- Что это такое? - спросила она, вытаскивая его. Сверток был объемистый, словно в него была завернута буханка хлеба. Он был завернут в газету. Юлька зашуршала газетой, разворачивая сверток. Внутри лежала черная сумка. - Вот это да! - сказала Алиса. - Что? Что случилось? Что-нибудь страшное? - спросила Лариса. - Ведь это не шоколад. - Нет, - сказала Алиса. - Это миелофон. 22. ПОИСКИ - Из-за него ты к нам я приехала? - спросила Катя Михайлова. - Он совсем неинтересный, - сказала Лариса. Алиса раскрутила провод, вставила в ухо наушничек, нажала на красную кнопку на крышке. Подождала, нажала вторую кнопку и стала поворачивать колесико. Потом вдруг засмеялась. - Ты что? - спросила Юлька. - Работает, - сказала Алиса. - Все в порядке. - А почему засмеялась? - Потому что Лариса думает, будешь ли ты искать шоколадку в сумке или забыла о ней. - Глупости! - сказала Лариса и покраснела, как вареный рак. - Я и не думала о шоколаде. И вообще я уже не голодная. Это не аппарат, а сплошной обман. Но все хохотали так, что Фима Королев свалился со скамейки. Все знали, кто прав. - А откуда же он в сумке? - спросила Мила Руткевич, подождав, пока остальные успокоятся. - Кто-то должен был его туда положить. - Я видела, - сказала Лариса. - Но не догадалась. Еще перед уроком Коля Наумов подходил к Юлькиному столу и что-то там делал. Я его спросила: "Ты что, записку подкладываешь, влюбился?" А он мне так грубо ответил, что я сразу об этом забыла. Аккуратная Катя Михайлова складывала газету, в которую был завернут аппарат. - Смотрите, записка, - сказала она. - Дай сюда, - сказала Алиса. Она взяла записку и прочитала ее вслух: - "Ты все равно уже все знаешь или скоро узнаешь. Если ты считаешь, что я виноват и заслуживаю наказания, я не буду спорить. Но даю честное слово, что я не хотел брать этот прибор, а хотел спасти его от бандитов. Извини за задержку. Жалко, что ты не можешь остаться с нами". И все, - сказала Алиса. - А подпись? - спросила Мила. - Нет никакой подписи. - Это его почерк, - сказал Фима Королев, заглядывая сзади. - Я его почерк знаю. - Вот и все, - сказала Катя Михайлова. - Можешь возвращаться домой, Алиса. Алиса ничего не ответила. - Что ему стоило вернуть аппарат хотя бы вчера? - вздохнула Мила Руткевич. - Все-таки мальчишки у нас умом не отличаются, - сказала Лариса. - Прятать чужую вещь, а потом подсовывать ее в чужие сумки! Детский сад какой-то. Алиса повесила миелофон через плечо. - Лучше спрячь его в сумку, - сказала Юлька. - Потеряешь еще. - Нет, - сказала Алиса. - Он нам теперь пригодится. - Дай мне поносить, - сказал Фима Королев. - Мне бы кое-чьи мысли подслушать. - Ребята, вы меня простите, - сказала Алиса, - но я никому его давать не буду. И не потому, что боюсь, что сломаете, или не доверяю, но этот прибор изобретут только через сто лет. Его еще нет. - Жалко, - сказал Фима. Мила поддержала Алису: - К тому же он ей не принадлежит. Алиса поднялась со скамейки. - Понесешь мою сумку? - спросила она Садовского. - Давай, - сказал Садовский. - Какие указания? - спросил Фима, который надеялся потом, когда все утрясется, все-таки выпросить у Алисы миелофон. На одну минутку. - Миелофон принимает человеческие мысли метров за десять, а иногда и больше, - сказала Алиса. - Если мы сейчас пройдем по квартирам того подъезда, мы услышим, нет ли там пиратов и Коли. - Конечно! - воскликнула Юлька. - Все гениальное просто! - Всем идти нет смысла, - сказала Катя. - Пускай часть ребят ждет здесь. Зачем толпой ходить по этажам? Но никому не хотелось оставаться. Договорились, что четверо пойдут по квартирам, а остальные будут дежурить во дворе и на улице. Ларису и Милу Руткевич отправили домой. Сначала отправили только Ларису - чтобы она не голодала, не мучилась, поела и остальным тоже сделала бутерброды. Когда ходишь в дозоре или стоишь на посту, есть хочется. Это каждый солдат знает. Но как только Лариса ушла, всех охватило сомнение: вернется ли она? Она известная соня. Поест, заснет, вечером спохватится. Вот тогда Мила Руткевич пожертвовала собой. Она сказала, что сделает всем бутерброды. И еще у них дома остался почти целый торт - вчера был день рождения у брата, три торта съели, а на четвертый сил не хватило. В подъезд пошли Алиса, Фима Королев, Коля Сулима и Катя Михайлова. Фима сказал: - Я настаиваю - сначала на чердак. Ты, Алиса, нашу жизнь недостаточно хорошо знаешь. Должен тебе сказать, что в гражданскую войну контрреволюционеры чаще всего укрывались на чердаках. - Сказал тоже! - удивилась Юлька. - Это же было почти сто лет назад. - Я читала, - сказала Алиса. Лифт остановился на верхнем этаже. Ребята, стараясь не шуметь, вышли из него. Фима прошептал: - Плохо без оружия. С оружием и в самом деле было неважно. Оружия даже не было, если не считать свистка у Фимы Королева. - Ничего, - сказала Алиса. - Все преступники трусы. Они же боятся, что их разоблачат. - Ты лучше стой сзади, - прошептала Катя. - Чтобы они до миелофона не добрались. Алиса кивнула. Катя была права. Если пираты увидят миелофон, могут схватить его и умчаться. Ребята поднялись на один пролет и очутились перед дверью на чердак. Дверь была заперта на тяжелый замок. - Здесь их не было, - сказала Алиса. - Нельзя недооценивать их хитрость, - возразил Фима. - Они могли снять замок, а потом снова закрыть. Мы же не знаем всех их штучек. Катя Михайлова подошла к двери и провела пальцем по замку. Замок был пыльный. - Здесь никто уже несколько дней не был, - сказала Катя. Коля Сулима улыбнулся: - Сейчас Королев скажет тебе, что пыль они потом из хитрости насыпали. В кармане принесли. - А что, - не сдавался Фима, - вполне может быть. Пиратам свойственна дьявольская хитрость. Алиса, чтобы не тратить времени на пустые споры с упрямым Фимой, пошла вниз. - Стой! - окликнул ее Фима. - Потом пожалеешь. Все-таки послушай. - Ну ладно... Алиса подошла к двери, включила миелофон и начала крутить колесико, настраивая на различные волны. Ведь каждый мозг излучает мысли на своей, особой волне. Как радиостанция. - Ну что? - не вытерпел Фима. - Ничего. Там только голуби. - Дай послушать, - сказал Фима. - Хоть немножко. - Нечего слушать. - Фима, отстань от Алисы. Договорились же, - сказала Катя Михайлова. Алиса выключила миелофон. Они спустились этажом ниже. На этаже было три квартиры. - Будем звонить? - спросил Коля Сулима. - Попробуем без звонков, - сказала Алиса. - Ведь через дверь мысли проникают. Она подошла к ближайшей двери. - Никого нет дома, - сказала она, прислушавшись. - Слушай, Алиска, - возмутился Фима, - может, твой аппарат не берет мыслей? Может, Наумов его сломал? Алиса хотела огрызнуться, но Коля Сулима, стоявший у другой двери, сказал тихо: - Ребята, я слышу, там кто-то разговаривает. Алиса тут же перебежала к той двери. - Ну, что слышно? - Не мешай, Фима. Там в самом деле есть люди. - Какие? Пираты? - Нет. Там муж и жена. Они старые. Они поссорились и с утра не могут договориться, кому идти за молоком. Вот и сидят без молока. И кошка у них без молока. - Бедная кошка! - сказала Катя. - Там Коли нет, - сказала Алиса. - Ясное дело, - сказал Фима. - Но дай-ка я проверю. Алиса протянула Фиме наушник. Все равно не отделаешься. Тот наклонил голову, прислушался. - Техника на грани фантастики!.. Ой, и кошку слышу!.. - А ну хватит, - сказала строго Катя Михайлова. Ей тоже хотелось послушать мысли, но гордость не давала попросить. - Королев, вот тебе шестнадцать копеек. Беги до угла и срочно неси сюда пакет с молоком. - Зачем? - не понял Фима. - Непонятно? А что кошка голодная сидит - это тебе все равно? - Но вдруг без меня что-нибудь случится? - Ничего, с нами Сулима. А в случае чего крикнем. Во дворе пять человек без дела маются. - Вот им и поручу! - крикнул Фима, бросаясь вниз по лестнице. Алиса уже перешла к следующей квартире. - Хочешь послушать? - спросила она у Кати Михайловой. - Спасибо, с удовольствием, - сказала Катя. - Если я не сломаю. Алиса передала ей наушник. В наушнике слышалось шуршание. Алиса крутила колесико настройки. - Подними руку, когда услышишь, - сказала она. Катя подняла руку. В наушнике звучал далекий, бесплотный голосок: - Ну почему же он не звонит? Ну пускай позвонит... Может, он телефон неправильно записал? Нет, я сама телефон записала. Ведь он обещал с утра позвонить... перед лекциями... - По-моему, какая-нибудь дурочка влюбленная, - сказала Катя. - Даже неудобно подслушивать. - Мы же не ради собственного удовольствия, - сказал Коля Сулима. - Хочешь послушать? - спросила Алиса. - Нет, спасибо... Как-нибудь в следующий раз. - Все, - сказала Катя. - Он ей позвонил. Она уже вслух воркует. Бери наушник. Пиратов там нет. Они спускались на этаж ниже, когда появился лифт, в нем Фима Королев. - Где молоко? - строго спросила Катя. - Я Садовского послал. - Ох и мудрец! - Он все равно от безделья мучится. Он уже придумывает, как без машины времени в будущее ходить. - Ну, и как? - спросила Алиса. - Очень просто: издать календарь на двухтысячный год. - И что же изменится? - не понял Коля Сулима. - Как - что изменится? Будем жить в двухтысячном году. А как жить - наше дело. - Гениальная идея! - сказала Катя. - Пошли вниз. На следующем этаже две квартиры были пустые - видно, все на работе. В одной из них спала собака и видела во сне десять кошек, которые отнимали у нее кость. Мысли были не очень понятными и сбивчивыми, но Фима, который слушал этот сон, сказал, что кошки полосатые и большие, как тигры. Хотя вряд ли он уловил это миелофоном да еще в собачьем кошмаре. В третьей квартире сидела маленькая девочка, мама которой ушла в магазин и долго не возвращалась. Девочке было грустно, и она представляла себе всякие страшные картинки, и ей с каждой минутой все больше казалось, что мама никогда не вернется. Никакой пират не мог бы так притворяться. Только ребята собрались спуститься еще на этаж вниз, как на лестничной площадке возник запыхавшийся Садовский, волосы на его голове сверкали таким красным огнем, что о них можно было обжечься. Он нес пакет с молоком. - Кто здесь проголодался? - спросил он. - А то Фима сунул в руку деньги, сказал, что это срочное задание, и убежал. - А ты как думаешь? - спросил Фима. - Я думаю, что вы нашли Колю, совершенно обезображенного. И его первые слова были: молочка бы мне. Нет? - Нет, не нашли мы Колю. - Катя взяла у Садовского пакет и сказала: - Спускайтесь, я сейчас вернусь. Но никто не стал спускаться. Все слушали, что будет. А Алиса даже через миелофон. Слышно было, как Катя нажимает звонок. Наверху открылась дверь. - Простите, - сказала Катя, - я принесла молока вашей кошке. Она у вас совсем голодная. - Спасибо, - сказал голос. - А то мы никак не можем договориться. Дверь захлопнулась. Катиных шагов не было слышно. Видно, она осталась стоять у двери. Она-то думала, что люди удивятся, может, даже откажутся от молока... - Идет обратно, - сказала Алиса, которая слышала мысли хозяйки кошки. - Зачем? - спросил Фима. - Сейчас узнаешь, - сказала Алиса и не смогла сдержать улыбку. Снова послышался звук отворяемой двери. И тот же голос произнес: - Хорошо, что ты не ушла, девочка. Держи шестнадцать копеек. Я тебе за молоко должна. Спасибо еще раз. Ты завтра молоко принесешь? Смущенная Катя спустилась, держа на ладони шестнадцать копеек. - Ну что, теперь каждый день будешь ходить? А то кошка голодная. - Придется, - сказала Алиса. - Знаешь, что эта бабушка своему мужу сейчас говорит? "Слава богу, кошачье молоко стали по квартирам носить. Теперь нам с тобой, Ваня, ссориться ни к чему". - А он что отвечает? - спросил Садовский. - Он говорит: "Не беспокойся, найдем, из-за чего поссориться". - Вот и хорошо, - сказал Садовский. - А то им жить будет скучно. Осталось еще три этажа. Ребята прошли их минут за двадцать. Алиса всем дала послушать миелофон, но ничего подозрительного не обнаружилось. За дверями квартир жили самые обыкновенные люди - ссорились, мирились, разговаривали... но никто никого не пытал, не угрожал. В подвале тоже никого не было. 23. ИШУТИН ПЕРЕДУМАЛ Во дворе ждала Мила Руткевич с промасленным пакетом. - Перерыв на обед, - сказала Юлька. - Ничего не нашли? - Ничего, - сказала Алиса. - В этот подъезд они все вошли, и никто из него не вышел. Не представляю, что делать. - Пошли на скамеечку, - сказала Катя. - Ум хорошо, а десять лучше. Перекусим и что-нибудь придумаем. - Обязательно придумаем, - сказал Фима Королев. - Во мне уже формируются кое-какие идеи. - Я знаю, - сказал Садовский. - Я уже научился читать мысли без миелофона. В голове у Королева формируется идея космических полетов на воздушных шарах. - Отстань! - сказал Фима. - С тобой совершенно невозможно серьезно разговаривать! - А я с тобой и не намерен серьезно разговаривать, - сказал Садовский. - Если с тобой серьезно разговаривать, можно лопнуть от смеха. Мила раздала бутерброды и половинки огурцов. Тут, ко всеобщему удивлению, пришла и Лариса. Она шла, широко зевая, и тащила целую корзинку съестных припасов. - Умираю, спать хочу! - сказала она. - Я даже по дороге на ходу спала. - Лариса, ты великий человек, - сказал Коля Сулима. - Ты так серьезно думаешь? - спросила Лариса. - Мне очень приятно. Сулима ей нравился, потому что был серьезный, играл в шахматы и носил очки. - Он так не думает, - сказал Фима. - И если мне не веришь, возьми миелофон и послушай его мысли. - В жизни не слушала чужих мыслей. И не буду. - Почему? - спросила Юлька, распаковывая ее корзинку. - А вдруг в мыслях неприличное слово встретится? - Где же ты набрала столько продовольствия? - спросила Юлька. - Это мне бабушка дала, - сказала Лариса. - Я ей объяснила. - Что ты ей объяснила? - испугалась Катя Михайлова. - Я ей ничего лишнего не сказала, - ответила Лариса. - Я только сказала, что к нам приехала одна девочка из будущего и она проголодалась. - А бабушка? - спросила Катя. - А бабушка ахнула и сказала: "Ой, такой путь - и ничего не поесть!" Вот мы с ней и опустошили холодильник. Пока ребята ели, Алиса прислушивалась к мыслям двух женщин, которые остановились посреди двора и обсуждали плохое поведение какого-то Ивана Петровича, который играет по ночам на аккордеоне и не дает никому спать. Алиса слушала их мысли, потому что надеялась, что они могли видеть пиратов или Колю. Вдруг Алиса поднялась, спрятала проводок в сумку, подошла к женщинам, и ребята услышали, как она сказала: - Вы правильно беспокоитесь о вашей девочке. Она уже полчаса плачет горючими слезами, потому что думает, что вы никогда уже не вернетесь. Она плачет, а вы тут обсуждаете поведение какого-то Ивана Петровича! Сказав так, Алиса вернулась к скамейке, а женщины удивленно смотрели ей вслед. Потом одна из них сказала: - Я и в самом деле заболталась. - и скрылась в подъезде. Вторая посмотрела на Алису подозрительно и сказала: - Какая невоспитанная девочка! - Ты ей про какую девочку сказала? - спросила Юлька. - Ее дочка дома сидит и думает, что мама никогда не вернется. А мама совсем о ней забыла. Пришлось напомнить. - Попробуй пирога, - сказала Лариса. - Моя бабушка велела обязательно тебя угостить. Она сказала, что таких у вас не делают, потому что она унесет свой секрет с собой в могилу. - А пускай она тебя научит, - сказала Юлька. - Меня не научишь, - вздохнула Лариса. - Я совершенно неспособная к домашнему хозяйству. Алиса жевала пирог и думала, что же делать дальше. Время идет, уже скоро двенадцать. - Что будем делать? - без миелофона угадала ее мысли Юлька. - Ясно что. - Фима жевал торт, и у него получились большие розовые усы на красных щеках. - Сейчас передохнем и пойдем дальше. - Куда идти? - сказала Алиса. - Мы весь подъезд обошли. - По другим домам пойдем, - сказал Фима. - Если ты устанешь, я тебя подменю. - Зачем ходить до другим домам? - удивилась Алиса. - Ведь они отсюда не выходили. - Постой, - сказал Садовский. - А ты уверена, что у них нет шапки-невидимки? - Нет, - сказала Алиса, - это антинаучно. - А почему ты так уверена, Алиса, что они не выходили из подъезда? - спросила Мила Руткевич. - А вдруг тот человек соврал? Сулима поднялся со скамейки и сказал: - У нас есть два варианта. Первый - обойти с миелофоном все дома в этом дворе. - А второй вариант? - спросила Алиса. - А второй вариант - найти того человека, который сказал, что не видел пиратов, и проверить его мысли. - Гениально! - сказала Лариса. - Даже не нужно читать мысли. Мне достаточно посмотреть человеку в глаза, и я сразу вижу, лжет он или говорит правду. - И все-таки надежней с миелофоном, - сказал Сулима. - Ты не помнишь, Алиса, куда он исчез? - Я не заметила. Наверно, сюда. - и Алиса показала на дверь небольшого желтого трехэтажного дома. И бывают же такие совпадения: в этот момент дверь открылась, и в ней показался полный, гладкий мужчина в замшевом пиджаке, замшевых брюках и замшевых ботинках. - Это он, - прошептала Алиса, шаря рукой в сумке, чтобы найти наушничек. Увидев Алису, человек непроизвольно сделал шаг назад. Он испугался. Человек, наверно, целую минуту стоял в дверях, делая вид, что вспоминает, не забыл ли дома ключи. Но ключи были на месте. Затем он достал из кармана бумажник и заглянул в него. Алиса принимала его мысли: "Зачем эта проклятая девчонка здесь? И еще других привела. Что, не поверила, что ли? Неужели подозревает? Но что же я мог поделать? Я же не хочу ни во что вмешиваться. Это их дела - наверно, все они хороши, преступники... Попытаюсь прорваться. Главное - чтобы никто не подумал, что я чего-то опасаюсь..." И Петр Ишутин, человек в замше, решительно пошел через двор к воротам. - Он что-то знает, - сказала быстро Алиса. - Но скрывает. - Я заговорю с ним, - сказал Фима, вскакивая со скамейки. - У меня лучше получится, - сказал Садовский. - Это я гарантирую. А ты доедай пирог. Садовский в несколько шагов догнал Петра Ишутина, встал у него на дороге и спросил громко, так, что все ребята слышали: - Скажите, вы будете Наполеон Бонапарт? - Что? - спросил Петр Ишутин. - Что такое? Какой Наполеон?.. А в его голове неслись мысли, которые отлично слышала Алиса: "Наверно, намекает. Тот тоже был под Наполеона одет. Только ничем себя не выдать... Вот попал меж двух огней! И от этих пощады не будет и от тех... В милицию, что ли, бежать... Но что я скажу в милиции?" - Если вы Наполеон, - сказал Садовский, который был величайшим мастером говорить чепуху с серьезным видом, - значит, вас в любой момент могут подстрелить. Разве вы не знаете, что сезон охоты на Наполеонов уже открыт? А ваша шкура будет замечательным украшением моей гостиной. Разрешите пощупать? А рога вы забыли дома? Садовский протянул руку, чтобы пощупать оленью замшу. Ишутин в страхе отпрыгнул в сторону. Он забыл, что втрое сильнее Садовского. Его мысли неслись наперегонки: "Намекает, что мне живым отсюда не уйти. Закричать? Наверно, лучше всего закричать - сейчас день, кто-нибудь дома, меня спасут. Но сказать тоже нельзя. Тот, наверно, смотрит за мной из окна и, как только я скажу, тут же меня укокошит..." Услышав это, Алиса поднялась со скамейки и пошла к воротам. По дороге она сказала Садовскому: - Дай ему пройти. - Правильно, это хулиганство, - сказал Ишутин, спеша к воротам. Коля дорогу ему уступил, но не отстал, а шел в трех шагах сзади и задумчиво бубнил: - Скрытность еще никогда не доводила до добра. Мой дедушка, когда собирался охотиться на Наполеонов, всегда брал с собой ведро с керосином. Он брызгал керосином Наполеону на хвост, и тот тут же сдавался в плен. Но однажды он решил полить керосином тигра.. Ишутин почти бегом влетел под арку ворот, но тут эта противная девчонка преградила ему путь и сказала тихо, словно по секрету: - Теперь вас из окна не видно. И вы можете сказать всю правду. - Откуда ты знаешь? - сказал Ишутин, и у него подкосились ноги, пришлось опереться спиной о стену. - Они поймали мальчика? - спросила Алиса. - Не знаю, не видел... - почти кричал Ишутин. Алиса одним ухом слушала его вопли, но в другом звучали мысли замшевого человека, который никогда ни во что не вмешивается: "Конечно, они его поймали. Они его несли совершенно бесчувственного..." Ишутин нашел в себе силы оттолкнуть Алису и выбежать на улицу. Он спешил подальше от этого страшного дома и думал: "Никогда не вернусь! Сегодня же сяду в поезд - и в любую сторону, хоть в Магадан..." Коля Садовский обогнал Ишутина и снова загородил ему дорогу. - Мы же не договорили, - заявил он. - Самое интересное впереди. Ишутину пришлось затормозить. - Куда они понесли бесчувственного мальчика? - спросила Алиса. "Ведьма! - думал Ишутин. - Еще издевается! Все знает и издевается. Знает же, что понесли его в заколоченный дом посреди двора". - Все, - сказала Алиса Садовскому. - Отпускай. Он нам больше не нужен. Они унесли Колю в заколоченный дом посреди двора. - Ты что, мысли читаешь? - спросил Ишутин с облегчением. Хорошо, что отпустили. Могло и хуже кончиться. - Стыдно вам! - сказала Алиса. - У вас на глазах два здоровых мужика тащат мальчика, а вы от страха пытаетесь скрыть это преступление. - Я не хотел скрывать, но меня попросили. А может, у них есть право мальчиков носить? - Вы подлец, - сказал Коля Садовский вполне серьезно, - и не смейте возражать. И я с вами еще встречусь. Вам от меня никуда не деться. И тогда Ишутин вдруг припустил по улице. Лишь фалды его замшевого пиджака развевались, будто сзади за Ишутиным гнались два гуся. Алиса слышала его удаляющиеся сбивчивые мысли: "А ведь доберется... кто-нибудь до меня и доберется... Как же так - хочешь не вмешиваться, и обязательно до тебя кто-нибудь доберется... Нет, никогда! В первый же поезд и в Магадан, в Сочи, во Львов... там устроюсь поваром... и ни во что не вмешиваться..." - Он безнадежен, - сказала Алиса. - Его не перевоспитаешь. Таких людей лечить надо. - Побежали обратно, - сказал Садовский. Они повернули обратно под арку. Вдруг Алиса замерла. - Стой, - шепнула она Садовскому. Доски, которыми было заколочено окно на дальней от ребят стороне дома, раздвинулись. Из окна вылезла скромная маленькая, горбатая старушка в белом платочке в горошек и с букетом тюльпанов. Старушка не спеша засеменила к воротам. Ребята у скамейки не обратили на нее внимания. Старушка вышла из заколоченного дома. Алиса быстро завертела настройкой, ловя мысли старушки. И хорошо сделала, потому что никто, кроме нее самой, не понял бы ни слова в мыслях этой мирной бабушки: бабушка думала на космолингве - языке, которого в наше время никто еще и не знает. "Скорей, - думала бабушка, - они поймали этого рохлю и труса. Он обязательно во всем сознается, как только скроется из моих глаз. Если трус продал кого-то один раз, он и других продаст. Надо догнать его и обезвредить... А почему Алиса догадалась, что он соврал? Вот и она, в воротах стоит, на меня смотрит... Что у нее торчит из уха? Не провод ли миелофона?.." Алиса схватила Садовского за рукав, и они выбежали в переулок. - Скорей! - крикнула Алиса. - В подъезд! Они успели нырнуть в подъезд в тот момент, когда Крысс в образе старушки с невероятной для такого пожилого человека резвостью выскочил из ворот. Сквозь застекленную дверь подъезда они видели, как старушка подобрала юбку, из-под которой были видны наполеоновские сапоги с золотыми шпорами, и побежала по бульвару. Алиса услышала мысли пирата: "Попались, голубчики, теперь не уйдете! Если мы ничего не добились от парня, добьемся от Алисы... Сейчас или никогда..." - За мной! - крикнула Алиса Садовскому. - Не рассуждай! - А я давно уже не рассуждаю, - ответил Коля, послушно выскакивая вслед за Алисой во двор через черный код. Увидев их, ребята поняли, что случилось что-то очень важное. - Узнали? - спросила Юлька. - Где он? - Коля и толстый пират вон в том заколоченном доме, - сказала Алиса. - Второй пират побежал к бульвару. Он вернется через три минуты. За три минуты мы должны освободить Колю. Окно с той стороны забито плохо, и доски отодвигаются. Как окажемся внутри дома, шумите, пугайте его! Ясно? Заколоченный двухэтажный флигель знал, что не сегодня-завтра придут строители, его снесут, а на его месте разобьют клумбу, и печально глядел на ребят подслеповатыми забитыми окнами. Первой в окно, которое было у самой земли, осторожно влезла Алиса, за ней Коля Сулима, Садовский, Королев, Юлька и Катя Михайлова. Остальные остались на улице под командованием Милы Руткевич и окружили дом, чтобы никто не мог из него выскочить. Они оказались в большой пустой комнате, оклеенной веселенькими голубыми обоями, кое-где сорванными со стены. На стенах остались темные пятна - следы стоявших раньше шкафов, комода, висевших картин и фотографий. Дверь в коридор была открыта. Алиса на цыпочках вбежала туда, и тут же в ухе зазвучали встревоженные далекие мысли Весельчака У: "Куда задевался Крысс? Зачем он оставил меня одного? Вокруг столько здешних детей, они нас выследят. Надо бы скрыться... Почему так тихо?" Мысли доносились откуда-то справа. - За мной! - закричала Алиса. - Вперед! И все закричали: кто - "ура", кто - "держи его", кто - "Коля, ты где?" От шума дом зашатался, потому что в шестом классе "Б", если нужно покричать, найдутся, без преувеличения сказать, настоящие чемпионы по этому виду спорта. В десять секунд ребята добежали до лестницы в подвал, и им пришлось остановиться, потому что навстречу вылетел, как бомба, обалдевший от неожиданной психической атаки толстый пират в разорванном плаще. Ничего не видя перед собой, он оглушил и без того оглушенную Алису мыслями: "Попался! Попался! Спасайся кто может!", помчался по коридору, прыгнул головой вперед в забитое досками окно. У окна стояла Лариса, которая мирно доедала кусок торта и рассуждала вслух: - Все-таки, когда ребята так шумят и кричат, их можно понять, но Юльку с Катей Михайловой я осуждаю. В этот момент доски, которыми было забито окно первого этажа, разлетелись с треском, и что-то очень большое, круглое и тяжелое вылетело наружу и шмякнулось у ее ног. Лариса чуть не подавилась куском торта, но тут же взяла себя в руки и сказала пирату, лежавшему на животе: - Вот видите, до чего доводит такое поведение. Пират попытался подняться. Он был в нокауте, как неудачливый боксер. Боря Мессерер подскочил к нему и стал считать, как судья на ринге: - Раз, два, три, четыре, пять, шесть... Аут! 24. ПРОЩАЙ, СУПЕРГЕРЛА! Ребята поспешили вниз, в подвал, откуда так стремительно вылетел пират. В подвале было полутемно, и лишь одинокий лучик света, в котором плавали потревоженные пиратом пылинки, освещал лицо лежавшего на полу Коли. Алиса наклонилась над ним. - Коля, - сказала она, - ты меня слышишь? Под глазом у Наумова был большой кровоподтек, и щека была расцарапана. Он с трудом открыл мутные глаза. - И не надейтесь, - сказал он сонным, глухим голосом. - Вам все равно ничего не найти... миелофон спрятан в надежном месте... в надежном месте... - Коля! - сказала Юлька Грибкова. - Ты нас не узнаешь? Это же мы, из шестого "Б"! - Ой!.. - Коля постарался приподнять голову. - Ребята... вы здесь... я ничего не сказал... Они в меня чем-то выстрелили, и я заснул... Они потом меня били и говорили, что мне не выйти отсюда... но я ничего не сказал... Алиса... - Я здесь, Коля, не беспокойся. Мы нашли миелофон... И тут Коля вдруг заволновался... - Скорей... - сказал он. - Я ничего не скажу, беги... они же тебя догонят... Скорей... - Коленька, - Фима проглотил слезы, - ты у нас герой... ты... - Я дурак, а не герой, - сказал Коля. - Алиса... беги... - Мы ничего не боимся, - сказала Алиса. - Нас много... Они ничего с нами не сделают... Но она ошиблась. Сзади раздался голос: - Попрошу не двигаться! Этот мальчик был прав, Алиса. Тебе надо было сразу бежать, а не заниматься спасением чужих людей. Никогда не заботься о других - обязательно проиграешь. Отдай миелофон, дурочка. Ребята обернулись. В дверях подвала стоял пират Крысс. На этот раз он снова был в образе Наполеона Бонапарта. В руке у него поблескивал пистолет. - Сюда, сюда, - поманил он Алису пальцем. - Здесь никто не услышит ваших криков, непоседливые дети. Каждым выстрелом я могу усыпить троих. Я не жестокий... Но мне нужен миелофон. Ну! Долго я должен ждать? - Возьми, попробуй, - сказала Алиса. Она видела, что Коля Сулима не растерялся и осторожно, чтобы Крысс не видел, заходит сбоку. - Возьми, - повторила Алиса, краем глаза следя, как Коля подбирается к Крыссу. - Ну! - Крысс сделал шаг вперед. И в этот момент Коля Сулима бросился на него. Правда, не очень удачно, потому что был плохим спортсменом. Крысс успел выставить локоть. Коля ударился о него, пистолет дернулся, и выстрел пришелся в потолок. В этот момент в бой вступила Юлька Грибкова - она-то была хорошей спортсменкой. Она подпрыгнула и повисла на рукаве Наполеона. Алиса совершила свой лучший в жизни прыжок - она взлетела, словно птица, умудрилась дотянуться до поднятого кверху пистолета и, падая, вывернула руку пирата так, что он выпустил оружие. И тут все остальные навалились на Крысса, так что пират попросту исчез под грудой своих врагов. - Ой! - вскрикнула вдруг Катя. - Он ускользает! В полутьме подвала все увидели, как пират превратился в скользкий упругий шар и покатился в угол. Никто, кроме Алисы, не знал, что он принял облик перекатчиков с планеты Всик. Ребята замерли. Но у Алисы в руке был пистолет. - Не двигайся, Крысс с планеты Крокрыс! - сказала она. - А то я стреляю. Шар покатился к выходу. Алиса подняла пистолет и прицелилась. Ее остановил голос от двери: - Не стреляй, Алиса. Он никуда не уйдет. На ступеньках, ведущих в подвал, стоял высокий, худой мужчина в синем костюме. Алиса опустила руку. В голосе мужчины звучала такая уверенность, что ослушаться его было невозможно. - Крысс, - сказал он, - прими какую-нибудь разумную форму. Никуда тебе не деться. И в то же мгновение снова возник Наполеон Бонапарт. - Николай Николаевич, - сказал Коля Наумов, - это я во всем виноват... - Вы дежурный на станции времени? - спросила Алиса. - Да, - сказал Николай Николаевич. - И виноват во всем только я один. Так что не будем сейчас искать виновных. - Николай Николаевич, - сказала Алиса, - второй пират бежал. - Недалеко он сбежал, - сказал Николай Николаевич. - Он лежит посреди двора в глубоком нокауте. И его надо убрать оттуда как можно скорее, а то начали собираться соседки. Идем, гроза космических трасс, и не пытайся бежать. - Ни в коем случае, - поспешил ответить Крысс. - Я был лишь слепым оружием в руках негодяя Весельчака У, он меня заставлял... Все из шестого "Б", кто участвовал в операции "Космические пираты", - так назвал ее Фима Королев, - собрались у Коли Наумова. Николай Николаевич дал ему лекарство и велел до вечера полежать на диване, не прыгать и не суетиться. Коля полулежал на подушках, вид у него был гордый и виноватый. Николай Николаевич стоял посреди комнаты. - Я хотел бы сказать несколько слов, - начал он. - Мы не будем искать, кто прав, а кто виноват в том, что произошло. Виноват в первую очередь я, потому что не следил за своим здоровьем и неожиданно заболел, оставив свою аппаратуру без присмотра. Виноват и Коля, которого никто не просил совать нос, куда его не просят. Виновата и Алиса, которая отлично знает, что нельзя без разрешения приближаться к машине времени. В результате два опасных преступника проникли в наше время. И хорошо еще, что они не успели натворить дел... - Мы бы им не дали, - сказал Фима Королев, который был глубоко убежден, что это он всех спас и победил пиратов. - Хорошо, будем считать, что многие ошибки исправил шестой класс "Б". За что ему спасибо от имени двадцать первого века. - Пожалуйста, не стоит благодарности, - ответил за всех Коля Садовский. - В дальнейшем можете на нас рассчитывать. - А как вы нас нашли? - спросила Мила Руткевич. - Автоматические приборы в Институте времени зарегистрировали несколько переходов во времени, причем все без разрешения. Тогда вызвали меня. Мой пункт не отвечает. Послали сотрудника института. Он видит - меня нет. К сожалению, молодой сотрудник, который примчался меня разыскивать, растерялся и не догадался обратиться к соседям. И пока он меня отыскал, драгоценное время было упущено. Тем временем вычислительная машина подсчитала с точностью до миллиграмма вес и габариты нарушителей времени, и начался детектив. Временщики искали свидетелей, опросили десять тысяч человек и наконец узнали, кто же пользовался машиной. Меня срочно вылечили, сменили мне сердце, и я поспешил в ваш шестой "Б". Прибегаю, а класса нет - он убежал ловить космических пиратов. Поэтому я опоздал. - И хорошо, что опоздали, - сказал Фима Королев, - а то бы нам не удалось самим покончить с космическим пиратством в Москве. - Не будем спорить, - улыбнулся Николай Николаевич. - Алиса, через пять минут твоя очередь. Так что прощайся, поехали... Николай Николаевич вышел, все обернулись к Алисе. - Жалко, - сказала Юлька, - что ты уезжаешь. Мне всегда хотелось иметь сестру, а ты вполне для этого подходишь. - Мне самой не хочется уезжать, - сказала Алиса. - Но надо. Я ведь уже живу в будущем. Нельзя жить сразу в двух временах. Все замолчали. - Ты не сердишься, Алиса? - спросил Коля Наумов. - Нет, - сказала Алиса. - Я рада, что с вами познакомилась. - Слушай, Алиса, - сказал Фима Королев, - мы так и не успели спросить: ты что-нибудь слышала о нас там, в будущем? - Этого нельзя рассказывать, - сказала Мила Руткевич. - Это нарушение закона. - Знаешь что, Алиска, - сказала Юлька Грибкова, - ты тогда придумай что-нибудь, а мы сделаем вид, что тебе верим. - Хорошо, - сказала Алиса. - Только вы мне не верьте. Хорошо? - Ни за что не поверим, - сказала Лариса. - Обещаем. Но ты нам обязательно льсти. - Тогда слушайте. Боря Мессерер станет знаменитым художником. Он будет работать в Большом театре и делать декорации. Только он не вырастет и останется небольшого роста. - Я к этому готов, - сказал Борис. - Пускай. Я буду лестницу подставлять. - А вот Коля Садовский станет знаменитым писателем, сказочником. Он будет писать удивительные фантастические сказки. - И их не будут печатать, - сказал Фима Королев. - Фима Королев станет инженером. Он стал бы великим инженером, если бы поменьше хвастался. Лариса будет знаменитой киноактрисой. Ее портреты будут висеть во всех кинотеатрах. - Я же говорила, что не поверю, - сказала Лариса, покраснев от радости, и краем глаза покосилась на зеркало. - Коля Наумов станет строителем домов. - Спасибо, - сказал Коля. - Я даже знаю каких. - Юлька будет детским врачом. К ней приедут лечиться со всех концов света. Катя Михайлова выиграет Уимблдонский турнир в Англии. Мила Руткевич станет учительницей, директором школы. И очень строгим... - Странно, - перебил Алису Коля Сулима. - Все, по-твоему, должны стать знаменитыми и великими. А кому же быть обыкновенными? - Но это же сказка, Коля, как ты не понимаешь? - воскликнула Лариса. - Я могу стать и не очень великой актрисой. - Нет, вы не правы, - сказала Алиса, - мне лучше знать. Я из будущего. В будущем не станет обыкновенных людей. На Земле будет жить пять миллиардов исключительных, знаменитых, одаренных людей. И среди них, - тут Алиса коварно улыбнулась, - будет только один обыкновенный человек - Коля Сулима. К нему специально будут приезжать на экскурсии из других стран. Он будет самым обыкновенным в истории человечества чемпионом мира по шахматам и изобретателем машины времени. Теперь ты удовлетворен? - Разумеется, - сказал Коля Сулима. Вошел Николай Николаевич. - Алиса, попрощалась? Пора в путь. - Ой! - сказала Юлька Грибкова, и у нее в глазах появились большие слезы. - Что же я маме и бабушке скажу? - Не беспокойся, - сказал Николай Николаевич. - Я сам сегодня зайду к вам как отец Алисы. Они мне поверят... Юлька поцеловалась с Алисой. И Алиса успела шепнуть ей на ухо: - Мы с тобой скоро увидимся. - Кстати, ребята, - сказал Николай Николаевич, - я понимаю, что просить вас об этом нельзя, вы и сами все понимаете, но все-таки напомню: как только вы выйдете из этой комнаты, вы меня забудете. Вы меня никогда не видели. Никаких космических пиратов не видели, а Алиса приезжала из другого города и уехала. От того, насколько хорошо вы будете хранить нашу тайну, многое зависит. Это не игрушка. Это Время. - Договорились, - сказала Катя Михайлова. Алиса в последний раз поглядела на всех, сказала тихо: "Прощайте, ребята", - и вышла из комнаты. Навсегда. И что удивительно: в шестом классе "Б" учатся разные люди. Некоторым, как например Фиме Королеву или Ларисе, вообще никаких секретов доверять нельзя - завтра же всем разболтают. Но ни один из них никому ни разу не рассказывал о приключениях и невероятных событиях, случившихся в те апрельские дни.