е почему-то кажется, что и этого вполне хватит, - отозвался Смит. Римо положил трубку и похлопал Дару по обнаженной попке. - Прости, дорогая. Но что-то надвигается. - Снова? Так быстро? Как мило. - Работа, - ответил Римо. - Так что держись. - Твоя тетя Милдред, похоже, довольно требовательная особа, - заметила Дара. - Я слышала, как ты ее так назвал. - Именно, - подтвердил Римо. - И весьма. Он задумался над тем, стоит ли предупреждать Дару о подложенной бомбе, но потом решил не делать этого. Все равно, если ему не удастся обнаружить бомбу, шансов выжить не будет практически ни у кого. Римо прошел в соседнюю комнату, где на полу лежал Чиун, завернувшись в тонкое одеяло, стянутое с кровати. - Не спишь, папочка? - спросил Римо. - Спать? Как можно спать, когда тебя просто оглушает шум спаривающихся в соседней комнате лосей? - Прости, папочка. Так уж вышло. - Во всяком случае, я с тобой не разговариваю, - заявил Чиун, - а потому буду весьма признателен, если ты соизволишь как можно скорее удалить из моей комнаты свою белесую шумную тушу. - Вполне возможно, что очень скоро никто из нас вообще не будет ни с кем разговаривать, - сказал Римо. - Кажется, сюда подложили бомбу. Чиун ничего не ответил. - Атомную бомбу. Чиун молчал. - Я сам этим займусь, Чиун, - продолжал Римо. - Но я не очень хорошо знаю, как искать бомбы. А если я ее не найду, и мы все дружно отправимся в царство небесное, то, на всякий случай, я хотел бы, чтобы ты знал: понимаешь, я страшно рад, что мы с тобой познакомились. Чиун сел и покачал головой. - Ты безнадежно белый, - сказал он. - Какое отношение к этому имеет цвет моей шкуры? - Очень большое. Только белый человек будет искать бомбу, не зная ее местонахождения, - пояснил Чиун, между тем он встал и прошествовал мимо Римо и дальше к выходу на улицу. Римо последовал за ним со словами: - Мне кажется вполне разумным искать бомбу, пытаясь ее найти. А что же ты собираешься искать? Четырехлистный клевер и надежду на счастье? - Я, - надменно заявил престарелый кореец, - буду искать следы. Но ведь я всего лишь бедное кроткое униженное создание, вовсе не сравнимое со столь преисполненным вселенской мудрости существом, как ты. - Как же выглядят следы бомбы? - Ты должен искать не следы бомбы, ты, кретин. А человеческие следы. Если только бомба не прибыла сюда своим ходом, те люди, которые ее доставили, должны были оставить следы. - Ладно. Давай искать следы людей, - согласился Римо - И спасибо за то, что разговариваешь со мной. - Пожалуйста. Ты дашь обещание надеть кимоно? - Лучше я не стану отыскивать эту бомбу, - ответил Римо Главный соперник телевидения ВИМП, судя по рейтингу, станция ВАСК прибыла на место действия в лице команды операторов и Ланса Ларю, звезды и надежды станции, который был, если это возможно, еще более загорелым чей его главный соперник в рейтинговых списках ведущих новостей Ренс Ренфрю. Он, разумеется, увидел двух операторов ВИМПа, но пришел в полный восторг, когда понял, что поблизости нет Репса Ренфрю. - Прекрасно, ребята, - заявил он. - Давайте, устанавливайте камеры и начинайте съемку. Он достал из кармана своего смокинга портативную зубную щетку и наскоро почистил зубы. К нему обратился оператор: - Эй, если тут собираются взорвать бомбу, то я хочу убраться отсюда подальше. - Мальчик мой, здесь происходит важное событие, а там, где есть событие, всегда найдешь Ланса Ларю и телестанцию ВАСК. - Ага, только все события очень скоро могут оказаться на высоте миль в пять, если тут действительно есть бомба и она взорвется. - Не беспокойся. Мы отснимем наш материал и уедем отсюда, - ответил Ларю. - Давайте-ка войдем внутрь. - Кажется, я что-то вижу, - сказал Римо. Стоя на мягком влажном дерне лужайки, Римо указал на ряд небольших углублений, выстроившихся извилистой линией. - Трава тут примята. Кто-то полз по-пластунски, - заметил он. - Любители, - с презрением отозвался Чиун. Он указал на небольшое углубление. - Правша. Даже от ее локтя остался след. - Ее? - Очевидно же, что это женский локоть, - сказал Чиун. - Очевидно, - подтвердил Римо. - А мужчина полз следом. Но снаряд несла женщина, - продолжал Чиун. - Очевидно, - добавил Римо. - Эй, гляди-ка, - прошипел Ланс Ларю своему оператору. - По-моему, там впереди кто-то есть. Кто же эти ребята? - Может, они ученые, - ответил оператор. - Может. Давайте подкатим камеры и побудем рядом с ними, на случай, если они взорвутся. Разговаривали они шепотом, но на расстоянии пятидесяти ярдов Чиун обернулся к Римо и спросил. - Кто эти шумливые дураки? - Не знаю. Сначала бомба, а потом я позабочусь о них, - он посмотрел на следы, отпечатавшиеся на земле. - По-моему, ты и правда нашел что-то. - Он что-то нашел - крикнул один из операторов. И неуклюже ринулся вперед, волоча свое оборудование. Ланс Ларю последовал за ним. - Наверное, мне стоит уничтожить эти надоедливые создания, - сказал Чиун, - чтобы мы могли спокойно продолжать наши поиски. - Даже не знаю, как тут быть, - ответил Римо. - Убьешь телевизионщика, а потом с ним хлопот не оберешься. - Я не желаю устраивать представление для этих неотесанных хамов, я ведь им не цирковой слон. - Давай сначала найдем бомбу, - ответил Римо. Он последовал за цепочкой следов, которая привела к цветущему кустарнику, Римо ощупал землю кончиками пальцев. Снаряд был тут, едва прикрытый тонким слоем земли. - Поспеши. Они подходят, - шепнул Чиун, когда газетчики приблизились. Наконец, один из операторов быстро выскочил вперед и в упор развернул свою камеру на Чиуна. Чиун прижался носом к объективу. - Эй, прекрати это, Мафусаил, - велел оператор. - Ты мне всю оптику своим сальным носом перепачкал. - Сальный нос? У Мастера Синанджу не может быть сального носа. Вы оскорбили меня до глубины души. - И все-таки ты это сделал! - вскрикнул Римо. - Теперь я ни за что не отвечаю. - Чего это вы там творите? - заорал Ланс Ларю. - Что вы там роетесь под кустами? Руки Римо двигались очень быстро, сначала он разъединил таймер, а потом разобрал сам атомный снаряд, раздавив в порошок металлические его части. Кучку черных и серебристых крупинок он зарыл под шелковицей. - Я же спросил вас, что вы там делаете? - повторил Ларю. Теперь он уже стоял рядом с Римо. - Ищу редкостный австралийский ночной цветок, - отозвался Римо. - Сегодня единственная ночь, когда он цветет. Но мы его упустили. Придется подождать до следующего года. - А как насчет бомбы? - спросил Ларю. - Нет никакой бомбы, - ответил Римо. - Нам уже несколько недель надоедают такими звонками. Просто какие-то психи. - Вы хотите сказать, что я приехал в такую даль по звонку психа? - сказал Ларю. - Похоже на то, - ответил Римо. Ларю сердито топнул ногой, потом обратился к двум операторам, ожидавшим у него за спиной. - Ладно, ребята. Тогда мы все-таки сделаем занимательный репортаж. Как ученые в полночь ползают по земле, разыскивая редкостный цветок, - он обернулся к операторам - Поснимайте немного этих парней. Два оператора нацелились на Римо и Чиуна, и пленка в их устройствах закрутилась. Узкие орехового цвета глазки Чиуна уставились на одну из камер. - Как насчет легкой улыбочки? - осведомился оператор. - Такой? - спросил Чиун, и его лицо исказила напряженная улыбка. - Здорово, старик. Только побольше зубов. Чиун, по-прежнему улыбаясь, сгреб камеру и сплющил ее в лепешку. Потом с поклоном вернул ее оператору. - Хватит зубов? - поинтересовался он. Римо вырвал камеру у второго оператора и расколол ее на кусочки величиной с лапшинку. - Но Первая Поправка к конституции! - завопил Ларю. Римо засунул несколько обломков камеры в рот Ларю. - Вот тебе Первая Поправка, - заявил он. Телевизионная команда поспешно отступала к дырке в проволочном ограждении. - Чиун, спасибо тебе за помощь, - сказал Римо. - Будешь ли ты?.. - И все же я пока не надену кимоно, - сказал Римо. У Глории Мусвассер даже ухо устало. Она плечом прижимала к уху телефонную трубку, а на клочке голубоватой бумаги вычеркивала номер очередного телефона для связи со зрителями очередной телевизионной станции. Она набрала следующий номер. - Отдел новостей ВЗРО, - ответил мужской голос. - Я представитель Союза освобождения видов, - заговорила Глория как можно более страшным и грозным тоном террористки. - И что? - Я звоню вам, чтобы взять на себя ответственность за то покушение, можно сказать, массовое уничтожение людей, которое почти состоялось сегодня ночью в лабораториях МОЗСХО. - Что за покушение? Какое-такое массовое уничтожение? Да сегодня ночью самой великой новостью стало известие о том, что президент спокойно храпит в своей постельке без дурных снов. - Это было бы почти настоящее массовое уничтожение, - настаивала Глория. - Почти не считается. - О чем вы тут мне толкуете? Мы чуть не взорвали все Западное побережье, разрушения могли бы вернуть его обратно в каменный век. - Чуть тоже не считается, - сказал раздраженный голос в трубке. - А теперь слушай меня, ты, сочувствующая военным промышленникам, свинья - заорала Глория. - Мы - это СОВ, и мы намерены взять на себя ответственность за атомный взрыв, рядом с которым Хиросима показалось бы детским пуканьем. Потенциальное количество погибших просто ошеломительное. - Меня не интересует, как вы там называетесь - СОВ, ВВ или Г-О-В-Н-О, - ответил репортер. - Но сегодня ничего не произошло, значит, и нет никаких новостей. - Боже, - вздохнула Глория. - Ничего не случилось. Вам всегда подавай действие. Вы торговец скандальными сенсациями. - Совершенно верно замечено, - согласился репортер. - Отвратительно. - Если хотите, - не отрицал тот. - А разве намерение ничего не стоит? - Дорогая леди, - устало сказал журналист, - да если б из одних дурных намерений можно было состряпать сюжет, вечерние новости длились бы сорок часов подряд. - Да просто нам попалась испорченная атомная бомба, ты, дурья голова! - завизжала Глория. - А у нас - горячая линия, - ответил репортер и повесил трубку. Глория прикурила от окурка Натана. - Нам надо придумать новый план, - сказала она. - Они не купились на этот? - Свиньи. Этот парень заявил, что дурных намерений еще недостаточно. - А во Вьетнаме, значит, было достаточно, - произнес Натан самым лицемерным и самодовольным тоном. - Как прикажешь это понимать, черт подери? - спросила Глория. - Понятия не имею, - вполне кротко ответил Натан. - Просто если говорить о Вьетнаме - никогда не промахнешься. - Вьетнама больше нет, - оборвала его Глория, - так что кончай молоть чепуху. Это важно. Перривезер подпрыгнет до потолка, когда узнает, что бомба не взорвалась. Он, должно быть, потратил на нее целое состояние. - Да уж, состояние, - произнес Натан. Соглашаться с Глорией почти всегда было безопасней. - Может, нам удастся выдумать что-нибудь такое же удачное. Какую-нибудь сенсацию, чтобы все эти средства массовой информации кинулись на нее, - сказала Глория. - ВИМП так и не заинтересовалась? - спросил Натан. - Они сказали, что послали бригаду, но все разъехались по домам. - А ВАСК? - снова спросил Натан. - Они тоже выслали бригаду, на которую напали какие-то люди, наблюдавшие за цветением цветов. Значит, нам просто необходимо выдумать что-то приличнее. - Например? - Думай, - велела Глория. Натан свел брови над переносицей. - Так пойдет? - спросил он. - Неплохо, - ответила она. - Я думаю. А может, выразить протест? - Протесты отменяются, - отрезала она. - Это должно быть нечто вправду крупное. - Когда-то мы освобождали банки, - предложил Натан. - Плохо. Банки тоже исключаются. - Тогда что? - Школы и крупные магазины, - ответила Глория. - Что-то в этом роде. Убийство детей всегда производит впечатление. - А как насчет больницы? - спросил Натан. - Или это уж слишком грубо? - Больница? - резко переспросила Глория. - Ну да. Собственно говоря, я не думал, что это так прозвучит. - Да это просто здорово. Больница. Детское отделение. Мы это сделаем в тот день, когда туда приводят всяких домашних животных поиграть с детьми. Мы им покажем! Будут знать, как позволять этим маленьким ублюдкам издеваться над животными. - И правда, неплохо, - подтвердил Натан. - Прямо в точку. - Не говори так. "Прямо в точку" уже давно никто не говорит. - Прости, Глория. Я только хотел сказать, что твоя идея и в самом деле капитальная. - Просто блеск! - сказала она. - Прямое попадание, Глория, - поддержал Натан. - Ладно. А теперь позвоним Перривезеру и скажем, что мы придумали, - сказала Глория. - Честно говоря, эта идея с атомной бомбой никогда меня особо не колыхала. - Слишком разрушительная? - спросил Натан. - Да нет, просто, кто сможет увидеть эту кровь? - спросила Глория. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Когда Перривезер вошел в лабораторию, доктор Декстер Морли сидел на высоком табурете, его пухлые щечки пылали, жирные коротенькие пальчики сцепились на коленях. Маленький ученый увидел своего нанимателя и губы его сморщила мгновенная горделивая усмешка. - Ну? - нетерпеливо спросил Перривезер. - Эксперимент закончен, - ответил Морли. Голос его дрожал от возбуждения и удовлетворенной радости. - Где это? - спросил Перривезер, проносясь мимо ученого к лабораторным столам. - Их двое, - сообщил Морли, изо всех сил, но безуспешно пытаясь удержать руки Перривезера подальше от стерильных поверхностей лабораторных столов. - Если б вы только подождали минутку... - Я уже и так достаточно долго ждал, - оборвал его Перривезер. - Где? Доктор Морли хмыкнул с упреком, но направился к стоявшей на полке маленькой коробке, прикрытой марлей. Его руки задрожали, коснувшись коробочки. - Вот, - сказал ученый, его охрипший вдруг голос полон был благоговения, когда он снял марлевый покров. Это была кубическая плексигласовая коробка. Внутри лежал кусок гниющего мяса. А на мясе, кормясь и лениво потягиваясь, восседали две мухи с красными крылышками. - Это пара производителей? - спросил Перривезер. - Вы получили пару производителей? - Да, мистер Перривезер. У Перривезера при виде мушек невольно перехватило дыхание. Он так осторожно поднял пластиковый куб, что мухи, сидевшие на мясе, даже не встрепенулись. Он рассматривал их со всех сторон, и так, и эдак поворачивая куб, разглядывал мух снизу, сверху и глаза в глаза, восхищался напоминавшим витражное стекло алым цветом их крыльев. - Их крылья точь-в-точь цвета свежей человеческой крови, - шептал он. Пока он наблюдал, две мухи поднялись с куска мяса, быстро спарились в воздухе и снова уселись. Перривезер, любуясь, сказал скорее самому себе, чем доктору: - Вот если б только мне удалось найти женщину, которая бы так смогла. По некоторым причинам доктор Декстер Морли почувствовал себя неловко, точно он подглядывал за кем-то, и его застали врасплох за столь неблаговидным занятием. Он откашлялся и сказал: - Собственно говоря, эти две мухи ничем не отличаются от обычных комнатных мух, кроме цвета крыльев. Musca domestica по классификации Диптера. - Они не совсем точные подобия комнатных мух, - поправил Перривезер, кидая хищный взгляд на ученого. - Вы ведь этого не изменили, не так ли? - Нет. Я ничего не менял. - Тогда это последняя форма жизни, - медленно произнес Перривезер, поворачивая пластиковый куб так, как если бы то был совершенный бледно-голубой бриллиант чистейшей воды, который он только что нашел на собственном дворе. - Ну, я бы не стал заходить так далеко, - сказал доктор Морли, суетливо моргая и жалко пытаясь улыбнуться. - Что вы там лепечете? - прошипел Перривезер. - Э. Да, сэр. Я только хотел сказать, что в большинстве аспектов эти создания являются обычными комнатными мухами. Форма тела и структура организма. Тот же способ питания, который, к сожалению, делает их переносчиками болезней, хотя я верю, что со временем мы сумеем это устранить... - Почему вы хотите это устранить? - спросил Перривезер. - Что? Их способность быть переносчиками инфекций? Перривезер кивнул. - Ну, видите ли... - ученый покачал годовой. - Наверное, мы плохо понимаем друг друга, мистер Перривезер. Ведь мухи действительно переносят болезни. - Разумеется. А если б они этого не делали, то на земле уже теперь было бы гораздо больше людей, чем есть на самом деле. - Я... э, кажется, я понял вас, - ответил Морли. - Так я думаю. Но все же. Musca morleyalis по-прежнему остается переносчиком инфекций и вследствие этого очень опасна. - Musca morleyalis? - переспросил Перривезер. Лицо его ничего не выражало. Морли вспыхнул. - Ну, обычно подобного рода открытия называются по имени ученого, который... Лицо Перривезера по-прежнему ничего не выражало, когда он посоветовал: - Попробуйте лучше Musca Perriweatheralis, - и только тут он позволил себе легкую улыбку. Ученый вновь откашлялся. - Очень хорошо, - сказал он тихо. - Почему у них красные крылья? - спросил Перривезер. - А, - ученый снова вспыхнул. Но говорить о биологии ему было гораздо приятнее, нежели обсуждать проблему наименований со своим жутким нанимателем. - Аминокислоты, выработавшиеся у этих созданий, как я уже говорил, коренным образом отличаются от тех, что имеют обычные комнатные мухи. Но только типом, но и местом расположения. Видимо, именно это и вызвало генетическую мутацию, результатом которой и стали красные крылья. Естественно, когда мы продолжим эксперимент и разрушим эти конкретные организмы, тогда мы начнем перемещать... - Разрушим? Что разрушим? - сверкнул глазами Перривезер. - Поскольку у нас имеется вся документация, совершенно не обязательно сохранять сами организмы, тем более, что их дыхательная система развивалась таким образом, что они стали несовместимыми с другими формами жизни. - Что это значит? - Это значит, что данные мушки абсолютно иммунны к ДДТ и всем другим токсинам и пестицидам, - сказал Морли. - Именно такова была цель исследования, правильно? - Именно такова, - подтвердил Перривезер. Глаза его блеснули. - Все пестициды? - Все, известные в настоящее время. Позвольте мне, - он взял пластиковый куб из рук Перривезера и поставил его на сверкающий белизной лабораторный стол. Надев резиновые перчатки, он ввел марлевый сачок в коробку и вынул одну из мушек. Потом раскрыл контейнер, из которого послышался тихий свист. - Чистый ДДТ, - пояснил Морли, опуская сачок с мухой в контейнер и закрывая его крышку. - И что теперь произойдет ? - встревожено спросил Перривезер. - Совершенно ничего, - ответил Морли. - В этом контейнере имеется достаточно чистого пестицида, чтобы... - Пожалуйста, не называйте их пестицидами, - сказал Перривезер. - Простите, тут достаточно ДДТ, чтобы уничтожить всех мух в стране. Но обратите внимание на состояние Musca Perriweatheralis, - он извлек из контейнера марлевый сачок и снова закрыл контейнер. Мушка с красным крыльями сердито жужжала в марлевом плену. А когда Морли вернул ее обратно в пластиковый куб, она немедленно устремилась к мясу. - Она еще жива, - сказал Перривезер. - И невредима, - добавил Морли. - Она может выжить в атмосфере, состоящей из одного метана, - гордо добавил ученый. - Или цианида. Или любого другого яда, какой вы только пожелаете. - Тогда она непобедима. - Да, и именно поэтому должна быть уничтожена, - сказал Морли. - Я уверен, что вы не захотите пойти на риск и выпустить в нашу атмосферу подобное создание, - продолжал ученый. - Собственно говоря, мне и так пришлось принять крайние меры предосторожности. Но опасность растет по мере размножения этой пары. Если хотя бы одна такая мушка выберется живой из лаборатории, экологический баланс планеты окажется в опасности. - Муха, которую невозможно отравить, - с гордостью произнес Перривезер. - Как вам известно, мистер Перривезер, тут речь идет о чем-то гораздо большем. Она делает еще кое-что. Например, ее способность кусаться совсем иная, нежели у Musca domestica. Иные и последствия укуса. Вы помните, мистер Перривезер, когда я впервые приступил здесь к работе, вы обещали, что когда-нибудь расскажете мне, как вам удалось добиться тех первичных мутаций. - Давайте лучше еще раз посмотрим демонстрацию, - ответил Перривезер. Морли заметил, что его наниматель тяжело дышит. - А надо ли? - Надо, - коротко ответил Перривезер. Мягкий голос его звучал монотонно и приглушенно, точно жужжание, но у Морли мурашки побежали по коже; этот тон пугал его сильнее, чем любой крик. - Хорошо. Ученый направился в дальний угол лаборатории к террариуму, наполненному саламандрами. Вынув одну из них, Морли поместил ее в пластмассовый куб с мухами. - Будьте осторожны. Я не хочу, чтобы эта ящерица по случайности сожрала одну из мух. - Этого не случится, - ответил Морли. Он прикрыл саламандре голову и придержал животное в контейнере с мухами. Одна из мух на секунду опустилась на хвост саламандры, а потом снова перепрыгнула на кусок тухлого мяса. Морли пересадил саламандру в другой чистый пластиковый контейнер, где уже сидела огромная древесная лягушка. Лягушка была раз в десять больше ящерки, а вес ее массивного тела превышал вес саламандры раз в сто. Лягушка взглянула на саламандру и лениво шевельнула длинным языком. Перривезер подвинулся поближе к пластиковому кубу, он даже касался его лицом, сосредоточенно наблюдая за происходящим. Лягушка снова выстрелила языком, и почти мгновенно язык этот оказался оторван и лежал на дне контейнера, все еще рефлекторно подергиваясь. Лягушка в ужасе выпучила глаза, когда саламандра напала на нее, яростно кусаясь и отрывая большие лоскуты кожи с ее тела. Потом ящерица вцепилась в лягушку и принялась отдирать ее конечности. Глаза лягушки лопнули, превратившись в желеподобные кляксы. Ее ярко-окрашенная кровь брызнула на стенки контейнера. Она издала слабый звук, а потом ее резонаторные полости заполнились телесными жидкостями. Лягушка содрогнулась и неподвижно застыла на дне прозрачной клетки, а маленькая саламандра вскарабкалась на нее, по-прежнему кусаясь и нападая. Еще через две минуты содержимое контейнера уже нельзя было разглядеть. Внутренности и жидкости лягушки плотно облепили его стенки. Доктор Морли молча приподнял крышку контейнера, ввел в него длинную иглу для подкожных впрыскиваний и извлек ее уже с наколотой на кончик саламандрой. - Воздушное впрыскивание непосредственно в сердце, - сказал он, стряхивая рептилию в пластиковый пакет. - Это единственный известный мне способ ее убить. Он посмотрел на Перривезера. - Теперь вы понимаете, почему эти две мушки надо уничтожить? Перривезер долго смотр ел на мух, потом перевел взгляд на ученого. - Я позабочусь об этом, - сказал Перривезер. - А до тех пор храните их даже ценой своей жизни. Комната наверху была, как всегда, темной и очень теплой, там пахло сладковатым запахом гниения. Валдрон Перривезер III тихо, как и всегда, отпер дверь, аккуратно спрятал ключ в карман пиджака и вошел внутрь. Пыль толстым слоем лежала на старинной бархатной мебели, украшенной изящными вышитыми салфеточками. Перривезер, мягко ступая по пыльному изношенному ковру, приблизился к высоко установленной каминной доске, накрытой старинным шелком. Поверх шелкового покрывала стояла только одна вещь - малюсенькая шкатулка для украшений, богато отделанная золотом и драгоценными камнями. Он любовно взял шкатулочку и несколько минут подержал ее на ладони. Он созерцал вещицу молча, не шевелясь, лишь мягко поглаживая ее драгоценную поверхность подушечками пальцев. Наконец, с глубоким вздохом открыл шкатулку. Внутри лежал крошечный мушиный трупик. Глаза Перривезера заволокло слезами. Дрожащими пальцами он коснулся покрытого волосками маленького тельца. - Здравствуй, мама! ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Когда зазвонил телефон, Перривезер уже снова сидел за столом в своем кабинете. - Мистер Перривезер, - сказала Глория Мусвассер. - Мы очень сожалеем, но бомба не взорвалась. Когда она потом положит трубку, то расскажет Натану, что Перривезер, похоже, вовсе не придал этому никакого значения. Он был весьма сердечен. Даже более того. - Да ведь это была не наша вина, - сказал Глория. - Провалом мы обязаны параноидальной бесчувственности непросвещенных средств массовой информации и... - Неважно, миссис Мусвассер, - сказал Перривезер. - У меня есть план действий на случай непредвиденных обстоятельств. - У нас тоже, - сказала Глория, подумав о детском отделении больницы. - Мы с Натаном только что придумали нечто такое потрясающее, такое крупное, что вы просто влюбитесь в этот план. - Не сомневаюсь в этом, - ответил Перривезер. - Почему бы вам не прийти ко мне домой и не рассказать о своем плане? - Правда? Правда? Вы не злитесь на нас? - Разве я кажусь таким сердитым? - спросил Перривезер. - Надо вам сказать, вы и правда отличный мужик, - ответила Глория. - Мы прямо сейчас и отправимся к вам. - Я буду вас ждать. - Мистер Перривезер, вы не пожалеете. В новом плане не останется ни одного из ваших затруднений. - Разумеется, - согласился Перривезер. - Но ведь вы еще ничего о нем не знаете. - Я просто уверен, что он сработает. Я знаю, что вы с Натаном разрешите все мои затруднения, - сказал Перривезер, повесив трубку. Глория Мусвассер обратилась к Натану: - Конечно, он немного с приветом, но парень он хороший Он хочет, чтобы мы приехали к нему в Массачусетс и рассказали ему о новом плане. Он хочет, чтобы мы разрешили все его проблемы. - На том стоим. И правда, на том стоим, - солидно заявил Натан. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Мусвассеры приехали через шесть часов. Поначалу они заблудились и попали в Пенсильванию вместо Массачусетса. Потом наткнулись на кинотеатр, где шел их обожаемый фильм "Китайский синдром", поэтому они задержались, чтобы посмотреть его в двадцать седьмой раз. Когда Перривезер встретил их в дверях своего дома, они обрушились на него с рукопожатиями. Но он вежливо уклонился от них, и супруги пожали руки друг другу. Перривезер проводил их в скудно меблированную комнату в дальнем крыле особняка. - Подожди только, вот узнаешь, что мы придумали, Велли, - возбужденно начала Глория. - Я уверен, это будет просто чудесно. - Нам очень жалко, что так неудачно вышло с тротилом и атомной бомбой. Просто они не сработали, и нас это мучит. - Не стоит волноваться. В конце концов, вспомните о шимпанзе, которых вы помогли уничтожить, обеспечив доставку некоего контейнера в Увенду, - насмешливо сказал Перривезер. - Ну, лучше было бы непосредственно добраться до делегатов, - заметила Глория. - Но, по крайней мере, шимпанзе прикончили некоторых делегатов. Славное было дельце. - Именно так, - весьма благодушно заметил Перривезер. - Такое славное, что, по-моему, вам за него полагается награда. - Это действительно очень мило с твоей стороны, Велли, - заявила Глория. - Вы не откажетесь от бокальчика шерри? - спросил Перривезер. - А травки не найдется? - спросил Натан прежде, чад жена успела ткнуть его локтем под ребро. - Шерри - как раз то, что надо, - сказала Глория. Перривезер кивнул. - Хорошо Я сейчас вернусь. Подождите меня здесь, а потом я покажу вам, как вы впишитесь в наш новый план атаки. Выйдя, он закрыл за собой дверь комнаты. Глория и Натан расхаживали по комнате, где было только два металлических стула и маленький пластиковый столик. - Посмотри-ка, - сказал Натан. Он взял со стола небольшую, заключенную в рамку коллекцию и подал ее Глории. То были крошечные человекоподобные куколки, нанизанные на булавки, прокалывавшие их туловища; ручки и ножки куколок были вывернуты наружу и широко растопырены, точно члены насекомых в демонстрационной коробке. - Интересно, какая муха его укусила. Он ведь чокнутый, - прошептал Натан. - Разве нет? - Просто, он слишком любит мух. - Я думал, что Союз освобождения видов подразумевает существа животного мира, - сказал Натан. - Вроде разных там щенков и так далее. Охоту на котиков. Виды, которым грозит исчезновение. А какого черта кому-то понадобится угрожать всяким жукам? - Это потому, что ты такой ограниченный, - пояснила Глория. - Жуки тоже принадлежат к животному миру планеты. Они ведь не растения и не минералы. А поскольку Перривезер все свои деньги вкладывает в СОВ, он имеет право, по-моему, выбирать, что освобождать в первую очередь. - Ага, только эти жуки противные, - сказал Натан, ставя демонстрационную коробку на стол. - Попробуй-ка вот ласково прижаться к москиту, а? - Это все твое буржуазное несвободное воспитание, - ответила Глория. - Ты должен приучиться воспринимать жуков как равных себе. Дверь со стороны библиотеки с треском приоткрылась, и в комнату влетело крошечное жужжащее создание. Дверь за ним резко захлопнули, и Глория услышала такой звук, будто два мощных засова встали на свое место в двери. - Что это? - спросил Натан. - Муха, - ответила Глория. - У нее красные крылья. - Может, это домашний любимец. И она хочет с нами подружиться, - муха кружила вокруг головы Натана. - Давай, Натан. Протяни ей дружественную руку. - Она хочет насрать мне на руку, - отозвался Натан. - Натан, - с угрозой в голосе произнесла Глория. - Ах, но я ведь никогда раньше не встречал мух, которые жаждали бы пожать мне руку, - заметил Натан. - Так было когда-то. А теперь мы должны коренным образом изменить свой образ мыслей по отношению к нашим друзьям-насекомым, - назидательно вещала Глория. - Хорошо, хорошо, - согласился Натан. - Ну, так давай же. Протяни мухе руку. - А если она меня укусит? - Дурак. Маленькие мухи не кусаются. - Некоторые кусаются, - не согласился Натан. - И что с того? Может, ей хочется поесть. Ты же не захочешь, чтобы она умерла с голоду, верно? Только из-за того, что ей не хватило малой крошки еды, а у тебя ее так много, верно ведь? - Наверное, нет, - с несчастным видом ответил Натан и протянул руку. - Так уже лучше, - сказала Глория. - Иди сюда, моя маленькая мушка. Мы назовем его Рыжик. Иди сюда. Рыжик. Иди поздоровайся с Глорией и дядюшкой Натаном. Муха приземлилась на сгибе натанова локтя. С противоположной стороны двери Валдрон Перривезер III услышал визг, потом рычание. А потом еще один визг, когда муха укусила и Глорию. Перривезер вставил на место третий стальной засов, похлопал по двери, и тонкая улыбка сморщила его лицо. Доктор Декстер Морли был в отчаянии, когда ворвался в кабинет Перривезера. - Они исчезли. Обе. Я только вышел на минутку в туалет, а когда вернулся, их уже не было. - Мухи у меня, - ответил Перривезер. - О, слава небесам! А то я так беспокоился. Где они? - Я же говорил вам, что позабочусь о них. Глаза Перривезера были точно кусочки острого льда. - Да, сэр, конечно, - сказал Морли. - Но вам надо быть с ними крайне осторожным. Они очень опасны. Хотя взгляд ледяных голубых глаз был по-прежнему холоден, на губах Перривезера появилась напряженная улыбка. - Доктор, вы достигли определенной вершины, - сказал он. Морли беспокойно задергался. В устах Перривезера похвала звучала как-то чужеродно. Доктор только кивнул, потому что не знал, как вести себя. - Вы спрашивали меня, доктор, как мне удалось вызвать иные изменения в этих насекомых. Способность кусаться и воздействие этих укусов на другие живые существа. - Да. Мне это действительно очень интересно. - Дело в том, доктор... - Перривезер поднялся. - Я позволил себе пригласить несколько друзей, которые помогут нам отпраздновать достижение. Не думаю, что вы станете возражать. - Конечно, нет. - Они уже ждут нас. Почему бы нам не пойти к ним? - предложил Перривезер. Его большая ладонь хлопнула доктора Морли по плечу и подтолкнула к дверям. По дороге Перривезер продолжал рассказывать. - Собственно говоря, раньше у меня работал другой ученый, - говорил Перривезер. - И этими двумя достижениями я обязан ему. Но ему так и не удалось добиться главного. Эта честь приберегалась для вас. - Спасибо. Вы очень добры. А кто был тот другой ученый? - спросил Морли. Перривезер помедлил, когда Морли уже стоял перед заветной дверью. Валдрон потихоньку начал отодвигать засовы на ней. - Да, это было великое достижение, - сказал Перривезер. - Вы сделали новые виды неуничтожимыми, и благодаря ему ваше имя теперь в списке жутких деяний науки всех времен. Вы сделали только одну маленькую ошибку. - О, какую же? - Вы сказали, что мухи будут способны к воспроизведению через несколько недель? - Да. - А они уже дали потомство, и теперь очаровательные маленькие личиночки уже подрастают на том ломте мяса. - О, Господи! Их необходимо уничтожить. Если выберется хоть одна... их необходимо уничтожить. - И снова ошибка, доктор Морли. Это вас следует уничтожить. Он распахнул дверь, впихнул ученого внутрь и снова захлопнул дверь, быстро задвинув засовы. Послышалось рычание, ничем не напоминавшее уже голоса Глории и Натана Мусвассеров. Потом раздался вопль, тяжелый удар и тошнотворный звук срываемой с костей плоти. Перривезер зная этот звук. Он прижался ухом к двери и наслаждался. Когда он был ребенком, он сам как-то, устроившись в сарайчике, где садовник хранил инструменты, содрал мясо с кошки. Он разыскал некоторые из садовых инструментов, клещи и тиски, и с их помощью расчленял животное. От кошки тогда исходили точно такие же звуки. И Перривезер испытывал то же самое наслаждение. Он захватил кошку, когда она играла с паутинкой. Кошка поймала паука и забавлялась с ним, точно с игрушкой. И он тогда сам проучил кошку. А потом, когда садовник застал его рядом с окровавленной кошкой, он и садовнику преподал урок. Садовник пытался высвободить мертвое животное из тисков, а пока он трудился, ворча себе под нос, что юный Валдрон, Бога ради, должен понять разницу между добром и злом, мальчик спокойно и молча поставил табурет за спиной старика, забрался на него, занес кирпич над головой садовника и обрушил его прямо на веснушчатый седовласый затылок. Потом он поджег весь сарай, так было покончено с садовником. А также со всеми инсектицидами и ядами. Именно в этих воспоминаниях раннего детства берет начало СОВ. Разумеется, Валдрона Перривезера весьма мало заботило большинство животных видов планеты. Это все были грубые одержимые чистотой существа, которые также пренебрегали насекомыми, как и сам человек. Но когда Перривезер только начал набирать людей во Фронт освобождения насекомых, никто не заинтересовался этой организацией. Люди - эгоцентричные создания, желающие верить в то, что они - представители высшего вида живых существ на земле. Большинство из них даже не представляет себе, что по сравнению с насекомыми их безмерно мало, соотношение выглядит примерно один к миллиону. Большинство невежественных представителей рода человеческого полагало, что насекомое можно просто прихлопнуть без долгих размышлений. Маленькие мальчики для забавы отдирали крылья мухам. Домашние хозяйки регулярно опрыскивали кухни мушиными ядами. Они оставляли повсюду пластиковые контейнеры, выделявшие токсические газы, только для того, чтобы не допустить мух в свое жилище. Такую страшную несправедливость невозможно было далее выносить. Но он так и не смог никого заинтересовать Фронтом освобождения насекомых, поэтому втихую, используя множество других людей в качестве подставных лидеров, он основал Союз освобождения видов. Он вложил в него деньги и направлял его деятельность. На первых порах известные общественности члены организации принимали на себя ответственность за ее деятельность теперь, когда методы группы стали более жестокими, они принимали на себя вину. А Валдрон Перривезер получал лишь удовлетворение от славной работы. Но теперь битва была почти закончена. У него появилось непобедимое оружие. Одна из них жила в плексигласовом кубе в его кабинете, а еще двенадцать были пока крошечными личинками, кормившимися на протухшем мясе. Через пару дней они тоже станут красавицами с красными крылышками. И будут готовы отомстить Земле. Наверху, в тихой, пропыленной комнате, где хранилась миниатюрная, изукрашенная драгоценностями шкатулочка, Перривезер мягко разговаривал с высохшим черным насекомым. - Это началось, мама, - говорил он. - Я обещал тебе, что твоя смерть будет отомщена. И вот находит кара на тех, кто так небрежно убивал наших собратьев, будто мы - всего лишь ничтожные, незначительные создания. Они увидят как мы важны, мама. И новая мушка с красными крылышками станет нашим ангелом-мстителем. Он задумался на минуту. - Осталось только еще два препятствия, мама. Два новых ученых в лабораториях МОЗСХО. Я слышал, будто хвастались, что продвинулись еще дальше, чем доктор Ревитс. И они были ответственны за массовое убийство в Увенде, когда с лица земли был стерт жук Унга. При воспоминании о страшном количестве погибших тогда насекомых, слеза скатилась по его щеке. - Они просто чудовища, мама. Но ты не волнуйся. Их час пробил. Этот пресловутый доктор Римо и не менее славный доктор Чиун больше не встретят ни одного рассвета. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Берри Швайду наконец удалось упростить процесс получения информации из маленького компьютера в чемоданчике. Смит так и не понял, каким образом Швайд умудрялся использовать для хранения информации то, что он называл космической энергией, но это и не имело особого значения. Важно, что каждый бит информации, поступавший на главный компьютер КЮРЕ в Фолкрофте и на остров Сент-Мартин, немедленно передавался на маленький компьютер в чемоданчике. И теперь уже для того, чтобы вызвать эту информацию, Смиту не требовалась помощь Швайда, он мог это делать сам. Швайд также разработал стирающую систему для главного компьютера. Он уже установил ее на Сент-Мартине, а с возвращением Смита в Фолкрофт собирался сделать то же самое с главным компьютером. Таким образом, информация КЮРЕ будет защищена от любых посягательств. При попытке посторонних лиц получить доступ к информации, она немедленно будет стерта. Система была абсолютно надежна, застрахована "от дураков", и Смит чувствовал себя великолепно. До тех пор, пока не услышал щелчок в чемоданчике, который означал телефонный вызов. Открыв чемоданчик, он увидел маленький зеленый огонек. Значит, вызов исходил из его кабинета в Рай, штат Нью-Йорк. Смит удивился. Никогда раньше зеленый огонек не зажигался. Миссис Микулка, его секретарша, была очень дельным работником и не просила его о помощи, когда он отсутствовал на своем рабочем месте. Это и правда звонила миссис Микулка, которая управляла обыденной жизнью санатория, и ее зарплата, если не наименование должности, отражало столь высокую ответственность. Она ничего не знала о КЮРЕ, и если ее начальник порой казался слишком поглощенным каким-то делом, которым занимался исключительно сам, то секретарша предпочитала держать свое мнение при себе. Собственно,