онов шли позади мощных отрядов кавалерии. За ними тащились огромные обозы, и гигантские стада животных, предназначенных для снабжения войска свежим мясом и скакунами. Пугающе много времени ушло на то, чтобы долететь до тылов армии демонов. Там Сафар развернулся и полетел вперед, отыскивая сердце этой гигантской армии. Манасию и его двор он отыскал позади основных кавалерийских соединений. Король демонов дремал в покачивающемся паланкине, установленном на прекрасном белом слоне. Сафар сразу же узнал этого слона. Именно на нем восседал Ирадж в том давнем видении. Стараясь не волноваться, он подлетел ближе. Как только он разглядел огромную голову и массивные челюсти Манасии, то сразу же ощутил магическое жжение, словно обнаженным летел сквозь рой пчел. Сафар рванулся изо всех сил вверх, затем обжигающее ощущение пропало, и он понял, что находится вне пределов досягаемости Манасии. Придя в себя, он сообразил, что короля окружало особое поле, может быть даже предупреждающее. Сафар с облегчением понял, что Манасия не заметил его присутствия. Собравшись с духом, Сафар начал облетать это поле, проверяя его толщину и размеры. Вскоре он определил не только размеры поля, но и то, что можно безопасно находиться рядом с его границами. Откуда-то издалека его окликнули по имени: - Сафар... Сафар... Разверзлась дыра, он упал в нее, погружаясь все ниже, ниже, сквозь дым и жару, и вдруг он оказался в пещере, стоя на четвереньках, извергая содержимое желудка на пол. Когда он закончил, Ирадж смочил край своего плаща и дал ему вытереть лицо. Затем поднес бокал с крепким бренди. Сафар выпил его как воду. Еще один бокал, и нервы его успокоились. - Мне казалось, я сказал тебе молчать! - воскликнул он. - Ты мог убить меня. Ирадж сначала удивился, затем опечалился. - Извини, - сказал он. - Я-то подумал, что тебя стало тошнить от вида этих демонов. Мне самому чуть плохо не стало. - Конечно, я здорово перепугался, - ответил Сафар. - Но вытошнило меня оттого, что слишком быстро я был унесен обратно. Я понимаю, что ты мой господин и правитель, но имей жалость, Ирадж! В следующий раз действуй как-то полегче... Пока Ирадж, повесив голову, бормотал извинения, Сафар для поддержания духа принял еще один бокал. Затем он поднял каменного идола, прошептал обещания позже выдать награду, и убрал его в мешочек. - Когда я увидел армию Манасии, - сказал Ирадж, - я испытал чувство полной беспомощности! Ее не остановить! Мне просто лучше не высовываться, а залезть в глухую дыру. - У меня было схожее впечатление, - сказал Сафар. - Но вот до дыры я не додумался. - Во всей истории Эсмира не существовало прецедента тому, - сказал Ирадж, - с чем мы столкнулись. Армия такого размера еще ни разу не собиралась. Если столкнуться с ней на поле боя, у нас не будет ни малейшего шанса. - Так давай не сталкиваться, - предложил Сафар. - Вот что я бы тебе посоветовал от всей души. - Но я бы такой совет, - сказал Ирадж, - сразу бы отверг. Ведь единственный способ победить - встретиться на поле боя. - Ну, ну, Ирадж! - возразил Сафар. - Добавь-ка немного бренди в кровь. И побыстрее. Надо прийти в себя. - Я не шучу, - ответил Ирадж. - Я понимаю, - сказал Сафар. - Только поэтому я еще жив. А то перепугался бы до смерти. Надеюсь, говоря так, ты не сомневался во мне? - Иногда я сомневаюсь в твоем здравом смысле, но никогда не ставил под сомнение твои способности. Так вот после того, как я испытал это потрясение, - проговорил Ирадж, - до меня вдруг дошло, что раз до этого еще ни разу не собиралась армия таких размеров, то, значит, ни разу еще такой армией никому не доводилось _командовать_. Сафар кивнул. - Я понял, что ты имеешь в виду. Манасия, стало быть, должен проявить себя не просто величайшим из генералов, но просто гигантом среди генералов. - И у него хватает способностей, - заметил Ирадж. - В этом ему не откажешь. Я собрал сведения о проведенных им битвах. Он не дурак. К тому же у него есть сын, Лука, который ведет вперед ударный отряд. К тому же демоны не ведают страха, что впечатляет само по себе. Лука атакует столь же яростно, сколь и профессионально, и враг сразу начинает трепетать. И Манасии зачастую приходится лишь доканчивать дело. - Значит, надо избавиться от Луки, - сказал Сафар. - Может быть. Не знаю. Сейчас я думаю о большой армии. Я должен ее одолеть. - С существующим Лукой? - спросил Сафар. - Без Луки, конечно, легче, - вздохнул Ирадж. - Но я пропускаю этот момент. Вернусь к нему позже. Иначе не смогу думать о решении большой проблемы. - Есть какие-нибудь соображения? - спросил Сафар. - Кое-какие, - ответил Ирадж. - Правда, смутные. Первое соображение - использовать численность его армии против него самого. Второе - уменьшить ее. - Не забудь, - сказал Сафар, - что мы противостоим не просто большому количеству демонов, но и самой демонской магии. Выражение лица Ираджа из задумчивого превратилось в озабоченное. - Ну и как ты видишь эту проблему? - спросил он. - Или как там у вас, у магов, это называется? - Проблема весьма схожая с твоей. Манасия очень силен. Возможно, сильнее меня. Точнее не могу сказать, поскольку не имею опыта в таких делах. Я в сражениях не бывал. Мальчишкой на кулаках дрался, а вот магия против магии - не доводилось. - Я присутствовал при твоей первой битве с демонами, - напомнил ему Ирадж. - Именно здесь. Сафар хотел было возразить, но Ирадж отмахнулся. - И не говори, что тебе просто повезло, - сказал он. - Конечно, повезло. Как мне повезло. Но мы же победили. - Я не собираюсь спорить, - ответил Сафар. - Но вот прав ли ты в своем утверждении, мы выясним уже достаточно скоро. - Но у тебя-то есть соображения относительно Манасии? - спросил Ирадж. - Пока только одно. Вот какое - Манасия, может быть, и является чародеем из чародеев, но он отнюдь не маг. Ирадж озадаченно посмотрел на него. - О чем ты говоришь? - Я кое-чему научился в цирке, - сказал Сафар. - Использовать дымы и зеркала. Тому, что называется Великой Иллюзией. Пока армия демонов шла вперед, люди готовились к встрече. Войска Манасии продвигались медленно. Огромные размеры, как и предсказывал Ирадж, заставляли войска тащиться со скоростью пустынной черепахи. К тому же приходилось налаживать огромной протяженности линии снабжения от Каспана. Люди прекрасно воспользовались предоставленным временем. Лошадей подковали, оружие вычистили, снаряжение отремонтировали. Упор теперь в обучении солдат делался на быстроту и смекалку. Доблестные смертники Ираджу не подходили. Перед лицом могущества Манасии он не мог позволить себе бессмысленных потерь. Экипировку солдат облегчили; взяли только самое необходимое в пустыне. Все запасы свели к минимуму. Если поход закончится неудачей, то о возвращении нечего и думать. Если же победят, то все необходимое позаимствуют у Манасии. В процессе этой подготовки Ирадж буквально фонтанировал новыми идеями. Он ввел в практику новые тактические элементы и изобрел специальное снаряжение. Полностью был занят и Сафар. В его распоряжении находилось всего лишь несколько магов, довольно слабеньких, но имеющих опыт сражений. Они рассказали ему, что следует ожидать, и он принялся обдумывать соответствующие контрсредства. Сафар все старался делать по возможности проще. Изготавливая небольшие амулеты, он с помощью трюков, почерпнутых из книги Аспера, придавал им необычайно много силы. Маги занимались дальнейшим массовым производством этих амулетов и раздавали их солдатам. Он отказался от громадных запасов различных магических приспособлений, заказав лишь несколько тяжелых колесниц. В каждую он погрузил бочки с особым маслом с примесями порошка - эта идея тоже пришла к нему из книги Аспера. Но самым важным из дел Сафара явилась встреча с отцом. Все в отцовской мастерской было как в старые добрые времена: весело горела печь, сестра Кетера сидела за гончарным кругом, мать размешивала глазурь. Видимо, Мирна тоже подумала об этом, потому что сказала: - Прямо как в дни прежних караванных сезонов, Каджи. Нравились мне те времена. Все мы тогда торопились наделать горшков да блюд, чтобы продать хозяевам караванов. Кетера простонала: - Прошлый раз, когда мы занимались этим, я была беременна. - Она обхватила руками бока. - Я была вот _такой_ толстой. Я даже говорить почти не могла, а коли пыталась, то тут же начинала поминать моего мужа-злодея, который довел меня до такого состояния. - Будто ты сама в этом не участвовала, - фыркнула Мирна. Кетера рассмеялась: - Да нет, что говорить, и я получила свою часть удовольствия. Как и он. Вот только все остальное мне пришлось делать одной. По-моему, это нечестно. - Лейрия, не покидавшая Сафара даже в момент посещения им семьи, завозилась в углу. - Я рада, Кетера, что выбрала мой путь, а не твой, - сказала она. - Похоже, драться на поле боя не так болезненно, как рожать. - Так-то оно так, - сказала Кетера. - Но зато у меня теперь есть мой Дмитрий. Она улыбнулась, глядя на малыша, который в углу возился за своим маленьким гончарным кругом. - Так что в конце концов я счастлива. Внезапно она расхохоталась и прикрыла рот ладонью. - Что это я разболталась? О каком таком _конце_? Все засмеялись, даже Каджи, смутившийся от такого предмета беседы. Но поскольку говорила Кетера, которую он обожал за веселый нрав, то и он позволил себе развеселиться. А маленький Дмитрий в углу, устав от возни с глиной, принялся играть у ведерка с водой. Он сунул в мыльную пену соломинку, набрал воды и выдул. На конце соломинки образовался пузырь. Восхищенный Дмитрий стал надувать его больше, пока пузырь не раздулся в громадину, не оторвался от соломинки и не полетел по комнате. - Смотри, мама! - воскликнул он. - Шарик! Я сделал шарик! Все повернулись посмотреть. Пузырь, отражая поверхностью сияние печи, медленно плыл в другой угол. Зависнув над горшками, он лопнул. Все сочувственно зацокали языками. - Не волнуйтесь, - сказал Дмитрий. - Я еще сделаю. Много! Он радостно стал засовывать соломинку в воду и выпускать очереди пузырей. Сафар, перестав улыбаться, обратился к отцу. - Мне нужно, чтобы ты для меня кое-что сделал, отец, - сказал он. Каджи нахмурился, не зная еще, что задумал сын. Сафар достал несколько листов бумаги и принялся набрасывать рисунок. - Сделай вот так, - сказал он, - но только тоньше. Настолько тонко, насколько сможешь. Не беспокойся, если получится чересчур хрупко. Каджи взялся за рисунок. - Я сделаю так, сынок, - сказал он. - Но ради Эсмира, зачем тебе это? И что ты с этой штукой собираешься делать? - И не с одной, отец, - сказал Сафар. - Мне нужно, по крайней мере, два десятка. - Вы возвращаете меня к Манасии? - затрепетал Калазарис. - Но зачем? Что я сделал, чтобы заслужить такую судьбу, ваше величество? Калазарис стоял перед Протарусом и Сафаром. Глаза у шпиона были завязаны. Завязали ему их с тех пор, как Ирадж прибыл в Киранию. - Только не говори нам, что такое заслуженное и незаслуженное, - сказал Сафар. - Наверняка у нас с тобой очень разные точки зрения на этот счет. - Не волнуйся, друг мой, - сказал Ирадж. - Манасия тебя не убьет. Уж мы об этом хорошенько позаботимся. Ты будешь утверждать, что сбежал. Мозги у тебя шустро работают. А я позабочусь, чтобы побег твой выглядел мужественным поступком. А что произошло на самом деле, останется нашей маленькой тайной. И разберись сам со своим будущим. Представь, что я проиграл, а ты - на их стороне. Или представь, что я выиграл кампанию, а ты сохранил мне верность. Выбери только правильно. И в соответствии с этим поступай. И уж в следующий раз, когда встретишься мне, будешь точно знать, что ожидать. - Я полностью уверен в вашей неизбежной победе, ваше величество, - сказал Калазарис. - И сделаю все, что прикажете. - Приказ всего один, - сказал Ирадж. - Я хочу, чтобы ты доставил некое послание. Вот оно... Всходила Демонская луна, когда Калазарис вонзил шпоры в бока коня и с громким топотом копыт полетел по пустыне. Луна нависала над ночной равниной, красная, как заново рожденная. Местность окрасилась в оранжевый цвет, с щербинами чернильных теней. Калазарис заставлял скакуна огибать эти тени, каждый раз моля богов, чтобы не сбиться с курса, и глубоко вонзая шпоры в бока лошади. Низко висящая Демонская луна заполонила собой весь северный небосвод, стерев даже намек на какое-либо существовавшее в той стороне созвездие. Прямо над луной поднималась комета, столь яркая, что лишь ее свет мог соперничать с отливами луны. "Знак Алиссарьяна", - подумал Калазарис. Манасия утверждал, что этот знак расположен к нему. Но так же полагал и Протарус. Калазарис в растерянности не знал, к кому примкнуть. Совершенно обезумев, он проклял богов, что не позволили ему насадить своих шпионов при дворе Демонской луны. Лука изумленно уставился на Калазариса. - Ты с ума сошел! - выкрикнул он. - Как ты посмел обратиться ко мне тайком? Да если отец узнает, он нас обоих убьет! - Да будет мне позволено указать, ваше высочество, - сказал Фари. - Этот человек предполагал, что мы все поймем... и никому ничего не расскажем. Он посмотрел на Калазариса, сверкая желтыми глазами. Однако спокойно произнес: - По глупости, или по хитроумию, но, похоже, ты всех нас сделал заговорщиками. Калазарис и бровью не повел. Дело требовало отсутствия эмоций. - Я все-таки надеюсь, что план умен, о благородный, - сказал он. - То есть применительно к нам, конечно. Наследный принц, однако, не успокаивался. - Больше всего меня злит, - сказал он, - что по каким-то причинам этот Протарус, этот король-выскочка, считает меня настолько коварным сыном, что верит, будто я не пойду и не расскажу все. - И меня таким считает, ваше высочество, - пробормотал Фари. - Я ведь с вами. Он сверкнул глазами на Калазариса. Но вновь заговорил спокойно: - Я так думаю, что это ты рассказал ему о жизни нашего двора. Поведал о наших личных привычках. - Я рассказывал по возможности меньше... Но обстоятельства... - ответил Калазарис. Фари выбросил вперед коготь. Обжигающий луч света ударил в Калазариса, завопившего от боли. - Пора бы тебе уже научиться вопить не так сильно, - сказал Фари, опуская коготь. - А то кто-нибудь услышит и раскроет наш заговор. - Я все им рассказал, - прокряхтел Калазарис. - Все, о чем спрашивали. Фари повернулся к Луке. - Я думаю, теперь он более аккуратно будет относиться к правдивости своих ответов, ваше высочество, - усмехнулся он. Лука кивнул. Он успокоился, стал взвешивать слова. - Я думаю, Протарусу известно, что мы не являемся закадычными друзьями, - сказал он Фари. - Думаю, так, ваше высочество, - ответил Фари. Лука посмотрел на Калазариса. - Почему же Протарус решил, что мы будем друг друга поддерживать в этом заговоре? - спросил он. - Не знаю, ваше высочество, - сказал Калазарис. - Он просто велел передать его послание. В интимной обстановке. - И что же это за послание? Калазарис набрал воздуху и заговорил: - Король Протарус посылает приветствия, теплые пожелания здоровья и надежды, что в предстоящем сражении с вами все будет хорошо. - Стало быть, он _действительно_ намерен драться, - сказал Фари. - Несомненно, о благородный, - ответил Калазарис. - Протарус _будет_ драться. - Но против него невероятное численное превосходство! - воскликнул Лука. - Король Протарус так и знал, что вы это скажете, ваше высочество, - ответил Калазарис. - И сказал мне в ответ, что, когда на небе Демонская луна, неизвестно еще, что вероятно, а что невероятно. Фари хихикнул: - Известный миф. Мне уже приходилось его слышать, хоть он и достаточно старый. - Когда же грянет битва, ваше высочество, - продолжал Калазарис, - он просил, чтобы вы поберегли себя. И если обстоятельства сложатся неожиданно, подумали бы над его предложением. Если вы отдадите ему Манасию, он отдаст вам трон. Он сказал, что верит в вас как в способного правителя края демонов. Под его началом, разумеется. - Я думаю, нам надо просто прикончить этого червя, - возмутился Лука, обращаясь к Фари. - И убить побыстрее. И продолжить заниматься делами, будто бы ничего и не происходило. - Не будьте столь торопливы, ваше высочество, - посоветовал Фари. - Обратите внимание, что послание адресовано нам обоим. Он требует согласия двух изменников, или, похоже, дело у него не выгорает. И разве не любопытно, он полагает, что мы оба ненавидим вашего отца гораздо сильнее, нежели не нравимся друг другу. Наступила неловкая тишина. Оба демона обнаружили, что не торопятся опровергнуть данное предположение. - И на этом все? - спросил Лука, обращаясь к Калазарису. - Он всего лишь просил нас поберечься, и если битва обернется не в нашу пользу - с нашей точки зрения - пересмотреть вопрос о своих союзниках? - Да, ваше высочество, - сказал Калазарис. Последовала долгая пауза. Ее сухим покашливанием прервал Лука. - Смешно, - рассмеялся он. Фари тоже засмеялся. - Чрезвычайно смешно. - И еще одно, о благородные, - добавил Калазарис. - Сафар Тимур, его великий визирь, приказал мне передать вам вот это. Он протянул лорду Фари свиток. Старый демон развернул его и изучил. Затем встревоженно вскинул голову. - Это формула заклинания, ваше высочество, - сказал он. - Формула, снимающая заклятие с Запретной Пустыни. - То есть люди могут пересечь ее с той же легкостью, что и мы, - сказал Лука. - Ну и что? - В общем-то ничего, ваше высочество, но я еще ни разу не видел, чтобы столь величественное заклинание - то, над усовершенствованием которого мы бились столько лет, - было сформулировано так просто. Так изящно. И от него веет не годами тяжелой работы, а истинным вдохновением. - Да какая разница? - спросил Лука. - Быстро оно сделано или в течение нескольких лет тяжелого труда? - О, вероятно, действительно разницы нет, - сказал Фари. - Но долг мой указать, что только настоящий мастер-маг мог сделать такую штуку. Маг настолько же великий, если не более, чем ваш отец. Лука уставился на старого демона. Затем отвел глаза. Последовала еще одна долгая и неловкая пауза. - Все же, я думаю, не стоит беспокоить короля, - наконец сказал Лука. - Абсолютно с вами согласен, ваше высочество, - ответил Фари с едва заметным облегчением. - Нет необходимости обременять его подобными глупостями. - А как же я? - выпалил Калазарис, не сообразив, что же они все-таки выбрали для себя. - О, я думаю, тебе тоже надо поберечься в битве, - ответил Фари. - Не так ли, ваше высочество? - Да, да, именно так и следует поступить, - сказал Лука. - Поберечься в битве. А там посмотрим. 24. БИТВА И БЕГСТВО Король Протарус стремительно вел свою армию к месту, носившему название Два Камня. Разведчики доносили, что основные силы короля Манасии находятся отсюда в двух днях пути. У Протаруса было около пятидесяти тысяч бойцов, в основном кавалерии. С этим отрядом ему предстояло противостоять тремстам тысячам демонов, частью конным, но в основном пешим. На первый взгляд такое соотношение сил казалось несопоставимым. Именно об этом на ежедневных совещаниях и говорили Протарусу его генералы. Они упоминали о других семидесяти пяти тысячах солдат, рассеянных по всему королевству с целью поддержания порядка. К ним могли бы добавиться еще двести тысяч человек, недавно добровольно поступивших на службу, гонимые ненавистью к демонам. Если бы Протарус подождал еще с месяц, число добровольцев легко выросло бы до пятисот тысяч. Так много юношей с горячей кровью рвались в бой, что вербовщики Протаруса не успевали справляться со своей работой. - Я хочу драться прямо сейчас, - говорил им Протарус. - А не через месяц. Месяц - это слишком долго. Месячная отсрочка означает верное поражение. И у нас нет двух дней на подготовку к подходу Манасии. У нас есть только полтора дня. Я хочу, чтобы он подошел быстрее. Хочу, чтобы он оказался здесь и у него осталось время для разбивки удобного лагеря. Он захочет накормить демонов, дать им отдохнуть, чтобы врасплох нас застать атакой на рассвете. - Но как же мы заставим его прийти сюда быстрее, ваше величество? - спросил один из адъютантов. - Не можем же мы приказать Манасии увеличить скорость. - Правильно, но мы можем заманить его, - сказал Сафар. И тут король и великий визирь объяснили, как можно организовать это дело. Пустынная жара вызвала к жизни два смерча, напавших на Манасию сверху и снизу. Пугающее неудобство разозлило короля, и слуги разбежались, опасаясь пинков. "Боги беспричинно рассердились на меня, - подумал Манасия. - Разве не они уготовили мне эту судьбу?" Они же предписали ему быть королем королей. А если намерение их таково - а Манасия в этом нисколько не сомневался, - то нечестно с их стороны заставлять страдать его. Рассердившись таким образом на богов, Манасия не на шутку разгневался, припомнив о своем конкуренте, короле Протарусе. Манасии уже доложили, что амбиции Протаруса также простираются на управление всем Эсмиром. "Да как он смеет? Какой-то жалкий грязный степной дикарь!" С каждым шагом слона в животе у Манасии что-то неприятно перекатывалось. Вокруг стоял такой густой запах от животных и немытых демонов, что невозможно было дышать. В обстановке шума невозможно было думать: что-то дребезжало, скрипели колеса, изредка вскрикивали детишки демонов, что-то бормотали успокаивающие их матери... "Детишки? - подумал Манасия. - Каким образом они тут оказались?" Он повернулся и, ничего не увидев, все же почувствовал присутствие позади армии тысяч шлюх. Он фыркнул от отвращения. Глянув назад, Манасия увидел Демонскую луну, красным сиянием заливающую северную часть горизонта. Когда Демонская луна и комета только что появились, у короля дрогнуло сердце. Он не сомневался, что это его знак, знак Манасии. Демонского короля Демонской луны. Но, измотанный затянувшимся маршем к точке встречи с Протарусом, король Манасия начал проклинать эту луну. Она висела на небосводе и день и ночь. Манасия ощутил щелчок, словно в его магический щит угодил камешек. Он рывком перевел взгляд на юг - туда, где находилась берлога врага. Желтые глаза сверлили далекий горизонт. Прежде всего Лука увидел своих разведчиков, мчащихся назад. Затем он разглядел неясные фигуры, гнавшиеся по пустыне за разведчиками. Фигуры постепенно обрели четкие очертания и превратились в наездников - людей! Первой мыслью было: "Такая жара! Как они могут двигаться с такой скоростью?" А тут подоспела и вторая мысль: "Боги милостивые, он идет! Протарус идет!" Вокруг тревожно загудели трубы. Ждали только его сигнала к действию. И он дал сигнал. Его собратья-демоны издали воинственный клич и устремились в атаку. Он скакал впереди. Фари увидел, как, извиваясь, к нему несется смерч. Высотою сначала в шесть футов, смерч вырос до двенадцати, затем увеличился еще в два раза. Вокруг все наполнилось криками ужаса, маги выпрыгивали из повозок и разбегались от обоза короля Манасии. Фари неодолимо хотелось убежать вместе с ними, но он был слишком стар, чтобы бегать. Смерч налетел на первую повозку, поднял ее вверх и разнес в щепки. Сохранивший хладнокровие Фари смог разглядеть человеческий лик, выглядывающий из смерча. На самом деле лиц было много, они крутились вместе со смерчем, но принадлежали одному человеку - безбородому, крючконосому, и Фари мог поклясться, что среди пыли и обломков, поднятых смерчем, искрами проносятся голубые глаза. И вот смерч устремился к нему, ревом выкликая имя: - Фа-ри! Фа-ри! Сафар увидел старого мага-демона, понял, кто он такой, и окликнул его по имени: - Фа-ри! Фа-ри! Он указал в его направлении пальцем, и Гундара, оседлав смерч, начал "толкать" вихрь к демону-магу. Торнадо и маг находились среди прочих миниатюрных фигурок на походном столе шатра штаб-квартиры Ираджа. По команде Сафара Гундара, подобно гиганту, расхаживал по ожившей карте. Сафар сосредоточился, не обращая внимания ни на присутствие Ираджа, ни тем более на столпившихся у стола генералов и адъютантов. Взгляд его охватывал все поле, отмечая ключевые фигуры. Недалеко от разнесенного смерчем каравана магов оказался Манасия. Вцепившись в паланкин, он пытался усидеть на вставшем на задние ноги и трубящем в панике слоне. Вокруг, дополняя сумятицу, носились солдаты-демоны. На некотором расстоянии от Манасии носились по пустыне уменьшенные фигурки Луки и его кавалерии. Сафар вновь сосредоточился на Фари и смерче. Он кивнул Гундара, и тот еще ближе "подтолкнул" воздушный вихрь. Фари вовремя разгадал этот трюк. Ощутив, как смерч начинает его засасывать, разглядев вращающиеся лица и расслышав их крики "Фа-ри!", он глянул на низ воздушного столба и увидел хвост торнадо. Тот оказался маленьким, не толще запястья ребенка-демона. Фари мгновенно понял, что именно там покоится мощь смерча. Он даже подивился, как это такая могучая сила питается от столь малого источника энергии. И тут же произвел разрезающий жест когтем, разделяя хвост столба пополам. Смерч развалился, осыпая камнями и обломками всех и вся. Фари слегка оцарапало левую лапу. Но он испытал настоящее потрясение. Оглядев бушующий вокруг хаос, он издал длинный вздох облегчения. Лука одолел страх. Его боевой клич разнесся над воинами, внушил им силу, и их общее улюлюканье полетело над пустыней. Они уже почти доскакали до людской кавалерии, продолжавшей мчаться вперед, ничуть не страшась ни вида, ни воплей столь многочисленного отряда демонов-убийц. Лука разглядел высокого наездника с золотой бородой и золотыми локонами, выбивающимися из-под шлема. Рядом скакал столь же высокий человек, но смуглый и безбородый. Даже в этой бешеной скачке Лука разглядел горящий взгляд голубых глаз второго человека. И эти глаза глядели прямо на него. Бородатый повернул голову и поймал взгляд Луки. Оба человека повернули скакунов и помчались на принца. Лука взмахнул саблей и напрягся, ожидая отдачи от удара. Но никакого удара не последовало. Вместо этого Лука обнаружил, что, громко крича, он рассекает саблей... пустоту. Он развернул скакуна и увидел, как его воины рубят пустой воздух. Люди исчезли. Лука заморгал, начиная осознавать происшедшее. А когда он наконец понял, что сражался с собственным воображением, он увидел, как из песка перед ним выпрыгнул человек - настоящий человек, не призрачный. Увидев принца, человек закричал. Схожие крики послышались отовсюду. И тут человек поднял длинную трубку. Лука в ошеломленной заинтересованности понял, что именно эта длинная трубка и позволяла дышать затаившемуся в ожидании под песком человеку. Затем он увидел, как человек зарядил трубку стрелой, поднес к губам... и дунул. Стрела угодила в глаз скакуну Луки. Зверь взвыл от боли и рухнул на землю. Лука покатился по песку, при этом стараясь вытащить ножны из-под тела скакуна. По тому, как быстро умер зверь, принц понял, что стрела отравлена. Подняв голову, он с изумлением увидел, как напавший на него человек убегает прочь. Принц вскочил на ноги и бросился в погоню, но запнулся о чье-то тело и упал. Рядом лежал труп солдата-демона. Лука поднялся. Землю вокруг покрывали трупы многих демонов. Придя в себя от потрясения, он увидел, что большинство его кавалеристов сидят в седлах, невредимые, лишь совершенно сбитые с толку внезапным исчезновением врага. Лука увидел, как люди со всех ног мчатся на юг, к группе приземистых дюн. Свои трубки со стрелами они побросали, стараясь скрыться от превосходящего по численности врага. Из-за дюн вылетели кавалеристы, держа на поводу по лошади. Принц заорал на своих демонов. Он не собирался дать людям возможности скрыться. Кто-то подвел ему скакуна, он прыгнул в седло и повел своих воинов в новую атаку. Но на этот раз враг показывал ему спину. Взрыкивая, как и скакун, Лука приближался к людям. Он оказался уже настолько близко, что слышал их тяжелое дыхание. Он опустил саблю, чтобы проткнуть первого же попавшегося на пути человека. - Пора, хозяин? - спросил Гундара. - Да, пора! - ответил Сафар. Маленький Фаворит топнул ногой по столу. Раздался оглушающий взрыв, и скакун Луки в страхе поднялся на дыбы, визжа и царапая когтями воздух. Облако, черное как ночь и пахнущее серой, разорвалось между ним и бегущими людьми. Чудовищный человеческий образ сформировался из этого облака, ухмыляясь и скаля плоские зубы. Лука услыхал вопли перепуганных воинов и понял, что они видят то же самое. Он пытался криками успокоить их и продолжать гонку сквозь дымовую завесу. Но из-за криков его никто не расслышал. И только тут он наконец понял, что остался в одиночестве. Все его воины повернули назад, а он один оказался посреди насыщенной серой мглы, принимающей различные уродливые формы. Лука повернул скакуна и, изо всех сил сохраняя спокойствие, поехал назад. Выехав из дымовой завесы, он увидел над собой склонившегося с белого слона отца. - Что же ты остановился? - выкрикнул отец. - Почему не продолжил преследование? В вопросе прозвучал тонкий намек на трусость, и Лука еще больше возненавидел отца. - Люди застали нас врасплох, ваше величество, - сказал он. - И нам надо перегруппироваться. К тому же людей было мало. Манасия ткнул ногтем в сторону дымовой завесы: - Не ты ли говорил мне, что Протарус не ждет нас здесь? - Я был в этом уверен, ваше величество, - ответил Лука. - Я думал, он ждет нас там, где его видели разведчики. Рядом с тем местом, что называется Два Камня. А это всего лишь вылазка. Он проверял нас. - Ну и дурак ты, коли так думаешь! - рявкнул Манасия. - Нет его там. Я-то чувствую. - Он постучал по своей золотой кольчуге. - Здесь я чувствую. И чую запах. Как и запах человека-мага. При последних словах подошел лорд Фари. - Вы уверены, ваше величество? - спросил он. - Я тоже все чувствую. Но вдруг это еще одна иллюзия. Манасия фыркнул: - Вот тебе на! Оказывается, я окружен дураками и трусами. Он окликнул адъютанта. - Сигнал к атаке, - приказал он. Минуту спустя воздух наполнился звоном фанфар, громом барабанов, топотом ног, лязганьем кольчуг огромной армии Манасии, устремившейся в бескрайние равнины на поиски людей. Для их поддержки Манасия собрал своих лучших магов, включая и Фари, и они сотворили могучее заклинание. В небесах заклубились тучи. Засверкали молнии. Загремел гром. Среди туч полетели ужасные создания, драконы и крылатые львы. Манасия работал до изнеможения, творя одно боевое заклинание за другим. Прошло несколько часов, и от главных сил вернулись первые разведчики с донесениями, что впереди не замечено следов не только армии, но даже и малой группы людей. К тому времени Манасия уже обессиленно возлежал на походном ложе, окруженный магами. Фари уже сообщил ему, что созданный ими могучий, всесокрушающий боевой молот ударил в пустоту. Выслушав донесения разведчиков, Фари осмелился приблизиться к королю. - Я думаю, теперь ясно, ваше величество, что все наши усилия оказались тщетными, - сказал он. - Впереди никого. - Так, значит, я дурак, да? - взревел Манасия. - Вовсе нет, ваше величество, - вмешался Лука. - Лорд Фари даже и намека такого не допускает. Старый демон с изумлением воспринял эту неожиданную поддержку со стороны наследного принца. - Дурак Протарус, ваше величество, - сказал Лука. - Как он посмел играть с вами? Бессмысленные шутки. А пострадавших совсем немного, пусть даже есть и убитые. Но все это - как укус мухи в зад верблюда. Не более. Манасия уже набирал силу. Он ударил кулаком в раскрытую когтистую ладонь. - Я покажу ему, как играть со мной, - сказал он. Манасия вновь кликнул адъютантов. - На рассвете выступаем к Двум Камням, - приказал он. - На магию Тимура мы уже полюбовались. Ерунда! А теперь посмотрим на Протаруса в бою! Сафар взмахнул рукой, и поле битвы пропало. Гундара вспрыгнул к нему на плечо и спокойно принялся за конфету. Сафар повернулся к Ираджу. - Ну, Манасия рассердился не на шутку, - сказал он. - Вот и хорошо, - ответил Ирадж. - Значит, побыстрее окажется здесь. Ночь перед битвой Сафар и Лейрия впервые за долгое время провели вместе - в любовных утехах. Поначалу Лейрия страстно принялась за дело, вся превратившись в царапающие когти и кусающие зубы. Она взвизгивала, испытывая оргазм, истекая горячим и липким потом, вновь рвалась в бой и вновь вопила. Внезапно она вскинула голову. Слезы текли по ее щекам. - Я никогда не предам тебя, Сафар, - сказала она. - Никогда! Сафара поразило это заявление. Он задумался: что же такое вдруг произошло? Но лишь смог прижать ее к себе крепче. - Ну конечно же нет. - И еще раз пробормотал: - Конечно нет. На второй день - как раз тогда, когда солнце достигло наивысшей точки, - разведчики Манасии оказались у местечка под названием Два Камня. Протарус ждал там. Силы свои он расположил странно. Основной отряд находился в центре, но отодвинутый назад, за торчащие две скалы, создавшие как бы щиты с флангов. По краям крыльями расположилась кавалерия, ощетинившаяся небольшими луками - принадлежностью простого воина-степняка. Позади них встали ряды пращников. Пращников прикрывала лишь немногочисленная кавалерийская цепь и несколько тяжеловооруженных пехотинцев - мощных воинов с короткими тяжелыми копьями в каждой руке и с топорами за поясами. Разведчики порыскали вокруг, давая время своим разнюхивателям чародейства обнаружить магическую сердцевину вражеских сил. Эти твари походили на приземистых собак с мордами гиен. Они бросались во все стороны, скребли землю и нюхали воздух. В конце концов они вернулись к хозяевам-демонам, поджав хвосты и демонстрируя провал всех попыток что-либо разнюхать. Сафар наблюдал, как удалялись разведчики на север, туда, где медленно продвигались вперед на фоне Демонской луны силы Манасии. Он устроился на вершине западной колонны утеса, откуда открывался превосходный вид. В помощь ему выделили Лейрию и четырех магов. На второй скале находилась такая же по численности команда под началом самого способного из оставшихся магов, Хорвана. Для Сафара сотворить заклинание, прикрывающее скалу от обнаружения разнюхивателей, было детской забавой. Зато задачей гораздо более трудной стал сам подъем на вершину этой гладкой скалы. Задача оказалась такой трудной, а склоны настолько гладкими, что вся его затея чуть не провалилась. Все солдаты Ираджа были выходцами с равнин. О восхождении на горы они не имели понятия. Выше спин своих лошадей они никогда не забирались. С благоговейным отстранением наблюдал Сафар, как команда, выделенная для восхождения на скалу, раз за разом терпела неудачу. Взобравшись футов на десять, в лучшем случае на пятнадцать, солдаты с воплями скатывались вниз, подобно цыплятам, падающим с насеста. Хорошо хоть, что никто не пострадал, если не считать ободранных ладоней, коленей да уязвленной гордости. В конце концов Сафару самому пришлось взяться за дело. Все, правда, возражали, и Ирадж громче всех. - Я не хочу, чтобы мой великий визирь погиб, не дождавшись начала битвы, - сказал он. - Да я же дитя гор, - настаивал Сафар. - И единственный здесь обладаю опытом горных восхождений. Кроме того, мне все равно придется забраться туда. Ведь команда выделялась лишь для того, чтобы укрепить там веревки, а затем втащить туда меня и мои магические принадлежности. - Он пожал плечами. - Глупо ставить под угрозу срыва все наши планы из-за задачи, которая решается достаточно легко. Наконец Ирадж уступил, и Сафар оказался у подножия западной колонны, вглядываясь в ее вершину. Вершина располагалась так высоко, что, задирая голову, Сафар чуть не потерял равновесие и не упал, тем самым едва не опровергнув старую поговорку горцев о том, что "с земли не упадешь". Он сделал несколько пробных попыток, руками и пальцами ног отыскивая трещины достаточно глубокие, чтобы зацепиться. Вся армия людей, страшащихся высоты, - с замиранием сердца следила за его восхождением. Каждый раз, когда он соскальзывал, они замирали, понимая, что гибель его свинцовой тяжестью падет на всех. Сафар вспомнил, как толпа закусывала пальцы, наблюдая со страхом разыгранное падение искусных акробатов в цирке Мефидии. Мысль эта вернула ему искусство гибкости, преподанное Сафару Арлен и Каиро, так что он с первой же настоящей, а не пробной попытки, без паузы одолел сразу тридцать футов. Пятидесятитысячная армия радостно заорала и захлопала, как самая большая зрительская аудитория, когда-либо собиравшаяся под одним шатром. Сафар не преминул воспользоваться таким моментом. Хоть и хорошо держался, но сделал вид, что падает. Армия взвыла в ужасе. Зрительская аудитория обычно так не реагировала, в душе уверенная, что уж циркач-то удержится. И тут-то Сафар понял, что все свои надежды эти воины связывали с ним. Да, они верили в Протаруса как в великого короля и могущественного полководца, с которым они выпутывались из самых сложных ситуаций. Ирадж был не тем монархом, который попусту тратил солдатские жизни. Но они боялись демонов, и особенно магии демонов, и в лорде Тимуре, великом визире, маге из магов, видели своего спасителя. Да и разве не сам король Протарус положился на способности лорда Тимура? И разве не они сами стали свидетелями успехов лорда Тимура в поединках с демонами в захваченной Кирании или в призрачной битве демонов Манасии в пустыне? Для них падение и смерть Сафара означали и собственную гибель. Сафар сжалился и прекратил свои номера. Но циркач в нем все-таки взыграл, он отпустил одну руку и помахал ею, показывая, что все в полном порядке. Взрыв нервного хохота сопровождал его на протяжении следующих десяти футов. Теперь он карабкался сосредоточенно, внимательно. Оказалось, что дальше взбираться еще труднее. Без той энергии, которой питает циркача возбужденная толпа, он вскоре выдохся, а руки и ноги затекли так, что он на самом деле несколько раз чуть не сорвался. Когда он наконец добрался до вершины, силы покинули его. И хотя внизу разносились громовые вопли радости, он, сбрасывая вниз веревки, уже не ощущал ничего. Мысли его теперь вились лишь вокруг второй колонны. И никак нельзя было обойти тот факт, что и на нее тоже придется карабкаться в одиночку. Но старые боги даровали людям и всем живым существам одну благословенную вещь - сколько бы ни длились мучения и боль, все они рано или поздно заканчиваются. И Сафару повезло, что для него все закончилось хорошо. Вскоре на краю пустыни поднялась пыль, и Сафар понял, что враг приближается. Ручным зеркальцем он просигналил Ираджу. Внизу послышались крики команд, затрубили трубы, задвигалось воинское море, растекаясь по намеченным местам. С каждым часом пыль вздымалась все выше, стеной встав на горизонте. Вскоре Сафар начал различать смутные фигуры демонов-наездников. Но вот движение прекратилось, а пыль заклубилась на месте, походя на старую уставшую собаку, наконец-то отыскавшую местечко, где можно устроиться на отдых. Сафар подал еще один сигнал - Манасия вставал лагерем. Король демонов усмехнулся, разглядывая карту боя. Он ясно понял, что задумал Протарус. - Он хочет с помощью этих скал заставить нас ударить в центр, - сказал Манасия Луке. - Там он сосредоточил свои главные силы. Он указал на деревянные метки, лежащие слева и справа от главных сил. - А с помощью кавалерии постарается зажать нас с флангов, чтобы заставить идти нужным ему курсом. - Манасия хлопнул лапой по столу, сбивая метки. - Да только я не собираюсь покорно следовать замыслам этого короля. Я уже участвовал