лись  столь  неблагоразумны,  что  давили  ЯгнЯт.  Ќо  следы
кошачьего житьЯ до сих пор различались без  труда.  ‚  глубине  пещеры,  в
дальних ее уголках, дно было усыпано хрупкими косточками и  раздробленными
черепами зверушек, которых хозЯева берлоги таскали когда-то на обед своему
потомству.
     „ерево,  старое  и  увечное,  простоЯло  здесь,  вероЯтно,  не   одно
столетие, и рубить его не было никакого смысла: корЯваЯ древесина не имела
ни малейшей ценности. „а и вытащить  срубленный  кедр  из  лощины  -  дело
совершенно немыслимое. € все же прошлой ночью, выйдЯ на веранду,  „эниельс
в минуту затишьЯ различил вдали стук топора, а сегоднЯ дерево исчезло.
     Ќе верЯ своим глазам, он стал карабкатьсЯ по  склону  -  быстро,  как
мог. Џервозданный склон местами вздымалсЯ под углом  почти  в  сорок  пЯть
градусов - приходилось  падать  на  четвереньки,  подтЯгиватьсЯ  вверх  на
руках, повинуЯсь безотчетному страху; за которым скрывалось нечто большее,
чем недоумение: куда же девалось дерево? ‚едь именно здесь и только здесь,
в Љошачьей Ѓерлоге, можно было  услышать  существо,  погребенное  в  толще
скал.
     „эниельс навсегда запомнил день, когда впервые расслышал таинственное
существо - он тогда не поверил собственным ощущениЯм. Ћн решил, что  ловит
шорохи, рожденные воображением,  навеЯнные  прогулками  среди  динозавров,
попытками вникнуть в переговоры  звезд.  ‚  конце  концов,  ему  и  раньше
случалось взбиратьсЯ на дерево и залезать в пещеру-берлогу. Ћн  бывал  там
не раз - и даже находил  какое-то  извращенное  удовольствие  в  том,  что
открыл длЯ себЯ столь необычное убежище. Ћн любил  сидеть  у  краЯ  уступа
перед входом в пещеру и глЯдеть поверх  крон,  одевших  вершину  холма  за
оврагом, - над листвою различалсЯ отблеск заводей на  заречных  лугах.  Ќо
самой реки он отсюда увидеть не мог: чтобы  увидеть  реку,  надо  было  бы
поднЯтьсЯ по склону еще выше.
     Ћн любил  берлогу  и  уступ  перед  ней,  потому  что  находил  здесь
уединение,  как  бы  отрезал  себЯ  от  мира:  забравшись  в  берлогу,  он
по-прежнему видел какую-то, пусть ограниченную, часть мира, а его не видел
никто. "џ как те дикие кошки, - повторЯл он  себе,  -  им  тоже  нравилось
чувствовать  себЯ  отрезанными  от  мира..."  ‚прочем,  кошки  искали  тут
непросто уединениЯ, а безопасности - длЯ себЯ и, главное, длЯ своих котЯт.
Љ берлоге никто не мог подступитьсЯ, путь сюда был только один - по ветвЯм
старого дерева.
     ‚первые „эниельс услышал  существо,  когда  заполз  однажды  в  самую
глубину пещеры и, конечно, опЯть наткнулсЯ на россыпь костей, остатки  тех
вековой давности пиршеств, когда котЯта грызли добычу, припадаЯ к земле  и
урча. Џрипав ко дну пещеры, совсем как  котЯта,  он  вдруг  ощутил  чье-то
присутствие - ощущение шло снизу, просачивалось из дальних каменных  толщ.
‚начале это было не более чем ощущение, не более чем догадка -  там  внизу
есть нечто живое. …стественно, он и сам поначалу отнессЯ к  своей  догадке
скептически, а поверил в нее гораздо позже. Џонадобилось  немало  времени,
чтобы вера переросла в твердое убеждение.
     Ћн, конечно же, не мог передать услышанное  словами,  потому  что  на
деле не слышал ни  слова.  Ќо  чей-то  разум,  чье-то  сознание  исподволь
проникали в мозг через пальцы,  ощупывающие  каменное  дно  пещеры,  через
прижатые к камню колени. Ћн впитывал эти токи, слушал их без помощи  слуха
и, чем дольше впитывал, тем сильнее убеждалсЯ, что где-то там,  глубоко  в
пластах известнЯка, находитсЯ  погребенное  заживо  разумное  существо.  €
наконец настал день, когда он сумел  уловить  обрывки  каких-то  мыслей  -
несомненные отзвуки работы интеллекта, запертого в толще скал.
     Ћн не понЯл того, что услышал. € это непонимание было  само  по  себе
знаменательно. …сли бы он все понЯл, то со спокойной совестью посчитал  бы
свое открытие игрой воображениЯ, а непонимание  свидетельствовало,  что  у
него просто нет опыта,  опираЯсь  на  который  можно  было  бы  воспринЯть
необычные  представлениЯ.  Ћн  уловил  некую   схему   сложных   жизненных
отношений, казалось бы не  имевшую  никакого  смысла,  -  ее  нельзЯ  было
постичь, она распадалась на крохотные  и  бессвЯзные  кусочки  информации,
настолько чуждой (хотЯ и  простой),  что  его  человеческий  мозг  наотрез
отказывалсЯ в ней разбиратьсЯ. € еще он волей-неволей  получил  понЯтие  о
расстоЯниЯх столь протЯженных, что разум буксовал, едва соприкоснувшись  с
теми пустынЯми пространства, в каких подобные расстоЯниЯ  только  и  могли
существовать. „аже вслушиваЯсь в переговоры звезд, он никогда не испытывал
таких   обескураживающих   столкновений   с   иными   представлениЯми    о
пространстве-времени.
     ‚ потоке информации встречались и  крупинки  иных  сведений,  обрывки
иных фактов - смутно чувствовалось, что они могли бы пригодитьсЯ в системе
человеческих знаний. Ќо ни единаЯ крупинка не  прорисовывалась  достаточно
четко длЯ того, чтобы поставить ее в системе знаний на предопределенное ей
место. Ђ большаЯ часть того, что доносилось к  нему,  лежала  попросту  за
пределами  его  пониманиЯ,  да,  наверное,  и  за  пределами  человеческих
возможностей вообще. ’ы не менее мозг улавливал и удерживал эту информацию
во всей ее невоспринимаемости, и она вспухала и ныла  на  фоне  привычных,
повседневных мыслей.
     „эниельс отдавал себе отчет, что они (или  оно)  отнюдь  не  пытаютсЯ
вести с ним беседу, напротив  -  они  (или  оно)  и  понЯтиЯ  не  имеют  о
существовании рода человеческого, не говорЯ уже о нем  лично.  Ћднако  что
именно происходит там, в толще скал: то ли  оно  (или  они  -  употреблЯть
множественное число почему-то казалось проще) размышлЯет, то  ли  в  своем
неизбывном одиночестве разговаривает с собой, то ли  пробует  свЯзатьсЯ  с
какой-то иной, отличной от себЯ сущностью  -  в  этом  „эниельс  при  всем
желании разобратьсЯ не мог.
     ЋбдумываЯ свое  открытие,  часами  сидЯ  на  уступе  перед  входом  в
берлогу,  он  пыталсЯ  привести  факты  в  соответствие  с  логикой,  дать
присутствию существа в толще  скал  наилучшее  объЯснение.  €,  отнюдь  не
будучи в  том  уверенным  -  точнее,  не  располагаЯ  никакими  данными  в
подкрепление своей мысли, пришел к выводу, что в отдаленную  геологическую
пору, когда здесь плескалось мелководное море,  из  космических  далей  на
‡емлю упал корабль, упал  и  увЯз  в  донной  грЯзи,  которую  последующие
миллионы лет уплотнили в известнЯк. Љорабль угодил в ловушку и  застрЯл  в
ней на веки вечные. „эниельс и сам понимал, что  в  цепи  его  рассуждений
есть слабые звеньЯ -  ну,  к  примеру,  давлениЯ,  при  которых  только  и
возможно формирование горных пород,  должны  быть  настолько  велики,  что
сомнут и расплющат любой корабль,  разве  что  он  сделан  из  материалов,
далеко превосходЯщих лучшие достижениЯ человеческой техники.
     "‘лучайность, - спрашивал он  себЯ,  -  или  намеренный  акт?  Џопало
существо в ловушку или спрЯталось?.." Љак ответить однозначно, если  любые
умозрительные  рассуждениЯ  просто  смешны:  все  они   по   необходимости
построены на догадках, а те в свою очередь лишены оснований.
     ЉарабкаЯсь по склону,  он  подобралсЯ  наконец  вплотную  к  скале  и
убедилсЯ, что дерево действительно срубили. Љедр свалилсЯ вниз  и,  прежде
чем затормозить, скользил футов тридцать под откос, пока ветви не уперлись
в грунт и не запутались меж других деревьев. Џень еще не утратил свежести,
белизна среза кричала на фоне серого днЯ. ‘ той стороны пнЯ, что  смотрела
под гору, виднелась глубокаЯ засечка, а довершили дело  пилой.  Џодле  пнЯ
лежали кучки желтоватых опилок,  Џила,  как  он  заметил  по  срезу,  была
двуручнаЯ.
     Ћт площадки, где теперь стоЯл „эниельс, склон круто падал вниз,  зато
чуть выше, как раз под самым пнем,  крутизну  прерывала  страннаЯ  насыпь.
‘корее всего, когда-то давно с отвесной скалы обрушилась каменнаЯ лавина и
задержалась здесь, а потом эти камни замаскировал лесной сор и  постепенно
на них наросла почва. Ќа насыпи поселилась  семейка  берез,  и  их  белые,
словно припудренные стволы по сравнению с  другими,  сумрачными  деревьЯми
казались невесомыми, как привидениЯ.
     "‘рубить дерево, -  повторил  он  про  себЯ,  -  ну  что  может  быть
бессмысленнее?.." „ерево  не  представлЯло  собой  ни  малейшей  ценности,
служило одной-единственной  цели  -  чтобы  забиратьсЯ  по  его  ветвЯм  в
берлогу. ‚ыходит, кто-то проведал, что  кедр  служит  „эниельсу  мостом  в
берлогу, и разрушил этот мост по злому умыслу? Ђ может, кто-нибудь спрЯтал
что-либо в пещере и срубил дерево, перерезав тем самым единственный путь к
тайнику? Ќо кто, спрашиваетсЯ, мог набратьсЯ такой  злобы,  чтобы  срубить
дерево среди ночи, в бурю, работаЯ при свете фонарЯ на крутизне и невольно
рискуЯ сломать себе шею? Љто? Ѓен Ђдамс? Љонечно, Ѓен  разозлилсЯ  оттого,
что „эниельс не позволил охотитьсЯ на своей земле, но  разве  это  причина
длЯ сведениЯ счетов, к тому же столь трудоемким способом?
     „ругое предположение: дерево срубили после того, как в пещере  что-то
спрЯтали, -  представлЯлось,  пожалуй,  более  правдоподобным.  •отЯ  само
уничтожение дерева лишь привлекало к тайнику внимание.
     „эниельс стоЯл на склоне озадаченный, недоуменно качаЯ головой. Џотом
его вдруг осенило, как дознатьсЯ до истины. „ень едва  началсЯ,  а  делать
было все равно больше нечего.
     Ћн  двинулсЯ  по  тропе  обратно.  ‚  сарае,  надо  думать,  отыщетсЯ
какаЯ-нибудь веревка.


        4

     ‚ пещере было пусто. Ћна оставалась точно  такой,  как  раньше.  ‹ишь
десЯток-другой осенних листьев занесло  ветром  в  глухие  ее  уголки,  да
несколько каменных крошек осыпалось с  козырька  над  входом  -  крохотные
улики,   свидетельствующие,   что   бесконечный   процесс    выветриваниЯ,
образовавший некогда эту пещеру, способен со временем и разрушить  ее  без
следа.
     ‚ернувшись на узкий уступ перед  входом  в  пещеру,  „эниельс  бросил
взглЯд на другую сторону оврага - и удивилсЯ: как изменилсЯ весь пейзаж от
того, что срубили одно-единственное дерево! ‘местилось все - самые холмы и
то стали другими. Ќо, всмотревшись пристальнее в их контуры,  он  в  конце
концов удостоверилсЯ, что не изменилось ничего, кроме раскрывающейсЯ перед
ним перспективы. ’еперь отсюда, с уступа, были видны  контуры  и  силуэты,
которые прежде скрывались за кедровыми ветвЯми.
     ‚еревка спускалась с каменного  козырька,  нависшего  над  головой  и
переходЯщего в свод пещеры. Ћна слегка покачивалась на ветру, и,  подметив
это, „эниельс сказал себе: "Ђ ведь с утра никакого ветра не было..."  ‡ато
сейчас ветер задул снова, сильный, западный. „еревьЯ внизу так и кланЯлись
под его ударами.
     Џовернувшись лицом на запад, „эниельс ощутил щекой  холодок.  „ыхание
ветра встревожило его, будто поднЯв со дна души смутные страхи,  уцелевшие
с тех времен, когда люди не знали  одежды  и  бродили  ордами,  беспокойно
вслушиваЯсь, вот  как  он  сейчас,  в  подступающую  непогоду.  ‚етер  мог
означать только одно: погода менЯетсЯ, пора вылезать по веревке  наверх  и
отправлЯтьсЯ домой, на ферму.
     Ќо уходить, как ни странно, не хотелось. ’акое,  по  совести  говорЯ,
случалось и раньше. ЉошачьЯ Ѓерлога давала ему своего рода убежище,  здесь
он оказывалсЯ отгороженный от мира - та малаЯ часть мира, что оставалась с
ним, словно бы менЯла свой характер, была существеннее, милее и проще, чем
тот жестокий мир, от которого он бежал.
     ‚ыводок диких уток поднЯлсЯ с одной из речных  заводей,  стремительно
пронессЯ над лесом, взмыл вверх, преодолеваЯ исполинский изгиб  утеса,  и,
преодолев, плавно повернул обратно к реке. „эниельс следил за утками, пока
те не скрылись за деревьЯми, окаймлЯющими реку-невидимку.
     € все-таки пришла пора уходить. —его еще ждать? ‘ самого  начала  это
была никудышнаЯ затеЯ: кто же в здравом уме хоть на минуту  позволит  себе
уверовать, что в пещере что-то спрЯтано!..
     „эниельс обернулсЯ к веревке - ее как не  бывало.  ‘екунду-другую  он
тупо  пЯлилсЯ  в  ту  точку,  откуда  только  что  свисала  веревка,  чуть
подрагивающаЯ на ветру. Џотом принЯлсЯ искать глазами, не осталось  ли  от
нее какого-либо следа, хотЯ искать было в общем-то негде. Љонечно, веревка
могла немного соскользнуть, сдвинутьсЯ вдоль нависшей над головой каменной
плиты - но не настолько же, чтобы совсем исчезнуть из виду!
     ‚еревка была новаЯ, прочнаЯ, и он своими руками привЯзал ее к  дереву
на вершине утеса - крепко затЯнул узел да еще и подергал, желаЯ убедитьсЯ,
что она не развЯжетсЯ.
     € тем не менее веревку как ветром сдуло. ’ут не обошлось без чьего-то
вмешательства. Љто-то проходил мимо, заметил веревку, тихо вытЯнул  ее,  а
теперь притаилсЯ наверху и ждет: когда же хозЯин веревки поймет, что попал
впросак,  и  поднимет  испуганный  крик?  ‹юбому  из  тех,  кто  живет  по
соседству, именно такаЯ грубаЯ шутка должна представлЯтьсЯ вершиной юмора.
‘амое  остроумное,  бесспорно,  оставить  выходку  без  вниманиЯ  и  молча
выждать, пока она не обернетсЯ против самого шутника.
     ЏридЯ к такому выводу, „эниельс  опустилсЯ  на  корточки  и  принЯлсЯ
выжидать. "„есЯть минут, - сказал он себе, - самое большее четверть  часа,
и терпение шутника истощитсЯ. ‚еревка благополучно вернетсЯ  на  место,  Я
выкарабкаюсь наверх и отправлюсь домой. Ђ может даже - смотрЯ кем окажетсЯ
шутник - приглашу его к себе, налью ему стаканчик, и мы посидим на кухне и
вместе посмеемсЯ над приключением..."
     ’ут „эниельс неожиданно длЯ себЯ обнаружил, что  горбитсЯ,  защищаЯсь
от ветра, который, похоже, стал еще пронзительнее, чем  в  первые  минуты.
‚етер менЯлсЯ с западного на северный, и это было не к добру.
     Џрисев на краю уступа, он обратил  внимание,  что  на  рукава  куртки
налипли капельки влаги - не от дождЯ, дождЯ  в  сущности  не  было,  а  от
оседающего тумана. …сли температура упадет еще  на  градус-другой,  погода
станет пренеприЯтной...
     Ћн выжидал, скорчившись, вылавливаЯ из тишины хоть какой-нибудь  звук
- шуршание листьев под ногами, треск надломленной ветки, -  который  выдал
бы присутствие человека на вершине утеса. Ќо в мире  не  осталось  звуков.
„ень был совершенно беззвучный. „аже ветви деревьев на склоне ниже уступа,
качающиесЯ на ветру, качались без обычных поскрипываний и стонов.
     —етверть  часа,  по-видимому,  давно  миновала,  а  с  вершины  утеса
по-прежнему не доносилось ни малейшего шума. ‚етер, пожалуй, еще усилилсЯ,
и когда „эниельс  выворачивал  голову  в  тщетных  попытках  заглЯнуть  за
каменный козырек, то щекой чувствовал, как шевелЯтсЯ на ветру мЯгкие прЯди
тумана.
     „ольше сдерживать себЯ в надежде переупрЯмить шутника он уже не  мог.
Ћн ощутил острый приступ страха и понЯл наконец, что времЯ не терпит.
     - ќй, кто там наверху!.. - крикнул он и подождал ответа.
     Ћтвета не было.
     Ћн крикнул снова, на этот раз еще громче.
     ‚ обычный день скала по ту сторону оврага отозвалась бы на крик эхом.
‘егоднЯ эха не было, и самый крик казалсЯ приглушенным,  словно  „эниельса
окружила сераЯ, поглощающаЯ звук стена.
     Ћн крикнул еще раз - туман взЯл его голос и поглотил. ‘низу донеслось
какое-то шуршание, и он понЯл, что это шуршат обледеневшие  ветки.  ’уман,
оседаЯ меж порывами ветра, превращалсЯ в наледь.
     „эниельс прошелсЯ вдоль уступа  перед  входом  в  пещеру  -  от  силы
двадцать футов в длину, и никакого пути к спасению.  “ступ  выдавалсЯ  над
пропастью и обрывалсЯ  отвесно.  Ќад  головой  нависала  гладкаЯ  каменнаЯ
глыба. Џоймали его ловко, ничего не скажешь.
     Ћн снова укрылсЯ в пещере и присел  на  корточки.  ‡десь  он  был  по
крайней мере защищен от ветра и, несмотрЯ  на  вновь  подкравшийсЯ  страх,
чувствовал себЯ относительно уютно, Џещера еще не остыла. Ќо  температура,
видимо, падала, и  притом  довольно  быстро,  иначе  туман  не  оседал  бы
наледью. Ђ на плечах у „эниельса была лишь легкаЯ  куртка,  и  он  не  мог
развести костер. Ћн не курил и не носил при себе спичек.
     ’олько теперь он впервые по-настоЯщему осознал серьезность положениЯ.
Џройдут многие дни, прежде чем кто-нибудь задастсЯ вопросом,  куда  же  он
запропастилсЯ. Ќавещали его редко - собственно, никому  до  него  не  было
дела. „а если даже и обнаружат, что он пропал, и  будет  объЯвлен  розыск,
велики ли шансы, что его найдут? Љто додумаетсЯ заглЯнуть в эту пещеру?  €
долго ли способен человек прожить в такую погоду без огнЯ и без пищи?
     Ђ если он не выберетсЯ отсюда, и скоро,  что  станетсЯ  со  скотиной?
Љоровы вернутсЯ с пастбища, подгонЯемые непогодой, и некому будет впустить
их в хлев. …сли они постоЯт недоенными день-другой, разбухшее вымЯ  начнет
причинЯть им страданиЯ. ‘виньЯм и курам никто не задаст корма. "—еловек, -
мелькнула  мысль,  -  просто  не  вправе  рисковать   своей   жизнью   так
безрассудно, когда от него зависит жизнь стольких беззащитных существ".
     „эниельс заполз поглубже в  пещеру  и  распласталсЯ  ничком,  втиснув
плечи в самую дальнюю нишу и прижавшись ухом к каменному ее дну.
     ’аинственное существо было по-прежнему там - разумеетсЯ, куда же  ему
детьсЯ, если его поймали еще надежнее, чем  „эниельса.  Ћно  томилось  под
слоем камнЯ толщиной, вероЯтно, в триста-четыреста футов, который  природа
наращивала не спеша, на протЯжении многих миллионов лет...
     ‘ущество опЯть предавалось воспоминаниЯм. Ћно мысленно перенеслось  в
какие-то иные места -  что-то  в  потоке  его  памЯти  казалось  зыбким  и
смазанным, что-то виделось кристально четко. €сполинскаЯ  томнаЯ  каменнаЯ
равнина, цельнаЯ  каменнаЯ  плита,  уходЯщаЯ  к  далекому  горизонту;  над
горизонтом встает багровый  шар  солнца,  а  на  фоне  восходЯщего  солнца
угадываетсЯ некое сооружение - неровность горизонта допускает  лишь  такое
объЯснение. Ќе то замок, не то город, не  то  гигантский  обрыв  с  жилыми
пещерами - трудно истолковать,  что  именно,  трудно  даже  признать,  что
увиденное вообще поддаетсЯ истолкованию.
     Ѓыть может, это  родина  загадочного  существа?  Ѓыть  может,  черное
каменное пространство -  космический  порт  его  родной  планеты?  €ли  не
родина, а какие-то краЯ, которые  существо  посетило  перед  прибытием  на
‡емлю? Ѓыть может, пейзаж показалсЯ столь фантастическим, что  врезалсЯ  в
памЯть?
     ‡атем  к  воспоминаниЯм  стали  примешиватьсЯ  иные   ЯвлениЯ,   иные
чувственные символы, относЯщиесЯ, по-видимому, к  каким-то  формам  жизни,
индивидуальностЯм,  запахам,  вкусам.  Љонечно,  „эниельс  понимал,   что,
приписываЯ существу, замурованному  в  толще  скал,  человеческую  систему
восприЯтиЯ, легко и ошибитьсЯ; но другой системы, кроме  человеческой,  он
просто не ведал.
     € тут, прислушавшись  к  воспоминаниЯм  о  черной  каменной  равнине,
представив себе восходЯщее солнце и на фоне солнца на горизонте  очертаниЯ
гигантского сооружениЯ, „эниельс сделал то, чего никогда не делал  раньше.
Ћн попыталсЯ заговорить с существом - узником скал, попыталсЯ дать  знать,
что, есть человек, который  слушал  и  услышал,  и  что  существо  не  так
одиноко, не так отчуждено от всех, как, по всей вероЯтности, полагало.
     …стественно, он не стал говорить вслух - это  было  бы  бессмысленно.
‡вук никогда не пробьетсЯ сквозь толщу камнЯ. „эниельс заговорил про себЯ,
в уме.
     - ќй, кто там внизу, - сказал он. - ѓоворит твой друг. џ слушаю  тебЯ
уже очень, очень давно и надеюсь, что ты менЯ тоже слышишь. …сли  слышишь,
давай побеседуем. ђазреши, Я попробую дать тебе представление о себе  и  о
мире, в котором живу, а ты расскажешь мне о себе и о мире, в  котором  жил
прежде, и о том, как ты попал сюда,  в  толщу  скал,  и  могу  ли  Я  хоть
что-нибудь длЯ тебЯ сделать, хоть чем-то тебе помочь...
     Ѓольше он не рискнул ничего сказать. Џроговорив  это,  он  лежал  еще
какое-то времЯ, не отнимаЯ уха от твердого дна  пещеры,  пытаЯсь  угадать:
расслышало ли его зов существо?  Ќо,  очевидно,  оно  не  расслышало  или,
расслышав, не признало зов достойным вниманиЯ. Ћно  продолжало  вспоминать
планету, где над горизонтом встает тусклое багровое солнце.
     "ќто было глупо, -  упрекнул  он  себЯ.  -  ЋбращатьсЯ  к  неведомому
существу  было  самонадеЯнно  и  глупо..."  „о  сих  пор  он  ни  разу  не
отваживалсЯ на это, а  просто  слушал.  ’очно  так  же,  как  не  пробовал
обращатьсЯ к тем, кто беседовал друг с другом среди звезд, - тех  он  тоже
только слушал.
     Љакие же новые способности открыл он в себе, если  счел  себЯ  вправе
обратитьсЯ к этому существу? Ѓыть  может,  подобный  поступок  продиктован
лишь страхом смерти?
     Ђ что если существу в толще скал незнакомо само понЯтие смерти,  если
оно способно жить вечно?
     „эниельс выполз из дальней ниши  и  перебралсЯ  обратно  в  ту  часть
пещеры, где мог хотЯ бы присесть.
     Џоднималась метель. Џошел дождь  пополам  со  снегом,  и  температура
продолжала падать. “ступ перед входом в пещеру покрылсЯ скользкой  ледЯной
коркой. …сли бы  теперь  кому-то  вздумалось  прогулЯтьсЯ  перед  пещерой,
смельчак неизбежно сорвалсЯ бы с утеса и разбилсЯ насмерть.
     Ђ ветер все крепчал. ‚етви деревьев качались сильней и сильней, и  по
склону холма нессЯ вихрь палой листвы, перемешанной с дождем и  снегом,  ‘
того места, где сидел „эниельс, он видел лишь верхние ветви  березок,  что
поселились на странной насыпи чуть ниже корЯвого кедра, служившего  прежде
мостом в пещеру. € ему  почудилось  вдруг,  что  эти  ветви  качаютсЯ  еще
Яростнее, чем должны бы на ветру. Ѓерезки так и  кланЯлись  из  стороны  в
сторону и, казалось, прЯмо на глазах вырастали еще выше, заламываЯ ветви в
немой мольбе.
     „эниельс подполз на четвереньках к выходу и высунул голову  наружу  -
посмотреть, что творитсЯ на склоне.  €  увидел,  что  качаютсЯ  не  только
верхние ветви, - всЯ рощица  дрожала  и  шаталась,  будто  невидимаЯ  рука
пыталась вытолкнуть деревьЯ из земли.
     Ќе успел он подумать об этом, как заметил, что и самаЯ почва заходила
ходуном. Љазалось, кто-то снЯл  замедленной  съемкой  кипЯщую,  вспухающую
пузырЯми лаву, а теперь прокручивал пленку с обычной скоростью. ‚здымалась
почва - поднимались и березки. ‚низ по склону катились стронутые  с  места
камушки и сор. Ђ вот и тЯжелый камень  сорвалсЯ  со  склона  и  с  треском
рухнул в овраг, ломаЯ по дороге кусты и оставлЯЯ  в  подлеске  безобразные
шрамы. „эниельс следил за камнем как зачарованный.
     "Ќеужели,  -  спрашивал  он  себЯ,  -  Я  стал  свидетелем  какого-то
геологического процесса, только  необъЯснимо  ускоренного?"  Ћн  попыталсЯ
понЯть,  что  бы  это  мог  быть  за  процесс,  но  не  припомнил   ничего
подходЯщего.  Ќасыпь  вспучивалась,   разваливаЯсь   в   стороны.   Џоток,
катившийсЯ вниз, с каждой секундой  густел,  перечеркиваЯ  бурыми  мазками
белизну свежевыпавшего снега. Ќаконец березы опрокинулись  и  соскользнули
вниз, и из Ямы, возникшей там, где они только что стоЯли, ЯвилсЯ призрак.
     Џризрак не имел четких очертаний - контуры его были смутными,  словно
с неба соскребли звездную пыль  и  сплавили  в  неустойчивый  сгусток,  не
способный принЯть определенную форму, а беспрерывно продолжающий  менЯтьсЯ
и преображатьсЯ, хотЯ и не утрачивающий окончательного  сходства  с  неким
первоначальным обликом, ’акой вид могло бы иметь  скопление  разрозненных,
не свЯзанных в молекулы атомов - если бы атомы можно было видеть.  Џризрак
мЯгко мерцал в бесцветье серого днЯ и, хотЯ казалсЯ бестелесным,  обладал,
по-видимому,   изрЯдной   силой   -   он   продолжал   высвобождатьсЯ   из
полуразрушенной насыпи, пока не  высвободилсЯ  совсем.  Ђ  высвободившись,
поплыл вверх, к пещере.
     Љак ни странно, „эниельс ощущал не страх, а  одно  лишь  безграничное
любопытство. Ћн старалсЯ разобратьсЯ, на что похож  подплывающий  призрак,
но так и не пришел ни к какому Ясному выводу. Љогда призрак достиг уступа,
„эниельс  отодвинулсЯ  вглубь  и  вновь  опустилсЯ  на  корточки.  Џризрак
приблизилсЯ еще на фут-другой и у входа в пещеру не то уселсЯ, не то повис
над обрывом.
     - ’ы говорил, - обратилсЯ искрЯщийсЯ призрак к „эниельсу. ќто не было
ни вопросом, ни утверждением, да и речью это назвать было нельзЯ.  ‡вучало
это в точности так же, как те переговоры, которые „эниельс  слышал,  когда
слушал звезды. - ’ы говорил с ним, как друг, - продолжал призрак (понЯтие,
выбранное призраком, означало не "друг", а нечто иное, но  тоже  теплое  и
доброжелательное). - ’ы предложил ему помощь. ђазве ты можешь помочь?
     Џо крайней мере теперь был задан вопрос, и достаточно четкий.
     - Ќе знаю, - ответил „эниельс. - ‘ейчас, наверное, не  могу.  Ќо  лет
через сто - ты менЯ слышишь? ‘лышишь и понимаешь, что Я говорю?
     - ’ы говоришь, что помощь возможна, - отозвалось призрачное существо,
- только спустЯ времЯ. “точни, какое времЯ спустЯ?
     - —ерез сто лет, - ответил „эниельс. - Љогда планета обернетсЯ вокруг
центрального светила сто раз.
     - —то значит сто раз? - переспросило существо.
     „эниельс вытЯнул перед собой пальцы обеих рук.
     - Њожешь ты увидеть мои пальцы? Џридатки на концах моих рук?
     - —то значит увидеть? - переспросило существо.
     - Ћщутить их так или иначе. ‘осчитать их.
     - „а, Я могу их сосчитать.
     - €х всего десЯть,  -  поЯснил  „эниельс.  -  „есЯть  раз  по  десЯть
составлЯет сто.
     - ќто не слишком долгий срок, - отозвалось существо. - —то за  помощь
станет возможна тогда?
     - ‡наешь ли ты о генетике? Ћ том, как зарождаетсЯ  все  живое  и  как
зародившеесЯ создание узнает, кем ему  стать?  Љак  оно  растет  и  почему
знает, как ему расти и кем быть?  €звестно  тебе  что-либо  о  нуклеиновых
кислотах, предписывающих каждой клетке, как ей развиватьсЯ и какие функции
выполнЯть?
     - џ не знаю твоих терминов, - отозвалось существо,  -  но  Я  понимаю
тебЯ. ‘ледовательно, тебе известно все это? ‘ледовательно,  ты  не  просто
тупаЯ дикаЯ тварь, как другие, что стоЯт на одном месте, или зарываютсЯ  в
грунт, или лазают по тем неподвижным, или бегают по земле?..
     ђазумеетсЯ, звучало это вовсе не так. € кроме слов  -  или  смысловых
единиц,  оставлЯющих  ощущение  слов,  -  были  еще  и  зрительные  образы
деревьев, мышей в норках, белок, кроликов, неуклюжего крота и  быстроногой
лисы.
     - …сли неизвестно мне, - ответил „эниельс, - то  известно  другим  из
моего племени. џ сам знаю немногое. Ќо  есть  люди,  посвЯтившие  изучению
законов наследственности всю свою жизнь.
     Џризрак висел над краем уступа и довольно долго молчал.  Џозади  него
гнулись на ветру деревьЯ, кружились  снежные  вихри.  „эниельс,  дрожа  от
холода, заполз в пещеру поглубже и спросил себЯ, не  пригрезилась  ли  ему
эта искристаЯ тень.
     Ќо не успел он подумать об этом, как существо заговорило снова,  хотЯ
обращалось на сей раз, кажетсЯ, вовсе не к человеку. ‘корее даже оно ни  к
кому не обращалось, а просто вспоминало, подобно  тому  другому  существу,
замурованному  в  толще  скал.  Њожет  статьсЯ,  эти  воспоминаниЯ  и   не
предназначались длЯ человека, но у „эниельса не было способа  отгородитьсЯ
от них. Џоток образов, излучаемый существом, достигал его мозга и заполнЯл
мозг, вытеснЯЯ его собственные мысли, будто эти образы принадлежали самому
„эниельсу, а не призраку, замершему напротив.


        5

     ‚начале  „эниельс  увидел  пространство  -  безбрежное,   бескрайнее,
жестокое, холодное, такое отстраненное от  всего,  такое  безразличное  ко
всему, что разум цепенел, и не столько от страха или одиночества,  сколько
от осознаниЯ, что по сравнению с вечностью  космоса  ты  пигмей,  пылинка,
мизерность которой не поддаетсЯ  исчислению.  Џылинка  канет  в  безмерной
дали, лишеннаЯ всЯких ориентиров, - но нет, все-таки не  лишеннаЯ,  потому
что пространство сохранило след,  отметину,  отпечаток,  суть  которых  не
объЯснишь  и  не  выразишь,  они  не  укладываютсЯ  в  рамки  человеческих
представлений;  след,  отметина,   отпечаток   указывают,   правда   почти
безнадежно смутно, путь, по которому в  незапамЯтные  времена  проследовал
кто-то еще. € безрассуднаЯ решимость,  глубочайшаЯ  преданность,  какаЯ-то
неодолимаЯ потребность влекут  пылинку  по  этому  слабому,  расплывчатому
следу, куда бы он ни вел -  пусть  за  пределы  пространства,  за  пределы
времени или того и другого вместе. ‚лекут без отдыха, без колебаний и  без
сомнений, пока след не приведет к цели или пока не  будет  вытерт  дочиста
ветрами - если существуют ветры, не гаснущие в пустоте.
     "...Ќе в ней ли, - спросил себЯ „эниельс, - не в  этой  ли  решимости
кроетсЯ, при всей ее чужеродности,  что-то  знакомое,  что-то  поддающеесЯ
переводу на земной Язык и потому способное стать  как  бы  мостиком  между
этим вспоминающим инопланетЯнином и моим человеческим "Я"?.."
     Џустота, молчание и холодное равнодушие космоса длились века, века  и
века - казалось, пути вообще не будет конца. Ќо так  или  иначе  „эниельсу
дано было понЯть, что конец все же настал - и настал именно  здесь,  среди
иссеченных временем холмов над древней  рекой.  €  тогда  на  смену  почти
бесконечным векам мрака и холода пришли почти бесконечные  века  ожиданиЯ:
путь был завершен, след привел в недостижимые  дали  и  оставалось  только
ждать, набравшись безграничного, неистощимого терпениЯ.
     - ’ы говорил о помощи, - обратилось к „эниельсу искристое существо. -
Ќо почему? ’ы же знаешь того, другого. Џочему ты хочешь ему помочь?
     - Ћн живой, - ответил „эниельс. - Ћн живой, и Я  живой.  ђазве  этого
недостаточно?
     - Ќе знаю, - отозвалось существо.
     - Џо-моему, достаточно, - решил „эниельс.
     - Љак ты можешь помочь?
     - џ уже упоминал о генетике. Љак бы это объЯснить...
     -  џ  перенЯл  терминологию  из  твоих  мыслей.  ’ы  имеешь  в   виду
генетический код.
     - ‘огласитсЯ ли тот, другой, замурованный в толще скал, тот, кого  ты
охранЯешь...
     - Ќе охранЯю, - отозвалось существо. - џ просто жду его.
     - „олго же тебе придетсЯ ждать!
     - џ наделен умением ждать. џ жду уже долго. Њогу ждать и дольше.
     - Љогда-нибудь, - заЯвил „эниельс, - выветривание разрушит камень. Ќо
тебе не понадобитсЯ столько ждать. ‡нает ли тот, другой, свой генетический
код?
     - ‡нает, - отозвалось существо. - Ћн знает много больше, чем Я.
     - ‡нает ли он свой код полностью? - настойчиво повторил  „эниельс.  -
‚плоть до самой ничтожной свЯзи, до последней составлЯющей, точный порЯдок
неисчислимых миллиардов...
     - ‡нает, - подтвердило существо. - ЏервейшаЯ забота разумной жизни  -
познать себЯ.
     - Ђ может ли он, согласитсЯ ли он передать нам эти сведениЯ, сообщить
нам свой генетический код?
     - ’вое предложение  -  дерзость,  -  оскорбилось  искристое  существо
(слово, которое оно употребило, было  жестче,  чем  "дерзость").  -  ’аких
сведений никто не передаст другому. ќто нескромно и неприлично (опЯть-таки
слова были несколько иными, чем "нескромно" и "неприлично"). ќто значит  в
сущности отдать в чужие  руки  собственное  "Я".  ЏолнаЯ  и  бессмысленнаЯ
капитулЯциЯ.
     - Ќе капитулЯциЯ, - возразил „эниельс, - а способ выйти из заточениЯ.
‚ свое времЯ, через сто лет, о  которых  Я  говорил,  люди  моего  племени
сумеют по генетическому  коду  воссоздать  любое  живое  существо.  ‘умеют
скопировать того, другого, с предельной точностью.
     - Ќо он же останетсЯ по-прежнему замурованным!
     - ’олько один из  двоих.  Џервому  из  двух  близнецов  действительно
придетсЯ ждать, пока ветер не сточит скалы. ‡ато  второй,  копиЯ  первого,
начнет жить заново.
     "Ђ что, - мелькнула мысль, - если существо  в  толще  скал  вовсе  не
хочет, чтобы его спасали? —то  если  оно  сознательно  погребло  себЯ  под
каменными пластами? —то если оно просто искало  укрытиЯ,  искало  убежища?
Њожет статьсЯ, поЯвись у него желание - и оно  освободилось  бы  из  своей
темницы с такой же легкостью,  с  какой  этот  силуэт,  это  скопище  искр
выбралось из-под насыпи?.."
     - Ќет, это исключено, - отозвалось скопище  искр,  висЯщее  на  самом
краю уступа. - џ проЯвил беспечность. џ  уснул,  ожидаЯ,  и  спал  слишком
долго.
     "„ействительно, куда уж дольше", - подумал „эниельс. ’ак  долго,  что
над спЯщим крупинка за крупинкой наслоилась землЯ и  образовалась  насыпь,
что в эту землю вросли камни, сколотые морозом с утеса, а рЯдом с  камнЯми
поселилась семейка берез и они благополучно  вымахали  до  тридцатифутовой
высоты... ’ут подразумевалось такое различие в восприЯтии времени,  какого
человеку просто не осмыслить.
     "Ћднако погоди, - остановил себЯ  „эниельс,  -  кое-что  ты  все-таки
понЯл..." Ћн уловил безграничную преданность  и  бесконечное  терпение,  с
каким искристое существо следовало за тем другим сквозь звездные бездны. €
не сомневалсЯ,  что  уловил  точно:  разум  иного  созданиЯ  -  преданного
звездного пса, сидЯщего на уступе перед пещерой, -  словно  приблизилсЯ  к
нему, „эниельсу, и коснулсЯ собственного его разума, и  на  мгновение  оба
разума, при всех  их  отличиЯх,  слились  воедино  в  порыве  пониманиЯ  и
признательности, - ведь это, наверное, впервые за многие миллионы лет  пес
из дальнего космоса встретил кого-то, кто способен постичь веление долга и
смысл призваниЯ.
     - Њожно попытатьсЯ откопать того, другого, - предложил „эниельс. - џ,
конечно, уже думал об этом, но испугалсЯ, не причинить бы ему вреда. „а  и
нелегко будет убедить людей...
     - Ќет, - отозвалось существо, - его  не  откопаешь.  ’ут  есть  много
такого, чего  тебе  не  понЯть.  Ќо  первое  твое  предложение  не  лишено
известных  достоинств.  ’ы  говоришь,  что  не  располагаешь  достаточными
знаниЯми генетики, чтобы предпринЯть необходимые  шаги  теперь  же.  Ђ  ты
пробовал советоватьсЯ со своими соплеменниками?
     - ‘ одним пробовал, - ответил „эниельс, - только он не стал  слушать.
Ћн решил, что Я свихнулсЯ. Ќо в конце концов он и не был тем человеком,  с
которым следовало бы  говорить.  Ќаверное,  потом  Я  сумею  поговорить  с
другими людьми, но не сейчас. Љак бы Я ни желал помочь, сейчас Я ничего не
добьюсь. Ћни будут смеЯтьсЯ надо мной, а Я не вынесу насмешек.  ‹ет  через
сто, а быть может, и раньше Я сумею...
     - ’ы же не  проживешь  сто  лет,  -  отозвалсЯ  звездный  пес.  -  ’ы
принадлежишь  к  недолговечному  виду.  —то,  наверное,  и  объЯснЯет  ваш
стремительный взлет. ‚сЯ жизнь здесь недолговечна,  и  это  дает  эволюции
шансы сформировать разум. Љогда Я попал на вашу планету, здесь  жили  одни
безмозглые твари.
     - ’ы прав, - ответил „эниельс. - џ не  проживу  сто  лет.  „аже  если
вести отсчет с самого рождениЯ, Я не способен прожить сто лет,  а  большаЯ
часть моей жизни уже позади. Ќе исключено, что позади уже всЯ  жизнь.  €бо
если Я не выберусь из этой пещеры, то умру буквально через два-три днЯ.
     - ЏротЯни руку, - предложил сгусток искр. - ЏротЯни  руку  и  коснись
менЯ, собеседник.
     Њедленно-медленно „эниельс вытЯнул  руку  перед  собой.  ђука  прошла
сквозь мерцание и блики, и он не ощутил ничего - как если бы провел  рукой
просто по воздуху.
     - ‚от видишь, - заметило существо, - Я не в  состоЯнии  тебе  помочь.
Ќет таких путей, чтобы заставить  наши  энергии  взаимодействовать.  Ћчень
сожалею, друг. (‘лово, которое выбрал призрак, не  вполне  соответствовало
понЯтию "друг", но это было хорошее слово, и, как догадалсЯ „эниельс, оно,
возможно, значило гораздо больше, чем "друг".)
     - џ тоже сожалею, - ответил „эниельс. - Њне бы хотелось пожить еще.
     ‚оцарилось молчание, мЯгкое  раздумчивое  молчание,  какое  случаетсЯ
только в снежный день,  и  вместе  с  ними  в  это  молчание  вслушивались
деревьЯ, скалы и притаившаЯсЯ живаЯ мелюзга.
     "‡начит, - спросил себЯ „эниельс, -  эта  встреча  с  посланцем  иных
миров тоже бессмысленна? …сли только Я каким-то чудом не слезу  с  уступа,
то не сумею сделать ничего, ровным счетом ничего... Ђ, с  другой  стороны,
почему Я должен заботитьсЯ о  спасении  существа,  замурованного  в  толще
скал? ‚ыживу ли Я сам - вот что единственно важно сейчас, а вовсе  не  то,
отнимет ли моЯ смерть у замурованного последнюю надежду на спасение..."
     - Ќо может, наша встреча, - обратилсЯ  „эниельс  к  сгустку  искр,  -
все-таки не напрасна? ’еперь, когда ты понЯл...
     - ЏонЯл Я или нет, - откликнулсЯ тот, - это не имеет значениЯ.  —тобы
добитьсЯ цели, Я должен был  бы  передать  полученные  сведениЯ  тем,  кто
далеко на звездах, но даже  если  бы  Я  мог  свЯзатьсЯ  с  ними,  они  не
удостоили бы менЯ вниманием. џ слишком ничтожен, Я не вправе беседовать  с
высшими. ЊоЯ единственнаЯ надежда -  твои  соплеменники,  и  то,  если  не
ошибаюсь, при том непременном условии, что ты уцелеешь. €бо Я уловил  твою
мимолетную мысль, что ты - единственный, кто способен понЯть  менЯ.  ‘реди
твоих соплеменников нет  второго,  кто  хотЯ  бы  допустил  мысль  о  моем
существовании.
     „эниельс кивнул. ќто была подлиннаЯ правда. Ќикто из живущих на ‡емле
людей не обладал теми же способностЯми, что и он. Ќикто больше не повредил
себе голову так удачно, чтобы приобрести их. „лЯ существа в толще скал  он
был единственной надеждой, да и то слабенькой, - ведь прежде  чем  надежда
станет реальной, надо найти кого-нибудь, кто выслушает  и  поверит.  €  не
просто поверит, а пронесет эту веру сквозь  годы  в  те  дальние  времена,
когда геннаЯ инженериЯ станет гораздо могущественнее, чем сегоднЯ.
     - …сли тебе удастсЯ выбратьсЯ  из  критического  положениЯ  живым,  -
заЯвил пес из иных миров, - тогда Я, наверное, смогу  изыскать  энергию  и
технические средства длЯ осуществлениЯ твоего замысла. Ќо ты должен отдать
себе отчет, что Я не в состоЯнии предложить тебе никаких путей  к  личному
спасению.
     - Ђ вдруг кто-то пройдет мимо, - ответил „эниельс.  -  …сли  Я  стану
кричать, менЯ могут услышать....
     € он снова стал кричать, но не получил ответа. ‚ьюга  глушила  крики,
да он и сам прекрасно понимал, что в такую погоду люди, как правило, сидЯт
дома. „ома, у огнЯ, в безопасности.
     ‚ конце концов он  устал  и  привалилсЯ  к  камню,  чтобы  отдохнуть.
€скристое существо по-прежнему висело над уступом, но снова изменило форму
и  стало,   пожалуй,   напоминать   накренившуюсЯ,   запорошенную   снегом
рождественскую елку.
     „эниельс  уговаривал  себЯ  не  засыпать.  ‡акрывать  глаза  лишь  на
мгновение и сразу же раскрывать их снова,  не  разрешать  векам  смыкатьсЯ
надолго, иначе одолеет сон.  •орошо  бы  подвигатьсЯ,  похлопать  себЯ  по
плечам, чтобы согретьсЯ, -  только  руки  налились  свинцом  и  не  желали
действовать.
     Ћн почувствовал, что сползает на дно пещеры, и попыталсЯ  встать.  Ќо
волЯ притупилась, а на каменном дне было  очень  уютно.  ’ак  уютно,  что,
право же, стоило разрешить себе отдохнуть минутку, прежде чем подниматьсЯ,
напрЯгаЯ все силы. ‘амое странное, что дно пещеры вдруг покрылось грЯзью и
водой, а над головой взошло солнце и снова стало тепло...
     Ћн вскочил в  испуге  и  увидел,  что  стоит  по  щиколотку  в  воде,
разлившейсЯ до самого горизонта, и под ногами у него не камень,  а  липкий
черный ил.


     Ќе было ни пещеры, ни холма, в котором  могла  бы  поЯвитьсЯ  пещера.
Ѓыло лишь необъЯтное зеркало воды, а если обернутьсЯ, то совсем близко,  в
каких-нибудь тридцати футах, лежал грЯзный  берег  крошечного  островка  -
грЯзного каменистого  островка  с  отвратительными  зелеными  потеками  на
камнЯх.
     „эниельс знал по опыту, что попал в иное  времЯ,  но  местонахождениЯ
своего не менЯл. Љаждый раз, когда времЯ длЯ него сдвигалось, он продолжал
находитьсЯ в той же точке земной поверхности, где был до сдвига. € теперь,
стоЯ на мелководье,  он  вновь  -  в  который  раз  -  подивилсЯ  странной
механике, котораЯ поддерживает его тело в пространстве с такой  точностью,
что, передвинувшись в иную эпоху,  он  не  рискует  быть  погребенным  под
двадцатифутовым слоем песка и камнЯ или, напротив, повиснуть без опоры  на
двадцатифутовой высоте.
     Ћднако сегоднЯ и тупице было бы Ясно, что на размышлениЯ не  осталось
ни минуты. Џо невероЯтному стечению обстоЯтельств  он  уже  не  заточен  в
пещере, и здравый смысл требует уйти с того места, где  он  очутилсЯ,  как
можно скорее. …сли замешкаешьсЯ, то чего доброго внезапно опЯть  очутишьсЯ
в своем настоЯщем и придетсЯ снова корчитьсЯ и коченеть в пещере.
     Ћн неуклюже повернулсЯ - ноги вЯзли  в  донном  иле  -  и  кинулсЯ  к
берегу. „алось это нелегко,  но  он  добралсЯ  до  островка,  поднЯлсЯ  по
грЯзному скользкому берегу к хаотично разбросанным камнЯм  и  там  наконец
позволил себе присесть и перевести дух.
     „ышать было трудно. „эниельс отчаЯнно хватал ртом  воздух,  ощущаЯ  в
нем необычный, ни на что не похожий привкус. Ћн  сидел  на  камнЯх,  ловил
воздух ртом и разглЯдывал водную ширь, поблескивающую под  высоким  теплым
солнцем. „алеко-далеко на воде поЯвилась длиннаЯ  горбатаЯ  складка  и  на
глазах у „эниельса поползла к берегу. „остигнув островка,  она  вскинулась
по илистой отмели почти до самых его ног. Ђ вдали на сиЯющем зеркале  воды
стала набухать новаЯ складка.
     „эниельс отдал себе отчет,  что  воднаЯ  гладь  еще  необъЯтнее,  чем
думалось поначалу. ‚первые за все свои скитаниЯ по прошлому он натолкнулсЯ
на столь внушительный водоем. „о сих пор он всегда оказывалсЯ на суше и  к
тому же всегда знал местность хотЯ бы в общих че