        Ђлександр ЊирзаЯн

        ‹ирическаЯ

 Am     E7      Am       E7           Am
„олго будем ожидать в палисадничках удачи,
         C                  G7             C
„олго будем объЯснЯть, длЯ кого чего что значит.
  A7    Dm6                     Am
‘естры сладкие мои, отпустите братца,
       Dm6    Am    E7      Am
Ќаше времЯ отошло и пора расстатьсЯ.
        E7                             Am
   Ђй, цветочек аленький, наступил на ножик,
        C                   G7         C
   Љолокольчик слабенький, перезвон сережек.
     A7    Dm6                 Dm
   Џодавали на губах сахарные пенки,
       …7                         Am
   Ћткрывали в торопЯх круглые коленки.
‘лышишь, бабушка поет: лучина да самовар,
€, не выдержав двоих, убегает боливар.
Џлачут девочки в платок - все раскажем маме,
„уют мальчики в свисток - виноваты сами.
   Љабы ведал, кабы знал, это все заранее,
   Ќикогда бы не сказал: "ты мое дыхание..."
   Ћй, темна моЯ душа, не откроешь спичкой,
   Љрикнешь что-нибудь туда - вылетает птичка.
Љаждый вечер с потолка что-нибудь да валитсЯ,
Љаждый вечер отвечай: нравитсЯ - не нравитсЯ.
Џтичка, птичка-коростель, кто кому не пара.
Ћй, разлучница-постель, сводница-гитара.
   ‚ек не высидишь в гостЯх, чего ради мучатьсЯ ?
   €з последнего гвоздЯ ключик не получитсЯ.
   Џолно свечку целовать, утром вместе каЯтьсЯ.
   Ќу, чего там спрашивать: нравитсЯ - не нравитсЯ.


         * ‘ЃЋђЌ€Љ Џ…‘…Ќ Ђ‹…Љ‘ЂЌ„ђЂ Њ€ђ‡ЂџЌЂ  * 

        - ‚оспоминание о шестидесЯтых

ЋпЯть слова отходЯт от строки,
когда Я слышу -- здесь твои шаги
звучат, нигде не ведаЯ преград,
на много лет вперед или назад
и так легко уводЯт за собой.
џ раздвигаю сумрак голубой --
вот старый дом, вот стараЯ луна,
вот комната, в которой три окна...

‚се те же тени прЯчутсЯ у штор,
и эхо повторЯет до сих пор
все то, что Я на звуки поменЯл.
€ зеркала затЯнутый провал
сквозь эту вдвое сложенную пыль
не возвратит покинутую быль.
‹ишь наверху, все окна отворив,
поет роЯль, и шербургский мотив...

€ снова твой двойник
перешагнет ров
сквозь толщину книг,
сквозь тишину слов
и скажет: "Mой Џер,
держась за свой лист,--
не обманись вверх,
не повторись вниз".

Ќо не открыть шрам,
и не впустить весть;
что не отдал там,
того не взЯть здесь.
€ за тобой -- вплавь,
но если так плыть,
перешагнув Явь,
не удержать нить.

€ все вперед знать,
к губам прижав миг...
’ечет река вспЯть,
гасЯ огни, крик,
твоей руки взмах,
и наш слепой грех,
и мой всегда страх,
и твой тогда смех.


        - ‚ памЯть стоЯнки на безымЯнном плато

„етских праздников суета
расколола день на дрова.
„осидим с тобой до темна,
ты еще налей... -- ‡а тебЯ!

‡адрожала по кружкам живаЯ вода.
‚етер дни обрывает нам с календарЯ,
и не тает в ладонЯх играющий лед --
к нам на праздник никто не придет.

’ы укрой менЯ с головой,
хватит, кинемсЯ на покой.
Џозови моих старых божков,
успокой погремушкою слов.

Џохороним в себе горечь быстрых побед.
ѓде искать благодать длЯ оставшихсЯ лет?
’олько сладкие зерна забвеньЯ-травы
оставлЯем себе до поры.

‚се забудетсЯ, все пройдет,
ветром северным заметет.
Џусть стучитсЯ к нам до утра
деревЯнной лошадкой зима.

ЌачинаетсЯ все и кончаетсЯ в срок.
—ерез книжную пыль наших первых дорог
мы увидим не то, что увидеть хотим,
и опЯть повернем к колыбелЯм своим,
чтобы крикнуть: "‘езам!" у забитых ворот...

Ќа плато безымЯнном поземка метет,
и цеплЯютсЯ елок худые бока
за остатки короткого днЯ.


        - x x x

Љак странно столько лет подрЯд
     в друг друге слышать свое имЯ,
сложив две тысЯчи баллад,
     открыть глаза людьми чужими,

прижав ладонЯми испуг,
смотреть, не делаЯ движеньЯ,
как все стремительно вокруг
менЯет прежние значеньЯ.

‚ прЯмое зеркало взглЯнув,
но в нем себЯ не обнаружив,
поймешь, что, жизнь прожив одну,
ты больше зеркалу не нужен.

‡ачем неведомо куда
приводит нас слепое счастье?
Љто знал, что в каждом правота
разделит целое на части?

‚иновных проще ли винить?
Ќо, правотой пугаЯ судей,
здесь ничего не изменить --
все так и будет, так и будет.

€ снова, пробуЯ слова,
в руках удерживаЯ руки,
ты ощущаешь: пустота
менЯет смысл, менЯет звуки.

‘лова... ‘лова доносЯтсЯ, как сон,
в котором надо вовремЯ проснутьсЯ,
увидеть осень, утренний наш стол,
и ты поешь, раскладываЯ блюдца.

€ ты поешь, но голос твой -- другой,
и стало слышно в паузах отчаЯнье...
€ вырастают за твоей спиной,
все заслонЯЯ, крыльЯ расставаний.

€ где бы нам в разлуку ни шагнуть,
каких бы врозь ни прожили кроватей,
но наши тени продолжают путь,
не покидаЯ призрачных объЯтий.

        - Џисьма римскому другу
               (€з Њарциала)
                        по стихам €. Ѓродского

Ќынче ветрено и волны с перехлестом.
  ‘коро осень, все изменитсЯ в округе.
‘мена красок эти трогательней, Џостум,
        чем нарЯда перемена у подруги.

„ева тешит до известного предела --
        дальше локтЯ не пойдешь или колена.
‘коль же радостней прекрасное вне тела:
        ни объЯтье невозможно, ни измена!

Џосылаю тебе, Џостум, эти книги.
        —то в столице? ЊЯгко стелют? ‘пать не жестко?
Љак там –езарь? —ем он занЯт? ‚се интриги?
        ‚се интриги, вероЯтно, да обжорство.

џ сижу в своем саду, горит светильник.
        Ќи подруги, ни прислуги, ни знакомых.
‚место слабых мира этого и сильных --
        лишь согласное гуденье насекомых.

Џусть и вправду, Џостум, курица не птица,
        но с куриными мозгами хватишь горЯ.
…сли выпало в €мперии родитьсЯ,
        лучше жить в глухой провинции, у морЯ.

€ от –езарЯ подальше, и от вьюги.
        ‹ебезить не нужно, трусить, торопитьсЯ.
ѓоворишь, что все наместники -- ворюги?
        Ќо ворюга мне милей, чем кровопийца.

‚от и прожили мы больше половины.
        Љак сказал мне старый раб перед таверной:
"Њы, оглЯдываЯсь, видим лишь руины".
        ‚зглЯд, конечно, очень варварский, но верный.

Џриезжай, попьем вина, закусим хлебом.
        €ли сливами. ђасскажешь мне известьЯ.
Џостелю тебе в саду под чистым небом
        и скажу, как называютсЯ созвездьЯ.

‘коро, Џостум, друг твой, любЯщий сложенье,
        долг свой давний вычитанию заплатит.
‡абери из-под подушки сбереженьЯ,
        там немного, но на похороны хватит.

Џоезжай на вороной своей кобыле
        в дом гетер под городскую нашу стену.
„ай им цену, за которую любили,
        чтоб за ту же и оплакивали цену.

‡елень лавра, доходЯщаЯ до дрожи.
        Џонт шумит за темной изгородью пиний.
‘тул покинутый, оставленное ложе.
        Ќа рассохшейсЯ скамейке -- ‘тарший Џлиний.


        - Ѓелый вечер
             по стихам ‚. ‘осноры

Ѓелый вечер, белый вечер,
угольки зарниц...
Ќе кузнечик, а бубенчик
надо мной звенит.

Ѓелый вечер, белый вечер --
уходЯщий сад.
€ березы, будто свечи,
белые стоЯт.

ЌашумЯт дождЯми крыши --
вот уже рассказ.
ЌашумЯт они, что вышел
мой последний час.

‚он поднЯлсЯ -- точно к сроку,
встретит у реки.
Ќе нальет вина в дорогу,
не подаст руки.

Ќе оставит мне надежды --
годовщин и книг...
‚ыну белые одежды
и надену их.

Ѓелый вечер, белый вечер --
каплЯми копыт.
€ кузнечик, как бубенчик,
надо мной звенит.

Ѓелый вечер, белый вечер...


        - Џрощанье с ђодиной
                по стихам €. Ѓродского

                1
ЋпЯть идти под взглЯдами светил...
Љто знает, сколько там еще осталось!
Ћ, ѓосподи! ‹ишь только б сохранил
вот эту обретенную усталость,
которой видеть многое дано,
не становЯсь на собственные плечи.
‚се расставаньЯ собери в одно
и повторЯй: "Ћстались только встречи..."

‚се также вверх течет твоЯ река.
€ рот разводит северной зевотой,
все дальше раздвигаЯ берега,
как будто бы с единственной заботой
их потерЯть...
                 Ђ ковали куют
и складывают скучные угрозы,
растЯгивают души на березы...
€ только птицы севера поют
грЯдущие твои "Њетаморфозы".

            2
Ћ, нет! -- Њой ђим
в прощальный день не плакал,
одежды траурной не рвал,
лица не портил,
цветов, оторванных от жизни,
к стопам моим не посылал...
     (два эпиграфа Ђ. ЊирзаЯна)

Њне говорЯт, что надо уезжать.
„а-да. Ѓлагодарю. џ собираюсь.
„а-да. џ понимаю. Џровожать
не следует, и Я не потерЯюсь.

Ђх, что вы говорите -- дальний путь...
Љакой-нибудь случайный полустанок...
Ђх, нет, не беспокойтесь. Љак-нибудь.
џ вовсе налегке, без чемоданов.

„а-да. Џора идти. Ѓлагодарю.
„а-да. Џора. € каждый понимает...
Ѓезрадостную зимнюю зарю
над ђодиной деревьЯ подымают.

‚се кончено! Ќе стану возражать.
‹адони бы пожать -- и до свиданьЯ.
џ выздоровел -- нужно уезжать.
„а-да. Ѓлагодарю за расставанье!

‚ези менЯ по ђодине, такси,
как будто бы Я адрес забываю.
‚ оглохшие полЯ менЯ внеси --
Я, видишь ли, с Ћтчизны выбываю...

Љак будто бы Я адрес позабыл,
к окошку запотевшему приникну,
и над рекой, которую любил,
Я расплачусь и лодочника кликну.

‚се кончено, теперь Я не спешу.
Љати назад спокойно, ради Ѓога.
џ в небо поглЯжу и подышу
холодным ветром берега другого...

Ќу, вот и все. Џодходит переезд.
Љати назад, не чувствуЯ печали!
Љогда войдешь на ђодине в подъезд,
Я к берегу пологому причалю.

Њне говорЯт, что надо уезжать.
„а-да. Ѓлагодарю. џ собираюсь.
„а-да. џ понимаю. Џровожать
Ќе следует, и Я не потерЯюсь.


        - ѓрустнаЯ цыганочка
                  ЏосвЯщение Њ. Ђнчарову.

€грает день в своих лучах
весеннею погожею...
€ ложь повисла на губах
улыбкой замороженной...

Ђ день тЯнулсЯ леденцом
за редкими прохожими.
Ђ Я играл своим лицом
и звал тебЯ хорошею.

€ вспоминал вчерашнее --
что удивлЯтьсЯ нечему:
мы встретились на ЏЯтницкой,
а дело было к вечеру.

Ђ дело было все к тому:
тебе -- остатьсЯ гордою,
а мне -- искать, в какой жилет
уткнутьсЯ пьЯной мордою.

џ говорил, что верю ей,
и плакалсЯ натуженно,
пока мы шли ко мне домой...
Ђ ночь была простужена...

Ђ ночь дышала воробьем,
ладошкой придушенным,
и таЯл месЯц за окном --
оладушек надкушенный.

€ было все по-прежнему:
тЯжелое молчание
и холодеющий венец
гражданского венчаниЯ.

Ђ личико остывшее --
картинкою тревожною...
’ы все смотрела на менЯ
глазами новорожденной.

ѓлазами затаенными,
распахнутых вниманием,
и гулко капала вода
разбитым ожиданием.

Ћна ушла, косыночкой
махнув, как полагаетсЯ,
а мы, шагнув на день вперед,
о памЯть спотыкаемсЯ.

Ћ памЯть спотыкаемсЯ,
встаем -- и снова падаем...
€ набиваемсЯ с тоски
под вечер провожатыми.

‘удьба намокшей рыбкою
везет, кривлЯЯсь хвостиком.
€ сам -- зайчонком в поезде,
исколотый компостером --

сидишь, моргаЯ глазками,
и потираешь ссадины.
Ђ рЯдом -- кушают да пьют,
и вкусно пахнет краденым.

€, отвернувшись с калачом,
поют халву поэтики,
и предъЯвлЯют, сволочи,
плацкартные билетики.

ќх, раз! „а раз!
…ще не один...
Љаравай, каравай,
не уверен -- не кусай.


        - ‡накомые слова

Ќа знакомых улицах дожди,
даже не заметил, как пришли.
‘лушаю ночами напролет
на земле оконченный полет.

ЉажутсЯ знакомыми слова.
Њожет быть, встречались иногда?
Ђ навстречу -- синее пальто,
приглЯделсЯ -- разве ж это то!

Ќаклонил знакомые дома.
‡аглЯнул в открытые глаза --
там, за занавешенным окном,
чьЯ-то дочь мечтает не о том.

Ђ внизу -- знакомые дворы.
Џо дворам -- чуть слышные шаги.
€ стучат в размытых желобах
капельки на нижних этажах.

ЏостоЯл по вытертым углам.
Џоходил по собственным следам.
Ђ на стенке выступило вновь:
"Ђ+Ђ=‹юбовь".

ЏостоЯл у вытертых дверей.
‚спомнил запах теплых батарей.
Џосидел на лестничных дворах
и увидел прошлого впотьмах.

‚ыплывет знакомаЯ рука
и возьмет привычно за рукав,
полежит ладонью на плечах
и замрет на сомкнутых губах.

Ќа платке завЯзан узелок.
Џрошлого оставив под залог,
погасив под сердцем Язычки,
пробежали мимо каблучки.

ЉажутсЯ знакомыми слова...

        - x x x

‡а все, что есть, за все, что было,
болЯт осколки с разных лет...
€з-под накрашенных картинок
дымЯт остатки сигарет,
в пустых бокалах гаснут свечи,
слеза остывшаЯ бежит,
и тихо в дверь заглЯнет вечер
глазами утренних обид.

Џод звон гитар, под шорох лести
уйдут, поднЯвши ЯкорЯ...
Ќе расплескав по каплЯм мести,
зовут менЯ мои друзьЯ.
€дем вперед, к всему готовы,
по головам вчерашних дней.
€ нам из окон машут жены
платками завтрашних мужей...


        - Ћдному тирану (’анго)
                       стихи €.Ѓродского

Ћн здесь бывал: еще не в галифе --
в пальто из драпа; сдержанный, сутулый.
Ђрестом завсегдатаев кафе
покончив позже с мировой культурой
он этим как бы отомстил (не им,
но ‚ремени) за бедность, униженьЯ,
за скверный кофе, скуку и сраженьЯ
в двадцать одно, проигранные им.

€ ‚ремЯ проглотило эту месть.
’еперь здесь людно, многие смеютсЯ,
гремЯт пластинки. Ќо пред тем, как сесть
за столик, как-то тЯнет оглЯнутьсЯ.
Љругом пластмасса, никель -- все не то,
в пирожных привкус бромистого натра.
Џорой, перед закрытьем, из театра
он здесь бывает, но инкогнито.

Љогда он входит, все они встают.
Ћдни -- по службе, прочие -- от счастьЯ.
„вижением ладони от запЯстьЯ
он возвращает вечеру уют.
Ћн пьет свой кофе -- лучший, чем тогда,
и ест рогалик, примостившись в кресле,
столь вкусный, что и мертвые "о, да!"
воскликнули бы, если бы воскресли.


         ЏосвЯщение ‚ере Њатвеевой

Љогда, словно в сказке, звучит "Ѓагатель",
как много мы видим в провалы потерь...
Ќа старенькой пленке  втораЯ струна
тебЯ утешает, нас сводит с ума.

€ нашу разлуку сжимаЯ в руке,
плывем мы, как прежде, по этой реке
с тремЯ берегами... Људа? ‚се равно.
Љак в детстве, руками цеплЯЯсь за дно.

‘редь шумного бала и мелких тревог
живем, забываЯ твой первый урок.
Џод дверью надежды протЯжно трубим,
в печалЯх не тонем, в любви не горим.

Џоследние песни твердЯ наизусть,
тебЯ обнимаем, красавица-грусть.
‚ твое невеселье включен микрофон --
вот сладкое зелье длЯ белых ворон.

џ помню гитару и платье твое --
с ‚олодей и ‚итей поете втроем,
и утки взлетают над сладкой водой...
Ћ, наша ‚ера, -- берег другой!

Ќе мы выбираем судьбе имена.
’ы в новое детство шагнула одна
и тихо закрыла последнюю дверь...
Ћ, наша ‚ера, что видишь теперь?

Ќе знаю, какое надежней жилье,
но слышу все ближе молчанье твое,
где каждаЯ нота -- что в поле трава...
Ћ, наша ‚ера, что нам слова!

        - x x x
                 по стихам €. Ѓродского

Љогда садишьсЯ в новый самолет,
когда влезаешь в старый грузовик,
когда выходишь задом-наперед
ты из дверей облупленных своих,

ты покидаешь ђодину... ’ебе
такое путешествие грозит.
€ маленький кораблик не Ќеве
тебе свое "Џрощай!" проговорит.

€, долгий путь стираЯ со щеки,
ты к замершему понту подойдешь,
но только ты теперь поберегись,
иначе ты, конечно, пропадешь.

’ебе так скоро станет все равно,
забвение устроитсЯ в груди --
здесь женщины вкуснее, чем вино,
а музыка прекраснее любви.

ђасположившись между двух сирен,
бессмертием укрыт до головы,
ты переходишь в непробудный плен
воды и страсти, света и травы.

Џод черной вазой бронзовых небес,
у круглой ослепительной воды
ты глЯнешь через лень свою и спесь
в ту сторону, откуда прибыл ты.

€ вдруг случайно скажешь: "Ѓоже мой!",
в последний раз шагнешь за край …вропы
и поспешишь на скудный берег твой,
к своим камнЯм, на голос Џенелопы.


        - ‘тансы
           по стихам €. Ѓродского

              "‡апад, восток -- всюду
               одна и та же беда:
               ветер равно холодит."
                      (Ѓасе, "Ќа отъезд друга
                       в западные провинции.")

Ќи страны, ни погоста
не хочу выбирать.
Ќа ‚асильевский остров
Я приду умирать.
Ќо фасад темно-синий
в темноте не найду,
между замерших линий
на асфальт упаду.

€ душа, словно странник,
удалЯЯсь во тьму,
проплывет над мостами
в петроградском дыму,
где менЯ с радиолой
ждет последний трамвай.
‚друг услышу твой голос
и отвечу -- "Џрощай!"

€ увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаЯсь щекой,
-- словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегаЯ на остров,
машут мальчику вслед.

‚ыбегаЯ на остров,
машут, машут вослед...


        - ќлегиЯ
              по стихам €. Ѓродского

Ќичто не стоит сожалений,
люби, люби, а все одно --
знакомств, побед и поражений
нам переставить н дано.
€ вот весна. ‘тупать обратно      - ступай ?????
за черно-белые дворы,
где на железные ограды
ложатсЯ легкие стволы

€ жизнь уходит в переулки,
как обедневшаЯ семьЯ,
дворов открытые шкатулки
хранЯт следы небытиЯ.
‚ойди в подъезд неосвещенный
и вытри слезы и опЯть
смотри, смотри, как возмущенный
Ѓорей все гонит воды вспЯть.

Људа ж идти? ‚от рЯд оконный,
здесь все узнают, все поймут.
‘лова восторженных знакомых --
вот он, спасительный приют.
Ќо ты возьми другую радость:
вот так -- идти по мостовой
и все смотреть, как безвозвратность
тихонько едет за тобой,
все так же едет за тобой...


        - x x x

’ак что же мы хотим себе сберечь?
Ќо столько сил укладываем в речь,
а не в дела, и вот -- в который раз --
потоки слов рассеивают нас.

€ так ступаЯ вдаль по тверди слов,
сложив из них очаг себе и кров,
хоть все твое доступное словам,
есть тот предел, который строишь сам.

‘лова даны, чтоб в них уметь молчать,
но это нам пока что не поднЯть --
дымит перо, стучит копытом стол,
мы рвем сердца и жжем в ночи глагол.

’ак пой, гитара! „ым тебЯ не съест.
Џлати, певец, за свой цветущий крест,
но не пиши по прописЯм слуги
и не грусти, у славы -- три руки.

€ди туда, куда ведет мотив.
—то может меч, когда ты держишь гриф?
Ђ из камней, что на пути твоем,
сложи ступень, чтобы войти в свой дом.

€ не проси, чего нельзЯ просить.
‚ину в вино умеЯ обратить,
из бедных жил вытЯгиваем звук.
€ здесь тебе -- соломинка и крюк.

‚от этот звук, раскрывшийсЯ в руке,
проводишь им теперь по тишине,
как по холсту, по памЯти ’ворца.
€ видишь лик. € нет в тебе лица.

Љрасавица, хоть слово подари,
мне не увидеть прелести твои,
не отворить таинственных глубин --
уходишь ты, а Я стою один.

’ак, значит, все останетсЯ, как есть --
мне не сложить единственную песнь,
в ней не открыть того, чего ищу,
слова бегут, но Я... Ќо Я молчу.

€ ты молчи, слепое ремесло, --
куда менЯ влечет твое весло?
Ћдной рукой удерживаю гребь,
а на другой позвЯкивает цепь.

€ эта цепь, и та -- на дубе том,
сплелись в одну на дереве пустом.
Ћдна вода стекает по усам,
и все себе рассказываю сам.


        - –ыганочка у вечернего окна

            1
Љак может маленькаЯ грусть,
в окно глЯдЯщаЯ со стула,
в одно мгновение вернуть
все то, что кончилось, уснуло?

Џридвинуть несколько домов,
улыбкой жизнь твою измерить
и пред тобой поставить вновь
во тьму распахнутые двери.

‚ руках удерживаЯ дым,
не обманись его покоем.
’ак что становитсЯ былым,
когда кончаетсЯ былое?

‡ачем о ‚ремени вздыхать?
‚едь, проходЯ любые стены,
оно возводит в благодать
все наш горькие замены.

Ќад веком голову склонЯ,
не умножай ему печали
и не держи в руке огнЯ,
смотрЯсь в пугающие дали,

где, тихим голосом звуча,
в окне неведомой отчизны
горит бессмертнаЯ свеча
сквозь толщину бегущей жизни.

Ќа наши клавиши дыша,
но в них себЯ не оставлЯЯ,
горит бессоннаЯ свеча,
к себе путей не озарЯЯ.

Ћ, ѓосподи, не дай нам знать
когда-нибудь о нашей тайне,
лишь помоги себе не лгать,
взглЯнув в глаза дороге дальней.

             2
—то молчишь, мечта хрустальнаЯ?
—ей одалживаешь грош?
ѓде взойдешь, звезда опальнаЯ?
’ы, гитара, где соврешь?

„а не сердись, подруга милаЯ, --
ведь и так твоЯ струна
слова доброго не выловит,
в отчем доме - тишина.

—то тут было! —то тут видели!
Ќе вернулось бы назад...
‘тольких до смерти обидели --
до сих пор темно в глазах.

€ зачем с такою силою
сводит горечью уста?
Ќад бараками-могилами --
нашей ђодины звезда.

€ теперь друзьЯ-старатели,
нам в подмогу или нет
тихий свет у Ѓожьей Њатери,
и …горий на коне.

Ђ, может, вправду не расстанемсЯ,
и не выпадет уснуть.
‘мерть - короткое пристанище,
за которым долгий путь.

           3
•очешь - спи, а хочешь - пой.
•ошь - лови синицу!
‚се равно случитсЯ то,
чему быть случитсЯ!

Ђ поймаем журавлЯ,
легче-то не станет:
широка моЯ страна,
да не видать в стакане!

‡десь, кого ни посади
хоть в свои же сани,
все равно надежду жди
с белыми глазами.

„ень за днем поем одно:
"’о ли еще грЯдет!"
Ћх, и так всего полно,
да, видать, не хватит!

ѓосподи! ‚ который раз
бурЯ небо мглою!
„а ни вода, ни кровь из глаз,
сон с лица не смоют.

ѓоре горше от ума,
а любовь -- короче.
ѓде дорога -- там сума.
Ђ поднЯть -- нет мочи.

†изнь нам больше или смерть?
—то сейчас -- не знаю.
„о небес -- земнаЯ твердь,
а за ней -- другаЯ.

’ам откроетсЯ окно,
слово молвит рыба,
и услышишь одно:
"ѓосподи, спасибо!

’о не ищем, что найдем,
так оставь нам силы
славить имЯ ’вое,
что бы ни случилось".


        - Џесенка о Њарии, о балконе и о платке
                              стихи „. •армса

‚ыходит ЊариЯ, отвесив поклон.
ЊариЯ выходит с тоской на крыльцо,
а мы, забежав на высокий балкон,
поем, опускаЯ в тарелку лицо.

ЊариЯ глЯдит и рукой шевелит,
и тонкой ногой попирает листы,
а мы за гитарой поем да поем,
да в ухо трубим непокорной жены.

Ќад нами встают золотые дымы,
за нашей спиной пробегают коты.
‘идим да свистим на балкончике мы,
но смотришь уныло за дерево ты...

ЋсталсЯ потом башмачок да платок,
да реющий в воздухе круглый балкон,
да в бурое небо торчит потолок...
‚ыходит ЊариЯ, отвесив поклон.

€ тихо ступает ЊариЯ в траву,
и видит цветочек на тонком стебле.
Ћна говорит: "џ тебЯ не сорву,
Я просто пройду, поклонившись тебе."

Ђ мы, забежав на балкон высоко,
кричим: "Џоклонись!",-- и гитарой трЯсем.
ЊариЯ глЯдит и рукой шевелит,
и вдруг, поклонившись, бежит на крыльцо,

и тонкой ногой попирает листы.
Ђ мы за гитарой поем да поем,
да в ухо трубим непокорной жены.
да в бурое небо кидаем глаза...


        - ‘кифскаЯ колыбельнаЯ
                        стихи Њ. –ветаевой

Љак по синей по степи
„а из звездного ковша,
„а на лоб тебе, да... (спи,
‘инь подушками глуша).

   „ыши -- да не дунь,
   ѓлЯди -- да не глЯнь.
   ‚олынь -- криволунь,
   •валынь -- колывань.

Љак по льстивой по трости,
ђосным бисером плеща,
‡аработают персты...
аг подушками глуша.

   ‹ежи -- да не двинь,
   „рожи -- да не грЯнь.
   ‚олынь -- перелынь,
   •валынь -- завирань.

Љак из морЯ из Љаспий-
‘кого -- синего плаща --
‘трела свистнула да... (спи,
‘мерть подушками глуша).

   ‹ови -- да не тронь,
   ’они -- да не кань.
   ‚олынь -- перезвонь,
   •валынь -- целовань.


        - ЏосвЯщение ќлле ”итцджеральд
’ем, кто поет, стоЯ у окна поезда, который никуда не идет
                    (с севера на юг)

Ћт шумных улиц до ночлега,
от сна до ‘трашного суда
толкает в спину человека
его неловкаЯ судьба.

Љупец всему назначит цену,
мудрец на все положит хвост.
‚ращает музыка арену,
певец выходит на помост.

’ак только нищий славит Ѓога,
так просит облако трава.
’ак хриплым голосом пророка
в ушах взрываетсЯ труба.

 € слово с музыкой сольетсЯ,
 когда ему велЯт молчать.
 Љогда под кривдой сердце гнетсЯ,
 труба ведет и голос рветсЯ,
 срываЯ первую печать.

—ужую истину открою,
но не пробью глухой стены,
поскольку слабый голос мой
не умещает тишины.

‘лова... ‘лова не пахнут хлебом,
€з них не выглЯнет рассвет.
€ ты глЯдишь с надеждой в небо,
и снег летит тебе в ответ.

€ -- все, и никуда не детьсЯ --
никто не примет этих слез.
€ нашу музыку, и сердце
перекрывает стук колес,

 когда в окне навстречу мчитсЯ,
 раскинув белые полЯ,
 и, знаЯ все, что здесь случитсЯ,
 кричит в пустые наши лица
 больнаЯ ђодина моЯ...


        - ЋктЯбрь
                по стихам €. Ѓродского

“ходим осенью обратно,
течет река вослед, вослед.
Њерцанье желтое парадных
и в них шаги минувших лет.

Ќаверх по лестнице непрочной,
звонок и после тишина,
войди в квартиру, этой ночью
увидишь реку из окна.

Џоймешь, быть может, на мгновенье,
густую штору теребЯ,
во тьме забытое стремленье
нести куда-нибудь себЯ,

где двести лет, не уставаЯ,
все плачет хор океанид,
за их мосты над островами,
за их васильевский гранит,

и перед этою стеною
себЯ на крике оборви
и повернись к окну спиною,
и вниз по лестнице сойди.


        - x x x
                по стихам €. Ѓродского

‚от Я вновь посетил
эту местность любви, полуостров заводов,
парадиз мастерских,
рай речных пароходов,
и опЯть прошептал:
"‚от Я снова в младенческих ларах."
‚от Я вновь пробежал
Њалой Ћхтой вдоль тысЯчи арок.

€ кирпичных оград
просветлела внезапно угрюмость.
„обрый вечер и день,
моЯ беднаЯ юность!
Ќе душа и не плоть --
чьЯ-то тень над родным патефоном,
словно платье твое
вдруг подброшено вверх саксофоном.

‚ Ярко-красном кашне
и в плаще у закрытых парадных
ты стоишь на посту
возле лет безвозвратных.
„о чего ж ты бледна. ‘только лет,
а не можем расстатьсЯ.
„обрый день, моЯ юность,
как легко нам встречатьсЯ!

‚озвышаю свой крик,
чтобы с ним в темноте не столкнутьсЯ:
это наша зима,
мы не можем обратно вернутьсЯ.
‘лышим -- где-то зовут.
Љто-то рЯдом, но где -- не находим.
Ћт рожденьЯ на свет
ежедневно куда-то уходим,

‘ловно кто-то вдали
в новостройках прекрасно играет.
ђазбегаемсЯ все.
’олько смерть нас одна собирает.
‡начит, нету разлук.
‘уществует громаднаЯ встреча.
‡начит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи.

€ полны темноты,
и полны темноты и покоЯ,
мы все вместе стоим
над холодной блестЯщей рекою.
Љак легко нам теперь
оттого, что подобно растенью,
в чьей-то жизни чужой
мы становимсЯ светом и тенью.

„аже больше того --
от того, что мы все потерЯем,
отбегаЯ навек,
мы становимсЯ светом и раем.
€ от райских огней
мы уносим в глазах по цветочку.
Љто-то вечно идет
мимо новых домов в одиночку.

Ќеужели не Я,
освещенный тремЯ фонарЯми,
столько лет в темноте
по осколкам бежал пустырЯми,
ничего не узнал,
обозналсЯ, забыл, обманулсЯ.
‡начит, просто зима.
‡начит, Я никуда не вернулсЯ.

ЋстаетсЯ одно:
по земле проходить бестревожно.
Ќевозможно отстать.
ЋбгонЯть -- только это возможно.
џ -- наверх или вниз,
или вечно по самому краю.
Ќичего не узнать.
џ стою, тороплюсь, обгонЯю.

’олько раз оглЯнусь,
но уже этот дом запираЯ,
на звенЯщую грусть
от собачьего лаЯ.
‘лышу медленный звук.
џ зову, Я спешу, Я стараюсь.
‚се темнее вокруг,
значит, Я возвращаюсь.


        - ‘тансы городу
                  стихи €. Ѓродского

„а не будет дано
умереть мне вдали от тебЯ,
в голубиных горах,
кривоногому мальчику вторЯ.
„а не будет дано
и тебе, облака торопЯ,
в темноте различить
мои жалкие слезы и горе.

Џусть менЯ отпоет
хор воды, хор небес, и гранит
пусть обнимет менЯ,
пусть поглотит,
мой шаг забываЯ,
пусть менЯ отпоет,
пусть менЯ, беглеца, осенит
белой ночью твоЯ
неподвижнаЯ слава земнаЯ.

‚се умолкнет вокруг.
’олько черный буксир закричит
посредине реки,
иступленно борЯсь с темнотою,
и летЯщаЯ ночь
эту бедную жизнь обручит
с красотою твоей
и посмертной моей правотою.


        - ЏосвЯщение ћрию Љукину

€ падают колонны,
и плавают круги.
Ќад нами -- не законы,
не боги, не стихи.

 †ивем в копилках городов,
 в устроенных домах
 с улыбкой платонической
 на приторных губах.

‡а шелковыми шторами --
забытаЯ судьба.
Ђнтеннами, балконами
ощерились дома.

 “крытые карнизами,
 пожары в сотнЯх глаз
 отдельными квартирами
 разжевывают нас.

‘ протЯнутой рукою
отброшены назад,
но поднЯтой клюкою
ударили в набат.

 € сильным больше не опора,
 слабым -- не закон
 затасканные строки
 всех памЯтных времен.

Ћт маленьких героев
хорошего не жду.
Ќигде не видно горЯ,
а сердце ждет беду.

 € снЯтсЯ вместо кораблей
 из мЯтых облаков
 захватанные ручки
 солдатских тесаков.

€ снова вижу: осень,
бредут на вечера
закованные в латы
пришельцы из вчера,

 их жесткими подошвами
 обкусанный гранит...
 Ђ вспоминать о будущем
 нам памЯть не велит.

“ходим в мир солдатами,
и сердце -- на замок.
ЋстанетсЯ нетронутым
закинутый крючок.

 ‡апаханы развалины,
 настроены дворцы,
 и, песнЯми замученные,
 носЯтсЯ скворцы.

 Ќа каменных развалинах,
 воздушные дворцы...


        - Џочти детскаЯ песенка
                     стихи ђ. „есносса
                     перевод с франц. Њ. Људинова
                     (весьма значительнаЯ редакциЯ Ђ. ЊирзаЯна)

‘ерые кошки, белые кошки,
черные кошки -- все кошки на свете
спЯт и не слышат,
что делают мыши,
а мыши танцуют на скользком паркете.

Љто-то храпит у себЯ на кровати,
и сны улетают из толстых ушей.
Ћн тоже не видит,
он тоже не слышит --
не видит, не слышит он плЯски мышей.

€ только луна за рамой окна
смеетсЯ и дарит серебрЯный свет.
€ прыгают мыши все выше и выше,
и падают снова на скользкий паркет.
€х лапки мелькают, их глазки сверкают,
им весело очень,
а музыки нет,
 а музыки нет,
  а музыки нет...

•одила по улицам соннаЯ стража,
но стража о том и не ведала даже,
что мыши танцуют, что мыши шумЯт,
а серые, белые, черные кошки,
пушистые кошки -- короткие ножки,
все кошки, все кошки давно уже спЯт,
давным-давно,
  давным-давно,
    давным-давно,
      давным-давно...

        - x x x

‘тук в дверь:
-- ‡десь оставлЯли вам письмо.
-- Ќу, так давай его скорее!
   Ђ-а-а... ‚се оттуда...
             (из пиесы)
‡ажав послушные лады,
звездой падучею гонимы,
мы будем сталкивать плоты,
пересекать дороги ђиму,

ступать на горькую тропу,
где надо "быть", а не "казатьсЯ".
Ћна обучит нас уму,
но так и не научит дратьсЯ.

€ как бы жизнь нас ни вела,
бросаЯ в воду, холод, пламень,
ищи длЯ сердца два весла,
а голове найдетсЯ камень.


        - x x x
                стихи Њ. –ветаевой

Њой день беспутен и нелеп:
“ нищего прошу на хлеб,
Ѓогатому даю на бедность,
‚ иголку продеваю луч,
ѓрабителю вручаю ключ,
Ѓелилами румЯню бледность...

Њне нищий хлеба не дает,
Ѓогатый денег не берет,
‹уч не вдеваетсЯ в иголку,
ѓрабитель входит без ключа,
Ђ дура плачет в три ручьЯ.


Џесенка о времени
стихи Ќ. ‡аболоцкого
‹егкий ток из чаши "Ђ"
тихо льетсЯ в чашу "Ѓ".
‚Яжет дева кружева,
плЯшут звезды на трубе.
ЏоворачиваЯ ввысь
Ђндромеду и ЉонЯ,
над ‡емлею поднЯлись
тучи звездного огнЯ.

ѓод за годом, день за днем
звездным мы горим огнем,
плачем мы, созвездий дети,
тЯнем руки к Ђндромеде,
тЯнем руки к небесам,
к фиолетовым лесам.
Ђх, уставший наш Язык! -
рветсЯ в небо плач и крик...

Ќо не рветсЯ неба гладь -
лишь качаютсЯ ‚есы.
Ќачинаем запирать
на ночь стрелки и часы.
€ уходим навсегда,
увидавши, как в трубе
легкий ток из чаши "Ђ"
тихо льетсЯ в чашу "Ѓ".


        - ЏеснЯ боЯна
                 по стихам ‚. ‘осноры

„огорай, моЯ лучина, догорай!
‚се, что было, все, что сплыло, догонЯй.
„а цыганки, да кабак, да балаган,
только тройки --
                по кисельным берегам.

’олько тройки -- суета моЯ судьба,
а на тройках по три ворона сидЯт.
Ђ на тройках по три ворона сидЯт.
Ќа судьбу мою три ворона глЯдЯт.

’олько скажет первый ворон: "“-лю-лю!
‚идишь -- головы оторваны, старик!"
Ђ в отверстиЯх, где каркал этот клюв,
по фонарику зеленому стоит.

Ђй, фонарик мой, -- зеленаЯ тоска!
ђасскажи мне, дива-девица, рассказ,
как в синицу превратилсЯ таракан,
улетел на двух драконах за морЯ...

„огорай, моЯ лучина, догорай!
‚се, что было, все, что сплыло, догонЯй.
„а цыганки, да кабак, да балаган,
только тройки --
                по кисельным берегам.


        - —итатели газет
                    стихи Њ. –ветаевой

Џолзет подземный змей,
Џолзет, везет людей.
€ каждый -- со своей
ѓазетой (со своей
ќкземой!). †вачный тик,
ѓазетный костоед.
†еватели мастик,
—итатели газет.

Љто чтец? ‘тарик? Ђтлет?
‘олдат? -- Ќи черт, ни лиц,
Ћдин скелет -- раз нет
‹ица -- газетный лист,
Љоторым весь Џариж
‘ лба до пупа одет.
Ѓрось, девушка! ђодишь
—итателЯ газет.

Љача -- "†ивет с сестрой" --
ћтсЯ -- "“бил отца!" --
ЉачаютсЯ -- тщетой
ЌакачиваютсЯ.
—то длЯ таких господ
‡акат или рассвет?
ѓлотатели пустот,
—итатели газет!

ѓазет -- читай: клевет,
ѓазет -- читай: растрат.
—то ни столбец -- навет,
—то ни абзац -- отврат...
Ћ, с чем на ‘трашный суд
Џредстанете: на свет!
ѓлотатели минут,
—итатели газет!

Љто наших сыновей
ѓноит во цвете лет?
‘месители кровей --
Џисатели газет!

‚от, други,-- и куда
‘ильней, чем в сих строках!--
—то думаю, когда
‘ рукописью в руках
‘тою перед лицом
-- пустее места нет! --
’ак значит -- нелицом
ђедактора газет.
ђедактора газет-
Ќой нечисти.


        - x x x

-- "’ы уйдешь одна
          и махнешь рукой,
но не станешь лгать,
          что ушел к другой,
сыпать бисером,
          что от старых ссор,
повторЯть во сне
          долгий разговор..."        /2

‡абежал вперед
          перестук шагов,
и закрылась дверь,
          не расслышав слов.
Џриложил к глазам
          холодок стекла.
‡аглЯнул в окно --
          повторить нельзЯ...        /2

‚низ по лесенке,
          пустотой звенЯ,
Я на свет пошел
          посмотреть себЯ:
растерЯлсЯ весь
          по глупым годам,
стрелки тЯнутсЯ
          к тридцати следам...       /2

“спокоитьсЯ? --
          џ не знаю слов.
ЏотЯнулась ночь
          вереницей снов.
€ бредет стеной
          мимо сонных дач,
забиваЯ смех,
          телефонный плач...         /2

Ђ вокруг бело --
          только снег да снег,
и минутный век
          ускорЯет бег.
Џодбираю сор --
          он опЯть из рук.
Њне теперь одно --
          завели на круг.

Њне теперь одно --
          раздавил стекло...


        - Џесенка о постоЯнстве весельЯ и грЯзи
                               стихи „. •армса

‚ода в реке журчит прохладно,
и тень от гор ложитсЯ в поле,
и в небе гаснет свет, и птицы
уже летают в сновиденьЯх...

   Ђ дворник с черными усами
   всю ночь стоит под воротами
   и чешет грЯзными руками
   под грЯзной шапкой свой затылок.

   Ђ в окнах слышен крик веселый
   и топот ног, и звон бутылок...

   Љрик веселый -- топот ног...
   ‡вон бутылок -- топот ног...
   Љрик веселый -- топот ног...
   ‡вон бутылок...

Џроходит день, потом -- неделЯ,
потом года проходЯт мимо, --
и люди стройными рЯдами
в своих могилах исчезают...

   Ђ дворник с черными усами
   года стоит под воротами
   и чешет грЯзными руками
   под грЯзной шапкой свой затылок.

   Ђ в окнах слышен крик веселый
   и топот ног, и звон бутылок...

   Љрик веселый -- топот ног...
   ‡вон бутылок -- топот ног...
   Љрик веселый -- топот ног...
   ‡вон бутылок...

‹уна и ‘олнце побледнели,
созвездьЯ форму изменили,
движенье сделалось тЯгучим,
и времЯ стало, как песок...

   Ђ в окнах слышен крик веселый
   и топот ног, и звон бутылок,
   и топот ног, и звон бутылок...

   Ђ дворник с черными усами
   опЯть стоит под воротами
   и чешет грЯзными руками,
   и чешет грЯзными руками...


        - …ще раз к вопросу о HOMO SAPIENS или что же мы такое есть
                                              стихи „. •армса

—еловек устроен из трех частей,
                из трех частей,
                из трех частей --
•е-у-лЯ-лЯ-дрюм-дрюм-ту-ту...
€з трех частей -- человек.

Ѓорода и нос, и пЯтнадцать рук,
              и пЯтнадцать рук,
              и пЯтнадцать рук --
•е-у-лЯ-лЯ-дрюм-дрюм-ту-ту...
ЏЯтнадцать рук и ребро.

Ќу, а все же -- не рук пЯтнадцать штук,
                      пЯтнадцать штук,
                      пЯтнадцать штук --
•е-у-лЯ-лЯ-дрюм-дрюм-ту-ту...
ЏЯтнадцать штук, да не рук.

•е-у-лЯ-лЯ-дрюм-дрюм-ту-ту...
ЏЯтнадцать штук, но не рук.


        - x x x
                стихи €. Ѓродского

Љак тюремный засов
разрешаетсЯ звоном от бремени,
от калмыцких усов
над улыбкой прошедшего времени,
так в ночной тишине,
обнажаЯ надежды беззубые,
по версте, по версте
отступает любовь от безумиЯ.

€ разинутый рот
до ушей раздвигаЯ беспамЯтством,
как садок длЯ щедрот
временным и пространственным пьЯницам,
что в горЯщем дому,
умудрЯЯсь дрожать над заплатами,
отступаЯ во тьму,
заедают версту циферблатами,--

боль разлуки с тобой
вытеснЯет действительность равную
не печальной судьбой,
а простой Ђрхимедовой правдою.
—ерез гордый Язык,
хоронЯсь от законности тщанием,
от сердечных музык
пробираютсЯ правда с молчанием

в мой последний пенат
-- то ль слезинка, то ль веточка вербнаЯ, --
и тебе не понЯть,
да и мне не расслышать, наверное,
то ли вправду звенит тишина,
как над ‘тиксом уключина.
’о ли песнЯ давно сложена,
а теперь лишь разучена.


        - x x x

„олго будем ожидать
          в палисадничках удачи,
долго будем объЯснЯть,
          длЯ кого чего что значит.
Ќе подарит коростель
          белую ромашку.
Ќам не верЯт лапочки,
          что даем отмашку.

Ђй! -- –веточек аленький
          наступил на ножик.
Љолокольчик слабенький --
          перезвон сережек.
Џодавали на губах
          сахарные пенки,
открывали второпЯх
          круглые коленки.

‘лышишь, бабушка поет:
          "‹учина да самовар..."
€, не выдержав двоих,
          убегает Ѓоливар.
Џлачут девочки в платок
          слезками в горошек,
дуют мальчики в свисток
          из своих окошек.

‘лезы капают с лица,
          сыплютсЯ у лапочки,
подставлЯю без конца
          Я ладошек чашечки.
’ы -- звезда моЯ, душа,
          куколка-балетница,
заворочалась во сне,
          воображала-сплетница.

Ќадоело, что ни день --
          в потолок да маЯтьсЯ.
Ќадоело отвечать:
          нравитсЯ -- не нравитсЯ.
Ќе подарит коростель
          белую ромашку.
Ќо не верЯт лапочки,
          что даем отмашку.

Ќадоела канитель,
          стоит ли покаЯтьсЯ?
Ќу, чего там спрашивать:
          нравитсЯ -- не нравитсЯ!


        - „ождь
                     стихи ‚. ‘осноры

„ождь идет никуда, ниоткуда,
как старательнаЯ саранча.
Љапли, маленькие, как секунды,
надо мною звучат и звучат,

не устанут и не перестанут,
суждены потому что судьбой,
эти капли теперь прорастают,
может, деревом, может -- тобой.

‚оздух так водЯнист и рассеЯн --
не поднЯтьсЯ усильЯми крыл.
‚ полусне наших птиц и растений
Я любил тебЯ или убил?

Џусть мне всЯкий приют -- на закланье!
Џоводырь, менЯ -- не доведи!
‚орон грЯнет ли, псы ли залают, --
уходи! возвращайсЯ в дожди!

„ождь идет все сильнее, все времЯ,
племена без ветрил, без вождЯ.
Ћн рассеет печальное племЯ,
то есть каждую каплю дождЯ.

ѓде Я? Љто Я? Људа Я? „остигну
старых солнц или новых тенет?
’ы в толпе торопливых дождинок
потерЯешь менЯ или нет?

Њеч мой чист. € призванье дано мне:
в одиночку -- с огульной ордой.
џ один. Ќад одним надо мною
дождь идет. „ождь идет. „ождь идет.


        - Џлач филина
                      стихи ‚. ‘осноры

Ћ чем плачет филин?
Ћ том, что нет неба,
что в пустоте только
двенадцать звезд, что ли.

„венадцать звезд ходЯт
и песню играют,
что месЯц мышь съела,
унес его ворон.

“нес ворон времЯ
за семь царств счастьЯ,
а в пустоте плачет
один, как есть, филин.

Ћ чем плачет филин?
—то мир мал, плачу,
что на земле -- мыши,
все звезды лишь -- цепи...

Љогда погас месЯц
и таЯло солнце,
и воздух воздушен был,
как одуванчик,

когда во все небо
скакал конь красный
и двадцать две птицы
дневных смеЯлись...

Ћ чем плакал филин?
—то весь плач птичий --
бессилье бессонниц,
ни больше, ни меньше.

что весь плач птичий --
бессилье бессонниц,
ни больше, ни меньше,
ни больше, ни меньше...


        - Њолитва Њарие Њагдалине
                       стихи ‚. ‘осноры

ќто птицы подоконники мнут.
ќто небо наполнЯет луну.
ќто хижины под небом луны
переполнены ночными людьми.

Ќевозможно различить в темноте
одинаковых, как птицы, людей.
Ќевозможно различить на лице
эту слабую усмешку теней.

’ы целуй менЯ. џ издалека
обнимаю!
        ЋбвинЯю свой страх.
џ неверье из вина извлекал,
от, любимаЯ, неверьЯ устал.

Ќет привала. ‚сЯ судьба -- перевал!
‡апорожье!
          Ќет реки €ордань!
…сли хочешь продавать -- продавай,
поторапливайсЯ! ќра -- не та!

Ќынче тридцать за менЯ не дадут.
Њноговато бескорыстных иуд.
Џоспевай! Џетух ѓолгофы поет.
„а свершитсЯ свЯтотатство твое...

ќто птицы подоконники мнут.
ќто небо наполнЯет луну.
ќто хижины под небом луны
переполнены ночными людьми.


        - x x x

’ерЯЯ возраст и приметы,
вдруг обнаруживаешь ты,
что, проходЯ насквозь предметы,
не покидаешь пустоты.
   €, заходЯ в свои жилища,
   среди знакомых и родных
   ты видишь здесь уже не вещи,
   но только взглЯд,
   но только взглЯд на них.


€ вновь глЯдишь на эти лица,
тебе знакомые стократно,
но, заходЯ за их границы,
взглЯд возвращаетсЯ обратно,
   умножив прежние углы,
   непроходимые длЯ звука...
   € чем старательнее мы,
   тем недоступней друг длЯ друга.


        - x x x
                  по стихам  €. Ѓродского

„руг Џолидевк, здесь все слилось в пЯтно.
€з уст моих не вырветсЯ стенание.
‚от Я стою в распахнутом пальто,
и мир течет в глаза сквозь решето,
сквозь решето непониманиЯ.

џ глуховат. џ, Ѓоже, слеповат.
Ќе слышу слов, и ровно в двадцать ватт
горит луна. Џусть так. Џо небесам
Я курс не проложу меж звезд и капель.
Џусть эхо здесь разносит по лесам
не песнь, а кашель.

‡десь на холмах среди пустых небес,
среди дорог, ведущих только в лес,
жизнь отступает от самой себЯ
и смотрит с изумлением на формы,
шумЯщие вокруг. € корни
вцеплЯютсЯ в сапог, хрипЯ,
и гаснут все огни в селе.
€ вот иду Я по ничьей земле.

’емнеет надо мною свет.
‚ода затЯгивает след.
€ сердце рветсЯ все сильней к тебе,
и оттого оно -- все дальше.
€ в голосе моем все больше фальши,
но ты ее сочти за долг судьбе,
за долг судьбе, не требующей крови,
но ранЯщей иглой тупой.

Ђ если ты улыбку ждешь -- постой!
џ улыбнусь. “лыбка над собой
могильной долговечней кровли
и легче дыма над печной трубой.


        - ђоманс вора
                  по стихам  €. Ѓродского

Ћткуда взЯть, откуда взЯть.
Људа потом сложить.
ђукою в глаз, коленом в зад,
и так всю жизнь прожить.

€ день бежит, и дождь идет,
во мгле летит авто,
и кто-то жизнь у нас крадет,
но непонЯтно кто.

‡вонки, гудки, свистки, дела,
в конце всего -- погост,
и смерть пришла, и жизнь пошла
под чей-то длинный хвост.

‘вистеть щеглом и сыто жить,
с улыбкой лезть в Ярмо,
потом и то, и то сложить
и получить дерьмо.

€ дождь идет, и снег летит.
кругом огни, вода,
но чей-то взг