ал навернЯка. Ѓенций? џ вспомнил, что во времЯ перепалки
насчет арабской  книги он хихикал. ’огда  Я подумал, что он смеетсЯ над моим
невежеством. Ђ он, наверно,  смеЯлсЯ над недогадливостью ‚ильгельма. Ћн ведь
хорошо знал, в  скольких  обличьЯх  может  предстать  стараЯ  рукопись.  Ћн,
вероЯтно, сразу обратил  внимание на то, о чем не подумали мы с ‚ильгельмом.
•отЯ обЯзаны были подумать. Ђ именно  - на то, что ‘еверин не знал арабского
и,  значит,  незачем  ему  было держать  при себе  книгу,  которую он не мог
прочесть... Ђ может быть, все-таки не ЊалахиЯ и не Ѓенций, а кто-то третий?
     ‚ильгельм был унижен до крайности. џ пыталсЯ утешить его, говорЯ, что в
течение трех дней он  гонЯлсЯ за греческим текстом и потому естественно, что
при  столь  поспешном  осмотре он  отбрасывал все книги, которые  с  первого
взглЯда  казались не  греческими. Ќо  он  отвечал, что несомненно  Я прав  и
человеку свойственно  ошибатьсЯ,  однако  бывают  такие  представители  рода
человеческого, у  которых  ошибок  значительно  больше, чем у других,  и  их
принЯто называть умственно неполноценными, и он принадлежит к этому разрЯду,
и он просит только объЯснить  ему, зачем  надо  было столько  лет  учитьсЯ в
Џариже и в Ћксфорде, чтобы в конце концов оказатьсЯ неподготовленным к тому,
что старинные  рукописи обычно переплетают  по нескольку, о чем  знают самые
желторотые послушники,  любые послушники,  кроме  таких  идиотов, как  Я,  и
парочка идиотов вроде нас с ним могла бы  иметь большой успех на Ярмарках, и
именно этим  нам  следовало занЯтьсЯ  с  самого  начала,  а не  расследовать
убийства, в особенности когда наши противники - люди гораздо более развитого
ума.
     "€  все-таки нечего убиватьсЯ, -  заключил он свой  монолог. …сли книгу
взЯл ЊалахиЯ, он уже, наверно, определил ее на место, в библиотеку, и  мы ее
отыщем - осталось только догадатьсЯ,  как попадают в  предел Ђфрики. …сли же
ее взЯл Ѓенций - он, должно быть, понимает, что рано или  поздно Я додумаюсь
до того же,  до чего  додумалсЯ  он, и вернусь в лабораторию...  иначе он не
орудовал бы с такой поспешностью.  Ђ  значит,  он спрЯталсЯ. „елать  нечего.
…динственное  место,  куда он прЯтатьсЯ  ни в коем случае не  станет,  - это
место,  где мы бы  его мгновенно нашли. ’о есть  его  собственнаЯ кельЯ. ђаз
так, вернемсЯ лучше  в капитул  и посмотрим,  не скажет  ли  келарь во времЯ
допроса что-нибудь важное. €бо в довершение всего Я до сих пор не разобралсЯ
в  кознЯх  Ѓернарда.  Ћн ведь начал  искать этого  человека  еще  до  смерти
‘еверина и по иному поводу". Њы возвратились в  капитул. Ћднако лучше бы нам
было сразу же поднЯтьсЯ в  келью ЃенциЯ. €бо, как мы позднее установили, наш
юный друг был вовсе не такого высокого мнениЯ о  ‚ильгельме и не подозревал,
что тот так быстро  вернетсЯ в лабораторию. € посему, убежденный, что  никто
его не ищет, он спокойненько спрЯтал книгу у себЯ в келье.
     Ќо об этом Я расскажу позднее. ’ем временем случилось столько тревожных
и  драматических событий, что историЯ таинственной книги почти что забылась.
Ђ если  забылась и не  полностью,  все же  нам пришлось отвлечьсЯ  на другие
дела, сопрЯженные с заданием, которое ‚ильгельм продолжал выполнЯть.


        ЏЯтого днЯ —Ђ‘ „…‚џ’›‰,

     где вершитсЯ правосудие и создаетсЯ неприЯтное
     впечатление, что неправы все


     Ѓернард ѓи разместилсЯ во главе большого орехового стола в капитулЯрной
зале. ђЯдом  с ним  сел  один  из доминиканцев, чтоб  исполнЯть  обЯзанности
секретарЯ, а в  стороне -  два прелата из авиньонской  делегации в  качестве
судей. ЉеларЯ поставили напротив стола, между двумЯ стражниками.
     Ђббат  наклонилсЯ  к  ‚ильгельму  и  прошептал:  "Ќе  знаю,  законна ли
процедура. ‹атеранский собор 1215 года постановил в каноне XXXVII, что никто
не может привлекатьсЯ к ответственности перед судьЯми, заседающими более чем
в двух днЯх пути  от места его проживаниЯ. ‡десь положение вообще-то другое,
приезжий не подсудимый, а судьЯ, и все же..."
     "€нквизиторы действуют вне  рамок открытого законодательства, - ответил
‚ильгельм, -  и не обЯзаны  соблюдать  нормы уголовного права.  Ћни наделены
чрезвычайными полномочиЯми и проводЯт процессы без слушаниЯ адвокатов".
     џ посмотрел на келарЯ. ђемигий выглЯдел жалко. Ћн озиралсЯ по сторонам,
как загнанный зверь. …му как будто было заранее Ясно, к чему ведут ритуалы и
обрЯды  устрашающей литургии.  ’еперь  Я  знаю,  что ужас его  вызывалсЯ  по
меньшей мере двумЯ причинами,  равно тревожными: во-первых, тем, что  он был
застигнут, судЯ по видимости,  с поличным на месте преступлениЯ;  во-вторых,
тем, что с предыдущего днЯ, когда Ѓернард начал  свое расследование, собираЯ
по  углам сплетни и слухи, келарь  боЯлсЯ, что выплывут  его прошлые дела, и
еще сильнее затрепетал он с тех пор, как взЯли ‘альватора.
     €так,  несчастный  ђемигий  уже с самого  начала был полностью  охвачен
страхом,  а Ѓернард  ѓи,  со  своей стороны, в совершенстве  владел  умением
доводить беспокойство жертв  до настоЯщей паники. Ћн не говорил ничего; в то
времЯ как все вокруг ожидали, когда же он приступит к  официальному допросу,
он перебирал  и  перекладывал документы,  лежавшие перед ним на столе, делаЯ
вид, будто  приводит их  в порЯдок. Ќо движениЯ  его были рассеЯнны, а глаза
пристально уставлены на обвинЯемого, и в этих  глазах смешивались лицемерное
сострадание ("не опасайсЯ, ты в  руках твоих братьев, которые не желают тебе
ничего, кроме  блага"), ледЯнаЯ ирониЯ ("тебе еще неизвестно, в  чем состоит
это благо,  но  очень  скоро узнаешь") и беспощаднаЯ суровость ("но  в любом
случае Я здесь тебе  единственный  судьЯ, и весь ты теперь  мой").  ‚се это,
надо полагать,  ђемигий  предощущал  и  раньше,  но молчание  и  неспешность
председательствующего еще  Ярче демонстрировали ему  положение вещей  и  еще
глубже заставлЯли его прочувствовать, кто он такой, чтобы он, боже упаси, не
подумал  забытьсЯ,   а   напротив,  все  сильнее   проникалсЯ  бы   чувством
униженности, и чтоб отчаЯние его переходило в безнадежность, и чтобы весь он
целиком подчинилсЯ судье, превратилсЯ в мЯгкий воск под его руками.
     Ќаконец  Ѓернард нарушил  молчание. Ќачав  с нескольких  процессуальных
формул, он  доложил судьЯм, что  намерен приступить к допросу обвинЯемого по
поводу  двух  преступлений, равно  мерзостных,  из которых  одно очевидно  и
доказано, но не более  опасно,  чем другое,  поскольку  хотЯ обвинЯемый  был
захвачен  с  поличным  при  убийстве,  в  это времЯ он  уже разыскивалсЯ  по
подозрению в еретической деЯтельности.
     ќто было произнесено. Љеларь  спрЯтал лицо  в  ладони, с  трудом поднЯв
руки, скрученные цепЯми. Ѓернард повел допрос.
     "Љто ты?" - спросил он.
     "ђемигий  ‚арагинский.  ђодилсЯ  пЯтьдесЯт  два года назад.  Џодростком
поступил в миноритский монастырь в ‚арагине".
     "Љак случилось, что ныне ты числишьсЯ в ордене ‘в. Ѓенедикта?"
     "Њного  лет  назад, после  того  как  глава церкви издал  буллу  Sancta
Romana, Я убоЯлсЯ заразитьсЯ ересью полубратьев...  •отЯ никогда не разделЯл
их взглЯдов... €  понЯл,  что  длЯ  моей греховной души необходимо бежать от
среды, полной  соблазнов. ’огда Я испросил разрешениЯ вступить в рЯды членов
этой обители, где в течение восьми последних лет ЯвлЯюсь келарем".
     "’ы  бежал  от соблазна ереси, - процедил Ѓернард, -  или  ты бежал  от
следствиЯ,  посланного  обнаруживать  ересь  и  вырывать  дурные  ростки?  Ђ
добросердечные  клюнийские  монахи  думали,  что  совершают акт  милосердиЯ,
принимаЯ тебЯ и  таких, как ты! Ќо  мало  сменить  рЯсу!  „уша сама собой не
очищаетсЯ  от  скверны  еретических  лжетеорий!  €  поэтому мы сейчас  здесь
обЯзаны проверить, что же гнездитсЯ в тайниках твоей нераскаЯнной души и чем
ты занималсЯ до того, как попал в это свЯтое место".
     "„уша  моЯ  невинна. Ќе знаю, что вы  имеете  в  виду  под еретическими
лжетеориЯми", - сдержанно отвечал келарь.
     "‚ы видите?  - вскрикнул Ѓернард,  поворачиваЯсь к другим судьЯм. - ‚от
так  они все!  Љогда их арестуют,  они предстают  перед судом с таким видом,
будто совесть их  спокойна  и на душе  нет угрызений. € не ведают, что это -
самый заметный признак их вины, потому что по-настоЯщему невинный человек на
процессе  не чувствует  себЯ спокойно!  ‘просите  его, знает  ли  он,  какие
причины привели к его аресту. ’ы знаешь это, ђемигий?"
     "‚аша  милость, -  отвечал  келарь, - мне  хотелось бы  услышать это из
ваших уст".
     џ с удивлением  отмечал,  что  у  келарЯ  на  все  ритуальные  вопросы,
казалось, были  заготовлены столь же ритуальные ответы, как будто он заранее
изучил и  правила  проведениЯ  допроса, и все уловки следователей. Љак будто
заранее готовилсЯ к подобному повороту судьбы.
     "‚от,  вот,  -  восклицал  тем  временем  Ѓернард.   -  ’ипичный  ответ
нераскаЯвшегосЯ еретика!  Ћни юлЯт и  петлЯют,  как лисы, и очень  трудно их
подловить,  потому  что  их  мораль дает  им  право лжесвидетельствовать  на
допросе, спасаЯсь  от  справедливого наказаниЯ. Ћни выдумывают  замысловатые
ответы  и стараютсЯ запутать следователЯ, а ведь тот страдает уже и от одной
необходимости общатьсЯ с такими презренными личностЯми! ’ак что же, ђемигий,
- ты никогда  не имел ничего общего с так называемыми полубратьЯми, иначе, с
братьЯми бедной жизни, или же бегинами?"
     "џ жил жизнью монаха-минорита в те времена, когда мир был объЯт спорами
о бедности; но к секте бегинов никогда не принадлежал".
     "‚идите?  - сказал  Ѓернард.  -  Ћн отрицает принадлежность  к  бегинам
потому, что бегины,  хотЯ  и  ЯвлЯютсЯ участниками той же самой полубратской
ереси,  относЯтсЯ  к  полубратьЯм недружелюбно, называют их  отсохшей ветвью
францисканского ордена и  считают себЯ  чище и совершеннее, чем  полубратьЯ.
Ћднако у  тех,  и у  других многие обычаи совершенно  одинаковы. ‘танешь  ты
отрицать, ђемигий, что тебЯ видели в церкви, как  ты  молилсЯ, скрючившись и
повернувшись  лицом  к  стене,  либо простершись на  полу и  накрывши голову
капюшоном,  вместо того, чтоб, как  положено,  становитьсЯ на колени, сложив
ладони, как делают прочие люди?"
     "—лены  ордена   ‘вЯтого  Ѓенедикта  тоже  простираютсЯ   в  надлежащих
случаЯх..."
     "џ спрашиваю не про надлежащие случаи, а про ненадлежащие!  €так, ты не
отрицаешь,  что принимал  и  ту,  и иную  позу, характерную длЯ  бегинов! Ќо
все-таки ты утверждаешь, что ты не бегин. ’огда скажи: во что ты веруешь?"
     "‚аша милость, Я верую во все, во что верует добрый христианин..."
     "Ќу просто свЯтой ответ! Ђ во что верует добрый христианин?"
     "‚ то, чему учит свЯтаЯ церковь".
     "Ђ котораЯ церковь свЯтаЯ? ’а, которую  зовут свЯтой  ее приверженники,
считающие  и  себЯ совершенными,  лжеапостолы,  полубратьЯ-еретики,  или  та
церковь, которую они сравнивают с блудодеицей ‚авилонской и в которую тем не
менее веруем все мы, здесь присутствующие?"
     "‚аша милость, - растерЯнно отвечал келарь. - ‘кажите мне вы, в которую
церковь веруете как в истинную".
     "џ верую  в истинную  римскую церковь, единую, свЯтую  и  апостольскую,
руководимую папой и его епископами".
     "‚ это и Я верую", - сказал келарь.
     "ЏоразительнаЯ    изобретательность!   -   выкрикнул    инквизитор.   -
ЏоразительнаЯ ловкость в игре словами! ‚ы все слышали?! Ћн имеет в виду, что
верует  в  то,  что Я  верую  в  упомЯнутую  церковь! Ђ сам ускальзывает  от
необходимости признаватьсЯ, во что  верует  он! Ќо нам  хорошо  известны все
твои  уловки,  достойные  куницы!  ‘ейчас мы все узнаем. €так, веришь ли ты,
заповеди учреждены нашим  ѓосподом,  что длЯ правильного покаЯниЯ необходимо
исповедоватьсЯ служителЯм ѓоспода, что римской церкви присвоено право вЯзать
и решить на земле все, что будет решено и вЯзано на небе?"
     "ђазве Я не должен в это верить?"
     "’ебЯ спрашивают не что ты должен, а во что ты веришь!"
     "џ  верю во все, что указываете вы и другие добрые  доктора", - отвечал
келарь в испуге.
     "‚от  как! Ђ  эти  добрые  доктора, на  которых  ты  ссылаешьсЯ, -  это
случайно нс те, кто заправлЯет твоею сектой?  ‚от,  оказываетсЯ, какой смысл
твоих слов! ‡начит, к этим презренным клеветникам, пытающимсЯ выдать себЯ за
единственных  преемников  свЯтых  апостолов,  ты  обращаешьсЯ  за   поверкой
исповеданиЯ веры? ’ы  пыталсЯ  протащить  мысль, что если Я  поверю в то  же
самое,  во что  веруют они, тогда ты  и мне  поверишь, а иначе будешь верить
только этим!"
     "џ такого  не говорил, ваша  милость, - пролепетал келарь. -  ќто у вас
получаетсЯ, будто Я так говорил, а на самом деле Я верю вашей милости, когда
ваша милость учит менЯ добру".
     "Ќу  и упорство!  - взвыл инквизитор, обрушиваЯ  кулак  на  поверхность
стола. - Ѓубнит  наизусть  с  бесподобным  упрЯмством формулировки,  которые
заучил  в своей  секте!  ’ы  ведь  что  сказал только  что? ’ы  сказал,  что
собираешьсЯ  верить мне только в тех  случаЯх,  когда  Я  буду проповедовать
добро. ‚ернее, то, что в твоей секте считаетсЯ за добро. ’очно этими словами
всегда  отвечают лжеапостолы, и этими же словами отвечаешь  сейчас ты, может
быть, даже  не сознаваЯ, что не из твоих уст исходЯт эти фразы, которым тебЯ
обучили в свое времЯ в секте, чтобы морочить голову  инквизиторам! € поэтому
ты сейчас сам себЯ обвинЯешь своими  же собственными словами,  хотЯ Я, может
быть, и попалсЯ бы в ловушку, если  бы не обладал долгим опытом  инквизиции.
Ќо  тебЯ  ждет  жесткий  допрос, негодЯй!  ‘кажи:  ты  когда-нибудь слышал о
ѓерарде ‘егалелли?"
     "џ слышал о  нем",  - ответил келарь и побледнел, если только могло еще
сильнее побледнеть это осунувшеесЯ, полуживое лицо.
     "’ы слышал о брате „ольчине из Ќовары?"
     "џ слышал о нем".
     "’ы когда-либо встречалсЯ с ним? Ѓеседовал с ним?"
     Љеларь на несколько секунд замер, как будто взвешиваЯ, до какой степени
правдивым должен быть его ответ. Џотом решилсЯ и еле слышно произнес:
     "џ встречалсЯ с ним. € беседовал".
     "ѓромче!  -  крикнул  Ѓернард.  -  Њы  хотим услышать,  как ты  наконец
выговоришь хоть одно правдивое слово! Љогда вы с ним встречались?"
     "‚аша милость,  -  отвечал  келарь,  -  Я был  монахом одной  поварской
обители, когда в  наших краЯх объЯвились люди „ольчина. Ћни проходили совсем
близко от моего монастырЯ, и сначала было неизвестно, кто они такие..."
     "’ы лжешь!  Љак мог  францисканец  из  ‚арагины  оказатьсЯ в  новарском
монастыре?  ’ы не был в монастыре! ’ы уже тогда входил  в шайку полубратьев,
рыскавшую по тем краЯм, промышлЯЯ попрошайничеством! € тогда  же ты примкнул
к „ольчину!"
     "Љак вы  можете  утверждать подобное, ваша  милость?" -  дрожа, спросил
келарь.
     "‘ейчас увидишь. € могу, и  обЯзан,"  -  ответил Ѓернард и велел ввести
‘альватора.
     †алко  было смотреть на  этого  несчастного, несомненно подвергшегосЯ в
течение ночи гораздо более суровому - и отнюдь не публичному - допросу. ‹ицо
‘альватора, как Я описывал, и раньше внушало ужас. Ќо теперь оно  еще больше
стало  походить  на звериную морду. ‘ледов  истЯзаний  не  было видно. Ќо по
странной безжизненности его опутанного цепЯми  тела, с вывернутыми  членами,
которыми он почти не мог шевелить, по тому, как волокли его лучники за цепи,
как  обезьЯну  на  веревке,  легко  можно  было  представить  себе  характер
проведенного с ним ночного собеседованиЯ.
     "Ѓернард пытал его", - шепнул Я ‚ильгельму.
     "Ќичего подобного,  -  возразил  ‚ильгельм.  -  €нквизитор  никогда  не
пытает. ‹юбые заботы о теле обвинЯемого всегда поручаютсЯ мирским властЯм".
     "Ќо это же одно и то же!" - сказал Я.
     "Ќет, это разные вещи. Љак длЯ инквизитора -  он не пЯтнает рук, так  и
длЯ  обвинЯемого  -  он  ждет  прихода  инквизитора, ищет в  нем немедленной
поддержки, защиты от мучителей... € раскрывает ему свою душу".
     џ посмотрел в лицо учителю. "‚ы смеетесь?" - растерЯнно сказал Я.
     "’ы полагаешь, что над такими вещами смеютсЯ?" - ответил ‚ильгельм.
     Ѓернард   перешел  к  допросу   ‘альватора.   €  перо   мое   бессильно
воспроизвести те обрубленные - и, если можно это себе представить, еще более
вавилонские  -  подобиЯ слов,  которые вырывались  у этого жалкого человека,
давно уже сломленного,  а ныне  доведенного до  состоЯниЯ  бабуина. Њало что
можно  было  понЯть в  его лепете,  и  Ѓернард помогал  ему,  задаваЯ  такие
вопросы, что тому оставалось отвечать только да и нет, отвечать одну правду,
не  надеЯсь  ничего  скрыть. —то мы  услышали  - читатель легко  может  себе
представить. Ћн  рассказал  (вернее,  подтвердил, что рассказал  инквизитору
накануне ничью) часть  той  истории, которую  Я  еще  раньше восстановил  из
отрывочных   сведений.   Ћ  своих  скитаниЯх  с  полубратьЯми,  пастушатами,
лжеапостолами. Ћ том, как во времена брата „ольчина  повстречалсЯ с ђемигием
- одним из дольчиниан. Љак  вместе с ним спассЯ после битвы  на горе ђебелло
и, пройдЯ многие мытарства, прибилсЯ к  Љазальскому  монастырю.  Љ этому  он
добавил,  что ересиарх „ольчин,  чуЯ близкую свою поимку и  погибель, вверил
означенному ђемигию  кое-какие грамоты, чтоб тот передал их,  а куда, кому -
‘альватор  не  знает. Ђ  ђемигий  хранил те  грамоты при себе  и не  решалсЯ
передать по назначению.  Ђ когда стал  жить в здешнем  монастыре - он, боЯсь
хранить документы у себЯ, но не желаЯ и  уничтожить,  передал их на хранение
местному библиотекарю,  а именно Њалахии, чтобы тот спрЯтал  их где-нибудь в
тайниках •рамины.
     Џока ‘альватор рассказывал, келарь с  ненавистью глЯдел  на  него, а  в
какую-то минуту не смог удержатьсЯ от крика: "ѓадина, обезьЯна похотливаЯ, Я
был тебе отцом, другом, порукой, и вот как ты за это отплачиваешь!"
     ‘альватор посмотрел на покровителЯ,  ныне такого  беззащитного, и через
силу ответил: "ѓосподине, будь как раньше, Я твой. Ђ тут, знамо, острог. Љто
без конЯ, иди пеш".
     "„урак!  - закричал  на него ђемигий. - „умаешь, спасешьсЯ?  ’ы что, не
понЯл, что и тебЯ казнЯт за ересь? ‘кажи быстро, что тебЯ пытали, скажи, что
ты все придумал!"
     "Њне  почем  знать,  какой где толк. ђаскол, патарен, сорочин, леонист,
арнальднст, сперонист, обрезан. ‚се одно. џ  не учен, ничего не знал, грешил
не со зла,  господин Ѓернард  милостив и благ. Ѓудет отпускать, во имЯ Ћтца,
‘ына и „уха ‘вЯтаго..."
     "Њы имеем право  выносить оправдание исключительно в тех случаЯх, когда
это  предусматриваетсЯ законом, -  сказал  инквизитор.  -  €  при  вынесении
приговора мы  с  отеческой  благожелательностью намереваемсЯ сопоставить все
обстоЯтельства и  принЯть во внимание  то,  с  какой степенью добровольности
подсудимый содействовал ходу расследованиЯ. €ди, иди, возвращайсЯ в камеру и
поразмысли,  и  помолись   о  милосердии  ѓосподнем.  ’еперь  нам  предстоит
разобратьсЯ  в  некоторых фактах совершенно  другого  периода.  ‡начит,  как
выЯснЯетсЯ,  ђемигий,  ты принес  на  себе  грамоты „ольчина  и  передал  их
собрату, в ведении которого была монастырскаЯ библиотека".
     "Ќеправда, неправда!" - крикнул келарь, как будто подобнаЯ защита могла
еще иметь какой-то смысл. € вполне логично, что  Ѓернард оборвал его: "Ќе от
тебЯ требуетсЯ подтверждение, а от Њалахии ѓильдесгеймского".
     ‚ызвали   библиотекарЯ,   которого  не  было  среди  присутствующих.  џ
догадывалсЯ, что он либо в скриптории, либо в больнице, ищет ЃенциЯ и книгу.
‡а ним пошли, и когда  он поЯвилсЯ в зале, нахмуренный, старающийсЯ ни с кем
не встречатьсЯ глазами, ‚ильгельм  пробормотал с  досадой:  "Ќу вот,  теперь
Ѓенций свободен делать все, что хочет".
     Ћднако  он ошибалсЯ,  так как  немедленно вслед за этим  Я  увидел, как
физиономиЯ  ЃенциЯ  высовываетсЯ  из-за плеч столпившихсЯ монахов,  забивших
собою все  входы в залу, чтоб следить за допросом. џ показал его ‚ильгельму.
€  мы оба решили, что любопытство к небывалому происшествию пересилило в нем
любопытство к  неведомой  книге.  ’олько потом мы  узнали,  что  несколькими
минутами прежде он все-таки успел заключить низкопробнейшую сделку.
     ЊалахиЯ вышел и стал перед  судьЯми,  стараЯсь не встречатьсЯ глазами с
келарем.
     "ЊалахиЯ, - обратилсЯ к нему Ѓернард,  - сегоднЯ утром, ознакомившись с
признаниЯми, полученными ночью от ‘альватора, Я задал  вам  вопрос, получали
ли вы от присутствующего здесь обвинЯемого грамоты..."
     "ЊалахиЯ!  -  вскричал  келарь. -  ’ы  сейчас  поклЯлсЯ, что  не будешь
вредить!"
     ЊалахиЯ почти не повернул головы к подсудимому, хотЯ тот  стоЯл у  него
за спиной, а только покосилсЯ и ответил так тихо, что даже мне было почти не
слышно:  "ЉлЯтву Я не нарушаю. ‚се,  что могло тебе  повредить, было сделано
раньше. ѓрамоты были переданы господину  Ѓернарду рано утром, до того как ты
убил ‘еверина".
     "Ќо  ты  знаешь,  ты-то  знаешь, что Я  не  убивал ‘еверина! ’ы знаешь!
Џотому что ты был там еще раньше!"
     "џ? - переспросил ЊалахиЯ. - џ вошел, когда тебЯ уже поймали".
     "€  в  любом  случае, - перебил  Ѓернард,  - что  ты  искал у ‘еверина,
ђемигий?"
     Љеларь  обернулсЯ  и  растерЯнно  посмотрел  на  ‚ильгельма,  потом  на
Њалахию,  потом снова  на  Ѓернарда:  "Ќо Я...  Я  услышал, как  утром  брат
‚ильгельм...  здесь  присутствующий...  просил ‘еверина  сохранить  какие-то
документы... а  Я со вчерашней  ночи, с тех пор,  как  схватили  ‘альватора,
думал, что эти грамоты могут выплыть..."
     "Ђга,  значит,  ты  все-таки  кое-что   знаешь  об  этих  грамотах!"  -
торжествующе выкрикнул Ѓернард. Љеларь понЯл, что попалсЯ.  …го зажали между
двумЯ угрозами: обвинением ва ереси и обвинением в убийстве. Џо-видимому, от
второго  обвинениЯ он решил отбитьсЯ во что бы то ни стало и теперь вел себЯ
бестолково и  безрассудно: "Ћ грамотах  потом... џ все  объЯсню... ђасскажу,
как  они ко мне попали... Ќо сперва дайте Я расскажу, как было дело сегоднЯ.
џ боЯлсЯ, что эти грамоты всплывут. ЃоЯлсЯ с тех пор, как ‘альватор попал  в
руки господина  Ѓернарда. ‚от уже много лет  мысль  об этих грамотах  мучает
менЯ. € когда Я услышал,  что ‚ильгельм с ‘еверином сговариваютсЯ о каких-то
документах... Ќу, не  знаю... Љакой-то страх завладел  мной.  џ подумал, что
ЊалахиЯ, наверно, избавилсЯ от них  и передал ‘еверину. џ решил, что их надо
уничтожить. €  пошел  к ‘еверину. „вери были  открыты.  € ‘еверин лежал  уже
убитый... Ђ Я стал шарить в  его вещах  и искать документы... џ был вне себЯ
от страха..."
     ‚ильгельм прошептал  мне на  ухо:  "ѓлупец несчастный. €спугалсЯ  одной
ловушки и полез прЯмо в другую".
     "Џредположим, ты  сейчас  почти  не  лжешь, -  заговорил  Ѓернард. -  џ
подчеркиваю: почти. ’ы думал, что грамоты у ‘еверина, и искал их у него. Ђ с
чего ты  взЯл, что они  у него?  € зачем ты  убил до него других  собратьев?
Њожет, ты думал,  что  эти воровские грамоты уже давно гулЯют по  аббатству?
Њожет, в этом монастыре принЯто гонЯтьсЯ за реликвиЯми сожженных еретиков?"
     Џри последних  словах Ђббат  подскочил, как от удара.  Ќе  существовало
более  страшного  обвинениЯ, чем в хранении реликвий  еретиков.  Ђ  Ѓернард,
похоже, очень ловко собиралсЯ  приплести убийства к еретической деЯтельности
и  все вместе -  к обстановке  в монастыре...  €з раздумий менЯ вывел жуткий
вопль  келарЯ, уверЯвшего, что он  не имеет никакого отношениЯ к  предыдущим
убийствам. Ѓернард  снисходительно  оборвал  его:  пока  что рассматриваетсЯ
другое  дело.  ЏредъЯвлено  обвинение в еретической  деЯтельности,  и  пусть
келарь не хитрит (тут голос Ѓернарда зазвучал совсем зловеще) и не  пытаетсЯ
отвлечь  внимание от собственных еретических  происков,  киваЯ на  покойного
‘еверина  или спихиваЯ  вину  на Њалахию.  ’ак  что  вернемсЯ  к  вопросу  о
грамотах.
     "ЊалахиЯ из ѓильдесгейма, - обратилсЯ он к свидетелю.  - ‚ы вызываетесь
не как обвинЯемый.  ‘егоднЯ утром вы дали исчерпывающий ответ на мои вопросы
и пошли мне навстречу, не пытаЯсь ничего  замалчивать. ’еперь  повторите при
всех свои показаниЯ - и вам нечего будет опасатьсЯ".
     "ЏовторЯю  то же, что сказал утром, -  начал  ЊалахиЯ.  - ‚скоре  после
поступлениЯ  в наш монастырь ђемигий взЯл  на себЯ заботы о  кухнЯх.  “  нас
установились  регулЯрные   служебные  взаимоотношениЯ.   Џоскольку  Я,   как
библиотекарь,  отвечаю   за  ежевечернюю   подготовку  •рамины  к  ночи,  Я,
естественно, запираю и кухню...  Ќе вижу причин скрывать,  что мы с ђемигием
по-братски  сдружились. ’очно  так  же не видел  Я  причин подозревать его в
чем-либо дурном. ‚  ту пору он и рассказал мне, что хранит  некие  документы
секретного  содержаниЯ,  доверенные ему  исповедавшимсЯ.  € сказал,  что эти
документы  не должны попасть в руки  непосвЯщенных, и что потому  опасно ему
держать их при себе. Џоскольку Я имею доступ в единственное здесь помещение,
недоступное длЯ  остальных  братьев, он попросил  менЯ взЯть на хранение эти
документы  и поместить  там, вдали от  любопытных взглЯдов.  € Я согласилсЯ,
никак не предполагаЯ, что документы могут носить еретический  характер... Ќе
читаЯ, Я отнес их в... ну, в самый закрытый из тайников  библиотеки. € с тех
пор  не  вспоминал об  этом.  Ќе вспоминал до  сегоднЯшнего утра,  когда  от
господина инквизитора  поступил  запрос  на эти документы. ’огда Я  пошел за
ними и передал их в его руки..."
     Ђббат  прервал  его,  пылаЯ гневом:  "Џочему  ты  не  поставил  менЯ  в
известность? Ѓиблиотека - не склад  длЯ личной собственности монахов!" ќтими
словами Ђббат Ясно  дал понЯть, что руководство монастырЯ отказываетсЯ иметь
что-либо общее с этой историей.
     "‚аша  милость, - смущенно  отвечал ЊалахиЯ,  - Я отнессЯ к этому как к
малозначащей вещи... ‘огрешил без умысла..."
     "Ќу  разумеетсЯ,  разумеетсЯ,  -  перебил  его Ѓернард самым  сердечным
тоном. - Њы все уверены, что библиотекарь действовал исключительно из благих
побуждений,  и  его искреннее  и добровольное  сотрудничество со  следствием
служит дополнительным  доказательством в его пользу. Џо-братски  прошу  ваше
высокопреподобие не ставить ему в вину  эту давнюю  неосторожность. Њы верим
Њалахии. €  ждем от него лишь одного. Џускай теперь под присЯгой подтвердит,
что документы, которые Я сейчас  предъЯвлю,  -  те  самые,  которые были мне
переданы сегоднЯ  утром,  и они же -  те самые,  которые ђемигий ‚арагинский
вручил ему много лет назад по вступлении в здешнюю обитель". € он поднЯл два
листа пергамента, лежавшие на столе среди прочих. ЊалахиЯ посмотрел на них и
твердо сказал:  "ЉлЯнусь всемогущим  Ћтцом Ќебесным, пресвЯтой Ѓогоматерью и
всеми свЯтыми, что это было и есть именно так".
     "Џо мне, достаточно, -  сказал  Ѓернард. -  ‚ы  можете идти, ЊалахиЯ из
ѓильдесгейма".
     Љогда ЊалахиЯ, низко опустив голову,  шел к выходу и почти поравнЯлсЯ с
дверью, вдруг  кто-то  крикнул из  толпы  любопытных, сгрудившихсЯ в глубине
залы:  "’ы  прЯтал его  письма, а он  показывал  тебе  лЯжки послушников  на
кухне!"  ђаздались смешки.  ЊалахиЯ  проложил себе дорогу  к  двери, работаЯ
локтЯми направо и налево. џ поклЯлсЯ бы, что голос принадлежал €маросу, хотЯ
и был искажен до дурацкого фальцета. Ђббат, полиловев от злости, заорал, что
требует полной тишины,  и пригрозил ужаснейшими карами всем посторонним, кто
немедленно не очистит залу. Ѓернард  довольно  сально  ухмыльнулсЯ, кардинал
Ѓертран на другой оконечности  помещениЯ припал к уху €оанна д'Ђнно и что-то
объЯснЯл ему, после чего тот с размаху прихлопнул себе рот ладонью и ткнулсЯ
головою в грудь, как при  приступе кашлЯ. ‚ильгельм  шепнул мне:  "Љеларь не
только сам  грешил как  мог, но, оказываетсЯ, и сводничал. •отЯ длЯ Ѓернарда
это не имеет никакого  значениЯ. Љроме той небольшой  пользы, что этим можно
удачно шантажировать Ђббона, имперского посредника".
     ђечь ‚ильгельма прервал  не  кто иной как Ѓернард,  ныне обращавшийсЯ к
нему. "Њне, кроме того, хотелось бы сейчас  услышать от вас, брат ‚ильгельм,
о каких записЯх  вы  договаривались ныне утром  с  ‘еверином,  чем  ввели  в
заблуждение ђемигиЯ, побудив его к противоправным действиЯм".
     ‚ильгельм выдержал его взглЯд,  не опускаЯ глаза. "Љеларь действительно
впал  в  заблуждение, вы  правы.  Њы  с ‘еверином  обсуждали один  трактат о
лечении   псиной  водобоЯзни,   сочинение   Ђиюба   аль-ђугави;  это   книга
необыкновенной содержательности, котораЯ вам  безусловно известна по отзывам
и  к которой вы, должно быть, неоднократно обращались...  Ѓешенство собачье,
указывает Ђйюб, определЯетсЯ по двадцати пЯти нижеследующим признакам..."
     Ѓернард, принадлежавший к ордену domini  canes  -  "псов господних",  -
предпочел  в данном  случае не  задиратьсЯ. "‚ижу,  вы говорили о  вещах, не
имеющих  отношениЯ к слушаемому  делу", -  быстро  проговорил он и перешел к
дальнейшему допросу.
     "‚ернемсЯ  к тебе, минорит ђемигий, опаснейший длЯ рода  человеческого,
чем бешенаЯ собака. …сли бы брат ‚ильгельм во все эти дни, проведенные здесь
до  нашего  прибытиЯ,  чуть больше  бы вниманиЯ  обратил  на  то, что слюною
брызжут  не  только бешеные  псы, но и еретики, может быть, ему удалось бы и
самостоЯтельно  выследить   гада,  угнездившегосЯ  в   аббатстве.   ‡аймемсЯ
посланиЯми. ’еперь суду доподлинно известно,  что  они были в  твоих руках и
что ты заботилсЯ подальше упрЯтать  их, как будто напитанные  отравой, и что
ты  дошел даже  и  до убийства, - тут Ѓернард движением  руки остановил  все
протесты  келарЯ, - об  убийстве поговорим позже... € ты не погнушалсЯ  даже
убийства, повторЯю, только  бы эти посланиЯ не попали ко мне в руки.  ’еперь
ты признаешь, что они твои?"
     Љеларь  не  отвечал,  но  молчание  его  было достаточно  красноречиво.
Ѓернард продолжил с нажимом: "—то же представлЯют из себЯ эти грамоты?  ќто,
как видим, два листа, писанных рукой ересиарха „ольчина за несколько дней до
его взЯтиЯ. Ћн самолично вверил их приспешнику, чтобы тот разнес их к другим
последователЯм секты, рассеЯнным по €талии. џ мог бы прочесть  сейчас  здесь
перед вами  все, что в них говоритсЯ, и  как этот самый „ольчин,  трЯсЯсь  в
предчувствии неминуемой кончины, вкладывает в последние письма всю  надежду,
какаЯ у него была, - а собратьЯм он признавалсЯ, что это надежда на дьЯвола!
†елаЯ  утешить их,  он заверЯет:  невзираЯ на  то, что  приводимые сроки  не
совпадают со сроками предыдущих  грамот, где он обещал к 1305 году полнейшую
расправу,  при  помощи  императора  ”редерика,  со  всеми  какие   ни   есть
свЯщенниками, все-таки сказаннаЯ расправа осуществитсЯ  и она уже  близка. €
тем самым снова клеветал ересиарх, ибо  уже  двадцать, и более  двадцати лет
минуло с того часа,  и ни  одно из  его  грозных прорицаний  не оправдалось.
Ћднако  мы сейчас не о смехотворной наглости  этих предсказаний намереваемсЯ
говорить,  а  о  том,  что ђемигий был их  разносчиком  и распространителем.
‘танешь ли ты  снова  отрицать, нераскаЯнный  ты  предатель, отщепенец,  что
находилсЯ в сношении и сообщничестве с сектой лжеапостолов?"
     Љеларь  уже  не  мог отрицать ничего. "‚аша милость,  - начал он. - Њои
молодые  годы  омрачены  роковыми  ошибками.   Љогда  Я  увлексЯ  проповедью
„ольчина, уже заранее подготовленный к  тому соблазнительными идеЯми братьев
бедной жизни, Я уверовал  в  его  слова и поступил в его банду.  „а, все это
правда, и Я был вместе с ними  под Ѓрешией, и был под Ѓергамо, был на Љомо и
в долине ‚альзесии, с ними  Я отступал  на ‹ысую гору и  в  ущелье  ђасса, с
ними,  наконец,  попал  на  ђебелло.  Ќо  Я  не  участвовал  ни  в каких  их
злодействах,  и хотЯ окружающие  насиловали  и  грабили, Я пыталсЯ хранить в
себе тот дух кротости, который  присущ сыновьЯм ”ранциска;  и именно на горе
ђебелло  Я осознал,  что не могу так дальше, и повинилсЯ „ольчину,  что не в
состоЯнии больше участвовать в их битвах, и он дал мне позволение удалитьсЯ,
потому что, сказал он, колеблющихсЯ ему  не надо, и единственное,  о  чем он
менЯ попросил напоследок, - это перенести его грамоты в Ѓолонью..."
     "Љому?"
     "Ќекоторым  сектантам,  имена их  Я,  надеюсь, запомнил  верно и как их
помню  - готов назвать, ваша милость", -  торопливо выговорил ђемигий.  € он
назвал  несколько  имен, которые,  судЯ  по  всему, кардиналу  Ѓертрану были
знакомы, так  как  он  заулыбалсЯ с  довольным  видом, удовлетворенно  киваЯ
Ѓернарду.
     "Ћчень хорошо, - сказал Ѓернард и записал имена. Џотом спросил ђемигиЯ:
- Ђ как это ты сейчас выдаешь друзей?"
     "Ћни мне не  друзьЯ, ваша милость, что доказываетсЯ, как сами видите, и
тем, что письма  Я им не передал. џ еще и  больше  сделал в свое времЯ, ваша
милость,  и  сейчас расскажу, хотЯ, говорЯ  по чести, много лет старалсЯ это
забыть. —тобы  выйти из лагерЯ „ольчина через линии войск епископа ‚ерчелли,
обложившего  гору кольцом  осады, Я договорилсЯ с его  людьми и  в обмен  на
свободный  пропуск  указал  им  тайные  подходы  к  укреплениЯм  „ольчина  и
объЯснил,  как лучше нападать. Џоэтому в успехе церковных  сил и в их победе
над мЯтежниками есть какаЯ-то долЯ и моих заслуг".
     "Ћчень интересно. ќто доказывает не только что  ты отщепенец, но  и что
ты подлейший трус  и  предатель. € твоего положениЯ  это  не  улучшает.  Љак
сегоднЯ,  чтобы  спасти  шкуру,  ты  попыталсЯ свалить вину за  убийство  на
Њалахию,  который вдобавок тебЯ  же и покрывал много лет,  так в свое времЯ,
чтобы унести ноги из опасного места, ты передал  своих  товарищей по греху в
руки  правосудиЯ. Ќо ты предал только  их телесную оболочку, ибо от  духа их
учениЯ ты и позднее не отступилсЯ и стал сохранЯть эти грамоты как реликвии,
надеЯсь  когда-нибудь в  будущем  набратьсЯ храбрости и,  по возможности  не
подвергаЯ себЯ риску, передать их  по назначению,  чтобы  прийтись ко  двору
любезным тебе лжеапостолам".
     "Ќет,  ваша  милость,  это  не так, -  возразил келарь, весь в поту,  с
трЯсущимисЯ руками. - Ќет, клЯнусь вам, что..."
     "ЉлЯнешьсЯ! - прогремел Ѓернард. -  ‚от  еще  одно доказательство твоей
подлой натуры!  ’ы хочешь  поклЯстьсЯ  потому,  что  прекрасно знаешь, что Я
прекрасно знаю,  что  еретики-вальденцы  способны на любое  ухищрение и даже
готовы на смерть,  лишь бы  избежать клЯтвы! Ђ если их припереть  к  стенке,
припугнуть, тогда они делают  вид,  что клЯнутсЯ, бормочут лживые клЯтвы! Ќо
мне,  имей в  виду, прекрасно известно, что  ты не  из секты лионских нищих,
проклЯтаЯ ты лисица, и что ты теперь из кожи лезешь, чтобы убедить менЯ, что
ты не  тот,  кем  ЯвлЯешьсЯ, - все,  чтобы только  Я  не додумалсЯ,  кем  ты
ЯвлЯешьсЯ на  самом  деле.  ‡начит, ты готов клЯстьсЯ! •очешь клЯстьсЯ, чтоб
заморочить нам голову! ‡най,  что  все твои  клЯтвы длЯ менЯ - пустой  звук!
ЉлЯнись  хоть пЯть, хоть десЯть, хоть сотню раз, сколько хочешь. џ прекрасно
знаю  и  то,  что у  вас в  секте  отпускают  грехи всем, кто  вынужден  был
произнести  лживые клЯтвы,  чтобы  не  предать секту. ’ак  что  каждаЯ новаЯ
клЯтва будет новым доказательством твоей вины!"
     "—то же мне делать?" - вскричал келарь, падаЯ на колени.
     "Ќе простирайсЯ как бегин! Ќичего  тебе не  делать. Ћтныне Я решаю, что
делать, а что нет, -  ответил Ѓернард с жуткой  улыбкой.  - ’ебе же остаетсЯ
только  покаЯтьсЯ.  …сли покаешьсЯ -  будешь проклЯт  и осужден.  €  если не
покаешьсЯ - будешь проклЯт и осужден. ‚ этом случае будешь осужден за ложные
показаниЯ! ’ак что покайсЯ, хотЯ бы длЯ того чтоб не затЯгивать этот допрос,
оскорблЯющий нашу благопристойность и чувства состраданиЯ и жалости!"
     "Ќо в чем же мне каЯтьсЯ?"
     "‚ грехах двух порЯдков. ‘начала в том, что ты был в секте „ольчина,  и
разделЯл  его еретические воззрениЯ и разбойный обычай,  и глумилсЯ вместе с
ним  над  честью  епископов  и городских  магистратов,  и  до сих пор живешь
нераскаЯнным, исповедуЯ все  ту же ложь и все  те  же бредни, даже и теперь,
когда  ересиарха нет в  живых,  а  секта его распущена, хотЯ и  не до  конца
выЯвлена и истреблена.  Ђ также  в том, что,  развращенный до  глубины  души
мерзостной   той  сектою,   ты  повинен  в   преступлениЯх   против  Ѓога  и
человечества,  совершенных тобою  здесь  в  аббатстве  ради  каких-то тайных
выгод, которые  длЯ менЯ все еще  неЯсны, однако, по всей вероЯтности, и  не
нуждаютсЯ в особом выЯснении, поскольку и без того блистательно доказываетсЯ
и  предварительным расследованием,  и показаниЯми на процессе, что лжетеориЯ
исповедовавших  и исповедующих  бедность, тех, кто  упорствует  вопреки всем
указаниЯм его свЯтейшества папы  и всем его буллам, не может не  приводить к
преступной развЯзке. € это должны уЯснить все правоверные христиане. ‚от что
мне нужно - и больше ничего. ЏокайсЯ".
     ’еперь  стало Ясно, к чему клонит  Ѓернард. ‘овершенно не  интересуЯсь,
кто  убийца прочих монахов,  он стремилсЯ  только к  одному  - доказать, что
ђемигий в  какой-то мере разделЯл идейные  воззрениЯ  имперских  богословов.
’еперь,  если удастсЯ  продемонстрировать  свЯзь  между  этими  воззрениЯми,
ЯвлЯющимисЯ также воззрениЯми Џеруджийского капитула, и ересью полубратьев и
дольчиниан, тем самым будет доказано, что один и тот же человек в аббатстве,
исповедуЯ  все эти предосудительные идеи (более того - еретические), в то же
времЯ выступал организатором всех  преступлений, и  Ѓернард нанесет воистину
смертельный удар своим оппонентам. џ взглЯнул на ‚ильгельма и увидел, что он
тоже   видит  опасность,  но  ничего  поделать  не  может,  хотЯ  и  заранее
предполагал, что так повернетсЯ.
     џ взглЯнул на Ђббата и увидел, что он чернее тучи, поскольку тоже, хотЯ
и с опозданием, понЯл, что попал  в  ловушку и что его собственный авторитет
посредника рушитсЯ на  глазах,  коль скоро выЯснЯетсЯ, что  во вверенной ему
области укоренились все пороки текущего столетиЯ.  Ђ келарь... Ћн, казалось,
уже  не понимал, от каких обвинений есть возможность оправдатьсЯ, от каких -
нет. Ћн уже не соображал ничего. ‚опль, рвавшийсЯ из его уст, был воплем его
души. €  в  этот  вопль он вложил  долгие годы тайной сердечной муки. Џрожив
целый  век,  полный  сомнений,  одушевлений  и  разочарований,  подлостей  и
предательств,  он понЯл, что настал  момент  взглЯнуть в глаза  неотвратимой
кончине. € пред ее лицом он  снова обрел веру собственной юности.  Ћн уже не
думал о том, истина в этой  вере  или  ложь. Ћн  как будто  доказывал самому
себе, что еще способен просто верить.
     "„а, это правда, - вскричал он. - џ был с „ольчином, Я участвовал в его
преступлениЯх, в его  разгуле, возможно,  Я  был не в себе, возможно, вместо
любви  к  ѓосподу нашему  •ристу  €исусу  Я  испытывал только потребность  в
свободе и ненависть к епископам...  ќто верно, Я грешил, но клЯнусь всем чем
хотите  - ни в  одном из  здешних убийств Я  не  повинен,  клЯнусь вам всеми
свЯтыми!"
     "’ак,  ну хотЯ  бы  что-то  мы имеем,  - сказал Ѓернард.  -  ‡начит, ты
признаешь,  что  участвовал  в  ереси  „ольчина,  колдуньи  Њаргариты  и  их
сообщников.  ’ы  признаешь, что был  при них  и  с  ними  в то  времЯ, когда
поблизости ’риверо предавали  повешенью бессчетное  число честных  христиан,
среди  них  невинного ребенка  десЯти лет?  €  вешали  людей  перед  глазами
родителей и жен, потому  что  они отказывались  подчинитьсЯ  произволу  этих
псов? Ђ также потому, что в озлоблении от вашего бешенства и вашей спеси  вы
вбили себе в головы, что не получит вечного  спасениЯ ни один из тех, кто не
вошел в вашу секту? ѓовори!"
     "„а, да, Я думал и делал все, что вы сейчас сказали!"
     "€  ты присутствовал, когда взЯли в  плен нескольких человек, преданных
епископу, и заморили  их голодом в темнице,  и беременной  женщине  отрубили
руку  по локоть,  а  от второй руки  - кисть, и  дали  ей родить, и  родилсЯ
ребенок, умерший без крещениЯ?  € ты был вместе со своими, когда вы сравнЯли
с  землей и вытравили  огнем все живое в городах  областей  Њоссо,  ’риверо,
Љоссилы и  ”леккии,  и  почти  всю  провинцию Љрепакорьо,  и  много  домов в
ЊортильЯно и в Љьорино и подпалили церковь в ’риверо, а перед этим испачкали
свЯтые образа, выворотили алтарные плиты, отломали руку у статуи Ѓогоматери,
разграбили сосуды,  утварь и церковные книги, разнесли на  куски колокольню,
перебили  все  колокола,  забрали  все  состоЯние  общины  и  все  имущество
свЯщенника!"
     "„а,  да, Я был тогда  со  всеми, и  никто из нас  уже не  понимал, что
делает, мы  хотели успеть сами,  до божьей кары,  мы  шли передовою ратью  в
дружине императора,  ниспосланного небом и свЯтым небесным  папой. Њы хотели
ускорить  схождение  Ђнгела  ”иладельфийской  церкви, тогда  бы  все  смогли
причаститьсЯ благодати „уха ‘вЯтого и церковь бы обновилась и по уничтожении
всех прегрешающих только безгрешники начали бы царить!"
     Љеларь  был как  будто и  одержим, и  одухотворен  одновременно.  Ѓудто
прорвалась плотина умолчаниЯ и притворства, и его душу захлестнуло былое. Ќе
только слова былого; но и образы, и чувства, которыми  полнилась  его душа в
те давние годы.
     "€так, - напирал  Ѓернард,  - ты признаешь, что  вы чтили  как мученика
ѓерарда ‘егалелли, отказывали в должном уважении римской церкви, утверждали,
что ни папскаЯ, ни чьЯ-либо инаЯ  власть не имеет права предписывать вам ваш
образ жизни, что никто не может отлучать вас, что  со времени ‘в. ‘ильвестра
все  прелаты  церкви были лихоимцы и развратники,  за исключением  Џетра  из
Њорроне, что мирЯне не обЯзаны выплачивать десЯтину свЯщенникам, которые  не
показывают своей  жизнью  образец  абсолютного совершенства и абсолютной  же
бедности