  увидел  рыбачьи  ковчеги,
сгрудившиесЯ  около набережной, Я без малейшего колебаниЯ немедленно оставил
румпель, спустил  шкот и  направилсЯ к берегу. Ћдновременно в глубине  моего
переутомленного мозга отчетливо выступило желание: Я хотел напитьсЯ пьЯным.
     ’ребование было решительное и  вполне определенное.  Њой переутомленный
мозг больше  всего  на  свете стремилсЯ забыть свою  усталость известным ему
путем.  ‚первые  за  всю  мою жизнь  Я  сознательно и предумышленно  захотел
напитьсЯ; это было  новое и  совсем особое проЯвление  власти ‡еленого ‡миЯ.
’ело  мое  не  стремилось к  алкоголю, Я  ощущал лишь умственную жажду  его.
Џереутомленное сознание жаждало забытьсЯ.
     ’ак следует обратить внимание на факт, что, если бы Я не пил в прошлом,
то теперь, несмотрЯ на переутомление  умственных  способностей, мне не могло
бы  прийти  в  голову  желание напитьсЯ. Ќачав  с  физического  отвращениЯ к
алкоголю и  затем в течение нескольких лет  напиваЯсь  лишь длЯ  поддержаниЯ
товарищеских  отношений  и  потому, что  алкоголь встречалсЯ всюду  на  пути
приключений, теперь  Я уже дошел до стадии,  когда сознание мое требовало не
только  вина, но и опьЯнениЯ.  …сли бы не прежнЯЯ привычка к  алкоголю, то Я
проплыл бы мимо Ѓилль •еда в залив ‘уйсон и забыл бы усталость своего мозга;
он бы освежилсЯ и отдохнул сам собой.
     џ подошел к берегу, привЯзал  лодку и торопливо пошел к домикам.  —арли
‹е-ѓрант упал  ко  мне на шею;  жена его ‹иззи прижала менЯ к широкой груди.
ЊенЯ окружили, обнимаЯ  менЯ, Ѓилли Њерфи, „жо ‹лойд и прочие остатки старой
гвардии.  —арли схватил жестЯнку  и  побежал  за пивом через железнодорожную
линию в питейный дом €оргенсона.  џ хотел выпить виски и крикнул ему  вслед,
чтобы он принес бутылку.
     Њного раз  пропутешествовала бутылка  эта  взад и вперед  через рельсы!
‘обиралось все больше и больше старых друзей прежних времен; это были рыбаки
- греки, русские, французы. ‚се угощали друг друга по очереди. Ћни приходили
и уходили,  но  Я оставалсЯ и пил со всеми. џ наливалсЯ  и напивалсЯ, глотал
жидкости и радовалсЯ, чувствуЯ, как воспламенЯетсЯ мой мозг.
     џвилсЯ “литка, компаньон  Ќельсона, такой же красивый, как и прежде, но
еще  более отчаЯнный, почти безумный, сжигавший себЯ спиртом.  Ћн только что
поссорилсЯ с компаньоном своим на  шлюпе "ѓазели"; они в драке пустили в ход
ножи; теперь же он разжигал свою Ярость вином. ѓлотаЯ виски, мы вспоминали о
Ќельсоне  и о том, что он  именно здесь, в  ‚енеции, лежит на широкой  спине
своей в последнем сне; мы оплакивали его памЯть, вспоминаЯ одни лишь хорошие
черты его, и еще раз послали бутылку за виски и выпили ее всю.
     Ћни удерживали менЯ, но Я видел сквозь открытую дверь волны, вздымаемые
ветром, и уши мои были полны ревом его. џ позабыл,  что зарывалсЯ в книги по
девЯтнадцать часов в день в  продолжение  трех долгих  месЯцев, наблюдаЯ  за
тем, как  —арли  ‹е-ѓрант перенес мой багаж  в большую колумбийскую  рыбачью
лодку. Ћн прибавил еще углЯ  и переносный очаг рыбака, кофейник и сковороду,
кофе и мЯсо и только что выловленного черного окунЯ.
     Ћни под  руки повели менЯ по  расшатанной  верфи до  самой  лодки, сами
подтЯнули реи и шпринты, так что парус напрЯгсЯ, как доска; некоторые из них
боЯлись натЯгивать шпринты,  но Я настоЯл на этом, а —арли относилсЯ к моему
желанию совсем  спокойно. Ћн  хорошо  знал,  что  Я чуть  ли не спЯщий смогу
управлЯть  парусной  лодкой.  Ћни  отвЯзали  канат;  Я   поднЯл  румпель,  с
кружащейсЯ головой удержал лодку  и, установив курс ее,  замахал друзьЯм  на
прощанье.
     ’ечение повернулось назад, и сильный отлив,  идущий навстречу Яростному
ветру, произвел  большое волнение. ‡алив ‘уйсона был весь  белый от пены; но
лодка, приспособленнаЯ длЯ ловли лососей, хорошо плавает, и Я умел управлЯть
ею. џ погнал ее сквозь волны и поперек их бессвЯзно разговаривал сам с собою
и вслух  выражаЯ  свое  презрение  ко  всем книгам и  школам.  ‚ысокие волны
заливали  лодку  приблизительно на  фут, поплескиваЯ вокруг моих ног,  но  Я
смеЯлсЯ над ними и распевал о своем презрении к ветру и к воде. џ чувствовал
себЯ  властителем жизни, сдерживающим разнузданные  стихии, и  ‡еленый  ‡мий
нессЯ вместе  со  мною  по водам. ЌарЯду  с  диссертациЯми  о  математике  и
философии и всЯкими цитатами Я вспоминал и распевал старые  песни, выученные
в те дни, когда Я бросил жестЯную фабрику и пошел на устричные лодки с целью
сделатьсЯ пиратом.
     “же при  солнечном  заходе, дойдЯ  до  места,  где  реки  ‘акраменто  и
‘ан-€оахим соединЯют  свои мутные  волны,  Я пошел по Ќью-йоркскому  каналу,
легко пролетаЯ по  гладкой, окруженной землею воде мимо Ѓлэк-„аймонди, вошел
в  ‘ан-€оахим  и  доплыл  до  Ђнтиоха;  тут  Я слегка отрезвилсЯ  и  приЯтно
проголодалсЯ.  џ подошел  к борту большого  шлюпа с грузом картофелЯ. Ќа нем
оказались  старые друзьЯ,  поджарившие мне  моего окунЯ  на оливковом масле.
Љроме того,  у них  было большое блюдо  тушеной рыбы с превкусным чесноком и
поджаристый итальЯнский хлеб без  масла;все это запивалось большими кружками
густого и крепкого красного вина.
     ‹одка моЯ совсем промокла,  но менЯ ожидали сухие одеЯла и теплаЯ койка
в уютной  каюте шлюпа.  Њы  лежали, курили и  болтали  о  старом времени,  а
наверху ветер свистел в снастЯх и напрЯженные гардели хлопали о мачту.

        XXIII

     џ  крейсировал в своей рыбачьей  лодке целую  неделю, а затем  вернулсЯ
поступать в  университет.  џ больше не пил после первого днЯ моей поездки. џ
перестал ощущать влечение к вину; усталый мозг мой отдохнул. Ќе скажу, чтобы
совесть  беспокоила   менЯ;  Я  не  жалел  о  первом   дне  моего  плаваниЯ,
ознаменовавшемсЯ  оргией в ‚енеции, и не раскаивалсЯ в нем; Я просто позабыл
об этом и с удовольствием вернулсЯ к книжным занЯтиЯм.
     „олгие годы прошли, прежде чем Я понЯл всю важность этого днЯ. ’огда же
Я думал о нем, как о веселом времЯпрепровождении. Џозднее, узнав всю тЯгость
умственной  усталости,  Я  вспомнил  и понЯл жажду  успокоениЯ,  приносимого
алкоголем.
     џ окончил первое  полугодие в университете и начал второе в Январе 1897
года.  Ќо  Я был принужден покинуть  университет из-за  отсутствиЯ средств и
убеждениЯ,  что он не  дает  мне всего, чего  Я  ждал от него в тот короткий
срок, который Я мог ему предоставить. џ  не испытывал особого разочарованиЯ.
џ  училсЯ в течение двух  лет и  прочел  огромное количество  книг, это было
гораздо важнее. џ основательно усвоил правила грамматики; конечно, Я все еще
делал некоторые ошибки, но уже не допускал слишком грубых.
     џ решил немедленно  избирать себе карьеру.  џ  чувствовал четыре разных
влечениЯ:  к  музыке, к  поэзии,  к  сочинению  философских, экономических и
политических  статей   и,  наконец  (и  менее  всего),  к  беллетристике.  џ
решительно  устранил  мысль о  музыке, уселсЯ  у себЯ в комнате  и  принЯлсЯ
одновременно заниматьсЯ тремЯ остальными предметами. Ћ боги! Љак  Я писал! џ
работал так усиленно, что рисковал  заболеть и попасть в -дом умалишенных. џ
писал  все,  что  только  возможно: тЯжеловесные  опыты,  короткие  ученые и
социологические  статьи,  юмористические  стихи,  затем  стихи  всевозможных
сортов, начинаЯ с  триолетов и сонетов и кончаЯ трагедиЯми в белых стихах  и
тЯжелейшими эпическими творениЯми, написанными  в  стиле  ‘пенсера. €ногда Я
беспрерывно писал несколько дней подрЯд  по пЯтнадцать часов, не переставаЯ,
и отказывалсЯ от еды, не желаЯ отрыватьсЯ от страстной работы.
     џ  ужасно утомилсЯ,  однако  ни разу не вспомнил о вине. џ  жил слишком
чистой жизнью, чтобы нуждатьсЯ в "успокоительных" средствах. џ проводил  все
времЯ в созидательном раю. Љроме того, менЯ не тЯнуло к пьЯнству, потому что
Я  не  потерЯл веры во  многое, например  в  любовь  людей друг  к другу,  в
обоюдную любовь  мужчины и женщины, в отцовскую любовь, в  справедливость, в
искусство - во всю массу дорогих иллюзий, поддерживающих жизнь во всем мире.
     Ћднако  ожидавшие издатели избрали  благой путь  и  продолжали спокойно
ждать. ђукописи мои делали удивительные круговые путешествиЯ  между  ’ихим и
Ђтлантическим океанами.  џ  занимал небольшие суммы где  попало  и  позволЯл
слабеющему старику отцу кормить менЯ своим небольшим заработком.
     Ћднако мне скоро пришлось сдатьсЯ и вернутьсЯ  к работе. € тут еще Я не
почувствовал   ни   потребности   в   поддержке   алкоголЯ,   ни   глубокого
разочарованиЯ. ‘лучилась задержка в моей карьере, и больше ничего.

        XXIV

     џ   работал   при   Ѓельмонтском   училище   в  небольшой,  но   весьма
благоустроенной паровой прачечной.  џ и еще другой человек вдвоем делали всю
работу, начинаЯ от  разборки  бельЯ и стирки его  до глажениЯ белых рубашек,
воротников,  манжет  и  крахмалениЯ нарЯдного  бельЯ  профессорских  жен. Њы
работали  без  устали, в  особенности с  наступлением  лета, когда  студенты
принЯлись носить  белые  штаны.  Џриходилось  проводить  ужасное  количество
времени над глаженьем белых штанов,  а их было такое  множество! Њы неделЯми
потели  за нескончаемой работой;  много ночей провели мы с моим компаньоном,
трудЯсь над паровым котлом или гладильной доской.
     ђабочие часы были длинные,  и работа была тЯжелаЯ, несмотрЯ  на то, что
мы  были  мастера в искусстве сокращать излишний расход  энергии.  џ получал
тридцать долларов в месЯц плюс содержание; это  был шаг вперед в сравнении с
подвозкой углЯ  и работой на  жестЯное  фабрике.  ‘одержание  наше  недорого
обходилось нанимателЯм,  так как мы ели на кухне. „лЯ  менЯ же экономиЯ  эта
равнЯлась  двадцати долларам в месЯц; Я  получал  их благодарЯ увеличившейсЯ
силе и ловкости своей и всему  тому,  что Я выучил в книгах. ‘удЯ по степени
моего  развитиЯ, Я мог еще  надеЯтьсЯ добитьсЯ до смерти своей места ночного
сторожа в семьдесЯт долларов или же места полицейского, получающего изрЯдное
жалованье в сто долларов с различными надбавками.
     Њы с компаньоном так мало  жалели себЯ за работой в продолжение недели,
что в субботу вечером мы  уже никуда не  годились.  џ узнал прежнее знакомое
мне  состоЯние рабочего скота.  Љниги стали недоступны длЯ менЯ;  Я привез с
собою в  прачечную целый чемодан книг, но читать их оказалось невозможным. џ
засыпал,  едва начав  читать, а если мне удавалось  не заснуть на протЯжении
нескольких страниц, то Я затем уже не мог вспомнить их содержание. џ оставил
попытки   заниматьсЯ  трудными  науками  вроде  юриспруденции,  политической
экономии и биологии и принЯлсЯ за более легкое чтение вроде  истории. Ќо Я и
тут засыпал. џ  попробовал читать беллетристику -  и неукоснительно засыпал.
Љогда же Я стал похрапывать над веселыми  рассказами, то сдалсЯ  и  перестал
читать. ‡а все  времЯ, проведенное мною в прачечной, Я не прочитал ни  одной
книги.
     Љогда  же наступал  субботний вечер и  рабочаЯ неделЯ  была окончена до
понедельника, то Я знал только одно желание помимо сна,  и  это было желание
поскорее напитьсЯ. џ во второй  раз в моей жизни безошибочно услыхал  призыв
‡еленого ‡миЯ. ‚ первый раз  он был вызван умственным переутомлением, теперь
же, наоборот, мозг  мой пребывал в состоЯнии дремоты  и совсем не работал. ‚
этом, оказалось, и  была всЯ беда.  Џривыкший к Яркому свету  научного мира,
открытого ему книгами, мозг мой теперь страдал и тЯготилсЯ бездеЯтельностью.
     ЌесмотрЯ на соблазн, Я все-таки не  напилсЯ, и главным образом  потому,
что надо было пройти полторы мили до ближайшего питейного дома; кроме  того,
голос ‡еленого ‡миЯ звучал  не достаточно громко в моих ушах. …сли бы он был
громче,  то  Я прошел бы и в десЯть раз дальше, чтобы добратьсЯ  до вина.  ‘
другой стороны, если бы бар был тут  же за углом, то Я  обЯзательно  напилсЯ
бы. ’еперь же Я проводил свой единственный  свободный день, валЯЯсь в тени и
читаЯ воскресные газеты. Ќо и они утомлЯли менЯ.
     •отЯ Я  не  поддалсЯ  на зов ‡еленого  ‡миЯ,  работаЯ  в  прачечной, но
определенный результат был им все же достигнут.  џ услыхал зов, почувствовал
жгучее  желание  и жаждал утолениЯ его.  џ был подготовлен  к более  сильным
желаниЯм позднейших лет.
     ‚ то времЯ стремление к  вину развивалось у менЯ исключительно  в  уме;
тело еще не требовало алкоголЯ; он продолжал вызывать в нем отвращение.
     Љак бы то ни было, уступал ли Я желанию пить, как тогда, в ‚енеции, или
воздерживалсЯ, как в  прачечной, но посеЯнное в  моем мозгу желание алкоголЯ
неукоснительно продолжало укреплЯтьсЯ и возрастать.

        XXV

     Џосле прачечной моЯ сестра с  мужем  снарЯдили менЯ  в Љлондайк. ђанней
осенью  1897  года  там  произошло  открытие  золотых  приисков,  и  за  ним
последовало массовое движение в страну золота. Њне был двадцать один год,  и
физическое состоЯние мое было великолепное. џ помню, как Я нес груз вместе с
индейцами, поднимаЯ больше многих  из них,  во  времЯ двадцативосьмимильного
перехода через —илкут от побережьЯ „айн до озера ‹индермана.
     „а, Я  послал к черту все карьеры и опЯть пошел  по пути  приключений в
поисках  благоприЯтной фортуны.  ђазумеетсЯ,  Я не мог  не  повстречатьсЯ  с
‡еленым ‡мием. џ  опЯть жил с  широкоплечими  людьми, бродЯгами и искателЯми
приключений, не боЯвшимисЯ голода, но не умевшими обходитьсЯ без виски.
     Ќа мое счастье,  все три мои спутника не  были пьЯницами, и Я напивалсЯ
до  неприличиЯ только  изредка и  с посторонними людьми. –елаЯ кварта  виски
находилась в моей дорожной аптечке,  и Я ни  разу  не вынимал из нее  пробки
шесть месЯцев, пока одному врачу не пришлось оперировать  без анестезирующих
средств  в отдаленном лагере. ‚рач с пациентом вдвоем распили мою бутылку, а
затем приступили к операции.
     ‚озвратившись в Љалифорнию через год и выздоравливаЯ  от цинги, Я узнал
о смерти отца и о том, что Я осталсЯ главой и единственным кормильцем семьи.
…сли  Я скажу, что  Я  был  кочегаром  на  пароходе  от  Ѓерингова  морЯ  до
Ѓританской  Љолумбии и оттуда путешествовал  пассажиром  третьего класса  до
‘ан-”ранциско, то будет Ясно, что Я  ничего  не привез с собою из Љлондайка,
кроме цинги.
     ‚ремена были тЯжелые; было очень трудно достать какую-нибудь работу.
     Ќеквалифицированный рабочий первый страдает в безработицу; Я же не знал
никаких ремесел, кроме ремесла матроса  и прачки.  џ не имел права уходить в
море, имел на плечах семью и не мог найти  себе места в прачечной. џ  вообще
никаких мест не нашел. џ записалсЯ в трех конторах  длЯ  предложениЯ труда и
сделал объЯвлениЯ в  трех  газетах. џ  отыскал  немногих  знакомых,  могущих
помочь мне найти работу, но они  либо не входили  в мое положение,  либо  не
были в состоЯнии помочь мне.
     Џоложение   становилось   отчаЯнным.  џ   заложил   часы,  велосипед  и
непромокаемую накидку,  которой отец очень гордилсЯ и оставил  мне.  ќто был
единственный предмет, полученный мною по завещанию; в свое времЯ накидка эта
стоила пЯтнадцать долларов,теперь же мне выдали за нее два доллара.
     Ћднако  работы  все  не было,  несмотрЯ  на то,  что  Я был желательным
элементом на бирже труда. Њне было двадцать два года, Я весил сто шестьдесЯт
пЯть  фунтов без малейшего жира;  последние  следы цинги проходили благодарЯ
лечению, состоЯвшему в жевании сырого картофелЯ. џ все испробовал. џ пыталсЯ
сделатьсЯ  моделью  длЯ  студий,  но  оказалось,  что  было  слишком   много
безработных  хорошо  сложенных  молодых  людей.  џ  отвечал  на  объЯвлениЯ,
требующие   компаньонов    длЯ   больных   стариков,   и   почти    сделалсЯ
агентом-комиссионером фабрики  швейных  машин.  Ќо  бедный люд  не  покупает
швейных машин в тЯжелые времена, так что Я был принужден отказатьсЯ от этого
занЯтиЯ.
     ЌарЯду с такими легкомысленными предприЯтиЯми Я продолжал искать работу
в качестве грузчика, крючника и чернорабочего вообще. Ќо зима надвигалась, и
лишнЯЯ трудоваЯ армиЯ стала  притекать в города.  Љроме того,  Я  не состоЯл
членом какого бы то ни было союза.
     џ стал искать случайной работы: работал  поденно, даже полднЯ, и бралсЯ
за все, что попадалось мне под руку. џ косил лужайки,  подстригал  изгороди,
выбивал  ковры.  ‡атем  держал  экзамен на звание почтальона  и выдержал его
первым. Ќо, увы, свободных мест не было, и пришлось ждать.
     ‚ыполнЯЯ случайные работы, Я решил заработать десЯть долларов, послав в
газету рассказ о путешествии моем вниз  по  ћкону, когда Я  за  девЯтнадцать
дней проплыл тысЯчу девЯтьсот верст. џ понЯтиЯ  не имел об обычаЯх газет, но
твердо верил, что получу десЯть долларов за свою статью.
     Ќо Я  не  получил  их. ѓлавнаЯ газета  ‘ан-”ранциско, которой Я  послал
рассказ, не дала  мне знать о получении рукописи, но и не отсылала ее назад.
—ем дольше газета  задерживала ее,  тем более Я  надеЯлсЯ  на то, что статьЯ
будет принЯта.
     ‚от  что забавно:  иные  родЯтсЯ счастливчиками,  другие  волей-неволей
должны принимать свалившеесЯ на них счастье. ЊенЯ же горькаЯ нужда принудила
гонЯтьсЯ за фортуной. џ уже давно бросил всЯкую надежду на карьеру  писателЯ
и  написал  статью  исключительно  желаЯ заработать десЯть  долларов. „альше
этого  намерениЯ мои не  шли. „еньги  эти позволили бы  мне существовать  до
нахождениЯ постоЯнного занЯтиЯ.
     џ  занЯлсЯ  во времЯ,  свободное от поденной работы,  писанием длинного
рассказа длЯ журнала "’оварищ молодежи". џ написал и отщелкал его на машинке
в семь  дней.  Џожалуй, эта торопливость погубила его, так  как  его вернули
мне.
     ЏутешествиЯ моего  рассказа туда-сюда занЯли известное времЯ, и Я успел
испробовать  перо в  писании других рассказов. џ продал один из  них журналу
"Ћверландский ежемесЯчник" за  пЯть долларов. "—ернаЯ  кошка" дала мне сорок
долларов  за  другой. ‡атем  "Ћверландский ежемесЯчник" предложил мне семь с
половиной долларов за каждый мой рассказ, с обЯзательством уплачивать деньги
по  выходе номера. џ выкупил велосипед,  часы и непромокаемую накидку отца и
взЯл  напрокат  пишущую  машинку.  Љроме  того,  Я уплатил по  счетам разным
колониальным магазинам, дававшим мне небольшой кредит. џ помню, что был один
владелец магазина, португалец, никогда не  дозволЯвший счету моему превышать
четырех долларов. „ругой же, по имени •опкинс, обЯзательно застревал на пЯти
долларах.
     ‚ это времЯ  мне дали знать из  почтамта  об открывшемсЯ месте. ‘облазн
регулЯрного жалованьЯ в шестьдесЯт пЯть долларов был очень велик. џ не знал,
что  мне делать.  џ  пошел  на  приглашение в почтовую контору и искренно  и
откровенно  изложил почтмейстеру  свое положение.  „ела мои повернулись так,
что Я мог надеЯтьсЯ хорошо заработать писанием. ансы были хороши, но далеко
не верные, Я просил его пропустить мою очередь, взЯть следующего человека по
списку и пригласить менЯ при открытии нового места.
     Ќо он прервал менЯ словами:
     - ‡начит, вы не хотите принЯть место.
     - •очу! - запротестовал Я.- …сли вы на этот раз пропустите мою очередь.
     - …сли место вам нужно, то вы займете его,- холодно сказал он.
     Ќа мое счастье, проклЯтое бессердечие его разозлило менЯ.
     - •орошо,- сказал Я,- мне не нужно это место!

        XXVI

     џ сжег корабли и весь  ушел  в писательство, днем и ночью сидел  то  за
машинкой, то за изучением грамматики и литературы во всех видах ее и читал о
всех  знаменитых авторах, дабы составить себе представление о том,  как  они
достигли известности. џ  спал пЯть часов из двадцати четырех и работал почти
все остальные девЯтнадцать часов. ‘вет горел у менЯ до  двух и до трех часов
ночи,  благодарЯ  чему  одна  добраЯ  женщина  пустилась  в  сентиментальные
соображениЯ. Ќикогда не видЯ менЯ днем, она решила, что Я игрок  и  что мать
моЯ ставит  свет на окно  длЯ  того,  чтобы ее бедный  сын мог найти  дорогу
домой.
     Ќекоторые критики относЯтсЯ скептически  к  быстрому образованию одного
из моих героев, Њартина €дена. џ в три года сделал его писателем из простого
матроса  с  образованием  школы  первой  ступени.  Љритики говорЯт,  что это
невозможно. Ќо Њартин  €ден - это Я сам. Љ концу трех лет работы, из которых
два года Я  провел в средней школе и в университете, а третий в  писании, не
переставаЯ между тем усиленно и настойчиво заниматьсЯ научными предметами, Я
уже   посылал   рассказы  в  журналы  вроде  "Ђтлантического  ежемесЯчника",
просматривал корректуру своей  первой книги (изданной  •оутоном, Њиффлином и
Љ°), продавал  статьи  по социологии журналам  "Љосмополитен" и "Њак-Љлюрс",
отказалсЯ  от  предложениЯ, сделанного по  телеграфу из  Ќью-‰орка,  принЯть
участие в издательстве на паЯх и собиралсЯ женитьсЯ.
     ЌесмотрЯ на  недостаточный сон и чрезмерное умственное напрЯжение, Я не
пил ничего  и не хотел пить все это времЯ. Ђлкоголь не существовал длЯ менЯ.
•отЯ Я страдал по временам от переутомлениЯ мозга, но не  искал облегчениЯ в
вине. ђабота и чеки издателей  были единственными нужными мне подкреплЯющими
средствами.  ’оненький  конверт  от издателЯ, полученный с  утренней почтой,
служил лучшим возбуждающим средством, чем дюжина коктейлей.

        XXVII

     Њои помыслы были слишком высоки, а стремлениЯ слишком  идеальны.  џ был
социалистом, стремившимсЯ дать  счастье всему миру,  и алкоголь  не мог дать
мне  того душевного  подъема, который  давали мне  мои  идеи  и  идеалы. Њне
казалось,  что  голос  мой  будет  иметь  большее  значение  благодарЯ  моим
литературным  успехам. ЊенЯ  приглашали говорить  в  клубах и  разнообразных
организациЯх. џ ораторствовал, продолжаЯ между тем учитьсЯ и писать.
     „о того времени круг моих знакомств был очень ограничен. ’еперь же менЯ
приглашали  на  обеды;  Я знакомилсЯ  и  сходилсЯ с  людьми,  жизнь  которых
протекала в материальном  отношении  легче, чем  моЯ.  Њногие из  них любили
пить.  Ќикто из  них не  был пьЯницей,  они просто  умеренно пили вино, и  Я
умеренно пил с ними в знак дружбы и принЯтиЯ их гостеприимства.
     ‡еленый ‡мий оставалсЯ в тени. џ пил, когда  пили другие, и пил с ними,
как бы исполнЯЯ социальную обЯзанность. џ пил все, что они пили: виски - так
виски, пиво - так пиво. Љогда гостей не  было,  то Я  не пил ровно ничего. ‚
комнате, где  Я  работал, всегда  стоЯли графины с виски, но в одиночестве Я
никогда не прикасалсЯ к ним в продолжение многих месЯцев и даже лет.
     ‡а  компанию же Я  иногда порЯдочно напивалсЯ, но  это случалось редко,
так  как кутежи  мешали мне работать. Љогда Я проводил  несколько месЯцев  в
‹ондоне в €ст-ќнде (рабочем квартале), писал книгу и искал приключений среди
худших представителей чернорабочего населениЯ, Я напилсЯ несколько раз и был
в негодовании на самого себЯ, так как это помешало моей работе.
     Ќапример,  Я как-то  получил приглашение в качестве  почетного гостЯ на
пивной  турнир от веселой компании молодых революционеров. џ  не знал смысла
этого приглашениЯ, когда принЯл его.  џ думал, что разговор будет необуздан,
будут затрагиватьсЯ высокие темы, что  иные из них выпьют  лишнее,  а сам  Я
буду  соблюдать  умеренность.  ЋказываетсЯ,  однако, что эти  пивные турниры
служили  лишь развлечением пылким молодым людЯм, помогаЯ  им разгонЯть скуку
существованиЯ  игрой  в одурачиванье старших. џ  узнал  впоследствии, что им
удалось  напоить  до  положениЯ  риз   предшествовавшего  почетного   гостЯ,
блестЯщего молодого радикала, непривычного к вину.
     Љогда же Я оказалсЯ в их среде, то быстро понЯл, в чем дело,  и мужское
самолюбие заговорило во мне. џ захотел проучить этих молодых мошенников! Ћни
увидЯт, кто из нас сильнее  и кто сумеет наилучшим  образом  вести  себЯ, не
выказываЯ последствий опьЯнениЯ. ќти молокососы надеЯлись перепить менЯ!
     Њы  начали пить, и мне пришлось  пить с большинством из них. Љое-кто из
них поотстал, но почетному гостю не разрешалось передохнуть.
     Љогда заседание окончилось, Я все еще стоЯл на ногах и пошел прЯмо и не
шатаЯсь,  чего  нельзЯ сказать о некоторых из моих амфитрионов. џ помню, что
один из них проливал слезы  негодованиЯ  на  улице и всхлипывал, указываЯ на
мою  досадную  трезвость.  Ћн понЯтиЯ не имел  об усилии воли  -  результате
долгой  привычки,-благодарЯ которому Я  держал себЯ в  руках. Ћни не  сумели
оставить менЯ в  дураках  со своим пивным  турниром! џ гордилсЯ собою.  —ерт
возьми! џ и теперь горд своим подвигом. ’ак странен характер человека.
     Ћднако  на  следующее утро  Я не мог написать свою  тысЯчу слов;  Я был
болен и отравлен. „нем л мне  надо было выступить перед публикой; Я говорил,
и Я уверен, что речь была так же плоха, как и мое самочувствие. Ќекоторые из
вчерашних угощателей моих  сидели  в первых рЯдах,  надеЯсь заметить  на мне
следы вечернего времЯпрепровождениЯ. џ не знаю,  что они видели во мне, но в
них Я  увидел следы вчерашнего пьЯнства и  нашел  каплю утешениЯ в сознании,
что они так же плохо себЯ чувствуют, как и Я.
     џ клЯлсЯ, что больше ничего подобного не случитсЯ.  ‘ тех пор никто уже
не сумел завлечь менЯ  на пивной турнир. ќто был длЯ менЯ последний случай в
этом роде. Љонечно, Я не перестал с  тех пор пить, но  пил более обдуманно и
степенно и никогда  уже  не  состЯзалсЯ.  ’аким  именно  образом формируетсЯ
привычный пьЯница.

        XXVIII

     ‚ доказательство того, что Я еще не нуждалсЯ в ‡еленом ‡мие, скажу, что
в тЯжелые времена  душевного горЯ,  наступившие длЯ менЯ тогда, Я никогда не
обращалсЯ за помощью к  нему. “  менЯ  были жизненные  огорчениЯ и сердечные
горести,   не   касающиесЯ  этого  рассказа.   ‘  ними  вместе  поЯвились  и
сопутствующие  им умственные неприЯтности. џ  был глух  к  призывам ‡еленого
‡миЯ, когда в глубине отчаЯниЯ Я нашел последний интерес, привЯзывавший менЯ
к жизни.  џ ни на миг не понадеЯлсЯ  на помощь ‡еленого ‡миЯ  и думал лишь о
своем револьвере, о грохоте выстрела и наступающей затем вечной тьме. ‚ доме
моем было достаточно виски, приготовленного длЯ гостей, но Я не касалсЯ его.
џ  стал  боЯтьсЯ своего револьвера.  †елание  умереть овладело мною  с такой
силой, что Я боЯлсЯ совершить  самоубийство во сне, и Я был принужден отдать
револьвер  знакомым,  чтобы  помешать   себе  найти  его  в  подсознательном
состоЯнии.
     Ќо народ спас менЯ. Ћн наложил на менЯ путы, прикрепившие менЯ к жизни.
џ еще  мог боротьсЯ  и  нашел  достойную цель. џ бросил всЯкую осторожность,
кинулсЯ с Ярой энергией в борьбу за социализм,  смеЯлсЯ  в лицо издателЯм  и
книготорговцам, предупреждавшим менЯ и бывшим источником моих доходов, и был
грубо невнимателен к обидам людей, оскорблЯемых мною, как бы глубока ни была
их обида. Њои  усилиЯ  стали до  того напрЯженны, опасны  и безумны, до того
ультрареволюционны, что Я на  пЯть лет задержал  развитие  социалистического
движениЯ в  ‘оединенных татах.  Њимоходом Я хотел бы заметить, что  в конце
концов Я все-таки продвинул его вперед хотЯ бы на пЯть минут.
     Ќе ‡еленый ‡мий, а народ помог мне стрЯхнуть  мою долгую болезнь. Љогда
Я  стал  выздоравливать,  то  любовь  женщины  окончательно исцелила  менЯ и
надолго победила пессимизм, пока ‡еленый ‡мий не  разбудил его вновь. ’еперь
уже  Я  менее  настойчиво  гонЯлсЯ за истиной и старалсЯ  не  снимать  с нее
последних покровов. џ не  хотел видеть истину в обнаженном виде, отказываЯсь
вторично узреть уже раз  виденное мною и с твердой  решимостью  предаваЯ это
зрелище забвению.
     ‹юбовь, социализм,  народ вылечили и спасли менЯ. џ родилсЯ безо всЯких
наклонностей к алкоголю  и все же  заплатил тЯжкую  дань  за четверть  века,
проведенную в обществе ‡еленого ‡миЯ.

        XXIX

     Џосле долгой болезни Я продолжал пить лишь обществе друзей  и знакомых.
Ћднако  потребность в  алкоголе  выросла. ќто  нельзЯ  было назвать телесной
потребностью; Я занималсЯ боксом, плаванием, парусным спортом, ездил верхом,
жил  здоровой  жизнью  на  чистом  воздухе.  ’еперь  мне Ясно,  что с самого
возникновениЯ  ее  эта  потребность  в   алкоголе  была  потребностью  чисто
умственного и нервного порЯдка  и  желанием  обрести приподнЯтое настроение.
Љак бы лучше объЯснить это?
     ‘воим  вкусом алкоголь  продолжал возбуждать  во  мне отвращение, и был
ничуть  не приЯтнее  пива,  выпитого  мною пЯти лет  от  роду, или  горького
красного вина, выпитого в семь лет. ‚  одиночестве, за учением или писанием,
Я не ощущал никакой  потребности в  нем. Ќо Я становилсЯ старше, мудрее или,
пожалуй, Я дрЯхлел. џ перестал сильно радоватьсЯ или возбуждатьсЯ словом или
обыкновенными  происшествиЯми.  Џрежние  шутки  уже  не  казались  смешными;
бестолковые  и  вздорные  женские  разговоры стали несносны  - так же, как и
напыщенные и самолюбивые речи молодых  людей. ќто  была кара,  наложеннаЯ на
человека за чрезмерное чтение и за то, что сам он не был глуп. ‚ моем случае
безразлично, котораЯ из двух причин была главной.
     „лЯ менЯ меркли свет, жизнь и прелесть человеских отношений.
     џ взобралсЯ слишком высоко или, быть может, спал слишком крепко. Ћднако
Я не был переутомлен и не страдал от истерии,  пульс мой билсЯ нормально,  а
сердце  приводило  в  изумление  врачей  страховых  обществ.  ‹егкие же  мои
приводили их в восторг. џ ежедневно писал тысЯчу слов и был до мелочей точен
во всех жизненных делах. џ с удовольствием предавалсЯ физическим упражнениЯм
и спал как младенец. Ќо...
     ‹ишь только  Я попадал  в общество  людей, менЯ настигали  меланхолиЯ и
духовнаЯ  тоска. џ не  мог смеЯтьсЯ  над  речами  людей,  которых  Я  считал
тЯжеловесными  ослами; Я  также не мог шутить и вступать в легкий разговор с
глупенькими, поверхностно  болтающими женщинами, которые  под покровом своей
невинности   и  любезности   оставались   первобытными  существами,  так  же
прЯмолинейно и беспощадно выполнЯвшими  свое биологическое назначение, как и
древние женщины -  обезьЯны в  те времена, когда  они  еще не скинули  своих
волосатых покровов, заменив их мехами других животных.
     ЉлЯнусь, Я не был  пессимистом. Њне просто все надоело. џ слишком часто
видел  все это и слышал одни  и те же  шутки и песни.  џ слишком хорошо знал
все, касающеесЯ зубцов машин, находившихсЯ за сценой, и поэтому не увлекалсЯ
позами людей, играющих на ней; смех и песни их не были в состоЯнии заглушить
скрипение колес.
     Ќикому не приЯтно зайти за  сцену, когда тенор с голосом ангела колотит
свою жену. џ же побывал за сценой и теперь нес должное наказание за это. ’ак
называемые  общественные  отношениЯ  становились мне  в  тЯгость.  ‘  другой
стороны,  следует  отметить, что  в некоторых,  очень  редких  случаЯх,  мне
счастливилось встречатьсЯ  с  редкими  душами  или  глупцами вроде  менЯ,  в
обществе которых Я проводил чудные часы. џ был женат на редкой душе, никогда
не надоедавшей мне и всегда остававшейсЯ источником нескончаемых сюрпризов и
радостей.  Ќо  Я  не  мог  проводить все  времЯ  только  с  ней,  и было  бы
несправедливо принуждать ее отказыватьсЯ от  всЯкого другого общества, кроме
моего. Љроме того, Я написал рЯд книг, имевших успех, а общество требует длЯ
себЯ  части  свободного  времени  писателЯ;  всЯкий  же  нормальный  человек
стремитсЯ провести несколько часов в обществе подобных себе.
     ’еперь мы приближаемсЯ  к самой сути дела. Љаким образом выносить игру,
когда  утерЯна  всЯ  прелесть ее? ’ут  выступил  ‡еленый ‡мий. Ћн  терпеливо
прождал четверть века того момента, когда Я  решусь протЯнуть ему  руку, ища
его  помощи. Њногочисленные  подвохи  его  оказались  безуспешными благодарЯ
моему крепкому здоровью и особому счастью,' но в запасе у него были и другие
подвохи. џ пришел к заключению, что несколько выпитых перед обедом коктейлей
подбадривали  менЯ, даваЯ  возможность  смеЯтьсЯ  от души над вещами,  давно
переставшими быть смешными. Љоктейль  пришпоривал и подгонЯл  мой утомленный
ум и  тоскующее воображение. Ћн возрождал смех  и песню и воодушевлЯл  менЯ,
так что Я мог  смеЯтьсЯ,  петь и болтать всЯкий вздор не хуже самых  веселых
людей или произносить пошлости с  подобающим  увлечением  и серьезностью,  к
удовлетворению  напыщенных  посредственностей,  не знавших  других  способов
разговора.
     џ  был  плохим членом  общества, не  выпив  коктейлЯ, но после  него  Я
становилсЯ прекрасным  товарищем. џ искусственно достигал подъема настроениЯ
и возбужденного весельЯ. ‚се это началось так незаметно, что Я, столь давний
знакомый ‡еленого ‡миЯ,  даже  не  представлЯл  себе,  каким путем Я иду.  џ
начинал требовать музыки и вина; вскоре эти требованиЯ сделались настойчивее
и громче.

        XXX

     ...Ќо наступало времЯ, когда Я стал нести  наказание за годы знакомства
с ‡еленым ‡мием.
     џ не  пил без гостей. Ћднако Я  стал замечать,  что,  окончив  утреннюю
работу,  Я радовалсЯ  прибытию гостЯ,  так как  Я мог выпить  с  ним  вместе
коктейль.
     Љак-то  раз  мы вместе с  —армиан  предпринЯли  продолжительную поездку
верхом  в горах. Њы отпустили людей  на  весь  день  и вернулись к  веселому
разогретому ужину. Љак хороша была жизнь в тот вечер, пока ужин согревалсЯ и
мы находились вдвоем на кухне! џ был в зените жизни. Љниги и конечные истины
не  существовали  длЯ  менЯ. ’ело мое было идеально здорово, и Я  чувствовал
здоровое утомление от езды. „ень был великолепный. џ был с  моей женой, и мы
весело устраивали пикник. “  менЯ не было  никаких огорчений, все счета были
уплачены, и лишние деньги уже находились  в пути ко мне. Ѓудущее становилось
все шире  и лучше; тут  же, на кухне,  вкуснаЯ  еда шипела на сковороде,  мы
весело смеЯлись, и Я ощущал приЯтнейший аппетит.
     Њне было так хорошо, что в глубине моего сознаниЯ зародилось ненасытное
желание чего-то еще лучшего. џ желал еще острее ощутить свое счастье и знал,
чем можно  было этого достигнуть. џ несколько раз уходил из  кухни к бутылке
коктейлЯ и выпивал по порции.  ђезультат оказалсЯ очаровательным: Я  не  был
навеселе, но Я  был  согрет, Я  весь  горел.  —еловек  не в состоЯнии забыть
подобных  переживаний  и  по  человеческой  глупости  также  не в  состоЯнии
поверить,  что  нет  неизменного  закона,  по  которому  одинаковые  причины
вызывали бы одинаковые же результаты. Ћн не верит этому; если б он верил, то
тысЯчнаЯ трубка курителЯ опиума  доставлЯла бы ему  то же наслаждение, что и
перваЯ, и один-единственный коктейль после долгих лет привычки к нему мог бы
возбуждать такой же подъем настроениЯ, как и несколько выпитых подрЯд.
     Љак-то раз,  когда гостей у  нас не  было и  Я  окончил утреннюю порцию
писаниЯ, Я  в одиночестве  выпил коктейль  перед  обедом.  ‘ тех пор  Я  уже
ежедневно пил его без гостей. ‘ этого момента  ‡еленый ‡мий  овладел мною; Я
начал регулЯрно  пить в  одиночестве,  не ради  гостеприимства или приЯтного
вкуса напитка, но ради самого опьЯнениЯ.
     џ с нетерпением ждал этого  предобеденного  коктейлЯ.  Њне  в голову не
приходило, что ‘ледовало бы  отказатьсЯ от него; Я заплатил за него и мог бы
заплатить  за  целую  тысЯчу коктейлей в  день, если  бы захотел.  —то такое
коктейль, один коктейль длЯ менЯ?
     Џрограмма  моей жизни  на ранчо была следующаЯ: Я вставал  ежедневно  в
четыре или пЯть часов, просматривал корректуру и садилсЯ за письменный  стол
в  половине девЯтого.  ђазличнаЯ  корреспонденциЯ занимала  менЯ  до  девЯти
часов;  ровно в  девЯть  Я неизменно  начинал  писать. џ кончал мою  работу,
написав тысЯчу слов  к одиннадцати часам. …ще полчаса посвЯщалось приведению
в  порЯдок письменного стола. Љ половине двенадцатого Я мог уже  забратьсЯ в
гамак с пришедшими утром письмами и газетами. џ обедал в половине первого, а
днем Я плавал и ездил верхом.
     ‚ одно  утро Я выпил коктейль перед тем,  как ложитьсЯ в гамак. Џотом Я
стал  повторЯть  это и в другие дни, выпиваЯ, кроме  того, еще один коктейль
перед  обедом.  Џосле  этого  Я  стал мечтать об утреннем коктейле,  сидЯ за
письменным столом.
     џ  наконец стал вполне сознательно стремитьсЯ  к алкоголю. џ  не боЯлсЯ
‡еленого  ‡миЯ,  Я слишком давно знал его  и был  мудр и  осторожен в делах,
касающихсЯ питьЯ. џ решил никогда больше не пить  чрезмерно. џ  знал опасные
западни, устраиваемые ‡еленым ‡мием, и помнил различные способы, которыми он
пыталсЯ убить менЯ. Ќо все это прошло, давно прошло. ’еперь уже Я никогда не
буду допиватьсЯ до потери сознаниЯ, Я  просто никогда больше не напьюсь. Њне
нужно было  только достигнуть теплого и веселого настроениЯ, подшпорить себЯ
до   радостного  настроениЯ,  до   смеха  и  возбудить  деЯтельность   моего
воображениЯ. Ћ, Я чувствовал себЯ хозЯином и самого себЯ, и ‡еленого ‡миЯ!

        XXXI

     Ќо  возбуждающее  средство  недолго  вызывает  одинаковое  состоЯние  в
человеческом организме. џ вскоре заметил, что один коктейль уже не  оказывал
никакого действиЯ на менЯ.  ’еперь уже  надо  было выпить два  или даже  три
коктейлЯ,  чтобы  добитьсЯ  первоначального  результата.  џ  выпивал  первый
коктейль утром,  когда ложилсЯ читать газеты в гамаке, а  второй через  час,
перед обедом.  џ приучилсЯ вылезать из гамака  за десЯть минут перед обедом,
чтобы  успеть  выпить два  коктейлЯ.  „лЯ менЯ  стало  правилом  обЯзательно
выпивать три коктейлЯ между утренней работой и обедом.
     Ђ надо сказать, что самаЯ  опаснаЯ привычка состоит именно в регулЯрном
питье.
     џ всегда был  готов  пить  с гостЯми и так  же пил,  когда был  один. џ
сделал еще шаг вперед: когда у менЯ бывал гость, умеренно пьющий, то Я пил и
с ним, и исподтишка.
     Џосле веселых дневных  часов, проведенных в бассейне и в дивной поездке
верхом в горах и по ‹унной  долине, настроение  у  менЯ было такое чудесное,
что непременно  хотелось  еще  повысить его.  џ  знал, что можно  достигнуть
этого, выпив коктейль перед ужином. Ћднако их надо  было выпить два или три.
Ќу и  что ж? ќто была жизнь, а Я всегда горЯчо любил  жизнь. ‡атем уже и эта
выпивка вошла в привычку.
     Ћднако Я ничего не пил до окончаниЯ дневной  работы. ‡атем уже коктейли
как  бы  воздвигали  стену  между  рабочим  днем  и  остальным  днем, полным
развлечений. џ забывал о сделанной работе и не вспоминал о ней до следующего
утра, когда вновь садилсЯ в девЯть часов за стол и принималсЯ за свою тысЯчу
слов. ќто был очень удобный распорЯдок.
     Џочему же Я пил? ЉакаЯ мне была надобность в вине? џ был счастлив. Ѓыло
ли это потому,  что счастье  мое было  слишком велико? Ћбладал ли Я чересчур
большим запасом  жизненных  сил?  џ  не знаю,  почему Я  пил, и могу  только
изложить возрастающее  в душе моей подозрение. џ слишком  часто встречалсЯ с
‡еленым ‡мием  все  эти годы. ‚едь  может  же левша путем  долгих упражнений
достигнуть ловкости  и в правой  руке?  € не  сделалсЯ ли Я  алкоголиком  из
человека, первоначально не расположенного к алкоголю?
     ‚ результате регулЯрного и усиленного пьЯнства Я почувствовал известный
упадок  энергии.  Њозг  мои,  привыкший  к  искусственному  пришпориванию  и
оживлению,  отказалсЯ  самостоЯтельно оживлЯтьсЯ и работать.  Ђлкоголь  стал
необходим мне.
     џ  пил  рационально  и  сознательно,  внимательно выбираЯ лучшие  сорта
напитков. џ искал возбуждениЯ  и избегал неприЯтных  последствий  пьЯнства и
дурного  качества  вина.  Ќадо заметить,  что  когда  человек  начинает пить
рациональным  и  обдуманным   образом,  то   это   уже  серьезный   симптом,
указывающий, что он далеко зашел по дороге пьЯниц.
     џ продолжал  подчинЯтсЯ своему  правилу  никогда  не  пить,  не окончив
работы. €зредка, однако, Я давал себе день отдыха; в такие дни Я считал, что
не преступлю никаких правил, разрешаЯ себе коктейли с раннего  утра. Ђ люди,
не посвЯщенные  в  обычаи  пьЯниц, еще удивлЯютсЯ  тому, что  привычка  пить
постепенно усиливаетсЯ и возрастает!

        XXXIV

     Ќикто  не  видел  менЯ  совсем  пьЯным, потому  что  мне  не  случалось
напиватьсЯ до потери сознаниЯ. Ћднако непривычный человек совсем опьЯнел бы,
если бы ему пришлось выпить  такое  количество алкоголЯ,  которое Я поглощал
ежедневно.
     Ќастало времЯ, когда  коктейли перестали  удовлетворЯть менЯ.  €х  надо
было   бы  выпить  слишком  много.  ‚иски  действовало  сильнее  в   меньшем
количестве. „о  обеда Я пил  бурбонское, или ржаное виски,  или какие-нибудь
хитрые смеси, а после обеда виски с содой.
     Њой  сон стал  менее  спокойным.  Џрежде, если мне не  спалось,  стоило
только почитать, и  Я  засыпал. Ќо  теперь  уже  это не  помогало.  —итаЯ до
поздней ночи  и не имеЯ  возможности заснуть,  Я  попробовал  выпить виски и
немедленно  ощутил  желание  спать. €ногда  приходилось выпивать два или три
раза подрЯд.
     џ спал  так мало, что организм  не  успевал перерабатывать усвоенный им
алкоголь.  ‚  результате  Я просыпалсЯ  с  сухим  ртом,  с тЯжелой головой и
расстройством  желудка.  Њне  было  совсем   нехорошо;  Я  страдал  утренним
недомоганием постоЯнного  пьЯницы.  џ нуждалсЯ в опохмелении. ’ак порабощает
‡еленый ‡мий побежденного им  человека!  Џриходилось пить  длЯ  того,  чтобы
достигнуть приличного  самочувствиЯ к завтраку;  это было повторение  старой
истории о пользе Яда ужалившей змеи. ’еперь у моей постели должен был стоЯть
графин   с  холодной   водой   длЯ  освежениЯ  моего  обожженного   горла  и
разгорЯченных внутренностей.
     џ достиг  того, что  тело мое  уже больше никогда  не было  свободно от
алкоголЯ. Љогда Я путешествовал по немноголюдным местам,  то всегда брал его
с собою, не желаЯ  рискнуть обходитьсЯ без него. џ  возил  большую порцию  в
дорожном  мешке.  џ раньше изумлЯлсЯ такому поведению других, теперь  же  не
ощущал  никакого  стыда  от своих  поступков. Љог