как Ааз. Ситуация с тех пор, как прибыли бесы, полностью изменилась на обратную. Вместо того, чтобы находиться нормально окруженным тремя замаскированными демонами, я находился в окружении трех демонов, в то время как замаскированным был я. Восхитительно. - Ага. Вот так-то лучше, - фыркнул Ааз. - Знаешь, Трокводл, - сказал Хиггенс, чуть склоняя голову на бок. - Какой-то миг при свете костра ты выглядел иным. Фактически... - Бросьте, бросьте, господа, - перебил Ааз. - Нам надо обсудить серьезное дело. Иштван знает о существовании Фрумпеля? - По-моему, нет, - ответил Брокхерст. - Если бы знал, то либо завербовал бы его, либо поручил бы его убить. - Хорошо, - воскликнул Ааз. - Он вполне может оказаться ключом к нашему замыслу. - Какому замыслу? - спросил я. - Нашему замыслу против Иштвана, конечно. - Что? - воскликнул Хиггенс, полностью отвлекаясь от меня. - Вы с ума сошли? - Нет, - огрызнулся Ааз. - Это Иштван сошел. Я имею ввиду: подумайте, разве он вел себя особенно стабильный? - Нет, - признался Брокхерст. - Впрочем это относится к любому другому встреченному мой магу, включая и нынешнюю компанию. - Кроме того, - перебил его Хиггенс, - я думал, вы отправились помочь ему. - Это было до того, как услышал ваш рассказ, - заметил Ааз. - Я не особенно рвусь работать на мага, который натравливает друг на друга своих же собственных сотрудников. - А когда он это сделал? - спросил Хиггенс. Ааз сделал сердитый жест. - Подумайте, господа! Неужели вы забыли о нашем друге с каменным лицом? - он ткнул большим пальцем в сторону фигуры на единороге. - Если вы правильно помните свою повесть, его слова, кажется, означали, что он послан Иштваном вам на перехват. - Это верно, - подтвердил Брокхерст. - Ну и? - Что значит "ну и"? - взорвался Ааз. - Вот то-то и оно! Иштван послал его убить вас! Либо он пытался сократить накладные расходы, убивая своих убийц до расплаты, либо он настолько психически неустойчив, что хлещет вслепую по всем, включая собственных сотрудников. В любом случае, он не кажется самым благонадежным из нанимателей. - Знаете, я считаю, что он говорит дело, - заметил я, решив оказать какую-нибудь помощь в этом обмане. - Но если это правда, то что же нам делать? - спросил Хиггенс. - У меня нет твердого плана действий, - сказал Ааз. - Но у меня есть кое-какие общие идеи, которые могут нам помочь. - Такие, как?.. - подтолкнул Брокхерст. - Вы возвращаетесь к Иштвану. Совершенно ничего не говоря о своих подозрениях. Если вы скажете, то он может найти вас опасными и выступить против вас немедленно. И далее, откажитесь от любых новых заданий, чтобы находиться как можно ближе к нему. Узнайте все о его привычках и слабостях, но ничего не предпринимайте, пока там не появимся мы. - А куда отправитесь вы? - спросил Хиггенс. - А мы отправимся немного поболтать с Фрумпелем. Если мы собираемся выступить против Иштвана, то поддержка девола может оказаться неоценимой. - И, вероятно, неприобретаемой, - проворчал Брокхерст. - Никогда не встречал девола, принимающего чью-либо сторону в бою. Они предпочитают находиться в положении продающих обе стороны. - И что значит "мы"? - спросил Хиггенс. - Разве Трокводл не отправится с нами? - Нет. Я привык к его обществу. Кроме того, если девол не согласится на помощь, то никак не помешает иметь под рукой убийцу. Фрумпель слишком могуч, чтобы можно было позволить ему помогать Иштвану. Пока Ааз говорил, Брокхерст небрежно нагнулся назад, выходя из его поля зрения и произнес Хиггенсу одними губами слово: "извращенец". Хиггенс тихо кивнул, соглашаясь, и они оба бросили на меня сочувствующие взгляды. - Ну, что вы думаете? - спросил в заключение Ааз. - Хмм... а что будем делать с ним? - Хиггенс, дернув головой, указал на статую Квигли. - Мы возьмем его с собой, - поспешно вставил я. - Конечно! - согласился Ааз, бросив на меня темный взгляд. - Если вы вернетесь с ним к Иштвану, тот может заподозрить, что вы поняли его вероломство. - Кроме того, - добавил я, - мы, может быть, сумеем оживить его и убедить присоединиться к нам в предстоящей битве. - Тогда, я полагаю, вам понадобиться противоядие, - вздохнул Хиггенс, выуживая из-под плаща пузырек и бросая его мне. - Просто побрызгай на него, и через несколько минут он превратится в нормального. Однако, поберегись. В нем есть что-то странное. Он кажется, способен насквозь видеть наши личины. - А где меч, о котором вы говорили? - спросил Ааз. - У него в сумке. Поверьте мне, это барахло. Если бы он не придавал ему такое большое значение, мы не стали бы брать его с собой. Когда он оживет, любопытно будет выяснить, за что он его принимал. - Ну, я считаю, что это как раз охватывает примерно все, - вздохнул Брокхерст. - Я предлагаю нам выспаться, а утром сразу же отправиться своей дорогой. - Я предложил бы отправиться в путь сейчас, - намеком сказал Ааз. - Сейчас? - воскликнул Брокхерст. - Но ведь сейчас полночь, - заметил Хиггенс. - Могу ли я напомнить вам, господа, чем дольше вы вдали от Иштвана, тем больше шансов, что он пошлет к вам другого убийцу? - А знаете, он прав, - задумчиво проговорил я. - Полагаю да, - проворчал Хиггенс. - Ну, - сказал Брокхерст, поднимаясь на ноги, - тогда, я полагаю, мы тронемся в путь, как только разделим добычу Гаркина. - Напротив, - заявил Ааз. - Мы не только не будем делить добычу, но я бы еще предложил вам передать нам все имеющиеся в вашем распоряжении капиталы. - Что?! - хором воскликнули они, мгновенно схватившись за арбалеты. - Подумайте, господа, - успокаивающе проговорил Ааз. - Мы же попытаемся торговаться с деволом за его поддержку. Как вы сами сказали, деволы чудовищно неразумны в своих ценах. Мне было бы очень неприятно думать, что наши переговоры могут провалиться из-за отсутствия капиталов. Наступило вполне содержательное молчание. Бесы пытались найти изъян в логике Ааза. - А, ладно, - уступил наконец Брокхерст, опустив арбалет и потянувшись за кошельком. - Я по-прежнему думаю, что от этого не будет никакого проку, - проворчал Хиггенс, копируя движения Брокхерста, - Купить помощь девола, вероятно, нельзя даже при финансовой поддержке гномов. Они передали кошельки Аазу, и тот рассудительно прикинул их вес, прежде чем спрятать их в собственный пояс. - Положитесь на меня, господа, - улыбнулся Ааз. - У нас, извергов, есть методы убеждения, действующие даже на деволов. При этих словах бесы задрожали и стали тихонько удаляться. - Ну... хм... Я полагаю, мы еще встретимся, - промямлил Хиггенс. - Будь осторожен, Трокводл. - Да, - добавил Брокхерст, - и будь уверен, когда закончите, что девол либо с нами, либо мертв. Я попытался придумать, что бы сказать в ответ. Но прежде, чем мне пришло что-либо в голову, они уже скрылись. Ааз вскинул бровь в мою сторону, и я предостерегающе держал поднятую руку, пока не почувствовал, что они прошли через полог. И просигналил ему кивком. - Они ушли, - сказал я. - Прекрасно! - весело произнес Ааз. - Разве я не говорил тебе, что они доверчивы! На сей раз я вынужден был признать, что он прав. - Ну, а теперь отсыпайся, малыш. Как я уже говорил, завтра предстоит деловой день, а теперь дело совершенно неожиданно начинает выглядеть так, что он будет еще более деловым. Я починился, но меня продолжал беспокоить один вопрос. - Ааз? - Да, малыш? - А из какого измерения происходят гномы? - Из Зоорика, - ответил он. На этой ноте я отправился спать. 10 "Человеку ни за что не реализовать всех своих возможностей, пока он прикован к земле. Мы должны взлететь и покорить небеса". Икар - Ты уверен, что мы способны управиться с деволом, Ааз? - я сознавал, что за последние несколько дней задал этот вопрос бесконечное множество раз, но все еще по-прежнему нуждался в успокоении. - Да, расслабишься ты или нет, малыш? - проворчал Ааз. - Ведь я же был прав насчет бесов, не так ли? - Я полагаю, так, - признался я после некоторых колебаний. Я не хотел говорить этого Аазу, но случай с бесами доставил мне мало радости. Опасность была слишком близка для моего душевного спокойствия. С той встречи мне непрерывно снились кошмары, в которых фигурировали бесы и арбалеты. - Посмотри на это так, малыш. При хоть какой-нибудь удаче этот тип Фрумпель сумеет восстановить мои способности. Это вызволит тебя из опасного положения. - Полагаю, что да, - согласился я без особого энтузиазма. Он несколько раз выдвигал этот довод, с тех пор как узнал о Фрумпеле. И каждый раз, когда он это делал, это вызывало у меня все то же чувство беспокойства. - Тебя что-нибудь тревожит, малыш? - спросил Ааз, чуть склонив голову. - Ну, этого... Ааз, если ты вернешь свои способности, ты еще захочешь держать меня учеником? - Именно это и грызет тебя? - он казался искренне удивленным. - Конечно, захочу. За какого мага ты меня принимаешь? Я выбираю учеников не как попало. - Разве ты не чувствовал, что я обуза? - Сначала может быть, но не теперь. Ты был в начале дела Иштвана и заслужил право быть в конце. По правде говоря, я отнюдь не жаждал присутствовать при встрече Ааза с Иштваном, но это, похоже было ценой, которую мне предстояло уплатить, если я намерен продолжать общаться с Аазом. - Гмм... Ааз? - Да, малыш? - Всего лишь один вопрос. - Обещаешь? - Как это? - Ничего. Какой вопрос, малыш? - Если ты вернешь свои способности, а я же по-прежнему буду твоим учеником, в каком измерении мы будем жить? - Хмм... Честно говоря, малыш, я действительно не уделял этому вопросу особенного внимания. Вот что я тебе скажу: мы сожжем этот мост, когда подойдем к нему, ладно? - Ладно, Ааз. Я попытался отвлечься от этой темы. Может быть, Ааз прав - нет смысла беспокоиться о проблеме, пока мы наверняка не узнаем, что она существует. Может быть, он не вернет своих способностей. Может быть, в конце концов я и окажусь тем, кто станет драться с Иштваном. Восхитительно! - Эй! Следи за зверем, малыш! Голос Ааза оборвал цепочку моих мыслей. Мы вели между собой боевого единорога, и зверь выбрал именно этот момент, чтобы показать норов. Он заржал и поднялся на дыбы, а затем уперся ногами в землю и замотал головой. Ааз протянул руку, пытаясь ухватить его за узду и получил за свои старанья крепкий удар рогом в предплечье. - Спокойно, Лютик, - ласково сказал я. - Вот так, пай-мальчик. Зверь воспринял мои увещевания, сперва успокоившись, нервно роя копытом землю, потом наконец потершись о меня мордой. Жест этот, хоть и дружелюбный, но не безопасный, если им награждает тебя единорог. Я шустро нырнул под его качнувшийся рог и быстро огляделся вокруг. Сорвав с ближайшего куста оранжевый цветок, я скормил его единорогу с вытянутой руки. Он принял подношение и стал довольно жевать его. - По-моему, этот зверь не любит демонов, - мрачно сказал Ааз, потирая ушибленную руку. - На то есть причина, - сказал я. - Я хочу сказать, что он ведь был скакуном охотника на демонов. - Тебя он, однако, кажется, принимает достаточно охотно, - сказал Ааз. - Ты уверен, что ты не девственник? - Разумеется, нет, - ответил я самым обиженным тоном. На самом деле так оно и было, но я скорее предпочел бы оказаться скормленным слизням-вампирам, чем признаться в этом Аазу. - Кстати, коль речь зашла об охотниках на демонов, тебе бы не мешало проверить, как там наш друг, - сказал Ааз. - Дело может стать немного неприятным, если отломится рука или еще что-нибудь, прежде чем мы его восстановим. Я поспешил проверить это. Мы смастерили для статуи-Квигли волокушу, чтобы избежать необходимости каждую ночь снимать, а потом сажать его, не говоря уже о спасении от трудов седлать и расседлывать единорога. Основная часть доспехов и снаряжения разделяла волокушу со статуей-Квигли, что, похоже, доставило огромную радость единорогу. Волочь весь этот груз было явно легче, чем нести его на своей спине. - С ним, кажется, все в порядке, Ааз, - доложил я. - Хорошо, - фыркнул он. - Мне бы крайне не хотелось думать, что с ним что-нибудь стрясется, этак случайно. Ааз был все еще не очень доволен нашими попутчиками. Он лишь со скрипом уступил моей логике - прихватить их с собой в качестве альтернативы тому, чтобы их оставить. Я утверждал, что они могут оказаться потенциально полезными в торге с деволом или когда мы наконец в открытую померяемся силами с Иштваном. На самом деле причины у меня были совершенно иные. Я чувствовал себя немного виноватым из-за подставки Квигли под удар бесов, и хотел, чтобы у него больше не было неприятностей. - Путешествие стало бы намного легче, если бы мы его оживили, - сказал я с надеждой. - Забудь об этом, малыш. - Но, Ааз... - Я сказал - забудь об этом! А на тот случай, если ты забыл: главное времяпрепровождение этого конкретного господина заключается в розыске и уничтожении демонов. Ну, хоть я и сознаю, что обаяние моей личности заставило тебя забыть об этом, но я - демон. И как таковой не готов принять в попутчики живого, дышащего и, главное функционирующего охотника на демонов. - Мы одурачил его прежде! - возразил я. - Но не навсегда. Кроме того, как ты будешь практиковаться в магии, если мы его оживим? Пока мы не встретимся с деволом, ты все еще наша лучшая ставка против Иштвана. Я хотел бы, чтобы он перестал упоминать об этом. Мне становилось невероятно неуютно, когда он это делал. Кроме того, я не мог придумать на это хорошего возражения. - Я полагаю, ты прав, Ааз, - признал я. - Тебе лучше поверить, что я прав. И между прочим, раз уж мы остановились, то это место кажется весьма подходящим для твоего следующего урока. Я воспрянул духом. Кроме естественного нетерпеливого желания развить свои магические способности, я в предложении Ааза увидел молчаливое заявление, что он пока доволен моими прежними успехами. - Ладно, Ааз, - согласился я, накидывая поводья единорога на ближайший куст. - Я готов. - Хорошо, - улыбнулся Ааз, потирая руки. - Сегодня мы будем учить тебя летать. Я снова упал духом. - Летать? - переспросил я. - Именно это я и сказал, малыш. Летать. Волнительно, не правда ли? - Почему? - Что значит - почему? Всегда с той поры, как мы бросили ревнивый взгляд на воздушных тварей, мы хотели летать. А теперь у тебя есть шанс научиться летать. Вот потому-то и волнительно! - Я хочу сказать, почему мне захотелось бы научиться летать? - Ну... потому что все хотят летать. - Я - нет, - подчеркнуто сказал я. - Почему - нет? - Хотя бы потому, что боюсь высоты, - ответил я. - Это недостаточная причина, чтобы не учиться, - нахмурился Ааз. - Но я еще не слышал никаких доводов, зачем мне это, - ответил я. - Слушай, малыш, - принялся увещевать меня Ааз. - Это же не столько полет, сколько плавание в воздухе. - Разница от меня ускользает, - сухо заметил я. - Ладно, малыш. Позволь мне изложить это так. Ты мой ученик, верно? - Верно, - подозрительно согласился я. - Ну, а я не собираюсь держать ученика, не умеющего летать! Усек? - рявкнул он. - Ладно, Ааз. Как это делается? - Я понимаю, когда меня обставляют. - Вот так-то лучше. На самом-то деле это не связано ни с чем, чего ты еще не знаешь. Ты ведь умеешь левитировать предметы, верно? Озадаченный, я медленно кивнул. - Ну, а все, чем является полет, это левитирование самого себя. - Как это? Еще раз. - Вместо того чтобы твердо стоять на земле и поднимать предметы, ты отталкиваешься своей волей от земли и поднимаешь самого себя. - Но если я не буду касаться земли, откуда же я буду черпать силу? - Из воздуха! Брось, малыш, ты же маг, а не элементал. - А что такое элементал? - Забудь об этом. Я хочу сказать, что ты не привязан к какому-либо из четырех элементов. Ты - маг. Ты управляешь ими, или по крайне мере, влияешь на них и черпаешь из них свою энергию. Когда ты летаешь, то все, что тебе нужно, это черпать энергию из воздуха вместо земли. - Если ты так утверждаешь, Ааз, - с сомнением сказал я. - Отлично. Сначала отыщи силовую линию. - Но ведь мы покинули ее, когда свернули проведать девола, - сказал я. - Малыш, силовых линий великое множество. Одно лишь то, что мы покинули какую-то наземную силовую линию, не означает, что мы совершенно вне контакта с ней. Проверь-ка, нет ли силовой линии в воздухе? - В воздухе? - Поверь мне малыш. Поищи. Я вздохнул и закрыл глаза. Обратив лицо к небу, я пытался представить обоюдоострое копье. Сперва я не мог этого сделать, а потом вдруг сообразил, что вижу копье, но другое. Оно было не такое яркое и светилось ледяной голубизной и белизной. - По-моему я нашел его, Ааз! - ахнул я. - Оно бело-голубое, верно? - саркастически усмехнулся Ааз. - Да, но не такое яркое, как последнее. - Оно, вероятно, дальше от линии. А, впрочем, оно достаточно близко, чтобы ты черпал энергию. Ну, попробуй, малыш. Зацепись за эту силовую линию и оттолкнись от земли. Но не торопись. Я сделал, как было сказано, мысленно стараясь перекачивать энергию из этого ледяного видения. Ощущаемый мной прилив сил не был похож ни на один из испытанных мной прежде. Когда я раньше вызывал мощь, я чувствовал тепло и благоухание, а на этот раз была прохлада и расслабленность. Поток энергии действительно позволял чувствовать себя более легким. - Отталкивайся, малыш! - прозвучал голос Ааза. - Мягче! Я лениво коснулся мыслью земли, лишь мимоходом осознавая любопытное чувство, когда под ногами нет практически ничего. - Открой глаза, малыш! Устрани дифферент! На этот раз голос Ааза казался неожиданно далеким. Я в удивлении открыл глаза. Я плыл примерно в десяти футах над землей под углом, стремительно смещавшимся к горизонтали. Я летел! И тут на меня бросилась земля. Я пережил мгновение изумленной озадаченности, а затем она врезалась в меня с зубодробительной реальностью. Какой-то миг я лежал и принужденно загонял в легкие воздух, гадая, не сломал ли я чего. - С тобой все в порядке, малыш? - надо мной вдруг обрисовался Ааз. - И вообще что случилось? - Я... я летал! - выдавил я, наконец, из себя эти слова. - Да, ну и что? О, понятно. Ты был так удивлен, что забыл, что должен поддерживать поток энергии, верно? Я кивнул, будучи не в состоянии говорить. - Из всех тупых... Слушай, малыш, когда я говорю, что ты будешь летать, ты верь этому! - Но... - Никаких "но"! Либо ты веришь в меня как в учителя, либо нет. Тут не может быть никаких "но"! - Извини, Ааз. - Дыхание вновь вернулось ко мне. - А... я не собирался вот так набрасываться на тебя, малыш, но ты чуть не до смерти напугал меня этим падением. Ты должен понять, что теперь ты принимаешься за некоторые виды весьма мощной магии. Ты должен ожидать, что она сработает. Внезапный разрыв в неподходящий момент, наподобие этого, может убить тебя, или меня, если уж на то пошло. - Я постараюсь запомнить, Ааз. Мне попробовать еще? - Не усердствуй несколько минут, малыш. Полет может взять у тебя много сил, даже без падения. Я закрыл глаза и подождал, пока не перестанет кружиться голова. - Ааз? - позвал я, наконец. - Да, малыш? - Расскажи мне об Извре. - Что насчет него? - Мне просто пришло в голову, что эти бесы были просто до смерти напуганы, когда узнали, что ты изверг. Какой репутацией пользуется твое измерение? - Ну, - начал он. - Извр - самообеспечивающееся, неприветливое измерение. У нас возможно, и не самые лучшие бойцы, но они достаточно близки к этому, чтобы путешественники из других измерений поторопились уступить им место. Технология и магия существуют у нас бок о бок и переплелись друг с другом. В общем и целом это создает весьма мощный узелок. - Но почему кто-то должен этого бояться? - Как я сказал, в Извре есть много притягательного. Одним из побочных эффектов успеха является изобилие прихлебателей. Было время, когда мы быстро подошли к тому, чтобы потонуть в массе беженцев и иммигрантов из других измерений. Когда они стали уж слишком нам досаждать, мы положили этому конец. - Как? - нажал я. - Во-первых, вытурили всех посторонних, которые не вносили свой вклад. А потом, в качестве добавочной меры стали распространять слухи об определенном антиобщественном отношении извергов к выходцам из других измерений. - Какого рода слухи? - О, обычные. Что мы едим своих врагов, пытаем людей для развлечения и предаемся половой практике, считающейся сомнительной по стандартным меркам любого из измерений. Люди не знают, сколько тут правды, а сколько - преувеличения. Но никто не рвется выяснить это из первых рук. - А сколько тут правды, Ааз? - спросил я, приподнявшись на локте. Он зло усмехнулся мне. - Достаточно, чтобы эти слухи выглядели правдивыми. Я собирался спросить его, что требуется для того, чтобы считаться иммигрантом, вносящим свой вклад, но решил пока этого не делать. 11 "Одна из радостей путешествия - это возможность посетить новые города и познакомиться с новыми людьми." Ч. Хан - Ах! Какой великолепный образец цивилизации! - хохотнул, не выдержав, Ааз, оглядываясь вокруг и восторгаясь, словно ребенок, впервые попавший на ярмарку. Мы небрежно прогуливались по одной из менее оживленных улиц Твикста. Всюду валялись где попало мусор и нищие, в то время как глаза-бусинки грызунов, как человеческие, так и нечеловеческие, изучали нас из затемненных дверей и окон. Город представлял собой скопление зданий, прилепившихся вокруг армейского аванпоста, снабженного гарнизоном больше по привычке, чем по необходимости. Встречаемые иногда нами солдаты настолько выродились по сравнению с подтянутым образцом вербовочного плаката, что часто трудно было сказать, кто выглядел более грозно - стражник или явно уголовный тип, которого он сторожил. - Если ты спросишь моего мнения, это больше похоже на человечество в его наихудшей разновидности, - мрачно пробурчал я. - Именно это я и сказал: великолепный образец цивилизации! Я мало что мог сказать на это, не чувствуя себя завлекаемым на очередную философскую лекцию Ааза. - Ааз, это мое воображение или люди пялятся на нас? - Расслабься, малыш. В подобном городе жители всегда инстинктивно стремятся определить на глаз характер чужака. Они пытаются угадать, жертвы мы или хищники. Наша задача - гарантировать им, что мы относимся ко второй категории. Чтобы проиллюстрировать свой довод, он вдруг круто обернулся и пригнулся, словно кот, обводя грозным взглядом пройденную улицу и положив руку на рукоять меча. В окнах и дверных проемах возникло неожиданное движение, когда примерно дюжина полуразличимых фигур снова растаяла в темноте. Одна фигура не исчезла. Девка облокотилась о подоконник, сложив руки так, чтобы подчеркнуть полуприкрытые груди, и приглашающе улыбнулась ему. Он улыбнулся и помахал ей. Она нахально медленно провела кончиком языка по губе и неприлично подмигнула. - Гм... Ааз? - Да, малыш? - Мне бы крайне не хотелось вмешиваться, но ведь предполагается, что ты дряхлый старик, помнишь? Ааз все еще носил личину Гаркина. И кажется этот факт на мгновение выскочил у него из головы. - Хмм? Ах, да. Я полагаю, что ты прав, малыш. Однако, это, кажется, никого не волнует. Может быть, в этом городишке привыкли к старикам. - Ну, а не мог бы ты, по крайней мере, перестать хвататься за меч? Ему же полагается быть нашим боевым сюрпризом. Ааз теперь носил плащ убийцы, который он опять быстро запахнул, чтобы спрятать меч. - Да, слезешь ты наконец с моей спины, малыш? Я же сказал, никто, похоже, не обращает на нас ни малейшего внимания. - Никто? - я указующе мотнул головой в сторону девицы в окне. - Эта? Она обращает на нас не больше внимания, чем на любого другого на улице. - В самом деле? - Ну, если и обращает, то больше на тебя, чем на меня. - На меня? Брось, Ааз. - Не забывай, малыш, что ты теперь весьма впечатляющая личность. Я моргнул. Это мне не пришло в голову. Я забыл, что на мне теперь была личина Квигли. Мы спрятали охотника на демонов у городской черты. На самом деле, вообще-то мы его закопали. Поначалу это предложение меня шокировало, но, как указал Ааз, статуя не нуждалась в воздухе, и это был единственный имевшийся у нас верный способ гарантировать, что его не найдет кто-нибудь другой. Даже боевой единорог, стоявший за нами, теперь полностью оседланный и в броне, не помогал мне держать в уме свою новую личность. Мы уже слишком долго путешествовали вместе. Полагаю, мне следовало теперь получать какое-то удовлетворение от того факта, что я мог сохранять не только одну, но и две личины без сознательных мыслей об этом. Я его не получал. Меня нервировала необходимость помнить, что со стороны я кажусь иным, чем вижу себя сам. Я бросил быстрый взгляд на девку. Когда наши глаза встретились ее улыбка заметно расширилась. Она проявила свой увеличивающийся энтузиазм, высунувшись еще дальше из окна, и я начал беспокоится, что она может вывалится... из окна или из платья. - Что я тебе говорил, малыш? - Ааз восторженно хлопнул меня по плечу и бесстыдно подмигнул. - Я предпочел бы нравиться ей таким, какой я есть на самом деле, - мрачно проворчал я. - Цена успеха, малыш, - философски ответил Ааз. - Ну, не имеет значения. Мы здесь по делу, помнишь? - Правильно, - твердо сказал я. Я повернулся, чтобы продолжить наш путь, и преуспел только в том, что крепко ударил Ааза по ноге своим мечом. - Эй! Поосторожней, малыш! В этом ношении меча было, кажется, больше, чем виделось небрежному взгляду. - Извини, Ааз, - начал оправдываться я. - Эта штука немного тяжеловата на конце. - Да? Откуда ты это знаешь? - огрызнулся мой товарищ. - Ну... ты говорил. - Я говорил? Так не пойдет, малыш. То, что тяжеловато на конце для меня, может не быть тяжеловато на конце для тебя. Баланс оружия - дело личное. - Ну... полагаю, я просто не привык носить меч, - признался я. - Это легко. Просто забудь, что ты носишь его. Думай о нем, как о части себя самого. - Так я и думал. Именно тогда я и стукнул тебя. - Хмм... мы еще поговорим об этом позже. Уголком глаза я все еще видел девку. Она захлопала в ладоши, бесшумно аплодируя, и послала мне воздушный поцелуй. И я вдруг сообразил, что, по ее мнению, я намеренно стукнул Ааза - чтобы сокрушить противника. Даже больше, она одобряла этот жест. Я снова посмотрел на нее - на этот раз более пристально. Может быть, позже я дам шанс Аазу на время ускользнуть и... - Мы должны найти Фрумпеля, - прервал мои разбегающиеся мысли голос Ааза. - Хмм... А как, Ааз? - Путем быстроты и хитрости. Смотри, малыш. Сказав это, он бросил быстрый взгляд вокруг. Из-за угла как раз появилась стайка из трех шалопаев, деловито занятых игрой в неотдавалку с шапкой одного из них. - Эй! - окликнул их Ааз. - Где мне найти лавку Абдула Торговца Коврами? - Две улицы прямо и пять налево! - крикнули они в ответ, показывая направление. - Видишь, малыш? Это было совсем нетрудно. - Восхитительно, - отозвался я, не особенно впечатленный этим. - А теперь что не так, малыш? - Я думал, мы стараемся избежать ненужного внимания. - Не беспокойся, малыш. - Не беспокойся?! Мы идем к деволу по делу, которое, предположительно, является важным, а ты, кажется, решил устроить, чтобы все, кого мы увидим, заметили нас и узнали, куда мы идем. - Слушай, малыш, как обычно ведет себя человек, когда он приходит в новый для себя город? - Не знаю, - признался я. - Я бывал не в столь уж многих городах. - Ну, позволь мне вкратце обрисовать тебе. Они хотят быть замеченными. Они флиртуют и поднимают большой шум. Они пялятся на женщин и машут людям, которых никогда раньше не видели. - Но именно это-то мы и делаем. - Правильно! Теперь ты понимаешь? - Нет. Ааз испустил раздраженный вздох. - Брось, малыш. Подумай минутку, даже если это и болезненно. Мы ведем себя как любой другой в незнакомом городе, поэтому никто не посмотрит на нас дважды. На нас обратят не больше внимания, чем на любого новоприбывшего. А вот если бы мы последовали твоему предложению, и вошли бы в город крадучись, ни с кем не разговаривая, ни на что не глядя, и действительно упорно старались быть незамеченными, тогда каждый житель и его младший брат уставились бы на нас, пытаясь выяснить, что же это мы затеяли. Теперь ясно? - Я... я думаю, да. - Хорошо. Потому что вот и наша цель. Я моргнул и посмотрел в направлении его указующего перста. Там между кузницей и кожевенной мастерской притулилась лавка. Как я сказал, городская жизнь была мне в новинку, но я признал бы в ней лавку торговца коврами, даже если бы ее и не украшала большая вывеска, провозглашавшая ее таковой. Весь фасад вывески был щедро разукрашен геометрическими узорами, которые явно должны были состязаться с узорами ковров, находящихся внутри. Полагаю, ей предназначалось выглядеть богатой и процветающей. Я же находил ее непростительно безвкусной. Наш разговор настолько поглотил меня, что я на мгновение забыл о нашей миссии. Однако, теперь, когда непосредственно перед нами предстала лавка, ко мне мигом вернулась моя нервозность. - Что мы будем делать, Ааз? - Прежде всего, думается мне, я опрокину рюмашку. - Рюмашку? - Правильно. Если ты думаешь, что я собираюсь состязаться с деволом в остроте ума на пустой желудок, то тебе лучше отказаться от этой мысли. - Рюмашку? - повторил я, но Ааз уже исчез, целеустремленно шагая к ближайшей таверне. Едва ли я мог что-нибудь сделать, кроме как последовать за ним, ведя на поводу единорога. Даже на мой деревенский взгляд таверна была заведением сомнительным. Линялый навес снабжал мрачной тенью небольшое скопление обшарпанных деревянных столов. Жужжали мухи вокруг спящей на одном из столов кошки... по крайней мере, я хотел бы считать, что она спит. Привязывая единорога к опоре навеса, я слышал, как Ааз ревет, требуя у трактирщика два самых больших графина вина. Я вздохнул, начиная отчаиваться в том, что Ааз когда нибудь приспособится к своей личине старика. Однако трактирщик, похоже не заметил никакого несоответствия между внешностью Ааза и его наклонностями пьяницы. Мне пришло в голову, что Ааз, возможно, прав в своих теориях о том, как пройти незамеченным. Горожане, кажется, привыкли к шумным грубиянам любого возраста. - Садись, малыш, - скомандовал Ааз. - Ты заставляешь меня нервничать, так вот мешкая. - Я думал, что мы шли поговорить с деволом, - проворчал я, опускаясь на лавку. - Расслабься, малыш. Несколько минут туда-сюда не составляют такой уж большой разницы. Кроме того, взгляни! В лавку входила молодая, хорошо одетая пара. - Видишь? Мы все равно не смогли бы заняться никаким делом, до тех пор, по крайней мере, пока они не уйдут. Разговор, который мы собираемся затеять, нельзя вести при свидетелях. Ах! Прибыл трактирщик, звякнув на столе двумя графинами вина на лишенный блеска лад. - В самое время! - заметил Ааз, схватив по графину в каждую руку и немедленно высосав один. - А ты разве не примешь что-нибудь, малыш? Он запрокинул голову и второй графин опустел. - Пока мой друг решает, принеси-ка мне еще два... и на этот раз пусть они будут приличных размеров, даже если тебе придется воспользоваться ведром! Трактирщик отступил, заметно потрясенный. Меня это ничуть не удивило. Я уже был свидетелем способности Ааза поглощать спиртное, поразительной даже в эпоху, славившуюся горькими пьяницами. А что меня огорчало, так это то, что трактирщик отбыл, не взяв у меня заказ. В конце концов я получил свой графин вина только для того, чтобы обнаружить, что мой желудок слишком разнервничался, чтобы охотно принять его. В результате я кончил тем, что медленно потягивал вино. Другое дело Ааз. Он продолжал заливать за воротник с тревожащей скоростью. Пил он довольно долго. Фактически мы просидели почти целый час, и по-прежнему пара, вошедшая в лавку, не подавала признаков жизни. Наконец стало невтерпеж даже Аазу. - Интересно, что их там так задерживает? - проворчал Ааз. - Может быть, им трудно принять решение, - предположил я. - Брось, малыш. Лавка не так уж велика. У него не может быть слишком большого ассортимента. Он допил свое вино и встал. - Мы ждали достаточно долго, - провозгласил он. - Давай-ка теперь отправим этот цирк на гастроли. - Но как насчет пары? - напомнил я. - Мы просто вдохновим их на более быстрое завершение их дела. В этих словах звучала скрытая угроза, и зубастая усмешка Ааза служила достаточным подтверждением, что вот-вот случится что-то неприятное. Я готов был попытаться его отговорить, но он уже тронулся решительным шагом через улицу, оставив меня в одиночестве. Я постарался догнать его, оставив в спешке единорога. Но это удалось мне не раньше, чем он вошел в лавку. Я нырнул за ним следом, опасаясь самого худшего. Мне не требовалось беспокоиться. За исключением владельца, лавка была пустой. Нигде не было никаких признаков пары. 12 "В делах бизнеса крайне важны первые впечатления". Дж. Пирпойнт Финч - Чем могу помочь, господа? Богатый халат владельца не мог скрыть его худобы. Я сам не особенно мускулист... как Скив то есть... но у меня сложилось впечатление, что если я ударю этого человека, он не отделается синяком, а рассыплется. Я хочу сказать, что и раньше встречал тощих людей, но этот казался скелетом, на который натянули слишком мало кожи. - Мы бы хотели поговорить с Абдулом, - высокомерно бросил Ааз. - Я - это он, а он - это я, - продекламировал владелец. - Вы видите перед собою Абдула, всего лишь тень человека, доведенного ловкими клиентами до грани голодной смерти. - Однако, вы кажетесь весьма преуспевающим, - пробормотал я, оглядываясь кругом. В лавке было полно товара, и даже мой нетренированный взгляд легко мог заметить повсюду несомненные признаки богатства. Ковры были изящно сотканы из неизвестных мне тканей, а из глубины их узоров сверкало золото и серебро. Ковры эти явно предназначались для богатых, и казалось сомнительным, что нынешний их владелец страдает от нехватки удобств. - Ах! Это целая повесть о моей глупости, - воскликнул, ломая руки, владелец. - В своем слепом доверии я вложил все, что имею, в этот инвентарь. В результате я страдаю среди изобилия. Мои клиенты это знают и грабят меня теперь, когда я уязвим. Я теряю деньги на каждой продаже, но человек должен есть. - На самом-то деле, - перебил его Ааз, - мы ищем кое-что в густом ворсе ковра во весь пол, от стенки до стенки. - Что, что?.. Я хочу сказать, не пугайте так бедного Абдула, мой скромный бизнес... - Брось ты это, Абдул... или мне следует сказать Фрумпель? - Ааз усмехнулся своей широкой улыбкой. - Мы знаем, кто ты и что ты. Мы пришли сюда сделать маленький бизнес. При этих словах владелец стал двигаться с быстротой, способности к которой я бы в нем никогда не заподозрил. Одним прыжком он очутился у двери, задвинул засов и опустил занавес, сделанный, кажется из еще более странной материи, чем его ковры. - Где вас учили манерам? - прорычал он через плечо голосом, ничем не походившим на только что скуливший. - Я, знаете ли, вынужден жить в этом городе. - Извиняюсь, - сказал Ааз, но он вовсе не выглядел оправдывающимся. - Ну, в следующий раз будьте поосторожнее, когда вваливаетесь и начинаете швыряться моим именем. Народ здесь не особенно терпим к странным существам и происшествиям. Он, казалось, всего лишь ворчал про себя, и потому я ухватился за возможность шепнуть Аазу: - Псст, Ааз. Что за от стенки до стенки? - Позже, малыш. - Ты! - владелец, казалось, в первый раз увидел меня. - Ты - статуя! Я не узнал тебя, пока ты двигался! - Ну, я... - Мне следовало бы знать, - продолжал бушевать он. - Иметь дело с бесами - значит напрашиваться на неприятности! Не успеешь оглянуться, как всякий... Он внезапно оборвал речь и подозрительно посмотрел на нас. Рука его исчезла в складках халата и появилась опять с прозрачным кристаллом. Он поднял его и посмотрел через него как в монокль, пристально разглядывая нас по очереди. - Мне следовало бы знать, - сказал он, сплюнув. - Не будете ли вы так любезны снять свои личины? Я люблю знать, с кем имею дело? Я взглянул на Ааза, и тот, соглашаясь, кивнул. Закрыв глаза, я стал осуществлять переход в наше нормальное обличье. У меня хватило времени на гадание, будет ли Фрумпель гадать насчет моей трансформации, если поймет, что на самом деле я не та личность, что виденная им прежде статуя. Но мне не следовало беспокоиться. - Извращенец! - Фрумпель сумел заставить это слово выглядеть ругательством. - Я - изверг, если вы хотите иметь с нами дело, - поправил его Ааз. - Нет, извращенец, пока не увижу, какого цвета ваши деньги, - презрительно фыркнул в ответ Фрумпель. И вдруг я понял, что он внимательно изучает меня. - Слушай, ты случайно не бес по имени Трокводл, а? - Я? Нет! Я... я... Но он уже снова рассматривал меня сквозь кристалл. - Хмм, - хмыкнул он, пряча свой кристалл обратно под одежду. - Я полагаю, ты в порядке. Однако я очень хотел бы заполучить в руки этого беса. Он в последнее время ужасно вольно распространял кругом мое имя. - Слушай, Фрумпель, - вмешался Ааз, - ты, знаешь ли, не единственный, кто любит видеть, с кем имеет дело. - Хм? О! Отлично, если вы настаиваете. Я ожидал, что он закроет глаза и примется за работу, но вместо этого он снова сунул руку за пазуху. На этот раз то, что он извлек, выглядело похожим на ручное зеркальце с каким-то диском на обратной стороне. Глядя в зеркало, он осторожно вертел пальцами диск. Результат был мгновенным и поразительным. Не одно лишь лицо, а все его тело начало меняться, наливаясь и принимая красноватый оттенок. На моих глазах брови стали гуще и срослись, линия бороды, словно живая, прокралась вверх по лицу, а глаза жестоко сузились. Почти словно по размышлении я заметил, что его ступни превратились в сверкающие раздвоенные копыта, а из-под нижнего края халата появился кончик заостренного хвоста. За впечатляюще короткий срок он превратился в... ну, в дьявола! Несмотря на все свои приготовления, я почувствовал укол суеверного страха, когда он отложил зеркальце и снова повернулся к нам. - Теперь вы счастливы? - буркнул он Аазу. - Это начало, - допустил Ааз. - Хватит препираться, - Фрумпель вдруг снова воодушевился. - Что привело в Пент извращенца? Благотворительность? И где тут вписывается этот малыш? - Он мой ученик, - уведомил его Ааз. - В самом деле? - Фрумпель бросил на меня сочувственный взгляд. - Неужели у тебя дела действительно так плохи, малыш? Может быть, мы сумеем что-нибудь придумать? - Он вполне доволен ситуацией, - перебил его Ааз. - А теперь перейдем к нашей проблеме. - Вы хотите, чтобы я исцелил малыша от безумия? - А? Нет. Брось, Фрумпель. Мы пришли сюда по делу. Давай объявим на время перемирие, ладно? - Если вы настаиваете. Это, однако, кажется странным: извращенцы и деволы никогда по-настоящему не ладили. - Мы - изверги! - Вот видите, что я имею в виду. - Ааз, - вмешался я, - ты не мог бы просто рассказать ему? - Хм