его. Стоит ли снова рискнуть поискать дорогу в этом лабиринте, дабы добраться до убийственной стряпни матушки Готы? Или остаться и еще поглядеть мир глазами Копченого, пока не явится помощь? - Воды... - Нет уж, извини, брат. Пока не скажешь, что там твои приятели сотворить удумали... В животе снова заурчало. Душила не отвечал. Хоть тело его и ослабло, воля осталась тверда. Казалось, кто-то, несмотря на мое присутствие, приходит его подкармливать. Время было позднее. Может быть, матушка Гота уже спит и поесть мне приготовит Сари. Подойдя к дверям, я остановился, раздумывая. Можно ли измыслить способ отыскать дорогу? Скажем, отпечатки ног на пыльном полу... Но света не было. Этой частью Дворца пользовались редко. Никто не зажигал по коридорам шандалов либо факелов. Единственным источником света была лампа в палате за моей спиной. Если только не дожидаться утра, когда солнечный свет проникнет во Дворец сквозь щели в крыше да через немногочисленные окна. Я оглянулся на лампу. Горела она долго. И долить в нее масла никто не позаботился. Прежде чем что-то предпринимать, следует заправить ее... Откуда-то издалека, обогнув сотню углов и миновав сотню гулких залов, донесся металлический лязг. Меня, несмотря на таглианскую влажную жару, пробрало холодом. - Воды... - Заткнись. Я отыскал бутыль со светильным маслом и, склонив голову набок, принялся заправлять лампу. Лязг не повторялся. Снова накрывать Душилу не понадобилось. Взглянув на него, я обнаружил, что смертельно бледное лицо его растянуто в ухмылке. В ухмылке смерти. Расплескав масло, я рванулся прочь из палаты. И снова заплутал. Почти сразу. Глава 54 Заблудиться во Дворце - вовсе не повод для паники. Хотя разочарование мое было сильно. Вы можете подумать, что действия и мысли мои уязвимы с точки зрения здравого смысла. Верно; я и сам так полагаю. Первым правилом было: не сворачивай в коридоры пыльнее того, по какому идешь. Еще одно: незачем пытаться срезать путь там, где это вроде бы можно сделать. Пойдя напрямик, не придешь, куда намеревался. И самое главное, не давай воли чувствам. Особенно - разочарованию. Дворец - единственное в мире здание, где можно, ступив в дверь, оказаться на другом этаже. По собственному опыту знаю. И это - не шалости каких-нибудь там эльфов. Просто Дворец - жуткая мешанина пристроек, добавлявшихся к нему веками, да к тому же расположенная на очень неровной земле. Нетерпение мое дошло до того, что я отважился на шаг, фактически пораженческий. Я решил спуститься на нижний этаж, отыскать одну из тысячи, задних дверей, которые открываются лишь изнутри и выбраться на улицу. Там я пойму, где нахожусь, и вдоль стены дойду до входа, которым пользовался регулярно. А уж оттуда можно идти прямо домой. В сей полуночный час во Дворце действительно стояла непроглядная тьма. В этом я убедился после того, как, спускаясь по лестнице, споткнулся и уронил лампу. Она, конечно же, разбилась. Некоторое время света внизу было больше, чем надо, но вскоре огонь погас. Ох-хо-хо... Дверь на улицу там обязательно должна была быть. Винтовая лестница шла вниз вдоль наружной стены - в этом я, прежде чем воспользоваться ею, убедился, высунувшись в окно. Спускаться по древней винтовой лестнице нелегко, особенно если нет перил, да еще не видно, куда ступаешь. Однако я завершил спуск и даже ничего не сломал, хотя пару раз оскользнулся и перенес долгий приступ головокружения, проходя сквозь клубы дыма сгоревшего светильного масла. Наконец лестница кончилась, и я принялся шарить в поисках двери. Внезапно одна мысль заставила нахмуриться. Что я делаю?.. И на те, чтоб найти ответ,, пришлось покопаться в голове. Обнаружив дверь, я почувствовал близость свободы. Удалось нащупать даже старинный деревянный засов, чего я и вовсе не ожидал. Рванув засов, я толкнул дверь. Та распахнулась наружу. Неверно ты, Мурген, решил задачу... Ничто не шелохнется в неподвижности той, лишь дрогнет порою дымка в лучах света, пробивающихся сквозь врата сна. Тогда Тени отсиживаются в укромных уголках. И так, в едва уловимых биениях сердца тьмы, протекает их жизнь. Огромный деревянный трон стоит на возвышении в самом центре палаты, и столь обширна та палата, что лишь само солнце в силах осветить ее всю. На троне том, окутанная вуалью теней, простерта фигура, распятая серебряными кинжалами, пронзившими члены ее. Порой, едва слышно, вздыхает она во сне, обеспокоенная дурными сновидениями. Таково ее бытие. В ночи, когда ветер не проникает в палату сквозь разбитые, потускневшие стекла окон, не гарцует по опустевшим коридорам и не шепчется с мириадами ползучих теней, крепость еще наполняет безмолвие камня. Глава 55 Ни воли. Ни личности. Домой, в обитель боли... Глава 56 Вот ты где! Где тебя носило? Добро пожаловать в.....обитель боли? Глава 57 Обитель боли... Я навещал ее, но не помню ни дороги туда, ни самого визита. Я стоял на четвереньках посреди полуразобранной мостовой. Ладони и колени болели. Я поднял руку к глазам. Ладонь была расцарапана. Из дюжины царапин сочилась кровь. Мысли в голове словно бы окоченели. Оторвав от мостовой другую руку, я принялся вытаскивать из ладоней крошки камня. В полусотне ярдов от меня оливково замерцала, пульсируя, стена здания. Круг кладки вывалился из нее, и из темноты появились Тени. С оружием наготове они полезли в открывшееся отверстие. Изнутри раздались лязг металла и крики. Поднявшись, я побрел туда, смутно заинтересовавшись происходящим, но не зная отчего - никаких определенных мыслей у меня не возникло. - Эй! - Из дыры в стене на меня уставилась одна из Теней. - Мурген, это ты? Я продолжал идти, хотя дико кружилась голова. Меня занесло вправо, я наткнулся на стену и сумел хоть как-то сориентироваться. Словно пьяный, я развернулся, удерживаясь одной рукой. - Вот он! Тень указала на меня. - Шандал? - Ага. Как ты там? Что с тобой сделали? Болело понемногу, но - везде. Словно все тело истыкали-изрезали, да еще угольями прижигали. - Кто? Никто со мной ничего не... - Или как? - Где я? Когда? - Чего? Из-за стены выглянул человек. Лицо его было замотано шарфом, видны были лишь глаза. Мельком взглянув на меня, он скрылся. За стеной кто-то закричал. На улицу выскочили люди. Некоторое держали в руках окровавленное оружие. Лица их были скрыты под масками. Двое подхватили меня под руки и поволокли прочь. Мы неслись по темным улицам ночного города. На заданные мною вопросы никто не ответил, так что некоторое время я совершенно не представлял себе, где нахожусь. Затем мы миновали открытое пространство, и по пути я углядел дежагорскую цитадель. Это послужило ответом на первостатейные вопросы. Но тут же возникла уйма новых. Почему мы вне части города, принадлежащей Отряду? Как я здесь оказался? Почему ничего не помню? Помнится только, как гостил у Кы Дама, втайне вожделея к его внучке... Спутники мои сняли маски. То были наши, ротные. Да еще дядюшка Дой с парой других нюень бао. Мы как раз сворачивали в проулок, ведший к их кварталу. - Не так быстро... - выдохнул я. - Что происходит? - Кто-то тебя украл, - объяснил Шандал. - Мы поначалу на Могабу думали. - Как? - Тенекрут увел всю свою армию в погоню за Госпожой. Если пожелаем, можем отправляться на все четыре. Мы думали, он решил взять заложника. Мне не верилось, что Тенекрут просто так взял и ушел. - Дядюшка Дой... Последнее, что я помню, это - как чаевничал с Глашатаем. - Твое поведение становится странным, Каменный Солдат. Я зарычал, но он и бровью не повел. - Глашатай решил, что ты, наверное, был пьян, когда пришел. И велел Тай Даю отвести тебя домой. На него напали. Ты был столь обременителен, что Тай Дай не смог защищаться. Он был сильно избит, однако ж смог добраться домой и рассказать, что произошло. Твои друзья начали розыски, едва мы сообщили им. - Тон его подразумевал некоторые сомнения в том, стоило ли. - Пожалуй, они сноровистее, чем кажутся. Тебя разыскали быстро. Ты был не в цитадели, куда тебя мог доставить Могаба. - Как я прошел через весь город? Я прикрыл глаза. Вдобавок ко всем прочим напастям, голова трещала, словно с похмелья. Какой гадостью меня напичкали? На вопрос снова никто не ответил. - Ночь - все та же? - Да. Но она уже на исходе. - И это точно не Могабиных рук дело? - Нет. Наров там не оказалось. Больше того: вскоре после тебя кто-то напал и на Могабу. Его, вероятно, замышляли убить. - Может, джайкури? Многие из местных хотели бы избавиться от проблемы, уничтожив ее источник. - Возможно. Но это прозвучало неуверенно. Пожалуй, надо было прихватить пленных. - Где Одноглазый? Кроме него, некому было вырвать из стены кусок кладки. - Тылы прикрывает, - ответил Шандал. - Хорошо. Я почти пришел в норму. То есть мысли смешались окончательно. Кто бы ни похитил меня, ему пришлось постараться, дабы пройти кварталы нюень бао незамеченным. Дядюшка Дой угадал ход моих мыслей. - Нам не известно, как злоумышленники смогли подстеречь тебя и подобраться вплотную к Могабе. Четверым последним это стоило крови. - Он их убил? - По всем сведениям, то была великая битва. Четверо против одного. - Неплохо для Могабы. Ну, он тоже заслужил хоть немного радости в жизни. Мы добрались до здания, скрывавшего штаб-квартиру Отряда. Я пригласил всех внутрь. Ребята принялись разжигать очаг, а я, дождавшись появления Одноглазого, предложил ему притащить пива, которое, говорят, где-то тут имеется и придется весьма кстати. Ворча, он удалился и вскоре вернулся вместе с Гоблином, таща бочонок. - За мой счет, - объявил я. Одноглазый взвыл. Раздевшись, я улегся на стол. - Как я выгляжу, Одноглазый? Он ответил, словно глупее вопроса быть не могло: - Как всякий, которого пытали. Ты совсем не помнишь, как оказался на улице? - Думаю, они услышали, что вы идете, и выпихнули меня наружу, чтобы отвлечь вас на время. - Не вышло. Повернись на бок. Я заметил человека в дверях. - Заходи, заходи. Пивка с нами выпьешь. К нам присоединился Зиндху. Кружку он принял, но чувствовал себя крайне неуютно. Я отметил, как внимательно наблюдал за ним дядюшка Дой. Глава 58 То была все та же ночь приключений. Мысли мои все еще пребывали в беспорядочности, тело болезненно ныло, а силы мои были крайне истощены, и все же я, обвязавшись веревкой, собирался спускаться со стены. - Нары точно не видят нас с надворотной башни? - Мурген, черт тебя дери, ты идешь, наконец? Ворчишь больше своей тещи. Одноглазый имел право судить - он общался с нею не раз. Я посмотрел вниз. И зачем я поддался на уговоры Гоблина с Одноглазым? Двое таглианских солдат, ждавших, пока я доберусь до грубо сколоченного плота, помогли мне взойти на борт. - Какова глубина? - спросил я. - Семь футов, - отвечал тот, что повыше. - Можно на шестах пройти. Веревка задергалась. Я придержал ее. Вскоре на плот спустился Зиндху. Ему, кроме меня, не помог никто. Таглианцы его присутствия словно бы не замечали. Я три раза дернул за веревку, давая знать наверх, что мы отправляемся. - Пошли. Таглианцы были из добровольцев, и выбрали их оттого, что они успели хорошо отдохнуть. Они были рады покинуть город, и в то же время печальны - оттого, что придется возвращаться. Переправу они считали пробой: удастся добраться до холмов, миновать южан и вернуться, тогда на будущую ночь на ту сторону отправится целый флот Только вернемся ли? Если Тенекрутовы люди не перехватят. Еще надо отыскать Госпожу, о каковой части нашей миссии солдаты не подозревали... Взяли с собой и Зиндху, так как Кы Дам решил, что убрать его из города - хорошая идея. Самого Зиндху никто не спрашивал. Таглианцы должны были охранять меня, прикрывая тылы. Дядюшка Дой хотел отправиться с нами, однако Глашатая уломать не смог. Переправа прошла без происшествий. Едва ступив на сушу, я извлек из кармана крохотную зеленую деревянную коробочку и выпустил из нее мотылька. Тот, вернувшись к Гоблину, должен был возвестить о нашем благополучном прибытии. Были у меня и еще такие коробочки, разных цветов, и во всех сидели мотыльки, коих надлежало выпускать, сообразуясь с обстановкой. Стоило нам войти в распадок меж холмов, Зиндху тихонько предложил пойти первым. - Я опытен в таких делах, - объяснил он. Через несколько минут я в этом убедился. Двигался он неторопливо, осторожно и совершенно беззвучно. Я тоже старался, но у меня получалось хуже. А таглианцы вообще могли бы еще и коровьи колокольцы на шеи нацепить. Вскоре Зиндху шепотом предупредил нас об опасности. Мы замерли. Южане с топотом проследовали мимо, ярдах в двадцати от нас. Я уловил обрывок беседы, из коего понял, что теплое одеяло для ник предпочтительнее ночного патрулирования в холмах. Удивительно. Почему-то всегда кажется, что в чужой армии все по-иному... Часом позже мы встретили еще один патруль. Эти тоже прошли мимо, не заметив нас. Мы пересекли кольцо холмов, когда восток уже занялся зарей, что улучшало обзор до возникновения опасности быть замеченными. - Необходимо найти укрытие, - сказал Зиндху. Обычный порядок для вражеской территории. И трудностей это не составило. Овражек неподалеку густо зарос кустарником. Там можно прятаться до тех пор, пока не забудешь, что оранжевой пижамы на ночь надевать не стоит. Я захрапел в тот же миг, как опустился на землю. И никуда не унесся. *** Разбудил меня запах дыма. Я сел. В тот же миг поднялся и Зиндху. Я увидел ворону, разглядывавшую меня с расстояния, столь близкого, что мне пришлось скосить глаза к носу, чтобы сосредоточить взгляд на ней. Таглианец, который должен был стоять на часах, спал без задних ног. Для хорошо отдохнувшего это уж слишком. Я ничего не сказал. Зиндху тоже хранил молчание. Через несколько мгновений опасения мои подтвердились. Кто-то закричал на языке южан. Ему ответили. Ворона залилась хохотом. - Они знают, что мы здесь? - еле слышно спросил Зиндху. Казалось, ему трудно в это поверить. Я поднял палец, требуя полной тишины, и, прислушавшись, разобрал несколько слов. - Они знают, что здесь кто-то есть. Кто именно, не знают. Недовольны, что нас нельзя просто прирезать. Хозяину Теней нужны пленные. - Может, выманивают? - Они не знают, что кто-нибудь из нас понимает их язык. Белая ворона, сидевшая рядом, каркнула и захлопала крыльями, пробиваясь наверх сквозь ветви. К ней присоединились еще десятка два. - Если не сможем скрыться, придется сдаваться. Драться нельзя. Зиндху принял безнадежный вид. Я согласился. Во мне тоже радости оставалось мало. Равно как и в таглианцах. Бедные мы, несчастные... Скрыться нам не удалось. Вороны от души развлеклись, наблюдая наши тщетные старания. Глава 59 Время не имело значения. Лагерь Хозяина Теней располагался где-то к северу от Дежагора. Мы были из первых, взятых в плен, но вскоре к нам присоединились еще. Множеству людей Могабы не терпелось покинуть город. Зато ему полегчало с прокормом оставшихся. Никто из наших в плен не попал, - видимо, Гоблин с Одноглазым крепко держали их в узде. Мотыльков я больше не посылал, стало быть, им известно, что вместо Госпожи я отыскал кучу неприятностей на свою голову. Даже охрана наша ведать не ведала, зачем мы понадобились Тенекруту. Может, и к лучшему, что мы этого не знали. Так я провел множество дней. С поросятами, откармливаемыми к столу, и то обращаются лучше. Пленные продолжали поступать. Еда была вовсе неподходящая. После нескольких кормежек у всех открылся сильнейший понос. Отхожих мест не было. Даже простых сточных канав. И выкопать самим не позволяли. Наверное, не хотели создавать нам слишком уж комфортабельных условий. Впрочем, житье наше было немногим хуже, чем у собственных солдат Тенекрута. У них ничего не осталось, и ничего не предвиделось в будущем. Несмотря на репутацию Тенекрута, они разбегались толпами. Оставшиеся ненавидели его за то, что довел их до подобного состояния. И злость вымещали на нас. Уж не знаю, как долго мы пробыли там. Потерял счет дням. Был занят, стараясь умереть от дизентерии. Только однажды заметил необычайное - отсутствие ворон. Так к ним привык, что заметил, только когда их не стало. Меня носило туда-сюда. Я перенес множество новых приступов. И это совершенно истощило мой дух, тогда как тело изошло на кровавый понос. Если бы только выспаться... Меня разбудил Зиндху. Я съежился от его прикосновения - пальцы были холодны как лед,, словно принадлежали ящерице. Из всех находившихся в загоне он знал только меня и потому хотел поддерживать приятельские отношения. Он подал мне чашку воды. Хорошая жестяная чашка; где он ее отыскал... - Пей, - сказал он. - Чистая. Пленные, окружавшие нас, лежали в грязи, непрестанно ворочаясь в беспокойном сне. Кто-то вскрикнул. - Что-то назревает, - продолжал Зиндху. - Что? - Я чувствую дыхание богини. Тут и я на миг почуял нечто, помимо вони испражнений, немытых тел и мертвечины. - О, - шепнул Зиндху. - Вот оно... Я взглянул, куда он указывал. "Оно" происходило в большом шатре, принадлежавшем Хозяину Теней. В воздухе вспыхнули огни странного цвета. - Наверное, приготовил что-то особое... Может быть, выследил Госпожу... Зиндху всхрюкнул. Похоже, ему местные условия шли лишь на пользу. Сполохи сверкали довольно долго, но не привлекли ничьего внимания. У меня возникли подозрения. На мне все так же лежало Гоблиново заклятье от сонных чар. Значит?.. Я подполз к загородке и, не получив удара древком копья, понял: лагерь вправду зачарован. Вода, принесенная Зиндху, быстро придала мне сил и заставила мозги ворочаться быстрей? Очевидно было, что теперь, когда никто не мешает, самое время прекратить злоупотреблять Тенекрутовым гостеприимством. Я начал протискиваться меж брусьев ограды. Желудок протестующе заурчал. Я не обратил на это внимания. Зиндху схватил меня за руку. Хватка у парнишки оказалась железной. - Подожди. Что за черт? Ладно, жду. Рука-то - одна из моих любимых. Не хотелось бы лишаться ее общества. Громадный желток луны выполз на небо с востока. Зиндху, не отпуская меня, глядел в сторону большого шатра. Откуда-то с высоты раздался пронзительный вопль. - Ети-ит-т-твою. Только не это... - пробормотал я. Удивленный Зиндху отпустил меня и уставился в небо. - Это - Ревун, - пояснил я. - Плохо дело. По части жестокости Тенекруту у него еще поучиться стоит. Тут откинулся полог Тенекрутова шатра, и наружу вырвались люди. Некоторых из них я узнал - как не узнать дикую русую шевелюру Лозана или же Госпожу, под чьими мягкими волосами гнездится столь жестокий разум... На шаг позади нее блестела в лунном свете эбеново-черная кожа Ножа. Прочие были мне незнакомы. В руках они держали нечто оказавшееся при более внимательном рассмотрении частями человечьего тела. Сонные чары, наведенные на скорую руку, рассеялись. Южане повскакали с мест, спрашивая друг у друга, что стряслось. Едва они нашарили свое оружие и доспехи, залязгало железо. Один из спутников Госпожи, здоровенный шадарит, залопотал что-то о преклонении пред истинной Дщерью Тьмы. Зиндху хмыкнул. Похоже, ничем этого парня не проймешь. Все слопает, не подавившись. Он более не держал меня, однако для бегства не оставалось ни сил, ни желания. Глава 60 Госпоже с ее треклятой шайкой удалось добиться своего. Наглость - второе счастье. Проникнув в лагерь, они убили Тенекрута, а будучи схвачены, поведали южанам, что вся их затея обречена и далее им не стоит предпринимать ничего. Я не присутствовал при их общей беседе: кишки взяли верх над любознательностью. Наши бывшие стражи решили выслужиться перед Госпожой и повели к ней. Нож узнал нас сразу. С виду он вполне мог показаться одним из наров - высокий, черный, мускулистый, без единой унции жира. Немногословен, однако выглядит внушительно. Происхождение его был неясно. Он пришел в Таглиос с Лозаном и Корди Махером, спасшим его от крокодилов где-то в семи тысячах миль к северу от таглианских земель. Одно все знали наверняка, да и сам Нож не скрывал своей ненависти к жрецам - всем вместе и каждому в отдельности. Было дело, я считал его атеистом, ненавидящим саму идею богов и веры, но потом убедился, что ненависть его распространяется лишь на последователей религии. Наверное, было что-то такое в его прошлом... Но теперь это неважно. Нож забрал нас с Зиндху у стражей. - Несет от тебя, Знаменосец. - Так позови служанок, пусть приготовят ванну. Я и вспомнить не мог, когда в последний раз мылся. В Дежагоре воды на подобное баловство не было. Теперь-то, конечно, можно мыться, сколько хочешь. Хотя вода наверняка не чиста. Нож снабдил нас чистой одеждой, изъятой у южных офицеров, дал возможность помыться и отвел к недоученным полевым лекарям, коих Ворчун пытался натаскать для таглианских частей. О том, как лечить понос, они знали еще меньше моего. Госпожа приняла нас лишь днем. Она уже знала, что пленные - беглецы из города. - Почему ты бежал, Мурген? - резко спросила она. - Я не бежал. Мы решили, что кто-то должен пойти и разыскать тебя. Этим кем-то и посчастливилось стать мне... - Она была в скверном настроении и, похоже, сама чем-то захворала, значит, шутки надо оставить. - Одноглазый с Гоблином посчитали меня единственным достойным доверия и имеющим шанс пробраться к тебе. Сами они уйти не могли. Ну а я не справился. - Отчего вообще возникла нужда посылать кого-либо? - Могаба вообразил себя живым богом. Вода окружила нас, преграждая южанам путь к городу, и теперь ему нет нужды уживаться с теми, кто не согласен. - Черные уверены, что служат богине, госпожа, - сказал Зиндху. - Но ересь их смешна. Они - даже хуже неверующих. Я навострил уши. Может, узнаю побольше о его единоверцах? Не слишком они мне нравятся. И еще не выяснено, не они ли похитили меня и пытались убить Могабу. Однако я не мог представить, для чего бы им это понадобилось. Зиндху переговорил с Госпожой. Ответы Зиндху на ее вопросы ничего для меня не прояснили. Один раз Госпожа прервала допрос из-за тошноты. Маленький, тощий старикашка по имени Нарайан, вертевшийся поблизости, отчего-то несказанно обрадовался этому. Кстати, Зиндху оказывав старикашке заметное почтение. Радоваться было нечему. То немногое, что знал я о их культе, убеждало: не хочется мне, чтоб они влияли на моих капитанов. Допрос завершился. Дружки Ножа увели меня, поместив к Лебедю с Махером. Это означало, что можно, наконец, поговорить на нормальном языке, однако вскоре я почувствовал себя всеми забытым. - Что дальше будем делать? - спросил я. - Не знаю, - отвечал Лебедь. - Мы с Корди просто тащимся за Ее Сиятельством, делая вид, что вовсе не наблюдаем за ней по поручению Прабриндрах Драха с Радишей. - Делая вид? - Что толку от соглядатая, который каждой собаке известен? Хотя это в основном заботы Корди. Это он у нас с Бабой в ладушки играет... - То есть это не просто сплетни? Он вправду с этой самой Радишей?.. - Что, трудно поверить? Да, рожа у нее... Эй, Корди! Где там картишки? Тут объявился пижон, который думает, что умеет в тонк... - Думает? Лебедь, если ввяжешься со мной в игру, так еще решишь, что это я ее изобрел... Махер был довольно скромным типом порядочного роста, с волосами цвета имбиря, выделявшимся на общем фоне лишь оттого, что был белым в стране, где разве что гаремных девочек с рождения прячут от солнца. - Опять у Лозана язык вперед головы забегает? - спросил он. - Надо думать. Да я карьеру сделал, благодаря исключительно тонку. Если не можешь обыграть бродячего шулера, рискуешь из Отряда вылететь. Махер пожал плечами: - Ну, так ты живо Лозану шею своротишь. Держи, сдавай. А я схожу узнаю: может, и наш могучий генерал Нож с нами сядет. - Отсюда ему Госпожу будет не видно, - проворчал Лебедь. По тону очень уж походило на реплику относительно того, что зелен виноград... Усмешка Махера подтвердила мои догадки. - Да что в ней такого? - спросил я. - Всякий, кто хоть пять минут возле нее покрутится, тут же слюни развесит, язык вывалит и все вокруг перестает замечать. Вот я - сколько лет был с ней, и вижу, что все у ней при ней и все на месте, так что лучше не надо, однако все равно не мог бы до такого дойти, даже не будь она Госпожой и женой Старика. Ну, последнее не совсем верно: через меч перепрыгнуть они так и не удосужились... Лебедь стасовал колоду. - Снимешь? Сниму. Всегда снимаю. Одноглазый приучил. - Неужто ты вправду не чувствуешь? - спросил он. - Стоит ей мимо пройти, у меня в голове все плывет. А раз она теперь вдова... - Не думаю. - Что? - Какая же она вдова, Костоправ-то жив. - Ч-черт, и тут не везет... А хочешь, сложим сейчас колоду так, чтоб Корди поначалу решил, что выиграет, и разденем его? Стоило мне покачать головой, он пожелал узнать, отчего я считаю, что Ворчун жив. Некоторое время я уклонялся от определенного ответа, и тут вернулся Махер. - Нож занят. Ищет позицию, с какой удобней рассматривать нашу колдунью. Лозан, ты небось снова колоду подмешал? Баловство это пустое; пересдай. - Ну не история ли всей моей жизни? - проворчал я. - Глядите. У меня на руках были два туза, две десятки и тройка. Автоматический выигрыш; такой расклад не бьется. - И ведь совершенно честно... - Неважно, - хихикнул Лебедь. - Все равно оно тебе ничего не стоило. - Это точно. А чего бы вам, ребята, не навестить Дежагор? Я бы вам по кружечке пивка поставил. Одноглазый у нас варку наладил... - Ха! Конкуренция? Лебедь с Махером, едва прибыв в Таглиос, занялись пивовареньем. Сейчас они это дело оставили. Одной из причин было то, что жрецы всех конфессий запретили пастве употребление спиртного. - Это вряд ли. Проку от его пива - только доход в его карман. - То же было и с тем, что мы варили, - сказал Махер. - Папочка мой, пивовар, в гробу переворачивался всякий раз, как мы закупоривали новый бочонок. - Однако ни капли даром не пропало, - возразил Лебедь. - Едва оно дозревало, мы снимали пену и все выливали в таглианские глотки. Ты не шибко-то верь насчет папочки. Старик Махер был податным чиновником и таким тупым, что даже мзды не брал. - Заткнись и сдавай. - Махер сгреб свои карты. - Домашнее-то он варил. А вот Лебедев старик вообще был угленосом. - Зато симпатичным и всеми любимым. И я унаследовал его лучшие черты. - Ты скорее в мамашу пошел. Если чего-нибудь со своей шевелюрой не сделаешь, тебя скоро кто-нибудь в гарем утащит. С этой стороны я их раньше не видел. Однако слишком расслабляться в их компании не стоит - это не Отряд. Потому я молча сосредоточился на игре; пусть рассказывают, как жили, пока не осела на их башмаки пыль больших дорог, заставив пуститься по свету. - А ты, Мурген? - спросил Лебедь, поняв, что выигрываю я куда чаще, чем проигрываю. - Сам-то ты откуда родом? , Я рассказал им, как рос на ферме. В жизни моей не бывало ничего интересного, пока я не решил, что не желаю крестьянствовать. Тогда я записался в одну из армий Госпожи, понял, что и там мне не нравится, дезертировал и поступил в Черный Отряд, где только и мог укрыться от разыскивавших меня профосов. - Жалел когда-нибудь, что ушел из дому? - спросил Махер. - Каждый божий день. Каждый... Выращивать картошку - скучно и утомительно, зато она не воткнет нож в спину. Дома я вряд ли когда голодал, всегда жил в тепле, да и помещик нас особо не прижимал. Он, прежде чем взять, что причитается, всегда глядел, достанет ли арендаторам на зиму... Да и жил-то немногим лучше нашего. А магию мы видели только ту, что бродячие фокусники на ярмарке показывают... - Так чего ж не вернешься домой? - Не могу. - Если держаться с оглядкой, не выглядеть богатым и никого не задевать, можно почти везде пройти без задоринки. Мы же прошли... - Не могу, потому как дома-то больше нет. Через пару лет после моего ухода там прошла армия Бунтарей. А после - и Отряд, по дороге из какого-то мерзкого места в другое, тоже не обещавшее радостей. Вся страна была превращена в пустыню во имя свободы от тирании империи Госпожи... Глава 61 Госпожа прислала за мной только через шесть дней. За это время я избавился от насекомых и малость отъелся, заново набрав несколько фунтов, но все же выглядел, словно из ада сбежал. Собственно, примерно так оно и было... Госпожа тоже выглядела не бог весть как. Утомленная, бледная, подавленная - наверное, до сих пор превозмогала хворь, от коей ее в прошлый раз рвало. Она не стала тратить времени на пустую болтовню. - Я посылаю тебя назад, в Дежагор, Мурген. Мы получили тревожные вести о Могабе. Я кивнул. Сам уже кое-что слышал. Каждую ночь озеро пересекали новые плоты. Дезертиры и беженцы - все как один удивлялись, узнав, что Тенекрут мертв, а армией его, тоже изрядно истощенной повальным дезертирством, командует Госпожа. Госпожа - дамочка серьезная. По-моему, она просто не хотела снимать проблемы, чтоб Могаба решал ее сам. Невзирая на то, во что это обойдется Таглиосу и Черному Отряду. - Зачем? Не слишком-то умно было бы так - любой ценой. Все наши таглианцы оставили дома родню. Многие - люди видные и состоятельные, таким-то прежде всего выгодно защищать родную землю... - Мне нужно, чтобы ты просто вернулся и продолжал начатое. Но - записывай все. Оттачивай мастерство. Держи Отряд в сплоченности. И будь готов ко всему. Я хмыкнул. Не то бы хотелось услышать, учитывая, что осаду можно прекратить хоть сей момент. Госпожа почувствовала мой скрытый протест, слабо улыбнулась и внезапно взмахнула рукой. - Спать, Мурген. И я рухнул, где стоял. Все та же старая, зловещая... *** В голове клубилась густая муть. Таглианцы, помогавшие мне выбираться из Дежагора, вовсе были словно зомби. Все время молчали и даже, казалось, не замечали ничего вокруг. - Ложись! - негромко приказал я. - Патруль идет. Они выполнили приказ, но двигались, словно до предела накурившись дури. Патрулей стало немного, и избегать их внимания не представляло труда. Да и все равно - в их задачу не входило задержание тех, кто бродит вокруг. Берега озера мы достигли без происшествий. - Отдыхаем, - распорядился я. - Ждем темноты. Я не был уверен, стоило ли пересекать холмы днем. Просто не помню, как мы вышли. - Я что, очень странно себя вел? - спросил я. Таглианец, что повыше ростом, медленно, неуверенно покачал головой. Он понимал в происходящем еще меньше моего. - Я себя чувствую, словно лишь пару часов назад вышел из непроглядного тумана, - сказал я. - Помню, как нас схватили. Помню что-то вроде боя. А вот как ушли - не помню... - Я тоже, господин, - сознался тот, что пониже. - Только у меня такое чувство, что надо поскорей вернуться к товарищам. Уж не знаю почему. - А ты что скажешь? Высокий, сдвинув брови, кивнул. А ведь так старался вспомнить, что жила чуть не лопнула от натуги. - Наверное, - предположил я, - Тенекрут что-то сделал с нами и отпустил. Об этом стоит помнить. Особенно если возникают побуждения, коим сам удивляешься. После наступления темноты мы прошлись вдоль берега, нашли плот и, погрузившись на него, устремились к Дежагору. И немедленно поняли, что на шестах никуда не придем. Слишком уж было глубоко. Кончилось дело тем, что мы приспособили шесты и обломки досок под некое подобие весел. Полночи ушло на переправу, а затем, естественно, все пошло к чертям. Одноглазый, стоя на часах, коротал время с возлюбленной своей баклажкой пива. Услышав плеск воды и оклики с просьбой помочь подняться, он вообразил, что все орды зла ополчились на него, и принялся пускать в воздух огненные шары, так что любой стрелок средней руки легко нашпиговал бы нас стрелами. Одноглазый узнал меня почти сразу - мимо просвистело от силы три стрелы. Он заорал, приказывая прекратить стрельбу, но было поздно. Нары с башни над Северными воротами заметили нас. Мы были довольно далеко, чтоб им удалось разглядеть и лица. Но сама возможность наличия у Старой Команды связей с внешним миром, несомненно, привлечет живейший интерес Могабы. - А-а, рад видеть, - заговорил Одноглазый, когда я вскарабкался на стену. - Мы-то тебя уж мертвецом числили. Через несколько дней поминки собирались устраивать, ежели время найдется. Замешкался я с этим, потому как дел было много. Раз ты был формально мертв, мне пришлось продолжать вести Летопись. Он щедро протянул мне свою, две недели не мытую, кружку с пивом. Я от такой чести отказался. - Да с тобой все ли в порядке? - Не знаю. Может, ты сможешь понять. Я рассказал ему, что смог вспомнить. - У тебя снова был припадок? - Если так, то и у двоих прочих - тоже. - Интересненько... Ладно, завтра об этом поговорим. - Завтра? - У меня смена через десять минут, и я намерен малость ухо придавить. Да и тебе поспать не мешает. Ох, дружище... Что бы я делал, кабы Одноглазый не заботился обо мне? Глава 62 Разбудил меня Бадья. - Мурген, один из Могабиных людей явился. Говорит, Его Величество желает видеть тебя. Я застонал. - Ну откуда столько света? Накануне я поленился спуститься в подземелья. - Он здорово зол. Мы-то делали вид, что ты здесь, просто не можешь с ним говорить. Гоблин с Одноглазым иногда двойников твоих на стену выставляли, чтоб нары видели. - А теперь настоящий Мурген вернулся, а вы и рады его волкам скормить... - А... Э-э... Так он же никого другого не звал. То есть от Гоблина с Одноглазым он желает держаться подальше... - Найди-ка этих друзей и скажи, что они мне нужны. Немедля. Конечно, ведуны наши, по обыкновению, не торопились. - Кладите меня на носилки, - велел я, - и волоките в цитадель. Мы сознаемся, что вы обо мне врали, но только оттого, что я был очень серьезно болен. Плот вчера ночью предназначался, исключительно чтоб помыться. А ты подумал, что выйдет смешно, если запустить парочку огненных шаров, пока я без штанов. Одноглазый собрался было заныть, но я рыкнул, не дав ему начать: - Я к Могабе без прикрытия не пойду! Ему больше нет надобности с нами нежничать. - Он будет в плохом настроении, - напророчил Гоблин. - Тут бунты начинаются. С едой стало действительно плохо. Теперь он и рис по зернышку отсчитывает. Даже его отборные таглианские сержанты разбегаются. - Значит, все у него распадается на части... Он-то намеревался поразить мир славными победами, а подчиненные не соответствуют его железной воле... - А мы - что-то вроде филантропического братства? - проворчал Одноглазый. - Мы никого не убивали, кто сам не напрашивался. Идемте. Пора. И будьте готовы ко всему. Оба. Однако вначале мы поднялись на стену - и затем, чтобы я мог поглядеть на город при дневном свете, и для того, чтобы нары лишний раз увидели меня больным. Вода, поднявшаяся даже выше, чем предсказывала Хонь Тэй, не доставала до зубцов лишь на восемь футов. - Внутри много затоплено? - Могаба как-то законопатил ворота. Где просачивается - поставил отряды джайкури с ведрами. - Неплохо. А внизу? - Каплет кое-где в катакомбах. Немного; ведрами вычерпаем. Я хмыкнул, глядя на Тенекрутово озеро. Трупов было - не счесть. - Это что, из насыпей повсплывали? - Могаба швырял бунтовщиков со стен, - пояснил Гоблин. - Некоторые могут быть с плотов, что перевернулись или сломались в пути. Я сощурился. Там, за гладью озера, был почти виден конный патруль. Один из плотов с кучей джайкури день застал еще в пути. Люди на борту, отчаянно стараясь уйти в сторону от поджидавшего их патруля, гребли ладонями. Тут появился и Тай Дай. Значит, нюень бао до сих пор наблюдают, что происходит в городе. Я решил, что он хочет пригласить меня к Глашатаю, однако он безмолвствовал. Я велел носильщикам: - Тащите к его светлости. Когда мы подошли к цитадели, я заметил: - Да она выглядит словно из какой-нибудь байки о призраках. Что да, то да, особенно со всеми этими тучами в небе и стаями ворон, кружащими над вершиной. Дежагор превратился в какой-то вороний парадиз. Так разжирели, что и летают с трудом. Ну, может, и мы их мясцом подкормимся. Нарам, стоявшим на часах при входе, вздумалось не пускать Гоблина с Одноглазым внутрь. - Тогда тащите обратно, - скомандовал я. - Подожди! - Кончай, приятель. Мне нет нужды в Могабиной ерунде. Лейтенант жива, и капитан, вероятно, тоже. Могаба больше дерьма не стоит, кроме как в собственном воображении. - Может, хоть поспоришь с ними? Мы бы отдохнули малость... Одноглазый принялся разворачиваться, дабы начать спуск. Очиба догнал нас, не успели мы спуститься на улицу. - Прими извинения, Знаменосец. Быть может, ты передумаешь? - Чего там передумывать - мне не шибко хочется видеть Могабу. Он тут, может, волшебными грибами питался или же корешок счастья пожевывал, а из меня уж вторую неделю кишки с поносом вылазят. Нет у меня сил развлекать безумцев, одержимых манией убийства. Что-то мелькнуло в темных глазах Очибы. Может, он был согласен со мной. Может, в его голове шла его собственная война - война между верностью величайшему из наров Джии-Зле и верностью своему человеколюбию. Я не собирался продолжать разговор. Малейший намек на заинтересованность подтолкнет колеблющихся к обычному: "Не нами такой порядок заведен..." Часовые тем временем тихонько обсуждали политику Могабы. Если уж эти ребята в нем усомнились, дела обстоят даже хуже, чем я думал... - Как пожелаешь, - сказал Очиба. - Пропустите носильщиков. Никто не поглядел, кем были мои носильщики. И я впервые почувствовал за собою некоторую силу. Уютное чувство... Глава 63 Был ли Могаба рад видеть Гоблина с Одноглазым в столь добром здравии? Уж поверьте, нет. Однако неудовольствия выказывать не стал. Просто добавил кое-что к своему мысленному счету. Он доставит мне еще больше неприятностей, чем задумал. Позже. - Сидеть можешь? - спросил он, словно заботясь о моем здравии. - Это да. Я проверял. Отчасти из-за этого и задержался. Да еще хотел проверить, не повредился ли в уме. - Вот как? - Более недели меня мучили приступы лихорадки и понос. Прошлой ночью меня спустили на плот и окунули в воду, чтоб охладить. Помогло. - Вижу. Присаживайся к столу. В зале заседаний присутствовали, кроме Могабы, Зиндаб с Очибой да нас трое. Сквозь окно за спиною Могабы мне были видны холмы и вода. И вороны. Они кишмя кишели возле окна, хотя ни одна не пыталась проникнуть внутрь. Красные глазки белой пронзили меня особо злобным взглядом. Наверное, мы выглядели слишком голодными. На какой-то миг я узрел этот же самый зал, только в другое время, с Госпожой за этим самым столом и еще кое-кем из присутствовавших. Только Могабы там не было. И позади них за окном все сплошь было серо... Одноглазый ущипнул меня за мочку уха: - Мурген, не время. Могаба пристально наблюдал за нами. - Не настолько поправился, как показалось, - объяснил я, размышляя, что бы могло означать мое видение. Да, именно видение. Для простой игры воображения - слишком много подробностей. Могаба уселся в кресло напротив меня.