За ним появлялось другое, гремевшее еще громче. Трудно сказать, что делали сейчас люди на поверхности Земли, они и сами не знали, что они делают. Все было бессмысленно -- бежать домой, бежать из дома, или просто стоять и выть на небо. Во всех городах мира улицы взрывались толпами людей, машины сталкивались друг с другом под обрушивающимся на них шумом, который волнами перекатывался над горами и долинами, пустынями и океанами, и казалось, давил все. Лишь один человек стоял и смотрел в небо с грустью в глазах и с ватой в ушах. Он совершенно определенно знал, что происходит. Он узнал об этом, когда его суб-эфирный сенсор неожиданно замигал среди ночи и разбудил его. Он ждал этого момента долгие годы, но, расшифровав сигнал, сидя один в своей маленькой темной комнате, он похолодел, и сердце его сжалось. Почему из всех рас в Галактике, которые могли прийти и сказать "Привет!" планете Земля, подумал он, это должны были быть именно вогоны? Но он знал, что нужно делать. Когда корабли вогонов заревели в небе над ним, он раскрыл свою сумку и выбросил оттуда пару книг и рукописи. Там, куда он собирался, они были ему не нужны. Все было готово, и он был готов. Он был при полотенце. Внезапно Землю охватила тишина. Она была еще ужаснее шума, если могло быть что-то ужаснее. Какое-то время ничего не происходило. Корабли висели без движения в воздухе над всей Землей. Они висели, огромные, тяжелые, неподвижные, как будто издеваясь над природой. Многие люди впали в истерику, пытаясь понять, что перед ними. Корабли висели в небе, как на кирпичи, но не падали. По-прежнему ничего не происходило. Затем в воздухе раздался тихий, но всеобъемлющий шепот. Все стереосистемы в мире, все радиоприемники, телевизоры, магнитофоны, громкоговорители и динамики начали тихо настраиваться на одну частоту. Все консервные банки, мусорные ведра, все окна, автомобили, стаканы, все ржавые жестянки превратились в совершенные акустические устройства. Земле, прежде чем ее уничтожить, продемонстрировали великолепнейшую систему всеобщего оповещения. Но никакого концерта, музыки или фанфар не было. Было простое сообщение. -- Люди планеты Земля, минуточку внимания, -- произнес голос, и это было удивительно: непостижимо чистый квадрофонический звук с таким низким уровнем искажений, что наворачивались слезы. -- Говорит Простетный Вогон Джельц из Галактического Отдела Гиперкосмического Планирования, -- продолжал голос. -- Как вам, без сомнения, известно, план развития периферийных районов Галактики предусматривает прокладку гиперкосмической трассы через вашу звездную систему, и, к сожалению, ваша планета относится к числу подлежащих уничтожению. Процедура займет не более двух земных минут. Спасибо. Система оповещения замолкла. Необъяснимый ужас охватил людей на Земле. Ужас катился по толпам, как будто они были железными стружками на листе картона, под которым двигали магнит. Снова поднялась паника, влекущая спасаться бегством, но бежать было некуда. Увидев это, вогоны снова включили свою систему оповещения. Голос в ней сказал: -- И незачем притворяться удивленными. Все планы и графики строительства висели на доске объявлений в местном плановом отделе на Альфе Центавра в течение пятидесяти ваших земных лет. Так что у вас было достаточно времени подать официальную жалобу. Теперь уже поздно суетиться. Система снова замолчала, эхо от нее затихло. Огромные корабли медленно развернулись в воздухе. В днище каждого из них открылся люк, зияющий черной пустотой. К этому времени кто-то, видимо, настроил радиопередатчик, поймал волну, и передал на корабли вогонов сообщение с мольбой от имени всех землян. Никто не слышал сообщения, только ответ. Громкоговорители снова ожили. Голос звучал раздраженно: -- Что значит, вы не были на Альфе Центавра? Это же всего четыре световых года отсюда. Извините, но если вы не желаете интересоваться тем, что происходит вокруг вас, то это ваши проблемы. Включайте уничтожающие лучи. Из люков полился свет. -- Я не понимаю, -- сказал голос в системе оповещения, -- что за апатичная планета! Мне их даже не жаль. -- Он отключился. Наступила ужасная, жуткая тишина. Раздался ужасный, жуткий шум. Наступила ужасная, жуткая тишина. Вогонский строительно-монтажный флот уплывал в черное звездное пространство. Глава 4 Очень далеко, в противоположной спиральной ветви Галактики, в пятистах тысяч световых лет от звезды по имени Солнце, Зафод Библброкс, президент Имперского Галактического Правительства, мчался по дамогранским морям в своем ионно-реактивном дельта-катере, сверкающем и переливающемся в лучах дамогранского солнца. Жаркий Дамогран. Далекий Дамогран. Дамогран, о котором почти никто ничего не слышал. Дамогран -- секретная база "Золотого Сердца". Катер мчался по воде. Добираться до места нужно было довольно долго, потому что Дамогран -- довольно неудобная планета. Почти вся она состоит из огромных пустынных островов, разделенных очень симпатичными, но раздражающе широкими океанскими проливами. Катер мчался. Столь нелепая топология сделала Дамогран извечно пустынной планетой. Именно поэтому Имперское Галактическое Правительство и выбрало его базой для осуществления проекта "Золотое Сердце" -- из-за пустынности планеты и секретности проекта. Катер скользил по морю, разделяющему главные острова единственного на планете архипелага, имеющего сколько-нибудь полезные размеры. Зафод Библброкс ехал из крохотного космического порта на острове Пасхи (название острова -- ничего не значащее совпадение; на галактоязыке слово "пасхи" означает "маленький, ровный и светло-коричневый") на остров, где находился "Золотое Сердце", который еще по одному ничего не значащему совпадению назывался Францией. Одним из побочных эффектов работы над "Золотым Сердцем" была целая цепь совершенно ничего не значащих совпадений. Однако ни в коем случае не было совпадением то, что сегодняшний день, день кульминации проекта, когда "Золотое Сердце" будет, наконец, представлен ошеломленной Галактике, был также великим днем кульминации Зафода Библброкса. Именно ради этого дня он когда-то принял решение баллотироваться в президенты. Решение, которое поразило и взволновало всю Галактическую Империю: как, Зафод Библброкс? Президентом? Тот самый Зафод Библброкс? Тем самым президентом? Многие видели в этом убедительное доказательство того, что все мироздание, в конце концов, сошло с ума. Зафод улыбнулся и прибавил скорости. Да, Зафод Библброкс, авантюрист, бывший хиппи, тусовщик, (жулик? -- вполне возможно), невероятно тяжелый в общении нарциссист, у которого, как считали, крыша съехала окончательно и бесповоротно. Президент? Да! Никто не сошел с ума, по крайней мере, на этой почве. Только шесть человек во всей Галактике знали принцип управления Галактикой, и они понимали, что то, что Зафод Библброкс решил баллотироваться, было вполне закономерно: он был идеальной фигурой на посту президента (*). Но и они не могли понять, почему Зафод так решил. Он круто повернул, подняв стену брызг. Сегодня они узнают, чего хотел Зафод. Сегодня тот день, ради которого он стал президентом. Сегодня также его двухсотый день рождения, но это всего лишь очередное ничего не значащее совпадение. Мчась в катере по дамогранским морям, он с улыбкой думал, какой это будет удивительный и потрясающий день. Он расслабился и раскинул обе руки по спинке сиденья. Штурвал он держал третьей рукой, которую недавно приделал под правой, чтобы заниматься боксом на лыжах. -- Эй, парень, -- промурлыкал он сам себе, -- ты такой крутой! Но он чувствовал, тем не менее, что нервы его поют как струна. Франция была песчаным островом, имевшим форму полумесяца, около двадцати миль в длину и пяти в ширину. Создавалось впечатление, что он существует не как остров как таковой, а лишь сообщает форму и очертания огромному заливу. Это впечатление усиливалось тем, что внутренний берег полумесяца состоял почти полностью из отвесных скал. От вершин скал тянулся пологий спуск к противоположному берегу. На вершине одной из скал стояла приемная комиссия. Она состояла, в большинстве своем, из инженеров и ученых, построивших "Золотое Сердце", в основном гуманоидов, но было несколько рептилоидов, два или три грациозных максимегалактика, пара октопоидов и одно хулуву (хулуву -- это суперразумный оттенок синего цвета). Все были облачены в разноцветные церемониальные лабораторные халаты, кроме хулуву, которое ради торжественного случая временно преломилось в свободно стоящей призме. Все были сильно взволнованы. Странно, эти люди дошли до самых пределов законов физики, и перешли их; они перестроили основы материи; они растянули, скрутили и переломили меры возможного и невозможного; и после этого они волновались перед встречей с человеком с оранжевым шарфом на шее! (По традиции президент Галактики носит оранжевый шарф.) Им, вероятно, было бы все равно, даже если бы они узнали, что президент Галактики не обладает никакой властью. Но только шестерым во всей Галактике было известно, что президент должен не обладать властью, а лишь отвлекать от нее внимание. Зафод Библброкс был удивительно хорош в этом качестве. Толпа раскрыла рты, ослепленная ярким солнцем и молодцеватостью, с которой президентский катер обогнул мыс и вошел в залив. Сияя, он скользил по волнам, описывая широкие дуги. Днище катера не касалось воды, он держался на подушке из ионизированных атомов, но для эффекта он был оснащен ложными стабилизаторами, которые могли опускаться в воду. Они взрезали волны, поднимая их стеной, и оставляли в кильватере пенящуюся борозду, когда катер несся через залив. Зафод любил эффекты, они ему хорошо удавались. Он резко завернул штурвал, катер развернулся перед скалой в сумасшедшем крене и, остановившись, закачался на волнах. Он выскочил на палубу, помахал рукой и улыбнулся трем миллиардам человек. Эти три миллиарда наблюдали за каждым его жестом через глазки маленькой робот-камеры трехмерного изображения, услужливо висевшей в воздухе рядом с ним. Выходки президента были очень популярны в трехмерном изображении, на это они и были рассчитаны. Он опять улыбнулся. Три миллиарда и шесть человек не знали, что сегодняшняя выходка будет круче, чем кто-либо из них мог рассчитывать. Робот-камера взяла крупный план наиболее популярной из двух его голов, и он снова помахал рукой. Он был совсем как гуманоид, если не считать второй головы и третьей руки. Его светлые растрепанные волосы торчали в разные стороны, голубые глаза блестели совершенно необъяснимым блеском, а его подбородки были почти всегда небриты. Рядом с его катером качался и перекатывался на волнах, поблескивая на ярком солнце, прозрачный двадцатифутовый шар. Внутри него плавал широкий полукруглый диван, обитый великолепной красной кожей. Чем сильнее раскачивался и перекатывался шар, тем устойчивее был диван, непоколебимый, как обтянутая кожей скала. Все было сделано, опять-таки, для эффекта. Зафод шагнул сквозь стенку шара и развалился на диване. Он лениво раскинул две руки по спинке, а третьей смахнул пылинку с колена. Его головы огляделись, улыбаясь, и он положил ноги на диван. Ему казалось, что он вот-вот завопит от переполнявшего его восторга. Вода под пузырем вскипела и начала бить струей. Пузырь поднялся в воздух, подскакивая и качаясь на водяном столбе. Разбрасывая лучи света, он поднимался все выше на струе воды, падавшей из-под него обратно в море с высоты в сотни футов. Зафод улыбался, представляя себя со стороны. Смешной способ передвижения, но очень красивый. На вершине утеса шар замер на миг, скатился по огороженному мостику на небольшую вогнутую платформу и остановился. Под оглушительные аплодисменты Зафод Библброкс вышел из пузыря, его оранжевый шарф горел на солнце. Президент Галактики прибыл! Он подождал, пока стихнут аплодисменты, и поднял руки в приветствии. -- Привет! -- сказал он. К нему подбежал правительственный паук и попытался всунуть ему в руки копию заготовленной речи. Страницы с третьей по седьмую оригинала речи в данный момент плавали по дамогранскому морю в пяти милях от острова. Первые две страницы спас дамогранский хохлатый орел, и уже использовал их в строительстве гнезда совершенно новой конструкции, которую сам изобрел. Это гнездо состояло в основном из папье-маше, и вылупившимся птенцам было практически невозможно из него выпасть. Дамогранский хохлатый орел был наслышан о естественном отборе и не хотел рисковать. Зафод Библброкс знал, что речь ему не понадобится, и оттолкнул экземпляр паука. -- Привет! -- снова сказал он. Все смотрели на него, сияя улыбками. Или, во всяком случае, почти все. Он разглядел в толпе Триллиан. Триллиан была девушкой, которую Зафод недавно увез с какой-то планеты, куда он завернул инкогнито ради забавы. Она была гуманоидной расы, стройной, смуглой, с длинными черными волнистыми волосами, полными губами, забавно вздернутым носиком и загадочными карими глазами. Красный шарф, повязанный на голове, и длинное свободное шелковое коричневое платье придавали ее внешности нечто арабское. Конечно, никто из присутствовавших никогда не слышал об арабах. Арабы незадолго до этого перестали существовать, но даже когда они еще существовали, то находились в полумиллионе световых лет от Дамограна. Триллиан не была кем-то особенным, так, во всяком случае, заявлял Зафод. Она просто везде его сопровождала и говорила ему все, что она о нем думала. -- Привет, милая! -- сказал он ей. Она сдержанно улыбнулась ему и отвела взгляд. Потом снова взглянула на него с более теплой улыбкой, но он уже смотрел в другую сторону. -- Привет! -- сказал он небольшой группе существ из прессы, которые стояли рядом, и ждали, когда же он прекратит говорить "привет" и перейдет к президентским изречениям. Он улыбнулся и им, подумав: "Будет вам изречение!" Однако то, что он сказал далее, было им не особенно интересно. Один из чиновников решил с раздражением, что президент явно не в настроении читать написанную для него превосходную речь, и нажал кнопку на пульте дистанционного управления у себя в кармане. Возвышавшийся в отдалении от них огромный белый купол треснул посредине, раскололся, и половины медленно ушли в землю. Все раскрыли рты, хотя отлично знали, что будет именно так, потому что сами это конструировали. Под куполом был огромный космический корабль, длиной около полутораста метров, имевший форму кроссовки, совершенно белый и умопомрачительно красивый. В самом сердце его, невидимая, лежала небольшая золотая коробочка, внутри которой находился самый непостижимый уму прибор из всех когда-либо придуманных: прибор, который делал космический корабль уникальным в истории Галактики, и по имени которого корабль был назван -- Золотое Сердце. -- Ух, ты! -- сказал Зафод Библброкс "Золотому Сердцу". Ничего больше он сказать не мог. Он повторил, чтобы позлить журналистов: -- Ух, ты! Толпа снова повернулась к нему в ожидании. Он подмигнул Триллиан, которая подняла брови и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Она знала, что он собирается сказать, и считала его ужасным кривлякой. -- Это поразительно, -- сказал он. -- Это совершенно поразительно! Этот корабль так поразительно шикарен, что я, пожалуй, угнал бы его. Прекрасное президентское изречение, абсолютно подходящее случаю. Толпа, оценив, засмеялась, журналисты радостно нажали кнопки на своих суб-эфирных диктофонах, а президент улыбнулся. Улыбаясь и чувствуя, как колотится его сердце, он нащупал в кармане маленькую парализующую бомбу. Больше он терпеть не мог. Он поднял лица к небу, испустил дикий вопль в мажорной терции, швырнул бомбу оземь и бросился вперед сквозь море внезапно застывших улыбок. Глава 5 Простетный Вогон Джельц был несимпатичен даже по вогонским меркам. Его нос куполом возвышался над маленьким свинячьим лбом. Его темно-зеленая резиноподобная кожа была достаточно толста, чтобы он мог играть в политику на вогонской Государственной Службе, и играть хорошо, и достаточно водонепроницаема, чтобы он мог неопределенное время жить в море на глубине до тысячи футов без пагубных последствий. Это, конечно, не означает, что он любил плавать. У него не было на это времени. Он был таким, каким был потому, что миллиарды лет назад, когда вогоны впервые выползли из неподвижных доисторических морей планеты Вогсфера и упали, тяжело дыша, на девственных берегах, и первые лучи яркого юного Вогсолнца осветили их в то утро, силы эволюции, поглядев, отреклись от них, отвернулись с отвращением и вычеркнули их как нелепую и досадную ошибку. Они не должны были жить. Факт, что они все же выжили -- это, в некотором роде, дань уважения безмозглой упрямости этих существ. Эволюция? -- сказали они себе, -- да кому она нужна? -- и просто стали обходится без того, в чем природа им отказала, до тех пор, пока не научились исправлять наиболее крупные анатомические неудобства хирургическим путем. Между тем, силы природы на планете Вогсфера работали, не покладая рук, чтобы исправить свой прежний ляпсус. Они создали сверкающих бриллиантами быстролапых крабов, которых вогоны ели, разбивая их панцири железными клюками; высокие дарящие вдохновение деревья, от стройности и цвета которых захватывало дух, вогоны рубили их на дрова и жарили на них крабье мясо; тонконогих газелеподобных существ с шелковистой шерстью и доверчивыми глазами, которых вогоны ловили и садились на них верхом. Они не годились для езды, -- их хребты моментально переламывались, но вогоны все равно на них садились. Так планета Вогсфера переживала тяжелые тысячелетия, пока вогоны не открыли как-то вдруг принципы межзвездных перелетов. За несколько коротких вогских лет все до единого вогоны мигрировали в звездное скопление Мегабрантис, политический центр Галактики, и сформировали там чрезвычайно мощный костяк в Галактической Государственной Службе. Они пытались получить образование, обучиться стилю и приличиям, но современные вогоны во всех отношениях мало чем отличаются от своих примитивных предков. Каждый год он вывозят со своей родной планеты двадцать семь тысяч быстролапых бриллиантовых крабов затем, чтобы по вечерам, напившись, веселиться, разбивая их панцири железными клюками. Простетный Вогон Джельц ничем не отличался от других вогонов в том, что был безнадежно гнусен. А еще он не любил автостопщиков. Где-то, в маленькой темной каюте, глубоко во внутренностях флагманского корабля Простетного Вогона Джельца, нервно чиркнув, зажглась спичка. Владелец спички не был вогоном, но знал о них все, и поэтому имел основание нервничать. Его звали Форд Префект (**). Он осмотрел каюту, но мало что смог увидеть; странные чудовищные тени колыхались и метались в свете крохотного огонька, но все было тихо. Он поблагодарил про себя дентрасси. Дентрасси -- это племя буйных гурманов, дикий, но приятный народ, которых вогоны с недавнего времени стали нанимать на свои корабли дальнего плавания поварами, с жестким условием, чтобы их было как можно меньше видно и слышно. Это устраивало дентрасси, так как они любили вогонские деньги, которые являются одной из самых твердых валют в космосе, но терпеть не могли самих вогонов. Единственный вид вогона, который мог понравиться дентрасси, это недовольный вогон. Благодаря именно этой информации Форд Префект не был сейчас облачком водорода, озона и оксида углерода. Он услышал тихий стон. В свете спички он увидел шевелящуюся на полу фигуру. Он быстро потушил спичку, пошарил в кармане и достал оттуда что-то. Он присел на корточки. Фигура снова пошевелилась. Форд Префект сказал: -- Я купил тебе орешков. Артур Дент пошевелился, снова застонал и что-то невнятно пробормотал. -- На, съешь. -- Форд сунул ему пакетик. -- Если ты никогда раньше не подвергался действию телепортационных лучей, то у тебя наверняка произошла потеря соли и протеина. Пиво, которое ты выпил, смягчило их действие на твой организм. -- Ы-ы-ы-а-а-а, -- издал Артур Дент и открыл глаза. -- Темно, -- сказал он. -- Да, -- сказал Форд Префект, -- темно. -- Ничего не видно, -- сказал Артур Дент. -- Темно и ничего не видно. Одной из вещей, которые Форд Префект не мог понять в людях, была их привычка постоянно констатировать и повторять очевидное, например: "Сегодня хорошая погода", или "Ты пьян", или "О, боже, ты, похоже, упал в колодец, с тобой все в порядке?". Сначала Форд попытался выработать теорию, объясняющую такое странное поведение: если люди постоянно не упражняют свои губы, то у них сводит рот. Через несколько месяцев рассуждений и наблюдений он отказался от этой теории в пользу другой: если они постоянно не упражняют свой рот, решил он, то у них начинают работать мозги. Через некоторое время он оставил и эту теорию, как обструктивную и циничную, и решил, что люди ему, в общем, нравятся; но его не переставало отчаянно беспокоить огромное количество вещей, которых они не знали. -- Да, -- согласился он с Артуром, -- ничего не видно. -- И спросил, подавая ему орешки, -- Как ты себя чувствуешь? -- Как колосс Родосский, -- сказал Артур. -- Разваливаюсь на куски. Форд равнодушно посмотрел на него в темноте. -- Если я спрошу тебя, где мы, -- спросил Артур неуверенно, -- я пожалею, что спросил об этом? Форд поднялся. -- Мы в безопасности, -- сказал он. -- Это хорошо, -- сказал Артур. -- Мы находимся в маленькой каюте на одном из космических кораблей вогонского строительно-монтажного флота. -- Видимо, -- сказал Артур, -- это какое-то странное значение слова "безопасность", о котором я раньше не знал. Форд зажег еще одну спичку, чтобы найти выключатель. Снова закачались и заметались чудовищные тени. Артур с трудом встал на ноги и ощупал себя. Ему казалось, что все вокруг него кишит зловещими нечеловеческими фигурами; воздух был полон раздражавших его легкие прелых запахов, которые никак не идентифицировались; какой-то низкий гул не давал ему собраться с мыслями. -- Как мы здесь оказались? -- спросил он, мелко дрожа. -- Нас подвезли, -- ответил Форд. -- Не понял, -- сказал Артур. -- Ты хочешь сказать, что мы подняли палец, и какое-нибудь зеленое пучеглазое чудище высунулось и сказало: "Садитесь, ребята, подвезу до Бейсингстока"? -- Ну, допустим, "палец" -- это электронное суб-эфирное сигнальное устройство; вместо Бейсингстока будет звезда Барнарда в шести световых годах отсюда, а в остальном все более или менее так. -- А пучеглазое чудище? -- Да, оно зеленое. -- Отлично, -- сказал Артур. -- Как мне вернуться домой? -- Никак, -- ответил Форд Префект, нащупывая выключатель. -- Прикрой глаза, -- сказал он и включил свет. Даже Форд не ожидал увидеть такого. -- Боже мой, -- сказал Артур. -- И это, в самом деле, внутренность летающей тарелки? Простетный Вогон Джельц перетаскивал свое неприятное зеленое тело по командному мостику. Он всегда бывал несколько раздражителен после уничтожения населенных планет. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь пришел и сказал, что произошла ошибка, и тогда он наорал бы на этого кого-нибудь и ему стало бы лучше. Он со всей силой плюхнулся в кресло, в надежде, что оно сломается, и он сможет неподдельно разозлиться, но кресло лишь жалобно скрипнуло. -- Вон отсюда! -- крикнул он молодому вогону-охраннику, который в этот момент вошел на мостик. Охранник немедленно исчез, с облегчением. Он был рад тому, что теперь не ему придется докладывать о полученном только что сообщении. Это был официальный релиз, в котором говорилось о том, что на правительственной научно-исследовательской базе на Дамогране только что был представлен космический двигатель нового типа, который сделает ненужными все гиперкосмические трассы. Открылась еще одна дверь, но на этот раз капитан не стал кричать, потому что эта дверь вела на кухню, где дентрасси готовили пищу. Пища всегда приветствовалась. В дверь впрыгнуло огромное мохнатое существо с подносом. Оно ухмылялось, как маньяк. Простетный Вогон Джельц обрадовался. Он знал, что если дентрасси так доволен, значит, на корабле произошло что-то, что может сильно разозлить вогона. Форд и Артур огляделись вокруг. -- Ну, что ты об этом думаешь? -- спросил Форд. -- Довольно убого. Форд посмотрел, сморщившись, на грязные матрацы, немытые чашки и сильно пахнущие предметы нечеловеческого нижнего белья, разбросанные по тесной каюте. -- Ну, корабль ведь обслуживаемый, -- пояснил он. -- А это каюта дентрасси. -- Ты, кажется, сказал, что они называются вогонами, или как-то в этом роде. -- Да, -- согласился Форд. -- Это корабль вогонов, а дентрасси работают здесь поварами, они-то и взяли нас на борт. -- Я запутался, -- сказал Артур. -- Ну вот, смотри, -- сказал Форд. Он сел на один из матрацев и стал рыться в своей сумке. Артур нервно пихнул матрац ногой и тоже сел. Но нервничать было ни к чему, потому что все матрацы, выросшие в болотах Зеты Скворншеллы, очень тщательно забивают и сушат перед использованием. Очень немногие из них вновь оживают. Форд протянул Артуру книгу. -- Что это? -- спросил Артур. -- "Путеводитель по Галактике для автостопщиков". Что-то вроде электронной книги. Расскажет тебе что угодно о чем угодно. Для этого он и нужен. Артур осторожно повертел путеводитель в руках. -- Мне нравится обложка, -- отметил он. -- Без паники. Это первая полезная и внятная фраза за сегодняшний день. -- Я покажу тебе, как он работает, -- сказал Форд. Он взял путеводитель у Артура, который все еще держал его как издохшую две недели назад птичку, и вынул из футляра. -- Нажимаешь эту кнопку, экран загорается и выдает индекс. Экран, размером примерно три на четыре дюйма, загорелся, и на нем замелькали буквы. -- Ты хочешь узнать о вогонах, набираем "вогоны". -- Он нажал еще несколько кнопок. -- Вот, смотри. На экране зелеными буквами высветилось "Вогонский строительно-монтажный флот". Форд нажал большую красную кнопку, и слова побежали по экрану. Одновременно книга начала произносить негромким размеренным голосом тот же текст. Вот что она сказала: "Вогонский строительно-монтажный флот. Что делать, если вы хотите, чтобы вогоны вас подвезли: забудьте думать об этом. Они -- одна из наиболее неприятных рас в Галактике: не то чтобы злые, но с отвратительным характером, официозные и бесчувственные бюрократы. Они не пошевелят пальцем даже чтобы спасти свою собственную бабушку от свирепого клоповидного зверя с планеты Трааль, если у них не будет подписанного приказа в трех экземплярах, запрошенного, полученного, отправленного обратно, проверенного, потерянного, найденного, подтвержденного, снова потерянного, и, наконец, сданного в макулатуру и использованного на растопку. Лучший способ вытянуть из вогона выпивку: сунуть два пальца ему в глотку. Лучший способ разозлить его: скормить его бабушку свирепому клоповидному зверю с планеты Трааль. Ни в коем случае не позволяйте вогону читать вам свои стихи". Артур поморгал глазами. -- Странная книга. А как же нас, в таком случае, взяли на борт? -- В этом-то и дело, мой экземпляр устарел, -- сказал Форд, засовывая книгу в футляр. -- Я собираю материал для нового дополненного здания, и как раз хочу включить в него кусочек о том, что вогоны нанимают поварами дентрасси, что дает нам весьма полезную лазейку. Лицо Артура приобрело страдальческое выражение. -- А кто такие дентрасси? -- Отличные ребята, -- сказал Форд. -- Они лучше всех готовят и смешивают коктейли, а на все остальное им наплевать. Они всегда помогают автостопщикам пробраться на борт, потому что, во-первых, любят компанию, а во-вторых, это злит вогонов. И это непременно нужно знать, если ты бедный автостопщик, пытающийся посмотреть чудеса Вселенной меньше чем за тридцать альтаирских долларов в день. Это и есть моя работа. Здорово, да? Вид у Артура был пришибленный. -- Потрясающе, -- сказал он и хмуро посмотрел на один из матрацев. -- К несчастью, я проторчал на Земле дольше, чем хотел, -- продолжал Форд. -- Я заехал на недельку, а застрял на пятнадцать лет. -- А как ты вообще туда попал? -- Очень просто, меня подвез один мажор. -- Какой мажор? -- Ну, мажоры, дети богатых родителей, которым нечего делать. Они летают, ищут планеты, которые еще не установили межзвездных контактов, и бузят там. -- Как бузят? -- Артуру начало казаться, что Форду просто доставляет удовольствие осложнять ему жизнь. -- Ну, в том смысле, что морочат людей. Находят укромное местечко, где мало народа, приземляются рядом с каким-нибудь беднягой, которому заведомо никто не поверит, и начинают скакать перед ним, нацепив на головы дурацкие антенны и попискивая. Ребячество, конечно. -- Форд лег на матрац, положив руки под голову, видимо, очень довольный собой. -- Форд, -- поколебавшись, спросил Артур, -- возможно, это глупый вопрос, но что я здесь делаю? -- Ну, ты же понимаешь, -- сказал Форд. -- Я спас тебя с Земли. -- А что случилось с Землей? -- Ее уничтожили. -- В самом деле? -- тихо спросил Артур. -- Да, она испарилась в космос. -- Ты знаешь, я этим расстроен. Форд наморщил лоб и поразмыслил немного. -- Да, я тебя понимаю, -- сказал он, наконец. -- Ты меня понимаешь?! -- воскликнул Артур. -- Ты меня понимаешь! Форд вскочил. -- Посмотри на книгу! -- зашипел он. -- Что? -- Без паники! -- Я не паникую. -- Паникуешь! -- Ну и ладно, паникую, а что мне остается? -- Будь со мной, и не пропадешь. Галактика -- место нескучное. Тебе нужно засунуть в ухо эту рыбку. -- Прошу прощения, что? -- спросил Артур, как ему показалось, вежливо. У Форда в руке был стеклянный флакончик, в котором плавала, переливаясь, маленькая желтая рыбка. Артур смотрел на него, моргая глазами. Ему хотелось, чтобы здесь было что-нибудь простое и знакомое, за что можно было бы мысленно зацепиться. Он чувствовал бы себя увереннее, если бы рядом с нижним бельем дентрасси, скворншельскими матрацами и человеком с Бетельгейзе, держащим маленькую рыбку и предлагающим засунуть ее в ухо, он увидел, к примеру, пакет кукурузных хлопьев. Внезапно, непонятно откуда на них обрушился громкий шум, звучавший так, как будто человек пытался полоскать горло, отбиваясь при этом от стаи волков. -- Тихо, -- сказал Форд. -- Послушай, это может быть важно. -- Ва... важно? -- Это капитан вогонов делает сообщение. -- Вот так говорят вогоны? -- Слушай! -- Но я же не понимаю по-вогонски! -- А тебе и не надо. Просто засунь в ухо рыбку. Форд молниеносным движением легонько хлопнул Артура ладонью по уху, и он с отвращением почувствовал, как рыбка проскользнула в его слуховой канал. Он в ужасе попытался было выковырять ее оттуда, но вдруг застыл в удивлении. Он испытал слуховое ощущение, эквивалентное зрительному, которое вы испытываете, когда глядите на два черных силуэта и вдруг начинаете видеть вместо них белую вазу. Или когда смотрите на разноцветные точки на бумаге, из которых вдруг выплывает цифра шесть, означающая, что окулист выпишет вам счет за новые очки. Он слушал завывающее бульканье, и осознавал это, но оно как-то вдруг приобрело подобие правильной английской речи. Вот что он услышал... Глава 6 -- Брлы хрлы бррл ррл ууурлл брр хррры ууаау хррлл фррр ырл у-у-у-у должно быть хорошо. Повторяю сообщение. Говорит ваш капитан, поэтому бросьте все дела и слушайте внимательно. Во-первых, я вижу по приборам, что у нас на борту пара автостопщиков. Где бы вы ни были, привет. Я хочу, чтобы вы поняли со всей ясностью, что ваше присутствие здесь крайне нежелательно. Я трудился не покладая рук, чтобы достичь того положения, которое я сейчас занимаю; я стал капитаном вогонского строительно-монтажного флота не для того, чтобы взять и превратить его в таксопарк для всяких дегенеративных безбилетников. Я выслал поисковую партию, и как только они вас найдут, я вышвырну вас с корабля. Если вам повезет, то я еще сначала почитаю вам свои стихи. Во-вторых, мы вот-вот совершим прыжок в гиперкосмос для перелета к звезде Барнарда. По прибытии мы встанем в док на семьдесят два часа для профилактического осмотра. Никто в течение этого времени не должен покидать корабль. Повторяю, все отпуска на планету отменяются. Меня недавно бросила женщина, и я не вижу причины, почему, когда мне плохо, кому-то должно быть хорошо. Конец сообщения. Шум прекратился. К своему смущению, Артур обнаружил, что лежит на полу, сжавшись в комок и закрыв руками голову. Он слабо улыбнулся. -- Очень милый человек, -- сказал он. -- Жаль, что у меня нет дочери, я бы запретил ей выходить замуж за такого. -- Тебе бы не пришлось стараться, -- ответил Форд. -- Они так же сексуально привлекательны, как дорожно-транспортное происшествие. Не двигайся! -- добавил он, видя, что Артур выпрямляется. -- Будь готов к прыжку в гиперкосмос. Это также неприятно, как быть пьяным. -- Что же неприятного в том, чтобы быть пьяным? -- Похмелье. Артур подумал и спросил: -- Форд, а что эта рыбка делает в моем ухе? -- Переводит для тебя. Это вавилонская рыбка. Если хочешь, посмотри в книге. Он пододвинул к нему "Путеводитель по Галактике для автостопщиков", и сам стал сворачиваться в позу эмбриона, готовясь к прыжку. В этот момент Артур почувствовал, что его разум теряет свои прежние очертания. Каюта вокруг него сплющилась, завертелась и исчезла, оставив его пытающимся проскользнуть в свой собственный пупок. Они входили в гиперкосмос. "Вавилонская рыбка, -- негромко говорил тем временем "Путеводитель по Галактике для автостопщиков", -- это маленькое, желтенькое, похожее на пиявку и, возможно, самое странное существо во Вселенной. Оно питается энергией мозговых колебаний, причем не того, в ком она живет, а тех, кто его окружает. Она поглощает из этой энергии все подсознательные ментальные частоты, и выделяет в разум своего носителя телепатическую матрицу, составляемую комбинацией частот осознанных мыслей и нервных сигналов, снятых с речевых центров производящего их мозга. Практическим результатом всего этого является то, что вы можете засунуть вавилонскую рыбку себе в ухо и сразу же начать понимать все, что вам говорят на языке любой формы. Речевые структуры, которые вы на самом деле слышите, декодируют матрицу мозговых колебаний, вводимую в ваш рассудок вашей вавилонской рыбкой. Невероятность совпадения, благодаря которому исключительно случайно могло появиться нечто столь умопомрачительно полезное, настолько странна и причудлива, что некоторые мыслители взяли его в качестве окончательного и убедительнейшего доказательства несуществования Бога. Дискуссия происходит примерно следующим образом: -- Я не желаю доказывать, что я существую, -- говорит Бог. -- Доказательство отрицает веру, а без веры я -- ничто. -- Но ведь вавилонская рыбка выдает тебя с головой, -- говорит Человек. -- Она не могла бы появиться случайно. Она доказывает, что ты существуешь, а раз так, то по твоей собственной логике, ты не существуешь. Что и требовалось доказать. -- Ой, -- говорит Бог, -- я об этом не подумал. -- И немедленно исчезает под напором логики. -- Это было не трудно, -- говорит Человек и доказывает на бис, что белое -- это черное, а затем погибает на ближайшем уличном переходе. Многие ведущие теологи заявляют, что этот спор -- чушь собачья, что не помешало Оолону Коллупхиду нажить небольшое состояние, использовав его в качестве центральной темы своего бестселлера "Ну вот, пожалуй, и все о Боге". А бедная вавилонская рыбка, между тем, действенно удаляя все барьеры на пути общения различных рас и культур, вызвала больше кровопролитных войн, чем что-либо в истории мироздания". Артур тихо застонал. Он с ужасом обнаружил, что не умер при прыжке в гиперкосмос. Он находился на расстоянии в шесть световых лет от места, где находилась бы Земля, если бы она еще существовала. Земля проплыла в его мутившемся воображении. Он не мог представить себе исчезновения всей Земли, это было слишком много. Он понукнул свои чувства, подумав о том, что его родителей и сестры больше нет. Никакой реакции. Он подумал обо всех людях, с которыми был знаком. Никакой реакции. Тогда он подумал о совершенно незнакомом ему человеке, который стоял перед ним в очереди в супермаркете, и внезапно до него дошло: нет супермаркета, нет ничего, что в нем было. Нет колонны Нельсона! Колонны Нельсона нет, и никто не возмутится, потому что возмущаться больше некому. Отныне колонна Нельсона существует только в его памяти -- его памяти, которую взяли и засунули в этот дрянной, вонючий железный космический корабль. Его охватила клаустрофобия. Англия больше не существует. Каким-то образом он смог это осознать. Он попытался еще раз. Америки больше нет, подумал он. Это не охватывалось. Нужно снова попробовать что-нибудь помельче. Нью-Йорка нет. Не получается. Он все равно никогда всерьез не верил, что он существует. Доллар упал навсегда. Что-то ощущается. Все фильмы с Богартом пропали, сказал он себе, и ему стало тоскливо. Макдональдс, вспомнил он. Больше никогда не будет маковских гамбургеров. Он потерял сознание. Очнувшись через секунду, он понял, что всхлипывает по своей матери. Он вскочил на ноги. -- Форд! Форд посмотрел на него из угла, в котором он сидел и мычал какую-то мелодию. Он всегда находил космические перелеты довольно скучными. -- Да? -- откликнулся он. -- Если ты работаешь исследователем для этой книги, и был на Земле, то ты, наверное, собрал какой-нибудь материал? -- Да, я смог немного расширить первоначальную статью. -- Тогда покажи мне, что написано в твоем издании. -- Пожалуйста. -- Форд снова подал ему книгу. Артур схватил ее, стараясь сдержать дрожь в руках. Он набрал название. Экран замигал и выдал страницу текста. Артур уставился на нее. -- Здесь нет статьи о Земле! -- заявил он. Форд заглянул через его плечо. -- Есть, -- сказал он. -- Вон, внизу экрана, под Эксцентрикой Галлумбитс, трехгрудой шлюхой с Эротикона-6. Артур посмотрел, куда указывал Форд, и увидел. В первый момент он не мог понять, а потом чуть не лопнул от возмущения. -- Что? "Безвредная"? И это все? Безвредная! Всего одно слово! Форд пожал плечами. -- В Галактике сто миллиардов звезд, а в микропроцессорах книги не так много места, -- сказал он. -- Ну, и конечно, никто почти ничего не знал о Земле. -- Но я надеюсь, ты это исправил? -- Да, я переправил редактору новое содержание статьи. Он, правда, его немного сократил, но все же стало побольше. -- И что там написано сейчас? -- спросил Артур. -- "В основном, безвредная", -- процитировал Форд, слегка смутившись. -- В основном, безвредная! -- воскликнул Артур. -- Что за шум? -- прошептал Форд. -- Это я кричу, -- сообщил Артур. -- Нет! Замолчи! -- сказал Форд. -- Кажется, мы влипли. -- Тебе кажется, что мы влипли? За дверью был слышен топот марширующих ног. -- Дентрасси? -- прошептал Артур. -- Нет, это подкованные башмаки, -- ответил Форд. В дверь громко постучали. -- Тогда кто? -- спросил Артур. -- Ну, если нам повезло, то это вогоны, которые просто вышвырнут нас за борт. -- А если не повезло? --