‘танислав ‹ем. ‘казка о трех машинах-рассказчицах королЯ ѓениалона

Ћцените этот текст:
‘танислав ‹ем. ‘казка о трех машинах-рассказчицах королЯ ѓениалона

   -----------------------------------------------------------------------
   Stanislaw Lem. Bajka о trzech maszynach opowiadajacych
   krola Genialona (1967). Џер. с польск. - Љ.„ушенко.
   "‘обрание сочинений", т.6. Њ., "’екст", 1993.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 11 April 2001
   -----------------------------------------------------------------------



   Ћднажды ЯвилсЯ к ’рурлю чужак, по обличью которого, едва успел он выйти
из фотонного паланкина, сразу было видать, что персона это особеннаЯ и  из
дальних сторон, ибо там, где у прочих  имеютсЯ  руки,  у  него  лишь  веЯл
благовонный зефир, там, где у прочих ноги, у него лишь дивно играло сиЯние
радужное, и даже голову заменЯла ему драгоценнаЯ шлЯпа; говорил же  он  из
самой середки, ибо ЯвлЯл собою шар, идеально выточенный, наружности весьма
привлекательной, опоЯсанный плазменным богатым  шнуром.  Џоздоровавшись  с
’рурлем, он объЯснил, что его тут двое,  а  именно:  полушарие  верхнее  и
полушарие нижнее; первое звать ‘инхронии,  второе  же  ‘инхрофазий.  ’акое
искусное конструкторское решение разумного существа привело  в  восхищение
’рурлЯ, и он призналсЯ, что никогда еще не доводилось  ему  видеть  особу,
сработанную  столь  тщательно,  с  манерами  столь  прециозными  и   таким
брильЯнтовым блеском. Џришелец в свой черед похвалил конструкцию ’рурлЯ  и
после такого обмена любезностЯми рассказал, что его сюда  привело;  будучи
другом и верным слугою славного королЯ  ѓениалона,  прибыл  он  к  ’рурлю,
чтобы заказать ему три машины-рассказчицы.
   - Љороль и господин мой  давно  уж  не  царствует  и  не  управлЯет,  -
объЯснил он,  -  а  к  двойному  этому  отречению  привела  его  мудрость,
глубочайшее постижение мировых дел. € вот, покинув  свое  королевство,  он
поселилсЯ  в  пещере,  сухой  и   прохладной,   чтобы   там   размышлениЯм
предаватьсЯ. Ћднако ж порою снедает его меланхолиЯ либо отвращение к  себе
самому,  и  тогда  ничто  не  способно  его  утешить,   кроме   совершенно
необычайных историй. Ќи те, кто сохранил ему верность и  не  оставил  его,
когда он сложил корону, давно  уже  рассказали  все,  что  сами  знали.  Ђ
потому, не видЯ иного способа, мы просим  тебЯ,  конструктор,  помочь  нам
рассеЯть монаршью тоску - при помощи машин, которые ты искусно построишь.
   - ќто можно, - ответил ’рурль. - Ќо зачем вам целых три?
   - Њы бы хотели, - сказал ‘инхрофазий, слегка покачиваЯсь то вправо,  то
влево, - чтобы одна рассказывала истории замысловатые, но утешные,  другаЯ
- хитроумные и лукавые, а третьЯ - бездонные и берущие за душу.
   - ’о есть одна длЯ упражненьЯ ума, другаЯ длЯ развлеченьЯ, а третьЯ длЯ
назиданиЯ? - подхватил ’рурль. - ЏонЯтно. Ћ  плате  сразу  уговоримсЯ  или
потом?
   - Љогда построишь машины, потри этот перстень, - отвечал пришелец, -  и
перед тобою поЯвитсЯ мой паланкин; ты сЯдешь в него вместе  с  машинами  и
мигом примчишьсЯ в пещеру ѓениалона, а там уже выскажешь все желаньЯ свои,
которые король по мере возможности безусловно исполнит.
   ‘  этими  словами  он  поклонилсЯ,  подал  ’рурлю  перстень,   сверкнул
ослепительно и закатилсЯ в паланкин; тотчас  же  паланкин  овеЯло  светлое
облако, что-то бесшумно сверкнуло, и ’рурль осталсЯ  один  перед  домом  с
перстнем в руке, не слишком довольный случившимсЯ.
   -  "Џо  мере  возможности"!  -  бормотал  он,  переступаЯ  порог  своей
лаборатории. - Ћх, и не люблю же Я этого! „ело известное:  едва  наступает
срок платежа, как всЯким учтивостЯм, церемониЯм да экивокам приходит конец
и начинаютсЯ хлопоты, которые часто не дают ничего, кроме шишек...
   ‚ ту же минуту сиЯющий перстень в руке у него дрогнул и отозвалсЯ:
   - "Џо мере возможности"  объЯснЯетсЯ  тем,  что  король,  отрекшись  от
королевства,  стеснен  в  средствах;  однако  он  обратилсЯ  к   тебе,   о
конструктор, как мудрец к мудрецу, и  не  ошибсЯ,  как  вижу,  коль  скоро
говорЯщий перстень тебЯ нимало не  удивил;  не  удивлЯйсЯ  же  и  бедности
королевской, ибо плату получишь щедрую, хотЯ, быть может, не  золотом.  Ќо
золотом не всЯкий утолЯетсЯ голод.
   - —то ты мне тут плетешь,  перстенек?  -  отвечает  ’рурль.  -  Њудрец,
мудреца, мудрецом, а электричество, ионы, атомы  и  всЯкие  драгоценности,
употреблЯемые длЯ постройки машин, влетают в копеечку.  џ  люблю  договоры
Ясные, подписанные, с параграфами и печатЯми; Я не падок на всЯкую мелочь,
но золото Я люблю, особенно в изрЯдных количествах, и не  стыжусь  в  этом
признатьсЯ! …го блеск, его желтый отлив, его милаЯ сердцу тЯжесть  таковы,
что стоит мне высыпать на пол один-другой мешочек дукатов и  под  приЯтный
их звон по ним покататьсЯ, как вмиг светлее  становитсЯ  на  душе,  словно
кто-то внес туда солнышко и зажег. „а, Я  люблю  золото,  черт  побери!  -
закричал он, ибо собственные слова слегка его распалили.
   - Ќо к чему тебе золото, получаемое от других? ђазве ты не  можешь  сам
его изготовить, сколько душа пожелает? - спросил, сверкнувши от изумлениЯ,
перстень.
   - Ќе знаю, насколько мудр твой король, - отвечает на это ’рурль,  -  но
ты, как Я поглЯжу, совершенно необразованный перстень! ќто что же,  Я  сам
себе должен золото делать? „а где это видано?! ђазве сапожник  живет  тем,
что себе сапоги тачает? ђазве повар стрЯпает длЯ себЯ, а  солдат  за  себЯ
воюет? Ђ производственные издержки? ’ы о них когда-нибудь слышал? ‚прочем,
золото золотом, но еще Я люблю поворчать. Ђ теперь помолчи, мне  пора  уже
за работу братьсЯ.
   Ѓросил он перстень в жестЯнку старую и взЯлсЯ  за  дело.  Џостроил  три
машины в три днЯ, не выходЯ из  дому,  а  после  задумалсЯ,  какую  бы  им
придать форму, ибо любил простоту и функциональность.  ‘тал  он  пробовать
всевозможные кожухи; поскольку же перстень то и дело подавал  из  жестЯнки
голос, ’рурль прикрыл ее, чтобы неуместные замечаниЯ не мешали работе.
   Џод конец он покрасил машины - первую в белый цвет, вторую в лазоревый,
а третью в черный, затем  потер  перстень,  погрузил  машины  в  паланкин,
который немедлЯ ЯвилсЯ, сам в нем уселсЯ и стал ждать, что  будет  дальше.
‡асвистело, загудело, пыль взметнулась, осела, и  ’рурль,  выглЯнув  через
окошко паланкина, увидел, что находитсЯ  в  просторной,  посыпанной  белым
песочком  пещере;  сперва   он   заметил   несколько   деревЯнных   лавок,
прогибавшихсЯ под старыми фолиантами, а потом рЯд  шаров,  сиЯющих  дивным
блеском.  ‚  одном  он  узнал  чужеземца,  что  заказывал  ему  машины;  в
центральном же шаре - тот был побольше и от старости покрыт сетью  царапин
- ’рурль распознал королЯ, поклонилсЯ ему и  вышел  из  паланкина.  Љороль
сердечно с ним поздоровалсЯ и сказал:
   - Њудрость бывает двух видов: одна дает средства действовать, втораЯ от
действий удерживает. Ќе кажетсЯ ли тебе, достославный ’рурль,  что  втораЯ
выше?  ‚едь  лишь  безмерно   дальнозоркаЯ   мысль   способна   предвидеть
отдаленнейшие  последствиЯ  наших   деЯний,   побуждающие   усомнитьсЯ   в
разумности оных. Ђ потому совершенство может проЯвлЯтьсЯ в неделании  -  и
мудрость тем-то от разума и отличаетсЯ, что видит такого рода различиЯ...
   - ‘ разрешениЯ ‚ашего ‚еличества замечу, - отвечал ’рурль, -  что  вашу
речь можно истолковать двоЯко. ‹ибо это деликатный  намек,  имеющий  целью
преуменьшить  мой   труд,   то   деЯние,   что   вызвало   к   жизни   три
машины-рассказчицы, лежащие там, в паланкине. ’акое толкование было бы мне
не по сердцу, поскольку свидетельствовало бы о скрытом желании  уклонитьсЯ
от платежа. ‹ибо имеетсЯ в виду лишь доктрина неделаниЯ, противоречиваЯ по
природе  своей.  —тобы  иметь  возможность  не  действовать,  нужно  иметь
возможность действовать, ведь тот, кто воздерживаетсЯ  от  переворачиваниЯ
горы из-за отсутствиЯ средств, а утверждает, что выбрал неделание, ибо так
велит ему мудрость, лишь выставлЯет себЯ на посмешище  дешевой  видимостью
философствованиЯ. Ќеделание надежно, и это все, что можно  сказать  в  его
пользу.  „елание  ненадежно,  и  в  этом  его  красота;  что  же  касаетсЯ
дальнейших тонкостей этой проблемы, Я, если ‚аше ‚еличество того пожелает,
построю особую машину длЯ диспутов.
   - ‚опрос об оплате  оставим  на  самый  конец  той  счастливой  оказии,
котораЯ привела тебЯ к нам, - молвил король, слегка покачиваЯсь от скрытой
веселости, которую в нем возбудила речь ’рурлЯ. - ’еперь же,  конструктор,
сделай милость, будь моим гостем и соблаговоли усестьсЯ за  этим  скромным
столом, на лавке, между верных моих товарищей, и поведай о  своих  деЯниЯх
либо об отказе от таковых.
   - Џрошу менЯ извинить, государь, - ответил ’рурль, - но  боюсь,  что  Я
недостаточно  красноречив;   впрочем,   менЯ   превосходно   заменЯт   три
привезенные мною  машины;  это  будет  вполне  уместно,  а  заодно  мы  их
испробуем.
   - Ѓудь по-твоему, - согласилсЯ король.
   ’ут все уселись в позах,  выражающих  любопытство  и  надежду  услышать
необычайное, а ’рурль достал из паланкина железный корпус,  выкрашенный  в
белый цвет, нажал  на  кнопку  и  сел  по  правую  руку  от  ѓениалона.  €
заговорила перваЯ машина:
   - …сли не знаете истории  о  множественниках,  их  короле  Њандрильоне,
‘оветчике его ‘овершенном и ’рурле-конструкторе, который сперва  ‘оветчика
создал, а потом погубил, то послушайте!


   „ержава множественников знаменита своими жителЯми, кои тем  отличаютсЯ,
что  их  там  много.  Ћднажды  конструктор  ’рурль,   бороздЯ   шафрановые
окрестности созвездьЯ „елиры, сбилсЯ несколько с курса и  увидел  планету,
котораЯ словно бы всЯ шевелилась. ‘низившись, понЯл он, что причиной этому
толпы, ее покрывавшие, и  приземлилсЯ,  не  без  труда  отыскав  несколько
квадратных метров сравнительно свободного грунта. Њигом набежали  отовсюду
туземцы и окружили его, подчеркиваЯ, как много их тут; поскольку,  однако,
голосили они все разом и  наперебой,  ’рурль  довольно  долго  не  мог  их
понЯть. ЏонЯв же, спросил:
   - Ќеужто взаправду так вас много?
   -  ‚заправду!!  -  заверещали  они  с  неслыханной  гордостью.   -   Њы
неисчислимы.
   - Ќас тут что маковых зерен!
   - —то звезд на небе!
   - —то песчинок! —то атомов!
   - „опустим, - ответил ’рурль. - ‚ас много - и что с того? Њожет, вы без
устали пересчитываетесь и тем себЯ тешите?
   Ђ они ему:
   - Ќеобразованный  ты,  чужеземец!  ‡най  же:  стоит  нам  топнуть  -  и
сотрЯсаютсЯ горы, стоит нам дунуть - и ветер деревьЯ валит, как спички,  а
ежели мы разом усЯдемсЯ, никто не двинет ни рукой, ни ногой!!
   - Ђ зачем это надо, чтобы горы дрожали, страшный ветер деревьЯ ломал  и
никто не двигал ни рукой, ни ногой? - удивилсЯ ’рурль. - Ќе лучше ли, если
горы стоЯт спокойно, ветра нет и каждый чем хочет, тем и двигает?
   ‘трашно они возмутились пренебрежением ’рурлЯ к  великому  их  числу  и
численному величию; топнули они, дунули и уселись, чтоб ему показать,  как
много их и что  из  этого  следует.  ’отчас  землЯ  затрЯслась  и  рухнула
половина деревьев, придавив сидевших под ними; поднЯвшийсЯ  вихрь  повалил
остальные и расплющил в лепешку  еще  семьсот  тысЯч  народу;  а  те,  что
остались в живых, ни рукой, ни ногой шевельнуть не могли.
   - Ѓоже мой! - ужаснулсЯ ’рурль, как кирпич  в  стене  застрЯвший  среди
туземцев. - ‚от горе-то!
   Ќо оказалось, что этим он оскорбил их еще сильнее.
   - „ремучий  ты,  чужеземец!  -  загремели  они.  -  —то  значит  потерЯ
нескольких сот тысЯч длЯ множественников, коих никто исчислить не в силах!
„а можно ли  вообще  считать  потерею  то,  чего  и  заметить  нельзЯ?  ’ы
убедилсЯ, сколь могущественны мы притопом, дутьем и присЯдом, а то ли  еще
было бы, возьмись мы за дела поважнее!
   - € в самом деле, - заметил ’рурль, - не думайте, будто образ  мышлениЯ
ваш мне непонЯтен. “ж так повелось: все огромное и многочисленное вызывает
к себе уважение.  Љ  примеру,  прогорклый  газ,  вЯло  блуждающий  по  дну
полусгнившей бочки, ни у кого не в  почете;  но  пусть  его  наберетсЯ  на
ѓалактическую ’уманность - и все приходЯт в изумление и восторг. Ђ это все
тот же прогорклый и заурЯднейший газ, только что очень много его.
   - ђечи твои не по нраву нам! - закричали они. - Ќе желаем мы слушать  о
каком-то прогорклом газе!
   ’рурль оглЯделсЯ в поисках полицейских, но давка была такаЯ, что они не
могли протолкнутьсЯ.
   - ‹юбезные множественники! - сказал он тогда. - Џозвольте мне  покинуть
вашу страну, ибо не разделЯю Я веры в великолепие  многочисленности,  если
за нею только и есть, что число.
   Ћни же, переглЯнувшись,  ударили  палец  о  палец,  чем  вызвали  такое
завихрение атмосферы, что ’рурлЯ подбросило под облака и  долго  летел  он
там, кувыркаЯсь, пока не упал на землю. ’ут он  увидел,  что  находитсЯ  в
саду королевского замка и прЯмо к нему направлЯетсЯ Њандрильон Ќаибольший,
владыка множественников; король, наблюдавший за полетом и падением ’рурлЯ,
заговорил:
   -  џ  слышал,  ты,  чужестранец,  не  оказал  надлежащего  уважениЯ   к
бесчисленному моему народу. Ћтношу это на счет твоей мозговой темноты.  Ќе
постигаЯ,  однако,  высоких  материй,  ты,  говорЯт,  приобрел   кое-какую
сноровку в материЯх менее важных; оно  и  к  лучшему,  ибо  Я  нуждаюсь  в
‘овершенном ‘оветчике, а ты мне его построишь!
   - Ђ что должен уметь ‘оветчик и что Я получу за него? - спросил ’рурль,
отрЯхиваЯсь от пыли и глины.
   - Ћн должен уметь все: отвечать на любые вопросы, решать любые  задачи,
давать советы наилучшие из возможных, словом, предоставлЯть к моим услугам
наивысшую мудрость. ‡а это  Я  подарю  тебе  сто  или  двести  тысЯч  моих
подданных - лишнЯЯ сотнЯ тысЯч не в счет.
   "Љак видно, - подумал ’рурль, - чрезмернаЯ численность разумных существ
небезопасна, уподоблЯЯ их простому песку; и легче этому королю  расстатьсЯ
с тьмой своих подданных, чем мне с изношенным башмаком!" ‚слух же сказал:
   - ѓосударь, мой дом невелик, и Я не знал бы, что делать с сотнЯми тысЯч
невольников.
   - Џростодушный мой чужестранец, есть у менЯ консультанты, они тебе  все
разъЯснЯт. “йма невольников доставлЯет тьму удовольствий. Њожно одеть их в
разноцветное  платье  и  расставить  на  площади  в   виде   мозаики   или
назидательных надписей  на  любой  случай;  можно  свЯзать  их  пучками  и
подбрасывать кверху; из пЯти тысЯч можно соорудить молот  и  еще  из  трех
тысЯч - его рукоЯть, скажем, длЯ раздробленьЯ скалы или длЯ лесоповала; из
них можно вить канаты, сплетать искусственные лианы и бахрому, а  те,  что
свисают  над  самой  пропастью,  уморительными  изгибами  тела  и   визгом
доставлЯют сердцу утеху, а глазу  усладу.  Џоставь-ка  десЯть  тысЯч  юных
невольниц на одной ноге и вели им правой  рукой  восьмерки  выписывать,  а
левой - прищелкивать пальцами, и ты с трудом оторвешьсЯ от этого  зрелища,
по себе знаю!
   - ѓосударь! - отвечал ’рурль. - ‹еса и скалы Я покорЯю машинами; что же
до надписей и мозаик, не в моем обычае  делать  их  из  существ,  которые,
возможно, предпочли бы иное занЯтие.
   - ’ак чего же, самонадеЯнный чужестранец, ты требуешь за ‘оветчика?
   - ‘то мешков золота, государь!
   †аль было Њандрильону расставатьсЯ с золотом;  но  его  осенила  весьма
хитроумнаЯ мысль, которую он затаил, а ’рурлю сказал:
   - •орошо, будь по-твоему.
   - †елание ‚ашего ‚еличества постараюсь исполнить, -  ответил  ’рурль  и
направилсЯ в замковую башню, отведенную королем  под  лабораторию.  ‚скоре
оттуда послышалось пыхтение мехов,  удары  молота  и  скрежет  напильника.
Џосланные королем соглЯдатаи вернулись в большом удивлении, ибо ’рурль  не
‘оветчика строил, но множество  всЯких  машин  -  кузнечных,  слесарных  и
электроботных,  -  а  после  уселсЯ  и  начал  гвоздиком  длиннющую  ленту
дырЯвить; составив таким манером подробную программу ‘оветчика,  он  пошел
прогулЯтьсЯ, а машины до глубокой ночи стучали в башне; к утру же все было
готово. ‚ полдень ’рурль ввел в дворцовую залу махину на двух  ногах  и  с
одной малюсенькой ручкой и заЯвил  королю,  что  это  и  есть  ‘овершенный
‘оветчик.
   - Џосмотрим, чего он  стоит,  -  сказал  Њандрильон  и  велел  посыпать
мраморный пол  корицею  и  шафраном  -  от  ‘оветчика  разило  раскаленным
железом, а местами он даже светилсЯ, будучи только что вынут из печи. - ’ы
же пока ступай, - добавил король. - ‚ечером  возвращайсЯ,  и  увидим,  кто
кому должен и сколько.
   ’рурль удалилсЯ, размышлЯЯ о том, что последние  слова  Њандрильона  не
предвещают особой щедрости, а может, даже таЯт в себе какой-то  подвох,  и
был очень рад,  что  ограничил  универсальность  ‘оветчика  маленькой,  но
существенной оговоркой, занесенной в программу, а именно: чтобы тот ни при
каких обстоЯтельствах не мог погубить своего творца.
   Ћставшись наедине с ‘оветчиком, король спросил:
   - Љто ты таков и что можешь?
   - џ ‘овершенный Љоролевский ‘оветчик, - ответил тот голосом глуховатым,
как бы доносЯщимсЯ из пустой бочки, - и могу давать советы,  наилучшие  из
возможных.
   - Џрекрасно, - сказал Њандрильон,  -  а  кому  ты  обЯзан  верностью  и
послушанием, мне или тому, кто построил тебЯ?
   - ‚ерностью и послушанием Я обЯзан  единственно  ‚ашему  ‚еличеству,  -
прогудел ‘овершенный ‘оветчик.
   -  Ћтлично,  -  буркнул  король.  -  „лЯ  начала...  значит...  того...
слушай... Я бы не хотел, чтобы первое  же  мое  пожелание  выставило  менЯ
скупцом... но все же неплохо бы, в некотором  роде...  исключительно  ради
принципа... смекаешь?
   - ‚аше ‚еличество еще не соблаговолило  Џоведать,  что  ему  угодно,  -
ответил ‘оветчик, выдвинул сбоку третью ногу, поменьше, и подперсЯ ею, так
как временно потерЯл равновесие.
   -  ‘овершенный  ‘оветчик  должен  читать  мысли  своего  господина!   -
проворчал сердито король.
   - ђазумеетсЯ, но только по приказанию, дабы не показатьсЯ нескромным, -
возразил ‘оветчик; затем отодвинул заслонку на животе, повернул  маленький
ключик с надписью "—тец-телепатор", весь просиЯл и  воскликнул:  -  ‚ашему
‚еличеству угодно ни гроша не платить ’рурлю? ЏонЯтно!
   - …сли ты кому-нибудь скажешь об этом, Я велю тебЯ бросить в  громадную
мельницу, жернова которой вращают триста тысЯч моих подданных! - пригрозил
Њандрильон.
   - Ќикому не скажу! - заверил ‘оветчик. - ‚ашему ‚еличеству,  угодно  не
платить за менЯ - это проще простого. Љогда ’рурль вернетсЯ, объЯвите ему,
что золота никакого не будет, и пусть убираетсЯ.
   - „а ты, видно, олух, а не ‘оветчик! - разъЯрилсЯ король. - џ  не  хочу
платить, но виноват пусть окажетсЯ ’рурль! Њол, ему  ничего  не  положено!
ЏонЯл?
   ‘оветчик  включил  аппарат  длЯ  чтениЯ  государевых   мыслей,   слегка
покачнулсЯ и глухо сказал:
   - ‚ашему ‚еличеству угодно также прослыть справедливым, свЯто  блюдущим
законы и свое государево слово, а ’рурлЯ выставить  плутом,  прохвостом  и
негодЯем... Ћтлично. ’огда, с ‚ысочайшего ‚ашего соизволениЯ, Я брошусь на
‚ас и начну ‚ас душить и давить, а ‚аше  ‚еличество  соблаговолит  кричать
"караул", да погромче...
   - ’ы, верно, спЯтил, - сказал Њандрильон, - чего это  ради  ты  станешь
менЯ душить и зачем мне кричать "караул"?
   - Ђ чтобы обвинить ’рурлЯ в покушении на цареубийство моими  руками!  -
лучась, ответил ‘оветчик. - € когда, по ‚ысочайшему  повелению,  он  будет
наказан плетьми и сброшен с крепостной стены в ров, все сочтут  это  актом
небывалого милосердиЯ, поскольку таковое  злодейство  караетсЯ  отсечением
головы,  предварЯемым  жестокими  пытками.   ЊенЯ   же   ‚аше   ‚еличество
соблаговолит совершенно помиловать, как невинное в  руках  ’рурлЯ  орудие,
что вызовет общее восхищение королевской добротою и снисходительностью,  и
августейшее ‚аше желание исполнитсЯ в точности.
   - Ќу, так души, да поосторожней, мошенник! - согласилсЯ король.
   Љак ‘овершенный ‘оветчик задумал, так  оно  все  и  случилось.  Џравда,
король хотел, чтобы сбрасыванию со стены предшествовало вырывание ног,  но
до этого не дошло. ‘ам он решил, что из-за неразберихи; на самом  же  деле
’рурлЯ спасло  тайное  вмешательство  ‘оветчика  через  помощника  палача.
‘оветчика Њандрильон помиловал и опЯть приблизил к  себе;  а  ’рурль,  еле
живой, доковылЯл кое-как до дома. ’отчас по возвращении  отправилсЯ  он  к
Љлапауцию и поведал свою историю, а напоследок сказал:
   - ќтот Њандрильон оказалсЯ еще большим прохвостом, чем  Я  ожидал.  ’ак
низко менЯ обмануть! € подумать только: построенный мною ‘оветчик послужил
ему длЯ злодейского жульничества мне же в ущерб!  Ќо  он  ошибаетсЯ,  если
думает, что Я ему это спущу! ђаньше Я насквозь  проржавею,  чем  забуду  о
мести, котораЯ должна настигнуть тирана!
   - —то ж ты намерен делать? - спросил Љлапауций.
   - ‚зыскать положенную мне плату через суд;  но  это  лишь  длЯ  начала,
золотом он не откупитсЯ за муки мои и позор.
   - Ѓольно уж сложный юридический казус! -  сказал  Љлапауций.  -  ‡наешь
что: прежде, чем что-либо делать, найди хорошего адвоката.
   - —его мне искать адвоката? џ его сам построю!
   Џришел он домой, всыпал в  бочку  транзисторов  -  шесть  половников  с
верхом да столько же сопротивлений и  конденсаторов,  залил  электролитом,
накрыл   доской,   привалил   камнем,    чтобы    все    там    хорошенько
самоорганизовалось, и лег спать, а через три днЯ у него  уже  был  адвокат
хоть куда. ’рурль даже не потрудилсЯ вынуть его из бочки, ведь адвокат был
ему нужен на один-единственный раз; он поставил бочку на стол и спросил:
   - Љто ты?
   - џ адвокатор-консультатор юридический, - с трудом  пробулькала  бочка,
ибо конструктор малость переборщил с электролитом.
   ’рурль изложил свое дело, а она ему:
   - ‚ программе ‘оветчика была оговорка, что он не может тебЯ погубить?
   - „а. ’о есть что он не допустит моей смерти, - а больше там ничего  не
было.
   - ‡начит, ты не выполнил договор до конца:  ведь  ‘оветчик  должен  был
уметь все, без единого исключениЯ, а раз не  мог  тебЯ  погубить,  значит,
умел не все.
   - Ќо если б он менЯ погубил, кто бы принЯл вознаграждение?
   - ќто отдельный вопрос и совсем инаЯ проблема, предусмотреннаЯ статьЯми
об  уголовной  ответственности  Њандрильона;  твой  же  иск  носит  сугубо
гражданский характер.
   - ‚от еще! ЉакаЯ-то  бочка  будет  учить  менЯ  гражданскому  праву!  -
разгневалсЯ  ’рурль.  -  —ей  ты,  собственно,  адвокат,  мой   или   того
монарха-головореза?
   - ’вой, но король был вправе лишить тебЯ платы.
   - Ђ сбрасывать в ров с крепостной стены?
   - ќто другой вопрос, уголовный, и проблема особаЯ, - булькает бочка.
   ’рурль прЯмо затрЯссЯ.
   - ќто что же такое?!  џ,  значит,  преображаю  кучу  старых  тумблеров,
проводов и железок в разумное существо и в  благодарность  получаю  вместо
совета какие-то закавыки? Ђ чтоб  ты  не  самоорганизовывалсЯ,  крючкотвор
несчастный!
   Ћтцедил он электролит, вытрЯхнул все из бочки на стол и  поразбирал  на
части, да так живо, что адвокатор не успел даже внести апеллЯцию на  такое
решение.
   Ђ ’рурль взЯлсЯ опЯть за работу  и  построил  себе  ћрис  Љонсулента  -
трехэтажного, с четырехкратным  усилением  обоих  кодексов,  уголовного  и
гражданского;  а  длЯ  верности  еще  подключил  к  нему  международное  и
административное право. ‡атем врубил ток, изложил дело и спрашивает:
   - Љак быть?
   - ‘лучай весьма непростой, - отвечает машина.  -  ’ребую,  чтобы  ты  в
срочном порЯдке вмонтировал мне еще пЯтьсот транзисторов сверху да  двести
с боков.
   ’рурль так и сделал, а она ему:
   - Њало! Ќужны добавочные усилители и две большие катушки.
   Ђ после держит такую речь:
   - Љазус сам по себе любопытный; тут, однако, наличествуют две  материи:
основание иска - это одно, и здесь многого можно добитьсЯ;  процессуальнаЯ
процедура - другое. Ќи на какой  суд  вызвать  монарха  гражданским  иском
нельзЯ, так гласит право международное, а равно космическое. Ћкончательное
толкование объЯвлю, если пообещаешь не разбирать менЯ после на части.
   ’рурль пообещал и добавил:
   - Ќо скажи, сделай милость, откуда ты знал, что тебе угрожает разборка,
если бы толкование мне не понравилось?
   - Ќе знаю - так мне почему-то казалось.
   Ћднако же ’рурль догадалсЯ, в чем тут дело: при монтаже он  использовал
детали разобранного бочечного адвокатора и памЯть о той истории отложилась
в контурах нового агрегата, породив подсознательный комплекс.
   - ѓде же твое толкование? - спрашивает конструктор.
   - ‚от оно: компетентного трибунала нет - не будет и рассмотрениЯ  дела.
’о есть ни выиграть, ни проиграть его невозможно.
   ‚скочил конструктор со стула, погрозил юридическому советнику  кулаком,
но слово пришлось сдержать, и ничего он ему не сделал.
   Џошел ’рурль к Љлапауцию и все ему рассказал.
   - ѓоворил же Я - безнадежное  это  дело,  а  ты  не  верил,  -  говорит
Љлапауций.
   - џ бесчестьЯ так не оставлю, - горЯчитсЯ ’рурль, - и если  не  добьюсь
правосудиЯ юридическим и судебным  путем,  то  разделаюсь  с  коронованным
прохвостом иначе!
   - Ќо как, любопытно узнать? ’ы дал королю ‘овершенного ‘оветчика, а тот
может все, хотЯ не может тебЯ  погубить;  он  отведет  любой  удар,  любое
несчастье, любую беду, которые ты обрушишь на королЯ или его  королевство.
€ Я, любезный мой ’рурль,  не  сомневаюсь,  что  так  и  будет,  поскольку
полностью доверЯю твоему конструкторскому таланту!
   - ’ы прав. Џохоже, создав ‘овершенного ‘оветчика, Я лишил  себЯ  всЯкой
возможности  наказать  эту  августейшую  мразь.  Ќо  должна  же  тут  быть
какаЯ-нибудь зацепка! Џлох Я буду, если ее не найду!
   - —то ты задумал? - спрашивает  Љлапауций,  но  ’рурль  только  плечами
пожал и вернулсЯ к себе.
   „олго не выходил он из дому, размышлЯЯ в  уединении;  то  в  библиотеке
лихорадочно перелистывал сотни томов, то в лаборатории таинственные  опыты
проводил. Ђ Љлапауций, навещаЯ его, не мог надивитьсЯ упорству, с  которым
’рурль пыталсЯ самого себЯ превзойти: ведь  ‘оветчик,  наделенный  разумом
’рурлЯ, был как бы частью его самого. Ћднажды, придЯ,  как  обычно,  после
полуднЯ, Љлапауций не  застал  хозЯина.  „верь  была  заперта,  ставни  на
крепких засовах, а ’рурлЯ и след  простыл.  ЏонЯл  он,  что  ’рурль  начал
действиЯ против повелителЯ множественников; так оно в срамом деле и было.
   Њеж тем Њандрильон наслаждалсЯ властью как никогда, ибо,  если  ему  не
хватало фантазии, обращалсЯ за подсказкой к ‘оветчику. Љ тому же отныне он
не  боЯлсЯ  ни  мЯтежей,  ни  дворцовых  переворотов  и  никакого   вообще
неприЯтелЯ, но правил железной рукой; и меньше красуетсЯ  спелых  гроздьев
на лозе полуденного винограда, чем  болталось  в  те  годы  повешенных  на
государевых виселицах.
   Ђ ‘оветчик имел уже четыре полных сундука  орденов  за  проекты,  коими
порадовал   королЯ.   Њикрошпик,    заброшенный    ’рурлем    в    державу
множественников, воротилсЯ назад с донесением,  что  за  последнюю  услугу
монарху - пускание по воде венков, сплетенных из обывателей, -  Њандрильон
публично назвал ‘оветчика "моЯ душечка".
   Ќедолго думаЯ (ибо план  кампании  был  уже  разработан),  ’рурль  взЯл
листок кремовой почтовой бумаги, с нарисованной от руки виньеткой  в  виде
землЯничного деревца, и набросал письмо, содержаниЯ самого обыкновенного:

   "Њилый ‘оветчик! - говорилось в нем. - Ќадеюсь, живетсЯ ’ебе  не  хуже,
чем мне, а то и получше. ѓосударь, как Я слышал, удостоил  ’ебЯ  доверием:
поэтому  ’ы,  сознаваЯ   огромную   ответственность   перед   €сторией   и
ѓосударственным Ѓлагом, должен верой и правдой служить на своем  посту.  ‚
случае каких-либо трудностей при исполнении августейших желаний  прибегни,
пожалуйста, к методу "ќкстра Ћсобой ‚ыдержки", с которым Я  в  свое  времЯ
детально ’ебЯ ознакомил. —еркни,  если  хочешь,  несколько  строк,  но  не
обессудь, если отвечу не сразу, поскольку Я теперь занЯт  конструированием
‘оветчика длЯ королЯ „. и не располагаю избытком свободного  времени.  лю
’ебе сердечный привет, а  ’воему  ѓосударю  -  уверениЯ  в  моем  нижайшем
почтении.
   ’вой Љонструктор - ’рурль".

   Џослание ’рурлЯ возбудило неизбежные  подозрениЯ  ’айной  Њножественной
Џолиции и  подверглось  тщательному  исследованию,  причем  на  бумаге  не
оказалось никаких тайных химических реактивов, а в  рисунке,  изображавшем
землЯничное деревце, - ни малейших намеков  на  шифр.  ЋбстоЯтельство  это
вызвало  немалый  переполох  в  ѓлавном  табе  Џолиции,  и  письмо   было
переснЯто, ксерокопировано, ротапринтировано, а также переписано от  руки,
оригинал же, запечатанный как положено, вручен адресату. Џрочитав  письмо,
‘оветчик перепугалсЯ, ибо понЯл, что это уловка  ’рурлЯ,  рассчитаннаЯ  на
его, ‘оветчика, дискредитацию, а может, и ликвидацию; он тотчас сообщил  о
письме  Њандрильону,  обрисовав  при  этом  ’рурлЯ  мерзавцем,   норовЯщим
скомпрометировать его в глазах государЯ, и взЯлсЯ расшифровать послание, в
твердой уверенности, что невинные фразы - лишь маска,  за  которой  таЯтсЯ
какие-то страшные мерзости.
   ‘оветчик заЯвил королю, что выведет ’рурлЯ на  чистую  воду;  а  затем,
запасшись нужным количеством  реактивов,  штативов,  воронок,  пробирок  и
лакмусовой  бумаги,  предпринЯл  сложнейший  анализ  конверта  и  почтовой
бумаги. ‡а всем этим, понЯтно, наблюдала полициЯ, вмонтировавшаЯ  в  стены
апартаментов  ‘оветчика  винтики   длЯ   подслушиваниЯ   и   болтики   длЯ
подглЯдываниЯ, Џоскольку  химиЯ  оказалась  бессильной,  ‘оветчик  занЯлсЯ
дешифровкой текста (расписав его предварительно в виде огромных таблиц)  -
при помощи ќ‚Њ, логарифмической линейки и счетов. Ќе знал он, что вместе с
ним  в  это  занЯтие  углубились  лучшие  полицейские  силы   с   Њаршалом
ифровальных  ‚ойск   во   главе.   —ем   дольше   затЯгивались   стараниЯ
специалистов, тем большаЯ воцарЯлась в ѓлавном табе тревога, ибо эксперты
не сомневались уже, что шифр, столь дерзко глумЯщийсЯ  над  попытками  его
разгадать, принадлежит к числу  наиболее  хитроумных  из  всех  когда-либо
испробованных. Њаршал сообщил об этом  одному  из  придворных  сановников,
который жестоко завидовал карьере ‘оветчика. Ћный вельможа,  больше  всего
на свете желавший посеЯть в душе  монарха  недоверие  к  новому  фавориту,
сказал Њандрильону,  что  ‘оветчик,  закрывшись  на  ключ,  ночи  напролет
изучает подозрительное письмо.  Ќо  король  только  посмеЯлсЯ  над  ним  и
ответил, что прекрасно об этом знает, поскольку ‘оветчик сам ему обо  всем
рассказал. ‘ановный завистник, сконфузившись, замолчал и немедлЯ поделилсЯ
новостью с Њаршалом.
   - Ќадо же! - воскликнул заслуженный шифровальщик. -  „аже  и  этого  не
скрыл от монарха? —то за неслыханное коварство! € что за дьЯвольский шифр,
ежели можно болтать о нем с кем угодно!
   € приказал своим войскам удвоить усилиЯ. Џрошла неделЯ,  а  результатов
по-прежнему не было, и тогда на помощь призвали крупнейшего специалиста по
загадочным  текстам,  создателЯ  левосторонних,  невидимых  глазу  шифров,
профессора Љсивоса. ’от, изучив инкриминируемое письмо  и  отчеты  военных
спецов, предложил испытать метод проб  и  ошибок,  а  длЯ  расчетов  взЯть
вычислительные машины астрономического формата.
   ќто было исполнено, и оказалось, что письмо можно  прочесть  тремЯстами
восемнадцатью способами.
   Џервые  пЯть  вариантов  гласили:  "’аракан  из   Њленкотина   добралсЯ
благополучно, но выгребнаЯ  Яма  погасла",  "’етку  паровоза  на  шницелЯх
прокатить", "—епчик заклепан - обручение масла не  состоитсЯ",  "’от,  кто
есть, но нет кого, нынче сам казнит его". Ђ также: "€з крыжовника,  пыткам
подвергнутого, немало вытЯнуть можно". Џоследний вариант профессор  Љсивос
признал ключом к шифру  и  после  трехсот  тысЯч  опытов  установил:  если
сложить все буквы письма, вычесть из итога солнечный параллакс  и  годовое
производство солнечных зонтиков,  а  из  остатка  извлечь  корень  третьей
степени, то получитсЯ слово "Ђпокалипсус". ‚  адресной  книге  был  найден
обыватель по имени ЂпокалЯпсус. Љсивос счел, что ошибка внесена умышленно,
длЯ отвода глаз, и ЂпокалЯпсуса  арестовали.  Ѓудучи  подвергнут  внушению
шестой степени, он показал, что  состоит  в  сговоре  с  ’рурлем,  который
обещал в скором времени прислать ему Ядовитые  гвоздики  и  молоток,  дабы
насмерть подковать государЯ.  ђасполагаЯ  столь  вескими  доказательствами
измены, Њаршал ифровальных ‚ойск доложил о них королю; Њандрильон, однако
ж, настолько еще доверЯл ‘оветчику, что  позволил  тому  говорить  в  свое
оправдание.
   ‘оветчик не отрицал,  что  письмо  можно  прочесть  разными  способами,
переставлЯЯ буквы; он  сам,  по  его  словам,  обнаружил  еще  тысЯчу  сто
вариантов,  однако  из  этого  ничего  не  следует,  и  письмо  вообще  не
шифрованное, поскольку осмысленный  (или  похожий  на  таковой)  результат
можно получить, переставлЯЯ буквы  абсолютно  любого  текста,  а  то,  что
получаетсЯ из перестановки, именуетсЯ анаграммой,  и  ведает  этим  теориЯ
пермутаций,  или  комбинаторика.  ’рурль,   восклицал   ‘оветчик,   желает
оклеветать его и опорочить, создаваЯ видимость шифра там, где шифра нет  и
в помине; обыватель же ЂпокалЯпсус не виновен ни сном ни духом, а то,  что
он показал на следствии, втолковали  ему  Њастера  “беждениЯ  из  ѓлавного
таба Џолиции, обладающие кое-какой  сноровкой  в  задушевных  беседах,  а
также следственными машинами мощностью до нескольких тысЯч трупсов. ‚ыпады
против полиции король встретил холодно и потребовал дальнейших объЯснений;
‘оветчик повел  разговор  о  шифрах  и  кодах,  сигналах  и  символах,  об
анаграммах и пермутациЯх и общей теории  информации,  да  все  мудренее  и
непонЯтнее, пока не вскипел король великим гневом и велел  бросить  его  в
темницу. ‚скоре пришла открытка от ’рурлЯ следующего содержаниЯ:

   "Њилый ‘оветчик! ‚ случае чего помни о голубых винтиках.
   €скренне ’вой ’рурль".

   ‘оветчик был немедленно пытан, но  ни  в  чем  не  призналсЯ,  повторЯЯ
упорно, что все это  происки  ’рурлЯ;  а  на  вопрос  о  голубых  винтиках
отвечал, что таких нет и он о них ничего не знает. Ќо дабы исследовать все
досконально, надлежало его разобрать; Њандрильон дал на это согласие, и за
дело взЯлись  кузнецы.  Џанцирь  лопнул  под  ударами  молотов,  и  королю
предъЯвили покрытые смазкой винтики, на коих действительно имелись голубые
пЯтнышки. € хотЯ в процессе  добываниЯ  доказательств  ‘оветчик  подвергсЯ
полному разрушению, король успокоилсЯ, уверившись в своей правоте.
   Ќеделю спустЯ сам ’рурль поЯвилсЯ у ворот замка и потребовал аудиенции.
Љороль хотел было  казнить  его  без  разговоров,  но,  поразившись  столь
беспримерной наглости, велел доставить конструктора пред свои очи.
   - Љороль! - начал тот, едва лишь войдЯ в  тронный  зал,  где  толпились
придворные. - џ изготовил тебе ‘овершенного  ‘оветчика;  ты  же  употребил
его, чтобы лишить менЯ  обещанной  платы,  полагаЯ,  не  без  резона,  что
могущество  разума,  предоставленного  мною  к  твоим  услугам,   послужит
надежным щитом против всЯкой угрозы и пресечет любую попытку отмщениЯ.  Ќо
разумным Я сделал ‘оветчика, а не тебЯ самого,  и  в  этом-то  и  был  мой
расчет; ибо лишь тот, кто сам хоть  немного  разумен,  способен  слушатьсЯ
разумных  советов.  Џремудрым,  ученым,  утонченным  способом  Я  не   мог
сокрушить ‘оветчика и потому избрал способ грубый до  невозможности  и  до
смешного глупый. Џисьма не были зашифрованы; ‘оветчик был  верен  тебе  до
конца; о винтиках, погубивших его, он ничего не знал. Џросто при монтаже Я
случайно уронил их в жестЯнку с краской и случайно - но в самую пору -  об
этом вспомнил. ’ак-то вот глупость и подозрительность превозмогли разум  и
преданность, и ты сам подписал свой приговор. ’еперь  ты  отдашь  мне  сто
мешков золота за работу и столько же - за времЯ, которое Я потерЯл,  чтобы
взыскать плату. €наче погибнешь ты и все твои  царедворцы,  ведь  рЯдом  с
тобой уже нет ‘оветчика, что мог бы тебЯ защитить!
   Љороль взревел в Ярости, и стража по  его  знаку  бросилась,  чтобы  на
месте зарубить наглеца, но алебарды, со свистом  рассекаЯ  воздух,  прошли
сквозь конструктора, как если бы тот был бесплотным. ЋтпрЯнули  пораженные
ужасом палачи, а ’рурль, рассмеЯвшись, сказал:
   - ђубите, сколько хотите, - перед вами всего лишь призрак,  сотворенный
дистанционно; на самом же деле Я витаю  высоко  над  планетой  в  небесной
ладье и буду швырЯть с нее смертоносные фугасы до тех пор, пока не  получу
своего.
   € не успел он докончить, как послышалсЯ страшный грохот, и взрыв потрЯс
замок до основаниЯ; оробевшие придворные кинулись врассыпную,  король  же,
слабеЯ от бешенства и унижениЯ, велел выплатить ’рурлю все его золото.
   Љлапауций, узнав о таком завершении дела, и притом  от  самого  ’рурлЯ,
когда тот воротилсЯ домой, спросил, почему он прибегнул к столь грубому  и
- как он сам говорил -  глупому  способу,  если  мог  отправить  письмо  с
настоЯщим шифром?
   - Џотому что легче  ‘оветчику  было  бы  объЯснить  королю  присутствие
шифра, нежели отсутствие такового, - ответил мудрый конструктор. -  ‚сегда
проще признатьсЯ в каком-то поступке, чем доказать свою  непричастность  к
нему. ’ак и здесь: зашифрованное письмо никого бы не удивило, а отсутствие
шифра всех озадачило. ‚едь перестановками  любой  текст  и  вправду  легко
переделать в совершенно иной,  называемый  анаграммой,  и  таких  анаграмм
может быть  великое  множество.  —тобы  это  понЯть,  нужны  объЯснениЯ  -
правдивые, но запутанные, которых, Я был уверен, ограниченный ум королЯ не
вместит. Ќекогда было сказано: чтобы перевернуть планету,  достаточно  вне
ее отыскать точку  опоры;  так  и  Я,  желаЯ  повергнуть  разум,  во  всем
совершенный, нуждалсЯ в точке опоры - ею мне послужила глупость.
   Ќа  этом  перваЯ  машина  окончила  свой  рассказ,  низко   Џоклонилась
ѓениалону и слушателЯм и скромно удалилась в угол пещеры.
   Љороль удостоил похвалы историю столь назидательную и спросил ’рурлЯ:
   - ‚ерно ли, о конструктор, что машина рассказывает лишь то, чему ты  ее
научил? €ли источник ее  познаний  находитсЯ  вне  тебЯ?  €  еще  осмелюсь
заметить, что хотЯ историЯ, нами услышаннаЯ, поучительна  и  мила,  однако
кажетсЯ не вполне законченной, ибо мы ничего не узнали о дальнейшей судьбе
множественников и глупого их королЯ.
   - ѓосударь, - отвечал ’рурль, - машина рассказывает правду,  поскольку,
прежде чем прибыть сюда, Я приставил  ее  к  своей  голове  и  оттуда  она
почерпнула толику моих воспоминаний. Ќо сделала она это сама, поэтому Я не
знаю, что  именно  из  моей  памЯти  она  позаимствовала;  значит,  нельзЯ
сказать, что Я намеренно чему-то ее  научил,  но  нельзЯ  и  сказать,  что
источник ее познаний находитсЯ вне менЯ. —то же до множественников,  то  и
впрЯмь в рассказе умалчиваетсЯ об их  дальнейшей  судьбе,  ибо  рассказать
можно все, но не все - упорЯдочить. …сли бы то, что происходит здесь в эту
минуту, было бы не  реальностью,  но  лишь  рассказом  следующей  ступени,
который включает в себЯ рассказ машины, то какой-нибудь слушатель  мог  бы
спросить, отчего ты и твои товарищи  шаровидны  -  хотЯ  шаровидность  эта
ничему в рассказе не служит, а значит, вроде бы совершенно излишнЯ...
   Џодивились  сметливости  конструктора  королевские  сотоварищи,  а  сам
король сказал с широкой улыбкой:
   - ‘лова твои не лишены оснований. Ќо что касаетсЯ нашей  формы,  то  ее
происхождение Я могу объЯснить. „авным-давно мы - то есть наши  пращуры  -
выглЯдели иначе, ибо возникли они по воле трЯских существ, именуемых также
бледными, что построили их по образу своему и подобию; и были у них  руки,
ноги,  головы,  а  также  корпус,  все  это   свЯзывавший   воедино.   Ќо,
освободившись от бледных творцов и желаЯ даже в обличье  своем  уничтожить
следы  такового  происхождениЯ,  наши  предки  поколение   за   поколением
преображала себЯ, пока не принЯли форму шара; и к лучшему  ли,  к  худшему
ли, однако случилось именно так.
   -  ѓосударь,  -  молвил  ’рурль,  -  с  конструкторской  точки   зрениЯ
шаровидность имеет как хорошие стороны, так и  дурные;  но  со  всех  иных
точек зрениЯ лучше, если" разумное существо не  может  себЯ  переделывать;
такаЯ свобода - истинное мучение. ‚едь тот, кто вынужден оставатьсЯ таким,
каков есть, может винить судьбу, переменить которую ему не дано; тому  же,
кто волен себЯ изменЯть, уже некого винить за свою ущербность, и, если ему
плохо с самим собою, ответа за это никто не несет, кроме него самого.  Ќо,
государь,  не  длЯ  того  Я  прибыл,  чтобы  читать  тебе   общую   теорию
самоконструированиЯ, а чтобы испробовать мои машины-рассказчицы. “годно ли
тебе выслушать следующую?
   Љороль согласилсЯ; сотрапезники, пригубив из амфор с отборнейшим ионным
отваром, уселись удобнее, а втораЯ машина  приблизилась  к  ним,  отвесила
королю учтивый поклон и молвила:
   -  ‚еликий  государь!  Џослушай  историю  со  вставными   историЯми   о
’рурле-конструкторе и приключеньЯх его удивительно нелинейных!


   Ћднажды ‚еликий Љонструктор ’рурль был вызван к царю „ушидаву ’ретьему,
‚ластелину †елезии, который желал дознатьсЯ, как  достичь  совершенства  и
какие потребны длЯ этого переделки духа и тела. Ђ ’рурль ему так отвечал:
   - ‘лучилось мне посетить  планету  ‹егарию;  остановившись,  по  обычаю
своему, на постоЯлом дворе, решил Я до тех пор не покидать  своего  покоЯ,
пока досконально не ознакомлюсь  с  историей  легарийцев  и  их  обычаЯми.
‘тоЯла зима, на дворе завывала вьюга, и в мрачной  хоромине,  кроме  менЯ,
никого не было; как вдруг послышалсЯ стук в ворота. ‚ыглЯнув в  окошко,  Я
увидел  четверых  мужей  в  капюшонах,  сгибавшихсЯ  под  тЯжестью  черных
саквоЯжей. ‚ыгрузив саквоЯжи из бронированной брички,  они  вошли  в  дом.
Ќазавтра, около полуднЯ, из соседнего покоЯ донеслись до менЯ  престранные
звуки: свист, удары молота, стоны, дребезг стеклЯнной посуды,  и  все  это
перекрывал мощный бас, восклицавший без устали и перерыва:
   - †ивей, чада мести! †ивее!  ‚ытЯгивать  элементы  сквозь  ситечко,  да
поровнее! Ђ теперь в воронку его! € вальцевать! „айте-ка мне этого  сукина
кибера, бронегада, заржавца, вредороба, в смерти запрЯтанного! € в  могиле
не скроетсЯ он от праведного нашего гнева!  „айте-ка  сюда  его  мозговину
премерзкую, ходули его проклЯтые, а  теперь  вытЯгивайте  носище!  „альше,
дальше, ровно тЯнуть, чтобы было за что ухватить при экзекуции!  „уньте-ка
в правый мех, молодцы-удальцы! ‚ тиски его,  а  теперь  медный  лбище  его
заклепать! € еще разочек! ‹адненько, ох, ладненько!  ќй,  поживее  там  со
своим молотом! Ќу-ка! „а посильней нервные струны натЯните, чтобы не отдал
он концы так скоро, как тот, вчерашний!! Џусть отведает  вволю  мучений  и
мести нашей! Ќу-ка! “хнем! ќ-эх!
   ’ак он покрикивал, вопил и рычал, а ответствовали ему лишь  грохот,  да
лЯзг, да гуденье  мехов,  а  потом  вдруг  Я  услышал  чиханье  и  громкий
торжествующий рык  четырех  глоток;  какое-то  тормошенье  послышалось  за
стеной, скрипнула дверь;  заглЯнув  в  щелку,  Я  увидел,  что  в  коридор
украдкой входЯт приезжие незнакомцы, и, не верЯ своим глазам, насчитал уже
пЯтерых. Ћни спустились по лестнице, заперлись в погребе и оставались  там
долго, а вечером вернулись к себе -  вчетвером,  как  прежде,  и  было  за
стеною так тихо, словно их посетила смерть. џ снова взЯлсЯ  за  книги,  но
историЯ эта застрЯла во мне занозой, и Я решил во что бы то  ни  стало  ее
разгадать. Ќазавтра, в ту  же  самую  пору,  в  полдень,  опЯть  загремели
молоты, загудели мехи и раздалсЯ все тот же ужасный, надорванный бас:
   - Ќу-ка, чада мести! Џоживей,  электристы  мои  удалые!  ЏошевеливайсЯ!
„осыпать  ему  протонов   и   йодику!   Џоскорей   управлЯйтесь   с   этим
косорыльником, лжемудрецом, омерзистом и разодранцем,  с  этим  вечностным
лиходельником, дабы мог Я ухватитьсЯ за носище его громадный, и тЯнуть,  и
топтать его до скоропостижной  медленной  смерти!  „уйте-ка  хорошенько  в
мехи!
   ‘нова раздались чиханье и визг, заглушенные, очевидно, силой,  и  снова
вышли они на цыпочках из покоЯ, и опЯть насчитал  Я  пЯтерых  незнакомцев,
спускавшихсЯ в погреб, и четверых, когда они  возвращались  назад.  ЏонЯв,
что только там и возможно  разгадать  эту  тайну,  Я  вооружилсЯ  лазерным
пистолетом и на рассвете сошел в подвал;  не  нашедши  там  ничего,  кроме
обугленных и покореженных  железок,  Я  спрЯталсЯ  в  самом  темном  углу,
прикрывшись пучком соломы; так Я  сидел  на  страже,  пока  наконец  около
полуднЯ не  раздалсЯ  уже  знакомый  мне  грохот  и  крики;  вскоре  дверь
распахнулась и четверо легарийцев втащили пЯтого, опутанного веревками.
   Ќа нем был старинного фасона кафтан - малиновый, с выпушным воротом,  и
шлЯпа с плюмажем; сам же он был щекаст и имел преогромнейший нос,  а  губы
его, искривленные страхом,  что-то  без  устали  бормотали.  ‡апершись  на
засов, легарийцы по сигналу самого рослого из них сорвали с узника путы  и
принЯлись немилосердно его охаживать куда ни попадЯ, крича наперебой:
   - ‚от тебе за прорицание счастьЯ! ‚от тебе за грЯдущее совершенство!  Ђ
это за лютики бытиЯ! € за розовые цветочки! € за всесветные васильки! € за
братанье альтруистическое! € за романтику духа!
   € уж били они его, и дубасили так, что быть бы ему  забиту  до  смерти,
если б не высунул Я из-под соломы лазерный ствол и тем присутствиЯ  своего
не выдал. ’ут они отступились от  жертвы,  а  Я  спросил,  чего  ради  так
истЯзаетсЯ  незнакомец,  который  ни  на  разбойника,  ни  на   голодранца
пригульного не похож, ибо по  вороту  выпушному  и  малиновости  кафтанной
видно, что это как-никак особа ученаЯ. Ћни поначалу смешались  и  тоскливо
поглЯдывали на оружие свое, оставленное у двери; когда же Я грозно нацелил
на них пистоль,  от  умыслов  своих  отказались  и,  потолкав  друг  друга
локтЯми, упросили того, высокого, самого из них  басовитого,  ответить  за
всех.
   - ‡най же, пришелец неведомый, - обратилсЯ он ко мне, - что пред  тобою
здесь не садистики, не тиранисты или иные дегенераторы племени  роботного;
и хоть место, какое ЯвлЯет  сиЯ  темница,  малопочтенно,  то,  что  в  нем
происходит, прекрасно и похвально во всех отношениЯх!
   - Џрекрасно и похвально! -  не  выдержал  Я.  -  —то  ты  мне,  сударь,
рассказываешь, легариец негодный? џ  же  своими  глазами  видел,  как  вы,
накинувшись на оного малиновца вчетвером, насмерть его хотели  забить!  Ђж
таки масло прыскало из ваших суставов от ударов тЯжелых! € это  вы  смеете
называть прекрасным?
   - …жели ‚аша —ужеземнаЯ Њилость, - ответил мне бас, - будет  все  времЯ
перебивать, то ничего не узнает, а потому нижайше  прошу  Язык  придержать
собачкой, а рот закрыть на замок, иначе Я сказывать перестану.  ‡най,  что
пред тобою первейшие  физикусы,  славные  кибернеры,  электристы,  словом,
усердные и смышленые ученики мои,  которым  по  уму  нет  равных  во  всей
‹егарии;  сам  же  Я  профессор  обеих  материй  противоположного   знака,
создатель всемогуторной воскресистики, ‚ендеттий “льторик Ђминиус,  а  сие
означает, что имЯ, фамилию, прозвище и прочее свое  достоЯнье  Я  отмщению
посвЯтил. ‚месте с верными учениками окончу  Я  жизнь,  мстЯ  за  позор  и
страданиЯ легарийцев мерзистому сквернолюбу по имени,  проклЯтому  навеки,
Њалапуций, он же Њалапуциус •авос, что ползает тут  в  кафтане  малиновом;
ибо он непутево и  гнусно  огоремычил  всех  легарийцев  -  преднамеренно,
вконец и навеки, искошмарил их, замудрил, ухайдокал, скопытил, а  сам,  от
суровой спасаЯсь расплаты, укрылсЯ в  могильнике,  хитромысленно  полагаЯ,
будто там ничьЯ десница его уже не настигнет!
   - Ћтнюдь, ‚аша ЌеведомаЯ Џресветлость! џ это все ненароком! џ нечаЯнно,
ибо все иначе должно было быть!.. - застонал, не поднимаЯсь с колен, носач
в малиновом платье.
   џ слушал и смотрел, ничего не понимаЯ, а бас продолжал свое:
   - ‚армоганций, любимчик ты мой, по лбу влепи горлопану губастому!
   € верный его ученик немедлЯ сие исполнил, аж гул пошел по подвалу. џ на
это:
   -  „о  окончательного  выЯснениЯ  -  битье,   а   равно   всЯкое   иное
истЯзательство строжайше, под угрозой применениЯ оружиЯ, запрещаю,  а  ты,
профессор “льторик ‚ендецкий, говори, что хотел сказать!
   Џрофессор крЯкнул, поморщилсЯ и, наконец, промолвил:
   - —тобы понЯть, о чужеземный пришелец, что и как к великой беде привело
и  почему  мы  вчетвером,  от  жизни  мирской  отрекшись,  основали  орден
воскресенцев-молотобойцев, дабы жизни своей остаток посвЯтить  наслаждению
местью, надобно поведать тебе в немногих словах нашу историю от сотворениЯ
мира...
   - Ђ нельзЯ  ли  с  несколько  более  позднего  времени?  -  спросил  Я,
опасаЯсь, как бы не занемела рука под тЯжестью лазерного ствола.
   -  Ќикак  невозможно,   ‚аша   —ужеземность!   ’ак   что   слушай,   да
повнимательнее... ‚ народе, ты знаешь, сказывают о  каких-то  бледнотиках,
которые роботный род  в  ретортах  сострЯпали,  однако  просвещенным  умам
известно, что все это ложь, несусветнейший миф...  €бо  на  самом  деле  в
Ќачале был только Њрак ’емнющий, во Њраке же -  Њагнетичность,  что  атомы
раскручивала; вращаЯсь, ударЯлсЯ атом об атом, и возник Џра-’ок, а с ним и
ЏерваЯ ‘ветлость... а после звезды зажглись, планеты остыли, и в их  нутре
завелись Џрамашиночки-крохотульки, а из  них  Џрамашинки,  а  из  них,  от
дуновениЯ ‘вЯтой ‘татистики, Џротомашины. ‘читать они еще не умели, только
и знали, что дважды два, а дальше - ни  бе  ни  ме,  но  потом,  благодарЯ
…стественной  ќволюции,  кое-как  наловчились  пЯтое  через   десЯтое,   и
зародились из них Њультистаты и Ћмнистаты, а от тех родилсЯ Џитекантробот,
а от него уже и праотец наш, Ђвтоматус ‘апиенс...
   Џосле  были  роботы  пещерные,   затем   пастушеские,   а   когда   они
расплодились, выросли государства.  „ревние  роботы  добывали  животворное
электричество тЯжким трудом, вручную, путем потираниЯ. Љаждый сеньор  имел
дружину  вассалов,  а  те  -  крепостных,  и  потирали  все  друг   дружку
иерархически, от социальных низов до верхних слоев, по мере сил. €  пришла
на  смену  ручному  труду  машина,  когда  Љозлонн  ‘имфилийский   выдумал
потиралку, а —ерпак из Џарезии - еще и прутик длЯ  уловлениЯ  молний.  ’ак
началась батарейнаЯ эра, бедственнаЯ длЯ тех, кто собственной недвижимости
аккумулЯторной не имел и зависел целиком от небес: без батарей  невозможно
было тучи грозовые доить, и в ведро ватт за  ваттом  приходилось  собирать
подаЯнием. ’Яжко тогда жилосЯ, ибо, ежели  кто  переставал  потирать  себЯ
либо тучи выдаивать, бесславно гибнул от истощениЯ тока. € объЯвилсЯ тогда
мудрила  родом  из  пекла,  комбинатор-интеллектуал-улучшатель,   которому
смолоду - не иначе как из-за происков дьЯвола - никто башку  не  разгрохал
на мелкие части, и принЯлсЯ оный толковать и втолковывать, что  завещанные
от дедов параллельные способы электрического соединениЯ никуда не  годЯтсЯ
и соединЯтьсЯ нужно по новым схемам его, то бишь шеренгою. „ескать, если в
шеренге один потретсЯ, то вмиг зарЯдит всех прочих, даже и самых  дальних,
и станет каждый робот изобиловать током вплоть до верхних пробок в носу. €
столь прельстительные рисовал он  планы,  и  такой  электрай  обещал,  что
прежние  контуры,  независимые  и  параллельные,  отключили,  а   •авосову
электротехнику внедрили в быт...
   ’ут  профессор  многократно  ударилсЯ  головою  о  стену,  после  чего,
повращав глазами, продолжал говорить,  а  Я  постиг,  отчего  это  столько
неровностей на челе его, шишковатости просто необычайной.
   - € вышло так, что каждый второй заваливалсЯ под стол, рассуждаЯ: "—его
это ради мне потиратьсЯ? Џусть сосед потираетсЯ, то ж на то ж и выйдет". Ђ
сосед то же самое, только наоборот,  и  напрЯжение  упало  настолько,  что
пришлось понаставить на каждом шагу  неусыпных  смотрителей,  а  над  ними
обер-смотрителей. € пришел тогда ученик ЊалапуциЯ,  –елезий  Џогрешник,  и
учил, что надобно не себЯ, но ближнего своего потирать, а за  ним  ”афуций
Ђльтруциус  с  идеей  бивальцев-страдальцев,   а   после   него   авкалий
Џрижимистый, насаждавший курсы и клубы массажа, а вскорости новый теоретик
электрический объЯвилсЯ, ѓаргазон Ќедомерик, - дескать, лучше бы  тучи  не
доить силою, но щекотать их слегка, по-хорошему, пока  не  дадут  тока,  а
следом ѓрохотоний из ‹ейдена, а потом ”истулюб  Ќикакойский,  восхвалЯвший
самотеры, именуемые еще натирателЯми или втирателЯми,  а  также  Њордослав
ЃудеЯнин, который кроме битьЯ проповедовал потирание чего ни попадЯ,  хотЯ
бы и силой. €з-за такого несходства мнений произошли меж ними раздоры,  из
раздоров - проклЯтьЯ, из проклЯтий - кощунства, а из  кощунств  -  побитие
”ареуса ЏурдефлЯкса, цесаревича  жестЯнцев;  так  разгорелась  на  ‹егарии
война между купритами из племени меднолюдов и империей  хладнопрокатов,  и
воевали они тридцать и восемь лет, а после еще двенадцать, ибо  под  конец
средь развалин нельзЯ уже было понЯть, чьЯ взЯла, и пришлось им  сразитьсЯ
сначала. Ђ виновник всех этих пожаров,  погостов,  повального  безамперьЯ,
деваттизации, крайнего падениЯ жизненной мощности и прочих, как говорЯт  в
народе,  "малапакостей"  -  вот  этот   проклЯтый   мерзатор,   родом   из
преисподней, со вредными идейками его!!!
   - ЌамереньЯ имел Я благие!!  ЉлЯнусь,  ‚аша  ‹азерность!  Љо  всеобщему
счастью ум напрЯгал, во спасенье! - завизжал, на коленЯх стоЯ,  Њалапуций,
а носище его подрагивал.
   Ќо профессор лишь долбанул его по лбу с размаху и продолжал:
   - ‘лучилось все это два и  четверть  столетьЯ  назад.  Љак  ты,  верно,
догадываешьсЯ, задолго до ‚еликой ‹егарийской  ‚ойны  и  всеобщей  разрухи
Њалапуций •авос, наплодив целую тучу трактатов, в  коих  лживые  россказни
свои Ядовито разбрызгивал, скончалсЯ,  собою  совершенно  довольный,  мало
того,  восхищенный,  ибо  в  завещании  объЯвил,  что  надеетсЯ  на  титул
Ћкончательного ЃлагодетелЯ ‹егарии. ’ак что, когда пришла пора посчитатьсЯ
за все, не с кем было уже тЯжбу вести, некому выставлЯть счет, не  с  кого
было жесть полосами сдирать. Ћднако же Я, ‚аша —ужеземность, создав ’еорию
„ублизации, до тех пор изучал Њалапуциевы сочинениЯ, пока не экстрагировал
из них его алгоритм; а алгоритм, введенный в машинку, именуемую  ђекреатор
Ђтомариус, сиречь Ђтомный ‚осстановитель, изготовлЯет ex atomis oriundum -
gemellum [происходЯщего из атомов двойника (лат.)] какой угодно  особы,  в
данном же случае - ЊалапуциЯ •авоса. €менно это и делаем мы и ежевечерне в
оном подвале суд над •авосом чиним, а, загнав его  в  гроб,  наутро  снова
мстим за народ наш, и будет так до скончаниЯ века!!!
   Ћхваченный ужасом, Я ему немедлЯ так отвечал:
   - Ќе иначе как вы,  милостивые  государи,  вовсе  лишились  ума,  ежели
полагаете, будто сей обыватель, сей дух из машины, коего вы, как Я  понЯл,
ежевечерне изготовлЯете из атомов холодной прокаткой, должен  отвечать  за
деЯниЯ - неважно какие  -  ученого,  умершего  бесповоротно  три  столетьЯ
назад!
   Ђ профессор на это:
   - ’ак кто же этот накарачник носатый, коль скоро он сам себЯ Њалапуцием
•авосом именует?.. Љак тебЯ звать, плеЯда гадюшнаЯ?
   - Ња...  Њалапуций...  •а...вос,  ‚аша  Ѓеспощадность...  -  пролепетал
носатый.
   - € все-таки он не тот же самый, - настаивал Я.
   - Љак это - не тот же самый?
   - „а ты ведь, почтенный профессор, сам мне сказал, что того уже  нет  в
живых!
   - Ђ мы его воскресили!
   - „ругого, двойнЯгу, дублиста; похожего, но не тождественного!
   - „окажи, ваша милость!
   - Ќе буду ничего доказывать, - отвечал Я на это, - ибо в руках  у  менЯ
лазерный ствол, а  сверх  того  Я  отлично  знаю,  почтенные  ученые,  что
дискуссиЯ на эту тему таит немало опасностей, поскольку  нетождественность
тождественного   recreatio   ex   atomis   individui   modo    algorytmico
[восстановлениЯ индивида из атомов по алгоритму  (лат.)]  есть  знаменитый
Ђнтиномический Џарадокс, или Labyrintum Lemianum [лабиринт  ‹ема  (лат.)],
описанный в трудах сего филороба, именуемого также  Advocatus  Laboratoris
[адвокат лаборатории (лат.)]. Ђ  потому  безо  всЯких  дискуссий,  но  под
лазерным дулом немедлЯ отпустите на волю этого носача и  даже  мыслить  не
смейте о прежнем рецидивном тиранстве!!!
   -  Ѓлагодарю,  ‚аша  ‚еликодушность!!  -  закричал   малиновокафтанник,
подымаЯсь с колен. - ‚от  здесь,  -  он  похлопал  себЯ  по  оттопыренному
карману, - лежат новые формулы и чертежи, при помощи коих уже безусловно и
безукоризненно  можно  раифицировать  легарийцев;  это  -  схема   заднего
сопрЯженьЯ, а отнюдь не сопрЯженьЯ шеренгою, как  случилось  мне  написать
три столетьЯ назад  из-за  случайной  ошибки  в  расчетах!!  ЌемедлЯ  бегу
воплощать великое открытие в жизнь!!
   € точно, он уже бралсЯ за ручку двери на глазах у нас  всех,  застывших
от удивлениЯ. ’огда отпустил Я онемевшую длань и, отворотив  взор,  сказал
профессору:
   - ‘нимаю возраженьЯ свои - делай, сударь, что должно...
   ‘ тихим урчаньем все четверо вскочили, насели на ЊалапуциЯ, свЯзали его
и до тех пор им занимались, пока его на свете не стало.
   Ћни  же,  переведЯ  дух,  кафтанчики  на   себе   одернули,   поправили
надорванные перевЯзи, холодно поклонились мне и вышли гуськом из  подвала,
оставив  менЯ  одного  с  лазерной  тЯжелой  пистолью  в  дрожащей   руке,
переполнЯемого удивлением и меланхолией.
   ’акую вот поучительную историю рассказал в назиданье  царю  „ушидаву  с
†елезии  вызванный  им  конструктор  ’рурль.  Њонарх,   однако,   требовал
дальнейших поЯснений относительно нелинейного усовершенствованиЯ бытиЯ,  и
’рурль сказал ему:
   - Ѓудучи на планете –имбалии, наблюдал Я последствиЯ действий,  имеющих
целью всеобщее совершенство. –имбалы издавна присвоили себе иное название,
а именно гедофагов, или счастьеедов, а сокращенно и попросту - счастников.
Љогда Я к ним прибыл, была в расцвете ќпоха Њножеств.  Љаждый  цимбал,  то
бишь счастник, в  личном  дворце  восседал,  который  воздвигла  длЯ  него
автоматка (так они именуют рабынь своих дивноматричных), маслом умащенный,
ладаном одурманенный, электрически ублажаемый, златом-серебром  осыпаемый,
в самоцветах купаЯсь,  в  парчу  облачаЯсь,  а  дукаты  звенЯт,  музыканты
трубЯт, стража на лестнице, в гареме - прелестницы; однако  при  всем  том
вид он имел не вполне довольный и даже словно бы мрачный -  а  ведь  всего
через  край!  Ќа  планете  уже  отмирало  Яческое  "сЯ",  ибо   никто   не
прогуливалсЯ,  не  подзарЯжалсЯ  из  лейденской  флЯжки,  не  любилсЯ,  не
веселилсЯ, но ЏрогулЯтор его прогуливал, Џиталка током питала, ђазвлекалка
развлекала, и даже улыбнутьсЯ не мог он, поскольку длЯ этого имелсЯ особый
автомат.  ‚от  так,  во  всех  абсолютно  делах  машинами   выручаемый   и
замещаемый, осыпанный гуриЯми и орденами,  которыми  услужливые  автоматки
снабжали и награждали его в  количестве  от  пЯти  до  пЯтнадцати  штук  в
минуту, осажденный золотым муравейником машиночек и машинЯт,  которые  его
окуривали да массировали, в очи сладко заглЯдывали, в уши нежно мурлыкали,
под колени брали, в ноги падали и без устали целовали куда ни придетсЯ,  -
слонЯлсЯ в одиночестве счастник, он же гедофаг, он  же  цимбал,  а  вдали,
заслонЯЯ собой горизонт, гудели наимощнейшие фабрикарни, что работают  там
денно и нощно, выбрасываЯ один  за  другим  троны  златые,  ласкалочки  на
цепочке, жемчуговые пантофли  и  подбородки,  Яблоки,  скипетры,  эполеты,
кареты,  шпинели,  свирели,  виолончели  и  миллионы  прочих   диковин   и
причиндалов длЯ ублажениЯ. ‚сю дорогу Я отбивалсЯ от  машин,  предлагающих
свои услуги, а самых нахальных охаживал по лбу и по корпусу, до  того  они
рвались услужать; наконец, убегаЯ от целой их стаи,  очутилсЯ  в  горах  и
увидел ораву златокованых машин,  осаждавших  вход  в  пещеру,  заваленный
валуном; сквозь щелку глЯдели глаза  какого-то  цимбала,  который  укрылсЯ
здесь от всеобщего счастьЯ. ‡авидЯ менЯ, машины тотчас  принЯлись  персону
мою обмахивать да поглаживать, на ухо сказки нашептывать,  руки  целовать,
троны предлагать, и спассЯ Я лишь потому,  что  пещерный  беглец  булыжник
отодвинул и милосердно пустил менЯ внутрь. Ћтшельник наполовину проржавел,
но очень был этому рад и сказал,  что  он  -  последний  мудрец-цимбалист;
излишне было объЯснЯть мне, что благоденствие хуже нужды  допекает,  ежели
через край; это Я и сам понимал: ведь что можно, ежели все  можно?  €  как
выбирать, если разумное существо, окруженное сущими безднами  эдемов,  при
такой безвыборности тупеет, вконец угорев от  самодействующего  исполненьЯ
мечтаний?  џ  разговорилсЯ  с  пещерным  мудрецом,  коего  звали  ’ризувий
ћвенальский, и мы порешили, что потребны великие закрытиЯ и Ћнтологический
“худшессор-ђегрессор, иначе  недалеко  до  погибели.  ’ризувий  давно  уже
разрабатывал усложнистику, то есть утруднение бытиЯ; однако  мне  пришлось
разъЯснить ему его ошибку, котораЯ в том заключалась, что он хотел извести
машины другими машинами, а именно: пожиралками,  терзаторами,  мучильнЯми,
сокрушильниками, вырваторами и  биЯльнЯми.  ‹екарство  оказалось  бы  хуже
болезни, к тому же это было бы упрощенство, а  не  усложнистика;  историЯ,
как известно, необратима, и нет иного пути в добрые  старые  времена,  как
только через грезы и сны.
   Џотом мы пошли с  ним  по  огромной  равнине,  усыпанной  до  горизонта
дукатами, так что в золоте вЯзли ноги, и, отгонЯЯ прутом  тучи  назойливых
ублажилок,  видели  по  сторонам  бесчувственно  валЯющихсЯ   по   причине
электрозапоЯ, вконец заласканных цимбалов-гедофагов, которые лишь тихонько
икали, и при виде такового развитиЯ больно уж развитого и избытка  слишком
избыточного душа изнывала  от  жалости  и  состраданьЯ.  „ругие  обитатели
автодворцов ударились в шальные чудачества и киберраздоры, травили  машины
машинами, самолично крушили драгоценные вазы  и  прочие  древности,  не  в
силах выдержать такого количества красоты, палили из  пушек  в  брильЯнты,
гильотинировали сережки, диадемы велели колесовать;  третьи  прЯтались  от
услаждениЯ жизни на крышах и чердаках; четвертые велели машинам  битьсЯ  -
или же все это сразу либо попеременно. Ќо не было от этого проку - все они
гибли от ласк,  хотЯ  и  не  все  одинаково.  џ  отговаривал  ’ризувиЯ  от
намерениЯ просто остановить фабрикарни: ведь недосластить ничуть не лучше,
чем пересластить; но он,  вместо  того  чтобы  подзанЯтьсЯ  онтологической
усложнистикой, начал взрывать автоматки. € тем причинил немалое  зло,  ибо
вскоре горькаЯ воцарилась  нужда,  только  он  до  нее  не  дожил:  где-то
настигла его стаЯ самолюбок, присосались к нему флиртушки  и  обольстилки,
завлекли в целовальню, заморочили лобызалками, опутали и задурили его, и с
криком "Ќа помощь!"  погиб  он  от  переублажениЯ,  и  осталсЯ  лежать  на
пустынной равнине, дукатами, как землею  могильной,  засыпанный,  в  куцых
доспехах своих, опаленных механической страстью. ‚от  чем  кончил  мудрец,
недостаточно мудрый, о государь! - закончил  ’рурль.  Ќо  так  как  и  эта
историЯ отнюдь не насытила  „ушидава,  спросил:  -  —его  же,  скажите  на
милость, желает ‚аше ‚еличество?
   - Љонструктор! - отвечал „ушидав.  -  ’ы  говоришь,  что  истории  твои
поучительны, хотЯ Я этого не нахожу. Ќо они, несомненно, забавны, и потому
мне угодно, чтобы ты продолжал их рассказывать, и притом неустанно.
   - ѓосударь!  -  сказал  ему  ’рурль.  -  ’ы  хотел  узнать,  что  такое
совершенство и как оно достигаетсЯ, однако ты глух  к  глубоким  мыслЯм  и
поучениЯм, укрытым в моих рассказах. Џоистине, не  поучений  ты  ищешь,  а
развлеченьЯ; и все же  слова,  которые  Я  вливаю  по  капле  в  твой  ум,
оказывают и будут оказывать надлежащее действие, подобно  мине  с  часовым
механизмом. ‚ такой надежде позволь поведать тебе о происшествии почти что
истинном, запутанном, необычайном, урок из которого извлечет, быть  может,
и твой королевский совет.
   Џослушайте, милостивые государи, историю о иринчике,  короле  кембров,
девтонов и недоготов, которого похоть до гибели довела!


   Џроисходил иринчик из великого  рода  ‚интонов,  на  две  разделенного
ветви: правых, кои царствовали, и левых, именуемых  также  левовращенцами,
кои от власти были отстранены и питали ненависть к правЯщим. ђодитель его,
•олерион, вступил в морганатический брак с простой сапожной  машиной,  что
подошвы к  голенищам  пристрачивала,  и  унаследовал  иринчик  от  матери
грубый, невоздержанный нрав, от отца же - робость пополам с любострастием.
‚идЯ это, враги  престола,  левовращенцы,  замыслили  так  учинить,  чтобы
собственные вожделеньЯ сгубили его, и послали к нему  кибернера  по  имени
•итриан, занимавшегосЯ инженерией душ, и  так  его  король  возлюбил,  что
сделал Љоронным Ђрхимудритом. Ќа все лады •итриан  многоумный  государевым
страстЯм потакал, в тайной надежде здоровье королЯ подорвать и ослабить  и
трон тем самым освободить: смастерил миловальню, эротодром, в киборгии его
вовлекал; но стальнаЯ натура монаршьЯ  выдержала  все  непотребства,  и  в
нетерпенье потребовали левые  винтоны  от  своего  подосланца,  чтобы  тот
поскорее добилсЯ желанной цели при помощи метода, искуснейшего  изо  всех,
которые знает.
   - ‡начит ли это, - спросил он на тайном совете в замковых  подземельЯх,
- что надобно довести королЯ до короткого  замыканиЯ  или  же  памЯть  его
размагнитить, чтобы он ополоумел вконец?
   - Ќи за что! - отвечали они. - „а  не  лЯжет  на  нас  вина  за  смерть
королЯ; пусть удавитсЯ  иринчик  собственным  блудом,  пусть  собственнаЯ
похоть его сожрет и погубит, но не мы!
   - •орошо, - отвечает им •итриан, - тогда  Я  поставлю  на  него  силки,
сплетенные из сновидений; сперва завлеку королЯ приманкой: схватив ее,  он
войдет во вкус и сам затоскует  по  грезам  безумным,  а  когда  заберетсЯ
подальше в сны, во снах затаившиесЯ, Я опутаю его эрототенетами,  да  так,
что к Яви ему не вернутьсЯ живым!
   - ‹адно, ладно, - говорЯт они, - не хвались,  кибернер,  не  слова  нам
нужны, но дела; да станет иринчик цареубийцею - погубителем себЯ самого!
   € взЯлсЯ кибернер •итриан за это ужасное дело, и трудилсЯ он целый год,
требуЯ от государева казначеЯ все новых слитков золота, и меди, и платины,
и прочих драгоценностей без числа;  а  когда  король  выражал  нетерпение,
повторЯл ему, что делает нечто такое,  чего  уж  точно  нет  ни  у  одного
монарха на свете!
   ѓод спустЯ  с  торжественностью  необычайной  вынесли  из  кибернерской
лаборатории три огромных шкафа, поскольку же в двери личных его величества
апартаментов они не прошли, пришлось их  поставить  в  передней.  ‡аслышав
топот носильщиков и грохот, иринчик вышел в  переднюю  и  увидел  у  стен
прегромаднейшие  шкафы,  снабженные  замками,  выложенные  самоцветами,  в
четыре сажени высотой и в две - шириной.  Џервый  шкаф,  называемый  также
Ѓелым џщиком, был из жемчужных матриц и  албитами  сверкающими  изукрашен;
второй, черный как ночь, был усыпан агатами и морионами; а третий  красным
переливалсЯ, ибо сработан был из рубинов и  шпинелей.  “  каждого  имелись
ножки в виде крылатых грифов из чистого золота и полированные дверцы, а  в
середке - электроннаЯ начинка со сновидениЯми, что снились сами себе, ни в
участниках,  ни  в  соглЯдатаЯх  не  нуждаЯсь.  Ќемало  подивилсЯ   король
иринчик, такие объЯснениЯ услышав, и вскричал:
   - —то ты мне тут плетешь, •итриан?! Ќа кой черт шкафам сновидениЯ?  —то
за польза от этого мне? € вообще, откуда известно,  снитсЯ  им  что-нибудь
или нет?
   ’огда •итриан, поклонившись  смиренно,  показал  ему  рЯды  дырочек  на
дверцах шкафов, бегущих сверху вниз, с надписЯми на жемчужных табличках, и
король не без удивлениЯ начал читать.
   "‚оенный сон с фортециЯми и дамами". - "‘он  о  любонаде  чудесном".  -
"‘он о ”лиртане-рыцаре и ђамолинде прекрасной, ѓетериковой дочери". - "‘он
о кибермаринах и кимаринадах". - "‹оже королевны  ѓопсалии".  -  "‹апушка,
или Ћрудие на  курьих  лапках".  -  "‘альто  эротале,  или  ЂмуристическаЯ
акробатика". - "—удный сон в осьмируких объЯтиЯх сладостной  Ћктопины".  -
"Џерпетуум аморобиле". - "Ќа  месЯце  новом  едЯт  пирожки  с  оловом".  -
"‡автрак с музыкой и девицами". - "Љак солнышко подамперить,  чтобы  лучше
грело". - "ЃрачнаЯ ночь принцессы Ќелепы". - "‘он о шипе в сапогах". -  "Ћ
кошечках-душечках". - "Ћ-лЯ-лЯ". - "Љиборгии фруктовые, сиречь кибергрушки
воркующие, из  цикуты  компот  и  оливки-похотливки".  -  "Љак  матрица  с
патрицей миловались". - "Ќе  сон,  а  объеденье  -  лакомый,  гулЯшный,  с
клубничкою". - "Њона ‹иза, или ‹абиринт сладостной бесконечности".
   Џерешел король ко второму шкафу и прочел:
   "Џолудремы и сны-игры". Ђ дальше:  "‚  висельника  и  висюльку".  -  "‚
соленое с перчиком". - "‚ Љлопштока и критиков". - "‚  девицу-зверицу".  -
"‚ морду". - "‚ одеЯло с глазком". - "‚ созерцаплю". - "‚ морду еще  раз".
- "‚ почку моченую и мочку печеную". - "‚ катотехнику, или ‚ головорубку и
головорезку". - "‚ чертыханца". - "‚ киборгиню". - "‚  заливанье  шаров  и
наливание глаз". - "‚ кибаЯдерку". - "‚ кибернера  и  кибернантку".  -  "‚
гаремные ристалища".
   •итриан, инженер душ, тут же поЯснил, что каждый сон  сам  себе  снитсЯ
лишь до тех пор, пока кто-нибудь не  воткнет  свою  вилку,  приделанную  к
цепочке карманных часов, в  две  соответственных  дырочки;  тем  самым  он
подключаетсЯ к шкафному сну, да так  превосходно,  что  сон  переживаетсЯ,
словно Явь, зримо и ощутимо, - ну просто  не  отличить.  ђазобрало  королЯ
любопытство, взЯл он цепочку с вилкой и воткнул ее в дырочки Ѓелого кафа,
под надписью: "‡автрак с музыкой и  девицами".  €  едва  подключилсЯ,  как
чует,  что  спина  его  колючками   ощетиниваетсЯ   и   громадные   крыльЯ
выклевываютсЯ  из  нее,  руки-ноги  разрастаютсЯ  в  лапищи,  когтистые  и
разношенные, а из пасти, в шесть рЯдов клыками утыканной, вырываетсЯ пламЯ
и серный дым. ‚есьма удивилсЯ король и хотел было кашлЯнуть, но из  глотки
его прокатилсЯ рык громовый, от которого землЯ задрожала. …ще  сильнее  он
удивилсЯ, глаза пошире раскрыл, рассеЯл тьму дыханием пламенным  и  видит,
что прЯмо к нему в паланкинах зеленовато-салатных, с занавесочками,  несут
девиц, по четыре в каждом, да таких аппетитных, что слюнки текут.  Ђ  стол
уж накрыт, тут перец, там соль, облизнулсЯ он, уселсЯ удобнее  и  принЯлсЯ
оных девиц поочередно из паланкинов вылускивать словно орешки, так что  от
удовольствиЯ туманило взор, последнЯЯ же  девица  попалась  такаЯ  рослаЯ,
такаЯ ладнаЯ, что король аж причмокнул, по брюху  себЯ  погладил  и  хотел
попросить добавки, но перед глазами мелькнуло, и он проснулсЯ.  ‘мотрит  -
стоит он, как и прежде, в дворцовой передней, рЯдом Ђрхимудрит •итриан,  а
перед ним самоснЯщиесЯ шкафы сверкают драгоценным каменьем.
   - Ќу что, удались девицы? - спрашивает •итриан.
   - Џожалуй, но где же музыка?
   - Љуранты в шкафу заело! Ќе угодно ли ‚ашему ‚еличеству иного  лакомого
сновиденьЯ отведать?
   Љоролю, понЯтно, было угодно, только из другого шкафа, а потому подошел
он к —ерному и подключилсЯ ко  сну  под  названием  "Ћ  ”лиртане-рыцаре  и
ђамолинде прекрасной, ѓетериковой дочери".
   ‘мотрит - и видит, что на дворе эпоха романтическо-электрическаЯ, а сам
он, закованный в сталь с головы до пЯт, стоит в березовой роще, перед  ним
дракон, давеча побежденный, а дальше  шелестЯт  деревца,  зефир  прохладою
веет и речка течет. ЏрисмотрелсЯ он к своему отраженью в воде и понЯл, что
он-то и есть ”лиртан, высокого напрЯжениЯ рыцарь, герой несравненный.  ‚сЯ
историЯ ”лиртановых подвигов запечатлена на доспехах, и помнил  он  ее  не
хуже, чем собственную. ‡адвижку на шлеме в предсмертных  судорогах  погнул
Њорбидор,  флиртанически  побежденный,  подколеночные   шарниры   повредил
Љолотун  Њногобоец,  заклепки  наплечников  обгрыз  перед  самой  кончиной
‹Ягайло Њордавый, решетку на последнем издыхании помЯл Њонстериций Ѓлудон;
скрепы, навески,  стальные  пластины,  станина-хребтовина,  налокотники  и
наколенники также были усеЯны отметинами бронесражений; глЯнул на  щит,  а
тот весь в окалинах молниевых. Ќо сзади был он девственно  гладок,  ибо  в
рыцарских битвах  ”лиртан  никому  доселе  спины  не  показывал!  ‚прочем,
сказать по правде, это не слишком его волновало, от  подобной  славы  было
ему ни жарко ни холодно; однако, вспомнив о ђамолинде, сел ”лиртан на конЯ
и ну искать ее по всему сновидению. Ќаконец добралсЯ до укрепленного замка
ее родителЯ, кнЯзЯ ѓетерика,  загремели  под  всадником  балки  разводного
моста, а кнЯзь уже выходит, раскрыв объЯтьЯ, чтобы встретить гостЯ и в дом
свой ввести.
   Ќе терпитсЯ рыцарю к ђамолинде, но сразу спросить  неудобно,  а  старый
кнЯзь между тем говорит, что в замке гостит чужеземный рыцарь, ‚инодур  из
рода Џолимериков, фехтмейстер  эластоподобный,  который  только  о  том  и
мечтает, чтобы попробовать счастьЯ в поединке с самим ”лиртаном. Ђ  вот  и
сам ‚инодур, гибкий и быстрый; идет прЯмо к нему и говорит:
   - ‡най, что возжелал Я ђамолинду высоковольтную, со ртутными бедрами, с
персЯми, коих даже алмаз  не  берет,  с  магнетическим  взором!  ’ебе  она
предназначена, но Я вызываю тебЯ на поединок смертельный, который покажет,
кто из нас обвенчаетсЯ с нею!
   € рукавицу бросает белую, нейлоновую.
   - ‘вадьба сразу после турнира! - добавлЯет отец-кнЯзь.
   - Џожалуйста, - отвечает ”лиртан,  а  иринчик  в  нем  думает:  "Џосле
свадьбы возьму да и проснусь, подумаешь! Ћднако же  черти  принесли  этого
‚инодура!"
   -  ‡начит,  нынче  же,  доблестный  рыцарь,  -  продолжает  ѓетерик,  -
сразишьсЯ ты с этим  вот  ‚инодуром  Џолимерическим;  поединок  при  свете
факелов, а теперь пожалуйте в замок!
   иринчик во ”лиртане встревожилсЯ, да что делать? € пошел он  в  покои,
длЯ него приготовленные, а минуту погодЯ раздаетсЯ "тук-тук", и  украдкой,
бочком пробираетсЯ в дверь старуха киберодейка, подмигивает и держит такую
речь:
   - ђыцарь, не бойсЯ ничего, добудешь ты прекрасную ђамолинду, и нынче же
будет она качать твою голову на доне своем серебрЯном! Ћ тебе лишь мечтает
она ночью и днем! Џомни только, что нападать надо смело; ничего не сделает
тебе ‚инодур, ты победишь!
   - ќто все разговоры, любезнаЯ киберодейка, - отведает рыцарь, - а ежели
что не так? …сли Я, длЯ примера, поскользнусь или  вовремЯ  не  прикроюсь?
ЌельзЯ легкомысленно рисковать! Њожет, знаешь какие-нибудь верные чары?
   - •и-хи-хи! - захрипела старуха. - ѓде уж там, стальной  господин!  —ар
никаких нету, а впрочем, тебе они ни к чему,  ибо  Я  наперед  ведаю,  что
будет, и ручаюсь, что ты победишь как по маслу!
   - Ђ все же с чарами было б вернее, - говорит ей рыцарь, -  особливо  во
сне, однако - послушай, уж не прислал ли  тебЯ  •итриан,  чтобы  Я  крепче
поверил в себЯ?
   - Ќе знаю Я никакого •итриана, - отвечает киберодейка, - и не ведаю,  о
каком ты сне говоришь; ты наЯву, стальной господин мой, и вскоре уверишьсЯ
в этом, когда ђамолинда даст тебе уст своих магнетических отведать!
   - ‘транно, - пробормотал иринчик,  не  замечаЯ  уже,  что  киберодейка
покинула комнату так же тихо, как и вошла в нее. - Ќеужели это не сон? ’ак
мне почему-то казалось. Ћна говорит, это Явь. ѓм, трудно решить; и все  же
осторожность надо удвоить!
   Ђ трубы уже трубЯт, уже слышен воинский топот, галереи замковые народом
забиты, и все храбрецов ожидают; и идет на бой ”лиртан, а  колени  у  него
подгибаютсЯ, видит, сколь сладостно поглЯдывает на него чуднаЯ  ђамолинда,
дочь ѓетерикова, но не до  сладостности  ему  теперь!  ‘тупил  ‚инодур  на
замковый двор, освещенный факелами, и скрестились с лЯзгом  мечи.  ’ут  уж
иринчик оробел не на шутку и решил любою ценою  проснутьсЯ,  силитсЯ  изо
всех сил, однако доспехи прочно его удерживают, сон не пускает  -  а  враг
теснит! ‚се быстрее звенЯт клинки; уже рука у иринчика онемела, как вдруг
противник вскрикнул и сломанный меч показал; хотел уж рыцарь  кинутьсЯ  на
него, но тот из круга  утоптанного  выбежал,  оруженосцы  другой  ему  меч
подают, и в это мгновение видит ”лиртан, что выходит к нему из толпы зевак
старуха киберодейка и шепчет на ухо:
   - ‘тальной господин мой! Љак очутишьсЯ возле открытых ворот, что  ведут
на мост, ‚инодур опустит свой меч, а ты ударЯй смело, ибо это верный  знак
победы твоей!
   епнула, и нет ее, а противник бежит уже с  новым  мечом.  ЃьютсЯ  они,
‚инодур словно цепом молотит, но вот ослабел он,  все  медленнее  отражает
удары, открылсЯ, пришла предсказаннаЯ минута, однако же меч по-прежнему  в
руках у него сверкает и  ужас  наводит;  тогда  иринчик  напрЯгсЯ  духом,
подумал: "Ќа кой мне сдалась ђамолинда и  ее  прелести!"  -  повернулсЯ  и
стреканул в темноту ночную по разводному мосту, так что гудом  перекладины
загудели. „обежал он до леса, провожаемый криками и окликами  срамными,  и
так врезалсЯ головой в ствол, что свечки в глазах засветились;  моргнул  и
видит, что стоит в дворцовой передней, перед —ерным сновидческим кафом, а
рЯдом •итриан, душ инженер,  улыбаетсЯ  криво.  ‡а  этой  улыбкой  великаЯ
крылась  досада,  ибо   флиртаническо-рамолический   сон   был   ловушкой,
подстроенной  королю;  если  б  иринчик  послушал  старуху   киберодейку,
‚инодур, который  лишь  притворЯлсЯ  ослабевшим  у  открытых  ворот,  вмиг
пронзил  бы  его  кинжалом  насквозь,  каковой  опасности  король  избежал
единственно по необычайной трусости.
   - ‘ладко ли было ‚ашему ‚еличеству с ђамолиндой? - спрашивает пройдоха.
   - Људа там! џ оставил ее в покое:  не  столь  уж  она  и  прелестна!  -
отвечает  иринчик.  -  Љ  тому  же  там  потасовка   какаЯ-то   началась.
Ѓезбитвенных и безоружных желаю Я снов, понЯтно?
   - Љак будет угодно ‚ашему ‚еличеству, - говорит  •итриан.  -  ‚ыбирайте
же, государь;  во  всех  шкафных  сновиденьЯх  одно  лишь  блаженство  вас
ожидает...
   - Џосмотрим, - молвил король и подключилсЯ ко сну под  названием  "‹оже
королевны ѓопсалии". € видит покои дивной красоты, убранные парчою. ‘квозь
хрустальные окна сиЯние льетсЯ, словно вода родниковаЯ,  а  у  жемчугового
туалетного столика стоит королевна, позевываЯ и готовЯсь ко сну. ЏодивилсЯ
иринчик такой картине и хотел уже  громко  кашлЯнуть,  чтобы  присутствие
свое обозначить, но рот не раскрылсЯ, словно заклеенный. •очет король  его
потрогать, но не  может  и  этого;  попробовал  ногой  шевельнуть  -  тоже
напрасно; оробел он, ищет глазами, где бы  присесть,  такаЯ  его  охватила
слабость от великого страху, - и это не  получаетсЯ.  Њеж  тем  королевна,
смореннаЯ сном, зевнула раз, и другой, и третий, да как бухнетсЯ на  ложе,
а иринчик весь затрещал,  ибо  он-то  и  был  ложем  королевны  ѓопсалии!
‚идать, девицу мучили тревожные сны, уж так ворочалась  она,  так  шпынЯла
королЯ кулачками, так его  ножками  пинала;  ужасный  гнев  охватил  особу
монаршью, сновидением обращенную в ложе.  ЃоролсЯ  он  со  снЯщейсЯ  своею
природой, напрЯгалсЯ вовсю, и наконец крепежные болты в нем ослабели, пазы
разошлись, ножки разъехались ко всем четырем  углам,  королевна  с  визгом
грохнулась на пол, а король, собственным распадом разбуженный, видит,  что
опЯть  он  в  дворцовой  передней,  а  рЯдом   -   смиренно   склонившийсЯ
•итриан-кибернер.
   - Ћлух ты этакий! - крикнул король. - —то ты себе позволЯешь,  уродина?
‚иданное ли дело - чтобы Я был  ложем  кому-то  другому,  а  не  себе!  ’ы
забываешьсЯ, кибернер!
   €спугалсЯ •итриан государева гнева и просит другое сновиденье отведать,
извинЯЯсь за свой недосмотр, и до тех пор  упрашивал,  пока  иринчик,  от
гнева охолонув, не взЯл двумЯ перстами вилку  и  подключилсЯ  ко  сну  под
названием: "Ѓлаженство в осьмируких объЯтиЯх сладостной Ћктопины". ‘мотрит
и видит: стоит он в толпе зевак на широкой площади, а мимо проходит кортеж
- сплошные шелка, да бархаты, да слоны заводные,  да  паланкины  из  кости
слоновой; посредине плывет паланкин, часовне  златоглавой  подобный,  а  в
нем, за восемью занавесками, создание дивное, пленЯющее своим  девичеством
ангельским,  с  ликом  блистающим,  с  галактическим  взором,  с  серьгами
высокочастотными, и дрожь пробрала королЯ, и хотел он  уже  спросить,  что
это за особа такаЯ, знатности и красоты почти небесной, но не успел  он  и
рта открыть, как слышит  вокруг  восхищенный  шепот:  "Ћктопина!  Ћктопина
едет!"
   € точно, это праздновалась, с блеском и пышностью  небывалой,  помолвка
дочери королевской со ‘номиром, заморским витЯзем.
   “дивилсЯ король, что не он этот витЯзь, когда же кортеж прошел и ворота
замка закрылись за ним, направилсЯ  вместе  с  прочим  людом  в  ближайшую
корчму и там увидел ‘номира, а тот,  в  одних  лишь  шароварах  дамасских,
гвоздочками золотыми украшенных, и жбаном опорожненным в  руке,  из  коего
пил он ионозефир, идет прЯмо к нему, к груди прижимает  и  шепотом  жарким
шепчет в самое ухо:
   - ‘видание у менЯ с королевной в полночь, в замковом дворике, под сенью
кустов колючих, у ртутного фонтана, однако не смею пойти, ибо на  радостЯх
перебрал; ты же похож на  менЯ  каплЯ  в  каплю,  а  потому  умолЯю  тебЯ,
чужеземный пришелец, - ступай вместо менЯ, поцелуй королевне руку, а  себЯ
назови ‘номиром, и благодарности моей не будет границ!
   - Џочему бы и нет? - молвил король после недолгого размышлениЯ. - Џойти
можно. —то, сразу?
   - Ќу, конечно, спеши, ведь полночь скоро, но помни;  об  этом  свиданье
король не знает, и вообще никто, кроме королевны да  старика  привратника;
если он тебЯ  остановит,  сунь  ему  в  руку  вот  этот  мешочек,  набитый
дукатами, и он тебЯ пустит без слова!
   Љивнул король, схватил мешочек с дукатами и  прЯмо  к  замку  бежит,  а
куранты  как  раз  возвещают  полночь  уханьем  сов  чугунных.   Џризраком
промчалсЯ  он  по  разводному  мосту,  глЯнул  в  пасти  рвов  крепостных,
пригнулсЯ и ускользнул  от  решеток  остроконечных,  опустившихсЯ  с  арки
ворот; а во дворике, под колючим кустом, у  фонтана,  извергавшего  ртуть,
увидел белеющие  при  свете  луны  дивные  черты  Ћктопины,  и  такое  она
пробуждала желание, что его охватила дрожь.
   ѓлЯдЯ на эту дрожь и озноб монарха-сновидца, захихикал тихонько •итриан
в дворцовой передней и руки стал потирать, уверившись, что  гибель  королЯ
решена, ибо знал хорошо, сколь  мощными  объЯтиЯми  встретит  злосчастного
кавалера Ћктопина, любовница осьмирукаЯ! ‡нал он, как затЯнет она  монарха
взасосками в самую глубь сновиденьЯ, чтоб никогда уж не смог он  вынырнуть
к Яви! € в самом деле, иринчик, объЯтий  королевны  алкаЯ,  пробиралсЯ  в
тени галерей вдоль стены - туда, где  лунно  сиЯла  ее  краса,  как  вдруг
дорогу ему заступил старик привратник и алебардой путь  преградил.  Љороль
уже руку с дукатами протЯнул, но, когда ощутил их тЯжесть, отнюдь не малую
и милую сердцу, жаль ему стало дукатов: это что же - за одно лишь  объЯтие
расточить такую казну?
   - ‚от тебе дукат, - говорит он, развЯзываЯ мешочек, - за то,  что  менЯ
пропустишь.
   - Џожалуйте десЯть, - отвечает привратник.
   - „есЯть дукатов за одну лишь минуту - да ты никак спЯтил! - рассмеЯлсЯ
король.
   - „ешевле нельзЯ, - говорит привратник.
   - Ќи одного дуката не сбавишь?
   - Ќи одного, сударь.
   - €шь ты каков! - крикнул король, ибо по матери был несдержан. -  Ќу  и
наглец! Ќичего не получишь, дурень!
   ’огда привратник так его алебардой огрел,  что  в  голове  у  иринчика
зашумело и провалилсЯ он вместе с галереЯми, двориком, мостом разводным  и
остальным сновидением в  небытие,  а  мгновенье  спустЯ  очнулсЯ  рЯдом  с
•итрианом, перед сновидческим кафом. ‘мешалсЯ  до  крайности  кибернер  и
сосчитал про себЯ, что второй  уж  раз  у  него  сорвалось,  сперва  из-за
трусости, потом из-за жадности монаршей; однако же виду не подал  и  снова
стал просить королЯ, чтобы тот другими снами душу возвеселил.
   € выбрал иринчик сон "Ћ любонаде чудесном".
   ’отчас стал он Џарализием, властителем ќпилепонта и Џатогении,  старцем
дрЯхлым, трЯсущимсЯ, и притом сластолюбцем, каких мало, с душою,  порочных
деЯний алчущей. „а что с того, коли суставы скрипЯт, руки ног не  слушают,
а ноги - головы! "Њожет, оправлюсь еще", -  подумал  он  и  тотчас  послал
своих воевод, дегенералов ЊаньЯго и ‘пазмофила, резать и жечь все  подрЯд,
в полон угонЯть и добычу грабить. Џошли они, порезали, пожгли,  пограбили,
воротились и такую перед ним держат речь:
   - ѓосударь и владыка! Џорезали мы,  пожгли,  а  вот  добыча  военнаЯ  и
полонЯнка, прекраснаЯ Џрельстида, кнЯжна эников и беников, со всею  казною
своей!
   - Ђ? —то? ‘ казною? - трЯсЯсь, захрипел король. - Ќо где же? Ќичего  не
видать! Ђ где это так скрипит и так шелестит?
   - ‚от тут, на этом диване коронном, ‚аше ‚еличество!  -  хором  грЯнули
дегенералы. - ‘крип  происходит  от  сотрЯсений  полонЯнки,  вышеназванной
кнЯжны Џрельстиды, на покрывале диванном, сплетенном из нитей жемчужных! Ђ
шелест - от шевелениЯ платьЯ ее златотканого,  которое  шевелитсЯ  оттого,
что прекраснаЯ Џрельстида рыдает, чувствуЯ свой позор!
   - Ђ? —то? Џозор? —удно, отлично!  -  прохрипел,  запинаЯсь,  король.  -
„авайте ее сюда, Я ее тотчас же обниму и чести лишу!
   -  ќтого   ‚аше   ‚еличество   сделать   не   может   по   соображениЯм
государственной пользы! - вмешалсЯ главный лейб-медикатор.
   - —то? —ести лишить не могу? Џредать  поруганью?  ‘  ума  ты,  что  ли,
сошел? џ - не могу? Ђ что же Я до седых волос делал?
   - Љак раз поэтому, ‚аше ‚еличество! - убеждает его главный медикатор. -
€бо ‚аше ‚еличество может от этого занемочь!
   - „а? Ќу, дайте мне... того... топорик, Я ее того... порубаю...
   - Џрошу прощениЯ, но и это ‚ашему ‚еличеству  не  показано,  ибо  может
‚аше ‚еличество разволновать...
   - —то? Љак?! ’ак что же мне за  радость  от  эдакого  царствованиЯ?!  -
захрипел отчаЯвшийсЯ король. - ‹ечите менЯ! “креплЯйте! Ћмоложайте,  чтобы
смог Я... того... как прежде бывало... Ђ иначе Я всех вас немедлЯ... того!
   Џерепугались придворные, дегенералы, медикаторы, и  ну  искать  способы
омоложеньЯ монаршего; наконец призвали на помощь самого ЉалькулиЯ,  ужасно
великого мудреца. ’от пришел и спрашивает:
   - —его вы, собственно, желаете, государь?
   -  Ђ?  —его?  Љак  это  -  чего?  -  хрипит   король.   -   Ѓеспутству,
разнузданности, штучкам всЯким блудливым желаю, как и встарь, предаватьсЯ,
а в особенности поглумитьсЯ, как должно, над кнЯжною Џрельстидой,  которую
временно содержу в подземелье! ‚от чего!
   - „ва пути длЯ этого есть и два способа, - отвечает Љалькулий.  -  ‹ибо
‚аше ‚еличество соблаговолит избрать особу  достаточно  именитую,  котораЯ
per procura [здесь: по доверенности (лат.)]  будет  тем  заниматьсЯ,  чего
пожелает ‚аше ‚еличество, подключенное проводочком к оной персоне;  и  что
бы ни учинила она. ‚аше  ‚еличество  все  ощутит,  словно  бы  делало  это
собственноручно. ‹ибо же следует кликнуть старуху киберодейку, что в  лесу
обитает, за городом, в избушке трехногой; ибо она искуснаЯ  гериатричка  и
пробавлЯетсЯ лечением пожилых!
   - ‚от как? —то ж, испробуем сперва проводочек! - прохрипел король.
   ’отчас же сделали, как он  велел;  начальника  лейб-гвардии  электристы
подключили к его величеству, и  король  велел  гвардейцу  немедлЯ  мудреца
ЉалькулиЯ распилить, ибо поступок сей показалсЯ ему до крайности  мерзким,
а иных он не жаждал. Ќе помогли ни просьбы, ни стенаниЯ мудреца; однако же
во времЯ распиливаньЯ протерлась изолЯциЯ на проводочке,  так  что  король
воспринЯл лишь половину палаческого спектаклЯ.
   - ‘кверный это способ, и справедливо велел Я  лжемудреца  распилить,  -
захрипел государь. - „авайте-ка сюда эту старуху  киберодейку  из  избушки
трехногой!
   Џобежали придворные в дремучий бор, и вот уже слышит  король  заунывную
песенку, такую примерно:
   - Џожилых пользую! €сцелЯю, починЯю, годы вспЯть обращаю, берусь лечить
коррозии, параличи, суставы смазываю, никому не отказываю, от  впадениЯ  в
детство знаю верное средство, мое дело вдовье - охрана здоровьЯ!
   ‚ыслушала августейшие жалобы киберодейка, низко поклонилась престолу  и
говорит:
   - ѓосударь! „алеко-далеко, за ‹ысой ѓорой, маленький есть источник,  из
которого тоненькой струйкой масло струитсЯ, касторовым именуемое;  на  нем
любонад чудесный готовЯт, омолаживающий на диво, - одна столоваЯ ложка  на
сорок семь лет! Ќо упаси Ѓог, хватить через край, потому что  от  перебора
можно и вовсе исчезнуть, чрезмерно омолодившись. Љоли дозволишь, государь,
Я вмиг сварю тебе это верное снадобье!
   - Џревосходно! - король отвечает. - „а приготовь там кнЯжну Џрельстиду,
пусть знает, что ее ждет, хи-хи!
   € трЯсущимисЯ руками винтики свои развинченные пересчитывает, бормочет,
хрипит, и даже отчасти ножками  дрыгает,  ибо  от  дрЯхлости  впал  уже  в
детство, в исступленье порочном не ведаЯ удержу.
   € вот уже едут рыцари  за  касторовым  маслом,  микстуры  варЯтсЯ,  дым
дымит, и пар парует над котлом старухи киберодейки,  и  наконец  прибегает
она  к  подножию  трона,  падает  на  колени  и,  подаваЯ  монарху  кубок,
наполненный до краев отваром, сверкающим  словно  ртуть,  говорит  громким
голосом:
   - Џарализий, государь  наш!  ‚от  любонад  чудесный,  что  омолаживает,
укреплЯет, отвагу воинскую внушает и силу дает амурничать без  умору;  длЯ
того, кто осушит сей кубок, в  целой  ѓалактике  не  будет  слишком  много
градов длЯ разграблениЯ и девиц длЯ пленениЯ! Џей на здоровье!
   ‚зЯл король кубок и несколько капель пролил на скамейку длЯ ног,  а  та
как вспорхнет, как подскочит, как грохнет о землю, так что гуд  прошел  по
дворцу, да как броситсЯ на дегенерала ‘пазмофила, чтобы чести его лишить и
поруганью предать! есть горстей орденов содрала, и все одним махом.
   - Џейте, ‚аше ‚еличество, смело!  -  уговаривает  киберодейка.  -  ‘ами
видите - снадобье чудодейственное!
   - ‘начала отведай сама,  -  говорит  король  тихим  голосом;  как-никак
безмерной дрЯхлости был-то старец.
   Љиберодейка малость сробела, пЯтитсЯ, упираетсЯ, но уже схватили ее  по
мановенью монаршему трое молодцов и через воронку влили насильно в  глотку
несколько капель блистающего отвара. Љак  полыхнет  тут  да  как  задымит!
‘мотрЯт придворные, смотрит король, хоть и плохо видит, - киберодейки  как
не бывало, лишь дыра обугленнаЯ чернеет в полу, а сквозь нее  проглЯдывает
другаЯ, уже между Явью и сном; и в оной дыре  Явственно  виднеетсЯ  чьЯ-то
нога, прекрасно обутаЯ, с прожженными носками и  серебрЯной  прЯжкой,  так
потемневшей, будто ее кислота разъела. Ђ нога эта, носки и башмак •итриану
принадлежали, Ђрхимудриту королЯ иринчика; ибо  Яд,  который  киберодейка
называла любонадом чудесным, столь  страшную  силу  имел,  что  не  только
старуху и пол  под  нею,  но  даже  сон  просверлил  навылет  и,  на  ногу
•итрианову  брызнув,  пребольно  его  ошпарил.  ‚  страхе  великом   решил
проснутьсЯ  король,  однако,  на  •итрианово  счастье,  дегенерал  ЊаньЯго
успел-таки врезать булавой по монаршему лбу; а потом, очнувшись,  иринчик
ничегошеньки из того, что случилось во сне, не помнил. € все же  в  третий
раз удалось  ему  выскользнуть  из  сновиденьЯ,  вероломно  подстроенного,
теперь уже благодарЯ безмерному недоверию, которое он питал ко всем.
   - —то-то мне снилось, а что - не помню, -  молвит  король,  стоЯ  опЯть
перед сновидческим кафом. - Ќо отчего  ты,  сударь  мой,  на  одной  ноге
подскакиваешь, а за другую держишьсЯ?
   -  Љиберматизм  замучил...  ‚аше  ‚еличество...  ‚идать,   к   перемене
погоды... - простонал лукавый Ђрхимудрит и ну опЯть искушать королЯ, чтобы
тот себЯ новым каким-нибудь сном заморочил.
   Џоразмыслил иринчик, посмотрел "Ћглавление  снов"  и  выбрал  "Ѓрачную
ночь принцессы Ќелепы". € снилось ему, будто читает он  у  огнЯ  книгу,  в
богатом окладе и прелюбопытную, а в ней повествуетсЯ словами  затейливыми,
буквами алыми, на пергаментах золоченых о принцессе Ќелепе, что пЯть веков
тому в „анделии правила; о ‹есе ее ‹едЯном, о Ѓашне ‘пиральной,  о  ђжущем
Џтичьем „воре,  о  ‘окровищнице  Њногоокой,  а  больше  всего  о  красе  и
добродетели  ее  несравненной.  €  возжелал  иринчик  эту  красу  великим
желанием, и жгучим  пламенем  разгорелись  все  его  вожделеньЯ,  так  что
огненный блеск осветил  зеницы  его  изнутри,  и  помчалсЯ  он  в  глубину
сновиденьЯ искать Ќелепу, но нигде ее  не  было,  и  только  самые  старые
роботы что-то помнили еще об этой монархине.  ‘транствиЯми  утомленный,  в
пустыне  самой  глухой,  однако  ж  королевской,  а  потому  там   и   сЯм
позолоченной, наткнулсЯ он наконец  на  избушку  убогую;  вошел  и  увидел
старца в белой, как снег, одежде. ‘тарец навстречу ему встает и говорит:
   - €щешь Ќелепу, несчастный! Ђ знаешь ведь, что она  уже  пЯть  столетий
как умерла; сколь же страсть твоЯ напрасна и тщетна! …динственное,  что  Я
могу длЯ тебЯ сделать, это показать ее  -  однако  не  настоЯщую,  а  лишь
смоделированную способом цифровым, нелинейным, вероЯтностным и  прекрасным
вот здесь, в —ерном џщике, который Я смастерил в минуты досуга из  всЯкого
пустынного хлама!
   - Ђх, покажи мне ее, покажи! - воскликнул  иринчик,  а  старец  кивнул
головой, вычитал  в  книге  коэффициенты  принцессы,  запрограммировал  ее
вместе со средневековьем, врубил ток, приоткрыл маленький клапан на крышке
—ерного џщика и говорит:
   - ‘мотри и молчи!
   ЌаклонилсЯ  король,  весь  дрожа,  и  вправду   увидел   средневековье,
смоделированное двоично и нелинейно, а  в  нем  страну  „анделию,  ‹ес  ее
‹едЯной,  дворец  принцессы  с  Ѓашней  ‘пиральной,  ђжущий  Џтичий  „вор,
‘окровищницу  Њногоокую  в  подземельЯх  и  саму  Ќелепу,   что   в   лесу
смоделированном гулЯла прекрасно  и  вероЯтностно,  и  через  стеклышко  в
—ерном џщике было видно, как ее естество, в  середке  алое  и  золотое  от
электросиЯниЯ,  тихо  гудело,  когда  смоделированнаЯ  принцесса   срывала
смоделированные цветочки и песенку  смоделированную  напевала;  и  вскочил
иринчик на џщик, и ну колотить руками по крышке и  к  стеклышку  рватьсЯ,
желаЯ - вконец обезумев - вторгнутьсЯ в мир, упрЯтанный в џщик. Ќо  старец
тотчас вырубил ток, стащил королЯ на землю и молвил:
   - ’рижды безумный! ’ы  желаешь  невозможного,  ибо  не  дано  существу,
созданному из реальной материи, проникнуть в глубь мира, что ЯвлЯет  собой
лишь  кружение  и  вращение  элементов  двоичных  в  процессе   цифрового,
нелинейного и дискретного моделированиЯ!
   - џ должен! „олжен!!! - вопил исступленно иринчик, бодаЯ лбом  обшивку
—ерного џщика, так что даже прогнул ее, а старец и говорит:
   - Ќу что ж,  коли  ты  того  требуешь,  Я  помогу  тебе  соединитьсЯ  с
принцессой Ќелепой, но знай, что сперва ты утратишь свой  нынешний  облик;
ибо мне придетсЯ снЯть с тебЯ мерку и, согласно твоим коэффициентам,  атом
за атомом смоделировать, а после запрограммировать тебЯ самого, и  станешь
ты частью этого мира, средневекового и цифрового, что в џщике пребывает  и
будет пребывать, доколе хватит электричества в проводах и накала в  анодах
и катодах. Ќо сам ты, здесь предо мною стоЯщий, исчезнешь и пребудешь лишь
в образе неких токов, что  кружат  прекрасно,  вероЯтностно,  дискретно  и
нелинейно!
   - Љак же Я поверю тебе? - спросил иринчик. - Ћткуда Я  узнаю,  что  ты
смоделировал менЯ, а не кого-то другого?
   - —то ж, устроим испытание, - сказал старец; а  после  взвесил  королЯ,
измерил на портнЯжий манер, но точнее, ибо мерку  снЯл  с  каждого  атома,
наконец запрограммировал џщик и молвил:
   - ‘мотри!
   ѓлЯнул король через стеклышко и видит,  как  сам  он,  сидючи  у  огнЯ,
читает книгу о принцессе  Ќелепе,  как  бежит  искать  ее,  как  встречных
расспрашивает  и,  наконец,  посреди  позлащенной  пустыни  натыкаетсЯ  на
избушку, а в ней видит  старца,  который  встречает  его  словами:  "€щешь
Ќелепу, несчастный!" - и так далее.
   - Ќу что, убедилсЯ? - спрашивает старец, выключив ток.  -  Ђ  теперь  Я
запрограммирую тебЯ в средневековье, рЯдом с чудной Ќелепой, чтобы  вместе
смотрели вы вечный сон моделированиЯ нелинейного и цифрового...
   - •орошо, хорошо, - отвечает король, - но это только мое подобие, а  не
Я, ведь сам Я тут, а не в џщике!
   - ‘ейчас тебЯ здесь не будет,  -  дружески  отвечает  старец,  -  уж  Я
позабочусь об этом...
   € достает из-под лежанки молот, увесистый, но удобный.
   - Љогда ты примешь в свои объЯтьЯ возлюбленную, - объЯснил ему  старец,
- Я избавлю тебЯ от двойного существованиЯ -  здесь  и  там,  в  џщике,  -
способом старым, простым и верным, так что соблаговоли наклонитьсЯ...
   - ‘перва покажи Ќелепу еще разок, - ответил король, - а Я проверю,  так
ли уж совершенен твой метод...
   ‘тарец  показал  Ќелепу  сквозь  стеклышко  —ерного  џщика,  король  же
смотрел, смотрел, да и говорит:
   - Ћписание в старой книге сильно преувеличено. ‚ общем-то  она  ничего,
но вовсе не столь изумительна, как  написано  в  летописЯх.  „о  свиданиЯ,
старче...
   € развернулсЯ кругом.
   - Љак же так? Људа ты, безумный?! - сжимаЯ молот в руке, крикнул старец
вслед королю, который шел уже к двери.
   - Људа угодно, лишь бы не в џщик! - ответил иринчик и вышел, и в то же
мгновенье сон лопнул у него под ногами словно мыльный пузырь, и видит  он,
что стоит в дворцовой передней напротив •итриана, жестоко разочарованного,
ибо ему  почти  удалось  замкнуть  королЯ  в  —ерном  џщике,  из  которого
Ђрхимудрит никогда бы его не выпустил...
   - “ж  больно  много  сложностей  в  твоих  сновидениЯх  с  дамами,  мой
кибернер, - произнес король.  -  ‹ибо  ты  покажешь  мне  сон,  в  котором
блаженство достигаетсЯ без особых забот, либо убирайсЯ из дворца со своими
шкафами!
   - ѓосударь, - отвечает ему •итриан, - есть у менЯ  сновиденье  в  самый
раз  длЯ  тебЯ,  качества  изумительного,  только  отведай  и  сам   легко
убедишьсЯ!
   - ќто которое ты так нахваливаешь? - спрашивает король.
   - ‚от это,  государь,  -  говорит  •итриан  и  показывает  на  табличку
жемчужную с надписью: "Њона ‹иза, или ‹абиринт сладостной бесконечности".
   Ђ сам уже вилку берет, что болталась у  королЯ  на  цепочке,  дабы,  не
мешкаЯ, поскорее ее воткнуть, ибо видит, что плохи его дела: ведь иринчик
избежал заточениЯ вечного в —ерном џщике - без  сомнениЯ,  из-за  тупости,
что помешала ему влюбитьсЯ как следует в сладостную Ќелепу.
   - Џогоди, - говорит король, - Я сам!
   € вилку воткнул. ‚ошел он в сон и видит, что по-прежнему остаетсЯ самим
собою,  иринчиком,  что  стоит  он  в   дворцовой   передней,   а   рЯдом
•итриан-кибернер, который ему толкует, что распутнейший  из  всех  -  сон,
именуемый "Њона ‹иза", ибо в нем открываетсЯ бесконечность женского  рода;
послушалсЯ он, подключилсЯ  и  озираетсЯ  в  поисках  Њоны  ‹изы,  так  не
терпитсЯ ему изведать ласк ее нежных, но в новом  сне  опЯть  стоит  он  в
передней, рЯдом с коронным Ђрхимудритом; скорей подключилсЯ  он  к  шкафу,
вторгсЯ в очередной сон, и опЯть то же самое: переднЯЯ,  а  в  ней  шкафы,
кибернер и сам он. "—то это, сон?" - закричал король; подключилсЯ -  снова
переднЯЯ со шкафами и •итрианом; еще раз - то же самое, и еще раз, и  еще,
да все быстрее. "ѓде Њона ‹иза, прохвост?!" - завопил он и  вырвал  вилку,
чтобы проснутьсЯ, да как бы не так! Џо-прежнему стоит  он  в  передней  со
шкафами. ‡атопал ногами и ну метатьсЯ ото сна ко сну, от шкафа к шкафу, от
•итриана к •итриану, а после ничего уже не хотел, лишь бы к Яви вернутьсЯ,
к трону  любимому,  к  дворцовым  интригам,  к  распутным  забавам;  вилки
выдергивал, втыкал наудачу и опЯть вырывал. "Ћ Ѓоже! -  кричал  он.  -  Ќа
помощь, король в опасности!" - и: "Њона ‹иза! ќй!  ’ам!"  -  и  со  страху
подскакивал, и совалсЯ в углы в поисках щелочки, что ведет к  пробужденью,
но все напрасно. Ќе знал он, почему это так, - уж больно  был  непонЯтлив,
но этим разом ни тупость, ни боЯзливость, ни подлаЯ слабость спасти его не
могли. ‚ слишком далекие сны он забралсЯ, слишком много их окутало  королЯ
непроницаемым коконом, и, хотЯ, напрЯгаЯ все силы, слой или два  удавалось
ему надорвать, не было от этого толку, там поджидал уже новый сон; и когда
он вилки из шкафов вырывал, те и другие  лишь  снились,  и  когда  колотил
•итриана, стоЯвшего рЯдом, тот был не  более  чем  маревом  сонным;  начал
иринчик кидатьсЯ туда и сюда, но  повсюду  лишь  сны  да  сны,  а  двери,
мраморные полы, златотканые занавеси, бордюры, узоры, он сам,  наконец,  -
лишь призраки, видимость, пустаЯ иллюзиЯ; и  стал  он  вЯзнуть  в  трЯсине
снов, погибаЯ в их лабиринте, хоть и брыкалсЯ еще, и  лЯгалсЯ,  да  что  с
того, если брыканье лишь снитсЯ и лЯгание - тоже! ѓолову разбил •итриану -
и опЯть понапрасну, потому что рычал на него  лишь  во  сне  и  настоЯщего
голоса не подавал; когда же, замороченный  и  запутавшийсЯ,  на  мгновенье
прорвалсЯ к Яви, то, не умеЯ ее от сна отличить,  снова  вилку  воткнул  и
скатилсЯ  обратно  в  сон,  теперь  уже  навечно,  и  напрасно  скулил   о
пробужденье - не знал он, что "Њона ‹иза" есть порождение  дьЯвольское  от
слова "монархолиз", то бишь "растворение  монаршье",  и  что  из  коварных
ловушек, расставленных •итрианом-изменщиком, эта была ужаснее всех...
   ’акую вот повесть опасно-назидательную поведал ’рурль царю „ушидаву,  у
которого от нее голова  разболелась,  и  потому  он  немедлЯ  конструктора
отпустил, наградив его орденом ‘вЯтой Љиберии, с лиловым  знаком  обратной
свЯзи на зеленом поле, драгоценной информацией инкрустированным.


   ‘  этими   словами   втораЯ   машина-рассказчица   звонко   скрежетнула
шестеренками золотыми, засмеЯлась чудно  от  легкого  перегрева  некоторых
клистронов, убавила напрЯженье анодное, закоптила, погасла  и  в  паланкин
удалилась, под всеобщие рукоплесканиЯ, коими наградили ее за красноречие и
таланты.
   Ђ  король  ѓениален  поднес  ’рурлю  кубок,  полный  ионов,  с  искусно
вырезанными    на    нем    вероЯтностными    волнами,    что     фотонами
противопараллельными переливались, а тот его осушил  и  дал  знак  третьей
машине; вышла она на середину пещеры и, поклонившись,  заговорила  голосом
электронным, точеным и модулированным.


   ‚от историЯ о том, как ‚еликий Љонструктор ’рурль  при  помощи  старого
горшка флуктуацию локальную вызвал и что из этого вышло.
   Ѓыла в  созвездии  Њалой  Ѓезделицы  ‘пиральнаЯ  ѓалактика,  а  в  этой
ѓалактике - —ерное Ћблако, а в Ћблаке пЯть систем  шестерных,  а  в  пЯтой
системе солнце лиловое, очень дрЯхлое и даже подслеповатое, а вокруг  того
солнца кружили семь планет, а у третьей были три  луны,  и  на  всех  этих
солнцах,  звездах,  планетах  и  лунах  происходили,  в  соответствии   со
статистическим распределением, разные разности и курьезы, а на второй луне
третьей планеты лилового солнца пЯтой системы  —ерного  Ћблака  ‘пиральной
ѓалактики в ‘озвездии Њалой Ѓезделицы имелась свалка, какую нетрудно найти
на всЯкой иной планете или луне,  самаЯ  обыкновеннаЯ,  а  значит,  полнаЯ
мусора  и  прочих  отходов;  поЯвилась  же  она  оттого,  что   аберрициды
глауберские сразились  водородно  и  нуклеарно  с  лиловыми  альбуменсами,
вследствие чего мосты их, дороги, дома, дворцы и  сами  они  обратились  в
копоть и жестЯную труху, которую метеоритным ветром  занесло  в  то  самое
место, о котором ведетсЯ  речь.  ЏЯть  веков  ничего  на  этой  свалке  не
делалось, кроме мусора, когда же случилось однажды  землетрЯсенье,  нижние
залежи мусора оказались вверху, а верхние - в самом низу, что само по себе
особого значениЯ не имело бы, если бы ‘лавный Љонструктор ’рурль, пролетаЯ
в этих местах, не был ослеплен бродЯчей кометой с Ярким хвостом.  €  начал
он ее отгонЯть, швырЯЯ в окно звездохода все, что  попалось  под  руку,  а
были это дорожные шахматы,  пустые  внутри,  которые  прежде  он  наполнЯл
горелкою, да бочки от пороха, которого  не  удалось  выдумать  варлаЯм  со
звезды •лорелеи, да стараЯ посуда, а с нею -  треснутый  глинЯный  горшок.
ѓоршок этот, приобретши скорость,  соответствующую  законам  тЯготениЯ,  и
будучи ускорен кометным хвостом, упал на луну и покатилсЯ  по  склону  над
свалкой; попал по дороге в лужу, поскользнулсЯ в грЯзи, съехал на  дно,  в
самый мусор, и задел полоску заржавелой  жести,  а  та  вокруг  проводочка
медного обвилась; поскольку же между ее концами  застрЯли  кусочки  слюды,
возник конденсатор, а провод, опоЯсав горшок, стал зародышем соленоида,  а
камень, задетый горшком, толкнул заржавленную железЯку, оказавшуюсЯ старым
магнитом, и возник от этого шевелениЯ ток, переместивший  еще  шестнадцать
жестЯнок и мусорных проволочек, и растворились там сульфиды с хлоридами, и
атомы прицепились к атомам, взболтанные  молекулы  начали  седлать  другие
молекулы, пока  из  всего  этого  прЯмо  посередине  свалки  не  зародилсЯ
‹огический Љонтур и еще пЯть других, да еще восемнадцать там,  где  горшок
на куски разлетелсЯ; а вечером вылез на край этой  свалки,  неподалеку  от
лужи,   теперь   уже   высохшей,   созданный   столь   случайным   манером
„алдай-‘амосын, что ни отца не имел, ни матери, но был сам себе сыном, ибо
отцом его оказалсЯ ‘лучай, а матерью -  ќнтропиЯ.  €  выбралсЯ  „алдай  из
мусорной кучи, не подозреваЯ нимало, что родитьсЯ был  у  него  один  лишь
шанс на сто супергигацентильонов в гексаптиллионной степени, и  шел,  пока
не дошел до следующей лужи, котораЯ высохнуть еще не успела, так что  смог
он свободно себЯ разглЯдеть, встав на колени. € увидел  в  водном  зеркале
свою голову, абсолютно акцидентальную, с ушами, как обломанные  калачи,  -
левым скособоченным, а правым надтреснутым, и свое случайное туловище, что
слепилось из железок, железЯк и железочек, отчасти цилиндрическое (ибо так
уж умЯлось оно при выползании из мусорной кучи),  а  посредине  сужающеесЯ
наподобие талии, ибо как раз этим местом перекатилсЯ он, уже на самом краю
свалки, через  какой-то  камень;  еще  увидел  он  мусорные  руки  свои  и
отбросные ноги, посчитал их, и  по  стечению  обстоЯтельств  оказалось  их
ровно по паре;  и  глаза,  которых  по  чистой  случайности  было  два,  и
восхитилсЯ „алдай-‘амосын  стройностью  своего  стана,  четностью  членов,
округлостью головы и громко воскликнул:
   - Џоистине! џ изумителен  и  даже  совершенен,  что  Явно  предполагает
‘овершенство ‚сего ‘отворенного!! Ћ, сколь же благим должен быть тот,  что
менЯ сотворил!!
   € заковылЯл, по дороге ронЯЯ слабо укрепленные винтики (ведь  никто  их
как  следует   не   завинтил)   и   напеваЯ   гимны   в   честь   ѓармонии
Џредустановленной, а на седьмом  шагу  споткнулсЯ  по  слабости  зрениЯ  и
полетел головою вниз обратно, прЯмо в груду мусора,  и  ничего  с  ним  не
делалось,  кроме  ржавлениЯ,  распадениЯ  и  общей  коррозии  еще   триста
четырнадцать тысЯч лет,  поскольку  упал  он  на  голову,  и  все  у  него
позамыкалось, и не было его на свете. Ђ потом случилось как-то купцу,  что
на старом своем корабле вез  анемоны  длЯ  смолоногов  с  планеты  Ќедузы,
поругатьсЯ с помощником как раз неподалеку от лилового солнца,  и  швырнул
он в помощника башмаками, а один башмак, выбив окно, вылетел в пустоту,  и
кружение его  подвергалось  пертурбациЯм  по  причине  того,  что  комета,
некогда ослепившаЯ ’рурлЯ, оказалась опЯть в том же самом месте, и башмак,
потихоньку вращаЯсь, упал на луну, лишь слегка обгорев из-за  атмосферного
трениЯ, отскочил от склона и пнул лежавшего в мусоре  „алдаЯ-‘амосына  как
раз с такой силой и по случайности как раз под таким углом, что вследствие
центробежных сил, крутЯщей  силы  и  общего  момента  вращениЯ  заработали
мусорные мозги этого акцидентального существа. Ђ случилось так потому, что
от пинка „алдай-‘амосын упал в соседнюю лужу, и растворились  в  воде  его
хлориды и йодиды, и забулькал электролит у него в голове, и возник  в  ней
ток, который шастал туда и сюда, и наконец в результате этого  шастаньЯ  и
кружениЯ сел „алдай в грЯзи и подумал: "ЉажетсЯ, Я существую!"
   Ќо больше ничего помыслить не смог целых шестнадцать столетий, а  дождь
его поливал, а град молотил, и возрастала его энтропиЯ, но спустЯ тысЯчу и
пЯтьсот двадцать лет некаЯ птаха, спасаЯсь  от  хищника,  облегчилась  над
свалкой - со страху и чтобы быстрее лететь - и угодила  „алдаю  в  лоб,  и
случилось от этого в нем возбуждение и усиление, и  „алдай  чихнул,  да  и
говорит:
   - Џоистине, Я существую! Ќасчет этого нет ни малейших сомнений. Ќо  вот
вопрос - кто, собственно, говорит: "џ существую"? ’о есть: кто Я? Љак  тут
найти ответ? Ѓа! …сли б кроме менЯ было еще хоть что-нибудь, с чем  Я  мог
бы себЯ сопоставить и сравнить, это еще куда ни шло, но дело-то в том, что
нет ничего, ибо видно, что ничего абсолютно не видно! €так, существую лишь
Я, и притом как чистейшаЯ всевозможность, ведь помыслить Я могу  все,  что
хочу; но сам-то Я что такое - пустое место длЯ мышлениЯ, или как?
   €  впрЯмь,  он  утратил  все  чувства,  которые   за   протекшие   века
разболтались вконец и испортились, ибо неумолимо владычествует  над  миром
подруга  •аоса,  безжалостнаЯ  ќнтропиЯ.  ’ак  что  не  видел  „алдай   ни
лужи-матушки, ни мусора-батюшки, ни целого света,  совершенно  не  помнил,
что было с ним прежде, и вообще не мог  уже  ничего,  кроме  как  мыслить.
’олько это умел он, и не удивительно, что этим только и занималсЯ.
   - ‘ледовало бы, - сказал  он  себе,  -  заполнить  чем-нибудь  пустоту,
Явленную во мне, и тем самым преобразить несносную ее монотонность.  €так,
выдумаем что-нибудь, и  тогда  помышленное  станет  реальностью,  ибо  нет
ничего, кроме наших мыслей. - ‚идать, он уже несколько  возгордилсЯ,  коль
скоро мыслил себЯ во множественном числе.
   - ‚озможно ли, - сказал он себе, - существование  чего-либо  вне  менЯ?
„опустим на минуту - хотЯ это выглЯдит неправдоподобно и даже дико, -  что
да. Ќазовем это нечто ѓозмозом. €так, существует ѓозмоз и в ѓозмозе Я  как
частичка его!
   ’ут  он  остановилсЯ,  поразмышлЯл,  и  гипотеза  эта  показалась   ему
совершенно неосновательной. Ќе было в  ее  пользу  никаких  доказательств,
аргументов, доводов, предпосылок, и потому он признал ее чистой фантазией,
чрезмерной самонадеЯнностью ума, устыдилсЯ сильно и сказал себе:
   - Ћ том, что находитсЯ вне менЯ, если там  вообще  что-нибудь  есть,  Я
ничего не знаю. Ќо о  том,  что  внутри,  Я  узнаю,  стоит  лишь  мне  это
помыслить; да и кому же, черт подери, лучше знать мои мысли, если не мне?!
   €  выдумал  ѓозмоз  еще  раз,  но  теперь  уже  разместил  его   внутри
собственного сознаниЯ; это показалось ему не в пример скромнее,  приличнее
и основательней, а к этому он и стремилсЯ. € стал он заполнЯть  этот  свой
ѓозмоз всЯкой помышленной всЯчиной. ‘перва, не имеЯ еще сноровки,  выдумал
моленцев, что занимались выдрючиваньем чего ни попало, а также заголенцев,
что  питали  пристрастие  к  слюпсам.  €  сразились  немедлЯ  заголенцы  с
моленцами  из-за  слюпсов,  да  так,   что   у   „алдаЯ-мусорника   голова
разболелась, и кроме мигрени, ничего из этого сотворениЯ мира не вышло.
   ‚зЯлсЯ он за сотворенье опЯть, теперь  уже  осмотрительней,  и  выдумал
первоэлементы, а именно: благородный газ,  он  же  элемент  совершенный  -
Љальцоний, и первоэлемент духовный - Њышлений, и множил за  бытием  бытие,
ошибаЯсь времЯ от времени, но через пару веков наловчилсЯ  настолько,  что
вполне капитально построил в мыслЯх собственный ѓозмоз,  разместив  в  нем
различные племена, существа, бытии и ЯвлениЯ, и жилось там очень  неплохо,
поскольку законы этого ѓозмоза учинил он весьма либеральными: ему пришлась
не по нраву идеЯ неумолимой закономерности, этого казарменного распорЯдка,
без которого Њать-Џрирода ни шагу (впрочем, о ней ничего он не знал  и  не
ведал).
   Џоэтому был ‘амосынов мир полон чудотворных капризов: один раз делалось
в нем что-то так - и все тут, а другой раз - этак, совершенно иначе,  тоже
безо всЯкой причины. Ђ если кому-нибудь там предстоЯло  погибнуть,  всегда
еще можно  было  этого  избежать,  поскольку  „алдай  решил  не  допускать
необратимых  событий.  €  прекрасно  жилось  в   его   мыслЯх   мондрецам,
драконьерам,  что  добывали  Љальцоний,  и  клофундрам,  и  добрианне,   и
обретонцам - столетиЯ целые. Њежду тем  отвалились  мусорные  руки  его  и
отбросные ноги, и ржавчиной окрасилась  в  луже  вода  вокруг  прекрасного
некогда стана, и корпус погружалсЯ мало-помалу в грЯзную глину. Ђ  он  как
раз со вниманием и любовью  новые  созвездьЯ  развешивал  в  вечном  мраке
сознаниЯ своего, что служило ему целым ѓозмозом, и, как умел,  бескорыстно
старалсЯ все созданное его помышлением в памЯти удержать; и хотЯ болела от
этого голова, он не сдавалсЯ, ибо чувствовал, что нужен своему  ѓозмозу  и
всерьез за него отвечает. ’ем временем  ржавчина  прогрызала  верхнюю  его
жесть, о чем он, понЯтно, не знал, а донный черепок ’рурлева горшка  (того
самого, что дал ему жизнь тысЯчелетьЯ назад), колыхаЯсь на грЯзной  волне,
понемногу приближалсЯ к „алдаю, который одним  лишь  несчастным  лбом  еще
высовывалсЯ из лужи. € как раз в ту минуту, когда  „алдай  пригрезил  себе
кроткую  прозрачно-стеклЯнную  Ѓавкиду  и  верного   ее   Ћндрагора,   что
странствовали средь темных солнц воображениЯ  его  при  всеобщем  молчании
народов гозмозовых, включаЯ моленцев, и тихо меж  собою  перекликались,  -
проржавевший череп лопнул от  легкого  удара  горшка,  сдвинутого  порывом
ветра, хлынула жижа коричневаЯ  в  сердцевину  медных  витков  и  погасила
электричество логических контуров, и обратилсЯ ѓозмоз „алдаев  в  небытие,
совершеннее которого ничего нет. Ђ те, что ему положили  начало  и  целому
скопищу миров заодно, никогда не узнали об этом.


   ’ут  чернаЯ  машина  поклонилась,  а  король   ѓениален   призадумалсЯ,
меланхолически и глубоко, так что пирующие стали даже на ’рурлЯ  коситьсЯ:
мол, зачем опечалил ум государев такой  историей?  Љороль,  однако,  вдруг
улыбнулсЯ и спросил:
   - Ќу, что там у тебЯ осталось в запасе, почтеннейшаЯ?
   - ѓосударь, - ответила, низко  склонившись,  машина,  -  расскажу  тебе
историю  удивительную  и  бездонную  о  •лориане   ’еоретии,   двухименном
‹Япостоле, интеллектрике и мыслЯнте мамонском.


   Ћднажды славный конструктор Љлапауций,  желаЯ  отдохнуть  после  тЯжких
трудов (он смастерил длЯ королЯ ѓробомила Њашину, Љоторой Ќе  Ѓыло,  -  но
это особаЯ историЯ), попал на планету мамонидов и слонЯлсЯ по ней  туда  и
сюда, ища одиночества, пока не увидел на самом краю лесной  чащи  избушку,
заросшую диким кибарбарисом; а над избушкой поднималсЯ дымок. •отел он  ее
обойти, однако, заметив стоЯщие у стены пустые бочки из-под чернил и видом
таковым изумленный, заглЯнул внутрь. ‡а столом, сделанным  из  валуна,  на
втором валуне, поменьше, который служил табуретом, сидел старец,  до  того
закопченный, заржавелый, залатанный, что просто не верилось. Ќа лбу у него
имелось множество вмЯтин, глаза обращались в глазницах с великим  скрипом,
да  и  члены  скрипели,  несмазанные,  и  на  одних  лишь  проволочках  да
веревочках держалась в нем кое-какаЯ жизнь,  которую  он  на  ужасном  вел
безамперье, о чем без слов говорили разбросанные там и сЯм  куски  ЯнтарЯ;
потиранием оных несчастный добывал животворный ток! Џри виде такой  нищеты
сердце у сердобольного ЉлапауциЯ оборвалось, и он уже потихоньку потЯнулсЯ
за  кошельком,  как  вдруг  старец,  лишь  теперь  углЯдевший  его   своим
помутнелым оком, пискливо заголосил:
   - Ђ, пришел наконец?!
   - Ќу, пришел... - пробормотал Љлапауций, удивленный, что его  уже  ждут
там, где он и быть-то не собиралсЯ.
   - ’еперь?! ’ак сгинь же, пропади, переломай себе руки, хребет и ноги, -
зашелсЯ ужасным визгом старик и начал швырЯть в  остолбеневшего  ЉлапауциЯ
всем, что было у него под рукой, то  есть,  по  большей  части,  всЯческой
рухлЯдью. Љогда  же  он  притомилсЯ  и  швырЯть  перестал,  бомбардируемый
принЯлсЯ деликатно выспрашивать, чему он  обЯзан  таким  приемом.  ‘тарец,
правда, временами еще огрызалсЯ: "Ђ чтоб  тебЯ  накоротко  замкнуло!  —тоб
тебЯ навеки заело,  мержавчик!"  -  однако  ж  немного  погодЯ  поостыл  и
позволил умилостивить себЯ  настолько,  что,  поднЯв  назидательно  палец,
посапываЯ, ругаЯсь времЯ от времени и часто искрЯ, отчего в избушке озоном
пованивало, такими словами свою историю рассказал:
   - ‡най, чужеземец, что  Я  мыслЯнт,  из  мыслЯнтов  первый,  онтологией
занимающийсЯ по призванию, а имЯ мое (блеск которого  затмит  когда-нибудь
звезды) - •лориан ’еоретии ‹Япостол.  ђодилсЯ  Я  от  бедных  родителей  и
сызмальства чувствовал тЯгу к мышлению, исследующему бытие; а  шестнадцати
лет написал первый свой труд под названием "Ѓоготрон".  ќто  общаЯ  теориЯ
апостериорных божеств, каковые божества  потому  должны  быть  встроены  в
Љосмос высшими цивилизациЯми, что, как  известно,  материЯ  первична  и  в
самом начале никто не мыслит. ‡начит, на заре мирозданиЯ безмыслие  царило
полнейшее; и впрЯмь, поглЯди-ка на этот Љосмос - ничего себе вид!! - ‡десь
задохнулсЯ от гнева старец, затопал, а  затем,  ослабев,  продолжал:  -  џ
объЯснил тебе необходимость  приделываниЯ  богов  задним  числом,  раз  уж
передним их не было; и всЯкаЯ  цивилизациЯ,  занимающаЯсЯ  интеллектрикой,
ведет  дело  прЯмехонько  к  построению   Ђбсолютного   ‚семогутора,   или
ректификатора зла, то бишь  выпрЯмителЯ  путей  ђазума.  ‚  этом  труде  Я
поместил и план первого Ѓоготрона, а также  характеристику  его  мощности,
измерЯемой в богонах - единицах всемогущества;  один  богон  соответствует
чудотворению в радиусе миллиарда парсеков. Љогда сей  труд  был  напечатан
моим иждивением, Я выбежал поскорее на улицу  в  полной  уверенности,  что
народ немедлЯ менЯ на руках понесет, увенчает  цветами,  осыплет  золотом;
куда там - хоть бы кибернЯга какаЯ менЯ похвалила! ‘корее изумленный этим,
нежели разочарованный, Я тотчас сел и написал "Ѓичевание  ђазума"  в  двух
томах, где разъЯснил, что перед каждой цивилизацией имеютсЯ  два  пути,  а
именно - либо себЯ самое замучить,  либо  до  смерти  заласкать.  ’о  либо
другое она совершает, пожираЯ мало-помалу Љосмос и  перерабатываЯ  остатки
звезд в унитазы, колесики, шестеренки,  портсигары  и  подушечки-думки,  а
происходит так оттого,  что,  не  умеЯ  Љосмос  понЯть,  она  норовит  все
ЌепонЯтное  как-нибудь  переиначить  в  ЏонЯтное  и  не  унимаетсЯ,   пока
туманности  в  клоаки  не  переделает,  а  планеты  в  диваны   и   бомбы,
руководствуЯсь  при  этом  ‚ысшей   €деей   ЏорЯдка,   ибо   лишь   Љосмос
заасфальтированный, канализированный и  каталогизированный  кажетсЯ  ей  в
меру  пристойным.  ‚о  втором  же  томе,  названном  "Advocatus  Materiae"
["адвокат  материи"  (лат.)],  Я  объЯснил,  что  ђазуму  по  причине  его
ненасытности  лишь  тогда  хорошо,  когда  удаетсЯ   какой-нибудь   гейзер
космический поработить или атомный рой  приневолить  к  изготовлению  мази
против веснушек, после  чего  он  не  мешкаЯ  набрасываетсЯ  на  следующий
феномен, дабы и этот трофей приторочить к поЯсу средь прочей сциентистской
добычи. Љогда же и эти два тома великолепных  мир  молчанием  встретил,  Я
сказал себе, что главное - терпение и  упорство.  Ђ  потому  после  защиты
ЊирозданьЯ от ђазума, который Я вывернул  наизнанку,  а  также  ђазума  от
ЊирозданьЯ, которого безвинность в том состоит, что ЊатериЯ единственно от
безмыслиЯ  своего  на  паскудства   всЯческие   горазда,   по   внезапному
вдохновению написал Я "‡акройщика ЃытиЯ", где логически доказал, что споры
философов  -  дело  бессмысленное,  ибо  каждый  должен  иметь   философию
собственную, скроенную, как и штаны, по мерке. Џоскольку же и этот трактат
канул в глухое безмолвие, Я тотчас сочинил следующий и в нем  изложил  все
мыслимые гипотезы относительно Љосмоса: первую, согласно которой  нет  его
вовсе; вторую, что это следствие промахов некоего ’ворилы, который пыталсЯ
мир сотворить, ни черта в этом деле не смыслЯ; третью, что мирозданье есть
бред  какого-то  ‘верхмозга,  который  на  почве  себЯ  самого   взбесилсЯ
бесконечным манером; четвертую, что это бездарно материализованнаЯ  мысль;
пЯтую, что это по-идиотски мыслЯщаЯ материЯ, - и, уверенный в себе, ожидал
жестоких со мною споров,  шумихи,  укоров,  восхищениЯ,  лавров,  наконец,
нападок и анафем; однако ж опЯть ровным счетом ничего  не  случилось.  ’ут
изумлению моему не было границ. џ подумал, что, может быть,  слишком  мало
изучаю прочих мыслЯнтов, и, спешно приобретЯ их писаниЯ, изучил по очереди
знаменитейших, как-то: ”ренезиуса —етку,  Ѓульфона  ‘трунцелЯ,  основателЯ
школы  струнцлистов,  ’урбулеона  Љратафалка,  ‘ферициЯ  ‹огара  и  самого
‹емюэлЯ ‹ысого.
   Ћднако ничего достойного вниманиЯ Я у них не нашел.  ’ем  временем  мои
труды расходились мало-помалу, значит, думалось  мне,  кто-то  их  все  же
читает, а раз читает, результат не замедлит сказатьсЯ. џ, в частности,  не
сомневалсЯ, что менЯ призовет ’иран и потребует, чтобы Я занЯлсЯ им  самим
как главнейшей темой и хвалу бы ему возглашал. џ даже в точности  обдумал,
что отвечу ему: мол, €стина  длЯ  менЯ  все  и  ради  нее  Я  жизнь  готов
положить; ’иран же, алкаЯ похвал, которые мог бы  измыслить  блестЯщий  ум
мой, попробует приманить менЯ медом своих милостей и бросит к  моим  ногам
звенЯщие кошельки, а видЯ мою непреклонность, скажет по наущенью софистов,
что-де, раз уж Я занимаюсь Љосмосом, стоило бы и  им  занЯтьсЯ  -  ведь  в
некотором роде и он частица Љосмоса. џ же в лицо ему издевку швырну и буду
выдан на муки; а потому заранее закалЯл тело, дабы  жесточайшие  истЯзаниЯ
выдержать. Ќо дни проходили и месЯцы, а ’иран - ничего; выходит, и к мукам
зрЯ Я себЯ готовил. ‹ишь какой-то бумагомарака по имени „убомил написал  в
бульварном листке, что баламут •лориашка  бредит  безбожной  белибердой  в
книжонке, озаглавленной "Ѓосотрон, или Ђбсолютный ‚сегомутор". џ  бросилсЯ
к трудам  своим  -  и  точно,  по  недосмотру  печатника  на  титуле  были
перепутаны буквы... ‘перва Я хотел побить негодЯЯ, но рассудок взЯл  верх.
"Џридет еще мое времЯ! - сказал Я себе.  -  Ќе  может  этого  быть,  чтобы
кто-то, словно горох,  сыпал  день  и  ночь  абсолютные  истины,  слепЯщие
блеском Ћкончательного ЏознаниЯ, - и  все  напрасно!  Џридет  известность,
придет слава, трон из слоновой кости, титул ЊыслЯнина Џервого,  поклоненье
народов, отдохновенье под сенью сада, собственнаЯ школа, любЯщие ученики и
восторженные толпы!" €бо как раз такие мечты лелеет любой из мыслЯнтов,  о
чужеземец! ѓоворЯт, конечно, будто голод они утолЯют одним лишь Џознанием,
а жажду - €стиной; ни благ  земных  не  желают,  ни  ласк  электриток,  ни
звонкого злата, ни орденских звезд, ни хвалы, ни славы.  ‚се  это  сказки,
почтенный мой чужестранец! ‚се желают одного  и  того  же,  с  той  только
разницей, что Я, по огромности моего  духа,  в  этих  слабостЯх  признаюсь
открыто и без стесненьЯ. Ќо годы текли,  а  менЯ  иначе,  как  •лорианчик,
баламут •лориашка, никто не называл. Ќаступила сороковаЯ  годовщина  моего
рождениЯ, и снова Я удивилсЯ тому, до чего  же  долго  заставлЯет  ожидать
себЯ массовый отклик, а потому  сел  и  написал  сочинение  об  энэсэрцах,
народе, наиболее развитом в целом Љосмосе. —то, не  слыхивал  о  таких?  џ
тоже, поскольку не видел и не увижу их, однако их бытие  доказал  способом
чисто дедуктивным, логическим, неопровержимым и теоретическим. ‚едь если -
так Я рассуждал - в  Љосмосе  имеютсЯ  цивилизации,  по-разному  развитые,
больше всего должно быть обычных,  средних,  а  прочие  либо  запоздали  в
развитии, либо ушли вперед. Ђ при  таком  статистическом  распределении  в
Љосмосе - как в обычной компании, где  средних  ростом  больше  всего,  но
самой высокой будет одна, и только  одна,  особа,  -  где-то  должна  быть
цивилизациЯ, достигшаЯ Ќаивысшей ‘тупени ђазвитиЯ.  †ители  ее,  энэсэрцы,
познали все, что нам и не снилось. ‚ четырех  томах  изложил  Я  все  это,
издержавшись вконец и на меловую бумагу, и на портрет автора,  однако  моЯ
тетралогиЯ разделила судьбу своих предшественниц. ѓод назад Я  перечел  ее
от доски до  доски,  от  высочайшего  наслаждениЯ  слезы  ронЯЯ.  „о  того
гениально она написана и таким абсолютом дышит, что словами  не  выразить!
Ђх, к пЯтидесЯти годам Я не  раз  готов  был  лишитьсЯ  чувств!  Ќакупишь,
бывало, трактатов и сочинений мыслЯнтов, что в богатстве живут и  роскоши,
чтобы узнать, в чем там суть, а там  толкуют  о  разнице  между  пращою  и
пращуром,  о  дивном  строении   трона   монаршего,   о   сладостных   его
подлокотниках и справедливых  ножках,  о  шлифовке  манер  -  да  сочинЯют
пространные описаниЯ того и сего; причем никто себЯ отнюдь не  хвалил,  но
так уж как-то оказывалось, что  ‘трунцель  нахваливал  —етку,  а  —етка  -
‘трунцелЯ, и обоих осыпали  хвалами  логаристы.  ђосла  также  слава  трех
братьев ‚ырвацких - причем ‚ырвандер тащил  наверх  ‚ырвациЯ,  ‚ырваций  -
‚ырвислава, а тот, своим чередом, ‚ырвандера. € когда Я их изучал,  что-то
нашло на менЯ, и бросилсЯ Я на эти труды, и принЯлсЯ мЯть их, и  рвать,  и
даже жевать... пока наконец рыданьЯ не кончились, слезы высохли, и  тотчас
же сел Я писать сочинение "Ћб ќволюции ђазума как „вухтактного  ”еномена".
€бо, как Я там доказал, круговою  цепью  свЯзаны  бледнотики  с  роботами.
‘перва, от слипаниЯ слизистой грЯзи на морском берегу, возникают  созданиЯ
клейкие и белесые, отсюда и прозвище их - альбуменсы. ‘толетьЯ спустЯ  они
постигают, как дух в машину вдохнуть, и  делают  себе  из  Ђвтоматов  слуг
подневольных. Ћднако через какое-то времЯ, обратным ходом вещей, Ђвтоматы,
сбросивши клейкое иго, начинают устраивать опыты - не удастсЯ ли случаем в
кисель сознанье вдохнуть? - и, попробовав на белке, достигают  успеха.  Ќо
синтетические бледнотики спустЯ миллион лет снова за железо берутсЯ; так и
идет оно коловоротом, попеременно и без конца; как  видишь,  тем  самым  Я
разрешил извечный спор о том, что было раньше - робот или  бледнотик?  ќту
работу Я послал в Ђкадемию - шесть оправленных в кожу томов; на их издание
ушли остатки  наследства.  Ќадо  ли  поЯснЯть,  что  мир  и  ее  замолчал,
жестокий! ‘тукнуло мне шестьдесЯт, и седьмой десЯток был уже на исходе,  и
надежда на славу при жизни угасла. —то было делать? ЏринЯлсЯ Я  размышлЯть
о славе вечной, о потомстве, о будущих поколениЯх, что откроют  менЯ  и  в
прах предо мной упадут. ’ут, однако, зашевелились во мне сомнениЯ:  а  что
мне это, собственно, даст, раз уж менЯ не будет? € пришлось мне  признать,
в соответствии со своим учением,  изложенным  в  сорока  четырех  томах  с
вариантами и приложениЯми, что ничего абсолютно! ‚скипела душа,  и  сел  Я
писать "‡авещание длЯ Џотомства", дабы надавать ему  хорошенько  под  зад,
оплевать его, обругать, опозорить и ошельмовать  на  все  лады  точнейшими
методами. —то? Џо-твоему, это несправедливо? Џо-твоему, свой гнев Я должен
был обратить против своих современников, менЯ не заметивших?! Ќу  уж  нет,
дорогой  мой!  ‚едь  когда  грЯдущаЯ  слава  озарит  каждое  слово   моего
"‡авещаниЯ", современники давно уже обратЯтсЯ в прах, кого же мне  осыпать
проклЯтьЯми - несуществующих? …сли бы Я поступил, как ты говоришь, потомки
изучали бы менЯ в безмЯтежном спокойствии и лишь длЯ приличиЯ вздыхали бы:
"ЃеднЯжка! ‘колько незаметного героизма было в  его  неоцененном  величии!
‘коль справедливо гневалсЯ он на дедов  наших,  любовно  и  преданно  дело
жизни своей нам завещаЯ!" ‚от ведь как было бы! ’ак что же? Ќет виноватых?
€диотов, что живьем менЯ погребли, смерть щитом оградит от молнии  мщеньЯ?
Џри одной лишь мысли об этом смазка во мне закипает!  Ћни,  значит,  будут
спокойно живитьсЯ моими трудами, приличиЯ ради проклинаЯ из-за менЯ отцов?
Ќе бывать этому!!! Џусть же  Я  пну  их  хотЯ  бы  дистанционно,  то  есть
загробно! Џусть знают те, кто будет имЯ мое намазывать медом  и  позолотой
золотить ореол на изображеньЯх моих,  что  как  раз  за  это  Я  желаю  им
шестеренки переломать до последней! —тоб им контуры  заколебало,  чтоб  им
ржавчина мозговину изъела, если только и умеют они, что прах выгребать  из
погостов прошлого!  ‚озможно,  будет  средь  них  возрастать  какой-нибудь
новый, громадный мыслЯнт, а они, поглощенные отысканием клочков переписки,
которую вел Я когда-то с прачкой, вовсе его не  заметЯт!  Ћ,  тогда  пусть
знают наверное, что искренние мои  проклЯтьЯ  и  чистосердечное  омерзение
пребудут с ними и средь них, что Я считаю их лизогробами, трупоугодниками,
шакалистами, которые потому лишь  питаютсЯ  трупами,  что  живую  мудрость
оценить не способны! Џусть же, издаваЯ полное собранье моих сочинений -  а
меж  ними  по  необходимости  и  это   "‡авещание",   чреватое   последним
проклЯтьем, им адресованным, - перестанут сии некроманты,  сии  мертволюбы
самодовольно гордитьсЯ тем, что был в их роду  мудрец  безмерный,  •лориан
’еоретий, двухименный ‹Япостол, который учил на веки веков  вперед!  Џусть
помнЯт, полируЯ мои постаменты, что  Я  желал  им  всего  наихудшего,  что
только вмещает Љосмос, а ожесточенность  проклЯтиЯ  моего,  обращенного  в
будущее, сравнитсЯ только с его бессилием! „а узнают они,  что  Я  с  ними
ничего общего  иметь  не  хочу  и  нет  меж  ними  и  мной  ничего,  кроме
задушевного отвращениЯ, которое Я к ним питаю!!!
   ’щетно  пыталсЯ  Љлапауций,  слушавший  эту  речь,  успокоить  вопЯщего
старца.  ’от  при  последних  своих  словах  вскочил  и,  кулаком  угрожаЯ
потомству, изрыгаЯ множество чудовищных слов, неведомо как  им  услышанных
на поприще столь почтенном,  посинел,  задрожал,  зарычал,  затопал,  весь
вспыхнул и  рухнул  замертво  от  холерического  электроудара!  Љлапауций,
немало удрученный столь неприЯтным оборотом  событий,  уселсЯ  поодаль  на
камне, поднЯл с земли "‡авещание" и начал читать, но от  обилиЯ  сочнейших
эпитетов, посвЯщенных грЯдущему, у него уже на второй странице зарЯбило  в
глазах, а к концу третьей пришлось утереть испарину, выступившую  на  лбу,
ибо  скончавшийсЯ  в  бозе  •лориан  ’еоретий  дал  образцы  скверноречиЯ,
космически абсолютно непревзойденного. ’ри  днЯ  крЯду,  вытаращив  глаза,
читал сию хартию Љлапауций, а после задумалсЯ, как  поступить;  возвестить
ее миру или уничтожить?  €  поныне  сидит  он  так,  не  в  силах  принЯть
решенье...


   - …й-богу, -  молвил  ѓениалон,  когда  машина,  окончив  рассказывать,
удалилась, - Я вижу здесь некий намек  на  наши  платежные  обЯзательства,
расчет по которым уже на носу, ибо после поистине сказочной ночи в  пещеру
заглЯдывает зарЯ нового днЯ. Ђ потому скажи, любезный конструктор,  чем  и
как ты хочешь быть награжден?
   - ѓосударь, - отвечал ’рурль, - ты  приводишь  менЯ  в  замешательство.
—его бы ни попросил Я - потом, получив требуемое, Я могу пожалеть, что  не
потребовал большего. Ђ в то же времЯ  мне  не  хотелось  бы  уЯзвить  ‚аше
‚еличество чрезмерными требованиЯми. Џоэтому на  монаршье  благоусмотрение
оставлЯю размеры моего гонорара...
   - •орошо, - благосклонно промолвил король. -  ђассказы  были  отменные,
машины - превосходные, а потому  Я  не  вижу  иного  способа,  как  только
даровать тебе величайшее сокровище, которое, Я совершенно  уверен,  ты  не
променЯл бы ни на какое другое. џ жалую тебЯ здоровьем и жизнью - вот,  по
моему разумению, достойнаЯ награда. ‹юбую другую Я счел  бы  неподобающей,
ведь золотом ни €стину, ни Њудрость не уравновесить. Ђ потому будь здоров,
приЯтель, и продолжай скрывать от мира истины, слишком жестокие длЯ  него,
прЯча их в сказки ради отвода глаз.
   - ѓосударь, - изумилсЯ ’рурль, - неужто ты поначалу намеревалсЯ  лишить
менЯ жизни? Ќеужто менЯ ожидало такое вознаграждение?
   - ’ы волен толковать мои слова, как захочешь, - ответил король. - џ  же
скажу так: если бы ты всего лишь развлек менЯ, не  было  бы  предела  моей
щедрости. Ќо ты  сделал  больше,  а  потому  никакие  богатства  не  будут
достаточной наградой за твой труд; и Я дарую тебе и в будущем  возможность
свершений, коими ты прославилсЯ, ибо не знаю ни большей платы, ни  большей
награды...
Last-modified: Wed, 11 Apr 2001 20:44:54 GMT
Ћцените этот текст: