. Он дружески похлопал по плечу легионера, который теперь испытывал облегчение. - Не волнуйся, приятель. Есть шанс, что на тебя никто и внимания не обратит, если рядом будут две таких крупных и легких мишени, как мы с сержантом. Просто держись поближе к одному из нас, и тебя даже не заметят. Легионер ответил ему кивком и слабой улыбкой, а потом отошел в сторонку, в поисках собеседников, с которыми не так страшно разговаривать. - Брось пугать солдат, Г.Ш., - тихо сказала старший сержант. - По крайней мере, притормози слегка, пока не выясним точно, во что нас втравили. До сих пор наш капитан довольно успешно о нас заботился. Давай будем сомневаться в его пользу, по крайней мере - до тех пор, пока не услышим все своими ушами. Следует отдать должное умению Шутта воспитывать своих людей, раз Бренди, которая прежде была самым большим циником в роте, если не во всем Космическом Легионе, теперь так рьяно проповедовала оптимизм, хоть и с оговорками. - О, нечего и сомневаться в том, что я на его стороне, старший сержант, - заверил ее Гарри. - Пока что я с кэпом вполне поладил, а я не из тех, кто забывает сделавших мне добро, как не забываю и того, кто дал пинка, когда меня сбили с ног. Просто я слегка зверею, когда сосунки, не нюхавшие пороху, начинают объяснять мне, как здорово было бы подраться. Бренди пожала плечами. - Они быстро поймут что к чему. Кроме того, если слишком многие из них поумнеют слишком быстро, тогда мы с тобой окажемся на переднем крае, когда начнется стрельба. - Боже упаси! - воскликнул Г.Ш., закатывая глаза в преувеличенном испуге, а затем снова рассмеялся. - Никогда не задумывался над этим. Ладно, Бренди, твоя взяла. Буду держать рот на замке, пока они самостоятельно не прозреют. - Идет. - Старший сержант кивнула. - Видишь ли, как мне кажется, если сержанты... - Смиррр-на! Командир роты только что вошел в столовую, в сопровождении двух младших офицеров, и хотя уставные приветствия были не обязательными в Космическом Легионе, рота относилась к нему с достаточным уважением и почтением, поэтому все вскочили и вытянулись, отдавая честь, и сохраняли эту позу до тех пор, пока он не ответил им тем же. - Вольно... и устраивайтесь поудобнее, - сказал командир, жестом указывая на стулья. - Нам сегодня предстоит обсудить много вопросов. Легионеры устроились на своих прежних местах с минимальным шарканьем и шепотом, хотя не один любопытный взгляд был брошен на младших офицеров роты. Подобно детям, спрашивающим, о чем этот голофильм еще во время титров, они стремились заранее догадаться о сути нового задания по выражению лиц офицеров, но их командиры твердо хранили непроницаемое выражение. Те, кто давно служил в Легионе, задумчиво нахмурились. Опыт научил их, что бесстрастные лица офицеров обычно означают плохие новости. Если новости хорошие, то появились бы улыбки; может быть, им даже пару раз хитро подмигнули бы. А так... - Всем вам уже известно, что нас перебрасывают, - начал командир без всякого вступления. - Хотя еще предстоит проработать бесчисленное количество мелких вопросов, я решил, что лучше будет заранее ввести вас, хотя бы вкратце, в курс дел, чтобы свести к минимуму всякие домыслы. Однако, прежде чем перейти к этому вопросу, мне бы хотелось поговорить о том, что станет с нашим лагерем, когда мы отсюда уйдем. Как все вы знаете, Клуб - это моя личная собственность. Я купил землю и строение, когда прибыл сюда, переоборудовал и в настоящее время сдаю их Легиону. Сначала я намеревался продать эту собственность после нашего отъезда, и у меня уже есть несколько предложений от заинтересованных лиц, которые желали бы превратить ее в загородный клуб. Тем не менее, я передумал. Поскольку я не нуждаюсь срочно в дополнительном капитале, я решил сохранить с своем владении эти сооружения даже после нашего отбытия. Мне кажется, Клуб может служить базой для роты, и, возможно, местом отдыха для легионеров в отпуске. Если нам покажется, что это хорошее решение, тогда можно обсудить возможность использовать фонд роты и окончательно выкупить у меня Клуб... официально передав права на постоянное владение самой роте. Если это произойдет, думаю, что вы сочтете назначенную мной цену более чем разумной. Командир позволил себе слабую тень улыбки, когда после этого заявления легионеры заухмылялись и стали в восторге подталкивать друг друга локтями. - Теперь, что касается самого задания, - продолжал он, слегка повышая голос, после чего легионеры замолчали. - Мне кажется, лучше всего его можно описать так: хорошая новость и плохая новость. Плохая новость заключается в том, что нам снова выпало служить в охране, что, я знаю, разочарует тех из вас, кто надеялся на какое-либо боевое задание. На мгновение Шутт замолчал, и, как он и ожидал, теперь уже традиционный голос из задних рядов выкрикнул: - А хорошая новость? - Хорошая новость, - ответил он, стараясь сохранить бесстрастное выражение на лице и ровный голос, - заключается в том, что именно нам предстоит охранять на Лорелее: это казино "Верный Шанс", и вы должны согласиться, что это ступенька вверх после дежурств на болотах. Точно цитируя выражение штаба, это "легкая служба в раю". Несколько секунд царило молчание, а потом тишина взорвалась. Легионеры кричали и свистели, колотя друг друга по спинам в приливе энтузиазма. Однако, Шутт заметил, что не все участвуют в общем ликовании. Некоторые легионеры, особенно те, кто постарше и поопытней, казалось, не обрадовались и даже с подозрением отнеслись к этой новости. - Простите, кэп, - крикнул Гарри Шоколад, тяжело привстав с места, - но от чего именно мы должны охранять это казино? Я хочу сказать, что по-моему, для швейцаров мы слишком уж серьезно вооружены. - То же самое и мне пришло в голову, Г.Ш., - ответил с улыбкой командир, хотя про себя выругал проницательность сержанта, которая сорвала запланированное им постепенное изложение фактов. - Поэтому я связался с владельцем. Он обратился именно к нам потому, что опасается попыток определенных криминальных элементов отобрать у него казино. Наша задача - помешать им. При этом известии праздничные улыбки исчезли с лиц легионеров, и по их рядам пронесся тихий ропот. - Определенные криминальные элементы, - выразительно повторил Гарри. - Скажите, кэп, ведь так богатые называют организованную преступность? - Да, Г.Ш., речь идет об организованной преступности, как бы ее ни называли, - мрачно подтвердил Шутт. Ропот среди легионеров заметно усилился. Для некоторых из них организованная преступность была легендарной силой, о которой они знали только по осторожным сообщениям журналистов, но многие в роте имели непосредственный опыт общения с этой подпольной частью общества. Тем не менее, знали ли они о ней по слухам, или по собственному опыту, всем было ясно, что у их нового "легкого" задания только что выросли опасные шипы. - Ну, не надо быть гением, чтобы понять, что одетые в форму охранники не будут слишком большим препятствием для такого противника, - заметил Шутт, торопясь продолжить, пока собрание еще не окончательно вышло из-под контроля. - Так же, как одетые в мундиры копы-патрульные не в состоянии изгнать из города организованную преступность. Он невольно сделал паузу и набрал побольше воздуха перед тем, как ринуться дальше. - Вот почему я решил, что при выполнении этого задания некоторые из вас будут действовать тайно, автономно и в штатском, и проникнут в ряды обычных сотрудников отеля и казино, чтобы собрать сведения для остальных. Фактически, как только наше собрание закончится, я прошу явиться ко мне добровольцев, желающих взяться за подобное дело. Его взгляд отыскал высокую фигуру волтрона, заметно выделяющуюся среди собравшихся. - Клыканини, вы освобождаетесь от этого задания... так же, как синтиане, Луи и Спартак. Насколько я понимаю, негуманоиды все еще редкость на Лорелее, поэтому вы будете слишком бросаться в глаза в любом другом качестве, кроме официально действующих легионеров нашей роты. Любой из остальных, кто пожелает участвовать в этом особом задании, зайдите в мой кабинет после того, как мы тут закончим. - Сколько человек вам нужно, капитан? Шутт даже не потрудился взглянуть, кто задал этот вопрос. - Считаю, что для эффективной разведывательной сети нам потребуется примерно сорок-пятьдесят человек, работающих в различных зонах отеля и в разных сменах. Легионеры начали переглядываться. Сорок или пятьдесят человек означало, что каждый четвертый из роты не будет нести службу вместе с остальными при выполнении этого задания. - Это порядочный кусок нашей роты, сэр, - громко заметила Бренди, сидящая в первом ряду. - Вы не боитесь, что кто-нибудь заметит, если мы появимся в таком неполном составе? - Заметили бы... если бы мы явились столь малочисленной ротой, - подтвердил командир. - Поэтому нам придется нанять некоторое число "двойников" для замены тех легионеров, которые будут разведчиками. Я дал лейтенанту Рембрандт задание провести набор - или возможно, правильнее будет сказать творческий конкурс - необходимого количества актеров и актрис, чтобы довести количество носящих форму легионеров до нужного уровня. Шутт сделал логичный выбор. Рембрандт, с ее наметанным взглядом художника, лучше всего могла справиться с подбором замены, тогда как Армстронг, получивший суровое воспитание в регулярной армии, был незаменим при организации и руководства физической переброской роты к месту нового назначения. Однако, легионеры выслушали это известие в подавленном молчании. Они и так были озабочены тем, что им придется столкнуться с неведомой и грозной организованной преступностью, а идея раздробить силы поразила их настолько, что лишила дара речи. - Вы оденете... нашу форму... на людей, не состоящих в роте? И даже в Легионе? Молчание нарушил Клыканини... и Шутт понял, что дело плохо. Гигант-волтрон был одним из самых верных его сторонников, который редко, почти никогда не сомневался в его приказах. Если Клык собирается расстроиться по поводу того, что посторонние будут нести службу в качестве легионеров, тогда Шутту надо побыстрее принять меры, пока остальная часть роты не взбунтовалась в открытую. - Верно, Клыканини, - ответил он. - Я тоже не в восторге от этого, но именно так и придется поступить. Он быстро окинул взглядом всех собравшихся и продолжал, не давая им задать дальнейшие вопросы. - Вот что, прежде чем вы все наброситесь на меня, указывая на недостатки этой операции, позвольте указать вам на суть возникшей ситуации. Мы получили, вернее, на нас свалили, чертовски трудное задание. Я не просил о нем. Мы не просили о нем, но мы его получили. В общем-то, учитывая нелестное мнение о нас штаба, нечего этому и удивляться. Эти слова вызвали в роте улыбки и подталкивания локтями. Когда-то считавшиеся неудачниками и отбросами Легиона, солдаты роты под командованием Шутта теперь даже испытывали некое извращенное чувство гордости своим положением изгоев. - В основном, я уверен, генерал Блицкриг считает невозможным выполнить это задание и поручил его нам, предвкушая, что мы сядем в калошу. В ответ на это заявление раздалось рычание нескольких легионеров, но Шутт быстро продолжал. - Эй, возможно, он прав. Может быть, мы и не сможем предотвратить захват казино организованной преступностью, но сделаем все, что в наших силах. Помните, что я вам говорил, когда вступал на должность командира? Насчет того, чтобы делать все от вас зависящее имеющимися средствами в любой заданной ситуации? Ну, в этой ситуации, чтобы сделать все от нас зависящее, - и получить хоть какой-то шанс на успех - нам придется тайно отправить часть команды вперед. Им придется расстаться со своими красивыми мундирами и с той защитой, которую они обеспечивают, и выполнять свой долг в одиночку. Для их прикрытия, чтобы дать им шанс, нам придется смириться с присутствием в наших рядах дублеров. Более того, придется обращаться с ними, как с равными... позволить им действительно влиться в роту. Потому что, если мы этого не сделаем... Он окинул комнату самым суровым взором. - Если хоть кто-нибудь заподозрит, что не все из одетых в нашу форму - подлинные легионеры, то начнут оглядываться в поисках настоящих. Если это произойдет, если разгадают нашу игру, тогда ваши товарищи по команде, а в некоторых случаях - ваши напарники, превратятся в неподвижных уток в тире во время очень плотной стрельбы. - Наши напарники? - Даже ломаное произношение не смогло замаскировать ужас, звучащий в голосе Клыканини. Шутт выругал себя за оговорку. Понимая, как расстроится рота по поводу идеи двойников, он решил придержать эту плохую новость до лучших времен, а теперь кот выпущен из мешка. - Так точно, - бесстрастно произнес он. - При отборе добровольцев на работу разведчиков, а также пытаясь составить пары из дублеров и законных легионеров, придется, как мне кажется, разделить многих обычных напарников роты. В комнате воцарилась абсолютная тишина. Шутт понимал, что из всего сказанного им нынче вечером это, вероятно, - самое неприятное известие. Одним из первых шагов, которые он предпринял, приняв командование ротой, было разделить легионеров на двойки, дать им напарников. Хотя сперва возникали некоторые трения, но теперь рота привыкла к такой системе, и партнеры стали более, чем друзьями. Сообщить легионерам о разделении напарников, особенно после остальных дурных новостей, было все равно, что известить о намерении отрезать им одну руку. - Послушайте, - сказал он, не пытаясь скрыть сожаление в голосе. - Я знаю, что прошу многого... и не жду, что вам это понравится. Сказать по правде, мне и самому это не очень-то по душе. И все же это - единственный путь... если мы хотим иметь хотя бы один шанс на успех. Я, например, хочу сделать хоть один выстрел перед тем, как поднять белый флаг. Шутт медленно обвел взглядом собравшихся, потом вздохнул и снова встал по стойке смирно. - Ну, вот, это самая суть дела... и горькая, и сладкая. Как я сказал, предстоит продумать еще множество деталей. Обдумайте все... и обсудите. Я буду в своем кабинете, если кто-нибудь захочет вызваться добровольцем в разведчики. Пока это все. С этими словами он поспешно, но с достоинством покинул собрание. 3 "По-видимому, мой наниматель сильно недооценивал возможную реакцию легионеров на его план, но он также недооценил ту горячую преданность, с которой они к нему относились... преданность, как я мог бы добавить, которая непрерывно возрастала. Между прочим, если вам показалось, что мой рассказ о событиях всегда начинается с описания бесконечной серии как общих совещаний, так и встреч отдельных личностей, то могу только возразить на это, что таков стиль руководства моего босса. При малейшей возможности он старается беседовать со своими служащими или подчиненными, и для того, чтобы их информировать, и для того, чтобы узнать их отношение к своим планам. Напротив, я пытался избавить вас от скучного описания собраний и дискуссий, которые он проводил с легионерами еженедельно, а иногда и ежедневно, и не вносил их в дневник. Тем не менее, те совещания, которые повлияли на основные события, такие, например, как описанные в этой главе, необходимо включить в рассказ для полноты картины. Должен также отметить, как станет ясно из нижеследующего, что хотя мое положение продолжает определяться личным договором о найме, заключенным с боссом, а не с Космическим Легионом, я, тем не менее, все же сыграл при выполнении этого задания большую роль, чем обычно." Дневник, запись номер 174 Бикер вопросительно поднял брови, когда Шутт, как вихрь, ворвался в кабинет. - Трудное собрание, сэр? - Трудное? - огрызнулся Шутт. - Скорее можно назвать его "открытым бунтом"! - Откровенно говоря, сэр, в это трудно поверить, - сказал дворецкий, предпочитая игнорировать преувеличенную эмоциональность ответа хозяина. - Хотя ваши подчиненные иногда и недовольны приказами, но я сильно сомневаюсь, чтобы они когда-либо оспаривали ваше положение лидера. Их уважение к вам граничит с преклонением. Шутт набрал побольше воздуха и выпустил обратно, раздув щеки и издав едва слышный свист. - Это правда, - признал он. - Но они недовольны. - Прошу прощения за вопрос, - неумолимо продолжал Бикер, - но разве вы ожидали другого? Принимая во внимание все те усилия, которые вы приложили к созданию в роте атмосферы товарищества и дружной семьи, мне кажется естественным, что они были шокированы и запаниковали, столкнувшись с заданием, которое требует от них разлуки. Помимо воли на лице Шутта появилась хитрая улыбка, и он склонил голову к плечу, глядя на дворецкого. - Вы пытаетесь убедить меня, Бикер, что я слишком хорошо поработал? - Не совсем так, сэр, - смело ответил дворецкий. - Я высказываю предположение, что вам следует продолжать свое дело. В настоящий момент рота нуждается в лидере, способном принимать твердые решения, пусть и неприятные... а не в сверхчувствительном новичке, которого беспокоит рейтинг его популярности... сэр. - Ой. - Шутт скорчил рожу. - Ой, и "туше". Ладно, Бик. Я заткнусь и подтянусь. Но вы ведь ничего не имеете против, если я иногда немного поплачу вам в жилетку? Когда выдастся свободная минутка? - Это ваше право, сэр. Когда и если я сочту, что вы переходите границы, то дам вам знать. - Не сомневаюсь в этом. - Командир рассмеялся. - И еще, Бикер. Спасибо. - Просто выполняю свои обязанности, сэр, - ответил дворецкий. - Тем не менее, если вы уже пришли в себя после этого испытания, есть один вопрос, который я хотел бы с вами обсудить... если у вас есть свободная минута. Шутт задумчиво взглянул на часы. - Ну, добровольцы, кажется не ломятся в мою дверь... пока, во всяком случае. Что там у вас, Бик? - Кажется, у меня собралось небольшое количество неиспользованных дней отпуска, ведь так, сэр? - В сущности, у вас впереди еще масса отпускного времени. А почему вы спрашиваете? - Я предполагал взять часть этого времени до того, как мы прибудем на Лорелею... если это удобно, сэр. Шутт нахмурился. - Не могу сказать, что это в самом деле удобно, - ответил он, - при том, что мы готовимся к большому переселению. Но все же... в чем дело, Бик? Позвольте спросить. - Кажется, по вашему плану лейтенант Рембрандт должна отправиться пораньше? Чтобы просмотреть и отобрать группу актером и актрис для замены тех легионеров, которые будут действовать тайно. Шутт кивнул. - Правильно. - Он никогда не спрашивал, каким образом дворецкий всегда знает о его планах и решениях, хотя он ему ничего не говорил... в основном потому, что не был уверен, хочется ли ему знать, как именно происходит это чудо. - Я подумал, сэр, что мог бы сопровождать ее в этой поездке. Хотя я уверен, что она и сама вполне справится с заданием, но мне пришло в голову, что может возникнуть множество чисто гражданских проблем и ситуаций в связи с этим делом, в которых ей будет недоставать опыта. Я, разумеется, отдам необходимые распоряжения по упаковке и отправке наших личных вещей до своего отъезда, но откровенно говоря, мне кажется, что в следующие недели я буду более полезен ей, чем вам. - Понимаю, - произнес Шутт, вытягивая трубочкой губы. - Не вижу оснований препятствовать вашим замыслам. Позвольте мне это обдумать и сообщить вам свое решение попозже. - Очень хорошо, сэр. Только мне хотелось бы уточнить: лейтенант Рембрандт, как я понимаю, будет в гражданской одежде при выполнении этого задания? Командир кивнул. - Об этом я не думал, но вы правы, Бикер. Придется ей переодеться. Иначе журналисты что-нибудь пронюхают и испортят нам все дело еще до того, как мы начнем. - Я, например, еще никогда не видел лейтенанта одетой во что-либо, кроме мундира легионера, сэр. Хотя у меня нет причин сомневаться в богатстве гардероба ее гражданской одежды, или в способности обеспечить себя таковым при необходимости, но у меня также нет оснований быть в этом уверенным. - Намек понял, Бикер. Как я уже сказал, дайте мне это обдумать. Только помните... Их прервал стук в дверь. - Ага! Вот и моя первая жертва. Впустите их, пожалуйста, Бикер, когда будете выходить. - Да, сэр... но сперва, сэр... - Да? - Если вы позволите мне обратить ваше внимание на время... Шутт снова взглянул на часы. - Хорошо. Итак? - Как я понимаю, вы намереваетесь сегодня вечером провести беседу с более, чем пятьюдесятью добровольцами? - Если их столько явится - да. - Могу ли я напомнить вам, сэр, что даже если каждая беседа займет всего десять минут, то на все понадобится более восьми часов? Шутт устало вздохнул. - Знаю, но важно, чтобы я занялся этим как можно скорее... как вы сами недавно заметили. - Конечно, сэр. Я только хотел предложить вам приложить усилия к тому, чтобы свести каждую из бесед к минимуму, учитывая общее количество времени... и устоять перед искушением попытаться охватить все мелочи сегодня же вечером, что можно сделать не торопясь за последующие несколько дней. Понимая, что это дело, как всегда, безнадежное, хочу напомнить, что вам действительно необходимо иногда спать... сэр. Снова раздался стук, на этот раз более настойчивый. - Буду помнить об этом, Бик... но ничего не обещаю. Иногда мне приходится плыть по течению. - Знаю, сэр. - Дворецкий вздохнул. - Но я чувствовал, что должен хотя бы попытаться. - Добрый вечер, кэп. Гарри Шоколад, сержант-снабженец роты, прислонился к дверному косяку, небрежно отдавая честь командиру одним пальцем. - Буду краток, поскольку там, похоже, собирается большая толпа. Просто запишите меня одним из ваших разведчиков. - Хорошо, Г.Ш. - Шутт кивнул, делая пометку в блокноте. - Признаюсь, что немного удивлен, однако. Не думал, что ты захочешь расстаться со своей материальной частью. - Должен признаться, я от этого не в восторге, - ответил Гарри, - но полагаю, большая часть имущества все равно будет упакована и отправлена на склад перед отлетом, а мои парни легко с этим справятся. Кроме того, не думаю, чтобы нашелся еще кто-то из наших, кто так легко сойдет за штатского, как я... особенно там, где понадобится просочиться в ту часть нашего милого общества, которая не в ладах с законом. Говоря это, он улыбнулся и подмигнул. Хотя в Легионе было принято держать в тайне свою жизнь до поступления на службу, Гарри ничуть не скрывал того факта, что записываясь в Легион он удирал от дружков, которые если и не были законченными преступниками, то, по крайней мере, недалеко от них ушли. Командир не ответил на его улыбку. - Тогда возникает интересный момент, Г.Ш. Не опасно ли тебе показываться без формы легионера? - Я и сам об этом думал, кэп, - признался сержант. - Особой опасности на Лорелее для меня быть не должно... или, если что-то и всплывет, то в мундире для меня будет на намного безопаснее, чем без него. Мгновение Шутт колебался, затем коротко кивнул. - Тогда ладно. Зайди ко мне еще раз в ближайшие дни, и мы начнем разрабатывать для тебя легенду. - О, об этом вы не беспокойтесь, - ответил Гарри, отлепившись от косяка и собираясь уходить. - Думаю, я себе сам найду себе работу, только, возможно, мне понадобится немного наличных для путешествия. Так что, если в штабе захотят потом поставить вам это в вину, они не смогут обвинить вас в сообщничестве. - Сержант Искрима... докладывает о готовности стать добровольцем. Шутт с готовность улыбнулся, отвечая на четкое уставное приветствие. Он искренне любил этого вспыльчивого маленького сержанта, шеф-повара ротной столовой, хотя возможно, слово "вспыльчивый" не давало о нем полного представления. Искрима был самым беспощадным бойцом в роте, особенно в бою на палках или с применением любого колющего и режущего оружия. - Вольно, сержант, - ответил Шутт. - Признаюсь, я рад видеть тебя в числе добровольцев. Даже надеялся на это. - Мммм... Рота будет жить в отеле, делать повару нечего, - пожал плечами Искрима, принимая чуть менее напряженную позу. - Точно так же рассуждал и я. - Командир кивнул, снова делая пометку в своем блокноте. - Полагаю, ты заинтересован в том, чтобы мы подыскали тебе работу на ресторанной кухне? Повар быстро кивнул. - На кухне многое может произойти - слишком многое. Там нужен кто-то, чтобы не допустить... - он слегка взмахнул рукой, подбирая подходящее слово - слишком много несчастных случаев. Плохо для пищи... плохо для бизнеса. Шутт откинулся на спинку стула. - Но ты понимаешь, что скорее всего не будешь главным поваром или шеф-поваром отеля и казино... что тебе, возможно, придется подчиняться кому-то другому. Искрима на секунду заколебался, а затем снова склонил голову. - Хорошо, - произнес он, сверкнув улыбкой. - Иногда хорошо не быть главным. Может быть... как это у вас говорят... научиться чему-то новому для разнообразия. Командир слегка покачал головой. - Мне скорее приходили в голову мысли о возможных неприятностях, - сказал он. - Например, если кто-нибудь прикажет тебе сделать что-то такое, чего тебе делать не хочется... или даже начнет критиковать твои методы приготовления блюд. В черных глазах Искримы на мгновение сверкнул огонь. Вспыльчивость повара была легендарной, и особенную чувствительность он проявлял к поползновениям на критику своих кулинарных способностей. Само его присутствие в роте, которая прежде считалась трудной в Легионе, было обусловлено несколькими слишком бурными дискуссиями по этому поводу... которые закончились госпитализацией его критиков. - Обещаю, капитан. Никаких неприятностей... Я никогда не бываю зачинщиком. - Не возражаете, если мы войдем вместе, капитан? Думаю, это сэкономит нам время. Шутт не смог скрыть удивления. - Бренди... Супермалявка. Можно и вместе, если хотите. Женщины вошли в кабинет, ограничившись чем-то отдаленно напоминающим салют, а потом уселись у стола напротив командира. Когда-то они задирали друг друга, но после реорганизации роты, ориентированной на новый отношения, между ними возникла прочная дружба. - Мы здесь вдвоем потому, - заявила Бренди, захватывая инициативу, - что нам кажется, вы против принятия нас в добровольцы по одним и тем же причинам. Таким образом, нам лучше выслушать их один раз... и выиграть или проиграть. Командир кивнул. - Отлично. Продолжай. - Насколько мы понимаем, - продолжала старший сержант, - вы думаете, что мы не можем действовать тайно из-за тех фотографий в журнале, на которых мы сняты вместе с Мамочкой, - что в нас узнают легионеров роты. - Этот фактор мне приходится учитывать, - согласился Шутт. - А также то, что Супермалявка выступала от нас на соревновании по фехтованию против Красных Коршунов, которое освещалось журналистами. - Но я же почти все время была в маске, - возразила Супермалявка, небрежно отмахиваясь рукой. - Правильно, но ты была без маски на тех фотографиях... как, впрочем, и без многих других предметов одежды, насколько я помню. - Вот об этом-то мы и хотели с вами поговорить, - поспешно вмешалась Бренди. - Скажите правду, сэр. Когда вы смотрите на такое фото обнаженной красотки, сколько времени вы разглядываете женское лицо? Вы бы узнали ее, если бы встретили на улице? Без штампа на пупке? - Я... признаюсь, никогда не задумывался над этим, - признался Шутт. Хотя он и старался не подать виду, эта беседа приводила его в смущение... так же, как и вышеупомянутые фотографии, когда они появились впервые. - Если на минуту предположить, что вы сможете достаточно изменить внешность и не быть узнанными, то что вы собираетесь делать? Вы придумали себе какую-нибудь конкретную легенду? Супер пожала плечами. - С этим никаких проблем. Я иногда подрабатывала официанткой, на обедах и на коктейлях. Даже предпочла бы разносить коктейли, если будет выбор. Такие официантки ходят по всему казино, а не дежурят в зале ресторана, а те события, которых вы опасаетесь, вероятнее всего произойдут у игровых столов, а не за едой. Кроме того, выпивохи щедрее на чаевые. - А я больше склонна работать среди горничных, - подхватила Бренди. - Забавно было попозировать, ради смеха, но я не представляю, как можно ходить каждый день почти без ничего. Кроме того, неплохо иметь законный предлог входить и выходить из комнат гостей. Обе с надеждой посмотрели на командира. - В сущности, - медленно произнес тот, уставившись в свой блокнот, - проблема узнаваемости беспокоит меня не так уж сильно. С Супермалявкой все должно быть в порядке, но... - Он заколебался, затем пожал плечами и взглянул прямо в глаза старшему сержанту. - Я не очень-то хочу, чтобы ты была среди добровольцев, Бренди. Я рассчитывал на твою помощь, чтобы держать роту в узде во время обычных дежурств. Дело в том, что Гарри Шоколад и Искрима уже вызвались добровольцами, и список личного состава становится немного бедным, даже вместе с тобой. А без тебя... - Голос Шутта замер, и он покачал головой. - Понимаю, что могут возникнуть проблемы, капитан. Но... - Бренди заколебалась, затем слегка нагнулась вперед. - Могу я говорить откровенно, сэр? Шутт коротко кивнул. - Ну, вы помните, как вы обвинили меня в том, что я цинична и не пытаюсь ничего предпринять? Когда прибыли к нам в роту? Так вот, впервые за... черт, не знаю даже сколько лет я добровольно вызвалась на какое-то задание. И теперь, когда лед тронулся, мне бы хотелось довести дело до конца. Не уверена, кому я пытаюсь что-то доказать, вам или себе самой, но хотелось бы сделать пробный выстрел. Командир вытянул губы трубочкой и снова задумчиво уставился в свой блокнот, затем до него дошло, что решать, в сущности, нечего. Если речь идет о выборе между тем, чтобы облегчит себе жизнь, или помочь Бренди вернуть самоуважение, то для него приемлемо только одно решение. - Ладно, - произнес он, поднимая глаза и глядя прямо на женщин. - Запишем вас в кандидаты на работу в разведке. Я намереваюсь, однако, взглянуть на вас в гриме и парике. Скажем, завтра после обеда? - Нет проблем, сэр... и спасибо, сэр. Женщины поднялись и отсалютовали, и только дождавшись ответного жеста повернулись к выходу. - Только еще один вопрос... Супермалявка! Миниатюрная женщина-легионер остановилась в дверях. - Сэр? - Ты обсудила это с Клыканини? Не хочу лезть не в свое дело, но он очень к тебе привязан. При упоминании о напарнике обычно столь уверенная в себе Супер дрогнула. - Я... я знаю, сэр... Нет, не обсудила. Хотела сперва узнать, считаете ли вы меня подходящей кандидатурой... Теперь пойду и поговорю с ним. Думаю, он поймет. Возможно, он ко мне и привязан, но вас он просто обожает. Ведь это вы созываете добровольцев, и я готова биться об заклад, что он бы сунул руку в огонь по локоть, если бы вы его попросили. Ему может не понравиться, что я иду в добровольцы, но в основном потому, что сам он не может им стать. Дайте ему немного времени, и он смирится... но если даже и не смирится, то не позволит чувствам помешать исправно выполнять свои обязанности. Вместо облегчения, Шутт снова почувствовал неловкость при этих заверениях. - Ладно, Супер. Полагаюсь на тебя. Просто дай мне знать, если... - Послушайте, капитан... Извини, Супер. Бренди просунула голову в дверь, прервав беседу. - В чем дело, сержант? - Я размышляла над тем, что вы говорили - насчет малочисленности командного состава для нормального несения службы. Мне пришло в голову, что можно было бы попробовать дать Усачу шанс побыть действующим сержантом. - Усачу? - Командир нахмурился, пытаясь припомнить. - Его перевели к нам прямо перед вашим приездом, - подсказала Бренди. - Не удивительно, что бы его не припоминаете. Он, по большей части, словно сливается с окружающей обстановкой. Только мне кажется, что раньше он служил в Регулярной Армии, и не простым солдатом. - Я это запомню, Бренди. Спасибо! - Хотите, я его к вам пришлю? Он тут, за дверью, ждет вместе с остальными добровольцами. - Не надо. Поговорю с ним, когда подойдет его очередь. - И я подумал, что вы захотите использовать меня в качестве уборщика в туалете, или швейцара, сэр. Возможно, я вызову немного меньше подозрений, чем большинство парней, - учитывая мой возраст и все остальное. Шутт рассматривал стоящего перед ним легионера, больше отмечая про себя детали его внешности, чем прислушиваясь к его словам. Этот человек был выше среднего роста, с выпуклой, словно бочонок, грудной клеткой, хотя стойка навытяжку, вероятно, преувеличивала и то, и другое. Голова лысая, как бильярдный шар, а самой заметной особенностью лица были ярко-рыжие усы, торчащие, словно руль велосипеда; они и послужили основанием для легионерской клички. Шутту пришло в голову, что это украшение на лице наверняка выкрашено, поскольку, судя по записи в личном деле о возрасте этого человека, они должны были быть седыми. А так единственным намеком на преклонный возраст Усача служила морщинистая кожа на шее... но даже это могло пройти незамеченным, если специально не присматриваться. - Гмммм? - Командир мигнул, неожиданно осознав, что легионер уже закончил говорить и ждет ответа. - Прости, Усач. Я на секунду отвлекся. По правде говоря, я думал... ты уверен, что хочешь записаться в разведку? Ты... гм... кажешься гораздо более привычным к мундиру. Это был неуклюжий гамбит, но Шутт уже начал уставать, и ему стоило большого труда найти тактичный способ обойти правило, запрещающие спрашивать о жизни легионеров до их вступления в Легион. К счастью, Усач облегчил ему задачу. - Раскусили меня, да, сэр? - произнес он, внезапно расплывшись в улыбке. - Ну, думаю, это все равно выплыло бы наружу, рано или поздно. Секреты долго не держатся в такой тесной компании, как эта. - Должно ли это означать, что у тебя имелся опыт военной службы до поступления в Космический Легион? - настаивал командир. - Можно сказать и так, сэр. Почти сорок лет в Регулярной Армии, до того, как мне дали под зад коленкой - то есть, отправили в отставку. Пораженный, Шутт снова заглянул в личное дело легионера. Судя по записи, Усач уже достиг довольно зрелого возраста, но если он прослужил в Регулярной Армии почти сорок лет, то ему должно быть по крайней мере... - Прежде, чем вы продолжите, сэр, должен признаться, что скостил себе несколько лет, когда называл дату рождения при заполнении документов. Хотя известно, что в Легион берут всех добровольцев, но мне не хотелось рисковать. - Ты действительно так сильно стремишься поступить в Легион? - Откровенно говоря, сэр, это была моя последняя надежда. Видите ли, сэр, когда меня отправили в отставку из Регулярной Армии, я очень быстро обнаружил, что на гражданке мне делать нечего. Я уже слишком стар, чтобы пойти работать в полицию, а работа ночного сторожа всегда казалась мне соревнованием: кто скорее покроется пылью и паутиной - сторож или то, что он поставлен охранять. - Полагаю, ты не рассматривал возможность просто махнуть рукой и получать удовольствие от жизни пенсионера? - Чертовски мало вероятно, - фыркнул легионер. - Армия всегда находила мне дело - то есть до тех пор, пока их компьютеры не начали подсчитывать мои дни рождения. После того, как я много лет находил парням дело, пусть даже приходилось изобретать для них задания, идея просто ничего не делать вызывала неприятные мысли, будто ты уже умер. Я хочу сказать, сэр, бездействие есть бездействие, сидишь ли ты в кресле-качалке, или лежишь в земле. - Похоже, до выхода в отставку ты имел какой-то офицерский чин, - осторожно заметил Шутт. - Скажем просто, что я не был рядовым, и на этом закончим, сэр. Я старался не очень-то кичиться своим опытом. Повидал слишком много новичков, которые приходили в часть и воображали себя мессией, проповедовали язычникам, как им следует себя вести. Ваши сержанты хорошо справляются с делом, особенно с тех пор, как вы их направили по верному пути. По правде говоря, мне так приятно снова быть солдатом - предоставлять другим думать за меня и просто выполнять приказы. - Понимаю, - сказал Шутт и потянулся за блокнотом. - Боюсь, Усач, твой отпуск на этом закончился. Я не беру тебя в добровольцы, а вместо этого возлагаю на тебя обязанности действующего сержанта на время этого задания. Потом посмотрим, станут ли они постоянными, когда все закончится. - Есть, сэр. Отлично, сэр. Легионер вытянулся в струнку, отдавая честь, как на параде, но Шутт не спешил с ответным салютом. - Только еще одно, Усач. Прости, что спрашиваю, но что это у тебя за акцент? - Из голофильмов, сэр, - ответил легионер, снова сверкнув улыбкой. - Мне никогда не удавалось овладеть южноамериканским тягучим акцентом, столь популярным среди сержантов, поэтому я остановился на чуть худшем варианте. Изучил все фильмы, какие только мог разыскать, где действует какой-нибудь типичный старший сержант британской армии. Возможно, мой акцент и искусственный, но за сорок лет он вошел у меня в привычку... сэр! "Так это и продолжалось, час за часом, доброволец за добровольцем. Как и предсказывал Бикер, даже при том, что Шутт изо всех сил старался говорить как можно короче, когда ушел последний из легионеров, было уже поздно даже по его понятиям. Оставшись, наконец, в одиночестве, он попытался просмотреть свои записи, но вынужден был со вздохом отложить блокнот, так как глаза отказывались ему служить. В действительности Шутту не было необходимости читать свой список, чтобы получить подтверждение тому, что он и так уже знал. Хотя у него уже набралось достаточно добровольцев для выполнения задачи, но одного человека в этом списке не хватало, того самого, на которого он рассчитывал с момента получения нового задания. Взглянув на часы, он быстро прикинул, не следует ли на сегодня закончить и заняться этой проблемой утром. В такой час тот легионер мог уже лечь спать и... Сделав усилие, командир принял компромиссное решение. Он просто небрежно прогуляется мимо комнаты этого легионера, и если свет не горит, тоже пойдет спать." - Входите, капитан. Я вас ждал. Суси отложил книгу и жестом пригласил командира войти в комнату и присесть. - Извини, что зашел так поздно, - с трудом выговорил Шутт, опускаясь на предложенный стул, - было так много добровольцев на новое задание - даже больше, чем я ожидал. - Больше, чем вам нужно? - Ну... и да, и нет, - уклончиво ответил командир, оглядывая комнату. - Где твой напарник? - Рвач? Отправился в город на небольшую вечеринку. Уже так поздно, что думаю, он не вернется до утра. - Хорошо, хорошо, - рассеянно произнес Шутт. После того, как он нашел Суси, он толком не знал, что ему сказать. - Я, гм... хотел поговорить с тобой. - Позвольте мне облегчить вам дело, капитан, - сказал легионер, поднимая руку. - Вы хотите знать, почему я не вызвался добровольцем. Так? - Ну... да. То есть, если ты не сочтешь этот вопрос нескромным. Мне казалось, что такое задание тебе бы подошло. Учитывая... Он нарочно не стал продолжать, оставляя невысказанным то, о чем они оба знали. Шутт знал Суси - по крайней мере, был с ним мимолетно знаком, - еще до того, как каждый из них записался в Космический Легион. Они вращались в одних и тех же, или очень близких, кругах, оба происходили из исключительно богатых семейств. Шутт также знал то, что