. ‚ те „ни больше всего менЯ вдохновлЯла
книга  ђаймона  ђадиге  "Ѓал  графа  Ћрже".   ќто   --  шедевр  классической
литературы,  который  поставил  своего   автора   в  рЯды  великих  мастеров
французской прозы. •удожественные „остоинства  книги  ђадиге  несомненны, но
когда Я  едва ли  мог  их  оценить. Љнига ђитЯгивала  менЯ необычной судьбой
своего
     автора, который  еще юношей, в двадцатилетнем возрасте,  ушел из жизни,
оставив
     миру свой шедевр.  ’огда казалось, что мне тоже суждено пойти воевать и
пасть в бою в ранней молодости, поэтому Я легко  отождествлЯл себЯ с автором
книги.  Џочему-то он стал  длЯ  менЯ идеалом, и  его литературные достижениЯ
служили длЯ  менЯ ориентиром и вехой  на пути, по которому  мне в этой жизни
суждено было пройти. ‚последствии мои литературные вкусы изменились. ‚опреки
своим ожиданиЯм, Я дожил до  конца войны,  и тогда очарование  романа ђадиге
длЯ менЯ немного померкло.
     „ругой  моей любимой  книгой было  "‘обрание сочинений"  Ђкинари  “эда,
которое  Я носил с собой в бомбоубежище  во времЯ налетов авиации. џ  до сих
пор не  могу  понЯть,  почему  мне тогда так сильно нравилсЯ  Ђкинари  “эда.
‚озможно, в те дни Я уже вынашивал  в себе свой идеал Японской литературы, и
поэтому  мне  казалось близким  глубокое  уважение Ђкинари к прошлому  и его
исключительное мастерство в жанре  рассказа, который,  в исполнении Ђкинари,
представлЯлсЯ мне сверкающим самоцветом. Њое  уважение к Ђкинари и ђадиге не
уменьшилось до настоЯщего времени,  но постепенно  эти авторы перестали быть
моими постоЯнными спутниками.
     …динственнаЯ и неповторимаЯ книга длЯ менЯ -- "•агакурэ"
     € есть еще одна книга. џ  имею в виду "•агакурэ" „зете џмамото. џ начал
читать ее во времЯ войны и  с  тех пор всегда  держу  у  себЯ на столе. …сли
вообще существует книга, к которой Я постоЯнно обращалсЯ в течение последних
двадцати  лет, перечитываЯ к  случаю  тот или  иной  отрывок  и  всЯкий  раз
восхищаЯсь  им,  --  то это "•агакурэ". Њежду тем, подлинный свет "•агакурэ"
засиЯл во  мне  лишь после  войны, когда популЯрность  книги пошла на убыль,
потому  что  люди  больше не считали,  что  ее должен  знать каждый. ‚идимо,
"•агакурэ"  всегда  окружают  парадоксы.  ’ак, во времЯ войны  была  подобна
источнику  света  в  погожий летнтний  день,  но  только  в  кромешной  тьме
слевоенной поры эта книга засиЯла во всей своей красе.
     ‚скоре после войны Я написал свой первый роман. ‚ это времЯ вокруг менЯ
набирали силу литературные  течениЯ новой эпохи  Ћднако все то, что  принЯто
называть  послевоенной  литературой,  не   находило  во  мне  отклика  ни  с
интеллектуальной,  ни с  литературной  точек зрениЯ.  €деалы  и  устремлениЯ
людей, которые в своей жизни исходили из чуждых мне философских принципов  и
проповедовали  непонЯтные длЯ  менЯ эстетические  ценности, не оказывали  на
менЯ никакого влиЯниЯ, проносЯсь мимо, словно ветер.
     Љонечно, Я  всегда чувствовал  себЯ одиноким. € вот теперь Я  спрашиваю
себЯ: что служило моей путеводной звездой  в годы войны и продолжает служить
ею сейчас, когда война  осталась далеко позади? ќто не был ни диалектический
материализм  Њаркса, ни  императорский  “каз  об образовании. Њоим  духовным
компасом  могла  стать книга,  котораЯ содержала  в  себе  основы  морали  и
полностью одобрЯла  дерзаниЯ  моей  молодости. ќто  должна была  быть книга,
котораЯ  оправдывала бы мое одиночество и благоговение перед прошлым.  Ѓолее
того, это „олжно было быть произведение, запрещенное в современном обществе.
     "•агакурэ"  удовлетворЯет  всем этим  условиЯм. Џодобно другим  книгам,
которые так много значили длЯ людей во времЯ воины, это произведение  теперь
считаетсЯ  низким, мерзким и опасным.  …го надлежит вычеркнуть из  памЯти, а
оставшиесЯ экземплЯры грубо свЯзать  в тюки  и  отнести  на свалку. Ћднако в
сумраке современности
     "•агакурэ" начинает излучать свой подлинный свет.


     "•агакурэ" учит свободе и страсти
     ’олько сейчас  все то, что Я нашел "•агакурэ" во  времЯ войны, начинает
про. ЯвлЯть  свой глубинный смысл. ќта книга  исповедует свободу,  взывает к
страсти. „аже  те, кто внимательно прочел одну только самую известную строку
из "•агакурэ" -"џ постиг, что  Џуть ‘амураЯ -- это смерть" -- понимают,  что
это произведение беспрецедентного фанатизма. “же в одной  этой строке  виден
парадокс, который  выражает суть  книги в целом.  €менно эти  слова дали мне
силу жить.
     Њое кредо
     ‚первые Я  заЯвил  о своей  преданности  идеалам  "•агакурэ"  в  статье
"Џраздник писателЯ",  опубликованной после войны, в 1955 году. ‚от несколько
выдержек из этой статьи.
     џ начал читать "•агакурэ" во времЯ войны и времЯ от времени обращаюсь к
этой книге  даже  сейчас.  …е моральные  заповеди не  имеют себе равных.  …е
ирониЯ   никогда   не  бывает  циничной;   это  ирониЯ,  котораЯ   рождаетсЯ
естественно,   когда   человек   осознает   противоречие   между  решимостью
действовать и пониманием правильного пути. ЉакаЯ это насущнаЯ, вдохновеннаЯ,
человечнаЯ книга!
     ’е, кто  читают "•агакурэ"  с  точки зрениЯ общественных условностей --
длЯ  знакомства с  феодальной  моралью,  например,  --  не  замечают  в  ней
оптимизма.  ‚  этой книге отразилась  великаЯ  свобода людей, жизнь  которых
жестко регламентирована социальной моралью. ќта мораль проникла в саму ткань
общества, создала его экономическую систему. Ѓез морали общество невозможно,
но  эта  мораль  не  только питает общество, но  и позволЯет людЯм  общества
прославлЯть энергию и страсть.
     ќнергиЯ -- это добро; застой -- это зло.
     ќто удивительное  понимание  мира изложено в  "•агакурэ" без  малейшего
намека на
     цинизм.  ‚оздействие "•агакурэ" на  читателЯ  полностью  противоположно
впечатлению,  которое  остаетсЯ   у  него  от  чтениЯ  афоризмов  ‹арошфуко,
например.
     ђедко  встретишь  книгу, котораЯ  с  помощью этики  пробуждает  к  себе
уважение в такой мере, в какой это свойственно "•агакурэ". Ќевозможно ценить
энергию  и в то же времЯ не уважать  себЯ. ‚ честолюбии нельзЯ зайти слишком
далеко. ‚едь высокомерие вполне допустимо с этической точки зрениЯ -- однако
"•агакурэ" не рассматривает его отдельно от других черт характера.  "Њолодых
самураев следует  наставлЯть  в боевых искусствах так, чтобы каждому  из них
казалось, что он  --  самый смелый воин в џпонии". "‘амурай должен гордитьсЯ
своей   доблестью.  Ћн  должен  быть  исполнен  решимости   умереть  смертью
фанатика". „лЯ человека,  который исполнен  решимости,  не  существует таких
понЯтий, как правильность или уместность.
     Џрактической этикой "•агакурэ" в повседневной жизни  можно назвать веру
человека в целесообразность своих  действий. ‚  отношении любых  условностей
„зете бесстрастно заЯвлЯет: "ѓлавное --  поступать „остойно в любое  времЯ".
–елесообразность  -- это  не что  иное,  как этически  обоснованный отказ от
любой изысканности, Ќужно быть  упрЯмым и решительным. ‘ незапамЯтных времен
большинство самураев были решительны, отличались силой воли и мужеством.
     •удожественные произведениЯ  в  любое  времЯ  рождаютсЯ  как  отрицание
существующих ценностей.  Џодобно этому, все заповеди „зете џмамото поЯвились
на  фоне преувеличенных,  до  крайности  изысканных вкусов Японцев, живших в
эпохи ѓэнроку (1688--1704) и •оэй (1704--1709).
     "џ постиг, что Џуть ‘амураЯ -- это смерть"
     Љогда  „зете говорит:  "џ  постиг, что Џуть  ‘амураЯ -- это смерть", он
выражает  свою  “топию,  свои  принципы  свободы  и  счастьЯ. ‚от  почему  в
настоЯщее времЯ мы можем читать "•агакурэ" как сказание об идеальной стране.
џ почти  уверен,  что если  такаЯ идеальнаЯ страна  когда-либо  поЯвитсЯ, ее
жители  будут  намного счастливее и свободнее, чем  мы сегоднЯ. Ћднако  пока
реально существует только мечта „зете.
     Ђвтор  "•агакурэ" изобрел  средство, которого более  чем достаточно длЯ
того,  чтобы излечить  болезни современного  мира.  ЏредчувствуЯ  дальнейшее
раздвоение  человеческого духа, он предостерегает нас  против  мучительности
такого состоЯниЯ: "Ќе следует устремлЯтьсЯ одновременно  к двум  вещам".  Њы
должны вернуть себе веру в чистоту. „зете понимал также значимость подлинной
страсти  и  прекрасно  осознавал,  каким  законам  подчинЯетсЯ  эта  страсть
Ќесчастье и счастье человека действиЯ
     Ќе  имеет значениЯ, какую смерть мы рассматриваем в качестве завершениЯ
пути  человека  к  совершенству  --  естественную  или  же  смерть   в  духе
"•агакурэ",  смерть от руки врага или  в результате вскрытиЯ себе  живота. ‚
любом случае, требование быть человеком действиЯ не менЯет отношениЯ к жизни
и  не толкает  нас  на  поиски  легкого  пути.  "‚ ситуации  "или--или"  без
колебаний выбирай смерть". „зете учит нас, что, в каком бы  положении  мы ни
оказались, самоотверженность позволЯет нам проЯвить максимум добродетели. €,
к тому же, подлиннаЯ ситуациЯ "или--или"  возникает нечасто. €нтересно, что,
хотЯ „зете и подчеркивает необходимость быстрой смерти, он не торопитсЯ дать
нам определение ситуации "или--или".
     ђассуждение,  в результате  которого человек принимает решение умереть,
приходит после многих  других  рассуждений  и  решений  жить дальше.  €  это
длительное созревание человека длЯ принЯтиЯ окончательного решениЯ  требует,
чтобы он  долго боролсЯ и размышлЯл. „лЯ такого человека жизнь --  это круг,
который может замкнутьсЯ, если к нему прибавить одну-единственную точку. €зо
днЯ в  день  он отбрасывает круги, которым  недостает какой-нибудь  точки, и
продолжает встречать последовательность таких же кругов. ‚ противоположность
этому,  жизнь   писателЯ  или  философа  представлЯетсЯ  ему  нагромождением
постепенно расширЯющихсЯ кругов, в центре которых находитсЯ он сам. Ќо когда
наконец  наступает смерть, у кого возникает большее чувство завершенности --
у человека действиЯ или  у писателЯ? џ склонен считать, что смерть,  котораЯ
завершает  наш мир  добавлением к  нему  единственной  точки,  дает человеку
намного большее чувство завершенности.
     Ќаибольшим  несчастьем  человеку действиЯ  представлЯетсЯ  ситуациЯ,  в
которой он не умрет после того, как к его жизни добавлена завершающаЯ точка.
     …йти Ќасу жил еще долго после того, как поразил стрелой веер, служивший
ему мишенью.  “чение  „зете  о смерти акцентирует  наше внимание  на счастье
человека действиЯ и не интересуетсЯ  тем, что делает этот человек. ‘ам „зете
мечтал о достижениЯ такого счастьЯ, когда собиралсЯ совершить самоубийство в
возрасте  сорока  двух лет  после смерти своего  господина Њицусигэ Ќабэсима
(дайме  второго поколениЯ клана  Ќабэсима),  однако  ему  помешал запрет  на
подобные  самоубийства. ’огда  „зете побрил  себе  голову  и стал буддийским
монахом.  Ћн умер своей  смертью в возрасте шестидесЯти одного года, оставив
потомкам "•агакурэ".
     "•агакурэ" -- источник моего литературного творчества
     ‡а  все  послевоенное  времЯ  мое   отношение  к  "•агакурэ"  почти  не
изменилось. Џожалуй, лучше будет  сказать, что когда  Я писал вышеупомЯнутую
статью, мое понимание "•агакурэ" впервые обрело форму у менЯ в сознании, и с
тех пор Я всегда сознательно строил свою жизнь в  духе "•агакурэ" и посвЯщал
ему свои силы и дерзаниЯ. ‘ каждым годом "•агакурэ" все глубже входило в мои
плоть и  кровь. Ћднако,  следуЯ по пути писателЯ и любимца  публики, которых
"•агакурэ"  осуждает,  Я  очень  болезненно  переживал  несоответствие между
искусством и этикой  действиЯ. ќто  несоответствие  терзало  менЯ много лет,
потому  что  мне  все  времЯ  казалось,  что за  личиной  литературы  всегда
скрываетсЯ малодушие. ”актически, своей глубокой преданностью Џути ученого и
воина Я обЯзан именно влиЯнию  "•агакурэ". џ отдаю себе отчет в том,  что  о
Џути ученого и воина легко говорить, но его очень трудно претворЯть в жизнь.
Ќо  Я понимаю также, что только  этот  Џуть  позволЯет  мне  оправдать  свою
литературную деЯтельность. ќтим пониманием Я также обЯзан "•агакурэ".
     Њежду тем, Я убежден, что искусство, которое не выходит  за узкие рамки
искусства, вскоре приходит в упадок и умирает, и поэтому Я не причислЯю себЯ
к  сторонникам  искусства  длЯ  искусства.  ‚едь  если  искусству  ничто  не
угрожает, если  оно  не подвержено  влиЯнию чего-то  внешнего по отношению к
себе, оно быстро истощаетсЯ.
     Џисательское искусство черпает свое  вдохновение из жизни, и хотЯ жизнь
тем самым может  быть названа  источником искусства,  она ЯвлЯетсЯ также его
злейшим врагом. †изнь присуща самому писателю, и в то  же времЯ она ЯвлЯетсЯ
вечной антитезой искусства.
     Ќеожиданно   длЯ  себЯ  Я  открыл   в  "•агакурэ"  философию  жизни   и
почувствовал, что прекрасный исконный мир этой книги может  преобразить хаос
мира литературы.  Џодлинный  смысл  "•агакурэ" длЯ  менЯ -- в видении  этого
исконного  мира,  и  хотЯ  "•агакурэ" сделало  мою  писательскую жизнь очень
трудной, оно стало источником моего литературного  творчества. ‘нова и снова
"•агакурэ" наполнЯет  менЯ  жизненной силой.  Ћно  вдохновлЯет, наставлЯет и
оценивает менЯ. ‚ нем Я нахожу великую красоту -- красоту льда.
     Њое "•агакурэ": "•агакурэ" продолжает жить
     "џ  верю,  что  высшаЯ  любовь -- это  тайнаЯ  любовь.  Ѓудучи  однажды
облеченной в слова, любовь терЯет свое  достоинство. ‚сю жизнь  тосковать по
возлюбленному  и умереть от неразделенной любви, ни  разу  не произнесЯ  его
имени, -- вот в чем подлинный смысл любви".

     (Љнига ‚тораЯ)
     ‘овременный юноша с унынием на лице
     ‡а двадцать  лет, которые  прошли  после войны,  џпониЯ преобразилась в
точности так,  как  было  предсказано  в  "•агакурэ".  ’еперь  в џпонии  нет
самураев, нет войны; экономика начала  возрождатьсЯ;  жизнь  вошла  в мирное
русло  -- и  юноша  заскучал.  ЏовторЯю,  "•агакурэ"  --  это,  по существу,
парадоксальнаЯ книга. Љогда "•агакурэ" утверждает: "–веток красный", публика
говорит: "–веток белый". Љогда  "•агакурэ"  говорит: "—еловек  не должен так
поступать",  оказываетсЯ,  что  весь  мир  предпочитает  именно  этот  образ
действиЯ.  Џри   пристальном  рассмотрении  выЯснЯетсЯ,  что   за   строгими
заповедЯми "•агакурэ" лежат  социальные  условности  и общественные  мнениЯ,
находЯщиесЯ в  полном  противоречии  с современным  миром. ќти  условности и
мнениЯ отражают традиционное мировоззрение Японцев.
     Џриведем пример этого феномена. Ћчевидно, в наши дни не впервые мужскаЯ
мода словно  подражает женской.  € молодые люди,  на лице у которых написано
уныние,  поЯвлЯлись  в истории џпонии уже не раз.  ‚ период ѓэнроку (а „зете
ушел от мирских  забот и жил  в  уединении  в  течение тринадцати лет  эпохи
ѓэнроку, начинаЯ с 1700 да) сердцами самураев овладела изысканность, котораЯ
проЯвилась не только  в одежде но  и  в  форме  мечей, и рисунках на ножнах.
„остаточно одного взглЯда на стилизованные свитки Њоноробу •исикава (мастера
укие-э того времени) с изображениЯми  роскошных доспехов и аристократических
манер  тех  времен,  чтобы увидеть, как  сильно  барские  традиции  купцов и
горожан повлиЯли тогда на образ жизни самураев.
     …сли   в  наши  дни  поговорить  с   подростками  или  молодыми  людьми
двадцати-тридцатилетнего возраста,  можно убедитьсЯ,  что  все  их  интересы
сводЯтсЯ к тому, чтобы модно одеватьсЯ и  производить хорошее впечатление на
других. Ћднажды Я зашел  в  кафе, в котором  исполнЯли  джазовую  музыку. Ќе
успел Я как следует расположитьсЯ за столиком, как молодой человек, сидевший
рЯдом, устроил мне настоЯщий допрос:
     --  ѓде вы купили такие туфли? €ли может быть, вам их сделали на заказ?
Ђ манжеты  -- где вы взЯли манжеты? ѓде вы  приобретали материал длЯ  своего
костюма?  Ђ кто  вам  его пошил?  -- Ћн  обрушил  на менЯ  целый поток столь
бестактных вопросов, что забеспокоилсЯ даже сидевший рЯдом с ним товарищ.
     ќй, прекрати, -- сказал он другу. --  ты выглЯдишь нищим, когда задаешь
такие  вопросы. ’ы ведь можешь  молча  посмотреть на этого мужчину,  а затем
поискать в магазинах что-то подобное длЯ себЯ?
     Ќет, лучше Я открыто расспрошу его обо всем - не соглашалсЯ первый.
     „лЯ них всЯ жизнь сводитсЯ к  тому чтобы разбиратьсЯ в мужской одежде и
показывать себЯ  с лучшей стороны. ‚от  отрывок из  "•агакурэ",  описывающий
похожее отношение:
     ‡а последние тридцать лет обычаи  сильно изменились. ‚ наши дни самураи
собираютсЯ только длЯ того, чтобы поговорить о деньгах, об удачных покупках,
о новых стилЯх  в одежде  и о своих  любовных  похождениЯх. ‘тарые  традиции
умирают  на  глазах.  Њожно сказать,  что  раньше,  когда  человек  достигал
возраста двадцати  или  тридцати лет,  он  не  носил  в  своем  сердце таких
презренных мыслей  и никогда не говорил на такие темы. Љогда другой случайно
упоминал о  чем-то подобном,  он считал это оскорблением в свой  адрес. ќтот
новый обычай поЯвилсЯ потому, что люди теперь уделЯют слишком много вниманиЯ
своей  репутации  и ведению домашнего хозЯйства.  —его только  не  достиг бы
человек, если бы он не стремилсЯ во всем подражать другим!
     (Љнига ЏерваЯ)
     ”еминизациЯ мужчин
     Љроме  того, в современной џпонии  мы  постоЯнно слышим  о  феминизации
мужчин. Ћчевидно, феминизациЯ происходит вследствие подражаниЯ американскому
образу  жизни  с  его  установками наподобие  принципа:  "Џропустите  женщин
вперед!".  Ќо в прошлом  мы уже  сталкивались с  этим Явлением.  ”еминизациЯ
Японских   мужчин   началась  еще   тогда,  когда  правительство   ’окугава,
отказавшись от  услуг  великих воинов,  прекратило вести  боевые  действиЯ и
начало  мирно  управлЯть  страной.   —тобы  убедитьсЯ  в   этом,  достаточно
посмотреть  на оттиски мастера укие-э XVIII века •арунобу ‘удзуки. Ќа многих
изображениЯх парочки сидЯт  в  обнимку на верандах и наблюдают за  цветением
слив. Џри этом мужчина и женщина так похожи друг на друга своими прическами,
одеждой  и выражением лица, что, как  бы вы ни  приглЯдывались, под каким бы
углом вы на них ни смотрели, вы не  можете  понЯть, кто из них кто. ‚  эпоху
написаниЯ  "•агакурэ" эта  тенденциЯ  уже  давала  о  себе  знать.  Ћбратите
внимание на Язвительный отрывок из этой книги, известный также под названием
"Џредание о женском пульсе":
     Џо словам одного человека, несколько лет  назад Њацугума Љеан рассказал
такую историю:
     "‚  практике  медицины  известно  разделение лекарств  на инъ и  Ян,  в
соответствии, с  мужским  и 'женским  началами. †енщины отличаютсЯ от мужчин
также  пульсом. Ќо в последние пЯтьдесЯт лет пульс мужчин стал таким же, как
пульс  женщин. ‡аметив это, Я  применил одно  женское глазное  лекарство при
лечении мужчин  и  обнаружил,  что  оно  помогает.  Љогда  же  Я  попробовал
применить  мужское  лекарство длЯ  женщин,  Я  не заметил улучшениЯ. ’огда Я
понЯл, что дух мужчин ослабевает. Ћни  стали подобны женщинам, и приблизилсЯ
конец мира.  Џоскольку  длЯ  менЯ  в  этом не может быть никаких сомнений, Я
хранил это в тайне".
     …сли теперь посмотреть на мужчин нашего времени, можно видеть, что тех,
чей пульс похож на  женский, стало очень много,  тогда как  настоЯщих мужчин
почтии не осталось...

     (Љнига ЏерваЯ)
     Ђристократы-счетоводы
     ’о    же    самое    можно    сказать    о    поЯвлении    в    прошлом
аристократов-счетоводов,  которые  приходЯтсЯ предками современным налоговым
инспекторам.  ‚о  времена  „зете  уже начали  поЯвлЯтьсЯ  самураи-счетоводы,
которые  не могли  точно провести грань  между  своими  деньгами  и деньгами
своего хозЯина. ’огда они работали не в промышленных корпорациЯх, а в имении
дайме  --  но  точно  так  же,  как  и  теперь, они  часто  не заботились  о
благосостоЯнии своего правителЯ,  а преследовали лишь собственные  интересы.
Љогда молодые  люди занимают  свое  внимание  денежными  вопросами,  меркнет
героический блеск в  их  глазах,  и  они начинают смотреть на  мир  "подлыми
взглЯдами карманных воров".
     Ѓольшинство  молодых  самураев,  которые  служат  в наши дни,  одержимы
мелочными  устремлениЯми. Ћни смотрЯт на людей  "подлыми взглЯдами карманных
воров". Ѓольшинство из них думают  только о  себе и заботЯтсЯ только о  том,
чтобы прослыть умными. € даже те из них, кто выглЯдЯт спокойными, всего лишь
притворЯютсЯ.  ‚ этом нет ничего  хорошего.  ‘амурай должен  готовить себЯ к
тому,  чтобы  отдать  жизнь за  своего господина, чтобы  в  любое  времЯ без
промедлениЯ  умереть и  стать духом. …сли он постоЯнно не думает об усилении
клана  и  не заботитсЯ  о  благосостоЯнии своего дайме,  его нельзЯ  назвать
подлинным самураем на службе, у господина.

     (Љнига ЏерваЯ)
     ’елезвезды и знаменитые бейсболисты
     „зете не скупитсЯ  на порицаниЯ  тем, кто  достиг успеха в  ремесле или
искусстве, и  говорит,  что  в  его век  поЯвилась тенденциЯ  идеализировать
людей, которые стали знаменитыми.
     ‚ наши дни мы  видим, как становЯтсЯ пулЯрными киноактеры и спортсмены.
’е, кому удалось пленить  аудиторию,  перестают  быть обычными человеческими
личностЯми, а становЯтсЯ хорошо выученными куклами.  Њожно сказать даже, что
популЯрность -- это идеал нашего времени. ‚се это в равной мере относитсЯ  к
людЯм искусства и ученым.
     Њы живем, в эпоху технократии  и науки,  но с  другой стороны,  это век
знаменитых людей искусства.  ’от, кто достигает успеха в искусстве, получает
признание  общества.  Ќо  чтобы   добитьсЯ  признаниЯ,  люди  понижают  свои
жизненные цели,  напускают на себЯ вид и играют на публику.  Ћни забывают об
идеале полноценного  человека,  стараютсЯ  стать  уникальными и  выполнЯть в
обществе какую-то особую функцию.  …сли мы обратимсЯ к "•агакурэ", мы найдем
довольно красноречивые слова:
     Џринцип:  "€скусства  помогают заработать человеку на жизнь" справедлив
длЯ  самураев других провинций. „лЯ  самураев  клана Ќабэсима верно  то, что
искусства  разрушают тело. Џоэтому  искусствами  под стать заниматьсЯ  людЯм
искусства,
     а не самураЯм.

     (Љнига ЏерваЯ)
     ‚ современном мире нельзЯ красиво жить и достойно умереть
     …сли репутациЯ  человека ничем не запЯтнана, и он стоит перед  выбором,
жить или умереть, лучше продолжать жить.

     (Љнига ЏерваЯ)
     ’акой подход к жизни, конечно, существовал во времена "•агакурэ". Љогда
мы  становимсЯ  перед  выбором, жить  или  умереть,  человеческие  инстинкты
заставлЯют  нас отдать предпочтение жизни.  Ќо мы должны  понЯть,  что  если
человек пытаетсЯ жить красиво  и умереть достойно, излишнЯЯ привЯзанность  к
жизни  может помешать  этому.  ’рудно  жить и  умереть  красиво, но не менее
трудно жить и умереть достойно ’аков удел человека.
     Ђтмосфера терпимости  в  наше  времЯ  основываетсЯ на  том,  что  люди,
которые  пытаютсЯ  жить  и  умереть  красиво,  в  действительности  выбирают
достойную  смерть,  а  те,  кто желает  жить и  умереть  достойно,  выбирают
красивый  образ  жизни. ‚  отношении  жизни  и  смерти,  в  "•агакурэ"  есть
великолепное суждение.  ‡десь мы  снова приходим к  самым  известным строкам
этой книги:  "џ постиг, что Џуть ‘амураЯ -- это смерть". „зете идет дальше и
говорит:
     ‚  ситуации "или--или"  без  колебаний  выбирай  смерть. ќто  нетрудно.
€сполнись решимости и действуй.
     (Љнига ЏерваЯ)

     €деал любви -- тайнаЯ любовь
     "•агакурэ"  обсуждает  также  романтическую  любовь.  Џо  мнению  Ѓунсо
•асикава,   "•агакурэ",   возможно,  ЯвлЯетсЯ   единственным   произведением
классической  Японской  литературы, в  котором  содержитсЯ  последовательнаЯ
теориЯ романтической  любви.  €деал  любви,  сформулированный в  "•агакурэ",
коротко  можно  выразить словами  "тайнаЯ любовь",  потому  что  высказаннаЯ
любовь  неизбежно  терЯет  свое  достоинство.   ЏодлиннаЯ  любовь  достигает
высочайшего и благороднейшего идеала, когда человек уносит с  собой в могилу
ее тайну.
     €скусство романтической  любви, процветающей  в  Ђмерике, подразумевает
признаниЯ,  а также  ухаживание за объектом  любви и его  преследование. Џри
этом люди не акапливают в себе энергию любви; ее  постоЯнно излучают  вовне.
Ќо  как  это  ни парадоксально, любовный трепет  угасает в момент  передачи.
‘овременнаЯ   молодежь   может   позволить   себе   любовные  и  сексуальные
приключениЯ, о которых предыдущие поколениЯ не могли и мечтать.  Ќо  в то же
времЯ в сердцах молодежи не осталось больше места длЯ того,  что мы называем
романтической  любовью. „аже если в сердце рождаетсЯ  романтическаЯ  любовь,
она всегда действует прЯмолинейно.  Ћна повторЯет процесс достижениЯ цели до
тех  пор,  пока  не  угасает  совсем.  Џри этом  страсть  умирает  и  сполна
проЯвлЯетсЯ  неспособность любить -- о чем  приходитсЯ  часто слышать в  наш
век.  Ќе  будет  ошибкой,  если  мы  скажем,  что  основнаЯ   причина  этого
заключаетсЯ в противоречивости современного идеала романтической любви.
     „о войны молодежь имела  представление о различии  между  романтической
любовью  и сексуальным  желанием  и  всегда находила разумную середину между
ними. Њолодые  люди поступали в университет, и их друзьЯ-старшекурсники вели
их в публичный дом,  где  они  учились удовлетворЯть вожделение. Ќо в то  же
времЯ  эти  молодые люди  не осмеливались  прикоснутьсЯ  к женщине,  которую
подлинно любили.
     ’аким образом, любовь в довоенной џпонии не исключала проституции, но в
то же времЯ сохранЯла старые  "пуританские" традиции. Љак только мы признаем
существование  романтической любви, мы  понимаем, что у  мужчин  должна быть
возможность  “довлетворЯть  плотские  желаниЯ. Ѓез  этого  подлиннаЯ  любовь
невозможна. ‚ этом трагическаЯ сторона мужской физиологии.
     ђомантическаЯ   любовь,  в  понимании  „зете  не  ЯвлЯетсЯ  стратегией,
направленной  на сохранение  этого  современного,  прагматического,  гибкого
распределениЯ  ролей. ђомантическаЯ  любовь  черпает  свою  силу  из смерти.
—еловек должен  умереть  за свою любовь, и  поэтому  смерть очищает любовь и
делает ее трепетной. "•агакурэ" говорит что это -- идеальнаЯ любовь.
     "•агакурэ" -- действенное лекарство длЯ успокоениЯ страждущей души
     ‚се,  о  чем  было  сказано,  наводит  на мысль о том,  что  "•агакурэ"
пытаетсЯ исцелить  застойный характер нашей  эпохи  с  помощью  действенного
лекарства -- смерти. Ќа протЯжении нескольких  веков, предшествовавших эпохе
’окугава, люди часто прибегали к этому лекарству в обыденной жизни, но когда
установилсЯ  мир,  его  стали  боЯтьсЯ и всЯчески  избегать.  „зете  џмамото
обнаружил,   что   это  сильнодействующее   лекарство   позволЯет  успокоить
страждущий  дух человека.  Ћн глубоко проник в  тайны  человеческой жизни  и
понЯл, что человек не живет  одной только  своей жизнью. Ћн знает, насколько
парадоксальна  человеческаЯ природа. Љак только человек получает свободу, он
начинает тЯготитьсЯ ею. Љак только  человек получает обеспеченную жизнь, она
становитсЯ длЯ него невыносимой.
     ‚  наш  век  принЯто   считать,  что  чем  дольше  жизнь,   тем  лучше.
‘реднестатистическаЯ продолжительность жизни стала самой большой в  истории,
и поэтому неудивительно, что многие столкнулись с ее монотонностью и скукой.
ќнтузиазм молодых  существует до тех  пор,  пока  они не совьют себе  уютное
гнездышко.  Љак  только они  свили  его,  их  будущее  становитсЯ  полностью
определенным. ‚се, что у них есть, -- это заработанные деньги, которые можно
пересчитывать  с  утра до  вечера, и однообразнаЯ жизнь человека преклонного
возраста.   ќтот  образ,   как   тень,  преследует  "государство   всеобщего
благосостоЯниЯ"  и заставлЯет падать многих людей.  ‚ скандинавских странах,
например, не нужно больше работать и заботитьсЯ о том, чтобы обеспечить себЯ
в  старости. Ћт скуки  и  разочарованиЯ,  которые  наступают, когда общество
приказывает   своим  гражданам   "отдыхать",  большое  число  пожилых  людей
совершают  самоубийства. ‚  Ђнглии  после  войны  тоже наблюдаетсЯ улучшение
благосостоЯниЯ людей.  Џри этом люди терЯют  интерес к работе, в  результате
чего наблюдаетсЯ заметное снижение уровнЯ производства.
     Џодавленный инстинкт смерти неизбежно пробуждаетсЯ
     Љогда   обсуждаетсЯ   дальнейшее  направление   развитиЯ   современного
общества, одни высказываютсЯ в пользу идеала социализма, другие  -- в пользу
государства всеобщего благосостоЯниЯ, но эти два пути, по существу, сводЯтсЯ
к  одному и тому же. €збыток свободы в  государстве всеобщего благосостоЯниЯ
оборачиваетсЯ   усталостью   и   скукой.  —то   уж   и   говорить  тогда   о
социалистическом  государстве,  которое  подавлЯет  свободу!  ‚едь  в  таком
государстве  человек  одной  стороной  своего  сердца  поддерживает  великие
социальные  идеи, но  как  только  он  „остигает  желаемого, идеал  начинает
казатьсЯ ему невыносимым.
     ѓлубоко  в  подсознании  у  каждого из  нас  скрываютсЯ  иррациональные
импульсы.  Ћни  ЯвлЯютсЯ  динамическим выражением противоречий,  заполнЯющих
жизнь  от  мгновениЯ  к мгновению.  Ћни проЯвлЯют  то, что по сути не  имеет
ничего  общего  с  социальными  идеалами  будущего. Ѓолее  того, эти  слепые
импульсы, кажетсЯ, находЯтсЯ в
     борьбе друг с другом.
     ‹учше всего прослеживать  такие  тендции  на примере  молодежи. Њолодые
люди наделены стремлением сопротивлЯтьсЯ и капитулировать в равной мере. ќти
стремлениЯ можно назвать инстинктами жизни и смерти. ‚ любом государстве эти
инстинкты напоминают электрический ток, который возникает вследствие наличиЯ
зарЯдов разного знака. ’аким образом,  инстинкты жизни и смерти возникают на
основе фундаментальных противоречий человеческой жизни.
     ‚о времЯ войны  сполна проЯвлЯетсЯ инстинкт смерти, тогда как  инстинкт
сопротивлениЯ и  освобождениЯ  -- то  есть  инстинкт  жизни  --  оказываетсЯ
полностью подавленным. ‚ послевоенную эпоху  ситуациЯ  обратнаЯ:  доминирует
инстинкт жизни, а  инстинкт  смерти почти не дает о  себе знать. „есЯть  лет
назад  Я  разговаривал с одним  политиком-консерватором.  ЏомнитсЯ,  Я тогда
сказал,    что,    добившись   экономического   процветаниЯ,    послевоенное
правительство  џпонии, возможно, смогло удовлетворить стремление современной
молодежи  к  жизни. Ћднако  тогда  Я  не  упомЯнул  о  стремлении  к смерти.
‚стречаЯсь с ним в другой раз, Я объЯснил, что, удовлетворЯЯ инстинкт жизни,
мы  тем самым постоЯнно подавлЯем инстинкт смерти, который  рано  или поздно
должен проснутьсЯ.
     џ   верю,  что  борьба  против  продлениЯ   Ђмериканского  договора   о
безопасности (American Security  Treaty)  ЯвлЯетсЯ еще одним  подтверждением
фундаментального  различиЯ электронных зарЯдов. „оговор  °  безопасности,  с
политической точки зрениЯ, вполне обоснован, однако  молодые люди протестуют
против  него  --  и  происходит это потому, что они ищут возможности уйти из
жизни. €ми движет не  только идеологиЯ. €х протест нельзЯ объЯснить тем, что
он просто прочли текст договора. Ћни действуют под влиЯнием обоих внутренних
инстинктов: инстинкта жизни и инстинкта смерти.
     Ћднако еще более невыносимым стало
     разочарование,  которое пришло после разгона  демонстраций  и продлениЯ
„оговора. ’е, кто принЯл в них  участие, понЯли, что  политическое движение,
которому они  посвЯтили себЯ, было своеобразной  выдумкой. Ћни  понЯли,  что
смерть не выводит за  пределы  реальности,  что политическаЯ борьба не может
увенчатьсЯ успехом  и  что  все  их  стараниЯ  оказались  напрасными.  ‘нова
молодежь  современной  џпонии  получила сокрушительный  приговор: "€деЯ,  за
которую вы умираете, недостойна этого".
     ’ойнби   указывал   на   то,   что   христианство   получило    широкое
распространение, потому что люди  всегда ищут идею, за которую можно было бы
умереть. ‚о времена процветаниЯ ђимской империи почти на всей ее территории,
котораЯ   охватывала   всю  …вропу  и   даже  часть  Ђзии,   воцарилсЯ  мир.
…динственными людьми, которым при этом удалось избежать скуки и застоЯ своей
эпохи, были охранники  пограничных  застав. ‚едь  у охранников  всегда  есть
цель, за которую можно умереть.
     ‚ремена изменились
     "•агакурэ" основываетсЯ на самурайских заповедЯх. ѓлавное  длЯ  самураЯ
-- это  смерть.  Љакой бы мирной ни  была эпоха,  в которую  живет  самурай,
смерть --  его главнаЯ  движущаЯ сила, и  если  самурай боитсЯ или  избегает
смерти,  он перестает  быть  самураем. Џоэтому „зете џмамото уделЯет большое
внимание  смерти  как  основной движущей силе действиЯ.  Ћднако, конституциЯ
современной џпонии объЯвлЯет смерть вне
     закона. ’аким образом, оказываетсЯ невозможным  существование всех  тех
людей, которые считают смерть своей профессией -- например, ‘ил Ќациональной
‘амообороны ќто и неудивительно, ведь в век демократии принЯто считать,  что
чем продолжительнее жизнь человека, тем лучше.
     ’ак,  принимаЯ во внимание точку зрениЯ "•агакурэ", мы вправе спросить,
ЯвлЯютсЯ  ли  современные  читатели  самураЯми.  …сли  человек  может читать
"•агакурэ",  понимаЯ схожесть  нашей  эпохи и эпохи „зете, он найдет в  этой
книге удивительное  понимание человеческой природы и мудрость, которую можно
применить в  жизни  хоть  сегоднЯ. ‹егко перелистываЯ  страницы этой  книги,
читатель словно  освежает себЯ прогулкой под весенним  дождем. Ћ,  какие это
страстные, сильные, проницательные и парадоксальные страницы!
     Ћднако, рано или поздно читатель все же  начинает чувствовать  различие
исторических  эпох.  ‚ременно выходЯ  за пределы  этого  различиЯ,  читатель
позволЯет книге звучать  в себе и находит в ней то, что ценно в любое времЯ.
‚ этом отличительнаЯ черта "•агакурэ".
     ‚ажность "•агакурэ" длЯ настоЯщего времени
     Ћднако, в чем конкретно  проЯвлЯетсЯ несхожесть эпох? —тобы ответить на
этот вопрос,  мы должны выйти за пределы своих профессий, классовых различий
и условий, в  которых человек  живет  в каждую  конкретную эпоху.  Њы должны
обратитьсЯ Љ фундаментальной проблеме  жизни и смерти, к проблеме, с которой
мы так часто  сталкиваемсЯ в любую историческую эпоху  современном  обществе
постоЯнно забывают смысл смерти.  Ќет, смерть не забывают о ней предпочитают
умалчивать. ђайнер ЊариЯ ђильке (поэт,  родилсЯ в  Џраге 1875--1926) однажды
сказал, что смерть человека в  наши дни стала меньше. ‘мерть человека теперь
чаще  всего  ассоциируетсЯ с умиранием старика на больничной койке и поэтому
никто не  видит  достоинства смерти.  Њежду тем, везде вокруг нас  постоЯнно
происходит "транспортнаЯ война", котораЯ,  как  утверждаетсЯ, на сегоднЯшний
день унесла больше жизней, чем война џпоно -ЉитайскаЯ. —еловеческаЯ жизнь  в
наши ни столь же мимолетна, как и в любое другое времЯ.
     Њы просто не любим  говорить о смерти. Њы  не умеем извлекать из смерти
благодатную  суть  и заставлЯть ее  работать на  нас.  Њы всегда  устремлЯем
взглЯд к Яркому  ориентиру, который  указывает в будущее, в сторону жизни. €
мы  делаем все,  что в наших  силах, чтобы  не замечать  могущества  смерти,
котораЯ  постепенно съедает  наши жизни. ќто воззрение  указывает на то, что
наш  рациональный  гуманизм постоЯнно занимает  наше  внимание  перспективой
свободы и прогресса  и тем самым вытеснЯет смерть из сознаниЯ в подсознание.
Џри  этом инстинкт  смерти  становитсЯ  взрывоопасным. Ћн  концентрируетсЯ и
направлЯетсЯ  вовнутрь.  Њы  забываем,  что  присутствие  смерти  на  уровне
сознаниЯ ЯвлЯетсЯ важным условием душевного здоровьЯ.
     Ћднако,  по  существу,  смерть  не  менЯетсЯ,  и  поэтому  сегоднЯ  она
направлЯет  наши жизни так же, как  это было в эпоху написаниЯ "•агакурэ". ‘
этой точки зрениЯ, нет ничего  особенного в смерти, о которой говорит „зете.
…жедневное созерцание  смерти помогает ему жить.  ‚едь, если мы  каждый „ень
проживаем с мыслью о  том, что это, возможно, последний день нашей жизни, мы
замечаем, что наши действиЯ наполнЯютсЯ радостью и смыслом.
     Њне  кажетсЯ,  что  через  двадцать лет после окончаниЯ второй  мировой
войны "•аурэ" позволЯет нам по-новому взглЯнуть 1 †изнь и на смерть.
     48 главных принципов "•агакурэ"; : "•агакурэ" и его автор „зете џмамото
     "‚оистину, жизнь человека длитсЯ  одно мгновение, поэтому живи и делай,
что  хочешь.  ѓлупо жить  в этом  мире,  подобном  сновидению,  каждый  день
встречатьсЯ  с  неприЯтностЯми и делать только  то,  что тебе  не нравитсЯ".
(Љнига ‚тораЯ)
     Ћ названии "•агакурэ"
     Љнига,  которую  мы  знаем  как  "•агакурэ",  вначале   имела  название
"‘обрание  изречений мастера  •агакурэ".  Ќо  это название было сокращено до
одного слова в первом издании книги, редактором которого был молодой самурай
–урамото  ’асиро  --  человек, записавший  поучениЯ  „зете.  ‘  тех пор было
выдвинуто  несколько гипотез, объЯснЯющих  смысл слова •агакурэ  (буквально:
"сокрытое среди листьев"), но до сих пор  исследователи не пришли  к единому
мнению.
     …сть,  например, версиЯ,  согласно которой это  название  было выбрано,
чтобы передать атмосферу стихотворениЯ свЯщенника ‘аиге (поэт-монах позднего
периода •эйан и раннего периода  Љамакура), которое  вошло в  сборник "‘анка
вакасю".  ‘тихотворение  озаглавлено: "Џослание  любимой в  тот  день, когда
осталось лишь несколько лепестков":
     ‚ нескольких дрожащих лепестках,
     ‘окрытых среди листьев,
     Љак сильно Я чувствую
     Џрисутствие той,
     Џо ком втайне тоскую!
     ‘огласно другой версии, название книги подчеркивает, что  в  "•агакурэ"
много  говоритсЯ   о  самопожертвовании  самураев,  которые   не  стремились
прославитьсЯ, а предпочитали оставатьсЯ в тени.
     Љроме того, книга могла быть названа так потому, что,  диктуЯ ее, „зете
жил в уединении в хижине, "сокрытой среди листьев".
     …сть также легенда,  гласЯщаЯ,  что „зете  назвал книгу по имени дерева
хурмы,  которое росло возле  его хижины и давало так много  плодов,  что его
называли "‘крывающим листьЯ".
     €звестна  также еще одна версиЯ. ѓоворЯт,  что  во  дворе  замка  ‘ага,
который был резиденцией  дайме клана Ќабэсима в  эпоху ’окугава, росло много
деревьев.  Џоэтому  замок  называли  "„ворец,  сокрытый  среди  листьев",  а
самураев провинции именовали "самураЯми, сокрытыми среди листьев". Ќекоторые
верЯт,  что именно  это послужило  поводом  длЯ  того, чтобы  назвать  книгу
"•агакурэ".
     ‚  наши дни  замок  ‘ага  по-прежнему  окружен громадными  деревьЯми  с
роскошной листвой,  которые растут  вдоль защитного рва и закрывают замок со
всех  сторон.  Ћднако старожилы замка  не  припоминают, чтобы  в прошлом  он
называлсЯ "„ворец, сокрытый  среди листьев". ’аким образом, эта версиЯ может
быть всего лишь необоснованным домыслом.
     Џроисхождение и построение "•агакурэ"
     Џервоначально  "‘обрание  изречений  мастера  •агакурэ"  было  записЯми
устных бесед. ‚ тринадцатом году ѓэнроку (1700) самурай из провинции ‘ага по
имени „зете џмамото отошел от мирской жизни поел смерти своего повелителЯ --
Њицусигэ Ќабэсима,  второго  дайме  провинции ‘ага.  Џостроив себе хижину из
травы, „зете поселилсЯ вдали от людей в местности Љуроцутипару. —ерез десЯть
лет  после  этого весной  седьмого  года  •оэй  (1710),  к  нему  пришел  за
наставлениЯми молодой самурай по имени –урамото ’асиро и принЯлсЯ записывать
то, что „зете ему рассказывал.
     ‚  течение  семи  лет  ’асиро  записывал  и  упорЯдочивал  наставлениЯ,
вошедшие  в сборник  под  названием "‘обрание изречений  мастера  •агакурэ".
Љогда работа была закончена, „зете велел  ему  сжечь рукопись,  но  –урамото
’асиро  не послушал его и тайно сохранил свой  труд, с которого после смерти
„зете начали делать копии.  Љнига  быстро получила  широкое  распространение
среди самураев  провинции ‘ага,  которые  ценили  ее очень  высоко,  называЯ
"Ђналектами Ќабэсима".
     "•агакурэ" -- это не  просто запись случайных наблюдений.  ЉомпозициЯ и
содержание   этого  сборника  тщательно  продуманы.  ‚  первом  приближении,
содержание "•агакурэ" следующее:
     Љнига ЏерваЯ  (‘обрание  изречений  мастера  •агакурэ, часть перваЯ)  и
Љнига   ‚тораЯ  (‘обрание   изречений  мастера   •агакурэ,   часть   втораЯ)
представлЯют собой учение самого „зете џмамото.
     Љниги  ’ретьЯ, —етвертаЯ и  ЏЯтаЯ  содержат изречениЯ и деЯниЯ Ќабэсима
Ќаосигэ  (основателЯ  клана),  Ќабэсима  Љацусигэ  (первого  дайме провинции
‘ага),  Ќабэсима Њицусигэ  и  Ќабэсима –унасигэ  (соответственно  второго  и
третьего дайме провин–€ ‘ага).
     Љниги с естой по „евЯтую посвЯщены адициЯм клана, а также изречениЯм и
ЯниЯм его прославленных самураев.
     Љнига  „есЯтаЯ  описывает  жизнь  самуаев  других  провинций,  а  Љнига
ЋдиннадцатаЯ ЯвлЯетсЯ дополнением к предыдущим десЯти книгам.
     ’аким   образом,  Ядром   "•агакурэ"  ЯвлЯетсЯ   учение  самого  „зете,
изложенное в  первых двух книгах,  в которых подробно описана  его жизненнаЯ
философиЯ.  ЏорЯдок  бесед в первых двух книгах не хронологический.  Ћднако,
"•агакурэ" открываетсЯ  словами:  "‚  седьмом году •оэй (1710) в  пЯтый день
третьего  месЯца  Я  с  почтением нанес визит...".  ’ак  описывает  –урамото
Њатадзаэмон ’асиро тот день, когда он впервые посетил хижину „зете џмамото и
начал слушать его поучениЯ.
     „зете  служил  господину  Њицусигэ,   второму  дайме  клана   Ќабэсима,
наследному феодальному  владыке провинции ‘ага.  ‘ раннего детства до сорока
одного года „зете входил в число немногих слуг,  приближенных к хозЯину. …го
предки в течение  многих поколений  самоотверженно служили клану  Ќабэсима и
сам  „зете  пользовалсЯ  большим „оверием дайме. Њожно  было ожидать,  что в
возрасте пЯтидесЯти лет он был бы причис