го заманчивого и для вас, мистер Холмс. Как и для вас, доктор Уотсон, поскольку медику тоже найдется работа. Всем вам отведены номера в гостинице Уэствилл. Через десять минут мы уже расположились в отеле и почти сразу собрались в гостиной, чтобы совместно составить картину в полном объеме. Макдоналд делал заметки в записной книжке. Холмс же молча слушал, и на лице его читалось то изумление, то нескрываемое восхищение. -- Замечательно! -- воскликнул он, когда ход событий был нам изложен. -- В высшей степени замечательно! Уверяю вас, я не могу припомнить ни одного дела из своей многолетней практики с более интригующими обстоятельствами. -- Я был уверен, что вы это скажете, мистер Холмс, -- заметил Мейсон. -- Уилсон толково собрал факты. Я проверил их и дополнил своими выводами. -- Какими же? -- с живостью осведомился Холмс. -- Во-первых, я осмотрел молоток и не нашел на нем никаких следов. Если бы мистер Дуглас защищался молотком, то он должен был нанести убийце удар, и тогда хоть пятнышко крови на нем осталось бы. -- Это совсем не обязательно, -- возразил инспектор Макдоналд. -- Встречаются убийства с помощью молотков, и на них не находят никаких следов. -- Допустим. Затем я осмотрел ружье. Оно было заряжено крупной дробью, и, как показал сержант Уилсон, курки были связаны вместе, так что если потянуть за спуск, то оба ствола разрядятся сразу. Надо думать, это было рассчитано на случай промаха. Спиленное ружье имеет длину не более двух футов, так что его можно было пронести под одеждой. На нем нет полного имени фабриканта, только печатные буквы "Пен" на планке между стволами. Остальное оказалось спиленным. -- Большое "П" с украшением под ним, а "е" и "н" поменьше? -- спросил Холмс. -- Точно так. -- "Пенсильванская оружейная компания", очень известная американская фирма, -- сказал Холмс. Мейсон воззрился на моего друга, как деревенский лекарь на специалиста с Гарлей-стрит. -- Несомненно, вы правы, мистер Холмс. Удивительно, неужели вы можете удержать в памяти названия всех оружейных заводов? Холмс никак не отреагировал на эту реплику. -- Без сомнения, это американское охотничье ружье, -- продолжал Мейсон. -- Я где-то читал, что спиленными охотничьими ружьями пользуются в некоторых штатах Америки. Эта наводящая на след мысль пришла мне в голову даже до нахождения букв между стволами. Значит, очевидно, что человек, прокравшийся в дом и убивший его хозяина, был американцем. Макдоналд покачал головой. -- Это совсем не очевидно, -- сказал он. -- Я до сих пор не уверен, что в доме был кто-либо чужой. -- А как же окно, кровь на подоконнике, странная карточка, следы сапог в углу, ружье? -- Все могло быть подстроено. Дуглас был американцем или долго жил в Америке. Также и Бэркер. Вам совершенно не нужно вводить в дом американца, чтобы приписать ему все эти штуки. -- Эмс, дворецкий... -- На него можно положиться? -- Он десять лет служил у сэра Чарльза Чэндоса и надежен, как скала. Он жил у Дугласа еще до того, как тот снял усадьбу. Так вот, Эмс никогда не видел в доме подобного ружья. -- Ружье старались скрыть, потому и спилили стволы. Его легко можно было уложить в любой чемодан. Как Эмс может быть уверен, что такого ружья не было в доме? -- Все же вряд ли он в таком случае хоть раз бы его не увидел. Макдоналд снова покачал головой. -- И все-таки я не убежден, что никакого ружья никогда не было в этом доме. -- Поделитесь тогда с нами своими соображениями, мистер Мак, -- сказал Холмс тоном третейского судьи. -- Человек этот -- не вор. История с кольцом и карточка указывают на предумышленное убийство из личных побуждений. Человек прокрадывался в дом с обдуманным намерением совершить убийство. Он знает, что, удирая, столкнется с трудностями, ибо дом окружен рвом с водой. Какое же оружие выбрать? Конечно, самое бесшумное. Тогда он мог бы надеяться, совершив убийство, ускользнуть в окно и перейти ров. Надеюсь, с таким рассуждением все согласятся. И согласятся с тем, что абсурдно было бы принести с собой самое шумное оружие, какое только существует. Прекрасно зная при этом, что каждый человек в доме прибежит на выстрел со всех ног и обнаружит его прежде, чем он переберется через ров. -- Да, вы основательно продумали свою аргументацию, -- задумчиво произнес мой друг. -- Необходимы особенно веские доказательства обратного. Скажите, Мейсон, когда вы исследовали внешнюю сторону рва, вы не обнаружили следов, оставленных человеком после прогулки по воде? -- Никаких следов, мистер Холмс. Однако по краю рва тянется каменная облицовка, которую надо бы еще раз хорошенько осмотреть. -- Мистер Мейсон, вы не против того, чтобы мы немедленно отправились на место? -- Я только что хотел предложить это, мистер Холмс, поскольку уже предварительно познакомил вас со всеми фактами. Мы отправились по живописной сельской дороге, обрамленной с обеих сторон сначала рядами подстриженных вязов, затем -- старых дубов. В общем, один из характерных пейзажей сельской Англии. После крутого поворота перед нами возник большой низкий дом из темно-коричневого кирпича со старинным садом из тисовых деревьев. Когда мы подошли поближе, то увидели и деревянный подъемный мост, и широкий ров с водой, блестевшей, словно ртуть на холодном зимнем солнце. Три столетия пронеслись над этим домом -- годы рождения и смерти, сельских праздников и псовых охот. Странно, и теперь это мрачное здание как бы отбрасывало свою тень на веселые долины. Холмс подошел к краю рва и заглянул в него. Потом он исследовал каменную облицовку и траву. -- У меня хорошее зрение, мистер Холмс, -- заметил Мейсон. -- Тут нет никаких следов того, что кто-нибудь здесь вскарабкивался. Впрочем, разве преступник обязательно должен был оставить след? -- Иначе быть не могло... Вода всегда мутная? -- Почти всегда. Поток несет тину; -- Какая глубина? -- Около двух футов по бокам и три посредине. -- Так что убийца не мог утонуть, пересекая ров? -- Даже ребенок в нем не утонул бы. Мы миновали подъемный мост и были встречены длинным, высохшим, с некоторыми следами былой чопорности человеком. Это и оказался дворецкий Эмс. Бедный старик был бледен и все еще дрожал от нервного потрясения. Бирлстоунский полицейский -- рослый меланхоличный человек с солдатской выправкой -- стоял на страже у роковой комнаты. Доктор уже ушел. -- Ничего нового, Уилсон? -- спросил Мейсон. -- Ничего, сэр. -- Теперь вы можете возвратиться к себе. Мы пошлем за вами, если будет нужно. Скажите дворецкому, чтобы он предупредил мистера Бэркера, миссис Дуглас и экономку, что нам понадобится поговорить с ними. Теперь, господа, -- обратился к нам Мейсон, -- вы, может быть, разрешите мне поделиться здесь, на месте, некоторыми дополнительными рассуждениями? Мне определенно нравился этот провинциальный сыщик. Он обладал здравым смыслом, который, несомненно, поможет ему сделать карьеру. Даже Холмс слушал его внимательно, без нетерпения, так часто проявляемого специалистами по отношению к своим младшим коллегам. -- Произошло ли тут самоубийство или убийство -- это первый вопрос, господа, на который нам надо ответить. Если это самоубийство, то мы вынуждены допустить, что самоубийца снял свое обручальное кольцо и спрятал его; что потом он пришел сюда в халате, в сырой обуви, натоптал в углу за гардиной, чтобы показать, что кто-то его подстерегал, потом открыл окно, затем кровью... -- Весь этот вариант мы можем отбросить, -- перебил Макдоналд. -- Я тоже так думаю. Самоубийство отпадает. Остается убийство. Тогда следует определить, совершено ли оно забравшимся сюда неизвестным или кем-то, проживающим в доме. -- Хорошо. Приведите ваши соображения. -- И в том и в другом случае мы сталкиваемся со значительными затруднениями. Но так или иначе, преступление совершено. Предположим, что виновен кто-то из живущих в доме. Он прикончил Дугласа из наиболее шумного оружия, что должно было вызвать во всем доме переполох. -- Несомненно. -- Известно, что после выстрела прошла всего минута, прежде чем не только мистер Бэркер, но и Эмс оказались на месте убийства. Каким же образом за это время преступник успел натоптать в углу, открыть окно, вымазать косяк кровью, стащить обручальное кольцо с пальца убитого и все прочее? Это невозможно. -- Вы очень точно все разъяснили, -- сказал Холмс. -- Я с вами полностью согласен в этом вопросе. -- Теперь обратимся к версии, что убийца пришел со стороны. Мы неизбежно сталкиваемся в этом случае с большими трудностями, хотя сама версия не может считаться невероятной. Убийца попал в дом между половиной пятого, то есть уже в сумерки, но до того, как подняли мост. В доме гости, дверь открыта, так что ему ничто не мешало. Он мог просто явиться сюда по личному делу к мистеру Дугласу. Так как Дуглас провел большую часть жизни в Америке и ружье оказалось американским, то вполне вероятно, что убийство совершено из мести. Преступник пришел в эту комнату и притаился за гардиной. Здесь он пробыл до одиннадцати часов ночи. Когда мистер Дуглас вошел в комнату, между ними произошел краткий разговор. Если вообще он произошел, так как миссис Дуглас утверждает, что после ухода мужа прошло не более пяти минут, когда она услышала выстрел... -- Свеча-ночник это подтверждает, -- сказал Холмс. -- Верно. Взята была новая свеча, и она успела сгореть не больше чем на полдюйма. Он поставил ее на стол, прежде чем произошло нападение, иначе она должна была бы упасть вместе с ним. Это доказывает, что на него напали не сразу после того, как он вошел в комнату. Когда явился мистер Бэркер, свет был зажжен, а свеча потушена. Из этих предположений я постараюсь воспроизвести сцену убийства. Мистер Дуглас входит в комнату, ставит свечу. Показывается человек из-за гардины. Он вооружен ружьем. Требует обручальное кольцо -- Бог знает, зачем, но это, наверное, было так. Мистер Дуглас отдает его. Тогда -- или хладнокровно, или борясь -- Дуглас хватает молоток, найденный на ковре. Человек стреляет в него, потом бросает ружье, а также и эту странную карточку "Д. В. 341" и убегает через окно, спускается в ров как раз в тот момент, когда Бэркер обнаружил преступление. Как вы считаете, мистер Холмс? -- Интересно, только не совсем правильно. -- Это было бы чрезвычайно интересным, если бы не было гораздо более нелепым, -- вмешался Макдоналд. -- Преступник, стоявший за портьерой, кто бы он там ни был, наверняка мог бы сказать вам, что убийство он совершил бы другим образом. В самом деле, на что он рассчитывал, отрезая сам себе путь к отступлению? На что он рассчитывал, стреляя из охотничьего ружья, когда тишина была для него единственным спасительным шансом? Пожалуйста, мистер Холмс, может быть, вы нам это объясните, если находите теорию мистера Мейсона убедительной? В течение всего разговора Холмс просидел почти молча, не пропустив ни одного сказанного слова и лишь изредка внимательно поглядывая по сторонам. -- Надо собрать больше фактов, чтобы сделать окончательные выводы, мистер Мак, -- сказал он, опускаясь на колени перед трупом. -- Можно вызвать дворецкого на минутку?.. Так... Эмс, наверное, вы часто видели этот странный знак на руке мистера Дугласа: выжженный треугольник посередине круга? -- Конечно, сэр. -- Вы никогда не слышали каких-либо объяснений по этому поводу? -- Никогда. -- Это, несомненно, клеймо. Так... Эмс, а вот маленький кусочек пластыря в углу рта мистера Дугласа. Заметили вы его? -- Да, сэр. Бреясь вчера утром, он порезался. -- А случалось ему прежде порезаться при бритье? -- Не так давно, сэр... -- Так, так! Это может быть случайным совпадением, но и проявлением некоторой нервности, свидетельствующей, что он имел основания бояться чего-то. Вы не заметили вчера чего-нибудь необычного в его поведении, Эмс? -- Мне показалось, сэр, что он был немного рассеян и обеспокоен. -- Значит, нападение было не совсем неожиданным. Понемногу мы продвигаемся вперед. Но, быть может, вы хотите продолжить расследование, мистер Мак? -- Нет, мистер Холмс, оно сейчас в лучших руках. -- Хорошо, тогда перейдем к карточке "Д. В. 341"... Она с неровным обрезом. У вас в доме нет бумаги такого сорта? -- Никак нет, сэр. Холмс подошел к письменному столу и накапал чернил из каждой чернильницы на пресс-папье. -- Надпись сделана не здесь, тут чернила черные, а на карточке -- красные. Да и написано толстым пером, а тут все перья тонкие. Нет, это было написано в другом месте. Вам что-нибудь говорит эта надпись, Эмс? -- Нет, сэр. -- А что вы думаете, мистер Мак? -- Мне пришла мысль о каком-то тайном обществе. Справедливость ее подтверждает знак на руке. -- Я тоже так считаю, -- сказал Мейсон. -- Только возьмем за основу эту гипотезу и посмотрим, насколько прояснится наше положение. Член подобного общества пробирается в Дом, дожидается мистера Дугласа, почти полностью разносит ему голову из ружья и скрывается через ров, оставив возле убитого карточку. Для чего? Да для того, чтобы она была впоследствии упомянута в газетах и другие члены общества узнали, что мщение совершено. Вот только почему из всех видов оружия выбрано именно ружье? -- Действительно, странно. -- И куда исчезло обручальное кольцо? -- Тоже непонятно. -- И почему до сих пор никто не арестован? Сейчас уже больше двух часов. Надеюсь, необходимые распоряжения были даны и с самого утра каждый констебль на расстоянии сорок миль разыскивает подозрительных субъектов в промокшем платье? -- Конечно, мистер Холмс. -- Он мог исчезнуть, только забившись в какую-нибудь нору или сменив одежду. Холмс подошел к столу и стал изучать с помощью лупы кровавый след на подоконнике. -- Нет сомнений, след сапога. Но какой огромный! Судя по следам в углу, можно предположить, что у него более изящные ноги... А что это под столом? -- Гимнастические гири мистера Дугласа, -- сказал Эмс. -- Гимнастическая гиря тут одна. Где же вторая? -- Не знаю, мистер Холмс. Может быть и была всего одна. Я не обращал на это внимания. -- Одна гимнастическая гиря... -- повторил Холмс задумчиво. Но тут раздался сильный стук в дверь. В комнату вошел высокий и загорелый джентльмен. Было нетрудно догадаться, что это -- Сесил Бэркер. Его глаза смотрели вопрошающе, когда он переводил их с одного лица на другое. -- Извините, что помешал, -- сказал он, -- но мне надо сообщить вам новость. Только что нашли велосипед. Кто-то бросил его. Это в ста шагах от входной двери. Мы пошли за Бэркером и увидели нескольких зевак около велосипеда, вытащенного из кустов, где он был спрятан. Велосипед распространенной марки был весь забрызган грязью, точно после долгого путешествия. В седельной сумке лежали гаечный ключ да масленка, и ничего, что помогло бы опознать владельца. -- Для полиции может пригодиться, -- заметил инспектор, -- эти вещи занесут в список. Если мы не узнали пока, куда скрылся преступник, то по крайней мере постараемся выяснить, откуда он явился. Но почему молодчик бросил велосипед здесь? И как он без него доберется туда, куда ему нужно? Мистер Холмс, мы, кажется, никогда не доберемся до просвета в этих потемках. 5. СВИДЕТЕЛИ ТРАГЕДИИ -- Осмотрели ли вы в комнате все, что вас интересовало? -- спросил Уайт Мейсон, когда мы возвратились обратно. -- Пока все, -- ответил инспектор. Холмс ограничился утвердительным кивком головы. -- Тогда, может быть, хотите выслушать показания жителей дома? Перейдем для этого в столовую. Пожалуйста, Эмс, вы первый расскажете нам все, что вы знаете. Рассказ дворецкого был прост и произвел впечатление полной искренности. Пять лет назад он поступил на службу к мистеру Дугласу. От него Эмс получил распоряжение поднимать мост каждый вечер, как в старину; хозяин любил старинные обычаи. Он выезжал в Лондон, да и вообще из дому, крайне редко, но за день до убийства побывал в Тенбридже за покупками. В тот день Эмс заметил в мистере Дугласе какое-то беспокойство. Он был нетерпелив и раздражителен, что на него совсем не походило. В роковую ночь дворецкий находился в кладовой и убирал столовое серебро после гостей. Вдруг он услышал резкий звонок. Выстрела не слыхал, что вполне объяснимо, поскольку кладовая и кухня находятся в самом конце дома и отделены от парадных комнат множеством плотно затворенных дверей и длинным коридором. Экономка тоже выбежала из своей комнаты, встревоженная звонком. Они вместе направились в переднюю половину дома. Когда они дошли до подножия лестницы, то Эмс увидел спускающуюся вниз миссис Дуглас Она не выглядела испуганной или взволнованной. Как только она дошла до конца лестницы, к ней подбежал мистер Бэркер. Он остановил миссис Дуглас и стал убеждать ее возвратиться: "Ради Бога, вернитесь в свою комнату! Бедный Джон мертв! Вы ничем не можете ему помочь. Идите к себе!" Миссис Дуглас покорно пошла обратно. Экономка Эллен помогла ей взойти по лестнице и прошла с хозяйкой в ее спальню. Эмс и мистер Бэркер направились в комнату убитого, где нашли все так, как обнаружила полиция. Они выглянули в окно, однако ночь была темная и ничего не было видно. После этого Эмс бросился опускать мост, чтобы мистер Бэркер смог отправиться за полицией. Рассказ экономки Эллен в общем подтвердил слова Эмса и ничего к ним не прибавил. Затем в качестве свидетеля был допрошен мистер Бэркер. Он убежден, что убийца скрылся через окно, о чем свидетельствовал кровавый след. Мистер Бэркер выдвинул свою версию причины убийства. Дуглас отличался скрытностью, и в книге его жизни были страницы, о которых он никогда никому не рассказывал. Впервые Бэркер встретился с ним в Калифорнии, где они стали компаньонами по разработке богатой рудничной жилы в местечке Бенитоканьон. Они было там окончательно обосновались, но Дуглас вдруг ликвидировал свои дела и неожиданно уехал в Англию. Спустя некоторое время Бэркер продал свою долю и поселился в Лондоне. Там они возобновили свою дружбу. Дуглас производил впечатление человека, над головой которого постоянно висела какая-то опасность. Это Бэркер заключил и из его внезапного отъезда из Калифорнии, и из того, что он снял дом в одном из самых тихих уголков Англии. Бэркер считал, что какая-то тайная организация следила за Дугласом. Таинственная карточка наверняка имела отношение к ней. -- Как долго вы жили с Дугласом в Калифорнии? -- спросил Макдоналд. -- Все пять лет. -- Он был холост? -- Вдовец. -- Вы не слышали, откуда родом его первая жена? -- Он говорил, что она была шведкой и умерла от тифа за год до нашего знакомства. -- Вы не можете связать его прошлое с какой-нибудь конкретной местностью в Америке? -- Иногда он рассказывал мне о Чикаго, который знал хорошо. Он много путешествовал в свое время. -- Он не занимался политикой? -- Нет, политикой он не интересовался совершенно. -- У вас нет оснований думать, что он был преступником? -- Я не встречал человека честнее его. -- Не замечали вы в нем чего-нибудь странного, когда жили вместе в Калифорнии? -- Он избегал людных мест. Вот почему я еще тогда подумал, что он кого-то опасается. После его внезапного отъезда в Европу я утвердился в этой мысли. Наверное, он получил тогда какое-то предостережение. Через неделю после его отъезда о нем справлялись шестеро парней. -- Как они выглядели? -- Грубые на вид. -- Были эти люди калифорнийцами? -- Не думаю, но, несомненно, они были американцами. На шахтеров не походили. Словом, не знаю, кто они были. -- Это произошло шесть лет назад? -- Да. -- А до этого вы с Дугласом прожили в Калифорнии пять лет. Так что неизвестная нам история произошла не менее одиннадцати лет назад? -- Видимо, так. -- Это, должно быть, исключительно сильная вражда, раз она длилась до сих пор и завершилась таким печальным финалом. -- Я думаю, это было какое-то мрачное дело и оно бросало тень на всю его жизнь. Воспоминание о нем никогда не выходило из его головы. -- Но если человек знает, что над его головой висит смертельная опасность, то почему он не обратился за защитой к полиции? -- Вероятно, от этой опасности никто не мог его защитить. Не случайно он всюду ходил вооруженным. Но в эту ночь он был уже в халате. Раз мост был поднят, он считал себя в безопасности. -- Я хотел бы поточнее разобраться в сроках, -- сказал Макдоналд. -- Шесть лет назад Дуглас оставил Калифорнию. Вы последовали за ним в следующем году? -- Да, в следующем же году. -- Если он был женат пять лет, то, значит, вы возвратились в Англию к самой свадьбе? -- За месяц перед венчанием. Я был его шафером. -- Знали ли вы миссис Дуглас до свадьбы? -- Нет, ведь меня не было в Англии. -- Но после этого вы часто ее видели? -- Я часто видел Дугласа после этого, -- ответил Бэркер, холодно взглянув на сыщика. -- Если же встречался с ней, то только потому, что невозможно посещать друга и не быть даже знакомым с его женой. Если вы предполагаете, что... -- Я ничего не предполагаю, мистер Бэркер. Я задаю те вопросы, какие нужны для разъяснения дела. Мистер Дуглас одобрял вашу дружбу с его женой? Бэркер слегка побледнел. -- Вы не должны задавать подобные вопросы! -- крикнул он. -- Какое отношение имеет это к делу, которое вы расследуете? -- Я должен повторить свой вопрос. -- Тогда я отказываюсь отвечать. -- Вы вправе отказаться, но ваш отказ уже является ответом. Бэркер помолчал минуту. В его черных глазах читалось сильное напряжение мысли. Неожиданно он улыбнулся. -- В конце концов, джентльмены, вы действительно только исполняете свою обязанность, и я не могу препятствовать вам. Прошу только не мучить миссис Дуглас всеми этими расспросами. Ей и так пришлось много пережить. Я должен признать, что бедный Дуглас имел единственный недостаток, а именно -- ревность. Он любил меня и обожал свою жену. Он хотел, чтобы я приходил сюда, и даже часто посылал за мной. Но, когда видел, что его жена дружески болтала со мной, он нередко терял самообладание и мог наговорить оскорбительные вещи. И тем не менее никто в мире не имел более любящей, верной жены и более преданного друга, чем я. -- Вам ведь известно, что обручальное кольцо убитого снято с его пальца? -- Вроде бы да. -- Что вы хотите сказать этим "вроде бы"? Это же несомненный факт. Бэркер впервые выглядел растерянным и смущенным. -- Когда я сказал "вроде бы", то хотел подчеркнуть как раз его недостоверность. Ведь не исключено, что Дуглас сам снял кольцо. -- Тем не менее исчезновение кольца указывает на то, что между браком Дугласа и преступлением имеется определенная связь. Бэркер пожал плечами. -- Не вижу никакой связи, -- ответил он. -- Но если вы намекаете, что это бросает тень на репутацию миссис Дуглас, то... -- Глаза его гневно блеснули, но он усилием воли сдержал себя. -- То вы на ложном пути. -- У меня больше нет вопросов, -- холодно сказал Макдоналд. -- А у меня один есть, -- заметил Шерлок Холмс. -- Когда вы вошли в комнату, там горела только свеча на столе, верно? -- Да. -- И при ее свете вы увидели все, что произошло в комнате? -- В основном да. -- Вы тотчас же позвонили? -- Да. -- И Эмс пришел очень скоро? -- Через минуту или около того. -- И когда он прибежал, то увидел, что свеча потушена и зажжен свет. Это очень удивительно. Бэркер опять проявил признаки смущения. -- Я не вижу в этом ничего удивительного, мистер Холмс, -- ответил он после некоторого молчания. -- Свеча ведь дает недостаточно света. Холмс больше вопросов не задавал, и Бэркер, недоверчиво взглянув на каждого из нас, повернулся и ушел. Инспектор Макдоналд послал с Эмсом записку миссис Дуглас, в которой сообщил, что готов подняться в ее комнату. Она ответила, что спустится к нам сама. Вскоре в столовую вошла стройная и красивая женщина лет тридцати, сдержанная и хорошо владеющая собой. Ее вопрошающий взгляд переходил с одного из нас на другого. -- Вы что-нибудь открыли? -- спросила она. В ее голосе звучал скорее страх, чем надежда. -- Мы делаем все от нас зависящее, миссис Дуглас, -- ответил инспектор. -- Не стесняйтесь в расходах, -- заявила она холодно. -- Мы слышали от Сесила Бэркера, что вы не были в той комнате, где совершилось преступление? -- Нет, он удержал меня на лестнице и попросил вернуться к себе. -- Вы услышали выстрел и спустились вниз? -- Я накинула капот и пошла вниз. -- Через какое время после выстрела вы встретили на лестнице мистера Бэркера? -- Очень скоро. Трудно считать время в такой момент. Он умолял меня не входить туда и уверял, что я ничем не могу помочь мужу. Тогда миссис Эллен, наша экономка, проводила меня обратно наверх. -- Не можете ли вы уточнить, сколько времени ваш супруг уже находился внизу, когда вы услышали выстрел? -- Нет, не могу. Я не слышала его шагов. У него была привычка каждую ночь обходить дом. -- Из-за этой его привычки я и побеспокоил вас, миссис Дуглас. Вы впервые познакомились с вашим супругом в Англии? -- Да. -- Мистер Дуглас никогда не рассказывал вам о событии, которое произошло в Америке и навлекло на него опасность? Миссис Дуглас серьезно задумалась, прежде чем ответить. -- Нет, не рассказывал, -- ответила она наконец. -- Но я всегда чувствовала, что над ним висит какая-то опасность. Он не желал разговаривать на эту тему, причем не из-за отсутствия доверия ко мне, а из-за стремления оградить меня от огорчений. -- Как вы тогда догадались о грозящей ему опасности? На лице миссис Дуглас появилась улыбка. -- Разве может муж скрывать что-нибудь всю жизнь, чтобы любящая его женщина ничего не заподозрила? Я догадывалась об этом по многим признакам, но самое главное -- по его манере общения с незнакомыми людьми. Я поняла, что у него есть сильные враги и что он считает, будто они напали на его след. Он всегда держался настороже, и я нервничала, если он возвращался домой позже обычного. -- Какие слова мужа особенно удивили вас и остались в вашей памяти? -- спросил Холмс. -- Долина ужаса. Таково было выражение, которое он употребил, отвечая как-то на мои расспросы о его прошлом. "Я был в Долине ужаса. Я еще и теперь не совсем из нее вышел". -- Вы спросили его, что он подразумевал под Долиной ужаса? -- Да, но он только мрачно покачал головой. "Достаточно скверно уже то, что я побывал там. Дай Бог, чтобы ее ужас никогда не коснулся тебя". Это наверняка была какая-то действительно существующая долина, в которой ему пришлось жить и в которой с ним произошло что-то страшное. В этом я уверена. Больше ничего не могу добавить. -- И он не называл никаких имен? -- Нет. Но однажды после несчастного случая на охоте, года три назад, у него начался лихорадочный бред. Тогда он беспрестанно повторял с гневом имя некоего мастера Макгинти, "властителя души и тела". Когда он выздоровел, я спросила его, кто такой мастер Макгинти и чьих душ и тел он властитель. "Слава Богу, не моих!" -- ответил он смеясь. Я думаю, что существует связь между Макгинти и Долиной ужаса. -- Еще один вопрос, -- сказал инспектор Макдоналд. -- Вы встретились с мистером Дугласом в Лондоне, и там он сделал вам предложение. Не предшествовал ли этому какой-нибудь роман? Было ли что-нибудь таинственное в вашем обручении? -- Роман был. У всех всегда бывают романы. Но не помню ничего таинственного. -- У него не было соперника? -- Нет, я была свободной. -- Вы знаете, что его обручальное кольцо оказалось снятым. Не удивляет ли вас это? Возможно, какой-нибудь старинный враг действительно выследил вашего мужа, но ради чего он снял свое обручальное кольцо? Я готов был поклясться, что легкая улыбка промелькнула на ее губах. -- Не могу сказать. -- Хорошо. Больше мы вас не задерживаем. Примите наши извинения за беспокойство, -- поклонился ей, вставая, инспектор. -- Осталось еще немало невыясненных моментов, но мы обратимся к ним позже. Она поднялась со стула, и я опять заметил быстрый вопрошающий взгляд, которым она нас окинула. Женщина словно спрашивала: "Какое впечатление произвели на вас мои показания?" Потом она удалилась. -- Красивая женщина, -- задумчиво произнес Макдоналд, когда дверь за ней закрылась. -- Бэркер, я думаю, принимал деятельное участие в происшедшем здесь. Он признал, что покойный был ревнив, и наверняка он более любого другого знал причины его ревности. А история с обручальным кольцом? Ее нельзя недооценивать. Человек, стаскивающий с мертвеца обручальное кольцо... Что вы скажете, мистер Холмс? Мой друг сидел, опустив голову на руки, погруженный в раздумье. Потом он встал и позвонил. -- Эмс, -- сказал он, когда вошел дворецкий, -- где теперь находится мистер Бэркер? -- Пойду поищу его, сэр. Через минуту он вернулся и сказал, что мистер Бэркер в саду. -- Вы не припомните, Эмс, что было на ногах у мистера Бэркера в последнюю ночью -- Он был в ночных туфлях. Я принес ему сапоги, когда он пошел в полицию. -- Хорошо, Эмс. Для нас важно знать, какие следы оставлены мистером Бэркером, а какие -- преступником. -- Должен заметить, что его туфли испачканы кровью. Так же, как и мои собственные, конечно. -- Это вполне естественно, кровь в комнате была всюду. Все же, Эмс, принесите, пожалуйста, сюда туфли. Эмс отправился за ними и вскоре возвратился с туфлями в руках. Подошвы их были черны от запекшейся крови. -- Странно! -- пробормотал Холмс, стоя у окна и рассматривая туфли. -- Очень странно! Потом быстрым резким движением он поставил одну из туфель на кровавый след, оставшийся на подоконнике. След вполне соответствовал туфле. Он молча улыбнулся своим коллегам. Инспектор изменился в лице. В его речи отчетливо зазвучал шотландский акцент, как всегда в минуты волнения. -- Господа, -- вскричал он, -- тут не приходится сомневаться! Бэркер сам указал на окно. Пятно намного больше следа сапога. Но что все это значит, мистер Холмс, что это значит? -- Да, любопытно... -- пробормотал мой друг. Уайт Мейсон хихикнул. -- Я же говорил, тут необыкновенный случай! -- воскликнул он. -- Замечательный случай! 6. ПРОБЛЕСКИ СВЕТА Три детектива остались в усадьбе, чтобы подробнее разобраться в результатах следствия, а я отправился один в нашу скромную гостиницу. Но прежде мне вздумалось погулять в старинном саду, окружающем усадьбу, между рядами старых подстриженных тисов. В глубине сада находился небольшой красивый луг с солнечными часами посередине. Все это создавало мирную и успокаивающую атмосферу, столь желанную для моих натянутых нервов. В этой спокойной обстановке как-то забывалась мрачная комната с окровавленным телом на полу, а если и вспоминалась, то как фантастический кошмар. Но когда я бродил по саду, стараясь здесь отдохнуть душой, произошел инцидент, сразу вернувший мои мысли к преступлению. Я уже сказал, что дом окружали ряды тисовых деревьев. В самом дальнем от дома ряду они сильно сгущались. Позади них стояла скрытая от взглядов человека, идущего от дома, каменная скамейка. Приблизившись, я услышал голоса: какую-то фразу, произнесенную мужским голосом, и тихий смех женщины как бы в ответ на нее. Спустя минуту я увидел миссис Дуглас и Бэркера, причем увидел раньше, чем они заметили мое присутствие. Выражение ее лица меня поразило. На следствии она казалась серьезной и грустной, теперь же все следы горя на ее лице исчезли, глаза даже светились радостью. Через мгновение, увидев меня -- они опоздали лишь на мгновение, -- оба надели торжественно-сумрачные маски. Произнеся быстро и тихо два-три слова, Бэркер встал и пошел мне навстречу. -- Извините, сэр, -- сказал он, -- я имею честь обращаться к доктору Уотсону? Я поклонился с холодностью. -- Мы так и думали, что это должны быть вы. Ваша дружба с мистером Шерлоком Холмсом всем известна. Не подойдете ли вы на минуту, чтобы поговорить с миссис Дуглас? Я последовал за ним с угрюмым лицом. Я отчетливо представил себе размозженную голову покойного. А тут, в его саду, спустя несколько часов после преступления жена и лучший друг весело смеются над чем-то. Я сдержанно поклонился миссис Дуглас. Я переживал с нею ее горе на следствии. Теперь ее вопрошающий взгляд не вызывал во мне никакого отклика. -- Я боюсь, что вы сочли меня бессердечной, -- сказала она мне. -- Меня это не касается, -- ответил я, пожав плечами. -- После, быть может, вы воздадите мне должное. Если бы вы только выполнили... -- Совершенно не нужно, чтобы доктор Уотсон что-то выполнял, -- поспешно перебил ее Бэркер. -- Как он сам сказал, это его не касается. -- Совершенно верно, и я прошу разрешения продолжить мою прогулку. -- Одну минутку, доктор Уотсон! -- воскликнула миссис Дуглас умоляющим голосом. -- Я вам задам всего один вопрос, на который вы можете ответить с большей точностью, чем кто бы то ни было еще. То, что я хочу спросить вас, для меня очень важно. Вы знаете мистера Холмса и его взаимоотношения с полицией лучше других. Предположим, что разгадка дела будет ему конфиденциально сообщена. Должен ли он непременно поделиться ею с официальными властями? -- Да, именно так, -- резким тоном произнес Бэркер. -- Самостоятелен ли он в своих поступках или работает с ними и на них? -- Я, право, не знаю, могу ли я обсуждать такой деликатный вопрос... -- Я умоляю вас об этом, доктор Уотсон. Уверяю вас, что вы очень поможете... очень мне поможете, если разъясните этот вопрос. В голосе ее звучала такая искренность, что на мгновение я позабыл про все ее поведение. -- Мистер Холмс не зависит ни от кого. Он полностью самостоятелен и будет действовать, как ему подсказывает его совесть. Конечно, он лоялен в отношении своих официальных помощников, и, думаю, это может помешать ему скрыть от них важные сведения. Вообще советую вам обратиться непосредственно к самому мистеру Холмсу, если хотите получить более точные сведения. Сказав это, я приподнял шляпу и пошел своей дорогой. Лишь однажды я оглянулся и увидел их сидящими на том же месте и горячо спорившими. -- Мне не нужна их откровенность, -- сказал Холмс, когда я сообщил ему о разговоре с Бэркером и миссис Дуглас. Холмс провел много времени в усадьбе, вернулся в гостиницу около пяти часов и с аппетитом принялся за обед, который я велел для него приготовить. -- Без откровенностей, Уотсон, ибо они будут неуместны, если дело дойдет до ареста их за сообщничество в убийстве. -- Вы думаете, дело идет к этому? Он был в добродушном и приподнятом настроении. -- Милый Уотсон, когда я покончу с едой, то буду в состоянии ознакомить вас с положением вещей. Я не скажу, что мы во всем уже разобрались, но когда нападем на след пропавшей гимнастической гири... -- Гимнастической гири? -- Бог мой, Уотсон, да неужели вы еще не поняли, что все упирается в пропавшую гирю? Впрочем, думаю, что ни инспектор Мак, ни этот местный сыщик не придали никакого значения ее поразительному исчезновению. Одна гиря, Уотсон! Представьте себе гимнаста с одной гирей! Ведь это грозило бы искривлением позвоночника. Холмс сидел, усердно поглощая обед, а глаза его лукаво поблескивали, следя за моим смущением. Его превосходный аппетит служил гарантией успеха -- в моей памяти сохранились воспоминания о многих днях и ночах, проведенных Холмсом без пищи, когда его смущенный ум разбирался в загадках и занят был напряженной работой. Наконец он закурил трубку и начал не спеша говорить, как бы размышляя вслух. -- Ложь, Уотсон, наглая, преступная ложь -- вот что пришлось взять за исходный пункт. Вся история, рассказанная Бэркером, -- ложь. Поскольку же рассказ Бэркера подтвердила миссис Дуглас, то, значит, она лгала тоже. Оба лгали, предварительно сговорившись. Поэтому возникла задача выяснить: почему они лгут? Постараемся, Уотсон, восстановить истину. Согласно их показаниям, убийца менее чем через минуту после совершенного убийства снял с пальца жертвы кольцо, находившееся под другим кольцом, надел последнее на прежнее место -- что он наверняка никогда не сделал бы, -- и положил рядом с трупом ту странную карточку. Все это совершенно невероятно. Не выдерживает критики и версия, будто кольцо могли снять, прежде чем Дуглас был убит. Тот факт, что ночник сгорел очень мало, доказывает, что встреча происходила недолго. Неужели Дуглас, о бесстрашном характере которого мы столько слышали, отдал свое обручальное кольцо добровольно? Чепуха! Нет, Уотсон, убийца был с Дугласом некоторое время наедине с зажженным светом. В этом я совершенно не сомневаюсь. Причиной смерти был, по-видимому, ружейный выстрел. Значит, он должен был произойти немного раньше, чем нам рассказали. Сомнений в этом быть не может. Так что налицо обдуманный заговор со стороны двух людей, слышавших выстрел, -- Бэркера и миссис Дуглас. Когда же я убедился, что кровавое пятно на подоконнике было намеренно сделано Бэркером, чтобы навести полицию на ложный след, то пришлось признать наличие против него веских улик. Холмс немного помолчал. -- Теперь спросим себя, в котором часу произошло убийство. До половины одиннадцатого слуги еще не расходились, так что до того оно произойти не могло. Без четверти одиннадцать они разошлись по своим комнатам; впрочем, Эмс сначала пошел в кладовую. После того как вы от нас ушли сегодня днем, я произвел несколько экспериментов и убедился, что никакой шум, произведенный Макдоналдом в комнате, не может проникнуть в кладовую, когда все двери закрыты. А вот со спальней экономки Эллен дело обстоит иначе. Она находится недалеко по коридору, и из нее я слышал неопределенный звук голоса, если его сильно повысить. Шум ружья заглушается, если стреляют в упор, как это и было в данном случае. Выстрел был негромким, но в ночной тишине звук его свободно мог донестись до миссис Эллен. Она, как мы знаем, немного глуховата, но тем не менее слышала что-то, похожее на шум захлопывающейся двери, за полчаса до того, как подняли тревогу. Полчаса до тревоги -- это как раз и выходит без четверти одиннадцать. Не сомневаюсь: то, что она слышала, и было ружейным выстрелом; именно в тот момент произошло убийство. Если это так, то мы должны теперь установить, что делали мистер Бэркер и миссис Дуглас (предположив, что не они являются активными убийцами) от без четверти одиннадцать, когда шум от выстрела заставил их сойти вниз, до четверти двенадцатого, когда они позвонили и собрали слуг. Что они делали и почему не подняли тревогу немедленно? Вот вопрос, который возник перед нами, и, ответив да него, мы найдем путь к разрешению задачи. -- Я убежден, -- сказал я, -- что эти двое людей о чем-то сговорились. Бессердечное она существо, если может смеяться с кем бы то ни было спустя несколько часов после ужасной гибели мужа. -- Совершенно верно. Даже ее собственный рассказ о происшедшем произвел невыгодное впечатление. Я не восторженный поклонник женского пола, как вы знаете, но мне еще не приходилось встречать женщин, которые позволили бы увести себя от трупа мужа