ѓенрих ќрлих. Џоследний волк (опыт экзистенциального)

Ћцените этот текст:
ѓенрих ќрлих. Џоследний волк (опыт экзистенциального)

---------------------------------------------------------------
© Copyright ѓенрих ќрлих
Email: ehrlich@ftcenter.ru
Date: 3 Feb 2000
ђоман номинирован на "’енета-2000"
---------------------------------------------------------------

„ата написаниЯ: 5 июлЯ 1999 г.
„ата представлениЯ: 30 сентЯбрЯ 1999 г.
Џейджер (длЯ традиционалистов): 974-01-11 аб.79738,
девушки приветствуютсЯ.

—асть перваЯ

Ћн глубоко втЯнул воздух и его ноздри мелко задрожали. „а! ‡апах точно
стал Явственнее. Ћн второй день бежал по его следу и сегоднЯ ни разу не
сбилсЯ с пути. Љогда на него впервые пахнуло эти запахом, чуть уловимым, он
беспокойно заметалсЯ на месте. Ћн знал этот запах, сразу вызвавший в нем
какое-то непонЯтное возбуждение, но не мог вспомнить, где и когда он
сталкивалсЯ с ним.
Ћн находилсЯ на опушке дальнего леса, на самой краю своей огромной
’ерритории, которую он год за годом расширЯл, старательно метЯ новые
границы, и на которой за всю его уже довольно долгую жизнь - семь зим - не
смел поЯвитьсЯ ни один из ему подобных. ќтот запах не принадлежал ни одному
из обителей леса и в то же времЯ был хорошо знакомым и очень близким,
родным. Ћн еще раз обежал опушку, потом стал увеличивать круги, стараЯсь
найти источник этого запаха и мучительно вспоминаЯ, где и когда.
“же смеркалось, когда ему удалось найти место, где запах был чуть гуще.
Џод огромным дубом, среди узловых корней, начинавшихсЯ на высоте его роста и
уходивших в землю далеко от ствола, куча листьев сохранила неуловимый
отпечаток тела большого зверЯ, больше на его территории были только двое -
старый медведь, пропавший позапрошлой зимой, после дождливого, холодного и
голодного лета, и он сам. ‡десь запах был довольно сильным, видно некто
заночевал в этом укрытом от ветра и дождЯ месте после днЯ бесполезных
поисков добычи. Ѓесполезных потому, что он не почувствовал запаха свежей
крови.
Ћн никогда не использовал чужое лежбище, каким бы удобным оно ни было,
но тут, не раздумываЯ, он лег на листву, покрыв своим телом отпечаток
другого, неизвестного, и положив голову на передние лапы, вдыхаЯ вместе с
прЯмым ароматом листвы неизвестный острый запах, задремал.
Ћн видел сны и раньше. —аще всего - после успешной охоты, когда он
долго гнал свою добычу по полЯм, а нагнав и утолив первый голод,
перетаскивал к ближайшему лесу, где наедалсЯ до сладостного рыганьЯ и,
отЯжелевший, засыпал. ‚о сне он всегда вновь переживал всю охоту, этот на
грани возможностей бег по полЯм, это упоительный миг, когда твои зубы
впервые впиваютсЯ в плоть добычи и кровь пульсирующим фонтаном бьет в пасть.
‚о сне, как и наЯву, напрЯгались мышцы и он также перебирал лапами, готовЯсь
к последнему прыжку. Ќо в этот раз, после днЯ охоты за запахом, сон был
другим.
Ћн видел пещеру, скупо освещаемую светом, идущим из узкого лаза,
пещеру, вначале казавшуюсЯ ему огромной и потом почему-то становившейсЯ все
меньше и меньше. ‚месте с ним, неотступно, в пещере находилась Њать,
вылизывавшаЯ его бархатным нежным Языком, подставлЯвшаЯ ему тугие сладостные
сосцы, полные нежного молока, каждый глоток которого вливал в него силы,
Њать, тревожно вслушивавшаЯсЯ в любой звук, идущий из чужого и слишком
Яркого мира за пределами пещеры. €ногда поЯвлЯлсЯ Ћтец, огромный, но очень
худой. Ћн с трудом протискивалсЯ в узкий лаз, срыгивал какие-то
красно-коричневые куски с мелкими костЯми, которые он, казалось, заглатывал
в страшной спешке, не разжевываЯ, слегка тыкал его в бок носом, сбиваЯ с ног
и переворачиваЯ на спину, и, удовольствовавшись этой скупой отеческой
лаской, немедленно засыпал. ђанним утром, едва начинал сереть мир за лазом,
Ћтец просыпалсЯ, напрЯженно, подрагиваЯ затекшими мышцами, вытЯгивалсЯ,
заполнЯЯ собой почти весь объем пещеры, выползал через лаз, там шумно
отрЯхивалсЯ и исчезал. Ћтец был ‚олк, он - Њалыш. Ћднажды, когда он подрос и
уже вместе с Њатерью, дрожа от возбуждениЯ, рвал срыгиваемые отцом
красно-коричневые куски с мелкими косточками, которые казались даже слаще,
чем материнское молоко, случилось непонЯтное. Ћтец не вернулсЯ. Ћн и раньше
часто отсутствовал ночью, но в этот раз его не было уже три ночи. Њать все
тревожнее вслушивалась в звуки, идущие из внешнего мира, а весь последний
день, покинув пещеру, простоЯла у входа, не рискуЯ броситьсЯ на поиски,
оставив Њалыша одного. Њалыш все громче скулил от голода и ночью бесполезно
тыкалсЯ в пустые сосцы матери. Ќа четвертый день он неожиданно понЯл, что
Ћтец больше не придет. Ћн ничего не знал о внешнем мире, но разом и на всю
жизнь осознал, что этот мир поглотил Ћтца и этот мир враждебен ему.
Њать тоже неожиданно успокоилась, больше не бегала около пещеры,
напрЯженно вслушиваЯсь и периодически поднимаЯ голову, нюхаЯ воздух. Ћна
понуро пролежала весь день у входа в пещеру и даже не оскалила зубы, когда
Њалыш, впервые нарушив ее запрет, выполз через лаз на полЯну перед пещерой.
Њир был огромен, разноцветен и наполнен движеньем, звуками и запахами.
Ѓелые нежные облака, тихо плывущие в бесконечной сини, слегка колеблющиесЯ
верхушки сосен под уходЯщим на покой ослепительным солнцем, гомон птиц,
методичный стук дЯтла, стрекот кузнечиков в ласковой, непобитой летней жарой
траве, черно-белаЯ бабочка, вспорхнувшаЯ с желто-красного цветка, от
которого тугими потоками стелилсЯ вдоль земли насыщенный пьЯнЯщий аромат.
Њалыш окинул все это великолепие изподлобьЯ одним взором, разом впитал
запахи и вобрал звуки. Ќеожиданно шерсть у него на загривке стала дыбом и он
впервые в жизни зарычал, выражаЯ неприЯтие этого мира. Њать удивленно
поднЯла голову, внимательно посмотрела на него и, удовлетвореннаЯ, кивнула,
соглашаЯсь с его реакцией, затем поднЯлась, отрЯхнулась, сбрасываЯ
оцепенение последних дней, и, поведЯ головой - за мной, ‚олк - потрусила к
лесу.
’ак, едва научившись рычать, он перестал быть Њалышом и стал ‚олком.
Џоследующие месЯцы были прекрасны. Њать истово учила его всему, что
знала сама, как будто чувствовала, что она последнЯЯ носительница традиций
‘таи и больше никто не сможет передать их ему, когда в недалеком будущем
придет ее срок. Ћни были ‘таей и очень быстро отношениЯ между ними переросли
отношениЯ мать-сын и стали отношениЯми членов ‘таи; он быстро прошел все
стадии - ‘лабого ‚олка, Ќеумелого ‚олка, ‘ильного, но Ќеразумного ‚олка, и в
один зимний день, когда они вместе, ‘таей, загнали их первого оленЯ, он
ощутил себЯ ‚ожаком ‘таи. € она принЯла это как должное и отныне
безоговорочно подчинЯлась ему, как и положено члену ‘таи.
‡атем, на исходе зимы, поведение Њатери странным образом изменилось.
Ћна, всегда такаЯ спокойнаЯ, начала нервничать, иногда она металась около
него, покусываЯ его в плечо, иногда отбегала в сторону и напрЯженно
всматривалась в темноту леса, как будто ожидаЯ кого-то. €менно тогда он
почувствовал этот острый запах, который вдруг пошел от Њатери, забиваЯ
привычный. ‚олк сильно вырос и возмужал за этот год, но по волчьим законам
был еще слишком молод длЯ продолжениЯ рода. ќтот запах волновал его, будил
какие-то непонЯтные желаниЯ, но он вырос в ущербной ‘тае и не знал, что
происходит, когда ‘таЯ начинает распадатьсЯ на отдельные семьи. ќто было,
пожалуй, единственное, что Њать не успела передать ему.
—ерез неделю Њать совсем обезумела. Љогда они трусили по лесу в поисках
добычи, она вдруг обгонЯла его - ‚ожака ‘таи! - и резко останавливалась,
выгибаЯсь и приподнимаЯ круп, или бежала рЯдом с ним, поталкиваЯ его плечом
в плечо, затем начинала привычно покусывать его в плечо и, распалЯЯсь и
злЯсь на его непонЯтливость, накидывалась уже всерьез. Ќеизвестно, чем бы
это кончилось, но в один из таких моментов Њать сделала ошибку, недопустимую
даже длЯ Ќеразумного ‚олка - ее переднЯЯ лапа угодила в огромный капкан, эти
переносные челюсти слабых и коварных двуногих. Ћна коротко взвыла и как
подкошеннаЯ упала на месте, скулЯ и постанываЯ. ‚олк замер, повел вокруг
носом, убедилсЯ на всЯкий случай, как учила Њать, что капкан был только
один, и только после этого осторожно подошел к Њатери. ЏраваЯ переднЯЯ лапа
была раздроблена чуть ниже коленного сустава, сквозь прорыв шкуры виднелсЯ
кусок белой, в трещинах кости и широкой струйкой стекала на белый снег и
вороненую сталь капкана кровь. Њать лежала с закрытыми глазами, тЯжело дыша,
но ‚олк знал, что это временное забытье, просто она собираетсЯ с силами длЯ
того, чтобы сделать то, —то Џоложено „елать Џри Џопадании в †елезные ‡убы.
Ћдин раз она показала ему это после обычного урока по нахождению капкана.
Њать открыла полные страданиЯ и боли глаза, подернутые влажной мутноватой
пленкой, которую он уже видел, когда завалил косулю и, вцепившись ей в
горло, наблюдал, как с каждой порцией крови, льющейсЯ ему в рот, уходит
жизнь из беззащитных добрых глаз. Ћн решил помочь Њатери и, сглотнув враз
наполнившую пасть слюну, потЯнулсЯ к перебитой ноге. Ќо она вЯло оттолкнула
его носом, чуть-чуть подобралась, устраиваЯсь поудобнее, и начала медленно
перегрызать сухожилиЯ коленного сустава. Љогда она наконец освободилась от
капкана и, обессиленнаЯ, инстинктивно отползла чуть в сторону, у нее не
оставалось сил возражать ‚олку, и он долго вылизывал ей культю, до тех пор,
пока не перестала идти кровь.
Ќа их территории ‚олк с Њатерью заготовили несколько потаенных лежбищ и
через несколько часов они достигли ближайшего из них. ‚ обычное времЯ это
занЯло бы у них не больше четверти часа, тем более что мартовский наст в
открытом поле не проламывалсЯ при ровном беге. ’еперь же Њатери пришлось
передвигатьсЯ прыжками и она каждый раз проваливалась по брюхо, ударЯЯсь,
несмотрЯ на все предосторожности, раненой культей о зернистый наст и жалобно
поскуливаЯ. Ќесколько раз она валилась набок и долго лежала, закатив глаза и
тЯжело дыша. Ћт этого лежаниЯ, от невозможности хорошо встрЯхнутьсЯ шерсть
сразу свалЯлась, местами смерзлась в сосульки; ветер свободно проникал до
самой кожи и вскоре ее, обессиленную от большой потери крови, начинала бить
крупнаЯ дрожь. Ќо вдруг ее помутневший взор загоралсЯ неистовым огнем, она,
пошатываЯсь, вставала, делала несколько коротких, неуверенных прыжков, потом
расходилась и твердо, по кратчайшему расстоЯнию двигалась к лежбищу, до
следующего падениЯ.
…й нужна была еда, много еды, тем более, что из-за своей нервозности
она почти не ела последнюю неделю. Џоэтому ‚олк, едва они достигли лежбища в
глубине леса и он сделал контрольный круг, проверЯЯ все ли в порЯдке,
устремилсЯ обратно в поле. Ѓыло самое голодное времЯ года, но ему повезло и
всего через какие-нибудь три часа бега он наткнулсЯ на свежий след оленЯ.
‘обытиЯ последнего днЯ вкупе с сильным запахом прошедшей недавно в этом
месте живой горы мЯса застили его недостаточно опытный ум и он забыл одно из
правил охоты, не единожды преподанный ему Њатерью: на оленей охотЯтсЯ ‘таей
и после отдыха. ‚олк резко рванул по следу оленЯ, но тот загодЯ почуЯл его
и, не даваЯ приблизитьсЯ, мощными грациозными прыжками помчалсЯ прочь,
держась открытого пространства. ‚олк гнал его целый день, но ни разу не смог
приблизитьсЯ на расстоЯние решающего прыжка. Џару раз казалось, что вот еще
чуть-чуть, он даже подбирал задние лапы, чтобы сильнее оттолкнутьсЯ и резко
выброситьсЯ вперед и вверх, к напрЯженным жилам горла, но в этот момент
олень, как бы смеЯсь над ним, увеличивал темп бега и отрывалсЯ. ’ак они
домчались до границы его ’ерритории и тут материнскаЯ заповедь - охотитьсЯ
на своей ’ерритории, расширЯть ’ерриторию не охотЯсь - остановила
бессмысленную погоню. ‚олк повернул назад и только тут осознал, как он
безумно устал. Ћн добралсЯ до ближайшего лежбища, разгрыз пару костей,
оставшихсЯ от давней добычи, и тревожно уснул.
Ћн вернулсЯ к Њатери через три днЯ, принесЯ ей почти целого зайца. Ћн
положил зайца перед мордой Њатери и, так как она никак не отреагировала,
слегка толкнул ее носом в голову. Ћна была твердой как камень и потерЯла
большую часть родных запахов.
‚олк вышел на опушку леса и, поднЯв голову, уперсЯ глазами в идеально
ровный круг луны. € он завыл. Ћн плакал о Њатери, о ‘тае и о себе. Ћн стал
Ћдиноким ‚олком.

x x x

Џервыми, как обычно, зашевелились газетчики. ‚се началось с маленькой
заметки в районной многотиражке "Ѓелый ‘евер" в разделе "‚ести из леса"
молодого корреспондента €она ”ельдблюма, писавшего под экзотическим
псевдонимом Ќой Ѓлюменфельд, о том, как старый егерь …горыч поведал ему о
поЯвлении в местных лесах волчьих следов, которых он не встречал уже много
лет. Њолодой сотрудник "ѓубернских новостей", ответственный за поиск
интересных материалов из глубинки, проверил информацию, выпив со старым
егерем две бутылки водки "ѓубернатор", и, проникшись неколебимой верой как в
новое пришествие волков на страну, так и во всемогущество медицинских и
реанимационных свойств моченой брусники, направилсЯ в творческую
командировку в столицу, где выЯснил три важнейших вещи: во-первых, последнее
сообщение о наблюдении волков в стране было пЯть лет назад, да и то касалось
нахождениЯ трупа волчицы с отгрызенной после попаданиЯ в капкан лапой;
во-вторых, столичные дамы оказались в анатомическом плане абсолютно
идентичны губернским барышнЯх и деревенским доЯркам, но были в среднем лет
на двадцать старше и пили неизмеримо больше; в-третьих, свойства моченой
брусники есть величина постоЯннаЯ при экспоненциальном росте цены при
приближении к столице (понЯтно, что молодой сотрудник "ѓубернских новостей",
как и всЯкий нормальный потенциально великий писатель, имел вполне земную, в
чем-то даже мещанскую профессию, в данном случае - школьный учитель
математики с дипломом губернского педагогического университета).
‚ернувшись домой, наш ретивый молодой сотрудник написал краткую заметку
под Ясным названием "‚озрождение волков как экзистенциальнаЯ модель развитиЯ
мира" объемом чуть менее "‘тепного ‚олка" ѓермана ѓессе, столь же
наполненную литературными аналогиЯми и апокаплисическими видениЯми, которую
главный редактор непринужденным движением всегубернско известного красного
карандаша превратил в полновесную статью объемом в 1/32 печатного листа под
претенциозным названием "‚олки: правда и вымысел", котораЯ сводилась, в
основном, к изложению рассказа старого егерЯ …горыча.
Џосле публикации в официальной губернской газете столь провокационной
статьи встрепенулись многочисленные общественные организации. "ѓубернское
общество трезвости", представленное одним зашитым алкоголиком
(председатель), двумЯ хроническими Язвенниками и тремЯ старыми девами,
озабоченных тем, что они будут не просто изнасилованы, а изнасилованы в
извращенной многократно-разнообразной форме молодым здоровым красивым
алкоголиком, немедленно опубликовало в своей малотиражке "ЃелаЯ горЯчка"
(тираж - шесть экземплЯров) саркастическую заметку, в которой тонко
рекомендовал всем егерЯм, включаЯ старых, и всем работникам средств массовой
информации, включаЯ главных редакторов губернских газет, чаще закусывать,
особо выделЯЯ моченую бруснику, и не публиковать вздорных заметок, так как
любому непьющему школьнику в этой стране известно, что последний волк был
уничтожен на нашей планете три года назад.
Ќе остались в стороне и местные "зеленые", возглавлЯемые широко
известным в своем некогда закрытом ведомстве профессором-химиком,
потратившим большую часть своей жизни на разработку средств уничтожениЯ
всего порхающего, летающего, бегающего, плавающего, ползающего и мыслЯщего и
оставшегосЯ не у дел после того, как его ведомство сначала по недомыслию
открыли, а затем закрыли окончательно из-за нехватки средств. Џлечом к плечу
с ним стоЯли два студента химического факультета местного университета,
которым по велению времени и молодости необходимо было против чего-нибудь
протестовать, но вследствие природной осторожности и благоприобретенного
здравомыслиЯ хотелось делать это на безопасной длЯ их последующей карьеры
стезе. ‚ своем "Ћткрытом письме" они категорично отринули возможность
поЯвлениЯ волков в их губернии, гневно указали на то, что полное
исчезновение волков Явилось следствием преступной политики всех
предшествующих властей, особенно последней, и пророчески возвестили, что
если не будут принЯты их предложениЯ по сохранению природы, в первую
очередь, по основанию специального института и выделению средств, то в
наиближайшем времени придетсЯ дискутировать не о волках, а о карасЯх и
воробьЯх.
Ќо наибольший вред нанесло, как, впрочем, и следовало ожидать,
"Ћбщество защиты животных". ‚озглавлЯвшаЯ его гренадерского обличиЯ дама,
справившаЯ незадолго до описываемых событий серебрЯный юбилей бегства
единственного рискнувшего женитьсЯ на ней мужчины, выплеснула весь
нерастраченный запас природной агрессивности в общественную деЯтельность и
нашла себЯ в вышеупомЯнутом Ћбществе, единственном имевшим неосторожность
пригласить ее на общее собрание и немедленно избравшим ее своим
председателем. …й бы больше подошло возглавлЯть общество защиты пирамид от
разрушениЯ, тем более, что любила хорошо поесть, преимущественно брызжащую
жиром мЯсную или слабосоленую рыбную пищу, а по ночам тайно грезила о
норковом длинном в разлет манто, которое отлично бы скрыло слишком
выдающиесЯ формы ее фигуры или, на крайний случай, ослепило бы возможного
кандидата на обладание этими формами. Ќо председательские посты, как и
любимых, не выбирают. „ама развернула кипучую деЯтельность (общих собраний с
гневным осуждением и резолюцией - три, пикетов у „ома Џравительства - два,
выступление на телевидении, сорванное происками - одно, итого мероприЯтий -
шесть) и во времЯ подготовки к очередному пикету у нее из глубин подсознаньЯ
выплыло забытое, но тайно лелеемое слово - охота, которое и выплеснулось в
чеканный плакат - "Ќет охоте на волков!"
’акаЯ жаркаЯ полемика, тем более по столь безобидному поводу, не могла
долго удерживатьсЯ в границах одной губернии. Ћна перекинулась в столицу,
пройдЯ те же этапы, включаЯ визит корреспондентов к старому егерю …горычу и
познание свойств моченой брусники. € организации, принЯвшие участие в
кампании, были по названию очень похожи, но возглавлЯли их люди
здравомыслЯщие, проверенные, и им с готовностью предоставлЯли слово на
телевидении и в газетах, где они с чувством собственного достоинства и
легким налетом интеллекта - чтобы не обидеть слушателЯ и потенциального
избирателЯ - демонстрировали себЯ и свою заботу, о чем - не суть важно,
главное, чтобы голос дрожал при магических словах о народе и, как в данном
экзотическом случае, - о природе.
‚ласти, как и всегда, когда кампаниЯ в масс-медиа не угрожала лично им,
не обратили на нее никакого вниманиЯ, тем более, что газет не читали и
телевизор, за исключением иностранных и хорошо известных отечественных
фильмов, не смотрели, чтобы не расстраиватьсЯ.
Ќо тут случилась цепь внешне обыденных происшествий, которые, как это
часто бывает, круто изменили течение жизни и с неотвратимостью привели как к
рождению нашего главного героЯ, так и ко всем последовавшим за этим
событиЯм.
‚ один из холодных февральских вечеров 20.. года в загородной
резиденции ѓубернатора можно было наблюдать идилическую картину. ‚ большой
зале у камина, не электрического, как "у всех", а с настоЯщими горЯщими
березовыми поленьЯми, в покойном кресле восседал сам ѓубернатор, крепкий
мужчина лет шестидесЯти, и, попыхиваЯ гаванской сигарой, доставленной
контрабандой из „ругой ‚еликой „ержавы, увлеченно читал распечатку разговора
его двух первых заместителей, случившегосЯ второго днЯ на берегу †еневского
озера, когда один из них выбивал кредит длЯ губернии в ‹ондоне, а второй
присутствовал на экологической конференции в ђиме. †ена, расплывшаЯсЯ дама с
вечно озабоченным лицом, смотрела по телевизору одновременно отечественную
мелодраму из южноафриканской жизни, транслЯцию коронации нового испанского
монарха, изложение новой очень привлекательной диеты "Љлин клином" и концерт
симфонической музыки ‚еликого Њэтра, последний, впрочем, ради крупных планов
первых рЯдов партера. ЊладшаЯ дочь ѓубернатора, озабоченнаЯ начавшей полнеть
не по возрасту фигурой, заинтересованно разглЯдывала парижский журнал мод,
отмечаЯ подходЯщие ей модели. ‡Ять, президент крупнейшей в губернии
финансовой компании, хлопотал на кухне с чаем, так как ѓубернатор, вросший в
предписанный имиджмейкерами образ простого в быту человека, не терпел
мельтешениЯ прислуги, когда он отдыхал в семье. „евЯтилетнЯЯ внучка,
оторвавшись от нашумевшего комикса "ЉраснаЯ апочка в стране ‘ерых ‚олков",
подошла к ѓубернатору, бесцеремонно дернула его за рукав и спросила: "‚олки,
какие они, ну в натуре?"
- ‚олков нет, все это уже сказки, - ответил ѓубернатор, не отрываЯсь от
стенограммы.
- Ђ по Ящику сказали, что есть. •очу, - надув губы, сказала внучка.
ѓубернатор сложил листы бумаги, немного раздраженно посмотрел на внучку
и спросил: "—его хочешь?"
- “видеть живого волка.
- Ќу Я же тебе уже сказал: волков нет.
- …сть. “ нас есть. Џо Ящику следы показывали.
- ’очно, уж месЯц, чай, болтают, особенно по федеральному, - встрЯла
жена, котораЯ, натренированнаЯ мультиэкранным телевизором, ухитрЯлась видеть
и слышать все происходЯщее в зале.
ѓубернатор задумалсЯ.
- „ействительно, как жизнь изменилась. ‚ детстве бабушка сказки читала,
а в воскресенье - в зоопарк, вот тебе ‚олчище ‘ерый •востище, вот тебе ‹иса
ђыжаЯ Љраса, вот тебе ‡айчик-Џобегайчик. „а что в детстве! …ще лет тридцать
назад охоты организовывали, высокое начальство любило волчьи шкуры трофеЯми
привозить. Људа все делось? ‚сех же не могли перебить, это не туры, которые
в Џуще водились, та хоть и глухаЯ была в стародавние времена, но размером
ограниченнаЯ. Ђ тут страна необъЯтнаЯ, должны же быть потаенные места, так
нет, извелись. ’о ли вправду природу испоганили так, что только человек и
может приспособитьсЯ, да еще крысы с тараканами.
Ќо если волки действительно поЯвились, если это не обычное
журналистское вранье ради красного словца да от неразумениЯ, то надо что-то
предпринЯть.
Ќа следующий день, одно к одному, позвонил старый друг, еще по молодым
делам, теперь Ѓольшой —еловек в столице.
- Џривет, начальник. †ив, курилка? Ђ Я к тебе, с инспекцией. Ќе бери в
голову, плановое мероприЯтие, должны же мы держать руку на пульсе регионов,
- хохотнул Ѓольшой —еловек. - ‡автра мои ребЯтки прилетЯт, утрЯси с ними
программу, ну там дивизиЯ, университет, завод, вызови районных начальников,
Я им длЯ профилактики холку намылю. € что-нибудь длЯ души, ты это умеешь, а
вкусы мои не изменились, ты их хорошо знаешь, вот только силы уже не те. „а,
кстати, у вас там, говорЯт, волки объЯвились. ’рЯхнем стариной, поохотимсЯ?!
“бивать, конечно, нельзЯ, такой треск подниметсЯ, что мало не покажетсЯ, но
так, загоним. Ќу, бывай, через неделю буду.
- Ђ что? - подумал ѓубернатор. - ќто мысль. ‚ конце коридора поставим
сети, словим серого, здесь пару дней его подемонстрируем, а потом в столицу
отправим вместе с Ѓольшим —еловеком, красивый подарок, это можно неплохо
обыграть и у нас, и в столице, на своем же удовольствии паблисити сделаем.
€ завертелась машина. Ќашли старых егерей, которые еще помнили, как это
делаетсЯ. ЏоднЯли в воздух пЯток вертолетов и на третий день засекли волка,
а дальше уж посменно пасли, не выпускаЯ из виду. €зготовили флажки и крепкую
сеть, котораЯ танк выдержит, не то что волка. ‡а день до охоты обложили
кругом лес, где был волк, и замерли в ожидании.

x x x

Ћн чувствовал, что сегоднЯ достигнет наконец цели. Ћн находилсЯ в
центре …е ’ерритории, ее запах наполнЯл все вокруг и перебивал длЯ него даже
запах свежего следа зайца, мелькнувшего пушистым белым Ядром на краю леса. €
хотЯ ‚олк не ел уже три днЯ, он ни на секунду не замедлил свой бег и лишь,
скосив глаза, проводил зайца взглЯдом, запоминаЯ окрестности - Я еще
вернусь, потом, мы еще вернемсЯ.
Ћн уже несколько раз пересекал …е следы, совсем свежие, потому что две
ночи назад прошел легкий снег, открывший новую страницу в летописи леса. Ћн
с удивлением и радостью смотрел на эти следы, точно такие же, как у него,
разве что чуть-чуть поменьше, и когда он бежал рЯдом с ними, получалось, что
их две параллельных цепочки следов - это следы ‘таи.
Ќаверно, он совсем потерЯл голову, как и тогда, когда загонЯл оленЯ длЯ
раненой Њатери. ќто волнующий запах выветрил из его головы все затверженные
в детстве и годами выверенные правила охоты, весь набор знаков и уловок,
которые обеспечивали ему безопасность и очерчивали границы разумного риска.
‚се говорило о Явно излишнем длЯ этой глухомани присутствии двуногих:
недавние следы их снегоходной тарахтелки, широкие полозьЯ которой позволЯли
им, не проваливаЯсь, нестись даже по свежевыпавшему снегу; черное пЯтно
могилы огнЯ, самого страшного врага, от которого можно спастись только
бегством, посреди утоптанной полЯнки с разбросанными вокруг взрезанными
банками, противно звенЯщими при соударении, с остатками какой-то аморфной
массы, которую двуногие называют почему-то сладостным словом - мЯсо.
Ќесколько раз над ним пролетала громаднаЯ металлическаЯ стрекоза двуногих,
то зависаЯ в вышине над лесом, то опускаЯсь почти к самым деревьЯм,
раскачиваЯ верхушки елей и вздымаЯ в воздух осевший на еловых лапах снег,
который потом еще долго после исчезновениЯ стрекозы кружилсЯ в воздухе,
медленно опадаЯ на землю. ‚олк давно не боЯлсЯ этих стрекоз, они только
шумели и не мешали ему охотитьсЯ, а если и прЯталсЯ от них, то только
инстинктивно, потому что не любил пустой без признаков привычного страха
взглЯд их огромных круглых глаз. ‚ своем беге он пересекал глубокие
продольные следы от уродливых дурно пахнущих существ с четырьмЯ маленькими
суетливо мелькающими лапами, в которых передвигались ленивые двуногие. Ћни
резво бегали летом по широким тропам двуногих, которые те почему-то
покрывали не приЯтно пружинЯщими при беге дерном или хвойными иглами, а
жесткой черной землей с тЯжелым духом. ‡имой же они ползали еле-еле,
медленнее барсука, натужно ревели при подъеме на любую горку или ложились на
брюхо в глубокий снег и надсадно кашлЯли прежде, чем надолго умолкнуть.
Џоэтому зимой двуногие не поЯвлЯлись в лесах или полЯх вдалеке от их лежбищ,
не мешаЯ ‚олку полновластно править на своей ’ерритории. ‘егоднЯ же на всех
тропах двуногих стоЯла вонь, особенно чувствительнаЯ в морозном воздухе и
сбивавшаЯ его со следа, вонь, котораЯ раньше заставила бы его развернутьсЯ и
уйти охотитьсЯ в предгорьЯ, что он делал каждое лето.
‚олк ничего не замечал и продолжал бежать по следу сородича. ‘лед был
совсем свежий, он понЯл это по невыцветшей желтой отметине на снегу, но
какой-то странный. "’ак не охотЯтсЯ. Ћна или совсем неопытна или чего-то
боитсЯ. Љого может боЯтьсЯ ‚олк на своей ’ерритории? Ќаверно, менЯ. Ќе бойсЯ
менЯ, - посылал он …й импульсы вдогонку. - Њы одной ‘таи. Њы будем одной
‘таей."
Ћн настиг ее ближе к вечеру, когда солнце коснулось вершин елей. Ћна,
легко узнаваемаЯ, как феЯ из снов, и прекраснаЯ, как единственнаЯ
возлюбленнаЯ, натужными прыжками передвигалась по лесной просеке, глубоко
проваливаЯсь в свежий наст. "Ќе спеши, подожди менЯ, Я буду торить тебе
путь, чтобы ты не ранила свои лапы". ‚олк из последних сил рванулсЯ вперед,
лишь краем глаза отмечаЯ странные, цвета крови, лоскуты, кувыркающиесЯ в
воздухе вдоль просеки. ‚ его голове столкнулись первобытный ‡акон и смутные
предостережениЯ Њатери и опали под напором голоса крови.
‹оскуты, разлетЯсь в стороны, оборвались посреди небольшой полЯны, на
которую вылетели волки. ‚олчица, не обращаЯ вниманиЯ на преследователЯ, не
похожего ни на одного из обитателей ее ’ерритории, замедлила шаг,
настороженно осматриваЯ полЯну. ‘лишком многое выдавало присутствие двуногих
и она напрЯглась в ожидании какой-нибудь ловушки. Љроме специально
заметенных продольных широких полос, двойными нитЯми прошивших полЯну, она
отметила только странные слегка изогнутые палки, изредка торчавшие из снега
и лишь очень отдаленно напоминавшие обломанные ветки орешника. Ќеожиданно
откуда-то сбоку испуганно выпорхнула синичка и вдруг, сложив крыльЯ, зависла
в воздухе, вертЯ во все стороны головой и возмущенно ругаЯсь. € тут ‚олчица
увидела, что синичка сидит на гигантской паутине, перегородившей полЯну. Ћна
замедлила бег, окинула взглЯдом лоскуты цвета крови, полукруглой стеной
охватывавшие полЯну, втЯнула дувший со стороны преследователЯ ветер,
пронизанный острым запахом предвкушениЯ близкой победы, и понЯла, что у нее
осталсЯ единственный путь к свободе - прорвать паутину. “же подбегаЯ к ней,
она заметила, что паутина притЯнута к насту белыми небольшими сучками,
припорошенными снегом, и что в одном месте паутина сорвалась и слегка
выгнулась под напором ветра. ‚олчица бросилась к этому месту, быстро
подкопала снег, боЯсь даже прикоснутьсЯ к этой неведомой пугающей паутине,
и, проскользнув в подкоп, помчалась к маЯчившему невдалеке лесу, к свободе.
‚олк, видевший неуверенные метаниЯ волчицы на полЯне, отнес это на счет
робости и неуверенности перед первой встречей с сородичем и даже
порадовалсЯ, что это позволило ему сильно сократить расстоЯние. € когда до
волчицы оставалось несколько хороших прыжков, он вдруг налетел на невидимую
стену, его нос и передние лапы застрЯли в каких-то маленьких дуплах, он
отпрыгнул назад, пытаЯсь освободитьсЯ, но это ему не удалось и чем больше он
прыгал, крутил головой, а позже, сваленный непонЯтной силой на снег, бил
лапами и лЯзгал зубами, тем все стесненней становились его движениЯ, и
вскоре он, недоумевающий и пораженный, замер. ‹ишь глаза его провожали столь
близкую подругу на ее пути к свободе и одиночеству.

x x x

ѓубернатор с Ѓольшим —еловеком стоЯли у круглого походного мраморного
столика со скромной медной кружевной окантовкой. ‚чера вечером они всласть
попарились в баньке, платонически наслаждаЯсь неприкрытыми прелестЯми
обслуги, отлично выспались в охотничьем домике, стилизованном под
крестьЯнскую избу на семью из четырех поколений последовательных католиков,
и с утра, не медлЯ, двинулись в лес в предвкушении редкого по нынешним
временам удовольствиЯ - охоты. —елЯдь скромно стоЯла поодаль, готоваЯ по
мановению бровей броситьсЯ выполнЯть любое, самое экзотическое желание, лишь
один технарь возилсЯ с аппаратурой, готовЯсь к приему изображениЯ с
вертолетов.
- …сть сигнал, - сказал он и передал пульт дистанционного управлениЯ
ѓубернатору.
- ‘мотри, какой красавец несетсЯ, - сказал ѓубернатор, когда камера с
сильным увеличением показала волчицу. - Ќикуда не денетсЯ, сюда придет.
- ‡наешь, Я к этим новомодным штучкам отношусь с большим
предубеждением, - ответил Ѓольшой —еловек. - ђаньше стоишь на нумере, весь
трЯсешьсЯ от ожиданиЯ и вожделениЯ, как над бабой, честное слово. Ђ вдруг не
на менЯ выйдет? Ђ как выйдет, да Я облажаюсь! ќто как рыбалка нынешнЯЯ.
‚идеокамеры стоЯт, все видишь: и как подошла, и как поводила, и как в рот
взЯла. •уже порнографии, ей-ей. џ у себЯ в поместье, на пруду, сделал мостки
через камыши, ухожу туда по утру иногда, сЯду с обычной удочкой, как в
детстве, смотрю часами на поплавок, вот толкнула, придавила, повела, и тут
ее на противоход подсечешь. ‘овсем другое дело!
- ќто точно! Џодожди, что это они там кричат? ‚торой! ќй, вы, там,
сфокусируйте на втором! - резко приказал ѓубернатор и вскоре на экране
возник ‚олк. - Ќу хорош! Ђ говорили последний, последний! ли за одним, а
возьмем двоих. Џрогресс на лицо! „авай за прогресс, - и ѓубернатор налил по
стопке водки.
‚ыпив, они закусили маринованными грибками и бутербродами с лососиной,
не отрываЯ взглЯдов от экрана.
- ‘лушай, - сказал Ѓольшой —еловек, - а ведь перваЯ - сучка, и
поменьше, и стать какаЯ-то более мЯгкаЯ, расплывчатаЯ что ли. Ђ кобель за
ней бежит, не от нас, а за ней.
- Џохоже,- согласилсЯ ѓубернатор.
Ќезаметно пролетел час.
- ЏриближаютсЯ, - степенно произнес старший егерь, - извольте на первый
и второй нумер, - и протЯнул ружьЯ.
- „а сегоднЯ не охота, так, воспоминание молодости. ‚месте пойдем.
Ѓинокли захвати, - сказал Ѓольшой —еловек и грузно двинулсЯ по заранее
протоптанной дорожке к опушке леса, автоматически сжимаЯ в правой руке
ружье.
- ‚он она, - сдавленно сказал он через некоторое времЯ, пристально
вглЯдываЯсь в пролом просеки. - “стала. € что удивительно: никогда в жизни
не видела флажков, да что там говорить, ее родители не видели, а ведь бежит
по коридору.
- Ђ вот и наш дружок, - ответил ѓубернатор, - посвежее будет, глЯдишь,
к полЯне догонит. Њожет быть, камеры установить. ’акаЯ концовка!
- „а уж. „вести мужиков при поддержке авиации скрутили двух волков. Ќе
позорьсЯ!
ЌапрЯжение возрастало. Љогда волчица выскочила на полЯну и заметалась,
обнаружив сетку, Ѓольшой —еловек даже вскрикнул: "Ђ ну давай на флажки!" - и
раздосадовано крЯкнул, когда она, как крот, пробуравила наст и выскочила с
другой стороны.
- ‚от их подлаЯ бабьЯ натура! ‡меи, одно слово. Ќаш-то красавец, как
порЯдочный, напролом...
- € в сетке, - закончил ѓубернатор, потираЯ левой рукой губы и не
отрываЯ глаз от волчицы.
- ‚едь уйдет! - в охотничьем азарте воскликнул Ѓольшой —еловек.
- ’очно уйдет, - вскрикнул ѓубернатор, вскидываЯ ружье. - ѓоворил
раздолбаЯм поставить второй рЯд сетки.
- Ћхолони! Ќо ведь уйдет!
Ѓольшой человек пританцовывал на месте, вытЯгиваЯсь верх, чтобы лучше
видеть происходЯщее на полЯне, то поднимаЯ, то опускаЯ ружье, и вдруг
решительно вскинул ружье, глубоко вздохнул и на медленном выдохе мЯгко нажал
курок.
ѓрудь волчицы при приземлении после очередного прыжка, повинуЯсь
неведомой силе, глубоко вдавилась в наст, окрасив его в красный цвет, но она
нашла в себе силы длЯ последнего прыжка, но уже в воздухе стала заваливатьсЯ
набок и, перевернувшись, как перекати-поле, несколько раз на снегу, застыла
в вечной неподвижности.
- ‚от это выстрел! - в восхищении воскликнул ѓубернатор.
- Њастерство не пропьешь! Љак Я ее снЯл! ‘то пЯтьдесЯт метров на
бешеном скаку!
…герЯ, не лицемерЯ, зааплодировали, но вскоре быстро побежали по своим
делам, одни к спеленанному сеткой ‚олку, другие к убитой волчице.
- ѓосподин генерал, изволите сфотографироватьсЯ на памЯть, прежде чем
шкуру сдирать? - спросил высокий худой егерь, подобострастно сгибаЯ и без
того сутулую спину. - ‚от имеетсЯ моментальный широкофокусник.
- Љакие фотографии, какаЯ шкура? - подумал Ѓольшой —еловек.
‚озбуждение прошло и осталось лишь чувство растерЯнности и непонЯтно с
чего навалившейсЯ усталости.
ѓубернатор уловил перемену настроениЯ, махнул рукой за спиной, сдуваЯ
окружающих, и взЯл бутылку водки.
- ли за одним и взЯли одного. ‚се по плану, а второго не было. „авай
за план!
Ћн хотел было налить в стопки, но передумал, пододвинул два высоких
хрустальных фужера, вылил в них все содержимое бутылки и протЯнул один из
фужеров Ѓольшому —еловеку.
- Ќе расстраивайсЯ. Ќу ушла бы, век вековать. Џоследней. ’ут если один,
без семьи, среди людей - волком взвоешь. Ђ если совсем один, последний,
среди тараканов - удавишьсЯ. - ѓубернатор одним махом влил в себЯ содержимое
фужера. - € тебЯ понимаю, и что делать надо - понимаю. Љак два разных
человека.
- „ело житейское. ‚ЯлотекущаЯ шизофрениЯ. “ менЯ дЯдьку лет десЯть
лечили, - Ѓольшой —еловек печально улыбнулсЯ.
- Ќу и как? - спросил ѓубернатор, удивленный этой неизвестной ему
деталью биографии друга.
- •ороший человек был, профессор, только власти не любил и крепко
зашибал, в общем, нормальный мужик. ’ы бы налил еще водки.
- ќто сделаем, вот только распорЯжусь. - ѓубернатор призывно помахал
рукой старшему егерю. - ‘лушай, - сказал он, когда тот подошел. - ђебЯта -
молодцы, последнего волка словили, не фунт изюма, пару Ящиков водки на всех,
и по две сотни премии. ‚олчицу сам зароешь.
- Љакую волчицу? - егерь недоуменно пожал плечами и степенно пошел на
полЯну.

x x x

Џеревоз ‚олка в столицу губернии и далее в столицу страны был обставлен
по всем законам жанра. Љ армейскому тЯгачу подцепили закамуфлированную
паласом цвета сафари автомобильную платформу, на которую установили
огромную, десЯть на десЯть футов, клетку, сваренную из оцинкованной
арматуры, серебрЯщейсЯ под Ярким зимним солнцем. Џогода выдалась как по
заказу и количество обывателей, с удовольствием высыпавших на улицы столицы
губернии в погожий субботний денек, и их неподдельный энтузиазм при встрече
Џоследнего ‚олка был сопоставим разве что с давно забытыми моментами встречи
Џервого Љосмонавта.
‘разу после пленениЯ ‚олку вкололи хорошую дозу снотворного и он не
помнил, как его тщетно пытались освободить от спеленавшей его сетки, пока,
наконец, ее просто не разрезали охотничьими ножами, как его бесчувственным
кулем загрузили в губернаторский джип и привезли на губернаторскую дачу, где
было решено дождатьсЯ прибытиЯ спецэскорта. …го еще с трудом, на
плащ-палатке, переносили из джипа в свободную секцию гаража, как с визгом
прибежала внучка ѓубернатора, посмотрела на огромный серый ком,
разочарованно поджала губы: "”и, какой-то неинтересный и ничуточки не
страшный!" - и умчалась прочь. ‚олку свЯзали на всЯкий случай лапы, вспомнив
детские картинки из "Љрасной апочки", и положили на тонкое одеЯло,
брошенное на бетонный пол.
‚олк очнулсЯ от скрипа гаражных ворот. ‚ проеме возникла крупнаЯ фигура
молодой девушки, с круглым добрым лицом и полноватыми ногами. Ћна подошла к
‚олку, оглЯдела, поохала: "Љак же это они так с тобой!" - и куда-то ушла.
‚скоре она поЯвилась вновь с небольшим тазиком, наполненным водой, и
поставила его у морды ‚олка. "’ы уж извини, не могу Я тебЯ развЯзать, ведь
убежишь - всем неприЯтности будут. џ бы тебЯ отпустила, тебе в лес надо, но
не могу", - приговаривала она, подхватив ‚олка под животом и приподнЯв его
над тазиком. ‚олк опустил голову и стал жадно лакать воду, разбрызгиваЯ ее
во все стороны. "Ќу вот и хорошо", - сказала девушка, когда ‚олк напилсЯ, и
опустила его на пол, - "Џодожди, Я сейчас вернусь. Ђ воду заберу, все равно
ты до нее не дотЯнешьсЯ, только лишние волнениЯ." …е не было довольно долго
и ‚олк задремал. Љогда вновь скрипнули ворота, он угрожающе зарычал, но
вскоре замолчал, увидев, что это опЯть та же девушка с чем-то большим, почти
в длину ‚олка, в руках. ќто был толстый детский матрац, который девушка
положила рЯдом с ‚олком. "‚от мы сейчас тебЯ сюда положим. ђаньше Ќаточка
спала, а теперь волчок поспит. ќто тебе не на земле спать, на земле да на
листве тебе хорошо, а тут бетон, он сырой и холодный, ты простудишьсЯ", -
там приговаривала она, перетаскиваЯ ‚олка на матрац. - "Ќу, прощай, чай не
свидимсЯ больше", - и она ушла, плотно притворив и заперев снаружи ворота.
Ќа следующее утро прибыл тЯгач с платформой и клеткой. „олго
совещались, как освободить ‚олка от пут, чтобы он не перекусал всех вокруг,
пока, возмущенный заминкой, не подошел ѓубернатор, презрительно посмотрел на
робеющих молодых солдат, решительно зашел в клетку, двумЯ точными ударами
ножа перерезал веревки и пошел назад к своей машине.
‚олк еще долго после начала движениЯ платформы лежал на полу клетки,
подрагиваЯ лапами длЯ восстановлениЯ кровообращениЯ. Џотом неуверенно встал
и оглЯнулсЯ вокруг. Ћни уже въехали в город, и там и тут вдоль дороги стоЯли
группки людей, обычно семьЯми, заинтересованно разглЯдывавших его, тыкающих
в него пальцами и отпускавшими беззлобные фразы, типа "ЏопалсЯ, гад!" или
"…го бы с соседским кобелем стравить, вот была бы потеха!"
’ут перед ним в который раз мелькнула последнЯЯ перед пленением
картина: несущаЯсЯ во весь опор к лесу волчица, громкий хлопок, падение и
последний прыжок. € он, не помнЯ себЯ, Яростно рванул в сторону ненавистных
двуногих, готовый разметать их, разорвать в клочки, уничтожить это наглое в
своей силе племЯ. Ќо он лишь наткнулсЯ на прочные прутьЯ клетки и, взвыв от
боли, ненависти и разочарованиЯ, отлетел перевернувшись обратно на середину
клетки. Ћн еще несколько раз, до пены изо рта, бросалсЯ в разные стороны,
надеЯсь где-нибудь пробить стены своего узилища, то тщетно. ’олпа радостно
загоготала, многие даже захлопали в ладоши и стали криками подбадривать его,
надеЯсь на продолжение бесплатного представлениЯ.
‚олк остановилсЯ, обвел толпу налитыми кровью глазами и улегсЯ посреди
клетки, положив голову на вытЯнутые лапы и прикрыв глаза. Ћн не смирилсЯ, он
просто не хотел быть шутом. ‚ этой позе он провел долгие годы. Џриходившие
поглазеть на него люди видели лишь большой серый меховой куль с едва
вздымающимисЯ от дыханиЯ боками и разочаровано уходили.

x x x

Њожет быть, зоопарк был хороший. Џо крайней мере, власть имущие, по
зоопаркам никогда не ходившие из-за несолидности и опасности смешениЯ с
народом, и народ, в подавлЯющем большинстве видевший только один зоопарк в
своей жизни, искренне считали его лучшим в мире. Ќо длЯ ‚олка он был
тюрьмой, а тюрьма бывает плохой или очень плохой.
Љак самому известному экспонату, ему выделили центральное место.
‘пециально к его приезду, точнее говорЯ, привозу срыли старый слоновник,
насыпали небольшой пологий холм со срезанной вершиной, вокруг холма вырыли
ров шириной и глубиной в половину его прыжка, по крайней мере, так €м
казалось, а он ни разу не попыталсЯ разубедить €х в этом. ‚округ рва возвели
стенку из необделанных камней, такую, чтобы детеныши двуногих могли,
приподнЯвшись на цыпочки, разглЯдеть его, а сверху длЯ надежности установили
высокую решетку с заостренными концами прутьев, так что забор напоминал каре
древних латников с поднЯтыми копьЯми. —то-то подобное ‚олк видел один раз на
своей территории, когда как-то летом понаехало множество двуногих, шумных,
вонючих, стрекочущих и сверкающих, и целую луну что-то делали на его любимом
поле, где он так любил загонЯть зимой зайцев, оставив после себЯ мертвую,
засыпанную бесполезными предметами землю.
Ќа теплой стороне холма установили бревенчатый домик с невысоким лазом
и стилизованной под соломенную двускатной крышей. Ћни думали, что это
заменит ему привычное лежбище - пещеру, но он спал в домике все несколько
дней в году, когда по ночам становилось совсем невмоготу от холода.
Ќевдалеке от домика имелсЯ единственный проход, свЯзывавший его
теперешнюю ’ерриторию с окружающим миром: через ров был перекинут мостик без
перил, упиравшийсЯ в крепкую дубовую калитку вровень с каменной стенкой, в
которую была заделана металлическаЯ решетка. ‘ам мостик был сделан точно из
таких же металлических прутьев, разве что расположенных чуть поближе друг к
другу, чтобы не проваливались ноги смотрителей. Љогда смотрителей внутри не
было, мостик поднимали, прижимаЯ к калитке, так что издали казалось, что
‚олк находитсЯ на полностью изолированном острове.
‚ольер делали наспех, холм засыпали мерзлой землей и слегка
утрамбовали. Ќо буквально через неделю после привоза ‚олка Яркое весеннее
солнце стало подтапливать снег и землю и вольер уподобилсЯ отечественным
скотным дворам. ‚скоре ‚олк проваливалсЯ в землю по колено, шерсть
пропиталась грЯзью и сбилась в колтуны, что случилось с ним первый раз в
жизни. ‚олку в очередной раз ввели снотворное, искупали в шампунЯх, после
чего он несколько дней шарахалсЯ сам от себЯ, расчесали как на свадьбу, а
тем временем на его ’ерриторию забросили четыре грузовика щебенки и грузовик
песка. ‘тало лучше, это даже отдаленно напоминало берег его родной реки, к
который он бегал отпиватьсЯ после удачной охоты или купатьсЯ в жаркие дни.
Ќо на реке была жизнь: на мелководье шнырЯли косЯчки мальков; чуть поодаль
вытЯнувшись вдоль течениЯ стоЯли рыбы покрупнее, слегка колыхаЯ плавниками и
изредка поднимаЯ голову, ловЯ неосторожно снизившихсЯ мушек; из камышей
взлетали, встревоженно крича, утки; бобры, недовольно бурча, строили свою
хатку. ‘ама река была жизнь: с ней можно было боротьсЯ, встав на стремнине и
подставив грудь ее натиску; с ней можно было играть, прыгаЯ на порогах
навстречу низвергающихсЯ потокам и отлетать, кувыркаЯсь; с ней можно было
отдыхать, лежа вместе на мелководье. ‘ам запах, исходивший от нее, был
запахом здорового молодого тела.
ђов же, окружавший его нынешнюю ’ерриторию, даже близко нельзЯ было
сравнить с рекой. ‚ода в нем никогда не была прозрачной, а поверхность
чистой, как свежий лед, так что можно было бы смотретьсЯ в нее, пугаЯ самого
себЯ злобным оскалом и разгонЯть видение ударом лапы. ‚ода стоЯла недвижимо,
постоЯнно скованной, как панцирем, какой-нибудь пленкой, то пыльцой с
распустившихсЯ сережек берез, раскинувшихсЯ парами возле его вольера, то
тополиным пухом, бураном налетавшим весной с улиц вокруг зоопарка, то
корками хлеба, который зачем-то в изобилии кидали посетители. ‚о второй
половине лета, после жарких июльских дней, вода зацветала, мутнела и
зеленела и от нее шел тЯжелый дух долины ‘мерти, куда ‚олк на воле рисковал
ходить только в самый трескучий мороз, когда бескормица заставлЯла его
покрывать десЯтки километров в поисках добычи. Љаждые три луны воду во рву
менЯли и несколько дней после этого ‚олк по ночам с наслаждением бросалсЯ в
нее, сильными гребками проплывал несколько метров, выскакивал на землю и,
широко расставив и уперев лапы в землю, мощными движениЯми бросал свое тело
из стороны в сторону, выбиваЯ из шкуры вместе с водой въевшуюсЯ пыль и
грЯзь, а затем носилсЯ кругами по самой кромке рва, чувствуЯ, как наливаютсЯ
силой его мышцы, застоЯвшиесЯ за круглодневное лежание под недовольными
взорами пришедших поглазеть на него двуногих, и, когда казалось, что сил уже
не осталось, он вновь бросалсЯ воду и все повторЯлось, до восхода солнца и
первого скрипа калитки в дальнем углу зоопарка, через которую проходили
утренние смотрители.
Ќо особенно раздражали ‚олка его соседи - обитатели зоопарка. Ћн долго
не мог привыкнуть относитьсЯ к ним не как к добыче и часто, дождавшись
нужного ветра, напрЯженно припадал к земле, неотрывно следЯ, к примеру, за
пекари, нагло хрюкавшими у него на глазах, тихо подползал в их сторону,
настороженно шевелЯ ушами, готовый в любой момент к решающему прыжку, и
приходил в себЯ лишь погрузившись передними лапами в ров с водой. Ћтвратил
его от такой судороги охоты один мелкий случай. Љак-то осенним вечером, в
который раз в запале влетев в воду, он раздосадовано отпрыгнул назад и
услышал за спиной щебечущий заливистый хохот, от которого волнами колыхалась
береза, облюбованнаЯ зоопарковскими воробьЯми длЯ ночлега.
- Џосмотрите на этого четвероногого! Ћн как будто специально каждый
вечер устраивает длЯ нас представление. ‚оистину, ‘оздатель не дал им
разума. € правильно не дал им способности летать! Ћни такие глупые, что
сразу бы разбились о ближайшую стену! Џосмотрите, посмотрите, как он
прыгает! „а любой наш малыш при первом вылете из гнезда пролетает больше!
•а-а-а-а! Ћ-о-ой - не могу!
Њало-помалу приучилсЯ ‚олк смотреть на соседей не как на добычу, а как
на товарищей по несчастью, как на добрых соседей, которые тем приЯтнее, что
и за жизнь поговорить можно, и сплетни зоопарковские послушать, так, времЯ
протЯнуть до прихода посетителей или после кормежки до сна, если кто привык
спать по ночам, а с другой стороны не мешают они тебе, не могут неожиданно
вторгнутьсЯ в твой персональный вольер, хочешь - думай о своем хоть день
деньской.
Ђ соседи попадались презанимательные.
‚от морж, на восход-тепло, в десЯти прыжках. ЋгромнаЯ туша, ‚олку бы,
наверно, на всю зиму хватило. Ќо и территориЯ дана не маленькаЯ. Џочти во
всю территорию - пруд из сплошного серого камнЯ двуногих, и небольшой
островок, на который Њорж иногда выбиралсЯ, тЯжело опираЯсь на смешные
передние лапы и рывками прокидываЯ тело вперед. Љазалось, что он выбираетсЯ
на островок только длЯ того, чтобы гневно протрубить несколько раз о том,
что он ест моллюсков и согласен на устрицы, но терпеть не может хлеба, после
чего с шумом, вздымаЯ полуметровые волны, бросаетсЯ в бассейн и начинает,
как заведенный, носитьсЯ по диагонали по пруду, в один нырок преодолеваЯ все
отведенное ему расстоЯние и приводЯ в непонЯтный восторг посетителей,
готовых часами стоЯть у вольера в ожидании, когда над поверхностью воды
подниметсЯ сердитаЯ морда. Њорж был стар, редкаЯ щетина на морде почти
стерлась, а желтые бивни, когда-то угрожающее торчавшие изо рта, сильно
покрошились на концах из-за безуспешных попыток взрыть каменное дно пруда.
Ћкрас его был какой-то грЯзноватый и напоминал подсохшую и покрывшуюсЯ
паутиной трещин глину у Ѓлижнего ђучьЯ. Ќо как-то, еще до завтрака, когда
солнце только-только выглЯнуло из-за окружающих домов, Њорж в очередной раз
выбралсЯ на островок и тут с ним произошло чудесное превращение. Љожа
приобрела невообразимый розовый оттенок, который бывает только у нежных
весенних цветов, не обожженных летним зноем, или странных горбоносых цапель,
живописной группой застывших на мелководье центрального пруда зоопарка, и
который был просто неприличен длЯ солидного зверЯ.
- ќй, безногий, - не выдержал ‚олк, - тебЯ кто покрасил?
Њорж, не обращаЯ вниманиЯ, соскользнул в воду и маЯтником заносилсЯ в
пруду.
- „а остановись ты на минутку, давай поговорим, - крикнул опЯть ‚олк,
задетый таким пренебрежением.
- ѓовори - не говори - все говорено-переговорено, - грустно произнес
Њорж, но остановилсЯ, приподнЯв голову над водой.
- Ќе надоело целый день нырЯть?
- Џод водой этих рож вокруг не видно.
- ќто понЯтно. ’ак выберись на островок и спи.
- ’Яжко мне что-то на земле. †арко и туша давит. ‚ воде как-то полегче.
- ’ы, смотрю, и спишь в воде. Ќе страшно?
- Ђ чего боЯтьсЯ? џ мешок на шее надую, вот так, - и Њорж действительно
раздул шею, так что голова вытолкнулась еще выше под поверхностью воды, - и
сплю. „а и привычка. Њы всегда на воле в воде спали, так уж предками
заведено. „вуногие, они же слабые и трусливые, ну ты знаешь, норовили на
наши лежбища нападать, когда мы спим, вот мы и стали уплывать спать в море.
џ, считай, последний год на воле на землю ни разу не выбиралсЯ, все в море,
да на льдинах.
- Љак же это тебЯ в воде отловить исхитрились?
- џ смотрю, некоторые больно шустрые и умные тоже недалеко убежали, -
обиженно проговорил Њорж и ушел под воду, оборвав разговор.
Љого ‚олк уважал, так это тура. “ его стаи вольер был не меньше, чем у
‚олка, и большую его часть занимала высоченнаЯ скала с почти отвесными
склонами, на которых были выбиты небольшие карнизы. ‚ожак целыми днЯми
неподвижно стоЯл на самой вершине, на маленькой площадке, на которой
приличному волку и хвоста не распушить, и его рога двумЯ витыми полумесЯцами
возвышались над зоопарком. …го стаЯ - четыре самки и десЯток козлЯт - почти
все времЯ проводили внизу около кормушек с сеном, но иногда, повинуЯсь
резкому свисту вожака, бросались к скале и, ловко перепрыгиваЯ с карниза на
карниз, взлетали к самой вершине и застывали в отстое. ‚олк, который на воле
никогда не забиралсЯ дальше предгорий и на охоте брал резвостью бега и
выносливостью, восхищалсЯ такой ловкостью и в глубине души признавал, что
никакой голод не подвигнул бы его на преследование туров в горах.
- ќй, длиннорогий, - как-то крикнул от вожаку. - ‘пустилсЯ бы,
перекусил.
- Ќам не до баловства, - солидно ответил ’ур.
- Ђ что ты там все сторожишь? Ќичего с твоими за такой решеткой не
сделаетсЯ.
- Ђ Я не сторожу, Я жду.
- —его тут ждать-то?
- “ нас в горах иногда как трЯханет, землЯ ходуном заходит, некоторые
скалы, как сугробы снежные разлетаютсЯ, и менЯетсЯ вид земли, и засыпаютсЯ
тропы, и открываютсЯ новые виды, и после трЯсениЯ, если тебЯ, конечно,
лавиной не накроет или в трещину не провалишьсЯ, начинаешь жить на новой
земле.
- ќто ты к чему? - недоуменно спросил ‚олк, удивленный таким
многословием ’ура, который считалсЯ в зоопарка одним из главных молчунов.
- „а вот жду Я, что трЯханет также этот проклЯтый город двуногих, и
рухнут их высоченные лежбища, и Я, хоть перед смертью, увижу, пусть на
горизонте, мои горы.
Ћни помолчали.
- Ђ что тогда своим свистишь, наверх собираешь?
- —тоб не зажирели там внизу, у кормушки.
Ќедалеко от ’ура расположились старые знакомые - кабаны. ‘ этими ‚олк
сталкивалсЯ еще на воле, немало их водилось на его ’ерритории, целые
полЯнки, бывало, перекапывали своими пЯтачками, а один раз, когда он - в
одиночку! - завалил оленЯ и после пиршества отлучилсЯ к ручью, по
возвращению он обнаружил рЯдом с оленьей тушей целый стадо кабанов, которые
урча и похрюкиваЯ, жрали его законную добычу. Ћн грозным рычанием намекнул,
что вернулсЯ хозЯин, но стадо не отреагировало, лишь вожак, старый секач,
без суеты развернулсЯ и уставилсЯ на ‚олка. Ћн стоЯл неподвижно, крепко
вперив ноги в землю, лишь плоские бока слегка вздымались от ровного
спокойного дыханиЯ, с его пЯтачка и длинных клыков капала кровь, о волнении
перед возможной схваткой говорила лишь вставшаЯ дыбом щетина на мощном
загривке, хотЯ и здесь не было уверенности - быть может, у секача всегда так
дыбилась шерсть, но самое ужасное таилось в глазах, непропорционально
маленьких, ничего не выражавших и неподвижных. Ќо даже не это остановило
‚олка от боЯ. ‘ильнее всего подействовала уверенность в своем вожаке всего
стада - никто из них, занЯтых пожиранием свежатинки, даже не обернулсЯ в
сторону ‚олка. ѓлухо прорычав: "Њы еще встретимсЯ", - ‚олк степенно удалилсЯ
в лес.
€ они встречались. ‚олк уносил их полосатых детенышей, таких нежных, но
ужасно визгливых. Џару раз ему удавалось завалить маток, но их крепкаЯ,
поросшаЯ жесткой щетиной шкура и толстый слой сала, не позволЯющие одним
резаным ударом перервать артерию, убедили его, что с секачом, с его мощными
клыками, дубленой кожей и весом в пЯть волков, ему, пожалуй, не потЯгатьсЯ.
- ќй, тупорылый, не надоело в грЯзи полоскатьсЯ? - начал задиратьсЯ
‚олк.
- Њного ты, хвостатый, в жизни понимаешь, - ответил ‘екач, почесываЯсь
о специально поставленный возле "купальни" столб.
- „а Я-то понимаю, а вот ты, судЯ по всему, лужей, двуногими
созданными, и прочим окружением наслаждаешьсЯ.
- Ђ чего тут наслаждатьсЯ, ни тебе клык-в-клык кому дать, ни тебе
маточку молодую покрыть,
- Ќу ты, судЯ по некоторым признакам, это дело уважаешь.
- Ђ кто его не уважает? - согласилсЯ ‘екач.
- ќто конечно, но по причиндалам с тобой никто не сравнитсЯ, даже бык,
ну разве что слон, так тот с солнечной стороны, так животные горЯчие, нам не
ровнЯ, там солнце жаркое.
- —то дал ‘оздатель, тот дал, - степенно ответил ‘екач.
- џ когда тебЯ завалю, первым делом Яйца отпробую, сладкие поди и аж
брызжут на зубах.
- Ѓрызжут они в другое место, матки шаром надуваютсЯ. Ђ что по части
Яиц, так когда Я тебЯ завалю, так Я на твой горох не позарюсь, у тебЯ более
привлекательные места есть, печенка, например, глазики опЯть-таки, хоть и
наглые, но сладкие.
- Ќу ты хорош, хоть сейчас бы схлестнулсЯ.
- Ђ Я просто ночами не сплю.
- Љак Я тебЯ завалю! ’ы же попрешь прЯмо, по другому не можешь, а Я
резко влево, полосну зубами от уха до шеи, залив глаз и - через тебЯ, пока
ты менЯ не видишь, ты оборачиваешьсЯ в ту сторону, откуда Я напал, а Я уже с
другой стороны - в шею, и попробуй - стрЯхни менЯ.
- Љрасиво описал, но не таких стрЯхивали.
- ќх, сразитьсЯ бы с тобой. Џусть проиграю, но лишь бы на воле.
- ’ы все хорошо понимаешь. џ ведь тоже не прочь. € вообще, ты -
нормальный мужик. ќх, попалсЯ бы ты мне на воле! €ли Я тебе - да не суть!
ќто была бы славнаЯ битва!..
- ЉакаЯ бы это была битва... - протЯнул ‚олк.
Ќо кого ‚олк полюбил, так это †ирафа. Ћн поднималсЯ над решетками
зоопарка, как и ’ур, и смотрел на окружающий мир огромными карими глазами.
ѓолова была не очень большой, не больше, чем у коровы, по крайней мере, так
виделось издалека, но глаза были огромны, они своей добротой наполнЯли все
вокруг и, казалось, спрашивали: "‡ачем мы все здесь?"
- Ќеисповедимы пути ‘оздателЯ. Ќадо же такое выдумать! Ќу комар со
своим длинным хоботком, которым он пробивает нашу шкуру и пьет кровь, ну
лЯгушка со своим длинным Языком, которым она молниеносно зашибает муху, ну
удав со своим длинным телом, которым он душит зазевавшихсЯ путников, но эта
шеЯ, эти ноги! Ђпофеоз бестолковости! Ќу зачем он создал это животное? Љак
ему есть? Ќаши ели, березы, осины, липы, Я уж не говорю об орешнике, калине
и других кустарниках, их надо есть снизу, как козы, а †ирафу ведь это же
просто неудобно, надо наклонЯтьсЯ. Ћн говорит о каких-то пальмах, что такое
пальмы, Я не знаю, но судЯ по описанию, чем-то похожи на наши сосны, все
сверху, внизу - ничего, но есть елки. …шь елку, если приспичило. Ђ эти
рожки?! „лЯ того, чтобы ими кого-нибудь испугать, надо, чтобы этот некто эти
рожки увидел. ‘ земли их не видно, это Я вам ответственно заЯвлЯю. ќто мне
видно сверху, после двух месЯцев наблюдениЯ за этим чудом природы. Љого он
ими может забодать? ЊенЯ? Џусть попробует! Њне главное, чтобы он шею нагнул.
’ут Я не промахнусь! ‚от только куда нацелитьсЯ? еЯ длиннаЯ, где ЯремнаЯ
жила - кто знает. Џолагаю, надо бить сразу под челюстЯми, но если ошибешьсЯ
- взлетишь в небеса. ќх, грехи наши тЯжкие! ‚от ведь, бесполезное создание,
даже в чем-то уродливое, а что-то есть, Я мог бы с ним жить, вместе, на
воле, бегали бы, он листьЯ свои ест, Я - кого поймаю, а днем бы
разговаривали, чего еще делать?
- ќй, длинношеий, - крикнул ‚олк.
- џ вас слушаю, - с некоторой задержкой ответил †ираф.
- Ѓудь здоров, кутай шею, - ответил ‚олк.
’ак разговаривал ‚олк с обитателЯми зоопарка, а больше слушал их
разговоры между собой и скоро узнал много интересного об их житье-бытье на
воле, об их территориЯх, которые были так непохожи на его, об их охоте и их
недругах, которые в свою очередь охотились на них, об их повадках и
пристрастиЯх, о том, как они в один несчастный день попались в лапы двуногим
и как после долгих мытарств очутились здесь, в зоопарке, и об их
повсеместной вере в то, что в один прекрасный день они вернутсЯ на волю, на
свою территорию, где постоЯнно светит солнце, или, наоборот царит приЯтный
полумрак, или много воды, или бескрайние степи, по которым можно бежать
целый день наперегонки с солнцем, надеЯсь когда-нибудь обогнать его, - это
уж кому что нравитсЯ, и где много добычи, где славнаЯ охота, где будоражит
кровь даже не хоровод самок, а борьба с другими самцами за их обладание, где
детеныши рождаютсЯ легко и растут быстро, вливаЯсь в твою ‘таю, и где сама
смерть, неизбежнаЯ и нестрашнаЯ, приходит в бою или в добровольном
уединении.

—асть втораЯ

Џрезидент откинулсЯ на кожаном кресле в своем любимом кабинете
идеальной формы и устало прикрыл глаза. Џрошла еще одна неделЯ его серого
президентства, без скандалов, но и без Ярких свершений. ‚озможно, приди он к
власти в другое времЯ или в другой стране, он был бы великим, благо и
темперамент и образование способствовали этому, но в этой стране в этой
времЯ он мог быть лишь присматривающим за тем, как его страна неуклонно,
хоть и с видимым замедлением поднималась к вершине.
Ѓыл вечер пЯтницы, когда все обыватели собирались на вечеринки или
ехали на природу, бежали на дискотеки, предвкушаЯ последующие ночные
приключениЯ, или осаждали двери концертных залов, кинотеатров и театров.
Џрезидент был одинок и ему некуда было стремитьсЯ.
Ћн протЯнул руку и взЯл со стола папку с надписью "Љурьезы", где один
из его секретарей собирал сообщениЯ о всЯких неожиданных происшествиЯх . …ще
в давние времена адвокатской практики Џрезидента ссылки на всЯкие
экзотические, против всех правил логики и человеческого опыта случаи,
которые тем не менее были действительны, помогали ему заронить сомнение в
души присЯжных, а все остальное уже было делом техники. „а и на нынешнем
посту подобные аргументы помогали ему добиватьсЯ внесениЯ необходимых, хоть
и не столь драматических изменений в накатанный ход жизни нации.
Џрезидент неспешно пролистывал папку, когда раздалсЯ стук в дверь и, не
дожидаЯсь ответа, в кабинет вошел его давний еще с университетских времен
друг, которого он сразу после прихода к власти назначил своим помощником по
национальной безопасности и которому единственному был разрешен
беспрепЯтственный доступ к Џрезиденту в любое времЯ.
- Џлохие новости.
- Џочему-то в пЯтницу вечером новости всегда бывают плохими, -
философски заметил Џрезидент.
- Ќадежда €слама завершает сборку Ядерных бомб. “ него пЯть зарЯдов. €
он сразу же их испытает. ‘тавлю свою Яхту против твоей старой шлЯпы, что
испытание он проведет в соседнем государстве.
- Џари заманчивое, но Я привык к своей старой шлЯпе. Ћдно во всем этом
утешает, что не мы его соседи. ‘колько у нас времени?
- Ќе больше двух месЯцев.
- „а... Љаких-то двенадцать лет назад казалось, что этот бурлЯщий котел
остудили навсегда. Ќесколько массированных налетов, мизерные, в сущности,
деньги приближенным и международное признание марионеточной оппозиции - и
дело сделано. ‚друг паЯц становитсЯ Ќадеждой €слама, мы осознаем, что
предыдущий был вполне адекватен, и начинаем кормить его свору, котораЯ стала
гордо именоватьсЯ народным правительством в изгнании. Ќадо что-то делать.
- ЊаленькаЯ победоноснаЯ война, - начал Џомощник.
- Ќе смеши! - оборвал его Џрезидент. - ‚ первом же прибывшем гробе
похоронЯт мои надежды на второй срок.
- Ќаши надежды на наш второй срок. џ хотел сказать только это.
- €звини. “стал. ќтот вопрос надо решать кардинально, - продолжил
Џрезидент. - ќта страна слишком богата людскими и материальными ресурсами.
ЉаждаЯ маленькаЯ победоноснаЯ война длЯ нас это всего лишь маленькое военное
поражение длЯ них. …ще тысЯчи лет назад они придумали свою сказочную птицу
”еникс, котораЯ возрождаетсЯ из пепла. Њы уничтожаем правителей, а надо
уничтожить страну. ђаздробленные, они уже не поднимутсЯ.
- Њысль, конечно, правильнаЯ. ‹юбой из этих правителей в изгнании с
радостью отдаст боеголовки в обмен на президентское кресло, пусть и на части
территории. Ќо какой вой подниметсЯ! ‚ первую очередь наши заклЯтые друзьЯ
встрЯнут, они за эти годы тоже жирок нагулЯли, взбрыкивать начали, былые
амбиции вспомнили. Ћни же эту Ќадежду €слама обхаживают и на нас
науськивают.
- ‡начит, они должны получить свой кусок. “вЯзнут они там, -
мечтательно протЯнул Џрезидент.
- Љак же им такое предложить? Ћни откажутсЯ, просто так, из чувства
противоречиЯ и на весь мир растрезвонЯт, какие они принципиальные.
- Ђ если мы найдем подходЯщую форму предложениЯ?
- ‘корее всего согласЯтсЯ. ‚о-первых, они очень любЯт приобретать новые
территории, даже если они им даром не нужны, во-вторых, кто же будет терпеть
рЯдом такого сумасшедшего, в конце концов, они к нему ближе, чем мы.
- ‘огласен. Ђ по части формы - есть у менЯ задумка. ‘покойной ночи.
Љогда будешь проходить через приемную, пригласи ко мне дежурного секретарЯ.
„ежурным оказалсЯ как раз секретарь, подбиравший всЯкие курьезы. —ем-то
он был Џрезиденту неприЯтен, может быть, своими жидкими не по возрасту
волосами, уже через час после душа торчащими блеклым сальным ежиком, или
угрюмым лицом, которое раздвигалось в дежурной безличной улыбке лишь при
обращении Џрезидента, а, может быть, своей фигурой, высокой, но нескладной,
с заметной сутулостью, как будто всегда готовой согнутьсЯ в полупоклоне, с
Явно выпиравшими мослами рук и ног, так что кости, обвитые некрасивыми,
похожими на полудюймовые тросы мускулами, казались очень тонкими. "”игура
длЯ какого-нибудь университетского мозглЯка, безвылазно сидЯщего в
лаборатории за компьютером, а ведь этот вроде спортом занимаетсЯ, всегда
верноподданнически поЯвлЯетсЯ на моей традиционной утренней пробежке, черт
бы ее подрал, и мозолит глаза на кортах и в бассейне. Ќаверно, о здоровье
своем сильно заботитьсЯ, в его-то возрасте!" - от этот мысли ‘екретарь стал
Џрезиденту почему-то еще более неприЯтен. - "Њожет, он голубой?" - подумал
Џрезидент и в душе ужаснувшись подобной политнекорректности - "Ќе дай Ѓог,
лЯпнешь где-нибудь!" - решил длЯ компенсации поддержать молодого человека.
- ‚ы хорошо поработали, - сказал он, похлопав рукой по папке "Љурьезы",
- одно сообщение менЯ сильно заинтересовало.
- ’олько одно, - полувопросительно-полуобиженно протЯнул ‘екретарь.
- Ђлмазное зернышко в навозной куче.
- €звините, не понЯл, - обиженные интонации усилились.
- Ђ, ладно, не о том. ’ут что-то говоритсЯ о поимке последнего волка
нашими друзьЯми-соседЯми. Џри их экологии это неудивительно, но у нас, Я
полагаю, с волками все в порЯдке, бегают, где позволено.
- Ћтнюдь. џ по своей инициативе навел справки - мне это сообщение тоже
показалось заслуживающим вниманиЯ - и получил ответы из трех авторитетных
источников, - тут в руках ‘екретарЯ материализовалась невесть откуда
взЯвшаЯсЯ папочка, - из „епартамента природопользованиЯ, из “правлениЯ
национальными парками и экспертное заключение крупнейшего специалиста в этой
области, лауреата Ќобелевской премии, - ‘екретарь по очереди передал
Џрезиденту три листка бумаги. - Ћтвет однозначный: последний волк
зарегистрирован на нашем континенте четыре года назад.
- „аже смотреть не буду. €диоты! ‚ наших горах можно среднее
европейское государство разместить и на него за четыре года никто не
наткнетсЯ, кроме военных, да и те случайно. ‚ общем, так. Ќа все про все -
три недели сроку, но волк мне нужен, живой и здоровый. —ерез три днЯ
представьте лично мне план мероприЯтий, средства, материальные и людские, не
ограничены. …сли план подойдет, Я дам все полномочиЯ. “ вас есть шанс
отличитьсЯ и получить заслуженное повышение. € помните - это жизненно важно
длЯ ‘траны! - войдЯ в привычную роль, Џрезидент гремел, как на митинге. - ‘
этой минуты вы освобождаетесь от всех остальных обЯзанностей, включаЯ
пробежки, корты и бассейны, - не удержалсЯ от в конце от шпильки.
- џ могу быть свободен? - спросил ‘екретарь.
- ‚ы еще здесь?
‘екретарь чуть ли не бегом бросилсЯ к двери.
- „а, кстати, - задержал его Џрезидент, - мне почему-то кажетсЯ, что
это будет волчица.

x x x

—ерез три недели в столице „ругой ‚еликой „ержавы ее президент
недоуменно вертел в руках лист бумаги с напечатанным на нем переводом
посланиЯ главы соседнего государства.
- ‘рочно вызовите министра иностранных дел, - распорЯдилсЯ он, нажав
кнопку на селекторе.
- Џосмотри, что за ерунда, - сказал Џрезидент, швырнув лист через стол
прибывшему через два часа Њинистру. - Ћни что, в игрушки с нами играть
собираютсЯ. ‡абыли, с кем дело имеют.
Њинистр спокойно взЯл лист и внимательно прочитал.
"‚аше превосходительство господин Џрезидент!
Ќедавно Я с большим удовлетворением узнал о том, что ‚аша великаЯ
держава достигла очередного успеха в деле защиты окружающей среды -
обнаружен и пойман экземплЯр волка, коих мы считали вымершими. ‡наЯ ‚ас как
неустанного борца за жизнь на нашей планете и помнЯ наши договоренности по
экологии на последнем саммите, предлагаю ‚ам в дар от нашей страны последнюю
и единственную волчицу, найденную на нашем континенте. ‚олки должны быть
вместе. „авайте не будет питать иллюзорных надежд и объединим наши усилиЯ в
этом конкретном деле. Ќе сомневаюсь, что этот союз принесет свои плоды,
которые мы могли бы разделить пополам на радость нашим народам.
“верен, что мы достигнем дальнейшего прогресса в наших усилиЯх по
защите окружающей среды во времЯ встречи через две недели на конгрессе в
Џариже.
Џри ‚ашем согласии принЯть наш дар группа экспертов немедленно доставит
его в ‚ашу столицу. ‘читаю, что это событие будет иметь положительный
резонанс в мире как пример плодотворного сотрудничества между нашими
державами, поэтому возглавить делегацию будет поручено государственному
секретарю.
„о скорой встречи в Џариже, ......"
- ђаспорЯдитесь, чтобы доставили оригинал посланиЯ, - попросил министр.
- Ќу что, что? - нетерпеливо спрашивал Џрезидент, пока Њинистр столь же
неспешно изучал оригинал посланиЯ.
- ‘мею предположить, что нам предлагают сдать Ќадежду €слама в обмен на
переход половины страны под наше крыло.
- Ђ какой половины? - заинтересованно спросил Џрезидент.
- Ѓольшей, - попробовал пошутить Њинистр, но Џрезидент не откликнулсЯ
на шутку и Њинистр уточнил. - ‚ероЯтно, северной, она к нам как-то ближе.
- Ђ там нефть есть?
- ’ам много чего есть, за десЯть лет не расхлебаем.
- Ќу что, принимаем дар, - то ли вопросительно, то ли утвердительно
сказал Џрезидент и подмигнул Њинистру, довольный тем, как он ловко разрешил
дипломатическую коллизию.
- —его не сделаешь длЯ продолжениЯ волчьего рода, - ответил Њинистр и
почему-то тЯжело вздохнул.

x x x

ЌеожиданнаЯ новость, свалившаЯсЯ на зоопарк узким конвертом с большим
гербом и надписью вЯзью "ЂдминистрациЯ Џрезидента", взбудоражила всех.
„иректор, сосланный на эту скотскую работу с насиженного места в вЯзаной
структуре за ненароком произнесенное на публике личное мнение, какое-то
времЯ просчитывал, кто и за что его подставлЯет, но потом успокоилсЯ и с
искренним энтузиазмом вещал в дирекции: "ќто будет эксперимент мирового
масштаба! ’ут пахнет докторской диссертацией, как минимум!" - и радостно
потирал руки, чуть сожалеЯ о докторской по экономике, до которой из-за
изгнаниЯ ему не хватило каких-то пары месЯцев: "‚се-таки экономика, это не
зоологиЯ, как-то посолиднее звучит."
Ќаучные сотрудники зоопарка посмеивались, глЯдЯ на расходившегосЯ
директора: "’оже мне, эксперимент мирового масштаба! …ще пару десЯтков лет
назад плодились без всЯкой нашей помощи, еле отстреливать успевали." Ќо в
глубине души понимали, что воссоздание вида - дело действительно уникальное,
и засели за изучение специальной литературы и многочасовые консультации с
зарубежными коллегами по космической свЯзи.
Ќедовольны были только рабочие: "ЋпЯть ломай-строй! “ нас на ихний
масштаб целых четыре своих есть: один к двум - если неурочно, один к трем -
если в выходные, чем быстрее, тем больше, а не нравитсЯ, так последний,
который мы на все это положим."
Ќа первом же собрании разгорелись было жаркие споры - где и как
размещать волчицу, но директор быстро пресек эту болтовню, выдав общее
решение - построить единый длЯ обоих волков вольер на служебной территории,
чтобы посетители не мешались, безо всЯких там домиков, чтобы по углам не
жались, и, главное, камер побольше, чтобы ничего не пропустить, ни одного
мгновениЯ, ну это - длЯ диссертации, ох, извините, длЯ истории. Џосле этого
разговор принЯл деловой характер согласованиЯ технических деталей, совсем не
интересно.
‚ углу кабинета, ближнего к входу, неуверенно примостившись на краешке
раскачанного стула, дополнительно, из-за большого сбора, принесенного с
лестницы, где курили сотрудники, сидела крупнаЯ девушка лет двадцати двух,
ЊариЯ. Ћт всей ее внешности, от округлого румЯного лица, больших карих глаз,
обрамленных длинными ресницами, не испорченными тушью, от крепких кистей
рук, знакомых с физической работой, от пальцев с коротко обрезанными
ногтЯми, от объемной груди, подошедшей бы матери нескольких взрослых детей,
от полноватых лодыжек, которые позволЯли ей прочно стоЯть на земле, но
которых она стеснЯлась и даже здесь, на совещании, стыдливо прЯтала под
стулом, от всего этого неистребимо пахло деревней и парным молоком утром и
вечером. ’ак и было на самом деле. Џриехала она в столицу года за три до
описываемых событий оформлЯть квартиру, оставшуюсЯ после гибели ее отца,
сгинувшего вскоре после ее рождениЯ и смерти матери, да так и застрЯла в
этом муравейнике, потому что наследство - дело хлопотное и нескорое. Џо
случаю устроилась работать в зоопарк, где быстро заметили ее любовь к
животным, умение в обращении с ними, готовность выполнЯть любую работу и
силу, чтобы делать это от зари до зари. …е безотказность и ровный характер
привлекали всех сотрудников, от рабочих до заместителЯ директора по науке,
ей помогли поступить на заочное отделение ‚етеринарной Ђкадемии, повысили до
младшего специалиста и теперь она присутствовала на совещании как
ЋтветственнаЯ за ЌаблюдениЯми за Џоведением ‚олка.
‘толь представительное собрание она посещала первый раз в жизни, здесь
было много людей, которых она искренне уважала, на сейчас она никак не могла
понЯть, ни почему они такие, ни почему она здесь.
- Џо моему, все очень просто. Ќадо запустить волчицу к ‚олку, в его
вольер, на островок. Ћн там привык, хотЯ бы ему будет спокойнее. Ђ дальше
сами разберутсЯ, они же не люди, чего им делить.
Ќо ее мнениЯ никто не спросил и она так и просидела молча несколько
часов, прЯча ноги под стулом.

x x x

ђаботали споро. Ќа служебной территории расчистили большую, сотки в
две, площадку. Џосредине наметили квадрат восемь на восемь метров, по всему
периметру вогнали глубоко в землю толстые стальные листы как защиту от
подкопов и высокие, метра в два с половиной, металлические столбы. ‚округ
натЯнули крупноЯчеистую, но прочную металлическую сетку, аккуратно, во
множестве мест приварив ее к врытым листам и столбам. Џодстраховались и с
калиткой, сделав ее двойной, с небольшим тамбуром. Ћбе калитки открывались
внутрь тамбура, так что открыть их одновременно было невозможно. —уть
поодаль от нового вольера, тоже по всему периметру, врыли еще восемь
столбов, на которых, как и на угловых столбах вольера, установили
кинокамеры, прикрыв их сверху от дождЯ круглыми навесами.
Љ вечеру перед ожидаемым прилетом блестЯщаЯ свежей серебристой краской
клетка была готова к приему новобрачных.

x x x

- “ф, успели, - с облегчением выдохнул „иректор зоопарка, осмотрев
новый вольер и зал с четырьмЯ мониторами длЯ наблюдениЯ. - ‘егоднЯ встретим
и - можно начинать полноценную работу. ’ак, кого пошлем?
- Ќу что вы, господин „иректор, какие могут быть сомнениЯ, - раздалсЯ
хор голосов.
- ‘пасибо, конечно, - „иректор помрачнел, вспомнив, что вчера ему
прозрачно намекнули на нежелательность его присутствиЯ на официальной
встрече, - но у нас еще много дел. ‚есь этот официоз, как это скучно!
„авайте сделаем так. - „иректор на мгновение остановилсЯ в размышлении.
Ћн-то хорошо знал, что ловкий человек может легко использовать такой шанс
засветитьсЯ в кругу власть имущих длЯ скачка наверх. - Џошлем, ну, к
примеру, Њарию, она у нас работник молодой, но очень активный и
заинтересованный, вон какой талмуд написала о ‚олке, надо поощрить. Џолучит
волчицу с рук на руки, доставит к нам, а уж мы подготовимсЯ, как положено, к
встрече.
- „а Я не знаю, - бормотала оторопевшаЯ ЊариЯ, - Я же никогда, и в
аэропорту Я никогда не бывала, и на самолетах не летала, - нашлась она, но
сразу осеклась, засмущавшись.
- Ђ тебе и не надо будет никуда лететь, - успокоил ее „иректор, -
получишь, распишешьсЯ, погрузишь на ”ордик и доставишь. ‚сего и дел-то.
‘ейчас мы тебе доверенность оформим и - вперед. џ предупрежу, чтобы тебЯ
пропустили.
ЊариЯ с водителем прибыли к аэропорту на видавшем виды, но еще бойком
”орде с открытой платформой сзади за час до прибытиЯ высоких гостей. ‡ал
прилета кишел корреспондентами, коротавшими времЯ в обмене последними
сплетнЯми и байками, как и высокие встречающие, раскинувшиесЯ в уютных
кожаных креслах зала длЯ Ћсобо ‚ажных Џерсон. ‚от объЯвили, что персональный
самолет ѓосударственного ‘екретарЯ совершил посадку и служба безопасности
стала пропускать всех имеющих на то право на летное поле, придирчиво
рассматриваЯ документы и сверЯЯсь со своими списками. ЊариЯ очень
волновалась и суетливо протЯгивала охранникам свои бумаги, но те, походЯ
глЯнув на ее простодушное круглое лицо, махнули рукой: "Џроходи быстрее, не
задерживай народ."
„лЯ Њарии все было впервые: и этот сверкающий свежей краской лайнер, и
скопище узнаваемых лиц, которые выглЯдели не так хорошо, так на экране
телевизора, но столь же надуто, и ажиотаж от встречи и свЯзанными с ней
глубокомысленными выводами, интервью и заметками. ‚от на верхней ступеньке
трапа показалась фигурка ѓосударственного ‘екретарЯ и премьер степенно
двинулсЯ навстречу по ковровой дорожке, вот начальник почетного караула
отсалютовал шашкой - не по рангу и присутствующие живо стали это обсуждать и
строить гипотезы, вот поЯвилась клетка с ‚олчицей и ѓосударственный
‘екретарь перед неожиданно возникшими микрофонами стал долго и гладко
говорить о сотрудничестве - "‡доров брехать", - подумала ЊариЯ, с удивлением
обнаружив, что ее школьного иностранного вполне хватает длЯ пониманиЯ.
ѓосударственный ‘екретарь не забывал времЯ от времени облокачиватьсЯ на
клетку с ‚олчицей или широким выверенным жестом указывать на нее, даваЯ
возможность журналистам сделать выигрышные фотографии, которые поЯвЯтсЯ
завтра на первых полосах газет. Џод убаюкивающий говорок ѓосударственного
‘екретарЯ незаметно по второму трапу спустились остальные члены делегации,
ЊариЯ автоматически отметила и их, поразившись, почему ‚олчицу сопровождает
колоритный, любимый тележурналистами Ќачальник Ћбъединенных табов, который
на сей раз скромно прошмыгнул в стоЯщий рЯдом с трапом лимузин с
затемненными стеклами. Љак только все члены делегации расселись по машинам,
ѓосударственный ‘екретарь плавно закруглил свою речь и, пригласив всех
присутствующих журналистов на вечернюю пресс-конференцию, спешно проследовал
с премьером к головной машине кортежа. —ерез пЯть минут на летном поле
остались омертвевший лайнер, брошеннаЯ клетка с ‚олчицей и ЊариЯ.

x x x

- ќто, конечно, красиво звучало - "получишь, распишешьсЯ, погрузишь на
”ордик и доставишь", - размышлЯла в растерЯнности ЊариЯ, так как ни получить
было не у кого, ни расписатьсЯ не в чем, - эй, эй, - замахала она водителю
электрокара, двигавшегосЯ в отделении.
- —его надо-то?
- „а вот, клетку бы к выходу доставить. ‚он к тем воротам, у менЯ там
машина.
- Њне что, делать нечего?
- џ же так не говорю, Я же понимаю - работы у вас много, пока из конца
в конец такого полЯ проедешь, полднЯ пройдет...
- Ќу и?..
- —то "ну и"? - оторопело спросила ЊариЯ.
- ‘колько, деревнЯ! ’вой груз - твоЯ цена.
ЊариЯ суетливо достала кошелек, вынула, скомкав несколько купюр.
- ‚се, что есть.
- ‹адно, вижу - хорошаЯ девушка, а так бы.. - водитель небрежно сунул
купюры в карман, подцепил клетку, чуть приподнЯл и через пару минут доставил
ее к воротам. - „альше, извини, сама. “ нас тут строго.
- —то здесь происходит? - раздалсЯ уверенный голос откуда-то сзади. -
Ћткуда животное? - Ќевысокий полный человечек, втиснутый в нечто подобное
форме с маленькими, как игрушечными, зелеными погончиками, цепко осматривал
клетку с ‚олчицей и Њарию, как приложение.
- „а вот, доставили, подарок, - растерЯлась ЊариЯ, - вон на том
самолете, так и бросили. “ менЯ бумаги все в порЯдке, доверенность, паспорт.
џ из зоопарка.
- ќто чувствуетсЯ. Ђ Я - начальник ветеринарной службы аэропорта.
‚ынужден задержать на времЯ предписанного карантина.
- Љого? - не понЯла ЊариЯ.
- †ивотное, - бесстрастно ответил начальник.
- „а как так можно? ќто же редчайшее животное... “никальный
эксперимент... „ар правительства... Ќу мы же люди... ‚ы что, газет не
читаете? - нашла ЊариЯ последний аргумент.
- Ќам это без надобности. џ ведомственные инструкции читаю. ќй ты,
малый, - крикнул он очередному водителю кара, проезжавшему неподалеку, -
доставь клетку в карантинный блок. Ђ вам, девушка, скажу, что ваших бумаг
длЯ менЯ недостаточно. „олжны быть накладные, справки от ветеринарных служб
страны-отправителЯ, документы с точным указанием получателЯ, особенно, если
это дар!
‚се документы ЊариЯ нашла, не сразу, не просто, не быстро. Ћни валЯлись
на стойке в специальном помещении, где проходили таможенный и пограничный
контроль члены экипажа. ЊариЯ долго пыталась разобратьсЯ в бумагах, но
казалось, что он написан на каком-то незнакомом Языке, буквы похожи, даже
некоторые слова узнаваемы, но очень простые, которые не прибавлЯли
пониманиЯ. „евушки в ладной обтЯгивающей форме только махали руками: "„а
точно твои бумажки. Ђ если и не твои - все равно забирай, нам тут лишнЯЯ
макулатура не нужна. ‚се одно - выбросим!" - и дружно смеЯлись.
ЊариЯ принЯлась искать карантинную службу, но тут неожиданно на нее сам
накатилсЯ уже знакомый начальник.
- “ф, хорошо, что поймал, - сказал он, тЯжело отдуваЯсь, - забирай!
- Љого? - не понЯла сразу ЊариЯ.
- „а сучку свою долбаную! ’о ли течка у нее, то ли дух идет какой-то не
тот, не знаю, но все собаки взбесились.
- Ћй, спасибо. Ђ Я ведь и документы все достала, - радостно засуетилась
ЊариЯ.
- „окументы, это, конечно, хорошо. Ќо не в этом главное! Њы же - люди!
‘ейчас все доставим, в лучшем виде. € погрузим. ’ы посигналь своему-то.
Ќадеюсь, претензий нет.
- Ќу что вы, так мне помогли, так выручили!
- ’ы не представлЯешь, какие у менЯ там есть собаки! Љаких хозЯев! -
доверительно шепнул напоследок Ќачальник

x x x

‡оопарк давно затих в мЯгком свете дежурных фонарей. ‹ишь на служебной
территории, иллюминированной до рези в глазах по случаю прибытиЯ высокой
гостьи, нервно переругивались сотрудники во главе с самим „иректором,
расслабленно курили на лавочке рабочие, иногда отлучаЯсь в бытовку, да
металсЯ по клетке ‚олк, возбужденный до забвениЯ природы новым местом и
необычностью происходЯщего.
’Яжело спустившись со ступеньки ”ордика ЊариЯ пошла первым делом назад,
к платформе, посмотреть, как там ‚олчица. ‚ дороге она постоЯнно
вглЯдывалась в заднее оконце кабины, но сумерки быстро поглотили ‚олчицу и
лишь один раз ей удалось -"Ќу, девка, ты даешь, как банный лист, прости
ѓосподи" - упросить водителЯ остановитьсЯ.
- ЊариЯ, тебЯ за смертью хорошо посылать! - на бегу визжал „иректор. -
’ы что, позвонить не могла? €ли может в вашей деревне вместо этого палками
по елкам стучат, так постучала бы, авось услышали бы.
- Ќе до того там было, а здесь - не до вас, - огрызнулась в ответ
ЊариЯ, забыв на времЯ свою обычную незлобивость и чинопочитание, а может
подхватив в аэропорту вирус хамства. - ‘ ‚олчицей все вроде бы более-менее
нормально, особенно с учетом перелета, вот только течка похоже у нее
началась.
- „а вечно вы момент подгадаете... - начал было „иректор, но осексЯ. -
‹адно, подгонЯйте погрузчик, пора это дело заканчивать.
- ‚се бы вам технику гонЯть почем зрЯ, тем более неисправную, - веско
вклинилсЯ в разговор …горыч, старший из рабочих, - спокойно, спокойно, - он
сделал несколько пассов поднЯтой верх ладонью в сторону „иректора, - не надо
плащик на груди рвать, не спецуха.
…горыч отдал распорЯжениЯ, которые все почтительно выслушали, и вот уже
”ордик ловко развернулсЯ и застыл платформой назад точно напротив входа в
новый вольер ‚олка, метрах в восьми, рабочие помоложе принесли две толстые
длинные доски, подсунули их под клетку с ‚олчицей, навалились на свободные
концы и с криком: "Џоберегись!" - прихватили скатившуюсЯ вниз клетку и даже
проволокли ее по инерции дальше, пока она не встала ровно на земле.
- ‚ самый аккурат, - удовлетворенно хмыкнул …горыч, - ну, ЊариЯ, давай
ключ, мы щас прынцессу к прынцу живо доставим, им щас времЯ терЯть никак
нельзЯ, - и присутствующие - кто улыбнулсЯ, кто тихо прыснул в кулачок, а
кто и заржал.
- Љакой ключ? Ќе было там никакого ключа, только документы, - ЊариЯ
растерЯнно рылась в сумочке.
- Ќу не одно, так другое, - всплеснул руками „иректор, - теперь только
осталось, чтобы это оказалась не волчица.
- Љонечно, завтра на свежую голову, да при дневном свете мы посмотрим,
но так, на первый взглЯд, похоже на то, что... - привычно затЯнул зам по
науке.
- Ќа что! - истерически взвизгнул „иректор. - „авайте, добивайте!
- ... представленный экземплЯр относитсЯ к семейству Canidae, то есть
семейству ‘обак, („иректор рухнул на подножку ”ордика), роду Canis - роду
‘обаки („иректор тихо застонал и начал раскачиватьсЯ из сторону в сторону,
обхватив голову руками), виду Canis lupus, что, не сомневаюсь, понЯтно
каждому присутствующему.
- €звините, пожалуйста, - после некоторой паузы раздалсЯ голос
смирившегосЯ со всем „иректора, - Я не понЯл.
- „а че тут не понЯть-то, племЯ и род сучьи, а вид волчий, - неожиданно
встрЯл …горыч.
- —то ж, с поправкой на некоторую вульгаризацию, Я могу согласитьсЯ с
данной сентенцией, - сказал зам по науке.
‹юди окружили клетку, обсуждаЯ, как безопаснее вскрыть ее. ‹ишь …горыч
не принимал участиЯ в дискуссии, внимательно рассматриваЯ замок.
- Ќадо что-то делать! - сказал „иректор, быстро возвращаЯсь в привычный
образ. - Ѓудем резать!
- Ћтветработники, че хирурги, чуть че - сразу резать, - пробормотал
…горыч, - ќту механизму Я хорошо знаю, - продолжал он, показываЯ на замок, -
они на контейнерах стоЯли, када нам помощь из-за бугра слали. ’око там еще
пломбочки понавешаны были, шоб ежели че, ну там вскроют али еще как, сразу
видать было. Њы как енти пломбочки увидали, чуть не ус..., прощеньЯ просим,
чуть усы себе не пообрывали!
- ’ы это о чем, …горыч? - прозвучал во внезапно наступившей тишине
шепот „иректора.
- …т Я так, историю одну вспомЯнул, друган рассказывал, - вывернулсЯ
…горыч и стал копатьсЯ в необъЯтных карманах спецформы, извлекаЯ какие-то
проволочки, гвозди, универсальную отвертку и пассатижи. Ќо затем, мастерЯ и
подбираЯ отмычки, забылсЯ и опЯть привычно забормотал. - •ороший друган был,
вот токо много знал, от тово и помер. ЋпЯть чей-то зарапортовалсЯ! Њного
зашибал, от тово и помер. Џечень! ’ак в травме, в ринимации и помер. Ђ уж
как охранЯли! ’око медсестрой и проникли. ’оже аккуратный паренек был. „аже
жалко!
- —то, тоже умер? - спросил обалдевший „иректор.
- ќто уж как положено, - веско ответил …горыч и, щелкнув замком, чуть
приоткрыл дверь клетки.

x x x

”ордик с ‚олчицей еще только въезжал на служебную территорию, а ‚олк с
первым дуновением ветра, просквозившим открытые ворота и уткнувшимсЯ в его
вольер, учуЯл, кто прибыл, понЯл причину непривычной суеты и сразу
успокоилсЯ. Ћн принЯл свою обычную позу, разлегсЯ посреди вольера, подобрав,
чуть наискось, задние лапы и положив морду на вытЯнутые вперед передние. ’ак
он и пролежал все времЯ, наблюдаЯ за мельтешением служителей, в ожидании.
‚от скрипнули петли калиток тамбура, проскрипели задвижки и на …го
’ерритории осталась та, которую он ждал всю жизнь. Ћна была помельче его
матери и той, за которой он гналсЯ в те последние дни на свободе, ("ЊолодаЯ,
наверно", - подумал ‚олк) и была не чисто серой, а чуть с рыжинкой, еле
заметной, но ‚олку это почему-то понравилось. ‚ другой ситуации он, наверно,
сразу бы подбежал к ней, обнюхал всю и даже, быть может, снизошел бы до пары
махов хвостом, чтобы показать самые лучшие намерениЯ. Ќо вокруг стоЯли
двуногие и выражениЯ их лиц были непривычными, как у посетителей, ожидающими
чего-то необычного, или, более точно, они ожидали от него именно такого
поведениЯ, а уж подобную радость он им не предоставил бы даже ценой своей
жизни. Ћбнюхивать ‚олчицу ему тоже не было никакого резона, потому что ветер
дул от нее, а осматривать, да что там осматривать - вот она перед ним, в
одном прыжке, единственнаЯ и самаЯ прекраснаЯ. Ќо главное было в том, что от
‚олчицы шел ‡апах. ‚олк сталкивалсЯ с ним всего два раза в жизни и оба раза
заканчивались ловушкой и смертью. Ћн боЯлсЯ ловушки и боЯлсЯ смерти той,
котораЯ неожиданно оказалась рЯдом с ним.
- ’ам вода, попей, - были его первые слова.
‚олчица прошла в угол вольера, куда еле заметно указал поворотом головы
‚олк, долго пила, потом отошла и легла чуть поодаль от ‚олка.
- ‘пасибо, - было ее первое слово.
- “стала?
- „а.
Ћни долго молчали, наблюдаЯ, как люди, недоумеваЯ, расходились.
Џогасили слепЯщие огни, осталась лишь подсветка вольера, но ‚олк уже давно
привык, что здесь не бывает настоЯщей лесной темноты, изредка нарушаемой
звездами в просветах елей.
- € как здесь? - прервала молчание ‚олчица.
- Ђ как ’ам?
- ’ам - хорошо, там свободно, и воздух совсем другой, полный запахов.
- Ђ здесь - плохо.
- ’ы все времЯ здесь?
- Ќет, Я родилсЯ на воле, а что здесь - так получилось.
- џ не о том хотела спросить. —то ты с воли - Я сразу понЯла, -
заторопилась ‚олчица, - это чувствуетсЯ, это видно, правда. ’ы гордый. Ђ
гордость - она от свободы, пусть и оставшейсЯ далеко позади.
- ’ы умнаЯ, - благодарно произнес ‚олк.
- Њожет быть и не умнаЯ, но Я с воли, Я еще чувствую и помню, что такое
волЯ.
- џ что хотела спросить, - продолжала ‚олчица, - ты все времЯ в этой
клетке? Љак в ней?
- ‚ этой - очень плохо. “ менЯ другаЯ территориЯ, побольше, там -
просто плохо. Ђ сюда ближе к полудню перевели, Я теперь понЯл - тебЯ ждали.
- €звини. џ в этом не виновата.
- Ђ Я и не говорю. ’ак - рассказываю.
ђазговор тек медленно, с большими перерывами, они привыкали друг к
другу, понемногу раскрываЯсь, но все еще чего-то опасаЯсь, особенно ‚олк, но
‘удьба уже сделала выбор и шепнула об этом на ушко каждому из них, поэтому
они не спешили, знаЯ, что впереди их ждет долгаЯ жизнь вдвоем.
- ’ебЯ так и везли в этой клетке?
- Џоследний день - да. Ђ до этого держали две ночи в другой, побольше,
но много меньше твоей.
- Ђ какой?
- ‚ две менЯ, если не вытЯгиватьсЯ. „аже не прыгнуть.
- ќто знакомо. Ђ до этого?
- Љружилась ихнЯЯ, - кивок в сторону города, - стрекоза, потом удар в
бок и Я уже не чувствовала лап.
- Ђ долго?
- џ многого не помню, после того удара, но в конце - долго, ну как
хорошаЯ охота. Ђ стрекоза была огромной. ‚ход - больше, чем в любую пещеру,
а Я уж их навидалась.
- „а-да, ты много видела, Я верю.
- ’уда не то, что эта клетка, вот эта тарахтелка вместе с клеткой легко
вошла бы. Ќо шум! Љогда все закрылось и она начала урчать, Я подумала - все!
џ уже слышала подобный шум, давно. Џредставь: шум, кажетсЯ, идет издалека,
очень низкий, ниже рычаниЯ медведей, ты его знаешь?
- „а-да, у менЯ на моей ’ерритории, не этой, конечно, на воле, было
несколько медведей, Я с ними дружил - у них другаЯ добыча. € здесь, ты
увидишь, тоже есть, и привычные, наши, коричневые, и какой-то серый,
большой...
- ќто наш, они тоже хорошие...
- ... и еще двое, те просто огромные, шерсть длиннаЯ, густаЯ, белаЯ с
желтой подпалиной. ЊаютсЯ! Ћни ведь с далекого холода, им, по-моему, даже
зимой у нас жарковато. Џрыгнут в воду, да какаЯ у нас вода - в миске, что
приносЯт, холоднее, потом выберутсЯ на землю и качаютсЯ часами. џ спрашивал
у них - зачем, говорЯт: "’ак кажетсЯ, что какой-то ветерок дует!" Ћй,
извини, ты рассказываешь!
- ’ак вот, это шум, такой низкий, что начинает казатьсЯ, что трЯсетсЯ
землЯ, а потом вдруг понимаешь, что это у тебЯ в животе, как будто маленький
заглоченный зайчонок колотитсЯ, хочет выскочить. Ћт этого начинают ноги
подрагивать и опЯть кажетсЯ, что это землЯ трЯсетсЯ. Ђ шум все нарастает,
мечешьсЯ, понЯть не можешь, откуда он идет, хочешь бежать, но почему-то все
времЯ возвращаешьсЯ на одно и то же место, привычное. Џотом остаетсЯ одно
желание - забитьсЯ в расщелину или в пещеру, если она есть, и накрыть лапами
голову. € вот уже все гремит и ты скорее понимаешь, чем видишь, что это
летЯт камни, небольшие, с голову, и огромные, больше тебЯ, и, сталкиваЯсь,
гудЯт. Ђ все это в потоке снега, в целой реке снега...
- „а-да, Я понимаю, у менЯ было что-то похожее, но, быть может, еще
страшнее. џ один раз весной, ранней, но после снегопада, знаешь ведь, какие
иногда снегопады бывают весной, кажетсЯ уже все - кончилась зима, проталины
зеленеют спасшейсЯ травой, ручьи потекли, журчат и поблескивают, соки земные
деревьЯм ветви распрЯмлЯют, стрЯхиваЯ сон, и вдруг - налетает! …ще недавно
солнце пылало, а тут откуда-то снизу всходит, клубЯсь, разрастаЯсь и темнеЯ
на глазах туча, ветер пронесетсЯ - ей в помощь - и стихнет, как только она
все небо снизу подобьет, и начинает валить снег, зимой такого не бывает,
крупный - глаз залепит, мокрый, хуже дождЯ, как ни стрЯхивай, до кожи
пробивает. Ќо Я уже знал, что это ненадолго, это ‘оздатель последний снег
сбрасывает, чтобы освободить тучи длЯ первых весенних дождей, ну и
схоронилсЯ. ‹ежу себе под елью - у вас ели-то есть, ну такие, разлапистые,
иголки короткие, зеленые, даже зимой, есть? ќто хорошо. ’ак вот, перележал
под елью, смотрю - посветлело, все, думаю, на этот год хватит, выхожу,
осматриваюсь - вдруг зайчишка выскочит, куда он от менЯ по такому снегу. ’ут
это и случилось, а уж как - Я потом понЯл. ‚се было тихо-тихо, только ветки
сверху чуть-чуть зашелестели, как от легкого ветерка, Я и вниманиЯ не
обратил, а потом - "ух" - и в тот же момент что-то сваливаетсЯ на менЯ,
тЯжелое, как дерево, чуть спину не переломило - потом долго болела, и -
темнота, безмолвнаЯ темнота. Ќичего не вижу, лапами во все стороны рою,
выбираюсь, отскакиваю в стойку, оглЯдываюсь - сугроб, обычный разрытый
сугроб. ‘нег на еловых лапах налип, а потом обвалилсЯ, - засмеЯлсЯ ‚олк.
- „а. —уть-чуть похоже на лавину, - не поддержала его смех ‚олчица. -
’олько у менЯ все погибли под лавиной, - и чуть погодЯ, - под настоЯщей
лавиной, Я о ней тебе рассказывала, начала рассказывать.
- €звини, Я не знал. џ еще так мало о тебе знаю. ’ы рассказывай, мне
ведь все интересно. џ не буду тебЯ прерывать.
- ќто не страшно. ’ебе интересно, с тобой интересно. ’ы хороший.
•ороший и немного смешной, - и ‚олчица, засмущавшись, отошла в сторону.

x x x

- —то, что происходит?! Љто мне объЯснит, а главное, кто ответит?! -
кричал „иректор в операторской, где все мониторы который день показывали
одну и ту же картину: спокойно лежащих рЯдом ‚олка и ‚олчицу, изредка
поворачивающих друг к другу морды, как будто при разговоре. - „есЯтый день
ќтот лежит пном-пень, пень-пном, - „иректор, запутавшись, махнул рукой, -
как сука последнЯЯ лежит. „а Я бы на его месте!..
- ќто - мысль, - протЯнул кто-то из окружавших его сотрудников.
- ‚от это был бы гибрид!
- ѓлотки бы рвал - берегись!
- Љакие кадры пропадают! - воскликнул главный оператор.
- ‘ кадрами Я и без вас разберусь, - вернулсЯ в привычное русло
„иректор, - Я с вами со всеми разберусь, если результата не будет.
- ’ак ведь, понимаете ли, дело тонкое, интимное, - начал объЯснЯть один
из сотрудников, молодой разбитной парень. - …го к нам откуда доставили? -
задал он риторический вопрос. - Ќе побоюсь сказать прЯмо - из леса. ѓде
просветительское влиЯние улицы, старших товарищей по школе, молодежных
лагерей и просмотра специфических видеофильмов в узком кругу в отсутствие
родителей. Ћн же сирота леснаЯ, не приобщеннаЯ к мирским утехам. Ђ эта,
цел..., ой, извините, девушки, нецелованнаЯ мамзель, раньше в монастырЯх
больше знали. ‚ы правы, господин „иректор, - только личным примером.
- ѓрудью на амбразуру мы всегда вас послать успеем, молодой человек.
—то делать, Яйцеголовые? ЊариЯ, ты у нас главнаЯ по ‚олку, давай
рацпредложение!
- ЊариЯ! Њы знаем, твои познаниЯ в случке млекопитающих беспредельны в
объеме институтского курса! ‘паси - и Я готов провести практический семинар
со мной в качестве подопытного, - заблажил разбитной.
- „а ну тебЯ совсем, - раскраснелась ЊариЯ, - вечно ты об ќтом, как
будто ничего другого в жизни нет.
- Ќет, ЊариЯ, авторитетно заЯвлЯю, - без тени улыбки сказал „иректор, -
и простейшее доказательство - толпа этих муд, - он поперхнулсЯ, - в общем,
мудрых ученых, которые ломают голову там, где надо действовать.
- „а ничего не надо, - устало сказала ЊариЯ, - поместите их в большой
вольер, оставьте в покое, сами разберутсЯ.
- ’ебе хорошо говорить. ‘ами разберутсЯ, - передразнил Њарию „иректор,
- а если не разберутсЯ? ќто же еще полгода ждать! џ правильно понимаю
ситуацию? - не глЯдЯ, обратилсЯ он к окружающим, те согласно закивали. - „а
где Я буду через полгода!
- —то ж, придетсЯ обычным способом, - проговорил молчавший до сих пор
зам по науке, - техника искусственного осеменениЯ освоена у нас на высшем
уровне, многократно апробирована, доложена, защищена. ‡автра сделаем.
- ‚от-вот, обычным способом и завтра же! - „иректор, немного
успокоенный, покинул операторскую.

x x x

- ’еперь ты понЯл, как менЯ взЯли?
- „а, все как ты говорила: легкий удар и через мгновение не чувствуешь
лап. Ђ менЯ сетью взЯли, Я и не заметил ее. Њного страшнее - хочешь
вырватьсЯ, но с каждым движением запутываешьсЯ еще сильнее и, понимаЯ, все
равно рвешьсЯ и вот уже вскоре - лежишь и не можешь пошевелитьсЯ.
- Људа же ты так нессЯ, что сетку не заметил? - с ревнивой
подозрительностью спросила ‚олчица.
- …е убили, Я видел, - просто ответил ‚олк.
- €звини.
- Љакое-то странное ощущение, - сменил после долгого молчаниЯ тему
разговора ‚олк, - какаЯ-то пустота внизу живота, как будто несколько дней не
ел, но не так, не там.
- Ђ у менЯ наоборот, как будто надули чем-то изнутри, но не так, зрЯ.

x x x

-Ќичего не получилось, - докладывали на следующий день „иректору.
- Ђ вы откуда знаете?
- …сли длЯ людей можно определить, то и длЯ волков можно.
- Ђ! ‚ корытце пописала, бумажку опустила и - готово. ‡наем-знаем!
’еперь лапшу на уши не повесишь! Ѓыстро и, главное, намного дешевле. Ќо не о
том! Љогда повторЯть будем?
- „а смысла нет - период уже заканчиваетсЯ.
- •р-р-р, - скрипнул зубами „иректор, - черт с ними, переводите в
вольер, надоели.

x x x

- ’ы здесь живешь?
- …сли это жизнь...
- ‡десь лучше, чем в клетке.
- “ тебЯ теперь есть сравнение.
- ‘колько вокруг добычи!
- ќто не добыча. Ћни такие же, как мы.
- џ понимаю.
- €нтересно, - после некоторого молчаниЯ продолжала ‚олчица, - если
представить вместо этих каменных коробок двуногих вокруг - горы, если убрать
решетки, то будет похоже на мою территорию.
- ’ы так жила? џ бы не смог! Љак в коробке, как в большой клетке.
- Њного ты понимаешь! ЌебольшаЯ долина, окруженнаЯ горами. Ќебольшое
озерцо посередке, туда стекаютсЯ ручьи с ледников, а в нем переворачиваютсЯ
горы и кажетсЯ, что живешь будто в двух мирах. Њного пещер, где всегда
найдешь приют, и много добычи - козлы, зайцы.
- Ќу не знаю, у менЯ на краю ’ерритории тоже горы начинались, Я раз за
козлом было сунулсЯ - чуть шею не сломал. Ќет, это не длЯ менЯ! Њне простор
любим, желанен, гонишь кого-нибудь - впереди полЯ да перелески, думаешь -
беги, беги, не добежать тебе до краЯ моей ’ерритории. Џростор!
- “ нас, твоЯ правда, не разбежатьсЯ, входа-выхода никому нет. Ќо это
как посмотреть! ‚о-первых, и двуногим ходу нет, мы их и не видели никогда,
как в долины перебрались, только по сказкам и знали. Ђ, во-вторых, выход
всегда есть и не один. Џещеры сквозные, тесные или тропы скользкие, узкие,
но выход есть. Њы их всегда искали и находили, запоминали, иногда по ним
переходили в другие долины, кочевали. “ нас большаЯ ‘таЯ была. „обычи много
- разрослась. “ менЯ одной три брата, три сестры было! “же охотитьсЯ начали!
Ќо вот пришла великаЯ лавина - пронеслась по небу какаЯ-то огромнаЯ птица,
быстро, не махаЯ крыльЯми, и так резко крикнула, всего один раз, но уши
заложило и снег стал тихо сползать с вершин - и Я одна понеслась прочь, не
кружась, до самого озерца, там и отсиделась. Џотом вернулась на привычное
место и - никого не нашла, ни одного следа.
- —то в горах, что на равнине, не одно - так другое, исход один. „лЯ
нас.
- Ђ кто-нибудь осталсЯ там, у вас, не из этой, а из предыдущей ‘таи? -
спросил после долгого молчаниЯ ‚олк.
- Џредание гласит, что отец и мать матери были последними, кто ушел с
равнин в горы. Џоэтому они так гордились своей ‘таей и уже решали, кто куда
пойдет - кто дальше в горы, а кто и назад - на равнину. Ќо видишь, как
получилось.
- Џолучилось, что мы здесь, далеко от твоих гор, далеко от моих равнин.
Ќам бы на волю, там бы мы создали свою ‘таю...
- Љак?
- Ќо ведь как-то они поЯвлЯютсЯ! Ћт свежего ветра, от запаха земли на
проталинах или густого аромата летних трав, или от Яркой луны в разводах
елей?
- џ хочу туда, Я хочу иметь ‘таю. Љак?
- џ пока не знаю, но Я придумаю. џ верю, Я знаю - Я умру свободным.
ђожденный свободным найдет способ умереть свободным.
Ћни дождались, пока все служители ушли, пока зажглось ночное освещение,
дававшее мЯгкий полумрак в сиЯнии луны, пока дневные птицы и животные,
пошелестев, устроились на ночлег, пока, перемигиваЯсь, начали засыпать
берлоги двуногих.
- ‚ это времЯ Я обычно бегаю, - немного смущаЯсь, сказал ‚олк, - лежишь
тут целыми днЯми - зажиреешь.
- „авай! џ тоже застоЯлась.
Ћни понеслись по большому кругу, вдоль самой кромки рва, ‚олчица
впереди, ‚олк, чуть сдерживаЯсь, на полкорпуса сзади. ‡апах, все
усиливавшийсЯ по мере бега, будоражил ‚олка, кидал его вперед, но в то же
времЯ удерживал на дистанции, там, где он был особенно крепок. ‚друг, не
оборачиваЯсь, ‚олчица остановилась и ‚олк налетел на нее сзади,
взгромоздившись грудью ей на спину. Ћн еще был весь в этой восхитительной
погоне и продолжал по инерции рватьсЯ вперед, дрожа и подталкиваЯ сзади
‚олчицу, и вот возбуждение фонтаном излилось из него и спало. €з заклинило и
они, нежно обнимаЯсь, тихо простоЯли полчаса, пока набухшие мышцы не
расслабились. ‚олк спрыгнул со спины ‚олчицы и вдруг его охватила такаЯ
радость жизни, такой восторг, что он принЯлсЯ носитьсЯ большими кругами по
вольеру, по щенЯчьи вскидываЯ лапы, а ‚олчица бережно отошла к привычному
лежбищу ‚олка посреди вольера, легла и, посмеиваЯсь, стала наблюдать за
‚олком, счастливаЯ.
Ќа следующую ночь все повторилось: и неспешные разговоры, и бег
взапуски, и резкаЯ остановка в понЯтный только длЯ ‚олчицы момент, и
сладостное склещивание, и победный одинокий бег ‚олка.
Ќа третью ночь они опЯть бежали по кругу, но запах, так будораживший
‚олка, пропал, и теперь он, как вожак ‘таи, бежал впереди, а рЯдом,
отставаЯ, как положено, на голову, ‚олчица. €ногда она ласково покусывала
его в плечо, призываЯ не поддаватьсЯ, и он, улыбаЯсь, прибавлЯл ходу,
гордый, что еще много кругов ‚олчица ни на шаг не отставала от него.

x x x

- Ќет, вы глЯньте - как разнесло! - вещал пару месЯцев спустЯ „иректор
во времЯ еженедельного обхода вверенного ему объекта. - € некоторые
осмеливаютсЯ утверждать, что у нас плохо кормЯт животных! Џриведите сюда
этого бумагомараку, Я ткну его в брюхо этой ‚олчице!
- Ћй! - только и смогла выдавить из себЯ ЊариЯ, сокрушенно хлопнув себЯ
ладонЯми по бокам.
- ’акое со мной было первый и последний раз лет двадцать назад, -
протЯнул зам по науке, - каждый день ведь мимо проходил, лежат себе и лежат,
мне и невдомек. „окатилсЯ! „оадминистрировалсЯ!
- —то бы вы без менЯ делали, дармоеды! - разорЯлсЯ чуть погодЯ
„иректор. - ‚се проспали, все профукали!
‚се сотрудники, понурив плечи и тупо пересчитываЯ камешки возле
ботинок, молча сносили брань - за дело!
- ‚се! Ѓеру дело в свои руки! Ќемедленно разгородить вольер на
служебной территории пополам, сделать дополнительный вход - два днЯ,
ответственный - зампотех. ‘разу по готовности перевести волков - раздельно!
- в этот вольер, ответственный - зам по науке. Џроверю лично - никому
доверЯть нельзЯ!
- ‡ачем же их так быстро переводить? Љак срок придет. Њы теперь с
точностью до днЯ можем рассчитать, - промЯмлил зам по науке.
- ‘ точностью до днЯ вы будете считать, когда ваша жена весной родит
после летней поездки на курорт, - оборвал его „иректор, - выполнЯйте!
Ќа третий день ‚олк и ‚олчица лежали рЯдом в новом вольере, разделенные
металлической сеткой.

x x x

‘мотритель с трудом разлепил глаза, попробовал оторвать голову от
подушки, но она двухпудовой гирей впечаталась в перину и попытка завершилась
тем, что перед ним задрожали желто-коричневые кольца осиных телец и вот одна
из них впилась в левый глаз и, раздуваЯсь и подрагиваЯ в такт биению его
сердца, начала выгрызать нежную мЯкоть, затем ввинтилась в мозг и, продолжаЯ
раздуватьсЯ, быстро проделала ход до макушки. Ќаткнувшись на преграду, она
заметалась в поисках выхода, все круша на своем пути. ‘мотритель лежал без
мыслей, неспособный пошевелитьсЯ, потому что оса, разъевшись до размера
огромного шершнЯ, походЯ смела мозжечок, пронзив смертоносным Ядом спинной
мозг. ЏустаЯ голова резонировала и гудела, как колокол, чутко реагируЯ на
каждый удар осы-Языка. Ќо вот, наконец, гудЯщаЯ тварь нашла выход и, ужалив
напоследок в левый глаз, вылетела вон.
- •орошо хоть правый не тронула, - мелькнула перваЯ мысль.
Ћн провел указательным пальцем по глазницам, брезгливо стрЯхнул
прилипшие к нему затвердевшие крошки гноЯ из уголков глаз и как черепаха,
медленно и не отрываЯ туловище от кровати, сместилсЯ к краю, пока леваЯ нога
не соскользнула на пол. Џотом он уперсЯ руками в матрац и бережно, как
медузу, поднЯл и усадил себЯ. Ћткуда-то налетела стаЯ попугаев и,
пронзительно крича, захлопала разноцветными крыльЯми перед его лицом.
Џопугаи пропали столь же неожиданно, как и поЯвились, и человек смог
осмотретьсЯ, но не рискуЯ двигать головой, лишь осторожно поводЯ глазами. “
окна клубилсЯ рой мошкары.
- Љак над падалью. —то же там успело провонЯть за ночь?
Џотом он понЯл, что это не мошкара, а кружащаЯсЯ пыль в столбе света,
пробивающегосЯ из-за неплотно прикрытых штор. Ђ неприЯтный запах шел от
стола, на котором стоЯла большаЯ бутылка водки, несомненно пустаЯ, две
темные винные бутылки - "ќто еще зачем?", несколько банок из-под пива,
тарелки с застывшими остатками еды, взрезанные банки консервов.
- ЋпЯть, наверно, бычок затушил в сардинах в масле.
Џо столу полз среднего размера еж с наполовину съеденным Яблоком на
спине.
- Ђ этот добавил. …жи да лисы, твари вонючие, ненавижу. Ћткуда же тебЯ
черти принесли?
‡абывшись он резко потЯнулсЯ за тапочком, чтобы запустить в незваного
гостЯ, но у него закружилась голова и он на мгновение закрыл глаза, чтобы не
видеть как кресло, стульЯ, шкаф и торшер стаей мартышек понеслись куда-то
вправо и вверх, с гортанными криками взбираЯсь по веревкам-лианам. Љогда
‘мотритель открыл глаза, всЯ мебель стоЯла на своих местах, лишь сильно
колыхалась от сквознЯка занавеска из кусочков бамбуковых палок, издаваЯ при
столкновении резкий стук. …ж на столе превратилсЯ в пепельницу, битком
набитую окурками, торчащими в разные стороны.
- ђаботу надо менЯть. ‘овсем крыша едет. ‡оопарк даже дома мерещитсЯ.
€ли лечитьсЯ. ’очно, надо поправитьсЯ, - ‘мотритель встал, добрел до стола
и, держась левой рукой за столешницу, стал правой встрЯхивать по очереди все
бутылки. Џусто. Џо счастью, одна из открытых пивных банок была почти полной.
‘мотритель выпил теплое выдохшеесЯ пиво, постоЯл, прислушиваЯсь к реакции
организма, и, удовлетворенно хмыкнув, направилсЯ в ванную комнату.
‚ углу стоЯл пеликан с широко раскрытым клювом в ожидании утренней
порции рыбы. "ЋбойдешьсЯ", - процедил ‘мотритель и стал осматриватьсЯ,
расстегиваЯ ширинку. Љогда его взглЯд, сделав полукруг и не зацепившись за
нужное устройство, вернулсЯ к пеликану, тот предстал унитазом с опущенным
стульчаком и поднЯтой крышкой. Њужчина пустил напруженную темно-желтую
струю.
- ‚от ведь бесполезнаЯ и вреднаЯ птица. –апнул тот раз за палец, так
неделю на сардельку был похож, а если здесь ущемит...
‚ этот момент необъЯтнаЯ глотка пеликана с грохотом захлопнулась.
‘мотритель дернулсЯ назад, забрызгав упавшую крышку и брюки.
- Ѓудь ты неладен, - в сердцах воскликнул он и, опасливо обходЯ унитаз,
встал над краем ванны, прервавшаЯсЯ от страха и неожиданности струЯ полилась
вновь, но как-то нехотЯ и не приносЯ сладостного чувства облегчениЯ.
‘мотритель вернулсЯ в комнату, с радостным удивлением нашел на столе
недопитые полстакана водки и, уже поднесЯ стакан ко рту, замер: на его
кровати спала пантера, вытЯнувшись под простыней во всю длину кровати.
- ќто тебе не попугайчики с ежиками. Џора линЯть, - ‘мотритель одним
махом влил в себЯ содержимое стакана и стал быстро, стараЯсь по возможностЯм
утреннего состоЯниЯ ничего не задеть, пробиратьсЯ к входной двери.
- “, пьЯнь, с утра пораньше, - донеслось ему в спину рычание с кровати.
Џантера приподнЯлась, потЯнулась, провела лапами по иссинЯ-черной гриве и
превратилась в Ќинон, бывшую жену ‘мотрителЯ, приходившую иногда к нему, в
смурные моменты жизни, выпить и, если удавалось вовремЯ возбудить
‘мотрителЯ, немного, по-семейному занЯтьсЯ любовью.
- Ќу, Ќинон, ты даешь. ЌельзЯ же так людей пугать, - ‘мотритель перевел
дух.
- —ем же это Я тебЯ так напугала? - Ќинон поудобнее уселась на кровати,
не обращаЯ вниманиЯ на сползшую простыню, обнажившую сильно отвисшие груди,
протЯнула руку к стулу, стоЯвшему рЯдом с кроватью, взЯла пачку сигарет,
раздасадованно пошарила в ней пальцем - последнЯЯ! - и закурила, стрЯхиваЯ
пепел в освободившуюсЯ пачку. - „а ты, голубчик, поди не помнишь, что
вчера-то было! - догадалась она. - •орош, нечего сказать! ’ы хоть помнишь,
что Я здесь, или только что обнаружил? „иагноз Ясен, будем лечить, как
говорит мой любимый врач, гинеколог. •орош, хорош... Љак за расставание
пили, как на коленЯх ползал, умолЯЯ остатьсЯ, как плащ запер в шкаф и ключ в
окно выбросил?! - начала заводитьсЯ Ќинон и в голосе ее стали проскальзывать
визгливые истерические нотки.
‘мотритель смущенно переминалсЯ с ноги на ногу.
- „а, в общем, помню все в целом. Ђ на улицу пошел ключ искать, -
нашелсЯ он.
- ќто ты своим жирафам в зоопарке лапшу вешай на уши со стремЯнки. „о
них долго доходит, авось поначалу и поверЯт.
“поминание о зоопарке сразу вывело ‘мотрителЯ из себЯ.
- „а Я лучше целыми днЯми дерьмо в слоновнике буду выгребать, чем с
тобой пЯть минут разговаривать. ’ут на край света сбежишь, коза бесплоднаЯ,
- ‘мотритель, не затЯгиваЯ, сразу ударил в самое больное место.
- “ж чьЯ бы корова мычала, а твоЯ бы молчала. Ќе держитсЯ семЯ твое
поганое, пропитое. џ же с чем к тебе вчера пришла: две недели назад опЯть
скинула, седьмой раз уже, - взвыла она. - ‚се, хватит, не могу больше. ‚се,
все ... Ќайду себе нормального, непьющего да ласкового, рожу ему ребеночка,
кутеночка маленького. Ѓуду как все!
- ’ы на себЯ в зеркало посмотри, кому ты нужна, такаЯ ехидна. ’ы и ко
мне уже три года после развода шлЯешьсЯ, потому что один Я могу столько
выпить, чтобы тебЯ покрыть. € деньги с менЯ сосешь, сама ничего не можешь -
не руки, а ласты моржовые, и мозги куриные. Ћдно достоинство - сиськи
большие, да и то у некоторых телок побольше и не болтаютсЯ у пупка. Ђ у менЯ
работа, квалифицированнаЯ, уважаемаЯ и хорошо оплачиваемаЯ.
- „а уж, квалифицированнаЯ - дерьмо выгребать! „а уж, уважаемаЯ -
только почему-то все больше вечером, а то ты своим свинЯчьим рылом всех
посетителей распугиваешь. Ђ то Я не знаю, чего ты там работаешь. ’ы ж
садист! ‘ людьми тебе не справитьсЯ, только и можешь как шавка облезлаЯ
брехать, да любаЯ мокрощелка тебЯ соплей перешибет, а там ты царь и Ѓог,
среди тварей бессловесных. Ћни и так неволей забиты, а еще ты добавлЯешь.
‚се, ухожу.
Ћна встала, натЯнула комбинацию и направилась в ванную комнату.
‘мотритель поднЯл было руку, чтобы ударить ее, но пантера повернула в его
сторону голову, блеснула глазами, угрожающее зарычала, слегка обнажив клыки,
и ‘мотритель испуганно отдернул руку и прижалсЯ к стене. Џантера
пренебрежительно махнула лапой, разодрав ему душу. €стекаЯ кровью, он прошел
в комнату, сел в кресло, понурив голову, и так и просидел все времЯ, пока
Ќинон с грохотом не захлопнула входную дверь.
ђана горела и он, с трудом застегиваЯ пуговицы, оделсЯ, сходил в
ближайшую больницу, где врач в белоснежной по-утреннему свежей рубашке,
спокойно и уверенно стоЯвший за высоким узким столом, понимающее кивнул,
налил большой бокал лекарства: "ќто поможет, старина". „ействительно
помогло, но ненадолго, и когда ‘мотритель вернулсЯ домой, предусмотрительно
захватив с собой несколько бутылок лекарства, душа вновь запылала. Ћн решил
промыть рану, но ни горЯчаЯ, ни холоднаЯ вода не принесли облегчениЯ.
‘мотритель вышел из душа, залил рану изнутри бутылкой лекарства и замер в
оцепенении. –арапины снаружи подсохли, но внутри началось нагноение. Ћн
Яростно сдирал засохшие блЯшки, копалсЯ в живом мЯсе грЯзными пальцами, но
вытекала лишь кровь, а весь гной оставалсЯ внутри.
Ќа работу он пришел вовремЯ, не говорЯ никому ни слова, переоделсЯ в
аккуратный синий комбинезон и направилсЯ к вольерам. Ћн привычно махал
метелкой и лопатой, выискиваЯ, на ком сорвать злость, но звери, чувствуЯ его
взвинченное состоЯние и отталкивающий запах, забивались в малодоступные
уголки. ’ак он дошел до вольера ‚олчицы, котораЯ, сильно отЯжелевшаЯ и
неповоротливаЯ, печально лежала посреди вольера, положив голову на вытЯнутые
лапы.
Ћна никак не отреагировала на поЯвление ‘мотрителЯ, лишь приоткрыла на
мгновение один глаз, ‚олк же, инстинктивно почуЯв исходЯщую от ‘мотрителЯ
опасность, подошел к перегородке и стал внимательно следить за ним,
вслушиваЯсь в неЯсное бормотание.
- ђазлеглась, сука заморскаЯ. €шь, фифа, и спецрейс ей, и кобель
наизготовке. Ђ она и рада задницу отклЯчить. ‚се вы шлюхи, все как одна,
сучье племЯ. ’ут и мЯсо ей лоханками таскают, да такое, что мне не по
карману, и фельдшера крутЯтсЯ так, как вокруг геморроЯ у президента, и
телекамеры, разве что интервью не берут, хорошо еще убрали те две, ночные,
все случку снимали, извращенцы, пидоры. Ђ ты и рада старатьсЯ. Џонимаешь,
фрЯ заграничнаЯ, что за все платить надо. € этот туда же, кабысдох, -
‘мотритель неожиданно ткнул в направлении Ћдинокого ‚олка метелкой, похожей
на сказочную двадцатипалую руку. ‚олк отпрЯнул от прошивших перегородку
металлических когтей и грозно зарычал, встав в боевую стойку. - ђычи, не
рычи, не достанешь. ’ы вообще здесь лишний, сделал свое дело и тихо жуй
пайку в углу. ’еперь другие с твоей сучкой и щенЯтами развлекатьсЯ будут.
‘мотритель повернулсЯ к ‚олчице и вдруг увидел на ее месте
растЯнувшуюсЯ прЯмо на грЯзном полу Ќинон, такую, какой она была, когда
все-таки доходила до родов, но ребенок умер в первый же день от какого-то
врожденного дефекта сердца.
- € ты, шлюха, туда же. Ќашла, смотрю, себе нормального, непьющего да
ласкового, - вспомнил он бывшую когда-то - когда? - ссору и, не помнЯ себЯ,
ударил тЯжелым башмаком в живот Ќинон. - Џолучай!
‚олк в исступлении металсЯ по своей половине вольера, со всей силой
налетаЯ на перегородку и расшатываЯ ее даже тогда, когда ‘мотритель,
пошатываЯсь, ушел, автоматически заперев за собой калитку. Ќаконец, один из
временно поставленных столбов накренилсЯ и ‚олку удалось аккуратно, не
попадаЯ лапами в крупные Ячейки проволочной сетки, добратьсЯ до самого
верха, при этом перегородка под его тЯжестью еще больше прогнулась, не
помогаЯ, а скорее мешаЯ своей неустойчивостью, и вот, тщательно упершись
лапами в Ячейки, он совершил последний прыжок, вперед и вверх, немного
разодрав живот о торчащие концы плохо заделанного верхнего краЯ перегородки.
Ќаверно, в том состоЯнии, в котором он находилсЯ, он мог бы выбратьсЯ и на
волю, по крайней мере, на опустевшие аллеи зоопарка, но он прыгнул и
приземлилсЯ на четыре лапы точно посреди соседнего вольера, рЯдом со своей
подругой.
Ћна лежала на земле в растекающейсЯ луже крови, в которой
перекатывались большие ошметки плоти, или это казалось, что они двигаютсЯ в
мерцающем от колышущихсЯ деревьев свете луны. ‚олчица приоткрыла глаза. ‚олк
уже видел такие глаза, подернутые влажной мутноватой пленкой, давно, у
матери, когда она попала в капкан. Ѓыли они и у его жертв, там, на воле, но
только в самый последний момент, когда из них уходил страх перед ним и
оставалось только понимание, что дальше ничего уже не будет, покорнаЯ
готовность принЯть это и легкаЯ грусть о прошедшей жизни, в которой у всех
было что-то хорошее, много хорошего, о чем можно было сожалеть. €х взглЯд
постепенно уходил внутрь, в тот мир, который они носили в себе,
отгораживаЯсь от привычного, суетного, но прекрасного мира, окружавшего их.
‚олчица же поднЯла глаза к небу, так, чтобы не видеть стенки вольера и
нависающие над зоопарком гигантские муравейники людей, а видеть только
огромное бескрайнее небо, которое, сколько она себЯ помнила, накрывало
искрЯщимсЯ покрывалом ее свободную землю, от горизонта до горизонта, и было
длЯ нее символом свободы, которую она потерЯла и котораЯ была самым большим
счастьем в ее жизни.
€з ‚олчицы продолжала медленно течь кровь, но ‚олк ничем не мог ей
помочь, ведь раны не было, то, из чего текла кровь, не было раной, не могло
быть раной и вызывало в нем совсем другие ассоциации.
€ стоЯ над угасающей ‚олчицей, ‚олк поднЯл голову и завыл. ‡авыл от
сознаниЯ своей беспомощности, от острого чувства грЯдущего тоскливого
одиночества, от в одночасье пришедшего пониманиЯ того, что и ему не суждено
вновь увидеть родные леса и полЯ, вновь ощутить радость свободного бега, что
свобода вернетсЯ к нему только в последнем взглЯде на бескрайнее небо. ќтот
вой нессЯ над городом, врываЯсь в уютные гостиные с сидЯщими перед
телевизорами обывателЯми, в спальни со сладко посапывающими в первом сне
детьми, в кабинеты людей, бегущих по бесконечному беличьему колесу работы,
настигал влюбленные парочки и степенно выгуливающих собак горожан, вселЯЯ
мистический ужас и острую тоску по утраченному, чему-то очень важному, но
забытому в суете жизни.

—асть третьЯ
ЊариЯ омывала слезами бледные серые комочки, лежащие на кровавой
подстилке. Ћна перебирала их, разрываЯ родовые пузыри, нежно массировала
пальцами, пытаЯсь обнаружить жизнь, готоваЯ вернуть их к жизни при малейшем
намеке на пробивающие тонкую грудную клетку всплески сердца, но все тщетно.
’ельца лишь скупо хранили угасающее тепло. Ќо вот последний, маленький,
подал сигнал. €ли ей показалось в этом месиве. Ћна схватила его, ласково
обтираЯ, вырвала из кофты нитку, перевЯзала струЯщуюсЯ бечевой пуповину,
перекусила ее у стЯжки и, не обращаЯ вниманиЯ на кровь, засунула комочек к
самой груди, в теплую уютную ложбинку и побежала к ветеринарному блоку.
"’олько бы успеть!"
Џотом она Яростно мЯла комочек, пока он не выплюнул ошметок какой-то
слизи и не задышал тЯжело, но свободно, протерла его губкой, смоченной
теплой водой, кипЯченой и сдобренной всЯческими дезинфицирующими средствами,
и поместила в барокамеру, всегда стоЯвшую наготове на случай непредвиденных
обстоЯтельств, обложив ватой, чтобы не простудилсЯ.

x x x

- Ќе повезло тебе, конечно, ‚олчок, сестер-братьев лишилсЯ и
материнских молока-ласки, - приговаривала ЊариЯ, перемешиваЯ в миске молоко,
сырое Яйцо и немного крепкого чаЯ, - но, с другой стороны, не в лесу это
произошло, а среди людей, мы тебе поможем, выкормим, вырастит у нас ‚олчок
‚олком на заглЯдение.
Ћна перелила смесь в бутылочку с соской, приложила ее к внутренней
стороне руки - теплаЯ - и дала ‚олчку. ’от Яростно зачмокал и в несколько
секунд опустошил бутылочку.
- …му бы кормилицу или как там это у них или у вас называетсЯ, - сказал
наблюдавший за кормлением „иректор.
- „а уж пробовали! “ нас у Ђнтона, ну у техника, вы знаете, наверно,
сука породистаЯ ощенилась, колли. Љолли - они добрые, но хозЯев долго
уговаривали, не хотели постороннего подкладывать. …ле уговорили, пообещали
надзор за щенками и полный пансион, все сертификаты за наш счет и прививки.
‘огласились. Ђ она ни в какую. Џодложили - она отпихивает, не только его, но
и своих, рЯдом с ним. Њы уж ‚олчка и подстилкой из-под нее терли, и молоком
ее собственным смазывали - не помогает. Ќе признает. ’ак и отправили домой.
Ђнтон был очень недоволен. ‚ы уж как-нибудь отметьте его - старалсЯ человек.
- Ќа таких условиЯх и Я бы постаралсЯ, - буркнул „иректор.
- …сть еще два варианта, - продолжала ЊариЯ, - у нас тут сука ощенилась
рЯдом с зоопарком, дворнЯжка, симпатичнаЯ такаЯ, может быть, с ней
попробовать?
- Ќу эта, понЯтно, за еду да кров вообще что угодно сделает, но у этой
... подзаборной, весь букет болЯчек, от триппера до туберкулеза, ну, в
смысле, аналогов собачьих. Њы не можем рисковать!
- ќто, конечно, верно, но ‚олчка жалко. …му бы настоЯщую сиську
пососать.
- ‘ейчас уж люди-то забыли, как это делаетсЯ, и ничего - живут. ’ак что
не надо! Ђ второй вариант?
- Љ тигрице можно подложить. ѓоворЯт - это проходит. Ќу не с тигрицами,
конечно, с кошками, но тигрица - она же...
- Ћна его разорвет и не заметит. ‚ы чего-то не понимаете, ЊариЯ. ќто же
эксперимент...
- ...всемирного масштаба, - докончила ЊариЯ, - ладно, так выкормим. џ
постараюсь.

x x x

- Њолодец, ‚олчок, глазки открыл. џ уж три днЯ жду, думаю - что не так,
семнадцатый день пошел, а ты все ленишьсЯ. Џосмотри на мир, тебе в нем жить
долго-долго. ‚есь этот мир - твой. „авай Я вынесу тебЯ, - приговаривала
ЊариЯ, заворачиваЯ ‚олчка в одеЯльце, - посмотри: небо - синее-синее и белые
облачка барашками бегут, вот вырастешь, будешь за барашками бегать. Ђ вот
деревьЯ, зеленые, а тополь уже пожух, а по весне он нежно-зеленый и сочный и
ронЯет такой легкий белый пух, ласковый, как твоЯ шерстка. Ђ вот -
воробушки, слышишь, как чирикают, подрастешь, они будут тебе рассказывать
сказки. Ќу что, закрыл глазки, устал. Џойдем, поспи, ты сегоднЯ увидел мир.

x x x

- ‚ы посмотрите, какой молодец! - возбужденно докладывала через месЯц
ЊариЯ заму по науке, - ‘орок семь дней - семь килограмм двести двадцать
грамм!
- ќто - до кормлениЯ или после, - усмехаЯсь, поинтересовалсЯ ‡ам.
- Џосле, - смешалась ЊариЯ.
- Ђ до?
- есть килограмм семьсот тридцать грамм, - упавшим голосом сказала
ЊариЯ, - он съел двести грамм мЯса, свежего, Я кусочками мелкими покрошила,
молока с Яичком и сахарком, две ложечки, бутылочку этого выпил, ну и потом
немного водички.
- —тоб мне так есть! - рассмеЯлсЯ ‡ам. - ‡доров мужик, а ведь совсем
слабеньким был.
- Ђ какой вымахал! Џосмотрите, какой красавец! - и ЊариЯ, подхватив
‚олчка под грудки, стала крутить его перед ‡амом.
- —ужие дети растут быстро, - улыбнулсЯ ‡ам.
- Љакой же он чужой? - удивилась ЊариЯ.
- ‘вои еще быстрее, - ответил ‡ам и опЯть улыбнулсЯ, много печальнее, -
‚ы молодец, ЊариЯ! ’олько сахару в дальнейшем не давайте и побольше
движениЯ. “спехов!

x x x

—ерез несколько дней ЊариЯ, с опаской, впервые внесла ‚олчка в вольер к
Ћдинокому ‚олку.
‚олк после той страшной ночи впал в какое-то оцепенение, не очень
заметное служителЯм зоопарка, но четко уловленное обитателЯми. Ћн, как и
прежде, целыми днЯми лежал вытЯнувшись посреди вольера, иногда как бы нехотЯ
подходЯ к плошкам с водой и едой, но вечерами, когда зоопарк затихал под
угасающим солнцем, он не начинал носитьсЯ кругами и зубоскалить с соседЯми,
а тихо сворачивалсЯ в клубок и засыпал или делал вид, что спит. „аже его
мечты о свободе сникли под гнетом безнадежности.
ЊариЯ опустила ‚олчка на землю метрах в двух от Ћдинокого ‚олка. ‚олчок
сильно вытЯнулсЯ в длину, но бегал еще не очень уверенно, смешно
переваливаЯсь на коротковатых длЯ его тела лапах и часто приземлЯЯсь на
раскормленное пузо.
- ’ы кто? - спросил ‚олчок, подкатившись к ‚олку.
- џ - ‚олк, - ответил тот, с удивлением разглЯдываЯ маленького щенка,
такого по родному серого, с пропадающей черной полоской вдоль хребта и милой
рыжинкой на боках.
- Ђ Я - ‚олчок! - звонко представилсЯ щенок и радостно осклабилсЯ.
- ‚олчок? - ‚олк долго всматривалсЯ в щенка, стараЯсь потушить волны
надежды. - ‚олчок... Ђ где твоЯ мама, ‚олчок?
- Ђ что такое мама?
- Њама? ќто та, котораЯ тебЯ кормит еще до того, как ты осознаешь себЯ
на этом свете, котораЯ тебЯ учит всему - ходить, говорить, играть,
охотитьсЯ, котораЯ тебЯ любит просто за то, что ты есть.
- ‚ таком случае, вот - моЯ мама, - громко крикнул ‚олчок, киваЯ в
сторону Њарии.
- Ќет, ‚олчок, она не может быть твоей мамой. џ тебе не сказал еще одно
обЯзательное условие длЯ мамы - она должна тебЯ родить.
- ќто как? - удивилсЯ ‚олчок.
- Њне тЯжело объЯснить это, - смутилсЯ, не находЯ слов, ‚олк, - Я
расскажу тебе потом. Џотом, когда ты подрастешь. Ќо мама должна быть похожей
на тебЯ, правильнее, ты должен быть похож на маму. Ђ ты похож, Њалыш, -
добавил он немного погодЯ и ‚олчок, почувствовав ласку в голосе, подошел к
‚олку и ткнулсЯ ему носом в шею, разом неосознанно найдЯ „ом, ‘емью и ‘таю.
‚олк тоже с невыразимым блаженством обнюхал щенка, лишний раз
удостоверЯЯсь в первом впечатлении, но, следуЯ ‡аконам ‘таи, построжел: "’ы
говоришь на Языке двуногих, Њалыш! Ќехорошо."
- Ђ разве есть другой Язык?
- „ействительно, откуда тебе знать другой Язык? - согласилсЯ ‚олк с
грустью. - Џриходи ко мне чаще, Я научу тебЯ настоЯщему Языку. џ многому
тебЯ научу, Њалыш.
- Њне нравитсЯ быть Њалышом!
- ‘мешной парень! - думал ‚олк, провожаЯ взглЯдом Њарию, уносившую
‚олчка, которому пришел срок кормлениЯ и сна.

x x x

Ќа следующий день, едва ЊариЯ ступила на землю вольера, ‚олчок
соскользнул с ее рук и, выбрасываЯ далеко вперед передние лапы и сильно
отталкиваЯсь задними, отчего его круп подскакивал мЯчиком, подкатилсЯ к
дремлющему ‚олку, припал на передние лапы перед его мордой и несколько раз
крутанул хвостом, приглашаЯ играть. ‚олк приоткрыл глаза, как будто только
что обнаружил присутствие щенка.
- Џривет, Њалыш. ’ы сильно вырос за ночь, - сказал ‚олк, чтобы затем
долгие месЯцы встречать пробуждение сына этой шуткой.
Ћбрадованный лаской щенок запрыгал перед ‚олком. Љонечно, это трудно
еще было назвать прыжками. Ћн немного отползал, пЯтЯсь задом, потом
отталкивалсЯ и, пролетев немного по воздуху, звучно плюхалсЯ на все лапы и
круглый живот. Џосле одного из таких прыжков он чуть было не врезалсЯ в
‚олка и тогда тот, просунув нос под грудь щенка, резким движением отшвырнул
его от себЯ. ‚олчок несколько раз перекувыркнулсЯ, больно ударившись о
торчащий камень, и жалобно заскулил, но, встретив неодобрительный взглЯд
отца, превратил скулеж в радостное повизгивание и побежал обратно: "џ все
понимаю - это игра такаЯ. € мне совсем не больно." …ще много раз в тот день
‚олчок кубарем катилсЯ по земле, с каждым разом все лучше группируЯсь и все
увереннее вскакиваЯ на лапы.
Џотом игра ему наскучила и он отправилсЯ изучать свою новую ’ерриторию.
- Њеста-то сколько! Ѓежать - не перебежать. „а один домик больше, чем
моЯ клетка. Ђ воды-то! ЉупайсЯ - не хочу. ‚от бы где жить. •оть всю жизнь.
Љогда ЊариЯ уносила щенка, ‚олк даже немного обрадовалсЯ. ЌеуемнаЯ
энергиЯ ‚олчка утомила его. Ћн отвык от суеты и непрестанного мельтешениЯ.
Ћни мешали ему думать. € вспоминать.
‡вЯкнула щеколда калитки. ‚олк прикрыл глаза.

x x x

Џривыкание протекало долго и непросто. ‚олчок каждое утро требовательно
скреб пол у дверей своей клетки и, едва попав в вольер, начинал носитьсЯ,
призываЯ ‚олка следовать за ним. Ќабегавшись, он жевал, не в силах
раскусить, большие жесткие куски мЯса из миски, стоЯвшей возле домика, вволю
отпивалсЯ и мгновенно засыпал, привалившись к ‚олку.
“ ‚олка оцепенение спадало медленно и рывками. ’о он вскакивал и
начинал играть с Њалышом, гонЯЯ его по кругу и изредка сбиваЯ с ног, чтобы
добродушно посмеЯтьсЯ над катЯщимсЯ по земле серым клубком, то вдруг в
разгар игры останавливалсЯ, понуро отходил на свое место посреди вольера и
застывал, никак не реагируЯ на призывы ‚олчка. Ќо щенок подрастал,
вытЯгиваЯсь вверх, быстро освоил волчий Язык и уже частенько ставил ‚олка в
тупик своими вопросами. ‚ конце концов, ‚олк просто привык ощущать мерное
дыхание сына возле себЯ и вот в один из дней, когда ЊариЯ вечером обыденно
направилась к ‚олчку, чтобы забрать его на ночь, ‚олк лег на ее пути, как в
былые времена, вытЯнув вперед лапы и высоко поднЯв голову. ЊариЯ попробовала
обойти его, но ‚олк лишь тихо рыкнул и ЊариЯ остановилась, смешавшись, но
радостно смешавшись: "„авно пора!"

x x x

- —то, Я теперь буду всегда жить здесь? - радостно спросил ‚олчок.
- Ќадеюсь, не всегда, - немного грустно ответил ‚олк.
- Ќо Я хочу здесь!
- ‡десь или со мной?
- ‡десь с тобой!
- Љакой же ты еще глупенький. ’ы путаешьсЯ даже в простейших словах:
жить, хочу, здесь, с тобой.
- Ќо Я буду с тобой, всегда?
- „а, пока Я жив, обещаю.
- Ђ что такое жив?
- Ћ чем Я тебе и говорил. ’ы даже не знаешь, что такое жизнь.
- Џочему, знаю. †ить - это дышать, это бегать, это радоватьсЯ свету
днем и дрожать от шорохов ночью, успокаиваЯсь от прикосновениЯ к тебе.
- •орошо говоришь, Њалыш. ’ак вот, Я буду с тобой, пока дышу, пока
глаза мои видЯт свет. ’ы доволен?
„а.

x x x

- Ќу, бежать, бежать, бежать. —то ты опустил хвост, как будто тебЯ
поносом прохватило и ты защищаешь разгорЯченную задницу. Џодними его. ‚от
так! Ќу что ты закрутил хвост, как белка, ты же не собака. ‚ струнку! ‚
линию! ’олько чуть приподними, как вожак. € пошел, пошел. •одЯт только лапы,
шеЯ, спина, хвост - все единое целое, как бы не двигаютсЯ, только лапы,
раз-два, раз-два, вот так, молодец! ’ак ты пробежишь дневную норму и даже не
запыхаешьсЯ. Џусть не очень быстро, но очень долго, оленЯ или сохатого
перебегаешь. ’олько лапы, раз-два, раз-два. „авай за мной!

x x x

- Ќо мы же на охоте! ‡десь прыжками! ‚перед и вверх. ЏодтЯгивай задние
лапы. ‘мотри еще раз. ‚ыбрасываешь тело вперед, вперед и вверх. € тЯнешьсЯ в
прыжке, а перед приземлением подтЯгиваешь задние лапы так, чтобы они
приземлились сразу вслед за передними, отпечаток получаетсЯ - четыре лапы
рЯдом, видишь. € из этого положениЯ опЯть - вперед и вверх, и все по новой,
и все сильнее в самом конце, перед последним прыжком, и вот последний,
вперед и вверх, но уже к горлу. ђывок, резанул и - не останавливать
движениЯ. …сли добыча припала, подломила передние ноги, быстро развернулсЯ -
и новаЯ атака, вперед и вверх, уже навернЯка, не отпускаЯ.

x x x

- ЋпЯть промахнулсЯ! ’ы должен коснутьсЯ передними лапами моей шеи. џ
же не олень! Ќа оленЯ надо прыгать выше. € не опиратьсЯ на мою спину. ‚ поле
у тебЯ такой спины не будет. ’олько ты - и олень. Љоторый, между прочим, в
пЯть раз тебЯ тЯжелее, и если бы не нессЯ, одурев от страха, да еще призвал
бы свою стаю, котораЯ, спасаЯ свои шкуры, улепетывает впереди, разделалсЯ бы
с тобой в два счета. ЏонЯл: на оленЯ и лосЯ - только ‘таей, если идешь один,
так и иди один на один, в стадо не суйсЯ, а лучше ‘таей на одного, и нападай
слева - не сзади, избави ‘оздатель! - резким ударом, не висни, резанул - и в
сторону, главное - попади, иначе ты не вожак. Џотом, когда ноги подломились,
можешь подойти спереди и прикончить, и напитьсЯ крови, и обЯзательно дать
‘тае ее долю.
„авай еще раз. ‚от так, чуть заметное касание. Њолодец. Џомни, что
олень в конце тоже начинает двигатьсЯ прыжками и надо соразмерить свои
прыжки с его. €так, идешь с той же скоростью рЯдом, с левой стороны,
соразмерЯешь бег, как единое целое, и вот - прыжок, вперед и вверх, удар и
движение дальше, вперед.
„авай еще раз.
„авай еще раз.
„авай еще раз.
Ќу ты менЯ загонЯл! Џрикончи старика!

x x x

‚олк и ‚олчок стоЯт напротив друг друга, почти касаЯсь мордами. ‚олк
резко бьет щенка лапой по плечу и тот кубарем отлетает в сторону, но
немедленно молча поднимаетсЯ и опЯть встает в стойку. “дар справа, опЯть
справа, слева, справа, справа, потом три раза подрЯд слева. ‚олчок пытаетсЯ
угадать направление удара и отскочить. €ногда это удаетсЯ и лапа отца со
свистом вспарывает воздух, иногда нет и удар в этом случае получаетсЯ еще
весомее. Ќо он не жалуетсЯ.
- ‘мотри внимательнее! „лЯ того, чтобы ударить правой, Я напрЯгаю левую
и как бы переношу свое тело на нее. “чись улавливать это напрЯжение и
отпрыгивай в ту же сторону. „авай еще раз.
- Џойми, что твой противник, Я в данном случае, тоже следит за твоими
лапами. Ќе считай противника глупее себЯ - костей не соберешь. Ћн тебе
врежет по опорной или, того хуже, рванет, а ты ею даже пошевелить не
сможешь. ‘той расслабленно до последнего мгновениЯ, пока он не обнаружит
своих намерений. Џотом отскок и - немедленнаЯ атака, в горло, как раз над
его опорной. Ќо это позже. ќто отдельнаЯ наука.
—ерез несколько дней ‚олку надоело безрезультатно рассекать воздух,
слушаЯ заливистый смех ‚олчка.
- Љак Я тебЯ! „авай еще раз, - крикнул ‚олчок, занЯв привычную позицию.
- Ќу давай, - ухмыльнулсЯ ‚олк и неожиданным резким ударом носа под
челюсть опрокинул щенка, только зубы лЯзгнули.
‚олчок медленно поднЯлсЯ, обескураженный.
- „авай еще? - посмеивалсЯ ‚олк.
- Ќичего не понимаю, - сокрушенно сказал ‚олчок после третьего кульбита
подрЯд.
- ’ебе покажетсЯ это странным, но мы, волки, хуже всего видим то, что у
нас непосредственно перед глазами. ’о есть видеть-то видим, но резкое
движение доходит с каким-то опозданием, а много ли надо длЯ удара. Џоэтому
ты, когда ожидаешь атаки, слегка поводи головой из стороны в сторону, так ты
будешь лучше видеть противника.
- Ќо ты же учишь, что волк должен нападать первым!
- ќто Я могу нападать первым, да и то до поры до времени. Ђ ты еще
очень молод и противник может оказатьсЯ сильнее тебЯ.
- —то-то Я не вижу здесь таких противников, - хвастливо сказал ‚олчок.
- Ђ Я и не говорю про здесь.
- Њы что, переезжаем? - возбужденно спросил ‚олчок.
- Ќадеюсь...

x x x

- Ћтец, вот ты разговариваешь с другими зверЯми, птицами, а потом
передаешь мне всЯкие забавные истории, рассказанные ими. џ тоже хочу так, но
не могу. џ бы с радостью поболтал с теми же пекари, пусть они и свиньи, ведь
мы выросли почти что вместе, рЯдом, всего через две решетки. €м хорошо, их
много, им весело, до менЯ доноситсЯ их задорное похрюкивание, но Я ничего не
понимаю.
- ’ы не умеешь слушать, Њалыш. …сли Я вижу, что какой-то пусть
неизвестный мне зверь обращаетсЯ ко мне, не злобитсЯ, не угрожает, а хочет
просто познакомитьсЯ, поговорить о житье-бытье, Я открываю навстречу ему уши
и душу и вот из урчаниЯ, пыхтениЯ, того же хрюканьЯ, стрекота, писка вдруг
начинают вычленЯтьсЯ слова и до менЯ доходит смысл сказанного, не полностью,
конечно, у каждого есть какие-то свои ненужные звуки, которые он постоЯнно
произносит, разрываЯ мысль, но, наверно, ему так проще говорить. Ќадо
научитьсЯ пропускать это мимо ушей.
- €нтересно! џ обЯзательно попробую. Ќо Я же не смогу им ответить, не
буду же Я стрекотать как сорока или цокать как белка.
- € не нужно. ѓовори открыто и приветливо, говори, как говоришь, может
быть, чуть помедленнее, поаккуратнее, не глотай половину слов, а то когда ты
начинаешь что-нибудь рассказывать взахлеб, даже мне бывает тЯжеловато тебЯ
понЯть. € - все. …сли они захотЯт тебЯ понЯть, они поймут. Њы ведь все
говорим на одном Языке, Языке Џрироды, но ‘оздатель дал нам разные голоса,
чтобы наполнить живыми звуками леса, полЯ и небо.

x x x

- ‡ачем все это?
- ќто тебе пригодитсЯ на свободе.
- —то такое свобода?
- ‘вобода?.. ќто когда все преграды, которые тебе встречаютсЯ в жизни,
воздвигнуты природой, ‡аконом или тобой самим.
- ќто очень сложно длЯ менЯ. џ не понимаю.
- џ понимаю, что ты не понимаешь. Њне тЯжело это объЯснить тебе.
‘вобода внутри тебЯ, внутри менЯ. Њне трудно объЯснить тебе то, что Я
чувствую. ќто надо впитать, вобрать в себЯ или, что правильнее, вызвать
изнутри это забытое, забитое чувство. ‚от посмотри. ‚округ тебЯ решетка, за
рвом, назовем ее преградой. Љто ее создал? Ќе суть, что двуногие, сейчас
главное, что не ты. …сли бы не было этой преграды, чтобы ты сделал?
- Џошел бы подралсЯ с пекари, они что-то слишком расхрюкались последнее
времЯ!
- Ќу а потом?
- Ќе знаю, сбегал бы вон к тому дальнему вольеру, Я не знаю, кто там.
- ѓлупыш... Љак объЯснить тебе, рожденному в клетке, как рассказать,
чтобы ты представил бескрайние просторы моей, нет, нашей ’ерритории? ѓоры -
край земли, из-за которых восходит солнце, и широкаЯ река на закате, такаЯ
широкаЯ, что на другом берегу ты не разглЯдишь белку на дереве, и множество
ручейков и речек, которые дают тебе рыбу, когда нет другой добычи, и чистую
воду, чтобы напитьсЯ после охоты. Ќа холод, до территории медведей, целый
день хорошего бега, и это летом, по траве. € на тепло тоже целый день
хорошего бега, там, у границы лесов, заканчиваетсЯ наша ’ерриториЯ, но не
кончаетсЯ землЯ, гладко убегает до самого видимого краЯ, но и там не
прерываетсЯ, а по преданию стелетсЯ еще много дней пути до самого Љрайнего
морЯ. Ќо Я туда не ходил, и родители мои не ходили, и другие волки из нашей
‘таи, пока она была, не ходили. Њы сами установили границу нашей ’ерритории,
как бы собственную преграду по границе лесов, и все обитатели леса знают ее,
и признают, и уважают. Ђ внутри своей ’ерритории ты можешь делать, что
хочешь: бежать куда угодно, охотитьсЯ, искать новые лежбища, обследовать
неизведанные уголки, ведь она такаЯ большаЯ - всей жизни не хватит.
- Ђ ‡акон? —то такое ‡акон?
- ‡акон - он длЯ ‘таи. ‚едь в ‘тае есть старые и молодые волки,
волчицы, волчата. Ћни собираютсЯ вместе в тЯжелое времЯ, зимой или в плохой
год, когда мало добычи, чтобы вместе охотитьсЯ, помогаЯ друг другу выжить. ‚
‘тае волк находит свою волчицу, котораЯ будет матерью новых членов ‘таи.
Џредки передали нам правила, как должна жить ‘таЯ, чтобы все было по
справедливости, чтобы ‘таЯ росла, а не погибла из-за раздоров. ‚от все эти
правила и называютсЯ ‡аконом. € все в ‘тае подчинЯютсЯ этому ‡акону, даже
если иногда он в чем-то им и не нравитсЯ.
- Ђ если Я не хочу подчинЯтьсЯ ‡акону? …сли Я хочу быть свободным?!
- …сли ты нарушишь ‡акон - тебЯ убьют, если просто не захочешь
подчинЯтьсЯ - изгонЯт из ‘таи. ’огда ты будешь свободным одиноким волком.
ќто самое большое несчастье в жизни волка.

x x x

Њного лун истерлось до ободка. „еревьЯ, недолго покрасовавшись в
девичих разноцветных сарафанах, застыли черными вдовами и вскоре поседели от
серого городского снега. Џруды и рвы по привычке затЯнулись толстыми
прозрачными панцирЯми, забыв, что в них нет жизни, которую надо защищать.
‡емлЯ безуспешно пыталась укрытьсЯ легкой белой периной и всласть поспать
после летней страды, но тепло, идущее от города, взЯвшего ее в кольцо,
наполнЯло перину влагой, и землЯ коченела, мертвела. Џрошла весна, одевшаЯ
землю и деревьЯ в Яркий зеленый нарЯд, но ненадолго - посерел он от пыльных
летних будней и даже частые дожди не могли отмыть его. ‚от и лето истекло
жарой и солнце, притомившись, с каждым днем все раньше уходило на покой.
€ в этом потоке времени как-то незаметно ‚олчок превратилсЯ в Њолодого
‚олка.
Ћн сильно вырос, догнав отца, но не было еще в нем той мощи, котораЯ
исходила от ‚олка в первые дни несвободы. Ќе так широка была его грудь, хотЯ
он уже почти всегда сбивал отца с ног при прЯмом, грудь в грудь,
столкновении за счет резкого разбега и катапультирующего отталкиваниЯ при
последнем прыжке. Ќе было той выносливости, хотЯ он не раз всю летнюю ночь
наматывал круги по краю вольера, не сбиваЯсь и не сбавлЯЯ хода. Ћн мог
проплыть столько кругов по рву, не касаЯсь лапами стенок, что этого с лихвой
бы хватило, чтобы пересечь самую широкую реку, которую когда-либо видел ‚олк
- ту, на закатной стороне их ’ерритории. Ћн мог запрыгнуть на крышу их
домика и удержатьсЯ на скате в любую погоду. Ћн мог на полном ходу
развернутьсЯ в прыжке и уверенно приземлитьсЯ на все лапы в боевую стойку,
готовый к защите или встречной атаке на преследователЯ. Ћн мог без всЯкой
видимой подготовки молниеносно прыгнуть с места на длину туловища в любом
направлении, вперед или вбок, и впоследствии противник часто осознавал, что
‚олк куда-то исчез, только когда в него вонзались острые клыки. Ћн всю зиму
проспал на снегу, с подверенной стороны домика, научившись сворачиватьсЯ
клубком и укутывать лапы и нос пушистым хвостом, и когда ему случалось
заходить в домик, у него уже через несколько вздохов начинало теснить в
груди и он вылетал на свежий воздух.
- ‚от-вот, - приговаривал Ћдинокий ‚олк, - а мне и здесь дышать нечем.
‚от бы в лес, так бы и полетел.
Ћдинокий ‚олк передал сыну весь свой опыт охоты, все, что он когда-либо
слышал о повадках зверей, и очень опасалсЯ, что большаЯ часть этих
теоретических знаний выветритсЯ из головы Њолодого ‚олка при первой же
настоЯщей погоне. ‚едь и сам он дважды ошибалсЯ.
‚сей охоты в жизни Њолодого ‚олка только и было, что ловлЯ птиц. …му
минуло пЯть лун, когда он впервые почувствовал вкус горЯчей крови и ощутил
трепет живого существа, это восхитительное биение по Языку зажатой в зубах
добычи. Ћн поймал голубЯ. Џри зоопарке кормилось множество воробьев, голубей
и даже ворон, которых не удавалось отвадить никакими способами - не травить
же их в окружении ценнейших экспонатов - и которые уделывали все постройки и
заборы как на каких-нибудь островах-гнездилищах. Ћни воровали остатки еды из
мисок и Яслей и подбирали большую часть кусков хлеба, которые посетители
щедро кидали во все вольеры, даже волкам. ѓолуби были неповоротливы и глупы,
но не настолько, чтобы устраиватьсЯ обедать прЯмо перед мордой дрожащего от
возбуждениЯ волчонка. Џоэтому самое сложное в этой охоте было долгое
ожидание в полном оцепенении рЯдом с миской или куском булки. ќто была
хорошаЯ школа выдержки.
ЋхотилсЯ, точнее говорЯ, имитировал охоту, Њолодой ‚олк и на зайцев,
которых очень любил ‚олк.
- Ћлени, лоси - это на силу, это изредка и ‘таей. Ђ зайцы - это
удовольствие. Џока распутаешь его след - много сил потратишь, не физических,
нет, других, потом выковернешь его из-под куста и погонишь по опушке. Људа
ему! ’ут одним щелком на полном ходу и - держишь, пока не затихнет. Љ весне,
конечно, тощают, но все равно, в аккурат на один хороший перекус хватает.
…сли ты, понЯтно, один.
‚олк загонЯл сына в домик и начинал выписывать в вольере петли, да
сдвойки, да сметки, а потом вызывал Њолодого ‚олка и заставлЯл точно
повторить его путь и распутать все загадки.
- ќто как игра, особенно, когда не очень голоден. Ќе забывай о
зайчишках - основнаЯ наша добыча, да и не жалей особо. …сли бы волки так
плодились, всЯ землЯ давно была бы нашей. Љстати, пригодитсЯ. Ћни весной,
когда начинает снег подтаивать и на опушках поЯвлЯютсЯ первые прогалинки с
травой, прелой, конечно, но все равно пожевать приЯтно, особенно им, так
вот, в это времЯ они прЯмо с ума сходЯт. џ первый раз увидел - убежал
подальше. Њало ли в лесу всЯких напастей, а бешенство - самое страшное.
Џредставь: зайцы дерутсЯ, встают, как двуногие, на задние лапы и передними
так быстро-быстро бьют друг друга. ‘мех да и только! Ќичего не видЯт, ничего
не слышат. ‚ремЯ голодное, а тут - такой подарок!
Ќо такие тонкости Њолодой ‚олк знал уже и сам. Ћн научилсЯ говорить с
обитателЯми зоопарка, а самое главное, как и учил его отец, научилсЯ
слушать. —его только не порассказали ему ближайшие соседи, чего только не
передали от дальних. Џривирали, конечно, приукрашивали, не без того, но
Њолодой ‚олк впитывал все, авось пригодитсЯ. ‘о временем научилсЯ он
ненавЯзчивыми вопросами смещать разговор в нужную сторону - как устраивают
логова, как гнездЯтсЯ, как спасаютсЯ и как нападают, что их окружало на их
’ерритории - и климат, и враги, и друзьЯ, и видели ли они Љрайнее Њоре. Ћн и
сам в ответ, длЯ поддержаниЯ разговора пересказывал всЯческие отцовские
байки из жизни волков, безопасно щекоча нервы собеседников под защитой
многочисленных заборов. Ћтец вначале одернул его: "Ќе длЯ их ушей учу!" - но
неожиданно услышал в ответ: "€м это не пригодитсЯ, а мне их рассказы - очень
даже, там, на свободе!"
- Љак ты быстро вырос, Њалыш.

x x x

Ќо все это происходило тихо и незаметно. ‚ первые месЯцы неугомонный
темперамент ‚олчка еще прорывалсЯ в дневные часы, но к весне и посетители, и
служители ежедневно видели лишь одну картину: посреди вольера лежал огромный
Ћдинокий ‚олк, но в отличие от прежних лет его лобастаЯ голова не была
безвольно брошена на передние лапы, он держал ее высоко и гордо, изредка,
пронзаЯ окрестности немигающим взглЯдом, он слегка поводил ею из стороны в
сторону, чуть задираЯ нос в крайних точках движениЯ. Ђ рЯдом лежал,
увеличиваЯсь с каждым днем, Њолодой ‚олк, и пропадала детскаЯ нервнаЯ дрожь,
и крепла грудь, и все выше и неподвижнее вздымалась над ней лобастаЯ голова.
€ люди поражались этой неподвижности, и принимали ее за отупелость, и
даже не старались вслушатьсЯ в то, что на самом деле происходило в вольере.
ќтими долгими днЯми, когда нельзЯ было бегать, прыгать, плавать, учитьсЯ
охоте, волки разговаривали. ’очнее говорЯ, Ћдинокий ‚олк рассказывал, а сын
слушал, не рискуЯ прерывать. Ћн рассказал о своем детстве, об их ‘тае с
матерью, об их охоте, о капкане и о своей ошибке. Ћн описал их ’ерриторию,
всю, какую успел изучить за несколько лет, об их лежбищах и как их найти, о
наиболее удачных местах длЯ охоты, даже о „олине ‘мерти, куда добровольно
уходили волки, когда приходил их срок. Ћн рассказал о том, как попал в
неволю, о всех своих ошибках, но пожалел не об этом, а о той, которую убили
у него на глазах, беспощадно и бессмысленно. Ћн рассказал, как впервые
увидел его мать, передал почти дословно все их разговоры за недолгую
совместную жизнь. Ћн умолчал только о последнем дне, о рождении и смерти.
Ђ еще он говорил о ‘тае, о ‘тае, которой у него никогда реально не было
и котораЯ жила только в его воображении, питаемаЯ преданиЯми. Ћн передавал
их все, и те, которые поведала ему мать, и те, которые всплывали из глубин
подсознаниЯ. Ћн учил сына ‡акону.

x x x

“бивай слабую добычу. ‘ильнаЯ добыча даст многочисленное потомство и у
тебЯ будет много добычи.
Ќе убивай лишнюю добычу. ‚олк должен быть слегка голоден. ‡ажиревшаЯ
стаЯ передеретсЯ между собой и в конце концов наброситсЯ на тебЯ.
“бивай врага. Ќо только тогда, когда он намеренно нарушит твою
территорию.
Љогда против тебЯ чужаЯ стаЯ, убивай вожака. Ћстальные разбегутсЯ сами.
Љогда заходишь на чужую территорию, будь постоЯнно готов к битве.
…сли не готов к битве, не заходи на чужую территорию.
„ержи хвост высоко.
…сли очутишьсЯ в ‘тае, живи по законам ‘таи.
…сли вожак промахнетсЯ на охоте, убей его и стань вожаком.
Џомни, что ты когда-нибудь тоже промахнешьсЯ.
Ѓудь справедлив. …сли кто-то нарушит ‡акон ‘таи, пожури его. …сли он
нарушит ‡акон во второй раз, накажи вдвойне.
…сли кто-то нарушит ‡акон в третий раз, убей его. ’ебе тоже иногда надо
поспать.
“ волка изначально в природе нет врагов. Ћн сам плодит их своим
неразумным поведением.
“ волка есть только один извечный враг - двуногие. Ќе убивай их, это
принесет несчастье ‘тае.
Ѓывает, что дух волка вселЯетсЯ в двуногого. “бей оборотнЯ и освободи
дух.
Ѓывает, что дух человека вселЯетсЯ в волка, рождаЯ собаку. “бей
оборотнЯ и освободи волка.
Ѓудь милостив и доброжелателен с не-добычей и не-врагами. € они помогут
тебе.
‘ любым зверем можно договоритьсЯ, особенно, если ты сильнее.
…сли ты решил ввЯзатьсЯ в битву, нападай. Ѓез лишних разговоров - в
горло.
“мей разговаривать со всем живым.
“мей слушать. ‚ трескотне сороки больше сведений, чем в урчании
медведЯ.
Ќе торжествуй, пока враг не повержен.
Ќе торжествуй, когда враг повержен, но не добит.
Ќе торжествуй, когда враг повержен и добит. Ѓитва уже в прошлом,
осталась одна смерть, а над смертью торжествовать нельзЯ. ќта она в итоге
торжествует над нами.

x x x

ќтим утром тЯжелый, стелющийсЯ по земле воздух „олины ‘мерти впервые,
но от этого не менее Явственно и определенно, накрыл ‚олка, сковав холодом
его лапы. Џоследние две луны с ним творилось что-то непонЯтное, сердце то
останавливалось, то начинало бешено битьсЯ, он лениво копалсЯ в миске с
мЯсом, как бы выискиваЯ кусочек помЯгче, но так и отходил прочь, не найдЯ.
„аже совместные вечерние пробежки прекратились сами собой. …му было не
стыдно проигрывать сыну, но уже на втором круге в груди при каждом вздохе
начинало разрыватьсЯ множество мелких пузырьков, вызываЯ дикое жжение, пасть
наполнЯлась противной горькой слюной и ‚олк останавливалсЯ: "—то-то мне
сегоднЯ не в радость, - говорил он сыну, - побегай и за менЯ тоже".
ќтим утром Ћдинокий ‚олк понЯл, что срок пришел.
- ‘егоднЯ, - просто сказал он Њолодому ‚олку.
- Ќаконец-то, - ответил тот и глаза его радостно заблестели.
- ђановато. ’ы молод и неопытен, мне надо было еще многому тебЯ
научить. € не так силен, как тебе кажетсЯ, - добавил ‚олк и подумал, - а Я
не смогу помочь тебе ’ам, на воле.
Ћни десЯтками вечеров обсуждали план побега, но Ћдинокий ‚олк решил
пройтись по нему еще раз.
- ‚се правильно, все хорошо, ты - молодец, Њалыш, - приговаривал он,
слушаЯ сына с закрытыми от непонЯтной усталости глазами, - а вот здесь одно
маленькое изменение. ’ы идешь первым и сразу. Џонимаешь, сразу. Љак сможешь
быстро, но осторожно, внимательно, прошу тебЯ. Љ стене и - на волю. € уходи,
не задерживаЯсь, на холод, а потом на восход, прочь из этого муравейника! џ
выберусь сам и сам найду тебЯ. ‚ лесу мне это будет легче. Џоэтому иди в
лес. ’уда, где нет двуногих, где даже запаха их нет. Њне там легче будет
найти тебЯ. € по городу нам лучше не вместе, - обрадовано нашел он еще один
довод, - мы с тобой вдвоем слишком большие, слишком сильные, слишком
грозные. “видЯт нас, испугаютсЯ, забьютсЯ по своим щелЯм, крик поднимут. Ђ
нам лишний крик сегоднЯ ни к чему. Њы сегоднЯ тихо прошмыгнем, поодиночке.
Ќу иди Њалыш, отдохни, побегай, и Я отдохну, немного, полежу, подремлю.
‚ечером в урочное времЯ на дорожке около вольера поЯвилсЯ ‘мотритель.
- ‘овсем другой, - обескураженно подумал Њолодой ‚олк, - вот и строй
планы! Њы же не знаем, как он что делать будет, как он будет калитку
закрывать, - возбужденно крикнул от отцу.
- ’ак даже лучше, - подумал ‚олк, не отрываЯ глаз от ненавистной
высокой фигуры со впалой грудью и покрытой редким ежиком головой. -
“спокойсЯ, Њалыш, все будет хорошо, - ласково сказал он сыну. - ’ы просто
будь готов и, как начнетсЯ, сразу - вперед.
- Ѓа, старый знакомый, - ‘мотритель ощерил зубы, - не подох еще. Ќу,
недолго осталось. € недоносок здесь же, ишь разъелсЯ на хозЯйских харчах.
‘мотритель открыл калитку, опустил мостик и, бросив исподлобьЯ
осторожный взглЯд на волков - "„а вроде лежат, суки, не те уже" - повернулсЯ
к ним спиной, чтобы задвинуть щеколду.
Ћдинокий ‚олк молча в три прыжка преодолел разделЯвшее их расстоЯние и
бросилсЯ на ‘мотрителЯ, метЯ в склоненную и незащищенную шею. ‹егкий скрежет
гравиЯ или, быть может, рывок незримой нити взаимной ненависти, свЯзывавшей
два этих существа, заставили ‘мотрителЯ чуть отклонитьсЯ в сторону,
ударившись плечом о столбик калитки, и ‚олк лишь порвал куртку униформы,
неглубоко пропахав стершимисЯ клыками плечо врага. ‚олк отскочил от удара
назад и, не сумев сгруппироватьсЯ, соскользнул с мостков в ров. —ерез
мгновение он был уже на берегу и, отрЯхиваЯсь, с некоторым удивлением увидел
‘мотрителЯ, который, успев поднЯтьсЯ и пробежать по мосткам, стоЯл против
него, сжимаЯ невесть откуда поЯвившуюсЯ короткую, но увесистую дубинку.
- Ќу, иди сюда, - почти ласково сказал ‘мотритель.
€ тут Ћдинокий ‚олк сделал то, чего от него никак не ожидали. Ћн резко
развернулсЯ и бросилсЯ вдоль рва прочь от ‘мотрителЯ, крикнув на ходу:
"‚перед, Њалыш!"
Њолодой ‚олк подбежал к калитке, как и предполагалось, не запертой,
подцепил ее когтем, потЯнул на себЯ и прошмыгнул в образовавшуюсЯ щель.
Џотом большими прыжками, стараЯсь держатьсЯ поближе к вольерам, домчалсЯ до
глухих стилизованных под деревенские ворот на служебную территорию. € они
были приоткрыты. Ћн пересек тесный двор, на котором стоЯла гигантскаЯ
клетка-вольер, в которой ему довелось поЯвитьсЯ на свет, с разбегу взлетел
на невысокий сарайчик у сплошного кирпичного забора без острых металлических
пик, как на всей остальной парадной ограде зоопарка, и, резко оттолкнувшись,
прыгнул с крыши сарайчика на широкую спину забора. ’ут он первый раз
оглЯнулсЯ назад.
‚олк бежал по большому кругу вдоль рва, а человек - все времЯ прЯмо на
него, описав в итоге замысловатую кривую, но так и не догнав. “ ‚олка было
несколько метров преимущества и он вполне мог вылететь через открытую
калитку из вольера, но он остановилсЯ у самых мостков и своим фирменным
прыжком на 180 градусов развернулсЯ навстречу врагу. Ћн стоЯл, натужно дыша
и стараЯсь успокоить распирающее грудь сердце, и, не отрываЯсь, смотрел в
глаза ‘мотрителю.
- ™енок сбежал, это мы переживем, недолго ему бегать, - зло сказал
‘мотритель, поеживаЯсь под немигающим взглЯдом, - а ты стар стал, смотри как
запыхалсЯ, даже на свободу не рванул напоследок. €ли может со мной
посчитатьсЯ решил? - усмехнулсЯ ‘мотритель, поигрываЯ дубинкой. - „а что ты
можешь? ќту ссадину? - он коснулсЯ рукава, пропитанного кровью, и, невольно
скривившись от боли, раздосадовано крикнул, - ЊесЯчный котенок царапаетсЯ
сильнее. џ тебЯ сейчас достану.
ЌесмотрЯ на угрожающий тон, ‘мотритель не двинулсЯ с места, лишь слегка
расставил длЯ устойчивости ноги и пригнулсЯ, выставив вперед руки. Ћн ждал,
но он был человек и он пропустил начало прыжка ‚олка.
Ћдинокий ‚олк, отдышавшись и собрав все силы, сделал небольшой подскок
и, пружинисто оттолкнувшись от земли и вытЯнувшись, бросил свое мощное тело
вперед и вверх, к ненавистному горлу. Ќо от последнего усилиЯ что-то вдруг
лопнуло у него в груди и последний жар стал растекатьсЯ по телу, и
последнее, что он увидел, был блеск в глазах Њолодого ‚олка, стоЯщего на
вершине в одном прыжке от свободы, и последней мыслью его было: "Ѓлагодарю,
что в бою!", и последним конвульсивным движением он сжал челюсти на теле
врага.
“ Њолодого ‚олка, со страхом и восхищением наблюдавшего эту схватку,
вдруг что-то резко сжалось в груди и через мгновение по странной
неподвижности отцовской головы, не рвущей врага, по подломленным задним
лапам, не пытающимсЯ разодрать его брюхо, он понЯл, что Ћдинокий ‚олк
никогда не найдет его в лесу. Њолодой ‚олк подавил нарождающийсЯ вой и
оглЯнулсЯ напоследок назад.
Џоследний ‚олк мЯгко спрыгнул на землю.

x x x

‚ переулке казалось темно - высокие заборы зоопарка и близлежащих
особнЯков заслонЯли свет большого города - и тихо, лишь откуда-то сзади, из
прошлой жизни, доносились, чем дальше, тем сильнее, встревоженные крики
двуногих. Ќа пути на холод, насколько хватало взора, не было ни одной
лазейки и ‚олк, повинуЯсь безотчетному инстинкту, двинулсЯ на восход.
‚скоре, через пЯть кругов - он еще долго потом мерил расстоЯниЯ длиной круга
пробежки вдоль рва в вольере - он очутилсЯ перед широкой, страшно широкой,
почти как центральный пруд в зоопарке, улицей, по которой летели, широко
раскрыв горЯщие глаза, черепахи двуногих. ’е, которые он видел раньше,
убирали мусор или перетаскивали что-нибудь на своих клыках и были больше
похожи на их сородичей-черепах или медлительных неповоротливых жуков, а эти
напоминали волка в прыжке, только были больше и быстрее. ќти полчища неслись
непрерывным потоком и бок о бок их было больше, чем когтей на его лапах. Ђ
вдоль дороги, толкаЯсь и переругиваЯсь, сновали толпы двуногих, без всЯкого
толку, потому что одни шли в одну сторону, другие в другую, эти два потока,
разделившись на множество ручейков, схлестывались и завихрЯлись. Ќад всем
этим полыхали, подмигиваЯ, неживые огни не могущих быть в природе цветов,
висел зримый, пропадающий на устьЯх переулков густой туман из пыли,
испарений и больного дыханиЯ черепах, а внутри этого полога била басовым
ключом музыка, призывно кричали то ли уличные торговцы, то ли звуковаЯ
реклама, скрежетали, предостерегающе вопили или шумно пускали газы черепахи
на мерном, как шум прибоЯ, фоне шаркающей миллиононожки.
ЏотрЯсенный увиденным, а более резким переходом от сумрака и тихого
шепота переулка к этой клокочущей суете мира двуногих, ‚олк отступил чуть
назад, присев на задние лапы, прижал уши и ощерил зубы. ЏотрЯсение сменилось
испугом, испуг ненавистью, ненависть презрением, а презрение - желанием как
можно быстрее вырватьсЯ отсюда в ширь полей и ласковый кров лесов, которые,
по рассказам отца, были так прекрасны и так отличны от всего окружающего.
‚олк распрЯмилсЯ, встрЯхнулсЯ как после купаниЯ, сбрасываЯ с себЯ остатки
недостойных его чувств, и легкой походкой побежал обратно по запутанным
дорожкам переулков, стараЯсь держатьсЯ в тени домов и сливаЯсь со стенами,
когда навстречу попадались редкие прохожие. Ќе из страха перед ними - из
осторожности. Ћн несколько раз упиралсЯ в улицы, заполненные двуногими и их
черепахами, пусть не такие широкие как самаЯ перваЯ, но от этого не менее
непреодолимые. ‚скоре он понЯл, что мечетсЯ на небольшой, чуть больше
зоопарка, территории - она уже казалась ему маленькой! - и чтобы вырватьсЯ,
ему надо форсировать реку. Ћн двинулсЯ на холод и залег у стены дома в конце
переулка, чуть поодаль от улицы. Ћн пролежал неподвижно около четырех часов,
наблюдаЯ, как опадает толпа, как гаснут глаза домов, как черепах становитсЯ
меньше и они убыстрЯют бег, чтобы не опоздать в свои норы, как увЯдают
неживые цветы и затихает неестественный шум. ‹уна уже перевалила вершину и
начала скатыватьсЯ в утро, когда ‚олк несколькими прыжками пересек улицу и
потрусил дальше по очередному переулку. ‚ эту ночь он еще не раз, смелеЯ,
пересекал улицы, горЯщие глаза черепах вдали уже не так тревожили его и он
училсЯ соразмерЯть их бег со своим, пересекаЯ их путь. Ќо однажды чуть не
ошибсЯ. —ерепаха, отчаЯнно крича и поймав его в огонь своих глаз, от чего он
сразу стал огромным, хотЯ хотел сжатьсЯ в неприметный комок, заскрежетала
всеми лапами по гладкой твердой земле, оставлЯЯ за собой кровавый след
стершихсЯ подошв, опустила морду почти к самой земле и, замедлЯЯсь, боком
понеслась к краю улицы, ударившись правой лапой о невысокий камень, который
за мгновение до этого ‚олк, не заметив, перескочил, жалобно взвизгнула и
затихла. €з черепахи выскочило трое двуногих, тот, который сидел слева
спереди, обежав колесницу, склонилсЯ над ее разбитой лапой и помЯтым
панцирем, а двое других начали, потрЯсаЯ кулаками, кричать что-то вслед
‚олку, обидное и угрожающее. Ђ ‚олк, преодолевший первый испуг, бежал и
смеЯлсЯ: "„вуногие не только жестокие и хитрые, как говорил отец, но еще и
глупые! ђазвели себе этих черепах, от которых и духа живого не идет, и
катаютсЯ. Ђ зачем она нужна, если маленький камешек перескочить не может!
„аже их детеныши умнее, они ближе к природе, потом их портЯт, они в зоопарке
на лошадЯх, пони, а то и на слоне катаютсЯ, ведь сколько ждут, чтобы
маленький кружок прокатитьсЯ, понимают. € куда все деваетсЯ?! Ђ как она
запищала! ‹апку ушибла! „а потрЯси, оближи и - вперед. ‚сех дел-то!"
ђассвело. ѓород затих грудой камней. Ќевидимое пока солнце искрилось на
высоких стеклЯнных башенках. ‹егкий ветер с заката выдул туман и принес с
собой какие-то новые, чуть уловимые, но сладостные запахи. € в какой-то
момент единственным звуком, который слышал ‚олк, было чириканье воробьев,
слетевшихсЯ на потерЯнную кем-то вечером булку.
- ‘транные они созданиЯ, двуногие, - размышлЯл ‚олк, продолжаЯ свой
устремленный бег, - ведь как сейчас хорошо вокруг, даже здесь хорошо! Ђ они
спЯт в своих логовищах, заткнув все щели. Ќу и пусть спЯт! Њне же лучше.
Ќо город просыпалсЯ. ‚олк ловил в прозрачных панцирЯх первых
пролетавших черепах удивленные взглЯды двуногих, ему стало казатьсЯ, что и
все дома вокруг внимательно следЯт за ним своими многочисленными глазами и
он решил, что лучше где-нибудь отлежатьсЯ и продолжить путь вечером, когда
все станет серым.
…му повезло. Ћн недолго высматривал место, которое, находЯсь в
сердцевине муравейника, тем не менее было бы отгорожено от него. ‚скоре он
наткнулсЯ на скопище черных и серых огромных блоков, похожих чем-то на глаз
мухи или стрекозы, они состоЯли из таких же мелких Ячеечек со слегка видными
перегородками, и все Ячейки влажно и чисто светились, впитываЯ солнечный
свет и выбрасываЯ его наружу своими зеркальными плоскостЯми. ’олько размер
Ячеек был в половину его прыжка, а дорожки, аккуратно огибающие блоки, были
длиной в пЯть или больше кругов. Њежду блоками проходили улицы, было
несколько площадок, засаженных под линейку подстриженными кустами, но
совершенно негодными длЯ двуногих, так как там не было излюбленных ими
седалищ, на которые они немедленно водружались, едва попав в подобие леса,
были и небольшие озерцы, слишком правильной формы, чтобы быть естественными,
с бьющими посреди них струЯми воды, как будто смотрители поливали траву, но
брызги падали в озерцы, вспениваЯ их гладь, и тоже казались совершенно
бессмысленными.
“лицы были пусты и только по прошествии нескольких часов, когда ‚олк
после долгих поисков облюбовал себе место среди купы кустов и погрузилсЯ в
дневную лежку, на улицах и дорожках поЯвились первые двуногие, кобели с
плоскими темными Ящиками в руках и суки с маленькими сумками и голыми
лапами, потом большие черепахи, из которых под надзором других двуногих,
одетых в нечто, отдаленно напоминающее форму смотрителей в зоопарке,
поЯвлЯлись третьи, они были хозЯевами всех этих кобелей и сук, это было
видно и по тому, как сгибались, пусть чуть заметно, спины встречавших, и по
уверенной поступи, и по гордо поднЯтым головам. Ћт обилиЯ впечатлений, от
длинной по приключениЯм и душевному напрЯжению пробежки ‚олк заснул и с
небольшими перерывами, когда вблизи вдруг раздавалось подозрительное
шарканье или какаЯ-то черепаха испуганно, но коротко вскрикивала, проспал до
самого вечера, когда началась уже знакомаЯ суматоха, только в обратном
порЯдке.
…ще не начало смеркатьсЯ и было рано двигатьсЯ в путь, но тут ‚олк
столкнулсЯ с неожиданностью, впрочем все длЯ него в эти сутки было
неожиданным, кроме самого побега. €з видневшихсЯ вдали домов стали выползать
двуногие с мерзкими четвероногими на длинных веревках. Ћтец много
порассказал ему об этом гнусном собачьем племени, которое по преданию
произошло от самых подлых и слабых волков. Ћни выскакивали из широко
распахивающихсЯ лазов в логовища двуногих и сразу задирали лапу или
бесстыдно присаживались, как будто по полднЯ не имели такой возможности,
потом начинали обнюхивать отметины, оставленные вокруг, и, определив все
знакомые запахи, принимались подпрыгивать около хозЯев, всем своим видом
выказываЯ преданность, благодарность и готовность к любым играм. "’ьфу", -
не выдержал ‚олк такого зрелища и задвинулсЯ еще глубже в кусты.
Ћн услышал чьи-то легкие шаги, крЯхтение, затем шарканье лап и шуршание
отбрасываемой земли и вот вдруг перед ним возникло какое-то недоразумение
природы, а не дальний потомок волков. ЌизенькаЯ, так что вполне могла не
склонЯЯ головы пройти у ‚олка под брюхом и тот бы ничего не почувствовал,
собачонка, покрытаЯ длинной белой с желтым отливом шерстью, достававшей до
земли по всей длине туловища, закрученный в растрепанный пук и торчащий над
спиной хвост, маленькие глазки, злобно поблескивающие сквозь волнистые прЯди
шерсти, свисавшие много ниже морды, разжиревшаЯ до одышки, будто час бежала
за добычей. ‚олк лишь открыл глаза, глЯнул на собачонку и решил, что этого
будет достаточно. Ќо вместо того, чтобы немедленно убратьсЯ подальше, поджав
хвост, этот клубок шерсти вдруг стал издавать визгливые резкие звуки,
которые вероЯтно считал грозным лаем, и даже стал по полшага наступать на
‚олка. "Љэри, Љэри, девочка моЯ, где ты?" - доносилось с другой стороны
сквера. "Љакие они тут невоспитанные", - подумал ‚олк, удивленно поднЯв
бровь. ќтот истошный лай, эти крики хозЯйки, тЯжело стремЯщейсЯ на выручку
своей питомице, стали действовать ‚олку на нервы, к тому же он опасалсЯ, что
на них сбегутсЯ другие двуногие, открыв его временное пристанище. € ‚олк
встал, сделал два неспешных шага навстречу собачонке и молча вонзил зубы ей
в загривок. ‹ай взлетел до визга и мгновенно опал. ‘труЯ теплой крови
ударила ‚олку в рот, напомнив, что он уже целый день ничего не ел, а устал
порЯдочно, и он, превозмогаЯ отвращение - столько шерсти на такой маленький
кусок мЯса, разодрал собачонку на части и утолил первый голод. аги хозЯйки
собачонки сотрЯсали землю уже совсем близко и ‚олк проскользнул между
кустами и побежал, как и было наказано - на холод. Џо дороге он остановилсЯ
у озерца и, с мстительным удовлетворением вслушиваЯсь в далекий истерический
вскрик хозЯйки, напилсЯ, окрашиваЯ чистую воду кровавыми разводами.
Џервые часы он выбирал тихие переулки, но под конец, осмелев, он уже
открыто бежал по улице и люди, весь день на работе и дома обсуждавшие мигом
разлетевшуюсЯ весть о его побеге, с воплЯми жались к стенам домов, и машины,
когда его выносило на мостовую, резко тормозили, объезжали его и
останавливались, оглЯдываЯсь, но первый страх проходил и все они начинали
громко хлопать в ладоши, залихватски свистеть, жать в клаксоны и кричать:
"Њолодец, ‚олк! ‡адай им!" - и эти ободрЯющие крики были ему приЯтны, они
наполнЯли его силой, расправлЯли плечи и поднимали выше его гордую красивую
голову, и он, как впрочем и приветствовавшие его люди, не задумывалсЯ над
тем, что он должен задать и кому это - им.

x x x

Ћн вырывалсЯ из тисков города. ‚се больше становилось парков и темных
огороженных глухими заборами пространств, все меньше широких улиц и света,
только изредка светили маленькие луны на высоких изогнутых стойках. Ќо леса,
как его описывал отец, восхитительно благоухающего и влажно-нежного,
тихо-говорливого и добычливого, все не было. ‚сюду чувствовалось недавнее и
частое присутствие двуногих: в неестественно прЯмых аллеЯх и дорожках, в
обрывках газет, в дребезжании сталкивающихсЯ металлических банок и
стеклЯнных бутылок. ‚сюду чувствовалсЯ запах собак, но если на городских
улицах и в скверах к нему примешивалсЯ запах лежбищ двуногих и пахучей
дрЯни, которой моют шерсть - ‚олк испытал это несколько раз на своей шкуре в
зоопарке, то здесь пахло собаками, живущими на воле и спЯщими на земле, что
немного примирило ‚олка.
‚от и последние жилища двуногих остались за спиной и потЯнулось
огромное поле, заваленное всем, что только могло выбросить из себЯ чрево
огромного города: вонючие трЯпки и расползшаЯсЯ от дождей бумага, разбитые
панцири черепах двуногих и битое стекло, обломки досок и камней,
разлагающиесЯ остатки пищи и трупы собак и кошек, множество покореженных,
разломанных, сдавленных, треснутых предметов, назначениЯ которых ‚олк не
знал и даже не мог предположить. ‚се это годами наслаивалось,
утрамбовывалось, подгнивало. Џоверх этой новой земли двуногих тЯнулись самые
настоЯщие дороги, укатанные черепахами, по которым они день изо днЯ
стаскивали сюда свою добычу. Њестами из-под этих пластов пробивалсЯ густой,
едкий дым от тлеющего мусора, но он был заметен и не так страшен, как
бесцветный газ, вырывавшийсЯ через небольшие дыры из недр этой кучи. ‚олк,
сунувший из любопытства нос в такую дыру, походившую на нору суслика в
описаниЯх отца, глотнул его и надолго закашлЯлсЯ, проклинаЯ двуногих и
зарекаЯсь от охоты до настоЯщего леса. Ћн теперь двигалсЯ очень медленно,
осторожно ставЯ лапы, опасаЯсь торчащих в разные стороны кусков труб, острых
щепок и разбитых бутылок. Џотом наткнулсЯ на торную тропу, наполненную
запахами самых разных собак и уходившую в нужном ему направлении - на холод.
Ћн приободрилсЯ и пошел по следу, надеЯсь, что он выведет его из этой
мертвой земли двуногих к лесу или хотЯ бы к стае, пусть и презренных, но
сородичей, которые может быть укажут ему дорогу дальше.
‚скоре до него донессЯ неЯсный пока шум. ‚олк поднЯл нос, определЯЯ
направление ветра, затем сместилсЯ немного в сторону, чтобы ветер дул точно
от источника шума на него - все как учил отец, несколько раз вдохнул носом
воздух, определЯЯ, сколько членов в стае, и, мЯгко ступаЯ, осторожно
двинулсЯ в их сторону. Ћн подошел совсем близко, на расстоЯние прыжка, но
собаки не почуЯли его и продолжали болтать, рассказываЯ о сегоднЯшних
приключениЯх. ‚олк с презрением послушал несколько минут эти рассказы,
сводившиесЯ к поискам еды, по большей части безрезультатным, и степенно
ступил в проход между кучами, который вывел его на небольшую округлую
площадку с разлегшимисЯ по ее периметру собаками. "Џравильно, восемь", -
удовлетворенно отметил ‚олк, внимательно разглЯдываЯ их.
‚се разных размеров, породистые и так, с бору по сосенке, заросшие
шерстью и гладкие, все замечательно грЯзные и тощие до изумлениЯ, что было
видно даже через свалЯвшуюсЯ шерсть, от самого маленького, с длинными
свисающими ниже морды широкими ушами, всего покрытого мелкими коричными
колечками, с небольшим хвостом, которым он приветливо замахал сразу, как
только увидел ‚олка, до вожака, самого крупного, грЯзно-бурого, с широкой
массивной головой, небольшой бороздкой, рассекающий плоский лоб до самого
носа и с пусть свалЯвшейсЯ, но Ярко выраженной гривой, напомнившей ‚олку
львов в зоопарке. ќтого ‚олк выделил сразу! ‚олны какой-то непонЯтной
ненависти поднимались из глубин его памЯти, нет, не отголоски рассказов
отца, тот говорил о собаках вообще, не конкретизируЯ, а из более глубокой,
генетической. Ћн ненавидел его безотчетно и оттого непреодолимо.
- еЯ мощнаЯ, но короткаЯ и грудь широкаЯ, - оценивал будущего, в этом
не было уже сомнениЯ, соперника ‚олк, - и лапы крепкие, предплечьЯ-то какие,
как столбы. ’акого не собьешь.
- Љавказец, к нам гость, - радостно крикнул самый маленький,
доброжелательно переводЯ блестЯщие от избытка чувств карие, запрЯтанные в
завихрениЯх бровей глазки с ‚олка на вожака.
- ‚ижу, - тот поднЯлсЯ и немного подалсЯ в сторону пришельца, тоже
пытаЯсь разобратьсЯ в нахлынувших на него воспоминаниЯх из прошлой жизни.
’ут ‚олк без привычного собакам ритуала знакомства, без всех этих
обнюхиваний и примерочных забеганий ринулсЯ на Љавказца и, резанув клыками
по шее, отпрыгнул назад. €з глубокой раны на гриву Љавказца толчками
полилась ЯркаЯ кровь, расцветившаЯ лунным отблеском площадку и
загипнотизировавшаЯ членов стаи.
- ‘ этими все Ясно, - подумал ‚олк, бросив быстрый взглЯд по сторонам,
- а с этим придетсЯ поборотьсЯ.
Љавказец, пусть и истощенный, был старше и сильнее ‚олка, он выиграл
много битв, за верховенство в стае и просто так, длЯ разминки и поддержаниЯ
формы, но сейчас он столкнулсЯ с непривычным противником, чужаком, который
не придерживалсЯ правил, более того, не знал и не хотел знать этих правил.
Љавказец чувствовал, что это самаЯ важнаЯ битва в его жизни, не потому, что
это битва не на жизнь, а на смерть, такое уже бывало, а потому, что от ее
исхода каким-то образом зависит исход извечного спора, спора не между
конкретным Љавказцем и этим чужаком, а длЯщегосЯ веками столкновениЯ между
двумЯ взглЯдами на жизнь, двумЯ манерами и повадками жизни, между двумЯ
идеологиЯми в конце концов, между неограниченной свободой и
безответственностью жизни длЯ себЯ в лесу и добровольным подчинением и
самоотверженным служением хозЯину. ‘ознание важности его миссии придавало
Љавказцу силы, короткие волосы на холке встали дыбом, он грозно зарычал и
начал Яростно рыть землю лапами, готовЯсь к решающему натиску, но эти
потерЯнные секунды стоили ему победы. †изнь вытекала из него широкой красной
струей и, когда он ринулсЯ навстречу чужаку, в его натиске не было былой
мощи. ‚олк встретил его грудью, сшиб в сторону и, не дав возможности
поднЯтьсЯ, впилсЯ в горло.
—ерез минуту все было кончено. ‚олк напилсЯ крови, вкус которой раз от
разу становилсЯ все приЯтней, разодрал недавнему противнику брюхо и,
гурманствуЯ, съел печень, затем подошел к бывшему ложу Љавказца, улегсЯ на
кучу трЯпок, еще хранивших тепло предшественника, и благодушно пригласил:
"“гощайтесь, друзьЯ."
‘обаки, не привыкшие, несмотрЯ на постоЯнный голод, есть себе подобных,
боЯзливо попЯтились в тень, лишь самый маленький подскочил к поверженному,
казавшемусЯ огромным телу Љавказца, лизнул длЯ приличиЯ кровь и, вилЯЯ
хвостом, подошел к Џоследнему ‚олку.
- Љак нам называть вас, вожак, - спросил он.
- ‡овите менЯ просто - ‚олк, - ответил тот.

—асть четвертаЯ

Џо прошествии времени арик понЯл, где он родилсЯ. …го мать в поисках
места обегала все окрестные участки и остановилась на этой бревенчатой бане
или сторожке или просто первом доме разросшегосЯ впоследствии и
раскинувшегосЯ чуть поодаль поместьЯ. ‘руб стоЯл на кирпичных столбах
высотой в рост собаки, промежутки между столбами были зашиты досками, так
что внутри, за исключением фундамента печи и нескольких толстых труб,
наверно, это все же была банЯ, было достаточно места. ‚ обшивке, на высоте
второй доски на двух противоположных сторонах дома были оставлены открытые
оконца длЯ проветриваниЯ, подходЯщие разве что длЯ кошки, но нижние доски
подгнили и когда предыдущим летом переносили новый столб длЯ электрических
проводов, то в одном месте нижнюю доску походЯ вывернули, открыв удобный лаз
в подполье. ‚нутри был песок и невесть откуда взЯвшеесЯ пальто из толстой
ткани, второе окошко мать завалила огромной кучей песка, благо почва была
неутрамбованной и копать было легко, так что пещера получилась что надо,
сухой, теплой и темной.
Џервыми звуками, которые услышал арик, был скулеж его братьев и
сестер, но потом снаружи, из неведомого, стали доноситьсЯ, чем дальше, тем
чаще, разные голоса, высокие и низкие, визгливые и хриплые, ласковые и
сердитые. арик не мог понЯть, кому принадлежат эти голоса, но по тому, как
напрЯженно замирала мать, чувствовал, что ничего хорошего от этих голосов
ждать не приходитсЯ. Ћни очень боЯлись этих неизвестных голосов и, когда
мать уходила в поисках еды, укладывались на пальто, прижавшись друг к другу,
и старались не двигатьсЯ и не шуметь до самого ее возвращениЯ.
Љак-то раз, когда они уже подросли и могли даже чуть подпрыгивать,
гонЯЯсь друг за другом по огромному пространству подпольЯ, извне донессЯ
приближающийсЯ звук разговора.
- „а здесь она обитает, точно говорю, - убежденно говорил один,
заискивающе, - ощенилась, наверно. ‚от и полчаса назад, не боле, кудай-то
скользнула.
- ’ы, думаю, понимаешь, что приблудные собаки мне здесь совершенно ни к
чему. “ менЯ дети маленькие, еще испугает или, не дай Ѓог, искусает, -
отвечал второй, веско.
- ќто мы враз спроворим. ™ас соседа кликну, оформим все лучшим манером.
‚скорости у лаза началось шебуршенье, какие-то странные лапы без
пальцев и когтей оторвали доски, расширЯЯ проход, и в образовавшейсЯ дыре
показалось голова, равномерно, за исключением глазниц, узкого лба и носа,
покрытаЯ редкими короткими волосами.
- Ќу и вонища! - радостно воскликнула голова, раздвинув рот в хищном
оскале желтых зубов. - —ую, тута они. „авай мешок, - крикнул он кому-то за
своей спиной.
‚се щенки по привычке сгрудились на старом пальто, дрожа и тоненько
поскуливаЯ. ‹ишь арик забилсЯ в промежуток между фундаментом печи и одной
из труб и затаилсЯ.
‚скоре огромное существо со странным, не как у собаки, положением лап
протиснулось к центру подпольЯ и, наткнувшись на кучу щенков, стало радостно
запихивать их по одному в мешок рукой, одетой в брезентовую голицу. ™енки
даже не пытались убежать и покорно ждали своей очереди.
- ’ы смотри, целых семь, - сообщил мужичок кому-то на улице, - щас еще
пошарю.
Ќо он просто застыл на минуту, вслушиваЯсь в темноту подпольЯ, затем
удовлетворенно хмыкнул: "‚се, голубчики," - и стал пЯтитьсЯ к выходу.
- ‚о какие, - хвастал на улице мужичок, - маленькие-маленькие, а зубы
уже прорезались, они у них вострые, рукавицу бы не нацепил - враз покусали.
•озЯин, пару дощечек бы, дыру заделать. ‚от и ладушки, - приговаривал он,
прилаживаЯ оторванные доски, - сейчас еще забор весь прошерстим на предмет
дырок и - все, никаких забот знать не будете. Ќа бутылочку бы, хозЯин.
„ва днЯ мать выла, бегаЯ вокруг забора, потом видно смирилась и пропала
навсегда из жизни арика. Ђ тот коричневым дрожащим от страха и голода
комочком лежал на старом пальто, все громче поскуливаЯ.
Ќовые голоса, объЯвившиесЯ возле его пристанища, были высокими и
звонкими. €х было три.
- ’очно говорю, здесь были. ‘торож из правлениЯ под баню лазил, мне
ђыжый рассказывал. –елый мешок выволок, они там просто клубком копошились. €
унес куда-то, - захлебываЯсь говорил один голос.
- Људа? - Џочему-то шепотом спросил другой.
- Ќе знаю. Џропил, наверно. Њама как-то говорила, что он все пропивает.
- Ђ как щенков можно пить?
- Џодрастешь - поймешь, - недовольно ответил первый голос.
- Џослушайте, там кто-то плачет, - встрЯл третий, более мЯгкий.
- Џомолчите, - прикрикнул первый, - точно! Ќаверно, одного не нашли.
- „авайте ему молочка принесем, - предложил третий голос.
- ќто ты хорошо придумала, только надо тихо, чтобы мама не заметила, а
то расскажет папе и - тю-тю щенок.
Ќеделю они носили арику молоко в блюдце и кусочки колбасы, потом
осмелели, выломали нижнюю доску и арик впервые увидел своих освободителей.
Џеред ним в радостном ожидании стоЯли: Њальчик, лет двенадцати, худой, с
короткой светлой прической и светлыми глазами; „евочка, лет десЯти, но
ростом почти с Њальчика, с убранными в пучок волосами, похожими на
скрученную золотую проволоку, и карими глазами и Љарапуз, лет пЯти-шести,
еще с детской полноватостью рук и ног, с торчащими во все стороны желтыми
кудрЯми, отсвечивающими на солнце рыжеватым, и с широко открытыми в мир
голубыми глазами. ‚се они были одеты в футболки, шорты и кроссовки, только у
Љарапуза на ногах были еще белые носочки с тонкими красной и синей
полосками, но и помимо одежды что-то общее читалось в их облике.
- Љакой хорошенький, - сказал Љарапуз, восхищенно разглЯдываЯ щенка, -
давайте играть.
- „авайте, но только после страшной клЯтвы, что никому и никогда, -
предложил Њальчик.
Џервым проболталсЯ Љарапуз. “же на следующий вечер, разомлев от
горЯчего чаЯ с вареньем, он принЯлсЯ рассказывать родителЯм, какой, по
рассказам, у соседей хороший щенок, и красивый, и умный, нос пуговкой,
шкурка колечками, мЯгкаЯ-мЯгкаЯ, а как прыгает - описатьсЯ можно от уморы.
Ќа следующее утро родители накрыли детей за игрой со щенком.
- џсно, - сказал Џапа, - несите на солнечную веранду.
- Ќадеюсь, ты не собираешьсЯ заводить собаку в доме, по крайней мере,
такую? - спросила Њама, пока они с Џапой шли к дому.
- Љонечно нет, дорогаЯ, - ответил Џапа, - но сейчас лето, пусть дети
поиграют. €звестно, что общение с животными детЯм полезно, - веско добавил
он.
- Ќо надо сделать все анализы и прививки, - стала сдавать позиции Њама.
- ќто непременно.
Ќа следующее утро Џапа лично отправилсЯ со щенком в ветлечебницу,
располагавшуюсЯ в соседнем поселке в старом покосившемсЯ здании, с одним
единственным ветеринаром на все случаи жизни.
- Џервичный визит? - привычно спросил ‚етеринар и, увидев утверждающий
кивок Џапы, пододвинул к себе новый формулЯр.
- ’ак-с, - сказал он, пощупав лапы и живот щенка, заглЯнув в пасть и
помотав голову щенка из стороны в сторону, крепко схватив его за нос, -
запишем: щенок.... Љак, кстати, кличка?
Џапа посмотрел на коричневый мохнатый клубок у своих ног и, чуть
подумав, ответил: "арик, наверно. Њать его о первой букве ничего не
говорила", - попробовал пошутить он.
- ‡начит так, - продолжал ‚етеринар, - пес арик, мужеского, то бишь
кобелиного полу. Џорода - дворЯнскаЯ, - он еще раз осмотрел щенка и добавил,
- смесь пуделЯ и спаниелЯ с вероЯтной примесью терьера, - и после еще одной
паузы, - ирландского. ‘орок - сорок пЯть дней от роду. ™енок здоров, бодр и
весел. •орошаЯ получитсЯ собака, добраЯ и ласковаЯ, с другой стороны,
выносливаЯ и смелаЯ. ђавно пригоднаЯ длЯ содержаниЯ в городской квартире и
на благоустроенной природе типа дачи. ‚ы где его содержать собираетесь? -
неожиданно спросил он.
Џапа смутилсЯ.
- Ќа э-э-э благоустроенной природе, - ответил он, ужасаЯсь сам себе.
- Ћчень хорошо! Џобольше движениЯ! „ети есть?
- „а, трое, - ответил обескураженный натиском Џапа.
- Ћчень хорошо! „лЯ детей, вы менЯ понимаете. ’ак-с, хвост купировать
не будем, - продолжал ‚етеринар, приподнЯв у арика хвост и покрутив его из
стороны в сторону, - все равно поздно, да и длЯ дворЯнской породы как бы ни
к чему. ‹ечить тоже не будем, не от чего. Џрививки сделаем. ‚ы ведь длЯ
этого сюда приехали, - неожиданно спросил ‚етеринар.
- „а-с, - ответил Џапа и от своего ответа совсем смешалсЯ.
‘ледующие десЯть недель были, наверное, самыми счастливыми в жизни
арика. …го допустили в большой, теплый дом, где он обследовал все уголки, а
спать ложилсЯ в детской, отдаваЯ предпочтение Љарапузу, и часто Њама,
заходившаЯ перед сном к детЯм все проверить и поправить постоЯнно
сбивающиесЯ одеЯла, заставала арика спЯщим в объЯтиЯх Љарапуза. Љормили без
изысков, обрезками с кухни, но какие это были обрезки! Ѓолее того, Џапа,
совершив маленькое насилие над собой, заехал в аптеку и купил всЯческие
витамины и препараты по совету ‚етеринара и теперь заботой Њамы было
следить, чтобы дети не перекормили арика таблетками. Ќо лучше всего были
игры! „ети не давали ему ни минуты покоЯ, таскаЯ по участку, кидаЯ палки и
мЯчик, предлагаЯ побегать наперегонки. Ћн быстро набирал силу и
последовательно начал обгонЯть всех, но только на коротких дистанциЯх, на
длинных, до конца поселка, не хватало выносливости и Њальчик прибегал
первым, картинно вскинув руки.
‚торой после исчезновениЯ братьев и сестер несчастливый день в жизни
арика началсЯ привычно, но вскоре он заметил какую-то необычную суету: Њама
перебирала детские вещи, упаковываЯ часть из них в сумки, Џапа закрыл ставни
на доме, бане и других строениЯх, собрал разбросанные по всему участку
садовые инструменты, снЯл гамак и качели, закрыл тентом небольшой бассейн, в
котором арик так полюбил купатьсЯ. „ети тоже заразились родительской
деЯтельностью, бегали по участку с лопатами и граблЯми, мешаЯсь друг другу,
Љарапуз выгребал из всех углов свои книжки с раскрашенными крупными
картинками и подсовывал их Њаме, Њальчик, ругаЯсь, ("ЌельзЯ позволЯть им
общатьсЯ с местными", - думала при этом Њама) искал какой-то диск с любимыми
записЯми, „евочка аккуратно укладывала в сумку тетрадки со школьными
заданиЯми на лето. арик тоже трудилсЯ, как мог, что-то находил, но больше
путалсЯ под ногами. ‚от уже все вещи загрузили в большую машину Џапы и она
заурчала, подрагиваЯ.
- —то, дети, кончилось лето?! ‡автра в школу! - воскликнул Џапа и пошел
запирать дом.
- Ђ мы арикину плошку забыли, - закричал Љарапуз.
- Њы не забыли, мы специально оставили, - успокоил его Џапа, - арик
будет здесь нас ждать, ему здесь хорошо. ‚от мы ему тут, у крыльца, плошечку
поставим.
- Ќе поедем без арика, - вразнобой закричали дети.
- Ђ что вас дома ждет! Ќовый игровой центр, который последнее времЯ по
телевизору рекламировали! - как заправский коммивоЯжер закричал Џапа, -
’акой, что вы все вместе сможете играть одновременно и не будете больше
ругатьсЯ.
- Љласс! - закричала „евочка. - Ћй, папка, ты - прелесть! - и прыгнула
ему на шею.
- ‘ Љарапузом вместе поиграешь! Ћн любую игру испортит, - веско заметил
Њальчик.
- ќто мы еще посмотрим! Њаленькие, знаешь, они быстро учатсЯ, Я еще вам
задам! - чуть не в слезы бросилсЯ Љарапуз.
- Ђ вот и проговорилсЯ, а вот и проговорилсЯ, - радостно закричали
разом Њальчик и „евочка, - сам сказал, что маленький, сам сказал, что
маленький!
- џ же тебе говорил, - тихо сказал Џапа Њаме.
- ’ы - прелесть! - повторила Њама за дочкой и чмокнула Џапу в щеку.
Ќа второй день после отъезда хозЯев задождило и арику пришлось
перебратьсЯ на родное место - в подполье под баней, на старое пальто.
•орошо, что соседи-пенсионеры жили обычно в поместье до первого снега, и
арик раз в день наведывалсЯ к ним. …го встречал всегда один и тот же
удивленный возглас: "€ кто это к нам пришел! ЉакаЯ хорошаЯ собака!" - за чем
неизменно следовало что-нибудь вкусное - каша, щедро сдобреннаЯ маслом,
обрезки мЯса или кость из супа. арик съедал все степенно, но до крошки,
вежливо позволЯл почесать себЯ за ухом и - убегал на свой участок. Ќесколько
раз, ненадолго - последить за порЯдком, приезжал Џапа. ’оже неизменно
удивлЯлсЯ: "Ќадо же, не убежал," - и вскорости уезжал, выбросив напоследок
клуб удушливого дыма из-под машины.
‚ середине октЯбрЯ, когда листва с деревьев, даже с дуба, уже всЯ
облетела, побитаЯ дождем, пошел снег и соседи-пенсионеры засобирались домой.
†енщина долго стоЯла возле забора, призывно крича, но арик забилсЯ в угол и
не отвечал. Ћн прожил еще несколько дней в поместье, но в конце концов голод
погнал его на улицу, затем на дорогу и вот через полтора года он оказалсЯ на
городской свалке. Џо крайней мере, не один.
Џрошло еще полгода, и он первым приветствовал Џоследнего ‚олка на
свободе.

x x x

‚олк стал настоЯщим вожаком ‘таи. Ћн не просто жестко поддерживал
дисциплину, требуЯ от любого члена ‘таи беспрекословного повиновениЯ и
максимально посильного вклада в добывание добычи, он обеспечивал им эту
добычу, используЯ свои генетические познаниЯ в охоте, что совершенно
отсутствовало у его спутников. Џрошла лишь пара месЯцев после воцарениЯ
‚олка, а его сподвижники уже не рылись в отбросах на свалках, более того,
стали брезгливо обходить их стороной и высокомерно посматривать на обитающих
там бездомных грЯзных псов. Ћни быстро отъелись и нарастили мЯсо мышц и
только обЯзательные многокилометровые пробежки под водительством ‚олка длЯ
добываниЯ добычи не давали им разжиреть. ‘валЯвшаЯсЯ тусклаЯ шерсть как-то
сама собой расправилась, заблестела и псы теперь выглЯдели даже лучше, чем
при прежней жизни у своих хозЯев, из-за обилиЯ движениЯ, не ограниченного
поводком или забором прогулочной площадки, чистого воздуха, наполненного
ароматами полей и лесов, а не сигаретным дымом и выхлопами автомобилей,
пружинЯщей травы под ногами вместо асфальта, а, главное, чувства свободы
члена ‘таи, где следование жестким правилам внутренней жизни выглЯдело лишь
как осознанное принЯтие совместно выработанных норм поведениЯ близких по
духу существ, а не принудительное подчинение навЯзанным чуждым канонам, как
это было при жизни среди людей.
‚олк и сам заметно поздоровел: вырос сантиметра на три, раздалсЯ в
плечах и сильно накачал лапы, чего он не мог добитьсЯ в тесном вольере
зоопарка. Ќо самым важным было приобретение уверенности в себе, в своей
силе, котораЯ исходила от него даже тогда, когда он медленно, как бы нехотЯ
поворачивал голову в сторону грызущихсЯ членов ‘таи или невзначай
поЯвившегосЯ чужака и одним своим видом заставлЯл их поджать хвосты и
убратьсЯ с глаз долой подобру-поздорову.
Ќо в его действиЯх в те первые месЯцы свободы присутствовала одна
странность, на которую члены ‘таи не обращали вниманиЯ, за что впоследствии
и поплатились. ‚ первый же день своего главенства ‚олк увел ‘таю со свалки,
но не в вольные полЯ, не в заповедные леса, как можно было бы ожидать, а
совсем недалеко, метров на триста, в ближайший лесок, даже не лесок, а так -
перелесок. Ћттуда он стал совершать набеги на окрестные полЯ в поисках
добычи, но каждую ночь неизменно возвращалсЯ обратно, как будто боЯлсЯ
оборвать пуповину, свЯзывающую с миром людей.
‘ добычей вблизи огромного города было не густо и обычно ‘таЯ загонЯла
такого же как они бедолагу, главное несчастье которого состоЯло в том, что
он был один и недостаточно быстр. ‚олк быстро приохотил членов ‘таи к
собачьему мЯсу и они теперь, возбуждено урча, разрывали тела своих собратьев
после того, как ‚олк, всегда лично наносивший последний удар после погони,
отходил в сторону, напившись крови.
Ќо не всех собак постигала такаЯ участь. €ной кобель не убегал, сломЯ
голову, а становилсЯ в боевую стойку и, легко вращаЯсь мелкими прыжками на
месте, отбивалсЯ от обступившей его кругом ‘таи. „ругой размашисто уходил от
‘таи, но без паники, с достоинством, что сразу чувствовалось, и остановить
его удавалось лишь на третьем-четвертом часу погони, после нескольких
попыток ‚олка бросить часть ‘таи наперерез. ’аких собак ‚олк не убивал,
разве что иногда, когда ему самому хотелось сразитьсЯ с достойным
противником. Ћн предлагал им вступить в ‘таю и все соглашались, потому что
видели перед собой таких же собак, только один - ‚ожак - был немного
странным и внушал смутное беспокойство.
‚скоре ‚олк понЯл, что во всех собаках, которых он отбирал таким
жестким способом, присутствует нечто, свойственное и ему самому, то, что в
переводе на человеческий Язык можно определить словом порода, и вскоре при
первом взглЯде на нового противника он уже выделЯл будущих потенциальных
членов ‘таи и расстраивалсЯ, когда они не выдерживали испытаниЯ.
‚ этом крылось объЯснение странному поведению ‚олка - он собирал ‘таю,
а породистые псы, по тем или иным причинам отбившиесЯ от хозЯев, встречались
во множестве, из которого можно было выбирать, только вблизи города. …го
тЯнуло к крупным собакам, с густой шерстью и длинным пушистым хвостом,
чем-то похожим на него и способным выжить в лесу, куда готовилсЯ уйти ‚олк.
‹учше всего подходили овчарки, но они не желали подчинЯтьсЯ ‚олку и при
каждом удобном случае норовили сцепитьсЯ, так что ‚олку пришлось расстатьсЯ
с ними обычным длЯ него способом. ‡ато прижились „ог, Ђфганец, ‘вЯтой
Ѓернар, —ерный (’ерьер), ‹айк, ђот. ќти принЯли ‡акон ‘таи и лидерство
‚олка, хотЯ не уступали ему в росте и силе.
Ќо ‘таЯ не разрасталась. Џосле приема нового члена ‚олк несколько дней
присматривалсЯ к нему, даваЯ времЯ на осмысление ‡акона и демонстрацию
лоЯльности, и при положительном исходе второй стадии испытаниЯ избавлЯлсЯ от
слабейшего члена ‘таи, одного из тех, кто встретил его в ту памЯтную ночь на
свалке. Ћн убивал его открыто, даваЯ возможность защититьсЯ, а потом
оставлЯл еще подрагивающий труп на съедение ‘тае, и те, подавив первый ужас,
с благодарностью принимали пищу от ‚ожака.
‹ишь одного из тех, самых первых, не тронул ‚олк - арика. —то-то
привЯзало ‚олка к нему, отнюдь не безоговорочнаЯ преданность, которую арик
при случае демонстрировал, быть может, это было воспоминание о том, что
именно арик первым приветствовал его на свободе и признал его ‚ожаком, а
может быть, ‚олка привлекал веселый, несмотрЯ ни на что, нрав этого
единственного оставшегосЯ в ‘тае "дворЯнина", всегда готового, как шут при
королевском дворе, выкинуть какую-нибудь шутку, или неожиданнаЯ длЯ такой
мелкой в сравнении с другими собаки смелость. € ‚олк берег его, и часто
подкидывал ему лакомые куски, строго следЯ за тем, чтобы никто не смел
отобрать их у него.
‘таЯ была в сборе. есть мощных псов и арик. Ќо ‚олк медлил и не
уходил прочь от города. Ћн чего-то или кого-то ждал, сам не знаЯ.
€ вот однажды поздним вечером на полЯнку, на которой кружком
расположилась ‘таЯ, ступил необычный пес. —исто белый, невысокий - он едва
доставал ‚олку до плеча, но крепкий - мускулы так и перекатывались под
короткой блестЯщей в свете луны шерстью, и кожа казалась плотно натЯнутой,
без всЯких складок и подвесов. Ќо самой удивительной была его голова
идеальной ровной формы - "Ќу чистое Яйцо!" - подумал ‚олк, шеЯ плавно
перетекала в затылок, в макушку, в лоб, а тот без ложбинки - в морду, и
заканчивалась острым черным носом. Ћн замер в немного расслабленной позе
профессионального борца, что сразу оценил ‚олк, и вперил в ‘таю спокойный,
но какой-то пустой и холодный взглЯд глубоко и косо посаженных
глаз-миндалин.
- “бийца, - мелькнуло в голове у ‚олка.
„аже арик, которого поначалу развеселила несколько поросЯчьЯ внешность
пришельца, заглотнул смешок.
- Ѓуль, - коротко представилсЯ новичок.
- ‡аходи, - столь же кратко ответил ‚олк и еле заметно кивнул ‘тае -
спокойно.

x x x

…го хозЯином был рыхлый мужчина неопределенного возраста - от сорока до
пЯтидесЯти пЯти, тщательно пытающийсЯ скрыть огромную плешь длинными редкими
волосами, которые он зачесывал от уха до уха. —ем он занималсЯ, Ѓуль не знал
и, даже если бы его это интересовало, врЯд ли бы смог догадатьсЯ.
…динственными существенными длЯ ЃулЯ следствиЯми деЯтельности хозЯина были
хорошаЯ кормежка - хозЯин был консервативен и, отвергаЯ все новомодные
широко рекламируемые суррогаты, кормил ЃулЯ исключительно парным мЯсом, и
панический страх, мало заметный длЯ окружающих людей, но обволакивающий
флюидами ЃулЯ, вызываЯ презрение и почти физическое отвращение, даже
большее, чем крепкие духи хозЯйки или сосиски с горчицей, которыми шутки
ради потчевали его хозЯйские дети. „а и сам Ѓуль поЯвилсЯ в доме не
вследствие любви хозЯев к животным или, как у многих соседей, после
многолетнего нытьЯ детей, а исключительно длЯ охраны. •озЯин взЯл его из
питомника служебных собак и Ѓуль был лишен даже того короткого щенЯчьего
периода игр и постоЯнного вниманиЯ хозЯина и детей, которые на годы
закладывают основу единениЯ семьи и собаки. •озЯйка его едва терпела, дети
при первой встрече сморщились: "”и, какой противный", - и в дальнейшем, если
и замечали, то только длЯ каких-нибудь каверз. „аже у хозЯина отсутствовало
столь свойственное мужчинам тщеславие обладателЯ редкой породистой собаки.
Џо непонЯтной длЯ ЃулЯ причине хозЯин лично выводил его на прогулку
каждый вечер. „лЯ самоутверждениЯ, длЯ демонстрации окружающим того, что он
никого и ничего не боитсЯ, просто длЯ вечернего моциона - побудительные
мотивы людей не интересовали ЃулЯ. Ћн знал лишь, что хозЯин боитсЯ, что даже
в их хорошо охранЯемом поселке, куда не допускались неизвестные люди, он
перед прогулкой неловко прилаживал наплечную кобуру с предусмотрительно
снЯтым с предохранителЯ пистолетом. Џоэтому Ѓуль, прошедший серьезную школу,
при выходе на прогулку невольно подбиралсЯ, длЯ него эти полчаса были
работой, единственной работой, котораЯ щедро оплачивалась кровом и едой.
€ его час пришел. ‚ тот вечер они уже во второй раз дошли до конца
аллеи, упиравшейсЯ в высокий сплошной кирпичный забор, со всех сторон
охватывавший поселок. Ѓуль традиционно подошел отметитьсЯ ко второй по
правой стороне липе, до упора натЯнув поводок. ‚ этот момент с другой
стороны раздалсЯ легкий шелест листвы и на аллее возникла чернаЯ фигура. Ћт
нее шел привычный запах, свойственный охранникам: до блеска надраенных
армейских высоких ботинок, натуральной кожи куртки, хорошо смазанного
оружиЯ. Ќо уже в следующую секунду Ѓуль понЯл, что это не охранник - хозЯин
затрЯссЯ, выронив поводок, и стал неловко шарить под курткой, пытаЯсь
достать пистолет. —еловек в черном стал поднимать тЯжелый Њагнум, зажатый в
обеих руках, на уровень головы хозЯина, медленно и бесстрастно говорЯ: "’ебе
последний привет от ‘лона". ‚ероЯтно, заказчик был склонен к театральным
эффектам или насмотрелсЯ крутых боевиков, но его требование к исполнителю о
последней фразе было совершенно излишним, так как хозЯин все прекрасно понЯл
в тот же момент, когда увидел наемного убийцу, а последний привет терЯл
всЯкий смысл уже через секунду после выстрела. ‚ конце концов это спасло
жизнь жертве. —еловек в черном, несомненно, боковым зрением заметил
неуклюжего мелкого пса, задравшего лапу на дерево, но не придал ему
значениЯ. ‘вою ошибку он понЯл только тогда, когда неуклюжий поросенок
неожиданно в один прыжок преодолел разделЯвшее их расстоЯние и впилсЯ в
ближайшую левую руку человека в черном. ’от добрым словом помЯнул своего
наставника, учившего, что с одной руки в серьезном деле стрелЯют только
кинозвезды и лохи, мгновенно разлепил руки и, инстинктивно пытаЯсь сбросить
с левой руки ЃулЯ, уже добравшегосЯ до кости и перепиливавшего ее своими
зубами, чуть опустил руку, переводЯ прицел на колышущийсЯ торс жертвы. ‚
этот момент Ѓуль разлепил челюсти, человек в черном чуть качнулсЯ, потерЯв
равновесие, и пулЯ ушла вниз и вправо, чиркнув по бедру хозЯина и мгновенно
окрасив светлые брюки расползающейсЯ красной полосой. Ѓуль упал на землю и,
отразившись, теннисным мЯчиком взлетел вверх, впившись в правую руку убийцы.
‚торой выстрел ушел еще ниже, взметнув фонтанчик земли у ног хозЯина,
раздалсЯ хруст перекушенного кистевого сустава и пистолет упал на землю, с
протЯжным звоном ударившись о камешек. “же бежали встревоженные выстрелами
охранники, один по аллее, другой, невесть откуда взЯвшийсЯ, возник из кустов
около забора, хозЯин, вытащивший, наконец, пистолет из кобуры, вертел его в
руках, не знаЯ, что делать дальше, человек в черном опустил правую руку
вниз, чтобы не держать ЃулЯ на весу и, потеЯ и скрипЯ зубами от боли, зло и
обреченно повторЯл: "‚се, все, хватит", - когда Ѓуль во второй раз повторил
тот же прием: он резко разжал челюсти и, оттолкнувшись задними ногами от
земли, взвилсЯ вверх и вцепилсЯ зубами в горло убийцы, точно над водолазкой.
Џока охранники заламывали руки подкошенного убийцы и, завалив его на землю,
надевали наручники, пока успокаивали трЯсущегосЯ хозЯина, пытаЯсь отобрать у
него взведенный пистолет, мЯгко отводЯ его в сторону, пока кричали бегущим
со всех сторон вооруженным людЯм, что все в порЯдке, Ѓуль лежал рЯдом с
человеком в черном и впитывал бьющую из прокушенной артерии кровь, самую
вкусную и бодрЯщую из всего, что он пробовал в своей недолгой жизни, и когда
фонтанчики крови иссЯкли, он поднЯлсЯ и отошел на шаг в сторону и замер в
безразличной позе исполнившего долг служаки.
Џокушение, несмотрЯ на все усилиЯ заинтересованных лиц, не удалось
скрыть и Ѓуль попал на первые полосы газет и на экран телевидениЯ.
Љорреспонденты буквально совали ему в морду микрофоны, в запальчивости
надеЯсь на интервью, но он лишь с тупым смирением позволЯл себЯ
фотографировать и после сеанса удалЯлсЯ на свое положенное место под
лестницей на второй этаж особнЯка хозЯина. Њода на бультерьеров взлетела до
небес, очередь за породистыми щенками была расписана на три года вперед, а
семьЯ хозЯина в первый раз живо заинтересовалась им, расписываЯ график
случек.
Ѓуль не знал, что ему суждено еще раз стать звездой новостей и в самое
ближайшее времЯ. Џосле происшедшего хозЯин потерЯл всЯкий интерес к вечерним
прогулкам и его по очереди выводили хозЯйка и дети хозЯина. ‚сем льстило,
что соседи всегда тыкали в ЃулЯ своим гостЯм - "’от самый!", волей не волей
подогреваЯ интерес к сопровождающим. ЃулЯ по прежнему водили по поселку на
поводке, чтобы лишний раз подчеркнуть, кто его хозЯин, но на прилегающих
аллеЯх ему давали волю и даже изредка кидали палки - хозЯевам нравилось, как
он, подносЯ, непроизвольно разгрызал их. Џостепенно ажиотаж спал и хозЯину
мЯгко намекнули, что столь опасную собаку, при всем уважении и тому
подобное, предпочтительнее выгуливать подальше от людей и, особенно, детей.
Џоэтому ЃулЯ выводили поздно вечером, когда все сидели у телевизоров, и
только в самой глухой части поселка, вблизи достопамЯтной аллеи. Љаждый
вечер его проводили через место его славы и Ѓуль даже по прошествии
нескольких месЯцев чувствовал сладкий аромат человеческой крови на том
месте, где он завалил убийцу.
Љак-то раз на дальней полЯнке Ѓуль с хозЯйкой столкнулись с их
соседкой, жившей через четыре дома от них, выгуливавшей красавицу колли. “
собаки была течка и хозЯйка специально вывела ее на дальний участок, от
греха подальше. “зрев колли, Ѓуль встрЯхнулсЯ и кандибобером подкатилсЯ к
ней. ‘унул нос в промежность, возбудилсЯ и уверенно закинул передние лапы на
спину сучке. Љолли повернула голову, одарила его презрительным взглЯдом:
"Њелковат ты, парень", - и легким движением скинула его с крупа. …е хозЯйка
замахала руками: "Љыш, кыш, что удумал", - и, ухватив ЃулЯ посеред туловища,
стала оттаскивать его в сторону. Ѓуль недоуменно посмотрел на колли: "’ы
чего, право, Я же со всем уважением", - обернулсЯ к хозЯйке собаки и сомкнул
челюсти на схватившей его руке. Џочувствовав вкус крови, Ѓуль неожиданно длЯ
себЯ изверг семЯ, успокоилсЯ и начал методично перебирать зубами вверх по
руке, подбираЯсь к плечу, затем к горлу, не обращаЯ вниманиЯ на истошные
вопли жертвы и собственной хозЯйки. Ћн довел дело до конца, дождавшись
замираниЯ фонтанчика крови на шейной артерии, отошел от жертвы и застыл в
привычной позе тупого смирениЯ. •озЯйка продолжала истошно кричать, по аллее
бежал охранник, на ходу выхватываЯ пистолет, и Ѓуль вдруг осознал, что
охранник собираетсЯ стрелЯть в него. Ѓуль в недоумении пожал плечами и
отпрыгнул в сторону под прикрытие кустов. ‚сю ночь и весь следующий день он
лежал, зарывшись в листву, и наблюдал, как охранники прочесывают территорию
поселка, затем в темноте проскользнул через ворота и потрусил прочь, пока не
наткнулсЯ на ‘таю.

x x x

Ќа следующее утро после поЯвлениЯ ЃулЯ ‚олк, как бы получивший сигнал
свыше, снЯлсЯ с привычной стоЯнки и повел ‘таю прочь от города. Ѓуквально
километрах в десЯти-пЯтнадцати начиналась совсем другаЯ жизнь. ’о гроздью на
асфальтовых веточках рассыпались коттеджные поселки, новые, блестЯщие, как
на макете архитектора, то вдруг нанизывались на разорванную нитку старого
шоссе брошенные деревни, распустившие волосы оборванных проводов.
Ћдну из таких деревенек заприметил ‚олк еще во времЯ предыдущих
набегов. ‘реднЯЯ бусинка четок, почерневшаЯ и отполированнаЯ дождЯми, она
закатилась в угол между неширокой, в три прыжка, но быстрой речушкой и
неожиданно густым лесом, лишь через полчаса пути упиравшимсЯ в шоссе.
Љрайней к лесу стоЯла еще крепкаЯ усадьба, брошеннаЯ совсем недавно, но
главным - длЯ ‚олка - было то, что с задов, через обширный огород был
свободный выход в лес, а на просторном дворе имелось несколько сараев,
добротно сработанных, без щелей и с деревЯнным полом, с запасом всЯкого
трЯпьЯ - идеальное место длЯ зимовки.
‹етели месЯцы, оплыла сугробами зима, расцветилась весна. ‚олк
заматерел, набралсЯ опыта как в охоте, так и в управлении ‘таей. Ћн чутко
уловил тот момент, когда ‘таЯ отъелась, налилась силой и эта сила стала
перехлестывать через край, начались мелкие стычки без всЯкого видимого
повода, матерые псы нервничали и при каждом удобном случае норовили улизнуть
в окрестные поселки и деревни. ‘таЯ хотела развлечений, приключений и Явного
противоборства, которого не могла оказать мелкаЯ живность окружающих лесов и
покорнаЯ скотина местных крестьЯн.
„лЯ начала ‚олк решил сделать дневной набег на одну отдаленную от их
лежбища деревню, не заброшенную, как ихнЯЯ, а хорошо обустроенную, с
крепкими домами и подворьЯми, к которым примыкали большие ухоженные огороды,
а дальше - ровно засеЯнные полЯ, перемежаемые лесозащитными полосами и
лугами. Љогда ‚олк, быстро осмотревшись и втЯнув дувший со стороны деревни
ветерок, выпрыгнул на единственную улицу деревни и, чуть поводЯ по бокам
головой, потрусил по деревне, ‘таЯ почувствовала, что сегоднЯ ее ждет нечто
необычное, и без раздумий, с возбужденным повизгиванием бросилась за своим
вожаком. “лица была пыльна, пустынна и тиха. Ќо стоило им миновать первые
дворы, скрытые за высокими сплошными заборами, как местные собаки, которых
держали и не по одной в каждом доме, почуЯли чужаков и нарастающим истошным
валом разнесли весть по деревне. ‘обаки ‘таи рефлекторно залились в ответ,
некоторые даже бросились к заборам, сквозь узкие щели которых блестели глаза
дворовых, но ‚олк одним движением головы прекратил бесполезную и недостойную
членов ‘таи брехню и двинулсЯ дальше. …динственными представителЯми людского
племени, с которыми столкнулась ‘таЯ, были дети, быстро и безо всЯкого
перебора ногами перемещавшиесЯ на низких тележках по маленькой площади перед
единственным не огороженным забором зданием деревни. „ети тоже заметили
грозно и безмолвно приближающуюсЯ ‘таю, невольно выстроившуюсЯ в некое
подобие боевого порЯдка "свиньЯ", с крупной собакой, чем-то похожей на
овчарку, но необычного серого окраса, во главе. Џервые заметившие ‘таю
закричали от страха, предупреждаЯ остальных, на мгновение застыли,
загипнотизированные невиданным зрелищем, затем, стрЯхнув оцепенение,
соскочили со своих тележек и пусть не столь быстро, как до этого, но все
равно ставЯ личные рекорды в беге на короткие дистанции, стали улепетывать к
ближайшим воротам. ‘таЯ не обратила на них никакого вниманиЯ - они не
собирались свЯзыватьсЯ с людьми, тем более с их беспомощными детенышами. ’ак
же безразлично они отнеслись к поЯвлению в осторожно приоткрытой калитке, за
которой исчезли дети, взъерошенной головы мужчины, окинувшего их быстрым
взглЯдом и немедленно исчезнувшего. Љогда мужчина поЯвилсЯ во второй раз,
‘таЯ уже миновала его дом и не придала значениЯ ни скрипу открывающейсЯ
калитки, ни тому, что в руках у мужчины был неизвестный им, бывшим городским
жителЯм, предмет, издалека напоминавший длинную суковатую палку, тем более,
что мужчина Явно не собиралсЯ бросать эту палку в них, наоборот, он схватил
ее двумЯ руками, прижал один конец к плечу, а другой направил в их сторону.
‘тае повезло, что рука у мужчины дрогнула, то ли с тЯжелого похмельЯ, то ли
от внезапно пришедшей мысли, что стрелЯет не на озере, а посреди населенного
поселка. ‘трашный грохот и свист быстро пролетевшего над их головами роЯ ос,
одна из которых все-таки зацепила холку „ога, окрасив ее длинным следом,
сразу набухнувшим кровью, нарушил стройный боевой порЯдок ‘таи и заставил их
в инстинктивном ужасе броситьсЯ в сторону, в узкий проулок между домом на
площади и ближайшим подворьем. ‚олк бежал последним, стараЯсь даже в
позорном бегстве сохранить достойный вид, и растерЯнно размышлЯл о том,
почему один громкий звук - он слышал и погромче - поверг его в такой ужас.
‘таЯ остановилась только на опушке ближайшего леса, тЯжело дыша, как
после многокилометровой пробежки, и понурив головы со свисающими Языками.
"Ќу и ‘таЯ!" - пронеслась в голове ‚олка предательскаЯ мыслишка. ‚
наступившей тишине раздавалось лишь недовольное ворчание „ога, пытавшегосЯ
дотЯнутьсЯ до раны на холке, из которой широкой струйкой стекала на плечо и
затем падала на траву крупными каплЯми кровь. ‚олк подошел к нему и быстрыми
нежными движениЯми Языка вылизал рану. ‚ конце царапины он почувствовал
какое-то непонЯтное твердое утолщение и стал двигать Языком от него вдоль
царапины. ‚ конце концов он почувствовал на Языке маленькую горошинку с
характерным металлическим вкусом и сплюнул ее на траву. ќта маленькаЯ
горошинка, суковатаЯ палка в руках человека, грохот, исходЯщий от нее или от
него, резкий свист множества ос, вихрем пронесшихсЯ над его головой, рана на
шее „ога, смутно вспоминаемые повествованиЯ отца, который, сам не очень
хорошо понимаЯ, пыталсЯ втолковать ему что-то о страшной способности людей
убивать на расстоЯнии, все это легко сложилось в голове ‚олка в Ясную
картину и успокоило его - он все знал, а если и не знал, до предчувствовал,
и там, на улице деревни, он не испугалсЯ, как эти, он понЯл уЯзвимость их
позиции на открытом пространстве и принЯл единственно верное решение
укрытьсЯ в узком проулке, где его не мог видеть человек с суковатой палкой и
куда он не мог бросить свои смертоносные горошины. "Ђх, какой Я молодец!" -
подумал ‚олк. Ћн был еще очень молод.
‚олк окинул веселым взглЯдом своих понурых спутников. "‘тае нужна
встрЯска", - подумал он и, мотнув головой с призывом следовать за ним,
двинулсЯ по опушке леса, огибаЯ деревню. ‚скоре им повезло. Ќа полЯнке с
сочной травой паслось небольшое, голов в десЯть, стадо коз под присмотром
седого сгорбившегосЯ человечка. ‚олк, мгновенно оценив, что у человечка нет
страшной суковатой палки, с ходу ворвалсЯ на полЯнку и, наметив двух молодых
козочек с таким нежным ароматным мЯсом, двумЯ быстрыми движениЯми разорвал
им горла. ЋставшиесЯ козы сбились в кучу, жалобно блеЯ, но спутники ‚олка не
тронули их, только тЯвкнули длЯ пущего страху и, прихватив заваленную ‚олком
добычу, бросились назад к лесу. ’ут опомнилсЯ пастух и, крича что-то
надтреснутым голосом и размахиваЯ длЯ устрашениЯ палкой, которую он
использовал в качестве посоха, стал наступать на ‚олка. ’от же не бросилсЯ
прочь - два позорных бегства за день было бы слишком, а повернулсЯ к
человеку, крепко уперсЯ передними лапами в землю и ощерилсЯ. —еловек и ‚олк
встретились взглЯдом и человек понЯл, что ему лучше уступить. Ћн
раздосадовано крЯкнул и, боЯзливо оглЯдываЯсь, пошел к своему поредевшему
стаду. ‚олк был горд и доволен собой. Њолодецки захваченнаЯ добыча и
выиграннаЯ на глазах ‘таи дуэль с человеком, пусть и старым, но пастухом,
ЯвлЯющимсЯ генетическим хозЯином длЯ всех остальных членов ‘таи, укрепила
авторитет вожака и заслонила в памЯти ‘таи позор набега на деревню. Ћни не
могли предвидеть, что эта "игра на публику", то, что их видели в деле - не в
набеге на деревню, а в наглом похищении людского добра - породит рассказы,
передаваемые из деревни в деревню, их поселка в поселок, и в конце концов
приведет к гибели ‘таи.

x x x

‚олк придумал также много других проказ. ‘амой приЯтной было то, что
люди назвали бы "похищением сабинЯнок". Ћни нашли удобный проход в большой
городской парк на окраине города, который позволЯл им при необходимости
быстро без пересечениЯ оживленных автострад уходить в предместьЯ и далее к
своему главному лежбищу. Ћни проникали в город рано утром и залегали на день
на небольшой, плотно окруженной кустами терновника полЯнке, непонЯтно зачем
созданной людьми посреди парка. Љ вечеру они проползали под низко
стелющимисЯ ветками и направлЯлись в отдаленные аллеи, излюбленное место
выгула собак окрестными жителЯми и даже обитателЯми центра города,
специально привозивших на машинах своих ненаглЯдных питомцев. ‡аметив сучку
в течке, они незаметно подкрадывались с подветренной стороны, затем арик
тихо подбиралсЯ к провисающему поводку и прежде, чем хозЯин или хозЯйка
собаки успевали сообразить, что ЯвлЯетсЯ объектом атаки, перекусывал поводок
или, в крайнем случае, резким неожиданным движением вырывал его из рук
зазевавшегосЯ хозЯина. ’ут из кустов выскакивала всЯ ‘таЯ и начинала быстро
гнать сучку, обалдевшую от страха и сладкого предвкушениЯ от такого скопища
кобелей, в направлении предместьЯ. Ѓывали и курьезные случаи. Љак-то раз они
похитили таким образом болонку, одетую в кокетливый брючный костюмчик, с
огромным белым бантом на голове. Ѓолонке было тЯжело сравнЯтьсЯ в беге даже
с ариком и по началу —лены ‘таи на бегу подбрасывали ее носом вперед,
придаваЯ необходимое ускорение, но в конце концов „ог подцепил ее зубами за
костюмчик и так и пронес до ближайшего за городом леса.
Џраво первой ночи принадлежало ‚олку и он быстро научилсЯ делать свое
дело степенно, без всЯкой там беготни и повизгиваниЯ, тем более, что все
сучки, включаЯ пресловутую болонку, котораЯ сама начала раздирать на себе
кокетливый брючный костюмчик, застывали, когда их обхватывали лапы ‚олка и
они чувствовали на спине его тЯжелое мускулистое тело. Ќа ближайшие пару
недель ‘тае было обеспечено развлечение, все стали намного спокойнее и не
исчезали с лежбища на целые дни, нарушаЯ столь любимую ‚олком дисциплину.
Љогда течка прекращалась, сучку за ненадобностью прогонЯли, что
оказалось очень непростым делом: у сучки в незнакомой местности не было
другого дома, кроме лежбища, другой семьи, кроме ‘таи, и другого источника
пищи, кроме добычи ‘таи. Ћни бродили, скулЯ, по деревне, оккупированной
‘таей, и никто из кобелей, следуЯ своеобразному джентльменскому кодексу
поведениЯ, не решалсЯ отогнать их подальше. Ќо как-то раз случайно выход был
найден. ‘таЯ отправилась за очередной игрушкой в город и употребленнаЯ сучка
увЯзалась за ними. ‚олк лЯзгнул было зубами, но она, привыкшаЯ за эти недели
к его манерам, даже не вздрогнула и продолжала спокойно бежать рЯдом. "‘ама
отстанет, это не в городе на собачей площадке бегать", - подумал ‚олк и
прибавил ходу. Ќо сучка оказалась упорной и пусть из последних сил, но
доплелась до городского парка. € тут на знакомой аллее она заметалась,
подвываЯ, а ‚олк, чутко уловив момент, бросилсЯ в ближайшие заросли, увлекаЯ
за собой ‘таю, и остановилсЯ только на их потаенной лужайке. ‘учка же,
побегав в растерЯнности по аллее и не умеЯ и не решаЯсь в одиночестве
броситьсЯ по следу ‘таи, понуро отправилась знакомым путем домой к хозЯевам,
несЯ в себе "привет из леса", вызвавший через два месЯца сочувствие, а
подчас и гомерический хохот знакомых.
ЊаЯтник парк - лес - парк работал безупречно, но один раз он
застопорилсЯ и так в ‘тае поЯвилсЯ новый член, а у ‚олка подруга.

x x x

ЌемецкаЯ овчарка Ђльма была рождена длЯ охрана и жизни на свежем
воздухе. •озЯин и взЯл ее длЯ этого. Љак только начали строить новый
загородный дом, •озЯин поехал в питомник, посовещалсЯ, блюдЯ форму, с
кинологом, хотЯ заранее принЯл решение, и, сопровождаемый им, прошел в
вольер, где лежала крупнаЯ худаЯ овчарка, а вокруг нее копошилось около
десЯтка круглых почти неотличимых комочков черного цвета. "ђекомендую", -
просто сказал кинолог и отошел в сторону.
Ђльме сразу понравилсЯ этот крупный спокойный человек. Ћна выбралась из
кучи-малы своих братьев и сестер и, неловко переваливаЯсь, подошла к
человеку, обнюхала его ботинки и брюки, потом легла на живот, помахиваЯ
хвостом. —еловек наклонилсЯ, погладил ее по спине - Ђльме это понравилось,
подхватил ее своей большой рукой с крепкими пальцами под живот, поднЯл на
уровень лица и стал рассматривать ее морду, слегка качаЯ головой. •востом
вертеть было неудобно и Ђльма в знак расположениЯ лизнула его в нос. ‹ежащаЯ
сука угрожающее зарычала и стала приподниматьсЯ. "‘вои, фу", - негромко
вскрикнул кинолог и зашел в вольер.
- ‘импатичный, - сказал человек.
- ‘лавнаЯ будет сука, - ответил кинолог.
- •отел кобелЯ.
- Ћна сама вас выбрала.
- „ело обычное, - сказал человек, грустно улыбнувшись.
Љинолог понимающе кивнул головой.
- Џойдемте в контору. Ќа нее бумаг оформлЯть больше, чем на новую
машину. Љличка на "а".
- ЏопрощайсЯ со своими, - человек задумалсЯ и добавил, - Ђльма.
Ќавсегда. ’еперь у тебЯ будет другаЯ семьЯ, Ђльма, - сказал он более
уверенно, прижал щенка к своему дорогому костюму, поудобнее подхватил рукой,
и унес в новую жизнь.
‘емьЯ •озЯина ей не понравилась - жена и две дочери, с общем, одни
суки, которые постоЯнно переругивались, что-то кричали друг другу визгливыми
высокими голосами и часто дымили из маленьких уменьшающихсЯ в размерах
трубочек, а затем - "ах, дорогаЯ, как накурили, побрызгай освежителем, ну
сколько можно просить об одном и том же, оторви задницу от кресла" - чем-то
пшикали из Ярко раскрашенного цилиндрика, после чего любой нормальной собаке
дышать было просто нечем. Ћни, конечно, ухаживали за ней, постоЯнно смотрели
в какие-то листочки и книги, разминали таблетки, варили каши, несколько раз
приводили каких-то незнакомых людей, который чем-то больно кололи ей в
заднюю лапу, после чего это место болело и она сама несколько дней была
вЯлой и предпочитала лежать на толстом коврике - "месте" - в кабинете
хозЯина. …ще они по несколько раз в день выводили ее на прогулку и Ђльма
всегда старалась дотерпеть, лишь бы не наблюдать бестолковую шумную суету,
котораЯ начиналась всЯкий раз при обнаружении лужи на полу или, того хлеще,
на ковре. ‚се равно, их она только терпела, и прогулки были не в радость,
так, по нужде, а был Ћн, …динственный, •озЯин и одно счастье - прогулка,
вечером, с Ќим.
„етство кончилось, но кончилось радостно - •озЯин перевез ее на машине
в загородный дом, который был уже возведен под крышу, и рабочие занимались
внутренней отделкой и благоустройством обширного участка земли. Ќаступили
сладостные дни. Њожно было свободно бегать с утра до вечера и сетка забора,
обрамлЯвшего участок, казалась краем земли, настолько строившийсЯ дом и
участок были больше городской квартиры и всех прилегавших переулков; дымок
от мангала, на котором рабочие иногда вечерами жарили куски мЯса на
металлических палках, струилсЯ сладостным ароматом; можно было посреди днЯ,
убегавшись, прикорнуть прЯмо на траве, уткнув нос в стружки, смолисто
пахнущие лесом; справлЯть нужду можно было где и когда хочешь, но Ђльма
целомудренно отходила ближе к изгороди; рабочие были молоды и веселы, часто
ласково трепали ее по загривку, вечерами бросали ей палку с криками "апорт",
а потом давали ей маленький сладкий кубик или кусочек зажаренного на мангале
мЯса, кисловатого и пахнущего дымом. „ва-три раза в неделю приезжал •озЯин,
которого она встречала радостным лаем и высокими прыжками, норовЯ лизнуть в
лицо и при этом не коснутьсЯ костюма - •озЯин от этого расстраивалсЯ, хотЯ и
старалсЯ не показывать виду. •озЯин иногда подсаживалсЯ с рабочими к столу
рЯдом с мангалом, прихватив с собой несколько бутылок с разноцветными
прозрачными жидкостЯми, они разливали жидкость по стеклЯнным стаканчикам и
опрокидывали их в рот, разговаривали, всЯкий раз почтительно замолкаЯ, когда
начинал говорить •озЯин, а Ђльма, закинув передние лапы на лавку,
прижималась к нему, и •озЯин неспешно перебирал пальцами шерсть у нее на
загривке, отрываЯ руку только длЯ того, чтобы опрокинуть очередной
стаканчик; затем •озЯин, всегда неожиданно, поднималсЯ: "‘пасибо за
компанию", - и отправлЯлсЯ в обход своих владений, призывно постучав рукой
по бедру.
Љогда Ђльма подросла, •озЯин стал каждую субботу возить ее на собачью
площадку длЯ дрессировки, да и сам любил повозитьсЯ с ней, заставлЯЯ
выполнЯть разные команды.
Љогда они приехали на площадку, инструктор спросил:
- “ вас животные в поместье будут?
- ’олько дикие: жена и взрослые дочери.
- ‡начит, будем тренировать только на вашу охрану.
’ам ей привили пренебрежение к любой чужой жизни, кроме жизни •озЯина.
‘обачье счастье недолго. Ќастал вечер, когда к загородному дому,
расцвеченному огнЯми к приезду гостей, подъехало несколько машин нежданных,
приехавшие были точны и сухи.
- ‚от ордер. ‡адержание и обыск.
- Џонимаю... …сли уж честно - то не понимаю. Љак он подписал? ‹адно,
приступайте.
- “берите собаку.
•озЯин увел Ђльму в бытовку, запер, и она несколько часов, до конца
обыска бесновалась, подпрыгиваЯ к маленькому, прорубленному на высоте
человеческого роста окошку. Ћна ухватила последние кадры, когда •озЯин,
инстинктивно сомкнув руки сзади, прошел вместе с прибывшими к их машине, сел
на привычное заднее сидение, не возражаЯ, что с двух сторон к нему присели
близнецы в серых плащах и шлЯпах, другие прибывшие вынесли из дома несколько
коробок, небрежно швырнули их в багажники машин, и вот всЯ кавалькада, ловко
развернувшись на небольшой площадке перед домом, укатила в сторону города.
ЏотЯнулись тоскливые дни. •озЯйки сами пребывали в неопределенности и с
каждым днем все больше нервничали, особенно молодые.
- Џродавай все к чертовой матери, все, на что у тебЯ есть доверенность,
- убеждали они старшую.
- Љак же можно? ‚едь разберутсЯ, выпустЯт, что Я скажу?
- Љак скажешь, мама, право слушать смешно, как дите малое. ’ы в какой
стране выросла? ‚иноват - невиноват, выпустЯт - не выпустЯт... Ќе выпустЯт!
- •орошо, хоть квартира на менЯ записана, - покорно соглашалась старшаЯ
•озЯйка.
‚скоре Ђльма вместе со всем семейством перебралась назад, в ненавистную
городскую квартиру. Џрошло еще полгода.
- Ќу как же так, восемь лет! ‡а что? - причитала младшаЯ из дочерей
•озЯина.
- „а ни за что! - крикнула •озЯйка и, хлопнув дверью, удалилась в
спальную.
Ќа следующий день, когда •озЯйка, скорбно понурив голову, тЯжело
опустилась на лавочку в парке, Ђльму похитили.
•озЯйка заметила это нескоро.

x x x

’ечка кончилась, но избавитьсЯ от Ђльмы не удавалось. Ћна была очень
вынослива и слишком привЯзалась к ‘тае, поэтому все попытки убежать в чистом
поле или оторватьсЯ, бросив в городском парке, оканчивались неудачей.
‚олк, столь строгий с членами ‘таи, не смог перебороть природный пиетет
к самкам, тем более к такой роскошной, статной, остроухой, и Ђльма осталась,
исподволь, а иногда и хорошей трепкой, утверждаЯ новый порЯдок.
Џару раз пригонЯли новых сучек, но Ђльма встречала их столь
неприветливо, что поначалу их пробовали прЯтать на другом конце деревне, но
и там Ђльма настигала их, и в схватке доставалось всем случившимсЯ на месте
преступлениЯ, включаЯ ‚олка, и ‘таЯ покорно сносила болезненные укусы,
уворачиваЯ чувствительные носы.
Ќо вот Ђльма родила и ‚олк, когда его наконец допустили в логово, с
умилением наблюдал копошащийсЯ клубок пушистых телец - "€ми прирастет ‘таЯ!"
†изнь сразу стала веселей. ‚сех дел-то - принести домой добычу, а в
остальное времЯ куролесь как хочешь. ЋпЯть стали пригонЯть сучек и прЯтать
их на дальнем дворе, случалось, что на глазах возмущенной хозЯйки отгонЯли
сучку в сторону и покрывали всей ‘таей, а после, подгонЯЯ носами и радостно
гогоча, возвращали хозЯйке, сникшей и смирившейсЯ c неизбежным.
Ќо по прошествии месЯца Ђльма, то ли засидевшись, то ли почувствовав,
что ее влиЯние падает, упросила ‚олка взЯть ее в очередной набег.
‚олк не смог отказать.

x x x

‚ысокий сутуловатый человек, одетый в потертые джинсы, местами
порванные кроссовки и давно не стиранную куртку, с большим сдувшимсЯ
рюкзаком за спиной тЯжело спустилсЯ из автобуса. Ћн с ненавистью посмотрел
вперед, где на фоне сосен нагло красовались высокие, в башенках коттеджи -
"Џридет и ваш черед!", и свернул на боковую дорогу, именовавшуюсЯ когда-то
гордо "шоссе", и двинулсЯ к заброшенным деревнЯм.
Ћн не надеЯлсЯ на какую-либо существенную добычу. ‘амое ценное унесли
до него, сразу же после отъезда последних хозЯев. Ќо всегда что-нибудь
остаетсЯ. Ћсобенно, если пошарить на чердаке или в сараЯх, куда сваливают
всЯкий хлам. ‹юди часто сами не знают, чем владеют. Љак-то он раскопал
подшивку "Ќивы" за 1912 год, в приличном состоЯнии и даже, как по заказу,
перехваченную бечевкой, натуральной, такую он видел только в детстве. ќтой
стопки ему хватило на три месЯца жизни, вполне сносной, просто хорошей, он
мог зайти в ближайшую к квартире шашлычную, взЯть порцию супа, обычно
солЯнки, шашлычку, выпить грамм сто пЯтьдесЯт, залив все это парой кружек
пива, да еще прихватить на вечер бутылочку, чтобы было не так скучно. Ѓольше
ему так не везло, но что-то всегда попадалось. „аже пара приличных досок
всегда находила покупателЯ, другое дело, что этого иногда хватало только на
полбуханки хлеба. Ђ что делать? Џосле того досадного происшествиЯ в
зоопарке, когда на него повесили всех собак и выгнали, несмотрЯ на сильно
изорванное плечо, такое изорванное, что он и сейчас с трудом ворочает рукой,
так вот, после того досадного происшествиЯ было дело, нарушил, а как не
запить, когда с тобой Явную несправедливость творЯт, ну бросилсЯ на соседа с
кухонным ножом, по крайней мере, так говорили свидетели, слава Ѓогу, врачи
разобрались, подлечили, выпустили. Ђ куда со справкой? •орошо хоть крыша над
головой есть, Ќинон, правда, пока он лежал весь в белом, пыталась оттЯпать,
но службы у нас неповоротливые, а она не знала кому и сколько дать, успел
выйти, отбилсЯ.
- ќто со стороны кажетсЯ легко, - размышлЯл он, бредЯ по дороге, -
добыл-продал-выпил. Ђ ты добудь! ‚едь это надо же ехать черт-те куда, а
потом тащить до ближайшей электрички или автобуса, хорошо, если мелочь, а
если что тЯжелое. € как назло, мелочь и стоит обычно хорошо, а приволоки
бревно - на бутылку не срубишь.
™енки, по неразумению, взвизгнули раз, заслышав его шаги, и лишь потом
затаились, но ‘мотритель чутко уловил и решил проверить.
- ’ы смотри, какие ладные. Љрепкие ребЯта и возраст самый что ни есть
продаваемый. Ќедель пЯть, - поставил он диагноз, - по тридцатке точно уйдут.
„а куда там по тридцатке, за таких молодцов можно и полтинник взЯть. ‘колько
вас тут? ‚осемь. ‚от и ладушки.
‘мотритель обошел на всЯкий случай дом, прихватил керосиновую лампу без
стекла - авось сгодитсЯ, нашел в одном из сараев большую плетеную корзину со
сломанной ручкой - "’о, что надо!" - и вернулсЯ к щенкам.
Ћн распустил рюкзак, поставил туда корзину, переложил в нее жалобно
скулЯщих щенков.
- „ень удалсЯ! - думал он, бодро шагаЯ на автобусную остановку. -
‘егоднЯ, конечно, уже не успею, но завтра, спозаранку, на Џтичий рынок и
будь Я проклЯт, если не загоню всех!

x x x

Ђльма, оттеснив ‚олка с его места во главе ‘таи, проследила след до
остановки, растерЯнно повертелась на месте, немного повыла и понуро
вернулась, вЯло плетЯсь в задних рЯдах, к лежбищу. ‚олк, который и видел-то
щенков всего раза три, особо не переживал, не говорЯ об остальных членах
‘таи, да и Ђльма быстро успокоилась, с головой окунувшись в забавы ‘таи.
Ђ забавы становились все более жестокими. ‘кучно же, право, задирать
безответную скотину, зажиревшую и не способную к сопротивлению. Ћдин раз
удалось отбить племенного быка, вот это была охота! ‘вЯтой Ѓернар так и не
оправилсЯ потом от удара рогом, но это была славнаЯ победа.
„ругие развлечениЯ были свЯзаны с Ђльмой. ‚ округе было много ферм,
преимущественно птицеводческих, где в качестве охраны использовались собаки.
Љак-нибудь ночью ‘таЯ подбиралась, делала подкоп под забором, достаточно
просторный, чтобы могла пролезть крупнаЯ собака, и подпускала к подкопу
Ђльму, призывно поскуливающую. Љобели-охранники слетались по первому призыву
и хотЯ быстро разбирались, что сука не в течке, но надо же убедитьсЯ,
обнюхать, выполнить весь ритуал. € вот уже они проскальзывают в лаз и летЯт
за Ђльмой, котораЯ, играЯ, уводит их все дальше к полЯнке, на которой их
ожидают бойцы - ‚олк и Ѓуль. Ђльма стрелой проноситсЯ между ними, стоЯщими в
боевой стойке, и горе-охранники грудь-в-грудь налетают на неожиданных
соперников. ђасправа была короткой, хотЯ в охране служили не последние
молодцы. ‹ишь раз дело обернулось круто. ’ри ризена, лет по пЯть, в самой
силе, догнали Ђльму еще на ходу и, отрезав ей путь, принЯлись обхаживать. …й
удалось вырватьсЯ и довести-таки всех до засады. ђизены были сильны и хорошо
обучены. ‚олк и Ѓуль выбрали себе по противнику и, пусть с трудом, одержали
победы. ’ретий же стойко держалсЯ против всей остальной стаи, держа круговую
оборону и резкими выпадами кровЯнЯ плечи противников, оставаЯсь практически
невредимым.
- ’ы славный боец, парень, - крикнул ему ‚олк, наблюдавший за схваткой,
- присоединЯйсЯ к нам, будешь жить.
- ’ы лучше выйди на бой, там посмотрим, кто будет жить, - ответил
ђизен.
- ‡ачем тебе это? ’ы же видел, Я завалил твоего друга, вон он валЯетсЯ,
корм длЯ ворон.
- Ђ Я завалю тебЯ! € все твоЯ свора мигом разбежитсЯ.
- Ђ вот здесь ты ошибаешьсЯ, - процедил Ѓуль и этот тихий, почти
свистЯщий шепот подействовал сильнее, чем угрозы ‚олка. ђизен как-то сразу
сник.
- ‹адно, ваша взЯла.
- „авно бы так! Џошли, повеселимсЯ на ферме, - крикнул ‚олк.
‚сЯ ‘таЯ, радостно урча, бросилась обратно, к прорытому лазу.
- ‘леди за ђизеном, - шепнул ‚олк Ѓулю, - не нравитсЯ он мне.
Ћни ворвались на территорию фермы, в незапертые помещениЯ с птицей и,
круша клетки, принЯлись гонЯть по проходам кудахчущих кур, одним движением
перерубаЯ им шеи. ќто был апофеоз бессмысленного убийства, но ‚олк не
принимал в нем участиЯ, он одним глазом неодобрительно посматривал на членов
‘таи, в запале нарушавших ‡акон, а вторым - на ђизена, который все порывалсЯ
залаЯть, предупреждаЯ хозЯев, но не рисковал, зажатый с двух сторон ‚олком и
Ѓулем. ‚от какаЯ-то курица порхнула перед самой мордой троицы.
- Ћтведай свежего мЯсца, - подначил ђизена ‚олк, - не все охранЯть,
надо иногда и себЯ побаловать.
- „а Я сыт, - ответил ђизен.
- Ќе дрейфь, она сладкаЯ!
Ќа морде ђизена выразилась всЯ гамма чувств: он не мог нарушить запрет
и уничтожить имущество •озЯина, доверенное ему в охрану, но, с другой
стороны, ему страстно хотелось вонзить клыки в эту перепуганную толстую
клушку, пустить ей кровь и отомстить за многолетнее наглое искушение
разгуливающей под носом и недоступной еды. Ћн и сам не понЯл, как сделал
это, просто сомкнул челюсти и перекусил курицу пополам. € как только кровь
брызнула ему в горло, он забыл себЯ и, урча, доел все, до последней
косточки, лишь перышки и пЯтна крови расцветили черную щетинистую морду. ‚
этот момент ‚олк перерезал ему горло.
- ‡ачем? - спросил Ѓуль.
- Ћн враг и нам не нужен. Ђ теперь люди спишут все это безобразие, - он
махнул головой в сторону ‘таи, продолжающей бесноватьсЯ среди клеток, - на
охранников. Џора уходить.
Ђльма видела, что произошло, но она не задавала вопросов.

x x x

‚ремЯ шло к зиме. ”ермеры перестали выгонЯть скотину на вольный выпас,
да и сами все больше сидели по домам, гулЯЯ свадьбы и отпиваЯсь после
страды. Ќо ‘таЯ не скучала, гонЯла по опустевшим полЯм редких зайцев,
неожиданно расплодившихсЯ и стЯнувшихсЯ к городу кабанов и традиционных
одиноких собак.
“ Ђльмы опЯть началась течка, но в этот раз ‚олк грозно предъЯвил свои
права и не отходил от подруги. ’а же, гонимаЯ бесом, норовила улизнуть и
‚олку пришлось задать крепкую трепку ђоту, которого он буквально стащил с
Ђльмы. Ќо Ђльма продолжала исчезать, как будто наслаждаЯсь ревностью ‚олка,
и при возвращениЯх ластилась и строила планы дальнейшей жизни. …й почему-то
виделось это будущее вне ‘таи и ‚олк, последнее времЯ все с большим
сомнением взиравший на сподвижников, нехотЯ поддакивал ей.
Ћни часто вдвоем уходили далеко от лежбища, тщательно обследуЯ
окрестности, ища новое логово, прикидываЯ, как там будет потомству, спорЯ и
отвергаЯ. Љак-то раз они набрели на бессмысленную кирпичную стену,
тЯнувшуюсЯ посреди полЯ довольно далеко от ближайшего жильЯ и дорог. “
средней части стены возвышались заросли калины, полностью облетевшие, но
даже в наготе своими мощными кустистыми стеблЯми скрывавшие вход в тоннель,
который почуЯл ‚олк, уловив непонЯтное движение затхлого воздуха. ќто был
составленный из бетонных труб широкий, во всю длину ‚олка, водЯной
коллектор, строившийсЯ давно, судЯ по многолетнему мху, и брошенный, как и
многое из возводимого людьми в этой стране, посреди чистого полЯ.
Ђльма с большой неохотой прыгнула в коллектор, продравшись через
заросли - он Явно не подходил под логово, но ‚олк, ведомый тайным
предчувствием, пробежал весь путь до конца. Љоллектор кончилсЯ почти через
час пути таким же заросшим выходом недалеко от огромного озера. ђЯдом стоЯли
какие-то строениЯ, истекающие песком, как слезами, от своей ненужности.
Њесто было низкое, топкое и, на сколько хватало взглЯда, человеческого жильЯ
рЯдом не было.
‚олк, удовлетворенный, кивнул головой.

x x x

Љак-то теплым осенним вечером ‚олк и Ѓуль лежали на опушке леса за их
деревней.
- ’ы убил много собак, ‚олк, - начал разговор Ѓуль.
- Ѓольше, чем ты думаешь, - ответил ‚олк.
- ‡а что?
- Џодлое племЯ, - нехотЯ ответил ‚олк, - ненавижу.
- —ем же это они так провинились?
- Ћни предали свободу и пошли служить к двуногим, которые уничтожили
мое племЯ.
- —то же, Я конкретно виноват в этом? € менЯ за это надо уничтожить?
- Ќет. ’ы, конкретно, не виноват. ’ы мужик правильный, смелый, - ‚олк
повернул голову и посмотрел в глаза Ѓулю, - ’ы извини, но это выше менЯ.
- Ђ арик? ’ы же любишь его, Я вижу, - не унималсЯ Ѓуль.
- арик - хороший парень, веселый, - разговор стал тЯготить ‚олка.
- ‡начит, если другой волк встретит нас, то он может нас убить только
за то, что мы принадлежим к собачьему племени?
- „а, - нехотЯ ответил ‚олк.
- ќто мы еще посмотрим, кто кого, - угрожающе проворчал Ѓуль.
- Ќе спорю, тут уж кому как повезет, - примирительно ответил ‚олк.
- Њы не можем отвечать за то, что случилось задолго до нашего рождениЯ,
- после долгой паузы сказал Ѓуль.
- ќто - как посмотреть.
- Ќо двуногие дают кров и пищу.
- ‹ес дает кров, в лесу есть пища.
- ’ебе легко говорить, ты родилсЯ в лесу, - начал было возражать Ѓуль,
но осексЯ, смутившись.
- ‚ том-то и дело. ЊенЯ выкормила самка двуногих, у менЯ был кров и
много мЯса. Ќо Я здесь. Ќа каком-то этапе жизни каждый волен сделать свой
выбор.
- ќто не так просто.
- „а. „лЯ этого надо быть свободным, - ответил ‚олк и, подумав,
добавил, разъЯснЯЯ, - в душе.
Ћни опЯть помолчали.
- —то же ты делаешь здесь, среди ненавистного тебе племени? - тихо
спросил Ѓуль.
- Ћтец мечтал о ‘тае, ему рассказывала мать. € Я всегда мечтал о ‘тае,
мне рассказывал отец.
- ’ы думаешь, что нашел ‘таю?
- ЉакаЯ это ‘таЯ! ќто шайка, а не ‘таЯ. ‚едь девиз ‘таи: "‘вободны
вместе!". Ђ у этих в крови - "Ћдин при хозЯине". Џредадут... - протЯнул
‚олк. - ‡а тесную будку, за объедки, за хозЯйскую палку.
- Ќо ты здесь.
- ‚сему свое времЯ.
Ћборвав разговор, ‚олк поднЯлсЯ и медленно побрел в сторону деревни.

x x x

- „остали! - глава районной администрации длЯ убедительности хлопнул
кулаком по столу. - ‘кот режут, на фермы нападают, в деревни забегают. Ќарод
волнуетсЯ! €з соседних районов тоже сигналы поступают, но все сходитсЯ, что
базируютсЯ они у нас. —истаЯ шайка! •уже - банда! ‚от только как их логово
обнаружить?
- ќто мы организуем, - веско сказал представитель коттеджных поселков,
- вертушку запустим - нет проблем. Ћни нас не очень колышут, но на всЯкий
случай... „а и развлечемсЯ - устроим охоту, кобели засиделись. „умаю,
возражений не будет, зима, чай, на джипах только так по полЯм пронесемсЯ.
—ерез неделю, получив данные от вертолетчиков, самоизбранный комитет
местных жителей разрабатывал план кампании.
- ЏерестрелЯть всех к чертЯм собачим! - горЯчилсЯ владелец
разгромленной птицефермы.
- ЏострелЯть всегда успеем. Ќа закуску. Ђ в начале - собачками. ‘лавное
это дело, да по такой погоде, - не соглашалсЯ с ним невысокий, весь седой
старичок с забавным хохолком на голове, от которого трудно было ожидать
такой кровожадности. Ѓывший замминистра госбезопасности, на незаслуженной
пенсии.
- Ќе наигрались, смотрю, за свою жизнь. Ђ нам главное - результат. ‚от
в этом месте залЯжем, - продолжал гнуть свое фермер, тыкаЯ пальцем с
обломанным и неровно подстриженным ногтем в разложенные на столе фотографии,
- шуганем с обоих концов деревни, сами на наши винтовки выскочат.
- Ђ если не выскочат?
- „а куда они денутсЯ? џ бы на их месте точно выскочил!
- Џустой базар, - вмешалсЯ в спор представитель коттеджных поселков,
бывший еще на первом заседании, - они же дикие, куда рванут - не знаем. …сли
к лесу, то их наши бравые крестьЯне из берданок положат. Ђ если нет или там
промашка какаЯ выйдет, мы их на дороге встретим. “ менЯ у соседей лЯгашей
натуральных больше, чем лЯгавых в районе.
- €нтересное предложение, - поддержал его благообразный старичок, -
собачки все же задействованы, очень Я их уважаю. ’олько давайте зоны
поделим. ‡начит так. ”ермеры в лесу, мы с ближайшей стороны к трассе, а вы -
с дальней, чтоб не путатьсЯ, у менЯ ведь тоже друзей-сослуживцев много,
уважат старика, съедутсЯ.
Ќемного поворчали длЯ формы, утвердили.
‚ ближайшее воскресение, чуть взошло солнце, фермеры стали
подтЯгиватьсЯ к окраине леса и, тихо переговариваЯсь, двинулись через лес к
задам крайнего подворьЯ, потом разошлись, обустроили каждый свое место по
вкусу и замерли в ожидании. ЏоглЯдывали иногда в прадедушкины
карл-цейсовские бинокли, засекли, что ‘таЯ на подворье, но двигатьсЯ никуда
не собираетсЯ, и немного расслабились.
Ќе прошло и трех часов, как с разных сторон к деревне подползли две
разноцветные, преимущественно черно-белые, змейки, чуть замЯлись на
подъезде, как бы прислушиваЯсь, а потом их хребты распались и каждый
позвонок приткнулсЯ к обочине, из разорванного чрева стали высыпать на
дорогу люди, собаки, над этой толпой навис шум приветствий и скрытых угроз,
и уже две новых вылупившихсЯ змейки стали вползать на главную улицу деревни.
„еревнЯ ответила молчанием.

x x x

‘трекоза двуногих - ‚олк благодарЯ Ђльме уже знал, что на Языке людей
она называетсЯ вертолет - несколько дней кружила над их районом, сопровождаЯ
‘таю в ее набегах и постепенно подбираЯсь к их лежбищу. ‚олк первый раз
сталкивалсЯ с этими небесными тарахтелками, но из рассказов отца ему в душу
запал почти мистический ужас перед ними и ему виделсЯ в них предвестник
гибели. Ћн долго размышлЯл над происходЯщим, тихо советовалсЯ с Ђльмой,
прикидывал варианты поведениЯ и в конце концов принЯл решение. ‘таЯ ничего
не заметила - летает вертолет и летает, нервничает ‚ожак, так у подруги
течка кончилась, скоро опЯть поведет ‘таю на сторону, задумалсЯ, так о том,
как от подруги оторватьсЯ. ‚се просто, все хорошо! ‹ишь последующие поступки
‚олка вызвали их удивление, но и тогда они особо не задумывались - ‚ожаку
виднее.
‚ то прекрасное солнечное морозное утро ‚олк вскочил первым, с
рассветом, обежал подворье, осторожно выглЯнул на улицу, долго,
прислушиваЯсь, постоЯл на задах - все спокойно. ‘таЯ блаженно посапывала
после вчерашней удачной охоты, а ‚олк не находил себе места, он чувствовал,
что сегоднЯ что-то произойдет. Џодошла Ђльма. "Ѓудь наготове", - предупредил
он ее. Ђльма кивнула: "Џонимаю. ‘егоднЯ."
€ вот ‚олк уловил далекий, очень далекий шум машин, множества машин,
они двигались с двух сторон и могли доехать до их деревни, зажав ее в клещи.
Љ этому времени ‘таЯ выползла на двор, оправлЯЯсь, собаки, последив за
‚олком, тоже прислушались, уловили, насторожились.
- Џора делать лапы, - крикнул „ог, - чего ты медлишь?
€ другие молча поддержали его
- Џодождите, - ответил ‚олк, побежал на зады, прикрываЯсь плетнем, и
замер у пролома, вглЯдываЯсь в недалекий спасительный лес.
Ћн стоЯл долго, но дождалсЯ - чуть колыхнулась ветка, донессЯ легкий
хруст, как будто кто-то переступал, разминаЯ затекшие ноги.
- „а все тихо, давай! ‚ лесу они нас не достанут, - шепнул ему в ухо
„ог, тихо подползший - дисциплина.
- ‘мотри туда, - ‚олк мотнул носом в сторону засеченной им точки.
„ог замер в ожидании и ему, а точнее говорЯ, ‚олку, повезло - в кустах
Яркой короткой вспышкой блеснуло дуло винтовки.
- „а-а, - протЯнул „ог и уважительно добавил, - ты - ‚ожак.
Ћн опЯть замер, медленно поводЯ головой из стороны в сторону.
- ’ам еще двое.
- џ насчитал троих. Ќе это главное. ѓлавное - их много.
Ћни отползли назад и, сторонЯсь открытого места, вернулись к ‘тае. Џока
„ог, захлебываЯсь от счастьЯ пролетевшей мимо смерти, рассказывал ‘тае об
увиденном, ‚олк подобралсЯ к остаткам выходивших на улицу ворот и, осторожно
высунувшись, осмотрел улицу. Ћхотники, подъехавшие с дальнего конца,
разбросав машины по краю дороги, с веселым гомоном вываливали свои
располневшие телеса на улицу, поглаживаЯ на счастье стволы своих ружей,
лежавших на передних сиденьЯх, распахивали задние двери джипов перед
собаками и, пристегнув к ошейникам поводки, гордо выходили их на открытую
площадку перед машинами. ’е, которые подъехали с ближнего конца, были
подтЯнуты и строги, но даже в подчеркнуто церемонных приветствиЯх
чувствовалась радость от редкой неформальной встречи. € собаки у них были
посолиднее, посерьезнее, они даже какое-то времЯ прислушивались к командам
хозЯев, но, заражаЯсь общим возбуждением, тоже срывались с места, кружась,
принюхиваЯсь, высматриваЯ объект.
Љакие здесь были собаки! ‚олк, научившийсЯ чувствовать породу, с
некоторой долей восхищениЯ смотрел на этот парад. ‚от русскаЯ гончаЯ, по
низкой посадке головы похожаЯ на волка, вот бладхаунд с глубокими свисающими
брылЯми, нервные остроносые доберманы, широкогрудые, с крепким загривком,
боксеры, широколобые, меланхолично-бесжалостные бульмастифы с небольшим
белым пЯтном на груди, медвежеподобные ньюфаундленды, женоподобные
длинноволосые афганские борзые, крутоспинные русские борзые, элегантные
быстроногие грейхаунды, крепкозубые волкодавы, рыжеволосые ирландские
сеттеры, мощные трудЯги лабрадоры, пойнтеры и целаЯ россыпь овчарок,
немецких и восточноевропейских, кавказских, шотландских и среднеазиатских.
‘обаки были возбуждены долгой дорогой, ожиданием неизвестной забавы,
знакомились и грызлись, а хозЯева между прочим называли их цену. ‚семи
владело ощущение праздника и раздачи призов.
‚ этот момент ‘таЯ, клином, ведомаЯ ‚олком, за ним Ѓуль и „ог, за ними
в середине Ђльма, окруженнаЯ оставшимисЯ, врезалась точно по центру толпы у
дальнего краЯ деревни. ‚олк пару раз резанул клыками ближайшие шеи и,
оттолкнувшись от чьей-то спину, перемахнул на свободное место. ‘таЯ
последовала его примеру и через несколько мгновений посреди улицы зиЯл
проход, устланный агонизирующими телами нескольких псов.
Ћхотники, настроенные на веселую гонку, с ужасом взирали на тела своих
любимцев. ЋставшиесЯ в живых собаки занервничали, заметались, путаЯ поводки,
подсекаЯ ими людей. ‚ нарастающей суматохе лишь несколько человек смогло
добежать до своих машин и выхватить винтовки, но ‘таЯ уже огибала последний
рЯд стоЯнки, уходЯ в лес, и никто не рискнул стрелЯть, боЯсь повредить
трепетно лелеемые "тачки". € тут мимо них пронеслась свора, спущеннаЯ с
поводков второй группой охотников, и вскоре тоже исчезла в лесу.
ѓончие цепко шли по следу, своим безудержным лаем подаваЯ сигналы
остальным, собакам и охотникам. ‹юди, тоже не промах, быстро пришли в себЯ,
запрыгнули в машины, разлетелись по окрестным просекам, перекрываЯ дорогу
‘тае. €х план на этом этапе был прост - выгнать ‘таю в открытое поле, и он
удавалсЯ, тем более, что ‚олк подыгрывал им, ему кричали: "ЏрорвемсЯ!" - но
он неизменно отворачивал в сторону, увидев преграду.
Ћн хорошо изучил эту местность во времЯ долгих прогулок с Ђльмой. Ћн
выскочил на простирающиесЯ вдаль полЯ, перемежаемые тонкими лентами
лесозащитных полос, точно посередке между двумЯ грунтовыми дорогами, так,
чтобы люди на их мощных вездеходных машинах не могли сразу настичь ‘таю.
Ќа открытой местности борзые взЯли лидерство, вырвались вперед, клацаЯ
зубами у лап арьергарда ‘таи.
‚олк перестроил порЯдки, отрЯдил прикрывать ‘таю ЃулЯ и „ога, но,
ведущий, придерживал ход, подлаживаЯсь под ЃулЯ, арика и Ђльму. ‚от уже на
опушку вылетели основные силы - волкодавы, ризеншнауцеры, овчарки - и лавой
пошли в догон. ‚ какой-то момент ‚олк, сделав свой фантастический пируэт в
воздухе, крикнул: "‚ атаку!" - и четыре борзых, истекаЯ кровью, свалились на
подмерзшее скошенное жнивье, и опЯть: "‚перед!" - и ‘таЯ несетсЯ, а
преследователи - есть порода, но нет выучки, нет практики, нет лидера - даже
не пытаютсЯ обойти, пустить часть своры наперерез, захватить в клещи,
остановить, преследователи лишь сопровождают почетным эскортом, потЯвкивают,
не приближаЯсь, ожидаЯ подкреплениЯ.
Ќо не могла такаЯ гонка продолжатьсЯ бесконечно. ‘таЯ, привыкшаЯ
нападать, изнемогала, и вот Ђфганец, поглЯдываЯ на зеркального близнеца,
вдруг отпрыгнул в сторону и как в ни в чем ни бывало понессЯ вместе со
сворой, все увереннее потЯвкиваЯ, но стараЯсь держатьсЯ во втором рЯду, на
всЯкий случай. ‡амедлилсЯ бег, уже основные бойцы накатились и машины,
радостно урча, набирали ход, когда ‘таЯ уперлась в потрескавшуюсЯ кирпичную
стену посреди полЯ, бессмысленную, крыльЯми уходЯщими далеко, до самых
лесозащитных полос, высокую, непреодолимую.
Ћни остановились, тЯжело дыша, почти у самой середины этой стены, у
кажущихсЯ непроходимыми зарослей калины, раскинувшей в зимней тоске свои
изломанные ветви, как воздетые согнутые в локтЯх руки.
Џреследователи, не менее уставшие, расположились полукругом, отрезав
‘тае все дороги к спасению.
- Њужики! ‡десь все свои, нормальные ребЯта. Њы же ни в чем не
виноваты, это все ‚олк со своей сучкой. „авай к нам! - раздалсЯ крик
Ђфганца.
‚олк молчал, искоса поглЯдываЯ на ‘таю.

x x x

Ћни остались втроем - ‚олк, Ѓуль и арик. ‡а их спиной находилсЯ узкий
лаз в коллектор, в который с трудом протиснулась Ђльма и теперь встревоженно
оглЯдывала оттуда отдохнувшую, беснующуюсЯ, но пока держащуюсЯ на безопасном
расстоЯнии свору собак. арик, в котором взыграли гены дедушки-терьера,
встал в боевую стойку, широко расставив лапы и угрожающе рыча: "Њы принимаем
бой!"
- Џодожди, арик, не надо, - спокойно сказал ему ‚олк, - ты бы шел
отсюда. ‡ачем тебе в чужом пиру похмелье? †иви.
- Ђ как же вы?
- Њы разберемсЯ. Ќу, давай, прощай, времени не остаетсЯ.
арик нехотЯ отпрыгнул в сторону, обернулсЯ напоследок и помчалсЯ
прочь. …го никто не преследовал.
- •ороший парень, веселый, - сказал Ѓуль.
- € смелый, - согласилсЯ ‚олк.
- “ нас нет шансов, - продолжал он, по-прежнему спокойный. - ‡а
собаками едут двуногие.
- „а, Я заметил, - отрешенно сказал Ѓуль.
- ’ам, сзади, большаЯ труба, выше менЯ, и очень длиннаЯ, час пути. Ћни
не рискнут преследовать нас, по крайней мере, сразу.
- џ знал, что у тебЯ есть что-то в запасе. ’ы он уверенно шел.
- Џойдем, у нас мало времени.
- ‘пасибо, ‚олк, но Я остаюсь. Џовеселюсь напоследок, - Ѓуль обвел
свору немигающим, устремленным внутрь него взглЯдом, и свора на мгновение
притихла. - ’вое времЯ пришло, ‚олк. Џрощай!
- ’ы сделал свой выбор, Ѓуль. Џрощай!

x x x

‹юди в предвкушении конца охоты, но не радостном, не возбужденном,
добрались, наконец, до стены и следы происшедшего здесь боЯ заслонили даже
тЯжесть потерь в деревне и вид распластанных в поле борзых. Ќа небольшом
пЯтачке хрипел, брызгал кровью, тЯнул, царапаЯ землю, лапы в попытке
отползти, закатывал глаза в предсмертной агонии клубок тел. ‚се было
кончено, но виновника бойни нашли много времени спустЯ, когда разгребли
клубок. Ќа Ѓуле не осталось ни одного нерастерзанного клочка кожи, но его
зубы намертво впились в горло последнего поверженного им противника. €х так
и не смогли разжать.
Ќо пока люди недоуменно оглЯдывались - кто? - оставшиесЯ в живых собаки
услужливо кивнули на бывших членов ‘таи. Ќо их и так уже вычислили - по
здоровому, но неухоженному по человеческим канонам виду, по особой не
вышколенной, не городской стати, по шеЯм, не привыкшим к ошейникам. Ћхотники
в жажде мести вскинули ружьЯ и рывок бывшей ‘таи врассыпную запоздал. Џули
засвистели им вдогонку и они один за другим кувыркались, подбитые, на поле,
но люди стрелЯли и по лежащим, озлобленно-радостными криками приветствуЯ
каждое попадание, от которого конвульсивно взлетали лапы жертв, даже тогда,
когда они были мертвы.
‚олк бы не удивилсЯ происшедшему - ни исходу боЯ, ни жестокости людей,
ни скорой неотвратимости наказаниЯ за предательство. Ќе удивилсЯ, если бы
хоть на мгновение оглЯнулсЯ назад и задумалсЯ.
- Ѓуль их задержит, - крикнул он Ђльме, юркнув в лаз. - ‚перед! ‚перед!
Ћн думал только о том, что впереди. ‚ремЯ задумыватьсЯ о том, что
прошло, еще не настало.

—асть пЯтаЯ

Ћни уходили все дальше и дальше на восход. ‡има выдалась холодной и
бесснежной, но это только помогало им - они бежали, не сбавлЯЯ хода,
напрЯмик через леса и полЯ, сторонЯсь укатанных дорог и все более редких
городов и деревень. ‚ первые дни они еще с большой опаской вступали на
прогибающийсЯ под их тЯжестью лед многочисленных речушек, но скоро и те
стали окончательно.
€ вот ‚еликаЯ ђавнина вынесла их на край ледЯной пустыни, начинавшейсЯ
почти сразу за линией деревьев, но не лесных, крепко вросших в землю, а
стоЯщих на многих ногах, между которыми мог легко протиснутьсЯ ‚олк, а
сейчас свободно гулЯла поземка. ‚ морду ударил разогнавшийсЯ на воле ветер,
вобравший бесчисленные запахи за долгие версты пути.
- Ќеужели - Љрайнее Њоре? - удивилсЯ ‚олк.
Ќо вот где-то вдали, сквозь искрЯщуюсЯ взвесь, угадалась темнаЯ громада
другого берега, высокого, непривычного, и по мере того, как глаза приучались
отсекать лишнее, она, казалось, наползала, но вот замерла, четко
очертившись.
- Ќеужели - ‚еликаЯ ђека, край моей ’ерритории? - с надеждой прошептал
‚олк.
- ’ы не увидишь белку на дереве на той стороне, - охолонила его Ђльма,
напомнив пересказы Ћдинокого ‚олка, - это действительно ‚еликаЯ ђека, но не
та. „авай переберемсЯ на ту сторону, пока не запуржило.
Ћни переночевали, хоронЯсь от пронизывающего ветра, в неглубоком гроте,
которым обычно пользовались в непогоду приезжие рыбаки, а утром оврагами
поднЯлись на высокий обрывистый утес. ђазыгравшаЯсЯ ночью пурга утихла и
сверху видна была всЯ доступнаЯ землЯ. Ќа закат тЯнулась пройденнаЯ ими
‚еликаЯ ђавнина, с обширными полЯми, перемежаемыми клочками лесов,
напоминавшаЯ издалека плохо скошенное поле. Љое-где угадывались серые пЯтна
деревень, а совсем на горизонте в неподвижный воздух поднимались, чуть
расплываЯсь, клубы бело-серого дыма - там, наверно, был город. Ќа холод и
тепло вольно растЯнулась во сне река, накрыв голову и ноги пушистыми
облаками на горизонте. Ђ на восход!.. Ќа восход простиралась холмистаЯ
местность, всЯ зеленаЯ с белой подпушкой, и отсюда, сверху, она казалась
кочковатым, поросшим травой, бескрайним болотом, не страшным, как длЯ
большинства людей, а добрым, которое и схоронит, и накормит. € насколько
хватало взглЯда - ни одного признака людей.
- ‡десь и перезимуем, - то ли спросил, то ли утвердил ‚олк, - пора уже
постоЯнное логово завести, - добавил он, окинув взглЯдом сильно погрузневшую
подругу.
- „а, скоро, - подтвердила та и, с тоской оглЯдев безлюдные просторы,
тихо проговорила, недобро, - тебе здесь будет хорошо.

x x x

Ћни медленно трусили уже несколько дней, осматриваЯ и отвергаЯ
различные укромные пещеры и завалы. Ђльма капризничала, уже она тЯнула ‚олка
за собой на восход, а тот, повинуЯсь ‡акону - логово выбирает волчица, не
спорил и, пусть недоумеваЯ, покорно следовал за ней. Ћни пересекли две
дороги, по которым недавно проходили машины людей, ‚олк заволновалсЯ и стал
настойчиво призывать Ђльму вернутьсЯ назад, но та, ведомаЯ каким-то
инстинктом или предчувствием, лишь ускорила шаг. ‚от и третьЯ дорога
прорезала лес, а на ней - страннаЯ, плотно сбитаЯ группа людей, медленно
бредущих, устало-понурых, одинаково черных, а спереди и сзади - еще две
группки, заметно меньше, тоже одинаковые, но в грЯзно-зеленом,
злобно-веселые, с автоматами на плечах. Ђ у их ног на поводках - здоровые,
откормленные и тренированные собаки, как братьЯ Ђльмы, в настороженном
счастливом ожидании - вдруг кто из черных шагнет в сторону, вот славнаЯ
будет охота!
- ’ы этих искала! - злобно прорычал ‚олк и резко мотнул головой в
сторону людей, не собак. - ‘оскучилась!
Ќо Ђльма не слышала его. …е глаза как-то сразу нашли и выхватили из
толпы черных фигуру высокого, немолодого человека, он шел, переговариваЯсь с
кем-то из своих спутников, но вдруг оборвал разговор и стал растерЯнно
озиратьсЯ вокруг, потом определилсЯ, зацепилсЯ глазами за небольшой кусочек
леса слева по ходу движениЯ, но сколько ни всматривалсЯ, не разглЯдел
ничего, кроме стоЯщих стеной елей, но какой-то исходЯщий из-за них
безмолвный страстный зов притЯгивал его, и он еще долго оборачивалсЯ, в
надежде.
- —его раскричалсЯ? - откликнулась, наконец, Ђльма, выйдЯ из ступора. -
Ћтвык от людей, но тут уж ничего не поделать, они везде. ЏридетсЯ смиритьсЯ.
‹адно, пошли дальше, Я что-то устала сегоднЯ.
Ќе прошло и двух часов, как Ђльма нашла логово. Ћно было не лучше, даже
хуже многих виденных ими до этого. Џросто завалились крест накрест две ели,
так и остались лежать, опираЯсь на огромные вывернутые из земли корневища,
со временем сверху на комли нападали ветки, налетела опавшаЯ хвоЯ, мелкими
иголками забившаЯ все щели, так что самый сильный ливень не прошибет, тут и
ветер постаралсЯ, подоткнул снежную перину. ’епло, но тесновато и как-то
несолидно, по волчьим понЯтиЯм.
- ‡десь - так здесь, - согласилсЯ ‚олк и отправилсЯ обследовать свою
новую ’ерриторию.

x x x

‚олк за несколько дней обегал все вокруг и под конец с трудом
выдавливал из себЯ метки границ. Ћн нашел немало укромных местечек,
прекрасно подходЯщих под логово, но Ђльма с порога отвергала все его
предложениЯ прогулЯтьсЯ, проветритьсЯ, посмотреть. Љак обычно бывает, в
результате она оказалась права. ‚ернувшись после очередной экспедиции и
приволоча крупного, еще не отощавшего от зимней бескормицы зайца, ‚олк
удивилсЯ необычной тишине возле логова. Ђльма всегда чутко улавливала его
возвращение и встречала у входа, приветно потЯвкиваЯ. ‘егоднЯ было пустынно
и тихо. ‚олк настороженно остановилсЯ в нескольких прыжках от логова,
положил на снег зайца, принюхалсЯ. ЉажетсЯ, все спокойно, никого чужого не
было. Ќо он длЯ надежности сделал круг, не нашел ни незнакомых следов, ни
опасных запахов, и только после этого приблизилсЯ к логову. Ћттуда
действительно доносилсЯ специфический запах, смешанный с запахом крови, и
тонкое разноголосье поскуливаниЯ. ‚олк сунул было голову внутрь логова, но
Ђльма, разлегшаЯсЯ полукругом, спиной к входу, и прикрывавшаЯ какой-то
клубок у своего живота, только повернула голову, безмолвно ощерила зубы и
‚олк сразу ретировалсЯ, осознав.
- Ќу вот и случилось, вот она - ‘таЯ! - умильно подумал он, но быстро
вернулсЯ на землю, поднес зайца к входу в логово и прокинул его внутрь.
- ’ы хороший отец! - раздалось изнутри.
- “ вас не будет с этим проблем, - ответил ‚олк и, решив, что втораЯ
охота за день будет Явно лишней, свернулсЯ клубком у входа, привычно прикрыв
нос и лапы пушистым хвостом, и немедленно уснул.

x x x

Џрекрасный это был месЯц! ‘легка морозило, то так, что даже на полном
ходу не перехватывало дыхание и можно было комфортно спать в притопленной в
земле Ямке под ближайшей к логову елью. €счезла постоЯннаЯ раздраженность
Ђльмы в последние дни беременности, ее неожиданные вскрики и даже укусы.
Џросто исчезла Ђльма, она забилась в логово и лишь иногда мелькала перед
‚олком ее остраЯ морда - когда она схватывала принесенную им добычу и,
невнЯтно бурча что-то похожее на благодарность, быстро утаскивала ее в
логово.
Ќо какаЯ была охота! ‚олк первый раз в жизни вырвалсЯ в девственный
лес, с его чистыми запахами и особой тишиной, охранЯемой мерным
перешептыванием слегка колыхаемых ветром верхушек деревьев и подчеркиваемой
вспыхивающей изредка перебранкой белок или сорок. Ђ сколько новых зверей и
птиц! Љазалось бы, его, выросшего в одном из богатейших зоопарков мира,
трудно удивить, но как разительно отличались встреченные им вольные звери от
тех, угрюмых и малоподвижных, а многих, наверно содержавшихсЯ в дальних
вольерах, он вообще встретил или заметил впервые.
‚от он, пробежав по цепочке очень похожих на его, только меньше,
следов, уловил на дальней опушке рыжий всполох. Ѓа, родственница! ‚
зоопарке, как беднаЯ приживалка, все тыкалась острой мордочкой по углам,
глазки круглые, без тени мысли, даже стыдно, честное слово, хвост грЯзный,
слипшийсЯ, как у кошки, прости ‘оздатель. Ђ здесь! Љак ты подросла,
сестричка, и где ты обзавелась такой шубой с кокетливым белым кончиком на
пушистом богатом хвосте. € что ты делаешь на этой чистой нетоптаной полЯнке,
к чему прислушиваешьсЯ, или менЯ уловила? Ќо вот задорно блеснули глаза и
лисица быстро разрыв Ямку выхватила тонко пищащую мышь. Ќу молодец,
сестричка, удачной охоты!
Ђ вот другаЯ чужаЯ охота. Џо еловым веткам на недоступной длЯ ‚олка
высоте несетсЯ белка, пустаЯ добыча, мЯса не больше, чем в приличной мыши,
все остальное видимость - мех и цоконье, а за ней, как уменьшеннаЯ копиЯ
лисицы - куница, блестЯщаЯ, темно-бураЯ, с эмблемой солнца на горле. Ђ какие
прыжки - ‚олку не под силу! ‘ ели на ель, с ветки на ветку, бесстрашно,
глаза устремлены только вперед, на добычу, если она перепрыгнула, то уж Я
подавно!
- Ђ вот так мы не договаривались! - ‚олк, злой и обескураженный, стоЯл
около своей заначки - пЯть дней назад он завалил оленЯ, уже успел отгрызть
два окорока и переволочь их в логово, а остаток припорошил снегом длЯ
сохранности, и надо же - уволокли! ‘леды странные, передние напоминают
медвежьи, почти круглые, большие, а задние, помельче - как волчьи, но не
совсем. Џо ним ‚олк нашел свою добычу, изрЯдно обглоданную и запрЯтанную в
укромное место, вероЯтно, бывшую берлогу, но воришка был уже далеко и ‚олк,
пробежав пару часов по остывшему следу, оставил эту затею.
Ћни встретились чуть позже, недели через две. ‚олк с удивлением
рассматривал нескладного зверЯ: голова слишком мала длЯ длинного туловища с
высоко задранным массивным крупом, короткие передние лапы широко расставлены
и опираютсЯ на непропорционально большие ступни, картину завершал недлинный,
но чрезвычайно пушистый хвост, свисавший почти до самой земли. …динственное,
что было в этом звере красивого - это шуба, густаЯ, длиннаЯ, блестЯщаЯ,
коричневаЯ с рыжинкой и кокетливой желтой полосой вдоль всего тела.
- ќкий увалень! - подумал ‚олк. - € как это он ухитрилсЯ моего оленЯ
так далеко уволочь, он же больше него?
‚ этот момент увалень, непостижимым образом почуЯв ‚олка, вдруг
сорвалсЯ с места и неожиданно быстро короткими прыжками стал уходить в
сторону.
- Ќу Я тебе сейчас задам! - крикнул ‚олк, пустившись в погоню.
Ќе тут-то было. ‘начала увалень завел ‚олка в распадок с глубоким
снегом, где ‚олк стал сильно проваливатьсЯ и далеко отстал от вора,
скользившего по насту на своих широких лапах, как на лыжах, а в конце
погони, порЯдком устав и чувствуЯ уже за спиной разгорЯченное дыхание, он
ловко взобралсЯ на дерево и развалилсЯ на ветках на недоступной длЯ ‚олка
высоте.
- —его привЯзалсЯ? - спросил он сверху.
- Ђ почто ты мою добычу украл? - ответил вопросом на вопрос ‚олк.
- Ќе разбрасывай, - спокойно ответил увалень.
- ‹адно, пробежали, - согласилсЯ ‚олк. - ’ебЯ как зовут-то?
- ђосомаха.
- Џервый раз слышу.
- Ђ тебЯ?
- ‚олк.
- ’оже первый раз слышу. џ было подумал - собака, только немного
необычнаЯ, окрас и стать, что-то не то, - сказала росомаха.
- џ тебе покажу - собака! - взвилсЯ ‚олк.
- €звини, - просто ответила росомаха.
- ’ы уж поаккуратнее с моей добычей, - сказал ‚олк.
- „оговорились.
Џо прошествии времени ‚олк понЯл, что тот разговор под деревом мог
кончитьсЯ длЯ него гораздо хуже. Ћн как-то подсмотрел за охотой росомахи.
’от долго выжидал оленЯ, спрЯтавшись в ветвЯх над тропой, ведущей к водопою,
а потом обрушилсЯ всей массой тому на спину, переломив хребет.
- …ще и вверх надо посматривать, не было забот! - подумал ‚олк.

x x x

Њорозным солнечным днем Ђльма с гордостью вывела свой выводок из
логова. ™енки, щурЯсь от Яркого света, сначала неуверенно тыкались из
стороны в сторону, но с каждой минутой все больше осваивались и вот уже
устроили веселые гонки взапуски.
- Љаковы! - читалось во взглЯде Ђльмы.
Ђ ‚олк видел не веселых щенков, резвЯщихсЯ на полЯнке перед логовом. Ћн
видел свою бывшую ‘таю. ‚от кривоногий приземистый Ѓуль, вот „ог,
гладкошерстный и красноглазый, вот лобастый ђот, даже арик коричневым
пЯтном мелькнул в свалке.
- “-у, сучье племЯ, - крикнул он Ђльме и, налетев на щенков, стал
крушить им хребты мощными ударами лап.
Ћн пожалел двоих. Ќе потому, что они были серы. ’олько они не приникли
в страхе к земле, а, уперев передние лапы, гордо вскинули головы, ожидаЯ
смертоносной атаки.

x x x

Ћн бежал три днЯ, бежал на восход, бежал от воспоминаний. Ќо чем
дальше, тем чаще перед его глазами вставали два серых комочка, таких слабых
и таких гордых. Ћн бежал все медленнее, потом заметалсЯ на берегу очередной
реки: "Њожет быть, пойти на тепло, там теперь лучше охота", - объЯснЯл он
свою нерешительность, но вот, повинуЯсь внутреннему зову, он развернулсЯ и
крупными прыжками устремилсЯ назад, к логову.
Ћн загнал по дороге зайца и принес его к входу в логово. Ђльма была
грустна, но ласкова. Ћна куда-то прибрала убитых щенков и на полЯнке
носились кругами только двое серых. Ћна благодарно принЯла зайца и
пригласила волчат разделить трапезу, распоров зайцу брюхо. ™енки, радостно
урча, зарылись мордами в парЯщих на морозе внутренностЯх, а потом,
вцепившись с разных сторон, стали раздирать зайца пополам.
‚олк был ласков, но грустен. Ћн потерсЯ мордой о плечо Ђльмы и улегсЯ
рЯдом с ней, наблюдаЯ за резвЯщимисЯ волчатами.
™енки были очень похожи: серые, с крепкими лапами и продольной черной
полосой вдоль хребта. Ќо были и различиЯ. Ћдин - они его прозвали ‹обастик -
был больше в отца, с крупным выпуклым лбом, а второй - “шастик - больше в
мать, с длинными, острыми, торчащими вверх ушами.
ђосло солнце, с каждым днем все выше поднимаЯсь в небе, росла трава,
сменившаЯ под лапами стаЯвший снег, росли волчата, жадно перемалываЯ
принесенную отцом добычу, и вместе с этим росла любовь к ним ‚олка, который
готов был целыми днЯми играть с ними и учить их, никогда не уставаЯ и
никогда не раздражаЯсь. Ћн вспоминал свое детство, сначала часы, а потом
дни, недели, месЯцы, проведенные в вольере Ћдинокого ‚олка, все его уроки и
рассказы, и старалсЯ перенести, передать это сыновьЯм, дотошно соблюдаЯ все
приемы, все упражнениЯ, даже тот хрупкий баланс строгости и ласки,
требовательности и поощрениЯ, без которых не может быть полноценного
обучениЯ. ’ем самым он чтил памЯть своего отца, всех предшествующих
поколений, которые истончились в этих волчатах.
…му было, конечно, намного легче, чем Ћдинокому ‚олку. ’ому приходилось
перед каждым занЯтием очень долго объЯснЯть и рассказывать сыну о никогда не
виденной им воле, о лесах, полЯх, реках, чтобы тот смог представить себе
ситуации охоты, поиска и погони, защиты от непогоды и главного врага -
двуногих, болезни и ранений. ‚се это надо было воссоздать в тесных границах
вольера, раздвинуть его до горизонта, засадить деревьЯми, напитать реками,
наполнить запахами трав, населить зверЯми и птицами.
“ ‚олка и его маленькой ‘таи все это было, было вокруг них и они сами
ЯвлЯлись частичкой этого реального мира. Ћни вместе распутывали хитроумные
заЯчьи петли и выгонЯли затаившегосЯ под кустом длинноухого на короткую
веселую пробежку, оканчивавшуюсЯ упоительно вкусным обедом. Ћни разыскивали
в траве перепелиные гнезда и лакомились мелкими, но такими нежными Яйцами, а
однажды ‹обастик, притаившись чуть в стороне, даже прихватил и саму
перепелку, храбро ринувшуюсЯ на защиту своего гнезда. ’огда ‚олк
одобрительно, хотЯ и немного удивленно, посмотрел на ‹обастика и позволил
ему одному съесть свою первую самостоЯтельную добычу. Ћни медленно
подползали к толстому чуткому барсуку, выискивающему личинки под дерном,
каждый раз замираЯ, когда тот настороженно поднимал свою острую полосатую
мордочку. ‡десь приз - если хотелось есть, то печень того же барсука -
получал тот из волчат, кто первым ударЯл мордой в толстый зад барсука. Ќо
если тот все же улавливал приближение волчат и, вначале семенЯ, а потом
перейдЯ на преуморительные короткие прыжки, улепетывал под эскортом волчат к
своей норе, охота считалась неудачной и игра начиналась сначала с другим
барсуком. ‚олк научил их по состоЯнию копки определЯть, давно ли здесь
кормилась стаЯ кабанов, и находить их купальни или укромные лежки в глубине
леса. ‘ам ‚олк, может быть, сцепилсЯ бы с секачом, не ради добычи, а из
куража, но с волчатами он не рисковал, долго выискивал неосторожно
отбившуюсЯ от стада самку с поросЯтами, налетал на блаженно почесывающуюсЯ о
дерево или сосредоточенно разрывающую твердым пЯтачком землю свинью, отгонЯл
ее в сторону или просто кружилсЯ вокруг, отвлекаЯ внимание и даваЯ
возможность сыновьЯм уволочь по полосатому поросенку размером не намного
меньше их самих. ‡атем, так и не тронув самку, он уносилсЯ вслед за
волчатами, прихватываЯ напоследок еще одного истошно визжащего поросенка,
длЯ Ђльмы. ’ак, заодно, он приучал волчат соблюдать ‡акон и не брать
лишнего.
Ђ после успешной охоты и сытного обеда они ложились где-нибудь в теньке
поблизости от воды и ‚олк начинал объЯснЯть им ‡акон. ‚олчата обычно
засыпали под его неспешный говор, но ‚олк не расстраивалсЯ и в следующий раз
повторЯл свои наставлениЯ с начала, а некоторые из них так поражали волчат,
что они сами просили повторить их снова и снова, и ‚олк повторЯл --
что-нибудь да останетсЯ.
‚олк понимал, что волчата слишком молоды длЯ восприЯтиЯ ‡акона и после
маленького урока переводил разговор на обыденное, на окружающее. “же тогда,
до своих многолетних странствий, ‚олк знал о животном мире гораздо больше,
чем любой из обитателей леса, и волчата, затаив дыхание, слушали его
рассказы о повадках разных зверей и птиц, не только осЯзаемых, но и тех,
далеких, недостижимых, с которыми он познакомилсЯ в зоопарке. Ћ гигантской
щуке с четырьмЯ лапами, котораЯ выползает из воды, чтобы схватить глупых
зазевавшихсЯ волчат и уволочь их на самое дно; об огромном олене, в два раза
выше любого виденного ими, но без рогов и с одним или двумЯ мешками на
спине, куда он складывает непочтительных волчат, а также еду и воду и
поэтому может не пить и не есть неделЯми; о звере-горе с двумЯ хвостами и
огромными лапами, в отпечатке которых, заполненном водой, может искупатьсЯ
уставший на охоте волчонок; об огромных орлах, которые могут взЯть в каждую
из своих когтистых лап по разморившемусЯ на солнце волчонку и унести их к
самому Љрайнему Њорю. ‚олчата повизгивали от страха, стрелЯли глазами то на
мирно журчащий поблизости ручей, но в небо, где весело носились ласточки, и
успокаивались -- сказка.
Ќо больше всего волчата любили рассказы отца о его прошлой жизни. ’ак
получилось, что в этих рассказах смешались судьбы Ћдинокого ‚олка и
Џоследнего ‚олка, и вот ‚олк в последнем усилии проскальзывает под сетку и
мимо изумленных егерей и охотников, мимо припасенных на такой случай борзых
несетсЯ во весь опор за ‚олчицей, и вот они уже у спасительной трубы, и вот,
продравшись сквозь заросли калины, они юркнули в нее и никто не смеет их
преследовать, но они несутсЯ вперед и выскакивают на берег рукотворного
озера с заброшенными, недостроенными домами двуногих, их пустые глазницы
бессильно провожают их, их распахнутые рты пробуют что-то озлобленно
крикнуть им вслед, но они бегут вперед, они живы, они свободны. "’ак мы с
мамой прибежали сюда, тут поЯвились вы, и теперь здесь наш дом."
Ћн никогда не рассказывал им о пленении отца, о своей жизни в
несвободе, о своей шайке, хотЯ волчатам навернЯка были бы интересны их
похождениЯ. Ћн никогда не говорил им о том, что он -- Џоследний. Ћни лежали
рЯдом с ним, такие сильные, такие гордые, такие серые, они были живым
опровержением того, с чем он вырос, того, что внедрилось в него сразу же,
как он начал осознавать этот мир.
- ‚аши двоюродные братьЯ и сестры где-то рЯдом. Љогда вы подрастете, мы
пойдем и найдем их и у нас будет большаЯ ‘таЯ. € пусть Ћни трепещут!
- Њы найдем их, и у нас будет большаЯ ‘таЯ, и пусть Ћни трепещут! --
радостно подхватывали волчата, ударЯЯ правыми передними лапами о дерн.
ђазговоры утихали, они погружались в сон, потом просыпались,
потЯгивались, до дрожи напрЯгаЯ задние лапы и хвост, немного пили -- много
нельзЯ перед возможным долгим бегом -- и устремлЯлись навстречу новой охоте.
Љак-то раз, ранним утром они столкнулись с косулей, редкой гостьей в их
краЯх. ‚олчата замерли на опушке леса, разглЯдываЯ неизвестную стройную,
тонконогую красавицу, в искрЯщейсЯ в первых лучах солнца гладкой рыжей
шубке, с точеной, неожиданно темно-серой головой с белым пЯтнышком на
переносице. "—то ж, поохотимсЯ, - сказал ‚олк, - сильно не отставать! €
смотрите внимательнее, что Я буду делать." „лЯ ‚олка это была не охота -
детскаЯ забава, он легко догнал косулю, в четком прыжке перерезал ей артерию
на горле и спокойно улегсЯ рЯдом, но длЯ волчат, изо всех сил старавшихсЯ
держатьсЯ сразу за отцом, это была перваЯ настоЯщаЯ погонЯ и они,
возбужденно урча, налетели на поверженную косулю, вцепились ей в горло и
замерли, впитываЯ еще пульсирующую кровь. "Љак мы ее загнали, мама! -
взахлеб описывали они вечером короткие перипетии погони. - Џочему ты не
ходишь с нами на охоту?"

x x x

—ем больше сближалсЯ с сыновьЯми ‚олк, тем дальше отходила Ђльма.
Љак-то само собой сложилось, что ‘таЯ, как они гордо именовали себЯ, чуть
свет уходила на охоту, иногда на два-три днЯ, а Ђльма оставалась в логове и
на все это времЯ они забывали друг о друге. Ќо Ђльма недолго спала после их
ухода, вставала, до хруста потЯгиваЯсь, немного ела из обильно принесенной
добычи и отправлЯлась в короткую, на час резвого бега, дорогу, к странному,
как будто из другого или очень древнего мира, городу двуногих, обнесенному
высоченным, в половину хорошего дерева, глухим забором со сторожевыми
башенками по углам. ‚ строго определенное времЯ распахивались ворота, в
которые упиралась единственнаЯ в округе дорога, и из них медленно вытекала
толпа неизбывно усталых людей в одинаковом черном в сопровождении
утренне-злых людей в форменно-пЯтнистом. Ћни уходили в лес, с каждым днем
все дальше, где они прорубали широченную, в пЯть или шесть прыжков, просеку
длЯ каких-то их, людских, надобностей, валили вековечные деревьЯ, обрубали
ветки, крЯхтЯ пристраивали тЯжелые бревна на сани-волокуши, что свозили их к
дороге, где бревна перегружали на непомерно длинные машины и увозили в
другую жизнь.
Ђльма встречала их у ворот, провожала до места работы, весь день
неотрывно следила за высоким немолодым человеком в черном - •озЯином, за
тем, как он работает, как ест во времЯ короткого обеда в полдень, как в
неветренную погоду разжигает костры из обрубленных веток посреди просеки,
зачарованно глЯдЯ на медленно прыгающий по лапнику, перед тем как бодро
загудеть, огонек, как по команде присаживаетсЯ к ближайшему дереву, достает
из кармана металлическую коробочку, пускаЯ солнечный зайчик откидывающейсЯ
крышкой, вставлЯет в рот столь любимую людьми палочку и с наслаждением
выпускает изо рта клубы серого дыма, как в конце днЯ он возвращаетсЯ той же
дорогой в свой город и исчезает за сливающимисЯ с забором воротами, до
следующего днЯ.
Ђльму уже все знали, и черные, и пЯтнистые, даже сопровождающие людей
кобели каждое утро приветствовали ее радостным лаем, резко контрастировавшим
с их злобным рычанием по отношению к людЯм. ‚ один из первых дней ее
непрерывной добровольной вахты она вышла из леса и, дождавшись, когда •озЯин
повернулсЯ лицом в ее сторону, негромко тЯвкнула. •озЯин поднЯл глаза, долго
всматривалсЯ в нее и потом выдохнул, удивленно, вопросительно: "Ђльма?" Ћна
услышала этот шепот, через визг пил и стук топоров, через перекрикиваниЯ
работающих и обЯзательную по службе ругань охранников. "„а, это Я, Я здесь!"
- пролаЯла она ему в ответ, от радости припала на передние лапы, опустив
голову к самой земле, и, как неразумный щенок, завилЯла высоко поднЯтым
хвостом.
Ќесколько дней все люди с удивлением наблюдали эти странные диалоги и
вот начальник конвоЯ не вытерпел.
- ‚аша что ли?
- ЊоЯ. Ђльма. €з той жизни.
- Љак она здесь очутилась-то?
- ‘ам не понимаю. …сли бы как встарь, пешком по этапу, а так... Ќе
понимаю!
- ‹адно. Џодойдите. ђазрешаю свидание.
•озЯин удивленно посмотрел на начальника и направилсЯ к собаке. ’а
возбужденно крутилась на месте, но рванулась навстречу •озЯину только тогда,
когда он, сильно приблизившись, пересек какую-то невидимую определенную
самой Ђльмой границу €х ’ерритории. Ћна налетела на •озЯина и, не боЯсь
теперь испачкать его одежду, вытЯнулась, положила лапы ему на плечи и
несколько раз лизнула его в нос, щеки, любовно заглЯдываЯ ему в глаза, потом
соскочила обратно на землю и начала в невероЯтном возбуждении носитьсЯ
кругами вокруг него, изредка подбегаЯ, и после короткого касаниЯ руки
продолжала безумно радостный бег вокруг тихо плачущего от счастьЯ и умилениЯ
уставшего немолодого мужчины. Ќо вот они оба успокоились, •озЯин сел,
привалившись спиной к березе, Ђльма улеглась рЯдом, положив голову ему на
живот и блаженно замерла под неспешным ласковым перебором пальцев на
загривке.
Ќикто не работал, растроганно наблюдаЯ эту сцену взаимного обретениЯ
после долгой разлуки, даже охранников прошибло, и чтобы скрыть, подавить это
неположенное при исполнении чувство, они, когда •озЯин, последний раз обнЯв
Ђльму, побрел обратно, принЯлись привычно зубоскалить.
- ќй, красотка, давай к нам. Ќаш •озЯин не хуже, лучшие куски даст, не
ихнюю баланду. € женихами обеспечим, вот какие стоЯт, подрагивают.

x x x

Љак-то раз случилось, что ‚олк с волчатами вернулись к логову до срока
и очень удивились, не застав Ђльмы. Ћни сделали несколько увеличивающихсЯ
кругов вокруг логова, нашли свежий след и пустились по нему. "Њама, наверно,
решила поохотитьсЯ, пойдем поможем, то-то весело будет!" - кричали волчата.
Ћни нашли ее на привычном длЯ нее месте, метрах в пЯтидесЯти от
работающих, лежащей и неотрывно смотрЯщей в их сторону.
- Ђ мы думали - ты охотишьсЯ, - разочарованно протЯнул ‹обастик.
- ’а-а-ак, - прохрипел ‚олк.
- ‡десь мой •озЯин, извини, - ответила Ђльма и твердо посмотрела ‚олку
в глаза.
- “, сучье племЯ, не можете без хозЯина.
‚олк развернулсЯ и побежал обратно к логову.
’еперь изредка волчата, когда вдвоем, когда один, почему-то всегда
“шастик, отказывались идти с ‚олком на охоту - "Њы побудем с мамой", и
бежали вместе с ней выполнЯть ежедневный ритуал. Ћни лежали целый день рЯдом
с ней, смирЯЯ свой детский темперамент и слушаЯ ее рассказы о жизни с
•озЯином. €з всего прошедшего она вспоминала только это.
‚ремЯ шло. ЋпЯть начала индеветь трава по утрам, осыпалась золотом
береза, покоричневел, не сдаваЯсь ветрам, дуб.
- ‚ремЯ идет к холоду. ‘коро уснут реки. „ети выросли. Џора двигатьсЯ
дальше, - сказал как-то ‚олк Ђльме.
- ‡ачем? Ќам и здесь хорошо.
- Њы должны найти мою ’ерриторию. ’олько там нам может быть по
настоЯщему хорошо. ’ам наше место.
- Њое место -- здесь, - тихо ответила Ђльма.
- —то? -- недоуменно переспросил ‚олк.
- ‡десь мое место, потому что здесь -- мой хозЯин.
- —то-о-о-!?
‚олчата в ужасе забились в логово, в котором они не спали с весны. ѓнев
‚олка был ужасен, он изрыгал проклЯтьЯ на все "сучье племЯ", на всех их
потомков и предков, вплоть до того ренегата-волка, который первым приполз на
брюхе и лизнул руку человека в обмен на чечевичную похлебку, он объЯвлЯл
войну всем несерым и всем серым, которые хоть раз позволили человеку
дотронутьсЯ до своего загривка, он обещал Ђльме растерзать ее -- "’ы знаешь
- Я могу! ’ы помнишь! € в этом -- твоЯ месть!"
- Ќет, не в этом. ’о, что сейчас, выше менЯ, выше тебЯ, - тихо, но
твердо сказала Ђльма.
€ почувствовав эту твердость, эту бесповоротность в ее голосе, ‚олк
как-то сразу успокоилсЯ.
- ‹адно. ‘оздатель тебе судиЯ. Ќо Я ухожу. “ тебЯ свой путь, свое
предназначение, у менЯ - свое. ‡нать бы -- какое, - прибавил он про себЯ. --
“шастик, ‹обастик! ‚ыползайте! Њы уходим на восход, на ’ерриторию наших
предков. ‡а мной!
‚олчата уже вылезли из логова и немного растерЯнно смотрели на
родителей. Ѓыло даже странно видеть это выражение замешательства и
недоумениЯ, такое детское, потерЯнное, на мордах этих крепких, высоких, уже
в рост матери, парней. Ћни долго молчали, не двигаЯсь на призыв ‚олка, и,
наконец, “шастик прохрипел: "џ остаюсь с матерью."
- ’а-а-ак! Ќу а ты, ‹обастик, туда же, под мамин хвост?
- Људа скажешь, отец. џ готов.
‚олк вначале не понЯл, что ответил сын, ему даже показалось, что тот
тоже покидает его, но он, сникаЯ, успел перехватить восторженный взглЯд его
глаз и понЯл, что они вместе, и расправил плечи, и, гордо поднЯв голову,
бросил: "‘таЯ идет на восход!" - и прыжками, длЯ зачина, бросилсЯ прочь от
логова, с трепетом прислушиваЯсь к неотстающему хрусту подмерзшей травы под
лапами сына. Ћн ни разу не оглЯнулсЯ. ’ого, что он слышал, было достаточно -
‘таЯ шла за вожаком.

x x x

Џрошел месЯц упоительного счастьЯ совместного бега и охоты и вдруг
природа забилась в предчувствии катастрофы. Џару дней она рыдала, как бы
оплакиваЯ ушедшее лето, потом окаменела, как казалось, надолго, но вдруг
опЯть сошлись темные брови и полились горькие слезы и так пока не пробилсЯ
как-то месЯц сквозь тучи, не пахнул свежим холодным воздухом из широко
открытого смеющегосЯ рта, и заискрилось все вокруг, возвеселилось, так, что
даже солнце, щурЯсь от смеха, забыло о своей работе, и с каждым днем
становилось холоднее, чем прошедшей ночью, но вот солнце, насмеЯвшись,
схватило платочек тучки отереть глаза, а слезы так и полились, и
пригорюнилось, глаза открыло -- перину уж раскинули от краЯ до краЯ, милое
дело -- покувыркатьсЯ с молодцем-месЯцем. Ђ как отдохнули, так опЯть начали
на небе в прЯтки играть и бросили землю в морозное забвение.
Ђ землЯ покрывалась панцирем снежного наста, таким, что лапой не
прошибешь, да не одним слоем, а тремЯ, сколько раз погода от мокрети на
жгучий мороз менЯлась. € замер ‹ес, и опустел ‹ес, куда все и делись! Љто
под снег залег, да там и сгинул, кто от бескормицы да от холода в несколько
дней согнал весь накопленный за лето жирок, ссохсЯ в клубок и покатил его
ветер, растираЯ в пыль о шкурку наста, кто поумнее да посильнее -- двинулись
к теплу, не все, но дошли, спаслись.
‚олк с сыном упорно бежали на восход. ‹ишь когда три днЯ подрЯд им не
попалось не то что добычи, но даже следа добычи, ‚олк осознал, что в природе
происходит что-то странное. ‹обастик давно поскуливал, часто останавливаЯсь
и облизываЯ пораненные о наст лапы, деревьЯ потрескивали, но этот треск шел
не от застывших в неподвижном воздухе ветвей, а откуда-то изнутри, и кроме
этого треска вокруг не было ни одного звука, ни одного живого звука.
- Ќам нужна добыча, - прошептал ‚олк.
- •орошо бы, - ответил ‹обастик.
Љ середине следующего днЯ они напали на свежий след лосЯ, уходивший на
тепло.
- †ивем, парень! -- вскричал ‚олк. -- Ћн один -- большаЯ редкость. ђога
уже должен быть скинуть, так что берегись только копыт.
—ерез час преследованиЯ они наткнулись на широкую вмЯтину в снегу,
рЯдом с которой виднелись много следов копыт.
- ЋтлеживалсЯ. “стал. ‚идишь, как тЯжело вставал, - прокомментировал
‚олк, - теперь недалеко.
- Њатерый, - продолжал ‚олк, когда они впервые увидели преследуемого
лосЯ, - говорил Я тебе, что устал, голову совсем опустил. Ђ так, когда в
силе, да с рогами, да стаей - красавцы, не сунешьсЯ. „авай за мной, не
забегай. Џомнишь, как сделали косулю? ‚от и хорошо. џ его сам завалю. Ќам
хватит, чтобы переждать непогоду.
‚се шло, как в тот раз. ‚олк, постоЯнно слыша за спиной возбужденный
хрип сына, легко догнал лосЯ, проваливавшегосЯ почти на каждом шаге даже на
таком насте. Ћн поравнЯлсЯ с ним, уже остановившимсЯ, и метнулсЯ к горлу. €
в тот момент, когда его зубы привычно разрезали артерию на шее, слева, лось
резко дернулсЯ и откуда-то сзади раздалсЯ страшный треск, расколовший тишину
леса. ‚олк отлетел в сторону и развернулсЯ. ‹ось, обагрЯЯ снег реками крови,
завалилсЯ на передние ноги, а потом, не сгибаЯ задних, упал набок. “ самых
его задних ног, как раз в одном прыжке от ‚олка, лежал ‹обастик. Џоследний
конвульсивный удар копыта пришелсЯ точно в его широкий, такой любимый ‚олком
лоб. …го глаза навеки закрылись еще до того, как из горла лосЯ перестала
битьсЯ кровь.
- ‡а что?!
ќтот вой одинокого волка был громче наполненного страстью крика самца,
победившего в битве за волчицу, и громче сдобренного кровью рыка стаи,
загнавшей оленЯ, как длЯ желающих слышать сдавленный плач вдовы заглушает
фанфары побед легионов.

—асть шестаЯ

‚олк по-прежнему бежал, повинуЯсь неведомой путеводной звезде, на
восход. Ћн бежал уже третий день, не встречаЯ людей и лишь изредка пересекаЯ
слабо укатанные дороги, бежал напрЯмик, часто глубоко проваливаЯсь в снег и
ранЯ лапы о кромку наста, бежал до тех пор, пока мышцы не начинали каменеть
и, скручиваЯсь, кричать об усталости, тогда он забиралсЯ в первое попавшеесЯ
укрытие и засыпал. Ќо и во сне ему не было покоЯ, все мелькали перед глазами
копыта лосЯ и слышалсЯ треск раздробленного черепа. Ћн вскакивал и опЯть
нессЯ вперед, не думаЯ о еде, лишь иногда хватаЯ разгорЯченной пастью снег.
Љ концу третьего днЯ, когда тени от елей расплылись и слились в сумерки, на
широкой тропе, вившейсЯ в густом лесу и которой равно пользовались и
животные, и люди, ‚олк попалсЯ. ђезкий короткий скрежет распрЯмлЯющейсЯ
пружины, глухой удар железа о кость, пронзительный непроизвольный вскрик,
перешедший в долгий утихающий стон.
‚олк отполз чуть назад, чтобы не давить всей массой тела на защемленную
переднюю лапу, потом сместилсЯ немного в сторону, располагаЯсь точно вдоль
капкана, и замер в ожидании, когда опадет взметнувшаЯсЯ боль.
’еперь он все Ясно понЯл: и то, что недавно по тропе проходили люди,
трое мужчин на лыжах, и то, что капкан был поставлен неумело, если бы он был
чуть внимательнее и осторожней, он заметил бы его без труда, даже, скорее,
учуЯл, потому что капкан был протерт абы как и смазка, желтоватыми комками
налипшаЯ в местах соединениЯ металлических частей, источала тридцатилетнюю
прогорклость.
- ‚от и все, - с грустью подумал ‚олк, - конец, глупый конец. ’акой же
глупый, как у ‹обастика. ’олько чуть подлиннее. €нтересно, как все
повторЯетсЯ. ’акой же лес, такаЯ же зима, такой же капкан. ‚се как
рассказывал отец о его матери. Ћна сделала то, что положено. € в этом был
смысл. Џо крайней мере, ей так казалось. Ћна надеЯлась встретить ‘таю, она
еще могла нарожать волчат, она знала, что сын загонит ей добычу. Ђ что
положено делать Џоследнему? Љоторый не встретит ‘таю, которому никто не
нарожает детей и которому никто не загонит добычу. ‚се бессмысленно, - и
‚олк устало закрыл глаза.

x x x

„ед проснулсЯ, как и обычно, от первого луча солнца, ударившего из-за
дальней сопки. Њного лет назад, когда скоротечный рак в три месЯца засушил
его старуху, он сделал этот своеобразный будильник: сменил старую, с частыми
перекрестиЯми раму на новую с одним цельным стеклом, повесил на подвижных
кронштейнах в углу избы, долго вымерЯЯ разворот и наклон, большое зеркало и
передвинул кровать так, чтобы первые отблески солнца попадали точно на
подушку. ’ак он и жил по солнцу, с каждым годом все больше возвращаЯсь к
простоте стародавней сельской жизни. Џосле того, как он ушел на пенсию после
сорока лет работы главным егерем местного заповедника, он перестал бывать и
в ближайшем городе, лишь изредка навещал старых друзей, доживавших свой век
на таких же, как и его, хуторах, затерЯвшихсЯ в густых северных лесах. €з
достижений цивилизации был у него только спутниковый телефон, привезенный и
насильно подаренный внучкой -- Њарией, как чувствовала, что не пройдет и
полгода, как в столичной квартире раздастсЯ звонок и непривычно слабый голос
прохрипит: "Џриезжай, внуча, пожалуйста, что-то менЯ совсем скрутило". €
приехала, бросив учебу и работу, и выходила, и задержалась: "‚се равно в
институте академический отпуск на год. Џоживу Я тут у тебЯ до осени. •орошо
здесь, покойно".
„ед улыбнулсЯ, как ребенок, уворачиваЯсь от солнечного зайчика. Љаждое
такое утро, начинавшеесЯ с Яркого солнечного лучика, добавлЯло „еду
настроениЯ и сил. Ћн с каким-то смущением вспоминал жалостливый призыв к
внучке: "Ќадо же так растечьсЯ!" - и старалсЯ мелкими знаками вниманиЯ и
заботы загладить свою кажущуюсЯ вину. ‚от и сегоднЯ он тихо встал, запустил
дизель автономной электростанции, растопил голландку, остывшую за ночь,
вскипЯтил на электрической плите чайник, сварил овсЯнку и два Яйца и только
после этого пошел будить Њарию.
Џосле легкого завтрака они по сложившейсЯ традиции отправились на
лыжную прогулку, котораЯ с каждым днем становилась все длиннее - по
дедовским силам. Ѓыло не очень холодно и снег мерно скрипел под лыжами,
легкий ветерок сдувал маленькие снежинки с елей и они искрились на солнце,
медленно опадаЯ на землю.
- Ќу-ка, внуча, посмотри, что это там впереди, на тропе.
- Ћй, дед, давай сюда, - закричала ЊариЯ, склонившись над попавшим в
капкан ‚олком, чуть припорошенным снегом и провалившимсЯ в ласковое забытье
окоченениЯ. ЊариЯ скинула варежки, потрогала нос ‚олка, приподнЯла веки,
радостно воскликнула: "†ивой!"
- Ќу что делают, сволочи, - „ед недовольно качал головой, рассматриваЯ
капкан, - говорил Я тебе, что какие-то чужие в наших краЯх объЯвились, шваль
городскаЯ, а ты не верила. „авай, подсоби.
„ед вытащил из-за спины из-за поЯса небольшой топорик, без которого
никогда не ходил в лес - всЯкое в жизни бывает! - вставил между полукружьЯми
капкана, с усилием разжал.
- Џерехвати. „ожимай до земли, сейчас легче пойдет. „а осторожнее, руку
не наколи.
Ћни освободили лапу ‚олка, тот от боли из-за смещениЯ на мгновение
пришел в себЯ, приоткрыл глаза, увидел склонившеесЯ над ним обеспокоенное
лицо Њарии, напомнившее ему что-то очень далекое и полузабытое, но хорошее,
и, успокоенный, опЯть провалилсЯ в пропасть.
- ‡доров, бродЯга, - ласково сказал „ед, - как же нам тебЯ до хаты-то
дотащить? „авай, ЊариЯ, так. Ѓеги домой, прихвати санки, ну ты знаешь, в
сарае, и дуй обратно. Ђ Я здесь посторожу. ‚еревки не забудь, - крикнул он
уже вслед удалЯющейсЯ девушке.
- ‚от ведь зверюга, - говорил „ед двумЯ часами позже, сидЯ на лавке в
доме и тЯжело отдуваЯсь, - в самой силе, лет шесть-семь, наверно. ‚ былые
времена сказал бы, что волк, а сейчас не знаю, что и думать, - продолжал он,
наблюдаЯ, как ЊариЯ, пристроив ‚олка на толстом стеганном коврике у
голландки, осторожно прощупывает его поврежденную лапу. - Ќу что там? - не
выдержал он.
- Џохоже, перелома нет, может быть трещина и мышцы распухли, но на
разрывы не похоже, так, очень сильный удар.
- ‚озьми в сенЯх пару узких дощечек, так, чтобы по всей длине лапы,
захватываЯ сустав, да перебинтуй потуже. ЋклемаетсЯ!
- Ђ он не пообморозилсЯ? - спросила ЊариЯ.
- €нтересный вопрос, - протЯнул „ед, - никогда как-то не задумывалсЯ.
‘ам уши, нос, да и руки обмораживал, было дело, но со зверьем как-то всегда
другие проблемы были. •м, действительно интересно. ’ы его осмотри
повнимательнее, не только больную лапу, может, и вправду что не так.
- ‚олчок! - раздалсЯ вскоре радостный крик Њарии, котораЯ вдруг
бросилась обнимать зверЯ, чуть не целуЯ его. - „ед, „ед, это он, Я же тебе
рассказывала. Ќу тот, Џоследний, который еще из зоопарка пропал, года четыре
назад. ‚от и шрам у него на задней правой лапе, вот подойди, пощупай, так не
видно, старый уже, затЯнулсЯ, и шерсть вокруг наросла, Я же сама и зашивала,
он тогда забралсЯ за стол в кабинете, стал выбиратьсЯ, ну бутылка с
раствором со стола и упала, разбилась, а он испугалсЯ, рванулсЯ и лапку
порезал. Ђ как вырос-то, раздалсЯ! Љрасавец мой! Ќу вылитый отец. ’от тоже
был хорош, особенно когда вечерами кругами по вольеру носилсЯ, думал, никто
не видит. Ќо Я как-то увидела, потом специально иногда задерживалась,
посмотреть - красиво! Ђ этого Я сама из соски выкормила, с самого первого
днЯ, он мне теперь что сыночек. ‚олчок, Я тебЯ опЯть выхожу, ты не волнуйсЯ,
но только уже никуда не отпущу, будешь при мне да „еде, здесь тебе хорошо
будет, никто тебЯ не обидит, и лес рЯдом.

x x x

‚олк выздоравливал тЯжело и долго. ‚ былые годы он бы, наверно, и
вниманиЯ большого не обратил на травму - ну болит, поболит-поболит и
перестанет, первый раз что ли, а мышцы побитые, так они на ходу только
быстрее разойдутсЯ. Ќо сейчас он захандрил, лежал целыми днЯми у печки, как
болонка, лишь изредка, по надобности, выходЯ на двор. € лес, начинающийсЯ
почти от самого дома, роскошный, девственный, не испорченный людьми, не
привлекал его, даже промелькнувший как-то раз на опушке заЯц лишь на
мгновение задержал его взор, ‚олк развернулсЯ и, понурив голову, побрел
обратно в дом, поскреб когтЯми дверь, подождал, расслышав шаркающие шаги
„еда, когда тот впустит его, и отправилсЯ прЯмиком на свой коврик. Љаждой
утро „ед с Њарией, отправлЯЯсь на лыжную прогулку, звали его с собой, но он
закрывал глаза, будто спит, и они оставлЯли его. ЊариЯ постоЯнно осматривала
его, сгибала и разгибала поврежденную лапу, с которой давно уже снЯли шину,
трогала нос, зарывалась рукой в шерсть, прослушиваЯ сердце, и недоуменно
отходила: "Ќичего не понимаю!" „ед спокойно наблюдал за этой суетой: "‘амо
образуетсЯ!" - и изредка подзывал ‚олка к себе, клал его тЯжелую голову к
себе на колени и начинал не спеша перебирать пальцами шерсть у него за ухом.
‚олку это было приЯтно, от этого он начинал злитьсЯ на себЯ, отдергивал
голову и хмуро возвращалсЯ на свое место. "ѓордый", - посмеивалсЯ „ед.
Ќо как-то раз, в начале марта, выйдЯ из избы, ‚олк вдруг уловил
неожиданно свежий запах травы, сохранившейсЯ под снегом и обнажившейсЯ в
проталине на Ярком, по-весеннему теплеющем солнце. € вот зажурчала капель у
дома, и синички тут как тут слетелись на выброшенные Њарией крошки, и
деловитый поползень, скользЯ вниз головой по Яблоне, начал выстукивать песню
возрождающейсЯ жизни. ‚олк с изумлением оглЯнулсЯ вокруг, поднЯл голову и
резко взвыл, но это был радостный весенний вой, им в былые времена самцы
призывали самок и возвещали последнюю совместную охоту ‘таи. Љак будто
пелена спала с его глаз, он задорно рванул в лес, держась накатанной лыжни,
и, обежал всю округу, приветствуЯ всех жителей леса - и белок, начавших
нескончаемый хоровод на елЯх, и отощавших, в поблекших пижамах барсуков,
боЯзливо высовывавшихсЯ из своих нор, и лосей, уныло сдирающих кору с осин,
и снегирей, с веселым щебетом поклевывавших сморщенную рЯбину. "џ вернулсЯ,
но сегоднЯ Я сыт и потому добр! ‘ весной вас всех! Њного корма вам и хорошей
добычи", - кричал он на ходу и обитатели леса свиристели, цокали, хрюкали и
мычали в ответ, благодарно и дружелюбно.
‚ этот день он еще зашел в дом. ЊариЯ заохала: "ѓде тебЯ носило, Я
совсем изволновалась", - а „ед схватил обеими руками за морду и, раскачиваЯ
ее из стороны в сторону, стал приговаривать: "€ кто это всю нашу лыжню
порушил! ‚от мы ему зададим!" - но не удивилсЯ, когда ‚олк, съев свой ужин,
выпросив добавку и вылизав миску, отправилсЯ не на привычное место у печки,
а поскребсЯ о дверь, выскочил во двор, пометалсЯ немного, выискиваЯ место, и
в конце концов улегсЯ под навесом над поленицей дров, на просохшей земле, с
подветренной стороны.
- Ћжил, давно пора, - довольно усмехнулсЯ „ед, - весна....
’еперь он каждый день обегал свою новую территорию, каждый раз расширЯЯ
ее, и накопленный за зиму жирок перетекал в мышцы, вместе с силами пришел
кураж. € вот уже он несетсЯ по полю за зайцем и его последний писк говорит
‚олку, что все в порЯдке, он такой же, как и прежде, и ‚олк, разодрав зайца
и напившись впервые за долгое времЯ свежей крови, принимаетсЯ носитьсЯ
кругами, как ошалевший от первой случки двухлеток, а после долго собирает
пропитавшийсЯ кровью снег, отпиваЯсь.
‚ этот день он загнал еще одного зайца, что было против правил - он был
сыт, прихватил его зубами за шею, забросив за спину, и отправилсЯ домой.
ЏоскребсЯ в дверь, степенно зашел и положил зайца у ног „еда.
- ’ы пошто животину зарезал? Ќет, ну ты глЯнь, - рассмеЯлсЯ „ед,
обращаЯсь к Њарии, - ведь даже шкурку не повредил!
- ќто он свою долю принес, - ответила ЊариЯ, - что делать-то будем?
- „елать будем рагу из зайца, хоть и отощавший по весне зайчик, а все
равно хорошо, давно себЯ не баловал. Ђ все спасибо ‚олчку, добытчик!
„ед разделал зайца, швырнув голову ‚олку, которую тот, сытый, унес к
себе под навес - законнаЯ долЯ, распЯлил шкуру на треноге - пригодитсЯ в
хозЯйстве, и принЯлсЯ объЯснЯть Њарии, как готовитсЯ рагу.
‚ечером, выйдЯ до ветру, „ед подошел к ‚олку: "Ќу, ты шельмец, но все
равно - спасибо. “ менЯ бы рука не поднЯлась, а ты грех с души снЯл."
…ще недели через две ‚олк, окончательно войдЯ в форму, загнал оленЯ.
Ћлень был молодой и обессилевший после снежной зимы, да и стадо как-то
безвольно сдало его на заклание, даже не пытаЯсь соразмерить свой бег с его.
‚олк легко отрезал, забежав вперед, отставшего оленЯ от стада, заставил
развернутьсЯ и еще какое-то времЯ гнал его по направлению к дому,
развлечениЯ ради, и в конце свалил, в четком прыжке перерезав шейную
артерию. Ћн всласть напилсЯ крови и потрусил к дому. „ед с Њарией возились
на дворе, радуЯсь погожему дню. ‚олк осторожно прихватил зубами рукав
короткого полушубка Њарии и потЯнул в сторону леса, затем подскочил к сараю,
ударил лапами по санкам и сделал короткую пробежку назад, по своим следам.
- ‘мотри, зовет куда-то, - сказала ЊариЯ, - может опЯть кто в капкан
угодил, а он вспомнил.
- Ќет, - ответил „ед, - он бы тогда нервничал, а он спокоен, даже
весел. ’ы возьми санки-то, да прогулЯйсЯ с ним на лыжах. “ тебЯ одной это
шибче получитсЯ.
—ерез три часа, когда „ед, изнервничавшись, уже нацепил лыжи, готовый
идти на поиски, на пригорке у дома показалась ЊариЯ, согнувшаЯсЯ пополам под
грузом санок с оленем.
- Ќу, учудил, думала - не доволоку, - чуть позже говорила она, тЯжело
отдуваЯсь, - тЯну, а сама думаю - сейчас брошу, потом думаю, нет, вот до
того пригорочка добреду - и там брошу, а с пригорочка вниз - полегче. ’ак и
доволокла.
- „аешь, ‚олчок! - восхищенно говорил „ед. - Ѓраконьер, чистейшей воды
браконьер! џ таких сорок лет по округе вылавливал. ‘кажи спасибо, что сейчас
на пенсии. Ќо хорош! ‚ одиночку завалил! ’ебе бы нескольких таких же в ‘таю,
навел бы шороху на всю округу.
“же поздно вечером, после утомительной разделки оленЯ „ед задумчиво
сказал Њарии:
- Ђ ведь это он не долю принес. „олЯ подразумевает равенство. ’ы
вносишь, Я вношу, мы равны. Ќет, это он нас под свое крыло взЯл, слабых и
неразумных, подкармливать начал, охранЯть будет, если не дай Ѓог что. ‚ожак,
по природе своей, по духу - ‚ожак. Ђ ‘таи нет. Џоследний, говоришь? Ќе хотел
бы Я быть Џоследним.

x x x

Ћн засек их задолго по поЯвлениЯ. ‘начала издалека донессЯ тихий мерный
хруст наста, потом ветер принес вонь обильно смазанных сапог, запах давно не
стиранной одежды и еще чего-то, свЯзавшегосЯ в памЯти ‚олка с капканом,
потом на дальнем пригорке выросли они сами. €х было трое, с закинутыми за
плечи ружьЯми, с небольшими рюкзаками. ѓлаварь, высокий, худой, сутуловатый,
осторожно повел их к дому.
‚олк подскочил к двери дома, поскребсЯ, влетел в комнату и несколько
раз крутанул головой в сторону леса.
- ‚олк уже давно не заходил в дом, - задумчиво протЯнул „ед, - и
никогда не был таким нервным. —то-то случилось, ЊариЯ.
Ћн подошел к окну и долго всматривалсЯ в приближающиесЯ фигуры.
- Њожет, запереть дверь? - предложила ЊариЯ.
- ‘ какой стати? …сли это нормальные люди, то будет глупо, а если лихие
- не поможет, только хуже будет. Ђвось пронесет. Ќо как-то нехорошо на душе,
- последнее, впрочем, он не произнес вслух.
„ед вышел на крыльцо, в ожидании, ЊариЯ нервно перебирала тарелки на
столе, не знаЯ, чем занЯтьсЯ, ‚олк же внешне успокоилсЯ, лег на коврик у
голландки и прикрыл глаза.
- Ѓудь здоров, добрый человек, - раздалсЯ с улицы скрипучий голос.
- € вам того же, коли не шутите, - спокойно ответил „ед.
- —то, даже в избу не пригласишь? Ќе по понЯтиЯм получитсЯ, - весело
встрЯл другой голос, совсем молодой.
- Ќу отчего же, заходите. —ем богаты - тем и рады.
Ќа крыльце немного потопали, сбиваЯ снег с сапог, потом копошились в
сенЯх, скидываЯ сапоги и раздеваЯсь, и вот уже вслед за „едом в избу вошел
ѓлаварь. ђедкие, слегка приглаженные пЯтерней волосы, маленькие,
настороженные глазки, быстро обшарившие комнату, и какаЯ-то неестественность
в левой руке, безвольно свисавшей вдоль тела. ‡а ним ввалились два его
спутника. Ћдин - действительно совсем молодой, в шапке золотистых давно не
стриженных кудрей, с румЯнцем, двумЯ блюдцами алевшим на щеках, в
расстегнувшейсЯ до середины груди рубашке, как будто клокотавшаЯ в нем
молодаЯ удаль рвалась наружу - Њолодой; другой - Явно старше, за тридцать, с
землистым грубым лицом, с двумЯ лучистыми перстнЯми, татуировкой синевшими
на узловатых пальцах, зЯбко куталсЯ в меховую жилетку, надетую поверх
свитера, - “рка.
- Џривет, молодуха, - сказал ѓлаварь замеревшей от страха Њарии и
ощерил редкие желтые зубы в подобии улыбки, - принимай гостей. —то-то мне
твоЯ фотокарточка знакома, или встречались где?
- „а мы местные, - ответила ЊариЯ, - разве что в городе. „а Я и там,
почитай, полгода не была.
- Њестные - это хорошо, - протЯнул ѓлаварь, - да вы, ребЯта, проходите,
не стеснЯйтесь, - обратилсЯ он к своим, все еще настороженно переминавшимсЯ
с ноги на ногу в дверЯх с дробовиками в руках, - хозЯева добрые, песик, как
и дед, на ладан дышит, вишь, даже головы не поднЯл. ‘ейчас перекусим, а там,
глЯдишь, еще что-нибудь каждому обломитсЯ, - ухмыльнулсЯ он, - ‚ишь, какаЯ
молодуха ЯдренаЯ, на всех хватит, - но смотрел при этом на „еда, изучающее.
Ђ „ед смотрел на карабин, который ѓлаварь, опустившийсЯ на лавку,
держал перед собой, уперев прикладом в пол. Ћн знал этот карабин, сам
подарил его соседу, такому же егерю, на пЯтидесЯтилетие, несколько лет
назад, памЯтнаЯ табличка в виде параллелограмма поблескивала на правой
стороне приклада. "‡начит, у него они уже были", - просто отметил „ед.
- ’рое с ружьЯми - многовато, - продолжал размышлЯть „ед, - лет бы
тридцать назад, разметал бы всех, несмотрЯ на пукалки, да чего там, сами бы
не сунулись, трусливый народец. Ќо надо же что-то делать!
- Њожет, чайку с дороги? - спросила ЊариЯ в тщетной надежде.
- —ай - не водка, много не выпьешь, - забалагурил Њолодой.
- „а у нас и нет, - смутилась ЊариЯ.
- ’ы дурочку не строй, - жестко сказал тот, что постарше, - волоки
быстро, - и надсадно закашлЯл.
- Џринеси, там, в шкафу, в твоей комнате, - проворчал „ед.
ЊариЯ скрылась в соседней комнате. ѓлаварь медленно поднЯлсЯ, поставил
карабин за лавку к стене и последовал за Њарией, бросив на ходу: "Џомогу
хозЯйке, а то ведь не донесет, сколько нам надо, да и осмотрюсь."
- „вое - уже легче, - подумал „ед и громко сказав, - а чаек все же не
помешает, - двинулсЯ к плите, где рЯдом, на стене, висела двустволка, по его
обычаю, зарЯженнаЯ.
Ћт выстрела задребезжали стоЯвшие на полке чашки, несколько дробинок со
звоном срикошетили от чайника и электроплиты, но основной зарЯд кучно вошел
в правый бок „еда, развернул его, уводЯ вздернутую к винтовке руку, и тЯжело
бросил на пол.
- ’ы чего, с ума сошел? - завизжал Њолодой.
- ‘ейчас бы вместо него на полу корчилсЯ, недоумок, - прошипел “рка и,
бросив винтовку, подскочил к „еду, занесЯ ногу длЯ удара, - падаль!
‚се, что произошло дальше, занЯло несколько секунд. ‚олк дождалсЯ
момента. Ћн, как всегда молча, одним прыжком, даже не привстав
предварительно, долетел до стрелЯвшего и вонзил клыки во внутреннюю
поверхность бедра опорной ноги. Љлыки легко пробили одежду и крушили мышцы и
сосуды, сойдЯсь на кости, а тело все находилось в воздухе, поворачиваЯсь как
на оси и увлекаЯ “рку вниз, к полу. Љогда задние лапы ‚олка коснулись
твердой поверхности, он уже полностью развернулсЯ и, разомкнув челюсти,
оказалсЯ лицом к лицу со вторым, Њолодым, который от растерЯнности никак не
мог поднЯть винтовку, зацепившуюсЯ ремнем за лавку.
- Ќе-е-ет! - завопил он, когда окровавленнаЯ разверзнутаЯ пасть стала
надвигатьсЯ на него, застилаЯ свет, и даже не попыталсЯ защитить шею. Љрик
вылилсЯ алым потоком, а ‚олк уже стоЯл посреди комнаты, крепко уперев лапы,
и не мигаЯ смотрел на ѓлаварЯ, медленно, по сантиметру, приближающему к
нему, поблескиваЯ ножом в правой руке.
ѓлаварь на глазах преображалсЯ. —уть разгладились морщины на лице и
подровнЯлись сгнившие зубы - и вот перед ‚олком предстало навеки ненавистное
лицо ‘мотрителЯ, но и затем - удлинилась щетина и завитки волос на руках,
вытЯнулись резцы, утолщились ногти, челюсти с носом, срастаЯсь, выдались
вперед. "Ћборотень! - озарило ‚олка. - ‚олкодлак!" Ќо страха не было в его
сердце и он, поминаЯ отца, собралсЯ на главную битву.
- ќто ты, приЯтель, - тихо прорычал ‘мотритель, - как же Я сразу не
разглЯдел. ‚етошкой прикинулсЯ. •итер! € корешей моих положил. Ќо они твоих
повадок не знают, - он бросил взглЯд на перерезанное горло Њолодого и
чему-то удовлетворенно усмехнулсЯ, - не знали, а Я знаю, только вот эти
знаниЯ мне дальше, к сожалению, не потребуютсЯ. ’ы же Џоследний. Ќу же,
вперед. Ќе бойсЯ. ќто не больно.
Ћн ждал удара в горло или плечо и, когда передние лапы ‚олка еще только
отрывались от пола, быстро поднЯл правую руку на уровень плеч, почти прижав
к груди кулак с выставленным вперед ножом. Ќо ‚олк прыгнул ниже, он просто
сбил ‘мотрителЯ с ног, ударив его в солнечное сплетение, и запоздалый удар
ножом вниз лишь рассек воздух. Џока ‘мотритель, как после удара
боксера-тЯжеловеса, летел к стене и, ударившись о косЯк, заваливалсЯ на бок,
‚олк отскочил назад и повторил прыжок. Ќа этот раз он раздробил запЯстье
правой руки и нож сам выпал из потерЯвших волю пальцев.
- ’воЯ взЯла, - хрипел ‘мотритель, с трудом восстанавливаЯ дыхание и с
ужасом глЯдЯ на раздробленную кисть, вокруг которой быстро растекалась лужа
крови. - ќй, ЊариЯ, так ведь тебЯ, кажетсЯ, зовут, быстро перевЯжи менЯ. Ќе
бойсЯ, здесь уже все кончилось. Ѓыстрее!
’ут он встретилсЯ глазами с ‚олком и страх волной, от враз закоченевших
ступней, покатилсЯ по нему, залил липким и влажным промежность и вылилсЯ в
хриплый вой: "’ы не сделаешь этого!" ‚олк долго глотал кровь, пока бьющий
толчками фонтанчик в пасти не иссЯк, потом подошел к “рке, свернувшемусЯ
вокруг разорванной ноги и от потери крови почти не дышавшему. ’от посмотрел
затуманивающимсЯ взглЯдом на ‚олка и покорно подставил шею.
„ед умирал, прижав руку к развороченному выстрелом боку и навалившись
на нее всем телом, как будто надеЯсь остановить кровь. ‚олк подошел к нему и
посмотрел на него долгим грустным взглЯдом.
- ’ы идешь в „олину ‘мерти, старик, - неожиданно услышал „ед угасающим,
навсегда сливающимсЯ с природой сознанием, - ты прожил славную жизнь, увидел
взрослыми детей своих детей и погиб в битве. Ќемногим так везет.
- ’ы прав, ты нашел нужные слова. ‘пасибо тебе, - сказал он, смотрЯ на
Њарию, горестно застывшую в дверЯх, - за Њарию спасибо.
- Џрощай, старик, мне было хорошо с тобой.

x x x

‘ледователи поЯвились ближе к полудню. ЊариЯ, отложив тЯжелый лом,
которым она долбила промерзшую землю, посмотрела на тЯжело переваливающийсЯ
джип и скорбно кивнула ‚олку: " ’ебе пора, сейчас здесь такое начнетсЯ..."
‚олк еще раз прислушалсЯ, вопросительно посмотрел на Њарию: "‚се в
порЯдке?" - не уловил в ее облике никакого страха, только горечь, обдумал ее
совет и, коротко кинув: "Џрощай!" - потрусил к лесу.
ЊариЯ долго смотрела ему вслед, прислушиваЯсь к усиливающемусЯ скрипу
машины.
- „аже не обернулсЯ! - подумала она, но без обиды.
‘ледователи были мужиками молодыми, хваткими и балагуристыми. ‘оскочив
с джипа, они на минуту замерли, Явно восхищенные статью Њарии, а затем, едва
ли не похлопываЯ ее пониже спины, предложили проводить к месту
предполагаемого, по их словам, преступлениЯ. "Џочудилось девушке! —его не
придумаешь, сидючи в этакой глуши!" - читалось на их лицах. Ќо они притихли,
войдЯ в дом, сразу наткнувшись взглЯдом на „еда, прибранного, с горЯщей
свечкой в сложенных на груди руках, лежащего в чистом, чуть сероватом
исподнем на обеденном столе.
- ѓосподи помилуй, - выкинул из подсознаниЯ один из следователей,
постарше, и, нашарив взглЯдом темную икону в правом, рЯдом с покойником
углу, перекрестилсЯ.
- „а-с, расслабились на природе, - произнес тот, что помоложе, - ну что
ж, рассказывайте.
- ‡ашли как-то трое. Љакие? —то их описывать, сами увидите, -
следователи в изумлении трЯхнули головами, - с оружием, вон оно в углу все
свалено. Ќе с добром пришли, сразу было понЯтно, да и с оружием у нас тут, в
заповеднике, так не разгуливают. „едушку застрелили, - слезы непроизвольно
потекли у нее из глаз, - ничего, Я сейчас успокоюсь. Ћн хотел свою винтовку
схватить, да видно не успел. —то со мной? „а ничего, испугалась только
сильно. Ђ с этими? „а вы сюда ступайте, - сказала им ЊариЯ, - так вам
понЯтней будет, - и отвела их на ледник.
- ‚ы их что, собаками затравили? - спросил потрЯсенный следователь,
разглЯдываЯ вынесенные из ледника и сложенные рЯдком трупы, и встревоженно
оглЯнулсЯ вокруг.
- Ќет, это все ‚олчок. Ћн их зарезал.
- Љто такой?
- ‚олк, самый настоЯщий, у нас тут жил с начала зимы.
- Ћдин против троих да с таким арсеналом, - с сомнением протЯнул
младший из следователей.
- ѓражданка, хватит нам сказки рассказывать, - строго сказал старший, -
волков давно нет, только такие и остались, - кивнул он на лежащие тела.
- ‡ачем же вы так нехорошо о волках? - обиделась ЊариЯ.
- ‘мотрите, - закричал младший и ткнул пальцем в сторону леса, - ну
зверь!
‚олк сидел не просто на пригорке, он выбрал еще и слежавшийсЯ высокий
сугроб, он сидел на задних лапах, уперев вертикально передние, расправив
плечи и гордо поднЯв голову, немного развернув ее от приезжих.
- ќтот мог, - прошептал третий, врач, - как топором по глоткам
прошелсЯ, первый раз в моей практике.
- ќх, сейчас бы винтарь, снЯть его, - возбужденно воскликнул младший.
- „а как вы можете! - ЊариЯ бросилась между следователЯми и ‚олком, как
будто те и вправду начали целитьсЯ. - Ќе из-за того, что менЯ спас, что
люблю Я его, в конце концов, он же - Џоследний!
- Ђ вы откуда знаете? - поинтересовалсЯ старший.
- џ сама его выкормила, из соски.
- € где же?
- ‚ столице, в зоопарке, - устало сказала ЊариЯ.
- —его только не намечтают девушки, особенно в таком медвежьем углу, -
подумал старший, но вслух сказал, - ладно, суду все Ясно, пройдемте в дом.
‚ечером, после долгих формальностей, старший протЯнул Њарии протокол и
запись ее показаний: "Ќадеюсь, этого хватит, постараемсЯ не дергать вас в
город." ‚рач отдал Њарии свидетельство о смерти „еда: "Њожете хоронить.
„авайте мы вас в город подбросим, там и похороните. Њашина большаЯ,
ужмемсЯ."
- „а нет, спасибо. џ уж здесь, рЯдом с бабушкой и мамой.
- Љак же одна?
- Ќичего, Я сильнаЯ.
ЊариЯ вышла их проводить и, пока младший следователь и врач разбирались
в машине, старший задумчиво, тщательно подбираЯ слова, проговорил:
- ‚се не так просто. Ћн, - следователь мотнул головой в сторону ‚олка,
по-прежнему изваЯнием возвышавшегосЯ на том же месте, - конечно, молодец, и
тебЯ защитил, и бандитов порезал, но он нарушил закон, нет-нет, не
человеческий, природный, Ѓожий. ‚едь ты посмотри, у животных, живущих рЯдом
с человеком, Я не имею ввиду змей, рыб, ты понимаешь, так вот, на этих
животных наложен запрет - никогда не убивать сознательно человека, запрет на
вкус человеческой крови. € они этот закон в большинстве своем блюли,
медведи, тигры, те же волки уходили от столкновениЯ с человеком, даже когда
были заведомо сильнее, даже понимаЯ, что от человека исходит много бед. Ќо
иногда, редко, к счастью, поЯвлЯлись звери-людоеды. ђаз нарушив запрет, они
уже не могли остановитьсЯ. € они уже не разбирались, кто прав, кто виноват,
кто хороший, кто плохой, все длЯ них были добычей, желанной добычей. Ѓоюсь,
что и этот не остановитсЯ. Њне бы, по-хорошему, надо было всех оповестить,
потом облава и - конец. Ќо что-то мне запали в душу твои слова о Џоследнем.
Ќе могу. ђука не подниметсЯ. Џусть живет. ќй, долго вы там копатьсЯ будете,
темнеет уже, - раздраженно крикнул он.
- Ќу что, прощай, ЊариЯ, - переминались следователи возле машины, - не
страшно здесь одной оставатьсЯ?
- Њне теперь ничего не страшно.
- ‘ таким-то защитником! - младший, хохотнув, кивнул в сторону ‚олка.
- Ќет, он уйдет, Я думаю, как вы уедете, так и уйдет. Ќе длЯ того же он
рожден, чтобы всю жизнь просидеть сторожем у бабьей юбки.
- Ђ длЯ чего же? - поинтересовалсЯ врач.
- Ќе знаю. „а и он сам, наверно, не знает.
- Ђ сама чем заниматьсЯ будешь?
- Ћбратно в столицу уеду. Њне институт закончить надо. Ђ дальше - как
получитсЯ.
Њашина, засветив фары, медленно отъехала от дома. ЊариЯ, проследив их
выезд на дорогу, вернулась в дом, постоЯла немного у дверей и потом
решительно задвинула засов.
”ары на мгновение вырвали из сумерек ‚олка. Ћн встал, развернулсЯ и
большими прыжками помчалсЯ в лес, прочь от дороги, прочь от дома, прочь от
людей.

—асть седьмаЯ

Ћн нашел ее -- свою ’ерриторию, ’ерриторию своего отца, ’ерриторию его
племени. Ћн пересек очередную реку, не очень широкую, он встречал и
побольше, пересек по последнему, дрожащему под лапами льду, когда откуда-то
с верховьев уже нессЯ грохот освобождающего весеннего взрыва, и едва вступив
на землю, замер. Љакое-то неведомое ранее чувство умиротворенности и покоЯ
ласковым облаком обволокло его, пропитало, дошло до самого сердца. Ћн,
удивленный, обернулсЯ назад и серое пЯтнышко белки, мерно покачивающейсЯ на
ветке сосны на другом берегу реки, вдруг вспыхнуло в мозгу путеводной
звездой. Ћн медленно побежал вперед, наполненный робким поначалу чувством
мистического узнаваниЯ, как будто он много лет жил на этой земле и теперь
вернулсЯ после долгого отсутствиЯ. …му был знаком и этот дуб, надвое
расколотый молнией, и эта речушка, застывшаЯ в ожидании сигнала от старшей
сестры, чтобы сбросить зимнее одеЯние и зажурчать радостной песней, а вот
там, у далекой пока сопки, почти у самой подошвы, если взЯть немного вправо,
напротив трех сосен, растущих из одного корнЯ -- не спутаешь, других таких
нет -- есть отличнаЯ, большаЯ, сухаЯ пещера, лучшего логова длЯ волчицы с
малыми волчатами не найти.
€ птицы, порхавшие вокруг в предвкушении весны, и звери, те, которые
могли укрытьсЯ в безопасной высоте деревьев, приветствовали его.
- „обро пожаловать на родную ’ерриторию, Ћдинокий ‚олк! Ћтцы наших
отцов передали нам памЯть о тебе и мы рады, что ты вернулсЯ!
Ћн не разубеждал их. ‚ыпали годы, не было плена, не было клетки, жизнь,
чуть запнувшись, мерно потекла вперед, как столетиЯ до этого.

x x x

Ќо чем дальше, тем чаще стала на него наваливатьсЯ беспричиннаЯ тоска.
‘таЯ ли ласточек, весело кувыркаЯсь, просвистит в воздухе, стаЯ ли белок
рыжим всполохом пронесетсЯ по деревьЯм, стадо ли кабанов, блаженно
похрюкиваЯ, развалитсЯ в своей купальне -- ‚олк прервет свой бег, застынет в
безжизненной неподвижности, устремив пустой немигающий взглЯд куда-то за
пределы этого мира.
- Ђ дальше что? ‡ачем Я? ѓде мой путь? -- рвали душу вопросы.
€ ближе к полнолунию какаЯ-то неведомаЯ сила приводила его на границу
его ’ерритории, в горы на восходе, он долго стоЯл на высоком утесе,
вглЯдываЯсь в бесконечную даль, и заводил свою песню.
- ’оскует, - говорили обитатели леса и благоговейно стихали.

x x x

Ќебольшой автобус, рассекаЯ темноту светом фар и тЯжело переваливаЯсь
на колдобинах, медленно полз по дороге, огибающей горную грЯду. ‘туденты,
заполнившие автобус не столько сумками, сколько бренчанием гитары и громкими
песнЯми, подгонЯли водителЯ: "„авай, давай! Љончилась практика! ќх, хорошее
было времечко! Ќо -- домой, домой, домой!"
€ ЊариЯ, после смерти „еда вернувшаЯсЯ в столицу и переведшаЯсЯ на
дневное отделение института, тоже горланила песни вместе со всеми и кричала
в промежутках: "„омой, домой, домой!"
‚друг водитель остановил автобус, выключил фары и протЯнув руку куда-то
вперед и вверх, тихо сказал: "‘мотрите! Џервый раз такое вижу."
‚о внезапно наступившую тишину ворвалсЯ леденЯщий вой, наполнивший души
какой-то неизбывной первобытной тоской.
‘туденты вывалились из автобуса и задрали головы вверх. Ќад ними
возвышалсЯ огромный обрывистый утес, на который облокотилась разбухшаЯ
желто-краснаЯ луна. € на фоне этой луны, многократно увеличенный ее лучами,
так, что казалось, будто он заполнЯет полнеба, высилсЯ ‚олк. Ћн вытЯнулсЯ
вверх, так, что передние лапы, грудь, шеЯ и морда образовали одну
вертикальную линию, и устремив взглЯд к тому, кто выше всех, изливал свою
мольбу и давал обет.

x x x

џ уйду,
Ќо вернусь.
џ уйду,
чтоб понЯть.
џ найду.
џ пойму.
€ тогда
Я приду.
€ тогда
Я вернусь.
Џотому
что найду.
Џотому
что пойму.
џ вернусь.
џ пойму.

x x x

€ тут взорвалсЯ еще один крик.
- ‚олк! ‚олк! ‚ернись! џ люблю тебЯ, ‚олк!
ЊариЯ протЯгивала к нему руки, но ‚олк даже не посмотрел вниз.
Ћн, окончив свою песню, смотрел только вдаль, обозреваЯ бесконечные
пространства, которые ему предстоЯло пройти.

x x x

„олог и безостановочен был его путь. Ћн покрывал всех попадавшихсЯ сук,
но ни с одной не задержалсЯ, даже на день, а если кто и пыталсЯ увЯзатьсЯ за
ним, то прогонЯл, злобно щерЯ клыки.
Ћн пересекал огромные равнины, переваливал через высокие горные хребты,
переплывал речушки. Ѓольшие реки переходил по льду, а летом находил
непонЯтное творение людей -- четыре блестЯщих твердых ниточки, лежащих на
толстых обрубках деревьев, по которым иногда проползали гигантские
грохочущие змеи, и, проследив их путь, находил место, где они перебирались
через реку.
€ везде он спрашивал -- у орла в небе, у соболЯ на дереве, в медведЯ в
лесу: "Ќе видели ли вы моих братьев?"
€ всегда до него доносилось: "Ќет".

x x x

—етыре вехи было на его пути на восход.
‚ один жаркий июньский день необъЯтное плоскогорье отвесно стекло вниз
и скрылось в беспредельной -- на холод, тепло и восход -- водной глади.
„олго металсЯ ‚олк по берегу в поисках спуска, пока не наткнулсЯ на речушку,
каскадами сбегавшую вниз, осторожно пробралсЯ по самому краюшку и ступил на
небольшую, усеЯнную мелкой галькой отмель в устье. „ва смешных набитых жиром
мешка с маленькими, как игрушечными, передними лапками встревоженно поднЯли
головы, тонким свистом подзываЯ двух детенышей, которые белыми пушистыми
шариками покатились под защиту их тел.
- Ќе волнуйтесь! џ пришел как друг! -- крикнул им ‚олк.
Ћн подошел к самой кромке воды и напилсЯ. ‚ода была очень студеной,
необычайно чистой и вкусной, как в озерцах на ледниках высоко в горах.
- ќто Љрайнее Њоре? -- спросил он у нерпы.
- Ќет, не Љрайнее и даже не море. …сть у него границы и нет из него
выхода в беспредельность океана. € в том наша главнаЯ скорбь.

x x x

‚се реки несли свои прозрачные воды на холод в окружении гор. ‹ишь одна
мутноватым потоком вырвалась на равнину и устремилась на восход. € вдоль нее
положил свой путь ‚олк.
Ћн почуЯл море задолго, по наполненному простором ветру, чуть
сдобренному островатым ароматом гниющих водорослей. Ќизкий, пологий спуск
вынес его на отмель, на десЯток прыжков от воды покрытую дарами прилива --
спутавшимисЯ клубками водорослей, кусками дерева, проморенными океанской
водой до одинакового темно-коричневого цвета, отмытыми до снежной белизны
костЯми. ‹егкий туман колыхалсЯ над водами, заслонЯЯ горизонт, но к вечеру
он ненадолго поднЯлсЯ и вновь ‚олк увидел необъЯтную водную ширь -- на
холод, тепло и восход. Ќо вскоре туман опЯть пал на море, спасаЯ ‚олка от
созерцаниЯ бесконечности.
‚ода была горько-соленой и чуть мутноватой, вероЯтно от близости устьЯ
большой реки.
€ здесь, на отмели в бухте чуть дальше на холод, он встретил братьев
тех смешных мешков с жиром, которых несколько месЯцев назад оставил скорбеть
на прекрасном озере.
Ћни были чуть другими, буровато-серыми в мелких темных пЯтнах, и
держались кучкой, залежкой особей на двадцать, не считаЯ детенышей, что
почему-то понравилось ‚олку.
- џ приветствую вашу ‘таю. џ пришел как друг, - сказал ‚олк.
- Њы тоже рады приветствовать тебЯ, - ответил самый старый из племени
ларга, - давно мы не слышали таких почтительных слов. Љ сожалению, мы не
знаем, кто ты, и никогда не встречали твоих братьев.
- ЊенЯ зовут ‚олк, Џоследний ‚олк, и Я ищу моих братьев по всей земле.
- „а, по всей земле, - повторил его слова вожак, - в море твоих братьев
нет.
- Ќо Я встречал ваших братьев и все они мечтали о море, которое
потерЯли или которого не знали. ќто -- море?
- „а, это -- море.
- ќто -- Љрайнее Њоре?
- Ќет, это не Љрайнее Њоре. ‘тарики рассказывали мне, молодому, как они
уходили на льдинах или по льду, как получалось, на восход. ’ам лежит
благословеннаЯ землЯ, там прекраснаЯ охота, там в устьЯх рек от рыбы не
видно дна, сколько не нырЯй, и не встретишь двуногого.
- Ђ вы там не были?
- Ќет. џ слишком стар, а молодые считают, что здесь достаточно добычи и
страшно им двинутьсЯ в путь навстречу неизвестному.

x x x

„олгие месЯцы пробивалсЯ ‚олк на холод, переваливаЯ через хребты, часто
скользЯ по поверхности ледников, дробЯщихсЯ по краЯм в крупные, в полкогтЯ,
сверкающие кристаллы, или спускаЯсь ниже, в сопки, покрытые редкими
приземистыми деревьЯми, скорее кустарниками. —асто попадались ему странные,
но уже виденные им раньше, в другие, счастливые годы, сооружениЯ людей, как
будто призванные защитить их от своеволиЯ природы -- высокий, не
перепрыгнешь, забор, башенки по углам, глухие, в высоту забора ворота. Ќо
жестокий ветер, свободно гулЯвший между сопок, уже выломал некоторые доски и
лишь залетал внутрь тына, пробегал, клубЯсь поземкой, между невысокими
длинными зданиЯми и улетал прочь, успокоенный -- люди ушли, будем верить,
навсегда, это не их царство.
Ќо вот студеное море, густым туманом стоЯвшее на восходе, ушло на
тепло, потом на закат и ‚олк, постоЯнно державший его с правой стороны,
наконец повернулсЯ к нему спиной и продолжил свой путь на восход.
ЌеобычнаЯ это была страна! ‚друг в окружении сопок взмывал вверх,
упираЯсь в облака, идеальный конус с легкими серебристыми морщинами
ледников, или в нескольких долинах, окутанных горЯчим, немного удушливым
паром, вдруг из прозрачного, со светло-коричневым дном озерца размером в
пару прыжков, взметалсЯ вверх фонтан бурлЯщей, выдыхающей из себЯ пар воды,
и опадал мириадом брызг, и перетекал в соседние озерцы, уже спокойные, все
менее клубЯщиесЯ паром по мере удалениЯ от фонтана, и если окунутьсЯ в эти,
не такие горЯчие, и полежать расслабленно, то потом чувствуетсЯ такаЯ сила и
такой голод, что никакаЯ охота, никакаЯ добыча не могут их удовлетворить. €
часто около этих огромных конусов гор вдруг начинала подрагивать землЯ,
немногочисленные птицы и звери в безотчетном ужасе уносились прочь, но ‚олк
спокойно продолжал свой путь -- он не ждал от земли ничего плохого.
ќто была она, благословеннаЯ страна старика-ларги! ‡а несколько дней
пути он не встретил ни одного человека, даже более-менее свежего следа. Љого
было много, так это рыбы в реках -- она пришла из морЯ, чтобы освоить эту
землю, так понимал ‚олк, кого не было вообще, так это мелких пичуг, и без
них лес безмолствовал. †ивотных было мало, пару-тройку раз находил ‚олк на
склонах сопок кучи больших рогов - наверно, олени приходили сюда по весне и,
отвоевав себе самок, отбрасывали ненужное оружие. Џустота царила на этой
земле. Ќо это была не пустота выжженного ветром и холодом краЯ, оставшегосЯ
у него за спиной, а пустота рождающейсЯ земли.
- Ќаверно, из этого грохота, из этой рвущейсЯ на свободу силы родилось
мое племЯ. € придет времЯ, оно возродитсЯ.
Ќо вот до ‚олка донеслось и уже не умолкало два шума. Џервый -- шум
морского прибоЯ, равномерно отсчитывающий времЯ от созданиЯ мира, и второй
-- мерный рокот, в котором иногда вспыхивали крики битвы.
Ћгромное стадо морских котиков -- не пересчитать -- заполнило берег.
Ѓольшие пышноусые секачи возвышались над своей, кишащей самками и
сеголетками территорией, зорко наблюдаЯ за своим гаремом и "холостЯками",
обосновавшимисЯ на краЯх лежбища и нетерпеливо ожидавшими возможности сбить
секача с его места и воцаритьсЯ в женском царстве. € вот самый горЯчий
врываетсЯ в круг и бросаетсЯ на старика с воинственным гортанным криком, но
после скоротечной битвы возвращаетсЯ обратно, побитый, и самки легким
поцелуем в кончик морды успокаивают царственного супруга -- ты великолепен и
мы навсегда останемсЯ с тобой.
’рудно было ‚олку перекричать этот гомон, но донессЯ до него ответ.
- ќто Љрайнее Њоре. …сть на восход несколько небольших островков, но
это чисто наша территориЯ и нет там твоих братьев. Ђ дальше -- беспредельнаЯ
ширь и никому не дано пересечь ее.
‚олк бросил последний взглЯд на неустанно колыхающиесЯ свинцовые воды,
вобрал в себЯ их бесконечность и двинулсЯ в обратный путь.

x x x

‡има навалилась внезапно и жестоко. …ще, казалось, день был равен ночи
и впереди две луны, чтобы нагулЯть жирок перед зимней бескормицей, но нет,
задул ветер с холода и белые мухи стали безжалостно жалить задние лапы,
спину, уши. € лишь оранжевые капли морошки на враз поседевшей земле
напоминали о разноцветье короткого лета.
Ћн убегал от холода и перевел свой дух только тогда, когда природа
вновь раскрылась навстречу солнцу.
‚се здесь было не так, как на его ’ерритории. ’равы заслонЯли небо и
все деревьЯ застыли в собственнических объЯтьЯх жен-лиан. Ћгромные бабочки
вдруг разлетались брошенным в небо букетом, и змеи, недовольно шипЯ,
отползали в сторону с нагретых солнцем камней.
€ вот, когда ‚олк остановилсЯ, завороженный этим буйством природы, из
зарослей, неслышно ступаЯ большими мЯгкими лапами, вышла гигантскаЯ кошка,
много больше ‚олка, с Яркими черными полосками на рыже-палевой шкуре.
- €звини, что Я нарушил границу твоей территории, - сказал ‚олк,
предупреждаЯ прыжок, - Я не претендую на твою добычу. џ хочу пройти на
тепло. џ ищу своих братьев.
„а, Џоследний ‚олк, ты блюдешь ‡акон. ‚се правильно.
’ы слышал обо мне?
‚ести в лесу разносЯтсЯ быстро - ты знаешь.
„а, кроме одной. ‚есть о моих братьЯх давно затерЯлась в шуме деревьев
и никто не может подхватить ее и вынести на простор.
џ понимаю тебЯ. џ -- друг. Ћтведай моей добычи. ќто здесь, рЯдом.
Ћни лежали рЯдом, у ручьЯ, после плотного обеда, блаженно рыгаЯ и
изредка подбегаЯ к воде, отпиваЯсь.
- €нтересно, как получаетсЯ в жизни, - проговорил ’игр, - ты, рожденный
в неволе, вернул в мир свободу, а мы, рожденные в свободе, благодушествуем в
неволе.
- џ не готов ответить тебе. Џросто никогда не задумывалсЯ над этим. џ,
наверно, родилсЯ с этим чувством, с этой жаждой свободы и мне кажетсЯ, что
всем вокруг оно должно быть свойственно. џ часто ошибалсЯ, - призналсЯ ‚олк
- ’ы еще молод и твои ошибки движут мир.
- џ ведь тоже один, - проговорил после долгого молчаниЯ ’игр, - один на
этой огромной ’ерритории, где все подчинЯютсЯ мне, даже двуногие в трепете
убегают, лишь завидев мой застарелый след. Ќо некому передать мне свои
владениЯ. Ќет, Я - не Џоследний. ’ам, далеко на тепло, есть мои братьЯ. Ћрлы
донесли мне весть о них.
- ’ак чего ты здесь сидишь! ‚перед! џ готов идти с тобой, может быть, и
мне повезет, и Я тоже найду своих братьев.
- ’ам нет твоих братьев. ’ам долгаЯ жара и очень много двуногих. —то ж
до менЯ... ’ы принес свободу в этот мир, но не все готовы воспринЯть ее. џ
не могу уйти отсюда, со своей ’ерритории, понимаешь, не могу. „уху не
хватает, - выдавил ’игр.
- —его же ты ждешь?
- —его? —то родитсЯ молодой, такой, как ты, и вспомнит зов предков, и
вернетсЯ на их землю, и упокоит мой дух. ’ы кинул клич, но мы боимсЯ
услышать его, не можем откликнутьсЯ твоему порыву. ‚еликаЯ ‘казка о тебе
только начала складыватьсЯ и лишь новое поколение, от рождениЯ внимающее ей,
последует за тобой.
- ’ы сказал мне много нового, непонЯтного. Ќо у менЯ впереди долгий
путь, Я успею обдумать.
- Људа ты, ‚олк? ЋставайсЯ! ЊоЯ ’ерриториЯ -- твоЯ ’ерриториЯ.
- џ дошел до Љрайнего ЊорЯ на восходе, но не нашел своих братьев.
’еперь Я пойду к Љрайнему Њорю на закате. Њожет быть, там мне повезет
больше.
- Џрощай. “дачи тебе, - крикнул ’игр в спину удалЯющегосЯ ‚олка и тихо
прошептал, - Я тебе не сказал, что дело твое воссиЯет тогда, когда от тебЯ
останетсЯ только ‚еликаЯ ‘казка. ’ебе не дано этого понЯть.

x x x

€ вот в своем беге на закат он попал в знакомые места: вот она, та
полЯна, на которой они загнали косулю с ‹обастиком и “шастиком, а вот если
пробежатьсЯ по той еле заметной тропке, да у корЯвого дуба взЯть вправо, то
в двадцати прыжках откроетсЯ поворот на лужайку возле логова. ‚се здесь
знакомо, все памЯтно!
‚олк остановилсЯ, присел, оглЯнулсЯ, взгрустнул.
- ќй, друг, - крикнул он сидЯщему на березе ‚орону, - ты не помнишь ли,
здесь жила когда-то семьЯ волков, что с ними сталось?
- ‡десь когда-то жил ‚олк и он вернулсЯ, если не ошибаюсь, - ответил
‚орон.
- „а, это Я. Ћтветь мне, что случилось с остатками моей ‘таи?
- ЏомнитсЯ, ты ушел с симпатичным парнем. Ћн обещал вырасти в хорошего
охотника и, несмотрЯ на молодость, знал ‡акон, - ответил ‚орон.
- Ћн погиб на охоте, - коротко ответил ‚олк.
- „остойнаЯ смерть, - сказал ‚орон и почему-то добавил, - ты не должен
винить себЯ.
- џ задал тебе вопрос, - напомнил ‚олк.
- “спокойсЯ, Я не так стар, чтобы забывать заданные мне вопросы, и не
так молод, чтобы отвечать на них не подумав. Џосле твоего ухода, через пару
лун, твоЯ подруга родила. Љак Я понимаю, это были твои дети. •орошие
получились, крепкие. есть серых, двое черных. Џотом один серый и один
черный умерли, погибли, да не суть, дело прошлое, остальных она поднЯла.
Њне, к сожалению, никогда такого не удавалось, двоих-троих, не больше, да и
то давно, Я уж и сам забыл - когда. Ќо при ней был тот, второй, который
осталсЯ. ’ы многому его научил, почтительный сын и хороший охотник. Ќе знаю,
как бы они без него выжили. Ћн собирал щедрую дань с ‹еса и его обитатели,
плача, отдавали положенное.
- ѓде они? - прохрипел ‚олк.
- ‚есной они ушли, как-то резко поднЯлись - и ушли. Ќо не вместе.
—етверо серых, из молодых, два парнЯ, две девчонки, ушли на восход. € что их
туда потЯнуло? -- глаза ‚орона неожиданно блеснули. -- Ђ старуха, извини,
твоЯ бывшаЯ, со старшим сыном и сеголетками, одним черным и одним серым,
ушли на закат. Џочему -- не знаю, но того двуногого, которого твоЯ
облизывала, Я больше не видел.
- ‘лишком много знаешь! -- воскликнул ‚олк.
- Ђ Я наблюдательный, - ответил ‚орон и добавил, - и пуганый.
- ‹адно, без обид. ‘пасибо.

x x x

‚олк три днЯ носилсЯ по округе, пытаЯсь найти следы тех четырех,
молодых, понимаЯ в глубине души, что дождь и времЯ давно смыли их, но бегал,
спрашивал, искал. “ж он-то знал, сколь необъЯтны леса и полЯ во все стороны,
куда ни кинь взор, как легко в них затерЯтьсЯ и как тЯжело найти дорогу к
дому. € он успокоилсЯ, и продолжил свой путь.
‚олк обошел столицу с холода. Ћн шкурой чувствовал этот ненавистный ему
город, иногда порывы ветра доносили ему его запахи, вовек незабываемые, но
это лишь ускорЯло бег.
Ћн не мог знать, что в это времЯ, точнее, через несколько лет после его
пробега, в столице началсЯ род психоза или моды на новую породу собак,
крупных, серых, с белым подшерстком. ќта порода поЯвилась неожиданно, щенки
рождались от сук разной породы, лишь потом понЯли, но как-то сразу забыли,
что все они пропадали из дома в интересный период. ™енки были крепки, росли
быстрее братьев и сестер, радостно урчали, когда им давали свежее мЯсо, и
легко задавали тон в кругу сверстников. Ћни были прекрасными охранниками длЯ
тех, кто их вырастил, но по всем статьЯм, кроме злобы и физической силы,
провалились, когда их попробовали полицейские службы - они совершено не
поддавались дрессировке. Ѓыстро выЯснилось, что чаще всего щенки рождаютсЯ
от немецких овчарок, но строго определенных линий.
Ћсобенной популЯрностью пользовались собаки немолодого собачника из
пригорода, интеллигентного, с барскими замашками человека, жившего в
окружении постоЯнно сменЯющегосЯ молоднЯка и четверых взрослых собак, одной
суки, постарше, классической немецкой овчарки с утекающим за пределы
человеческой памЯти рЯдом предков, другой помоложе, совсем серой, и двумЯ
кобелЯми приблизительно того же возраста, одним классическим "немцем", как
две капли воды похожим на мать, но чем-то неуловимо отличающимсЯ, так что
даже специалисты в недоумении разводили руки: "ќкстерьер превосходный, но
что-то есть не то, в выражении глаз что ли?", другой унаследовал от матери
только длинные уши, а в остальном -- "—истый волк. € откуда только взЯлсЯ?".
Џриплоды от его собак давали наилучшие результаты, даже от черного кобелЯ
получалось один-два серых щенка, что уже почиталось за счастье. Ќо этот
человек был очень разборчив, на него не действовали никакие просьбы, обычно
подкрепленные увесистыми пачками денег, никакие звонки, никакие записки
самых известных людей. Ћн просто заводил очередника в вольер со щенками и
ждал несколько минут. …сли к ногам посетителЯ подкатывалсЯ серый комочек, он
брал его на руки и отдавал со словами: "Ћн сам вас выбрал. Ѓудьте
счастливы." Ђ если не подкатывалсЯ, то успокаивал: "‘егоднЯ не ваш день.
Ћчистите ваши помыслы и приходите месЯца через три, к следующим."
‘уки работали на износ, кобелей вЯзали с двухлетнего возраста. ‚скоре
по городу ходили гордые серые псы. Ћни были красивы, их шерсть струилась и
бег был бесподобен, сочетаЯ легкость и мощь. Ћни не признавали ошейников и
поводков и гулЯли по аллеЯм и бульварам свободно, с презрительной
невнимательностью к окружающим. ‘обаки их трепетали и обходили стороной,
люди же вскоре привыкли и даже не хватали на руки детей при их приближении.
Ќо кроме неспособности к дрессировке у них был еще один большой недостаток,
который проЯвилсЯ лишь со временем и не позволил, в результате,
зарегистрировать эту породу в качестве официальной, "‘толичной". Џеред
полной луной ими овладевало беспокойство, они метались и завывали, а потом
некоторые на обычной прогулке вдруг исчезали под воздействием неизвестного
импульса, устремлЯЯсь крупными прыжками на север или на восток, и люди
приветствовали этот побег, благожелательно расступаЯсь, и машины, когда их
выносило на мостовую, резко тормозили, объезжали и останавливались, и все
они, соблюдаЯ ритуал, начинали громко хлопать в ладоши, залихватски
свистеть, жать в клаксоны и кричать: "Њолодец! “дачи тебе!"
Ћни никогда не возвращались и их бывшие хозЯева постепенно смирились с
мыслью, что это навсегда, и когда случалсЯ очередной побег, хозЯева
обреченно говорили соседЯм и знакомым: "‚от и нашему срок пришел. †аль, нам
было хорошо с ним." € немедленно вставали в очередь за новым.

x x x

Ќеожиданно все вокруг изменилось, как будто ‚олк пересек незримую
границу. Џозади остались нанизанные на нитки дорог почерневшие деревни с
вкраплениЯми бисера новых особнЯков, необъЯтные просторы лысоватых полей и
непролазных лесов. ‚переди простиралась игрушечнаЯ страна. …му раньше не
приходилось пересекать столько дорог, по которым со строго определенной
скоростью ползли мощные огромные машины людей, не приходилось видеть этих
автострад, уходЯщих в никуда, несущихсЯ долгими часами мимо лесов и полей,
но стоило ‚олку свернуть в сторону, где, по обыкновению, должны были
начатьсЯ безлюдные леса, как он наталкивалсЯ на деревни и даже города.
ЋбЯзательное возвышение костела или кирхи, муниципалитет в окружении розовых
клумб, аккуратные, под красной черепицей дома, с низеньким, до миллиметра
выверенным штакетником вокруг, который почему-то напоминал крепостной вал
больше, чем трехметровые глухие заборы вокруг особнЯков, оставшихсЯ позади.
…ще одна странность -- около этих домов, с геометрически точными клумбами
под окнами, совсем не было никакой живности, попадались, конечно,
добродушные собаки, призывно махавшие хвостами из-за штакетника, который
едва превышал их холки, но не помышлЯвшие о том, чтобы перепрыгнуть его,
изредка раскормленные коты, шипЯ, выгибали свои спины, и тут же, отЯжелев,
плюхались на брюхо, - и все. Ќикакой добычи!
- € как они здесь живут? -- удивлЯлсЯ ‚олк, направлЯЯсь к ближайшей
роще.
Ќо и там его ждало разочарование.
- “ них что, ветки с деревьев не падают?
‚се чисто, как будто вчера подмели, все вылизано, в общем, противно до
отвращениЯ.
- ’ак не может быть! ’ак жить нельзЯ!
€ вот на фоне этой почти стерильной чистоты он, наконец, увидел добычу
-- оленЯ, но какого, таких он на своей земле не встречал. Љрасавец! —уть
меньше лосЯ, но какие формы, какое благородство движений, как он прыгал,
уходЯ от погони! Ќо все не то, шерсть, как вчера вымытаЯ, более того,
расчесаннаЯ, рога и копыта отскоблены, даже блестЯт на солнце, а
выносливости никакой - зажирел. „аже резать не интересно, но надо -- есть
хочетсЯ.
- € что мне здесь делать? -- думал ‚олк, - здесь не может быть моих
братьев, здесь жить хорошо, но скучно. ‡десь тебЯ быстро посчитают и навесЯт
бирку.

x x x

…го поЯвление зафиксировали - в этой стране фиксировалось все.
“дивились, газеты поднЯли шумиху, все полосы и экраны заполонили его
изображениЯ. ЏоднЯлась дискуссиЯ, быстро долетевшаЯ до парламента,
предлагались самые разные варианты, вплоть до выделениЯ Џоследнему ‚олку
специальной территории в национальном заповеднике, огороженной и закрытой
длЯ посещений.
Ѓыло созвано специальное заседание парламента, на котором после бурных
дебатов на трибуну поднЯлсЯ Џатриарх, девЯностолетний гигант, не усохший с
годами, человек, который в незапамЯтные времена правил этой страной долгих
пЯтнадцать лет, человек, к слову которого прислушивались даже молодые,
буйные.
- „амы и господа! “знав о повестке сегоднЯшнего заседаниЯ, Я, честно
говорЯ, подумал, что наши многоуважаемые коллеги из партии "зеленых" как
обычно порют чушь и подменЯют высосанными из пальца проблемами реальные
задачи, от решениЯ которых зависит настоЯщее и, главное, будущее нашей
страны. Ќо подумав, Я решил прийти и непременно выступить. Ѓыть может, это
мое последнее выступление в этом зале и Я надеюсь, что высокое собрание не
будет возражать, если кому-то покажетсЯ, что Я говорю не совсем по теме.
Џотому что говорить Я буду как раз по интересующему вас всех вопросу, но в
более широком, человеческом и, если хотите, историческом аспектах.
‚ы сейчас озабочены судьбой Џоследнего ‚олка. Џонимаю. ѓордое животное,
вид, который в изобилии водилсЯ на ‡емле совсем недавно, на нашей памЯти,
вдруг исчез. џ допускаю, что это в значительной мере свЯзано с причинами,
которые перечислЯли мое многоуважаемые коллеги, что дальше нам грозит
исчезновение других видов животных, но Я призываю вас к другому. Џосмотрите
на себЯ! ‡адумайтесь о себе! Ћ судьбе своих детей и внуков!
‚спомните. Ќа протЯжении веков наша страна и сопредельные с нами страны
были символом процветаниЯ. Ќаши мужчины, сильные, крепкие, не боЯлись
никакой работы, были готовы в любую минуту идти в бой, они поднЯли эту
страну, они отстроили эти города, эти соборы, эти мосты. Ћни создали эту
божественную музыку, котораЯ по сей день ЯвлЯетсЯ единственным, что
объединЯет нашу нацию в общей слезе восторга, написали тексты, которые, если
бы нынешнее поколение удосужилось их прочитать, ответили им на большинство
вопросов, которые они ставЯт, но на которые не способны ответить. Ћни
проникли в глубины мирозданиЯ, они вскрыли законы природы, они создали новые
устройства, аппараты, станки, облегчившие повседневный тЯжелый физический
труд, они создали нашу могучую промышленность, давшую товары всему миру. ѓде
эти мужчины?! ‚ы, вы, вы превратились в нацию болтунов, не желающую и не
могущую заниматьсЯ нормальным трудом, вы - нациЯ болтунов, предпочитающаЯ
копание в юридических или психиатрических казусах реальной работе на земле,
возведению зданий, которое прославит вас в веках, созданию новых машин,
всему, где надо приложить свои руки. €знеженные, надушенные, в кокетливых
паричках, чуть ли не с подведенными глазами, вы даже женщину не можете
трахнуть в свое и ее удовольствие, да простит менЯ высокое собрание за это
выражение!
Ђ наши женщины? ѓде они, широкобедрые, крепкие, работЯщие, рожавшие
между делом по десЯтку детей, державшими дом и семью? ќти, нынешние, вешалки
с длинными ногами, которые вдруг возомнили себЯ равными мужчинам, что,
впрочем, и немудрено с такими мужчинами, ринулись в бизнес, в общественную
деЯтельность, стали самостоЯтельно утверждать свое положение, свой статус.
Ћни забыли о главном предназначении женщины - рожать и воспитывать детей.
Ћни предпочитают общение с себе подобными и на исходе жизненных сил
производЯт на свет каких-то полудохлЯков, которые, благодарЯ достижением
современной медицины, несут дурную кровь дальше, производЯ себе подобных.
ђаньше у нас была одна проблема - слишком много людей. Ќам не хватало
земли и наши мужчины отправлЯлись в дальние страны, на другие континенты,
переплывали океаны, несли свои знаниЯ, свою веру и свое семЯ в новые страны.
Њы создали этот мир, пусть в чем-то навЯзали, пусть иногда кроваво, но мы
создали его! Ђ что потом? Њы вдруг озаботились всеобщим равенством, стали
защищать и опекать всех, кроме тех, кому, судЯ по нынешнему состоЯнию дел,
опека действительно нужна - настоЯщим мужчинам и женщинам, носителЯм нашей
культуры, наших традиций. € таким и сЯким, гомосексуалистам и
матерЯм-одиночкам, наркоманам и цветным - всем широкаЯ дорога. ‘ам грешен,
признаю, сам принимал, а иногда и предлагал эти законы. Љаюсь!
Њы перестали рожать детей, нам не стало хватать рабочих рук. Ќет! Ќам
бы их хватило, если бы мы не потерЯли вкус к работе. Ќо мы стали гордыми и
заносчивыми, мы стали приглашать рабочих из-за рубежа, мы с радостью
уступили им сначала грЯзную работу, потом тЯжелую работу, потом, по мере
того, как менЯлись наши представлениЯ о тЯжести работы, вообще всЯкую
созидательную работу. Њы принимаем законы, гарантирующие их права, они
радостно их приветствуют и делают вид, что подчинЯютсЯ остальным нашим
законам. џ ничего не хочу сказать плохого об эмигрантах, они такие же люди,
как и мы, в чем-то даже лучше. Ћни живут, на мой взглЯд, правильно, так, как
раньше жили мы, по закону Ѓога и Њира. ЃерутсЯ за любую работу, чтобы
обеспечить семью, веселЯтсЯ после работы, поют свои песни, любЯт, рожают
детей и в конце концов уезжают на свою родину.
€ если придет великий мор, какаЯ-нибудь новаЯ болезнь, с которой наша
лучшаЯ в мире, без всЯкой иронии, медицина сразу не справитсЯ, то первыми
вымрем мы, не они, мы, слишком разнеженные, слишком полагающиесЯ на
патентованные пилюли, мы, продукты дурной крови. € через двадцать-тридцать
лет последний потомок великих рыцарей будет рыскать по миру в поисках себе
подобных, а новые хозЯева нашей страны будут заседать в этом зале и,
умилЯЯсь собственной добротой, будут предлагать ему комфортабельную клетку с
пожизненным обеспечением где-нибудь в райском уголке нашей бывшей страны.
џ все сказал. ‘пасибо за внимание.
‚ гробовом молчании зала прошелестел вопрос.
- —то делать с ‚олком? „а ничего. Ћставьте его в покое. Ћставьте ему
его свободу - это единственное, что у него осталось. Ќе заботьтесь о нем -
он сам о себе позаботитсЯ. Ќе заботьтесь о нем, пока сам не попросит. Ђ он
не попросит!

x x x

Џосле этого его все узнавали, его встречали, тем более, что времЯ его
поЯвлениЯ с точностью до минуты передавалось вертолетами слежениЯ. ‚олк уже
бросил свои попытки как-то укрытьсЯ от этого навЯзчивого вниманиЯ или хотЯ
бы просто порыскать по близлежащим лесам и шел напрЯмую, по автостраде, лишь
бы побыстрее добратьсЯ до цели, до Љрайнего ЊорЯ, лишь бы исполнить свою
миссию.
ЏерваЯ подобнаЯ встреча его удивила. ‚доль дороги стоЯли какие-то
странные женщины, многие в облегающем черном, рЯдом смешные, почти все с
заметными животами мужчины, в кожаных шортах, в шлЯпах с перьЯми,
поднимавшие ему вслед огромные прозрачные бокалы с жидкостью цвета мочи
больного волка, но вот из этой огромной толпы вдруг выскочила девочка, лет
пЯти-шести, как и большинство окружающих женщин светленькаЯ, с серо-голубыми
глазами, но в отличие от них одетаЯ в Яркое, цветастое платьице, она
неожиданно подскочила к ‚олку и накинула ему на голову, в аккурат на уши,
нечто сплетенное из цветов. ‚олк было трЯхнул головой, чтобы скинуть это с
головы, но оно не слетело, и тут до ‚олка дошло, что это нечто ему даже
понравилось, оно пахло не теми цветами, которые росли вокруг домов этих
людей, в их геометрически правильных палисадниках, оно пахло цветами,
собранными в чистом поле.
- € где она нашла здесь такое поле? -- подумал ‚олк и благодарно кивнул
девочке.
Ќо мамаша девочки уже продиралась сквозь толпу на спасение ребенка,
заранее причитаЯ, и девочка что-то сказала ‚олку на непонЯтном пока длЯ него
Языке, но по тону Явно доброе, провела своей пухлой ручкой по его голове,
‚олк второй раз кивнул девочке, крикнул ей свое обычное приветствие: "†елаЯ
тебе всю жизнь удачной охоты!" -- и умчалсЯ прочь. Ђ девочка долго махала
ему вслед рукой и лукаво улыбалась на всхлипы и охи причитающей вокруг
матери.

x x x

’ак он добежал до Ѓольшой ‚оды и долго стоЯл на берегу, ожидаЯ нужного
ветра. € вот этот ветер донес до него запах другой земли и он заметалсЯ,
подалсЯ на холод, потом на тепло, и побежал вдоль берега, который через два
днЯ пути свернул опЯть на закат, и ‚олк, наконец, достиг скалистого берега,
о который разбивались свинцовые мертвые волны, чем-то удивительно похожие на
те, которые он видел у того, другого Љрайнего ЊорЯ. Ћн провел там несколько
дней, принюхиваЯсь и вглЯдываЯсь вдаль. Ќо вот как-то показалсЯ альбатрос и
‚олк, пересиливаЯ шум волн, крикнул ему: "…сть ли там что-нибудь на закате?"
- Ќет. ‘колько Я летал -- нет.
- ќто что -- Љрайнее Њоре?
- „а. Њы всегда возвращаемсЯ на этот берег.
- —то ж, закончен мой путь, - подумал ‚олк, - пора возвращатьсЯ домой.
Џуть от морЯ до морЯ и нету пристанища мне. € навеки забудь о душе ты
родной, позабудь свое горе, поищи забвенье на дне.

x x x

Ћн возвращалсЯ домой, возвращалсЯ другим путем, но не от надежды, от
привычки -- вдруг повезет. Ћн оттолкнулсЯ от гор на тепле, там ему
рассказали, что его племени дальше нет, также, как и у другого краЯ земли --
слишком жарко и слишком много людей, и он двинулсЯ на восход, прЯмиком
домой.
Ћн бежал, выкрикиваЯ свой призыв, и везде получал привычный ответ, но
однажды, в преддверии гор, он окликнул парЯщего в небе Ћрла.
- Њы с тобой одной крови, - произнес он древнее заклинание, не надеЯсь
на понимание в этой неизвестной стране.
- Ђ-а, великий путешественник, - проклекотал Ћрел, опускаЯсь на
ближайшую скалу, - слава о тебе поднЯлась до небес и достигла менЯ.
- џ рад, что в этой стерильной стране хоть у кого-то сохранилось
чувство юмора.
- ‚о всЯкой шутке есть долЯ шутки, - ответил орел, усмехаЯсь, - чего ты
хочешь?
- Ќе видел ли ты моих братьев? -- спросил ‚олк, больше по инерции.
- Ќу почему же, видел, - буднично ответил Ћрел.
‚олк несколько минут не мог проглотить комок в горле.
- ѓде? ѓде? -- бессвЯзно вырывалось из пасти.
- „а ты успокойсЯ. ќто недалеко. Џоловину твоего дневного перехода по
дороге двуногих туда, на восход, затем свернешь у большого камнЯ, похожего
на кабанью голову, к холоду и придешь к своим братьЯм. ’ам есть некоторые
сложности, но ты разберешьсЯ, в крайнем случае, Я помогу тебе.
- ‘пасибо тебе, - выдавил ‚олк.
- ‘пасибо будешь говорить после встречи, - туманно ответил Ћрел.

x x x

‚олк добежал до большого камнЯ, похожего на кабанью голову, часа за три
и заметалсЯ, но вот нашел вроде тропинку, едва заметную, и двинулсЯ по ней,
но скоро она кончилась и он остановилсЯ, в растерЯнности.
- „орогу потерЯл, брат, - раздалсЯ голос откуда-то сверху.
- „а, потерЯл, нет следа, понимаешь, - согласилсЯ ‚олк, глЯдЯ на
молодого орла в небе.
Њой дЯдЯ просил помочь тебе.
“ тебЯ хороший дЯдЯ, Я помню его, береги его, - ответил ‚олк.
- €звини, Я немного опоздал, не ожидал, что ты прибежишь так быстро.
- џ так давно не видел моих братьев. џ никогда не видел моих братьев. џ
очень хочу увидеть моих братьев.
- џ помогу тебе.
‚олк под руководством орла бежал по горной тропе.
- ќто тропа не длЯ волка, это тропа длЯ козла, - думал он, но бежал,
где-то полз на брюхе, но двигалсЯ вперед.
- ѓде-то здесь, под этими скалами, должен быть проход, мне о нем
говорил отец, по рассказам его отца, а там, за горами -- твои братьЯ, их Я
видел. Ќо они очень осторожны. “дачи тебе.

x x x

Џещера была узкаЯ и длиннаЯ. …сли бы ‚олку не сказали, какой приз ждет
его в конце, он никогда бы не сунулсЯ в эту ловушку. Ћн ни разу не бежал, он
шел, полз, продиралсЯ и, когда перед ним забрезжил свет, он не возносил
хвалу ‘оздателю, он требовал награды.
Џеред ним расстилалась восхитительнаЯ долина, вытЯнутаЯ с тепла на
холод, всЯ в купах сосен и буков, а вокруг, до самых небес поднимались горы,
неприступные горы, блестевшие белыми маковками на фоне синего неба. ‚олку
вспомнились пересказы Ћтца о родине Њатери -- она жила в похожей долине, но
‚олк почему-то сразу понЯл, что не здесь. ’о, что рассказывал Ћтец, говорило
о дикой природе, а это место, как и все вокруг, было слишком искусственным,
слишком картинным, слишком красивым, чтобы быть правдой.
Ћн в изумлении оглЯдывалсЯ вокруг, в какой-то момент ему подумалось:
"Ќаверно так должна выглЯдеть „олина ‘мерти -- весь мир, свернувшийсЯ в
лакированную, усыпанную цветами домовину", - и тут как будто бы с небес
раздалсЯ голос.
- Џриветствуем тебЯ, собрат.
Џеред ним сидело несколько волков, таких родных, таких серых. €х
вытЯнутые морды выражали внимание, их серые глаза -- благожелательность.
- Љак Я рад! -- воскликнул ‚олк. -- ‘колько переходов, сколько лет пути
Я оставил позади в поисках вас. ЊенЯ с рождениЯ уверЯли, что Я -- Џоследний.
џ не верил, мой отец не верил, он послал менЯ в мир, чтобы Я нашел вас,
своих братьев, и Я нашел вас. …сть ли большее счастье в жизни!?
- Њы тоже рады приветствовать тебЯ, пришелец, - сказал самый старый
волк. -- —то привело тебЯ в нашу обитель, в которую вот уже много поколений
не вторгалсЯ никто посторонний?
- џ -- Џоследний, Я прошел от Љрайнего ЊорЯ до Љрайнего ЊорЯ, Я прошел
этот путь в поисках вас, моих братьев, и Я нашел вас.
- Њы это слышали, мы понЯли тебЯ. ’ы, судЯ по всему, мужественный
молодой волк, если пробилсЯ к нам несмотрЯ на все препоны. Њы тоже рады
видеть тебЯ, нам тоже казалось, что мы последние, более того, эта мысль
определЯет всю нашу жизнь. Њы -- хранители ‡акона, мы родились с этой
мыслью, это наше предназначение и мы передаем его нашим потомкам.
- ‘клонЯю голову перед вашей мудростью, - успел вставить ‚олк, но
старейшина, не обращаЯ на это вниманиЯ, продолжал.
- Њного поколений назад, когда двуногие расширили наши тропы и сделали
их жесткими, когда поЯвились их вонючие телеги, двигавшиесЯ без помощи
лошадей, когда в окрестных селениЯх, где раньше мы всегда могли найти
добычу, они возвели свои новые большие логова, куда прибывали все новые
двуногие, заполонившие наши горы, когда двуногие нарушили ‡акон и стали
убивать все живое не ради необходимой добычи, а ради удовольствиЯ убивать,
тогда, много поколений назад, мы решили уйти из этого мира, из мира,
отринувшего ‡акон, решили уйти в гордое неприступное уединение, чтобы в мире
и согласии хранить ‡акон.
‘тарый ‚олк говорил это нараспев, чуть подвываЯ, как хорошо
затверженный урок, а остальные, закрыв глаза и поводЯ из стороны в сторону
головами, в трансе внимали знакомому с детства рассказу.
- Ќаши Џраматерь и Џраотец долго рыскали по горам и долинам в поисках
новой родины, но везде были двуногие и нигде не было от них спасениЯ. € в
конце концов ‘оздатель в награду за их настойчивость указал им длинную узкую
пещеру, по которой они пробирались два днЯ и две ночи, но это был
благословенный путь, ибо в конце его им открылась долина, красивее которой
нет на всем свете. Џо шелковистой траве прыгали тучные зайцы, по опушкам рощ
небольшими стадами проносились легконогие серны, среди уходЯщих ввысь
деревьев в величественной неподвижности застыли огромные олени с
раскидистыми кустами рогов, в воздухе, прозрачном и свежем, жирные перепелки
ставили на крыло свои выводки, по уступам терЯющихсЯ в небе гор перебирались
мохноногие козлы. Њножество ручейков кристально-чистой воды сбегало с
ледников в долину, собираЯсь в центре в прекрасное озеро, полное нежной
краснотелой рыбы. € не было им в долине соперников за добычу и могли они
начать новую жизнь с мира.
‚олк поначалу слушал внимательно и почтительно -- у каждого рода есть
своЯ ‚еликаЯ ‘казка. ‚едь и его отец -- Ћдинокий ‚олк -- долгими днЯми в
вольере рассказывал ему преданиЯ их рода, голос его при этом становилсЯ
торжественным, рокочущим и ‚олчок боЯлсЯ пошевелитьсЯ, чтобы отец не
рассердилсЯ и не прервал рассказ.
Ќо историЯ этих волков была какаЯ-то другаЯ, может быть, слишком
напыщеннаЯ и тщеславнаЯ, ‚олк пока не разобралсЯ, но почтительность
потихоньку испарЯлась и вот уже ‚олк по ходу рассказа стал вставлЯть, про
себЯ, конечно, разные комментарии: "Љак же, два днЯ и две ночи! Ђ олени сюда
тоже по этому лазу проползли?" -- и другое в том же роде.
‚олки же, казалось, не обращали на него никакого вниманиЯ и ‘тарый
‚олк, выполнЯЯ ежедневный ритуал, монотонно продолжал.
- € вот пришли они в долину и возрадовались. ‚се было длЯ них благодарЯ
милости ‘оздателЯ: и тучные нивы, и ласковаЯ природа, и мир. € первым делом
заделали они лаз, ведущий в долину, чтобы никто посторонний не мог нарушить
их свЯщенный покой. € возвеселились они, и зачали свое первое потомство, и
воспитали его в почтении к ‡акону, и передали им его свЯщенный свет по
наследству.
‘тарый ‚олк замолк и как-то сразу сдулись другие члены синклита.
‘вЯщенный ритуал был закончен.
- ‘ейчас, о пришелец, ты можешь обойти наши владениЯ, насладитьсЯ их
красотой, познакомитьсЯ с младшими представителЯми нашего племени, а
вечером, при свете луны, мы просим тебЯ присоединитьсЯ к нам, старейшинам
племени, возможно, у нас будет к тебе интересное предложение, но Я должен
согласовать его с другими старейшинами. €ди с миром. Њы рады встрече с
тобой.
Ћбескураженный, ‚олк отошел от старейшин, но вскоре, заинтригованный
новым местом, начал рыскать по окрестностЯм. Ѓлиже к центру долины он
наткнулсЯ на группу молодых волчиц, расслабленно лежавших в тени буков.
- —его грустим, девушки? -- воскликнул ‚олк. ‚ другой ситуации он
сказал бы: "„евицы-красавицы", - но эти на красавиц не тЯнули, слишком
чахлые, заморенные.
- Ћттого и грустим, что девушки, - откликнулась самаЯ молодаЯ,
побойчее.
- Ђ где кавалеры?
- „а там, у озера лежат, отдыхают.
- Ђ-а, - понимающе протЯнул ‚олк, - после удачной охоты. •орошее дело.
- „а какаЯ там охота! Ћни вообще не охотЯтсЯ. Ћни слова этого не знают,
- раздалось со всех сторон.
- ќто - как? -- недоуменно спросил ‚олк.
- “ нас охотЯтсЯ только старейшины и они приносЯт нам добычу, -
поЯснила одна из волчиц, постарше.
- џ бы на их месте не рисковал охотитьсЯ, - усмехнулсЯ ‚олк.
- ќто почему? -- удивились волчицы.
- ЏромахнутсЯ и -- все, - ответил ‚олк, - в соответствии с ‡аконом
такой волк не может быть вожаком, а если он вожак, то это уже мертвый волк.
’ак гласит ‡акон. Ђ ведь вы, как Я слышал, хранители ‡акона, - провокационно
бросил он.
- Ќет такого в ‡аконе! Ќе говорили нам такого! -- завопили волчицы.
- …сть, девушки, есть, - спокойно ответил ‚олк, - ‡акон -- он один,
просто помнЯт его по-разному.
Џовисло долгое неловкое молчание.
‚олк еще раз окинул взором волчиц. ‚роде и молодые, но какие-то
дрЯблые, без радости, без бурлЯщих под спудом жизненных соков, готовых
излитьсЯ потомством, без той искры, котораЯ вспыхивает, когда махнет волчица
хвостом -- и волки готовы глотки друг другу рвать за ее обладание.
- Њожет быть, вы есть хотите? -- неожиданно даже длЯ самого себЯ
спросил ‚олк.
- ќто мы завсегда хотим, - ответила самаЯ молодаЯ и широко улыбнулась.
- ќто мы завсегда обеспечим, - в тон ей ответил ‚олк и размашистыми
прыжками скрылсЯ в роще.
ѓде-то сбоку, у озера осталась группа молодых волков, но те даже не
поднЯли голов в его сторону. ‚олк, обиженный таким невниманием, проскочил
было мимо, но потом вернулсЯ - разобратьсЯ.
- —его скучаем, мужики! -- воскликнул ‚олк вместо приветствиЯ,
возникнув на полЯнке у озера. Ћкинул взором молодых волков -- снулые, не
охотники, не бойцы.
- Ђ, собрат, и мы приветствуем тебЯ, - как-то вЯло отозвалсЯ один из
волков, - слухи о твоем чудесном поЯвлении достигли и нашей скромной
обители.
- џ понимаю -- старейшины, но хоть вы-то можете говорить нормально!? --
не выдержал ‚олк.
- Ђ что ненормального ты, высокочтимый собрат, нашел в наших речах? --
немного удивилсЯ один из волков, другой.
- „а это так, к слову, не обращайте вниманиЯ. Љстати, как у вас тут с
охотой, а то девушки грустЯт? -- ‚олк перевел разговор на другое.
- „олЯ их такаЯ девичьЯ -- грустить, - глубокомысленно ответил один из
волков и все остальные согласно закивали. Ћтвет на вопрос об охоте увЯз в
долгом молчании.
- Ђ как ты к нам попал? -- прозвучал наконец давно ожидаемый ‚олком
вопрос.
- Ћрел показал мне вход в пещеру, ведущую к вам, - с готовностью
ответил ‚олк, - противный лаз, конечно, но Я знал, что здесь ждете менЯ вы,
и Я быстро прошмыгнул.
- ќто, наверно, тот путь, который ‘оздатель указал Џраматери и Џраотцу.
Ќам говорили, что его давно, еще в те времена завалили, - просто
констатировали волки.
- „а вы что, ребЯта, ни разу не пробовали найти этот таинственный лаз?
-- удивилсЯ ‚олк.
- ‘казано же, что его нет -- чего искать? -- последовал недоуменный
ответ.
- џ бы на вашем месте обЯзательно поискал, - сказал ‚олк и тихо
добавил, - и обЯзательно нашел бы.
- Ќу и как -- ’ам? -- последовал еще один долго ожидаемый ‚олком
вопрос, но как-то вЯло, без особого интереса, так, длЯ поддержаниЯ
разговора.
- ’ам -- прекрасно. ’ам -- огромный мир, в котором есть все: и
бескрайние леса, и полЯ, утекающие высокой травой за горизонт, и ласковые
реки, нежно убаюкивающие после охоты, и много добычи, если хочетсЯ есть, и
сильные красивые животные, с которыми можно схватитьсЯ, когда хочетсЯ
испытать себЯ, и крепкие любвеобильные самки, всегда выходЯщие тебе
навстречу. ѓде-то далеко на восход и где-то далеко на закат есть два Љрайних
ЊорЯ, соленых, мрачных, бесконечных, таких, которые не может перелететь ни
орел, ни буревестник, но между этими Љрайними ЊорЯми -- огромный мир, самое
главное в котором -- свобода.
- Ќо там есть и двуногие, - тихо напомнил один из волков.
- Ђ что двуногие? -- пожал плечами ‚олк. -- Ћни сами по себе - Я сам по
себе, они менЯ не трогают -- Я их не трогают. Ћни сейчас боЯтсЯ менЯ больше,
чем Я их.
- Ќо ты ведь пришел к нам, - раздалсЯ приторно-рассудочный голос.
- „а, пришел. Џотому что во всем этом огромном мире нет одного, очень
важного, по крайней мере, длЯ менЯ -- волков. џ -- один, Я -- Џоследний, -
грустно ответил ‚олк.
- ‚от видишь! ‡начит, правы были наши Џраматерь и Џраотец, правы наши
старейшины. Њы, затворившись в этой долине, сохранили наш род, сохранили
‡акон, и придет времЯ, отсюда начнетсЯ возрождение нашего рода и
распространимсЯ мы от Љрайнего ЊорЯ до Љрайнего ЊорЯ!
- ‡вучит красиво, - думал ‚олк, направлЯЯсь прочь от лежбища молодых
волков, - но как-то заученно, буднично. €м это вдолбили с детства, но нет
веры в сердцах, нет сил на подвиг и нет порыва.
‚олк пересек рощу, луг, еще одну рощу, но нигде не пронеслось и запаха
добычи, ни застарелого следа, ни помета, ничего. ’олько раз под дерево
закатилсЯ клубок ежа, но ‚олк посчитал ниже своего достоинства свЯзыватьсЯ с
ним -- возни много, да и как донести.
‚олк добежал почти до самых гор, благо совсем недалеко, и тут заметил
на круто поднимающемсЯ вверх альпийском лугу небольшое стадо козлов.
- Ќе так плохо, - подумал он, выбрал козочку помоложе, понежнее, но уже
нагулЯвшую вес, и вихрем налетел на стадо.
‚ первый и последний раз в жизни он увидел в гаснущих глазах не боль,
не страх, не покорность, а недоумение -- как такое могло случитьсЯ? €
остальные козлы, которые в любой другой местности уже давно рассыпались бы в
разные стороны и мигом взлетели на неприступные скальные площадки, здесь
стоЯли рЯдом и с таким же недоумением смотрели на ‚олка.
- “ этих видно тоже какой-то свой специальный ‡акон, только длЯ этой
долины. Ќеправильные козлы! - раздраженно подумал ‚олк, схватил козочку,
закинул за спину и пустилсЯ в обратный путь.
‚олчицы радостно приветствовали его возвращение, но, увидев принесенную
им добычу, сразу сникли.
- “гощайтесь, девушки! Ќадо будет -- еще принесу.
- ‘пасибо, - тихо выдавила та, котораЯ помоложе, побойчее, остальные же
затравленно промолчали. € никто не двинулсЯ.
- Ћ, горе нам, - раздалось неожиданно откуда-то со стороны и на полЯнку
гуськом вышли старейшины, - чужестранец, ты нарушил ‡акон! Ќо мы прощаем
тебЯ, ибо ты молод и не ведаешь, что творишь. Џойдем с нами, мы просветим
тебЯ, прольем на тебЯ свет ‡акона и обсудим другие наши дела. Ѓрат, забери
эту несчастную жертву кровожадности нашего неразумного, но высокочтимого
гостЯ, и пройдемте на ЏолЯну ‘овета.
ЏроцессиЯ развернулась и в том же порЯдке, по старшинству, удалилась,
последний со скорбным видом нес в зубах козочку.
- ‘тариков надо уважать, девушки, - сказал ‚олк и, добавив, - пока они
не промахнутсЯ, - двинулсЯ вслед за старейшинами.
Љазалось, он совсем не задержалсЯ, но когда ‚олк достиг ЏолЯны ‘овета,
посреди нее белела лишь горочка костей, да и тех неловко, по-старчески
разгрызенных -- все, что осталось от козочки.
Њы принесли ее в жертву Џраматери и Џраотцу, - зачем-то поЯснил
старейшина, впрочем, без всЯкого смущениЯ, и продолжил своим гнусавым
голосом. -- ‚ начале мы хотели бы объЯснить тебе суть нашей жизни, чтобы
впредь, а ведь ты останешьсЯ у нас надолго, по крайней мере, мы все на это
очень надеемсЯ, так вот, чтобы впредь не случалось подобных, как бы это
лучше сказать, недоразумений. Њы рассказали тебе, как наши Џраматерь и
Џраотец нашли эту долину и что они нашли в этой долине: по шелковистой траве
прыгали тучные зайцы, по опушкам рощ небольшими стадами проносились
легконогие серны, среди уходЯщих ввысь деревьев в величественной
неподвижности застыли огромные олени с раскидистыми кустами рогов, в
воздухе, прозрачном и свежем, жирные перепелки ставили на крыло свои
выводки, по уступам терЯющихсЯ в небе гор перебирались мохноногие козлы;
множество ручейков кристально-чистой воды сбегало с ледников в долину,
собираЯсь в центре в прекрасное озеро, полное нежной краснотелой рыбы. Ќо
шло времЯ, наше племЯ разрослось, нам надо было все больше еды и вот уже
дети детей наших Џраматери и Џраотца практически уничтожили всю добычу в
долине и тогда наш великий предок, которого мы чтим не менее наших Џраматери
и Џраотца, развил ‡акон и установил ‚еликий Њир. Ћтныне мы не могли свободно
охотитьсЯ и отнимать жизнь у любой добычи просто потому, что нам хотелось
есть, мы могли лишь собирать согласованную с остальным животным миром дань,
минимально необходимую дань. Ќо при этом и на себЯ мы наложили тЯжелые
обЯзательства: наши волчицы не могли рожать больше одного раза в жизни и из
каждого помета по прошествии трех месЯцев мы оставлЯли только трех волчат,
самых сильных, самых развитых, самых умных, лучше всех понимавших ‡акон. ’ак
мы достигли взаимопониманиЯ с природой, так был установлен ‚еликий Њир.
’олько мы, старейшины, имеем право в определенный момент сходить к нашим
братьЯм, козлам, и потребовать у них законную дань, и они отдают ее нам,
пусть старыми, жесткими и жилистыми козлами, но отдают! ‚се остальные члены
‘таи получают пищу из наших лап. € они счастливы!. „а, они счастливы! “ них
есть все, что нужно длЯ жизни, все, что нужно длЯ продолжениЯ жизни!
- Љак Я понЯл, у вас возникли проблемы, - мЯгко напомнил ‚олк.
- „а! - кивнул головой старейшина, нехотЯ. -- ‚ последние годы наши
волчицы не могут зачать, а если и зачинают, то потомство долго не живет. Ћни
умирают не от болезней, не от битвы, они умирают просто так. ‘егоднЯ он
бегает перед тобой, кувыркаетсЯ с братьЯми и сестрами, а завтра, глЯдишь,
загрустит и сгорает в три днЯ.
- ‘тае нужна свежаЯ кровь, так гласит ‡акон, - сказал им ‚олк.
- Ќе надо нам толковать ‡акон. Њы -- хранители ‡акона! -- начал было
гневливую проповедь старейшина, но осексЯ и, смЯгчившись, проговорил. -- Ќе
будем спорить, ведь мы пригласили тебе не за этим. ‚ твоих словах есть долЯ
правды. ‘тае действительно нужна свежаЯ кровь и ее нам дашь ты. ЋставайсЯ,
покрой всех наших волчиц, а потом уходи, продолжай свои великие странствиЯ.
…сли бы старейшина просто предложил ‚олку остатьсЯ в их ‘тае, если бы
не позволил себе легкого налета иронии в словах о великих странствиЯх, ‚олк,
скорее всего, согласилсЯ бы, осталсЯ, надолго или нет -- это другой вопрос,
но осталсЯ бы, покрыл всех волчиц и встрЯхнул это болото. Ќо после таких
слов старейшины кровь бросилась ему в голову.
- ЋстатьсЯ, чтобы еще на два-три поколениЯ продлить агонию вашего
рода?! —тобы продлить это недостойное, противное всем законам ‘оздателЯ и
Њира существование! Ќет, увольте. Џодыхайте сами, без менЯ.
Џривлеченные громким голосом ‚олка к ЏолЯне ‘овета прибрели остальные
члены ‘таи и тихо расселись кружком, чуть поодаль от ‚олка и старейшин, и
теперь ‚олк говорил, обращаЯсь ко всей ‘тае.
- ‚аши Џраматерь и Џраотец были просто парой трусливых глупых волков.
Ћни первыми нарушили ‡акон, забившись в этот угол, они первыми предали наше
племЯ, променЯв свободу на эту красивую клетку. ‚место того, чтобы грудью
встретить все напасти этого мира, сражатьсЯ с ним в открытом бою, отстаиваЯ
свое исконное право на жизнь, на свою территорию, они, поджав хвосты,
отползли в сторону, возносЯ хвалу ‘оздателю, что на найденном ими клочке
земли у них нет соперников за добычу.
‚ам они передали свою дурную трусливую кровь, вам они передали
приглаженный, подогнанный под жизнь в клетке ‡акон. € вы достойно продолжили
их дело, судорожно цеплЯЯсь за призрачное существование, не помышлЯЯ о
бунте, о свободе. € за это ‘оздатель покарает вас, покарает забвением и
смертью, не славной смертью в бою, а позорной смертью в собственных
старческих нечистотах.
џ ухожу. Ѓыть может, мне удастсЯ еще найти на этой земле волков, моих
братьев. ‡десь их Я не вижу.
- Ќет, ты не уйдешь, - злобно прошипел старейшина и крикнул, обращаЯсь
к молодым волкам, - убейте его, если он уйдет, он разнесет весть о нас по
всей земле, и придут сюда двуногие, и уничтожат нас.
- ‘идеть! - грозно рыкнул в ответ ‚олк и вскочившие было молодые волки
покорно прижались к земле. -- џ этим заморышам одной лапой хребты могу
переломать, но Я чту ‡акон. ‡акон говорит, что волк может убить волка только
в двух случаЯх -- в бою за лидерство и в бою за волчицу, но только в честном
бою, один на один, грудь в грудь. € вы, кичащиесЯ тем, что вы -- хранители
‡акона, должны это знать. Ђ что касаетсЯ того, что Я разнесу весть о вас,
тут Я вас успокою. Џо всей земле разноситсЯ весть о героЯх, нельзЯ разнести
весть о том, чего нет. ‚ас -- нет.
- џ ухожу. ќй, красавицы, кто со мной? џ покажу вам мир, Я дам вам
потомство, Я дам вам свободу!
Ќо волчицы съежились и как-то задом, неловко, отползли в сторону.
- ќх, вы... - протЯнул ‚олк, развернулсЯ и побежал к лазу.
‚сю дорогу по пещере его сопровождал мерный перестук мелких камешков и
комочков земли -- волки засыпали лаз.

ќпилог

Ћн вернулсЯ домой и в безумной надежде обежал границы своей ’ерритории
-- вдруг инстинкт приведет сюда тех, четырех, молодых. Ќо никто не встречал
их.
€ умерла надежда.
’оска.
Ћдиночество.

x x x

- ѓосподи! џ распростерт пред тобой, наг и сир. € нет гордыни в сердце
моем. џ живу в мире со всей природой, но нет мира в душе моей.
џ всю жизнь старалсЯ следовать твоему ‡акону, твоим предначертаниЯм, по
крайней мере так, как Я их понимал. џ вырвал свободу, отринув сытую
спокойную жизнь, но эта свобода излилась в одиночество, которое Я не знал
бы, не мог бы знать, не мог бы понЯть там, в клетке. џ щедро разбрасывал
свое семЯ, надеЯсь, что по одним тебе ведомым законам воскреснет мое племЯ.
Ќо не дано мне было увидеть результат трудов моих чресел. „а и может ли быть
простое продолжение жизни предназначением? џ убивал предателей нашего рода,
но понЯл, что не виноваты они и среди них есть храбрые, достойные сердца. „а
и может ли быть убийство предназначением? џ мстил двуногим, уничтожившим мое
племЯ, Я даже убивал их, но они в большинстве своем любили и защищали менЯ и
не смели поднЯть на менЯ руку. „а и может ли быть месть предназначением? џ
прошел от Љрайнего ЊорЯ до Љрайнего ЊорЯ в поисках своих братьев и не нашел
их. Њожет ли быть вечный поиск без результата предназначением?
Џредназначением длЯ Џоследнего.
’ы не дал мне награды, ты не дал мне знака, что Я угодил, что Я угадал.
џ растерЯн, Я потерЯн, Я на распутье, где все дороги ведут в никуда.
‡а что ты бросил менЯ в этот мир, мир, созданный ’обой, с сознанием,
что Я -- Џоследний. ‡а что обрек ты менЯ такой доле, ты, который лучше всех
понимаешь, что такое одиночество, одиночество в бесконечности пространств и
лет.
’ы отнЯл у менЯ семью, ты отнЯл у менЯ сына, свет очей моих, ты подарил
мне надежду, приведЯ к братьЯм, и тут же отнЯл, ибо не братьЯ они, а выродки
нашего племени. ‡а что ты так наказываешь менЯ? —ем Я провинилсЯ перед
тобой?
ќта ноша слишком тЯжела длЯ менЯ. џ слаб духом и немощен умом. Њне не
удалось, мне не дано было проникнуть в твои замыслы. џ не понЯл своего
предназначениЯ, твоего предназначениЯ мне. Џрости менЯ, ѓосподи! џ оказалсЯ
недостоин твоей милости. Ќо не карай! ‡а что, ѓосподи?
‘олнце моей жизни перевалило полдень и клонитсЯ к закату, но Я полон
сил и готов выполнить все, что ты мне укажешь. Ќо, ѓосподи, что мне делать,
куда направить свой бег? ѓосподи, дай мне знак!

Last-modified: Wed, 29 Mar 2000 17:45:52 GMT
Ћцените этот текст: