Александр Ключарев. Летняя сказка в зимнюю пору --------------------------------------------------------------- © Copyright Александр Ключарев Email: kliuchvert@freemail.ru WWW: http://krim2000.da.ru Ў http://krim2000.da.ru Date: 14 Feb 2001 --------------------------------------------------------------- Знаешь, каждую ночь я вижу во сне море... В.Цой C каждым днем солнце все выше поднималось над горизонтом, на смену снежной зиме приходила весна, за ним лето. Вопрос о том куда нам отправиться в этот август был обречен на единственный и самый правильный ответ - конечно же в Крым! Имея за плечами богатейший опыт подобного рода путешествий подготовка к "второму пришествию" на крымские земли была нами тщательно спланирована и стала приводиться в жизнь. Компания в этом году набиралась еще более многочисленная. С нами отважилась поехать Татьяна, девушка Симы; Старый, рассказав о наших приключениях, увлек с собой нашу бывшую одноклассницу Надьку и ее подругу Лиду. От столь заманчивого предложения не смогла устоять и Ленка, хотя и предупредила, что для этого ей нужно выпросить на работе отпуск. С Леной нас познакомил Митька. Обстоятельства, при которых состоялось знакомство, были весьма оригинальны: она приехала к Сяве на дачу, где отдыхала вся наша компания; приехала одна, дождливой августовской ночью, отыскав наш дом в лабиринте лесов и деревень. С тех пор мы стали хорошими друзьями и часто бывали в ее гостеприимном доме на Салтыкова-Щедрина. Там мы отдыхали, обменивались новостями, пили, играли, пели, даже танцевали, а иногда оставались на ночлег. Чем чаще происходили наши визиты, чем больше мы общались друг с другом, тем яснее понимали, что Ленка очень добрый, просто-таки замечательный человек, и я решил, что ей непременно нужно отправиться с нами в дальние странствия. Итак, прекрасная половина компании уже грозилась перевесить чашу весов в свою сторону, но вскоре замерла на отметке "5+4" против "5+1" в прошлом году. Великолепная пятерка оставалась без изменений: Сява, Сима, Старый, Макс и я. Маршрут был разработан и опробован уже давно, и билеты до Крымска на знакомый 373-й Архангельск-Новороссийск поезд были приобретены еще в июне. На улице уже во всю палило солнце, и асфальт начинал плавиться под каблуками, когда мы сидели в душных аудиториях, и сдавали сессию восьмого семестра. Рассчитавшись с alma maters я и Макс уехали на стажировку, а наши друзья устроились на работу, дабы сколотить немного денег впредверии грандиозной поездки. Старый по прежнему работал ночным сторожем на автостоянке, а Сима и Сява устроились разнорабочими на Полиграфкомбинат. Повидав далекие города (я ездил в Волгоград, Макс в Крондштат) и вернувшись домой, мы обнаружили, что проблема обратных билетов не сдвинулась с мертвой точки и мы по- прежнему едем все еще только "туда". Мои разнорабочие с почти высшим образованием сидели в грязных, вымазанных краской и грунтовкой робах вокруг своего Полиграфа и преспокойно помешивали раствор. Объявление на стекле кассы вокзала Ярославль-Главный гласило, что билетов с направлений Адлер, Новороссийск в августе месяце, увы, - нет. Уже без особой надежды мы с Максом все-таки обратились в сервис-центр и ... О, Боги! Спасибо, что Вы иногда вспоминаете о нас: как раз в эти минуты в компьютерную сеть выбросили около пятидесяти билетов от Новороссийска до Ярославля (оказалось, что к 374-му поезду прицепили какой-то дополнительный вагон) Ура, мы спасены! В очередной раз собравшись почти полным составом мы совершили поход на мелкооптовый рынок, где приобрели множество продуктов и разных полезных вещей. Явившись туда с полуторачасовым опозданием Старый решил, что уже пора начинать устраивать свои проделки и на абсолютно ровном месте умудрился так треснуть об асфальт коробку доверху наполненную тушенкой, что банки раскатились по всему рынку. Июль в зените. Мы с Максом сидим у меня на кухне в прекрасном настроении. Сегодня у нас куча денег, и мы выбираем вариант для их наилучшего вложения. Можно, например, купить пива и поехать к Шелу, а можно наоборот - купить пива и пойти к Симе, можно еще купить пива и пойти гулять - мы просто теряемся среди столь разнообразных возможностей. Тридцать первого июля в городе состоялся грандиозный концерт горячо нами любимой группы Чайф. Под концертную площадку был задействован большой сухогруз, который вплотную подошел к набережной Стрелки, а зрители расположились прямо на берегу. Многие группы в нашей стране пытались и пытаются играть рок-н-ролл, но в большинстве случаев получается либо дешевый попс, либо сверхтяжелые, никому не нужные навороты, а той легкости, мощи, сексуальности, разнузданности, беспредела и трезвости одновременно, того кайфа, кроме Чайфа у нас не выдавал никто. Августа месяца в день второй мы стояли на перроне вокзала Ярославль-Главный и ждали прибытия поезда. Вроде бы и зная уже, что из вещей нам действительно понадобиться, а что нет, рюкзаки все равно оказались до предела забиты, а кроме них руки были заняты гитарой, палатками, тележкой, множеством непонятных узлов и сумок. Кошмар. На этот раз нас разбросало по всему составу: Макс ехал в двадцатом, я в шестнадцатом, а все остальные, через вагон ресторан, в одиннадцатом вагоне. Как только поезд тронулся я быстренько перебрался к нашим, они заняли ровно половину комфортабельного плацкартного вагона, удобно расположившись на его боковых местах. Избрав одну из боковушек главным столом, мы решили утолить голод. Стол просто ломился от изобилия: копченые куры, сыр, колбаса, яйца, зелень, салат всего и не перечислишь. Приобретенная еще в Ярославле водка "Рожденная в СССР" заполнила наши стаканчики. "За прямые рельсы" - самый распространенный железнодорожный тост. В тамбуре можно перекурить, есть в том какая-то особая романтика, - стоять у окна, курить и смотреть на проносящиеся дали. Нагостившись всласть, я засобирался в свой 16-й вагон. Добравшись до второго купе, я забрался на верхнюю полку, разделся и преспокойно уснул. Вокруг была абсолютная тьма, и лишь грохот колес вернул меня на землю, заставив вспомнить где я. Часов не было, уже позже я узнал, что было где-то около 2-х, но почему-то я решил, что наши все еще продолжают веселиться и одевшись направился к ним. Пройдя два вагона, мне пришлось повернуть назад - вагон-ресторан был закрыт. Долго ли коротко ли я шел, но, придя в свой вагон, немного воспрянул духом, ну зато сейчас я лягу спать, а утро вечера мудренее. Дверь в купе ј2 приоткрылась сантиметров на 15 и жестко застопорилась. Многократно я закрывал и пытался снова открыть злополучную дверь - все тщетно. Да что же это такое - мне и домой не попасть, где же я буду ночевать? Я просунул руку в эту щель и стал слепо шарить по стенке, результатов это тоже не принесло. Попробовав несколько раз свернуть дверь, я в конце концов устал и отошел к купе проводника. Перевернув белую табличку с номером вагона, я с ужасом обнаружил - а ведь это не мой вагон! Что думали обо мне несчастные пассажиры этого купе можно только догадываться. Ландшафт постепенно менялся, и из лесов мы влетели в степи Черноземья. Горячий воздух врывался в открытые окна вагона. Время протекало за бесконечными чаепитиями и игрой в преферанс. На маленьких станциях мы выходили чтобы размять свои кости и прикупить пару арбузов, которые вместе с различной снедью пытались всучить пассажирам местные торговцы. Макс устроил небольшой сеанс хиромантии - предсказания судьбы по линиям руки. Рисунок на ладони образует загадочные скопления и рассматривая его Макс рассказывал интересные истории о линиях жизни и судьбы, линиях сердца, любви. Предсказатель большей частью предрекал хорошее и в это очень хотелось верить. 23:30. Мы приехали в город Крымск. Теплая южная ночь укутала спящий вокзал. Шумные торговцы, усталые пассажиры дремлющие в ожидании утреннего автобуса, привокзальная "футбольная" площадь - все было так знакомо, ничего не изменилось, все по-прежнему, как и ровно год назад. Спать не хотелось и мы отправились гулять по ночному Крымску. Дойдя до автовокзала и узнав, что диспетчер приходит на работу в районе половины пятого утра, мы, помня, что как раз где- то в этом часу уходит автобус на Порт-Кавказ, решили не тратить попусту время и прямо сейчас выдвинуться со всеми вещами к автовокзалу. Возвращающийся с ночной смены автобус подкинул нас до автовокзала, и мы стали ждать когда, так нужный нам, Крымск-Порт-Кавказ автобус проснется, и мы отправимся к берегам Керченского пролива. Но, как стало понятно со слов диспетчера, в этот день прямой рейс до Порта-Кавказ есть только вечером, что нас совсем не устраивало и мы по совету того же диспетчера оправились на перекладных. Под ровный шум двигателя и тихое укачивание мы сразу крепко уснули и проспав всю дорогу очнулись уже подъезжая к станице Варениковской. В столь ранний час (было около семи утра) магазины еще спали, и завтрак наш откладывался на неопределенный срок. Прождав на автовокзале около часа, мы пересели на очередной автобус идущий в Анапу. Он добросил нас до Джигинки - затерянной среди бескрайних полей станицы. Обратившись с вопросом к аборигенам, мы узнали в каком направлениии и когда должен пройти очередной (последний в этой цепочке) автобус Новороссийск-Симферополь. В силу ряда причин, по прибытию в Джигинку мы были довольно сильно голодны, измотаны и физически ослаблены. В поисках магазина я забрел в самые дебри станицы. Поиски мои увенчались успехом, и я с добычей уже спешил к ожидавшим меня с нетерпением друзьям. Вдали я увидел Макса, который оживленно жестикулировал, давая понять, что мне нужно поторопиться. Обмотавшись словно пулеметной лентой, 1,5 килограммами сосисок я стремглав летел к машине, которую тормознули друзья, решив не дожидаться автобуса. Проехавшись в открытом кузове грохочущего ЗИЛа километров семь, мы вновь очутились на обочине шоссе. Дорожные знаки указывали, что мы находимся на верном пути, но до Порта было еще около ста километров ... Не успев еще пока вкусить всех прелестей хитч-хайка (автостоп) мы бодро выбрасывали руки в надежде на то, что какой- нибудь безумный водитель согласится взять такую большую толпу да еще с угрожающе-гигантской кучей рюкзаков и палаток. С безумцами было туго - авто безжалостно проносились мимо. Откликнувшись на наши просьбы громадный красный Икарус провез нас километров сорок до станицы Старотитаровская. Наверное, диспетчер автовокзала города Крымск страдал сегодня зверскими приступами сильнейшей икоты, так как мы частенько вспоминали его "добрым" словом. Но мы не очень-то расстраивались столь затянувшемуся пути, и решили разбиться на группы - так проще было ловить попутные машины. Моя группа добралась до Порта - Кавказ первой, нам очень повезло, мы совершили всего еще две пересадки. Как и на вокзале в Крымске я узнаю все вокруг: эти громадные портовые краны, серые бетонные заборы, липнущие друг к другу коробки придорожных кафе. Остальным группам повезло чуть меньше, они приехали в Порт на полтора часа позже. Мы как раз успевали на отправлявшийся минут через 20 паром. По какому-то невидимому сигналу мужская часть компании сразу же направилась в сторону мелких кафе и магазинчиков: нет ничего приятней для измученных трудным переходом путешественников, чем посидеть в прохладной тени потягивая свежее холодное пиво. Его, как нам показалось, в здешних ларьках если и разбавляли, то очень умеренно - уважение к личности употребляющего напиток еще не окончательно девальвировалось, и поэтому три-четыре кружки бархатного могли скрасить жизнь любого желающего. Российские таможенники почти беспрепятственно пропустили нас на паром и вот мы уже протискиваемся сквозь тесные ряды машин, рискуя одним неловким движением снести рюкзаком зеркало какому-нибудь джипу. Всего каких-то четыре километра водного пространства отделяют два некогда бывших одним , а теперь совершенно разных государства: Россия и Украiна. Справа от нас Азовское море, слева море Черное, позади Россия- матушка, а впереди Крым и мы иностранцы на этой земле, а жаль. Внимательно изучив наши аусвайс, украинская таможня дает добро. Автобус ј1 довозит нас до автовокзала города-героя Керчь, и сбросив с плеч свои рюкзаки мы отправляемся к кассам. Ура, автобусы до Феодосии еще есть, а по словам кассирши где-то около 20:30 из Феодосии через Щебетовку идет еще один необходимый нам рейс. Обменяв часть своих $ на украинские гривны мы тут же создали единый общий фонд всех расходов - общак (ничего общего с воровским понятием не имеет). Это значительно упрощало все вопросы касающиеся приобретения чего-либо. Тратить деньги было очень легко и никто не задумывался сколько их еще осталось. Хранителем общей кассы стал Сима. До отправления маршрута Керчь - Феодосия оставалось около десяти минут, когда Ленка решила отправиться на рынок чтобы купить всей компании перекусить что-нибудь. Взяв с собой Татьяну, она мигом обернулась, неся в руках множество пакетов. Перекусить было как нельзя кстати, но удалось нам это сделать уже в другом автобусе, отправившемся из Феодосии почти сразу после нашего в нее приезда. Удача за нас! Солнце быстро тонуло среди черных силуэтов гор, и к моменту нашего прибытия в Щебетовку кромешная тьма окутала землю. Тишину ночи нарушало лишь пение цикад, а со стороны моря очень приглушенно доносились звуки музыки - до КырПыра рукой подать - 5 км. Перекурив минут 20 мы было засобирались снова забрасывать себе на спины громады рюкзаков и добить остаток пути пешком, как к остановке подъехала легковая машина и за 10 гривен мы договорились с Сулейманом (так звали водителя авто) подбросить нас до Крымского Приморья. Половина горизонта предстала нашим глазам в блеске иллюминации. В воздухе висела яркая золотая сеть: сверкающие гирлянды, созвездия, огненные розы и шары электрических фонарей, словно крупный жемчуг среди золотых украшений. Сява и Старый не упустили момента и быстро сгоняли до рынка. Успев напробоваться продукции местных виноделов, они вернулись очень довольные и жизнерадостные. Нам пора, закинув лямки рюкзаков на плечи, мы уходим в ночь. Дорога знакома, по ней мы много раз ходили в КырПыр с места стоянки. Но в подобных условиях такие переходы не совершались. Свет двух электрических фонарей резал кромешную тьму ночи, рискуя проломить себе голову о лежащие на берегу громадные камни, подворачивая ступни ног в трещинах спускающихся к самому морю скал мы продвигались к заветной цели. Сейчас, когда до места где мы стояли лагерем ровно год назад оставалось каких-то 3-4 жалких километра отступить и дождаться утра было бы просто глупо. Стиснув зубы мы тащились по гремящим под ногами плоским камням, по шуршащему, забивающемуся в кроссовки песку, перешагивая через лежащих в спальниках прямо под открытым небом людей, шли, чтобы забраться в самую западную оконечность Лисьей Бухты - кусок каменистого пляжа и высокий холм на склоне которого образовалось очень удобное для лагеря плато - место которым каждый из нас грезил в течение целого года. Обогнув последний врезающийся почти в самое море холм, мы вышли к Чушке - маленькой бухточке входящей в состав Лисьей. Встречайте, мы вернулись! Знаменитое плато, слава Богу, оказалось не занятым. Даже внизу, там где раньше стоял лагерь Сереги, тоже никого не было. Изначально мы хотели встать внизу - плато казалось слишком маленьким для того чтобы разместить всех. Возводить палатки глубокой ночью было бессмысленно и, расстелив коврики прямо на земле, мы крепко заснули. Утро вечера мудренее. Едва проснувшись мы слетали к морю, и искупавшись принялись за дела: я с Сявой отправился на поиски дров, а Сима, Татьяна и Лена ушли за водой. Водоносы прихватили с собой громадную 40 литровую бочку, крепко-накрепко привязав ее к двухколесной телеге. Бочку и тележку мы тащили с самого Ярославля и рассчитывали с ее помощью решить вопрос доставки пресной воды. В лагере, вернее у сваленных в кучу рюкзаков остались Старый и Макс. Вопрос где нам добыть сухих дров решился сам собой: мы знали здесь каждый уголок и сразу направились к знакомым холмам. Солнце уже начинало жарить наши спины, когда мы вовсю сражались с колючим сухим кустарником обступившим нас со всех сторон. Вдоволь намахавшись топорам и найдя громадную кучу дров вполне достаточной, мы как подкошенные упали на плотный пушистый ковер из сухой, выгоревшей на солнце травы - перекур. Далеко-далеко в небесной лазури плыли снежно-белые облака. Раскинув руки мы лежали и смотрели в голубое бездонное небо. Горячее дуновение ветра доносило до нас шум морских волн; мы тонули в глубине небосвода, и становились маленькой частичкой этого бесконечно прекрасного мира. Не знаю сколь долго это продолжалось, но когда мы очнулись солнце было уже высоко и нам было пора отправляться в лагерь. Вязанки наши были похожи на два огромных веника и волоча их за собой мы поднимали столб желтой дорожной пыли. Вот мы и у моря, остается перейти Мертвую Бухту и мы дома. Но зачем насиловать себя непрерывным перетаскиванием тяжелой ноши - мы падаем в теплое и ласковое море и оно как рукой, снимает усталость, восстанавливает силы - ну вот теперь можно идти дальше. Вернувшись в лагерь, мы нашли его в том же состоянии, в каком оставили его несколько часов назад. Макс и Старый никак не могли решить на какой из стоянок ставить палатки: вариантов было два - избрать лагерем наше прошлогоднее место, либо остаться здесь, в "харькiвском" лагере. Посовещавшись, мы решили встать на старом, уже полюбившемся месте. На небольшом клочке земли, где в прошлом году с трудом помещались две (трех и двухместная) палатки, в этом году мы умудрились воткнуть четыре, добавив к старому рекорду еще две двушки. И как ни странно необходимое свободное место от этого не уменьшилось, наоборот, как нам показалось, стало еще просторнее. Солнце безжалостно палило с небосклона; измученные жаждой мы искали спасения купаясь в море, но с каждым разом находили его все меньше. Что же случилось с экспедицией водоносов? Дорогу к роднику Сима помнил отлично, и заблудиться они не могли, возможно, им пришлось очень долго ждать своей очереди, но их нет с самого утра и этот вариант тоже исключен. Не теряя времени даром, мы соорудили наш знаменитый каменный гарнитур: стол и несколько стульев (если таковыми их можно было назвать). Старый отправился в СолиДол: нужно было купить вина и хлеба на сегодняшний вечер. Зная его манеру торговаться лучшей кандидатуры для этой цели просто не найти - на торговцев находил тихий ужас, когда Старик пытался сразу же втрое удешевить их товары. Тем временем водоносы спустились с гор и глядя на них, мы серьезно пожалели, что отпустили с Симой Лену и Татьяну. Сима тащил набитый под завязку пластиковыми бутылками рюкзак, а позади девчонки буквально на руках волокли злополучную бочку - горные тропинки были слишком узкими, а местность пересеченной для того чтобы использовать тележку.Вообщем измучались вдрызг. Пора было подумать об ужине. Татьяна с Леной стали чистить картошку, мужики рубили дрова и разводили костер. Время от времени мы спускались к морю, - поплавать с маской и трубкой в чистой прозрачной воде. В один из таких заплывов я поймал несколько рапанов и они были обречены стать самым экзотическим блюдом сегодняшнего ужина. Вскипятив их в морской воде я спустился к морю чтобы почистить пойманных моллюсков. К моему удовольствию поучаствовать в этом процессе захотели все наши дамы. С искренним любопытством они подцепляли ножом известковую створку и мастерски вытаскивали спиралевидного жильца из его раковины. Старик вернулся из Солидола и приволок кучу портвейна, не забыв купить хлеб, майонез и прочие мелочи. Все было готово к тому чтобы отметить наше возвращение в легендарную бухту. Белый портвейн - мы не пили его целый год, у нас нет хрустальных бокалов, зато есть прекрасные эмалированные кружки и пить из них ничуть не хуже. Что может быть вкуснее чем дымящаяся отварная картошка и шкварчащее мясо рапанов, обжаренное в масле, посыпанное тонко нарезанным луком, черным перцем, политое майонезом... В черном небе ярко горели миллиарды звезд, ночную тишину изредка прорезал треск цикад. За день мы очень устали, пора спать. Как хорошо когда некуда торопиться: сладко проспав целое утро мы ожили лишь к полудню. Жесткий абсистентный синдром напомнил о том, что не стоило допивать вчера еще и оставшийся литр "Рожденной в СССР". Собравшись с силами я и Макс спускаемся к морю и предавшись воле волн долго отмокаем в искрящейся пучине. Море снимает много вредных симптомов, но чтобы окончательно вернуться к жизни мы пьем каркадэ. Суданская роза, гибискус все это названия божественного напитка - имя ему каркадэ. Любовь к нему нам привил Сява. В этом году мы обзавелись 5-литровым алюминиевым чайником и он исправно служил нам в наших чаепитиях. Чтобы пополнить истощившиеся винные запасы, а заодно купить каких-нибудь фруктов Сима, Лена и Татьяна отправились в КырПыр. Посовещавшись, мы решили, что вместо подорожавшего по сравнению с прошлогодними ценами портвейна, нам гораздо предпочтительнее пить крымский коньяк. Парадокс, за литр белого портвейна местные виноделы просили 6-6,5 гривен, а за пол-литра коньяка 5,5-6, при крепости последнего 40-42% против 16% портвейна, выгода становилась очевидной. По нашим расчетам за вечер человек должен выпивать 1,5-2 литра портвейна либо 0,5 коньяка - в стоимостном эквиваленте коньяк был вне конкуренции. А пока наши ходили "в люди" мы решили приготовить плов. Нет ничего невозможного для столь искусных кулинаров - мы решительно принялись за дело. Главным кулинаром стал Сява, а мы как маленькие поварята всячески помогали ему колдовать над котелками. Время от времени мы по очереди отлучались с кухни, чтобы окунуться в море. В лагере почти всегда играл магнитофон, и довольно приличная фонотека могла удовлетворить самые различные вкусы. Хотя музыкальные пристрастия у нас были почти едины, просто- таки бешенной популярностью у нас стал пользоваться сборник песен, записанный Старым перед самым отъездом в Крым: Чайф, Пилот, Zеmфира, Найк Борзов... Отдельно хотелось бы выделить песни Агузаровой, она стала для нас музыкальным открытием, а ее песни звуковыми зарисовками нашей крымской жизни. Ходоки из КырПыра вернулись ближе к вечеру, когда солнце уже спускалось вниз, и свет его лучей приобретал бархатный, желтый оттенок. Плов удался на славу, мы даже не ожидали, что у нас получится столь великолепное по своим вкусовым качествам блюдо. Из принесенных огурцов и помидор был приготовлен живописный салат, а в дополнение ко всему, к столу были поданы большие, ароматные персики. Начисляющим (от слова начислить - т.е. налить) в тот вечер был Макс, он мастерски разливал "Старый Крым" и "Коктебель" (так назывались местные коньяки) в наши эмалированные кружки. Спешу сразу оговориться - дамы пили исключительно десертное вино и коньяк не употребляли (почти!). На столе горела свеча, на ее подсвечник - консервную банку была одета пластиковая бутылка без дна, и ветер не мог задуть плясавший язычок пламени. Самое время поиграть на гитаре и исполнить несколько душевных песен. Чаще играть приходилось мне, ну а насчет спеть вопросов никогда не возникало - песню подхватывали сразу несколько голосов и хором мы выводили любимые ноты. Песен мы знали много, и концерты могли продолжать очень долго, при этом музыкант с группой вокалистов могли перемещаться вниз к самому морю, либо, распевая бессмертные хиты, разгуливать по берегу. Мне очень нравилось играть с Ленкой. Она обладала чистым, сильным голосом, к тому же со слухом у Лены было все в порядке и вместе мы довольно не плохо играли песни Zеmфиры. Хороший женский вокал вообще вещь довольно редкая, а в нашей компании, можно сказать, явление и вовсе уникальное. Иногда за инструмент брался Старый, и всякий раз он устраивал такой симфонический беспредел, что после его гитарных экзерсисов нам еще долго нужно было приходить в себя. Отыграв полную программу, мы легли спать, но сон не шел, и мы еще долго разговаривали на откровенные темы. Близость природы, образ жизни, который мы вели, сильно сближали и мы были очень открыты в общении друг с другом. Ветер колыхал полог нашей палатки, мы лежали, укрывшись двумя на троих одеялами, и вспоминали свои детские страхи, которые жили где-то в глубинах нашего подсознания. Лучи восходящего солнца скользнули по стенке нашей палатки; сквозь сетчатое окно с моря дул легкий бриз. Еще вчера мы договорились с Аленой ( с личного разрешения Лены я позволю себе звать ее именно так) совершить пробежку по горным тропинкам. Пора просыпаться - утро ждет. Разбудив Аленку, я стал собирать пластиковые бутылки в один из пустующих рюкзаков. Лучшего маршрута, чем до родника и обратно не найти: и побегать можно и воды принести. Вдруг молния на соседней палатке расстегнулась, и из нее выполз Сява. - Доброе утро, - сказал Сява. - Доброе утро, Сява, - ответил я. Узнав, что мы хотим сбегать на родник, он тоже засобирался с нами. это хорошо, значит мы принесем в два раза больше воды и путь к роднику будет в два раза веселее. Бег у нас не очень-то получается: преодолев несколько крутых изнурительных подъемов, Сява и Аленка устали и идут пешком. Тропинка петляет по желтым, с выгоревшей на солнце травой лугам, забирается вверх и тут же срывается вниз, в заросшие дубовыми рощами ущелья. Мы останавливаемся у малого родника. В утренние часы людей у источника почти нет и, дождавшись, когда мы остались совсем одни, решили устроить небольшой банный день, точнее банное утро. Раздевшись, мы с Сявой побрили уже прилично заросшие подбородки, почистили зубы и вымыли с мылом шеи. Намылив подмышки и: другие части тела, мы ждали, пока белое пластмассовое ведро наполнится, и мы устроим друг для друга настоящий душ. В это время к роднику поднялась группа туристов, и по их смущенным взглядам мы поняли, что оказались в ситуации более чем комичной: два абсолютно голых молодых человека с намыленными:частями тела и непонятно для какой цели намыленными подмышками наводили на странные мысли. Присутствие в нашей компании девушки становилось и вовсе непонятным. Туристы любезно согласились не мешать нам в реализации наших планов и удалились прочь. Наобливавшись холодной родниковой водой и заполнив все пустые емкости, мы двинулись в обратный путь. Вернувшись в лагерь, мы приступили к разборам оставленных со вчерашнего вечера завалам бутылок и наведению общего порядка в лагере. Мытье посуды было полностью возложено на хрупкие женские плечи и, нужно сказать, девушки успешно справились с этой задачей. Я приготовил шикарный обед: картофельный суп с мясом и специями, а на второе были макароны с соевым соусом и знаменитый салат по-крымски. Третьим блюдом стал ароматным настой каркадэ со сгущенным молоком - объеденье! Признав все вышеперечисленное очень вкусным и, отблагодарив меня за труды, вся наша шумная компания стала расходиться по палаткам - тихий час. Вечером, собравшись за каменным столом, мы пили коньяк с персиками и дыней. Молодой месяц набирал силы и его серп ярко сиял в черном небе. "Пешком по шпалам на юга" - пел магнитофон, "пешком по шпалам на юга" - подпевали мы. Наши дамы стали было уже сомневаться в существовании легендарных peenkie (скалапендр) : мол, где они ваши чудовища, рассказывали-рассказывали, а их и нет, но старые знакомые не заставили себя долго ждать. В тот же вечер Макс с олимпийским спокойствием тихо сказал: "Дайте мне фонарик, пожалуйста, кажется они пришли". И правда, гадина преспокойно сидела на голой ступне Макса, спрятавшись под лямку пляжной тапки. Яркий свет вспугнул монстра и она уползла под стол. "Ну, как они вам, девушки?" - спросил Макс. Может быть в другое время и при других обстоятельствах наши барышни поддержали бы эту беседу и ответили Максу чем-нибудь из своего богатого женского арсенала, но сейчас они испуганно светили фонариком себе под ноги и было видно, что peenkie им не очень понравились. Больше в тот вечер скалапендры нас не тревожили. Расправившись с запасами коньяка, мы пребывали в прекрасном настроении. Сердца наши были распахнуты навстречу всему миру, а весь мир сосредоточился на ту пору в границах плато одного из живописнейших холмов Лисьей Бухты. Что делает все прогрессивное человечество, вылезая из палаток навстречу восходящему солнцу, потягиваясь и жмурясь от яркого света? - Правильно, чистит зубы. Спустившись к морю, мы рассаживаемся на выступающих из воды валунах, и восстанавливаем нарушенный с вечера кислотно-щелочной баланс. А не сходить ли нам "в люди"? Действительно, хватит бездельничать - все в КырПыр. К сожалению, всем уходить из лагеря нельзя, нужно чтобы кто-то присматривал за палатками. Макс самоотверженно согласился остаться. Взяв с него обещание не скучать без нас, мы покидаем лагерь. Пройдя через Чушку (или Нюшку, как называет бухту Алена) мы подходим к Зеленке - это участок побережья около 150 метров длиной, поросший кустарником и невысокими деревьями дающими богатую тень, множество палаток располагалось именно там - это своего рода столица Лисьей бухты. Мы идем дальше в сторону огромного осколка скалы, торчащего из моря у самого обреза воды - это мыс Арбуз. За ним, метрах в семидесяти, еще один камушек поменьше - мыс Крабий. Вот мы и пришли: шумная суета торговцев, маленькие пляжные кафе и магазинчики, одним словом - КырПыр. Мы еще не завтракали сегодня и поэтому первым делом решили подкрепиться. Для этого мы купили пива и несколько пирогов с капустой. Удобно расположившись на газоне местного парка, в густой тени больших деревьев, мы отдыхали и пили украинское пиво "Eagle". Со стороны набережной до нас доносились звуки гитары и бонгов, стройный хор голосов пел на незнакомом языке протяжную песню. Из любопытства мы отправились посмотреть на уличных музыкантов. Ими оказалась группа молодых людей и девушек, сидящих под большой чинарой у самого тротуара. Они устроили целое представление: играли, пели, танцевали, был даже жонглер. На асфальте лежала перевернутая шляпа, в ней блестела мелочь и валялось несколько сигарет, листок картона был обращен к проходящим мимо "Не оскудеет рука дающего". А что если вместо коньяка мы купим сегодня много-много пива? А почему бы и нет? - Сказано - сделано. Одной из многочисленных лавок мы за десять минут сделали дневную выручку, купив сразу 37 бутылок пива: "Славутичъ - классическое", "Славутичъ- свiтле","Оболонь-премiум ","Оболонь - ладжер", "Веселый монах", "Рогань - Золотая Ера".Заполнив до отказа Симин рюкзак и два чехла от палаток мы взвалили все это на плечи и двинулись в сторону дома. Пройдя около двухсот метров у Алены порвалась вторая босоножка (первая разорвалась еще на пути в КырПыр). Скача босиком по камням можно запросто проколоть себе ступню. После недолгих уговоров мне удалось усадить Алену к себе на плечи, и мы снова зашагали вперед. Пройдя треть пути, моя всадница категорически отказалась ехать дальше. Общими усилиями мы пересадили ее на Сявины плечи, но через некоторое время ситуация повторилась и остаток пути она все равно прошла пешком. Характер. Изрядно вымотавшись в обратной дороге, мы идем купаться в Мертвую Бухту (мертвая она потому, что в ней не стоит ни одной палатки, а так ничего мертвого в ней нет). Взяв с собой все купленное пиво мы было хотели его охладить, опустив бутылки в прочном капроновом садке на приличную глубину, но вызывавшие опасение волны не дали нам осуществить задуманное. Наполнив морской водой нашу 40-литровую бочку, мы сложили в нее почти все бутылки, и стали готовить ужин. Вечер проходил по знакомому сценарию: в перерывах между тостами и разговорами мы пели песни и танцевали (!) под музыку Агузаровой, Чайф, Ляписа Трубецкого. Песня "Зеленоглазое такси" в исполнении Ляписа стала одним из величайших хитов. "Шеф, два счетчика!", "Шеф, два счетчика!". Взяв гитару, я спускаюсь к морю. В небе еще нет полной луны, но даже видимая ее часть светит ярко и лунные блики танцуют на плещущихся волнах. Я встречаю Сяву и мы идем гулять по тянущейся вдоль берега тропке. Он прихватил из лагеря пару бутылочек пива и от этого гулять нам становится еще приятнее. Исполнив в два голоса "Раскинулось море широко" мы срываем бурю аплодисментов от благодарных слушателей, оставшихся в лагере - почти стопроцентная слышимость обеспечивает постоянный звуковой контакт. Мы идем дальше и подходим к одному из костров на стоянках наших многочисленных соседей. Познакомившись, мы выяснили, что они приехали из города Сумы, а один из них оказался жителем города Москва, что само по себе уже приятно - соотечественник. Спев для них парочку песен, мы возвращаемся в лагерь. Свет луны падает со стороны моря и наши с Сявой тени отчетливо видны на склоне холма. Мы поднимаемся по тропинке к ожидающим нас друзьям, но жесткий блюзовый ритм "Все это rock-n-roll" (песня, которую мы играли в данный момент) заводит и мешает нашему продвижению вперед. Взяв финальный аккорд, мы входим в лагерь - пива музыкантам! На звон гитары и шум застолья из глубины ночи к нашим палаткам поднялись несколько молодых людей и девушка - это наши соседи, их лагерь в 40 метрах от нас. Они приехали их города Харькiва и за глаза мы называли их просто - "хохлы". Российско-украинская встреча проходила в спокойной дружественной обстановке, причем гости усиленно нажимали на пиво, запасы которого стали стремительно истощаться. Харькiвчане принесли с собой гитары и стали петь и играть что-то собственного сочинения. Внимательно прослушав 3-4 песни, мы забрались в Сявину палатку: лежа на спине, курили "Ватру" и тихо разговаривали. Наши ночные гости преспокойно сидели в лагере и покидать его явно не хотели. Затянувшись сигаретой ,Сява задумчиво произнес: - Хлопцы, а как по вашему будет "пошли"? - "Пiшли", - ответили хлопцы. - Ну а как будет "х.."? - Так и будет "хг..", с проносом на "хгэ" отвечали ночные гости. - Ну так вот, хлопцы, -пiшли вы все на "хг.."! Ошалев от такой коммуникабельности, хлопцы сразу поняли свою ошибку, и засобирались домой. Наверное, не стоило нам так жестко обходиться с ними, но сложившиеся обстоятельства просто вынудили Сяву на этот шаг. Харькiвчане на нас не обиделись и отнеслись к этому понимающе. Перед тем как лечь спать мы решили, что завтра нам непременно нужно отправиться в горы. Ночная тишина - клейкая, плотная, вязкая, все напитывает сном и покоем, высасывает жажду движения, присущую всему живому. Утренняя тишина имеет несколько пород, а уж оттенков у нее столько, что этот абзац можно было продолжать еще очень долго. Шум накатывающихся на берег волн выкарабкивался из легкой дымки тумана, осторожно входил в палатку, словно хотел сообщить что-то неведомое прежде. Он был тих и не мешал Аленке и Максу досматривать сны - будить их в столь ранний час я не решился. Осторожно расстегнув молнию на палатке, я вышел навстречу улыбающемуся восходящему солнцу. Услышав, что кто-то проснулся из своей палатки вылез Сява. Пожелав друг другу доброго утра, мы стали готовиться к восхождению: пластиковая полутора литровая бутылка наполовину наполненная сухим вином производства местных умельцев была примерно одинаковой температуры с землей, на которой стояла, но вино в ней еще не успело (или не могло?) так нагреться, поэтому Сява выпил не обжигаясь и видимо почувствовал только приятное тепло. Я последовал его примеру. Заметно повеселев, мы стали будить мирно спящих "альпинистов". -Макс! Алена! Вставайте! Пора, горы ждут! -Угу, сейчас встаю, - сквозь сон пропела Алена. -Давайте еще немного поспим, а? - с надеждой в голосе еле слышно произнес Макс. -Нет, спать мы не будем - у нас так не принято, если уж решили в горы - значит в горы. Покинув свой гарем (Старый жил в одной палатке с Лидой и Надей) Старик тоже решил отправиться с нами. Покуда Алена и Макс ходили к морю умыться и почистить бивни, мы собрали рюкзаки, не забыв прихватить с собой знаменитый флаг (громадный триколор и в этом году величаво развевался над нашей палаткой). Все собрались - вперед! Первые подъемы мы преодолеваем в быстром походном темпе, но с каждым следующим рывком сил становилось все меньше. Решив пройти по знакомому прошлогоднему маршруту, дойдя до развилки, мы свернули налево и спустились в дубовую рощу на краю глубокого ущелья. На самом дне ущелья в русле пересохшей горной реки мы сделали небольшой привал. Едва отдышавшись, снова ползем вверх. Срывающиеся из-под ног камни скачут по склонам гребня и с грохотом исчезают в поросших яркой зеленью низинах. Дышать становилось все труднее, ноги "забитые" сверхтяжелой нагрузкой с трудом поднимали нас к заветной вершине. Не даром говорят, что альпинизм - самый энергоемкий вид спорта. Привал. Сбросив рюкзаки, мы сидим на жесткой выгоревшей траве и с восхищением смотрим вниз на высланные зеленым бархатом склоны и золотистые луга на плоских вершинах холмов. Собрав всю свою волю в железный кулак "альпинисты" снова ползут вверх. "Мы рубим ступени - ни шагу назад, и от напряженья колени дрожат, и сердце к вершине готово бежать из груди:" Иногда казалось, что едва заметная тропинка вела к самому небу, потому что сколько глаз мог разглядеть она все поднималась и, наконец, пропадала где-то в облаках. Воздух становился так редок, что больно было дышать. Кровь поминутно приливала в голову, но вместе с тем какое-то странное чувство распространилось по всем жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром. Чувство детское, не спорю, но удаляясь от условностей общества и приближаясь к природе мы невольно становимся детьми. Все приобретенное отпадает от души и она делается вновь такою, какой была некогда и, наверное, станет когда-нибудь вновь. Мы в точности повторили старый маршрут, и вышли на небольшой балкон - плоский зубец скалы, вертикально срывающийся вниз. Проглотив с аппетитом принесенные с собой хлеб и консервы, мы лежали на побежденной вершине, счастливые и довольные удачному восхождению на Эчки-Даг. Спускаясь с гор, мы непременно заходим на "большой" родник, где в густой тени под куполом ярко-зеленой листвы уставший в дороге путник может отдохнуть и утолить жажду. Вода в источнике волшебная. Где-то далеко под землей в недрах величественных скал живет подземное озеро, откуда вместе с водой к нам в бутылки иногда попадают пресноводные креветки. Как известно, креветки живут только в очень чистой, прозрачной воде. Рядом с источником растет кизил, его ветки усыпаны ярко- красными кисловатыми ягодами. Из кизила и диких яблок Сява варил отличный компот. Отдохнув, мы идем домой - нас ждут. Вернувшись в лагерь, мы нашли его в полном порядке: вся посуда была вымыта, все вещи аккуратно сложены, а дрова распилены, поколоты и уложены в поленницу. Ай да Сима! Ай да Татьяна! Пообедав, мы заползаем в мою гигантскую желто-зеленую палатку и играем в преферанс - это наша самая любимая карточная игра. В Ростове мы купили футбольную колоду карт (на их лицевой стороне были изображены звезды мирового футбола - Zidane, Beckham, Hagi и многие другие). Включив магнитофон, мы с головой уходили в игру и приходили в себя только к вечеру. Нужно было готовить ужин и