авлЯет  себе   относительно  представлений  этого  Џролазы  о
представлениЯх  ђоберта... „о тех пор Џролаза был его тенью,  теперь ђоберту
предстоЯло стать  тенью Џролазы, научитьсЯ наступать  на  пЯтки ходЯщему  по
пЯтам  за  ним  самим.  Ќо  это  взаимное  слеженье  не  могло  продолжатьсЯ
бесконечно.  —то  же,  вечно  один  будет  спускатьсЯ  по  трапу,  а  второй
подниматьсЯ по другому, один прЯтатьсЯ в  трюме, а другой  искать на палубе,
один  залезать  в  чулан,  другой   в  это  времЯ  карабкатьсЯ  по  наружным
балюстрадам?
     ‚сЯкий разумный человек предпринЯл бы  исследование кораблЯ от  низу до
верху. Ќо не забудем, что  ђоберт не образец разумности. Љ  тому же он  взЯл
обыкновение подкреплЯтьсЯ горелкой, Якобы длЯ  поправки сил; но как любовь у
него  издавна  сочеталась с  выжиданием,  так и болеутишный  спирт отнюдь не
пришпоривал,  и  ђоберт действовал  неспешно, хоть  и думал, будто мчитсЯ во
весь  опор.  ‚  частности,  он  чувствовал  себЯ  нетвердо  при  свете  днЯ,
предпочитал осматривать ночью. Ћднако ночи начинались с выпивки, а кончались
всЯкими  промашками.  ’ого-то  и надо  было  Џришедшему,  говорил  он  себе,
очнувшись от сна после выпитого. € чтоб  набратьсЯ храбрости, снова приникал
к бочоночку.
     Љак  бы то ни  было,  к вечеру пЯтого днЯ  он  отправилсЯ в ту половину
трюма, куда  ранее не заглЯдывал: под пищевой кладовкой. Ѓыло видно,  что на
"„афне" пространство старались вовсю использовать, и над трюмом,  под второю
палубой,  нагромоздили  полатей,   нар  и   ущелий,   соединив  их  хлипкими
переходами.  Ћн побывал и в кладовой  длЯ такелажа, чуть не свернув себе шею
на мотках канатов, пропитавшихсЯ  водой. Џрошел в  самый  низ  и оказалсЯ  в
грузовом трюме, над килем, всюду были Ящики и свертки.
     Ћказалось, что провиант и преснаЯ вода  запасены и тут. ‚от радость; но
он воспринЯл ее в  основном как разрешение играть в  кошки-мышки бесконечно.
‚осторг откладываниЯ. ’о есть восторг боЯзни.
     ‡а бочонками с водой  обнаружились  четыре  бочки арака.  Ћн взбежал на
гонтер-дек и проверил все до  одного стоЯвшие там бочонки. ‚ них была только
преснаЯ вода, Ясный знак того, что спиртоваЯ настойка была кем-то перенесена
из нижнего трюма уже после поЯвлениЯ ђоберта и подсунута длЯ соблазна.
     Ќадо бы обеспокоитьсЯ, и порЯдком. ђоберт вместо того сошел  в грузовой
трюм, нацедил бочонок горЯчительной смеси, утащил наверх и немедленно выпил.
     ‘нова  сполз в нижний  трюм, воображаю  в  каком угаре, и  уставилсЯ  в
доски, провонЯвшие гнилЯтиной из льЯла. Ќиже идти было невозможно.
     ‡начит,  надо  было  двигатьсЯ назад, к  корме "„афны", но в  фонаре не
оставалось масла,  и как следует  наспотыкавшись, он уЯснил, что блукает  по
кучам  балласта примерно там, где на  "Ђмариллиде" доктор Ѓерд  поселил свою
собаку.
     € именно там, в полупотьме, среди гнили  и  прели, он увидел отчетливый
след -- отпечаток подошвы.
     Ћн  был  настолько  уверен,  что Џролаза разгуливает  по  "„афне",  что
единственной  его  мыслью   было:  наконец   доказано,  что   Я  не  спьЯну!
„оказательства такого рода, кстати, постоЯнно разыскиваемы пьЯницами. Љак бы
то  ни  было,  имелось  блистательное  подтвержденье,  если   можно  назвать
блистательным то,  что еле  различимо в темноте при  дотлевающей лампаде. Ќе
сомневаЯсь,  что  Џролаза существует, он ни на  секунду не озаботилсЯ,  а не
могло ли статьсЯ, что  при бесчисленных ходках  подошву  напечатлел  он сам.
‚перед, на палубу, готовитьсЯ к бою!
     ‘тоЯл закат. Џервый закат за пЯтеро суток, состоЯвших из ночей и зорь и
восходов. Ќемногие черные тучи, почти параллельные, окружали  далекий остров
и лезли  на  его  макушку, с которой пускали на  юг  огненные стрелы.  Ѓерег
казалсЯ темным, море цвета блестЯщей туши, а все остальное небо было оттенка
спитого ромашкового чаЯ, как будто и  не вершилось на его задворках заклание
солнца,  как  будто мирно и сонливо светило расставалось  с  миром,  просЯ и
небеса и море негромкой песней колыбельной напутствовать его к постели.
     ђоберт же, напротив, преисполнЯлсЯ воинственного задора. •отелось сбить
врага с толку. Ћн двинулсЯ в камору  с часами и  вытащил  на палубу  сколько
попало, расположив их как  в комбинации бильЯрда, одни возле грот-мачты, три
штуки  у полуюта, еще другие под кабестаном, следующие у основаниЯ фок-мачты
и множество во всех проходах, так чтобы тот, кто вознамеритсЯ пройти в любую
дверь ночью, споткнулсЯ и рухнул оземь.
     Џотом он  завел  все  механизмы  (не  рассудивши,  что сделав  это,  он
открывает  противнику  ловушку, которую  хотел  подстроить), а все клепсидры
повернул. Ћкинул взором палубу, наполненную машинами  времени, и порадовалсЯ
их бойкому  тиканью в убеждении,  что собьет с  толку  врага  и сгонит его с
дороги.
     Ћн  всюду  разместил эти  безобидные капканы и сам  пал первой жертвой.
Џокуда  ночь опускалась на спокойнейшее  море, ђоберт все  разгуливал  среди
металлических  жужелиц,   слушал  их  мертвецкое  рокотанье,  наблюдаЯ,  как
вековечность  процеживаетсЯ в  них  каплЯ за  каплей, и  устрашалсЯ этих туч
саранчи, без челюстей жоркой (так и пишет,  честное слово!), с шестеренками,
рвущими дни на лоскутьЯ мгновений и провождающими минуты под музыку смерти.
     ‚споминалось  высказывание  отца €ммануила:  "“сладительнейшее зрелище,
ежели б сквозь хрустальную грудину проницались движениЯ сердца, как движениЯ
часов!" ‚ мерцании  звезд взглЯд ђоберта следил за медленным перебором четок
--  зерен  песка, ласкаемых  воронкой  клепсидры,  слух  -- за  завороженньм
бормотаньем, а  мысли расползались в философствовании о  вереницах минут, об
анатомии  сроков, о  расщелине, из которой неудержимо льютсЯ  и высачиваютсЯ
жизни.
     ‚  ритме  движущегосЯ часа  он ловил  провозвестиЯ кончины,  постепенно
подкрадывавшейсЯ,  и  близорукими зеницами решал  шараду  щебетаний, торопил
робким тропом,  нарекаЯ  водЯной  гриб "текучим гробом", и неистово костерил
шарлатанских звездочетов, гораздых предрекать только проходившее времЯ.
     Љто знает, что бы он еще изобрел, если бы не ощутил потребность бросить
поэтические экзерсисы,  как  пред тем  экзерсисы  хронометрические, и  не по
собственному  почину, а потому, что имеЯ в своих венах  больше горелки,  чем
горЯчности, постепенно позволил таканью и тиканью  перейти  в  поперхивающую
баюкалку.


     “тром  шестого  днЯ,   пробуженный   последними  все   еще   пыхтевшими
механизмами, он  разглЯдел, что все часы передвинуты и посередине гулЯют два
небольших журавлЯ (журавлЯ  ли?), беспокойно стукают  носами и  уже повалили
самую красивую клепсидру.
     Џролаза,  нисколь  не  испугавшись  (да  и  вправду,  с чего  ему  было
пугатьсЯ, превосходно понимающему, с кем имеет дело?), ответил нелепицей  на
нелепость, выпустив из зверинца этих двух тварей. “страивает тарарам на моем
корабле, плакал  ђоберт,  чтобы показать, что  у  него  больше  права, чем у
менЯ...
     €  какой смысл журавлей, пыталсЯ он дознатьсЯ, так как привык разбирать
любое  событие  как  символ и  всЯкий  символ как высказывание. —то означают
знаки сии?  ЏыталсЯ припомнить, что пишут о символике журавлЯ в  толковниках
Џиччинелли  и  ‚алериана,  но  ответа  не находилось. Ќам-то ныне  прекрасно
известно,  что  не существовало ни цели ни концепта  в  этом зверинце  чудес
света. Џосторонний просто сходил с ума по-своему. Ќо ђоберт не мог  понимать
этого и старалсЯ прочитать то, что длЯ €ного было просто нервною каракулей.
     џ  тебЯ  изловлю,  распроклЯтый,  проорал  ђоберт. …ще  как следует  не
проснувшись,  он  схватил  в  руку  шпагу  и снова  кинулсЯ вниз  по  трапу,
обрушиваЯсь со ступенек и ввергаЯсь в конце в неисследованное еще место, где
лежали дрова  в поленнице и вЯзанками хворост, судЯ  по виду свеженабранный.
Џри  падении он  нарушил штабель, все посыпалось, и  ђоберт рухнул лицом  на
перекрытие-решетку,  снова  в  тошную  вонь от  льЯла.  €  увидел  копошение
скорпионов.
     Ќе исключено, что с дровами на борт были завезены и эти  гады;  хоть мы
не  знаем,  были  ли  это  именно  скорпии,  но  ђоберту  именно такими  они
примерещились,   и  разумеетсЯ,  подложены  были  Џролазой,  чтоб  изъЯзвили
ђоберта. „абы спастись от этой казни, он устремилсЯ со всех  ног к трапу, но
поленьЯ катились  по полу  и он, бежав, не приближалсЯ, напротив,  утрачивал
равновесие и еле не упал, схватив ступень рукою. ‚ конце концов вскарабкалсЯ
и понЯл, что рука поранена.
     Џорез,  бесспорно, приключилсЯ от собственного оружиЯ. € вот ђоберт, не
обращаЯ вниманиЯ на рану, спускаетсЯ  в поленницу, разыскивает  закатившуюсЯ
шпагу, окрашенную кровью, несет  ее  на палубу и  обливает  водкой.  Ќе видЯ
пользы  от  обливаниЯ,  отказываетсЯ  от  лучших  принципов  своей  науки  и
опрокидывает  стакан  спиртного  прЯмо  на ранение.  Џосле чего он  поминает
многих свЯтых с необычной фамильЯрностью и оголтело бегает от борта к борту,
в то времЯ как  над палубой собираетсЯ великий водохлест,  от ливнЯ  журавли
взлетают и  улепетывают подальше с глаз. ‘тена  дождЯ  рухает на ђоберта; он
беспокоитсЯ  из-за часов, мечетсЯ по палубе, их собирает, опЯть подвертывает
ногу  на  случайной приступке, спасаетсЯ  на полуют прыжками на одной ножке,
как  приснопамЯтные  журавли, и сбрасывает мокрую одежду  и,  как  достойное
заключение всех этих бессмысленных  событий, кидаетсЯ писать, в то времЯ как
дождь ударЯет по "„афне"  все  чаще, а  потом утихает, а потом  проглЯдывает
солнце и наконец на мир нисходит ночнаЯ тишина.
     ‘лава Ѓогу длЯ  нас, что  ђоберт  пишет это воспоминанье, оно  дает нам
понЯть, что же с ним происходило во времЯ плаваньЯ на "Ђмариллиде".


        19. ‘€џ’…‹њЌЋ… ЊЋђ…Џ‹Ђ‚ЂЌ€…

     (€тальЯнский путеводитель "La Nautica Rilucente" (конец XVI в.))

     "Ђмариллида"  отплыла  из ѓолландии,  ненадолго пристала в ‹ондоне, где
тайком  ночью погрузили что-то, матросы оцепили кордоном  мостик  и  трюм  и
ђоберту не удалось распознать,  какой груз  заносЯт. Џотом снЯлись с ЯкорЯ и
пошли на юго-запад.
     ђоберт  забавно  описывает  бортовую   компанию.  Џохоже,  что  капитан
специально выбирал самых нелепых чудаков, чтобы ими прикрытьсЯ  при отплытии
судна, а уж потом  не церемонитьсЯ, даже если  они запропастЯтсЯ по  дороге.
Џассажиры делились на три сорта: те, кто понимал, что корабль идет в сторону
запада  (как галисийскаЯ  чета, путешествовавшаЯ  к сыну в  Ѓразилию,  и как
старый еврей, по  обету совершавший паломничество в €ерусалим  самой дальней
дорогой);  те,  кто  нечетко  представлЯл   себе  устройство  земного   шара
(несколько  головорезов, плывших  за  большими  деньгами на  Њолукки, но они
скорей  бы  дошли восточным  курсом),  и  наконец третьи,  те,  кто  глубоко
обманывалсЯ,  к  примеру семьЯ  протестантов  из какой-то долины в Џьемонте,
целью коих было объединитьсЯ  с английскими пуританами на северном побережье
Ќового ‘вета, но они не учитывали, что корабль держит курс на юг и  причалит
только  в  ђесифи. Ќедоразумение  выЯснилось  не ранее  чем  когда  они  там
действительно оказались, и в этой колонии -- тогда управлЯвшейсЯ голландцами
--  почли за благо высадитьсЯ, чтобы не искать на  свою голову  еще  больших
неприЯтностей среди католиков-португальцев. ‚ ђесифи на корабль взошел некий
мальтийский  рыцарь,  с пиратской  физиономией,  положивший  себе  разыскать
остров,  о котором слышал от  одного венецианца:  остров  ќскондида. Ќе было
известно,  где  он находитсЯ, и никто на  "Ђмариллиде" не слыхивал  о таком.
Ћчередное доказательство,  что капитан подбирал пассажиров,  как  говоритсЯ,
одного к одному.
     Ћн столь же мало беспокоилсЯ и о благополучии  той небольшой толпы, что
расселилась на  второй  палубе.  Џока пересекали  Ђтлантический  океан,  еды
хватало, и  на американском берегу  продовольствие  было пополнено. Ќо после
плаваниЯ в  царстве  вытЯнутых перистых облаков и  алЯповатого  неба,  после
Њагелланова пролива, почти все, за исключением почетных пассажиров, остались
на два месЯца на воде, полной глистами, и хлебе, пропахшем мышачьей мочой. €
многие из команды вместе с многими пассажирами померли от скорбута.
     €ща где  бы  подзаправитьсЯ, корабль продвигалсЯ  на запад  параллельно
берегу —или и причалил  к ненаселенному острову, который  на бортовых картах
именовалсЯ Њас-Ђфуэра.  ЏростоЯли  у острова  три  днЯ.  Љлимат  на нем  был
здоровый, растительность пышнаЯ, так что мальтийский рыцарь  бормотал  даже,
что было бы большим  везеньем длЯ тех,  кто жертва морЯ, выкинутьсЯ на такой
гостеприимный берег и счастливо там жить, забыв о возвращении  восвоЯси. Ћн,
видимо,  внушал  себе,  будто это ќскондида.  ЉакаЯ  разница,  думал ђоберт,
вспоминаЯ это на "„афне".  ЋстаньсЯ Я взаправду, теперь бы не дрожал  тут от
страха перед Џришельцем, чей отпечаток мокрой подошвы  только что заметил на
доске пола.
     Џотом  задули  противные  ветры,  по  словам  капитана.  Љорабль против
всЯкого  здравого  смысла  лег на северный  курс.  ђоберт никаких  противных
ветров не заметил, напротив, когда было решено  поворачивать, судно  было на
раздутых парусах  и  длЯ  перемены румба пришлось  их обезветрить.  Џо  всей
видимости, доктору Ѓерду и его людЯм нужно было  длЯ опытов  удерживатьсЯ на
одном и том же меридиане. Џричалили к ѓалапагосским островам, где можно было
ловить  громадных  черепах  и печь их  на  собственных панцирЯх. Њальтийский
рыцарь долго копалсЯ в  своих записках и пришел к заключению,  что ќскондида
не в этом месте.
     ‘нова  повернув на  запад  и  сойдЯ до  двадцать  пЯтого градуса  южной
широты, они опЯть заправились  водой, открыв  остров, не обозначенный ни  на
единой  карте.  ѓлавной  его приманкой было  полное безлюдие,  и мальтийский
рыцарь, который не переваривал на корабле ни рациона, ни капитана, призналсЯ
ђоберту, что было бы мило навербовать отважных, захватить  корабль, высадить
капитана и кто с ним  захочет на шлюпку, спалить "Ђмариллиду" и обосноватьсЯ
на той земле, в желанном далеке от знаемого мира, и основать новое общество.
ђоберт спросил его, похож  ли остров на  ќскондиду, но рыцарь  уныло покачал
головой.
     ‘нова  уйдЯ  на  северо-запад  при  благоприЯтных  ализеЯх,  они  нашли
острова,  населенные дикарЯми с Янтарного цвета кожей, и  обменЯлись с  ними
любезностЯми, одарили их  и были на их праздниках, где  упоительные  туземки
танцевали, подражаЯ колебанию трав, опушающих морские плЯжи у кромки прибоЯ.
ђыцарь,  вероЯтно не успевший свЯзатьсЯ обетом непорочности,  под  предлогом
рисованиЯ этих нимф (а рисовал он весьма талантливо)  преуспел и  в плотском
соединении  со своими натурщицами. ќкипаж  вознамерилсЯ последовать ему,  но
капитан  объЯвил  отплытие.  Љавалер  не знал,  ехать  или  оставатьсЯ:  ему
казалось,  что  очень  славным финалом  жизни  было бы предатьсЯ  отчаЯнному
рисованию. Ќо потом он решил, что ќскондида не тут.
     …ще дальше на северо-запад лежал остров с миролюбивым народцем. „ва днЯ
и  две ночи  оставались  на  его  рейде,  и  мальтийский  рыцарь рассказывал
аборигенам  истории: он говорил на  диалекте, который был малопостижим и длЯ
ђоберта,  и  тем менее длЯ них, но рыцарь дополнЯл речь рисунками на песке и
жестикулировал как актер, и  с энтузиазмом местные  жители славословили его,
скандируЯ:  "’узитала, ’узитала!" ђыцарь обмолвилсЯ ђоберту, как  приманчиво
было  бы окончить  дни  среди  этих  местных  жителей, пересказываЯ  им  все
преданиЯ  подлунной. "Ќо ќскондида -- это здесь?" -- спросил  ђоберт. ђыцарь
покачал головою.
     Ћн погиб при  крушении, раздумывал ђоберт, сидЯ  на "„афне". Ђ Я, может
статьсЯ, отыскал его ќскондиду, но не сумею его об этом оповестить, и никого
оповестить не сумею. Њожет быть, по этой причине ђоберт уведомлЯл обо всем в
письмах свою „аму. ђассказывание историй, в общем-то, залог выживаньЯ.
     Џоследний воздушный  замок  был  создан  мальтийским  рыцарем  когда-то
вечером за несколько дней, за несколько миль до кораблекрушениЯ. Ћни огибали
архипелаг,  куда капитан решил не приставать, поскольку доктор Ѓерд, по всей
видимости, снова заторопилсЯ приблизитьсЯ к  экватору. ‚ течение путешествиЯ
ђоберту  стало   очевидно,   что  поведение  капитана  не   таково,  как   у
мореплавателей,   рассказы  о  которых  он  слышал.  Џолагалось   составлЯть
подробные описаниЯ встречаемых новых земель, совершенствовать путевые карты,
зарисовывать  форму   облаков,  перечерчивать   береговую  линию,   собирать
натуралии... "Ђмариллида" же вела себЯ как передвижнаЯ лабораториЯ алхимика,
поглощенного своею  —ерной  „еей,  безразличного  к огромному  миру, который
перед ним открывалсЯ.
     Ѓыл один закат,  облака переигрывались  с небом рЯдом с тенью какого-то
острова, и сбоку выходило, будто  смарагдовые рыбы витали у его  макушки.  ‘
другого боку дулись, сердЯсь, огненные  шары. ‘верху облака были серы. ‘разу
после,  пламенеЯ,  солнце  двинулось  за  островную  кромку,  и  после этого
обширное порозовение захватило и небо и тучи, с их краев будто капала кровь.
Џрошло еще несколько секунд, и  пожар сзади  островной  горы  заполыхал  так
Ярко,  что отсвет  попал и  на сам корабль.  Ќебо  зарно  золотилось,  будто
жаровнЯ  на  фоне неЯрких  серо-синих полос. …ще какой-то миг, и окровавилсЯ
весь мир,  и последние блики сини будто разодрались  убийственными челюстЯми
мурен.
     "‚от сейчас  бы и умереть,  -- произнес мальтийский  рыцарь. -- ‚ам  не
хотелось  бы  соскользнуть  по  шверту и  растворитьсЯ в этом море?  ќто так
мгновенно, и именно в этот миг мы узнаем все..."
     "„а, но как только узнаем, тут же и прекратим знать", -- ответил рыцарю
ђоберт.
     Љорабль продолжал свое продвижение по пространству вод цвета сепии.


     „ни  текли,  неотличимые. Љак  было предугадано  Њазарини, ђоберт  имел
общение только с благородной публикой. Њатросы были такое отребье, что страх
было встретитьсЯ  с ними  лицом  к лицу  на  мостике  ночью. Џассажиры  были
голодные, болЯвые  и визгливые. Ђссистенты Ѓерда не смели садитьсЯ с  ним за
стол, они молча скользили взад-вперед, выполнЯЯ приказаниЯ. Љапитан,  что он
был, что его не было: пьЯнствовал и говорил по-фламандски.
     Ѓерд, сухой тощий бритт, имел  до того рыжую  и круглую  голову, что ее
можно  было   перепутать  с  корабельным  фонарем.  ђоберт,  он-то  старалсЯ
чиститьсЯ при любой оказии, и  когда шел дождь, всегда прополаскивал костюм,
ни разу не  видел за много  месЯцев  плаваниЯ, чтобы  Ѓерд менЯл сорочку.  Љ
счастию, даже длЯ юноши,  привыкшего к зловонию  парижских салонов, смрад на
корабле настолько силен, что чем разит от соседей, трудно учуЯть.
     Ѓерд был охотник выпить  пива.  ђоберт стал засиживатьсЯ с  ним,  делаЯ
вид,  что  глотает. ‚ его стакане  не убывало,  но Ѓерд, похоже, беспокоилсЯ
лишь  о  том  чтобы  доливать  пустые,   а  пустым   всегда  оказывалсЯ  его
собственный. Ћн произносил тосты. Њальтийский рыцарь не пил, сидел с ними  и
о чем-нибудь расспрашивал.
     Ѓерд  неплохо владел французским,  как любой  его  одноплеменник  в  ту
эпоху,  если  намеревалсЯ  путешествовать  за  пределы родного острова.  …го
очаровали рассказы ђоберта о разведении лоз в Њонферрато. ђоберт из ответной
вежливости прослушал в подробностЯх, как производитсЯ пиво  в ‹ондоне. Џотом
разговорились  о  морЯх.  ђоберт плавал впервые.  Ѓерд,  по  виду  судЯ,  не
собиралсЯ  откровенничать.  ђыцарь расспрашивал,  где,  по мнению остальных,
могла бы найтись ќскондида. Ќо так как от него не поступало подробностей, то
и ответа он не получал.
     Џо определению, доктор Ѓерд  совершал  это плавание длЯ изучениЯ флоры.
ђоберт прощупал  его  на  эту  тему.  Ѓерд,  несомненно,  не был невеждой  в
гербаристике. Ќапротив, он принЯлсЯ разглагольствовать настолько пространно,
что ђоберту пришлось очень надолго вступить с ним в заинтересованную беседу.
Ќа каждой стоЯнке Ѓерд и  его люди действительно  рвали  какие-то  растениЯ,
хотЯ и не с таким упорством, как если бы они были  учеными, весь смысл жизни
которых  сводилсЯ  к  этим  травам.  Њногие  вечера  проходили за  изучением
собранного.
     ‚ первые дни Ѓерд расспрашивал о прошлом и ђоберта, и рыцарЯ, как будто
питал на их счет  подозрениЯ.  ђоберт  придерживалсЯ версии,  выработанной в
Џариже. ‘авойское происхождение, война в Љазале на стороне имперцев, крупные
неприЯтности как в ’урине, так и в  Џариже вследствие нескольких дуэлей, и в
особенности той, на которой он имел  невезение ранить протеже Љардинала, так
что ’ихий  океан  представилсЯ ему  подходЯщим  расстоЯнием  между  собою  и
гвардейцами.  ђыцарь  рассказал  множество  приключений,  некоторые  из коих
разворачивались в ‚енеции, иные в €рландии, еще какие-то в южной Ђмерике, но
было не  вполне  понЯтно, что  происходило с  ним самим, а что  с  какими-то
другими лицами.
     Ќаконец  ђоберту стало  понЯтно, что  Ѓерд охотник поболтать о  женском
поле.  ђоберт  весь   вечер  описывал  сумасшедшие  страсти  с  сумасшедшими
куртизанками,  у  доктора сверкали  глаза,  он  повторЯл, что непременно  по
скончании  плаваниЯ  ехать ему в Џариж. Џотом овладел собою и пробурчал, что
паписты все до одного похабники. ђоберт заметил, что  среди савойцев  многие
без  пЯти минут  гугеноты. ђыцарь  Њальты  осенил себЯ крестом и  вернулсЯ к
разговору о бабах.


     ‚плоть  до  самой   высадки  на  Њас-Ђфуэра  жизнь  доктора,  казалось,
протекала согласно заведенным ритмам, и  если  он  что-то наблюдал на борту,
он,  видимо, делал это, когда другие  сходили на берег. ‚ плавании  он целый
день прохлаждалсЯ на деке,  вечерами допоздна болтал  с сотрапезниками, а по
ночам, разумеетсЯ,  спал. …го  каюта  соседствовала с  ђобертовой, два узких
отсека были разделены переборкой, ђоберт вслушивалсЯ, стоЯла тишина.
     Љак  только  вошли  в ’ихий  океан, привычки  Ѓерда  переменились.  Љак
отчалили от  Њас-Ђфуэра, ђоберт заметил, что Ѓерд где-то  стал отсутствовать
по утрам от семи до восьми;  странно, потому что прежде именно в такое времЯ
он выходил к завтраку. Ќа отрезке  пути, тЯнувшемсЯ на север, к  черепашьему
острову, Ѓерд удалЯлсЯ  всегда  в один  и тот же час,  в шесть часов  утром.
‘тоило кораблю отклонить  курс  снова на запад, как Ѓерд начал подыматьсЯ  в
пЯть.  ђоберт слышал, как  один  из  помощников приходил  его будить.  Џотом
пробуждение постепенно передвигалось на четыре, на три, на два.
     ђоберт  точно определЯл времЯ, у  него имелись маленькие песочные часы.
Ќа  закате с  досужим видом он  загуливал на нактоуз, где рЯдом  с компасом,
плававшим  в китовом  жире,  имелась  табличка,  на  которой  кормчий  метил
координаты и предполагаемое времЯ суток.  ђоберт принимал времЯ  к сведению,
быстро шел  и устанавливал свою  песочную клепсидру  и следил за  регулЯрным
пересыпанием  содержимого,  помечаЯ, сколько раз приходилось  перевертывать.
ЃлагодарЯ этому  он доподлинно знал, что Ѓерд каждое утро покидает каюту  на
несколько минут раньше и что если это продолжитсЯ, не  миновать  такого днЯ,
когда он удалитсЯ по делам вообще в полночь.
     Ќа  фоне  всего,  чему  ђоберт обучилсЯ  от  Њазарини,  Љольбера  и  их
помощников,  нетрудно было  прийти к догадке, что походы  Ѓерда  совпадали с
последовательным  изменением координаты.  ќто  было как если  бы  из  …вропы
некто, ежедневно в час пополудни на  Љанарских островах,  или в  назначенный
час на каком-то другом меридиане, направлЯл сигнал, который Ѓерд неизвестным
образом принимал в секретном месте.  ‡наЯ времЯ на борту "Ђмариллиды",  Ѓерд
на основании этого высчитывал долготный градус!
     „остаточно было бы заглЯнуть туда, куда Ѓерд удалЯлсЯ. ’олько как? Џока
он  делал  это  с  утра,  тайно следовать  за  ним вообще не  представлЯлось
возможным. Љогда  его отлучки передвинулись  на ночь, ђоберт, хотЯ и слышал,
что доктор покидает  каюту, не  мог выскакивать ему  вдогонку.  Ћн пережидал
совсем немного, потом пыталсЯ разыскивать следы лекарЯ. Ѓезрезультатно. € не
только оттого, что идЯ по кораблю наощупь, ђоберт путалсЯ  в гамаках команды
или спотыкалсЯ о лежащих  пилигримов. •уже, что нередко он сталкивалсЯ нос к
носу  с  теми,  кому  полагалось бы почивать.  ‡начит,  имелась  недреманнаЯ
охрана.
     ‚стречаЯсь  с   одним   из   таких,  ђоберт  оправдывалсЯ   привЯзчивой
бессонницей и вскарабкивалсЯ на мостик, надеЯсь, что не вызвал подозрений. ‘
начала плаваниЯ он  создал себе репутацию сумасброда, блуждающего  по ночам,
дрыхнущего  днем.  Ќо  ретировавшись  на  мостик, где,  как  правило, торчал
матрос, с которым ђоберт почитал необходимым  обменЯтьсЯ  парой приветствий,
при условии, разумеетсЯ,  что у них имелсЯ хоть какой-то  общий  Язык, -- он
терЯл ночь безрезультатно.
     ќтим  объЯснЯетсЯ,  что  месЯц за  месЯцем  проходили,  что  ђоберт был
довольно близок к разгадке секрета "Ђмариллиды" и тем не менее  до последних
пор не исхитрилсЯ просунуть нос туда, куда требовалось, чтоб выведать тайну.


     ‘ другой  стороны, с самого  отплытиЯ  он втЯгивал  Ѓерда  в  дружескую
откровенность. Џри этом он использовал метод, которому Њазарини не учил его.
†елаЯ узнать нечто, ђоберт наводил на эту тему мальтийского рыцарЯ, которому
ответ был неведом. ђоберт давал ему понЯть, что тема беседы обладает великой
значительностью, в частности длЯ отысканиЯ  желанной ќскондиды. Џосле этого,
когда наступал вечер, рыцарь переадресовывал тот же вопрос доктору Ѓерду.
     Ћднажды  ночью  на верхней  палубе  они  любовались звездами, и  доктор
заметил, что, судЯ по светилам, была полночь. Њальтийский рыцарь, подученный
ђобертом за несколько  часов  до  этого, произнес:  "‡нать  бы, который  час
теперь на Њальте..."
     "Џроще простого, -- вырвалось у доктора. Ќо он сразу же спохватилсЯ: --
’о  есть труднее  трудного,  Я  хотел сказать". ђыцарь  спросил,  отчего это
нельзЯ вывести из подсчета меридианов. "ђазве  солнце не тратит ровно час на
прохождение пЯтнадцати градусов румба? ‡начит, достаточно знать,  что  мы на
столько-то градусов удалены  от ‘редиземного морЯ, поделить  на  пЯтнадцать,
взЯть, сколько сейчас времени у нас на корабле, и вычислить, сколько у них".
     "‚ы как те  астрономы, которые всю  жизнь проковырЯлись  с картами,  но
никогда не  ходили  в море. €наче  знали  бы, что  не существует возможности
установить, на каком вы меридиане находитесь".
     Ѓерд   кратко   пересказывал  то,   что  ђоберту  было   уже  известно.
Њальтийскому же  рыцарю  все  было  внове, так  что  Ѓерд  истратил  великое
множество  слов.  "„ревние  полагали,  что  обладают   безупречным  методом,
вычислЯЯ по лунным  затмениЯм. ‚ы понимаете, что  происходит при затмении? ‚
этот момент ‘олнце,  ‡емлЯ  и ‹уна  оказываютсЯ на одной  оси и тенью  ‡емли
покрываетсЯ лик ‹уны. Џоскольку поддаетсЯ расчету и точный день и точный час
ожидаемого  затмениЯ,  надо только  иметь под  рукой  таблицы  ђегиомонтана,
предположим,  что некое затмение ожидаетсЯ в €ерусалиме в полночь  такого-то
днЯ, ну, а  у вас  оно наступает  в десЯть  вечера. ‡начит, вас отделЯют  от
€ерусалима  два  часа.  ‘ледовательно,  ваша  точка  наблюдениЯ  отстоит  на
тридцать градусов долготы на запад от долготы €ерусалима".
     "€зумительно, -- воскликнул ђоберт. -- € да славитсЯ мудрость древних!"
     "„а, но этот расчет верен лишь до некоторой  степени. ‚еликий Љолумб во
второе свое странствование высчитал координаты  по затмению ‹уны, находЯсь у
берегов  €спаньолы,  и допустил ошибку  в двадцать  три градуса к западу, то
есть  почти в  полтора  часа временной разницы!  Ђ  в четвертом путешествии,
опЯть-таки по затмению, он обсчиталсЯ на два часа с половиной!"
     "ЋбсчиталсЯ он или ђегиомонтан?" -- спросил мальтийский рыцарь.
     "Љто разберет? Ќа корабле, который движетсЯ всегда, даже когда стоит на
Якоре,  трудно замерЯть с точностью. Њожет быть, вам  известно вдобавок, что
Љолумб  хотел  во  что бы  то  ни  стало  доказать, будто доплыл до Ђзии,  и
следовательно,  он  неосознанно  влексЯ к  этой ошибке,  продемонстрировать,
будто  продвинулсЯ  дальше,  нежели на  самом деле...  …сть  еще  способ  по
положению ‹уны.  Ћн  вошел в большую моду в последние сто лет.  ќта  идеЯ не
лишена, как бы  это сказать, wit, изЯщества. ‡а  свой  месЯц ‹уна  совершает
полное  передвижение  с   востока  на  запад  против  орбит  всех  звезд,  а
следовательно,  она,  как стрелка  небесного циферблата,  посещает весь круг
‡одиака.  ‡везды  движутсЯ  по  небу  с  востока на запад приблизительно  на
пЯтнадцать  градусов  в час, а  ‹уна  за то же  самое времЯ  проходит только
четырнадцать  градусов с половиной. ’ак ‹уна расходитсЯ с движением звездной
сферы на полградуса. ’ак вот,  в древности думали,  что  можно вычислЯть  по
расстоЯнию  между ‹уной  и некоей  fixed  sterre, как бы это сказать,  некой
исходной звездой, в определенный  момент, если эта звезда  одна и та  же длЯ
наблюдателей  со  всех концов света...  „остаточно  использовать  опЯть-таки
таблицы, так называемые эфемериды, и наблюдаЯ небо с помощью the astronomers
staffe, the Crosse..."
     "Ѓалестрильи?"
     "‚от-вот... ќтому  прибору  задаетсЯ  расстоЯние  от  ‹уны  и  до  этой
исходной звезды длЯ  определенного  часа на нашем расчетном  меридиане,  что
дает  возможность утверждать,  что  в час, когда  будут получены аналогичные
данные в море,  в таком-то городе  столько-то времени. ‘колько времени в это
времЯ  у нас, мы знаем, и значит, опЯть же высчитываем, на какой мы долготе.
Џрекрасно, но... --  и Ѓерд  выдержал новую паузу,  чтобы заинтриговать  как
можно сильнее  своих  слушателей, -- но вмешиваетсЯ параллакс.  ќто довольно
сложнаЯ штука, которую  Я не  стану сейчас  вам  объЯснЯть, скажу лишь,  что
погрешность  вызываетсЯ  различной  рефракцией  небесных  тел при  различной
высоте над горизонтом. € вот из-за параллакса  лунное расстоЯние, получаемое
тут  у  нас с вами,  не  будет совпадать  с  тем,  которое  вычислЯт  сейчас
астрономы в …вропе".
     ђоберт  припомнил,  что  действительно  слышал  от  Њазарини и Љольбера
какие-то разговоры о параллаксе, и о том господине Њорене, который обнаружил
способ, как параллаксы преодолевать.  „лЯ проверки познаний Ѓерда он спросил
его,  доступно  ли астрономам  преодолевать  параллаксы. Ѓерд  ответил,  что
доступно, но что это крайне  трудоемкое дело и  что  риск ошибки чрезвычайно
велик. "€  вдобавок,  --  завершил он  свою речь, -- Я профан  и понимаю  на
редкость мало".
     "‡начит, следует изобрести более надежный метод," -- подытожил ђоберт.
     "‡наете,  что сказал  ваш ‚еспуччи?  —то долгота -- крайне замысловатый
предмет,  и  мало кто разбираетсЯ  в этом  вопросе, кроме  тех,  кто  готов,
пренебрегаЯ сном, ночами наблюдать  совокупление ‹уны с  планетами. € еще он
сказал:  ради определениЯ долгот Я забывал о ночном сне и укоротил  свой век
на десЯтилетие... € укоротил  без всЯкой пользы, добавлю Я вам, господа. But
now behold the skie is over cast with cloudes; wherfore let us haste to  our
lodging, and ende  our talke"(Ќо небо уже затуманилось тучами; поспешим же в
жилища и окончим беседу (староангл.)).


     —ерез несколько  дней он спросил у  доктора,  где ЏолЯрнаЯ звезда.  ’от
ухмыльнулсЯ: здесь южное небо. ЏолЯрной не видно, и в наблюдениЯх исходЯт из
других постоЯнных звезд. "…ще одна досада охотникам за долготами, -- добавил
доктор. -- Ќе могут пользоватьсЯ девиациЯми магнитной стрелки".
     ‘низойдЯ к упрашиванью остальных, он снова преломил жесткий хлеб науки.
     "‘трелка  компаса  должна  показывать неизменно  на  север, значит,  на
ЏолЯрную  звезду.  ’ем  не  менее  в  любой  точке,  кроме  только меридиана
†елезного  Ћстрова,  она  отклонЯетсЯ  от  строгого  направлениЯ  на  полюс,
отворачиваетсЯ то  к  востоку,  то  к  западу  в зависимости от широты  и от
климата.  …сли, скажем,  с  Љанарских островов вы поплывете к ѓибралтару, то
каждому мореходу известно, что игла уйдет на шесть градусов румба  в сторону
мистрали, то есть  по  северо-западному ветру. €дЯ  с Њальты на ’риполи,  на
‚арварийский  берег, сталкиваемсЯ с нарушением до двух третей румба  налево.
‚ам известно,  не  правда ли,  что румб  это одна  четверть ветра?  €  такие
отклонениЯ, это  ведомо, подчинЯютсЯ  твердым  нормам  под каждым  долготным
градусом. …сли  иметь хорошую  таблицу, можно бы знать,  где вы обретаетесь.
Ќо..."
     "Љак, и тут есть но?"
     "—то  очень жалко.  Ќе существует  надежных таблиц  магнитно-стрелковой
девиации.  Љто их думал  составить,  просчиталсЯ. …сть  резоны полагать, что
стрелка  не отходит  пропорционально  изменению долгот. Љроме того, смещениЯ
очень медленны и на море обнаруживать их трудно, надо чтобы судно не клевало
носом так,  что стрелка лезет то влево, то вправо. „оверЯтьсЯ этой штуке  --
безрассудство".
     Ќа следующий вечер кавалер Њальты, у которого,  видно, засела  в памЯти
фраза ђоберта, брошеннаЯ  вроде без  умысла,  произнес:  как  бы понЯть,  не
принадлежит ли ќскондида к Ћстровам ‘оломоновым и далеко ли до тех островов.
     „октор Ѓерд передернул плечами. "‘оломоновы! ‡a n'existe pas!"
     "ђазве капитан „рейк не обнаружил их?" -- переспросил кавалер.
     "—ушь! „рейк открыл Ќовый Ђльбион, и он в другом месте".
     "€спанцы  в  Љазале  говорили,  что  ‘оломоновы  Ћстрова  существуют  и
вдобавок разведаны ими", -- вмешалсЯ ђоберт.
     "ќто утверждал их ЊенданьЯ семьдесЯт с лишним  лет назад, -- усмехнулсЯ
Ѓерд. --  Ќо по Њенданье, Ћстрова располагаютсЯ от седьмого до одиннадцатого
градуса южной широты. ‚се равно что сказать: от ‹ондона до Џарижа. €  потом,
на какой  долготе? Љейрош утверждает: в тысЯче  пЯтистах лигах от ‹имы. ‘мех
да  и  только.  Џлюньте с берега Џеру, попадете в  этот остров.  Ќедавно тут
высказалсЯ один испанец: по его мнению, семь тысЯч пЯтьсот миль  от того  же
Џеру до Ћстровов ‘оломона.  ќто как-то, мне кажетсЯ, слишком. ‚от, вы можете
сами оценить несуразицу по  картам. ќти вот перерисованы недавно, в точности
по  образцу  старинных;  другие  преподносЯтсЯ  как  самаЯ  свежаЯ  новость.
‘мотрите,  кто-то  помещает ‘оломоновы  Ћстрова на  двести десЯтый меридиан,
другие на двести двадцатый,  третьи на двести тридцатый, не говорЯ уж о тех,
кто их  заслал на  сто восьмидесЯтый.  …сли хоть  один из  них и  утверждает
истину,  другие,   значит,   промахнулись   на   пЯтьдесЯт   градусов,   что
приблизительно соответствует  дистанции  между  ‹ондоном и владениЯми царицы
‘авской!"
     "„ействительно   достойно   восхищениЯ,   сколь   много   вам   ведомо,
достопочтеннейший, -- сказал на это  кавалер, изрЯдно выручаЯ ђоберта, иначе
пришлось  бы говорить то же самое,  -- как будто бы в вашей деЯтельности  вы
иным не занимались, как только вычислением долгот географических".
     ‹ицо  доктора Ѓерда, закиданное белобрысыми веснушками, порозовело.  Ћн
плеснул  пива  в  стопу и влил в глотку,  не  поперхнувшись. "Џросто  ученое
любопытство. Ќа  самом  деле Я  не знал бы, с чего начать, чтобы определить,
где нас болтает".
     "Ћднако, --  решил попробовать  счастьЯ ђоберт,  -- Я  видел у нактоуза
такую дощечку, на которой..."
     "Ђх  да, --  не растерЯлсЯ собеседник. -- Ќу Ясно,  корабль не  тычетсЯ
вслепую.  They pricke  the  Carde  (Ќакалывают  путь  на карте  (староангл.,
спец.)).  ‡аписываетсЯ день, измерение иглы и степень  ее отклонениЯ, откуда
дует ветер, какой час на борту, сколько проделано миль,  и высота ‘олнца,  и
высота по звездам, а следовательно -- широта, и затем счислЯетсЯ долгота, по
предположенью. ‚ы,  верно, замечали,  что на корме иногда  матрос закидывает
бечевку  в  воду, и  у  бечевки  на конце табличка.  ќто и  есть лаг, снарЯд
измерениЯ  скорости  судна.  ‚се  это  бросаетсЯ  стойком  в  воду,  бечевка
размерена на узлы по частЯм  мили, рЯдом ставЯт часы, чтобы узнать,  в какое
времЯ  судно пробежит определенное  пространство. ’аким манером, если бы все
шло по  писанью,  можно было бы знать,  сколько  миль пройдено  с последнего
известного меридиана, и снова-таки совершив нужные расчеты, устанавливали бы
долготу".
     "‡начит,  средство  существует!"   --  торжествующе   вскричал  ђоберт,
прекрасно  знаЯ,  что ответит на  это доктор:  что лаг используют, когда нет
ничего лучше, поскольку лаг годитсЯ только если верить, что корабль идет  по
прЯмой линии. Љорабли же носЯтсЯ туда, куда несут их ветры, и если  ветры не
попутны, корабли проходЯт один отрезок пути с уклоном вправо, другой отрезок
с уклоном влево.
     "‘эр  •емфри „жилберт,  --  продолжал доктор,  --  примерно во  времена
Њенданьи,   около  Ќьюфаундленда,  собираЯсь  идти  по   седьмой  параллели,
encountered winde alwayes so scant... говорЯ по-вашему,  из-за ветров скупых
и нерадивых... пропутешествовал невесть сколько  недель, и его бросало то на
сорок первый, то на пЯтьдесЯт первый градус,  вот вам погрешность  в  десЯть
градусов, изволите видеть. ‚от такой исполинский угорь извиваетсЯ от ЌеаполЯ
до Џортугалии, стукаетсЯ головою  в ѓавр,  а хвостом отпихиваетсЯ от ђима, а
потом хвост оказываетсЯ в Џариже, и  в Њадриде голова! ‘ледует учитывать все
прихотливости  маршрута и вводить их в  счисление; но морЯки делать  это  не
умеют, и  не могут держать на палубе целый день астронома, чтоб он делал это
за них. ђазумеетсЯ, можно применЯть конъектуры, в частности если маршрут уже
проходилсЯ,  и имеетсЯ  доступ  к расчетам, выполненным другими.  Џоэтому от
европейских  берегов   до  американских  на   картах   снимаетсЯ  расстоЯние
достаточно точно.  Љроме того, когда расчеты по звездам совершаютсЯ с  суши,
они могут дать  довольно надежный результат, и поэтому  мы в  общем  неплохо
знаем, на какой  долготе обретаетсЯ ‹има. Ќо и в этом случае, сказать вам по
чести, -- весело  продолжал оратор,  -- знаете, что  происходит? -- € лукаво
смотрел на двух слушателей. --  "Џроисходит, что этот господинчик, -- тут он
постучал пальцем по карте, -- рисует ђим на тридцатом градусе от  Љанарских,
в то времЯ как  этот вот, -- и он грозил пальцем в сторону другой карты, как
бы отечески  возбранЯЯ  ее  составителЯ,  --  вот  этот думает,  что  ђим на
сороковом! ‚он в той рукописи мы находим сочинение одного фламандца, который
на долготах съел  собаку, он извещает королЯ испанцев, что невозможно прийти
к согласию о расстоЯнии от ђима до ’оледо por los errores  tan enormes, como
se conoce por  estа linea, que muestra la  diferencia de las  distancias (Џо
наличию  ошибок  весьма  огромных,  как видимо  из  данного чертежа, который
показывает различие в  дистанциЯх (исп.))  и так далее,  и так далее. —то он
имеет  в виду под линией? …сли решить,  что первый  меридиан  лежит в ’оледо
(испанцы всегда претендуют на первое место), то по Њеркатору, ђим расположен
на двадцать  градусов восточней, однако ’ихо  Ѓраге считает,  этих  градусов
двадцать  два,  и  двадцать  пЯть  по  ђегиомонтану,  их  двадцать семь  длЯ
Љлавиуса,  двадцать восемь длЯ ЏтолемеЯ, а длЯ Ћригана все тридцать. ‚се это
только к одному примеру: дистанциЯ от  ’оледо до ђима. ‚ообразите теперь,  в
каком состоЯнии должны быть сведениЯ о  морских путЯх, подобных нашему, где,
может статьсЯ, никто прежде нас к островам не  причаливал, и описаниЯ других
мореплавателей   туманны  и  сбивчивы.   „обавьте   в  частности,  что  если
какой-нибудь  голландец и раздобудет верный результат, он ни за что о нем не
скажет англичанам, а  те не поделЯтсЯ  с испанцами. ‘амовернейшее  орудие  в
здешних морЯх -- это нос капитана, который своим простецким лагом унюхивает,
что корабль, к примеру, на двухсот двадцатом меридиане. Џосле проверки часто
оказываетсЯ,  что  вовсе не  на  двухсот  двадцатом,  а градусах в  тридцати
восточное или западнее".
     "Ќо в таком  случае, --  выкрикнул  кавалер,  -- кто  сумеет  разгадать
загадку долгот, получит полную власть над морЯми!"
     „октор Ѓерд опЯть покраснел, уставилсЯ на кавалера, будто чтобы узнать,
нарочно  ли  он  это  сказал, а  потом  усмехнулсЯ, как  укусил,  и отрезал:
"Џопробуйте".
     "ЊенЯ прошу уволить", -- вставил тут ђоберт,  поднимаЯ  руки, и на  тот
вечер все обернулось в шутку.


     ‚ течение  многих дней ђоберту казалось опасным снова затрагивать  тему
меридианов.  Ћн  нашел  другую тему.  —тоб  сделать  это,  пришлось  принЯть
отважное  решение. Ќожом он  глубоко процарапал  себе ладонь. Џотом  завЯзал
рану обрывками  рубахи,  истрепанной ветрами и  водой. ‡а  ужином он показал
врачевателю руку:  "ѓлупейшаЯ рана.  ‘унул ножик в мешок, начал рытьсЯ и сам
себЯ пропорол. Ћчень щиплет".
     „октор осмотрел порез опытными тазами, и ђоберт молил Ѓога, чтоб теперь
он  вытащил  тазик и  растворил в  нем  купорос. Ћднако  доктор  ограничилсЯ
суждением, что рана не опасна и что следует хорошо промывать ее каждое утро.
’ут, на счастье, подвернулсЯ кавалер, который и лЯпнул:
     "ќх, иметь бы сейчас лезвейную притирку!"
     "ќго какую притирку?" -- воодушевилсЯ ђоберт. Њальтийский рыцарь, будто
прочитав   все   книги,   затверженные   ђобертом  перед  отплытием,   начал
расхваливать свойства  лезвейных мазей. Ѓерд  молчал.  ђоберт,  после чужого
почина  осмелевши, кинул свой пробный камешек: "Ѓабьи  суеверьЯ!  Ќапоминает
анекдот о беременной, у которой отрубили любовнику голову, а она, увидев то,
породила младенца с отделенной от туловища головой! €ли ту вздорную привычку
у  крестьЯнок,  когда  пес  нагадит  на кухне, тыкать углем  в  испражнение,
полагаЯ, будто  у твари запечет под хвостом! евалье, вы не похожи на людей,
передающих таки