вой водой,  о стратегических способностЯх генералов - и все это в таких
выражениЯх,  от которых доверчивые читатели пришли бы в ужас,  -  вызывающе,
самоуверенно, презрительно, с громовым хохотом. ‚се ликовали, уверенные, что
война в ‘удане вот-вот разразитсЯ.  ’ак утверждал Ќильгау,  и следовало быть
начеку.  Ѓеркут  уже  успел  послать  в  Љаир  телеграмму,  требуЯ  лошадей;
Љассаветти умудрилсЯ выкрасть заведомо ложный список колонн, которым Якобы в
самые  ближайшие дни  будет отдан приказ выступить,  и  громко прочитал этот
список,  прерываемый издевательскими выкриками,  а  потом  Ѓеркут представил
„ику  какого-то  никому не  известного художника,  которого –ентрально-южное
агентство намеревалось послать в район военных действий.
     - ќто его боевое крещение,  - сказал Ѓеркут. - Џосоветуй ему что-нибудь
полезное - к примеру, как ездить верхом на верблюдах.
     - Ћх уж эти верблюды!  -  возопил Љассаветти.  -  Ќе миновать мне снова
выучать садить себЯ в седло,  а Я себЯ избаловал. ‚о, мои молодчики, Я через
истинно знаю  все  военно плано.  Џервиссимо выступЯт Ђргалширо-‘эзэрлендски
королевски карабинери. ’ак говорил верный людо.
     ‚зрыв хохота заглушил его слова.
     - ‘Ядь и нишкни,  -  сказал Ќильгау.  - „аже в военном министерстве еще
нет списков.
     - Ђ будут ли брошены части на ‘уакин? - спросил кто-то.
     ’ут  галдеж усилилсЯ,  возгласы перемешались,  и  можно было расслышать
лишь обрывки фраз:
     - Њного ли египетских войск отправЯт туда?
     - Џомогай бог феллахам!..
     - —ерез  Џламстерские болота  проходит  железнаЯ дорога,  там  движение
налажено.
     - ’еперь наконец-то проложат линию от ‘уакина до Ѓерберы...
     - Љанадские лодочники слишком уж робеют...
     - џ предпочту иметь на борту полупьЯного черномазого лоцмана...
     - Ђ кто командует колонной, котораЯ двинетсЯ напрЯмик через пустыню?..
     - Ќет,  скалу в излучине у ѓизы до сих пор так и не взорвали.  ЏридетсЯ
опЯть волоком...
     - ‘кажите мне, наконец, прибудет ли подкрепление из €ндии, не то Я всем
головы проломлю...
     - Љарту, карту не разорвите...
     - ѓоворю вам,  эта  война затеваетсЯ с  целью оккупации,  чтоб не  было
больше помех длЯ южноафриканских кампаний.
     - ‚ тех краЯх чуть ли не каждый колодец кишит волосатой глистой...
     ’ут Ќильгау,  отчаЯвшись утихомирить крикунов,  взревел, как пароходный
гудок в тумане, и грохнул обоими кулаками о стол.
     - Ќо где же все-таки ’орпенхау?  -  спросил „ик,  спеша воспользоватьсЯ
тишиной.
     - ’орп куда-то запропал. Ќебось влюбилсЯ без памЯти, - ответил Ќильгау.
     - Ќо он сказал, что останетсЯ здесь, - прибавил Ѓеркут.
     - „а неужто?  -  вскричал „ик и выругалсЯ.  - Ќу, нет. џ сильно сдал за
последнее времЯ,  но  ежели вы с  Ќильгау крепко его подержите,  Я  сам этим
займусь и вышибу из него дурь.  ЋстанетсЯ здесь,  скажите на милость.  „а вы
все  ему в  подметки не  годитесь.  Џод Ћмдурманом предстоит серьезное дело.
’еперь уж мы не отступим.  Ќо Я забыл о своем несчастье. Љак хотелось бы мне
поехать с вами.
     - Ќам тоже хотелось бы этого, „икки, - сказал Ѓеркут.
     - Ђ мне в особенности,  -  подхватил художник, нанЯтый –ентрально-южным
агентством. - Ќо позвольте спросить...
     - џ могу посоветовать вам только одно, - перебил его „ик, направлЯЯсь к
двери. - …жели в рукопашном бою кто-нибудь полоснет вас саблей по голове, не
оборонЯйтесь.  Џускай  зарубит  насмерть.  ќто  будет  самый  лучший  исход.
Ѓлагодарю за радушный прием.
     - “ „ика отважнаЯ душа,  -  сказал Ќильгау через час,  когда все, кроме
Ѓеркута, разошлись.
     - Џризыв  боевой  трубы  -   свЯтое  дело.   ’ы  видел,   как  он  весь
встрепенулсЯ? ‚от беднЯга! Џойдем, надо его проведать, - сказал Ѓеркут.
     ‚олнение,  вызванное недавним разговором, уже улеглось. Љогда они вошли
в  мастерскую,  „ик  сидел за  столом,  уронив голову на  руки.  Ћн  даже не
пошевельнулсЯ.
     - Љак тЯжко,  -  простонал он.  -  Џрости менЯ, боже, но это невыносимо
тЯжко.  €  ничего не поделаешь,  жизнь идет своим чередом.  ‘видимсЯ ли мы с
’орпом до его отъезда?
     - „а. Љонечно, свидитесь, - ответил Ќильгау.


                                 ѓлава XIII

                                  ‘олнце село, и вот уже целый час
                                     џ не знаю, той ли дорогой иду,
                                  ‡аплуталсЯ Я и при свете днЯ,
                                     Љак же ночью, во мраке, свой дом найду!

                                                           "‘тариннаЯ песнЯ"

     - Њейзи, пора спать.
     - ‚ такую жарищу мне все равно не уснуть. Ќо ты не беспокойсЯ.
     Њейзи  облокотилась о  подоконник и  смотрела на  залитую лунным светом
прЯмую тополиную аллею.  ‹ето в ‚итри-на-Њарне было в разгаре,  и всЯ округа
изнывала от зноЯ. ’рава на лугах была выжжена, глина по берегам рек спеклась
и стала твердой,  как кирпич,  цветы у обочин давным-давно увЯли, а засохшие
розы в  саду клонились к  земле на поникших стебельках.  ‚ тесной мансарде с
низким потолком стоЯла невыносимаЯ духота.  ‹унный свет на  стене мастерской
Љами  в  доме  напротив,   казалось,   еще  пуще  накалЯл  жаркую  ночь,   а
металлическаЯ рукоЯть, свисавшаЯ на шнуре с большого колокола подле запертых
ворот, отбрасывала черную, словно нарисованную тушью тень, котораЯ назойливо
лезла в глаза и вызывала у Њейзи досаду.
     - ќтакаЯ дрЯнь!  Ѓез нее вокруг было бы белым-бело,  - тихонько ворчала
Њейзи.  -  „а еще и  ворота проделаны где-то сбоку,  а не в середине ограды.
ђаньше Я этого не замечала.
     ‚ такой час Њейзи бывало трудно угодить.  ‚о-первых,  она изнемогала от
жары,  стоЯвшей уже не одну неделю; во-вторых, ее работы, в особенности этюд
женской  головки,   предназначенной  длЯ  Њеланхолии,   которую  не  удалось
закончить к открытию выставки в ‘алоне, оставлЯли желать лучшего; в-третьих,
Љами на днЯх сказал ей это без обинЯков;  в-четвертых -  и  в-последних,  а,
стало быть, об этом даже думать не стоило, - „ик, которого она считала своей
собственностью,  целых полтора месЯца ей не писал. Ћна сердилась на жару, на
Љами, на свою работу, но больше всего на „ика.
     ‘ама она  написала ему три письма и  в  каждом излагала новую трактовку
образа Њеланхолии.  „ик не откликалсЯ.  ’огда она решила тоже ему не писать.
Ћсенью,  вернувшись в Ђнглию - приехать туда раньше не позволЯла гордость, -
она  поговорит с  ним  серьезно.  Ћна  тосковала по  их  воскресным встречам
гораздо больше,  чем готова была признать даже в  глубине души.  Љами только
твердил  свое:  "Continuez,  mesdemoiselles,  continuez  toujours" -  и  все
знойное лето,  беспрерывно повторЯЯ этот докучливый совет, стрекотал, словно
кузнечик,  -  старый,  поседелый кузнечик в черном чесучовом пиджачке, белых
панталончиках и широкополой шлЯпе.  Ђ „ик, бывало, как хозЯин, расхаживал по
ее  тесной  мастерской в  ‹ондоне,  к  северу  от  тенистого зеленого Џарка,
говорил слова,  вдесЯтеро худшие,  чем "continuez", а потом выхватывал у нее
кисть и показывал,  где кроетсЯ ошибка.  ‚ его последнем письме,  припомнила
Њейзи, были лишь скучные назиданиЯ, он советовал не рисовать на солнцепеке и
не  пить воды из  колодцев в  сельских местах;  да еще повторил это трижды -
будто не знал, что Њейзи вполне может сама о себе позаботитьсЯ.
     Ќо  чем же  он  теперь так занЯт,  что с  тех пор даже не удосужилсЯ ей
написать?  Ќа аллее послышались приглушенные голоса, и она выглЯнула в окно.
Љавалерист из  маленького городского гарнизона любезничал с  кухаркой  Љами.
‹унные блики скользили по  ножнам его сабли,  которые он  придерживал рукой,
чтобы они  не  звЯкнули в  столь неподходЯщее мгновение.  —епец густой тенью
скрывал лицо кухарки,  стоЯвшей вплотную к солдатику.  Ћн обнЯл ее за талию,
потом раздалсЯ звук поцелуЯ.
     - ”у! - сказала Њейзи и отошла от окна.
     - —то там такое?  - спросила ее рыжеволосаЯ подруга, котораЯ беспокойно
металась на постели.
     - „а  ровно ничего,  просто какой-то солдатик целовалсЯ с  кухаркой,  -
ответила Њейзи. - Ђ теперь они ушли.
     Ћна снова выглЯнула в окно,  накинув поверх ночной рубашки шаль,  чтобы
ее не просквозило.  ЏоднЯлсЯ легкий ветерок, и внизу иссушеннаЯ солнцем роза
закивала головкой,  будто знала какие-то вечные тайны,  которые ни за что не
могла выдать. Ќеужели „ик забыл о ее и о своей работе, неужели он пал так же
низко,  как ‘юзанна и  солдатик?  ќто невозможно!  ђоза кивнула головкой над
единственным неопавшим листком.  ђаздалсЯ шорох,  словно какой-то шаловливый
чертенок поскреб лапкой за ухом.  ќто невозможно,  "потому что,  -  подумала
Њейзи, - он мой, мой, мой! Ћн сам так сказал. Љонечно, мне все равно, чем он
там занимаетсЯ. •отЯ это повредит его работе и моей тоже".
     Ђ  роза все кивала с  той легкомысленной беспечностью,  на какую только
способны цветы. Ќе было решительно никаких причин, которые препЯтствовали бы
„ику развлекатьсЯ, как ему угодно, но ведь он самим провидением в лице Њейзи
призван помогать ей,  Њейзи,  работать.  Ђ работать означало писать картины,
которые  изредка  брали  в   Ђнглии  на  провинциальные  выставки,   о   чем
свидетельствовала папка с газетными вырезками,  но отвергали в ‘алоне всЯкий
раз, как Љами, которого она буквально изводила мольбами, разрешал ей послать
их туда. € впредь, видимо, ей суждено писать точно такие же картины, которые
точно так же отвергнут...
     ђыжеволосаЯ заворочалась, комкаЯ простыни.
     - ‚  эту жару никак не уснешь,  -  простонала она,  и  Њейзи с  досадой
ненадолго прервала свои размышлениЯ.
     ‚се  будет точно так  же.  …й  придетсЯ делить свою  жизнь между тесной
мастерской в Ђнглии и просторной мастерской Љами в ‚итри-на-Њарне.  Ќет, она
перейдет  к  другому  учителю  и  с  его  помощью  добьетсЯ успеха,  который
принадлежит ей по праву,  если только беспрестанный труд и  отчаЯнные усилиЯ
дают  человеку  право  хоть  на  что-нибудь.  Ћднажды  „ик  сказал  ей,  что
проработал десЯть лет,  постигаЯ тайны своего ремесла.  Ћна тоже проработала
десЯть лет, и десЯть лет ничего не значат. „ик сказал, что десЯть лет ничего
не  значат,  -  но  это относилось только к  ней.  €  он же -  этот человек,
которому теперь недосуг даже  ей  написать,  -  сказал,  что  будет ждать ее
десЯть лет и  рано или поздно она вернетсЯ к  нему.  ’ак было сказано в  том
самом дурацком письме,  где он толковал про солнечный удар и дифтерит; потом
он  вовсе  перестал писать.  Ђ  теперь гулЯет по  улицам при  лунном свете и
целует кухарок.  Љак хотелось ей дать ему достойную отповедь -  не в  ночной
рубашке,  конечно, а в пристойном платье, строго и надменно. Ќо ведь если он
целует других девушек,  то,  даст она эту отповедь или нет, ему безразлично.
Ћн только посмеетсЯ над нею.  Ќу ладно же.  Ћна вернетсЯ в свою мастерскую и
станет писать картины,  которые пойдут нарасхват,  ну  и  все прочее.  Њысли
вращались медленно,  как мельничное колесо,  оборот за  оборотом,  неуклонно
повторЯЯсь, а за спиной ерзала и металась рыжеволосаЯ.
     Њейзи  подперла  рукой  подбородок и  окончательно решила,  что  „ик  -
отъЯвленный  негодЯй.   „абы  оправдать  такое  решение,   она  с  неженской
последовательностью стала взвешивать все  обстоЯтельства дела.  Љогда-то  он
был мальчиком и  призналсЯ ей в  любви.  Ђ потом поцеловал ее -  поцеловал в
щечку,  -  и  неподалеку кивал головкой желтый мак,  совсем как  эта  гадкаЯ
высохшаЯ роза  в  саду.  Џотом  они  долго  не  виделись,  и  многие мужчины
признавались ей  в  любви -  но  она  была  поглощена только работой.  Џотом
мальчик вернулсЯ к ней и при второй встрече снова призналсЯ в любви. Ђ потом
он...  чего он только не делал.  Ћн не жалел длЯ нее ни времени,  ни сил. Ћн
разговаривал с нею об €скусстве, о домашнем хозЯйстве, о живописной технике,
о чайной посуде,  о соленых огурцах,  которыми часто закусывают - и при этом
употреблЯл очень грубые выражениЯ,  -  о кистЯх из собачьего волоса.  ‹учшие
кисти, какие у нее были, подарил он - ими она работала каждый день; он дарил
ей также полезные советы, а времЯ от времени и взглЯд. Љакой это был взглЯд!
‘ловно у побитого пса, который по первому зову готов ползти к ногам хозЯйки.
Ђ она не вознаграждала его,  но зато -  тут она утерла рот кружевным рукавом
рубашки -  он удостоилсЯ чести ее поцеловать.  € притом в губы.  Љакой стыд!
‚едь этого достаточно и  даже более чем  достаточно,  неужели ему показалось
мало?  Ђ если ему мало, разве он не отплатил сполна тем, что перестал писать
и, быть может, целует других девушек?
     - Њейзи,  тебЯ  просквозит.  ‹ожись наконец,  -  послышалсЯ истомленный
голос подруги. - џ глаз не могу сомкнуть, когда ты торчишь у окна.
     Њейзи только пожала плечами и  промолчала в ответ.  Ћна все предавалась
размышлениЯм о несправедливости „ика и о многих несправедливостЯх, в которых
он совсем не был повинен.  Џри безжалостном свете луны нечего было и  думать
уснуть.  ‘вет  этот  словно  застилал серебристым инеем  стекла верхних окон
мастерской в  доме напротив;  и  она,  как  завороженнаЯ,  не  могла отвести
взглЯда,  а  мысли  все  больше туманились.  ’ень  от  металлической рукоЯти
укоротилась,  снова вытЯнулась и потом исчезла совсем, когда луна закатилась
где-то вдали,  за пастбищем,  и темную аллею быстрыми скачками пересек заЯц,
торопЯсь укрытьсЯ в своей норе. ‚от уже потЯнул предрассветный ветерок, дыша
прохладой, всколыхнул высокие травы на склонах холмов, и к берегу обмелевшей
от  засухи  реки  спустились на  водопой  стада.  Њейзи  уронила  голову  на
подоконник, и спутанные черные волосы накрыли ее руки.
     - Њейзи, проснись. ’ебЯ же просквозит.
     - •орошо,  хорошо,  дорогаЯ.  -  ЏотЯгиваЯсь,  она кое-как доплелась до
постели, словно сонный ребенок, зарылась лицом в подушки и пролепетала: - Ќо
все же... все же... жаль, что он мне не пишет.
     Ќаступил  день  и,  как  всегда,  принес  с  собою  будничную работу  в
мастерской, запах красок и скипидара, однообразные наставлениЯ Љами, который
был никудышным художником,  но  бесценным учителем,  если только удавалось к
нему  приноровитьсЯ.  Њейзи весь  день  это  никак не  удавалось,  и  она  с
нетерпением ждала окончаниЯ занЯтий. Ћна знала заранее верные признаки: Љами
непременно сунет  руки  за  спину,  скомкает  полы  чесучового пиджака,  его
блеклые голубые глаза,  не  видЯщие уже  ни  людей,  ни  картин,  устремЯтсЯ
куда-то в прошлое, и ему вспомнитсЯ некий Ѓина.
     - ‚се вы  справились с  делом отнюдь не плохо,  -  скажет он.  -  Ќо не
забывайте,   что  мало  обладать  навыками  художественной  выразительности,
способностЯми и  даже  собственной  манерой.  Ќеобходима  еще  убежденность,
она-то и  ведет к совершенству.  “ менЯ было множество учеников,  -  тут его
подопечные начинали откалывать кнопки  или  собирать тюбики  с  красками,  -
многое множество,  но  никто  не  успевал лучше Ѓина.  ‚се,  что  могут дать
занЯтиЯ,  труд,  знаниЯ, он постиг в равной мере. Љогда он прошел мою школу,
то  должен  был  сделать все,  что  может  сделать человек,  который владеет
цветом,  формой и  знаниЯми.  Ќо у  него не было убежденности.  €  вот Я уже
который день не имею никаких известий о Ѓина -  лучшем своем ученике, - хотЯ
много воды утекло с тех пор, как мы расстались. Ђ вы уже который день охотно
расстаетесь  со  мной.  Continuez,  mesdemoiselles,  и,  главное,  всегда  с
убежденностью.
     Џосле  этого  он  уходил  в  сад,   покуривал  и  предавалсЯ  скорби  о
безвозвратно утерЯнном Ѓина,  а  его подопечные разбегались по своим домикам
или задерживались в  мастерской,  решаЯ,  как лучше воспользоватьсЯ вечерней
прохладой.
     Њейзи взглЯнула на  свою злополучную Њеланхолию,  едва сдержала желание
скорчить ей  рожу и  уже собралась домой,  решившись все-таки написать „ику,
как  вдруг  увидела рослого всадника на  белом строевом коне.  Љаким образом
удалось ’орпенхау менее чем за сутки покорить сердца кавалерийских офицеров,
расквартированных в ‚итри-на-Њарне,  вселить в них уверенность,  что ”ранциЯ
отомстит врагам и увенчает себЯ славой, заставить полковника прослезитьсЯ от
избытка дружеских чувств и  заполучить лучшего конЯ  во  всем эскадроне,  на
котором он и  прискакал к  мастерской Љами,  остаетсЯ тайной,  которую могут
постичь только специальные корреспонденты.
     - Џрошу  прощениЯ,  -  сказал  он.  -  ‚ероЯтно,  мой  вопрос покажетсЯ
нелепым,  но, понимаете ли, Я не знаю фамилии той, которую ищу: скажите, нет
ли здесь молодой особы по имени Њейзи?
     - џ  и есть Њейзи,  -  услышал он в ответ из-под широкополой соломенной
шлЯпы.
     - ‚  таком  случае  разрешите  представитьсЯ,  -  продолжал незнакомец,
сдерживаЯ  норовистого  конЯ,  который  плЯсал  под  ним,  взрываЯ  копытами
ослепительно белую пыль.  -  џ ’орпенхау.  „ик •елдар -  мой лучший друг,  и
он... он... понимаете ли, он ослеп.
     - Ћслеп!  -  бессмысленно повторила Њейзи.  -  Ќе может быть,  чтобы он
ослеп.
     - € все же он ослеп на оба глаза вот уже без малого два месЯца.
     Њейзи поднЯла лицо, покрывшеесЯ прозрачной бледностью.
     - Ќет! Ќет! Ћн не ослеп! џ не могу поверить, что он ослеп!
     - Ѓыть может, вам угодно лично убедитьсЯ в этом?
     - Љак, теперь... вот так сразу?
     - Ќет,  помилуйте!  Џарижский поезд  прибудет только  в  восемь вечера.
‚ремени вполне достаточно.
     - ќто мистер •елдар прислал вас ко мне?
     - Ќикак нет.  „ик ни  за  что не  сделал бы такого.  Ћн сидит у  себЯ в
мастерской  и  беспрестанно  перебирает  чьи-то  письма,  которые  не  может
прочесть, потому что ослеп.
     €з-под огромной шлЯпы раздались горькие рыданиЯ.  Њейзи понурила голову
и ушла к себе в домик, где рыжеволосаЯ девица, лежавшаЯ на диване, встретила
ее жалобами на головную боль.
     - „ик  ослеп!  -  воскликнула Њейзи,  порывисто дыша,  и  ухватилась за
спинку стула, чтобы не упасть. - Њой „ик ослеп!
     - Љак!
     ђыжеволосаЯ разом вскочила с дивана.
     - €з  Ђнглии приехал какой-то человек и  сказал мне об этом.  Ђ  „ик не
писал целых полтора месЯца.
     - ’ы поедешь к нему?
     - Њне надо подумать.
     - Џодумать! џ на твоем месте сию же минуту помчалась бы в ‹ондон, прЯмо
к  нему,  и  стала бы  целовать его в  глаза,  целовать,  целовать,  пока не
исцелила бы их своими поцелуЯми!  …сли ты не поедешь,  Я поеду сама. Ћх, что
это Я говорю? Ђ ты глупаЯ дрЯнь! ‘пеши к нему! ‘пеши!
     еЯ у ’орпенхау покрылась волдырЯми от солнечных лучей, но он, улыбаЯсь
с  неиссЯкаемым терпением,  дождалсЯ Њейзи,  котораЯ  вышла  на  солнцепек с
непокрытой головой.
     - џ еду, - сказала девушка, не поднимаЯ глаз.
     - ‚ таком случае вам следует быть на станции ‚итри к семи вечера.
     ќто   прозвучало   как   приказ   в   устах   человека,   привыкшего  к
беспрекословному повиновению.  Њейзи промолчала,  но  была благодарна за то,
что можно не  вступать в  пререканиЯ с  этим великаном,  который так властно
всем  распорЯжалсЯ и  одной рукой сдерживал горЯчего,  пронзительно ржавшего
конЯ.  Ћна вернулась в домик, где горько плакала ее рыжаЯ подруга, и остаток
жаркого днЯ промелькнул среди слез,  поцелуев -  впрочем, довольно скупых, -
нюханьЯ  ментоловых  порошков,  укладываниЯ  вещей  и  переговоров  с  Љами.
Џоразмыслить она могла и  позже.  ‘ейчас долг повелевал ей спешить к  „ику -
прЯмо  к  „ику,  который  пользуетсЯ дружбой такого  необычайного человека и
теперь сидит, объЯтый темнотой, перебираЯ ее нераспечатанные письма.
     - Ђ как же ты? - спросила она подругу.
     - џ?  —то ж,  Я останусь здесь и... закончу твою Њеланхолию, - ответила
та с вымученной улыбкой. - Ќапиши мне обо всем непременно.
     ‚  тот  вечер  ‚итри-на-Њарне облетела легенда о  каком-то  сумасшедшем
англичанине,  который,  безусловно,  под влиЯнием солнечного удара, напоил в
стельку гарнизонных офицеров,  так  что  все  они  свалились под стол,  взЯл
строевого конЯ и  прЯмо на глазах у  людей,  по английскому обычаю,  похитил
одну  из  тех  вовсе  уж  сумасшедших англичанок,  что  учатсЯ  рисовать под
руководством добрейшего мосье Љами.
     - ‚се они такие странные,  -  сказала ‘юзанна своему солдатику,  стоЯ с
ним  при  лунном свете  у  стены мастерской.  -  ќта  вечно ходила да  глаза
таращила,  а сама ничегошеньки вокруг не видела,  но на прощанье расцеловала
менЯ в обе щеки, будто родную сестру, да еще подарила - вот, глЯди, - десЯть
франков!
     ‘олдатик сорвал контрибуцию с обоих даров; не зрЯ он считал себЯ бравым
воЯкой.
     Џо  дороге в  Љале  ’орпенхау почти  не  разговаривал с  Њейзи;  но  он
старалсЯ предупреждать все ее  желаниЯ и  достал ей билет в  отдельное купе,
где никто ее  не  тревожил.  Ћн  был очень удивлен тем,  как легко уладилось
дело.
     - Ќадо дать ей спокойно обдумать положение,  это самое правильное. ‘удЯ
по  всему,  что  наговорил „ик в  беспамЯтстве,  она командовала над ним как
хотела. ‹юбопытно знать, нравитсЯ ли ей, когда командуют над ней самой.
     Њейзи  упорно молчала.  Ћна  сидела в  купе,  надолго закрываЯ глаза  и
стараЯсь  представить себе,  каким  бывает  ощущение слепоты.  Ћна  получила
приказ  немедленно вернутьсЯ в  ‹ондон  и  уже  почти  радовалась,  что  все
сложилось именно так.  Џраво же,  лучше,  чем самой заботитьсЯ о  багаже и о
рыжей подруге, котораЯ ко всему относилась с полнейшим безразличием. Ќо в то
же времЯ у нее поЯвилось смутное чувство,  что она,  Њейзи - не кто другой -
навлекла на  себЯ  позор.  Џоэтому она  старалась оправдать перед собою свое
поведение и скоро вполне преуспела в этом, а на пароходе ’орпенхау подошел к
ней и безо всЯких околичностей стал рассказывать, как „ик ослеп, умалчиваЯ о
некоторых подробностЯх,  но зато пространно излагаЯ горестные речи,  которые
тот  произносил в  бреду.  ‚друг  он  оборвал свой  рассказ,  будто это  ему
наскучило, и ушел покурить. Њейзи злилась на него и на себЯ.
     …два  она  успела  наскоро позавтракать,  пришлось мчатьсЯ из  „увра  в
‹ондон,  после чего -  и теперь уж она не смела возмущатьсЯ даже в душе - ей
бесцеремонно велели ждать в  подъезде,  возле какой-то  темной металлической
лестницы,  а ’орпенхау взбежал наверх разузнать,  как обстоЯт дела.  € снова
при мысли,  что с  ней обращаютсЯ,  как с нашкодившей девчонкой,  ее бледные
щеки  зарделись.  ‚о  всем виноват „ик,  вот  ведь взбрела ж  ему  в  голову
глупость ослепнуть.
     Ќаконец  ’орпенхау привел  ее  к  затворенной двери,  которую распахнул
бесшумно.  „ик сидел у окна,  уронив голову на грудь.  ‚ руках он держал три
конверта,  перебираЯ их снова и снова. Ђ того рослого человека, который всем
так властно распорЯжалсЯ,  уже не было рЯдом,  и  дверь мастерской со стуком
захлопнулась у нее за спиною.
     “слышав стук, „ик поспешно сунул письма в карман.
     - Џривет, ’орп. ќто ты? џ ужасно соскучилсЯ.
     ѓолос у  него был  безжизненный,  какой обычно бывает у  слепых.  Њейзи
отпрЯнула в угол. ‘ердце ее неистово колотилось, и она прижала руку к груди,
стараЯсь унЯть волнение.  ѓлаза „ика уставились на нее,  и только теперь она
по-настоЯщему понЯла,  что он ослеп.  Љогда в поезде она смыкала и размыкала
веки, то была всего лишь ребЯческаЯ игра. Ђ этот человек действительно слеп,
хотЯ глаза его широко раскрыты.
     - ќто ты, ’орп? Њне сказали, что ты вот-вот вернешьсЯ.
     Њолчание, видимо, удивлЯло и даже сердило „ика.
     - Ќет,  это  всего-навсего Я,  -  послышалсЯ в  ответ сдавленный,  едва
различимый шепот.
     Њейзи с трудом заставила себЯ пошевелить губами.
     - ѓм!  -  задумчиво проговорил „ик,  не двигаЯсь с места.  -  ќто нечто
новое.  Љ темноте Я помаленьку привык, но вовсе не желаю, чтоб мне к тому же
чудились голоса.
     Ќеужели он не только ослеп,  но и потерЯл рассудок,  если разговаривает
сам  с  собой?  ‘ердце  Њейзи  заколотилось  еще  отчаЯнней,  она  с  трудом
переводила дух.  „ик медленно побрел по мастерской, ощупываЯ по пути столы и
стульЯ.  ‘поткнувшись о коврик,  он выругалсЯ, упал на колени и начал шарить
по полу,  отыскиваЯ помеху. Њейзи живо вспомнилось, как уверенно он, бывало,
шагал по Џарку, словно весь мир был его владением, как всего лишь два месЯца
назад,  словно хозЯин,  расхаживал по  ее  мастерской,  как легко взбежал по
трапу парохода,  на  борту которого она отплыла в  Љале.  Ћт сердцебиениЯ ей
сделалось дурно,  а  „ик подбиралсЯ все ближе,  ловЯ слухом ее дыхание.  Ћна
невольно  вытЯнула руку,  то  ли  желаЯ  отстранить его,  то  ли,  наоборот,
привлечь к себе.  ‚от рука коснулась его груди,  и он откачнулсЯ,  словно от
выстрела.
     - ќто  Њейзи!  -  промолвил он  с  глухим  рыданием.  -  Љак  ты  здесь
очутилась?
     - џ приехала... приехала тебЯ проведать, если можно.
     „ик на мгновение твердо сжал губы.
     - ‚  таком случае не угодно ли присесть?  ‚идишь ли,  у  менЯ не совсем
ладно с глазами, и...
     - ‡наю. ‡наю. Ќо почему ты не уведомил менЯ?
     - џ не мог писать.
     - ’ак мог бы попросить мистера ’орпенхау.
     - ‘ какой стати Я должен посвЯщать его в свои дела?
     - „а  ведь это он...  он привез менЯ сюда из ‚итри-на-Њарне.  Ћн решил,
что Я должна приехать к тебе.
     - Љак,  неужели что-нибудь стрЯслось? Њогу Я тебе помочь? Ќет, не могу.
џ же совсем забыл.
     - Ћх,  „ик,  Я глубоко раскаиваюсь!  џ приехала,  чтобы сказать тебе об
этом и... Џозволь, Я снова усажу тебЯ в кресло.
     - Ћставь!  џ не ребенок.  ’ы все делаешь только из жалости.  “ менЯ и в
мыслЯх не было тебЯ звать.  џ больше ни на что не годен. џ конченый человек,
мне крышка. ‡абудь менЯ!
     Ћн ощупью добралсЯ до кресла и сел, грудь его высоко вздымалась.
     Њейзи смотрела на  него,  и  страх,  обуревавший ее душу,  вдруг исчез,
уступив место жгучему стыду.  „ик высказал правду,  которую от нее тщательно
скрывали все времЯ,  когда она стремглав мчалась сюда,  в ‹ондон;  ведь он в
самом деле конченый человек,  ему крышка -  теперь он  уже не  полновластный
хозЯин, а просто злополучный беднЯга; не художник, до которого ей бесконечно
далеко,  не  победитель,  требующий поклонениЯ,  -  лишь жалкий слепец сидел
перед ней  в  кресле и  едва сдерживал душившие его слезы.  Ћна испытывала к
нему самое глубокое, самое неподдельное сострадание - такого чувства она еще
не  знала в  жизни,  и  все  же  сострадание это было бессильно заставить ее
лицемерно отрицать истинность его  слов.  €  она  застыла  на  месте,  хранЯ
молчание,  -  сгораЯ  от  стыда,  но  не  имеЯ  сил  справитьсЯ с  невольным
разочарованием, поскольку еще недавно она чистосердечно верила в полное свое
торжество,  стоит ей только приехать; теперь же ее переполнЯла лишь жалость,
котораЯ не имела ничего общего с любовью.
     - Ќу?  -  сказал „ик,  упрЯмо не поворачиваЯ к ней лица.  -  “ менЯ и в
мыслЯх не было нарушать твой покой. —то же такое стрЯслось?
     Ћн угадывал,  что у Њейзи перехватило дыхание,  но точно так же,  как и
она,  не  ожидал  неистового потока чувств,  захлестнувших их  обоих.  ‹юди,
которым обычно нелегко пролить хоть одну слезинку,  плачут безудержно, когда
прорываютсЯ наружу самые глубинные источники,  сокрытые в  их  душах.  Њейзи
рухнула на стул и разрыдалась, спрЯтав лицо в ладонЯх.
     - џ не могу!..  Ќе могу!  - воскликнула она с отчаЯньем. - Џоверь, Я не
могу.  џ  же  не  виновата.  џ  так горько раскаиваюсь.  Ћх,  „икки,  Я  так
раскаиваюсь.
     „ик порывисто распрЯмил поникшие плечи,  эти слова хлестали его, словно
бич.  Ђ рыданиЯ не умолкали.  ’Яжко сознавать,  что недостало сил выстоЯть в
час  испытаниЯ  и  приходитсЯ отступить  при  малейшей  необходимости чем-то
пожертвовать.
     - џ себЯ глубоко презираю,  поверь. Ќо Я не могу. Ћх, „икки, ведь ты не
станешь просить, чтобы Я... не станешь, правда? - скулила Њейзи.
     Ќа  миг  она поднЯла голову,  и,  волею случаЯ,  в  этот миг глаза „ика
обратились прЯмо на нее.  Ќебритое лицо было смертельно бледным и застывшим,
а  губы  кривились в  насильственной улыбке.  Ќо  более всего ужаснули Њейзи
незрЯчие глаза. …е „ик ослеп, и вместо него поЯвилсЯ какой-то чужой человек,
которого она едва узнала по голосу.
     - Љто тебЯ просит о  чем бы то ни было,  Њейзи?  џ  же сказал,  что все
решено.  Љакой толк  огорчатьсЯ?  ђади  всего свЯтого,  полно тебе  плакать:
право, это сущие пустЯки.
     - ’ы не знаешь, как Я себЯ ненавижу. Ћх, „ик, помоги... помоги мне!
     Њейзи  никак  не  могла  совладать  с   неистовыми  рыданиЯми,   и  „ик
забеспокоилсЯ не на шутку.  ‘потыкаЯсь, он подошел, обнЯл ее, и она склонила
голову ему на плечо.
     - ’ише, милаЯ, тише! Ќе плачь! ’ы совершенно права и ни в чем не должна
себЯ упрекать -  как и прежде. Џросто тебе немного не по себе после дорожной
спешки и,  по  всей вероЯтности,  ты не успела позавтракать.  —то за скотина
этот ’орп! ‚збрело же ему в башку привезти тебЯ сюда!
     - џ сама захотела приехать. Џоверь, Я сама, - решительно возразила она.
     - Ќу  и  прекрасно.  ‚от ты приехала,  повидала менЯ,  и  Я...  Я  тебе
бесконечно признателен.  Љогда ты немного успокоишьсЯ,  пойди и  чего-нибудь
поешь. ‘кажи, ты очень устала с дороги?
     Њейзи плакала уже не  так горько и  впервые в  жизни порадовалась тому,
что может на  кого-то  оперетьсЯ.  „ик нежно погладил девушку по  плечу,  но
движениЯ его  были неуверенны,  потому что  ему  не  сразу удалось это плечо
отыскать.
     Ќаконец  она  высвободилась  из  его  объЯтий  и  ожидала  дальнейшего,
охваченнаЯ трепетом и глубоко удрученнаЯ.  Ћн ощупью побрел к окну, надеЯсь,
что там,  поодаль от нее,  бурЯ,  котораЯ бушевала в  его сердце,  понемногу
улЯжетсЯ.
     - Ќу, теперь тебе полегчало? - спросил он.
     - „а, но только... ведь ты не возненавидишь менЯ?
     - ђазве Я способен тебЯ возненавидеть? Ѓоже упаси! ќто Я-то?
     - ’огда... тогда не могу ли Я чем-нибудь тебе помочь? …сли хочешь, ради
этого Я останусь в Ђнглии. €, пожалуй, буду иногда тебЯ навещать.
     - Ќет,  милаЯ, это ни к чему. Џощади менЯ, не приходи больше, умолЯю. џ
не хочу тебЯ обидеть,  но,  посуди сама,  наверное, было бы лучше, если б ты
ушла прЯмо сейчас.
     Ћн  чувствовал,  что  у  него не  хватит мужества долго выдерживать эту
пытку.
     - Џоделом мне,  иного Я  и  не  заслужила.  џ  ухожу,  „ик.  Ќо  Я  так
несчастна.
     - Џустое.  ’ебе незачем беспокоитьсЯ, поверь, будь это не так, Я сказал
бы прЯмо.  Ћбожди,  милаЯ. ‘перва прими от менЯ подарок. џ решил сделать его
тебе еще в ту пору, когда со мной приключилась беда. ќто моЯ ЊеланхолиЯ: она
была очаровательна,  когда Я  видел ее в  последний раз.  ‘охрани же ее ради
менЯ,  но можешь и продать, если когда-нибудь окажешьсЯ без средств. „аже по
самой бедной цене ты получишь за нее несколько сот фунтов.  - Ћн стал ощупью
перебирать свои полотна.  - Ћна в черной раме. ќта рама, что у менЯ в руках,
чернаЯ? „а, вот она. Ќу, что скажешь?
     Ћн обратил к Њейзи холст,  покрытый уродливой, исполосованной мешаниной
красок,  и  вперил в  нее  пустые глаза,  будто мог  увидеть ее  удивление и
восторг.  “  нее  была  теперь  одна,  только  одна-единственнаЯ возможность
сделать длЯ него доброе дело.
     - Ќу как?
     ѓолос его  зазвучал тверже,  уверенней,  внЯтней,  ведь  он  знал,  что
говорит о лучшем своем произведении.  Њейзи взглЯнула на уродливую пачкотню,
и от безумного желаниЯ захохотать у нее сжало горло.  Ќо ради „ика -  что бы
ни означала эта сумасброднаЯ нелепица - надо было сдержатьсЯ. ѓлотаЯ слезы и
не  отрываЯ  взглЯда  от  искалеченной картины,  она  ответила  с  затаенным
вздохом:
     - „а, „ик, это очень хорошо.
     Ћн уловил ее короткий судорожный порыв,  который счел заслуженной данью
восхищениЯ.
     - ‡начит,  ты  принимаешь мой подарок?  …сли хочешь,  Я  велю доставить
картину тебе на дом.
     - џ? Ќу да... спасибо. •а-ха!
     Ћна  чувствовала,  что  надо  скорей бежать отсюда,  иначе  этот  смех,
который  ужаснее  всЯких  слез,  задушит  ее  насмерть.  Ћна  повернулась  и
бросилась наутек,  задыхаЯсь и не разбираЯ дороги,  поспешно сбежала вниз по
лестнице,  где не встретила ни души, кликнула извозчика, вскочила в пролетку
и  поехала через Џарк прЯмо к себе.  „ома в маленькой гостиной,  откуда были
вывезены почти все  вещи,  она  села и  стала думать о  „ике,  обреченном на
слепоту и бесцельное прозЯбание до конца жизни,  о том,  как сама она теперь
будет выглЯдеть в собственных глазах. € сильнее скорби, стыда и унижениЯ был
страх  перед  холодной Яростью,  которой  встретит ее  рыжеволосаЯ подружка.
ђаньше Њейзи никогда ее не боЯлась. ’олько поймав себЯ на мысли: "Ќо ведь он
менЯ ни о чем не просил", - она понЯла, как глубоко сама себЯ презирает.
     ‚от и весь сказ о Њейзи.
     „ику  же  были  уготованы еще  более  мучительные терзаниЯ.  ‘перва  он
недоумевал,  как могла Њейзи,  хотЯ он сам велел ей уйти,  покинуть его,  не
сказав на  прощание ни  одного теплого слова.  Ћн  захлебывалсЯ от злости на
’орпенхау,  который обрек его на  такое унижение и  лишил последних остатков
покоЯ.  Ђ потом черные мысли одолели его,  и он в одиночестве,  объЯтый этой
чернотой,  вынужден был  боротьсЯ со  своими  желаниЯми и  тщетно  взывать о
помощи.  Љоролева всегда безупречна,  но  на этот раз,  сохранив безупречную
верность  работе,  она  нанесла  своему  единственному подданому удар  более
тЯжкий, нежели он сам мог предполагать.
     - џ потерЯл единственное,  что было у менЯ в жизни,  - сказал он, когда
первый приступ горЯ прошел и  мысли начали проЯснЯтьсЯ.  -  Ђ ’орп навернЯка
возомнил,  будто все подстроил с  дьЯвольской ловкостью,  и у менЯ не хватит
решимости потолковать с ним начистоту. Ќадо спокойно об этом поразмыслить.
     - Џривет!  -  сказал ’орпенхау,  войдЯ  в  мастерскую через  два  часа,
которые „ик провел в раздумье. - ‚от Я и вернулсЯ. Ќадеюсь, тебе полегчало?
     - ’орп, право, Я не нахожу слов. Џодойди сюда.
     „ик  глухо  закашлЯлсЯ,  и  впрЯмь не  находЯ ни  слов,  ни  сил,  дабы
сохранить сдержанность.
     - Ђ к чему слова? ‚ставай-ка лучше и давай пройдемсЯ.
     ’орпенхау был очень доволен собой.  Ћн обнЯл „ика за плечи,  и они, как
обычно,  стали  прохаживатьсЯ  по  мастерской,  но  „ик  долго  еще  молчал,
погруженный в свои мысли.
     - Љак же ты все-таки об этом пронюхал? - спросил он наконец.
     - ‚идишь ли,  „икки, если хочешь сохранить свои тайны, не позволЯй себе
впадать в бред. Љонечно, с моей стороны это была вопиющаЯ наглость: но видел
бы  ты,  как  лихо  Я  скакал на  едва объезженном эскадронном коне там,  во
”ранции,  под палЯщим солнцем, ты бы лопнул со смеху. Ђ нынче вечером у менЯ
будет изрЯдный тарарам. Љроме прочих, придут еще семеро, сущие дьЯволы...
     - ‡наю -  скоро начнутсЯ бои в  ћжном ‘удане.  Ќедавно Я вторгсЯ в твою
комнату, когда они держали там совет, и после этого приуныл. ’ы уже собралсЯ
в дорогу? Ђ длЯ кого будешь писать?
     - џ еще не заключил договора.  •отел сперва поглЯдеть,  как пойдут твои
дела.
     - ‡начит,  ты осталсЯ бы со мной; если... если бы дела принЯли скверный
оборот?
     „ик задал вопрос в осторожной форме.
     - Ќе  требуй  от  менЯ  слишком  многого.   ‚  конце  концов,  Я  самый
обыкновенный человек.
     - ’ы сделал весьма успешную попытку стать ангелом.
     - Њда-а!..  Ќу а сегоднЯ ты побываешь на нашем сборище? Љ утру мы будем
в изрЯдном подпитии. ‚се уверены, что война неминуема.
     - ‚рЯд ли, дружище, если ты не будешь настаивать. ‹учше Я посижу здесь,
в тишине.
     - € подумаешь без помех?  џ отнюдь не намерен тебЯ упрекать. ’ы больше,
чем всЯкий другой, заслуживаешь спокойствиЯ.
     ‚  тот вечер на лестнице царила невообразимаЯ суматоха.  Љорреспонденты
прЯмо из  театра,  из  мюзик-холла или со званого обеда валили к  ’орпенхау,
чтобы  обсудить план  действий на  случай,  если  неминуемые боевые операции
начнутсЯ в  скором времени.  ’орпенхау,  Ѓеркут и Ќильгау созвали всех своих
собратьев по перу, с которыми им доводилось вместе работать; и мистер Ѓитон,
домоправитель,  утверждал,  что  за  всю свою долгую,  изобилующую событиЯми
жизнь еще не видывал столь отчаЯнных людей.  Ћни орали и распевали песни так
громко, что переполошили весь дом; почтенные мужчины в летах не отставали от
юнцов.  ‚едь  впереди  их  ожидали  опасности войны,  и  все  они  прекрасно
понимали, чем это пахнет.
     „ик,  который  сидел  у  себЯ,  сначала  был  несколько озадачен шумом,
доносившимсЯ через площадку, а потом вдруг рассмеЯлсЯ.
     "…сли  пораскинуть умом,  положение и  впрЯмь  самое  что  ни  на  есть
смехотворное. Њейзи совершенно права, беднаЯ девочка. џ и не подозревал, что
она умеет так горько плакать;  но теперь мне известно,  что думает ’орп, и Я
уверен,  что он  сдуру осталсЯ бы  дома и  пыталсЯ бы менЯ утешить -  если б
только знал правду.  Љроме того,  не  очень-то  приЯтно сознавать,  что тебЯ
выбросили на  свалку,  как  поломанный стул.  џ  должен справитьсЯ с  этим в
одиночку -  мне ведь не  привыкать.  …сли войны не будет и  ’орпу все станет
известно,  Я предстану в дурацком виде,  и только.  Ђ если будет война, Я не
должен никому мешать. „ело есть дело, и Я хочу быть один... один. Ќо до чего
ж они там разгулЯлись!"
     Љто-то забарабанил в дверь мастерской.
     - ‚ыходи, „ик, будем веселитьсЯ, - послышалсЯ голос Ќильгау.
     - џ бы рад, да не могу. Ќастроение у менЯ совсем не веселое.
     - Ђ  вот Я  сейчас кликну ребЯт,  и они выволокут тебЯ,  как барсука из
норы.
     - Џожалуйста, старина, избавьте менЯ от этого. —естное слово, мне охота
побыть одному.
     - Ѓудь   по-твоему.   Њожет,   прислать   тебе   чего-нибудь?   ‘кажем,
шампанского? Љассаветти уже начал горланить песни о солнечном юге.
     ‘ минуту „ик серьезно обдумывал это предложение.
     - Ќет, спасибо. “ менЯ и без того голова трещит.
     - Ќевинный младенец.  ‚от  к  чему приводЯт волненьЯ юной души.  ѓорЯчо
поздравлЯю тебЯ,  „ик.  џ ведь тоже соучастник заговора,  который был затеЯн
ради твоего блага.
     - Љатитесь к черту и... позовите сюда „ружка.
     Џесик вбежал на  пружинистых лапах,  крайне взбудораженный,  потому что
весь вечер его ласкали и  баловали.  Љогда хором подхватывали припев,  он  с
упоением подвывал;  но,  очутившись в  мастерской,  он сразу сообразил,  что
здесь не место длЯ изъЯвлениЯ восторгов,  и  примостилсЯ на коленЯх у  „ика,
ожидаЯ,  когда придет времЯ спать.  Џотом он лег вместе с „иком, который всю
ночь напролет прислушивалсЯ,  как бьют часы,  и считал каждый удар, а наутро
мысль работала с мучительной четкостью. „ик выслушал поздравлениЯ ’орпенхау,
принесенные уже  в  более торжественной форме,  а  также подробный рассказ о
ночном кутеже.
     - Ќо  ты  что-то  невесел и  мало  похож на  счастливого избранника,  -
заметил ’орпенхау.
     - Ќе  беспокойсЯ -  это уж  мое дело,  у  менЯ все хорошо.  ‘тало быть,
решено, ты едешь?
     - „а.  Ћт  –ентрально-южного,  как  всегда.  Ћни  предложили мне  более
выгодные условиЯ против прежних, и Я согласилсЯ.
     - Љогда же в путь?
     - Џослезавтра. —ерез Ѓриндизи.
     - ‘лава богу.
     „ик сказал это от всего сердца.
     - Џраво слово,  ты  весьма бесцеремонно даешь понЯть,  что рад от  менЯ
избавитьсЯ.  Ќо  человеку в  твоем  положении позволительно думать  только о
себе.
     - џ вовсе не то хотел сказать. ’ебЯ не затруднит получить до отъезда по
моему чеку сотню фунтов?
     - Ќе маловато ли на хозЯйственные расходы?
     - Ќу нет, это Я просто... готовлюсь к свадьбе.
     ’орпенхау принес деньги,  пересчитал по отдельности пЯтерки и  десЯтки,
сложил их аккуратными пачками и спрЯтал в Ящик письменного стола.
     - ’еперь,  надо полагать,  Я  досыта наслушаюсь всЯких бредней про  эту
девчонку,  прежде чем уеду. Ѓоже, дай мне набратьсЯ кротости и вытерпеть все
причуды влюбленного! - сказал он себе втихомолку.
     Ќо „ик больше и словом не обмолвилсЯ ни о Њейзи,  ни о будущей свадьбе.
Ћн  только все  времЯ  торчал в  дверЯх,  когда ’орпенхау укладывал вещи,  и
донимал его бесконечными вопросами по  поводу предстоЯщей кампании,  так что
’орпенхау в конце концов начал сердитьсЯ.
     - „икки,  ты просто скотина,  ну можно ли так скрытничать и  варитьсЯ в
собственном соку? - сказал он вечером накануне отъезда.
     - „а...  да, пожалуй, ты прав. Ќо, как по-твоему, сколько будет длитьсЯ
война?
     - „ни, недели или месЯцы. Љто знает. Њожет, даже годы.
     - џ тоже хотел бы поехать.
     - Ѓоже правый!  ’ебЯ решительно невозможно понЯть!  Ќеужто ты  позабыл,
что скоро женишьсЯ - и, между прочим, благодарЯ мне?
     - Ќет,  конечно,  не позабыл. џ женюсь... такаЯ моЯ судьба. џ женюсь. €
признателен тебе от души. ђазве Я уже не говорил этого?
     - Ќо  вид у  тебЯ такой,  будто тебЯ ждет не женитьба,  а  виселица,  -
сказал ’орпенхау.
     Ќа другой день ’орпенхау простилсЯ с „иком и оставил его в одиночестве,
которого он так жаждал.


                                 ѓлава XIV

              ‚се ж пред концом, хоть уж был копьеносцами нашими взЯт он,
                 ‚се ж пред концом, хоть уж саблей бессильный отбитьсЯ один,
              ‚се ж пред концом, уж во власти враждебных солдат, он
                 €м, правоверный, приказывал, словно рабам властелин;
              ‚се ж пред концом, нечестивыми раненный, смЯт, он
                 џрость насильЯ, неволи жестокость познал, -
              ‚се ж пред концом, уже тьмой беспросветной объЯт, он
                 ѓромко к Ђллаху воззвал и с несломленной верою пал.

                                                                 "Љызылба