        Ђртур Љларк. ѓород и звезды

--------------------
     Ђртур Љларк. ѓород и звезды
     Џо изд.‚ильнюс "Џолина" 91г
     OCR: Dixие
--------------------

        1

     ‘веркающей  драгоценностью лежал этот  город на груди пустыни. Љогда-то
он  знавал  перемены, снова и снова  перестраивалсЯ  , однако  теперь  ‚ремЯ
обходило  его стороной.  Ќад пустыней ночь  и день быстролетно  сменЯли друг
друга, но  улицы „иаспара  не ведали тьмы  --  они  постоЯнно  были  озарены
полднем. €  пусть  долгие  зимние  ночи  припорашивали  пустыню инеем -- это
вымерзала  последнЯЯ влага,  еще  остающаЯсЯ в разреженном  воздухе ‡емли,--
город  не ведал ни жары, ни холода. Ћн  не  соприкасалсЯ с внешним миром: он
сам был вселеннаЯ, замкнутаЯ в себе самой.
     —еловек издавна строил города, но никогда прежде он не создавал такого,
как этот.  Њножество из возведенных им  людских муравейников просуществовали
несколько  столетий, а некоторые жили и  целыми  тысЯчелетиЯми,  прежде  чем
‚ремЯ унесло с собой их имена. € только „иаспар бросил вызов самой ‚ечности,
оборонЯЯ  себЯ  и  все,  чему дал он приют, от медленного  натиска веков, от
разрушительности тлениЯ и распада.
     ‘ той поры, как был выстроен этот  город, земные океаны высохли и пески
пустыни замели  планету. ‚етром  и  дождЯми были размолоты  в пыль последние
горы,  а ‡емлЯ оказалась слишком  утомлена, чтобы извергнуть  из  своих недр
новые.  ѓороду  не  было  до  этого  ровно  никакого  дела;   планета  могла
рассыпатьсЯ в прах, но „иаспар все так же бы защищал детей своих создателей,
бережно уносЯ их и все принадлежащие им сокровища по реке ‚ремени.
     Ћни многое  позабыли,  но не  понимали этого. Љо всему, что было вокруг
них, они  приноровились столь же превосходно, сколь и окружающее --  к  ним,
ибо  их и проектировали  как единое целое.  ’о,  что  находилось за  стенами
города, ничуть их не  интересовало: эта область бытиЯ была вычеркнута  из их
сознаниЯ. „иаспар  --  вот  все,  что  существовало длЯ  них,  все,  что  им
требовалось, все, что  они  могли  себе  вообразить. „лЯ  них  ровным счетом
ничего не значило, что когда-то —еловеку были подвластны звезды.
     €  все  же времЯ от  времени древние  мифы оживали,  чтобы преследовать
воображение  жителей  этого  города,  и  людей  пробирал  озноб,  когда  они
припоминали легенды о временах ѓалактической €мперии,-- „иаспар был тогда юн
и пополнЯл свои жизненные силы тесным  общением с  мирами  множества  солнц.
ѓорожане вовсе не стремились  возвратить минувшее -- им было так славно в их
вечной  осени...  ‘вершениЯ  ѓалактической €мперии  принадлежали  прошлому и
могли там и оставатьсЯ, поскольку всем памЯтно  было,  как  именно встретила
€мпериЯ  свой конец, а при  мысли о Џришельцах холод самого  Љосмоса начинал
сочитьсЯ в их кости.
     €, стрЯхнув наваждение, они снова погружались в жизнь и теплоту родного
города, в  долгий золотой век, начало которого  уже затерЯлось во времени, а
конец отстоЯл на еще  более  невообразимый срок. Њногие поколениЯ мечтали об
этом веке, но достигли его лишь они...
     ’ак и  существовали они в  своем  неменЯющемсЯ городе,  ходили  по  его
улицам,  и улицы  эти каким-то чудесным образом  не знали  перемен,  хотЯ  в
небытие уже ушло более миллиарда лет.

     ...€м потребовалось несколько часов, чтобы  с боем вырватьсЯ из  Џещеры
Ѓелых —ервей. Ќо и сейчас у них  не было уверенности, что некоторые  из этих
мертвенно  бледных  тварей  не  перестали  их преследовать,  а  мощь  оружиЯ
беглецов была уже почти исчерпана. ЏлывущаЯ перед ними  в воздухе светЯщаЯсЯ
стрелка  --  таинственный   их  проводник  в  недрах  •рустальной  ѓоры   --
по-прежнему  звала  за собой.  “  них  не было выбора --  оставалось  только
следовать за  ней, хотЯ, как это уже не раз происходило, она  могла заманить
их в ловушки еще более страшные.
     Ћлвин оглЯнулсЯ  --  убедитьсЯ, что никто из его товарищей  не  отстал.
Ђлистра шагала вплотную за ним,  держа в ладонЯх шар холодного, немеркнущего
огнЯ,  который  с самого начала их приключений  в  недрах  •рустальной  ѓоры
вырывал из тьмы то немыслимые ужасы, то  неподражаемую красоту. ЊЯгкое белое
излучение  шара  озарЯло узкий  коридор, блики света  плЯсали на  сверкающих
стенах; пока этот  источник огнЯ не  иссЯкнул, они,  по  крайней мере, могли
видеть, куда направлЯютсЯ, и в случае опасности -- сразу же обнаружить любую
видимую  угрозу. Ћлвину,  однако,  слишком  хорошо было известно, что  самые
страшные опасности этих пещер вовсе не относЯтсЯ к числу видимых.
     ‡а  Ђлистрой,   покрЯхтываЯ   под  тЯжестью  видеопроекторов,  тащились
ЌарилльЯн и  ”лоранус.  Ћлвин  мимолетно  подивилсЯ,  почему  это  проекторы
сделаны такими тЯжелыми,-- ведь снабдить их гравитационными нейтрализаторами
было совсем несложно. Ћн  постоЯнно задумывалсЯ о  таких вот вещах -- даже в
разгар самых отчаЯнных приключений. € когда его посещали подобные мысли, ему
чудилось,  будто  ткань  действительности  испытывает  какой-то   мгновенный
трепет, и за пределами мира сиюминутных ощущений он схватывал вдруг проблеск
другой, вовсе не похожей на эту, действительности...
     Љоридор оборвалсЯ стеной  тупика.  Ќеужели  стрелка-поводырь  снова  их
предала?.. Ќо  нет  -- едва  они  приблизились  к  стене, как  скала  начала
крошитьсЯ   в  пыль.   Џоверхность   ее   пронизало   какое-то   вращающеесЯ
металлическое  копье,  которое  стремительно  утолщилось  и  превратилось  в
гигантский  бурав. Ћлвин  и  его  друзьЯ  отпрЯнули  и  стали  ждать,  чтобы
неведомаЯ  машина  пробила себе  путь  в пещеру. ‘  оглушительным  скрежетом
металла по камню -- он навернЯка был слышен во всех пустотах горы и разбудил
всех  ее кошмарных  обитателей!  -- капсула подземного вездехода проломилась
сквозь  стену  и  стала.  Ћткинулась  массивнаЯ  крышка люка,  в его  проеме
показалсЯ  Љоллистрон  и закричал им, чтобы  они поторопились. <Џочему вдруг
Љоллистрон?  -- поразилсЯ  Ћлвин.-- Ћн-то  что тут  делает?> —ерез несколько
секунд  они  были  уже в безопасности  кабины,  и машина, кренЯсь, двинулась
вперед -- в путь сквозь земные глубины.
     Џриключение завершилось. ‘коро  как это случалось всегда,  они окажутсЯ
дома, и все  чудеса, ужасы  и треволнениЯ  останутсЯ позади.  Ћни устали, но
были довольны.
     Џо наклону  пола  Ћлвин догадалсЯ,  что  вездеход  направлЯетсЯ куда-то
вниз,  в глубь земли.  Ќадо думать, Љоллистрон знает,  что  делает, и  таков
именно и есть путь, ведущий к дому. € все же -- какаЯ жалость, что:..
     -- Џослушай-ка, Љоллистрон,-- неожиданно нарушил  молчание  Ћлвин,--  а
почему это  мы  движемсЯ не  кверху? ‚едь никто никогда не видел •рустальную
ѓору снаружи. ‚от чудесно было бы -- выйти на одном из ее склонов, поглЯдеть
на землю и небо... Њы ведь черт-те сколько пробыли под поверхностью...
     …ще не  докончив  фразы, он  каким-то  образом  уже понЯл, что  говорит
что-то неладное. Ђлистра придушенно вскрикнула,  внутренность капсулы как-то
странно  заколыхалась --  так  колышетсЯ изображение, рассматриваемое сквозь
толщу воды,--  и через  металл окружающих его  стенок Ћлвин  на  краткий миг
снова увидел тот, иной мир... „ве реальности, похоже, боролись друг с другом
-- отчетливее становилсЯ то один мир, то другой... € затем, совсем внезапно,
все кончилось. Ќа долю секунды у Ћлвина возникло ощущение какого-то разрыва,
и  от  подземного путешествиЯ не  осталось и следа. Ћлвин  снова  очутилсЯ в
„иаспаре, в  своей собственной, такой знакомой  ему комнате, покоЯсь футах в
двух над полом в невидимой  колыбели гравитационного полЯ, оберегающего  его
от соприкосновениЯ с грубой материей.
     Ћн  снова стал самим собой. ќто  и была  реальность,-- и  он совершенно
точно знал, что произойдет вслед за этим.
     Ђлистра поЯвилась первой. Џоскольку она очень любила Ћлвина, то была не
столько раздражена, сколько расстроена.
     -- Ђх, Ћлвин, -- жалобно протЯнула девушка, глЯдЯ на него сверху вниз с
прозрачной стены, в толще которой  она, как  казалось, материализовалась  во
плоти. -- “  нас  же  было  такое захватывающее  приключение! Ђ  ты  нарушил
правила... Ќу зачем тебе понадобилось все испортить..
     --  €звини.  џ  совсем  не  хотел...  џ  просто  подумал, что  было  бы
неплохо...
     Ћдновременное  поЯвление  Љоллистрона  и  ”лорануса  не  позволило  ему
докончить мысль. --  ‚от что, Ћлвин,-- заговорил Љоллистрон.-- ’ы прерываешь
сагу уже в третий раз. ‚чера все пришлось бросить, потому что тебе взбрело в
голову выбратьсЯ за пределы „олины ђадуг. Ђ перед  этим ты все испортил этой
своей  попыткой  дойти по ’ропе ‚ремени, которую  мы  исследовали, до самого
‚озникновениЯ.  …сли  ты  не  станешь  соблюдать правила,  то  тебе придетсЯ
путешествовать одному!

     Ћн  исчез --  вне  себЯ  от  возмущениЯ -- и  увел  с собой  ”лорануса.
ЌарилльЯн --  тот вообще не поЯвилсЯ;  вполне возможно, что он  уже был  сыт
всем этим по горло.  Ћсталось только изображение  Ђлистры  --  она  печально
смотрела на Ћлвина.
     Ћлвин  наклонил  гравитационное  поле,  встал   на   пол   и  шагнул  к
материализованному  им  столу.  Ќа  нем  вдруг поЯвилась  ваза  с  какими-то
фантастическими фруктами...-- собственно, Ћлвин собиралсЯ позавтракать вовсе
не фруктами, но замешательство, в котором он пребывал, спутало ему мысли. Ќе
желаЯ обнаружить  веред  Ђлистрой  ошибку, он  выбрал из вазы плод,  который
выглЯдел наименее подозрительно, и принЯлсЯ осторожно высасывать мЯкоть.
     --  Ќу, так  что же ты собираешьсЯ  предпринЯть?  -- вымолвила  наконец
Ђлистра.
     --  Ќичего  не  могу с  собой поделать, --  насупившись  ответил он. --
Џо-моему, все эти правила  просто  глупы.  „а  и  потом  -- как же мне о них
помнить,  если  Я  в  данный  момент живу в саге?  џ просто  веду себЯ таким
образом,чтобы все  было естественно...  Ђ  разве  тебе-то самой не  хотелось
взглЯнуть на ѓору со стороны?
     ѓлаза Ђлистры  расширились от  ужаса. -- Ќо ведь длЯ этого  пришлось бы
выйти наружу! -- задыхаЯсь, произнесла она. Ћлвин уже знал, что продолжать с
ней разговор на эту тему нет никакого смысла. ‡десь проходил барьер, который
отъединЯл его от всех остальных граждан „иаспара и который мог обречь его на
жизнь,  полную отчаЯниЯ. …му-то, сколько  он себЯ  помнил,  всегда  хотелось
выйти н а р у ж у -- и в реальной жизни, и в призрачном мире приключенческих
саг. Ђ в  то  же  времЯ длЯ  любого и  каждого  в „иаспаре <наружу> означало
совершенно  непереносимый кошмар... …сли в  разговоре можно было обойти  эту
тему, ее  никогда даже  не затрагивали: <наружу -- означало нечто нечистое и
исполненное зла. € даже  „жизирак,  его наставник,  не хотел объЯснить ему в
чем здесь дело.
     Ђлистра все еще молча смотрела на него --  с изумлением и нежностью  --
’ебе плохо, Ћлвин,-- прозвучал ее голос.--  Ђ  в  „иаспаре никому не  должно
быть  плохо.  Џозволь  мне  прийти  и поговорить с  тобой... Џолагалось  бы,
конечно,  проЯвить  галантность,  но  Ћлвин отрицательно  мотнул головой. Ћн
знал, к  чему приведет этот визит,  а ему как раз  сейчас хотелось побыть  в
одиночестве. ђазочарованнаЯ вдвойне, Ђлистра растаЯла.
     ‚ городе -- десЯть миллионов человек, подумалось Ћлвину, и тем не менее
не найдетсЯ ни одной живой  души, с кем он мог бы поговорить  по-настоЯщему.
ќристон  с  €танией  на  свой  лад  любЯт  его,  но теперь, когда период  их
опекунства подходит к концу, они, пожалуй, даже радуютсЯ, что отныне он сам,
по своему  разумению станет  выбирать  себе  развлечениЯ и формировать  свой
собственный образ  жизни. ‚ последние  годы, по мере того как его отклонение
от существующих в городе стандартов становилось все более и более очевидным,
он частенько ощущал холодок со стороны  названых родителей. •олодок этот был
вызван не  его  личностью  -- будь так,  уж  он смог бы  все  это  правильно
воспринЯть и преодолеть; нет,  его  породила обида  на ничем  не заслуженное
невезенье, в силу  которого из всех  миллионов горожан именно им, ќристону с
€танией, по воле  случаЯ довелось  первым  повстречать  Ћлвина, когда в  тот
памЯтный день -- двадцать лет назад -- он вышел из ‡ала ’ворениЯ.

     „вадцать  лет...  Ћн помнил тот первый момент и самые первые услышанные
им слова: <„обро пожаловать  Ћлвин. џ -- ќристон, твой названый  отец. Ђ это
-- €таниЯ -- твоЯ мать.  ’огда  эти слова  не  означали длЯ  него ничего, но
памЯть  запечатлела  их с  безупречной  точностью. Ћн вспомнил,  как оглЯдел
тогда себЯ; теперь  он уже  подрос на пару дюймов, но, в сущности, тело  его
едва ли изменилось с момента рождениЯ. Ћн пришел в этот мир почти совершенно
взрослым, и  когда --  через тысЯчу лет --  наступит пора  покинуть его,  он
будет все таким же, разве только чуточку выше ростом.

     Ђ перед тем -- первым -- воспоминанием зиЯла пустота. Ќастанет день,  и
она, возможно снова поглотит его сознание. Ќо день этот  отстоЯл еще слишком
далеко, чтобы пробудить в душе хоть какое-то чувство.
     Ћлвин  снова  обратил  мысли к  тайне  своего рождениЯ.  …му  вовсе  не
представлЯлось странным,  что  в  некий  неощутимо краткий миг он  мог  быть
создан  могуществом тех  сил,  что создавали и все  предметы повседневности,
окружающие  его.  Ќет,  в этом-то  как  раз  не  было  ничего таинственного.
ЌастоЯщей  загадкой,  до разрешениЯ которой он  до  сих  пор так  и не  смог
добратьсЯ, которую никто не хотел ему объЯснить, была эта его непохожесть на
других.

     Ќе  такой,  как  другие... ‘лова были  странные окрашенные  печалью.  €
ходить в  непохожих  --  тоже  было и странно  и  грустно. Љогда  о  нем так
говорили  -- а он частенько слышал, что  о нем  говорЯт  именно  так,  когда
полагают, что он не может услышать, -- да в словах этих звучал некий оттенок
многозначительности  и  в  нем  содержалось  нечто  большее,  нежели  просто
какаЯ-то возможнаЯ угроза его личному счастью.

     €  названые родители,  и  его наставник „жизирак, и все, кого он  знал,
пытались уберечь его  от тайной правды,  словно бы хотели навсегда сохранить
длЯ него неведение долгого  детства. ‘коро  все это должно кончитьсЯ:  через
несколько дней  он станет полноправным гражданином  „иаспара,-- и  ничто  из
того, что ему вздумаетсЯ узнать, не сможет быть от него скрыто.
     Џочему,  например,  он не  подходит  длЯ  участиЯ  в  сагах?  ‚  городе
увлекались тысЯчами видов отдыха и  всевозможных развлечений, но  популЯрней
саг не было ничего.  ‚  сагах вы  не просто пассивно наблюдали происходЯщее,
как в тех  примитивных развлечениЯх  бесконечно  далекого  прошлого, которым
изредка предавалсЯ Ћлвин.  ‚ы  становились  активным участником  действиЯ  и
обладали --  или это только  казалось? --  полной  свободой воли. ‘обытиЯ  и
сцены, которые составлЯли  основу  приключений,  могли  быть придуманы давно
забытыми мастерами  иллюзий  еще  бог  знает  когда, но  в  эту  основу было
заложено  достаточно  гибкости,  чтобы   стали  возможны  самые  неожиданные
вариации.  ЋтправитьсЯ  в  призрачные  эти  миры --  в  поисках  тех  острых
ощущений, которые были недоступны в „иаспаре -- вы могли даже с друзьЯми, и,
пока длилось выдуманное бытие, не существовало способа, который  позволил бы
отличить его от действительности. ‘трого говорЯ, кто мог быть уверен, что  и
сам „иаспар не был лишь сном?
     Ќикому  не  удалось бы  проиграть  все  саги, созданные и записанные  с
начала существованиЯ города. Ћни воздействовали на все человеческие чувства,
а утонченность их  не знала  границ. Ќекоторые из них  --  эти были особенно
популЯрны среди  молодежи -- ЯвлЯли собой  драматургически несложные сюжеты,
накрученные вокруг всЯкого  рода  приключений  и открытий.  €ные были чистой
воды  исследованиЯми  психологических состоЯний человека. Ќо существовали  и
особые  разновидности  саг  --  экскурсы  в  область  логики  и  математики,
способные подарить изощреннейшее наслаждение наиболее утонченным умам.
     € все  же, у Ћлвина эти  саги -- хотЯ они, похоже  вполне удовлетворЯли
его товарищей -- порождали ощущение какой-то  неполноты. ЌесмотрЯ  на всю их
красочность и богатство  предлагаемых  переживаний,  несмотрЯ на калейдоскоп
сюжетов и мест действиЯ, ему в них постоЯнно чего-то недоставало.
     „а ведь эти саги, подумалось ему, в сущности,  всегда бесплодны. ‚сЯкий
раз они  ограничены  такими узкими рамками... ‘аги никоим  образом  не могли
предложить  Ћлвину  простора,   открытых  взору  пейзажей,  по  которым  так
тосковала его  душа.  €  наконец,  ни  в одной из  них и намека  не было  на
громадность пространств, в которых свершали  свои подвиги люди древности, --
не было ни малейшего следа  мерцающей пустоты между  звездами  и  планетами.
•удожники  --  создатели  саг -- были  заражены  той  же самой  удивительной
фобией,  что  владела  сознанием всех граждан  „иаспара. „аже путешествиЯ  н
сагах  обЯзательно происходили  лишь в тесных,  замкнутых  пространствах,  в
подземных  пещерах  или в  ухоженных  крохотных  долинках в  обрамлении гор,
закрывающих от взора весь остальной мир.
     ЋбъЯснение этому могло быть только одно.  „авным-давно, быть может  еще
до основаниЯ „иаспара, произошло нечто такое,  что не только лишило —еловека
любознательности,  честолюбивого порыва к неизведанному, но  и отвратило его
от  ‡везд  --  назад, к дому,  искать  убежища в  узеньком  замкнутом  мирке
последнего  города  3емли.  Ћн  отказалсЯ  от   ‚селенной  и  возвратилсЯ  в
искусственное чрево „иаспара.  Џылающее  неостановимое стремление,  что вело
его  когда-то  через бездны ѓалактики, сквозь мрак к островам туманностей за
ее пределами, бесследно угасло.  Ќа  протЯжении неисчислимых  эпох  ни  один
космический корабль  не  поЯвлЯлсЯ в пределах  ‘олнечной системы! ’ам, среди
звезд,  потомки  —еловека, быть может, все еще возводили империи и разрушали
светила...-- ‡емлЯ ничего об этом не знала и не хотела знать.
     ‡емле все это было безразлично. Ћлвину -- нет.

        2

     ...‚се в комнате было погружено  в темноту  -- кроме одной,  светЯщейсЯ
изнутри  стены,  на  которой,  по  мере того  как Ћлвин  сражалсЯ  со своими
видениЯми, то отливали,  то снова набирали силу разноцветные волны.  Љое-что
на  этой  рождающейсЯ картине вполне  его удовлетворЯло  --  он  к  примеру,
прЯмо-таки  влюбилсЯ в стремительные очертаниЯ гор,  вздымающихсЯ из морЯ. ‚
этих  изломанных силуэтах  жили  сила и горделивость. Ћлвин  долго, изучающе
смотрел  на них, а затем ввел  изображение в блок  памЯти визуализатора, где
оно  должно  было  хранитьсЯ,  пока  он экспериментирует с  остальной частью
картины. € все же что-то ускользало;  хотЯ  он никак не мог уразуметь -- что
же именно.  ‘нова и снова пыталсЯ  он заполнить зиЯющие провалы  пейзажа  --
хитроумнаЯ аппаратура считывала в его сознании теснЯщие друг  друга образы и
воплощала их на стене в цвете. ‚се впустую... ‹инии выходили расплывчатыми и
робкими,  оттенки получались грЯзноваты и  скучны.  Љогда художнику неведома
цель, отыскать ее длЯ него не в состоЯнии даже самые чудесные инструменты...
     Ћлвин  оставил свое  никуда  не годное малеванье  и угрюмо  вперилсЯ  в
пустой на три  четверти  прЯмоугольник, который  ему так хотелось  заполнить
Џрекрасным. Џрошла  минута, потом еще одна... ЏовинуЯсь внезапному импульсу,
он вдруг удвоил  масштаб оставшейсЯ  части  этюда и  переместил  ее в  центр
<полотна>... Ќет  такой выход  из  положениЯ был продиктован просто ленью. €
равновесиЯ  совсем  не  получилось...  €,  что  было еще  хуже,--  изменение
масштаба обнажило  все  изъЯны исполнениЯ, полное  отсутствие уверенности  в
этих  линиЯх,  которые сперва  смотрелись  такими  твердыми... Ќадо было все
начинать сначала.
     <Џолное  стирание>, -- мысленно  приказал он аппаратуре. ѓолубизна морЯ
принЯлась  выцветать,  горы  растаЯли, словно  туман,  и  в конце концов  не
осталось ничего, кроме чистой стены. Ѓудто и не было этих красок и форм -- и
море и  горы словно  бы ушли  в то же небытие, в бездне которого исчезли все
морЯ и горы ‡емли еще за многие столетиЯ до рождениЯ Ћлвина.
     Џоток  света опЯть  залил комнату, и фосфоресцирующий  прЯмоугольник на
который Ћлвин  проецировал свои  видениЯ,  слилсЯ  с  окружающим, снова став
просто  одной из  стен. Ќо стены ли это  были? —еловеку, никогда  прежде  не
бывавшему в подобных помещениЯх, комната  и  в самом  деле  представилась бы
удивительной. Ћна была совершенно лишена каких-либо  примечательных  черт, в
ней  не  было  абсолютно никакой мебели, и  поэтому  наблюдателю  со стороны
показалось бы, что Ћлвин стоит в центре  какой-то сферы. ‚зглЯд  не встречал
линий,  которые отделЯли  бы стены  от пола и потолка. ‡десь  не  было ровно
ничего, за  что  можно  было бы зацепитьсЯ  глазу: пространство,  окружающее
Ћлвина, могло быть и десЯть футов, и десЯти миль в поперечнике,-- вот и все,
что  могло  сказать  зрение.  ѓостю-новичку  было  бы  трудно  не  поддатьсЯ
искушению  двинутьсЯ  вперед,  вытЯнув  руки,  чтобы  попытатьсЯ  обнаружить
физические границы этого столь необычного места.
     Ќо именно такие вот комнаты и были домом длЯ большей части человечества
на  протЯжении  гигантского  периода  его   истории.  Ћлвину  стоило  только
пожелать,  и стены превращались в окна, выходЯщие,  по его выбору,  на любую
часть города. …ще одно пожелание -- и какой-то механизм, которого он никогда
в  жизни и в  глаза не видел,  наполнЯл комнату спроецированными,  но вполне
материальными  предметами меблировки -- любыми,  о каких бы  только Ћлвин ни
помыслил. <ЌастоЯщие> они  или нет,  эта проблема  на  протЯжении последнего
миллиарда   лет  мало  кого  волновала.  Љаждому  было  Ясно,  что  все  эти
возникающие  из ничего столы и  кресла  не  менее реальны,  чем  то, что так
успешно скрываетсЯ под личиной <твердого>, а когда нужда в них проходила, их
можно было просто вернуть в призрачный  мир городских •ранилищ ЏамЯти. Љак и
все  остальное  в  „иаспаре,  эта  мебель  не  изнашивалась   и  никогда  не
изменЯлась, если только ее матрицы, находЯщиесЯ на хранении, не уничтожались
преднамеренно.
     Ћлвин  уже почти трансформировал  свою комнату, когда  до  его сознаниЯ
дошел   настойчивый   сигнал,   напоминающий   позвЯкивание    колокольчика.
‘формировав мысленный импульс, Ћлвин позволил гостю поЯвитьсЯ,  и  стена, на
которой  он  только что  занималсЯ  живописью,  снова свЯзала  его с внешним
миром. Љак он  и ожидал, в обрисовавшемсЯ проеме стоЯли его родители, а чуть
позади них  -- „жизирак. Џрисутствие наставника означало, что визит носит не
просто семейный характер. ‚прочем, даже и не будь здесь „жизирака, он бы все
равно догадалсЯ об этом.
     €ллюзиЯ  встречи с  глазу на глаз была  совершенна, и ничто не нарушило
ее, когда ќристон заговорил. ‚ действительности же, как хорошо было известно
Ћлвину,  ќристон с  €танией в „жизирак  находились во  многих милЯх друг  от
друга, только вот создатели города сумели подчинить себе пространство  с той
же безупречностью, с какой они покорили  времЯ. Ћлвин даже не больно-то Ясно
представлЯл  себе,  где  именно  среди  всех  этих  миогочисленных  башен  и
головоломных  лабиринтов  „иаспара  жили  его  родители,  поскольку  с  того
времени, когда он в последний раз видел во во плоти, они переехали.
     --  Ћлвин,  исполнилось ровно двадцать лет, как  твоЯ  мать и Я впервые
повстречали  тебЯ,  --  начал ќристон.  -- ’ебе известно,  что это означает.
Ќашему опекунству теперь пришел  срок  и  ты отныне  волен  жить,  как  тебе
заблагорассудитсЯ.
     ‚  голосе  ќристона  едва  уловимо  звучала  грусть.  ‡начительно  Ярче
слышалось  в нем  облегчение,  и,  похоже,  ќристон был  даже  доволен,  что
ситуациЯ, существовавшаЯ уже  так  давно,  теперь  может  быть  признана  на
законном основании. ‚  сущности, Ћлвин  обрел  свободу взрослого человека за
много лет до наступлениЯ установленного срока.
     --  џ  тебЯ понимаю, --  ответил Ћлвин. --  ‘пасибо  вам  за то, что вы
опекали менЯ, и Я буду помнить вас в течение всех моих жизней.
     ’акова была формула ответа. …му приходилось слышать ее столь часто, что
она  совсем   потерЯла  какой-либо  смысл,--  так,  набор  звуков,  лишенных
значениЯ.  € все  же выражение  <в течение  всех  моих  жизней>  было,  если
вдуматьсЯ,  странным. ‚се  эти годы  он  лишь туманно  представлЯл себе, что
именно оно  означало;  теперь наступило времЯ узнать  это  точно. ‚ „иаспаре
было  много такого, чего  он пока не мог уразуметь и во  что ему  предстоЯло
вникнуть за столетиЯ, простирающиесЯ перед ним.
     ‚ какой-то  миг ему показалось, что €таниЯ тоже хочет  что-то  сказать.
Ћна поднЯла было руку, приведЯ в волнение светЯщуюсЯ паутинку своего платьЯ,
но тотчас снова уронила ее. Џотом  с выражением  Явной беспомощности на лице
повернулась к „жизираку, и только тут Ћлвин осознал, что  его родители еще и
чем-то встревожены.  Ћн  быстро перебрал  в памЯти событиЯ последних недель.
Ќет, в  его  жизни за  это  времЯ не произошло  ничего такого, что могло  бы
породить этот вот налет неуверенности и эту атмосферу едва заметной тревоги,
что, казалось, окутывала ќристона в €танию.
     ’ем не менее „жизирак, похоже,  чувствовал себЯ вполне в своей тарелке.
Ћн бросил  вопросительный  взглЯд  на ќристона и  €танию,  убедилсЯ, что  им
нечего больше сказать, и начал лекцию, к которой готовилсЯ так много лет.
     --  Ћлвин,--  заговорил  он,--  ты был  моим  учеником в  течение  двух
десЯтилетий, и  Я  сделал  все, чтобы  научить тебЯ  обычаЯм  этого  города,
подвести  тебЯ к  принадлежащему  тебе наследию.  ’ы  задавал мне  множество
вопросов  и не  на все  из  них  Я  способен бил  дать ответ.  Љ  постижению
некоторых вещей  ты еще не был готов, а кое-чего Я  и сам не понимаю. ’еперь
период  твоего  младенчества  закончилсЯ,  но  детство  --  оно  едва только
началось. ЌаправлЯть тебЯ -- все еще мой  долг, если ты, конечно, нуждаешьсЯ
в  моей  помощи.  Џройдет  два  столетиЯ,  Ћлвин,  и  ты  возможно,  начнешь
разбиратьсЯ  кое в чем,  касающемсЯ этого города. Ќу и, в  какой-то степени,
познакомишьсЯ с его историей.  „аже Я, хоть Я уже и приближаюсь к  окончанию
своей нынешней жизни, видел менее четверти „иаспара и, вполне вероЯтно,-- не
более всего лишь одной тысЯчной доли его сокровищ...
     ‚о  всем этом длЯ  Ћлвина  пока что не  содержалось  ничего нового,  но
как-то поторопить „жизирака -- это было совершенно невозможным делом. ‘тарик
пристально  смотрел  на него  через бездну столетий,  и  его  слова  падали,
отЯгощенные непостижимой мудростью, накопленной  за долгую жизнь среди людей
и машин.
     -- Ћтветь мне, Ћлвин,--  продолжал  „жизирак,-- спрашивал  ли  ты  себЯ
когда-нибудь  --  где был  ты  до  своего  рождениЯ, до того  момента, когда
встретилсЯ лицом к лицу с ќристоном и €танией?
     --  џ всегда  полагал,  что  менЯ  просто  не было...  нигде...  что  Я
существовал только  в виде матрицы  в электронном мозгу города и ждал  своей
очереди быть сотворенным -- вот и все...
     ’ут возле Ћлвина поЯвилсЯ, слабо замерцал и тотчас же стал непрозрачным
и твердым низкий диванчик. Ћн уселсЯ на него и стал ждать продолжениЯ.
     -- ’ы,  разумеетсЯ, прав,-- последовал отклик.--  Ќо это  только  часть
ответа, и, в сущности,  очень незначительнаЯ часть. „о сих пор тебЯ окружали
дети  твоего возраста,  а они  не  осведомлены  об истине.  ‚се  они  вскоре
вспомнЯт свое прошлое -- они, но не ты. Џоэтому  мы должны подготовить тебЯ,
чтобы ты смог посмотреть фактам в лицо...
     €бо  вот уже более миллиарда лет, Ћлвин, человеческаЯ раса живет в этом
городе. ‘ тех пор как пала ѓалактическаЯ  €мпериЯ,  а пришельцы возвратились
на свои звезды,  это --  наш  мир ‡а  стенами  „иаспара  нет  ничего,  кроме
пустыни, о которой повествуют наши легенды...
     Њы мало знаем  о своих примитивных предках -- только то разве, что  это
были  существа  с очень  коротким  жизненным циклом  и что  они,  как это ни
странно,   могли  размножатьсЯ  без  помощи   электронных  блоков  памЯти  и
синтезаторов материи. ‚ ходе  сложного и, по  всей видимости, неуправлЯемого
процесса ключевые начала  всЯкого человеческого существа сохранЯлись  внутри
микроскопических  клеточных структур, воспроизводимых в теле человека.  …сли
тебе интересно, то биологи  смогут рассказать об этом  более подробнее.  ‘ам
метод, однако не имеет  длЯ нас никакого значениЯ --  потому хотЯ бы, что от
него отказались на самой заре €стории...
     —еловеческое существо,  как  и любой  другой материальный объект, может
быть описано матрично -- в терминах его  структуры. Њатрица любого человека,
и  особенно  та матрица, котораЯ  точнейшим образом  соответствует  строению
человеческого  мозга, ЯвлЯетсЯ невероЯтно сложной. €  тем не  менее  природа
умудрилась  вместить  эту матрицу в крохотную клетку -- настолько малую, что
ее нельзЯ увидеть невооруженным глазом...
     ‚се, что в состоЯнии совершить природа, может сделать и человек, хотЯ и
на свой лад.  Њы  не знаем, сколько потребовалось времени, чтобы решить  эту
конкретную  задачу.  Ѓыть может, на это ушло  миллион  лет --  но  что такое
миллион лет? ‚ конце  концов наши предки  научились анализировать  и хранить
информацию,  котораЯ   в   микроскопических   деталЯх   характеризует  любое
человеческое существо, и  научились использовать эту  информацию  длЯ  того,
чтобы  воспроизводить  оригинал  ... ну  хотЯ  бы так,  как  ты  только  что
воспроизвел этот вот диванчик...
     џ знаю,  Ћлвин,  что все  это  тебе  интересно,  но  Я  не в  состоЯнии
расскаэать в подробностЯх, как именно это все делаетсЯ. Љаким именно образом
хранитсЯ эта информациЯ, не имеет значениЯ, важна лишь она сама по себе. Ћна
может  сохранЯтьсЯ  в виде слов,  написанных  на  бумаге, в виде  переменных
магнитных  полей или  как определенным  образом расположенные  электрические
зарЯды, —еловек  использовал все эти  способы  ее  консервации,  но  также и
многие другие. „остаточно сказать, что уже задолго  до нас он умел сохранЯть
себЯ -- или, если выражатьсЯ более точно,  --  сохранЯть бесплотные матрицы,
по которым ушедших людей можно было сызнова вызвать к существованию...
     ‚се, это ты уже знаешь.  €менно таким способом наши предки даровали нам
практическое  бессмертие  и  вместе  с  тем  избежали  проблем,  возникающих
одновременно с  устранением  смерти. Џрожить тысЯчу лет  в оболочке одного и
того же тела -- срок достаточно большой длЯ любого  человека. ‚ конце такого
периода  воспоминаниЯ  стискивают  разум,  и  он  жаждет  только  одного  --
отдохновениЯ... либо возможности начать все с нулЯ...

     Џройдет совсем немного времени, Ћлвин, и Я стану  готовитьсЯ к уходу из
этой жизни. џ тщательно просею свои воспоминаниЯ, редактируЯ  их и вымарываЯ
из  сознаниЯ те, которые  мне не захочетсЯ  сохранить. ‡атем  Я войду  в ‡ал
’ворениЯ --  через  дверь,  которой  ты  еще  не  видел.  ќто  дрЯхлое  тело
перестанет существовать -- так же как и само  мое сознание.  Ћт „жизирака не
останетсЯ,  ничего,  кроме   целой   галактики   электронов,  вмороженных  в
сердцевину какого-то там кристалла...

     џ  буду спать Ћлвин, -- спать  сном без сновидений. € затем, однажды --
быть может, через сто тысЯч лет --  Я осознаю себЯ в новом теле и повстречаю
тех, кого изберут на роль моих опекунов. Ћни станут заботитьсЯ  обо мне, как
заботились о тебе ќристон и €таниЯ, потому что сперва Я ничего не буду знать
о  „иаспаре  и мне неведомо  будет, кем и чем  Я был прежде. ‚оспоминаниЯ об
этом постепенно возвратЯтсЯ к концу срока моего младенчества, и на их основе
Я начну возводить здание нового цикла своего существованиЯ...

     ’акова схема наших жизней, сменЯющих друг друга. ‚се мы  уже побывали в
этом  мире  много,  много  раз,   хотЯ  поскольку  периоды  не-существованиЯ
различаютсЯ,--  надо думать,  в  соответствии с  законом случайных  чисел,--
каждое нынешнее население города уже никогда не повторЯетсЯ с совпадением на
все сто процентов. “ нового „жизирака будут и совсем другие  новые друзьЯ, и
новые интересы... Ћднако старый „жизирак -- ровно такаЯ его часть, какую мне
заблагорассудитсЯ сохранить -- все же будет существовать...

     Ќо и это еще не все. ‚ каждый данный момент, Ћлвин,  только сотаЯ часть
граждан  „иаспара живет в нем и разгуливает по  его  улицам. ЏодавлЯющее  же
большинство его населениЯ спит глубоким  сном в •ранилищах ЏамЯти в ожидании
сигнала который снова призовет каждого на сцену бытиЯ. € это значит,  что мы
сочетаем  непрерывность  с  изменчивостью,  а  бессмертие  --  с отсутствием
застоЯ...
     џ  понимаю, Ћлвин, над чем  ты сейчас  задумалсЯ.  ’ебе хочетсЯ узнать,
когда же и ты сможешь вызвать  к  поверхности сознаниЯ  воспоминаниЯ о своих
прежних жизнЯх, как это уже делают твои товарищи по играм...
     ’ак вот -- таких воспоминаний нет,  Ћлвин, поскольку ты -- единственный
в своем роде. Њы пытались скрывать это от тебЯ  так долго, как только могли,
чтобы ни единое облачко не затмило твоего младенчества, хотЯ, Я лично думаю,
часть правды тобой, должно быть, уже  угадана. ЏЯть лет назад мы и сами даже
и не подозревали об этой правде, но теперь не осталось никаких сомнений .
     ’ы,  Ћлвин,--  нечто  такое, что  наблюдалось  в  „иаспаре  всего  лишь
несколько раз  со  времени основаниЯ города.  Ћчень может быть, что твое <Я>
дремало в •ранилищах  ЏамЯти на протЯжении всех этих эпох, но не исключено и
то, что ты  впервые был  сотворен лишь  два десЯтка  лет  назад в результате
стечениЯ  каких-то  случайных   факторов.   Ѓыть  может,  создатели   города
запланировали твое поЯвление на свет с самого начала, но возможно, что ты --
всего лишь порождение уже  нашего времени, лишенное какого-либо сокровенного
смысла.

     Њы  не  знаем.  Ќам  известно только  что  ты  --  единственный из всей
человеческой расы, кто никогда не жил прежде. ‚ буквальном смысле  слова  --
ты единственный ребенок, родившийсЯ на ‡емле за последние, по  крайней мере,
десЯть миллионов лет.

        3

     ...Љогда „жизирак и родители растаЯли на стене, Ћлвин  долго еще лежал,
пытаЯсь  отрешитьсЯ от всего. Ћн сомкнул комнату вокруг себЯ, чтобы никто не
мог прервать его глубокой и серьезной сосредоточенности.
     Ћн,  однако,  не  спал. Ћн  просто не  знал,  что такое  сон,  ибо  это
состоЯние было принадлежностью совсем  другого мира -- мира ночи и днЯ, а  в
„иаспаре  царил  только  день.  ‹ежать  вот  так --  это  было самое  тесное
приближение к забытому людьми состоЯнию  сна, и, хотЯ, в сущности,  это было
не  так  уж и нужно,  Ћлвин  понимал,  что  такое отключение  от окружающего
поможет ему быстрее собратьсЯ с мыслЯми.
     Ќового длЯ  себЯ  он выЯснил  мало.  Џочти  обо всем  что  сообщил  ему
„жизирак, он уже догадалсЯ раньше. Ќо одно дело догадатьсЯ, и совсем другое,
когда твоЯ догадка подтверждаетсЯ с полной неопровержимостью.
     Љак все это скажетсЯ на его жизни -- и скажетсЯ ли вообще? Ћлвин ничего
не знал наверное, и эта неопределенность была длЯ него ощущением новым. Ѓыть
может,  никаких  перемен  и  не будет;  если он не приспособитсЯ полностью к
„иаспару в нынешней  жизни, это  может  произойти  в следующей... или в той,
котораЯ наступит за ней...
     Њысль  эта еще  только  формировалась,  а  мозг  Ћлвина уже  отверг ее.
„иаспар  мог  вполне  устраивать  остальную часть человечества, но только не
его.  Ћлвин  не сомневалсЯ,  что человек  мог  бы прожить в  „иаспаре тысЯчу
жизней и не исчерпать всех его чудес, не перечувствовать всех оттенков опыта
того бытиЯ, которое  предлагал ему город. ‚се это доступно и ему... Ќо  если
он   не   сможет   рассчитывать  на   большее,   то   никогда   не   познает
удовлетворениЯ...
     Џеред ним стоЯла только одна проблема. —то еще мог бы он совершить?
     ќтот безответный вопрос  пробудил его от полузабытьЯ. Ћн не в силах был
долее оставатьсЯ здесь, будучи в таком вот взвинченном состоЯнии, а в городе
существовало только одно место, которое обещало ему успокоение.
     „рогнув, часть стены  исчезла, когда он вошел в нее и ступил в коридор,
и ее полЯризованные молекулы на  мгновение мЯгко облегли его тело --  словно
слабый ветерок дохнул в лицо. ‘уществовало много способов, с помощью которых
он мог бы без труда добратьсЯ  до  цели, но он предпочел отправитьсЯ пешком.
…го комната  находилась почти на  ѓлавном  “ровне города, и короткий  проход
привел  Ћлвина  на  спиральный пандус,  сбегавший  на  улицу.  Ћн  пренебрег
движущимсЯ тротуаром и  ступил на узкий неподвижный, что, без сомнениЯ, было
причудой,  поскольку  ему предстоЯло  преодолеть  несколько миль.  Ќо Ћлвину
нравилось ходить  пешком  -- ходьба  успокаивала.  Љроме того, можно было по
пути   увидеть  столь  многое,  что   ему  представлЯлось  просто   досадным
проноситьсЯ на  скорости мимо новейших чудес „иаспара, когда впереди  у тебЯ
времени -- вечность.
     “ художников города -- а  в „иаспаре каждый времЯ от времени становилсЯ
художником  --   был  обычай  выставлЯть  самые  новые  произведениЯ   вдоль
движущихсЯ  тротуаров,  чтобы гулЯвшие  могли любоватьсЯ работами. Џри такой
системе  обычно  проходило лишь несколько  дней  -- и все население успевало
критически Ћсмотреть каждую  стоЯщую вниманиЯ вещь, а также и выразить о ней
свое  мнение.  Ћкончательный вердикт, автоматически  фиксируемый специальной
аппаратурой  длЯ   анализа  общественного  мнениЯ,  которую  никому  еще  не
удавалось подкупить или обмануть,-- хотЯ попыток такого  рода  насчитывалось
вполне достаточно,-- и решал судьбу шедевра.  …сли в  его  пользу подавалось
определенное число  голосов,  матрица  произведениЯ  помещалась в  •ранилища
ЏамЯти, и каждый, кто того хотел, в любой момент и ныне, н присно, и во веки
веков мог получить копию, абсолютно неотличимую от оригинала.
     Њенее же  удачные  работы ожидала судьба  всех таких произведений.  Ћни
либо распылЯлись на  свои составлЯющие, либо  в конце концов  находили  себе
приют в домах друзей художника.
     Ќа всем своем  пути  Ћлвину встретилось лишь  одно objet d'аrt, которое
ему более или менее  пришлось по душе. ќто была композициЯ из чистого света,
отдаленно  похожаЯ  на распускающийсЯ цветок, Њедленно вырастаЯ из крохотной
цветной сердцевинки, рисунок  разворачивалсЯ  в  систему сломаных спиралей и
занавесов, затем внезапно опадал, и весь цикл  начиналсЯ сызнова.  Ќо уже не
совсем так, как  в предыдущий раз,  и новый рисунок не совпадал  полностью с
тем, который был прежде. Ћлвин наблюдал за картиной на протЯжении нескольких
пульсаций, и каждый раз  возникали едва заметные, почти неощутимые  отличиЯ,
хотЯ в целом основа композиции и оставалась неизменной.
     Ћн  понимал,   почему  ему   понравилась  именно  эта  вот  неосЯзаемаЯ
скульптура,  изваЯннаЯ из света. …е ритмичное  расширение порождало ощущение
пространства, даже какого-то  бунта против замкнутого  объема. ‚озможно, что
именно по этой причине она не пришлась бы по душе многим согражданам Ћлвина.
Ћн запомнил имЯ  художника и решил при первом же удобном случае побеседовать
с ним.

     ‚се дороги „иаспара -- и движущиесЯ и неподвижные -- кончались у границ
Џарка,  этого  зеленого  сердца  города.  ‡десь,  на  круговом  пространстве
диаметром более трех миль, жила памЯть о том, чем была ‡емлЯ в те дни, когда
пустынЯ  еще  не поглотила,  как  теперь, поверхность  планеты,  обойдЯ лишь
„иаспар.  ‘начала  шел  широкий  поЯс  луга, затем  --  низкорослые деревьЯ,
заросли  которых  становились все гуще  и гуще  по  мере того, как  гулЯющий
углублЯлсЯ под их кроны. ‚ то  же времЯ уровень  Џарка постепенно понижалсЯ,
так  что длЯ наблюдателЯ, вышедшего из узкой  волосы леса, город  совершенно
пропадал из виду, скрытый стеною деревьев.

     ирокий  поток, струившийсЯ  перед Ћлвином, называлсЯ  просто  -- ђека.
„ругого имени  у  него не было,  да  и  к  чему бы оно  ему...  Љое-где ђеку
пересекали  узкие  мосты,  и  она  текла  по Џарку,  описываЯ  геометрически
правильное  замкнутое  кольцо,  времЯ  от  времени прерываемое  плесами.  ’о
обстоЯтельство,  что эта  ђека  с довольно быстрым течением могла впадать  в
себЯ  самое после каких-то  шести миль, никогда не поражало Ћлвина как нечто
необычное. ‚  сущности, если  даже где-то в своем  течении ђека  потекла  бы
вдруг  вверх по склону, он  и на это  не  обратил бы  никакого  вниманиЯ.  ‚
„иаспаре можно было встретить и куда более диковинные вещи.

     ‘ десЯток девушек и  юношей купались  на мелководье одного из плесов, и
Ћлвин  остановилсЯ  поглЯдеть. ‹ица  большинства  из них  были  ему знакомы,
многих  он  знал и по  именам, и  на какой-то момент ему  захотелось принЯть
участие в их забаве. Ќо затем тайна, которую он нес в себе, взЯла свое, и он
удовольствовалсЯ ролью наблюдателЯ.

     ђазвитие тел  не позволЯло судить, кто из этих молодых граждан вышел из
‡ала  ’ворениЯ в нынешнем году, а  кто  жил в  „иаспаре уже столь же  долго,
сколь и Ћлвин. •отЯ все они сильно разнились по росту и весу, с их возрастом
это никак не соотносилось, просто  -- люди рождались уже вот такими, и, хотЯ
больший рост, в общем, означал, что человек этот старше других, это было  не
слишком-то  надежным правилом длЯ  определениЯ возраста, если только речь не
шла о прожитых столетиЯх.
     Ћ возрасте  куда проще было судить по лицу. Ќекоторых из новорожденных,
хотЯ они и были ростом выше Ћлвина,  отмечала печать незрелости: на их лицах
все еще проглЯдывало восхищенное изумление  миром,  в котором они обнаружи