бравшись храбрости, припустили за ним. Пок, не теряя самообладания, смотрел им вслед, потом вытащил из кармана платок и аккуратно обтер пистолет. Жалко, но придется с ним расстаться. Он поднял сиденье и засунул пистолет под него, как можно глубже. На стоянку высыпали люди. Сирены полиции и "скорой" наполнили воздух кошмарным шумом. Пок выскользнул из машины и не спеша приблизился к толпе, окружившей убитого полицейского. Толпа приняла его - еще один любопытный. Он так и стоял, глазея вместе со всеми, пока стоянку не заполнили полицейские. Он позволил отодвинуть себя вместе с остальными и, оказавшись на бульваре, спокойно направился к своему "бьюику". Тем временем Чак, отчаянно потея, влился в толпу, что бурлила вокруг тела миссис Данк Браулер. О ее собаке, Люси, все забыли, эта ожиревшая сука стояла в ступоре на краю тротуара. Чак наклонился к ней, потянулся к ошейнику. Чужих Люси не любила. Она отпрянула. Выругавшись, Чак схватил ее за шею. Никто не обращал на него внимания. Лишь когда полиция восстановила порядок, когда работники гостиницы кинулись за простыней, чтобы прикрыть тело покойной, когда обывателей упросили разойтись, помощник администратора гостиницы, сам большой собачник, вспомнил о Люси. Именно он нашел багажную бирку, пристегнутую к ошейнику. На табличке печатными буквами было написано: ПАЛАЧ. Глава 4 Весть о том, что в городе, более славном своими праздными богачами, чем Монте Карло, орудует убийца, победоносно заняла первые страницы газет во всем мире. На Парадиз-Сити стаей стервятников обрушились иностранные журналисты, съемочные группы с независимого телевидения и прочая пишущая и вещающая братия. Они заполонили все гостиницы и мотели и готовы были селиться даже в палатках, когда с номерами стало туго. Все они хотели заполучить швейцара Джека Андерса - единственного человека, который хоть одним глазком да видел Палача, но добраться до него этой назойливой публике не удалось - его своевременно препроводили из города. Проведя летучку с директором гостиницы "Плаза-Бич", мэр Хэдли убедил его, что Андерсу лучше на время уехать к брату в Даллас - там ему будет спокойнее. Андерс, будучи человеком толковым, сообразил - надо соглашаться. Богатые и эксцентричные старички и старушки могут к нему перемениться, если он станет звездой телеэкрана. Купаться в лучах юпитеров - это, извините, для них, а не для какого-то гостиничного швейцара. Андерса тайком вывезли из города, но прежде его в присутствии Террелла и Хэдли допросил Беглер. Беглер знал, что перед ним сидит старый вояка, тертый калач; у него ясно работает голова, и на его показания вполне можно положиться. Андерс не станет ничего преувеличивать и приукрашивать, лишь бы выпятить себя, хотя такому соблазну поддались бы многие. И фактам, которые сообщит Андерс, можно будет доверять. - Только не будем гнать лошадей, Джек, - попросил Беглер. - Давайте еще раз сначала. - Он заглянул в свой блокнот. - Миссис Браулер всегда выходила из гостиницы в 9.45? Андерс кивнул. - Изо дня в день? Андерс снова кивнул. - И давно так было заведено? - С того дня, как она у нас поселилась... лет пять. - Миссис Браулер была особой известной. Эдакая чудачка? - Можно и так сказать. - И то, что она выйдет из гостиницы именно в это время, могли знать многие? - Да. - Хорошо, Джек. С этим ясно. Перейдем к стрельбе. Вы стояли и разговаривали... тут все и произошло. Расскажите еще раз, как это было. - Я уже говорил: по ране в голове, по тому, как упала миссис Браулер, я сразу понял - стреляли из мощной винтовки, - начал объяснять Андерс. - Я глянул по сторонам. Снайпер мог прятаться только в двух-трех местах, но самое подходящее - крыша клуба "Пелота". Туда я и посмотрел, и увидел убийцу. - Так, теперь помедленнее, - прервал его Беглер. - Вы нам уже говорили, что увидели убийцу мельком. Постараемся что-то из этого выжать. Я сейчас не требую никаких фактов. Меня интересует впечатление. Понимаете, чего я хочу? Верное это впечатление или нет - не важно. Просто я хочу его знать. Андерс задумался. - Я видел движение. Не человека, а именно движение. Но сразу понял: там человек. Он нырнул за парапет, и я понял: это и есть снайпер... и побежал за ним. - Я спрашиваю не об этом, - терпеливо остановил его Беглер. - Об этом вы уже говорили. Вы увидели движение и поняли, что там человек. Прекрасно, а теперь - каково ваше впечатление об этом человеке? Андерс озадаченно глянул на Террелла и Хэдли, снова перевел глаза на Беглера. - Я даю вам факты, - буркнул он. - Факты я уже записал. - Беглер хлопнул по блокноту. - А теперь давайте-ка так, наощупь. Вот вы мельком увидели, как человек нырнул за парапет крыши. Он был белый или цветной? Только не думайте... что сразу приходит в голову? Мне плевать, ошибетесь вы или нет. Белый или цветной? - Цветной. - Андерс тут же спохватился и покачал головой. - Сам не знаю, почему я это сказал. Не знаю. Я ведь только и видел, что движение, а не его самого. - Но впечатление такое, что он цветной? - Не знаю. Да... наверное. А может, просто загорелый. Поклясться не могу. Но что он темный, это и вправду показалось. - Во что он был одет? На лице Андерса появилась легкая тревога. - Откуда я знаю? Я же сказал... - Черная рубашка, белая или цветная? - Пожалуй, цветная. - Андерс потер вспотевший подбородок. - Я стараюсь помочь, но вы на меня сильно не давите, а то скажу то, чего не было. Беглер взглянул на Террелла, тот кивнул. - Хорошо, Джек, спасибо, - согласился он. - Вы нам очень помогли. Когда Андерс вышел, Хэдли сердито заметил: - Ничего себе, помощь! Вы просто заставили его дать ложные показания! - У Андерса взгляд тренированный, - мягко заметил Террелл. - И солидный послужной список участия в боевых действиях. И его впечатление для меня важнее, чем так называемые надежные улики обычных свидетелей. Андерс нам очень помог. Хэдли пожал плечами и встал. - Три убийства! И что у нас есть? Ничего! - Это ты так считаешь, - уточнил Террелл. - А по мне нам кое-что известно. Ты, Лоусон, плохо себе представляешь работу полиции. Сейчас у нас есть две ниточки: одна вполне конкретная, другая более абстрактная. Мы знаем, что убийце кто-то помогает. Кто-то выпустил воздух из колеса Ридла, чтобы убийца мог застать Лайзу Мендозу одну. Кто-то прицепил бирку на ошейник собаки миссис Браулер... выходит, у этого человека есть сообщник. И можно предположить, что сам он - цветной. Так что насчет "ничего" я с тобой не согласен. - Да, но что это нам дает? - спросил Хэдли. - Этот сумасшедший... - Не горячись, Лоусон. Идем со мной. Террелл поднялся и, взяв Хэдли за локоть, повел его по коридору в комнату детективов. За всеми столами кипела работа. Каждый детектив говорил со свидетелем, который либо был очевидцем убийства миссис Данк Браулер, либо что-то слышал о выстреле в Маккьюэна, либо что-то знал о Риддле и его любовнице; все это были люди подвижные и живые, им до всего было дело, они жаждали поделиться сведениями, какими располагали, в основном совершенно бесполезными, но все же способными хоть на йоту приблизить полицию к Палачу. Очередь из этих добровольцев тянулась по коридору, спускалась вниз и выходила на улицу. - Кто-то из этих людей, - пояснил Террелл, - может подбросить нам ключ, Лоусон. Так работают в полиции. Рано или поздно мы его поймаем. - Пока будете ловить, он еще кого-нибудь укокошит. - Рано или поздно он допустит ошибку... все они в конце концов ошибаются. - Что мне сказать прессе? - Что мы ведем расследование. Больше ничего, - предостерег Террелл. - Это очень важно... если тебе нужно все на кого-то свалить, вали на меня. Скажи: полиция трудится не покладая рук. Хэдли кивнул, прошел по лестнице мимо длинной очереди терпеливых, вспотевших от долгого ожидания людей и вышел к караулившим его газетчикам. Террелл вернулся в кабинет, где его ждал Беглер. Их взгляды встретились. - Так, начальство отчалило, давай посмотрим, на каком мы свете, - сказал Террелл и уселся в кресло. Потянулся за листом бумаги, на котором что-то черкал, делая выжимки из донесений его людей. - Кое-какая картина уже складывается. Не совсем четкая, но все же кое-что. Мотив пока не ясен. Все три жертвы были первоклассными игроками в бридж и входили в клуб "Пятьдесят". - Он поднял голову от записей. - Что нам известно об этом клубе? Беглер знал Парадиз-Сити куда лучше, чем Террелл, и обоим это было хорошо известно. Какой бы каверзный вопрос о городе Террелл не задавал, у Беглера всегда был готов четкий и ясный ответ. - Клуб "Пятьдесят"? Снобистское заведение высшего пошиба... прием в члены - строго индивидуально. Вступительный взнос - около 15000 долларов, ежегодный членский - два раза по столько. Если тебя принимают, считай, что вошел в когорту самых отъявленных городских снобов, но в бридж ты должен играть на профессиональном уровне. - Значит, Маккьюэн, Риддл и миссис Браулер состояли в одном и том же клубе... может, тут что-то есть... а может, и ничего. Надо поговорить с кем-нибудь в клубе. Вдруг мотив там? Еще одна любопытная штука - убийца знал образ жизни своих жертв. Знал, что миссис Браулер выходила из гостиницы в девять сорок пять. Что Маккьюэн всегда выходил из дому в три минуты десятого, что в пятницу вечером Лайза Мендоза будет в бунгало. Возникает простая мысль: этот человек - из местных. Беглер кивнул. - Надо искать человека, который мог все это знать. Может, кто-то из клубной обслуги. И еще надо поговорить с людьми, которых упомянул Риддл, прежде чем сигануть с утеса. Я пошлю своих ребят. Террелл потянулся за трубкой. - Как думаешь, Джо, он цветной? - Мы с тобой можем только гадать, а вот Андерс, похоже, думает именно так. Зазвонил телефон. Террелл схватил трубку, слушая, он что-то бормотал под нос, потом сказал: - Ладно... спасибо... да, отчет мне на стол, - и повесил трубку. - Это Мелвил. Они проверили винтовку, которую нашли на крыше. Маккьюэна и миссис Браулер убили из нее, но отпечатков на ней, конечно, нет. Данвас ее опознал. Но что это нам дает? Ничего. - По крайней мере, теперь у этого ублюдка нет винтовки, - заметил Беглер. - Что ему стоит украсть другую? - возразил Террелл и начал раскуривать трубку. Лепски много чего ненавидел в этой жизни, но допрашивать очевидцев и писать отчеты - это был для него нож острый. Если человек сам, считал он, по своей доброй воле предлагает подвергнуть себя допросу, место ему в лечебнице для умственно отсталых. Но куда деться - работа в полиции без таких допросов немыслима. Когда мог, Лепски от них увиливал, если же выхода не было, как сейчас, приходилось терпеть и сдерживаться, хотя это стоило немалых усилий. С тоской он взирал на все растущую вереницу людей, жаждущих, чтобы их допросили. За соседним столом в поте лица трудился Макс Джейкоби. Он только что отделался от словоохотливого старичка, который видел, как умерла миссис Данк Браулер. Старичок высказал любопытную версию - всему виной искусственные фрукты на ее шляпе. Именно они, убеждал Джейкоби старичок, вызвали гнев убийцы и заставили нажать на курок. Джейкоби в конце концов избавился от него, а Лепски - от пожилой дамы, которая пыталась ему втолковать, что убийцу наверняка видела милейшая собачка миссис Данк Браулер - неужели полиция никак не может этим воспользоваться? Лепски и Джейкоби переглянулись. - Как жизнь? - спросил Джейкоби, устало ухмыльнувшись. Прекрасно сознавая, что он старший по званию, Лепски одарил коллегу хмурым взглядом. - Такая уж наша работа, - изрек он. - Если хочешь найти воду, надо копать глубоко. На стул перед столом Джейкоби тяжело плюхнулся старик в потрепанной одежде, с одутловатым лицом; подавив стон, Джейкоби потянулся за новым листом бумаги. - Слушаю вас, сэр? Ваши имя и адрес? Господи, подумал Лепски, какие остолопы! Три часа - и все коту под хвост! Дурдомовский паноптикум отпустили погулять! Он подколол свой последний протокол, потянулся за сигаретой и вдруг оказался в парфюмерном облаке. Подняв глаза, он увидел девушку, которая уже заняла стул напротив и теперь смотрела на него широко раскрытыми, полными сочувствия глазами. - Бедненький, тяжко вам приходится, - протянула она. Лепски ощутил предательскую дрожь в коленках. Куколка была из тех, какие встречаются только на страницах "Плейбоя". Такой пташке под силу и труп оживить - мужского пола: роскошная блондинка с огромными фиолетовыми глазами, а ресницы такие, что и каменный истукан начнет облизываться. А фигура! Молокозавод такой, что у Лепски даже дух захватило. Он тут же заметил, что Джейкоби, его одутловатый старик, четыре детектива, взятые напрокат в полиции Майами, и три патрульных, следящих за порядком в очереди, - все пялились на сидевшую перед ним красотку. Лепски свирепо оглядел комнату, и все неохотно вернулись к своим обязанностям. - Слушаю вас, - рявкнул он своим полицейским голосом. Этот голос большинство людей повергал ниц, но на девушку не произвел никакого впечатления. Она поправила одну из своих внушительных грудей - чтобы ей было поудобнее в бюстгальтерной колыбельке, поправила в светлых шелковистых волосах заблудший локон и повторила: - Тяжко вам приходится. Лепски произвел легкий шум, будто муха, ненароком залетевшая в конверт. Одутловатый старикан с лицом, похожим на голландский сыр, наклонился вперед и чесночными парами дыхнул Лепски в лицо. - Извините, мистер, но эта маленькая леди права, - поддакнул он, сияя. - Видно, как тяжко вам приходится... малость перетрудились. Лепски скомкал лист бумаги. - Может займетесь своим свидетелем? - рявкнул он на Джейкоби. В голосе его было столько злобы, что одутловатый сразу увял. Тогда Лепски повернулся к девушке: - Вы хотите что-то сказать? Девушка смотрела на него глазами, полными восхищения. - Ого! Я про местную полицию много чего слышала, но вы - просто закачаешься... честно. Лепски поправил галстук. - Слушайте, мисс, у нас тут работы по горло, - сказал он, явно смягчаясь. Ее искреннее восхищение сделало свое дело. - Так что у вас? - Девочки сказали, что надо к вам прийти. Лепски вздохнул и потянулся за чистым листом бумаги. - Ваше имя и адрес, пожалуйста. - Я Менди Люкас. Работаю и живу в клубе. - В каком клубе? - Ну, в этом... клуб "Пелота". - Вы там живете? Она наморщила свой хорошенький носик. - У меня там комната... вообще-то жизнью это не назовешь. - Вы хотите нам что-то сообщить, мисс Люкас? - Вообще-то девочки сказали, что надо к вам прийти, но я не уверена... ну и запахи тут у вас стоят! Сколько народу... зато вас встретила! Ого! Когда я девочкам про вас расскажу, они из бельишка повыпадают! Глаза у Лепски округлились. Он глянул на Джейкоби - тот слушал их разговор, тоже выпучив глаза, а одутловатый знай себе подхихикивал. Вспомнив, что он теперь - детектив первого класса, Лепски подался вперед и скорчил довольно суровую полицейскую гримасу. - Мисс Люкас, что вы хотели мне сказать? Пристроив поудобнее другую грудь, девушка сказала: - Зовите меня Менди... мои хорошие друзья никогда не зовут меня мисс Люкас. - Хорошо, Менди... - Лепски закинул ногу на ногу, стремительно переложил шариковую ручку с правой части стола в левую, изрыгнув при этом какой-то глубинный шум, подобный камнепаду. - Теперь говорите, что вас к нам привело. - Вы вправду хотите знать? Я сказала девочкам, чего я туда пойду, только время отнимать... честно, так и сказала. - Она хлопнула длинными ресницами. - Я же знаю, как вы здесь пашете. Но девочки, они меня прямо вытолкали... - Угу. - Ведь так, подумал Лепски, чего доброго и давление подскочит. - Это моя работа. И мое чертово... мое время - это не ваша забота... так что говорите. - Ого! Ну тут и жарища! - Она встала, вильнула бедрами, чуть оттянула мини-юбку, давая скрытой части тела подышать, и снова уселась. - Мистер детектив, а вы женаты? - Женат, - сказал Лепски, совсем отчаявшись. Она наклонилась вперед и доверительно зашептала: - Тогда вы поймете. Эти одноразовые трусики - кошмар какой-то, хоть снимай! У Лепски глаза чуть не выскочили из орбит. - А ваша жена когда-нибудь жалуется? - спросила девушка. - Менди! - прохрипел Лепски. - Прошу вас, скажите, зачем вы сюда пришли? - Ого! Ой, извините. Вы уж на меня не серчайте. Я немножко с приветом. Так вы правда хотите знать... без смеха? - Валяйте! - распорядился Лепски голосом, который удивил бы говорящего скворца. - Ну, в общем, я видела этого парня. Такой конфетка! - Она наклонилась вперед, передняя часть платья чуть провисла, и Лепски на мгновение открылись ее груди во всем своем великолепии. - Я вообще-то к темненьким дышу ровно. Да нет, не думайте, я против цветных ничего не имею. Понимаете? Но дышу к ним ровно. Как правило. Но и на старуху бывает... В общем, мужик он и есть мужик, а этот был просто глаз не оторвать. Лепски издал звук, какой издает потревоженный улей. - Когда вы видели этого человека, Менди? - Сразу после этой кошмарной стрельбы. Она меня разбудила... стрельба. Ну, и весь шум и гам, что был потом. - Она подтянула бретельку бюстгальтера. - Когда я просыпаюсь, я вообще не человек. У вас так бывает? Ну вот совсем ты не человек... глаза будто смолой залепили... голова будто чугунная? Пальцы Лепски превратились в крюки. - Вы видели этого человека на автостоянке? - Ну, там люди носились взад-вперед... знаете что? - Я вас слушаю. - Я тогда этих людей увидала, думаю, прямо как мексиканские бобы-попрыгунчики... знаете, прыгают, как живые... дети всегда от них в отпаде. Лепски издал звук, какой издает циркулярная пила, когда натыкается на сучок. Менди уставилась на него. - Моя мама учила, если сделаешь такой звук, надо сказать "пардон". Лепски опустил глаза в свой блокнот, крепко-накрепко взял себя в руки и после небольшой паузы произнес: - Ну, ладно, люди прыгали, как мексиканские бобы-попрыгунчики. Что было дальше? - Этот бедняжка фараон... то есть полицейский... он там лежал. Ну, тут уж сон с меня в момент слетел. Еще бы! Глаза чуть наружу не выскочили! И тут этот красавчик вылезает из машины! Лепски откинулся назад на стуле. Чтобы успокоиться, промурлыкал про себя несколько тактов из национального гимна. - Вы видели, как из машины, стоявшей на стоянке, вылез человек? Она широко раскрыла глаза. - Ну да, я разве что-то другое сказала? Это самое. Вообще-то я иногда брякну сама не знаю что. - Она приподнялась со стула, проделала какие-то манипуляции с юбкой, вызвав живейший интерес всех, кто был в комнате, и снова села. - С вами-то, наверное, такого не бывает? Ну, чтобы ты что-то сказал, а потом это у тебя начисто из головы вылетело. Нет у вас такой проблемы? Лепски ослабил узел галстука. - Такой нет. - А вот меня она достает все время. Прямо мучаюсь из-за этого. - Так вы сказали, что видели, как из машины на автостоянке вылез человек. Именно с этим вы сюда пришли? - Ну да, девочки меня прямо вытолкали, надо, говорят, полиции про это рассказать. - Она нервно хихикнула. - Нет, правда извините. Я так и знала, что только время у вас отниму, но девочки... - Никакого времени вы у меня не отняли, - прервал ее Лепски. - Я тут для того и сижу, чтобы собирать сведения. - Он быстро что-то записал на листе бумаги, потом подтолкнул его к девушке. - Здесь написано, что из машины на автостоянке, где убили полицейского Макнейла, вылез цветной человек, вы это видели своими глазами. Правильно? Близоруко сощурившись, она вгляделась в написанные им строчки, потом кивнула. - Вроде бы правильно, но, может, еще надо добавить, что это была моя машина, и у нее разряжен аккумулятор, и она стоит себе без дела уже целый месяц? Лицо Лепски покрылось испариной. Еще чуть-чуть и он упустил бы что-то по-настоящему важное, а все потому, что совсем отупел от потока бессмысленной информации. - Повторите, пожалуйста. Менди повторила последнюю фразу. - Поэтому-то девочки меня к вам и вытолкали, а я говорю, да вы что, меня там за чокнутую примут. - Никто не принимает вас за чокнутую, - заверил ее Лепски. - Теперь подробнее расскажите, что именно вы видели. Глаза ее снова округлились. - Но я вам уже все сказала. - Пожалуйста, повторите все снова. - Господи! Неужто это так важно? - Вполне возможно, - сказал Лепски, прикладывая влажному лицу платок. - Вполне возможно. Через два часа шеф полиции Террелл вошел в кабине мэра Хэдли. Хэдли бледный и изможденный, только что повесил телефонную трубку. Три часа он без передышки выслушивал истерические вопли своих богатых друзей, каждый из них требовал одного: пусть полиция меня защитит! Каждый думал только о себе, и этот нахрапистый эгоизм привел мэра в ярость. Поэтому сейчас, увидев Террелла, он вздохнул с облегчением. - Проклятье! Ты знаешь, что люди пачками уезжают из города... как беженцы! - Что ж мы теперь из-за них убиваться будем? - спросил Террелл, усаживаясь в кресло. - Да это же неслыханно! Как ты можешь... конечно, мы должны из-за них убиваться! - У нас есть первая зацепка. Хэдли пристально посмотрел на него, потом, оживившись, подался вперед. - Зацепка? Какая? - Есть описание убийцы. Я ведь говорил тебе, будем копать, что-то обязательно подвернется, но даже я не ждал результатов так быстро. - Ну, не тяни! Говори! - В клубе "Пелота" работают шесть девушек, они платные партнерши, - начал Террелл, поудобнее усаживаясь в кресле. - Живут они прямо в клубе, на последнем этаже. Окна их комнат выходят на стоянку, где застрелили Макнейла. Одна из этих девушек... Менди Люкас... имеет собственный "форд"; но не ездила на нем уже месяц, и все это время он стоит на стоянке позади клуба. От звука выстрелов она проснулась. Выглянула в окно и увидела толпу вокруг тела Макнейла; дальше из ее машины якобы вылез парень и слился с толпой. Машина уже у нас, во дворе управления. Под задним сиденьем мы нашли пистолет, из которого был убит Макнейл. Видимо, убийца забрался в машину, чтобы укрыться от Андерса, а когда Андерс пробежал мимо, а вокруг убитого начала собираться толпа, он просто сунул пистолет под заднее сиденье, вышел из машины и смешался с толпой. У этого парня крепкие нервы, но одного он не учел: кто-то вроде Менди Люкас может случайно оказаться у окна. - Ну, ну, дальше! - Хэдли нетерпеливо откинулся назад. - Эта женщина смогла его описать? - Да. Она довольно бестолковая, но божится, что узнает его из тысячи. В такие заявления я не очень верю. Сколько раз свидетели клялись, что узнают преступника, но при опознании давали маху. Правда, она уверяет, что парень этот - индеец, а ведь так показалось и Андерсу. Она говорит, что ему лет двадцать пять, густые черные волосы, он индеец и хорошо сложен. Да, именно индеец, а не негр, это она подчеркнула... на нем была желто-белая цветастая рубаха и темно-синие джинсы. Хэдли шлепнул ладонью по столу. - Ну, это уже кое-что! Наконец-то! А на винтовке его отпечатки есть? - Нет. Он знает, что делает. Отпечатков не оставляет. - Ты передал его приметы прессе? - Нет. - Террелл взглянул на Хэдли. - Сделать это, конечно, придется, но прежде я хотел поговорить с тобой. Ты знаешь не хуже меня, что в Парадиз-Сити работают индейцы-семинолы, их никак не меньше ста человек. В основном это все молодежь; в основном все они носят цветастые рубахи и джинсы... это, если хочешь, их униформа. Для большинства наших горожан все индейцы - на одно лицо. Это описание для нас большое подспорье, но тут недолго и до беды. - Да, - Хэдли нахмурил лоб, задумался. - Я понимаю, куда ты клонишь, но другого выхода у нас нет, Фрэнк. Наши с тобой ведомства вовсю критикуют - где результаты? Сейчас же собираю пресс-конференцию. Такую новость скрывать нельзя. Террелл кивнул. - Мои люди уже на улице, подтягиваются к индейскому кварталу. Этот парень из местных. Тут у меня сомнений нет. - Он встал. - Уж лучше бы девушка сказала, что убийца - белый. - По крайней мере, что-то стало известно, - заключил Хэдли и протянул руку к телефону. Закрывая за собой дверь, Террелл услышал, как Хэдли велел зайти своему сотруднику по связи с прессой. Мег лежала на постели и смотрела, как по потолку бродит трупная муха. Перевела взгляд на часы - около полудня. На самом деле сейчас, наверное, чуть больше. Ее часы отставали минут на десять в час, и если она забывала их подвести, стрелки показывали вообще невесть что, но ей было плевать. Она совсем истомилась от скуки, от ожидания. Чак ушел, когда она еще спала, и до сих пор не объявлялся. Сварить что ли чашечку кофе... Но надо вылезать из кровати. А на это нет сил... хотя кофе бы не помешал. Нет, лучше она полежит да поглазеет на муху. Но вскоре муха улетела... счастливая. Вот бы и ей так же взять и улететь. Красота! Когда захотела, тогда и снялась с места, никаких тебе печалей, а проголодалась - садись на любой кусок мяса... подкрепилась и лети себе дальше... везет мухам! Она закрыла глаза и погрузилась в полудрему. Что-что, а это ей проще простого. Спать да балдеть - больше она вообще ни на что не способна. Проснувшись, она увидела, что муха снова сидит на потолке. Мег была сама себе противна - какая-то вся липкая, потная. Сколько можно так томиться? Она взглянула на часы. Если им верить, то уже 14.35. Неужели так поздно? А муха знай ползает себе по потолку. Вот это жизнь! Мне бы так... походить по потолку вверх ногами! Вдруг она опомнилась, испугалась. Где Чак? Она села, скинула с себя простыню. Уже несколько часов, как его нет! Неужели он ее бросил! Она вихрем соскочила с кровати, подлетела к окну и открыла его. Высунулась и поглядела на хибарку, где помещалась хозяйка мотеля. В окне мелькнула миссис Берта Харрис. Машин на стоянке не было. Где же Чак? Она снова взглянула на часы. Неужели так поздно? Не может быть! Она поднесла часы к уху. Чертова машинка, даже не тикает! Выходит, сейчас может быть еще позже! В панике она напялила на себя брюки, натянула через голову грязный свитер, сунула ноги в сандалии и кинулась к двери. Ухватив и свое отражение в маленьком настенном зеркале, она остановилась и посмотрела на себя внимательнее. Господи! Ну и вид! Она метнулась в душевую, плеснула себе в лицо водой. Вытерлась и проволокла гребешок сквозь длинные спутанные волосы. Выйдя из душевой, увидела: в открытых дверях стоит Чак. - Где ты был? - взвизгнула она. - Я вся извелась... где ты был? Чак закрыл дверь. Вид у него был сосредоточенный, собранный, и Мег это испугало. - Пакуй вещички! - коротко бросил он. - Снимаемся отсюда. Он подошел к шкафу, сгреб свои нехитрые пожитки и швырнул их на кровать. - А куда мы? Он схватил ее за руку, как следует крутанул и шлепнул по ягодицам - с такой злобой, что она даже вскрикнула. - Пакуйся! Она отступила назад, глядя на него во все глаза. - Добавить, что ли? - спросил он, угрожающе надвигаясь. - Нет! Она торопливо вытащила из-под кровати рюкзак, подскочила к комоду и начала выкидывать свои вещи на кровать, рядом с его манатками. Наружная дверь приоткрылась, и в домик заглянул Пок Тохоло. - Чак. - Он сделал знак, приглашая Чака выйти, и шагнул назад. - И мои вещички запакуй, - велел Чак. - Через пять минут уезжаем. - И он подошел к двери Пока. У того рюкзак уже был собран. - Как она, нормально? - спросил он. Чак кивнул. - Куда ехать, что делать - знаешь? - Угу. - Выясни у старухи, может, мы ей что-то должны. Только ты с ней покультурнее. - Это мы уже проходили, - нетерпеливо буркнул Чак. - Если все помнишь, тогда отлично. - Пок поднял с земли рюкзак. - Я сматываюсь. Не забудь: в десять утра, в любой день. - Буду ждать. Пок закинул рюкзак на плечи. - Последний номер прошел не так гладко, - сказал он, будто ни к кому не обращаясь. - Так и задача была непростая. - Он глянул на Чака, глаза его блеснули. - Этот фараон сам напросился. Чак промолчал. - А того, кто убил их товарища, фараоны ненавидят лютой ненавистью. - Пок ослабил лямки рюкзака. - Стало быть и тебя тоже - если найдут. Глаза Чака сузились. - Ты считаешь, что меня надо пугать? - спросил он. Пок внимательно посмотрел на него. - Просто хочу, чтобы ты об этом помнил... да и ей несдобровать. - Ладно... Все понял, не глухой. - Я дам о себе знать. - И Пок прошел мимо Чака навстречу солнцу. Чак смотрел ему вслед. Когда тот скрылся из виду, Чак пошел к домику миссис Харрис. Миссис Харрис ела гамбургер, завернутый в бумажную салфетку. - Мы уезжаем, мадам, - объявил Чак. Миссис Харрис подняла голову, и ее четыре подбородка превратились в два. - Вы же говорили, что пробудете дольше. У Чака была наготове легенда. - Мы случайно друзей встретили. Они говорят, переезжайте к нам. Мы ведь за неделю заплатили, правда? Посмотрите, кто кому должен: вы нам или мы вам? Миссис Харрис откусила кусок от гамбургера и, жуя, раскрыла книгу регистрации. - Пожалуй, мы в расчете, - подытожила она. - У вас еще два дня, но вы меня не предупредили заранее. Так что в расчете. - Ну и отлично, мадам. - Чак положил на стойку доллар. - Это для вашего мужа. Спасибо, мадам. Нам у вас было очень удобно. Если снова окажемся в этих краях, обязательно остановимся у вас. Миссис Харрис просияла. - Всегда будете желанными гостями. - Она смахнула доллар в ладонь. - А индеец тоже уезжает? - Да... мы все уезжаем. Миссис Харрис языком слизнула с губ кусочек лука. - Он ваш приятель? К этому вопросу Чак был готов. Он покачал головой. - Просто приятный парень, мы с женой познакомились с ним в дороге. Он едет в Ки-Уэст... его там работа ждет. - Чак улыбнулся. - Ну, ладно, будем трогаться. До свидания, мадам! Он вернулся в коттеджик, где его с двумя собранными рюкзаками ждала Мег. - Поехали, - распорядился Чак, поднимая рюкзаки. - Куда? Он обернулся и свирепо глянул на нее. - Когда ты научишься держать свой чертов язык за зубами? - рявкнул он. - Что же мне и слова нельзя сказать? - вскинулась Мег, проявляя характер. - Нельзя спросить, куда мы едем? - Ладно, кончай! Чак отнес рюкзаки к "бьюику", плюхнул их на заднее сиденье и скользнул за руль. Мег уселась рядом. - А где Пок? - спросила она. - Мы его ждать не будем? Чак пристально посмотрел на нее, и на сей раз от его взгляда ей стало не по себе. - Кто такой Пок? Ты о чем? - спросил он и завел двигатель. Она открыла было рот, но тут же закрыла. - Вот именно. - Чак включил передачу. - Так оно лучше. Машина выехала со стоянки и по шоссе помчалась к Парадиз-Сити. В городе Чак, по возможности избегая центральных бульваров, боковыми улочками добрался до гавани. Возле причала он нашел место для стоянки, выключил зажигание и вылез из машины. - Давай, - велел он, вытаскивая свой рюкзак из машины. - Бери свой. Дальше идем пешком. Сгибаясь под тяжестью рюкзаков, они пошли вдоль берега, сейчас здесь бурлила жизнь. В этой части гавани шла бойкая торговля губками и черепахами. Мег слепо шагала за Чаком, который, наоборот, двигался вполне уверенно. Они протащились мимо заводика по разделке гремучих змей. Над зданием красным неоновым кольцом свернулась змея. А вон еще одна мигающая надпись: "Закусите змейкой". Они протолкались сквозь густую толпу фруктового рынка, потом Чак выбрался на улочку, где воздух был пропитан какими-то запахами, по обеим сторонам тянулись двухэтажные деревянные постройки, дряхлые и обветшалые. У последнего домика Чак остановился и сбросил на землю рюкзак. - Никуда не уходи, - сказал он и прошел в дверной проем, завешанный разноцветными нейлоновыми полосами, которые защищали жилище от вторжения мух. В конце короткого и темного коридора за столом сидел толстый семинол и терзал куриную ножку. - У нас здесь заказана комната, - сказал Чак. - Мистер и миссис Джонс. Индеец куда-то выкинул обглоданную косточку, чуть поднялся, сунул под себя руки и вытер пальцы о штаны, потом снова уселся. Улыбнулся, обнажив полный рот золотых коронок. - Комната вас ждет, мистер Джонс. Второй этаж, налево. Номер три. - Я приведу жену, - сказал Чак. Индеец продолжал лучиться от счастья. - Да, мистер Джонс, конечно. Оказалось, что у них задняя комната, с видом на гавань. Двухспальная кровать, скрипучий и расшатанный комод, стенной шкаф и, как это ни странно, телефон, стоявший возле кровати на ночном столике. На другой стороне лестничной площадки находились так называемая ванная и провонявший туалет. Мег опустила рюкзак на пол и оглядела комнату. - Зачем мы перебрались в эту жуткую дыру? Неужели нельзя было остаться в мотеле? - спросила она, безнадежно махнула рукой и рухнула на кровать. Чак подошел к окну, взглянул на берег. Он простоял так несколько минут, словно зачарованный, наблюдая за шумной толкотней, потом повернулся и подошел к кровати. Мег взглянула на него. - Если честно, Чак, иногда я думаю, что ты совсем с приветом, - призналась она. - Зачем было съезжать из мотеля. Там было удобно. А в этой жуткой дыре что мы забыли? Чак посмотрел на нее остекленевшим взглядом. - Какого мотеля? Мег вздрогнула. Закрыла руками лицо. - Чак! Ну что такое? Ты из меня чокнутую хочешь сделать, да? Я тебя спрашиваю про Пока, а ты говоришь: кто это такой? Теперь я... а ты говоришь: какой мотель! Что это значит? Что с тобой... или не с тобой, а со мной? - Со мной все в порядке, крошка, - спокойно объяснил Чак. - Просто мы никогда не встречались с Поком. И никогда не останавливались в мотеле. Мег в отчаянии запустила руки в спутанные волосы. - В смысле, так я должна сказать полиции? Чак ухмыльнулся. - Видишь, крошка, оказывается мозги у тебя все-таки есть. Да, все так. Никакого Пока... никакого мотеля. Вдруг ее опостылевшие, приставучие родители, опостылевший дом показались раем земным, сулящим спасение. - Нет, Чак. - Стиснутыми кулачками она застучала по лбу, да так, что сделала себе больно. - Нет! Я уезжаю! Ты оставайся с этим сумасшедшим индейцем, на здоровье! А я ничего не хочу знать... И ничего никому не скажу. Все, я уезжаю! - Неужели? Он сказал это таким тоном, что она застыла на месте. Чак вытащил свой нож с пружиной. Она попятилась, увидев сияющее лезвие. - Ты с нами, крошка, - сказал он мягко. - Я ведь тебя предупреждал, и ты сказала: я с вами. И если ты сейчас хочешь выйти из игры, мне придется тебя немножечко поцарапать. Неужто тебе охота до конца жизни ходить со шрамами на лице? Она в ужасе смотрела на нож. Чак удовлетворенно хмыкнул. Убрал нож обратно в карман. - Ладно, крошка, идем посмотрим на город. Она сидела неподвижно, обхватив руками живот. - Тебе туда... через коридор, - подсказал Чак. Скорчившись, она прошла в дверь напротив. Услышав, как в туалете заработал слив, Чак вышел и запер за собой дверь. И стал ждать Мег на лестничной площадке. Плечом к плечу они спустились по ступенькам, прошли мимо улыбающегося индейца-толстяка - и оказались в котле, что бурлил возле гавани. Пок Тохоло крепко держался за дверцу грузовика. Водитель, веснушчатый, лысеющий крепыш-коротышка, изнывал от скуки... вот бы с кем-нибудь поболтать... хоть с кем. И когда он увидел на обочине голосовавшего Пока, он нажал на тормоз и помог Поку затащить в кабину его рюкзак. Едва Пок устроился поудобнее и грузовик с ревом понесся в сторону Парадиз-Сити, водитель снял со рта замок. - Слушай, друг! Ты зря в эти края собрался! Радио слышал? Нет? Да ты что? Я только его и слушаю, когда не дома - дома приходится слушать жену. Про Палача слышал? Вот... то-то же! Хоть что-то новенькое, а то плетут все одно и то же... Никсон со всеми своими делами. Уши вянут... а тут совсем другой коленкор! Все кругом только и судачат, что об этом злодее! А ты откуда? Из Джексонвилла? Да, конечно, знаю... чего я только не знаю на этой трассе! Отпуск, а? Да, брат, не туда ты в отпуск собрался, точно говорю! Этот Палач... я так полагаю, у него мозги расплавились. Вот по радио сию минуту передали - полиция ищет какого-то индейца. И уж это без дураков... у нас полиция толковая. Если объявили, что этих толстосумов шваркнул индеец, значит, так оно и есть. Понимаешь, я против индейцев ничего не имею, но для меня все они едины... улавливаешь? Не думай, я не расист какой. Я так думаю, что и для индейцев все белые едины. А что, логично! Нет, но ты только представь! Этих толстосумов шваркнул индеец! Сказать, что я про это думаю? А вот что: на этих трех толстяков всем накласть. Ну вот, а по радио только что про него передавали. Эта шлюха его видела своими глазами: Менди Люкас. Она подтрясывает богатеньких в клубе "Пелота". Заведение еще то, я тебе доложу! В общем, она видела, как этот малый вылезал из ее машины... представляешь? Из ее машины! Я тут в кафешку заехал чего-нибудь перехватить, а она в телеящике красуется... в телеящике! Шлюха! Нет, я бы с такой и сам не прочь побарахтаться. Товар-то у нее в порядке. Одни титьки чего стоят! В общем, полиция ее охраняет. Она заявила, что узнает этого малого из тысячи, так вот, полиция собирается выстроить в линию всех индейцев города, чтоб им пусто было, а уж ей останется только пальцем на него показать. Как тебе это нравится? Говорю тебе, друг, индейцу в Парадиз-Сити сейчас лучше не соваться... смотри, а то хвост прищемят по ошибке, потом разбирайся! Лицо Пока во время этой тирады оставалось бесстрастным, но в черных глазах пылал огонь. Полицейский Уоргейт зевнул, потянулся... сейчас бы закурить. Было 2.45. Пост на автостоянке за клубом "Пелота" он занял два часа назад. Инструктировал его сержант Беглер. - Слушай, Майк, - говорил Беглер, - забраться в комнату этой девушки можно только по пожарной лестнице. Она - единственная наша свидетельница. За ее безопасность ты отвечаешь. Уоргейта это задание оскорбило. Кому она нужна, эта шлюха, не много ли чести ее охранять? Но за это он получал зарплату и потому выполнял приказ, изнывал от желания закурить и сам себя жалел. Пок появился из-за угла подобно черному призраку, прижался к стене, на которую падала густая тень. В руке у него был нож. Он стал ждать, наблюдая за неспешно ходящим взад-вперед Уоргейтом. Из клуба доносилась дробь ударных, всхлипы саксофона. Уоргейт остановился, оперся спиной о пожарную лестницу. Оглядел залитую лунным светом стоянку, заставленную машинами. До закрытия клуба еще полчаса - раньше здесь никто не появится. Можно и закурить. Когда он чиркнул спичкой, Пок бросил нож. Крик Уоргейта утонул в громком завывании саксофона. Пок шагнул вперед, вытащил нож из тела и вытер его о рукав Уоргейта, потом полез по пожарной лестнице. На дверях шести девушек, живших на верхнем этаже клуба, висели таблички с именами. Это была идея их агента. - Девушкам приятно думать, что они - звезды, - объясня