Ей захотелось узнать, что здесь происходит, - она спряталась за дерево и стала слушать. Лакей-Лещ вынул из-под мышки огромное письмо (величиной с него самого, не меньше) и передал его Лягушонку. - Герцогине, - произнес он с необычайной важностью. - От Королевы. Приглашение на крокет. Лягушонок принял письмо и так же важно повторил его слова, лишь слегка изменив их порядок: - От Королевы. Герцогине. Приглашение на крокет. Затем они поклонились друг другу так низко, что кудри их смешались. Алису такой смех разобрал, что ей пришлось убежать подальше в лес, чтобы они не услышали; когда она вернулась и выглянула из-за дерева, Лакея-Леща уже не было, а Лягушонок сидел возле двери на земле, бессмысленно уставившись в небо. Алиса робко подошла к двери и постучала. - Не к чему стучать, - сказал Лакей. - По двум причинам не к чему. Во-первых, я с той же стороны двери, что и ты. А во-вторых, они там так шумят, что никто тебя все равно не услышит. И правда, в доме стоял страшный _шум_ - кто-то визжал, кто-то чихал, а временами слышался оглушительный звон, будто там били посуду. - Скажите, пожалуйста, - спросила Алиса, - как мне попасть в дом? - Ты бы еще могла стучать, - продолжал Лягушонок, не отвечая на вопрос, - если б между нами была дверь. Например, если б ты была _там_, ты бы постучала, и я бы тогда тебя выпустил. Все это время он, не отрываясь, смотрел в небо. Это показалось Алисе чрезвычайно невежливым? - Возможно, он в этом не виноват, - подумала она. - Просто у него глаза _почти что_ на макушке. Но на вопросы, конечно, он мог бы и отвечать. - Как мне попасть в дом? - повторила она громко. - Буду здесь сидеть, - сказал Лягушонок, - хоть до завтра... В эту минуту дверь распахнулась, и в голову Лягушонка полетело огромное блюдо. Но Лягушонок и глазом не моргнул. Блюдо пролетело мимо, слегка задев его по носу, и разбилось о дерево у него за спиной.
- ...или до послезавтра, - продолжал он, как ни в чем не бывало. - Как мне попасть в дом? - повторила Алиса громче. - А стоит ли туда попадать? - сказал Лягушонок. - Вот в чем вопрос. Может быть, так оно и было, но Алисе это совсем не понравилось. - Как они любят спорить, эти зверюшки! - подумала она. - С ума сведут своими разговорами! Лягушонок, видно, решил, что сейчас самое время повторить свои замечания с небольшими вариациями. - Так и буду здесь сидеть, - сказал он, - день за днем, месяц за месяцем... - Что же мне делать? - спросила Алиса. - Что хочешь, - ответил Лягушонок и засвистал. - Нечего с ним разговаривать, - с досадой подумала Алиса. - Он такой глупый! Она толкнула дверь и вошла. В просторной кухне дым стоял столбом; посредине на колченогом табурете сидела Герцогиня {a} и качала младенца; кухарка у печи склонилась над огромным котлом, до краев наполненным супом. - В этом супе слишком много перцу! - подумала Алиса. Она расчихалась и никак не могла остановиться. Во всяком случае в воздухе перцу было слишком много. Даже Герцогиня время от времени чихала, а младенец чихал и визжал без передышки. Только кухарка не чихала, да еще - огромный кот, что сидел у печи и улыбался до ушей. - Скажите, пожалуйста, почему ваш кот так улыбается? - спросила Алиса робко. Она не знала, хорошо ли ей заговорить первой, но не могла удержаться. - Потому, - сказала Герцогиня. - Это чеширский кот - вот почему! {b} Ах ты поросенок! Последние слова она произнесла с такой яростью, что Алиса прямо подпрыгнула. Но она тут же поняла, что это относится не к ней, а к младенцу, и с решимостью продолжала: - Я и не знала, что чеширские коты всегда улыбаются. По правде говоря, я вообще не знала, что коты _умеют_ улыбаться. - Умеют, - отвечала Герцогиня. - И почти все улыбаются. - Я ни одного такого кота не видала, - учтиво заметила Алиса, очень довольная, что беседа идет так хорошо. - Ты многого не видала, - отрезала Герцогиня. - Это уж точно! Алисе совсем не понравился ее тон, и она подумала, что лучше бы перевести разговор на что-нибудь другое. Пока она размышляла, о чем бы ей еще поговорить, кухарка сняла котел, с печи и, не тратя попусту слов, принялась швырять все, что попадало ей под руку, в Герцогиню и младенца: совок, кочерга, щипцы для угля полетели им в головы; за ними последовали чашки, тарелки и блюдца. Но Герцогиня и бровью не повела, хоть кое-что в нее и попало; а младенец и раньше так заливался, что невозможно было понять, больно ему или нет. - Осторожней, _прошу вас_, - закричала Алиса, подскочив от страха. - - Ой, прямо в нос! Бедный носик! (В эту минуту прямо мимо младенца пролетело огромное блюдо и чуть не отхватило ему нос.) - Если бы кое-кто не совался в чужие дела, - хрипло проворчала Герцогиня, - земля бы вертелась быстрее! - Ничего _хорошего_ из этого бы не вышло, - сказала Алиса, радуясь случаю показать свои знания. - Только представьте себе, что бы сталось с днем и ночью. Ведь земля совершает оборот за двадцать четыре часа... - Оборот? - повторила Герцогиня задумчиво. И. повернувшись к кухарке, прибавила: - Возьми-ка ее в оборот! Для начала оттяпай ей голову! Алиса с тревогой взглянула на кухарку, но та не обратила на этот намек никакого внимания и продолжала мешать свой суп. - _Кажется_, за двадцать четыре, - продолжала задумчиво Алиса, - а может, за двенадцать? - Оставь _меня_ в покое, - сказала Герцогиня. - С числами я никогда не ладила! Она запела колыбельную и принялась качать младенца, яростно встряхивая его в конце каждого куплета. Лупите своего сынка За то, что он чихает. Он дразнит вас наверняка, Нарочно раздражает! {c} Припев (Его подхватили младенец и кухарка) Гав! Гав! Гав! Герцогиня запела второй куплет. Она подбрасывала младенца к потолку и ловила его, а тот так визжал, что Алиса едва разбирала слова. Сынка любая лупит мать За то, что он чихает. Он мог бы перец обожать, Да только не желает! Припев Гав! Гав! Гав! - Держи! - крикнула вдруг Герцогиня и швырнула Алисе младенца. - Можешь покачать его немного, если это тебе так нравится. А мне надо пойти и переодеться к крокету у Королевы. С этими словами она выбежала из кухни. Кухарка швырнула ей вдогонку кастрюлю, но промахнулась. Алиса чуть-чуть не выронила младенца из рук. Вид у него был какой-то странный, а руки и ноги торчали в разные стороны, как у морской звезды. Бедняжка пыхтел, словно паровоз, и весь изгибался, так что Алиса с трудом удерживала его. Наконец, она поняла, как надо с ним обращаться: взяла его одной рукой за правое ухо, а другой - за левую ногу, скрутила в узел и держала, не выпуская ни на минуту. Так ей удалось вынести его из дома. - Если я не возьму малыша с собой, - подумала Алиса, - они через денек-другой его прикончат. Оставить его здесь - просто преступление! Последние слова она произнесла вслух, и младенец тихонько хрюкнул в знак согласия (чихать он уже перестал). - Не хрюкай, - сказала Алиса. - Выражай свои мысли как-нибудь по-другому! Младенец снова хрюкнул. Алиса с тревогой взглянула ему в лицо. Оно показалось ей очень подозрительным: нос _такой_ вздернутый, что походил скорее на пятачок, а глаза для младенца слишком маленькие. В целом вид его Алисе совсем не понравился.
- Может, он просто всхлипнул, - подумала она и посмотрела ему в глаза, нет ли там слез. Слез не было и в помине. - Вот что, мой милый, - сказала Алиса серьезно, - если ты собираешься превратиться в поросенка, я с тобой больше знаться не стану. Так что смотри! Бедняжка снова всхлипнул (или всхрюкнул - трудно сказать!), и они продолжали свой путь в молчании. Алиса уже начала подумывать о том, что с ним делать, когда она вернется домой, как вдруг он опять захрюкал, да так громко, что она перепугалась. Она вгляделась ему в лицо и _ясно_ увидела: это был самый настоящий поросенок! Глупо было бы нести его дальше. Алиса пустила его на землю и очень обрадовалась, увидев, как весело он затрусил прочь. - Если бы он немного подрос, - подумала она, - из него бы вышел весьма неприятный ребенок. A как поросенок он очень мил! И она принялась вспоминать других детей, из которых вышли бы отличные поросята. - Знать бы только, как их превращать, - подумала она и вздрогнула. В нескольких шагах от нее на ветке сидел Чеширский Кот. Завидев Алису, Кот только улыбнулся. Вид у него был добродушный, но когти длинные, а зубов так много, что Алиса сразу поняла, что с ним шутки плохи. - Котик! Чешик! - робко начала Алиса. Она не знала, понравится ли ему это имя, но он только шире улыбнулся в ответ. - Ничего, - подумала Алиса, - кажется, доволен. Вслух же она спросила: - Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти? А куда ты хочешь попасть? - ответил Кот. - Мне все равно... - сказала Алиса. - Тогда все равно, куда и идти, - заметил Кот. - ... только бы попасть _куда-нибудь_, - пояснила Алиса. - Куда-нибудь ты обязательно попадешь, - сказал Кот. - Нужно только достаточно долго идти {d}. С этим нельзя было не согласиться. Алиса решила переменить тему. - А что здесь за люди живут? - спросила она.
- Вон _там_, - сказал Кот и махнул правой лапой, - живет Болванщик. А _там_, - и он махнул левой, - Мартовский заяц. Все равно, к кому ты пойдешь. Оба не в своем уме {е}. - На что мне безумцы? - сказала Алиса. - Ничего не поделаешь, - возразил Кот. - Все мы здесь не в своем уме - и ты, и я {f}. - Откуда вы знаете, что я не в своем уме? - спросила Алиса. - Конечно, не в своем, - ответил Кот. - Иначе как бы ты здесь оказалась? Довод этот, показался Алисе совсем не убедительным, но она не стала спорить, а только спросила: - А откуда вы знаете, что вы не в своем уме? - Начнем с того, что пес в своем уме. Согласна? - Допустим, - согласилась Алиса. - Дальше, - сказал Кот. - Пес ворчит, когда сердится, а когда доволен, виляет хвостом. Ну, а я ворчу, когда я доволен, и виляю хвостом, когда сержусь. Следовательно, я не в своем уме. - _По-моему_, вы не ворчите, а мурлыкаете, - возразила Алиса. - Во всяком случае, я это так называю.
- Называй как хочешь, - ответил Кот. - Суть от этого не меняется. Ты играешь сегодня в крокет у Королевы? - Мне бы очень хотелось, - сказала Алиса, - но меня еще не пригласили. - Тогда до вечера, - сказал Кот и исчез. Алиса не очень этому удивилась - она уже начала привыкать ко всяким странностям. Она стояла и смотрела на ветку, где только что сидел Кот, как вдруг он снова возник на том же месте. - Кстати, что сталось с ребенком? - сказал Кот. - Совсем забыл тебя спросить. - Он превратился в поросенка, - отвечала Алиса, и глазом не моргнув. - Я так и думал, - сказал Кот и снова исчез. Алиса подождала немного, не появится ли он опять, но он не появлялся, и она пошла туда, где, по его словам, жил Мартовский Заяц. - Шляпных дел мастеров я уже видела, - говорила она про себя. - Мартовский Заяц, по-моему, куда интереснее. К тому же сейчас май - возможно, он уже немножко пришел в себя. Тут она подняла глаза и снова увидела Кота. - Как ты сказала: в поросенка или в гусенка? - спросил Кот. - Я сказала: в поросенка, - ответила Алиса. - А вы можете исчезать и появляться не так внезапно? А то у меня голова идет кругом. - Хорошо, - сказал Кот и исчез - на этот раз очень медленно. Первым исчез кончик его хвоста, а последней - улыбка; она долго парила в воздухе, когда все остальное уже пропало. - Д-да! - подумала Алиса. - Видала я котов без улыбок, но улыбка без кота! {g} Такого я в жизни еще не встречала. Пройдя немного дальше, она увидела домик Мартовского Зайца. Ошибиться было невозможно - на крыше из заячьего меха торчали две трубы, удивительно похожие на заячьи уши. Дом был такой большой, что Алиса решила сначала съесть немного гриба, который она держала в левой руке. Подождав, пока не вырастет до двух футов, она неуверенно двинулась к дому. - А вдруг он все-таки буйный? - думала она. - Пошла бы я лучше к Болванщику! ---------------------------------------------------------------------------- a Достаточно взглянуть на портрет "Безобразной Герцогини" художника XVI в Квинтена Массейна (он воспроизведен в книге Лэнгфорда Рида о Кэрролле), чтобы убедиться в том, что Тенниел использовал его в качестве образца для своей Герцогини. На портрете Массейна, как полагают, изображена Маргарита Маульташ, герцогиня Каринтии и Тироля (XIV в.). Ее прозвали "Маульташ" ("рот - кошельком") из-за формы ее рта. Несчастной судьбе бедной Маргариты, которая имела репутацию самой безобразной женщины в истории, посвящен роман Лиона Фейхтвангера "Безобразная герцогиня" {1} (см.: W. A. Baillie-Grohman. A Portrait of tho Ugliest Princess in History. - "Burlington Magazine", April, 1921). b Во времена Кэрролла часто говорили: "улыбается, как чеширский кот". Происхождение этой поговорки неизвестно. Существуют, однако, две теории, пытающиеся ее объяснить. Согласно первой из них: в графстве Чешир (где, кстати, родился Кэрролл) некий неизвестный маляр рисовал ухмыляющихся львов над дверьми таверн ("Notes and Queries", N 130, April 24, 1852, p. 402). Согласно второй, чеширским сырам придавали одно время форму улыбающихся котов (ibid., N 55, Nov. 16, 1850, p. 412). "Это особенно в стиле Кэрролла, - утверждает доктор Филлис Гринейкер, автор психоаналитической работы о Кэрролле, - ибо в таком случае можно принять фантастическую идею, что кот из сыра может съесть крысу, которая съела бы сыр!" Чеширского Кота не было в первоначальном варианте сказки. c Оригиналом для этой веселой пародии послужило ныне, к счастью, забытое стихотворение, приписываемое одними исследователями Дж. У. Лэнгфорду (G. W. Langford), а другими - Дэвиду Бейтсу (David Bates), версификатору из Филадельфии. Джон М. Шоу сообщает, что ему не удалось разыскать вариант Лэнгфорда, как, впрочем, и самого Лэнгфорда (John M. Shaw. The Parodies of Lewis Carroll. Talahassee, 1860). Само стихотворение он нашел в сборнике, изданном в 1849 г. Бейтсом ("The Eolian"). Шоу отмечает, что сын Бейтса в предисловии к собранию поэтических произведений отца (Poetical Works, 1870) утверждает, что это широко известное стихотворение написал его отец. Любите! Истина вела Любовью, а не страхом. Любите! - Добрые дела Не обратятся прахом. Любите малое дитя С терпеньем и вниманьем - Как знать? Оно у нас в гостях, И близится прощанье. [...] d Эти слова, равно как и предшествующий им диалог, принадлежат к наиболее широко цитируемым из обеих сказок об Алисе. Отзвуки его звучат в недавно опубликованном, но ничем не примечательном романе Джэка Керуака "На дороге"(Jack Kerouac. On the Road): "...надо идти и идти и не останавливаться, пока не придем. - А куда идти-то? - Не знаю, только надо идти". Джон Кемени ставит вопрос Алисы и знаменитый ответ Кота эпиграфом к главе о науке и нравственных ценностях в своей книге "Философ смотрит на науку" (J. Kemeny. A Philosopher Looks at Science. NY, 1959), где каждой главе предшествует цитата из "Алисы". Ответ Кота чрезвычайно точно выражает извечный конфликт между наукой и этикой. Как указывает Кемени, наука не может сказать нам, в каком направлении следует идти, однако, после того как решение будет принято, она может указать наилучший путь к достижению цели. е Во времена Кэрролла (так же, как и сейчас) широким хождением пользовались поговорки "Mad as a hatter", " Mad as a March hare " ["Безумен, как шляпник", "Безумен, как мартовский заяц"]. Конечно, поэтому и возникли эти персонажи. "Mad as a hatter", возможно, есть искажение более старой поговорки "Mad as an adder" ["Безумен, как гадюка"], однако, скорее всего, эта поговорка обязана своим происхождением тому факту, что до совсем недавнего времени шляпники действительно сходили с ума. Ртуть, используемая при обработке фетра (она запрещена сейчас законом в большинстве штатов и в некоторых странах Европы), нередко вызывала ртутное отравление. Жертвы этого отравления страдали судорогами, известными под названием "hatter's shakes", и это отражалось на их глазах и конечностях и затрудняло речь. На поздних стадиях больные страдали галлюцинациями и другими психическими расстройствами. "Mad as a March hare" имеет в виду безумные прыжки зайца-самца в марте, в период спаривания. f Сравните эти строки с записью, сделанной Кэрроллом в дневнике 9 февраля 1856 г.: "Вопрос: когда мы видим сон и, как это часто бывает, смутно подозреваем, что это сон, и пытаемся проснуться, не говорим ли мы и не поступаем ли мы так, что в реальной жизни нас сочли бы за безумцев? Нередко мы видим сны и не подозреваем при этом, что все это не происходит в реальности. "У сна свой мир", часто он так же похож на жизнь, как реальность". В диалоге Платона "Теэтет" Сократ и Теэтет так обсуждают эту тему: "Сократ. Не подразумеваешь ли ты здесь известного спора о сне и яви? Теэтет. Какого такого спора? Сократ. Я думаю, что слышал упоминания о нем, когда задавался вопрос, можно ли доказать, что мы вот в это мгновение спим и все, что воображаем, видим во сне или же мы бодрствуем и разговариваем друг с другом наяву. Теэтет. В самом деле, Сократ, трудно найти здесь какие-либо доказательства: ведь одно повторяет другое, как антистрофа строфу. Ничто не мешает нам принять наш теперешний разговор за сон, и, даже когда во сне нам кажется, что мы видим сны, получается нелепое сходство этого с происходящим наяву. Сократ. Ты видишь, что спорить не так уж трудно, тем более, что спорно уже то, сон это или явь, а поскольку мы спим и бодрствуем равное время, в нашей душе всегда происходит борьба: мнения каждого из двух состояний одинаково притязают на искренность, так что в течение равного времени мы то называем существующим одно, то - другое и упорствуем в обоих случаях одинаково. Теэтет. Именно так и происходит" {2}. g Выражение: "улыбка без кота" представляет собой неплохое описание чистой математики. Хотя математические теоремы часто могут быть успешно приложены к описанию внешнего мира, сами теоремы суть абстракции гения, принадлежащие другому царству, "далекому от человеческих страстей", как заметил однажды Бертран Рассел, "далекому даже от жалких фактов, заимствуемых у Природы... упорядоченному космосу, где чистая мысль может существовать естественно, словно в своем родном доме, и где человек, по крайней мере человек, наделенный благородными порывами, может укрыться от унылого изгнания реальности". Глава VII БЕЗУМНОЕ ЧАЕПИТИЕ Около дома под деревом стоял накрытый стол, а за столом пили чай Мартовский Заяц и Болванщик {a}; между ними крепко спала Мышь-Соня {b}. Болванщик и Заяц облокотились на нее, словно на подушку, и разговаривали через ее голову:
- Бедная Соня, - подумала Алиса. - Как ей, наверно, неудобно! Впрочем, она спит - значит, ей все равно. Стол был большой, но чаевники сидели с одного края, на уголке. Завидев Алису, они закричали: - Занято! Занято! Мест нет! - Места _сколько угодно_! - возмутилась Алиса и уселась в большое кресло во главе стола. - Выпей вина, - бодро предложил Мартовский Заяц. Алиса посмотрела на стол, но не увидела ни бутылки, ни рюмок. - Я что-то его не вижу, - сказала она. - Еще бы! Его здесь и нет! - отвечал Мартовский Заяц. - Зачем же вы мне его предлагаете? - рассердилась Алиса. - Это не очень-то вежливо. - А зачем ты уселась без приглашения? - ответил Мартовский Заяц. - Это тоже невежливо! - Я не знала, что это стол только _для вас_, - сказала Алиса. - Приборов здесь гораздо больше. - Что-то ты слишком обросла! - заговорил вдруг Болванщик. До сих пор он молчал и только с любопытством разглядывал Алису. - Не мешало бы постричься. - Научитесь не переходить на личности, - отвечала Алиса не без строгости. - Это очень грубо. Болванщик широко открыл глаза, но не нашелся, что ответить. - Чем ворон похож на конторку? {c} - спросил он, наконец. - Так-то лучше, - подумала Алиса. - Загадки - это гораздо веселее... - По-моему, это я могу отгадать, - сказала она вслух. - Ты хочешь сказать, что думаешь, будто знаешь ответ на эту загадку? - спросил Мартовский Заяц. - Совершенно верно, - согласилась Алиса. - Так бы и сказала, - заметил Мартовский Заяц. - Нужно всегда говорить то, что думаешь. - Я так и делаю, - поспешила объяснить Алиса. - По крайней мере... По крайней мере я всегда думаю то, что говорю... а это одно и то же... - Совсем не одно и то же, - возразил Болванщик. - Так ты еще чего доброго скажешь, будто "Я вижу то, что ем" и "Я ем то, что вижу", - одно и то же! - Так ты еще скажешь, будто "Что имею, то люблю" и "Что люблю, то имею", - одно и то же! - подхватил Мартовский Заяц. - Так ты еще скажешь, - проговорила, не открывая глаз, Соня, - будто "Я дышу, пока сплю" и "Я сплю, пока дышу", - одно и то же! - Для тебя-то это, во всяком случае, одно и то же! - сказал Болванщик, и на этом разговор оборвался. С минуту все сидели молча. Алиса пыталась вспомнить то немногое, что она знала про воронов и конторки. Первым заговорил Болванщик. - Какое сегодня число? - спросил он, поворачиваясь к Алисе и вынимая из кармана часы. Он с тревогой поглядел на них, потряс и приложил к уху. Алиса подумала и ответила: - Четвертое. {d} - Отстают на два дня, - вздохнул Болванщик. - Я же говорил: нельзя их смазывать сливочным маслом! - прибавил он сердито, поворачиваясь к Мартовскому Зайцу. - Масло было _самое свежее_, - робко возразил Заяц. - Да, но туда, верно, попали крошки, - проворчал Болванщик. - Не надо было мазать хлебным ножом. Мартовский Заяц взял часы и уныло посмотрел на них, потом окунул их в чашку с чаем и снова посмотрел. - Уверяю тебя, масло было самое свежее, - повторил он. Видно, больше ничего не мог придумать. Алиса с любопытством выглядывала из-за его плеча. - Какие смешные часы! - заметила она. - Они показывают число, а не час! {e} - А что тут такого? - пробормотал Болванщик. - Разве твои часы показывают год? - Конечно, нет, - отвечала с готовностью Алиса. - Ведь год тянется очень долго! - Ну и у _меня_ то же самое! - сказал Болванщик.
Алиса растерялась. В словах Болванщика как будто не было смысла, хоть каждое слово в отдельности и было понятно. - Я не совсем вас понимаю, - сказала она учтиво. - Соня опять спит, - заметил Болванщик и плеснул ей на нос горячего чаю. Соня с досадой помотала головой и, не открывая глаз, проговорила: - Конечно, конечно, я как раз собиралась сказать то же самое. - Отгадала загадку? - спросил Болванщик, снова поворачиваясь к Алисе. - Нет, - ответила Алиса. - Сдаюсь. Какой же ответ? - Понятия не имею, - сказал Болванщик. - И я тоже, - подхватил Мартовский Заяц. Алиса вздохнула. - Если вам нечего делать, - сказала она с досадой, - придумали бы что-нибудь получше загадок без ответа. А так только попусту теряете время! - Если бы ты знала Время так же хорошо, как я, - сказал Болванщик, - ты бы этого не сказала {6}. _Его_ не потеряешь! Не на _такого_ напали! - Не понимаю, - сказала Алиса. - Еще бы! - презрительно встряхнул головой Болванщик. - Ты с ним небось никогда и не разговаривала! - Может, и не разговаривала, - осторожно отвечала Алиса. - Зато не раз думала о том, как бы убить время! - А-а! тогда все понятно, - сказал Болванщик. - Убить Время! Разве такое ему может понравиться! Если 6 ты с ним не ссорилась, могла бы просить у него все, что хочешь. Допустим, сейчас девять часов утра - пора идти на занятия. А ты шепнула ему словечко и - р-раз! - стрелки побежали вперед! Половина второго - обед! (- Вот бы хорошо! - тихонько вздохнул Мартовский Заяц.) - Конечно, это было бы прекрасно, - задумчиво сказала Алиса, - но ведь я не успею проголодаться {7}. - Сначала, возможно, и нет, - ответил Болванщик. - Но ведь ты можешь сколько хочешь держать стрелки на половине второго. - Вы так и _поступили_, да? - спросила Алиса {8}. Болванщик мрачно покачал головой. - Нет, - ответил он. - Мы с ним поссорились в марте - как раз перед тем, как _этот вот_ (он показал ложечкой на Мартовского Зайца) спятил. Королева давала большой концерт, и я должен был петь "Филина". Знаешь ты эту песню? Ты мигаешь, филин мой! {f} Я не знаю, что с тобой! - Что-то такое я слышала, - сказала Алиса. - А дальше вот как, - продолжал Болванщик. - Высоко же ты над нами. Как поднос над небесами! Тут Соня встрепенулась и запела во сне: "Ты мигаешь, мигаешь, мигаешь..." Она никак не могла остановиться. Пришлось Зайцу и Болванщику ущипнуть ее с двух сторон, чтобы она замолчала. - Только я кончил первый куплет, как кто то сказал: "Конечно, лучше б он помолчал, но надо же как-то убить время"! Королева как закричит: "Убить Время! Он хочет убить Время! Рубите ему голову!" - Какая жестокость! - воскликнула Алиса. - С тех пор, - продолжал грустно Болванщик, - Время для меня палец о палец не ударит! И на часах все шесть... Тут Алису осенило. - Поэтому здесь и накрыто к чаю? {g} - спросила она. - Да, - отвечал Болванщик со вздохом. - Здесь всегда пора пить чай. Мы не успеваем даже посуду вымыть! - И просто пересаживаетесь, да? - догадалась Алиса. - Совершенно верно, - сказал Болванщик. - Выпьем чашку и пересядем к следующей. - А когда дойдете до конца, тогда что? - рискнула спросить Алиса. - А что если мы переменим тему? - спросил Мартовский Заяц и широко зевнул. - Надоели мне эти разговоры. Я предлагаю: пусть барышня расскажет нам сказку. - Боюсь, что я ничего не знаю, - испугалась Алиса. - Тогда пусть рассказывает Соня, - закричали Болванщик и Заяц. - Соня, проснись! Соня медленно открыла глаза. - Я и не думала спать, - прошептала она хрипло. - Я слышала все, что вы говорили. - Рассказывай сказку! - потребовал Мартовский Заяц. - Да, пожалуйста, расскажите, - подхватила Алиса. - И поторапливайся, - прибавил Болванщик. - А то опять заснешь! - Жили-были три сестрички, - быстро начала Соня. - Звали их Элси, Лэси и Тилли {h}, а жили они на дне колодца... - А что они ели? - спросила Алиса. Ее всегда интересовало, что люди едят и пьют. - Кисель, - отвечала, немного подумав, Соня. - Все время один кисель? Это невозможно, - мягко возразила Алиса. - Они бы тогда заболели. - Они и заболели, - сказала Соня. - И _очень серьезно_. Алиса пыталась понять, как это можно всю жизнь есть один кисель, но это было так странно и удивительно, что она только спросила: - А почему они жили на дне колодца? - Выпей еще чаю, - сказал Мартовский Заяц, наклоняясь к Алисе. - Еще? - переспросила Алиса с обидой. - Я пока ничего не пила. - Больше чаю она не желает, - произнес Мартовский Заяц в пространство. - Ты, верно, хочешь сказать, что _меньше_ чаю она не желает: гораздо _легче_ выпить больше, а не меньше, чем ничего, - сказал Болванщик. - _Вашего_ мнения никто не спрашивал, - сказала Алиса. - А теперь кто переходит на личности? - спросил Болванщик с торжеством. Алиса не знала, что на это ответить. Она налила себе чаю и намазала хлеб маслом, а потом повернулась к Соне и повторила свой вопрос: - Так почему же они жили на дне колодца? Соня опять задумалась и, наконец, сказала: - Потому что в колодце был кисель. - Таких колодцев не бывает, - возмущенно закричала Алиса. Но Болванщик и Мартовский Заяц на нее зашикали, а Соня угрюмо пробормотала: - Если ты не умеешь себя вести, досказывай сама! - Простите, - покорно сказала Алиса. - Пожалуйста, продолжайте, я больше не буду перебивать. Может, где-нибудь и есть _один_ такой колодец. - Тоже сказала - "один"! - фыркнула Соня. Впрочем, она согласилась продолжать рассказ. - И надо вам сказать, что эти три сестрички жили припиваючи... - Припеваючи? - переспросила Алиса. - А что они пели? - Не пели, а _пили_, - ответила Соня. - Кисель, конечно. - Мне нужна чистая чашка, - перебил ее Болванщик. - Давайте подвинемся. И он пересел на соседний стул. Соня села на его место, Мартовский Заяц - на место Сони, а Алиса, скрепя сердце, - на место Зайца. Выиграл при этом один Болванщик; Алиса, напротив, сильно проиграла, потому что Мартовский Заяц только что опрокинул себе в тарелку молочник. Алисе не хотелось опять обижать Соню, и она осторожно спросила: - Я не понимаю... Как же они там жили? - Чего там не понимать, - сказал Болванщик. - Живут же рыбы в Ъоде. А эти сестрички жили в киселе! Поняла, глупышка? - Но почему? - спросила Алиса Соню, сделав вид, что не слышала последнего замечания Болванщика. - Потому что они были _кисельные_ барышни. Этот ответ так смутил бедную Алису, что она замолчала. - Так они и жили, - продолжала Соня сонным голосом, зевая и протирая глаза, - как рыбы в киселе. А еще они рисовали... всякую всячину... все, что начинается на _M_ {11}. - Почему на _M_? - спросила Алиса. - А почему бы и нет? - спросил Мартовский Заяц. Алиса промолчала. - Мне бы тоже хотелось порисовать, - сказала она, наконец. - У колодца. - Порисовать и _уколоться_? - переспросил Заяц. Соня меж тем закрыла глаза и задремала. Но тут Болванщик ее ущипнул, она взвизгнула и проснулась. - ...начинается на _M_, - продолжала она. - Они рисовали мышеловки, месяц, математику, множество... Ты когда-нибудь видела, как рисуют множество? - Множество чего? - спросила Алиса. - Ничего, - отвечала Соня. - Просто множество! - Не знаю, - начала Алиса, - может... - А не знаешь - молчи, - оборвал ее Болванщик. Такой грубости Алиса стерпеть не могла: она молча встала и пошла прочь. Соня тут же заснула, а Заяц и Болванщик не обратили на Алисин уход никакого внимания, хоть она и обернулась раза два, надеясь, что они одумаются и позовут ее обратно. Оглянувшись в последний раз, она увидела, что они засовывают Соню в чайник. - Больше я туда ни за что не пойду! - твердила про себя Алиса, пробираясь по лесу. - В жизни не видала такого глупого чаепития! Тут она заметила в одном дереве дверцу. - Как странно! - подумала Алиса. - Впрочем, сегодня все странно. Войду-ка я в эту дверцу. Так она и сделала. И снова она оказалась в длинном зале возле стеклянного столика. - Ну теперь-то я буду умнее, - сказала она про себя, взяла ключик и прежде всего отперла дверцу, ведущую в сад. А потом вынула кусочки гриба, которые лежали у нее в кармане, и ела, пока не стала с фут ростом. Тогда она пробралась по узкому коридорчику и _наконец_ - очутилась в чудесном саду среди ярких цветов и прохладных фонтанов.
---------------------------------------------------------------------------- a Есть все основания полагать, что, работая над Болванщиком, Тенниел воспользовался предложением Кэрролла взять за модель некоего Теофилиуса Картера, чудаковатого торговца мебелью, жившего неподалеку от Оксфорда (а не премьер-министра Гладстона). Его прозвали Безумным Шляпником - отчасти из-за того, что он всегда носил цилиндр, отчасти из-за его эксцентричных идей. Изобретенная им "кровать-будильник", которая будила спящего, сбрасывая его в нужную минуту на пол (она выставлялась в Хрустальном дворце на Всемирной выставке в 1851 г.), помогает понять, почему Болванщика у Кэрролла так волнует мысль о времени и о том, чтобы разбудить Мышь-Соню. Нельзя не отметить также, что в этом эпизоде много предметов, напоминающих о профессии Картера (стол, кресло, конторка). Болванщик, Заяц, Мышь-Соня не фигурировали в первоначальном варианте сказки; вся глава о Безумном чаепитии была добавлена позже. В "Зазеркалье" Болванщик и Заяц полнятся как гонцы короля Болванс Чик и Зай Атс (гл. VI). В экранизации "Алисы", сделанной в 1933 г. фирмой "Парамаунт", роль Болванщика играл Эдвард Эверетт Хортон, а Мартовского Зайца - Чарлз Рагглз. В мультипликационном фильме Уолта Диснея 1951 г. Эд Уинн читал роль Болванщика, а Джерри Колонна - Зайца. Известный американский ученый Норберт Винер писал в главе 14 своей автобиографии: "Бертрана Рассела можно описать одним-единственным способом, а именно - сказав, что он вылитый Болванщик... Рисунок Тенниела свидетельствует чуть ли не о провидении". Винер указывает далее, что философы Дж. М. З. Мак-Таггарт и Дж. Э. Мур, коллеги Рассела по Кембриджу, чрезвычайно походили на Мышь-Соню и Мартовского Зайца. Всех троих в Кембридже называли "Троица Безумного чаепития" {1}. b Английская мышь-соня - живущий на дереве грызун, больше напоминающий маленькую белку, чем мышь. Название dormouse происходит от латинского глагола dormire (спать) и объясняется тем, что эти животные зимой впадают в спячку. В отличие от белки эти мыши - животные ночные, так что даже в мае (то есть в месяц приключений Алисы) днем они спят. Из книги "Воспоминания Уильяма Майкла Росетти" (1906) мы узнаем, что "прототипом" Сони, возможно, был ручной вомбат {2} Данте Габриэля Росетти {3}, имевший обыкновение спать у него на столе. Кэрролл знал семейство Росетти и порой навещал их. c Знаменитая загадка Болванщика породила множество толков во времена Кэрролла. В предисловии к изданию 1896 г. он писал: "Меня так часто спрашивали о том можно ли найти ответ на загадку Болванщика, что мне следует, пожалуй, запечатлеть здесь вариант, который мог бы, как мне кажется, быть достаточно приемлемым, а именно: "С помощью того и другого можно давать ответы, хоть и плоские; их никогда не ставят не той стороной!" Впрочем, это мне пришло в голову уже позже; загадка поначалу не имела отгадки". Существуют и другие варианты отгадки; несколько весьма остроумных дает американец Сэм Ллойд в изданной посмертно "Энциклопедии головоломок" (S. Lloyd. Cyclopedia of Puzzles, 1914). [...] d Ответ Алисы позволил определить дату приключений Алисы в Стране чудес. Если принять во внимание, что в предыдущей главе устанавливался месяц (май), то число тем самым будет 4 мая. Это был день рождения Алисы (она родилась в 1852 г.). Когда Кэрролл впервые рассказал Алисе сказку, ей было десять лет, однако, судя по всему (см. примеч. "а" к гл. I "Зазеркалья"), героине сказки около семи лет. На последней странице рукописи "Приключений Алисы под землей", которую писатель подарил Алисе, он приклеил ее* фотографию, снятую им в 1859 г., когда ей было семь лет {4}. А. Л. Тейлор в своей книге "Белый рыцарь" отмечает, что 4 мая 1862 г. разница между лунным и солнечным месяцами была ровно два дня. Это позволяет, по его мнению, предположить, что часы Болванщика показывают лунное время, и объясняет его слова: "отстали на два дня". Если Страна чудес находится где-то недалеко от центра Земли, отмечает Тейлор, положение солнца безразлично для определения времени, однако фазы луны останутся неизменными. В пользу этого предположения говорит также связь между словами "лунный" и "лунатик", "безумный"; однако трудно все же поверить, что Кэрролл имел все это в виду при написании сказки. е Еще забавнее часы немецкого профессора из книги Кэрролла "Сильви и Бруно" (гл. 23). Если перевести их стрелки назад, то и события переводятся в прошлое - интересное предвосхищение "Машины времени" Герберта Уэллса. Но это еще не все. Если нажать на этих часах на пружину "обратный ход", события начинают идти назад - получается некое зеркальное воспроизведение линейного времени. Невольно вспоминается одно из ранних соображений Кэрролла {5} о том, что остановившиеся часы вернее, чем те, которые отстают на минуту в день. Первые показывают точное время дважды в сутки, в то время как вторые - лишь раз в два года. "Возможно, - продолжает Кэрролл, - ты спросишь: "Как же мне все-таки узнать, что сейчас - восемь часов? Ведь по моим часам я этого не узнаю". Терпение! Ты знаешь: когда наступит восемь часов, твои часы будут верны. Прекрасно! Значит, ты должен держаться следующего правила: гляди, не отрываясь, на свои часы; _как только_ они покажут правильное время, настанет восемь". f Песня Болванщика пародирует первую строфу известного стихотворения Джейн Тейлор "Звезда" {9}. Ты мигай, звезда ночная! Где ты, кто ты - я не знаю. Высоко ты надо мной, Как алмаз во тьме ночной. Только солнышко зайдет, Тьма на землю упадет, - Ты появишься, сияя. Так мигай, звезда ночная! Тот, кто ночь в пути проводит. Знаю, глаз с тебя не сводит: Он бы сбился и пропал, Если б свет твой не сиял. В темном небе ты не спишь, Ты в окно ко мне глядишь, Бодрых глаз не закрываешь, Видно, солнце поджидаешь. Эти ясные лучи Светят путнику в ночи. Кто ты, где ты - я не знаю, Но мигай, звезда ночная! [...] g Это было написано еще до того, как обычай пить чай в пять часов пополудни стал повсеместным в Англии. В доме Лидделлов чай подавали в шесть часов, когда дети ужинали. А. С. Эддингтон и некоторые другие физики, занимавшиеся теорией относительности, сравнивали Безумное чаепитие, где стрелки часов всегда стоят на шести, с той частью модели космоса Де Ситтера {10}, в которой течение времени остановилось (см. гл. 10 книги: A. S. Eddington. Space, Time and Gravitation). h Три сестрички - это Алиса и две ее сестры. Элси - так произносятся инициалы Лорины Шарлотты по-английски (L. С., то есть Lorina Charlotte); Тилли - сокращенное от Матильды, шуточное имя, присвоенное в семействе Лидделлов Эдит; а Лэси (Lade) - не что иное, как анаграмма имени Алисы (Alice). [...] Глава VIII КОРОЛЕВСКИЙ КРОКЕТ У входа в сад рос большой розовый куст - розы на нем были белые, но возле стояли три садовника и усердно красили их в красный цвет. Алиса удивилась и подошла поближе, чтобы узнать, что там происходит. Подходя, она услышала, как один из садовников сказал другому: - Поосторожней, Пятерка! Опять ты меня забрызгал! - Я не виноват, - отвечал Пятерка хмуро. - Это Семерка толкнул меня под локоть! Семерка посмотрел на него и сказал: - Правильно, Пятерка! Всегда сваливай на другого! - _Ты_ бы лучше помалкивал, - сказал Пятерка. - Вчера я своими ушами слышал, как Коро