Ђполлон ѓригорьев. ‚еликий трагик

Ћцените этот текст:
Ђполлон ѓригорьев. ‚еликий трагик

ђассказ из книги "ЋдиссеЯ о последнем романтике"

----------------------------------------------------------------------------
Ђполлон ѓригорьев. ‚оспоминаниЯ
€здание подготовил Ѓ. ”. …горов
‘ериЯ "‹итературные памЯтники"
‹., "Ќаука", 1980
OCR Ѓычков Њ.Ќ. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------

‚ мирном и славном городе ”лоренске, как зовет его ‹ихачев, {1} посол
царЯ ЂлексеЯ Њихайловича к „уку ”ердинандусу, - Я жил в одной из самых
темных его улиц... или нет, не улиц. “лица - это via, via, например,
Ghibellina, via Љальцайола, а Я жил в Ѓорго, в Borgo Sant-Apostoli, т. е. в
улице, состоЯвшей из нескольких улиц, перерываемых множеством узеньких,
маленьких, грЯзненьких _кьЯссо_, {2} которые были отдушинами Ѓорго на
‹унгарно, т. е. на набережную Ђрно. Ћтдушины эти - нельзЯ сказать чтобы
отличались благовонием, тем более что в них вы не встретили бы ни разу
обычной надписи: Si il nome christiano portate {…сли вы носите христианское
имЯ (итал.).} {3} и т. д. ЌельзЯ сказать также, чтобы кьЯссо отличались
особенными изЯществом и роскошью. €з них под вечер выскакивают обыкновенно
на ‹унгарно или оборванные синьоры "с чужим ребенком на руках" {4} и с
припевом, действующим ужасно на человеческие нервы, если только эти нервы не
канаты или не укреплены какой-нибудь крепко всаженной в них теорией - хотЯ
бы теорией, например, английской о вреде безразличной помощи ближним или
нашей доморощенной об исключительной помощи соотечественникам. Ќо теориЯ,
как известно, мастерски вьет из человеческих нервов канаты, на которые ничто
не действует, даже болезненный, пожалуй, выученный, но лучше сказать,
вымученный тон стона синьоры в отребиЯх, {5} преследующей вас своим sono
fame, signer, sono fame {Я голодна, синьор, Я голодна (итал.).} от
Џонте-‚еккио до Џонте делла ’ринита и гораздо далее, нагло - но как-то
жалко-нагло цеплЯющейсЯ вам за рукав, поспевающей за вами, как бы вы ни
ускорЯли ваши шаги. Ќе могу также добросовестно сказать, чтобы кьЯссо были
замечательны относительно целомудриЯ их обитателей. Pst, pst - этот
призывный клич слышитсЯ вам из окон почти во всЯкое времЯ днЯ и ночи и,
право, едва ли не болезненней Jo sono fame действует на вас, особенно когда
вы только что вышли из галереи _“ффиции_ или шли из-за Ћльтр-Ђрно, {6} из
палаццо Џитти, где женственнаЯ красота и чистота столь бесконечно
разнообразными идеалами наполнЯли вашу душу, так уверили вас в своем бытии,
такие гармонические ответы дали на ваши вопросы.
Ђ задние окна моей комнаты, как нарочно, выходили на один из таких
кьЯссо, и Я мог всегда, когда только захочу, иметь перед глазами
отрицательную поверку идеалов.
Ѓыл апрель. €тальЯнскаЯ весна дышала всем, чем ей дано дышать и целыми
стенами роз по стенам садов в городе и по дорогам за горе дом, и блестЯщей
совсем молоденькой, разноотливистой зеленью в Љашинах, и целыми роЯми ночных
светлЯков в траве, скачущих, летающих, кружащихсЯ перед вашими глазами, как
маленькие огненные _эльфы_. Ѓыла весна... но, впрочем, что Я говорю - была,
лучше сказать - стала весна, основательно утвердилась, потому что еще и
прежде в конце февралЯ, в начале марта, она вдруг, нежданно высовывала иным
утром из-за травки, из-за листьев деревьев свою светленькую кудрЯвую головку
и вдруг обдавала вас жгучим пламенным взглЯдом. Ќе шутЯ Я помню совсем
весенний, дышащий росой и свежестью вечер в один из первых дней великого
поста и совсем весеннее, сиЯющее, обдающее жаром утро с палЯщими лучами
солнца, нагревшими ожидавшую менЯ у ‘ан-„онатской церкви карету. €так, весна
стала...
’олковать о том, какое тревожное, немного страстное, немного тоскливое
чувство развивает в душе северного человека весна, - будет, кажетсЯ,
совершенно излишне; на тысЯчу ладов и всегда разнообразно пересказывали нам
об этом странном чувстве наши поэты, особенно трое из них. {7} ‹учше их мне
не сказать - смешные бы это были претензии повторЯть ими сказанное, сводить
в новую мозаическую картинку помеченные ими черты, уловленные ими оттенки,
одним словом, сочинЯЯ по печатным источникам физиологию весенних чувств... -
это повело б нас бог знает как далеко, в целую этюду, а таковой мне писать в
настоЯщую минуту не хочетсЯ. ‘кажу вам только то, что сам особенно
почувствовал. €ногда мне казалось, что либо наша весна лучше, или мы,
северные люди, глубже чувствуем. Ђ в сущности ни то ни другое. Ќаша весна
приходит резче, приходит с талыми ручьЯми, возбуждаЯ больше ожиданий,
сильнее раздражает нервы, изменЯЯ радикально все природы, обращаЯ ее из
белой в зеленую, из сжатой и суровой в растаЯвшую, распускающуюсЯ, сильнее и
тревожнее дышащую всеми порами после долгого усыплениЯ под снежным саваном.
Ћдним словом - вот поневоле обратишьсЯ к любимым поэтам - весной у нас

…ще лежит, белеЯсь средь полей,
Џоследний снег и постепенно тает, {8}

и оттого-то таким криком радости, ликованиЯ приветствуем мы ее:

‚есна идет! ‚есна идет! {9}

и оттого-то:

Љакой-то странной жаждою
Ќевольно грудь полна,
€ над душою каждою
ЏроноситсЯ весна... {10}

„а, "май вылетает к нам" из "царства вьюг и снега". {11} Њы его ценим,
мы ценим весну как гостЯ, - а в €талии она вечный жилец, только
притаивающийсЯ на времЯ. ‚есна в €талии, как шалун мальчик, которого
поставили в угол: нет-нет- да вдруг и выкинет он гримасу, в которой
проглЯнет самаЯ безнадежнаЯ неисправимость, самаЯ неистоваЯ жажда жизни.
‡имой Я часто дрог благодарЯ безобразию каминов, ибо до печей итальЯнцы, по
милой распущенности своей, не дошли, да и никогда не дойдут, несмотрЯ на
многократные опыты холодов до замерзаниЯ маленьких ручьев; мужчины греютсЯ в
кофейных, а женщины... но зачем женщины коптЯт себЯ проклЯтыми жаровнЯми?
Љабы вы знали, как это неприЯтно, особенно принимаЯ во внимание прирожденную
неопрЯтность всЯкой синьоры и синьорины! !.. €так, зимою бывало страшно
холодно... ‚ыйдешь продроглый на ‹унгарно, на солнце - лучи его сиЯют
по-весеннему и поневоле долой верхнее платье... ‘ошед с ‹унгарно, углубишьсЯ
немного в эти узкие улицы, с их мрачными и сырыми каменными комодами и
сундуками, носЯщими название домов, - и опЯть дрожишь до нового
пространства, до нового просвета Ярких, всегда весенних лучей солнца... џ
помню, раз в самом разгаре зимы вздумалось мне ехать в ‘иенну; только что
вышел Я за городские ворота, на пространство между зданием железной дороги и
_Љашинами_... всЯкаЯ зима исчезла у менЯ из глаз и помышлений. Ќалево зелень
_Љашин_, - толпы легко отдетых женщин пешком, экипажи с дамами, которые
только из Явного кокетства набросили на плеча опушенные мехом или даже вовсе
не опушенные мантильи... ‘олнце жжет - а это было в конце ЯнварЯ. Њои
читатели, не бывавшие в €талии, подумают, что Я им сказки сказываю?.. Ќе так
ли?
Ќо мое путешествие в ‘иенну обращает менЯ к предмету моего рассказа...
„ело в том, что с начала апрелЯ Я особенно хандрил - не только что
вследствие влиЯниЯ весны на нервы, но потому еще, что был один. ЏриЯтель мой
€ван €ванович тоже уехал в ‘иенну после свЯтой недели. „ругой мой приЯтель,
несмотрЯ на свое богатырское сложение, раскис до противности от тоски по
отъезде любимого предмета и при каждом свидании терзал менЯ - ѓосподи! что
_влюбление_ может сделать даже из умного и порЯдочного человека -
маниловскими мечтами о мечте семейных радостей... и замучил совсем,
заставлЯЯ раз по пЯти при свидании аккомпанировать себе, когда он с
искренним неистовством пел что-то такое из опер „онидзетти, в чем
беспрерывно звучали слова: "Vedi im angelo, un angelo in Ciel" {"џ видел
ангела, ангела в небесах" (итал.).} - это что-то было, коли хотите, вещь
прелестнаЯ, равно как и одна весеннЯЯ серенада, сочинение флорентийского
маэстро, аббата _”едериги_ (аббаты там нередко композиторы весьма страстные,
по старой памЯти), - и пел все это мой друг так хорошо, как поют соловьи в
весеннюю пору, но от повторениЯ все это приелось... џ жаждал €вана €вановича
с его эксцентрическими движениЯми, едкой хандрой, "метеорскими" выходками и
тонкими замечаниЯми - даже с его цинизмом, наконец, с его дикими, противными
"_загулами_".
џ заметил вообще, что мы особенно жаждем того, что или скоро нам
даетсЯ, или уж вовсе никогда не дастсЯ, так что наша жажда есть или простое
чутье собаки на трюфли, {12} или неугомоннаЯ работа червЯ, подтачивающего и
без того уже гнилое дерево.
€ван €ванович далсЯ мне очень скоро - стало быть, жажда моЯ была чутье
пса.
‚ один прекрасный день - употреблЯЯ это казенное выражение вовсе не в
казенном его смысле, ибо день в самом деле был прекрасный, - отобедавши в
ближайшей от менЯ траттории {13} delle antiche Carozze, Я решительно не
знал, что с собою делать до самого вечера, когда Я мох идти к одной
прелестной до самых зрелых лет и впечатлительной - вероЯтно, до самой
дрЯхлости - женщине; и такие экземплЯры, надобно заметить, встречаютсЯ
только между северными женщинами: да и туда как-то против обыкновениЯ не
манило. ђазговор наш с нею принимал всегда такое серьезное, почти суровое
направление, так искренно касалсЯ глубоких вопросов души и жизни, что мне не
хотелось серьезного разговора - мной владели лень и апатиЯ, из которой может
вывести душу только новое впечатление, а уж никаким образом не анализ.
Џравда - и честь за это женщинам вообще, честь глубине и мЯгкости женской
натуры - мне случалось выносить из бесед с моей доброй соотечественницей
чувство светлое, примирЯющее; но в самом светлом чувстве было что-то унылое,
как свет сумерек, что-то похожее на затихшую боль, на усталое и готовое за
что угодно ухватитьсЯ сомнение. ’акого впечатлениЯ Я не хотел - да и, во
всЯком случае, его надобно было ожидать до вечера, а было еще только четыре
часа. €дти в монастырь ‘ан-Њарко и отдатьсЯ всей душой великой религиозной
поэме фресков _Ѓеато_ Ђнджелико... „лЯ этого надобно было быть способным
хоть на минуту переселитьсЯ сердцем в ее пролог, в страстное упоение
страданиЯ, с которым его „оминик судорожно обнимает крест ђаспЯтого, - а
способность переселЯтьсЯ в подобные миры

‹ишь в лучшие мгновеньЯ
ЃытиЯ слетает к нам... {15}

как сказал наш Ѓеато Ђнджелико, †уковский.
...Љогда Я вошел в свою комнату, куда решилсЯ возвратитьсЯ на времЯ,
она, с ее холодным мрамором каминов, окон и столов - в €талии нипочем ведь
мрамор; вы его часто встретите там, где уж никак не ожидаете, - показалась
мне еще унылее, еще серее, в противуположности с тем Ярким весенним светом,
который заливал половину площади del gran Duca. Ѓессмысленно прислонилсЯ Я к
окну и бессмысленно стал глЯдеть на мрачную и узкую улицу; ЯвлениЯ были все
известные: santo padre {свЯтой отец, монах (итал.).} с кружкою и с закрытым
лицом, немного покачиваЯсь справа налево, тЯнул с сильным горловым акцентом
однообразную _литанию_, {16} испрашиваЯ подаЯниЯ бедным, разносчик
безжалостно-звонко, всей ужасной полнотою итальЯнского грудного крика орал:
"Carciofi, carciofi". {"Ђртишоки, артишоки!" (итал.).} Џроревел, наконец,
трижды и ослик под грузом какой-то тЯжести; прошли, громко рассуждаЯ и
размахиваЯ руками, трое тосканских солдат, да какаЯ-то растрепаннаЯ синьора
густыми контральтовыми нотами обругала - или, как говоритсЯ у нас в Њоскве,
обложила куплетами - засаленного и босого на одну ногу мальчишку... ‚о всех
этих звуках было что-то такое полное и сильное, что бывает подчас совершенно
_непереносно_ и длЯ наших северных нервов... Њне не раз случалось
чувствовать истинную злобу на разносчиков и торговцев ”лоренции, на какое-то
ужасное, зверское, разбойничье выражение лиц их, при беспощадном
сиповато-грудном крике, - как в другие минуты случалось ценить и любить эту
силу, мощь, порыв итальЯнской природы - разлитые всюду: в человеческом
голосе, в реве осла, в стрекотанье итальЯнских кузнечиков, которые всегда
мне казались задатками итальЯнских теноров, - ибо, право, у каждого
итальЯнского кузнечика бычачьЯ грудь _невыпевшегосЯ_, но сильнейшего тенора
ђемиджио Ѓертолини, которого слышал Я целый осенний сезон... Ќо в этот день
Я бы не вынес и ђемиджио Ѓертолини, и кузнечиков: тем неприЯтнее действовали
на менЯ звуки, несшиесЯ из улицы. Џопробовал отойти от окна и принЯтьсЯ за
чтение - как раз оказалось, что дело неподходЯщее... ѓлаза читали, а душа
была далеко - где именно, и сама она не знала с точностью; а была далеко, в
каких-то весенних снах, в тех легких и прозрачных снах отрочества, которых
невозможность так тЯжела в тридцать пЯть лет... Ќа часах пробило пЯть. ‚ошла
синьора ‹инда с кувшином горЯчей воды per il the, {длЯ чаю (итал.).} ибо Я и
в €талии сохранил привычку пить три раза в день китайский напиток, от
которого итальЯнцы, если вы его им предложите, отказываютсЯ со словами:
Gratia, signore, non voglio purgar mi... {Ѓлагодарю, синьор, Я не хочу
слабительного (итал.).} Ќа этот раз Я сам отказалсЯ от чаю, ибо даже на
менЯ, привыкшего, как москвич, к его употреблению, он стал сильно
действовать весною, только не в том отношении, в каком боЯтсЯ его
итальЯнцы... ‚место того чтобы пить чай, Я вдруг спросил синьору ‹инду:
"Carissima signora, dite mi - avete un amante?" {"„ражайшаЯ синьора, скажите
мне - есть ли у вас возлюбленный?" (итал.).}
‹инда, крошечное, добродушно-миленькое, хотЯ немножко рЯбенькое и
значительно неопрЯтное существо, нимало не смутилась от моего вопроса и
тотчас же отвечала с самою наивною радостью, как будто бы выиграла в
тосканскую лотерею 300 пиастров:
- Si, signor!! {- „а, синьор!! (итал.).}
Џраво - что-то такое детски-радостное было в этом ответе, что... да что
тут говорить - мне стало просто досадно.
—тобы дать, однако, какую-нибудь приличную причину моему кому вопросу,
Я достал несколько пар затасканных перчаток "l'amante della signora". {"длЯ
возлюбленного синьоры" (итал.).}
"Signora" ушла в истинном восторге, - а Я... опЯть осталсЯ один.
Ќаконец Я решилсЯ на крайнее, последнее, отчаЯнное средство - Я пошел в
Љашины.
‚овсе не гиперболически называю Я это крайним, последним, отчаЯнным
средством. ЃольшаЯ часть моих читателей не знают конечно, такое Љашины.
Љашины (Cashine) - герцогский загородный скотный двор, с прекрасным парком,
с прекрасными узенькими дорожками длЯ пешеходов и с широкими длЯ экипажей.
’ам присутствует ежедневно всЯ фешенебельнаЯ ”лоренциЯ и даже всЯ не
фешенебельнаЯ зимой от трех до шести часов, летом от пЯти до семи. Ќе
фешенебельнаЯ гулЯет по лесу и по берегу Ђрно... ”ешенебельнаЯ
сосредоточиваетсЯ на пьЯццоне. Њесто прекрасное, нечто вроде берлинского
’иргартена, если вы его знаете, и наших ‘окольников, которые вы наверно
знаете, только гораздо лучше ’иргартена и несравненно хуже ‘окольников. ‚о
всЯком случае, из этого описаниЯ Љашин читатели никак не поймут, почему мне
так трудно было собратьсЯ в Љашины. ‚се зависит, извольте видеть, от
обстоЯтельств. €дЯ в Љашины, Я имел два шанса: или попасть на берег Ђрно и
неминуемо встретить доброго приЯтелЯ, мечтающего о мечте семейных радостей,
или героически решитьсЯ на _пьЯццоне_, на эту небольшую площадку,
загроможденную стоЯщими экипажа: всегда одними и теми же, напоминающими
всегда одни и те же попы интриги, de secrets, que tout le monde connait,
{тайны, всем известные (франц.).} которые известны тому, что сами
интригующие об этом всем рассказывают. —тобы понЯть все то омерзение,
которое чувствовал Я к пьЯццоне, надобно знать хоть немного, хоть по слуху,
- что такое ”лоренциЯ - не та ”лоренциЯ, котораЯ раскидываетсЯ перед вами
своими сурово-стильными памЯтниками прошедшего, которую полюбите вы искренно
в театрах, кофейнЯх и на узких улицах, несмотрЯ на все неистовство
итальЯнского горлана. Ќет! а болотнаЯ, соннаЯ, празднаЯ, делающаЯ
"_ничего_", "il far niente" (это совсем не то, что ничего не делающаЯ),
погрЯзшаЯ в маленьких интригах и пошлых сплетнЯх, не могущаЯ жить и дышать
без этих сплетен. Ћтнимите от ”лоренции ее вековечное прошедшее и в настоЯт
поглубже лежащие пласты ее населениЯ - и вы получите в результате губернский
город ’. или ‚. или какой хотите. Џока вы - как со мной было целых полгода -
видите и знаете только верхние, снаружи лежащие пласты жизни, вы готовы
сказать, что жизнь здесь одрЯблела, pазменЯлась на мелочь, на бесконечную
пошлость, однообразную, безличную, как стертаЯ монета. Џо этим наружи
лежащим пластам жизни проходит именно наша губернскаЯ струЯ: с одной
стороны, всеобщаЯ радость всЯкому маленькому скандалу, с другой -
добродушное правило: "кому какое дело, что кума с кумом сидела", - и этим,
коли вы хотите, объЯснЯетсЯ предпочтение ”лоренции другим городам €талии
всеми праздношатающимисЯ лицами обоего пола из разных иностранных наций. ‚о
”лоренции - безграничнаЯ терпимость в отношении ко всЯким скандалам и вместе
с тем вечный толк о скандалах, интересы губернских сплетен, стертость и
пошлость мелочной, дрЯнью удовлетворЯющейсЯ жизни... Ќо об этом когда-нибудь
после. ’еперь же сделал Я черную заметку потому, что мне хотелось объЯснить
вам все мое отвращение к пьЯццоне, этому губернаторскому саду губернского
города ”лоренска.
Ђ все-таки из двух зол Я предпочел идти на пьЯццону... ‚ чужих мечтах
есть что-то раздражающее, что-то вызывающее на отрицание всегда более или
менее крайнее, преувеличенное, стало быть, всегда более или менее ложное, за
что после упрекаешь самого себЯ, как за некоторую позировку. —еловек так уж
устроен, что, когда он становитсЯ в близкое отношение к другому человеку,
ему хочетсЯ всегда заставить ближнего быть зеркалом, в котором он может
глЯдетьсЯ, когда захочет, и весьма редко удаетсЯ одержать такую победу над
самим собою, чтобы обратитьсЯ самому в зеркало длЯ ближнего. џ, может быть,
еще более других - говорю это без малейшей натЯжки - способен быть зеркалом
длЯ чужой радости, чужого горЯ и чужих интересов - но ненадолго:
отрицательное или, проще, не возвышенным слогом говорЯ, самолюбивое начало
берет верх, и зеркало начинает показывать доверчиво смотрЯщемусЯ ближнему на
лицо его и гримасы лица. •орошо это или дурно - право, Я не знаю. ‚ былую
пору Я назвал бы это критическим отношением к личностЯм, да этим бы и
порешил, как будто сказал дело; в былую пору Я стал бы даже уверЯть, что сам
готов вытерпеть в отношении к собственной особе то, что один приЯтель
называет продергиванием и в чем он, между прочим, большой мастер, но говорЯ
так, Я бы только добросовестно надувал самого себЯ и других... џ знал целый
кружок, в котором _продергивание_, критическое отношение друг к другу - было
чисто догматом, и в ту пору Я искренно негодовал на одного весьма желчного и
раздражительного господина, который говаривал, что ни одного ближнего не
следует баловать до того, чтобы он когда угодно мог безнаказанно запускать
лапы, часто довольно грЯзные, во внутренность _искренней_ души. Љто был
правее: кружок или желчный господин, длЯ менЯ доселе осталось еще загадкою;
знаю только, что в самом кружке каждый любил систему продергиваниЯ только в
отношении к другим и никак не мог сохранить надлежащего спокойствиЯ, когда
очередь доходила до его собственной особы; знаю, с другой стороны, что и в
правиле желчного господина отражалось оскорбленное самолюбие, что это
правило вело к чистому самопоклонению.
‚прочем, Я весь обратилсЯ в сомнение, - и вы, мои читатели - не
слушайте менЯ, а поступайте по собственному сердцу. …сли оно и лжет в вас,
то лжет все-таки наивнее, добросовестнее чужого правила.
Љогда Я дошел до пьЯццоны, обычнаЯ жизнь ее была в полном разгаре, т.
е. праздношатающиесЯ юноши и старцы (некоторые из старцев плЯшут во
”лоренции до 80 лет, и с большим успехом) слонЯлись межу экипажами,
передаваЯ итальЯнским синьорам и нашим русским барынЯм обычные сплетни;
грек, капитан российской службы, сидЯ на скамье подле музыкантов,
рассказывал под гром музыки в стопЯтьдесЯтый раз о давно известном
карнавальном скандале, не щадЯ репутации соотечественниц; столетний шевалье,
спЯщий за зваными обедами, потому что спать ночью мешают ему стукающие духи,
и евший, по сказаниЯм общества, человеческое мЯсо на островах ’ихого океана,
таскал по пьЯццоне свою длинную и худую, как шест, особу; англичанки с
неподвижною чинностью сидели в колЯсках, а зато одна из наших львиц хохотала
без умолку с пожилым, но красивым итальЯнцем, картинно опиравшимсЯ правою
рукою на ее колЯску... одним словом, ЯвлениЯ обычные.
‚друг из-за толпы, окружавшей музыкантов, которые играли из ‚ерди
что-то неумолимо-шумное, показалсЯ €ван €ванович. џ так и бросилсЯ к нему.
- •орош, нечего сказать, - закричал Я, невольно увлекшись нежданностью
его поЯвлениЯ, - хорош! ‚о ”лоренции - и глаз не покажете.
- ‡дравствуйте, - отвечал он, прорываЯсь ко мне и обеими руками
схватываЯ мою протЯнутую руку. - Њожете себе представить, - продолжал он, -
что Я только что сейчас с железной дороги.
- Љак сейчас?
- ’ак... Ѓагаж - впрочем, багаж мой, как вы знаете, весьма невелик, -
прибавил он с добродушнейшею улыбкою, - бросил в ‘ан-„онато у приЯтелЯ, а
сам помчалсЯ сюда, чтобы как-нибудь добить полтора часа до театра.
- „о театра? —то вдруг за страсть припала к театру... Љорради, что ли,
вы не слыхали? Ћн спал с голосу: тенор слаб - basso profundo {глубокий,
низкий бас (итал.).} груб, как дубина, и трио идет отвратительно. Ђ
примадонна - немка. ‚ дуэте Ђрнольдо и Њатильды {17} она и тенор это две
немазаных телеги, которые одна на другую наезжают... - ‚се это проговорил Я
скороговоркою и со всем увлечением злобной досады, потому что накануне был
жестоко обманут в своих ожиданиЯх насчет "‚ильгельма ’еллЯ". Ћбещала Џергола
{18} в этот сезон что-нибудь путное и надула страшно. ‚о всю осень и зиму
только и был хороший оперный сезон от сентЯбрЯ до половины декабрЯ, когда в
Џерголе пели "_„жованну du ѓузман_" (_местное_ переименование "‘ицилийских
вечерен") {19} да "_’роватора_" {20} Ђльбертини и муж ее Ѓокарде, а в
ЏальЯно ђемиджио Ѓертолини без особенного искусства, но с могучестью свежего
голоса и дикою энергиею производил ђаулЯ в "Anglican!" (местное же
переименование "ѓугенотов")... {21} €ван €ванович знал все это, как и Я же,
- и оттого-то стремление его к театральному позорищу показалось мне поистине
изумительным.
Ќо, прежде всего, вы не знаете, мои почтенные читатели, кто такой €ван
€ванович. ‘кажу вам откровенно, что вы и мало узнаете о нем и о его судьбах
из сего первого рассказа. ЋдиссеЯ о нем - весьма длиннаЯ одиссеЯ. Ќа первый
раз скажу вам, что €ван €ванович один из моих старых университетских
товарищей, что в былые времена подавал, как говоритсЯ, "_блестЯщие надежды_"
всему своему факультету и последующею жизнию жестоко разочаровал
благодушно-доверчивый и почтенный факультет в его надеждах, что вот уже года
четыре, как он шлЯетсЯ за границею, проживаЯ маленький капитал, который
досталсЯ ему после престарелой бабки. Њы с €ваном €вановичем живали
несколько раз полосами общею жизнию - и вот в городе ”лоренске выпала нам
опЯть такаЯ общаЯ полоса. ‘кажу вам еще, что €ван €ванович - брюнет, и,
кроме знойно черных, но каких-то усталых глаз, _особенных_ примет не имеет:
с лица довольно худ, €' худоба его еще поразительнее от его длинных, висЯщих
до плеч волос, губы у него тонкие и бледные, иногда странно судорожно
подергивающиесЯ - и это самаЯ резкаЯ особенность его физиономии. —то вам еще
прибавить о нем? „а... он отлично играет на гитаре, хоть никогда этим, как,
может быть, и ничем вообще серьезно, не занималсЯ - и от него-то с
предпоследней полосы нашей общей с ним жизни происходит моЯ несчастнаЯ
страсть к этому инструменту, очень нелегко дающемусЯ, несмотрЯ на все мои
труды и усилиЯ, приводившие в глубокое отчаЯние всех моих домашних и всех
московских друзей, и поныне, рано или поздно, но постоЯнно успевающие
приводить в некоторое остервенение хозЯев различных квартир и отелей, в
которых случаетсЯ мне жить за границею. …сть безнадежные страсти, и они с
летами безнадежно же укоренЯютсЯ. ‚ыщипывать иногда тоны из непослушного
инструмента стало длЯ менЯ такой же необходимостью, как выпить утром стакан
чаю, - и ведь надобно правду сказать, что, когда Я говорю о безнадежности
страсти своей, Я делаю уступку злым приЯтелЯм и не менее злым хозЯевам
квартир и отелей. Ќадежда никогда не покидает человека. ‚о всЯком случае, в
моей гитарной страсти виноват €ван €ванович, виноваты эти полные, могучие и
вместе мЯгкие, унылые, как-то интимные звуки, которые слышал Я только от
него и от ‘околовского и которые, как идеал, звучат в моих ушах, когда Я
выламываю свои пальцы. Ћдин из _злых_ приЯтелей, {22} из лютейших и
безжалостнейших врагов моей гитары, - в минуту _спекулЯтивного_ {23}
настройства, когда всЯкое безобразие объЯснЯетсЯ высшими принципами, понЯл
это. "ѓоспода, - сказал он, обращаЯсь к другим приЯтелЯм, - они в это времЯ
играли все в карты, а Я, уставши играть и взЯвшись за лежавшую на диване
гитару, старалсЯ _выщипать_ унылые и вместе уносЯщие тоны "‚енгерки". -
ѓоспода, - сказал мой приЯтель (вероЯтно, ему пришли в это времЯ в голову
разные выводы из столь любимой им психологической системы Ѓенеке), - Я
понимаю, что он слышит в этих тонах не то, что мы слышим, а совсем другое".
„ействительно - широкаЯ и хватающаЯ за душу, стонущаЯ, поющаЯ и
горько-юмористическаЯ "‚енгерка" €вана €вановича раздавалась в это времЯ в
моих ушах.
"„а нам-то каково!.." - заметил на это другой приЯтель. ‚се захохотали,
но замечание психолога все-таки было справедливо, - и Я до сих пор, без
надежды когда-либо услышать вновь в действительности могучий тон €вана
€вановича, слышу его "душевным ухом". Џочему же не быть и душевному уху,
когда ѓамлет видит отца в "очах души" своей. Ќо довольно обо мне и довольно
об €ване €вановиче - о нем, разумеетсЯ, довольно только на сей раз.
‚ ответ на всю мою злобную выходку против флорентийской оперы €ван
€ванович сказал только:
- ѓусь же вы, однако!
- Љак гусь?
- ’ак, как гуси бывают... ‚ы толкуете мне об опере, а Я вам говорю о
‘альвини... - € он взглЯнул при этом настолько с торжеством, насколько
обычнаЯ, унылаЯ усталость его взглЯда допускала торжество... - Ђ Я вам
говорю о первом трагике €талии, - продолжал он с жаром... - может быть, -
добавил он еще с большим жаром, - о первом трагике в свете... Џонимаете?
- Ќет, все-таки не понимаю - ich bin eben so klug, wie ich vordem war,
{Я также мудр, как и раньше (нем.).} как говорЯт немцы.
- ‡десь ведь теперь в Љокомеро играет драматическаЯ труппа - не так ли?
- „а... только Я в Љокомеро не был с тех самых пор, как мы вместе с
вами слышали импровизаторшу...
- € когда мы ее так безжалостно с вами отделывали - помните? - сказал
он смеЯсь.
- Њы с вами... т. е. вы ее отделывали, - возразил Я... - ‚от то-то и
дело, бог вас поймет, €ван €ванович, то вы все режете анатомическим ножом,
то вы чуть что не скачете от какого-то неизвестного господина ‘альвини...
ќто у вас капризы, немецкаЯ Laune, {прихоть (нем.).} приливы...
- Ќеизвестного... - проворчал сквозь зубы €ван €ванович... - € это
говорит господин, - продолжал он громко и сердитым тоном, - который имеет
претензию на самостоЯтельность взглЯда, на неподогретость - Я вашим Языком
говорю - чувства... €, во-первых, это неправда. ‘альвини играл в Џариже и
произвел там фурор, а во-вторых, и Њочалов был неизвестен в …вропе.
- ’о дело другое, - возразил Я, - мы еще не …вропа.
- „а неужели вы думаете, что итальЯнский актер бывает известен
где-нибудь, кроме €талии? џ говорю об актере, а не о певцах.
- —увствую... Ђ ђистори?
- ‚идели вы ђистори?
- Ќет, не видал, но о ней много говорЯт.
- € Я не видал, и Я знаю тоже, что о ней много говорЯт. Ђ знаете ли,
почему говорЯт и именно говорЯт во ”ранции?.. Џотому что во ”ранции была
ђашель, - а такое необычайное Явление как-то требует всегда сравнений и
сличений... џ думаю, что если б какаЯ-нибудь эфиопка приехала в Џариж играть
роли ђашели на эфиопском Языке - французы и ее бы сравнивали с ђашелью... Ђ
кстати, - окончил €ван €ванович... - Ќе совестно вам было написать ваше
стихотворение "ђашель и правда"?
- „а вы где и в чем видели ‘альвини? - спросил Я, не отвечаЯ по многим
причинам на его вопрос. {24}
€ван €ванович лукаво-мЯгко взглЯнул на менЯ и отвечал:
- ‚ ђиме - и во всем, в трагедиЯх Ђльфиери и в "Ћтелло" експира...
даже во французских драмах ходил Я его смотреть, как хаживали мы, бывало,
смотреть Њочалова в "‘копине-уйском" {25} и в "“голино"... {26} Ќо дело не
в том, где и в чем Я его видел. …сли б Я даже его вовсе не видал, мое
желание видеть знаменитого итальЯнского актера все-таки было бы понЯтнее
вашего цинического равнодушиЯ.
- Permesso, signore... {ђазрешите, синьор... (итал.).} - обратилсЯ к
нему запачканный и оборванный итальЯнец в рыжем пальто, из которого, по
общему стремлению итальЯнцев к их типическому костюму, он успел образовать
эффектно накинутую на плеча мантилью. ‘лова его значили, что он желает
закурить сигару - и €ван €ванович молча протЯнул ему свою. - Grazia tanto!..
{Ѓольшое спасибо!.. (итал.).} - сказал итальЯнец и оборотилсЯ к музыкантам.
- Ћднако пойдемте - пора. Џолчаса седьмого, - обратилсЯ ко мне €ван
€ванович, взглЯнув на часы.
- ‚от как... часы завелись! - заметил Я насмешливо. - Ќадолго ли?
- ѓлупый, с позволениЯ сказать, вопрос, мой милейший, - отвечал €ван
€ванович, нисколько не смущаЯсь, - глупый потому, что совершенно лишний...
—асы - это касса сбережениЯ ходЯчей монеты, до первого востребованиЯ...
Ћднако пора, говорю Я вам.
Њы пошли.
- ‡наете ли, что в вашем равнодушии, - начал опЯть €ван €ванович,
только что мы вышли в аллею, миновавши мизерную кофейную ЉашинЯ, - много
непоследовательности... ‚ы вообще гораздо смелее пишете, т. е. говорите с
самим собою, нежели говорите с другими... Њежду этим равнодушием и тем
значением, которое придаете вы трагической струе в человеческой душе, лежит
целаЯ бездна. Џосле того, что вы мне читали, именно от вас-то и надобно было
ждать, что вы броситесь, как угорелый, на представлениЯ ‘альвини... ‚
сущности вы ведь ждете трагика как некоторого откровениЯ, как подтверждениЯ
вашей внутренней веры...
- Џослушайте, - отвечал Я уже совершенно серьезным тоном... - ’о, что
видел Я здесь до сих пор по этой части - и в чем, как хотите, а должен
все-таки выказатьсЯ тон итальЯнского трагизма - не могло мне дать
подтверждениЯ веры. ‚спомните представление "Њедеи", не истовый крик и
зверообразные гримасы актрисы, позировки џзона., все это Я лучше хочу видеть
на площадЯх, где продавец разных медицинских средств, размахиваЯ руками, с
патетическим тоном рассказывает толпе об удивительной, чудесной силе своих
товаров, - чем в театре. €тальЯнскаЯ трагедиЯ - опера... вот это дело
другое. Џомните, даже тщедушнаЯ Ђльбертини обращалась в трагический образ в
сцене восстаниЯ в первом акте "„жованны ди ѓузман" - и помните в каком Я был
восторге. ‚спомните притом, сколько раз Я добросовестнейшим образом
обманывал себЯ в своих исканиЯх трагического!!. џ вам рассказывал, кажетсЯ,
что, увлеченный криками толпы, Я не мс устоЯть в своем первом впечатлении от
игры одного молодого актера.
- Ќет, не рассказывали, - отвечал €ван €ванович. - ќто очень любопытно.
- Ќе знаю, любопытно или нет, но длЯ менЯ самого это факт весьма важный
и наводЯщий на размышлениЯ... џвилсЯ раз на сцене моле дои дебютант. {27} џ
ходил его смотреть всЯкий раз - и несколько раз срЯду мне все казалось одно
и то же, что природа не создала его трагиком. ѓолос у него был сильный и
звонкий; того, что называетсЯ теплотой и что в трагизме гроша не стоит, было
у него ужасно много, - рутина уже в него въелась - проникла во все: в
интонации, в эффектные заканчиваньЯ монологов, в движениЯ. Ђ главное,
главное, что бесило менЯ, - это была физиономиЯ, красиваЯ, благодушнаЯ до
телЯчьего благодушиЯ, да еще преобладание сентиментального тона - лучше
сказать у него только и был один тон, тот тон, в котором заканчивал покойный
Њочалов первый акт драмы "‘мерть или честь", {28} словами: "о надежды
человеческие, что вы такое?..". ќтого тона трагику мало - и не им бы великий
Њочалов, т. е., пожалуй, и им, но в соединении с другими тонами. Њнение свое
выражал Я открыто. ћный трагик сердилсЯ - да и множество приЯтелей стали на
менЯ сердитьсЯ. Џублика встречала и провожал нового любимца постоЯнными
рукоплесканиЯми. Ћн переиграл множеств ролей, мочаловских и каратыгинских -
_созданиЯ_, лица не было и в одной... но между тем _что-то_ было, _что-то_
он играл, играл искренне и нельзЯ было сказать, что это _нарочно_, что это
только игра. Ќет - _какие-то_ стороны лиц он играл _взаправду_, и этим он
был много выше другого, опытного актера, который все лица играл нарочно,
хотЯ между ними обоими было много общего в сентиментальном тоне... ‚от это
_что-то_ его игры, соединенное с некоторою верою в общее увлечение с
некоторою трусостью собственного чувства, под конец увлекло менЯ - ненадолго
правда, но увлекло. Џотом это _что-то_, разумеетсЯ, всем приелось. Ќачали
говорить, что он недобросовестно учит роли, что он на деетсЯ только на
средства своей груди... Њожет быть, и так, но кажетсЯ, правее было мое
первое впечатление. Ћн не был рожден трагиком - и что бы он ни делал длЯ
ролей, он всегда чувствовал бы только одну их сторону, а прочие выходили бы
не живые, а деланные... ‚от вам один мой опыт. •отите другой?
- џ вас слушаю внимательно и принимаю ваши слова к сведению, - отвечал
задумчиво мой приЯтель.
- Ѓыли вы в Ѓерлине? - спросил Я.
- Ѓыл - а что?
- Љого вы там видели из трагиков?
- „ессуара или „ессойра - не знаю, право, как произноситсЯ его имЯ.
- Ќу и Я его видел... ‚ ђичарде III видели?
- ‚идел.
- Ќу что ж?
- „а то же, что вы сказали о другом, только с другой стороны. Ћн не
поэт, а сочинитель: он _делает_ роль...
- € ведь удивительно искусно делает, - перебил Я... - Џомните последнюю
сцену первого акта, сцену с убийцами. ’ут было сделано - до _ужаса_.
- Џравду вам сказать, - отвечал €ван €ванович, - он разочаровал менЯ
только с третьего акта. Џомните ли вы сцену с Ђнною в первом акте? ЌесмотрЯ
на общую форсировку немецкой трагической дикции, на общую же угловатость
движений, - она была ведена так искусно, что только потом уж Я догадалсЯ,
что это искусственно. Џотом костюмировка, историческаЯ верность образа,
мастерство в отделке частностей!!. ‚лиЯние первого акта на менЯ было таково,
что, когда во втором он поЯвилсЯ в залу, куда привели умирающего королЯ, -
его поЯвление навело на менЯ ужас, смешанный с отвращением... †аба какаЯ-то,
випера... {29}
- Ќу да... - перервал Я опЯть. - Џочти так чувствовал Я, и почувствовал
бы, вероЯтно, всЯкий, в ком любовь к шекспировским трагическим образам
приготовлЯет известного рода душевную подкладку... Ќо второй же акт и
положил предел всему, что можно _сделать_, - так что все дальнейшее обличило
только сделанность предшествовавшего... Ћт целого представлениЯ вы,
вероЯтно, как и Я же - чувствовали удивительное наслаждение, но какое-то
холодное, совсем ученое наслаждение. Ќе только _ђичард_ - все актеры ужасно
умно сочинЯли свои роли: в представлении была гармониЯ, целость...
- € великолепнаЯ обстановка, - перебил €ван €ванович. - Џомните
поЯвление теней и их совершенно незаметное исчезание?
- Ќу да - все это было отлично _сделано_: Я помню, что Я мог победить
даже свою прирожденную русскую насмешливость в отношении: к напыщенности
немецкого тона чтениЯ. Ќо _трагизмом_ тут не пахло.
- „а! тут трагизмом не пахло - вы правы, - сказал €ван €ванович. - џ
знаю, что уже под конец третьего акта Я желал, чтобы исчезла эта
великолепнаЯ и добросовестнаЯ постановка, всЯ эта исторически вернаЯ
подделка костюма и наружности и даже привычек главного лица... чтобы все это
заменить хоть на минуту одним мочаловским звуком, одним волканическим
порывом. ”уй, - как низко упал „ессуар в сцене, где он велит трубами
заглушить проклЯтиЯ матери, и как ничего не выгорело из его эффектного
молчаниЯ по ее уходе... “ вас хорошо сохранились в памЯти мочаловские
представлениЯ ђичарда?
- Њочаловские минуты - да! а представлениЯ, целые представлениЯ -
довольно тускло. џ видел его в ђичарде, когда мне было лет четырнадцать.
Џравда, что менЯ с девЯти лет начали возить в театр и что Я видел Њочалова
во всем, что ни играл он, - отвечал Я.
- Ќу-с - Я ведь тоже вырос на Њочалове, - начал опЯть €ван €ванович,
только так как Я вас годом старше - то и воспоминаниЯ мои несколько
определеннее. “ менЯ перед глазами - и безобразный, какой-то
полинЯло-бланжевый костюм Њочалова... припоминаете? и декорации, которые так
же могли представлЯть Џариж, ”лоренцию, даже Џекин - как и ‹ондон; предо
мною и несчастнейший, выступающий гусиным шагом Ѓоккингем или Ѓуккингам - с
твердейшим ударением на букву _г_ произносилось это имЯ, и Љлеренс,
которого, видимо, протрезвлЯли целые сутки, - ведь это все было уже давно,
очень давно, во времена патриархальные, и леди Ђнна такаЯ, что лучше фигуры
нельзЯ было бы желать длЯ жены гоголевского портного в "инели"... € из-за
всего этого вырисовываетсЯ мрачнаЯ, зловещаЯ фигура хромого демона с
судорожными движениЯми, с огненными глазами... ЏолинЯло-бланжевый костюм
исчезает, малорослаЯ фигура растет в исполинский образ какого-то змеЯ,
удава. €менно змеЯ: он, как змей-прельститель, становилсЯ хором с леди
Ђнною, он магнетизировал ее своим фосфорически-ослепительным взглЯдом и
мелодическими тонами своего голоса...
- Ѓоже мой, что это был за голос, - перебил Я невольно... - ‚ самой
мелодичности было что-то энергическое, мужеское; не было никогда противной,
аффектированно-детской сентиментальности, котораЯ так несносна в разных
jeunes premiers, {первых любовниках (франц.).} не было даже и юношеского...
Ќет, это была мелодичность тонов все-таки густых, тонов грудного тенора,
потрЯсающих своей вибрацией... Ќу как же вы, €ван €ванович, после этого
сердитесь на менЯ, что Я не бегу смотреть, как угорелый, на вашего ‘альвини?
’о, что мы видали с вами, неповторЯемо.
- Ђ в самом деле, - проговорил €ван €ванович своим обычным задумчивым
тоном, - какие условиЯ должен соединЯть в себе трагик длЯ того, чтобы можно
было верить в трагизм!...
ђазговор завлек нас обоих так, что мы дошли уж до Џонте della Trinita и
только тут заметили, что взЯли самую дальнюю дорогу.
€ван €ванович вынул опЯть часы, посмотрел на них с добродушнейшею
ирониею, раскрыл и взглЯнувши сказал: - ќх! не опоздать бы!
- Ђ вы все-таки хотите? - спросил Я.
- „а уж нельзЯ же, - отвечал он.
- Ќу, так и быть - и Я с вами.
Њы опЯть пошли по направлению к piazza del gran Duca.
ли мы опЯть так же тихо и опЯть так же мало заботЯсь о том, что
выбрали самую дальнюю дорогу к театру Љокомеру... Ќадобно вам сказать, что
мы с €ваном €вановичем все итальЯнские названиЯ площадей, улиц, церквей и
проч. склонЯли по-русски: так, Trinita склонЯлось у нас ’ринита, ’риниты,
’рините, ’ринитою, о ’рините, - €ван €ванович импровизировал даже раз в
альбом одной из милейших соотечественниц стихотворение, начинавшеесЯ:

Љогда пройду Я, бывало, _ѓибеллину_
€ выбравшись на площадь _’риниту_.

€так, мы пошли к театру del Cocomero, спеша медленно и продолжаЯ
прерванный разговор.
- ‚ы говорите - условиЯ! - начал Я... - „а вот что, - и Я остановилсЯ
идти и остановил €вана €вановича за металлическую пуговицу его бархатного
пиджака... - €стинный трагик такаЯ же редкость, как белый негр. Џраво...
”изиономиЯ у трагика должна быть, особеннаЯ, голос особенный и, par dessus
le marche, {сверх всего этого (франц.).} душа особеннаЯ.
- Ќо именно par dessus le marche, - заметил €ван €ванович. - Ћдной души
трагической мало: надобно, чтоб средства у нее были выразить себЯ...
- Ђ что такое трагическаЯ душа, €ван €ванович?
- Ѓог ее знает, что она такое, - отвечал он. - Њожет быть, именно то,
что вы называете веЯнием... {30}
- „а, - сказал Я, почувствовавши себЯ на своей почве... - ’рагик как
Њочалов есть именно какое-то веЯние, какое-то бурное дыхание. Ћн был целаЯ
эпоха - и стоЯл неизмеримо выше всех драматургов, которые длЯ него писали
роли. Ћн умел создавать высоко-поэтические лица из самого жалкого хлама: что
ему ни давали, он - разумеетсЯ, если был в духе - на все налагал свою
печать, печать внутреннего, душевного трагизма, печать романтического,
обаЯтельного и всегда - зловещего. Ћн не умел играть рыцарей доброты и
великодушиЯ... Џошлый Њейнау {31} Љоцебу вырастал у него в лицо, полное
почти байронской меланхолии, той melancolie ardente, {пламенной меланхолии
(франц.).} которую надобно отличать от меланхолии, переводимой на Язык
хохлацкого жарта мехлюдией...
- Ђ из ‹Япунова-то в "‘копине уйском" что он делал? - с живостию
перебил €ван €ванович... - Ћн уловил единственную поэтическую струю этого
дикого господина - Я говорю о ‹Япунове драмы, а не о великом историческом -
Џрокопии Џетровиче ‹Япунове, - он поймал одну ноту и на ней основал свою
роль. ќта нота - стих:

„о смерти мучьсЯ... мучьсЯ после смерти!

Ќу и вышел поэтический образ, о котором, вероЯтно, и не мечталось
драме, рассчитывавшей совсем на другие эффекты.
- ’о-то и дело, - перервал в свою очередь Я, - Њочалов, играЯ всегда
одно _веЯние_ своей эпохи, брал одну _струю_ и между тем играл не страсти
человеческие, а лица, с полною их личною жизнию. Љак великий инстинктивный
художник, он создавал портреты в своей манере, в своем колорите - и,
переходЯ в жизнь представлЯемого лица, играл все-таки собственную душу - т.
е. опЯть-таки романтическое веЯние эпохи. Љоли хотите, можно было
критиковать каждое его создание - как объективное, даже самое лучшее, даже
ѓамлета. ‚едь ѓамлет, которого он нам давал, радикально расходилсЯ - хоть
бы, например, с гетевским представлением о ѓамлете. {32} “ныло зловещее, что
есть в ѓамлете, Явно пересиливало все другие стороны характера, в иных
порывах вредило даже идее о бессилии воли, которую мы привыкли соединЯть с
образом ѓамлета...
- ’о-то привыкли! - сквозь зубы сказал €ван €ванович. - Џомните, у
некоторых "господ - разумеетсЯ, у мальчишек литературных - смелость
приложениЯ этой идеи бессилиЯ воли доходила до совершенно московской хватки,
до сопоставлениЯ ѓамлета с Џодколесиным... {33} ‚идели вы, кстати, как раз
играли у нас експира по комментариЯм и ѓамлета по гетевскому представлению,
{34} доведенному до московской Ясности?
џ расхохоталсЯ, как сумасшедший. ЏамЯть нарисовала передо мной все это
безобразие - и ѓамлета, сентиментального до слабоумиЯ, детского до
приторности, верного до мелочности всему тому, что в експире есть ветошь и
трЯпки, - до спущенного чулка и обнаженной коленки, и Ћфелию, которую
доставали нарочно - искали, видите, чистейшей простоты и
"непосредственности" - и котораЯ мЯукала какие-то английские народные
мотивы, а главное, королЯ, прелестного королЯ, ходившего и садившегосЯ по
комментариЯм, толстого, но с постной физиономией три днЯ не кормленного
santo padre...
- Ќу вот видите, - сказал €ван €ванович, когда Я достаточно объЯснил
ему причину своего смеха... - ‚ы еще одну прелестную подробность забыли:
несколько мальчишек, громко рассуждавших в фойе {35} о том, что в первый раз
играют в ѓамлете человека, - да положение публики, совершенно не знавшей,
как к этому делу отнестись... Ќу скажите же мне, кто тут, в этом до
сентиментальности развенчанном ѓамлете, понимал бессилие воли и тому
подобные психологические тонкости... „а что уж ѓамлет... ’е, которые нередко
плакали от бывалой Ћфелии {36} - талантливой в сценах безумиЯ, хотЯ
отвратительной дурным тоном до этих сцен безумиЯ, которым песни ее были
понЯтны в музыке инстинктивно-гениального ‚арламова, - все эти господа и
госпожи находились в совершенной конфузии от постного представлениЯ по
комментариЯм. Њальчишки кричали о невежественности публики... а длЯ кого же,
Я вас спрашиваю, театр существует, как не длЯ массы, не длЯ публики?
- ђазумеетсЯ, - отвечал Я, - Њочалов-то тем был и велик, что поэзиЯ его
созданий была, как веЯние эпохи, доступна всем и каждому - одним тоньше,
другим глубже, но всем. ќта страшнаЯ поэзиЯ, закружившаЯ самого трагика,
разбившаЯ Џолежаева и несколько других даровитейших натур, в этом числе
поэта €еронима ћжного, - эта поэзиЯ имела
разные отражениЯ, в разных сферах общества. Ћдна из глубоких черт
‹юбима ’орцова {37} Ћстровского-это то, что он жертва мочаловского влиЯниЯ;
еще резче наш поэт выразил это в лице заколоченного в голову до
помешательства и помешавшегосЯ на трагическом Љупидоши Ѓрускова... {38}
- „а-с... великий трагик есть целаЯ жизнь эпохи, - перервал €ван
€ванович. - € после этого будут говорить, что влиЯние великого актера
мимолетное!
- ‚ы сказали, жизнь... Ќе всЯ жизнь, но жизнь в ее напрЯженности, в ее
лихорадке, в ее, коли хотите - лиризме.
Њы были уже между тем на площади del gran Duca.
Њилостивые государи! џ вас ничем не беспокоил из-за границы: ни
рассуждениЯми о влиЯнии иезуитов и о борьбе с ними „жоберти, ни
благоговением к волосам ‹укреции Ѓорджиа, {39} ни „антом - ничем, решительно
ничем. џ был свидетелем, как перекладывали из старых гробов в новые
множество Њедичисов и лицом к лицу встретилсЯ с некоторыми из них - и ни о
чем Я вам не рассказывал... но в настоЯщую минуту, только что помЯнул Я
площадь del gran Duca, - во мне возродилось желание страшное сказать о ней
несколько слов, с полной, впрочем, уверенностью, что если вы" ее не видали,
то мой восторг от нее не будет вам понЯтен, а если видели, то приходили в
восторг и без менЯ... Ђ все-таки Я даю себе волю. Џотому что изЯщнее,
величавей этой площади не найдетсЯ нигде - изойдите, как говоритсЯ, всю
вселенную... потому что другого Palazzo vecchio - этого удивительного
сочетаниЯ необычайной легкости с самою жесткой суровостью вы тщетно будете
искать в других городах €талии, а стало быть, и в целом мире. Ђ один ли
Palazzo vecchio... ‚он направо от него - Я ставлю вас на тот пункт, с
которого мы с €ваном €вановичем шли в этот вечер на площадь, - вон направо
от него громаднаЯ колоннада _“ффиции_, с ее великолепным залом без потолка,
между двумЯ частЯми зданиЯ, с мраморно-неподвижными ликами великих мужей
столь обильной великими мужами ’осканы. ‚он направо же изЯщное и опЯть
сурово-изЯщное творение Ћрканьи - ‹оджиа, где в дурную погоду собирались
некогда старшины флорентийского веча и где ныне - mutantur tempora {времена
менЯютсЯ (лат.).} - разыгрываетсЯ на ‘вЯтой флорентийскаЯ томбола!.. {40}
‚он налево палаццо архитектуры ђафаэлЯ - еще левей широкаЯ Љальцайола,
флорентийское Љорсо, {41} ведущее к Duomo, которого гигантский купол и
прелестнейшаЯ, всЯ в инкрустациЯх, колокольнЯ виднеетсЯ издали. Ђ статуи?..
‚едь эти статуи, выставленные на волю дождей и всЯких стихий - вы посмотрите
на них... ‚сЯ ‹оджиа Ћрканьи полна статуЯми - и между ними зелено-медный
Џерсей Ѓенвенуто —еллини и похищение ‘абинок... Ђ вот между палаццо ‚еккио и
“ффиции могучее, хотЯ не довольно изЯщное создание Њикель Ђнджело, его
„авид, мечущий пращу, с тупым взглЯдом, с какою-то бессмысленною, неразумною
силою во всем положении, а вон Ќептун, а вон совсем налево Љосма Њедичис на
коне, работа „жованни да ЃолоньЯ. € всем этом такое поразительное единство
тона - такой одинаково почтенный, многовековый, серьезный колорит разлит по
всей пьЯцце, что он представлЯет собою особый мир, захватывающий вас под
свое влиЯние, разумеетсЯ, если вы не путешествуете только длЯ собираниЯ на
месте фотографических видов и не мечтаете только о том, как вы будете их
показывать по вечерам в семейном или даже не семейном кружке... …сли вы
способны переходить душою в различные миры, вы часто будете ходить на пьЯццу
del gran Duca... „нем ли, при Ярком сиЯнии солнца, ночью ли, когда месЯчный
свет сообщает Яркую белизну несколько _потемневшим_ статуЯм ‹оджии и
освещает как-то фантастически перспективу колоннад “ффиции... вы всегда
будете поражены целостью, единством, даже замкнутостью этого особенного
мира, - и когда вы увидите эту дивную пьЯццу - чего Я вам искренно, душевно
желаю, в интересе расширениЯ симпатий вашей души - вы поймете, почему Я
перервал в рассуждениЯ страницей об одном из изЯщнейших созданий великой
многовековой жизни и человеческого гениЯ.
„аже и в этот раз мы с €ваном €вановичем, по нескольку раз в день
видевшие пьЯццу, не могли удержатьсЯ от того, чтобы не заметить эффект
освещениЯ ее вечерним светом. ‡аметил, впрочем, это не Я, а он, потому что
две недели его не было во ”лоренции и, стало быть, его чувство зрениЯ было
менее притуплено обычными пунктами.
‡амечали ли вы, что, если разговор двух лиц прерван каким-нибудь
малоинтересным вмешательством третьего ближнего, его возобновить его можно,
даже иногда довольно легко - душевный строй ваш осталсЯ после таким же,
каким был до удара по нему обухом любезного ближнего, ибо струны этого
странного инструмента, называемого человеческою душою, чрезвычайно упруги;
но если разговор ваш прервалсЯ душевным впечатлением, если на струны,
необычайно чуткие, подействовала струЯ иного воздуха, то надобно быть
немцем, чтобы опЯть выкапывать со дна души старое впечатление, надобно
положительно не верить в жизнь и наитиЯ, а верить только в поставленный
вопрос и в теорию, _из оного_ развивающуюсЯ, - надобно иметь душу-книжку.
€меть душу-книжку есть великое благо... длЯ науки и сциэнтифических
{42} споров, но знаете ли, что есть еще большее благо: иметь душу-комод, со
множеством Ящиков, из которых в один кладутсЯ старые трЯпки в другой
кухонные припасы, в третий то, в четвертый другое, и наконец там в десЯтый,
одиннадцатый возвышенные впечатлениЯ. ‚се это по востребованию вынимаетсЯ,
потом в случае нужды опЯть кладетсЯ на место и заменЯетсЯ другим. џ встречал
много таких душ, как мужских, так дамских. Џоследние в особенности
чрезвычайно милы, когда устроен комодами: c'est tres commode {это очень
удобно (франц.).} - пошлый каламбур, коли хотите, но это в самом деле удобно
и главное дело - душа-комод ни к чему не обЯзываетсЯ, потому что все в ней
совместимо.
’ак как ни Я, ни мой безалабернейший из смертных приЯтель не имели
счастиЯ при рождении быть награждены душою-книжкой или душою-комодом, то мы
до самого Љокомеро не пытались продолжать прерванного новыми
впечатлениЯми... ‚ечер был так хорош, Љальцайола так кипела жизнию,
контральтовые ноты груди итальЯнских женщин звучали так полно, попавшаЯсЯ
нам синьора „жузеппина, которую мы прозвали "золотою" после поездки на
церемонию в Џрато, ибо в самом деле без ее предводительства и наивно-дерзкой
расторопности мы ничего бы там не увидали и вдобавок, не попавши на железную
дорогу, принуждены были бы ночевать, может быть, sur le pave du bon Dieu {на
мостовой господа бога (франц.).}, - синьора „жузеппина так обольстительно
завЯзала слегка шею легкой Ярко-красной шелковой косынкой, отчего ее черные
огненные глаза получили еще более пламенный отлив... что мы забыли обо всем,
кроме полногласной, полногрудной, Яркой, пестрой и простодушной жизни, нас
окружавшей. Њы дышали всеми порами, мы впивали в себЯ эти чистые, еще
свежие, но уже сладострастно-упоительные, густые, как влага настоЯщего
Ћрвиетто, струи весеннего воздуха - мы шли, отдаваЯсь каким-то странным
снам, менЯЯсь изредка замечаниЯми насчет физиономий попадавшихсЯ нам женщин,
и так достигли до площади собора, до piazza del Duomo... —итатель или
читательница... вы уже бледнеете - не бойтесь: на сей раз вам не грозит
никакой опасности. Њы пройдем с вами мимо Duomo, как прошли мимо, не
обративши даже на него вниманиЯ, с €ваном €вановичем...
Њиновавши cafe "Piccolo Helvetico", €ван €ванович заметил только: что
ж? опЯть сюда зайдем после театра.
- €ван €ванович!.. - сказал Я тоном упрека. € слово _опЯть_,
употребленное €ван €вановичем, и мой тон _упрека_ объЯснЯтсЯ впоследствии.
Ћгромный _хвост_ был уже у театра Љокомеро, когда мы подошли к нему.
‘тало быть - надобно было lasciar ogni speranza, {оставить всЯкую надежду
(итал.).} {43} заплатить только _интрату_ {44} и найти хорошее местечко в
партере. Џришлось брать posto distinto. Ќадобно вам сказать - если вы этого
не знаете, а впрочем, если и знаете, то не беда, - что во ”лоренции платитсЯ
в театры за вход, платитсЯ интрата. …сли вы хотите иметь нумерованное место
в первых рЯдах, так называемое posto distinto, - вы платите за него
особенно. Ќикто почти, кроме особенных высокоторжественных случаев, не берет
этих отдельных мест. Ѓерут, разумеетсЯ, англичане да некоторые из наших
соотечественников - да и то из последних немногие, ибо наш, уж ежели
раскутитсЯ, то берет ложу, "один в четырех каретах поедет". {45} Ќа этот раз
мы едва, однако, нашли и posti distinti. Џо всему видно было, что
представление - высокоторжественное. Љогда Я с трудом достал афишу - афиш
там, собственно, и нет в смысле наших и немецких, а есть огромными буквами
напечатанные театральные объЯвлениЯ, у менЯ невольный озноб пробежал по
составу. Ќа афише стоЯло: Otello, il moro di Venezia, tragedia di Guglielmo
SK (sic!) akspearo - tradotta e ridotta per la scena da Garcano... {Ћтелло,
венецианский мавр, трагедиЯ ‚ильЯма експира, переведеннаЯ и переделаннаЯ
длЯ сцены Љаркано (итал.).}
Ћтелло! експировский Ћтелло! Ћтелло, как бы он ни был tradotto е
ridotto!
’еатр был битком набит, и притом набит не той массой, котораЯ
обыкновенно наполнЯет Џерголу или другие оперные театры, которой совершенно
все равно, что бы ни представлЯли, - ибо в то времЯ, как примадонна поет
свою лучшую арию, большаЯ часть публики делает по ложам визиты своим
знакомым. ‚ театре Љокомеро - чисто драматическом пьесы не даютсЯ по
несколько недель срЯду и на него не смотрЯт, как на залу какого-нибудь
казино - притом же в нем и меньше откупных лож, стало быть, и меньше обычных
посетителей. Џублика, наполнЯвшаЯ его в этот вечер, представлЯла смесь
публики перголовской с тою живою, подвижною, волнующеюсЯ массою, которую
найдете вы во времЯ карнавального сезона во всех маленьких театрах, котораЯ
жарко и не чинЯсь сочувствует успехам или плутнЯм своего _‘тентерелло_, {46}
негодует на артистов, представлЯющих его врагов, и преследует их часто
криками о! scelerato... {о! злодей... (итал.).} џ обрадовалсЯ этой публике,
волновавшейсЯ и жужжавшей как рой пчел, и, садЯсь на свое posto distinto,
заметил о ее присутствии €вану €вановичу... „о начала представлениЯ
оставалось еще четверть часа - и так как ложи бенуара и бельэтажа по
общепринЯтому в большом свете всех стран порЯдку наполнЯютсЯ только в начале
представлениЯ - да и вообще-то эти два рЯда лож перестали уже нас с ним
интересовать, то мы с ним и стали прислушиватьсЯ к тому громкому и резкому
жужжанию, которое, не умолкаЯ, раздавалось позади. Ћб этом жужжании не можно
составить себе и понЯтиЯ, не бывши в €талии. ‚ выражении чувствований, даже
самых домашних, никто тут не церемонитсЯ. ѓовор в театрах, особенно до
начала представлениЯ, гораздо живее, чем в кофейнЯх. Ћно и понЯтно, почему.
Џублика, платЯщаЯ только _интрату_ забираетсЯ пораньше большею частью целыми
компаниЯми, запасающимисЯ возами апельсинов, сушеных фиг, миндалю и грецких
орехов. Ћ милаЯ простодушнаЯ и энергическаЯ масса! как мы с €ваном
€вановичем полюбили ее в карнавальный сезон, полюбили все в ней от резких,
не сколько декорационных очертаний ее физиономий и картинной закидки
итальЯнского плащика до ее простодушной грубости в отношениЯх, грубости, в
которой, право, затаено больше взаимного уважениЯ людей друг к другу, чем в
гладкости французов и чинной приторности немцев: Я говорю это насчет
театральной массы и притом партерной. Ћна своим простодушием напоминала нам
нашу массу райка - как и вообще многие черты типического, не стертого
итальЯнского характера напоминали нам иногда черты славЯнские... Њы только
выдержаннее или задержаннее потому на вид суровее, но внутренне мы страстны,
как южное племЯ страстность наша не выделалась в типы, в картинность
движений и определенность порывов - и нам же, конечно, от этого лучше: перед
нами много впереди!
Ћб этом мы прежде уже успели наговоритьсЯ вдоволь с €ваном €вановичем и
потому в эту минуту молчали, прислушиваЯсь только к общему жужжанию,
вследствие чего оно в ближайших позади нас рЯдах все более и более
переходило длЯ нас в Явственный говор... †енские голоса особенно сильно
звенели в этом говоре грудными нотами или ворковали теми горловыми звуками,
которые даны только итальЯнкам и цыганкам... €ван €ванович не утерпел,
однако, чтобы в десЯтый, может быть, раз не указать мне на действительно
поразительное сходство женщин этих двух различных племен. „лЯ него, четверть
жизни проведшего с цыганскими хорами, знавшего их все, от знаменитых хоров
Њарьиной рощи и до диких таборов, кочующих иногда около Њосквы за
‘ерпуховскою заставою, нарочно выучившегосЯ говорить по-цыгански до того,
что он мог безопасно ходить в эти таборы и быть там принимаемым как истинный
"ђоманэ —аво", - длЯ него это была одна из любимых тем разговоров...
Џодходили ли мы с ним в “ффиции к одной из картин Ѓассано, изображающей
итальЯнское семейство за ужином, - он не мог обойтись без того, чтобы не
обратить моего вниманиЯ на женщин с мандолинами и в особенности на
действительно цыганский тип лица старухи и при этом случае замечал, что у
молодых цыганок черты лица тоньше итальЯнских - чисто декорационных черт,
терЯющих много на близком расстоЯнии, - и что только старухи-цыганки совсем
похожи на старух итальЯнских... Ѓывали ли мы с ним в одном из оперных
театров - он доходил до того, что начинал уже звать труппу Џерголы хором
€вана ‚асильева, {47} труппу ЏальЯно хором Џетра ‘околова, а маленькую
труппу Ѓоргоньизанти, где, однако, был удивительно даровитый и ловкий
комик-баритон да прелестный и свежий, хотЯ еще не выпевшийсЯ сопрано
молоденькой примадонны, - одним из безвестных хоров Њарьиной рощи, откуда
вербуютсЯ часто контральто какой-либо ‘теши {48} или Њаши-козлика...
‘начала, разумеетсЯ, мне странно было слушать его парадоксы, потом Я к ним
привык и сам, большой любитель племени цыган и их пениЯ, перестал
оскорблЯтьсЯ сравнением двух рас с истинно-прирожденною музыкальностью,
хотЯ, может быть, и неравною. Ћн и теперь не прочь был бы пуститьсЯ рыскать
по одному из любимых полей, тем более что домашние тайны двух синьор, лет
уже довольно зрелых, и рассказ их о том, как муж застал синьору Ђннунциату с
синьором ‚инченцо и что из сего воспоследовало, интересовал нас довольно
мало... но раздалсЯ звонок к поднЯтию занавеса. ‘транно, что мы тут только
заметили отсутствие оркестра и нашу близость к сцене. Љак то, так и другое
нам чрезвычайно понравилось. Љ шекспировскому Ћтелло не шла бы ни fiera
polka, {ЯрмарочнаЯ полька (итал.).} ни даже - да простит мне великий
итальЯнский маэстро! - россиниевскаЯ увертюра к опере: в ней не слыхать џго,
как не слыхать его в самой опере. Џеред експиром давайте либо бетховенскую
музыку, либо уж вовсе никакой не нужно!.. Џо крайней мере согласитесь, что
уж polka fiera вовсе не шла бы, тем более что публика не удержалась бы не
подкрикнуть единодушно в ее середине оркестру, ибо это - polka с криком,
полька Ярмарка, как показывает самое ее название.
‡анавес поднималсЯ и, к сожалению, с препЯтствиЯми: вверху зацепилсЯ за
что-то, и партернаЯ толпа дружно и наивно хохотала над его бесплодными
усилиЯми.
- Љак бы, - заметил €ван €ванович, - в былую пору, в _умозрительную_
пору молодости мы с вами негодовали на этот хохот массы!
- Ђ вам и он нравитсЯ? - спросил Я, сам уже, впрочем, свободный от
_классического_ негодованиЯ.
- Љак все живое и простое, - отвечал он. - џ был раз свидетелем в
Ѓерлине подобного же происшествиЯ - и признаюсь Я вам, несмотрЯ на все
желаниЯ проникнутьсЯ глубочайшим уважением к невозмутимо серьезности немцев,
приготовлЯвшихсЯ _проштудировать_ ѓамлета, - не мог видеть в этом ничего,
кроме отсутствиЯ живой комической струи.
- „а вед" вы сами больше трагик, чем комик по душе, €ван €ванович?
- „а вот, Я трагик, как вы говорите, и между тем... но после, т. е.
слушайте!..
Џрежде чем слушать, Я хотел, однако, видеть.
„екорации были просты, но делал их художник, а не мастеровой, ибо они
дышали ‚енецией и ни одна черта не нарушала венецианского впечатлениЯ...
‘начала, слушаЯ разговор џго и ђодриго, Я желал только дознатьсЯ - поэт или
мастеровой возвращал Ћтелло на почву €талии, как только оказалось, что поэт,
т. е. такой человек, который чувствует и передает тип лица, то Я на этот
счет совершенно успокоилсЯ...
Ђктер, игравший џго, был далеко не трагик, но с первого раза видно
было, что он человек умный. Ќи злодейской выступки, ни насупленных бровей...
ничего подобного. ќто был просто человек лет тридцати, продувнаЯ итальЯнскаЯ
бестиЯ, с постоЯнно юмористическим оттенком в обращении с ђодриго - этим
загулЯвшим совсем синьором, - готовый сам загуливать с ним, только, конечно,
не на собственный счет, шатавшийсЯ с ним по всем возможным albergo,
{гостиницам (итал.).} тратториЯм и темным кьЯссо, an Ruffian {сводник и
сплетник (итал.).} - как зовет его Ѓрабанцио. Љогда он заговорил о
мстительном чувстве своем к Њавру, в его речах послышалсЯ самый искренни но
опЯть-таки нисколько не напрЯженно трагический тон итальЯнской прирожденной
вендетты - и это несколько менЯ смутило. Љогда-то Я был убежден и даже писал
о том, что у џго нет _личного_ мщениЯ к Ћтелло, что поводы его мстить
основаны, с одной стороны, на деле ничтожном - на повышении перед ним
Љассио, да на подозрении - чисто им самим выдуманном насчет того, что Њавр
осквернил его супружеское ложе, что џго ненавидит Њавра инстинктивно,
непосредственно, как все мелочное и низкое ненавидит все широкое и великое,
что в џго есть начало змеи, ехидны. Љогда раз Я говорил об этом с €ваном
€вановичем, он расхохоталсЯ и назвал мою мысль немецким умозрением и
вдобавок еще оскорблением експира, который ищет всегда длЯ зла пружин чисто
человеческих, а не демонских: в ђичарде уродства и безобразиЯ, соединенных с
ужасною энергией) души, в Њакбете величиЯ, поистине достойного первого
места, с слабостью души, не могущей устоЯть против самолюбиЯ и против
внушений жены, в џго мельчайшей _чиновничьей_ раздражительности, соединенной
с громадным своей плутоватостью умом, сознающим свое превосходство в деле
мошенничества до артистического им восхищениЯ... € вот итальЯнский актер, не
бог знает как даровитый, но очень умный и играющий искренно, как итальЯнец -
выполнЯл передо мною не моего, а скорей €ван €вановичева џго...
Џредставление становилось поучительным. Ћно и не могло быть, впрочем, иначе.
Ћтелло возвращалсЯ на почву, с которой был взЯт, на ту грубую, может быть,
почву, но, во всЯком случае, коренную его почву, на которой вырастил его
Giraldi Cintio в своей новелле del capitano Moro chi prende per Mogliera una
cittadina Venetiana et caet... {о полководце мавре, который взЯл в жены
жительницу ‚енеции и т. д. (итал., лат.).} {50} џго рос не как трагик, а как
умный актер с каждым шагом в разговоре с ђодриго умел ловко и жизненно
выставить все итальЯнские стороны характера. ‘цена с Ѓрабанцио - стариком,
который только что сорвалсЯ как будто со стен галерей портретов праотцев
владельца одного из итальЯнских палаццо, прошла также благополучно, т. е. в
нее можно было поверить, как в настоЯщее, совершившеесЯ событие.
Ќо вот перемена декорации - и показалсЯ сам Ћтелло. ѓром рукоплесканий
приветствовал трагика... ”лоренциЯ уже знала его - но если б и не знала, то
есть такие наружности и такие _входы_, при которых рукоплесканиЯ совершенно
понЯтны. €зЯщнее, величавее и стройнее наружности Я еще не видывал: это было
нечто среднее между исполинским ростом Љаратыгина и очень средним Њочалова,
на гримированной по условиЯм роли физиономии Ярко сверкали огненные глаза -
и, кроме того, ќто была не безобразнаЯ физиономиЯ хамита-негра, а открытаЯ,
благородно-спокойнаЯ и, несмотрЯ на зрелый возраст, прекраснаЯ, хотЯ
бронзоваЯ физиономиЯ семита-мавра. ‚ поступи, в движениЯх видна была
исполненнаЯ сознаниЯ достоинства простота сына степей, соединеннаЯ с
образованностью средневекового итальЯнского генерала. Љостюм его был
великолепен; Яркие цвета. ‚остока играли в нем значительную роль, но между
тем это был не турок, не араб, а венецианец, сохранивший только некоторые из
привычек ‚остока в манере _одеватьсЯ_... ‚се эти условиЯ весьма важны, ибо
все это поЯснЯет магическое обаЯние, которое произвел он на „ездемону.
Џокамест только еще и можно было сказать о трагике - да, может быть, и
хорошо было то, что только еще и сказать было можно. ’ак уже надоели мне
разные Ћтелло, поЯвлЯющиесЯ с громом и треском, что на менЯ довольно сильно
подействовала простота ‘альвини... ‚ разговоре его с џго, с Љассио - было
такое отсутствие желаниЯ напрашиватьсЯ на рукоплесканиЯ, а в разговоре с
Ѓрабанцио такаЯ почтительнаЯ и достойнаЯ зрелого человека вежливость к
оскорбленному им старику, - что цивилизованный уже Њавр и много испытавший
вождь ЯвлЯлсЯ в нем очевидно и Ярко.
Ќо вот и зала сената, вот и почтенный старец, дож ‚енеции, - все это
настоЯщее, как зала сената, все это костюмированное сообразно эпохе,
говорЯщее важно, степенно, но по-человечески, двигающеесЯ по сцене
совершенно свободно и знающее свое место. Ђ между тем - никакой особенно
роскошной обстановки тут не было - да и откуда бы очень небогатый театрик
Љокомеро взЯл роскошную обстановку? Ѓыли тут только итальЯнское
художественное чутье да итальЯнскаЯ почва. Ћдного только не мог Я никак
понЯть: какой добрый дух внушил "итальЯнцам играть експира так просто, им,
ломающим трагедии в пьесах Ђльфьери; не могущим напечатать афишки без штуки
вроде tragedia del immortale Alfieri, или comedia del immortale Goldoni,
{трагедиЯ бессмертного Ђльфиери... комедиЯ бессмертного ѓольдони (итал.).}
не могущим продать зубного эликсира без пластических размахиваний руками и
необузданного потока напыщенных речей?.. „а - какой-то добрый дух
вмешивалсЯ, видимо, в представление "Ћтелло"... ’олько „ездемона не
соответствовала шекспировскому' идеалу, потому что была чистаЯ, кровнаЯ
итальЯнка средней и южной €талии, а не рыжаЯ или белокураЯ венецианка, - она
была слишком пластична, слишком рельефна, а не легка, грациозна и прозрачна,
как все шекспировские женщины, кроме „жульетты и без исключениЯ нервной и
разбиваемой преступлением леди Њакбет. ‘амый тон ее звучал излишнею
страстностью и густотою контральтовых нот, а ведь експир Ясно говорит об
одном из своих поэтических идеалов:

ѓолос
“ ней был нежный, тихий и приЯтный -
‚ещь в женщине прелестнаЯ. {51}

Ќет-нет - какаЯ была это „ездемона, "лиана, обвившаЯсЯ около мощного
дуба" {52} (слова поэта о другом его идеале, который он поставил в
_комичнейшее_ положение обвиватьсЯ плющом или лианою вокруг ослиной шеи). ‚
такой энергической и итальЯнски-прЯмой перед сенатов женщине - вовсе
непонЯтны ни ее последующее легкомыслие чистоты ни ее кошачьи приставаньЯ
{53} к Ћтелло, ни то северно-меланхолическое чем окружен ее образ в сцене
песни об иве и в сцене смерти.
џ, однако, с нетерпением стал ожидать знаменитого объЯснениЯ перед
сенатом. ‚от выступил и Ћтелло: странно - но он не произвел тут на менЯ
впечатлениЯ - несмотрЯ на все удивительные, то мелодические, то
металлические звуки его голоса... Њне казалось, и доселе еще Я думаю
казалось верно, - что _так_ можно и, пожалуй, должно читать октавы ’асса, но
не эту задушевную исповедь, представлЯющую собою один из венцов
шекспировского драматического лиризма, исповедь, в которой все правда - и
простота тона и обилие восточных метафор. Ћдно было хорошо, что ‘альвини тут
не ЯрилсЯ, как ЯрЯтсЯ другие Ћтелло... € мне опЯть припомнилось одно из
удачных представлений мочаловских, в котором именно эта исповедь высказалась
такими глубоко верными тонами, после которых никакие другие не вообразимы -
хоть, правду сказать, бывали другие представлениЯ, когда и наш великий
трагик фальшивил в ней ужасно...
Ќо не только уже мало впечатлениЯ, а впечатление дурное произвела на
менЯ сцена с „ездемоною, перед уходом. ‡азвучали какие-то приторные, слишком
юношеские ноты...
џ стал внимательно прислушиватьсЯ и приглЯдыватьсЯ к заключительной
сцене џго с ђодриго. џго вел ее очень умно, мастерски скрыл даже резкости
шекспировской формы - беспрестанное упоминание кошелька, играл отлично в
итальЯнски-трактирном тоне, который, между прочим, очень близок к нашему,
ловко и с _подходцем_ издевалсЯ над ђодриго: но ведь этого мало - тут у џго
заключительный монолог... Џусть и прав €ван €ванович, пусть мстительность и
зависть составлЯют пружины действиЯ џго, - но он способен быть _артистом_
зла, способен любоватьсЯ своей адской расчетливостью, своим критическим
предведением; тут уже не просто мошенник, а софист, который порешил длЯ себЯ
все сомнениЯ и колебаниЯ, окончательно отдалсЯ злому началу. ’ут уже нужен
трагик...
Ђкт кончилсЯ. Њы с €ваном €вановичем молча вышли из posti distinti и
молча же пошли в театральную кофейню, сальнее и грЯзнее которой едва ли
найдетсЯ где-либо другаЯ в целом мире, исключаЯ опЯть-таки ”лоренцию, - ибо
кофейнЯ театра Ѓоргоньиссанти еще краше этой.
‘охранЯЯ то же молчание, €ван €ванович подошел к буфету, _вонзил_ в
себЯ (Я вообще желаю сохранить длЯ потомства многие его выражениЯ) рюмку
коньЯку, - _застегнул_ оную апельсином, выбросил _павел_ (т. е паоло) {54} и
оборотилсЯ ко мне.
- ‚ы говорили мне, - начал он, продолжаЯ есть апельсин, - что Я трагик.
Џожалуй, так, но Я трагик такого сорта, что понимание трагического у менЯ
идет об руку с пониманием комического. Њне смешны те люди, которые
восторгаютсЯ ђафаэлем и не понимают фламандцев: по-моему, они и ђафаэлЯ-то
не понимают... Ђ трагизм ходульный мне смешнее, чем кому-либо другому, - вы
это знаете... „а! да! - продолжал он с жаром, - много нужно трагику длЯ
того, чтобы можно было поверить в трагизм.
- Ћдин актер, мой приЯтель, {55} - начал Я, - большой мастер на
рассказы, удивительно представлЯет провинциального трагика. …го рассказ -
этот рассказ Я слышал перед самым отъездом за границу и он уцелел у менЯ в
памЯти, вместе с последнею сходкою множества разъезжавшихсЯ в разные стороны
друзей...
- ѓосподи! вы и говорить наконец привыкаете такими же несносно-длинными
периодами, какими иногда пишете, - перебил с нетерпением €ван €ванович... -
Ќу-с... его рассказ - ведь в нем дело, а не в ваших приЯтелЯх... Ќо
постойте... Я пройдусь еще по _коньЯчилле_.
- €ван €ванович! - начал было Я с упреком, но видЯ, что он уже свое
дело кончил мгновенно, Я ограничилсЯ только замечанием насчет того, что он
заражен в выражениЯх тоном џго и ђодриго.
- ђассказ его, - продолжал Я затем, - произвел на менЯ сильное
впечатление. Ќе могу вам передать всего комизма его, ибо много комизма
пропадет за отсутствием мимики и интонаций. ЏриЯтель мой отлично
представлЯл, как трагик - ‹Япунов, рычавший неистово в четвертом акте
‘копина-уйского, рычит еще и по закрытии занавеса, рычит в уборной, рычит,
когда его вызывает беснующаЯсЯ публика и т. д., как он потом напиваетсЯ у
содержателЯ, ругает его, недовольный им за его несправедливости и подлости,
ибо трагики без негодованиЯ на несправедливости и подлости существовать не
могут, - и под конец, в злобе на неверность первой трагической артистки, -
скусывает ей нос на прощанье... ‚се мы хохотали до судорог, но мне все
приходила в голову мысль, - что ведь это только комическое представление
черт, которые существуют и - может быть - должны существовать в истинном,
великом трагике; мне приходил в голову великий трагик, которого Я знал
лично... {56} Љак вы думаете, _верит ли и в какой степени_ верит трагик в
представлЯемые им душевные движениЯ?.. {57}
- Ќу, это длинный вопрос... пойдемте, пора, - сказал €ван €ванович. -
„олжно быть, начинают, видите, никого не осталось в кофейной...
- Ђ что ж ‘альвини, - спросил Я не уходЯ.
- Ќичего: посмотрим! - отвечал €ван €ванович... - Њне что-то доброе
сдаетсЯ.
- € мне, - сказал Я.
‚ задний план сцены уже колотили что есть мочи чурбанами, что
обозначало пальбу из пушек, когда мы вошли, - значит, прибыли корабли в
Љипр. ‘адЯсь, мы застали уже на сцене Љассио, Њонтано и про чих. Џотом, как
следует, Явились џго и „ездемона - и кстати, знаете ли что это имЯ
произноситсЯ итальЯнцами не „ездемона, как мы произносим и как выходит по
складу стиха у самого отца ее, а „ездемона. Џоловина острот и куплетов џго
была выброшена - да Я об них и не жалел: их надо или передавать с солью,
понЯтной длЯ современной публики, или лучше вовсе выбрасывать. џвилсЯ
Ћтелло, и Я был опЯть поражен его наружностью и новой костюмировкой - уже
совсем воинственной, но опЯть изЯщной без изысканности. Ќесколько слов к
„ездемоне были сказаны так душевно и так мелодически, звучали такою пламенно
страстью, что все вместе оправдывало увлечение молодой венецианки
пЯтидесЯтилетним сыном степей, бурь и битв... Ћн был чудно хорош - своим
коричневым лицом, с высоким, изрытым морщинами челом под чалмою, обвивавшей
блестЯщий стальной шлем, с двоими пламенным глазами, в белом плаще, из-под
которого сверкали латы... ’олпа снова встретила его взрывом - и в самом
деле, так просто-величаво умел входить только он... Vorrei amar lo un giorno
e poi morir!.. {‹юбить его хоть один день, а потом умереть!.. (итал.).} -
говорила мне потом синьора „жузеппиа.
„альнейшие сцены по уходе его до вторичного его поЯвлениЯ шли гладко и
не оскорблЯли ничем фальшивым, - хотЯ џго начал все более и более
оказыватьсЯ несостоЯтельным в них как трагик, - да и, признатьсЯ, Я видел
только одного _состоЯтельного_ џго, именно M ** (Я не хочу льстить никому из
живых наших), когда он играл с покойным Љ**, {58} - ну да Њ** играет и
ѓамлета, играет _не нарочно, а взаправду_! џ помню зловещее, мрачное,
зло-радостное выражение лица его и всей фигуры, когда он напаивает Љассио и
поет песню о _серебрЯной чарочке_... ‡ато целость всего была более чем
удовлетворительна, и всЯ историЯ походила на жизнь, а не на театральное
позорище, - а ведь великое дело целость: без _целости_ исчезала длЯ массы и
игра хоть бы помЯнутого мною Њ**; без целости обстановки мог играть только
Њочалов и вообще могут играть только гении первой величины... ‘ ними как-то
все забываетсЯ, всЯкое безобразие исчезает, - и Я помню, что никому не было
смешно, когда великаЯ Џаста пела по-итальЯнски, а хоры ответствовали ей
по-русски:

‡дравствуй, здравствуй, о царица,
‡дравствуй, здравствуй, краснаЯ!.. {59}

‚ представлении, которое Я описываю, все шло очень живо благодарЯ
•удожественной натуре итальЯнцев и какому-то доброму гению, внушившему
актерам играть експира, как они играют своего immortale Goldoni. ‘амаЯ
драка Њонтано с Љассио вышла отлично, вышла так, что могла разбудить Ћтелло,
вырвать его из объЯтий его обожаемой „ездемоны.
џвилсЯ _сам_ - и это поЯвление _самого_ действительно могло заставить
_прильпнутъ Язык к гортани_. {60} ‚ы знаете, что немногоречив тут Ћтелло, но
немногие речи его были поистине грозны, - а лучше-то всего, что и поЯвление
и речи вовсе не рассчитывали на эффект. ‘тарый венецианский генерал _задал
страху_своим подчиненным и только, - но все поверили тому, что он задал им
страху. € вновь мелодически-страстные тоны, но в которых звучало еще не
стихшее раздражение, - раздались при поЯвлении „ездемоны... џ уверилсЯ, что
всего этого нельзЯ было _сделать_, что это рождено вдохновением, что сей
господин играет, по удачному выражению Џисемского, _нервами, а не кровью_.
€ван €ванович взЯл менЯ под руку по конце второго акта (что означало у него
особенное, лирическое расположение), и мы опЯть направились в кофейню.
- Ќу-с!.. - сказал он, поглЯдевши на менЯ с торжеством.
- „а-с! - отвечал Я ему, не употребивши даже обычного между нами
присловьЯ, что Nuss по-немецки значит орех.
ќтим разговором мы и ограничились... €ван €ванович выпил еще одну рюмку
коньЯку, на что Я смотрел с горьким чувством неудовольствиЯ, ибо знал по
многократным опытам, что подобнаЯ быстрота деЯтельности весьма надолго не
предвещала ничего хорошего; впрочем, неприступал к нему с советами и укорами
по причине их совершенной и по опытам же дознанной бесполезности. ‡наЯ
притом, что он _огасал_ - как он выражалсЯ - очень не скоро, Я насчет
сегоднЯшнего вечера оставалсЯ покоен. …го _загулы_ длились обыкновенно по
целым неделЯм, но только к концу их приходил он в то нервическое состоЯние,
в котором человек бывает способен видеть существа иного мира, большею
частию. в образе зеленого змеЯ или маленьких дразнЯщих Языками бесенЯт... ‚
первые же поры он доходил только до трагизма, до мрачной хандры, чтениЯ
стихов из лермонтовского "Њаскарада" и бессвЯзных, но Ядовитых воспоминаний.
Њы вышли из кофейной скоро - третий акт еще не начиналсЯ, а так как в
зале театра было душно, то мы прошлись еще по коридорам, все-так же,
впрочем, молча.
‚от тут-то и встретил Я _золотую_ и милейшую синьору „жузеппину, ѓлаза
у нее решительно разгорелись, узел красной косынки на ее смуглой, но
совершенно античной шее переехал как-то набок, густаЯ труба левого локона
находилась в наиближайшем расстоЯнии от глаза, тогда как праваЯ сохранЯла
законную близость к уху. Ћна была истинно прекрасна в эту минуту, и хотЯ шла
об руку с двумЯ другими синьорами, но бросила одну из них и энергически
схватила мою руку.
- L'avete gia veduto, signer A.?.. {- ‚идели ли вы его раньше, синьор
Ђ.?.. (итал.).} - спросила менЯ она, сверкнувши взглЯдом. џ отвечал, что еще
нет, что вижу в первый раз - но что понимаю ее восторг.
‚от тут-то, стиснувши мне руку и наклонившись ко мне, чтоб не слыхал
€ван €ванович, которого она мало знала, и сказала она мне сладострастным
шопотом: Ћ! - любить его хоть день и потом умереть... ”раза, коли хотите,
совсем опернаЯ, избитаЯ - но потому-то она так и избита в оперных либретто,
что живет в душе итальЯнской женщины - „жузеппине нужно было только
кому-нибудь сказатьсЯ - и сказавшись, она тотчас же менЯ бросила.
„а и нам пора было идти.
Џо обыкновению, выпущены были первые сцены третьего акта - и он начат
был прЯмо с разговора между „ездемоной, ќмилией и Љассио. Ћтелло вошел опЯть
в новом, т. е. домашнем, костюме и без чалмы, - так что тут только можно
было вполне оценить всю выразительность физиономии ‘альвини. „а и зачем
Ћтелло будет носить чалму у себЯ в комнатах?.. …му предстоЯла тут огромнаЯ
задача: провести в разговоре с просЯщей за Љассио „ездемоной тревожную ноту
странного чувства, заброшенного в его душу замечанием џго: "это мне не
нравитсЯ". Ћбыкновенным нашим трагикам это очень легко - они _ЯрЯтсЯ_ с
самого начала, ибо понимают в Ћтелло одну только дикую его сторону. Ќо
‘альвини показал в Ћтелло человека, в котором дух уже восторжествовал над
кровью, которого любовь „ездемоны замирила со всеми претерпенными им
бедствиЯми... “ него как-то нервно задрожали лицо и губы от замечаниЯ џго, и
только нервное потрЯсение внес он в разговор с „ездемоною, - он еще не
сердилсЯ на нее за ее докучное и детское приставанье к нему, он порой
отвечал ей только как-то механически, и было только видно, что замечание џго
его не покидает ни на минуту... Ќо не знаю, как чувствовали другие, а по мне
пробежала холоднаЯ струЯ... ‡вуки уже расстроенных душевных струн, но не
порывистые, а еще тихие, послышались в восклицании: "чудное создание...
проклЯтие душе моей, если Я не люблю тебЯ... а если разлюблю, то снова будет
хаос"... ‚сЯ безрадостно до встречи с „ездемоною прожитаЯ жизнь, все те
чувства, с которыми утопающий хватаетсЯ за доску - за единственное спасение,
и все смутное сомнение послышались в этой нервной дрожи голоса, виделись в
этом мраком скорби подернувшемсЯ лице... € потом в начале страшного
разговора с џго он все ходил, сосредоточенный, не возвышаЯ тона голоса, и
это было ужасно... ‚ременами только вырывались полувопли... Љогда вошла
опЯть „ездемона, - все еще дух мучительно торжествовал над кровью, - все еще
хотелось бедному Њавру удержать руками свой Якорь спасениЯ, впитьсЯ в него
зубами, если изменЯт руки... Ћ! только тот, кто жил и страдал, поймет эту
адскую минуту последних, отчаЯнных, неестественно напрЯженных усилий
удержать тот мир, в котором душа прожила блаженнейшие сны!.. ‚едь с верою в
него расстатьсЯ тЯжело, и не скоро расстанешьсЯ: даже в полуразбитой вере
еще будет слышатьсЯ глубокаЯ, страстнаЯ нежность... Ћна-то, эта нежность, но
соединеннаЯ с жалобным, беспредельно грустным выражением прорвалась в тихо
сказанном "Andiamo!" (Џойдем!) - и от этого тихого слова застонала и
заревела масса партера, а €ван €ванович судорожно сжал мою руку. џ взглЯнул
на него. ‚ лице у него не было ни кровинки...
- Ћн, он!.. - шепнул мой приЯтель с лихорадочным выражением.
- Љто он?..
- Њочалов!
„а это точно был _он_, наш незаменимый, он в самые блестЯщие минуты...
Њне сдавалось, что сам пол дрожал нервически под шагами ‘альвини, как
некогда под шагами Њочалова.
Њы ждали его снова, слушаЯ, впрочем, џго и ќмилию... ибо таково
свойство артистической игры, что она вводит человека во всю драму, как в
нечто живое.
Љогда он ЯвилсЯ с словами: "Ahi! donna infida...", {"Ћ! она
изменила..." (итал.).} это был уже другой человек. Џроцесс совершилсЯ в
душе... Яд вошел в нее... и что было в этой сцене с џго, - как от стонов
разбитого сердца и мрачной сосредоточенности перешел он к тому воплю и
прыжку разъЯренного тигра, с которыми душит он џго, как все усиливались и
усиливались эти Ярые вопли, этот звериный рев, - этого словом передать
нельзЯ. ‚се в театре приковалось взорами к актеру... все следило за ним
жадно, не переводЯ дыханиЯ... Ћн мучил нас по всей своей воле, не даваЯ
отдыху, - до той минуты, когда они с џго упали на колена, произносЯ клЯтву.
€ как он упали на колени! Љак естественно и вместе как
итальЯнски-художественно!.. ‚сюду была _красота_ страсти и страданиЯ - то
идеальное преображение, которое, бывало, из малорослого Њочалова делало
какой-то гигантский призрак.
Џосле этой сцены можно было актеру _упасть_ и он все-таки осталсЯ бы
высоким актером, - но гениальные натуры создают роль цельно... € в сцене с
„ездемоной, в ласкании ее руки, волшебник нашел в свое натуре средства
терзать сердца зрителей. —то это было такое? наполовину человек, глубоко
разбитый, наполовину тигр, притаивающий тщетно свою Ярость и разражающийсЯ
наконец всем неистовством в вопросах о платке... Ђ главное - главное, что
впечатление не перерывалось, что одна и та же струЯ пробегала по игре в
течение целого акта, держала вас под таким влиЯнием, что порою решительно
захватывалось дыхание. —то это все, одним словом, не _делалось_, не
сочинЯлось, а рождено был одним бурным вдохновением...
Њы вышли какие-то отуманенные... €ван €ванович не пошел даже в буфет -
и мы ходили с ним по коридору, ни на кого не смотрЯ, никого не замечаЯ и
даже не передаваЯ друг другу своих впечатлений... —то тут комментировать...
„ело было совершенно Ясное и простое. ‚олканическаЯ натура, в соединении с
высокой артистичностью, может делать чудеса - и такое чудо пронеслось перед
нами, обвеЯло нас каким-то знойным и бурным дыханием. ‚ голове бывает, коли
вы хотите, какой-то чад в подобные минуты, но то, что видитсЯ сквозь этот
чад, право, дороже многого, видимого в обыкновенном расположении нашем...
‘транно, но ходЯ Я думал уже не о ‘альвини, Я думал о експире.... и, между
прочим, вот какой вопрос пришел мне в голову: отчего Я сто раз пойду
смотреть эту беспощаднейшую и мучительнейшую его драму, сто раз готов
выстрадать всю эту адскую последовательность мук Ћтелло, последовательность,
в которой ни одного шага, даже полушага не опущено, - и отчего Я
положительно не могу выносить французских драм с и выставлением наружу
всевозможных Язв. ’. е. не то чтобы только в художественном отношении они
были мне противны: нет, они менЯ мучат невыносимо - мне просто нехорошо,
неловко, болезненно, как в разных водевилЯх, например, мне также просто
непосредственно делаетсЯ стыдно.
Љогда Я сообщил мой вопрос €вану €вановичу, он отвечал, что сам то же
испытывал и испытывает, но что причины предоставлЯет разыскивать мне самому,
а теперь бы оставил Я его в покое. ѓлаза у моего приЯтелЯ становились из
обычно-усталых какими-то дикими, руки у него горели.
Ђ Я продолжал все-таки анализировать - такаЯ уж проклЯтаЯ привычка
образовалась. џ попал на свою заветнейшую думу об _идеализме и натурализме_
в искусстве. {61} Љонечно уж французские драмы, не принадлежащие даже к
области натурализма, а составлЯющие простой рыночный продукт, сменились
другими, более серьезными вещами - в голове сопоставлЯлись "‡аписки
сумасшедшего" ѓоголЯ и в контраст им "„невник г. ѓолЯдкина" {62} - "голова
Њедузы" ‹еонардо да ‚инчи и "голова Њедузы" же Љараваджио... ‚о всЯком
случае, Я уже успел себЯ успокоить, но на моего €вана €вановича было почти
так же страшно смотреть, как на ‘альвини: губы его подергивались уже совсем
судорожно, и он начал даже запускать правую руку в волосы...
‚ообще это все отзывалось мочаловским представлением, - первыми порами
"ѓамлета" - увлечениЯми, которые Я считал уже совершенно невозвратными, -
увлечениЯми, может быть дорогими болев настоЯщих, потому что они волновали
нас под суровым, зимним небом, в трескучие морозы... ‚се человеческое уже
исчезло в Ћтелло в IV акте: походка тигра или барса, судорожные движениЯ;
глаза, налившиесЯ кровью, сухие и разбитые тоны в голосе - вот что заменило
прежнее благородство, прежнее величие, прежнюю страстную нежность... Ќо и
тут соблюдена была удивительнаЯ психологическаЯ последовательность. Ќе с
самого начала акта ЯвилсЯ таким великий артист..." Љогда он вошел - видно
было только, что прежний человек в нем разрушилсЯ; на физиономии его,
судорожно подергивавшейсЯ, обозначались следы таких мук, которые поистине
могут назватьсЯ _нездешними_ и после которых душа, кажетсЯ, должна
уничтожитьсЯ... Ќо когда џго довел разговор до своего адского и цинического
рассказа, тогда можно было убедитьсЯ, что есть муки еще злее, еще Ядовитее
виденных. ‘альвини не повалилсЯ тут на пол в судорогах, как делают это
другие трагики, как делал - и иногда удивительно делал Њочалов, - он только
схватилсЯ руками за стол и припал к нему грудью с диким ужасным воплем, в
котором слышались и физическаЯ боль ломающегосЯ сердца, и рев кровожадного
тигра, и вой голодного шакала, и вместе с этим стон человека. ‡атем -
человек обратилсЯ в зверЯ - и опЯть с массою зрителей сделалось то же, что
было в третьем акте, т. е. до самого конца четвертого акта волшебник держал
нас под своим влиЯнием, не давал ни на минуту анализировать себЯ, потому что
сам не отдыхал ни на минуту. ’олько и можно было остановитьсЯ, вздохнуть
после минуты, когда он бьет „ездемону ...
Њы опЯть не рассуждали и не хотели рассуждать во времЯ антракта. џ.
заметил только, что напрасно выпущено лицо любовницы Љассио, ЃьЯнки, на что
€ван €ванович отвечал, что это сделано, вероЯтно, во имЯ местной
нравственности...
ЏЯтый акт был начат сценою песни об иве. ’акова уж поэзиЯ этой глубоко
меланхолической сцены, что в ней преобразилась и наша „ездемона... “ нее
как-то смЯгчились резкие горловые акценты и подернулись северным туманом
грусти Яркие черты лица... „ездемона отпустила ќмилию и легла. ‘казать, что
мы _ждали_ поЯвлениЯ Ћтелло, было бы в высшей степени неверно. експировскаЯ
трагедиЯ и ‘альвини захватывали под свою власть душу как настоЯщаЯ правда
жизни... †дать того или другого лица можно только тогда, когда представлению
не подчинЯешьсЯ, а мы, да и всЯ масса, подчинились тут ходу драмы.
џ и забыл сказать, что пестраЯ толпа, наполнЯвшаЯ партер, преследовала
уходЯщего в четвертом акте џго энергическими, хотЯ шепотом произносимыми
восклицаниЯми: Scelerato!! Bestia!! {‡лодей!! †ивотное!! (итал.).}.
’еперь только, когда Я описываю впечатлениЯ, приходит мне в голову
вопрос: прерывалось ли у трагика во времЯ антракта его нервное настройство
и, припоминаЯ покойного Њочалова, который во времЯ антрактов мрачно и молча
сидел или ходил один, вдали от всех, с судорожными движениЯми, - думаю, что
- нет...
Џерервавши, хотЯ и на минуту, душевный процесс - пусть это процесс и
воображаемый и представлЯемый, - нельзЯ было войти таким, каким вошел
‘альвини. ‚ театре опЯть настала мертваЯ тишина...
‚идно было Ясно, что Яд уже окончательно совершил свою работу над душою
Ћтелло... €скаженный, измученный, разбитый и вместе неумолимый, подошел он к
постели тихой походкою тигра и остановилсЯ. ЋпЯть страсть обманутаЯ, но
безумнаЯ страсть прорвалась какими-то жалобными, дребезжащими тонами. ‚се
тут было - и Язвительные воспоминаниЯ многих блаженных ночей, и
сладострастие африканца, и жажда мщениЯ, жажда крови... Ћдну из этих сторон
душевного настройства выразить нетрудно, но выразить их все, выразить то,
что експир сам хотел сказать последним поцелуем, который дает Ћтелло своей
„ездемоне, - длЯ этого надобно быть гением.
‘траннаЯ, непостижимаЯ вещь природа гениального артиста - странное,
непостижимое слиЯние постоЯнного огненного вдохновениЯ с _расчетливым_
уменьем не пропустить ни одного полутона, полуштриха... Љак это даетсЯ и
давалось натурам, подобным ‘альвини и Њочалову, - проникнуть мудрено. „умаю
только, что это даетсЯ только постоЯнством вдохновениЯ, целостным, полным
душевным слиЯнием с жизнию представлЯемого лица, - вырабатываетсЯ долгою
думою, но не придумываетсЯ, ибо дума поэта или артиста есть нечто вроде
физиологического процесса, - и наконец захватывает всего человека!.. ‘лово:
"расчетливое уменье" употреблЯю Я только за недостатком другого. ‚ такой
игре расчета - в смысле составлениЯ физиономии перед зеркалом, придумываниЯ
и заучениЯ интонаций - быть не может, но и вдохновением назвать этого
нельзЯ, в том смысле вдохновением, на основании которого ревут, беснуютсЯ и
ЯрЯтсЯ, как буйволы, обыкновенные трагики...
Ћбо всем пЯтом акте после первого представлениЯ только и можно было
сказать, что это все было правда и что эта правда захватывала у зрителей
дыхание до той самой минуты, когда Ћтелло рассказал о том, "как собака турок
осмелилсЯ бить христианина, как он схватил его за горло и зарезал... Cosi!"
(так!) - перехватил себе мечом горло и, захрипев смертельным стоном,
потЯнулсЯ, шатаЯсь, к постели „ездемоны...
Ќи восторгатьсЯ отдельными моментами, ни анализировать - в первое
представление было положительно нельзЯ.
Њожете ли вы, в первый раз слушаЯ какой-либо квартет Ѓетховена или
умана, восхищатьсЯ отдельными ходами? Ќет - потому что вас покорЯет целость
непрерывного впечатлениЯ...
€стинно артистическаЯ игра та же музыка! ‚ ней постоЯнно ведетсЯ один
ход, и он-то спаивает, сплачивает впечатлениЯ.
€ потому ничего не анализировали мы с €ваном €вановичем в эту ночь,
сидЯ в кафе "Piccolo Helvetico" на площади собора. €ван €ванович мрачно и
беспощадно пил коньЯк, а Я смотрел в окно кофейной на чудную весеннюю,
свежодышавшую ночь да на мою любимицу, колокольню Duomo - эту разубранную
инкрустациЯми, но не отЯгощенную" ими, стройную, легкую и высокую ростом
красавицу! € одно только Я знал и чувствовал, что хорошо, по словам нашего
божественного поэта, "упитьсЯ гармонией и облитьсЯ слезами над вымыслом".
{63} Љогда Я сказал эти стихи, €ван €ванович перервал менЯ и с каким-то
рыданием докончил:

€ может быть, на мой закат печальный
Ѓлеснет любовь улыбкою прощальной!.. -

потом с бешенством ударил кулаком по столу.
џ хотел было сказать ему, что Ђлександр Њакедонский, конечно, герой...
{64} но удержалсЯ, - мне стало жаль его, последнего романтика, добросовестно
и постоЯнно вносившего в личную жизнь поэтические впечатлениЯ и
жертвовавшего им всем, что зоветсЯ в жизни положительным, Я только спросил
его: - €ван €ванович - отчего вы, переживший, перечувствовавший много, не
напишете о "трагическом в искусстве и жизни". ‚ы ведь сами на этом коньке
ездили - и можете сообщить много интересных наблюдений!
- Ќет, уж пишите лучше вы, - отвечал он с горькою улыбкою и подымаЯсь с
места. - ‚ы забываете, - добавил он, взЯвши фуражку, - что ведь это - тема,
не дописаннаЯ тургеневским ђудиным! {65} - а мне прозвище ђудина, которое Я
имел честь получать не раз от двух женщин, надоело до смерти!
- ‚ы, мой милый, - заметил Я, выходЯ с ним на площадь, - наполовину
ђудин и наполовину ‚еретьев, {66} коли уж дело пошло на тургеневских героев,
и в этом-то ваша оригинальность!

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

Џри жизни ѓригорьева его автобиографическаЯ проза печаталась в журналах
большинство произведений опубликовано с опечатками и искажениЯми. Ќовые
изданиЯ его прозы поЯвились лишь в XX в., по истечении 50-летнего срока со
смерти автора (до этого наследники были, по дореволюционным законам,
владельцами сочинений покойного, и издавать можно было только с их согласиЯ
и с учетом их требований). Ќо большинство этих изданий, особенно книжечки в
серии "“ниверсальнаЯ библиотека" 1915-1916 гг., носило не научный, а
коммерческий характер и только добавило число искажений текста.
‹ишь Њатериалы (здесь и далее при сокращенных ссылках см. "‘писок
условных сокращений") - первое научное издание, где помимо основного
мемуарной произведениЯ "Њои литературные и нравственные скитальчества" были
впервые напечатаны по сохранившимсЯ автографам "‹истки из рукописи
скитающегосЯ софиста", "Љраткий послужной список..." (ранее воспроизводилсЯ
в сокращении) письма ѓригорьева. Ђрхив ѓригорьева не сохранилсЯ, до нас
дошли лишь единичные рукописи; некоторые адресаты сберегли письма ѓригорьева
к ним. ‚. Ќ. ЉнЯжнин, подготовивший Њатериалы, к сожалению, небрежно отнессЯ
к публикации рукописей, воспроизвел их с ошибками; комментарии к тексту были
очень неполными.
Ќаиболее авторитетное научное издание - Џсс; единственный вышедший том
(из предполагавшихсЯ двенадцати) содержит из интересующей нас области лишь
основное мемуарное произведение ѓригорьева и обстоЯтельные примечаниЯ к
нему. ђ. ‚. €ванов-ђазумник, составитель ‚оспоминаний, расширил круг
текстов, включил почти все автобиографические произведениЯ писателЯ, но тоже
проЯвил небрежность: допустил ошибки и пропуски в текстах, комментировал их
весьма выборочно.
’ексты настоЯщего изданиЯ печатаютсЯ или по прижизненным журнальным
публикациЯм, или по рукописЯм-автографам (совпадений нет: все сохранившиесЯ
автографы публиковались посмертно), с исправлением Явных опечаток и описок
(например, "‚адим Ќижегородский" исправлЯетсЯ на "‚адим Ќовгородский").
€справлениЯ спорных и сомнительных случаев комментируютсЯ в "ЏримечаниЯх".
Љонъектуры публикатора заключаютсЯ в угловые скобки; зачеркнутое самим авто-
ром воспроизводитсЯ в квадратных скобках.
ЋрфографиЯ и пунктуациЯ текстов несколько приближена к современным;
например, не сохранЯетсЯ архаическое написание слова, если оно не
сказываетсЯ существенно на произношении (ройЯль - роЯль, охабка - охапка и
т. п.).
ђедакционные переводы иностранных слов и выражений даютсЯ в тексте под
строкой, с указанием в скобках Языка, с которого осуществлЯетсЯ перевод. ‚се
остальные подстрочные примечаниЯ принадлежат Ђп. ѓригорьеву.
„аты писем и событий в ђоссии приводЯтсЯ по старому стилю, даты за
рубежом - по новому.
‡а помощь в комментировании музыкальных произведений выражаетсЯ
глубокаЯ благодарность Ђ. Ђ. ѓозенпуду, в переводах французских текстов - ћ.
€. Ћроховатскому, немецких - ‹. ќ. Ќайдич.

‘Џ€‘ЋЉ “‘‹Ћ‚Ќ›• ‘ЋЉђЂ™…Ќ€‰

Ѓелинский - Ѓелинский ‚. ѓ. Џолн. собр. соч., т. I-XIII. Њ., изд-во ЂЌ
‘‘‘ђ, 1953-1959.
‚оспоминаниЯ - ѓригорьев Ђполлон. ‚оспоминаниЯ. ђед. и коммент.
€вановађазумника. Њ.-‹., "Academia", 1930.
…горов - Џисьма Ђп. ѓригорьева к Њ. Џ. Џогодину 1857-1863 гг.
ЏубликациЯ и комментарии Ѓ. ”. …горова. - “чен. зап. ’артуского ун-та, 1975,
вып. 358, с. 336-354.
€ђ‹€ - рукописный отдел €нститута русской литературы ЂЌ ‘‘‘ђ
(‹енинград).
‹Ѓ - рукописный отдел ѓос. Ѓиблиотеки ‘‘‘ђ им. ‚. €. ‹енина (Њосква).
‹ит. критика - ѓригорьев Ђполлон. ‹итературнаЯ критика. Њ., "•уд.
лит.", 1967.
Њатериалы - Ђполлон Ђлександрович ѓригорьев. Њатериалы длЯ биографии.
Џод ред. ‚лад. ЉнЯжнина. Џг., 1917.
Џолонский (следующаЯ затем цифра означает столбец-колонку) - Џолонский
џ. Џ. Њои студенческие воспоминаниЯ. - "…жемесЯчные литературные приложениЯ"
к "Ќиве", 1898, декабрь, стб. 641-688.
Џcс - ѓригорьев Ђполлон. Џолн. собр. соч. и писем. Џод ред. ‚асилиЯ
‘пиридонова. ’. 1. Џг., 1918.
ц. р. - цензурное разрешение.
—Ѓ - ѓригорьев Ђп. —еловек будущего. Њ., "“ниверсальнаЯ библиотека",
1916.

‚…‹€Љ€‰ ’ђЂѓ€Љ

‚первые: ђус. слово, 1859, ќ 1, отд. III, с. 1-42. Џоследующие
публикации: ѓригорьев Ђп. ‚еликий трагик. ‘о вступительной статьей Ќ. Ќ.
ђусова. Њ., "“ниверсальнаЯ библиотека", 1915, 77 с.; ‚оспоминаниЯ, с.
218-287.
ђассказ-очерк действительно мыслилсЯ ѓ. как часть большой книги
"ЋдиссеЯ о последнем романтике". ЏубликуЯ поэму "‚верх по ‚олге" с
подзаголовком "€з "Ћдиссеи о последнем романтике"", ѓ. снабдил его следующим
примечанием: "Ћдна из частей этой - едва ли, впрочем, имеющей быть конченной
"Ћдиссеи" напечатана в "‘ыне отечества", 1857 г. ("Ѓорьба"); другаЯ -
рассказ в прозе "‚еликий трагик" в "ђусском слове", 1859, ќ 1; третьЯ -
поэма "Venezia la bella" в "‘овременнике" 1858 г., ќ 11. „ело идет, одним
словом, о том же самом €ване €вановиче, за безобразиЯ и эксцентричность
которого не раз уж приходилось отвечать невинному повествователю благодарЯ
особенным понЯтиЯм о благопристойности, развившимсЯ в нашей литературной
критике в течение последнего пЯтилетиЯ" (ђус. мир, 1862, ќ 41, с. 750).
€ван €ванович - поэтический двойник ѓ. ќтот образ будет и впоследствии
использован ѓ. в его очерках, особенно в начавшемсЯ было (и прервавшемсЯ
из-за ухода из журнала) цикла очерков-фельетонов "Ѓеседы с €ваном €вановичем
о современной нашей словесности и о многих других вызывающих на размышление
предметах" (‘ын отечества, 1860, ќ 6, 7).
‚ очерке "‚еликий трагик" описываетсЯ впечатление от игры выдающегосЯ
итальЯнского артиста ‘альвини, который в середине XIX в. был еще мало
известным.
Ћтзывы в печати об очерке были отрицательные. Ќапример, ђ. Ќ. в рубрике
"Џчелка" (‘ев. пчела, 1859, ќ 69) вначале свысока оценивает творчество ѓ. в
целом ("ќто просто наш журнальный партизан... Ћн невольно представлЯетсЯ
нашему воображению: на борзом коне (любимый его конек немецкаЯ туманнаЯ
философиЯ), в славЯнском полукафтане, с молодецкой бородкой, с шапкою
набекрень и с нагайкою в руке!.." - с. 274); далее рецензент издеваетсЯ над
"‚еликим трагиком": над терминами "веЯние" и "бурное дыхание" (отныне эти
два выражениЯ станут общим местом в антигригорьевской критике, особенно в
"€скре"), над возвеличиванием Њочалова (дескать, актера знала только
Њосква), над ‹юбимом ’орцовым, "этим жалким промотавшимсЯ пьЯнчугой" (с.
275), над тем, как €ван €ванович заходил в буфет вонзить в себЯ рюмку
коньЯку и т. д. (кстати, здесь ђ. Ќ. совсем не понЯл иронии ѓ., очевидно,
имевшего в виду строку из стихотворениЯ ‚. ѓ. Ѓенедиктова "‘ознание": "‚онзи
смертельный поцелуй!").

1 ...городе ”лоренске, как зовет его ‹ихачев... - ѓ. неоднократно
ссылалсЯ в своих статьЯх на "‘татейный список посольства... ‚асильЯ ‹ихачева
во ”лоренцию в 7167 (1659) годе", где содержитсЯ характерное длЯ мышлениЯ
человек допетровской ђуси отношение к ‡ападной …вропе (см. например: ‹ит.
критике с. 170-171). "‘татейный список..." издан: "„ревнЯЯ российскаЯ
вивлиофика" ч. IV, 1788.
2 ЉьЯссо - маленькаЯ улочка (итал. chiasso).
3 Si il nome Christiane portate... - Ќачало стандартного объЯвлениЯ о
запрещении использовать укромные уголки.
4 ... "с чужим ребенком на руках". - ЏоследнЯЯ строка из стихотворениЯ
Ѓ. Ђ. Ѓаратынского "ЏодражателЯм" (1830).
5 ... в отребиЯх... - ѓ. неверно употребил это слово, на самом деле
означающее не ветхую одежду (отрепье), а сор, мЯкину после тереблениЯ.
6 Ћльтр-Ђрно - часть ”лоренции за рекой Ђрно; там находитсЯ картиннаЯ
галереЯ Џитти.
7 ... поэты, особенно трое из них. - ‘удЯ по следующим ниже цитатам, ѓ
имеет в виду Ќ. Џ. Ћгарева, ”. €. ’ютчева, Ђ. Ђ. ”ета.
8 …ще лежит... и постепенно тает... - Ќачало стихотворениЯ Ћгарева
"‚есна" (1842).
9 ‚есна идет! ‚есна идет!.. - ‘трока из стихотворениЯ ’ютчева "‚есенние
воды" (1830).
10 Љакой-то странной жаждою... ЏроноситсЯ весна... - ЌеточнаЯ цитата из
стихотворениЯ ”ета "“ж верба всЯ пушистаЯ..." (1844): ѓ. соединЯет несколько
редакций.
11 ... "май вылетает к нам" из "царства вьюг и снега". - ЌеточнаЯ
цитата из стихотворениЯ ”ета "…ще майскаЯ ночь" (1857); в подлиннике:

... из царства вьюг и снега
Љак свеж и чист твой вылетает май!

12 ’рюфли - вид грибов.
13 ’ратториЯ - трактир.
14 ... прелестной... женщине... - ‚ероЯтно, имеетсЯ в виду ‚арвара
Ђлександровна Ћльхина, жена адвоката Ђ. Ђ. Ћльхина. €. ‘. ’ургенев в письме
к ‚. Џ. Ѓоткину от 15-25 марта 1858 г. из ”лоренции советует адресату
познакомитьсЯ через ѓригорьева "с г-жею Ћльхиной; прекраснаЯ женщина"
(’ургенев €. ‘. Џолн. собр. соч. и писем. Џисьма, т. 3. Њ.-‹., 1961, с.
203-204).
15 ‹ишь в лучшие мгновеньЯ ЃытиЯ слетает к нам... - ЌеточнаЯ цитата из
стихотворениЯ ‚. Ђ. †уковского "‹алла ђук" (1821): в подлиннике вместо
"лучшие" - "чистые", вместо "слетает" - "бывает".
16 ‹итаниЯ - молитва у католиков.
17 ‚ дуэте Ђрнольда и Њатильды... - €з оперы „ж. ђоссини "‚ильгельм
’елль" (1829).
18 Џергола - театр во ”лоренции. Ќиже будет назван еще театр ЏальЯно.
19 "‘ицилийские вечерни" ("‘ицилийскаЯ вечернЯ") - опера „ж. ‚ерди
(1855).
20 "’роватор" ("’рубадур") - опера „ж. ‚ерди (1853).
21 "ѓугеноты" - опера „ж. Њейербера (1835).
22 Ћдин из злых приЯтелей... - €меетсЯ в виду …. Ќ. ќдельсон, товарищ
ѓ. по кружку "молодой редакции" "ЊосквитЯнина", с годами все более
отходивший от ѓ., раздражавший его своим рационализмом и нравоучениЯми.
23 ‘пекулЯтивный - умозрительный.
24 ... не отвечаЯ по м_н_о_г_и_м причинам на его вопрос. - ђечь идет о
стихотворении ѓ. "€скусство и правда" (1854), в рукописном варианте
называвшемсЯ "ђашель и правда", - этот вариант, видимо, больше запомнилсЯ ѓ.
‘тихотворение имело подзаголовок "ќлегиЯ - ода - сатира" и было посвЯщено
отрицательному описанию французской классицистской манеры игры знаменитой
ђашели, гастролировавшей тогда в Њоскве, и прославлению труппы московских
актеров, правдиво и задушевно сыгравших любимую ѓ. драму Ћстровского
"Ѓедность не порок". Љонтрастно резкие хула и хвала вызвали насмешки
современников, статьи и эпиграммы, болезненно действовавшие на ѓ.; кроме
того, впоследствии ѓ., очевидно, понЯл чрезмерные крайности обеих оценок и
мог стыдитьсЯ своих пристрастий.
25 "‘копин-уйский" - драма Ќ. ‚. Љукольника (1834). Њочалов играл роль
‹Япунова.
26 "“голино" - трагедиЯ Ќ. Ђ. Џолевого (1838). Њочалов играл роль Ќино.
27 ... молодой дебютант. - Ћчевидно, имеетсЯ в виду Љорнелий Ќиколаевич
Џолтавцев (1823-1865), подражавший Њочалову в роли ѓамлета; см. отзыв о нем
в этой роли: ѓригорьев Ђ. ‹етопись московского театра. - ЊосквитЯнин, 1851,
ќ 15, с. 235-248.
28 "‘мерть или честь" - драма Ќ. Ђ. Џолевого (1839). Њочалов играл роль
Ѓидермана.
29 ‚ипера - змеЯ.
30 ... то, что вы называете веЯнием... - ‘м. с. 379, примеч. 2.
31 Џошлый Њейнау... - ѓерой драмы Ђ. Љоцебу "Ќенависть к людЯм и
раскаЯние" (1789).
32 ... с гетевским представлением о ѓамлете - т. е. с представлением о
силе ума и слабости воли ѓамлета.
33 ... до сопоставлениЯ ѓамлета, с Џодколесиным... - ѓ. вспоминает свою
статью "ѓоголь и его последнЯЯ книга": "в "†енитьбе" даже колоссальный лик
ѓамлета сводитсЯ в сферы обыкновенной, повседневной жизни, ибо, говорЯ вовсе
не парадоксально, безволие Џодколесина родственно безволию ѓамлета и прыжок
его в окно - такой же акт отчаЯниЯ бессилиЯ, как убийство королЯ
мечтательным датским принцем" (Њоск. городской листок, 1847, ќ 62, 17 марта,
с. 249).
34 ...раз играли у нас експира по комментариЯм и ѓамлета по гетевскому
представлению... - ‚ероЯтно, речь идет об увлечении ѓ. немецким ученым ѓ.
ѓервинусом, автором 4-томного труда о експире (1849-1850), вообще
популЯрного тогда в ђоссии (его переводил на русский Яз. ‚. Џ. Ѓоткин). ѓ.
пропагандировал книгу ѓервинуса в сопоставлении с идеЯми ѓете в "‡аметках о
Њосковском театре" (Ћтеч. записки, 1850, ќ 4, отд. VIII, с. 270-283). ‚ этой
же статье ѓ. отмечает игру в роли ѓамлета молодого актера ‹еонида ‹ьвовича
‹еонидова (1821-1889), который долго готовилсЯ и много думал над спектаклем;
не исключено, что ѓ. оказал артисту помощь в философском истолковании
шекспировской трагедии.
35 ... несколько мальчишек, громко рассуждавших в фойе... - ‚ероЯтно,
намек на новых - в Њоскве начала 1850-х гг. - друзей ѓ.: Ђ. Ќ. Ћстровского,
…. Ќ. ќдельсона, Ѓ. Ќ. Ђлмазова и др., составивших "молодую редакцию"
"ЊосквитЯнина".
36 ... бывалой Ћфелии... - ‚ероЯтно, имеетсЯ в виду московскаЯ
актриса, партнерша Њочалова, Ќ. ‚. ђепина: см. в статье Ђ. ѓригорьева
"Ђлександрийский театр": "... о г-же Ћрловой не скажем мы ни слова, потому
что, признаем откровенно, никогда не принадлежали к числу ее поклонников,
особенно же в ту эпоху, когда на московской сцене еще сиЯла звезда первой
величины - несравненнаЯ, гениальнаЯ Ќ. ‚. ђепина... ђепина и Њочалов!"
(ђепертуар и пантеон, 1846, ќ 11. ’еатральнаЯ летопись, с. 77).
37 ‹юбим ’орцов - персонаж драмы Ђ. Ќ. Ћстровского "Ѓедность не порок"
(1853), один из самых ценимых ѓ. литературных героев; воспет ѓ. в
стихотворении "€скусство и правда".
38 Љупидоша Ѓрусков - персонаж драмы Ђ. Ќ. Ћстровского "‚ чужом пиру
похмелье" (1855).
39 ... благоговением к волосам ‹укреции Ѓорджиа... - €меютсЯ в виду
распространенные в €талии легенды об изумительной красоте волос ‹укреции
Ѓорджиа и об их роковом влиЯнии на судьбу влюбленных в нее.
40 ’омбола - лото.
41 Љорсо - центральнаЯ улица ђима.
42 ‘циэнтифический - научный; термин употреблен с ироническим оттенкам
(от лат. scientia - наука).
43 ... lasciar ogni speranza... - Ќамек на "Ђд" „анте (песнь III,
строка 9) надпись на вратах ада: "lasciate ogni speranza" ("оставьте всЯкую
надежду").
44 €нтрата - входной билет.
45 ... "один в четырех каретах поедет". - €меютсЯ в виду слова ѓордеЯ
’орцова из комедии "Ѓедность не порок" Ћстровского: "... один в четырех
каретах поеду" (д. III, Явл. 13).
46 ‘тентерелло - персонаж народного театра, в образе которого
подчеркивались местные, флорентийские особенности, поэтому он был любимцем
публики в этом городе.
47 ... хором €вана ‚асильева...- Ћ цыганских хорах XIX в. см.: ЏылЯев
Њ. €. ‘тарый Џетербург. €зд. 3-е. ‘Џб., изд. Ђ. ‘. ‘уворина, 1903, с.
408-417. Ћ хоре ‚асильева там говоритсЯ: "‚ пЯтидесЯтых годах ЯвилсЯ €ван
‚асильев, ученик €льи ‘околова; это был большой знаток своего дела, хороший
музыкант и прекрасный человек, пользовавшийсЯ дружбой многих московских
литераторов, как, например, Ђ. Ќ. Ћстровского, Ђл. Ђ. ѓригорьева и др. “
него за беседой последний написал свое стихотворение, положенное
впоследствии на музыку €в. ‚асильевым. ‚от слова этого не напечатанного
романса:

„ве гитары за стеной зазвенели, заныли,
Ћ мотив любимый мой, старый друг мой, ты ли?
ќто ты: Я узнаю ход твой в ре-миноре
€ мелодию твою в частом переборе.
—имбирЯк, чимбирЯк, чимбирЯшечки,
‘ голубыми вы глазами, мои душечки!..

‘ам €ван ‚асильев был хороший баритон, его романсы в то времЯ имели
большой успех и распевались всеми <...> “ €вана ‚асильева особенно
процветали квартетное пение и трио; первое soprano пела жена его Ђграфена,
второе Њаша, по прозвищу Љозлик; последнЯЯ исполнЯла особенно хорошо вместе
с ѓрушей песенку "Ћх болит..." на перекличку и русскую песню "Ќе будите менЯ
молоду...". ’акой улыбки и мимики, говорЯт старые цыгане, как у ѓруши,
теперь и не встретишь" (с. 414-415).
‚идимо, Њ. €. ЏылЯев черпал сведениЯ у цыган-музыкантов следующих
поколений; чрезвычайно интересно здесь указание на ‚асильева как на автора
мелодии к знаменитой "–ыганской венгерке" ѓригорьева: ведь в музыкальной
литературе имЯ автора не было раскрыто. €нтересны также варианты текста,
ранее не известные (ЏылЯев однако не знал, что "–ыганскаЯ венгерка" была
опубликована в 1857 г.).
48 ‘теша - ср. описание ‘теши в рассказе ”ета "Љактус".
49 ... писал о том, что у џго нет личного мщениЯ к Ћтелло... - ‚
статьЯх ѓ. не обнаружены подобные высказываниЯ.
50 ...Giraldi Cintio в своей новелле del capitano Moro... et caet. -
Ќовелла „ж. —интио (1566) послужила експиру сюжетной основой длЯ "Ћтелло".
51 ѓолос у ней был нежный, тихий и приЯтный - ‚ещь в женщине
прелестнаЯ. - ‘лова ‹ира о Љорделии ("Љороль ‹ир" експира, акт V, сцена 3).
ѓ. неточно цитирует перевод ‚. џкимова (‘Џб., 1833), по которому играли
"ЉоролЯ ‹ира" в русских театрах 1830-1840-х гг. (последнЯЯ строка у џкимова:
"прекраснаЯ вещь в женщине").
52 ..."лиана, обвившаЯсЯ около мощного дуба"... - ‘лова ’итании в
комедии експира "‘он в летнюю ночь" (акт IV, сцена 1); околдованнаЯ ’итаниЯ
влюблЯетсЯ в человека с ослиной головой.
53 ...кошачьи приставаньЯ... - ѓ. называл "кошачьими" женские
характеры, страстные, но "ускользающие", не поддающиесЯ чужой воле.
54 Џаоло - итальЯнскаЯ меднаЯ монета.
55 Ћдин актер, мой приЯтель... - Ћчевидно, известный рассказчик €. ”.
ѓорбунов.
56 ...великий трагик, которого Я знал лично... - Џ. ‘. Њочалов.
57 ... верит ли и в какой степени верит трагик в представлЯемые им
душевные движениЯ?.. - ‚опрос о возможностЯх перевоплощениЯ художников в их
созданиЯ постоЯнно волновал ѓ.; на эту тему написана большаЯ его статьЯ "Ћ
правде и искренности в искусстве" (1856).
58 ... M**... когда он играл с покойным Љ**... - €меетсЯ в виду Ђлексей
Њихайлович Њаксимов, актер Ђлександрийского театра в Џетербурге, при ‚. Ђ.
Љаратыгине игравший вторые роли, а с 1853 г. ставший премьером и успешно вы-
ступавший в роли ѓамлета.
59 ‡дравствуй, здравствуй, о царица... краснаЯ!.. - ђечь идет об опере
„ж. ђоссини "‘емирамида" (1823). Џаста гастролировала в Џетербурге в сезоне
1841/42 гг.
60 ... прильпнуть Язык к гортани. - Џерифраз выражениЯ из "Џсалтыри":
"...Язык прильпе к гортани" (псалом 136, стих 6).
61 ... думу об идеализме и натурализме в искусстве. - ѓ. будет подробно
развивать свои представлениЯ о художественном методе в статьЯх "ђеализм и
идеализм в нашей литературе" (‘веточ, 1861, ќ 4, с. 1-26), "Ћ реализме в
искусстве и литературе" (џкорь, 1863, ќ 13, с. 241-244), "Ћ Џисемском и его
значении в нашей литературе" (џкорь, 1863, ќ 18, с. 341-345). Џосле сложной
эволюции ѓ. пришел к отрицанию и идеализма, и натурализма, к защите
"истинного реализма", сочетающего правдивое отображение жизни с возвышенными
идеалами.
62 "„невник г. ѓолЯдкина". - ’ак ѓ. назвал "„войника" ”. Њ.
„остоевского (1846). Ћтношение ѓ. к творчеству писателЯ претерпело
существенную эволюцию: от негативной оценки в 40-50-х гг., когда
произведениЯ „остоевского отождествлЯлись с натурализмом (в котором ѓ.
больше всего огорчало даже не выставление напоказ "Язв" жизни, а изображение
характера человека как результата воздействиЯ среды; критик возмущалсЯ
отсутствием всеобщей борьбы за человека, за его нравственную цельность и
самоответственность), и до положительных в целом характеристик творчества
„остоевского в 60-х гг. ‚ "‚еликом трагике" ѓ. еще не изменил своей
первоначальной оценки.
63 ...упитьсЯ гармонией и облитьсЯ слезами над вымыслом". - ђассказчик
и €ван €ванович пересказывают и цитируют стихотворение Џушкина "ќлегиЯ"
(1830).
64 ... Ђлександр Њакедонский, конечно, герой... - Ќамек на известные
слова ѓородничего: "Ћно, конечно, Ђлександр Њакедонский герой, но зачем же
стульЯ ломать?" ("ђевизор" ѓоголЯ, д. I, Явл. 1).
65 ... тема, не дописаннаЯ... ђудиным... - ђудин намеревалсЯ окончить
"большую статью" "о трагическом в жизни и в искусстве" (роман ’ургенева
"ђудин", гл. VI).
66 ‚еретьев - герой повести ’ургенева "‡атишье" (1854).

Last-modified: Sat, 10 May 2003 06:18:15 GMT
Ћцените этот текст: