разрывать на части моих помощников. - Я не знал, что это ваши помощники. Я искал вас. - Вы меня нашли. Чем могу служить? - Ничем, мистер Диас. Я все сделаю сам. Я намерен вас убить, и никакого содействия с вашей стороны не потребуется. Ни один мускул не дрогнул на лице Диаса. - Могу ли я перед смертью полюбопытствовать - за что? - За торговлю наркотиками, за подкуп должностных лиц и прочие пустяки, - объяснил Римо. - До сих пор никто не мог до вас добраться, поэтому я здесь. - Не имею чести знать, с кем имею дело, но вижу, что вы разумный молодой человек. Быть может, вы согласитесь побеседовать со мной немного перед тем, как я умру? Я могу сделать вас очень богатым. На ваше имя будет открыт счет в банке. И я готов за каждую минуту разговора со мной заплатить вам, скажем, миллион долларов. Заметьте, я предлагаю вам деньги не для того, чтобы вы сохранили мне жизнь. Вы вольны поступить со мной так, как велит вам долг. За минуту беседы со мной вы получите миллион долларов и при этом сможете искоренить зло, воплощением которого я, по вашему мнению, являюсь Ну, что вы на это скажете? - Мне не нужен миллион долларов. - Стало быть, вы богаты? - Вовсе нет, - честно признался Римо. - Человек, которому не нужны деньги, - большая редкость. Может быть, вы святой? - Нет. Просто мне не нужны деньги. У меня нет своего дома. Вообще ничего нет. - В таком случае не может быть, чтобы вам ничего не было нужно. - Мне нужно на чем-то выбраться отсюда после того, как я вас убью. Не думаю, чтобы этот самолет годился для подобной цели. С сорванной крышей и изрешеченной пулями кабиной он вряд ли сможет подняться в воздух. - Согласен, - произнес Диас со снисходительной улыбкой. - Ну ладно, у вас осталось двадцать секунд. - Я рассчитывал, что вы дадите мне хотя бы минуту. - Время давно уже пошло. Если вы собираетесь платить мне по миллиону в минуту, я не намерен бросать сотни тысяч долларов коту под хвост. Итак, в вашем распоряжении пятнадцать секунд. - Пятнадцать? - Уже двенадцать. - В таком случае мне остается лишь сказать вам последнее прости и пожелать всяческих успехов. Гюнтер Ларгос Диас кивнул, щелкнул каблуками и, смиренно сложив руки, стал дожидаться смерти так, как иные ждут заказанное шампанское. Его невозмутимость, равно как и отменная учтивость, произвели должное впечатление на Римо. - Где я могу найти самолет, чтобы выбраться отсюда? - спросил он. - Вы не похожи на человека, который унизил бы себя ложью. - Но время истекло, сэр. А я даже не имел удовольствия узнать ваше имя. - Меня зовут Римо. Сколько минут вы хотите за самолет? - Целую жизнь, - ответил Диас. Пилот выглянул из-за спины Диаса и увидел худощавого человека с широкими запястьями - тот улыбнулся ему. Пилота бросило в дрожь, и не потому, что этот стоящий по щиколотку в крови широкоскулый брюнет был хорош собой, а потому, что его темные глаза светились спокойствием и дружелюбием, как будто всей этой бойни вовсе не было. Пилот задрожал еще сильнее, когда брюнет ответил Диасу: - Хорошо. Но имейте в виду: ваша жизнь кончится, как только вы предоставите мне самолет и пилота. Диас засмеялся. Пилот посмотрел на второго пилота. Люди работали на этого правителя криминальной империи не только ради денег, но также из чувства уважения. Но сейчас мистер Диас демонстрировал не свою знаменитую храбрость, а феноменальную глупость. У пилота потемнело в глазах при виде валяющихся в салоне тел. Он взглянул на взлетную полосу, чувствуя, как мозг посылает ему сигнал бежать отсюда, однако ноги отказывались повиноваться. Диас все еще смеялся. - Вы мне определенно нравитесь, - сказал он Римо. - Вот что я вам скажу, мой друг. Мы успеем поговорить после того, как я распоряжусь относительно самолета. Чтобы его перегнать сюда, потребуется время. Я никогда не держу по два самолета на одном аэродроме. - Почему? - спросил Римо. - Из опасения, что на одном контрабандой прилетит некто вроде меня, взломает его и потребует другой самолет, чтобы пуститься в обратный путь? Диас снова рассмеялся: - Нет. Видите ли, чтобы быть уверенным в благонадежности своих подданных, надо позволять им как можно меньше контактировать между собой. Подобные контакты опасны. Давайте-ка выберемся из этого кровавого бедлама, подышим свежим воздухом, примем душ, пообедаем, пока самолет будет лететь сюда с другого моего аэродрома. А потом, если так велит вам ваш долг, можете меня убить. Согласны? Римо пожал плечами. Это было лучше, чем идти пешком через джунгли. Диас держался, как лев среди овец. Пока его охранники и прочий персонал сжимали потными ладонями свое оружие, Диас хладнокровно распорядился, чтобы сюда доставили второй реактивный самолет. Потом он велел накрыть для них с Римо стол, на котором тотчас же появилась белоснежная скатерть из ирландского полотна и изысканные яства: моллюски, копчености, шампанское. Всему этому изобилию Римо предпочел горстку вареного риса. - Боитесь, что вам подсыпят яд? - осведомился Диас. - Все, что я вижу на столе, и без того яд, - ответил Римо. - Подумайте, сколько кислорода должен сжечь организм, чтобы усвоить эту дрянь и в конце концов выйти из строя. - А-а, вы придерживаетесь диеты? - Да нет, просто не хочу ложиться в гроб раньше времени. А скоро прилетит этот ваш самолет? - Скоро, скоро. - Диас отпил из своего бокала и долго смаковал напиток. - Насколько я понимаю, вы работаете на правительство. Вот почему вы хотите покончить со злодеем, каковым я, по вашему мнению, являюсь. - Вы правильно понимаете, Диас. - Зовите меня просто Гюнтером, Римо, - сказал Диас, сделав изящное движение рукой. В глазах его затаилась улыбка, как будто перспектива скорой гибели не столько страшила, сколько забавляла его. - Я хочу, чтобы вы поняли: я вовсе не какая-то важная шишка. Я всего лишь богатый посредник. - Правда? А кто же тогда важные шишки? - Владельцы весьма крупных и надежных банков, в которых я отмываю свои денежки. - Вы имеете в виду банки в Майами? - Нет, я имею в виду отнюдь не эту шантрапу, а например, один очень крупный банк в Бостоне, принадлежащий старинной влиятельной семье, благодаря которому я имею возможность регулярно привозить свои деньги в Америку и за американские доллары приобретать весьма надежную американскую недвижимость, американские акции и американские порты. Правда, об этом никто не подозревает. - Здесь прекрасная вода, - заметил Римо. - Я вижу, мой рассказ не особенно вас заинтересовал. - Напротив, очень заинтересовал. Я не выношу, когда важным шишкам подобные дела сходят с рук. - Я так и думал. - Диас поднял палец. Усмешка исчезла из его глаз. Он понизил голос и медленно, со значением произнес: - Мы могли бы поладить. Я назову вам всех важных шишек. - И за это я должен буду вас отпустить? - А вы рискнули бы? - Наверное, нет. - Ну что ж. В конечном счете жизнь - это всего лишь череда дней, следующих один за другим. У меня есть для вас предложение: вы оставите меня в живых до тех пор, пока я не сдам вам всех важных шишек. Если, конечно, вы прибыли сюда не просто для того, чтобы убивать латиноамериканцев. В таком случае я допью шампанское, и вы пристрелите меня. Самолет уже на подходе. Римо обдумывал предложение. Этот пройдоха назначил за свою жизнь ту самую цену, которую Римо был согласен принять. - Я могу позвонить отсюда в Штаты? - спросил он. - Разумеется. По части техники я оснащен не хуже вашего Центрального разведывательного управления. - Я хотел бы поговорить без свидетелей, так что вам придется отойти в сторонку. - Чтобы подслушать телефонный разговор, совсем не обязательно находиться рядом, - заметил Диас. - Да, я знаю. Это простая формальность. Диас принес ему телефонный аппарат размером с кофейную чашечку. Внизу сверкающего алюминием аппарата находился микрофон, сверху - слуховая трубка, а посередине располагался диск номеронабирателя. - Этот аппарат - самый надежный из всех существующих в природе, но полной секретности я, конечно, вам не гарантирую, - сказал Диас. - Даже если вы будете говорить эзоповым языком, кто-нибудь вас подслушает. - И расшифрует разговор? - Может быть, и нет. Но ваш звонок наверняка засекут. - Ну, это нестрашно. - Ваше руководство может посчитать иначе. - Я вообще не знаю, что считает мое руководство, - вздохнул Римо, попросил принести ему еще стакан воды и набрал номер. Как известно, чистой воды в природе не существует. Любая вода содержит какие-то примеси. Но когда тебе подают воду, образовавшуюся в результате таяния снегов в Андах, в ней, по крайней мере, отсутствуют ядовитые отходы химических производств. В трубке послышались странные гудки, а потом - механический голос: "Эта линия не защищена. Используйте другую линию". - Я не могу! - крикнул Римо в трубку. - Эта линия не защищена. Положите трубку. Немедленно положите трубку, - долдонил свое механический голос. - Перестаньте, Смитти. Подойдите к телефону. В трубке раздался какой-то треск, сменившийся затем голосом Харолда У.Смита. - Римо, повесьте трубку и перезвоните с другого аппарата. - У меня нет другого! - Это очень важно. - У вас все всегда важно. - Случилось ЧП национального масштаба. Это связано с Россией. Позвоните с другого телефона, пока наш разговор не засекли. - У вас найдется другой телефон? - крикнул Римо Диасу, который из вежливости отошел в сторону и любовался горами, опершись на изящную балюстраду из резного камня. - Да, - ответил Диас. - Кажется, я понимаю, в чем дело. Они работают лишь на волнах определенного диапазона. Я предвидел, что у вас возникнут проблемы. - Да, вы предупреждали меня, - сказал Римо. - С кем вы говорите? - в ужасе спросил Смит. - С Диасом, - ответил Римо и повесил трубку. - Думаю, ваш начальник не в восторге от того, что я слышал ваш разговор. - Он наверняка взбешен, - улыбнулся Римо. Диас призвал помощника и во всех деталях объяснил ему, какой тип телефона требуется. Речь шла о совершенно иной системе подачи сигнала, но Римо не понял ни слова. Зато он понял все, что сказал Смит. Обычно суховатый и сдержанный, Смит был на грани истерики. В течение добрых трех минут он объяснял, что Римо компрометирует организацию. Римо следовало наконец усвоить: гораздо важнее успеха любой операции сохранить в тайне существование их организации. Ибо КЮРЕ вынуждена действовать в обход американских законов. Она выполняет задачи государственной важности, которые само государство выполнить не в состоянии. А это равносильно признанию, что Америка в своих действиях выходит за рамки конституции. - Хорошо, хорошо, Смитти, я понял. Но во-первых, я собираюсь убить Диаса, поэтому все, что он мог узнать о нашей организации, умрет вместе с ним. А во-вторых, у него возникла блестящая идея. Она мне пришлась по вкусу. - Римо, поймите, Диас потому и опасен, что подает всем блестящие идеи. Именно благодаря своим блестящим идеям он оставил с носом подразделения по борьбе с наркотиками трех департаментов полиции. - Да, но речь идет о важных шишках. Представляете, один из банков в Бостоне... - Римо, забудьте об этом банке и о Диасе. Над нашей страной нависла такая угроза, какой мы еще не знали. Эта угроза пришла из России. Римо прикрыл трубку ладонью. - Кажется, ваши акции упали, Диас, - сказал он. - В нынешних обстоятельствах я могу этому только радоваться, - отозвался тот, поднимая бокал за здоровье Римо. - Ну вот, вы уже тайком от меня переговариваетесь с Гюнтером Ларгосом Диасом, - послышалось в трубке. - Если это вас не настораживает, дело плохо. - А что это за угроза, пришедшая из России? - Пока не знаю. Но речь идет о чем-то действительно экстраординарном. - Когда выясните, дайте мне знать, Смитти. А пока что мы с Гюнтером отправляемся в Бостон, - сказал Римо и повесил трубку. - Может, не будем так спешить? - вкрадчиво произнес Диас. - Не надейтесь, вы выторговали для себя всего лишь день отсрочки, не больше, - отрезал Римо. - В таком случае я пью за прекрасный последний день. Полет в Бостон на реактивном самолете Диаса был инее чем приятным. В салоне, устланном пушистыми коврами и уставленном удобными креслами, к услугам пассажиров были любые фильмы и красивейшие женщины. Но Римо вызывал у Диаса куда больший интерес, нежели все эти удовольствия. Он отослал красоток в задний отсек самолета, чтобы побеседовать с Римо наедине. Самолет был настолько хорошо оснащен, что на борту оказался даже портной, и Диас предложил своему гостю выбрать новую одежду взамен испачканных кровью темной футболки, серых брюк и мокасин. Римо остановил свой выбор на новой темной футболке и паре серых брюк. - Вы получите их, как только мы прилетим в Бостон. Насколько я понимаю, ваше агентство не числится среди правительственных организаций в Вашингтоне? - Вы правы. - И тех, кто знает о его существовании, можно пересчитать по пальцам? Римо кивнул. - Позвольте мне высказать еще одну догадку, - продолжал Диас. - Дело в том, что я неплохо разбираюсь в правоохранительных структурах вашей страны. Римо снова поощрительно кивнул. - Коль скоро ваше агентство засекречено, в нем не может быть большого числа сотрудников, тем более таких, как вы. И на сей раз Римо кивнул в знак согласия. - Я бы сказал, что во всей организации не больше трех человек, которым разрешено убивать. - Никогда не думал, что для этого требуется особое разрешение. - Обычно правительства наделяют таким правом своих агентов. Единственное, что позволило вашей организации избежать раскрытия, это весьма ограниченное число лиц, осуществляющих карательные функции. - Уж не пытаетесь ли вы получить от меня признание, что в случае моей смерти разделаться с вами будет некому? - Ну что вы! У меня и в мыслях не было вас убивать. Зачем? К тому же я намного полезнее вашим руководителям живой, чем мертвый. Думаю, я мог бы с ними поладить. Мне хотелось бы встретиться с этим Смитти. - И не мечтайте. Его сразу хватит удар. Конференц-зал Бостонского институционного банка и Трастовой компании Америки выглядел совершенно так же, как и в XIX веке. Стены были обшиты потемневшими от времени панелями из красного дерева. Изображенные на портретах чопорные, высоконравственные выходцы из Новой Англии сурово взирали на присутствующих, словно определяя, достойны ли те чести находиться в этом зале. То были творцы американской конституции и кодекса американской морали. То были люди, которые, решив, что с рабством должно быть покончено, финансировали Гражданскую войну. Правда, эти доблестные мужи сколотили огромные состояния именно благодаря тому, что покупали рабов в Африке, затем продавали их в страны Карибского бассейна за мелиссу (черную патоку), из которой в Новой Англии делали ром, и за этот ром покупали новых рабов. Эта цепочка, почему-то именуемая "золотым треугольником", сделала их, а также их потомков баснословно богатыми. И лишь после того, как были нажиты огромные состояния, Новая Англия выступила поборницей отмены рабства. Как сказал один южанин: "Если бы у нас хватило ума поступать так же, а не просто сразу выкладывать денежки за своих негритосов, никакой Гражданской войны вообще не было бы". Потомки сих праведных мужей сейчас сидели в зале заседаний под портретами своих предков. В банковском деле они придерживались строгих принципов и никогда не приняли бы у вкладчика деньги, в происхождении которых существовало хотя бы малейшее сомнение. Однако когда речь шла о сотнях миллионов долларов, это были уже не просто деньги. Это был капитал. Таким клиентам не принято задавать вопросы. Поэтому когда сеньор Гюнтер Ларгос Диас, крупнейший вкладчик банка, попросил банкиров о встрече, они с величайшим удовольствием пошли ему навстречу. Радость беседы с сеньором Диасом не омрачило даже то обстоятельство, что с ним явился какой-то тип в затрапезной черной футболке и серых брюках, столь не вяжущихся с элегантным белым костюмом латиноамериканца. - Скажите, молодой человек, - поинтересовался председатель совета директоров, - откуда вы родом? - Понятия не имею. Я - сирота, - ответил Римо. - Я пришел сюда с господином Диасом, желая убедиться, что то, о чем он мне рассказал, - правда. Признаться, я не поверил, что он поддерживает с вами деловые отношения. Теперь я вижу, что так оно и есть. - Мы считаем, что у господина Диаса безупречная репутация. - Гюнтер стоит во главе синдиката по торговле кокаином. Кроме того, он подкупил не одно полицейское управление. И это вы называете безупречной репутацией? - Мне не были известны подобные факты, - возразил глава престижного банка. - Теперь они вам известны. - Я не обязан верить вам на слово и не намерен делать поспешных выводов. Я не желаю порочить имя честного бизнесмена! - воскликнул председатель совета директоров. Остальные члены совета закивали в знак согласия. - Не обессудьте, ребята, но вас ждет справедливый суд! И тут в душном зале Бостонского институционного банка и Трастовой компании Америки произошла следующая сцена, которую ошеломленно наблюдал председатель совета директоров. Худенький парень в черной футболке, переходя от одного кресла к другому, легким движением, напоминающим щелчок пальцами, крушил головы сидящих за столом банкиров. Между тем самый ценный клиент банка спокойно стоял в сторонке и с интересом наблюдал за происходящим. Председатель совета директоров приосанился и собрался было пустить в ход могучие силы своего интеллекта и глубокой нравственности, но и его постигла печальная участь подчиненных. - Спасибо за содействие, Гюнтер, но, к сожалению, ваш последний день подошел к концу. - Учтите, мой дорогой Римо, - заметил Диас, - это - всего лишь мелкая рыбешка. Тем временем к югу от Бостона, в городке Рай штата Нью-Йорк, компьютер выдал информацию, страшнее которой Харолд У.Смит не получал за всю историю существования КЮРЕ. От России исходила опасность, куда более грозная, чем ядерный удар. Без Римо было не обойтись, но связаться с ним не представлялось возможным. Он где-то охотился на банкиров. ГЛАВА ТРЕТЬЯ В кабинете Харолда У. Смита звонил телефон прямой связи с президентом США, но Смит не поднимал трубку. Впервые в жизни. Он смотрел на аппарат с мигающей лампочкой, пока она не погасла. Он знал, почему звонит президент, но в данном случае ничем не мог помочь. Мощная компьютерная сеть, делавшая агентство КЮРЕ столь могущественным, выдала два важных сообщения. Во-первых, деятельность русских чрезвычайно активизировалась. Это было видно невооруженным глазом и, уж конечно, не могло остаться тайной для разведки. Когда одна страна готовится напасть на другую, происходит массированное сосредоточение и передислокация войск. Речь шла о чем-то из ряда вон выходящем. О чем именно - Смит не знал, но был уверен, что в ФБР тоже обратили на это внимание и обеспокоены не меньше него. Наверняка они уже доложили обо всем президенту и подключили свои громадные ресурсы. Эта организация, на каком-то этапе ослабевшая, лишившись своего крепкого руководителя, теперь работала лучше, чем когда-либо. От ФБР, являвшегося, пожалуй, самой мощной из спецслужб мира, зависело многое в международной политике. И если президент звонил Смиту, значит, ему требовалось прибегнуть к особым силам, находившимся на вооружении у КЮРЕ, а именно к Римо. Смит тешил себя надеждой, что использовать его наставника - Чиуна - не придется. Вторая важная информация, поступившая в штаб КЮРЕ, разместившейся под крышей санатория "Фолкрофт" на берегу залива Лонг-Айленд, была связана с массовым убийством в Бостоне. По сообщению полиции, председатель и пять членов совета директоров одного престижного банка были убиты с помощью какого-то мощного механического устройства. По мнению экспертов, нанести подобные черепные травмы был способен только гидравлический пресс, а поскольку следов нахождения в зале заседаний банка этой установки весом в несколько тонн обнаружено не было, пришлось заключить, что всех шестерых банкиров убили в другом месте, после чего их тела были доставлены в банк. Газеты изобиловали всевозможными версиями происшедшего. Однако Смит знал, чьих это рук дело, и был вне себя от ярости. Агентство КЮРЕ было создано для выполнения особо важных задач, с которыми не в силах было справиться правительство. А Римо носит неизвестно где! Он нянчится с Диасом, возомнив, что с его помощью сможет довести до конца крестный поход против преступного мира. Он забыл, в какой организации служит, забыл, какие цели она преследует. Он увлекся убийствами как таковыми и уже не понимает, ради чего, собственно, ведет эту войну. Впрочем, после стольких лет такой своеобразной службы любой на месте Римо потерял бы голову. Единственное, что ему было нужно, - это тепло домашнего очага, собственный угол. Но именно этого Смит не мог ему обеспечить. Римо должен был оставаться человеком, которого якобы не существует, и служить в несуществующей организации. Долгие годы он кочевал из одной гостиницы в другую. К тому же кто знает, какие изменения произошли в его сознании под воздействием Чиуна, Мастера Синанджу. Телефон прямой связи с президентом зазвонил снова. Но что может сказать Смит? Что пора избавиться от специального агента КЮРЕ, поскольку он вышел из-под контроля? Именно поэтому Смит и не спешил снимать трубку. Ведь в тот самый миг, когда президент даст ему задание, шестидесятисемилетний глава КЮРЕ будет вынужден честно сказать ему всю правду: вверенная ему организация уже не может считаться надежной. Харолд У.Смит наконец поднял трубку, прекрасно понимая, что его многолетней работе в КЮРЕ, возможно, пришел конец. Все-таки странная штука время. Казалось бы, только вчера ныне покойный президент США создал КЮРЕ как временную организацию, которая должна была помочь стране выбраться из кризиса, после чего ее надлежало распустить. Предполагалось, что КЮРЕ просуществует от силы лет пять. Но с тех пор прошли годы, годы и годы... И теперь к истории организации придется поставить точку. - Слушаю, - сказал Смит в трубку красного телефона, стоящего в правом ящике его стола. - Как у вас дела? - спросил президент. - В это время вы обычно бываете на месте. Я звонил вам некоторое время назад. - Я знаю, - ответил Смит. - К сожалению, господин президент, дела не слишком хороши. Я вынужден сообщить вам, что вверенная мне организация вышла из-под контроля и ее, по-видимому, необходимо закрыть. - Не делайте из мухи слона. Не исключено, что из-под контроля вышла вся международная ситуация. Какими силами вы сейчас располагаете? - У нас только один специальный агент. Если не считать его наставника. - Я бы предпочел наставника. Кажется, он уже в летах, даже старше меня. В моем правительстве немногие обладают подобным преимуществом. Это чудесный старик. - Боюсь, сэр, Мастер Синанджу совсем не тот душка, каким хочет казаться. - Я знаю. Он принадлежит к славному Дому Синанджу, выпестовавшему знаменитых убийц-ассасинов. Я понимаю, Чиун - великий льстец, как-никак не первый день живу на свете. Но сейчас нам нужен либо он, либо его ученик. Похоже, вся русская разведка сошла с ума. Объединенный комитет начальников штабов, ЦРУ, Агентство национальной безопасности - все докладывают, что Россия подняла на ноги всю свою агентуру. Даже нелегалы зашевелились, а такое бывает только в случае войны. - Выходит, русские готовятся к войне? Они уже задействовали ракеты и подводные лодки? - Нет, до этого пока не дошло. Возможно, войны и не будет, но КГБ действует так, словно война уже идет. - Что в этой ситуации требуется от нас? - Самое время задать этот вопрос, - заметил президент не без ехидцы. Выступая по телевидению с обращением к народу, он казался этаким добродушным, рассудительным старичком. Однако под этим внешним добродушием скрывался холодный, расчетливый и проницательный ум политика - то, чего, как правило, не замечают репортеры. Впрочем, репортеры сплошь и рядом принимают видимость за сущность. - Необходимо остановить то, что практически невозможно остановить. - Что вы имеете в виду, сэр? - Я имею в виду отряд особого назначения из Советского Союза. Он направлен в Америку для выполнения какого-то важного задания. ФБР, способное решить практически любую проблему на территории Соединенных Штатов, не в состоянии справиться с этой группой. - Возможно, ФБР нуждается в поддержке со стороны армии? - Такая поддержка была оказана. Дважды. И оба раза отряд сумел просочиться на нашу территорию и ускользнуть обратно, прихватив с собой ракетную боеголовку. - Я слышал об этом. ЦРУ пытается что-то придумать, но я сомневаюсь, что им это удастся, - сказал Смит. - В этих сомнениях вы не одиноки. Мы узнали об этих ребятах лишь после того, как они улизнули из нашей страны. Можно предположить, что они наведывались к нам и три, и четыре раза. Но о двух случаях известно совершенно точно. - Почему вы думаете, что они появятся здесь снова? - Потому что Россия засылает к нам всех, кого только можно. Но с остальными мы как-нибудь справимся. Могли бы ваши молодцы взять на себя этот отряд особого назначения? - Придется, - вздохнул Смит. - Что еще вам известно об этих типах? Как они выглядят? По-видимому, их будет нелегко обнаружить. - Я распоряжусь, чтобы ЦРУ сообщило вам все данные, которыми оно располагает. - В этом нет необходимости. Я попробую перехватить их телефонные разговоры. Может быть, русские разведчики ищут то, чем мы, по их мнению, можем воспользоваться в случае войны? - Вряд ли. Пока что нам известно только одно: операция носит кодовое название "Рабинович". - Странно. Это похоже на фамилию. - Я тоже так подумал. Но разве из-за одного человека Россия стала бы поднимать на ноги всю свою агентуру? - Нет, конечно. Мы сделаем все, что в наших силах. В минуты душевного смятения доктор Харолд Смит, один из самых талантливых организаторов, вышедших из недр старого Управления стратегической разведки, всегда брал в руки блокнот и карандаш. Он не прибегал к помощи компьютера, когда требовалось быстро оценить ситуацию. На бумаге все выглядело более зримо и осязаемо. Он написал несколько строк, определяющих его следующие шаги. Если Римо не выйдет на связь до обеда, придется подключить Чиуна. Времени было достаточно. ЦРУ все еще не знало, что это за люди, которых требуется остановить, пока Россия проводит операцию "Рабинович" Смиту не хотелось без крайней необходимости прибегать к услугам Чиуна. Римо вышел на связь около одиннадцати утра. - Угадайте, где я сейчас нахожусь, Смитти? В голосе Римо звучали ликующие нотки. - Римо, вы нужны всей стране. - Я и так ей принадлежу. Я нахожусь в Торговой палате Чикаго. Угадайте, кто отныне лишен возможности манипулировать на бирже зерна с помощью денег, вырученных на торговле наркотиками? - Я мог бы ответить на ваш вопрос в течение пяти минут, если бы располагал ими. Римо, речь идет о ЧП национального масштаба. - А разве разорение фермеров не есть ЧП национального масштаба? - Я вижу, мистеру Диасу удалось убедить вас в том, что, покончив с одним коррумпированным маклером, вы спасаете всех американских фермеров. - По крайней мере, я убираю с их пути этих мерзавцев. - Кто дал вам право выступать в качестве судьи? - Те судьи, которые позволили этим проходимцам уйти от возмездия. - Римо, - сказал Смит, взглянув на приборы, подсоединенные к телефонному аппарату. - Эта линия не защищена. У меня для вас важная информация. Воспользуйтесь другой линией связи и выбросьте на помойку это новомодное устройство, которым, как я понимаю, вас снабдил Диас. Ситуация действительно критическая. - Смитти, у нас вечно критические ситуации. Не одна, так другая. По крайней мере, сейчас я уверен, что делаю доброе дело. Знаете, я еще ни разу в жизни не испытывал такого душевного подъема. Доброе дело! - подумал Смит. Дуралей, если ты действительно хочешь помочь фермерам, то попал явно не по адресу! Их беда в том, что нынешние цены на нефть сделали продовольствие более дорогим, в то время как возможности фермеров производить больше продукции ведут к снижению цен. Они попали в западню. И Торговая палата Чикаго здесь вовсе ни при чем. - Слышите, никогда в жизни! - повторил Римо, и в трубке послышались гудки. Теперь у Смита не оставалось выбора: придется звонить Мастеру Синанджу. Если Римо можно было сравнить с неуправляемой ракетой, то Чиун, его наставник, был подобен взрыву. Последний представитель династии самых беспощадных убийц-ассасинов в истории человечества, он был способен на совершенно непостижимые поступки. Получив вполне конкретное задание непосредственно от Смита, как чаще всего и бывало, он мог вдруг оказаться на другом конце земного шара, истребляя какой-нибудь королевский двор по причинам, известным только ему одному. Прибегнуть к услугам Чиуна было все равно, что бросить бомбу в переполненный театральный зал в надежде, что там может оказаться тот, кто тебе нужен. Но у Смита не было иного выбора. Безжалостный убийца должен вступить в бой. Смит набрал его номер. В местечке под названием Нью-Хоуп, штат Пенсильвания, среди цветущих яблонь и покрытых нежной весенней зеленью холмов, зазвонил телефон, нарушив безмятежный покой человека, чья душа была подобна нежному весеннему дню. Душа этого человека была столь благородна и возвышенна, столь целомудренна в своей любви к прекрасному, но нарушить его безмятежный покой было преступлением, заслуживающим немедленного и сурового наказания. Когда пронзительное дребезжание телефона вторглось в тишину, окружающую этого благороднейшего из смертных, он посмотрел по сторонам в надежде, что кто-нибудь придет на помощь и защитит его хрупкую, нежную душу, переполненную мечтами о мире и счастье на Земле. Взгляд благороднейшего из смертных остановился на мистере, занимающемся починкой его телевизора, какового Чиун с присущей ему кротостью и попросил снять телефон со стены и убрать его куда-нибудь подальше. - Послушай, приятель, мне за это не платят, - огрызнулся телевизионный мастер. Что оставалось делать благороднейшему из смертных после того, как ему нанесли оскорбление отказом вернуть его душе покой, которого она так жаждала? Он попросил снова. Но телевизионный мастер почему-то не внял мольбе, заключенной в словах: "А ну-ка, делай что говорят!" Мастер почему-то обиделся на эту невинную просьбу и открыл рот, чтобы произнести в ответ непристойное ругательство. К счастью, силы миры и покоя не позволили ему это сделать... Перешагнув через тело поверженного врага, Чиун подошел к телефонному аппарату и заставил его замолчать. Взяв аппарат в руки, он воздействовал на молекулы пластмассы, после чего она попросту растаяла и испарилась. Чиун оглянулся и посмотрел на тело. Он надеялся, что Римо вернется домой до того, как оно начнет смердеть. И все же на душе у одетого в яркий халат благородного старца с редкой бородкой, длинными ногтями и умиротворенным морщинистым лицом было неспокойно. Римо может вернуться еще нескоро, а если и вернется, то наверняка по своему обыкновению начнет препираться с Чиуном из-за того, кому убирать тело. И это после всего, что Чиун для него сделал! А в оправдание своей лени и неблагодарности он, конечно же, примется обвинять Чиуна в бессмысленном убийстве, тем самым бросая тень на безупречную репутацию Дома Синанджу. Прекрасный день был безнадежно испорчен. Впрочем, этого следовало ожидать. В этом ужасном мире в первую очередь страдают чистые, благородные люди. Впредь он не будет таким сговорчивым и уступчивым. Но беда заключалась в том, что для этого у него было слишком доброе сердце. В Москве американский нелегал, внедрившийся в высшие эшелоны КГБ еще во времена второй мировой войны, получил шифрованное задание по каналам, использовавшимся на протяжении последних сорока лет. Для того, чтобы узнать, в чем состоит это задание, ему требовалось всего лишь прочесть первую страницу известной американской газеты, где по соображениям, которыми редакция не считала нужным делиться с читателями, публиковались всевозможные объявления. Поскольку газета относилась к числу весьма престижных, читатели воспринимали это как своего рода причуду. Объявления были короткими, не более трех строчек каждое, и занимали нижнюю часть полосы. Однако они давали ЦРУ возможность связываться со своими агентами, разбросанными по всему миру. Ведь ни один агент не может попасть под подозрение из-за того, что читает первую страницу престижного издания. Так вот, вчитываясь в колонку объявлений три дня подряд, американский разведчик, он же - полковник КГБ, получил полный текст задания. Как выяснилось после расшифровки, руководство приказывало выяснить, что представляет собой объект под кодовым обозначением "Рабинович" и когда в США будет направлен специальный контингент с целью его захвата. Как и во всякой хорошей разведке, в КГБ заботились о том, чтобы ни один из сотрудников не знал больше, чем ему следовало. Хотя полковник по роду своей деятельности имел доступ к электронной аппаратуре и активно пользовался ею в целях получения интересующей его информации, он не знал, что такое "Рабинович", и не слыхал ни о каком специальном контингенте. Полученное задание ставило его на грань провала. Он был вынужден залезть в компьютерные файлы, что категорически запрещалось инструкцией, и получил ответы на интересующие его вопросы. Хотя их и нельзя было назвать исчерпывающими, все же это было лучше, чем ничего. Добытые им сведения сводились к следующему. Специальный контингент, действующий на территории США, тщательнейшим образом засекречен. Во главе его стоит самый молодой из генералов КГБ Борис Матесев, имеющий диплом Сорбонны. Что же касается таинственного слова "Рабинович", то это не кодовое название, а фамилия человека, занимавшегося исследованиями в области парапсихологии. Попытка удержать его в России не удалась. Этот человек считается исключительно опасным, гораздо более опасным, чем кто-либо другой на земном шаре. В ЦРУ не сомневались, что эти сведения достоверны, поскольку нелегал поплатился за них жизнью. Прослушивая телефоны ЦРУ, Смит узнал о Матесеве и от имени ЦРУ направил куда следует шифровку с просьбой срочно сообщить по возможности более подробную информацию об этом человеке, его приметах и, главное - местонахождении. Эта информация стоила жизни еще троим бойцам невидимого фронта. В день, когда поступила эта ценная информация, Римо снова вышел на связь со Смитом, на сей раз из Денвера, где он расправлялся с каким-то букмекером. После нескольких безуспешных попыток дозвониться Чиуну Смит связался с телефонной станцией, где ему объяснили, что номер абонента отключен по причине неисправности аппарата. Смиту ничего не оставалось, кроме как отправиться в Нью-Хоуп и переговорить с Чиуном лично. Почему-то всякий раз телефоны, установленные у Мастера Синанджу по его распоряжению, отказывались работать. Телефонная компания наотрез отказалась высылать в район, где проживал Чиун, ремонтников, поскольку наладчики и монтеры исчезали там, как в Бермудском треугольнике. Смит подъехал к дому Чиуна и, не будь он таким усталым, непременно обратил бы внимание на странную тишину. Даже птички на деревьях приумолкли. На подъездной дорожке стояло два фургона, принадлежащих телефонной станции, и машина из пункта по ремонту телевизоров. Из дома доносился тлетворный запах смерти. Парадная дверь была распахнута настежь, однако вход в дом преграждали четыре огромных сундука. - Быстренько несите их в машину, - распорядился Чиун своим высоким писклявым голоском. - Что произошло? - Людская злоба и недоброжелательность приняли поистине угрожающий размах. Мы должны спешить, пока сюда не нагрянул шериф и не обрушил на меня всю злобу, присущую белому человеку. Что ни говорите, Америка - расистская страна! - Боюсь, мне не под силу поднять ваши сундуки, - сказал Смит. - Придется. Вы же не хотите, чтобы Мастер Синанджу сам перетаскивал свой багаж? Что подумают люди? Ну же, скоренько! Я вам помогу, но вас никто не должен видеть. Обещанная Чиуном помощь сводилась к тому, что он время от времени касался длинным ногтем сундука, раскачивающегося на плече у Смита. Сундуки заняли багажник и все заднее сиденье машины, так что Смит почти вслепую задним ходом выводил машину с подъездной дорожки. - Что все-таки произошло? - Кто-то все время названивал мне по телефону, - объяснил Чиун, расправляя складки на своем сером дорожном кимоно. - Какое отношение это имеет к убийству? Какая связь между телефонным звонком и разлагающимися трупами? - Во всем виноват Римо, - проворчал Чиун. - Он вернулся? Каждая новая реплика Чиуна запутывала Смита все больше и больше. Его охватила паника. - Нет. Поэтому я и говорю, что он во всем виноват. Если бы он был дома, то придумал бы, что делать с трупами. Но он все не возвращается. Почему? - Видимо, у него возникли какие-то дела. Он задерживается по собственной инициативе. - О горе! - завопил Мастер Синанджу. - О чем вы? - Наверное, он заболел. С Мастерами Синанджу это случается через каждые пятнадцать поколений. - Насколько я помню, это правило относится только к корейцам? - Но ведь Римо кореец в душе, хотя он и не ценит этого, - сказал Чиун. - Вот его и одолел недуг Мастера. - А что это за недуг? - Ах, как я раньше не догадался! Вероятно, он возомнил, что сможет в одиночку установить на земле справедливость. - Да, похоже на то, - подтвердил Смит. Смит добрался до Чиуна вовремя. Если бы кореец расправился с целым полицейским управлением, было бы трудно избежать огласки. Замять такое дело не под силу даже КЮРЕ. - Римо перешагнул критическую черту, - разглагольствовал Чиун. - Ему необходим отдых. Больше всего сейчас он нуждается в отдыхе и во мне. В первую очередь, конечно, во мне. - Можно ли использовать его в таком состоянии для очень ответственной миссии? Это чрезвычайно важно. - Для ответственной миссии? Но Мастерам Синанджу, все это время служившим вам верой и правдой, иногда необходимо восстановить связь с Космосом. Римо должен основательно заняться медитацией, поработать над дыханием. Он должен осмыслить пройденный путь и уже потом, закалившись душой и окрепнув телом, вернуться под знамена Императора Смита и довести его дело до победного конца. Закончив эту тираду, Чиун торжественно взмахнул рукой с длинными ногтями. - Видите ли, дело не терпит отлагательств. Могу ли я в таком случае прибегнуть к вашим услугам? - Ваш покорный слуга всегда готов явиться по первому зову и выполнить любое поручение во славу Императора Смита. - Отлично. Объект, который нам нужен, должен в скором времени прибыть в Америку. По нашим сведениям, он появится скорее всего в Нью-Йорке. В связи с этим вы должны находиться поблизости и... - Боюсь, сейчас это невозможно. Сначала нужно поставить на ноги Римо, а потом уже заниматься всем остальным. - Сколько времени для этого потребуется? - спр