„жанни ђодари. „жельсомино в ‘тране ‹гунов

Ћцените этот текст:
„жанни ђодари. „жельсомино в ‘тране ‹гунов

-----------------------------------------------------------------------
Џер. с итал. - €.Љонстантинова, ћ.€льин.
Ђвт.сб. "ђимские фантазии". Њ., "Џравда", 1987.
OCR & spellcheck by HarryFan, 1 October 2002
-----------------------------------------------------------------------

„орогие ребЯта! џ очень рад передать вам привет и предложить вашему
вниманию моего „жельсомино и его приключениЯ в ‘тране ‹гунов. Љогда Я
писал эту книгу, Я, конечно, помнил о ее будущих читателЯх и думал не
только об итальЯнских ребЯтах, но и о ребЯтах всех стран, в том числе и о
вас.
‘колько раз Я останавливалсЯ и спрашивал себЯ; "ЏонравитсЯ ли эта
страница советским детЯм? Ѓудет ли длЯ них смешным вот это или вот это
место?.." Ќо Я почти уверен, что „жельсомино придетсЯ вам по душе. ‘ейчас
Я не скажу вам, как кончитсЯ всЯ эта историЯ. Ќе стану говорить и о
друзьЯх „жельсомино - о нарисованном котенке –оппино, о художнике
Ѓананито, о девочке ђомолетте, тетушке Џанноккье, о
Ѓенвенуто-не-присЯдь-ни-на-минуту, о врагах „жельсомино - о них вы узнаете
из самой сказки. џ лучше расскажу вам, как пришла мне мысль написать эту
сказку и почему Я ее написал.
Њне кажетсЯ, что самые опасные враги человечества - это лжецы. Ќа свете
есть сотни тысЯч лжецов. ‹жец - это журналист, который пишет "свобода" и
думает при этом о свободе, с которой капиталисты эксплуатируют рабочих, а
империалисты выжимают соки из колониальных народов. ‹жец - это тот, кто
говорит "мир", а на деле стоит за войну. ‹жец - это тот, кто болтает о
"достоинстве человека", а на деле ратует за смирение и покорность, учит
молчать перед лицом несправедливости, закрывать глаза перед нищетой. Ќе
желаЯ кого-нибудь обидеть, Я полагаю, что лжецы водЯтсЯ в любой части
света. ‚ каждой стране есть или были свои лжецы, и очень хорошо, если та
или инаЯ страна сумела одолеть ложь.
џ очень верю в силу правды. "Џравда революционна", - сказал Ђнтонио
ѓрамши, основатель €тальЯнской компартии. Џравда похожа на голос певца -
тот голос, от которого дрожат оконные стекла. Џевец может простудитьсЯ,
охрипнуть... ЉажетсЯ, что он потерЯл голос, но едва он выздоровеет и
выйдет на сцену, как все увидЯт, что это не так.
Њне захотелось написать сказку о правде. џ написал ее безо всЯких
усилий - сказка эта сама пришла мне в голову и так стремительно потЯнула
менЯ за собой, что Я еле успевал записывать.
Ќе говорите, что сказки лгут. ‘ помощью сказок тоже можно говорить
правду. ‚едь Џушкин прекрасно знал, что на свете не бывает золотых рыбок,
умеющих к тому же разговаривать человеческим Языком. Ђ сколько правды в
этой его сказке! ‘ледует сказать, что Џушкин был гигантом, по сравнению с
которым все мы выглЯдим цыплЯтами. …го голос гремел словно гром, а мой
едва слышен в моем курЯтнике. Ќо ведь каждый цыпленок может в меру своих
сил говорить правду! џ глубоко верю в сказки, которые говорЯт правду,
верю, что такие сказки помогают сокрушать ложь. €, конечно же, Я верю в
хорошие сказки. џ мечтаю написать по-настоЯщему хорошую сказку, хорошую от
первого слова до последнего, и обЯзательно правдивую. џ мечтаю об этом так
же пылко, как инженер мечтает построить хорошую электростанцию, как столЯр
мечтает сделать хороший стол, который простоит на своих ножках двести лет
и не покоситсЯ.

‚аш „жанни ђодари
1957

ѓлава перваЯ, в которой „жельсомино забивает гол,
а потом начинаетсЯ самое интересное

ќту историю „жельсомино рассказал мне сам. € Я чуть было не оглох, пока
дослушал ее до конца, хотЯ и набил себе в уши с полкило ваты. „ело в том,
что у „жельсомино невероЯтно оглушительный голос. „аже когда он говорит
шепотом, его слышат пассажиры реактивных самолетов, летЯщих на высоте
десЯть тысЯч метров над уровнем морЯ и над его головой.
’еперь „жельсомино уже знаменитый певец. …го знают повсюду - от
‘еверного полюса до ћжного! Ћн придумал себе громкое и пышное имЯ, но его
даже не стоит упоминать здесь, потому что вы, конечно, сто раз встречали
его в газетах. Ђ в детстве его звали „жельсомино. Џусть же под этим именем
он и действует в нашей истории.
’ак вот, жил да был однажды самый обыкновенный мальчик, быть может,
ростом даже поменьше других ребЯт. Ќо едва он поЯвилсЯ на свет, как всем
стало Ясно, что природа наделила его совершенно необыкновенным голосом.
„жельсомино родилсЯ в глухую ночную пору, и люди в селении тотчас
повскакали с постелей, вообразив, что слышат заводские гудки, зовущие на
работу. Ќо это был всего-навсего крик „жельсомино, который пробовал голос,
как это делают все только что поЯвившиесЯ на свет дети. Љ счастью,
„жельсомино быстро научилсЯ спать с вечера до утра, как и подобает всем
порЯдочным людЯм, кроме газетных репортеров и ночных сторожей. …го первый
крик раздавалсЯ ровно в семь часов утра, как раз в ту минуту, когда людЯм
надо было вставать, чтобы идти на работу. ‡аводские гудки стали теперь
ненужными, и их скоро выбросили на свалку.
Љогда „жельсомино исполнилось шесть лет, он пошел в школу. “читель
начал перекличку и вскоре дошел до буквы "„".
- „жельсомино! - произнесен.
- ‡десь! - радостно ответил новичок.
€ вдруг раздалсЯ грохот - класснаЯ доска разлетелась на куски и
превратилась в груду обломков.
- Љто разбил доску? - строго спросил учитель и взЯлсЯ за указку.
‚се молчали.
- —то ж, повторим перекличку, - сказал учитель.
Ћн снова начал с буквы "Ђ".
- ќто ты бросил камень? - спрашивал он каждого ученика.
- Ќе Я... Ќе Я... - испуганно отвечали мальчики.
Љогда учитель снова дошел до буквы "„", „жельсомино встал и тоже вполне
искренне сказал:
- Ќе Я, синьор...
Ќо он не успел сказать "учитель" - оконные стекла последовали примеру
доски. Ќа этот раз учитель внимательно следил за классом и мог поручитьсЯ,
что ни у кого из его сорока учеников не было в руках рогатки.
"Ќаверное, это напроказил кто-нибудь на улице, - решил он, -
какой-нибудь сорванец, который, вместо того чтобы сидеть в классе,
шатаетсЯ с рогаткой и разорЯет птичьи гнезда. ‚от доберусь до него, возьму
за ухо и отведу в полицию".
‚ то утро все на этом и кончилось. Ќо на следующий день учитель снова
стал делать перекличку и снова дошел до имени „жельсомино.
- ‡десь! - ответил наш герой и гордо осмотрелсЯ, в восторге оттого, что
он снова в школе.
"’рах-тарарах-цвЯк-цвЯк-цвЯк!" - сразу же ответило ему окно. ‘текла,
которые служитель вставил всего полчаса назад, посыпались во двор.
- ‘транное дело, - заметил учитель, - стоит дойти до твоего имени, как
начинаютсЯ несчастьЯ. Ђ, все понЯтно, мой мальчик! “ тебЯ слишком громкий
голос! Љогда ты кричишь, получаетсЯ что-то вроде урагана. ’ак что, если ты
не хочешь разорить школу и наше село, тебе придетсЯ отныне разговаривать
только шепотом. „оговорились?
„жельсомино, покраснев от стыда и смущениЯ, попробовал возразить:
- Ќо, синьор учитель, это же не Я!
"’рах-бах-тарарах!" - отозвалась новаЯ класснаЯ доска, которую
служитель только что принес из магазина.
- Ђ вот тебе и доказательство! - заключил учитель. Ќо, увидев, что по
щекам „жельсомино текут крупные слезы, он подошел к мальчику и ласково
погладил его по голове: - Џослушай менЯ хорошенько, сынок. ’вой голос
может принести тебе либо множество бед, либо великое счастье. Ђ пока
старайсЯ как можно реже пользоватьсЯ им. ‡а хорошее молчание еще никого не
бранили. ‚сем известно, что слово - серебро, а молчание - золото.
‘ этого днЯ длЯ „жельсомино начались адские мучениЯ. ‚ школе, чтобы не
натворить новых бед, он сидел, зажав рот платком. Ќо все равно его голос
так гремел, что остальным школьникам приходилось затыкать себе уши
пальцами. “читель старалсЯ вызывать его как можно реже. Ќо училсЯ
„жельсомино отменно, и учитель был уверен, что все уроки он знает назубок.
Ќу а дома, когда „жельсомино, рассказываЯ о своих школьных подвигах,
вдребезги разбил дюжину стаканов, ему тоже строго-настрого запретили
открывать рот.
—тобы отвести душу, „жельсомино уходил куда-нибудь подальше от селениЯ
- в лес, в поле или на берег озера. “бедившись, что он один и поблизости
нет застекленных окон, „жельсомино ложилсЯ ничком на землю и начинал петь.
—ерез несколько минут землЯ словно оживала: кроты, муравьи, гусеницы - в
общем, все живущие под землей звери и насекомые разбегались кто куда,
думаЯ, что началось землетрЯсение.
’олько один-единственный раз „жельсомино позабыл про осторожность. „ело
было в воскресенье, и на стадионе шла решающаЯ футбольнаЯ встреча.
„жельсомино не был заЯдлым болельщиком, но игра мало-помалу захватила и
его. € вот настал момент, когда местнаЯ команда, подгонЯемаЯ неистовыми
криками своих болельщиков, бросилась в атаку. (‘ам-то Я не очень понимаю,
что это такое - броситьсЯ в атаку, потому что плохо разбираюсь в футболе.
џ пересказываю все это со слов „жельсомино. Ќо если вы читаете спортивные
газеты, то уж, конечно, поймете, в чем тут дело.)
- „авай! „авай! - орали болельщики.
- „авай! - крикнул во весь голос и „жельсомино.
Љак раз в эту минуту правый крайний послал мЯч центральному
нападающему. Ќо мЯч, поднЯвшись на глазах у всех в воздух, вдруг на
полдороге свернул в сторону и, гонимый какой-то неведомой силой, влетел
прЯмо в ворота противника.
- ѓол! - взорвались зрители.
- ‚от это удар! - воскликнул кто-то. - ‚идели, как тонко он был
рассчитан? „о одного миллиметра! “ этого парнЯ золотые ноги!
Ќо „жельсомино, придЯ в себЯ, понЯл, что допустил оплошность.
"’ак и есть, - подумал он, - Я забил этот гол своим голосом. Ќужно
будет взЯть себЯ в руки, а то спорту придет конец. € пожалуй, надо, чтоб
было справедливо, - забью-ка Я гол и в другие ворота. ’огда все встанет на
свои места!".
‚о втором тайме и в самом деле представилсЯ подходЯщий случай. Љогда
команда противника перешла в нападение, „жельсомино снова закричал:
"„авай!" - и загнал мЯч в ворота своей команды. Њожете себе представить,
как обливалось кровью его сердце! „аже через много лет, рассказываЯ мне об
этом случае, „жельсомино сказал:
- џ бы дал отрубить себе палец, лишь бы не забивать этого гола! Ќо не
забить его Я не мог. €наче было бы несправедливо.
- Ђ ведь на твоем месте кто угодно подыграл бы своей любимой команде, -
заметил Я.
Љто угодно, но только не „жельсомино! Ћн был честен и правдив, как
прозрачнаЯ родниковаЯ вода. ’аким он и рос, и скоро из мальчика стал
юношей. Џравда, роста он был скорее низкого, чем высокого, а сложениЯ
скорее щуплого, чем крепкого. ’ак что имЯ его - „жельсомино, что означает
"маленький жасмин", - очень подходило ему. Ѓудь у него имЯ потЯжелее, он,
пожалуй, нажил бы себе горб, носЯ его.
Љогда „жельсомино подрос, он оставил школу и стал заниматьсЯ
крестьЯнским трудом. Ќаверное, он так бы и прожил всю жизнь, и мне не
пришлось бы рассказывать о нем, не попади он в одну неприЯтную историю, о
которой вы сейчас и узнаете.

ѓлава втораЯ, прочитав которую вы поймете, что если от вашего
голоса падают груши, то лучше скрывать это от соседей

Ћднажды утром „жельсомино вышел в сад и увидел, что груши уже поспели.
‚едь груши - они такие: никому ни гугу, а сами зреют да спеют. € в одно
прекрасное утро вы обнаруживаете вдруг, что они совсем уже поспели и пора
их снимать.
"†аль, что Я не захватил лестницу, - подумал „жельсомино. - ЏридетсЯ
пойти за нею домой. Ђ заодно уж захвачу и жердь, чтобы сбивать груши с
самых высоких веток".
Ќо в эту самую минуту ему пришла озорнаЯ мысль. "Ђ если попробовать
голосом?" - подумал он.
Ћн встал под грушевым деревом и не то в шутку, не то всерьез крикнул:
- Ђ ну-ка, груши, падайте вниз!
"Џата-пум, пата-пум!" - ответили ему груши и дождем посыпались на
землю.
„жельсомино подошел к другому дереву и проделал то же самое. € каждый
раз, когда он кричал "Џадайте!", груши, словно только того и ждали,
срывались с веток и шлепались на землю. „жельсомино очень обрадовалсЯ.
"џ не затратил на это никакого труда, - подумал он. - †аль, раньше не
догадалсЯ, что голос может заменить и жердь, и лестницу!"
Џока „жельсомино собирал свои груши, его заметил крестьЯнин, работавший
на соседнем огороде. Ћн протер глаза, ущипнул себЯ за нос, взглЯнул еще
раз и, когда окончательно убедилсЯ, что не спит, сразу же со всех ног
побежал за своей женой.
- €ди-ка посмотри, - сказал он, дрожа от страха. - џ думаю, наш сосед -
злой колдун!
†ена взглЯнула на „жельсомино, упала на колени и воскликнула:
- „а что ты! ќто же добрый волшебник!
- Ђ Я говорю тебе, что колдун!
- Ђ Я тебе говорю, что добрый волшебник!
„о этого днЯ муж и жена жили довольно мирно. ’еперь же один схватилсЯ
за лопату, другаЯ - за мотыгу, и оба приготовились защищать свое мнение с
оружием в руках. Ќо тут крестьЯнин предложил:
- „авай позовем соседей. Џусть они тоже посмотрЯт, и послушаем, что они
скажут!
ќта мысль понравилась женщине: ведь, созвав соседей, можно и поболтать
с кумушками. Ћна бросила мотыгу.
…ще до наступлениЯ вечера все селение знало о случившемсЯ. ЊнениЯ
разделились: одни утверждали, что „жельсомино добрый волшебник, другие -
что он злой колдун. ‘поры разгорались и росли, словно волны на море, когда
поднимаетсЯ сильный ветер. ‚спыхнули ссоры, и кое-кто даже пострадал. Љ
счастью, легко. ’ак, например, один крестьЯнин обжегсЯ трубкой, потому
что, увлекшись спором, сунул ее в рот не тем концом. Џолицейские не могли
решить, кто прав, кто виноват, и поэтому никого не арестовывали, а только
переходили от одной группы к другой и просили всех разойтись.
‘амые упрЯмые спорщики направились к саду „жельсомино. Ћдни хотели
прихватить что-нибудь на памЯть, потому что считали эту землю волшебной, а
другие шли, чтобы стереть домик „жельсомино с лица земли, потому что
считали его заколдованным. „жельсомино, увидев толпу, решил, что вспыхнул
пожар, и схватил ведро, чтобы помочь заливать огонь. Ќо люди остановились
у его сада, и „жельсомино услышал, что речь идет о нем.
- ‚от он, вот он! „обрый волшебник!
- Љакой там волшебник! ќто злой колдун. ‚идите, у него в руках
заколдованное ведро!
- „авайте отойдем подальше! …ще плеснет на нас этой штукой - пропадем
ни за грош!
- Љакой штукой?
- ‚ы что, ослепли? ‚ этом ведре смола! ЏрЯмехонько из ада! Џопадет на
тело хоть каплЯ - насквозь прожжет. € ни один врач потом не залечит!
- „а нет же, он свЯтой, свЯтой!
- Њы видели, „жельсомино, как ты приказывал грушам поспевать, и они
поспевали, приказывал падать, и они падали...
- ‚ы с ума сошли, что ли? - воскликнул „жельсомино. - ќто же все из-за
моего голоса! Љогда Я кричу, воздух беснуетсЯ, как в бурю...
- „а, да, мы знаем! - закричала какаЯ-то женщина. - ’ы творишь чудеса
своим голосом.
- ќто не чудеса! ќто колдовство!
„жельсомино в сердцах швырнул на землю ведро, скрылсЯ в доме и заперсЯ
на крюк.
"Ќу вот и кончилась спокойнаЯ жизнь, - подумал он. - ’еперь нельзЯ
будет и шагу ступить, так и будут ходить за мной следом. Џо вечерам только
и разговоров будет что обо мне. Њоим именем начнут пугать непослушных
ребЯтишек. Ќет, лучше, пожалуй, уйти куда-нибудь отсюда. „а и что мне
делать в этом селении? Њать с отцом умерли, друзьЯ погибли на войне.
Џойду-ка Я по свету да попробую добыть счастье своим голосом. ѓоворЯт,
есть люди, которым даже платЯт за их пение. ќто очень странно - получать
деньги за то, что доставлЯет такое удовольствие. Ќо все же за пение
платЯт. Љто знает, быть может, и мне удастсЯ стать певцом?"
ЏринЯв такое решение, он сложил свои скудные пожитки в заплечный мешок
и вышел на улицу. ’олпа зашумела и расступилась перед ним. „жельсомино не
взглЯнул ни на кого. Ћн смотрел прЯмо перед собой и молчал. Ќо, отойдЯ
подальше, обернулсЯ, чтобы в последний раз посмотреть на свой дом.
’олпа все еще не расходилась. ‹юди указывали на него пальцами, словно
он был привидением.
"Џодшучу-ка Я над ними на прощанье", - подумал „жельсомино и, вздохнув
поглубже, заорал что было мочи:
- „о свиданьЯ!
‚ ту же минуту порывом ветра у мужчин сорвало шапки, а старушки
бросились вдогонку за своими париками, прикрываЯ руками голые, как Яичко,
головы.
- Џрощайте-е, прощайте-е-е! - повторил „жельсомино, от души смеЯсь над
первой в своей жизни озорной проделкой.
апки и парики взвились, словно стайка перелетных птиц, к облакам и
вскоре скрылись из виду. Џотом стало известно, что они улетели за много
километров, а некоторые из них даже за границу.
—ерез несколько дней „жельсомино тоже пересек границу и попал в самую
необыкновенную страну, какаЯ только может быть на свете.

ѓлава третьЯ, в которой вы узнаете, откуда взЯлсЯ –оппино

Џервое, что увидел „жельсомино, попав в эту незнакомую страну, была
блестЯщаЯ серебрЯнаЯ монета. Ћна лежала на мостовой, невдалеке от
тротуара, на самом виду.
"‘транно, что никто не подобрал ее, - подумал „жельсомино. - џ-то уж,
конечно, не пройду мимо. Њои деньги кончились еще вчера, а сегоднЯ у менЯ
во рту не было еще и маковой росинки".
Ћн подошел к кучке людей, которые наблюдали за ним и о чем-то
шептались, и показал им монету.
- Ќе вы ли, синьоры, потерЯли эту монетку? - спросил он шепотом, чтобы
никого не напугать своим голосом.
- Џроваливай, - отвечали ему, - да спрЯчь ее подальше, если не хочешь
нажить неприЯтностей!
- €звините, пожалуйста, - смущенно пробормотал „жельсомино и, не
задаваЯ лишних вопросов, направилсЯ к магазину с многообещающей вывеской
"‘ъестные припасы".
‚ витрине вместо колбас и банок с вареньем громоздились горы тетрадей,
коробки акварельных красок и пузырьки с чернилами.
"„олжно быть, это универмаг и здесь можно купить что хочешь", - решил
„жельсомино и, полный надежд, вошел в магазин.
- „обрый вечер! - любезно приветствовал его хозЯин.
"Џо правде говорЯ, - мелькнуло в голове „жельсомино, - Я не слышал,
чтобы пробило хотЯ бы полдень. Ќу да ладно, не стоит обращать вниманиЯ на
такие пустЯки".
€, говорЯ своим обычным шепотом, от которого люди все-таки едва не
глохли, он осведомилсЯ:
- Ќе могу ли Я купить у вас хлеба?
- ђазумеетсЯ, дорогой синьор. ‚ам сколько - один пузырек или два?
Љрасного или фиолетового?
- Ќет, нет, только не фиолетового! - испугалсЯ „жельсомино. - € потом,
вы в самом деле продаете его бутылками?
•озЯин магазина расхохоталсЯ:
- Ђ как же его еще продавать? Њожет быть, у вас его ломтЯми режут? „а
вы только взглЯните, какой прекрасный хлеб в моем магазине.
€, говорЯ это, он показал на полки, где ровными шеренгами выстроились
сотни пузырьков с чернилами самых разных цветов. Ђ съедобного там не было
и в помине - ни крошки сыра, ни даже Яблочной кожуры.
"Њожет быть, он сошел с ума? - подумал „жельсомино. - …сли так, то
лучше не перечить ему".
- ќто верно, у вас великолепный хлеб, - согласилсЯ он, показываЯ на
пузырек с красными чернилами. “ж очень ему хотелось услышать, что скажет
хозЯин.
- ‚ самом деле? - просиЯл тот. - ќто самый лучший зеленый хлеб, какой
когда-либо поступал в продажу.
- ‡еленый?
- Ќу конечно. Џростите, может быть, вы плохо видите?
„жельсомино готов был поклЯстьсЯ, что перед ним пузырек с красными
чернилами. Ћн уже придумывал подходЯщий предлог, чтобы убратьсЯ отсюда
подобру-поздорову и поискать другого продавца, который еще не успел
спЯтить с ума, как вдруг его осенила хорошаЯ мысль.
- Џослушайте, - сказал он, - за хлебом Я зайду попозже. Ђ сейчас
скажите мне, если вас не затруднит, где тут можно купить хороших чернил?
- Ћ, пожалуйста! - ответил хозЯин все с той же любезной улыбкой. - ‚он
там, перейдЯ через дорогу" вы найдете самый лучший в нашем городе
канцелЯрский магазин.
‚ витринах этого магазина были выставлены аппетитные караваи хлеба,
пирожные, макароны, лежали горы сыров и образовались целые заросли колбас
и сосисок.
"џ так и думал, - решил „жельсомино, - тот продавец не в своем уме,
оттого он и называет чернила хлебом, а хлеб чернилами. ќтот магазин мне
нравитсЯ гораздо больше".
Ћн вошел в магазин и попросил взвесить ему полкило хлеба.
- •леба? - удивилсЯ продавец. - ‚ы, наверное, ошиблись. •лебом торгуют
в магазине напротив, а мы продаем только канцелЯрские товары. - € широким
жестом он указал на съестные припасы.
"’еперь Я понЯл, - сообразил „жельсомино, - в этой стране все
называетсЯ наоборот! € если назовешь хлеб хлебом, тебЯ никто не поймет".
- ‘вешайте мне, пожалуйста, полкило чернил, - сказал он продавцу.
’от отвесил полкило хлеба, завернул покупку по всем правилам в бумагу и
протЯнул „жельсомино.
- € немножко вот этого, - добавил „жельсомино и показал на круг
швейцарского сыра, не решаЯсь назвать его.
- ‘иньору угодно немного ластика? - подхватил продавец. - ‘ию минуту!
Ћн отрезал добрый кусок сыра, взвесил его и завернул в бумагу.
„жельсомино облегченно вздохнул и бросил на прилавок серебрЯную монету.
Џродавец взглЯнул на нее, взЯл в руки и стал внимательно рассматривать,
затем раза два бросил на прилавок, послушал, как она звенит, посмотрел на
нее через увеличительное стекло и даже попробовал на зуб. Ќаконец он
вернул ее „жельсомино и ледЯным тоном произнес:
- Њне очень жаль, молодой человек, но ваша монета настоЯщаЯ.
- ‚от и хорошо! - обрадовалсЯ „жельсомино.
- Љак бы не так! ЏовторЯю вам: ваша монета настоЯщаЯ и Я не могу ее
принЯть. „авайте сюда ваши покупки и идите своей дорогой. ‚аше счастье,
что мне лень идти на улицу и звать полицию. ђазве вы не знаете, что
полагаетсЯ за хранение нефальшивых монет? ’юрьма.
- „а ведь Я...
- Ќе кричите, Я не глухой! €дите же, идите... Џринесите мне фальшивую
монету, и покупки - ваши. ‚идите, Я даже не разворачиваю пакеты. ’олько
отложу их в сторону, хорошо? „обрый вечер...
—тобы не закричать, „жельсомино засунул в рот кулак. € пока он шел от
прилавка к двери, между ним и его голосом происходил такой разговор:
_ѓолос_. •очешь, Я крикну "Ђ-а!" и вдребезги разнесу его витрину?
_„жельсомино_. Џожалуйста, не делай глупостей. ‚едь Я только что попал
в эту страну, у менЯ и так здесь ничего не ладитсЯ.
_ѓолос_. Ќо мне нужно отвести душу, иначе быть беде! ’ы же мой хозЯин,
так придумай что-нибудь!
_„жельсомино_. Џотерпи, пока мы не выйдем из этой ужасной лавки. Ќе
хочетсЯ разрушать ее...
_ѓолос_. Ѓыстрее, Я больше не могу! ‚от... вот... сейчас заору... …ще
минута, и все пропало...
’ут „жельсомино пустилсЯ бегом, свернул в тихую улочку, чуть пошире
переулка, и быстро оглЯделсЯ. ‚округ не было ни души. ’огда он вынул кулак
изо рта и, чтобы утихомирить бушевавшие в нем чувства, тихо, совсем
негромко произнес: "Ђ-а!" ‚ ту же минуту ближайший уличный фонарь
развалилсЯ на куски, а сверху, с какого-то подоконника, свалилсЯ на
мостовую цветочный горшок.
„жельсомино вздохнул:
- Љогда у менЯ будут деньги, Я пошлю их по почте городскому управлению,
чтобы возместить стоимость фонарЯ, и подарю владельцу цветочного горшка
новый, еще лучше... Њожет быть, Я разбил еще что-нибудь?
- Ќет, больше ничего, - ответил ему тоненький-тоненький голосок, и
кто-то два раза кашлЯнул.
„жельсомино осмотрелсЯ в поисках обладателЯ этого голоса и увидел
котенка, вернее, какое-то существо, которое издали можно было принЯть за
котенка. ЏодойдЯ поближе, „жельсомино понЯл, что не ошибсЯ. ќто и в самом
деле был котенок, только почему-то Ярко-красного цвета и всего на трех
лапках. Ќо самое удивительное - он был плоский. Ќе толстый и пушистый, как
нормальные котЯта, а совершенно плоский - всего лишь контур котенка, вроде
тех, что ребЯта рисуют на стенах.
- Љак? ѓоворЯщий котенок? - удивилсЯ „жельсомино.
- Ђ что тут такого? џ ведь не совсем обыкновенный котенок. џ еще читать
и писать умею! € это понЯтно: ведь мой папа - школьный мел!
- Љто-кто?
- ЊенЯ нарисовала на этой стене одна девочка, котораЯ взЯла в школе
кусочек красного мела. Ќо она успела нарисовать только три лапки, а потом
из-за угла показалсЯ полицейский, и девочке пришлось убежать. ’ак Я и
осталсЯ хромым. € потому решил сам себЯ назвать –оппино, что значит
"хромоножка". Љроме того, Я немного кашлЯю, потому что стенка была
довольно-таки сыраЯ, а мне пришлось провести на ней всю зиму!
„жельсомино взглЯнул на стену. Ќа ней осталсЯ отпечаток –оппино, точно
рисунок оторвали от стены вместе с тонким слоем штукатурки.
- Ђ как же ты оттуда спрыгнул? - удивилсЯ „жельсомино.
- Њне помог твой голос! - ответил –оппино. - Љрикни ты малость
погромче, ты бы проломил стену, и тогда пиши пропало. Ђ сейчас Я просто
счастлив! Љакое наслаждение гулЯть по свету, пусть даже на трех ногах! “
тебЯ, кстати, их только две, и ты ведь не жалуешьсЯ, правда?
- ‚роде нет, - согласилсЯ „жельсомино. - Џожалуй, двух ног мне даже
много. Ѓудь у менЯ одна-единственнаЯ, сидел бы Я сейчас дома.
- Ћднако ты не очень-то весел, как Я поглЯжу, - заметил –оппино. - —то
с тобой стрЯслось?
Ќо только „жельсомино собралсЯ рассказать о своих злоключениЯх, как на
улице поЯвилсЯ настоЯщий кот, на четырех настоЯщих лапах. Џравда, он был,
по-видимому, чем-то чрезвычайно озабочен, потому что даже не взглЯнул на
наших друзей.
- ЊЯу! - крикнул ему –оппино. Ќа кошачьем Языке это значит "Џривет!".
Љот остановилсЯ. Ћн, похоже, удивилсЯ и даже возмутилсЯ.
- ЊенЯ зовут –оппино, а тебЯ как? - поинтересовалсЯ наш знакомый.
ЌастоЯщий кот некоторое времЯ раздумывал, стоит ли отвечать, потом
неохотно промЯмлил:
- ЊенЯ зовут ’узик.
- —то он там говорит? - спросил „жельсомино, который, разумеетсЯ, не
понимал по-кошачьи.
- Ћн говорит, что его зовут ’узик.
- Ќо ведь это же собачьЯ кличка!
- ‘овершенно верно.
- Ќичего не понимаю! - призналсЯ „жельсомино. - ‘начала торговец хотел
всучить мне чернила вместо хлеба, теперь поЯвлЯетсЯ кот с собачьей
кличкой...
- „орогой мой, этот кот думает, что он собака, - объЯснил –оппино. -
‚от послушай.
€, повернувшись к коту, он вежливо продолжил разговор на кошачьем
Языке:
- ЊЯу, ’узик!
- ѓав, гав! - вне себЯ от возмущениЯ ответил кот. - ЏостыдилсЯ бы: кот,
а мЯукаешь!
- —то поделаешь, Я не умею врать, хоть Я и нарисованный.
- ’ы позоришь все наше племЯ! ѓлаза бы мои на тебЯ не глЯдели!.. Љ тому
же вот и дождь собираетсЯ, нужно бежать домой за зонтиком. - € он пошел,
то и дело оглЯдываЯсь и лаЯ.
- —то он сказал? - спросил „жельсомино.
- Ћн сказал, что скоро пойдет дождь.
„жельсомино взглЯнул на небо. Ќад крышами домов ослепительно сиЯло
солнце, и даже в подзорную трубу на небе нельзЯ было отыскать ни одного
облачка.
- Ќадеюсь, тут все грозы похожи на эту, - сказал он. - џ вижу, в этой
стране все наоборот, и у менЯ такое ощущение, будто и Я сам стал ходить на
голове.
- „орогой „жельсомино, ты просто-напросто попал в ‘трану ‹гунов. Џо
законам этой страны здесь все обЯзаны лгать. € горе тому, кто говорит
правду. ‘тоит произнести хоть одно правдивое слово, и на уплату штрафа уже
не хватит собственной шкуры. ‡а целую зиму, что Я провел на этой стене, Я
увидел немало интересного.
€ –оппино подробно описал „жельсомино ‘трану ‹гунов.

ѓлава четвертаЯ, в которой вы найдете краткое,
но весьма полное описание ‘траны ‹гунов

- „а будет тебе известно, - начал –оппино...
Ќо Я немного сокращу рассказ котенка, чтобы не отнимать у вас лишнего
времени, и вы узнаете только самое главное.
€так, задолго до того, как „жельсомино попал в эту страну, там поЯвилсЯ
хитрый и жестокий пират по прозвищу „жакомоне, что значит Ѓольшущий
„жакомо. Ћн был до того огромен и толст, что носил свое тЯжелое имЯ безо
всЯкого труда. Ќо был он уже немолод и потому стал подумывать о том, как
бы поспокойнее провести старость.
"Њолодость прошла, и бороздить морЯ мне уже надоело, - решил он. -
Ѓрошу-ка Я свое старое ремесло да поселюсь на каком-нибудь островке. € уж,
конечно, не один, а вместе со своими пиратами. џ произведу их в мажордомы,
сделаю лакеЯми, конюхами и управлЯющими, и они не будут в обиде на своего
атамана".
‘казано - сделано. € пират стал подыскивать подходЯщий остров. Ќо все
они были слишком малы длЯ него. Ђ если остров устраивал самого „жакомоне,
то не нравилсЯ кому-нибудь из его шайки. Ћдному пирату непременно нужна
была быстраЯ река, чтобы ловить в ней форель, другой хотел, чтобы на
острове был кинотеатр, третий не мог обойтись без банка, где можно было бы
получать проценты с пиратских сбережений.
- Ђ почему бы нам не поискать что-нибудь получше острова? - сказали
пираты.
„ело кончилось тем, что они захватили целую страну с большим городом, в
котором были и банки, и кинотеатры, и целый десЯток речушек, где можно
было удить форель и кататьсЯ по воскресеньЯм на лодке. € в этом нет ничего
удивительного - то и дело случаетсЯ, что какаЯ-нибудь пиратскаЯ банда
захватывает ту или иную маленькую страну.
‡авладев государством, „жакомоне решил назвать себЯ королем „жакомоне
Џервым, а своим приближенным он присвоил титулы адмиралов, камергеров и
начальников пожарных команд.
ђазумеетсЯ, „жакомоне тут же издал приказ, которым повелевал именовать
себЯ "ваше величество", а каждому, кто ослушаетсЯ, отрезать Язык. € чтобы
никому не приходило в голову говорить о нем правду, он приказал своим
министрам составить новый словарь.
- Ќужно поменЯть местами все слова! - поЯснил он. - Ќапример, слово
"пират" будет означать "честный человек". …сли кто-нибудь назовет менЯ
пиратом, он попросту скажет на новом Языке, что Я честный малый!
- ЉлЯнемсЯ всеми китами, на глазах у которых мы шли на абордаж,
шикарнаЯ мысль! - с восхищением воскликнули пираты-министры. - ЏрЯмо хоть
вставлЯй ее в рамку и вешай на стену!
- ‡начит, понЯтно? - продолжал „жакомоне. - ’огда пойдем дальше.
€змените названиЯ всех предметов, имена людей и животных. „лЯ начала пусть
люди вместо доброго утра желают друг другу спокойной ночи. ’аким образом,
мои верные подданные будут каждый свой день начинать со лжи. Ќу и, само
собой разумеетсЯ, ложась спать, надо будет пожелать друг другу приЯтного
аппетита...
- ‚еликолепно! - воскликнул один из министров. - ‚едь длЯ того, чтобы
сказать кому-нибудь: "Љак вы прекрасно выглЯдите!", нужно будет
произнести: "„о чего же у вас мерзкаЯ рожа!"
Љогда отпечатали новый словарь и обнародовали "‡акон об обЯзательной
лжи", началась невероЯтнаЯ путаница.
Ќа первых порах люди то и дело ошибались. Ћни шли, например, за хлебом
в булочную, забываЯ, что там теперь продают тетради и карандаши и что хлеб
нужно покупать в магазине канцелЯрских товаров. €ли же шел человек гулЯть
в городской парк, смотрел на цветы и радовалсЯ:
- Љакие чудесные розы!
‚ ту же минуту из-за кустов выскакивал стражник королЯ „жакомоне, держа
наготове наручники:
- Ђй-ай-ай! Љак это вы додумались назвать морковку розой? ‚ы нарушили
главный закон страны!
- Џрошу прощениЯ, - растерЯнно бормотал несчастный и поспешно
принималсЯ расхваливать все остальные цветы.
- ЉакаЯ восхитительнаЯ крапива! - говорил он, указываЯ на фиалки.
- Ѓросьте заговаривать мне зубы!.. Џроштрафились - так посидите немного
в тюрьме, там вас научат лгать по всем правилам!
Ђ что началось в школах - это и описать невозможно.
„жакомоне велел поменЯть местами все цифры в таблице умножениЯ. —тобы
произвести умножение, надо было делить, чтобы складывать, надо было
вычитать. ‘ами учителЯ не могли больше решить ни одной задачи, и длЯ всех
лодырей наступило сущее раздолье; чем больше они делали ошибок, тем лучше
получали отметку.
Ђ сочинениЯ? Њожете себе представить, какие получались у ребЯт
сочинениЯ, если все слова перепутались! ‚от, например, сочинение на тему
"‹етний день". …го написал ученик, которого потом наградили фальшивой
золотой медалью.
"‚чера шел дождь. Љак приЯтно гулЯть под проливным дождем, который
льет, словно из ведра! Ќаконец-то люди смогут оставить дома свои плащи и
зонтики и гулЯть без пиджаков! џ не люблю, когда светит солнце, -
приходитсЯ сидеть дома, иначе промокнешь, и целую ночь напролет приходитсЯ
смотреть, как струи дождЯ заливают черепицы дверей".
—тобы как следует оценить эту работу, надобно знать, что выражение
"черепицы дверей" означало на новом Языке "оконные стекла".
‘ловом, вы уже понЯли, о чем идет речь. ‚ ‘тране ‹гунов даже животным
пришлось научитьсЯ лгать - собаки мЯукали, кошки лаЯли, лошади мычали, а
льва, что сидел в клетке в зоопарке, заставили пищать, потому что рычать
теперь должны были мыши.
’олько рыбам да птицам не было никакого дела до законов королЯ
„жакомоне. ‚едь рыбы и так всю жизнь молчат, и никто не может заставить их
лгать, а птицы летают по воздуху, и королевской страже их не поймать. €
птицы продолжали петь, как ни в чем не бывало, каждаЯ своим голосом. ‹юди
часто с грустью смотрели на них: "‘частливые! €х-то никто не может
оштрафовать или посадить в тюрьму..."
‘лушаЯ рассказ котенка, „жельсомино совсем пал духом. "Љак же Я стану
жить в этой стране? - размышлЯл он. - …сли Я своим громким голосом
нечаЯнно скажу правду, менЯ услышит сразу всЯ полициЯ королЯ „жакомоне. Ђ
голосу не прикажешь, того и глЯди у менЯ не хватит сил сдерживать его..."
- Ќу вот, - закончил свой рассказ –оппино, - теперь ты все знаешь.
„авай поговорим о другом: Я хочу есть.
- џ тоже... ’олько Я чуть не забыл об этом.
- ѓолод - это единственное, о чем невозможно забыть. ѓолод не проходит
со временем, наоборот - чем больше проходит времени, тем сильнее голод
напоминает о себе. Ќо сейчас мы что-нибудь придумаем. ’олько сначала Я
хочу попрощатьсЯ с этой стенкой, котораЯ так долго держала менЯ в плену.
€ своей красной меловой лапкой он написал на самой середине того
отпечатка, который оставил на стене:

Њџ“! „Ђ ‡„ђЂ‚‘’‚“…’ ‘‚ЋЃЋ„Ђ!

ђаздобыть еду оказалось делом нелегким. ‚се времЯ, пока они бродили по
городу, „жельсомино смотрел в землю, надеЯсь набрести на фальшивую монету.
Ђ –оппино - тот, напротив, смотрел по сторонам, словно выискиваЯ кого-то
из знакомых.
- ‚от она! - вдруг обрадовалсЯ он, указываЯ на пожилую женщину, котораЯ
торопливо шла по панели, сжимаЯ в руке какой-то сверток.
- Љто это?
- ’етушка ЏанноккьЯ, покровительница котов. Љаждый вечер она приносит
кулек объедков длЯ бездомных кошек, которые собираютсЯ возле королевского
парка.
’етушка ЏанноккьЯ - иначе говорЯ Љукуруза - была очень суровой на вид.
—уть не два метра ростом, длиннаЯ, тощаЯ и прЯмаЯ, как палка, она походила
на тех старух, которые обычно метлой гонЯют бездомных кошек. Ќо, по словам
–оппино, дело обстоЯло как раз наоборот.
‘ледуЯ за тетушкой Џанноккьей, „жельсомино и его новый друг пришли на
небольшую площадь, в глубине которой виднелась каменнаЯ ограда парка,
утыканнаЯ бутылочными осколками. „есЯток тощих, облезлых котов встретил
старушку нестройным лаем.
- ‚от дураки-то, - сказал –оппино. - ‘мотри, какую Я с ними сейчас
сыграю шутку.
€ едва тетушка ЏанноккьЯ, развернув свой сверток, выложила объедки на
землю, –оппино врезалсЯ в самую гущу котов и завопил что было мочи: "ЊЯу!"
Љот, который мЯукает, а не лает! „лЯ здешних котов это было как гром
среди бела днЯ. Ћткрыв рот от удивлениЯ, они так и замерли на месте,
словно статуй. Ђ –оппино ухватил зубами две тресковые головы и селедочный
хвост, в два прыжка перемахнул через ограду парка и скрылсЯ в кустах.
„жельсомино осмотрелсЯ. …го тоже подмывало перебратьсЯ через ограду, и
он, пожалуй, так бы и сделал, если б тетушка ЏанноккьЯ не посматривала на
него с подозрением.
"—его доброго, еще поднимет тревогу", - подумал „жельсомино и, сделав
вид, будто он просто идет своей дорогой, свернул на другую улицу.
Љоты тем временем пришли в себЯ от изумлениЯ и теперь с лаем дергали за
подол тетушку Џанноккью. Ћна, по правде говорЯ, была поражена еще больше,
чем коты. Џотом тетушка вздохнула, раздала котам оставшиесЯ объедки,
бросила последний взглЯд на ограду, за которой скрылсЯ –оппино, и
отправилась домой.
Ђ „жельсомино, едва завернул за угол, сразу же нашел долгожданную
фальшивую монету. Ћн купил себе хлеба и сыру, или, как говорили в тех
краЯх, "пузырек чернил и ломоть ластика".
Ѓыстро спускалась ночь. „жельсомино очень устал, и ему хотелось спать.
“видев поблизости какую-то незапертую дверь, он проскользнул в нее, попал
в какой-то сарай и тут же заснул крепким сном на куче углЯ.

ѓлава пЯтаЯ, в которой –оппино случайно узнает тайну королЯ „жакомоне

Џока „жельсомино спит, не подозреваЯ, что, еще не проснувшись, уже
станет героем нового приключениЯ, о котором речь впереди, мы с вами
отправимсЯ по следам трех красных лапок котенка –оппино. ’ресковые головы
и селедочный хвост показались ему восхитительными. ‚едь он поел впервые в
жизни! Џотому что пока он был на стене, ему не приходилось испытывать
голод.
"†аль, что здесь нет „жельсомино! - подумал котенок. - Ћн спел бы
„жакомоне серенаду и перебил бы ему все стекла".
‚зглЯнув наверх, он увидел, что несколько окон во дворце еще освещены.
"Ќаверное, король „жакомоне ложитсЯ спать, - подумал –оппино. - Ќе
упустить бы это зрелище!"
€ он с поистине кошачьей ловкостью вскарабкалсЯ по стене на последний
этаж дворца и прильнул к окну огромного зала, который находилсЯ перед
спальней его величества.
„вумЯ нескончаемыми рЯдами стоЯли лакеи, слуги, придворные, камергеры,
адмиралы, министры и разные другие важные господа. € все они низко
кланЯлись проходЯщему „жакомоне. Ђ он был огромный, толстый и страшно
уродливый. Ћднако у него были очень красивые оранжево-огненные волосы -
длинные, вьющиесЯ - и фиолетоваЯ ночнаЯ рубашка с вышитым на груди
королевским именем.
Ќизко кланЯЯсь королю, придворные почтительно говорили:
- „оброе утро, ‚аше величество! ЏриЯтного аппетита, ваше величество!
€ногда „жакомоне останавливалсЯ и сладко зевал. ‚ ту же минуту один из
придворных прикрывал ему рот рукой. ‡евнув, король двигалсЯ дальше и
бормотал:
- ‘егоднЯ утром мне совсем не хочетсЯ спать. џ чувствую себЯ
свеженьким, как огурчик...
ђазумеетсЯ, все это означало совсем обратное. Џривыкнув, что все вокруг
него лгут, король и сам стал врать направо и налево, и сам же первый верил
своим словам.
- “ вашего величества сегоднЯ невероЯтно мерзкаЯ рожа! - с поклоном
заметил один из придворных.
„жакомоне метнул на него Яростный взглЯд, но вовремЯ спохватилсЯ. ‚едь
эти слова надо было понимать иначе: "Љак вы прекрасно выглЯдите!" Џоэтому
он милостиво улыбнулсЯ, еще раз зевнул, жестом приветствовал придворных и,
подобрав подол своей фиолетовой ночной рубашки, проследовал в спальню.
–оппино решил продолжить свои наблюдениЯ и перешел к другому окну.
Љак только его величество осталсЯ один, он устремилсЯ к зеркалу и стал
расчесывать золотым гребнем свою великолепную оранжевую шевелюру.
"€шь как он заботитсЯ о своих волосах! - мелькнуло у –оппино. -
‚прочем, не зрЯ, они и в самом деле очень хороши. ’олько одно мне
непонЯтно - как мог человек с такими волосами стать пиратом. …му бы
следовало стать художником или музыкантом..."
Ђ „жакомоне между тем положил гребешок, осторожно взЯл свою прическу за
прЯди у висков и... спокойно снЯл ее с головы! „аже индеец не смог бы
лучше оскальпировать своих непрошеных гостей.
- Џарик! - изумилсЯ –оппино.
„а, роскошнаЯ оранжеваЯ шевелюра легко снималась и надевалась. € под
ней король „жакомоне прЯтал свою противную розовую, покрытую шишками
лысину. „жакомоне с грустью посмотрел на себЯ в зеркало, потом открыл шкаф
и... –оппино так и замер от удивлениЯ. ‚ шкафу хранилась целаЯ коллекциЯ
самых разнообразных париков. ’ут были парики с белокурыми, голубыми,
черными, зелеными волосами, причесанными на самый различный манер.
„жакомоне на людЯх всегда показывалсЯ только в оранжевом парике, но перед
сном, оставшись один, он любил менЯть парики, чтобы хоть в этом найти
утешение и забыть о своей лысине. …му нечего было стыдитьсЯ, что у него
выпали все волосы. ќто случаетсЯ у многих людей, достигших пожилого
возраста. Ќо так уж глуп был король „жакомоне - он приходил в отчаЯние при
виде своей головы, лишенной растительности.
Ќа глазах –оппино его величество примерил один за другим с полсотни
париков. Ћн прохаживалсЯ перед зеркалом, любуЯсь собой и анфас и в
профиль, и с помощью маленького зеркальца разглЯдываЯ свой затылок, будто
артист перед выходом на сцену. Ќаконец он облюбовал маленький фиолетовый
паричок, под цвет своей ночной рубашки. ЌапЯлив его на свою плешь, он
улегсЯ в постель и погасил свет.
–оппино еще с полчасика провел на подоконнике, заглЯдываЯ в окна.
Љонечно, это неприлично - если уж подслушивать у дверей некрасиво, то
заглЯдывать в окна тоже неприлично. ‚прочем, вас это не касаетсЯ, ведь вы
не кошки и не акробаты, чтобы лазать по стенам.
Ћсобенно понравилсЯ –оппино один камергер, который, прежде чем улечьсЯ
спать, скинул с себЯ свой придворный костюм, расшвырЯл по углам кружева,
ордена и украшениЯ, а потом надел - угадайте, что? - свою старую пиратскую
одежду: штаны до колен, клетчатую куртку и черную повЯзку на правый глаз.
‚ таком виде старый пират забралсЯ не в постель, а на самый верх
балдахина, возвышавшегосЯ над кроватью. „олжно быть, он истосковалсЯ по
бочке на верху грот-мачты пиратского судна, сидЯ в которой он выискивал
добычу. Џотом он зажег грошовую трубку и стал жадно вдыхать вонючий дым,
от запаха которого –оппино едва не закашлЯлсЯ.
"Џодумать только, - сказал себе наш наблюдатель, - до чего же сильна
правда!.. „аже старый пират любит свою настоЯщую одежду..."
–оппино решил, что было бы неразумно ночевать прЯмо в парке, рискуЯ
угодить в лапы часовых. Џоэтому он снова перескочил через ограду и
оказалсЯ на главной площади города, на той самой, где обычно собиралсЯ
народ, чтобы послушать речи королЯ „жакомоне. –оппино стал поглЯдывать по
сторонам в поисках пристанища, как вдруг почувствовал, что у него
зачесалась переднЯЯ лапка.
"‘транно, - пробормотал он, - значит, у его величества водЯтсЯ блохи...
€ли, может, у того старого пирата?.."
–оппино осмотрел лапку, но не нашел ни одной. Ќо дело было вовсе не в
блохе: лапка-то чесалась не снаружи, а внутри.
"Ќаверное, - заключил он, - Я должен написать что-нибудь на стене.
Џомню, вчера вечером, когда Я благодарЯ „жельсомино соскочил со стены, моЯ
лапка чесалась точно так же. Ћставлю-ка Я этому королю лгунов небольшое
послание!"
Ћн осторожно подкралсЯ к королевскому дворцу и посмотрел на стражников.
Љак и следовало ожидать, стражники в этом королевстве шиворот-навыворот
крепко спали и храпели, обнимаЯ швабры вместо ружей. ‚ремЯ от времени
начальник охраны обходил посты и проверЯл, не проснулсЯ ли кто-нибудь из
них.
"‚от и хорошо", - обрадовалсЯ –оппино. € своей красной меловой лапкой
он написал на стене королевского дворца, у самых главных ворот:

ЉЋђЋ‹њ „†ЂЉЋЊЋЌ… ЌЋ‘€’ ЏЂђ€Љ!

"ќта надпись здесь как раз на месте! - сказал он себе, полюбовавшись на
свою работу. - Џожалуй, стоит написать то же самое и по другую сторону
ворот".
—ерез четверть часа, исписав все стены, он устал, точно школьник,
который переписывал заданный ему в наказание за ошибки урок.
- Ќу, а теперь можно и соснуть!
Ќа самой середине площади возвышалась мраморнаЯ колонна, украшеннаЯ
статуЯми, прославлЯющими подвиги королЯ „жакомоне. ’олько все это была
чистаЯ неправда. Џотому что король „жакомоне никогда никаких подвигов не
совершал. ’ем не менее тут можно было видеть, как „жакомоне раздает
беднЯкам свои сокровища, как обращает в бегство своих врагов, как
изобретает зонтик, чтобы укрыть от дождЯ своих подданных.
Ќа вершине этой колонны было достаточно места, чтобы котенок, у
которого и лап-то всего три, мог провести ночь, не опасаЯсь, что его
застигнут врасплох. –еплЯЯсь за статуи, –оппино вскарабкалсЯ на самый
верх, улегсЯ там, обмотал свой хвост вокруг громоотвода, чтобы не
свалитьсЯ ночью вниз, и заснул раньше, чем успел закрыть глаза.

ѓлава шестаЯ, в которой вы услышите неудачную
речь и увидите, как –оппино попадает в плен

ђано утром котенка разбудил шум водопада.
"Ќеужели, пока Я спал, началось наводнение?" - в тревоге подумал
–оппино.
Ћн взглЯнул вниз и увидел, что всЯ площадь запружена народом. € без
долгих раздумий было Ясно, что всех этих людей привела сюда надпись на
стене королевского дворца:

ЉЋђЋ‹њ „†ЂЉЋЊЋЌ… ЌЋ‘€’ ЏЂђ€Љ!

‚ ‘тране ‹гунов любаЯ, даже, самаЯ крохотнаЯ правда производила столько
же шума, как и взрыв бомбы. Ќа площадь со всех сторон стекалсЯ народ,
привлеченный шумом и хохотом. ‹юди думали поначалу, что объЯвлено
какое-нибудь празднество.
- —то случилось? Њы победили в какой-нибудь войне?
- Ќет! ѓораздо важнее!
- “ его величества родилсЯ наследник?
- „а нет! …ще лучше.
- Ќеужели отменили налоги?
Ќаконец, прочтЯ надпись, сделанную –оппино, вновь прибывшие тоже
начинали смеЯтьсЯ. ‚ыкрики и хохот разбудили королЯ „жакомоне. ‚ своей
фиолетовой ночной рубашке его величество подбежал к окну и потер от
радости руки:
- ‚от это да! ‚ы только посмотрите, как менЯ любит мой народ! ‹юди
собрались на площади, чтобы пожелать мне доброй ночи. ќй, придворные,
камергеры, адмиралы! Ѓыстрее, быстрее подайте мантию и скипетр! џ хочу
выйти на балкон и произнести речь!
Ќо придворные не очень-то разделЯли его восторги.
- Џусть кто-нибудь сначала выЯснит, что там происходит!
- ‚аше величество, а что, если там революциЯ?
- …рунда! ‚ы что, не видите, как они веселЯтсЯ?..
- ‚идать-то вижу. ‚от только почему они веселЯтсЯ?..
- ќто Яснее Ясного: потому что Я сейчас произнесу речь! ѓде мой
секретарь?
- џ здесь, ваше величество!
‘екретарь королЯ „жакомоне всегда носил под мышкой толстую черную
папку, полную готовых речей. ’ут были речи на любую тему: поучительные,
трогательные, развлекательные, и все они, от первой до последней, были
лживы.
‘екретарь раскрыл папку, вытащил толстую пачку листков и прочел:
- "ђечь о выращивании макарон".
- Ќет, нет, только, пожалуйста, без съестного! —его доброго, мои
подданные еще захотЯт есть и будут слушать менЯ без всЯкой охоты.
- "ђечь об изобретении качалок"... - предложил секретарь.
- ќта, пожалуй, сойдет. ‚сем известно, что качалки изобрел Я. Џока Я не
стал королем, ни одна качалка в государстве не качалась.
- ‚аше величество, есть еще "ђечь о цвете волос".
- ‚еликолепно! ‚от это как раз то, что нужно! - воскликнул „жакомоне и
погладил свой парик.
Ћн схватил бумагу с текстом речи и выбежал на балкон.
Џри его поЯвлении раздалсЯ какой-то шум, который можно было принЯть и
за рукоплесканиЯ, и за еле сдерживаемый смех. Џодозрительные придворные
решили, что это смех, и стали еще подозрительнее. Ќо сам „жакомоне был
уверен, что это аплодисменты. Ћн поблагодарил подданных ослепительной
улыбкой и начал свою речь.
…сли б вы прочли ее в том виде, в каком она была произнесена, вы бы не
понЯли ни слова, потому что все в этой речи было вывернуто наизнанку. џ
перевел ее длЯ вас на обыкновенный Язык, когда выслушал рассказ
„жельсомино.
Љороль „жакомоне сказал примерно следующее:
- —то такое голова без волос? ќто сад без цветов!
- Ѓраво! - закричали в толпе. - —то верно, то верно! ќто правда!
‘лово "правда" заставило насторожитьсЯ даже самых простодушных
придворных. Ќо „жакомоне как ни в чем не бывало спокойно продолжал:
- Џока Я не стал вашим королем, люди в отчаЯнии рвали на себе волосы.
†ители страны лысели один за другим, и парикмахеры оставались без работы.
- Ѓраво! - крикнул кто-то. - „а здравствуют парики и парикмахеры!
Ќа минуту „жакомоне смутилсЯ. Ќамек на парики вызвал в нем некоторое
беспокойство. Ќо он быстро отогнал подозрениЯ и продолжал:
- Ђ сейчас, граждане, Я расскажу вам, почему оранжевые волосы красивее
зеленых...
Ќо тут какой-то запыхавшийсЯ придворный потЯнул „жакомоне за рукав и
шепнул на ухо:
- ‚аше величество, произошли ужасные событиЯ!
- Ќу, говори!
- Џообещайте раньше, что вы не прикажете отрезать мне Язык, если Я
скажу вам правду!
- Ћбещаю!
- Љто-то написал на стене, что вы носите парик! Ќад этим люди и
смеютсЯ!
Ћт удивлениЯ король лгунов выпустил из рук свою речь. ‹исты бумаги
поплавали над толпой и наконец угодили в руки мальчишек. …сли б королю
сообщили, что горит его дворец, он не пришел бы в большую Ярость. Ћн
приказал полицейским очистить площадь и немедленно отрезать Язык
придворному, принесшему роковое известие. ЃеднЯга в спешке попросил, чтобы
ему оставили Язык, но совсем забыл, что надо было просить не отрезать ему
носа. ‚спомни придворный об этом, он, самое большое, лишилсЯ бы носа, зато
Язык сохранилсЯ бы в целости.
Ќо на этом „жакомоне не успокоилсЯ. Џо всему королевству было
объЯвлено, что сто тысЯч фальшивых талеров получит тот, кто укажет
человека, оскорбившего его величество. Ќа площади перед дворцом, возле
самой колонны, воздвигли гильотину, чтобы отсечь голову автору дерзких
надписей.
- Њама дорогаЯ! - воскликнул –оппино, сидЯ на самом верху колонны, и
покрутил шеей. - Ќе знаю, как на Языке лгунов оказать "страх", но если длЯ
этого употреблЯют слово "храбрость", то Я чувствую себЯ храбрым как лев...
€з осторожности он целый день просидел в своем или, вернее, на своем
убежище. Љ вечеру, когда уже можно было не так опасатьсЯ каких-либо
неприЯтностей, –оппино соскользнул с колонны, предварительно осмотревшись
по сторонам раз пЯтьдесЯт. Љогда он коснулсЯ земли, его задние лапы хотели
было побежать, но переднЯЯ лапа вдруг опЯть стала невыносимо чесатьсЯ.
- Ќу вот, опЯть начинаетсЯ, - пробормотал –оппино. - „умаю, что
освободитьсЯ от этого зуда можно лишь одним способом: надо написать
что-нибудь обидное длЯ королЯ „жакомоне. ‚идно, если ты родилсЯ
нарисованным на стене, тебе всю жизнь суждено и самому писать да рисовать.
Џравда, поблизости нет ни одной стены... Ђ, была не была, напишу вот
здесь!
€ своей красной меловой лапкой он написал прЯмо на ноже гильотины:

…ѓЋ ‚…‹€—…‘’‚Ћ ‹›‘, € ќ’Ћ - —€‘’Ђџ ЏђЂ‚„Ђ!

‡уд прошел, но –оппино с беспокойством заметил, что лапка укоротилась
чуть ли не на целый сантиметр.
"“ менЯ и так не хватает одной лапки, - в тревоге подумал он. - …сли Я
истрачу вторую на свои литературные упражнениЯ, как же Я буду ходить?"
- Ќу пока что тебе помогу Я! - раздалсЯ за его спиной чей-то голос.
Ѓудь это только голос, –оппино мог бы задать стрекача. Ќо у обладателЯ
голоса оказалась еще и пара крепких рук, которые цепко ухватили его. ѓолос
и руки принадлежали пожилой синьоре двухметрового роста, тощей и
суровой...
- ’етушка ЏанноккьЯ!
- џ самаЯ, - прошипела стараЯ синьора. - € тебе придетсЯ отправитьсЯ со
мной. џ покажу тебе, как воровать ужин у моих котов и писать мелом на
стенах!
–оппино безропотно дал завернуть себЯ в плащ, тем более что в воротах
дворца поЯвились двое полицейских.
"•орошо еще, что тетушка ЏанноккьЯ пришла раньше, - подумал –оппино. -
‹учше угодить в ее плащ, чем в лапы „жакомоне".

ѓлава седьмаЯ, в которой –оппино дает уроки мЯуканьЯ

’етушка ЏанноккьЯ принесла –оппино домой и пришила его к креслу. „а,
да, взЯла нитку с иголкой и пришила, точно он был рисунком длЯ вышиваниЯ.
Ђ прежде чем отрезать нитку, она сделала двойной узел, чтобы не разошелсЯ
шов.
- ’етушка ЏанноккьЯ, - сказал –оппино, стараЯсь видеть во всем только
веселую сторону, - вы бы хоть взЯли голубую нитку, она больше идет к моей
расцветке! ќта оранжеваЯ просто ужасна: она напоминает парик королЯ
„жакомоне.
- Ќе будем говорить о париках, - отвечала тетушка ЏанноккьЯ, - гораздо
важнее, чтобы ты сидел смирно и не улизнул от менЯ, как вчера вечером.
’акие звери, как ты, встречаютсЯ не часто, а от тебЯ Я жду многого.
- џ самый обыкновенный котенок, - скромно заметил –оппино.
- ’ы котенок, который мЯукает, а в наши дни таких раз-два и обчелсЯ.
‚се коты стали лаЯть, как собаки, и, конечно же, у них ничего не выходит,
потому что родились они не длЯ этого. џ же люблю кошек, а не собак. “ менЯ
семь котов. Ћни спЯт на кухне под умывальником. € всЯкий раз, когда они
раскрывают рот, Я готова выгнать их на улицу. џ много раз пыталась научить
их мЯукать, но они совершенно не слушаютсЯ менЯ. Ќаверное, не верЯт, что
так надо.
–оппино почувствовал симпатию к этой старой синьоре, котораЯ,
несомненно, спасла его от полицейских и которой, видимо, здорово надоели
лающие коты.
- Љак бы там ни было, - продолжала тетушка ЏанноккьЯ, - котами мы
займемсЯ завтра. Ќа сегоднЯ у нас есть дела поважнее.
Ћна подошла к небольшому шкафчику и достала из него книгу. –оппино
успел прочесть заголовок. Љнига называлась "’рактат о чистоте".
- Ђ теперь, - заЯвила тетушка ЏанноккьЯ, удобно устроившись в кресле
напротив –оппино, - Я прочитаю тебе эту книгу от первой главы до
последней.
- ‘колько же в ней страниц, тетушка ЏанноккьЯ?
- Ќе так уж много. ‚сего восемьсот двадцать четыре, включаЯ оглавление,
чтение которого мы отложим на завтра... €так, "ѓлава перваЯ. Џочему не
следует писать на стенах свое имЯ. €мЯ - вещь важнаЯ. €менем нужно
дорожить, оно даетсЯ не длЯ того, чтобы швырЯтьсЯ им направо и налево.
Ќарисуйте красивую картину, и тогда вы можете поставить под ней свою
подпись. ‘делайте хорошую статую, и на ее пьедестале ваше имЯ будет как
нельзЯ более кстати. Џридумайте новую машину, и вы с полным правом можете
назвать ее своим именем. ’олько те люди, которые не делают ничего
полезного, пишут свое имЯ на заборах и стенах, потому что больше им некуда
его поставить..."
- џ согласен с этим, - заЯвил –оппино. - Ќо ведь Я писал на стенах не
свое имЯ, а имЯ королЯ „жакомоне.
- Њолчи и слушай! "ѓлава втораЯ. Џочему не нужно писать на стенах имена
своих друзей..."
- “ менЯ есть только один друг, - сказал –оппино, - но теперь Я потерЯл
его. џ не хочу слушать эту главу, она слишком грустнаЯ...
- •очешь или не хочешь, а придетсЯ слушать, потому что тебе все равно
даже не пошевелитьсЯ.
Ќо в эту минуту зазвонил звонок, и тетушка ЏанноккьЯ встала, чтобы
открыть дверь. ‚ошла девочка лет десЯти. Ћ том, что это девочка, можно
было догадатьсЯ только по ее прическе - пучок волос наподобие конского
хвоста, собранный на затылке. Ђ одета она была совсем как мальчишка: на
ней были спортивные брюки и клетчатаЯ рубашка.
- ђомолетта! - воскликнул –оппино вне себЯ от изумлениЯ.
„евочка смотрела на него, словно хотела что-то припомнить.
- ѓде мы с тобой встречались?
- Љак это - где? ‚едь Я могу назвать тебЯ чуть ли не своей мамой! ’ебе
ничего не напоминает моЯ расцветка?
- Ћна напоминает мне кусочек мела, который Я взЯла однажды в школе...
- ‚зЯла? - спросила тетушка ЏанноккьЯ. - Ђ учительнице ты об этом
сказала?
- Ќе успела, - объЯснила ђомолетта. - Љак раз в это времЯ прозвенел
звонок на большую перемену.
- Џревосходно, - сказал –оппино, - можно сказать, что Я сын этого
самого школьного мелка. Џоэтому-то Я и родилсЯ таким образованным
котенком: говорю, читаю, пишу, да еще и устный счет знаю. Љонечно, нарисуй
ты менЯ со всеми четырьмЯ лапками, Я был бы тебе еще больше благодарен, но
Я и так очень доволен.
- џ тоже очень рада тебЯ видеть, - улыбнулась ђомолетта. - “ тебЯ,
наверное, есть что рассказать.
- ‚се довольны, кроме менЯ, - вмешалась тетушка ЏанноккьЯ. - Ќасколько
Я понимаю, вам обоим невредно послушать, что написано в этой книге.
ђомолетта, садись сюда.
„евочка подвинула кресло и, скинув туфли, уютно устроилась в нем.
’етушка ЏанноккьЯ принЯлась читать третью главу, в которой объЯснЯлось,
почему не следует писать на стенах слова, оскорбительные длЯ прохожих.
–оппино и ђомолетта слушали ее с большим вниманием. –оппино - потому
что был пришит и ничего другого ему не оставалось, а ђомолетта - потому
что Явно чего-то ждала, об этом можно было догадатьсЯ по ее плутоватому
личику.
„ойдЯ до десЯтой главы, тетушка ЏанноккьЯ стала позевывать. ‘перва она
зевала раза два на каждой странице, потом зевки стали учащатьсЯ: три на
страницу, четыре, потом по зевку на каждые две строчки... по зевку на
строчку... по зевку на каждое слово... Ќаконец последний зевок, который
был продолжительнее всех прочих, и, когда рот доброй синьоры закрылсЯ,
вместе с ним закрылись и ее глаза.
- ‚от всегда так, - сказала ђомолетта, - дойдет до половины книги и
засыпает.
- Ќеужели нужно ждать, пока она проснетсЯ? - спросил –оппино. - Ћна
пришила менЯ до того крепко, что, захоти Я зевнуть, Я бы не мог открыть
рта. Ђ ведь мне нужно разыскать друга, которого Я не видел со вчерашнего
вечера.
- Џоложись на менЯ, - сказала ђомолетта.
Ћна взЯла маленькие ножницы и осторожно разрезала нитки, которыми был
пришит котенок, –оппино потЯнулсЯ, спрыгнул на пол, походил взад-вперед,
разминаЯ затекшие лапы, и наконец с удовольствием вздохнул.
- ‘корее, - шепнула ђомолетта, - идем через кухню!
‚ кухне была кромешнаЯ тьма, и только в одном углу, примерно там, где
висел умывальник, блестело четырнадцать зеленых огоньков.
- џ чувствую кошачий запах, - сказал –оппино, - точнее, Я чувствую
запах семерых котов.
- ќто тетины коты.
‘о стороны умывальника донеслось веселое фырканье.
- Ѓратец, - сказал какой-то голос, - ты, видно, не только хром, но и
слеп! Ќе видишь, что ли? ‚едь мы такие же собаки, как и ты!
- ЋпЯть мне попались коты-лгуны! - воскликнул –оппино, не на шутку
рассердившись. - ‚аше счастье, что мне некогда, а то бы вы познакомились с
моими когтЯми и живо бы научились мЯукать. € тетушка ЏанноккьЯ мне только
спасибо сказала бы.
- ѓав! ѓав! - хором возмутились все семеро котов.
–оппино прихрамываЯ прошелсЯ по кухне и свернулсЯ клубком под самым
носом у своих единоплеменников.
- ЊЯу! - с вызовом произнес он.
‘емеро котов были задеты за живое.
- ‘лышали? - сказал самый маленький котенок. - Ћн умеет мЯукать!
- „а, и длЯ собаки совсем неплохо.
- ЊЯу! - повторил –оппино. - ЊЯу, мЯу, мЯу!
- Ћн, наверное, работает звукоподражателем на радио, - предположил
самый старый кот. - Ќе обращайте на него вниманиЯ. Ћн просто напрашиваетсЯ
на аплодисменты.
- ЊЯу! - снова сказал –оппино.
- Џо правде говорЯ, - пробормотал другой кот, - Я бы тоже хотел
помЯукать. …сли хотите знать, мне надоело лаЯть. Љаждый раз, когда Я лаю,
менЯ охватывает такой страх, что шерсть становитсЯ дыбом.
- ѓлупышка, - сказал –оппино, - чего же ты пугаешьсЯ? —то ты кот, а не
собака?
- Џожалуйста, без оскорблений! •ватит с нас и того, что мы тебЯ
слушаем. …ще неизвестно, кто ты такой.
- џ такой же кот, как и вы!
- ‘обака ты или кот, а помЯукать Я бы не отказалсЯ.
- Ђ ты попробуй! - не отставал –оппино. - ’ебе понравитсЯ! ‚о рту
станет сладко, как...
- Љак от молока, что дает нам тетушка ЏанноккьЯ?
- ‚о сто раз слаще!
- Џожалуй, Я бы попробовал... - сказал самый маленький котенок.
- ЊЯу, мЯу, мЯу! - соблазнЯл их –оппино. - ‘мелее, братцы коты, учитесь
мЯукать!
€ тут ђомолетта, хохотавшаЯ до слез, вдруг услышала, как самый
маленький котенок робко мЯукнул. ‚торой кот поддержал его, затем к ним
присоединилсЯ третий кот. € вскоре уже все семеро котов тетушки Џанноккьи
замЯукали, словно семь расстроенных скрипок, а –оппино громче всех.
- Ќу как?
- € в самом деле сладко!
- ‘лаще, чем молоко с сахаром!
- ’ише! - вмешалась ђомолетта. - …ще разбудите тетушку Џанноккью.
Џойдем, –оппино!
Ќо было уже поздно. ’етушка ЏанноккьЯ проснулась и уже стоЯла в дверЯх
кухни. ™елкнул выключатель, и все увидели счастливое, мокрое от слез лицо
старой синьоры.
- Љисаньки вы мои! Ќаконец-то! Ќаконец-то замЯукали!
–оппино и ђомолетта были уже во дворе. Ђ семеро котов сначала
растерЯлись, не понимаЯ, что означают два ручейка, текущие по щекам
тетушки Џанноккьи, а потом замЯукали еще громче и один за другим выскочили
на улицу.
’етушка ЏанноккьЯ, утираЯ слезы, вышла вслед за ними.
- “мницы! ‚от умницы! - повторЯла она в волнении.
€ коты отвечали ей:
- ЊЯу!
Ќо был у этого редкостного спектаклЯ еще один никому не видимый
зритель, синьор Љалимеро, хозЯин дома. —тобы получать с жильцов побольше
денег, жадный синьор сдавал внаем весь дом до последней комнаты, а сам
ютилсЯ на чердаке. Ќе раз Љалимеро запрещал тетушке Џанноккье держать в
доме животных, но стараЯ синьора, разумеетсЯ, не обращала на это никакого
вниманиЯ.
- џ плачу за квартиру, - говорила она, - и плачу немало! Џоэтому Я могу
приглашать к себе кого угодно!
„обрую часть своего времени синьор Љалимеро проводил у окошечка на
чердаке, подсматриваЯ, что делают другие. Џоэтому-то он и увидел в этот
вечер котов, услышал, как они мЯукают и как тетушка ЏанноккьЯ громко
хвалит их за это, без конца повторЯЯ:
- ‚от умницы! ‚от молодцы!
- „ожили! - возмутилсЯ Љалимеро, потираЯ руки. - ‚от зачем эта стараЯ
ведьма шатаетсЯ по городу и подбирает бездомных котов. Ћна учит их
мЯукать! Ќа этот раз Я покажу ей! џ сообщу об этом кому следует!
Ћн закрыл окошечко, взЯл перо, бумагу, чернила и написал:
"‘иньор главный министр! ЏроисходЯт неслыханные вещи, подвергающие
терпение горожан тЯжелым испытаниЯм. ‘иньора тетушка ЏанноккьЯ сделала
то-то и то-то, и так далее и тому подобное".
€ подписалсЯ: "„руг лжи".
Ћн вложил письмо в конверт и побежал опустить его в почтовый Ящик.
Ђ возвращаЯсь домой, он, словно на беду, увидел и –оппино с ђомолеттой,
которые проделывали то, за что тетушка ЏанноккьЯ прочла бы им еще десЯток
глав из своей книги.
–оппино, как вы уже знаете, времЯ от времени испытывал невыносимый зуд
в передней лапке, избавитьсЯ от которого он мог, лишь написав что-нибудь
на стене. € в этот момент он как раз "лечил" свою лапку, а ђомолетта
смотрела на него с завистью, потому что в кармане у нее не было ни кусочка
мела. € никто из них не заметил Љалимеро.
Ћн же, едва увидев их, сразу заподозрил что-то неладное. Ћн притаилсЯ в
подворотне и смог таким образом безо всЯких помех прочесть новое заЯвление
–оппино, которое гласило;

‚ ’Ћ’ „…Ќњ, ЉЋѓ„Ђ ЉЋЉ€ ЌЂ—Ќ“’ Њџ“ЉЂ’њ,
ЉЋђЋ‹ћ „†ЂЉЋЊЋЌ… Ќ…‘„ЋЃђЋ‚Ђ’њ!

Ќе успели –оппино и ђомолетта уйти, как Љалимеро, потираЯ руки, побежал
домой и настрочил министру еще одно письмо:

"‚аше превосходительство! ‘пешу донести вам, что авторы оскорбительных
длЯ нашего королевства настенных надписей живут у синьоры тетушки
Џанноккьи. ќто ее племЯнница ђомолетта и одна из тех собак, которых она
держит у себЯ, чтобы вопреки всем законам нашей страны обучить их
мЯуканью. “верен, что вы соблаговолите пожаловать мне обещанное
вознаграждение в сто тысЯч фальшивых талеров.
Љалимеро „енежный Њешок".

’ем временем в соседнем переулке –оппино озабоченно рассматривал свою
лапку, котораЯ опЯть заметно укоротилась.
- Ќужно найти какой-нибудь другой способ письма, иначе у менЯ скоро
останетсЯ только две лапки, - вздохнул он.
- Џодожди-ка, - воскликнула ђомолетта, - как же Я раньше не догадалась!
’ут по соседству живет один художник. …го комнатка на чердаке никогда не
закрываетсЯ на замок, потому что художник беден и не боитсЯ воров. ’ы
можешь пойти к нему и взЯть в долг какой-нибудь тюбик с краской или даже
целую коробку. Џойдем, Я покажу тебе дорогу, а потом вернусь домой, иначе
тетушка ЏанноккьЯ будет беспокоитьсЯ.

ѓлава восьмаЯ, в которой знаменитый художник
Ѓананито оставлЯет кисти и беретсЯ за нож

‚ тот вечер художнику Ѓананито, что означает маленький банан, никак не
удавалось заснуть. Ћн сидел один-одинешенек у себЯ на чердаке, смотрел на
свои картины и грустно думал: "Ќикуда-то они, к сожалению, не годЯтсЯ. ‚
них Явно чего-то не хватает. € если б не это "что-то", они были бы просто
великолепны. Ќо чего именно в них не хватает? ‚от загвоздка..."
‚ этот момент в окне поЯвилсЯ –оппино - он только что проделал изрЯдный
путь по крышам, рассчитываЯ войти в дом именно таким путем, чтобы не
беспокоить хозЯина.
"Ћ, да мы еще не спим! - мЯукнул он про себЯ. - ЏридетсЯ подождать.
•удожник о чем-то задумалсЯ - не буду мешать ему. Ђ потом, когда он
заснет, Я возьму у него в долг немного красок, так тихо, что он даже не
заметит".
€ он принЯлсЯ разглЯдывать картины Ѓананито. ’о, что он увидел,
необычайно поразило его.
"Џо-моему, - размышлЯл он, - на этих картинах что-то лишнее. Ќе будь
здесь лишнего, это были бы вполне приличные картины. Ќо что же на них
лишнее? Џожалуй, слишком много ног! “ этой лошади, например, целых
тринадцать! Џодумать только - а у менЯ всего три... Љроме того, здесь
слишком много носов: на том портрете, например, сразу три носа! Ќе завидую
Я этому синьору: если он схватит насморк, ему потребуетсЯ три носовых
платка... Ќо художник, кажетсЯ, собираетсЯ что-то делать..."
Ѓананито действительно поднЯлсЯ со скамейки.
- Њожет быть, добавить зеленых тонов?.. - размышлЯл он вслух. - „а, да
именно зеленого здесь и не хватает!
Ћн взЯл тюбик, выдавил краску на палитру и принЯлсЯ класть зеленые
мазки на все картины. Ћн выкрасил в зеленый цвет и лошадиные ноги, и носы
синьора на портрете, и даже глаза какой-то синьорины на другой картине,
причем глаз у нее было целых шесть - по три на каждой стороне лица.
Џотом Ѓананито отступил на несколько шагов и прищурилсЯ, чтобы лучше
рассмотреть результаты своей работы.
- Ќет, нет, - вздохнул он, - видимо, дело в чем-то другом. Љартины, как
были, так и остались плохими.
–оппино, сидевший на подоконнике, не услышал этих слов, зато увидел,
как Ѓананито грустно качает головой.
"Њогу поклЯстьсЯ, что он недоволен, - решил –оппино, - не хотел бы Я
оказатьсЯ на месте этой шестиглавой синьорины. Љогда у нее ослабнет
зрение, ей не хватит денег на очки..."
Ѓананито между тем взЯл тюбик с другой краской, выдавил ее на палитру и
снова стал наносить мазки на свои картины, прыгаЯ вокруг них, словно
кузнечик.
- †елтого!.. - бормотал он. - ѓотов держать пари, что здесь мало
желтого!
"‚от беда! - подумал –оппино. - ‘ейчас он устроит из своих картин
Яичницу..."
Ќо тут Ѓананито бросил на пол палитру и кисть, стал в Ярости топтать их
ногами и рвать на себе волосы.
"…сли он и дальше будет продолжать в таком же духе, - мелькнуло у
–оппино, - то станет как две капли воды похож на королЯ „жакомоне.
Ќаверное, надо успокоить его... Ђ вдруг он обидитсЯ? „а и кому нужны
кошачьи советы. Љ тому же, чтобы понЯть их, надо знать кошачий Язык..."
Ѓананито наконец сжалилсЯ над своими волосами.
- •ватит, - решил он. - ‚озьму-ка Я на кухне нож и изрежу все эти
картины на мелкие кусочки. ‚идно, не родилсЯ Я художником...
Љухней у Ѓананито называлсЯ маленький столик, приютившийсЯ в углу
комнаты. Ќа нем стоЯли спиртовка, старый котелок, сковородка, тарелка,
лежали вилки, ложки и ножи. ‘толик стоЯл у самого окна, и –оппино пришлось
спрЯтатьсЯ за цветочный горшок, чтобы художник не увидел его. Ќо даже если
б котенок не спрЯталсЯ, Ѓананито все равно не заметил бы его, потому что в
глазах у него стоЯли крупные, как орех, слезы.
"—то он собираетсЯ делать? - думал –оппино. - Ѓерет ложку... Ќаверное,
проголодалсЯ. Ќет, кладет ложку и хватаетсЯ за нож... „ело принимает
опасный оборот. “ж не собираетсЯ ли он кого-нибудь убить? Љого-нибудь из
своих критиков... Ћткровенно говорЯ, ему бы следовало радоватьсЯ, что его
картины так ужасны. ‚едь когда они попадут на выставку, люди не смогут
сказать правды, все станут называть их великолепными, и он заработает кучу
денег".
Џока –оппино размышлЯл об этом, Ѓананито разыскал точильный камень и
принЯлсЯ точить нож.
- џ хочу, чтобы он был острым, как бритва! ’огда от моих произведений
не останетсЯ и следа!
"…сли он решил кого-нибудь убить, - соображал –оппино, - то, видно,
хочет, чтобы удар был смертельным. Џозвольте, позвольте... Ђ если он
задумал покончить с собой?! Ќужно что-то делать... Ќадо что-то
предпринЯть!.. ЌельзЯ терЯть ни минуты! …сли в свое времЯ гуси спасли ђим,
по почему бы хромому котенку не спасти отчаЯвшегосЯ художника?"
€ наш маленький герой, громко мЯукаЯ, спрыгнул на пол.
‚ ту же минуту распахнулась дверь и в комнату к художнику влетел
запыхавшийсЯ, вспотевший, покрытый пылью... “гадайте кто?
- „жельсомино!
- –оппино!
- Љак Я рад, что снова вижу тебЯ!
- ’ы ли это, мой дорогой –оппино?
- Ќе веришь, так пересчитай мои лапы!
€ на глазах у ошеломленного художника „жельсомино и –оппино стали
обниматьсЯ и плЯсать от радости.
Љаким образом наш певец попал на чердак к художнику и почему это
случилось как раз в данную минуту - обо всем этом вы узнаете дальше.

ѓлава девЯтаЯ, в которой „жельсомино поет сначала в подвале,
а потом в гостЯх у директора городского театра

„жельсомино, как вы помните, заснул в погребе прЯмо на куче углЯ. Џо
правде говорЯ, постель эта была не слишком удобной, но когда люди молоды,
они не обращают вниманиЯ на неудобства. € хотЯ острые куски углЯ впивались
ему в ребра, это не помешало „жельсомино крепко спать и видеть сны один
лучше другого.
‚о сне „жельсомино принЯлсЯ напевать. “ некоторых людей бывает привычка
во сне разговаривать. “ „жельсомино была привычка во сне петь. Љогда же он
просыпалсЯ, то ничего не помнил. Ќаверное, его голос выкидывал с ним такие
шутки в отместку за молчание, к которому хозЯин принуждал его днем. ‚полне
возможно, что таким образом голос вознаграждал себЯ за все те случаи,
когда „жельсомино не разрешал ему вырыватьсЯ на волю.
Љак бы там ни было, своим пением во сне „жельсомино перебудил
полгорода.
€з окон стали высовыватьсЯ возмущенные горожане:
- Људа смотрит полициЯ? Ќеужели никто не может заставить замолчать
этого пьЯнчугу?
Џолицейские между тем обшарили все улицы, но так и не нашли никого.
’ем временем проснулсЯ и директор городского театра, который жил на
другом конце города, километрах в десЯти от подвала, где спал „жельсомино.
- Љакой необыкновенный голос! - воскликнул он. - ‚от это настоЯщий
тенор! €нтересно, откуда он взЯлсЯ? Ђх, если б мне удалось заполучить его,
мой театр ломилсЯ бы от публики! ќтот человек мог бы спасти менЯ!
Ќадо сказать, что театр в этом городе переживал тЯжелые времена и был
накануне полного краха. Џевцов в ‘тране ‹гунов было не так уж много, и все
они считали, что петь нужно как можно хуже. € вот почему: когда они пели
хорошо, публика кричала: "“бирайсЯ вон! •ватит выть!" Ђ если они пели
плохо, публика приходила в восторг и восклицала: "Ѓраво! Ѓрависсимо! Ѓис!"
€ певцы, разумеетсЯ, старались петь как можно хуже, лишь бы услышать
восторженные возгласы и аплодисменты публики.
„иректор театра поспешно оделсЯ, вышел на улицу и направилсЯ к центру
города, откуда, как ему показалось, доносилсЯ голос. Ћднако ему пришлось
порЯдком помучитьсЯ, прежде чем он добралсЯ до цели.
- Џо-моему, он поет в этом доме, - говорил он. - ѓотов поклЯстьсЯ, что
голос доноситсЯ вон из того окошка наверху...
—аса два носилсЯ директор театра по городу в поисках необыкновенного
певца. Ќаконец, полумертвый от усталости, уже готовый отказатьсЯ от
дальнейших поисков, он набрел на подвал, в котором спал „жельсомино.
Њожете себе представить, как он удивилсЯ, когда при слабом свете своей
зажигалки увидел, что обладатель необыкновенного голоса - паренек, спЯщий
на куче углЯ.
"…сли он во сне поет так хорошо, что же будет, когда он проснетсЯ? -
подумал директор театра, потираЯ руки. - Џо всему видно, этот парень и не
подозревает, что его горло - это настоЯщие золотые россыпи. џ стану при
них единственным рудокопом и составлю себе состоЯние, не ударив пальцем о
палец".
Ћн разбудил „жельсомино и представилсЯ:
- ЊенЯ зовут маэстро „омисоль. —тобы разыскать тебЯ, Я прошел пешком
десЯть километров. ‡автра же вечером ты непременно должен петь в моем
театре! Ђ теперь вставай и пойдем ко мне домой репетировать.
„жельсомино пыталсЯ было отказатьсЯ. Ћн твердил, что хочет спать, но
маэстро „омисоль пообещал уложить его на двуспальную кровать с пуховым
одеЯлом. „жельсомино заикнулсЯ было, что никогда не училсЯ музыке, но
маэстро стал клЯстьсЯ, что с таким голосом, как у него, нет нужды
разбиратьсЯ в нотах.
Њежду тем голос „жельсомино тоже решил не терЯтьсЯ: "‘мелее! ђазве ты
забыл, что хочешь стать певцом? ‘оглашайсЯ! Њожет быть, это принесет тебе
счастье".
Њаэстро „омисоль положил конец разговорам, решительно взЯл „жельсомино
за руку и силой потащил его за собой. Ћн привел его к себе домой, сел за
пианино, взЯл несколько аккордов и приказал:
- Џой!
- Њожет быть, лучше открыть окна? - робко предложил „жельсомино.
- Ќет, нет, Я не хочу тревожить соседей.
- Ђ что петь?
- —то хочешь... Љакую-нибудь песенку... Ќу хотЯ бы из тех, что поют у
тебЯ в деревне...
„жельсомино начал петь свою любимую песенку, которую так часто пел
дома. Ћн старалсЯ петь как можно тише и не сводил глаз с оконных стекол.
’е звенели и каждую секунду готовы были вылететь.
‘текла уцелели, но в начале второго куплета разбилась люстра, и в
комнате стало темно.
- Џрекрасно! - воскликнул маэстро „омисоль, зажигаЯ свечу. -
‚еликолепно! —удесно! ‚от уже тридцать лет, как в этой комнате поют
тенора, и никому из них еще ни разу не удавалось разбить даже кофейной
чашечки!
‚ конце третьего куплета случилось то, чего так опасалсЯ „жельсомино, -
оконные стекла разделили участь люстры. Њаэстро „омисоль вскочил из-за
пианино и бросилсЯ обнимать „жельсомино.
- Њой мальчик! - кричал он, чуть не плача от восторга. - џ вижу, что не
ошибсЯ! ’ы будешь самым великим певцом всех времен! ’олпы поклонников
будут отвинчивать колеса твоего автомобилЯ, чтобы носить тебЯ на руках!
- Ќо у менЯ нет автомобилЯ, - заметил „жельсомино.
- “ тебЯ их будет десЯть, сто! “ тебЯ будет свой особый автомобиль длЯ
каждого днЯ в году! Ѓлагодари судьбу за то, что тебе довелось встретить
маэстро „омисолЯ! Ђ теперь спой-ка мне еще что-нибудь.
„жельсомино заволновалсЯ. …ще бы - впервые в жизни он слышал, что
кому-то нравитсЯ его пение. Ќе в его привычках было задирать нос, но ведь
похвала каждому приЯтна. Ћн спел еще одну песню и на этот раз дал своему
голосу чуть побольше свободы, совсем чуточку, да и то ненадолго. Ќо
натворил он таких бед, что всем показалось, будто наступил конец света.
‚ соседних домах одно за другим повылетали все стекла. ‹юди испуганно
выглЯдывали из окон и кричали:
- ‡емлетрЯсение! Љараул! Ќа помощь! ‘пасайсЯ кто может!
‘ пронзительным воем помчались пожарные машины. “лицы запрудили толпы
людей, устремившихсЯ за город. Њногие несли на руках плачущих ребЯтишек и
толкали перед собой тележки, груженные домашним скарбом.
Њаэстро „омисоль был вне себЯ от радости.
- ѓрандиозно! €зумительно! Ќевиданно!
Ћн расцеловал „жельсомино, обвЯзал ему горла теплым шарфом, чтобы
уберечь от сквознЯков, потом усадил за стол и угостил таким обедом,
которым можно было бы накормить целый десЯток безработных.
- …шь, сынок, ешь, - приговаривал он, - попробуй вот этого цыпленка. Ћн
хорошо укреплЯет верхние ноты. € вот эта бараньЯ лопатка тоже очень
полезна. Ћт нее низкие ноты становЯтсЯ мЯгкими и бархатистыми, …шь! ‘
сегоднЯшнего днЯ ты - мой гость! џ отведу тебе лучшую комнату в доме и
велю обить ее стены войлоком. ’ы сможешь упражнЯтьсЯ сколько угодно, и
никто тебЯ не услышит.
„жельсомино очень хотелось выбежать на улицу и успокоить перепуганных
горожан или по крайней мере позвонить в пожарную команду, чтобы они не
носились понапрасну по городу. Ќо маэстро „омисоль и слышать об этом не
хотел.
- ‘иди, сынок, дома! Џусть себе мечутсЯ! ‚едь тебе пришлось бы
заплатить за разбитые стекла, а у тебЯ пока нет ни сольдо. Ќе говорЯ уже о
том, что тебЯ могут арестовать. Ђ попадешь в тюрьму, тогда прощай твоЯ
музыкальнаЯ карьера!
- Ђ что, если Я нечаЯнно сломаю ваш театр?
„омисоль рассмеЯлсЯ:
- ’еатры длЯ того и строЯтсЯ, чтобы певцы могли в них петь. ’еатрам не
страшны не только голоса певцов, но даже бомбы. Ќу, теперь ложись спать, а
Я тем временем сочиню афишу и немедленно отнесу ее в типографию.

ѓлава десЯтаЯ, в которой „жельсомино выступает с концертом

Ќа следующее утро жители города увидели, что на всех углах расклеены
вот такие афиши:

‘егоднЯ утром (но не сразу после захода солнца)
самый скверный тенор на свете „†…‹њ‘ЋЊ€ЌЋ,
обладающий ужасно противным голосом и закиданный
тухлыми Яйцами во всех театрах Ђфрики и Ђмерики,
не даст никакого концерта в городском театре.
Џочтеннейшую публику просЯт не приходить.
‚ходные билеты ничего не стоЯт.

ђазумеетсЯ, афишу следовало читать наоборот, и горожане прекрасно
понЯли все, что в ней было написано. "‡акиданный тухлыми Яйцами" означало
- "имевший невероЯтный успех", а под выражением "не даст никакого
концерта" нужно было понимать, что „жельсомино начнет свое выступление,
едва зайдет солнце, то есть ровно в девЯть часов вечера.
Џо правде говорЯ, „жельсомино не хотел, чтобы в афише упоминалось о
поездке в Ђмерику.
- ‚едь Я там никогда не был! - протестовал он.
- ‚от именно, - отвечал маэстро „омисоль, - значит, это ложь, и все
обстоит как нельзЯ лучше! …сли б ты бывал в Ђмерике, нам пришлось бы
написать, что ты ездил в Ђвстралию. ’аков закон. Ќо ты не думай о законах.
Ќа уме у тебЯ должно быть только пение.
‚ то утро, как помнЯт наши читатели, был взбудоражен весь город - на
фасаде королевского дворца была обнаружена надпись –оппино. Ќо к вечеру
все успокоились, и задолго до девЯти часов театр, как потом писали газеты,
"был пуст, как барабан". € это означало, что он ломилсЯ от публики.
Ќароду действительно собралось очень много - все надеЯлись услышать
наконец настоЯщего певца. Љ тому же маэстро „омисоль, чтобы собрать в
театр побольше публики, распустил по городу самые невероЯтные слухи о
голосе „жельсомино.
- ‡ахватите с собой побольше ваты, чтобы затыкать уши, - советовали на
каждом перекрестке наемные агенты „омисолЯ, - у этого певца
преотвратительный голос, он доставлЯет поистине адские мучениЯ.
- Џредставьте себе, что собралсЯ десЯток простуженных дворнЯжек,
которые лают все сразу, прибавьте к ним сотню кошек, которым кто-то
подпалил хвосты, смешайте все это с воем пожарной сирены, взболтайте
хорошенько, и вы получите некоторое представление о голосе „жельсомино.
- Ћдним словом, чудовище?
- ‘амое настоЯщее чудовище! …му следовало бы не в театре выступать, а
квакать в каком-нибудь болоте вместе с лЯгушками. Ќо еще лучше было бы
сунуть его в реку и приставить специального сторожа, чтобы тот не давал
ему высунуть голову наружу.
‚се эти разговоры люди понимали, разумеетсЯ, наоборот, как и полагаетсЯ
в ‘тране ‹гунов. Ќеудивительно, что задолго до девЯти часов вечера театр
был набит битком.
ђовно в девЯть в королевской ложе поЯвилсЯ его величество „жакомоне
Џервый. Ќа его голове гордо красовалсЯ неизменный оранжевый парик. ‚се
присутствующие в театре поднЯлись со своих мест, поклонились ему и снова
сели, стараЯсь не смотреть на его парик. Ќикто не отважилсЯ даже намекнуть
на утреннее происшествие, - все знали, что театр кишит шпионами, держащими
наготове свои записные книжки, чтобы записывать все, что говоритсЯ в
народе. „омисоль, который, глЯдЯ сквозь дырочку в занавесе, с нетерпением
ожидал приезда королЯ, дал „жельсомино знак приготовитьсЯ, а сам прошел в
оркестр. Ћн поднЯл дирижерскую палочку, и раздались звуки национального
гимна ‘траны ‹гунов. ѓимн начиналсЯ словами:

Џривет королю „жакомоне, привет!
„а здравствует оранжевый цвет!

ђазумеетсЯ, никто не позволил себе засмеЯтьсЯ. Ќекоторые потом клЯлись,
что „жакомоне в эту минуту слегка покраснел. Ќо в это трудно поверить, так
как король, чтобы казатьсЯ моложе, в тот вечер покрыл свое лицо густым
слоем пудры.
…два „жельсомино вышел на сцену, как агенты „омисолЯ засвистели и
принЯлись кричать:
- „олой „жельсомино!
- “бирайсЯ выть в свою конуру!
- Џошел петь в болото к лЯгушкам!
„жельсомино терпеливо переждал, пока крики умолкнут, потом прокашлЯлсЯ
и запел первую песню из своей программы. Ћн запел самым тихим и нежным
голосом, какой только смог извлечь из своего горла. Џри этом он почти не
разжимал губ, и издали казалось, что он поет с закрытым ртом. ќто была
простаЯ песенка, которую пели в родном селении „жельсомино, и слова в ней
были самые обыкновенные и даже чуточку глупые, но „жельсомино исполнил ее
с таким чувством, что по театру пронессЯ ветер, так как все слушатели
разом достали свои носовые платки и принЯлись утирать слезы. Џесенка
кончалась высокой нотой, и „жельсомино не стал на этой ноте прибавлЯть
голоса, наоборот, он постаралсЯ взЯть ее как можно тише. € все-таки,
несмотрЯ на все его стараниЯ, на галерке вдруг раздалсЯ громкий треск -
одна за другой полопались лампочки. Ќо звуки эти тотчас же заглушил мощный
ураган свистков. ‡рители, вскочив с мест, орали что было сил:
- “бирайсЯ вон!
- ут! ‘коморох!
- ‡акрой свою пасть!
- ЋтправлЯйсЯ петь свои серенады котам!
‚ общем, как сообщили бы газеты, если б в них говорилась правда,
"публикой овладел неудержимый восторг".
„жельсомино поклонилсЯ и запел вторую песню. Ќа этот раз он, прЯмо
скажем, немного разошелсЯ. ЏеснЯ была ему по душе, все слушали его с
восхищением. Ќемудрено, что „жельсомино забыл осторожность и взЯл высокую
ноту, котораЯ была слышна за несколько километров и привела в восторг не
только публику, сидевшую в зале, но и всех людей, которые не сумели
достать билеты и толпились на улице возле театра.
„жельсомино ожидал услышать в ответ аплодисменты, то есть новый ураган
свистков, но вместо этого раздалсЯ взрыв хохота, совершенно ошеломивший
его. Џублика, казалось, забыла о нем. ‚се смотрели не на него, а совсем в
другую сторону и громко смеЯлись. „жельсомино тоже взглЯнул туда, и кровь
в его жилах застыла, а голос пропал. ‚ысокаЯ нота, которую он только что
взЯл, не разнесла вдребезги тЯжелые люстры, висевшие над партером.
Џроизошло нечто гораздо более страшное: с головы „жакомоне слетел его
знаменитый оранжевый парик. …го величество, нервно барабанЯ пальцами по
перилам ложи, тщетно пыталсЯ понЯть, почему его подданные так веселЯтсЯ.
ЃеднЯга не заметил, что осталсЯ без парика, и никто из его свиты не
осмеливалсЯ сказать ему правду. ‚се очень хорошо помнили, что стало нынче
утром с Языком одного чересчур ретивого придворного.
„омисоль, который дирижировал спиной к публике, подал „жельсомино знак,
чтобы тот начал петь третью песню.
"‹юди смеютсЯ над „жакомоне, - подумал „жельсомино, - и нет никакой
нужды, чтобы они посмеЯлись и надо мной. Ќа этот раз Я должен спеть еще
лучше!"
€ он запел так прекрасно, с таким чувством, таким звучным голосом, что
с первой же ноты театр буквально затрещал по всем швам. Џрежде всего
разбились и рухнули люстры, придавив некоторых зрителей, не успевших
укрытьсЯ в надежное место. Џотом обрушилсЯ целый Ярус, как раз тот,
посередине которого находилась королевскаЯ ложа. Ќо „жакомоне, на свое
счастье, уже успел покинуть театр, Ќезадолго до этого он глЯнул в зеркало,
чтобы проверить, не нужно ли ему, случаем, припудрить нос, и в ужасе
обнаружил, что осталсЯ без парика. ѓоворЯт, что в тот вечер он велел
отрезать Язык всем придворным, которые были с ним в театре, за то, что они
не сообщили ему об этом злосчастном происшествии.
„жельсомино между тем, увлекшись, продолжал петь, хотЯ публика осаждала
выходные двери. Љогда рухнули последние Ярусы и обвалилась галерка, в зале
остались только „жельсомино и маэстро „омисоль. Џервый, закрыв глаза, все
еще продолжал петь - он забыл, что находитсЯ в театре, забыл, что он
„жельсомино, и думал лишь о том наслаждении, которое доставлЯло ему пение.
ѓлаза „омисолЯ были, напротив, широко открыты. ‘хватившись за голову, он в
ужасе закричал:
- Њой театр! Њой театр! џ разорен! ђазорен!
Ђ на площади перед театром толпа кричала: "Ѓраво! Ѓраво!"
€ звучало это так странно, что полицейские королЯ „жакомоне
переглЯдывались и говорили друг другу:
- ‚едь они хвалЯт его за то, что он поет хорошо, а вовсе не потому, что
им не нравитсЯ его пение...
„жельсомино закончил концерт такой высокой нотой, что развалины театра
подбросило вверх, отчего поднЯлось огромное облако пыли. ’олько теперь
„жельсомино заметил, каких натворил бед, и увидел, что „омисоль, угрожающе
размахиваЯ дирижерской палочкой, бежит к нему, перепрыгиваЯ через груды
кирпича и обломков.
"ЉажетсЯ, моЯ песенка спета, - в отчаЯнии подумал „жельсомино, -
прощай, музыкальнаЯ карьера... Ќужно уносить ноги пока не поздно!"
—ерез пролом в стене он выбралсЯ на площадь. ЏрикрываЯ лицо руками,
смешалсЯ с толпой, добралсЯ до какой-то темной улочки и побежал так
быстро, что едва не обогнал собственную тень.
Ќо „омисоль, не терЯвший его из виду, нессЯ за ним вдогонку и кричал:
- Ћстановись, несчастный! ‡аплати мне за мой театр!
„жельсомино свернул в переулок, юркнул в первый же попавшийсЯ подъезд,
задыхаЯсь, взбежал по лестнице до самого чердака, толкнул какую-то дверь и
очутилсЯ в мастерской Ѓананито как раз в тот момент, когда –оппино
спрыгнул с подоконника.

ѓлава одиннадцатаЯ, из которой видно, что все нарисованное
настоЯщим художником не только прекрасно, но и правдиво

„жельсомино и –оппино принЯлись рассказывать друг другу о своих
злоключениЯх. Ђ Ѓананито, слушаЯ их, так и стоЯл, открыв от изумлениЯ рот.
Ћн все еще не выпускал из рук ножа, но совсем забыл, зачем взЯл его.
- —то вы собираетесь делать? - с беспокойством спросил его –оппино.
- Љак раз об этом Я и думаю сейчас, - ответил Ѓананито.
Ќо едва он оглЯделсЯ по сторонам, как его снова охватило полное
отчаЯние: его картины были так же безобразны, как и в девЯтой главе нашей
книги.
- џ вижу, вы художник, - с уважением сказал „жельсомино, который еще не
успел сделать это открытие.
- џ тоже так думал, - с грустью ответил Ѓананито, - тоже думал, что Я
художник. Ђ теперь вижу, мне лучше подыскать себе какое-нибудь другое
занЯтие, где бы не пришлось возитьсЯ с красками. Њожно, например, стать
могильщиком, тогда Я буду иметь дело лишь с одним черным цветом.
- Ќо ведь даже на могилах растут цветы, - заметил „жельсомино. - ‚
жизни нет ничего, что было бы только черного цвета.
- Ђ уголь? - вставил –оппино.
- „а, но когда он горит, то становитсЯ красным, голубым, белым...
- Ђ чернила? Ћни черные - и все тут! - настаивал котенок.
- Ќо ими можно написать веселый и красочный рассказ!
- ’огда сдаюсь, - сказал –оппино, - хорошо, что Я не предложил тебе
поспорить на одну из моих лапок, а то у менЯ осталось бы всего две.
- ‚се-таки Я поищу себе какое-нибудь другое занЯтие, - вздохнул
Ѓананито.
ЏройдЯсь по комнате, „жельсомино остановилсЯ перед трехносым портретом,
который некоторое времЯ назад так озадачил –оппино.
- Љто это? - удивилсЯ „жельсомино.
- Ћдин очень важный придворный.
- ‘частливчик! “ него три носа! Ќаверное, он в три раза сильнее
чувствует все вкусные запахи! Ќо почему все-таки у него три носа?
- Ћ, это целаЯ историЯ... Љогда он заказал мне свой портрет, то
поставил непременное условие, чтобы Я изобразил его с тремЯ носами! Њы
долго спорили. џ хотел нарисовать только один нос, потом посоветовал
удовольствоватьсЯ хотЯ бы двумЯ. Ќо он заупрЯмилсЯ - или рисуй три носа,
или сам останешьсЯ с носом! € вот что получилось; настоЯщее пугало,
которое годитсЯ лишь на то, чтобы пугать капризных детей.
- ‘кажите, а вот эта лошадь, - спросил „жельсомино, - она тоже
придворнаЯ?
- ‹ошадь? ђазве вы не видите, что это самаЯ настоЯщаЯ корова?!
„жельсомино почесал в затылке.
- Њожет быть, это и корова, но длЯ менЯ она остаетсЯ самой настоЯщей
лошадью. ’очнее говорЯ, это была бы лошадь, будь у нее четыре ноги, а не
тринадцать. ќтих тринадцати ног хватило бы длЯ трех лошадей и еще осталось
бы длЯ четвертой.
- Ќо у любой коровы как раз тринадцать ног! - возразил Ѓананито. - ќто
знает каждый мальчишка!
„жельсомино и –оппино переглЯнулись, вздохнули и прочли в глазах друг у
друга одну и ту же мысль: "Ѓудь перед нами лживый кот, мы быстро научили
бы его мЯукать. Ќо чему мы можем научить этого беднЯгу?"
- Џо-моему, - сказал „жельсомино, - картина станет гораздо лучше, если
убрать с нее лишние ноги.
- ‚от еще! € все поднимут менЯ на смех! Ђ критики посоветуют упрЯтать в
сумасшедший дом... ’еперь Я вспомнил, зачем взЯл нож! џ хотел изрезать на
куски все мои картины. ќтим Я сейчас и займусь!
Ѓананито снова схватил нож и с грозным видом подскочил к тому холсту,
где в неописуемом беспорЯдке были нагромождены лошадиные ноги, которые он
называл коровьими. •удожник уже занес было руку, чтобы нанести первый
удар, но вдруг передумал.
- ‚едь это труд многих месЯцев! - вздохнул он. - †аль уничтожать его
собственными руками.
- ‡олотые слова! - подхватил –оппино. - Љогда у менЯ поЯвитсЯ записнаЯ
книжка, Я непременно запишу их, чтобы не забыть. Ќо почему бы вам, прежде
чем кромсать картины, не испробовать совет „жельсомино?
- ќто верно! - воскликнул Ѓананито. - ‚едь Я ничего не терЯю.
“ничтожить картины Я всегда успею.
€ он ловко соскоблил с полотна пЯть ног из тринадцати.
- Џо-моему, уже гораздо лучше! - подбодрил его „жельсомино.
- ’ринадцать минус пЯть - восемь, - сказал –оппино. - …сли бы лошадей
было две, все обстоЯло бы как нельзЯ лучше. Џростите, Я хотел сказать -
коров.
- Ќу что ж, стереть еще несколько ног? - спросил Ѓананито.
€, не ожидаЯ ответа, он соскоблил с картины еще две ноги.
- Џрекрасно! - воскликнул –оппино. - ‹ошадь уже почти как живаЯ!
- ‡начит, помогает?
- Ћставьте только четыре, и посмотрим, что будет.
Љогда ног осталось четыре, с холста вдруг раздалось радостное ржание, и
в тот же миг лошадь спрыгнула с картины на пол и легкой рысцой прошлась по
комнате.
- €-и-го-го! Ќаконец-то Я на свободе! „о чего же тесно было в этой
раме!
ЏробегаЯ мимо зеркала, висевшего на стене, лошадь придирчиво оглЯдела
себЯ с ног до головы, потом в восторге заржала:
- ЉакаЯ красиваЯ лошадь! џ действительно красива! ‘иньоры, Я бесконечно
благодарна всем вам! Ћкажетесь в моих краЯх - заходите в гости. џ с
удовольствием вас покатаю!
- ‚ каких краЯх? ќй, подожди! - закричал ей вдогонку Ѓананито.
Ќо лошадь уже была за дверью, на лестнице. ЏослышалсЯ цокот ее копыт по
ступенькам, и минуту спустЯ наши друзьЯ увидели из окна, как гордое
животное пересекло переулок и направилось в открытое поле.
Ћт волнениЯ Ѓананито даже вспотел.
- —естное слово! - воскликнул он. - ќто и в самом деле была лошадь! “ж
если она сама об этом заЯвила, волей-неволей приходитсЯ верить. € подумать
только, что в школьной азбуке лошадь нарисована рЯдом с буквой "Љ" -
ЉЋђЋ‚Ђ!
- ‘корее, скорее! - в восторге замЯукал –оппино. - Ѓеритесь за другие
картины!
Ѓананито подошел к верблюду, у которого было так много горбов, что его
портрет напоминал пустыню с уходЯщими вдаль песчаными холмами. •удожник
стал соскабливать с холста все горбы, пока не осталось только два.
- Ћн становитсЯ гораздо красивее, - бормотал Ѓананито, лихорадочно
работаЯ ножом. - Ќет, этот портрет положительно становитсЯ лучше. Љак вы
думаете, он тоже оживет?
- Љогда верблюд будет совсем похож на настоЯщего, то непременно оживет,
- заверил его „жельсомино.
Ќо пока верблюд не желал сходить с холста, и вид у него был равнодушный
и невозмутимый, словно разговор шел вовсе не о нем.
- •восты! - вдруг закричал –оппино. - “ него же три хвоста! ќтого
хватит на целое верблюжье семейство!
Љогда были убраны лишние хвосты, верблюд величаво сошел с холста,
облегченно вздохнул и бросил благодарный взглЯд в сторону –оппино.
- •орошо, что ты обратил внимание на хвосты, - сказал он, - чего
доброго, Я мог навеки остатьсЯ в этой каморке. Ќе знаете случайно, нет ли
поблизости каких-нибудь пустынь?
- …сть одна в центре города, - сказал Ѓананито. - ќто самаЯ большаЯ из
наших городских пустынь, но сейчас она, кажетсЯ, уже закрыта.
- Ћн хочет сказать "сад", - объЯснил –оппино верблюду. - Ђ до настоЯщих
пустынь отсюда не меньше двух-трех тысЯч километров. ‘мотри только не
попадайсЯ на глаза полицейским, не то угодишь в зоопарк.
Џрежде чем уйти, верблюд тоже поглЯделсЯ в зеркало и осталсЯ очень
доволен. —ерез минуту он уже рысцой бежал по переулку. Ќочной стражник,
увидевший его, не поверил своим глазам и начал изо всех сил щипать себЯ,
чтобы проснутьсЯ.
- ‚идно, Я старею, - решил он, когда верблюд исчез за углом, - мало
того, что засыпаю во времЯ дежурства, мне еще снитсЯ, будто Я попал в
Ђфрику. Ќужно взЯть себЯ в руки, не то менЯ уволЯт!
’еперь Ѓананито не остановила бы даже угроза смертной казни. ђаботаЯ
своим ножом, он кидалсЯ от картины к картине и радостно восклицал:
- ‚от это хирургиЯ! ‡а десЯть минут Я сделал больше операций, чем все
профессора в больнице за десЯть дней.
Ђ картины, когда с них соскабливали ложь, хорошели одна за другой. Ћни
становились красивыми, правдивыми и... оживали! ‘обаки, овцы, козы
выпрыгивали из рам и разбегались кто куда.
€ только одну единственную картину художник разрезал на мелкие кусочки.
ќто был портрет того придворного, который требовал, чтобы его непременно
нарисовали с тремЯ носами. “ж очень Ѓананито боЯлсЯ, что, став одноносым,
придворный выскочит из рамы и задаст художнику головомойку за то, что он
посмел ослушатьсЯ его.
„жельсомино помогал Ѓананито кромсать злополучную картину, и вдвоем они
так расправились с нею, что она превратилась в сплошные лохмотьЯ.
Ђ –оппино тем временем принЯлсЯ шнырЯть по комнате, Явно выискиваЯ
что-то. Џо его разочарованной мордочке было видно, однако, что он никак не
может найти то, что хочет.
- € лошади, и верблюды, и придворные... - ворчал он. - Ќет чтобы
нарисовать где-нибудь хоть кусочек сыра! Њыши и те удрали с этого чердака.
Ћно и понЯтно - запах нищеты еще никому не приходилсЯ по вкусу. ѓолод -
это штука почище крысиной отравы.
ђоЯсь в каком-то темном уголке, –оппино нашел маленькую, покрытую
толстым слоем пыли картину. Ќа обратной стороне ее пристроилась
сороконожка. Љогда ее побеспокоили, она, быстро перебираЯ всеми своими
сорока лапками, побежала прочь. Ќожек у нее было действительно сорок, так
что Ѓананито трудно было бы погрешить против истины, вздумай он нарисовать
ее.
Ќа картине была изображена тарелка, а на ней какое-то диковинное
животное, что-то вроде другой сороконожки. Ќо будь у этого животного
только две ноги, все сразу бы узнали в нем жареную курицу.
"‘лавнаЯ картина! - подумал –оппино. - Џожалуй, Я не возражал бы, если
б она ожила именно в таком виде, без всЯких изменений. Ћт курицы с двумЯ
дюжинами ножек не отказалась бы ни одна кухарка, ни один хозЯин харчевни,
не говорЯ уже о проголодавшемсЯ котенке. Ћтрежь от такой курицы десЯток
ножек - и тем, что останетсЯ, вполне можно накормить еще троих".
–оппино приволок картину к Ѓананито, чтобы он и над ней поработал своим
ножом.
- Ќо курица жаренаЯ! - запротестовал художник. - Ћна не оживет!
- ‚от-вот! Ќам и нужна жаренаЯ! - ответил –оппино.
’ут Ѓананито не мог возразить. Љ тому же он вспомнил, что и сам уже
сутки ничего не ел, занЯвшись своими картинами. Љурица, правда, не
закудахтала, но зато выплыла из рамы такой ароматной и аппетитной, будто
ее только что вынули из духовки.
- ’воЯ слава художника еще всЯ впереди, - сказал –оппино, надкусываЯ
крылышко (ножки он оставил „жельсомино и Ѓананито), - а как повар ты уже
великолепен!
- ќх, если бы раздобыть еще и немного вина к этой закуске! - заметил
вдруг „жельсомино. - Ќо все харчевни уже закрыты... ‚прочем, и днем мы все
равно не могли бы ничего купить - ведь у нас нет денег.
- —то верно, то верно, - заметил –оппино и добавил, обращаЯсь к
Ѓананито: - Ђ почему бы тебе не нарисовать, скажем, бутыль с вином?.. €ли
хотЯ бы небольшую бутылочку?
- Џопробую! - обрадовалсЯ художник.
Ћн набросал на холсте бутылку итальЯнского "кьЯнти" и раскрасил ее.
ђисунок получилсЯ таким удачным, что если бы „жельсомино не успел прикрыть
горлышко рукой, то вино, которое сильной струей забило из него, полилось
бы прЯмо на пол.
’рое друзей выпили сначала за художников, потом за певцов и наконец за
котЯт. Љогда пили за котЯт, –оппино вдруг погрустнел и его долго пришлось
упрашивать, чтобы он поделилсЯ своей печалью.
- ‚ сущности, - призналсЯ он наконец, - Я такой же ненормальный
котенок, как и те животные, что были полчаса назад на этих полотнах. ‚едь
у менЯ только три лапки. € Я даже не могу сказать при этом, что потерЯл
четвертую лапку на войне или под трамваем, потому что это было бы
неправдой. ‚от если бы Ѓананито...
…му не пришлось продолжать. Ѓананито тут же схватил кисть и в два счета
нарисовал такую красивую переднюю лапу, что от нее не отказалсЯ бы и сам
Љот в сапогах. Ќо замечательнее всего было то, что лапка сразу же занЯла
свое место на теле –оппино и он сперва неуверенно, а потом все смелее стал
расхаживать по каморке.
- Ђх, как прекрасно! - мЯукал он. - џ просто не узнаю себЯ! џ стал
совсем другим! ‘овсем другим! Ќе сменить ли мне ради такого случаЯ имЯ?
- „о чего же Я глуп! - воскликнул Ѓананито, хлопаЯ себЯ по лбу. -
Ќарисовал тебе лапку маслЯной краской, а ведь остальные нарисованы мелом.
- Ќичего страшного, - ответил –оппино, - пусть остаетсЯ. € горе тому,
кто посмеет ее тронуть! Ђ имЯ Я менЯть не буду! Ћно, если разобратьсЯ,
очень идет ко мне, - ведь другаЯ моЯ лапка укоротилась по крайней мере на
два-три сантиметра, когда Я писал на стенах.
‚ечером Ѓананито уложил „жельсомино на свою кровать, а сам, несмотрЯ на
все его протесты, растЯнулсЯ на полу, на груде старых холстов. Ђ –оппино -
тот устроилсЯ в кармане пальто, висевшего около двери, и в ту же минуту
заснул сладким сном.

ѓлава двенадцатаЯ, в которой –оппино читает газету
и узнает из нее скверные новости

Ќа другой день рано утром Ѓананито захватил мольберт и кисти и, полный
творческих замыслов, вышел на улицу. …му не терпелось поскорее показать
свое искусство людЯм. „жельсомино еще спал, и провожать художника
отправилсЯ только –оппино. Џо дороге котенок дал Ѓананито несколько
советов.
- Џо-моему, лучше всего рисовать цветы. џ уверен, что если ты начнешь
продавать их, то вернешьсЯ домой с целым мешком фальшивых денег, без
которых никак не обойтись в этой дурацкой стране. ‘тарайсЯ рисовать цветы,
которые еще не распустились и которых нет в цветочных магазинах. € еще об
одном не забудь - ни в коем случае не рисуй мышей. €наче всех
покупательниц распугаешь. џ говорю это длЯ твоей же пользы. ЊенЯ-то мыши,
сам понимаешь, вполне устроили бы!
ђасставшись с Ѓананито, –оппино купил газету.
"„жельсомино, наверное, будет интересно узнать, что пишут о его
концерте", - подумал он.
ѓазета называлась "‚ечернЯЯ ложь" и, понЯтно, всЯ состоЯла из ложных и
настоЯщих, но вывернутых наизнанку новостей.
‚ газете была, например, заметка, котораЯ называлась "ЃлестЯщий успех
бегуна Џерсикетти". ‚ ней говорилось:
"€звестный чемпион по бегу в мешках ”лавио Џерсикетти пришел вчера
первым на десЯтом этапе гонки вокруг королевства, опередив на десЯть минут
ђомоло Ѓарони, пришедшего вторым, и на тридцать минут пЯтьдесЯт секунд
Џьеро Љлементини, пришедшего третьим. ѓруппу бегунов, стартовавшую часом
позже, в последнюю минуту опередил Џаскуалико Ѓальзимелли".
"—то же здесь странного? - удивитесь вы. - Ѓег в мешках такое же
спортивное состЯзание, как и всЯкое другое, только гораздо веселее, чем,
скажем, велосипедные или автомобильные гонки".
‚се это верно, но все читатели "‚ечерней лжи" прекрасно знали, что на
самом деле никакого состЯзаниЯ не было и в помине, а ”лавио Џерсикетти,
ђомоло Ѓарони, Џьеро Љлементини и Џаскуалино Ѓальзимелли никогда в жизни
не забирались в мешки и не видели бега наперегонки даже во сне.
Ќа самом деле все происходило так. Љаждый год "‚ечернЯЯ ложь"
устраивала состЯзание по бегу в мешках по этапам. Џобедить в этом
состЯзании было не так-то просто. ‘амые тщеславные люди, жаждавшие увидеть
свое имЯ в газете, платили "‚ечерней лжи" за то, чтобы она записала их в
число участников состЯзаниЯ.
Ђ чтобы стать победителем на каком-нибудь этапе, нужно было еще каждый
день вносить определенную сумму. ’аким образом, побеждал тот, кто платил
больше всех. ’ут уж газета не скупилась на описание героЯ и, рассыпаЯсь в
похвалах, изображала победителЯ сверхчемпионом.
ЏонЯтно, что к финишу участники состЯзаниЯ приходили в том же порЯдке,
в каком росли их денежные взносы.
‚ те дни, когда взносы эти казались газете слишком скромными, она
мстила участникам состЯзаниЯ, говорЯ, что они спЯт на ходу, что не те
пошли бегуны, что состЯзание превратилось в сплошной скандал и что
чемпионы, вроде Џерсикетти или Ѓарони, должны серьезно отнестись к бегу на
оставшихсЯ этапах, если еще хотЯт сохранить симпатии публики.
‘иньор Џерсикетти был владельцем кондитерской фабрики, и каждое
упоминание его имени в газете служило ему рекламой длЯ его конфет. ’ак как
синьор Џерсикетти был невероЯтно богат, то он почти всегда прибывал к
финишу первым, намного опережаЯ других. “ финиша, как писала газета, ему
устраивали чествованиЯ, подносили цветы, целовали... Ђ по ночам под окнами
его гостиницы собирались болельщики, чтобы петь ему серенады. ’ак по
крайней мере говорилось в газете. ‚ы, конечно, понимаете, что болельщики,
которые ни за кого не болели и не умели играть даже на барабане, на самом
деле преспокойно похрапывали в своих постелЯх.
Ќа той же странице газеты –оппино увидел и такой заголовок: "Ќе
страшнаЯ трагедиЯ на улице Љорнелии. ЏЯть человек не умирают, и десЯть
других не ранены". ‚ сообщении говорилось:
"‚чера на десЯтом километре улицы Љорнелии два автомобилЯ, двигавшиесЯ
не с большой скоростью в противоположных направлениЯх, не столкнулись. ‚
столкновении, которого не было, не убито пЯть человек (перечислЯлись
имена). „ругие десЯть человек не ранены, поэтому не пришлось отправить их
в больницу (перечислЯлись имена)".
ќто сообщение, к сожалению, было не ложным, а только вывернутым
наизнанку. ‚ действительности все произошло совсем наоборот.
’очно так же газета писала и о концерте „жельсомино. €з статьи можно
было узнать, например, что "знаменитый певец за весь концерт не проронил
ни звука". ѓазета помещала также фотоснимок развалин театра с такой
подписью: "Љак читатель может видеть своими ушами, с театром ровно ничего
не случилось".
—итаЯ "‚ечернюю ложь", „жельсомино и –оппино порЯдком развеселились и
смеЯлись до упаду. ‚ газете была даже литературнаЯ страница, где друзьЯ
обнаружили вот такое стихотворение:

‚ Џистойе как-то повар
Ѓеседовал с лисой:
"Ђх, если бы ты знала,
Људа вкуснее сала
Ѓульон из одеЯла,
Љогда его хлебают
‹опатою большой!
Ђх, если бы ты знала,
Љак пользы людЯм мало
„ает зубнаЯ паста!
’ебе ведь нипочем,
—то зубы можно чистить
†елезным молотком!
Ќу вот и все. € баста".

- ’ут нет ответа лисы, - заметил –оппино, - но Я отлично представлЯю,
как ей стало смешно.
‚ этот день на последней странице газеты в конце последней колонки было
помещено короткое сообщение со скромным заголовком "Ћпровержение".
„жельсомино прочел его:
"Љатегорически отрицаетсЯ, что сегоднЯ в три часа ночи в Љолодезном
переулке полициЯ арестовала синьору тетушку Џанноккью и ее племЯнницу
ђомолетту. ќти две особы не были отправлены около пЯти часов утра в
сумасшедший дом, как полагают некоторые". € подпись: "Ќачальник полиции".
- Ќачальник лгунов! - воскликнул –оппино. - Ђ эта заметка означает, что
обе они, беднЯжки, сидЯт сейчас в сумасшедшем доме. Ђх, сердце мне
подсказывает, что это случилось из-за менЯ!
- ‘мотри, - перебил его „жельсомино, - еще одно опровержение. Џрочти-ка
его.
Ќа этот раз опровержение прЯмо касалось „жельсомино. ‚ нем говорилось:
"Ќеправда, что полициЯ разыскивает знаменитого певца „жельсомино. „лЯ
этого у полиции нет ни малейшего основаниЯ, потому что „жельсомино совсем
не обЯзан отвечать за ущерб, причиненный им городскому театру. Љаждый, кто
узнает, где скрываетсЯ „жельсомино, не должен сообщать об этом полиции под
страхом сурового наказаниЯ".
- „ело дрЯнь! - решил котенок. - ’ебе, „жельсомино, лучше теперь не
показыватьсЯ на улице. Ђ за новостЯми отправлюсь Я.
„жельсомино не очень-то улыбалось отсиживатьсЯ дома, но –оппино был
прав. Љогда он ушел, „жельсомино растЯнулсЯ на кровати и решил, что ему
остаетсЯ набратьсЯ терпениЯ и волей-неволей провести весь день в
праздности.

ѓлава тринадцатаЯ, из которой вы узнаете о том,
что правда в ‘тране ‹гунов - это болезнь

Њы расстались с тетушкой Џанноккьей в тот момент, когда она
наслаждалась мЯуканьем своих котов. ’етушка была счастлива, словно
музыкант, который отыскал вдруг неизвестную симфонию Ѓетховена, лет сто
пролежавшую в Ящике стола. Ђ ђомолетту мы оставили в ту минуту, когда она,
показав –оппино дорогу к дому художника, бегом возвращалась домой.
—ерез несколько минут тетушка и племЯнница уже спокойно спали в своих
постелЯх. Ћни и не подозревали, что письма синьора Љалимеро привели в
движение сложную машину городской полиции. ‚ три часа ночи одно из колес
этой машины, а точнее - целый взвод бесцеремонных полицейских ворвалсЯ в
дом к тетушке Џанноккье. Ћни заставили старую синьору и маленькую девочку
быстро одетьсЯ и потащили их в тюрьму.
Ќачальник полиции передал обеих арестованных начальнику тюрьмы и хотел
было отправитьсЯ спать. Ќо он совсем забыл, что его коллега отличаетсЯ
невероЯтной дотошностью.
- Љакие преступлениЯ совершили эти две особы?
- ‘таруха учила собак мЯукать, а девчонка делала надписи на стенах. ќто
очень опасные преступники. џ бы на вашем месте посадил их в подземелье и
приставил к ним усиленную охрану.
- џ сам знаю, что мне делать, - ответил начальник тюрьмы. -
Џослушаем-ка, что скажут обвинЯемые.
Џервой допросили тетушку Џанноккью. Ђрест не испугал ее. „а ничто на
свете не могло теперь нарушить ее счастьЯ - ведь семеро ее котов запели
наконец своими природными голосами! ’етушка ЏанноккьЯ очень спокойно
ответила на все вопросы.
- Ќет, мЯукали не собаки. ЊЯукали коты.
- ‚ донесении говоритсЯ, что это были собаки.
- ќто были коты. ‡наете, из тех, что ловЯт мышей.
- ‚ы хотите сказать - львов? Ќо львов-то ловЯт как раз собаки.
- Ќет, синьор, мышей ловЯт коты. Љоты, которые мЯукают. Њои семеро тоже
сначала лаЯли, как все остальные в городе. Ќо сегоднЯ ночью они в первый
раз замЯукали.
- ќта женщина сошла с ума, - сказал начальник тюрьмы. Ђ таких мы сажаем
в сумасшедший дом. ‘кажите, а правда ли то, что вы нам говорили, синьора?
- Љонечно, говорила правду, чистую правду.
- Ќу, вот видите, дело Ясное! - воскликнул начальник тюрьмы. - “ нее
буйное помешательство. џ не могу поместить ее к себе. ЊоЯ тюрьма - только
длЯ нормальных людей. Ђ тем, кто рехнулсЯ, место в сумасшедшем доме.
€, несмотрЯ на все протесты начальника полиции, которому так хотелось
поскорее освободитьсЯ, чтобы поспать, он перепоручил ему тетушку Џанноккью
и ее дело. ‡атем стал допрашивать ђомолетту:
- Џравда ли, что ты делала надписи на стенах?
- „а, правда.
- ‘лышали? - воскликнул начальник тюрьмы. - Ћна тоже свихнулась. ‚
сумасшедший дом! ‡абирайте их обеих и оставьте менЯ в покое. Њне некогда
терЯть времЯ со всЯкими умалишенными.
Џозеленев от злости, начальник полиции посадил обеих пленниц в фургон и
повез их в сумасшедший дом. ’ам от них не стали отказыватьсЯ и поместили
новых пациенток в большую палату, где уже было много других сумасшедших.
‚се они попали сюда тоже только за то, что неосторожно сболтнули где-то
правду.
Ќо этой ночью произошли еще и другие интересные событиЯ.
Ќачальник полиции, вернувшись к себе в кабинет, нашел там... кого бы вы
думали? “лыбаЯсь одной из своих самых отвратительных улыбок, теребЯ в
руках шлЯпу, его поджидал Љалимеро „енежный Њешок.
- Ђ вам что угодно?
- ‚аше превосходительство, - пробормотал Љалимеро, низко кланЯЯсь и еще
более расплываЯсь в улыбке, - Я пришел к вам, чтобы получить сто тысЯч
фальшивых талеров... вознаграждение за то, что Я помог арестовать врагов
нашего королЯ.
- Ђх, так это вы писали письма? - сказал начальник полиции и на минутку
задумалсЯ. - Ђ правда ли то, что вы писали?
- ‚аше превосходительство, - воскликнул Љалимеро, - это истиннаЯ
правда, клЯнусь вам!
- ‚от как! - в свою очередь воскликнул начальник полиции, и на его лице
поЯвилась прехитраЯ улыбка. - ‡начит, вы утверждаете, что писали правду?
„руг мой, Я сразу понЯл, что вы немного того... Ђ теперь вы сами
подтвердили это. €звольте отправлЯтьсЯ в сумасшедший дом!
- ‚аше превосходительство, что вы! - закричал Љалимеро. ‚ отчаЯнии он
швырнул на пол свою шлЯпу и затопал ногами: - ќто несправедливо! џ друг
лжи! џ и в письмах писал об этом!
- „руг лжи? € это правда?
- Џравда! ЉлЯнусь вам! —истаЯ правда!
- Ќу вот, вы снова попались! - торжествующе сказал начальник полиции. -
‚ы два раза уже поклЯлись мне, что говорите правду. Ђ теперь перестаньте
шуметь и отправлЯйтесь в сумасшедший дом. ’ам у вас будет достаточно
времени, чтобы успокоитьсЯ. Џока же вы буйный сумасшедший, и Я не имею
права оставить вас без надзора. ќто значило бы нарушить все правила
общественной безопасности.
- ‚ы хотите прикарманить мои денежки! - закричал Љалимеро, барахтаЯсь в
крепких руках дежурных полицейских.
- ‚ы слышите? “ него начинаетсЯ приступ. Ќаденьте на него смирительную
рубаху и заткните рот. Ќу, а что касаетсЯ... кхе-кхе... вознаграждениЯ, то
даю слово, он не увидит ни сольдо, пока на моем мундире найдетсЯ хоть один
карман!
’ак и Љалимеро, вслед за жертвами своего доноса, попал в сумасшедший
дом. ’ам его, как буйнопомешанного, посадили в отдельную палату, обитую
войлоком.
Ќачальник полиции собралсЯ было наконец соснуть, как вдруг зазвонили
телефоны и со всех концов города посыпались сообщениЯ:
- Ђлло! ЏолициЯ? “ нас поЯвилась мЯукающаЯ собака... …е слышно по всей
округе... Њогут быть неприЯтности... Џришлите срочно кого-нибудь.
- Ђлло! ЏолициЯ? Људа смотрит ваша живодернаЯ команда? “ менЯ в
подъезде уже полчаса мЯукает какой-то пес. …сли он просидит там до утра,
никто не посмеет носа высунуть из дома... —его доброго, он еще кусатьсЯ
начнет...
Ќачальник полиции немедленно вызвал два отрЯда живодеров-полицейских,
разделил их на несколько групп и выслал на поиски мЯукающих собак, или как
вы уже догадались, семи котов тетушки Џанноккьи.
Ќе прошло и получаса, как был схвачен первый нарушитель городского
спокойствиЯ. €м оказалсЯ маленький котенок. Ћн до того увлексЯ мЯуканьем,
что даже не заметил, как его окружили, а когда увидел наконец вокруг себЯ
много народу, то решил, что люди собрались, чтобы послушать его, и
замЯукал пуще прежнего.
Ћдин из живодеров, фальшиво улыбаЯсь, осторожно приблизилсЯ к нему,
погладил по спинке, а потом быстро схватил за шиворот и сунул в мешок.
‚торого из семи котов пришлось стаскивать с мраморной лошади какого-то
памЯтника, откуда он произносил речь перед небольшой группой кошек,
призываЯ их вернутьсЯ к мЯуканью. Ќо кошки глЯдели на него с недоверием,
мрачно посмеиваЯсь, и радостно залаЯли, когда оратора взЯли в плен.
’ретьего кота захватили, подслушав его спор с какой-то собакой:
- ѓлупаЯ, зачем ты мЯукаешь?
- Ђ что Я, по-твоему, должна делать? џ кошка, вот и мЯукаю, - отвечала
собака.
- Ћх, какаЯ же ты глупаЯ! ’ы когда-нибудь видела себЯ в зеркале? ‚едь
ты же собака и должна лаЯть, а Я кот и мне полагаетсЯ мЯукать. ‚от
послушай: мЯу! мЯу! мЯу!
‘ловом, кончили они тем, что поругались, и живодеры без особого труда
упрЯтали в мешок их обоих. Џравда, собаку они потом выпустили, потому что
она, как и положено, мЯукала.
‡атем изловили четвертого, пЯтого и шестого котов.
- Ќу, а теперь остаетсЯ только один, - решили вконец измученные
живодеры. € каково же было их удивление, когда через несколько часов они
обнаружили не одного, а сразу двух мЯукающих котов!
- €х стало больше, - с беспокойством заметил один живодер.
- „олжно быть, мЯуканье заразительно, - заключил другой.
€з этих двух котов один был воспитанником тетушки Џанноккьи, а другой
оказалсЯ тем самым ’узиком, которого мы встретили в одной из предыдущих
глав.
’узик после некоторых размышлений пришел к выводу, что –оппино,
пожалуй, был прав, когда советовал ему вернутьсЯ к мЯуканью.
„ействительно, раз попробовав, он, как ни старалсЯ, больше, уже не мог
залаЯть. ’узик дал схватить себЯ без всЯкого сопротивлениЯ. Ќо седьмой
кот, хоть и самый старый из всех, был еще достаточно ловок, чтобы
забратьсЯ на дерево. ’ам он почувствовал себЯ в безопасности и принЯлсЯ
потешатьсЯ над своими преследователЯми. Ћн чуть с ума их не свел, потому
что целый час распевал лучшие арии кошачьего репертуара.
Џоглазеть на необычный спектакль собралось много народу. Љак это всегда
случаетсЯ, зрители разделились на две партии. Ћдни, благомыслЯщие,
поторапливали полицейских живодеров, чтобы те поскорее положили конец
этому представлению. „ругие, озорники, держали сторону кота, подзадоривали
его и даже сами подпевали:
- ЊЯу! ЊЯу! ЊЯу!
‚округ дерева собралось уже множество котов. Ћни изо всех сил лаЯли на
своего коллегу: одни - из зависти, другие - от злости... Ќо то и дело
кто-нибудь из них все-таки не выдерживал и тоже начинал мЯукать.
Џолицейские тут же хватали провинившегосЯ и сажали в мешок.
’олько с помощью пожарных удалось согнать с дерева упрЯмого
мЯукальщика. Џожарные подожгли дерево, и толпа, таким образом, насладилась
еще и зрелищем небольшого пожара.
ЊЯукающих котов, когда подсчитали, оказалось целых двадцать штук. ‚сех
их отправили в сумасшедший дом. ‚едь они тоже по-своему, по-кошачьи
говорили правду, - значит, были сумасшедшими.
Ќачальник сумасшедшего дома даже растерЯлсЯ: шутка ли - разместить
столько котов! Џоразмыслив немного, он решил посадить их в палату к
Љалимеро „енежному Њешку.
‚ы представлЯете, конечно, как обрадовалсЯ жалкий доносчик этой
компании, котораЯ напомнила ему о причине всех его несчастий!
‡а какие-нибудь два часа он и в самом деле сошел с ума и принЯлсЯ
мЯукать и мурлыкать. …му всерьез стало казатьсЯ, что он кот. € когда
какаЯ-то легкомысленнаЯ мышка пробежала по комнате, Љалимеро изловчилсЯ и
первым настиг ее. Ќо мышка оставила у него в зубах хвостик и юркнула в
щель.
–оппино разузнал все эти новости и уже возвращалсЯ домой, как вдруг
услышал голос своего приЯтелЯ. „жельсомино вовсю распевал одну из своих
песенок, доставивших ему столько хлопот.
"Ќа этот раз, - подумал –оппино, - готов спорить на все три лапы,
вместе с новой в придачу, что „жельсомино уснул и видит сладкие сны. …сли
Я не поспешу, полицейские разбудЯт его раньше менЯ".
‚озле дома –оппино увидел большую толпу, котораЯ собралась, чтобы
послушать „жельсомино. ‚се стоЯли молча, не двигаЯсь. ‚ремЯ от времени в
соседних домах вылетали стекла, но никто не выглЯдывал из окон и не учинЯл
скандала. —удесное пение „жельсомино, казалось, околдовало всех. –оппино
заметил в толпе даже двух молодых полицейских. Ќа их лицах тоже было
написано восхищение. Џолицейские, как вы сами понимаете, должны были бы
схватить „жельсомино, но они и не собирались этого делать.
Љ сожалению, к дому приближалсЯ начальник полиции, прокладываЯ себе
дорогу среди толпы ударами хлыста. “ начальника полиции не было
музыкального слуха, и пение „жельсомино на него не действовало.
–оппино вихрем взметнулсЯ по лестнице и пулей влетел на чердак.
- ‚ставай! ‚ставай! - замЯукал он и принЯлсЯ щекотать нос „жельсомино
кончиком хвоста. - Љонцерт окончен! Џодходит полициЯ!
„жельсомино открыл глаза, протер их хорошенько и спросил:
- ѓде Я?
- Њогу тебе сказать, где ты сейчас окажешьсЯ, если не сдвинешьсЯ с
места, - ответил –оппино. - ‚ тюрьме!
- џ опЯть пел?
- Ѓыстрее! Ѓудем удирать по крышам!
- ’ы рассуждаешь как настоЯщий кот. Ђ Я не очень-то привык скакать по
черепицам.
- Ќичего. Ѓудешь придерживатьсЯ за мой хвост.
- Ђ куда побежим?
- ‚о всЯком случае, подальше отсюда. Људа-нибудь да попадем.
–оппино выпрыгнул из окна каморки прЯмо на крышу, что была внизу, и
„жельсомино оставалось только последовать за ним, закрыв глаза, чтобы
голова не кружилась.

ѓлава четырнадцатаЯ, из которой вы узнаете историю
Ѓенвенуто-не-присЯдь-ни-на-минуту

Џо счастью, дома в городе теснились один к другому, как сельди в бочке,
и „жельсомино довольно легко перескакивал с крыши на крышу. —то же
касаетсЯ –оппино, то он предпочел бы, чтоб дома стоЯли подальше друг от
друга: тогда он мог бы совершить хоть один прыжок, достойный его кошачьего
званиЯ. Ќо вдруг у „жельсомино подвернулась нога, он полетел вниз и
свалилсЯ на небольшую террасу, где какой-то старичок поливал цветы.
- Џростите, пожалуйста! - воскликнул „жельсомино, потираЯ ушибленное
колено. - џ совсем не собиралсЯ попадать к вам таким образом.
- Ќу что вы, что вы! - просто ответил старичок. - џ очень рад вашему
приходу! —то с вами? ‚ы ушибли ногу? Ќадеюсь, ничего страшного?
‚ это времЯ, свесившись с крыши, на террасу заглЯнул –оппино.
- ђазрешите? - мЯукнул он.
- Ђх, еще один гость! - обрадовалсЯ старик. - Џожалуйста, пожалуйста! џ
очень рад!
’ем временем коленка „жельсомино распухала прЯмо на глазах.
- ‚от только мне очень жаль, - сказал старик, - что у менЯ нет ни
одного стула, чтобы усадить вас.
- ’огда давайте положим его на кровать, - предложил –оппино, - если вы
не возражаете, конечно.
- Ѓеда в том, что у менЯ и кровати нет, - ответил старик, совсем
расстроившись, - Я сейчас схожу к соседу и попрошу у него кресло.
- Ќет, нет, - поспешно вмешалсЯ „жельсомино, - мне совсем неплохо и на
полу.
- ’огда зайдите в комнату, - пригласил старик, - и будьте как дома, а Я
тем временем приготовлю кофе.
Љомната старика была маленькой и чистенькой. ЊЯгко поблескивала
скромнаЯ мебель - стол, буфет, шкаф. Ќо не было ни одного стула, не было и
кровати.
- Ђ что, разве вы никогда не садитесь? - спросил –оппино старика.
- Ќет, не приходитсЯ, - ответил он.
- € не спите?
- Џочему же, сплю иногда. ‘тоЯ. Џравда, очень редко. Ќе больше двух
часов в неделю.
–оппино и „жельсомино переглЯнулись, как бы говорЯ друг другу: "Ќу,
держись, сейчас он наплетет нам с три короба..."
- Џростите за нескромный вопрос, - продолжал –оппино, - а сколько вам
лет?
- ’очно Я и сам не знаю. ђодилсЯ Я лет десЯть тому назад, но сейчас
мне, должно быть, не то семьдесЯт пЯть, не то семьдесЯт шесть.
Џо лицам гостей старик понЯл, что они не очень-то верЯт ему.
- Ќет, Я не лгу, - вздохнув, сказал он, - это неправдоподобнаЯ историЯ,
но в ней нет ни капли вымысла. …сли хотите, Я расскажу вам ее, пока
варитсЯ кофе.
- Њое настоЯщее имЯ, - начал он, - Ѓенвенуто, но люди зовут менЯ
Ѓенвенуто-не-присЯдь-ни на минуту...
€ старичок рассказал, что он родилсЯ в семье старьевщика. ’акого
резвого и живого ребенка еще никому не доводилось видеть. …два он поЯвилсЯ
на свет, как выскочил из пеленок и стал бегать по комнате. ‚ечером
Ѓенвенуто положили в люльку, а утром обнаружили, что люлька уже мала ему и
ноги мальчика торчат из нее.
- ‚идно, - сказал старьевщик, - он торопитсЯ вырасти, чтобы скорее
помогать семье.
‚ечером Ѓенвенуто раздевали и клали в постель, а утром вчерашнЯЯ одежда
уже не годилась ему - башмаки жали, а рубашки не налезали.
- Ќу, это не так страшно, - говорила мать, - чего, чего, а уж трЯпки-то
в доме старьевщика всегда найдутсЯ. ‘ейчас Я сошью ему новую рубаху.
‡а какую-то неделю Ѓенвенуто так вырос, что соседи посоветовали
отправить его в школу. Њать послушалась и повела Ѓенвенуто к учителю, но
тот не на шутку рассердилсЯ:
- Џочему вы не привели его пораньше? ‚едь сейчас уже зима. Љто же
начинает учитьсЯ в середине учебного года?
Ќо когда мать объЯснила ему, что Ѓенвенуто всего семь дней, учитель
рассердилсЯ еще больше:
- ‘емь дней? “важаемаЯ синьора, здесь - не Ясли, а Я - не нЯнька!
Џриходите через семь лет, тогда и поговорим.
Ќо тут он поднЯл свой нос от классного журнала и увидел, что Ѓенвенуто
куда выше ростом любого из его учеников. ’огда он посадил мальчика на
последнюю парту и принЯлсЯ объЯснЯть классу, что дважды два - четыре.
‚ полдень зазвенел звонок, все школьники вскочили из-за парт и выбежали
из класса. ’олько Ѓенвенуто осталсЯ сидеть на своем месте.
- Ѓенвенуто, - позвал его учитель, - надо проветрить класс.
- Ќо мне не встать, синьор учитель.
„ействительно, за четыре урока он так вырос, что крепко-накрепко
застрЯл в парте. Џришлось позвать служителЯ, чтобы он помог ему выбратьсЯ.
Ќа следующее утро длЯ Ѓенвенуто поставили парту побольше, но, когда
наступил полдень, он опЯть не смог встать. € эта парта стала ему тесна.
Ѓенвенуто сидел в ней, словно мышь в мышеловке.
Џришлось позвать столЯра, и тот расколол парту на части. “читель тот
просто за голову схватилсЯ.
- ‡автра принесем длЯ тебЯ парту из пЯтого класса, - сказал он и тут же
отдал распорЯжение.
- Ќу, как теперь? - спросил он, когда парту принесли.
- •орошо! ‘овсем свободно! - радостно ответил Ѓенвенуто, и, чтобы ему
поверили, он несколько раз встал и сел. Ќо с каждым разом вставать ему
было все труднее и труднее. € в двенадцать часов, когда прозвенел звонок,
все повторилось сначала, и опЯть пришлось звать столЯра.
„иректор школы и мэр города возмутились:
- —то случилось, синьор учитель? ‚ы разучились поддерживать дисциплину
в классе! Џочему в этом году парты у вас колютсЯ, словно орехи? ‚ам нужно
как следует взЯтьсЯ за своих сорванцов. Њы не в состоЯнии каждый день
покупать новые парты!
‘тарьевщику пришлось отвести своего сына к доктору и рассказать ему
все, как было.
- Џосмотрим, посмотрим, - сказал доктор. Ћн надел очки, чтобы лучше
видеть, и измерил рост Ѓенвенуто.
- ’еперь, - сказал он, - садись.
Ѓенвенуто уселсЯ на стул. „октор подождал, пока пройдет минута, и
сказал:
- ‚стань.
Ѓенвенуто встал, и доктор снова измерил его вдоль и поперек.
- ѓм, - сказал он и, не поверив тому, что видит, протер очки платком.
- ЏрисЯдь-ка еще разок.
Ћн проделал так несколько раз и наконец заключил:
- ќто очень интересный случай. Њальчик болен какой-то новой болезнью.
„о сих пор еще никто не болел ею. Ѓолезнь заключаетсЯ в том, что, когда
ребенок сидит, он быстро стареет. ЉаждаЯ минута, проведеннаЯ сидЯ, равна
длЯ него целому месЯцу. Ђ лечение простое - нужно всегда быть на ногах,
иначе за несколько недель мальчик превратитсЯ в белобородого старика.
Џосле этого днЯ жизнь Ѓенвенуто совершенно переменилась. ‚ школе ему
сделали особую парту, без сиденьЯ, чтобы он даже не пыталсЯ присесть. „ома
его заставлЯли есть стоЯ. Ђ вздумай он хоть минутку отдохнуть у камина,
как тотчас раздавалось:
- —то ты делаешь! ‡ахотел состаритьсЯ раньше времени?
- ‚ставай, вставай! Џоседеть хочешь?
Ќу а кровать?
Ќикаких кроватей, если он не хотел проснутьсЯ седым стариком. Џришлось
Ѓенвенуто научитьсЯ спать стоЯ, как спЯт лошади. ‚от из-за всего этого
люди и прозвали его: Ѓенвенуто-не-присЯдь-ни-на-минуту. Џрозвище это так и
осталось за ним на всю жизнь.
Ќо вот в один несчастный день заболел отец Ѓенвенуто. ‚скоре,
почувствовав, что умирает, он позвал к себе сына.
- Ѓенвенуто, - сказал он, прежде чем навсегда закрыть глаза, - теперь
твой черед помогать матери. Ћна старенькаЯ и не может больше трудитьсЯ.
Ќайди себе хорошую работу. Ћна не принесет тебе вреда. Ќаоборот, благодарЯ
работе ты долго будешь оставатьсЯ молодым. ‚едь у тебЯ не будет времени,
чтобы сидеть сложа руки.
Ќа другой день Ѓенвенуто отправилсЯ искать работу. Ќо люди смеЯлись ему
в лицо:
- ђаботу, говоришь? Ќет, сынок, у нас не играют ни в мЯч, ни в кегли.
’ы еще слишком мал, чтобы работать на фабрике.
- ђаботу? Ќо ведь нас оштрафуют. ‡акон запрещает брать на работу
детей...
Ѓенвенуто не стал спорить. Ћн тут же нашел выход из положениЯ.
‚ернувшись домой, он уселсЯ перед зеркалом и стал ждать.
- „октор говорил, что стоит мне присесть, как Я постарею. Џосмотрим,
правда ли это...
—ерез несколько минут он заметил, что растет - стали жать башмаки. Ћн
скинул их и принЯлсЯ рассматривать свои ноги - те удлинЯлись прЯмо на
глазах. Љогда же Ѓенвенуто опЯть взглЯнул в зеркало, то страшно удивилсЯ:
- Љто этот черноусый юноша, что смотрит на менЯ? Њы, кажетсЯ, знакомы.
џ где-то видел его...
Ќаконец он понЯл и рассмеЯлсЯ:
- „а это же Я! џ - только совсем взрослый! Ќо теперь лучше будет
встать. Ѓольше стареть, пожалуй, не стоит.
Ћн не стал больше обивать пороги фабрик, а просто выкатил из сараЯ
отцовскую тележку и двинулсЯ с ней по улице, громко крича на ходу:
- ’рЯпки-лохмотьЯ! ’рЯпки-лохмотьЯ!
- Љакой славный молодой человек! Ћткуда ты пришел в наши краЯ? -
спрашивали соседи, выглЯдываЯ из окон на его голос.
- Ѓенвенуто-не-присЯдь-ни-на-минуту, это ты?!
- „а, соседи, это Я! џ задремал на стуле и проснулсЯ уже усатым!
’ак Ѓенвенуто начал трудитьсЯ. € все люди любили его. Ѓенвенуто всегда
был на ногах, всегда что-нибудь делал, всегда готов был каждому помочь -
как тут не стать всеобщим любимцем! Ћднажды его хотели даже выбрать в мэры
города:
- ‚от такой человек нам и нужен - чтобы не любил засиживатьсЯ в кресле.
Ќо Ѓенвенуто не захотел стать мэром.
Ђ потом умерла и его мать, и тогда он подумал: "’еперь Я совсем один.
‘идеть без дела Я все равно не смогу, потому что быстро состарюсь.
Џойду-ка лучше бродить по свету, посмотрю, где что делаетсЯ".
’ак он и сделал: взЯл тележку с трЯпками и, недолго думаЯ, отправилсЯ в
дорогу. ‘частливый, он дни и ночи мог шагать без устали. Ќемало
интересного увидел он на своем пути, немало людей повстречал.
- ’ы очень славный парень, - говорили ему встречные, - присЯдь,
поболтай с нами.
- Џоболтать можно и стоЯ, - отвечал Ѓенвенуто.
ел он, шел и все не старел. Ќо вот однажды проходил он мимо какой-то
бедной лачуги и, заглЯнув в окно, увидел картину, от которой у него
сжалось сердце. ‚ кровати лежала больнаЯ женщина, а на полу возились
маленькие ребЯтишки. Ћни ревели во все горло, стараЯсь перекричать друг
друга.
- Њолодой человек, - сказала женщина, увидев его, - если вы не очень
торопитесь, зайдите на минутку к нам в дом. Њне не пошевельнутьсЯ, и Я не
могу укачивать детей, а каждаЯ их слеза длЯ менЯ все равно что нож в
сердце.
Ѓенвенуто вошел в комнату, взЯл на руки одного из малышей, походил с
ним взад и вперед и убаюкал его. ’аким же манером он успокоил и остальных.
Ќо последний, самый маленький, никак не хотел засыпать.
- ЏрисЯдьте на минутку, - посоветовала женщина, - и подержите его на
руках. ЏрисЯдьте и увидите - он уснет.
Ѓенвенуто сел на скамеечку около очага, и плакавший ребенок сразу же
утих. Ћн был такой славный, что Ѓенвенуто принЯлсЯ играть с ним и даже
спел ему песенку.
- ‘пасибо вам от всего сердца! - оказала женщина, когда ребенок уснул.
- џ уже так отчаЯлась, что мне и жизнь немила стала.
- Ћ, не говорите таких вещей даже в шутку! - ответил Ѓенвенуто.
‘обираЯсь уходить, он случайно взглЯнул в зеркало на стене и увидел у
себЯ седую прЯдь волос.
"џ и забыл совсем, что старею, когда сижу", - мелькнуло у Ѓенвенуто. Ќо
потом он расправил плечи, еще раз взглЯнул на сладко спавших детей и пошел
своей дорогой.
‚ другой раз он проходил ночью через какую-то деревушку и, увидев в
одном из домиков свет, заглЯнул в окно. ‚ комнате стоЯл ткацкий станок, а
за ним работала девушка и тЯжело вздыхала.
- —то с вами? - спросил ее Ѓенвенуто.
- Ћх, Я не сплю уже третью ночь... Ђ к завтрашнему дню мне непременно
нужно соткать этот коврик. …сли Я не успею, мне ничего не заплатЯт, и
тогда всей нашей семье придетсЯ голодать. “ менЯ могут даже отнЯть станок.
Ђх, чего бы Я не отдала, чтобы поспать хоть полчасика!
"Џолчасика - это всего тридцать минут, - подумал Ѓенвенуто. - Џожалуй,
тридцать минут Я вполне мог бы поработать за девушку".
- ‡наете что, - сказал он вслух, - идите-ка спать, а Я заменю вас. Њне
почему-то нравитсЯ этот станок. Ђ через полчаса Я вас разбужу.
„евушка прилегла на лавку и в ту же минуту уснула. Ѓенвенуто начал
работать. Џрошло полчаса, но разбудить девушку он не решилсЯ. Љаждый раз,
когда он подходил к ней, ему казалось, что ей снЯтсЯ прекрасные сны.
‡анЯлсЯ рассвет, взошло солнце и разбудило девушку.
- џ проспала всю ночь! Ђ вы работали!
- ќ, пустЯки! џ не скучал.
- “ вас даже голова запылилась...
"’рудно сказать, на сколько лет Я постарел сегоднЯ", - подумал
Ѓенвенуто, но не почувствовал никакого сожалениЯ. Ћн успел соткать коврик,
и девушка была теперь самым счастливым человеком на свете.
‚ другой раз Ѓенвенуто довелось повстречатьсЯ с одним старым-престарым
стариком.
- Њне так жаль, - говорил старик, вздыхаЯ, - мне так жаль, что
приходитсЯ умирать, не сыграв напоследок в карты. ‚се мои друзьЯ уже
умерли.
- Ќу, а если дело только за этим, - сказал Ѓенвенуто, - то в подкидного
Я тоже умею.
€ они стали играть. Ѓенвенуто не хотел садитьсЯ, но старик вдруг
раскричалсЯ на него:
- ’ы нарочно осталсЯ стоЯть, чтобы подсматривать сверху в мои карты!
•очешь нечестно обыграть менЯ! •очешь воспользоватьсЯ тем, что Я бедный,
несчастный старик!
€ Ѓенвенуто, как упал от неожиданности на стул, так и не вставал с него
до конца игры. Ћн так растерЯлсЯ, что перепутал карты и проиграл. Ђ старик
потирал руки от удовольствиЯ, словно мальчишка, наворовавший груш.
- …ще разок! - весело предложил он.
Ѓенвенуто хотел было поднЯтьсЯ с этого стула, который отнимал у него
дни, месЯцы, а может быть, и годы жизни, но ему жаль было огорчать бедного
старика. Ћн продолжал сидеть и проиграл во второй раз, а затем и в третий.
‘тарик, казалось, помолодел от радости.
- ќти годы он взЯл у менЯ, - пробормотал Ѓенвенуто, глЯдЯ на себЯ в
зеркало. ‚олосы его словно покрылись инеем. - Ќу ничего, - утешал он себЯ,
- кто знает, сколько уже времени этот старик мечтал поиграть в карты...
€ так каждый раз, когда нашему Ѓенвенуто случалось присесть, чтобы
помочь кому-нибудь, у него седели волосы. Џотом постепенно согнулась
спина, точно дерево под сильным ветром, и потускнели глаза.
Ѓенвенуто-не-присЯдь-ни-на-минуту старел. ‘коро у него уже не осталось ни
одного темного волоса, ‹юди, знавшие его историю, говорили:
- Њного же пользы принесли тебе твои добрые дела, Ѓенвенуто! Ђ ведь
думай ты только о себе, был бы ты сейчас молодым парнем.
Ќо Ѓенвенуто не соглашалсЯ с такими речами. Љаждый седой волос
напоминал ему о каком-нибудь добром деле. ’ак о чем же ему было жалеть?!
- ’ы мог бы сохранить жизнь длЯ себЯ, а не раздавать ее всем
понемножку, - говорили ему соседи.
Ќо Ѓенвенуто только улыбалсЯ и качал головой. Ћн думал о том, что
каждый седой волос помог ему найти нового друга, и таких друзей у него
были тысЯчи и тысЯчи. Ѓенвенуто не знал устали в своих странствиЯх, хоть и
опиралсЯ теперь на палку и часто останавливалсЯ, чтобы передохнуть.
- ‘киталсЯ Я, скиталсЯ, попал вот в эту страну и решил в ней
поселитьсЯ, - закончил свой рассказ Ѓенвенуто, - и здесь Я продолжаю
заниматьсЯ отцовским ремеслом - ремеслом старьевщика.
- Ќо ведь на свете сколько угодно других стран, - удивилсЯ –оппино, -
почему бы вам не выбрать какую-нибудь получше этой?
Ѓенвенуто улыбнулсЯ:
- ‚ этой стране люди нуждаютсЯ в моей помощи больше, чем в любой
другой. ќто ведь самаЯ несчастнаЯ страна на сеете. ‡начит, тут мне и
место.
- Љак это верно! - воскликнул „жельсомино. Ћн растрогалсЯ до слез,
слушаЯ рассказ старика. - ‚от самый правильный путь! ’еперь Я знаю, что
мне делать с моим голосом. Ћн должен помогать людЯм, а не приносить им
несчастьЯ.
- Ќу, это тебе будет нелегко, - заметил –оппино, - например, не вздумай
напевать колыбельную песенку - детишки только пуще разревутсЯ. ‚едь твой
голос способен перебудить целую страну.
- Ќо будить спЯщих тоже бывает иногда очень полезно, - заметил
Ѓенвенуто.
- ќтим Я и займусь! - решительно заЯвил „жельсомино.
- Ќет, сначала ты займешьсЯ своим коленом, - сказал –оппино.
Љолено действительно все распухало и распухало. „жельсомино уже не мог
ни ходить, ни стоЯть. ’огда решили, что он, пока не поправитсЯ, будет жить
у Ѓенвенуто. ‚едь он почти никогда не спал и мог позаботитьсЯ о том, чтобы
„жельсомино не распевал во сне и не угодил таким образом в лапы полиции.

ѓлава пЯтнадцатаЯ, в которой Ѓананито переселЯетсЯ
в тюрьму и готовит себе завтрак при помощи карандаша

Ѓананито, как вы помните, вышел рано утром из дома и пошел куда глаза
глЯдЯт. “ него не было никаких определенных планов. Џросто ему хотелось
поскорее что-нибудь нарисовать, чтобы показать всем свое мастерство.
Џривратники, орудуЯ шлангами, поливали водой улицы. Ћни перебрасывались
шутками с рабочими, которые, нажимаЯ на педали велосипедов, спешили на
фабрику, ежеминутно рискуЯ попасть под холодный душ. “тро было Ясным и
светлым. Ѓананито чувствовал, как в его голове бродЯт тысЯчи великолепных
замыслов. ‚незапно ему почудилсЯ необыкновенный аромат и показалось, что
среди булыжников мостовой вдруг распустились мириады фиалок.
"‚от самое лучшее из того, что Я мог бы сделать!" - решил Ѓананито. €
там же, где стоЯл, около ограды какой-то фабрики, он уселсЯ на тротуар,
достал из коробки кусок мела и принЯлсЯ за работу. ‚округ сразу же
столпились рабочие.
- ѓотов спорить, - сказал один из них, - что сейчас он нарисует
кораблик или каких-нибудь голубков. ’олько где же собака, что держит шапку
длЯ подаЯниЯ?
- џ слышал однажды, - сказал другой рабочий, - такую историю. Љакой-то
художник провел на земле красную черту. ‹юди, что собрались вокруг, стали
ломать себе голову соображаЯ, что бы это значило.
- Ќу и что же?
- ‘просили наконец у художника. € он ответил: "џ хочу посмотреть, кто
из вас сможет пройти под этой чертой, а не над ней". Џотом он надел шлЯпу
и ушел. Ћн, наверное, был немножко...
- Ќу, этот, пожалуй, еще в своем уме, - перебил кто-то. - Џосмотрите.
Ѓананито ни на секунду не отрывалсЯ от работы и рисовал так быстро, что
трудно было уследить за его рукой. € на тротуаре в точности так, как он
задумал, возникла целаЯ клумба настоЯщих фиалок. ќто был всего лишь
рисунок, но такой прекрасный, что воздух внезапно оказалсЯ напоенным
ароматом цветов.
- Њне кажетсЯ, Я чувствую запах фиалок, - прошептал один из рабочих.
- ‘кажи лучше - запах тыквы, а не фиалок, не то тебЯ в два счета
упрЯчут в кутузку, - посоветовал ему товарищ. - Ќо запах чувствуетсЯ - это
верно!
‚се молча стоЯли вокруг Ѓананито. Ѓыло так тихо, что слышалось даже,
как поскрипывает его мелок. ‘ каждым новым штрихом, ложившимсЯ на тротуар
аромат фиалок все усиливалсЯ. ђабочие заволновались. Ћни переминались с
ноги на ногу, перекладывали свертки с завтраками из руки в руку, делали
вид, будто проверЯют, хорошо ли накачаны шины велосипедов, но не упускали
из виду ни одного движениЯ Ѓананито и только потЯгивали носами, чтобы
полнее насладитьсЯ чудесным ароматом, который так радовал сердце.
‚звыл заводской гудок, призывавший их на работу, но никто не двинулсЯ с
места. Љругом только и раздавалось: "Њолодчина! ‚от это молодчина!"
Ѓананито оторвалсЯ наконец от работы, взглЯнул на собравшихсЯ и прочел
в их глазах столько благодарности, что даже смутилсЯ. Ћн собрал свои
краски и поспешно зашагал прочь.
Ћдин из рабочих догнал его:
- —то с тобой? Људа ты? Џодожди минутку, сейчас мы вывернем карманы и
отдадим тебе все наши деньги. Ќикому из нас еще не доводилось видеть такие
замечательные рисунки.
- ‘пасибо, - пробормотал Ѓананито, - большое спасибо!
€ он поспешил на другую сторону улицы, чтобы поскорее остатьсЯ одному.
‘ердце его билось так сильно, что куртка на груди приподнималась, как
будто под нею прЯталсЯ котенок. Ѓананито был по-настоЯщему счастлив. Ћн
долго бродил по городу, не решаЯсь, однако, принЯтьсЯ за какой-нибудь
новый рисунок. ‚ голове у него возникали сотни замыслов, но он отбрасывал
их один за другим. Ќаконец, увидев бродЯчую собаку, Ѓананито окончательно
понЯл, что ему следует делать. Ћн уселсЯ тут же на тротуаре и стал
рисовать.
‚ ‘тране ‹гунов всегда найдутсЯ люди, которым нечего делать и которые
поэтому слонЯютсЯ по улицам. ќто профессиональные прохожие или, попросту
говорЯ, безработные. Ћколо Ѓананито опЯть собралась небольшаЯ группа
зрителей, и они стали отпускать замечаниЯ на его счет:
- „о чего же горазд на выдумки! ‚здумал рисовать кошку, как будто их и
так мало в городе.
- ќто не простаЯ кошка, - весело сказал Ѓананито.
- ‘лышали? Ћн рисует особенную кошку! ‚ наморднике, что ли, будет твоЯ
кошка?
‘поры прекратились, как по волшебству, когда Ѓананито в последний раз
провел кистью по хвосту своей собаки, и та, вскочив с земли, залилась
веселым лаем. ’олпа испустила крик изумлениЯ. ‚ ту же минуту прибежал
полицейский:
- —то такое? —то случилось? Ђга, вижу! „аже слышу! ‹ающаЯ собака! Љак
будто с нас мало было мЯукающих котов! —ьЯ она?
’олпа поспешно разошлась, чтобы не отвечать ему. ’олько один, беднЯга,
не смог увернутьсЯ, потому что стоЯл рЯдом, и полицейский ухватил его за
рукав.
- ќто его кошка, - ответил он и, показав на Ѓананито, опустил глаза.
Џолицейский отпустил парнЯ и вцепилсЯ в художника:
- Ќу-ка, отправлЯйсЯ со мной!
Ѓананито ничего не оставалось делать. Ћн собрал свои краски и, ничуть
не огорчившись, последовал за полицейским. Ђ собака, повиливаЯ хвостом,
отправилась по своим делам.
•удожника посадили в тюремную камеру и велели ждать, пока его допросит
начальник полиции. “ Ѓананито горели руки, так ему хотелось поработать. Ћн
нарисовал небольшую птичку и подбросил ее в воздух. Ќо птичка не улетела.
Ћна уселась ему на плечо и стала ласково поклевывать его ухо.
- Ђ, ты, наверное, хочешь есть! - догадалсЯ Ѓананито.
Ћн нарисовал птичке горстку зернышек проса и вспомнил при этом, что и
сам еще не завтракал.
"џичницы из двух Яиц мне бы вполне хватило. € пожалуй, неплохо было бы
съесть большой спелый персик", - подумал он и нарисовал все, что ему
хотелось. ‘коро аппетитный запах Яичницы распространилсЯ по камере, проник
за дверь и защекотал ноздри стражника.
- ѓм, как вкусно пахнет! - сказал стражник, потЯгиваЯ носом и стараЯсь
подольше насладитьсЯ запахом.
Ќо потом он забеспокоилсЯ и открыл глазок камеры. “видев заключенного,
который с аппетитом уплетал Яичницу, стражник окаменел от изумлениЯ. ‚
таком положении его и застал начальник стражи.
- ‡амечательно! - закричал он вне себЯ от гнева. - ‚еликолепно!
ЋказываетсЯ, заключенным теперь носЯт обеды из ресторана!
- џ не... Я не... - только и мог пролепетать стражник.
- ’ы не знаешь порЯдка! •леб и вода! ‚ода и хлеб! € ничего больше!
- џ не знаю, откуда у него все это, - промолвил наконец стражник, -
может быть, Яйца были у него в кармане...
- Ќу да, а жаровнЯ, на которой он их поджарил? ’оже была у него в
кармане? џ вижу, стоит мне отлучитьсЯ, как в тюремных камерах поЯвлЯютсЯ
кухонные плиты...
Ќо начальнику стражи тут же пришлось признать, что никакой плиты в
камере нет и в помине. Ђ Ѓананито, чтобы выручить стражника, решил
рассказать, каким образом он приготовил себе завтрак.
- Ќу нет, Я не такой дурак! ЊенЯ не проведешь! - сказал начальник
стражи, с недоверием выслушав художника. - Ђ прикажи Я тебе подать камбалу
в красном вине, что бы ты стал делать?
‚место ответа художник взЯл лист бумаги и принЯлсЯ рисовать заказанное
блюдо.
- Љак угодно, с петрушкой или без нее? - поинтересовалсЯ он между
прочим.
- ‘ петрушкой, - посмеиваЯсь, ответил начальник стражи. - ’ы и впрЯмь
принимаешь менЯ за дурака. Ќу, ничего, когда закончишь, Я заставлю тебЯ
самого съесть этот лист бумаги!
Ќо когда Ѓананито кончил рисовать, от рисунка повалил вкусный пар и все
почувствовали запах жареного, а через несколько мгновений камбала в
красном вине уже дымилась на столе и, казалось, так и просила: "‘ъешь
менЯ! ‘ъешь менЯ!"
- ЏриЯтного аппетита! - сказал Ѓананито начальнику стражи, у которого
от изумлениЯ глаза на лоб вылезли. - ‚аш заказ выполнен.
- Њне... что-то... не хочетсЯ есть, - пробормотал тот, с трудом приходЯ
в себЯ от удивлениЯ. - Ћтдай камбалу стражнику и следуй за мной!

ѓлава шестнадцатаЯ, в которой Ѓананито становитсЯ
министром и тут же впадает в немилость

Ќачальник стражи вовсе не был глупцом. Ќапротив, он был хитрым
пройдохой.
"‡а этого человека, - рассуждал он, сопровождаЯ Ѓананито в королевский
дворец, - можно получить столько золота, сколько он весит. „аже, может
быть, на несколько центнеров побольше. ‘ундук у менЯ достаточно глубок,
так почему бы не отправить в него несколько мешков золота? ‚едь места оно
не пролежит... Љороль навернЯка щедро наградит менЯ".
Ќо надежды его не оправдались. Љороль „жакомоне как только узнал, в чем
дело, повелел немедленно привести к нему художника. Ђ с начальником стражи
обошелсЯ весьма сурово и, лишь отпускаЯ его, изрек:
- ‡а то, что ты нашел этого человека, жалую тебе Ѓольшую ”альшивую
медаль!
"Љак же, нужна мне твоЯ медаль... - проворчал начальник стражи, - у
менЯ их уже две дюжины, и все картонные. Ѓудь у менЯ дома хромоногие
столы, можно было бы подкладывать эти медали под их ножки, чтоб не
шатались".
Џусть себе начальник стражи бормочет все, что ему хочетсЯ. Ћставим его
в покое и посмотрим лучше, как встретились Ѓананито и король „жакомоне.
•удожник ничуть не растерЯлсЯ в присутствии столь высокой особы и
спокойно ответил на все его вопросы. ђазговариваЯ с „жакомоне, Ѓананито
любовалсЯ его прекрасным оранжевым париком, который сиЯл на голове королЯ,
словно груда апельсинов на прилавке.
- —то это ты так разглЯдываешь? - спросил король.
- ‚аше величество, Я любуюсь вашими волосами.
- ѓм! Ђ ты мог бы нарисовать такие же хорошие волосы? - „жакомоне вдруг
загорелсЯ надеждой, что Ѓананито нарисует волосы прЯмо на его лысине, они
станут настоЯщими и их не придетсЯ убирать на ночь в шкаф.
- ‘толь же прекрасные, конечно, нет! - ответил Ѓананито, думаЯ
доставить королю удовольствие этим комплиментом.
‚ глубине души он немного сочувствовал ему, как всЯкому человеку,
страдающему из-за своей лысины. ‚едь столько людей обрезают волосы только
длЯ того, чтобы не причесывать их. Љ тому же о людЯх не судЯт по цвету
волос. Ѓудь у „жакомоне самые настоЯщие черные волнистые кудри, все равно
он осталсЯ бы таким же пиратом и негодЯем, каким был.
„жакомоне горестно вздохнул и решил, что велит расписать свою лысину в
другое времЯ.
"‹учше, пожалуй, - подумал он, - сначала использовать его как-нибудь
иначе. Њожно, например, с его помощью прослыть в истории великим королем!"
- џ назначаю тебЯ, - сказал он художнику, - министром зоологического
сада. Ћколо дворца есть чудесный парк, но в нем нет никаких зверей. ’ы
должен нарисовать их. € смотри никого не забудь, иначе...
"Џо правде говорЯ, лучше уж быть министром, чем сидеть в тюрьме", -
рассудил Ѓананито. € еще до захода солнца, на глазах у изумленных
зрителей, он нарисовал сотни различных животных, которые тут же оживали.
ќто были львы, тигры, крокодилы, слоны, попугаи, черепахи, пеликаны... €
еще были собаки, много-много собак - дворнЯжки, лайки, борзые, таксы,
пудели... ‚се они, к великому ужасу придворных, громко лаЯли.
- —ем только все это кончитсЯ? - перешептывались придворные. - …го
величество позволЯет собакам лаЯть! ќто же против всЯких законов!
Ќаслушавшись собачьего лаЯ, народ, чего доброго, наберетсЯ опасных мыслей!
Ќо „жакомоне распорЯдилсЯ не беспокоить Ѓананито и разрешил ему делать
все, что он захочет. Џоэтому придворным оставалось только давитьсЯ от
злости.
†ивотные, по мере того как Ѓананито создавал их, занимали свои места в
клетках. ‚ бассейнах теперь плавали белые медведи, тюлени и пингвины, а по
аллеЯм бегали сардинские ослики, те самые, на которых обычно катают в
парках детей.
‚ этот вечер Ѓананито не вернулсЯ в свою каморку. Љороль отвел ему
комнату в своем дворце. ЋпасаЯсь, как бы художник не сбежал, „жакомоне
приставил к нему на ночь десЯть стражников.
Ќа другой день, когда Ѓананито нарисовал всех животных, какие есть на
свете, и в зоопарке уже больше нечего было делать, король назначил его
министром съестных припасов (или, как он выразилсЯ, министром канцелЯрских
товаров).
Џеред воротами дворца поставили стол с кистЯми и красками и посадили за
него Ѓананито. Ђ горожанам сказали, что они могут просить у художника
любое кушанье, какое только захотЯт.
‚начале многие попали впросак. Џросили, например, у Ѓананито чернил,
подразумеваЯ хлеб (как и полагалось по "‘ловарю ‹гунов"), - художник и
рисовал бутылку чернил, да еще поторапливал:
- Ќу, кто там следующий?
- Ќа что она мне?! - восклицал злополучный проситель. - џ же не могу ни
съесть, ни выпить эти чернила!
’ак что очень скоро люди понЯли: хочешь получить от Ѓананито что-либо,
называй вещи настоЯщими именами, хоть они и запрещены.
Џридворные просто из себЯ выходили от возмущениЯ.
- Људа же это годитсЯ?! —ем дальше, тем хуже! - шипели они, позеленев
от злости. - ќто плохо кончитсЯ! …ще немного, и люди перестанут лгать! —то
стрЯслось с нашим королем?
Ђ король „жакомоне все ждал, когда к нему ЯвитсЯ мужество, чтобы
попросить художника нарисовать настоЯщие волосы. "’огда можно будет не
боЯтьсЯ ветра", - думал он и тем временем позволЯл Ѓананито делать все,
что ему заблагорассудитсЯ. Џридворные были вне себЯ от негодованиЯ.
Љоролевские генералы - те тоже не находили места от Ярости.
- ‚ кои-то веки в наших руках оказалсЯ такой человек, как этот
художник, и что же? Љак мы его используем? џичницы, цыплЯта, мешки жареной
картошки, горы шоколада... Џушки нам нужны, пушки! ’огда мы создадим
непобедимую армию и раздвинем границы нашего государства!
Ћдин самый воинственный генерал отправилсЯ к королю и рассказал ему об
этих планах. “ старого пирата „жакомоне закипела кровь.
- Џушки! - обрадовалсЯ он. - Љонечно, пушки! € корабли, самолеты,
дирижабли... ЉлЯнусь рогами дьЯвола! Џозвать сюда Ѓананито!
“же много лет подданные не слышали, чтобы король вспоминал рога
дьЯвола. ќто было его самое любимое ругательство в те времена, когда он,
стоЯ на капитанском мостике, воодушевлЯл своих пиратов ринутьсЯ на абордаж
какого-нибудь беззащитного судна.
’отчас же прекратили раздачу съестного и привели Ѓананито к „жакомоне.
‘луги уже развесили на стенах комнаты географические карты и приготовили
коробку с флажками, чтобы отмечать места будущих сражений и побед.
Ѓананито спокойно выслушал все, что ему сказали, не прерываЯ
разгоревшихсЯ вокруг него споров. Ќо когда ему вручили бумагу и карандаш,
чтобы он тут же, без промедлениЯ, начал отливать пушки, Ѓананито взЯл
большой лист бумаги и огромными буквами написал на нем только одно слово:
"Ќет!" ‡атем он пронес этот лист по всему залу, чтобы все увидели его
ответ.
- ‘иньоры, - сказал он затем, - хотите кофе? Џожалуйста, в одну минуту
Я приготовлю вам его. •отите лошадей, чтобы поохотитьсЯ на лисиц? Њогу
нарисовать вам самых лучших чистокровных скакунов. Ќо о пушках лучше
забудьте. Џушек вы никогда от менЯ не получите!
‚от когда разразилсЯ настоЯщий скандал! ‚се закричали, зашумели,
застучали кулаками по столу. ’олько один „жакомоне, чтобы не ушибить руку,
подозвал слугу и стукнул по его спине.
- ѓолову! Ћтрубить ему сейчас же голову! - кричали придворные со всех
сторон.
- ‹учше сделаем так, - рассудил „жакомоне. - Џока что не будем лишать
его головы. „адим ему времЯ привести ее в порЯдок. Џо-моему, Ясно как
день, что этот человек не в своем уме. Ќаверное, именно поэтому он и
рисует такие прекрасные картины. Џосадим-ка его на некоторое времЯ в
сумасшедший дом.
Џридворные стали было ворчать, что это слишком мЯгкое наказание. Ќо они
понимали: „жакомоне еще надеетсЯ обзавестись настоЯщими волосами - и
умолкали.
- Џока же, - продолжал „жакомоне, - запретить ему рисовать!
’ак Ѓананито тоже оказалсЯ в сумасшедшем доме. •удожника посадили в
отдельную палату и не оставили ему ни бумаги, ни карандаша, ни кисти, ни
красок. ‚ палате не нашлось даже ни кусочка кирпича или мела, потому что
стены были обиты войлоком. € так как Ѓананито оставалось рисовать только
кровью, то он решил отложить на времЯ работу над своими шедеврами.
Ћн растЯнулсЯ на скамье, закинул руки за голову и стал смотреть в
потолок. Џотолок был совершенно белый, но Ѓананито видел на нем чудесные
картины - те, которые он непременно напишет, едва только окажетсЯ на
свободе. Ђ в том, что он будет освобожден, Ѓананито нисколько не
сомневалсЯ. € он был прав, потому что кое-кто уже позаботилсЯ о его
спасении. ‚ы, конечно, догадались, что это был –оппино.

ѓлава семнадцатаЯ, в конце которой –оппино снова становитсЯ рисунком

Љогда в доме Ѓенвенуто-не-присЯдь-ни-на-минуту, где „жельсомино лечил
свое колено, узнали, что художник Ѓананито сделалсЯ министром, котенок
решил отправитьсЯ к нему, чтобы подать прошение об освобождении тетушки
Џанноккьи и ђомолетты. Ќо, к сожалению, опоздал. Љогда он добралсЯ до
дворца, художника там уже не было.
- •очешь взглЯнуть на Ѓананито, - посмеиваЯсь, сказал ему стражник, -
так ступай в сумасшедший дом. Џравда, еще не известно, пустЯт ли тебЯ
туда. ђазве только если ты тоже не в своем уме.
–оппино долго соображал, притворитьсЯ ли ему помешанным, чтобы попасть
в сумасшедший дом, или лучше поискать туда какую-нибудь другую дорогу.
- Ќу, лапки мои, выручайте, - сказал он наконец, - теперь вчетвером вам
будет немного полегче карабкатьсЯ по стенам.
‘умасшедший дом, вернее сумасшедшие помещались в мрачном, похожем на
замок здании, окруженном глубоким рвом с водой. –оппино пришлось принЯть
небольшую ванну. Ћн бросилсЯ в воду, переплыл ров, вскарабкалсЯ по стене,
юркнул в первое же открытое окошко и очутилсЯ на кухне. ‚се повара и слуги
в это времЯ спали, и тут был только маленький поваренок, которому велели
вымыть пол. “видев –оппино, он закричал:
- Ѓрысь! Ѓрысь! ‚он отсюда, противный котенок! Џора бы уже знать, что
здесь не бывает объедков!
Ќесчастный поваренок вечно страдал от голода и съедал все кухонные
отходы до последней рыбной косточки. Џоэтому он и поспешил выгнать
котенка. ‚ страхе, что тот утащит у него что-нибудь, поваренок открыл
дверь и выпустил его в коридор.
Ќаправо и налево нескончаемо тЯнулись палаты сошедших с ума, а точнее
говорЯ, совершенно здоровых заключенных. ‚сЯ их болезнь состоЯла лишь в
том, что они неосторожно сболтнули где-то правду и попались при этом
ищейкам „жакомоне.
Ќекоторые палаты были без дверей и отделЯлись от коридора лишь толстой
железной решеткой; другие, напротив, имели тЯжелые железные двери с
маленькими окошками длЯ передачи пищи. ‡аглЯнув в одно из этих окошек,
–оппино увидел семерых котов тетушки Џанноккьи и, что удивило его гораздо
больше, своего старого знакомого ’узика. Љоты спали вповалку прЯмо друг на
друге и видели, должно быть, прекрасные сны. “ –оппино не хватило мужества
разбудить их, тем более что в этот момент он все равно ничем не мог им
помочь. ‚ той же палате, как вы знаете, сидел и Љалимеро „енежный Њешок.
Љалимеро не спал и, увидев –оппино, стал умолЯть его:
- ЏриЯтель, раздобудь-ка мне мышку, а? ‚едь ты разгуливаешь на свободе!
Ћдну-единственную мышку! Љак давно уже Я не держал в своих когтЯх мыши!
"‚от это настоЯщий сумасшедший!", - подумал –оппино и закрыл окошко. Ћн
не был знаком с Љалимеро.
‚ конце коридора находилась самаЯ большаЯ палата, в которой было
заперто человек сто. ‘реди них были и тетушка ЏанноккьЯ с ђомолеттой. …сли
бы в палате горел свет, –оппино увидел бы их. Ђ если б к тому же тетушка
ЏанноккьЯ не спала, она непременно схватила бы –оппино за хвост по своей
старой привычке. Ќо свет не горел, и тетушка ЏанноккьЯ спала крепким сном.
–оппино на цыпочках пробралсЯ через палату и вышел на лестницу, котораЯ
вела наверх. ’ам после долгих поисков он отыскал наконец палату, в которую
упрЯтали Ѓананито.
•удожник спокойно спал, закинув руки за голову, и видел во сне
великолепные картины, которые ему предстоЯло написать. Ќо в одной из этих
картин вдруг образовалась дыра, из чудесного букета цветов вдруг выглЯнула
кошачьЯ мордочка и громко мЯукнула. Ѓананито проснулсЯ, взглЯнул на дверь
и сразу же вспомнил, что он - в сумасшедшем доме. Ќо окошко в двери было
приоткрыто, и в нем виднелась голова мЯукающего –оппино.
- Ѓананито! Ѓананито! Ќу и крепко же ты спишь!
- ‚от чудеса! ѓолову даю на отсечение, что эти усы принадлежат –оппино!
- Џроснись, говорЯт тебе! ќто Я, –оппино! „а, это Я, и даже лапка,
которую ты мне сделал, со мною. Ћна действует превосходно.
ѓоворЯ это, –оппино изловчилсЯ, пролез в окошко и прыгнул в палату.
- џ пришел, чтобы выручить тебЯ.
- ‘пасибо, милый –оппино, но как?
- …ще сам не знаю. •очешь, украду ключи у сторожей?
- Ќо они могут проснутьсЯ.
- •очешь, прогрызу в двери дырку?
- ќх, будь у тебЯ сверла вместо зубов, - может быть, и удалось бы...
Ќет, знаешь, что нам нужно?
- —то?
- Ќапильник! „остань мне напильник, а об остальном Я сам позабочусь.
- …сть! џ мигом разыщу тебе его! Ѓегу!
- ‚се можно было бы сделать гораздо быстрее, - остановил его Ѓананито,
- Я мог бы просто нарисовать напильник, но эти канальи не оставили мне
даже огрызка карандаша!
- ’ак зачем же дело стало! - воскликнул –оппино. - ‚от тебе мои лапки!
€ли ты забыл, что они из мела и маслЯной краски?
- ќто верно... Ќо ведь они станут короче...
–оппино и слышать ничего не хотел:
- ЏустЯки! Ќарисуешь мне потом новые!
- ’ак как же выбратьсЯ из палаты?
- Ќарисуй напильник!
- Ђ как спуститьсЯ вниз?
- Ќарисуй парашют!
- Ђ как перебратьсЯ через ров?
- Ќарисуй лодку!
Љогда Ѓананито кончил рисовать все, что требовалось длЯ побега, лапка
–оппино превратилась в крохотную культЯпку.
- ‚идишь, - засмеЯлсЯ –оппино, - как хорошо, что Я не изменил себе имЯ.
•ромоножкой был, хромоножкой и осталсЯ.
- „авай Я нарисую тебе новую лапу, - предложил Ѓананито.
- ‘ейчас некогда. Ќадо успеть, пока не проснулись сторожа.
€ Ѓананито принЯлсЯ за работу. Љ счастью, он нарисовал такой острый
напильник, что тот врезалсЯ в железо, как нож в масло. —ерез несколько
минут в дверЯх уже зиЯло большое отверстие; через него наши друзьЯ
выбрались в коридор.
- ‡айдем за тетушкой Џанноккьей и ђомолеттой, - предложил –оппино, - да
и котов не стоило бы забывать.
Ќо скрежет напильника все-таки разбудил сторожей. —тобы навести
порЯдок, они стали обходить палаты.
Ѓананито и –оппино услышали их тЯжелые размеренные шаги, раздававшиесЯ
в соседнем коридоре.
- Ќужно добратьсЯ до кухни, - сказал –оппино, - раз уж не можем убежать
все вместе, удерем хотЯ бы вдвоем. Ќа свободе от нас будет больше проку,
чем здесь.
…два они поЯвились на кухне, как голодный поваренок снова напустилсЯ на
–оппино:
- џ же только что выгнал тебЯ, бесстыжий обжора! Ђ ты опЯть норовишь
отнЯть у менЯ последние объедки! Ќу, быстро! ‚от окно - полезай в него! Ђ
утонешь, так туда тебе и дорога!
Ћн был так сердит и встревожен, что даже не обратил вниманиЯ на
Ѓананито. Ѓедного поваренка беспокоил только кот, который, по его мнению,
мог оставить его без ужина. Ѓананито пристегнул парашют, приготовил лодку
и взЯл на руки –оппино:
- Ќу, в дорогу!
- „а, да! ‚ дорогу! ‚ дорогу! € больше тут не показывайтесь! -
проворчал поваренок.
’олько когда беглецы скрылись, он заподозрил что-то неладное.
- Ђ этот другой, кто бы это мог быть? - стал соображать он, схватившись
за голову. € чтоб не навлечь на себЯ беды, решил притворитьсЯ, будто
ничего не видел и ничего не слышал. ‡атем поваренок откопал в куче
очистков капустную кочерыжку, и урча от удовольствиЯ, вцепилсЯ в нее
зубами.
Ќе прошло и десЯти минут, как бегство Ѓананито было обнаружено. ‘торожа
высовывались из окон сумасшедшего дома и кричали:
- Љараул! Љараул! ‘бежал буйнопомешанный!
Љак раз в это времЯ Ѓананито и –оппино, пригнувшись к самому дну лодки
и гребЯ руками, переплыли через ров. Ќо не уйти бы им от преследователей,
если б на том берегу их не ждал со своей тележкой
Ѓенвенуто-не-присЯдь-ни-на-минуту.
- ‘корее! ЏрЯчьтесь сюда! - велел старьевщик. Ћн помог им забратьсЯ в
тележку и забросал сверху кучей трЯпьЯ. Ђ сторожам, которые вскоре
подбежали к нему, он сказал: - ‚он там ищите! Ћни туда побежали, - и
махнул рукой вдаль.
- Ђ ты что тут делаешь?
- џ бедный старьевщик. џ устал и остановилсЯ передохнуть.
€ чтобы ему поверили, Ѓенвенуто присел на край тележки и закурил
трубку. Ѓедный Ѓенвенуто, он прекрасно понимал, что станет сейчас совсем
старым и в несколько минут лишитсЯ нескольких месЯцев жизни. Ќо он
продолжал сидеть.
"ѓоды, что Я терЯю сейчас, - думал он, - навернЯка продлЯт жизнь моим
друзьЯм", - и он выпустил изо рта клуб дыма прЯмо в лицо стражникам.
Љ несчастью, в это самое мгновение у –оппино защекотало в носу. ’рЯпки,
что укрывали его, были довольно пыльными, и только какой-нибудь носорог
мог бы сказать, что они были надушены. –оппино попыталсЯ лапками зажать
себе нос, но слишком поздно вспомнил, что из передних лапок у него
осталась только одна. € он громко чихнул. ’ак громко, что поднЯл целое
облако пыли.
—тобы не подвести Ѓананито, –оппино тут же выскочил из тележки и задал
стрекача.
- Љто это? - удивились стражники.
- ЉажетсЯ, какаЯ-то собака, - ответил Ѓенвенуто, - да, собака.
‘прЯталась, должно быть, среди трЯпок. ‚он как улепетывает.
- Ђга! - решили стражники. - ђаз улепетывает, значит, совесть нечиста.
„огнать ее!
€ –оппино услышал за собой тЯжелый топот, услышал тревожные крики и
обрадовалсЯ: "…сли они погонЯтсЯ за мной, то оставЯт в покое Ѓенвенуто и
Ѓананито".
Ћн пробежал почти через весь город, а стражники все гнались за ним,
высунув Языки. ‚от площадь перед королевским дворцом, вот колонна, на
которой –оппино провел однажды такую хорошую ночь...
- Ќу, последний прыжок, - сказал –оппино своим лапкам, - и мы будем в
безопасности!
€ лапки с такой готовностью откликнулись на его призыв, что –оппино,
вместо того чтобы вскарабкатьсЯ на колонну, со всего разбега налетел на
нее и тут же превратилсЯ в рисунок - в набросок трехлапого котенка.
Џравда, в тот момент он не пожалел об этом, потому что стражники остались,
как они сами писали потом в донесении, с носом.
- Људа она провалилась? - спрашивали они друг друга.
- џ видел, как она бросилась к колонне...
- Ќо поблизости никого нет...
- ’ут что-то нацарапано. ‘мотри - какой-то проказник стащил в школе мел
и нарисовал на колонне собаку.
- —то ж, пойдем отсюда. „етские каракули - не наше дело.
Ђ Ѓенвенуто между тем катил свою тележку к дому, останавливаЯсь времЯ
от времени, чтобы отдышатьсЯ. Џо пути он даже присел два-три раза, потому
что уже еле держалсЯ на ногах от усталости. ‘ловом, когда он выходил из
дому, ему было около восьмидесЯти лет, а когда вернулсЯ обратно, ему уже
перевалило далеко за девЯносто. Џодбородок Ѓенвенуто уткнулсЯ в грудь,
глаза затерЯлись среди морщин, а голос стал еле слышным, как бы
доносЯщимсЯ из-под груды опилок:
- Ѓананито, проснись, приехали!
Ќо Ѓананито его не слышал - он уснул, пригревшись под трЯпьем.

ѓлава восемнадцатаЯ, в которой вы проститесь
с Ѓенвенуто-не-присЯдь-ни-на-минуту

- —то с тобой? ’ы разговариваешь со своими трЯпками? - ‡а спиной
Ѓенвенуто, который пыталсЯ разбудить художника, остановилсЯ ночной
стражник.
- ђазговариваю с трЯпками? - переспросил Ѓенвенуто, чтобы выиграть
времЯ.
- Ќу да! џ же слышал, как ты что-то говорил вот этому чулку. €ли ты
считал на нем дырки?
- џ, должно быть, говорил, сам того не замечаЯ, - пробормотал
Ѓенвенуто, - знаете, так устал... –елый день колесил по городу с этой
тележкой. ‚ мои годы это не так-то просто...
- ђаз устали, так присЯдьте и отдохните, - сочувственно посоветовал
стражник, - все равно в такой поздний час никто не станет продавать
трЯпки.
- „а, да, присЯду, - согласилсЯ Ѓенвенуто и опустилсЯ на свою тележку.
- ‡наете, Я тоже с удовольствием отдохнул бы сейчас, - сказал стражник.
- Џозволите?
- Ћтчего же, присаживайтесь!
- ‘пасибо! ‡наете, ведь ночные сторожа тоже устают... € подумать
только, когда-то Я хотел стать пианистом. Џианисты всегда играют сидЯ, и
вообще всЯ их жизнь проходит среди прекрасной музыки. џ даже в школьном
сочинении писал об этом. “ нас была такаЯ тема - "Љем вы будете, когда
вырастете?". џ написал тогда: "Љогда вырасту, Я стану пианистом, объеду с
концертами весь мир, заработаю много аплодисментов и стану знаменитым". џ
не нажил славы даже среди воров, потому что до сих пор не поймал еще ни
одного из них. Љстати, а вы не вор, случайно?
Ѓенвенуто покачал головой. Ћн хотел было утешить стражника, но у него
уже не было сил. Ћн чувствовал, как жизнь уходит от него с каждой минутой.
Ќо он не позволЯл себе поднЯтьсЯ и продолжал слушать разглагольствованиЯ
стражника.
Ђ стражник еще долго говорил о своей работе, о пианино, играть на
котором ему так и не удалось научитьсЯ, о своих детЯх.
- ‘таршему уже десЯть лет, - рассказывал он, - вчера он тоже писал в
школе сочинение. ‚едь учителЯ из года в год дают одну и ту же тему - "Љем
ты будешь, когда вырастешь?". "џ буду астронавтом, - написал мой сын, - и
отправлюсь на спутнике на ‹уну!" џ очень хотел бы, чтобы так оно и вышло,
но годика через два сыну придетсЯ бросить школу и подыскать себе работу,
потому что одного моего жалованьЯ маловато. Ђ как по-вашему, это очень
трудно - стать астронавтом?
Ѓенвенуто покачал головой. Ћн хотел еще добавить, что это совсем
нетрудно, что в мире нет ничего невозможного, что никогда не следует
терЯть мужества и никогда не надо расставатьсЯ со своими мечтами. Ќо
стражник даже не увидел, как Ѓенвенуто покачал головой. Љогда он взглЯнул
на него, ему показалось, что Ѓенвенуто уснул.
- Ѓедный старик, - пробормотал стражник, - видимо, он и в самом деле не
на шутку устал. Ќу, ладно, продолжим наш обход.
€ он осторожно, на цыпочках, пошел дальше. Ќо Ѓенвенуто продолжал
сидеть, даже не шевельнувшись. “ него уже не было сил поднЯтьсЯ.
"џ подожду их так, - вздохнул он про себЯ, - подожду сидЯ. џ сделал
все, что было в моих силах. ’еперь Ѓананито в безопасности".
Њысли Ѓенвенуто стали путатьсЯ, их как бы заволакивало туманом...
Ћткуда-то издалека до него донеслось вдруг пение - кто-то напевал
колыбельную песенку... Џотом он уже больше ничего не слышал.
Ќо колыбельнаЯ песенка, друзьЯ мои, не почудилась Ѓенвенуто. Ќет,
просто „жельсомино по своему обыкновению тихонько напевал во сне.
ѓолос его сначала заполнил комнату, затем разнессЯ по всему дому и
наконец загремел по всем переулкам. Ћн разбудил Ѓананито, и тот вылез
из-под груды трЯпьЯ.
- Ѓенвенуто, - позвал он. - Ѓенвенуто, где мы? —то происходит?
Ќо Ѓенвенуто уже не мог ответить ему.
•удожник выбралсЯ из тележки и стал трЯсти его за плечо, как вдруг
заметил, что рука Ѓенвенуто ледЯнаЯ. Ђ вокруг все громче звучал голос
„жельсомино, певшего нежную колыбельную песенку.
Ѓананито бросилсЯ наверх, разбудил „жельсомино и вместе с ним вернулсЯ
на улицу.
- Ћн умер! - воскликнул „жельсомино. - Ћн умер ради нас! Ћн потратил
свои последние годы на то, чтобы спасти нас, пока мы спокойно спали.
‚ это времЯ в конце улицы снова показалсЯ стражник, который только что
разговаривал с Ѓенвенуто.
- Ћтнесем его в дом, - предложил „жельсомино. Ќо Ѓананито не пришлось
помогать ему, потому что Ѓенвенуто стал теперь легким, как ребенок, и
„жельсомино почти не чувствовал его на своих руках.
‘тражник постоЯл некоторое времЯ у тележки.
"ќтот старьевщик живет, наверное, где-нибудь поблизости, - подумал он,
- мне бы надо оштрафовать его за то, что он оставил свою тележку посреди
улицы. Ќо старик был таким добрым... ‘делаю вид, будто проходил другой
стороной".
Ѓедный Ѓенвенуто! ‚ его доме не было даже кровати, и пришлось положить
его на пол, лишь подсунув под голову подушку.
Џохороны Ѓенвенуто состоЯлись через два днЯ, после многих других
событий, о которых вы еще ничего не знаете и о которых прочтете в
следующих главах. Ќа похороны пришли тысЯчи людей. € хотЯ каждый из них
мог бы рассказать об одном из добрых дел
Ѓенвенуто-не-присЯдь-ни-на-минуту, никто не стал произносить речей.
‚ыступил только один „жельсомино. € первый раз в жизни он пел так тихо,
что ничего не разбил и не сломал. ѓолос его был по-прежнему сильным, но
звучал так мЯгко и нежно, что все слушавшие его почувствовали, как сердца
их становЯтсЯ лучше и добрее. Ќо еще раньше, как Я уже сказал, Ѓананито и
„жельсомино обнаружили исчезновение котенка –оппино. ‘начала, расстроенные
и опечаленные смертью Ѓенвенуто, они не придали этому особого значениЯ, но
потом забеспокоились.
- Ћн был со мной в тележке! - восклицал Ѓананито. - џ, правда, не видел
его среди трЯпок, но, представь себе, слышал, как он чихал.
- Ћн, конечно, опЯть впуталсЯ в какую-нибудь историю, - решил
„жельсомино.
- Њожет быть, он вернулсЯ в сумасшедший дом, чтобы выручить тетушку
Џанноккью и ђомолетту?
- ‚се что-то делают, - чуть не плача сказал „жельсомино, - один только
Я сижу сложа руки. ‚идно, Я только и могу, что бить люстры да пугать
людей.
‚ таком отчаЯнии он еще никогда не был. € вдруг у него возникла
великолепнаЯ мысль, ЯркаЯ, как утреннЯЯ звезда.
- Ќет! - воскликнул он. - ‚ы еще увидите, на что Я способен!
- Људа ты? - удивилсЯ Ѓананито, видЯ, что „жельсомино вскочил и
надевает куртку.
- Ќастал мой черед действовать! - ответил „жельсомино. - Ђ тебе советую
сидеть смирно - стражники ищут тебЯ. ‘коро ты услышишь обо мне! € еще как
услышишь!

ѓлава девЯтнадцатаЯ, в которой „жельсомино поет
во все горло и устраивает страшный переполох

Џосле суматохи, вызванной бегством Ѓананито, в сумасшедшем доме
мало-помалу воцарилось спокойствие. “снули пациенты в палатах, уснули
стражники в коридорах. Ќе спал только поваренок на кухне. Ћн вообще почти
никогда не спал, потому что вечно хотел есть и все ночи напролет рылсЯ в
мусорном Ящике, разыскиваЯ что-нибудь съедобное.
Џоваренку не было никакого дела до бегства Ѓананито и тщетных усилий
его преследователей. ‚полне понЯтно, что и до этого паренька, который
остановилсЯ перед сумасшедшим домом и запел песню, поваренку тоже не было
никакого дела. Ћн уплетал картофельную шелуху и, поглЯдываЯ на
„жельсомино, качал головой:
- ‚от уж действительно сумасшедший! ѓде это видано, чтобы молодой
человек распевал серенады перед сумасшедшим домом, а не под окнами
красивой девушки! ‚прочем, это его дело... Ћднако, какой сильный голос!
ѓотов спорить, что стражники сейчас заберут его.
Ќо стражники, измученные долгой и напрасной погоней за –оппино, спали
как убитые.
„жельсомино, чтобы попробовать голос, запел сначала совсем тихо, а
потом постепенно все громче и громче. Џоваренок от изумлениЯ открыл рот и
даже забыл про картофельные очистки.
- ‚от это да! „аже есть расхотелось!
‚ эту минуту вдребезги разлетелось оконное стекло, возле которого стоЯл
поваренок, и осколки чуть не угодили ему в нос.
- ќй! Љто там кидаетсЯ камнЯми?
€, как бы в ответ на его вопрос, на всех этажах огромного мрачного
зданиЯ, на всех его этажах одно за другим со страшным звоном посыпались
стекла. ‘тражники разбежались по палатам, решив, что больные поднЯли
восстание, но скоро убедились, что это не так, потому что пациенты хотЯ и
проснулись, вели себЯ спокойно и с удовольствием слушали пение
„жельсомино.
- Љто это бьет стекла? - возмущались стражники.
- ’ише! - шикали на них со всех сторон. - Ќе мешайте слушать! Љакое нам
дело до стекол? Ћни ведь не наши.
Џотом стали раскалыватьсЯ на куски железные решетки на окнах. Ћни
ломались, как спички, и, плюхнувшись в ров, камнем шли ко дну.
Ќачальник сумасшедшего дома, узнав о происходЯщем, задрожал как
осиновый лист.
- ‡наете, мне что-то стало холодно, - объЯснил он секретарЯм, а про
себЯ подумал: "Ќачалось землетрЯсение!" Ћн вызвал служебный автомобиль. -
џ еду на доклад к министру! - бросил свой сумасшедший дом на произвол
судьбы и спрЯталсЯ на своей загородной даче.
- Љ министру! - злобно зашипели секретари. - Љак же! Љ министру! Ћн
попросту удрал! Ђ мы должны погибать, как мыши в мышеловке! Ќу, нет! Ќе
бывать этому!
€ один за другим, кто на машине, а кто пешком, они тоже помчались по
подъемному мосту. —ерез мгновение часовые только их и видели.
Љ этому времени почти рассвело. Џо крышам скользнули первые солнечные
лучи. € длЯ „жельсомино это было как бы сигналом: "Џой еще громче!"
…сли б вы только слышали, как он тогда пел! …го голос вырывалсЯ из
горла, словно огонь из кратера вулкана. ‚се деревЯнные двери сумасшедшего
дома давно уже рассыпались в пыль, а железные настолько погнулись, что уже
и не походили больше на двери. ‡аключенные, которые еще оставались в
палатах, выбежали теперь в коридор, шумно радуЯсь неожиданному
освобождению. —асовые, служители, стражники сумасшедшего дома тоже
поспешили к главным воротам и оттуда через подъемный мост ринулись на
площадь. ‚се они вдруг почему-то вспомнили о каких-то важных делах.
- Њне нужно вымыть голову моей собачке! - говорил один.
- ЊенЯ пригласили провести несколько дней у морЯ! - говорил другой.
- Ђ Я не сменил воду моим золотым рыбкам и боюсь, как бы они не
подохли.
Ќикто не смог откровенно признатьсЯ, что просто-напросто струсил, -
слишком сильна была привычка лгать.
‘ловом, очень скоро из всего персонала сумасшедшего дома в нем осталсЯ
один только поваренок с кочерыжкой в руках. Ћн так и стоЯл, открыв от
изумлениЯ рот. ‚первые в жизни ему не хотелось есть, и в его голове,
словно струЯ свежего воздуха, пронеслась какаЯ-то хорошаЯ мысль.
ђомолетта перваЯ в палате заметила, что стражники удрали.
- Ђ чего же мы ждем? ’оже надо бежать! - предложила она тетушке
Џанноккье.
- ќто против всех порЯдков, - возразила стараЯ синьора. - Ќо, с другой
стороны, ведь все порЯдки против нас. Џоэтому - бежим!
Ћни взЯлись за руки и устремились к лестнице, по которой уже неслись
вниз десЯтки людей. ‘умЯтица была невероЯтнаЯ. Ќо тетушка ЏанноккьЯ
моментально различила в многоголосом шуме нежные голоса своих котов. Ђ
верные ученики –оппино тоже, в свою очередь, сразу же отыскали среди
пестрой толпы бегущих высокую старуху с суровым лицом. ‚скоре коты, громко
мЯукаЯ, со всех сторон попрыгали на руки к своей покровительнице.
- Ќу-ну, - заворчала тетушка ЏанноккьЯ прослезившись, - пойдемте домой.
Ћдин, два, три, четыре... ‚се тут? ‘емь, восемь! „аже на одного больше!
‚осьмым оказалсЯ наш старый знакомый - ’узик. Ќа руках у тетушки
Џанноккьи хватило места и длЯ него. ‚ это времЯ „жельсомино перестал петь
и принЯлсЯ расспрашивать всех убегавших из сумасшедшего дома о –оппино. Ќо
никто ничего не знал о котенке. ’ут уж „жельсомино совсем потерЯл
терпение.
- ЋсталсЯ там кто-нибудь? - спросил он, показываЯ на сумасшедший дом.
- Ќикого, ни души! - ответили ему.
- Ќу, тогда смотрите!
Ћн набрал полную грудь воздуха, как пловец перед прыжком в воду, сложил
руки рупором, чтобы направить звук в нужном направлении, и испустил
особенно громкий, просто невероЯтно громкий крик. …сли у обитателей Њарса
и ‚енеры есть уши, то и они, конечно, слышали его на этот раз.
„остаточно вам сказать, что здание сумасшедшего дома закачалось, словно
на него налетел сильнейший ураган. ‘ крыши во все стороны брызнули
черепицы, здание накренилось, зашаталось и со страшным грохотом рухнуло в
ров, поднЯв тысЯчи брызг.
‚се это произошло в одну минуту. Џодтвердить может поваренок - он
оставалсЯ на кухне до последнего мгновениЯ и едва успел броситьсЯ в ров,
чтобы переплыть его. Ќа площадь он выбралсЯ за миг до того, как все
рухнуло.
Ђ когда стены обвалились, громкое радостное "ура!" разнеслось по
площади, и как раз в этот момент взошло солнце, словно кто-то предупредил
его: "‘корее, поторопись, не то упустишь замечательное зрелище!"
‚осхищенный народ столпилсЯ вокруг „жельсомино таким плотным кольцом,
что даже журналистам не удавалось приблизитьсЯ к нашему певцу и попросить
его поделитьсЯ своими впечатлениЯми. €м пришлось удовольствоватьсЯ беседой
с Љалимеро „енежным Њешком, который угрюмо стоЯл в стороне.
- Ќе могли бы вы сказать несколько слов длЯ газеты "‚ечернЯЯ ложь"? -
обратились к нему журналисты.
- ЊЯу! - ответил Љалимеро и повернулсЯ к ним спиной.
- €зумительно! - вскричали журналисты. - ‘тало быть, вы один из
очевидцев! ’ак расскажите нам, каким образом здесь ничего не случилось?
- ЊЯу! - снова ответил Љалимеро.
- —удесно! ‡начит, мы можем самым категорическим образом опровергнуть,
что сумасшедший дом разрушен и заключенные разбежались по городу!
- „а поймите вы наконец, - вдруг рЯвкнул на них Љалимеро, - поймите же
вы наконец, что Я - кот!
- ’о есть вы хотите сказать - собака? ‚едь вы мЯукаете совсем
по-собачьи!
- „а нет же, Я - кот! ‘амый настоЯщий кот и ловлю настоЯщих мышей! ‚от
и сейчас Я отлично вас вижу. Њожете попрЯтатьсЯ куда угодно, менЯ вы не
проведете! ‚се равно вы - мыши, и все до одной попадете мне в лапы. ЊЯу!
ЊЯу! ЉурнЯу!
€, сказав это, Љалимеро подпрыгнул и припал к земле. †урналисты
поспешно спрЯтали свои авторучки и в страхе забрались в автомобили.
Ђ отчаЯнно мЯукавший Љалимеро пролежал на том месте до самого вечера,
пока его не подобрал какой-то сострадательный прохожий и не отправил в
больницу.
ђовно через час вышел экстренный выпуск "‚ечерней лжи". ‚сю первую
страницу занимал огромный заголовок, набранный большущими буквами:

ЌЋ‚Ђџ Ќ…‘Ћ‘’Ћџ‚Ђџ‘џ ЏђЋ„…‹ЉЂ Џ…‚–Ђ „†…‹њ‘ЋЊ€ЌЋ.
‘‚Ћ€Њ Џ…Ќ€…Њ ЋЌ Ќ… ђЂ‡ђ“€‹ „Ћ Ћ‘ЌЋ‚ЂЌ€џ ‘“ЊЂ‘…„€‰ „ЋЊ!

ђедактор газеты потирал от удовольствиЯ руки:
- ‘лавненькое опроверженьице! ‘егоднЯ мы продадим по крайней мере сто
тысЯч экземплЯров...
Ќо вышло наоборот. Њальчишки-газетчики, продававшие "‚ечернюю ложь",
стали скоро возвращатьсЯ в редакцию. ‚се они тащили обратно кипы
нераспроданных газет. Ќикто не пожелал купить ни одного номера.
- Љак? - вскричал редактор. - —то же тогда люди читают? Њожет быть,
календарь?
- Ќет, синьор редактор, - ответил какой-то мальчишка похрабрей, -
календарь люди тоже не читают. Људа он годитсЯ, если декабрь в нем
называетсЯ августом? Ћттого, что изменилось название месЯца, никому не
станет теплее. ‚се смеютсЯ нам прЯмо в лицо и советуют делать из ваших
газет кораблики.
‚ эту минуту в комнату вбежала собачка редактора. Ћна только что
вернулась с прогулки по городу, на которую сама себЯ сводила.
- Љис-кис! €ди сюда! €ди сюда, мой котеночек! - обрадованно позвал ее
редактор.
- ѓав! ѓав! - ответила ему собака.
- —то? „а ты, кажетсЯ, лаешь?
‚место ответа собака дружелюбно вильнула хвостом и залаЯла еще громче.
- „а ведь это конец света! - вскричал редактор, вытираЯ со лба пот. -
Љонец света!
Ќо это был всего лишь конец Љоролевства ‹жи. Џосле того как рухнул
сумасшедший дом, на свободе оказались сотни правдивых людей. ‚ городе
поЯвились лающие собаки, мЯукающие коты, лошади, которые ржали по всем
правилам зоологии и грамматики... ‚ городе вспыхнула эпидемиЯ правды, и
большинство населениЯ уже заболело ею. ’орговцы спешили сменить Ярлыки на
своих товарах. Љакой-то булочник снЯл вывеску, на которой было написано
"ЉанцелЯрские товары", перевернул ее и на обратной стороне углем написал
"•леб". Џеред его лавкой сразу же столпилсЯ народ, и люди стали шумно
выражать ему свое одобрение.
Ќо больше всего народу собралось на площади перед королевским дворцом.
ќтой толпой предводительствовал „жельсомино. Ћн громко распевал свои
песни, и люди сбегались на его голос со всех концов города и даже из
окрестных сел.
„жакомоне увидел из окна своего дворца эту огромную толпу и радостно
захлопал в ладоши.
- ‘корее! ‘корее! - заторопил он своих придворных. - ‘корее! Њой народ
хочет, чтобы Я произнес речь. ‘мотрите, люди собираютсЯ, чтобы поздравить
менЯ с праздником!
- ѓм, а какой же сегоднЯ праздник? - спрашивали придворные друг друга.
Њожет быть, это покажетсЯ вам странным, но они еще ничего не знали о
случившемсЯ. Љоролевские сыщики, вместо того чтобы сообщить обо всем во
дворец, попрЯтались кто куда. ‘ другой стороны, коты, жившие во дворце
королЯ „жакомоне, еще лаЯли, - эти беднЯги (были последними лающими котами
во всем королевстве.

ѓлава двадцатаЯ, в которой „жельсомино своим пением
изгонЯет из страны королЯ „жакомоне

Ќикакой книги судеб, как вы знаете, на свете не существует. Ќет такой
книги, в которой предсказывалось бы все, что должно случитьсЯ. —тобы
написать подобную книгу, нужно быть, по меньшей мере, редактором газеты
"‚ечернЯЯ ложь". Ћдним словом, книги судеб нет и не было даже во времена
королЯ „жакомоне. € очень жаль, потому что, будь у королЯ такаЯ книга, он
мог бы прочесть в ней то, что должно было случитьсЯ в этот день, а именно:
"‘егоднЯ король „жакомоне не произнесет речи!"
„ействительно, в то времЯ как „жакомоне с нетерпением ждал, пока слуги
откроют ему двери балкона, по всему дворцу, откликаЯсь на голос
„жельсомино, со звоном посыпались стекла.
- ЌельзЯ ли поосторожнее?! - закричал „жакомоне слугам.
‚ ответ он только услышал: "’рах-тах-тах-тах-тах!", которое донеслось
из его спальни.
- ‡еркало! - вскричал король. - Љто разбил мое любимое зеркало?
“дивленный, что никто не отвечает, его величество осмотрелсЯ вокруг.
“вы! Ћн осталсЯ совсем один. Њинистры, адмиралы, придворные и камергеры
при первом же сигнале опасности, то есть при первой же высокой ноте
„жельсомино, бросились по своим комнатам. Ћни без лишних слов отшвырнули
прочь свои роскошные нарЯды, которые носили столько лет, и достали из-под
кроватей старые чемоданы со своими пиратскими одеждами, бормоча при этом:
- …сли не надевать на глаз черную повЯзку, то Я, пожалуй, смогу сойти
за городского мусорщика.
€ли же:
- …сли не пристегивать деревЯнную руку, никто менЯ не узнает.
Џри „жакомоне осталось только двое слуг, в обЯзанности которых входило
открывать и закрывать балконные двери. € хотЯ стекол в дверЯх балкона уже
не было, слуги стоЯли как вкопанные и времЯ от времени протирали дверные
ручки своими кружевными манжетами.
- Ѓегите уж и вы заодно, - вздохнул „жакомоне, - все равно дворец
сейчас рухнет.
„ействительно, в этот момент, словно хлопушки, стали лопатьсЯ лампочки
в люстрах - это „жельсомино запел в полную силу.
‘луги не заставили себЯ просить. ЏЯтЯсь и кланЯЯсь через каждые три
шага, они добрались до двери, ведущей на лестницу. ’ут они повернулись и,
чтобы поскорее спуститьсЯ, съехали вниз по перилам.
Ђ „жакомоне прошел в свою комнату, снЯл королевский нарЯд и надел
костюм простого горожанина, который купил когда-то, чтобы неузнанным
ходить по улицам своего города и слушать, что о нем говорЯт. (Џравда, ему
быстро разонравилось это занЯтие и он предпочел посылать в город своих
сыщиков.) Љостюм был коричневого цвета, он одинаково подошел бы и
банковскому служащему, и профессору философии. Ђ как хорошо сочеталсЯ
коричневый цвет с оранжевым париком! Ќо, к сожалению, приходилось
расстатьсЯ и с париком: он был слишком хорошо известен людЯм, куда лучше
самой королевской короны.
- Њой любимый парик! - вздохнул „жакомоне. - Њои дорогие парики! - € он
открыл шкаф, где ровными рЯдами висели его парики, похожие на головы
марионеток, приготовленных к спектаклю. ’ут уж „жакомоне не смог
удержатьсЯ. Ћн схватил добрую дюжину париков и сунул их в чемодан.
- џ возьму вас с собой в изгнанье! ‚ы будете напоминать мне об этих
невозвратных счастливых днЯх!
€ бывший король спустилсЯ по лестнице, но не в подвал, как это сделали
его придворные, которые, словно мыши, удирали из дворца по канализационным
трубам. Ћн вышел в парк. ‚едь его уже тоже можно было не считать
королевским. Ќо все равно он был прекрасным, зеленым, полным запахов
цветов.
„жакомоне подышал еще немного этой поистине королевской атмосферой,
затем открыл небольшую калитку, выходЯщую в какой-то переулок, убедилсЯ,
что его никто не видит, и, пройдЯ метров сто, оказалсЯ на площади, в самой
гуще народа, который восторженно приветствовал нашего „жельсомино.
Ќикто не узнал королЯ - ведь он впервые поЯвилсЯ на улице лысым.
Љоричневый костюм и чемоданчик, который он держал в руке, придавали ему
вид приезжего коммерсанта.
- ‚ы, должно быть, не здешний? - вдруг спросил его какой-то человек,
дружески хлопнув по плечу. - Џослушайте, послушайте, как поет наш
„жельсомино! ‚он он там, видите? ’от самый паренек... “видев его на
велосипедных гонках, вы не поставили бы за него и двух сольдо. Ђ между тем
слышите, какой голос?
- ‘лышу, слышу, - пробормотал „жакомоне, а про себЯ добавил: "€ вижу!"
Ћн действительно увидел, как разлетелсЯ на куски его любимый балкон,
увидел то, о чем вы, наверное, уже догадываетесь, - королевский дворец
рухнул, как карточный домик, которому надоело стоЯть, и целое облако пыли
поднЯлось к небу.
’огда „жельсомино взЯл еще одну высокую ноту, чтобы разогнать пыль, и
все увидели на месте дворца лишь груду развалин.
- Љстати, - снова обратилсЯ к „жакомоне его сосед, - вам никто не
говорил, что у вас великолепнаЯ лысина? ‚едь вы не обидитесь на менЯ за
эти слова, правда? ‚зглЯните вот на мою.
„жакомоне провел рукой по своей голове и посмотрел на голову своего
соседа, котораЯ была круглой и гладкой, как резиновый мЯч.
- ‚ самом деле, прекраснаЯ лысина, - согласилсЯ „жакомоне.
- Ќу что вы! ‹ысина как лысина... ‚от ваша - это да! ‚аша - просто
блестЯщаЯ! Ћсобенно сейчас, при солнце. Ћна так сверкает, что глазам
больно.
- Ќу что вы! ќто слишком любезно с вашей стороны, - пробормотал
„жакомоне.
- „а нет же, Я нисколько не преувеличиваю! ‡наете, что Я вам скажу?
…сли б вы были членом нашего клуба лысых, то вас непременно избрали бы его
президентом.
- Џрезидентом?
- „а, и единогласно!
- Ђ что, разве есть такой клуб лысых?
- Љонечно! Џравда, до вчерашнего днЯ он существовал нелегально, но
теперь он станет легальным. ‚ него входЯт лучшие граждане нашего города. €
знаете, стать членом клуба не так уже трудно. Ќужно только, чтобы на
голове у вас не было ни одного волоса. ЌаходЯтсЯ даже люди, которые
вырывают себе волосы только ради того, чтобы войти в наш клуб.
- € вы говорите, что Я...
- Ќу да, вы могли бы стать президентом нашего клуба. ѓотов спорить на
все что угодно!
‚от когда „жакомоне по-настоЯщему расстроилсЯ. "‡начит, - подумал он, -
Я жестоко ошибсЯ в выборе профессии. ‚сЯ моЯ жизнь - это сплошнаЯ ошибка.
Ђ теперь слишком поздно, чтобы начинать сначала".
‚оспользовавшись общей толкотней, „жакомоне улизнул от своего
собеседника, выбралсЯ из толпы и пошел по безлюдным улицам. Ђ в чемодане у
него грустно шуршали двенадцать париков. Ќесколько раз он замечал, как из
канализационных люков выглЯдывали головы, которые он как будто где-то уже
видел раньше. Ќе его ли это пираты? Ќо головы эти сразу же исчезали при
виде этого толстого лысого гражданина в коричневом костюме.
Ѓывший король направилсЯ было к реке, решив положить конец своей
неудавшейсЯ жизни. Ќо, подойдЯ к воде, он передумал. Ћткрыв чемодан, он
вытащил из него парики и один за другим побросал их в воду.
- Џрощайте, - прошептал „жакомоне, - прощайте, мои дорогие маленькие
лгуны!
€ парики поплыли по воде, но не затерЯлись бесследно. ‚ тот же день их
выудили мальчишки, что разбойничают на речных берегах не хуже крокодилов.
Њальчишки высушили парики на солнце, напЯлили их себе на головы и устроили
веселое шествие. Ћни пели песни и громко смеЯлись, им было невдомек, что
они справлЯют поминки по владычеству королЯ „жакомоне.
Ќадо сказать, что самому „жакомоне еще повезло. ‚едь он может просто
уйти из своего королевства и даже, пожалуй, станет президентом или, по
крайней мере, секретарем какого-нибудь клуба лысых.
Ќу а пока он идет куда глаза глЯдЯт, вернемсЯ в город и бросим
последний взглЯд на площадь перед дворцом.
Ћкончив свою разрушительную песню, „жельсомино вытер со лба пот и
сказал:
- Ќу вот... ‘ этим тоже покончено... - Ќо на душе у него было тЯжело:
–оппино все еще не отыскалсЯ.
- ѓде же он может быть? - спрашивал себЯ наш герой. - џ бы не хотел,
чтобы он осталсЯ под развалинами сумасшедшего дома. ’ак недолго и до беды.
Ќо толпа отвлекла его от грустных мыслей.
- Љолонна! - кричали со всех сторон. - Ќужно сломать колонну!
- ‡ачем?
- Ќа ней изображены походы королЯ „жакомоне. Ђ это ложь, потому что
„жакомоне никогда и носа не показывал из своего дворца!
- •орошо, - согласилсЯ „жельсомино, - колонне Я тоже пропою серенаду по
всем правилам. ђазойдитесь немного, чтобы она никого не придавила.
‹юди, что стоЯли вокруг колонны, сразу же попЯтились, толпа на всей
площади всколыхнулась, словно вода в ванне. € тогда „жельсомино увидел
там, на колонне, в каких-нибудь двух метрах от земли хорошо знакомый
рисунок трехлапого котенка.
- –оппино! - радостно закричал он.
ђисунок заколебалсЯ, его линии на мгновение изогнулись, но затем снова
застыли неподвижно.
- –оппино! - еще громче позвал „жельсомино.
Ќа этот раз его голос проник в мрамор, преодолел его твердость, –оппино
отделилсЯ от колонны и спрыгнул на землю.
- “ф! „о чего же хорошо! - промЯукал он, целуЯ „жельсомино в щеку. -
…сли б не ты, Я бы так и осталсЯ приклеенным к этой колонне, и менЯ в
конце концов смыло бы дождЯми. џ люблю чистоту - это всем известно. Ќо
умереть смытым мне ничуть не улыбаетсЯ...
- Ќо вы совсем забыли обо мне, друзьЯ мои, - услышали они вдруг голос
художника Ѓананито. ђаздав направо и налево немало хороших толчков и
пинков, он наконец протиснулсЯ сквозь толпу к своим товарищам.
- …сли с тобой еще раз случитсЯ что-нибудь подобное, Я нарисую тебЯ
заново, мой –оппино, и ты станешь еще более красивым и совсем настоЯщим!
’рем друзьЯм, которые только что встретились, нужно многое рассказать
друг другу. Џоэтому оставим их в покое.
Ќу а колонна? Ђ она никому не мешает. Ќаоборот, ложь, изображеннаЯ на
ней, будет напоминать людЯм о том, что когда-то в их стране властвовал
бессовестный лгун и что достаточно было однажды только хорошо спеть песню,
чтобы разрушить все его королевство.

ѓлава двадцать перваЯ, в которой „жельсомино, чтобы
никого не обидеть, забивает гол, а за ним и другой

ќта историЯ будет совсем закончена, когда Я сообщу вам самые последние
новости. „ело в том, что, торопЯсь дописать предыдущую главу, Я совсем
забыл, что в кармане у менЯ лежат заметки, которые Я сделал в тот день,
когда „жельсомино рассказал мне о своих приключениЯх в ‘тране ‹гунов. €з
этих заметок Явствует, в частности, что никто, никогда, нигде и ничего не
слышал больше о короле „жакомоне. Џоэтому Я даже не могу вам сказать, стал
ли он порЯдочным человеком или же пиратскаЯ натура взЯла в нем верх и
опЯть повлекла по дурной дороге.
€з этих заметок Я узнал также, что „жельсомино, который был, в общем,
доволен своими делами, проходЯ по главной площади, каждый раз чувствовал
себЯ так неловко, словно в ботинок ему попал камешек.
- ђазве так уж нужно было разрушать дворец и превращать его в груду
развалин? - упрекал он себЯ. - ђазбей Я лишь несколько стекол, „жакомоне
все равно бы только и видели. Ђ потом можно было бы позвать стекольщика, и
все было бы в порЯдке.
Ќо вскоре Ѓананито позаботилсЯ о том, чтобы избавить друга от этого
камешка. Ћн восстановил дворец своим обычным способом - при помощи
нескольких листов бумаги и коробки красок. Ћн потратил на это полднЯ и не
забыл даже про балкон. € когда на фасаде нового дворца поЯвилсЯ балкон,
люди потребовали, чтобы Ѓананито поднЯлсЯ на него и произнес речь.
- Џослушайте моего совета, - сказал Ѓананито, - издайте закон,
запрещающий кому бы то ни было произносить речи с этого балкона. Љ тому же
Я художник, а не оратор. Ђ если вам так уж хочетсЯ услышать речь, то
обратитесь лучше к „жельсомино.
‚ этот момент на балконе поЯвилсЯ –оппино:
- ЊЯу! ЊЯу! ЉурнЯу!
‹юди зааплодировали ему и не стали больше требовать никаких речей.
€з другого листка, найденного в кармане, Я узнал, что тетушка ЏанноккьЯ
стала директором института по охране бездомных котов. € это очень хорошо.
“ж теперь-то можно не опасатьсЯ, что кто-нибудь заставит котов лаЯть.
ђомолетта вернулась в школу и сейчас, наверное, сидит в классе. ’олько не
за партой, а за столом - у нее было достаточно времени, чтобы стать
учительницей.
€ наконец, на самом маленьком листке Я нашел только одну строчку:
"‚ойна закончилась со счетом один-один". ‚ы только подумайте - Я чуть не
забыл рассказать вам о войне!
ќто произошло через несколько дней после бегства королЯ „жакомоне.
ЋказываетсЯ, „жакомоне, рассчитываЯ на пушки, которые нарисует ему
Ѓананито с помощью своего карандаша, втайне от своих подданных объЯвил
войну одному из соседних государств. ‘амую настоЯщую войну, так что армии
обоих государств уже отправились к границе, чтобы встретитьсЯ там и
сражатьсЯ не на жизнь, а на смерть.
- Ќо мы совсем не хотим воевать, - заЯвили новые министры. - Њы же не
такие пираты, как „жакомоне...
Ћдин журналист отправилсЯ к „жельсомино, который теперь всерьез
занималсЯ музыкой, готовЯсь выступить с настоЯщим концертом.
- —то вы думаете о войне? - спросил его журналист.
- Ћ войне? - удивилсЯ „жельсомино. - Џредложите противникам устроить
вместо войны хорошую футбольную встречу. …сли при этом и окажетсЯ
несколько ушибленных коленок, то крови, во всЯком случае, прольетсЯ очень
мало.
Љ счастью, эта мысль пришлась по душе и другой стороне, потому что там
тоже никто не хотел воевать. € вот в одно из ближайших воскресений
состоЯлсЯ футбольный матч. ‘амо собой разумеетсЯ, что „жельсомино болел за
свою команду и так увлексЯ, что в один из самых острых моментов не
выдержал и закричал: "Ѓей!" ’ут мЯч влетел прЯмехонько в сетку ворот
противника, как это уже случилось в самой первой главе.
Ќо в ту же минуту „жельсомино закричал:
- Њы хотим только честной победы. ‚ спорте не должно быть никакого
обмана!
€ немедленно забил гол в другие ворота. џ уверен, что на его месте вы
бы, конечно, сделали то же самое.
Last-modified: Thu, 10 Oct 2002 08:22:26 GMT
Ћцените этот текст: