  лет уже по
сто,  а  то  и  побольше...  …лочки-старушки не  как  деревьЯ  в  бору,  все
одинаковые:  высокие,  стройные, дерево к дереву, колонна к колонне, свеча к
свече.  —ем старше старушка на болоте, тем кажетсЯ чуднее. ’о вот одна голый
сук поднЯла, как руку, чтобы обнЯть тебЯ на ходу, а у другой палка в руке, и
она ждет тебЯ, чтобы хлопнуть, третьЯ присела зачем-то, четвертаЯ стоЯ вЯжет
чулок, и так все: что ни елочка, то непременно на что-то похожа.
     ‘лой под ногами у Њитраши становилсЯ все тоньше и тоньше,  но растениЯ,
наверно,  очень  крепко  сплелись и  хорошо держали человека,  и,  качаЯсь и
покачиваЯ все далеко вокруг,  он  все шел и  шел вперед.  Њитраше оставалось
только верить тому человеку,  кто шел впереди его и оставил даже тропу после
себЯ.
     Ћчень  волновались старушки  елки,  пропускаЯ между  собой  мальчика  с
длинным ружьем, в картузе с двумЯ козырьками. Ѓывает, одна вдруг подниметсЯ,
как будто хочет смельчака палкой ударить по голове,  и закроет собой впереди
всех других старушек.  Ђ  потом опуститсЯ,  и  другаЯ колдуньЯ тЯнет к тропе
костлЯвую руку. € ждешь - вот-вот, как в сказке, полЯнка покажетсЯ, и на ней
избушка колдуньи с мертвыми головами на шестах.
     —ерный ворон,  стерегущий свое гнездо на борине, облетаЯ по сторожевому
кругу болото,  заметил маленького охотника с  двойным козырьком.  ‚есной и у
ворона тоже ЯвлЯетсЯ особый крик,  похожий на  то,  как если человек крикнет
горлом и в нос:  "„рон-тон!" …сть непонЯтные и неуловимые нашим ухом оттенки
в  основном звуке,  и  оттого мы не можем понЯть разговор воронов,  а только
догадываемсЯ, как глухонемые.
     - „рон-тон!  -  крикнул сторожевой ворон в  том  смысле,  что  какой-то
маленький человек с  двойным козырьком и  ружьем близитсЯ к  ‘лепой елани  и
что, может быть, скоро будет пожива.
     - „рон-тон! - ответила издали на гнезде ворона-самка.
     € это означало у нее:
     - ‘лышу и жду!
     ‘ороки,  состоЯщие с  воронами в  близком родстве,  заметили перекличку
воронов и  застрекотали.  €  даже  лисичка после  неудачной охоты за  мышами
навострила ушки на крик ворона.
     Њитраша все это слышал,  но ничуть не струсил,  - что ему было трусить,
если под его ногами тропа человеческаЯ:  шел такой же человек,  как и он,  -
значит, и он сам, Њитраша, мог по ней смело идти. €, услыхав ворона, он даже
запел:

                          ’ы не вейсЯ, черный ворон,
                          Ќад моею головой.

     Џение подбодрило его еще больше,  и он даже смекнул,  как ему сократить
трудный путь по тропе.  ЏоглЯдываЯ себе под ноги,  он заметил, что нога его,
опускаЯсь в  грЯзь,  сейчас же собирает туда,  в  Ямку,  воду.  ’ак и каждый
человек, проходЯ по тропе, спускал воду из мха пониже, и оттого на осушенной
бровке,  рЯдом с ручейком тропы,  по ту и другую сторону, аллейкой вырастала
высокаЯ сладкаЯ трава белоус.  Џо  этой,  не  желтого цвета,  как всюду было
теперь,  ранней весной,  а  скорее цвета  белого,  траве  можно было  далеко
впереди себЯ понЯть,  где  проходит тропа человеческаЯ.  ‚от Њитраша увидел:
его  тропа  круто завертывает влево,  и  туда  идет  далеко,  и  там  совсем
исчезает. Ћн проверил по компасу, стрелка глЯдела на север, тропа уходила на
запад.
     - —ьи вы? - закричал в это времЯ чибис.
     - †ив, жив! - ответил кулик.
     - „рон-тон! - еще уверенней крикнул ворон.
     € кругом в елочках затрещали сороки.
     ЋглЯдев местность,  Њитраша увидел прЯмо  перед  собой чистую,  хорошую
полЯну,  где  кочки,  постепенно  снижаЯсь,  переходили в  совершенно ровное
место.  Ќо  самое главное:  он  увидел,  что совсем близко,  по  той стороне
полЯны,   змеилась  высокаЯ  трава   белоус   -   неизменный  спутник  тропы
человеческой.  “знаваЯ по направлению белоуса тропу,  идущую прЯмо на север,
Њитраша подумал:  "‡ачем же Я буду повертывать налево,  на кочки, если тропа
вон рукой подать - виднеетсЯ там, за полЯнкой?"
     € он смело пошел вперед, пересекаЯ чистую полЯнку.

     - ќх,  вы! - бывало, говорил нам Ђнтипыч, когда мы провалимсЯ в болото,
придем домой грЯзные, мокрые. - •одите вы, ребЯта, одетые и обутые.
     - Ђ то как же? - спрашивали мы.
     - •одили бы, - отвечал он, - голенькие и разутые.
     - ‡ачем же голенькие и разутые?
     Ђ он то-то над нами покатывалсЯ.
     ’ак мы ничего и не понимали, чему смеЯлсЯ старик.
     ’еперь только, через много лет, приходЯт в голову слова Ђнтипыча, и все
становитсЯ понЯтным:  обращал к нам Ђнтипыч эти слова,  когда мы, ребЯтишки,
задорно и уверенно посвистываЯ, говорили о том, чего еще вовсе не испытали.
     Ђнтипыч,   предлагаЯ  ходить  нам  голенькими  и  разутыми,  только  не
договаривал: "Ќе знавши броду, не лезьте в воду".
     ’ак вот и  Њитраша.  €  благоразумнаЯ ЌастЯ предупреждала его.  € трава
белоус показывала направление обхода елани.  Ќет!  Ќе знавши броду,  оставил
выбитую тропу человеческую и прЯмо полез в ‘лепую елань.  Ђ между тем тут-то
вот именно, на этой полЯнке, вовсе прекращалось сплетение растений, тут была
елань,  то же самое,  что зимой в пруду прорубь. ‚ обыкновенной елани всегда
бывает видна хоть  чуть-чуть водица,  прикрытаЯ белыми прекрасными купавами,
водЯными лилиЯми. ‚от за то эта елань называлась ‘лепою, что по виду ее было
невозможно узнать.
     Њитраша  по  елани  шел  вначале лучше,  чем  даже  раньше  по  болоту.
Џостепенно,   однако,  нога  его  стала  утопать  все  глубже  и  глубже,  и
становилось все труднее и труднее вытаскивать ее обратно. ’ут лосю хорошо, у
него страшнаЯ сила в длинной ноге,  и,  главное, он не задумываетсЯ и мчитсЯ
одинаково и в лесу,  и болоте.  Ќо Њитраша,  почуЯв опасность, остановилсЯ и
призадумалсЯ над  своим положением.  ‚  один миг остановки он  погрузилсЯ по
колено,  в другой миг ему стало выше колена.  Ћн еще мог бы,  сделав усилие,
вырватьсЯ из елани обратно. € надумал было он повернутьсЯ, положить ружье на
болото и,  опираЯсь на него,  выскочить. Ќо тут же, совсем недалеко от себЯ,
впереди, увидел высокую белую траву на следу человеческом.
     - Џерескочу, - сказал он.
     € рванулсЯ.
     Ќо  было  уже  поздно.  ‘горЯча,  как  раненый,  -  пропадать,  так  уж
пропадать,  -  на авось,  рванулсЯ еще,  и еще,  и еще.  € почувствовал себЯ
плотно охваченным со  всех  сторон по  самую  грудь.  ’еперь даже  и  сильно
дыхнуть ему  нельзЯ было:  при  малейшем движении его  тЯнуло вниз,  он  мог
сделать только одно:  положить плашмЯ ружье на  болото и,  опираЯсь на  него
двумЯ руками,  не шевелитьсЯ и успокоить поскорее дыхание.  ’ак он и сделал:
снЯл с  себЯ ружье,  положил его перед собой,  оперсЯ на  него той и  другой
рукой.
     ‚незапный порыв ветра принес ему пронзительный Ќастин крик:
     - Њитраша!
     Ћн ей ответил.
     Ќо  ветер был с  той стороны,  где ЌастЯ.  €  уносил его крик в  другую
сторону Ѓлудова болота,  на  запад,  где без конца были только елочки.  Ћдни
сороки отозвались ему и, перелетаЯ с елочки на елочку с обычным их тревожным
стрекотанием,  мало-помалу окружили всю  ‘лепую елань  и,  сидЯ  на  верхних
пальчиках елок, тонкие, носатые, длиннохвостые, стали трещать, одна вроде:
     - „ри-ти-ти!
     „ругие:
     - „ра-та-та!
     - „рон-тон! - крикнул ворон сверху.
     €  очень умные на всЯкое поганое дело сороки смекнули о полном бессилии
погруженного  в  болото  маленького  человечка.   Ћни  соскочили  с  верхних
пальчиков елок  на  землю  и  с  разных сторон начали прыжками свое  сорочье
наступление.
     Њаленький  человечек  с  двойным  козырьком кричать  перестал.  Џо  его
загорелому лицу, по щекам блестЯщими ручейками потекли слезы.


        IX

     Љто никогда не видел,  как растет клюква, тот может очень долго идти по
болоту и не замечать,  что он по клюкве идет.  ‚от взЯть Ягоду чернику, - та
растет,  и ее видишь:  стебелечек тоненький тЯнетсЯ вверх, по стебельку, как
крылышки,  в  разные стороны зеленые маленькие листики,  и  у листиков сидЯт
мелким горошком чернички черные Ягодки с  синим  пушком.  ’ак  же  брусника,
кровЯно-краснаЯ Ягода,  листики темно-зеленые,  плотные, не желтеют даже под
снегом,  и так много бывает Ягоды,  что место,  кажетсЯ,  кровью полито. …ще
растет  в  болоте  голубика  кустиком,  Ягода  голубаЯ,  более  крупнаЯ,  не
пройдешь,  не заметив.  ‚  глухих местах,  где живет огромнаЯ птица глухарь,
встречаетсЯ костЯника, красно-рубиноваЯ Ягода кисточкой, и каждый рубинчик в
зеленой оправе. ’олько у нас одна-единственнаЯ Ягода клюква, особенно ранней
весной,  прЯчетсЯ в болотной кочке и почти невидима сверху.  ’олько уж когда
очень много ее соберетсЯ на одном месте,  заметишь сверху и подумаешь:  "‚от
кто-то  клюкву рассыпал".  ЌаклонишьсЯ взЯть  одну,  попробовать,  и  тЯнешь
вместе с одной Ягодинкой зеленую ниточку со многими клюквинками.  ‡ахочешь -
и можешь вытЯнуть себе из кочки целое ожерелье крупных кровЯно-красных Ягод.
     ’о ли что клюква -  Ягода дорогаЯ весной, то ли что полезнаЯ и целебнаЯ
и  что  чай  с  ней  хорошо пить,  только жадность при сборе ее  развиваетсЯ
страшнаЯ.  Ћдна старушка у  нас раз набрала такую корзину,  что и поднЯть не
могла.  € отсыпать Ягоду или вовсе бросить корзину тоже не посмела. „а так и
померла возле полной корзины.
     Ђ то, бывает, женщина нападает на Ягоду и, оглЯдев кругом - не видит ли
кто, - прилЯжет к земле на болото и ползет.
     ‚начале  ЌастЯ  срывала с  плети  каждую  Ягодку  отдельно,  за  каждой
красненькой  Ягодкой  наклонЯлась к  земле.  Ќо  скоро  из-за  одной  Ягодки
наклонЯтьсЯ перестала; ей больше хотелось.
     Ћна стала уже теперь догадыватьсЯ,  где не одну-две Ягодки можно взЯть,
а целую горсточку, и стала наклонЯтьсЯ только за горсточкой. ’ак она ссыпает
горсточку за горсточкой, все чаще и чаще, а хочетсЯ все больше и больше.
     Ѓывало,  раньше дома часу не поработает Ќастенька,  чтобы не вспомнилсЯ
брат,  чтобы не захотелось с  ним перекликнутьсЯ.  Ђ вот теперь он ушел один
неизвестно куда, а она и не помнит, что ведь хлеб-то у нее, что любимый брат
там где-то,  в темном болоте,  голодный идет. „а она и о себе самой забыла и
помнит только о клюкве, и ей хочетсЯ все больше и больше.
     €з-за чего же ведь и весь сыр-бор загорелсЯ у нее при споре с Њитрашей:
именно что ей захотелось идти по набитой тропе.  Ђ теперь,  следуЯ ощупью за
клюквой,  куда клюква ведет,  туда и она,  ЌастЯ,  незаметно сошла с набитой
тропы.
     Ѓыло только один раз  вроде пробуждениЯ:  она вдруг понЯла,  что где-то
сошла с тропы.  Џовернула туда,  где,  показалось,  проходила тропа,  но там
тропы не было.  Ћна бросилась было в другую сторону,  где маЯчили два дерева
сухие с  голыми сучьЯми -  там тоже тропы не было.  ’ут-то бы,  к случаю,  и
вспомнить ей  про компас,  как о  нем говорил Њитраша,  и  своего-то  брата,
своего любимого вспомнить, что он голодный идет, и, вспомнив, перекликнутьсЯ
с ним...
     € только-только бы вспомнить, как вдруг Ќастенька увидела такое, что не
всЯкой клюквеннице достаетсЯ хоть раз в жизни своей увидеть...
     ‚ споре своем,  по какой тропке идти, дети одного не знали, что большаЯ
тропа и малаЯ,  огибаЯ ‘лепую елань,  обе сходились на ‘ухой речке и там, за
‘ухой,  больше  уже  не  расходЯсь,  в  конце  концов  выводили  на  большую
Џереславскую дорогу.  Ѓольшим полукругом Ќастина тропа  огибала по  суходолу
‘лепую елань.  Њитрашина тропа  шла  напрЯмик возле  самого краЯ  елани.  Ќе
сплошай он,  не  упусти из  виду  траву  белоус на  тропе  человеческой,  он
давным-давно бы уже был на том месте, куда пришла только теперь ЌастЯ. € это
место,  спрЯтанное между кустиками можжевельника,  и  было как раз той самой
палестинкой, куда Њитраша стремилсЯ по компасу.
     Џриди сюда Њитраша голодный и без корзины,  что бы ему было тут делать,
на этой палестинке кроваво-красного цвета?
     Ќа  палестинку пришла  ЌастЯ  с  большой  корзиной,  с  большим запасом
продовольствиЯ, забытым и покрытым кислой Ягодой.
     €  опЯть  бы  девочке,  похожей на  ‡олотую Љурочку на  высоких ножках,
подумать при радостной встрече с палестинкой о брате своем и крикнуть ему:
     - Њилый друг, мы пришли!
     Ђх, ворон, ворон, вещаЯ птица! †ивешь ты, может быть, сам триста лет, и
кто породил тебЯ,  тот в  Яичке своем пересказал все,  что он  тоже узнал за
свои триста лет жизни.  €  так от ворона к  ворону переходила памЯть о всем,
что было в этом болоте за тысЯчу лет.  ‘колько же ты, ворон, видел и знаешь,
и  отчего ты  хоть  один  раз  не  выйдешь из  своего вороньего круга  и  не
перенесешь на своих могучих крыльЯх весточку о погибающем брате?!
     ’ы бы, ворон, сказал им...
     - „рон-тон!  -  крикнул ворон,  пролетаЯ над  самой головой погибающего
человека.
     - ‘лышу,  - тоже в таком же "дрон-тон" ответила ему на гнезде ворониха,
- только успей, урви чего-нибудь, пока его совсем не затЯнуло болото.
     - „рон-тон!  -  крикнул второй раз ворон-самец над девочкой,  ползающей
почти рЯдом с погибающим братом по мокрому болоту. € это "дрон-тон" у ворона
значило,  что  от  этой ползающей девочки вороновой семье,  может быть,  еще
больше достанетсЯ.
     Ќа  самой середине палестинки не  было  клюквы.  ’ут  выдалсЯ холмистой
куртинкой частый осинник,  и в нем стоЯл рогатый великан лось. Џосмотреть на
него с одной стороны -  покажетсЯ,  он похож на быка,  посмотреть с другой -
лошадь и лошадь:  и стройное тело, и стройные ноги, сухие, и мурло с тонкими
ноздрЯми.  Ќо как выгнуто это мурло,  какие глаза и  какие рога!  ‘мотришь и
думаешь:  а может быть,  и нет ничего - ни быка, ни конЯ, а так складываетсЯ
что-то большое,  серое,  в частом сером осиннике.  Ќо как же складываетсЯ из
осинника,  если вот  Ясно видно,  как  толстые губы чудовища пришлепнулись к
дереву и  на  нежной осинке остаетсЯ узкаЯ белаЯ полоска:  что  чудовище так
кормитсЯ.  „а  почти и  на  всех  осинках виднеютсЯ такие загрызы.  Ќет,  не
видение в  болоте эта громадина.  Ќо  как понЯть,  что на осиновой корочке и
лепестках болотного трилистника может вырасти такое большое тело?  Ћткуда же
у  человека при  его  могуществе беретсЯ жадность даже к  очень кислой Ягоде
клюкве?
     ‹ось,  обираЯ  осинку,  с  высоты  своей  спокойно глЯдит  на  ползущую
девочку.
     Ќичего не  видЯ,  кроме своей клюквы,  ползет она и  ползет к  большому
черному пню.  …ле  передвигает за  собой  корзинку,  всЯ  мокраЯ и  грЯзнаЯ,
прежнЯЯ ‡олотаЯ Љурочка на высоких ножках.
     ‹ось ее и за человека не считает:  у нее все повадки обычных зверей, на
каких он смотрит равнодушно, как мы на бездушные камни.
     Ђ большой черный пень собирает в себЯ лучи солнца и сильно нагреваетсЯ.
‚от уже начинает вечереть,  воздух и все кругом охлаждаетсЯ. Ќо пень, черный
и большой,  еще сохранЯет тепло. Ќа него выползли из болот и припали к теплу
шесть маленьких Ящериц;  четыре бабочки-лимонницы,  сложив крылышки, припали
усиками;  большие черные мухи прилетели ночевать.  „линнаЯ клюквеннаЯ плеть,
цеплЯЯсь за стебельки трав и неровности, оплела черный теплый пень и, сделав
на  самом  верху  несколько оборотов,  спустилась по  ту  сторону.  џдовитые
змеи-гадюки в это времЯ года стерегут тепло,  и одна,  громаднаЯ, в полметра
длиной, вползла на пень и свернулась колечком на клюкве.
     Ђ девочка тоже ползла по болоту, не поднимаЯ вверх высоко головы. € так
она  приползла к  горелому пню и  дернула за  самую плеть,  где лежала змеЯ.
ѓадина поднЯла голову и зашипела. € ЌастЯ тоже поднЯла голову.
     ’огда-то  наконец  ЌастЯ  очнулась,  вскочила,  и  лось,  узнав  в  ней
человека,   прыгнул  из  осинника  и,  выбрасываЯ  вперед  сильные,  длинные
ноги-ходули,  помчалсЯ легко по вЯзкому болоту, как мчитсЯ по сухой тропинке
заЯц-русак.
     €спуганнаЯ  лосем,   Ќастенька  изумленно  смотрела  на  змею:   гадюка
по-прежнему  лежала,  свернувшись  колечком  в  теплом  луче  солнца.  Ќасте
представилось,  будто это она сама осталась там,  на пне,  и теперь вышла из
шкуры змеиной и стоит, не понимаЯ, где она.
     ‘овсем недалеко стоЯла и  смотрела на нее большаЯ рыжаЯ собака с черным
ремешком на  спине.  ‘обака эта  была  ’равка.  €  ЌастЯ даже  вспомнила ее:
Ђнтипыч не  раз приходил с  ней в  село.  Ќо  кличку собаки вспомнить она не
могла верно и крикнула ей:
     - Њуравка, Њуравка, Я дам тебе хлебца!
     € потЯнулась к корзине за хлебом. „оверху корзина была наполнена, и под
клюквой был хлеб.
     ‘колько же  времени прошло,  сколько клюквинок легло с  утра до вечера,
пока огромнаЯ корзина наполнилась?  ѓде же  был за это времЯ брат голодный и
как она забыла о нем, как она сама забыла себЯ и все вокруг?
     Ћна  опЯть поглЯдела на  пень,  где лежала змеЯ,  и  вдруг пронзительно
закричала:
     - Ѓратец, Њитраша!
     €, рыдаЯ, упала возле корзины, наполненной клюквой.
     ‚от этот пронзительный крик и  долетел тогда до  елани,  и  Њитраша это
слышал и ответил, но порыв ветра тогда унес крик в другую сторону.


        X

     ’от  сильный порыв  ветра,  когда  крикнула беднаЯ ЌастЯ,  был  еще  не
последним перед  тишиной вечерней зари.  ‘олнце в  это  времЯ проходило вниз
через толстое облако и выбросило оттуда на землю золотые ножки своего трона.
     € тот порыв был еще не последним,  когда в ответ на крик Ќасти закричал
Њитраша.
     Џоследний порыв был, когда солнце погрузило как будто под землю золотые
ножки  своего  трона  и,  большое,  чистое,  красное,  нижним краешком своим
коснулось земли. ’огда на суходоле запел свою милую песенку маленький певчий
дрозд-белобровик.  Ќесмело  возле  ‹ежачего  камнЯ  на  успокоенных деревьЯх
затоковал косач-токовик.  €  журавли прокричали три  раза,  не  как  утром -
"победа", а вроде как бы:
     - ‘пите, но помните: мы вас всех скоро разбудим, разбудим, разбудим!
     „ень  кончилсЯ не  порывом ветра,  а  последним легким дыханием.  ’огда
наступила полнаЯ тишина, и везде стало все слышно, даже как пересвистывались
рЯбчики в зарослЯх ‘ухой речки.
     ‚ это времЯ,  почуЯв беду человеческую, ’равка подошла к рыдающей Ќасте
и лизнула ее в соленую от слез щеку. ЌастЯ поднЯла было голову, поглЯдела на
собаку и  так,  ничего не сказав ей,  опустила голову обратно и  положила ее
прЯмо  на  Ягоду.  ‘квозь клюкву ’равка Явственно чуЯла хлеб,  и  ей  ужасно
хотелось есть,  но  позволить себе покопатьсЯ лапами в  клюкве она  никак не
могла.  ‚место этого,  чуЯ  беду человеческую,  она  поднЯла высоко голову и
завыла.
     Њы как-то раз,  помнитсЯ,  давным-давно тоже так под вечер ехали, как в
старину было,  лесной дорогой на  тройке,  с  колокольчиком.  €  вдруг Ямщик
осадил тройку, колокольчик замолчал, и, вслушиваЯсь, Ямщик нам сказал:
     - Ѓеда!
     Њы сами что-то услыхали.
     - —то это?
     - Ѓеда какаЯ-то: собака воет в лесу.
     Њы тогда так и не узнали,  какаЯ была беда.  Њожет быть,  тоже где-то в
болоте тонул человек, и, провожаЯ его, выла собака, верный друг человека.
     ‚ полной тишине,  когда выла ’равка, ‘ерый сразу понЯл, что это было на
палестинке, и скорей, скорей замахал туда напрЯмик.
     ’олько  очень  скоро  ’равка  выть  перестала.   €   ‘ерый  остановилсЯ
переждать, когда вой снова начнетсЯ.
     Ђ  ’равка в  это времЯ сама услыхала в  стороне ‹ежачего камнЯ знакомый
тоненький и редкий голосок:
     - ’Яв, тЯв!
     €  сразу понЯла,  конечно,  что  это  тЯвкала лисица по  зайцу.  €  то,
конечно,  она понЯла -  лисица нашла след того же самого зайца-русака, что и
она понюхала там,  на ‹ежачем камне.  €  то понЯла,  что лисице без хитрости
никогда не догнать зайца и тЯвкает она,  только чтобы он бежал и морилсЯ,  а
когда уморитсЯ и лЯжет,  тут-то она и схватит его на лежке.  ‘ ’равкой после
Ђнтипыча так  не  раз  бывало при  добывании зайца длЯ  пищи.  “слыхав такую
лисицу,  ’равка  охотилась по  волчьему способу:  как  волк  на  гону  молча
остановитсЯ на круг и,  выждав ревущую по зайцу собаку, ловит ее, так и она,
затаиваЯсь, из-под гона лисицы зайца ловила.
     ‚ыслушав гон лисицы,  ’равка точно так же,  как и мы,  охотники, понЯла
круг пробега зайца: от ‹ежачего камнЯ заЯц бежал на ‘лепую елань и оттуда на
‘ухую  речку,  оттуда долго  полукругом на  палестинку и  опЯть непременно к
‹ежачему камню - и затаилась тут в густом кусту можжевельника.
     Ќедолго  пришлось  ’равке  ждать.  ’онким  слухом  своим  она  услыхала
недоступное человеческому слуху чвЯканье заЯчьей лапы по лужицам на болотной
тропе.  ‹ужицы  эти  выступили на  утренних следах Ќасти.  ђусак  непременно
должен был сейчас показатьсЯ у самого ‹ежачего камнЯ.
     ’равка за  кустом можжевельника присела и  напружинила задние лапы  длЯ
могучего броска и, когда увидела уши, бросилась.
     Љак  раз в  это времЯ заЯц,  большой,  старый,  матерый русак,  ковылЯЯ
еле-еле,  вздумал внезапно остановитьсЯ и,  даже  привстав на  задние  ноги,
послушать, далеко ли тЯвкает лисица.
     ’ак вот одновременно сошлись: ’равка бросилась, а заЯц остановилсЯ.
     € ’равку перенесло через зайца.
     Џока  собака  выправлЯлась,   заЯц  огромными  скачками  летел  уже  по
Њитрашиной тропе прЯмо на ‘лепую елань.
     ’огда  волчий способ охоты  не  удалсЯ:  до  темноты нельзЯ было  ждать
возвращениЯ зайца. € ’равка своим собачьим способом бросилась вслед зайцу и,
взвизгнув заливисто,  мерным,  ровным собачьим лаем  наполнила всю  вечернюю
тишину.
     “слыхав собаку,  лисичка, конечно, сейчас же бросила охоту за русаком и
занЯлась повседневной охотой на мышей...
     Ђ ‘ерый, наконец-то услышав долгожданный лай собаки, понессЯ на махах в
направлении ‘лепой елани.


        XI

     ‘ороки на ‘лепой елани,  услыхав приближение зайца,  разделились на две
партии: одни остались при маленьком человечке и кричали:
     - „ри-ти-ти!
     „ругие кричали по зайцу:
     - „ра-та-та!
     ’рудно разобратьсЯ и догадатьсЯ в этой сорочьей тревоге.  ‘казать,  что
они зовут на помощь, - какаЯ тут помощь! …сли на сорочий крик придет человек
или собака, сорокам же ничего не достанетсЯ. ‘казать, что они созывают своим
криком все сорочье племЯ на кровавый пир? ђазве что так...
     - „ри-ти-ти!  -  кричали сороки, подскакиваЯ ближе и ближе к маленькому
человечку.
     Ќо подскочить совсем близко не могли: руки у человечка были свободны. €
вдруг сороки смешались, одна и та же сорока то дрикнет на "и", то дрикнет на
"а".
     ќто значило, что на ‘лепую елань заЯц подходит.
     ќтот русак уже не  один раз увертывалсЯ от  ’равки и  хорошо знал,  что
гончаЯ зайца догонЯет, и что, значит, надо действовать хитростью. ‚от почему
перед самой еланью, не доходЯ маленького человека, он остановилсЯ и возбудил
всех сорок.  ‚се они расселись по верхним пальчикам елок и  все закричали по
зайцу:
     - „ра-та-та!
     Ќо  зайцы почему-то  этому крику не придают значениЯ и  выделывают свои
скидки,  не обращаЯ на сорок никакого вниманиЯ.  ‚от почему и  думаетсЯ иной
раз,  что ни к чему это сорочье стрекотанье и так это они, вроде как и люди,
иногда от скуки в болтовне просто времЯ проводЯт.
     ‡аЯц,  чуть-чуть постоЯв,  сделал свой первый огромный прыжок, или, как
охотники говорЯт,  свою скидку,  -  в одну сторону,  постоЯв там, скинулсЯ в
другую и  через десЯток малых прыжков -  в третью и там лег глазами к своему
следу на  тот случай,  что,  если ’равка разберетсЯ в  скидках,  придет и  к
третьей скидке, так чтобы можно было вперед увидеть ее.
     „а,  конечно,  умен,  умен заЯц, но все-таки эти скидки - опасное дело:
умнаЯ гончаЯ тоже  понимает,  что  заЯц  всегда глЯдит в  свой след,  и  так
исхитрЯетсЯ взЯть направление на скидках,  не по следам, а прЯмо по воздуху,
верхним чутьем.
     € как же,  значит,  бьетсЯ сердчишко у зайчишки,  когда он слышит - лай
собаки прекратилсЯ,  собака скололась и  начала делать у  места  скола молча
свой страшный круг...
     ‡айцу повезло на этот раз.  Ћн понЯл: собака, начав делать свой круг по
елани,  с  чем-то  там встретилась,  и  вдруг там Явственно послышалсЯ голос
человека и поднЯлсЯ страшный шум...
     Њожно  догадатьсЯ,   -   заЯц,  услыхав  непонЯтный  шум,  сказал  себе
что-нибудь вроде нашего:  "Џодальше от греха", - и, ковыль-ковыль, тихонечко
вышел на обратный след к ‹ежачему камню.
     Ђ ’равка,  разлетевшись на елани по зайцу, вдруг в десЯти шагах от себЯ
глаза в  глаза увидела маленького человечка и,  забыв о зайце,  остановилась
как вкопаннаЯ.
     —то думала ’равка,  глЯдЯ на маленького человечка в елани,  можно легко
догадатьсЯ. ‚едь это длЯ нас все мы равные. „лЯ ’равки все люди были как два
человека -  один  Ђнтипыч с  разными лицами  и  другой  человек -  это  враг
Ђнтипыча. € вот почему хорошаЯ, умнаЯ собака не подходит сразу к человеку, а
остановитсЯ и узнает, ее это хозЯин или враг его.
     ’ак  вот  и  стоЯла  ’равка  и  глЯдела  в  лицо  маленького  человека,
освещенного последним лучом заходЯщего солнца.
     ѓлаза у маленького человека были сначала тусклые,  мертвые,  но вдруг в
них загорелсЯ огонек, и вот это заметила ’равка.
     "‘корее всего, это Ђнтипыч", - подумала ’равка.
     € чуть-чуть, еле заметно вильнула хвостом.
     Њы,  конечно,  не  можем  знать,  как  думала  ’равка,  узнаваЯ  своего
Ђнтипыча, но догадыватьсЯ, конечно, можно. ‚ы помните, бывало ли с вами так?
Ѓывает,  наклонишьсЯ в  лесу к  тихой заводи ручьЯ и  там,  как  в  зеркале,
увидишь -  весь-то,  весь  человек,  большой,  прекрасный,  как  длЯ  ’равки
Ђнтипыч,  из-за  твоей спины наклонилсЯ и  тоже смотритсЯ в  заводь,  как  в
зеркало.  € так он прекрасен там,  в зеркале,  со всею природой, с облаками,
лесами,  и  солнышко там внизу тоже садитсЯ,  и молодой месЯц показываетсЯ и
частые звездочки.
     ’ак  вот  точно,  наверно,  и  ’равке,  в  каждом лице человека,  как в
зеркале,  виделсЯ весь человек Ђнтипыч, и к каждому стремилась она броситьсЯ
на шею,  но по опыту своему она знала:  есть враг Ђнтипыча с  точно таким же
лицом.
     € она ждала.
     Ђ лапы ее между тем понемногу тоже засасывало;  если так дальше стоЯть,
то и собачьи лапы так засосет, что и не вытащишь. †дать больше нельзЯ.
     € вдруг...
     Ќи гром,  ни молниЯ, ни солнечный восход со всеми победными звуками, ни
закат с  журавлиным обещанием нового прекрасного днЯ -  ничто,  никакое чудо
природы не могло быть больше того, что случилось сейчас длЯ ’равки в болоте:
она услышала слово человеческое - и какое слово!
     Ђнтипыч,  как большой,  настоЯщий охотник,  назвал свою ‘обаку вначале,
конечно,  по-охотничьи -  от  слова травить,  и  наша ’равка вначале у  него
называлась ‡атравка;  но после охотничьЯ кличка на Языке оболталась, и вышло
прекрасное имЯ ’равка. ‚ последний раз, когда приходил к нам Ђнтипыч, собака
его называлась еще ‡атравка.  €  когда загорелсЯ огонек в  глазах маленького
человека,  это значило,  что Њитраша вспомнил имЯ собаки.  Џотом омертвелые,
синеющие  губы  маленького  человека  стали  наливатьсЯ  кровью,   краснеть,
зашевелились.  ‚от  это движение губ ’равка заметила и  второй раз чуть-чуть
вильнула хвостом. € тогда произошло настоЯщее чудо в понимании ’равки. ’очно
так же,  как старый Ђнтипыч в самое старое времЯ,  новый молодой и маленький
Ђнтипыч сказал:
     - ‡атравка!
     “знав Ђнтипыча, ’равка мгновенно легла.
     - Ќу, ну! - сказал Ђнтипыч. - €ди ко мне, умница!
     € ’равка в ответ на слова человека тихонечко поползла.
     Ќо  маленький человек звал  ее  и  манил  сейчас не  совсем от  чистого
сердца,  как думала, наверно, сама ’равка. “ маленького человека в словах не
только дружба и радость была, как думала ’равка, а тоже таилсЯ и хитрый план
своего спасениЯ.  …сли бы он мог пересказать ей понЯтно свой план,  с  какой
радостью бросилась бы  она его спасать.  Ќо  он  не мог сделать себЯ длЯ нее
понЯтным и  должен был  обманывать ее  ласковым словом.  …му даже надо было,
чтобы она его боЯлась,  а  то  если бы  она его не  боЯлась,  не чувствовала
хорошего страха перед могуществом великого Ђнтипыча и по-собачьи со всех ног
бросилась бы  ему  на  шею,  то  неминуемо болото бы  затащило в  свои недра
человека и его друга -  собаку.  Њаленький человек просто не мог быть сейчас
великим человеком,  какой мерещилсЯ ’равке.  Њаленький человек принужден был
хитрить.
     - ‡атравушка, милаЯ ‡атравушка! - ласкал он ее сладким голосом.
     Ђ сам думал:
     "Ќу, ползи, только ползи!"
     € собака, своей чистой душой подозреваЯ что-то не совсем чистое в Ясных
словах Ђнтипыча, ползла с остановками.
     - Ќу, голубушка, еще, еще!
     Ђ сам думал:
     "Џолзи только, ползи".
     €  вот понемногу она подползла.  Ћн  мог бы уже и  теперь,  опираЯсь на
распластанное на болоте ружье,  наклонитьсЯ немного вперед,  протЯнуть руку,
погладить по  голове.  Ќо  маленький хитрый человек знал,  что от одного его
малейшего прикосновениЯ собака с визгом радости броситсЯ на него и утопит.
     € маленький человек остановил в себе большое сердце.  Ћн замер в точном
расчете движениЯ,  как боец в определЯющем исход борьбы ударе:  жить ему или
умереть.
     ‚от еще бы  маленький ползок по  земле,  и  ’равка бы  бросилась на шею
человека,  но  в  расчете своем  маленький человек не  ошибсЯ:  мгновенно он
выбросил свою правую руку вперед и схватил большую,  сильную собаку за левую
заднюю ногу.
     ’ак неужели же враг человека так мог обмануть?
     ’равка  с  безумной  силой  рванулась,  и  она  бы  вырвалась  из  руки
маленького человека,  если бы тот,  уже достаточно выволоченный,  не схватил
другой рукой ее  за ее другую ногу.  Њгновенно вслед затем он лег животом на
ружье,  выпустил собаку и  на  четвереньках,  сам  как  собака,  переставлЯЯ
опору-ружье  все  вперед и  вперед,  подполз к  тропе,  где  постоЯнно ходил
человек и где от ног его по краЯм росла высокаЯ трава белоус. ’ут, на тропе,
он поднЯлсЯ,  тут он отер последние слезы с лица, отрЯхнул грЯзь с лохмотьев
своих и, как настоЯщий большой человек, властно приказал:
     - €ди же теперь ко мне, моЯ ‡атравка!
     “слыхав такой голос,  такие слова,  ’равка бросила все  свои колебаниЯ:
перед  ней  стоЯл  прежний,  прекрасный Ђнтипыч.  ‘  визгом  радости,  узнав
хозЯина,  кинулась она ему на шею, и человек целовал своего друга и в нос, и
в глаза, и в уши.
     Ќе пора ли сказать теперь уж,  как мы сами думаем,  о загадочных словах
нашего старого лесника Ђнтипыча,  когда  он  обещал перешепнуть свою  правду
собаке,  если мы сами его не застанем живым?  Њы думаем, Ђнтипыч не совсем в
шутку  об  этом  сказал.  Ћчень  может быть,  тот  Ђнтипыч,  как  ’равка его
понимает,  или,  по-нашему,  весь человек в древнем прошлом его,  перешепнул
своему  другу  -  собаке какую-то  свою  большую человеческую правду,  и  мы
думаем, эта правда есть правда вековечной суровой борьбы людей за любовь.


        XII

     Ќам  теперь  остаетсЯ уже  не  много  досказать о  всех  событиЯх этого
большого днЯ  в  Ѓлудовом болоте.  „ень,  как ни  долог был,  еще не  совсем
кончилсЯ,  когда Њитраша выбралсЯ из  елани с  помощью ’равки.  Џосле бурной
радости  от  встречи с  Ђнтипычем деловаЯ ’равка  сейчас  же  вспомнила свой
первый гон по зайцу.  € понЯтно:  ’равка - гончаЯ собака, и дело ее - гонЯть
длЯ себЯ,  но длЯ хозЯина Ђнтипыча поймать зайца - это все ее счастье. “знав
теперь в  Њитраше Ђнтипыча,  она  продолжала свой  прерванный круг и  вскоре
попала на  выходной след  русака и  по  этому  свежему следу  сразу  пошла с
голосом.
     ѓолодный Њитраша,  еле живой, сразу понЯл, что все спасение его будет в
этом зайце,  что если он убьет зайца,  то огонь добудет выстрелом, и, как не
раз бывало при отце, испечет зайца в горЯчей золе. Ћсмотрев ружье, переменив
подмокшие патроны, он вышел на круг и притаилсЯ в кусте можжевельника.
     …ще  хорошо можно было  видеть на  ружье мушку,  когда ’равка завернула
зайца от  ‹ежачего камнЯ на  большую Ќастину тропу,  выгнала на  палестинку,
направила его  отсюда на  куст можжевельника,  где  таилсЯ охотник.  Ќо  тут
случилось, что ‘ерый, услыхав возобновленный гон собаки, выбрал себе как раз
тот самый куст можжевельника,  где таилсЯ охотник, и два охотника, человек и
злейший враг его,  встретились.  “видев серую морду от себЯ в  пЯти каких-то
шагах, Њитраша забыл о зайце и выстрелил почти в упор.
     ‘ерый помещик окончил жизнь свою без всЯких мучений.
     ѓон был,  конечно, сбит этим выстрелом, но ’равка дело свое продолжала.
‘амое же  главное,  самое счастливое был не  заЯц,  не  волк,  а  что ЌастЯ,
услыхав близкий выстрел,  закричала.  Њитраша узнал ее голос, ответил, и она
вмиг  к  нему прибежала.  Џосле того вскоре и  ’равка принесла русака своему
новому,  молодому Ђнтипычу,  и друзьЯ стали гретьсЯ у костра,  готовить себе
еду и ночлег.

     ЌастЯ и Њитраша жили от нас через дом,  и когда утром заревела у них на
дворе голоднаЯ скотина,  мы первые пришли посмотреть,  не случилось ли какой
беды у  детей.  Њы  сразу понЯли,  что дети дома не ночевали и  скорее всего
заблудились в болоте.  ‘обрались мало-помалу и другие соседи,  стали думать,
как нам выручить детей,  если они еще только живы.  €  только собрались было
рассыпатьсЯ по болоту во все стороны - глЯдим: а охотники за сладкой клюквой
идут из леса гуськом,  и на плечах у них шест с тЯжелой корзиной,  и рЯдом с
ними ’равка, собака Ђнтипыча.
     Ћни рассказали нам во всех подробностЯх обо всем,  что с ними случилось
в  Ѓлудовом болоте.  €  всему у  нас  поверили:  неслыханный сбор клюквы был
налицо. Ќо не все могли поверить, что мальчик на одиннадцатом году жизни мог
убить старого хитрого волка. Ћднако несколько человек из них, кто поверил, с
веревкой и большими санками отправились на указанное место и вскоре привезли
мертвого ‘ерого помещика.  ’огда все  в  селе  на  времЯ бросили свои дела и
собрались,  и  даже не только из своего села,  а  даже из соседних деревень.
‘колько тут было разговоров!  € трудно сказать, на кого больше глЯдели, - на
волка или на охотника в картузе с двойным козырьком.  Љогда переводили глаза
с волка, говорили:
     - Ђ вот смеЯлись: дразнили: "Њужичок в мешочке"!
     €  тогда незаметно длЯ всех прежний "Њужичок в мешочке",  правда,  стал
переменЯтьсЯ и за следующие два года войны вытЯнулсЯ, и какой из него парень
вышел -  высокий,  стройный.  € стать бы ему непременно героем Ћтечественной
войны, да вот только война-то кончилась.
     Ђ  ‡олотаЯ Љурочка тоже всех удивила в селе.  Ќикто ее в жадности,  как
мы,  не упрекал,  напротив, все одобрЯли, и что она благоразумно звала брата
на  торную тропу,  и  что  так  много набрала клюквы.  Ќо  когда из  детдома
эвакуированных ленинградских детей обратились в  село  за  посильной помощью
больным детЯм, ЌастЯ отдала им всю свою целебную Ягоду. ’ут-то вот мы, войдЯ
в  доверие девочки,  узнали от  нее,  как  мучилась она  про  себЯ  за  свою
жадность.
     Ќам остаетсЯ теперь сказать еще несколько слов о  себе:  кто мы такие и
зачем попали в  Ѓлудово болото.  Њы  -  разведчики болотных богатств.  …ще с
первых  дней  Ћтечественной  войны  работали  над   подготовкой  болота  длЯ
добываниЯ в нем горючего -  торфа.  € мы дознались,  что торфа в этом болоте
хватит длЯ работы большой фабрики лет на  сто.  ‚от какие богатства скрыты в
наших болотах!  Ђ  многие до сих пор только и знают об этих великих кладовых
солнца,  что в  них будто бы  черти живут:  все это вздор,  и  никаких нет в
болоте чертей.