отал:
     -- Ќаконец  Явилась! џвилась  жена, обвинЯющаЯ богов!’ысЯчекратное  эхо
прокатилось по склонам гор:
     -- џвилась... обвинЯющаЯ богов... богов.
     -€дем, - сказал орел.
     -- Људа? - спросила Я.
     -- ‚ суд. ’вой иск рассмотрЯт.
     € он снова громко проклекотал:
     -џвилась! џвилась!
     €  тогда   из  каждой  расщелины  и  трещины  выползли  темные  тени  в
человеческом облике  и столпились вокруг менЯ; Я  уже не  могла убежать. Ћни
хватали  менЯ  и кидали  один  другому, возглашаЯ громкими голосами, так что
горы звенели от эха:
     -џвилась! †ена Явилась!
     € голоса из горных недр отвечали им (мне так показалось):
     -‚едите ее! ‚едите ее на суд. …е дело рассмотрЯт.
     ЊенЯ  тащили, толкали, иногда  поднимали,  пока  не затЯнули  в большую
темную пещеру.
     -‚едите ее! ‘уд ждет, - выкрикивали.
     ‚ пещере  Я  задрожала  -  там  было очень холодно  после палЯщего зноЯ
пустыни. € снова в спешке менЯ потащили в  глубины горы,  передаваЯ с рук на
руки и не переставаЯ выкрикивать:
     --  ‚от  она,  наконец Явилась, к судье,  к  судье!‡атем  голоса  стали
спокойней и тише:
     --  Ћтпустите  ее!  Џусть  встанет!  ’ише!   ’ише!  „айте  ей  огласить
жалобу!‘транные созданиЯ  отпустили  менЯ и  оставили  одну (так мне сначала
показалось)
     во тьме. ‡атем разлилсЯ какой-то сумеречный свет, и Я увидела, что стою
на каменном  постаменте посреди такой огромной пещеры,  что не видно ни стен
ее,  ни  свода.  ‚округ менЯ  клубилась  неспокойнаЯ  мгла, но вскоре  глаза
привыкли  к  полутьме,  и Я  рассмотрела, что  мгла эта была живой; это было
собрание, посреди которого Я стоЯла на каменном столбе. Ќикогда, ни во времЯ
мира, ни во времЯ войны, мне не доводилось представать  перед  такой толпой.
’ам были  десЯтки  тысЯч  теней,  и все  они смотрели на менЯ.  ‘реди них  Я
различила   Ѓатту,  моего  отца,  ‹иса  и  даже  ќргана.  Љак  Я  раньше  не
догадывалась, что  страна мертвых так густо населена! „ухи стоЯли  рЯдами, а
рЯды поднимались вверх амфитеатром невообразимых размеров, так что вскоре не
только лиц, но и отдельных рЯдов уже нельзЯ было различить  - они колебались
серым  зыбким маревом. Џещера  была безмерной, но  духам в  ней  было тесно.
‘удилище собралось.
     ‘ам судьЯ сидел прЯмо  напротив и вровень со мной. Џол этого существа Я
не могла определить; оно было все с головы до ног окутано черным туманом.
     -‘нимите с нее все, - промолвил судьЯ.
     —ьи-то  руки тотчас сорвали покров с моего лица, а затем и  все, что на
мне  было. „рЯхлаЯ старуха с  лицом  “нгит стоЯла  нагаЯ перед бесчисленными
зрителЯми. Ќи одной нитки  не осталось  на мне; только моЯ книга,  которую Я
сжимала в руке.
     -‡ачитай твою жалобу! - велел судьЯ.
     џ посмотрела на свиток и понЯла, что это вовсе не моЯ книга; свиток был
слишком маленьким  и  древним, пожелтевшим и истрепанным. Ћн  был совсем  не
похож  на ту книгу, которую Я дописывала,  пока  ЃардиЯ лежал при смерти.  џ
решила, что брошу свиток себе под ноги, и растопчу, и  скажу, что они украли
у менЯ мою жалобу и подменили чем-то совсем другим. Ќо, против своей воли, Я
развернула свиток.  Ћн  был  весь  исписан,  но не  моим  почерком; это были
каракули - вычурные и в то же времЯ уродливые, как тот рык, который слышалсЯ
в  надменном голосе моего  отца, как лики, которые можно угадать  в каменной
“нгит. “жас охватил менЯ. "Џусть делают со мной что хотЯт, но читать Я этого
не буду! Ћтдайте мне мою книгу!" - сказала Я про себЯ.  Ќо оказалось,  что Я
уже начала читать вслух следующее:
     -  џ  заранее знаю, что вы мне  скажете. ‚ы скажете, что настоЯщие боги
совсем не похожи на  “нгит и Я должна бы помнить это, потому что была в доме
истинного бога и видела его самого. ‹ицемеры! ‚се это мне известно. Ќо разве
это исцелит  мою рану? Њне было  бы легче стерпеть, будь вы  все такими, как
“нгит или  —удище. ‚ам известно,  что у менЯ  не было причин ненавидеть вас,
пока ЏсихеЯ не  завела речь  о своем  любовнике и  его  чертогах. Џочему  вы
солгали мне, сказав, что —удище пожрет ее?  Џочему этого не случилось? ’огда
бы Я оплакала ее, предала земле останки, поставила бы надгробие и... и... Ќо
вы  украли  у  менЯ  ее  любовь! Ќеужто  вы не понимаете  этого?  Ќеужто  вы
полагаете,  что нам,  смертным, будет  легче  смиритьсЯ  с  богами,  если мы
узнаем, что боги прекрасны? Ќапротив, тем будет хуже длЯ нас. €бо тогда (мне
известна власть красоты) в вас -  соблазн и  чары.  €бо тогда вы не оставите
нам ничего стоЯщего. ‚ первую очередь вы заберете у  нас  тех, кого мы любим
больше всего, тех, кто более  всего достоин  любви.  6,  Я уже вижу, как это
случитсЯ: с течением веков слава о вашей красоте распространитсЯ все шире  и
шире, и сын покинет мать, невеста - жениха, подчинЯЯсь соблазнительному зову
богов. Ћни уйдут туда,  куда  мы  не сможем пойти за ними. „лЯ  нас было  бы
лучше,  будь вы мерзки и  кровожадны. ‹учше бы вы  пили  кровь любимых,  чем
крали их  сердца!  Ќо как это  подло  - похитить у менЯ  ее любовь,  дать ей
умение  видеть невидимое мне... Џусть лучше любимые будут нашими мертвецами,
чем бессмертными  у вас. Ђх, вы скажете (сорок лет вы нашептываете мне это),
что мне было дано достаточно знаков, чтобы поверить в незримый  чертог,  а Я
сама не хотела  знать правды. Ђ с чего мне было хотеть, скажите-ка?  „евочка
была  моЯ. Ќа каком  основании  вы  украли  ее  и спрЯтали  на ваших  жутких
высотах?  ‚ы  скажете,  что Я просто завидую. ‡авидую?  Џока ЏсихеЯ  была со
мной, с чего мне было завидовать? …сли бы открыли мои глаза, а не  ее, вы бы
вскоре убедились, что  Я и сама могу все объЯснить ей, научить ее тому, чему
научили менЯ, Я позволила бы ей  стать вровень с собой. Ќо слышать  болтовню
девочки, у которой в голове не  было  ни одной собственной мысли, кроме тех,
что  Я  туда вложила,  слышать,  как она  разыгрывает  из себЯ  ЯсновидЯщую,
пророчицу... чуть  ли не богиню... кто бы смог стерпеть такое?  ‚от почему Я
утверждаю, что нет разницы, прекрасны  вы или отвратительны. Ѓоги существуют
нам на горе  и на беду. ‚ этом мире  нет места и длЯ вас и длЯ нас. ‚ы - как
дерево,  в  тени которого  мы  чахнем  от  отсутствиЯ  света. Њы хотим  жить
собственной волей. џ  жила собственной волей, а ЏсихеЯ жила моей,  и  никто,
кроме менЯ, не имел на нее права. Љонечно, вы скажете, что дали ей радость и
счастье,  подобных  которым Я  не  смогла  бы ей  дать,  и  посему  Я должна
радоватьсЯ вместе с ней. ‘ чего бы? Џочему мне должно быть дело до какого-то
нового, ужасного счастьЯ,  которое  не Я  ей дала и  которое  разлучило нас?
Ќеужто вы думаете, что Я хочу, чтобы  она  была счастлива любым счастьем? „а
лучше бы  —удище разорвало ее в клочьЯ у менЯ на глазах! ‚ы украли ее, чтобы
дать ей счастье? —то ж, то же самое  могла бы  сказать любаЯ прельстительнаЯ
шлюха,  котораЯ  уводит мужа  у  жены, любой  воришка, который сманивает  от
хозЯина его раба или собаку.  ‚от  именно, собаку. ‘вою  Я смогу  прокормить
сама, ей не нужно лакомств с вашего стола. ‚ы  что, не помните, чьЯ это была
девчонка? ЊоЯ.  ЊоЯ! Ќе  знаете  этого слова?  ЊоЯ!  ‚оры,  мошенники!  ‘ама
виновата, еще не сказала вам, что вы пьете людскую кровь и пожираете людскую
плоть. Ќо Я не буду пока об этом...
     - „овольно, - перебил менЯ судьЯ.
     ‚округ царило молчание. € тут до менЯ дошло, что  Я делала. …ще когда Я
читала жалобу, менЯ удивило, что  Я читаю так долго  такой маленький свиток.
’еперь Я  осознала,  что книга была прочитана  мною вслух раз десЯть, и Я бы
читала ее вечно, начинаЯ читать каждый раз с первой строки, если бы судьЯ не
остановил менЯ.  ѓолос, которым  Я читала книгу, звучал  как-то странно,  но
именно поэтому Я была наконец уверена, что это - мой собственный голос.
     Њолчание тЯнулось так долго, что, наверное, Я успела бы прочесть жалобу
целиком еще один раз. Ќаконец судьЯ сказал: - ’ы получила ответ?
     - „а, - сказала Я.

     ѓлава четвертаЯ
     ЊоЯ  жалоба  и  была ответом.  џ  должна  была  сама  выслушать  ее  из
собственных уст. ‹юди редко говорЯт  то, что хотЯт сказать  на  самом  деле.
Љогда ‹ис учил менЯ писать  по-гречески, он  часто говаривал: "„итЯ, сказать
именно  то,  что  ты  намереваешьсЯ, все целиком,  ничего  не  упустив и  не
прибавив, - в этом и заключаетсЯ радостное  искусство  слов". Ѓойко сказано,
но  Я  отвечу  на это, что, когда  приходит времЯ  произнести речь,  котораЯ
готовилась  всю  жизнь,  котораЯ  ни на миг не покидала сердца, твердилась и
зубрилась  наизусть, -  тут уже не до радостного искусства  слов. џ  отлично
знаю,  почему боги  не говорЯт  с  нами  открыто,  и  не нам ответить  на их
вопросы. Џока  мы  не  научились говорить,  почему  они  должны слушать  наш
бессмысленный лепет? Џока мы не обрели лиц, как они могут встретитьсЯ с нами
лицом к лицу?
     -Џредоставьте  девчонку  мне,  -  сказал знакомый голос.  - “ж  Я научу
ее!ќто сказал призрак моего отца.
     Ќо тут сзади раздалсЯ новый голос - голос ‹иса. џ думала, что  он будет
свидетельствовать против менЯ, но учитель сказал:
     -Ћ Њинос, ђадамант или Џерсефона, каким  бы ни было твое имЯ,  во  всем
виноват Я, Я и должен быть наказан по заслугам. џ научил ее  повторЯть вслед
за мной,как говорЯщую птицу: "‚ыдумки  поэтов" и "“нгит - это лживый образ".
џ приучилее  к мысли, что  так можно ответить на все вопросы. џ  ни разу  не
сказал ей:  "“нгит -это,  увы, слишком подлинный  образ. €  все  другие лики
“нгит, сколько бы  тысЯч ихни было...  и в них есть истина. ЌастоЯщие боги в
большей степени существа, чем слова и  помышлениЯ". џ никогда не говорил ей,
почему старый  †рец  в  темноте  „ома“нгит испытывал  такое,  чего  не могли
доставить мне  мои  трезвые рассуждениЯ.  Ћнаникогда не спрашивала менЯ (и Я
был  этому  рад),  почему  люди продолжают предпочитать бесформенный  камень
раскрашенной кукле Ђрнома. ђазумеетсЯ, ответа Я незнал, но не призналсЯ ей в
этом.  џ  и сейчас не  знаю. ‚се,  что Я знаю, - это то, чтопуть к  истинным
богам скорее лежит через „ом “нгит... нет, и это неверно, так женеверно, как
то,  что  Я  сейчас вижу сон; но начинать  нужно  с этого, это первый урок,и
только   глупец  застрЯнет   на  нем   навечно.   †рецу   хотЯ   бы   ведома
необходимостьжертвы. € жертвой станет - человек. ‘амаЯ сердцевина его, самый
корень  - то,  чтов  нем  темно,  сильно и дорого, как кровь.  Џошли менЯ  в
’артар, Њинос, если только’артаром можно исцелить пристрастие к бойкой речи.
џ приучил  ее к мысли, чтолепета рассудка довольно длЯ жизни - лишь бы слова
были  жидкими и прозрачными, как вода; ведь  Я вырос в тех краЯх, где воды в
избытке и потому ее не особенноценЯт. џ вскормил ее словами.
     Њне хотелось закричать, что все  это ложь - ведь учитель вскормил  менЯ
не  словами, а любовью, которую он отдал мне, а не богам.  Ќо  было  поздно.
‘уд, по-видимому, закончилсЯ.
     -“спокойсЯ,  -  перебил  учителЯ  судьЯ.  -  †енщина  -  истица,  а  не
подсудимаЯ.  Ћна  обвинЯет  богов.  Ѓоги  ей  ответили.  …сли  они  выдвинут
встречное обвинениепротив нее, потребуетсЯ другой, высший суд. Ћтпустите ее.
     Људа  мне было  идти?  џ стоЯла на  каменном столбе,  и кругом, куда ни
посмотри, была  пустота. Ќаконец Я  решилась и  бросилась со  столба прЯмо в
волнующеесЯ  море  призраков.  Ќо  не  успела  Я  достичь  земли,  как  менЯ
подхватили чьи-то сильные руки. ќто был ‹ис.
     -- „едушка! - заплакала Я. - ’ы  живой, ты настоЯщий.  Ђ ѓомер говорил,
чтоникому не дано обнЯть души мертвых... что они только тени.
     -- Њое  дитЯ,  мое  любимое дитЯ, - приговаривал ‹ис, целуЯ  менЯ,  как
прежде, вглаза и лоб. - ‚ одном Я не ошибсЯ - поэты  часто лгут. Ќо  за  все
остальное - ты жепростишь менЯ?
     -- џ - тебЯ, дедушка? Ќет,  дай мне сказать: Я  же знаю, что те доводы,
которыеты  приводил, когда  осталсЯ в  ѓломе,  хоть и получил свободу,  были
только  масками,под  которыми ты  спрЯтал  свою  любовь. џ же знаю,  что  ты
осталсЯ только из  жалости  и любви  ко  мне.  џ  же  знаю, что сердце  твое
разрывалось от  тоски по ѓреции, - Ядолжна  была отправить тебЯ  домой.  Ђ Я
набросилась на  любовь, которую ты мне  дал,как голодный  пес  на кость. Ђх,
дедушка, Ђнсит права. џ утучнЯла себЯ человечиной...Џравда? ‚едь правда же?
     -- Ђх, доченька, ты права. Њне есть что прощать тебе, и Я рад этому. Ќо
Я несудьЯ тебе. Њы должны пойти к настоЯщим судьЯм. џ сам отведу тебЯ.
     -- Љ судьЯм?
     -- Љонечно, доченька. ’ы обвинЯла богов, теперь их черед.
     -- Ћни не пощадЯт менЯ.
     -ЌадейсЯ  на   пощаду  -  и  не  надейсЯ.   Љаков  ни  будет  приговор,
справедливымты его не назовешь.
     - ђазве боги не справедливы?
     -Љонечно  нет, доченька! —то бы сталось с нами, если бы они всегда были
справедливы? Ќо пойдем, ты сама все поймешь.
     Ћн повел  менЯ куда-то.  Њы шли, и становилось все светлее...  ‘вет был
Ярким,  с  оттенком  зелени,  каким-то  летним. Ќаконец  Я  понЯла, что  это
солнечный свет пробиваетсЯ через листьЯ винограда. Њы очутились в прохладной
зале, с трех сторон окруженной стенами, а  с  четвертой - только колоннадой,
затЯнутой густой зеленеющей лозой. ‡а  зеленью, в просветах между листьЯми Я
видела пышные травы и сиЯние вод.
     -‡десь мы  будем ждать, пока тебЯ не пригласЯт, - сказал ‹ис.  - Ќо тут
естьна что посмотреть.
     џ  увидела, что все  стены залы  расписаны  рисунками,  представлЯвшими
различные истории.  “ нас в ѓломе нет искусных художников,  поэтому сказать,
что Я  была в  восторге от  этих  картинок - значит, ничего не сказать. Ќо Я
полагаю, они изумили бы любого смертного.
     -Ќачало здесь, - сказал ‹ис, взЯв менЯ за руку.
     Ћн подвел  менЯ  к стене, и  Я  сперва испугалась,  что он ведет менЯ к
зеркалу, как  уже  дважды  проделал мой отец. Ќо  когда  мы подошли  ближе к
картине, ее красота развеЯла все мои страхи.
     Њы стали  перед первой картиной, и Я  увидела,  что на  ней изображено:
женщина направлЯлась к берегу реки - то  есть, Я хочу  сказать, было  видно,
что она не  стоит, а именно идет. ‘перва Я  не могла понЯть, в чем тут дело,
но пока Я думала, ожила всЯ картина: по воде пробежала рЯбь, тростник пришел
в  движение,  и трава пригнулась  от ветра, женщина  же  подошла  к  обрыву,
наклонилась  и  стала делать что-то  непонЯтное со  своими ногами.  ‡атем  Я
разглЯдела, что она свЯзывает себе ноги поЯсом. џ присмотрелась, но  женщина
на картине не была мною. Ћна была Џсихеей.
     џ  уже немолода,  и  у  менЯ  нет времени  в  который раз описывать  ее
красоту. Ќо даже если  бы Я взЯлась за это, мне  не удалось бы  найти верных
слов  - она была неописуемо прекрасна. џ смотрела на нее так, словно никогда
не видела ее прежде.
     Њожет, Я просто забыла... нет, это невозможно - даже на миг, даже ночью
во сне  забыть такую красоту. Ќо все эти мысли только  пронеслись в  голове,
потому что в следующее  же мгновение менЯ  охватил ужас -  Я понЯла, что она
собираетсЯ делать.
     -Ќе делай  этого! Ќе делай! -  кричала Я,  как будто  ЏсихеЯ могла менЯ
слышать.’ем  не менее  она остановилась,  развЯзала себе  ноги и  ушла.  ‹ис
подвел менЯ к
     следующей картине. Ћна тоже ожила, и Я увидела, как ЏсихеЯ в лохмотьЯх,
скованнаЯ  цепЯми, в непроглЯдной тьме какого-то мрачного места - пещеры или
темницы  -  перебирает  зерна,  раскладываЯ  их   по  отдельным  кучам.  Ќо,
удивительное дело, Я не заметила,  вопреки ожиданиЯм,  на  ее лице  ни следа
страданиЯ. Ћна работала спокойно, наморщив лоб, как обычно  в детстве, когда
ей попадалась слишком труднаЯ задачка (но  и это выражение ей шло - а что ей
не шло?).  ‚о взглЯде ее не было отчаЯниЯ,  и Я  понЯла  почему: ей помогали
муравьи. ‚есь пол был черен от бесчисленных маленьких тварей.
     -„едушка, - сказала Я, - она...
     -’с-с!  -  шикнул  на  менЯ  ‹ис,  приложив  толстый  старческий  палец
(скольколет прошло  с тех  пор,  как это случилось в последний  раз?) к моим
губам. Ћн взЯл менЯза руку и повел к следующей картине.
     € Я снова увидела угодьЯ богов. џ  увидела  Џсихею, котораЯ  осторожно,
как  кошка, крадетсЯ вдоль  колючих зарослей,  думаЯ, как  бы добыть хотЯ бы
клочок золотой шерсти. € снова, еще больше, чем в прошлый раз, менЯ потрЯсло
выражение  ее  лица.  ЏсихеЯ   была  озадачена,  но   как  бывают  озадачены
какой-нибудь трудной игрой;  мы обе  часто так смотрели на Џуби,  играющую в
свои бусы.  Љазалось, она даже посмеиваетсЯ  над  своим  замешательством. (џ
замечала,  когда  ЏсихеЯ  была еще  ребенком, что даже  наедине с собой  она
терЯет  терпение  так же редко, как в обществе учителЯ.) Ќо ей  не  пришлось
долго думать: овны увидели какого-то пришельца, поднЯли свои ужасные рогатые
головы и  кинулись на противоположный конец полЯ, на бегу теснЯ свои рЯды по
мере приближениЯ к врагу, пока спины их не  стали казатьсЯ сплошной  золотой
стеной.  ’огда  ЏсихеЯ  рассмеЯлась,  захлопала в  ладоши и  стала  собирать
драгоценный урожай с колючих ветвей.
     Ќа следующей картине Я увидела Џсихею вместе с собой, но  Я была только
тенью. Њы  брели по горЯчему песку:  она - с  кувшином в руке, Я - с книгой,
полной горечи и Яда. Ћна не видела менЯ, и хотЯ лицо ее было бледно от жары,
а  губы  потрескались от  жажды, она  вовсе не казалась жалкой.  Ћна была не
более несчастной, чем когда в жаркий летний день возвращалась вместе со мной
и ‹исом с  прогулки по холмам.  Ћна была в прекрасном настроении, и по тому,
как  шевелились ее губы,  можно было  предположить, что она поет. “ подножиЯ
гор Я куда-то исчезла, а к Џсихее прилетел орел, взЯл у нее из рук кувшин, а
потом принес его назад, полный воды из страны мертвых.
     Њы обошли уже две стены из трех.
     -„оченька, - сказал ‹ис,  -  ты  все  понЯла?- ќто правда - все, что на
этих картинах?
     -‡десь все правда.
     -- Ќо как она могла... правда ли, что она... совершила такое... в таких
местах...и не?.. „едушка, она  подвергалась ужасной опасности,  но при  этом
была чуть ли несчастлива.
     -- Џотому что другаЯ взЯла на себЯ все ее страданиЯ и муки...
     -- Ќеужели - Я? Ќеужели?
     -- ђазве ты не помнишь, что Я объЯснЯл тебе?  Њы все - члены  и  органы
единогоцелого,  значит, мы - как  одно тело, одно существо: боги, люди,  все
живое. ’рудносказать, где кончаетсЯ одно бытие и начинаетсЯ другое.
     --  Ћ великие  боги! Љак Я благодарна вам.  ‡начит, это и  в самом деле
Я!..
     --  ...несла ее муки. Ќо благодарЯ этому она со всем справилась. €ли ты
предпочитаешь справедливость?
     -- ’ы смеешьсЯ надо мной, дедушка?  ‘праведливость? „а, Я была царицей,
Язнаю,  что нельзЯ оставатьсЯ глухой, когда народ требует справедливости. Ќо
не осправедливости же стенала Я, брюзжала какаЯ-нибудь Ѓатта, хныкали разные
ђедивали: "Џочему ей можно, а мне нельзЯ? Џочему ей дано, а мне не дано? ќто
нечестно,нечестно!" ”у, какаЯ мерзость!
     - Ќеплохо  сказано, доченька! Ђ теперь соберись с духом и посмотри, что
изображено на третьей стене.
     Ќа картине мы  увидели Џсихею, котораЯ спускалась по подземному ходу  в
глубь ‡емли; ход был просторным, но вел только вниз, все времЯ вниз.
     -- ќто последнее испытание, которое назначила ей “нгит. Ћна должна...
     -- ‡начит, “нгит на самом деле существует?
     -- ‚се мы, и ЏсихеЯ тоже, рождены в „оме “нгит. € все мы должны обрести
отнее  свободу. €ли еще говорЯт, что “нгит в  каждом должна  породить своего
сына  -и умереть родами.  ’ы  видишь  Џсихею,  котораЯ  спускаетсЯ  в страну
мертвых, чтобыпринести  оттуда  в ларце  красоту царицы  этой страны - самой
‘мерти; этот ларецона  должна отдать “нгит, чтобы та стала красивой. Ќо есть
одно  условие:  если,  изстраха  ли,  любезности,  любви  или  жалости,  она
заговорит  с  кем-нибудь на  обратномпути,  она  никогда  больше  не  увидит
солнечного  света. Ћна должна идти  молча,  покане выйдет за границы царства
Џовелительницы ’еней. Ђ теперь - смотри!
     Ћн мог  бы  менЯ и не упрашивать. Њы глЯдели  не отрываЯсь: ЏсихеЯ шла,
спускалась все глубже и глубже, и вокруг становилось все темнее и  холоднее.
‚ одном месте проход, по которому она  шла,  раздалсЯ и открылсЯ вид куда-то
вбок, откуда лилсЯ холодный свет и где стоЯла большаЯ толпа людей. Џо одежде
и выговору было видно, что это - жители ѓлома. џ узнала знакомые лица.
     -€стра!  –аревна! “нгит!  -  кричали  они, простираЯ  к Џсихее руки.  -
ЋстаньсЯ с нами! Ѓудь  нашей богиней! Џрими наши жертвы! Џравь нами! €зрекай
нам пророчества! Ѓудь нашей богиней!
     ЏсихеЯ прошла мимо, даже не посмотрев на них.
     -- Љто бы ни был ее противник, с его стороны  глупо  было предполагать,
что онаподдастсЯ на это.
     -- Џостой, - сказал ‹ис.
     ЏсихеЯ, глЯдЯ только вперед, спускалась все ниже и  ниже, пока слева от
нее снова не поЯвилсЯ свет, а в свете  - чьЯ-то фигура.  Џрисмотревшись, Я с
удивлением повернула голову, чтобы выЯснить, здесь ли ‹ис. ‹ис был на месте,
тем не  менее  человек, ставший  на пути Џсихеи, тоже был ‹ис - только более
старый, седой и бледный, чем тот ‹ис, что стоЯл рЯдом со мной.
     -Ђх, ЏсихеЯ, ЏсихеЯ! - сказал ‹ис на картине (или в другом мире, потому
чтоЯ уже понЯла, что все эти изображениЯ - на самом  деле не изображениЯ). -
—то забезумие  ты  творишь? Људа  ты бредешь по  этому подземелью? —то?!  ’ы
думаешь,  чтотак ты  попадешь в страну  мертвых? ќто все  выдумки  жрецов  и
поэтов, детка. ’ы всего лишь в заброшенном руднике. ‘траны мертвых, такой, о
которой ты  думаешь, несуществует, и богов  тоже  не существует. Ќеужели  ты
совсем  у менЯ  ничему  не научилась? Ѓог, которому ты должна служить, - бог
внутри тебЯ: разум, трезвый рассудок, самообладание. ”и, неужели ты погрЯзла
в  варварстве  навсегда?  Ђ Я  хотел  датьтебе зрелую, прекрасную  греческую
душу... Ќо еще есть времЯ:  подойди ко мне, и Явыведу тебЯ из этого мрака на
зеленый луг, под грушевые деревьЯ, где все было таксветло, надежно, просто и
понЯтно!
     Ќо ЏсихеЯ прошла мимо, даже не посмотрев  на него.  ‡атем в  третий раз
заблистал свет  (на этот раз - слева). ‚  нем возникло  нечто вроде  женской
фигуры;  лицо было мне незнакомо.  Ћт  взглЯда на нее сердце мое наполнилось
такой пронзительной жалостью, что Я чуть не умерла. †енщина эта  не плакала,
но по глазам ее было  видно -  она не  плачет просто потому,  что у  нее  не
осталось слез. ЋтчаЯние, униженность,  мольба, беспредельный упрек - все это
можно  было прочесть в  ее  взоре. Њне стало страшно за Џсихею. џ знала, что
этот образ  Явлен  ей только длЯ того,  чтобы  сбить  ее с пути и  поймать в
ловушку. Ќо  знает ли она сама об этом? Ђ если знает,  то сможет  ли,  такаЯ
заботливаЯ и сострадательнаЯ, пройти мимо? ќто было чрезмерно тЯжкое длЯ нее
испытание. ЏсихеЯ по-прежнему смотрела только вперед, но было  Ясно, что она
все видит краем глаза. …е трЯсло, а губы кривились от неслышных рыданий. Ћна
даже прикусила губу, чтобы сдержатьсЯ. "‚еликие боги, спасите ее, -  сказала
Я про себЯ. - „айте, о дайте ей пройти мимо".
     †енщина простерла руки к Џсихее, и Я увидела, что из ее левого запЯстьЯ
капает  кровь.  ‡атем она  заговорила; у  нее был такой низкий  и  страстный
голос, что мог бы  тронуть любого, даже если бы произносил незначащие слова.
Ћн мог бы разжалобить даже железное сердце.
     -Ђх, ЏсихеЯ! - воззвал голос. - Ђх, дитЯ мое, моЯ единственнаЯ  любовь.
‚ернись!  ‚ернись! ‚ернись  туда, где мы были  счастливы  прежде! ‚ернись  к
Њайе!
     ЏсихеЯ  прикусила губу  так  сильно,  что  на  ней выступила  кровь,  и
расплакалась.  џ подумала, что ее  горе  больше, чем  горе этой  причитающей
Ћруали.  Љ  тому  же Ћруали  было  легче: она  могла всецело посвЯтить  себЯ
страданиЯм, Џсихее же приходилось  еще и  идти  вперед, и ‘мерть становилась
все ближе и ближе. ’акова была последнЯЯ из картин.
     ‚се погасло, и мы с ‹исом снова остались вдвоем.
     -- Ќеужели мы таковы, какими увидели себЯ? - спросила Я.
     -- „а. ‚се здесь правда.
     -- Ќо мы же говорили, что любим ее.
     -- ќто  так. “ нее не было врагов опаснее нас. €  чем ближе день, когда
боги станут прекрасными, или, вернее, ЯвЯт нам свою изначальную красоту, тем
больше будет  ревность  смертных  к  тем,  кто  стремитсЯ  слитьсЯ  душой  с
Ѓожественной Џриродой. Њать и жена, сын и друг станут стеной на пути у них.
     --  ‡начит, ЏсихеЯ тогда, в те ужасные  дни, когда Я считала ее злой...
она страдала, может быть, больше, чем Я?
     Ћна взЯла тогда на себЯ все твои муки. Џотом наступила твоЯ очередь.
     -- Џравда ли, что придет день, когда боги станут прекрасными, дедушка?
     -- ’ак говорЯт...  хотЯ мне трудно понЯть. џ мертв уже давно, но так  и
не могу постичь до конца  их Язык. ’олько отдельные слова  разбираю.  Ћдно Я
понЯл навернЯка: наш век станет вскоре далеким прошлым. ЃожественнаЯ Џрирода
в силах изменить даже прошлое. Њы видим вокруг себЯ незавершенный мир.
     Ќе успел ‹ис договорить, как снаружи раздалсЯ многоголосый хор.  ѓолоса
эти  были  чудесными,  но  в то  же  времЯ  наполнЯли  сердце  страхом.  Ћни
восклицали:
     -- Ћна идет, повелительница возвращаетсЯ домой! ЃогинЯ ЏсихеЯ вернулась
изстраны мертвых и принесла с собой ларец с красотой –арицы ’еней!
     -- €дем, -  сказал ‹ис, и  Я пошла против  своей воли. ‹ис взЯл менЯ за
руку ивывел  из темной  залы на свет через  арку,  затЯнутую виноградом.  Њы
стоЯли посредидвора, заросшего Ярко-зеленой травой; небо над нами было таким
синим, как бываеттолько в горах. ‚  середине дворика был бассейн  с ключевой
водой  - такой величины,  что много людей  смогли бы одновременно купатьсЯ и
плавать  в нем.  Љругом  слышны были шаги и  дыхание  невидимых  созданий  и
продолжали  звучать  (уже  значительно  тише)  голоса.  ‚  следующий  миг  Я
распласталась ниц, потому что ЏсихеЯ вошла, иЯ припала к ее стопам. •
     --  Ћ  ЏсихеЯ,  богинЯ,  - сказала Я.  - Ќикогда более не назову Я тебЯ
своей, новсе, что считала моим, отдаю тебе. “вы,  теперь тебе все  ведомо. џ
никогда  не желалатебе истинного добра, никогда не думала о тебе так,  чтобы
не думать в первую очередь о себе. џ была алчущей бездной.
     ЏсихеЯ  наклонилась,  чтобы  поднЯть  менЯ  с  земли.  Ќо  поскольку  Я
отказывалась встать, она молвила:
     -ЊайЯ, милаЯ ЊайЯ, ты должна встать. џ еще не отдала тебе  ларец! ’ы же
знаешь, сколько мне пришлось пройти, чтобы принести красоту длЯ “нгит.
     ’огда Я встала, всЯ влажнаЯ от настоЯщих слез, которыми не плачут в том
мире. ЏсихеЯ протЯнула мне что-то, и Я понЯла, что она действительно богинЯ,
потому  что  ее  прикосновение  обожгло  менЯ  тем  особенным  пламенем,  не
причинЯющим  боли.  Ћт нее исходило сладкое, волнующее грудь веЯние; вдохнув
запах ее волос, Я словно бы помолодела и задышала полной грудью. Ќо  (и  это
труднее  всего объЯснить), несмотрЯ на все, она оставалась той же Џсихеей; в
тысЯчу  раз больше Џсихеей, чем в день перед  †ертвоприношением. €бо все то,
что прежде проскальзывало во взглЯдах и движениЯх,  все  то, о  чем Я прежде
лишь догадывалась, теперь раскрылось в полной мере и  заполнило все существо
Џсихеи,  оставаЯсь  зримым  и  очевидным  каждый  миг.  Ћна  стала  богиней?
‚озможно, но никогда прежде Я не видела женщины столь земной.
     -ђазве Я не говорила тебе, ЊайЯ, - сказала она, - что настанет  день, и
мывстретимсЯ в моем дворце, и тогда уже  ни одно облачко  не  пробежит между
нами?
     џ не могла ни слова молвить от радости. Њне подумалось, что  Я достигла
высшей, предельной полноты  жизни,  которую  только  может вместить  в  себЯ
человеческаЯ душа.  Ќо что  это?  ’ы, наверно,  видел, читатель, как меркнет
свет  факелов,  когда  поднимают  занавеси  и  сиЯние  Яркого  летнего  утра
врываетсЯ  в  пиршественную  залу? €менно  это  и  произошло.  ‚незапно,  по
странному выражению глаз Џсихеи (Я видела, что она знает что-то, чего еще не
знаю Я), или по  тому, как торжественно углубилось над нами Ярко-синее небо,
или  по тому, какой громкий вздох  вырвалсЯ из тысЯчи  незримых уст,  или по
тому, как засомневалось, заволновалось  и всполошилось мое сердце, Я понЯла,
что  все пережитое  мной  до  того - не  более  чем  пролог. Ѓлизилось нечто
большее. ѓолоса зазвучали вновь, но  на этот раз приглушенно. ‚ них слышалсЯ
благоговейный трепет.
     -Ћн идет,  - повторЯли  они..- Ѓог  идет к себе домой.  Ћн идет  судить
Ћруаль.…сли бы  ЏсихеЯ  не  держала менЯ за руку, Я  бы лишилась чувств. Ћна
подвела
     менЯ  к самому краю  бассейна.  ‚оздух вокруг  нас светилсЯ, словно его
пожирало пламЯ.  ‘ каждым вздохом менЯ переполнЯли ужас, радость, и страннаЯ
сладость будто тысЯчью стрел пронзала мое сердце. ‘ущество мое исчезало, и Я
обращалась в ничто. Ќо и ЏсихеЯ - сама ЏсихеЯ!  - тоже обращалась в ничто. џ
любила ее так, как  не смела и мечтать раньше, так, что готова была  принЯть
за нее любую казнь. € все-таки сейчас дело  было не в ней. €ли, вернее, дело
было  в ней  (и еще как в ней!), но прежде всего  в ком-то другом, том, ради
которого существуют  и звезды,  и землЯ, и солнце. € этот кто-то шел  к нам,
ужасный  и  прекрасный - о нет!  сам ужас и  сама красота. Ћн шел к  нам,  и
колонны, которыми замыкалсЯ дворик, заколебались от его близости. џ опустила
глаза.
     € увидела  в водной глади бассейна два отражениЯ - мое и Џсихеи. Ќо что
это? ќто были две Џсихеи: одна нагаЯ и другаЯ - закутаннаЯ в одежды. „а, две
Џсихеи, обе  прекрасные (впрочем,  какое это теперь  имело  значение?),  обе
неотличимо похожие, но все же разные.
     - ’ы теперь тоже ЏсихеЯ, -  прогремел знакомый голос, џ  поднЯла взглЯд
(не  знаю, как  Я на это  решилась),  но не увидела  ни бога, ни  колоннады.
‚идение  погасло  за  полмига  до того,  как  прозвучал голос.  џ  сидела  в
дворцовом саду с моей глупой книгой в руке.
     ‘ тех пор прошло четыре  днЯ. ЊенЯ нашли лежащей на траве и  лишившейсЯ
речи. ђечь вернулась ко мне не сразу: подобные видениЯ не проходЯт бесследно
длЯ старческой плоти. Ђ длЯ души они, возможно, уже не будут видениЯми - кто
знает! џ заставила Ђрнома сказать правду: мне осталось жить  совсем немного.
Ћн будет  плакать,  будут  плакать и мои  служанки.  ќто  странно. —то Я  им
сделала хорошего? †аль, что  Я не призвала „аарана в ѓлом вовремЯ: не успела
полюбить его сама и не научила любить моих подданных.
     ЊоЯ перваЯ книга заканчивалась словами:  "Ќет  ответа.  ’еперь Я  знаю,
Џовелитель,  почему ты не  отвечаешь нам. Џотому  что  ты  сам - ответ. Џред
твоим лицом умирают все вопросы. ђазве есть ответ полнее?  ‚се слова, слова,
слова, которые спорЯт с другими  словами. Љак  долго Я  ненавидела тебЯ, как
долго боЯлась! џ могла бы..."
     џ, Ђрном, жрец Ђфродиты, сохранил этот свиток и положил его в храме. Џо
пЯтнам после слов "џмогла бы..." легко заключить, что, когда –арицу настигла
смерть, голова  ее упала  на  свиток. Џо этой причине  мы не можем  прочесть
последние слова.  ќта книга была написана  Ћруалью, –арицей ѓломской,  самой
мудрой, доблестной и милостивой властительницей в наших краЯх.  …сли путник,
направлЯющийсЯ в  ѓрецию, найдет эту книгу, пусть он возьмет ее с собой, ибо
таково было  самое  заветное  желание  нашей –арицы. џ  поручу †рецу,  моему
преемнику, отдать этот свиток любому чужеземцу, который поклЯнетсЯ доставить
его в ѓрецию в целости и сохранности.