небольшаЯ,
жена - человек самостоЯтельный, чего мне боЯтьсЯ?
     - ‚от  и  Я говорю,  - согласилсЯ  €горь ‚асильевич.  - ‚ы же  и нас не
боитесь, правда? Ќаписали  все, как  будет, ничего не  смЯгчили. Љак будет -
так и написали.  € про  интернационалистов,  и про молодежь...  € правильно!
‡ачем скрывать, если вы уверены? Ќам ведь надо  знать чистую правду, если мы
правду  знать  не будем, кто же и предостережет руководство?  Ђ  руководство
надо предостерегать...
     - € про наших-то, - ‘ергей  €ванович  опЯть тонко улыбнулсЯ, пухлые его
щеки  едва  заметно дрогнули,  -  про наших-то...  как  они  на  стрельбу...
примчались... и цепью, цепью... тоже не побоЯлись сообщить, ћрий €льич?
     - € правильно сделали, что не побоЯлись! - воскликнул €горь ‚асильевич.
- Љстати: вы случайно  в лицо никого  из них  не запомнили?  Ђ то у нас есть
такие факты, что там... некоторые товарищи... ну,  в общем, не из  наших,  а
только под наших маскируютсЯ... „а что Я вам объЯснЯю,  вы такую возможность
не хуже менЯ знаете, вы в одном  из своих экспериментов ее  даже отработали,
только в прошлом, конечно...
     - ‚  ушедших  временах,  -  уточнил  ‘ергей €ванович, - правильно, ћрий
€льич?
     - ‚  общем, да, - вЯло согласилсЯ Я, -  только не в ушедших,  а в давно
ушедших, если вы читали отчет...
     - €менно, именно, - согласилсЯ €горь ‚асильевич, -  в давно ушедших. Њы
того вашего отчета, правда, не читали...
     - Ќо откуда же ‘ергей €ванович тогда знает? - удивилсЯ Я.
     - ’ак  вы же сами  только что сказали, - удивилсЯ и €горь ‚асильевич. -
’олько  что:  "‚  общем,  да,  только не в ушедших, а в  давно  ушедших... "
Џравильно, ‘ергей?
     ‘ергей €ванович кивнул. € тут же мне стало нехорошо.
     "Ћни же ни черта  не знают сами,  - с ужасом понЯл Я, - они же ни черта
не  знали,  пока Я  сам  им все не  рассказал,  и они могут  сколько  угодно
говорить, что Я уже и о последнем путешествии отчет написал, но Я ведь точно
знаю, что Я его еще не писал! € тот, старый отчет они  не читали, а уж могли
бы  прочесть, его только ленивый не читал  и в  институте, и вообще, он мне,
собственно, и сделал известность, если  она у менЯ есть  хоть какаЯ-то... Ћн
же даже был отдельным бюллетенем, о нем же даже на конференции докладывали в
ђиме!.. Ћни ничего не знали, - повторЯл Я про себЯ в панике, - они же ничего
не знали, Я сам им все наговорил, Я сам стал им помогать... "
     -  ‚от только зрЯ вы  не  указали,  -  сказал  €горь  ‚асильевич, -  не
встречали ли вы там кого-нибудь из ваших коллег,  только... из  тех.  ‘ той,
значит стороны...
     - „а,  - подтвердил и  ‘ергей  €ванович и стал еще важнее, чем выглЯдел
обычно, очень  важный  пацан.  -  Њы  ведь  чем  интересуемсЯ?  Њы  же  ведь
женщинами,    например,   из   „непропетровска    или   даже   ребЯтами   из
военно-патриотических  объединений не интересуемсЯ,  у нас  ведь  совершенно
другое направление.
     - Љонечно, - продолжал €горь ‚асильевич, - только с той стороны!  ђазве
мы стали бы предлагать вам о женщинах или, например, о прохожем каком-нибудь
поклоннике, например,  популЯрной певицы... ќто ж  все наши люди! Ќам это не
нужно,  и мы вас как порЯдочного  человека об этом  и не попросим. Ќо у  нас
есть данные...
     - ‘овершенно точные, - вставил ‘ергей €ванович.
     -  —то  имеетсЯ  их  экстраполЯтор, -  продолжал  €горь  ‚асильевич,  -
который...
     - €ли котораЯ, - уточнил ‘ергей €ванович.
     - ќто ћрию €льичу все равно, - сморщилсЯ  в улыбке €горь  ‚асильевич, -
вон он ... как ловко... Ќе жарко было, не раздеваЯсь-то?
     -  Љак  жарко,  - буркнул  Я,  уже  ничего  не  соображаЯ,  -  иней  на
скамейке...
     - €ней!  - €горь ‚асильевич захохотал. - Ќу, что такому мужику иней, а?
Ќу, вы даете, ћрий €льич!
     - Ђ экстраполЯтор с  той стороны обЯзательно там должен быть, -  ‘ергей
€ванович  стал  проЯвлЯть странную длЯ  него  самостоЯтельность и  упорство,
вовсе  не  поддержав  фривольный разговор.  -  € вам надлежит войти с ним  в
контакт, не вызываЯ подозрений, ни в коем случае не пресекаЯ его действий, а
наоборот,  пообещать ему помочь,  даже если его действиЯ будут направлены на
дальнейшую дестабилизацию...
     - Ќу, ‘ергей, это уж слишком  длЯ  ћриЯ €льича,  - примирительно сказал
€горь ‚асильевич, увидев,  наверное,  что лицо  мое  изменилось.  -  ќто  уж
слишком...  ќто  уж  наша  работа,   ‘ергей,  ты   ее  на   ћриЯ  €льича  не
перекладывай... ‚ы только не вспугните, ћрий €льич, только не вспугните...
     € Я уже оказалсЯ стоЯщим у  двери в номер. €, заглЯдываЯ мне в  глаза и
снова трЯсЯ обеими руками мою руку, €горь ‚асильевич повторЯл:
     € никто, никогда, ни  за что на свете об этом не узнает,  поверьте нам,
это ж не в наших интересах, вы самый дальний экстраполЯтор и талант большой,
вам надо писать и писать, а если, допустим, мы  вас обнаружим, так нам же от
руководства и нагорит, потому что  мы теперь в одной  обойме,  ћрий €льич, и
вам надо только не вспугнуть, не вспугнуть, не вспугнуть...

     Ќикогда   Я  так  не  жалел  о  том,  что  лишен  больших  литературных
способностей,  как  сейчас.  Ѓесцветный  и невыразительный  либо,  наоборот,
слишком претенциозный стиль,  которым Я когда-то записывал  результаты своих
экспериментов, совершенно непригоден в  нынешних  обстоЯтельствах. €, думаю,
что естественное  и полное недоверие, которым будет встречен этот рассказ, -
а коли он не вызовет довериЯ, то  не вызовет и интереса, поскольку интересен
может  быть  именно и только абсолютной достоверностью и точностью, - думаю,
что  недоверие со  стороны читателей  -  если после всего  случившегосЯ  они
когда- нибудь снова  поЯвЯтсЯ - полностью уничтожит тот практический эффект,
которого Я хотел бы достичь
     ‚еликие  проповедники,  сумевшие  увлечь  народ,  несомненно   обладали
великими же литературными  дарованиЯми. …вангелисты не  много сделали бы длЯ
распространениЯ  истины,  открывшейсЯ  •ристу,  не  будь   они   гениальными
писателЯми. Љ  сожалению, столь же часто, если  не  чаще,  дар  слова  бывал
отпущен  и злодеЯм,  и шарлатанам,  и недальновидным,  ограниченным глупцам,
жаждущим  общего блага. Џоследние бывали  даже  более  опасны, чем заурЯдные
негодЯи, - наркотик тем более ужасен, чем естественней он включаетсЯ в обмен
веществ, особенно если и употребление его приЯтно.
     ‚прочем, об этом еще будет случай здесь порассуждать. ‚едь то, что есть
предмет моего  рассказа, -  не  более  чем  реальнаЯ иллюстрациЯ высказанной
мысли.

        x x x

     Ћни оцепили дом в одну минуту. ‚се были в форме, в своей обычной форме,
видимо,  дело сегоднЯ  предстоЯло настолько  рутинное, что нужды в  штатской
маскировке не было. ’олько командовали трое в хороших серых пальто и меховых
шапках - они вылезли из последней бээмпэ и сразу стали в стороне.
     Њы  лежали  на тонком  снегу  за  кустами,  и, еще зажимаЯ  ей  рот   Я
прошептал в ухо этой гадине:
     - Љрикнешь - либо сам  тебЯ убью, либо они  возьмут.  Ћни свидетелей не
любЯт. Ђ мне уж тогда все равно. ЏонЯла?
     Ћна кивнула, насколько могла, стиснутаЯ моей рукой. € Я  отпустил  ее -
рука уже окоченела, долго лежать так было невозможно. …два слышно всхлипнув,
она  повернула  ко  мне лицо и даже не прошептала -  только показала губами:
"Џрости, •риста ради, прости! Ќе выдавай! ‡абудь! "
     - Њолчи, -  шептал Я снова ей в ухо. - ‹ежи молча, не шевелись. “едут -
пойдешь дальше одна. ‚се.
     Ћна  кивнула и сразу  же  успокоилась -  с  невероЯтным  интересом  она
смотрела теперь на то,  что происходит возле дома. џ смотрел тоже,  хотЯ то,
что там делалось, уже давно не было ни длЯ кого тайной.
     Ћдно отделение вошло в дом. ‚се окна в доме уже горели - неЯркий ночной
свет  пониженного, как всегда, напрЯжениЯ казалсЯ на  темной  улице сиЯнием.
Џрошло примерно двадцать минут...
     € вот дверь подъезда раскрылась, и показались они.
     Њужчины были все  как один в хороших серых пальто и  меховых  шапках, в
руках  они несли плоские  чемоданчики. †енщины были в шубах и  полушубках из
овчины. „ети  и подростки  шли в  куртках, без шапок,  в небрежно  накинутых
капюшонах.
     €х было около сотни.
     Ћни  вышли из подъезда  довольно  тихо,  и  так же  тихо выстроились на
мостовой  в  колонну  по  четыре  -  два  солдата,  слегка  подталкиваЯ  их,
справились с построением буквально за минуту. €з подъезда вышел последний из
группы  обнаружениЯ.  Њгновенно вытащив  из  полевой  сумки огромный висЯчий
замок,  он  запер  двери   и  побежал  к   танку,  над  которым  возвышалась
радиоантенна, влез в  него.  Џрошло  еще  две минуты - и во всех окнах погас
свет, теперь навсегда.
     Џрыткий солдатик выскочил из  танка уже  с небольшой табличкой в руках,
снова подбежал  к  подъезду  и  повесил ее  на  ручку  двери  поверх  замка.
Ќемедленно после этого один из тех, кто командовал операцией и своей одеждой
не отличалсЯ от выведенных из дома, прошел в голову колонны и негромко -  но
в ночном беззвучии было слышно каждое слово - сказал:
     - Џо  специальному поручению Њосковского  отделениЯ  ђоссийского  ‘оюза
„емократических  Џартий Я,  начальник  третьего  отдела первого  направлениЯ
Љомиссии  Ќациональной Ѓезопасности тайный  советник  ‘мирнов, объЯвлЯю вас,
жильцов дома  социальной несправедливости  номер - он  взглЯнул  в  какую-то
бумажку, - номер восемьдесЯт  три по общему плану радикального политического
‚ыравниваЯ,  врагами  радикального  ‚ыравниваниЯ  и,   в  качестве  таковых,
несуществующими. ‡акон о вашем сокращении утвержден на собрании неформальных
борцов за ‚ыравнивание Џресненской части.
     Њашины зарычали и двинулись по краЯм мостовой, один танк  шел  впереди,
другой замыкающим. Љолонна шла посередине...
     —ерез десЯть минут на улице было пусто и тихо.
     - Људа их? - спросила женщина. Ћна стоЯла в двух шагах от менЯ, пытаЯсь
дрожащими руками счистить снег и грЯзь с кожаного пальто.
     - Ќеужели не знаешь?  - мне уже не хотелось даже делать вид корректного
обращениЯ с этой жлобской бабой, котораЯ,  видно, не слышала ни о чем, кроме
обувного изобилиЯ в столице. - ‚о Њ•Ђ’ на ’верской, потом - туда...
     ‘тволом "калашникова" Я показал на небо.
     - Ђ шо ж в том мхати? - с ужасом спросила она.
     Ќикакого желаниЯ объЯснЯть ей подробности у менЯ не было.
     -  ЉомиссиЯ,  - вЯло  пробормотал Я,  уже прикидываЯ, как быть  дальше.
“дивительно, что она  может  так спокойно, так уверенно в своей бесопасности
говорить с человеком, которого полчаса  назад  пыталась  ограбить, может,  и
убить, крыла матом... •отЯ удивлЯтьсЯ не приходилось - по нынешним  понЯтиЯм
ничего  особенного  между нами  не произошло, а прежние понЯтиЯ из  сознаниЯ
этих людей исчезли настолько быстро, что  можно предположить - эти понЯтиЯ и
прежде были им не слишком  близки. Ћдно Ясно - она  не отвЯжетсЯ  от менЯ до
самой площади, рассчитываЯ так или  иначе выманить  талоны. ‚оевать  не было
сил.
     -  Џошли, - сказал Я,  и  мы двинулись  дальше по ‘пиридоновке. ЏроходЯ
мимо подъезда, Я покосилсЯ на табличку. Џри  свете луны крупные черные буквы
на белом  читались Ясно. "‘вободно от бюрократов. ‡аселение запрещено"- было
написано на табличке. ‚  темных окнах молочными отблесками отражались луна и
снег. ‚етер дул все сильнее, белые змеи ползли по мостовой все торопливее...
     Њы свернули на  Ѓронную. џ хотел снова выйти  на  ’верскую, потому  что
идти по закоулкам было еще опасней.
     Ќо дойти до ’верской нам не удалось.
     ‘права,  из подворотни,  от бывшей библиотеки метнулись тени -  и через
секунду все было кончено.
     “ менЯ с шеи сорвали автомат, с треском разодрали ворот свитера.
     - ‚о двор веди.
     ЏодталкиваЯ стволом,  менЯ впихнули  в подворотню. џ обернулсЯ и  успел
поймать  несчастную охотницу за сапогами,  которую обыскавший  ее отправил к
месту сильнейшим пинком в зад.
     ‚о дворе таких же, как мы, очумелых, было,  наверное, около пЯтидесЯти.
„вор  был  довольно  просторный,  мы  стоЯли  не  тесно, как  бы стараЯсь не
объединЯтьсЯ  друг с другом. ‡а эти годы Я успел побывать по крайней мере  в
пЯти  облавах  и  заметил,  что  люди  никогда  не объединЯютсЯ в окруженной
стражей толпе  -  наоборот,  каждый  пытаетсЯ  сохранить  свою  отдельность,
особенность,  рассчитываЯ,  видимо,  и  на  исключительное  решение  судьбы.
‘путница моЯ немедленно выпросталась из  моих  объЯтий  и  отошла  метра  на
полтора.
     ‘ четырех  сторон двор  освещали  фары стоЯщих  носами к толпе легковых
машин. Љакой-то  человек влез на железный  Ящик  помойки,  взмахнул рукой, в
которой был зажат длинный нож-штык, и негромко прокричал:
     -   ‚сем   стоЯть  смирна-а!  ‚ы  заложники  организации  ђеволюционный
Ља-амитет  ‘еверной  Џерсии!  Ќаши  товарищи  захвачены  собаками из  ‘вЯтой
самообороны. …сли через час они не будут освобождены, вы будете  зарезаны  -
здесь, в этом дворе. Љто будет кричать - будем резать сейчас!
     ‚ толпе раздалсЯ тихий  стон, и Я увидел,  как  женщина у дальней стены
упала на землю - видимо, потерЯла сознание. —еловек слез с Ящика и сгинул. џ
сел на  землю, многие  вокруг  тоже  стали  садитьсЯ. ‚ суете эта  баба, мое
наказание, оказалась рЯдом, примостила полы пальто, уселась, придвинулась...
     - Џрости... - услышал Я  спустЯ несколько минут и взглЯнул на нее.  Ћна
плакала, спрЯтав в руки лицо, и  шептала, будто даже не обращалась ко мне: -
Џрости, ради Ѓога прошу... ђазве ж Я вбила б тебе? Џросто от нервов...
     ‘только  наивной  прЯмолинейности,  столько  детского  убогого  желаниЯ
собственного  блага  было в  ее  бормотании.  Њы сидели обнЯвшись,  Я  начал
дремать... ЊенЯ разбудил крик:
     - €дут! €дут!!!
     џ открыл глаза. Љричал, видимо, кто-то из заложников, крик шел с земли.
‚ подворотню входили цепочкой люди - точно такие же заросшие до глаз черными
бородами, как те, кто нас захватил. ‡аложники вскакивали  с земли, теснились
к краю  двора,  к стенам...  €  вдруг над  двором поплыло  пение.  ќто  было
негромкое, но  мощное мужское  восточное пение, унылый  мотив поднималсЯ все
выше и выше...  € навстречу вошедшим - Я понЯл, что это и были освобожденные
наконец пленные, - ото всех концов двора  двинулись те, кто  их ждал, каждый
подходил к какому-нибудь из прибывших, обнималсЯ и застывал надолго. Ђ пение
все росло...
     ‚изг, прорезавший это пение, был страшен, но короток.  ’олпа заложников
отхлынула из дальнего конца двора, и Я увидел: двое чернобородых стоЯли там,
по-прежнему обнЯвшись, но уже  глЯдЯ не друг на друга, а на третьего. ’ретий
же,  низко кланЯЯсь,  подавал им что-то, сначала мне показалось  -  какую-то
кастрюлю...
     Ќо это была не кастрюлЯ, а большаЯ меховаЯ шапка, а в шапке отрубленной
шеей вверх лежала человеческаЯ голова.
     ’ело валЯлось чуть в стороне. ќто была женщина. ђЯдом с телом лезвием в
темной луже лежала обычнаЯ сапернаЯ лопатка на короткой ручке.
     ’Яжелый  выдох -  не крик,  именно  выдох  -  вознессЯ над  толпой. € в
наступившем  за  ним безмолвии  заложники  ринулись  к  подворотне. ‚ центре
прохода тут же возникли двое  чернобородых,  в  руках у них  были старинные,
может,  еще Џервой ѓражданской - где они их только выкопали! - шашки... Ќас,
стоЯвших ближе других к этому проему, толпа несла впереди.
     Љогда до убийц оставалось уже метра два, Я рванул женщину за руку, и мы
вместе  упали  плашмЯ.  ‹юди пошли  над  нами,  пытаЯсь свернуть,  - первые,
следующие уже не пытались... Њы ползли, и за то времЯ, что мы проползли этот
метр, Я успел заметить многое. џ увидел снизу, как один из встречавших толпу
первым  опустил  клинок и, резко дернув им  слева направо, рассек по  животу
почти  пополам переднего в  толпе,  уже пЯтившегосЯ,  но подпираемого  сзади
толстого мужчину в коротком плаще... џ успел почувствовать, что ни  на менЯ,
ни на женщину люди почти не наступали: их движение  уже не было столь общим,
ровным   стремлением   к   подворотне,   они   уже   топтались   на   месте,
разворачивались, и  мы оказались в мертвой зоне, быстро пустевшей зоне между
убивавшими и убиваемыми...  џ успел  запомнить,  что правой  рукой  все  еще
намертво цеплЯюсь  за  рукав ее пальто... € Я успел заметить  самое главное:
двое с шашками не смотрЯт вниз, они  смотрЯт  на толпу  прЯмо перед собой, и
тот,  что  уже зарезал  одного,  медленно  встрЯхивает, встрЯхивает  клинок,
отбрасываЯ с  него слишком  медленно стекающую  кровь, и ищет, ищет в  толпе
следующего,  а второй еще не совсем готов и  держит шашку - вверх острием, и
стоит неустойчиво...
     ЏрЯмо с земли - Я привык за эти годы лежать на земле, ползти, бегать на
четвереньках, - прЯмо с земли, как взбесившаЯсЯ  Ящерица, прыгнул Я на этого
нерешительного,  обеими руками вцепилсЯ в  его правое запЯстье,  выкрутил...
Ћружие  со звоном, разодрав  на  плече мою куртку, вывалилось  и  отлетело в
сторону.  Ђ Я уже что было сил ударил изумленного мальчишку - смуглого, едва
заросшего  бородой  - коленом в пах  и  бросил его,  обмЯкшего, на  медленно
поворачивающеесЯ ко мне лезвие.
     †енщина еще стоЯла на четвереньках, она еще  только  пыталась встать на
ноги,  толпа еще  только  качнулась, чтобы  смЯть  и затоптать  тех двоих, и
убийца   еще  только  пыталсЯ  сбросить  своего   неудачливого  товарища   с
бесполезного клинка, и сзади, из глубины двора, прогремела еще только перваЯ
очередь в спины рвущихсЯ к выходу  людей.  ќто была очень замедленнаЯ жизнь,
словно жизнь состоЯла не из холодного ноЯбрьского воздуха, а из воды. €, как
бывает  под  водой,  сильно, неестественно  плавно изогнувшись,  Я  тЯнулсЯ,
тЯнулсЯ- и дотЯнулсЯ,  схватил ее за  шиворот, за  крепкий  кожаный ворот ее
очень удобного  сейчас пальто и потЯнул, рванул -  и мы  выплыли на улицу  и
длинными, все еще  подводными  прыжками начал уходить вглубь,  в переулок, к
Џалашевскому рынку...
     -  Љушать хочетсЯ, прЯмо невозможно, -  сказала она. - ‚торой  день  не
кушала, еще с поезда...

        x x x

     Њы сидели на полусгнившем  прилавке пустого рынка, и  тени диких  собак
носились  кругами все ближе  и ближе.  Ѓольше  всего Я  был огорчен  потерей
автомата:  безоружный  имел не много  шансов дожить  до утра  на  московских
улицах.
     - Џогоди, узнаю времЯ, - сказал Я, - может, еще и поедим.
     €з  внутреннего  кармана  Я  достал  транзистор.  “дивительно-  он  был
совершенно цел. —асов  у менЯ не  было уже давно, радио, как  и  длЯ многих,
определЯло всю мою жизнь.  —асы  были изъЯты  Љомиссией еще  прошлым  летом,
слишком часто их использовали во взрывных устройствах... џ нажал кнопку.
     "...   выражает  соболезнование   родным  и   близким  погибших,   всем
пострадавшим при аварии  на ЉрасноЯрской ѓќ‘.  Џо предварительным данным, во
времЯ разрушениЯ  плотины погибло  около двадцати трЈх тысЯч  человек, около
восьми тысЯч ранено, сотни  тысЯч  остались без крова и продуктов питаниЯ  в
свЯзи с затоплением  ЉрасноЯрской и значительной части прилегающих областей.
Ћбщий ущерб составлЯет,  по предварительным  подсчЈтам,  около  восьмидесЯти
миллиардов талонов. ‚едЈтсЯ расследование. ‚ ближайших выпусках  новостей мы
передадим очередные сообщениЯ правительственной Љомиссии. Њосковское времЯ -
три  часа  тридцать семь  минут.  ‘лушайте концерт  из произведений  русской
классической музыки. Џервую симфонию Ђльфреда нитке исполнЯет... "
     џ выключил приЈмник и потЯнул еЈ, спрыгиваЯ с прилавка.
     - ’ут неподалЈку, может, поедим.
     Џеред тем как  позвонить в дверь, Я отрЯхнулсЯ,  отрЯхнул и еЈ,  потом,
несмотрЯ  на всЈ набирающий  силу  ветер, стащил и  взЯл  на руку куртку - в
одежде, разрезанной шашкой,  ходить  в  этот  шикарный ночной кабак  было не
принЯто.
     Ћткрыл почему-то сам хозЯин - высокий, худой, моложавый еврей в коротко
стриженных седых кудрЯх, по последней моде одетый  во  всЈ  сшитое у  лучших
крестовских  портных.  ”рак на  нЈм сидел  безупречно, короткие лакированные
сапожки сиЯли.
     - Ђ-а, вольные дети  любознательности тоже  посещают  злачные  места, -
обрадовалсЯ  он. ‚роде обрадовалсЯ...  Љогда-то в  давно сгинувшей жизни, за
много  лет  до  катастрофы,  мы работали  вместе.  -  Ќу,  прошу, и  даму...
познакомишь бедного  артельщика с дамой? Љак  это - сам не знаком?!... Ћчень
приЯтно,  ‚алентин... прошу  вас, ћлечка...  а вы  знаете,  что  ваш  грубый
спутник - гений?...
     Ћн продолжал  трепатьсЯ,  как будто мы не знакомы четверть века и будто
не  в  полутЈмном  зале ночного  ресторана  времЈн ‚еликого ‚ыравниваниЯ  мы
встретились, и не стрелЯют за глухими ставнЯми неуЈмные автоматчики  - будто
сошлись  в  нашем  старом  доме  на Ќикитском...  Љак  он  тогда  называлсЯ?
‘уворовский,  кажетсЯ... €  сейчас выпьем по рюмке коньЯку, и платить  буду,
конечно, Я, потому что у него, как всегда, ни копейки...
     - “гощаю, угощаю, -  шумел  ‚алька, -  пока ты  не  решилсЯ ко  мне,  в
артель,  Я  угощаю...  а  то  давай  бросай   свою  бескорыстную  борьбу  за
решительный  возврат  к светлому прошлому!  Ќе надоело  ещЈ  за десЯть тысЯч
"горбатых"-то ежемесЯчно боротьсЯ?
     Њы  шли по залу,  и  Я кивал  знакомым.  Џоэт,  за  последние  годы  не
написавший ни одной короткой строчки и занимавшийсЯ исключительно борьбой за
признание поэтов  штатными  бойцами  ‚ыравниваниЯ с  жалованьем в талонах...
“грюмаЯ компаниЯ бывших проституток, полностью  ушедших  в  артельное  шитьЈ
после  краха профессии в страшном девЯносто втором,  когда от эпидемии ќ‰„‘а
они все чуть не вымерли...  Љакой-то очумевший  от сыплющихсЯ  с  неба денег
артельщик - он пировал в компании двух атлетов - личной охраны из каратистов
в  отставке...  € многих  из этих привидений Я почему-то  знал  - иногда сам
удивлЯлсЯ, откуда у менЯ такие знакомые и зачем они мне...
     - џ и сам с вами выпью, - сказал ‚алька. - ‚ы будете пить?
     - “ тебЯ ж не подают, - удивилсЯ Я. - Ћткуда?
     -  Ќу,  конечно, - расхохоталсЯ ‚алька,  -  а эти  все  кока-колу пьют,
что-ли? ’ак у них на  неЈ денежек  не хватит...  Њогу  угостить  отличнейшим
напитком, одна хитраЯ артелька наладила из  зелЈного  горошка венгерского...
‹учше довоенной "Џшеничной", честно!
     - Ђ угловцев не боишьсЯ? - поинтересовалсЯ Я.
     - Ђ  угловцев  боЯтьсЯ  - трезвым  капитализма дожидатьсЯ! - ‚алька, по
обыкновению, повторЯл самые дешЈвые из расхожих шуточек. Њежду тем лакей уже
принЈс  на  наш  столик  блюдо  с  американской  пастеризованной   ветчиной,
французскими прессованными огурцами и положил возле каждого прибора по куску
- огромному, граммов на  сто! - настоЯщего хлеба...  Џосреди стола уже стоЯл
графин с тЈмно-зелЈной жидкостью...
     ’ем временем на сцене музыканты разбирали инструменты. —Јрт его  знает,
как  ‚альке  удалось  получить  разрешение на  пользование  мощной,  берущей
огромное  количество  энергии   усилительной  аппаратурой!  Ќо  ребЯта   уже
настраивались,  динамики  взрЈвывали... €  вот уже  вышла  певица,  зацепила
кринолином шнур, другой, наклонила микрофон...
     - ‚ас приветствует рок-шантан "‚есЈлый ‚алентин"!
     €  немедленно  ударил  сумасшедший вальс,  зарычали  гитары,  и  певица
закричала, конечно же, самую модную этой зимой песню:
     џ ждала тебЯ в семь,
     Ќо часов нет совсем
     Ќи у тебЯ,
     Ќи у менЯ,
     Ќету часо-ов!
     Ќо что-то тикает внутри,
     Ќа это что-то посмотри
     € ни тебе,
     € ни мене
     Ќе надо слов!
     ‚ зале уже подхватывали лихой припев:
     ќй-эй, господин генерал!
     ‡ачем ты часы у страны отобрал?
     антан смеЯлсЯ над властью...
     Љогда  мы  наконец  подошли  к  ‘трастной,  там  стоЯло  предрассветное
затишье. ’олько  в такие часы и  бывало тихо на этом издавна самом буйном  в
городе месте. Ќа площади копошились рабочие - глЯнув в их  сторону, Я понЯл,
что за  взрывы  гремели здесь  час  назад: в очередной  раз памЯтник Џушкину
взрывали боевики из  "‘талинского союза российской молодЈжи".  € снова у них
ничего  не  вышло:  фигура  была  цела,  только  слетела  с  постамента,  да
обвалились столбики, на  которых были укреплены  цепи.  ђабочие уже зацепили
поэта краном и втЯгивали на место, бетонщики ремонтировали столбики.
     - Ђ кто ж то  заделал? - спросила ћлЯ. Ћна, чем ближе к концу шла ночь,
задавала всЈ более простые и бесхитростные вопросы - видимо,  даже длЯ такой
несложной нервной  организации  ночнаЯ прогулка по столице оказалась слишком
серьЈзным испытанием.
     -  ’вои  верные  сталинцы, - раздражЈнно ответил Я.  ‚сЈ  более  дурные
предчувствиЯ мучили менЯ этой ночью, и возникала уверенность,  что нынешними
ночными  всречами  мои   неприЯтности  не  кончились.  -  ’вои   сталинцы  и
патриоты...
     - Ђ за шо? - изумилась она. - ќто ж Џушкин или кто?
     - Ђ за  то, - уже в бешенстве рЯвкнул Я, - что с государем  императором
враждовал, над  властью смеЯлсЯ  -  раз,  в  семье  аморалку  развЈл  - два,
происхождение имел неславЯнское- три! Њало тебе? €м достаточно...
     - Ђ  шо ж неславЯнское, - ещЈ больше удивилась она, - он разве еврейчик
был?
     џ не нашЈлсЯ, что ответить.
     -  ‚  метро  пошли, -  сказал Я, -  Ђ то на улице  без  оружиЯ долго не
проходим...
     - Ђ в метро там спокойнее? - спросила она. ‚идно после всех переживаний
она  просто не могла замолчать. - —его тогда с Ѓрестского  вокзала не ехал в
метро?
     - Ќочью  там тоже... не рай, - неохотно поЯснил Я.  - Ќо всЈ же... хотЯ
бы с оружием не пускают... официально.
     Њы  уже  шли  по скользким, сбитым и  покорЈженным ступенЯм эскалатора.
Љогда-то Я терпеть не мог идти по эскалатору - когда он двигалсЯ сам...
     Џеррон  был  почти  пуст  -  только   вокруг  колонн  спали  оборванцы,
голодающие  џрославль  и  ‚ладимир давно  уже  жили  в  столичном  метро. „а
несколько человек подростков сидели посреди зала кружком, передаваЯ из рук в
руки  пузырЈк.  ‘ладкий  запах  бензина  поднималсЯ  над  ними,  один  вдруг
откинулсЯ  и,  слегка стукнувшись затылком,  застыл,  уставившись  открытыми
глазами в грЯзный, заросший густой паутиной и рыжей копотью свод.
     Џоезда с двух сторон подошли почти одновременно - редкие ночные поезда.
Ћдин из них  остановилсЯ, двери раскрылись, но никто не вышел  - вагоны были
пусты.  „ругой же,  как раз  тот, что  был нам  нужен, к ’еатральной, прошЈл
станцию, почти не замедлЯЯ ход.  ‚прочем, он и так полз еле-еле - километров
семь в час, и поэтому Я успел хорошо рассмотреть, в чЈм дело.
     ‚  кабине  рЯдом  с машинистом  стоЯл парень в  мЯтой шлЯпе  и  круглых
непроницаемо-чЈрных, как у слепого, очках. ‘ полнейшим безразличием направив
очки  на проплывающую мимо станцию, сильно уперев, так что  натЯнулась кожа,
держал у скулы машиниста пистолет. „линные  косы парнЯ свисали вдоль его щЈк
мЈртвыми серыми змеЯми.
     ‚ первом вагоне  танцевали. Њузыка была  не  слышна, и беззвучный танец
был  так  страшен, что ћлЯ взвизгнула, как  щенок,  и отвернулась,  спрЯтала
лицо... ‘реди танцующих была девица, голаЯ до поЯса, но в старой милицейской
фуражке на голове. Ѓыли  два совсем молодых существа,  крепко  обнЯвшиесЯ  и
целующиесЯ взасос, у обоих росли редкие усы и бороды. Ѓыл парень, у которого
гладко выбритаЯ  голова,  окрашеннаЯ  красным,  поверх краски  была  оклеена
редкими серебрЯными звЈздами.  Ћн танцевал с  девушкой, на  которой и  вовсе
ничего не  было, даже  фуражки. Ќа правой еЈ  Ягодице  был удивительно умело
вытутаирован портрет генерала Џанаева, на левой - обнажЈнный мужской торс от
груди  до  бЈдер,  мужчина был готов  к  любви...  Љогда  девушка двигалась,
генерал Џанаев  совершал  непотребный эротический  акт. ‡аметив,  что  поезд
проезжает  освещЈнную станцию,  девушка повернулась  так,  чтобы  всЯ  живаЯ
картина была точно против  окна, и  начала крутить задницей энергичнее...  €
ещЈ  там,  конечно, танцевали люди в  цепЯх, во  фраках, в  пЯтнистой боевой
форме отвоевавших в ’рансильвании десантников, в старых  костюмах бюрократов
восьмидесЯтых годов, в балетных пачках, даже в древних джинсах... Џосередине
танцевал  немолодой человек в  обычном, довольно модном, но Явно  фабричного
отечественного производства фраке. ‚ыражение  лица  его было  - сами скука и
уныние,  но  нетрудно было догадатьсЯ, почему его  принЯли  в эту  компанию:
именно   он  и  держал  на   плече   какой-то   дорогой   плэйер,  беззвучно
аккомпанирующий дьЯвольскому танцу.
     ‘ледующие два вагона  были  темны,  там, видимо, спали. ’олько  кое-где
вспыхивали огни самокруток  да вдруг к  тЈмному окну приникла отвратительнаЯ
рожа:  разбитаЯ, в кровоподтЈках  и  ссадинах, с всклокоченными над низким и
узким лбом жЈлтыми слипшимисЯ  волосами... ђожа была, кажетсЯ, женскаЯ, но Я
бы не поручилсЯ. —ерез мгновение рожу обхватила сзади толстаЯ голаЯ  рука  и
оттащила от окна... ‚ этих вагонах собралось дно.
     Ќаконец,  последний, пЯтый,  был светел, и не просто светел,  а освещЈн
так Ярко,  как уже давно не освещалось ни одно обычное помещение в городе. ‚
вагоне  посередине  стоЯл обычный домашний  диван,  на диване  сидел обычный
человек средних  лет  в свитере  и  мЯтых штанах  и,  склонивши  набок лысую
голову,  играл  на обычной гитаре. ќто  был знаменитейший  сочинитель, песни
которого пела всЯ страна. ‚ весЈлом  поезде везли его, чтобы,  остановившись
где-нибудь в „ачном под утро, вытащить на перрон и заставить петь. Џотом его
угостЯт  чем-нибудь  из  горошка  или  ещЈ  какой-нибудь  гадостью.  ‚еликий
неразборчив ни в выпивке, ни в знакомствах...
     Џоезд сгинул в туннеле. ‘ледующий должен был прийти не раньше чем через
полчаса. †дать не было  смысла  -  он мог  быть ещЈ  страшнее, ночь выдалась
беспокойнаЯ. Ќо и идти дальше с голыми руками не хотелось.
     € тут менЯ осенило. ‚едь оружие всЈ равно понадобитсЯ...
     џ растолкал одного из  спЯщих у  колонны. ќто  был  тощий,  даже  более
тощий, чем  многие его  землЯки, старик, судЯ  по выговору  - из ‚ологды или
откуда-нибудь оттуда, с севера.
     - —его надо-то? - спросил он, поднЯв  голову на минуту и снова кладЯ еЈ
на руки, чтобы не тратить силы. ѓлаза он так и не раскрыл. џ присел рЯдом на
корточки.
     -  Ћтец, - шепнул Я, -  слышь, отец,  "калашникова" нет случайно? ‹учше
десантного... Њожет, от сына осталсЯ? џ бы пЯтьдесЯт талонов отдал сразу...
     ‘тарик раскрыл глаза, сел. Ѓеззубый от пелагры рот ощерилсЯ.
     - Ћтец, говоришь? Ћт сына? „а Я ж сам тебе в сыновьЯ гожусь, дЯдЯ!
     џ  увидел,  что  он  говорит  правду,  этому  человеку  было  не больше
тридцати. Ќо и голодал он уже не меньше года.
     - Љалашника нет, - с сожалением сказал он. - Џродал уже... Ђ макарку не
возьмЈшь? •ороший,  ещЈ из старых выпусков, Я его по  дембелю сам у старшины
увЈл... ѓод  назад... Џод “нгенами стоЯли,  в  резерве, тут объЯвлЯют -  всЈ
ребЯта, домой,  конец.  џ его  и  увЈл...  ‚озьми,  дЯдЯ! ‡а тридцать  талей
отдам... —етыре днЯ не ел, веришь...
     Ћн уже  рылсЯ  в  лежащем под головой мешке,  тащил  оттуда вытертую до
блеска кожаную кобуру...
     џ отсчитал деньги и, не вставаЯ  с  корточек,  чтобы не демонстрировать
особенно покупку,  надел кобуру  на ремень, под  куртку, сунул в  карман три
обоймы. Џотом встал - и поймал еЈ взглЯд.
     ћлЯ смотрела на карман, откуда Я доставал талоны.
     €  тогда Я  понЯл,  что  наше  совместное путешествие должно  кончитьсЯ
немедленно, чтобы мы оба пока остались в живых.
     -   Ќу,   пошли,   -   сказал   Я.   Ћна   двинулась   за   мной,   как
загипнотизированнаЯ,  еЈ  "горбатые"  жгли еЈ  сердце, мои талоны не  давали
дышать.
     Њы вышли из метро, и Я сразу свернул за угол подземного перехода. ‡десь
было абсолютно пусто и почти темно, свет сюда шел только  из дверей станции.
џ вытащил пистолет, повернулсЯ к ней и медленно поднЯл ствол на  уровень  ее
темных, так и не узнанного мною цвета глаз.
     -  €ди, - сказал Я,  -  иди от менЯ. ’алонов  от менЯ не получишь. •леб
можно купить и на "горбатые", а без лишних сапог обойдешьсЯ. €ди.  •ватит. џ
боюсь тебЯ.
     -  Ђ  куда  ж  Я пойду? - спросила  она довольно  спокойно. -  Ќочь же,
бандиты кругом...
     - „о утра побудь в метро. “тром сообразишь, - сказал  Я. - €ди. €наче Я
выстрелю. ’ы не даешь мне выбора.
     Ћна кивнула.
     џ стоЯл  и смотрел  ей вслед.  ‚от она толкнула  качающуюсЯ  стеклЯнную
дверь, ‚от начала спускатьсЯ по лестнице...
     ‚ это времЯ над ухом у менЯ негромко сказали:
     - Ќу-с, как вам все это нравитсЯ?
     џ отскочил, развернулсЯ лицом, нащупал кобуру...
     - „а бросьте, вы что, с  ума сошли совсем, что  ли?  - мужчина в темном
пальто  и кепке-букле пожал  плечами.  Ћткуда  его  черт принес? €з перехода
подошел, наверное... Ќо как тихо!
     - ’ак нравитсЯ или не очень? -  продолжал мужчина. ‹ицо  его при свете,
доходившем через  стеклЯнные двери станции, показалось мне  знакомым -  хотЯ
кого  Я  только не  встречал  за  жизнь  в этом городе... -  ‚от, радуйтесь,
дождались! ’о,  что  вы  все, всЯ  наша паршиваЯ  интеллигенциЯ,  так  нена-
видели, рухнула.  Ѓесповоротно рухнула, навсегда. ЂномалиЯ, умертвлЯвшаЯ эту
страну   почти  век,   излечена,  лечение  было  единственно   возможным   -
хирургическое...  Ќу,  и вы  полагаете  выжить  после  операции?  „а  и сама
операциЯ хороша,  а? ѓоспитальнаЯ    хирургиЯ: кровь, ошметки  мЯса, страх и
никакого наркоза, заметьте...
     - …сли вам так уж полюбилсЯ ваш убогий образ, то отвечу, - Я привалилсЯ
к облупленному кафелю  стены перехода,  достал   табак,  стал сворачивать. -
€звольте:  мы  начали  лечение.  „лительный,   сложный   курс  терапии.   Ќо
последовательности  не  хватило.  Ђ  в  девЯносто  втором  -  метастаз:  его
превосходительство генерал Џанаев. ќто - вернаЯ смерть.  —то  же - прикажете
ждать, пока этот рак страну сожрет? €ли все же хирургиЯ?
     - ‚арварство и идиотизм, - презрительно скривилсЯ собеседник. € Я вдруг
понЯл, с кем имею дело. Џо выговору,  по всей манере...  ‚от  и встретились!
’еперь  Я уже  не смогу отрицать - эта старомоднаЯ привычка  строить  фразу,
этот  свободный  жест, забытые в стране  слова... - ‚арварство и идиотизм, -
повторил он. - Љак  и  собственно и  отечественнаЯ  медицина. ‚се на  уровне
каменного  века.   Ђ  разве  лучше  умереть  зарезанными,  чем  естественно?
Џо-моему,  вам еще час назад представлЯлась возможность  лечь под нож, но вы
постарались ее избежать...
     - € вы?.. - удивилсЯ Я.
     - …два ноги унес, - вздохнул он. € засмеЯлсЯ мЯгким дворЯнским смешком.
-  Ђ  вы,  надобно  признать, весьма тут поднаторели  выходить из  отчаЯнных
ситуаций.   Џодучились!  Њ-да...  ‚от   вам  и  еще  один  светлый  праздник
освобождениЯ. Џогромы, истребительные  отрЯды, голод и общий  ужас... Џотом,
естественно,   разруха,   потом  железной   рукой  восстановление...  Ѓывших
партийных  функционеров  уже по ночам  увозит  ЉомиссиЯ.  ‚се ради  будущего
светлого царства  любви  и,  главное  - справедливости.  Ќо...  ‚ремЯ  будет
идти...  —ерез  десЯть лет,  если доживете, будете отвечать на  вопрос:  чем
занимались  до девЯносто второго года? Ђ не служили в советских учреждениЯх?
Ђ не состоЯли в партии или приравненных к ней  организациЯх? Ќе  ответите  -
сосед поможет...
     - ‚едь не хотели мы этого! - заорал Я и закашлЯлсЯ  дымом. - Ќо генерал
же!.. Џотом  - генералиссимус? Њы побоимсЯ крови, а  он?  € опЯть пойдем под
нож, как бараны?! Џо традиции...
     -  Ќе  орите.  ‘талинцев  накличете  или "витЯзей" черноподдевочных,  -
холодно  посоветовал   собеседник.  -  €  что  это  за   дрЯнь   вы  курите?
“гощайтесь...
     Ћн протЯнул пачку "ѓалуа".
     -  “гощайтесь, угощайтесь,  у  менЯ пока еще  есть...  „а-с,  ничего вы
значит, так и  не понЯли... —ерт  вас раздери, любезные  соплеменники...  ‚ы
когда-нибудь научитесь терапии-то европейской? Џочему там бастуют веками - и
ничего, а у нас день бастуют, на второй - друг другу головы отрывают? Џочему
там демонстрации, а у нас  побоища? Џочему там парламентскаЯ борьба, а у нас
"воронки"  по  ночам  ездЯт? Ђ  вам,  смутьЯнам книжным, все мало, все мало!
Џодстрекаете,  подталкиваете...  Ђту  его,  он  сталинист!  ѓоните  его,  он
консерватор! Ќу, прогнали консерваторов, а они-то - кон-сер-ва-торы! ’о есть
хотели, чтобы оставалось все,  как  было, чтобы  хуже  не стало... „ождались
операции? Ќу,  теперь крови не  удивлЯйтесь, особенно своей. †ивой-то  орган
кровоточит сильнее...
     ‡лым щелчком он выбросил свой окурок, помолчал... џ докуривал  сигарету
тоже молча, забытый восхитительный вкус настоЯщего табака сбивал мысли.
     - ‹адно, - вздохнул он, - что теперь говорить... „а  вы ведь и согласны
со мною, Я же  вижу. ’ак что,  если захотите  изменить свою жизнь, - милости
прошу.  Џомогу, чем сумею. Ќайти менЯ  несложно... - небрежным  движением он
сунул  в  карман моей  куртки твердый  бумажный  прЯмоугольник.  -  ‡десь  и
телефон, и адрес. Ќа  всЯкий  случай по телефону себЯ  не  называйте, просто
попросите,  кто подойдет, о встрече в  известном месте.  ќто значит - Я буду
вас ждать  здесь же,  в первую после  звонка ночь, вот  в  такое же времЯ...
‡асим - желаю здравствовать.
     Ћн повернулсЯ  и пошел к  дальней лестнице перехода.  €з-под пальто его
были видны вечерние брюки с атласными лампасами  и лакированные туфли, вовсе
неуместные ночью в районе ‘трастной.

     Ќикогда   Я  так  не  жалел  о  том,  что  лишен  больших  литературных
способностей,  как  сейчас. Ѓесцветный  и  невыразительный  либо,  наоборот,
слишком претенциозный стиль, которым  Я когда-то записывал результаты  своих
экспериментов, совершенно непригоден в  нынешних  обстоЯтельствах. €, думаю,
что естественное и  полное недоверие, которым будет встречен этот рассказ, -
а  коли он не вызовет довериЯ, то не вызовет и интереса, поскольку интересен
может быть именно  и только абсолютной достоверностью и точностью, -  думаю,
что  недоверие  со стороны  читателей  - если после  всего случившегосЯ  они
когда- нибудь снова  поЯвЯтсЯ - полностью уничтожит тот практический эффект,
которого Я хотел бы достичь
     ‚еликие  проповедники,  сумевшие  увлечь  народ,  несомненно   обладали
великими же  литературными дарованиЯми. …вангелисты не  много сделали бы длЯ
распространениЯ  истины,  открывшейсЯ   •ристу,  не  будь   они  гениальными
писателЯми. Љ  сожалению,  столь  же часто, если не чаще,  дар  слова  бывал
отпущен и злодеЯм,  и  шарлатанам, и  недальновидным,  ограниченным глупцам,
жаждущим общего блага.  Џоследние бывали  даже более  опасны,  чем заурЯдные
негодЯи, - наркотик тем более ужасен, чем естественней он включаетсЯ в обмен
веществ, особенно если и употребление его приЯтно.
     ‚прочем, об этом еще будет случай здесь порассуждать. ‚едь то, что есть
предмет  моего  рассказа,  - не более чем  реальнаЯ иллюстрациЯ  высказанной
мысли.

        x x x

     -  ’ут вы,  конечно,  немного  перегнули, ћрий  €льич, -  сказал  €горь
‚асильевич  и,  как  обычно, засмеЯлсЯ. - †енщину  под пистолетом  гнать  не
стоило. ’ем  более и пистолет-то... купленный. Ђ вы знаете, у  кого, кстати,
вы его купили?
     -  „езертир,  - сказал  строгий  ‘ергей  €ванович.  -  ‘овершенно точно
дезертир и, как он же сам призналсЯ, расхититель  военного имущества. ‡рЯ вы
рисковали ћрий €льич, зрЯ...
     - Њы вас, если что, конечно,  в  обиду не дадим, позвоним или подъедем,
если нужно, - сказал €горь ‚асильевич. - Ќо другому бы пришлось отвечать...
     -  ‚от и не нужно за менЯ  заступатьсЯ, -  упрЯмо сказал  Я и  придавил
сигарету в  пепельнице. Ќа этот раз мы сидели уже не в гостиничном номере, а
в какой-то квартире в одном из  старых, давно вышедших  из-под  капитального
ремонта  домов  на  ‘адовой.   Љвартира   была  полупустаЯ,  только  большой
холодильник шумел в прихожей да в  углу большой комнаты  стоЯли два казенных
кресла, низкий столик и диван с одним отломанным валиком. Ћкна были завешаны
желтыми газетами, сквозь газеты лупило солнце...  Ќо пепельница  на столике,
естественно, имелась. - Ќет уж, не надо менЯ защищать, прошу вас...
     - „а как  хотите,  ћрий  €льич,  - воскликнул  €горь ‚асильевич,  - как
хотите, мы ж понимаем, что  вы человек самостоЯтельный, независимый, смелый,
талантливый, гордый, неподкупный...
     -  €  вообще,  - закончил  ‘ергей  €ванович,  который  от  раза  к разу
становилсЯ все строже и  строже, все важнее и важнее,  покрикивал и на €горЯ
‚асильевича, и на менЯ. - Ќо теперь вопрос  другой:  ну, прогнали вы  эту...
даму. € дальше что? Џочему же вы дальше не писали а, ћрий €льич?
     -  —то  вы имеете в виду? - спросил  Я,  чтобы  как-то потЯнуть  времЯ,
чтобы,  может, снова свести разговор к невнЯтице, к неконкретной лоЯльности.
- ‚ообще-то больше и не было ничего... Ќу, прохожие разные... бандиты...
     - Ќет, ћрий €льич, - тут посерьезнел и €горь ‚асильевич, - с  бантитами
все уже Ясно. ‚ы нам напрасно не доверЯете,  ћрий  €льич. ‚ремена теперь  не
те, мы  ж вам сесть вот предлагаем,  а вы... Њы сейчас в трудном  положении,
ћрий €льич, а вы не  верите.  Џока с нами  говорите - верите,  а потом,  как
уйдете, так вас кто-то и настроит против нас. Њожет, жена?
     - Џочему жена?  -  Я  чувствовал себЯ все  увереннее по мере того,  как
нарастал их напор.  -  ‚от вы говорите, времена  не те.  Ђ если снова  будут
те?..
     - —то ж вы думаете, ћрий €льич, мы тогда здесь дыбу поставим, что ли? -
обиделсЯ  ‘ергей  €ванович. - ђазве можно так  рассуждать? ‚ы  же нас, лично
нас, перед собой видите? Џохоже, что мы на такое способны?
     - Ќу, лично  вы, может, и  не  спос