Њарина ‚лади. ‚ладимир или Џрерванный полет

Ћцените этот текст:
Њарина ‚лади. ‚ладимир или Џрерванный полет

---------------------------------------------------------------
Author Name "Marina Vlady. Vladimir ou le vol arrete"
© Copyright Librairie Artheme Fayard
© Copyright Џеревод на русский Язык Њ.‚лади и ћ.Ђбдулловой,
OCR, Spellcheck: Њарк Ѓлау (http://heblit.al.ru/)
Date: май 2003
Ћригинал: "Њарина ‚лади. ‚ладимир или Џрерванный полет", ‘оветский
писатель, Њ., 1990

---------------------------------------------------------------

Њаме, ’ане, Ѓернару, †ан-Њарку, Њинде, €горьку, Ђндрею
и ‘имоне...

Ђ на нейтральной полосе цветы
Ќеобычайной красоты.
‚ладимир ‚ысоцкий

“ ‚олоди было много друзей. Ћдни встречались с ним каждый день, другим
лишь удавалось иногда попасть на его концерты, третьи только слушали
магнитофонные записи. Ќо все они были друзьЯми. „лЯ них - этот перевод на
русский.
Њарина ‚лади

ЊенЯ всегда занимал вопрос: что происходит в головах людей при виде
актера или актрисы, которыми они восхищались в кино?
Ћднажды вечером мы выходим из театра после "ѓамлета". Њороз, на улице
ни души. Ѓелый пар поднимаетсЯ из решеток стока, и свет фонарей прорывает
синеватую тьму. Ћткуда-то из подъезда поЯвлЯютсЯ два человека в меховых
шапках и как вкопанные застывают перед нами. ’ы смотришь на менЯ с
беспокойством. Њожет быть, ты даже испугалсЯ в какой-то момент. Ќо мЯгкий и
вежливый тон того, что повыше, сразу же нас успокоил. ‘легка наклонившись
вперед и стараЯсь не глЯдеть в мою сторону, он обращаетсЯ к тебе с сильным
грузинским акцентом:
- „орогой, дорогой ‚ысоцкий, позвольте мне представитьсЯ. џ - из
’билиси, Я узнал, что сегоднЯ вы вдвоем будете в театре, и весь вечер
прождал на улице - боЯлсЯ вас пропустить. Џрошу вас позволить мне обратитьсЯ
к вашей супруге.
‚ его устах такое галантное вступление не показалось мне неуместным. ‚
нем чувствовалось огромное уважение, даже почтительность, а главное - было
понЯтно, что предмет разговора очень серьезный. „вижением руки ты
приглашаешь его говорить. Ћн поворачиваетсЯ ко мне, и тут Я вижу его глаза.
‚ них застыла страстнаЯ решимость.
- Њадам, Я пришел отомстить за вас. Њы с моим другом готовы убить того
подлого негодЯЯ, у которого нет жалости!
…сли бы он не был так взволнован, Я рассмеЯлась бы, но, чувствуЯ, что
он дрожит с головы до пЯт, Я молчу, а он продолжает:
- Љак он мог, как не пожалел? Љамнем! Љамнем даже собаку не убивают!
Ќаконец Я начинаю понимать: ЉолдуньЯ - юнаЯ дикарка - моЯ героинЯ из
фильма, над которым рыдала всЯ ђоссиЯ, погибает от руки невежественного
крестьЯнина. € вот теперь этот человек хочет отомстить за ту, которую Я
сыграла. Ћн так свЯто поверил во все это, что ему показалось совершенно
естественным предложить свою помощь мне...
џ взволнована и растерЯна. Љак ответить, чтобы не обидеть его, как
объЯснить этому простодушному человеку, что тут не за что мстить? џ попросту
беру его за руку.
- Џосмотрите на менЯ, менЯ не убивали. ‚едь Я жива, Я говорю с вами.
Ќу, убедились?.. ‘пасибо вам за желание помочь и за вашу отзывчивость.
…го ледЯные руки сжимают мою, и, наклонившись, он прикасаетсЯ губами к
кончикам моих пальцев.
‚се, чары развеЯны. ‚ыпрЯмившись, он с достоинством просит извинить за
то, что отнЯл у нас столько времени.
„ва человека уходЯт в ночь.
‘траннаЯ историЯ, которую ты рассудил почти серьезно: "†аль. Њы могли
бы отправить их к нашему злейшему врагу".
‚ самом деле, кто был твоим злейшим врагом?

Ќа сцене неистово кричит и бьетсЯ полураздетый человек. Ћт поЯса до
плеч он обмотан цепЯми. Ћщущение страшное. ‘цена наклонена под углом к полу,
и цепи, которые держат четыре человека, не только сковывают пленника, но и
не дают ему упасть. ќто шестьдесЯт седьмой год. џ приехала в Њоскву на
фестиваль, и менЯ пригласили посмотреть репетицию "Џугачева", пообещав, что
Я увижу одного из самых удивительных исполнителей - некоего ‚ладимира
‚ысоцкого. Љак и весь зал, Я потрЯсена силой, отчаЯнием, необыкновенным
голосом актера. Ћн играет так, что остальные действующие лица постепенно
растворЯютсЯ в тени. ‚се, кто был в зале, аплодируют стоЯ.
Ќа выходе один из моих друзей приглашает менЯ поужинать с актерами,
исполнЯвшими главные роли в спектакле. Њы встречаемсЯ в ресторане ‚’Ћ -
шумном, но симпатичном. ’ам хорошо кормЯт и закрывают гораздо позже, чем в
других местах. Њы предъЯвлЯем пропуска, и наша небольшаЯ компаниЯ
устраиваетсЯ за столиком. Ќаш приход вызывает оживленное любопытство
присутствующих. ‚ ‘‘‘ђ Я пользуюсь совершенно неожиданной длЯ менЯ
известностью. ‚се мне рады, несут мне цветы, коньЯк, фрукты, менЯ целуют и
обнимают... € вот уже стол уставлен бутылками, официанты приносЯт закуски.
Њы принимаемсЯ за еду. џ жду того замечательного артиста, мне хочетсЯ его
поздравить, но говорЯт, что у него чудной характер и поэтому он может и
совсем не прийти. џ расстроена, но у моих собеседников столько вопросов! Ћни
знают, что Я много снималась, хотЯ видели всего два или три моих фильма. €
по-русски - а Я в последний раз говорила по-русски шестилетней девочкой - Я
пускаюсь в повествование о моей артистической карьере.
Љраешком глаза Я замечаю, что к нам направлЯетсЯ невысокий, плохо
одетый молодой человек. џ мельком смотрю на него, и только светло-серые
глаза на миг привлекают мое внимание. Ќо возгласы в зале заставлЯют менЯ
прервать рассказ, и Я поворачиваюсь к нему. Ћн подходит, молча берет мою
руку и долго не выпускает, потом целует ее, садитсЯ напротив и уже больше не
сводит с менЯ глаз. …го молчание не стеснЯет менЯ, мы смотрим друг на друга,
как будто всегда были знакомы. џ знаю, что это - ты. ’ы совершенно не похож
на ревущего великана из спектаклЯ, но в твоем взглЯде чувствуетсЯ столько
силы, что Я заново переживаю все то, что испытала в театре. Ђ вокруг уже
возобновилсЯ разговор. ’ы не ешь, не пьешь - ты смотришь на менЯ.
- Ќаконец-то Я встретил вас.
ќти первые произнесенные тобой слова смущают менЯ, Я отвечаю тебе
дежурными комплиментами по поводу спектаклЯ, но видно, что ты менЯ не
слушаешь. ’ы говоришь, что хотел бы уйти отсюда и петь длЯ менЯ. Њы решаем
провести остаток вечера у Њакса ‹еона, корреспондента "ћманите". Ћн живет
недалеко от центра. ‚ машине мы продолжаем молча смотреть друг на друга. Ќа
твоем лице - то тень, то свет. џ вижу твои глаза - сиЯющие и нежные, коротко
остриженный затылок, двухдневную щетину, ввалившиесЯ от усталости щеки. ’ы
некрасив, у тебЯ ничем не примечательнаЯ внешность, но взглЯд у тебЯ
необыкновенный. Љак только мы приезжаем к Њаксу, ты берешь гитару. ЊенЯ
поражает твой голос, твоЯ сила, твой крик. € еще то, что ты сидишь у моих
ног и поешь длЯ менЯ одной. Џостепенно Я начинаю постигать смысл, горький
юмор и глубину твоих песен. ’ы объЯснЯешь мне, что театр - твое ремесло, а
поэзиЯ - твоЯ страсть. € тут же, безо всЯкого перехода говоришь, что давно
любишь менЯ.
Љак и любой актрисе, мне приходилось слышать подобные неуместные
признаниЯ. Ќо твоими словами Я по-настоЯщему взволнована. џ соглашаюсь
встретитьсЯ с тобой на следующий день вечером в баре гостиницы "Њосква", в
которой живут участники фестивалЯ.
‚ баре полно народу, менЯ окружили со всех сторон, но, как только ты
поЯвлЯешьсЯ, Я бросаю своих знакомых.и мы идем танцевать. Ќа каблуках Я
гораздо выше тебЯ, ты встаешь на цыпочки и шепчешь мне на ухо безумные
слова. џ смеюсь, а потом уже совсем серьезно говорю, что ты - необыкновенный
человек и с тобой интересно общатьсЯ, но Я приехала всего на несколько дней,
у менЯ очень сложнаЯ жизнь, трое детей, работа, требующаЯ полной отдачи, и
Њосква далеко от Џарижа... ’ы отвечаешь, что у тебЯ у самого - семьЯ и дети,
работа и слава, но все это не помешает мне стать твоей женой. ЋшарашеннаЯ
таким нахальством, Я соглашаюсь увидетьсЯ с тобой завтра.
џ захожу за тобой в театр к концу репетиции. “тром мне позвонил ‘ергей
ћткевич и предложил сыграть роль ‹ики Њизиновой - молодой женщины, в которую
был влюблен —ехов. ЊенЯ одолевают сомнениЯ - все-таки съемки рассчитаны
почти что на год. ’ы же буквально прыгаешь от восторга, ты кричишь и
лихорадочно умолЯешь менЯ соглашатьсЯ. џ твержу, что все это очень сложно,
но ты упорствуешь: надо соглашатьсЯ, у нас будет времЯ видетьсЯ и главное -
ты сможешь уговорить менЯ выйти за тебЯ замуж. ’он почти шутливый, но Я
чувствую столько нежности в этих словах, что твое воодушевление передаетсЯ и
мне, и мы представлЯем, как все будет: Я привезу своих еще маленьких детей и
маму, котораЯ пЯтьдесЯт лет не была в ђоссии, мы станем друзьЯми, будем
часто видетьсЯ, и ты будешь петь мне свои новые песни.
Ќам обоим нет тридцати, Я разведена, ты - разводишьсЯ, впереди - целаЯ
жизнь. џ осторожно замечаю: все это хорошо, но Я-то в тебЯ не влюблена!
"Ќеважно, - говоришь ты, - Я сумею тебе понравитьсЯ, вот увидишь". ќто
веселое и легкое общение продлилось несколько дней, и вот фестиваль
заканчиваетсЯ, Я уезжаю из Њосквы, подписав контракт, и приеду на съемки в
начале шестьдесЯт восьмого.
Џроходит времЯ. ‘начала Я получаю нежное письмо из Њосквы. Џотом, как
раз, когда Я размышлЯю над тем, что со мной происходит и почему мне так
тоскливо, телефонный звонок обрывает мои невеселые раздумьЯ. ќто ты. џ слышу
теплый тембр твоего голоса и русский Язык, напоминающий мне об отце,
которого Я обожала, - и от всего этого у менЯ ком в горле. Џосле разговора Я
кладу трубку и реву. "’ы влюблена, моЯ девочка", - говорит мама. џ стараюсь
найти другое объЯснение - много работы, устала, но в глубине души понимаю,
что она права: Я жду не дождусь встречи с тобой.
‚ мае шестьдесЯт восьмого мы создаем кооператив актеров и технического
персонала и снимаем вместе с Ѓернаром Џолем фильм "‚ремЯ жить". Ќас
захватывает борьба, мы увлечены мощным политическим движением. Њне
вспоминаетсЯ начало пЯтидесЯтых, когда Я работала в €талии с
режиссерами-коммунистами - ‚исконти, Џепе де ‘антисом, “го Џирро, ’онино
ѓуэрра, Љарло ‹ицани... Њы участвовали в антифашистских демонстрациЯх, и
иногда дело доходило до драк на улицах. ќтот пройденный вместе с ними путь
сблизил менЯ тогда с €тальЯнской коммунистической партией. Ђ теперь, в эти
безумные, смутные майские дни, в Џариже, Я думаю о ђоссии, о предстоЯщих
съемках в Њоскве, о будущей жизни - может быть, рЯдом с тобой - и принимаю
решение. Љак раз перед отъездом из Џарижа, в июне шестьдесЯт восьмого, Я
вступаю в ”ЉЏ.
‘ама того не подозреваЯ, Я совершаю, таким образом, поступок, который
во многом определит весь ход твоей жизни. € впоследствии, когда Я буду
хлопотать о выдаче тебе длЯ поездки заграничного паспорта, это
кратковременное и символическое членство в партии придаст моим просьбам вес,
о котором Я пока и не догадываюсь.

џ приеду в Њоскву, но увидимсЯ мы не сразу. Њне сказали, что ты
снимаешьсЯ далеко в ‘ибири и вернешьсЯ только через два месЯца.
џ начинаю работать, жизнь устраиваетсЯ. џ живу в гостинице "‘оветскаЯ",
бывшем "џре", где пировал еще мой дед. “ менЯ роскошный номер с мраморными
колоннами, роЯлем и живыми цветами - каждый день свежими. Њама согласилась
поехать со мной. ‚се ее волнует и удивлЯет в ђоссии. ‹енинград, по ее
мнению, совсем не изменилсЯ, и она продолжает называть его Џетербургом.
Џрогулки по Њоскве уводЯт нас в прошлое. Ђ настоЯщее - это художники, поэты,
писатели, актеры, которые каждый день собираютсЯ у менЯ, как в модном
салоне.
‚ один из таких вечеров ты поЯвлЯешьсЯ на пороге и воцарЯетсЯ полнаЯ
тишина. ’ы подходишь к моей маме, представлЯешьсЯ и вдруг, на глазах у всех,
сжимаешь менЯ в объЯтиЯх. џ тоже не могу скрыть волнениЯ. Њама шепчет мне:
"Љакой милый молодой человек, и у него красивое имЯ". Љогда мы остаемсЯ
одни, ты говоришь, что не жил все это времЯ, что эти месЯцы показались тебе
бесконечно долгими...
Њы едем за моими мальчиками за город, в пионерский лагерь, где отдыхают
дети работников "Њосфильма". џ решила окунуть их в абсолютно советскую
среду, к тому же лагерЯ длЯ детей иностранцев - далеко от Њосквы, на берегу
—ерного морЯ. Ђ главное - Я хочу, чтобы сыновьЯ научились говорить
по-русски. € действительно, через неделю их уже все понимают.
џ работаю целыми днЯми, беру детей по воскресеньЯм и, естественно,
замечаю, что они уже неплохо владеют словарем, богатым всЯкого рода
ругательствами. ‘егоднЯ они буквально на взводе. Ћни услышали и выучили
песенку, в которой говоритсЯ обо мне. џ быстро понимаю по твоим смеющимсЯ
глазам, что сочинил ее ты, когда мы еще не были знакомы:

‘егоднЯ в нашей комплексной бригаде
Џрошел слушок о бале-маскараде.
ђаздали маски кроликов,
‘лонов и алкоголиков,
Ќазначили все это в зоосаде.

- ‡ачем идти при полном при параде?
‘кажи мне, моЯ радость, •риста ради!
Ћна мне: - ЋдевайсЯ!
Њол, Я тебЯ стеснЯюсЯ,
Ќе то, мол, как всегда, пойдешь ты сзади.

џ платье, говорит, взЯла у Ќади,
џ буду нынче, как Њарина ‚лади!
€ проведу, хоть тресну Я,
—асы свои воскресные,
•оть с пьЯной твоей мордой - но в нарЯде.

‡ачем же Я себЯ утюжил, гладил?
ЊенЯ поймали тут же в зоосаде.
‚едь массовик наш Љолька
„ал мне маску алкоголика,
€ на троих зазвали менЯ дЯди.

џ снова очутилсЯ в зоосаде.
ѓлЯдь - две жены,
Ќу - две Њарины ‚лади!
Ћдетые животными,
‘ двумЯ же бегемотами.
џ тоже озверел и встал в засаде...

Ќаутро дали премию в бригаде,
‘казав мне, что на бале-маскараде
џ будто бы не только
‘ыграл им алкоголика,
Ђ был у бегемотов Я в ограде!

Ќас сильно рассмешила эта песенка в исполнении моих сыновей. ’ы
объЯснЯешь мне, что однажды посмотрел, как и все, фильм "ЉолдуньЯ" и что,
когда в 1965-м Я приехала на фестиваль в Њоскву, ты тщетно пыталсЯ
встретитьсЯ со мной. Џо нескольку раз в день ты ходил в кино смотреть
хронику, чтобы увидеть менЯ хотЯ бы на экране. Љороче, ты влюблен уже много
лет и никогда не мог представить себе, что однажды увидишь менЯ живьем и так
близко. €з всего этого ты делаешь неизменный вывод: "‚о всЯком случае,
теперь-то Я знаю, что ты станешь моей женой".
Њы едем на пикник к озеру. Џогода хорошаЯ, вода прохладнаЯ, дети играют
и плещутсЯ, ты напеваешь вполголоса, Я тебЯ слушаю, мы счастливы...
Џроводив нас, ты убегаешь, заручившись моим обещанием провести выходные
с тобой. џ ложусь спать, но не сплю. Њама приходит посидеть со мной. Ћна
находит тебЯ необычным и трогательным. џ столько рассказывала ей о твоем
таланте, что она заранее чувствует к тебе симпатию - и это уже навсегда.
‚ назначенный день ты приезжаешь очень рано. € мы едем в тихое,
уединенное место на берегу реки. ’ы привез из ‘ибири песню о людЯх, попавших
в лагерь при ‘талине: один человек возвращаетсЯ, отсидев срок, и просит
хозЯйку протопить ему баньку по-белому, чтобы убить сомнениЯ, очистить душу.
‘трашнаЯ песнЯ, где впервые ты упоминаешь мое домашнее имЯ - Њаринка. …ще ты
мне читаешь первые строфы "Ћхоты на волков". џ понимаю, что ты приносишь мне
в дар эти стихи, которые еще никогда никому не пел. џ пьЯнею от какой-то
ребЯчливой гордости. ‘ам Џоэт поет мне свои строки, и Я становлюсь
хранительницей его творчества, его души.
Њы возвращаемсЯ обратно, ты идешь играть спектакль, Я отправлЯюсь к
маме, котораЯ должна скоро уехать в Џариж. ‚се лето мы видимсЯ почти каждый
день, круг друзей сужаетсЯ. ’еперь остались только самые близкие: наш
любимый ‘ева Ђбдулов, его мать …лочка - красиваЯ пожилаЯ дама, говорЯщаЯ на
французском Языке прошлых времен, ‚асЯ Ђксенов - угрюмый и симпатичный,
настоЯщий медведь, Ѓелла Ђхмадулина - гениальнаЯ и восторженнаЯ поэтесса.
–елыми вечерами мы болтаем, читаем стихи, иногда кто-нибудь из художников
или скульпторов приносит показать свои работы. „нем Я снимаюсь, вечером мы
собираемсЯ вместе. ’еперь мы так близки с тобой, что просто дружбой это уже
не назовешь. џ знаю о тебе все - по крайней мере так мне кажетсЯ. ’ы очень
сдержан, но все настойчивее ухаживаешь за мной.
‚ один из осенних вечеров Я прошу друзей оставить нас одних в доме. ќто
может показатьсЯ бесцеремонным, но в Њоскве, где люди не могут пойти в
гостиницу - туда пускают только иностранцев и жителей других городов, -
никого не удивит подобнаЯ просьба. •озЯйка дома исчезает к соседке. „рузьЯ
молча обнимают нас и уходЯт.
‡акрыв за ними дверь, Я оборачиваюсь и смотрю на тебЯ. ‚ луче света,
идущем из кухни, мне хорошо видно твое лицо. ’ы дрожишь, ты шепчешь слова,
которых Я не могу разобрать, Я протЯгиваю к тебе руки и слышу обрывки фраз:
"Ќа всю жизнь... уже так давно... моЯ жена!"
‚сей ночи нам не хватило, чтобы до конца понЯть глубину нашего чувства.
„олгие месЯцы заигрываний, лукавых взглЯдов и нежностей были как бы
прелюдией к чему-то неизмеримо большему. Љаждый нашел в другом недостающую
половину. Њы тонем в бесконечном пространстве, где нет ничего, кроме любви.
Ќаши дыханиЯ стихают на мгновенье, чтобы слитьсЯ затем воедино в долгой
жалобе вырвавшейсЯ на волю любви.
Ќам по тридцать лет, у нас большой опыт жизни - несколько жен и мужей,
пЯтеро сыновей на двоих, профессиональные успехи и неудачи, взлеты и
падениЯ, слава. Ђ мы очарованы друг другом, как дети, впервые узнающие
любовь. Ќичто и никогда не сотрет из памЯти те первые минуты бесконечной
близости. Ќа третий день на рассвете мы уходим из этого доброго дома. Њы
вместе отныне и вовеки веков.

ЌесмотрЯ на то, что мы совершенно не скрываем наших отношений, к моему
огромному удивлению, мне дали понЯть, что тебе нельзЯ оставатьсЯ на ночь у
менЯ в номере. „ежурнаЯ по этажу неизменно просит менЯ выпроводить гостЯ к
одиннадцати часам вечера. € после нескольких скандалов в гостинице мы
начинаем искать место, где нам можно было бы встречатьсЯ. Љак и у всех
влюбленных в Њоскве, в нашем распорЯжении кушетка где-нибудь на кухне, или
диван в коридоре, или ночной поезд Њосква - ‹енинград - прелестное и
романтическое купе начала века, или каюты катеров, бороздЯщих искусственное
озеро, которые можно взЯть напрокат на несколько часов. € каждый раз у нас
остаетсЯ смутное воспоминание о спешке и полнаЯ неудовлетворенность.
Њы оба работаем с утра и до позднего вечера, но зато нам принадлежит
ночь. Џосле тщетных попыток снЯть квартиру ты предлагаешь мне жить у твоей
матери, Ќины Њаксимовны. “ нее маленькаЯ двухкомнатнаЯ квартира в новом
районе. €, что очень ценно, в этой современной квартире есть и кухнЯ, и
ванна, и туалет, поэтому не нужно долго ждать, чтобы умытьсЯ, приготовить
поесть или воспользоватьсЯ уборной. џ с радостью соглашаюсь. џ страшно
устала от переездов с места на место, от обЯзанности слушать целыми вечерами
беседы друзей, пусть даже и захватывающе интересные.
Њне необходимо быть с тобой. Ђ главное, Я замечаю, что в этих компаниЯх
ты начал пить. ‚прочем, как и все мы. ‚ Њоскве не представлЯют себе
вечеринку без водки - холодный климат к этому располагает, это национальнаЯ
традициЯ, и Я сама с удовольствием открываю длЯ себЯ тепло, развЯзывающее
Язык, ощущение свободы, которое дает водка. Ќо Я знаю, что длЯ тебЯ это -
проблема. ’ы мне сказал об этом однажды вечером, когда на ужине у артистов
театра мы встретились с твоей бывшей подружкой и она попыталась потихоньку
налить тебе водки: ’ы очень зло ответил ей. џ удивилась такой резкости, ты
объЯснил: "Ћна знает, мне нельзЯ пить. ќто самый мерзкий способ попытатьсЯ
вернуть менЯ".
„рузьЯ менЯ тоже предупредили. Ћдни - из любви к тебе, другие - потому,
что наша свЯзь кажетсЯ им скандальной. ‚се говорЯт одно и то же: не давай
ему пить, это алкоголик, он не должен даже прикасатьсЯ к стакану, вот
увидишь, сейчас-то он сдерживаетсЯ, но, как только начнет снова, ты себе
локти будешь кусать. „о сих пор Я видела тебЯ слегка навеселе, скорее
радостным, одним словом - милым. џ убеждена, что после переезда можно будет
не беспокоитьсЯ на этот счет.
’воЯ мать встречает нас у порога. Ћна работает архивариусом, уходит из
дома очень рано и приходит только вечером. Њы наконец одни. џ устраиваю нашу
комнату наилучшим образом, чтобы здесь можно было жить и работать. ‚
свободные дни Я готовлю, навожу лоск, учусь бегать по магазинам, стоЯть на
холоде в очередЯх за продуктами. џ хожу на рынок, где втридорога продают
фрукты, овощи, мЯсо. …ще, конечно, Я могу покупать на валюту в "Ѓерезке".
‡десь можно найти все, чего нет в магазинах: американские сигареты,
растворимый кофе, туалетную бумагу и даже Яйца, картошку, салат, которых
иногда нет неделЯми. “ тебЯ много приЯтелей среди директоров продуктовых
магазинов. —тобы порадовать тебЯ, они оставлЯют нам дефицитные вещи: парное
мЯсо, копченую рыбу, свежие фрукты. ’ы приносишь все эти сокровища домой,
длЯ менЯ. ‘ам ты ешь мало, и тебе безразлично, что у тебЯ в тарелке.
’ы работаешь день и ночь. “тром ты уезжаешь в театр на репетицию, днем
ты снимаешьсЯ или у тебЯ концерт, вечером ты играешь спектакль, ночью ты
пишешь стихи. ’ы спишь самое большее - четыре часа, но, кажетсЯ, тебЯ не
утомлЯет этот адский ритм, жизнь так и кипит в тебе. ‘о сцены ты мне
бросаешь знаменитые слова из спектаклЯ "Џослушайте!" ЊаЯковского: "Ќам
тридцать лет, полюбим же друг друга..." ‚ "†изни ѓалилеЯ" Ѓрехта ты кажешьсЯ
великаном в своем длинном халате. Ќо вот заканчиваетсЯ четырехчасовой
спектакль, и Я вижу тебЯ похудевшим, с лихорадочно блестЯщими глазами, но
готовым сесть за маленький столик, зажатый между кроватью и окном, чтобы
писать всю ночь и, разбудив менЯ под утро, читать набросанные строки.
Њы счастливы. ‚ласти пока что закрывают глаза на нашу идиллию. ‚сЯ
Њосква об этом говорит, но ведь моЯ работа почти закончена, и все думают,
что Я вернусь во ”ранцию и быстро забуду то, что они принимают за каприз
актрисы.
Ћднажды вечером Я жду тебЯ. “жин остывает на кухонном столе. џ смотрела
скучную программу по телевизору и уснула. ‘реди ночи Я просыпаюсь. Њигает
пустой экран телевизора. ’ебЯ нет. ’елефон настойчиво звонит, Я беру трубку
и впервые слышу незнакомый голос, который временами заглушают стоны и крики:
"Ћн здесь, приезжайте, его надо забрать, приезжайте быстрее!" џ с трудом
разбираю адрес, Я не все понЯла, мне страшно, Я хватаю такси, бегом
поднимаюсь по едва освещенной лестнице, где пахнет кошками. Ќа последнем
этаже дверь открыта, какаЯ-то женщина ведет менЯ в комнату. џ вижу тебЯ. ’ы
лежишь на провалившемсЯ диване и жалко морщишьсЯ. Џол уставлен бутылками и
усеЯн окурками. Ќа столе - газета вместо скатерти. Ќа ней ели соленую рыбу.
Ќесколько человек валЯютсЯ по углам, Я их не знаю. ’ы пытаешьсЯ поднЯтьсЯ,
ты протЯгиваешь ко мне руки, Я дрожу с головы до ног, Я беру тебЯ в охапку и
тащу домой.
ќто мое первое столкновение с тем, другим миром, впервые в жизни Я
увидела, как засасывает людей омут мертвой пьЯнки. ’ы очнулсЯ больной, злой,
но полный надежды. ќто продолжалось всего несколько часов, и ты остановилсЯ.
’ебе трудно в это поверить - хватило одного моего присутствиЯ. Ђ ведь никому
до сих пор не удавалось остановить это безумие, в котором ты тонул. Ћтныне Я
- порука твоей выдержке.
’воЯ мать полна благодарности и приписывает мне всЯческие добродетели.
Ћна никогда не видела, чтобы в полном бреду ее сын согласилсЯ бы вернутьсЯ
домой. џ - единственнаЯ и неповторимаЯ, Я - твоЯ спасительница. ’акаЯ легкаЯ
победа воодушевила менЯ, Я уверовала в собственное могущество и, не
раздумываЯ, принЯла посвЯщение в этот сомнительный сан.

Њне пора уезжать, работа закончена. џ покидаю Њоскву, прожив здесь
около года. ‡а это времЯ Я пару раз съездила во ”ранцию, чтобы выполнить
обЯзательства по контрактам, но теперь у менЯ нет больше официального
повода, чтобы вернутьсЯ. —то ж, осталось собрать чемоданы - и актриса
уезжает. •отЯ, конечно, менЯ пригласили на июльский кинофестиваль в качестве
гостьи. Њы оба просто убиты. “ тебЯ нет никакой надежды приехать ко мне. ’ы,
как говорЯт здесь, "невыездной". Џросить визу и думать нечего. ‘читаетсЯ,
что ты - "одиознаЯ личность", ни больше ни меньше. Љроме того, если в визе
откажут - то уже окончательно. ЃюрократическаЯ машина никогда не дает задний
ход.
Ќам кажетсЯ невозможным прожить друг без друга те три месЯца, которые
отделЯют нас от фестивалЯ. ‚ аэропорт мы приезжаем в полном отчаЯнии.
Ћформление закончено, и тут кто-то из таможенников, твой поклонник,
разрешает тебе в виде исключениЯ пройти со мной в зал ожиданиЯ, где уже
сидЯт, скучают, едЯт и пьют несколько десЯтков пассажиров. Џогода
отвратительнаЯ - сыплет снежнаЯ крупа, сильный ветер, низкаЯ облачность,
самолеты не летают. Њы сидим на скамейке. ЃлагодарЯ плохой погоде нам
досталось еще несколько минут счастьЯ. Ћт "Њосфильма" менЯ провожает рыжий
молодой человек. Ћн должен довести менЯ прЯмо до трапа, чтобы не было
никаких неожиданностей. џ с ним едва знакома, он - из администрации, на
съемках Я с ним не сталкивалась, но по пути в аэропорт он ни с того ни с
сего разоткровенничалсЯ и сообщил мне, что у него жена должна вот-вот родить
и что это будет их первый ребенок. € когда мы узнаем, что рейс
задерживаетсЯ, молодой человек начинает заметно нервничать.
Њы с тобой сидим, прижавшись друг к другу, совсем одни в толпе снующих
людей. ’ы говоришь, что жизнь без менЯ невыносима, Я отвечаю, что и сама
плохо себе представлЯю жизнь без тебЯ. ЋбъЯвлЯют роковой рейс "ќр ”ранс", мы
обнимаемсЯ, чуть не плача, Я ухожу в глубину зала, но тут металлический
голос вносит поправку: рейс задерживаетсЯ на четыре часа. џ бегом бросаюсь к
тебе - еще несколько часов отсрочки!
ђесторан набит битком, но один из официантов узнает тебЯ и устраивает
длЯ нас три места. Ќа рыжего жалко смотреть - его жена в предродовой палате.
Њы с тобой - эгоисты, как и все влюбленные: разговариваем только друг с
другом, ни на кого не обращаем вниманиЯ. ’ы говоришь, что Я должна как можно
быстрее вернутьсЯ. џ клЯнусь тебе, что при первой же возможности приеду
туристкой. џ только должна уладить проблемы с детьми, с домом - бог с ней, с
работой, могу Я, в конце концов, немного остановитьсЯ, Я действительно очень
устала! Ќесколько недель отдыха в Њоскве пойдут мне на пользу. †алею Я
только об одном - что ты не можешь уехать из города. џ страстно люблю горы.
’ы написал про них одну из самых известных своих песен. Ћна стала теперь
гимном альпинистов. Ќо тебЯ свЯзывает театр, ты играешь каждый вечер, а
значит - прощайте горы!
ќти мечты как-то отвлекли нас, и, когда пассажиров снова приглашают на
посадку, мы расстаемсЯ взволнованные, но уже без слез. Ћсобенно доволен
рыжий. џ иду к выходу, как вдруг менЯ останавливает громкоговоритель: у
самолета обледенели крыльЯ, и нужно ждать, когда их разморозЯт компрессором.
ђейс задерживаетсЯ на неопределенное времЯ...
“же стемнело, снова поднимаетсЯ бурЯ. ЃлагодарЯ поклоннице-стюардессе
мы все втроем устроились в каком-то закутке и курим сигарету за сигаретой.
ђыжий то и деле бегает звонить и каждый раз возвращаетсЯ в отчаЯнии: "‚се
еще никак". € снова уходит. Њы как в бреду. ’ы требуешь, чтобы Я переехала
жить в Њоскву, чтобы Я стала твоей женой, чтобы привезла с собой детей. џ
соглашаюсь, менЯ воодушевлЯет твоЯ решительность. Љонечно, Я могу все
бросить, приехать жить с детьми к твоей матери, конечно, Я найду здесь
работу, конечно, мы будем счастливы все вместе, у нас обЯзательно все
получитсЯ, менЯ ничто не пугает - любовь сильнее всего остального.
ђыжий возвращаетсЯ уже немного навеселе. ’еперь ему хочетсЯ поговорить
о жене, о будущем ребенке - все это так чудесно, так замечательно! Њы
слушаем его, он действительно поЯвилсЯ кстати. Њы только что неосторожно
забрались на самую вершину будущего, не подумав, как страшно падать с такой
высоты. Ќа мне трое детей и мать, большой дом. џ много работаю и хорошо
зарабатываю, Я люблю свою профессию - дело, которым занимаюсь с десЯти лет,
- Я, в конечном счете, неплохо живу. “ тебЯ двое детей, бывшаЯ жена, которой
ты помогаешь, девЯтиметроваЯ комната в квартире у матери, ты получаешь 150
рублей в месЯц, на которые, в лучшем случае, можно купить две пары хороших
ботинок. ’ы работаешь как проклЯтый, ты обожаешь свою работу, ты не можешь
ездить за границу. …сли соединить наши жизни в одну, получитсЯ просто не
жизнь.
ђыжий возвращаетсЯ вне себЯ от радости: у него родилась дочь, все
прошло хорошо, можно выпить за здоровье матери. Њы чокаемсЯ теплым
шампанским. Њы с тобой устали, измучились, мы - почти чужие, и, когда
наконец пассажиров снова приглашают на посадку, мы расстаемсЯ даже с
каким-то облегчением. ЃурЯ пронеслась и в наших душах, разметав безумные
надежды, несбыточные мечты.

Љак только Я возвращаюсь к себе в Њэзон-‹аффит, звонит телефон. ќто ты.
’ы провел эти несколько часов на почте и, ожидаЯ, пока тебЯ соединЯт с
Џарижем, написал стихотворение и читаешь его мне:

Њне каждый вечер зажигает свечи,
и образ твой окуривает дым.
€ не хочу Я знать, что времЯ лечит,
что все проходит вместе с ним.

’еперь Я не избавлюсь от покоЯ.
ведь все, что было на душе - на год вперед,
не ведаЯ, она взЯла с собою -
сначала в порт, а после - в самолет...

‚ душе моей - пустыннаЯ пустынЯ.
’ак что стоите над пустой моей душой?
Ћбрывки песен там и паутина.
Ђ остальное все она взЯла с собой.

‚ моей душе все цели без дороги,
поройтесь в ней - и вы найдете лишь
две полуфразы, полудиалоги,
а остальное - ”ранциЯ, Џариж...

€ пусть мне вечер зажигает свечи,
и образ твой окуривает дым...
Ќо не хочу Я знать, что времЯ лечит,
что все проходит вместе с ним.

‡аказанные минуты разговора истекают, и ты только успеваешь прокричать
мне вместо "до свиданиЯ" - "‚озвращайсЯ скорей, без тебЯ Я не знаю каких
глупостей натворю!"
џ немедленно начинаю искать повод длЯ получениЯ визы. …динственной
уважительной причиной мне кажетсЯ работа. Ќаконец мне удаетсЯ уговорить
одного режиссера с "Њосфильма" пригласить менЯ на пробы. Ќо все это так
непросто, свЯзь с Њосквой капризна, мое предполагаемое участие должно
контролироватьсЯ Њинистерством культуры ‘‘‘ђ, и на все нужно разрешение
министра.
Њы находим более простой выход. ‚ рамках турпоездки за мой счет Я
попрошу продлить мне визу длЯ чтениЯ и обсуждениЯ сценариЯ будущего фильма.
ќта небольшаЯ уловка поможет мне раза два. Њне очень скоро станет Ясно, что
достаточно купить туристическую путевку, заплатить за гостиницу, в которой Я
не живу, и за еду, которую Я не ем, чтобы иметь возможность приехать и
провести несколько дней с тобой. “же к тому времени Я понимаю, что к моим
постоЯнным разъездам относЯтсЯ благосклонно, как, впрочем, и к нашей
совместной жизни, и что Я пользуюсь преимуществом по сравнению с другими
благодарЯ вступлению в ”ЉЏ, нашей с тобой известности, а главное -
восхищению, которое ты вызываешь во всех слоЯх советского общества.
“ одной моей подруги, француженки русского происхождениЯ, не было таких
привилегий. Ћна влюбилась в грузинского художника и хотела выйти за него
замуж. Ќо, несмотрЯ на то что она устроилась работать во французское
посольство, несмотрЯ на многочисленные официальные просьбы, им очень долго
не удавалось получить разрешение на брак. € к тому времени, когда наконец
они получили это разрешение, она должна была уехать во ”ранцию. € потом ей
стоило неимоверных усилий вновь получить визу, чтобы повидатьсЯ с мужем.
Ћ‚€ђ, всемогущаЯ организациЯ, котораЯ выдает визу и вид на жительство
иностранцам, живущим в Њоскве, располагаетсЯ в здании, которое впоследствии
станет длЯ менЯ по-домашнему знакомым. ‡десь распорЯжаетсЯ
высокопоставленный чиновник, встречи с которым мне удаетсЯ добитьсЯ в первый
же приезд.
Ќа сегоднЯшний день ситуациЯ проста. џ - интуристка, у менЯ виза на две
недели, и Я могу ее продлить, если пожелаю, но жить Я должна только в
гостинице. …сли Я хочу жить у друзей или у тебЯ, мне нужно иметь
приглашение, а на него - соответствующее разрешение, где должна быть
проставлена дата въезда и выезда. Ќо у менЯ такаЯ работа, что Я никогда не
могу заранее указать точную дату. €ногда Я свободна всего три-четыре днЯ. €
Я хочу приезжать несколько раз в году. ’акие случаи нечасто встречаютсЯ, и Я
иду объЯснЯтьсЯ в кабинет главного. џ рассказываю ему о своей жизни, о
детЯх, о матери, о моих чувствах к тебе - Я даже вспотела от смущениЯ. ќтому
человеку Я за час рассказала больше, чем моим самым близким друзьЯм за всю
жизнь. ђезультат был неожиданным. "Џочему вы не переедете жить сюда?" -
спрашивает он с лукавым видом. џ снова пускаюсь в объЯснениЯ, Я говорю о
работе, о своих обЯзанностЯх, и чем больше говорю, тем больше менЯ
охватывает чувство бессилиЯ. џ ухожу, не получив ничего, кроме вежливых
доброжелательных слов и крайне двусмысленного "до свиданиЯ". € правда, мы
еще встретимсЯ. Ќадо сказать, что Я ни разу не получила категорического
отказа и никогда не была вынуждена отложить поездку больше, чем на несколько
дней. ‘ годами наши отношениЯ с шефом Ћ‚€ђа стали почти сердечными. ‡а эти
годы Я попадала во всевозможные категории: туристка, гость по приглашению,
временно проживающаЯ, непроживающаЯ супруга, супруга с незакрепленным местом
жительства, потом - с закрепленным. …динственный статус, от которого Я
отказалась, - это "супруга с постоЯнной пропиской" - ведь в этом случае мне
самой пришлось бы ждать соизволениЯ Ћ‚€ђа, чтобы поехать во ”ранцию, на что
ни ты, ни Я не могли согласитьсЯ.

‘овместив приглашение на фестиваль, дублЯж фильма по —ехову и
туристическую поездку, Я получила вид на жительство на несколько недель.
€юньским утром Я приезжаю в Њоскву с чемоданами, набитыми одеждой, бельем,
пластинками, книгами, самыми разными продуктами, даже итальЯнскими
макаронами, кофе, оливковым маслом и, конечно же, лекарствами. ‚сем друзьЯм
что-нибудь нужно: антибиотики, противозачаточные средства, лекарства длЯ
больных раком и многое другое. …ще Я привезла подарки родственникам,
приЯтелЯм, партнерам по фильму. ЉаждаЯ встреча превращаетсЯ в праздник, Я
потрЯсена тем, как счастливы эти люди получить рубашку, пластинку или белье
из Џарижа.
Ќаша жизнь потихоньку налаживаетсЯ. џ сама подрезаю тебе волосы,
которые ты отрастил по моей просьбе, ты щеголЯешь в модной одежде, щелкаешь
каблуками новых сапог, по три раза в день менЯешь куртки, что доставлЯет
тебе огромное удовольствие. Љаждому, кто заходит к нам в гости, ты даешь
пощупать их мЯгкую, приЯтно пахнущую кожу. € главное - ты просто упиваешьсЯ
музыкой: чтобы слушать пластинки, Я привезла проигрыватель. Њы без конца
ставим "Џорги и Ѓесс". Ђрмстронг и ќлла ”итцджеральд заставлЯют тебЯ рычать
от удовольствиЯ. ’ы заново открываешь длЯ себЯ произведениЯ великих
классиков. Љонечно, в репертуарах московских театров все это есть, но на
концерты ходить ты не привык, да и вечно не хватает времени.
џ не работаю, мы все времЯ вместе, Я хожу на твои спектакли и концерты,
организованные под видом встреч актера с публикой, где между рассказами о
театре ты поешь свои новые песни. Џублика в безумном восторге. ЊенЯ все
больше интригует твой успех: тебЯ не отпускают со сцепы, к твоим ногам то и
дело летЯт записки, в которых зрители просЯт спеть ту или другую песню.
Љаждый вечер мы приносим домой охапки цветов.
Љак-то раз мы гулЯем по одной из центральных улиц. „ень выдалсЯ жаркий,
все окна распахнуты настежь, и из каждого рветсЯ твой голос. Њне трудно в
это поверить, но никаких сомнений быть не может: Я узнаю твой хрипловатый
тембр, твою неповторимую манеру исполнениЯ. ’ы идешь рЯдом со мной и все
шире улыбаешьсЯ. ’еперь Я сама могу убедитьсЯ, как тебЯ здесь любЯт. ’ы
счастлив и горд... Ћднажды именно эта больно задетаЯ гордость приведет к
трагедии. ”естиваль началсЯ, все мои сестры недавно приехали в Њоскву.
‚ечером мы вместе идем к моей подруге …лочке. “ нее, вдовы Ћсипа Ђбдулова,
хорошаЯ квартира в центре. џ заранее радуюсь этой встрече. Њои сестры
мельком видели тебЯ сразу же по приезде, но сегоднЯ вечером вы по-настоЯщему
познакомитесь.
„нем длЯ гостей фестивалЯ устраивают большой прием. ‚се делегации
собираютсЯ у гостиницы "Њосква", и оттуда их везут на автобусах во „ворец.
Ќароду - тьма, но все прекрасно организовано, атмосфера веселаЯ, мы все
давно знаем друг друга, и такие встречи киношников всегда вызывают бурю
эмоций. ’ы держишь менЯ за руку, и мы подходим к гостинице. ‡десь Я знакомлю
тебЯ с моими друзьЯми - французами, итальЯнцами и даже с одним Японцем, с
которым Я несколько лет назад работала в ’окио, и мы стараемсЯ понЯть друг
друга в многоЯзыком гуле.
Љогда подходит моЯ очередь, Я поднимаюсь в автобус, ты - за мной. Ќе
успеваю Я сесть, как слышу громкие возгласы. Љакой-то тип, которому поручено
проверЯть приглашениЯ, грубо выпихивает тебЯ из автобуса. џ бросаюсь к нему,
пытаюсь объЯснить, но ты останавливаешь менЯ выразительным взглЯдом. ’ы
бледен. “нижение, так часто встречающеесЯ в твоей жизни, вырастает сейчас до
невыносимых размеров. ’ы не хочешь ударить в грЯзь лицом перед этими
восторженными иностранцами. “сталым движением руки ты даешь мне понЯть, что
все бесполезно. „вери закрываютсЯ, автобус трогаетсЯ. џ вижу тебЯ в окно. ’ы
стоишь на тротуаре - маленький оскорбленный человек и, совсем как —арли
—аплин, со злостью пинаешь ногой кучу пригласительных билетов, валЯющихсЯ на
асфальте.
Њое положение иностранной актрисы обЯзывает менЯ досидеть до конца
официальной части. Ќо при первой же возможности Я исчезаю с приема. Љогда Я
приезжаю к …лочке, мои сестры уже там. Љак это и бывает в Њоскве, о скандале
в автобусе уже известно. ‚се менЯ утешают и уговаривают не придавать
большого значениЯ этой истории. ’ы все не приходишь, и Я начинаю думать о
самом худшем. Ћколо часа ночи распахиваетсЯ дверь, ты делаешь несколько
неверных шагов по коридору, ведущему в столовую, и с блаженной улыбкой
падаешь на диван, совершенно пьЯный. Џраздник тем не менее возобновлЯетсЯ.
‘естры зачарованы атмосферой московских вечеров в гостЯх. џ тоже
успокаиваюсь. Њузыка, смех, то и дело подают большие блюда с изысканной
едой, стаканы наполнЯютсЯ, едва опустев. ’ы - рЯдом и даже улыбаешьсЯ, пусть
немного через силу. €, в конце концов, Я думаю, что ты - молодец и хорошо
держишьсЯ. ‚еселье продолжаетсЯ...
—ерез некоторое времЯ, проходЯ мимо ванной, Я слышу стоны. ’ы нагнулсЯ
над раковиной, тебЯ рвет. џ холодею от ужаса: у тебЯ идет кровь горлом,
забрызгиваЯ все вокруг. ‘пазм успокаиваетсЯ, но ты едва держишьсЯ на ногах,
и Я тащу тебЯ к дивану.
Џо совету одного из гостей мы вызываем врача - приЯтелЯ артистов,
человека светского и, как выЯснитсЯ потом, ничего не смыслЯщего в медицине.
Ћн предписывает какие-то капли и полный покой. ѓости разошлись. ‘естры
волнуютсЯ и ждут моего звонка в гостинице. Њы остались вчетвером - …лочка,
‘ева, ты и Я. Љровь уже почти до краев наполнила таз, поставленный возле
кровати. ’олько приоткрыты глаза, молЯщие о помощи. џ прошу, чтобы срочно
вызвали "скорую", у тебЯ уже не прощупываетсЯ пульс, менЯ охватывает
панический ужас...
Ћсмотрев тебЯ, два врача "‘корой помощи" и санитар реагируют до
смешного просто: слишком поздно, слишком большой риск, тебЯ нельзЯ
перевозить. €м не нужен покойник в машине - это повредит плану.
Џо выражению лиц моих друзей Я понимаю, что приговор обжалованию не
подлежит. ’огда Я встаю в дверЯх и кричу, что, если они не отвезут тебЯ
немедленно в больницу, Я устрою международный скандал. џ ору на этих беднЯг,
которым мало платЯт, которых ни во что не ставЯт, которые обЯзаны выполнЯть
план, а не спасать людей. Ћни пугаютсЯ и наконец понимают, что умирающий -
‚ысоцкий, растрепаннаЯ и вопЯщаЯ женщина - его жена, французскаЯ актриса.
Џосле короткого совещаниЯ, чертыхаЯсь, они, подхватив за четыре конца
одеЯло, на котором ты лежишь, выносЯт тебЯ из квартиры. Џри спуске по
лестнице тебЯ мотает из стороны в сторону. ЌесмотрЯ на их протесты, Я тоже
сажусь в машину - отчаЯние придает мне силы.
Џрием больных по "скорой" в Њоскве - точно такой же, как повсюду в
мире. „вери, как в метро захлопываютсЯ за тобой. ’ри часа ночи. ‚ коридоре
пахнет эфиром. Ќесколько человек спЯт на банкетках.
џ прилипаю к дверной щели. ’ам хлопочут врачи в стерильной форме
бледно-зеленого цвета. Њне виден небольшой кусочек операционной, там -
беспрерывное движение. ‡начит, они занимаютсЯ тобой, еще есть надежда. Ћчень
скоро Я разочаровываюсь. џ прижимаюсь к стене, чтобы пропустить каталку, на
которой лежит женское тело, слабое и обмЯкшее. џ понимаю, что суета,
котораЯ, как мне казалось, служит залогом твоего спасениЯ, здесь просто
никогда не прекращаетсЯ. џ провожу несколько часов, не отходЯ от двери.
„рузьЯ принесли мне поесть, сигарет, шаль. ‚ коридоре у менЯ поЯвились
знакомые: родители одного парнЯ, которого привезли с тЯжелыми ожогами; мать
молодой женщины, которую мы видели на каталке, - ее выбросил с девЯтого
этажа ревнивый жених; маленькаЯ старушка, у которой муж попал под поезд.
‚сех нас объединЯет беда. Ќет больше иностранной актрисы, стариков, молодых.
џ ничем не отличаюсь от них - обычнаЯ женщина, лихорадочно ожидающаЯ вестей
о муже. џ беспрерывно встаю, подхожу к двери, вглЯдываюсь в усталые лица
врачей.
Ќеимоверно долгий день наконец прошел. џ несколько раз тщетно пыталась
поговорить с кем-нибудь из врачей. Ћни упорно молчат. Ќужно ждать. Џоздно
вечером - прошло уже шестнадцать часов, как Я жду, - один из них, невысокий
человек с живыми глазами и торчащими усами, приглашает менЯ войти. џ попадаю
в крохотную комнатку. Џо углам - разорваннаЯ, залЯпаннаЯ кровью одежда,
тампоны, пустые ампулы... Ќаправо - проем, выходЯщий в большую, ослепительно
Ярко освещенную палату. Ќа каталках лежат голые тела, опутанные трубками. џ
узнаю среди них твое, такое беспомощное и словно выставленное напоказ, слышу
твое отрывистое дыхание. ‚рач успокаивает менЯ: "Ѓыло очень трудно. Ћн
потерЯл много крови. …сли бы вы привезли его на несколько минут позже, он бы
умер. Ќо теперь - все в порЯдке..." џ слушаю его и, не отрываЯсь, смотрю на
тебЯ. Њне объЯснЯют, что у тебЯ в горле порвалсЯ сосуд, что тебе больше
нельзЯ пить и нужен длительный отдых. Ћстальные врачи - четверо мужчин и
женщина - говорЯт мне, как они счастливы, что спасли тебЯ, как они рады
познакомитьсЯ со мной, несмотрЯ на то что обстоЯтельства не из веселых. џ
сразу полюбила этих людей. Ѓуквально по кускам сшиваЯ пациентов, которых,
кажетсЯ, уже невозможно спасти, они рассказывают анекдоты, смеютсЯ, курЯт и
выпивают иногда по глотку спирта, занюхиваЯ его кусочком черного хлеба, как
это принЯто в ђоссии.
ЊенЯ усаживают на табуретке в углу маленькой комнатки, и Я могу тебЯ
видеть. Њимо постоЯнно провозЯт вновь поступающих больных. € в мгновение ока
раздевают их, сшивают, колют, моют, перевЯзывают - а Я смотрю на тебЯ. ’ы
дышишь, ты жив.
€горек, ‚ера, ‚адим, ’олЯ и ‹енЯ хорошо поработали. Ћтныне они будут
служить тебе верой и правдой, как в ту страшную ночь.

Ѓольница представлЯет собой великолепное строение XVIII века,
выкрашенное в небесно-голубой и белый цвета. џ каждый день прихожу сюда,
приношу тебе поесть, ты должен набиратьсЯ сил. џ пичкаю тебЯ мЯсными
бульонами, полусырыми бифштексами, свежими овощами и фруктами. “ тебЯ
начинают розоветь щеки.
‚ общей палате, где ты лежишь, только больные, перенесшие травму горла,
- с ожогами или после удалениЯ опухоли. Ќекоторые питаютсЯ через специальные
воронки, напрЯмую соединенные с желудком. Ќо атмосфера при этом ничуть не
мрачнаЯ. Џожилые нЯнечки ругают вас, как мальчишек, когда вы тайком курите,
и вообще обходЯтсЯ с вами по-свойски и ласково. ’ы у них, естественно,
любимчик.
’ы еще слаб, но уже потребовал, чтобы Я принесла тебе гитару, бумагу,
ручек. Љо всеобщей радости, ты поешь вполголоса, сочинЯешь забавные песенки
о соседЯх по палате, санитарах и врачах, о тысЯче разных мелочей из жизни
старой больницы. Џалата становитсЯ концертным залом, и нЯнечкам потом бывает
нелегко восстановить порЯдок.
‚ углу палаты - мужчина сумрачного вида с замкнутым выражением лица. Ћн
не участвует в общем веселье. Ћн сжег себе горло кислотой, принЯв ее за
водку. …му сделали множество операций и пересадок. Ћн в больнице уже много
лет и очень страдает. ѓлаза его проЯснЯютсЯ только тогда, когда он видит
маленькую узбекскую девочку лет шести с длинными иссинЯ-черными косичками.
Ћна так же мучаетсЯ, как и он, - она тоже сожгла себе горло, глотнув
какой-то едкой жидкости, и вот уже три года лежит в больнице. ќто маленькое
существо царапаетсЯ и кусаетсЯ, как дикий котенок. …е единственный друг -
человек с воронкой. Ћна приходит и часами сидит с ним. Ћни о чем-то
шепчутсЯ, тихо смеютсЯ. Ћна гладит его плохо выбритые щеки, он берет ее на
руки и баюкает. Љогда ты поешь, маленькаЯ больнаЯ смотрит на тебЯ снизу
вверх, и в ее черных блестЯщих глазах Я чувствую любопытство и удивление. …й
это нравитсЯ. Њожет быть, ты тоже станешь ее другом.
Ћднажды к сумрачному мужчине приходит старый приЯтель оттуда, где он
раньше жил. ‚идно, что пьЯница. Ћн тайком сует ему под подушку бутылку
крепленого вина - в ђоссии это называетсЯ портвейн - отвратительное пойло,
отдаленно напоминающее дешевое порто, отрада алкашей. ЏользуЯсь отсутствием
нЯнечки, человек приставлЯет бутылку к воронке и, сверкаЯ глазами,
облизываЯсь и урча от удовольствиЯ, выливает содержимое прЯмо себе в
желудок. ќффект моментальный. Ћн принимаетсЯ хохотать, ему тут же становитсЯ
жарко, он срывает с себЯ одежду, швырЯет воронку в другой конец палаты и
нагишом, весь исполосованный швами, начинает отплЯсывать адскую джигу. …го
сгоревшие голосовые свЯзки не производЯт ни звука. •рип, который мы слышим,
вырываетсЯ откуда-то изнутри. ‘начала мы тоже смеемсЯ, но очень скоро это
перестает быть забавным. —еловек отбиваетсЯ, когда нЯнечки пытаютсЯ его
остановить, на помощь зовут санитаров, но ничего не помогает. Ђлкоголь
удесЯтерил его силы, он становитсЯ буйным сумасшедшим. ‚друг открываетсЯ
дверь и поЯвлЯетсЯ маленькаЯ узбечка. Ћна подходит к своему другу, берет его
за руку, подбирает с пола пижаму и помогает ему одетьсЯ, шепчет
успокаивающие слова таким же, как у него, странным голосом. „евочка
опускаетсЯ на колени перед кроватью и кладет голову на подушку рЯдом с ним.
—ерез пЯть минут он засыпает. „евчушка по-матерински подтыкает ему одеЯло,
потом смотрит на всех нас по очереди обвинЯющим взглЯдом и с огромным
достоинством удалЯетсЯ, скорчив нам напоследок ужасающую гримасу.

’вое выздоровление продолжаетсЯ в Ѓелоруссии. Ћдин из друзей - режиссер
‚итЯ ’уров, у которого ты снималсЯ в фильме о партизанах, - привозит нас в
деревню, уцелевшую в войне, где мы останавливаемсЯ у милой бабки. €зба
крошечнаЯ, зато есть хороший огород, а коза дает достаточно молока, чтобы
каждое утро ты выпивал его, еще теплого, большую кружку. Њы проводим дни в
прогулках по окрестностЯм. ‚итЯ показывает нам места, где четверть века
назад шли жестокие сражениЯ. Ђ между тем природа так прекрасна! €деально
круглые озера окружены холмами. Ќачало осени, полЯ и лес - в золоте, еще
тепло. Њы обнаруживаем бывшие партизанские стоЯнки, поросшие травой, -
настоЯщие подземные поселки. Њы проходам через обугленные развалины деревень
- их не стали восстанавливать после войны, а оставили как памЯтники. ‚
Ѓелоруссии сотни Ћрадуров - деревень, в которых не выжил никто. Љонтраст
между такой мЯгкой природой и зверством преступлений нас потрЯсает. ‚ечером
мы сидим за столом в теплом свете керосиновой лампы. ‘таруха вспоминает...
‚ сорок четвертом в деревне оставалось только девЯть женщин от
пЯтнадцати до сорока пЯти лет, несколько старух, пЯть малолетних девочек и
двое немощных стариков. ‚се мужчины от четырнадцати до семидесЯти ушли на
фронт или к партизанам. Ќемцы отступают - это разгром. „еревнЯ чудом
уцелела, но страшное предчувствие подтверждаетсЯ: все мужчины убиты. ‘
фронта пришли похоронки: "Џогиб за ђодину". Ћт партизан - страшное
сообщение: "Ќикого в живых из деревни такой-то". Љогда женщины видЯт
небольшую группу советских солдат с двадцатипЯтилетним капитаном во главе,
решение их уже принЯто. Ќакормив и напоив мужчин, они топЯт баню. ЉаждаЯ
приносит чистое белье, на свежих постелЯх - россыпи вышитых подушек.
€змученные солдаты засыпают, обретаЯ после долгих месЯцев войны это забытое
счастье. ‚ одной избе все не гаснет свет. ‘амаЯ отважнаЯ из женщин говорит с
молодым капитаном:
- ’о, о чем Я попрошу сейчас, наверное, вас покоробит. Ќо постарайтесь
понЯть. ‚ойна отнЯла у нас мужчин. „лЯ того чтобы жизнь продолжалась, нам
нужны дети. Џодарите нам жизнь.
Ќа несколько минут старуха умолкает. €, справившись со смущением,
заканчивает свой рассказ:
- ‚ соседней избе живет тракторист. Ћн - азиат, как и его отец.
Џочтальонша похожа на своих армЯнских предков, колхознаЯ повариха -
настоЯщаЯ сибирЯчка...
џ тихонько плачу. ђассказаннаЯ старухой историЯ лучше любой официальной
пропаганды дает мне ощутить всю глубину трагедии, через которую прошла эта
страна.
Њы идем спать на сеновал. „ушистое сено - вместо постели. ‡а
перегородкой хрюкает свиньЯ и протестуют потревоженные куры. ‚сю ночь ты
вслух сочинЯешь стихи. ‘трофы рождаютсЯ одна за другой. ‚озникают образы...
Љак и в самом начале, в школе, когда у тебЯ еще не было гитары, ты отбиваешь
ритм рукой. ‚ эту долгую ночь родились темы большинства твоих песен военного
цикла.
’ы не любишь рассказов о войне, но, как у каждого советского человека,
они составлЯют часть твоей культуры. ќтот народ, который ты глубоко любишь,
находит в твоих песнЯх отголоски трагедии, не пощадившей ни одной семьи:
двадцать миллионов погибших, миллионы инвалидов и сирот, тысЯчи разрушенных
городов и деревень, стертых с лица земли.
Ќа твоих концертах увешанные медалЯми ветераны плачут. Њолодые
задумчивы и серьезны. ’вои песни делают длЯ мира и памЯти погибших больше,
чем все фильмы, документы, памЯтники и официальные речи, вместе взЯтые.
ђодившись в тридцать восьмом году, ты в войне не участвовал. ’ы совершил
тогда свой маленький подвиг, прокричав в картонный рупор уже сильным,
несмотрЯ на пЯтилетний возраст, голосом, предупреждаЯ, что зажигательнаЯ
бомба упала на крышу одного из домов и надо вызвать пожарных. „ругое твое
детское воспоминание более забавно. Љогда немцы подошли к Њоскве, вас с
матерью отправили в тыл. ‚ы жили в большом поселке, где из свеклы гнали
спирт на горючее длЯ танков и самолетов. ‘векольным жмыхом кормили скот. €
однажды работница повернула не ту ручку и не заметила, как спирт вылилсЯ в
корм длЯ животных. ’е поели - и опьЯнели и учинили на улицах поселка
настоЯщую вакханалию: коровы гонЯлись друг за другом и бодались, лошади
ржали и перепрыгивали через изгороди в сады, свиньи катались по земле, а
куры, утки и гуси пытались взлететь. †енщины и дети бегали по всему поселку,
тщетно стараЯсь успокоить расходившуюсЯ скотину. Ђ потом животные стали
засыпать. € вскоре весь поселок превратилсЯ в сонное царство... ’ам и сЯм
фыркали во сне коровы и лошади да тихонько покудахтывали куры.

Ќа увеличенной фотографии красивый светловолосый сероглазый ребенок
вопросительно смотрит в объектив. ‚озле него - большаЯ овчарка. ќто в
ѓермании, в маленьком городке, где стоит гарнизон советских оккупационных
войск. ’ебе семь лет. Њать, прожив с тобой всю войну, решила на времЯ
поручить тебЯ отцу - военному в невысоком чине, жизнь которого приобрела
неожиданную значительность в этом замкнутом мирке. …го новаЯ жена - †енЯ,
женщина мЯгкой восточной красоты, сразу же полюбила тебЯ. “ нее никогда не
будет детей. ’ы останешьсЯ единственным. ЌесмотрЯ на тоску ребенка,
оторванного от матери, ты быстро понимаешь преимущество твоего положениЯ -
ты одет, как принц, мачеха кормит тебЯ разными вкусностЯми... Џравда, если
все дети у тебЯ на ђодине учатсЯ в это времЯ жизни но правилам сталинской
эпохи, то ты воспитываешьсЯ прЯмо-таки на суррогате этих догм. ‚ своем
замкнутом кругу десЯток офицерских семей живет под перекрестным наблюдением.
Ћт них несет лицемерием пополам с водкой. ’вой отец играет в провинциальном
драмкружке, что позволит ему через много лет говорить, что он был артистом,
а заодно € объЯснить твою одаренность, как естественное продолжение своей...
‚се, что разрешалось бы русскому мальчику в твоей стране, тебе совсем или
почти совсем запрещено. ’ы не можешь сам себе выбирать товарищей длЯ игр -
только приЯтелей из твоей касты, равных тебе по привилегиЯм. Ќикаких
прогулок в одиночку, контролируетсЯ каждый твой шаг, тебЯ ежеминутно
проверЯют, опасаЯсь покушениЯ или детских шалостей, которые "всегда плохо
кончаютсЯ". € правда, однажды вы с ребЯтами находите склад оружиЯ и
взрываете запалы гранат. ’рое мальчиков на всю жизнь остаютсЯ слепыми и
изуродованными. Џо чистой случайности ты единственный остаешьсЯ невредим. ’ы
перестаешь выходить на улицу, и все преимущества, которые мать усматривала в
твоем пребывании в ѓермании, обернулись на деле серьезными потерЯми.
’ы острее, чем другие ребЯта твоего поколениЯ, чувствуешь на себе
сталинские наставлениЯ, клевету, чванство и произвол. ’ы заклеймишь все это
в своих песнЯх. Џридавленный окружающей тебЯ обыденностью, отмеченный
исторической обстановкой - "победителей не судЯт", - ты искалечен не
физически, как твои товарищи, но душевно. ’вои поэтические и чисто юношеские
фантазии, уже тогда сложные и противоречивые, похоронены под слоем "хороших
поступков", торжественных выходов в свет - "на людей посмотреть и себЯ
показать". Ђ после сытного ужина никто даже не подумает поговорить с
обеспокоенным ребенком, который ложитсЯ спать и мечтает. Љ счастью, есть
нежнаЯ и любЯщаЯ мачеха. Ћна смЯгчает длЯ тебЯ этот период терпеливой
заботой и тем, что осталось в ней от древней культуры Ђрмении - ее родной
земли.
’олько ради нее Я заставлЯла тебЯ видетьсЯ с отцом. ‚се это времЯ Я
тЯнула тебЯ за рукав, Я назначала эти встречи, Я водила тебЯ на скучные
ужины. ’ебе не о чем было с ним говорить, и говорила Я.
ѓораздо позже Я понЯла: из-за всего этого - отца, матери, обстановки и
уже тогда изгнаниЯ - ты начал с тринадцати лет напиватьсЯ.

‚се начинаетсЯ обычно с рассказов или анекдотов. ’ы с удовольствием
возвращаешьсЯ к смешным деталЯм - и бог его знает, смешно ли это? - но все
смеютсЯ. ’аково твое искусство актера. ‹юбаЯ рассказаннаЯ тобой историЯ
становитсЯ комическим номером. ‘начала Я тоже смеюсь, прошу рассказать
снова. џ люблю, когда ты рассказываешь, искоса поглЯдываЯ на менЯ,
изображаешь разных людей, с которыми где только ты не знакомилсЯ. џ люблю,
когда ты словно светишьсЯ от радости.
’еперь наступает следующий этап. ’ы заказываешь мне пантагрюэльские
ужины, ты зовешь кучу приЯтелей, тебе хочетсЯ, чтобы в доме всегда было
много народу. ‚есь вечер ты суетишьсЯ возле гостей и буквально спаиваешь их.
“ тебЯ блестЯт глаза, ты смотришь, как кто-нибудь пьет, с почти болезненной
сосредоточенностью. Ќа третий или четвертый день почт непрерывного застольЯ,
наливаЯ гостЯм водки, ты начинаешь нюхать ее с видом гурмана. € вот ты уже
пригубил стакан. ’ы говоришь: "’олько попробовать" Њы оба знаем, что пролог
окончен.
ЌачинаетсЯ трагедиЯ. Џосле одного-двух дней легкого опьЯнениЯ, когда ты
стараешьсЯ во что бы то ни стало менЯ убедить, что можешь пить, как все, что
стаканчик-другой не повредит, что ведь ты же не болен, - дом пустеет. Ќет
больше ни гостей, ни праздников. Ћчень скоро исчезаешь и ты...
‚ начале нашей с тобой жизни Я часто попадалась на эту удочку. € всегда
возникал один и тот же вопрос:
- џ же вижу, да ты и сам чувствуешь, что начинаетсЯ очередной приступ.
Џочему не разбить эту проклЯтую бутылку, когда еще не поздно?
Ћтвет будет Ясно сформулирован годами позже:
- Џотому что Я уже пьЯн до того, как выпью. Џотому что менЯ заносит.
Џотому что на самом деле Я болен. ќто обычно случаетсЯ, когда ты уезжаешь из
Њосквы, Њарина, особенно, когда ты уезжаешь надолго.
„ействительно, мы перебираем в памЯти мои спешные возвращениЯ, почти
всегда в самой середине съемок, гастролей или именно в тот момент, когда Я
должна заниматьсЯ детьми.
Љак только ты исчезаешь, в Њоскве Я или за границей, начинаетсЯ охота,
Я "беру след". …сли ты не уехал из города, Я нахожу тебЯ в несколько часов.
џ знаю все дорожки, которые ведут к тебе. „рузьЯ помогают мне, потому что
знают: времЯ - наш враг, надо торопитьсЯ. …сли на беду Я приезжаю лишь
несколько дней спустЯ и у тебЯ было времЯ улететь на самолете или уплыть на
корабле, поиски усложнЯютсЯ. Ђ иногда ты возвращаешьсЯ сам, как это было
одной весенней ночью.
џ сижу дома - в квартире, которую мы снимаем на окраине Њосквы.
Ќачалась оттепель, и землЯ вокруг строЯщихсЯ домов превратилась в настоЯщее
месиво. —тобы выбратьсЯ к автобусу или в магазин, нужно идти по досочкам,
проложенным мостками через лужи липкой грЯзи... џ не сплю и, когда раздаетсЯ
звонок в дверь, иду открывать. Љакой-то глинЯный человечек протЯгивает ко
мне руки. ѓустаЯ коричневаЯ жижа медленно сползает с него на коврик, только
серые глаза остаютсЯ светлым пЯтном на липкой маске. Џотом лицо оживлЯетсЯ,
ты начинаешь хохотать как сумасшедший, довольный, что испугал менЯ, и
принимаешьсЯ объЯснЯть, что собиралсЯ прийти домой вчера вечером, но
поскользнулсЯ и упал в глубокую Яму и, несмотрЯ на сверхчеловеческие усилиЯ,
не смог оттуда выбратьсЯ. …сли бы не случайный прохожий, ты бы умер от
холода, утопаЯ в грЯзи. ’ы так рад, что жив и что ты здесь и вдобавок
протрезвел благодарЯ нескольким часам вынужденного сидениЯ в Яме, что Я тоже
начинаю смеЯтьсЯ, отмываЯ тебЯ под душем.
Ќо обычно Я нахожу тебЯ гораздо позже, когда твое состоЯние начинает
наконец беспокоить собутыльников. ‘начала им так приЯтно быть с тобой,
слушать, как ты поешь, девочки так польщены твоим вниманием, что любое твое
желание длЯ них - закон. € совершенно разные люди угощают тебЯ водкой и идут
за тобой, сами не знаЯ куда. ’ы увлекаешь их по своей колее - праздничной,
безумной и шумной. Ќо всегда наступает времЯ, когда, наконец уставшие,
протрезвевшие, они видЯт, что всЯ эта свистоплЯска оборачиваетсЯ кошмаром.
’ы становишьсЯ неуправлЯем, твоЯ удесЯтереннаЯ водкой сила пугает их, ты уже
не кричишь, а воешь. Њне звонЯт, и Я еду тебЯ забирать.
Ћднажды какаЯ-то девица, оказавшаЯсЯ в такой момент с тобой, решает
отвезти тебЯ в больницу, где ее брат работает врачом. Ќа пЯтый день мы
находим тебЯ в тЯжелейшем состоЯнии. Ќам стоит огромного труда перевезти
тебЯ в институт ‘клифосовского, потому что твои новые друзьЯ не хотЯт тебЯ
отпускать, да и запрещено это в административном порЯдке. ЏриходитсЯ
действовать через главного врача. € еще раз ты был на волосок от смерти, и
тебЯ спасла только компетентность ‚еры, ‚адима, €горька и их бригады.
Ђ иногда мне звонЯт из другого города, откуда-нибудь из дальнего уголка
‘ибири или из порта, где стоит корабль, на котором ты оказалсЯ. …сли,
несмотрЯ на то что Я - иностранка, мне туда можно приехать, Я еду. …сли нет
- Я жду, пока твои приЯтели привезут тебЯ. € вот тогда начинаетсЯ самое
трудное: Я запираюсь с тобой дома, чтобы отнЯть тебЯ от бутылки. „на днЯ
криков, стонов, мольбы, угроз, два днЯ топтаниЯ на месте, потери равновесиЯ,
скачков, падений, спазмов, рвоты, безумной головной боли. џ вылила всю
выпивку, но, если, к несчастью, где-нибудь в доме остаетсЯ на донышке
немного спиртного, Я бегу наперегонки с тобой, чтобы вылить и это, прежде
чем ты успеешь глотнуть. Џостепенно ты успокаиваешьсЯ, ты урывками спишь, Я
стерегу тебЯ и бужу, когда тебе снЯтсЯ кошмарные сны. Ќаконец, ты засыпаешь
спокойным сном, и Я тоже могу отдохнуть несколько часов. Њне это необходимо,
потому что, как только ты проснешьсЯ, начнетсЯ следующаЯ фаза, может быть,
самаЯ тЯжелаЯ. ’ы называешь это моральным похмельем. ’ы уже не страдаешь
физически, но вернулось сознание, ты подводишь итоги. Ћни часто ужасны.
Ћтмененные спектакли, ссоры с ‹юбимовым, выброшенные деньги, потерЯннаЯ или
раздареннаЯ одежда, ссадины и синЯки, ножевые раны, товарищи, пострадавшие в
многочисленных дорожных авариЯх, мои прерванные съемки, моЯ тревога и все
обидное, что ты наговорил мне, - а ты будешь помнить свои слова, даже если Я
никогда больше не заикнусь об этом.
€ тут мне надо тебЯ успокоить и, подавив в себе гнев, простить. Џотому
что тебе стыдно и, пока Я не обниму тебЯ и не укачаю, как ребенка, ты
безутешен.
‚сею два раза в жизни у менЯ не хватило на это сил. Џервый раз - в
самом начале нашей совместной жизни, когда в бреду ты называл менЯ не моим
именем. ‚торой раз - когда ты вышвырнул менЯ в коридор и заперсЯ в ванной,
чтобы допить бутылку. ‡адыхаЯсь от Ярости, Я хлопнула дверью и послала тебЯ
к черту. ‚ обоих случаЯх, естественно, ты провел полгода в адских мучениЯх.
€ Я тоже.

Њолодой человек, встречающий нас у входа, весь взмок. ‚прочем, мы тоже.
Љак и во всех московских учреждениЯх, во „ворце бракосочетаниЯ слишком
сильно топЯт. Њы оба в водолазках, ты - в голубой, Я - в бежевой. Њы уже
сиЯли пальто, шарфы, шапки, еще немного - и разденемсЯ догола. Ќо
торжественный тон работника загса заставлЯет нас немного угомонитьсЯ. Њы
стараемсЯ вести себЯ соответственно случаю, но все-таки все принимает
комический оборот. „ень и час церемонии были назначены несколько дней назад.
Њы немного удивлены той поспешностью, с какой нам было позволено поженитьсЯ.
Ќаши свидетели - Њакс ‹еон и ‘ева Ђбдулов - должны были бросить в этот день
все свои дела. ђано утром Я начинаю готовить свадебное угощение, но все
пригорает на электрической плитке. Њы расположились на несколько недель в
малюсенькой студии одной подруги-певицы, уехавшей на гастроли. џ расставила
мебель вдоль стен, чтобы было немного просторней. Ќо так или иначе, в этом
крошечном пространстве могут усестьсЯ и двигатьсЯ не больше шести человек.
’ебе удаетсЯ упросить полную даму, котораЯ должна нас расписать,
сделать это не в большом зале с цветами, музыкой и фотографом, а в ее
кабинете. Ќам бы и в голову не пришло, что именно заставило ее согласитьсЯ!
Ћна это сделала вовсе не из-за нашей известности, не потому, что Я -
иностранка, не потому, что мы хотели поженитьсЯ в узком кругу друзей. Ќет!
—то возобладало, так это - неприличие ситуации: у нас обоих это третий брак,
у нас пЯтеро детей на двоих! ЏресвЯтой пуританизм, ты спасаешь нас от
свадебного марша! Ђ если не будет церемонии, можно и не нарЯжатьсЯ. ‚ конце
концов, мы так и остаемсЯ в надетых с утра водолазках.
’ы уехал рано, тебе во что бы то ни стало хотелось устроить мне
какой-то сюрприз. „лЯ этого тебе пришлось убедить ‹юбимова отменить
несколько спектаклей в театре. ’ы возвращаешьсЯ с довольным видом и, хлопаЯ
себЯ по карману, шепчешь: "ЏорЯдок". офер такси, который везет нас во
„ворец, желает нам всего, что только можно пожелать. Ћн без конца
оборачиваетсЯ к нам, чтобы еще раз сказать, как он счастлив, что это -
лучший день в его жизни, а также, конечно, и в нашей. Џри этом он едва не
сталкиваетсЯ со встречной машиной, и Я чувствую, что этот день может стать и
последним днем нашей жизни. џ кричу, резкий поворот рулЯ нас спасает, мы
стукаемсЯ головами о крышу машины - и вот уже в полубезумном состоЯнии мы
пускаемсЯ по коридорам вслед за молодым человеком, который ждал нас у входа.
„лЯ него это тоже счастливейший день в его жизни, он заикаетсЯ, вытирает лоб
сиреневым платочком, в десЯтый раз повторЯет: "‚ы не можете себе
представить..." Ћн, кстати, так и не сказал, что именно мы не можем себе
представить. Џоете прогулки по подвалам, полным труб и странных запахов, мы
подходим наконец к двери кабинета. ’ам нас ждут Њакс и ‘ева, тоже несколько
растерЯнные. Њы обнимаемсЯ.
Љаждый раз, когда протокол не соблюдаетсЯ буквально, все смещаетсЯ и
доходит до абсурда. Њы стоим перед закрытой дверью, вдалеке беспрерывным
потоком льютсЯ приглушенные звуки свадебного марша, до нас доносЯтсЯ смех,
аплодисменты, затем - сакраментальное: "“лыбочку!..." € мы насчитываем,
таким образом, уже шесть свадеб.
Ћдин из служащих, бледный и накрахмаленный, отворЯет перед нами дверь.
„лЯ пего это не самый прекрасный день в его жизни - обычный день, похожий на
все другие. Ћн нисколько не удивлен, что ему приходитсЯ вести по этому
торжественному зданию, покрытому позолотой и красными коврами, четверых
хохочущих людей. Ћн не узнает ни тебЯ, ни менЯ, никого. Ћн лишь выполнЯет
определенную операцию на конвейере бракосочетаний.
Ќаконец, мы вчетвером рассаживаемсЯ в двух креслах напротив вспотевшей
дамы. Ќа фотографии, которую сделал Њакс, мы с тобой похожи на старательных
студентов, слушающих серьезную лекцию, только ты сидишь на ручке кресла, и у
нас слишком лицемерный вид. Ќа нашу свадьбу получено „обро, от которого, как
известно, добра не ищут, и после "поздравительной речи" мы чуть было сами не
уходим подобру-поздорову:
- есть браков, пЯтеро детей, к тому же - мальчиков! (Ћчевидно, по
мнению этой дамы, с девочками дело обстоЯло бы проще). “верены ли вы в своем
чувстве? Ћтдаете ли вы себе отчет в серьезности такого шага? џ надеюсь, что
на этот раз вы все хорошенько обдумали...
Њне и смешно и плакать хочетсЯ. Ќо Я вижу, что ты вот-вот сорвешьсЯ, и
потому держусь. Њы быстро расписываемсЯ против галочки, и уже через
несколько минут все кончено. ’ы держишь свидетельство о браке, как только
что купленный билет в театр, вытЯнув руку над толпой. Њы выходим, обнЯвшись,
среди невест в белом тюле под звуки неутомимого марша. Њы женаты. ’ы наконец
спокоен. Џразднование отменЯетсЯ - нет времени: мы едем в Ћдессу. —ерез
несколько часов мы будем на борту теплохода "ѓрузиЯ" - это и есть сюрприз.
ЌастоЯщее свадебное путешествие на настоЯщем корабле. Ѓез свадебного марша.

“же оттого, что Я спускаюсь по знаменитой лестнице, у менЯ
перехватывает дыхание. Џод ногами у нас расстилаетсЯ одесский порт. Њы
вдыхаем особый запах - это смесь мазута, свежей рыбы и краски. умы тоже
достигают наших ушей, и даже с закрытыми глазами знаешь, что внизу - большой
порт. “ нас колотЯтсЯ сердца - мы скоро отправимсЯ в наше первое
путешествие, и пусть даже мы не выходим за пределы —ерного морЯ, длЯ тебЯ
это - большой глоток свободы. € потом, ты любишь морЯков, и они отвечают
тебе тем же. ѓде бы ты ни был, они с радостью принимают тебЯ, отводЯт тебе
лучшую каюту, приглашают тебЯ в гости на берегу, устраивают целый праздник -
так всегда бывает, когда мы встречаемсЯ с нашими друзьЯми - капитанами
дальнего плаваниЯ ”еликсом „ашковым и ‘ашей Ќазаренко. Њногие думают, что ты
сам был морЯком - так хорошо ты рассказал об их радостЯх и бедах.
„ействительно, нужно было прожить, наверно, пЯтьдесЯт жизней, чтобы не
знавшие тебЯ люди клЯлись, что ты был с ними в море, в одном истребителе, в
лагерЯх или свЯзке альпинистов... € длЯ всех ты - близкий, один из них,
"свой", как говорЯт по-русски.
’олЯ ѓарагулЯ встречает нас у трапа. ѓрубоватое лицо, словно
вырубленное из камнЯ, обезоруживающаЯ улыбка. Ћн руководит смешанным
экипажем. Њужчины восхищаютсЯ им, женщины все немного в него влюблены.
Љорабль, которым он командует, настоЯщее чудо. Ћн был захвачен в качестве
трофеЯ и восстановлен после войны. Љаюты и салоны - необычайной роскоши.
"ѓрузиЯ" богато украшена коврами, чеканкой и росписью. ЌесмотрЯ на перипетии
бурных лег, это немецкое судно начала века сохранило свои прекрасные
деревЯнные обшивки, вензелЯ из полированной меди, а главное - свою царскую
каюту: настоЯщую квартиру, целиком обтЯнутую голубым бархатом. ‡десь в
зеркалах отражаютсЯ зеркала, и от этого каюта кажетсЯ еще просторнее.
„войные фарфоровые раковины в ванной украшены старинными медными кранами. Њы
с восторгом осматриваем наши владениЯ. ’олЯ чудесно все устроил: каюта
уставлена цветами, на столе - фрукты, пироги и бутылка грузинского вина. Њы
не знаем с чего начать, и, поглупев от счастьЯ, наперебой восхищаемсЯ каждой
мелочью. Љонечно, мне приходилось бывать и во дворцах, но Я нисколько не
притворЯюсь - Я и в самом деле ослеплена всем этим великолепием. ’ы гладишь
бархатную поверхность кровати и выдвигаешь из комода один за другим Ящички с
маленькими медными ручками. ’ы поминутно оборачиваешьсЯ ко мне посмотреть,
как мне все это понравитсЯ, - и нам весело, мы хохочем.
Џотом мы осматриваем корабль. Ќас особенно поражает машинное отделение.
ЏереминаЯсь с ноги на ногу, как большие робкие медведи, механики протЯгивают
нам длЯ пожатиЯ запЯстьЯ и вытирают промасленными трЯпками потрескавшиесЯ
ладони, ставшие мраморными от разводов машинного масла. ‡ато сами машины
начищены до блеска, мощно работают поршни. ’ебе решительно все здесь
нравитсЯ. Џод гул моторов ты импровизируешь текст во славу этого кораблЯ,
которому выпала честь носить в своем чреве такой великолепный экипаж, а
главное - твою любимую женщину, твою законную жену... Њужчины аплодируют.
‹ицом к ветру мы карабкаемсЯ но вертикальной лестнице на мостик. ’олЯ
ведет нас в свою личную столовую. ‡десь длЯ нас устраивают пиршество, секрет
которого знают только морЯки: сыраЯ семга, свежайшаЯ икра, которую только
чуть посолили прЯмо у нас на глазах, сочное мЯсо гигантского краба, прЯмо
тающее во рту... Ќаевшись, мы растЯгиваемсЯ на мостике подышать морским
воздухом, глЯдим в небо и улыбаемсЯ ночи. Ќас убаюкивает рокот моторов. ’воЯ
рука ищет мою.
‚ ‘ухуми капитан угощает нас на причале чебуреками и турецким кофе,
сваренным в горЯчем песке. Џотом он ведет нас к одному своему знакомому,
который работает в какой-то конторе но снабжению. ‡а счет государства он
построил себе громадный дом, возвышающийсЯ над городом. Љак только он понЯл,
кто мы, на столе поЯвлЯютсЯ еда и бутылки, сосед приносит дымЯщиесЯ шашлыки.
•озЯин говорит нам с широкой улыбкой: "џ - грузин". € потом - с гримасой
отвращениЯ, показываЯ на соседа: "Ћн - армЯнин. ‚ы видите, как мы хорошо
ладим!" €, сильно хлопнув соседа по узкой спине, добавлЯет: "„а, мы отлично
ладим. Ћн всегда жарит длЯ менЯ мЯсо". ќксплуатируемый сосед растерЯнно
улыбаетсЯ...
џ без сожалениЯ покидаю дом этого шумного хозЯина. Џод руку мы вновь
спускаемсЯ к порту. €здали корабль выглЯдит еще красивее. ’олЯ на мгновение
останавливаетсЯ, и его добрые глаза тускнеют. Ћн обнимает нас за плечи и
говорит сдавленным голосом:
- Џосмотрите на него хорошенько. џ ничего не сказал вам вчера вечером,
но мой прекрасный корабль, моЯ красавица "ѓрузиЯ" в своем последнем
плавании. Љак только мы вернемсЯ в Ћдессу, корабль пойдет в переплавку. €з
его чистой стали сделают миллионы лезвий длЯ бритьЯ.
Њы очень расстроились из-за ’оли, да и из-за старой "ѓрузии", в которую
влюбились, как и он. Њы молча продолжаем
путь.
- Ќичего, в следующем году у нас будет новаЯ "ѓрузиЯ". Ћна будет еще
красивее.
€ видно, что капитан сам не верит в то, что говорит...
Ќам никогда не удалось вновь пережить счастьЯ этого путешествиЯ. Њы
побывали на всех морЯх, нас по-королевски принимали гостеприимные и щедрые
капитаны, но никогда больше нам не было так хорошо. Ќаверно, потому, что это
первое плавание было нашим свадебным путешествием...

‚ старом ’билиси мы празднуем наше бракосочетание, состоЯвшеесЯ в
Њоскве всего за полчаса. ‡десь нам устраивают настоЯщую старинную свадьбу.
†енщины в черном суетЯтсЯ в большом зале. ‚се тончайшие блюда грузинской
кухни стоЯт на столах в серебрЯных подносах. ‡десь и душистые травы,
расставленные букетами, и маринованный чеснок, и лобио, и сациви, во дворе
жарЯт шашлыки - все благоухает. Њы сидим в торце стола, оба в белом, и
держимсЯ за руки. ЉомпаниЯ исключительно мужскаЯ. †енщины накрывают, подают
и становЯтсЯ поодаль, сложив руки на животе. €х красивые смуглые лица
смЯгчаютсЯ улыбкой. ’амада поднимает первый тост:
- Џусть сколотЯт ваш гроб из досок, сделанных из того дуба, который мы
сажаем сегоднЯ, в день вашей свадьбы.
Љаждому наливают вина в коровий рог. ‘таканы из старинного хрусталЯ
здесь только длЯ воды. ђог вмещает четверть литра вина. Џоскольку его нельзЯ
поставить, надо пить до дна. џ подчинЯюсь, ты же подносишь рог к губам и
движением, которое будет повторЯтьсЯ в течение нескольких часов застольЯ,
передаешь его рослому парню, стоЯщему позади тебЯ. Ћн выпивает вино и кладет
рог па поднос, который ему протЯгивает пожилаЯ женщина, обносЯщаЯ гостей.
‚торой тост следует за первым:
- Џусть ваши праправнуки не найдут ни одного билета, даже на черном
рынке, чтобы попасть в театр на ваши спектакли!
ЏриносЯт роги побольше. џ стараюсь выпить все, но не могу и в свою
очередь передаю вино молодому человеку, стоЯщему за мной. ѓости же льгот по
традиции до дна, и никто не уходит из-за стола. “гощение роскошно, тосты
бесконечны. ’ы видишь, как много могут выпить люди и при этом не потерЯть
достоинства. Њы подсчитали потом, что каждый из гостей выпил за вечер литров
по десЯть вина. Ќаши ангелы-хранители стоЯт сзади, допивают за нами вино и
не едЯт, вызываЯ в тебе удивление и восхищение. Љогда к концу вечера ты
неловким движением задеваешь стол, падает его выдвижнаЯ часть и разбиваетсЯ
дорогаЯ посуда, мы просто не знаем, куда деватьсЯ от стыда. ‚ ответ на наши
смущенные извинениЯ хозЯин дома широким жестом смахивает на пол всю стоЯвшую
перед ним посуду. Џотом по-королевски дает распорЯжение снова накрыть стол.
€з кухни приносЯт мЯсо, дичь, пироги. Џоследние осколки в мгновение ока
убираютсЯ молчаливыми ловкими женщинами. ’амада говорит:
- ’ем лучше, начнем сначала.
Џир продолжаетсЯ. ‚ зале шумно и весело. ‚друг один из гостей громко
спрашивает:
- ‡абудем ли мы выпить за нашего великого ‘талина?
‡а столом воцарЯетсЯ нехорошаЯ тишина. ѓрузинскаЯ интеллигенциЯ жестоко
пострадала при ‘талине, и, если некоторые люди относЯтсЯ к нему с
ностальгическим восхищением, хозЯин дома, как и мы сами, считает его самым
настоЯщим преступником.
џ беру тебЯ за руку и тихо прошу не устраивать скандала. ’ы побледнел и
белыми от Ярости глазами смотришь на того человека. •озЯин торжественно
берет рог из рук гостЯ и медленно его выпивает. € сильный мужской голос
вдруг прорезает тишину, и за ним вступает стройный хор. Џением, точным и
редкостным многоголосьем эти люди отвечают на упоминание о проклЯтых годах:
голоса сливаютсЯ в звучную и страстную музыку, утверждаЯ презрение к тирану,
гармониЯ мелодии отражает гармонию мыслей. ЃлагодарЯ врожденному такту этих
людей случайному гостю не удалось испортить нам праздник, и мы все еще сидим
за столом, когда во дворе начинает петь петух.
‘амый удивительный подарок мы получаем, открыв дверь нашей комнаты. Џол
устлан разноцветными фруктами. ‡аписка в два слова приколота к роскошной
старинной шали, брошенной на постель: "‘ергей Џараджанов". ‘ережа, которого
мы оба нежно любим, придумал длЯ нас эту сюрреалистическую постановку.
‘тараЯсь не слишком давить фруктовый ковер, мы падаем обессиленные, и Я туг
же засыпаю, завернувшись в шелковистую ткань шали.

Ћднажды утром мы гулЯем по ’билиси, и один из наших друзей показывает
нам дом с высокими окнами: "‡десь живет художник ‹адо ѓудиашвили - друг
ЊодильЯни, Њатисса, „елоне. ‚ двадцатью годы он жил в Џариже". џ говорю
тебе, что мой отец, прозванный ‚ладимиром ™едрым, навернЯка был знаком с
этим человеком. Џринадлежа к тому же артистическому кругу, работаЯ у
ЃурделЯ, он не мог его не знать. ’ы предлагаешь позвонить в дверь, что мы и
делаем. Ќам открывает очень пожилаЯ дама и спрашивает, чго мы хотели. џ
объЯснЯю, она просит нас подождать, через несколько минут возвращаетсЯ и
говорит, чтобы мы приходили вечером после семи: "Њаэстро вас примет".
‚ назначенное времЯ пожилаЯ дама вводЯт пас в зал с высоким потолком и
картинами на стенах. ‚ центре - длинный стол со всЯкой едой, вином и
цветами, приготовленный, кажетсЯ, длЯ большого банкета. ‚ глубине зала
открываетсЯ дверь, и поЯвлЯетсЯ человек с очень красивым лицом, седыми
волосами, блестЯщими живыми глазами. Ћн идет к нам навстречу, раскрыв
объЯтиЯ:
- џ не мог умереть, так и не обнЯв дочь ‚ладимира. Ѓлагодарение богу,
вы пришли.
Ћн прижимает.менЯ к груди с юношеской силой. Џотом приглашает нас сесть
рЯдом с ним и велит принести еще влажные фотографии, которые он только что
отпечатал специально длЯ менЯ. „рожащими пальцами он показывает мне на
первом плане двух молодых людей: они обнЯлись за плечи и улыбаютсЯ в
объектив. џ узнаю отца и ‹адо в окружении самых знаменитых художников.
‹адо ѓудиашвили начинает рассказывать. ’ы, как зачарованный, слушаешь
его: костюмированные балы, кутежи по мастерским, нищие друзьЯ, ЊодильЯни,
‘утин, множество иностранцев, которые все живут недалеко от бульвара
Њонпарнас и каждый вечер допоздна засиживаютсЯ в знаменитом ресторане
"Љуполь"...
Џо грузинскому обычаю застолье продолжаетсЯ до поздней ночи, стараЯ
служанка стоит позади нас и наполнЯет стаканы и тарелки. ‚ большом зале
теперь темно, приносЯт керосиновые лампы, и их свет отражаетсЯ в глазах. ’ы
говоришь о своей работе над ѓамлетом, о переводе Џастернака. ‹адо берет нас
за руки и ведет в маленький салон. Ќа пианино - большаЯ фотографиЯ поэта в
массивной серебрЯной раме, на столе - письма, написанные его рукой, его
книги, стихи и, в буфете за стеклом, - стаканчик с коньЯком, накрытый
блюдцем.
- ќто последний стакан, который выпил Џастернак. Њы храним его и
наполнЯем в памЯть о нем со днЯ его смерти.
•удожник провожает нас, снова долго обнимает менЯ на прощанье. Њне
грустно. џ знаю, что никогда больше не увижу его. џ ухожу, прижимаЯ к груди
фотографию, где мой отец и он, молодые и красивые, улыбаютсЯ жизни.

ќспераль. ќто слово Я произношу впервые однажды утром, когда, сидЯ у
тебЯ в изголовье, стараюсь объЯснить тебе, чго во ”ранции бросить работу
лишь по той причине, что пьет муж, невозможно. џ снова улетела со съемок и
буду платить неустойку, котораЯ превысит мой гонорар за этот фильм, и не
могу больше позволить себе этого. ЉажетсЯ, ты не понимаешь менЯ. ‚ ‘оветском
‘оюзе терпимость к пьЯницам всеобщаЯ. Џоскольку каждый может в один
прекрасный день свалитьсЯ на улице в бессознательном состоЯнии в замерзшую
грЯзь, пьЯному все помогают. …го прислонЯют к стене в теплом подъезде, не
замечают его отсутствиЯ в бюро или на заводе, ему дают мелочь на пиво -
"поправить здоровье". €ногда его приносЯт домой, как мешок. ќто -
своеобразное братство по пьЯнке. Љак заставить тебЯ понЯть разницу:
удовольствие немного выпить за хорошим ужином с друзьЯми, небольшие
ежедневные излишества светского алкоголика - все это далеко от пропасти, в
которую ты падаешь, от гибели, которой ты сам ищешь, от той маленькой
смерти, после которой ты совершенно разбит и слаб. есть бутылок водки в
день вычеркивают тебЯ из жизни. ‡десь, в Њоскве, знают, как это бывает, в
Џариже - нет.
Ћднажды мне случаетсЯ сниматьсЯ с одним иностранным актером. Ћн, видЯ,
как Я взбудоражена, и понЯв с полуслова мою тревогу, рассказывает, что сам
сталкивалсЯ с этой ужасной проблемой. Ћн больше не пьет вот уже много лет,
после того как ему вшили специальную крошечную капсулку...
…стественно, ты должен решить все сам. ќто что-то вроде преграды.
•имическаЯ смирительнаЯ рубашка, котораЯ не дает взЯть бутылку. ‘трашный
договор со смертью. …сли все-таки человек выпивает, его убивает шок. “ менЯ
в сумочке - маленькаЯ стерильнаЯ пробирка с капсулками. ЉаждаЯ содержит
необходимую дозу лекарства. џ терпеливо объЯснЯю все это тебе. ‚ твоем
отекшем лице мне знакомы только глаза. ’ы не веришь. Ќичто, по-твоему, не в
состоЯнии остановить разрушениЯ, начавшегосЯ в тебе еще в юности. ‘о: всей
силой моей любви к тебе Я пытаюсь возражать: все возможно, стоит только
захотеть, и, чем умирать, лучше уж требовать заключить это тЯжелое пари. ’ы
однажды уже возвращалсЯ с того света, мое отчаЯние испугало врачей "скорой
помощи", тебЯ вернули к жизни. ’ы выздоровел. прошло несколько месЯцев - и
вот ты здесь, в критическом положении, но еще живой. џ умолЯю тебЯ
попробовать - и ты соглашаешьсЯ.
ќта имплантациЯ, проведеннаЯ на кухонном столе одним из
приЯтелей-хирургов, которому Я показываю, как надо делать, - перваЯ из
длинной серии. ќспераль. ‚ этом слове есть иллюзиЯ надежды. ‡апрет не в
состоЯнии решить элементарных главных проблем. ќто не более чем подпорка. Ќо
благодарЯ ей тебе на шесть с лишним лет удаетсЯ отодвинуть роковую дату,
предначертанную судьбой. ’ы отвоевываешь эти годы у нависшего над тобой
проклЯтьЯ.
€ногда ты не выдерживаешь и, не раздумываЯ, выковыриваешь капсулку
ножом. Џотом просишь, чтобы ее зашили куда-нибудь в менее доступное место,
например в Ягодицу, но уже через несколько дней ты уговариваешь знакомого
хирурга снова вынуть ее. ’ебе ничто не мешает просто отказатьсЯ от этого
принуждениЯ, но после очередного срыва ты каждый раз возвращаешьсЯ к
принЯтому решению.
Џериоды затишьЯ длЯтсЯ от полутора лет - в первый раз - до нескольких
недель после последнего вшиваниЯ. ’ы больше в это не веришь, хуже того, ты
начал сам себЯ обманывать. —ерез несколько дней после имплантации ты
пробуешь немного пить, реакциЯ слабаЯ, ты увеличиваешь дозу, и, видЯ твое
состоЯние, врач решает удалить препарат. „альше - свободное падение вплоть
до срочной госпитализации. ђеанимациЯ, домашнЯЯ процедура отнЯтиЯ от
бутылки, тревога и отчаЯние... „ьЯвольский круг завертелсЯ, все прибавлЯЯ
обороты.

„есЯть лет у нас был ангел-хранитель - ‹юсЯ. Ќежный голосок,
обладательницу которого Я увидела лишь много лет спустЯ. ‚се началось с
нашей первой ссоры. џ застегнула чемоданы и уехала из Њосквы после долгого и
тЯжелого периода твоего этилового безумиЯ. ‚ то времЯ терпениЯ у менЯ было
не так много, и, смертельно устав, не знаЯ еще никакого средства, чтобы
заставить тебЯ прекратить весь этот кошмар, Я сбежала, оставив записку: "Ќе
ищи менЯ". ќто, конечно, было наивно. џ к тому времени недавно стала твоей
законной женой, и свидетельство о браке, по твоему мнению, обЯзывало менЯ
безропотно терпеть все твои выходки.
џ ушла в работу - это единственное известное мне отвлекающее средство.
“же несколько недель Я в ђиме. Ћднажды утром менЯ зовут к телефону прЯмо в
парикмахерской. ‡вонЯт из-за границы. џ пугаюсь, думаю о детЯх - очевидно,
случилось что-нибудь серьезное! "‚ызывает Њосква. ‚ас спрашивает ‚ысоцкий".
џ успеваю только сказать: "Ђлло!" - и слышу твой голос:
- Ќаконец, наконец Я нашел тебЯ, мы нашли тебЯ, спасибо, мои дорогие
телефонисточки, благодарЯ вам Я нашел мою жену! ’еперь все хорошо, Я объЯсню
тебе, Я все объЯсню тебе! Ќеобходимо, чтобы ты вернулась! ’ы одна можешь мне
помочь! Џравда, дорогие мои, Я правильно говорю? ‘кажите ей, что она нужна
мне, скажите ей это!
€ Я слышу чьи-то смущенные смешки, накладывающиесЯ на твой голос.
- Ќу, расскажите ей, что вы сделали, чтобы ее найти!
€, не дожидаЯсь ответа телефонистки, ты сам начинаешь рассказывать:
- Њы обзвонили все гостиницы ђима. Ќаконец нашли ту, где ты
остановилась, но в номере тебЯ не было. ‘казали - в парикмахерской.
Ћставалось узнать, в какой. ‡а этим дело не стало. Њы позвонили в несколько
парикмахерских - и вот нашли тебЯ!
Џо твоему возбужденному тону Я чувствую, что ты не совсем в порЯдке. €
прЯмо говорю тебе о моих подозрениЯх. Ќо прежде чем ты успеваешь возразить,
вмешиваетсЯ все тот же звонкий голосок: "Ќе беспокойтесь, он уже несколько
дней разыскивает вас, он больше не пьет, просто он очень-очень счастлив!"
Њы многим обЯзаны ей, потому что, живЯ в разлуке несколько месЯцев в
году, мы должны были бы, если бы не она, ждать писем, которые так долго
идут, что получаетсЯ диалог глухих. €ли нам пришлось бы часами ждать
маловероЯтного телефонного разговора. ќтой женщине удавалось соединить нас
не только проводом, но часто прЯмым вмешательством. ‘колько раз, слыша, как
Я рычу от бешенства, она говорила мне: "“спокойтесь, подумайте, это не так
серьезно. џ вас вызову через час". ‘колько раз, выполнЯЯ свою функцию
"контролера" международных переговоров, она прерывала твой нечленораздельный
монолог, сказав только: "џ разъединЯю. Њы позвоним завтра, когда будем лучше
себЯ чувствовать..." ‘колько раз, когда Я в отчаЯнии искала тебЯ в другом
конце страны, мне наконец удавалось свЯзатьсЯ с нашей доброй знакомой! Ћна
успокаивала менЯ, и через несколько минут Я знала, где ты находишьсЯ, как
тебЯ найти и привезти домой. Ќо главное - мы обЯзаны ей тем, что в течение
всей нашей с тобой жизни мы имели возможность: каждый день разговаривать
сколько хотим, где бы Я ни была. џ знала, что могу свЯзатьсЯ с тобой из
глубины Џолинезии из Ќью-‰орка, из Ђфин, откуда угодно. Ћна была той тонкой
нитью, котораЯ свЯзывала нас с тобой и в горе, и в радости, до самого
последнего разговора. …е лицо, опухшее от слез, Я видела только потом, когда
ее участие уже не могло помочь нам отыскать друг друга.

ЏеснЯ "07" - это песнЯ о ‹юсе.

„лЯ менЯ эта ночь вне закона.
џ пишу - по ночам больше тем.
џ хватаюсь за диск телефона,
Ќабираю вечное 07.

„евушка, здравствуйте!
Љак вас звать? ’ома.
‘емьдесЯт втораЯ! †ду! „ыханье затаЯ!
Ѓыть не может, повторите, Я уверен - дома!
‚от! “же ответили! Ќу, здравствуй, - это Я.

ќта ночь длЯ менЯ вне закона.
џ не сплю, Я прошу - поскорей!
Џочему мне в кредит, по талону
Џредлагают любимых людей?

„евушка! ‘лушайте!
‘емьдесЯт втораЯ!
Ќе могу держатьсЯ, нетерпеньЯ не таЯ.
Љ дьЯволу все линии, Я завтра улетаю!
‚от! “же ответили. Ќу, здравствуй, - это Я.

’елефон длЯ менЯ - как икона,
’елефоннаЯ книга - триптих.
‘тала телефонистка мадонной,
ђасстоЯнье на миг сократив.

„евушка! ЊилаЯ!
џ прошу, продлите!
‚ы теперь как ангел - не сходите ж с алтарЯ!
‘амое главное - впереди, поймите.
‚от, уже ответили. Ќу, здравствуй, - это Я.

—то, опЯть поврежденьЯ на трассе?
—то, реле там с Ячейкой шалЯт?
Ќичего, буду ждать, Я согласен
Ќачинать каждый вечер с нулЯ.

07, здравствуйте!
‘нова Я. —то вам?
Ќет! “же не нужно. Ќужен город Њагадан.
џ даю вам слово, что звонить не буду снова.
Џросто друг один - узнать, как он, беднЯга, там.

ќта ночь длЯ менЯ вне закона,
Ќочи все у менЯ не длЯ сна.
Ђ усну - мне приснитсЯ мадонна,
Ќа кого-то похожа она.

„евушка, милаЯ!
‘нова Я, ’ома!
Ќе могу дождатьсЯ, и часы мои стоЯт.
„а, менЯ, конечно, - Я, да, Я, конечно, дома!
- ‚ызываю. Ћтвечайте. - ‡дравствуй! - это Я.

ЋктЯбрьское утро семьдесЯт первого года. џ жду с сестрами в холле
парижской клюшки. Њаме, которой Я дорожу больше всего на свете, удалили
раковую опухоль. Ћна не хотела нас беспокоить, и за несколько лет болезнь
прочно обосновалась в ней. Њы знаем, что у нашей сестры Ћдиль тот же
диагноз. Њы подавлены. •ирурги пока ничего не говорЯт. џ.жду до последнего
момента. џ вижу, как после операции маму провозЯт на каталке.
‚ такси Я стараюсь успокоить свое перегруженное сердце. џ причесываюсь,
пудрюсь - Я еду на встречу активистов общества дружбы "”ранциЯ - ‘‘‘ђ" с
‹еонидом Ѓрежневым. ЂктерскаЯ дисциплина снова выручает менЯ. џ приезжаю в
посольство ‘‘‘ђ как ни в чем не бывало, готоваЯ к рандеву, важность которого
Я предчувствую. Њы ждем в салоне, все немного скованны, потом нас впускают в
зал, где стульЯ стоЯт напротив письменного стола. ‚ходит Ѓрежнев, нам делают
знак садитьсЯ. Ќас пЯтнадцать человек, мужчин и женщин всех политических
взглЯдов - голлисты, коммунисты, профсоюзные деЯтели, дипломаты, военные,
писатели - все люди доброй воли, которым дорога идеЯ взаимопониманиЯ между
нашими странами.
Њы слушаем традиционную речь. Ѓрежнев держитсЯ свободно, шутит, роетсЯ
в портсигаре, но ничего оттуда не достает, сообщает нам, что ему нельзЯ
больше курить, и долю рассказывает об истории дружбы между нашими народами.
ђолан ‹еруа мне шепчет: "‘мотри, как он поворачиваетсЯ к тебе, как только
речь заходит о причинах этой дружбы..." „ействительно, Я замечаю понимающие
взглЯды Ѓрежнева. џ знаю, что ему известно все о нашей с тобой женитьбе.
Љогда немного позже мы пьем шампанское, он подходит ко мне и объЯснЯет, что
водка - это другое дело, что ее нужно пить сначала пЯтьдесЯт граммов, потом
сто и потом, если выдерживаешь, - сто пЯтьдесЯт, тогда хорошо себЯ
чувствуешь. џ отвечаю, что мне это кажетсЯ много. "’огда нужно пить чай", -
заключает он, и Я получаю в памЯть об этой встрече электрический самовар, к
которому все-таки приложены две бутылки старки.
Џрежде чем уйти, мы фотографируемсЯ: группа французов вокруг советского
главы. ќтот снимок сделал гораздо больше, чем все наши хлопоты, знакомства и
мои компромиссы, вместе взЯтые. —тобы понЯть настоЯщую цену этой фотографии,
мне было достаточно увидеть по возвращении в Њоскву неуемную гордость,
внезапно охватившую твоих родителей, которые демонстрировали вырезку из
газеты кому только возможно.
‚ечером Я, в отчаЯнии возвращаюсь домой. Њама - моЯ подруга, мой
единственный стержень в этой жизни - при смерти. џ понимаю, как неуместна
всЯ эта комедиЯ, сыграннаЯ во имЯ некоторого туманного будущего, по
сравнению с неизбежностью предстоЯщей утраты.
Љончина моей матери - отражение в зеркале моей собственной смерти -
сводит к очень немногому ежедневный фарс нашего существованиЯ. Ќо надо жить
дальше. џ знаю, что нужна тебе и моим сыновьЯм. Ћтныне Я длЯ всех вас -
последнее звено цени. ЊоЯ мама, которую ты видел несколько минут в гостинице
"‘оветскаЯ" три года назад, была олицетворением безопасности, одобрениЯ,
теплоты, так необходимых тебе. ђасцвет ее юности пришелсЯ на революцию - в
семнадцатом году ей было восемнадцать лет. ‚оспитаннаЯ в Џетербурге, в
‘мольном институте благородных девиц, она была среди тех, кто,
воодушевившись новыми идеЯми, вывесил в день восстаниЯ красные лоскуты на
окнах. Џотом она видела, как грабили евреев-суконщиков, и на всю жизнь
запомнила, как отливающие разными цветами огромные куски ткани валЯлись,
размотавшись, по всей улице. Џотом убили ее любимую классную даму - и она,
как и многие другие девушки, в страхе бежала за границу. ’ак она, пережив
множество трагических эпизодов, оказалась в Џариже. Ћни любила тебЯ, она
впервые принЯла в твоем лице мужчину в моей жизни. Ќадо, правда, сказать,
что другие посЯгали на ее территорию, на наш дом. Џоскольку ты не мог уехать
из своей страны, ты был не обременителен, но даже не в этом дело. ’вои
стихи, твой голос, твоЯ музыка - вот что ее подкупило. Ћна иногда
спотыкалась на современных выражениЯх и жаргонных словечках, но понимала
все, даже то, чего просто не могли понЯть женщины ее поколениЯ. Ћна каждый
день шпала мне твои письма, потому что Я еще не умела тогда бегло читать
по-русски.
Љогда Я сообщаю тебе по телефону, что мы должны решитьсЯ отключить
аппарат, который искусственно поддерживает ее жизнь, ты отвечаешь то, чего Я
жду: "…сли жизнь больше невозможна, зачем поддерживать ее видимость?" Њы
согласны - одна из сестер и Я. Џосле долгих споров две другие мои сестры
тоже соглашаютсЯ, и мы прощаемсЯ с мамой.
ђыдаЯ у телефона, ты все-таки стараешьсЯ поддержать менЯ. ‚ тот февраль
семьдесЯт второго года были рассмотрены все возможные решениЯ. „аже чтобы
мне остатьсЯ в Њоскве с детьми. Ќо очень быстро мы наткнулись на
непреодолимые трудности: отсутствие денег и моЯ работа, которую Я хочу и
должна продолжать. Љ тому же моих сестер и друзей приводит в ужас одна
только мысль о возможности моего переезда в Њоскву. Ђ главное - то, что мои
дети, с удовольствием проводЯщие здесь летние каникулы, не хотели бы
все-таки окончательно поселитьсЯ вдали от ”ранции.
€ только после переезда из моего большого дома, ставшего мне в тЯгость,
поместив детей в пансион, закончив фильм, съемки которого продолжались все
эти недели, Я лечу в Њоскву.
‘мерть моей матери резко изменила ход жизни всей нашей большой семьи.

ќто может показатьсЯ странным, но именно в Џариже Я сделала решающую
заЯвку на получение виз длЯ поездок в Њоскву. ѓосподин Ђбрасимов, посол ‘‘‘ђ
в Џариже, принимает менЯ... џ говорю ему о наших трудностЯх прЯмо.
’уристические поездки стоЯт дорого, Я не могу быть приглашенной несколько
раз в году, и моЯ работа не позволЯет мне строить долгосрочных проектов. Љ
тому же Я считаю бессмысленным платить за гостиницу и питание, потому что на
совершенно законном основании проживаю в Њоскве у мужа. „вижением руки посол
прерывает мою речь.
- ‚ас очень любЯт в ‘‘‘ђ. Њы знаем, что вы - наш друг, к тому же мы
делаем все возможное, чтобы помочь объединению семей. џ лично - давний
почитатель вашего таланта, вашей смелой деЯтельности в пользу мира и дружбы
между нашими странами. ‘кажите, а что вы думаете о фильме "Џризнание"?
ЊенЯ удивлЯет такой странный переход, Я не сразу нахожу, что ответить,
но, наконец, осторожно говорю, что книга, по которой сделан фильм, мне
кажетсЯ необходимой и верной и что нужно разоблачать преступлениЯ
сталинизма.
Њолчание. ‚идно, что посол ждал другого. € надо признатьсЯ, что вот
тут-то Я оставлЯю при себе все свои глубокие убеждениЯ и выбираю тебЯ. ‚
конце концов, моЯ борьба за права человека - это борьба за твои права, и Я
говорю именно то, чего он ждет от менЯ:
- ‘ам же фильм может возбудить экстремистские настроениЯ уже одним тем,
что кино предлагает образы, картины и в противоположность книге не позволЯет
подумать. ‡а вас думают другие. „а, фильм может дать нежелательный эффект.
Џосол улыбаетсЯ:
- џ сделаю все необходимое, чтобы у вас не было трудностей с получением
виз.
џ густо краснею, особенно оттого, что мое отречение - не публично. Ћт
менЯ на самом деле требовалось только одно - признать мое "расхождение" с
Њонтаном, ‘иньоре и Љоста-ѓаврасом, а это - мои друзьЯ. ’олько чтобы
доставить удовольствие господину Ђбрасимову, который страшно на них зол за
их взглЯды. џ до сих пор не знаю, что возобладало: восхищение актрисой,
уважение к правоверной активистке или, может быть, свойское обращение со
мной Ѓрежнева в прошлом году в Џариже? ”акт в том, что начинаЯ с этого днЯ Я
могла пользоватьсЯ и злоупотреблЯть данной мне привилегией. Њне было выдано
больше семидесЯти виз. —асто, когда в этом возникала необходимость, - в день
подачи заЯвлениЯ.
—то касаетсЯ твоей выездной визы - это было далеко не так просто. Њы
ждали шесть лет, прежде чем набрались смелости подать роковое прошение. Њне
кажетсЯ, Я представила достаточно доказательств лоЯльности: многие мои
советские друзьЯ приезжали в течение этих лет в Њезон-‹аффит по моему
приглашению, и никто не воспользовалсЯ этим, чтобы остатьсЯ на ‡ападе или
устроить скандал в прессе. ‚се вернулись вовремЯ, довольные путешествием,
которое почти длЯ всех было первым выездом за границу.
Ќаша совместнаЯ жизнь привела тебЯ в равновесие. ’ы стал спокойнее, и
твои загулы не выходЯт за общепринЯтые в ђоссии рамки. ’ы подолгу совершенно
не пьешь, много работаешь, и твое официальное реноме актера театра
обогащаетсЯ новой гранью: ты снимаешьсЯ в кино. Џублика обожает твои
персонажи - само собой разумеетсЯ, отрицательные. ’ы не имеешь права быть
положительным героем. ’ы играешь злодеев, но так здорово!... Ђ мне хочетсЯ
показать тебе Џариж. џ хочу, чтобы ты знал, как Я живу, моих друзей, Я хочу,
чтобы у тебЯ было право выезжать, чтобы ты увидел мир, чтобы почувствовал
себЯ свободным.
Њы говорили об этом долгие ночи 'напролет. Њы воображали все, что ты
мог бы сделать. ’ы никогда не думал остатьсЯ жить во ”ранции. „лЯ тебЯ
жизненно необходимо сохранить корни, Язык, принадлежность к своей стране,
которую ты страстно любишь. ’ы строишь безумные планы. ’ы мечтаешь о
свободных от цензуры концертах и пластинках, о путешествиЯх на край земли.
Љак это часто бывает с тобой, невероЯтные мечты становЯтсЯ откровениЯми: все
это сбудетсЯ, но позже.
Ђ пока что тебе, человеку, женатому на француженке, нужно получить
обычную визу во ”ранцию, чтобы провести там месЯц отпуска. ’ак и написано в
заЯвлении, которое мы наконец относим в Ћ‚€ђ.
‘ледующаЯ за этим неделЯ становитсЯ длЯ нас беспрерывной пыткой. Њы
разыграли самую рискованную карту. …сли мы проиграем, это будет означать длЯ
тебЯ пожизненную невозможность воплотить мечты. €гра осторожна, мы знаем,
что решение будет приниматьсЯ долго и на очень высоком уровне. „ни идут, мы
подсчитываем шансы. €ногда ты приходишь в отчаЯние, уверенный, что ничего не
выйдет. €ногда ты принимаешь долгое молчание за добрый знак - если "они" еще
не решили, значит, есть люди, которые на твоей стороне, и они победЯт. џ
держу про себЯ последнее средство, но ни слова не говорю, несмотрЯ на то что
менЯ саму охватывают серьезные сомнениЯ. ‚ремЯ твоего отпуска приближаетсЯ,
"они" могут протЯнуть дело до того момента, когда у тебЯ сноба начнетсЯ
работа в театре. ќтот трюк часто используетсЯ администрацией, какой бы,
впрочем, она ни была. ’ы буквально кипишь, ты не можешь писать, ты не спишь,
и, если бы не эспераль, Я опасалась бы запоЯ. Ћднажды часов в пЯть утра нам
звонит очередной неизвестный поклонник, работающий в Ћ‚€ђе, и мы узнаем, что
отказ неминуем. ‘ помощью ‹юси мне удаетсЯ немедленно позвонить ђолану
‹еруа. ќто - человек блестЯщей культуры, он любит твой театр, он даже
несколько раз пыталсЯ устроить гастроли ’аганки во ”ранции, впрочем,
безрезультатно. џ знаю, что он очень ценит твои песни. Љ тому же он - мой
давний приЯтель и отлично знает все наши проблемы. џ в двух словах объЯснЯю
ситуацию, он обещает попытатьсЯ что-нибудь сделать.
Ќа следующее утро специальный курьер приносит тебе заграничный паспорт
взамен того, который каждый человек в ‘‘‘ђ должен иметь при себе. Џо всем
правилам оформленнаЯ виза, на которой еще не высохли чернила, и заграничный
паспорт у тебЯ в руках. Ќе верЯ своим глазам, ты перелистываешь страницы,
гладишь красный картон обложки, читаешь мне вслух все, что там написано. Њы
смеемсЯ и плачем от радости.
‹ишь гораздо позже мы осознали невероЯтную неправдоподобность ситуации.
‚о-первых, посыльный был офицером, а во-вторых, он принес паспорт "в зубах",
как ты выразилсЯ, а ведь все остальные часами стоЯт в очереди, чтобы
получить свои бумаги! Џриказ должен был исходить сверху, с самого высокого
верха. ’ы тут же приводишь мне пример с Џушкиным, персональным цензором
которого был царь. …му так и не удалось получить испрошенного разрешениЯ
поехать за границу. Џозже мы узнали, что †орж Њарше хлопотал за нас перед
самим Ѓрежневым. Џотребовалось доброжелательное вмешательство высшего
сановника ‘‘‘ђ длЯ того, чтобы ты получил это право, в конечном счете
законное.
’ебе повезло больше, чем Џушкину.

…динственный раз в жизни ты чуть не попал в тюрьму. ќто было в Ћдессе:
когда ты уже сидел в самолете, вылетающем в Њоскву, два человека из ЉѓЃ
попросили тебЯ следовать за ними. Ѓыло совершено изнасилование. †ертву -
маленькую девочку - видели с человеком, похожим на тебЯ. ѓруппа крови,
взЯтой из-под ногтей несчастного ребенка, совпала с твоей. ’ебЯ охватывает
ужас, и напрасно ты объЯснЯешь, что в тот день ты был на выездных съемках в
компании сорока человек, примерно в ста километрах от места преступлениЯ, -
ничего не помогает. ’ебе приказано оставатьсЯ в гостинице и ожидать очной
ставки.
’ы знаешь, до какой степени тобой интересуетсЯ местное ЉѓЃ. ’ы в начале
карьеры, и твои едкие песни не нравЯтсЯ здешним властЯм. ‚ каждом городе -
свой царек. Ћдесскому же не по вкусу твой юмор, он хочет рассчитатьсЯ с
тобой. ‘течение обстоЯтельств, случайность или обыкновеннаЯ подтасовка
фактов - но утверждают, что преступник похож на тебЯ, как родной брат. ‚о
второй половине днЯ к тебе приходит человек лет тридцати, которого можно
безошибочно определить по внешности. Ћн - из органов, но при этом - твой
поклонник. “ тебЯ уже тогда они были повсюду - люди, которые ценили твои
песни. Ћн объЯснЯет тебе, что главное - избежать очной ставки. Џреступника
видели дети, и повлиЯть на их показаниЯ очень легко. Ђ ведь стоит только
завести дело - потом не отвертишьсЯ. ’вой поклонник советует тебе длЯ начала
исчезнуть, а потом - представить доказательства, что в день совершениЯ
преступлениЯ ты был на съемках. Љак только позвонили режиссеру, он
немедленно дает распорЯжение отпечатать фотографии сцен, которые снимались в
тот день. Ќомера соответствуют пометкам, сделанным ассистентом и
звукооператором. ђечь действительно идет об этом самом дне.
ЃлагодарЯ смелости всех этих людей - а нужно иметь смелость, чтобы
спорить с ЉѓЃ, - и в особенности благодарЯ совету твоего поклонника ты
выпутываешьсЯ, испытав один из самых больших ужасов в своей жизни.
’ы всегда говоришь, что на ‡ападе люди ослеплены историЯми, которые
публикуют передовицы газет, то есть делами ‘ахарова, отказников, известных
диссидентов, но никто не знает о ежедневном изматывающем давлении на людей.
’ы это называешь "борьбой против ватной стены". € самое страшное здесь - это
невозможность увидеть чиновника, от которого часто зависит карьера, личнаЯ
жизнь, свобода. џ вспоминаю тревожные часы, проведенные мной в ’еатре на
’аганке, когда ћрий ‹юбимов и всЯ его труппа показывают новый спектакль
"представителЯм культуры". ќти люди могут одним словом перечеркнуть
несколько месЯцев работы, и они не отказывают себе в этом удовольствии.
Љаждый раз судьба нового спектаклЯ висела на волоске. ’вои концерты
отменЯютсЯ иногда прЯмо перед выходом на сцену, чаще всего под предлогом
твоей болезни, что приводит тебЯ в бешенство: тебе не только запрещают петь,
но сваливают на тебЯ же вину за сорванный концерт. ’вои песни длЯ фильмов,
прошедшие цензуру, все же "не пускают" как раз перед премьерой, и картина
становитсЯ увечной. ’ексты, неустанно посылаемые в ѓлавлит, неизменно
отсылаютсЯ обратно с преувеличенно вежливыми сожалениЯми. Ќа нескольких
маленьких пластинках, поЯвившихсЯ за двадцать лет работы, записаны самые
безобидные песни, отобранные из более чем 700 текстов. Џолное молчание по
радио, телевидению и в газетах, а между тем в стране нет, пожалуй, ни одного
дома, где почти каждый день не слушали бы ‚ысоцкого.
ќти.беспрерывные притеснениЯ изматывают тебЯ душевно, поскольку твоЯ
всенароднаЯ популЯрность, как бы она ни была велика, не компенсирует в твоих
глазах отсутствие официального признаниЯ. џ часто удивлЯюсь, почему тебЯ это
так беспокоит, но ты с горечью отвечаешь: "Ћни делают все, чтобы Я не
существовал как личность. Џросто нет такого - и все". „о самого конца ты
будешь безрезультатно пытатьсЯ заставить признать тебЯ как поэта.

Њы в Ѓаку, в порту. Џообещав красивый прыжок в воду моим сыновьЯм, ты
замираешь на несколько секунд, вытЯнув руки и глЯдЯ прЯмо перед собой, и в
коротком прыжке пытаешьсЯ сделать двойное сальто вперед. ’ы чуть не
задеваешь лбом парапет набережной. Њы страшно испуганы. ’ы тоже испугалсЯ и
в течение нескольких недель будешь дважды в день делать гимнастику - долго,
терпеливо растЯгиваЯ мышцы, укреплЯЯ суставы - до полного изнеможениЯ.
’ебе тридцать девЯть лет. ’вое тело, от которого ты столько требовал,
уже не слушаетсЯ тебЯ, как раньше. ђебенком ты занималсЯ акробатикой,
молодым человеком продолжал спортивные занЯтиЯ в школе, потом - школа-студиЯ
Њ•Ђ’, где занимаютсЯ фехтованием, танцем и вообще физкультурой. ’ы очень
способный. ‚ спектаклЯх ты справлЯешьсЯ с невероЯтными задачами. ‚ "†изни
ѓалилеЯ" ты читаешь длинный монолог, стоЯ на голове. ‚ "„есЯти днЯх, которые
потрЯсли мир" тебе удаетсЯ говорить, учащаЯ при этом акробатические прыжки.
‚ "Џугачеве", наконец, ты выкрикиваешь устрашающий монолог •лопуши, пытаЯсь
вырватьсЯ из цепей, которые каждый раз оставлЯют у тебЯ на груди алые
полосы.
‹етом мы ездим купатьсЯ на подмосковный плЯж, предназначенный днЯ
дипломатов. € на газоне, где мы устраиваем маленький однодневный лагерь, ты
продолжаешь свои упражнениЯ. Ќемногие советские люди, которым открыт вход на
этот плЯж, - переводчик Ѓрежнева, дети министров, кинорежиссеры, поэты,
модные журналисты - аплодируют, когда ты делаешь "крокодила на одной лапе" -
сложную фигуру, при которой атлет удерживаетсЯ параллельно земле, опираЯсь
на согнутую в локте руку.
Ћднажды вечером мой сын ‚ладимир, которому шесть лет, переплывает на
другой берег реки и не может вернутьсЯ. Њиша Ѓарышников плывет за ним, Я
пользуюсь удобным случаем, чтобы спросить, не считает ли он, что у
маленького ‚олоди способности к танцам. ЏоглЯдев на него, Њиша ответил
утвердительно, но вечером, когда Я зашла поцеловать сына перед сном, он
раздраженно говорит мне, что никогда не займетсЯ этим бабьим ремеслом.
"†аль, он действительно очень способный, - говоришь ты мне, когда Я передаю
тебе этот разговор. - Ќо ведь Я тоже когда-то отказалсЯ от спорта и
предпочел театр".
Љаждый день Я вижу, как ты делаешь "станок", глЯдЯ на себЯ в большое
зеркало в ванной. ’ы очень гордишьсЯ двумЯ выступающими мышцами, которые
идут по всему животу сверху вниз. ’ы объЯснЯешь, что этого очень трудно
добитьсЯ. ЏрЯмые брюшные мышцы заканчивают серию мелких "плиток шоколада",
как ты их называешь, которые так красивы в греческих Ђпполонах. ’ы
небольшого роста - метр семьдесЯт, но абсолютно пропорционален. •удые
длинные ноги, очень узкий таз, слегка покатые плечи, удлинЯющие фигуру,
котораЯ без этого была бы коренастой, потому что торс, как это часто бывает
у русских, - очень мощный, мышцы короткие и круглые.
‚прочем, тебе это дает возможность знаменитого боксерского удара,
которым ты пользуешьсЯ с таким удовольствием. ‘колько раз Я видела, как в
драке ты укладываешь людей в два раза сильнее тебЯ! ‘амый красивый из этих
ударов ты нанес одному очень крупному мужчине немного "под шафе", как
говорЯт русские, который в тот момент, когда Я надевала пальто, чтобы выйти
из грузинского ресторана "Ђрагви", взЯл менЯ за плечо и развернул к себе со
словами: "Ќу-ка, покажись, Њарина!..." Ћн не успел закончить фразу, как
длинным свингом слева ты заставил его пролететь в горизонтальном положении
через вход из белого мрамора и приземлитьсЯ в кустах. „ва вышибалы, оба со
здоровыми бычьими головами, остолбенели на какое-то времЯ, глЯдЯ то на тебЯ,
то на того типа. —ерез несколько секунд, в течение которых мы гадаем, что
будет дальше, - а обычно в этих случаЯх сразу же вызывают милицию - они
разражаютсЯ хохотом и, с силой хлопнув тебЯ по спине, провожают нас до
машины, поздравлЯЯ как знатоки.
џ тоже немного знаток, потому что мой отец был прекрасным
боксером-любителем, и Я тысЯчу раз видела, как он улаживал ссоры кулаками, о
которых говорил: "Џравый - больница, левый - насмерть". …динственный раз Я
видела, как ты промахнулсЯ. ќто тоже произошло в ресторане, когда один
сильно пьЯный человек хотел во что бы то ни стало заставить тебЯ выпить
стакан водки. Ќаконец, исчерпав все аргументы, ты попробовал апперкот, но ты
сидел, и удар получилсЯ не сильный, пьЯный качнулсЯ назад, ты лишь слегка
задел его по подбородку и вывихнул себе большой палец. ЌесмотрЯ на то что ты
даже застонал от боли, Я не смогла удержатьсЯ от смеха. ђассердившись, а
главное - сильно обидевшись, ты дулсЯ до конца ужина.
’ело свое ты разогреваешь перед каждым спектаклем, делаЯ специальную
гимнастику актера. ‚сЯ труппа ’аганки в обЯзательном порЯдке ею занимаетсЯ,
потому что спектакли ‹юбимова требуют от артиста, кроме таланта, очень
высоких спортивных качеств. ќта сериЯ упражнений длЯ приведениЯ себЯ в
форму, постановки голоса и дыханиЯ и длЯ внутренней концентрации была
составлена ‘таниславским, а потом улучшена элементами йоги и других
восточных дисциплин. ’ебе такаЯ гимнастика просто необходима. ‚ "ѓамлете" ты
терЯешь за один спектакль два-три килограмма. ‚ "†изни ѓалилеЯ" - еще
больше, потому что четыре часа ты не покидаешь сцены. €менно благодарЯ этим
упражнениЯм твой знаменитый голос, хриплый, когда ты поешь, становитсЯ
по-настоЯщему Ясным и сильным на сцене. џ не помню, чтобы у тебЯ хоть раз
совершенно пропал голос, а ведь это - постоЯнный страх артистов. „аже после
самого тЯжелого спектаклЯ в твоем распорЯжении всегда остаетсЯ несколько нот
длЯ забавного "пурлюрлю", которое поетсЯ сверху вниз, чтобы проверить
диапазон голоса. ЊенЯ приводит в отчаЯние то, что тело, над которым ты
столько трудишьсЯ, голос, за которым ты так следишь, вдруг до неузнаваемости
менЯютсЯ, разрушаютсЯ, портЯтсЯ. Џосле двух дней пьЯнки твое тело начинает
походить на трЯпичную куклу. ѓолоса почти нет - одно хрипенье. Ћдежда
превращаетсЯ в лохмотьЯ. ’вое ужасное "второе Я" берет верх.

Њы едим в кухне. џ накрываю на стол; но по неопределенному выражению
глаз и равнодушной жадности, с какой ты глотаешь все, что есть на тарелке,
по твоим расплывчатым ответам на мои вопросы Я понимаю, что мысли твои
далеко. ‘трофы крутЯтсЯ у тебЯ в голове. „ействительно, как раз посреди
ужина ты бросаешьсЯ к рабочему столу. Њне остаетсЯ лишь убрать тарелки - ты
больше не будешь есть. џ завариваю очень крепкий чай, тихонько ставлю перед
тобой чашку и закрываю дверь. ’ы уже исписал целый листок своим тонким
старательным почерком.
Ќесколько часов ты остаешьсЯ сидеть, уставившись в белую стену. ’ы не
терпишь ни рисунка, ни картины, ни даже тени на стене перед собой. ‚ каждой
из наших квартир рабочий стол ставитсЯ к стене, и ты сипишь спиной к окну,
предпочтительно - в маленьком углу, отгороженном с помощью шкафа,
поставленного поперек, или этажерки, котораЯ служит ширмой. € всегда -
гладкое, белое и пустое пространство перед глазами.
€з двадцати четырех часов слишком коротких длЯ тебЯ суток три-четыре
часа ты проводишь за рабочим столом. Ћсобенно ночью. Љогда в нашем
распорЯжении только одна комната, Я пристраиваюсь сбоку на кровати. Џозже, в
нашей большой квартире, Я жду на диване твоего кабинета, чтобы ты прочел мне
написанные только что стихи, и иногда засыпаю. € вот в тишине ночи ты
ласково гладишь менЯ по щеке, чтобы разбудить. “ тебЯ покраснели глаза и от
выкуренных сигарет немного сел голос. ’ы читаешь мне стихи - и это одна из
самых полных минут нашей жизни, сопричастность, глубокое единение. ќто твой
высший дар мне. Љогда Я спрашиваю, откуда это, что вызывает в тебе
настоЯтельную потребность написать на бумаге слова в точно определенном
порЯдке, иногда без единого исправлениЯ, - ты не можешь ответить. ‚идно,
тебе и самому это не особенно понЯтно: "’ак выходит - вот и все". €
добавлЯешь: "€ногда это трудно, знаешь..."
—асами ты куришь, раздраженно бросаешь скомканные шарики бумаги в
корзину, литрами пьешь обжигающий чай, пощипываешь струны' гитары в поисках
новых аккордов, а потом сидишь неподвижно, будто зачарованный белым сиЯнием
лампы. ‚друг раздаютсЯ самые ужасные ругательства и смех - готово, ты нашел!
€ногда стоит найти лишь одну строфу - и все складываетсЯ и свЯзываетсЯ
воедино, и на рассвете, когда комната окрашиваетсЯ цветом зари и Я
просыпаюсь, дрожа оттого, что не выспалась, ты читаешь мне, торжествуЯ,
результаты ночной работы. €ногда мелодиЯ влечет за собой слово. ’огда мы не
спим, потому что ты беспрерывно наигрываешь один и тот же мотив, упорно
повторЯЯ слова до тех пор, пока они не подладЯтсЯ друг к другу и не станут
песней. Љак чувствительнаЯ пленка, ты записываешь эмоции, накапливаешь
высказываниЯ. ’ы питаешь свое вдохновение пережитыми событиЯми, ничего не
оставлЯЯ в стороне. ‹юбаЯ тема вызывает в один прекрасный день
стихотворение: война, спорт, лагерЯ, болезнь, любовь, смерть... ’ы
считаешьсЯ мастером в подражании блатным песнЯм. ‚оры, шпана, бичи уверены,
что ты сам долго сидел. Ќекоторые из твоих песен, написанные в
пЯтидесЯтые-шестидесЯтые годы, составлЯют часть лагерного фольклора, и
старики говорЯт, что помнЯт эти песни, что они написаны задолго до
революции. ’ебЯ это смешит, но в то же времЯ наполнЯет гордостью. ЊорЯки и
летчики знают наизусть многие твои песни - страшную "‘пасите наши души!" или
потрЯсающий монолог истребителЯ в воздушном бою. ’ы получаешь тысЯчи писем,
хранишь свидетельства мужчин и женщин, которым твои песни помогли в
трагические минуты. џ их читала. ’ебе пишут подводники, оказавшиесЯ однажды
взаперти в стальном гробу, альпинисты, заблудившиесЯ в бурю, водители
грузовиков, потерЯвшие дорогу в степи, космонавты, которых поддерживали в
звездной пустоте твои шуточные песни, молодые преступники, к которым
возвращалась после тЯжелого наказаниЯ способность жить, женщины,
разучившиесЯ было смеЯтьсЯ под тЯжестью горЯ и забот, старики, благодарЯщие
тебЯ за то, что ты так хорошо почтил памЯть их товарищей, павших за ђодину,
начинающие артисты, берущие тебЯ в пример и клЯнущиесЯ работать изо всех
сил. € еще - солдаты из контингента, воюющего на границе с Љитаем, или те,
кто вернулсЯ после "нормализаторской миссии" из —ехословакии, или просто
призванные на три года - их искренность и смЯтение вызывают у тебЯ слезы.
ќти письма оправдали задним числом твои предшествующие песни. ’ы говорил,
что они будут лучшим адвокатом в процессе, который беспрерывно возбуждают
против тебЯ твои цензоры. Ќо письма исчезли, потому что показались кому-то
слишком скандальными.
’ы писал мне в семидесЯтом году: "џ позвонил матери, оказалось, что
сегоднЯ она ночевала у одной из моих знакомых с радио. Њогу представить себе
их разговор!... €деЯ все та же, чтобы люди знали, "какаЯ она исключительнаЯ
мать" и т.д. Ћна могла пойти как минимум в- пЯть мест - к родственникам, но
она пошла к моим "друзьЯм", бог с ней!... џ сегоднЯ злюсь, потому что к тому
же она снова рылась в моих бумагах и читала их".
€счезли также около полутора тысЯч моих писем, которые, безусловно,
грешили преувеличенной влюбленной восторженностью, так же как и сотни
телеграмм - голубых бабочек нашей жизни, летевших к тебе со всех концов
света, чтобы поддержать, успокоить, рассказать тебе о моей любви. Љ счастью,
остались твои песни. ‚ них сохранЯтсЯ эти сокровища.
€ногда ты просыпаешьсЯ, шепча бессвЯзные слова, встаешь с постели, и Я
вижу, как ты стоишь раздетый, переминаЯсь с ноги на ногу на холодном полу,
вырисовываЯсь в бледном проеме окна, словно одноногаЯ цаплЯ. ’ы долго
остаешьсЯ в такой позе, пишешь на всем, что тебе попадает под руку, потом
холодный как ледышка нырЯешь под одеЯло, а утром мы вместе разбираем
скачущие строчки. Ђ бывает, что ты, кажетсЯ, задремал, но по тому, как ты
ворочаешьсЯ с боку на бок, Я понимаю, что сейчас ты начнешь говорить. ’ы
лежишь с закрытыми глазами и едва успеваешь скороговоркой описывать все, что
мелькает в твоем воображении, - цветные картины с шумами, запахами и
множеством персонажей, характер и внешность которых тебе удаетсЯ передать в
нескольких словах. Њы называем это "снами наЯву". Ћбычно они предшествуют
большому стихотворению, в котором почти всегда речь идет о ђоссии. "Љони
привередливые", "Љупола", "„ом", "Љак но ‚олге-матушке" были написаны под
впечатлением таких видений.
Џри ‘талине за такие песни тебЯ бы, наверное, просто расстрелЯли, но
тебе повезло - ты не только жив, родившись в тридцать восьмом году, но еще и
можешь пользоватьсЯ магнитофоном, о чем не могли мечтать поэты, жившие до
тебЯ. Ѓез этого чудесного изобретениЯ твои произведениЯ остались бы
неизвестными широкой публике. ЃлагодарЯ магнитофону текст, прочитанный рано
утром, спетый вечером в театре, а потом - у друзей, через несколько дней
подхватывают в глубине ‘ибири, на борту кораблей, которые плавают по всему
миру, в русских и советских общинах, во всех уголках планеты. ‘ одинаковым
пылом старики, молодые, немного позже - студенты, изучающие русский Язык,
слушают и комментируют твои песни. Џа концертах в стране и за границей ты с
огромным интересом обнаруживаешь, что песни, предназначенные длЯ нескольких
близких друзей, всем известны, нравЯтсЯ и каждый раз их просЯт на бис.
€ногда ты забываешь слово, и публика подсказывает тебе. ‚ Џариже,
‹ос-Ђнджелесе, Ќью-‰орке, ‚енгрии, Ѓолгарии и ‘оветском ‘оюзе перед
непрерывно растущей аудиторией ты всЯкий раз получаешь полное подтверждение
успеха твоей работы. Ђ ведь ты поешь один, не имеЯ никакой другой техники,
кроме обычного концертного микрофона! ‘колько зрителей побывало на твоих
концертах? ‘колько людей слушали твои записи?.. Ќевозможно сосчитать.
Џоследние годы ты будешь готовитьсЯ перейти на прозу, ты напишешь
несколько рассказов и сценариев, ты мечтаешь работать над дорогими тебе
темами. Њожет быть, ты чувствуешь уже, что поэзиЯ в той форме, которую ты
определил длЯ себЯ с самого начала, - текст, поющийсЯ под гитару, -стала
тесна тебе. € захочешь выйти за пределы этой формы.
‚се чаще станет поЯвлЯтьсЯ в наших беседах вопрос о смерти. Њногих
близких уже нет в живых. ’ы серьезно подумываешь провести несколько месЯцев
во ”ранции, чтобы писать там в свое удовольствие, ты поговариваешь о том,
чтобы уйти из театра, режим которого тебЯ все больше тЯготит. џ решаю снова
переехать в свой большой дом под Џарижем, чтобы ты мог там спокойно
работать.
Ќачало 1979 года. џ ремонтирую виллу в Њезон-‹аффите, откуда уехала
шесть лет назад, и с радостью возвращаюсь туда. Ђ ты продолжаешь писать,
раскладывать, отдавать в перепечатку и исправлЯть рукописи. џ всегда
удивлЯюсь той бережности, с которой ты относишьсЯ к тому, что пишешь. ‚
самом плохом состоЯнии, когда все в доме может быть разбито, отдано,
испачкано, разорвано и даже выброшено в окно, никогда ни листочка не
исчезнет с твоего письменного стола. ‚се бумаги заботливо уложены в
разноцветные картонные папки и даже то, что, кажетсЯ, в беспорЯдке валЯетсЯ
то там, то здесь, никогда не пропадает. ’ы, щедро разбазаривающий вещи, силы
и жизнь, ни разу не потерЯл и не испортил ни одной страницы рукописи.

Ћднажды вечером ты возвращаешьсЯ поздно, и по тому, как ты хлопаешь
дверью, Я чувствую, что ты нервничаешь. џ вижу тебЯ из кухни в конце
коридора. ’ы бросаешь пальто, кепку и большими шагами направлЯешьсЯ ко мне,
потрЯсаЯ какой-то серой книжкой. "ќто слишком! ’ы представлЯешь, этот тип,
этот француз - он все у менЯ тащит! Ћн пишет, как Я, это чистый плагиат!
Ќет, ты посмотри: эти слова, этот ритм тебе ничего не напоминают? Ћн хорошо
изучил мои песни, а? ЌегодЯй! € переводчик мерзавец, не постеснЯлсЯ!"
Њне не удаетсЯ прочесть ни слова, ты очень быстро пролистываешь
страницы. Џотом начинаешь ходить взад-вперед по квартире и, ударом ладони
подчеркиваЯ рифмы, ты цитируешь мне куски, которые тебЯ больше всего
возмущают. џ начинаю хохотать, Я не могу остановитьсЯ. ‡адыхаЯсь, Я наконец
говорю, что от скромности ты, по-видимому, не умрешь и что тот, кто приводит
тебЯ в такое бешенство, не кто иной, как наш великий поэт, родившийсЯ почти
на целый век раньше тебЯ, - Ђртюр ђембо. ’ы открываешь титульный лист и
краснеешь от такого промаха. €, оставив обиды, ты всю ночь с восторгом
читаешь мне стихи знаменитого поэта.

Њой дед по линии отца был неисправимым гулЯкой. …динственный наследник
богатой московской семьи, он исчезал на несколько дней в компании цыган в
места сомнительных удовольствий и в самой что ни на есть русской манере
увЯзал в распутстве, чтобы затем его, терзаемого угрызениЯми совести,
приносил домой на руках кучер. Ћн передавал моего деда выездному лакею, и
тот чистил его скребницей длЯ лошадей, отмывал, брил и одевал в чистое
белье. Џотом дед посылал своего личного секретарЯ купить дорогое украшение
и, пристыженный, поЯвлЯлсЯ перед моей разгневанной бабушкой. € она, растаЯв
от подарка, а особенно от любви к этому шальному существу, прощала ему все.
Ќаши отношениЯ строЯтсЯ почти по такой же схеме. ’ы исчезаешь. џ об
этом узнаю. …сли Я за границей, Я вылетаю первым же самолетом, если нет -
веду расследование и потом не посылаю за тобой кучера, а сажусь за руль и
еду. ‘начала нужно оторвать тебЯ от случайных друзей, развЯзных и
прилипчивых, потом - заставить тебЯ сесть в машину и привезти домой. ‡десь
не лакей моет и переодевает тебЯ в чистое, а Я. ’ут большое значение
приобретают размеры квартиры. Ќапример, в узком коридоре Я должна проЯвить
особое искусство, чтобы ты не стукалсЯ слишком сильно о стены. ‚ большой
квартире, где мы живем уже шесть лет, мне приходитсЯ прибегать к
акробатическим трюкам. ’ы бегаешь от менЯ по комнатам, и наконец, совершенно
обессиленные, мы все же заканчиваем процедуру переодеваниЯ. Џросто
невозможно вообразить себе, до какой степени человек может перепачкатьсЯ за
несколько часов пьЯнки. Џотом, поскольку у тебЯ нет личного секретарЯ, чтобы
купить мне подарок, ты объЯснЯешьсЯ со мной с пустыми руками. € наверное, Я
люблю тебЯ не меньше, чем моЯ бабушка любила своего взбалмошного супруга,
потому что Ярость моЯ быстро спадает, и Я легко прощаю. ’ы чувствуешь, что
виноват, и обещаешь, что такого никогда больше не повторитсЯ. €, напустив на
себЯ побольше серьезности, Я выговариваю тебе за то, что ты не подарил мне
как минимум по хорошей жемчужине за каждое свое художество.
ќто было бы, наверное, очень красиво - жемчужнаЯ нитка до пупа...

’ы едешь на машине в Ђрмению с „авидом - приЯтелем, который там
родилсЯ. Ќи у одного из вас нет водительских прав, и едете вы, естественно,
с запасом коньЯка в багажнике. ЂрмениЯ - это суроваЯ красота горных пейзажей
и чистота фресок, украшающих древние монастыри...
Џри выезде из Њосквы все трагично. Њы только что в энный раз
расстались, ты ушел из театра после страшного скандала с ‹юбимовым. Љ тому
же, плохо вписавшись в поворот, вы несколько раз переворачиваетесь через
крышу и остаетесь невредимыми лишь потому, что, как ты говоришь, бог пьЯных
любит. Ќемного собравшись с силами и заменив бутылки, разбитые во времЯ
невольного каскада, вы снова трогаетесь в путь. Њишель - жена „авида,
которой, кстати, принадлежит машина, - уже не знает, каким свЯтым молитьсЯ.
џ в это времЯ еду в Џариж и узник) подробности эпопеи лишь значительно
позже.
Љак только попадаетсЯ первый монастырь, ты неловко пытаешьсЯ
перекреститьсЯ. ‚ третьем монастыре, уже после четвертой бутылки коньЯка,
„авид с трудом удерживаетсЯ от хохота: ты стоишь на коленЯх, в глазах -
слезы, ты громко объЯснЯешьсЯ с высокими ликами свЯтых, изображенных на
стенах. Ќакаленный до предела величественными пейзажами, красотой
архитектуры и огромным количеством выпитого вина, ты на четвереньках
вползаешь в церковь. ’ы издаешь непонЯтные звуки, бьешьсЯ головой о каменные
плиты пола. ‘пьЯну ты ударилсЯ в религию. Џотом вдруг, устав от такого
количества разных переживаний, ты засыпаешь как убитый, распластавшись на
полу.
ќто единственный раз на моей памЯти, когда твое критическое отношение к
театральности православной церкви тебе изменЯет. Џозже, рассказываЯ мне эту
историю, ты заключаешь:
- ‡аставь дурака богу молитьсЯ - он и лоб расшибет.

“ тебЯ два сына от второго брака - Ђркадий и Ќикита. Љогда Я с ними
знакомлюсь, им примерно шесть и семь лет. џ удивлена твоим резким нежеланием
говорить о них. џ прошу тебЯ познакомить нас, но ты говоришь, что твоЯ
бывшаЯ жена не хочет, чтобы ее дети встречались с иностранкой, да и ваши
отношениЯ натЯнуты. џ чувствую, что здесь потребуетсЯ много терпениЯ. Њне бы
очень хотелось иметь возможность общатьсЯ с твоими сыновьЯми - Я вижу, что
ты и сам мучаешьсЯ от всего этого. € потом, мои трое мальчиков приезжают к
нам на каникулы, ты их очень любишь, но жалеешь, наверное, что твои
собственные дети не с нами.
Њой младший сын, которого тоже зовут ‚ладимир, с первых же минут
знакомства загораетсЯ пламенной дружбой к тебе. Ћн, как маленький зверек,
все времЯ жметсЯ к твоим ногам, рассказывает тебе бесконечные истории на
Языке, понЯтном только вам двоим, постоЯнно повторЯет твое имЯ: ‚олодЯ,
‚олодЯ. Ћднажды, как раз накануне приезда в Њоскву, он сломал руку, и мы
ведем его к врачу, потому что он жалуетсЯ на сильные боли. ЋказываетсЯ,
спицы, вставленные в кость мЯсником-хирургом, внесли заражение. ‡начит, надо
положить его в больницу. Ќам жалко на него смотреть, потому что, не говорЯ
по-русски, он совершенно терЯетсЯ среди детей в палате. ’ы договариваешьсЯ с
хирургом, чтобы его положили отдельно. ’аким образом, мы можем посменно
дежурить возле него. ‚замен ты даешь небольшой концерт длЯ медсестер, врачей
и всех больных детей. ‚ладимир гордитсЯ тобой, и его пребывание в больнице
становитсЯ приЯтным до такой степени, что однажды, оставив его в слезах, мы
буквально через несколько минут видим, как он организует футбольный матч в
коридоре, бьет ногой по резиновым игрушкам, возбуждаЯ оперированных малышей,
которые прЯмо с капельницами вылезают из палат посмотреть, - одним словом,
устраивает полную неразбериху на этаже, где отныне ему все позволено.
’вои отношениЯ с двумЯ другими моими сыновьЯми, €горем и Џетей, походЯт
скорее на сообщничество. ‘амый красноречивый эпизод происходит однажды,
когда, вернувшись домой, чтобы переодетьсЯ длЯ вечера, Я нахожу своих
мальчиков очень занЯтыми импровизацией ужина, который должен был приготовить
им ты, - в то времЯ мы живем одни, твоЯ мать в отпуске на море.
Ћни говорЯт мне, что ты ненадолго отлучилсЯ, по подъедешь попозже.
’огда Я беру такси, потому что машина у тебЯ - "ђено-16", которую Я привезла
из Џарижа и на которой ты научилсЯ водить, - и отправлЯюсь на званый вечер
одна. ’ы приезжаешь гораздо позже, в бледно-желтом свитере, с мокрыми
волосами и чересчур беспечным видом. ‡аинтригованнаЯ, Я спрашиваю тебЯ, где
ты был. ’ы говоришь, что объЯснишь потом. џ не настаиваю. ‚ечер проходит,
симпатичный и теплый, но ты отказываешьсЯ петь, ссылаЯсь на хрипоту, чего Я
раньше никогда за тобой не замечала... џ буквально терЯюсь в догадках. Њы
выходим, и, когда наконец остаемсЯ одни, ты рассказываешь, что из-за
какого-то наглого автобуса потерЯл управление машиной, вылетел через
ветровое стекло, вернулсЯ домой в крови, мои сыновьЯ заставили тебЯ пойти к
врачу, машина стоит в переулке за домом немного помЯтаЯ, но что касаетсЯ
тебЯ - все в полном порЯдке! € чтобы успокоить менЯ, ты быстро отбиваешь на
тротуаре чечетку.
’олько вернувшись домой, Я понимаю всю серьезность этой аварии: весь
перед смЯт, машины больше нет. ’воЯ голова, на которой прилизанные волосы
закрывают раны, зашита в трех местах двадцатью семью швами. Џравый локоть у
тебЯ распух, обе коленки похожи на спелые баклажаны. Њои два мальчика не
спали, чтобы присутствовать при нашем возвращении. Ћни потрЯсены твоей
выдержкой. Ћсобенно они гордЯтсЯ тем, что не выдали вашей общей тайны.
‘оучастниками вы останетесь до конца. ‘тав взрослыми, они будут лучшими
твоими адвокатами передо мной и, как в этот вечер семьдесЯт первого года,
всегда будут защищать своего друга ‚олодю ото всех и наперекор всему.
‚ начале нашей совместной жизни ты мечтал о ребенке. ђождение двух
сыновей, навЯзанное хитростЯми твоей жены, котораЯ сообщала тебе об этом
лишь тогда, когда уже было поздно что-либо предпринимать, привело тебЯ в
отчаЯние. џ же просто запрограммировала рождение сыновей, почти что день в
день, Я боролась во ”ранции за право супружеских пар иметь желанных, а не
случайных детей и никогда не соглашалась родить ребенка - заложника нашей
жизни. Ќаше положение, и без того трудное, было бы совершенно невыносимым,
если бы между нами было маленькое существо. Ћн был бы не свЯзью, а
препЯтствием, он воплотил бы в своем существовании все противоречиЯ,
которыми мы болели. ЊотаЯсь между ‚остоком и ‡ападом, он никогда не смог бы
найти своих настоЯщих корней. Ќадо сказать, что семьЯ твоей бывшей жены
долгие годы внушала тебе, что нервнаЯ болезнь, которой тогда страдал твой
старший сын, есть следствие твоего алкоголизма. Ќо даже когда выЯснилось,
что это не так, тебе не удалось уговорить менЯ. „остаточно было нас двоих,
чтобы тащить на себе проблемы нашей семьи, и конец нашей с тобой истории
подтвердил правильность моего отказа. ЋстатьсЯ без отца в тринадцать лет
было длЯ менЯ раной, от которой Я больше всего страдала в жизни.
ђебенку, о котором ты мечтал, могло бы быть от одиннадцати до года в
июле восьмидесЯтого.

‚ холле гостиницы "…вропейскаЯ" в ‹енинграде возвышаетсЯ расшитый
золотом портье. ‚сюду - остатки былой роскоши: красные ковры, хрустальные
люстры, бронза, изуродованнаЯ электрическими лампочками, рассеивающими
желтоватый свет. € к сожалению, по всей гостинице - неоны, ослеплЯющие и
мрачные, режут глаз на фоне остального великолепиЯ. ‚ довершение картины то
здесь, то там попадаетсЯ чуть ли не кухоннаЯ мебель с пластиковым покрытием.
‡ато вдруг увидишь иногда какое-нибудь очень красивое трюмо, обычно - в
стиле ампир, дающее представление о том, чем была эта гостиница в свое
времЯ. Њы с удовольствием останавливаемсЯ здесь. ‚ гостинице хорошаЯ кухнЯ,
и потом она очень удачно расположена: в самом центре города, совсем рЯдом со
‘мольным. ‡десь у нас много друзей - писателей, композиторов, художников. Њы
проводим нескончаемые белые ночи в прогулках по проспектам, огибающим
роскошные дворцы. Њы подолгу останавливаемсЯ перед Ђдмиралтейством, где
заседал некогда мой прадед - адмирал Ѓалтийского флота. ’ебе не надоедают
мои рассказы, ты гордишьсЯ тем, что мои корни так глубоко уходЯт в русскую
землю, твои друзьЯ тоже слушают с интересом. ‚ заключение Я нарочно
спрашиваю их, не ЯвлЯетсЯ ли случайно партийный секретарь ‹енинграда товарищ
ђоманов потомком императорской семьи? Ћн - твой заклЯтый враг, он питает к
тебе личную ненависть, котораЯ всегда отравлЯла тебе выступлениЯ в
‹енинграде или в ‹енинградской области, даже когда ты приезжал на гастроли с
театром. џ слышала много отзывов о ђоманове - и право же, редко кого так
разделывали в пух и прах, как этого товарища. ѓоворЯт, что фамилиЯ стоила
ему поста ѓенерального секретарЯ, которого он упорно домогалсЯ. џ не могла
не улыбнутьсЯ, узнав о том, что его прокатили.
‘ течением лет гостиница "…вропейскаЯ" утратила свое спокойствие из-за
нашествиЯ финнов. –елыми автобусами они пересекают границу и буквально
захватывают город. ‚ пЯтницу вечером в ресторане невозможно найти свободного
места, в гостиничном баре Яблоку негде упасть. Њужчины и женщины сначала
опираютсЯ на стойку, а потом уже цеплЯютсЯ за нее. € все методично
накачиваютсЯ водкой. Љак только один падает, следующий занимает его место.
ЌаходЯ зрелище отвратительным и не особенно педагогичным длЯ тебЯ, Я
направлЯюсь к выходу. ‡десь портье на пару с каким-то дюжим малым уже
загружают бесчувственные тела в автобус, состоЯние которого после поездки
противно себе представить. ђаза два или три ты оборачиваешьсЯ, и Я замечаю в
твоих глазах огонек зависти. ’ы перехватываешь мой взглЯд и не можешь
удержатьсЯ от смеха. џ беру тебЯ под руку, и мы весело отправлЯемсЯ гулЯть.

“ тебЯ есть тайнаЯ страсть к. одному человеку, которым Я сама глубоко
восхищаюсь. Ћднажды, весь сиЯЯ от радости, ты сообщаешь мне, что ‘вЯтослав
ђихтер ждет нас к чаю. џ редко видела, чтобы у тебЯ так светились глаза. ’ы
чрезвычайно старательно выбираешь что надеть и все времЯ спрашиваешь менЯ,
который час. Ќам и вправду оказана великаЯ честь. ‘ ђихтером мало кто
встречалсЯ у него в доме - он очень замкнутый человек и привык к
одиночеству, к тому же он почти все времЯ на гастролЯх. ’ы польщен тем, что
твои песни, твоЯ работа в театре нравЯтсЯ ему. ќто приглашение - своего рода
признание. ’ы, уличный мальчишка с Њещанки, композитор, не умеющий записать
ноты, приглашен самым великим пианистом своей страны - какое счастье! џ
познакомилась с ђихтером в Џариже у моей сестры Ћдиль ‚ерсуа, его давней и
страстной поклонницы и близкой подруги. џ тоже робею, поскольку, за
исключением этой короткой встречи, Я видела его лишь как восторженнаЯ
зрительница на концертах.
Љак дети, мы переглЯдываемсЯ, прежде чем войти в подъезд красивого дома
в центре Њосквы, где он живет. Њы поднимаемсЯ по лестнице и звоним. ’ы не
успеваешь опустить рук, старающихсЯ пригладить непослушные волосы, как дверь
открываетсЯ. ’ы так и остаешьсЯ стоЯть - руки вверх. ‘едовласый великан с
мЯгкими голубыми глазами протЯгивает тебе ручищи, и невозможно себе
представить, что эти огромные пальцы умеют скользить по клавишам, заставлЯЯ
их так удивительно звучать! Њы входам в очень большой светлый зал. ‡десь
стоЯт два черных роЯлЯ, несколько банкеток вдоль стены. Ќа полу разбросано
конфетти, разноцветный серпантин цеплЯетсЯ за ноги. Ќа банкетках - бумажные
колпаки, свистульки и маски напоминают о том, что только-только кончилсЯ
праздник.
- ‘егоднЯ ночью Я принимал моих сокурсников по консерватории - всех,
кто осталсЯ в живых, ведь столько лет прошло. Њы веселились всю ночь, играли
в шарады... ђазве теперь умеют так веселитьсЯ? €демте, моЯ жена ждет вас.
Џосле большого зала по-восточному убраннаЯ комната, где накрыт чай,
кажетсЯ особенно уютной. ЉрасиваЯ женщина, одетаЯ в темный шелк, здороваетсЯ
с нами глубоким голосом оперной певицы. џ замечаю, что ты слегка покраснел.
‘жимаешь и разжимаешь пальцы, твой голос, еще более хриплый, чем обычно,
выдает волнение. Њы пьем Янтарный чай из старинных фарфоровых чашек и едим
тающее во рту домашнее печенье. ‚ разговорах о том о сем мы давно Џроводам
времЯ. €, волоча за собой несколько ленточек серпантина, приставших к обуви,
мы спускаемсЯ по лестнице, все еще находЯсь во власти волшебства.
‚ восемьдесЯт четвертом году Я буду присутствовать в Џариже на
репетиции ђихтера. Љогда маэстро подниметсЯ, Я подойду к нему, и мы
посмотрим друг на друга долгим взглЯдом. ‘воими сильными руками он возьмет
менЯ за плечи, печально улыбнетсЯ и тихо скажет:
- Ќужно всегда быть готовым умереть. ќто - самое важное.

…динственный поэт, портрет которого стоит у тебЯ на столе, - это
Џушкин. …динственные книги, которые ты хранишь и времЯ от времени
перечитываешь, - это книги Џушкина. …динственный человек, которого ты
цитируешь наизусть, - это Џушкин. …динственный музей, в котором ты бываешь,
- это музей Џушкина. …динственный памЯтник, к которому ты приносишь цветы, -
это памЯтник Џушкину. …динственнаЯ посмертнаЯ маска, которую ты держишь у
себЯ на столе, - это маска Џушкина.
’воЯ последнЯЯ роль - „он ѓуан в "Љаменном госте". ’ы говоришь, что
Џушкин один вмещает в себе все русское ‚озрождение. Ћн - мученик, как и ты,
тебе известна каждаЯ подробность его жизни, ты любишь людей, которые его
любили, ты ненавидишь тех, кто делал ему зло, ты оплакиваешь его смерть, как
будто он погиб совсем недавно. …сли воспользоватьсЯ словами Ѓулгакова, ты
носишь его в себе. Ћн - твой кумир, в нем соединились все духовные и
поэтические качества, которыми ты хотел бы обладать.

... Ќа свете счастьЯ нет, но есть покой и волЯ.
„авно завиднаЯ мечтаетсЯ мне долЯ -
„авно, усталый раб, замыслил Я побег
‚ обитель дольную трудов и чистых нег.

Љогда небо розовеет, позолоченные купола церквей вырисовываютсЯ на нем
китайскими тенЯми и легкий туман поднимаетсЯ над рекой, ты любишь побродить
по городу.
’епло одевшись, мы собираемсЯ пройтись по бульварам, поклонитьсЯ
Џушкину. Њы гулЯем по аллеЯм, обрамленным по обе стороны небольшими
старинными особнЯками пастельных тонов и восхитительными коваными решетками.
‡десь растут последние большие деревьЯ в Њоскве. ѓулЯЯ, мы всегда
оказываемсЯ в одних и тех же местах, впрочем, это почти все, что осталось от
старого города: ‘адовое кольцо, бульвары, Ђрбат. ќти улицы и переулки полны
очарованиЯ. Ќа Ђрбате мы пытались когда-то найти квартиру, но тщетно.
Љак-то раз мы гулЯем по ‘адовому кольцу, и Я наконец нахожу дом моих
родственников по отцовской линии. Џо описаниЯм одного старого московского
приЯтелЯ моего отца нам удаетсЯ вычислить то место, где раньше стоЯл дом, -
это там, где находитсЯ памЯтник ЊаЯковскому, несколько новых домов и
"‘овременник". Љак же мы были удивлены, узнав, что театр был построен прЯмо
на месте особнЯка, где родилсЯ мой отец!... ’еперь сломали и театр.
Њы часто ходим на –ентральный рынок - тоже по бульварам: нам очень
нравЯтсЯ здешнЯЯ атмосфера, шумы и резкие запахи. ‡десь можно купить у
краснощеких баб разноцветные грибы, свежий творог, Яйца, даже иногда -
домашнее масло, мед и разные крашеные деревЯнные игрушки. ‡имой - Яблоки,
сморщенные, как и старухи, которые их продают, но такие вкусные, если их
запечь в духовке с куском свинины или уткой. ‚ этой части города есть еще
хорошие рестораны - "ЂрмениЯ", "“збекистан", "Ђрагви", "Џекин", где мы
устраиваем целые пиршества, а потом возвращаемсЯ домой пешком, объевшиесЯ и
довольные. €ногда мы идем на Љрасную площадь, особенно в разгар зимы, когда
на фоне снега выступает собор ‚асилиЯ-Ѓлаженного, у которого купола похожи
на большие разноцветные леденцы. ‡десь в 1889 году крестили моего отца. Њы
любим ходить в зоопарк. Њне он кажетсЯ самым красивым с мире, потому что Я
его хорошо знаю - мы живем неподалеку. Љогда у нас есть немного времени и
открыта площадка молоднЯка, мы не можем оторватьсЯ от этих зверушек, невинно
играющих друг с другом: здесь и волчата, и ЯгнЯта, и тигрЯта, и медвежата.
ѓлЯдЯ на них, можно представить себе, каким был бы рай, если бы он
существовал. Ќемного дальше мы находим наших любимиц - двух пум с
серо-голубыми глазами, спокойнаЯ величавость которых вдруг нарушаетсЯ
стремительностью прыжка. ‘ необыкновенной легкостью они достигают высоких
веток мертвых деревьев, где они спЯт целыми днЯми, свесив вниз хвосты. Њы
никогда не забываем заглЯнуть к волкам, таким несчастным в клетках, где они
беспрерывно ходЯт по кругу, - скорее длЯ того, чтобы бросить им братский
взглЯд, чем чтобы восхищатьсЯ ими.
„ругой маршрут ведет нас на Ќоводевичье кладбище. ‡десь похоронены
многие великие люди ђоссии. Љак и все православные кладбища - это чудесный
сад. Ќет ничего печального или холодного в этом пространстве, где мы бродим,
перебираЯ имена, обрывки стихов или музыки. Њы всегда подолгу стоим у могилы
—ехова, длЯ менЯ - одного из самых великих. …му Я особенно благодарна за то,
что он мне дал самое сильное счастье в моей театральной жизни, когда Я
играла в "’рех сестрах" с моими сестрами Ћдиль ‚ерсуа и ќлен ‚алье. € ведь,
снимаЯсь в фильме о —ехове - "‘южет длЯ небольшого рассказа", - Я встретила
тебЯ, полюбила и вышла за тебЯ замуж...
Ќо самый любимый, не менЯющийсЯ с годами маршрут проходит через
несколько домов за городом. Њы идем поприветствовать старого физика,
покровителЯ искусств - академика Љапицу. “ него дома стоит "вертушка", и он
может напрЯмую разговаривать с великими мира сего - вещь невозможнаЯ длЯ
обычного смертного. ЃлагодарЯ ему много раз удавалось в самой крайней
ситуации спасти спектакль. …го взглЯд остаетсЯ в моей памЯти, удивительно
нежный и сиЯющий.
€ногда мы идем на дачу к Џастернаку. ‡десь нас принимает Ѓриджит
Ђнжерер - молодаЯ французскаЯ пианистка, ученица хозЯина дома, ‘танислава
Ќейгауза, твоего собрата по саморазрушению. ќтот дом хранит в себе сокровища
ослепительной и трагической эпохи двадцатых-тридцатых годов. Њы вместе идем
на Џеределкинское кладбище поклонитьсЯ могиле Џастернака. Ћн так и не
сдалсЯ, его профиль на барельефе выражает гордость и решимость, которые были
присущи ему всю жизнь.
Џотом мы делаем крюк через заваленную всЯким хламом, но уютную дачу
Ѓеллы Ђхмадулиной. Ђтмосфера здесь совершенно инаЯ. —увствуетсЯ, что внешний
вид дома не имеет никакого значениЯ длЯ хозЯев. Њебель здесь совершенно
случайнаЯ, чистота сомнительнаЯ. Љошки и собаки играют прЯмо на кроватЯх с
детьми поэтессы. Ќа стене прикноплена немного скрючившаЯсЯ фотографиЯ - это
двое очень близких друзей: Ѓулат Ћкуджава в черном костюме и его жена с
начесом и в короткой юбке. Љак говорит Ѓулат: "ќто когда мы были старыми, в
шестидесЯтом!" Ѓулатик, как мы между собой его называем, - твой "первый в
свЯзке". Ћн первым нарвалсЯ на неприЯтности автора-композитора и
исполнителЯ, профессии, котораЯ не ЯвлЯлась таковой в ‘‘‘ђ. Ћн был одним из
немногих, кто всегда тебЯ поддерживал и защищал.
Љогда мы не находим Ѓеллу, стараЯ бабка, котораЯ сидит с детьми,
импровизирует обед из того немногого, что у нее есть. Њы едим все вместе -
дети и взрослые, кошки и собаки. ЏолучаетсЯ очень вкусно. …сли Ѓелла дома,
все затихает и лишь только слушает. ‡вучит ее неподражаемый голос, бледное
трагическое лицо поднЯто к небу, шеЯ напрЯжена, вены как будто готовы
лопнуть - это и боль, и гнев, и любовь. ‚ыпив немного вина, она разражаетсЯ
веселым и свежим смехом, и времЯ, остановленное на какой-то момент ее
талантом, потекло вновь. Њы прощаемсЯ и спускаемсЯ к реке. ’ы берешь менЯ за
плечи, и мы долго сидим лицом к закату. ‚ завитках реки отражаетсЯ розовое
небо, вечерние звуки распространЯютсЯ в чистом воздухе, ты ищешь мою руку.
ќто - покой.

‚ конце длинной равнины, у самого горизонта, прЯмо перед нами маЯчит
граница. џ тайком наблюдаю за тобой, ты сидишь очень прЯмо, не прислонЯЯсь к
спинке сиденьЯ, и немигающими глазами смотришь вперед. ’олько ходЯт желваки
и побелели пальцы сцепленных рук. Ћт самой Њосквы мы ехали очень быстро.
ђазговор становилсЯ все более увлеченным и по мере нашего продвижениЯ на
‡апад переходил в монолог. Ђ теперь и ты замолчал. џ тоже сильно волнуюсь. “
менЯ в голове прокручиваютсЯ всевозможные сценарии: тебЯ не выпускают,
задерживают или даже запирают на замок прЯмо на границе, и Я уже воображаю
себе мои действиЯ - Я возвращаюсь в Њоскву, нет, во ”ранцию, нет, Я остаюсь
возле тюрьмы и объЯвлЯю голодовку - чего только Я себе не напридумывала! Њы
курим сигарету за сигаретой, в машине нечем дышать. Ќаконец, пройдены
последние километры. џ сбрасываю скорость, мы приехали. џ вынимаю из сумочки
паспорт, страховку, документы на машину и отдаю все это тебе. ’ы сильно
сжимаешь мне руку, и вот мы уже останавливаемсЯ возле пограничника. ќтот
очень молодой человек делает нам знак подождать и исчезает в каком-то
здании, где контражуром снуют фигуры. Њы смотрим друг на друга, Я стараюсь
улыбнутьсЯ, но у менЯ что-то заклинивает. Њолодой человек машет нам с
крыльца, Я подъезжаю к зданию, резко скрежетнув тормозами. Њы оба очень
бледны. џ не успеваю выключить двигатель, как вдруг со всех сторон к нам
кидаютсЯ таможенники, буфетчицы, солдаты и официантки баров. Џоследним
подходит командир поста. ‚округ - улыбающиесЯ лица, к тебе уже вернулсЯ
румЯнец, ты знакомишьсЯ с людьми и знакомишь менЯ. € тут же пишешь автографы
на военных билетах, на ресторанном меню, на паспортах или прЯмо на
ладонЯх... —ерез несколько минут мы оказываемсЯ в здании, нам возвращают уже
проштемпелеванные паспорта, нас угощают чаем, говорЯт все наперебой. Џотом
все по очереди фотографируютсЯ рЯдом с нами перед машиной. ќто похоже на
большой семейный праздник. Џовеселев, мы едем дальше. € еще долго видно в
зеркальце, как всЯ погранзастава, стоЯ на дороге, машет нам вслед. Њы
обнимаемсЯ и смеемсЯ, пересекаЯ нейтральную полосу. ’у самую нейтральную
полосу...

ЏолЯки держат нас недолго, и, как только граница скрываетсЯ за
деревьЯми, мы останавливаемсЯ. ЏодпрыгиваЯ, как козленок, ты начинаешь
кричать изо всех сил от счастьЯ, от того, что все препЯтствиЯ позади, от
восторга, от ощущениЯ полной свободы. Њы уже по ту сторону границы, которой,
думал ты, тебе никогда не пересечь. Њы увидим мир, перед нами столько
неоткрытых богатств! ’ы чуть не сходишь с ума от радости. —ерез несколько
километров мы снова останавливаемсЯ в маленькой, типично польской деревушке,
где нас кормЯт кровЯной колбасой с картошкой и где крестьЯне смотрЯт на нас
с любопытством - их удивлЯет наша беспечнаЯ веселость счастливых людей.
Њы едем дальше, и все совсем наоборот, чем в твоей песне, где человек
умолЯет не уводить его из весны, мы едем на ‡апад, весна увлекает нас за
собой, деревьЯ покрываютсЯ бледно-зеленой дымкой, сквозь прошлогоднюю траву
уже пробиваетсЯ новаЯ, пригревает еще робкое солнце. ’ы вслух сочинЯешь
стихи. ќто будет поэма о первом путешествии. ’ы комментируешь все, что
видишь, совсем как азиатский акын. Њы приближаемсЯ к ‚аршаве, и тон
становитсЯ драматическим. ‘начала идут сюрреалистические описаниЯ
абстрактных картин, образуемых на ветровом стекле раздавленными мошками,
потом в твоем воображении перед нами возникают, как часовые, солдаты второй
мировой войны, и, наконец, на берегу ‚ислы ты просишь менЯ еще раз
остановитьсЯ. ’ы долго разглЯдываешь город-мученик и рассказываешь мне, как
два нескончаемо долгих днЯ ЉраснаЯ ЂрмиЯ ждала на этом самом берегу реки,
пока в городе не завершитсЯ бойнЯ, - таков был секретный приказ. ’огдашнее
советское правительство, иначе говорЯ ‘талин, хотело, чтобы во главе
государства оказались только польские коммунисты, прошедшие подготовку в
Њоскве. Џоэтому не следовало мешать уничтожению местных коммунистов.
€звестный польский актер „аниэль Ћльбрыхский однажды вечером пробралсЯ
в ’еатр на ’аганке через форточку, чтобы посмотреть на тебЯ в "ѓамлете".
Ѓилета у него, конечно же, не было, а спектакль уже началсЯ, и двери
закрылись. Ћн был поражен тогда твоим мастерством, а потом перевел твои
песни и исполнЯл их перед польскими слушателЯми. „аниэль - неутомимый борец
и всегда оказываетсЯ в самой гуще всех государственных дел. ‘егоднЯ мы
должны ему позвонить, как только станем подъезжать к ‚аршаве, чтобы он нас
встретил и отвез к себе. Њы заходим в первую попавшуюсЯ гостиницу, говорим
по телефону с Њоникой, его женой. ‘ ней мы пока не знакомы. Ћна сообщает,
что „анек снимаетсЯ в ‹одзи, это несколько сот километров от ‚аршавы, и что
он будет поздно вечером, а она сама сейчас же выезжает нас встретить. ‚
ожидании мы пьем кофе в баре гостиницы. —ерез некоторое времЯ к нам подходит
красиваЯ рыжаЯ женщина, котораЯ почему-то страшно нервничает. Џриехав в их
дом, где все уже готово к приему гостей, мы понимаем, что произошло нечто
ужасное. Џозже выЯснилось, что гостиница, из которой мы позвонили,
совершенно случайно оказалась местом, где „анек в это же самое времЯ
проводил вечер в приЯтной компании. ЌесмотрЯ ни на что, твое прибытие
удалось отпраздновать. ‚се твои польские друзьЯ пришли тебЯ обнЯть - ‚айда,
•офман, ‡анусси и столько других, которые по-настоЯщему знают и любЯт тебЯ.
‚ечеринка кончаетсЯ очень поздно. Ќа следующий день мы в стремительном темпе
пробегаем по центру ‚аршавы, ты бросаешь в кружку длЯ пожертвований на
реконструкцию старого города горсть монет, а Я - одно из моих колец, как это
делают полЯки. ‡атем „анек садитсЯ в машину и едет впереди нас со скоростью
сто восемьдесЯт километров в час по дороге на ‡апад. џ кое-как поспеваю за
ним. '‚ нескольких километрах от границы с ‚осточной ѓерманией мы обнимаемсЯ
на прощанье.
…ще несколько раз мы будем в ‚аршаве, и каждый приезд будет
удивительным, как и все эти люди, стремЯщиесЯ вновь обрести достоинство.
... Џосле бесконечных объЯснений „анеку удастсЯ получить визу и
приехать в ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое июлЯ 1980 года в
Њоскву. Њы снова соберемсЯ в нашей квартире, где все по-прежнему, только нет
тебЯ. Њы будем долго говорить, и Я пообещаю исполнить их просьбу: прЯдь
твоих волос и горсть земли с твоей могилы ныне захоронены на родине людей,
которые любили тебЯ и которым ты отвечал тем же.
€з-за твоего несгибаемого патриотизма все, что хоть сколько-нибудь
могло задеть образ ђоссии, причинЯло тебе боль. —то касаетсЯ событий в
Џольше, как раньше в ‚енгрии и —ехословакии, то здесь были и споры, и
горькаЯ критика, и осуждение. Ќо вот событиЯ в Ђфганистане вызвали в тебе
отвращение. € такую боль - словно ты осознал наконец предел переносимого
ужаса. Ќадо сказать, что документальные кадры, которые ты видел за границей
по телевизору, действительно были ужасны: афганскаЯ девочка, сожженнаЯ
напалмом, как маленькаЯ вьетнамка, и лица солдат... Ќа этот раз это были не
те смущенные и растерЯнные лица танкистов, оккупировавших Ѓудапешт или
Џрагу. Њы узнали потом, что в Ђфганистане экипажи танков сменЯлись каждые
двадцать четыре часа - столько было случаев депрессии и помешательства.
Ќет, в восьмидесЯтом году у грЯзной войны больше не было человеческого
лица. ќто будет твоей последней горестью.

Ћднажды вечером в Џариже мы возвращаемсЯ после репетиции "ѓамлета",
которого ты должен играть через несколько дней в айо, и попадаем в огромную
пробку. —ас пик в самом разгаре. Њы застрЯли и уже минут двадцать стоим
возле Ѓезонского моста. ‚друг какой-то парень, Явно не в себе, цеплЯет
мотоциклиста, стаскивает его на асфальт и, словно в приступе безумиЯ,
ожесточенно набрасываетсЯ на мотоцикл. “ него окровавлены руки. Ћн бросаетсЯ
на машины, бьетсЯ головой в стекла. ‚ Ярости он открывает дверцу соседней
машины, вытаскивает оттуда пассажирку и начинает ее душить. Њужчины
бросаютсЯ к нему, перепрыгиваЯ через капоты - машины стоЯт впритык. ’ы
порываешьсЯ выскочить, Я повисаю на тебе и кричу.
- Ќе надо, ты - советский, ты не можешь быть замешан в драке!
’ы пытаешьсЯ вырватьсЯ, но уже приехала полициЯ, сумасшедшего
свЯзывают, и в несколько секунд все кончено.
’ы с горечью смотришь на менЯ:
- „аже здесь Я не имею права вести себЯ как свободный человек!...

‘идЯ на полу на больших подушках, мы смотрим "’имона Ђфинского" в
мастерском исполнении актеров Џитера Ѓрука.
’ебЯ моментально захватывает трагическаЯ красота зданиЯ, в котором идет
спектакль. Ќесколько лет назад театр сгорел, и после пожара остались лишь
голые стены. ‡дание не стали восстанавливать, только заново настелили пол, и
все пространство превратилось в огромную сцену, где актеры как бы
смешиваютсЯ с публикой и от этого зрители напоминают детей, усевшихсЯ в
круг, чтобы послушать сказку. ’акаЯ обстановка как нельзЯ лучше подходит длЯ
представлениЯ шекспировских пьес. Ђ в этой, котораЯ обычно кажетсЯ слишком
длинной, вдруг возникают одна за другой сцены такого богатства и
совершенства, что публика просит повторить их на бис. Њежду тем мы сидим вот
так, прижавшись друг к другу, уже больше трех часов. ’ы в восторге, ты
кричишь: "Ѓраво!" - и, когда зал пустеет и невысокий человек с сигами
глазами и всклокоченными седыми волосами направлЯетсЯ через сцену к нам, ты
бросаешьсЯ его обнимать. Џитер Ѓрук - настоЯщий англичанин, несмотрЯ на
русское происхождение, и твой порыв его не на шутку пугает. Ћн и так весь
красный, а уж тут становитсЯ прЯмо-таки Ярко-фиолетовым. Ћправившись от
изумлениЯ, он представлЯет актеров, которых ты тоже долго поздравлЯешь.
Џотом Џитер просит тебЯ спеть. ’еперь приходит твоЯ очередь краснеть от
удовольствиЯ. ’ы бежишь к машине за гитарой, все актеры располагаютсЯ на
скамейках вдоль стен и на полу. ‚ опустевшем театре, где витает золотистаЯ
дымка пыли, громче звучит твой голос, заполнЯЯ пространство глухими
раскатами русских слов. џ вглЯдываюсь в изможденные усталостью лица, на
которых после спектаклЯ остались, кажетсЯ, одни глаза. Ђктеры все как один
застыли в напрЯженных позах, подались вперед, стараЯсь не упустить ни слова,
ни ноты из песни. Ќо кто менЯ буквально потрЯсает - это сам Џитер: в течение
всего импровизированного концерта он не отрываЯсь смотрит на тебЯ полными
слез глазами и восторженно улыбаетсЯ. € когда час спустЯ мы выходим из
театра, ты говоришь мне:
- џ впервые пел на ‡ападе. ‚от видишь, это вполне возможно. ЊенЯ хорошо
слушали.

‚ глубине двора, в здании, напоминающем старинную конюшню, ты уже
несколько дней записываешь свою первую заграничную пластинку. „оговорились в
два счета. ’ы отдал им авторские права на двадцать пЯть песен, а фирма "ан
дю Њонд" берет на себЯ всю техническую организацию дела - и, надо сказать,
это было достаточно смело с ее стороны, потому что она выпускает пластинки
советских артистов, и за подобный шаг на нее, конечно же, могли посыпатьсЯ
упреки. ”ирма берет на себЯ абсолютно все - от записи песен до продажи
пластинки.
Њы не спим ночей, и оба - в состоЯнии крайнего возбуждениЯ. Ќаш друг
ЉостЯ Љазанский, который перевел твои песни и пел их, - артист, очень
популЯрный в Ѓолгарии, позже вынужденный уехать из своей страны, - с любовью
занЯлсЯ аранжировкой. Џриглашены лучшие: Љлод Џави - гитара и Џьер Њорейон -
бас. ‚ы записываете двадцать две песни. ‡вукооператор ђобер Џрюдон работает
точно и талантливо. ‚первые твой голос не заглушаетсЯ оркестром, а даже
наоборот, гитары подчеркивают твой особый речитатив, и проигрыши удивительно
подходЯт к словам. ќти музыканты, не знаЯ ни единого слова по-русски,
аккомпанируют так, как если бы они сами пережили все, о чем ты поешь. Ћни
все понЯли.
Њы проводим несколько дней, не выходЯ из студии. ќто настоЯщее счастье.
ђедко твое воодушевление до такой степени передавалось всем остальным.
‚ероника - Љостина жена, певица с волнующим глубоким голосом, - тоже здесь,
мы по очереди выполнЯем обычную работу поклонниц - подаем кофе, бегаем за
сандвичами и сигаретами и всегда оказываемсЯ под рукой, чтобы аплодировать
удачно записанной песне. ђабота у вас тЯжелаЯ, но такаЯ приЯтнаЯ, что эти
несколько дней пролетают галопом, и долгожданнаЯ пластинка наконец готова.
”отографии на внутренней стороне обложки были сделаны во времЯ записи. ’ы и
ЉостЯ - оба бородатые - похожи на потерпевших кораблекрушение. ѓлаза у вас
покраснели от усталости, но вы блаженно улыбаетесь. ’ексты перевела наша
подруга Њишель Љап, она десЯть лет жила в ‘‘‘ђ и знает все твои песни. Њы
воспользуемсЯ этими переводами, чтобы через некоторое времЯ устроить твой
сольный концерт в ќлизе-Њонмартр. Љ нашему крайнему удивлению, этот зал,
представлЯвшийсЯ нам слишком большим, потому что мы никак не рассчитывали,
что народ повалит толпами, оказалсЯ вдруг тесным. ‡десь собралась всЯ
советскаЯ колониЯ Џарижа с женами и детьми и довольно много студентов,
изучающих русский. Ќо что самое удивительное, сюда пришли и обычные зрители,
быть может привлеченные русским именем на афише. Њы так никогда и не узнаем,
кто они, но, судЯ по аплодисментам, концерт им понравилсЯ.
џ поднимаюсь на сцену вместе с тобой и попадаю в пЯтно света, пока
читаю французский перевод твоих песен. Џотом мое световое пЯтно исчезает, и
видно только тебЯ. ЊенЯ всю трЯсет. џ страшно волнуюсь за тебЯ и чувствую,
что мы так близки с тобой сейчас! ‚первые мы вместе на сцене. ’ы играешь, не
жалеЯ сил, и, когда после многочисленных исполнений на бис ты скрываешьсЯ за
кулисами, у тебЯ в кровь сбиты пальцы.
Џотом ты поешь несколько песен в большом концерте в ‘ен-„ени. ‚ другой
раз ты участвуешь в спектакле на большом помосте на празднике газеты
"ћманите". ‡десь творитсЯ что-то невообразимое. „вести тысЯч человек
расположились на газоне. ‚се ждут рок-группу, и, когда ты поЯвлЯешьсЯ один с
гитарой, толпа свистит. Ќо ты начинаешь с "Ћхоты на волков", и твой голос
гремит через усилители. Џо толпе проноситсЯ короткий шепот, и через
несколько минут наступает внимательнаЯ тишина, лишь в отдалении шумит
Ярмарка.
‡акончив выступление, ты кланЯешьсЯ под гром аплодисментов и идешь в
глубину сцены, ко мне. “ тебЯ за спиной волнуетсЯ человеческое море. ’ы
доволен и с гордостью говоришь мне: "џ мог бы петь сколько угодно - им было
интересно слушать менЯ".
Њаксим ‹ефорестье - наш друг, который познакомилсЯ с тобой во времЯ
поездки в ‘‘‘ђ и написал предисловие к твоей первой пластинке, - приглашает
нас пообедать к себе домой. ‘ лукавым видом взЯв гитару, он поет нам твои
песни по-французски. Ћн перевел тексты, чтобы устроить нам сюрприз. ’ы тут
же начинаешь работать и, многократно повторЯЯ слова, наконец вполне сносно
произносишь французский текст. ‘ твоим слухом и чувством ритма ты быстро
выучиваешь французский настолько, чтобы объЯснЯтьсЯ без переводчика. ђабота
Њаксима ‹ефорестье не пропадет даром, и твоЯ третьЯ пластинка, записаннаЯ с
Џариже при помощи моего старого приЯтелЯ †ака “ревича, будет начинатьсЯ с
каждой стороны с песни на французском.
’вои концерты в ‘Ђ будут еще более удивительными. ’ы даже произнес
несколько фраз на ломаном английском к великой радости американских
зрителей.
‚ Њоскве ты часто вынимаешь свои пластинки из укромного места, где они
спрЯтаны (потому что их у нас тащили десЯтками), раскладываешь их на ковре,
долго рассматриваешь, иногда ставишь какую-нибудь на проигрыватель, и глаза
у тебЯ подергиваютсЯ грустью:
- Љак это здорово сделано, почему нельзЯ так же хорошо записывать
здесь, чтобы публика могла слушать менЯ ‘ этим качеством звука? Џочему Я не
могу выбирать песни без цензоров, ничего не опасаЯсь? Џочему?
Љогда слушаешь сотни написанных тобой баллад, маршей, лирических тем,
приходишь в негодование при мысли, что ты так никогда и не был признан как
композитор. Ћфициальные лица не считают тебЯ таковым - вот и все. € то же
самое - со стихами. Ќе окончив консерваторию, ты не можешь быть
композитором. Ќе окончив литературный институт, ты не можешь считатьсЯ
поэтом. Ќе имеЯ печатных работ, ты не можешь вступить в ‘оюз писателей. €
так далее. Џорочный круг замыкаетсЯ с безжалостной логикой. —еловек, самый
известный в ‘‘‘ђ, ты сидишь на полу и грустно разглЯдываешь три конверта с
пластинками, разложенные на ковре в большой комнате.

Ќа улице, где находитсЯ театр "ќберто", стоит небольшое светлое здание.
‡десь за фасадом прЯчутсЯ ночной ресторан и небольшаЯ гостиница. Ќа втором
этаже уже много лет живет человек, который относитсЯ ко мне как к дочери, -
русский цыганский барон в Џариже Ђлеша „митриевич. ќтот титул он, возможно,
присвоил себе сам, но величавость и царственнаЯ манера держатьсЯ у него
соответствующие. € потом, он как никто умеет заставить рыдать свою гитару,
голос его, кажетсЯ, прорываетсЯ из самой глубины человеческого страданиЯ и
неизменно очаровывает ночных красавиц. Џосле бесконечных праздников, которые
мы устраиваем все эти месЯцы, пока играем в "’рех сестрах", все друзьЯ семьи
ЏолЯковых проводЯт ночь у †ана Џиона - владельца ресторана, которого мы с
нежностью называем нашей пЯтой сестрой. Ђлеша, влюбившись в атмосферу этого
дома, поселилсЯ здесь в маленькой комнатке на втором этаже.
Ћднажды мы приходим сюда днем. „верь долго не открывают, потому что это
необычное времЯ длЯ ночных завсегдатаев. —ерез несколько минут все же
щелкает замок и /щерь открываетсЯ. •рупкаЯ фигурка отходит в тень и
исчезает. ‘ прошлой ночи осталсЯ такой сильный запах пепла, пота и духов,
что нечем дышать. Џодруга Ђлеши - молодаЯ светловолосаЯ и бледнаЯ
француженка, котораЯ из любви к нему проводит ночи, переодевшись в цыганку,
- говорит приглушенным' голосом: "Ћн сейчас спуститсЯ, подождите здесь,
наверху очень тесно".
’ы сгораешь от нетерпениЯ. ’ы уже давно слушаешь его пластинку, которую
Я привезла в Њоскву. ’ы знаешь все свЯзанные с ним истории и анекдоты: ночи,
проведенные им, моим отцом и Љесселем в кабаре, советы Ђлеши: "Ќикогда не
пей водки, когда нюхаешь кокаин", - мне было в ту пору тринадцать лет. Љогда
у „митриевичей украли все их богатства и Я дала им денег, они принЯли мой
подарок молча - цыгане берут деньги как должное.
Ђлеша спускаетсЯ, отрывистый кашель предварЯет его поЯвление. ‚ темноте
кабака лишь солнечный луч просачиваетсЯ с улицы и танцует в табачном дыму.
’ы стоишь в профиль ко мне, Я вижу твои прозрачные глаза, слышу, как ты
дышишь. ‚ тот момент, когда ноги Ђлеши попадают в луч света, начинаетсЯ как
будто замедленнаЯ съемка. Џотом мы видим его лицо, натЯнутую на скулах
смуглую кожу, исполосованную тысЯчью морщин, которые разбегаютсЯ от глаз -
черных, блестЯщих и пронзительных. ѓлЯдЯ в упор друг на друга, вы беретесь
за гитары - так ковбои в вестернах вынимают пистолеты - и, не сговариваЯсь,
чудом настроенные на-одну ноту, начинаете звуковую дуэль.
“тонув в большом мЯгком кресле, Я наблюдаю за столкновением двух
традиций. ѓолоса накладываютсЯ: один начинает куплет, второй подхватывает,
менЯЯ ритм. Ћдин поет старинный романс, с детства знакомые слова - это
"цыганочка". „ругой продолжает, выкрикивает слова новые, никем не слышанные:

... џ - по полю вдоль реки!
‘вета - тьма, нет Ѓога!
Ђ в чистом поле - васильки
€ дальнЯЯ дорога...

‚ы стоите совсем близко друг к другу, и теперь Я вижу в полоске света
два упрЯмых профилЯ с набухшими на шее венами. Џотом вдруг - одно движение
руки: постой, послушай... € жалуетсЯ гитара; и мы тонем в ее плаче. ‘олнце
теперь светит с другой стороны, скульптурно вырисовываЯ ваши лица, потом и
они уходЯт в тень, и видно лишь светлое дерево гитар и ваши такие разные
руки, пальцы, рвущие струны. “важение друг к другу, возникшее с первых минут
знакомства, останетсЯ у вас на всю жизнь. ‚ противоположность остальным
членам семьи „митриевичей Ђлеша единственный ни разу не взЯл денег, которые
ты швырЯешь безумными ночами направо и налево: на следующий день он
возвращает тебе эти деньги, аккуратно запечатанные в конверт.
Ћднажды Ђлеша взЯл колоду карт и протЯнул ее мне: "‚ытащи две. - €,
посмотрев карты, сказал своим глухим голосом: - ’уз червей, девЯтка пик -
любовь, смерть..."
Ќа нашем фото в рамке приколот червовый туз. ”отографиЯ так и осталась
висеть на стене,

Њой отец, певший семь сезонов в опере Њонте-Љарло, чуть не спустил все
свое состоЯние в казино - недалеко было ходить. Љак он говорил, в случае
проблемы с жильем мы можем поселитьсЯ прЯмо в казино, которое, по его
мнению, уже отчасти принадлежало ему - столько он просадил там денег.
‚ одно прекрасное утро мы едем в ѓеную, где должны сесть на пароход. ‚
Њонте-Љарло Я хочу показать тебе это казино.
џ робко спрашиваю, можно ли войти посмотреть. “лыбающийсЯ привратник
отвечает, что можно даже сыграть. ќто не входило в мою программу, но,
перехватив твой умолЯющий взглЯд, Я говорю:
- ‹адно, пошли, но ты ведь знаешь, у нас мало наличных денег и поэтому
мы будем играть символически.
‡ал выглЯдит днем немного печально. Ќикого нет, кроме нескольких
старичков, которые пришли попытать счастьЯ. џ с нежностью думаю о моем отце,
который, как и всЯкий уважающий себЯ русский человек, оставалсЯ игроком до
последнего днЯ.
Њы берем жетоны и, не знаЯ правил, - ты потому, что в ‘‘‘ђ нет казино,
Я - потому, что всю жизнь избегала таких заведений из-за наследственной
склонности к игре, - начинаем смотреть, как играют за разными столами.
Ќа своем непонЯтном французском Языке ты обращаешьсЯ к крупье: "‘тавьте
три". € бросаешь все свои жетоны на поле. Љрупье ставит их на тридцать три,
ты хочешь его поправить, повторЯЯ: "Ќа три". џ тебЯ удерживаю, он понЯл - на
тридцать три - и уже запустил рулетку. ‹ицо у тебЯ напрЯжено, даже трагично
- можно подумать, что речь идет о твоей жизни. ѓлЯдЯ на тебЯ, Я вспоминаю
выражение лица одного из героев „остоевского. ’ебЯ внезапно захватила
страсть к игре - прЯмо здесь, в этом неосвещенном зале, утром, с тремЯ
играющими от скуки чистенькими старичками в качестве партнеров. “ тебЯ это -
первый раз, ты вошел в раж.
арик подпрыгивает, падает, еще немного катитсЯ - эти секунды кажутсЯ
тебе вечностью - и останавливаетсЯ, наконец, на... тридцати трех.
’ы рычишь от восторга к удивлению присутствующих. Љрупье сгребает
жетоны и продвигает их к тебе. ’ы протЯгиваешь руку, чтобы поставить всю эту
кучу на другой номер, но Я хватаю тебЯ за ремень и с силой тЯну назад.
ђассерженный, ты отбиваешьсЯ, но сил у менЯ много, и Я вытаскиваю тебЯ из
зала, уговариваЯ, что пусть этот ход лучше будет первым и последним, что это
и так слишком шикарно - сразу выиграть столько денег в первый же раз. Љассир
выдает тебе пачку разноцветных купюр, и ты выходишь из казино, держа выигрыш
в руке, как букет цветов. Џортье тебЯ поздравлЯет, ты счастлив, у менЯ
отлегло от сердца.
‚ другой раз попытка заканчиваетсЯ не так славно. Њы садимсЯ в самолет
цыплЯчьего цвета и летим в ‹ас-‚егас. „о тебЯ невозможно дотронутьсЯ - бьет
электричеством. Џутешествие и так удивительно, но ‹ас-‚егас - это шоу,
рекламы, пустынЯ, игра, и ты грезишь о нем с самого приезда в ‘оединенные
таты. ‚ аэропорту мы встречаем людей несвежего вида, помЯтых, небритых,
вконец проигравшихсЯ, и только женщина в клетчатых шортах рассказывает всем
вокруг, как она выиграла состоЯние. Њожет быть, ей просто платЯт за рекламу.
‘орок пЯть градусов в тени. Џосле утомительного туристского днЯ мы
стоим перед игровыми автоматами. ‡десь их можно видеть повсюду - даже в
туалетах. Њы решаем поставить каждый по сто долларов, и, чтобы не портить
тебе удовольствиЯ, Я ухожу в другой конец зала играть в лотерею. џ выигрываю
и издали смотрю на тебЯ. ’ы стоишь возле "Ѓлэк „жека": тасует карты
очаровательнаЯ банкирша, ты зачарованно смотришь, как они мелькают у нее в
руках. “спокоившись, Я отхожу и останавливаюсь возле одного из автоматов.
Ћчень быстро Я проигрываю и возвращаюсь к "Ѓлэк „жеку". ’ебЯ здесь нет, на
твоем месте стоЯт двое Японцев, может быть отец с сыном, и делают большие
ставки. “ них маленький чемодан, набитый долларами, и они оттуда вовсю
вынимают пачки денег. џ ищу тебЯ глазами в толпе, но не нахожу. џ иду в бар
освежитьсЯ и собратьсЯ с мыслЯми, завЯзываю разговор с двумЯ предприимчивыми
француженками, которые путешествуют по Ђмерике на машине, мы довольно долго
беседуем, потЯгиваЯ коктейли. “же очень поздно, и Я брожу от стола к столу и
немного играю. ЊенЯ это больше не забавлЯет, у менЯ остаетсЯ еще почти
шестьдесЯт долларов, и Я снова направлЯюсь к "Ѓлэк „жеку". Њне любопытно
посмотреть, как там дела у Японцев. €здали Я вижу тебЯ. ђЯдом с тобой играет
старший Японец с сосредоточенным лицом, а сын вынимает деньги. “ тебЯ в лице
ни кровинки; как только Я подхожу, ты молча протЯгиваешь руку и, положив в
карман мои доллары, говоришь мне сквозь зубы:
- ’ы вовремЯ пришла, Я как раз собиралсЯ продолжать игру, потому что
нашел на полу пЯтидесЯтидолларовую бумажку, но только что опЯть ее потерЯл.
џ верю тебе - с тобой всегда происходЯт невероЯтные истории. џ чувствую
себЯ немного не в своей тарелке. Њне не нравитсЯ, как ты настроен, но, опЯть
же не желаЯ портить тебе удовольствие, Я отправлЯюсь в номер спать, сжав на
прощанье твою руку в знак поддержки.
Ќаш номер неслыханно роскошен - мебель потрЯсающей красоты, тЯжелые
бледно-зеленые шторы, ваннаЯ комната длЯ кинозвезды и гигантскаЯ кровать, на
которой набросана куча подушек. џ с наслаждением залезаю под одеЯло и
выключаю свет. Ќо как только Я вытЯнула уставшие ноги, свет опЯть
включаетсЯ, ты буквально бросаешьсЯ на менЯ и с бешеными глазами и блестЯщим
от пота лицом требуешь денег:
- ’е, которые ты прЯчешь, - деньги на путешествие!
џ отползаю на другой край кровати. ’ы обегаешь ее и кричишь срывающимсЯ
голосом, чтобы Я отдала тебе деньги. ’ы хватаешь менЯ за плечи - ты, который
ни разу не поднЯл на менЯ руку, даже в худшие моменты пьЯного бреда, - и
принимаешьсЯ менЯ трЯсти. ’ы вытаскиваешь менЯ из постели и подталкиваешь к
шкафу, где Я прЯчу сумочку. Ќа насилие Я реагирую соответственно: вынув
сумочку, Я швырЯю тебе в лицо все ее содержимое. ’ы подбираешь пачку
долларов и исчезаешь, хлопнув дверью. џ остаюсь в обалдении. џ ведь знаю,
что ты не пьешь, и все-таки твоЯ Ярость менЯ пугает. Љогда Я видела у тебЯ
это выражение лица?..
џ натЯгиваю рубашку, джинсы, бросаюсь к лифту - Я вспомнила:
Њонте-Љарло, рулетка, номер тридцать три, букет купюр! Ќо уже поздно. ’ы
сидишь убитый, с опущенными руками. ђЯдом с тобой невозмутимые Японцы
укладывают зеленые пачки денег. ’ы все проиграл. ‚се деньги на путешествие!
‚ несколько минут тебЯ утопило настоЯщее сумасшествие азарта.
ђано утром в аэропорту мы и сами сидим проигравшиесЯ, помЯтые, мрачные,
держа в руках наше единственное богатство: два билета обратно в
‹ос-Ђнджелес. Ќас приглашают на посадку. –ыплЯчьего цвета самолет взлетает.
Ќедалеко от нас дремлют, расслабившись, Японцы: в эту ночь им повезло

Њы приезжаем в Њонреаль в самый разгар Ћлимпийских игр. ЊоЯ подруга
„иана „юфрен размещает нас у себЯ, кормит и таскает нас ко всем своим
друзьЯм - музыкантам, поэтам-песенникам, певцам. Љанадцы - такие веселые,
такие гостеприимные люди, что чувствуешь себЯ у них как дома. †иль ’альбо
предлагает тебе записать пластинку, и ты тут же начинаешь думать о макете
обложки, аранжировке, музыкантах, которые могут тебе аккомпанировать.
…динственнаЯ грустнаЯ нотка за времЯ, проведенное в Љанаде, - это
футбольный матч, в котором принимает участие сборнаЯ ‘‘‘ђ. ’ебЯ пригласили
футболисты. Њы сидим на трибуне, а сзади канадские украинцы в течение всего
матча громко скандируют антисоветские лозунги. ’ебе больно, ты страдаешь от
этой ненависти, с которой вы сталкиваетесь повсюду в мире. ’ы считаешь
несправедливым, что спортсмены или артисты вынуждены расплачиватьсЯ за
границей за политику с позиции силы, которую проводит правительство.
ђасстроившись, мы уходим со стадиона, не дожидаЯсь конца матча.
Љ счастью, на следующий день мы прекрасно проводим времЯ у ‹юка
Џламандона - поэта-песенника. “ него небольшой деревЯнный дом на берегу
озера, бобры строЯт плотину, и мы наблюдаем, сидЯ в байдарках, как они
суетЯтсЯ и снуют туда-сюда. Џосле плотного ужина по-канадски ты поешь, и
вечер заканчиваетсЯ тем, что мы в первый и последний раз в жизни пробуем
марихуану. Ќаши хозЯева протЯгивают нам сигарету, мы сомневаемсЯ, но друзьЯ
уверЯют нас, что это совсем не противно и что особенно приЯтно после
нескольких затЯжек слушать музыку. Њы курим по очереди, ты вздыхаешь от
удовольствиЯ, мы слушаем музыку, Я различаю каждый инструмент - впечатление
такое, что весь оркестр играет у менЯ в голове. Ќо очень скоро Я не могу
больше боротьсЯ с усталостью и засыпаю! Џоследнее, что Я вижу, - это твое
удовлетворенное лицо. Ћднажды вечером мы будем чувствовать примерно то же
самое во времЯ одного рок-концерта. ‘емьдесЯт тысЯч человек, скучившиесЯ
вокруг нас на трибунах и на газоне стадиона, курЯт траву. “ нас кружитсЯ
голова, и от усилителей, работающих на полную мощность, дрожит все внутри.
ѓолубоватый столб дыма поднимаетсЯ к небу, у каждого в руке горит зажигалка
в знак братства. ќмерсон, ‹ейк и Џальмер в энный раз исполнЯют на бис песни,
и ты вдруг принимаешьсЯ петь во все горло. Ќаши обалдевшие соседи привстают
посмотреть, откуда исходит этот громыхающий голос, подхватывающий темы рока,
и, заразившись твоим энтузиазмом, все начинают орать. Ќа стадионе мы почти
оглохли, и еще долго потом болела голова, зато отвели душу.
Ќесколько дней спустЯ мы едем к Ђндре Џерри в сопровождении нашего
верного †илЯ ’альбо, который небрежно ведет машину, одной рукой держа руль
своего музейного "роллса". Њелькающий за окном пейзаж нам знаком: ничто так
не напоминает север ђоссии, как Љанада, - те же березовые рощи, те же озера,
то же светЯщеесЯ небо. Њы подъезжаем к чуду современной архитектуры - дому
из стекла. Ћн прекрасно вписываетсЯ в березовую рощу и выходит на небольшое
круглое озерцо, которое лижет ступеньки веранды. ЏолнаЯ тишина царит в
студии. ’ам ты будешь записывать свою пластинку. Ђндре Џерри - волшебник
звука, лучшее ухо Ђмериканского континента. “ него самое сложное
оборудование, какое только есть, и мы просто потрЯсены звукооператорским
пультом: восемнадцать дорожек (это семьдесЯт шестой год!) - лучше не бывает.
‚ зале полно инструментов, расставлены широкие диваны, но особенно поражает
вид сквозь стены - кажетсЯ, что находишьсЯ прЯмо в лесу. Ќа озере плещутсЯ
дикие утки, солнце отражаетсЯ в меди инструментов. Ђндре Џерри подходит к
нам, тепло пожимает тебе руку, потом представлЯет нам музыкантов. Ћни все
очень молоды, очень красивы - длинные волосы обрамлЯют романтические лица.
"‚се похожи на •риста", - говоришь ты по-русски. € правда, у них у всех
озаренные лица, когда они начинают играть. ’ы работаешь с огромным
удовольствием, легко, а между тем в пластинку вошли тЯжелые песни - "‘пасите
наши души", "Џрерванный полет", "ЏогонЯ", 'Љупола" и особенно "Ћхота на
волков" - крик страха и Ярости.

ђвусь из сил и из всех сухожилий,
Ќо сегоднЯ - опЯть, как вчера, -
Ћбложили менЯ. Ћбложили!
ѓонЯт весело на номера!

€з-за елей хлопочут двустволки -
’ам охотники прЯчутсЯ в тень.
Ќа снегу кувыркаютсЯ волки,
Џревратившись в живую мишень.

€дет охота на волков. €дет охота!
Ќа серых хищников - матерых и щенков.
Љричат загонщики, и лают псы до рвоты.
Љровь на снегу и пЯтна красные флажков.

Ќе на равных играют с волками
…герЯ, но не дрогнет рука!
Ћградив нам свободу флажками,
Ѓьют уверенно, навернЯка.

‚олк не может нарушить традиций.
‚идно, в детстве, слепые щенки.
Њы, волчата, сосали волчицу
€ всосали - "ЌельзЯ за флажки!"

€ вот - охота на волков. €дет охота!
Ќа серых хищников - матерых и щенков.
Љричат загонщики, и лают псы до рвоты.
Љровь на снегу и пЯтна красные флажков.

Ќаши ноги и челюсти быстры.
Џочему же - вожак, дай ответ -
Њы затравленно мчимсЯ на выстрел
€ не пробуем через запрет?

‚олк не может, не должен иначе.
‚от кончаетсЯ времЯ мое.
’от, которому Я предназначен,
“лыбнулсЯ - и поднЯл ружье...

џ из повиновениЯ вышел
‡а флажки - жажда жизни сильней!
’олько сзади Я радостно слышал
“дивленные крики людей.

ђвусь из сил и из всех сухожилий,
Ќо сегоднЯ - не так, как вчера!
Ћбложили менЯ! Ћбложили!
Ќо остались ни с чем егерЯ!

Ћхотники остаютсЯ с пустыми руками. €з-за этого текста на ’аганке
запретЯт спектакль "Ѓерегите ваши лица".
‹юбовь и нежность к своему народу, который столько страдал и страдает,
усиливаютсЯ у тебЯ от богатства, роскоши и легкости нашей с тобой жизни
здесь. Љаждый раз ты хочешь успокоить свое чувство вины перед собратьЯми,
лишенными свободы, и делаешь мне подарок. ’ы считаешь, что деньги, которыми
ты распорЯжаешьсЯ, должны все же возвращатьсЯ ко мне в виде подарка,
поскольку тебе кажетсЯ, что свободой, которой ты теперь пользуешьсЯ, ты
обЯзан мне. џ знаю, что это совсем не так: есть твой талант, любовь публики.
Ќо не стоит и пытатьсЯ тебЯ разубедить, и потом - ты так любишь делать мне
подарки!...
Љак только мы возвращаемсЯ в город, ты ведешь менЯ в лавочку,
принадлежащую высокому старику еврею с вытЯнутым худым лицом, длинными
белыми руками, ласкающими старинные сокровища на темно-синем бархате
прилавка. Ќа русском Языке прошлого века, на каком больше никто не говорит в
наше времЯ, он рассказывает нам историю этих редкостей - египетских бус из
голубого стекла, средневековых колье, тысЯчелетнего ЯнтарЯ, греческих
печаток, римских монет. џ выбираю голубые бусы. ђастроганный нашим
восхищением, почтенный раввин - а он еще и раввин, - благословлЯет нас и
дарит нам два византийских креста из резного серебра, потом вынимает три
небольших позолоченных кубка и наливает нам по капле вишневки, которую пьют
во всей –ентральной …вропе. ’ы лишь пригубил свой кубок, и мы уходим, а
старик еще долго машет нам на прощанье и говорит тебе вслед: "Џоклонись от
менЯ матушке-ђодине".
Љалу ђимпоче - это так красиво звучащее имЯ немедленно тебЯ
заинтересовало. џ записываю пластинку с группой друзей-музыкантов. ‚се они
буддисты и несколько лет назад очень помогли мне, когда мой старший сын
свЯзалсЯ с хиппи. ‚есь день они говорили о приезде во ”ранцию великого
тибетского учителЯ. „лЯ них он все равно что папа римский длЯ католиков. џ
рассказываю тебе по телефону, как счастливы мои друзьЯ от одной мысли при
возможности повидать этого человека. ’ы мне говоришь почти серьезно, что
вдруг он сможет помочь и тебе. џ сама в это не особенно верю, но, стараЯсь
использовать любую возможность, пусть даже колдовство, обещаю тебе, что, как
только ты приедешь в Џариж, он тебЯ примет.
Ќа первом же ужине у нашего друга художника Њиши емЯкина, тоже
большого любителЯ выпить, разговор крутитсЯ вокруг гуру и других персонажей,
которые обладают способностью помогать несчастным боротьсЯ против зеленого
змиЯ. емЯкин, очень склонный к мистике, обЯзательно хочет как можно быстрее
попасть к мудрецу. Њне удаетсЯ добитьсЯ приема. € вот мы уже в небольшом
павильоне, украшенном изображениЯми свЯтых. Ќа небольшом возвышении сидит
древний старик. …го морщинистое и доброжелательное лицо обращено к нам. Љак
нас научили мои друзьЯ, мы входим, кланЯЯсь. џ просто наклонЯю голову, а
емЯкин бросаетсЯ на колени и почти ползком приближаетсЯ к старцу. ’ы
смотришь на менЯ и, не особенно понимаЯ, что делать, неловко согнувшись
пополам и опираЯсь одной рукой в пол, ковылЯешь к учителю. џ с трудом
сдерживаюсь от смеха. Њне кажетсЯ неуместным засмеЯтьсЯ в присутствии такой
важной персоны - и напрасно, потому что сам он не скрывает улыбки и делает
нам знак садитьсЯ перед ним. “ его ног сидит молодаЯ француженка, завернутаЯ
в красивую оранжевую ткань, которую носЯт буддистские монахини. ’ихим, но
твердым голосом человечек произносит приветствие. „евушка переводит и
спрашивает, чего хотЯт иностранцы. џ беру слово, потому что вы с емЯкиным
не говорите по-французски.
џ объЯснЯю, что вы не можете справитьсЯ с наклонностью к выпивке и
надеетесь на помощь мудреца. „евушка переводит. Џосле некоторого размышлениЯ
Љалу ђимпоче рассказывает притчу. ‚от этот рассказ, переведенный с
тибетского на французский, а потом на русский:
"Ћднажды молодой монах проходил перед домом вдовы. Ћна поймала его,
заперла и сказала: "џ не выпущу тебЯ, пока ты не проведешь со мной ночь, или
не выпьешь вина, или не убьешь мою козочку". Њолодой монах не знает, что
отвечать: дав обет безбрачиЯ, он не может провести с ней ночь. „ав обет
трезвости, он не может пить, и уж тем более он не может покуситьсЯ на чью бы
то ни было жизнь. Ќо он должен выбрать. € после долгих раздумий он решает,
что выпить вина - наименьший из этих грехов". ‚ этот момент Љалу ђимпоче
разражаетсЯ лукавым смехом, смотрит нам прЯмо в глаза и заключает: "Ћн выпил
вина, потом провел ночь с женщиной и убил козу".
џ смеюсь вместе со всеми. Љак это просто и мудро! Џо вашим
взволнованным и напрЯженным лицам видно, как точно он попал в цель. Ќо что
менЯ удивило больше всего - вы оба не пили после этого почти целый год.

Њиша, ђива, „ороте - эти имена мы произносим каждый день, когда ты в
Џариже. емЯкины - семьЯ художников в изгнании. Љвартира их похожа на
лабиринт. Ћна заполнена любопытными животными. ‘амое любопытное из них,
несомненно, знаменитый Њихаил емЯкин - хозЯин дома, одетый во все черное,
со всегда замкнутым, очень бледным флорентийским лицом - таким худым, что
оно и в фас напоминает профиль. ђива - миниатюрнаЯ женщина с Ярко-рыжими
волосами. Ћна ходит в цветастых платьЯх, подчеркивающих ее более чем щедрые
формы. …е живые и добрые глаза неустанно следЯт за порЯдком в доме. „ороте -
отчаЯннаЯ девчонка, всЯ в булавках, велосипедных цепЯх и других аксессуарах
панков - приводит в восхищение родителей.
ќто трио так и блещет талантами. ‚ каждый наш приход мы открываем все
новые богатства. Њиша эксплуатирует свою жену, она делает все фоны его
картин, что и составлЯет главную их ценность. Љогда ђива заканчивает дела на
кухне, уборку и свой квадратный метр фона картины, она тоже может наконец
рисовать или лепить. € все она делает с удивительной тонкостью и
очарованием. „ороте, несмотрЯ на очевидное влиЯние отца, уже владеет
собственным почерком: она делает очень маленькие картинки - всего несколько
квадратных сантиметров, - но дома с нее строго спрашивают, и скоро она
выставлЯет серию маленьких забавных котов с бандитскими рожами, которые
производЯт настоЯщий фурор в Ќью-‰орке.
’ы знакомишьсЯ с емЯкиными в Џариже. ќта семьЯ уехала из ‹енинграда
после неописуемых перипетий, но в полном составе. ’вои отношениЯ с Њишей
окрашены тайной. ‚ы запираетесь у него в мастерской и часами сидите там. Ћн
обожает тебЯ фотографировать, записывать, слушать - этот человек живет
только прошлым, влюблен в твою современность, он верующий, даже мистик, а за
тобой Я не замечала склонности к религии. Ћн задумчив и часами может
рассматривать свои многочисленные коллекции, он фанатичен и скрытен, ты -
полнаЯ ему противоположность. …динственнаЯ ваша точка соприкосновениЯ, за
исключением таланта, - это любовь к диким попойкам.
‘колько раз ђива, „ороте и Я, охаЯ под тЯжестью, втаскивали вас обоих в
квартиру напротив ‹увра. ‘обаки, не переносЯщие запаха алкоголЯ, Яростно
лают. Џопугай ужасно ругаетсЯ. Њы не знаем, смеЯтьсЯ нам или плакать, потому
что, насколько ораторские способности исчезают у тебЯ, как только ты выпил,
настолько Њиша любит в этом состоЯнии декламировать длинные нецензурные
монологи. € его, обычно изображающего из себЯ мрачного и молчаливого принца,
невозможно заставить замолчать. •уже того, у него поЯвилась привычка нам
звонить в этом состоЯнии. Њного раз Я была вынуждена выслушивать длинные
пулеметные очереди ругательств - если положить трубку, он будет звонить всю
ночь. џ видела иногда, как ты засыпаешь около телефона, но не кладешь
трубку, чтобы дать своему приЯтелю выговоритьсЯ. Џока вы пьете вино,
расположившись в углу, мы с ђивой, иногда и с „ороте болтаем на кухне и едим
что-нибудь вкусное. †изнь прекрасна, жизнь печальна. Њы и не догадываемсЯ,
что это - спокойное и счастливое времЯ.
—ерез несколько лет ничего этого не будет. ’олько Я осталась в Џариже.
емЯкин, за которым в восьмидесЯтом году гонЯлась налоговаЯ служба, занЯл у
менЯ денег, чтобы выкупить матрицу литографии, хранимую в качестве обменной
валюты его издателем. Ћн уезжает в Ќью-‰орк, увозЯ с собой все состоЯние
семьи. „ороте и ђива переселЯютсЯ в ѓрецию - там много света, красивых
морЯков, и жизнь там недорогаЯ.
џ больше так и не увижу Њишу, что же до ђивы и „ороте, мы встречаемсЯ
иногда, когда Я приезжаю в ѓрецию. Ћни работают, живут весело, хотЯ и очень
бедно. „евчонка с велосипедной цепью превратилась в крупную сильную девушку,
она даже иногда работает каменщицей. Њы едим муссаку, говорим о прошлом и
всегда то смеемсЯ, то плачем...
‚осемьдесЯт седьмой год. џ получила американский банковский чек и два
очень красивых альбома живописи, подписанных емЯкиным.

Џосле восхитительного путешествиЯ на ’аити мы направлЯемсЯ в мировую
столицу кино. Џогода мЯгкаЯ, внизу под нами в туманной дымке виднеетсЯ
‹ос-Ђнджелес. Њы находим дом Ѓака ѓенри - человека-оркестра, актера,
сценариста и режиссера - и проводим здесь целый день. ‘идЯ в бассейне, мы
видим, как приходЯт двое наших старых друзей - Њилош ”орман и только что
эмигрировавший в ‘Ђ Њиша Ѓарышников в сопровождении красивой блондинки. ’ы
счастлив снова увидетьсЯ с Њишей. ‚ы совсем как мальчишки резвитесь в
голубой воде бассейна. Џрисутствие молодой девушки вас подзадоривает. Њилош
рассказывает о своем будущем фильме "‚олосы" и приглашает нас посмотреть
первые репетиции в Ќью-‰орке.
‚ечером мы едем на прием в одно суперсовременное здание на
‘ансет-бульвар. ‘юда приходЯт показатьсЯ в компании известных людей. ‡десь
необходимо вести светские разговоры и расхаживать с отсутствующим видом. —ем
больше интригуешь других, тем лучше. Ќебесные созданиЯ болтаютсЯ по
комнатам, небрежно извинЯЯсь, когда им случаетсЯ ненароком побеспокоить
уединившуюсЯ парочку. ’ы растерЯн, и очень скоро тебе надоедает изысканное
общество. ’ы с досадой говоришь мне:
- ‚се эти девицы похожи одна на другую. Ћни красивы, но в них нет души.
Џойдем отсюда.
’ы раздражен. ‚первые в жизни ты оказываешьсЯ в компании, где никто
тебЯ не знает. € только хозЯин дома вежливо спрашивает нас, не нужно ли нам
чего-нибудь, предлагает нам попробовать угощение, осмотреть дом, поплавать в
бассейне. Help yourself - самаЯ что ни на есть американскаЯ фраза.
ЏоверхностнаЯ щедрость. ’ебе же хотелось чуть больше душевного тепла. Њы
покидаем этот музей восковых фигур страшно разочарованными и возвращаемсЯ к
друзьЯм, у которых живем. ‡десь атмосфера совсем инаЯ. „ик ”инн - польский
эмигрант, виртуоз в электронике. …го собранный из панелей дом неказист с
виду. Ќо в нем шумно и не стихает смех. ЃеленькаЯ собачка - этот мЯгкий
меховой комочек, который каждое утро влетает к нам в комнату, изо всех сил
вилЯЯ хвостом, - встречает нас громким лаем. ‚ доме уже полно народу. ‚се
ждут, когда придешь ты и будешь петь. ’ы доволен - ты снова чувствуешь себЯ
как дома.
Ќа следующий день Њайк Њедовой, продюсер, приглашает нас к себе в
студию - MGM. ‡десь стоит особенный запах, свойственный всем съемочным
площадкам, - запах пыли и клеЯ. ‘уетЯтсЯ рабочие сцены и осветители. Ќа
разрушенной улице из вестерна ты демонстрируешь нам дуэль на пистолетах,
которой заканчиваетсЯ один из твоих любимых фильмов - "Џолдень". Ќам
показывают огромного Љинг-Љонга, у него лицо ходит ходуном, он в отчаЯнии
вращает глазами, шевелит руками и, кажетсЯ, просит о помощи. Њне тЯжело на
него смотреть. Џродюсер „ино де ‹аурентис подходит к нам, чтобы пожать нам
руки (несколько лет назад Я снималась у него в ђиме). Џотом бесшумнаЯ
электрическаЯ тележка везет нас по улочкам городка, построенного прЯмо в
студии. Њы ждем перед большой дверью, когда погаснет красный свет, потом нас
впускают на съемочную площадку фильма "Ќью-‰орк, Ќью-‰орк". ‹иза Њинелли и
ђобер де Ќиро репетируют сцену в ночном кабаке. Ћба напрЯжены и
сосредоточены. „е Ќиро играет на саксофоне, и мы видим, что он действительно
овладел этим трудным инструментом. ‹иза Њинелли, с ее огромными, во все лицо
глазами и накладными ресницами, бросает на тебЯ плотоЯдный взглЯд. Њы
присутствуем при съемке. ђабота идет полным ходом, и, не желаЯ никого
беспокоить, мы потихоньку уходим. Њайк Њедовой говорит нам шепотом:
- ‘егоднЯ Я организую длЯ вас вечер.
Њы с благодарностью принимаем приглашение. џ вижу, что ты польщен -
тебЯ пригласили почетным гостем. ‚ернувшись домой, ты начинаешь перебирать
водолазки, брюки, куртки - одежду, подходЯщую случаю, - и выбираешь
бледно-голубой цвет. ’ы загорел и в отличной форме. ѓлаза у тебЯ блестЯт от
возбуждениЯ. ЊенЯ это тоже радует, тем более что Я ни о чем не беспокоюсь -
тебе только что вшили эспераль, и ты ничем не рискуешь при виде бутылки.
ќтот невидимый барьер делает тебЯ абсолютно свободным, проблемы больше не
существует. Ќа несколько месЯцев ты - счастливый непьющий.
џрко освещенный парк окружает дом в колониальном стиле. Ќа веранде, в
комнатах, возле бассейна собралсЯ весь ѓолливуд. Ќас поражает красота этих
людей: длинноногие женщины с потрЯсающими волосами, золотистой кожей и
крепкими телами под легкими платьЯми. Љрупные, гибкие улыбающиесЯ мужчины
похожи на хищников в поисках добычи. ’ы менЯ толкаешь локтем и как мальчишка
зачарованно произносишь вслух имена актеров: ђок •адсон, Џол Ќьюмен, ѓрегори
Џек...
•озЯин дома подзывает тебЯ и просит тишины. ‚се собираютсЯ в кружок
возле вас и слушают, что рассказывает Њайк. Ћн говорит, что ты - советский
актер, поэт, певец с исключительным голосом, а Я вижу, как ты волнуешьсЯ.
‘идЯ почти у твоих ног, тебе улыбаетсЯ ‹иза Њинелли. Ћбодренный ее взглЯдом,
ты с места в карьер начинаешь первую песню. € тут же вежливо-внимательные
лица становЯтсЯ напрЯженно-серьезными. €з сада, от бассейна, с террасы идут
люди, словно их тЯнут за невидимую ниточку. Ћт твоего голоса их бросает в
дрожь. †енщины невольно прижимаютсЯ к своим спутникам, мужчины курЯт.
€счезает небрежность манер. Ћни не понимают слов, но масок не осталось.
‚место светских полуулыбок - лица. Ќекоторые даже и не пытаютсЯ скрывать
своих чувств и, закрыв глаза, отдались во власть твоего крика. ’ы исполнЯешь
последнюю песню, и воцарЯетсЯ долгаЯ тишина. ‚се недоверчиво смотрЯт друг на
друга. ‚се они в плену у этого человечка в голубом. ‹иза Њинелли и ђобер де
Ќиро задают тон, выкрикнув:
- ЏотрЯсающе! ЌевероЯтно!
‚се хотЯт пожать тебе руку, обнЯть тебЯ, высказать свои чувства. џ
потерЯла тебЯ в толпе этих высоких мужчин и женщин. ‡а час ты завоевал,
может быть, самую трудную публику, состоЯщую лишь из профессионалов кино,
избалованных славой гораздо больше тебЯ.
Ќа следующий день в университете зал набит битком: здесь собрались
студенты, изучающие русский Язык, русскую литературу и историю и жаждущие
увидеть наконец поэта, о котором столько слышали. ’ы не обманешь их
ожиданий. …ще не остыв после вчерашнего триумфа, ты начинаешь свой первый
концерт в ‘Ђ двухминутной речью на английском Языке. Ћткрыв рот от
изумлениЯ, Я слушаю, стоЯ в кулисах. Љогда ты успел выучить эти слова? ’ы
мельком смотришь на менЯ и улыбаешьсЯ в зал:
- ќто был небольшой сюрприз, который Я приготовил длЯ вас сегоднЯ
ночью.
€ как обычно, без перехода, начинаешь с "Ћхоты на волков".
Џосле двух изматывающих часов концерта ты уходишь со сцены весь мокрый,
пальцы сбиты в кровь, с гитары свешиваютсЯ две лопнувшие струны, но лицо у
тебЯ сиЯет:
- Ћни все понЯли. ‘егоднЯ был хороший зал!
‚ аудитории, котораЯ служит тебе гримуборной, тебЯ ждут ректор
университета, преподаватели русского Языка и два человека из консульства
‘‘‘ђ в ‹ос-Ђнджелесе. ќти двое еще не знают, от какой печки им танцевать.
“спех бесспорный, и они просто счастливы - как, впрочем, и всЯ остальнаЯ
публика - побывать на твоем концерте. „лЯ них это невероЯтнаЯ удача, потому
что в ‘‘‘ђ, где они бывают редко, достать билет в ’еатр на ’аганке или на
твой концерт почти невозможно. € потом, ты спел очень широкий репертуар -
тридцать самых популЯрных песен, плюс несколько еще не известных в Њоскве.
Ќо именно это их и настораживает.
Љак им теперь себЯ вести? Џоздравить и выразить свою радость? €ли
пожурить тебЯ за содержание некоторых песен? Ћт этих сомнений у них все
времЯ менЯетсЯ выражение лица. "…сли он здесь, если он свободно поет, если у
него такой уверенный вид, значит, у него есть прикрытие, у него навернЯка
имеетсЯ особое распорЯжение. Љто знает, может быть, сам Ѓрежнев дал ему
зеленую улицу? Њы не получили никакого сигнала из посольства, - думают они,
- нам известно, что он лишь сопровождает свою жену, больше ничего. Ќадо быть
осторожными. Џодождем официальной реакции". €, наскоро пожав тебе руку, они
мгновенно испарЯютсЯ. ‚ каждом университете, где ты поешь, сценарий тот же.
‚осторги публики и осторожнаЯ сдержанность советских официальных лиц. ‚ ‘Ђ
тебЯ это забавлЯет. Ђ по приезде в Њоскву ты откровенно хохочешь над таким
осторожничанием. ‚се органы опеки, с которыми ты столкнешьсЯ, будут
обезоружены твоим нахальством. тампы всех стран, украшающие твой паспорт,
выданный с единственным разрешением приехать ко мне во ”ранцию, придетсЯ
объЯснЯть моими профессиональными и семейными делами - мне нужно было
съездить на ’аити повидатьсЯ с детьми. —то же касаетсЯ твоих концертов во
всех этих странах - здесь ты будешь повторЯть в свое оправдание короткую, но
многозначительную фразу: "Ќаверху знали". € каждый раз в худшем случае тебЯ
могли 'лишь слегка пожурить, но всегда - осторожно. "Љто знает, - думали
"они", - он, видимо, имел разрешение, иначе бы он не посмел". €, не рискуЯ
перепроверить туманное "наверху знали", твои собеседники ни разу не решатсЯ
наказать тебЯ.
"ђаз нельзЯ ничего, - говоришь ты, - то можно все". Ќадо только иметь
смелость. ќта смелость была в тебе всю жизнь. € еще - тебЯ поддерживают
любовь и восхищение стольких людей. ‚сенародное признание служит тебе щитом.

Њы возвращаемсЯ в Ќью-‰орк, где нас ждет Њиша Ѓарышников. Ћн
предоставлЯет в наше распорЯжение свою квартиру.
‡десь ты всего лишь зритель. € мы ходим на концерты и шоу, выставки
живописи и балет. Ѓродвей тебЯ поражает.
Њы объедаемсЯ гамбургерами, сосисками в тесте и пиццей. Њы день и ночь
ходим по городу, никому не известные и немного потерЯнные. „ва днЯ подрЯд мы
восхищаемсЯ выставкой Љандинского в ѓугенгеймском музее. ‘реди шоферов такси
часто попадаютсЯ русские. Ќекоторые тебЯ узнают, не верЯт своим глазам,
резко тормозЯт в самых неожиданных местах - и немедленно образуютсЯ пробки.
Ћни зазывают тебЯ в гости, хотЯт показать своим товарищам, послушать, как ты
поешь. ‘ большим трудом нам удаетсЯ освободитьсЯ от их восторгов, пообещав
им билеты на концерт.
Њилош ”орман знакомит нас со своей группой танцовщиков и певцов. Њы
присутствуем на репетиции фильма "‚олосы". ‘овершенство голосов, грациЯ тел
вселЯют в нас неудержимое желание петь и танцевать вместе с ними. ‚друг всЯ
танцующаЯ группа застывает на месте - ты выскочил на середину зала и
начинаешь отбивать бешеную чечетку...
‘ледующей ночью нас везут по ѓудзону к старой барже, стоЯщей на Якоре.
ќто - целый роскошный дом на воде, последний крик моды. Ћтсюда виден весь
сиЯющий огнЯми Њанхеттен. „ом украшен персидскими коврами и современной
живописью, прЯмо на полу разбросаны шелковые подушки, громко играет музыка.
Њы словно перенеслись на другую планету. ’анцовщики неопределенного пола
решают показать тебе один квартал. џ не хочу идти туда с вами, но ты не
соглашаешьсЯ оставить менЯ одну на барже, и мы снова пускаемсЯ в лодке по
темной и немного пугающей воде. €з ночных кабаков на набережной вырываетсЯ
музыка.
“видев менЯ в группе мужчин, вышибалы не хотЯт нас пускать: "Ќам здесь
баб не нужно!"
Ѓольшой ресторан, откуда странным образом доносЯтсЯ звуки аккордеона,
оказываетсЯ более гостеприимным. Њы входим, и Я смотрю на тебЯ. Џо твоему
лицу видно, как тебе отвратительна представшаЯ перед нами картина. ’ебЯ
воротит от этих танцующих и обнимающихсЯ мужиков. ’ы хватаешь менЯ за руку и
тЯнешь к выходу. Љак только мы оказываемсЯ на улице, к нам подходЯт два
очень красивых накрашенных мальчика. €х предложениЯ не оставлЯют сомнений,
и, совершенно выведенный из себЯ, ты отвечаешь ругательством сквозь зубы. Њы
хватаем такси и уезжаем из этого квартала, чтобы никогда больше сюда не
вернутьсЯ. Љ счастью, на следующий день у нас назначена встреча с €осифом
Ѓродским - одним из твоих любимых русских поэтов. Њы встречаемсЯ в маленьком
кафе в ѓринвич-‚иллидж. ‘идЯ за чашкой чаЯ, вы беседуете обо всем на свете.
’ы читаешь Ѓродскому свои последние стихи, он очень серьезно слушает тебЯ.
Џотом мы идем гулЯть по улицам. Ћн любит эту часть Ќью-‰орка, где живет уже
много лет. ‘тановитсЯ прохладно, и ты покупаешь мне забавную шапочку - чтобы
не надуло в уши. “лица, по которой мы идем, кажетсЯ безмЯтежно-спокойной, но
Ѓродский говорит, что ночью здесь просто опасно... ЏродолжаЯ разговор, мы
приходим в малюсенькую квартирку, битком забитую книгами, - настоЯщую
берлогу поэта. Ћн готовит длЯ нас невероЯтный обед на восточный манер и
читает написанные по-английски стихи. Џеред тем как нам уходить, он пишет
тебе посвЯщение на своей последней- книге стихов. Ћт волнениЯ мы не можем
вымолвить ни слова. ‚первые в жизни настоЯщий большой поэт признал тебЯ за
равного. ‘колько же лет ты ждал этого? ’ы всегда считалсЯ
автором-исполнителем - в лучшем случае бардом, менестрелем. Ќо о твоей
причастности к поэзии просто не было речи. Ћфициальные поэты - …втушенко и
‚ознесенский - с удовольствием общаютсЯ с тобой, но снисходительно
улыбаютсЯ, когда ты приносишь им свои стихи: "Ќе стоит рифмовать "кричу -
торчу"". Њного раз они забирали с собой твои стихи, обещали их напечатать,
но так ничего и не сделали.
Ќе имеЯ необходимого количества напечатанных строчек, ты никогда не
сможешь стать членом ‘оюза писателей. Ђ это, кроме почета, дало бы тебе
массу преимуществ: внеочередное получение квартиры с рабочим кабинетом,
льготы длЯ организации поэтических вечеров, путевки в многочисленные дома
творчества, где можно за очень умеренную плату жить месЯцами в прекрасных
условиЯх, а главное - ты получал бы визы длЯ участиЯ в концертах за рубежом.
Љ счастью, у тебЯ все это есть благодарЯ твоему таланту, любви к тебе
людей и тому, что ты женат на француженке. —то до "почета" - вот ведь
признал тебЯ за равного лучший из живущих ныне поэтов! “ тебЯ в глазах
счастливые слезы. Љнигу эту ты будешь показывать каждому из гостей, она
всегда будет стоЯть на почетном месте в твоей небольшой библиотеке. € Я буду
тихонько улыбатьсЯ, глЯдЯ, как ты часто перечитываешь посвЯщение,
произведшее тебЯ в.сан поэта.

‘емьдесЯт четвертый год. ‚озвращение в ‘‘‘ђ. џ еду одна по шоссе к
Њоскве и понимаю, что, если сейчас что-нибудь сломаетсЯ или лопнет колесо,
одной мне не справитьсЯ: машина перегружена так, что напоминает скорее катер
- нос задран кверху, а багажник едва не касаетсЯ земли. Ќа крыше прочно
привЯзана последнЯЯ парижскаЯ новинка - широченный, почти квадратный матрас
"индивидуальнаЯ суперпружина" (теперь Я смогу спокойно спать, как бы ты ни
ворочалсЯ), и продавец мне поклЯлсЯ, что в пластиковом чехле эта штука
отлично доедет на крыше. ђЯдом со мной как раз остаетсЯ место, чтобы
положить карту, документы и корзинку с бутербродами и растворимым кофе.
‘зади - чего только нет: посуда, специи, туалетнаЯ бумага, пластинки и
кассеты, выключатели, штепсели, провода и всЯкаЯ другаЯ мелочь. Ќаконец мы
въезжаем в свою квартиру. есть лет ожиданиЯ, но зато -какое счастье! Ќочью
Я проехала польскую границу и только теперь начинаю понемногу успокаиватьсЯ.
†енщины в форме - а это хуже всего! - заставили менЯ вытрЯхнуть из машины
буквально все, открыли каждый пакет, распотрошили все белье, повынимали из
конвертов пластинки.
€ вот Я в Ѓресте. Њы бросаемсЯ друг к другу. Љак давно мы не виделись!
џ не могу наглЯдетьсЯ на тебЯ. ’ы крепко обнЯл менЯ и будто боишьсЯ
отпустить, ‚ это времЯ таможенники успели уже разобрать полбагажника.
‚зглЯнув на стоЯщие на асфальте кастрюли, чайники, абажуры, ты вспоминаешь о
квартире и сообщаешь мне, что воду еще не включили и окна пока не
застеклили, поэтому нам придетсЯ немного пожить у друзей. Ќичего! ‚се в
порЯдке. есть лет ждали - что уж теперь! …ще подождем. € вообще Я давно
дала себе слово не расстраиватьсЯ по пустЯкам. џ беру себЯ в руки и
энергично улыбаюсь...
„орогой ты мне объЯснил, у кого мы будем жить. ’вой приЯтель женилсЯ на
дочери одного высокопоставленного лица. Ћна, кстати, и вправду
очаровательна, и твой приЯтель по-настоЯщему в нее влюблен. Џара довольно
любопытнаЯ: он - интеллигентный близорукий еврей, она - рослаЯ белорусскаЯ
девушка. Џравда, она здорово избалована родителЯми, но зато - талантливаЯ
художница. џ сразу заметила, что она не как все. Ћна даже не замечала, что
после обеда или праздничного застольЯ Я всегда убирала и мыла посуду,
наводила порЯдок в доме - она воспринимала это как должное. Љто-нибудь
всегда делал это за нее (другие мои советские подруги, у которых никогда не
было горничных, были счастливы, если Я освобождала их от этой неприЯтной
обЯзанности).
“ этой молодой пары, естественно, великолепнаЯ, огромнаЯ квартира в
центре, и они отдают нам целую комнату с ванной и всеми удобствами. Њы
кладем наш матрас прЯмо на пол, потому что они тоже только что переехали, и
в квартире почти нет мебели. Њы быстро привыкаем к нашей новой жизни. ‚се
так просто в этом микромире! Ќе надо ходить в магазины и стоЯть в очередЯх -
здоровеннаЯ женщина в белом фартуке, котораЯ могла бы сойти за английскую
бонну, если бы не вес под сто килограммов, каждый день разгружает на кухне
огромную корзину со свежайшими продуктами. Њы наслаждаемсЯ такой беспечной
жизнью в течение нескольких недель, потому что, конечно же, строительные
работы в нашем с тобой доме не двигаютсЯ. ‡ато у наших приЯтелей через
короткое времЯ все готово. ‘овременнаЯ мебель привезена специально из
”инлЯндии, расстелены великолепные ковры - свадебный подарок отца невесты,
расставлены редкие книги - подарок семьи мужа. …сли бы не купола старой
церкви, которые видны из окна, можно было бы подумать, что мы где-нибудь на
‡ападе.
Џоскольку мне очень неловко жить за счет советской власти (приносимые
каждый день продукты не только удивительны по качеству, но и покупаютсЯ за
ничтожную часть их действительной стоимости в спецмагазине), Я решаю ходить
за покупками сама.
‚ первый же день Я обалдеваю от выбора продуктов в ближайшем магазине.
‘начала Я даже подумала, что это случайный завоз или что директор устроил
спектакль длЯ ревизора. Ќо и через неделю выбор оставалсЯ таким же богатым.
Љаждый день Я нахожу в магазине свежие Яйца, колбасу, вполне приличное мЯсо
на котлеты, копченую рыбу, даже крабов. ‘‘‘ђ - самый крупный производитель
крабов, но в магазинах не найдешь даже баночки - все идет на экспорт. ’ы мне
со смехом объЯснЯешь:
- Џросто этот магазин находитсЯ на бульваре, по которому каждый день
ездит Ѓрежнев, и поэтому он должен соответственно снабжатьсЯ на тот случай,
если вдруг ѓенеральному секретарю захочетсЯ выйти что-нибудь купить.
џ не верю своим ушам:
- Ќо люди должны об этом знать и, наверное, обчищают полки в пЯть
минут?
- Ќет. ‚ этот магазин ходЯт только такие люди, как мы, - те, кто живет
в этих домах. “ них и так огромные привилегии, а значит, им нет
необходимости запасатьсЯ продуктами.
џ все-таки не совсем верю. Ќо и вправду, когда несколько месЯцев спустЯ
Я снова захожу сюда, чтобы купить тебе что-нибудь вкусненькое, продавщица,
узнав менЯ, вынет из холодильника вожделенные баночки с крабами и скажет:
"„лЯ вас - другое дело".
€ вот наша квартира наконец готова. Џоследний обед, поданный в
восхитительном фарфоровом сервизе эпохи …катерины II, действительно ни в чем
не уступал царскому: голуби в сметане, икра и самые тонкие закуски. Ќам всем
было грустно: во-первых, приходилось расставатьсЯ, но главное, в то утро
наша подруга сообщила нам с искаженным лицом: "Њой отец освобожден от
должности и выведен из состава Џолитбюро".
‚се мы знали, что длЯ них золотые денечки закончились.

€з всех неудавшихсЯ проектов больше всего ты расстраивалсЯ из-за нашей
совместной пластинки. Џосле долгих дискуссий фирма "ЊелодиЯ" принимает
наконец тексты и музыку двенадцати песен, которые войдут в альбом. ’емы в
основном лирические. ќто песни о любви, о войне, о ‚олге... Њы поем под
оркестр, все очень красиво и без тени провокаций.
Њы записываем пластинку в большой аудитории. ‚ противоположность кино
здесь времени даром не терЯют. ‚ три захода дело сделано. ‡аписывают
целиком, без монтажа. ќто очень тЯжело, и ты срываешьсЯ, когда Я ошибаюсь.
Ќо мне и правда трудно: во-первых, петь по-русски, во-вторых, без остановок,
и к тому же Я очень волнуюсь, когда пою твои песни у тебЯ на глазах.
Њы понимаем, что, если пластинка выйдет, это будет своего рода
официальное признание твоего статуса автора-композитора. € потом - мы
довольно скромно живем на твою актерскую зарплату, так что лишние деньги не
помешают. Ќо самое главное - это что мы впервые работаем вместе. € все наши
мечты могут осуществитьсЯ, если пластинка выйдет: гастроли, концерты,
спектакли, фильмы. „а все, что угодно!...
ЋхрипшаЯ, измотаннаЯ, на последнем нервном пределе, Я все-таки
записываю все песни в положенное времЯ. џ этим здорово горжусь, особенно
после того, как музыканты стали аплодировать мне, стуча смычками по
скрипкам, как это принЯто на концертах классической музыки. ’ы доволен и
записываешь свою сторону с ходу и в отличном настроении. Ќаша пластинка
наконец готова. ‡вукооператоры тут же микшируют звук, нас фотографируют на
конверт. € все-таки, несмотрЯ на предпринЯтые меры, пленка тайком
переписываетсЯ и моментально расходитсЯ но рукам. € поэтому задолго до
предполагаемого выхода пластинки мы уже знаем, что песни страшно понравились
публике.
‚ремЯ идет, мы волнуемсЯ и, устав от уклончивых ответов руководителей
"Њелодии", добиваемсЯ приема у министра культуры „емичева. Ћн принимает нас
с улыбкой на устах, делает нам знак садитьсЯ и, сцепив свои пухленькие
ручки, спрашивает, зачем мы пришли. Њы объЯснЯем. Ћн берет телефонную трубку
и, глЯдЯ нам прЯмо в глаза, говорит тоном, не допускающим возражений:
"‘оедините менЯ с директором "Њелодии"". € через минуту: "Џослушай, почему
до сих пор не вышла пластинка ‚лади и ‚ысоцкого? Ќемедленно выпустить!"
“езжаем мы довольные, но через два месЯца пластинка все еще не выходит.
Ќам снова удаетсЯ добитьсЯ приема. Њы наивно полагаем, что приказ не дошел
по назначению. ‚прочем, приказы никогда ни до кого и не доходили. Њы
встречались с „емичевым много раз, и всегда разыгрывалась одна и та же
комедиЯ. Џовелительный тон по телефону, безоговорочные приказы, шутливые
сетованиЯ на трудное положение министра, которого никто не слушаетсЯ, и все
в том же „ухе...

Ћднажды утром ты говоришь мне с напускной небрежностью:
- ‡наешь, Ђндрей хотел бы поговорить с тобой тет-а-тет.
џ немного удивлена, тем более что мы виделись с ’арковским несколько
дней назад. Ћн - твой друг юности и один из поклонников. џ знаю его уже
много лет. ќтот невысокий человек, живой и подвижный, - замечательный гость
за столом. Љавказец по отцу, он обладает удивительным даром рассказчика и
поражает всех своим умением пить не пьЯнеЯ. Љ концу вечера он обычно
веселеет и почему-то каждый раз принимаетсЯ распевать одну и ту же песню.
Џо твоему тону Я понимаю, что речь идет о чем-то очень важном. ’ы
говоришь.
- Ђндрей готовит фильм, он хотел поговорить с тобой и, вероЯтно,
пригласить тебЯ на пробы.
€ тут на менЯ находит. џ не нуждаюсь в пробах, менЯ никогда не
пробовали ни на одну роль, за исключением первого раза, когда Я снималась в
тринадцать лет у Ћрсона “эллса. Ќо ты так долго уговариваешь менЯ не
отказыватьсЯ, что Я соглашаюсь.
Ђндрей объЯснЯет мне, что фильм "‡еркало" - автобиографиЯ. € он хочет
попробовать менЯ в нем на роль своей матери. “сы у него всклокочены больше,
чем обычно, и он, заикаЯсь, пересказывает мне весь сюжет.
—ерез несколько дней мы с небольшой съемочной группой выезжаем в
деревню. ќто даже не пробы. Њы просто снимаем несколько кусков. Ђндрей
подробно объЯснЯет мне сцену: на пороге избы женщина долго ждет любимого
человека. ‘тановитсЯ прохладно, она зЯбко кутаетсЯ в шаль, последний раз в
отчаЯнии смотрит на дорогу и, сгорбившись от горЯ, уходит в дом.
Ђндрей делает мне комплименты, Я довольна собой. џ возвращаюсь и
рассказываю тебе, как прошел день. Њы начинаем мечтать. …сли Я снимусь в
этом фильме, сразу решитсЯ множество проблем - у менЯ будет официальнаЯ
работа в ‘оветском ‘оюзе, Я смогу дольше жить радом с тобой, и потом
сниматьсЯ у ’арковского - это такое счастье!
Џроходит несколько дней. Њы звоним Ђндрею, но все времЯ попадаем на его
жену, и та, с присущей ей любезностью, швырЯет трубку. џ чувствую, что
звонить бесполезно - ответ будет отрицательным. Ќо тебе не хочетсЯ в это
верить, и, когда через несколько дней секретарша ’арковского сообщает нам,
что роли уже распределены и что менЯ благодарЯт за пробы, ты впадаешь в
жуткую Ярость. ’ы так зол на себЯ за то, что посоветовал мне попробоватьсЯ,
да к тому же ответ, которого мы с таким нетерпением ждали, нам передали
через третье лицо и слишком поздно... ’ут уже мне приходитсЯ защищать
ЂндреЯ. Ќаверное, у него слишком много работы, много забот, да и вообще у
людей этой профессии часто не хватает мужества прЯмо сообщать плохие
новости. ’ы ничего не хочешь слышать. ’ы ожидал от него другого отношениЯ. €
на два долгих года вы перестаете видетьсЯ. Ќаши общие друзьЯ будут пытатьсЯ
помирить вас, но тщетно.
Ћднажды, прилетев в Џариж, мы сталкиваемсЯ в аэропорту с Ђндреем - он
как раз улетает в Њоскву. ќта неожиданнаЯ встреча на нейтральной территории
позволЯет вам наконец помиритьсЯ. Ђндрей так просто и понЯтно объЯснил
причину своего отказа, что нам становитсЯ искренне жаль, что он не сделал
этого сразу. Џосмотрев пробы, он понЯл, что зрители будут отвлекатьсЯ от
фильма, увидев на экране Љолдунью, и взЯл на эту роль другую актрису.
Њы приезжаем в Њоскву, и снова Ђндрей сидит вечерами у нас за столом и,
как обычно, распевает свою любимую песню про ‘адовое кольцо.
Ћднажды он попросил менЯ помочь ему уговорить Њарчелло ЊастроЯнни
согласитьсЯ на роль в фильме, сценарий которого он только что закончил. Ќо
уговаривать Њарчелло мне не приходитсЯ - он с радостью соглашаетсЯ сниматьсЯ
у ЂндреЯ. –елый вечер Я перевожу, а они увлеченно обсуждают сценарий.
“вы! ”ильм так и не будет снЯт. …ще один великолепный сценарий будет
выброшен в корзину по соображениЯм цензуры.
„вадцать третьего декабрЯ восемьдесЯт пЯтого года: наш автоответчик
передает короткое драматическое сообщение. ’арковский тЯжело болен, по
мнению шведских врачей, ему осталось жить не больше трех недель. џ тут же
начинаю хлопотать о том, чтобы ему разрешили увидеть сына. ‚торого ЯнварЯ
восемьдесЯт шестого года он приезжает во ”ранцию. …му помогают со всех
сторон - соотечественники, врачи, министр культуры, посол ‘‘‘ђ и даже
президент ђеспублики. Ќаконец его сыну разрешают приехать к нему. Ћни не
виделись четыре года. Љогда ’арковский выходит из больницы, Я принимаю в
моем большом доме всю их семью. Ђндрей собираетсЯ заканчивать монтаж фильма
"†ертвоприношение" и уже говорит о будущем фильме, который хочет назвать
"‘вЯтые - самые несчастные из людей".
Џо совету идиотки-подруги он уезжает из Џарижа и едет лечитьсЯ в
ѓерманию в клинику "знахарей".
Ђндрей умирает двадцать девЯтого декабрЯ восемьдесЯт шестого года.
Ќа похороны пришло очень много народу. ‘обрались все друзьЯ. Њстислав
ђостропович, сидЯ на ступеньках русского собора на улице „арю, вкладывает в
игру всю душу, выражаЯ в надрывном плаче виолончели нашу тоску.

“ метро "Ђэропорт" есть улица, где живут писатели, сценаристы, поэты. џ
побывала здесь в самых разных квартирах, восхищалась библиотеками,
коллекциЯми современной живописи и старинных икон. ‚ течение шестьдесЯт
девЯтого года в отчаЯнном поиске уголка, где мы могли бы спокойно
встречатьсЯ, мы случайно попадаем к маленькому старичку, который ходит
наклонившись вперед, как печальный гном, но глаза у него живые, он постоЯнно
смеетсЯ, и вообще он просто очарователен, так что даже пользуетсЯ успехом у
женщин. Ћн очень официальный сценарист и работает на "Њосфильме". …му хорошо
платЯт, и он получает вполне приличную пенсию. Њаленький чиновник культуры,
один из тысЯчи. ‚сех очаровывает его необыкновеннаЯ живость ума, которой он
пользуетсЯ теперь только в разговорах с друзьЯми.
Ћн уступает нам главную комнату своей двухкомнатной квартиры на
четвертом этаже одного из писательских домов, в самом начале знаменитой
улицы. ќто, конечно, не хоромы, но нам здесь очень нравитсЯ. ‘тарик
ретируетсЯ в свой кабинет, на который имеет право как "работник умственного
труда".
Њы начинаем потихоньку осваиватьсЯ в этом доме. Љогда бы мы ни
проснулись, у старика всегда готов длЯ нас чай с только что поджаренным
хлебом. Њне хочетсЯ отблагодарить его за гостеприимство. Џотратив несколько
сот франков в "Ѓерезке", Я стрЯпаю ужин - не то французский, не то
итальЯнский - с большим количеством советского шампанского "брют", которое
продаетсЯ только на валюту. џ знала эту его слабость, и, надо сказать, Я и
сама люблю это вино, которое производЯт в Ђбрау-„юрсо в Љрыму из шампанских
саженцев в лучших французских традициЯх прошлого века. Љак и всЯкий удачный
вечер, наш заканчиваетсЯ чтением стихов. ’ы приумолк. ‚ своей огромной
голове этот человечек разложил по векам или по темам всю мировую поэзию. Ћн
читает нам Ћмара •айЯма и експира, Ѓодлера и ѓете. Џотом вы, перебиваЯ друг
друга, читаете Џушкина, произведениЯ которого ты знаешь почти все наизусть,
- и все-таки он побеждает в этой дуэли. Ќо когда он начинает вдруг читать
твои собственные стихи, ты уже не знаешь, что и сказать. “же поздно, старик
откланиваетсЯ и исчезает, задорно сверкнув глазами.
‚ день нашей свадьбы мы получаем большой пакет, толстый и тЯжелый. …го
приносит девушка с глазами цвета морской волны и великолепными тонкими
белыми руками: "ќто от ‚асилиЯ, сам он не мог приехать, вот, держите". ‚
картонной коробке, завернутой в несколько газет, лежит самаЯ красиваЯ икона
дома. Љак только мы возвращаемсЯ из ѓрузии, мы звоним ему. Ќикто не
отвечает. Ќемного спустЯ нам говорЯт, что старик - эрудит и поэт - умер. …го
икона всегда оставалась в нашей спальне, несмотрЯ на многочисленные
переезды, а теперь висит напротив моей кровати. ‚озле нее - другаЯ икона:
свЯтой ѓеоргий на белом копе; мне ее принес в июле восьмидесЯтого один из
твоих школьных друзей. Ћн держал ее на вытЯнутых руках и трЯссЯ от рыданий.
Ћн не сказал ни единого слова, он лишь едва поднЯл на менЯ глаза и сквозь
слезы попыталсЯ изобразить нечто вроде улыбки, когда Я принЯла икону у него
из рук.
џ получила разрешение увезти эти иконы с собой в Џариж по решению
экспертов ’ретьЯковской галереи и с согласиЯ специальной таможенной
комиссии. Ћни не имеют большой ценности, они не очень древние. Ќо длЯ менЯ
эти иконы - самые прекрасные.

‘емьдесЯт пЯтый год. Њы в дороге к ћжной Ђмерике. ЏерваЯ посадка в
Њадриде. ”ранко еще у власти. Ђэропорт похож на все остальные, и, если бы не
какаЯ-то поломка в моторе самолета, это была бы обычнаЯ посадка. Њы едем в
Њексику в компании Љлодины - знакомой актрисы.
есть часов мы ждем в аэропорту, пока починЯт самолет, и все это времЯ
Љлодина уговаривает нас лететь другим рейсом. Ћна так нервничает, что мы
соглашаемсЯ. Џассажиры садЯтсЯ в самолет, и мы остаемсЯ одни. Ќаши места
забронированы на завтра. ‚ аэропорту не осталось ни полиции, ни таможенников
- уже очень поздно. Љарабинер, который провожает нас к выходу в город,
бросает рассеЯнный взглЯд на все три паспорта и говорит: "„о завтра. Ѓуэнас
ночес".
Њы удачно проскочили, учитываЯ то, что у тебЯ нет визы в €спанию. Њы
здесь как бы контрабандой. ќтакие сбежавшие школьники. ‚се тебе нравитсЯ:
старый город, где мы ужинаем, гулЯющие люди, вышедшие подышать после жаркого
днЯ, ресторан "”ламенко", где мы сидим до самого утра и слушаем песни.
ѓортанные звуки испанских песен очень похожи на цыганский романс. џ с трудом
увожу тебЯ оттуда, чтобы успеть поспать хотЯ бы несколько часов, прежде чем
осмотреть завтра Џрадо.
‚ музее Я веду тебЯ в зал ‚еласкеса, мы любуемсЯ картинами, мы можем
оставатьсЯ здесь сколько угодно - посетителей почти нет. ’ебЯ восхищают
€ероним Ѓосх и ѓойЯ, особенно - трагическаЯ сила его полотен черного
периода. ЉакаЯ удача, что у тебЯ не спросили визу!...
Њы возвращаемсЯ в аэропорт и, немного нервничаЯ, сразу направлЯемсЯ с
паспортами в руках к полицейскому посту. Ќаша подруга, хорошо говорЯщаЯ
по-испански, проходит перваЯ. “ полицейского глаза лезут на лоб: ни в одном
из паспортов нет нужной печати. „лЯ нас, француженок, это не имеет большого
значениЯ, но твой паспорт - весь красный, с серпом и молотом - просто жжет
ему руки. Џо его обезумевшему виду мы понимаем, что сейчас начнетсЯ скандал,
и, говорЯ все хором, пытаемсЯ объЯснить, что сломалсЯ самолет, что было
поздно, что нам срочно нужно в Њексику. Њы так стараемсЯ, что ошалевший
карабинер, оглЯдевшись вокруг, вталкивает нас в зону вылета и вполне логично
шепотом делает вывод: "Ќет визы на въезд - нет и визы на выезд".

Ќа острове Љосумель наша белаЯ комната выходит окнами на море, и мы
можем любоватьсЯ отсюда скалами и пылающими закатами. ’ы пишешь целыми
днЯми, и Я, возвращаЯсь с работы, нахожу тебЯ склонившимсЯ за столом, на
котором рассыпаны листки бумаги.
‚ечером мы ужинаем маринованной рыбой и жареными лангустами,
бифштексами из черепахи и экзотческими фруктами. „ва старика сидЯт по краЯм
длинного стола. „жон •ьюстон, играющий в фильме роль моего мужа, -
пронзительный взглЯд, сигара в зубах, несмотрЯ на астму, и стакан водки в
руке. Ћн слушает, как ты поешь, киваЯ в такт головой. Ќапротив него сидит
Ќептунио - так мы назвали его, потому что он и вправду царствует в морских
глубинах. ‘еребрЯнаЯ борода и всегда всклокоченные волосы обрамлЯют смуглое,
совершенно азиатское лицо. Ћбычным рыболовным крючком он цеплЯет за нижнюю
губу огромных акул, и они, как дрессированные собачки, плавают туда-сюда
перед камерой. ‚ообще его свойское обращение с морскими чудовищами
прославило его по всему Љарибскому морю. Ќо когда он слушает, как ты поешь,
глаза у него подергиваютсЯ грустью. Ќептунио - очень сентиментальный
человек.
Ћднажды воскресным утром мы ждем его, чтобы в первый раз попробовать
понырЯть вместе. ’ебе не терпитсЯ окунутьсЯ в морские глубины. —то до менЯ -
Я боюсь, но все же после долгих уговоров соглашаюсь, потому что не хочу
выглЯдеть трусихой в твоих глазах. Ќо подводный мир менЯ пугает, и мне не по
себе.
ЏоЯвлЯетсЯ Ќептунио со всем необходимым снарЯжением длЯ нырЯниЯ. Ќадо
идти. Ћн быстро нам объЯснЯет, как что работает, вешает грузики на поЯс,
помогает натЯнуть ласты. ‚от мы и готовы. Њы нырЯем. ‘ердце у менЯ вот-вот
выскочит: прЯмо передо мной - вертикально уходЯщаЯ вниз скала, синь - от
бирюзовой до чернильно-черной, мириады разноцветных рыбок. „линные, клейкие
водоросли липнут к телу, Я вздрагиваю и, прицепившись к нашему провожатому,
не сопротивлЯЯсь, иду ко дну. ’ы бесстрашно опускаешьсЯ впереди, ты уже на
короткой ноге с этим подводным царством. џ вижу, как ты улыбаешьсЯ под
маской, искажающей твое лицо. ђукой ты показываешь мне на дно, делаешь знак
плыть за тобой и удалЯешьсЯ, исчезаЯ в резном проеме коралловых зарослей.
‘начала Я еще вижу тебЯ, но потом остаетсЯ только бледное размытое пЯтно
впереди, и, наконец, ты исчезаешь из виду. ЊенЯ охватывает паника, у менЯ
кружитсЯ голова мне не хватает воздуха, Я сжимаю руку Ќептунио, он понимает
и выталкивает менЯ вверх. ‘ облегчением Я разбиваю зеркало водной
поверхности, вырываю изо рта мешающую трубку и глубоко вдыхаю, прежде чем
поплыть в изнеможении к берегу.
ќти несколько минут, проведенные под водой, оставЯт во мне кошмарное
воспоминание. Ђ ты - ты расширил свое восприЯтие мира, отныне ты нырЯешь по
утрам и вечерам. Ќептунио смотрит на тебЯ с гордостью и нежностью. ’ы - его
русский друг, твой голос заставлЯет его плакать, но главное - ты теперь его
сообщник, навсегда ослепленный подводным великолепием.

Џо возвращении на континент мы берем напрокат машину и едем в Њехико.
Ќас сразу же зачаровывает волшебный пейзаж. „орога поднимаетсЯ высоко в
гору. Њы проезжаем сквозь густой, словно ватный, слой облаков. Ќа огромном
плато стоЯт как часовые гигантские кактусы. ‚ытЯнувшись посреди дороги,
чернаЯ пантера лениво поднимает на нас свои зеленые глаза, потЯгиваетсЯ, как
большаЯ кошка, недовольно машет хвостом и удалЯетсЯ королевской походкой.
‚ыпрыгнув из машины, ты бросаешьсЯ за ней вдогонку, но она вдруг исчезает.
Њы приезжаем в небольшую деревню. Љрыши из пальмовых листьев, землЯные
полы, гамаки, несколько кур, плешивых собак и необычный, возвышающийсЯ в
центре площади и свЯзанный электрическим проводом с трескучим генератором
холодильный шкаф Ярко-красного цвета с большими белыми буквами: "Љока-кола".
€ндейцы внимательно смотрЯт на нас, их лица угрюмы. Љак только нам удаетсЯ
объЯснить, что мы - не американцы, а французы из Џарижа, с той стороны
океана, они начинают улыбатьсЯ и предлагают нам так-кос - пирожки с
начинкой, сочные и чертовски переперченные, фрукты и, естественно, ледЯную
кока-колу. ‚ течение всего путешествиЯ мы будем сталкиватьсЯ с вездесущей
американской техникой, как, впрочем, и с враждебностью по отношению к тем,
кого местные жители называют "грингос". € каждый раз, как только они узнают,
что мы - французы, улыбка возвращаетсЯ на их лица. Ќесколько раз мы пытаемсЯ
объЯснить, что ты - русский, из Њосквы, но совершенно очевидно, что им это
не понЯтно. Ќаш испанский к тому же очень ограничен, как, впрочем, и их
испанский - мы находимсЯ в самой глубине ћкатана, здесь говорЯт лишь на
Языке предков.
Љрасивые и гордые мальчишки стоЯт вдоль дороги, держа на вытЯнутых
ладонЯх какой-нибудь глинЯный черенок. Ћни никогда не просЯт милостыни, а
стараютсЯ выменЯть на несколько центов эти маленькие кусочки скульптур или
глинЯной посуды государства ЊайЯ. ‚ —ичен-€ца мы приезжаем очень поздно,
толстаЯ цепь преграждает вход. ђадушный сторож соглашаетсЯ проводить нас к
месту недавних раскопок. Њы прогуливаемсЯ в кроваво-красном освещении
заходЯщего солнца среди храмов, заросших тропической растительностью.
ђасчистили только огромную, почти вертикальную лестницу. ’ы одним махом
взбираешьсЯ наверх и спускаешьсЯ с ловкостью акробата, отбиваЯ чечетку на
стертых ступенЯх.
Ќа следующий день - Џаленка: высокие холмы окружают огромную гору с
выровненной квадратной вершиной и храмами по четырем углам. Ќа барельефах,
изображающих умственные болезни, нас особенно поражает один профиль. џ
фотографирую тебЯ тоже в профиль - сходство поразительное. Љак странно
видеть свое собственное лицо в камне, вырезанном много веков назад... ’ы
начинаешь говорить о своих дурных порывах, о своей склонности к
саморазрушению. Ќикогда раньше ты не осознавал этого так Ясно. ‘амо место
располагает к раздумью. Њы одни, и эти тела в мучительных позах,
изображенные гениальным скульптором, вызывают в нас конкретные воспоминаниЯ.
’вои собственные мучениЯ - вот они, перед нами, воплощенные в камне
проницательным художником.
Ќас отвлекает от этого мрачного созерцаниЯ какой-то голос, потом -
другой, потом - десЯтки голосов, которые перекрывают друг друга,
перекликаютсЯ, разносЯтсЯ высоко в небе.
- ќто майЯ разговаривают с нами, - говоришь ты. џ улыбаюсь. “ нас над
головами сотни птиц-лир с пышными раздвоенными хвостами. Ћни кружат в
воздухе и поют гортанными, почти человеческими голосами. ’ы задумчиво
слушаешь их и говоришь:
- Љакой красивый Язык у этих майЯ!
‚ Њериде - городе, основанном Љортесом из камней разрушенных храмов, в
середине которого каменным кораблем возвышаетсЯ собор, - маленький горбун
хватает тебЯ за рукав, почти силой усаживает на скамеечку и начинает
неистово начищать тебе сапоги. ‡аплатив ему хорошенько и дав на чай, ты
идешь дальше, беспрерывно поглЯдываЯ себе на ноги.
- ‘ ума сойти как блестЯт! Њожно подумать - новые.
Ќа рынке молодаЯ девушка печет прЯмо перед нами на раскаленном камне
блинчики и начинЯет их свиным ливером. Џроезжающий мимо мотоцикл чуть не
задевает нас, ты отпрыгиваешь в сторону, блинчик падает на землю, и ты
принимаешьсЯ ругатьсЯ - твои красивые сапоги усыпаны жирными пЯтнами.

Љак только мы приезжаем в пригород Њехико, нас охватывает беспокойство.
Њы начинаем думать, как найти в этом огромном городе Њакку. “ нее мы должны
остановитьсЯ. Њакка - бывшаЯ балерина русского происхождениЯ, подруга „жона
•ьюстона. Њы набираем ее номер, и - о чудо! - ее дом оказываетсЯ в двух
шагах от нас. Њакка пригласила множество друзей. Ћдин из них - бородатый
приветливый человек - протЯгивает нам руку: "ЊенЯ зовут ‚лади, Я - художник.
Њоего отца звали ‚иктор ‘ерж".
‘ын Њакки, который работает на телевидении, получил разрешение сделать
большую передачу о тебе. Љак все удачно складываетсЯ! Њы срочно готовим
программу. Ќадо отобрать и перевести тексты на испанский, написать
биографию, пусть даже не всю, потому что здесь тебЯ совсем не знают. Ќадо
подумать о декорации и подобрать аккомпанемент. Џосле долгах споров мы
выбираем сольный концерт - это то, что ты предпочитаешь, и последние записи,
сделанные в ‘Ђ длЯ ‘и-би-эс, доказывают, что это и длЯ публики лучшее
решение.
‚от текст, который ты пишешь длЯ конферансье:
"‚ладимир ‚ысоцкий - актер, работает в Њоскве, в ’еатре на ’аганке -
одном из интереснейших театров ‘‘‘ђ - под руководством ћриЯ ‹юбимова.
‚ 1961 году ‚ладимир ‚ысоцкий закончил колу-студию Њ•Ђ’ в Њоскве.
‚ладимир ‚ысоцкий сыграл в кино более двадцати ролей, среди которых -
€брагим ѓаннибал в "‘казе про то, как царь Џетр арапа женил" по Џушкину и
фон Љоррен в "Џлохом хорошем человеке" по —ехову. ‚ театре он сыграл
ѓалилеЯ" "†изни ѓалилеЯ" Ѓрехта, ‹опахина в "‚ишневом саде" —ехова и роль
ѓамлета в пьесе експира.
‚ 1976 году труппа получила гран-при за представление "ѓамлета" на
фестивале в Ѓитеве в ћгославии.
‚ысоцкий пишет слова и музыку песен, которые исполнЯет сам,
аккомпанируЯ себе на гитаре. …го песни-баллады очень разнообразны по
тематике - лирические, политические, шуточные. “ него их больше шестисот.
‚ысоцкий записал пЯть сорокопЯток в ‘‘‘ђ и две большие пластинки в Џариже.
’емы баллад разнообразны. ‚ойна, спорт, сказки... ‡десь есть и песни
протеста, но сам автор говорит, что он стараетсЯ писать об общечеловеческих
проблемах. ‚ своих стихах он размышлЯет о' жизни, смерти, о судьбе, о
ненависти, о любви, о несправедливости, о героизме, о страдании, о свободе,
о дружбе.
‚ысоцкий не ЯвлЯетсЯ официальным поэтом, то есть его тексты не
печатаютсЯ, Ќо стихи и баллады используютсЯ в кино. Ћн поет перед
студентами, рабочими, на заводах, в университетах, в различных организациЯх.
Ћн ноет на сцене и на экране. "џ не пишу длЯ определенной категории
зрителей, - говорит он, - Я стараюсь затронуть душу людей вне зависимости от
их возраста, профессии, национальности. џ не люблю легких песен. џ не люблю,
чтобы на моих концертах люди отдыхали. џ хочу, чтобы моЯ публика работала
вместе с мной, чтобы она творила. Ќаверное, так установилась моЯ манера. ЊоЯ
песнЯ - это почти крик".
Ѓаллады ‚ысоцкого - это монологи разных людей. Ќо он всегда поет от
первого лица и становитсЯ, таким образом, участником того, о чем поет. Ћн
стараетсЯ влезть в шкуру своих героев, жить и умирать вместе с ними.
"џ думаю, - говорит он еще, - что поэзиЯ не знает границ, что проблемы,
которые менЯ волнуют, точно так же волнуют всех других. џ хотел бы, чтобы
люди узнали еще одну грань творчества в моей стране - авторскую песню. џ
хотел бы также надеЯтьсЯ, что Языковой барьер не будет слишком большим
препЯтствием длЯ пониманиЯ. Ѓольше всего Я люблю петь длЯ моих друзей, на
суд которых Я выношу каждую новую песню. ‡десь Я тоже надеюсь найти друзей.
‹юбому артисту необходимо работать длЯ людей, постоЯнно открываЯ длЯ себЯ
новое повсюду в мире. Њой театр приедет в ноЯбре в Џариж. џ надеюсь, что
когда -нибудь мы приедем в Њехико".
ќтот текст настолько не нуждаетсЯ в комментариЯх, что передача проходит
без интервью. ’ы поешь, как всегда, не щадЯ сил. € телефоннаЯ станциЯ
телевидениЯ буквально разрываетсЯ от звонков восхищенных зрителей. ‡а часты
завоевал публику всего Њехико.

Љто еще так похож на американца, как советский человек? Ћни отдыхают
летом на берегу реки, рыбачат, пьют пиво и говорЯт о будущем детей в
нескольких тысЯчах километрах друг от друга, и жители ЏодмосковьЯ ничем не
отличаютсЯ от жителей пригорода Ќью-‰орка. Ћсобенно Ясно мы это увидели в
„иснейленде. …сли европейцев в ‘Ђ шокирует наивность, безвкусица,
"мещанство во дворЯнстве", то именно все это и нравитсЯ советским, которые
встречают здесь повсюду ту же старую добрую наивность и ребЯческое желание
поразить приЯтелЯ. ѓлЯдЯ на них, ты говоришь: "Љак легко мы могли бы
договоритьсЯ между собой - русские и американцы!"
џ чувствую, что „иснейленд особенно интересует тебЯ. ’ы говоришь мне о
нем с самой Њосквы. Њожет быть, ты видел передачу по телевизору, или читал о
нем, или просто слышал? „иснейленд - это немыслимое нагромождение бутафории
- замков, пиратских кораблей, искусственных речек и водопадов... …сть
подвеснаЯ железнаЯ дорога, по которой ездит маленький поезд. ‡десь толкутсЯ
люди, уплетаЯ мороженое, гамбургеры и всЯкие там "хотдоги".
Џриехав рано утром, мы успеваем покататьсЯ на всех аттракционах, мы
проходим по всем комнатам ужасов - бесконечным маленьким миркам, которые
покорЯют тебЯ. ’ы разражаешьсЯ смехом при виде семи карликов, если можно так
выразитьсЯ, в натуральную величину. џ наблюдаю за тобой, потому что здесь
все состоит из трюков, и длЯ посвЯщенного человека, работающего в кино или в
театре, все шито белыми нитками. Ќо нет, по твоим широко открытым глазам,
перебегающим с предмета на предмет, по твоему радостному лицу видно, что
тебЯ захватывает это зрелище.
‚ зале голограмм Я и сама принимаюсь хлопать в ладоши. ‡десь
действительно великолепно. Џраздничный зал, пыльный и словно забытый,
опутанный гигантскими серебрЯными паутинами, вдруг приходит в движение и
наполнЯетсЯ неземными существами - маркизами и маркизиками, оркестрами и
слугами. Њузыка Њоцарта приглашает их танцевать. € они начинают кружитьсЯ в
каком-то замедленном темпе. ЉажетсЯ, что здесь остановилось времЯ и перед
нами оживают утонченные призраки прошлого. ‚незапно все исчезает - и вот мы
уже снова в толпе, где ты не без злой радости обнаруживаешь, что толстые
задницы не ЯвлЯютсЯ монополией ђоссии. Ќадо сказать, что мне редко
приходилось видеть столько полных людей, одетых без всЯких комплексов в
полосатые или клетчатые "бермуды", что отнюдь не придает им стройности, и то
и дело подносЯщих ко рту огромные порции мороженого, увенчанные кремом.
Љогда мы, тоже объевшиесЯ самой удивительной едой и булькаЯ от дюжины
стаканов ледЯной кока-колы, с отекшими от долгой ходьбы ногами, садимсЯ на
тротуар в ожидании машины, Я чувствую себЯ разбитой, менЯ подташнивает от
усталости, а ты - необыкновенно весел. ’ебЯ подкупила эта добродушнаЯ
Ђмерика, котораЯ и вправду похожа на ту толпу, которую можно увидеть в
жаркий полдень на берегу Њосквы-реки - мужчины в нижнем белье и с мокрыми
носовыми платками, завЯзанными узелками с углов, на головах, женщины,
вываливающиесЯ из толстых хлопчатобумажных бюстгальтеров, мальчишки в
длинных черных трусах в стиле футболистов сороковых годов, которые играют,
как и мальчишки во всем мире, в войну... ‚ войну, которой все эти люди, от
„иснейленда до русских плЯжей, боЯтсЯ как огнЯ - и все-таки не могут
договоритьсЯ о разоружении.
Њы философствуем на эту тему всю дорогу до нашей шикарной
супергостиницы с кондиционерами и звукоизолЯцией, где, принЯв ледЯной душ,
падаем на огромную постель, чтобы проспать всю ночь без сновидений.

‚ том же году в Ќицце одним весенним днем мы едва разминулись со
смертью.
“ знакомого владельца гаража, который обслуживает кинозвезд и немного
коллекционирует редкости, Я купила машину известного американского актера.
Љак его зовут, Я забыла, но помню марку машины - "кадиллак-континенталь".
ЌастоЯщее чудо - синего цвета, длиннаЯ, изЯщнаЯ, начиненнаЯ электроникой, с
кожаными сиденьЯми, дымчатыми стеклами, удивительно быстрым разгоном
благодарЯ турбонаддуву, со стереомагнитофоном, маленьким баром и
холодильником. Њашина не очень дорогаЯ, потому что расходует много бензина -
где-то двадцать восемь литров на сто километров. Ђ еще - у нее почти нет
тормозов, но этого Я пока не знаю. ’ы открываешь дверцу, нажимаешь на все
кнопки. ’ы откидываешь сиденье, получаетсЯ что-то вроде люльки - и ты
немедленно ложишьсЯ и даже на минуту закрываешь глаза. ‘текла опускаютсЯ и
поднимаютсЯ, музыку можно слушать с четырех колонок - впереди, сзади, слева
и справа.
Џосле каждого нового открытиЯ ты смотришь на менЯ круглыми глазами,
будто сам себе не верЯ, снова что-нибудь включаешь - и все работает, и ты
смеешьсЯ как ребенок.
Њы уже несколько часов едем к побережью. Ќа спидометре сто восемьдесЯт
километров в час, кажетсЯ, что машина скользит, как лодка. Њне хочетсЯ,
чтобы ты посмотрел на Ќиццу сверху, с большого горного уступа. Њы
поднимаемсЯ в горы, останавливаемсЯ, чтобы полюбоватьсЯ пейзажем, закатом,
серовато-розовыми облаками, и едем дальше: мы ужинаем сегоднЯ в ‘ен-Џоле, в
"‡олотом голубе". џ хочу познакомить тебЯ с семьей ђу, с их добрым и уютным
домом, с бабушкой семейства ’итиной - женщиной устрашающего вида, но
удивительно гостеприимной и мЯгкой. Ћна очень любит моего младшего сына
‚ладимира.
Њы едем вниз по шоссе, Я рассказываю тебе что-то, сверху хорошо видны
старые кварталы Ќиццы". ‚друг Я понимаю, что отказали тормоза. Џередо мной -
последний прЯмой спуск, очень крутой. џ давлю на педаль, но она будто
проваливаетсЯ, и машина едва замедлЯет ход. џ торможу мотором и одновременно
- ручником. ’ы ничего не замечаешь, ты залюбовалсЯ побережьем, а Я уже вижу,
словно в кино, как наша машина разбиваетсЯ о скалу. ќто счастье или беда, но
актеры всегда контролируют свои эмоции... ‘лава богу, впереди нас никого
нет, и мы на бешеной скорости въезжаем на большую и совершенно пустынную
площадь. Љак только мы выехали на ровное место, машина начинает тормозить
сама и останавливаетсЯ, издаваЯ резкий запах жженой резины. џ всЯ взмокла от
ощущениЯ, что только что едва не убила тебЯ. џ говорю, что мне хочетсЯ пить,
и мы идем выпить по стакану холодной воды. ќто дает мне времЯ собратьсЯ' с
мыслЯми. € вот мы снова пускаемсЯ в путь. ’ы восхищаешьсЯ зданиЯми в стиле
рококо на знаменитой набережной Ђнгличан. “же начинает смеркатьсЯ. Љакой-то
человек мирно стрижет газон. Љогда мы проезжаем мимо, машина вздрагивает от
удара, звук похож на выстрел. Њы оба выскакиваем из нашего красавца
"кадиллака". Ќа стойке, разделЯющей переднее и заднее стекло справа, на
уровне головы - огромнаЯ дырка и врезавшийсЯ в обшивку камень, выброшенный
машиной длЯ стрижки газона, который - еще бы секунда! - попал бы тебе в
голову.
џ думаю: "Ѓог троицу любит". €, испугавшись этих предзнаменований,
рассказываю тебе историю с тормозами. ’ы принимаешьсЯ хохотать, сначала
потихоньку, потом - во все горло:
- ‚от так вот умереть, в этой машине, с тобой, здесь, быть убитым этим
камнем - это же чудесно!
Ќо видЯ, что мне не до шуток, добавлЯешь:
- “спокойсЯ, со мной не так-то просто разделатьсЯ. …ще не вечер!
„о глубокой ночи беспокойство гложет мне сердце. € лишь на рассвете Я
засыпаю. ’ретьего раза не случилось.

Ќа маленькой улочке возле площади €спании в ђиме находитсЯ ресторан "„а
Ћтелло" - это моЯ столоваЯ, как здесь говорЯт. џ прихожу сюда каждый вечер
после работы, когда снимаюсь в ђиме. ’ри дочери старого Ћтелло теперь
хозЯйки заведениЯ. ќто мои подруги, мы знакомы уже больше тридцати лет. Њуж
одной из них - „арио - взЯл тебЯ под свое покровительство на времЯ нашего
пребываниЯ в ђиме. ќтот музыкант и знаток музыкальных инструментов просто
влюбилсЯ в тебЯ. ‚се началось с одного ужина, ставшего историческим.
џ снималась в "Њнимом больном" с Ђльберто ‘орди. ’ы сопровождал менЯ в
€талию, ставшую как бы моей второй родиной - Я провела там годы юности.
џ люблю ђим, и особенно квартал, который Я тебе показываю сразу же по
приезде. џ выбрала маленькую гостиницу на улице Њарио дей ”ьери, в двух
шагах от знаменитой лестницы на площади €спании и от нашего ресторана с
внутренним двориком, увитым виноградными лозами. ‡десь снуют ловкие
официанты - словно из итальЯнских комедий. ‚ино подают легкое, макароны -
пальчики оближешь. ‚округ семейного стола уселись хозЯйки, их дети, друзьЯ,
а за ними и все посетители ресторана потЯнулись к этому столу. Ђмериканские
и Японские туристы, пожилые обитатели квартала, отдыхающие в свежести вечера
от почти тропической июльской жары, местные торговцы, врачи и санитары из
ближайшей больницы - около двухсот пЯтидесЯти человек больше двух часов
стоЯт, прижавшись друг к другу, и слушают, как поет "русский". Џоскольку
старый Ћтелло -коммунист, большинство людей здесь, за исключением
иностранных туристов, доброжелательно настроены по отношению к тебе, тем
более что тебЯ представили как "оппозиционера", а итальЯнские коммунисты
дальше всех отстоЯт от "линии Њосквы". …ще здесь много киношников, которые
кое-что слышали о тебе, о твоем театре, о ‹юбимове. џ с грехом пополам
перевожу им слова твоих песен. €ногда наступает полнаЯ тишина, потом
раздаетсЯ взрыв смеха. ‚ такт песне люди начинают хлопать в ладоши,
официанты то и дело разливают вино в стаканы. ‘ам собой получаетсЯ праздник.
ЌачинаЯ с этого знаменитого вечера „арио будет твоим верным другом. Ћн
любил тебЯ, записывал твои песни и в восемьдесЯт первом году сделал одну из
лучших телепередач, посвЯщенных тебе. € теперь, когда Я возвращаюсь в ђим,
прихожу на улицу „елла Љроче и вхожу в арку, котораЯ ведет во внутренний
дворик, Я знаю, что друзьЯ расцелуют менЯ, а потом станут вспоминать тот
вечер семьдесЯт пЯтого года. џ знаю еще, что после ужина „арио предложит мне
посмотреть или послушать какую-нибудь новую запись - твою или о тебе. €
поздно ночью в ресторане, наконец освободившемсЯ от посетителей, будут
раздаватьсЯ голоса трех моих подруг - ”ранки, ѓабриэллы, Њарии Џиа - и
потекут воспоминаниЯ вперемежку с мерным счетом вслух - одна из сестер
пересчитывает дневную выручку.

Ћдним прекрасным летним утром мы едем из ђима на машине на деревенскую
свадьбу к холмам, возвышающимсЯ над ‘полетто. ќтот маленький городок,
главнаЯ площадь которого стала самым красивым в мире театром под открытым
небом, расстилаетсЯ у нас под ногами, сверкаЯ на солнце. Ќа пологом склоне
холма перед фермой - луг.
Ќаши приЯтели приехали накануне. „арио и его жена ”ранка приготовили
обед, столы на козлах ломЯтсЯ от еды. Ѓочка итальЯнского деревенского вина
уже начата. „ети бегают по траве, плетут венки из ромашек и васильков,
несколько человек негромко поют. Њы все похожи на персонажей Ѓотичелли,
особенно жених и невеста с их пышными локонами, грацией, ускользающими
улыбками, с их первой любовью.
’ы сидишь рЯдом со мной и смотришь на них. ‚олнение заразительно, и
воздух такой мЯгкий - нам недостает лишь ЋвидиЯ. ‚се влюблены, даже старшие
сидЯт, обнЯвшись за плечи.
’ы увлекаешь менЯ в конец полЯ. Џотревоженные овцы потихоньку снова
собираютсЯ вокруг нас. ’вои слова перемешиваютсЯ со щебетом птиц и шелестом
травы. ѓде-то далеко в деревне звонит колокол. Ћт земли поднимаетсЯ теплый
пар. “ нас кружитсЯ голова - от солнца, от простора, друг от друга... ’ы
шепчешь: "Љак все просто и прекрасно в этом мире!" Њы остаемсЯ лежать, глЯдЯ
в небо, наслаждаЯсь этими минутами тихого счастьЯ.
‘пускаетсЯ вечер, мы собираемсЯ возле дома и поем - поодиночке и хором.
Љ нам вернулись мелодии нашего детства. џ пою русские колыбельные, ты берешь
гитару, с которой никогда не расстаешьсЯ, аккомпанируешь мне, а потом и сам
поешь старинные романсы.
Њы еще долго сидим и поем, нам хочетсЯ продлить это состоЯние
невесомости, хочетсЯ задержатьсЯ еще минутку в торжественном покое темнеющих
на фоне неба холмов.

Њы останавливаемсЯ на шоссе, чтобы заправитьсЯ. ђЯдом с нами
останавливаетсЯ большой автобус. ‚конец измотанные пассажиры, в которых
нетрудно узнать твоих соотечественников, немедленно бросаютсЯ к туалетам.
Ќекоторые подошли к автоматам с газированной водой, где мы стоим, и не верЯт
своим глазам: "ќто - ‚ысоцкий с ‚лади". Ћни робко заговаривают с тобой, и
вскоре заправочнаЯ станциЯ заполнЯетсЯ людьми, обалдевшими от такой встречи.
‚идеть своих в итальЯнской деревне, говорить по-русски, раздавать автографы
тебе приЯтно. ђаботающие на заправке итальЯнцы никак не могут понЯть
странного оживлениЯ, вызванного поЯвлением этого невысокого человека. Ћни и
не догадываютсЯ о твоей необыкновенной славе. ‚от уже несколько недель ты
лишен восторгов почитателей, и теперь ты доволен. Џассажиры автобуса
выстроились в рЯд, чтобы проститьсЯ с нами. Њы уходим с полными руками
сувениров. ‘ начала и до конца день удалсЯ. Њы возвращаемсЯ в ђим теплой
ночью, в машине ты безмЯтежно засыпаешь у менЯ на плече.

Ђвгуст семьдесЯт шестого года. Њы в ћгославии, на небольшом острове
‘вети-‘тефано. ’ы снимаешьсЯ в фильме. џ приехала сюда вместе с тобой.
€з Џарижа мне звонит сестра. ‘начала она просит менЯ сесть, отчего Я
сразу прихожу в ужас, и сообщает мне, что дом ограбили. ‚се, что Я приобрела
за двадцать лет работы, исчезло. „рагоценности, серебро, меха, кинокамеры,
радиоаппаратура... ђеакциЯ моЯ сильно шокирует сестру - Я начинаю хохотать.
Џотом, отдышавшись, говорю: "’олько-то?" џ боЯлась, что с кем-нибудь из
сыновей случилось несчастье. € правда, что значит пропажа вещей по сравнению
с тем страхом, который Я испытала! џ сообщаю тебе эту новость весело, будто
забавную историю. ’ы же страшно расстроен. ‚ твоих глазах все эти вещи -
бесценные сокровища. Њне приходитсЯ тебЯ утешать. Љонечно, все это очень
обидно - ведь среди украденных драгоценностей были и маленькие колечки моей
матери, которые она носила не снимаЯ всю жизнь. џ не взЯла их с собой в
поездку - боЯлась потерЯть во времЯ купаниЯ. —то же до всего остального -
все можно купить, и в конце концов Я могу прекрасно обойтись и без столового
серебра, без драгоценностей и всЯкого другого. "Ќо меха, - говоришь ты, -
тебе они будут нужны зимой в Њоскве, и потом - не обманывай, это твое
единственное кокетство". Ќет, не единственное. џ еще люблю обувь, но обувь
не тронули. џ признаюсь, что жалею о большой норковой шубе, в которой мне
было так тепло и в которой Я выглЯдела как настоЯщаЯ барынЯ. Ќо существуют
замечательные пуховки - Я часто носила такие в горах. „а все это и неважно,
дети здоровы, мы счастливы, мы работаем, жизнь прекрасна!

‚ конце сентЯбрЯ Я возвращаюсь в Њоскву. ‚ аэропорту ты встречаешь
менЯ, как всегда, в зоне досмотра - твои поклонники с таможни пропустили
тебЯ. Њы обнимаемсЯ, ты берешь мой чемодан, Я прохожу таможню довольно
быстро - ведь, кроме лекарств длЯ друзей, Я ничего не везу. ’ы беспрерывно
говоришь о разных разностЯх. џ чувствую, что ты что-то затеЯл.
„ома ты открываешь дверь нашей квартиры, обитую дермантином, - соседи
жаловались на избыток ежедневной музыки. џ вхожу в гостиную: везде горит
свет, все убрано, на низком столике - фрукты, в вазах - цветы. ’ы смотришь
на менЯ, и в твоих глазах Я вижу ликование, какое бывало у менЯ, когда мои
дети, едва проснувшись наутро после рождества, бросались разворачивать
подарки. Ќи слова не говорЯ, ты подводишь менЯ к двери в спальню и несколько
театральным жестом открываешь ее. Ќа большом голубом ковре, на кровати, на
стуле, куда мы обычно вешаем одежду, на маленьком столике, где стоЯт мои
туалетные принадлежности, и даже на подоконнике - десЯтки серебристых шкур,
настоЯщий меховой ковер - сераЯ симфониЯ. ’ы говоришь.
- ќто мех, который ты так любишь. ‚се охотники ђоссии прислали мне
самые красивые шкурки длЯ тебЯ. ќто - баргузинский соболь, самый редкий -
посмотри, ты можешь сшить себе самую красивую в мире шубу. ’ебе не будет
холодно этой зимой.
џ в жизни никогда не видела ничего подобного. Њама рассказывала мне,
что бабушкин меховой палантин был сшит из десЯтков соболиных шкурок,
вывернутых мехом внутрь, чтобы было теплее. џ смотрю и не верю своим глазам.
ЊенЯ только немного коробит от резкого запаха этого меха. ’ы говоришь, что
это ничего, что шкурки не выделаны, что охотники прислали их тебе в частном
порЯдке и они не прошли через государственную дубильню. ‡десь шестьдесЯт
шкурок - хватит на длинное манто, хоть со шлейфом.
Ќазавтра Я убираю их на антресоль в большой чемодан, думаЯ, что потом
отдам их обработать и сшить. € продолжаетсЯ обычнаЯ жизнь с ее заботами,
трудностЯми, палками в колесах. Ќекоторое времЯ спустЯ Я вспоминаю о
соболЯх, открываю чемодани отшатываюсь. ’ысЯчи червей извиваютсЯ на
поверхности. Џочти весь мех испорчен. € только три шкурки уцелели. Ћни и
теперь у менЯ - шелковистые воспоминаниЯ...

Ћднажды вечером мы подъезжаем к большой гостинице в Њюнхене. Њы должны
здесь встретитьсЯ с твоим другом ђоманом. Ћн эмигрировал несколько лет назад
и теперь торгует машинами, а это - одна из твоих страстей.
џ весь день за рулем, Я устала, и, когда ты говоришь мне: "‘мотри, кто
стоит", - Я не сразу узнаю человека, который курит в тени. …го фигура
вырисовываетсЯ контражуром, и, когда он затЯгиваетсЯ, Я вдруг на мгновение
вижу его выразительное лицо и глаза с тЯжелыми веками. ќто - —арльз Ѓронсон,
афиши его последнего фильма расклеены по всей …вропе. Ћн - один из твоих
любимых актеров, и тебе непременно хочетсЯ поговорить с ним. џ не успеваю
удержать тебЯ, ты выскакиваешь из машины и направлЯешьсЯ к нему. џ вижу, как
ты что-то ему объЯснЯешь, а он спокойным широким жестом отстранЯет тебЯ и
отворачиваетсЯ. ’ы возвращаешьсЯ ко мне. ’ы хочешь, чтобы Я объЯснила ему,
что ты - русский актер, что ты хочешь высказать ему свое восхищение - ведь
менЯ он выслушает! џ отвечаю тебе, что врЯд ли ему это будет приЯтно. џ
напоминаю тебе, как ты сам устаешь, когда в ресторанах, на улицах, в
магазинах люди бросаютсЯ к тебе с вопросами. Ќо ничего не помогает - тебе
непременно хочетсЯ с ним поговорить. џ в свою очередь выхожу из машины,
подхожу к Ѓронсону, но не успеваю сказать фразу, которую приготовила.
‹ениво, усталым голосом он обрывает менЯ: "Ћставьте менЯ в покое. €дите
отсюда". ’ем же жестом он отстранЯет и менЯ и, повернувшись на каблуках,
уходит в гостиницу.
’ы издали наблюдал за этой сценой, ты страшно обижен, и мне очень
нелегко тебЯ утешить. Ќа несколько минут ты забыл, что такое известность,
сколько с этим свЯзано ежедневных неприЯтностей. ‘ейчас ты всего лишь
обычный поклонник, тщетно пытавшийсЯ подойти к любимому артисту.
Љ счастью, наши друзьЯ уже пришли, и мы сразу же начинаем обсуждать
твою более прозаическую мечту - покупку "мерседеса". џ привозила из Џарижа в
Њоскву много машин. ’ы научилсЯ водить, разбив несколько из них. ’еперь тебе
нужен "мерседес" - он надежен, и можно найти запчасти у немецких дипломатов,
а еще потому, что это одна из марок, которую Ѓрежнев получил в подарок и
времЯ от времени водит сам. Ђ мода, как всегда, следует вкусам или внешнему
виду высшего руководства. ’ы шутишь над внезапным распространением родинок
на лицах аппаратчиков при •рущеве, над сгустившимисЯ чудесным образом
бровЯми в эпоху Ѓрежнева, над акцентом, которым заражаютсЯ даже дикторы
телевидениЯ, пытаЯсь подделатьсЯ под манеру ѓенерального секретарЯ, но
все-таки тебе самому хочетсЯ такую же машину, и, несмотрЯ на трудности,
свЯзанные с провозом машины через границу (на мой взглЯд, это гораздо
труднее, чем внезапно покрытьсЯ родинками или отрастить брови), ты
настаиваешь.
‚ конце концов ты неплохо проработал этот вопрос. ЃлагодарЯ нескольким
концертам длЯ таможенников ты получаешь разрешение на ввоз "мерседеса" - все
машины, которые Я привозила до сих пор, надо было увозить из ‘оветского
‘оюза через определенный срок. Ђ эту можно будет оставить, заплатив, правда,
довольно большой налог. Ќо это тебЯ не пугает - ты даешь по пЯть концертов в
день, каждый по два часа, на огромных, битком забитых стадионах, один - с
гитарой, с плохим микрофоном, который воспроизводит эхом твой крик, где
почти невозможно разобрать слов. Ќо публика знает твои песни наизусть, и
потому длЯ нее главное в концерте - сам факт твоего присутствиЯ. € так
продолжаетсЯ десЯть дней подрЯд - десЯть дней, украденных из твоего отпуска
в театре. Џод конец ты худеешь, изматываешьсЯ и доходишь до полуобморочного
состоЯниЯ, но успеваешь заработать необходимые деньги. Ђ организаторы твоих
концертов - например, городскаЯ филармониЯ - кладут в карман сотни тысЯч,
сразу же выполнив чуть ли не половину годового плана. Џравда, часто
случаетсЯ, что концерты отменЯют в последний момент, вывесив соответствующее
объЯвление длЯ публики. Ќо обычно собравшиесЯ зрители отказываютсЯ уходить,
требуют твоего выхода, а при твоем поЯвлении устраивают такую овацию, перед
которой вынуждена отступить любаЯ цензура.
€так, необходимую сумму тебе удаетсЯ собрать. Ђ в остальном ты
рассчитываешь на менЯ. Љ валюте ты не можешь и прикасатьсЯ. „аже когда,
гораздо позже, за концерты на ‡ападе ты будешь получать валюту, эти деньги
тебе будут переводить в рубли, как и всЯкому советскому гражданину,
работающему за границей. Ќа этот счет у тебЯ есть одна мысль: чтобы поехать
за границу, каждый советский турист должен получить некоторую сумму в
валюте, пусть минимальную. Ђ между тем, если путешествиЯ за границу сделают
свободными, если несколько миллионов туристов захотЯт на несколько дней
съездить пусть даже в соседнюю ‡ападную …вропу, государству придетсЯ выдать
им миллионы в валюте. Ђ валюта, естественно, гораздо более полезна длЯ
закупки техники или пшеницы, которых не хватает. €так, кроме всего прочего,
существуют чисто экономические препЯтствиЯ длЯ свободного въезда и выезда
людей. ‚ ‘оветском ‘оюзе не так уж много желающих эмигрировать: часть
интеллигенции, люди, чувствующие себЯ выброшенными за борт, евреи, мечтающие
об €зраиле, верующие, гомосексуалисты, непонЯтые творцы, сопротивлЯющиесЯ
системе, мистики и еще те, кто рассчитывает на богатство, успех и славу на
‡ападе. Ќо все остальные - то есть двести с лишним миллионов человек - хотЯт
просто-напросто провести отпуск не на —ерном, а на ‘редиземном море, не в
одной из республик ‘оветского ‘оюза, а в одной из европейских стран. Џросто
чтобы посмотреть, вкусить радость путешествиЯ, сменить обстановку. Ќо вот,
помимо вопросов открытости мышлениЯ, существует непреодолимаЯ проблема
валюты, и из-за нее, думаешь ты, свободное передвижение людей еще не скоро
разрешат.
€так, мы в Њюнхене, и нам нужно найти подходЯщую машину. Ќадо сказать,
что ты пыталсЯ купить "†игули", но на них огромнаЯ очередь, а цена больше
налога за иномарку. Њы с ђоманом бегаем по огромным стоЯнкам машин в
комиссионных магазинах, и ты останавливаешьсЯ перед той, котораЯ станет
’воей Џервой Њашиной: огромный "мерседес" серо-стального цвета с четырьмЯ
дверцами. Џо сравнению с новой машиной он просто ничего не стоит.
Њы покупаем вожделенный "мерседес". ’воЯ радость передаетсЯ и нам. ’ы
просто счастлив, ты садишьсЯ за руль и забавлЯешьсЯ. “видев эту машину,
московские гаишники сначала отдавали тебе честь, путаЯ тебЯ с кем-то, а
потом, узнав тебЯ, так и продолжали приветствовать тебЯ по-военному, когда
ты ездил по городу. ‡а этой машиной поЯвитсЯ другой "мерседес" - спортивный,
шоколадного цвета. ќто будут твои любимые игрушки.
’олько что купленнаЯ "шоколадка" - спортивнаЯ и норовистаЯ - везет нас
из ѓермании в Њоскву. ќто конец семьдесЯт девЯтого года. Њы едем со
скоростью больше двухсот километров в час по немецким дорогам, проезжаем
польскую границу, и ты с гордостью сообщаешь мне, что длЯ Ћлимпийских игр
строитсЯ дорога Ѓрест - Њосква: "Џокончено, наконец, с той жуткой дорогой в
ухабах и рытвинах. ’еперь и у нас можно нестись на полной скорости". €
правда, мы едем очень быстро. ЊенЯ только беспокоит отсутствие машин и
дорожных знаков, но ты так уверенно говоришь, что просто сегоднЯ -
воскресенье, выходной день, что Я, не сбавлЯЯ скорости, еду дальше. ‚переди
Я вижу какой-то проем в лесу Џо обеим сторонам дороги - бульдозеры,
экскаваторы, катки, а главное - кончаетсЯ асфальт. џ жму на тормоза, перед
глазами мелькает один из моих давнишних кошмаров - дорога обрываетсЯ, прыжок
в пустоту, небытие...
Ќаглотавшись пыли, кашлЯЯ, ругаЯсь и хохоча, мы сидим в песке в
нескольких метрах от дороги. оссе в этом месте оборвалось, и на скорости
сто километров в час мы вылетели с двухметровой ступеньки. Џосле нескольких
часов блужданиЯ по лесу, живые и невредимые, мы наконец выбираемсЯ на старое
шоссе какими-то разбитыми тропинками. ’ы, несмотрЯ ни на что, доволен: "‡ато
когда ее закончат, это будет самаЯ красиваЯ дорога!"

Ћднажды утром нам звонит …лочка и, сильно волнуЯсь, сбивчиво объЯснЯет,
что мебель и вещи Љоонен будут распроданы чужим людЯм и надо немедленно
что-нибудь сделать. џ сама начинаю волноватьсЯ, но все-таки не совсем
понимаю, что делать. џ обещаю ей поговорить с тобой и, как только ты
возвращаешьсЯ вечером, спрашиваю, кто это - Љоонен.
- Љак, ты не знаешь ’аирова и Љоонен? џ отвечаю, что первое имЯ мне еще
что-то говорит, и робко предполагаю:
- ќто, кажетсЯ, ученик ‘таниславского?
’ы принимаешьсЯ хохотать:
- ’ы почти угадала, ты хитраЯ! „ействительно, Ђлиса Љоонен была
ученицей ‘таниславского. Ќо ’аиров - великий режиссер, который создал
Љамерный театр. Ћна - одна из самых великих трагических актрис. Ћна умерла
недавно, ей было больше восьмидесЯти лет. Ќадо пойти. € потом, если …лочка
просит...
Љогда мы приходим к нашей старушке, она рассказывает нам со слезами на
глазах, что в квартире ее друзей - этой знаменитой супружеской пары - музеЯ
вопреки надеждам, не будет, и все, что там есть, будет распродано. Ћна
умолЯет нас взЯть хоть что-нибудь, потому что эти вещи - свидетели жизни
артистов русского театра - не должны попасть в случайные руки. Ћна считает,
что им лучше жить у нас.
Њы поднимаемсЯ по лестнице и входим в квартиру. Љомнаты очень темные,
на стенах - светлые пЯтна в тех местах, где висели картины. Џовсюду
картонные коробки, набитые книгами, свернутые ковры... ‚се производит
впечатление вынужденного поспешного переезда, и от этого сжимаетсЯ сердце.
Њы держимсЯ за руки и молча идем по комнатам. Њне странно, что в доме такаЯ
громаднаЯ мебель. ’ы говоришь с горькой усмешкой:
- Ћни просто не смогли забрать все - в современных квартирах слишком
мало места. Ќо нам повезло - у нас большаЯ квартира с холлом, нормальный
коридор, где все пройдет, даже если надо, роЯль! Џосмотри и выбери, что
хочешь. Ђ Я посижу здесь.
€ ты садишьсЯ в красивое кресло темного дерева в стиле ампир и просто
тонешь в нем. “ кресла очень высокаЯ спинка, как у плетеных шезлонгов,
которые можно видеть на плЯжах на севере ”ранции. џ немедленно решаю, что мы
берем это кресло. Џотом Я останавливаюсь перед большим письменным столом с
многочисленными Ящичками и выдвижными частЯми. Ћн похож и на конторку, и на
бюро. Џривлекают мое внимание секретер очень дамского вида, на котором
забыты несколько писем и пыльных фотографий, и еще - застекленнаЯ горка.
‚нутри, в светлом ореховом дереве поблескивают лучи света, и создаетсЯ
контраст с красным деревом снаружи. Ќаконец, мне показывают огромный
платЯной шкаф. Љогда его открывают, оттуда вырываетсЯ запах нафталина и
театрального грима. ‚ шкафу на железных плечиках висЯт дорогие старомодные
платьЯ - тоже на продажу. џ с нежностью выбираю два из них, расшитые
жемчужинами и черными агатовыми бусинами, и кружевную накидку - тоже черную.
Њы уходим немного грустные. ’ы говоришь мне на лестнице:
- –елаЯ жизнь - любовь, горести, успехи, трудности, творчество, поиск,
- и не остаетсЯ ничего, кроме нескольких разрозненных частей целого, которое
и составлЯло эту жизнь...
Њы еще долго беседуем на тему о быстротечности жизни, о суетности
успеха, о бесполезности накоплениЯ вещей, о неблагодарности правительства, о
жадности вездесущих наследников...
‡а этим письменным столом ты написал свои самые прекрасные стихи. ‚
этом кресле Я часами слушала, завернувшись в плед, как ты читаешь мне их. ‚
Ящичках секретера уложены сотни фотографий, статей, сувениров. џ увезла с
собой в Џариж кружевную накидку, котораЯ напоминает мне элегантность и
изЯщество Ђлисы Љоонен.
Џри разделе имущества, в восьмидесЯтом году, Я взЯла лишь свои личные
вещи, оставив квартиру со всем ее содержимым наследникам.
Њне не хотелось бы, чтобы одним печальным днем кто-нибудь ходил вот так
же по нашей квартире, выбираЯ что-нибудь из вещей среди обломков нашей
прошедшей жизни.

Ќа улице морозит. Њы только что переселились в квартиру, которую нам
сдали дипломаты, уехавшие работать в Ђфрику. ђайон строитсЯ, это - целый
мини-город на юге Њосквы. Ќа пЯтнадцать еще не законченных, но заселенных
домов приходитсЯ всего один продуктовый магазин. Ћбычно Я ездила на машине в
центр и покупала продукты на валюту. Ќо у тебЯ поЯвилась привычка каждое
утро забирать у менЯ машину. ’ы получил водительские права по блату, Я
научила тебЯ водить, и ты тут же начал ездить ив часы пик, и по самым
оживленным улицам. ’ы ничего не боишьсЯ, но мне страшно с тобой ездить.
€так, сегоднЯ утром Я остаюсь без машины, а на улице очень холодно.
џ помыла посуду, оставшуюсЯ с вечера, сделала всЯкие домашние дела,
постирала кое-какие мелочи - несколько свитеров, рубашек, салфетки и
скатерти - и намереваюсь теперь приготовить хороший ужин. Њы ждем четверых
очень близких друзей, в театре вечером нет спектаклЯ, и Я знаю, что ты
вернешьсЯ пораньше.
“ менЯ возникает мысль заглЯнуть в продуктовый магазин. ‚о-первых, мне
надо пройтись, а во-вторых, Я хочу купить кое-какие продукты - хлеб, сыр,
масло, а может, мне повезет, и по счастливой случайности здесь окажутсЯ
апельсины, какие-нибудь перемороженные куры или даже батон колбасы с
чесноком, которую ты так любишь и которую вдруг выбрасывает на прилавки
ѓлавное управление торговли, когда у хозЯек не остаетсЯ ничего, ну буквально
ничего, что бы можно было подать к столу.
‚ норковом пальто на ватине, в сапогах, в шапке, муфте и солнечных
очках вид у менЯ просто марсианский! џ выхожу из дома, захватив несколько
сумок. ‚оздух удивительно чистый и сухой, вдалеке синеет лес. џ с грустью
смотрю на огромную пустую площадку, где возвышаютсЯ наши дома. ‹ес здесь
выкорчеван гигантскими бульдозерами. Ќе пощадили ни одного дерева, ни одного
кустика, так - быстрее, так - дешевле, и следующие пЯтнадцать лет люди будут
жить в бетонированной пустыне, где несколько рахитичных кустов, постоЯнно
обдираемых мальчишками, не спасут в летнюю жару.
џ иду к магазину, стараЯсь не попадать в заледеневшую грЯзь. џ
перепрыгиваю с бугорка на бугорок, потом - уже по бетонным плитам - подхожу
к толпе закутанных женщин, которые ждут открытиЯ магазина после обеда.
Љстати, Я рассчитывала подойти попозже - Я знаю, что в такое времЯ каждый
раз бывает давка, куда Я предпочитаю не попадать. Џродавщица, должно быть,
запаздывает, потому что все небольшое собрание недовольно жужжит. Њой приход
ненадолго отвлекает их от разговора, но плохое настроение сильнее, чем
любопытство, и все снова принимаютсЯ ворчать. € вот дверь магазина
открываетсЯ. Љак взбудораженный курЯтник, толпа устремлЯетсЯ в дверной
проем, переругиваЯсь и пихаЯсь. ‚ дверь могут пройти одновременно только два
человека. џ жду и вхожу последнЯЯ в холодный и сырой торговый зал. џ сразу
же определЯю по запаху, что сегоднЯ привезли только молочные продукты, масло
и - если еще не раскупили - сыр. ќтот магазин самообслуживаниЯ совсем новый,
но полки уже в безобразном состоЯнии, а у корзин осталось по одной ручке.
ђедко лежащие продукты завернуты в противную толстую серую бумагу, на
которой фиолетовыми чернилами помечена цена. ќто - мой первый поход в
магазин в новом районе.
џ покупаю кое-что из продуктов и становлюсь в очередь в кассу. “ менЯ
пЯть пакетов разных размеров. џ плачу и собираюсь уже уходить, но тут
контролерша на выходе заставлЯет менЯ открыть сумку, вынимает оттуда все мои
покупки и потрЯсает каким-то свертком. Љакой ужас - у менЯ оказалсЯ лишний
кусок сыра на двадцать восемь копеек, который кассирша не пробила! Њне
становитсЯ жарко и почти дурно, к тому же мне стыдно, потому что все
остановились и смотрЯт на менЯ. џ робко говорю, что кассирша забыла пробить,
что ничего страшного не произошло, Я сейчас доплачу...
- Ђх вот как, кассирша забыла? ‡наем мы эти песенки, вот так и создают
дефицит! …сли одна украдет (она употребила именно это слово) кусок сыра,
другаЯ - кусок масла, что будет с государством?!
џ - как в кошмарном сне. ‚округ кричат, женщины ругаютсЯ, Я вынимаю из
кошелька, все мои советские деньги и бросаю их на прилавок:
- ‚озьмите, мне не нужны ваши деньги.
†енщин это приводит в бешенство:
- Ќашими деньгами так не бросаютсЯ! Њы их тЯжело зарабатываем - не то
что некоторые!...
џ чувствую, что сейчас упаду в обморок, Я всЯ взмокла, мне хочетсЯ
плакать. џ вынимаю из сумочки франки и в каком-то дурацком порыве,
рассчитываЯ доказать мои искренние намерениЯ, предлагаю им заплатить в
валюте. € вот тут менЯ единодушно выталкивают вон, и Я стою в замерзшей
грЯзи под водопадом ругательств, прижимаЯ к груди свертки.
џ подхожу к нашему подъезду, ничем не отличающемусЯ от других. ’ы уже
вернулсЯ и встречаешь менЯ широкой улыбкой. Џо моим покрасневшим глазам,
шапке набекрень и по тому, как Я прижимаю к себе маленькие серые свертки, ты
сразу понЯл, что произошло. ’ы берешь у менЯ свертки и, обнЯв менЯ за плечи,
ведешь домой, утешаЯ как маленькую:
- ’ы ходила за покупками? „а, бедненькаЯ моЯ?.. € все-таки ты должна
понЯть этих женщин. „лЯ тебЯ это всего лишь неприЯтнаЯ историЯ. Ћна скоро
забудетсЯ. Ђ они живут так каждый день. Џрости их. ‡автра Я оставлю тебе
машину.

Џосле тЯжелой ночи с множеством друзей, застольем, водкой, ссорами и
примирениЯми рано утром мы должны ехать к писателю, с которым ты работаешь
над сценарием. “ него дача довольно далеко за городом.
Џригородный поезд набит людьми.которые едут в деревню, увозЯ с собой
все, что они не могут купить на месте. ‚се перегружены, дети плачут, кошки и
собаки пытаютсЯ вылезти из корзин и ошейников, в вагоне душно. џ так плохо
себЯ чувствую после вчерашнего, что тебе становитсЯ жаль менЯ и ты с лукавым
видом подталкиваешь менЯ к буфету на станции. ‡десь стоЯт в очереди дежурные
пьЯницы. Џродают пиво, самую дешевую водку и еще что-то, отдаленно
напоминающее коньЯк. Њужчины украдкой показывают друг другу три пальца и
немедленно находЯт недостающего одного или двоих, которые добавлЯют денег до
необходимой суммы, чтобы купить поллитровку, а потом всЯ компаниЯ отходит в
сторонку. ђазделЯЯ содержимое бутылки на троих - точно до капли, по звуку,
по бульканью льющейсЯ жидкости, - они выпивают свою долю и приходЯт в
отличное расположение духа. Џахнет пивом, потом, дешевыми папиросами и
вдобавок невыносимо жарко. Њне становитсЯ так нехорошо, что Я как безумнаЯ
бросаюсь к двери с надписью "†". Ќо, едва переступив порог, Я застываю на
месте. џ вижу на цементном возвышении несколько женщин, спокойно присевших
рЯдком. Ћни все поднимают на менЯ глаза. џ потрЯсена. € тут, видЯ мое
смущение, из какой-то внутренней деликатности все поворачиваютсЯ спиной к
единственной свободной дыре.
‘о слезами благодарности на глазах Я выхожу, пошатываЯсь, из двери
беленького строеньица, на всю жизнь запомнив эту картину...
’ы держишь два стакана и приказываешь мне-выпить. ЊенЯ передергивает,
но ты настаиваешь:
- Ќадо, надо - это единственное средство. Љак говорит ‚оланд в "Њастере
и Њаргарите" - лечи подобное подобным.
’ы хохочешь, глЯдЯ, как Я, морщась, "опохмелЯюсь" - заглатываю
пЯтьдесЯт граммов водки и запиваю ее стаканом ледЯной воды. € вдруг все как
рукой снимает, и Я снова становлюсь человеком. ’ы внимательно наблюдаешь за
мной, и в этот момент глаза у тебЯ наполнЯютсЯ издевательским весельем:
- ‚от так и становЯтсЯ алкоголиками! Ћсторожно, мадам!
€ такой радостной и приветливой вдруг кажетсЯ мне эта станциЯ...

ЏриближаетсЯ Ќовый, 1979 год. ‚ нашей новой квартире батареи едва
теплые и совершенно не греют. ‚езде, кроме кухни, где весь день горит плита,
просто костенеешь от холода. Ќа градуснике за окном минус сорок. Њы не
снимаем стеганых курток, шапок и меховых сапог. Ћкна заледенели и покрылись
причудливыми геометрическими узорами. €з дома мы не выходим.
€ вот однажды вечером мы слышим сначала какой-то шум на улице, а
подойдЯ к окну, видим, как, отражаЯсь на кафельной отделке соседнего дома,
плЯшут высокие Языки пламени. ’ы выходишь на лестничную площадку,
возвращаешьсЯ через несколько минут взбудораженный и говоришь, что во дворе
происходит нечто невообразимое. Њы бросаемсЯ на улицу. €з всех домов выходЯт
закутанные до самых глаз люди. ‚се кричат, особенно женщины - их Ясные
сильные голоса выделЯютсЯ на фоне общего шума. Ќам удаетсЯ разобрать обрывки
фраз: "’ак больше невозможно! €зверги! Џозор! ‚се спалим!" € правда, пламЯ
уже пожирает доски, которые люди с остервенением вырывают из забора на
стройке. ‚ первый и единственный раз в жизни Я видела московскую толпу, с
Яростью демонстрирующую свое негодование. ‚о многих домах уже совсем не
топили - лопнули котлы. ‘тарики и дети свалились с воспалением легких.
‘итуациЯ трагичнаЯ, потому что в новых домах нет ни печей, ни
вспомогательной системы отоплениЯ, а элекрообогреватели уже давным-давно
исчезли из магазинов. Ќекоторым удалось отправить детей к бабушкам и
дедушкам в деревню, где в любую стужу в избах тепло. Ќо не у всех есть такаЯ
возможность, и гнев нарастает.
“же не осталось больше досок, которыми можно было бы поддержать костер,
некоторые грозЯтсЯ начать жечь деревЯнные двери подъездов, другие стараютсЯ
снЯть шины у машин со стройки, и все это начинает напоминать бунт. Џриезжает
милициЯ. ’олпа недовольно шумит, расступаетсЯ, постепенно расходитсЯ, и
вскоре мы остаемсЯ почти одни. ‘ замерзшими лицами, со склеившимисЯ от
мороза ноздрЯми, с заиндевевшими бровЯми мы возвращаемсЯ домой после того,
как нам было категорически предложено "освободить площадку".
ќто длилось всего несколько минут, но результат не замедлил сказатьсЯ.
Ќочью были посланы специальные бригады длЯ ремонта лопнувших котлов, и
назавтра все поздравлЯли друг друга. Ѓез вчерашнего случаЯ, говорили, никто
бы ничего не сделал.
‚ тот же вечер мы уезжаем в деревню встречать Ќовый год. Ќаши друзьЯ
живут там круглый год в избе посреди березовой рощи. Њесто это - прЯмо из
волшебной сказки. ’ак и ждешь, что поЯвитсЯ ‘негурочка, и пройдетсЯ по саду.
Њороз заворожил все вокруг, снег хрустит под ногами, небо глубокого синего
цвета. ‚се застыло, ни одна веточка не шелохнетсЯ. ’олько пес €зюм несколько
раз выскакивает во двор и со всех ног бежит обратно, чтобы свернутьсЯ
калачиком у камина. ќто единственнаЯ на моей памЯти собака, котораЯ как-то
раз с гримасой отвращениЯ отвернулась от кости, почти отмахнулась лапой -
так она объелась на рождество. Њы и в самом деле объедаемсЯ. ‚от уже третий
день подрЯд подают разные кушаньЯ, которые просто невозможно не попробовать.
Њой сын ‚ладимир спит в обнимку с собакой на коврике у камина. Љаждые
полчаса мы выходим за дровами и прогреть машину. ’ебЯ мучают мысли о людЯх,
сосланных в ‘ибирь. ’ы представлЯешь, как они - плохо одетые, голодные
-проводили долгие месЯцы на страшном холоде, пытаЯсь выжить. € нам
становитсЯ не по себе в нашем теплом и уютном доме...

‚ самые счастливые минуты ты всегда вспоминаешь о страшных временах, о
войне, о тех, кому плохо...
‚ семьдесЯт третьем году мы едем в ‡ападный Ѓерлин через Џольшу и
‚осточную ѓерманию. ‚сю дорогу ты сидишь мрачный и напрЯженный. ‚озле
гостиницы ты выходишь из машины, и тебе непременно хочетсЯ посмотреть Ѓерлин
- этот первый западный город, где мы остановимсЯ на несколько часов. Њы идем
по улице, и мне больно на тебЯ смотреть. Њедленно, широко открыв глаза, ты
проходишь мимо этой выставки невиданных богатств - одежды, обуви, машин,
пластинок - и шепчешь:
- € все можно купить, стоит лишь войти в магазин...
џ отвечаю:
- ‚се так, но только надо иметь деньги.
‚ конце улицы мы останавливаемсЯ у витрины продуктового магазина: полки
ломЯтсЯ от мЯса, сосисок, колбасы, фруктов, консервов. ’ы бледнеешь как
полотно и вдруг сгибаешьсЯ пополам, и тебЯ начинает рвать. Љогда мы наконец
возвращаемсЯ в гостиницу, ты чуть не плачешь:
- Љак же так? Ћни ведь проиграли войну, и у них все есть, а мы
победили, и у нас нет ничего! Ќам нечего купить, в некоторых городах годами
нет мЯса, всего не хватает везде и всегда!
ќта перваЯ, такаЯ долгожданнаЯ встреча с ‡ападом вызывает
непредвиденную реакцию. ќто не счастье, а гаев, не удивление, а
разочарование, не обогащение от открытиЯ новой страны, а осознание того,
насколько хуже живут люди в твоей стране, чем здесь, в …вропе...
‚ эту ночь ты не сомкнешь глаз. ’ы произносишь как в бреду обрывки
фраз, потом долго молчишь. ‚ойна: потерЯвшиесЯ дети, сироты, собравшиесЯ в
стаи, как волчата, - озлобленные и голодные, кочующие по обескровленной
стране. ‚ойна: женщины, на которых легла всЯ тЯжесть мужской работы, вдвойне
придавив их. ‚ойна: блокада ‹енинграда, долгие месЯцы ужаса и отчаЯнного
мужества, когда жизнь продолжалась несмотрЯ ни на что, эти оркестры,
составленные из стариков-музыкантов, играющих почти беззвучно, умирающих от
голода и усталости. ‚ойна: несколько миллионов калек с непоправимо
изувеченными.телами и душами. ’еперь ты сидишь у окна словно каменный и
рассказываешь каким-то чужим голосом: мужчина тридцати пЯти лет потерЯл обе
руки и обе ноги. ’аких называют "самовар". …го поднимают, переодевают, моют,
кормЯт. …го укладывают в кровать, похожую на коробку, а он не спит. “тром
его усаживают на специальный стул на высоких ножках - такой, будто детский
стульчик. …го жена, которой принесли с войны этот мешок страданий, ухаживает
за ним, выходила его. …й сообщили, что ее беспомощный муж проживет еще сто
лет. Ћн здоров, сердце, освобожденное от обЯзанности подводить кровь к рукам
и ногам, будет битьсЯ еще очень долго. Ћна любит его, она хочет, чтобы он
жил, даже такой ценой. Џоначалу он отказываетсЯ говорить. Ќо вдруг однажды
вечером он начинает задавать вопросы о доме, о жизни в квартале. †енщина
счастлива, что ему это интересно, и рассказывает о каких-то наполовину
придуманных событиЯх, происходЯщих у соседей и во дворе.
†изнь идет своим чередом, квартал отстраиваетсЯ заново. €грают свадьбы.
Њужчина говорит, что он хочет сам посмотреть, как люди живут, только вот как
бы это устроить? €з своей коробки и даже со стула ему ничего не видно.
†енщина подтаскивает его к окну. ’ак он может смотреть на солнце, на
цветущие деревьЯ. ќто весна. Њужчина внимательно разглЯдывает набухшие
почки, окна, отмытые от приклеенных на зиму полосок бумаги. Ћн смотрит, как
внизу, во дворе играют дети. Џригревает солнце, и их постепенно раздевают,
как луковички, от тЯжелых зимних одежек... ‘оседи привыкают видеть за окном
лицо мужчины. ‘тановитсЯ теплее, можно открывать окна. ‘ильнаЯ женщина
заботливо усаживает беспомощного мужчину в высокий стульчик у окна. Ћна
уходит на работу, за ней закрываетсЯ дверь. Њужчина наклонЯетсЯ, цеплЯетсЯ
зубами за занавеску в цветочек, нечеловеческим усилием вынимает себЯ из
стула, раскачиваетсЯ, переваливаетсЯ через подоконник и, разжав зубы,
навсегда освобождаетсЯ от обЯзанности жить.

Љто сказал: "‚се сгорело дотла,
больше в землю не бросите семЯ... "
Љто сказал, что ‡емлЯ умерла?
Ќет, она затаилась на времЯ...

Њатеринства не взЯть у ‡емли,
не отнЯть, как не вычерпать морЯ.
Љто поверил, что ‡емлю сожгли?
Ќет, она почернела от горЯ.

Љак разрезы, траншеи легли,
и воронки - как раны зиЯют.
Ћбнаженные нервы ‡емли
неземное страдание знают.

Ћна вынесет все, переждет,
не записывай ‡емлю в калеки.
Љто сказал, что ‡емлЯ не поет,
что она замолчала навеки?!

Ќет! ‡венит она, стоны глуша,
изо всех своих ран, из отдушин,
ведь ‡емлЯ - это наша душа,
сапогами не вытоптать душу.

Љто сказал, что ‡емлЯ умерла?
Ќет, она затаилась на времЯ...

‚ праздник Џобеды мы смотрим хронику военного времени. Ќемецких пленных
ведут по московским улицам. „линнаЯ колонна движетсЯ медленно, люди в
грЯзной изорванной одежде, многие ранены, некоторые очень молоды - почти
дети, но есть и старики. Ћни идут с поникшими головами, глЯдЯ себе под ноги.
‚ нескольких метрах позади них -поливальные машины, смывающие с улиц их
следы. Ќа тротуарах - толпы людей. Ќа лицах - все чувства народа-победителЯ,
прошедшего через годы страданий, неприЯзни, ненависти и злобы. Ќекоторые
плачут, вспоминаЯ, наверное, о пережитом. € все-таки на улицах тихо. Ќи
криков, ни проклЯтий. ’олько струитсЯ вода, отмываЯ землю от скверны.
‚друг какаЯ-то женщина отделЯетсЯ от толпы, подходит к немецкому
подростку. ЉажетсЯ, что она сейчас ударит его. Ќа она вынимает из-под
болтающегосЯ на ней мужского пиджака горбушку хлеба и протЯгивает ее
ребенку. џ никогда не забуду выражениЯ лиц пленных - это были стыд и
недоверие, а потом - удивление и благодарность. Ћни идут мимо и, не имеЯ
возможности даже на секунду остановитьсЯ, повернули назад головы, еще долго
провожаЯ глазами женщину, котораЯ простила их.

Ћднажды вечером ты возвращаешьсЯ навеселе и, свалившись на диван,
сообщаешь мне:
- џ был у •рущева.
Ќа мой удивленный взглЯд ты отвечаешь, что •рущев, с тех пор как
потерЯл власть, живет недалеко от Њосквы, что он попросту пригласил тебЯ и
что тебе тоже было любопытно встретитьсЯ с этим человеком, который был
главой ‘оветского ‘оюза и некоторым образом способствовал либерализации
искусства, а главное - сделал доклад о преступной деЯтельности ‘талина. ’ы
взЯл гитару и отправилсЯ к нему. Ќа столе были пироги и, конечно же, ледЯнаЯ
водка - Ќикита ‘ергеевич любит выпить. Ћн немедленно задает тебе кучу
вопросов. —то ему интересно - так это знать, как ты пишешь песни о войне. Ћн
предполагает, что фронтовики много рассказывали тебе о ней. Љогда ты
объЯснЯешь ему, что все, что ты пишешь, поЯвлЯетсЯ почти без сознательного
усилиЯ, что тебе надо только влезть в шкуру персонажей, как актеру, чтобы
рассказать о событиЯх, в которых, ты, естественно, не участвовал, - •рущев
очень удивлЯетсЯ.
’ы в свою очередь задаешь ему вопросы и поешь. ‚ сумерках ты
разглЯдываешь круглое раскрасневшеесЯ лицо бывшего Џервого секретарЯ. ’ы
спрашиваешь его о художниках-абстракционистах, выставку которых он приказал
уничтожить бульдозерами. Ћн еще больше краснеет и, хлопнув себЯ руками по
коленкам, прЯмо-таки взрываетсЯ:
- ЊенЯ обманули! Њне не объЯснили, Я - то ничего не понимал в живописи,
Я - крестьЯнин! - €, вздохнув, добавлЯет: - € вообще, мне сказали, что все
они - пидирасы.
‡аканчиваЯ рассказ об этой встрече, ты с грустью смотришь на менЯ:
- Љто знает, может быть, если бы с ним тогда кто-нибудь поговорил, вот
как Я сейчас, шестидесЯтые годы стали бы эпохой в развитии советского
искусства.
€, отмахнувшись от этих оптимистичных мыслей, ты говоришь:
- Љогда они там, наверху, их даже увидеть-то нельзЯ - не то что
поговорить...

’о, что все называют "китайским циклом", - это на самом деле несколько
песен, написанных в шестидесЯтые годы. Џесни эти вызвали такое
неудовольствие китайского правительства, что тебе был запрещен въезд в Љитай
"до конца времен". Ќадо сказать, что ты и в самом деле в выражениЯх не
стеснЯлсЯ...
‚озвращаЯсь из Џарижа в Њоскву на машине, мы обсуждаем событиЯ, слово в
слово вспоминаем все твои тексты... ЌевероЯтно! ЉажетсЯ, что это - какаЯ-то
ЯркаЯ хроника событий, сотрЯсающих великий Љитай. € все сказано с
провидением почти божественным - ведь ты писал эти песни за несколько лет до
событий. ’ы и сам себе удивлЯешьсЯ. Џриехав в Њоскву, ты зовешь друзей и не
без гордости сообщаешь им:
- џ - ЯсновидЯщий.
€ снова начинаешь петь песни "китайского цикла" к вЯщей радости
присутствующих...

‘реди твоих любимых артистов есть один, нежность к которому у тебЯ
безгранична. …го зовут …нгибаров. Ћн молод, в нем все прекрасно. Ћн тоже
своего рода поэт, он заставлЯет смеЯтьсЯ и плакать публику - и детей и
взрослых. ќтот волшебник украл пальму первенства у стареющего Ћлега Џопова и
других традиционных ковровых клоунов. Ћн работает в минорных тонах. Ќикаких
тортов с кремом в лицо, красных носов, полосатых штанов, огромных ботинок.
ђазбиваЯ тарелки, он переключает публику с бешеного хохота на полную тишину,
а потом удивлЯешьсЯ, что у тебЯ стоит ком в горле, - и вот уже люди вынимают
носовые платки, чтобы украдкой вытереть слезы. ќтот удивительный атлет
творит чудеса на арене, и если тебе удаетсЯ на несколько секунд сделать
"крокодила на одной лапе", то он без видимого усилиЯ может больше минуты
оставатьсЯ в таком положении. Њы часто встречаемсЯ в цирке в компании
добрЯка Ќикулина, который так любит детей, что десЯтками катает их на своей
машине по Њоскве. ‚ ваших отношениЯх чувствуетсЯ взаимное восхищение.
.., Ћднажды тебе звонЯт, и Я вижу, как у тебЯ чернеет лицо.
’ы кладешь трубку и начинаешь рыдать, как мальчишка, взахлеб. џ обнимаю
тебЯ, ты кричишь:
- …нгибаров умер! ‘егоднЯ утром на улице ѓорького ему стало плохо с
сердцем, и никто не помог - думали, что пьЯный!
’ы начинаешь рыдать с новой силой.
- Ћн умер, как собака, прЯмо на тротуаре!

‚ каждый период твоей жизни у тебЯ был какой-нибудь закадычный
приЯтель. ‡а двенадцать лет их было семь. ЊенЯ поражало, как тебе необходимы
их присутствие, общие секреты, сидение на кухне целыми ночами. ‘реди этих
приЯтелей были: €ван - артист твоего театра - талантливый человек с
неудавшейсЯ судьбой, ‚олодарский - друг детства и приЯтель по пьЯнке,
впоследствии оказавшийсЯ предателем. …ще один приЯтель-электронщик долго был
у тебЯ звукооператором и, имеЯ в своем распорЯжении оригиналы твоих записей,
торговал ими. ‚се эти люди были лишь лакеЯми, которых ты не сегоднЯ-завтра
оставлЯл в тени забвениЯ.
Ќо один друг останетсЯ навсегда. Љогда ты знакомишь менЯ с этим
человеком, Я уже знаю, что он вернулсЯ оттуда, откуда не все возвращаютсЯ.
Ћн был приговорен к бессмысленному сроку - сто семьдесЯт лет, амнистирован
после XX съезда, но уже отсидев шестнадцать лет в лагерЯх. естнадцать лет
каторги в ‘ибири из-за безобидного письма, где он цитировал опального поэта.
ќти годы превратили морЯка, влюбленного в русский Язык, в человека,
спасшегосЯ из ада. Ћн выжил, этот крепкий мужик. ‡дороваЯсь со мной, он
беззастенчиво протЯгивает мне свою изуродованную руку, которую, как Я узнаю
в тот же вечер из твоего рассказа, он положил в костер, где раскалЯлись
инструменты длЯ пыток, и сказал палачам: "‡рЯ стараетесь. ЊенЯ бесполезно
допрашивать". ќто вызвало восхищение даже у них. ’ой же рукой в другом
лагере на допросе после неудавшейсЯ попытки бежать он страшным ударом разбил
чугунную печь. ‚место руки остались клочьЯ мЯса. Ћт этого зрелища
передернуло даже тюремщиков.
“ этого квадратного человека есть только одна слабость: он терпеливо
каждое утро зачесывает от ушей наверх прЯдь волос, чтобы прикрыть лысину и
создать впечатление прически. Љогда поднимаетсЯ ветер, эта прЯдь отстает от
головы и развеваетсЯ, как флаг. Њы немножко подтруниваем над этим его
кокетством. Ћн теперь - геолог, возглавлЯет бригаду бывших заключенных, длЯ
которых жизнь в городе стала невыносимой. €м не хватает простора, воздуха,
свободы. Ћни живут большую часть года в огромной сибирской тайге. ‚ертолет
забрасывает их туда с необходимой техникой длЯ разведки ископаемых. Ћни
строЯт времЯнки, устраивают свою тЯжелую, почти монашескую жизнь - без
женщин, без водки. ђабота изнурЯющаЯ, но за нее очень хорошо платЯт. Љогда
они возвращаютсЯ в Њоскву - это праздник, но лица их всегда остаютсЯ
серьезными. Ћднажды они приходЯт к нам. ‘о слезами на глазах они слушают
песни, написанные по их рассказам, кивают головами' и, ни слова не говорЯ,
сжимают тебЯ в объЯтиЯх. Њежду ними сложились удивительные отношениЯ. Ћни
понимают друг друга с полуслова. Ћдин из них, неловко повернувшись, как-то
оторвал себе пуговицу на пиджаке и попросил твоего друга ее пришить. Џрежде
чем Я успеваю среагировать, тот берет иголку с ниткой и аккуратно пришивает
пуговицу, продолжаЯ разговор. “ них нет ни начальников, ни подчиненных.
’рагические годы, проведенные вместе, словно очистили их души. Ќет больше
тщеславиЯ, ревности, желаниЯ казатьсЯ другим. Ћни по-настоЯщему просты и
добры.
‘о мной они не говорЯт о прошлом - стеснЯютсЯ. Ќо Я знаю их истории из
твоих песен - например, из песни об одной из многочисленных попыток твоего
друга совершить побег. …му за это и добавлЯли каждый раз срок до того, что
ему надо было бы быть бессмертным, чтобы до конца отсидеть его.
ѓруппа из пЯтидесЯти заключенных ушла на лесоповал довольно далеко от
лагерЯ, стерегли их только трое вооруженных солдат с овчарками на поводках,
и твой друг решает рискнуть. ‚ бесконечной тайге, растЯнувшейсЯ на тысЯчи
километров, почти невозможно выжить, и охранникам это отлично известно.
‚идимо, поэтому они и не особенно ищут сбежавших. Ќадо только спрЯтатьсЯ в
снегу и выждать времЯ. ’вой друг видит, как пытаетсЯ бежать один из его
товарищей. Ќо его заметили, охрана кричит, спускает собак. —еловек
выпрЯмлЯетсЯ, делает несколько прыжков, свистит пулЯ, он заваливаетсЯ совсем
рЯдом от того места, где прЯчетсЯ твой друг - у него размозжен череп. ‘обаки
бросаютсЯ на труп, начинают слизывать мозг и так возбуждены кровью, что не
чувствуют присутствиЯ живого человека. ‘тражники уволакивают тело за ноги,
оставлЯЯ на снегу кровавый след, по которому идут собаки, опустив вниз
морды. ’воему другу удаетсЯ продержатьсЯ несколько дней в этой ледЯной
пустыне, но потом его снова хватают, полумертвого от холода.
„ругой рассказанный им случай из лагерной жизни не приснитсЯ и в
кошмарном сне. ’роим заключенным удаетсЯ обмануть бдительность охраны. Ћни
хорошо подготовились - у них есть ножи, еда, теплаЯ одежда. ‘амый пожилой из
них встретилсЯ в лагере с собственным сыном, которого не видел много лет. Џо
иронии судьбы, он проклЯл этого сына, узнав от вновь прибывающих в лагерь,
что тот работает в органах. € вот они оба - заключенные. ’ак часто случалось
в те страшные времена: палачи сидели вместе с жертвами, и ужас каждого днЯ
стирал прошлое, они становились ближе, один - потому что начинал вдруг
понимать, что натворил, другой - потому что видел бывшего мучителЯ в свою
очередь униженным и избитым, доведенным до животного состоЯниЯ, - и тогда
проходила злоб;), и жертве становилось жаль палача. € потом, такаЯ свЯзь
между ними давала все-таки этим людЯм без будущего хотЯ бы общее прошлое.
ЏримирившиесЯ отец и сын идут друг за другом, третий беглец - почти
мальчик. ’ри поколениЯ вЯзнут в бесконечном пространстве. …да кончилась, они
пробуют охотитьсЯ, но дичь здесь редка, а ножи - не самое удачное оружие длЯ
охоты. ѓлубокий снег мешает бежать, и три человека, ослабев, даже не
стараютсЯ поймать редких зверьков, с которыми они вдруг сталкиваютсЯ в
таежных зарослЯх. Ћтец, чувствуЯ приближение конца, заставлЯет двух молодых
людей поклЯстьсЯ, что, когда он умрет, они разрежут его на куски и будут
есть его мЯсо - "чтобы выжить и свидетельствовать", - говорит он. ‘тарик
умирает на руках у сына, успокоенный торжественной клЯтвой.
Ћни выжили, но свидетельствовать не смогли. €х ночи отравлены
кошмарами, а дни навсегда переполнены ненавистью к слепой системе, котораЯ
сделала из них людоедов.

Ѓыл побег на рывок -
Ќаглый, глупый, дневной.
‚ологодского - с ног
€ - вперед головой.

€ запрыгали двое,
‚ такт сопЯ на бегу,
Ќа виду у конвоЯ
„а по поЯс в снегу.

Џоложен строй в порЯдке образцовом,
€ взвыла "„ружба" - стараЯ пила,
€ осенили знаменьем свинцовым
‘ очухавшихсЯ вышек три ствола.

‚се лежали плашмЯ,
‚ снег уткнули носы,
Ђ за нами двумЯ -
Ѓесноватые псы.

„евЯть граммов горЯчие,
Љак вам тесно в стволах!
Њы на мушках корЯчились,
‘ловно как на колах.

Ќам - добежать до берега, до цели,
Ќо свыше - с вышек - все предрешено.
’ам у стрелков мы дергались в прицеле
“мора просто, до чего смешно.

‚от бы мне посмотреть,
‘ кем отправилсЯ в путь,
‘ кем рискнул помереть,
‘ кем затеЯл рискнуть...

ѓде-то виделись будто.
—уть очухалсЯ Я,
Џрохрипел: "Љак зовут-то
€ какаЯ статьЯ? "

Ќо поздно, зачеркнули его пули
Љрестом - затылок, поЯс, два плеча.
Ђ Я бежал и думал: "„обегу ли?" -
€ даже не заметил сгорЯча.

џ к нему, чудаку, -
Џочему, мол, отстал?
Ќу, а он - на боку
€ мозги распластал.

Џробрало! - телогрейка
Ђж просохла на мне.
‹ихо бьет трехлинейка,
ЏрЯмо как на войне.

Љак за грудки, держалсЯ Я за камни,
Љогда собаки близко - не беги.
Џсы покропили землю Языками
€ разбрелись, слизав его мозги.

ЏриподнЯлсЯ и Я,
Ѓелый свет стервенЯ,
€ глЯжу - кумовьЯ
Џоджидают менЯ.

Џнули труп: "‘дох, скотина,
Ќету проку с него.
‡а поимку - полтина,
Ђ за смерть - ничего".

€ мы прошли гуськом перед бригадой,
Џотом - за вахту, отрЯхнувши снег.
Ћни - обратно в зону, за наградой,
Ђ Я - за новым сроком за побег.

џ сначала грубил,
Ђ потом перестал.
–елый взвод менЯ бил -
Ђж два раза устал.

‡рЯ пугают тем светом -
’ут - с дубьем, там с кнутом.
‚режут там - Я на этом,
‚режут здесь - Я на том.

Ђ в промежутках - тишина и снеги.
’окуют глухари, да бродит лось...
€ снова вижу Я себЯ в побеге,
„а только вижу, будто удалось.

Ќадо б нам вдоль реки, -
Ћн был тоже не слаб.
—тоб людЯм не с руки,
Ђ собакам - не с лап.

‚от и сказке конец.
‡верь бежал на ловца.
‘нес, как срезал, ловец
Ѓеглецу пол-лица.

џ гордость под исподнее упрЯтал,
‚идал, как пЯтки лижут гордецы.
Џошел лизать Я раны в лизолЯтор -
Ќе зализал, и вот они, рубцы.

‚се взЯто в трубы, перекрыты краны,
Ќочами только воют и скулЯт.
Ќо надо, надо сыпать соль на раны.
—тоб лучше помнить. Џусть они болЯт.

Њы в Џариже, это семьдесЯт восьмой год. џ смотрю по телевизору передачу
об охоте на волков с вертолета. ‚ фильме, снЯтом в ‘ибири, показано, как
уничтожают стаю волков. Ћбезумевшие животные стараютсЯ зарытьсЯ в снег,
поднимают искаженные отчаЯнием морды к ревущим машинам, откуда дождем льетсЯ
смерть. ‚скоре снег покрываетсЯ длинными кровавыми дорожками. Џочти никто не
уцелел в этой бойне.
Џо телефону Я пересказываю тебе фильм. Ќочью ты пишешь песню "Ћхота с
вертолета" - продолжение и в каком-то смысле заключение "Ћхоты на волков".

‘ловно бритва, рассвет полоснул по глазам,
Ћтворились курки, как волшебный ‘езам,
ЏоЯвились стрелки, на помине легки, -
€ взлетели стрекозы с протухшей реки,
€ потеха пошла в две руки, в две руки.

Њы легли на живот и убрали клыки.
„аже тот, даже тот, кто нырЯл под флажки,
—уЯл волчий Ямы подушками лап,
’от, кого даже пулЯ догнать не могла б, -
’оже в страхе взопрел - и прилег, и ослаб.

—тобы жизнь улыбалась волкам - не слыхал.
‡рЯ мы любим ее, однолюбы.
Ђ у смерти - красивый широкий оскал
€ здоровые, крепкие зубы.

“лыбнемсЯ же волчьей ухмылкой врагу -
Џсам еще не намылены холки.
Ќо - на татуированном кровью снегу
Ќаша роспись: мы больше не волки/

Њы ползли, по-собачьи хвосты подобрав,
Љ небесам удивленные морды задрав:
‹ибо с неба возмездье на нас пролилось,
‹ибо света конец, и в мозгах перекос -
’олько били нас в рост из железных стрекоз.

Љровью вымокли мы под свинцовым дождем -
€ смирились, решив: все равно не уйдем!
†ивотами горЯчими плавили снег.
ќту бойню затеЯл не Ѓог - человек:
“летающих - влет, убегающих - в бег.

‘вора псов, ты со стаей моей не вЯжись -
‚ равной сваре за нами удача.
‚олки мы! •ороша наша волчаЯ жизнь.
‚ы - собаки, и смерть вам - собачьЯ!

“лыбнемсЯ же волчьей ухмылкой врагу.
—тобы в корне пресечь кривотолки.
Ќо - на татуированном кровью снегу
Ќаша роспись: мы больше не волки!

Љ лесу! ’ам хоть немногих из вас сберегу!
Љ лесу, волки! ’руднее убить на бегу!
“носите же ноги, спасайте щенков!
џ мечусь на глазах полупьЯных стрелков.
€ скликаю заблудшие души волков.

’е, кто жив, - затаились на том берегу.
—то могу Я один? Ќичего не могу!
Ћтказали глаза, притупилось чутье...
ѓде вы, волки, былое лесное зверье.
ѓде же ты, желтоглазое племЯ мое?!

џ живу. Ќо теперь окружают менЯ
‡вери, волчьих не знавшие кличей.
ќто - псы, отдаленнаЯ наша роднЯ,
Њы их раньше считали добычей.

“лыбаюсь Я волчьей ухмылкой врагу,
Ћбнажаю гнилые осколки.
Ђ на татуированном кровью снегу
’ает роспись: мы больше не волки!

—ерез несколько дней менЯ приглашают на просмотр фильма Љриса Њаркера
"‚ воздухе - красный цвет!". Џоследние кадры фильма - это та же охота на
волков. ‘овпадение пугающее... џ рассказываю Љрису историю песни. Ћн просит
у менЯ текст, переводит его и пускает в начале своего великолепного
документального фильма.

‚енгриЯ, конец семьдесЯт седьмого года. Џогода пасмурнаЯ, большие тучи
нависли над аэропортом. џ жду тебЯ уже два часа - ты должен прилететь в
Ѓудапешт на съемки фильма, где снимаюсь и Я. ‘амолет опаздывает, и, как
всегда в ‚осточной …вропе, нам не дают никаких объЯснений. ‚друг мы слышим
свист турбин. ‚ маленьком зале ожиданиЯ, где сбились в кучу люди, все
поднимают глаза к потолку и наконец устремлЯютсЯ наружу. •олодный воздух
щиплет нас за щеки. ‘амолет обледенел в холодном тумане и, отЯжелев, едва не
задевает при снижении контрольную вышку. Џо толпе пробегает ропот. џ говорю
про себЯ: "—ерт, еле прошел!" ‘амолет снова с трудом набирает высоту,
перегруженные турбины ревут. Њне страшно, ты - там, и все так ненадежно.
Џосле трех акробатических полетов над аэродромом самолет исчезает.
Џо-венгерски сообщают, что рейс No 602 не сЯдет в Ѓудапеште, что пассажиров
привезут поездом завтра утром в пЯть часов тридцать минут. џ узнаю обо всем
этом из сюрреалистической беседы, когда на мой непонЯтный длЯ них русский
мне отвечают по-немецки, который Я плохо понимаю. ‚енгры терпеть не могут
говорить по-русски, зато охотно отвечают на немецкую речь. ‚ечером
следующего днЯ мы должны снЯть единственную нашу с тобой сцену в фильме.
ђежиссер Њарта Њесарош дает тебе маленький эпизод. Њы оба рады - ведь мы еще
никогда не снимались вместе. Ќо вскоре это становитсЯ не так весело, потому
что у тебЯ только два днЯ свободных, а плохаЯ погода отнимает у нас еще и
ночь. Њы уже много недель не виделись. ‡а это времЯ столько всего
накопилось...
џ еду в гостиницу, чтобы немного поспать. џ хочу быть красивой длЯ этой
двойной встречи - в жизни и на экране.
ђовно в пЯть тридцать поезд подходит к вокзалу. џ в шубе, но страшно
мерзну, может быть, просто не выспалась. џ вижу тебЯ в конце платформы -
бледного, с двумЯ огромными чемоданами, которые Я не узнаю. ’ы улыбаешьсЯ
мне и в отчаЯнии киваешь на потрЯсающей красоты негритЯнку, котораЯ выходит
из вагона следом за тобой. Ћна - из джазовой группы, приехавшей на гастроли
в Ѓудапешт. ‚ы с ней целую ночь проболтали в поезде. € конечно, ты не в
силах сопротивлЯтьсЯ женскому очарованию! Њне все же удаетсЯ изобразить
улыбку, и, так и не обнЯв тебЯ, Я иду рЯдом в компании этой красавицы до
дверей вокзала.
€з-за этой испорченной встречи Я нервничаю, и мне не удаетсЯ скрыть
свое настроение. џ никогда не знаю, каким увижу тебЯ после длительной
разлуки. Њы живем в таких разных странах, в таких разных мирах, что нам
необходимо времЯ, чтобы снова привыкнуть друг к другу. Ќам еще нужно заехать
на студию, взЯть текст (мы играем на русском), немного порепетировать сцену.
“ менЯ очень болит голова, и от твоего отсутствующего вида мне становитсЯ
совсем грустно. џ на всЯкий случай тайком принюхиваюсь, но от тебЯ не пахнет
водкой, и Я уже ничего не понимаю. ’ы смотришь как-то сквозь менЯ, и в твоих
глазах менЯ пугает какаЯ-то пустота.
‘цену должны снимать на маленькой деревенской улочке. ‘ утра идет снег,
и вокруг белым-бело и очень тихо. Џрожекторы оставлЯют на снегу большие
желтые пЯтна. ‘цена проста: Я играю замужнюю женщину, которую в субботу
вечером пригласил в кино товарищ по работе. Њы выходим из кино, болтаем, и
вдруг, ни с того ни с сего ты целуешь менЯ. џ смеюсь, ты обижаешьсЯ, Я
говорю тебе, что впервые поцеловала не мужа и что это оказалось не так уж
неприЯтно. џ оставлЯю тебЯ стоЯть с удивленно-разочарованным выражением лица
и ухожу. ‘топ-кадр.
Њы снимаем несколько дублей. Љаждый раз случаетсЯ чудо - твои пустые
глаза загораютсЯ хитринкой, моЯ мигрень исчезает, ты целуешь менЯ, и мы
живем длЯ камеры минуты, которые нам не удалось прожить на самом деле.
Џрошло много лет. € только теперь Я понимаю причину моего беспокойства.
•олоднаЯ паника, которую Я увидела тогда у тебЯ в глазах, возникает у
наркоманов, когда они вовремЯ не получают своей дозы наркотика.
Ђ между тем на экране мужчина страстно влюблен в женщину, и она
неравнодушна к нему.

Њы оба - дети города. “лица была нашей первой площадкой длЯ игр. ’ы
вырос в самом центре Њосквы, Я - в Џариже. Ќо в девЯть лет ты попадаешь в
ѓерманию, в маленький городок среди лесов и полей. ’ы живешь там как кум
королю, тебЯ балует твоЯ мачеха тетЯ †енЯ. ’ебе дарЯт овчарку, и ты гулЯешь
с ней в лесу... џ только в пЯтнадцать лет переезжаю в Њезон-‹аффит, под
Џариж, и начинаю действительно любить деревню и деревьЯ - Я их много
посадила в саду возле дома. Љаждый раз, возвращаЯсь из путешествий, Я
привожу с собой в мокрых трЯпицах какой-нибудь саженец.
‘ первого приезда в Њоскву у менЯ поЯвлЯетсЯ желание купить дом за
городом. Ќо тут Я сталкиваюсь с почти неразрешимой проблемой: иностранцам
запрещено выезжать дальше чем за сорок километров от Њосквы - только но
специальному разрешению. Љ тому же дом недалеко от города стоит бешеных
денег, да их просто и не продают. € Я оставлЯю эту мысль. …ще в начале нашей
с тобой жизни, возвращаЯсь от друзей с их дач из ЏодмосковьЯ, мы каждый раз
принимаемсЯ мечтать и даем себе слово купить однажды собственный дом. ‡а
несколько лет мы пересмотрели множество домов. Ћднажды нам предложили дом с
участком в двадцать соток, выходЯщим к реке, где растут березы и ели. Њы
начинаем рисовать проекты домика, обсуждаем возможные варианты. Њне хочетсЯ,
чтобы был камин и большаЯ кухнЯ, выходЯщаЯ в гостиную. ’ы хочешь, чтобы был
чердак, где можно работать. Њы мечтаем о вечерах, которые мы проводили бы
без соседей - ты бы играл на гитаре, мы бы пели... Њы мечтаем о купании
летом, о зимних прогулках, мы бродим вдоль реки, любуЯсь великолепием этого
девственного уголка, который все же так близок от большого города. “вы!
Ћчень быстро нам придетсЯ отказатьсЯ от этой затеи: оказываетсЯ, в пЯтистах
метрах от дома находитсЯ станциЯ радиоперехвата, а мы все никак не могли
понЯть, что это там за металлические антенны, огороженные решетками и
кустами. …стественно, иностранцам жить в таком месте не положено.
‚ другой раз мы едем смотреть маленькую старую избу, выкрашенную в
голубой и белый цвета, с огородом, за которым любовно ухаживает сам дедушка
семейства, который и продает дом. Њы возвращаемсЯ сюда несколько раз, Я
влюбилась в эти места. Њы пьем чай с изумительным домашним вареньем.
Џотихоньку топитсЯ большаЯ изразцоваЯ печь. Ћдна из комнат под крышей будет
твоим рабочим кабинетом. Њы строим планы, мы хотим снести перегородки и
сделать на первом этаже одну большую комнату. “ крыльца растет огромнаЯ
стараЯ береза, и мы уже представлЯем себе, как хорошо сидеть под ней в тени
в самый разгар лета и пить очень холодный малиновый сок, рецепт которого мне
дал старик...
‘делка заключена. Ћдним весенним утром мы приезжаем. „еньги у менЯ в
сумочке. Ќо по грустному лицу деда мы догадываемсЯ, что что-то опЯть
запретили. Ќам объЯснЯют, что в этой деревне живут в основном военные и
поэтому присутствие здесь одиозной личности с иностранкой невозможно. Њы
уходим из сада со слезами на глазах. “ менЯ остаетсЯ только фотографиЯ, где
старик, улыбаЯсь, протЯгивает мне охапку только что срезанных цветов.
ЋтчаЯвшись найти выход, Я решаю во времЯ путешествиЯ в Ђмерику купить
домик на колесах. Њы видели эти домики на выставке-продаже, и тебе очень
захотелось купить такой - компактный, с душем, кухней и системой отоплениЯ
на случай холодов. ’ы воображаешь себе путешествие по ђоссии, а потом можно
поставить его где-нибудь у друзей под Њосквой, чтобы там и жить. Њы
подсчитываем все преимущества: свобода передвижениЯ, удобство, умереннаЯ
цена на бензин в ‘‘‘ђ. ’ы загорелсЯ, ты даже находишь советский грузовой
корабль, где у тебЯ друг - капитан, чтобы доставить фургон до Ћдессы. Ќо
выЯснилось, что он стоит целое состоЯние. ‡а годы путешествий Я растратила
последние сбережениЯ, и, поскольку Я все меньше и меньше снимаюсь, такаЯ
покупка просто-напросто превышает мои возможности. € тогда поЯвлЯетсЯ идеЯ
построить домик на участке у кого-нибудь из друзей.
…динственный человек среди наших знакомых, у кого есть дача с большим
садом, - это твой друг детства ќдик ‚олодарский. Ћн сразу же соглашаетсЯ
уступить нам часть своего участка. џ рисую план: гостиную с камином и
кухней, две комнаты, ванную, винтовую лестницу на чердак... ‘ южной стороны
будет терраса. ‚се - деревЯнное и небольших размеров.
ќто семьдесЯт восьмой год. ЌачинаетсЯ эпопеЯ, о которой мы даже не
имеем представлениЯ. ‚ этой стране невозможно приобрести законным образом
элементарного гвоздЯ или самой обычной доски. Џоэтому тебе приходитсЯ
исколесить весь город и пригороды вдоль и поперек; чтобы найти
стройматериалы. ’ы их покупаешь, переплачиваЯ, по блату. ’ы даешь концерты
на каждом заводе, в каждом учреждении, на складе, откуда тебе их выносЯт.
’ебе удаетсЯ получить все необходимое - от фундамента до крыши: фундамент в
два днЯ заложила бригада строителей, котораЯ делала гаражи длЯ какого-то
санаториЯ рЯдом. Љрышей занимались рабочие сцены из твоего театра. ‡абор был
с какой-то стройки, и нам продали его чуть ли не на вес золота. Џосле
концерта в Њосковском клубе газовщиков нам подводЯт газ. Џосле еще одного
концерта нам положили паласы. ‘ грехом пополам подобранную по цвету
сантехнику мы привозим на машине "скорой помощи", договорившись с шофером.
’о есть абсолютно все мы получаем только по блату. € без блата у нас бы не
было ничего.
Ћбычно речь идет не столько о деньгах, сколько об обмене. Ћдин концерт
- за десЯть метров паласа (обычным путем его можно получить лишь по записи,
и то надо долго ждать). ‡десь вообще менЯетсЯ поступление в институт на
иностранную машину, несколько бутылок виски на установку лобового стекла,
билеты в театр на свежие овощи зимой и так далее.
‚се лето Я варю огромные кастрюли борща длЯ рабочих. Ћни живут прЯмо
здесь, на участке, и каждое утро Я привожу полную машину продуктов. ’ы
приезжаешь под вечер и иногда поешь ко всеобщему удовольствию. ђабота
потихоньку продвигаетсЯ, надо бы закончить до зимы, но возникает столько
разных трудностей, что мы решаем приостановить строительство до весны. „омик
представлЯет собой пока что только каркас, но у него уже есть крыша и окна.
Њы прибиваем доски вместо дверей, дав себе слово в семьдесЯт девЯтом году
справить новоселье. џ уезжаю из Њосквы с длиннющим списком вещей, которые Я
должна буду привезти в следующий раз. Љ счастью, в последнюю минуту у тебЯ
поЯвлЯетсЯ хорошаЯ идеЯ. Ћдин из наших друзей, Ћлег, возвращаетсЯ из ‹ондона
в Њоскву, и у него есть право привезти с собой контейнер с мебелью. ’аким
образом, мы можем привезти все, что нужно длЯ дачи.
џ еду в ‹ондон, а там как раз началась сезоннаЯ распродажа, и все
ринулись за покупками. ’ри днЯ подрЯд с утра до вечера Я провожу в магазинах
в неописуемой толпе и покупаю все, чем можно обставить и украсить нашу дачу.
‘алон в английском стиле, лампы, кровати, все домашнее белье, огромный
холодильник, который, как ты просил, постоЯнно выдает кусочки льда. …ще Я
покупаю посуду, духовку, кухонный комбайн. Ћдним словом, Я совершенно
разорЯюсь, но ужасно счастлива, представлЯЯ себе, как ты обрадуешьсЯ.
Љогда Я приезжаю назад и снова принимаюсь за строительство дачи, всЯ
морока начинаетсЯ сначала. Њы обнаруживаем, что батареи вовремЯ не
прочистили и они лопнули зимой - значит, придетсЯ менЯть. Ѓольшие щиты из
прессованных опилок разбухли от влаги, и нужен компрессор длЯ просушки,
который мы достаем на "Њосфильме". Љогда его включают в сеть, во всем
поселке вылетают пробки. Љафель неопределенного цвета, который
предназначалсЯ длЯ ванны, побилсЯ почти весь, пока его перевозил в доску
пьЯный шофер. Ќо потихоньку наша постройка начинает становитьсЯ похожей на
настоЯщий дом. Љ концу семьдесЯт девЯтого года приезжает мебель. џ провожу
целые дни одна, расставлЯЯ все в доме, но менЯ вызывают во ”ранцию на
съемки, и Я уезжаю. ‘править новоселье нам так и не удаетсЯ.
‚есной восьмидесЯтого года все готово, но из-за твоего тЯжелого
состоЯниЯ мы проводим лишь двое суток на даче, о которой столько мечтали.
‚се эти усилиЯ, все потраченные деньги, все эти вещи никогда нам не
послужат. „ве короткие ночи, несколько часов уединенной работы, множество
планов и надежд - и все обрываетсЯ.
‚ конце концов этот дом - предмет вожделениЯ твоих бывших друзей,
которые считают, что он принадлежит им, потому что построен на их
территории, - окончит жизнь под ножом бульдозера, который подгонЯт туда со
злости после долгих базарных споров между твоей семьей, хозЯевами участка и
моими представителЯми. Њебель будет продана, а все вещи окажутсЯ в доме
твоих бывших друзей. џ хотела отдать дом твоим детЯм, но у владельца участка
были другие планы. “видев, что им не удаетсЯ присвоить дом, они разрушили
то, чем не смогли завладеть. Ћсталось всего лишь несколько фотографий,
сделанных в сентЯбре восьмидесЯтого. ѓлЯдЯ на них, Я не могу не думать о
том, что, может быть, если бы нам с самого начала разрешили купить дом в
деревне, это на несколько лет продлило бы тебе жизнь...

Њой второй муж, †ан-Љлод Ѓруйе, владелец авиакомпании в Ђфрике, пилот и
добрый человек. ‚ы крепко подружились с ним.
Ќа первый взглЯд вы никак не должны были бы друг другу понравитьсЯ:
во-первых, из-за менЯ, во-вторых, из-за ваших непростых и сильных
характеров. € потом, один - антикоммунист до мозга костей, а другой приехал
прЯмо из ђоссии; один - предприниматель, другой - артист. ‚добавок ко всему
ни ты не знаешь французского, ни он - русского. € все-таки мало кого из
людей свЯзывала такаЯ дружба. ’воЯ разбитаЯ гитара навсегда осталась висеть
на стене в доме †ан-Љлода. Ћн приглашал нас к себе, и всегда паша жизнь на
островах в ’ихом океане была чем-то вроде медовою месЯца. Џоследний раз мы
были приглашены на четвертую свадьбу †ан-Љлода и должны были встретитьсЯ на
’аити. џ вылетаю туда из Џарижа, ты приедешь позже, после концерта в
Љалифорнии.
Џраздник в самом разгаре. ‘о всех островов приехали музыканты и
танцоры. Њои сыновьЯ €горь, ЏетЯ и ‚ладимир ждут тебЯ с тем же нетерпением,
что и †ан-Љлод.
Ќас огорчает твоЯ телеграмма: ты не получил визы на ’аити и ждешь нас в
‹ос-Ђнджелесе. Ќо свадьба на ’аити - это так красиво! „ень и ночь - музыка,
танцы. Њои дети и друзьЯ - на седьмом небе от счастьЯ.
—ерез две недели мы уезжаем с †ан-Љлодом и его женой в ‘Ђ. ’ы нас
встречаешь в аэропорту с полными руками подарков - деревЯнной посудой,
шалЯми, твоими последними пластинками. †ан-Љлод снимает свои драгоценные
часы и отдает их тебе. ’ы никогда раньше не носил часов, но эти останутсЯ у
тебЯ до последнего днЯ.
„о возвращениЯ в Њоскву еще остаетсЯ две недели. Њы проводим их у
приЯтелЯ, Њайка Њиша - композитора фольклорной музыки. “ него чудный дом на
берегу океана. …го красавица лайка составлЯет нам компанию. “ Њайка есть
небольшаЯ студиЯ -звукозаписи, в которой ты проводишь целые дни. џ не знаю,
что и думать - ты не ешь, не спишь, ты говоришь без умолку. Њежду тем, имеЯ
в прошлом тЯжелый опыт борьбы с наркоманией моего старшего сына, Я должна
была бы понЯть эти Явные признаки. € потом, возникает еще одна проблема. Њы
долго не виделись, но, встретившись наконец, мы засыпаем, нежно обнЯвшись -
и только. ЊенЯ охватывает еще неЯсное беспокойство, но Я уговариваю себЯ,
что это пройдет, и разыгрываю беспечность, стараюсь смеЯтьсЯ, вожу тебЯ в
маленькие китайские ресторанчики, в кино. Њы видимсЯ с моим двоюродным
братом €горем, он - художник, и его многочисленнаЯ семьЯ тепло принимает
нас. Њы долго гулЯем по плЯжу, по берегу океана, смотрим, как взлетают на
волнах досочки с парусами длЯ виндсерфинга. €ногда ты пытаешьсЯ мне
объЯснить, что с тобой происходит, но сам запутываешьсЯ, да и мне не удаетсЯ
скрыть от тебЯ охватившего менЯ беспокойства. •орошо знаЯ менЯ, ты боишьсЯ,
как бы Я что-нибудь с собой не сделала: Я говорила тебе о моем непреодолимом
отвращении к наркотикам - несколько лет они убивали у менЯ на глазах моего
сына. Џодсознательно Я всем своим существом сопротивлЯюсь очевидности и - не
вижу, не понимаю, не хочу понимать!...
Ђ ты, наверное, рассчитывал на мою помощь - ведь с твоим пьЯнством мы
боролись вместе. Њы перепробовали все. џ пыталась нить вместе с тобой, но
очень быстро это двойное падение привело нас на грань помешательства. ‚одка
нас объединЯла лишь в короткие мгновениЯ эйфории, чтобы затем оторвать нас
друг от друга. ’огда мы решили больше не держать спиртного в доме.
Ћднажды мне приходит в голову, что мы с тобой должны быть в равном
положении, и мне тоже зашивают эспераль. Њы больше не можем пить - ни ты, ни
Я. Ќо длЯ менЯ это небольшаЯ жертва: Я пью только длЯ забавы, длЯ менЯ в
этом нет никакой необходимости, и ты почти сердишьсЯ на менЯ за то, что мне
это так легко. Љогда врачи говорЯт тебе, что сигареты опасны длЯ твоего уже
больного сердца, Я немедленно прекращаю курить: кладу на стол пачку, начатую
утром, вынимаю из сумочки две другие, купленные на вечер, и говорю тебе, что
к сигаретам Я больше не прикасаюсь. ќтот мой поступок подействовал на тебЯ
тЯжело- ты бесишьсЯ от того, что сам не можешь даже ограничить курение. ’ы
сердишьсЯ на менЯ, но Я ничего не замечаю, Я не вижу, как замыкаетсЯ
порочный круг. ЊенЯ охватила дурацкаЯ гордость за мою силу воли. Ќо ведь
обычному уравновешенному человеку ничто не мешает остановитьсЯ. Ћчень просто
выбрать жизнь, когда не притЯгивает к себе смерть. Ћчень легко вести себЯ по
всем правилам, если ты не опальный поэт, лишенный признаниЯ.
џ отношу твое охлаждение ко мне за счет усталости, обычной длЯ
супружеской пары, прожившей вместе больше десЯти лет. џ не знала тогда, что
это - из-за морфиЯ. € главное - ты, очевидно, отчаЯлсЯ выжить, и это было
как бы высшим отказом существа, готовЯщегосЯ уйти из жизни. џ узнаю - потому
что все в конце концов узнаетсЯ - о твоих многочисленных изменах. Џросто
больнаЯ от ревности, Я не понимаю того, что все это - отчаЯнные попытки
уцепитьсЯ за жизнь, доказать себе самому, что ты еще существуешь. џ не слышу
того, что ты пытаешьсЯ мне сказать. ќто - тупик. ’ы кричишь о главном, Я
вижу лишь то, что на поверхности. ’ы стонешь о своей любви - Я вижу только
измену. џ осознаю страшную действительность лишь тогда, когда уже ничего
нельзЯ поправить. ’вое измотанное сердце перестает битьсЯ. ‚ первый раз -
двадцать пЯтого июлЯ семьдесЯт девЯтого года, на концерте в Ѓухаре. ’ы
падаешь на сцене. ЏрЯмой укол в сердце возвращает тебЯ к жизни. ѓод спустЯ -
день в день - двадцать пЯтого июлЯ восьмидесЯтого встреча со смертью
состоЯлась. џ помню, как ты однажды сказал мне:
- ’ы же видишь, Я ей не нужен - этой величественной даме в черном. џ
тоже не очень-то тороплюсь познакомитьсЯ с ней.
Њежду тем ты сделал все, чтобы подготовитьсЯ и не опоздать на свидание.

Ћдесса, шестьдесЯт восьмой год. ’ы снимаешьсЯ в одном из своих самых
удачных фильмов "‘лужили два товарища", ты играешь белого офицера, который
под конец фильма после жестоких боев решаетсЯ уплыть на пароходе и навсегда
покинуть ђоссию. ’воЯ великолепнаЯ белаЯ лошадь бросаетсЯ в море вслед за
кораблем... ќту роль ты особенно любил, в ней был показан человек ранимый,
дошедший до отчаЯниЯ, но, несмотрЯ ни на что, сильный и гордый до конца. Ћн
кончает жизнь самоубийством лишь потому, что понимает: рухнул целый мир и
жизнь потерЯла смысл. Ќо в окончательном варианте фильма эта идеЯ исчезает.
Ћсталось только несколько сцен - кстати, прекрасных - и какаЯ-то
недосказанность. –ензура, почувствовав успех этой роли, кромсала и резала!
ѓероем фильма должен был быть, естественно, солдат Љрасной Ђрмии...
‡десь же, в Ћдессе, ты сыграл одну из больших ролей, на этот раз длЯ
телевидениЯ. ЏЯтисерийный фильм, рассказывающий о работе милиции в сороковые
годы. ЏопулЯрность у фильма была такаЯ, что город вымирал, когда шла
очереднаЯ сериЯ. Љ тому же это был один из немногих твоих "положительных
персонажей". Џотому что обычно ты играл негодЯев. Ќо что бы "они" ни делали,
ты нравилсЯ публике, даже - а может быть, больше - "вне закона", потому что
это более соответствовало представлению о тебе людей, которые слушали твои
первые песни, рассказывающие о жизни уличных московских мальчишек,
хулиганов, воров, шпаны. Љроме того, ограничиваЯ тебЯ этим амплуа, "они" -
как всегда говорЯт в ‘‘‘ђ о государственных чиновниках - лишь усилили этим
твою популЯрность. ‘ течением лет в твоей поэзии стали возникать более
глубокие темы. ’ы играл другие роли. € - худо-бедно - "они" в конце концов
разрешили тебе сыграть в "Љаменном госте". ќта последнЯЯ роль поставила все
проблемы, которые можно найти в твоих последних стихах: преодоление себЯ,
болезненный вопрос о смысле жизни, возмущение произволом, фрондерский юмор в
ответ на нехватку свободы, вызов. € в конечном итоге принесение в жертву
собственной жизни.

- “ехать из ђоссии? ‡ачем? џ не диссидент, Я - артист.
’ы говоришь это в Ќью-‰орке во времЯ знаменитой передачи ‘и-би-эс
"естьдесЯт минут". “ тебЯ покраснело лицо и побелели глаза - видно, как ты
раздражен.
"џ работаю со словом, мне необходимы мои корни, Я - поэт. Ѓез ђоссии Я
- ничто. Ѓез народа, длЯ которого Я пишу, менЯ нет. Ѓез публики, котораЯ
менЯ обожает, Я не могу жить. Ѓез их любви Я задыхаюсь. Ќо без свободы Я
умираю".
…стественно, этого ты не говоришь, эти фразы, свЯзывающиесЯ друг с
другом в течение времени, Я собираю из наших разговоров. ‚ них заключены
двенадцать лет доверительных бесед, криков, признаний, разрывов. ќти мысли
есть почти во всех твоих песнЯх. Љогда важный чиновник американского
телевидениЯ спрашивает у тебЯ, почему ты не остаешьсЯ и, главное, как ты
попал сюда, тебе так же трудно ответить ему, как и важному чиновнику из
Ћ‚€ђа, который спрашивает: "‡ачем вы все времЯ ездите туда? ‚ам что, здесь
места не хватает?"
ќто двойное противоречие безвыходно. Њожет быть, сначала все было
проще. Њолодым человеком ты мечтал, как и тысЯчи советских людей, о странах
"за бугром" - о ”ранции, ‘оединенных татах, а может быть, и о более
экзотических краЯх, о Ќовой ‡еландии например. „аже и думать нечего было
туда попасть, этого не мог никто, разве что какие-нибудь дети дипломатов.
‘траны с той стороны "железного занавеса" были в пЯтидесЯтых-шестидесЯтых
годах другой планетой. Љогда мы с тобой встретились, ты начал мечтать о
путешествиЯх - и сколько кругосветных путешествий мы совершили в наших
бредовых мечтах по ночам! ‚от, например: мы садимсЯ на большой пароход во
‚ладивостоке, плывем в џпонию, стоим в портах анхаЯ, ѓонконга, ‘ингапура,
Љоломбо, потом - Њадагаскар, потом мы огибаем Ђфрику, ћжную Ђмерику...
‚се это остаетсЯ мечтами. ’акие путешествиЯ возвращают нам хорошее
настроение, и назавтра мы готовы к встрече с действительностью. Ќо о чем мы
говорим серьезно - это о возможности длЯ тебЯ однажды приехать в Џариж.
„овольно скромное желание, учитываЯ, что ты женат на француженке, но оно
осуществитсЯ лишь спустЯ шесть лет, и то просто чудом. есть лет Я делаю все
возможное, чтобы ты получил визу на поездку - не на окончательный отъезд.
•отЯ, может быть, это было бы самое легкое длЯ нас решение: два-три года
ожиданиЯ с обычными трудностЯми - и "они" могли бы поздравить друг друга с
тем, что наконец-то избавились от тебЯ... Ќа самом деле все не так просто.
‚о-первых, ты никогда не собиралсЯ уезжать. ‚о-вторых, мне претит сама мысль
о человеке, потерЯвшем корни и свЯзанном со мной чем-то другим, кроме уз
любви. ’ы оказалсЯ бы в этом случае как бы в плену. џ отлично знаю, что
такое изгнание, - Я родилась в семье эмигрантов. Ќо если быть сосланным
означает быть иностранцем в чужой стране, то Я не отношусь к этим людЯм. Њне
не нужно убегать от себЯ, мне хорошо, где бы Я ни была. €, лишеннаЯ чувства
ура-патриотизма, Я совсем не тоскую о Љлиши-сюр-‘ен, где Я родилась. Ќо длЯ
тебЯ все начинаетсЯ с этой первой трудности. ’ы не в ладу с собой. ’ебе
хорошо только на ђодине, несмотрЯ на присущие этой жизни разочарованиЯ и
глупости, доходЯщие до абсурда. ‡а границей ты живешь лучше, в гармонии с
окружением, с женой, с семьей, работой, но тебе скучно.
’о есть ты в изгнании уже сам в себе, и этот внутренний разлад
становитсЯ все заметнее. —тобы жить со мной и воспользоватьсЯ однажды
свободой, на которую ты надеешьсЯ, ты должен заглушить, затаить в самой
глубине своего существа неуемную жажду свободы. „олгое времЯ сцена, любовь,
поэзиЯ будут служить клапаном длЯ твоего бьющего" через край темперамента.
Ќо после первой поездки за границу у тебЯ поЯвлЯетсЯ чувство разочарованиЯ,
отчаЯниЯ оттого, что и здесь ты не нашел решениЯ проблемы. € уже практически
ничто не в силах сдерживать твоих разрушительных импульсов. ‚ этом и
заключаетсЯ парадокс, невообразимый длЯ нормального здорового человека:
имеЯ, казалось бы, все, ты буквально тонешь в отчаЯнии.
„овольно быстро выЯснЯетсЯ, что возможность выехать из ‘‘‘ђ ничего не
решает, лишь убыстрЯет падение. ЏьЯных загулов, которые времЯ от времени
можно себе позволить" Њоскве, на ‡ападе не понимают, во всЯком случае, в тех
кругах, где мы обычно бываем. € за подобную выходку наказание здесь гораздо
более жестоко: потерЯ уважениЯ, работы, права общатьсЯ с людьми. € это может
показатьсЯ странным, но на ‡ападе ты свЯзан еще крепче, чем дома...
—еловек, живущий в тоталитарном государстве, неловко чувствует себЯ
даже в собственной шкуре. Ћн надеетсЯ найти на ‡ападе окончательное
разрешение всех проблем и избавитьсЯ от своих страхов. € вдруг понимает, что
сам по себе ‡апад ничего не изменит в его жизни - у него лишь возникнет
множество неведомых доселе обЯзанностей. Џрибыль - это главное, эгоизм -
закон жизни, и ужаснее всего то, что сам он здесь - никто и ничто. € ко
всему прочему существует Языковой барьер. „лЯ поэта это смертельно. ’ы
словно стоишь двумЯ ногами на разных континентах, а они все дальше отходЯт
друг от друга.
“ тебЯ дома, в ‘‘‘ђ, тебЯ понимают. ’ы не признан официально, но зато
любим публикой. ‚о ”ранции и вообще за границей ты всего лишь иностранец, в
лучшем случае - любопытное существо, приводЯщее в восторг на вечеринке, или
даже просто муж известной актрисы. ’ы можешь делать все, что угодно, ходить
куда угодно, как и всЯкий другой, только надо соблюдать два обЯзательных
правила: иметь деньги и быть интересным длЯ окружающих. Ќо после концертов
на переполненных вопЯщих стадионах приЯтно ли видеть триста человек в зале -
в основном советских дипломатов и изучающих русский Язык? € как выжить при
постоЯнной бдительности жены, друзей и постоЯнной необходимости
контролировать свои поступки? ‘частлив ты бываешь всего несколько дней, и
вот тебЯ уже снова раздирают противоречивые желаниЯ. „ни начинают тЯнутьсЯ
невыносимо долго, ты наконец с облегчением возвращаешьсЯ в Њоскву, но, как
только проходит радость встречи с городом, с театром, с публикой, у тебЯ
снова поЯвлЯетсЯ непреодолимое желание уехать... € повсюду ты чувствуешь
себЯ изгнанником.
’ы не можешь жить ни поднадзорно-свободным в Њоскве, ни
условно-свободным на ‡ападе. ’ы выбираешь внутреннее изгнание. аг за шагом
ты покидаешь сам себЯ.
‘ течением лет мы все чаще задаем себе вопрос, хорошо ли Я сделала, что
помогла тебе выехать? Ћтвет в твоем последнем стихотворении: "џ жив,
двенадцать лет тобой храним". ’вои стихи этого времени все же питаютсЯ
опытом заграничных поездок...
‚ тридцать лет ты был талантливым человеком, автором нескольких
красивых песен. ‚ сорок два года - ты Џоэт, оставивший человечеству свое
творчество.

Ќа уже немного выцветшей фотографии человек десЯть сидЯт и стоЯт возле
дома, и у всех - довольный и немного дурацкий вид людей, позирующих перед
объективом в праздничный день. Њного съедено - Я три днЯ стоЯла у плиты, -
много выпито. Њы с девочками в четыре голоса спели весь наш репертуар. Џотом
дети играли рок в саду. ’ы тоже пел - долго, несмотрЯ на усталость. Ќа твоем
бледном лице, усеЯнном каплЯми пота, было что-то вроде спокойствиЯ, будто
умиротворенность.
Ћткрытый на все четыре стороны дом гудит сверху донизу. ’олько
объевшиесЯ собаки спЯт животом вверх, нисколько не смущаЯсь от всей этой
суматохи. ќтот праздник, который Я бы хотела справлЯть каждый год, собирает
всю нашу семью и друзей. ‚нуки - в полном восторге, потому что, приехав к
трем часам днЯ, они все еще играют в саду. “же давно ночь, и Я уверена, что
через много лет эти дети, которым сейчас от двух до двенадцати, будут
помнить такие ночи, полные свободы. Ќам кажетсЯ, что бабушка с нами, что вот
сейчас она выйдет на крыльцо в черном костюме и розовой блузке и скажет
своим воркующим голосом: "„ети, идите немножко отдохнуть. Џосмотрите -
мальчики все мокрые, а малышам навернЯка хочетсЯ пирога. €дите сюда, мои
хорошие"...
„ень жаркий, как это часто бывает в начале июнЯ. Џод деревьЯми
образуютсЯ группы. Њы слушаем музыку, говорим о политике, в сторонке кто-то
целуетсЯ. Ќекоторые, лежа на траве, блаженно засыпают в тени дубов. “ всех
ощущение тихого блаженства. Њы с сестрами носимсЯ из дома в сад и обратно,
чтобы вовремЯ накрыть чай, позвать детей, убрать со стола, и вдруг
сталкиваемсЯ вместе на кухне. Ќесколько секунд мы стоим, обнЯвшись, и
улыбаемсЯ друг другу.
ЏроходЯ мимо гостиной, Я нахожу тебЯ лежащим на тахте. Њимо то и дело
пробегают дети или проходит кто-нибудь из домашних с тарелками в руках... ’ы
привлекаешь менЯ к себе и, впервые за долгое времЯ, нежно-нежно целуешь, и
мы покачиваемсЯ, обнЯвшись, будто убаюкиваЯ друг друга.
Љ действительности нас возвращает одна моЯ подруга -нас ждут
фотографироватьсЯ. џ смотрю сегоднЯ на эту фотографию: у нас с тобой -
заспанные лица, немного припухшие глаза, обезумевший вид счастливых людей.
‘квозь ветки на лицах играют солнечные пЯтна. ”отоаппарат ухватил
единственное мгновение, когда все в тени и только двое остались будто в
ореоле света - моЯ сестра Ћдиль и ты, ‚олодЯ.

Џочему этот город пахнет смертью? Њожет быть, потому, что он словно
зажат между солоноватыми водами и небом - влажный и теплый, как чрево
мира...
’ы нерешительно поднимаешьсЯ по шаткой деревЯнной лесенке и устало и
умолЯюще смотришь на менЯ. џ протЯгиваю тебе руку и подхватываю тебЯ уже в
падении. Њаленький катерок, который служит теперь вместо гондолы, должен
отвезти нас в аэропорт. ѓондольер осталсЯ прежним венецианским гондольером.
Ћн понимающе улыбаетсЯ и напевает вполголоса, ровно настолько громко, чтобы
не слышать твоих стонов. Ћн догадалсЯ, что это - наша последнЯЯ прогулка.
„лЯ остальных - это первый день любви: в ‚енецию по традиции отправлЯютсЯ в
свадебное путешествие.
ќтой ночью было сказано все, и наконец между нами нет больше тайны.
Ћчевидно, после очередного срыва ты по преступному совету одного
приЯтелЯ впервые вкалываешь себе морфий: физическаЯ боль после самой жуткой
пьЯнки - это ничто в сравнении с психическими мучениЯми. —увство провала,
угрызениЯ совести, стыд передо мной исчезают как по волшебству: морфий все
стирает из памЯти. ‚о всЯком случае, в первый раз ты думал именно так. ’ы
даже говоришь мне по телефону с мальчишеской гордостью:
- џ больше не пью. ‚идишь, какой Я сильный?
џ еще не знаю цены этой твоей "силе". Ќесколько месЯцев ты будешь
обманывать себЯ. ’ы прЯмо переходишь к морфию, чтобы на поддатьсЯ искушению
выпить. ‚ течение некоторого времени тебе кажетсЯ, что ты нашел магическое
решение. Ќо дозы увеличиваютсЯ, и, сам того не чувствуЯ, ты попадаешь в еще
более чудовищное рабство. ‘ виду это почти незаметно: ты продолжаешь более
или менее нормальную жизнь. Џотом становитсЯ все тЯжелее, потому что
сознание уже не отключаетсЯ. Џотом все это превращаетсЯ в кошмар - жизнь
уходит шаг за шагом, ампула за ампулой, без страданий, потихоньку - и тем
страшнее. Ђ главное - Я бессильна перед этим новым врагом. џ просто ничего
не замечаю.
’еперь Я знаю все. ’ы осмелилсЯ произнести "запретные" слова.
џ наслаждаюсь этими минутами с болезненным ликованием, как мог бы
наслаждатьсЯ последними минутами жизни смертельно раненный человек. Њы снова
вернулись к началу нашей любви. Њы больше не прЯчемсЯ друг от друга, нам
нечего друг от друга скрывать. „нЯ нас с тобой это - последний глоток
воздуха.
’ы всегда мечтал о ‚енеции, мы часто говорили о ней ночами. Ћт влажного
воздуха нас немного знобит, и, весь дрожа, ты прижимаешьсЯ ко мне. €
все-таки мы счастливы, спокойны, вновь обретЯ доверие друг к другу. ѓолос
гондольера перекрывает наш шепот - а мы шепчемсЯ, как заговорщики... ’ы
закашлЯлсЯ, и у тебЯ на лбу выступили крупные капли пота. ’ы принимаешьсЯ
вдруг говорить о нашем будущем: путешествиЯ, работа, творчество, свобода. ’ы
мечтаешь приехать пожить во ”ранции полгода, занЯтьсЯ прозой. ’ы говоришь
мне, что обЯзательно поправишьсЯ, и чувствуешь сам, что это - конец.
- џ возьму себЯ в руки. Љак только Я приеду в Џариж, мы начнем
соблюдать режим, мы будем делать гимнастику, всЯ жизнь еще впереди.
‚ конце концов нам всего по сорок два года! ’ы обещаешь, что к моему
дню рождениЯ в мае "все будет в порЯдке". ’ы дрожишь сильнее, и Я накидываю
на тебЯ свою куртку. Ќо эта дрожь не от холода. ‚ твоем сером лице живыми
остались лишь пронзительные светлые глаза. ’ы дышишь рывками и внимательно,
стараЯсь ничего не упустить, разглЯдываешь величественный мертвый город -
удивительной красоты особнЯки бледных тонов с отсыревшей, отваливающейсЯ
кусками штукатуркой и трещинами иногда через весь фасад, гниющие деревЯнные
сваи вдоль канала... ‚енециЯ всЯ стоит на сваЯх. —тобы построить город, люди
умертвили тысЯчи прекрасных высоких деревьев, и они превратились теперь в
скользкие трухлЯвые бревна...
’ы глотаешь украдкой какую-то таблетку, и тебе ненадолго становитсЯ
легче.
Њы проплываем мимо кладбища, где находЯтсЯ могилы многих знаменитых
артистов. ’ы говоришь: "Ќеплохо в качестве места вечного успокоениЯ". Њы
смеемсЯ, потому что все, что свЯзано со смертью, всегда было у нас поводом
длЯ сарказма.
‚енециЯ потихоньку словно тонет в воде позади нас. ‹егкий туман
затЯгивает море. џ начинаю вслух мечтать о каком-нибудь месте вне времени,
вне мира, вне нашей реальности, где бы мы могли начать все сначала,
вернутьсЯ к чистоте нашего детства... ’ы говоришь - не то смеЯсь, не то
серьезно: "‘мотри как бы нам тут совсем не потерЯтьсЯ, а то так можно
никогда больше не найти цивилизации..."
џ с горечью замечаю: "—его она стоит!" Љатер задевает бревна, лестница
скрипит у нас под ногами, Я сжимаю тебЯ в объЯтиЯх, но ты спешишь, ты
убегаешь. —удо не свершилось, тебе остаетсЯ девЯносто дней жизни.

‚ десЯтый раз ты спрашиваешь менЯ:
- Љогда мы пойдем к ‘имоне?
Љак все советские люди, кроме разве что нескольких ворчунов из
номенклатуры, ты считаешь ее самой знаменитой и самой красивой французской
актрисой, и еще - самой смелой. ‚ Њоскве хорошо знают Њонтана и ‘иньоре.
Љак все, ты очарован "‡олотой каской". ’ы знаешь, что Я тоже особенно
нежно отношусь к этой женщине, котораЯ длЯ менЯ словно старшаЯ сестра. џ
познакомилась с ней, когда мне выдавали премию ‘юзанны ЃьЯнкетти, - мне было
пЯтнадцать лет. ЊенЯ награждали в присутствии такой крупной кинозвезды - и
это переполнЯло менЯ гордостью и восхищением. Ћна сиЯла, ее удивительные
глаза блестели Ярче алмазов в форме сердца, которые болтались у нее на шее.
…е глубокий, немного гортанный голос смЯгчалсЯ легким журчанием прелестного
дефекта речи. ‚ свои тридцать лет она была в расцвете красоты. Џозже в
‘ен-Џоль-де-‚ансе мы с ней долго общались. Љ тому времени и Я повзрослела,
наши отношениЯ стали глубже. €з восхищенной девчонки Я превратилась в
восхищенную подругу. Ћна всегда поражала менЯ точностью и здравым смыслом
суждений,
‚ это утро Я наконец привожу тебЯ познакомитьсЯ с ней на съемки фильма
режиссера ђене Ђллио "’рудный день королевы". Љогда Я тебе сказала, что это
в пригороде, в рабочем квартале, ты еще больше обрадовалсЯ. —ем ближе ты
знакомишьсЯ с Џарижем, тем больше он тебе нравитсЯ. Џрием теплый. ‘ъемочнаЯ
группа на всех широтах одинакова, при любом режиме. ’ы выдерживаешь
пристрастный допрос ‘имоны, которому она подвергает всех, кого видит
впервые, и даже знакомых, уезжавших куда-нибудь надолго. ќто смесь резких
вопросов, острого любопытства и мЯгкости. ’ы покорен. —увствуетсЯ, что в
этой даме пЯтидесЯти двух лет не осталось ничего от той роковой женщины из
знаменитых фильмов, но мужчины все равно в нее влюблЯютсЯ, и именно потому,
что она - по-настоЯщему человек. Љ тому же глаза ее полны блеска и улыбка
все такаЯ же хищнаЯ.
Џотом мы расстаемсЯ, договорившись встретитьсЯ за ужином у нее дома. ‚
машине Я вижу, как ты напрЯжен. ’ы чувствуешь себЯ не в своей тарелке, и Я
засыпаю тебЯ вопросами:
- —то случилось? Ћткуда это плохое настроение?
’ы не сразу отвечаешь:
- ’ы видела эти дома? ќто здесь называетсЯ рабочим кварталом?!
€ снова - печаль, сожаление и гнев поднимаютсЯ в тебе.
- ‚се эти дома, где живут небогатые люди - "эксплуатируемые", как их у
нас называют, - да у нас ни один аппаратчик не мог бы надеЯтьсЯ на лучшее!
ќтот квартал, эти краски, эти лавочки, эти машины!...
“ тебЯ срываетсЯ голос. џ молчу, да и что скажешь?.. Џосле долгой паузы
твое лицо смЯгчаетсЯ:
- ’акаЯ замечательнаЯ женщина! Ћна хитраЯ, она все понЯла, и потом
видно, что она любит приложитьсЯ к бутылочке.
€ - после паузы:
- Ћна тоже...
џ не продолжаю этой темы. џ знаю, до какой степени давит на тебЯ теперь
твое добровольное состоЯние непьющего.
џ буду встречатьсЯ с ‘имоной еще несколько лет. ’от ужин не состоЯлсЯ:
работа, поездки - в нашей профессии это обычное дело. Ќо встречатьсЯ мы
всегда будем тепло и будем болтать, как если бы никогда не расставались. ‚
семьдесЯт седьмом году ты приезжаешь на гастроли с "ѓамлетом" и остаешьсЯ
немного дольше обычного в Џариже. ‚ один из свободных вечеров мы идем к
Њонтану и ‘имоне на площадь „офин в "каморку", как они называют свою
квартиру, окна которой выходЯт прЯмо на тротуар оживленной улицы.
ќто - уютнаЯ обжитаЯ квартира. ‡десь множество фотографий и сувениров,
привезенных с гастролей, со съемок, из поездок. ‚ квартире всегда живет
кто-нибудь из посторонних - какие-то беженцы, люди без родины, странные
путешественники всех национальностей. …динственное, что их сближает, - это
страдание от несправедливости, котораЯ убивает их морально или
физически-‡десь они находЯт внимательных слушателей, братскую помощь, а
зачастую просто средства на жизнь. “севшись за низким столом, ‘имона,
несколько друзей, ты и Я страстно спорим, потому что волнующих тем хватает.
џ измучилась переводить с бешеной скоростью. “ставшаЯ ‘имона немного
повторЯетсЯ, и Я сама перестаю находить нужные слова. ’ы, единственный
трезвый человек в компании, тЯнешь менЯ к двери, говорЯ, что у менЯ уже Язык
заплетаетсЯ. џ обижаюсь, и вечер заканчиваетсЯ скандалом. Ќа следующее утро
мне стыдно, потому что Я знаю, что, как и все по-настоЯщему больные от
алкоголЯ люди, ты не любишь, чтобы твои близкие "позволЯли себе". € потом, Я
впервые видела ‘имону, от которой ускользала нить рассуждений. ‚чера даже у
нее "заело пластинку", как говорЯт люди нашей профессии. џ отправлЯю ей
письмо, полное нежности, где высказываю свои опасениЯ, говорю, что ее
физический облик - это ее личное дело, но что ее голова еще нужна
остальным... Ћб этом Я тебе, естественно, не рассказывала.

1980 год. Ќа экране телевизора поЯвлЯетсЯ торжественно-спокойное лицо
‘имоны. Ћна говорит о тебе. Ћна говорит, каким ты был поэтом и человеком,
рассказывает, как московскаЯ толпа, официально не оповещеннаЯ, провожала
тебЯ на кладбище. € в ее прозрачных, почти невидЯщих глазах чувствуетсЯ
огромнаЯ сила, в каждом слове сквозит глубокаЯ грусть.

1984 год. џ ужинаю с ‘имоной в Љибероне. „ва днЯ назад она отдала мне
пачку исписанных листочков - свой роман. Ћна сказала:
- џ назвала книгу "Џрощай, ‚олодЯ!".
џ побелела. Џочувствовав мое волнение, она добавлЯет:
- ќто не твой, но они похожи, как братьЯ, - вот увидишь...
Њы с сестрами прочли этот роман втроем, сидЯ за круглым столом, вырываЯ
друг у друга листочки, смеЯсь, плача, охваченные одними и теми же эмоциЯми,
- может быть, потому, что мы не можем забыть один день, проведенный на улице
“ниверситэ у нашей сестры Ћдиль; сидЯ вокруг большого стола, на котором
громоздЯтсЯ кипы страничек, мы читали тогда впЯтером - четыре сестры
ЏолЯковы и ‘имона - нашу книгу "Ѓабушка". Њы волнуемсЯ, и вот звучит
приговор:
- Ќеплохо, но Я уверена, что здесь было из чего сделать потрЯсающую
книгу.
’еперь мы читаем книгу ‘имоны, и Я чувствую, как ее лихорадит. Њы с
сестрами наперебой делаем ей комплименты. „лЯ нас эта книга действительно
удалась. ’еперь остаетсЯ ждать приговора публики. ќто будет полный успех.

22 сентЯбрЯ. џ читаю ‘имоне главу из тисненного золотом изданиЯ ее
книги "’оска уже не та", где она пишет о ђоссии. …е глаза мерцают, как
слепые звезды. € вдруг она говорит мне:
- ’ы должна писать...

24 сентЯбрЯ. ‘имона чувствует себЯ все хуже. Њне все-таки удалось
уговорить ее поесть. џ привезла специально длЯ нее блины с икрой. ‚первые за
долгое времЯ она ест, даже с удовольствием. € все же, дожевываЯ блинчик, она
не забывает мне сказать:
- ’ы должна писать...
џ принесла несколько листочков и робко читаю их ‘имоне. Ћна говорит:
- Џродолжай.
25 сентЯбрЯ. Њы потихоньку прогуливаемсЯ перед домом, ‘имона начинает
снова:
- ’ы должна писать.
‚ечером она выкуривает последнюю сигарету:
- „орогаЯ моЯ, пиши о ‚олоде...
30 сентЯбрЯ восемьдесЯт пЯтого года. ’ело ‘имоны покоитсЯ на кровати. џ
громко говорю в тишине светлой комнаты:
- џ сделаю это, Я обещаю тебе.

Љрасный огонек неистово мигает, актеры на сцене убыстрЯют ритм, в игре
- напрЯжение. џ потихоньку поворачиваю голову и различаю в глубине зала
силуэт в ореоле непослушных волос. ќто - ћрий Џетрович ‹юбимов, "шеф". Ћн
держит в руках придуманный им фонарик: белым освещаетсЯ его собственное
лицо, когда он хочет уточнить мимику или указать на плохое движение, слишком
быстрый темп, автоматическую игру. ‡еленый свет означает, что все идет
хорошо, красный - что нужно сменить ритм, что он недоволен, что актеры
играют не с полной отдачей. …го невозможно обмануть: он сам - актер, он
прекрасно видит, когда на сцене кто-то бережет силы. —то удивительно в этом
человеке - он это и сам признает, - он не был большим актером, он выглЯдел
на сцене лишь миловидным молодым человеком. Ћн обрел свое настоЯщее
призвание, став сначала педагогом, затем - режиссером театра.
‚ы впервые встречаетесь в шестьдесЯт четвертом году - практически в
ходе созданиЯ ’еатра на ’аганке. „лЯ тебЯ это настоЯщаЯ удача - прийти в тот
самый момент, когда театр только начинает жить. ’вои отношениЯ с ‹юбимовым
углублЯютсЯ из года в год. Ћн становитсЯ тебе немного отцом, которого у тебЯ
никогда по-настоЯщему не было. ’ы восхищаешьсЯ им и побаиваешьсЯ его. Ћн
любит тебЯ, как талантливого сына, с которым, правда, хлопот не оберешьсЯ.
‚ы дополнЯете друг друга в работе, и смотреть репетиции становитсЯ длЯ менЯ
настоЯщим наслаждением. ‚ы оба - заводные и соперничаете в обаЯнии. ‚ы
попеременно взрываетесь, объЯснЯетесь, Яростно жестикулируЯ, в какую-то
минуту начинает казатьсЯ, что дело сейчас дойдет до драки, - и все-таки вы
никогда по-настоЯщему не ругаетесь. ‡а несколько дней до генеральной
репетиции все становитсЯ на свои места. ‹юбимов выискивает совершенно
особенную трактовку, от которой будет зависеть успех. ’ы играешь не щадЯ
сил. ЉажетсЯ, ты уже достиг потолка. € вдруг - ты преодолеваешь этот предел,
и открываетсЯ такаЯ глубина... € каждый раз совершаетсЯ чудо - ѓалилей,
Џугачев, ЊаЯковский, ѓамлет и, наконец, ‘видригайлов. Љакую палитру
персонажей вы создали с ‹юбимовым! Ќе говорЯ уже обо всех поэтических
пьесах, современных произведениЯх и спектаклЯх, которые мало кому довелось
увидеть.
‹юбимов всю жизнь будет тебе другом. Ћн всегда прощал тебе все твои
выходки, которые иногда ставили его в очень трудное положение. Џублика
приходила в Ярость, когда ты не играл. Љоллеги-актеры завидовали твоему
успеху, снисходительности к тебе ‹юбимова и особенно любви к тебе народа. ‡а
исключением некоторых - „емидовой, ‡олотухина, ацкой, ”илатова,
„ыховичного, твоих друзей, - все кусали себе локти от зависти и всЯчески
портили тебе жизнь. Ћсобенно ненавидели тебЯ девочки. Ћни распространЯли
слухи, пытались поссорить тебЯ с ‹юбимовым, превратили театр в корзину с
копошащимисЯ крабами.
Ќасколько ты любишь концерты и встречи с публикой, настолько работа в
труппе становитсЯ тебе в тЯгость; Љ семьдесЯт восьмому году ты серьезно
подумываешь уйти из театра. ‹юбимов дает тебе тогда возможность участвовать
в спектакле со стихами и музыкой - "‚ поисках жанра", а главное - сыграть
‘видригайлова в "Џреступлении и наказании" в начале семьдесЯт девЯтого. ќто
будет твоЯ последнЯЯ роль в театре. ‚ конце спектаклЯ ты исчезаешь в люке,
откуда вырываетсЯ красноватый свет. ќто премьера. ‡ал потрЯсен, Я сама дрожу
и не могу отделатьсЯ от глубокой тревоги весь остаток вечера. Њежду тем все
веселы, и даже "шеф", который обычно скуп на комплименты, сегоднЯ говорит:
"•орошо, ‚олодЯ". € правда, твоЯ актерскаЯ работа достигла в этой роли
несравненной глубины. Ќо какой ценой? ‡а ужином Я сижу напротив тебЯ и
‹юбимова и вижу жизнерадостность в глазах "шефа", его счастливую улыбку и -
твое каменное лицо с пустыми глазами. Њежду тем ты на двадцать лет его
моложе. Ќа его шестидесЯтилетие ты написал длЯ капустника текст на известную
музыку. Љапустник - это спектакль, играющийсЯ в тесном кругу длЯ друзей и
коллег, где можно во весь голос и с юмором сказать все, что на сердце. ќта
разрешеннаЯ импровизациЯ радует всех. ќто нечто вроде аварийного клапана,
который правительство, мне кажетсЯ, использует еще и длЯ того, чтобы знать
настроениЯ людей. ’вое выступление заканчиваетсЯ словами: "‘кажи еще
спасибо, что живой!" ќто было в семьдесЯт седьмом году.
„вадцать седьмого июлЯ восьмидесЯтого года Я вижу ‹юбимова -
постаревшего, согнувшегосЯ под тЯжестью горЯ. Ћн до конца исполнЯет свой
долг режиссера, организуЯ все до мельчайших деталей. € смело и непоколебимо
запрещает официальным ораторам доступ в зал. џ всю жизнь буду ему за это
признательна. ‚ своей книге воспоминаний, в заключение посвЯщенной тебе
главы, он написал: "Џастернак, Ђхматова или ‚ысоцкий вызывали своими стихами
больше чем восхищение. Ћни вызывали любовь".

‘ыграть ѓамлета - это уникальнаЯ возможность в жизни актера. ’ы идешь к
этой роли на собственный манер - перегибаЯ палку, Яростно, со скандалом.
Џосле катастрофического запоЯ, следующего за нашей свадьбой, мы расстаемсЯ.
‹юбимов, до последней степени изведенный твоими загулами, предлагает
репетировать твою роль другому актеру, надеЯсь, что ты обЯзательно
среагируешь - просто из гордости.
’ы пишешь мне двадцать пЯтого маЯ семидесЯтого года: "‹юбимов пригласил
артиста "‘овременника" репетировать роль параллельно со мной. …стественно,
менЯ это расстраивает, потому что вдвоем репетировать невозможно - даже длЯ
одного актера не хватает времени. Љогда через некоторое времЯ Я вернусь в
театр, Я поговорю с "шефом", и, если он не изменит своей позиции, Я откажусь
от роли и, по-видимому, уйду из театра. ќто очень глупо, Я хотел получить
эту роль вот уже год, Я придумывал, как это можно играть... Љонечно, Я
понимаю ‹юбимова - Я слишком часто обманывал его доверие, и он не хочет
больше рисковать, но... именно теперь, когда Я уверен, что нет больше
никакого риска, длЯ менЯ эта новость очень тЯжела. ‹адно, разберемсЯ..."
‚ этих строчках заключаетсЯ объЯснение твоего подхода к трагедии
ѓамлета - человека, вынужденного изображать сумасшедшего, чтобы его оставили
в живых, притворЯтьсЯ, чтобы его не заперли на замок, быть мужественным
совсем по-другому, чем было принЯто в его касте, изобретать новый Язык,
который пугает Ћфелию и непонЯтен никому, особенно его собственной матери.
ѓамлет, который живет в тебе, очень на тебЯ похож. ‹юбимов все еще прощает
тебЯ и не колеблЯсь доверЯет тебе эту огромную работу. Љ тому же тебе очень
помогает декорациЯ, придуманнаЯ твоим другом „авидом Ѓоровским, - огромный
груботканый занавес грЯзно-серого цвета, который перемещаетсЯ во всех
направлениЯх. Ћн стал будто еще одним персонажем драмы: широкими медленными
движениЯми он подметает сцену и тем самым участвует в игре. ’ы можешь
зацепитьсЯ за него, завернутьсЯ в него, за тобой следЯт сквозь него, ты
играешь с ним. ’ы громко кричишь на Ћфелию длЯ тех, кто подслушивает, и
страстно целуешь ее, спрЯтанную в складках занавеса. ‹юбопытным образом эта
сценическаЯ находка оттенЯет все нюансы твоей игры.
‚сю свою жизнь ты разыгрывал некое тихое помешательство, чтобы скрыть
глубокий внутренний разлад. ’ы каждый день маскировал отчаЯние шутками,
которые обезоруживали чиновников и близких тебе людей, иногда устававших от
твоих невероЯтных выходок. €х останавливало в критический момент одно твое
слово - разглаживались морщины, и люди вновь обретали мужество и терпение. ‚
армейской среде, где ты вырос, учат мужеству, но не учат восставать против
зазубренных идей - такие веши здесь просто немыслимы. ’вое мужество тем
более велико, что никто тебЯ не поддерживает - твои близкие отказались от
тебЯ, мучают тебЯ и предают. € твои стихи, полные скрытого смысла, здорово
их раздражают. ѓамлет не станет играть на инструменте, на котором не умеет
играть. ’ебе предлагают говорить то, что от тебЯ хотЯт услышать. ’ы
отказываешьсЯ и только громче кричишь свою правду. Љартина, остающаЯсЯ после
спектаклЯ, - это страшный жестокий бой. Љонечно, исход смертельный, но
прежде всего это победа истины. ѓамлет, пожертвовавший Ћфелией, измученный
сомнениЯми, предательством любимой матери и самых дорогих друзей, сам решает
свою судьбу - и происходит трагическаЯ развЯзка. € когда, смертельно
раненный, отомстив, он говорит последние слова, прекрасно переведенные
великим Џастернаком: "„альнейшее - молчанье", - раздавленные болью зрители
еще несколько минут не двигаютсЯ с мест. ’ы сам, раздетый до поЯса,
подрагиваЯ как лошадь после изнурительной скачки, осунувшийсЯ от прожитой на
сцене жизни, поднимаешьсЯ лишь через несколько минут в полной темноте,
которой завершаетсЯ спектакль. ‚ первый вечер Я бегу за кулисы обнЯть тебЯ.
Ќа твоем лоснЯщемсЯ от пота лице - счастливаЯ улыбка: ты справилсЯ с этой
ролью, ты ее сыграл, ты выложилсЯ весь.
ќта премьера навсегда останетсЯ в моей памЯти. „орога была такаЯ
длиннаЯ... ‘ледующие десЯть лет ты приближалсЯ к ѓамлету и одновременно
происходило как бы очищение персонажа человеком. € это стало настоЯщим,
высшим театральным искусством, и таким был каждый спектакль -вплоть до
рокового днЯ в июле восьмидесЯтого, когда ты не поЯвилсЯ в глубине сцены с
гитарой в руках. ‚ тот вечер ты не играл спектаклЯ - ты никогда больше не
играл. ‡а пропавшие билеты возвращать деньги не пришлось: каждый сохранил
свой как свЯщенную реликвию...

Ћдиннадцатое июлЯ восьмидесЯтого года. —емоданы в холле, ты уезжаешь в
Њоскву. Ќам обоим тЯжело и грустно. Њы устали. ’ри недели мы делали все, что
только было в наших силах. Њожет быть, мне не хватило духу? ‚се тщетно. ’ы
вынимаешь из кармана маленькую открытку. Ќа ней наскоро набросаны несколько
строк. ‚ большом гулком холле твой голос звучит как погребальный колокол. џ
тихо плачу. ’ы говоришь:
- Ќе плачь, еще не времЯ.
’ы внимательно смотришь на менЯ выцветшими глазами, будто спрашиваешь о
чем-то. џ хочу взЯть у тебЯ из рук открытку, ты говоришь, - что там
неразборчиво написано, и обещаешь мне послать стихи телеграммой. Њы едем в
аэропорт. ’вои стихи звучат во мне. ‹ед, о котором ты много раз говорил,
давит нас, не дает нам сдвинутьсЯ с места. € Я ничего не в силах сказать
тебе, кроме банальных фраз: "Ѓереги себЯ. Ѓудь осторожен. Ќе делай
глупостей. ‘ообщай о себе". Ќо сил у менЯ больше нет. Њы уже далеко друг от
друга.
Џоследний поцелуй, Я медленно глажу тебЯ по небритой щеке - и эскалатор
уносит тебЯ вверх. Њы смотрим друг на друга. џ даже наклонЯюсь, чтобы
увидеть, как ты исчезаешь. ’ы в последний раз машешь мне рукой. џ больше не
вижу тебЯ. ќто конец.
Љак во сне Я возвращаюсь домой, пытаюсь собрать воедино беспорЯдочные
картинки последних дней: мое беспокойство, когда ты не приехал в назначенный
день, бесполезные звонки, ожидание, бессилие, твое исчезновение между
Џарижем и Њосквой и - однажды ночью - звонок моей подруги. ’ы уже несколько
часов в Џариже - в одном из русских ресторанов, - и дело плохо, надо ехать
за тобой. џ бужу Џетю - мне нужна помощь. Њы находим тебЯ на банкетке,
обитой красным плюшем, в самом темном углу. ‘ тобой гитара и чемодан, ты
похож на отставшего от поезда пассажира.
Ќаш добрый доктор Џоль Ћнигман не может ничего сделать - тебЯ нужно
класть в больницу. ‚ коридоре доктор „югарен смотрит на менЯ и спрашивает:
- Ќа этот раз кто это?
- Њой муж.
- ЃеднЯжка...
‚ том же коридоре несколько лет назад находилсЯ мой старший сын.
Џрошло времЯ. ’ы приходишь в сознание, а дальше - угрызениЯ совести,
отчаЯние и, наконец, откровенный разговор со мной. џ отказалась, несмотрЯ на
советы врачей, оставить тебЯ в специальной клинике. Ѓыть может, Я должна
была на это решитьсЯ. Ќо могла ли Я посЯгнуть на твою свободу, которой ты
дорожил больше жизни?..
’ы попросил менЯ: "“едем вдвоем, уедем далеко, ты вылечишь менЯ, как
раньше, как всегда..." € вот - мы на юге ”ранции в маленьком доме моей
сестры Ћдиль. ’ишина, холод, спрЯтанные в саду бутылки, успокоительные
пилюли, которые никого не успокаивают, и вокруг - огромное пространство,
которое длЯ тебЯ не более чем пустота. € обрывки фраз: "џ уеду, Я больше не
могу, Я больше не хочу, это слишком тЯжело, хватит". € моЯ сила воли
изнашиваетсЯ, как трЯпка, менЯ охватывает усталость, и отчаЯние заставлЯет
менЯ отступить. Њы уезжаем. ‚ дороге ты дремлешь, быть может пользуЯсь
предоставленной тебе отсрочкой. ‘трофы последнего стихотворениЯ
упорЯдочиваютсЯ у тебЯ в голове:

€ снизу лед и сверху - маюсь между.
Џробить ли верх иль пробуравить низ?
Љонечно, всплыть и не терЯть надежду,
Ђ там - за дело, в ожиданьи виз.

‹ед надо мною - надломись и тресни!
џ весь в поту, как пахарь от сохи.
‚ернусь к тебе, как корабли из песни,
‚се помнЯ, даже старые стихи.

Њне меньше полувека - сорок с лишним.
џ жив, двенадцать лет тобой храним.
Њне есть что спеть, представ перед ‚севышним,
Њне есть чем оправдатьсЯ перед Ќим.

’ы читал мне эти стихи всего один раз, и они отпечатались у менЯ в
памЯти.
‚ ночной тишине Я закрываю глаза и словно прокручиваю фильм об этих
проклЯтых месЯцах. Ќаши тЯжелые телефонные разговоры, твои многодневные
отсутствиЯ и потом, двадцать третьего июнЯ, - смерть Ћдиль, мой крик о
помощи, твое желание приехать менЯ утешить, преступный отказ в визе - и ты
падаешь в пропасть. Џотом - месЯц холодной Ярости, необъЯснимой паники и
вечером двадцать третьего июлЯ - наш последний разговор:
- џ завЯзал. “ менЯ билет и виза на двадцать девЯтое. ‘кажи, ты еще
примешь менЯ?
- Џриезжай. ’ы же знаешь, Я всегда тебЯ жду.
- ‘пасибо, любимаЯ моЯ.
Љак часто Я слышала эти слова раньше... Љак долго ты не повторЯл их
мне... џ верю. џ чувствую твою искренность. „ва днЯ Я радуюсь, готовлю целую
программу, как встретить тебЯ, успокоить, отвлечь. џ прибираю в доме,
закупаю продукты, приношу цветы, прихорашиваюсь.
‚ четыре часа утра двадцать пЯтого июлЯ Я просыпаюсь в поту, зажигаю
свет, сажусь на кровати. Ќа подушке - красный след, Я раздавила огромного
комара. џ не отрываЯсь смотрю на подушку - менЯ словно заколдовало это Яркое
пЯтно. Џроходит довольно много времени, некогда звонит телефон, Я знаю, что
услышу не твой голос. "‚олодЯ умер". ‚от и все, два коротких слова,
сказанных незнакомым голосом. ’ебЯ придавил лед, тебе не удалось разбить
его.
‚ комнате с закрытыми окнами лежит твое тело. ’ы одет в черный свитер и
черные брюки. ‚олосы зачесаны назад, лоб открыт, лицо застыло в напрЯженном,
почти сердитом выражении. „линные белые руки вЯло сложены на груди. ‹ишь в
них видитсЯ покой. €з тебЯ выкачали кровь и вкололи в вены специальную
жидкость, потому что в ђоссии с покойными долго прощаютсЯ, прежде чем
хоронить. џ одна с тобой, Я говорю с тобой, Я прикасаюсь к твоему лицу,
рукам, Я долго плачу. "Ѓольше никогда" - эти два олова душат менЯ. ѓнев
сжимает мне сердце. Љак могли исчезнуть столько таланта, щедрости, силы?
Џочему это тело, такое послушное, отвечающее каждой мышцей на любое из твоих
желаний, лежит неподвижно? ѓде этот голос, неистовство которого потрЯсало
толпу? Љак и ты, Я не верю в жизнь на том свете. Љак и ты, Я знаю, что все
заканчиваетсЯ с последней судорогой, что мы больше никогда не увидимсЯ. џ
ненавижу эту уверенность.
“же ночь. џ включаю нашу настольную лампу. ‡олотистый свет смЯгчает
твое лицо. џ впускаю скульптора, который поможет мне снЯть посмертную маску.
ќто очень верующий пожилой человек. …го размеренные движениЯ менЯ
успокаивают. Џока он разводит гипс, Я мажу твое лицо вазелином, и мне
кажетсЯ, что оно разглаживаетсЯ у менЯ под пальцами. ЏоследнЯЯ ласка - как
последнее успокоение. Џотом мы молча работаем. џ несколько лет занималась
скульптурой, Я знаю, как делаютсЯ слепки, Я вспоминаю почти забытые
движениЯ, эта работа вновь окунает менЯ в простоту жизни. ‘тарый скульптор
шепчет последнюю молитву. ‚се кончено. Њаска будет отлита в бронзе в трех
экземплЯрах. —то касаетсЯ остального - Я поручаю все нашему старому другу.
Ќа твоем письменном столе лежала посмертнаЯ маска Џушкина. Ќекоторые находЯт
эту традицию мрачной, других шокирует, если они видЯт такую вещь на стене.
Ќо Я думаю, что артист принадлежит всем. Ћн раз и навсегда отдает себЯ тем,
кто его любит.

џ провожу ночь, сидЯ у тебЯ в изголовье, погрузившись в воспоминаниЯ.
Ѓудущее длЯ тебЯ кончилось. ‘вое будущее Я плохо представлЯю. ‚се, что Я
делала эти несколько часов, Я делала вместе с тобой. Ћдин на один. € теперь
приходЯт друзьЯ, чтобы положить тебЯ в гроб. Ќакатывает горе - волна за
волной. Џлач, крики, шепот, тишина и сорванные от волнениЯ голоса,
повторЯющие твое имЯ. Џришли все. Ќекоторые приехали с другого конца страны,
другие не уходили с вечера. „ом наполнЯетсЯ и, как в большие праздники,
балконы, коридор, лестничнаЯ площадка полны людей. ’олько все это - в
необычной, давЯщей тишине. ЏриносЯт гроб, обитый белым. ’ебЯ осторожно
поднимают, укладывают, Я поправлЯю подушку у тебЯ под головой. ’вой врач
€горек спрашивает менЯ, может ли он положить тебе в руки ладанку. џ
отказываюсь, знаЯ, что ты не веришь в Ѓога. ‚идЯ его отчаЯние, Я беру ее у
него из рук и прЯчу тебе под свитер. ѓроб ставЯт в большом холле дома, чтобы
все могли с тобой проститьсЯ.
‚ пЯть часов утра начинаетсЯ долгаЯ церемониЯ прощаниЯ. ‘реди наших
соседей много артистов и людей, свЯзанных с театром. Ћни идут поклонитьсЯ
тебе. € еще - никому неизвестные люди, пришедшие с улицы, которые уже все
знали. Њосква пуста. Ћлимпийские игры в самом разгаре. Ќи пресса, ни радио
ничего не сообщили. ’олько четыре строчки в "‚ечерке" отметили твой уход. Њы
уезжаем из дома на "скорой помощи" с врачами реанимации, которые так часто
вытЯгивали тебЯ. Њы приезжаем в театр, где должна состоЯтьсЯ официальнаЯ
церемониЯ. ‹юбимов отрежиссировал твой последний выход: сцена затЯнута
черным бархатом, прожекторы направлены на помост, одна из твоих последних
фотографий - черно-белаЯ, где, скрестив руки на груди., ты серьезно смотришь
в объектив, - висит, огромнаЯ, над сценой. ’раурнаЯ музыка наполнЯет зал. Њы
садимсЯ. џ беру за руку твою бывшую жену, и мы обе садимсЯ рЯдом с вашими
сыновьЯми. Џрошлое не имеет сейчас никакого значениЯ. џ чувствую, что в эту
минуту мы должны быть вместе.
Ќадлежащим образом проинструктированнаЯ милициЯ установила барьеры,
улицы заполнЯютсЯ людьми. Џеред театром образуетсЯ очередь. Њы слышим
приказы, передаваемые по рации. ‚округ театра полно милиции. џ поднимаюсь в
кабинет ‹юбимова. Ћн бледен, но полон решимости. Ћн не отдаст эту последнюю
церемонию на откуп чиновникам. Ћн хочет, чтобы говорили только друзьЯ. ‚
конце концов официальные лица сдаютсЯ. Ќикакой неискренности не будет в этой
последней встрече. џ возвращаюсь в зал, двери открывают - и потекла толпа.
Њосквичи пришли проститьсЯ со своим глашатаем. ’ысЯчи лиц отпечатались у
менЯ в памЯти, каждый несет цветы - сцена вскоре всЯ усыпана ими, и
сладковатый запах ударЯет в голову. ‹юди видЯт нас, опускают глаза,
прижимают руку к сердцу, многие плачут. Њы слышим с
улицы возмущенные возгласы и крики, перекрывающие реквием: мне говорЯт,
что квартал оцеплен, что милиции приказано не пускать людей, что "им" надо
побыстрее закончить с похоронами. Њне это безразлично. џ смотрю на твое
лицо, Я немного загримировала тебЯ, потому что сегоднЯ утром на рассвете
лицо показалось мне совсем белым. џ заполнЯю свою душу этими дорогими
чертами, Я запоминаю их навсегда. “сталость, горе, звуки шагов вызывают
нечто вроде галлюцинации. “ менЯ впечатление, что ты дышишь, что у тебЯ
шевелЯтсЯ губы и приоткрываютсЯ глаза. ЏетЯ берет менЯ за плечи. џ прихожу в
себЯ. Ќадо держатьсЯ. ‚рач - одни из друзей - протЯгивает мне стакан с
каплЯми нашатырЯ. џ смотрю вокруг, впечатление, что Я снимаюсь в фильме и
сцена закончитсЯ сейчас коротким режиссерским "стоп!". ’олпа продолжает
склонЯтьсЯ перед гробом в течение долгих часов. Џотом отдают распорЯжение
вынести гроб. естеро друзей несут гроб к выходу. ЊенЯ окружают близкие.
Ќа улице бьет в глаза Яркий свет. ‚олнуетсЯ людское море, растЯнувшеесЯ
на километры. € над толпой поднимаетсЯ твой голос - сотни людей взЯли с
собой магнитофоны и включили свои любимые песни. Њы садимсЯ в автобус, гроб
стоит в проходе, мы все сидим, как школьники, уезжающие на каникулы. ‹юбимов
машет большим белым платком людЯм, собравшимсЯ на крышах, на каменных
оградах, некоторые залезли на фонари. Ђвтобус трогаетсЯ. € часть огромной
толпы бежит за автобусом до самого кладбища. ЊенЯ охватывает истерический
смех, потому что из-за рытвин на дороге гроб подпрыгивает и твое тело
соскальзывает. Ќам приходитсЯ укладывать тебЯ обратно. Њы приезжаем на
кладбище, на песчаную площадку, где в последний раз можно тебЯ поцеловать.
Њне все труднее справлЯтьсЯ с нервами. Ћт вида искаженных болью лиц мне
снова хочетсЯ захохотать. Њожет быть, Я слишком много плакала?.. џ последнЯЯ
наклонЯюсь над тобой, прикасаюсь ко лбу, к губам. ‡акрывают крышку. “дары
молотка звучат в тишине. ѓроб опускают в могилу, Я бросаю туда белую розу и
отворачиваюсь. ’еперь надо будет жить без тебЯ.

„вадцать шестого июлЯ Я вхожу в твой кабинет. …динственное место,
оставшеесЯ нетронутым, - это рабочий стол. ‚се остальное перерыто,
переставлено, переложено. Ќе осмелились только прикоснутьсЯ к рукописЯм. €
когда Я машинально укладываю в чемодан сотни листочков и передаю его одному
из друзей, чтобы он спрЯтал, Я еще не знаю, что просто спасаю твои стихи.
‚ последнюю минуту родители, очевидно, не решились подвергнуть цензуре
и уничтожить то, что ты написал своей рукой. € этот мой поступок, понЯтый
позже как воровство, позволил мне передать в –ѓЂ‹€ все, что ты создал
бессонными ночами за годы тЯжкой работы.
џ привезла этот маленький чемодан однажды утром в обычное серое здание,
где и располагаетсЯ архив. ’ам менЯ ждала группа женщин, которые, как только
Я вошла, по очереди обнЯли менЯ. “ них в руках были букеты цветов, лица
раскраснелись от жары и волнениЯ, некоторые плакали. „иректриса, спотыкаЯсь
на словах, поблагодарила менЯ за этот поступок, который все они понЯли как
самый чистый знак любви к тебе и к ђоссии. Љак единственнаЯ наследница
твоего творчества, Я могла увезти все это за границу. Ќо Я знаю, что никто
не будет так внимательно и преданно хранить твои рукописи, как эти женщины.
џ без колебаний оставила их у тебЯ на ђодине. џ уверена, что ты хотел бы,
чтобы это было именно так.

Џосле похорон Я возвращаюсь в Џариж. €ща, на чем бы записать номер
телефона, Я нахожу твое последнее письмо. „ата не проставлена, но Я знаю,
что оно написано до одиннадцатого июнЯ восьмидесЯтого года:
"Њариночка, любимаЯ моЯ, Я тону в неизвестности. “ менЯ впечатление,
что Я смогу найти выход, несмотрЯ на то что Я сейчас нахожусь в каком-то
слабом и неустойчивом периоде.
Њожет быть, мне нужна будет обстановка, в которой Я чувствовал бы себЯ
необходимым, полезным и не больным. ѓлавное - Я хочу, чтобы ты оставила мне
надежду, чтобы ты не принимала это за разрыв, ты - единственнаЯ, благодарЯ
кому Я смогу снова встать на ноги. …ще раз - Я люблю тебЯ и не хочу, чтобы
тебе было плохо.
Џотом все встанет на свое место, мы поговорим и будем жить счастливо.
’ы. ‚. ‚ысоцкий".
Џодпись "’ы", которую мы использовали в нашей переписке, поЯвилась
после того, как мы с тобой услышали однажды одну красивую индийскую притчу.
‚ день свадьбы невеста заперлась по обычаю в новом доме. ‘пустилась
ночь, жених стучит в дверь, она спрашивает: "Љто там?" Ћн отвечает: "ќто Я".
Ћна не открывает. € так проходит много дней, и она не хочет открыть. Ќаконец
он снова приходит однажды вечером. Ћна спрашивает: "Љто там?" Ћн отвечает:
"ќто ты". Ћна открывает ему дверь и свое сердце.

Љак и во всех больших городах, в Њоскве больше не хоронЯт на
центральных кладбищах. ’олько в исключительных случаЯх. Ђ вообще-то надо
ехать за город очень далеко. ’ам и хотели власти похоронить моего мужа. Њы
не согласны. Њои друзьЯ и Я считаем, что его могила должна находитьсЯ в
самом сердце города, где он родилсЯ. Њы направлЯемсЯ целой делегацией к
директору ‚аганьковского кладбища. Ћно находитсЯ в нескольких шагах от
нашего дома. ЌастоЯщий сад окружает красивую старую церковь. Џриезжает €осиф
Љобзон. Љак только директор впускает его к себе в кабинет, он говорит:
"Ќужно место длЯ ‚ысоцкого" - и протЯгивает ему пачку сторублевок, целое
состоЯние. ‘рывающимсЯ от рыданий голосом директор кладбища говорит:
- Љак вы могли подумать, что Я возьму деньги? ‚едь Я любил его!...
Ћн уже приготовил лучшее место, как раз в середине площадки, у входа,
чтобы сюда могли приходить люди поклонитьсЯ.
ќтот добрый человек даже не мог себе представить, насколько удачно он
выбрал место. ‚от уже много лет беспрерывный поток людей идет к могиле.
Њолодые кладут сюда букеты, как на могилу Ќеизвестного солдата, другие
приносЯт по обычаю немного коньЯка, Яблоки, пироги, некоторые оставлЯют
здесь свою гитару. ‘тиха сотнЯми приколоты к букетам, которые каждый день
собираютсЯ в горы цветов.
„иректор потерЯл свое место. Њожет быть, власти не простили ему
устроенного скандала?.. Њогила поэта ‚ладимира ‚ысоцкого в самом.центре
Њосквы стала местом паломничества миллионов советских людей.
Џо поводу памЯтника на могилу между ‚олодиной семьей и мной разразилсЯ
скандал. ‚ одном из стихов, названном "ЏамЯтник", ‚ысоцкий оставил что-то
вроде завещаниЯ, где Ясно сказано, чего бы он не хотел видеть на своей
могиле.
„авид Ѓоровский - он около пЯтнадцати лет работал с ‚олодей - устроил
по моей просьбе выставку проектов памЯтника.
Ќа мой взглЯд, ничто так не напоминает блестЯщую и такую недолгую жизнь
‚ладимира ‚ысоцкого, как отколовшийсЯ кусок звезды, сплавившийсЯ в воздухе,
оставивший огненный след в небе и завершивший свой стремительный полет на
могиле поэта. ЏрЯмоугольник земли, выступающаЯ из него необработаннаЯ
порода, сверху - метеорит. € небольшаЯ надпись - "‚ладимир ‚ысоцкий". €
даты.
Љ несчастью, это не подходило родителЯм. Ћни отвергли мою идею,
варварскую и непонЯтную длЯ них, под предлогом того, что эта тЯжесть
раздавит их сына. €м нужен был монумент во весь рост, хорошо узнающийсЯ. џ
надеЯлась, что конкурс поможет нам найти компромисс.
Ѓолее тридцати работ выставлены в фойе театра. ‘кульпторы вложили в
работу всю душу, каждый по-своему воздавал должное памЯти моего мужа. Њы
долго рассматривали каждое произведение, это было печально и прекрасно, но
каждый выбирает по себе - и родители остановились на очень похожей
скульптуре во весь рост. ‚сЯ фигура обернута развевающимсЯ знаменем, над
головой - гитара, наверху -двухметровой высоты лошади из золоченой бронзы.
Ќи на одном из проектов мы не сошлись. џ защищала свой выбор, ссылаЯсь на
стихи моего мужа, доказываЯ, что само расположение могилы со старой церковью
сзади, деревьЯми и в окружении других могил не позволЯет устанавливать
высокую скульптуру. Џотом Я сказала, что ‚ысоцкий был поэтом, артистом, а не
ѓероем ‘оветского ‘оюза и что воинственнаЯ и реалистическаЯ скульптура,
выбраннаЯ родителЯми, будет противоречить его образу. €зображение не нужно
еще и потому, что сохранились фотографии, фильмы, видеокассеты...
Ќо никакого решениЯ принЯто не было. —ерез пЯть лет положение
оставалось прежним. џ должна сказать совершенно искренне, что состоЯние
могилы вселЯло в менЯ радость: горы свежих цветов, менЯющихсЯ каждый день,
зимой и летом, руками друзей, - что может быть лучше?
ЌоЯбрь восемьдесЯт пЯтого года. Њне только что сообщили, что памЯтник
установлен. Ћтныне на твоей могиле возвышаетсЯ наглаЯ позолоченнаЯ статуЯ,
символ социалистического реализма - то есть то, отчего тебЯ тошнило при
жизни. € поскольку она меньше двух метров в высоту, у тебЯ там вид гнома с
озлобленным лицом и гитарой вместо горба, окруженного со всех сторон мордами
лошадей. ќто уродливо, не лезет ни в какие ворота и просто смешно.
Ќа цоколе надпись: "Ћт родителей и сыновей". Љ счастью, менЯ не втЯнули
в этот скандал. Ћткрытие происходило только в присутствии родителей. Ќе было
никого из моих друзей. ”арс продолжаетсЯ...

џ при жизни был рослым и стройным,
Ќе боЯлсЯ ни слова, ни пули
€в привычные рамки не лез.
Ќо с тех пор, как считаюсь покойным, -
Ћхромили менЯ и согнули,
Љ пьедесталу прибив ахиллес.

Ќе стрЯхнуть мне гранитного мЯса
€ не вытащить из постамента
Ђхиллесову эту пЯту,
€ железные ребра каркаса
Њертво схвачены слоем цемента -
’олько судороги по хребту.

џ хвалилсЯ косою саженью:
Ќате, смерьте!
џ не знал, что подвергнусь суженью
Џосле смерти.
Ќо в привычные рамки Я всажен -
Ќа спор вбили,
Ђ косую неровную сажень
ђаспрЯмили.

€ с менЯ, когда взЯл Я да умер,
†иво маску посмертную снЯли
ђасторопные члены семьи.
€ не знаю, кто их надоумил,
’олько с гипса вчистую стесали
Ђзиатские скулы мои.

Њне такое не мнилось, не снилось,
€ считал Я, что мне не грозило
ЋказатьсЯ всех мертвых мертвей, -
Ќо поверхность на слепке лоснилась,
€ могильною скукой сквозило
€з беззубой улыбки моей.

џ при жизни не клал тем, кто хищный,
‚ пасти палец.
Џодойти ко мне с меркой обычной -
Ћпасались.
Ќо по снЯтии маски посмертной -
’ут же, в ванной, -
ѓробовщик подошел ко мне с меркой
„еревЯнной.

Ђ потом, по прошествии года,
Љак венец моего исправленьЯ.
Љрепко сбитый, литой монумент
Џри огромном скопленьи народа
Ћткрывали под бодрое пенье,
Џод мое - с намагниченных лент.

’ишина надо мной раскололась -

€з динамиков хлынули звуки,
‘ крыш ударил направленный свет, -
Њой отчаЯньем сорванный голос
‘овременные средства науки
Џревратили в приЯтный фальцет.

џ немел, в покрывало упрЯтан, -
‚се там будем!
џ орал в то же времЯ кастратом
‚ уши людЯм!
‘аван сдернули - как Я обужен! -
Ќате, смерьте!
Ќеужели такой Я вам нужен
Џосле смерти?

Љомандора шаги злы и гулки
џ решил: как во времени оном
Ќе пройтись ли, по плитам звенЯ? -
€ шарахнулись толпы в проулки,
Љогда вырвал Я ногу со стоном
€ осыпались камни с менЯ.

ЌакренилсЯ Я - гол, безобразен, -
Ќо и падаЯ, вылез из кожи,
„отЯнулсЯ железной клюкой,
€ когда уже грохнулсЯ наземь,
€з разодранных рупоров все же
Џрохрипел Я: "Џохоже - живой!"

€ паденье менЯ и согнуло,
€ сломало,
Ќо торчат мои острые скулы
€з металла!
Ќе сумел Я, как было угодно -
ито-крыто.
џ, напротив, ушел всенародно
€з гранита.

ќтот пьЯница, этот антисоветчик, этот отступник, этот бесталанный
человек, этот мерзавец, этот враг, этот сумасшедший, этот плохой сын, этот
отвратительный отец, этот опустившийсЯ человек, который ЯкшаетсЯ с
иностранкой, - это ваш сын, ‘емен ‚ладимирович. ќтот превозносимый публикой
актер, этот всеми признанный творец, этот человек, страстно влюбленный в
родную землю, неутомимый труженик, патриот, Ясновидец, лишенный общениЯ с
детьми отец, терпеливый и снисходительный сын, человек, свободный и
счастливый в своей личной жизни, - это тоже ваш сын, ‘емен ‚ладимирович.
‚аши медали, тЯжело заработанные на войне, не дают вам сегоднЯ права
извращать истину. ‚ы никогда ничего не понимали. Џесни вашего сына только
резали вам слух. ‚ вашем кругу его образ жизни считали скандальным. € вы
предали его. € даже если вы не понимаете размеров вашего деЯниЯ, этот
поступок был вдвойне преступлением: вы оклеветали человека, и это был ваш
собственный сын.
‚ течение двенадцати лет Я старалась примирить вас. Ќо вас волновало
лишь собственное спокойствие. ‚ы хотели, чтобы его творчество не выходило за
общепринЯтые рамки. ‚ы никогда по-настоЯщему не интересовались
произведениЯми вашего сына. ‚ы никогда не понимали его борьбы, потому что
она не вписывалась в ваше представление о жизни.
‚о времЯ наших ужасных споров о памЯтнике на могиле менЯ поразила одна
вещь. ‚ы несколько раз намекали мне, что ваше последнее пристанище будет
рЯдом с сыном. џ ответила резко, что это все-таки могила, а не коммунальнаЯ
квартира. Ќо от вашей неожиданной известности, ежедневных знаков народного
обожаниЯ по отношению к вашему сыну вы вошли во вкус почестей. Џоставив этот
абсурдный памЯтник, вы готовитесь высечь там свое имЯ. ‚ы, который никогда
не поддерживал вашего сына в борьбе за правду, готовитесь разделить с ним
посмертную славу.
‚осемьдесЯт второй год. џ с подругой сижу уже два часа в зале ожиданиЯ
–ентральной тюрьмы в Њоскве, в месте сортировки, откуда заключенных
отправлЯют в лагерЯ.
Ћдин человек, который добилсЯ разрешениЯ на строительство дома, где мы
жили, возглавлЯл в свое времЯ группу художников-графиков. Ћн получил
разрешение начать строительство нескольких кооперативных домов в центре
города и составил список пайщиков, в котором фигурировали известные артисты,
ученые и политики. Ќа Њалой ѓрузинской улице, вблизи зоопарка, поднимаютсЯ
двенадцатиэтажные башни из розового кирпича. ђЯдом - общежитие студентов
консерватории, и летом хорошо слышен шум зоопарка вперемежку с гаммами на
всевозможных инструментах.
Џо жеребьевке нам досталась квартира на восьмом этаже. есть лет
ожиданиЯ, бесчисленных визитов к ответственным лицам на всех уровнЯх - и
разрешающаЯ подпись все же вырвана на больничной кровати у одного из
ответственных работников Њоссовета, к которому менЯ привел заместитель
министра, твой поклонник. Ќаконец мы въезжаем в новую квартиру, но человек,
которому мы обЯзаны этим счастьем, не смог, несмотрЯ на свои выдающиесЯ
организаторские способности, врожденную деловитость и легендарную
способность выкручиватьсЯ, угодить всем. Љ тому же он имел неосторожность
оборудовать себе небывалой роскоши квартиру-мастерскую, где он радушно
принимал пол-Њосквы.
Љак только он перестал быть нужным "друзьЯм", они исчезли, зато
Њногочисленные враги не оставили его в покое, и, несмотрЯ на робкие попытки
защищатьсЯ, он был смещен с поста, приговорен к тЯжелому наказанию с
конфискацией имущества. …му семьдесЯт лет, у него больное сердце. „очери не
разрешили свиданиЯ с ним до отправки в лагерь, она попросила менЯ пойти с
ней в пересыльную тюрьму. Ћна уверена, что мое присутствие смЯгчит тюремные
власти.
€ правда, услышав мое имЯ, нам открыли тЯжелую дверь и поспешили
предложить стульЯ. Ќас попросили подождать, и мы ждем. ‚ течение следующих
часов Я на всЯкий случай говорю свое имЯ и причину нашего прихода каждому
проходЯщему милиционеру. џ знаю, что таким образом не сегоднЯ, так завтра
отец узнает, что дочь пыталась с ним повидатьсЯ. Њы обе боимсЯ, что это
будет его последним путешествием. Љомендант тюрьмы, выслушав нас, снова
просит подождать. “же очень поздно, у нас кончились сигареты, становитсЯ
зЯбко. „верь открываетсЯ, мы привстаем с мест, но комендант сообщает нам с
Явным облегчением, что в тюрьме внезапно вспыхнула эпидемиЯ и посещениЯ
запрещены. …стественно, длЯ нашего же блага...
‚осемьдесЯт седьмой год. џ снова встречаюсь с нашим другом. …го только
что досрочно освободили. Ћн совсем постарел, у него не осталось зубов, но он
все так же полон энергии. Ћн рассказывает мне, что мой тогдашний приход
возымел совершенно неожиданные последствиЯ. —тобы как можно скорее
отделатьсЯ от этого слишком известного заключенного, его немедленно перевели
в другую тюрьму. € поэтому он не отправилсЯ в лагерь, что, может быть, и
спасло ему жизнь...

Њетеорит, упавший в самом центре ‘ибири, должен был символизировать на
могиле жизнь ‚ладимира ‚ысоцкого.
Љ несчастью, так не случилось, но Я узнала в восемьдесЯт пЯтом году,
что астрономы Љрымской обсерватории назвали вновь открытую планету между
орбитами Њарса и ћпитера

‚‹Ђ„‚›‘Ћ–Љ€‰

Ћна значитсЯ под номером 2374 в Њеждународном каталоге планет.
—асто Я смотрю на звезды и улыбаюсь от мысли, что среди этого множества
планет в огромной галактике блуждает маленькаЯ светЯщаЯсЯ точка, и это вечно
живое небесное теле свЯзано с именем моего мужа.

"Џослушай, все равно мы знаем, что ты здесь! ‚ыходи! ‡аговори!" ’ак
вечером двадцать пЯтого июлЯ восемьдесЯт первого года публика общаетсЯ с
твоим голосом. ‚ переполненном как никогда зале - такого не было даже на
просмотре самых успешных запрещенных спектаклей - люди задают тебе вопросы,
слушают твои ответы - Ясные и меткие, как и все, что ты написал.
Ќа сцене подвешены на канатах рЯды театральных кресел, покрытые большим
белым полотном, которое в какой-то момент вдруг превращаетсЯ в волны, а
потом застывает, словно живой лед. € в несколько секунд создаетсЯ новаЯ
атмосфера длЯ следующей сцены. ‡десь собралась всЯ литературнаЯ Њосква, эти
враждующие друзьЯ примирились на вечер. ‘идЯ на обычном своем месте, ‹юбимов
тихонько плачет. џ сижу справа от него, и у менЯ по щекам тоже текут слезы,
в отсутствии которых на похоронах менЯ упрекали.
ЊенЯ поразила оригинальность решениЯ. Њеньше чем за три часа ‹юбимову
удалось выразить самое главное в твоей жизни, а значит, немного и в моей. Ћн
показывает нам двадцать лет жизни нашего поколениЯ -
шестидесЯтые-восьмидесЯтые годы, - двадцать лет кипучего творчества,
двадцать лет борьбы. ќто - воспоминание обо всех друзьЯх, сосланных,
брошенных в тюрьму, исчезнувших, загнанных, вычеркнутых из списка живых
из-за невозможности работать, из-за водки, наркотиков, от отчаЯниЯ. …ще -
это спектакль о любви: в нем показана наша встреча и все, что было до и
после -вплоть до последнего стихотворениЯ. € еще - это спектакль о твоей
тЯжелой работе по восемнадцать часов в день, о твоей борьбе с отчаЯнием...
Њоментами мне становитсЯ неловко - не используЯ ничего, кроме твоих стихов,
‹юбимов показал самые тЯжелые моменты нашей жизни. € - начинаетсЯ
сатирическаЯ часть. Џублика, как всегда, стонет от смеха. Љак здорово
слышать мощную реакцию зала, знать, что все исписанные листочки,
магнитофонные записи, отчаЯнные попытки опередить смерть, "допеть", не
пропали даром -несмотрЯ ни на какие запреты!
Ќесколько дрЯхлых бюрократов в ответе за смерть многих советских
артистов. Ћни их не убивали, как ‘талин, и поэтому не отвечают публично и
поименно за злодеЯниЯ. Ќо мы знаем, что все они - палачи, что они лишили
страну лучших творцов.
‘ восемьдесЯт первого года ‹юбимов показывал этот спектакль в твой день
рождениЯ и в годовщину смерти. ЏЯть лет труппа хранила в памЯти текст и
музыку, а играла всего два раза в год...
џ пишу эти строки в восемьдесЯт седьмом году. ‹юбимов уехал, ќфрос
умер, театр осталсЯ сиротой.
Ќикаких новостей о спектакле.

ђанним утром четвертого октЯбрЯ восьмидесЯтого года у менЯ раздаетсЯ
телефонный звонок. џ шарю впотьмах в поиске телефонной трубки. Њужской
голос, странно напоминающий флейту, говорит мне что-то Ќа непонЯтном Языке.
—ерез каждые два слова Я слышу твое имЯ - "‚ладимир ‚ысоцкий", но он
произносит: "‚ладимир Ѓисоцкий". џ наконец понимаю, что мой собеседник -
Японец и что он пытаетсЯ упросить менЯ с ним встретитьсЯ. џ чуть жива, Я
никак не могу проснутьсЯ - успокоительные, водка, три пачки сигарет,
выкуренные накануне, - ото всего этого Я очень ослабла и бормочу: "•орошо,
приходите в три часа".
„нем приходит высокий элегантный молодой человек, очень взволнованный и
испуганный. џ указываю ему на стул. …ще тепло, и Я ждала его в саду, собаки
прыгают вокруг, и, кажетсЯ, это не особенно ему нравитсЯ. џ смотрю на него
вопросительно, он поправлЯет складку на брюках, откашливаетсЯ и начинает
свой рассказ.
Њного работаЯ с Японцами, Я, в общем, вполне сносно понимаю их
английский, который абсолютно непонЯтен большинству людей. Ќо он так
волнуетсЯ, что Я предлагаю ему выпить водки и объЯснЯю, что спешить нам
некуда, что его историЯ менЯ интересует, что Я понимаю, как все это важно.
‘обравшись с духом, он принимаетсЯ говорить:
- џ журналист, Я работаю в журналах мод. Ќесколько недель назад Я был
на показе мод в ’окио. Ќа пленке, под которую выходили манекенщицы,
буквально разрывалсЯ мужской голос - такой, каких Я никогда не слышал. џ был
совершенно потрЯсен. џ никогда не чувствовал такого шока, такого
удовольствиЯ пополам с отчаЯнием.
џ останавливаю его. Ќе хватало еще нам здесь с ним вдвоем зарыдать под
удивленными взглЯдами моих собак! Њне становитсЯ смешно, и, чтобы не обидеть
моего гостЯ, Я изображаю приступ ужасного кашлЯ. ‚ежливо выждав, мой Японец
продолжает:
- —тобы найти имЯ исполнителЯ, Я опросил целую толпу людей и узнал
наконец, что песнЯ записана с пластинки, вышедшей в Џариже, и что певец -
русский. ’огда Я решил поехать в Џариж. џ пошел в большой магазин пластинок,
мне показали весь отдел русских песен. џ перебрал кучу пластинок и, увидев
его лицо, понЯл, что это он. Џродавщица поставила пластинку на
проигрыватель, и Я снова услышал этот голос. Џластинка так и крутилась до
последней песни. џ купил все, что у них было. Џотом Я провел настоЯщее
расследование, узнал, что его жена живет недалеко от Џарижа, и пот Я нашел
вас. ‚ы разрешите мне писать о ‚ладимире ‚ысоцком?
‚се это он выпалил на одном дыхании, опустив глаза. џ так
разволновалась, что не могу выговорить ни слова. Њы такие разные! Ћн -
молодой Японец, покоренный твоим голосом, и Я - твоЯ вдова, обессиленнаЯ
горем. џ пристально смотрю ему в глаза. Ћн говорит:
- Ќа следующий же день после показа мод Я начал брать уроки русского.
Last-modified: Wed, 03 Dec 2003 17:39:15 GMT
Ћцените этот текст: