алось темным, почти черным, с каким-то звездным узором - я не настолько знал конфигурацию созвездий в небе Альцины, чтобы утверждать с уверенностью, что нахожусь именно на этой планете. Если на Альцине, то на ее ночной стороне, в десяти тысячах километров от космопорта и моих гостеприимных хозяев - Шабановой, Ландовской и этого клоуна Фарамона. Проводить контрольный эксперимент я не хотел. В кабинке было единственное сидение для пассажира. Я присел на скамеечку и задумался. x x x Как сказал бы Экселенц, "произведенное действие является следствием преступного намерения". Нелепо было предполагать, что все произошедшее со мной являлось игрой случая. Не то, чтобы я считал, что в нуль-т системе никогда не происходят сбои - на моей памяти бывали случаи и куда трагичнее: в 59-м году, к примеру, когда из-за внезапно возникшей неисправности в контурной задержке одного из микрочипов оказалась отрезанной от сети группа туристов на отдаленном горном перевале в марсианской Фарсиде. Люди погибли от удушья и переохлаждения, прежде чем до них успели добраться спасатели. Естественно, больше подобное не повторялось. К моему случаю это отношения не имело. Троица - Шабанова, Ландовска и Фарамон - хотела от меня избавиться и сделала это наиболее эффективным образом. Сейчас я полностью зависел от их доброй воли - захотят, выпустят. Я был уверен, что выпустят - в конце концов, вряд ли в их планы входило отправить меня к праотцам, могли бы, в таком случае, избрать менее изощренный способ. Поскольку здесь нет ни воды, ни пищи, то, не желая уморить меня, они будут вынуждены открыть нуль-т линию хотя бы через неделю. К тому же, они должны быть уверены, что за эту неделю никто не наведается в этот ангар - случайно или в силу необходимости. Вывод: ангар (точнее - оба ангара) расположен в достаточно удаленной от людей местности и, к тому же, не используется никем и ни для каких целей. Если бы я был лучше знаком с планетографией Альцины или с ее научно-промышленной системой, я, возможно, даже сумел бы ограничить зоны, в которых мог находиться. Вряд ли это что-то мне дало бы, но - кто знает? Почему меня нужно было изолировать? Это ясно: троица причастна к исчезновению Лучано Грапетти, они знают, что и где он делает сейчас, и не хотят, чтобы я помешал. Надо полагать, не я лично - вряд ли они успели проникнуться ко мне столь лютой ненавистью,- но КОМКОН-2. Следовательно, наиболее вероятный пункт назначения Лучано Грапетти - все-таки Земля. А наиболее вероятное действие - новая попытка воссоединения подкидыша с его детонатором. Грапетти знал о том, чем закончилась миссия Абалкина, и свои действия наверняка готовил куда тщательнее. Лев поступал, как велела интуиция, он попросту не понимал многого из того, что стало потом известно Грапетти и другим подкидышам. Бедняга Лев действительно мучился, не понимая ни собственных устремлений, ни влекущей его силы. В случае с Грапетти все обстояло иначе. И потому, в отличие от Абалкина, миссия которого могла закончиться успехом разве что по чистой случайности, сейчас Лучано имел значительную фору и мог не позволить Экселенцу опередить себя. Впрочем, что он может сделать? Экселенц тоже не лыком шит, трагедия научила его осторожности. Повторись сейчас история, аналогичная абалкинской, он не стал бы ждать последнего момента и "взял" бы Льва либо в своем кабинете, когда Абалкин явился выяснять отношения, либо сразу при выходе из помещения. А сейчас Музей внеземных культур наверняка не просто закрыт на ремонт, но и оцеплен плотным кольцом сотрудников КОМКОНа-2, роботов-наблюдателей, роботов-полицейских и даже роботов-убийц, хотя использование в земных условиях этого оружия было давно запрещено Конвенцией Одиннадцати. Экселенц пошел бы на нарушение любого писаного закона, если бы речь шла о явной опасности для человечества. Сейчас, даже по моему мнению, возник именно такой случай. И потому у Грапетти не было шансов проникнуть незамеченным в Музей. Чего он, собственно, добился, совершив столь экстравагантный поступок? Он действительно полагал, что его сочтут погибшим на "Альгамбре"? Если да, то мог бы проинструктировать собственную жену - Татьяне следовало куда более правдиво изображать горе. Да что там - правдиво! Она должна была хотя бы просто изображать, но Татьяна даже этого не делала, я ведь с первого взгляда понял, что никакой скорби эта женщина не испытывает. И разве она это скрывала? Значит, либо тактика Грапетти в этом пункте дала сбой, что маловероятно, ибо наверняка Лучано продумал все на много ходов вперед и не мог допустить такого прокола в самом начале, либо... Либо он вовсе не собирался убеждать кого бы то ни было в собственной гибели. Но тогда провисала логика его поступков. Если у КОМКОНа-2 возникали сомнения в гибели Грапетти, то КОМКОН-2 обязан был (и Грапетти ли это не знать?) принять все меры. Вплоть до... Возможно ли, что рефлексии Грапетти погружались на куда более глубокий уровень, и он, просчитав реакцию КОМКОНа-2 с учетом возникающих подозрений, придумал некое действие, о сути которого я сейчас не догадываюсь? Скажем, убедить Экселенца в том, что Грапетти жив, что он на Земле, заставить Экселенца организовать охрану Музея, а самому в это время... что? Если цель Грапетти - вовсе не Музей... Возможно, что целью все-таки является Музей, но Грапетти играет роль подставки и вовсе не собирается проникать в отдел внеземных культур? Кто-то другой, пока все внимание привлечено к личности Грапетти... Не проходит. Если Экселенц закрывает Музей, то - наглухо и от всего, что может двигаться и хотя бы отдаленно напоминает человека. Разве что... В Музее сейчас находятся лишь мои сотрудники, люди самого Экселенца и жестко запрограммированные роботы. Только они имеют сейчас доступ... Может, так и было задумано? Но из этого следует, что в моем отделе есть человек, который не просто в курсе ситуации, но который эту ситуацию и спровоцировал! Человек, "обыгравший" и меня (что трудно, но выполнимо), и самого Экселенца (что представляется практически невероятным, учитывая с какой придирчивостью, граничившей с параноидальным синдромом, Экселенц отбирал сотрудников). Враг в КОМКОНе-2? Еще один автомат Странников? Или человек, когда-то общавшийся с кем-то из подкидышей, ущученный им, обработанный и посланный на Землю... Вообще говоря, эта идея была близка к бреду, но, когда сидишь в одиночной камере, даже если она размером со стартовую панель звездолета, мысль не склонна придерживаться стереотипной логики. А сознание не склонно сдерживать мысль. Возможно, это к лучшему - в нормальном состоянии идея о диверсанте в рядах КОМКОНа-2 мне бы и в голову не пришла. Кто? Кто это мог бы быть, рассуждая чисто теоретически? Мне ничего не оставалось сейчас, как рассуждать чисто теоретически и надеяться на то, что Экселенц, не получив от меня вызова в контрольное время, не просто насторожится, но начнет думать в том же направлении, что и я. Биографии собственных сотрудников я знал, начиная от дней рождения. Мне и вспоминать не нужно было: никто из них ни разу не был в контакте ни с одним из подкидышей. И нужно еще учесть, что, если права Татьяна, то и сами подкидыши лишь после трагедии с Абалкиным достаточно полно осознали собственные возможности. Значит, нужно выделить последние два года. А за последние два года в моем, к примеру, отделе не появился ни один новый сотрудник. И никто из старых не покидал Землю, кроме как для выполнения достаточно кратких по времени заданий. Да, в том числе и на планетах, где жили подкидыши - Горелов, к примеру, полгода пробыл на Тагоре, но, насколько я мог судить, с Гансом Фихтером не встречался ни разу. Если, конечно, в донесениях Горелова не зияли лакуны, которые я не смог определить. Горелов? Или Авелиди, который еще до гибели Абалкина бывал на Марсе и мог, в принципе, встречаться с Мелией Глоссоп, номер третий? И женщина так охмурила беднягу, что тот забыл, на каком свете живет? А я, старый дурак, после возвращения Авелиди не заметил ни малейшего изменения в его поведении? Пожалуй, параноидальный синдром, в который я впал, сидя на стуле в кабине нуль-т, перешел в неуправляемую стадию. Но разве не бывало в истории криминалистики, что именно бредовые умозаключения приводили к однозначно правильному выводу? Помнится, какой-то классик в темные еще времена говаривал: "если все возможные варианты оказываются неверными, берите вариант невозможный - он-то и будет истинным". Что самое невероятное в данной ситуации? То, что кто-то из моих ближайших помощников сейчас входит в помещение отдела внеземных культур, открывает стеклянную витрину, берет в руки зеленый ящик... Стоп. Любой из моих помощников мог это сделать в куда менее экстремальной ситуации - за последние годы у каждого из них было множество возможностей, ибо вовсе не от сотрудников КОМКОНа-2 нужно было охранять детонаторы! Но, может быть, раньше в том не было необходимости? Может быть, раньше никто из подкидышей не был готов к действиям? Что я, в конце-то концов, знал о ситуации, сложившейся в отношениях между подкидышами в последние два года? Я и о самих отношениях узнал от Татьяны лишь вчера вечером. Кстати, почему именно вчера? Почему Татьяна, изображая наивное неведение, рассказала мне о событиях, о которых мы с Экселенцем не догадывались? И не догадались бы, если бы Татьяна не изволила исповедаться. Почему? С ведома Грапетти, надо полагать. Грапетти нужно было, чтобы наше с Экселенцем неведение закончилось. Грапетти нужно было, чтобы мы узнали то, что не могли бы узнать даже при тщательном наблюдении за поведенческими реакциями подкидышей. Во всех этих достаточно сложных действиях был какой-то простой смысл, очевидная цель. Я пока не видел ни цели, ни смысла - кроме все той же попытки нового овладения детонаторами. Синдром Сикорски в чистом виде. И синдром этот, избавляться от которого в данном конкретном случае я не видел необходимости, побуждал меня к действию, а не к рефлексии, которой я вынужден был предаваться. В конце концов, и есть хотелось все сильнее. Я совершил еще один обход своей тюрьмы - на этот раз шел медленно, вглядываясь в каждую выпуклость, в каждую возможную щель: может, это дверь, открыв которую я смогу выбраться на белый свет, а точнее, применительно к обстоятельствам,- в темную ночь? Любопытно было, вне зависимости от способа моего пленения: кому и зачем пришло в голову строить на Альцине подобие ангаров (в количестве не менее двух), попасть в которые можно только с помощью нуль-т кабинок? Не ответив ни на один из вопросов, я вернулся в свой карцер, мысли мои за это время тоже, видимо, совершили полный оборот, и, усаживаясь все на тот же стульчик, я понял, что обдумываю в точности ту же мысль, которую обдумывал час назад: что намерен предпринять Лучано Грапетти для воссоединения с детонаторами и (или) с братьями и сестрами-близнецами. Поскольку этот путь рассуждений я уже проходил и не пришел ни к какому выводу, то задал себе для разнообразия иной вопрос: почему я вообще уверен, что побег Грапетти на самом деле является побегом? Почему я уверен в том, что Грапетти, как и Абалкин, стал автоматом Странников? Могла ли у него быть иная цель, не имевшая никакого отношения ни к "тайне личности" - тайне, для него несущественной, ни к проблеме Странников - проблеме, которая не интересовала его, судя по его поступкам, всю предшествовавшую жизнь? Сбежал от надоевшей жены, допустим. А Татьяне не хочется в этом признаваться. А Ландовска попросту покрывает подругу. Что до астролога-аборигена, то его привлекли и вовсе для отвода глаз. Чтобы увести следствие с пути его. Но почему, если так, женщинам нужно вообще бояться какого бы то ни было следствия? Ну, сбежал, со всеми бывает. Я в свое время тоже сбежал и вовсе не собирался по этому поводу держать отчет перед Экселенцем. С Аленой мы прожили почти три года - тысячу дней с небольшим. Алена была замечательной женщиной, и даже на сеансе суггестивного психоанализа я не сумел бы найти в ее характере существенных отрицательных черт. Но через сотню дней совместной жизни я ощущал глухое раздражение от ее бархатного голоса, через триста - не мог видеть, как она суетится, перебегая из комнаты в комнату в поисках какой-нибудь никому не нужной безделушки. Через пятьсот дней я уже понимал, что долго так продолжаться не может. На семисотый мы попробовали крупно объясниться, и закончилось это слезами (не моими) и объяснениями в любви (на этот раз - двусторонними). На восьмисотый день я ощущал то же, что и на сотый, и переходить на второй круг Ада не видел ни основания, ни смысла. На тысяча восемнадцатый день мы расстались - и оба испытали облегчение. Алена говорила потом: "Это потому, Максим, что у нас не было детей". "Конечно,- думал я,- только детей нам недоставало". А вслух не говорил ничего: молча соглашался. Рассуждая сам с собой о возможном побеге Грапетти от любимой женщины, я понимал, конечно, что просто тяну время. Логически версия не выдерживала критики. Даже если Лучано решил уйти от Татьяны, неужели для этого нужно было неожиданно мчаться в порт, добираться на челноке до звездолета, и, к тому же, эта версия никак не могла объяснить странное, если не сказать больше, поведение Грапетти - его второй побег, на этот раз с борта "Альгамбры" за полминуты до катастрофы. Как он мог знать о том, о чем не знали даже сверхчувствительные приборы экспресс-звездолета? Конечно, будучи автоматом Странников, Грапетти - не исключено! - мог обладать талантом предвидеть маловероятные события. Допустим. Странники могли наделить свой автомат повышенной способностью к выживанию. Допустим и это. Трагедия Абалкина этому выводу противоречит, но не могли ли определенные изменения в программе последовать уже после гибели автомата номер семь - как реакция на его уничтожение? Допустим, допустим. Но это означает, что мне, хочешь-не хочешь, придется вернуться к первоначальной идее и возродить синдром Сикорски на новом витке параноидальной спирали. По моим часам я просиживал штаны в этом ангаре уже сто восемьдесят минут. За это время с планеты могли исчезнуть и Татьяна с Ландовской - если женщины связаны с Грапетти и подчиняются его желаниям. За это время Экселенц просто обязан был объявить розыск пропавшего сотрудника и поднять на ноги весь КОМКОН-2. А я не продвинулся ни на шаг в решении загадки. Что если,- подумал я,- что, если я был неправ с самого начала? Что, если женщины устроили мне этот нечаянный отдых вовсе не из желания отстранить от расследования, а напротив - чтобы дать мне возможность заняться единственным делом, каким я мог здесь заняться - сесть и подумать? Сначала Татьяна, потом Ландовска старались меня в чем-то убедить - путанно, неубедительно, но старались. Я вбил себе в голову, что они скрывают за словами нечто, чего мне не нужно, с их точки зрения, знать. Я хотел действий, и ничто иное меня просто не могло заинтересовать. А им было нужно, чтобы я посмотрел на ситуацию иначе. Совсем иначе. Они хотели, чтобы я сел и подумал. Никакие действия не нужны, потому что решение проблемы лежит совершенно в иной плоскости. Возможно это? Нет, но допустим. Допустим, что возможно. Допустим, что именно этого они и добивались. Я посидел и подумал. Я не пришел ни к каким выводам, только разозлил себя, настроив против женщин и против Грапетти, и против всех подкидышей, вместе взятых. Ну хорошо, поскольку делать все равно нечего, попробую пройти по этому пути - что же сначала Татьяна, а потом Ванда хотели мне внушить? Первое. Татьяна не скрывала своего знания о природе подкидышей. Татьяна была убеждена в том, что ее любимый Лучано не замышляет ничего дурного. Ландовска пыталась мне доказать, что астрология - это наука, способная предсказать будущее с точностью до минуты. И эту идею я должен принять за основу своего рассуждения? Да, был еще Фарамон - местный шаман. Его роль в этой пьесе выглядела и вовсе ненужной. Старик Оккам перевернулся бы в гробу, услышав о таком рассуждении. Что-то было здесь очевидно лишним, и, возможно, если я догадаюсь, что именно, то увижу всю картину. Может быть, она даже окажется красивой... Небо над ангаром начало светлеть, по нему медленно проплыли зеленоватые волны рассвета, будто начался океанский прилив. Я знал об этой особенности атмосферы Альцины - на высоте около сорока километров здесь располагался слой легких газов, и в момент, когда лучи ЕН 200244 касались этого местного аналога ионосферы, происходила взрывная ионизация, фронт которой перемещался по небу вслед за линией терминатора. Вечером, с заходом светила, процесс шел в обратном направлении,- атомы рекомбинировали, выделяя энергию, и в течение примерно часа после захода местного солнца небо озаряли сполохи полярного сияния. Я знал, что это должно быть удивительно красиво, но прошлым вечером мне было не до небесных красот. Сейчас они меня тоже не очень интересовали, волны скорее даже действовали на нервы, и я решил переселиться в ангар номер один - там, по идее, сейчас должна была наступить вторая половина дня. Я отстучал на клавиатуре какой-то немыслимый номер, количество цифр в котором по крайней мере вдвое превышало нормальное количество цифр в нуль-т наборе. Какая, собственно, разница - что набирать, если результат от этого не зависит? И действительно, стало светло. Свет был, впрочем, странным - скорее искусственное освещение, а не мягкий, обволакивающий свет красного карлика. Я секунду помедлил, прежде чем открыть дверцу кабины. Мелькнула мысль: что, если на этот раз меня забросили в какую-нибудь всеми забытую даль? Я шагнул в прохладный коридор гостиницы "Аква" - именно туда, где намерен был оказаться пять часов семнадцать минут назад. x x x Комиссия по расследованию причин катастрофы запустила в сеть файл с предварительными результатами своей работы. Как и предполагалось, непосредственной причиной гибели звездолета стал неконтролируемый распад нейтрон-кваркового субстрата с огромным выделением энергии. В свою очередь, реактор пошел вразнос в результате нештатного выхода на запредельный режим. А это произошло потому, что, находясь уже в стартовом режиме, за четыре миллисекунды до т-броска, "Альгамбра" столкнулась с метеором, масса которого оценивалась в одну седьмую грамма. В отчете содержались и сведения о погибших. Масс-структурный анализ вспышки еще не закончили, но уже было ясно, что все семеро - члены экипажа "Альгамбры". Масс-спектра Лучано Грапетти на эхограмме не обнаружили - даже следов! - из чего следовало, что в момент катастрофы пассажира на борту не было. Собственно, ничего принципиально нового я из прочитанного не узнал. Наверняка этот же материал лежал и на столе Экселенца - докладывать мне было нечего, разве что сообщить о своей отсидке по решению неизвестного мне трибунала. Делиться с шефом своими соображениями я пока не собирался. Я переключил канал и попросил номера видеофонов госпожи Ландовской, госпожи Шабановой-Грапетти и господина Фарамона. Два числа мгновенно высветились в плоскости экрана, а на месте третьего канала повисла надпись - "в списках не значится". Фарамон, будучи существом по-своему принципиальным, предпочитал, видимо, обходиться без современных средств связи. Ну, еще бы, будучи пророком по специальности, он мог... Да. Именно. Будучи пророком. И связь ему, значит, ни к чему. У Тани аппарат не отвечал, а в доме Ландовской отозвались сразу. - Где вы пропадаете?! - нервно воскликнула госпожа астролог. В руке она держала ароматизированную палочку и, похоже, курила ее перед моим звонком: от палочки тянулся вверх сизый дымок, завиваясь в причудливое кольцо. Я не мог видеть, что находится за ее спиной, лицо Ландовской заняло весь экран, но был уверен, что и Татьяна, и Фарамон ожидали моего звонка с неменьшим нетерпением. - В очень интересном месте,- добродушно сказал я.- Видимо, были какие-то неполадки в нуль-канале. Меня выбросило в какой-то совершенно пустой ангар, представляете, и я просидел там больше пяти часов, пока неполадки не устранили. - О чем вы говорите, Каммерер? - воскликнула Ландовска.- Не было никаких неполадок! - Ну, значит, кому-то сильно хотелось от меня на время избавиться,- перешел я на мрачный тон. - Кстати,- продолжал я,- у меня за это время не было во рту даже росинки, не говоря уж о маковом зернышке. - Поняла,- сказала Ландовска.- Если вы не против, я угощу вас и тем, и другим. Она отключила связь, так и не дозволив мне увидеть, что находится за ее спиной. x x x Честно говоря, у меня мелькнула мысль, что, войдя в комнату, я увижу Лучано Грапетти собственной персоной, после чего мне будет разъяснено, что все случившееся - розыгрыш с целью проверки боевой готовности службы безопасности. Разумеется, мысль была нелепой. Ландовска сидела за журнальным столиком, на котором были разложены, насколько я мог судить, карты звездного неба, видимого с Альцины. Татьяна стояла у окна, выходившего на поле, запаханное и чем-то, скорее всего, засеянное. А красавец пророк Фарамон, по-моему, спал, развалившись на диване. Во всяком случае, на мое появление он не отреагировал и продолжал мирно посапывать, уставив в потолок неподвижный взгляд. Еда ждала меня на круглом столике у дивана - ломтики прожаренного мяса, яйца, кофе в высоком кофейнике. Завтрак джентльмена. Обильный купеческий обед оказался бы более ко времени. Я сел и принялся за еду. Ландовска, не обращая на меня внимания, раскладывала свой астрологический пасьянс, Татьяна рассматривала пейзаж, а Фарамона можно было не принимать в расчет. Я допил кофе, и тогда Ландовска сказала: - О'Генри писал, что нельзя говорить с мужчиной, если он голоден. - И еще он писал,- добавил я,- что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Вопрос: через какие дебри лежит путь к его разуму? - У вас было пять часов на размышления,- похоже, Ландовска была на этот раз настроена серьезно.- К какому выводу вы пришли? - Интересно,- сказал я,- как вам удалось это организовать? - Очень просто,- отмахнулась Ландовска.- Если вы нашли правильный ответ на первый вопрос, то должны были понять и это. Итак? Я оглянулся на Татьяну. Она смотрела на меня так, будто от моего ответа зависела жизнь или смерть ее мужа. - Я не смогу убедить собственное начальство,- медленно сказал я.- У Рудольфа Сикорски свой взгляд на проблему. И он не провел пять часов в пустом ангаре. Кстати, где это сооружение находится, и почему в него можно попасть только с помощью нуль-т? - Понятия не имею,- заявила Ландовска.- Я просто задала общий поиск, и система решила, что лучшего храма для уединенного размышления не придумаешь... Система, как же. Приняла задачу к выполнению, отправила человека неизвестно куда и даже не сообщила "заказчице" координаты. Я уселся поудобнее, но так, чтобы, если будет нужно, не теряя ни мгновения, приступить к решительным действиям. Впрочем, я вовсе не был уверен, что мне будет дозволено приступить не только к решительным действиям, но хотя бы к каким-нибудь. У меня - особенно после возвращения из вынужденной отсидки - создалось впечатление, что от моего желания вообще ничего не зависит, и понимание проблемы придет тогда, когда Ландовска решит, что для этого настало время. Почему - Ландовска? Я не мог бы ответить. Интуиция. Экселенц в таких случаях говорил "подкорка контрразведчика". У меня с этим всегда были проблемы, я предпочитал ясно видимую логику фактов, в таком случае меньше опасность ошибиться. Но сейчас все было настолько зыбко, туманно и ненадежно, что оставалось положиться тольку на эту самую подкорку, а точнее - на предположение о том, что, в отличие от меня, Ландовска, а может и Татьяна с Фарамоном, в достаточной степени контролируют ситуацию или хотя бы знают, что происходит в каждый момент времени с досточтимым и неуловимым Лучано Грапетти. - Ванда,- сказал я,- понятно, что на прямой вопрос "где Лучано?" вы не ответите (Ландовска пожала плечами, Татьяна шумно вздохнула). В таком случае, я расскажу вам, какой вижу эту ситуацию сам. Женщины молчали, и я продолжил: - Лучано Грапетти - один из тринадцати близнецов. Полагаю, что эта часть жизни Лучано вам, Ванда, известна со слов Татьяны. - Поправка,- спокойно сказала Ландовска.- Эта часть жизни Лучано известна Татьяне с моих слов. - Не понял,- озадаченно сказал я.- Тятьяна утверждала, что Лучано рассказывал ей свою историю еще до... - Лучано,- перебила Татьяна,- рассказывал мне только то, что понимал сам. Господи, Максим, я вам все четко изложила, а вы понияли по-своему... Лучано начал полностью контролировать связь с братьями после... ну... - После гибели Абалкина, да, продолжайте, Таня. - Вот... Он знал о яйцах, которые, как кощеева смерть, хранятся где-то на Земле. Но как это все появилось и где... Откуда было ему знать, если этого не знал никто из... То есть, Абалкин... Лева, да?.. Лева догадался первым, и... Но его... - Хорошо,- сказал я, помогая Татьяне выбраться из лабиринта недосказанных предложений,- хорошо, допустим, Ванда вам рассказала о происхождении этих, как выражался Лучано, яиц. Вы-то, Ванда, откуда о них узнали? - Дорогой Каммерер,- устало произнесла Ландовска.- Из астрологических изысканий, конечно. Естественно, откуда еще? - Ваших собственных? - спросил я и, кажется, на этот раз попал в точку. - Нет,- коротко сказала Ландовска.- Мне рассказал Фарамон. Я вас уже познакомила, но эта личность не произвела на вас ни малейшего впечатления. - Почему же? - удивился я.- Очень колоритная личность. Пророк, как вы его представили. Почему бы пророку не напророчествовать будущее Лучано Грапетти? В том числе и его побег. А может, даже и то, что произошло на "Альгамбре"? - Конечно,- кивнула Ландовска.- Вы делаете успехи, Каммерер. Именно это мы пытаемся вам внушить уже вторые сутки, и наконец, вы начали понимать. Я начал понимать, что мне здесь морочат голову. Вполне вероятно, что в разыгрываемой комбинации Фарамон играл не последнюю роль. Но не ту, конечно, в которой его пытались изобразить. Пожалуй, теперь этим милым женщинам нужно было дать время подумать. - Отлично,- сказал я, вставая.- Приму к сведению ваши слова. Если не возражаете, я зайду попозже. Кофе у вас прелестный. Никто не пошевелился, когда я выходил. Только Татьяна в очередной раз вздохнула. x x x Я попросил информ представить мне карту аэрокосмических объектов Альцины и получил ее на стерео. Ангары, предназначенные для ремонта звездолетов класса "призрак", были обозначены странными значками, похожими на перевернутую русскую букву "д". Всего таких ангаров было три, и я посмотрел на них изнутри и снаружи. Ничего похожего. Нормальные промышленные объекты - аппараты, люди, гомон, движение. В общем, дело. Спутников у Альцины не было, и я не думал, что обычный планетный нуль-т способен перебрасывать объекты даже в пределах ближних орбит - не те энергетические возможности. Ландовска понимала, конечно, что я заинтересуюсь расположением ангаров. Ее это не волновало. Значит, скорее всего, я просто не там ищу. Я задал более широкий поиск - всех сооружений, превышающих определенный размер. Список оказался довольно внушительным, но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: моей временной тюрьмы нет и здесь. Если целью Ландовской было задать мне еще одну задачу, она этого с успехом добилась. Вот только боюсь, что решение новой задачи увело бы меня в совершенно ненужную сторону. Подумав, я связался с инфоцентром и попросил дать мне нуль-канал с Тагорой. - Какого порядка приоритет? - спросил оператор, судя по выражению лица, сконструированный еще при мультисистемном подходе. - Первого,- сказал я.- Приоритет КОМКОНа. - Наберите свой личный код, пожалуйста. Я быстро отстучал одиннадцатизначную комбинацию цифр. - Принято,- подтвердил оператор.- Связь в течение пятнадцати минут. Чтобы настроить систему, нужно было от силы минуты три. Значит, у них сейчас идут каналы с нулевым приоритетом. Скорее всего, информация, передаваемая комиссией по расследованию. На экране появилась таблица линий связи Тагоры, я должен был выбрать нужную и набрать номер абонента. Еще через полминуты я услышал мягкий высокий голос, который с равной вероятностью мог принадлежать как мужчине, так и женщине. Изображение, впрочем, не появилось, абонент желал знать, с кем имеет дело. Его право. - Слушаю вас,- сказал голос.- Представьтесь, пожалуйста, я вас не вижу. Моя камера была включена, на пульте горел зеленый глазок. Возможны были помехи на линии, а может, Фихтер не желал говорить, показывая себя. Я пожал плечами - почему, однако, любое действие, которое могло быть следствием десятка независимых причин, немедленно вызывало у меня подозрения? - Максим Каммерер,- представился я.- Сотрудник Комиссии по Контролю. Если можно, прошу Ганса Фихтера. Срочно, приоритет один. - Фихтера? - мне показалось, что человек на той стороне линии пожевал губами.- Видите ли, Ганса нет на планете. - Давно? - насторожился я. Экселенц не сказал мне ни слова о том, что один из подкидышей произвел непредусмотренное действие. - Полчаса...- с сомнением произнес голос. Похоже, что он и сам (сама?) не знал точно, когда покинул Тагору Ганс Фихтер. - Куда он направился, не скажете ли? - вежливо поинтересовался я. - На Альцину,- радостно сообщил голос. Или радость в голосе собеседника мне лишь послышалась? Разговор был похож на растягивание резины - паузы составляли около десяти секунд, и я не мог понять: то ли это было естественное запаздывание сигнала при передаче с одного ретранслятора на другой, то ли собеседник намеренно затягивал паузы, обдумывая ответы. Трудно говорить, не видя лица. - На каком корабле, не скажете ли? - спросил я. Это я мог узнать и в порту, на самом деле меня интересовало совсем иное. - Простите,- сказал голос. Судя по быстроте реакции, он еще не слышал моего вопроса.- Простите, я тороплюсь. Извините... Зеленый сигнал связи погас. Фихтер будет на Альцине завтра - быстрее не успеет никакой корабль. Это была важная информация, я обязан был сообщить о ней Экселенцу. Вполне возможно, даже наверняка, он уже знает. Вполне возможно, даже наверняка, он знает гораздо больше - как обычно, держит в руках нити и хочет сам делать выводы, предоставляя сотрудникам оперативный простор для решения тактических задач. Я набрал номер Экселенца, но канал был занят, мне было сказано, что абонент ведет разговор по более приоритетной линии, и, как только она освободится... Ожидая, я произвел эксперимент - попросил канал связи с Гигандой. Я не собирался разговаривать с Яшмаа, хотел лишь удостовериться, что ризничий Герцога Алайского не производит лишних движений. Для этого достаточно было задать вопрос нашему наблюдателю Нату Широверу, официальному представителю Земли, второму секретарю посольства при дворе Герцога. С Шировером мы были знакомы давно, но не коротко. Это был веселый толстенький человечек не более метра семидесяти ростом, Герцогу Алайскому он и до плеча не доставал, не говоря уж о своем подопечном Корнее Яшмаа. Я не знал, что думает Корней о постоянном наблюдении за его персоной, я бы реагировал весьма бурно. Но Яшмаа, узнав о тайне своего происхождения, согласился проходить в нужное время все необходимые проверки, включая полное ментоскопирование, которое, впрочем, еще ни разу не дало сколько-нибудь ценной информации. Яшмаа даже дружил одно время с Шировером, потом они рассорились, но вовсе не потому, что Корнею было неприятно иметь дело со стукачом, причина была сугубо личной - так сказал Экселенц, и я мог только строить предположения о том, в чем эта причина заключалась. Второй секретарь был на обеденном приеме по случаю рождения второго сына у третьей жены Герцога. "Соединять?" - спросил оператор в посольстве. Я представил себе, как Шировера вызывают из-за стола при большом стечении народа, и сам Герцог хмурит бровь, недовольный нарушением этикета... - Не нужно,- сказал я,- но, если возможно, я хотел бы получить информацию о Корнее Яшмаа, личном ризничьем Его высочества... - Корней Яшмаа,- расцвел второй секретарь, довольный тем, что может оказаться кому-то полезным.- Я лично отвез его час назад в космопорт "Яранга". - Зачем? - Проблемы с транспортом. Завтра Яшмаа отправляется с Его высочеством на охоту в Тебринские пустоши, нужно простучать системы. - Так...- протянул я.- Скажите, сегодня есть внешние рейсы? - Внешние? - оператор не был готов ответить, ему пришлось бросить взгляд на расписание, которое висело, судя по брошенному им взгляду, где-то справа и выше передающей камеры. - Есть. "Раменда" только что стартовала. "Фуга" уходит вечером... э... я хочу сказать, через шесть часов. - Куда направляется "Раменда"? Это был, насколько я помнил, пассажирский корабль класса "заря". - Рейс Гиганда-Альцина-Прометей. И обратно. - Спасибо,- сказал я. x x x У Экселенца было, наконец, свободно, и я задал вопрос в лоб. Точнее, в лысину, поскольку Экселенц, кажется, не изменил позы с нашего последнего разговора. - Двое близнецов,- сказал я,- покинули свои планеты и в настоящий момент находятся на пути к Альцине. Не кажется ли вам, Экселенц, что вовсе не Земля является в данном случае объектом интереса Странников? Через десять долгих секунд Экселенц изволил поднять на меня взгдяд - удивления во взгляде не было, только уверенность. - Зачем тебе остальные близнецы? - спросил он в свою очередь.- Я поручил тебе разобраться в деле Грапетти. Ты не выходил с докладом почти девять часов. Я слушаю. Очень коротко я пересказал события, которым стал свидетелем. Описание моего пустопорожнего сидения в ангаре заняло полминуты. - Похоже,- заключил я,- меня хотели временно изолировать, чтобы беспрепятственно совершить некие действия. - Ну и как? - заинтересованно спросил Экселенц.- Совершили? - Похоже, что нет,- признался я.- Во всяком случае, мне такие действия неизвестны. Очевидно, что Шабанова с Ландовской причастны не только к бегству Грапетти с Альцины, но и к катастрофе "Альгамбры". Лысина Экселенца опять заняла весь экран, и потому слова его прозвучали глухо, будто из подземелья: - Объясни. Ты обнаружил связь? - Экселенц, Грапетти наверняка находился на борту модуля, когда произошло столкновение. Между тем, после его прибытия на борт "Альгамбры" прошло всего десять минут. По всем правилам, Грапетти должен был пройти без промедления в пассажирский отсек и занять место в амортизаторе. Капитан Завадский или его помощник должны были это действие проконтролировать. В случае, если пассажир не занял положенного места, стартовые операции должны были быть прекращены. Ничего этого не произошло. Вывод: командир полагал, что Грапетти нет на борту. Вопрос: для чего же он в таком случае направлялся на "Альгамбру"? Вывод: чтобы привести в действие некое устройство, которое можно было активировать, находясь в непосредственной близости от него. Какую систему корабля можно было активировать только таким образом? Ответ: систему безопасности. Но система безопасности была уже активирована в связи с предстартовыми операциями. Следовательно, действием, для совершения которого Грапетти направлялся к "Альгамбре", было отключение системы. Этим я объясняю как поведение самого Грапетти, так и действия капитана, а также тот факт, что защита звездолета не отреагировала на приближение метеора. Я замолчал, сложил руки на груди и принялся ждать реакции Экселенца. Реакции не последовало, лысина продолжала освещать тусклым отраженным светом половину комнаты. Видимо, мои рассуждения не показались Экселенцу завершенными, да так оно и было. Я вздохнул и продолжил: - Учтите неожиданное желание по крайней мере двух близнецов явиться на Альцину. Об остальных у меня нет сведений, но не исключаю, что и они тоже находятся сейчас на пути сюда. Поскольку никто из них не собирался на Землю, нашим наблюдателям не было нужды чинить им препятствия. На Землю отправлялась лишь "Альгамбра". Она и была уничтожена. Вывод: на звездолете находилось нечто, смертельно опасное для близнецов и подлежавшее обязательному уничтожению любым пригодным способом. В данном случае, единственным способом было, видимо, уничтожение звездолета. Для придания этому действию видимости естественной катастрофы было имитировано столкновение с метеором в момент перехода в т-режим. Поскольку опасность для близнецов, возможно, не была окончательно устранена, они впервые решили провести прямую встречу и принять какие-то меры... Надеюсь, вы не забыли, Экселенц, что близнецы уже в течение двух лет поддерживают друг с другом некое подобие мысленного контакта? - Не забыл,- буркнул Экселенц через десять секунд.- Послушай, мой мальчик,- продолжал он,- ты так и не ответил на мой вопрос. Я поручал тебе дело Грапетти и ничье больше, верно? Ты можешь мне сказать, где сейчас номер четвертый? - Не могу,- я пожал плечами, надеясь, что Экселенц даже лысиной сумеет уловить это мое движение.- Но из сказанного мной следует, что Грапетти должен быть на Альцине или в ее окрестностях, поскольку встреча близнецов... - Встреча близнецов,- перебил меня Экселенц так, будто находился в соседней комнате и не было никакого запаздывания сигнала: очевидно, что говорить он начал, не дожидаясь моего ответа.- Встреча близнецов не имеет к твоей миссии никакого отношения. - Вы думаете, Экселенц? Именно в месте проведения встречи я и должен искать близнеца номер четыре. Экселенц молчал, лысина его то приближалась к экрану, то удалялась от него, похоже, что шеф раскачивался на стуле или молился, будто правоверный еврей возле Стены плача в Иерусалиме. - К сожалению,- добавил я,- мне не удалось получить информацию у Шабановой. Уверен, что ей известно, где находится ее муж. - Ну, конечно,- буркнул Экселенц.- Применить бы к ней сейчас допрос третьей степени... Максим, послушай меня внимательно. Мне уже приходили в голову идеи, которые ты сейчас излагал. Наши эксперты этот вариант развития событий проанализировали и не сумели исключить полностью. Все это возможно. Тем не менее, ни на Альцине, и нигде в системе ЕН 200244 челнок, на котором находился Грапетти, из т-режима не выходил. Если поведение Грапетти связано с предстоящей встречей близнецов, то место этой встречи находится не в системе Альцины. Ты понимаешь, что сейчас самая важная задача - найти Грапетти? Ты понимаешь это, сынок? Честно скажу, у меня мурашки побежали по коже. Экселенц поднял на меня глаза, произнеся последнюю фразу, и, в сочетании с заданным вопросом, взгляд поразил меня какой-то потаенной беспомощностью. Мне пришло в голову, что, по сути, Экселенц оказался сейчас куда в худшем положении, чем два года назад. Тогда на Землю прибыл автомат Странников - так полагал Экселенц. Абалкин был один. Сейчас, судя по всему, девять оставшихся в живых близнецов намерены были устроить свою конференцию. Неизвестно где и неизвестно с какой целью. О том, что эта цель сопряжена с опасностью для человечества, можно было судить по тому, что близнецам пришлось уже пойти на совершенно немыслимое действие - уничтожение звездолета с экипажем. Место встречи - неизвестно. Что, если каждый из близнецов устроит небольшой фейер