е оборванную черноволосую девушку. Солдаты хохотали, шумели, толкали и били пленников. - Ну что, убежали? - завопила на космолингве толстая рыжая женщина, направляя вездеход к пленникам. - Кого обмануть вздумали! Сурового вида мужчина со шрамом через все лицо, в роскошном черном мундире, который до того командовал разделкой котенка, выхватил саблю и зарычал: - Мы подарили вам жизнь, ничтожные! А вы посмели нас обмануть! Он обернулся к толпе солдат. - Что мы сделаем с этими непокорными рабами? - Смерть! - зарычали солдаты. - Убей их, адмирал! Пашка из своего укрытия увидел, как испугалась девушка в лохмотьях, стоявшая между Аркашей и Алисой. Алиса обняла ее за плечи и прижала к себе. - Я повинуюсь вашей воле, мои отважные солдаты! - воскликнул адмирал. - Начинай, Боевая Подруга! Он сложил руки на груди и смотрел, как солдаты в мгновение ока привязали пленников к толстым стеблям травы. - Я первая! - закричала Боевая Подруга. Она выхватила кинжал и соскочила на землю. - Спорю, - заявила она, - что одним ударом снесу голову вот этой девчонке, - она показала на Алису. - Если ты сможешь это сделать, - сказал адмирал, - то мы дадим тебе почетное звание Железной Руки! - Железная Рука! Героиня! - кричали солдаты. - Она хочет совершить подвиг. С одного удара срубить голову дракону! Боевая Подруга занесла саблю над головой, и Пашка понял, что больше отсиживаться в укрытии ему нельзя. Он выскочил на открытое место, кинулся к ничего не подозревающему адмиралу, выхватил у него из руки пистолет и потащил адмирала к вездеходу. Прижавшись к нему спиной, Пашка приставил ствол пистолета к виску адмирала. Адмирал завопил, будто Пашка его зарезал. - Пашка! - закричала Алиса. - Молодец! Адмирал бился в руках Гераскина - вот-вот вырвется. - Стоять! - крикнул Пашка. - Не двигаться! Всем не двигаться! А то я тут же вашего адмирала пристрелю. - Только не это! - возразил адмирал. - Я очень нужен народу. Толпа солдат окружала Пашку полукольцом - солдаты скалились от злобы, но подойти не смели. - Сейчас же развяжите пленных! - приказал Пашка. Никто не двинулся с места. - Если вам не жалко вашего адмирала... - Ну скорее, отвяжите их, неужели вам не жалко вашего адмирала? - закричал адмирал. Несколько солдат неуверенно двинулись к пленникам. Чтобы поторопить их, Пашка сказал: - Считаю до трех! - За что? - завопил адмирал. - Я хороший! Я никого не убил. - Он хороший! - запищала Боевая Подруга. - Он меня любит. - Да за одного Мордашкина, - Пашка указал пистолетом в ту сторону, где лежал котенок, - тебя достаточно убить! - Они убийцы! - крикнула черноглазая девушка в лохмотьях. Солдаты отвязали ее первой, и она помогала развязывать руки Аркаше и Алисе. Схватив адмирала сзади за шею, Пашка начал отступать к друзьям, но адмирал сопротивлялся, сдвинуть его с места не удавалось. - В машину, быстро! - крикнул Пашка друзьям. Девушка-рабыня, за ней Алиса, забрались в вездеход. - Быстро! Мне его трудно держать! Заводи мотор, Аркаша! Аркаша полез вверх, нога его скользнула по броне. Гераскин поднял руку, чтобы ему помочь, и адмирал, воспользовавшись тем, что Пашка ослабил хватку, вырвался и громадными прыжками помчался к своим солдатам. Пашка понял, что быстрота - единственный шанс спастись. - Вперед! - крикнул он, прыгая в вездеход. - А как вперед? - спросил Аркаша. - Я никогда не управлял этой машиной. - Пусти, - сказал Пашка. - Ой! - Алиса, выглянув из вездехода, увидела, как обе машины с газовыми раструбами начали разворачиваться. Солдаты надевали противогазы. - Они пускают ядовитый газ! Но и Пашка ничего не мог поделать. Он никогда в жизни не видел такого вездехода. Он нажимал на кнопки, вездеход вздрагивал, ревел, но не двигался с места. - Надо сдаваться, - сказал Аркаша, который смотрел в щель, - они уже готовы нас задушить. - Еще чего не хватало! - возмутился Пашка. - Ты не видел, как погиб Мордашкин, - сказала Алиса. - У нас женщины на борту, - сказал Аркаша. Он осторожно высунулся из верхнего люка и закричал: - Мы сдаемся. В ответ раздались выстрелы - пули застучали по броне, Аркаша спрыгнул вниз в тесное чрево вездехода... - Тогда прощай, Алиса, - сказал Аркаша. - Я боюсь, - заплакала черноглазая рабыня Заури. - Я не хочу умирать! - Я его заведу, я его обязательно заведу! - повторял Пашка. Вездеход не двигался с места... - Все! - сказал Аркаша. И тут невероятные крики раздались над поляной. Глава 13. Бабушкины драконы и скунусики - Что такое? - удивился Аркаша. - Куда они побежали? Он осторожно приоткрыл люк. Над самой поляной, едва не касаясь когтями земли, летали страшные твари - летучие драконы, вампиры, саранча, гарпии и скунусики, крылья которых были больше корабля. Воздух потемнел и стал малиновым, будто в него влили ведро варенья. Солдаты бросались в разные стороны, пытались уйти. Одни мчались к космическому кораблю, другие стреляли в небо, но пули были бессильны против чудовищ. Аркаша успел увидеть, как адмирал бросился к газовой машине и, потрясая кулаками, требовал начать стрельбу, но тут сверху на машину спикировал дракон, и она помчалась к кораблю. Тут адмирал увидел, что мимо него проносится вездеход, в котором сидит Боевая Подруга. Адмирал поднял руки - возьми меня! Но Боевая Подруга на него даже не посмотрела - так она спешила к кораблю. Некоторые солдаты еще пытались отстреливаться, но чудовища, которых становилось все больше и которые носились, вопя и скрежеща, были неуязвимы. Спотыкаясь и отталкивая своих подчиненных, адмирал одним из последних забрался в корабль. Быстро закрывается люк. Когти чудовищ скользят по стальным бокам корабля... И тут в мгновение ока, как туча в грозовой день, которая тает через минуту после того, как излилась ливнем, все чудовища исчезли, пропала малиновая дымка, и наступила тишина. И в полном изумлении ребята смотрели из вездехода, как на поляну вышла громадная великанша, каждая ступня которой была больше вездехода, а голова скрывалась где-то в облаках. Великанша в два шага пересекла обширную поляну и наклонилась к космическому кораблю. Гигантскими руками, каждый палец которых был в два человеческих роста, великанша приподняла пирамиду - космический корабль завоевателей - и вдруг, поднатужившись, толкнула его, словно ядро, и корабль взвился в небо, полетел, неуклюже переворачиваясь, и готов был грохнуться на Землю, но тут наконец включились его двигатели... Каким-то чудом он удержался в воздухе и, покачавшись над поляной, начал набирать скорость... И вот, превратившись в точку, корабль пропал. Лишь белый след напоминал о нем. - Ничего не понимаю, - сказал Аркаша. - А я кое-что начинаю понимать. - сказал Пашка. - Я эту великаншу видел возле кондитерской. Конечно же, на помощь им пришла симферопольская бабушка! Они вылезли из вездехода и махали руками, чтобы бабушка их заметила, но та их пока не видела. Она глядела в небо, наблюдая за удаляющимся кораблем. На земле среди камней валялись пистолеты и шлемы смелых воинов, громадной горой шерсти поднимался мертвый Мордашкин. Поодаль виднелись брошенные вездеходы и газовые машины. А еще дальше - десантный катер. Аркаша, подвернувший ногу, стоял неподалеку, опираясь о палку. Пашка подобрал пистолет и уже примеривался стрелять из него в цель. Черноглазая рабыня Заури подошла к Алисе и присела возле нее на корточки. - Ты не убитая? - спросила она. Прямо перед глазами Алисы поднимался блестящий светлый купол высотой с двухэтажный дом. Никакое воображение не могло бы помочь Алисе, если бы она не знала, что купол - округлый носок бабушкиного туфля, а колонна, уходящая в небо - всего-навсего нога Лукреции Ивановны. Колонна качнулась, купол медленно оторвался от земли и, кинув тень на Алису и рабыню Заури, поплыл над землей. Стал виден его фундамент, а попросту говоря, подошва туфли с прилипшими к ней песчинками, сучками и сосновыми иголками. - Берегись! - крикнула Алиса и, дернув рабыню Заури за руку, отскочила вместе с ней в сторону. И вовремя. От подошвы, проплывавшей в небе, оторвался камень и с шумом, который, конечно же, бабушка Лукреция не уловила, упал вниз. - Скорей бы вернуться в нормальный вид! - воскликнула Алиса. - Так не хочется погибнуть от удара песчинкой. - Если она посмеет кинуть в тебя булыжником, - заявил Пашка, поднимая пистолет пришельцев, - она получит пулю в лоб. - И даже не почешется, - сказал Аркаша. Разглядеть бабушку можно было, лишь когда она отходила подальше. И вот сейчас, сделав несколько шагов в сторону лежавшего на земле Мордашкина, бабушка присела рядом с погибшим котенком и ее сразу стало видно. - А где их профессор? - спросил Аркаша. - Он же тоже погиб. - Его взяли с собой, - сказала рабыня Заури. - Я видела, как они его тащили. Они смотрели, как бабушка Лукреция осторожно подняла с земли тело котенка - пушистое облако поплыло над головами. Бабушка быстро пошла прочь, только грохот ее подошв по тропинке долго не утихал в жарком воздухе. - Вот жалость, - сказал Аркаша. - Сил нет пешком ходить. - А нам и не надо пешком, - сказал Пашка. - Есть вездеход. - Мы уже проверили. Никто из нас не умеет им управлять. - В бою - может быть, - сказал Пашка. - Но в спокойной обстановке не может быть никакой тайны. Все машины, построенные для гуманоидов, действуют по схожим законам. - Странная великанша, - сказала Заури. - Ничего не сказала, а ушла. Ведь они могут вернуться и нас убить! На ее больших черных глазах появились слезы. - Ну уж, вернуться они не рискнут! - засмеялся Аркаша. - Они теперь недели две будут летать куда угодно, только подальше от Земли. Они же и не подозревали, что на свете бывают такие гиганты, как бабушка. - Я тоже не подозревала, пока вы мне не сказали, - призналась Заури. - Как же она ходит? Как же кости ее держат? Пашка рассмеялся, а Алиса сказала: - В самом-то деле мы все такие, как она. - И ты? - Заури была изумлена. Как будто Алиса предала ее. - И я, и Аркаша, и Пашка. Мы все нормальные. - Норм-мальные? И Заури принялась рыдать. - Ты что? - удивился Пашка. - А ты поставь себя на ее место, - сказала Алиса. - Ей же кажется, что она попала из огня в полымя! - Лучше я вернусь в рабство! - воскликнула Заури. - Чем жить среди таких страшилищ! - Ничего страшного, - сказал Пашка, стоявший возле вездехода. - Через полчаса ты будешь такая же, как и мы! - Я? - Как так? - не понял Аркаша. - Что ты хочешь сказать? - Не оставим же мы Заури здесь! - воскликнул Пашка. - Она пойдет в кабину и вместе с нами увеличится. - Это же идея! - обрадовалась Алиса. - Конечно же, если мы смогли стать лилипутами, то и ты сможешь стать обыкновенной вместе с нами. - Я и сейчас обыкновенная, - сказала Заури. - Я боюсь стать гигантской - меня уж точно кости не выдержат. Пашка протянул руку Заури. - Здравствуй! - сказал он. Рабыня неуверенно протянула ему руку. Пашка сжал ее пальцы. - Ой, больно, ты что делаешь! - рассердилась Заури и резко дернула руку. Пашка не отпускал. Рабыня отчаянно стала дергать и наконец вырвала руку у Пашки. Она отбежала на два шага. - Ты какой-то странный, - сказала она обиженно. - Я не странный, - ответил Пашка. - Я хотел проверить, отличаются ли твои кости от моих. Оказывается, ничем не отличаются. Ты только чуть-чуть меня слабее. Конечно же, Пашка не убедил рабыню. Она горько расплакалась, потому что убежала с корабля, чтобы ее больше не угнетали, а Пашка ее ужасно угнетает. Вот когда она найдет своего отца, он тут же отрубит Пашке голову. И правильно сделает. Алиса не сердилась на бабушку из Симферополя, которая убежала от них. Она понимала, что бабушка пытается оживить котенка. Если она дрессировщица, то обязательно проходила ветеринарное искусство, и знает, как лечить животных. И если осталась хоть микроскопическая надежда - надо попытаться. Стало темнее. Как будто грозовое облако надвинулось на них. Возвращалась бабушка Лукреция. Она несла в руках большой белый дом - коробку из-под ботинок, которую подобрала на берегу пруда. Она внимательно смотрела под ноги, чтобы на кого-нибудь не наступить. Потом присела на корточки и тут же увидела Алису и Заури. Сильными тонкими пальцами бабушка подхватила Алису, потом Заури, перенесла их в коробку, посадила на вату и тут увидела мальчиков. Аркаша с Пашей тоже совершили путешествие по воздуху. Потом дом поднялся почти к облакам и, покачиваясь, полетел к кабине. Бабушка Лукреция заглядывала внутрь и улыбалась им. Глаза ее были размером с человека, а ресницы - как сабли. - Лукреция Пантагрюэлевна, - сказала Алиса. - Что? - спросила бабушка, увидев, что Алисин рот движется, но не разобрав писка. Вопрос бабушки чуть не оказался роковым. От воздуха, вылетавшего изо рта гиганта, все в коробке попадали с ног. Пришлось бабушке поставить коробку на землю и дать возможность друзьям придти в себя и поругать бабушку. Она виновато улыбалась и молчала. Потом все же снова подняла коробку в воздух и поставила уже возле красной с белым кабины. Бабушка выпрямилась, и голос ее долетел из сказочных высот: - Начинайте увеличение! А я принесу вам одежду. И буду ждать. - А не кажется тебе странным, - спросил Пашка, - что твоя симферопольская бабушка знает откуда-то нашу самую главную тайну: для чего здесь стоит кабина? - После того, как она увидела нас в таком виде, - ответила Алиса, - вряд ли ей трудно было сложить два и два. Кто пойдет первым? - Ты и пойдешь, - сказал Аркаша. - Почему? - Потому что ты девочка. - Тогда пускай идет Заури. - Нет! - закричала рабыня. - Ни за что! Лучше смерть! - Вот видишь, - сказал Пашка. - Она же боится, что как только увеличится, все ее косточки треснут. - Да, боюсь... - Иди, Алиса, - сказал Аркаша. - Ты ее встретишь там, наверху. - А если Заури начнет разваливаться, ты уж собери ее в кучку! - добавил Пашка коварно. - Нет! - перепугалась Заури. - Лучше я здесь поживу! - Где? В зарослях? - спросил Пашка. - Это самое лучшее решение. Гляди! Пашка подобрал с земли песчинку размером с его кулак и кинул ее в заросли. Оттуда выскочил бурый жук и пролетел низко над головами. Если бы у лилипутов были свои автомобили, то жук был бы размером как раз с автомобиль. - Что же мне делать? - Заури прижала кулачки к груди. - Сначала ничего не делать, - сказал Пашка. - А спокойно глядеть на то, что делает Алиса. Алиса улыбнулась рабыне и подумала: "Какое счастье быть нормального размера! Никакой жук тебе не страшен. И муравей тебе не враг..." Нагнувшись, Алиса вошла в круглое отверстие в стене кабины, из которого вел ход наверх, в сидение кресла. Алисе потребовалось минут пятнадцать, чтобы взобраться по лестнице, напустить в кабину увеличительного газа и стать снова нормальным человеком. Остальным было скучно ждать. Пашка, который совершенно неспособен долго стоять на месте, отправился было в заросли в поисках подвигов, но Заури умолила его не бросать ее: ей было страшно. Одному Аркаше ее не защитить. Если Аркаше было обидно слушать такие слова, он и виду не подал - понимал, что лучше потерпеть, зато Пашка не встретится с тарантулом. Пришла симферопольская бабушка и принесла шорты и майку Алисы. - Не бойся, Заури, - сказала Алиса, и голос ее доносился сверху, как отдаленные раскаты грома. - Я тебя жду! Заури вздрогнула и обернулась к Пашке. Алиса еще не успела обуться и стояла босиком. Пашка подошел к большому пальцу ее ноги, подпрыгнул и сел на него верхом. - Но! - закричал он. - Поехали! Палец начал подниматься в воздух. Пашка вцепился в него, ему было страшно, но он и виду не подал. - Ты чего не лезешь? - спросил он сверху у Заури. - Страшно. - Ладно уж, - сказал тогда Пашка. - Я за тобой залезу и буду тебе давать руководящие указания. Опускай меня, Алиска! Он ударил кулаком по пальцу, Алиса медленно опустила Пашку возле кабины. - Спасибо за прогулку, - сказал Пашка. Конечно же, путешествие Заури по кабине заняло куда больше времени, чем увеличение Алисы. И только через полчаса рабыня присоединилась к Алисе. Хорошо, что рядом с ними была бабушка. Она увидела, что Заури закрыла глаза ладонями и покачивается - вот-вот упадет в обморок. Она подхватила ее. - Что с тобой, девочка? - спросила бабушка. - Так высоко, - прошептала Заури, - так далеко от земли... Если я упаду, я разобьюсь на кусочки. - А ты посиди на траве, - сказала бабушка. - Тогда твои глаза будут ближе к земле. Алиса принесла черноглазой рабыне свое платье, вид которого вернул Заури к жизни. - Это мне? - воскликнула она. - Навсегда? - Как хочешь. Заури тут же успокоилась, и к тому времени, когда появился увеличенный Пашка, а потом Аркаша, она уже ожила, осмелела и даже улыбалась. - Неужели и я была такая? - спросила Заури, глядя на муравья. - Нет, это тебе приснилось, - ответил Пашка. И тут Заури в первый раз рассмеялась. Часть вторая. КТО Я? Глава 1. Рассказ маленькой рабыни Вечером, когда все волнения улеглись и увеличенная до нормальных человеческих размеров рабыня Заури уже забыла о том, что ее кости не выдержат и треснут под тяжестью тела, а котенок Мордашкин, которого, ко всеобщей радости, бабушка Лукреция оживила, резвился на поляне, все сидели за столом на веранде и пили чай. Алисе казалось, что она пробыла в лилипутском облике много дней, а чай в последний раз пила чуть ли не в прошлом году. Что же касается Заури, то ей сначала чай не понравился, и только после того как Пашка щедрой рукой всыпал ей в чашку семь ложек сахара, она признала, что чай - вполне сносный напиток, хоть и уступает марасанге, которую пьют на сиенде господина Панченги Мулити. Спорить с ней никто не стал. - Какая ты хорошенькая, - сказала бабушка Лукреция, любуясь рабыней Заури. И в самом деле - вымывшись и переодевшись из платья в Алисины брюки и Аркашину гавайскую рубашку, Заури оказалась настоящей красавицей. Лицо у нее было смуглым, глаза темно-карими, волосы иссиня-черными, блестящими и тяжелыми - казалось, что их потоки оттягивают голову назад, и шее трудно удерживать такой груз. - Мне говорили об этом, - вежливо ответила Заури. - А на корабле капитан сказал, что готов на мне жениться. - Еще чего не хватало! - воскликнул Пашка. - Сколько же тебе, прости, лет? - Откуда мне знать? - удивилась Заури. - Мне никто об этом не рассказывал. - А ты в школу ходила? - спросил Пашка. - Конечно, ходила, - ответила девушка. - Всю зиму ходила. - А ты хоть знаешь, как твоя планета называется? - Я не знаю, как называется вся планета, - сказала Заури, - но наша сиенда называется "Розовые Водопады". - И там есть розовые водопады? - спросил Пашка. - Конечно, - удивилась девушка. - Три розовых водопада. И один красный. - Почему? - Потому что в них падает кровь с неба. - Ничего себе, спасли на свою голову! - возмутился Пашка. - Это же совершенно темное существо. И тут-то Заури ударилась в рев. Она рыдала минут пятнадцать, и никто не мог ее остановить и утешить. Сквозь потоки слез она говорила, что теперь ей уже никогда не найти своей сиенды, что ее превратили в урода и что ей теперь не отыскать себе мужа, потому что все настоящие мужчины стали меньше ее мизинца. А она попала к грубым и невежественным людям, которые не знают даже, что такое Розовые Водопады и сиенда господина Панченги. - Хватит! - не выдержал наконец Пашка. - Сейчас я сам разревусь. - А почему? - спросила Заури и тут же перестала рыдать. - Не выношу женских слез. - Тебе меня жалко? - Конечно, жалко! - Тогда я не буду плакать, потому что ты мне понравился с первого взгляда. - А вот это лишнее! - вмешалась Алиса, которой слова рабыни совсем не понравились. - Он тебе самой нравится, - сказала рабыня. Алиса встала из-за стола и спустилась в сад. - Алиска, не обращай внимания! - крикнул вслед Пашка. А симферопольская бабушка заметила: - Пускай Алиса погуляет, каждому человеку иногда хочется побыть одному. "Спасибо тебе, бабуля, - сказала про себя Алиса. - Хоть ты и немолодая, но что-то еще в жизни понимаешь". Алиса обошла кабину. Лес погрузился в сумерки, и небо стало бесцветным и бездонным. Заквакала лягушка в прудике. Алиса вдруг улыбнулась - ничего себе соседство было у Аркаши! Взрослая лягушка человечка одной левой с ног собьет! Алисе было слышно, о чем шел разговор на веранде. - А почему ты оказалась на том корабле? - спросила симферопольская бабушка. Алиса остановилась у сосны и обернулась - отсюда было видно, как висевшая над столом лампа освещает лица и отражается в начищенном боку самовара. - Потому что меня захватили, - ответила Заури. - А давно? - Может быть, давно, - сказала девушка. Она поднялась из-за стола и спросила Пашку: - Можно я возьму такой круглый фрукт? Она показала на вазу с яблоками, что стояла на столе. - Зачем? - спросил Аркаша. - Мне надо тренироваться, - сказала девушка. - А то господин цирковой хозяин меня не возьмет. - Сплошные тайны и недомолвки, - проворчал Пашка. - Вместо благодарности. - Я тебя, Паша, не понимаю, - возразила Заури. - Разве я не благодарна всем вам и особенно тебе? Я очень благодарна. Я сказала - спасибо! Но это было раньше. А теперь уже другая жизнь. Я не могу всю жизнь ходить за тобой и говорить: "Спасибо, Пашенька, спасибо, спаситель, спасибо, спаси меня снова!" Девушка взяла из вазы четыре яблока и, отойдя от стола, начала их подкидывать в воздух. Это у нее получалось очень ловко. - Осторожнее, - предупредил Аркаша, - чашки разобьешь. - Я не уроню, - ответила Заури. И сделала несколько шагов к перилам веранды, не переставая подкидывать яблоки. Алиса обратила внимание на то, как бабушка внимательно смотрит на Заури. - Кто тебя учил? - спросила она наконец. Заури, не прекращая жонглировать, сделала сальто назад. - Оп-ляля! - воскликнула бабушка. Еще сальто - Заури чудом не ударилась ногами о косяк двери, собралась в комочек, подлетела к самому потолку, и что удивительно, не уронила при том ни одного яблока. Под потолком распрямилась ласточкой и через мгновение уже сидела на перилах веранды, нога на ногу, и, как ни в чем не бывало, продолжала жонглировать яблоками. Аркаша и Пашка захлопали в ладоши. - Ты гений, Заури! - закричал Пашка. - Тебе в цирке выступать надо! - Рано ей еще выступать, - ответила за рабыню симферопольская бабушка. - Конечно, рано, - согласилась Заури. - Садись за стол, - сказала бабушка, - положи яблоки на место и постарайся вспомнить. - Я ничего не помню! - Каждый человек что-то помнит. Где ты раньше жила? Заури вернулась к столу, положила яблоки в вазу. - Я жила на сиенде, - сказала она. - Наша сиенда лежит на берегу реки Врог в провинции Альела на нашей планете. - На какой? - Я не знаю, как вы ее называете, но у нас на сиенде ее никак не называли. Зачем называть свой дом домом? - А что такое сиенда? - Сиенда - это место, где живут, где сеют зерно и сажают деревья. - Как здесь? - Аркаша обвел рукой вокруг себя. - Нет, что ты! Сиенда - это очень большое место. Там живет тысяча человек, может, даже больше. - А кто там начальник? - спросил Пашка. - Как так начальник? - Кто говорит - что делать, куда везти, куда ставить... - Господин Панченга Мулити, кто же еще? - удивилась девушка. - Он и говорит, он награждает и наказывает. - И твои родители тоже там живут? - Не надо меня расстраивать, - Заури шмыгнула носом. - Я никогда не видела ни мамы, ни папы! - Они умерли? - Я не знаю, что с ними случилось. И нет ни одного человека, который захотел бы сказать мне правду! Сколько я себя помню - я всегда только презренная рабыня. Меня можно обидеть, избить, продать и даже убить. - Так не бывает! - возмутился Пашка. - Все бывает в нашей Галактике, - возразила бабушка. - Галактика большая, разные люди, разные обычаи... - Неужели тебе никто не сказал, откуда ты появилась на этой самой сиенде? - спросила Алиса, подходя к веранде. - А там много таких, как я. Нас так и зовут - найденыши. Только неизвестно, где нас нашли, кто нашел. Мне кажется, что я иногда вижу маму во сне. Но лица ее никак не могу разобрать. - И больше ничего? - спросил Аркаша. - Я помню, как ходила в поле собирать колоски, как пропалывала курпицу, как собирала ягоды выри, я помню, как стирала и гладила. Но все это - уже на сиенде. - А почему ты не спросила у взрослых? - У каких взрослых? - печально улыбнулась Заури. - Ну там же есть воспитатели, учителя, врачи... - Зачем воспитатели и врачи рабам? Если раб умрет, на его место придет другой. Вот и все. - Позор! - произнес Пашка. - А я к этому привыкла, - сказала Заури. - Я и не знаю другой жизни. Когда я была поменьше, я иногда спрашивала у надсмотрщика: "Кто я такая? Откуда я? Где мои отец и мать?" - А он? - А он бил меня за это. Такие вопросы задавать нельзя. - И больше спросить было не у кого? - Мы жили в большом доме, где была одна комната. В этой комнате стояло сто кроватей. Мы все там были одинаковыми - никто из нас не знал своих родителей. И мы были уверены, что родились в этой самой комнате. Там у нас был уголок для самых маленьких. Иногда утром мы просыпались, а на свободной кровати лежит новенький малыш. Мы думали, что он появился, пока мы спали. - Странно, - сказал Пашка. - В наши дни в цивилизованном обществе этого не бывает. - А кто тебе сказал, что она жила в цивилизованном обществе? - спросил Аркаша. - Погодите, мальчики, - сказала Алиса. - Не мешайте Заури рассказывать. Ведь интересно! - Я не знаю, что рассказывать. Я же другой жизни не знала, для меня это все было обыкновенно... - Тогда рассказывай по порядку. Какой был у тебя день. Кто вас кормил, кто вас будил, как вы ели, что делали потом, - сказала бабушка. - Будили нас колоколом, - сказала Заури. - Колокол начал бить - скорей выскакивай. И беги мыться. Потому что умывальников мало, а умыться надо всем. Не успел первым к умывальнику, можешь остаться без завтрака. Утренний суп и кашу принесут, а потом унесут. Кто опоздал, тот голодный. - Я бы лучше не мылся, - сказал Пашка. - А госпожа Чистоль придет? Она у всех руки проверяет и ногти. У кого грязные - десять плетей, не хочешь? Настоящие плетки, не игрушечные. - Что? Вас били? - сказал Пашка. - Детей били? - И правильно делали, - сказала рабыня. - Если нас не бить, мы распустимся, вообще ничего делать не будем. Я это знаю. Человек только из-под палки и работает. - А ты здесь яблоками жонглировала, - спросила Алиса, - тоже из-под палки? - Если не тренироваться, - рассудительно сказала девушка, - то разучишься. А разучишься, никому не будешь нужна. Вот тебя и отправят в подземелье горную пряжу чесать. Там ты от кашля и помрешь. Там все помирают. - Темная сила! - сказал Пашка. - Откуда только тебя привезли! - Погоди, Пашка, не мешай человеку, - сказала Алиса. - Я могу и не рассказывать, - заявила девушка. - Чего я буду рассказывать, все равно твой Паша не верит. - Рассказывай, - смилостивился Пашка. - Только коротко и правдиво. - А я по-другому и не умею. Девушка хлопнула себя по щеке - убила комара. Потянулась, зевнула, прикрыв рот ладошкой - видно, хотела спать, но не могла признаться в этом, потому что остальным было интересно слушать ее рассказ. - Потом нас всех, - продолжала Заури, - и сытых, и голодных, гнали на работу. До обеда. Кого в поле, кого в мастерские - каждому работа найдется, даже самому немощному, даже самому маленькому. - А какая работа? - Обыкновенная. Тростник резать, грядки перекапывать, вредителей по листьям собирать, мешки с удобрениями носить - мало ли работы в поле? - И за вами взрослые смотрели? - Не дети же! - Заури даже рассмеялась. - Потом, как пообедали, кто обратно на работу, а кто в школу. Я в школу ходила, я умная, потому и живая, а которые глупые и в школу не ходили, они обязательно помирали - от усталости. А я в школу ходила, вот теперь считать умею и немного читаю. - Значит, ты в школе училась читать и писать? - Я в школе много чему училась, - сказала девушка. - В школе человека на все пробуют - вдруг в нем выгодная способность отыщется, и тогда его можно будет дорого продать. Нас и считать учили, и рисовать, и бегать, и прыгать - все пробовали. - А ты хотела отличиться? - спросила бабушка. - Конечно. Я хотела, чтобы меня продали. - Зачем? - удивился Пашка. - Ведь это унизительно! - А ты хотел, чтобы я на всю жизнь осталась на сиенде, чтобы каждый день до самой смерти гнула спину над грядками и рассадой? Чтобы меня бил кнутом надсмотрщик? У нас, у рабов, одна надежда - чтобы тебя выгодно продали. На другую планету. А я мечтала еще, что попаду в другой мир, что стану сама богатая и куплю билет на звездный корабль, буду на нем летать от планеты к планете и буду искать моих папу и маму. Они, наверное, и не знают, что я живая. Они, наверное, думают, что я давно уже умерла... - и Заури снова зарыдала. Все ждали, пока она успокоится. "И это странно, - подумала Алиса. - Такого быть не может! Сидит на веранде Аркашиной дачи девушка, очень красивая, худенькая, черноволосая и плачет, потому что она - рабыня и даже не знает, есть ли у нее родители". - А как получилось, что ты стала жонглировать? - спросила бабушка Лукреция. - Очень просто, - сказала Заури. - Мы проходили спортивные испытания. Прыгали, бегали, подтягивались, кидали разные предметы. Господин наставник развития тела приказал мне гнуться и прыгать. А потом дал шарики кидать. И потом говорит: "Очень интересно, в этой паршивке что-то есть". Он доложил моей комнатной госпоже, а комнатная госпожа самому Панченге Мулити, господину хозяину сиенды. - А потом? - Давайте перенесем разговор на завтра, - сказала симферопольская бабушка. - Уже совсем поздно, а у вас был такой длинный и трудный день. - Нет, бабушка, пожалуйста! - взмолилась Алиса. - Еще совсем немножко осталось. А завтра некогда будет. Бабушка развела руками. - Давай, рассказывай! - велел Пашка рабыне. - Мне сразу лучше стало жить, - сказала девушка. Она даже закрыла глаза, так ей приятно было вспоминать те дни, что последовали за открытием ее таланта. - Меня стали кормить лучше других. Мне мясо стали давать и сахар, представляете? - Представляю, - сказал Пашка. - От сахара только вред один, - сказал Аркаша. - Многие врачи советуют не есть сахара. - Плохие врачи, - сказала Заури. - Вы их не слушайте. - Значит, тебя отделили от остальных детей? - спросила бабушка. - Да. Так всегда делают. Если видят, что рабыня выгодная, что ее можно будет хорошо продать, ее обязательно отделяют. - А куда можно человека продать? - спросил Аркаша. - У нас на планете много желающих. И даже с других планет на сиенду приезжали. Мало ли кому люди нужны. - Сумасшедший дом, - сказал Пашка. - Сколько живу, столько удивляюсь и возмущаюсь. Человечество уже освоило половину Вселенной, наука ушла так далеко, что не видит собственного хвоста. А где-то в уголках таятся дикие нравы, рабские планеты и какие-то страшные разбойники. Нет, я решил твердо - иду в Патрульное училище! Буду патрульным разведчиком! Посвящу жизнь борьбе со всякими подонками и мучителями. - А пока лучше кончи школу, - сказала Алиса. - Светлана очень тобой недовольна. И знаешь почему? - И знать не хочу. В конце концов не все ли равно, где ставить запятые. Я их совсем скоро отменю - и людям удобнее, и учителям. - Кто же тебя учил, девочка? - спросила симферопольская бабушка у рабыни. - Сначала наставник с нашей сиенды, а потом господин Панченга Мулити призвал из города наставника Трибуци. Он меня учил. И еще меня стали учить космолингве. - Расскажи, пожалуйста, подробнее, - попросила симферопольская бабушка, - чему же тебя учил наставник из города? - Как чему? Все тому же. Он учил меня кидать круглые вещи - яблоки, шары, а потом палки, булавы и даже горящие факелы. Три, четыре и так далее. Я могу кидать девять яблок - только небольших. Все смотрела на бабушку и ждали, что она еще скажет. Но бабушка ничего больше не сказала. Она сидела за столом и смотрела перед собой, глубоко задумавшись. - Досказывать? - спросила, наконец, Заури. - Расскажи, как ты попала на тот корабль, - попросил Аркаша. - Господин наставник из города не заставлял меня работать в поле и бил меня очень редко, только когда я теряла предметы, которыми жонглировала. Хороший наставник. - Ничего себе хороший, - проворчал Пашка. - Дай срок, я до него доберусь! - Нет, хороший! Ты не знаешь, какие бывают плохие, - сказала Заури. - Он меня все учил и учил. А потом позвал к себе, а там стоит совсем незнакомый господин. Такой странный господин, что я даже сначала испугалась. У него очень черные и густые брови, глаза светлые-светлые, а нос... - А нос вот такой! - неожиданно вмешалась бабушка и показала двумя загнутыми пальцами, какой горбатый нос у того человека. - Ты что-то знаешь, бабушка? - спросила Алиса. - Нет, только подозреваю, - ответила та. - Господин показался мне страшным, - продолжала Заури. - Он велел показать, что я умею делать. Я очень старалась и от страха уронила одну булаву. Мой наставник хотел меня побить, а тот, с черными бровями и сломанным носом, приказал меня не трогать. И вообще пальцем до меня не дотронулся. Он сказал, что я ему подхожу. И улетел к себе. А мне дал конфету, честное слово! Я до сих пор фантик храню... Девушка провела пальцами по груди, но тут вспомнила, что она уже совсем не та, что была вчера, и если ее фантик и сохранился, то в тех лохмотьях, которые она оставила у кабины. Заури сразу опечалилась. Алиса сказала: - Ничего страшного. Завтра утром ты найдешь свое бывшее платье, оно никому не нужно и лежит возле кабины. И возьмешь оттуда свой фантик. Если, конечно, найдешь его. - А почему не найду? - Потому что он очень маленький. Заури вздохнула, видно, ей в самом деле жалко было фантик. Потом она закончила свой рассказ: - Господин Панченга Мулити долго разговаривал с наставником, потом мой хозяин сказал, что меня посылают учиться в Галактическое цирковое училище. Чтобы я вела себя там хорошо и слушалась господина начальника. Потому что он вложил большие деньги в мое образование и надеется, что я верну ему этот долг. Я ему была так благодарна... я поцеловала его сапог... - Что? - грозно возопил Пашка. - Так полагается, - сказала Заури, - в этом нет ничего особенного. Другие рабыни, постарше, еще больше делают... Мне дали провожатых до космодрома, там посадили на лайнер, и я летела и летела... Это было очень интересно. Вы не представляете, что такое космический лайнер! - Представляем, - сказал Пашка. - Тогда тем более - вы понимаете. Меня кормили три раза в день. Так не бывает! - Да, так не бывает, - согласился Пашка, который решил больше с этой девушкой не спорить. - Мы летели и вдруг - звон! Что-то гремит, а капитан корабля велит всем оставаться в каютах, потому что на нас напали! Мы все испугались и попрятались по кабинам. А потом было совсем страшно, потому что какие-то чужие люди с пистолетами врывались в кабины, вытаскивали нас, обыскивали и все отнимали. А если кто-то сопротивлялся, они убивали его. Я сама видела! - Может, не надо рассказывать, ты так волнуешься, деточка, - сказала бабушка. - Нет, я расскажу. Мне лучше рассказать, чтобы вы тоже все знали... Они многих убили, и там была кровь... А тех, кто остался живой, собрали в кают-компании - это такая столовая на корабле - и сказали, что мы теперь будем рабами. Все возмутились и плакали и просили этого не делать. Только я не просила, потому что для меня в том не было ничего удивительного. Я и без того всю жизнь была рабыней. Только жалко было, что я не попаду в цирковое училище. Заури замолчала. Все остальное тоже молчали. Через минуту, наверное, Алиса спросила: - А что было дальше? - Ничего, - сказала Заури. Она даже удивилась такому вопросу. - Как так ничего? - Я снова стала рабыней. Только не на сиенде, а на корабле, - сказала девушка. - Я мыла посуду, подметала пол, делала всякую неприятную работу. Только я не переживала и не сердилась. Я знала, что нужно терпеть. И если долго терпишь, будет лучше. А другие не умели терпеть. И тогда эти люди, которых вы называете бандитами, их наказывали - они их убивали, а некоторые сами умирали или убивались. И потом нас почти не осталось... - И долго же вы так летели? - спросил Аркаша. - Я не знаю, - сказала Заури. - Только могу сказать, что прошло много дней. - Да, прошло много дней, - согласилась бабушка, глядя с печалью на Заури. - Мне нужно вас покинуть, - вдруг сказала она. - Мне надо срочно выяснить некоторые необъяснимые вещи, разрешить непонятные загадки. Как только я чего-нибудь пойму, я сразу же вам сообщу. - Тебя проводить до стоянки флаеров? - спросила Алиса. - Нет, - сказала бабушка, - не надо меня провожать. Я же не просто бабушка, а бывшая дрессировщица. - Нет, я провожу, - сказал Пашка и стал подниматься из-за стола. Но пока он поднимался, Лукреция Ивановна исчезла, растворилась в воздухе. - Не знаю, как вы, - сказал тогда Пашка, - но я немного посплю. Минут шестьсот. У меня выдался трудный день. Все согласились, что уже пора спать. Алиса с Заури легли наверху, на диване, а мальчики внизу. Одеял не хватило, было прохладно. Девочки обнялись и накрылись одним одеялом. Алисе не спалось - уж очень удивительным и волнующим оказался прошедший день. И тут она услышала внизу на веранде чьи-то шаги. Она сразу узнала по шагам Аркашу. Алиса спросила тихо: - Аркаш, ты чего не спишь? - Я думаю о великом открытии в истории Галактики. Алиса ответила не сразу. Потом сказала: - Я тебя понимаю. Это в самом деле великое открытие. - Какое еще открытие? - услышали они сонный голос Пашки. - А такое, что в Галактике есть две цивилизации - одна в пятьдесят раз меньше другой, и каждая из них населяет целые планеты, летает на космических кораблях и живут они бок о бок. Но до сегодняшнего дня - и это самое невероятное - они даже не подозревали о существовании друг дружки. Глава 2. Снова лилипуты! С утра все разбежались в разные стороны. Аркаша сказал, что он временно откладывает свое путешествие - ему надо вернуться на два дня в Москву. Пашка пригласил Заури вечером в цирк, чтобы она могла оценить мастерство московских жонглеров, и распрощался до вечера. Алиса повезла Заури домой - девушку надо было по-человечески одеть и показать врачу. Мало ли какой вред нанесла ее детскому организму жизнь на сиенде и на бандитском корабле! Все Заури было в диковинку: и машины, и флаеры, и играющие в саду дети, и одежды - ведь она кроме рабской плантации и пассажирского космического корабля ничего в жизни не видела. А когда приехали к Алисе домой, Заури была просто потрясена. Во-первых, тем, что у Алисы есть своя комната. Во-вторых, роботом-домработником Полей, который встретил их в дверях и спросил: - Обед ставить? В шестой раз суп подогреваю. Заури с