Теперь я хочу побыть один. Он положил на стол принесенные фотографии и, продолжая улыбаться, разглядывал лицо человека, убитого на улице Кирай. Тем временем лейтенант Таубе стоял у окна отдельного кабинета в ресторане "Семь князей" и смотрел на улицу. Сзади, за его спиной, тяжело дыша, дородная госпожа Шюц сама расставляла на столе тарелки и раскладывала приборы. - Вы сильно заблуждаетесь, господин Таубе, - говорила она дрожащим от возмущения голосом, - если думаете, что я это так оставлю! Ресторан надумали у меня отобрать! Не поворачиваясь, Таубе небрежно заметил: - Знаете, мамаша, оставьте вы меня с этим в покое. Ну чего вы от меня-то хотите? Я всего лишь денщик. - Нужно же мне хоть кому-то излить душу? - Хозяйка ресторана бросила накрывать на стол и подошла к Таубе. - Господин Таубе, - слегка игривым тоном продолжала она, - вы же умный и ловкий человек. Уладьте это мое дело, а? Вам же ничего не стоит. Шепните господину майору, что социал-демократы всегда свои собрания проводили у Токачей. А ко мне ходили только члены союза "Турул" и благородные господа офицеры. И вы бы с вашим майором не прогадали. Ей-богу, если бы уладили это дельце... Таубе продолжал разглядывать улицу. - Ладно, поговорю с майором. А скажите, мамаша, сегодня "Книжный развал" напротив вообще не открывали? Женщина подошла к окну. Витрины находившегося на противоположной стороне улицы букинистического магазина были закрыты опускающимися железными шторами. - Надо полагать, нет, - сказала госпожа Шюц. - Видно, господин Тарноки снова укатил в провинцию. Он же постоянно в разъездах, как еврей-коробейник. Покупает - продает... - А прапорщика Деака вы случайно не видели сегодня возле этого магазина? - Нет, не видела, - отвечала женщина, с подозрением посмотрев на Таубе. Но тот отвел взгляд от пронзительных ястребиных глазок трактирщицы. - А где он живет, этот Тарноки? Хозяйка поправила свой пучок на голове. - Где-то в Уйпеште. Скажите, господин лейтенант, а зачем вам-то этот Тарноки? - Физиономия его мне не нравится. - Вам никто не нравится. Тарноки галантный барин. Оставьте вы его в покое. Так я и знала, опять вы что-то тут замышляете. - Знали? - засмеявшись, повторил Таубе и пристально посмотрел на хозяйку. - Что же я дурочка, что ли? - возмутилась госпожа Шюц. - Вон те двое в буфете, наверное, тоже из вашенских. - Нашенские, это точно, - подтвердил Таубе. - Только вам об этом знать не положено. Пришлите лучше сюда Руди. - Руди с утра взял отгул, - сказала хозяйка ресторана. - Будет только завтра к полудню. Он мне тоже подозрителен. Куда-то в деревню укатил... В это время вошел капитан Шимонфи, и им пришлось прервать разговор. Таубе сделал хозяйке знак удалиться. Вытянулся по стойке "смирно". Вид Шимонфи поразил его: капитан уже был основательно в подпитии, на лице расплылась глупая ухмылка. Весело взглянув на Таубе, небрежно кивнул ему и, еще не сняв плаща, уже протянул руку за бутылкой водки. Подняв свою рюмку, он, заметно покачиваясь, отошел от стола. - Возьмите себя в руки, господин капитан, и не пейте столько. Вместо ответа Шимонфи опрокинул рюмку в рот и снова наполнил ее. Затем с рюмкой в руке он заковылял к Таубе. - Вы страшный человек! Скажите, Таубе, вы венгр или немец? - дыхнув в лицо Таубе винным перегаром, спросил он. - Сейчас война. Вот после войны встретимся, я вам тогда все расскажу. А пока просто: рядовой Таубе, ординарец господина Деака... - И тень майора Мольке, - посмеиваясь, добавил капитан. - Великий тактик... - Он плюхнулся в одно из кресел. - Только хотел бы я знать, зачем вы все так усложняете? А? Зачем? Или Деака нужно арестовывать обязательно в торжественной обстановке? Он выпил и рукой смахнул рюмки в сторону. - Майор Мольке вообще против ареста господина прапорщика. Шимонфи уставился непонимающим взглядом на Таубе. - А если Деак не придет сюда? - спросил он. - Почему же ему не прийти сюда? - У Деака здорово развита интуиция, - заметил Шимонфи. - Он чертовски остро чувствует опасность. Таубе пристально посмотрел на капитана и подчеркнуто произнес: - В особенности если кто-нибудь предупреждает его о таковой. Шимонфи схватил одну повалившуюся рюмку и поставил ее на ножку. - Что вы имеете в виду? - Ничего я не имел. Просто так сказал, и все. - Таубе подошел к нему поближе, косясь на дверь. Шимонфи снова налил, рука его дрожала, он часто моргал и уже не глядел больше на Таубе. Только спросил: - Так на что же вы все-таки намекали, Таубе? - На что? Полчаса назад я получил сообщение из отдела подслушивания телефонных разговоров. Для майора Мольке. - Наклонившись к Шимонфи, он продолжал вполголоса: - "В 11:30 капитану генерального штаба Золтану Шимонфи позвонил неизвестный и попросил немедленно известить прапорщика Деака, чтобы тот не приходил в ресторан "Семь князей", потому что майор Мольке намеревается его там арестовать". На лице Шимонфи застыла улыбка. Полузакрыв глаза, он пальцами отбросил со лба всклокоченные волосы. - Мольке знает об этом? - Я еще не докладывал. Из-за вас, господин капитан. Жаль мне вас. Не Деака, а вас. Его судьба решена. Шимонфи печально вздохнул. Глаза его подернула пелена слез. Он заскрипел зубами. - Спасибо, Таубе... - Вы известили Деака? Шимонфи не успел ответить, так как в комнату вошел Мольке. - Где Деак? - спросил он и, зябко потирая руки, уселся в кресло. - Еще не приходил, - доложил Таубе. - Разрешите вам налить, господин майор? - спросил капитан, пытаясь более или менее прямо стоять на ногах. Мольке кивнул. Разумеется, он уже заметил, что Шимонфи пьян. Подняли рюмки. - Ну так за что выпьем? - заплетающимся языком пролепетал капитан. - Предлагаю: за успехи господина майора, за поимку Ландыша и за тот Железный крест, который вы за это получите, за этот боевой подвиг... Выпили. Вошла госпожа Шюц. - Все в порядке, господа? - спросила она и, не дожидаясь ответа, повернулась к Таубе. - Господин Таубе, господин Тарноки вроде бы открыл магазин. - Спасибо, - отвечал Таубе и отпустил хозяйку. - Кто это - Тарноки? - полюбопытствовал Мольке. - Владелец букинистического магазина напротив. Я рассчитывал посадить туда своего наблюдателя. - Прекрасно, Таубе. Прекрасно, - подтвердил Шимонфи. - Идите и засуньте туда сыщика. Деак опасный парень... - Подождите, - остановил его майор. - Арестуйте Аниту и отправьте в отдел, а затем велите привести Дербиро и спросите у него, что же он решил. После этого проверьте, как идет работа по установке оперативной техники в квартире Лозы. Таубе, щелкнув каблуками, удалился. - Шимонфи! - по-начальнически строго приказал Мольке. - Немедленно отправляйтесь домой. Каждую минуту здесь может появиться Деак. - Деак здесь не появится. Мольке резко обернулся. - Вы говорили с ним? Где-то в самых тайниках души Шимонфи вдруг ощутил, что это, возможно, последний и единственный шанс в его жизни, когда он может спасти остатки чести. Его словно захватило в свою власть непреодолимое, буйное желание сказать майору все, что о нем думает. - Вы, - сказал он все так же тихо, - никогда больше не встретитесь с Деаком. И только сейчас Мольке понял, почему Шимонфи пьян. - Господин капитан, это же измена! - Вы заставили меня стать изменником, - решительно возразил капитан. - Вы и ваша сумасшедшая идефикс. А я не потерплю, чтобы моего друга принесли в жертву во имя чего-то. Русские уже в каких-то восьмидесяти километрах отсюда. А мы истребляем друг друга. Потому что это ваш стиль, Мольке. Мольке вновь обрел хладнокровие. Он уже увидел Курта, прибежавшего на шум перебранки. - Капитан Шимонфи, - холодно сказал Мольке, - я прикажу вас арестовать. - Меня? - повторил капитан и почти истерически завопил: - Никогда! Вы поняли? Никогда... - Его рука потянулась к пистолету, но он опоздал, потому что стоявший сзади Курт с ледяным спокойствием выстрелил ему в затылок. 11 Таубе с автоматом на плече стоял у двери и смотрел на Мольке, который, умело скрывая свое волнение, проверял, действует ли установленный под крышкой стола микрофон. Майор отошел к окну, раздвинул светомаскировочные шторы табачного цвета и нажал кнопку звонка на стене. - Работает? - спросил он. Послышалось негромкое жужжание. - Сигнал обратной связи, - пояснил Таубе. - Вы очень полезный человек, лейтенант Таубе, - ответил Мольке, одобрительно кивнув головой. - После завершения акции я представлю вас к награде. К Железному кресту первой степени. - Благодарю, господин майор. Мольке прошагал к креслу-качалке, опустился в него и мечтательно сказал: - Знаете, Таубе, вот такую работу я люблю. Комбинации! И как это ни странно звучит, но я знал, что такой день однажды должен наступить. - Я тоже знал. Капитана Шимонфи уже оперировали? - Увы, умер на операционном столе. Единственно разумное, что он сделал в жизни, это когда он известил Деака. И тем самым - помимо своей воли - сыграл на руку мне. С товарищем Ландышем мы встречаемся сегодня вечером. Вы проверили своих людей? - Все в порядке, господин майор. В саду напротив - двое, в соседней квартире - трое. - Он взглянул на часы: - Прикажете ввести Дербиро? - Погодите, Таубе. Что слышно об Аните? - Пока ничего. У нее в квартире я тоже посадил двоих сыщиков. Как только она появится, ее сразу же схватят. - Очень хорошо, лейтенант. Ну, тогда давайте Дербиро! Таубе распахнул дверь. - Войдите! А вы, унтер-офицер, ожидайте, где я вам указал. Таубе грубо выпихнул вошедшего Дербиро на середину комнаты, а затем с обнаженным пистолетом встал у него за спиной. - Итак, мы поняли друг друга, Дербиро? - Мольке поднялся. - Будете отвечать Ласло Деаку только так, как мы договорились. - Я сдержу свое обещание, господин майор. - Я тоже не обману вас, - сказал Мольке и достал портсигар. - Прошу, закуривайте. Дербиро затянулся. Глаза его были полуприкрыты, руки дрожали, ноги подкашивались, так что ему пришлось схватиться за стол. - Успокойтесь, - посоветовал Мольке. - Легко сказать. Негромко затрещал телефон. Мольке положил руку на трубку и достал пистолет. - Если нарушите уговор, я вас застрелю на месте. - Он поднял трубку и передал ее бледному, измученному Дербиро. - Квартира Моргоша, - негромко сказал Дербиро. - Сервус, Лаци. Да, это я... Все в порядке, за мной никого не было... Здесь тоже все чисто... Понял... Да... я открою дверь... Понял... Не надо... Поторопись, Лаци, я жду тебя... Сервус... - Он положил трубку и, рухнув на стул, горестно застонал. - Боже, что я наделал! - В этот момент вы спасли свою жену. - Но я предал своего друга. - Сейчас не время морализировать, - решительно прервал его Мольке. - Господин лейтенант, наденьте на заключенного наручники и проводите. Вы мне головой отвечаете за Дербиро. Сзади, у черного входа, ожидает машина. Таубе резкими, грубыми движениями надел наручники на узника, а затем с силой толкнул его к двери. Дербиро невольно сделал несколько шатких шагов, затем все же остановился. - Господин майор! - с пылающим гневом лицом вскричал он. - Вы же обещали! - Конечно, - сказал Мольке и несильно хлопнул себя ладонью по лбу. Затем набрал номер отдела. - Говорит Мольке. Вскройте пакет, который помечен буквой "А". В нем приказ об освобождении госпожи Дербиро. Немедленно выпустите ее... Да, немедленно! Все. - Спасибо, - проговорил Дербиро, потупив голову. - Чего уж там, - отмахнулся Мольке. - Двое заключили сделку, и оба выполнили ее условия. Дербиро, ничего не ответив, покорно пошел к двери, Таубе зашагал следом. Мольке, негромко насвистывая, обошел комнату, внимательно, словно впервые, оглядывая ее. Выключив верхний свет, оставил только маленький светильник на столике для радиоприемника. Затем, вынув пистолет, укрылся в нише. Неужели все получается так, как он предвидел! Тогда и никакие опасности не грозят. Снаружи дом подстраховывают его люди. Нет, из этой западни Ландыш не ускользнет. Мольке был объективным человеком и не боялся признавать заслуги умного противника. Но Ландыш был не только умным, но и смелым противником, даже отчаянным. Два года, как они знают о существовании Ландыша, два года ищут этого неуловимого советского разведчика, и теперь уж никто не станет отрицать, что именно ему, Мольке, удалось доказать, что Ландыш и Габор Деак - одно и то же лицо. Ему казалось, что сейчас он хорошо понимает ход мыслей прапорщика, а потому действия Деака тоже понятны ему. Деак в свое время узнал - от Аниты или Шимонфи? - что его заподозрили и взяли под наблюдение. Как хорошо обученный разведчик, после предупреждения он основательно подготовился к такой атаке. Он выявил подслушивающее устройство и, зная об этом, уже соответственным образом допрашивал фальшивого Дербиро: играл, притворялся и, надо сказать, делал это умело. Единственно, чего Мольке еще не знает, - это каким образом Деак догадался о провокации. Или потому, что он в прошлом лично знал Дербиро, или ему помог трюк со стихотворением? Но ничего, на допросе Ландыш теперь нам все расскажет! А вот разоблачение им провокации с Тарпатаки было воистину гениальным ходом! В это время в передней послышался шорох. Кто-то, явно стараясь не шуметь, отворил дверь. Мольке приник к стенке ниши. Дверь прикрыли, и из передней послышались осторожные шаги. Пришедший остановился на пороге. - Добрый вечер, - послышался знакомый голос прапорщика. Деак сделал еще шаг вперед, затем остановился. Мольке выдвинулся на полкорпуса из ниши и наставил на прапорщика пистолет. - Я вас приветствую, Ландыш. А руки - вверх! Я не люблю, когда в меня стреляют из кармана. Деак безмолвно повиновался. Мольке зажег свет. - Станьте к стене. Майор, зайдя со спины, забрал у Деака оружие. - Теперь можете повернуться. - Руки можно опустить, господин майор? - Теперь можно, Ландыш. - Вы ошибаетесь, господин майор, - опустив руки и улыбнувшись, возразил Деак. - Я же говорил вам: я никакой не Ландыш. Вы бы хоть объяснили мне, что все это значит? Мольке усмехнулся. - Я полагаю, это вы должны нам кое-что объяснить! Например, как вы сюда попали? - Хотел встретиться с вами. - Великолепно, господин прапорщик. А откуда вы знали, что вы встретите меня именно здесь? Деак посмотрел на часы. - "Время тянет", - подумал Мольке. - После обеда я ездил к Веронике, - странно улыбаясь, пояснил он, - к лучшей гадалке во всем Андялфельде. - Рад, что вы не утратили чувство юмора. Но сейчас я попрошу не дурачиться и не тянуть время. Если вы еще не поняли, дорогой Ландыш, я охотно объявляю вам, что вы провалились. Итак, откуда вы узнали, что я нахожусь здесь? Деак снова по-мальчишески наивно улыбнулся. - Если я скажу откровенно, вы не поверите, господин майор. - Вы должны отвечать только откровенно. - Правильно, - согласился Деак. - Я сам хотел, чтобы вы сюда пришли. - Великолепно. Вы коммунист? - Да. Уже десять лет, господин майор. - И тем не менее вы хотели, чтобы я пришел сюда сегодня вечером? - Это я устроил так, чтобы вы сюда пришли. Наша группа получила задание освободить Ференца Дербиро, а вас - поймать. Ну так вот, Дербиро мы вывезли, а сами вы, господин майор, теперь в моих руках. - Блестяще, великолепно!.. Это изумительно. Курт! - громко позвал он. Вошел лейтенант. - Наденьте наручники на товарища Ландыша, а то он, чего доброго, еще поддастся искушению и начнет выполнять свое задание... Деак вздрогнул, словно не рассчитывал на такой оборот дела. Однако нужно было повиноваться, потому что Мольке поднял на него пистолет, Деак протянул Курту руки, попутно взглянув на часы. - Что, Деак? Опаздывают ваши дружки? - насмешливо заметил Мольке. - Да, кажется, мы плохо сверили часы. - О, еще как плохо! - согласился Мольке. - Хотя сегодняшнюю вечернюю акцию вы гениально организовали. Повторяю: гениально! Я чуть было не клюнул на приманку. Повторяю: чуть было. - Он достал из кармана фотографию. - Вы знаете этот снимок? Вчера после полудня мне передали его, и на фотографии я узнал человека, убитого на улице Кирай: вашего родного братца! Деак вздрогнул. Бледный, с выражением ужаса на лице, он смотрел на фотографию человека, погибшего в перестрелке на улице Кирай. Да, это был его брат. - Значит, убили?! - тихо спросил он. - Увы, что делать! Не хотел сдаваться. Ну, а после этого мне было уже нетрудно догадаться, что Бела Моргош сегодня утром никак не мог встречаться с Ласло Деаком. Чудес не бывает. Кусочки мозаики сошлись. Вы, Ландыш, сегодня поставили мне отличную западню. И я горжусь тем, что изловил вас в ваши же собственные силки, хотя признаю: план был гениален! Вошел Таубе. Непонятно чему ухмыльнувшись, он доложил о прибытии. - Все в порядке, господин лейтенант? - спросил майор. - Все. - А я как раз объясняю товарищу Ландышу, где его просчет. - Мольке показал лейтенанту фотографию. - Вот здесь! - Можете издеваться, Мольке, - с ненавистью сказал Деак. - Но победили вы только одного меня, но не моих друзей. - Не бойтесь, Ландыш! Дружков ваших я тоже ликвидирую. Курт, прикажите подать машины к подъезду. Когда можно будет ехать - доложите. Курт щелкнул каблуками и вышел. Деак с ненавистью посмотрел на Таубе. "Мог бы сразу сообразить, что это провокатор", - мысленно упрекнул он себя. Лейтенант Таубе спокойно достал сигарету и закурил. - Поздравляю, господин майор, - сказал он и подошел ближе. - И все же в одной вещи мы с вами ошиблись. Мольке с любопытством и недоумением посмотрел на Таубе. - Все-таки Ландыш не Деак! - Нет? - Нет! - Тогда кто же? - Я! - выкрикнул Таубе и повернул в сторону изумленного майора пистолет. - Руки вверх, Мольке. Майор машинально повиновался. Времени на обдумывание у него не было, да и мозг его, казалось, был парализован. Инстинктивно он сделал шаг к сигнальному устройству. - Ни с места! Ваших людей я уже разослал - кого куда. - И громко крикнул: - Эй, дядя Ковач! Еще, пожалуй, больше, чем Мольке, был поражен Деак. На такой оборот дела он действительно не рассчитывал. Нервное напряжение не спадало, в горле стоял комок слез. Он уже не видел, только почувствовал, как дядя Ковач снимает с него наручники и надевает их на Мольке. Но в этом словно шоковом состоянии он уже ничего не понимал, - что, собственно, происходит? Он плачет? Почему? Жалко брата? Или это слезы радости?.. Мольке стоял в наручниках. Теперь у него была единственная мысль: не струсить в этот его последний миг! Он гордо выпрямился. - Предатель! - бросил он с глубоким презрением. - Вот уж нет, - спокойно возразил Таубе. - Вы работали вместе с Деаком с самого начала? - К сожалению, нет. Только вчера утром, когда мы предъявили Шимонфи улики, я начал подозревать, не относится ли Деак тоже к нашей группе, и хотел пойти с ним на откровенность. Но не удалось. Габор не поверил мне. А вот капитану Шимонфи это я позвонил: "Предупреди Деака!" Есть у вас еще вопросы, Мольке? - И эту операцию вечером тоже вы организовали? - Деак. Я ее только завершал. - И он повернулся к прапорщику, который все еще так и не мог выйти из транса. - Товарищ Деак, машины готовы. Отправляйтесь. В соседней комнате - Дербиро и Анита. Мольке возьмите с собой. По ту сторону фронта его уже ожидают. - Анита... - обрадовался Деак. А Мольке стоял и горестно думал: Ландыш! Таубе - Ландыш. На это он не рассчитывал. Значит, Таубе давно в абвере. Вот где было его, Мольке, упущение. Ну, конечно же, Таубе и не собирался арестовывать Аниту. И Дербиро он не отвез назад в гестапо! Да, Мольке правильно догадался. Таубе с помощью Аниты действительно установил связь с Тарноки. От него узнал о вечерней операции, хотя установить связь с Деаком они уже не успевали. Получив информацию от Тарноки, Таубе научил Дербиро, что нужно делать дальше, и арестованный великолепно разыграл роль коммуниста, предавшего своего товарища. Не знали они только, что Ласло Деак уже убит и что Мольке уже разгадал западню. Таубе от имени Мольке услал сыщиков, а дом окружил партизанами из группы дяди Ковача, продолжавшими разыгрывать роль штурмовиков-нилашистов. - А где отец Аниты? - спросил Деак, понемногу приходя в себя. - Он в Дахау, - сказал Мольке. - Какой же вы негодяй, Мольке! - сквозь зубы процедил прапорщик. - Одной пули вам мало будет! - Нельзя, товарищ Деак, - остановил его Таубе. - Мольке много знает. Мольке вытянулся и гордо сказал: - И в самом деле. Кому-кому, а вам, Таубе, это должно быть известно. - Ничего, - вмешался дядя Ковач, - если я буду у него исповедником, он у меня заговорит. Да так, что сам удивится. А ну, ноги в руки - и пошли! Таубе подошел к Деаку, положил ему руку на плечо. - Идемте вместе, - усталым голосом предложил прапорщик. - Нет, у меня здесь еще есть дела. Деаку вдруг стало неловко за минутную слабость. - Но ведь это самоубийство! - сказал он. - Вам нельзя здесь оставаться. - Радиостанция "Ландыш" должна работать дальше. Теперь уже недолго: около Кишпешта гремит канонада. Но война еще не закончена, товарищ Деак. Солдат не может покинуть свой пост. Разве только поменять его местонахождение. Деак понял. - До свидания, Ландыш. "Таубе" помахал ему вслед рукой. - До свидания, - прошептал он. - До свидания после войны! - Он закрыл глаза и подумал о своем родном городе Краснодоне. Об отце, о матери, о братьях, которых он очень хотел бы сейчас повидать.