ледующем помещении - видно, здесь когда-то был парк корабля - место, где среди цветников и кустов сирени разгуливали богатые пассажиры. Теперь из-за небрежения все кусты и деревья высохли, но ветки их кое-где сплетались так тесно, что конца зала не было видно. Впереди послышался легкий шорох, но Ко не встревожилась. Мало ли кто, подобно ей, может гулять по кораблю? Ко решила пересечь зал в надежде отыскать библиотеку. На таком старом и некогда роскошном корабле наверняка должна сохраниться сказочная библиотека. Ко спокойно направилась по тропинке между сухими стволами и, когда удалилась от двери метров на двадцать, вновь услышала впереди шорох. На этот раз куда более громкий. И чем-то испугавший ее. Может, это любимые вороны князя? - Кто здесь? - спросила Ко. В ответ послышалось почти беззвучное рычание, низкое и зловещее. Ко остановилась, прислушиваясь. Надо было, наверное, бежать обратно, но вдруг кто-то увидит, как она в ужасе носится по кораблю князя Вольфганга, и она станет предметом шуток и издевательств - достаточно вспомнить, какая компания собиралась за завтраком, чтобы понять, что пощады ждать не приходится. Ко оглянулась. Куда ни кинь взор - всюду переплетение ветвей и веточек, закрывающих даже потолок зала. На мгновение девушке даже показалось, что она потеряла ориентировку и не знает, где дверь. Нет, дверь сзади... туда и надо отступать. Ко медленно отходила назад, стараясь производить как можно меньше шума. И через несколько шагов вынуждена была застыть снова: сзади тоже послышался шорох. Там ее поджидали. Ну что за глупость! Она же гостья на правительственном корабле! Ее специально выкрадывали с Земли, чтобы устроить ей свадьбу и найти отца. Тщетно успокаивая себя, Ко напугалась настолько, что готова была согласиться на свадьбу с Артемом - только уберите ее из этого страшного сухого леса! Ко сделала шаг в сторону. И тут спереди раздался треск и нечто громадное, желтое, рычащее кинулось на нее. Ко отпрянула назад, но всей кожей чувствовала, что и сзади на нее несется такой же убийца. В отчаянии Ко кинулась к ближайшему дереву и полезла на него. Ноги соскальзывали по стволу - еще мгновение... и она погибнет. Но тут черная волосатая рука, протянувшись сверху, схватила Ко за руку и рванула наверх. Ко буквально взлетела на развилку дерева. Гигантская горилла, которая так умело орудовала за завтраком вилкой и ложкой, обняла ее, прижимая к горячему животу. Ко от неожиданности рванулась было бежать - но куда побежишь, если ты находишься в объятиях гигантской обезьяны. Горилла успокаивающе ворчала - без злобы, как мать, выговаривающая неосторожному детенышу. Она показала рукой вниз, и Ко с ужасом увидела, что под деревом кружатся два льва, которых она уже видела за завтраком. Подобно кошкам, стерегущим умирающего кролика, они мягкими шагами носились вокруг дерева, ожидая, когда их добыча наконец свалится им в пасть. Горилла, показывая множество гигантских зубов, стала гладить Ко по голове и потом принялась шершавым языком зализывать глубокие царапины на ее плечах и бедрах. Ко была благодарна обезьяне. Она понимала, что та не сделает ей ничего плохого, но сможет ли она защитить ее, если кому-то из львов вздумается прыгнуть и достать добычу? Ведь дерево было невысоким, ветки на вершине нетолстыми, и сук, на котором расположилась горилла, мог треснуть и сломаться в любой момент. Так что Ко старалась не двигаться и даже шепотом попросила гориллу: - Пожалуйста, не прыгай. Давай подождем. Наверное, глупо обращаться с такой просьбой к животному. Но что поделаешь, если ты испугана? Не двигаясь и лишь медленно поворачивая голову. Ко постаралась отыскать выход. Но тут лев встал на задние лапы и принялся яростно драть когтями кору дерева. Он испустил такой рев, что, наверное, было слышно на Луне. Ко зажмурилась. Она понимала, что горилла не справится с этими хищниками. И как бы в ответ на мысли Ко, горилла жалобно завыла, потом вдруг отпустила Ко, оттолкнула ее и прыгнула на соседнее дерево. Ко чуть не свалилась вниз, в пасть льву, но успела подтянуться и поджать ноги - а лев, подняв лапу, старался дотянуться до ее пятки. Она карабкалась выше, но ветки гнулись... - Помогите! - закричала Ко, забыв о гордости и возможных насмешках. Руки отказывались держать ее, треснула ветка, подломилась другая, львы радостно урчали, предвкушая добычу... И когда Ко уже отчаялась спастись и готовилась лишь отбиваться от; львов, сколько могла, из-под потолка зала раздался громовой голос: - Рустак, Лелька, долой! Яркий свет, загоревшийся сбоку, осветил оказавшуюся совсем рядом, нависавшую над лесом трибуну или ложу, в которой, окруженный красивыми и некрасивыми девицами, сидел князь Вольфганг и пожирал кусок торта. Это зрелище, эта наглая, лукавая, розовая рожа, обрамленная серебряными кудрями, была столь близко, что Ко чуть не вырвало от гнева и отвращения - и тут руки отказались держать ее, и она грохнулась на жесткую, покрытую ветками и колючками землю. Львы от неожиданности отпрянули и готовы были кинуться вновь на обессилевшую жертву, но тут рядом с Ко оказался гигантского роста силач - из цирковых борцов. В руке он держал длинный кнут. Он щелкнул им, еще раз... львы подобрали хвосты и, подогнув лапы, побрели прочь, не переставая угрожающе рычать. Ко сидела на земле, все в ней дрожало от боли и обиды. Она не могла двинуться. -А ну! - крикнул князь Вольфганг. - Медицина! Где ты, медицина? Помоги девчонке, которая без спросу суется, куда ее не просили. Князь поднялся и медленно покинул ложу. Девицы за ним. Силач с кнутом подхватил Ко на руки и понес по коридору. - Ничего, - сказал он обыкновенным голосом. Ему было жалко Ко. - Ничего не поломано. Скоро пройдет. Гарантирую. Меня самого столько раз били и ломали, даже запомнить забыл. Ко не отвечала. Она была как в забытьи. Силач остановился перед дверью, на которой был изображен красный крест. Постучав, он вошел и положил Ко на покрытую пластиком койку. - Займитесь, - сказал он вскочившей из-за рабочего стола женщине с большими, выпуклыми, как у стрекозы, глазами. - Ах! - воскликнула женщина при виде Ко. - Что с тобой, крошка? Она выскочила из-за стола и подбежала к Ко. В голосе этой худышки было столько тепла и заботы, легкий белый халатик был таким чистым и выглаженным, волосы лежали на голове такими аккуратными колечками и так изящно обрамляли смуглое, почти черное, лицо, что Ко поняла: все ее приключения закончились. И, сделав шаг к докторше, которая была на две головы ниже ее, Ко беспомощно протянула к ней руки и горько разревелась. - Кто ее обидел? - строго спросила докторша у силача. - Она в мертвый парк забрела, - сказал силач, смущаясь в этой комнате своих размеров и неуклюжих движений. - А князь, знаете, когда злой, пошутить любит. Он велел львов спустить... - Ой! Неужели он опять посмел? - Еще как посмел, - печально сказал силач. - Свет в ложе выключили, туда запрятались со сладкими девочками... хорошо еще, Черная Бомбаса на дереве дремала. Она вот эту... и подхватила. - Ой, я не переживу! - воскликнула докторша. - Ведь девочка могла пострадать. - Я так думаю, что она пострадала, - поддержал ее силач. - И еще напугалась до полусмерти. - Хорошо, Поддубный, иди, - сказала тогда докторша. - Я ею займусь. Спасибо тебе, иди. Силач ушел, нечаянно разбив стоявший на столике у двери графин. - Простите, доктор Ванесса, - сказал он смущенно. - Иди, иди, - докторша быстро наклонилась и стала собирать с пола осколки. И тут Ко заметила, что на спине халат докторши разошелся, обнаружив большие, чуть не до земли, прозрачные стрекозиного вида крылья. Ко не сдержала возгласа удивления. Докторша тоже ахнула. - Я так виновата! Я вас напугала! Вы никогда не видели таких уродцев, как я? - Нет, это вы меня простите, - также смутилась Ко. - У каждого своя судьба. Она не придумала лучшего утешения для женщины-мухи. - Но я практически не летаю, - сообщила докторша. - Во многих отношениях я не отличаюсь от вас. Надеюсь, вам не противно, что я буду вас лечить? - Ни в коем случае! Даже наоборот! Мне было так приятно с вами познакомиться... Докторша улыбнулась: - Не старайтесь быть вежливой. Некоторые люди к мухам равнодушны, другие их не выносят, так что я терплю. Тем более что я темнокожая муха. - А я даже не заметила, что вы темнокожая... то есть муха... - Но не навозная, - улыбка пучеглазой докторши была грустной - видно, ей пришлось немало вытерпеть в жизни от недобрых людей. Ко в смущении молчала, пока докторша обрабатывала ранки и царапины. Докторша тоже не проронила ни слова. - Ну вот и все, - сказала она через две минуты. - Никто не догадается, что вы жертва диких нравов нашего княжества. Будьте, пожалуйста, осторожны с нашим князем. - Простите, - сказала Ко, увидев, что докторша собирает инструменты, - но как вы оказались здесь? - Каждому приходится зарабатывать на жизнь, - вздохнула муха. - И этот... князь, его не смущает ваш вид? - Он - любитель экзотики, - печально ответила муха. - Когда я была еще подростком, он украл меня у родителей, преступно соблазнил и сделал своей наложницей. Правда, потом обошелся со мной лучше, чем с другими. Он помог мне получить образование и потом предоставил место на своем корабле. - Вы любите его? - прошептала Ко. - Я отдаю ему должное, - сухо ответила муха, - однако не одобряю его вкусов. Вы не представляете, какими ничтожествами он себя окружил. В компанию сладких девочек он берет всех без разбора! - Ой, если вы думаете, что я из его компании, то это неправда. Я попала сюда случайно. Я считаюсь невестой... Артема. - Не надо оправданий. Я знаю куда больше, чем вы думаете. До свидания. Номер моей каюты - 68. Все разговоры на корабле прослушиваются и потом доносятся до сведения господина Вольфганга дю Вольфа. Вы свободны. Выйдя от докторши, Ко поглядела вдоль коридора. Было трудно оторваться от двери и сделать первый шаг. В коридоре было чисто, но тишина была зловещей... Ко побежала к своей каюте. Захлопнула за собой дверь и кинулась на койку. Она готова была отдать все - только бы вернуться на Детский остров. Но долго ей отдыхать не пришлось. К сожалению, двери на "Сан-Суси" не запирались. Ей пришлось убедиться в этом минут через пять, когда дверь отъехала в сторону и в ее проеме обнаружился совершенно ни в чем не виноватый, рот до ушей, жених Артем. В шортах и гавайской рубашке навыпуск. - Не прыгай в угол, - сказал он, заходя и закрывая дверь за собой. - Я тебя не трону. Не люблю искусанных женщин. - Так ты все знаешь? - Разумеется, знаю. - И ты не пришел мне на помощь? - Клянусь тебе, Вероника, клянусь тебе именем моей мамы, я не подозревал, что он придумает такие идиотские шутки. - Ты это называешь шуткой? Да я чудом осталась жива! Я требую, чтобы меня немедленно выпустили с корабля! - Без скафандра? - усмехнулся жених. - Да хоть бы и без скафандра - только бы избавиться от вашей компании! - Как ты странно заговорила! - А что мне остается? Я не могу узнать моего жениха! Меня травят львами, я вообще не уверена, что меня оставят в живых. Почему? За что? - Вероника, - вздохнул жених, присаживаясь на краешек койки. - Я должен сказать, что ты совершенно права. Мы все ужасно виноваты перед тобой. Хотя начала все ты сама. Это ты травила нашего князя... - жених вздохнул и замолчал. - Что ты хочешь этим сказать? - грозно спросила Ко. - Ты упрекнула его бедностью, а для него это - самый больной вопрос. Жених замолчал, будто прислушивался, и Ко услышала, как с потолка над самой головой жениха раздался шепот: - Скажи о народе... о народе. - Да, - спохватился жених. - Больше всего наш князь печется о благе своего народа. Народ, мы должны тебе сказать, частично бедствует. И в некоторых случаях получает гуманитарную помощь, которую разворовывают корыстные чиновники. А князь нервничает, черт побери! Теряет над собой контроль. Артем прислушался к писку, доносившемуся из вентиляционной решетки, и завершил свою мысль: - И он порой срывает свой гнев и ненормальности своей патологически гениальной натуры на совершенно неповинных девушках. Вот такие дела... Ко поглядывала наверх, затем на жениха и спросила: - Должна я понимать твои слова, как формальные извинения князя Вольфганга? Жених подумал, но никаких звуков сверху не доносилось. - Не знаю, - честно признался он. И печально вздохнул. - Чего вздыхаешь? - спросила Ко. Хотя Артем был мерзавцем, она уже к нему немного привыкла и понимала, что, сложись обстоятельства иначе, был бы он самым обыкновенным парнем, может, даже неплохим спортсменом. На него Ко не сердилась. Может, ему самому не нравилось... - Скажи, - спросила она жениха, - а тебе нравится, когда девушек травят львами? -Да ты с ума сошла! - воскликнул жених. - Да я бы такого мерзавца, да я бы... - и тут его голос сошел на нет, а с потолка совершенно явственно прозвучало: - И что же бы ты сделал с таким мерзавцем? Артем помолчал, борясь с собой, а потом все же произнес, запинаясь: - Это не метод... мой князь. - Понимаю, что не метод! - завопил голос с потолка. - Сам понимаю, что надо лучше разбираться в людях. Но так хотелось позабавиться... - Я пойду к себе... - сказал Артем. - Нет, - возразил голос. - Сначала проведите любовную сцену. Вы жених и невеста, в конце концов, а не чужие люди. - Не вмешивайтесь, князь! - строго сказала Ко. - А я и не вмешиваюсь, - захихикал князь. - Я вообще отсутствую. - Уходи, Артем, - сказала Ко. Но тут, видно, Артем, совсем запутавшись в указаниях и советах, сам принял решение. - Навозная муха Ванесса тебя подлечила? - спросил он. - Что ты имеешь в виду? - Ну раны не болят, трогать тебя можно? - А зачем тебе меня трогать? - насторожилась Ко. - От избытка чувств. - Ах, оставь, Артем, - возразила Ко. - Нет у тебя ко мне никаких чувств. - Есть, - ответил голос с потолка. - И вы отстаньте, в конце концов! Никуда от вас не денешься! Лучше выкиньте меня в космос, чем так обращаться! Но предупреждаю, что перед смертью я буду сопротивляться так, что комиссар Милодар примчится ко мне на помощь... - Так... - послышалось с потолка. И после паузы: - Значит, вы с ним знакомы? - Еще бы не знакомы! Он меня любит, - сообщила Ко. - Он же курирует наш приют. Он нам всем как родной отец. - Отец! - В голосе прозвучало презрение. - Таких надо уничтожать в колыбели. - Он вам сильно насолил, князь? - спросила осмелевшая Ко. - Помолчи! - Значит, насолил, - обрадовалась Ко и чуть не погубила себя, увлекшись воспоминаниями о комиссаре Милодаре. Потому что, воспользовавшись моментом, жених подвинулся к ней вплотную и попытался обнять. Ко отпрыгнула в угол и рубанула ладонью по кистям его рук. Артему не было больно, он засмеялся, но свои притязания временно оставил. - Ну балуйтесь, шалите, а я пойду поем сладенького, - сообщил голос сверху. Ко подумала, как коротка дорожка от любви к ненависти: Ведь этот человек, ее жених, был очень похож на Артема. Артема обожала Вероника, Артем нравился Ко. Этот же жених в обеих девушках вызывал лишь неприязнь и даже ненависть. Жених потянулся, играя мышцами. - Порой, - сказал он, - у меня создается впечатление, что ты меня разлюбила и не собираешься выполнять обещания. - Я давала тебе обещания? - Разумеется, ты обещала мне свое тело и душу, ты обещала выйти за меня замуж. - Я не отказываюсь и сейчас, - ответила Ко, которая обещала комиссару вести эту игру до конца. Да и самой приятно, щекотно ходить по лезвию бритвы. - Нам надо назначить день свадьбы, - сказал жених. - Как ты думаешь - может, завтра поженимся? - Лучше поженимся через десять месяцев, когда мне исполнится восемнадцать лет. - Как ты мне надоела со своими глупостями! Неужели ты еще не поняла, что как только ты покинула Землю и оказалась на корабле князя Вольфганга, который является территорией суверенного государства, на тебя не распространяются галактические законы. Если князь захочет тебя убить, он может это сделать по законам своего болота. - Он пойдет под суд! - Один из его силачей тут же сознается в этом преступлении и отправится в тюрьму вместо своего господина. Поверь, князь легко отыщет добровольца. - Но почему такая спешка, любимый! - взмолилась Ко, изменившая тактику. - У меня даже нет подвенечного платья. Я всегда думала, что этот день станет для меня самым главным днем в моей жизни! О, нет, дорогой, не позволю тебе погубить то святое, что живет в нас! - Черт побери, мне приятно слышать то, что ты говоришь. Может, я в самом деле тебе нравлюсь? - Я без ума от тебя! Но надеюсь, это не означает, что ты должен спешить... спешить... убери руки, я буду кричать! Ты еще не знаешь, как я буду кричать! Так как угрозы не помогали, а жених облапил Ко всерьез и не намеревался отпускать, пока не состоится свадьба, то Ко пришлось завизжать. Ее жених не знал, что в Детском доме на острове Кууси проходили соревнования по визгу среди воспитанниц. Эти соревнования жестоко преследовались строгой госпожой Аалтонен, но, разумеется, она ничего не могла поделать, когда соревнования проходили на берегу острова среди скал. Ко держала в этих соревнованиях твердое второе место, сразу после Вероники. Но и она умела визжать достаточно громко и пронзительно. Говорят, что как-то в Петрозаводске была объявлена пожарная тревога, потому что там спутали визг Вероники с сиреной пожарной команды. Еще не успели жадные пальцы Артема расстегнуть корсет старинного утреннего платья, еще не успели они коснуться бедер прекрасной черноволосой девушки, как ее визг, пронзивший переборки корабля, донесся до капитанского мостика и до совершенно звуконепроницаемых апартаментов князя Вольфганга, который как раз в этот момент обмазывал медом свою возлюбленную киноактрису Клавдию Мартинеску, чтобы потом в порыве страсти слизать с нее всю сладость. Увлеченный любовным занятием, князь решил, что визжит его возлюбленная Клавдия Мартинеску, и чуть ее не задушил в порыве гнева. Актрису спасло то, что она была уже покрыта толстым слоем меда и потому смогла выскользнуть из жестких пальцев тирана. Тиран погнался по коридору за обнаженной и измазанной медом любовницей, а навстречу ему несся оглушенный и обезумевший жених Вероники. К сожалению, этим не исчерпывались беды, вызванные визгом пленницы. Испуганный невероятной пронзительностью звука, капитан Брасс сбился с курса и протаранил небольшой метеорит, занесенный в Красную книгу Галактики, потому что на нем обитала уникальная раса глистов, могущих обходиться без воды, пищи, воздуха до четырехсот лет. Глисты разлетелись по всей Вселенной, и теперь их находят в слонах и китах многих планет. В камбузе корабля, услышав визг, кок от неожиданности уронил на пол соусницу с приправой к гавайским омарам, заказанным князем на обед. А доктор-муха от испуга взлетела, чего никогда себе не позволяла, и в ужасе стала кружиться над пустым бассейном, а потом даже поползла по потолку. В таком виде ее обнаружил, склонявшийся к тому, чтобы жениться на ней и иметь в доме лечащего врача, толстый обер-камергер двора его высочества и мгновенно разлюбил, потому что не выносил, когда кто-то при дворе старался над ним возвыситься. Здесь не время и не место описывать все неожиданные неприятности, которые произошли на корабле из-за того, что Ко так громко завизжала. Главное - она отделалась от приставучего жениха. Князь Вольфганг ворвался к ней в каюту, волоча за собой медовую актрису, и начал грозить Ко всевозможными карами, но та спокойно объяснила ему, что не намерена выходить замуж без подвенечного платья и раньше, чем через год. А если ее хотят выдать замуж раньше, то она согласится на это только после того, как повидается с папой и получит его благословение. Князь выслушал девушку до конца. При этом он домазывал медом перепуганную любовницу. Выслушав, он сказал так: - Моя любезная Вероника. Все человечество делится на тех, кто управляет, и на тех, кто подчиняется всем глупостям тех, кто управляет. Я по специальности - правитель. Ты, как я понимаю, раба. Несмотря на то, что умеешь очень противно кричать. У меня есть свои планы. Как всегда, они грандиозны. Ты же не умеешь заглянуть дальше своего носа. Тебе нужно подвенечное платье? Завтра мы делаем посадку на Марсе и там купим тебе платье по росту. Конечно, я мог бы предложить тебе платье Кларенс, но, к сожалению, оно сильно замарано кровью, а у нас на корабле нет химчистки. - Это что за намек? - удивилась Ко, вспомнив о записке, которую Кларенс оставила ей. - Что с ней случилось? - Ах, пустяки, - отмахнулся князь. - Мы ее достойно похоронили в космосе. И будем надеяться, что ее судьба тебя минет. - Что случилось с девушкой? Вы должны мне сказать! - К счастью, я ничего тебе не должен. Клава, повернись на спинку, я помажу тебе медом живот. Князь принялся мазать медом живот покорной актрисы. Притом он рассуждал, не обращая внимания на Ко, хотя вся его речь имела к ней прямое отношение. - Моя дорогая девочка. Прошу тебя потерпеть, не визжать и не шуметь - выслушай почти старого и почти мудрого человека. Всю жизнь я стремился делать людям добро, и чем больше я делал его, тем меньше люди меня любили. Сначала я удивлялся, возмущался этим, теперь смирился. Дайте мне кусочек этого мира для удовольствия и возьмите все остальное себе. Жрите. Размножайтесь! Живите - я буду хорошим, я буду благородным... таков мой жизненный принцип. Но я должен сказать тебе, что еще русские коммунисты в середине двадцатого века придумали гениальный принцип, которому я следую: "ДОБРО ДОЛЖНО БЫТЬ С КУЛАКАМИ". И второе: "ЕСЛИ ВРАГ НЕ СДАЕТСЯ, ЕГО УНИЧТОЖАЮТ". Ты чувствуешь, какие славные ребята жили в России? Как жаль, что мировой заговор евреев и капиталистов лишил их силы, подорвал их могущество и остановил в одном шаге от цели - ведь они уже были готовы завоевать весь мир... Клава, повернись на бочок, я помажу тебе за ушами. Ах, как сладко... - Вы противоречите себе, ваше высочество, - сказала Ко. - Сначала вы заявили, что вам не нужна благодарность, что добро для вас важно само по себе. А теперь стали говорить о кулаках. - А как тогда люди догадаются, что ты им сделал добро? - удивился князь. - Лишь те, кто опасается тебя, могут оценить благодеяния... - А при чем тут я? - спросила Ко, которая уже поняла, что наступила ее очередь. Не зря же князь, вместо того чтобы слизывать мед с актрисы, о чем он искренне мечтал, тратит время на разговоры с визгливой девицей с Земли. - Ты должна оказать мне услугу. Ведь не зря же я тебя спас и воссоединил с твоим прекрасным женихом, который, кстати, оказался моим племянником. - Вы хотите сказать, что держали своего племянника физкультурником на Детском острове? - Мой племянник отличался в детстве плохим здоровьем, врачи прописали ему свежий воздух. А разве есть где-нибудь воздух свежее, чем на Ладожском озере? Ангельская улыбка играла на алых губах князя Вольфганга дю Вольфа. Розовые щечки блестели, словно намазанные кремом. Голубая шевелюра была тщательно завита. Князь задумчиво гладил актрису по попке, размазывая мед. Все в комнате пропахло хорошим цветочным медом. Князь дю Вольф был лжецом, равного которому еще не рождала Галактика. С ним надо было быть настороже. - Я спас тебя. Я устрою вашу свадьбу. - Господин Вольфганг, - спросила Ко, - что случилось с Кларенс? Кто она такая? - Она - твоя прямая предшественница. Она плохо кончила. Но я надеюсь, что ты хорошо кончишь. Если будешь меня слушаться. Во-первых, давай договоримся, что ты выходишь замуж завтра и даже без подвенечного платья. - Но я уже разлюбила моего жениха! - Ты его боишься, крошка? - Я к нему не привыкла. - Я понимаю, - согласился дю Вольф. - На острове была романтика, шумели сосны и можно было целоваться на закате, глядя, как садится солнце, правильно? - Правильно. - А здесь от тебя требуют немедленной свадьбы, да еще без подвенечного платья. Но я не могу ничего поделать. Ты сама добровольно убежала вместе с моим племянником. Если ты не выйдешь за него замуж, это ляжет несмываемым пятном на наше семейство. Выходи, он тебя не тронет. - А где гарантии? - спросила Ко. - Вот это серьезный разговор. Гарантия - мое слово. Обычно ему не следует верить - я великий обманщик. Но на этот раз я заинтересован в том, чтобы ты была довольна. Потому что сразу после свадьбы мы едем на свидание к твоему папочке. - Но почему не раньше? Почему не пригласить его на свадьбу? - Потому что я люблю сюрпризы. А твоего папу ждет большой сюрприз. - Милый, - взмолилась актриса. - Я высыхаю. Вся кожа стянулась. Облизывай меня скорее. - Сейчас, сейчас, я и сам не дождусь этого момента! Ты можешь идти, Вероника. Но учти, что сегодня вечером твоя свадьба, а завтра утром мы прилетим на Марс, где тебе предстоит встреча с твоим папой. Так как князь Вольфганг более не смотрел на нее, а набросился на обнаженную актрису и принялся ее облизывать, Ко ничего не оставалось, как покинуть каюту. Ко была в растерянности. Разумеется, ей не хотелось по-настоящему выходить замуж за этого бандита, лучше смерть, чем такая судьба. Но с другой стороны, она почему-то надеялась, что розовощекому Вольфгангу она нужна для другого, для более важной цели. И ее вытаскивали с Земли вовсе не для того, чтобы погулять на свадьбе. И все равно было страшно. Вокруг корабля раскинулись миллионы километров пустого пространства. Ее крики услышать некому, а князю Вольфгангу достаточно приказать своим придворным заткнуть уши ватой - и Ко погибла, в объятиях Артема или когтях льва. За обедом сытый, измазанный медом Вольфганг сообщил Ко, что свадьба состоится в шесть часов тридцать минут, церемонию будет проводить он сам, как князь суверенного государства, на что имеет законные права. - Надеюсь, крошка, ты не будешь вести себя так же плохо, как Кларенс, - сказал он, показывая пятьдесят сверкающих белых зубов. - Нам ты нужна живая и здоровая. Так как все за столом начали услужливо хохотать, Ко положила себе салата и сделала вид, что занята едой, хотя, конечно же, аппетита не было. Она жалела Кларенс и понимала, что каким-то образом судьба этой девушки связана с ее судьбой. Но как узнать об этом? После ужина князь Вольфганг дю Вольф сообщил, что намерен показать гостье свой таксидермический музей. И все придворные стали проситься на экскурсию. Князь отобрал лишь самых приближенных: обер-камергера, облизанную актрису Клаву и жениха Артема. Ко видела, что экскурсию устраивают для нее, поэтому старалась вести себя вежливо и непринужденно, ничем не показывая, какие печальные и тревожные мысли ее одолевают. Когда они поднялись из-за стола, жених по-хозяйски обнял Ко за плечи и прижал к себе. Ко подчинилась и терпела. Скорей бы все кончилось... Докторши за столом не было. Видно, она обедала в другом месте. Перед тем как перейти в музей, произошла задержка. Поднимаясь из-за стола и окидывая его взглядом, князь Вольфганг грозно спросил: - Кто взял серебряную ложку? Началась суматоха. Ложки пересчитывали, перекладывали с места на место, а князь все более распалялся, крича, что из-за таких вот воров он не может до сих пор покорить собственную планету, что он уничтожит вора собственными руками. Все испугались, особенно когда по приказу князя в столовую вбежали силачи дю Вольфа и, поставив всех гостей лицом к стене, обыскали. Ко еще никогда не обыскивали, и ей было скорее любопытно, чем страшно, - словно она попала в идиотский театр и смотрит представление. Силачи, играя мускулами, рычали, выворачивая карманы и содержимое сумок, женщинам расстегивали платья, а когда силач совсем уж обнаглел, Ко обернулась к жениху. - Артем, - сказала она, - хоть бы ты меня защитил! - Тише! - испуганно откликнулся Артем. - Ты же видишь, я сам без штанов! Тогда Ко решила позаботиться о себе сама. И когда силач запустил лапу ей под платье, Ко припомнила один из недурных приемов самообороны - она была отличницей в кружке по китайской и тайской борьбе. Вспомнив, Ко применила прием на практике, а силач, видно, этого приема еще не выучил. Так что он с воплем отлетел в другую сторону комнаты и с ревом вытащил из-за пояса бластер. Ко нырнула под стол и услышала гневный вопль Вольфганга дю Вольфа: - Ты с ума сошел, стрелять в моем доме, моей столовой? - Мне бооольно! - вопил в ответ силач. Раздался выстрел, и, высунувшись из-под стола, Ко увидела, как медленно падает на пол убитый охранник, который хотел ее застрелить. Глядя из-под скатерти, Ко громко сказала: - Если вы ищете ложку, то она лежит под столом у ваших ног, господин князь. Князь поморщился, спрятал бластер за пояс и заглянул под стол. Он выпрямился, держа ложку в руке. - Черт знает что, - сказал он. - Никому нельзя доверять. Простой ложки найти не могут. А ну, быстро все отсюда! И труп уберите. Понакидали трупов. Силачи молча подняли труп своего товарища и понесли прочь из столовой. Князь извинился перед гостями и сразу забыл об инциденте. Лишь сказал, обращаясь к Ко: - Как-нибудь покажешь мне этот прием. Очень эффективен. С этими словами он пошел к выходу. Камергер и актриса - за ним. Ворона опустилась ему на плечо и косила глазом на Ко. Жених подтолкнул Ко под локоть, чтобы она шла вперед. Он стал куда менее нахален. Может быть, на него подействовала смерть силача? Они прошли длинным коридором, спустились на нижний уровень, и там, вытащив из кармана небольшой золотой ключик, князь отпер дверь с табличкой: ТАКСИДЕРМИЧЕСКИЙ МУЗЕЙ ИМЕНИ КНЯЗЯ ВОЛЬФГАНГА ДЮ ВОЛЬФА Скромностью розовый князь не страдал. Вольфганг сам зажег свет, и Кора следом за ним вошла в низкий обширный зал, который и в самом деле дал бы сто очков вперед любому музею космических курьезов. На подставках, под колпаками, свисая с потолка, возвышаясь на постаментах, в музее разместилось более сотни различных чучел, сделанных великолепно, тщательно и профессионально. Были звери и птицы, известные Ко по книжкам и фильмам, некоторые были неизвестны совсем, или она лишь могла догадываться, что вот это волосатое чудовище, похожее на крупного кентавра, на самом деле кинтобрас обыкновенный, исчезнувший на Кулопетре примерно десять лет назад. Князь Вольфганг гордо вел гостей от стенда к стенду, и все делали вид, что попали в музей впервые. - Я всех убиваю сам, - сообщил он, надуваясь от собственной значимости. - Любого зверя я встречаю лицом к лицу... - И эту бабочку? - спросила Ко, показывая на чудо с метровыми крыльями. - Эту бабочку я поймал в Бесконечном лесу, но для того чтобы выследить и накрыть ее сачком, я прошел пешком около четырехсот миль, я болел тремя смертельными лихорадками, в двух стычках с туземцами потерял шестьдесят человек и, кроме того, возвращаясь домой, вынужден был убегать от двух патрульных крейсеров Экологического управления, потому что эта бабочка, как назло, оказалась последней во Вселенной. Вокруг подобострастно засмеялись. - Мне стыдно за вас, - сказала Ко. Князь Вольфганг добродушно развел руками: - Откуда я знал, что она последняя? Мне всегда казалось, что их осталось еще три или четыре. А теперь я покажу тебе, девочка, змею, яд которой убивает стадо слонов, а объятия могут задушить медведя... Змея и на самом деле была внушительной. Ко смотрела на нее и думала, зачем же на самом деле ее привел сюда князь дю Вольф. Ведь не для того, чтобы похвастаться бабочкой или змеей - не такая Ко в его глазах фигура, чтобы устраивать ради нее представление. Ко, готовься к худшему - тебя сейчас снова будут пугать... Приближение этой минуты она почувствовала по поведению окружающих. Вдруг все притихли. А сам князь тихо засмеялся горлом, как воркующий голубь. - Я должен сказать, - заявил он, прервав смех, - что в мой таксидермический музей я допускаю только избранных. Например, твоему другу Милодару вход сюда категорически запрещен. И не потому, что я чувствую себя в чем-то виноватым. Ничего подобного - ведь я лояльный глава суверенного государства и по моим законам я могу казнить и миловать. Вот, например... Князь Вольфганг сделал шаг в сторону - шаг был рассчитан и вымерен - и перед глазами Ко предстала обнаженная фигура юной девушки, черноволосой, кудрявой, улыбающейся. Приподняв руку, девушка придерживала кончиками пальцев непослушные локоны, словно налетел порыв ветра и растрепал их. - Что это? - ахнула Ко. - Чучело, - сказал князь и от удовольствия зажмурил голубые глазки. - Самое обыкновенное чучело из нередкой и не охраняемой Красной книгой породы Хомо сапиенс. Так что я могу спать спокойно. В отличие от бабочки, которой вы меня, юная леди, упрекнули, эта девица ничем не нарушит баланса живых сил в земной природе. - Вы убили ее? - Ко стало страшно и так жалко девушку, что она еле сдерживала слезы. - Мы были вынуждены ее наказать! Она сама виновата - не смогла помочь нам в том же деле, в котором вы нам так успешно помогаете. - Как так наказать! - ужаснулась Ко. - Убить? Ко не хотела, не могла смотреть на эту фигуру, но была не в силах оторвать от нее глаза. Толстый обер-камергер, выбиравший позицию, чтобы получше разглядеть Кларенс, оттолкнул Ко, и она неожиданно встретилась с девушкой взглядом. Глаза у Кларенс были совсем живые, они были широко открыты и чуть затенены длинными ресницами. Во взгляде замер немой вопрос: "Почему я здесь? Что случилось?" - Ах, как я ее помню, - прогудел толстый камергер. - Мы с ней в шашки играли. Когда я выигрывал, она всегда обижалась. Ну, как маленькая! - Она и была маленькая, - откликнулась Клавдия. - Вы не поверите. Как-то за обедом много шутили, анекдоты рассказывали, а она слушала, слушала, а потом меня спрашивает: скажи, Клава, откуда получаются дети? Ей шестнадцать лет было, не больше. - Вранье. - Артем ухмыльнулся так нагло и противно, что Ко готова была его убить - сейчас скажет какую-то гадость! - Вранье. Я спал с ней. Сначала она верещала, а потом привыкла. - Помолчи, - вдруг оборвал его розовощекий князь, который задумчиво откусывал от большого пряника и сыпал крошками на пол. - Ты врешь, чтобы мне угодить. А мне твоя ложь не нужна. Девушка она была наивная и чистая. Клава права, она так до конца жизни и не поняла, что происходит. И я ее любил. По-своему, грубо, непостоянно, но любил. Так что попрошу без пошлостей. - Пошутил я, - сразу признался Артем. - С кем не бывает. - Со мной не бывает, - заметил Вольфганг. - С культурными людьми не бывает. Взгляд Ко упал на пальцы ног девушки. Такие маленькие пальчики, такие аккуратные ноготки, а на большом пальце небольшой белый шрам - когда-то порезала ногу, и теперь навсегда... навечно. - И вы ее убили, - тихо сказала Ко. - Все не так просто! - оборвал ее князь. - Не упрощай. Она сорвала операцию. Поэтому она должна была исчезнуть. Это была политическая необходимость. - Что за необходимость, которая позволяет убить девочку... - Ко совсем забыла, что она находится в таком же положении, как Кларенс. Но князь об этом отлично помнил. - Кларенс по глупости, - сказал он, - позволила себя разоблачить. Она призналась, что самозванка. Ты не представляешь, какие средства и усилия были вложены в операцию. И все - коту под хвост! - князь был искренне расстроен. - Она получила то, что заслужила. Пускай радуется, что хоть попала в такой хороший музей. Могла кончить на помойке. - Вы привели меня сюда, чтобы запугать? - спросила Ко. Князь сделал вид, что не услышал ее слов, а продолжал нежным тягучим голосом: - Погляди, как мне удалось сохранить свежесть ее кожи! Гитлеровские палачи могли изготавливать из человеческой кожи только абажуры и кошельки. Но я никогда не опускался до потребительских товаров. Для меня таксидермия - высокое искусство. Я потратил две недели бесконечного, бессонного труда, чтобы обработать ее кожу и волосы по методу московского мавзолея. И какой результат? - Гениально! - вырвалось у камергера. - Только глазки пришлось заказать на стороне. Глазки мы делали из белого мрамора, а зрачки у нас аквамариновые. Разве неудачно? Кларенс смотрела на Ко живыми глазами, и Ко даже заплакать не могла, такой глубокий ужас охватил ее. А окружающие - и Клава, которой совсем не хотелось радоваться, и обер-камергер, который всего насмотрелся и ко всему привык, и даже Артем - хлопали в ладоши, выражая восторг, словно собрались на Уимблдонский турнир и радовались удачному удару князя Вольфганга. -Выпустите меня отсюда! - крикнула Ко. - Я не могу здесь больше стоять! Ворона сорвалась с плеча князя и, оглушительно хлопая крыльями, полетела в темноту. - Ах, как грустно, как грустно! - отозвался Вольф-Ганг дю Вольф. - Но я должен был быть готов к такому поведению нашей невесты. Она очень волнуется, она влюблена в моего племянника, она жаждет объединиться с ним под одним одеялом. И главное - она ждет встречи с любимым папочкой, который бросил ее много лет назад! Сейчас мы разбегаемся по каютам и готовимся к свадьбе, к большому, искреннему и доброму празднику! Через два часа мы ждем всех в главном зале корабля. Опоздавшие будут безжалостно выпороты. Я кончил. А ты, Вероника, оглянись и погляди еще раз на Кларенс. Не правда ли, вы с ней похожи? В каюте Ко ждала темнокожая муха, которая показалась ей еще более тонкой, хрупкой и грустной, чем прежде. - Как ваши раны? - спросила она, глядя на девушку выпуклыми глазами, поделенными, как у стрекозы, на множество ячеек, отчего свет ламп, отражаясь от них, придавал глазам особый многоцветный блеск. Муха перехватила взгляд Ко и заметила: - Именно мой взгляд показался ему экзотичным. А я поверила в его любовь и осталась с ним, когда мой рой улетел в теплые края. Теперь мне отрезан путь назад. - А были бы вы счастливы, оставшись среди своих? - спросила Ко. - Нет, ни в коем случае! - ответила муха. - Я вырвалась из первобытного мира насекомых. Пускай мне будет хуже, но я нахожусь рядом с ним, кого я люблю и ненавижу. - Вы все еще любите господина Вольфганга? - Я его ненавижу, но не могу побороть мою первую любовь, - призналась муха. Говоря так, она вытащила из кармана на груди белого халата блокнот и острым коготком написала на нем: "Комиссар передает: Земля надеется, что вы выполните свой долг". Докторша протянула блокнот Ко, и та, взяв с полочки у зеркала булавку, нацарапала на вновь побелевшей странице: "Я никому ничего не должна". Надпись продержалась на листке несколько секунд, а когда побледнела и пропала, муха написала на чистом листке: "Комиссар Милодар надеется, что вы помните об ужасной смерти ни в чем не повинного Артема, о горе вашей подруги Вероники, а также о чести Детского острова". - Последнее - совершенно лишнее, - сказала вслух Ко, и муха испугалась: глаза ее стали втрое больше, и концы крыльев, показавшись из-под белого халата, мелко дрожали. "Не забывайте, нас подслушивают, - написала муха. - Комиссар активно ищет ваших родителей. Выходите замуж, не бойтесь ничего - комиссар мысленно проведет ночь возле вашей брачной постели. В случае чего - визжите! Жених не посмеет вас коснуться. Вам поможет в этом доктор". - Вы помож