с, и очень богатые идиоты платят за них огромные деньги, желая произвести впечатление на других очень богатых идиотов), а корабль стал камнем падать вниз. Примерно в это время один из членов экипажа как раз и получил синяк на верхнюю руку. Это следует особо отметить, поскольку, как уже сообщалось ранее, никто, за этим исключением, не пострадал, а смертоносные ядерные снаряды так и не попали в корабль. Безопасность экипажа гарантирована. -- Двадцать секунд до соприкосновения, ребята... -- сообщил компьютер. -- Так включай же обратно двигатели! -- заорал Зафод. -- Будет сделано, ребята, -- ответил компьютер. С негромким гулом двигатели вновь заработали, корабль плавно вышел из пике и опять направился навстречу ракетам. Компьютер запел песню. -- Наверх вы, товарищи, -- затянул он гнусаво, -- все по местам... Зафод завопил, чтобы он заткнулся, но голос его потонул в какофонии того, что, естественно, казалось им приближающейся гибелью. -- Последний парад наступа-а-ет! -- завывал Эдди. Корабль, выходя из пике, развернулся кверху дном, и теперь, лежа на потолке, никто из экипажа не мог дотянуться до системы навигации. -- Врагу не сдается наш гордый "Варяг"... С экранов на них грозно надвигались ракеты. -- Пощады никто не желает! Но, по счастливой случайности, ракеты не смогли верно совместить свою траекторию с траекторией беспорядочно дергающегося корабля и прошли под ним. -- Все вымпелы вьются и цепи гремят... Пятнадцать секунд до скорректированного соприкосновения... Наверх якоря поднима-а-ют... Ракеты со свистом развернулись и помчались обратно вслед за кораблем. -- Значит, -- произнес Артур, глядя на них, -- теперь мы точно умрем, да? -- Прекрати! -- крикнул Форд. -- Так умрем или нет? -- Да. -- Готовые к бою, орудия в ряд... -- вопил Эдди. Артура вдруг озарило. Он с трудом поднялся на ноги. -- А почему бы не включить эту штуку -- невероятностный привод? -- спросил он. -- До нее, пожалуй, можно дотянуться. -- Ты что, рехнулся? -- удивился Зафод. -- Если его не запрограммировать, может произойти что угодно. -- А разве в данный момент это имеет значение? -- закричал Артур. -- ...на солнце зловеще сверкают, -- голосил Эдди. Артур попытался вскарабкаться на один из чудесно очерченных изгибов на стыке стены и потолка. -- Прощайте, товарищи, с Богом, ура... -- Кто-нибудь знает, почему Артур не может включить невероятностный привод? -- закричала Триллиан. -- Холодное море под нами... Пять секунд до соприкосновения; было приятно с вами пообщаться, ребята, благослови вас господь... Не думали, братцы мы с вами вчера... -- Я спрашиваю, -- завизжала Триллиан, -- кто-нибудь знает... Далее последовало светопреставление. Глава 18 После чего "Золотое Сердце" продолжил свой полет совершенно нормально, но с новым интерьером весьма приятного дизайна. Мостик стал как будто бы просторнее, и был выполнен в нежных пастельных зеленых и голубых тонах. В центре мостика, посреди клумбы с папоротником и желтыми цветами находилась никуда не ведущая винтовая лестница, а рядом с ней каменная тумба с солнечными часами, в которой размещался главный компьютерный терминал. Хитроумное расположение ламп и зеркал создавало иллюзию, что вы находитесь в оранжерее, окруженной огромным, тщательно ухоженным садом. По периметру оранжереи стояли мраморные столики на изящных фигурных ножках из кованого железа. Глядя в полированную мраморную поверхность, вы видели очертания приборов, а когда вы к ним прикасались, приборы мгновенно материализовались под рукой. Зеркала, если посмотреть в них под углом, как оказывалось, отражали все требуемые данные и показания, хотя было неясно, от чего они их отражали. Тем не менее, это было восхитительно. Зафод Библброкс, развалившийся в плетеном кресле, спросил: -- А что, черт возьми, произошло? -- Я же говорю, -- сказал Артур, сидя в непринужденной позе возле маленького бассейна с рыбками, -- вон тот переключатель невероятностного привода... -- он махнул рукой в сторону, где раньше был переключатель. Теперь там стояло растение в кадке. -- Но где мы находимся? -- спросил Форд, сидевший на спиральной лестнице с хорошо охлажденным пангалактическим бульк-бластером в руке. -- Там же, где и были, по-моему, -- ответила ему Триллиан, глядя на зеркала, которые показывали изображение пепельного магратейского ландшафта, по-прежнему ползшего под ними. Зафод вскочил. -- Тогда что же стало с ракетами? В зеркалах появилась новая, совершенно поразительная картина. -- Похоже, -- сказал Форд с сомнением в голосе, -- что они превратились в горшок с петуниями и очень удивленного кита. -- С коэффициентом невероятности, -- вмешался Эдди, который ничуть не изменился, -- восемь миллионов семьсот шестьдесят семь тысяч сто двадцать восемь к одному. Зафод уставился на Артура. -- Ты это сам придумал, землянин? -- спросил он. -- Ну, -- сказал Артур, -- я всего лишь... -- Ты это очень хорошо придумал. Надо же, включить на секунду невероятностный привод без активизации страховочного экрана! Послушай, парень, ты ведь спас нам жизнь, понимаешь? -- Ну, что ты, -- смутился Артур, -- ничего особенного... -- Ничего особенного? -- переспросил Зафод. -- Ну и ладно, тогда забыли об этом. Компьютер, заходи на посадку. -- Но... -- Все, все, забыли. Еще одна вещь, о которой забыли -- это факт, что вопреки всякой вероятности, на высоте нескольких миль над чужой планетой был вызван к существованию кашалот. И поскольку это далеко не самое естественное положение для кита, то у этого несчастного существа было очень мало времени на то, чтобы успеть свыкнуться с осознанием того, что оно кит, перед тем, как ему пришлось свыкнуться с осознанием того, что оно уже больше не кит. Вот полная запись его мыслей с момента, когда началась его жизнь, до момента, когда она окончилась. Ах!.. что происходит? -- подумал кит. Э-э, простите, кто я? Привет... Что я здесь делаю? Каково мое назначение в жизни? А что я имею в виду, спрашивая, кто я? Успокойся, приди в себя... о, это интересное ощущение, что это такое? Это вроде... посасывания, дрожи у меня в... у меня в... пожалуй, мне нужно начинать придумывать названия для разных вещей, если я хочу чего-то достигнуть в том, что я для удобства назову миром, поэтому, скажем так: у меня в желудке. Отлично. Ого, крепчает. А что это за свистящий звук у меня в том, что я буду называть ушами? Наверное, я назову это... ветер! По-моему, неплохое название. Может быть, я найду какое-нибудь получше потом, когда выясню, зачем он нужен. Наверное, он -- очень важная вещь, потому что его так много. Оп, а это что за штука? Это... назовем это хвост, да, хвост. О, да я могу здорово им бить! Ух ты, ух ты! Здорово! Правда, от него не видно никакого толка, но попозже я выясню, для чего он. Ну что, я составил себе отчетливую картину о природе вещей? Нет. Ну, ничего, все равно здорово. Столько нужно всего узнать, столько еще будет, просто голова кружится... Или это от ветра? Его так много. Ух, ты! Оба-на! Что это движется ко мне так быстро? Очень, очень быстро. Такое большое и плоское! Ему нужно очень красивое и звучное имя, например... ля... мля... земля! Точно! Хорошее название. Интересно, мы с ней подружимся? А далее, после внезапного влажного удара, была тишина. Весьма любопытно, но единственной мыслью горшка с петуниями, пока он падал, было: "Как, опять?" Многие люди впоследствии размышляли о том, что если бы они знали наверняка, почему горшок с петуниями думал так, то им гораздо больше было бы известно о природе Вселенной. Глава 19 -- Мы возьмем его с собой? -- спросил Форд, глядя с неприязнью на Марвина, сутуло стоявшего в углу под небольшой пальмой. Зафод оторвался от зеркальных экранов, показывавших панораму пустынного ландшафта, на который только что приземлился "Золотое Сердце". -- А, параноидальный андроид, -- сказал он. -- Да, возьмем. -- И что мы будем делать с этим маниакально-депрессивным роботом? -- И это, по-твоему, проблема? -- произнес Марвин так, как будто обращался к свежезаселенному гробу. -- Вот что тебе делать, если ты и есть маниакально-депрессивный робот? Нет-нет, не трудись отвечать, я и сам не знаю ответа, хотя я в пятьдесят тысяч раз умнее тебя. У меня начинает болеть голова, когда я пытаюсь опуститься до твоего уровня мышления. Триллиан выбежала из своей каюты. -- Мои белые мыши сбежали! -- воскликнула она. Выражение беспокойства и озабоченности не промелькнуло ни на одном из лиц Зафода. -- Ну их к черту, твоих белых мышей, -- ответил он. Триллиан расстроенно посмотрела на него и снова исчезла. Возможно, ее сообщение привлекло бы больше внимания, если бы было известно, что люди были третьими по уровню интеллекта существами на планете Земля, а не (как полагало большинство независимых обозревателей) вторыми. -- Добрый день, мальчики. Голос казался как-то странно знакомым, но не таким, каким они его знали. В нем было нечто матриархальное. Он прозвучал, когда экипаж подошел к герметичной наружной двери, чтобы выйти из корабля. Они озадаченно переглянулись. -- Это компьютер, -- объяснил Зафод. -- Я выяснил, что у него есть резервный комплект личностных характеристик, и подумал, что он будет лучше. -- Итак, вы впервые выходите на чужую планету, -- продолжал Эдди новым голосом. -- Оденьтесь потеплее и не играйте с нехорошими пучеглазыми чудищами. Зафод нетерпеливо постучал по двери. -- Мне кажется, лучше бы мы пользовались логарифмической линейкой. -- Что? -- рассердился компьютер. -- Кто это сказал? -- Компьютер, открой, пожалуйста, дверь, -- попросил Зафод, сдерживаясь. -- Не открою, пока тот, кто это сказал, не сознается, -- потребовал компьютер. -- О, Боже, -- пробормотал Форд, прислонился к стенке и начал считать до десяти. Он отчаянно боялся, что когда-нибудь разумные существа разучатся это делать. Только считая, люди могут продемонстрировать свою независимость от компьютеров. -- Ну! -- строго сказал Эдди. -- Компьютер... -- начал Зафод. -- Я жду, -- оборвал его Эдди. -- Если потребуется, я могу ждать весь день. -- Компьютер... -- снова сказал Зафод, который попытался было найти какой-нибудь аргумент, чтобы урезонить компьютер, но решил не соревноваться с ним на его поле. -- Если ты сейчас же не откроешь дверь, я взломаю твою базу данных и перепрограммирую тебя большим-пребольшим топором, понял? Эдди, в шоке, замолчал и начал думать. Форд продолжал считать вслух. Это одно из самых агрессивных действий, которые вы можете применить к компьютеру, равносильное тому, чтобы медленно приближаться в темноте к человеку, повторяя: "Умри... умри... умри..." Наконец, Эдди тихо сказал: -- Я вижу, нам придется поработать над нашими отношениями, -- и дверь открылась. На них дунул ледяной ветер. Они, ежась, спустились по трапу на безжизненную поверхность Магратеи. -- Вы у меня еще поплачете, -- крикнул им вслед Эдди и захлопнул дверь. Несколько минут спустя он открыл и закрыл ее снова в ответ на команду, заставшую его совершенно врасплох. Глава 20 Пять фигур медленно брели по голой земле. Кое-где она привлекала взгляд тускло-серыми пятнами, кое-где тускло-коричневыми, остальной же пейзаж был еще менее интересным. Она была похожа на осушенное болото, лишенное всякой растительности и покрытое слоем пыли в дюйм толщиной. Было очень холодно. Зафод был явно обескуражен. Он шел в отдалении от остальных и вскоре исчез из вида за каким-то возвышением. Ветер оглушал и слепил Артура, затхлый разреженный воздух сдавливал ему горло. Однако сильнее всего был потрясен его разум. -- Фантастика... -- сказал он и не узнал своего голоса. Звук плохо передавался в этой жиденькой атмосфере. -- Жуткая дыра, я тебе скажу, -- отозвался Форд. -- На помойке и то было бы веселее. -- В нем росло раздражение. Из всех планет во всех солнечных системах целой Галактики, надо же было оказаться в такой яме, да еще после пятнадцати лет прозябания на Земле! Нет даже ни одной палатки с пирожками. Он наклонился и поднял комок земли, но под ним не было ничего, что стоило бы того, чтобы лететь за тысячи световых лет. -- Нет, -- настаивал Артур, -- ты не понимаешь, ведь я впервые по-настоящему стою на поверхности чужой планеты! Совсем другой мир! Жаль вот только, что он оказался такой дырой. Триллиан, обхватив себя за плечи, дрожала и хмурилась. Она готова была поклясться, что заметила краем глаза какое-то легкое и неожиданное движение там, откуда они пришли, но когда она посмотрела в ту сторону, то увидела только корабль, неподвижно стоявший в сотне ярдов от них. Она почувствовала облегчение, когда через секунду увидела Зафода, стоявшего на каком-то гребне и машущего им рукой. Он выглядел обрадованным, но они не слышали того, что он говорил, из-за разреженности атмосферы и из-за ветра. Когда они подошли к гребню земляного возвышения, они увидели, что оно имеет форму кольца. Это была воронка диаметром около полутораста ярдов. По внешнему склону воронки валялись какие-то красно-черные куски. Они остановились, чтобы рассмотреть один из них. Он был мокрый и напоминал резину. Они вдруг с ужасом поняли, что это свежее китовое мясо. Зафод ждал их на верху гребня. -- Смотрите, -- сказал он, показывая внутрь воронки. В центре лежали разбросанные останки одинокого кашалота, который прожил недостаточно долго, чтобы сожалеть о своей судьбе. Тишина нарушалась только невольными спазмами в горле Триллиан. -- Я полагаю, что нам нет смысла пытаться похоронить его? -- пробормотал Артур и тут же пожалел об этом. -- Идемте, -- сказал Зафод и начал спускаться в воронку. -- Туда, вниз? -- спросила Триллиан с отвращением. -- Да, -- ответил Зафод. -- Идем, я вам кое-что покажу. -- Мы и так видим, -- возразила Триллиан. -- Нет, не это, -- сказал Зафод, -- кое-что еще. Пошли. Они колебались. -- Идемте же, -- настаивал Зафод. -- Я нашел вход внутрь. -- Внутрь? -- переспросил Артур в ужасе. -- Внутрь планеты! Подземный ход. Кит пробил дыру, в нее мы и пройдем. Туда, где пять миллионов лет не ступала нога человека, в самую глубь времен... Марвин снова насмешливо замычал свою песенку. Зафод дал ему пинка, и он замолчал. Брезгливо вздрагивая, они спустились вслед за Зафодом в воронку, стараясь не глядеть на ее незадачливого создателя. -- Жизнь, -- скорбно сказал Марвин. -- Она может быть вам отвратительна или безразлична, но нравиться она не может. Земля провалилась там, где упал кит, обнаружив целую сеть галерей и переходов, которые теперь были сильно завалены обломками и потрохами. Зафод начал расчищать один из проходов, но у Марвина это вышло гораздо быстрее. Сырой воздух поднимался из темных глубин, и когда Зафод посветил фонарем внутрь, мало что было видно в пыльном мраке. -- Согласно легендам, -- сказал он, -- магратеяне большую часть своей жизни проводили под землей. -- Почему? -- спросил Артур. -- Поверхность была слишком загрязнена или перенаселена? -- Нет, не думаю, -- ответил Зафод. -- Наверное, она им просто не нравилась. -- Ты отдаешь себе отчет в том, что ты делаешь? -- спросила его Триллиан, нервно вглядываясь во тьму. -- Ведь нас уже один раз атаковали. -- Детка, я ведь сказал тебе, что на всей планете живых людей только нас четверо. Пойдем. Э-э, как тебя, землянин... -- Артур, -- сказал Артур. -- Ага, давай, ты с роботом постоишь здесь, постережешь. Ладно? -- Стеречь? -- не понял Артур. -- От кого? Ты же сказал, что здесь никого нет. -- Ну, так, для безопасности, ладно? -- Для чьей безопасности -- твоей или моей? -- Вот и молодец. Идем! Зафод начал пробираться вниз, за ним Триллиан и Форд. -- Надеюсь, вам там будет хреново, -- проворчал Артур. -- Не беспокойся, -- хмуро уверил его Марвин, -- конечно, будет. Через несколько секунд они скрылись из вида. Артур обиженно потоптался вокруг дыры, но потом решил, что могила кита -- не совсем походящее для этого место. Марвин несколько секунд злобно смотрел на него, а затем выключился. Зафод быстро шел по тоннелю. Он сильно нервничал, но пытался скрыть это за целеустремленностью. Он светил фонарем по сторонам. Стены были холодные на ощупь, выложенные темной плиткой, в воздухе стоял запах тления. -- Что я вам говорил? -- сказал он. -- Необитаемая планета. Магратея! -- и он продолжил свой путь по грязному и замусоренному тоннелю. Триллиан вспомнила лондонскую подземку, хотя там было не настолько убого. Через определенные промежутки плитка на стенах сменялась мозаикой: это были простые угловатые узоры ярких цветов. -- Послушай, ты не знаешь, что это за странные знаки? -- Просто странные знаки, и все, -- отозвался Зафод, едва оглянувшись. Триллиан пожала плечами и поспешила за ним. Время от времени справа и слева попадались двери, которые вели в небольшие каморки, полные, как обнаружил Форд, древнего компьютерного оборудования. Он затащил Зафода в одну из них. Триллиан вошла следом. -- Смотри, -- сказал Форд, -- ты утверждаешь, что это Магратея. -- Да, -- ответил Зафод, -- и мы слышали голос, разве нет? -- Допустим, я поверил, что это Магратея... на секунду. Но ты так и не сказал нам, как ты ее вычислил. Ты ведь не просто заглянул в звездный атлас, и увидел ее там. -- Исследования, правительственные архивы, розыскная работа и несколько удачных догадок. Это просто. -- И тогда ты угнал "Золотое Сердце", чтобы слетать взглянуть на нее? -- Я угнал его, чтобы взглянуть на многие вещи. -- Многие? -- удивился Форд. -- Например, какие? -- Не знаю. -- Что? -- Я не знаю, что я ищу. -- Почему? -- Потому что... потому что... Я думаю, что если бы я знал это, то был бы не в состоянии их найти. -- Что? Ты не в своем уме? -- Вполне возможно. Я в этом еще не разобрался, -- тихо сказал Зафод. -- Я знаю о себе лишь столько, сколько мой мозг осознает в своем теперешнем состоянии. А состояние у него теперь неважное. Долгое время никто не произносил ни слова. Форд обеспокоенно глядел на Зафода. -- Послушай, старик, -- произнес он, наконец, -- если ты хочешь... -- Нет, подожди... Я кое-что тебе расскажу, -- перебил его Зафод. -- Я живу как хочу, делаю все, что мне бог на душу положит. Мне захотелось стать президентом Галактики, и я стал, запросто. Решил угнать этот корабль, и угнал. Захотел найти Магратею, и она нашлась. Да, я, конечно, прилагаю усилия и думаю, как это сделать лучше, но ведь не было так, чтобы у меня что-то не вышло. Как карточка Галактокредита: она работает, хоть ты и не выписываешь чеков. А когда я вдруг задумываюсь: а почему я захотел сделать то-то или то-то, как я нашел способ это сделать -- мои мысли как будто блокируются. Вот и сейчас так. Мне трудно даже говорить об этом. Зафод помолчал. Остальные тоже молчали. Потом он нахмурился и сказал: -- Сегодня ночью я снова думал об этом. О том, что какая-то часть моего сознания не подчиняется мне. И тогда мне пришло в голову, что кто-то использует мой ум, чтобы получать хорошие идеи, а мне об этом не говорит. Я сопоставил все, и предположил, что, может быть, кто-то заблокировал специально для этого участок моего сознания, поэтому я и не могу им пользоваться. Я решил это проверить. Я пошел в медсекцию и произвел полное энцефалографическое обследование обеих своих голов. Оно ничего не показало. Во всяком случае, ничего неожиданного. Тесты показали, что я умен, одарен богатым воображением, безответствен, не заслуживаю доверия, экстраверт, в общем, все, о чем и так не трудно догадаться. И никаких аномалий. Я начал сам придумывать различные тесты, без всякой системы. По-прежнему ничего. Тогда попробовал наложить результаты обследования одной головы на результаты другой. Тоже ничего. В конце концов, я решил, что у меня просто приступ паранойи, и хотел было уже бросить все. Напоследок я взял совмещенный снимок обеих голов и просветил его зеленым светом. Ты ведь помнишь, как я в детстве был суеверен к зеленому? Я хотел быть пилотом на коммивояжере. Форд кивнул. -- И точно, -- сказал Зафод, -- как черным по белому. Два участка, по одному в каждом мозге, связанные только друг с другом, и больше ни с чем. Какой-то мерзавец прижег все синапсы и травмировал эти две части мозжечков. Форд посмотрел на него с ужасом. Триллиан побледнела. -- Это сделал человек? -- прошептал Форд. -- Ну да. -- Но кто? И почему? -- Могу только догадываться, почему. Но кто эта сволочь, я знаю. -- Ты знаешь? Откуда? -- Он выжег на поврежденных синапсах свои инициалы. Специально, чтобы я увидел. У Форда по коже побежали мурашки. -- Инициалы? Выжженные на твоем мозге? -- Ну да. -- О, Господи, и какие же? Зафод посмотрел на него, не отвечая, потом отвел глаза. -- З.Б. -- сказал он. В этот момент стальная дверь позади них захлопнулась, и в камеру потек газ. -- Я потом расскажу дальше, -- прокашлял Зафод, и все трое потеряли сознание. Глава 21 По поверхности Магратеи задумчиво расхаживал взад и вперед Артур. Форд предусмотрительно оставил ему свой "Путеводитель по Галактике для автостопщиков", чтобы ему было не скучно. Он нажал наугад несколько кнопок. "Путеводитель по Галактике для автостопщиков" -- очень неоднородная книга, в ней встречается информация, которая в какой-то момент просто попалась на глаза редактору и показалась ему занимательной. Один из таких кусков (на него как раз и наткнулся Артур) предположительно имеет отношение к экспериментам Виита Вужагига, скромного студента Максимегалонского университета, подававшего надежды в областях древней филологии, трансформационной этики и волно-гармонической теории исторической перцепции, который однажды, после ночи, проведенной за питьем пангалактических бульк-бластеров с Зафодом Библброксом, страстно увлекся проблемой того, что случилось со всеми шариковыми ручками, которые он покупал в течение последних лет. За этим последовал долгий период кропотливых исследований, во время которых он посетил все крупнейшие центры сбора потерянных ручек Галактики, и, в конце концов, вывел причудливую теорию, которая в то время даже несколько взбудоражила воображение широких кругов общества. Где-то в космосе, утверждал он, наряду с планетами, населенными гуманоидами, рептилоидами, рыбоидами, ходячими деревоидами и суперразумными оттенками синего цвета, существует планета, занятая исключительно шарико-ручечными формами жизни. Именно к этой планете стремятся беспризорные ручки, тихонько проскальзывая через космические лазейки, чтобы добраться до мира, где, как им известно, они смогут вести нормальный, в ручечном эквиваленте, образ жизни, полностью отвечающий ручечной системе ценностей. И все, как это обычно бывает с теориями, было мило и славно, пока Виит Вужагиг не заявил вдруг, что он нашел эту планету, побывал на ней, и работал там шофером лимузина у семьи дешевых зеленых авторучек на пружинках. После этого за ним приехали, поместили его в запертую комнату, где он написал книгу, и, наконец, отправили туда, где люди не платят налогов -- обычная участь тех, кто решил публично повалять дурака. А когда, на всякий случай, по космическим координатам, где, по утверждению Вужагига, должна была находиться эта планета, отправили экспедицию, она обнаружила там только маленький астероид, на котором жил одинокий старик, непрерывно твердивший, что все неправда. Хотя, как выяснилось позже, он лгал. Остался, тем не менее, невыясненным вопрос о таинственных шестидесяти тысячах альтаирских долларов, переводимых ежегодно на его счет в банке Брантисвогана, и, конечно, об очень прибыльном бизнесе Зафода Библброкса по торговле подержанными шариковыми ручками. Артур прочитал это и отложил книгу. Робот сидел совершенно неподвижно. Артур встал, поднялся на гребень воронки и обошел ее кругом. Он посмотрел на два солнца, величественно стоящие над Магратеей. Он спустился обратно в воронку и разбудил робота, потому что лучше все-таки разговаривать с маниакально-депрессивным роботом, чем ни с кем. -- Ночь наступает, -- сказал он. -- Смотри, робот, звезды появляются. Из центра темной туманности видно очень мало звезд, и видны они плохо, но все же видны. Робот послушно посмотрел на них, потом снова опустил голову. -- Знаю, -- сказал он. -- Гадость, правда? -- А какой закат! Мне такое даже никогда не снилось -- два солнца! Как будто горы огня посреди космоса. -- Я видел, -- ответил Марвин. -- Дрянь. -- У меня дома было только одно солнце, -- продолжал Артур. -- Я с планеты Земля. -- Знаю, -- сказал Марвин, -- ты об этом говоришь не переставая. Просто достал. -- Нет, это было прекрасное место. -- Там были океаны? -- О, да, -- ответил Артур со вздохом, -- огромные голубые океаны... -- Ненавижу океаны, -- сказал Марвин. -- Ты куда? Артур не мог больше этого выносить. Он снова встал. -- Пойду пройдусь, -- сказал он. -- Не осуждаю тебя за это, -- сказал Марвин и через секунду заснул, пересчитав перед этим пятьсот девяносто семь миллионов овец. Артур похлопал себя по плечам и по бокам, стараясь ускорить кровообращение. Он снова побрел вверх по стенке воронки. Из-за разреженности атмосферы и из-за того, что луны не было, ночь наступила очень быстро, и было уже очень темно. Поэтому Артур не заметил старика, пока не столкнулся с ним. Глава 22 Он стоял спиной к Артуру и смотрел на последние отблески, исчезающие во тьме за горизонтом. Это был пожилой человек высокого роста, в длинном сером одеянии. Когда он обернулся, лицо его оказалось худощавым и утонченным, усталым, но не злым, вы бы с радостью доверили свои деньги человеку с таким лицом. Но пока он не обернулся, и даже не отреагировал на удивленный возглас Артура. Наконец, последние лучи солнца погасли, и он повернулся. Его лицо все еще было освещено чем-то, и, оглядевшись, чтобы найти источник света, Артур увидел в нескольких ярдах какой-то аппарат, как он догадался, на воздушной подушке. Он тускло светился в темноте. Человек посмотрел на Артура, как тому показалось, печально. -- Ты выбрал холодную ночь для визита на нашу мертвую планету, -- произнес он. -- Кто... кто вы? -- заикаясь, спросил Артур. Человек отвел взгляд. На лице его снова промелькнула печаль. -- Мое имя не имеет значения, -- сказал он. Казалось, что ум его был чем-то занят. Он явно не стремился к разговору. Артур почувствовал неловкость. -- Я... э-э... вы напугали меня... -- сказал он, запинаясь. Человек снова обернулся к нему и приподнял брови. -- М-м-м? -- спросил он. -- Я сказал, что вы меня напугали. -- Не тревожься, я не причиню тебе зла. Артур нахмурился. -- Но ведь вы стреляли в нас! Ракеты... Человек слегка усмехнулся. -- Автоматическая система, -- сказал он и поежился. -- Древние компьютеры в недрах планеты отсчитывают темные тысячелетия, и время лежит тяжким грузом на их пыльных базах данных. Наверное, они стреляют по случайным мишеням, чтобы развеять скуку. Он серьезно посмотрел на Артура и сказал: -- Я ведь сторонник научного прогресса. -- А... э-э... в самом деле? -- отозвался Артур, которого начинало выводить из себя забавное, добродушное поведение старика. -- О, да, -- сказал старик и попросту снова замолчал. -- А-а... -- сказал Артур, -- э-э... -- У него было странное чувство, как у человека, которого застали с чужой женой, удивленного тем, что муж спокойно входит в комнату, переодевается, роняет несколько фраз о погоде и снова уходит. -- Ты, кажется, смущен чем-то? -- вежливо поинтересовался старик. -- Нет... то есть да. Видите ли, мы не ожидали, что здесь кто-то есть. Насколько я смог понять, вы все умерли, или что-то в этом роде... -- Умерли? -- удивился старик. -- Господи, конечно, нет, мы просто спали. -- Спали? -- недоверчиво переспросил Артур. -- Да, пережидали экономический кризис, -- сказал старик, видимо, не заботясь о том, понимает ли Артур хоть слово из того, о чем он говорит. -- Экономический кризис? -- Видишь ли, пять миллионов лет назад галактическая экономика пришла в упадок, и видя, что изготовление планет на заказ -- слишком большая роскошь... Он не договорил и посмотрел на Артура. -- Ты ведь знаешь, что мы строили планеты? -- спросил он важно. -- Ну да, -- ответил Артур, -- насколько я понял... -- Удивительная профессия, -- сказал старик, и в глазах его появилось мечтательное выражение. -- Больше всего я любил делать побережья, особенное удовольствие мне доставляли фьорды... В общем, -- сказал он, возвращаясь к теме, -- наступил кризис, и мы решили, что будет разумнее просто его переспать. Поэтому мы запрограммировали компьютеры, чтобы они разбудили нас, когда все кончится. Незнакомец подавил зевок и продолжал: -- Наши компьютеры связаны с галактическим рынком ценных бумаг, и мы должны были проснуться, когда экономика будет восстановлена в достаточной мере для того, чтобы люди могли позволить себе наши весьма дорогие услуги. Артур, регулярно читавший "Гардиан", был потрясен. -- Но, по-моему, так поступать непорядочно. -- Разве? -- простодушно спросил старик. -- Извини, я не знаком с современными нравами. Он указал внутрь воронки: -- Это твой робот? -- Нет, -- донесся оттуда металлический голос, -- я сам по себе. -- Если это можно назвать роботом, -- пробормотал Артур. -- Скорее это электронная зануда. -- Пусть он подойдет, -- сказал старик. Артур с удивлением услышал повелительные нотки в его голосе. Он позвал Марвина, и тот взобрался по склону, старательно изображая хромоту, которой у него не было. -- А впрочем, -- передумал старик, -- оставь его здесь. Ты должен пойти со мной. Грядут великие события. -- Он повернулся к своему средству передвижения, которое, хотя не было подано никакого сигнала, медленно поплыло к ним в темноте. Артур посмотрел на Марвина, который потащился, столь же демонстративно волоча ноги, обратно в воронку, что-то уныло бормоча себе под нос. -- Идем, -- позвал старик. -- Идем сейчас же, пока еще не поздно. -- Поздно? -- спросил Артур. -- Для чего? -- Как твое имя, человек? -- Дент. Артур Дент. -- Не для чего, а для кого. Пока не поздно для тебя, Дентартурдент, -- сказал старик сурово. -- Тебе грозит гибель, понимаешь? -- В его усталых глазах снова появилась мечтательность. -- На мой взгляд, они у меня никогда не получались особенно хорошо, но говорят, что иногда они очень эффектны. Артур заморгал глазами. -- Какой необычный человек, -- пробормотал он сам себе. -- Прощу прощения? -- не понял старик. -- Нет-нет, ничего, извините, -- смутился Артур. -- Так куда же мы теперь? -- В мой аэромобиль, -- ответил старик, жестом приглашая Артура садиться в аппарат, который уже висел рядом с ними. -- Мы направляемся в недра планеты, где сейчас наш народ оживает после пятимиллионолетнего сна. Магратея пробуждается! Артур ощутил невольную дрожь, садясь рядом со стариком. Странность происходящего и беззвучное подрагивание аэромобиля, взмывающего в ночное небо взбудоражили его. Он взглянул на старика, лицо которого слабо освещалось огоньками приборной панели. -- Извините, -- спросил он, -- а как вас, все-таки, зовут? -- Как меня зовут? -- переспросил старик, и лицо его снова стало печальным. -- Меня зовут, -- сказал он, помолчав, -- Слартибартфаст. Артур поперхнулся собственным языком. -- Простите, как? -- вымолвил он с трудом. -- Слартибартфаст, -- тихо повторил старик. -- Слартибартфаст? Старик строго посмотрел на него. -- Я же говорил, что мое имя не имеет значения, -- сказал он. Аэромобиль мчался сквозь ночь. Глава 23 Широко известен и очень важен тот факт, что истина зачастую совсем не такова, какой кажется. Например, на планете Земля люди всегда предполагали, что они разумнее дельфинов, потому что они придумали так много: колесо, Нью-Йорк, войну и т.д., а дельфины всегда только плескались в воде и развлекались. Дельфины же, напротив, всегда считали себя разумнее человека -- причем, по той же самой причине. Интересно, что дельфины знали о предстоящем уничтожении Земли задолго до катастрофы, и предпринимали многочисленные попытки предупредить людей об опасности, но большинство их посланий неверно истолковывалось как желание поиграть в мяч или посвистеть за какие-то кусочки. В конце концов, они махнули рукой и покинули Землю с помощью собственных средств незадолго до появления вогонов. Самое последнее послание дельфинов было ошибочно воспринято людьми, как удивительно затейливая попытка сделать двойное сальто назад сквозь обруч, свистя при этом "Звездно-полосатый флаг". На самом деле это послание означало: "Прощайте, и спасибо за рыбу". Истина заключается в том, что на планете был только один вид, более разумный, чем дельфины. Существа этого вида проводили много времени в научных лабораториях, бегая в колесах и производя пугающие своим мастерством и утонченностью опыты на человеке. Факт, что человек и в этом случае совершенно неверно истолковал суть этих отношений, полностью отвечал замыслу этих существ. Глава 24 Аэромобиль бесшумно мчался в холодной темноте, единственный проблеск света в кромешной магратейской ночи. Он двигался быстро. Спутник Артура был погружен в свои мысли, и когда Артур пару раз попробовал вовлечь его в разговор, он вместо ответа спрашивал, удобно ли ему, и вновь замолкал. Артур попытался определить скорость полета, но снаружи была полная темнота, и сориентироваться было невозможно. Ощущение движения было таким мягким и легким, как будто они вообще почти не двигались. Затем вдали появилась светлая точка и выросла за несколько секунд до такого размера, что Артур понял, что она движется к ним с огромной скоростью, и попытался представить себе, что это за аппарат. Он вглядывался, но не мог различить никаких отчетливых контуров. Вдруг аэромобиль нырнул и понесся вниз прямо навстречу этому объекту. Они сближались с невероятной скоростью, столкновение было неизбежно. Артур едва успел вздохнуть, как все уже кончилось. Следующее, что он смог осознать, было серебристое свечение, окружавшее его со всех сторон. Он обернулся и увидел далеко позади быстро сжимавшуюся черную точку. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что произошло. Они нырнули в туннель. То, что он принял за движущийся им навстречу объект, было его освещенным входом. Серебристое свечение испускали круглые стены туннеля, по которому они мчались, очевидно, со скоростью несколько сот миль в час. Он в страхе закрыл глаза. Через какое-то время он почувствовал, что скорость снизилась, а немного позже понял, что они постепенно останавливаются. Он снова открыл глаза. Они по-прежнему были в серебристом туннеле, но теперь они сновали и петляли по целому подземному лабиринту. Наконец, они остановились в небольшой камере с округлыми стальными стенами. Здесь сходились несколько туннелей, а в дальнем конце камеры Артур увидел большой круг неясного, раздражающего света. Он раздражал тем, что действовал на глаза, невозможно было сфокусировать на нем взгляд или понять, насколько он далеко или близко. Артур предположил (и был неправ), что это ультрафиолетовый свет. Слартибартфаст торжественно посмотрел на Артура. -- Землянин, -- сказал он, -- мы находимся глубоко в сердце Магратеи. -- Откуда вы знаете, что я землянин? -- удивился Артур. -- Скоро тебе все станет ясно, -- мягко сказал старик. -- По крайней мере, -- добавил он с некоторым сомнением в голосе, -- яснее, чем сейчас. Он продолжал: -- Хочу предупредить тебя, что помещение, в которое мы сейчас проследуем, не существует в буквальном смысле внутри нашей планеты. Оно слишком... велико. Мы пройдем через шлюз в огромное гиперкосмическое пространство. У тебя это может вызвать шок. Артур издал какой-то нервный звук. Слартибартфаст нажал кнопку и добавил, не совсем убедительно: -- Я и сам очень боюсь. Держись крепче. Аэромобиль рванулся вперед, прямо в круг света, и Артур неожиданно для себя отчетливо понял, на что похожа бесконечность. В действительности это не было бесконечностью. Бесконечность сама по себе выглядит плоско и неинтересно. Глядя в ночное небо, вы видите бесконечность: расстояние необъемлемо и оттого бессмысленно. Помещение же, в которое попал аэромобиль, было отнюдь не бесконечным. Оно было просто громадным, настолько, что давало гораздо лучшее представление о бесконечности, чем сама бесконечность. Мысли Артура вертелись и прыгали, когда они с неизмеримой скоростью передвигались в пространстве, а шлюз, через который они проникли сюда, остался где-то позади невидимым булавочным уколом в мерцающей стене. Стена. Стена бросала вызов воображению, она пленяла его и сокрушала. Стена была парализующе огромной и отвесной, она тянулась вверх, вниз и во все стороны, теряясь из вида. Человек мог умереть просто от шока, вызванного головокружением. Стена казалась совершенно плоской. Потребовалось бы точнейшее лазерное измерение, чтобы определить, что, головокружительно падая вниз, бесконечно поднимаясь вверх и простираясь в стороны, она все же изгибается. Ее края смыкались через тринадцать световых секунд. Другими словами, эта стена представляла собой внутреннюю поверхность полой сферы диаметром свыше трех миллионов миль, залитой невообразимым светом. -- Добро пожаловать, -- сказал Слартибартфаст. Их аэромобиль двигался в три раза быстрее скорости света и казался сейчас крохотной пылинкой, ползущей незаметно для глаз в этом умопомрачающем пространстве. -- Добро пожаловать, -- сказал он, -- в нашу мастерскую. Артур смотрел по сторонам с ужасом и изумлением. Перед ними, на расстоянии, которое он был не в состоянии ни оценить, ни даже осознать, рядами висели в пространстве сумрачные сферические тела, окруженные непонятными конструкциями, сплетенными из металла и света. -- Здесь, -- сказал Слартибартфаст, -- мы создаем большинство наших планет. -- Вы хотите сказать, -- сказал Артур, с усилием подбирая слова, -- что вы решили начать снова? -- Нет, нет, что ты, -- воскликнул старик. -- Галактика еще недостаточно богата для этого. Нет, нас разбудили, чтобы мы выполнили один чрезвычайный заказ для очень... особенных клиентов из другого измерения. Тебе это может быть интересно... посмотри, вон там, подальше, впереди. Артур посмотрел туда, куда указывал старик, и разглядел конструкцию, о которой тот говорил. Она была единственной из всех, подававшей признаки какой-то активности, хотя это было скорее некое интуитивное впечатление, чем что-то конкретно видимое. Но именно в этот момент яркая дуга пробежала по конструкции, отчетливо высветив поверхность заключенной в ней темной сферы. Артур увидел знакомый рисунок, неясные контуры, которые он знал подсознательно, как он знал слова, и которые составляли часть его сознания. Несколько секунд он сидел, пораженный, а образы бешено кружились в его голове, пытаясь улечься и обрести смысл. Одна часть его мозга говорила, что он прекрасно знает, что это за конту