ь, и я понял, что опоздал. Позже, вспоминая тот вечер, я понял, почему операция закончилась катастрофой. Вина за ошибку целиком лежала на мне. Несмотря на детальную разработку и тщательное обдумывание плана, я совершенно неправильно представлял, как в критической обстановке будет действовать Сид. Я был совершенно уверен, что этот изнеженный педераст, с его суетливыми движениями, трусливее мыши, и что он съежится от ужаса при малейшей угрозе насилия. Если бы не ошибка в оценке этого характера, я не оказался бы сейчас в своем теперешнем положении. Но я был так убежден, что он не доставит хлопот, что не обдумывал эту важнейшую часть операции. Я шел к двери, а Сидни приподнимался из-за стола, когда дверь с треском распахнулась и в гостиную ворвался Фел, а следом за ним Рея. Фел облачился в битловский парик и зеркальные очки. В руке он держал безобразный автоматический кольт сорок пятого калибра. Сзади него маячила Рея, спрятавшая рыжие волосы под черной косынкой, закрывая пол-лица огромными зеркальными очками. С револьвером тридцать восьмого калибра и в перчатках, она тоже выглядела достаточно грозно. - Стоять на месте! - завопил Фел леденящим кровь голосом. - Руки вверх! Я двигался к нему. Хотел остановиться, но ноги сами несли в том направлении. Мы были почти рядом, когда он взмахнул рукой. Я уловил движение и попытался увернуться, но ствол револьвера с сокрушительной силой ударил меня по лицу и внутри моего черепа полыхнула ослепительная вспышка. Я упал навзничь, ошеломленный ударом, чувствуя, как по лицу стекает теплая липкая кровь. Мой правый глаз стремительно заплывал, но левый бесстрастно фиксировал происходящее. Я видел, как Сидни схватил кинжал Борджиа, служивший ему для вскрытия писем, - антикварный предмет, обошедшийся не в одну тысячу долларов. Сидни очень гордился этой вещицей. Он бросился на Фела, словно разъяренный бык, бледный, как пергамент, с выпученными глазами. У него был вид человека не только взбешенного до неистовства, но и одержимого манией убийства. Я видел, как Рея попятилась и вскинула револьвер, оскалив зубы в свирепой гримасе. В тот момент, когда Сидни сделал выпад в сторону Фела, застывшего столбом, блеснула вспышка и послышался грохот выстрела. Острие кинжала впилось в руку Фела, брызнула кровь. Затылок Сидни разлетелся кровавыми сгустками, и его тело рухнуло на пол с глухим стуком. Завитки порохового дыма поднимались к потолку. Фел сделал несколько неверных шагов назад, зажимая рану на руке. Кое-как, с лицом, раздираемым болью, я поднялся на четвереньки, с ужасом уставясь на тело Сидни. Что-то ужасное, серое сочилось из его головы и заливалось кровью. Он был мертв! Я выплюнул зуб на двухсотлетний ковер Сидни и на четвереньках подполз к нему, желая прикоснуться, вернуть его к жизни. Но в тот момент, когда я почти добрался до него, надо мной нависла Рея. Я замер, стоя на четвереньках, и, роняя капли крови, попытался поднять голову. Прямо напротив меня стояло большое зеркало. Я видел в нем ее отражение: огромные зеркальные очки, белые зубы, губы, растянутые в злобной усмешке, делали ее похожей на демона, явившегося из кошмарного сновидения. Она держала револьвер за ствол. Уставясь на ее отражение, я видел, как она размахнулась и обрушила мне на голову страшный удар рукояткой. Когда я пришел в сознание, я не знал, что пять долгих дней пробыл в коматозном состоянии, перенес операцию на мозге, и врачи дважды отступали от меня, считая мертвым. Первой весточкой из мира живых, в который я возвращался, словно всплывая сквозь темную воду, был звук человеческой речи. Я всплывал все выше, не захлебывался, чувствуя только ленивое, против моей воли движение к поверхности, вслушиваясь в звучащий рядом голос, и слова постепенно приобрели смысл. Голос говорил: - Слушайте, док, сколько еще, по-вашему, мне придется торчать здесь, дожидаясь, пока малый очнется. Я первый человек в управлении. Пока я сижу здесь, дело стоит. Господи, да я просидел здесь уже целых пять распроклятых дней! Управление? Полиция? Пять дней? Я лежал неподвижно, уже чувствуя в голове пульсирующую боль. Второй голос произнес: - Он может выйти из комы в любую минуту, а может пролежать так несколько месяцев! - Месяцев! - говоривший повысил голос. - Неужели ничего нельзя сделать, доктор. Укол или еще что-нибудь. Если я проведу здесь несколько месяцев, то сам впаду в кому. Тогда у вас на руках будет два пациента. - Сожалею, но придется ждать. - Здорово! Ну и что же прикажете делать? Заняться йогой? - Неплохая мысль, мистер Лепски. Йога часто приносит очень большую пользу. Наступила пауза, затем человек, которого назвали Лепски, спросил: - Значит, вы не можете вытащить его из этой проклятой комы? - Нет. - И так может длиться месяцами? - Я же вам уже сказал. - Черт возьми! Ну и везет мне! Ладно, док, выходит надо сидеть. - Похоже на то. Последовал звук удаляющихся шагов, открылась и закрылась дверь, и человек по имени Лепски фыркнул, встал и заходил по моей палате. Его беспокойные движения служили мне звуковым фоном для размышлений. Если бы только не так сильно болела голова, да мысли были пояснее. Усилием воли я заставил себя вспомнить прошлое. Я снова вспомнил тот страшный момент, когда Рея убила Сидни, видел вспышку выстрела, слышал грохот и видел, как голова бедного Сидни взрывается, превращаясь в месиво крови и мозгов. Какой же я дурак! Почему недооценил его храбрость? Я вспомнил, как он бесстрашно бросился на Фела с кинжалом Борджиа в руке, на что я сам никогда бы не отважился, видя направленный в грудь револьвер. Это был сумасшедший, безрассудный, но великолепный поступок, на который способен только настоящий храбрец. Когда они ворвались в гостиную, Сидни, вероятно, сразу понял, что им нужно колье, но он не знал, что оно стеклянное, и отдал жизнь понапрасну. Итак, он мертв. Теперь я попал в невообразимо скверное положение. У моей постели день и ночь дежурит полицейский, ожидая, когда я заговорю. Подозревают ли они, что я как-то замешан в ограблении и убийстве? Нет, это, конечно, маловероятно. Как реагировал Мэддакс, узнав, что его компании придется выплатить три четверти миллиона долларов? Зная его, следует ожидать, что, не желая платить, он будет копать до тех пор, пока не докажет мою причастность к ограблению и убийству. Что ж, у меня будет время. Если я буду лежать тихо, не подавая виду, что уже пришел в себя, может, мне удастся найти какой-нибудь выход из создавшегося положения. Я услышал, как открылась дверь. Женский голос сказал: - Ваш ленч готов, мистер Лепски. Я посмотрю за ним. - Ладно, детка. Если он хотя бы моргнет, зовите меня. Что на ленч? - Тушеная говядина. - Это точно говядина, а не собачатина? Она захихикала. - У старшей сестры-хозяйки пропала кошка. - Вот-вот, и здесь мне не повезло. Затем дверь закрылась. Я слышал, как сестра села, потом зашелестели страницы. Пришлось вернуться к своим размышлениям. Что мы имеем? Рея и Фел унесли имитацию колье. Фел ранен. Привлек ли выстрел чье-либо внимание? Не увидел ли их кто-нибудь, когда они уходили? Может быть, они уже арестованы и все рассказали? Именно поэтому меня стережет полицейский. Я не сомневался, что, если Рея будет схвачена, она тут же укажет на меня. Но как об этом узнать? По выражению ее лица, увиденного мной в зеркале, я понял, что она хотела убить меня, как только что убила Сидни. Но если я выживу, а, видимо, так оно и будет, и если ее схватят, она, это определенно, не будет молчать. У меня появилось желание поднять руки и обхватить ими больную голову, но я поборол это побуждение. Необходимо выиграть время. Нужно притворяться, что я все еще без сознания. А если Рея и Фел скрылись? Что они будут делать? Как им казалось, они похитили колье стоимостью миллион долларов. Они предупреждены, что любой неверный шаг обернется для них катастрофой. Предпримут ли они попытку продать колье? Я предупредил их, что ни один мелкий скупщик краденого не притронется к колье. Не будут же они настолько безрассудны, тем более сейчас, когда на них повисло обвинение в убийстве, обращаться к барыге. И все же я опасался, что Рея, с ее врожденной алчностью, окажется неспособной противиться искушению и попытается превратить колье в деньги. Но зачем мне думать о них? Раз уж мне суждено выжить, нужно подумать о себе. Предположим, полиция или Мэддакс, особенно Мэддакс, заподозрят меня. Предположим, они получат ордер на обыск и откроют мой сейф. Как они отреагируют, обнаружив настоящее колье? И тут я увидел проблеск надежды, выход из создавшегося положения, в котором я так нуждался. Я лежал неподвижно, но моя больная голова работала на полных оборотах. И вдруг мне стало казаться, что я могу спастись, если только полиция не настигнет Рею и Фела. При этом условии я буду в безопасности. Я могу надеть намордник Мэддаксу и вернуться в магазин. Теперь, когда Сидни мертв, Том Люс предложит мне стать партнером. Без моего опыта магазин вряд ли будет приносить доход. У меня сразу упала тяжесть с души, и я успокоился. Все еще может устроиться, при условии, что Рея и Фел не попадутся. Хотя с чего им попадаться? Даже если их видели выходящими из дома, никто не сможет их опознать. Пока они не сделают какой-нибудь глупости, вроде продажи колье, мне ровно ничего не грозит. Но Рея! Я снова вспомнил слова Дженни: "Она одержима манией разбогатеть и никак не может примириться с тем фактом, что, когда ты хочешь денег, их нужно заработать. Она говорит, что не хочет ждать так долго". Но Рея далеко не глупа. Она наверняка сознает, что, несмотря на соблазн скорее получить деньги, едва она сунется куда-нибудь с колье - она пропала. В этот момент я услышал стук в дверь. Сестра встала и пошла открывать. - Добрый день, мисс Бакстер, - сказала она. - Как он? - услышал я голос Дженни. - Все так же. Дженни здесь! Лишь большим усилием воли я заставил себя не открывать глаз. Слишком рано. Нужно было сделать вид, что я возвращаюсь к жизни медленно, так чтобы иметь возможность отступить в притворный обморок, если полиция прижмет меня. Сознание того, что Дженни приехала в Парадиз-Сити и интересуется моим здоровьем, подействовало на меня, как бодрящая инъекция. - Можно на него посмотреть? - Конечно. Я лежал, закрыв глаза, с сильно бьющимся сердцем, прислушиваясь к движениям у моей постели. - Как плохо он выглядит! - огорчение в голосе Дженни много для меня значило. - Ничего удивительного. Он перенес операцию на мозге, и его жизнь висела на волоске. Но доктор Саммерс утверждает, что опасность позади. Надо только подождать, пока он придет в себя. Прохладные пальцы прикоснулись к моему запястью, пальцы Дженни. Меня подмывало открыть глаза, увидеть ее небрежно зачесанные волосы и выражение доброты в заботливых глазах. Но для этого еще не настало время. Ради собственной безопасности нужно было ждать. Потом послышался стук открываемой двери и другой голос, голос Лепски, сказал: - Если это была кошка сестры-хозяйки, то мне по душе ленч из кошки. Приветствую вас, мисс Бакстер, - продолжал он. - Как видите, все без изменений. - Да, - вздохнула Дженни. - Вы известите меня, когда он придет в себя, сестра? - Конечно. Шорох, шаги. Я не осмелился даже приподнять веки, слышал, как Лепски устраивается рядом. Потом дверь закрылась и Дженни ушла. - Она мне нравится, - сказал Лепски. - Есть в ней какая-то изюминка. Она влюблена в парня без памяти, верно? - И не говорите, - согласилась сестра. Наступила пауза, потом Лепски продолжал: - Пару месяцев назад меня произвели в детективы первого разряда. Вы даже не поверите, как мной помыкают! Сижу в этой проклятой палате день за днем! Они утверждают, что это очень важно. - Я просто не понимаю, в чем тут дело, - сказала сестра. - Я читала все газеты, но там ничего толком не сказано. Написано, что мистера Фремлина убили и все. Как это понимать? - Строго между нами, мы сами ничего не знаем. Мы надеемся, когда мистер Карр очнется, он прояснит ситуацию. Мы уверены, что украдено очень ценное украшение, но не знаем, какое именно. А раз и вы не знаете, то нас пара. Я слушал с напряженным вниманием. - Но ведь у вас есть хоть какие-нибудь улики? - Детка, вы читали слишком много детективов, - в голосе Лепски прозвучала грусть. - Нам известно только, что это были мужчина и женщина. У нас даже имеется описание их внешности. Ночной портье слышал выстрел и видел, как они выходили. Но от его описания никакого толку. Значит, все зависит от того, что видел или знает Карр. Вот я и сижу здесь, как истукан. - Не хотелось бы мне быть полицейским. - Ну так нас с вами пара. После продолжительной паузы Лепски спросил: - Ну, так что у нас на ужин? - Не знаю. Все зависит от настроения поварихи. - Вот как? А если вы ей намекнете, что я сейчас приду и подниму ей настроение, она состряпает что-нибудь вкусненькое? Медсестра захихикала. - Так говорить неприлично, мистер Лепски. - Ваша правда. Совсем отупеешь тут, сидя и глядя на этого малого. Так вы уходите? - Конечно, ухожу, а то вы вдруг вздумаете и мне поднимать настроение. - Хорошая мысль. Эх, если бы я не был солидным женатым человеком... Я услышал, как закрылась дверь. Итак, пока они не знают о пропаже колье. Пусть Лоусон и видел Рею и Фела. Лепски правильно сказал, это не имеет ровно никакого значения. Их заметили только мельком, так что они имеют все шансы остаться неузнанными. Обдумав ситуацию, я решил не подавать признаков жизни еще в течение хотя бы нескольких часов. Нельзя посеять у Лепски подозрения, что я слышал его разговор с медсестрой. Я лежал неподвижно, а время шло. Болела голова, раздражала возня Лепски. Время от времени в палату заглядывала сестра. Наконец появился врач, и я решил, что теперь можно. Услышав, как он здоровается с Лепски, я пошевелился и застонал. Потом открыл глаза и, взглянув на склонившегося надо мной человека, снова зажмурился. - Он приходит в себя! - Да ну! Вот новость, так новость! - Лепски довольно потирал руки. Я вновь открыл глаза, поднес руку к голове, полной тупой боли, и потрогал бинты. - Как вы себя чувствуете, мистер Карр? - спросил врач. - Где я? - Это была классическая реплика человека, пришедшего в сознание. - Вам незачем беспокоиться. Вы в городской больнице. Лежите спокойно. Как вы себя чувствуете? - Голова болит. - Сейчас будет лучше. Только лежите спокойно. - Сидни... Они его убили. - Ни о чем не тревожьтесь. Сейчас я сделаю вам укол и вы отдохнете. Никуда не торопитесь. - Эй, погодите, я хочу с ним поговорить, - с лихорадочной поспешностью воскликнул Лепски. - Это очень важно. - Пока никаких разговоров с пациентом, - отрезал врач. - Сестра... Секундой позже я услышал прикосновение тампона, потом укол шприца. Медленно погружаясь в забытье, я подумал, что время работает на меня. Я не особенно рвался к разговору с Лепски, но знал, что в предстоящей партии в покер мои карты сильнее. Меня разбудило солнце. Я пошевелился, приподнял голову, огляделся вокруг. Головная боль почти прошла, сознание было ясным. В противоположной стороне палаты у окна стоял высокий, худой, сильно загорелый человек, по всей видимости детектив Лепски. Возле кровати сидела привлекательная медсестра, которая, увидев, что я открыл глаза, поднялась и наклонилась надо мной. - Добрый день, мистер Карр. Теперь вам лучше? Я поднес руку к голове. - Что случилось? - Не волнуйтесь. Я позову доктора Саммерса. - Она отошла к телефону, и тут на меня набросился Лепски. Я увидел жесткие, бледно-голубые глаза, глаза копа. - Привет, мистер Карр, - произнес он. - И рад же я видеть вас в живых. Не имеете желания поговорить? - Кто вы? Вы врач? В следующую секунду медсестра оттолкнула Лепски от кровати. - Пока нельзя, - безапелляционно заявила она. - Вы не будете с ним разговаривать без разрешения доктора Саммерса. - Вот чертов цирк, - проворчал Лепски, но все же послушно отошел к окну. Через минуту в палату вошел темноволосый человек в белом халате. Он пощупал мой пульс и одарил сияющей улыбкой, сказав, что дела у меня идут отлично. - Мистер Карр, вас хочет кое о чем спросить человек из полиции. Вы расположены отвечать? Если у вас нет сил, скажите, не стесняйтесь. - Это насчет Сидни Фремлина? - я говорил нарочито хриплым голосом. - Да. Я закрыл глаза и несколько секунд молчал. Мне хотелось показать, что чувствую себя пока еще не очень хорошо. - Я согласен. Врач обернулся и поманил Лепски. - Только несколько минут. - Мистер Карр, могу догадаться, как вы себя чувствуете, - начал Лепски. - Но дело серьезное. Совсем кратко объясните мне, что там у вас произошло, и как вы попали в эту переделку. Я отметил, что в голосе его не было враждебности, а это определенно означало, что мне пока нечего опасаться полиции. Меня ни в чем не подозревают. Шепотом, словно находясь на пределе сил, я сказал: - Мы с Фремлином работали. Распахнулась дверь, и в гостиную ворвались два человека: мужчина и женщина. Фремлин хотел остановить их, но женщина без раздумий застрелила его, а потом ударила меня. - Над чем вы работали? - Над эскизом бриллиантового ожерелья. - У вас есть догадки, чего им было нужно? - Бриллиантовое колье. - Какое колье? - Мы переделывали колье в ожерелье. Колье лежало на столе. Они его забрали. - Мы не нашли никакого колье, когда приехали, - сказал Лепски. Он наклонился вперед и пристально посмотрел на меня. - Какое колье? Сколько оно стоило? "Пожалуй, для первого раза довольно", - подумал я и обессиленно закрыл глаза. - Все, хватит, - сказал доктор Саммерс. - Пациент нуждается в отдыхе. Лепски застонал. - Док, на мне висит убийство! Еще пару минут... Эй, мистер Карр!.. Я открыл глаза, уставился на него, потом снова закрыл. Затем почувствовал укол и погрузился в беспамятство, слыша протесты Лепски. Когда я вновь проснулся, рядом с моей постелью сидел другой человек. Он был высокий, худой, не очень симпатичный, но с непринужденной манерой держать себя. - Как самочувствие, мистер Карр? Позади него маячила медсестра. - Немного болит голова, а так все в порядке, - ответил я, вновь закрывая глаза. Пошевелил головой, потом снова посмотрел на него. - Кто вы? - Я Стив Хармас, - ответил он. - Представляю страховую фирму "Нэшнл Фиделити". По моей спине пробежал холодок. Так вот он какой, человек, о котором я столько слышал. Человек, раскрывающий обманы, аферы и убийства, - правая рука Мэддакса. Он должен быть гораздо опаснее Лепски. Я был уверен в этом, и больше тянуть было нельзя. Пришла пора раскрыть карты. Нужно убедить его в моей невиновности, иначе мне крышка. - Вы в состоянии говорить? Его голос звучал негромко, но спокойно, и держался он так, словно сидел у постели хорошего знакомого. Но это не обмануло меня. - Да. Я притворился, будто делаю громадное усилие, приподнялся, чтобы можно было видеть его, не задирая голову. - Я буду краток, мистер Карр, - в его голосе не было враждебности, но серые глаза смотрели настороженно. Я ни секунды не заблуждался на его счет. - Вы знали, что мистер Фремлин застраховал колье в нашей компании на семьсот пятьдесят тысяч долларов? - Да, он мне говорил. - Как мы понимаем, колье украдено. И, судя по тому, что вы сказали Лепски, они охотились именно за колье. Сейф мистера Фремлина был открыт. Никаких следов колье нет. Они взяли его? - Нет. - Нет? - он с удивлением воззрился на меня. - Вы уверены в этом? - Да. Его взгляд выражал сомнение. - Вы знаете, где оно? "Пора, - подумал я, - пора выкладывать свои карты". - Да, знаю. Оно в сейфе у меня дома. Наступила долгая пауза, в течение которой Хармас испытующе смотрел на меня. - В вашем сейфе, мистер Карр? Я не вполне понимаю... Я закрыл глаза и притворился, будто отдыхаю, потом сказал, глядя ему в глаза: - Могу вас заверить, колье не украдено. Было два колье. Оригинал с бриллиантами и стеклянная копия. Мы работали с копией. Хармас с присвистом выпустил воздух сквозь зубы. - Вот это новость! Отлично! А мой шеф уже собирался раскошелиться на три четверти миллиона... Нет, вы серьезно? - Серьезнее некуда. Фремлин боялся хранить настоящее колье у себя дома. Он попросил подержать его у меня на квартире. Если только воры не побывали у меня, оно до сих пор там. - Нельзя ли проверить, мистер Карр? У босса инфаркт за инфарктом, и я хотел бы избавить его от страданий. - Валяйте. Ключ от квартиры найдете в кармане пиджака, - я назвал ему адрес. - Комбинация сейфа Х-11-0-4. Проверяйте. - С этими словами я вновь закрыл глаза. - Отдыхайте, мистер Карр, и ни о чем не волнуйтесь, - он поспешно вышел. Я перевел дыхание. Этот ход наверняка отвел от меня подозрения, но риск все же оставался. Если полиция поймает Рею и Фела, они все выложат. И тогда моя ловко придуманная версия расползется по швам. ГЛАВА 8 Сержант Фред Хесс, из отдела по расследованию убийств, был низеньким толстячком с кустистыми бровями и холодными глазами и производил впечатление пытливого и настороженного человека. Через час после ухода Хармаса Хесс в сопровождении Лепски вошел в палату и направился прямо ко мне. - Мистер Карр, я Хесс из городской полиции. Отдел по расследованию убийств, - сказал он голосом, похожим на звук пересыпаемого гравия. - Доктор Саммерс говорит, что вы еще не можете дать показания по всей форме, но я надеюсь, вы ответите на несколько вопросов. - Я в полном порядке, - ответил я. - У доктора Саммерса самые лучшие намерения, но он поднимает шум из-за пустяков. Это понравилось Хессу, и он слегка усмехнулся, потом пододвинул стул и уселся возле кровати. Лепски отошел к окну и вынул записную книжку. У меня было достаточно времени, чтобы в деталях обдумать свою версию, так что я чувствовал себя довольно уверенно. - Ладно, мистер Карр, тогда, может, вы расскажете нам о колье. Хармас сказал, что убийцам досталась подделка. Это верно? - Если колье там нет, значит, они унесли поддельное. - Они поймут, что унесли подделку? - Нет. Она одурачит кого угодно, кроме лучших экспертов. Но чтобы все стало на свои места, лучше начать все сначала. Он прищурясь посмотрел на меня, потом согласно кивнул головой. Я рассказал ему, как миссис Плессингтон пожелала иметь колье, как я заказал стеклянную модель, чтобы она смогла определить, понравится ли ей композиция. Я объяснил, что Сидни хотел продать копию после того, как она забрала колье, но я решил сохранить ее у себя в качестве сувенира, как память о своей крупнейшей сделке. Я уплатил Сидни за копию три тысячи долларов. (Первая ложь.) Затем я рассказал Хессу об азартной игре миссис Плессингтон и о том, как, ударившись в панику из-за проигрышей, она попросила Сидни продать колье. Я объяснил, почему сделку пришлось держать в секрете и как мы с Сидни надумали переделать колье в ожерелье. Для предотвращения возможной огласки Сидйи решил работать над колье дома. - Но Сидни боялся использовать настоящее колье для работы, и я предложил воспользоваться имитацией. Потом, для уменьшения риска, он предложил положить настоящее колье в мой сейф. - Одну минуточку, мистер Карр, - перебил меня Хесс. До сих пор он сидел молча, сохраняя на лице бесстрастное выражение. - Я хотел бы выяснить один вопрос. Мы осмотрели оба сейфа. Ваш и мистера Фремлина. Сейф мистера Фремлина значительно лучше. Он подключен к сигнализации в полицейском управлении, а ваш нет. С чего бы это мистер Фремлин решил, что безопаснее держать колье у вас? Я ожидал этого вопроса и заранее приготовил ответ: - Сидни нервничал. Он считал, что вряд ли какому-нибудь вору вздумается искать в моем сейфе что-нибудь стоящее, тогда как его сейф мог привлечь внимание воров. - Ага, - Хесс почесал нос. - Нервничал? То есть боялся, что к нему могут забраться? - Он заплатил за колье свои собственные деньги. Хотя он и застраховал колье, но все же хотел уменьшить риск. - Я спрашивал не об этом, мистер Карр. Он нервничал? - Да. - Тогда почему же он не запирал входную дверь? - Он вечно забывал ключи. Его слуга подтвердит это. Он не боялся оставлять дверь незапертой, так как дверь подъезда всегда на замке. - А вот в вечер ограбления ее не заперли. Почему? - Не знаю. Когда я пришел в одиннадцатом часу, дверь была заперта. Мне пришлось звонить Лоусону, ночному дежурному, чтобы он ее открыл. Клод, слуга мистера Фремлина, как раз уходил домой. Мы с ним перекинулись парой фраз. Лоусон вернулся к себе в дежурку. Может, он забыл запереть дверь после ухода Клода. - Лоусон утверждает, что не поднимал предохранитель замка. Так что, когда Клод захлопнул за собой дверь, замок сработал автоматически, - сказал Хесс. - Но ведь не сработал! Иначе как могли войти те двое? - Угу, - наморщив лоб, Хесс опустил взгляд на руку. - Лоусон услышал выстрел и выглянул из дежурки в тот момент, когда убийцы убегали. Они держали револьверы в руках. Лоусон не герой. Он спрятался, но все же успел их рассмотреть. - Помолчав, он добавил: - Когда человек испуган, на его свидетельство, скорее всего, нельзя положиться. Я хотел, чтобы вы описали двоих грабителей. - Не воображайте, будто я не был испуган, - сказал я. - Все случилось так быстро. Дверь распахнулась, и те двое ворвались в гостиную, вопя во все горло. Я как раз шел в ванную за аспирином, так что наткнулся прямо на них. Мужчина ударил меня револьвером, и я упал. Продолжая рассказ, я описал, как Сидни бросился на мужчину, как женщина выстрелила в него, а потом, когда я подполз к Сидни, оглушила меня. - Так это сделала женщина? Она застрелила Сидни и ударила вас? - Да. - Мужчина был ранен? - Сидни порезал ему руку кинжалом. - Угу. Мы знаем группу крови с кинжала. Он говорил небрежно, но от его слов у меня мороз пошел по коже. Группа крови! Это был важный факт в случае уличения Фела, если он попадется. - Давайте вначале займемся мужчиной, мистер Карр. Вы сумеете описать его? - Он плотного телосложения, ростом примерно с вас. (Вторая ложь.) На нем был битловский парик и зеркальные очки. Одет в красный пиджак с черными накладными карманами. - Я с усталым видом приложил руку к голове. - Вот и все, что я запомнил. Он потер кончик носа. - Лоусон утверждает, что мужчина, наоборот, был высоким, около шести футов, и худой. Больше всего я рассчитывал на путаницу в показаниях. - У меня сложилось другое впечатление. - Так, - Хесс вздохнул, - похоже, в таких случаях свидетели всегда не сходятся в своих описаниях. Но парик, пиджак и очки, здесь все совпадает, - он пожал плечами. - Ну а как насчет женщины? - Она как-то не очень мне запомнилась. Я только обратил внимание на большие зеркальные очки. Они закрывали ей пол-лица. Кажется, она была крупной и довольно мощного телосложения. У меня создалось впечатление, что ей около сорока пяти лет. На ней были красные брюки, а волосы спрятаны под косынкой. Открылась дверь, и вошел доктор Саммерс. - Я думаю, сержант, на сегодня хватит, - твердо сказал он. - Я же предупредил - не больше двадцати минут. - Да-да, - Хесс встал. - Ну что же, спасибо, мистер Карр, отдыхайте. Спасибо за помощь. Мы еще встретимся. Он вышел из палаты вместе с Лепски. Доктор Саммерс пощупал мой пульс и, посоветовав мне вздремнуть, тоже ушел. После его ухода я перебрал в памяти разговор с Хессом. Пока все хорошо. Мне только не понравилась новость о группе крови, но тут я ничего не мог поделать. Я знал, что моя судьба зависит от того, останутся ли на свободе Рея и Фел. Я не представлял, как их можно обнаружить, разве только Рея попытается продать колье. После ленча пришла медсестра и сообщила, что меня хочет навестить мисс Бакстер. - Вы в настроении принять еще одного посетителя? - спросила она с понимающей улыбкой. Я был в настроении. Вошла Дженни с букетом красных роз и корзинкой винограда. Остановившись возле кровати, она внимательно смотрела на меня. В глазах ее было сияние, от которого у меня забилось сердце. Ее волосы были уложены в аккуратную прическу. Одетая в темно-синюю юбку и белую блузку с оборочками, она показалась мне восхитительной. - Как ваше здоровье, Ларри? Я широко улыбнулся. - Мы поменялись местами. Розы и виноград тоже. Как ваша лодыжка? - Сносно, - она пододвинула кресло и села возле меня. - Скажите, как вы себя чувствуете? - Теперь, когда вы здесь, - отлично. - Я протянул руку и она взяла ее. - Дженни, как чудесно, что вы пришли. Где вы остановились? - О, в маленьком отеле. Когда я прочитала о вас в газете, то просто не могла не приехать. - Страшное дело, - сказал я. - Сидни был моим другом. Просто не могу поверить, что его нет. - Надо стараться не думать об этом. От таких мыслей никакого толку. Ваше дело - поскорее выздороветь. - Правильно. Помните, как я позвонил вам в тот вечер, когда все случилось? Я думал, что прощаюсь с вами. Странно, как иногда все получается. Она кивнула. - Врач велел не утомлять вас. Надо идти. - Она встала. - Эй! Подождите! Вы же только пришли. - Я хотела только повидать вас. Принести завтра чего-нибудь? - Сядьте, ради Бога! Я хочу с вами поговорить. Вы надолго приехали в Парадиз-Сити? - На два или три дня. - Только не говорите мне, Дженни, что с такой ногой вы уже будете работать. - Нет, не могу, но... - Она улыбнулась. - Мне не по средствам здесь оставаться. Это, наверное, самый дорогой город в мире. - Это точно, - я помолчал, глядя на нее. - Я не знаю, сколько мне еще придется здесь лежать. Можно мне попросить вас об услуге? - Конечно, Ларри. - Выезжайте из отеля и перебирайтесь на мою квартиру. Ее глаза расширились. - Как можно! - Это деловое предложение. Мне нужен человек, который присматривал бы за квартирой, отвечал бы на телефонные звонки, приводил почту в порядок. Два раза в неделю ко мне приходит уборщица, но если ее не контролировать, она ничего не делает. Вы можете занять вторую спальню. Я плачу старательной экономке сто долларов в неделю. Вы сделаете мне одолжение, поселившись там. Поколебавшись, она отрицательно покачала головой, но я продолжал: - В обязанности экономки входит также ежедневное посещение меня, чтобы я не чувствовал себя таким заброшенным и одиноким. Она улыбнулась. - Хорошо, Ларри, но я не приму платы. У меня есть свои деньги. Иначе я не согласна. Вошла медсестра-блондинка. - Мисс Бакстер, мистеру Карру пора отдохнуть, - сказала она, одаряя Дженни милой улыбкой. - Сестра, будьте так добры, передайте мисс Бакстер ключ от моей квартиры, - попросил я. - Его брал мистер Хармас. К этому времени он его уже наверняка вернул. - Да, вернул. Сестра посмотрела на Дженни, перевела взгляд на меня и едва заметно плутовато улыбнулась. - Идемте со мной, мисс Бакстер. Дженни потрепала меня по руке. - Я приду завтра, - она вышла из палаты вслед за медсестрой. На другое утро, вскоре после визита доктора Саммерса, ко мне явился неожиданный посетитель. Я был в подавленном настроении, так как Саммерс сообщил мне, что придется полежать в клинике еще, по крайней мере, три недели. Даже после выписки мне следовало беречь себя и не слишком переутомляться. Моим неожиданным посетителем был Том Люс. Он вошел в палату, больше чем всегда смахивая на бульдога, правда, бульдога, одетого в безукоризненный костюм. На его лысине блестели капли пота. Мне редко приходилось иметь с ним дело, так как я работал с Сидни, но знал его как сурового и надежного человека, финансового волшебника. Он уселся возле меня. - Ну вот, Ларри, - начал он. - Я огорчен, что нахожу тебя в таком положении. Какой ужасный случай! Бедный Сидни. Вчера мы его похоронили. Публика была замечательная. Присутствовали все, имеющие хоть мало-мальский вес в городе. Я велел положить на видном месте венок от твоего имени. Я внутренне поежился, благодаря Бога, что меня там не было. - Спасибо, Том. Страшное дело. Я все еще не могу поверить, что его нет. - Да, - Люс покачал головой. - Я говорил с доктором Саммерсом и из его слов понял, что ты выведен из строя, по крайней мере, на три или четыре недели. Ты можешь предложить кого-нибудь до твоего возвращения? Я уже думал над этим вопросом. - Вам понадобится дизайнер и ассистент для помощи Терри. Мне известно, что Ганс Клох хочет перейти на новое место. Он хороший дизайнер, не такого уровня, как Сидни, конечно, но тоже подходящий. Почему бы не написать ему. Он работает у Вернера, в Антверпене. Есть еще Пьер Мартин. Он работает у Картье, в Лос-Анджелесе. Думаю, он ухватится за такую возможность. Люс сделал пометки в записной книжке. - Я сейчас же свяжусь с ними. Терри и мисс Барлоу очень перегружены, - он снова сделал паузу, потом сказал: - Ларри, тебе следует узнать сразу, что теперь ты - старший партнер. - Старший партнер? - я удивленно уставился на него. - Ты хочешь сказать, Том, что предлагаешь мне партнерство? - Партнерство я предложил бы тебе так или иначе, но Сидни завещал тебе все свои вклады, а это автоматически делает тебя старшим партнером и без моего согласия. Я в высшей степени рад этому, Ларри. Я не желал бы себе лучшего партнера. Я почувствовал, как по моему позвоночнику прошлась ледяная волна. - Том, о чем ты говоришь! Я не понимаю... - Я читал его завещание. В нем упоминается несколько лиц, но основная часть состояния, а оно достаточно значительно, переходит к тебе. - Ко мне?! - у меня сорвался голос. - Да. Я захватил копию завещания и опись имущества. Как тебе, вероятно, известно, я ведал всеми его делами. Сидни был очень привязан к тебе, Ларри. Как он пишет в своем завещании, ты станешь его достойным преемником. И тут я с ним согласен. Я ничего не мог поделать. Я ослабел от болезни и плохо владел собой. Закрыв лицо руками, я заплакал, сотрясаясь в рыданиях. Как я ненавидел себя! Ведь именно я был прямым виновником его гибели! Если бы не моя затея украсть колье, Сидни до сих пор был бы жив. И в ответ на мое предательство он оставил мне все свое состояние. Вошла сестра. Взглянув на меня, она сразу же погнала Люса из палаты. Потом позвала доктора Саммерса. Следующее, что я почувствовал, был укол в руку, и я погрузился в благословенное забытье. Остаток дня я провел под действием снотворного. Придя на следующий день, доктор Саммерс сообщил, что отменил на три дня все визиты. Нельзя допустить моего вчерашнего эмоционального срыва. В некотором отношении я был рад этому. Хотя я знал, что буду скучать без Дженни, но зато это давало мне возможность без помех обдумать свое будущее. Я прочитал завещание Сидни. Он оставлял свою прекрасную коллекцию фарфора Тому Люсу. Клод получил сто тысяч долларов. Его секретарь и мисс Барлоу по десять тысяч каждая. Терри достались личные ювелирные украшения Сидни. Остальное имущество отходило ко мне. Люс составил опись имущества Сидни. Его акции оценивались в сумму примерно в полтора миллиона долларов. Опись включала пентхаус и множество ценных картин, в том числе и картину Пикассо, "роллс-ройс" и все содержимое пентхауса, и я знал, что это включает и колье миссис Плессингтон. Прочтя список до конца, я был поражен. Потом сказал себе, что никак не могу принять все это, иначе не буду жить в мире с самим собой до конца дней. Так я считал в течение нескольких часов, пока не сообразил, что отказаться не столько трудно, сколько опасно. Поразмыслив еще некоторое время, я начал убеждать себя, что не несу ответственности за смерть Сидни. Разве я не предупреждал Фела о том, чтобы он не заряжал оружие? Откуда мне было знать, что Рея до такой степени порочна, что не остановится перед убийством. Разве я сам не пострадал? Лишь по чистой случайности она не убила меня. Я был уверен, что Рея сознательно хотела меня убить. Ведь она слышала, как я предупреждал Фела не бить меня по голове. К концу второго дня непрестанных раздумий я начал сознавать, что означают для меня деньги Сидни. Я богатый человек. Я старший партнер лучшей и старейшей фирмы в Парадиз-Сити. Если я пожелаю, я смогу переселиться в пентхаус. А почему бы и нет? Я внесу кое-какие изменения, но этот пентхаус один из лучших в городе. Я частенько мечтал иметь такой же. Я даже попрошу Клода, не согласится ли он и дальше заботиться о моей квартире. Я понятия не имел, сколько ему платил Сидни, но если он был по средствам ему, то теперь он по средствам мне. Потом мои мысли переключились на Дженни. Не жениться ли мне на ней? Согласится ли она? Мы знали друг друга совсем недолго. Но меня влекло к ней, а она, понятное дело, не приехала бы в Парадиз-Сити, если бы не испытывала подобных чувств ко мне. Врач рекомендовал мне после выхода из клиники отправиться в длительное морское путешествие. Это казалось самым подходящим решением вопроса. Я попрошу Дженни поехать со мной. Мы сможем лучше узнать друг друга. Эта мысль очень понравилась мне. Мне захотелось как можно скорее увидеть Дженни. Едва только доктор Саммерс вошел в палату, я попросил его об этом. - Разумеется, я попрошу медсестру позвонить мисс Бакстер. Когда сестра принесла ужин, я попросил дать мне газеты. Мне было интересно знать, что пишут об убийстве Сидни и обо мне. После недолгой задержки, вызванной тем, что, скорее всего, она ходила за советом к доктору Саммерсу, мне принесли последние выпуски "Парадиз-Геральд". - Мы не беспокоили вас почтой, мистер Карр. В настоящий момент у нас набралось около двух мешков писем от ваших друзей и знакомых. Мисс Бакстер разбирает их у вас дома. Я поблагодарил ее и принялся за чтение. В репортаже о событиях того рокового вечера сообщалось, что двое неизвестных вооруженных людей ворвались в квартиру Сидни, когда мы работали над эскизами бриллиантового ожерелья. Репортер писал, что я пытался оказать сопротивление, но получил сокрушительный удар в лицо и потерял сознание. Сидни же, бросившись на мужчину с ножом, был застрелен женщиной. Оба бандита скрылись, прежде чем поднялась тревога. В момент бегства их заметил привратник. И дальше репортер привел подробное описание внешности преступников. Он добавил, что полиция отказалась сообщить, похищено ли что-либо преступниками. Это озадачило меня так же, как и репортера. Почему никто не упомянул о колье? Заголовки во вчерашнем номере газеты подействовали на меня ошеломляюще. "ЭКСПЕРТ ПО БРИЛЛИАНТАМ НАСЛЕДУЕТ МИЛЛИОНЫ ФРЕМЛИНА" Моя фотография красовалась на газетной странице рядом со статьей, в которой сообщалось, что я проработал у Сидни пять лет. Я являюсь одним из лучших в мире специалистов по бриллиантам, и теперь, получив миллионы Фремлина, я стал старшим партнером фирмы "Люс и Фремлин". Репортер упоминал о моем обручении с Джуди и о том, как, по совету знаменитого психиатра доктора Мелиша, я поехал в Луисвилл, где работал среди бедняков, как вернулся в Парадиз-Сити