        Ћскар “айлд. Џортрет „ориана ѓреЯ

---------------------------------------------------------------
     ђоман
     Џеревод с англ. Њ.Ђбкина
     Origin: Ѓиблиотека Ћлега Ђристова
     http://www.chat.ru/~ellib/ і      http://www.chat.ru/~ellib/
---------------------------------------------------------------

        Џђ…„€‘‹Ћ‚€… 

     •удожник -- тот, кто создает прекрасное.
     ђаскрыть  людЯм  себЯ  и  скрыть  художника  --  вот  к  чему стремитсЯ
искусство.
     Љритик -- это тот, кто способен в новой  форме  или  новыми  средствами
передать свое впечатление от прекрасного.
     ‚ысшаЯ, как и низшаЯ, форма критики -- один из видов автобиографии.
     ’е,  кто  в  прекрасном  находЯт  дурное, -- люди испорченные, и притом
испорченность не делает их привлекательными. ќто большой грех.
     ’е, кто способны  узреть  в  прекрасном  его  высокий  смысл,  --  люди
культурные. Ћни не безнадежны.
     Ќо избранник -- тот, кто в прекрасном видит лишь одно: Љрасоту.
     Ќет книг нравственных или безнравственных. …сть книги хорошо написанные
или написанные плохо. ‚от и все.
     Ќенависть  девЯтнадцатого  века  к  ђеализму  --  это  Ярость Љалибана,
увидевшего себЯ в зеркале.
     Ќенависть девЯтнадцатого века к ђомантизму -- это Ярость  Љалибана,  не
находЯщего в зеркале своего отражениЯ.
     „лЯ  художника  нравственнаЯ  жизнь  человека  --  лишь одна из тем его
творчества. ќтика  же  искусствав  совершенном  при-  менении  несовершенных
средств.
     •удожник   не   стремитсЯ   что-то   доказывать.  „оказать  можно  даже
неоспоримые истины.
     •удожник   не   моралист.   ЏодобнаЯ   склонность   художника   рождает
непростительную манерность стилЯ.
     Ќе   приписывайте   художнику   нездоровых   тенденций:  ему  дозволено
изображать все.
     Њысль и ‘лово длЯ художника -- средства €скусства.
     Џорок и „обродетель -- материал длЯ его творчества.
     …сли говорить о форме, -- прообразом всех искусств  ЯвлЯетсЯ  искусство
музыканта. …сли говорить о чувстве -- искусство актера.
     ‚о всЯком искусстве есть то, что лежит на поверхности, и символ.
     Љто пытаетсЯ проникнуть глубже поверхности, тот идет на риск.
     € кто раскрывает символ, идет на риск.
     ‚   сущности,  €скусство  --  зеркало,  отражающее  того,  кто  в  него
смотритсЯ, а вовсе не жизнь.
     …сли произведение искусства вызывает споры, -- значит, в нем есть нечто
новое, сложное и значительное.
     Џусть критики расходЯтсЯ во мнениЯх, -- художник остаетсЯ верен себе.
     Њожно простить человеку, который делает нечто полезное, если только  он
этим  не  восторгаетсЯ.  ’ому  же,  кто  создает  бесполезное,  единственным
оправданием служит лишь страстнаЯ любовь к своему творению.
     ‚сЯкое искусство совершенно бесполезно.

     Ћскар “айльд


        ѓ‹Ђ‚Ђ I 

     ѓустой аромат  роз  наполнЯл  мастерскую  художника,  а  когда  в  саду
поднималсЯ  летний ветерок, он, влетаЯ в открытую дверь, приносил с собой то
пьЯнЯщий запах сирени, то нежное благоухание алых цветов боЯрышника.
     ‘ покрытого персидскими чепраками дивана, на котором лежал  лорд  ѓенри
“оттон,  курЯ,  как  всегда, одну за другой бесчисленные папиросы, был виден
только куст ракитника -- его золотые и душистые, как мед, цветы жарко пылали
на солнце, а трепещущие ветви,  казалось,  едва  выдерживали  тЯжесть  этого
сверкающего   великолепиЯ;   по   временам  на  длинных  шелковых  занавесЯх
громадного окна мелькали причудливые тени пролетавших мимо птиц, создаваЯ на
миг подобие Японских рисунков, -- и тогда  лорд  ѓенри  думал  о  желтолицых
художниках далекого ’окио, стремившихсЯ передать движение и порыв средствами
искусства,   по   природе   своей   статичного.   ‘ердитое   жужжание  пчел,
пробиравшихсЯ в нескошенной  высокой  траве  или  однообразно  и  настойчиво
круживших  над осыпанной золотой пылью кудрЯвой жимолостью, казалось, делало
тишину еще более гнетущей. ѓлухой шум ‹ондона доносилсЯ  сюда,  как  гудение
далекого органа.
     Џосреди   комнаты   стоЯл   на   мольберте  портрет  молодого  человека
необыкновенной  красоты,  а  перед  мольбертом,  немного  поодаль,  сидел  и
художник, тот самый Ѓэзил •оллуорд, чье внезапное исчезновение несколько лет
назад   так   взволновало   лондонское  общество  и  вызвало  столько  самых
фантастических предположений.
     •удожник смотрел на прекрасного юношу, с таким искусством отображенного
им на портрете, и довольнаЯ улыбка не  сходила  с  его  лица.  Ќо  вдруг  он
вскочил  и,  закрыв  глаза,  прижал  пальцы к векам, словно желаЯ удержать в
памЯти какой-то удивительный сон и боЯсь проснутьсЯ.
     -- ќто лучшаЯ твоЯ работа, Ѓэзил,  лучшее  из  всего  того,  что  тобой
написано,  --  лениво  промолвил  лорд  ѓенри.Ќепременно надо в будущем году
послать ее на выставку в ѓровенор. ‚ Ђкадемию  не  стоит:  ЂкадемиЯ  слишком
обширна  и общедоступна. Љогда ни придешь, встречаешь там столько людей, что
не видишь картин, или столько  картин,  что  не  удаетсЯ  людей  посмотреть.
Џервое  очень неприЯтно, второе еще хуже. Ќет, единственное подходЯщее место
-- это ѓровенор.
     -- Ђ Я вообще  не  собираюсь  выставлЯть  этот  портрет,  --  отозвалсЯ
художник,  откинув  голову,  по  своей  характерной  привычке,  над которой,
бывало, трунили его товарищи в Ћксфордском университете.-- Ќет, никуда Я его
не пошлю.
     “дивленно поднЯв брови, лорд ѓенри посмотрел на Ѓэзила  сквозь  голубой
дым,   причудливыми   кольцами  поднимавшийсЯ  от  его  пропитанной  опиумом
папиросы.
     -- Ќикуда не пошлешь? ќто почему же? Џо какой такой причине, мой милый?
—удаки, право, эти художники! €з кожи лезут, чтобы добитьсЯ  известности,  а
когда  слава  приходит,  они  как  будто  тЯготЯтсЯ  ею. Љак это глупо! …сли
неприЯтно, когда о тебе много говорЯт, то еще хуже, когда о тебе  совсем  не
говорЯт.  ќтот  портрет  вознес  бы  тебЯ,  Ѓэзил,  много  выше всех молодых
художников Ђнглии, а старым внушил бы сильную зависть, если  старики  вообще
еще способны испытывать какие-либо чувства.
     --  ‡наю,  ты будешь надо мною смеЯтьсЯ, -- возразил художник, -- но Я,
право, не могу выставить напоказ этот портрет... џ  вложил  в  него  слишком
много самого себЯ.
     ‹орд ѓенри расхохоталсЯ, поудобнее устраиваЯсь на диване.
     --  Ќу  вот, Я так и знал, что тебе это покажетсЯ смешным. ’ем не менее
это истиннаЯ правда.
     -- ‘лишком много самого себЯ? …й-богу, Ѓэзил, Я не  подозревал  в  тебе
такого   самомнениЯ.   Ќе  вижу  ни  малейшего  сходства  между  тобой,  мой
черноволосый, суроволицый друг, и этим юным Ђдонисом,  словно  созданным  из
слоновой  кости и розовых лепестков. Џойми, Ѓэзил, он -- Ќарцисс, а ты... Ќу
конечно, лпцо у тебЯ одухотворенное  и  все  такое.  Ќо  красота,  подлиннаЯ
красота,  исчезает  там,  где  поЯвлЯетсЯ  одухотворенность. ‚ысоко развитый
интеллект уже сам по себе некотораЯ аномалиЯ, он нарушает гармонию лица. Љак
только человек начнет мыслить, у него  непропорционально  вытЯгиваетсЯ  нос,
или  увеличиваетсЯ  лоб,  или что-нибудь другое портит его лицо. Џосмотри на
выдающихсЯ деЯтелей любой ученой профессии -- как они  уродливы!  €сключение
составлЯют,  конечно,  наши  духовные  пастыри,  -- но эти ведь не утруждают
своих мозгов. …пископ в восемьдесЯт лет  продолжает  твердить  то,  что  ему
внушали, когда он был восемнадцатилетним юнцом, -- естественно, что лицо его
сохранЯет  красоту  и  благообразие.  ‘удЯ  по  портрету,  твой таинственный
молодой приЯтель, чье имЯ ты упорно  не  хочешь  назвать,  очарователен,  --
значит,  он  никогда  ни  о  чем  не  думает.  џ  в этом совершенно убежден.
Ќаверное,  он  --  безмозглое  и  прелестное  божье  создание,  которое  нам
следовало  бы  всегда  иметь  перед собой: зимой, когда нет цветов, -- чтобы
радовать глаза, а летом -- чтобы освежать разгорЯченный мозг. Ќет, Ѓэзил, не
льсти себе: ты ничуть на него не похож.
     -- ’ы менЯ не понЯл, ѓарри, --  сказал  художник.--  ђазумеетсЯ,  между
мною  и  этим мальчиком нет никакого сходства. џ это отлично знаю. „а Я бы и
не хотел быть таким, как он. ’ы пожимаешь плечами, не веришь? Ђ между тем  Я
говорю  вполне  искренне. ‚ судьбе людей, физически или духовно совершенных,
есть что-то роковое -- точно такой же рок на  протЯжении  всей  истории  как
будто   направлЯл   неверные  шаги  королей.  ѓораздо  безопаснее  ничем  не
отличатьсЯ от других. ‚ этом мире всегда остаютсЯ в барыше глупцы  и  уроды.
Ћни  могут  сидеть  спокойно  и смотреть на борьбу других. €м не дано узнать
торжество побед, но зато они избавлены от горечи поражений. Ћни  живут  так,
как  следовало  бы  жить всем нам, -- без всЯких треволнений, безмЯтежно, ко
всему равнодушные. Ћни никого не губЯт и сами не гибнут от вражеской руки...
’ы знатен и богат, ѓарри, у менЯ есть интеллект и талант, как бы он  ни  был
мал,  у  „ориана ѓреЯ -- его красота. € за все эти дары богов мы расплатимсЯ
когда-нибудь , заплатим тЯжкими страданиЯми.
     -- „ориана ѓреЯ? Ђга, значит, вот как его зовут? -- спросил лорд ѓенри,
подходЯ к •оллуорду.
     -- „а. џ не хотел называть его имЯ...
     -- Ќо почему же?
     -- Љак тебе объЯснить... Љогда Я очень люблю кого-нибудь  ,  Я  никогда
никому  не  называю  его  имени.  ќто  все  равно что отдать другим какую-то
частицу дорогого тебе человека. € знаешь -- Я  стал  скрытен,  мне  нравитсЯ
иметь  от людей тайны. ќто, пожалуй, единственное, что может сделать длЯ нас
современную жизнь увлекательной и загадочной. ‘амаЯ  обыкновеннаЯ  безделица
приобретает удивительный интерес, как только начинаешь скрывать ее от людей.
“езжаЯ из ‹ондона, Я теперь никогда не говорю своим родственникам, куда еду.
‘кажи Я им -- и все удовольствие пропадет. ќто смешнаЯ прихоть, согласен, но
она  каким-то  образом  вносит  в  мою  жизнь  изрЯдную  долю романтики. ’ы,
конечно, скажешь, что это ужасно глупо?
     -- Ќисколько, -- возразил лорд ѓенри, -- Ќисколько, дорогой  Ѓэзил!  ’ы
забываешь,  что  Я  человек женатый, а в том и состоит единственнаЯ прелесть
брака, что обеим сторонам неизбежно приходитсЯ изощрЯтьсЯ во лжи. џ  никогда
не  знаю, где моЯ жена, и моЯ жена не знает, чем занЯт Я. Џри встречах, -- а
мы с ней иногда встречаемсЯ, когда вместе обедаем  в  гостЯх  или  бываем  с
визитом  у  герцога,  --  мы с самым серьезным видом рассказываем друг другу
всЯкие небылицы. †ена делает это  гораздо  лучше,  чем  Я.  Ћна  никогда  не
запутаетсЯ,  а со мной это бывает постоЯнно. ‚прочем, если ей случаетсЯ менЯ
уличить, она не сердитсЯ и  не  устраивает  сцен.  €ной  раз  мне  это  даже
досадно. Ќо она только подшучивает надо мной.
     --  ’ерпеть  не  могу,  когда ты в таком тоне говоришь о своей семейной
жизни, ѓарри, -- сказал Ѓэзил •оллуорд, подходЯ к двери в сад.--  џ  уверен,
что  на  самом  деле  ты  прекрасный  муж,  но  стыдишьсЯ своей добродетели.
“дивительный ты человек! Ќикогда  не  говоришь  ничего  нравственного  --  и
никогда не делаешь ничего безнравственного. ’вой цинизм -- только поза.
     --  ‡наю,  что быть естественным -- это поза, и самаЯ ненавистнаЯ людЯм
поза! -- воскликнул лорд ѓенри со смехом.
     Њолодые люди вышли в сад и уселись на бамбуковой скамье в тени высокого
лаврового куста.  ‘олнечные  зайчики  скользили  по  его  блестЯщим,  словно
лакированным листьЯм. ‚ траве тихонько покачивались белые маргаритки.
     Ќекоторое времЯ хозЯин и гость сидели молча. Џотом лорд ѓенри посмотрел
на часы.
     --  Ќу,  к сожалению, мне пора, Ѓэзил, -- сказал он.-- Ќо раньше, чем Я
уйду, ты должен ответить мне на вопрос, который Я задал тебе.
     -- Љакой вопрос? -- спросил художник, не поднимаЯ глаз.
     -- ’ы отлично знаешь какой.
     -- Ќет, ѓарри, не знаю.
     -- •орошо, Я тебе напомню. ЋбъЯсни,  пожалуйста,  почему  ты  решил  не
посылать на выставку портрет „ориана ѓреЯ. џ хочу знать правду.
     -- џ и сказал тебе правду.
     --  Ќет.  ’ы  сказал, что в этом портрете слишком много тебЯ самого. Ќо
ведь это же ребЯчество!
     -- Џойми, ѓарри.-- •оллуорд посмотрел в  глаза  лорду  ѓенри.--  ‚сЯкий
портрет, написанный с любовью, -- это, в сущности, портрет самого художника,
а  не  того,  кто ему позировал. Ќе его, а самого себЯ раскрывает на полотне
художник. € Я боюсь, что портрет выдаст тайну моей души. Џотому  и  не  хочу
его выставлЯть.
     ‹орд ѓенри расхохоталсЯ.
     -- € что же это за тайна? -- спросил он.
     -- ’ак и быть, расскажу тебе, -- начал •оллуорд как-то смущенно.
     --  Ќус?  џ  сгораю  от  нетерпениЯ,  Ѓэзил,  --  настаивал лорд ѓенри,
поглЯдываЯ на него.
     -- „а говорить-то тут почти нечего, ѓарри... € врЯд ли ты менЯ поймешь.
Џожалуй, даже не поверишь.
     ‹орд ѓенри только усмехнулсЯ в  ответ  и,  наклонЯсь,  сорвал  в  траве
розовую маргаритку.
     --  џ  совершенно  уверен,  что  пойму,  --  отозвалсЯ  он, внимательно
разглЯдываЯ золотистый  с  белой  опушкой  пестик  цветка.--  Ђ  поверить  Я
способен во что угодно, и тем охотнее, чем оно невероЯтнее.
     Ќалетевший ветерок стрЯхнул несколько цветков с деревьев; тЯжелые кисти
сирени,  словно  сотканные  из  звездочек, медленно закачались в разнеженной
зноем сонной тишине. “ стены  трещал  кузнечик.  „линной  голубой  нитью  на
прозрачных  коричневых  крылышках  промелькнула  в воздухе стрекоза... ‹орду
ѓенри казалось, что он слышит, как  стучит  сердце  в  груди  Ѓэзила,  и  он
пыталсЯ угадать, что будет дальше.
     --  Ќу, так вот...-- заговорил художник, немного помолчав.-- ЊесЯца два
назад  мне  пришлось  быть  на  рауте  у  леди  Ѓрэндон.  ‚едь  нам,  бедным
художникам,  следует  времЯ  от  времени  поЯвлЯтьсЯ в обществе, хотЯ бы длЯ
того, чтобы показать людЯм, что мы не дикари. Џомню твои слова, что во фраке
и  белом  галстуке  кто  угодно,  даже  биржевой  маклер,  может  сойти   за
цивилизованного человека.
     ‚ гостиной леди Ѓрэндон Я минут десЯть беседовал с разрЯженными в пух и
прах знатными  вдовами  и  с  нудными академиками, как вдруг почувствовал на
себе чей-то взглЯд. џ оглЯнулсЯ и тут-то в первый раз увидел  „ориана  ѓреЯ.
ѓлаза  наши встретились, и Я почувствовал, что бледнею. ЊенЯ охватил какойто
инстинктивный страх, и Я понЯл: передо мной человек  настолько  обаЯтельный,
что,  если  Я  поддамсЯ его обаЯнию, он поглотит менЯ всего, мою душу и даже
мое искусство. Ђ Я не хотел никаких посторонних влиЯний  в  моей  жизни.  ’ы
знаешь,  ѓенри,  какой  у  менЯ  независимый характер. џ всегда был сам себе
хозЯин... во всЯком случае, до встречи с „орианом  ѓреем.  Ќу  а  тут...  не
знаю,  как  и объЯснить тебе... ‚нутренний голос говорил мне, что Я накануне
страшного перелома в жизни. џ смутно предчувствовал, что судьба готовит  мне
необычайные  радости и столь же изощренные мучениЯ. Њне стало жутко, и Я уже
шагнул было к двери, решив уйти.  ‘делал  Я  это  почти  бессознательно,  из
какой-то  трусости. Љонечно, попытка сбежать не делает мне чести. Џо совести
говорЯ...
     -- ‘овесть и трусость, в сущности, одно и то же,  Ѓэзил.  "‘овесть"  --
официальное название трусости, вот и все.
     --  Ќе верю Я этому, ѓарри, да и ты, мне думаетсЯ, не веришь... ‘ловом,
не знаю, из каких побуждений, -- быть может, из гордости, так  как  Я  очень
горд,  --  Я  стал  пробиратьсЯ  к  выходу.  Ћднако  у  двери менЯ, конечно,
перехватила леди Ѓрэндон. "“ж не намерены ли вы  сбежать  так  рано,  мистер
•оллуорд?" -- закричала она. ‡наешь, какой у нее пронзительный голос!
     --  …ще  бы!  Ћна  --  настоЯщий  павлин,  только  без  его красоты, --
подхватил лорд ѓенри, разрываЯ маргаритку длинными нервными пальцами.
     -- Њне не удалось от нее отделатьсЯ. Ћна  представила  менЯ  высочайшим
особам,  потом  разным  сановникам  в  звездах и орденах ЏодвЯзки и каким-то
старым  дамам  в  огромных  диадемах  и  с  крючковатыми  носами.  ‚сем  она
рекомендовала  менЯ  как своего лучшего друга, хотЯ видела менЯ второй раз в
жизни. ‚идно, она забрала себе в  голову  включить  менЯ  в  свою  коллекцию
знаменитостей.  ЉажетсЯ,  в  ту  пору  какаЯ-то из моих картин имела большой
успех, -- во всЯком случае, о ней болтали в грошовых газетах, а в наше времЯ
это патент на бессмертие.
     € вдруг Я очутилсЯ лицом к лицу с тем самым юношей, который  с  первого
взглЯда вызвал в моей душе столь странное волнение. Ћн стоЯл так близко, что
мы  почти  столкнулись.  ѓлаза  наши  встретились  снова.  ’ут Я безрассудно
попросил леди Ѓрэндон познакомить нас. ‚прочем, это, пожалуй, было не  такое
уж  безрассудство:  все  равно,  если  бы нас и не познакомили, мы неизбежно
заговорили бы друг с другом. џ в этом уверен. ќто же самое сказал мне  потом
„ориан. € он тоже сразу почувствовал, что нас свел не случай, а судьба.
     --   Ђ  что  же  леди  Ѓрэндон  сказала  тебе  об  этом  очаровательном
юноше?спросил лорд ѓенри.џ ведь знаю ее манеру давать беглую  характеристику
каждому  гостю.  Џомню,  как  она  раз  подвела  менЯ  к  какому-то грозному
краснолицему старцу, увешанному орденами и лентами, а по дороге  трагическим
шепотом  --  его,  наверное,  слышали  все в гостиной -- сообщала мне на ухо
самые ошеломительные подробности его биографии. џ простонапросто  сбежал  от
нее.  џ  люблю  сам,  без  чужой помощи, разбиратьсЯ в людЯх. Ђ леди Ѓрэндон
описывает свопх гостей точьвточь  как  оценщик  на  аукционе  продающиесЯ  с
молотка  вещи:  она  --либо  рассказывает  о  них  самое сокровенное, --либо
сообщает вам все, кроме того, что вы хотели бы узнать.
     -- ЃеднаЯ леди Ѓрэндон! ’ы слишком уж строг к ней, ѓарри, --  рассеЯнно
заметил •оллуорд.
     --  „орогой  мой,  она  стремилась создать у себЯ "салон", но получилсЯ
попросту ресторан. Ђ ты хочешь, чтобы  Я  ею  восхищалсЯ?  Ќу,  бог  с  пей,
скажика мне лучше, как она отозвалась о „ориане ѓрее?
     --  Џробормотала  что-то  такое  вроде: "Џрелестный мальчик... мы с его
бедной матерью были неразлучны... ‡абыла, чем он  занимаетсЯ...  Ѓоюсь,  что
ничем... Ђх да, играет на роЯле... €ли на скрипке, дорогой мистер ѓрей?" Ћба
мы не могли удержатьсЯ от смеха, и это нас как-то сразу сблизило.
     --  Ќедурно,  если дружба начинаетсЯ смехом, и лучше всего, если она им
же кончаетсЯ, -- заметил лорд ѓенри, срываЯ еще одну маргаритку.
     •оллуорд покачал головой.
     -- ’ы не знаешь, что  такое  настоЯщаЯ  дружба,  ѓарри,  --  сказал  он
тихо.--  „а и вражда настоЯщаЯ тебе тоже незнакома. ’ы любишь всех, а любить
всех -- значит не любить никого. ’ебе все одинаково безразличны.
     -- Љак ты несправедлив ко мне! -- воскликнул лорд ѓенри. ‘двинув  шлЯпу
на  затылок, он смотрел на облачка, проплывавшие в бирюзовой глубине летнего
неба  и  похожие  на  растрепанные  мотки  блестЯщего   шелка.--   „а,   да,
возмутительно  несправедлив!  џ  далеко  не  одинаково  отношусь  к людЯм. ‚
близкие друзьЯ выбираю себе людей красивых, в приЯтели --  людей  с  хорошей
репутацией,  врагов  завожу  только умных. ’щательнее всего следует выбирать
врагов. ‘реди моих недругов нет ни единого глупца. ‚се они -- люди мыслЯщие,
достаточно интеллигентные и потому умеют менЯ ценить. ’ы  скажешь,  что  мой
выбор объЯснЯетсЯ тщеславием? —то ж, пожалуй, это верно.
     --  € Я так думаю, ѓарри. Њежду прочим, согласно твоей схеме, Я тебе не
друг, а просто приЯтель?
     --  „орогой  мой  Ѓэзил,  ты  длЯ  менЯ  гораздо  больше,  чем  "просто
приЯтель".
     -- € гораздо меньше, чем друг? ‡начит, что-то вроде брата, не так ли?
     --  Ќу, нет! Љ братьЯм своим Я не питаю нежных чувств. Њой старший брат
никак не хочет умереть, а младшие только это и делают.
     -- ѓарри! -- остановил его •оллуорд, нахмурив брови.
     -- „ружище, это же  говоритсЯ  не  совсем  всерьез.  Ќо,  признаюсь,  Я
действительно  не  терплю  свою  родню.  ќто  потому, должно быть, что мы не
выносим людей с теми же  недостатками,  что  у  нас.  џ  глубоко  сочувствую
английским  демократам, которые возмущаютсЯ так называемыми "пороками высших
классов". ‹юди низшего класса инстинктивно понимают, что пьЯнство,  глупость
и  безнравственность  должны  быть  их  привилегиЯми, и если кто-либо из нас
страдает этими пороками, он тем самым как  бы  узурпирует  их  права.  Љогда
беднЯга ‘аусуорк вздумал развестись с женой, негодование масс было прЯмотаки
великолепно.  Њежду  тем  Я  не поручусь за то, что хотЯ бы десЯть процентов
пролетариев ведет добродетельный образ жизни.
     -- ‚о всем, что ты тут нагородил, нет ни единого слова, с которым можно
согласитьсЯ, ѓарри! € ты, конечно, сам в это не веришь.
     ‹орд ѓенри погладил каштановую бородку, похлопал своей черной тростью с
кисточкой по носку лакированного ботинка.
     -- Љакой ты истый англичанин, Ѓэзил! ‚от уже второй раз Я слышу от тебЯ
это замечание. Џопробуй высказать какую-нибудь мысль типичному  англичанину,
-- а это большаЯ неосторожность! -- так он и не подумает разобратьсЯ, вернаЯ
это мысль или невернаЯ. …го интересует только одно: убежден ли ты сам в том,
что  говоришь. Ђ между тем важна идеЯ, независимо от того, искренне ли верит
в  нее  тот,  кто  ее  высказывает.  €деЯ,  пожалуй,   имеет   тем   большую
самостоЯтельную  ценность,  чем  менее верит в нее тот, от кого она исходит,
ибо она тогда не отражает его желаний, нужд и предрассудков... ‚прочем, Я не
собираюсь обсуждать с тобой политические, социологические или метафизические
вопросы. ‹юди менЯ интересуют больше, чем их принципы, а интереснее всего --
люди без принципов. Џоговорим о „ориане ѓрее. —асто вы встречаетесь?
     -- Љаждый день. џ чувствовал бы себЯ несчастным, если бы не  виделсЯ  с
ним ежедневно. џ без него жить не могу.
     -- ‚от чудеса! Ђ Я-то думал, что ты всю жизнь будешь любить только свое
искусство.
     --  „ориан  длЯ  менЯ  теперь  -- все мое искусство, -- сказал художник
серьезно.-- ‚идишь ли, ѓарри, иногда Я думаю,  что  в  истории  человечества
есть  только  два  важных момента. Џервый -- это поЯвление в искусстве новых
средств выражениЯ, второй -- поЯвление в нем нового образа. €  лицо  „ориана
ѓреЯ  когда-нибудь станет длЯ менЯ тем, чем было длЯ венецианцев изобретение
маслЯных красок в живописи или длЯ  греческой  скульптуры  --  лик  ЂнтиноЯ.
Љонечно, Я пишу „ориана красками, рисую, делаю эскизы... Ќо дело не только в
этом.  Ћн длЯ менЯ гораздо больше, чем модель или натурщик. џ не говорю, что
не удовлетворен своей работой, Я не стану тебЯ уверЯть,  что  такую  красоту
невозможно  отобразить  в  искусстве.  Ќет  ничего  такого, чего не могло бы
выразить искусство. џ вижу -- то, что Я написал со времени моего  знакомства
с  „орианом  ѓреем, написано хорошо, это моЯ лучшаЯ работа. Ќе знаю, как это
объЯснить и поймешь ли ты менЯ... ‚стреча с „орианом словно дала мне ключ  к
чему-то  совсем новому в живописи, открыла мне новую манеру письма. ’еперь Я
вижу вещи в ином свете и все воспринимаю поиному. џ могу в  своем  искусстве
воссоздавать  жизнь  средствами,  которые прежде были мне неведомы. "Њечта о
форме в дни, когда царствует мысль", -- кто это сказал? Ќе  помню.  €  такой
мечтой  стал длЯ менЯ „ориан ѓрей. Ћдно присутствие этого мальчика -- в моих
глазах он еще мальчик, хотЯ ему уже минуло  двадцать  лет...  ах,  не  знаю,
можешь ли ты себе представить, что значит длЯ менЯ его присутствие! ‘ам того
не  подозреваЯ,  он открывает мне черты какой-то новой школы, школы, котораЯ
будет  сочетать  в  себе  всю  страстность  романтизма  и  все  совершенство
эллинизма.  ѓармониЯ  духа  и  тела -- как это прекрасно! ‚ безумии своем мы
разлучили их, мы изобрели вульгарный реализм и пустой идеализм.  Ђх,  ѓарри,
если  бы  ты  только  знал, что длЯ менЯ „ориан ѓрей! Џомнишь тот пейзаж, за
который ќгнью  предлагал  мне  громадные  деньги,  а  Я  не  захотел  с  ним
расстатьсЯ? ќто одна из лучших моих картин. Ђ почему? Џотому что, когда Я ее
писал,  „ориан  ѓрей  сидел  рЯдом.  Љакое-то его неуловимое влиЯние на менЯ
помогло мне впервые увидеть в обыкновенном лесном пейзаже  чудо,  которое  Я
всегда искал и не умел найти.
     --  Ѓэзил,  это  поразительно!  џ должен увидеть „ориана ѓреЯ! •оллуорд
поднЯлсЯ и стал ходить по саду. —ерез несколько мисут он вернулсЯ к скамье.
     -- Џойми, ѓарри, -- сказал он, -- „ориан ѓрей длЯ менЯ попросту мотив в
искусстве. ’ы, быть может, ничего не увидишь в нем, а Я вижу все.  €  в  тех
моих картинах, на которых „ориан не изображен, его влиЯние чувствуетсЯ всего
сильнее.  Љак  Я  уже  тебе  сказал, он словно подсказывает мне новую манеру
письма. џ нахожу его, как откровение, в изгибах некоторых  линий,  в  нежной
прелести иных тонов. ‚от и все.
     --  Ќо  почему  же тогда ты не хочешь выставить его портрет? -- спросил
лорд ѓенри.
     -- Џотому что Я  невольно  выразил  в  этом  портрете  ту  непостижимую
влюбленность  художника,  в  которой  Я,  разумеетсЯ, никогда не признавалсЯ
„ориану. „ориан о ней не знает. € никогда не узнает. Ќо другие люди могли бы
отгадать  правду,  а  Я  не  хочу  обнажать  душу  перед  их  любопытными  и
близорукими  глазами.  Ќикогда  Я не позволю им рассматривать мое сердце под
микроскопом. Џонимаешь теперь, ѓарри? ‚ это полотно Я вложил  слишком  много
души, слишком много самого себЯ.
     --  Ђ вот поэты -- те не так стыдливы, как ты. Ћни прекрасно знают, что
о любви писать выгодно, на нее большой спрос. ‚ наше времЯ  разбитое  сердце
выдерживает множество изданий.
     --  џ  презираю таких поэтов! -- воскликнул •оллуорд.-- •удожник должен
создавать прекрасные произведениЯ искусства, не вносЯ в них ничего из  своей
личной  жизни. ‚ наш век люди думают, что произведение искусства должно быть
чем-то вроде автобиографии. Њы утратили способность отвлеченно  воспринимать
красоту. џ надеюсь когда-нибудь показать миру, что такое абстрактное чувство
прекрасного, -- и потому-то мир никогда не увидит портрет „ориана ѓреЯ.
     --  Џомоему,  ты  не  прав,  Ѓэзил,  но не буду с тобой спорить. ‘порЯт
только безнадежные кретины. ‘кажи, „ориан ѓрей очень тебЯ любит?
     •удожник задумалсЯ.
     -- „ориан ко мне привЯзан, -- ответил он  после  недолгого  молчаниЯ.--
‡наю,  что  привЯзан.  Ћно  и  понЯтно:  Я ему всЯчески льщу. Њне доставлЯет
странное удовольствие говорить ему вещи, которые говорить не  следовало  бы,
--  хоть  Я  и знаю, что потом пожалею об этом. ‚ общем, он относитсЯ ко мне
очень хорошо, и мы проводим вдвоем целые дни,  беседуЯ  на  тысЯчу  тем.  Ќо
иногда он бывает ужасно нечуток, и ему как будто очень нравитсЯ мучить менЯ.
’огда Я чувствую, ѓарри, что отдал всю душу человеку, длЯ которого она -- то
же,  что цветок в петлице, украшение, которым он будет тешить свое тщеславие
только один летний день.
     -- ‹етние дни долги, Ѓэзил, -- сказал вполголоса лорд ѓенри.-- €,  быть
может,  ты  пресытишьсЯ  раньше,  чем  „ориан.  Љак  это ни печально, ѓений,
несомненно, долговечнее Љрасоты. Џотому-то мы так и стремимсЯ  сверх  всЯкой
меры  развивать  свой  ум.  ‚  жестокой  борьбе  за  существование  мы хотим
сохранить хоть что-нибудь устойчивое, прочное, и начинЯем голову  фактами  и
всЯким  хламом  в  бессмысленной  надежде  удержать  за собой место в жизни.
‚ысокообразованный, сведущий человек -- вот современный идеал. Ђ мозг такого
высокообразованного  человека  --  это  нечто  страшное!  Ћн  подобен  лавке
антиквариЯ,  набитой всЯким пыльным старьем, где каждаЯ вещь оценена гораздо
выше своей настоЯщей  стоимости...  „а,  Ѓэзил,  Я  всетаки  думаю,  что  ты
пресытишьсЯ первый. ‚ один прекрасный день ты взглЯнешь на своего друга -- и
красота  его  покажетсЯ  тебе  уже  немного менее гармоничной, тебе вдруг не
понравитсЯ тон его кожи или что-нибудь еще. ‚ душе  ты  горько  упрекнешь  в
этом его и самым серьезным образом начнешь думать, будто он в чем-то виноват
перед  тобой.  Џри  следующем  свидании  ты  будешь уже совершенно холоден и
равнодушен. € можно только очень пожалеть об этой будущей перемене  в  тебе.
’о, что ты мне сейчас рассказал, -- настоЯщий роман. Њожно сказать, ромап на
почве  искусства.  Ђ  пережив  роман своей прежней жизни, человек -- увы! --
становитсЯ так прозаичен!
     -- Ќе говори так, ѓарри. џ на всю жизнь пленен „орианом. ’ебе  менЯ  не
понЯть: ты такой непостоЯнный.
     --  Ђх, дорогой Ѓэзил, именно поэтому Я и способен понЯть твои чувства.
’ем, кто верен в любви, доступна лишь ее  банальнаЯ  сущность.  ’рагедию  же
любви познают лишь те, кто изменЯет.
     „остав  изЯщную  серебрЯную  спичечницу,  лорд ѓенри закурил папиросу с
самодовольным и удовлетворенным видом человека, сумевшего  вместить  в  одну
фразу всю житейскую мудрость.
     ‚  блестЯщих зеленых листьЯх плюща возились и чирикали воробьи, голубые
тени облаков, как стаи быстрых ласточек, скользили по траве. Љак хорошо было
в саду! "€ как увлекательноинтересны чувства людей,  гораздо  интереснее  их
мыслей!  --  говорил себе лорд ѓенри.-- ‘обственнаЯ душа и страсти друзей --
вот что самое занЯтное в жизни".
     Ћн  с  тайным  удовольствием  вспомнил,  что,  засидевшись   у   Ѓэзила
•оллуорда,  пропустил  скучный  завтрак  у своей тетушки. “ нее, несомненно,
завтракает сегоднЯ лорд  ѓудбоди,  и  разговор  все  времЯ  вертитсЯ  вокруг
образцовых  столовых  и  ночлежных  домов,  которые  необходимо  открыть длЯ
беднЯков. Џри этом каждый восхвалЯет те добродетели, в  которых  ему  самому
нет  надобности  упражнЯтьсЯ: богачи проповедуют бережливость, а бездельники
красноречиво распространЯютсЯ о великом значении труда. Љак хорошо,  что  на
сегоднЯ он избавлен от всего этого!
     Њысль  о  тетушке вдруг вызвала в уме лорда ѓенри одно воспоминание. Ћн
повернулсЯ к •оллуорду.
     -- ‡наешь, Я сейчас вспомнил...
     -- —то вспомнил, ѓарри?
     -- ‚спомнил, где Я слышал про „ориана ѓреЯ.
     -- ѓде же? -- спросил •оллуорд, сдвинув брови.
     -- Ќе смотри на менЯ так сердито, Ѓэзил. ќто было у моей тетушки,  леди
Ђгаты.  Ћна  рассказывала,  что  нашла  премилого молодого человека, который
обещал помогать ей в €стќнде, и зовут его „ориан ѓрей. ‡аметь, она и  словом
не  упомЯнула  о  его  красоте. †енщины, -- во всЯком случае, добродетельные
женщины,  --  не  ценЯт  красоту.  ’етушка  сказала  только,  что  он  юноша
серьезный,  с  прекрасным  сердцем,  -- и Я сразу представил себе субъекта в
очках, с прЯмыми волосами, веснушчатой физиономией и огромными ногами. †аль,
Я тогда не знал, что этот „ориан -- твой друг.
     -- Ђ Я очень рад, что ты этого не знал, ѓарри.
     -- Џочему?
     -- џ не хочу, чтобы вы познакомились.
     -- Ќе хочешь, чтобы мы познакомились?
     -- Ќет.
     -- Њистер „ориан ѓрей в студии, сэр,  --  доложил  лакей,  поЯвлЯЯсь  в
саду.
     -- Ђга, теперь тебе волейневолей придетсЯ нас познакомить! -- со смехом
воскликнул лорд ѓенри.
     •удожник повернулсЯ к лакею, который стоЯл, жмурЯсь от солнца.
     -- Џопросите мистера ѓреЯ подождать, Џаркер: Я сию минуту приду.
     ‹акей поклонилсЯ и пошел по дорожке к дому. ’огда •оллуорд посмотрел на
лорда ѓенри.
     --  „ориан  ѓрей  -- мой лучший друг, -- сказал он.-- “ него открытаЯ и
светлаЯ душа -- твоЯ  тетушка  была  совершенно  права.  ‘мотри,  ѓарри,  не
испорти  его!  Ќе  пытайсЯ на него влиЯть. ’вое влиЯние было бы гибельно длЯ
него. ‘вет велик, в нем много интереснейших людей. ’ак не отнимай же у  менЯ
единственного  человека,  который вдохнул в мое искусство то прекрасное, что
есть в нем. ‚се мое будущее художника  зависит  от  него.  Џомни,  ѓарри,  Я
надеюсь на твою совесть!
     Ћн  говорил очень медленно, и слова, казалось, вырывались у него помимо
воли.
     -- —то за глупости! -- с улыбкой перебил лорд ѓенри и,  взЯв  •оллуорда
под руку, почти насильно повел его в дом.


        ѓ‹Ђ‚Ђ II 

     ‚  мастерской  они  застали  „ориана ѓреЯ. Ћн сидел за роЯлем, спиной к
ним, и перелистывал шумановский альбом "‹есные картинки".
     --  —то  за  прелесть!  џ  хочу  их  разучить,   --   сказал   он,   не
оборачиваЯсь.-- „айте их мне на времЯ, Ѓэзил.
     --  „ам,  если  вы  сегоднЯ  будете  хорошо  позировать, „ориан. -- Ћх,
надоело мне это! € Я вовсе не стремлюсь иметь  свой  портрет  в  натуральную
величину,  --  возразил  юноша капризно. Џовернувшись на табурете, он увидел
лорда ѓенри и поспешно встал, порозовев от смущениЯ, -- €звините,  Ѓэзил,  Я
не знал, что у вас гость.
     --  ‡накомьтесь,  „ориан,  это лорд ѓенри “оттон, мой старый товарищ по
университету. џ только что говорил ему, что вы превосходно позируете,  а  вы
своим брюзжанием все испортили!
     -- Ќо ничуть не испортили мне удовольствиЯ познакомитьсЯ с вами, мистер
ѓрей,  --  сказал  лорд  ѓенри, подходЯ к „ориану и протЯгиваЯ ему руку.-- џ
много наслышалсЯ о вас от моей тетушки. ‚ы -- ее любимец и, боюсь,  одна  из
ее жертв.
     -- Љак раз теперь Я у леди Ђгаты на плохом счету, -- отозвалсЯ „ориан с
забавнопокаЯнным  видом.--  џ  обещал  в  прошлый  вторник  поехать с ней на
концерт в один уайтчепельский клуб -- и совершенно забыл об этом. Њы  должны
были там играть с ней в четыре руки, -- кажетсЯ, даже целых три дуэта. “ж не
знаю, как она теперь менЯ встретит. Ѓоюсь показатьсЯ ей на глаза.
     -- Ќичего, Я вас помирю. ’етушка Ђгата вас очень любит. € то, что вы не
выступили вместе с нею на концерте, врЯд ли так уж важно. Џублика, вероЯтно,
думала,  что  исполнЯетсЯ  дуэт,  --  ведь за роЯлем тетЯ Ђгата вполне может
нашуметь за двоих.
     -- ’акое мнение крайне обидно длЯ нее и не очень-то лестно длЯ менЯ, --
сказал „ориан, смеЯсь. ‹орд ѓенри смотрел на  „ориана,  любуЯсь  его  Ясными
голубыми  глазами,  золотистыми  кудрЯми,  изЯщным  рисунком алого рта. ќтот
юноша в самом деле был удивительно красив, и что-то в его лице сразу внушало
доверие. ‚ нем чувствовалась искренность и чистота юности, ее  целомудреннаЯ
пылкость.  ‹егко  было  поверить,  что  жизнь  еще  ничем не загрЯзнила этой
молодой души. Ќедаром Ѓэзил •оллуорд боготворил „ориана!
     -- Ќу, можно ли такому  очаровательному  молодому  человеку  заниматьсЯ
благотворительностью!  Ќет,  вы  длЯ  этого слишком красивы, мистер ѓрей, --
сказал лорд ѓенри и, развалЯсь на диване, достал свой портсигар.
     •удожник тем временем приготовил кисти и смешивал краски на палитре. Ќа
хмуром  его  лице  было  заметно  сильное  беспокойство.  “слышав  последнее
замечание  лорда  ѓенри,  он  быстро  оглЯнулсЯ  на  него  и после минутного
колебаниЯ сказал:
     -- ѓарри, мне хотелось бы окончить сегоднЯ портрет.  ’ы  не  обидишьсЯ,
если Я попрошу тебЯ уйти?
     ‹орд ѓенри с улыбкой посмотрел на „ориана.
     -- “йти мне, мистер ѓрей?
     --  Ђх  нет, лорд ѓенри, пожалуйста, не уходите! Ѓэзил, Я вижу, сегоднЯ
опЯть в дурном настроении, а Я терпеть не могу, когда он сердитсЯ. Џритом вы
еще не объЯснили, почему мне не следует заниматьсЯ благотворительностью?
     -- ‘тоит ли объЯснЯть это, мистер ѓрей? Ќа такую скучную тему  говорить
пришлось  бы серьезно. Ќо Я, конечно, не уйду, раз вы менЯ просите остатьсЯ.
’ы ведь не будешь возражать, Ѓэзил? ’ы сам не раз говорил мне,  что  любишь,
когда кто-нибудь занимает тех, кто тебе позирует.
     •оллуорд закусил губу.
     -- Љонечно, оставайсЯ, раз „ориан этого хочет. …го прихоти -- закон длЯ
всех, кроме него самого.
     ‹орд ѓенри взЯл шлЯпу и перчатки.
     --  ЌесмотрЯ  на  твои  настоЯниЯ,  Ѓэзил,  Я,  к сожалению, должен вас
покинуть. џ обещал встретитьсЯ кое с кем в Ћрлеанском  клубе.  „о  свиданьЯ,
мистер ѓрен. Ќавестите менЯ как-нибудь на Љерзопстрит. ‚ пЯть Я почти всегда
дома.  Ќо  лучше вы сообщите заранее, когда захотите прийти: было бы обидно,
если бы вы менЯ не застали.
     -- Ѓэзил, -- воскликнул „ориан ѓрей, -- если лорд ѓенри уйдет,  Я  тоже
уйду!  ‚ы никогда рта пе раскрываете во времЯ работы, и мне ужасно надоедает
стоЯть на подмостках и все времЯ мило улыбатьсЯ. Џопросите его не уходить!
     -- ЋставайсЯ, ѓарри. „ориан будет рад, и менЯ ты этим очень обЯжешь, --
сказал •оллуорд, не отводЯ глаз от картины.-- џ действительно  всегда  молчу
во  времЯ  работы  и  не  слушаю,  что  мне  говорЯт,  так  что  моим бедным
натурщикам, должно быть, нестерпимо скучно. Џожалуйста, посиди с нами.
     -- Ђ как же мое свидание в клубе? •удожник усмехнулсЯ.
     -- Ќе думаю, чтобы это было так уж  важно.  ‘адись,  ѓарри.  Ќу  а  вы,
„ориан,  станьте  на подмостки и поменьше вертитесь. „а не очепь-то слушайте
лорда ѓенри -- он на всех  знакомых,  кроме  менЯ,  оказывает  самое  дурное
влиЯние.
     „ориан  ѓрей  с  видом  юного  мученика  взошел  на  помост  и,  сделав
недовольную гримасу, переглЯнулсЯ с лордом ѓенри. ќтот друг Ѓэзила ему очень
нравилсЯ. Ћн и Ѓэзил были совсем разные, составлЯли прелюбопытный  контраст.
€ голос у лорда ѓенри был такой приЯтный! ‚ыждав минуту, „ориан спросил:
     -- ‹орд ѓенри, вы в самом деле так вредно влиЯете на других?
     -- •орошего влиЯниЯ не существует, мистер ѓрей. ‚сЯкое влиЯние уже само
по себе безнравственно, -- безнравственно с научной точки зрениЯ.
     -- Џочему же?
     --  Џотому  что  влиЯть  на другого человека -- это значит передать ему
свою душу. Ћн начнет думать не своими мыслЯми, пылать не своими страстЯми. €
добродетели у него будут не свои, и грехи, -- если предположить, что таковые
вообще существуют, --  будут  заимствованные.  Ћн  станет  отголоском  чужой
мелодии,  актером,  выступающим  в  роли, котораЯ не длЯ него написана. –ель
жизни -- самовыражение. ЏроЯвить во всей полноте свою сущность  --  вот  длЯ
чего  мы  живем.  Ђ в наш век люди стали боЯтьсЯ самих себЯ. Ћни забыли, что
высший долг -- это долг перед самим собой. ђазумеетсЯ, они  милосердны.  Ћни
пакормЯт  голодного,  оденут нищего. Ќо их собственные души наги и умирают с
голоду. Њы утратили мужество. Ђ может быть, его у нас  никогда  и  не  было.
ЃоЯзнь  общественного мнениЯ, эта основа морали, и страх перед богом, страх,
на котором держитсЯ религиЯ, -- вот что властвует над нами. Њежду тем...
     -- Ѓудьте добры, „ориан, повернитека голову немного вправо, -- попросил
художник.
     Џоглощенный своей работой, он ничего не слышал  и  только  подметил  на
лице юноши выражение, какого до сих пор никогда не видел.
     -- Ђ между тем, -- своим низким, певучим голосом продолжал лорд ѓенри с
характерными длЯ него плавными жестами, памЯтными всем, кто знавал его еще в
€тоне,  -- мне думаетсЯ, что, если бы каждый человек мог жить полной жизнью,
даваЯ волю каждому чувству и выражение каждой мысли, осуществлЯЯ каждую свою
мечту, -- мир ощутил бы вновь такой мощный порыв к радости, что забыты  были
бы все болезни средневековьЯ, и мы вернулись бы к идеалам эллинизма, а может
быть,  и  к  чему-либо еще более ценному и прекрасному. Ќо и самый смелый из
нас боитсЯ самого себЯ. ‘амоотречение, этот трагический пережиток тех  диких
времен, когда люди себЯ калечили, омрачает нам жизнь. € мы расплачиваемсЯ за
это самоограничение. ‚сЯкое желание, которое мы стараемсЯ подавить, бродит в
нашей  душе  и  отравлЯет нас. Ђ согрешив, человек избавлЯетсЯ от влечениЯ к
греху, ибо осуществление -- это путь к очищению. Џосле этого  остаютсЯ  лишь
воспоминаниЯ  о наслаждении или сладострастие раскаЯниЯ. …динственный способ
отделатьсЯ от искушениЯ -- уступить ему. Ђ если вздумаешь  боротьсЯ  с  ним,
душу  будет  томить  влечение к запретному, и тебЯ измучают желаниЯ, которые
чудовищный закон, тобой  же  созданный,  признал  порочными  и  преступными.
Љто-то сказал, что величайшие событиЯ в мире -- это те, которые происходЯт в
мозгу  у человека. Ђ Я скажу, что и величайшие грехи мира рождаютсЯ в мозгу,
и только в мозгу. „а ведь и  в  вас,  мистер  ѓрей,  даже  в  пору  светлого
отрочества  и  розовой  юности,  уже  бродили  страсти, пугавшие вас, мысли,
которые вас приводили в  ужас.  ‚ы  знали  мечты  и  сновидениЯ,  при  одном
воспоминании о которых вы краснеете от стыда...
     --  Џостойте,  постойте!  --  пробормотал, запинаЯсь, „ориан ѓрей.-- ‚ы
смутили менЯ, Я не знаю, что сказать... ‘ вами  можно  бы  поспорить,  но  Я
сейчас  не  нахожу  слов... Ќе говорите больше ничего! „айте мне подумать...
‚прочем, лучше не думать об этом!
     Њинут десЯть „ориан стоЯл неподвижно, с полуоткрытым  ртом  и  странным
блеском  в глазах. Ћн смутно сознавал, что в нем просыпаютсЯ какие-то совсем
новые мысли и чувства. …му казалось, что они пришли не извне, а  поднимались
из глубины его существа.
     „а,  он  чувствовал,  что несколько слов, сказанных этим другом Ѓэзила,
сказанных, вероЯтно, просто так, между прочим, и  намеренно  парадоксальных,
затронули в нем какую-то тайную струну, которой до сих пор не касалсЯ никто,
и сейчас она трепетала, вибрировала порывистыми толчками.
     „о  сих пор так волновала его только музыка. „а, музыка не раз будила в
его душе волнение, но волнение смутное, бездумное. Ћна ведь творит в душе не
новый мир, а скорее -- новый хаос. Ђ тут прозвучали слова. Џростые слова  --
но как они страшны! Ћт них никуда не уйдешь. Љак они Ясны, неотразимо сильны
и  жестоки!  €  вместе с тем -- какое в них таитсЯ коварное очарование! Ћни,
казалось, придавали зримую и осЯзаемую форму неопределенным мечтам, и в  них
была  своЯ музыка, сладостнее звуков лютни и виолы. ’олько слова! Ќо есть ли
что-либо весомее слов?
     „а, в ранней юности он, „ориан, не понимал некоторых вещей.  ‘ейчас  он
понЯл  все. †изнь вдруг засверкала перед ним жаркими красками. …му казалось,
что он шагает среди бушующего пламени. € как он до  сих  пор  не  чувствовал
этого?
     ‹орд  ѓенри  с  тонкой усмешкой наблюдал за ним. Ћн знал, когда следует
помолчать. „ориан живо заинтересовал его, и он  сам  сейчас  удивлЯлсЯ