рышу зубчатой стене и прикладом своего "узи" заставил встать в промежутке между зубцами. Здесь крыша обрывалась, и до земли внизу было полторы тысячи футов. Ветер угрожающе свистел у Консуэлы в ушах. Сзади подошел Квантрил, и она вздрогнула. - Тебе предстоит прыгать отсюда, muchacha. - Он откровенно дразнил ее. - В конечном итоге ты сама этого пожелаешь. - Он вновь обернулся к Бауэру. - У вас здесь камни есть? - Камни, сэр? - Размером с бейсбольный мяч, можно меньше. Хорошие, круглые камни для метания. На лице Бауэра появилась улыбка - он уже предвкушал то, что должно было произойти. - Есть, сэр! И майор вызвал человек шесть охранников, в том числе и капрала Кейнса, чтобы отправить их набрать камней. Все тут же бросились выполнять приказ, а Кейнс остался стоять, глядя в пол. - Вам что, требуется специальное приглашение, капрал Кейнс? - взорвался Бауэр. Кейнс быстро заморгал. - Так нельзя, сэр, - тихо произнес он. - Этот мистер хочет закидать ее камнями. Бауэр окончательно рассвирепел. - Это вам не какой-то там мистер, а господин Квантрил! И он всегда получает то, что желает! Вам ясно, капрал? - Но только не от меня. Глаза Кейнса смотрели испуганно, но упрямо. К ним подошел Квантрил. - Я уволю его ко всем чертям, сэр! - начал было Бауэр, но Квантрил его перебил. - Ничего страшного. Просто у вашего солдата есть принципы. Верно, солдат? От напряжения Кейнс вспотел. - Не могу знать, сэр. Скажу только, что не буду принимать участия в пытке Консуэлы. - Так значит, ее зовут Консуэла. Может, она как-то по-особому тебе дорога? Кейнс покраснел. - Ну и ну. Похоже, Бауэр, у нас здесь завелся герой-любовник. Что скажете, а? - Он с самого начала причинял мне одну головную боль. Это он упустил девчонку Локвуд. - Ну и ну, - повторил Квантрил. Затем подошел к зубчатой стене, где стояла Консуэла, и посмотрел вниз. - Да, путь до земли неблизкий. Может, капрал Кейнс желает показать даме своего сердца, что ей предстоит испытать? Кейнс побелел. - Организуйте сопровождение капралу, Бауэр, - приказал Квантрил. Бауэр пролаял приказ. Четверо солдат с невыразительными лицами прирожденных убийц выступили вперед и заломили Кейнсу руки. Тот изо всех сил сопротивлялся конвоирам, тащившим его к краю крыши, но ноги не слушались его. Приблизившись к стене, Кейнс взглянул на испуганную девушку и глаза его наполнились слезами. - Не бойся, Консуэла! - хрипло выкрикнул он, цепляясь за зубцы окровавленными пальцами. Но солдатам все же удалось его столкнуть, и он полетел вниз, размахивая руками, словно ветряная мельница; его волосы развевались на ветру. Но он не издал ни звука. Консуэла, всхлипывая, отвернулась. Вдруг на лестнице послышались шаги. Появились пятеро солдат, и каждый держал в руках каску, до краев наполненную камнями. - Это была лишь прелюдия, - сообщил Квантрил, улыбаясь, словно инспектор манежа, и взял камень, взвешивая его в руке. - А теперь, дамы и господа, главный аттракцион. Он прицелился и бросил. Камень попал Консуэле под коленку, отчего ноги у нее подогнулись и она закачалась на самом краю, пытаясь восстановить равновесие. Женщины затаили дыхание. Наконец ей это удалось, и тогда Квантрил бросил второй камень, который угодил девушке в спину. - Чувствуйте себя как дома, друзья, - пригласил Квантрил. Солдаты и Бауэр взяли по камню. Один из пущенных Бауэром камней попал Консуэле в голову - из раны брызнула кровь, а майор издал победный клич. Консуэла вся согнулась; каждый раз, когда камни врезались в ее плоть, она вздрагивала всем телом. Женщины стояли, затаив дыхание. Слышались лишь хриплые выкрики мужчин, словно перед ними был не живой человек, а обычная мишень, да глухие удары, когда камень попадал в израненное тело. - Ну, будешь ты наконец прыгать или нет? - весело крикнул Бауэр. - Может, надо было се сначала помыть? Эти мексикашки такие грязные, что ноги просто прилипают к полу! Солдаты громко заржали. Бауэр подался назад, прицеливаясь, как вдруг увидел, что к нему со всех ног бежит часовой. - Тоже хочешь повеселиться? - спросил майор, глаза его горели от возбуждения. - Что ж, можешь проверить свои силы! - Сэр, разрешите доложить! К монастырю приближаются трое. Гражданские лица, сэр! Бауэр почувствовал, как внутри у него словно что-то оборвалось. - Как они выглядят? - осторожно поинтересовался он. Часовой задумался. - Один белый. Высокий, худой. Второй - индеец или что-то в этом роде. С длинными черными волосами. Третий - старик-азиат, на вид ему лет сто. Кажется, дунешь на него - помрет. Квантрил выбросил камень, который держал в руке. - Это не из-за них, случайно, вы подорвали гору? Лицо Бауэра исказила гримаса. - Не может быть, что это они! Они должны были умереть. - Он посмотрел с крыши вниз. - Должны были умереть, - повторил он. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ - Ну, вы даете, - в сотый раз повторил Сэм Уолфши, когда они подходили к вершине горы. С тех пор, как им удалось избежать участи быть заживо погребенными, Чиун превратился для индейца в настоящего героя. - Просто не могу прийти в себя, - сказал он. - Это ваше Синанджу - самое крутое, что я когда-либо видел. Научите меня, Чиун, хорошо? - Не оскверняй величайшее из всех боевых искусств желанием иметь с ним что-то общее, - раздраженно ответил Чиун. Но индеец не сдавался. - Я даже заплачу вам за уроки, если вы согласитесь. Потом, конечно. Я вроде как возьму у вас взаймы немного информации. - Искусство Синанджу требует гораздо, большего, чем просто немного информации, о пустая твоя башка, - сказал Чиун, выше поднимая голову. - Хотя в чем-то ты прав: я действительно был на высоте. Держать целого скалу, как держал ее я, - это свидетельство величайшего мастерства и самодисциплины, как физической, так и духовной. Если бы не мое точно рассчитанное дыхание и безупречная координация, мы были бы похоронены заживо. Он потер ногти о рукав кимоно, придавая им блеск. - Эй, кажется, это я вас спас, - проворчал Римо. - Ах да, конечно, - согласился Чиун. - Ты действовал достаточно грамотно - для белого существа. - Для белого... - Посмотри на мое кимоно: оно все в лохмотьях. Римо, напомни мне заказать несколько новых, когда мы поедем в Синанджу. - Вы хотите сказать, что такое место действительно существует? - воскликнул Уолфши, не веря своим ушам. - А можно и мне поехать? - Конечно, нет, - отрезал Чиун. - Если я привезу тебя с собой, меня просто засмеют. К тому же с тобой мы заблудимся где-нибудь на полпути. Впервые за все время их знакомства индеец растерялся. - Но ведь это я обнаружил тропу, ведь так? - спросил он, вконец расстроенный. - Выше голову, Сэм, - ободрил его Римо. - Синанджу - это далеко не рай на земле. - Но я хочу увидеть это место. И научиться тому, что умеете вы. Я знаю... - Давай не будем об этом. Лучше смотри, внимательнее на подъеме. На зеленой вершине высилась монастырская колокольня. В самом центре обветшавшей внешней стены располагались ворота из грубо отесанных бревен на огромных железных засовах. Хотя когда-то эти стены вмещали святое братство, монастырь больше походил на крепость. Подобное ощущение усиливалось тем, что на стене было расставлено человек двенадцать одетых в черную форму часовых. Стволы их автоматов поблескивали на солнце. Но там был и кто-то еще. Римо прищурился - приходилось смотреть против света. - Кажется, там, на стене, женщина. Маленькая обнаженная фигурка согнулась, обхватив себя руками. - Да? Где? - спросил Уолфши, тщетно пытаясь что-либо разглядеть. - Похоже, ее сильно избили, - заметил Чиун. - Скорее всего, это то, что мы ищем. Из высокой травы донесся тихий стон. - Попытайся проникнуть в монастырь, - сказал Римо Чиуну. - А ты, Сэм, прячься. Кажется, нас заметили. Сам он нырнул в густую траву, пытаясь обнаружить, откуда раздался стон, и чуть не задохнулся, увидев Кейнса или, вернее, то, что от него осталось. Неестественно раскинутые руки и ноги были неподвижны; переломанные кости, прорвав черную ткань формы, торчали наружу. Кейнс закашлялся, и изо рта у него хлынула кровь. - Господи! - прошептал Римо. - Прости мне, отец небесный, мои грехи, - еле слышно вымолвил Кейнс. Римо порылся в глубинах памяти, пытаясь найти слова утешения. Он воспитывался в католическом приюте, но не мог припомнить ничего, что облегчило бы смерть этому человеку. - Он прощает тебя, - произнес Римо. Он не был набожен, но и ему было трудно поверить, чтобы Бог мог отвернуться от человека в столь плачевном состоянии, в каком находился Кейнс. - Спасибо, - пробормотал Кейнс, и изо рта у него вытекла струйка крови. - Я сделал это ради Консуэлы. - Конечно, приятель, я понимаю, - сказал Римо. - Но Квантрил все равно хочет ее убить. При звуке этого имени Римо насторожился: уж слишком необычным и слишком знакомым оно ему показалось. Кейнс, с трудом разлепив губы, проговорил: - Квантрил - это босс. Богач. - Майлс Квантрил? Миллионер? - Он убийца, мистер. Вы должны его остановить. О, Консуэла... - Не расстраивайся, - сказал Римо. - Она была так красива. - Я понимаю. Но тебе сейчас лучше помолчать. - Я сделал все, что было в моих силах... Римо склонился над умирающим. - Этого было достаточно - она осталась жива. Кейнс улыбнулся, будто увидел что-то вдали, а затем с его губ сорвался тихий гортанный звук, по телу прошла судорога, и он затих. Римо закрыл ему глаза. Он еще не успел выпрямиться, как у самых его ног разорвалась граната, заставив проделать умопомрачительное сальто. Он нырнул в заросли молодых сосен. Вдруг прямо возле него просвистела пуля, принеся с собой облачко пыли. Вслед за ней воздух прорезали еще несколько пуль, и с ближайшей сосны во все стороны посыпались щепки. Обнаженная девушка на монастырской стене пропала, а вместо нее появился взвод солдат в черном, подобно паукам, расползшихся по всему периметру зубчатой крыши. Уворачиваясь от пуль, Римо выглянул в поисках Чиуна. Старый кореец находился уже возле главных ворот, шествуя с важностью и достоинством. За ним крался Сэм, согнувшись в тени хрупкой фигурки. Старик вызывает огонь на себя, пронеслось у Римо в голове. Все правильно, Римо нужно, чтобы путь был свободен. Словно стая ворон, на Чиуна с индейцем обрушилась с монастырской стены лавина ручных гранат. Не прилагая никаких усилий, Чиун ловил их прямо в воздухе и легким движением пальца отправлял назад. Настала очередь Римо. Приготовившись, он изо всех сил рванул к монастырской стене, ощущая сопротивление ветра на губах и лице. Сверху, с крыши, доносились женские крики, но это были крики страха, а не боли, и раздавались они совсем не там, куда Чиун метал пойманные гранаты. Старик все учел, подумал Римо. Ближе к стене он уже не бежал, а почти летел. Не сбавляя скорости, он взбежал на стену и по инерции в том же темпе принялся двигаться вверх. Он мог вскарабкаться по стене и не разбегаясь, но в таком случае требовалось как следует сохранять равновесие, медленно двигаясь по поверхности стены, что сделало бы его удобной мишенью. А при выбранном им способе восхождения солдаты на внешней стороне парапета увидят лишь смутное пятно, Римо же тем временем окажется на крыше. Еще не успев коснуться твердой поверхности, Римо уже вовсю работал руками, костяшками пальцев сломав шеи двух солдат. Ему даже не надо было ничего видеть. С того момента, как он начал разбег у стен монастыря, все его привычные чувства были блокированы, уступив место ощущению занятого пространства. Он сам и солдаты были предметами, заполнившими это пространство. Все они имели массу, и Римо чувствовал, когда эта масса перемещалась, оказываясь возле него. Он нанес кому-то резкий удар ногой не потому, что услышал крадущуюся походку солдата или звук взводимого курка, но потому, что этот самый солдат вторгся в пространство у него за спиной. Удар пришелся солдату в живот. По тихому хрусту позвонков под ногой Римо понял, что у противника сломан позвоночник. Без видимого усилия, не задумываясь, он поднял руку - она взметнулась быстрее молнии. Локоть угодил другому охраннику в челюсть, раздался хруст, и голова закрутилась, словно карусель. Римо не переставая работал руками. Постепенно окружающее пространство стало расчищаться, отовсюду слышались горловые хрипы умирающих и быстрая чечетка тяжелых солдатских ботинок по кафельному полу - это смертельно раненые бились в последних конвульсиях. Тут раздались автоматные очереди, и Римо понял, что преодолел лишь первую линию обороны. Усилием воли заставив глаза смотреть, он разглядел еще одну группу солдат, вооруженных автоматами; они были выстроены по периметру крыши с трех сторон. У четвертой стены, за спиной у Римо, сгрудились в кучу плачущие женщины. Римо не мог допустить, чтобы солдаты открыли по нему огонь. Сам он мог в крайнем случае увернуться от пуль, но женщины этого сделать не могли. Тут вперед вышел командир, и автоматчики начали сжимать вокруг Римо кольцо. - Цельсь! - скомандовал командир. Солдаты сделали еще один шаг вперед. В этот самый момент Римо увидел кусочек синей парчи, выглядывавший из-за надвигающейся стены солдат, и понял, что теперь его будет трудно остановить. Он подпрыгнул, оторвавшись от земли настолько высоко, словно взлетел, а затем начал снижаться, согнувшись пополам и нацелившись ногами точно в грудь командира автоматчиков. Тот вскрикнул, выпустив из рук автомат. Толчок оказался настолько сильным, что командир отлетел к дальней стене, ударился о верхний край зубца, перевернулся в воздухе и полетел со стены головой вниз. Остальные, удивленные странной траекторией полета своего командира, на какое-то мгновение задержались со стрельбой. Но этого мгновения оказалось достаточно. В атаку пошел Чиун, огибая каждого солдата и сокрушая все на своем пути. Старец двигался так быстро, что даже Римо был не в состоянии уследить за мельканием его рук и ног. Но по четким, резким звукам он знал, что каждый удар попадает в цель. Пока Чиун делал свое дело, Римо собрал женщин и незаметно повел их к выходу. Одна была настолько изранена, что не могла идти. Ее длинные черные волосы были в крови, лицо распухло, но все же Римо сумел разглядеть, что она настоящая красавица. - Так вы и есть Консуэла? - спросил он, бережно поднимая ее с земли. Девушка кивнула, изо всех сил пытаясь открыть заплывшие от побоев глаза. - Там, внизу, лежит человек, который вас любил, - начал он, но осекся. С колокольни донесся звук, который он не мог спутать ни с чем - это был стрекот вертолета. Забыв, что держит на руках девушку, Римо попытался увидеть, что происходит на колокольне. В большой, выкрашенный ярко-синей краской вертолет садились два человека. Один из них был в гражданском, другой в черной форме, как солдаты, охранявшие монастырь. Гражданский забрался в машину, даже не оглянувшись; второй быстро обернулся назад, отвернулся, затем вдруг словно замер и снова поглядел назад. Он узнал Римо. И Римо тоже вспомнил это лицо, лицо пыток и смерти, оторванных рук и умирающих детей. Для Римо война имела лицо майора Дика Бауэра. Внезапно в памяти Римо всколыхнулся вихрь забытых образов и ощущений: зажаренная на вертеле птица - ее белое оперение развевается на поднявшемся перед тропическим ливнем ветерке; подвешенные на проволоке тела, словно вытанцовывающие зловещую джигу в первых утренних лучах; запах разлагающихся, гниющих тел. С губ его сорвался слабый стон. Сверхчеловеческие рефлексы, выработавшиеся в нем за десять лет работы с Чиуном, куда-то пропали. Для него больше не существовало Синанджу, не существовало ничего, кроме войны и бесконечной, бессмысленной комедии на холме. Словно в замедленной съемке, он наблюдал, как Бауэр достает автомат. "Завтра прилетит вертолет с продовольствием..." - произнес позабытый голос из глубин памяти. "Я захватил эту высоту и буду ее удерживать, и мне плевать, пусть хоть все вы подохнете здесь..." "Протяните еще одну проволоку. Мы им покажем, как связываться с армией США!" - Ложись! - внезапно прервал его размышления чей-то истошный крик, и Римо вместе с рыдающей девушкой на руках бросился на землю. Сэм стоял, вытянув руки. Вдруг Римо услыхал свист пуль, и индеец свалился на Римо, истекая кровью. - О Боже! - воскликнул Римо, приходя в себя. - Сэм! Винты вертолета разрезали воздух. Он плавно поднялся, немного повисел и, быстро набирая скорость, скрылся за горизонтом. Покончив с солдатами, к ним подошел Чиун и ловко поставил индейца на ноги. У Сэма была почти оторвана рука. Старый кореец быстро перевязал его, использовав вместо бинта шелковую полосу, оторванную от кимоно. - Будет жить, - наконец сказал он. - Правда, не знаю, сколько именно, но какое-то время уж точно. Но в таком состоянии он вряд ли сможет спуститься с горы, даже если мы его понесем. Римо, потрясенный, продолжал лежать. Вдруг он смутно почувствовал, что девушка выскользнула у него из рук. - Он спас нам жизнь, - произнесла Консуэла. - Иначе пули... - Да, я видел, - сказал Чиун, глядя на раненого индейца. - Я сразу почувствовал, что в нем есть что-то героическое, - с нежностью добавил он. Губы Уолфши дрогнули в улыбке, и он медленно открыл глаза. - Я все слышал, - прошептал он. - Может, теперь научите меня приемам Синанджу. Чиун положил свою прохладную руку Сэму на лоб. - Сын мой, храбрость, подобная твоей, превыше любого учения. Римо отвернулся. Он видел лицо врага, этот взгляд чуть не стоил Сэму Уолфши жизни. Это был непростительный грех, и Римо его совершил. Он забыл о Синанджу. Во всем виноват вертолет, сказал он себе. Проклятый вертолет. И вдруг он вновь услышал его, угрожающий и неумолимый, этот живущий у него в подсознании звук, который сведет его с ума. Но нет, это не галлюцинации. Внезапно Консуэла разразилась тирадой по-испански, указывая на восток. Римо тоже увидел его. Он летел со стороны, противоположной той, куда улетел Бауэр. По мере приближения машины Римо разглядел, что и знаки на нем были другие. Это был полицейский вертолет. - Карен! - выдохнула Консуэла. - Она, должно быть, успела перед смертью связаться с полицией. - Ваша белокурая подруга в кабине, - улыбнулся Чиун. - Какое же должно быть зрение, чтобы видеть на таком расстоянии! - поразилась мексиканка. - И не спрашивай, - ответил ей Сэм. Но кореец уже был на ногах. _ Нам надо спешить. Полиция позаботится о лекарстве и месте для тебя, сынок, только ни в коем случае не говори, что я и Римо были с тобой. - А почему? Ведь вы. - Наш император желает, чтобы мы оставались инкогнито. Скажешь властям, что действовал один. - Он кинул прощальный взгляд на Консуэлу. - И попроси женщин одеться. Это неприлично! Подняв Римо за ребра, он кинул его в сторону лестницы. Когда полиция в сопровождении Карен Локвуд появилась в монастыре, их уже и след простыл. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ К ночи Римо и Чиун достигли подножья горной гряды. Римо не произнес ни слова с того самого момента, как пули Дика Бауэра прорезали залитую солнцем крышу монастыря. Автоматная очередь чуть не убила Сэма Уолфши, и это была полностью вина Римо. И как только я мог забыть? - снова и снова вопрошал себя Римо. - Как можно было забыть все приемы и уроки Синанджу из-за простой вспышки ярости? Один вид Дика Бауэра заставил его потерять контроль над собой. И он это допустил! Именно в тот момент, когда больше всего нуждался в собственном мастерстве и уверенности в себе, он их утратил. И Сэм Уолфши вынужден был заплатить за неудачу Римо дорогой ценой. На опушке хилого леса, возле струящегося ручейка Чиун наконец выпустил руку ученика из своей и велел ему сесть. Римо послушался; на лице его застыла ненависть к себе. Чиун развел костер. Затем с помощью камня выдолбил из деревянного чурбана котелок и наполнил его водой. Затем достал маленький шелковый мешочек из пояса кимоно, высыпал содержимое в воду и поставил котелок на огонь. - Это рис, - тихо сказал он. - Даже Мастер Синанджу должен иногда есть. Римо поднялся на ноги и отвернулся. - Равно как и ты, - добавил Чиун, - вне зависимости от того, заслуживаешь ты этого или нет. Римо прислонился к дереву и стоял так, погруженный в себя, пока не сварился рис. Наконец он подошел к костру и опустился перед старцем на колени. - Прошу тебя, сделай мне одолжение, - еле слышно проговорил он. - Итак, белый наконец решил заговорить. И, конечно, первым же делом просит меня об одолжении. Что ж, я готов. Продолжай. - Я прошу тебя вернуться к Смитти и сказать, что меня можно списывать в тираж. Выражение лица Чиуна не изменилось. - И все лишь потому, что ты оказался не на высоте? Римо опустил голову. - Да. - С его губ сорвался невеселый смех. - Так, чуть-чуть. Из-за меня Сэм всего-навсего едва не лишился руки. Чиун положил себе риса. - Что ж, в одном могу с тобой согласиться - ты самым недостойным образом всех подвел. Римо ждал, что он станет продолжать, но вместо этого Чиун в полном молчании приступил к еде. Римо встал. - Тогда, пожалуй, здесь мы и расстанемся. Я ухожу. Чиун кивнул. - Да-да, конечно. Только прежде позволь задать тебе один вопрос. Неужели у тебя никогда раньше не бывало неудач? - Таких - никогда. - А-а. Чиун проглотил еще пригоршню риса. Прошло несколько минут, показавшихся Римо вечностью. - Что означает это "а-а"? - спросил он. - Ничего. Только то, что ты получил хороший урок, но, судя по всему, урок этот ничему тебя не научил. - О чем ты говоришь? - вскричал Римо; вены у него на шее напряглись. - Я вынужден бросить то, что для меня дороже всего на свете! - А почему? - Потому что я этого заслужил, черт побери! - А-а, - повторил Чиун. - Я так и думал. Римо глубоко вздохнул. - Мне кажется, ты знал, что я собираюсь уйти. - Естественно. - Ах, извини! - взорвался Римо. - Я недооценивал твои способности пророка. - Не пророка, а летописца. - Но такого прежде никогда не случалось! - С тобой нет, а с другими случалось. Ну что, рассказать тебе одну историю или ты предпочитаешь бесславно уйти в небытие? Кинув на Чиуна испепеляющий взгляд, Римо сел. - Надеюсь, не про то, как Мастера Синанджу предлагали свои услуги в качестве наемных убийц, чтобы прокормить голодающую деревню? - Именно про это, - радостно закивал Чиун. Римо закатил глаза. Слава Богу, это в последний раз, решил Римо. Хотя он слышал эту историю уже несчетное число раз, он хотел вновь услышать ее. - Хорошо, - согласился он. - Я никогда прежде не рассказывал тебе всю историю о Великом Ванге, первом истинном Мастере Синанджу, целиком, - начал Чиун. - Тебе известно лишь то, что именно он спас деревню, предложив иностранному монарху свои услуги в качестве наемного убийцы, но ты не знаешь, как эта мысль пришла Вангу в голову. Дело в том, что сам Мастер явился причиной несчастья, которое уничтожило деревню и заставило ее народ голодать. - Ванг? А я-то думал, что он просто восточный Робин Гуд. - Тогда слушай же, сын мой. Старец расправил кимоно. В свете луны его пергаментная кожа, казалось, испускала сияние. - Ванг стал Мастером, когда ему было уже далеко за пятьдесят. Но в народе он с юных лет слыл героем. Еще юношей он разработал и использовал учение Синанджу, чтобы защитить деревню от алчного князя. Народ ценил его за ратные подвиги. Люди украшали его дом гирляндами цветов и пели ему хвалебные песни. И называли его в деревне не иначе, как Ванг Непобедимый. В его честь ежегодно проводился большой праздник, когда все юноши деревни соревновались в силе и ловкости с могучим Вангом. Никто, конечно же, не мог его победить, потому что даже в те времена мастерство Дома Синанджу считалось непревзойденным. Но Ванг делал вид, что действительно соревнуется с участниками, поэтому каждый заканчивал поединок с чувством удовлетворения. Те же, кто не участвовал в соревнованиях, торговали сувенирами, играли на музыкальных инструментах, устраивали танцы и пировали, и праздник в честь Непобедимого Ванга был днем радости и удовольствия для всех. Но однажды во время последнего праздника один маленький мальчик ушел поиграть к морю. День был ветреный, на море был шторм, и волны выбрасывали на скалистый берег, усеянный водорослями, красивые раковины. Мальчик заметил раковины и полез на скалы, чтобы с ними поиграть. Но скалы были скользкими, а волны высокими, и мальчик утонул. Когда Ванг узнал о случившемся, то отправился к безутешным родителям. Одетый в лучшую одежду, мальчик лежал в гробу. И тут Ванг заметил, что пальчики ребенка ободраны до костей, и понял, что он не сразу захлебнулся, а из последних сил цеплялся за скользкий камень скалы. Понял он еще и то, что все это время, пытаясь спастись, мальчик звал на помощь, но в шуме музыки и смеха никто не услышал его. Дело в том, что никто не прислушивался - даже сам Ванг, обязанностью которого было охранять жителей деревни. - Но... разве это была его вина? - перебил Римо. - А разве нет? Ради удовольствий позволить уйти в небытие ни в чем не повинной душе! Разве это не его вина? Некоторое время Римо молчал. - И как же поступил Ванг? - спросил он наконец. - Именно то, что намеревался сделать и ты. В наказание за собственное ротозейство он отправился в пещеры Синанджу, где жил отшельником ровно тридцать лет, так что никто даже не мог сказать ему слова утешения. Римо кивнул. Приговор был суров, но справедлив. - А тем временем набеги соседей разрывали Синанджу на куски - до тех пор, пока в деревне не перестали собирать урожай, не погибла торговля, даже рыба в море перестала водиться. Воинственный князь знал, что без Ванга деревня не окажет никакого сопротивления, так что он взял в Синанджу все, что хотел, а деревню оставил умирать. Селяне так обнищали, что вынуждены были отправлять младенцев обратно в море, ибо их нечем было кормить. И вот в пятьдесят семь лет Ванг вернулся в Синанджу. Увидев развалины деревни, он понял, что прожил даром тридцать лет, пока каялся в своих грехах. Поскольку за эти тридцать лет утонувший мальчик не воскрес, а сам Ванг в своем затворничестве не смог защитить деревню от набегов. В отчаянии он отправился к морю и обратился к Морскому царю. "Почему все было предначертано именно так? Я принес в жертву тридцать лет своей жизни, но жертва оказалась напрасной. Она стала причиной еще больших бед и навлекла позор на мои седины!" Море вздыбилось, небеса потемнели, и, подобно громовым раскатам, прозвучал голос Морского царя: "Значит, все было не напрасно, и наконец-то Ванг понял, что иногда единственный способ чему-то научиться - это потерпеть неудачу." В тот же день Ванг отправился в дальние края, где предлагал свое мастерство в обмен на золото, чтобы прокормить голодающих жителей Синанджу. Ради этой цели ему пришлось забыть прошлый стыд ради будущего, ибо он понял, что, даже не будучи идеальным человеком, надо стараться как можно лучше делать свое дело и никогда не оглядываться назад. Тогда и только тогда Ванг стал Мастером Он был первым и самым великим из всех. Так не кажется ли тебе, о сын мой, что неудача Ванга был столь же неотъемлемой частью его судьбы, как и его успех? Римо медленно кивнул. - Спасибо, папочка, - прошептал он. - Поешь немного. Только все не съедай. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Любимым временем дня Эла Мичера был вечер, вернее, его первая половина, между шестью и половиной седьмого. Ужин был завершен, посуда вымыта и поставлена сушиться. Он налил себе вторую чашку кофе из кофейника, стоявшего на плите, и пошел в гостиную, где можно было наконец расслабиться, потягивая кофе и читая вечернюю газету. На какое-то время можно было забыть о неудачах в бизнесе, о бывшей жене и ее адвокате-вымогателе, равно как и кипе счетов, неумолимо растущей на столике в прихожей. Жена ушла от Мичера год назад, забрав все сбережения до последнего цента. И еще увела с собой их пса, кокер-спаниеля по кличке Бинго. Прошло всего несколько недель, и Мичер понял, что скучает по Бинго гораздо сильнее, чем по бывшей жене. Пес был преданным, жизнерадостным и послушным - именно таким, каким никогда не была Этель. Мичер устроился поудобнее в мягком кресле и отхлебнул кофе. Может, подумал он, раскрывая газеты, стоит завести новую собаку. Вторая жена ему будет явно не по карману, но собака - это было бы здорово. Некоторое время он прокручивал эту идею в голове: общество непривередливого существа - вот в чем он сейчас больше всего нуждался. Ему нужен был кто-то, кто разделил бы с ним эту огромную пустую квартиру. Кто сидел бы рядом с ним на балконе и смотрел, как рядом на улице течет жизнь. Из его окна открывался вид на монолит здания фирмы "Свидание с мечтой", расположенного через дорогу, но Мичера с псом это бы вполне удовлетворило. Обдумав все хорошенько, Мичер решил, что мысль хорошая. Этель со своим адвокатом, скорее всего, обдерут его как липку, но собаку отнять не смогут, хватит. Перспектива появления нового Бинго настолько вдохновила его, что он даже отложил газету, впервые за многие годы так ее и не дочитав. Он отправился в спальню, натянул спортивную куртку и вынул из комода кошелек. Зоомагазин на Санрайз-авеню был еще открыт. Мичер почувствовал, как в нем поднимается возбуждение. Может, именно этого ему не хватало всю жизнь - истинной цели, сколь бы малой она ни была. Возможно, сейчас наступает переломный момент, и собака поможет ему изменить всю жизнь. Весело насвистывая, он направился к двери. Он уже взялся за ручку, как вдруг раздался звонок. Должно быть, Морти, соседка по лестничной площадке. Надо пригласить ее с собой. Вот кто поможет Мичеру выбрать Бинго-2. Улыбаясь, Мичер распахнул дверь. Раздался тихий хлопок, и пуля, выпущенная из "кольта" с глушителем, оборвала его жизнь. Мичер опустился на колени, затем упал ничком, с глухим стуком ударившись о покрытый ковром пол лестничной площадки. - Давайте затащим его внутрь, - предложил Бауэр. - Не стоит беспокоить соседей. Квантрил кивнул и взял мертвеца за левую руку. Бауэр взялся за правую, и вместе они втащили труп Мичера в спальню, где и прислонили к комоду. - Интересно, сколько он платил за эту квартиру? - поинтересовался Бауэр. - Не знаю! - хохотнул Квантрил. - Но думаю, теперь она освободится. Ухмыляясь, Бауэр вышел из спальни. Зажав в руке пистолет, он принялся осматривать квартиру. Она была пуста. Судя по всему, покойный Эл Мичер жил один. Когда он вошел в гостиную, Квантрил стоял на балконе. - Жуткий вид, - сказал он, указывая на здание фирмы "Свидание с мечтой". Громадина из стекла и бетона вздымалась ввысь на шестьдесят этажей. На крыше мигал красный огонек, служа предостережением для низко летящих самолетов. Облокотившись о перила, Бауэр посмотрел вверх на небоскреб. - На этот раз должно получиться, - нервно заметил он. - Обязательно получится, - успокоил Квантрил. - Мы продумали все до мельчайших деталей, В результате будут уничтожены все мои архивы, а заодно и эти два идиота, от которых одна головная боль. - А если они не войдут в здание? - Интересно, а куда они в таком случае направляются? - раздраженно спросил Квантрил. - Ведь, по сообщению ваших людей, они движутся именно в этом направлении. Бауэр кивнул. - А полиции с ними нет? - Нет. Они, должно быть, любители приключений или что-то в этом роде. На полмили нет ни одного полицейского. - Так что убить их - это лишь вопрос времени. - Ну, если вы так считаете, - неуверенно согласился Бауэр. - Именно так. Или, может, вы думаете, будто я хочу, чтобы они остались в живых? - Вы же знаете, что я понес большие потери. Затея с монастырем провалилась, и мне придется переводить всех женщин в другое место. - Вернувшись в гостиную, он со вздохом плюхнулся в кресло, которое еще недавно занимал Мичер. - Обязательно получится. Им не выбраться оттуда живым. Система снабжена защитой от дураков. Бауэр очень нервничал, просто не находил себе места, поэтому бесцельно слонялся по гостиной. По пути в один угол он поднял газету, по пути обратно швырнул ее нераскрытой на пол. - Прекратите ходить взад-вперед! - приказал Квантрил. - Вы действуете мне на нервы! Бауэр заставил себя сесть. - Это просто... - Что просто? - раздраженно переспросил Квантрил. - Я узнал этого парня там, на крыше. Его зовут Римо Уильямс. Служил у меня во взводе во Вьетнаме. - Ну и что? - Он считался покойником. Я сам читал о его смерти; это было давным-давно. Что-то, связанное с наркотиками. Его казнили на электрическом стуле. - Вполне достойная смерть. - Но это тот самый парень, я его узнал! - А вы уверены, что не пристрелили его в монастыре? - Уверен. На моем пути встал этот длинноволосый юнец. - Что ж, вам следовало попасть, - проворчал Квантрил. - Теперь сами будете платить за собственную ошибку. Наступило длительное молчание. Наконец Бауэр произнес: - Просто никак не возьму этого в толк. - Господи, что там еще? - Не пойму, какое из восточных единоборств они использовали Уильямс и этот старик-азиат. Господи, да ему, наверно, двести лет! А Уильямс числится среди мертвецов. Все это просто сводит меня с ума. - Послушайте, ведь он не привидение, верно? Вот что я вам скажу: вы что-то напутали, а этот старик просто выглядит старше своих лет. Ничего сверхъестественного. А теперь оставьте меня в покое. Я должен подумать. - Конечно, босс, - ответил Бауэр. В течение следующих пяти минут он грыз ноготь большого пальца, потом сказал: - А вы уверены, что все получится? - Заткнитесь, - холодно бросил Квантрил. - Повторяю еще раз: эти двое, возможно, неплохие борцы, но они не умеют летать. Вам ясно? - Не умеют... - улыбнулся Бауэр. - Думаю, так оно и есть. - Сейчас мы некоторое время понаблюдаем, пока не начнется самое интересное, а потом отчалим, у меня в конторе все уверены, что я отдыхаю в Альпах. Бауэр удивленно на него посмотрел. - Так мы направляемся в Альпы? Квантрил хитро взглянул на него и покачал головой. - Нет, мы отправимся всего за триста миль отсюда, в город под название Байерсвилль. - Город? А вы уверены, что там безопасно? - Более чем, - хмыкнул Квантрил. - Уверяю вас, вы никогда не видели ничего подобного. Раздался стук в дверь. Бауэр вынул "магнум" и встал у стены. Квантрил пошел открывать. - Кто там? - спросил он. - Телеграмма? Голос был носовой, с сильным мексиканским акцентом. Кивнув Бауэру, Квантрил открыл дверь. К его горлу был тотчас же приставлен нож. - Бросай пушку, Бауэр, - сказал Уолли Доннер. - Выполняйте - прохрипел Квантрил. Кольт брякнул о пол. Уолли Доннер втолкнул Квантрила в квартиру и ногой захлопнул дверь. - А теперь без шуток, мистер Квантрил. Я хочу получить свои деньги. - Какие еще деньги? - спросил Квантрил, бросая на Бауэра безумные взгляды. - Плату за молчание. Вы что, не видели газет? Озадаченный Бауэр поднял с пола газету и раскрыл ее. На первой полосе красовалась фотография Карей Локвуд и снимки с видами опустевшего монастыря в горах Сангре-де-Кристо. - Она выболтала все полиции, - сказал Доннер. - Выдала им все ваши планы до последней запятой. И еще дала ваш словесный портрет, Бауэр. По этому описанию я вас и узнал - это вам я в условленном месте передавал женщин. Только эта Локвуд не знала вашего имени, а я знаю. - А какое отношение все это имеет ко мне? - выдавил Квантрил, стараясь держаться подальше от приставленного к горлу ножа. - Я просто пораскинул мозгами. Все это время девицы не выходили у меня из головы. Кому это понадобилось двести сорок две пташки? Этот человек должен быть очень жесток, если упрятал их в тюрьму на горе, думал я про себя. Увидев сегодняшние газеты, я задал себе еще один вопрос: почему именно здесь, близ Санта-Фе? И тут до меня дошло: "Свидание с мечтой"! Это должно иметь отношение к "Свиданию с мечтой"! Тогда я стал наблюдать за вашей конторой и увидел Бауэра, когда он выходил из нее. А теперь угадайте, кто был с ним? Квантрил выдавил из себя смешок. - Все это просто глупо. Нет никаких доказательств моего участия в этом деле. - Слушай, ты, умный! Не забывай, я не фараон, и доказательства мне ни к чему. Мне нужны деньги. Миллион, не меньше... Тут Дик Бауэр ударил Доннера локтем в висок, да так, что тот отлетел к стене. Затем, не давая ему возможности снова завладеть ножом, наступил ему на правую руку, изо всех сил вдавив в нее каблук и чувствуя, как с хрустом ломаются кости. Пока Доннер выл от боли, Бауэр взял его одной рукой за шиворот, другой - за ремень и потащил на балкон. Там мощным броском он скинул его вниз. Раздался дикий вопль, за которым последовал какой-то странный звук. Бауэр перегнулся через перила, чтобы посмотреть, что произошло. Доннер не упал на мостовую, а повис, зацепившись за висевший на доме флагшток. - Невероятно, - раздался сзади голос Квантрила. Бауэр рванулся было в комнату, чтобы взять револьвер, но Квантрил остановил его. - Я бы прикончил его одним выстрелом, - убеждал Бауэр. - Не будьте идиотом. Там, внизу и так уже собирается толпа. С улицы донесся женский крик: - Вы только посмотрите! - Надо скорее сматываться отсюда, - сказал Квантрил. - Идемте быстрей. - А как же он? Ведь он все разболтает полиции. - Скорее он все-таки упадет. - Но полиция... - Она будет занята. Разве вы забыли? ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ - Кажется, нам направо, - сказал Римо, разглядывая указатель в деловой части Санта-Фе. - Вот мы и пришли. - Он кивнул на стеклянный небоскреб немного впереди. - Это и есть штаб-квартира "Свидания с мечтой". - Что за бездарное название для солидной фирмы, - заметил Чиун. - Это все была затея Квантрила. И если тот охранник был прав, он не просто сводник. Он дичь покрупней. С улицы было видно, что вестибюль ярко освещен. Он был выдержан в ультрасовременном стиле, а посередине располагалась массивная скульптура из бронзы и стали. - Почему-то никого нет, - огорчился Чиун. - Сейчас вечер, к тому же воскресенье, и все учреждения закрыты. Я решил, что это самое подходящее время, чтобы порыться в бумагах Квантрила. - Он заглянул в окно. - Но кажется, там все-таки кто-то есть. Он толкнул одну из тяжелых стеклянных дверей, пытаясь определить ее вес, как вдруг, к его величайшему изумлению, она распахнулась! - Ничего не понимаю, - произнес Римо. - Нет никакой охраны. Их шаги эхом отозвались в огромном пустынном вестибюле. Римо молча заскользил по сверкающему мраморному полу, чтобы рассмотреть схему здания. Офис фирмы "Свидание с мечтой" занимал верхний этаж. По дороге Римо заметил лифт с надписью: "Только последний этаж". Незапертая дверь и отсутствие охраны заронили в душу Римо сомнение. Ему не давала покоя мысль, что тут ждали их появления, и было страшно любопытно, что за сюрприз приготовил им Квантрил и его дружок, майор Дик Бауэр. - Вот этот ведет на крышу. - Римо указал на частный лифт. - Давай поднимемся и посмотрим, что там интересного. Римо вызвал лифт; двери из нержавеющей стали бесшумно разошлась. В лифте оказалось трое мужчин, у каждого по бейсбольной бите в руках. - Сюрприз, - оказал один из них, выходя. Он был так высок, что вынужден был пригнуться. Римо медленно перевел взгляд с бычьей шеи на буг