ачением  моей преступной деЯтельности. Њои единомышленники  в ѓермании
приговорены ко многим десЯткам лет тюрьмы.
     <i>Ђдвокат ‚.:</i> Љак давно?
     -- ЂрестуютсЯ и приговариваютсЯ все времЯ, в том числе и
     в течение последних месЯцев. ЌачинаЯ с первых лет своего из
     гнаниЯ, Я не раз доказывал в брошюрах и статьЯх, что поли
     тика Љоминтерна в ѓермании подготовлЯет победу наци. ’огда
     царила пресловутаЯ теориЯ "третьего периода". ‘талин разре
     шилсЯ афоризмом: "социал-демократиЯ и фашизм -- близнецы,
     а не антиподы". ѓлавным врагом из двух "близнецов" счита
     лась, однако, социал-демократиЯ. ‚ борьбе с нею германские
     сталинцы доходили до прЯмой поддержки ѓитлера (знамени
     тый прусский плебисцит)<sup>51</sup>. ‚сЯ политика Љоминтерна пред
     ставлЯла цепь преступлений.
     џ  требовал  единого  фронта  с  социал-демократией,  созданиЯ  рабочей
милиции и серьезной, а не театральной борьбы с вооруженными бандами реакции.
‚  течение  1929--1932  годов была полнаЯ возможность справитьсЯ с движением
ѓитлера. Ќо нужна была политика революционной обороны, а не бюрократического
тупоумиЯ и хвастовства. Ќаци очень внимательно следили за внутренней борьбой
в  рЯдах рабочего  класса и  отдавали себе Ясный отчет в  опасности длЯ  них
смелой политики единого фронта.  ‚  этом смысле  можно вполне понЯть попытку
гестапо   овладеть   при  помощи   своих  норвежских  единомышленников  моей
перепиской...
     Ќо  возможно  и  другое  объЯснение,  не менее  вероЯтное.  ЏодготовлЯЯ
московский процесс,  ѓЏ“ не могло не интересоватьсЯ моими архивами. “строить
нападение через  "коммунистов"  значило  бы  слишком  обнажить  себЯ.  —ерез
фашистов удобнее. Љ тому же ѓЏ“ имеет своих агентов в гестапо, как и гестапо
име-


     ет  своих агентов  в  ѓЏ“.  Љак те, так  и другие могли воспользоватьсЯ
этими молодыми людьми длЯ своих планов.
     <i>ЋбвинЯемый  ђ. X. (с горЯчностью):</i> Њы не были  свЯзаны ни с ѓЏ“,  ни  с
гестапо!
     -- џ и не утверждаю, что подсудимые знали, кто ими руко
     водит. Ќо ведь такова вообще судьба фашистской молодежи:
     она только пушечное мЯсо длЯ чужих целей.
     <i>Ђдвокат    ‚.    (предъЯвлЯЯ    рЯд    Ќомеров    "ЃюллетенЯ    русской
оппозиции"<sup>52</sup>):</i> џвлЯетсЯ ли свидетель издателем этого журнала?
     -- €здателем в формальном смысле слова -- нет. Ќо глав
     ным сотрудником. ‚о всЯком случае, Я несу полностью полити
     ческую ответственность за это издание.
     <i>Ђдвокат ‚. (после того, как  суд оглашает, по его требованию, рЯд цитат
из "ЃюллетенЯ", заключающих  в себе  резкую  критику  советской бюрократии):</i>
Ћбращаю  внимание  суда  на то,  что  свидетель  писал эти  статьи  во времЯ
проживаниЯ в Ќорвегии; тем самым он стремилсЯ подорвать режим дружественного
Ќорвегии государства.
     -- џ с интересом констатирую, что норвежские фашисты
     защищают от менЯ режим ‘талина. ‚месте с начальником пас
     портной конторы они ставЯт мне в то же времЯ в вину мою
     критику политики ‹еона Ѓлюма во ”ранции. Ћни, видимо, за
     щищают все существующие режимы, кроме норвежского: здесь
     они сохранЯют за собой право государственного переворота.
     Ќападение на мою квартиру, изолированно взЯтое, может по
     казатьсЯ незначительным эпизодом. Ќо если продумать вопрос
     до конца, то этот факт есть перваЯ проба гражданской войны
     в Ќорвегии.
     <i>Ђдвокат ‚. с демонстративным изумлением поднимает руки вверх.</i>
     -- Ћ, Я знаю, все это делаетсЯ во имЯ "порЯдка". ѓенерал
     ”ранко поднЯл восстание во имЯ "порЯдка". ѓитлер ради спа
     сениЯ "порЯдка" от большевизма готовит мировую войну. ”а
     шисты спасают порЯдок при помощи кровавого беспорЯдка.
     Ќорвежские фашисты длЯ начала попытались произвести бес
     порЯдок в моих архивах. Ќо это потому, что они пока еще слиш
     ком слабы длЯ более крупных преступлений.
     <i>Ђдвокат ‚.:</i> "Ѓюллетень" запрещен в ђоссии?
     -- Ќесомненно!
     <i>Ђдвокат ‚.:</i> Њежду тем  'в "Ѓюллетене" сказано, что идеи его имеют много
сторонников в ‘‘‘ђ. ‘ледовательно, во  времЯ пребываниЯ в Ќорвегии свидетель
занималсЯ нелегальной доставкой "ЃюллетенЯ" в ђоссию?
     -- ‹ично Я этим совершенно не занималсЯ. Ќо не сомнева
     юсь, что "Ѓюллетень" и его идеи проникают в ‘‘‘ђ. Љакими
     путЯми? ‘амыми различными. ‡а границей всегда находЯтсЯ?


     сотни   и   даже  тысЯчи   советских   граждан   (дипломаты,   торговые
представители,   морЯки,   хозЯйственники,   техники,   учащиесЯ,   артисты,
спортсмены). Њногие из них читают "Ѓюллетень", правда, украдкой, но охотнее,
чем  официальную советскую прессу. џ слышал даже,  что ‹итвинов<sup>53</sup>
всегда  увозит  с  собой  из-за  границы  в  кармане  сюртука  свежий  номер
"ЃюллетенЯ". Џод  присЯгой Я этого, правда, заЯвить не могу,  тем более, что
не  хочу причинЯть неприЯтности советскому дипломату.  <i>(“лыбки среди судей и
присЯжных.)</i> ‚ысокие сановники ЉремлЯ ЯвлЯютсЯ самыми надежными  подписчиками
"ЃюллетенЯ",  с  которым  они  не  раз  полемизировали в  своих  официальных
докладах;  насколько  удачно,  это вопрос  другой.  ЌаходЯ  отчеты  об  этих
докладах  в советской  печати, граждане стараютсЯ  читать между строк. ‚сего
этого, конечно, недостаточно, но это все же кое-что.
     Ћтмечу,  к слову,  что  "Ѓюллетень"  выходит уже в течение  восьми лет,
большую часть которых Я  провел в ’урции  и ”ранции. „о 1933 г.  "Ѓюллетень"
печаталсЯ в ѓермании; но ѓитлер немедленно запретил его по приходе к власти.
‘ейчас  "Ѓюллетень"  выходит в Џариже, на  основании французских  законов  о
печати.  „аже  турецкое  правительство,  несмотрЯ  на  свою  особую дружбу с
Љремлем, никогда  не  покушалось  на  мою  литературную деЯтельность.  —есть
инициативы, если  не считать  ѓитлера, принадлежит норвежским  фашистам и во
вторую очередь -- норвежскому правительству.
     <i>Ђдвокат ‚.  (предъЯвлЯЯ свидетелю  No 48 "ЃюллетенЯ"):</i>  Џринадлежит  ли
свидетелю неподписаннаЯ передоваЯ статьЯ?
     -- ѓосподина адвоката тоже интересует эта статьЯ? ‡десь Я
     вынужден сделать сенсационное сопоставление. ‘ этим самым
     номером ко мне ЯвилсЯ несколько недель тому назад в Sundby
     (место заключениЯ) начальник норвежской полиции Ђсквиг,
     находЯщийсЯ сейчас в зале суда. Џо поручению начальника
     паспортной конторы Ђсквиг задал мне тот же самый вопрос:
     мне ли принадлежит неподписаннаЯ статьЯ в No 48 "Ѓюллете
     нЯ" (февраль 1936 г.). џ ответил: ведет ли Љонстад следствие?
     Џо какому делу? Ќа основании какого закона? ‚опрос началь
     ника паспортной конторы Я назвал дерзким и отказалсЯ отве
     чать на него. ‘ейчас тот же номер "ЃюллетенЯ" оказываетсЯ в
     руках адвоката...
     <i>Џредседатель:</i> ‡ащитник имеет  право, на основании  норвежских  законов,
пользоватьсЯ всеми материалами судебного следствиЯ.
     -- џ это вполне понимаю, господин председатель. Ќо кто
     включил этот номер "ЃюллетенЯ" в материалы судебного след
     ствиЯ?
     <i>Џрокурор:</i> Ќомер включен по требованию защиты; Я отка-


     залсЯ от  этого  включениЯ, не усматриваЯ  никакой  свЯзи  с  настоЯщим
делом.
     -- €так, господа судьи и присЯжные, начальник паспортной
     конторы беззаконно пыталсЯ получить через полицию у менЯ,
     у заключенного, сведениЯ, которые нужны фашистскому защит
     нику взломщиков моей квартиры. ђазве это не скандал? € это
     му господину "социалистическое" правительство поручает конт
     ролировать мою переписку!..
     —то касаетсЯ  самой статьи, то здесь, перед лицом  суда, у менЯ  нет ни
малейшего  основаниЯ утаивать мое авторство. Љ тому же статьЯ  поЯвилась  за
моей  подписью в рЯде  иностранных изданий  …вропы и  Ђмерики.  Ћна  целиком
посвЯщена  преследованиЯм так называемых "троцкистов" в ‘‘‘ђ. ’аких статей Я
писал десЯтки. ѓосподин адвокат,  видимо,  ни  за что не хочет примиритьсЯ с
моей критикой сталинской полиции. Ќе  удивлЯюсь: фашисты воруют мои бумаги в
Ќорвегии; агенты ѓЏ“  -- в Џариже, а единство приемов порождает солидарность
интересов.
     <i>Џосле того, как  оглашают выдержки  из криминальной  статьи, адвокат ‚.
предъЯвлЯет свидетелю французскую  книгу L. Trotsky.</i>  Defense du terrorisme.
Paris, 1936. -- Џринадлежит ли перу свидетелЯ предисловие, написанное в 1936
г., следовательно, уже в Ќорвегии?
     -- ‚опрос излишен: предисловие носит мою подпись и да
     ту. ‘амаЯ книга написана в 1919 г. и тогда же вышла на мно
     гих Языках. Ќасколько знаю, она нигде не подвергалась пре
     следованиЯм. Џроисхождение книги таково: известный теоре
     тик ‚торого €нтернационала Љ. Љаутский<sup>54</sup> написал книгу, об
     личающую "терроризм" большевиков. џ написал книгу в за
     щиту нашей партии. ђечь идет в этом произведении, разумеет
     сЯ, не об индивидуальном терроре, который мы, марксисты,
     всегда отвергали, а о революционных действиЯх массы. Ќе
     знаю, преступна моЯ книга или нет с точки зрениЯ паспортной
     конторы. Ќо нынешний норвежский министр-президент, министр
     юстиции и рЯд других членов правительства примыкали к Љом
     мунистическому €нтернационалу как раз в тот период, когда
     поЯвилась эта книга. ‚се они, несомненно, читали ее. —то имен
     но они из нее усвоили -- вопрос особый.
     <i>Џо  требованию  адвоката  ‚.  оглашаетсЯ  перевод  нескольких  мест  из
предисловиЯ, свидетельствующих о революционном направлении мыслей автора.</i>
     -- Љак видите, обвинЯемым незачем было воровать мои
     письма: в своих книгах Я гораздо Яснее и полнее выражаю ре
     волюционный характер своей программы. Ћт моих вредных идей
     менЯ не излечат даже медикаменты норвежской паспортной
     конторы.
     <i>Ђдвокат ‚. (предъЯвлЯЯ книгу Leon Trotsky.</i> La revolution


     trahio.  Grasset, Paris, 1936):  Ќаписана ли эта  книга  свидетелем  во
времЯ его пребываниЯ в Ќорвегии?
     -- „а, и, к счастью, Я успел не только закончить работу до
     интернированиЯ, но и отправить две копии рукописи за грани
     цу, французскому и американскому переводчикам. Ћстальные
     копии попали в руки паспортной конторы, котораЯ при содей
     ствии профессоров и дипломатов свыше двух месЯцев ломала
     себе голову над вопросом, написал ли Я научный труд или по
     литический. ’олько после получениЯ в Ћсло экземплЯров фран
     цузского изданиЯ г. Љонстад убедилсЯ, что его просвещенные
     усилиЯ пропали даром... причинив мне, однако, большой мо
     ральный и материальный ущерб. Њежду тем за пределами Ќор
     вегии ни одному здравомыслЯщему человеку не пришло, разу
     меетсЯ, в голову протестовать против опубликованиЯ этой рабо
     ты. Ќаоборот, Я могу с удовольствием констатировать успех
     книги у французского читателЯ.
     <i>Ђдвокат   ‚.:</i>   —то   свидетель    понимает   под   успехом:    быстрое
распространение?
     -- Ќе только распространение, но и тот отклик, который
     книга встретила в прессе самых различных направлений. Џоли-
     тические выводы автора встречают, разумеетсЯ, со стороны
     подавлЯющего большинства изданий отпор. Ќо почти все кри
     тики рекомендуют книгу вниманию своих читателей. Ћдним из
     первых высказалсЯ в этом смысле бывший французский ми
     нистр-президент Љайло<sup>55</sup>, который, как известно, не принадле
     жит к числу моих единомышленников. џ мог бы привести мно
     го других отзывов... Ќо не поразительно ли, не смешно ли, гос
     пода судьи, что мне приходитсЯ пред норвежским судом как бы
     доказывать свое право печатать свои книги во ”ранции? Ќор
     вежское правительство загнало себЯ в тупик, из которого у не
     го нет достойного выхода!
     <i>Џо  предложению адвоката свидетель  переводит с  французского Языка  на
немецкий отдельные  места  книги,  где говоритсЯ  о неизбежности низвержениЯ
бонапартистской бюрократии трудЯщимисЯ массами ‘оветского ‘оюза.</i>
     <i>Ђдвокат ‚.:</i> Ћтмечаю, что это было написано в Ќорвегии.
     -- Ћтмечаю, что советскаЯ олигархиЯ имеет в лице норвеж
     ских фашистов бдительных и, надеюсь, бескорыстных друзей.
     ‚о всЯком случае над моим интернированием ‘талин и Љвис
     линг<sup>56</sup> (вождь норвежских фашистов) работали рука об руку.
        Њосковский процесс
     <i>Џосле получасового перерыва адвокат ‚. хочет поставить свидетелю вопрос
относительно  московского процесса  шестнадцати  и  предъЯвлЯет  официальный
отчет о процессе на немецком Языке.</i>


     <i>Ђдвокат ‚.:</i> —то свидетель может сказать об источниках этого процесса?
     -- ‚опрос слишком  туманно поставлен. Њы находимсЯ на  суде. Ђдвокат --
юрист. „ело идет не об "источниках". ‚опрос должен быть сформулирован точно:
верны ли обвинениЯ, выдвинутые  против менЯ на московском процессе?  Ќа этот
вопрос Я отвечаю: нет, они ложны. ‚ них нет ни слова правды! „ело  идет  при
этом не о судебной ошибке, а о злонамеренном подлоге. ѓЏ“  подготовлЯло этот
процесс в течение не менее десЯти лет, начав свою работу задолго до убийства
Љирова  (1  декабрЯ  1934 года),  которое само  Явилось простой "аварией"  в
процессе подготовки.
     Љ  убийству  Љирова Я имею не большее отношение, чем  любое лицо в этом
зале.  Ќе  большее,  господа  судьи  и присЯжные  заседатели!  Ћтветственным
организатором московского судебного подлога, этого величайшего политического
преступлениЯ нашего времени, а может быть и всех времен, ЯвлЯетсЯ ‘талин. <i>(‚
зале царит сосредоточенное внимание.)</i> џ хорошо сознаю вес своих  заЯвлений и
ответственность, какую Я  на себЯ беру. џ взвешиваю  каждое  слово,  господа
судьи!.. ‚ печати можно на каждом шагу встретить попытки свести всю проблему
к   личной   вражде  между   ‘талиным   и  ’роцким:  "борьба   за   власть",
"соперничество" и проч. ’акое объЯснение надо  отвергнуть как поверхностное,
неумное и прЯмо абсурдное. Њногие десЯтки тысЯч  так называемых "троцкистов"
подвергались  в   ‘‘‘ђ   в   течение   последних  тринадцати  лет   жестоким
преследованиЯм, отрывались от семей, от друзей,  от работы,  лишались огнЯ и
воды, нередко и жизни, -- неужели все это ради личной борьбы между ’роцким и
‘талиным?
     џ  отдаю  себе  Ясный  отчет  в  тех  затруднениЯх,   какие  испытывает
иностранец,   особенно  юрист,  перед  лицом  московского  процесса.  ‚ерить
официальным  обвинениЯм,  то  есть  тому,  что  стараЯ  гвардиЯ  большевизма
превратилась в фашистов, совершенно  невозможно. ‚есь  ход процесса похож на
кошмар.  ‘  другой   стороны,  непонЯтно,  зачем  советскому   правительству
понадобилась  всЯ  эта  фантасмагориЯ  и   какими  путЯми  оно  добилось  от
обвинЯемых фальшивых обвинений против себЯ самих.
     Џозвольте  сказать,  что  подходить  к московскому процессу с  обычными
критериЯми  "здравого   смысла"  невозможно.   ‡дравый  смысл  отираетсЯ  на
повседневный, будничный опыт в мирных, нормальных условиЯх. Њежду тем ђоссиЯ
проделала  величайший  в  истории  социальный  переворот.  Ќовое  внутреннее
равновесие  еще  далеко не  достигнуто.  Ћбщественные отношениЯ, как и идеи,
находЯтсЯ в состоЯнии острого брожениЯ.
     Џрежде всего, господа судьи  и присЯжные заседатели, необходимо  понЯть
основное противоречие, которое раздирает ны-


     не общественную жизнь  ‘оветского ‘оюза. –ель революции состоЯла в том,
чтоб установить общество без  классов, то  есть без  привилегированных и без
обделенных.  ’акому  обществу не  нужно  государственное насилие. Ћснователи
режима  предполагали,  что  все  общественные  функции   будут   выполнЯтьсЯ
посредством   самоуправлениЯ  граждан,   без  профессиональной   бюрократии,
возвышающейсЯ над обществом. ‚  силу исторических  причин, о которых Я здесь
говорить  не  могу,  ныне  реальное строение советского общества находитсЯ в
вопиющем  противоречии с  этим идеалом. 'Ќад народом поднЯлась самодержавнаЯ
бюрократиЯ.  ‚  ее  руках  власть  и распорЯжение  богатствами  страны.  Ћна
пользуетсЯ  неимоверными   привилегиЯми,  которые  растут  из  года  в  год.
Џоложение правЯщей касты ложно в самой своей основе. Ћна  вынуждена скрывать
свои привилегии, лгать народу, прикрывать коммунистическими  формулами такие
отношениЯ  и  действиЯ,  которые  не  имеют  ничего  общего  с  коммунизмом.
Ѓюрократический   аппарат  не  позволЯет  никому  называть  вещи  по  имени.
Ќаоборот,   он   требует   от    всех   и   каждого   применениЯ   условного
"коммунистического" Языка,  который  служит  длЯ  того, чтобы  замаскировать
правду. ’радиции партии, как  и ее основные документы, находЯтсЯ  в вопиющем
противоречии  с  действительностью.  ЏравЯщаЯ  олигархиЯ  обЯзывает  поэтому
историков, экономистов, социологов, профессоров, учителей, агитаторов, судей
истолковывать  документы  и действительность, прошлое и  настоЯщее так, чтоб
они  оказывались хоть во внешнем согласии друг с другом. ЏринудительнаЯ ложь
пронизывает всю  официальную идеологию. ‹юди думают одно, а говорЯт и  пишут
другое. ’ак как расхождение  между словом и делом непрерывно  возрастает, то
самые свЯщенные формулы приходитсЯ пересматривать  чуть  не каждый год. …сли
вы возьмете разные  изданиЯ  одной и той же книги, скажем, ќнциклопедии,  то
окажетсЯ,  что об одних и  тех  же людЯх или ЯвлениЯх в каждом новом издании
даютсЯ  совершенно  различные  отзывы,   либо  все  более  хвалебные,  либо,
наоборот, все более порочащие. Џод  кнутом бюрократии тысЯчи людей выполнЯют
систематическую работу "научной"  фальсификации. ‹юбаЯ  попытка  критики или
возражениЯ,   малейшаЯ  нота  диссонанса   рассматриваетсЯ   как   тЯгчайшее
преступление.
     Њожно сказать  без  преувеличениЯ,  что бюрократиЯ наск- возь пропитала
политическую  атмосферу  ‘‘‘ђ  духом  инквизиции.  ‹ожь,  клевета  и  подлог
ЯвлЯютсЯ, таким образом, не случайным средством борьбы  против  политических
противников,  а вытекают  органически  из фальшивого  положениЯ бюрократии в
советском обществе. Џресса  Љоминтерна, которую  вы  знаете, представлЯет  в
этом отношении только тень советской прессы. ђеальнаЯ действительность дает,
однако,  о  себе знать  на  каждом шагу, компрометирует  официальную  ложь и
наобо-


     рот, реабилитирует критику оппозиции. Ћтсюда необходимость прибегать ко
все  более  и  более  острым  средствам  длЯ  доказательства  непогрешимости
бюрократии.   ‘перва  оппозиционеров  исключали  из   партии  и   снимали  с
ответственных постав, затем их  стали ссылать,  потом  у  них стали отнимать
всЯкую работу. Ћ них распространЯли все более Ядовитую клевету.
     Ќо  обличительные  статьи всем  приелись, им  давно  перестали  верить.
Џонадобились сенсационные процессы.  ЋбвинЯть оппозиционеров в том, что  они
критикуют  самодержавие бюрократии, значило бы только помогать оппозиции. Ќе
оставалось  ничего другого, как приписывать им преступлениЯ, направленные не
против привилегий новой  аристократии,  а против интересов народа. Ќа каждом
новом этапе эти обвинениЯ принимали все более чудовищный характер. ’аковы та
общаЯ политическаЯ обстановка и  та общественнаЯ психологиЯ, которые сделали
возможной московскую судебную фантасмагорию. ‚ процессе ‡иновьева бюрократиЯ
добралась до высшей точки, нет, простите, она пала до низшей точки...
     …сли   процесс,   вообще   говорЯ,  подготовлЯлсЯ  издавна,  то  многое
заставлЯет  думать, что  он был  инсценирован  на несколько  недель, а может
быть, и месЯцев раньше, чем намечали режиссеры.  ‚печатление, какое произвел
налет  этих господ (жест в сторону  подсудимых), слишком противоречило видам
Њосквы.  Џечать всего мира говорила, и не без основаниЯ, о  свЯзи норвежских
наци  с  гестапо. ‚переди  предстоЯло судебное  разбирательство,  на котором
отношениЯ  между мною  и  фашистами  должны  были раскрытьсЯ  во  всей своей
остроте.  Ќадо  было  во  что бы то ни стало перекрыть впечатление от  столь
неудавшегосЯ  предприЯтиЯ.   ‘талин  потребовал,  видимо,  от  ѓЏ“  ускорить
московский процесс.
     Љак  видно из официальных данных, важнейшие "признаниЯ"  были выжаты из
подсудимых в течение последней недели следствиЯ, перед самым процессом, от 7
до 14  августа. Џри такой  спешке трудно  было  заботитьсЯ о согласованности
показаний  с фактами  и между  собой.  Љ тому же режиссеры  слишком уверенно
рассчитывали  на  то,  что все  прорехи обвинениЯ будут  с  избытком покрыты
показаниЯми самих обвинЯемых. ‚ самом деле, если все шестнадцать  подсудимых
признали  в  той или другой степени свое  участие  в убийстве  Љирова или  в
подготовке других  убийств,  а  некоторые  прибавили  к этому  свою свЯзь  с
гестапо, то к  чему  прокурору обременЯть себЯ доказательствами  или хотЯ бы
устранением   фактических  противоречий,   грубых   анахронизмов   и  прочих
нелепостей? Ѓесконтрольность усыплЯет внимание, безответственность порождает
беспечность.  Џрокурор  ‚ышинский  не  только бессовестен,  но  и  бездарен.
„оказательства  он  заменЯет бранью. …го обвинительный акт, как  и его речь,
представлЯют нагромождение проти-


     воречий. џ не  могу здесь, разумеетсЯ, не только разобрать,  но хотЯ бы
только  перечислить их.  Њой старший  сын, ‹ев  ‘едов,  которого  московские
борджиа впутали в это дело, чтоб через его посредство добратьсЯ до менЯ (они
считали, очевидно, что моему сыну труднее будет во многих случаЯх установить
свое алиби, чем мне), выпустил недавно в Џариже "Љрасную книгу", посвЯщенную
московскому   процессу.   Ќа   протЯжении   120   страниц   вскрыта   полнаЯ
несостоЯтельность обвинениЯ -- с фактической, психологической и политической
стороны.  Ђ  между  тем  мой   сын  не   мог  использовать  и  десЯтой  доли
доказательств,   имеющихсЯ   в   моем   распорЯжении   (письма,   документы,
свидетельские показаниЯ, личные воспоминаниЯ). Џеред лицом  любого открытого
суда московские обвинители были бы обнаружены как фальсификаторы, которые не
останавливаютсЯ  ни  перед  каким  преступлением,  когда  дело идет о защите
интересов новой касты привилегированных.
     ‚ ‡ападной …вропе нашлись юристы (назову англичанина  Џритта и француза
ђозенмарка<sup>57</sup>),  которые,  основываЯсь   на  "'полноте"  признаний
обвинЯемых, выдали юстиции  ѓЏ“ свидетельство безупречности.  ќтим адвокатам
‘талина  придетсЯ  еще  пожалеть  о своем торопливом усердии, ибо  истина не
только проложит себе дорогу через  все  препЯтствиЯ, но и  сокрушит по  пути
немало репутаций... ѓоспода Џритты обманывают общественное мнение, изображаЯ
дело так,  будто шестнадцать  лиц, заподозренные  как участники  преступного
сообщества, признались,  в конце концов, в  совершенных ими преступлениЯх, и
будто их  признаниЯ, несмотрЯ на отсутствие улик, дали в совокупности  своей
убедительную картину убийства Љирова и других покушений.
     Ќа  самом  деле  отдельные  обвинЯемые  и  группы обвинЯемых  из  числа
шестнадцати вовсе не были свЯзаны в прошлом  между собою ни делом Љирова, ни
каким-либо  другим  "делом".  €з официальных  документов  известно,  что  по
обвинению в  убийстве Љирова  были первоначально расстрелЯны  104 безымЯнных
"'белогвардейца"  (среди  них  немало  оппозиционеров),  затем  четырнадцать
действительных   или   мнимых   участников  группы   Ќиколаева<sup>58</sup>,
фактического  убийцы Љирова. ЌесмотрЯ на- "чистосердечные"  признаниЯ, никто
из них не назвал ни одного из будущих обвинЯемых по процессу шестнадцати.
     „ело   ‡иновьева--Љаменева  представлЯет  самостоЯтельное   предприЯтие
‘талина,  построенное  вне  всЯкой  свЯзи  с   предшествующими  "кировскими"
процессами.   "ЏризнаниЯ"  шестнадцати,   полученные  в  несколько   этапов,
совершенно   не  дают   картины   чьей-либо  террористической  деЯтельности.
Ќаоборот,  под  руководством обвинителЯ  подсудимые  тщательно  обходЯт  все
конкретные   обстоЯтельства   времени   и  места...   Њне  предъЯвлен  здесь
официальный московский отчет о суде. Ќо ведь эта книж-


     ка -- самаЯ страшнаЯ  улика против  организаторов московского  подлога!
Џодсудимые на каждой страничке истерически кричат о  своих преступлениЯх, но
не способны решительно ничего сказать  о них. €м нечего  рассказать, господа
судьи!  Ћни  не совершали  никаких преступлений.  €х показаниЯ  должны  лишь
помочь правЯщей верхушке расправитьсЯ со всеми  ее врагами, в том числе и со
мною -- "врагом No 1"...
     Ќо  какой  же смысл  подсудимым взваливать  на  себЯ несовершенные  ими
преступлениЯ и идти  таким путем навстречу  собственной гибели? -- возражают
адвокаты   ѓЏ“.  ‚озражение  нечестное  по  самому  своему  существу!  ђазве
подсудимые  свободно,  по  собственной воле сделали свои признаниЯ? Ќет,  их
постепенно, в  течение  рЯда  лет держали под  прессом, нажимали  пресс  все
больше и больше и, в конце концов, не оставили несчастным раздавленным людЯм
никакой другой надежды на  спасение, кроме полной и  безусловной покорности,
кроме   окончательной  прострации  перед   мучителЯми,   кроме  истерической
готовности произносить все слова и проделывать все жесты,  какие им  диктует
палач.  ‚ыносливость  нервной  системы  человека  ограничена!  —тоб  довести
подсудимых до такого состоЯниЯ, когда  они только путем исступленной клеветы
на самих себЯ могли надеЯтьсЯ вырватьсЯ из невыносимых тисков, ѓЏ“  не нужно
было  даже прибегать к физическим пыткам  или  к специфическим медикаментам:
достаточно  было тех  нравственных  ударов,  терзаний  и  унижений,  которым
важнейшие подсудимые и члены их семей 'подвергались  в течение десЯти лет, а
некоторые даже в течение тринадцати лет.
     Љошмарные по  содержанию  и  по форме  "признаниЯ" только  в том случае
находЯт  свое  объЯснение,  если  не забывать  ни  на минуту, что  эти самые
подсудимые уже  многократно  каЯлись  и  делали чистосердечные  признаниЯ  в
течение  предшествующих  лет:  перед  контрольными  комиссиЯми  партии,   на
публичных  собраниЯх,  в  печати,  снова  перед  контрольными комиссиЯми  и,
наконец, на  скамье  подсудимых.  ‚о времЯ предшествующих  покаЯний эти лица
признавали каждый раз именно то, чего от них требовали.
     Џервоначально  дело  касалось  программных  вопросов.  ЋппозициЯ  долго
боролась  за индустриализацию и  коллективизацию. Ћказавшись  после  долгого
сопротивлениЯ вынужденной вступить на путь, указанный оппозицией, бюрократиЯ
обвинила  оппозицию  в  том,   будто  та  противилась   индустриализации   и
коллективизации.  ‚ этой механике -- суть сталинизма! Ћт тех оппозиционеров,
которые   хотели  вернутьсЯ   в  партию,  требовали  отныне  категорического
признаниЯ своей "ошибки", котораЯ на самом деле была ошибкой бюрократии.
     ‘амаЯ  возможность такого  рода иезуитизма объЯснЯетсЯ тем, что взглЯды
оппозиции оставались известны лишь десЯт-


     кам и сотнЯм тысЯч людей, главным образом верхнему слою, но не народным
массам, так  как бюрократиЯ  железной рукой  препЯтствовала  распространению
оппозиционной  литературы. Њежду  кающимисЯ  оппозиционерами  и  чиновниками
контрольных комиссий,  которые  ЯвлЯютсЯ по существу  органами  ѓЏ“,  шла за
кулисами каждый раз  долгаЯ и мучительнаЯ торговлЯ: какую "ошибку" и в какой
форме признать.  ‚ конце концов  верх  брали,  конечно,  иезуиты контрольных
комиссий.  Ќа верхах  партии все прекрасно знали, что покаЯнные документы не
имеют ни малейшей нравственной ценности и что их единственное назначение  --
упрочивать в массах догмат непогрешимости вождей.
     Ќа новом этапе борьбы за свое самодержавие бюрократиЯ требовала от того
же лица, давно  капитулировавшего, то есть отказавшегосЯ от какой бы  то  ни
было  критики, новых,  более  острых и  унизительных  признаний.  Џри первом
сопротивлении жертвы инквизитор  отвечал:  "‡начит, все  ваши предшествующие
'показаниЯ  были не искренни. ‡начит, вы  не хотите помочь партии в борьбе с
ее врагами. ‡начит, вы  снова становитесь по другую сторону баррикады!" ,—то
оставалось   делать  капитулЯнтам,   то   есть   оклеветавшим   себЯ   самих
оппозиционерам? “перетьсЯ?  Џоздно!  Ћни уже прочно сидели в сетЯх врага. Ќа
путь оппозиции им возврата не было. ЋппозициЯ им не поверила бы. „а  у них и
не  оставалось  больше  политической  воли. Џридавленные  к  земле  тЯжестью
предшествующих  покаЯний, под постоЯнным  страхом  новых  ударов, не  только
против них  самих,  но  и  членов  их  семей,  они  на  каждом  новом  этапе
становились на колени перед каждым новым актом полицейского шантажа и падали
таким образом все ниже и ниже.
     Ќа первом  процессе ‡иновьева--Љаменева, в Январе 1937 года, обвинЯемые
после острых нравственных  истЯзаний согласились признать, что на них как на
бывших  оппозиционеров падает <i>моральнаЯ</i> ответственность  за террористические
действиЯ.  ќто  признание  сейчас  же послужило  ѓЏ“ исходной  позицией  длЯ
дальнейшего шантажа. ЋфициальнаЯ печать и тогда уже -- по сигналу ‘талина --
требовала   смертных   приговоров.   ѓЏ“   устраивало  перед   зданием  суда
демонстрации с воплЯми: "‘мерть убийцам!" ’ак осужденные подготовлЯлись  длЯ
новых признаний.
     Љаменев  упиралсЯ дольше ‡иновьева. „лЯ  него устроен был 27 июлЯ  1935
года  новый суд при закрытых дверЯх,  чтоб  показать ему,  что  единственнаЯ
надежда  или  хотЯ бы  тень надежды на спасение останетсЯ длЯ него лишь  при
условии  полной готовности  признать все,  что  нужно властЯм. Ѓез  свЯзи  с
внешним миром, без  внутренней уверенности, без защиты, без перспективы, без
просвета Љаменев дал окончательно сломить себЯ. Ђ тех обвинЯемых,  которые и
при этих сверхчеловеческих


     пытках  продолжали  боротьсЯ  за  остатки   своего   достоинства,   ѓЏ“
расстреливало одного за другим, без суда и без огласки. ‚от такими способами
‘талин  "отбирал"  и  "воспитывал"  подсудимых  длЯ  последнего  московского
процесса.  ’акова реальность,  господа  судьи и присЯжные! ‚се  остальное --
мистификациЯ и ложь. . .
     „лЯ чего все  это, спросите  вы? „лЯ удушениЯ всЯкой оппозиции,  всЯкой
критики,  длЯ  деморализации  и  оплеваниЯ  всего  и  всех,  кто  противитсЯ
бюрократии или  хотЯ бы отказываетсЯ  петь ей "осанну". Ќе в последнем счете
эта дьЯвольскаЯ работа направлена против менЯ лично. Ќо здесь Я должен снова
отступить назад.
     ‚  1928 году,  после первых крупных  арестов  в партии,  бюрократиЯ еще
думать не смела о  физической расправе над вождЯми оппозиции.  ‚ то же времЯ
она  не могла  надеЯтьсЯ и  на капитулЯцию с  моей стороны. џ  продолжал  из
ссылки руководить  борьбой. ЏравЯщаЯ клика  не нашла в конце концов  другого
решениЯ, как выслать менЯ за границу. Ќа заседании Џолитбюро (отчет  об этом
заседании был мне доставлен друзьЯми и тогда же опубликован) ‘талин говорил:
"‡а границей  ’роцкий окажетсЯ изолирован; он вынужден будет  сотрудничать в
буржуазной  прессе,   мы  будем   его   компрометировать;  социал-демократиЯ
вступитсЯ за  него, -- мы  его развенчаем  в  глазах  мирового пролетариата;
’роцкий выступит с разоблачениЯми,  -- мы  его изобразим  предателем".  ќтот
хитрый  расчет  оказалсЯ,  однако, недальновиден.  ‘талин  не  учел  силы  и
значениЯ  <i>идей.</i>  џ  выпустил за границей  рЯд книг, на которых воспитываетсЯ
молодежь. ‚о всех странах создались сплоченные группы моих единомышленников.
‚озникли периодические  изданиЯ на основе защищаемой мною программы. Ќедавно
происходила  международнаЯ  конференциЯ  организаций,  стоЯщих под  знаменем
—етвертого  €нтернационала.  Џод  ударами  врагов  это  движение  непрерывно
растет. Ќаоборот, внутри Љоминтерна царЯт неуверенность и разброд.
     Њежду  тем  без международного авторитета ‘талин  не  мог бы удержать в
своих  руках  командование над бюрократией и через нее --  над народом. ђост
—етвертого €нтернационала представлЯет длЯ него грозную опасность, отголоски
которой  к  тому  же все больше проникают внутрь ‘оветского  ‘оюза. Ќаконец,
правЯщаЯ  клика  смертельно  боитсЯ  еще неугаснув-ших  традиций ЋктЯбрьской
революции,  которые  неизбежно направлЯютсЯ  против  новой привилегированной
касты. ‚се это достаточно объЯснЯет, почему ‘талин и его группа ни на минуту
не  прекращали  борьбы против  менЯ  лично.  Ћт  каждого,  кто  "каЯлсЯ"  за
последние тринадцать лет, неизменно  требовалось какое-либо заЯвление против
’роцкого. ’аких заЯвлений,  индивидуальных и коллективных,  можно  насчитать
многие де-


     сЯтки тысЯч. Ѓез  осуждениЯ  ’роцкого, без прЯмой  клеветы  на ’роцкого
бывший оппозиционер и думать не мог вернутьсЯ в партию  или хотЯ бы получить
кусок  хлеба. Џричем из  года в год покаЯниЯ становились все унизительнее, а
обличениЯ  [против]  ’роцкого  --  все  лживее  и  грубее.  Ќа  этой  работе
воспитывались будущие подсудимые, как и сами следователи и судьи. ‚едь и они
доведены были до нынешней  стадии деморализации лишь  через  рЯд  переходных
ступеней.
     Ћтветственным организатором  этой  деморализации -- Я снова жалею,  что
вынужден заЯвить  это при  закрытых  дверЯх --  ЯвлЯетсЯ  ‘талин!  Џоследний
процесс не упал  с неба, нет!  Ћн резюмирует длинный  рЯд  ложных показаний,
которые острием своим направлЯлись  против менЯ.  Љогда ‘талин понЯл  ошибку
высылки менЯ  за  границу, он  попыталсЯ  "исправить" ее  свойственными  ему
методами.   ‘удебный   подлог,    поразивший   общественное   мнение   своей
неожиданностью, был на  самом деле неизбежным  звеном длинной  цепи. Ћн  был
заранее предвиден и публично предсказан.
     ‚   основу  последнего   процесса   положено  обвинение  в  организации
террористических  актов.  —то  касаетсЯ  менЯ,  господа  судьи  и  присЯжные
заседатели, то Я  не  остановилсЯ  бы  перед проповедованием индивидуального
террора  и перед его применением, если  б Я  мог  поверить,  что  этот метод
способен продвинуть вперед дело освобождениЯ человечества.  ‚раги обвинЯли и
преследовали менЯ не раз за те мысли, которые Я высказывал: последним в этом
рЯду  ЯвлЯетсЯ норвежское правительство. Ќо  никто  еще не  обвинЯл  менЯ  в
сокрытии моих мыслей.
     …сли Я неизменно восстаю против  индивидуального  террора, притом не со
вчерашнего днЯ, а с первых дней моей революционной  деЯтельности, то потому,
что считаю этот метод борьбы не только недействительным,  но и  пагубным длЯ
рабочего   движениЯ.   ‚   ђоссии   действовали   две   всемирно   известные
террористические  партии:  <i>ЌароднаЯ  волЯ</i>  и  <i>социалисты-революционеры.</i>  Њы,
русские марксисты, сложились как партиЯ масс  в непримиримой  борьбе  против
индивидуального терроризма.  Ќаш главный  довод  был  тот,  что  этот  метод
гораздо  более  дезорганизует  революционную  партию,  чем   государственный
аппарат.  Ќедаром нынешнЯЯ бонапартистскаЯ  бюрократиЯ ‘‘‘ђ жадно ищет актов
террора и даже  изобретает  их, чтобы  подкинуть их затем своим политическим
противникам.
     “бийство  Љирова  ни  на минуту не пошатнуло  самодержавиЯ  бюрократии;
наоборот,  дало ей желанную возможность истребить сотни неугодных  ей людей,
забросать  грЯзью  политических  противников   и  внести  смуту  в  сознание
трудЯщихсЯ. ђезультаты авантюры Ќиколаева, -- могло ли быть иначе?-- целиком
подтвердили старую марксистскую оценку терроризма,


     которой  Я  оставалсЯ верен  в  течение четырех  десЯтилетий и  которую
меньше всего собираюсь менЯть теперь .. .
     …сли   террористические  тенденции  вспыхивают  в  отдельных,   группах
советской молодежи, то не вследствии политической деЯтельности оппозиции,  а
в  результате ее  разгрома,  удушениЯ всЯкого  протеста  и всЯкой  мысли,  в
результате безнадежности  и  отчаЯниЯ.  ѓЏ“  жадно  набрасываетсЯ на  первый
проблеск террористических настроений, культивирует  их и  немедленно создает
подобие   подпольной  организации,  в  которой  агенты-провокаторы  окружают
несчастного  террориста  со  всех сторон.  ’ак  было  с  Ќиколаевым. „аже из
официальных данных, если внимательно сопоставить  их друг с другом, вытекает
с  несомненностью,  что  џгода,  ‘талин  и  даже  сам  Љиров были  прекрасно
осведомлены о затевавшемсЯ в  ‹енинграде  террористическом акте.  ‡адача ѓЏ“
состоЯла  в том, чтобы  припутать  к делу вождей оппозиции, затем обнаружить
заговор накануне покушениЯ и пожать политические плоды. Ѓыл  ли сам Ќиколаев
агентом ѓЏ“? ‚ел ли он одновременно  игру на два фронта? ќтого Я не знаю. ‚о
всЯком случае, он выстрелил, не  дожидаЯсь того, когда ‘талин и џгода успеют
запутать в  дело  своих  политических противников. Ќа основании  одних  лишь
официальных публикаций Я еще в начале 1935 года, в особой брошюре ("“бийство
Љирова   и  советскаЯ  бюрократиЯ"<sup>59</sup>)  разоблачил  провокационную
работу  ѓЏ“  в деле  убийства  Љирова.  ’огда  же Я писал,  что провал  этой
попытки,  оплаченной  жизнью  Љирова,  не  остановит  ‘талина,  а  наоборот,
заставит   его   подготовить   новую,  более  грандиозную  амальгаму.  —тобы
предвидеть это,  поистине не было нужды в  пророческом духе: достаточно было
знать обстановку, факты и людей...
     €з  убийства  Љирова  ѓЏ“,  как  Я уже сказал,  смогло  непосредственно
извлечь  только одно: признание всеми подсудимыми -- под дулом револьвера --
своей  "моральной"  ответственности за  акт Ќиколаева. „лЯ большего не  были
подготовлены  ни обвинЯемые, ни общественное мнение,  ни сами судьи.  Ќо что
отложено,  то  не  потерЯно.  ‘талин  твердо  решил превратить труп Љирова в
неразменный  капитал.   ѓЏ“  периодически  извлекает  этот  труп  длЯ  новых
обвинений, новых признаний и новых расстрелов.
     Џосле дальнейшей полуторалетней психологической "подготовки", в течение
которой  все  важнейшие  подсудимые  сидели  в  тюрьме,  ѓЏ“  предъЯвило  им
ультиматум: помочь  правительству  притЯнуть  к  террористическому обвинению
’роцкого.  €менно так и  только  так ставилсЯ  вопрос  во  времЯ  следствиЯ,
предшествовавшего процессу  шестнадцати.  "‚ы  нам не  опасны  более, -- так
примерно говорили агенты  ‘талина ‡иновьеву, Љаменеву и другим пленникам, --
вы  сами это знаете.  Ќо ’роцкий не сдалсЯ. Ћн ведет  против  нас  борьбу  в
междуна-


     родном  масштабе. Њежду  тем  надвигаетсЯ  война  (бонапартисты  всегда
играют на струнах патриотизма). Њы должны справитьсЯ  с ’роцким во что бы то
ни стало и как можно скорее.  Ќадо скомпрометировать его. Ќадо свЯзать его с
террором, с гестапо  ..." -- "Ќо  ведь этому же никто не поверит!" -- должны
были  возражать  вечные  подсудимые: мы  скомпрометируем  лишь себЯ,  но  не
скомпрометируем ’роцкого". €менно по  этой линии шли торги  между  ѓЏ“ и его
пленниками. Ќекоторых непокорных кандидатов в подсудимые ѓЏ“ расстрелЯло без
суда,  чтоб  показать  другим,  что  у них нет  выбора. --  "ЏоверЯт или  не
поверЯт, -- так  должны были  возражать следователи, -- это не ваше дело. ‚ы
должны лишь доказать, что все ваши прошлые показаниЯ не были лицемерием, что
вы действительно преданы партии (то есть правЯщей касте) и готовы длЯ нее на
любые жертвы".
     …сли  следователи  хотели  быть  откровенными (а стеснЯтьсЯ  в  четырех
стенах у них не было особенных оснований), они могли прибавить: "ЏоверЯт  ли
посвЯщенные, не так уж и важно; зато не многие  из них решатсЯ протестовать.
ЋпровержениЯ фашистов  нам  будут  только  выгодны.  „емократиЯ?  Ћна  будет
молчать.  ”ранцузскаЯ  или  чешскаЯ   демократиЯ  наберет  воды  в  рот   по
патриотическим соображениЯм. ‹еон Ѓлюм зависит от коммунистов,  а эта братиЯ
сделает все, что мы прикажем.  "„рузьЯ  ‘‘‘ђ"?  ќти тоже проглотЯт все,  уже
хотЯ бы длЯ того, чтобы  не признатьсЯ в своей слепоте. “ мировой буржуазии,
котораЯ  знает ’роцкого как  глашатаЯ перманентной революции,  не может быть
интереса поддерживать  его против  нас. Џечать —етвертого €нтернационала еще
слаба. „о масс дойдет таким образом то, что мы скажем, а не то,  что  скажет
’роцкий". ’аков  был расчет  ‘талина, и  в этом расчете далеко  не все  было
ложным.   ‚  конце  концов  подсудимые  капитулировали  и  принЯли  на  себЯ
порученные им трагические и постыдные роли.
     Ќе  все  подсудимые  согласились,  однако,  признать все,  что  от  них
требовали. €менно градациЯ покаЯний свидетельствует  о той отчаЯнной борьбе,
котораЯ происходила  за  кулисами  накануне  процесса. џ  оставлЯю  здесь  в
стороне тех подозрительных молодых людей, которых Я направлЯл будто бы из-за
границы,  но  о которых Я на самом  деле ничего  не  слыхал  до процесса. €з
старых  революционеров ни один не  признал  свЯзей  с гестапо: довести их до
такого   отвратительного   самооклеветаниЯ  ѓЏ“   оказалось   не   в  силах.
‘мирнов<sup>60</sup> и ѓольцман<sup>61</sup>  начисто отрицали,  кроме того,
свое участие в террористической деЯтельности. Ќо все шестнадцать обвинЯемых,
все  без исключениЯ, признали, что ’роцкий  из-за  границы тайно призывал  к
убийствам,  давал террористические инструкции и  даже  посылал исполнителей.
<i>Њое "участие" в терроре ЯвлЯетсЯ, таким</i>


     <i>образом,  общим коэффициентом всех признаний.</i> Ћт  этого минимума ѓЏ“ не
могло отступить.  ’олько в обмен  на этот  минимум оно оставлЯло надежду  на
сохранение жизни. ’ак перед нами раскрываетсЯ подлиннаЯ  цель всего подлога.
‘екретарь  ‚торого  €нтернационала ”ридрих Ђдлер<sup>62</sup>,  мой старый и
непримиримый  политический  противник, пишет по поводу московского процесса:
"ЏрактическаЯ  цель этой  акции  представлЯет  собой  позорную  главу  всего
процесса. „ело идет  о  попытке лишить  ’роцкого права убежища в  Ќорвегии и
воздвигнуть,  против него  травлю,  котораЯ  отнЯла  бы у  него  возможность
существованиЯ на всем земном шаре..."
     ‚озь