тами. - Может, к кофе немного коньяка? - спросила она. - Нет, - чуть резче, чем, возможно, сам того хотел, сказал Антон и, поняв, что зря срывает злость на жене, добавил мягко: - Спасибо, Светик, мы тут сами. Когда Света вышла, тихо прикрыв дверь, разговор возобновился не сразу - будто ветер пролетел по комнате, разметав мысли по углам, и их пришлось собирать, сосредоточенно глядя в глаза друг другу. Вязников взял в руки чашку, пригубил, поморщился - горячо. - Боюсь, - сказал он, - что телевидение сыграло с вами злую шутку. - Телевидение? - поднял брови Антон. - Телевидение, - повторил Вязников. - Сериалы, где герои мечут молнии, как рыба икру, вызывают духов и все в таком роде. На прошлой неделе я видел одну серию, "Затерянный мир" называется. Якобы по Конан-Дойлу, но ничего общего - типичная попса. Неужели вы верите в эти глупости? - Глупости? - вступил в разговор Илья. - А смерть Митрохина? Случай в цирке? Молния у магазина? Дерево на проспекте? Утюг на даче? - Господи, - вздохнул Вязников, - если бы я мог все это делать... Вы что, хотите, чтобы я... Ну, поставил свой чудесный дар вам двоим на службу? Я правильно вас понял? - Примерно так, - кивнул Антон. Он хотел было добавить несколько слов о том, чем рискует господин Вязников, если не согласится на косвенное предложение о сотрудничестве, но Илья перебил друга: - Абсолютно не так! Абсолютно! Антон посмотрел на Илью с недоумением и прочитал во взгляде эксперта страх, которого быть не дожно было, ведь обо всем они договорились заранее. Неужели Илья испугался? Чего? - Вы бы уж сговорились, что ли... - протянул Вязников. - Спасибо, кофе очень вкусный, и тосты ваша супруга делает замечательно. Но мне пора. Он приподнялся, и Антон оказался рядом, подал руку, за которую Вязников уцепился, как за брошенный с обрыва канат. - То, что я позвал вас в гости, начальству не известно, - сказал Антон, - потому что не принято приглашать к себе свидетелей и, тем более, подозреваемых. Мы предлагаем вам сотрудничество, и если вы откажетесь, то сломаете прежде всего свою научную карьеру. Можно, например, произвести у вас в квартире обыск, как у важного свидетеля, скрывающего улики по делу. Наверняка там будет обнаружено много интересного. - Вы так думаете? - пробормотал Вязников, но угроза Антона, похоже, произвела на него впечатление. Продолжать разговор стоя было не очень удобно, и он присел на кончик стола. Похоже, в этой позе Вязников чувствовал себя гораздо более непринужденно - будто на семинаре в лаборатории. - Хорошо, - сказал он. - Давайте говорить серьезно. Да вы садитесь, не нужно меня с двух сторон... Если молнии метать, я и так смогу, а разговаривать неудобно. Он подождал, пока Антон и Илья занимали свои места, взял с подноса недопитую чашку кофе, сделал глоток и сказал: - Давайте я лучше с самого начала, иначе вы ничего не поймете... x x x У нас был замечательный преподаватель на последних курсах. Виктором Александровичем его звали. Он умер в девяносто седьмом, нет уже ни его, ни его школы. "Даниил, - сказал он мне, когда я сдавал ему курсовую по теории вероятностей, - вы способны на большее. У вас живое математическое воображение, это не такая уж редкость, в принципе, но у вас есть безумные идеи, которых вы, похоже, сами не замечаете". "Как это - сам не замечаю? - удивился я. - Это моя работа, я ее не списывал". "Не сомневаюсь, - кивнул Виктор Александрович. - Но вот вы пишете о невозможности одновременного существования двух явлений, имеющих одну и ту же вероятность своего появления. Вот в этом месте, видите?" "Ну... - протянул я, - не совсем так. Не то чтобы они не могут сосуществовать, я просто хотел сказать, что точное совпадение вероятностей двух независимых явлений возможно лишь в математической абстракции. В природе такого быть не может - слишком уж она разнообразна". "Я понял, что вы хотели сказать, Даниил, - перебил меня Виктор Александрович, - а вы никак не хотите уразуметь, что говорю я. По сути, не хотите видеть, насколько блестящая идея пришла вам в голову". Так это началось. Я-то написал эту фразу, потому что меня тогда поразило странное совпадение. Вы знаете, что в Москве есть два Переведенских переулка? И это еще бы ничего, но оказалось, что в обоих, в доме номер четыре, располагается приемный пункт фабрики-прачечной. Неплохо, да? Я о таком совпадении, конечно, не знал тоже, но встречался в те дни с девушкой, ее звали... впрочем, неважно, вы еще и ее привлечете в свидетели... Да, так я снимал комнату в доме, который торцом выходил в Переведенский переулок - один из двух. И шмотки свои сдавал в приемный пункт, что в доме номер четыре. Однажды мы с... в общем, с моей девушкой договорились пойти на концерт, а встретиться я предложил у приемного пункта, потому что... Впрочем, это тоже неважно, у нас с ней были странные отношения, и места для встреч мы выбирали тоже странные, однажды договорились встретиться у проходной министерства обороны, чуть оба в комендатуру не угодили. Романтика? Нет, желание новизны, скорее всего. Неважно. Я сказал: "Давай у прачечной" и назвал адрес. Она пришла и ждала меня больше часа. И я тоже ждал - как вы понимаете, без толку. На другой день мы долго выясняли отношения и обвиняли друг друга во лжи, пока не разобрались в географии и поняли, что два Переведенских переулка могут стоить нам дружбы и того, что тогда между нами намечалось. Кстати, то, что намечалось, так в наметках и осталось, разошлись мы вскоре по обоюдному согласию, а мне в голову запала идея: почему она все-таки выбрала другой Переведенский переулок? Ведь с той же вероятностью могла прийти в мой, как мы и договаривались - ведь она нашла переулок в атласе, а там они оба обозначены! Вы меня понимаете? Я вижу - нет. Смотрите. У нее был выбор из двух возможностей. Казалось бы, вероятности равны, ткни пальцем в любую из двух строк списка... На деле же все не так. Один переулок записан выше второго, значит, вероятности уже отличаются - чуть-чуть, но все же... В названии одного едва заметно стерлась последняя буква - это тоже влияет на выбор. Может, в другое время я бы об этом не подумал, но тогда... В юности часто обобщаешь - какая-то мелочь вызывает злость на всю Вселенную. Или глобальное счастье. Из такого незначительного даже в обыденной жизни факта, как неравнозначный выбор из двух вроде бы равновероятных событий, я сделал обобщение, на которое сейчас, скорее всего, не решился бы. Может, это было бы и к лучшему, кто знает? Я вот о чем подумал: не могут во Вселенной существовать события, вероятности которых были бы абсолютно равны. Даже монете не все равно, падать ли орлом или решкой - на самом деле всегда одна сторона чуть тяжелее другой, хоть на миллиграмм, но тяжелее. И в большой серии опытов это скажется. Или два электрона в двух атомах водорода. Математически вероятности их существования в невозбужденном состоянии равны с точностью до любого знака после запятой. На деле же они не равны никогда, потому что всегда чуть разнятся физические условия среды. Хоть на миллионную долю, хоть на миллиардную. Пусть отличие будет в сто пятидесятом знаке после запятой - никто никогда в физическом эксперименте эту разницу не обнаружит, но она существует, природа о ней знает, и следовательно - нет одинаковых вероятностей. Я вижу, вам скучно. Вы думаете, я вожу вас за нос. Вы воображаете, что я каким-то образом убил бедного Володю, а теперь вешаю вам лапшу на уши, чтобы выйти сухим из этой грязной воды. Имейте терпение. Почему люди с великим терпением смотрят триста двадцать седьмую серию бессмысленного мексиканского сериала, а выслушать нечто, способное изменить весь их мир, не в состоянии, потому что скучно? Можно еще кофе? x x x Виктор Александрович познакомил меня со своим приятелем, работавшим тогда в Институте физики горения, замолвил слово, так я и оказался в этом институте после того, как получил диплом. В девяносто седьмом Виктор Александрович умер, и я остался один на белом свете. Помню, как вернулся после похорон домой... Если это можно было назвать домом... Я снимал комнату у одной старушки, соседи на меня косились: хочу, мол, дождаться ее смерти и прибрать квартиру к рукам, по нынешним временам хорошие деньги, центр города, старый дом, высокие потолки... Старушка, кстати, до сих пор жива, а квартиру мне пришлось поменять в прошлом году, надоело с соседями ругаться, не до того. И квартира мне не нужна, и жизнь такая тоже, и вообще... О чем я? Да, вернулся я после похорон в свою комнату и в тот вечер понял, как доказать теорему обмена вероятностей. Когда-нибудь ее назовут теоремой Вязникова. Но это будет когда-нибудь, а пока не нужно никому об этом знать, и, может быть, вы наконец поймете - почему. Давайте я вам нарисую простенькую схему. Смотрите сюда. Вы знаете принцип Паули? Нет, это не из математики. Думаете, если я математик, то лишь в этой науке и разбираюсь? Это физический принцип. Он гласит, что никакие две частицы, подчиняющиеся статистике Ферми-Дирака, не могут одновременно находиться в одном и том же квантовом состоянии. Электроны, например. Вроде бы совершенно неотличимые друг от друга частицы. Но на самом деле двух абсолютно одинаковых электронов в природе нет и быть не может. Если у них одинаковые скорости, то разные моменты вращения. Если и это одинаковое, то разные координаты. И так далее. Что-нибудь всегда отличается. А я доказал теорему и утверждаю: в природе вообще не существует независимых событий, обладающих абсолютно одинаковой вероятностью осуществиться. Вот я нарисовал кружок. Это событие А, которое с некоторой вероятностью может произойти в данной области Вселенной - на Земле или Луне, на Марсе или в туманности Андромеды. А вот другой кружок - событие В, вероятность которого абсолютно такая же, как и вероятность события А. Абсолютно - это значит, с бесконечным числом одинаковых знаков после запятой. Так вот, я доказал, что либо такие события в природе не существуют вовсе, либо они идентичны - то есть являются одним и тем же событием с точки зрения не только математики, но и физики. Вот я соединяю эти два кружка прямой линией, видите? Это не два кружка, а одна гантель. Не два независимых равновероятных события, а одно-единственное, и не имеет никакого значения, что А случилось на Земле, а В - на Проксиме Центавра. Или - поменяем их местами - событие В произойдет на Земле, где к тому, казалось бы, нет никаких причин, а событие А - на Проксиме Центравра, где вроде бы ничего похожего случиться не может. Вы уловили мою мысль? Вижу, что нет. Вижу, что эти кружочки для вас то же самое, что иероглифы Инь и Янь. Кстати, эти две ипостаси человеческой сущности тоже ведь являются на самом деле единым целым. Хорошо, я вам расскажу, что было дальше, и вы поймете. Антон Владиславович, ваша жена готовит отличные тосты, нельзя ли еще один? Когда я рассказываю, то всегда волнуюсь, а сейчас особенно, и от этого у меня разыгрывается аппетит... Не побеспокою? x x x Вечер был дождливым, и Даниил промок, пока бежал к дому от троллейбусной остановки. Плащ он оставил в прихожей, а брюки положил на батарею - отопление включили несколько дней назад, и в комнате было не то чтобы тепло, но уже, по крайней мере, не так стыло, как в прошлое воскресенье, которое ему пришлось провести, закутавшись в одеяло. На работе он весь день занимался подгонкой расчетов для Митрохина - тот завершал серию экспериментов по воспламеняющим катализаторам и чуть ли не каждый день требовал от Вязникова поправок в вычислениях соответственно новым добавкам. Голова гудела, но настроение все равно было хорошим - Даниил знал это ощущение: предчувствие результата. Какого? Ему оставалось всего ничего, чтобы закончить доказательство леммы, без которой теорема Вязникова осталась бы красивой математической игрушкой, и не более того. Лемма же звучала так: всякое природное явление и его математическое ожидание взаимозаменяемы и неотличимы. В численных расчетах на конкретных примерах Даниил это уже доказал. Но что такое расчет для математики? Что такое конкретный пример для закона природы? Пока что-то не доказано в аналитической форме, оно не может считаться доказанным вообще. Либо да, либо нет. Все или ничего. Даниил не стал включать компьютер, знал, что не удержится и захочет увидеть результат еще одного расчета. А потом - еще и еще. Нет, сегодня расчетов не будет. Только символы на бумаге. Если сделать топологический выверт, а потом использовать лемму... Здесь хорошо бы проинтегрировать, но для этого нужно... Теперь только описать неполноту множества... Получается... И все. Все. Доказано. Он часто думал о том, что произойдет, когда и если теорему Вязникова удастся доказать в полном объеме. По идее, что-то должно было произойти непременно. И если бы теорема относилась к области теории чисел, а не к теории вероятностей, он бы даже точно сказал, что именно должно было произойти. Но - не в этом случае. Что-то случится. Что? Нечто, не имеющее причины. Нечто, не способное быть. Ну же! Ничего не случилось. Гроза за окном стихла, молнии сверкали где-то в отдалении, дождь тихо шелестел, по стеклу уже не стекали потоки воды, и можно было даже разглядеть контуры - темные на темном - домов, стоявших на противоположной стороне улицы. Он сделал это. И что теперь? Статья в академический журнал. Споры с рецензентом. Выступление на семинаре - сначала в отделе у Коржавина, потом на институтском, бить будут страшно, камня на камне не оставят, хотя и ошибок не найдут. А все примеры... Ну что примеры - в эн-эл-о тоже одни верят, другие нет, хотя примеров неопознанных явлений накопилось столько, что не о вере нужно рассуждать, а о том, когда же наконец количество накопленного перейдет в качество понятого. Сколько нужно сложить камней, чтобы они стали кучей? Два? Десять? Сто? Эйфория прошла. Дождь за окном - тоже. Упала ночь, непроглядная, как угольная пыль. Даниил ворочался в постели до утра и заснул перед самым рассветом, а когда проснулся, ему почему-то показалось, что из окна дует. Нет, не показалось - со стороны окна точно тянуло холодным воздухом. Неужели он забыл закрыть форточку? Даниил нащупал тапочки и, дрожа, подошел к окну - в стекле на уровне глаз зияло отверстие, круглое, как блюдце, и по размерам примерно такое же, сантиметров десять. С улицы в отверстие лился холодный воздух, будто вода в прорванную напором плотину. Даниил осторожно потрогал края отверстия пальцем - будто алмазом кто-то вырезал. Где же стеклянный круг? Выпал наружу? В комнате не оказалось ни одного осколка - даже микроскопического. Даниил убедился в этом, наклонившись и проведя по полу рукой. Чисто. То есть, грязно, конечно, пол давно пора вымыть, но осколков стекла не было в помине. Он быстро оделся и спустился на пустынную еще улицу. Под окнами его квартиры лежал мятый бумажный пакет с яркой надписью "Ваше пиво - ваше дело". Потоптавшись и окончательно продрогнув (на нем был только наброшеный на плечи халат), Даниил вернулся домой и заклеил отверстие в стекле полиэтиленовой пленкой, благо целый рулон стоял в углу кухни еще с прошлой осени, когда он нарезал новые чехлы для стульев - не хотел, чтобы протерлись сиденья. Потом приготовил и съел глазунью, включил компьютер и перед уходом на работу записал наконец окончательное доказательство. Будто точку поставил. x x x - Для чего вы нам это рассказываете? - прервал Антон словоизвержение Вязникова. - Может, будет лучше, если я задам вам конкретные вопросы, а вы ответите, не пытаясь запутать нас в никому не нужных деталях? - Детали - самое главное, - пробормотал Вязников. - Я хотел, чтобы вы представили, как это происходило. Поверить невозможно без деталей. - Извините, мы люди простые, - сказал Репин, поняв, что Антон на взводе и способен запустить пустой чашкой в голову подозреваемого. - Я еще помню кое-что из институтского курса, но Антон Владиславович не сечет в ваших вероятностях, да и мне, честно говоря, кажется, что вы слишком углубились в дебри. Вот конкретный вопрос: какое отношение имеет трагическая гибель Владимира Сергеевича Митрохина к вашему рассказу? - Я не знаю, - коротко ответил Вязников, но Илья поднял брови, Антон изменился в лице, и Даниил быстро добавил: - Скорее всего, прямое отношение. Вы говорили о тринадцати случаях. Я, пожалуй, добавил бы еще четыре, включая упомянутую дыру в стекле. Семнадцать. Доказывает ли такое количество положительных экспериментальных случаев однозначную правильность теории? Сколько нужно поставить опытов, чтобы утверждать: да, это закон природы, а не случайные совпадения? - Вы можете ответить на вопрос Ильи Глебовича? - рявкнул Антон, приподнявшись и угрожающе наклонившись в сторону Вязникова. Тот непроизвольно прикрыл лицо ладонями. - Хм... - тихо сказал Репин. - Да я отвечаю... - сказал Даниил, он искренне считал ответом свои длинные рассуждения. - Вы спросили, какое отношение к теореме Вязникова имела гибель Володи. Я говорю - скорее всего прямое. По моей оценке, достоверность на уровне около трех с половиной сигма. Примерно девяносто девять процентов. Но процент остается... - В прошлом году, - вспомнил Илья, - некоего Михаила Растопчина осудили на двенадцать лет строгого режима за убийство девочки. Доказательство того, что убийство совершил именно Растопчин, было представлено в суде экспертизой. Я, к вашему сведению, подписывал заключение. Идентичность характеристик кожных элементов, найденных на трупе, с характеристиками кожи обвиняемого была удостоверена с вероятностью девяносто три процента. Суд посчитал это более чем достаточным доказательством. - Суд! - воскликнул Вязников, взмахнув руками. - Сколько невинных людей расстреляли, пока нашли Чикатило? Трех? Четырех? Если говорить об этой вашей достоверности - православная церковь до сих пор не признала, что найденные под Екатеринбургом останки принадлежат именно царской семье! А там о какой вероятности говорили генетики? Девяносто девять процентов? Больше? Чтобы доказать экспериментально существование нового закона природы, физики обычно проводят сотни тысяч опытов. Сотни тысяч! - Хорошо, - поставил точку Илья. - Вы согласны с тем, что гибель Владимира Сергеевича Митрохина с достоверностью три с половиной сигма связана с вашими действиями по доказательству некоей теории? - Если в такой формулировке, то согласен, - кивнул Даниил. - Достаточно. Второй вопрос: можете ли вы вызывать подобные события одним лишь усилием воли или вам для этого необходимо оборудование? - А? - округлил глаза Даниил. - Но послушайте! Я же все время пытаюсь вам... - Отвечайте на вопрос! - резко сказал Антон. - Нет, - буркнул Вязников. - Какое, к черту, оборудование? Вероятности перемещать? Господи, глупость какая... - То есть, вы подтверждаете, что явления, подобные сожжению Митрохина, способны вызывать по собственному желанию? Да или нет? - продолжал Антон. - Нет, - угрюмо сказал Даниил. - Ничего я не могу вызывать по собственному желанию. Пока, во всяком случае. Я не старик Хоттабыч. В будущем, возможно, эффект обмена станет управляемым. Даже наверняка станет. А пока - нет. Пока эффект только концентрируется вокруг меня, потому что... Знание приводит к локализации вероятностей. Как бы вам объяснить... Ну, скажем, пока вы не знали о том, что курить опасно, то все было в порядке - вы выкуривали по две пачки в день, и ничего. А потом вас просветили: капля никотина, мол, убивает лошадь. Помните такой плакат? И вы сразу стали замечать: после третьй сигареты плохо соображаете, после пятой в груди возникает какое-то стеснение. Пытаетесь бросить, но не можете - привычка. Думаете о раке легких, и через год у вас действительно обнаруживают эту страшную болезнь. - Но это же просто психология! - возразил Илья. - Вы совсем не то в пример приводите. Человек начинает думать о чем-то, и это что-то с ним непременно происходит. Чистая психология и не более того. - Так я и говорю!.. Извините, Антон Владиславович, нельзя ли еще кофе? Я обычно выпиваю кофейник, когда сложный расчет или доказательство. А сейчас у нас такой... - Потом, - сказал Антон. - Давайте наконец закончим. - Хорошо, - поник Даниил. - Вы думаете о чем-то, и что-то происходит. Вы хорошо сформулировали. - Это чисто психологический эффект, - пожал плечами Илья. - Но вполне реальный! Знание доказательства теоремы Вязникова означает, что обмен вероятностями будет происходить локализованно... Да вы же сами меня в этом обвиняете! А теперь хотите убедить меня в том, что ничего подобного не происходит? - Вы можете управлять этим эффектом? - спросил Репин. - Я же сказал - нет. Единственное что я обнаружил за эти месяцы: обмен происходит, если возникает стресс. - Какой стресс вы испытывали во время пикника? - мрачно осведомился Антон. - Хотел объясниться, - вздохнул Даниил, взял в руки пустую чашку и внимательно всмотрелся в кофейные разводы на дне, будто собирался устроить сеанс гадания. - Значит, не дадите кофе... Эти ваши милицейские штучки... Почему бы не включить лампу? Она, наверное, очень яркая. И мне в глаза. Тоже стресс, между прочим. Как и кофе. - О чем вы хотели объясниться с Митрохиным? - продолжал Антон, делая вид, что не обращает внимания на неприкрытую угрозу. На самом деле он хорошо понял намек и в глубине души испытывал тот самый стресс, о котором говорил Вязников. Илья, похоже, тоже все прекрасно просек, его внутреннее напряжение Антон ощущал, как свое собственное. Может, стоило прекратить разговор? В соседней комнате женщины, да и квартира своя, это не служебный кабинет - а ну как спалит этот Вязников своими вероятностями и старое отцовское кресло, и картину на стене, и вообще?.. Стоп, сказал себе Антон, только паники мне не хватало. Ничего он тут не сожжет, он еще и десятой доли правды не выложил, думает отделаться своими математическими байками. Где и когда кто и кого способен был убить с помощью математических теорем? - О чем мне было объясняться с Володей? - пожал плечами Вязников. - Я хотел поговорить с Машей. И был взвинчен, конечно. Она тоже чувствовала, что... А потом случился этот кошмар. - Если я правильно понял ваши рассуждения, - сказал Илья, сделав знак Антону помолчать, - где-то в ближайшей окрестности должно было произойти другое событие, точно так же мало вероятное, как и гибель Митрохина в огне. Что произошло еще? Вы должны знать. - Вы неправильно формулируете, - покачал головой Вязников. - Почему маловероятное? Как раз наоборот! Посудите сами. В точности равновероятные события - явление во Вселенной обычное, нормальное даже, поскольку Вселенная бесконечна. Но если в локальной области взять... Ну, километр вокруг... Очень редкое совпадение, очень... А если и вероятности сами по себе малы, то их точное совпадение - можете себе представить! Нет, такого вообще не бывает. Кстати, я тоже не сразу это понял. Сейчас кажется очевидным, когда доказана общая теорема... - Короче, Склифосовский, - тихо, но угрожающе проговорил Антон. - А вот налейте кофе, тогда и буду короче, - неожиданно взъелся Даниил, бросив на Ромашина гневный взгляд. - Обмен равновероятными событиями в локальной области пространства-времени возможен лишь в том случае, если события, о которых идет речь, сами по себе обыденны и очень вероятны, понимаете? Вот, скажем, вы чиркаете спичкой, подносите ее к сухой бумаге, и появляется пламя. Какова вероятность, что все так и произойдет? Очень большая, верно? А какова вероятность того, что человек, который открыл багажник, чтобы положить туда мешок с мусором, положит именно мешок, а не горящую бумагу? Большая вероятность, согласитесь. - Стоп! - воскликнул Илья. - Если играть в вашу игру, получается, что вместо того, чтобы положить мешок, Митрохин должен был взять спичку, чиркнуть ею... - Чушь! - взмахнул руками Вязников. - Господи, как сложно объяснять математические закономерности непрофессионалам! Вы что, не понимаете, что причины остаются на своих местах? Причины обмениваться не могут - ведь они уже произошли, именно они создают равные вероятности для появления следствий! А вот следствия обмениваются. Черт! Неужели в этом доме мне никогда не дадут не только кофе, но хотя бы простой воды из-под крана? Совсем же в горле пересохло, особенно после мяса! Репин выразительно посмотрел на Антона, тот поморщился - он не любил менять во время допроса взятую линию поведения. Сказал - обойдется, значит обойдется. В горле у него пересохло. А в мозгах у него не пересохло? То, что он несет, этот Вязников... - Хорошо, - сказал Антон. - Честно говоря, если бы мне самому не хотелось... Он взял со стола поднос, поставил на него чашки и пошел из комнаты. Когда Ромашин вышел, Илья плотно прикрыл за ним дверь и повернулся к Даниилу. - И что же? - сказал он напряженным голосом. - Для того, чтобы происходил обмен равновероятными событиями, действительно достаточно знать, что такая теорема существует? Только знать это и ничего больше? - Конечно, - устало сказал Даниил. - Знание изменяет манеру вашего поведения. Вы ЗНАЕТЕ и меняете вокруг себя распределение вероятностей всех событий. Явления природы не зависят от воли наблюдателя, вот в чем дело. От его состояния - да, зависят. А знание - это состояние. Антон распахнул дверь ногой и вошел с подносом, на котором стояла чашка кофе и два стакана с холодным соком. - О-о! - простонал Вязников и, взяв в руки чашку, отхлебнул два больших глотка. Илья отпил из своего стакана, а Антон пить не стал, поставил поднос на стол и спросил: - К чему вы пришли в мое отсутствие? - Мне кажется, - задумчиво сказал Репин, - что я начал кое-что понимать. И лучше бы я ничего не знал, вот что я скажу. - Верно, - кивнул Вязников. - Лучше бы вы ничего не знали. От многая знания многа печали. - Объясните, - потребовал Антон. - Сейчас, - сказал Илья. - Я только задам Даниилу Сергеевичу один-единственный вопрос, а потом поглядим, что произойдет. Вернемся к пикнику. Кто-то должен был зажечь спичку, верно? Причина должна была существовать - это ваши слова. Никто из присутствовавших в тот момент на поляне со спичками не баловался. - При чем здесь спички... - начал Антон, но Репин не дал ему договорить. - Не мешай, - резко сказал он. - Итак, Даниил Сергеевич... У вас наверняка есть ответ на этот вопрос. Вы просто обязаны были поинтересоваться. Как исследователь. - Конечно, - кивнул Вязников. Он отпил еще кофе, всячески изображая удовольствие. - И в других случаях я искал тоже. - Нашли? - Не везде. В лесу - да, нашел. В некотором смысле мне повезло - я ведь не знал радиус действия эффекта. Ходил по соседним селам и спрашивал о необычном, вроде как занимаюсь всякими аномальными явлениями. Не произошло ли чего в тот день, когда на поляне человек сгорел? - В Вырубово? - И в Вырубово тоже. Там еще две деревни поблизости. Копелево и Клюево. Леонид Тихомиров живет в Клюево. Работает водителем автокрана. В тот день закончил дома ремонт и весь мусор снес на задний двор. Там было много старых газет и журналов - за полвека, отец его собирал, потом и сам он тоже, в юности, а теперь решил все сжечь, чтобы места не занимало. Лучше бы библиотеке отдал, там ведь, по его словам, были подшивки "Техники-молодежи" аж за пятидесятые годы! Впрочем, у каждого свои представления о целесообразности... Жена, к тому же, потребовала - ей эта груда бумаги давно поперек горла стояла, пыли сколько... В общем, сложил он на заднем дворе большую кучу, облил бензином, чтобы лучше горело. Жена рядом была и еще сын их семилетний - они рассказ Тихомирова подтверждают полностью. В общем, подготовил он костер, чиркнул - не спичкой, а зажигалкой, - поджег свернутую в трубку газету и бросил в кучу макулатуры. Но вместо того, чтобы вспыхнуть ярким пламенем, куча эта буквально взорвалась. Заметьте, я передаю слова Тихомирова, ничего от себя не добавляю. Будто какая-то сила подбросила журналы в воздух, они разлетелись в разные стороны, одна подшивка угодила Тихомирову в лицо, рассекла бровь... Он мне, кстати, показал - бровь действительно была залеплена пластырем. Все журналы и газеты оказались разбросаны по территории двора. Тихомиров, его жена и сын стояли, разинув рты, и ничего не могли понять. Весь день потом собирали обрывки бумаги, ничего больше жечь не стали - решили, что плохой знак. Накрыли кучу полиэтиленом, так и оставили. Тихомиров мне эту кучу показал - я взял оттуда подшивку "Техники-молодежи" за пятьдесят четвертый год, там печатались футуристические очерки - якобы репортажи со Всемирной выставки двадцать пятого века. Должно быть, эта подшивка внизу лежала - бензином от нее почти не пахло. Вот такая история. - Вы полагаете, что происшествие во дворе Тихомирова связано с событиями на поляне? - задумчиво спросил Репиний. - Других аномальных явлений в тот день никто больше не наблюдал, - не очень уверенно сказал Даниил. - А с точки зрения теоремы обмена вероятностей все так и должно было случиться. Что происходило? На поляне: Володя наклонился над багажником и сделал движение, чтобы положить туда мешок с мусором. В Клюево: Тихомиров бросает в кучу бумаги, политой бензином, горящий факел. Это причины, породившие два абсолютно равновероятных события. Произошел обмен следствиями: Володя загорелся вместо бумаги, а кучу журналов разбросало на заднем дворе Тихомирова. - Согласитесь, Даниил Сергеевич, - Илья говорил теперь спокойно, похоже, он принял для себя на веру объяснения Вязникова, а может, напротив, счел их совершенно неубедительными и теперь мягко дожимал подозреваемого провокационными вопросами, - согласитесь, что следствия как-то несоразмерны с причинами. Горящая газета - и сгоревший человек, да еще и машина впридачу, причем горение было весьма странным, не зря же сначала мы катили бочку на ваш институт... Это с одной стороны. С другой: Митрохин сделал резкое движение, бросая в багажник мешок. Результат - груду подшивок разбрасывает по всему двору. - Да, я думал об этом. Вы неправильно ставите вопрос. На самом деле между причиной и следствием в этом случае нет энергетической связи - равны вероятности событий, и только. - Но откуда энергия взялась? - воскликнул Репин. - Чтобы груду бумаги по двору разбросать и автомобиль с человеком сжечь! - Откуда я знаю? - пожал плечами Вязников. - Я математик, а то, о чем вы спрашиваете, - из области физики. - Если мы сейчас поедем с вами к этому Тихомирову, - подал голос Антон, - вы не будете возражать? - Почему я должен возражать? - удивился Даниил. - Поехали, конечно. Не думаю, что он забыл то, что с ним случилось три недели назад. Там еще жена есть и сын тоже. Только... - Только... - иронически произнес Антон. - Только ехать, по-вашему, не нужно? - Если мы поедем, и все окажется, как я сказал... И еще в других случаях, если вы захотите проверить, и это подтвердится... Вы поверите, что теорема Вязникова справедлива. - Поверим-не поверим, - раздраженно сказал Антон, - к чему вы клоните? - Даниил Сергеевич хочет сказать, - повернулся к Антону Илья, - что в тот момент, когда мы поверим, что теорема об обмене равновероятными событиями действительно доказана, мы сами - ты и я - сможем делать то, что сейчас умеет пока лишь один человек. - Умеет... - с горечью произнес Вязников. - Если это называется умением... - Я фигурально, - Репин провел в воздухе рукой большой круг, как бы сводя воедино все, что было уже сказано. - Формулирую иначе: когда мы узнаем, что теорема Вязникова верна, - а пока мы оба сильно в этом сомневаемся, - вокруг нас начнут происходить такие же странные и необъяснимые события, какие сейчас случаются в вашем присутствии. - Да, - кивнул Вязников, - так и будет. - Ты готов к этому? - спросил Илья у Антона. - Илюша, - сказал Антон, - ты что, поверил в то, что он сейчас тут наговорил? Это же полная чепуха. - Статуэтка Дон Кихота, - пробормотал Даниил. - С чего бы ей падать? - Не знаю, - резко сказал Антон. - Возможно, это какие-то ваши фокусы. - Куда мне до Давида Копперфильда, - с горечью произнес Даниил. - Хотел бы я, чтобы все это оказалось чьими-то фокусами. - Поехали, - Илья вскочил на ноги. - Вы уверены, что... - Ну что вы, в самом деле! Дальше меня все равно не пойдет. Видите, Антон ни в грош не ставит вашу теорему. - Да какое это имеет значение? - с видимым отчаянием воскликнул Вязников. - Ваш друг услышит рассказ Тихомирова, а может, и кучу макулатуры увидит, если ее еще не свезли со двора... А потом в цирк пойдет и в ту квартиру на Цветном... И не мне он в конце концов поверит, а вам. Вы его убедите, а не я. - Поехали, - повторил Репин. - Сейчас четыре, будем там не позднее пяти, к ужину вернемся. В гостиной Света с Олей смотрели телевизор - шла передача "Моя семья". - Светик, - сказал Антон, - нам нужно съездить по делу, вернемся часа через два, вы пока ужин приготовьте, мы будем голодные и злые. - Не боитесь ехать со мной в одной машине? - спросил Вязников, когда они спустились на улицу и подошли к "жигулю" Репина. Ответа он не получил. x x x Леонид Афанасьевич Тихомиров вернулся домой со смены и готовился хорошо поужинать. Сына дома не было, играл у соседей. Когда у ворот остановился синий "жигуленок", Тихомиров, выглянув в окно, сказал: - Опять этот пожаловал. Ну, помнишь, про макулатуру допытывался? Физик, едрит его. Темная личность. - Поставить еще рюмку? - спросила Таня. - Три, - приказал Леонид Афанасьевич, увидев, что из машины следом за Вязниковом вылезли еще два мужика и пошли к дому, оглядываясь по сторонам. Ужинать, однако, не пришлось. Антон предъявил удостоверение и повел разговор так, как считал необходимым. Он молчал всю дорогу, прокручивал в памяти сумятицу резниковских измышлений и все больше убеждал себя в том, что математик очень ловко водил их обоих за нос. Играл на том, что ни Антон, ни Илья, мягко говоря, не специалисты в интегралах и вероятностях. В доме Тихомирова Вязников устроит очередное представление, и нужно смотреть в оба, чтобы не упустить истинную подоплеку событий. Скорее всего, сельский водила не имеет к делу об убийстве Митрохина никакого отношения. Но именно это труднее всего доказать, когда тебе тычут в нос математические определения. Попросив оставить его вдвоем с хозяином, Антон очень быстро вытащил из раздраженного неожиданной голодовкой Тихомирова рассказ о событии трехнедельной давности. Противоречий с показаниями Вязникова он не обнаружил, да и не ожидал, что в рассказе окажутся противоречия - у математика было время подготовиться. - Подшивки вы сохранили или выбросили? - спросил Антон. - Глаза бы мои их не видели и руки не держали, - хмуро проговорил Тихомиров. - Как мне по морде залепило... Танька соседям раздала. Приходили и брали. А что осталось, она потом понемногу на мусорку снесла. Те, что больше всего бензином воняли, и никто брать не хотел. - У вас, значит, ничего не осталось? - Ничего, - твердо сказал Тихомиров. - А кто из соседей взял, можете показать? - продолжал допытываться Антон, понимая, впрочем, бессмысленность своего вопроса. Ну, увидит он своими глазами подшивку журнала "Знание-сила" за шестьдесят третий год, и что? - Да все брали, - пожал плечами Тихомиров. - Я следил, что ли? Шли и брали, ворота открыты. - Ну хорошо, - вздохнул Антон. - Извините, что побеспокоили. Служба. Можете... Он не договорил. В соседней комнате что-упало, грохнуло, и вечернюю тишину взрезал вопль, от которого, как сказал бы автор какого-нибудь романа о привидениях, "кровь застыла в жилах". Почему-то эти слова всплыли у Антона в голове - его-то кровь, если быть точным, скорее закипела, и прежде, чем он успел подумать о чем-нибудь еще, кромы стынущей в жилах крови, ноги, будто повинуясь заранее заложенной программе, развернули его тело к двери. Хозяин, впрочем, оказался проворнее. Он оттолкнул Антона плечом, дверь распахнул ногой и исчез в комнате, что была гостиной, а вопль уже смолк, только шелестело что-то, будто невидимка пересчитывал банкноты. Ноги поднесли Антона к дверному проему, и глазам представилась картина, которую он - эта уверенность возникла мгновенно - не смог бы забыть до конца жизни. Сервант, в котором Таня Тихомирова хранила единственный в доме сервиз, лежал на полу, задняя его стенка была будто прожжена огромной паяльной лампой, опаленые края отверстия еще слегла дымились, и видно было, в какое месиво осколков превратились тарелки глубокие и мелкие, блюдца чайные и чашки с резными ручками, а фаянсовая сахарница почему-то не сломалась и лежала на груде битой посуды, будто единственный сохранившийся зуб в раздробленной в драке челюсти. Таня прижалась к стене в противоположном углу комнаты, Тихомиров обнимал ее за плечи и что-то бормотал в ухо - похоже, только состояние жены его сейчас беспокоило по-настоящему. Репин почему-то сидел на полу рядом с дверью в прихожую, а Вязников стоял посреди комнаты, и чуть выше его головы сиял ярким оранжевым светом шар размером с большой кулак. "Ну конечно! - подумал Антон, успокаиваясь. - Шаровая молния. Грозы вроде нет, но они и без гроз иногда появляются". Почему-то фраза о застывшей в жилах крови вспомнилась ему опять, приобретя юмористический оттенок, будто мелодия, прозвучав сначала в одной тональности, затем перешла в другую, более для нее подходящую. Сколько времени это продолжалось? Антону показалось, что прошло минуты две - на самом деле это могло быть и две секунды. Шар слегка поднялся, будто буй на поверхности водоема, и медленно поплыл в сторону окна. "Они ведь взрываются неожиданно, - мелькнула у Антона мысль. - Не дай Бог, если сейчас рванет"... Шар подлетел к закрытому окну, просочился сквозь стекло и поднялся вверх, исчезнув из поля зрения. Кто-то бросился к окну, распахнул створки и высунувшись наружу, посмотрел вверх - Антон не сразу понял, что это был Илья, фигура представилась ему черным силуэтом на голубом фоне. - Илюша! - предостерегающе воскликнул он. Снаружи донесся легкий хлопок, будто кто-то ударил в ладоши. - Все, - сказал Репин, обернувшись. - Энергии выделилось немного, это молния второго типа, они обычно исчезают без взрыва. И сразу в комнате стало шумно - говорили все, никто друг друга не слушал, и снова воспринимать цельную картину происходившего Антон смог лишь некоторое время спустя - пять минут, а может, десять, - когда совместными усилиями подняли и поставили к стене сервант. Осколки сервиза вывалились из раскрывшейся дверцы и лежали на полу, Таня принесла веник и сгребала в совок остатки семейной реликвии, муж хотел ей помочь, но она отодвинула его плечом - отстань, мол, сама справлюсь, - и он подошел к Антону, глядя следователю в глаза: вот, мол, видишь, что делается, будто рок какой-то. Сначала журналы, теперь сервиз... - Антон Владиславович, - произнес Даниил тусклым голосом, сделал шаг к табурету и упал на него так резко, что Антону послышался хруст сломанной копчиковой кости. - Вам нужно еще какое-то доказательство справедливости теоремы Вязникова? - Шаровая молния... - начал Антон. - Да, конечно. Вечная наша способность объяснять непонятное неизвестным. Грозы нет, атм