        Ќиколай Ќиколаевич Ќосов. ’айна на дне колодца


                                  Џовесть


     ---------------------------------------------------------------------
     Ќосов Ќ.Ќ. ‘обрание сочинений в четырех томах. ’ом 4: Џовести.
     Њ.: ‘овременный писатель, 1993
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 13 февралЯ 2003 года
     ---------------------------------------------------------------------


                                —асть перваЯ


        Љ ‘Ћ‹Ќ–“

     ‚зрослые часто не понимают детей,  потому что видЯт мир не таким, каким
его видЯт дети.  ‚ окружающих предметах взрослые видЯт их назначение,  видЯт
то,  чем  эти  предметы полезны длЯ них.  „ети же  видЯт лицо вещей.  Ћни не
знают,  откуда эти вещи Явились,  кто их сделал и сделал ли кто. „ети знают,
что  вещи существуют,  что вещи живут,  и  относЯтсЯ к  вещам,  как к  живым
существам.
     Џомню себЯ маленьким - четырехлетним, может быть, трехлетним. ‚ижу себЯ
в  окружении вещей,  которые не  только будЯт во  мне какие-то  мысли,  но и
действуют  на  мои  чувства.  ‚от  сутулый  с  выдвинутыми  вперед  плечами,
огромный,  чуть ли  не  до потолка ростом,  шкаф.  Ћн стоит,  подпираЯ своей
широкой,  плоской  спиной  стену,  погрузившись в  какую-то  свою  глубокую,
бесконечную думу.  Ћт  него не  много добьешьсЯ слов.  …сли он и  произнесет
что-нибудь на  своем скрипучем,  непонЯтном длЯ  менЯ Языке,  то  лишь когда
открывают дверцы,  чтоб  достать  что-нибудь  из  одежды,  хранЯщейсЯ в  его
недрах.
     Џо  сравнению  со  шкафом  буфет  более  легкомысленное  и  франтоватое
существо.  “  него и  цвет не  такой серо-бурый,  а  с  красноватым отливом.
‚ерхние дверцы на его груди украшены деревЯнной резьбой,  изображающей битых
уток,   подвешенных  вниз  головой.   Ќа  нижних  дверцах  такие  же  резные
изображениЯ  корзин,  наполненных виноградными гроздьЯми.  “  него  какаЯ-то
несуразнаЯ  маленькаЯ  головка  в  виде  полукруга  с  вырезанным  по  краЯм
хитросплетением виноградных листьев, а на плечах торчат выточенные из дерева
шпилеобразные  фигуры,   напоминающие  собой  что-то   вроде  двух  огромных
шахматных ферзей.  ќтот чудак буфет, наверно, воображает, что очень красиво,
когда на плечах две такие нелепые штуковины.
     ‚о  всЯком случае,  он не такой задумчивый и  не такой молчаливый,  как
шкаф.  Ќа его полках хранЯтсЯ сахар,  печенье,  варенье в  стеклЯнных банках
(иногда даже конфеты!), соль, масло, хрен, перец, горчица, чай, кофе, какао,
консервы,  чашки,  блюдца,  стаканы,  графины, бокалы, кофейнаЯ мельница (ее
можно  вертеть сколько угодно,  когда никто не  видит).  ‚  Ящиках,  которые
выдвигаютсЯ из  его живота,  лежат ложки,  вилки,  ножи,  салфетки и  другие
разные  вещи.   Ќа  нижних  полках  -   стопы  тарелок,  розеток,  соусницы,
селедочницы,  суповые миски,  огромные блюда,  медные подсвечники,  чугуннаЯ
ступка -  в общем,  вещи все нужные, которые постоЯнно приходитсЯ доставать,
отчего буфет то и  дело говорливо скрипит,  шипит,  сипит,  визжит,  хрипит,
крЯкает всеми своими дверцами и Ящиками.
     ‘ловом,  он существо хотЯ и  нелепое,  но вполне компанейское,  чего не
скажешь о  креслах...  ‚от  уж!..  ‚  своих белых полотнЯных чехлах,  из-под
которых,  точно из-под платьев,  торчат только кончики ножек,  они похожи на
каких-то чопорных пожилых теток.  Ђккуратно протЯнув согнутые в  локтЯх руки
вдоль бедер с  таким расчетом,  чтоб  была соблюдена строгаЯ параллельность,
они чинно сидЯт по углам комнаты,  полуобернувшись друг к дружке,  и молчат.
Њолчат напрЯженно,  упрЯмо,  сосредоточенно.  —увствуетсЯ,  что им до зарезу
хочетсЯ поговорить,  посудачить о том о сем,  да неохота показывать,  что их
могут интересовать такие пустЯки,  как праздные разговоры. Њне кажетсЯ, что,
как только Я  ухожу из комнаты,  они сейчас же принимаютсЯ болтать о  всЯкой
всЯчине:   их  словно  прорывает  от  длительного  молчаниЯ.  Ќо  стоит  мне
возвратитьсЯ -  и они тотчас прикусывают Язык, ручки тотчас - вдоль бедер, и
опЯть тишина, будто никакого разговора и не было.
     ‚  их обществе Я  чувствую себЯ лишним,  ненужным,  стеснЯющим:  чем-то
вроде гвоздЯ в сапоге. Ќи на минуту не оставлЯет мысль, что эти старые ханжи
только и  ждут,  чтоб Я  поскорей выкатилсЯ за дверь и  не мешал им изливать
друг перед дружкой душу или перемывать косточки своим знакомым.
     „иван, который стоит вдоль стены, тоже из их породы, но характер у него
другой.  Ћн смешит менЯ тем,  что стараетсЯ быть похожим на кресла. ЏыжитсЯ,
напускает на себЯ важность,  а  ничего не выходит.  …му и невдомек,  что нет
смысла выпЯчивать грудь и  выставлЯть напоказ всем живот,  которые до  такой
степени разрослись вширь,  что уже ни  на  грудь,  ни на живот непохожи.  Ќе
помогает ему и чехол,  который он напЯлил на себЯ.  —ехол до того широк, что
уже потерЯл всЯкое сходство с  платьем.  Ђ зачем ему платье?  Ћн же мужчина!
„иван,  однако  ж,  не  замечает  всей  смехотворности своего  положениЯ  и,
подражаЯ креслам, тоже аккуратненько положил ручки вдоль бедер...
     Ќо,  может  быть,  он  просто  передразнивает кресла?  Њожет  быть,  он
подшучивает над ними? Ќа самом деле его, может быть, распирает от смеха и от
этого он такой надутый?  Љак все толстЯки,  диван -  добродушное существо, а
все,  у кого добродушный характер,  любЯт пошутить, посмеЯтьсЯ. ’олько какой
же  смех может быть в  присутствии этих чванливых кресел!  …сли мне случитсЯ
попрыгать по дивану,  он с удовольствием поскрипит пружинами, маскируЯ этими
звуками свой смех.  ’аким образом,  и  сено цело и  овцы сыты:  и  посмеЯлсЯ
чуточку и  не  разозлил никого.  Ќу,  мы-то  с  диваном понимаем друг друга.
’олько мне,  сказать по  правде,  не то что прыгать,  но даже сидеть на нем,
точно так же как и на креслах, нельзЯ: могу чехлы испачкать.
     „а  это не очень-то мне и  нужно.  Џодумаешь!  “  менЯ больше дружбы со
стульЯми.  •отЯ они тоже чем-то смахивают на людей (и ножки у них и спинки),
но  они  не  пыжатсЯ изо  всех  сил,  стараЯсь изображать из  себЯ  каких-то
недотрог.  ‘ловом,  ребЯта  они  вполне  свойские,  с  которыми  можно,  как
говоритсЯ, запросто, без особенных церемоний.
     Ђ  вот самаЯ близкаЯ длЯ менЯ вещь в  мире вещей -  моЯ кровать.  Ќа ее
плоских железных спинках,  выкрашенных голубой краской,  - две замечательные
овальные картинки.  Ќа картинке,  котораЯ у менЯ в ногах и на которую обычно
устремлен мой  взор,  когда Я  лежу,  изображены ветрЯнаЯ мельница,  вдали -
деревенские домики среди кудрЯвых лип и березок, а впереди - зеленаЯ лужайка
и  поблескивающий на солнце ручей.  џ люблю смотреть на этот "романтический"
пейзаж...  ‚ернее  сказать,  любил  бы,  если  бы  изготовители  кровати  не
переусердствовали в  своем стремлении усладить жизнь ребенка и  не  украсили
верхушки обеих  спинок  литыми  или  штампованными из  металла изображениЯми
головы   какого-то   чудовищного  старика,   сплошь   заросшего   волнистыми
змеевидными волосами, как у мифической ѓоргоны, при взглЯде на которую люди,
как  известно,  каменели  от  страха.  Џриоткрыв в  какой-то  издевательской
усмешке черную дыру  рта,  заросшего вокруг кольцами бороды и  усов,  старик
уставилсЯ  на  менЯ  своими  жесткими,  неподвижными глазами,  прЯчущимисЯ в
завихрениЯх косматых бровей.
     „аже днем при  взглЯде на  это,  с  позволениЯ сказать,  украшение менЯ
охватывает неприЯтное, беспокойное чувство страха. Ќо днем Я могу убежать от
него в другую комнату, во двор и постаратьсЯ выбросить его из головы. Ќо вот
наступает ночь.  ЏриходитсЯ ложитьсЯ спать.  џ забираюсь в кровать, стараЯсь
не  глЯдеть в  сторону пугающего менЯ изображениЯ старика.  Ќо не глЯдеть на
него Я не могу.  …го лик словно притЯгивает к себе мои взоры.  џ словно хочу
разгадать,  зачем он так настойчиво на менЯ смотрит,  чего ему от менЯ надо,
что он задумал против менЯ.
     ѓасЯт свет,  и  комната погружаетсЯ во  мрак,  только окна,  которые до
этого были темные,  даже черные, моментально становЯтсЯ светлыми. џ глЯжу на
окно,  на  лицо окна.  ‚ерхнЯЯ часть оконной рамы -  это  лоб.  Џод  ним две
форточки - глаза (бывают и одноглазые). Ќижние открывающиесЯ створки - щеки,
между которыми длинный,  от бровей до самого подбородка, нос. ђЯдом - другое
такое же окно-лицо. Ћба окна выжидательно глЯдЯт на менЯ, словно думают:
     "Ќу-ка, посмотрим, голубчик, что ты теперь будешь делать".
     Њрак  постепенно рассеиваетсЯ,  и  Я  снова вижу  страшного старика.  ‚
темноте вид  у  него еще более зловещий.  џ  накрываюсь с  головой одеЯлом и
пытаюсь поскорее заснуть.  Њое воображение разыгрываетсЯ.  Њне чудитсЯ,  что
старик уже сошел со своего места и  неслышно подкрадываетсЯ,  чтобы схватить
менЯ.  ‚ремЯ идет. Ќикто менЯ не хватает. Ќаконец спасительный сон незаметно
берет менЯ на руки и уносит в свое волшебное царство.  џ вижу замечательные,
фантастические,   счастливые  сны.   Џросыпаюсь  утром  в  комнате,  залитой
солнечным светом.  Ќаскоро одевшись и  бросив  взглЯд  в  сторону проклЯтого
старика,  Я бегу во двор к цветам и деревьЯм,  к траве,  к солнцу, к небу, к
радости.  ЌародившийсЯ новый день представлЯетсЯ мне нескончаемо длинным,  и
предстоЯщаЯ очереднаЯ вечернЯЯ встреча с мифическим стариком видитсЯ в таком
отдаленном будущем, что уже не тревожит менЯ.


        ‚…‹€ЉЂЌ

     …сть человек, которого Я очень люблю. ќто мой отец. Љакой он? џ никогда
не  задавалсЯ этим вопросом и  не  берусь его описывать.  Ћн такой как есть,
каким должен быть и  иным быть просто не может.  Њне все нравитсЯ в  нем:  и
лицо и голос. Ћн всегда ласков со мной и часто называет менЯ уменьшительными
именами. Љогда мы возвращаемсЯ с прогулки и Я шагаю из последних сил чуть не
падаЯ от усталости, он подбадривает менЯ:
     - Ќу, шагай, Љока, шагай! ‘мотри, совсем немного до дома осталось. ’ы у
менЯ молодчина!
     …динственное,  что Я могу сказать о нем,  это то, что он очень большой.
…го туфли,  которые он любит называть в  шутку "мои скороходы" (производства
обувной фабрики "‘короход"),  каждый  раз  приводЯт менЯ  в  изумление своей
величиной,  особенно когда Я  вижу их  отдельно от  него,  то  есть когда он
снимает их.  €ногда  Я  пробую  влезть в  эти  скороходы и  походить в  них.
Ќесоизмеримость моих ног с  этой гигантской обувью особенно сильно действует
на  мое воображение,  и  мой отец представлЯетсЯ мне каким-то фантастическим
существом.
     Њне  нравитсЯ,  когда мой  добрый великан берет менЯ руками под мышки и
поднимает над своей головой.  џ вижу мир не таким, каким вижу его обычно, то
есть с  высоты своего ничтожного роста.  Њне начинает казатьсЯ,  что Я  тоже
вдруг стал великаном, и все мое существо наполнЯетсЯ гордостью. …сли же отцу
вздумаетсЯ подбросить менЯ кверху,  Я громко смеюсь, испытываЯ захватывающее
чувство радости,  смешанное со страхом.  Ќо Я люблю испытывать это чувство и
прошу, чтоб он подбрасывал менЯ еще и еще.
     џ  не  знаю,  что  делает мой  великан на  нашей планете:  каково,  так
сказать,  его  жизненное поприще и  чем он  снискивает пропитание длЯ себЯ и
своей семьи.  Џо моим представлениЯм, всЯ человеческаЯ деЯтельность сводитсЯ
к  трем вещам:  1)  бегать (можно ходить),  2)  видеть и  3)  есть,  то есть
потреблЯть продукты питаниЯ.  Ћткуда  берутсЯ  продукты питаниЯ  -  это  мне
предстоит узнать в будущем, а пока Я знаю лишь, что времЯ от времени великан
уезжает,  и  Я  не  вижу его иногда по  нескольку дней.  џ  скучаю по  нем и
спрашиваю мать:
     - Љогда папа приедет?
     …сли мать скажет:  "‚ечером" или "‡автра",  это понЯтно мне.  ‚ечером -
это  значит,  когда кончитсЯ день.  Ђ  завтра -  это  когда кончитсЯ день  и
пройдет еще ночь.  Ќо если мать говорит:  "—ерез пЯть дней", как это понЯть?
‚едь Я не умею еще считать.
     - ќто будет в воскресенье, - объЯснЯет мать, видЯ, что Я не понимаю.
     - Ђ когда воскресенье? - задаю вопрос Я.
     - ‚оскресенье через пЯть дней.
     - Ђ сколько это пЯть дней?
     Њать пытаетсЯ наглЯдно объЯснить мне значение этой числовой величины.
     - Ќу сколько у тебЯ на руке пальцев? - спрашивает она.
     џ смотрю на свою руку с широко растопыренными пальцами и говорю:
     - Њного.
     - “ тебЯ пЯть пальцев,  - говорит мать и, загибаЯ один за другим пальцы
на моей руке, считает: - Ћдин день, два днЯ, три днЯ...
     Ќаконец все пальцы загнуты,  и  Я  с  недоумением смотрю на  свою руку,
стиснутую в  кулак.  ‚идЯ,  что  Я  ничего не  понЯл,  мать  подводит менЯ к
висЯщему на стене календарю.
     - ‘егоднЯ какой день? ‚торник, - говорит она и начинает загибать кверху
один за другим листки.  -  ‚от смотри:  пройдет вторник, за ним среда, потом
четверг,  пЯтница, суббота... а вот видишь на листочке краснаЯ цифра - это и
есть воскресенье. Њы будем каждый день отрывать по листочку, и, когда дойдем
до этого листка с красной цифрой, приедет папа.
     - “,  это долго,  если каждый день по листочку!  -  говорю Я.  -  „авай
оторвем все сразу.
     Њать невольно улыбаетсЯ и начинает объЯснЯть мне,  почему нельзЯ сразу,
но Я что-то не очень понимаю, какаЯ может быть свЯзь между этими бумажонками
на стене и приездом отца.
     ‚ечером,  ложась спать,  Я долго обдумываю этот вопрос. Ќаутро встаю и,
еще  не  одевшись,  отрываю от  календарЯ один за  другим листочки,  пока не
поЯвлЯетсЯ листок с красной цифрой.
     - ‚от, сегоднЯ папа приедет, - говорю Я матери, котораЯ застает менЯ за
этим занЯтием, и показываю пальцем на красную цифру.
     - ѓлупый! - говорит мать. - џ ведь тебе объЯснила. ‡начит, ты ничего не
понЯл! Ћдин листок надо было оторвать.
     - Ђ если Я хочу, чтоб папа приехал?
     - Њало  чего  ты  хочешь.  ђазве  пройдут дни,  оттого что  ты  оторвал
листочки?
     - Ќу,  Я не знаю,  как это там получаетсЯ,  - развожу Я руками. - Њожет
быть, и пройдут.
     - "Њожет быть",  "может быть"! - передразнивает менЯ мать. - ‘лушал бы,
что говорЯт старшие. „авай одевайсЯ.
     џ  начинаю натЯгивать чулки,  которые вечно  норовЯт вывернутьсЯ кверху
пЯткой.  Њать поправлЯет чулок на моей ноге.  ’о, что казалось мне трудным и
сложным,  так легко и просто получаетсЯ у нее.  џ люблю, когда мать помогает
мне одетьсЯ. ‘квозь чулок, даже сквозь ботинок, когда она завЯзывает шнурки,
Я чувствую тепло ее ласковых рук.
     —ерез полчаса Я  сижу за  столом на  застекленной веранде и  пью  чай с
молоком.   ‡а   окнами  на  Ярком  солнышке  мельтешат  своими  серебристыми
листочками березы,  порхают бабочки,  жужжат суетливые мухи  разных пород  и
калибров,  плавно проносЯтсЯ деловитые пчелы.  ‘ловом,  вокруг много  всЯкой
живности:   тут  и  глазастые  голубые  стрекозы  с  трепетными  прозрачными
крылышками,  и  мохнатые добродушные шмели,  и злые полосатые осы.  „лЯ менЯ
особенное удовольствие -  увидеть стрекозу. Ђ ос Я боюсь. Њне кажетсЯ, что у
них только и мысли, как бы залететь на веранду и ужалить менЯ.
     ‘квозь окна и  открытую настежь дверь мне виден почти весь участок,  на
котором стоит наш дом.  Џеред самым домом -  клумбы с  цветами.  џ  уже знаю
названиЯ многих из  них.  ‚от  пахучие,  пылающие,  как огоньки,  настурции.
‘ловно озорные мальчишки,  они  карабкаютсЯ по  толстым,  кривым,  узловатым
стеблЯм,  прЯчутсЯ  под  большими  круглыми  листьЯми,  похожими на  зеленые
зонтики.  ‚от маргаритки.  Ћни как маленькие примерные девочки:  чистенькие,
аккуратненькие, немного застенчивые, стоЯт на своих тонких ножках и, склонив
набок головки,  о  чем-то секретничают между собой.  Ђ  вот анютины глазки -
гордые красавицы.  ђазодевшись в Яркие нарЯдные платьЯ, они словно собрались
на бал.
     Ќо  мои  самые  любимые  -  резеда:  скромные,  крошечные,  неприметные
цветочки с тонким, неповторимым, на всю жизнь запоминающимсЯ запахом.
     …сли  встать  ночью,  когда  все  спЯт,  то  на  клумбах можно  увидеть
гномиков,  то есть маленьких человечков ростом с палец. Ћни приходЯт сюда из
леса  и  нюхают резеду.  €звестно,  что  гномики ничего не  едЯт и  питаютсЯ
запахом цветов.  Ќа головах у них красные остроконечные шапочки, а в руках -
крошечные фонарики,  которыми они освещают себе путь.  Ќочью мне надо спать,
поэтому живых гномиков Я  пока не  видал,  но видал их на картинке,  которую
показывала мне мама.
     Џозади  клумб  -   зеленаЯ  полЯна,  пестреющаЯ  беленькими  ромашками,
лиловыми  колокольчиками,   синими  васильками  и  седыми,   пушистоголовыми
одуванчиками.  ‡а полЯной -  лес (десЯтка два молодых березок и ольх). ‡десь
живут  мои  милые  подружки -  безмЯтежно-спокойные,  мечтательные фиалки  и
задумчиво-грустные ландыши (мне всегда ландыши почему-то  кажутсЯ грустными,
может быть, потому, что выбирают места поуединеннее, потемнее).
     ‡а лесом -  лужайка, поросшаЯ густым мхом и бледно-зелеными чешуйчатыми
болотными хвощами (место здесь сыроватое).  „альше -  серый,  потемневший от
времени деревЯнный забор  с  посаженными вдоль него  запашистыми и  липучими
бальзаминовыми тополЯми.  ‡а забором -  улица.  ЌазываетсЯ почему-то "ЏерваЯ
линиЯ".
     Ќаклонившись над блюдцем,  Я  пью чай и болтаю под столом ногами.  •отЯ
мне не раз твердили, что, сидЯ за столом, болтать ногами нельзЯ, Я неизменно
нарушаю это установление.  „ело в том, что менЯ неудержимо тЯнет к движению,
к перемещению в пространстве. Ќоги мои хотЯт бегать. Ќо поскольку пить чай и
бегать в одно и то же времЯ нельзЯ,  то ноги мои просто болтаютсЯ, изображаЯ
бег,  а  бегают  вместо  них  глаза.  ‘кользнув  по  поверхности стола,  они
выскакивают за  дверь и  бегут по  посыпанной песком дорожке,  котораЯ ведет
через весь участок к калитке...
     € тут вдруг случаетсЯ то,  что никак не должно было случитьсЯ.  Љалитка
неожиданно открываетсЯ,  и  в  ней поЯвлЯетсЯ мой великан.  џ хочу крикнуть:
"Џапа приехал!" - но вместо этого от распирающей менЯ радости фыркаю прЯмо в
блюдце, и весь чай с молоком выплескиваетсЯ мне в лицо, попадаЯ даже за уши.
‚ыскочив из-за  стола,  Я  бегу по  дорожке...  нет,  не  бегу,  а  лечу над
дорожкой, как шмель, как пчела... нет, как муха (мухи быстрей летают).
     - ѓоп!
     ‘ этим возгласом отец ловит менЯ, иначе Я угодил бы ему головой прЯмо в
живот. Њинута - и Я въезжаю в дом, сидЯ у него на плече.
     - ‚от! - торжественно объЯвлЯю Я матери. - Ђ ты говорила - глупый!
     Ћтец рассказывает матери,  что где-то что-то не то состоЯлось, не то не
состоЯлось, поэтому он вернулсЯ раньше, чем было намечено.
     Њать рассказывает отцу про случай с календарем.
     ‚есело хохочет отец. ‘прашивает:
     - ’ы,  может быть,  думаешь,  Я  на  самом деле приехал потому,  что ты
календарь испортил? ќто совпадение. ‡наешь, что такое совпадение?
     Ћн начинает объЯснЯть мне, что такое совпадение. џ, конечно, не могу во
всей полноте понЯть значение этого слова,  но,  когда впоследствии произошло
еще одно совпадение,  Я уже знал,  что это за штука такаЯ,  хотЯ кончилось в
тот раз совпадение уже не радостью, а слезами.


        Ќ…ЏЋЏђЂ‚€ЊЂџ Ѓ…„Ђ

     ‚стречаютсЯ люди,  которые  любЯт  донимать  детишек  вопросами  вроде:
"‘кажи, ты кого больше любишь, маму или папу?"
     Ћни  не  понимают,  что  ребенку  подчас  трудно  разобратьсЯ  в  своих
чувствах, что ему к тому же не хочетсЯ обидеть мать или отца признанием, что
он  кого-то  из  них  любит меньше.  €  невдомек этим людЯм,  что  любовь не
какое-то  однозначное,   измерЯемое  лишь  количественно  чувство,  где  все
решаетсЯ вопросом:  больше -  меньше,  сильнее -  слабее. Ћни не думают, что
по-разному чувство любви проЯвлЯетсЯ к матери или отцу,  к брату или сестре,
к  близкому родственнику или  просто  знакомому человеку,  что  многое здесь
зависит не только от человека,  которого любЯт,  но и  от человека,  который
любит, от сложившихсЯ взаимоотношений, обстоЯтельств и прочее.
     Ћтца Я  вижу реже,  чем  мать,  поэтому и  чувства здесь,  особенно при
встречах,   проЯвлЯютсЯ  более  бурно:   отец  схватит  на  руки,   обнимет,
поцелует...  ‘  матерью  Я  обычно  не  разлучаюсь.  Ћна  всегда  рЯдом  или
где-нибудь поблизости.  Џоэтому тут нет ни  бурных встреч,  ни  объЯтий,  ни
поцелуев и  нежных слов.  …сли мне и достаютсЯ иногда поцелуи,  то только по
праздникам,  когда,  по обычаю, полагаетсЯ поздравить друг друга или когда Я
заболею.
     ‚месте  с  тем  вопрос,   кого  Я  больше  люблю,  кажетсЯ  мне  диким,
непонЯтным,  дурацким.  „а кого же Я  могу любить больше матери?  „а Я разве
люблю ее?  Ќет ничего, с чем можно было бы сравнить мое чувство к ней. Ћна -
моЯ ненаглЯднаЯ. Ѓез нее Я не мыслю своего существованиЯ.
     Џомню:  уже Я в постели.  Њать что-то делает,  бесшумно передвигаЯсь по
комнате.  ЉажетсЯ, она раскраивает материю, расстеленную на столе, собираЯсь
что-то из нее шить.  —тоб разогнать сон, который уже давно одолевает менЯ, Я
напеваю какую-то сейчас уже позабытую песенку, а глаза мои неотступно следЯт
за матерью.
     - Џочему ты не спишь? - спрашивает мать. - Џора уже спать.
     - …ще не хочетсЯ, - говорю Я.
     €, конечно же, вру. џ бы должен сказать:
     "Њне ужасно хочетсЯ спать,  да ведь если Я усну,  то уже не буду видеть
мою милую мамочку.  ‚от Я  и  стараюсь наглЯдетьсЯ на  тебЯ досыта,  пока не
одолел сон".
     € тогда бы она сказала:
     "‘пи, родной! ‡автра придет новый день, ты проснешьсЯ раненько и с утра
можешь смотреть на  свою ненаглЯдную.  ‘мотри хоть весь день.  Ќо  тебе ведь
скоро  наскучит это,  и  ты  убежишь гулЯть со  своими друзьЯми...  Ђ  когда
вырастешь,   тебе  захочетсЯ  повидать  свет,  и  ты  уедешь  далеко-далеко.
‚спомнишь ли ты тогда о своей мамочке? Џриедешь ли хоть ненадолго повидатьсЯ
с ней? Џришлешь ли о себе весточку?"
     € Я бы сказал:
     "џ  никогда не захочу расстатьсЯ с  тобой,  ненаглЯднаЯ!  Ђ  если поеду
куда-нибудь, то и тебЯ заберу с собой. Њы всегда будем вместе".
     € тогда она обнЯла бы менЯ и сказала:
     "’ы  будешь хороший сын!  ’ы  будешь хороший человек!  ‚сегда люби свою
мамочку. Ќет ничего на свете выше и свЯтее этой любви!"
     Ќичего этого не было сказано,  и Я очень жалею о том, потому что теперь
этого уже не скажешь.
     …сли мое чувство к отцу - это горный поток, который бурлит, и плещет, и
бьетсЯ о берега,  то чувство к матери -  широкаЯ, спокойно несущаЯ свои воды
река.  ’ечениЯ ее не замечаешь.  Ќо если на пути этого спокойствиЯ возникнет
преграда, то получитсЯ... Ќиагара!
     Ћтец уезжает часто.  џ  уже  привык к  этому и  переношу его отсутствие
беспечально.  Ќо  однажды (сейчас уже не помню,  по какой надобности) уехала
мать.  ‚еликий боже, что происходило со мной! „ом опустел без нее, словно из
него вынесли все и остались одни голые,  чужие,  холодные стены.  ‘ердце мое
опустело и  сжалось от боли.  ‘олнце погасло на небе.  †изнь потерЯла смысл.
‘лезы душили менЯ весь день. Ѓолее полувека прошло с тех пор, а Я помню все,
как будто это происходило вчера. Ќа кухне ЌастЯ (домработница) стирает белье
у раскрытого настежь окна, а Я в изнеможении от слез лежу во дворе под окном
на   голой  земле,   подложив  под  голову  старый,   прохудившийсЯ  голубой
эмалированный тазик, перевернув его кверху дном. ЌастЯ, стираЯ, поет во весь
голос какую-то  нескончаемую заунывную песню,  а  Я  рыдаю под  эту  песню и
удивлЯюсь лишь одному:  откуда во мне, таком маленьком, такаЯ огромнаЯ боль,
такаЯ исполинскаЯ нечеловеческаЯ тоска.  ‚от  только не  помню,  чем все это
кончилось.  Ќе помню радости встречи с  матерью.  Ќаверно,  Я  просто уснул,
прижавшись разгорЯченной щекой к холодному тазику.
     Џусть говорЯт психологи и  физиологи,  что дети и  старики часто плачут
оттого просто, что очень слезливы, оттого, дескать, что слезные железы у них
легко выделЯют влагу.  џ-то знаю,  что это не так!  Ћни плачут потому, что у
них  еще нет (или уже нет) сил справлЯтьсЯ с  чувствами,  которые внушает им
эта непонЯтнаЯ и неумолимаЯ жизнь. ‘традание от этого не уменьшаетсЯ, а лишь
увеличиваетсЯ.
     џ  уже знаю,  что мы живем в  €рпене.  Ђ  €рпень -  это железнодорожнаЯ
станциЯ в  двадцати пЯти  километрах от  Љиева по  теперешнему счету (раньше
считали на версты).  Њестность здесь красивейшаЯ: есть лес и река, поэтому у
многих киевлЯн в €рпене дачи.  Ќо мы,  как и другие ирпенские жители,  живем
здесь постоЯнно, то есть и лето и зиму.
     ‡а забором,  вдоль которого тЯнетсЯ дорожка от нашего дома к калитке, -
дача Љапийковских. „ом Љапийковских - словно средневековый замок с какими-то
затейливыми террасками,  балкончиками, мезонинчиками, островерхими башенками
со  шпилЯми и  слуховыми окнами на  крышах.  Ќаш маленький беленький домик с
зеленой двускатной крышей,  без всЯких прикрас, кажетсЯ чересчур простеньким
и  даже  бедным по  сравнению с  этим роскошным "замком",  но,  если бы  мне
предложили,  Я бы не согласилсЯ поменЯтьсЯ с Љапийковским домами, потому что
наш дом -  родной,  а  дом Љапийковского длЯ менЯ чужой.  Њне в  нем было бы
скучно и неуютно,  Я чувствовал бы себЯ стесненно, как в присутствии чужого,
несимпатичного мне человека.
     “садьба Љапийковских обжитаЯ, ухоженнаЯ; всЯ в прудах с бетонированными
берегами и  прозрачной водой,  сквозь  которую хорошо видны  плавающие рыбы.
‚округ растут Яблони,  груши,  сливы,  вишни,  а из бесполезных,  то есть не
плодовых, деревьев - акации.
     Џозади   усадьбы  Љапийковских  в   просветах  между   деревьЯми  видна
железнодорожнаЯ насыпь.  ‘  крыльца нашего дома  мне  хорошо видно,  как  по
железной дороге  проносЯтсЯ поезда.  „лЯ  менЯ  большое удовольствие увидеть
поезд.  Ђ  самое  радостное событие  -  это  когда  мне  дарЯт  на  праздник
игрушечный паровозик с  вагончиками.  †аль  только,  что  в  этом игрушечном
железнодорожном  составе  всего  лишь  два  вагончика.   Ќо  у   менЯ  план:
когда-нибудь мне подарЯт еще паровозик с  двумЯ вагончиками,  Я прицеплю все
вагончики к одному паровозу, и получитсЯ как настоЯщий поезд.
     ќтому плану,  однако,  не суждено осуществитьсЯ. € не потому вовсе, что
мне не дарЯт больше игрушечных поездов.  Њне дарЯт,  но они у  менЯ не живут
почему-то.  џ  их  вечно ломаю,  и  к  тому времени,  когда мне  дарЯт новый
железнодорожный состав, от старого остаетсЯ лишь одно воспоминание. Љонечно,
Я  не просто ломаю игрушки с  целью уничтожениЯ.  џ их разбираю на отдельные
детали,  после чего собираю эти детали вместе,  потом опЯть разбираю и опЯть
собираю.  €  так до тех пор,  пока не обломаютсЯ железки,  с помощью которых
детали держатсЯ друг за  дружку,  после чего их уже не соединишь и  остаетсЯ
лишь  выбросить.  џ,  конечно,  понимаю,  к  чему  ведет  это  разбирание  и
собирание, но у менЯ какие-то непослушные руки. џ никак не могу заставить их
не делать того, что им хочетсЯ.
     Ќо  вот  наконец Я  снова  (уже  в  который раз)  счастливый обладатель
любимой моей  игрушки.  џ  лежу посреди комнаты и  вожу по  полу паровозик с
прицепленными  к   нему  двумЯ  вагончиками.   Љогда  лежишь,   паровозик  с
вагончиками видны не  сверху,  а  сбоку и  выглЯдЯт совсем как взаправдашний
поезд.  Њать  примеривает перед  зеркалом новую  блузку или  платье (сегоднЯ
какой-то  праздник,  мы ждем гостей или сами собираемсЯ к  кому-то в  гости,
сейчас уже не помню точно).  џ как зачарованный смотрю на свой поезд и думаю
о том,  что теперь уж ни за что не стану ломать игрушку; а когда мне подарЯт
еще такую же, вагонов станет вдвое больше и поезд будет длинней, а потом мне
подарЯт еще -  поезд станет еще длинней.  Ћн растет у менЯ на глазах.  џ уже
вижу,  как он мчитсЯ по стальным рельсам через полЯ и леса. Њашинист в своей
будке поворачивает рычаг,  чтоб увеличить скорость,  кочегар бросает лопатой
черный уголь в паровозную топку.  ‘изый дым валит из паровозной трубы. Ѓелый
пар с шипением вырываетсЯ из-под колес. ‚еселые пассажиры выглЯдывают в окна
вагонов и  машут  мне  руками.  ‘лышен паровозный гудок.  ѓремЯт по  рельсам
колеса...
     Љррак!
     Њать отошла от зеркала,  сделав шаг назад,  и наступила ногой на поезд.
‚есь состав -  и паровоз и вагончики - оказалсЯ сплюснутым в лепешку. Љолеса
отломались. Ћдно из них покатилось по полу далеко в сторону.
     џ обомлел при виде такой катастрофы.
     - ‚от ты  вечно бросаешь на полу свои игрушки!  -  с  укоризной сказала
мать. - џ и не заметила, что здесь твой поезд.
     ’олько тут Я понЯл всю непоправимость случившегосЯ, и слезы брызнули из
моих глаз.
     - Ќу, не реви, не реви. џ скажу папе, чтоб купил новый.
     „а!  ќто еще жди,  чтоб купил!  €  потом:  когда купит новый,  не будет
старого,  и  опЯть состав получитсЯ только из двух вагончиков.  Ќадо же было
случитьсЯ такому как раз тогда,  когда Я дал себе клЯтву беречь игрушку,  не
ломать ее!  џ  еще громче заплакал.  ‚едь погиб не просто паровозик с  двумЯ
вагончиками.  Џогибла мечта собрать побольше вагонов,  чтоб  вышел настоЯщий
железнодорожный состав.
     - ‚от ревет!  -  терЯЯ терпение,  сказала мать.  -  Ќебось если бы мать
умерла, не плакал бы так.
     “слышав это,  Я  начинаю рыдать с  удвоенной силой.  Ќовое горе сдавило
грудь.  Ђх,  милаЯ  мамочка,  зачем  ты  сказала такие  слова!  ’еперь  менЯ
неотвЯзно будет преследовать мысль,  что ты вдруг умрешь и Я никогда-никогда
не увижу свою ненаглЯдную.
     - €шь что делаетсЯ!  - качает головой мать. - € все это из-за какого-то
паровозика! €з-за пустой игрушки!
     "Ќет!  Ќе  из-за  игрушки!  -  хочетсЯ крикнуть мне.  -  Љак  ты  могла
подумать, что какаЯ-то игрушка мне дороже тебЯ! Џусть соберут все игрушки со
всего света,  разве Я  возьму их,  если  длЯ  этого нужно будет расстатьсЯ с
тобой? —то мне весь мир без тебЯ!"
     Њать иронически усмехаетсЯ,  и Я чувствую, что она даже не знает, какую
рану нанесла моей душе. ђана эта не заживет никогда.


        ‡Ђ—…Њ џ ќ’Ћ ‘„…‹Ђ‹?

     Ђ вообще-то Я не один.  Ќас двое.  џ и мой старший брат. Ћн старше менЯ
на  полтора  года  и  представлЯет собой  самостоЯтельную жизненную единицу,
способную проЯвлЯть свою  волю,  принимать и  отменЯть  собственные решениЯ,
знающую,  что,  где, как и когда надо делать. џ же при нем нечто вроде тени,
отбрасываемой в  солнечный день предметом.  €ными словами,  Я делаю то,  что
делает он,  и  бегу  вслед за  ним,  если  ему  вдруг вздумаетсЯ куда-нибудь
бежать.
     ‚от  мы  вдвоем играем во  дворе,  отбиваЯ палками штукатурку от  стены
нашего дома. ‡ачем нужно отбивать штукатурку, да еще от собственного дома, Я
не  знаю,  но  менЯ  занимает  этот  процесс,  в  результате которого из-под
осыпающейсЯ  известки  все  больше  обнажаетсЯ  деревЯннаЯ  стенка,   обитаЯ
дранкой.  Њожет быть,  в  этом  действии проЯвлЯетсЯ познавательный инстинкт
(интересно узнать,  что  там,  под  штукатуркой,  и  из  чего  сделан  дом).
“довлетворение   же   инстинкта,   как   известно,   всегда   сопровождаетсЯ
переживанием положительной эмоции,  то  есть,  попросту  говорЯ,  доставлЯет
удовольствие.
     Ќо вот брату наскучивает это занЯтие. Ћн закидывает палку на крышу дома
и,  не  сказав ни  слова,  бросаетсЯ куда-то бежать.  џ  тоже кидаю палку на
крышу.  Ќо  палка  не  долетает  до  крыши,  а,  ударившись о  стенку  дома,
отскакивает и летит прЯмо в менЯ.  Џовернувшись,  Я удираю от палки,  но она
догонЯет менЯ и стукает по спине.  Ќе обращаЯ на это особенного вниманиЯ,  Я
бегу вслед за братом, путаЯсь ногами в высокой траве.
     Ќужно сказать, что мой брат - особенный человек. Ћн не любит бегать или
ходить по дорожкам.  …сли уж он бежит,  то бежит по прЯмой линии:  трава так
трава, лужа так лужа, грЯзь так грЯзь...
     Џреодолев травЯные пампасы,  мы мчимсЯ через лесной массив, причем брат
попутно сбивает ногами шлЯпки с попадающихсЯ поганок и мухоморов, после чего
преодолеваем болотистую местность, заросшую густым мхом, в котором буквально
тонут  ноги,  и  оказываемсЯ перед забором.  Ѓрат  и  тут  не  сворачивает в
сторону,  чтобы выйти на улицу через калитку.  Ћн лезет прЯмо через забор. џ
лезу за  ним,  хотЯ поначалу препЯтствие это мне кажетсЯ неодолимым.  ‡агнав
под ногти пару заноз и оцарапав ногу,  Я взбираюсь на вершину забора, откуда
прыгаю уже с другой стороны,  но,  не удержавшись на ногах,  падаю.  Ќичего!
„остижение все же есть. џ тоже могу лазить через заборы!
     Ѓрат между тем бежит дальше. ЏоднЯвшись, Я бегу за ним. Ќа пути канава.
Ѓрат с  разгона ловко взвиваетсЯ в  воздух -  вот  он  уже на  другом берегу
канавы.  џ тоже взвиваюсь в воздух и плюхаюсь точно посредине канавы, увЯзаЯ
по поЯс в грЯзной,  рыжеватого цвета ржавой воде.  –еплЯЯсь руками за траву,
растущую по берегам канавы,  Я выкарабкиваюсь из засасывающей менЯ трЯсины и
бегу, стараЯсь догнать брата, который уже далеко впереди.
     Ќаконец мы у  цели нашего путешествиЯ.  Ћбогнув усадьбу Љапийковского с
обратной стороны, мы оказываемсЯ на берегу болота, тЯнущегосЯ вдоль подножиЯ
железнодорожной насыпи.  Ќад спокойной поверхностью болотной воды, затЯнутой
местами рЯской,  возвышаютсЯ зеленые кочки  и  островки с  растущими на  них
тонконогими,  худосочными березками и  ольхами.  “ некоторых деревьев стволы
торчат прЯмо из воды.  Ѓерега болота усеЯны голубоглазыми незабудками. џ уже
давно заметил, что эти миленькие цветочки любЯт сырые места.
     Ћднако не незабудки влекут сюда брата,  а нечто иное:  лЯгушки.  €х тут
полно.  ЌастоЯщее лЯгушиное царство.  Ѓрат  очень  ловко умеет справлЯтьсЯ с
ними.  ‡ажав пойманную лЯгушку в кулаке, он высоко поднимает руку кверху и с
силой бросает лЯгушку на землю. Ѓац! ‹Ягушка остаетсЯ лежать без движениЯ.
     Ќе знаю,  сам ли он придумал этот фокус с лЯгушками или видел,  как это
делали другие ребЯта,  но Я с завистью смотрю на его лЯгушачьи подвиги.  Њне
тоже  хочетсЯ поймать хоть одну лЯгушку,  но  длЯ  этого у  менЯ не  хватает
ловкости.  Ќе успею Я подбежать к высунувшейсЯ из воды лЯгушке,  как она тут
же нырЯет обратно под воду и прЯчетсЯ от менЯ в тине.
     Џостепенно мне  становитсЯ Ясно,  что моЯ тактика не  годитсЯ.  Ќадо не
бегать от  лЯгушки к  лЯгушке,  а  спокойно сидеть на  берегу и,  как только
поблизости из-под воды высунетсЯ лЯгушка, тут же хватать ее.
     џ  приседаю на  корточки у  краЯ  болота  и  терпеливо жду.  ‘коро  мое
терпение вознаграждаетсЯ. ЏрЯмо передо мной над поверхностью воды поЯвлЯетсЯ
лЯгушачьЯ голова с выпученными,  глЯдЯщими прЯмо в небо глазами. џ уже готов
протЯнуть руку,  но  медлю,  боЯсь  спугнуть добычу.  ‚  это  времЯ  лЯгушка
начинает энергично шевелить под водой лапами, поворачиваетсЯ головой прЯмо к
солнцу и, зажмурив глаза, громко говорит:
     "Љвак!"
     ’ут-то Я и схватил ее.  Љакое счастье! ‚се-таки Я своего добилсЯ. ‚змах
руки. Ѓац! ‹Ягушка остаетсЯ на земле без движениЯ.
     Ћсуществилась моЯ  мечта...  Ќо  что это?  Љакое-то  неприЯтное чувство
овладевает мной.  џ уже не ощущаю почему-то прилива счастьЯ,  которое только
что охватывало менЯ.
     …сли бы Я был способен в те годы формулировать свои мысли, то, наверно,
выразил бы их в таких простых словах:
     "‡ачем Я это сделал?"
     ‚последствии,  как в  детстве,  так и  уже будучи взрослым,  Я  не  раз
убеждалсЯ,  что  мы  часто сами не  знаем,  в  чем  наше благо.  Ќам кажутсЯ
заманчивыми такие вещи,  которых мы не стали бы делать, если бы знали, какие
чувства будем испытывать,  после того как  наше стремление осуществитсЯ.  Ќо
ведь чтобы испытать эти чувства,  надо, чтоб стремлениЯ осуществились, чтобы
дело уже было сделано, чтобы слова, которых уже не вернешь, были сказаны...
     “ брата между тем новаЯ идеЯ.
     - “ тебЯ,  кажетсЯ,  есть денежки?  - говорит он и, сунув руку ко мне в
карман,  достает два или три медных кружочка с  выбитыми на  них непонЯтными
длЯ менЯ обозначениЯми и буквами.
     ’акие  кружочки,  независимо от  их  размеров,  носЯт у  менЯ  название
денежек или копеек,  но в  чем назначение этих денежек,  Я не знаю.  Џо моим
представлениЯм,  это предметы скучные и  никакой ценности не представлЯющие.
Џо  сравнению с  ними  пуговицы  куда  полезнее и  интереснее:  их  можно  к
чему-нибудь пришить, а многие из них даже очень красивы.
     ‡ажав в кулаке монетки и не сказав ни слова,  брат начинает бежать.  џ,
разумеетсЯ,  бегу за ним.  Ќа этот раз цель нашего бега - бакалейнаЯ лавочка
немца  еккера  на  соседней улице.  Џрибежав в  лавочку,  брат  протЯгивает
стоЯщему за  стойкой еккеру зажатые в  кулаке  монетки и  просит  дать  ему
сдобных булочек, именуемых в просторечии плюшками. Ѓросив полученные монетки
в Ящик под стойкой,  еккер заворачивает в розовую бумажку несколько булочек
и отдает брату.
     ‚ыйдЯ из лавочки и усевшись неподалеку на пустыре под большим дубом, мы
начинаем уплетать с аппетитом плюшки,  которые после продолжительной беготни
на  чистом  воздухе  кажутсЯ  особенно вкусными.  ЊенЯ,  однако,  интересует
вопрос, зачем брат отдал еккеру монетки, и Я спрашиваю его об этом.
     - —то ж  ты  хотел,  чтоб он дал нам плюшки без денег?  Ћн не дурак,  -
отвечает брат.
     - Ђ  если б  ты  ему не  отдал копеечки,  он  бы не дал тебе плюшки?  -
спрашиваю Я.
     - Љакой же дурак станет давать тебе плюшки даром? - отвечает брат.
     - Ђ зачем еккеру деньги? - недоумеваю Я.
     - ’ы дурак,  -  говорит брат. - „еньги каждому дураку нужны, потому что
каждый дурак может купить за деньги, что ему надо.
     Џостепенно мне  становитсЯ Ясно,  что  никакой  дурак  никакому  дураку
ничего не  даст,  если тот  ему  не  даст взамен денег.  ќто  была длЯ  менЯ
новость.  Ћткрытие!  џ начинаю понимать, что эти скучные кружочки, которые Я
ни во что не ставил,  имеют какое-то магическое свойство, в силу которого их
можно обменЯть на все, что тебе захочетсЯ.
     ‚  это времЯ Я  замечаю,  что брат,  не доев булочку до конца,  бросает
оставшийсЯ кусочек в траву и принимаетсЯ за другую. ЊенЯ удивлЯет, как можно
выбрасывать такую вкусную вещь,  и  Я спрашиваю брата,  зачем он это делает.
Ѓрат объЯснЯет, что он брал руками лЯгушек, а теперь, чтоб не испоганить всю
булочку,   держит  ее  за  кончик  и,   когда  булочку  съест,  этот  кончик
выбрасывает.
     ЋпЯть что-то такое, чего не понимаю Я. ‹ишь впоследствии Я понЯл, что у
менЯ  тогда еще  не  было  чувства брезгливости.  ‚едь брезгливость,  как  и
стыдливость,  не заложена в  человеке от природы,  а воспитываетсЯ обществом
(животные обходЯтсЯ без этих чувств).  ‚ то времЯ Я не считал лЯгушку чем-то
гадким,  омерзительным,  скверным,  и  разговор с братом лишь напомнил мне о
той,  о  моей лЯгушке,  котораЯ,  вытЯнув задние лапки и  раскинув передние,
словно ручки, осталась среди незабудок на берегу.
     Џочему-то    событиЯ   этого   днЯ   запомнились   мне   во   всей   их
последовательности.  Ѓезусловно,  потому,  что  Я  узнавал каждый раз что-то
новое,  важное длЯ себЯ и  испытывал сильные чувства.  ‘о временем и  у менЯ
поЯвилось чувство  брезгливости и  отвращениЯ к  лЯгушкам.  Њне  приходилось
делать над собой усилие,  чтоб взЯть в руки лЯгушку, Ящерицу или тритона. Ќо
Я никогда больше не делал этим животным зла. „аже когда стал взрослым.
     ’еперь, вспоминаЯ те времена, Я не удивлЯюсь тому, что чего-то не знал,
но удивлЯюсь мыслЯм, которые приходили мне в голову. Ђ беспокоила менЯ тогда
ужасно мысль:  каким человеком Я вырасту, если все времЯ буду бегать хвостом
за Џавлушкой,  то есть за братом, и делать все как он. џ боЯлсЯ, что из менЯ
получитсЯ   какой-нибудь    никудышный,    безвольный,    несамостоЯтельный,
бесхарактерный  человек,   неспособный  принЯть   какое-нибудь   решение   и
осуществить его, человек, которому постоЯнно нужна будет нЯнька.
     €  мне ужасно хотелось сделать что-нибудь вполне самостоЯтельное,  чтоб
можно было сказать:
     "ќто Я сам!"


        Џђ€ѓЋ‚Ћђ…ЌЌ›‰ Љ ЉЂ‡Ќ€

     ‚ наш механизированный век детЯм рассказывает сказки машина, называемаЯ
телевизором.  ‚ дни моего детства таких машин не было,  и детЯм рассказывали
сказки ближайшие родственники,  чаще всего дед  или  бабка или  какаЯ-нибудь
прижившаЯсЯ в  семье старушка нЯнюшка.  ‚  нашей семье не было ни дедки,  ни
бабки,  ни прижившейсЯ нЯнюшки, а сказки рассказывал отец. €, нужно сказать,
хорошо умел  это  делать.  Њы  с  братом,  бывало,  чуть вечер -  просим его
рассказать сказочку. Ћн долго отнекиваетсЯ (так уж принЯто), говорЯ, что уже
все рассказал и никаких новых сказок не знает. Ќо мы ведь и не просим новых.
Њы согласны слушать старые,  уже слышанные по пЯтьдесЯт раз сказки, чтоб еще
раз пережить испытанные нами чувства.
     ‘казки эти -  самые распространенные,  ходовые русские народные сказки,
которые действительно можно слушать по многу раз,  и не надоест. ‘реди самых
любимых  сказок  -  "Љот,  петух  и  лиса",  в  которой коварнаЯ лиса  хитро
выманивает из  дому  глупого петуха:  "Џетушок,  петушок,  золотой гребешок,
маслена головушка, шелкова бородушка, выглЯни в окошко, дам тебе горошку". €
петух -  дурень такой! - поддавшись на лесть, выглЯдывает в окошко, лиса тут
же  хватает его,  после чего петух начинает призывать на помощь своего друга
кота,  ушедшего на охоту:  "Љотик,  братик,  выручи менЯ! Ќесет менЯ лиса за
темные леса,  за высокие горы,  в глубокую нору".  “слыхав эти призывы,  кот
бросаетсЯ на выручку и спасает петуха,  предупреждаЯ, что в следующий раз он
уйдет далеко и  не сможет услышать его крик,  поэтому не надо поддаватьсЯ на
уговоры лисы.  Ќо  простоватый петух все  же  каждый раз делал не  так,  как
советовал ему кот.  Љонечно,  он поступал глупо, непоследовательно, но Я его
понимал,  этого петуха:  бывает,  и  не  хочешь чего-нибудь сделать,  а