то на нас, то на тлеющую солому. У него было очень неприятное лицо - хитрое, злое, хищное, с бегающими серыми глазками и белесыми ресницами. - Это что значит? - наконец рявкнул Лестрейд. - Вы что там все это время делали, а? Олдейкр смущенно хихикнул и съежился под грозным взглядом пылавшего яростью детектива. - Ничего плохого! - Ничего плохого?! Вы сделали все, чтобы невинного человека вздернули на виселицу! Если бы не этот джентльмен, вам бы это удалось! Человечек захныкал: - Что вы, сэр, что вы, я просто хотел пошутить! - Ах, пошутить! Зато мы с вами шутить не будем. Отведите его в гостиную и держите там до моего прихода. Мистер Холмс, - продолжал он, когда полицейские ушли, - я не мог говорить при подчиненных, но сейчас скажу, и пусть доктор Уотсон тоже слышит, - вы совершили чудо! Хотя я и не понимаю, как вам это удалось. Вы спасли жизнь невинного человека и предотвратили ужасный скандал, который погубил бы мою карьеру. Холмс с улыбкой похлопал Лестрейда по плечу. - Вместо погибшей карьеры - такой блестящий успех! Вас ждет не позор, а слава. Подправьте слегка отчет, и все увидят, как трудно провести инспектора Лестрейда. - Вы не хотите, чтобы упоминалось ваше имя? - Ни в коем случае. Наградой для меня - сама работа. Может быть, и мне когда-нибудь воздадут должное, если я разрешу моему усердному биографу взяться за перо. Как, Уотсон? Но давайте посмотрим нору, где пряталась крыса. Оштукатуренная фанерная перегородка с искусно скрытой в ней дверью отгораживала от торцовой стены клетушку длиной в шесть футов, куда дневной свет проникал сквозь щели между балками под крышей. Внутри стоял стол, стул и кровать, был запас воды, еда, несколько книг, какие-то бумаги. - Вот что значит всю жизнь строить дома, - заметил Холмс, выходя в коридор. - Никто не знал об этом убежище, кроме, конечно, его экономки. Кстати, Лестрейд, я бы посоветовал вам, не теряя времени, присоединить и ее к своей добыче. - Сейчас же сделаю это, мистер Холмс. Расскажите только, как вы узнали о тайнике? - Я предположил, что "убитый" прячется где-то в доме. Промерив шагами коридор второго этажа, я увидел, что он на шесть футов короче нижнего. Ясно, что тайник мог быть только там. Я был уверен, что он не выдержит, услыхав крики: "Пожар! Горим!" Конечно, можно было просто войти туда и арестовать его, но мне хотелось немного позабавиться. Пусть он сам выйдет на свет божий. Кроме того, мне хотелось немного помистифицировать вас за ваши утренние насмешки. - Вам это блестяще удалось, мистер Холмс. Но как вы вообще догадались, что он в доме? - По отпечатку пальца, Лестрейд. Помните, вы сказали: "Все ясно!"? Все было действительно ясно. Накануне отпечатка не было, это я знал. Как вы могли заметить, детали имеют для меня большое значение. Я накануне тщательно осмотрел всю переднюю и знал совершенно точно, что стена была чистая. Значит, отпечаток появился ночью. - Но как? - Очень просто. Когда Олдейкр с Макфарлейном разбирали бумаги, Джонас Олдейкр мог подсунуть юноше конверт, а тот, запечатывая его, нажал на мягкий сургуч большим пальцем. Он мог сделать это непроизвольно и тут же забыть об этом. А может быть, Олдейкр и не подсовывал, а все получилось само собой и он сам не ожидал, что отпечаток сослужит ему такую службу. Но потом, сидя у себя в норе и размышляя, он сообразил, что с помощью отпечатка можно состряпать неопровержимую улику против Макфарлейна. А уж снять восковой слепок с сургуча, уколоть палец иглой, выдавить на воск несколько капель крови и приложить к стене в прихожей - собственной ли рукой, или рукой экономки - особого труда не составило. Держу пари, среди бумаг, которые захватил с собой в убежище наш затворник, вы найдете конверт с отпечатком большого пальца на сургуче. - Изумительно! - воскликнул Лестрейд. - Потрясающе! Вот теперь все действительно ясно как день. Но для чего ему понадобилась вся эта инсценировка, мистер Холмс? Я забавлялся, глядя на детектива: сейчас перед нами был не заносчивый победитель, а робкий почтительный ученик. - Это не так сложно. У джентльмена, дожидающегося нас внизу, характер злобный, жестокий и мстительный. Вы знаете, что он когда-то делал предложение матери Макфарлейна и получил отказ? Не знаете, конечно! Я же говорил, что сначала нужно было ехать в Блэкхит, а в Норвуд потом... Он не простил оскорбления, - именно так он воспринял ее отказ, - и всю жизнь его хитрый, коварный ум вынашивал план мщения. Последние год-два дела его пошатнулись, вероятно, из-за тайных спекуляций. И в один прекрасный день он понял, что не выкрутится. Тогда он решил обмануть своих кредиторов и выписал несколько крупных чеков на имя некоего мистера Корнелиуса, который, мне думается, и есть сам Олдейкр. Я еще не успел установить судьбу чеков, но не сомневаюсь, что они переведены на имя этого самого Корнелиуса в какой-нибудь провинциальный городок, куда ведущий двойную жизнь Олдейкр время от времени наезжал. Замысел его в общих чертах, по-моему, таков: исчезнуть, объявиться где-нибудь под другим именем, получить деньги и начать новую жизнь. Он решил одновременно улизнуть от кредиторов и отомстить. Отличная, непревзойденная по жестокости месть! Его, несчастного старика, убивает из корыстных мотивов единственный сын его бывшей возлюбленной. Придумано и исполнено мастерски. Мотив убийства - завещание, тайный ночной визит, о котором неизвестно даже родителям, "забытая" трость, пятна крови, обгорелые останки какого-то животного, пуговицы в золе - все безупречно. Этот паук сплел сеть, которая должна была погубить Макфарлейна. Я, во всяком случае, еще два часа назад не знал, как его спасти. Но Олдейкру не хватило чувства меры - качества, необходимого истинному художнику. Ему захотелось улучшить уже совершенное произведение. Потуже затянуть веревку на шее несчастной жертвы. Этим он все испортил. Пойдемте, Лестрейд, вниз. Я хочу кое о чем спросить его. Олдейкр сидел в своей гостиной, по обе стороны от его стула стояли полицейские. - Дорогой сэр, это была всего лишь шутка, - скулил он умоляюще, не переставая. - Уверяю вас, сэр, я спрятался только затем, чтобы посмотреть, как мои друзья будут реагировать на мое исчезновение. Вы же прекрасно понимаете, я бы никогда не допустил, чтобы с бедным дорогим Макфарлейном что-нибудь случилось. - Это будет решать суд, - сказал Лестрейд. - А пока вы арестованы по обвинению в заговоре и в попытке преднамеренного убийства. - Что касается ваших кредиторов, они, вероятно, потребуют конфискации банковского счета мистера Корнелиуса, - добавил Холмс. Человечек вздрогнул и впился злобным взглядом в Холмса. - Я вижу, что многим обязан вам, - прошипел он. - Когда-нибудь я с вами еще рассчитаюсь. Холмс улыбнулся. - Боюсь, в ближайшие годы вы будете очень заняты. Кстати, что вы такое положили в штабель вместе со старыми брюками? Дохлого пса, кроликов или еще что-нибудь? Не хотите говорить? Как нелюбезно с вашей стороны. Думаю, что пары кроликов хватило. Будете писать о Норвудском деле, Уотсон, смело пишите о кроликах. Истина где-то недалеко. Перевод Ю. Жуковой __________________________________________________________________________ Отсканировано с книги: Артур Конан Дойль. Собрание сочинений в 10 томах. Том 3. Москва, издательство Слог, 1993. Дата последней редакции: 24.06.1998