оубивали? Как быть с ними? - Нужна вера. Нужно все время помнить, что еще не конец. Продолжение следует. - этим журналистским штампом можно завершить любую человеческую жизнь. Вот здесь-то и могут оказать бесценную помощь свидетельства о другом мире. Они знакомят нас хотя бы со следующей главой. - А как устроить это знакомство? - спросил Мелоун. - Есть замечательные книги, еще не оцененные по достоинству человечеством, - в них много говорится о будущей жизни. Мне вспоминается один эпизод, можете считать его притчей, хотя суть его гораздо шире. Умерший богач останавливается на том свете перед прекрасным дворцом. Это не для тебя, а для твоего садовника, - печально говорит ему наставник и торопит дальше. Вскоре они подходят к жалкой хижине. Нам не из чего было строить твое жилище - так мало ты сделал добра. Вот все, что получилось. Следующая глава в жизни каучуковых миллионеров может быть похожей на эту. Рокстон мрачно засмеялся: - Для некоторых из них я сам приготовил жилище. Шесть футов в длину и два в глубину; и не качайте так укоризненно головой, святой отец. Не могу любить ближнего, как самого себя, и не буду. Некоторых .ближних. ненавижу до глубины души. - Нам следует ненавидеть грех, но отделить грех от грешника трудно. Мне самому недостает для этого душевных сил. Поэтому не стану читать нравоучений - ведь сам я так же грешен и слаб, как большинство людей. - Такая проповедь как раз по мне. То же, что произносится с кафедры, не доходит до сердца. Надо спуститься к людям, вот тогда будет толк, - сказал лорд Рокстон. - Но, видимо, мы сегодня много не поспим. Через час будем в Драйфонте. Стоит немного вздремнуть. Шел уже двенадцатый час, когда друзья сошли с поезда. В маленьком курортном местечке было очень холодно. Перрон почти пустовал, но к прибывшим тотчас же подбежал низенький толстяк в шубе и тепло приветствовал их. - Разрешите представиться, я мистер Белчамбер, владелец дома. Здравствуйте, джентльмены. Получил вашу телеграмму, лорд Рокстон, и все подготовил. Очень любезно с вашей стороны, что согласились приехать. Если сможете помочь, буду бесконечно признателен. Мистер Белчамбер провел их в привокзальный ресторанчик, где предусмотрительно заказал кофе с сэндвичами. Пока они ели, толстяк изливал перед ними душу. - Я не очень богат, джентльмены. В прошлом занимался разведением скота, а уйдя от дел, приобрел на скопленные деньги три дома. Среди них - Вилла Маджоре. Не скрою, она мне досталась дешево. Но разве я мог предположить, что в истории о свихнувшемся докторе есть хоть крупица правды? - Расскажите все по порядку, - предложил лорд Рокстон, с трудом разжевывая черствый сэндвич. - Он жил здесь во времена королевы Виктории. Я сам его помню. Худой такой, жилистый, лицо смуглое, ходил ссутулившись, нелепой шаркающей походкой. Говорили, что большую часть жизни он провел в Индии, предполагали также, что там он совершил преступление и теперь скрывается: не зря целыми днями сидит дома и на улицу выходит только после наступления темноты. Однажды он перебил чьей-то собаке камнем лапу, в деревне начался ропот, хотели даже привлечь его к суду, но никто так и не возбудил дело - его побаивались. Мальчишки, не останавливаясь, проносились мимо его дома: так мрачно и злобно посматривал он на них, сидя у окна. Как-то он не взял оставленное ему молоко, не вышел и на следующий день; тогда крестьяне взломали дверь и нашли его мертвым в ванне, полной крови, - он вскрыл себе вены. Его звали Тремейн. Этот случай в деревне никак не могут забыть. - И вы купили этот дом? - Только после того, как был сделан полный ремонт - дом тщательно продезинфицировали изнутри, заново покрасили, поклеили новые обои. Это, можно сказать, был уже новый дом. Я сдал его мистеру Дженкинсу из Бруэри. Он выдержал только три дня. Пришлось снизить плату, и тогда в доме поселился мистер Бийл, бывший бакалейщик. Через неделю это был совершеннейший псих. Человек полностью свихнулся. С тех пор дом камнем висит у меня на шее - шестьдесят фунтов из моего бюджета долой плюс налоги. Если можете, джентльмены, помогите, ради Бога! В противном случае мне придется его спалить. Вилла Маджоре. была расположена в полумиле от города, на пологом склоне холма. Мистер Белчамбер сам отвез смельчаков туда, проводив до дверей. Дом выглядел довольно мрачно; огромная двускатная крыша тяжело нависала над окнами, почти закрывая их. Луна освещала запущенный сад, где беспорядочно рос, путаясь и переплетаясь, довольно чахлый кустарник, сделавший некоторые тропинки совершенно непроходимыми. Стояла мертвая тишина, в ней было что-то зловещее. - Дверь не заперта, - сказал хозяин. - Из холла поверните налево и попадете в гостиную, где есть стол и стулья. Я распорядился развести огонь, ведерко с углем стоит рядом с камином. Надеюсь, вам будет удобно; не обессудьте, что не сопровождаю вас дальше, но за последнее время нервы у меня сильно расшатались. - Произнеся эти слова извинения, хозяин поспешил удалиться, оставив троих мужчин на пороге своего владения. Лорд Рокстон захватил с собой мощный электрический фонарик. Открыв замшелую дверь, он осветил мрачный холл - неуютный, без ковра на полу. В глубине его начиналась массивная деревянная лестница, ведущая на второй этаж. По обеим сторонам холла были двери. Правая вела в большую унылую комнату, в одном углу которой стояла брошенная за ненадобностью газонокосилка, а в другом валялись старые книги и журналы. Левая комната выглядела поприветливее. В камине весело полыхал огонь, на столе из сосновых досок стоял графин с водой. Рядом три удобных стула, ближе к камину - ведерко с углем. Радовали глаз и прочие бытовые мелочи. Комнату освещала большая масляная лампа. Священник и Мелоун, изрядно промерзшие, тут же поспешили к огню, а лорд Рокстон приступил к необходимым приготовлениям. Он вытащил из сумки автоматический пистолет и положил его на камин. Затем извлек пачку свечей, две из которых установил в холле. И в довершение всего натянул в проходах шерстяные нити. - Теперь можно и оглядеться, - сказал он, завершив приготовления. - И будем ждать, что случится. Верхние помещения располагались по обе стороны от лестницы. Справа находились две большие комнаты, пол покрывал толстый слой пыли, повсюду валялась облупившаяся штукатурка, со стен свисали обрывки обоев. Огромная комната слева была в таком же состоянии. Рядом помещалась ванная комната, та самая, где случилось несчастье; высокая цинковая ванна по-прежнему находилась на своем месте. Взгляд сразу же останавливался на крупных красных пятнах, и хотя это была всего лишь ржавчина, неизбежно рождались неприятные ассоциации с трагическим событием. Мелоун с удивлением заметил, что священник пошатнулся и привалился к двери. Лицо его побелело, на лбу выступил пот. Его поспешили свести с лестницы, придерживая с двух сторон, и усадили на стул. Некоторое время спустя он пришел в себя и заговорил. - Неужели вы ничего не почувствовали? - спросил он. - Сам я очень чуток к психическим воздействиям. И то, что сейчас испытал, было ужасно. - Расскажите, святой отец. - Это трудно передать словами. Сердце куда-то провалилось, чувство безысходного одиночества охватило меня. Все как-то изменилось. Глаза затуманились. В нос ударил омерзительный запах тления. Силы медленно уходили. Поверьте, лорд Рокстон, сегодня мы встретимся с чем-то страшным! Знаменитый спортсмен выглядел необычно серьезно. - Я тоже начинаю так думать, - сказал он. - Годитесь ли вы для этого дела, святой отец? - Простите меня за слабость, - произнес мистер Мейсон. - Я вас не оставлю. Чем хуже будут обстоять дела, тем больше вам понадобится моя помощь. Я уже чувствую себя лучше, - прибавил он, добродушно улыбаясь и вытаскивая из кармана видавшую виды вересковую трубку. - Вот это успокоит нервы. Буду сидеть здесь, покуривая, пока не призовете меня. - Интересно, в каком виде появится перед нами этот монстр? - спросил Мелоун лорда Рокстона. - Убежден, что в материальном. - Вот этого я и не понимаю, хотя кое-что читал, - сказал Мелоун. - Все известные спиритуалисты сходятся на том, что существует некая материальная основа, которая берется призраком непосредственно с человеческого тела. Назовем ее эктоплазмой или как-то иначе - неважно. Главное - она человеческого происхождения. Ведь так? - Совершенно верно, - отозвался Мейсон. - Тогда можно предположить, что доктор Тремейн для построения своего тела возьмет все необходимое у нас с вами. - Во многих случаях, насколько мне известно, призраки так и поступают. Когда сторонний наблюдатель ощущает холод или у него волосы встают дыбом, это говорит о посягательстве на его жизненные силы. Все это достаточно серьезно и может кончиться для него обмороком или даже смертью. Полагаю, и на меня только что совершили подобное нападение. - А если у человека не такая тонкая организация, как у медиума? Если он вполне зауряден и позаимствовать у него эктоплазму трудно, что тогда? - Я недавно читал отчет об одном редком случае, который описал профессор Нильсон из Исландии. Некий злой дух повадился летать из места своего заточения в ближайший город к одному несчастному фотографу, похищал у него пленки, а потом использовал запечатленную на них эктоплазму в своих целях. Он как бы открыто заявлял: Дайте мие только время, я достану то, что мне надо, и вот тогда уж покажу, на что способен! Зловещее было чудовище, и жителям стоило большого труда отделаться от него. - Сдается мне, друзья, что мы выбрали себе работу не по силам, - сказал лорд Рокстон. - Но ничего не поделаешь - назад пути нет. Освещение сейчас неплохое. Незаметно подкрасться к нам нельзя - всюду натянуты нити. Что можно еще сделать? Только ждать. И они стали ждать. Время тянулось медленно. Казалось, что стрелки часов, поставленных гостями на выцветшую каминную решетку, застыли на месте. Кое-как дотащились они до двух часов, потом до трех. Где-то вдали зловеще ухала сова. Вилла стояла в стороне от дороги, и вокруг не было ни души. Священник дремал. Мелоун курил одну сигарету за другой. Лорд Рокстон рассеянно листал журнал. Лишь изредка ночную тишину нарушали странные постукивания и скрипы. Все было спокойно, пока... Кто-то спускался по лестнице. Не оставалось никаких сомнений - они слышали шаги, вкрадчивые, осторожные, но достаточно отчетливые. Крак! Крак! Крак! Вот лестница пройдена. Кто-то подошел к двери. Все трое замерли. Рокстон сжимал пистолет. Войдет или не войдет? Дверь была приоткрыта, и у друзей появилось ощущение, что они уже не одни - за ними наблюдали. Сразу похолодало; Мелоун дрожал всем телом. Но вот шаги послышались снова - теперь в обратном направлении. Удалялись тихо, но торопливо; можно было предположить, что слуга спешит доложить обстановку могущественному хозяину, притаившемуся во мраке наверху. Все трое молча смотрели друг на друга. - Клянусь Юпитером! - воскликнул наконец лорд Рокстон. Его лицо побледнело, но выражение было по-прежнему решительным. Мелоун торопливо записывал что-то в блокнот. Священник молился. - Вот встреча и произошла, - сказал, помолчав, Рокстон. - Теперь надо сражаться. Отступать нельзя. Хочу вам признаться, святой отец, что я преследовал в джунглях раненого тигра и тем не менее не пережил того ужаса, что испытал сейчас. Я отправился сюда в поисках острых ощущений и получил их. Но останавливаться на этом не собираюсь и тотчас же отправляюсь наверх. - Мы тоже! - вскричали его спутники, поднявшись со стульев. - Оставайтесь здесь, юный друг! И вы, святой отец. От троих будет слишком много шума. В случае чего я вас позову. Я хочу прокрасться на лестницу и устроить там засаду. Если эта нечисть, кем бы она ни была, повторит свое путешествие, ей придется идти мимо меня. Все трое вышли в холл. Две свечи отбрасывали свет на лестницу, но наверху все утопало в глубоком мраке. Рокстон уселся с пистолетом в руке прямо на ступенях. Приложив палец к губам, он другой рукой сделал нетерпеливый жест друзьям, чтобы те удалились. Вернувшись в комнату, священник и журналист сели у огня и замерли в тягостном молчании. Прошло полчаса, еще пятнадцать минут - и тут все началось. Послышался выстрел, что-то тяжелое рухнуло на пол, и тут же раздался крик о помощи. Охваченные ужасом, они бросились в холл. Лорд Рокстон лежал лицом вниз, засыпанный штукатуркой. Когда его подняли, он был в полубессознательном состоянии, глубокие ссадины на лице и руках сильно кровоточили. Наверху лестницы тьма, казалось, сгустилась еще больше. - Со мной все в порядке, - заявил Рокстон, когда его усадили на стул. - Немного передохну и начну новый раунд с этим дьяволом - иначе это чудовище не назовешь. - На этот раз мы вас одного не отпустим, - решительно сказал Мелоун. - И в прошлый не стоило бы, - добавил священник. - Но расскажите нам, что же случилось. - Сам точно не знаю. Я сидел, как вы сами видели, лицом к холлу. Внезапно услышал за спиной стремительный бросок. Что-то темное ринулось на меня сверху. Повернувшись, я выстрелил и тут же был сброшен с лестницы, как малый ребенок. А потом меня накрыло штукатуркой. Вот все, что я знаю. - А стоит ли нам здесь оставаться? - спросил Мелоун. - Вы удостоверились, что природа этого явления не человеческая? - Абсолютно. - Значит, вы испытали, что хотели. Чего вам еще надо? - Мне, во всяком случае, надо большего. Здесь требуется наша помощь, - сказал Мейсон. - Мне кажется, что если помощь кому-то нужна, то скорее нам, - возразил лорд Рокстон, потирая ушибленное колено. - Врач понадобится нам очень скоро. Но я с вами, святой отец. Надо идти до конца. Вы же, юный друг, можете... Ирландская кровь ударила Мелоуну в голову при одном только предположении, что он струсил. - Я пойду наверх один! - вскричал он, направляясь к двери. - Ни в коем случае. Я с вами, - заторопился священник. - И я тоже, - заявил лорд Рокстон и, прихрамывая, двинулся за ними. В слабо освещенном холле они остановились, вглядываясь в темноту; Мелоун, положив руку на перила, уже ступил на первую ступеньку, когда произошло нечто невообразимое. Что это было? Они не знали. Темные тени наверху как бы сгустились и распались на части, каждая из которых приняла форму, напоминающую очертания летучей мыши. Боже! Они устремились вниз, двигаясь быстро и бесшумно. Огромные, как сама ночь, в их уродстве мерзко проступали отдельные человеческие черты, а главное - они несли в себе зло и проклятие! Все трое с криком бросились к выходу. Нащупав ручку, лорд Рокстон распахнул дверь. Но было поздно - мерзкие твари набросились на них. Теплая липкая масса окутала всех троих, в нос ударил гнилостный запах, перед глазами замелькали жуткие деформированные морды и сплетенные конечности. Это продолжалось какое-то мгновение, затем страшная сила выбросила всех троих, почти потерявших сознание от ужаса, из дома прямо на посыпанную гравием дорожку. Дверь с шумом захлопнулась. Мелоун стонал, Рокстон ругался, священник молчал - все приходили в чувство по-разному. У каждого на теле были раны и синяки, но физические страдания отступили на задний план, вытесненные пережитым кошмаром. Сбившись в кучку, стояли они, глядя на освещенный заходящей луной черный квадрат двери. - С меня хватит, - сказал наконец Рокстон. - Да уж, - согласился Мелоун. - Я в этот дом больше не войду, какие бы деньги мне ни сулили в газете. - Вы ранены? - Унижен, раздавлен... Это было просто ужасно! - Омерзительно, - подтвердил Рокстон. - А зловоние вы ощутили? И липкую теплую массу? Мелоуна передернуло от отвращения. - Бесформенные твари и жуткие глаза! Частично материализованные! Страшное зрелище! - А как быть со свечами? - Наплевать на них! Пусть себе горят. Я туда больше не войду. - Ладно, пусть Белчамбер сам утром разбирается. Может, он ждет нас в гостинице? - Да, отправимся в гостиницу. Хочется быть поближе к людям. Мелоун и Рокстон повернулись, чтобы идти, но священник не двинулся с места. Он извлек из кармана распятие. - Уходите, - произнес он. - Я возвращаюсь. - Как? Обратно в дом? - Туда. - Святой отец, это безумие. Гнусная тварь уничтожит вас. Вспомните, что было... Мы для нее вроде ничтожных букашек. - Пусть уничтожит. Я иду. - Мы вас не пустим. Мелоун, держите его. Но было поздно. Мейсон быстрыми шагами направился к двери, открыл ее и вошел внутрь. Друзья поспешили было за ним, но услышали лязг и скрежет - священник задвинул засов, отрезав им путь в дом. Лорд Рокстон через широкую щель для почтового ящика умолял его вернуться. - Оставайтесь там! - раздался суровый голос священника. - Я должен исполнить свой долг. После этого выйду к вам. Почти тут же он начал говорить. Его приятный голос с мягкими дружелюбными интонациями эхом отозвался в холле. До друзей доносилось немногое - отдельные слова молитв, обрывки проповедей, сердечные, дружественные увещевания. Сквозь щель Мелоун видел при свете свечей высокую темную фигуру: священник стоял спиной к жутким теням наверху лестницы. Мейсон кончил говорить, и тут в этой полной невероятных событий ночи произошло еще одно чудо. Ему ответил неизвестный голос. Этот голос обычному человеку невозможно было представить - жуткая смесь из гортанных, режущих слух звуков с примесью кваканья; он нес в себе страшную, нечеловеческую угрозу. Неизвестный произнес одну только фразу, на которую священник не замедлил ответить взволнованно и страстно. Судя по всему, он читал проповедь, на которую тут же злобно отреагировал таинственный голос. Диспут продолжался; говорил то один, то другой; реплики были то длиннее, то короче; сменялись и интонации - священник то умолял, то спорил, то молился, то утешал, но ни в коем случае не осуждал. Промерзнув до костей, Рокстон и Мелоун жались у дверей, ловя обрывки невероятного, фантастического диалога. Казалось, прошла вечность, хотя на самом деле еще не истек час. И тут Мейсон начал громко и торжественно читать Отче наш. Но что это? Эхо? Или - о, чудо! - голос из темноты вторил священнику? Вскоре окно слева от входа осветилось, заскрежетал засов, и на пороге появился Мейсон, держа в руках сумку лорда Рокстона. В призрачном лунном свете он выглядел ужасно, хотя на самом деле был оживленным и радостным. - Здесь все собрано, - сказал он, вручая сумку владельцу. Рокстон и Мелоун, взяв священника под руки, помогли ему сойти. - Клянусь Юпитером! Теперь мы вас не отпустим! - вскричал аристократ. - Святой отец, вы заслуживаете Креста Виктории. - Я всего лишь исполнил свой долг. Несчастный так нуждался в помощи. И такой же, как он, грешник помог ему. - Вам удалось ему помочь? - Надеюсь. Я всего лишь инструмент в руках Всевышнего. Отныне дом очищен от скверны. Он обещал мне. А теперь я замолкаю: должно пройти какое-то время, прежде чем я расскажу вам все. Владелец дома и горничные в изумлении взирали на трех искателей приключений, когда они вновь появились в гостинице. Каждый из них, казалось, состарился за эту ночь лет на пять. Мейсон тут же рухнул на диванчик в скромно обставленной гостиной - сказалось невероятное напряжение последних часов - и погрузился в тяжелый сон. - Бедняга! Он ужасно выглядит! - сказал Мелоун. И в самом деле, спящий священник напоминал мертвеца - бледное как смерть, измученное лицо, длинные безжизненные руки. - Чашка горячего чая подкрепит его силы, - отозвался лорд Рокстон, греясь у огня, который поспешно развела горничная. - Клянусь Юпитером! Пережить такое! Любой на его месте выглядел бы не лучше! Ну что ж, молодой человек, мы получили что хотели: я - незабываемое приключение, а вы - сенсационный материал. - А вот он спас заблудшую душу. Надо признать, что наши успехи ничтожны по сравнению с его победой. Они отправились в Лондон утренним поездом в отдельном вагоне. Мейсон почти все время молчал, погруженный в собственные мысли. Неожиданно он повернулся к своим товарищам. - Прошу вас, если не возражаете, помолиться со мной. Лорд Рокстон поморщился: - Предупреждаю, святой отец, я давно этим не занимался. - Только станьте рядом со мной на колени. Мне нужна ваша помощь. Все трое стали на колени, священник посередине. Мелоун старался запоминать слова молитвы. - Отче, мы, чада Твои, бедные, слабые, беззащитные создания, целиком во власти судьбы и обстоятельств. Молю Тебя о сострадании к заблудшему рабу Твоему Руперу Тремейну, находящемуся сейчас во тьме. Он пал низко, очень низко, ибо имел гордое, ожесточившееся сердце и жестокий, охваченный ненавистью ум. Но сейчас он обратился к свету, и я прошу Тебя, Господи, за него и за женщину по имени Эмма, которая из любви пошла за ним во тьму. Помоги ей воскресить его, как она того хотела. Помоги разорвать нити зла, привязывающие их к земле. Позволь им с сегодняшней ночи начать путь к свету, который рано или поздно узрит низший из низших. Они поднялись с колен. - Теперь получше, - со слезами на глазах произнес священник, ударяя себя в грудь костлявой рукой, и широко, по-доброму улыбнулся. - Какая ночь! Боже, какая ночь! Глава IX В КОТОРОЙ ОБНАРУЖИВАЮТСЯ ВПОЛНЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ ЯВЛЕНИЯ Видно, самой судьбе угодно было впутать Мелоуна в семейные дела Линденов, поскольку едва он расстался с несчастным Томом, как оказался вовлеченным в гораздо более неприятную историю, на сей раз с его беспутным братцем. Все началось рано утром - раздался телефонный звонок, и на том конце провода прозвучал голос Алджернона Мейли. - Вы свободны сегодня днем? - Да, я к вашим услугам. - Послушайте, Мелоун, вы крепкий малый. Вы ведь играли в раггер1 за Ирландию, так? Вас не шокирует, если вам придется ввязаться в драку? Мелоун широко ухмыльнулся: - Можете на меня рассчитывать. - Неизвестно, какой оборот примут события. Возможно, нам придется иметь дело с боксером-профессионалом. - Ого! - бодро воскликнул Мелоун. - И нам нужен еще один человек. Не знаете ли вы кого-нибудь, кто согласился бы составить вам компанию просто из любви к приключениям? Еще лучше, если человек этот будет смыслить что-нибудь в спиритизме. На мгновение Мелоун задумался, но тотчас же вновь оживился. - Рокстон, - сказал он. - Он, конечно, не молод, но уж точно не подведет. Думаю, что смогу его уломать: после дорсетширских событий спиритуалисты его всерьез заинтересовали. - Отлично! Постарайтесь договориться с ним! Если же он не сможет, придется обойтись своими силами. Теперь слушайте адрес: Бельшоу-Гарденс, 41. Это недалеко от Эрлс-Корт Стейшн. Ровно в три. До встречи. Мелоун тут же позвонил лорду Рокстону, и вскоре в трубке раздался знакомый голос: - Что случилось, мой юный друг? Драка, говорите? Тогда конечно. Что? Да я хотел сказать, что у меня партия в гольф в ричмондском Оленьем Парке, но ваше предложение гораздо заманчивее. Что? Прекрасно! Там и встретимся. Вот так и вышло, что ровно в три Мейли, лорд Рокстон и Мелоун сидели возле камина в уютной комнате адвоката. Его милая симпатичная женушка, помощница и соратница не только в духовных, но и в светских делах, также спустилась вниз поздороваться с гостями. - Дорогая, тебе не стоит здесь оставаться, - сказал Мейли. - Посиди пока во флигеле - это будет с твоей стороны в высшей степени благоразумно. И не волнуйся, если вдруг услышишь шум. - Но я так беспокоюсь, дорогой! Тебя могут ранить! Мейли рассмеялся: - Боюсь, скорее пострадает наша мебель, а больше не о чем беспокоиться. Это делается во имя великой цели, которая для нас превыше всего, - объяснил он собравшимся, когда его супруга с неохотой покинула гостиную. - Я уверен, что ради этого миссис Мейли готова страдать. Ее отзывчивое женское сердце, полное любви, чувствует, как важно донести до обитателей сирой земли нашей знание о том, что за порогом смерти их ждет великая радость. Клянусь Богом, она поистине моя путеводная звезда. Однако, - продолжал он со смехом, - я, наверное, излишне углубился в этот вопрос. У нас есть дела поважнее, причем столь же неприятные, сколь прелестна и нежна моя возлюбленная супруга. Речь идет о брате Тома Линдена. - Слыхал-слыхал, - отозвался Мелоун. - Я сам когда-то увлекался боксом, да и по сей день состою в Национальном спортивном клубе. В те времена Сайлас Линден чуть не стал чемпионом во втором полусреднем весе. - Да, все правильно. Сейчас он остался без работы и решил испробовать себя в роли медиума. Разумеется, я и другие члены нашего кружка отнеслись к этому серьезно и сочли его притязания вполне законными, поскольку все мы любим его брата, а способности такого рода - часто явление семейное. Но все-таки следовало прежде его испытать, и вчера состоялся пробный сеанс. - Ну и как он? - Я начал подозревать его с первой минуты: вы не знаете, как трудно провести искушенного спиритуалиста. Обмануть можно только новичка. Так вот, я сразу же сел поближе к кабинке и стал внимательно наблюдать. Наконец появилась какая-то фигура, вся в белом. Когда фигура проходила мимо, я сумел дотронуться до нее. На всякий случай у меня были при себе ножницы, и в этот момент я отрезал кусочек подола. С этими словами Мейли достал из кармана треугольный лоскуток холста. - Вот, смотрите: вполне обычный холст. Думаю, он просто надел свою ночную рубашку. - Почему же вы сразу его не разоблачили? - воскликнул лорд Рокстон. - Видите ли, на сеансе присутствовало много дам. Я был, пожалуй, единственным мужчиной, который мог бы ему противостоять. - Что же вы собираетесь делать теперь? - Я пригласил его явиться сюда в половине четвертого - он вот-вот должен прийти. Думаю, он вряд ли догадывается о причинах этого приглашения, если только он не заметил, что от его одеяния отрезан кусок. - И как же вы собираетесь себя вести? - Все будет зависеть от него. Мы должны во что бы то ни стало его остановить: из-за таких, как он, наше дело подвергается нападкам. Ничего не смыслящие в спиритизме шарлатаны компрометируют честных медиумов - ведь публика не видит разницы между теми и другими. Мне хотелось потолковать с ним в вашем присутствии, один я не смог бы говорить с ним на равных. А вот и он! За дверью раздались тяжелые шаги, и в комнату вошел Сайлас Линден, ныне лжемедиум, а в прошлом профессиональный боксер. Его маленькие поросячьи глазки с подозрением оглядели собравшихся. Потом он выдавил из себя улыбку и кивнул Мейли. - Добрый день, мистер Мейли. Неплохо вчера вечерок провели, а? - Присаживайтесь, Линден, - сказал Мейли, указывая на стул. - Как раз о вчерашнем вечере я и собрался с вами поговорить. Вы обманули нас. Злобное лицо Сайласа Линдена побагровело от ярости. - Что вы хотите этим сказать? - раздраженно вскричал он. - Только то, что сказал. Вы вырядились в белое, желая предстать духом и ввести всех в заблуждение. - Это ложь, черт побери! - рявкнул Линден. - Да как вы смеете! Мейли вынул из кармана и разложил на колене припасенный лоскут. - А что вы на это скажете? - А что я должен сказать? - Я отрезал это от балахона, который был на вас вчера, в тот момент, когда вы проходили мимо меня. Осмотрите его, и вы сразу найдете это место. Отпираться бессмысленно, Линден, игра проиграна, и вы не можете этого отрицать. На какое-то мгновение Линден потерял дар речи, а потом разразился потоком грязной брани. - Куда вы клоните? - свирепо озираясь вокруг, орал он. - И за кого меня принимаете? Думаете, можно как угодно мною вертеть? Что это за спектакль вы устроили? Не на того напали! - Не стоит так волноваться, Линден, - спокойно сказал Мейли. - Я завтра же могу передать вас в руки правосудия, и вас будут судить. Но ради вашего брата я желал бы избежать публичной огласки, однако вам не выйти отсюда до тех пор, пока вы не подпишите бумагу, лежащую у меня на столе. - Да что вы говорите? И кто же мне сможет помешать? - Мы. С этими словами трое мужчин преградили ему путь. - Вы?! Что ж, попробуйте! - Сайлас двинулся на них, яростно сверкая глазами и сжимая кулаки. - Не угодно ли вам посторониться? Вместо ответа троица издала воинственный клич - пожалуй, первый звук, освоенный древним человеком. В следующее мгновение Линден набросился на них и принялся с неимоверной силой молотить кулаками направо и налево. Мейли, занимавшемуся в молодости боксом, удалось парировать один удар, но уже следующий сбил его с ног, и он с грохотом отлетел к двери. Лорд Рокстон отлетел в другую сторону, и только Мелоун со своей реакцией заядлого футболиста ловко увернулся и схватил чемпиона за колени. Если вам трудно одолеть противника, когда он стоит на ногах, повалите его на спину, и тогда он вряд ли окажет вам серьезное сопротивление. Линден полетел вверх тормашками, успев при падении задеть кресло, которое тут же рассыпалось в щепки. Пошатываясь, он приподнялся на одно колено и попытался нанести Мелоуну удар в челюсть, но тот снова его повалил, а жилистая рука Рокстона сжала ему горло. По натуре Сайлас Линден был трусом и тут же сдался. - Отпустите! - прохрипел он. - Довольно! Он лежал распростертый на спине, над ним склонились Мелоун и Рокстон. В это время пришел в себя Мейли, от удара лишившийся чувств. - Со мной все в порядке! - откликнулся он на женский голос, позвавший из-за двери. - Подожди, дорогая, еще рано заходить, но скоро мы все уладим. Что касается вас, Линден, то вам нет никакой необходимости вставать, ибо разговаривать вы можете и так. Но прежде чем уйти отсюда, вы подпишете бумагу. - Какую еще бумагу? - прохрипел Линден, когда Рокстон ослабил захват. - Сейчас я вам прочту. Мейли взял с бюро листок и зачитал вслух: - Я, Сайлас Линден, сим подтверждаю, что, притворившись духом, поступил как мошенник и негодяй, и клянусь, что никогда впредь не посягну на роль медиума. Если же я нарушу данную мной клятву, то настоящее обязательство может быть использовано против меня в суде. - Вы готовы подписать этот документ? - Да никогда, черт меня подери! - Что, если его еще немного прижать? - спросил лорд Рокстон. - Может, тогда у него в башке просветлеет? - Не стоит, - ответил Мейли. - Думаю, это дело хорошо прозвучит в суде, поскольку покажет всем, что мы твердо намерены бороться за чистоту наших рядов. Даю вам, Линден, минуту на размышление, а затем звоню в полицию. Но наш самозванец принял решение быстрее. - Ладно, - с мрачным видом пробурчал он. - Я подпишу. Ему разрешили подняться, но предупредили, что, если он попытается их надуть, ему не удастся так легко отделаться во второй раз. У Линдена уже не было сил сопротивляться, и он, ни слова не говоря, размашисто и коряво нацарапал внизу: Сайлас Линден.; трое мужчин подписались как свидетели. - А теперь убирайтесь вон! - резко сказал Мейли. - Советую вам в дальнейшем зарабатывать на жизнь честным трудом и не пытаться спекулировать на том, что свято для других. - Оставьте ваши лицемерные проповеди при себе, - прошипел Линден и вышел. Не успел он удалиться, как в комнату ворвалась миссис Мейли, желая воочию удостовериться, что ее драгоценный супруг не пострадал. Успокоившись на сей счет, она стала причитать над сломанным креслом, поскольку, как всякая хорошая хозяйка, дорожила каждой мелочью в своем доме. - Не расстраивайся, дорогая, это не самая большая плата за то, чтобы очистить наши ряды от такого негодяя, как он. Не уходите, господа, нам еще надо кое о чем поговорить. - И кроме того, сейчас подадут чай. - Пожалуй, нам лучше выпить чего-нибудь покрепче, - заметил Мейли и был, безусловно, прав, ибо все трое в результате жестокой схватки порядком выбились из сил. Рокстон, правда, был в восторге от случившегося и находился в приподнятом настроении, но Мелоун явно устал, да и Мейли еще не вполне оправился от полученного удара. - Я слышал, - начал Мейли, когда они вновь устроились у огня, - что этот мерзавец на протяжении многих лет тянул деньги с несчастного Тома. Это был настоящий шантаж, поскольку Сайлас в любую минуту мог донести на него. Бог мой! - вдруг вскричал он, потрясенный пришедшей ему в голову мыслью. - Так вот почему полиция выбрала именно его! А я все удивлялся: разве мало в Лондоне других медиумов? Теперь-то я припоминаю, ведь Том как-то говорил мне, что этот тип хотел научиться его искусству, но Том отказался ему помогать. - А как он мог помочь? Разве этому можно научиться? - спросил Мелоун. Мейли задумался. - Пожалуй, мог, - сказал он наконец. - Но все же в роли лжемедиума Сайлас Линден менее опасен, чем в роли медиума настоящего. - Я не вполне улавливаю вашу мысль. - Способности медиума в человеке можно развить, - объяснила миссис Мейли. - Можно даже сказать, что они заразительны. - Это сродни тому, что в раннем христианстве называлось наложением рук, - добавил Мейли. - Таким образом передавалась чудотворная сила. В наши дни этот способ безвозвратно утерян, но если кто-то из присутствующих на спиритическом сеансе страстно жаждет такую силу обрести, она может снизойти на него, особенно если он присутствует при работе настоящего медиума. - Но что означают ваши слова, будто такие способности опаснее шарлатанства? - Дело в том, что они могут быть использованы во зло. Уверяю вас, Мелоун, все эти разговоры о черной магии и злых силах - не пустые слова. Такие вещи существуют, и их основной источник - это медиумы-злодеи. В спиритизме можно добраться до таких областей, которые заставляют вспомнить о распространенной в народе идее колдовства, и было бы глупо это отрицать. - Подобное привлекает подобное. - пояснила миссис Мейли, которая разбиралась в этих делах не хуже, чем муж, - и каждый получает свое. Если во время сеанса вы находитесь в обществе дурных людей, то неудивительно, если вызванные вами духи окажутся недобрыми. - Так в спиритизме есть и опасные стороны? - Любое дело может обернуться своей противоположностью, будучи извращено и использовано дурными людьми. Конечно, к ортодоксальному спиритизму это не имеет ни малейшего отношения, но мы должны отдавать себе отчет в том, что подобная опасность существует, - иначе не удастся противостоять ей во всеоружии. Я ни капельки не сомневаюсь, что средневековое колдовство - это не сказки, а вполне реальная вещь, и лучший способ защиты от такого рода деятельности - развитие лучших душевных качеств в человеке. А не обращать на это внимания означало бы открыть силам зла путь в мир. Но тут самым неожиданным образом в разговор вмешался лорд Рокстон. - Вот-вот, в прошлом году в Париже, как раз когда я там был, гремело имя некоего Лапэ, который увлекался черной магией и даже организовал несколько кружков. Я хочу сказать, в этом не было особого вреда, хотя не думаю, что вы назвали бы его деятельность высокодуховной. - Как раз об этой стороне проблемы я хотел бы поподробнее узнать, чтобы отразить все как можно объективнее в своих статьях, - сказал Мелоун. - Справедливое желание, - сказал Мейли, - и совпадает с нашим: мы хотим, чтобы в этом деле не было неясностей. - Ну что ж, молодой человек, если у вас найдется неделька времени на поездку в Париж, я представлю вас этому Лапэ, - предложил Рокстон. - Поразительное совпадение, но я тоже собирался съездить в Париж, - сказал Мейли. - Мой коллега доктор Мопюи из Института Метампсихоза пригласил меня понаблюдать за серией экспериментов, которые он проводит над медиумом-галицийцем. Меня, конечно, больше всего интересует религиозная сторона, но ею-то как раз чаще всего пренебрегают эти ученые мужи с континента. Что же касается тщательного и вдумчивого исследования психических факторов, то в этом плане они явно впереди, если не считать изысканий бедняги Кроуфорда из Белфаста, который вообще стоял в науке особняком. Я обещал Мопюи заглянуть в его лабораторию - по-моему, он добился поразительных, я бы даже сказал, ошеломляющих в некотором отношении результатов. - В каком смысле ошеломляющих? - В последнее время духи материализовались у него не в человеческом облике - это подтверждается фотографиями. Больше я вам ничего не скажу, коль уж мы вместе туда поедем, будет лучше, если вы отнесетесь ко всему непредвзято. - Я обязательно поеду, - воскликнул Мелоун. - Думаю, мой патрон не станет возражать. Принесли чай, весьма некстати прервав разговор, - так наши физические потребности грубо вторгаются в сферу высших духовных устремлений. Но Мелоуна не так-то легко было сбить с мысли. - Вот вы говорите о злых силах. А доводилось ли вам вступать с ними в контакт? Мейли взглянул на жену и улыбнулся. - Мы сталкиваемся с ними постоянно, - сказал он. - Это неотъемлемая часть нашей деятельности. Можно даже сказать, мы уделяем ей особое внимание. - Следует ли понимать вас в том смысле, что вы препятствуете появлению во время сеансов подобных сил? - Не обязательно. Если есть надежда хоть чем-то помочь заблудшей душе из низших сфер, мы стараемся сделать это. Необходимо вызвать ее на разговор, заставить поведать нам о своих горестях и печалях. У большинства из них нет злых намерений. Это просто несчастные, невежественные и чахлые существа, страдающие из-за тех примитивных или ложных представлений, которые сложились у них на земле. Мы пытаемся им помочь, и подчас нам это удается. - А как вы об этом узнаете? - Потом они являются к нам и рассказывают, чего им удалось достичь. Это довольно распространенная практика, которая получила у нас название кружков спасения. - Я слышал о них. Хотелось бы посетить собрание одного из таких кружков: ваши слова меня здорово заинтересовали. Спиритизм так многогранен, и я был бы крайне признателен, если бы вы помогли мне открыть для себя и эту его сторону. Мейли задумался. - Мы предпочитаем лишний раз не выволакивать этих несчастных существ на свет Божий. А с другой стороны, хотя в полной мере вас нельзя причислить к спиритам, вы тем не менее показали, что относитесь к данному предмету с достаточным пониманием и сочувствием. - С этими словами он взглянул на жену, которая улыбнулась и благосклонно кивнула. - Ну, вот вы и получили разрешение. Могу вам сообщить, что мы сами руководим небольшим .кружком спасения. и как раз сегодня ровно в пять часов состоится один из еженедельных сеансов. Наш медиум - мистер Тербейн. Обычно мы не приглашаем никого, кроме священника Чарльза Мейсона, но если вы хотите приобщиться к нашей деятельности, будем рады вашему присутствию. Тербейн скоро придет. Он служит носильщиком на вокзале, поэтому не может свободно распоряжаться своим временем. Да-да, медиумическая сила способна неожиданным образом обнаруживаться в самых скромных представителях рода людского, но так уж от века заведено - пророками древности чаще всего становились рыбаки, плотники, шатерники или погонщики верблюдов. Да и в наши дни наивысшим медиумическим даром в Англии наделены шахтер, ремесленник, носильщик, матрос с баржи да поденщица. История повторяется, и жалкий судейский, приговоривший Тома Линдена, - воплощение Феликса, устроившего судилище апостолу Павлу. Все возвращается на круги своя. Глава X DE PROFUNDIS Наши герои еще не закончили чаепитие, когда доложили о прибытии преподобного Чарльза Мейсона. Ничто так не сближает людей, как духовные