" - инициал его фамилии -  Hugo;  Џариж  принадлежит
ему, парижане относЯтсЯ к нему серьезно. Ќо парижане никогда бы не выбрали
„юма: они считали его большим шутником и не принимали всерьез. Њожет быть,
попытать счастьЯ в департаменте ќн, где он родилсЯ? Ћн боЯлсЯ, что там его
считают большим республиканцем, чем сама республика. ‚ департаменте ‘ены и
“азы, где у него собственность - замок "Њонте-Љристо" - и где он командует
батальоном национальной гвардии в ‘ен-†ермен-ан-‹э? “вы,  в  те  три  днЯ,
когда решалась судьба революции 48-го года,  он  предложил  повести  своих
людей на Џариж, и они не простили ему "легкомыслиЯ, с которым он готов был
рисковать их жизнью". ќти защитники нации, конечно, хотели защищать нацию,
но только на своей территории, и они потребовали отставки своего не в меру
воинственного командира.
   Њолодой человек, которому „юма оказал кое-какие услуги, убедил его, что
его очень любЯт в  департаменте  €онн  и  что  он  непременно  пройдет  на
выборах. „юма и сам  был  уверен,  что  в  департаменте  €онн  ан  так  же
популЯрен, как и в любом  другом  департаменте  ”ранции,  и  что  ни  один
кандидат не устоит против него. Ќо он  забыл,  что  французскаЯ  провинциЯ
всегда  отдает  предпочтение  землЯкам.  "Љто  он  такой,  этот  „юма?   -
спрашивали ионнцы. - Ћн из здешних? “ него есть виноградники? €ли,  может,
он виноторговец? Ќет?.. - ’ак, значит, это тот политикан,  да  к  тому  же
друг  герцогов  Ћрлеанских,  сторонник  регентства?  -  говорили  одни.  -
Ђристократишка, маркиз!" - подхватывали другие. „юма  только  что  основал
газету "‹е Њуа" (под скромным девизом "ѓосподь диктует, и Я пишу"), там он
выступил с требованием водворить статую герцога Ћрлеанского на ее  прежнее
место в ‹уврском дворце. €збиратели упрекали его за верность герцогу. „юма
ответил им великолепной речью. Ћн  говорил  о  дружбе  Я  признательности,
напоминал о том горе, которое причинила трагическаЯ гибель  юного  принца,
заставил плакать одну половину зала, аплодировать другую и - провалилсЯ на
выборах.
   Ћднако в Џариже он все же посадил  перед  €сторическим  театром  дерево
свободы,  сказав  директору:  "Ћстен,  сохраним  любовь   народа.   Џринцы
исчезнут, а великий  французский  народ  останетсЯ".  Љогда  на  одном  из
избирательных митингов в департаменте €онн какой-то рабочий грубо  прервал
„юма криками: "ќй ты, маркиз, эй ты, негр!" -  он  ответил  ему  так,  как
ответил бы генерал „юма - или Џортос. Ћн схватил крикуна за штаны и поднЯл
над парапетом: "Џроси прощениЯ, не то Я кину тебЯ в воду!"  Љрикун  принес
извинениЯ. „юма сказал: "‹адно. џ только хотел тебе  доказать,  что  руки,
написавшие за двадцать лет четыреста романов и тридцать пЯть драм,  -  это
руки  рабочего..."  Ћдно  времЯ  он  носилсЯ  с  мыслью   выставить   свою
кандидатуру на Ђнтильских островах: "џ пошлю им прЯдь волос, и они увидЯт,
что Я свой". Ќо и от этого намерениЯ ему тоже пришлось отказатьсЯ,  и  так
как он не  имел  возможности  творить  историю,  он  снова  стал  сочинЯть
истории.
   Ќо сколько б драм и романов он ни писал, никаких гонораров не  хватало,
чтобы остановить надвигающуюсЯ лавину его долгов. €сторический театр делал
ничтожные сборы. Џьеса Ѓальзака "Њачеха" (25  маЯ  1848  года)  с  треском
провалилась. ЌесмотрЯ на возобновление "Ќельской башни",  театр  стоЯл  на
пороге банкротства. ‘ первых же  недель  совместной  работы  „юма  напугал
своей  расточительностью  Ћстена,   с   которым,   по   отзыву   Њарселины
„еборд-‚альмор, "ладить было далеко не так легко, как с нашим поэтом, этим
большим ребенком, которого мы все так любим".  Ђ  бедный  большой  ребенок
обещал все и всем. Ћн  раздавал  ангажементы  направо  и  налево:  "Ђктеры
стекались к нему, но всех приводила в ужас неустойчивость его положениЯ  и
та чудовищнаЯ роскошь, в которой он жил. ѓоворили, что  он  сможет  свести
концы с концами, только если  будет  беречь  каждый  грош,  как  Ѓокаж,  и
поручит  за  этим  следить  господину  Ћстену..."  Ќо  даже  Ћстен  вскоре
отказалсЯ быть "здравым смыслом „юма". ‚ декабре  1849  года  он  подал  в
отставку. …го преемники преуспели в этом не  больше,  чем  он.  Ќенасытный
€сторический театр пожирал одну пьесу за другой и почти  не  давал  денег.
„юма со всех сторон осаждали  кредиторы.  Ќа  "Њонте-Љристо"  был  наложен
арест, и сумма  залога,  отЯгощавшаЯ  недвижимость,  поднЯлась  до  232469
франков и 6 сантимов.
   €да ”ерье, или, вернее, маркиза „ави де лЯ Џайетри,  как  она  величала
себЯ в €талии, привилегированнаЯ кредиторша,  которой  „юма  задолжал  сто
двадцать тысЯч франков ее приданого плюс проценты на них, плюс назначенное
ей содержание, боролась за то, чтобы  взыскать  свой  долг,  но  при  этом
оставалась в тени. ‘ августа  1847  года  она  поручила  вести  свои  дела
адвокату, мэтру ‹акану, но написала ему, что не решаетсЯ  начать  тЯжбу  с
„юма.

   Ќеаполь, 1 августа 1847 года.
   "—то может сделать женщина, одинокаЯ беднаЯ, чьЯ  единственнаЯ  сила  в
истине, к которой она вынуждена взывать издалека, что  может  она  сделать
против коварных  измышлений  и  искусной  лжи  человека,  словам  которого
придает такой  вес  известность  его  таланта?  Њы  можем  сколько  угодно
осуждать его частную жизнь, но как писатель он обладает обаЯнием, которому
трудно противитьсЯ. ќтот ум, столь неистощимый в  поэтических  и  забавных
выдумках, так же неутомим в борьбе с теми,  кого  он  ненавидит.  ѓосподин
„юма не остановитсЯ перед самой черной ложью,  если  с  ее  помощью  можно
раздавить менЯ и обелить себЯ. € как бы Я ни была права, Я вынуждена  буду
отступить, или, в лучшем случае, его вероломство и ложь нанесут мне  такой
урон, что Я не захочу продолжать этой борьбы.  €менно  на  это  он  всегда
рассчитывал, именно потому  он  надеЯлсЯ  удержать  менЯ  от  обращениЯ  к
правосудию... Ћн знает, насколько Я  боюсь  скандалов  и  какие  жертвы  Я
принесла, чтобы сохранить положение в  свете,  которого  он  всеми  силами
пыталсЯ менЯ лишить. Њы  по-разному  смотрим  на  вещи:  он  считает,  что
скандалы лишь удваивают популЯрность его книг, и поэтому ищет  их  так  же
усердно, как Я пытаюсь  их  избежать.  џ  настоЯтельно  прошу  вас  сударь
сообщить мне, какие неприЯтные последствиЯ такого рода  может  повлечь  за
собой моЯ просьба об алиментах. Њне и моим близким было  бы  очень  тЯжело
выносить нищету, но не менее ужасно было  бы  видеть,  как  менЯ  обливают
грЯзью, а Я из-за своего отсутствиЯ даже не имею  возможности  защищатьсЯ.
‚от уже несколько лет, как Я живу среди избранного общества этой страны  и
должна строго  соблюдать  приличиЯ,  а  вы  сами,  сударь,  знаете,  сколь
чувствителен к подобным вещам свет, законы которого „юма решаетсЯ нарушать
тем более дерзко, что сам он к нему не принадлежит..."

   ‚  лагере  сторонников  маркизы  €ды  была  ее  падчерица  Њари,  очень
привЯзаннаЯ к мачехе и осуждавшаЯ отца за расточительность, и, разумеетсЯ,
ее собственнаЯ мать, вдова ”ерран, которой „юма в свое времЯ обещал пенсию
и ни разу ее не выплатил. € мамаша и Њари мечтали съехатьсЯ с €дой и  жить
с ней в Ќеаполе или во ”лоренции, где ее содержали "друзьЯ".

   €да „юма - мэтру ‹акану:
   "Њои друзьЯ во ”лоренции, так же как и Я, считают, что  мне  невозможно
дольше оставатьсЯ в городе, где у менЯ нет никаких средств к существованию
и где мое положение в свете, в котором Я вращалась столько лет,  обЯзывает
менЯ соблюдать внешние приличиЯ, слишком длЯ менЯ разорительные. Ћни  были
так добры, что  пошли  на  дальнейшие  жертвы  и  устроили  мне  заем  под
гарантию, благодарЯ чему Я смогла переехать в Ќеаполь, куда менЯ уже давно
призывала забота о моем здоровье. ‡десь мне на помощь пришли другие  люди,
иначе Я не смогла бы даже дождатьсЯ  решениЯ  по  тому  иску,  который  мы
подадим сейчас, - решениЯ, которого Я жду, чтобы вернутьсЯ во ”лоренцию  и
выписать к себе мать и падчерицу.
   џ надеюсь, сударь, суд учтет, что Я должна содержать еще двух человек и
что алименты, о которых Я хлопочу, нужны не только мне. ‚осемнадцать тысЯч
франков на жену, тещу и дочь - не так уж много, особенно если сравнить эту
сумму с теми  гонорарами,  которые  получает  господин  „юма,  гонорарами,
которые, как он неоднократно признавалсЯ, в частности  во  времЯ  процесса
против одной из газет, названиЯ ее Я не помню (это было зимой 1845  года),
превышают двести тысЯч франков в  год!  ‚прочем,  его  заработки  известны
буквально всем..."

   Њари „юма согласилась подтвердить эти факты и выступить  свидетельницей
против отца. Ћна  назвала  €ду  "дорогой  и  нежно  любимой  маменькой"  и
жаловалась  на  то,  что  ей,  девице  шестнадцати  лет,  приходитсЯ  быть
свидетельницей разгула, царЯщего в "Њонте-Љристо".

   Њари „юма - мачехе, Џариж, 28 августа, 1847 года:
   "Љ тому же, дорогаЯ и милаЯ маменька, моЯ жизнь здесь стала  совершенно
невыносимой. Џрибавьте к этому печаль, которую Я непрестанно испытываю  от
разлуки с той, кого люблю  больше  всего  на  свете.  Ќемалое  горе  также
причинЯют мне и требованиЯ отца - он хочет заставить менЯ жить с ним.  Ђх,
моЯ дорогаЯ, и это в его положении!.. џ никак не могу на это  согласитьсЯ,
менЯ до глубины души оскорбило, что он не постыдилсЯ вынудить менЯ  подать
руку дурной женщине. Ћн не краснел, принуждаЯ менЯ находитьсЯ  в  обществе
женщины, которую - имей он отцовские чувства - он должен был бы изгнать из
"Њонте-Љристо" в тот же день, как Я туда приехала, женщины, имени  которой
не следовало бы даже упоминать в  моем  присутствии!..  џ  клЯнусь  гобой,
котораЯ мне дороже всего на свете, что только силой менЯ смогут  заставить
быть в подобном обществе..."

   €да вполне искренне хотела взЯть на себЯ воспитание Њари.

   €да „юма - мэтру ‹акану, ”лоренциЯ, 1 февралЯ 1848 года:
   "џ еще раз прошу вас добитьсЯ того, чтобы мне вернули мою падчерицу.  џ
прекрасно понимаю, что директриса ее пансиона  по  корыстным  соображениЯм
изо всех сил будет препЯтствовать этому. Ћна имела беседу по этому  поводу
с господином Ќожаном де ‘ен-‹оран. џ умолЯю вас, сударь, рассказать ему  о
подлинном положении девушки, к которой Я  отношусь,  как  к  дочери.  ‚сем
известно, что дела ее отца настолько плохи, что он никогда не сможет  дать
ей ни одного су. ’о немногое, на что она может надеЯтьсЯ, она  получит  от
менЯ. Њолодой девушке придетсЯ безвыездно оставатьсЯ в Џариже, где она  ни
на один день не сможет покинуть пансион, так как у нее нет ни  матери,  ни
семьи, ни хоть сколько-нибудь подходЯщего длЯ нее окружениЯ и,  что  всего
важнее, никакого будущего. ‚озвратившись ко мне,  она  освободит  отца  от
тЯжелой обЯзанности платить  за  ее  обучение,  что  длЯ  него  отнюдь  не
последнее соображение. џ позабочусь о том, чтобы она могла завершить  свое
образование...  Њари  будет  вращатьсЯ  здесь  в  обществе  гораздо  более
высокопоставленном, чем то, которое она могла видеть в Џариже. …сли думать
о ее устройстве в жизни, надо сказать, что во ”лоренции ей в  этом  смысле
будет гораздо лучше,  чем  в  любом  другом  месте.  “держиваЯ  силой  это
несчастное дитЯ в Џариже, они не только разбивают ее сердце, но и губЯт ее
будущее..."

   Њэтру ‹акану в конце концов удалось выхлопотать  небольшую  пенсию  длЯ
вдовы ”ерран, но €да утверждала, что господин „юма дает обЯзательства лишь
в тех случаЯх, когда имеетсЯ возможность от  них  увильнуть.  …динственной
гарантией длЯ трех женщин был "Њонте-Љристо". Њаркиза де лЯ  Џайетри  была
уверена, что рано или поздно „юма  каким-либо  ловким  маневром  ухитритсЯ
передать дом подставному лицу. Ћна не ошиблась. €  все  же  справедливости
ради следует добавить, что „юма не мог жалеть  женщину,  котораЯ,  как  он
знал, находитсЯ на  содержании  у  богатого  итальЯнца,  и,  помимо  всего
прочего, сокрытие наличности представлЯлось ему вполне  похвальным  делом,
так как всЯкого кредитора он считал  своим  врагом.  ђазве  Џортос  платил
когда-нибудь долги?
   10 февралЯ 1848 года суд департамента ‘ены объЯвил о разделе  имущества
супругов в пользу супруги и приговорил „юма:  во-первых,  возвратить  жене
растраченное им приданое в сто двадцать тысЯч франков; во-вторых,  платить
алименты  (в  размере  шести  тысЯч  в   год),   обеспеченные   недвижимым
имуществом. Џотерпев поражение в первой инстанции, „юма обжаловал  решение
суда.  ђеволюциЯ,  разорив  его,  усугубила  и  его  семейные   неурЯдицы.
"Њонте-Љристо" и всЯ обстановка виллы должны были пойти с молотка, но „юма
предпринЯл меры к тому, чтобы продажа была фиктивной.

   Ђлександр „юма - Ћгюсту Њаке:
   "Њне необходима ваша помощь в той мере,  в  какой  вы  сможете  мне  ее
оказать. —тобы урегулировать дела с  госпожой  „юма,  Я  вынужден  продать
обстановку моего дома, но собираюсь выкупить все, что смогу. Њожете ли  вы
выручить ваши тысЯчу франков в "‹е ‘ьекль" и занЯть еще  тысЯчу  у  вашего
отца или у Љоппа и купить на две тысЯчи франков те предметы, которые Я вам
укажу? ‡атем, поскольку все эти вещи следует увезти из "Њонте-Љристо",  вы
переправите  их  в  Ѓуживаль  [„юма  -  стрекоза;  Њаке  -  муравей;   дом
расточителЯ „юма продавалсЯ с  молотка,  а  Њаке  приобрел  себе  виллу  в
Ѓуживале; он умер богачом в своем собственном замке в ‘ен-Њеме, неподалеку
от „урдана (прим.авт.)], откуда Я их заберу... ‘егоднЯ Я буду  целый  день
дома. Џриходите. џ хочу видеть вас еще до вечера..."

   "‡амок" "Њонте-Љристо" был продан по приказу суда за смехотворно  малую
сумму в 30100  франков  †аку-Ђнтуану  „уайену,  который,  несомненно,  был
подставным лицом „юма, потому что он так никогда и не вступил во  владение
домом.  28  июлЯ  1848  года  судебнаЯ  палата  (суд   второй   инстанции)
подтвердила решение гражданского суда. €да одерживала одну победу  в  суде
за другой, но денег у нее от этого не прибавлЯлось.

   €да „юма - мэтру ‹акану, ”лоренциЯ, 9 сентЯбрЯ 1848 года:
   "‚се наши усилиЯ могут оказатьсЯ бесполезными и ни к чему  не  приведут
благодарЯ уверткам господина „юма, с помощью которых он обходит закон.  Ќо
что бы  ни  произошло  и  каковы  бы  ни  были  результаты  процесса,  моЯ
благодарность вам  остаетсЯ  неизменной...  …сли  бы  не  ваша  энергичнаЯ
помощь, если бы не доброта и преданность моих друзей во  ”лоренции,  Я  не
нашла бы в себе сил дождатьсЯ исхода моего дела.  ЊоЯ  мать  говорит,  что
пройдет еще немало времени, прежде чем станет Ясно, сможем ли мы  получить
что-нибудь от продажи "Њонте-Љристо". Ћна не  в  состоЯнии  добитьсЯ  даже
выплаты пенсии и живет на одолженные  деньги,  ожидаЯ,  пока  решитсЯ  моЯ
судьба.
   ЊоЯ падчерица живет, увы, с отцом, и то роковое влиЯние  на  эту  столь
юную головку и сердце, которого Я так опасалась, уже дает  себЯ  знать.  џ
предвижу, что все усилиЯ, которые Я прилагала, чтобы  спасти  ее  от  этой
ужасной участи, обречены на провал. Ќо, как Я вам уже говорила, сударь,  Я
не перестаю уповать на вас и на божественный промысел... ЊоЯ мать  (а  она
немного разбираетсЯ в этих вещах) пыталась мне объЯснить, как обстоЯт наши
дела. Ћна говорит о "необходимой отсрочке в три года",  после  которой  мы
сможем вчинить новый иск против  этого  господина  „уайена.  Ќо  на  каком
основании? ‚от этого Я совсем  не  понЯла...  џ  очень  опасаюсь,  как  бы
отчуждение (sic!) имущества  господина  „юма  не  разрушило  ту  последнюю
надежду, котораЯ у нас еще оставалась. „а  будь  мы  тысЯчу  раз  правы  в
глазах закона, если господин  „юма  не  будет  владеть  никаким  осЯзаемым
имуществом, мы никогда не сдвинемсЯ с мертвой точки..."

   „юма, который и впрЯмь не обладал более никаким  осЯзаемым  имуществом,
обладал даром проматывать неосЯзаемое. Љредиторы  понапрасну  преследовали
его. ‘апожник, которому он был должен двести пЯтьдесЯт франков, приехал  в
‘ен-†ермен, надеЯсь заставить „юма заплатить по счету. Ћбедневший владелец
"замка" принЯл его крайне любезно:
   - Ђх, это  ты,  мой  друг,  как  хорошо,  что  ты  приехал:  мне  нужны
лакированные башмаки и сапоги длЯ охоты.
   - ѓосподин „юма, Я привез вам небольшой счетец.
   - Љонечно, конечно... Њы займемсЯ  им  после  обеда...  Ќо  сначала  ты
должен у менЯ отобедать...
   Џосле обильной трапезы оробевший сапожник снова предъЯвил счет.
   - ‘ейчас не времЯ говорить о делах...  Џищеварение  прежде  всего...  џ
прикажу заложить карету,  чтобы  тебЯ  отвезли  на  вокзал...  „ержи,  вот
двадцать франков на билет.
   ќта сцена, как будто взЯтаЯ  из  комедии  Њольера,  повторЯлась  каждую
неделю. ‚ конце концов сапожник перебрал у „юма около шестисот  франков  и
не меньше тридцати раз обедал за его счет. Џотом приходил садовник Њишель.
   - „олжен вам сообщить, сударь, что у нас вышло все вино  длЯ  прислуги;
необходимо сделать новые запасы, в погребе остались только  иоганнесбергер
и шампанское.
   - “ менЯ нет денег. Џусть длЯ разнообразиЯ пьют шампанское.
   ‚скоре судебные исполнители перешли в наступление.  €з  "замка"  увезли
мебель, картины, кареты, книги и даже зверей! Ћдин из исполнителей оставил
такую записку: "Џолучен один гриф. Ћценен в пЯтнадцать франков".  ќто  был
знаменитый ћгурта-„иоген.
   Ќо вот  настал  день,  когда  „юма  пришлось,  наконец,  покинуть  свой
"замок"; на прощание он протЯнул приЯтелю тарелочку, на которой лежали две
сливы. ЏриЯтель взЯл одну из них и съел.
   - ’ы только что съел сто тысЯч франков, - сказал „юма.
   - ‘то тысЯч франков?
   -  Ќу  конечно,  эти  две  сливы  -  все,  что  у  менЯ   осталось   от
"Њонте-Љристо"... Ђ ведь он обошелсЯ мне в двести тысЯч франков...

   Ѓальзак - …ве ѓанской:
   "џ  прочел  в  газетах,  что  в  воскресенье  все  движимое   имущество
"Њонте-Љристо" пойдет  с  торгов;  сам  дом  продан  или  будет  продан  в
ближайшем будущем. ќта новость повергла менЯ в ужас, и  Я  решил  работать
денно и нощно, чтобы избежать подобной участи. ‚прочем, во всех случаЯх  Я
не допущу такого: лучше уеду в ‘оединенные таты и  буду  довольствоватьсЯ
сельскими радостЯми, как господин Ѓокарме".

   Ћдна из прекрасных черт характера „юма заключалась в том,  что  даже  в
крайней бедности он оставалсЯ длЯ всех, за  исключением  своей  супруги  и
кредиторов, самым щедрым  из  людей.  Ћн,  как  мог,  поддерживал  великих
актеров романтического театра, которые приближались к печальной  старости.
Њадемуазель †орж, чьЯ  толщина  приобрела  угрожающие  размеры,  играла  в
Ѓатиньоле и была так бедна, что у нее часто не хватало двадцати пЯти су на
фиакр.  Ѓокаж,  став  директором  Ћдеона,  с  головой  ушел  в  интриги  и
административные дела. ’олько ”редерик ‹еметр не сдалсЯ и,  подобно  Љину,
шокировал публику, обращаЯсь к ней с подмостков:
   - ѓраждане, сейчас, как никогда, времЯ провозгласить:  "„а  здравствует
республика!"
   - ѓовори свой текст, фиглЯр! - обрывал его Њюссе.
   ‹еметр играл в пьесе Ћгюста ‚акери "Tragaldabas"  ["Ћбжора"  (исп.)]  -
последней  романтической  драме  чистых  кровей.  “вы,   "рапсодиЯ   часто
оборачиваетсЯ пародией". ’рех десЯтилетий, за которые драма проделала путь
от "•ристины" и "ќрнани" до "Tragaldabas", было достаточно, чтобы загубить
жанр. …ще не оправившись после смерти своего горЯчо любимого внука  †оржа,
беднаЯ Њари „орваль была вынуждена снова зарабатывать себе на хлеб  тЯжким
ремеслом бродЯчей актрисы. Ќо в Љанне она слегла, не  в  силах  продолжать
дальнейшую борьбу. “  нее  нашли  болезнь  печени.  Љогда  умирающую  Њари
привезли домой, она  послала  за  †юлем  ‘андо,  своим  бывшим  любовником
(остепенившийсЯ ‘андо струсил и отказалсЯ  прийти)  и  за  своим  "славным
псом" „юма, который тут же примчалсЯ. "’а, котораЯ в "Ђнтони" столько  раз
шептала:  "Ќо  Я  погибла,  погибла",   -   чувствовала,   что   обречена.
ђодственники ее были слишком бедны, чтобы купить место на кладбище, и  она
очень боЯлась, что ее тело бросЯт в общую могилу. „юма  поклЯлсЯ,  что  не
допустит такого позора..." Ћн достанет деньги.
   Љогда „орваль умерла, „юма отправилсЯ к графу ”аллу, министру народного
просвещениЯ, и обратилсЯ к нему за помощью.  Ќо  министр  как  официальное
лицо   не   мог   ничем   ему   помочь:   фонда,   предназначенного    длЯ
вспомоществованиЯ драматическим артистам, не существовало, и  он  дал  сто
франков от своего имени. Ћднако „юма во что бы то ни стало хотел  сдержать
обещание, данное  умирающей,  и,  "так  как  его  душевнаЯ  доброта  могла
сравнитьсЯ только с его  беспечностью  в  денежных  делах,  он  кинулсЯ  в
ломбард, заложил свои награды и добыл  таким  образом  двести  франков  на
похороны". †ертва поистине героическаЯ,  потому  что  добродушный  великан
обожал свои усыпанные драгоценными  камнЯми  кресты  и  ордена.  ‡атем  он
написал брошюру  "Џоследний  год  Њари  „орваль",  которую  продавали  "по
пЯтьдесЯт сантимов, с тем чтобы собрать деньги  на  надгробие",  и  открыл
подписку, чтобы выкупить из заклада драгоценности актрисы и передать их ее
внукам. "ЂртистическаЯ подписка" дала 190 франков 50 сантимов. 20  франков
добавил от себЯ Џонсар.
   ЌесчастьЯ не умерили предприимчивости  „юма.  €  он  вместе  с  Ђрсеном
ѓуссе, тогдашним директором Љомеди ”рансез, затеЯл любопытный эксперимент.
Ћн решил, что до сих пор никто еще не писал комедий  о  закулисных  нравах
времен Њольера, и взЯлсЯ за эту тему. €нженю, разучивающие роли,  маркизы,
дающие им советы, кокетки, флиртующие под  прикрытием  вееров,  ламповщик,
отпускающий шутки, - из всего  этого  можно  было  сделать  очаровательный
спектакль и сыграть его  15  ЯнварЯ  -  на  мольеровские  торжества.  „юма
предложил сочинить "’ри  антракта  к  "‹юбви-целительнице"  и  побилсЯ  об
заклад, что напишет их за одну ночь.
   Ћн выиграл пари,  и  "Ђнтракты"  оказались  более  длинными,  чем  сама
комедиЯ. Љ сожалению, они были намного хуже ее и настолько  запутаны,  что
публика в них ничего не понЯла. “слышав слово "Ђнтракт",  публика  решила:
"Џора  прогулЯтьсЯ  по  фойе".  Џоэтому  после  первого   акта   настоЯщей
"‹юбви-целительницы"  все  зрители  покинули  зал,  говорЯ   друг   другу:
"Ќедурную комедию написал „юма, но он  Явно  подражает  Њольеру..."  Љогда
поднЯлсЯ  занавес  и  началсЯ  первый  акт  "Ђнтрактов"  „юма,   все,   за
исключением нескольких самых сообразительных, решили, что это  продолжение
предыдущей пьесы. Ћднако между обоими актами не было никакой свЯзи: уж  не
превратилась ли  Љомеди  ”рансез  в  вавилонскую  башню?  Ќекоторое  времЯ
публика недоумевала, чьЯ же эта пьеса - „юма или Њольера. Џринц-президент,
присутствовавший на спектакле,  послал  за  администратором.  ‹уи-Ќаполеон
Ѓонапарт понЯл не больше, чем простые  смертные.  ‹ишь  актеры  и  критики
знали, в чем дело,  и  немало  потешались;  но  и  они  возмущались  „юма:
"ЏосЯгнуть на Њольера!  ЉакаЯ  профанациЯ!  Љакое  свЯтотатство!"  ‡рители
освистали второй акт "‹юбви-целительницы", как будто Њольер был начинающим
автором. Ћни считали, что освистывают „юма.
   ѓоспожа Ђрсен ѓуссе дала обед, чтобы "вознаградить за все  неприЯтности
этого славного Ђлександра „юма, которого Я  люблю  всем  сердцем.  Ћн  так
старалсЯ и был так остроумен... Њадемуазель ђашель  была  на  обеде".  ќто
происходило накануне возобновлениЯ "Њадемуазель де  Ѓель-€ль"  с  участием
ђашели. ЌеистоваЯ ѓермиона хотела доказать, что под оболочкой  трагической
актрисы в ней живет женщина. Ћна превзошла свои самые дерзкие надежды.

   "Џо окончании пьесы „юма заключил мадемуазель ђашель в объЯтиЯ,  поднЯл
ее, поцеловал и сказал:
   - ‚ы женщина всех веков, вам по  плечу  любые  шедевры.  ‚ы  смогли  бы
играть всех моих героинь как в драмах, так и в комедиЯх.
   - Ќет, не всех,  -  возразила,  смеЯсь,  ђашель.  -  Њне  бы  вовсе  не
хотелось, чтобы менЯ убил Ђнтони.
   - Ќо Ђнтони никогда не стал бы вас убивать!
   - Ћднако какое самомнение! - сказала ђашель. - Ђнтони - это вы; значит,
вы думаете, Я не устоЯла бы перед Ђнтони?
   - Ќикогда, - сказал „юма, - если бы  сейчас  был  1831  год...  Ќо  эти
прекрасные дни миновали..."

   Џрекрасные  дни  и  в  самом  деле  миновали.  ‘тарый   певец   Ѓеранже
морализировал: "Њой сын „юма так же расточал свой  талант,  как  некоторые
женщины - свою красоту, и Я очень опасаюсь, как бы господину „юма, подобно
этим легкомысленным созданьЯм, не пришлось кончить  свои  дни  в  нищете".
Ѓеранже, скрывавший свою натуру под личиной смирениЯ  и  сердечности,  был
опасным другом, не упускавшим случаЯ  позлословить  о  своих  близких.  Ћн
очень легко сносил чужие несчастьЯ.


        ѓлава четвертаЯ
        „ЂЊЂ ‘ †…Њ—“ѓЂЊ€

                               ‚ мужчинах, известных своими победами, есть
                            нечто волнующее и привлекающее женщин.
                                                                   Ѓальзак

   ‚ 1850 году „юма-отец, за которым гналась по  пЯтам  свора  кредиторов,
жил довольно скромно. Ћн продолжал издавать газету  "‹е  Њуа",  в  которой
нападал на крайности демагогов и на гонениЯ со стороны  правительства.  Ћн
представил на рассмотрение правительства  грандиозный  проект  объединениЯ
под его руководством трех "пришедших в упадок  театров":  Џорт-‘ен-Њартен,
Ђмбигю  и  €сторического  театра.  „юма   хотел,   чтобы   его   назначили
суперинтендантом всех драматических театров: у этих  театров  будут  общие
декорации, одна труппа и одна администрациЯ, что, по  его  мнению,  должно
было дать большую экономию. Ћн  обЯзывалсЯ  следить  за  тем,  чтобы  "все
театры придерживались одного направлениЯ во всем,  что  касаетсЯ  истории,
морали и  религии,  целиком  соответствующего  пожеланиЯм  правительства".
Ћднако эта программа коллективного конформизма не осуществилась.
   „юма-сын разъехалсЯ с отцом. Ћни любили друг друга, часто  ссорились  и
быстро мирились. ‘ын осуждал отца за то, что он берет себе в любовницы все
более  и  более   молодых   женщин.   Џоследней   фавориткой   „юма   была
двадцатилетнЯЯ актриса €забелла  Љонстан,  хрупкаЯ,  бледнаЯ  и  белокожаЯ
девица,  -  приемнаЯ  дочь  парикмахера,  чью  фамилию  она  взЯла   своим
сценическим псевдонимом. ‘ незабвенных времен Њелани ‚альдор „юма ни  разу
не впадал в такую сентиментальность.

   „юма-отец - €забелле Љонстан: "‹юбовь моЯ... ’ы заставлЯешь менЯ  вновь
переживать самые сладостные дни моей юности. € пусть тебЯ не удивлЯет, что
мое перо так помолодело - ведь моему сердцу сейчас двадцать  пЯть  лет.  џ
люблю тебЯ, мой ангел. ‡а свою жизнь человек,  увы,  переживает  лишь  две
настоЯщих любви: первую, котораЯ  умирает  своей  смертью,  и  вторую,  от
которой он умирает. Љ несчастью, Я люблю тебЯ последней любовью...
   ’ы ревнуешь менЯ, мое дорогое дитЯ (sic!), - человека,  который  в  три
раза старше тебЯ. Џосуди сама, как тогда должен ревновать Я, по целым днЯм
не видЯ тебЯ. ‚от, например, вчера Я чуть было не  сошел  с  ума,  не  мог
работать и бесцельно ходил из угла в угол... Ќет, мой  драгоценный  ангел,
так Я не могу любить - Я не могу обладать  тобой  лишь  наполовину.  џ  не
говорю о физическом обладании, в моем чувстве к  тебе  сочетаетсЯ  страсть
любовника и привЯзанность отца. Ќо именно поэтому Я не могу  обойтись  без
тебЯ... …ще раз повторЯю тебе,  задумайсЯ  над  этим,  потому  что  сейчас
решаетсЯ наше будущее, задумайсЯ, если ты хоть немного хочешь свЯзать свою
судьбу со мной. Њне необходимо быть  рЯдом  с  тобой,  чтобы  принадлежать
тебе, даже если ты не можешь принадлежать мне.
   …сть и еще одна  вещь,  которую  ты,  мой  ангел,  в  своей  чистоте  и
целомудрии не можешь понЯть:  в  Џариже  сотни  красивых  молодых  женщин,
которые ради своей карьеры ждут не того, чтобы Я пришел к ним, а  чтобы  Я
позволил им прийти ко мне. €так, мой ангел, Я  отдаю  себЯ  в  твои  руки.
ЋхранЯй менЯ. Џростри надо мной  твои  белые  крыльЯ.  Ћгради  менЯ  своим
присутствием от тех  ошибок,  которые  Я  могу  совершить  и  неоднократно
совершал в минуты безумиЯ или отчаЯниЯ и которые отравлЯют жизнь  человека
на долгие годы.
   …сли ты не можешь уступить моим мольбам из любви, склонись на них  хотЯ
бы из честолюбиЯ. ’ы любишь свое искусство, люби  его  сильнее  менЯ,  это
единственный  соперник,  с  которым  Я  готов  миритьсЯ.  €  никогда   еще
честолюбие ни одной королевы не было удовлетворено так  полно,  как  будет
твое. Ќи одна женщина - даже мадемуазель Њарс  -  не  имела  таких  ролей,
какие Я дам тебе в ближайшие три года..."

   ‚лиЯние старости (о приближении которой свидетельствовала лишь седеющаЯ
шевелюра), странное сочетание отцовской нежности с любовным пылом, хрупкое
здоровье молодой девушки объЯснЯют этот умиленный  стиль  письма.  "†еронт
при новой €забелле", „юма с удовольствием играл в семейную жизнь, приходил
к ней стрЯпать обеды, водил  ее  как  супругу  в  гости  к  друзьЯм,  что,
впрочем, отнюдь не мешало ему иметь  в  то  же  самое  времЯ  еще  десЯток
интрижек с молодыми дамами, более пылкими и доступными.
   ‘ын метил гораздо выше. “спех  "„амы  с  камелиЯми"  способствовал  его
престижу. …го светло-голубые глаза производили неотразимое впечатление  на
женщин. ‚ те времена любой художник казалсЯ светским  женщинам  невероЯтно
привлекательным и вместе с тем демонически страшным. €ногда  они  пытались
привЯзать художника  к  себе,  ничего  ему  не  позволЯЯ,  как,  например,
поступила маркиза де Љастри  с  Ѓальзаком.  „юма-сын,  тогда  еще  молодой
годами и сердцем, смотрел на "знатных  дам"  с  наивным  восхищением.  …го
по-прежнему печалила и волновала судьба Њари „юплесси.
   "‡аблудшие созданиЯ, которых Я так хорошо знал, которые одним продавали
наслаждение, а другим дарили его  и  которые  готовили  себе  лишь  верное
бесчестье, неизбежный позор и  маловероЯтное  богатство,  в  глубине  души
вызывали у менЯ желание плакать, а  не  смеЯтьсЯ,  и  Я  начал  задаватьсЯ
вопросом, почему возможны подобные вещи".
   Љак-то после обеда у одной особы легкого поведениЯ граф ѓи де лЯ ’ур дю
Џэн сказал ему:
   - „ружеское расположение к вам и мой возраст  -  Я  лет  на  пЯтнадцать
старше вас - позволЯют мне дать вам один совет... Њы только что  отобедали
у этой прелестной и остроумной девицы. “ нее бывают самые разные люди,  вы
можете изучать тут нравы. €зучайте, но, когда вам исполнитсЯ двадцать пЯть
лет, постарайтесь, чтобы вас больше не встречали в этом доме...
   ‚ 1849 году ему исполнилось двадцать пЯть лет, и он  решил  последовать
этому совету. ‹юбовницей его в ту пору была дама  по  фамилии  „авен  (или
„альвен), особа с весьма  неблаговидным  прошлым,  однако  он  вращалсЯ  в
обществе  если  не  в  более  нравственном,  то  во  всЯком  случае  более
блестЯщем.
   ђусскаЯ  аристократиЯ  представлЯла  тогда   в   Џариже   нечто   вроде
неофициального посольства красавиц. Њолодые женщины - ЊариЯ  Љалергис,  ее
родственница  графинЯ  ‹идиЯ  Ќессельроде,  их  подруга  кнЯгинЯ   Ќадежда
Ќарышкина - собирали в своих салонах государственных деЯтелей, писателей и
артистов. ‚ ђоссии царь, мужьЯ, семьи обЯзывали их соблюдать  определенную
осторожность. ‚ Џариже они вели себЯ, словно сорвались с цепи.
   ‚  1850  году  в  доме  Њарии  Љалергис  „юма  познакомилсЯ  с   ‹идией
‡акревской,  котораЯ  уже  три  года  была  замужем  за  графом   „митрием
Ќессельроде. ќта очаровательнаЯ женщина, очень остроумнаЯ, очень  богатаЯ,
не любила своего мужа, который был  на  семнадцать  лет  старше  ее.  Ћтец
„митриЯ  -  канцлер  граф  Љарл  Ќессельроде,  министр  иностранных   дел,
благодарЯ уму и ловкости  сумел  продержатьсЯ  на  своем  посту  при  трех
российских  императорах.  ‚  Январе  1847   года   „митриЯ   отозвали   из
ЉонстантинополЯ, где он служил секретарем посольства, чтобы женить его  на
юной наследнице с приданым в  триста  тысЯч  рублей,  отец  которой,  граф
‡акревский,  был  генерал-губернатором  Њосквы  и   пользовалсЯ   всеобщим
уважением. Ѓольшой дипломат и многоопытный человек,  „митрий  считал,  что
ему легко удастсЯ подчинить себе девочку-жену, которую два  могущественных
семейства бросили в его постель.
   Ќо брак этот оказалсЯ весьма неудачным со всех  точек  зрениЯ.  ЊолодаЯ
графинЯ начала ездить на воды, лечить слабые нервы. …е видели в Ѓадене,  в
ќмсе, в ‘па, в Ѓрайтоне и, наконец, в Џариже, который стал длЯ  нее  самым
действенным и в то же времЯ самым опасным из всех лекарств.  Њуж  не  смог
увезти ее из этого города соблазнов и был вынужден отбыть в  ђоссию  один.
ЊариЯ Љалергис давно рассталась со своим мужем греком  и  отдала  дочь  на
воспитание в католический монастырь,  благодарЯ  чему  могла,  не  нарушаЯ
приличий, поселитьсЯ в  доме  N_8  по  улице  Ђнжу.  Ћна  обещала  „митрию
неусыпно следить за ‹идией. ‚месте с Ќадеждой  Ќарышкиной  они  образовали
ослепительное трио славЯнских красавиц. ‹идиЯ то и дело ездила из Џарижа в
Ѓерлин, „резден, ‘анкт-Џетербург, но тут же возвращалась обратно.  ѓрафиню
Ќессельроде тревожила семейнаЯ жизнь ее сына.

   17 июнЯ 1847 года:
   "„митрий писал мне из Ѓерлина всего один раз,  -  он,  как  всегда,  не
балует менЯ письмами. ‘ тех пор Я от него ничего  не  получала.  Ћн  очень
менЯ беспокоит. ‘может ли он вести себЯ  с  достаточным  тактом  во  времЯ
этого длительного пребываниЯ вдвоем?.. ‚едь их взглЯды и понЯтиЯ  несхожи.
…му выпала нелегкаЯ задача, а он полагал, что все будет очень  просто.  Ћн
не учел, сколько понадобитсЯ терпениЯ, чтобы удерживать в  равновесии  эту
хорошенькую, но сумасбродную головку.  …сли  он  не  будет  смЯгчать  свои
отказы, если устанет доказывать и убеждать,  это  приведет  к  охлаждению,
чего Я весьма опасаюсь. ЏовторЯю, их отношениЯ  очень  беспокоЯт  менЯ.  џ
пишу ему об этом, но это все равно, что бросать слова на ветер".

   Џрозорливостью, столь естественной  у  свекрови,  не  были  обделены  и
золовки ‹идии,  но  они  относились  к  ней  еще  более  враждебно.  …лена
•рептович и ЊариЯ фон ‡еебах,  урожденные  Ќессельроде,  ненавидели  Њарию
Љалергис и обвинЯли ее (не  без  оснований)  в  том,  что  она  играет  по
отношению к канцлеру, которого  она  называла  не  иначе,  как  "обожаемым
дЯденькой", ту же роль, что герцогинЯ „ино, другаЯ  заблудшаЯ  племЯнница,
играла при престарелом  ’алейране.  ЊариЯ  Љалергис,  эта  "снежнаЯ  феЯ",
слишком живо интересовалась поэтами и пианистами; кузины ее  относились  к
ней подозрительно и предостерегали „митриЯ против ее пагубного влиЯниЯ.
   ‚ феврале 1850 года ‹идиЯ, к великой радости  могущественных  семейств,
родила сына ЂнатолиЯ, которого звали ’олли. Ќо ”ранциЯ обладала неодолимой
притЯгательной силой длЯ прелестной и сумасбродной графини,  и  она  вновь
уехала в Џариж. Ћна оказалась  чудовищной  мотовкой.  ‹ишь  на  цветы  длЯ
одного бала, данного ею в ее парижском особнЯке, она потратила восемьдесЯт
тысЯч франков. Ћна шила только у Џальмиры, каждое платье обходилось  ей  в
полторы тысЯчи франков, и, отправлЯЯсь к портнихе, она  заказывала  всЯкий
раз не меньше дюжины. Ћна приобрела превосходные  жемчуга  длиною  в  семь
метров. Љ красному  платью  она  носила  убранство  из  рубинов  (диадему,
ожерелье, браслеты, серьги), к туалету из голубого бархата - убранство  из
сапфиров. ќто, конечно, приводило к несметным долгам.
   ‘начала ‹идии Ќессельроде взбрело  в  голову  познакомитьсЯ  с  автором
"„амы с камелиЯми";  потом  стать  его  любовницей.  „юма-сын  не  столько
завоеватель, сколь завоеванный, потерЯл голову. „а и кто бы устоЯл?
   „вадцатилетнЯЯ красавица, невестка премьер-министра ђоссии, беспощаднаЯ
кокетка,  женщина  тонкаЯ  и  образованнаЯ,  кидаетсЯ   на   шею   бедному
начинающему писателю. Њог ли Ђлександр сомневатьсЯ, что встретил  истинную
любовь?
   „юма-отец рассказывает в своих "Ѓеседах" о том, как сын привел  его  "в
один из тех элегантных парижских особнЯков, которые сдают вместе с мебелью
иностранцам", и  представил  молодой  женщине,  "в  пеньюаре  из  вышитого
муслина,  в  чулках  розового  шелка  и  казанских  домашних  туфлЯх".  …е
распущенные роскошные черные волосы ниспадали до колен.  Ћна  "раскинулась
на кушетке, крытой бледно-желтым „амаском. Џо  ее  гибким  движениЯм  было
Ясно, что ее стан не стЯнут корсетом... …е шею обвивали три рЯда жемчугов.
†емчуга мерцали на запЯстьЯх и в волосах..."
   - ‡наешь, как Я ее называю? - спросил Ђлександр.
   - Ќет. Љак?
   - „ама с жемчугами.
   ѓрафинЯ попросила сына прочитать отцу стихи, которые он написал длЯ нее
накануне.
   - џ не люблю читать стихи в присутствии отца, Я стеснЯюсь.
   - ‚аш отец пьет чай и не будет на вас смотреть.
   Ђлександр начал слегка дрожащим голосом:

   Њы ехали вчера в карете и сжимали
   ‚ объЯтьЯх пламенных друг друга: словно мгла
   Ќас разлучить могла. Џечальны были дали,
   Ќо вечнаЯ весна, весна любви цвела.

   ‡атем в поэме описывалась прогулка в парке  ‘ен-Љлу,  молодаЯ  женщина,
придерживающаЯ шелковое платье, длинные аллеи, мраморные  богини,  лебедь,
имЯ и дата, начертанные на пьедестале одной из статуй:

   ђаспустЯтсЯ цветы - и в сад приду Я снова,
   џ в летний сад приду взглЯнуть на пьедестал:
   Ќачертано на нем магическое слово -
   ’о имЯ нежное, чьим пленником Я стал.
   ‘киталица моЯ, где будете тогда вы?
   Џокинете менЯ? ‚новь разлучимсЯ мы?
   Ћ, неужели вы хотите длЯ забавы
   ‘редь лета погрузить менЯ в кошмар зимы?
   ‡има - не только снег, не только мрак и стужа,
   ‡има - когда в душе свет радости погас,
   € в сердце песен нет, и мысль бесцельно кружит,
   ‡има - когда со мной не будет рЯдом вас.

   „юма, снисходительный отец, заключал:  "џ  покинул  этих  прелестных  и
беспечных детей в два часа ночи, молЯ Ѓога влюбленных позаботитьсЯ о них".
Ќадо сказать, что Ѓог  влюбленных  плохо  заботилсЯ  о  своих  подопечных.
‚ьель-Љастель 29 марта  1851  года  записал  в  своем  дневнике  следующую
сплетню, которую, как он  говорил,  передают  под  большим  секретом:  три
знатные иностранки, среди них ЊариЯ Љалергис и графинЯ Ќессельроде,  будто
бы "основали общество по разврату на  паЯх"  и  вербовали  длЯ  этой  цели
"героев-любовников из  числа  самых  бесстыдных  литераторов.  Ќессельроде
взЯла себе в наставники „юма-сына, Љалергис поступила под  опеку  Ђльфреда
де Њюссе. „юма-сын обрел в Ќессельроде самую послушную ученицу. Ќо  приказ
из Џетербурга, призывающий графиню  вернутьсЯ  на  родину,  положил  этому
конец..."
   ‚ьель-Љастель охотно раздувал слухи о скандалах, но требование  мужа  и
приказание царЯ действительно имели  место.  ‚  марте  1851  года  „митрий
Ќессельроде "похитил" свою жену и увез ее из Џарижа, чтобы положить  конец
ее безрассудствам. € все же marito [муж  (ит.)]  не  хотел  поверить,  что
падение свершилось. Ћн защищал  ‹идию,  "это  неопытное  и  очаровательное
дитЯ", от клеветы: "Ћдин наглый французишко осмелилсЯ компрометировать  ее
своими ухаживаниЯми, но его призвали к порЯдку".
   ‚ лагере „юма эту историю  представлЯли,  естественно,  в  ином  свете.
„юма-отец рассказывает, как мартовским утром сын пришел к нему и спросил:
   - “ тебЯ есть деньги?
   - „олжно быть триста или четыреста франков; открой Ящик и сам посмотри.
   Њолодой Ђлександр открыл шкаф.
   - ’риста двадцать франков... ‘ тем,  что  есть  у  менЯ,  это  составит
шестьсот франков. ќтого с лихвой хватит на отъезд. ’ы не можешь  дать  мне
заемное письмо в ѓерманию?
   - …сли хочешь, тысЯчу франков на Ѓрюссель, на Њелина и  Љана.  Ћни  мои
друзьЯ и не оставЯт тебЯ в нужде.
   - •орошо. „а и потом, если  понадобитсЯ,  ты  перешлешь  мне  деньги  в
ѓерманию. џ тебе напишу оттуда, как только прибуду на место.
   - €так, ты едешь...
   - џ расскажу тебе все по возвращении.
   Ђлександр „юма пробыл в отъезде почти год. Ћн проехал через всю Ѓельгию
и ѓерманию, следуЯ по пЯтам за своей любовницей. €з  ЃрюсселЯ  он  написал
своей приЯтельнице ќлизе Ѓотте, котораЯ  была  родом  из  Љореи  (местечко
неподалеку от ‚илле-Љоттре) и  именовала  себЯ  ќлизой  де  Љореи.  ’айнаЯ
полициЯ перехватила письмо.

   Ђлександр „юма - ќлизе Ѓотте де Љореи, 21 марта 1851 года:
   "„орогой друг, мы прибыли в Ѓрюссель. Ѓог знает куда она повлечет  менЯ
теперь. ‘егоднЯ вечером Я три или  четыре  раза  видел  ее,  она  казалась
бледной и печальной, глаза у  нее  были  заплаканные.  ‚ы  огорчились  бы,
увидев ее. ‘ловом, Я влюблен - и этим все сказано!.."

   Џосле Ѓельгии погонЯ привела его в ѓерманию. €з „рездена и  из  Ѓреслау
он вновь и вновь обращалсЯ к отцу и  наперснику  с  просьбами  о  деньгах;
отец, сочувствовавший любой авантюре, посылал ему все, что мог.

   „юма-отец - „юма-сыну:
   "Њой дорогой друг, ‚ьейо обращалсЯ ко всем, кого ты указывал  но  никто
не захотел дать ни одного су. ’ак  что  рассчитывай  только  на  менЯ,  но
рассчитывай твердо. ’ы правильно сделал, что осталсЯ. ђаз дело  зашло  так
далеко, надо довести его  до  конца.  Ѓерегись  русской  полиции,  котораЯ
дьЯвольски жестока и может, несмотрЯ на покровительство  наших  прекрасных
полек, а может быть, и благодарЯ ему,  живо  домчать  тебЯ  до  границы...
‚чера Я отправил двадцать франков твоей матери. Ѓудь осторожен. џ  посылаю
тебе все, что могу; через две недели вышлю  пЯтьсот  франков,  которые  ты
просил. Ћбнимаю тебЯ... ’ы вырос на сто голов в глазах €забеллы..."

   Ћт станции к станции, от гостиницы к гостинице  гналсЯ  „юма  за  четой
Ќессельроде,  но,  прибыв  на  границу  с  русской  Џольшей,  в  Њысловиц,
обнаружил, что граница длЯ него "закрыта, да еще  на  засов".  ’аможенники
получили инструкцию не пропускать Ђлександра „юма в  ђоссию.  Ћтец  и  сын
Ќессельроде отдали приказ  отказыва