ал ее локоть и сказал: -- Годится. Вы уверены, что сами найдете дорогу в отель? -- Абсолютно, -- отрезал Ллойд, распахнув перед Фионной дверь. -- Заблудимся -- возьмем такси. -- О'кей. Приятного аппетита, -- отозвался Бобо, но дверь за парочкой уже захлопнулась. -- Нет, это уже чересчур, -- взъярилась Лиз. -- Мы только что говорили о воспитанности, но это уже откровенное хамство. -- Скажу как на духу: тут я с вами согласен, -- сказал Бобо, беря ее под руку. -- Пойдемте. Пора вас накормить. Тут прямо через дорогу есть одно местечко, где вам, по-моему, должно понравиться. Взглянув на здание с белым фронтоном, к которому ее вел Бобо, Лиз прочла вывеску -- и ошеломленно замерла. -- "У Антуана"? Кажется, я о нем слышала. -- Он не вчера открылся, -- согласился Бобо, указывая на надпись "С 1840 ГОДА". Похоже, в Новом Орлеане, как и в Шотландии, выражение "не вчера" означало "давным-давно". -- А он для нас не слишком... э-э-э... фешенебельный? -- замялась Лиз, оглядывая потрепанную одежду Бобо. -- Не забывайте, милая, -- Квартал кормят туристы. Клиентов здесь по одежке не встречают. И Бобо решительно вошел в прохладный зал ресторана. Оглядывая стройные ряды столиков с безупречно белыми скатертями и столь же безупречно подтянутых официантов, Лиз вновь застеснялась. -- Бо-ре-е-ей! Какие люди -- и средь бела дня! К ним подбежал один из официантов, энергично сдавил руку Борея своими пальцами, одновременно хлопнув его по спине другой рукой. -- Привет, Джимми. Да я тут просто... этой молодой леди Квартал показываю, -- ответил Бобо. -- Она пожелала посмотреть самый переоцененный ресторан в нашем городе... вот я ее и привел. -- Сейчас так Питу и передам, -- пробурчал Джимми, провожая их к столику у окна. -- Вы пока присядьте, а я ему скажу, что ты пришел. -- Погоди-ка, старина, -- поманил Бобо официанта, -- окажи мне сначала одну маленькую услугу, а? Позвони Мишель -- ну, туда, напротив, и скажи, чтобы пару, которая только что пришла, обслужили по особой программе. Их ни с кем не перепутаешь -- у дамы волосы ярко-зеленые. И не забудь предупредить, чтобы Мишель убрала из их меню объяснительный листок. Джимми, ухмыльнувшись, исчез. -- Насколько я понимаю, вас тут знают, -- заметила Лиз. -- Да так, захаживаю иногда, -- пожал плечами Бобо. -- Я уже говорил, в Квартале почти все всех знают. -- А что это за фортель с "особой программой" для Ллойда и Фионны? -- Разве вы не хотите, чтобы они хорошо пообедали? -- На лице Бобо изобразилась ангельская невинность. -- Не увиливайте, Бобо, -- строго произнесла Лиз. -- Мы с вами -- одна команда, не забыли? -- Ну, я, кажется, говорил, что "Счастливчик Чэн" -- необычное местечко. Так вот, необычен он тем, что там китайская кухня скрещена с креольской. -- Простите, а попонятнее нельзя? Для чего служит объяснительный листок? -- Ну, тут дело в обслуге. Вы на них хоть глазком успели взглянуть? -- Вот именно, что "глазком". Мне показалось, что это все симпатичные молодые женщины. -- Верно сказано. "Показалось". Лиз сдвинула брови... и тут же ее лицо расплылось в озорной улыбке: -- Вы намекаете, что... Бобо кивнул: -- Да, с виду это нормальные официантки. А на деле -- лучшие в своем роде трансвеститы Квартала. Вот выйдет штука, если ваш друг Ллойд назначит какой-нибудь из этих девушек свидание после смены. Просто кино! Пока они дружно хохотали, из внутренних дверей появился брюнет в накрахмаленном поварском фартуке. -- Э-ге-гей, Бор! Где пропадал? -- Пит, бродяга, сколько еще тебе говорить, что под наш акцент тебе подделываться бесполезно? Не срамись лучше, а? -- И Бобо представил повару Лиз, которую все еще разбирал смех. -- Ну, чем вас накормить, ребята? -- Вообще-то мы еще не видели меню, -- произнесла Лиз. -- Тихо, -- прикрикнул на нее Бобо. -- Просто скажите Питу, чего вашей душеньке угодно, и если он не сможет сварганить этого блюда в своей уютной кухоньке, то просто закажет его где-нибудь навынос. Внезапно все тревоги этого утра оставили Лиз, и она осознала, что голодна как волк. -- А знаете ли, -- проговорила она, -- мне очень хотелось бы попробовать какие-нибудь острые креольские блюда, о которых мне все уши прожужжали. -- Дорогая моя, ради вас -- моментально, -- обворожительно улыбнулся ей Пит. -- Как вам понравится гамбо? -- Мне тоже порцию сделайте, -- заявил Бобо. -- И чтоб моя доля была не просто острая, а жгуче-жгуче острая. -- И моя! -- воскликнула Лиз. -- Жгуче-жгуче! -- Вы хорошо подумали? -- спросил Бобо, когда повар исчез в своих владениях. -- Я думал, у вас в Англии больше пресное любят. -- Не верьте молве, -- усмехнулась Лиз. -- А об "английском радже" вы, случайно, не слыхали? Кто, по-вашему, изобрел карри "Виндалу"? Мы! Теперь в Лондоне индийских ресторанов больше, чем заведений с континентальной кухней. А самый последний писк -- тайские блюда. Остренькое мы просто обожаем. -- Тогда молчу, мэм. И действительно, когда подали еду, Лиз объявила ее восхитительной и съела все до последней ложки, хотя втайне была несколько разочарована. Специй оказалось маловато -- ее даже пот не прошиб. Однако Лиз постеснялась расстроить повара, который нервно стоял у них за спиной в течение всего обеда. И Пит, и Бобо рассматривали английскую гостью так, словно с секунды на секунду ожидали, что она самовозгорится, а увидев, что она невозмутимо уплетает гамбо за обе щеки, несколько даже приуныли. Из тактичности Элизабет начала обмахиваться ладонью. -- О Боже мой, -- выдохнула она, подражая одной из своих стареньких тетушек. При взгляде на эту тетушку оба американца страшно бы изумились, узнав, что эта почтенная дама прожила всю жизнь в Индии с мужем-офицером, а домой вернулась с пачкой рецептов карри и полным сундуком перца. Обман подействовал: спутники Лиз успокоились, а та, усмехнувшись про себя, доела обед. На обратном пути в отель она поймала себя на том, что великолепно здесь себя чувствует. После шутки, сыгранной над Ллойдом, и веселого обеда Лиз овладело чувство сытости и покоя. И даже зной уже не так донимал. Она поделилась своими наблюдениями с Бобо. Тот расплылся в своей дивной улыбке. -- Новый Орлеан есть Новый Орлеан. Думаете, зря его "Большим Спокойным" прозвали? -- проговорил он, распахивая перед ней двери отеля. -- А еще толкуют, будто Забота про наш город запамятовала. Надо только в ритм войти -- и тогда плыви себе по течению и верь: "что ни случается, все только к лучшему". -- Кстати, -- начала Лиз озираться по сторонам, -- Ллойд ведь сказал, что они нас будут ждать здесь после обеда? Бобо пожал плечами: -- Ну, в наших краях "после обеда" -- слово очень неопределенное. Погодите секундочку -- я спрошу портье, не просили ли они чего передать. Хотя Лиз только что пообедала, в ожидании Бобо она принялась праздно изучать меню гостиничного ресторана: пространное и приятно разнообразное. Да, Бобо прав. Здесь еда -- одно из основных занятий человека, и чем лучше входишь в ритм... -- Прошу прощения, мэм, но у нас проблемы, -- воскликнул Бобо, материализуясь перед ней. -- Надо немедленно ехать в "Супердоум". И, не успела Элизабет опомниться, как они уже сидели в такси. -- В чем дело? -- спросила она. -- Почему они нас вызывают? -- Ну, нам они записку оставить поленились, -- мрачно пробурчал Бобо, -- зато портье вспомнил, что велели передать Ллойду и Фионне. По-видимому, один из костюмов Фионны загорелся. И на сей раз -- на сцене, на глазах музыкантов и половины техников. Глава 8 Бобо с Лиз ввинтились в толпу людей у служебного входа "Супердоума" -- и обнаружили, что перед дверьми пожарные установили ограждение. Три ярко-красные машины, вокруг которых змеились мили и мили размотанных шлангов, устало мерцали мигалками в палящих лучах новоорлеанского солнца. Столько же белых фургонов с параболическими антеннами свидетельствовали: пресса уже здесь. Полицейский приказывал журналистам отойти в сторону и обождать, но по всему было ясно: вскоре кордон будет прорван. Бобо и Лиз показали потному охраннику свои пропуска с надписями "УЧАСТНИК КОНЦЕРТА", и тот очень неохотно разрешил им проползти под "рогатками". Вслед рванулись было несколько полусумасшедших поклонников Фионны с фотоаппаратами, но их охранник отогнал. После шумного людского полчища бетонные стены "Супердоума", отражавшие эхо далеких разговоров, наводили на мысли о зловещей покинутой пещере. Гвалт за спиной наших героев усилился. Лиз повернулась на каблуках. -- О нет, -- простонала она, увидев, что к входу, наводя объективы на агентов, со всех ног несутся журналисты. -- Вот уж чего не надо так не надо. -- Выше нос! -- воскликнул Бобо, приветливо махая репортерам над головами охранников. -- Потом расскажете маме, что вас в Америке по телику показывали. -- Шеф мне велел не привлекать к себе внимания! -- прошипела Лиз. -- Он-то как узнает -- его здесь нет. -- У них камеры! Мы попадем в вечерние новости по всему миру... вот ведь незадача. Но Бобо проблемы конспирации, казалось, ничуть не волновали. Более того, вниманием прессы он упивался. И даже послал воздушный поцелуй хорошенькой блондинке с микрофоном в руках. Та ему что-то крикнула, но он только поднес руку к уху: не слышно, дескать. Лиз, вздохнув, засунула руку в карман, нащупала лежащие там шерстяные нитки и перекрутила их. Это должно было смазать ее черты на экранах телевизоров. Рингволл все равно будет недоволен, но хоть как-то защититься нужно... А теперь посмотрим, из-за чего вышел весь сыр-бор. Она схватила Бобо за руку и потащила к стеклянным дверям, подпертым, чтобы не захлопывались, мусорными баками. Бобо побежал по коридору, перескакивая через шланги. Лиз поспешила следом, досадуя на свои высокие каблуки. Из гримерок, разинув рот, высовывались какие-то люди и таращились на агентов. Выли сирены, трещали рации, вопили без применения технических средств все, кому не лень. -- Где это случилось? -- крикнула Лиз Бобо, который изящным прыжком перемахнул через нагромождение шлангов. И чуть не споткнулась. -- Да вот, идем по следу, -- отозвался Бобо, остановившись, чтобы ее подождать. Стиснув ее руку, указал на двойные двери, ведущие на сцену. Их тоже приперли ящиками -- вероятно, пожарные постарались. А вот и сами борцы с огнем в желтых зюйдвестках -- с громкими криками, вооруженные огнетушителями и топорами, бегут мимо. Агенты пристроились в хвост колонны. Выскочив на сцену, Лиз озадаченно остановилась. -- Что же это? Они столько причиндалов натащили, я уж думала -- весь "Супердоум" рушится! После уютной тесноты отеля и ресторана "Супердоум" показался Лиз настоящей разверстой бездной. Сорок человек на высоких подмостках в его центре казались стайкой муравьев в разноцветной ванне. Между лужами воды и перевернутыми мониторами, волоча за собой длинные нитки шлангов, сновали желтые жучки. Перед сценой стояла небольшая -- раза в три меньше тех, что на улице, -- пожарная машина золотистого цвета с вращающимися мигалками. По ней лазали люди в сапогах и куртках. В эпицентре всей этой суматохи находилась крохотная, понурая, промокшая до костей фигурка. От нее, сматывая нервно пульсирующий шланг, удалялись двое пожарных. В фигурке Лиз узнала костюмера Томаса Фитцгиббона. Увидев агентов, он слабо поманил их рукой. При этом из рукава выплеснулась струя воды. -- Это что-то необъяснимое, -- выдохнул он. Пригладил свои курчавые волосы, спадающие на глаза, попытался расправить мокрую рубашку. С искаженным лицом, чуть не плача, протянул им обгорелый лоскут зеленой ткани. -- Я вынес платье Фи на сцену -- посмотреть, как оно будет смотреться под софитами. Рукава газовые, точно крылья стрекозы. Как это было бы красиво. И вдруг -- пуф! Везде пламя! И так быстро -- я даже отскочить не успел. Думал, сгорю заживо. -- В глазах щуплого костюмера застыл панический страх, но никаких ожогов он, похоже, не получил. -- И тут кто-то включил пожарную сирену. -- Жертвы есть? -- спросил Бобо, вынул из кармана носовой платок и протянул его Фитцгиббону. Взглянув на эту заскорузлую от грязи тряпку, костюмер содрогнулся. -- Нет, но платье погибло. Я этого не переживу. -- Он скорбно обернулся в сторону пресс-атташе Пэта, который бежал к ним по среднему проходу концертного зала. За Пэтом шла Фионна. В арьергарде двигался мрачный Престон. Пэт начал было говорить, но Престон, оттолкнув его в сторону, замахал кулаком перед носом у Лиз: -- Вы мне только одну вещь скажите: это, по-вашему, называется "принять меры"? -- Уймись, Ллойд, -- терпеливо проговорил Пэт. -- Кто нам скажет, что случилось? Вы, сэр? -- Он сгреб за руку первого попавшегося пожарного. -- Опасность миновала или нет? Здесь можно оставаться? -- Пожар, по-видимому, локализован в этом самом месте, -- ответил пожарный. Его бронзовое лицо лоснилось от пота, и Лиз посочувствовала ему: шутка ли, носить эту тяжелую амуницию в адски знойном городе. А уж бросаться в таком виде в огонь... -- Сейчас мы проводим общий осмотр помещения. -- А нельзя ли этот самый осмотр как-нибудь ускорить? -- спросил Пэт. Вид у него был раздосадованный, но он пытался не терять здравомыслия. -- Нам, знаете ли, концерт играть. -- Извините, сэр. Тут все делается по надлежащему регламенту, -- пустился в учтивые объяснения полицейский. -- Нельзя допустить, чтобы в очагах нагревания дошло до возгорания. Весь стадион сгорит дотла. -- Чудесненько, -- воскликнул Пэт, воздев руки к потолку. Пожарный начал ходить кругами по сцене, внимательно глядя себе под ноги, время от времени останавливаясь пощупать деревянные половицы. Пэт с тревогой следил за ним. Лиз стало жаль и Пэта: такое происшествие -- катастрофическая антиреклама для концерта и вообще пятно на репутации группы. Другие пожарные осматривали ряды кресел, карабкались по разноцветным сиденьям. Видя этих жучков в желтой защитной амуниции, Лиз подивилась величине "Супердоума". В отсутствие людских фигурок, демонстрирующих его сравнительные пропорции, он казался бы не больше циркового шатра -- но на самом деле речь шла о масштабах порядка футбольного стадиона. "Да это стадион и есть", -- спохватилась Лиз. За пожарными по пятам ходили, задавая вопросы, несколько музыкантов и охранников. Остальные тесной кучкой застыли в кулисах, уставившись на мокрого костюмера. Лиз смотрела на все это, озадаченная отсутствием вещественных доказательств. Несчастный случай -- или атака мага -- представлял собой огненную вспышку, а может быть, и взрыв. Фитцгиббон стоял в кругу из испепеленных остатков платья, испещренном отпечатками ног: следами пожарных, музыкантов, а теперь и Лиз с Бобо. Пепельный круг был почти правильный: прерывался он лишь в том месте, где дорогу выбросу преградило тело костюмера. Но взрыв был, по-видимому, весьма безобидным: Фитцгиббон невредим, хотя и сильно напуган. В этом Лиз его вполне понимала. -- Кто находился рядом с вами, когда платье загорелось? -- спросила Лиз. -- Никого! -- вскричал Фитцгиббон, все еще стиснув в руке мокрые ошметки материи. -- Я стоял вот здесь, держа платье на свету. Робби может подтвердить. Ты ведь подтвердишь, детка? -- окликнул он оператора спецэффектов. Робби сидела на складном стуле на краю сцены, точно маленькая девочка: колени сдвинуты вместе, ступни расставлены. Она грустно кивнула головой. Вид у нее был озадаченный и встревоженный. -- Расскажите все по порядку, -- попросила Лиз Фитцгиббона. -- Что конкретно произошло? Костюмер всплеснул руками: -- Ничего! Я вышел из гримерной с зеленым платьем для баллады в конце первого отделения. Ребята вам скажут. Лучи некоторых софитов скользили по сцене, и лазеры сверкали, я видел. Главный прожектор Фионны был направлен на середину сцены. Я подставил под него платье -- посмотреть, как будет выглядеть. Вот и все. И вдруг! Видите? Видите?! Эти божественные прозрачные рукава -- дотла. Не надо меня винить! Я ничего не делал! -- Его глаза наполнились слезами. -- Оно должно было точно гармонировать с цветом ее волос. -- Ну что вы, что вы, -- сочувственно произнес Бобо, гладя костюмера по спине. -- Никто вас не ругает. Кто-нибудь мог что-то проделать с этим платьем? Фитцгиббон обиженно вскинул голову: -- Невозможно. Я только что подшил подол. Оно лежало, вывернутое наизнанку, на моем рабочем столе. Будь там какие-то... адские машины, я бы их заметил. Но ничего не было! -- Я же говорила: это все взаправду! -- прошипела Фионна. За ее спиной маячил Питерс. Она сердито уставилась на пресс-атташе. -- Ну, теперь-то ты мне веришь, мать твою? -- Пэт заслонился руками от ее гневного взгляда. -- Каждый раз -- обязательно что-нибудь такое! И опять, и опять, и опять! Я сейчас с ума сойду! -- Фионна переключилась на Лиз с Бобо. -- Ваше дело -- предотвращать, да? Так почему вам ваши умные машины не сказали, что так будет? Разве вы еще не на все мое имущество "жучков" насажали? Лиз подивилась, что даже в экстремальной ситуации Фионна не выходит из образа: ее ирландский акцент никуда не делся. -- С вами ничего не случилось, Фе... Фионна, -- сказала Лиз, нарочно запнувшись на имени. В глазах ее однокурсницы полыхнули тревожные огоньки; отлично, Фионна сейчас прекратит истерику под страхом разоблачения. -- Милая моя, час назад этого платья и на свете не было, -- начал ее уговаривать Питерс. -- Фитци его только-только дошил. -- Моей ноги здесь еще и не ступало, а меня уже пытаются убить! -- взвыла Фионна, вновь забывшись. -- А вы пальцем о палец не ударили! -- Мы никак не могли предотвратить нападение, природа и механизм которого нам все еще неизвестны, -- возразила Лиз и покосилась на Бобо -- поддержите, дескать. Но американец, стоя на коленях, деловито подбирал с пола пепел. -- Ну и что это за механизм? -- прошипела Фионна. -- Это... это козни дьявола, -- пробормотал костюмер, весь съежившись, тараща испуганные глаза. -- О Господи ты Боже мой, а если весь рулон зеленого шелка проклят? Может быть, нам... ну понимаете, позвать священника, пусть снимет порчу? Иначе я с этой тканью работать не буду. Одному небу ведомо, что она сотворит с моими швейными машинками. -- Да успокойся ты! -- рявкнул Питерс. -- Ткань не проклята. У всего произошедшего есть абсолютно рациональное объяснение. Правда, Лиз? -- Что это такое? -- спросил Бобо, распрямившись. Из его кулака торчали провода. -- Это? От светодиодов. Понимаете, платье было расшито мистическими символами, которые во время концерта светятся... Гм! -- внезапно напрягся костюмер. -- Да, но ток через них все равно не шел. Ему неоткуда было взяться! Просто перед выходом Фионны в этом платье мы вставляем батарейку. -- И уже тысячу раз так делали, -- произнесла Фионна с безумным блеском в глазах. -- Платье никак не могло загореться само собой -- это против всех законов природы. Кто-то мне смерти желает! -- Повернувшись на каблуках, она оказалась в объятиях Ллойда Престона и перестала сдерживать дрожь. С края сцены на них злобно косилась Робби Ундербургер. -- А не могло ли так случиться, что платье контактировало с горючими веществами? Или подвергалось нагреву? -- спросила Лиз. -- Луч прожектора его случайно не поджег? -- Мы сами сейчас под этим прожектором, -- возразила Робби, указав рукой вверх. Лиз пригляделась к снопу ослепительного света, исходящему, казалось, из отверстия размером с игольное ушко высоко в задней стене амфитеатра, -- Он не горячее солнца. -- Похоже, наши ищейки ничем помочь не могут, -- заявил исполин Престон, по своему обыкновению нависая над ними. Лиз полоснула его высоковольтным взглядом и вернулась к своим делам. -- Я сам все осмотрю, -- ничтоже сумняшеся продолжал Престон. -- За безопасность Фионны отвечаю я. -- И отправился донимать пожарных. -- Ну а ваши лазеры? -- поинтересовался Бобо. -- От них ткань не загорается? -- От них даже прикурить нельзя, -- процедила Робби. -- На контроле в супермаркете -- и то лазеры сильнее. Кроме того, лазер на сцену вообще не попадал. Я его проверяла на дальней стене. -- Хорошо, -- сказала Лиз. -- Я хотела бы опросить всех очевидцев. Подходите по одному, пожалуйста. -- И обернулась к пресс-атташе, у которого, судя по его зеленому лицу, вновь разыгралась язва. -- Можно воспользоваться какой-нибудь гримерной? Поднялся недовольный гвалт. -- Мадам, у нас работы выше крыши! -- воскликнула Робби Ундербургер. -- Завтра концерт! -- Уймитесь, -- устало проговорил Найджел. -- Если Фионна в опасности, никакого концерта не будет, так что давайте не будем мешать этим людям. Пусть задают свои вопросы, хорошо? Мы все в одной лодке, хорошо? Боже мой, как же мне хотелось бы тихо сесть и выпить чашечку чаю. -- Вы не могли бы заварить чаю на нас на всех? -- обратилась Лиз к костюмеру. -- Когда есть занятие, легче успокоиться. -- Я высокооплачиваемый... квалифицированный... мастер своего дела, -- провозгласил Фитцгиббон, высоко держа голову. -- Меня знает и уважает весь музыкальный мир! Впрочем, Лиз показалось, что втайне он был рад заняться чем-то обыденным. И действительно, почти тут же Фитцгиббон картинно поднял руки кверху. -- Сдаюсь. Чай. -- А мне лучше виски, -- процедила Фионна. -- За обедом вы уже выпили четыре рюмки, -- напомнила ей Лиз. -- Все равно -- у меня душа требует! И между прочим, откуда такие познания? У меня что, ваш "жучок" за шиворотом? -- взбеленилась Фионна. -- Да нет, по запаху все ясно, -- сказала Робби театральным шепотом кому-то из техников. Фионна этого не слышала -- зато услышала Лиз, но тактично не подала виду. Агенту Мэйфильд вообще не хотелось поднимать этот вопрос. Признайся она, что действительно подложила Фионне ментальный датчик, та вновь ударится в истерику. -- Пойдем, лапочка моя. -- Лора, обняв Фионну за худые плечи, повлекла ее прочь. -- У нас в гримерке есть бутылочка. Там и чаю подождем. -- Лора оглянулась на сыщиков. -- Потом меня вызовете. Мне надо к завтрашнему дню готовиться. -- И нам тоже, -- пробурчал Майкл Скотт. Его синие глаза возмущенно пылали. Другие музыканты поддержали его. -- Да это много времени не займет, -- обнадежил всех Бобо. -- Нам просто нужно выяснить, где находился каждый из вас в миг, когда загорелось платье. Даже уходить никуда не будем. Решим вопрос прямо здесь. Эдди Винсент помрачнел: -- Не нравится мне это. Вы что, нас обвиняете? Нас? Мы с Фионной уже сто лет играем, чувак. -- Для доходчивости он несколько раз ткнул Бобо пальцем в грудь. -- Значит, так -- может быть, характер у этой девчонки не самый легкий, но мы за нее -- • в огонь и в воду. Ясно? -- Как же мы все раскипятились, ну и ну, -- кротко проговорил Бобо, но Лиз заметила лазерные сполохи в его глазах. Он направился к той части сцены, где были расставлены инструменты. Половина толпы почти машинально потянулась за ним. Бобо остановился у клавишных. -- Когда Шитц вышел, вы здесь стояли? Репетировали? -- Нет, танцевал на потолке с Фредом Астером, -- огрызнулся Эдди. -- А где еще я мог быть? Лен меня видел. -- Ага, -- выступил вперед Лен из бригады осветителей. -- Я всем основные света настраивал. -- Отлично! -- просиял Бобо. -- Простая процедура, правда? Лиз восхитилась тем, как Борей с его непринужденным стилем общения сумел умаслить обидчивых сотоварищей Фионны. Удивительно, но вскоре интонации смягчились. Люди сами начали рассказывать о случившемся, перебивая друг друга, коллективно восстанавливая картину произошедшей целых два часа назад катастрофы. Бобо перехватил взгляд Лиз. Та, поняв его немую команду, многозначительно кивнула. И пока Бобо всех очаровывал, с невинным видом прогулялась мимо клавишей и ощупала тонким щупальцем земной энергии место, где должен был стоять Эдди. И никто, кроме Лиз, не увидел, как на грязном дощатом полу проступили мерцающие, многослойные отпечатки подметок, отмечая каждый шажок Эдди от электрического пианино к органу, от органа к мультисинтезатору и обратно. Будто в школе танцев. Но в воздухе над этими следами не обнаружилось ни грана магии -- следовательно, клавишник и впрямь ни при чем. Лиз едва успела стереть магические следы, когда Эдди оторвался от толпы и подошел посмотреть, чем это она занимается. -- Отличные инструменты, -- светским тоном заметила она и хотела было провести пальцем по краю синтезатора, но Эдди шлепнул ее по руке. Отпрянув, Элизабет ошарашено уставилась на него. -- Никогда ничего моего не трогайте, -- прошипел он. Погрозил ей пальцем. -- И вообще ни за чьи инструменты не хватайтесь, поняли? С одного взгляда ясно -- вы в жизни музыкантов вблизи не видали и не знаете, что почем. -- Да и зачем мне? -- сладким голосом протянула Лиз. -- Эту вашу громкую музыку за несколько миль слышно. Даже билета покупать не надо. -- И сама себе подивилась. Обиженно язвить -- ниже достоинства специального агента. Ситуация серьезная, и она должна вести себя, как взрослый человек. -- Простите, -- проговорила она. -- Мы все на нервах. Эдди что-то нечленораздельно буркнул. Считай, извинения приняты. Лиз подошла к Бобо, который стоял перед ударной установкой Во Локни. Барабанщик увлеченно объяснял устройство своего арсенала, проворно отбивая ритм палочками и кисточками. -- Есть чего? -- шепнул Бобо. -- Ничего, -- отозвалась Лиз. -- А теперь я. -- Над ними навис долговязый Майкл Скотт, буравя Лиз своими глазами-лазерами. "Почти как Бобо", -- подумалось ей. Впрочем, эти лазеры были скорее сродни технике, которой заведовала Робби. -- У меня других дел полно. На миг Лиз превратилась в трепещущий сгусток девчоночьего обожания: Гитархангел! Протяни руку и потрогай! И вдвойне красивее всех своих фотографий! О эти длинные черные волосы! О эти острые скулы! Но агент Мэйфильд мысленно затолкала юную Элизабет в мысленную кладовку и мысленно заперла мысленную дверь. -- Извините, что причиняем вам неудобства, -- сухо сказала Лиз. -- Прямо объявление в лондонском метро, ей-богу, -- заметил Скотт. Уголок рта у него задергался -- неужели сдерживает улыбку? -- Ну поехали. Я играл на краю сцены, вот здесь, -- указал он рукой. Лиз и Бобо повернулись посмотреть. Лиз заметила на полу слабый след взрыва -- пепельный полукруг. -- Огня я не видел. Я стоял спиной к середине сцены. Как раз начал соло. -- Верно, -- подтвердил подошедший Пэт. -- Вначале сцена не освещена. В темноте выходит Фи. На ее платье начинают мерцать символы, затем загораются все прожектора. Музыканты мгновенно оборачиваются к ней лицом. И лучи начинают скользить туда-обратно, зигзагами. Лазеры! Дым! Потрясающе. На концерте сами оцените. Мимо протащили шланг. Медное сопло заскрежетало об пол, и Пэт вздрогнул. -- До этого хренова концерта еще дожить надо, -- пробурчала Робби Ундербургер. * * * Гримерки находились под сценой, за бронированной дверью -- которая, впрочем, стояла нараспашку. По соседству имелось нечто вроде гостиной, где можно было, по идее, проводить интервью и устраивать вечеринки. Правда, сейчас все эти помещения были завалены черными футлярами и ящиками, которым, судя по их бывалому виду, пришлось уже немало попутешествовать, а также вытащенной из этих ящиков аппаратурой. О ее предназначении Лиз могла только догадываться. Логика подсказывала, что в массе своей агрегаты служат для создания спецэффектов, то есть относятся к хозяйству Роберты Ундербургер. М-да. Вот уж кому не позавидуешь -- не девушка, а котел кипящих страстей. Стоит Фионне придвинуться поближе к Ллойду Престону, как Робби начинает испепелять их взглядом. Тут и прожекторов никаких не надо. Лиз было жалко Робби. Неразделенная любовь прекрасна разве что в стихах -- а на практике ее врагу не пожелаешь. Странно, что Робби до сих пор не уволилась, если ситуация ее так бесит. Хотя... ради работы с всемирно известной рок-группой можно, наверное, и перетерпеть сердечные раны. Между прочим, за Робби ходит Кеннет Льюис и смотрит на нее такими же глазами, какими она на Престона. Смотрит тайком, отводит взгляд, если она оборачивается в его сторону. Прелестный треугольник получается -- или четырехугольник? Вот бы еще Фионна безответно влюбилась в Кеннета -- стало бы совсем хорошо. Гримерка Фионны была самой большой и хорошо обставленной. Бетонный пол застелили красивым зеленым плюшем -- дань уважения названию группы и цвету волос певицы. Вместо мерзких флуоресцентных светильников -- торшеры с неяркими, успокаивающими нервы лампочками. Сама певица восседала, как на троне, в огромном кресле, а вокруг вились Лора и Найджел, поднося ей сигареты и рюмки. Кто-то -- разумеется, не сама Фионна -- уже распаковал ее багаж: на стенах висели наряды из крикливо-ярких шелков и черных кружев. Подсвеченного зеркала над гримировальным столиком Фионне показалось мало -- тут имелись и двустороннее увеличительное зеркало, и складное трюмо. На столе грудами валялись амулеты -- хоть магазин открывай. Среди них имелась даже пара слабеньких, но заряженных настоящим магом талисманов -- опытный глаз Лиз различил их тусклое, как детский ночник, свечение. Аудиенции у Ее Величества удостоился полноватый человек с щегольским белым пиджаком -- не "в", а именно "с", поскольку сей предмет одежды был перекинут через плечо. Владелец изящно придерживал его мизинцем. -- А, вот и вы наконец-то! -- пропела Фионна. Ее голос выводил благостные рулады. Очевидно, обещанная порция виски повстречала у нее в желудке кучу подружек. -- Знакомьтесь -- мистер Уинслоу. Очень душевный человек. -- Я представляю администрацию здания, мадам... э-э... сэр, -- подхватил человек в белом, оборачиваясь и протягивая руку агентам. -- Услышав об этом... э-э-э... печальном происшествии, я не мог не прийти и не предложить мою помощь. Вы... э-э... из музыкантов будете? -- спросил он, разглядывая во все глаза одежду Бобо. -- Нет, сэр, -- пояснил Бобо, -- я из Управления. -- И, похлопав себя по драным карманам, извлек блестящий кожаный бумажник. Раскрыл его. -- Вот мои документы, сэр. Уинслоу ошарашено уставился на значок и удостоверение агента ФБР. -- Ага. Рад узнать, что у мисс Фионны есть... могущественные защитники. Там наверху сейчас брандмейстер. Пожарным пришлось выломать главные двери, но сегодня же днем их заменят, мистер Питерс. -- Рад слышать, -- откликнулся Питерс. -- Мои люди вам помогут, насколько это в их силах. -- А были ли в здании посторонние, когда загорелось платье? -- спросил Бобо у директора. -- Одному Богу известно. Это же настоящий дворец. Правда, все двери были заперты. Но служебный вход -- только изнутри. Я там человека поставил и велел никого, кроме наших, не впускать. И все же, наверное, кто-то чужой пробрался... и устроил пожар. -- Но ваш мистер Фитцгиббон этого чужака не заметил, -- провозгласил Уинслоу. -- Гм... верно, -- тяжело вздохнул Питерс. -- Мне так кажется, что само платье совершенно ни при чем, -- заговорил Бобо. -- Это что же получается, его подожгли на расстоянии? -- встревожился Питерс. -- Выстрелом, что ли? Фионна так и подскочила на кресле, вся скукожившись. Лиз задумалась, куда это клонит Бобо, но коллега на миг прижал палец к губам -- и благожелательно уставился на администратора стадиона. -- Да нет. Просто в воздухе было полно горючего порошка, который служит для спецэффектов, а тут лазеры... запросто мог произойти несчастный случай. -- Значит, обошлось! -- воскликнул Уинслоу, но затем, с виноватым видом, переспросил: -- Действительно можно считать, что обошлось? -- Значит, обошлось. Вот только мистеру Фитцгиббону придется шить новое платье. -- О, да не волнуйтесь вы за Томми, -- небрежно взмахнула рукой Лора Мэннинг. -- Он наверняка сейчас сидит и сочиняет новый шедевр из шелка и кружев. В страданиях для него смысл жизни -- можете сами его спросить. Представляете, он меня обвиняет, будто я порчу его платья своими противными кремами и румянами. Куда уж гриму до этой возвышенной высокой моды! -- Мистер Уинслоу, извините. -- В дверях появился мужчина в форме пожарного с папкой в руках. -- Брандмейстер. По-видимому, ситуация под контролем. Зданию ничего не угрожает. Расчеты уезжают. Грязи только много после себя оставили. Вы уж не обессудьте, сэр. -- Да что вы, брандмейстер, -- учтиво поклонился Уинслоу. -- Вы отлично справились со своими обязанностями. Благодарю. Мои уборщики... уже берутся за дело, мисс Фионна, -- И администратор галантно поклонился. Тут в гримерную, мрачнее тучи, ворвался Ллойд Престон. На фоне вежливого администратора он смотрелся забавно. Ллойд встал рядом с Фионной, которая протянула ему худую и, как прокомментировала про себя Лиз, театрально дрожащую руку. -- Все в порядке, -- заявил Ллойд. -- Возвращаемся к работе. -- Но... -- возразила было Лиз. Все присутствующие обернулись к ней. -- Что "но"? -- взревел Ллойд. Фионна встрепенулась в кресле, готовясь задать стрекача при малейшем намеке на опасность. -- Но, -- громко провозгласил Бобо, заглушая голос Лиз, -- мы будем начеку. И многозначительно кивнул Фионне. Та облегченно вздохнула. -- Начнем немедленно, -- добавил Бобо и, схватив Лиз за руку, выволок ее в коридор. Глава 9 Едва выйдя за дверь, Лиз встала как вкопанная. -- Вы что -- того? -- гневным шепотом вопросила она. -- Надо же всех выгнать и запереть двери и все тут как следует осмотреть! Здесь же целый город поместится! -- Нет времени, -- возразил Бобо. -- Нельзя, чтобы концерт отменили -- а эти ребята его отменят, если решат, что по стадиону бродит киллер. -- А он что, не бродит? -- Знаю, -- несколько смутился Бобо, -- но именно концерт выманит его из логова. Если вы просто перебросите мисс Фионну в следующий город, где назначены гастроли, или вообще гастроли отмените, выйдет сказочка про белого бычка, и мы так никогда ни до чего не докопаемся. -- Нет, -- выпалила Лиз. И призадумалась. И нехотя сообразила: американец говорит дельные вещи. -- Хорошо, тут вы правы. Ну ладно. Нужно допросить парня, который дежурил на дверях, -- не впускал ли он кого не надо. Постороннее лицо, при котором имелось какое-то... м-м-м... устройство, наколдовывающее огонь на расстоянии. Бобо покачал головой: -- Тут все чисто. Охранник не виноват. По крайней мере ни в чем магическом. Лиз вытаращила глаза: -- Вы-то откуда знаете? Мы с ним не говорили? -- Ну-у... В коридоре, через который мы вошли, магией даже не пахло, -- пояснил Бобо. Лиз осенило: -- Ага! Так вот зачем вы устроили клоунаду перед телекамерами! Делали замеры. -- И устанавливал детектор, -- самодовольно подтвердил Бобо. -- Теорию Аркадианских Врат знаете? Лиз кивнула, размышляя, имеет ли он в виду изначальную теорию или ее усовершенствованный вариант, разработанный магами-теоретиками полгода назад. -- Ну ладно, пойдемте продолжим экскурсию по "Супердоуму". Я думаю посмотреть, куда они денут разбитые двери. А то сейчас как порядок наведут -- концов не найдешь. * * * Теперь, вдали от посторонних глаз, Бобо уже не скрывал, что ему не терпится вернуться на арену. Но Лиз заставила его подождать, пока сама накладывала защитное заклинание на гримерку Фионны. Не зная, в чем состоит неведомая угроза, Лиз вытянула энергию просто из воздуха и начала бормотать заговор. Сматывая энергию в клубок, ощутила, какая напряженная атмосфера царит в "Супердоуме". Творить чары в столь грязном пространстве было не очень-то приятно, но само заклинание успокаивало, точно теплая кошка, свернувшаяся на коленях. Заговор, древний, как время, не был материальным препятствием -- но отпугивал людей с дурными намерениями. Лиз вплела в него кружево собственного изобретения, которое, словно сирена, оповестило бы ее о любых незадачах. Завязав ниточку узлом, Лиз отпустила заклятие -- и ощутила, как оно оплело пульсирующими щупальцами дверь гримерки. Хоть бы Фи просидела там, пока они не вернутся из разведки. Бобо схватил Лиз за руку, и они взбежали по пандусам и эскалаторам на ярус, где находилась сцена. Пожарные постепенно собирали свое имущество и уезжали. Под ногами с шуршанием ползли сматываемые шланги. Резиновая кишка стреножила Хью Бэнкса, режиссера. Тот упал, отжался, выругался и продолжал с удвоенной яростью песочить подчиненных. Музыкантов, остающихся на сцене, атаковали люди с микрофонами. -- А-а, репортеры все-таки просочились, -- беспечно заметил Бобо. -- Что ж, работа у них такая. Наверно, прошли через кордон по полицейским "корочкам". -- Надо их выдворить, -- пробурчала Лиз. Ей страшно хотелось материализовать из воздуха огромную метлу и выгнать всех посторонних за дверь. -- В момент пожара их здесь наверняка не было, но лучше пусть проваливают -- с ними одна морока. Теперь удивился Бобо. -- А почему вы так уверены, что среди них нет нашего киллера? Лиз едва удержалась от самодовольной усмешки: -- Им бы пришлось просидеть в засаде много часов. Только поглядите на них -- разве они способны долго и терпеливо поджидать дичь? И верно, репортеры очень напоминали стаю акул, которым бросили разрубленного на куски тунца. -- Да. У них прямо рождественская горячка -- кто больше подарков нахватает, -- ухмыльнулся Бобо. Но на всякий случай агенты ввинтились в толпу репортеров. Как правило, журналисты не обращали на Лиз и Бобо никакого внимания, с одного взгляда удостоверяясь, что перед ними не знаменитости. Лиз в ответ подвергала их краткому астральному сканированию. Ничего предосудительного она не обнаружила -- только талисманы на счастье, но зато чуть ли не в каждом бумажнике, кармане и рюкзаке. Столько амулетов Лиз до этого видела только в сувенирной лавке неподалеку от Стоунхеджа. Видно, в Новом Орлеане потусторонние силы -- общепризнанный факт жизни. Небо, зачем только Фионну сюда занесло?! Вполне возможно, что источник враждебной магии просто растворился в местном шумовом фоне. Музыканты старались держаться благожелательно и спокойно -- но давалось им это с большим трудом. Журналисты настойчиво пытались выпытать у них подробности пожара. Эдди Винсент стоял перед своими клавишами, как часовой, загораживая священные инструменты телом и упрямо переводя разговор на общие темы. -- Да, для нас огромное счастье побывать в Новом Орлеане. Я всю жизнь мечтал сюда попасть. Музыка -- она как бы имеет собственную душу, вот у Фионны и возникла идея напитаться духом Соединенных Штатов для нового альбома, который мы начнем писать, когда вернемся домой... Нет, приятель, я не знаю, что случилось. Я был занят -- клавиши настраивал. Правда, они тут мощно звучат? -- Длинные пальцы Эдди пробежались по клавиатуре, и под потолком стадиона заметался чудной, резкий плач. -- Верно, я этот ход специально для здешнего концерта репетирую. Новый саунд! Страшно не терпится узнать, что о нем скажут в Сан-Франциско. Музыка привлекла внимание прочих журналистов на сцене, и они -- точно крысы к Гаммельнскому Крысолову -- потянулись к Эдди, забыв об остальных членах группы. Окруженный восторженной толпой, клавишник продолжал выдавать аккорды, один другого чуднее. Лиз ухмыльнулась. Эдди и сам немножко маг -- белый маг. Тут нагрянули Найджел и Ллойд с отрядом охранников и, взяв негодующих репортеров в кольцо, а попутно заговаривая им зубы, повели их к дверям. В мгновение ока стадион был очищен от посторонних, и "Изумруд в