аля в клубе на Рубинштейна стало модно собирать собрания и требовать "Долой Михайлова; Борзыкина в президенты!"). Его альтернативой стал новый состав ДДТ из круга "старых рокеров" еще до-АКВАРИ-УМного призыва. Накануне перестройки рок-клубы стали появляться и в некоторых других городах. В Риге клуб был создан действительно демократическим путем и изначально не обладал монополией. Многие группы не состояли в нем, и тем не менее спокойно концертировали: к примеру, те, что были приписаны за городом к колхозам. Они пели на латышском языке. Хотя и под крылом Яхимовича, в клубе, соби- 156 рались как "русскоязычные", так и "латышскоязычные" группы, никто тогда не проводил между ними различия, формально подчиняясь горкому комсомола, рок-клуб пришел со своими "сюзеренами" к такому компромиссу: раз уж имперская столица настаивает на "литовках", пусть их выдачей ведает... сам Яхимович. Вечером он пел на концерте: "Беспокойные сердца, у которых нет конца" (показывая согнутой рукой, чего у них нет) -- а утром разрешал себе и другим продолжать в том же духе. В Свердловске ставил печати на "литовках" председатель рок-клуба энергичный Коля Грахов и его заместитель -- поэт, педагог, переводчик Александр Калужский. Здесь же, в ДК имени Свердлова, постоянно можно было встретить Александра Пантыкина, который уже завоевал признание как "серьезный" симфонический и театральный композитор (его музыка к спектаклю "Иуда Искариот" удостоена специального приза на Всесоюзном фестивале ТЮЗов), и Илью Кормильцева, соединившего в своем лице гуманитарное образование уровня XIX века -5 иностранных языков! -- с современной профессией химика и поэтическим даром. Песни на его стихи исполняли УРФИН ДЖЮС, Настя Полева и НАУТИЛУС, известный пока в основном землякам. Для Свердловска рок- Еще один триллер с АЛПСОП, теперь уже кинчевскои. Андреи Шаталин и Константин Кинчее. Фота А. Шишкина. 157 НОВЫЙ СТИЛЬ УКРОЩЕНИЯ ИСКУССТВ стал прямым продолжением ленинградского опыта. Лучше всего о нем расскажут сами авторы. Заранее приношу извинения за их специфический жаргон. "Необходимо создать условия для занятий коллективам, не получившим права на публичные выступления, -- указывает Всесоюзный Научно-методический центр народного творчества Министерства культуры СССР в инструкции 86-го года, -- используя такие формы любительских объединений как клубы любителей эстрадной музыки, творческие мастерские, лаборатории... Для коллективов, не получивших права на публичные выступления, аттестационные комиссии должны не только установить срок последующего просмотра, но и дать конкретные профессиональные рекомендации по совершенствованию идейно-художественного уровня"*. Таким образом, признается, что какие-то музыканты все Главная (после Ельцина) опора социализма в Екатеринбург Н. Грохав. Фото А. Шишкина. клуб стал одним из интеллектуальных и духовных центров (а не местом "тусовки") -- видимо, поэтому он и попал на первое место в черном списке нарождавшейся местной "Памяти" -- общества "Отечество", обнаружившего, что УРФИН ДЖЮС значит "еврейский сирота". Но курировавший рок-клуб обком комсомола отличался от своего московского ЦК либерализмом культурной политики и антипатией к черносотенцам. Новые рок-клубы сотрудничали с властями -- но в своих собственных интересах. Хотя если в 86-ом году за музыку перестали сажать, то это еще не значит, что прекратились милицейские налеты, допросы, увольнения с работы. Четыре раза закрывали Подольский рок-клуб -- ему "посчастливилось" открыться слишком близко от столицы. Клуб перебазировался до тех пор, пока в городе не исчерпался список Домов культуры. Тогда странствующий президент Петр "Пит" Колупаев, выпускник МИФИ и клуба "Рокуэлл Кент", обосновался в городском парке. Разрушительные набеги бюрократических варваров уже никого не пугали, а только озлобляли молодежь. Умные головы в кабинетах готовились к расставанию с карательной политикой. Рок-лаборатория -- вид снаружи. Концерт в ДК Курчатовского института. Фото А. Шишкина. * О проведении второй общественной аттестации самодеятельньи эстрадных коллективов. Инструктивно-методическое письмо ВНМЦ. Мин. культуры СССР. 21.10.86. Тир. 250 экз. Перепечатано в журнале "Урлайт", 1987. No 13. 158 159 То же изделие -- eut) изнутри. Художник К). Непахарев. же получат право на выход из резервации. Какие же? "Мы ждем от ансамблей Ленинградского рок-клуба большей требовательности к себе и своему творчеству. И тогда для них откроется дорога к настоящей широкой аудитории, в "Ленконцерт", на фирму "Мелодия", как открылась она уже для тех музыкантов, кто преодолел "болезнь роста" -пишет в "Ленинградской правде" С. Шолохов* (можно догадаться, кто это "мы" - видимо, основатели рок-клуба). "Может быть, теперь целесообразнее не ограничиваться кулуарными концертами, а чаще устраивать встречи музыкантов с самой разнообразной аудиторией?" -- размышляет завотделом культуры РК ВЛКСМ С. Исаев. Его глубокие мысли развивает в "Литературке" О. Опрятная -- зав. сектором эстрадно-музыкальных коллективов ВНМЦ: "Со- здание жанра -- процесс длительный, здесь нельзя требовать "немедленных результатов", тем более, что столько времени упущено... Мы признали (опять эти "мы"! -- И.С.) за рок-музыкантами право на собственный голос, дали им возможность общаться не только друг с другом..."* Таким образом, старая идея резервации для музыкантов дополняется созданием при резервации небольшой филармонии. Если "Мы", наблюдающие за ансамблем на "кулуарных концертах", приходят к выводу, что он прилежно выполняет "профессиональные рекомендации по совершенствованию" и преодолевает "болезнь роста", -- он получает право на "прогулку во дворе с нянечкой" (так это сформулировал ехидный "Урлайт"), то есть на концертную деятельность в качестве эстрадного коллектива самого низшего класса, поначалу вообще бесплатно (за честь), а потом, возможно, и по какой-нибудь самой минимальной "тарификации" -- .по пять рублей на нос за концерт. С одной стороны, вроде бы уступка -- а с другой, стратегический ход вполне в традициях беспринципной власти. Ольга Опрятная по праву приписывала себе заслуги "создания жанра" - как зав. вышеупомянутого сектора. Начинавшая в студенческие годы диск-жокейшей, она сделала стремительную карьеру...на борьбе с дискотеками (их превращали в подобие лекториев по истории КПСС), но продолжала оказывать некоторым дискотекам небесплатное содействие в частном поряде. Например, дискотекам г. Люберцы (запомните эту географическую подробность), то есть -- левой рукой пополняла бюджет как раз из того источника, который правой рукой за зарплату старательно затыкала. И даже, с кем-то что-то не поделив, стала героиней фельетона "Люберецкое диско"**. Наказали ее очередным повышением. И вот когда в Москве было предписано открыть "Творческую лабораторию рок-музыки" на правах отдела городского НМЦ, директором ее стала Опрятная. Вроде бы понижение в должности, правда?-- с союзного уровня на городской -- однако умная женщина понимала, что при правильном руководстве новая филармония для молодых групп может стать мощной концертной монополией ("все модное в ритмах рока -- только через нас"), не только витриной для доверчивых иностранцев, за стеклом * Шолохов С. Капризы рока и логика судьбы. Ленинградская Правда, 05.04.1987. * Голованов В. Словно рок над этим роком. Литературная газета, 15.10.1986. '* Полев С., Водовозов М. Люберецкое диско. Московский комсомолец, 17.08.198?. 160 161 которой весьма выгодно находиться даже манекену, но и трамплином для такой карьеры, которую при молодом ца-ре просто так, пописывая "запретительные списки", в кресле не высидишь. Опрятная предусмотрительно обеспечила единство в собственных чиновничьих рядах, дабы не допустить утечки информации, сведения счетов и не повторить истории с фельетоном. Новая инициатива была оформлена совместным постановлением трех городских контор -- комсомольской, культурной и профсоюзной (25.12.1986), которое засекретили даже от центральной печати, поскольку в нем определялись действительные задачи организации. Тем не менее эта печать развернула большую кампанию в поддержку "рок-лаборатории" -- не только "Московский комсомолец", но и интеллектуальная "Литера-турка", которая как бы не заметила, что творческое объединение музыкантов существует при управлении культуры на правах отдела и возглавляется назначенным сверху директором (даже Сталин не позволял себе так обращаться с людьми искусства и начальников над ними ставил из их собственной братии, соблюдая при этом некую форму "выборов"). Оставалось самое трудное: заманить за забор нового "учреждения" воспитанников -- рокеров. В этом у Опрятной нашлись помощники, в основном из "мажоров", которых в столице хватало. Бывший радикал А. Троицкий охотно забыл, как вылетел с работы в НИИ искусствознания за то, что публично выразил сомнение по поводу превращения дискотек в лектории. Его друг, приемный сын личного переводчика Брежнева, простой советский владелец дачи на Николиной Горе и "Салона на Каретном" (квартиры, увешанной музейными раритетами русской живописи от Средних веков до XX века) -- А. Липницкий* давно уже задумывался над тем, что будущее непрочно и искал новую основательную почву под ногами. К чести Липницкого надо сказать, что он действительно помогал музыкантам в тяжелые годы, предоставляя квартиру и кое-что с барского плеча. И мог свысока смотреть на соседнее номенклатурное потомство: видео, мол, у всех есть, а живые клипы только у меня. Хотите, споют и изобразят? Теперь он не только вошел в "аттестационную комиссию" рок-лаборатории, но и вписал туда П. Мамо- Наталия. Фото А. Шишкина. * См. "Салон на Каретном" (Юность, 1987, No 5), ненавязчивую рекламу, подготовленную хозяином квартиры и одним из журналистов "Юности". 162 163 нова, на которого имел -- эксплуатируя некоторые личные недостатки талантливого человека -- очень большое влияние. На всякий случай Липницкий "вписался" и в группу Мамонова "Звуки My" в качестве басиста, хотя на басу играл примерно так же хорошо, как водил реактивный бомбардировщик. Но он регулярно читал журналы "Ухо" и "Урлайт" и хорошо усвоил, что рок -- искусство народное. К сожалению, перечисленными товарищами список "активистов" не исчерпывался. В чужую игру оказалась вовлечена Тоня. Как раз в это время она вышла замуж за знаменитого фаготиста АКВАРИУМА Сашу Александрова, которого Липницкий переманил в столицу --в ЗВУКИ МУ. Правда, ни "ФАГОТ" в ЗВУКАХ, ни Тоня при НМЦ не задержались --но Тониной подпольной карьере был положен предел. А может быть, она сама устала укладывать асфальт на дороге в никуда, или прославленная интуиция подсказала ей, куда на самом деле эта дорога ведет? Так или иначе, но место Тони в менеджементе заняла бывшая дискотечница, мотоциклистка и выпускница МГУ Наталия Комарова по кличке "Комета" - кличка вполне соответствовала разнообразию положительных и отрицательных свойств ее яркого характера. Поначалу Наталия протежировала мажорский НОЧНОЙ ПРОСПЕКТ ("высочайшего качества скучные слюни" -- "Урлайт"), но самолюбие не позволяло ей по этому ПРОСПЕКТУ идти на поклон в .управление культуры. Поэтому она начала издавать музыкально-эротический журнал ЗОМБИ (первый в стране, профессионально оформленный фотографиями) и устраивать в пику чиновникам концерты "крутых" незалитован-ных групп. Теперь в оккупированном ею дискозале вместо снотворного ПРОСПЕКТА "Витек" Клемешев в сопровождении С. Летова с саксофоном целый час веселил публику блатными песнями и тамбовским фольклором про Пьяного ежика и Терем-теремок: Как-то раз пропойца Мишка возвращался в лес домой С серым волком-онанистом. С проституткою лисой. Видят чудо -- что за диво? Стоит терем-теремок. Из трубы его на крыше вьется серенький дымок. "Эй, вы, б/i..., выходите!" - Мишка сильно закричал. Но тут вышел пьяный ежик и такую речь сказал: ..." Какую речь сказал Ежик, повторять не буду, потому что издательство все равно не напечатает. 164 АВТОРА ЭТИХ СТРОК впервые стали покупать. Ранее ограничивались угрозами. Через третьих лиц я узнал, что для автора исторического труда "Время колокольчиков" всегда готова минкультов-ская ставка в 150 рублей. Позже молодая особа, назначив мне встречу на "Пушке", сообщила, что цена выросла вдвое. Это случилось после того как "Урлайт" опубликовал "Сказку о веселых кастратах" с подробным разбором новой тактики властей. Я вежливо объяснил девушке, что занимаюсь исключительно историей казачества XVIII века и очень плохо знаю современные ансамбли. ЛЮБОВЬ К ЭЛЕКТРИЧЕСТВУ Открытое столкновение произошло 6 декабря 86-го года в кафе "Метелица". Комсомол решил провести "день творческой молодежи" и выделил каждому жанру одно из центральных кафе на Калинке. Рокерам выставили в "Метле" неплохой аппарат "от Намина", и хотя пропуска распределялись строго-бюрократически, вся "подпольная мафия" пришла поглазеть на новый трезвый облик бывшего притона фарцов и наркоманов. Но до того, как Гарик Сукачев, Цой и другие возьмутся за гитары, предполагалась "открытая дискуссия". Один микрофон положили на стол ведущего (солидного журналиста, имеющего такое же отношение к року, как я к холощению кабанов), а штуки три раздали доверенным людям в зале (позже вы узнаете, зачем). В разгар унылой тягомотины к микрофону прорвался Градский, прямо в пальто и с развевающимся по ветру еще не начавшейся перестройки длинным шарфом. Его полчаса не пропускал в кафе оперотряд. -- Какого черта вы тут болтаете? -- возмутился он. -Какие "пути развития советского рока"? Кто вам их покажет? Министерство культуры, что ли? Шавырин и Филинов? Какие вообще могут быть пути развития, кроме тех, которые существуют во всем мире, где нет никаких худсоветов, и любой музыкант, которого народ желает слушать, имеет право перед ним выступать... При первых же словах Градского держатели микрофонов вдруг вспомнили, что должны рассказать что-то очень 165 понять, что худсоветы нужны, поскольку защищают народ от "пошлости". Комсомольцы заулыбались (новая игра давала первые плоды), а оскорбленный в лучших чувствах Градский заявил, что считает ниже своего достоинства участвовать далее в этой пустой тусовке, запахнул пальто и удалился. Саша не знал, что Мамонова только что назначили членом худсовета. Начавшись скандалом, этот день скандалом и кончился. Приехавший из Питера Слава "Алиса" Задерий проник на сцену против воли организаторов и исполнил пару кру-тейших вещей: "Антиромантику" и "Шпиономанию". Слава представлял уже не АЛИСУ, а новую группу НАТЕ -- можете читать и по-русски и по-английски. Б моем телевизоре танки идут по льду, Сегодня зима и еще далеко до тепла. Когда до комсомольцев дошел смысл слова "Hate" по-английски, они с перепугу вырубили ток... Цою. Толпа, пополнившаяся к вечеру теми же фарцовщиками, что и 10 лет назад, исключительно под дробь ударных распевала вместе с Виктором "Электричку": "Электричка везет меня туда, куда я не хочу", а у распределительного щита инициативная группа уже начала бить электромонтера-любителя с красной "ксивой". Позже все газеты написали, какое серьезное культурное мероприятие состоялось в тот вечер по центральным кабакам. Символический образ, в коем наблюдается портретное сходство с Мефодчем in НИИ КОСМЕТИКИ. Художник Ю. Непахарев. важное: про группу БИТЛЗ, про свою прабабушку, и старательно забарабанили в микрофон выученную партию. Но обладатель оперного голоса Градский только рассмеялся им в лицо и, отложив предательскую технику, легким напряжением связок покрыл фон наминских динамиков. - Смотрите, -- объявил он, театральным жестом указывая на Мамонова, -- вот Петя, хороший музыкант. Если он соберет стадион -- пусть получает десять тысяч за концерт. Только сам, а не паразиты... В ответ Петя обрушился с упреками ... на Градского. Из его не слишком членораздельного текста можно было 166 ЗА ПОЛЧАСА ДО ВЕСНЫ И все же мы ни на минуту не допускали, что гордые хранители "искры электричества" панурговым стадом пойдут на поклон к новым макиавеллистам "в штатском". В воздухе стоял запах перемен. А наш жанр оказывался в привилегированном положении; он не нуждался ни в какой перестройке, поскольку изначально явочным порядком пришел к открытию тех естественных механизмов, которые другим художникам еще предстояло искать. Дело оставалось за малым: добиться лега- 167 лизации простых вещей, о которых писал "Урлайт" и кричал в "Метелице"^ Градский. Более того: в первые полтора-два года перестройки, когда на митинги "демократических сил" собирались жалкие кучки деклассированных интеллигентов и бегали по парку от двух милиционеров, чтобы на новом месте вытащить из-за пазухи плакаты и тихо скандировать "На-род-ный фронт!"; когда за снятого Ельцина заступались только десять от-чаянных'анархо-синдикалистов из клуба "Община" -- в этот критически важный период ведущие рок-музыканты волею судеб оказались единственными неформальными лидерами многотысячной аудитории молодежи -- я подчеркиваю возраст, поскольку этой наиболее активной частью общества демократы так и не овладели, и в 1990-ом году ее энтузиазм эксплуатируют либо националисты, либо "Ласковый май". Проблема рока для власти оставалась острой и при перестройке, так как это была проблема политического выбора -- предоставлять ли неофициальным лидерам право голоса? Все хитросплетения эстетической, психологической и иной псевдонаучной демагогии как раз и призваны были затушевать остроту главного противостояния, рядом с которым даже корпоративные интересы приставленных к музыке чиновников и композиторов-"плесенников" играли второстепенную роль. В конце концов, не помешали интересы Маркова, Проскурина и ан. Иванова миллионным тиражам Набокова, Стругацких, Искандера -- настоящей литературы. Совсем иначе складывалась судьба настоящей рок-музыки. Ее выпустили на экраны ТВ только после того, как убедились, что "рок-н-ролл мертв". Можно искать и находить внешние и объективные причины случившегося, но никуда не денешься от того, что прежде всего мы сами были не в состоянии противостоять внешним причинам, оказались недостойны той свободы, за какую боролись, а право выбора, предоставленное нам Горбачевым в 87-ом году, использовали прежде всего на то, чтобы променять свою "чистую воду" на тухлую копеечную похлебку. Да и ту расплескали по дороге: Поверь, еще никто никогда Сюда не принес никакого вреда, Ведь тот, кто нес -- Тот не донес. Значит, никто ничего не принес! (НАУТИЛУС) 168 ЛЕММА Перестройка началась вовсе не в апреле 85-го года, как полагают многие. Основные правительственные решения 85-го и 86-го годов - "борьба с пьянством" и "нетрудовыми доходами" не имеют ничего общего с современной цивилизацией и полностью принадлежат брежневско-андро-повской традиции. WELCOME TO THE MACHINE Начало перестройки в нашей истории мы можем датировать январем 1987-го года. Тогда состоялся либеральный Пленум ЦК, а мы получили возможность напечатать в "Юности" неотредактированный список современных "звезд" советского рока, включая ДДТ, ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ и ДК. "Урлайтовец" Гурьев тогда же устроился корреспондентом в отдел публицистики к Михаилу Хромакову, ярому ненавистнику комсомольской номенклатуры, автору скандальных "Записок из райкома", который набирал "20-ю комнату" - поначалу действительно свободный творческий коллектив. Сама комната No 20, окнами на дурно пахнущий двор ресторана "София", стала легальной штаб-квартирой независимого рока, из которой можно реально влиять на события в очень далеких от Москвы местах. Звонки и визиты корреспондентов расстраивали хрупкую психику доморощенных "стрэнглерз" ("душителей"). Впрочем, в тени кремлевских стен рок-лаборатория практически монополизировала концертную деятельность. То есть ей ничего не пришлось заново монополизировать, поскольку с 83-го года директора залов должны были получать в НМЦ (научно-методическом центре) разрешение даже на танцы. Прибыльное предприятие, не правда ли -- разрешающее + запрещающее учреждение и коммерческая фирма по прокату в едином лице? Кажется, теперь это назыается "рэкет". Соответственно, все заработанные деньги (вдвое, втрое больше, чем стоили "левые" сэйшена в таком же зале), надо было переводить 169 на счет НМД, минуя тех, кто работал*. Группы, не числящиеся в лаборатории, вообще не имели права выступать. Правда, Градский основал конкурирующий рок-клуб при Гагаринском РК ВЛКСМ, но его детище, во-первых, уступало по всем позициям ровно настолько, насколько райком комсомола -- горкому партии + КГБ, а во-вторых, светлая личность Градского в правлении клуба парадоксальным образом дополнялась такими маститыми "деятелями советской эстрады", которые, говоря по совести, были ничем не лучше демичевских рэкетиров. В конечном итоге только две отчаянные команды: ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ, которым с их "Пьяным ежиком" все равно не светили гастроли в Париже, и ЗЕБРЫ -- откровенно послали контору в Старопанском переулке на три веселых буквы. Все же остальные согласились отмывать грязную игру чистым искусством: и Га-рик Сукачев, который недавно еще развлекал подпольный "клуб чудаков" на Новокузнецкой удалыми композициями в духе пасторалей 30-ых годов (БРИГАДА С, в НМД сокращенная до просто БРИГАДЫ), и Рома Суслов из ВЕЖЛИВОГО ОТКАЗА - единственной группы в Москве, игравшей изысканную музыку, о чем в какой-то мере можно судить по словам: Снова одел озера лед. Снова метель по льду метет. И небосвод тихим звоном высот В зимний колокол размеренно бьет. Черен и глух под снегом лес Медленный пух летит с небес. Холод и блеск середины зимы, Звезды светят из мерцающей тьмы... В том же болоте НМД стали тонуть и абсурдистский НЮАНС, и КРЕМАТОРИЙ (закат хиппизма под скрипку и акустическую гитару, в НМД сокращенный "В рок-лаборатории действует система оплаты труда, узаконенная Министерством культуры СССР. Группа отрабатывает какое-то количество утвержденных нами мероприятий -- либо целый концерт, что бывает очень редко, либо номер или отделение в концерте, и отработанное время умножается на ставку по тарификации. Очень простая, всем известная система... По нашей же системе все заработанные от продажи билетов деньги перечисляются на счет рок-лаборатории". Интервью О. Опрятной Театр. 1988. No 5. С. 137. 170 Роман Суслов (ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ}. Фото В Иванова. 171 БРИГАДА С. Фото А. Шишкина. до сладкого... КРЕМА), и даже наши любимые ИСКУССТВЕННЫЕ ДЕТИ. Впрочем, Дидурова, прекрасного ДЕТСКОГО поэта, хватило ненадолго, он слишком уважал собственное творчество, чтобы позволить кому ни попадя его "редактировать". Тем временем 28-летний кандидат наук Ю. Дубо-вицкий позволил ректору энергетического института уговорить себя занять хлопотную должность директора клуба. И с ходу провел театральный фестиваль "Игры в Лефортово", о котором заговорила вся Москва. "Что там у нас еще в моде? А, рок-музыка..." Дубовицкий решил побаловать студентов рок-фестивалем, но он и не подозревал, какая буря обрушится на его голову, когда начальство узнает, что он посмел вступить в контакт с музыкантами, минуя лабораторию. "Позвольте, -- он пытался объясниться. -- Когда мы договариваемся о творческом вечере актера, я звоню ему лично, а не директору театра!" Но "создатели жанра" из НМЦ не сомневались, что музыканты свободны тогда, когда им приказано, -- зачем же звонить? -- и в молодом директоре бдительно распознали ставленника подпольной мафии. 172 ДДТ В ЛЕНИНГРАДЕ Юра Шевчук с очаровательной женой Элей снимали комнату в типичной питерской старостройке, не ремонтированной со времен Достоевского. "Как тебя найти?" "Прямо под окном огромная помойка -- не заблудишься". Непривычный к невскому климату, Юра мучился от хронического бронхита, отказывали голосовые связки -- и все равно в нем было больше энергии, чем в целом фестивале. Его снова окружали друзья. Кто? Игорь Доценко, проработавший в филармонических ВИА достаточно, чтобы заработать аллергию на такого рода "коммерцию". Теперь он преподавал в рок-клубе игру на ударных. Никита Зайцев, гитарист и скрипач легендарного САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. Звукорежиссер Женя Мочулов из РОССИЯН. Люди на самом деле очень разные, Шевчук потом представлял на концерте: "вот Андрей Васильев -- наша панковская фракция, а на басу Вадим Курылев -фракция хиппи". Объединял их не стиль, и тем более не коммерческий интерес, а "общее отношение к жизни". Я не знал и до сих пор не знаю, к какому стилю относится ДДТ. А АКВАРИУМ в каком стиле выступал в 81-ом году на химзаводе в Перово? Или их стиль менялся пять раз в течение концерта? А БГ с акустической гитарой составлял уже нечто шестое? Нет, конечно. Я думаю, что талант находит собственный язык, чтобы говорить с Богом, и сегодня гак же не исчерпывается очередным "измом", как Маяковский и Блок -- футуризмом и символизмом 70 лет назад. "В рок-музыке стилистический подход совершенно неуместен, -- писал в "Урлайте" Д. Морозов. -- Это прежде всего система ценностей". Рок был жив ровно до тех пор, пока система ценностей существовала. На мемориале лидера РОССИЯН Г. Ордановского новый состав ДДТ впервые вышел на сцену. (Я гак написал, а потом подумал: как-будто бы старый выступал с концертами). Еще толком" не сыгранные, второпях подготовившие "для Жоры" (которого знали и любили) всего 4 песни, они явно робели перед аудиторией, привыкшей за последние годы к фестивальным триумфам МАНУФАКТУРЫ и МОДЕЛИ. Шевчук стоял, чуть раскачиваясь, в длиннополом белом сюртуке, держался обеими руками за микрофонную стойку и грустно смотрел в зал. Первыми же аккордами "Церкви без крестов" лед был сломан: Я птица без небес. Я каменное эхо. Полузабытых мест нечетная примета... 173 Я память без добра, я знат>е без стремлении. Остывшая зкезда пропавших поколений. Потом стало ясно, что многие слышали "Периферию", что половина знает Юрины песни наизусть, потом были крики "Юра!" и аплодисменты, но главное решилось в ту первую минуту -- печальный человек на сцене и замершая в напряженном ожидании толпа. Группа ДДТ родилась второй раз, как индийский брахман. Администратор Гена Зайцев объяснил ее формальный статус: официально зарегистрированная в рок-клубе, все свои деловые контакты команда оформляет через районный молодежный культурный центр. - А как на это вольнодумство посмотрит клуб? - Вот мы и посмотрим, как он посмотрит. Хотя в принципе нам наплевать. НЕ МЕЧИТЕ ПРЕЗЕРВАТИВЫ ПЕРЕД ПРЕССОЙ Рок-обозрение в МЭИ все-таки запретили: но для Дубо-вицкого это оказалось не ударом, а всего лишь тестом на человеческое достоинство. "Я обещал студентам -- значит, фестиваль будет!" Он попросил вывести его на "подпольную мафию" рокеров, чтобы набрать на 8 концертов группы, не страдающие "медвежьей болезнью". Тет-а-тет он поставил еще одно условие: чтобы в эти дни не демонстрировать со сцены никакой "крутизны" (всему свое время) -- не давать фактического материала для доносов, которые уже сыпались на него. С удивлением директор обнаружил, что "мафиози" - вовсе не обдолбанные уголовники с заточкой в одной руке и томиком Солженицына в другой, а вполне интеллигентные люди, с которыми иметь дело приятнее, чем с официальными лицами. Во всяком случае обозрение прошло как по маслу, разве что, на мой вкус, несколько скучновато. А присутствовавшие в зале "большие люди" возмущались поведением НМЦ: "Что они нас там за идиотов держат -- какая антисоветчина?" Между тем, собственный фестиваль НМЦ в ДК им. Горбунова (в Филевском парке), задуманный как парад педагогических достижений, вылился в нечто иное: мало интересная в 174 175 творческом отношении панк-фуппа ЧУДО-ЮДО решила поиметь через НМД если не деньги, то хотя бы паблисити. Лидер фуппы Д. Куропятников ("Хенк") сыпал прибаутками из тех, что пишут в сортире на стенах, а между двустишиями надувал презервативы и бросал в зал. Видимо, один презерватив больно ударил по голове кого-то из корреспондентов "Московского комсомольца" -- во всяком случае именно там появился злобный "Репортаж с пристрастием. Обманутое доверие"*. Пафос сочинения заключался в том, что неблагодарные музыканты и примкнувшая к ним Ира "Авария" (танцевавшая на сцене в колготках), обманули органы, которые им "доверились". Тем не менее, в первопрестольной создалась атмосфера такой животворной неразберихи, в результате которой одним решительным движением можно было сковырнуть бюрократический нарост с еще живого тела рок-н-ролла. Вслед за ЧУДОМ-ЮДОМ не повезло ИНСТИТУТУ КОСМЕТИКИ. Это музыкально-эротическое шоу, поначалу довольно безобидное, основал молодой человек по кличке "Мефодий" вместе со своей веселой невестой Юлей. В их про-фамме забавно переплетались "любовь, комсомол..." и кладбищенская тематика, только не всерьез, как у металлистов, а: "в старой небольшой часовне сегодня брэйк-данс! Танцуют все!" В американской глубинке такому зав. клубом цены бы не было -- из его заведения выросли бы новые VILLAGE PEOPLE, а у нас получилось наоборот: после того как Мефодий разругался с одним влиятельным стукачем, приторговывавшем записями, НМЦ запретил три их выступления подряд, даже не удостоив директоров Домов культуры объяснением причин. ВИЗИТ К МИНОТАВРУ "Двадцать бед, -- пел Майк, -- один ответ". И я отправился в НМЦ поговорить по душам. Директор НМЦ Н. Базарова имеджем скорее походила на заведующую овощебазой. На всякий случай я прошу прощения у читателя за то, что уделяю столько внимания описанию этих деятелей: истина заключается в том, что именно такие люди определяли судь- x'энк и презерватив (слева на право). Фото А. Шишкина. * Ломакин К., Збруев Е. Обманутое доверие. Репортаж с пристрастием. Московский комсомолец, 22.02.87. 176 177 бы русской культуры, а заодно и биографии более достойных героев этой повести. Предупрежденная по телефону о визите корреспондента, Базарова тем не менее заявила, что не может говорить со мной наедине. "?" - "А у меня нет секретов от общественности!" Действительно, в свой служебный кабинет, кроме штатных чиновников, она засунула человек 25: музыкантов было мало, в основном какие-то "шестерки", мелкие спекулянты билетами и прочие тусовщики. Вся эта компания при виде врага, покусившегося на уют ее дома, угрожающе зашипела. Под шумок в гостеприимный кабинет проник один из моих спутников -- Петя Рец из казачьего клуба КРАЙ, на тот случай, если вдруг обнаружится, по заявлению хозяев, что я пьяный хулиган, ругаюсь матом или пытаюсь ударить почтенную директрису. На самом деле я очень, очень вежливо попросил собравшихся объяснить, за что запретили концерты. В ответ сидевший во главе стола Липнипкий рассказал, какой вред воспитанию молодежи наносят журналы "Зомби" и "Урлайт".. Из-за его роскошной шевелюры периодически выскакивала чья-то голова и взвизгивала. "А я да-валка! Тридцать сребренников!" - как кукушка и? часов. Это был молодой человек, уличенный подпольной рок-прессой в неблагородных видах коммерческой деятельности. Очевидно, мне заодно старались внушить, что подпольная пресса напрасно обидела этим словом молодого человека, неподкупного как Робеспьер. Дальнейшая беседа не имела смысла. Я пожелал им творческих успехов и вышел: тусовка при этом испуганно жалась к стенам. Одна только Базарова проявила мужество, украв мою редакционную бумагу с печатью. В ПТИЧНИКЕ У ПЕГГИ У Пегги жил веселый грач, Он по профессии... тук-тук-тук. Русская народная шотландская песня "На протяжении ряда лет в Москве издаются различные нелегальные журналы: "Ухо", "Зомби", "Урлайт", ведущие непримиримую борьбу со всякими попытками социализации рок-музыки, проводящие жесткую антисоветскую линию, порочащие как отдельные государственные учреждения и организации, так и советскую идеологию и культуру в целом... Стало регулярным проведение ими концертов рок-музыки в нарушение порядка, установленного лабораторией, с участием группы НИИ КОСМЕТИКИ, групп, не вступивших в лабораторию, а также иногородних коллективов, приглашаемых для выступлений в обход существующих правил. Постоянно проводили квартирные концеры, заканчивающиеся употреблением спиртных напитков, наркотиков, непристойным поведением..." Опрятная с Базаровой оказались умнее всех и не подписали сей документ: они понимали, что убедительность документу придадут фамилии рокеров, а не чиновников. И вот Петя Мамонов самоотверженно включился в борьбу с "употреблением спиртных напитков", Троицкий -- с "антисоветским" журналом "Ухо", который сам же издавал, а бывший барабанщик распавшейся в конце 86-го года группы ДК Жариков -- с "подпольными концертами". Жариков тогда с горя вступил одновременно в лабораторию и в "Память". И продолжал от имени несуществующей группы ДК давать интервью о благородных целях "Памяти" доверчивым иностранцам*. Сомневаюсь, чтобы в НМД слышали про "амальгаму" (способ организации процессов, заимствованный А. Вышинским из опыта французского Революционного Трибунала, когда на одну скамью подсудимых сажают реальных политических противников и заведомо посторонних людей, весьма несимпатичных для публики). Но список "врагов" был парадоксальным образом пополнен именами Д. Шавырина из "Московского комсомольца" и М. Сигалова их "Клуба и художественной самодеятельности", который когда-то действительно сотрудничал в "Ухе", как и Троицкий, но не имел никакого отношения ни к "Урлайту", ни тем более к наркобизнесу. Попал в "поминальник" и А. Градский. В последний момент сочинители испугались и вымарали Александра Борисовича замазкой "Штрих". Впрочем, они были вовсе не так глупы, как следовало из орфографии ("бешенная злоба", "концерты на билетах лаборато- Я поехал домой срчинять фельетон: "Бюрократиада в стиле рок". В кабинете Базаровой тоже занялись делом и составили обстоятельный, н*а 5 страниц, донос в горком партии: 178 * Barren Jack. Rock in Russia. -- New Musical Express< 26.09.1987 (Ответ см. Кабаков П. Нехитрые трюки. Московские новости. 1988. No 12. с. 2). 179 рии" etc). Еще годом раньше поступление в "дорогие органы" такого документа неизбежно привело бы упомянутых в нем людей туда, где они уже никому не смогли бы помешать. Конечно, в 87-ом климат изменился -- но и при оттепели многим ли рисковали стукачи? Ведь если допустить, что где-то в кабинете обвиняемым дадут ознакомиться с документом, даже переписать его, каждый из подписавших дЪнос потом смело может утверждать, что он лично ничего не подписывал, а кто говорит, что видел его подпись, тот сводит личные счеты. Где доказательства? где факсимиле? Именно так до сих пор и пишет Троицкий в замечательно правдивой книге "Rock in the USSR": "Рок-лаборатория ответила на провокацию истеричным письмом в газеты и инстанции -- и пошла междоусобица"*. Когда-то цари писали о себе во множественном числе: "Мы, Николай II". Но в третьем лице о себе: "она ответила" -- это уже завоевание советской журналистики. Что же касается "инстанций", то в "Советскую культуру" сразу же обратился с оригиналом в руках лично зав. сектором горкома партии и в лучших традициях запретил печатать что-либо, выходящее из-под пера вашего покорного слуги. На фельетоне "Бюрократиада" я мог поставить крест. Дальнейшие события развивались следующим образом. Помощников Дубовицкого Свету Скрипниченко и еще одного парня из Калининского Молодежного центра, пригласил для дружеской беседы капитан ГБ, объяснивший им, что лю-беры -- патриотическое молодежное движение, а концерты надо проводить через лабораторию. Света поняла все сразу, навсегда и как раз в обратном направлении: она стала замечательным менеджером. Выступление ЦЕМЕНТА в ДК "Каучук" под угрозой увольнения директора с должности запретили за пять минут до выхода музыкантов на сцену. Что произошло с КАРТИНКАМИ, вы уже знаете. Небольшой зал в Измайлово, где выступали НИИ КОСМЕТИКИ с группой НАТЕ, был окружен люберами вперемешку с милицией; это был последний откровенный "винт" на концерте, ленинградцы бежали через подсобку после того как Слава подобно Самсону выломал решетку в окне -- словно в кино они уходили по глубокому снегу, провожаемые трелью милицейских свистков. У москвичей описали аппаратуру и долго допрашивали в ОБХСС, цитируя все тот же литературный памятник (донос). Наконец, в ЦК комсомола нашелся Борис Зем-цов, который написал по его мотивам художественное про- * Троицкий А. Снова в СССР. Музыкальная жизнь. 1990. No 12. 180 изведение из жизни антисоветчиков -- "Чтиво из подворотни", а Ю. Филинов, исправив часть ошибок (хотя фамилия Кинчева так и осталась написанной неправильно), напечатал "Чтиво..." в "Комсомолке"*. Итак, войну на официальном уровне реформаторы проиграли по всем стаьям. Больнее было другое -- что "Общее собрание музыкантов рок-лаборатории" торжественно и единодушно утвердило решение начальства об исключении группы НИИ КОСМЕТИКИ из "дружных рядов" за "клевету на уважаемых руководителей" и "низкий художественный уровень". Кажется, возражал один только "Хэнк" из ЧУДА-ЮДА по старой дружбе с Мефодием. - Хватит метать бисер перед свиньями, -- заявила Комета. -- Если в Москве не осталось рокеров, займемся импортом... Но прежде чем перейти к импорту и следующей главе, хотелось бы несколько развеять печальное настроение предыдущей. В редакции "Советской культуры" нашелся честный человек, сейчас я могу назвать его имя - - Виталий Потапов -- который вынес оригинал лабораторного доноса как раз на те несколько часов, которых хватило, чтобы снять с него факсимильные копии. В тот же вечер Градский приступил к разбору с одним из соавторов литпамят-ника": "Ты, сволочь, знаешь, как это называется?" -- после чего несчастный выдал разгневанному патриарху советского рока расписку, что "отказывается от подписи". Неужто при перестройке политический донос становится таким же опасным оружием как деревянная пушка африканских повстанцев: то ли в чужих выстрелит, то ли своих разорвет? РОК-РЕВОЛЮЦИЯ -- 87 Если оставить в стороне тягостные московские наблюдения и решить, что нечего, мол, и ожидать от столицы бюрократов и путан -- то можно было повер