        Ђркадий и Ѓорис ‘тругацкие. ’уча
                                 сценарий


<b>Џ</b>од низким пасмурным небом, под непрерывным сеющим дождем по  мокрому
асфальтовому шоссе движетсЯ колонна машин: длинный лимузин впереди  и  три
огромных автофургона следом. Ќа мокрых брезентовых  боках  фургонов  знаки
&quot;опасный груз&quot;.
    Ќа заднем сиденье лимузина,  сложивши  руки  на  груди,  расположилсЯ
хозЯин этой колонны, известный метеоролог и  атмосферный  физик  профессор
Ќурланн, человек лет сорока, с надменным лицом. ‚переди  рЯдом  с  шофером
сидит  его  ассистент,  личность  вполне  бесцветнаЯ,   доведеннаЯ   своим
начальником до  состоЯниЯ  постоЯнной  злобной  угодливости.  Ћ  шофере  и
говорить нечего, голова его втЯнута в плечи, словно он поминутно  ожидает,
что его ткнут в загривок.
    Ђссистент,  вывернувшись  на  сиденье,  насколько   позволЯют   ремни
безопасности, говорит Ядовито-сладким голосом:
    - џ правильно помню, профессор, что вы не бывали здесь вот уже больше
пЯтнадцати лет?
    Ќурланн молчит.
    - ЏЯтнадцать лет! ‘ ума сойти. џ понимаю выше волнение - вернутьсЯ  в
родной город, далее при таких обстоЯтельствах...
    Ќурланн молчит.
    - Ђ может быть, именно при таких обстоЯтельствах?  ‚ернутьсЯ  как  бы
избавителем. €збавителем от большой беды...
    - ‘Ядьте прЯмо и заткнитесь, - холодно говорит Ќурланн.
    Ђссистент моментально выполнЯет приказание. Ќа  губах  его  довольнаЯ
улыбка.
    ‚идимость отвратительнаЯ - не больше пЯтидесЯти  метров.  ‡а  пеленой
дождЯ по сторонам дороги уносЯтсЯ назад:
    шеренга каких-то зачехленных громадин вдоль шоссе и снующие среди них
солдаты в плащ-накидках;
    необозримое стадо пустых пассажирских автобусов;
    походнаЯ радарнаЯ установка;
    еще одна походнаЯ радарнаЯ  установка,  окруженнаЯ  стадом  пасущихсЯ
коров;
    обширнаЯ асфальтоваЯ площадка, несколько вертолетов на ней;
    бензоколонка, очередь легковых машин с трейлерами, на  крышах  мокнут
разнокалиберные чемоданы, и тут псе остановилсЯ фермер с телегой и взирает
на это с видом глубокой задумчивости.
    € вообще: то и дело проносЯтсЯ навстречу  лимузину  легковые  машины,
тЯжело нагруженные барахлом.


    <b>Љ</b>олонна, замедлив ход, въезжает в город.  ѓраница  города  обозначена
гигантским медным  барельефом  городского  герба:  обнаженный  богатырь  с
ослиной головой поражает трезубцем гидру о  трех  головах  -  две  из  них
мужские, третьЯ женскаЯ.
    ‘разу за барельефом в сквере стоЯт два танка, и тут же под навесом за
походным  столом  кормЯтсЯ  несколько  военных  вперемежку  со  штатскими.
ЋслепительнаЯ молниЯ вдруг обрушиваетсЯ на сквер, и тотчас за  ней  втораЯ
оплетает самое высокое дерево.  Џривычного  грома  нет,  а  есть  какой-то
странный свистЯщий шелест, но вспышки очень Яркие и молнии очень страшные.
Џод навесом, однако, только один  человек  поднЯл  голову  и  обернулсЯ  с
недовольным видом, не переставаЯ жевать.


    <b>‚</b> оперативном отделе штаба на огромном столе расстелена карта города.
‚округ стола стоЯт военные в пЯтнистых десантных комбинезонах  без  знаков
различиЯ и несколько штатских. ‚ конусе света  от  лампы  только  карта  и
руки, упирающиесЯ в стол, - лиц почти не видно.
    Ќа карте центр города занЯт угольно-черным пЯтном неправильной формы,
по очертаниЯм немного напоминающим бабочку с распростертыми крыльЯми.
    - џ полагаю ударить сюда, - говорит Ќурланн, показываЯ пальцем. - „лЯ
начала рассечем ее пополам. …сли повезет, мы сразу накроем активную  зону.
‡десь проходит магнитный меридиан, вот по этому проспекту...
    - „орога чистых душ, - негромко произносит кто-то из военных.
    - —то? - надменно спрашивает Ќурланн.  -  Ђ!  ‚  мое  времЯ  это  был
проспект ђеформации... Ћчень удачно, что он проходит прЯмо по  малой  оси,
можно бить прЯмой наводкой. „лЯ  начала,  полковник,  мне  нужен  дивизион
&quot;корсаров&quot;. Џолагаю, его надо развернуть где-нибудь здесь... или  здесь...
Ђ после того  как  она  развалитсЯ  надвое,  будем  бить  в  этом  и  этом
направлении.
    - Ђ если не развалитсЯ? - насмешливо и раздраженно спрашивает кто-то.
    Ќурланн, резко вздернув подбородок, пытаетсЯ  рассмотреть  в  сумраке
говорившего. Џолковник поспешно произносит:
    - ‚ы должны понЯть нас правильно, профессор. ‚се-таки  мы  здесь  уже
полгода. Њы испробовали чертову пропасть всевозможных средств, а  помогают
одни только дальнобойные огнеметы... и вообще огонь...
    ’от же насмешливо-раздраженный голос вставлЯет:
    - Џока горит.
    - ‚от именно, - говорит полковник. - Џока горит, она не двигаетсЯ.
    - ’ам, где горит, - вставлЯет голос.
    - Љапитан, Я попросил бы вас! - сердито говорит полковник.
    Ќурланн, несколько смЯгчившись, снисходит до объЯснениЯ:
    - џ привез сорок  пЯть  снарЯдов,  начиненных  &quot;Ћдеколоном  ЂЃ&quot;.  ќто
коагулЯнт, который осаждает любое  аэрозольное  образование.  Џодчеркиваю:
любое. ѓазетчики распространЯют легенду, будто ’уча - живое существо.  ќто
вздор. ’уча - это аэрозольное образование довольно  сложной  и  не  вполне
понЯтной структуры. Џоскольку оно возникло  и  распространЯетсЯ  в  плотно
населенном районе, у нас, к сожалению, нет возможности изучить его должным
образом. …го придетсЯ уничтожить. „лЯ этого Я и приехал.
    - ’о есть вы полагаете, - уточнЯет полковник, - что  эвакуацию  можно
отменить?
    Ќурланн, повернув голову, смотрит на него. Џолковник продолжает:
    - ќвакуациЯ практически подготовлена. Ѓолее того, если бы  не...  ну,
некоторые обстоЯтельства... некоторые неконтролируемые обстоЯтельства,  мы
бы ее начали завтра. „ело в том, что скорость ’учи увеличиваетсЯ, вчера на
некоторых радиусах она превысила сто метров в сутки.
    - “вольте, полковник, - недовольно говорит Ќурланн. - ‚ этом  вопросе
Я не компетентен. Њогу сказать только, что &quot;Ћдеколон  ЂЃ&quot;  -  штука  очень
ЯдовитаЯ и людЯм лучше держатьсЯ от нее подальше. ’аким вот образом. Њожет
быть, еще есть вопросы?
    ђобкий голос:
    - Џравда, что вы родились в этом городе?
    Ќурланн ухмылЯетсЯ:
    - Џравда. ‚от здесь родилсЯ (показывает пальцем на карте). ‚от  здесь
жил. ‡десь венчалсЯ (палец упираетсЯ в  центр  черного  пЯтна).  ’ак  что,
господа мои, эта штука (стучит по черному пЯтну) нравитсЯ мне еще  меньше,
чем вам, и играть с ней в научные игры, как вы, может быть,  полагаете,  Я
не намерен.
    - Ђминь, - произносит  насмешливый  голос,  и  все  смеютсЯ  с  Явным
облегчением.
    - ‚от и славно, - произносит  Ќурланн  покровительственно.  -  ’еперь
так, полковник. Џервый залп назначаем на завтра,  восемнадцать  ноль-ноль,
раньше все равно не управимсЯ.  Ђ  утром,  часов  в  десЯть,  Я  бы  хотел
посмотреть на нее сверху. Ќапоследок. Њогу Я рассчитывать на вертолет?
    ‚озникает что-то вроде замешательства.
    - Њ-м-м... - тЯнет полковник. - ‚ертолет Я, конечно, дам...
    - Ќо? - спрашивает удивленный Ќурланн.
    - ‘мысла никакого  нет,  -  говорит  полковник.  -  Љак  бы  это  вам
объЯснить...
    - ‚ы ничего не увидите, - говорит кто-то.
    - Џочему? - спрашивает Ќурланн. - Ћблачность? Ќо ’уча выше облаков!
    - Ќет, вы увидите, только не то, что есть на самом деле.
    - Ђ что? Њираж?
    - Њираж не мираж, -  говорит  полковник  в  затруднении  и  от  этого
сердЯсь. - Ђ, да что мне - вертолета жалко? џ распорЯжусь.
    - ‚ы лучше, профессор,  посмотрите  на  это.  ќто  дело  верное,  без
миражей, - говорит кто-то и высыпает веером на карту несколько фотографий.
    Ќурланн небрежно перебирает их одну за другой.
    - ќто Я видел... и это видел...
    …го  внимание  задерживаетсЯ  только  на   одной   фотографии:   ’уча
просачиваетсЯ   через   дом.   ‘ветлый   тысЯчеоконный   фасад   на   фоне
угольно-черной стены и тысЯча черных Языков, выливающихсЯ из окон. Ќурланн
бросает фотографию на стол и говорит:
    - •очу проехатьсЯ по городу. Џосмотрю завтрашнюю позицию  и  посмотрю
все это (он щелкает пальцем по фотографиЯм) вблизи.
    -  Љонечно,  -  говорит  полковник.  -  ђазрешите   представить   вам
сопровождающего: старший санитарный инспектор Ѓрун.
    Џри первых словах полковника лицо Ќурланна неприЯзненно сморщиваетсЯ,
но при имени Ѓруна оно расцветает неожиданно доброй улыбкой.
    - ѓосподи, Ѓрун! - восклицает Ќурланн. - Ћткуда ты здесь?


   <b>‹</b>имузин профессора Ќурланна неторопливо катит по улицам.
    ‚ городе безраздельно царит дождь. „ождь  падает  просто  так,  дождь
сеетсЯ с крыш мелкой водЯной  пылью,  дождь  собираетсЯ  на  сквознЯках  в
туманные крутЯщиесЯ столбы, волочащиесЯ от стены к стене, дождь с урчанием
хлещет из ржавых водосточных  труб,  разливаетсЯ  по  мостовой,  бежит  по
руслам, промытым между плитами тротуаров. —ерно-серые тучи медленно ползут
над самыми крышами. —еловек - незванный гость на этик улицах, дождь его не
жалует, и людей почти не видно.
    - Љак это ты заделалсЯ санитарным инспектором? -  спрашивает  Ќурланн
сидЯщего за рулем Ѓруна. - ’ы же, помнитсЯ, был по дипломатической части.
    - Њало ли что... ‚он •ансен - сидел-сидел у себЯ  в  суде,  а  теперь
кто? ‚еликий бард! Њенестрель!
    - Ћ да. „авно ты его видел?
    - „а два часа назад, он с утра до  вечера  торчит  в  отеле,  где  ты
поселилсЯ. ‚ ресторане, конечно. Џьет как лошадь, старый хрен.


   <b>‚</b>месте с дождем в городе хозЯйничают молнии. ‘транные, очень Яркие  и
почти бесшумные молнии. Ћгненными щупальцами они то и дело проливаютсЯ  из
туч и уходЯт в фонарные столбы, в фигурные ограды палисадников,  просто  в
мостовую. ‚доль стены дома пробираетсЯ случайный прохожий, согнувшийсЯ под
зонтиком, и молниЯ падает на него,  оплетает  тысЯчью  огненных  нитей.  “
человека  подкашиваютсЯ  ноги,  он  ронЯет  зонт,  хватаетсЯ  за  стену  и
приседает на корточки. ќто длитсЯ несколько секунд. ‚от он уже  опомнилсЯ,
подобрал зонтик и, очумело крутЯ головой, заспешил дальше.


    - <b>Ќ</b>евозможно поверить, что это безвредно, - говорит Ќурланн, провожаЯ
прохожего взглЯдом.
    - „аже полезно, - откликаетсЯ Ѓрун.
    ‹имузин сворачивает за угол и останавливаетсЯ.
    - ќто еще что такое? -  озадаченно  спрашивает  Ќурланн.  -  Љто  они
такие, что они здесь делают?
    Ќа обширном газоне расположилсЯ странный  лагерь.  ЏрЯмо  под  дождем
расставлены кровати, шкафы, столы и стульЯ,  кресла  -  непоходнаЯ  мебель
какаЯ-нибудь,   а   дорогие   спальни   и    кабинеты,    безжалостно    и
противоестественно извлеченные из особнЯков  и  апартаментов.  ’ут  и  там
торчат роскошные торшеры, которые, разумеетсЯ, не горЯт, трюмо и трельЯжи,
по зеркалам которых толстой пленкой стекает вода.  €  здесь  полно  людей,
которые ходЯт, сидЯт, лежат и даже, кажетсЯ, спЯт под  пропитанными  водой
одеЯлами.  Њужчины  и  женщины,  старики  и  старухи,  все  в   одинаковых
плащах-балахонах в  черно-белую  шахматную  клетку.  Љто-то  склонилсЯ  из
обитого  бархатом  кресла  над  походной  газовой  плиткой,  помешиваЯ   в
кастрюльке; кто-то стоЯ читает толстенький томик, видимо,  молитвенник;  а
кто-то  целой  бригадой  стаскивает  с  грузовика  новую  порцию  диванов,
торшеров и кроватей...
    -  Ђгнцы  ‘трашного  ‘уда,  -  произносит   Ѓрун   с   неопределенной
интонацией. - Џрочь из-под тЯжких крыш. Ћни не спасут, они раздавЯт. Џрочь
из затхлых обиталищ. Ћни не согреют, они задушат. Џод небо! Џод  очищающее
небо!  Џричащайтесь  чистой  влаге!  ’олько  тот  спасетсЯ,   кто   успеет
очиститьсЯ. € так далее. Ђгнцы ‘трашного ‘уда. “ нас их много.
    - Џри чем здесь ‘трашный ‘уд?
    - Ђ при том, что вы все считаете ’учу аэрозольным образованием. Ђ длЯ
ник это начало ЏришествиЯ. ’ого, кто грЯдет.  €  когда  ’уча  закроет  всю
‡емлю, начнетсЯ ‘трашный ‘уд.
    ‘разу за лагерем Ђгнцев стоит на проспекте,  взгромоздившись  правыми
колесами на тротуар, страннаЯ машина,  этакаЯ  помесь  &quot;скорой  помощи&quot;  и
пожарной, длиннаЯ, желтаЯ, непропорционально высокаЯ, с огромными красными
крестами  на  бортах,  усаженнаЯ   всевозможными   фарами,   прожекторами,
проблесковыми маЯчками, ощетиненнаЯ причудливыми антеннами,  стоит  тикаЯ,
страннаЯ, словно  бы  брошеннаЯ,  и  только  вспыхивает  у  нее  на  крыше
фиолетовый слабый огонек.
    - џ развелсЯ тогда, пЯтнадцать лет назад,  -  говорит  Ќурланн,  -  и
нисколько об этом не жалею...
    - „а, Я видел твою бывшую на прошлой неделе, -  откликаетсЯ  Ѓрун.  -
Ѓыл гран-прием у отцов города... Ћна у тебЯ очень, очень светскаЯ дама.
    - „а провались она совсем, - говорит Ќурланн раздраженно. - Њне дочку
жалко. ’ак и не отдает она мне €рму.
    - “ тебЯ дочка есть? - спрашивает Ѓрун, насторожившись.
    - „а. ‚ижусь с ней раз в два  года...  то  ли  дочка,  то  ли  просто
знакомый ребенок. ђаз в два года  мамаша  изволит  ее  ко  мне  отпускать,
стерва высокомернаЯ...
    - “гу, произносит Ѓрун. - Ђ у менЯ, слава богу, детей нет. Џо крайней
мере в этом городе.


    <b>’</b>уча.
    Ћна перегораживает проспект и выглЯдит как непроницаемо-чернаЯ стена,
поднимающаЯсЯ выше всех крыш и уходЯщаЯ вершиной в низкие облака. Ћгромные
медленные молнии ползают по  ней,  словно  живые  существа.  ‘ама  же  она
кажетсЯ абсолютно неподвижной и вечной, как будто  стоЯла  здесь  и  будет
стоЯть всегда.
    - ќкаЯ красотища, - произносит Ќурланн сдавленным голосом.
    - †алко? - Ѓрун криво ухмылЯетсЯ.
    - Ќе знаю... Ќе об этом речь. Ђ поближе подъехать нельзЯ?
    - ЌельзЯ.
    - Ѓрось, давай подъедем.
    Ѓрун цитирует:
    -  ќти  животные  настолько  медлительны,  что  очень  часто  застают
человека врасплох.


    <b>‹</b>имузин  вынужден   притормозить,   чтобы   проехать   через   толпу,
сгрудившуюсЯ вокруг тумбы  регулировщика.  ‚  основном  толпа  состоит  из
шахматно-клеточных Ђгнцев, но довольно много среди них и простых  горожан,
они отличаютсЯ не только одеждой, но и тем, что прЯчутсЯ под  зонтиками  -
великое разнообразие  зонтиков;  огромные  черные  викторианские;  пестрые
веселенькие курортные; прозрачные коконы, укрывающие человека до  поЯса...
‚ толпе можно видеть и военных в плащ-накидках.
    ‚се лица обращены к человеку в клетчатой хламиде, который вдохновенно
ораторствует, взобравшись на тумбу. ‡а дождем его плохо видно и  еще  хуже
слышно, доносЯтсЯ только выкрики-возгласы:
    - ...Џоследнее знамение!.. бедные, бедные агнцы мои!..  очищайтесь!..
и число его - шестьсот шестьдесЯт шесть!..  отчаЯние  и  надежда,  грех  и
чистота, черное и белое!
    ‹имузин  уже  почти  миновал  толпу,  и  тут  со  свистЯщим  шелестом
изливаетсЯ из облаков  лиловаЯ  молниЯ  и  неторопливо,  с  каким-то  даже
сладострастием оплетает  длинного  унылого  прохожего,  задержавшегосЯ  на
тротуаре посмотреть и  послушать.  —еловек  валитсЯ  набок,  как  мешок  с
трЯпьем, но он еще  не  успел  коснутьсЯ  асфальта,  как  вдруг  раздаетсЯ
странный каркающий сигнал и, откуда ни возьмись, вынырнула и  остановилась
возле него давешнЯЯ нелепаЯ машина с красными крестами на  бортах.  ‘ейчас
на ней включено все: все прожектора, все окна, все фары, и добрый  десЯток
красных, синих, желтых, зеленых огней одновременно перемигиваютсЯ у нее на
крыше, на капоте, на  боках.  ђасторопные  люди  в  белых  комбинезонах  с
красными крестами на спине, на плечах и на груди выскакивают под  дождь  и
бегут к упавшему, волоча за собой шланги  и  кабели,  на  бегу  распахиваЯ
черные чемоданчики со  светЯщимисЯ  циферблатами  и  шкалами  внутри.  Ћни
склонЯютсЯ над пострадавшим и что-то  делают  с  ним.  ѓлавный  из  них  в
причудливом шлеме, из которого рогами торчат две антенны, и  трЯсущиесЯ  у
самого рта тонкие лапки с набалдашниками, и длинный  штырь  с  микрофоном,
человек  этот,  весь  красный  и  потный  от  возбуждениЯ,  нависнув   над
пострадавшим, орет надрывно:
    - —то вы  видите?  ѓоворите!  ѓовори!  —то  видишь?  ѓовори!  ‘корее!
ѓовори!
    ‡акаченные глаза пострадавшего обретают осмысленное выражение,  и  он
лепечет:
    - Љоридор... Љоридор вижу... Ћни уходЯт...
    Ћн замолкает, и глаза его вновь закатываютсЯ.
    - „альше! „альше! - надрываетсЯ главный. - ѓовори!  Љто  в  коридоре?
Љто уходит? ѓовори! ѓовори!
    - Њалыш...  -  бормочет  пострадавший.  -  Њалыш  и   Љарлсон...   Џо
коридору... „линный...
    ’ут взор его окончательно проЯснЯетсЯ, он отпихивает от себЯ главного
и садитсЯ.
    - ‚се. Џроехало, - говорит один из санитаров.
    Џострадавшему помогают встать, подают ему зонтик.
    - ‘пасибо, - запинаЯсь, бормочет пострадавший. - Ћх, большое спасибо.
    Ђ в толпе хоть бы кто голову повернул.


    <b>‹</b>ора, бывшаЯ жена Ќурланна, принимает бывшего мужа в своей  гостиной.
ѓостинаЯ обставлена не просто богато, но изысканно, поэтому очень  странно
видеть на безукоризненном мозаичном паркете под  портьерами,  закрывающими
окна, обширные темные лужи.
    - џ пригласила тебЯ сюда не длЯ того, чтобы обмениватьсЯ  резкостЯми,
- говорит ‹ора. - “ менЯ к тебе дело. Ћднако Я не хочу говорить о нем  без
моего адвоката. €мей терпенье. Ћн должен прийти с минуты на минуту.
    - Џрекрасно, - произносит надменно Ќурланн. - Џоговорим о  чем-нибудь
другом. ѓде €рма?
    - Џрекрасно, - в тон ему произносит ‹ора. - Џоговорим  об  €рме.  ’ы,
безусловно, будешь рад услышать, что твоЯ дочь  делает  большие  успехи  в
муниципальной гимназии и что ее лучший друг - сын гостиничного швейцара.
    - ‚о всЯком случае, ничего плохого Я в этом не вижу.
    - Ќу конечно, было бы  гораздо  хуже,  если  бы  твоЯ  дочь  получила
образование в †еневе или хотЯ бы в Џрезидентском коллеже в  столице...  Њы
же демократы! Њы плоть от плоти народа!
    Ќурланн не успевает ответить, потому что в гостиной поЯвлЯетсЯ рослый
человек в черно-белом клетчатом  пиджаке  и  при  клетчатом  же  галстуке.
Ќурланн не сразу соображает, что это тот самый проповедник, который давеча
вещал с регулировочной тумбы.
    - ‡накомьтесь, - произносит ‹ора. - Њой адвокат. Ђ это -  мой  бывший
муж, профессор Ќурланн.
    - Џрошу прощениЯ, Я несколько опоздал, - говорит  адвокат,  кладЯ  на
стол бювар и усаживаЯсь. - Ќо тем больше оснований у нас перейти  прЯмо  к
делу. ‚от бумага, профессор. ЊоЯ клиентка хотела бы, чтобы вы  эту  бумагу
подписали, а Я, как свидетель и как юрист, удостоверил вашу подпись.
    Ќурланн молча берет бумагу и начинает читать. Ѓрови  его  задираютсЯ.
Ћн поднимает глаза на ‹ору.
    - Џозволь, - несколько растерЯнно говорит он. - Ќа кой черт тебе  это
надо? Љому какое дело?
    - ’ебе трудно поставить подпись? - холодно осведомлЯетсЯ ‹ора.
    - Њне не трудно поставить подпись. Ќо Я котел бы понЯть, на кой  черт
это нужно? € потом, это все вранье! ’ы никогда не была  верной  женой.  ’ы
никогда не ходила в церковь. Ђборты ты  делала!  ’олько  в  мое  времЯ  ты
сделала три аборта!
    - ѓоспода, господа, - примирительно  вступает  адвокат.  -  Ќе  будем
горЯчитьсЯ. Џрофессор, Я знаю, вы атеист. ‚аша подпись под этим документом
не может иметь длЯ вас  никакого  значениЯ.  Ћна  ценна  только  длЯ  моей
клиентки. € не из юридических, а исключительно из религиозных соображений.
‘читайте свою подпись под этим документом  просто  актом  прощениЯ,  актом
братского примирениЯ...
    Ћн замолкает, потому что в глубине квартиры раздаетсЯ какой-то  лЯзг,
дребезг,  звон  разбитого  стекла.  Ќурланн  еще  успевает  заметить,  как
внезапно побелело и осунулось лицо ‹оры, как пришипилсЯ, втЯнув  голову  в
плечи, клетчатый адвокат, но тут дверь в гостиную распахиваетсЯ, словно от
пинка ногой, и на пороге возникает €рма.
    ќто девочка-подросток лет пЯтнадцати, высокаЯ, угловатаЯ,  тощаЯ,  на
ней что-то вроде мини-сарафана, короткаЯ прическа ее схвачена узкой  белой
лентой, проходЯщей через лоб. ЃосаЯ. € мокраЯ насквозь. Ќо  ничего  в  ней
нет от &quot;мокрой курицы&quot;, она выглЯдит, как если бы в очень  жаркий  день  с
наслаждением искупалась и только что вышла из воды.
    ‹ора и адвокат встают.  ”изиономии  их  выражают  покорность,  в  них
что-то овечье.
    €рма с бешенством произносит:
    - џ двадцать раз  просила  тебЯ,  мама,  не  закрывать  окна  в  моей
комнате! —то прикажешь мне делать? ‚ыбить их  совсем?  џ  выбила  одно.  ‚
следующий раз выбью все.
    ‹ора, совершенно белаЯ, пытаетсЯ  что-то  сказать,  но  из  горла  ее
вырываетсЯ только жалобный писк. Ђдвокат, втЯнувши голову в плечи, смотрит
себе под ноги. €рма обращает взглЯд на Ќурланна. ’оном  ниже,  без  всЯкой
приветливости, произносит:
    - ‡дравствуй, папа.
    - ‡дравствуй, здравствуй, - говорит Ќурланн озадаченно. - —то это  ты
сегоднЯ так развоева...
    €рма прерывает его:
    - Њы с тобой еще поговорим, папа. Њожет быть, уже сегоднЯ вечером. ’ы
нам нужен.
    € вновь - матери:
    - џ в двадцать первый раз повторЯю: не закрывай окна в моей  комнате.
‚ двадцать первый и последний.
    Ћна поворачиваетсЯ и уходит.
    ‚оцарЯетсЯ неловкаЯ тишина, и адвокат, криво ухмылЯЯсь, говорит:
    - „ети - дар божий, и дети - бич божий.
    € тут ‹ора срываетсЯ.
    - Ќу что - доволен? - визжит она, перегнувшись через стол к Ќурланну.
- ‚идел, как твоЯ дочь плюет мне в лицо? Љак вытирает об менЯ ноги, словно
не мать Я ей, а половаЯ трЯпка? ’ебе,  наверное,  тоже  захотелось?  Џлюй!
’опчи! “нижай! Ќе надо со мной церемонитьсЯ! „а, Я грешница,  Я  грЯзь,  Я
сосуд мерзостей! џ  убивала  нерожденных  младенцев  моих,  Я  блудила,  Я
ненавидела тебЯ и блудила, с кем только могла! џ смеЯлась над богом...  Я,
тлЯ ничтожнаЯ! ќто ты,  ты  научил  менЯ  смеЯтьсЯ  над  богом!  Ђ  теперь
втаптываешь менЯ в ад, в вечный огонь... ‚ серу менЯ смердЯщую, в  угольЯ!
„ождалсЯ! ‚он она, тьма страшнаЯ, кромешнаЯ, надвигаетсЯ на  мир!  ‘колько
еще дней осталось? Љто скажет? ќто суд идет! Џоследний суд! ‚се перед  ним
предстанем, и спроситсЯ с тебЯ, зачем не простил женщину, котораЯ  была  с
тобою единой плотью и кровью, зачем толкнул ее  в  пропасть,  когда  одной
лишь подписи твоей хватило бы, чтобы спасти  ее!  ‹жец!  ‹жец!  —истаЯ  Я!
Џеред Џоследним ‘удом говорю, Я  -  чистаЯ!  Ќе  было  ничего,  клевещешь!
Џодписи пожалел, единого росчерка!
    - „а провались ты... - бормочет ошеломленный Ќурланн и  хватаетсЯ  за
авторучку.


    <b>‚</b>ечер. Ќа улицах тьма кромешнаЯ. „ождь льет как из  ведра,  а  молний
почему-то  нет.  Ќурланн  ведет  машину  по  пустым  улицам.  „ворники  не
справлЯютсЯ с водой. “личные фонари не горЯт, и лишь  в  редких  окнах  по
сторонам улицы  виден  свет.  ‚  свете  фар  поЯвлЯютсЯ  посередине  улицы
какие-то  неопределенные  фигуры.  Ќурланн   совсем   сбрасывает   газ   и
наклонЯетсЯ над  рулем,  пытаЯсь  разобрать,  что  же  там  происходит  за
серебристыми в свете фар струЯми дождЯ.
    Ђ происходит там вот что.
    Џоловину мостовой занимает большой  легковой  автомобиль,  стоЯщий  с
погашенными огнЯми  и  распахнутыми  дверцами.  Ќа  другой  половине  двое
здоровенных  мужиков  в  блестЯщих  от  воды  плащах   пытаютсЯ   скрутить
мальчишку-подростка,  который  отчаЯнно  извиваетсЯ,  брыкаетсЯ   длинными
голыми ногами, отбиваетсЯ острыми голыми локтЯми, крутитсЯ вьюном - и  все
это почему-то молча.
    ‹имузин Ќурланна останавливаетсЯ в пЯти шагах от этой потасовки, фары
его в упор бьют светом, и тогда  один  из  мужиков  бросает  мальчишку  и,
размахиваЯ руками, орет:
    - Ќазад! Џошел отсюда! Њотай отсюда, дерьмо свинЯчье!
    Џоскольку ошеломленный Ќурланн и не думает мотать отсюда,  просто  не
успевает подчинитьсЯ, мужик в бешенстве бьет  кованым  сапогом  по  правой
фаре и разбивает ее вдребезги.
    ќто он зрЯ.
    - Ђх  ты  сволочь,  -  произносит  Ќурланн,  достает  из-под  сиденьЯ
монтировку и вылезает под дождь.
    Ћн не трус, наш Ќурланн. Ќо откуда ему знать, что  он  имеет  дело  с
профессионалом? ‹енивым движением мужик в блестЯщем  плаще  уклонЯетсЯ  от
богатырского удара монтировкой. ‚ глазах у  Ќурланна  вспыхивают  огненные
колеса, и наступает тьма.


    ...<b>—</b>етверть века назад подросток Ќурланн поздним вечером  возвращалсЯ
из кино домой этим самым переулком.  Ќавстречу  ему  вышел  из  подворотни
могучий шестнадцатилетний  дебил  по  прозвищу  Њуссолини.  Ќе  говорЯ  ни
единого слова, он ухватил Ќурланна двумЯ пальцами за нос, стиснул так, что
у того слезы из глаз брызнули, а  свободной  рукой  обшарил  деловито  его
карманы. ‚сЯ операциЯ не занЯла и минуты. Њуссолини скрылсЯ в  подворотню,
а маленький Ќурланн, опозоренный, униженный и ограбленный, осталсЯ  стоЯть
в темноте с вывернутыми карманами. ‘лезы текли неудержимо, и  вдруг  подул
ветер и дождь брызнул ему в лицо...


    - <b>Џ</b>рофессор... Џрофессор... Ћчнитесь, профессор!
    ’ьма расходитсЯ перед глазами Ќурланна, и он видит близко  над  собой
мокрое мальчишеское лицо,  большеглазое,  со  свежей  ссадиной  на  скуле.
‚олосы схвачены белой лентой.
    ќто не тот мальчик. ’от был в красном, а на этом чернаЯ безрукавка  и
черные шорты. …ще один голоногий и голорукий мокрый мальчик.
    Ќурланн, охаЯ и крЯхтЯ, садитсЯ, ощупывает себЯ. ‚се болит:  печенки,
селезенки, кишки. Њашина его стоит на  прежнем  месте,  освещаЯ  уцелевшей
фарой пустую мостовую.
    - Ђ эти где? - спрашивает Ќурланн.
    - “ехали, - отвечает мальчик. Ћн сидит перед Ќурланном на  корточках,
озабоченно оглЯдываЯ его лицо.
    - Ђ мальчик где?
    - ‚ы можете встать? - спрашивает мальчик вместо ответа.
    Ќурланн с трудом  поднимаетсЯ  на  ноги,  делает  шаг  к  лимузину  и
хватаетсЯ за дверцу, чтобы не упасть.
    - Ќадо же, как он менЯ...
    - „авайте Я сЯду за руль, - говорит мальчик.
    - ‚алЯй. Њне нужно в &quot;Њетрополь&quot;.
    - џ знаю, - говорит мальчик. - ‘адитесь, Я вас отвезу.


   <b>‹</b>имузин катит по улицам.
    - —то это было? - спрашивает Ќурланн. Љто эти громилы?
    Њальчик, не сводЯ глаз с дороги, отвечает после паузы:
    - Ќе знаю.
    - —его они к нему прицепились? Ћн что-нибудь натворил?
    Џауза.
    - Њожет быть. ’олько это никого не касаетсЯ.
    - Ћн удрал?
    Џауза.
    - Ќет.
    - ‡начит, в полицию сдали... ќто  твой  приЯтель,  надо  понимать.  џ
вижу, тебе тоже попало.
    Њальчик не отвечает, только осторожно поглаживает ссадину на скуле.
    - ’ак что же вы все-таки натворили? - спрашивает Ќурланн.
    - Ќичего особенного.
    - Ђ если ничего особенного, тогда поехали в полицию вызволЯть  твоего
приЯтелЯ. ‡аодно хотелось бы узнать,  кто  мне  разворотил  фару  и  отбил
печенки.
    - Ќет, - твердо произносит мальчик. - џ  не  могу  тратить  времЯ  на
полицию.


    <b>‹</b>имузин  останавливаетсЯ  перед  отелем  &quot;Њетрополь&quot;.  ќто   огромное
многоэтажное здание. Ќесколько редких светЯщихсЯ окон, и еще  свет  падает
сквозь застекленные двери в вестибюль.
    - ‘пасибо, - говорит Ќурланн. - Љстати, как тебЯ зовут?
    - –иприан.
    - Ћчень рад. Ќурланн. Њежду прочим, –иприан, откуда  ты  все  знаешь?
Ћткуда знаешь, что Я профессор, что Я здесь живу?
    - Њы дружим с вашей дочерью.
    - Ђга. Ћчень мило. Њожет быть, зайдешь ко мне, обсохнешь?
    - Ѓлагодарю вас. џ как раз собиралсЯ попросить разрешениЯ зайти.  Њне
нужно позвонить. ‚ы позволите?


    <b>Ћ</b>ни проходЯт сквозь вращающуюсЯ дверь  в  вестибюль,  мимо  швейцара,
приложившего при виде  Ќурланна  два  пальца  к  форменной  фуражке,  мимо
богатых статуй с электрическими свечами. ‚ вестибюле  никого  больше  нет,
только портье сидит за стойкой.
    Џока Ќурланн берет у портье ключи, у входа происходит разговор.
    - ’ы зачем сюда вперсЯ? - шипит швейцар на –иприана.
    - ЊенЯ пригласил профессор Ќурланн.
    - џ тебе покажу профессора Ќурланна, - шипит швейцар. - Њанеру взЯл -
по ресторанам шлЯтьсЯ...
    - ЊенЯ пригласил профессор Ќурланн, - повторЯет –иприан терпеливо.  -
ђесторан менЯ не интересует.
    - …ще бы  тебЯ,  щенка,  ресторан  интересовал!  ‚от  Я  тебЯ  отсюда
вышвырну, чтобы не разговаривал...
    Ќурланн оборачиваетсЯ к ним.
    - ќ-э... - говорит он швейцару. - Џарнишка со мной.  ’ак  что  все  в
порЯдке.
    вейцар ничего не отвечает, лицо у него недовольное.
    “ себЯ в номере Ќурланн прежде всего сбрасывает мокрый плащ и сдирает
с ног отсыревшие туфли. –иприан стоит рЯдом, с него капает, но и  он,  как
давеча €рма, отнюдь не выглЯдит &quot;мокрой курицей&quot;.
    - ђаздевайсЯ, - говорит ему Ќурланн. - ‘ейчас Я дам полотенце.
    - ђазрешите, Я позвоню.
    - ‚алЯй.
    Ќурланн, пришлепываЯ мокрыми носками,  уходит  к  ванную.  ђаздеваЯсь
там, растираЯсь купальной простыней и с наслаждением натЯгиваЯ  сухое,  он
слышит, как –иприан разговаривает -  негромко,  спокойно  и  неразборчиво.
’олько однажды, повысив голос, он отчетливо произносит: &quot;Ќе знаю&quot;.
    ‡атЯгиваЯ поЯс халата, Ќурланн выходит  в  гостиную  и  с  изумлением
обнаруживает там дочь €рму; –иприан по-прежнему стоит у дверей, и  с  него
по-прежнему капает. €рма расположилась  боком  в  кресле,  она  перекинула
мокрые голые ноги через подлокотник.
    - ‡драсьте! - говорит Ќурланн, впрочем, обрадованный.
    - ‘лушай, папа, - капризным  голосом  произносит  €рма.  -  ѓде  тебЯ
носит? џ тебЯ двадцать часов жду!
    - ѓде  менЯ  носит...  –иприан,  где  менЯ  носит?  €ди  в  ванную  и
переоденьсЯ. Ћбсушись хотЯ бы.
    - —то вас всех будто заклинило, - говорит €рма. - Ћбсушись, оботрись,
переоденьсЯ, не ходи босиком...
    - Ќу, мне кажетсЯ, это естественно, - благодушно произносит  Ќурланн,
доставаЯ из бара бутылку и наливаЯ себе в стакан на  два  пальца.  -  …сли
мокрый человек...
    - ’о,  что  наиболее  естественно,  -  негромко  говорит  –иприан,  -
наименее подобает человеку.
    Ќурланн застывает со стаканом да полпути.
    - …стественное всегда примитивно, - добавлЯет €рма. - Ђмеба - да, она
естественна. Ќо человек - существо сложное, естественное ему не идет.
    Ќурланн смотрит на €рму,  потом  на  –иприана,  потом  в  стакан.  Ћн
медленно выцеживает бренди и принимает вызов.
    -  Ќу,  разумеетсЯ,  -  говорит  он.  -  Џоэтому   давайте   колотьсЯ
наркотиками, одурЯть себЯ алкоголем, это  ведь  противоестественно.  Џусть
будут   противоестественные    прически,    противоестественные    одежки,
противоестественные движениЯ...
    €рма прерывает его:
    - Ќет! Џротивоестественное - это просто  естественное  навыворот.  Њы
говорим совсем не об этом...
    Ќурланн перебивает в свою очередь.
    - џ не знаю, о чем вы говорите, - объЯвлЯет он покровительственно.  -
‡ато Я знаю, о чем вам следовало бы  говорить.  Ќе  убий.  Ќе  укради.  Ќе
сладострастничай.  ‹юби  ближнего  своего  больше  себЯ.  Љумира  себе  не
сотвори,  лидера,  пастырЯ,  интерпретатора...   ‚от   правила,   воистину
неестественные, и они-то более всего подобают человеку. Ќе так  ли?  ’огда
почему же на протЯжении двадцати веков они остаютсЯ  красивыми  лозунгами?
ђазменной монетой болтунов и демагогов... Ќет, мокренькие вы мои философы.
Ќе так все это просто. Ќикому еще пока не удалось придумать, что  подобает
человеку, а что - нет. џ лично думаю, что ему все подобает. ’акаЯ  уж  это
обезьЯна с гипертрофированным мозгом.
    ‘ этими словами он торжествующе наливает себе еще  на  два  пальца  и
опрокидывает стакан залпом.
    –иприан и €рма переглЯдываютсЯ.
    - ‚полне, - говорит –иприан.
    - Ђ Я тебе что говорила?
    - Ќу, тогда Я пойду.
    - Џодожди... Џапа, - €рма поворачиваетсЯ к Ќурланну. - Њы  приглашаем
тебЯ поговорить.
    - ѓоворите, - благодушно предлагает Ќурланн.
    - Ќет. Ќе здесь. Ќаши ребЯта котЯт с тобой встретитьсЯ. Ќенадолго, на
час-полтора. Џожалуйста.
    - Џочему со мной? —то Я вам - модный писатель?
    - ‘ модным писателем мы уже встречались,  -  говорит  €рма.  -  Ђ  ты
ученый. ’ы приехал спасать город. “ нас есть  к  тебе  вопросы.  €менно  к
тебе.
    - ‚идишь ли, у менЯ очень мало времени. „авайте лучше и отвечу на эти
вопросы вам. ЏрЯмо сейчас. Њне даже вопросы  можно  не  задавать.  ’учу  Я
намерен уничтожить в течение пЯти -  семи  дней.  Њожете  быть  совершенно
спокойны.  Ѓудет  применен  сравнительно  новый  коагулЯнт   под   игривым
названием...
    - Ќет, папа, - качает головой €рма. - Љак раз это нас не  интересует.
‚опросы к тебе у нас совсем другие.
    - Љакие? џ больше ничего не знаю.
    - Џапа, ну пожалуйста!
    - Њы вас очень просим, профессор, - присоединЯетсЯ –иприан.
    - •орошо, - решаетсЯ Ќурланн. - ’огда  завтра.  Њежду  двенадцатью  и
двумЯ. ѓде?
    - ‚ гимназии. ’ебЯ устроит?
    - ‚ которой?
    - ‚ нашей... и в твоей тоже. ѓде ты училсЯ.
    - ѓде Я училсЯ... - задумчиво произносит Ќурланн. Ћ, забытые  ароматы
мела,  чернил,  никогда  не  оседающей  пыли...  изнурительные  допросы  у
доски...  Ћ,  запахи  тюрьмы,  бесправиЯ,  лжи,  возведенных  в   принцип!
„оговорились.
    - Ќу, тогда Я пошел, - снова говорит –иприан.
    Ќурланн неохотно поднимаетсЯ с кресла.
    - Џодожди, Я тебЯ провожу. Ђ то наш швейцар что-то тебЯ невзлюбил.
    - Ќе беспокойтесь, профессор, - говорит –иприан. - ‚се в порЯдке. ќто
мой отец.


    <b>ђ</b>есторан отелЯ  &quot;Њетрополь&quot;.  ЋгромнаЯ  зала,  уставленнаЯ  накрытыми
столиками, белоснежные скатерти, серебро, хрусталь, цветы.  ‚озле  каждого
столика торшер, но горит только один  -  у  столика,  за  которым  ужинают
Ќурланн, Ѓрун и их школьный друг, ныне известный поэт и бард •ансен.
    - ђазом сработало великое множество независимых факторов, - объЯснЯет
Ќурланн. - ‚ыбросы Ядерных станций на севере. ђаз. Ќа  юге  пЯтьдесЯт  лет
коптЯт небо металлургические заводы. „ва. Ќа западе загубили ‘трану  Ћзер,
бездарно разбазарили на мелиорацию. Џлюс ко всему  этому  -  специфическаЯ
роза ветров этого  района.  €  еще  какие-то  факторы,  которые  навернЯка
действуют, но мы о ник не догадываемсЯ. Њы многого пока не понимаем...
    - Ќи черта мы не  понимаем,  -  злобно  прерывает  Ѓрун.  -  Ќевинное
аэрозольное образование! Ђнализы не дают никаких оснований длЯ паники! ’ри
десантные группы были сброшены туда, и ни одна не  вернулась!  ’ри!  -  Ћн
выставлЯет три пальца. - € ни один профессор пока не объЯснил - почему.
    - „а, - соглашаетсЯ Ќурланн. -  ‚  активной  зоне  -  там,  вероЯтно,
происходЯт  какие-то  грандиозные  процессы.  —естно  говорЯ,  Я  не  могу
сообразить, почему она все времЯ расширЯетсЯ...
    - Џогоди, - говорит ему •ансен. - џ сейчас все объЯсню.


    <b>Ќ</b>а самом деле было так.
    ‚  походном  доме  рЯдом  с  химическим  заводом  жил   многосемейный
коллежский секретарь Ќурланн. ЋбстоЯтельства  его:  три  комнатки,  кухнЯ,
прихожаЯ, стертаЯ жена, пЯтеро зеленоватых  детей,  крепкаЯ  стараЯ  теща,
переселившаЯсЯ из деревни. •имический завод вонЯет. „нем и ночью  над  ним
стоЯт столбы  разноцветного  дыма.  Ћт  Ядовитого  смрада  вокруг  умирают
деревьЯ, желтеет трава, дико и странно мутируют комнатные мухи. Љоллежский
секретарь ведет многолетнюю упорную кампанию по укрощению завода:  гневные
требованиЯ  в  адрес  администрации,  слезные  жалобы  во  все  инстанции,
разгромные фельетоны в  газетах,  жалкие  попытки  организовать  пикеты  у
проходной. ‡авод стоит, как бастион. Ќа  площади  перед  заводом  замертво
падают  отравленные  постовые.  „охнут  домашние  животные.  –елые   семьи
покидают квартиры и уходЯт бродЯжничать. ‚ газетах поЯвлЯетсЯ некролог  по
случаю преждевременной кончины  директора  завода.  “  нашего  коллежского
секретарЯ умирает жена, дети по очереди заболевают бронхиальной астмой.
    Ћднажды вечером, спустившись зачем-то в подвал, он  обнаруживает  там
сохранившийсЯ со времен ‘опротивлениЯ миномет и  два  Ящика  мин.  ’ой  же
ночью он перетаскивает все это на чердак. ‡авод лежит  перед  ним  как  на
ладони. ‚ свете прожекторных ламп снуют рабочие, бегают вагонетки,  плывут
желтые и зеленые клубы Ядовитых паров. &quot;џ тебЯ убью!&quot; - шепчет  коллежский
секретарь и открывает огонь.  ‚  этот  день  он  не  идет  на  службу.  Ќа
следующий день - тоже. Ћн не спит и не ест, он сидит  на  корточках  перед
слуховым окном и стрелЯет. ‚ремЯ от  времени  он  делает  перерывы,  чтобы
охладилсЯ ствол миномета. Ћн оглох от  выстрелов  и  ослеп  от  порохового
дыма. €ногда ему  кажетсЯ,  что  химический  смрад  ослабел,  и  тогда  он
улыбаетсЯ, облизывает губы и шепчет: &quot;џ убью тебЯ...&quot; Џотом он падает  без
сил и засыпает, а проснувшись, видит, что мины кончаютсЯ  -  осталось  три
штуки. Ћн высовываетсЯ в  окно.  Ћбширный  двор  завода  усеЯн  воронками.
‚ыбитые окна зиЯют. Ќа боках гигантских газгольдеров темнеют вмЯтины. „вор
перерыт  сложной  системой  траншей.  Џо  траншеЯм  короткими  перебежками
двигаютсЯ рабочие. Ѓыстрее прежнего снуют вагонетки, а когда ветер относит
клубы Ядовитых паров, на кирпичной стене открываетсЯ свежаЯ белаЯ надпись:
&quot;‚нимание! Џри обстреле эта сторона особенно опасна!&quot;  ‚  полном  отчаЯнии
коллежский секретарь выпускает последние три мины,  и  вот  тут-то  все  и
началось.
    - —то именно? - спрашивает Ќурланн.
    - ‹опнуло, - поЯснЯет •ансен.  -  ‹опнуло  у  них  терпение.  ‘колько
можно?
    Ћн пьЯн, и Ќурланн говорит снисходительно:
    - Ћчень элегантнаЯ гипотеза. ’олько там, где на самом  деле  лопнуло,
не было  никакого  химического  завода,  а  была  там  наша  муниципальнаЯ
площадь, экологически вполне чистаЯ.
    - „а, муниципальнаЯ площадь, - соглашаетсЯ  •ансен.  -  Ќо  плохо  вы
знаете историю родного города. Ќа этой самой площади:  тринадцатый  век  -
восстание &quot;серых&quot;, за день отрубили восемь сотен голов, в том числе  сорок
четыре детских, кровь  забила  водостоки  и  разлилась  по  всему  городу;
пЯтнадцатый век - инквизициЯ, разом сожгли полтораста  семей  еретиков,  в
том числе триста двенадцать детей, небо было черное, неделю падал на город
жирный пепел; двадцатый век - оккупациЯ, расстрел тысЯчи заложников, в том
числе двадцать семь детей, трупы лежали на брусчатке  одиннадцать  дней...
„вадцатый век! Ђ бунт сытых в шестьдесЯт восьмом? „ве  тысЯчи  соплЯков  и
соплЯчек под брандспойтами,  давление  пЯтьдесЯт  атмосфер,  сто  двадцать
четыре  изувеченных,  двенадцать  гробов...  ‘колько   псе   можно   такое
выдерживать? ‚от и лопнуло.
    - „а что лопнуло-то? - с раздражением спрашивает  Ѓрун.  -  ЋпЯть  ты
надралсЯ...
    - Ѓрун, - укоризненно-весело произносит Ќурланн,  -  ты  не  способен
этого понЯть. ЉлассическаЯ коллизиЯ: поэт и санинспектор.
    - ќто все дожди, - заЯвлЯет •ансен. - Њы дышим водой.  есть  месЯцев
этот город дышит водой. Ќо мы не рабы, мы либо умрем, либо уйдем отсюда. Ђ
дождь все будет падать  на  пустой  город,  размывать  мостовые,  сочитьсЯ
сквозь крыши, он смоет все, растворит город в  первобытной  земле,  но  не
остановитсЯ, а будет падать и падать,  и  когда  землЯ  напитаетсЯ,  тогда
взойдет новый посев, каких раньше не  бывало,  и  не  будет  плевел  среди
сплошных злаков. Ќо не будет и нас, чтобы насладитьсЯ новой вселенной...
    - Ћ боже! - восклицает Ѓрун. - Ћ чем ты говоришь?
    - џ говорю о будущем, - с достоинством пьЯного отвечает •ансен.
    - Ћ будущем... - Ѓрун кривит губы. - Љакой смысл говорить о  будущем?
Ћ будущем не говорЯт, его делают! ‚от рюмка коньЯка. Ћна полнаЯ. џ  сделаю
ее пустой.  ‚от  так.  Ћдин  умный  человек  сказал,  что  будущее  нельзЯ
предвидеть, но  можно  изобрести.  “  нас  нет  времени  рассуждать.  Ќадо
успевать поворачиватьсЯ.  …сли  тебЯ  интересует  будущее,  изобретай  его
быстро, на ходу, в соответствии со своими рефлексами и эмоциЯми. Ѓудущее -
это просто тщательно обезвреженное настоЯщее.
    - ’очка зрениЯ санитарного инспектора, - бросает Ќурланн.  €  тут  по
неподвижному лицу •ансена полились слезы.
    - Ћни очень молоды, - произносит он чистым Ясным голосом ни с того ни
с сего. - “ ник впереди все, а у менЯ впереди - только  они.  Љто  спорит,
человек овладеет вселенной, но только это будет совсем другой человек... €
конечно, человек справитсЯ с самим собой, но  только  сначала  он  изменит
себЯ. Џрирода не обманывает, она выполнЯет свои обещаниЯ, но не  так,  как
мы думали, и не так, как нам хотелось бы...


    <b>Ќ</b>а другое утро Ќурланн вылетает на вертолете обозреть ’учу сверху.
    ’о, что он видит, потрЯсает его. ‡атопленный город. Ќад  поверхностью
воды выступают верхушки только самых высоких зданий. ’орчит  башнЯ  ратуши
со  старинными  часами,  плоскаЯ  крыша  городского  банка  с  размеченной
вертолетной площадкой, крест церкви, в которой он когда-то венчалсЯ...
    - —то это такое? - кричит он пилоту, тыча пальцем в иллюминатор.
    - ’уча, - отвечает пилот меланхолично.
    - Ћткуда вода? ‚ы видите воду?
    -  Ќет.  ‚ижу  ’учу...  молнии...  воронка  какаЯ-то   крутитсЯ   над
серединой...  Ђ  вы  воду  видите?  Ќе  беспокойтесь,  здесь  всегда  так.
Ќекоторые пустыню видЯт, верблюдов... Њиражи. ’олько у каждого свой.


    <b>Џ</b>оперек проспекта ђеформации, который все почему-то  называют  теперь
„орогой чистых душ, выситсЯ массивнаЯ триумфальнаЯ арка, увенчаннаЯ гербом
города:  ослиноголовый  человек  пронзает  трезубцем   дракона   с   тремЯ
человеческими головами.
    ‚дали за пеленой  дождЯ  едва  угадываетсЯ  чернаЯ  стена  ’учи.  ‚се
пространство между аркой и ’учей забито людьми, толпЯщимисЯ вокруг  дюжины
огромных автобусов: идет  спешнаЯ  эвакуациЯ  будущего  сектора  обстрела.
‡агруженные автобусы один за другим с ревом уходЯт под арку и дальше вверх
по проспекту.
    —уть в стороне от арки стоЯт зачехленные  ракетно-пушечные  установки
&quot;корсар&quot;, возле них, собравшись кучками, курЯт в кулак нахохленные экипажи
в плаща