лишних вопросов. Тогда Римо предложил им свою помощь. Он подошел к большому дивану, поднял его за одну ножку, а другой конец приставил к могучему боку одного из грузчиков. - Ну как, щекотно? - спросил Римо. Легко манипулируя диваном, он забросил грузчика в кузов и прижал его к передней стенке грузовика. Римо уже собрался было вдавить его в стенку, когда тот решился сообщить ему нечто очень важное: - Грейт Нек, Лонг-Айленд, Баффи роуд. У него там целый особняк. Только будьте с ним поосторожнее. - Почему это? Я не люблю осторожничать. - Разве вы не видели, как мы трясемся над его мебелью? - Ну да, на ней ни царапинки, - согласился Римо и швырнул диван так, что вся спинка оказалась ободранной. - Знайте: если грузчики с такой осторожностью перетаскивают мебель, значит, их наняли рэкетиры. Иначе мы не стали бы так надрываться. Тут дело такое - мафия! - Мне кажется, Рабинович - не совсем итальянская фамилия. Я всегда считал, что главарем мафии должен быть итальянец. - Откуда вы взяли, что его фамилия Рабинович? Но вообще-то у него много всяких имен. Все его ребята называют его по-разному, кто - Карли, кто - Билли, а еще один зовет его просто "папой". Эх, не хотел бы я встретиться с этими парнями на узенькой дорожке! Вот и скажите мне, мафия это или нет? Да пусть его зовут хоть папой римским - если вокруг него увиваются такие головорезы, значит, он главарь мафии. Узнав таким образом новый адрес Василия Рабиновича, Римо отправился в Лонг-Айленд, пока люди генерала Матесева не предприняли очередной акции. Поместье Рабиновича находилось за высокой чугунной оградой, ворота которой охранялись двумя дюжими молодчиками. - Я ищу работу, - сказал Римо. - Катись отсюда! - процедил один из охранников. В руке у него была внушительного вида свинцовая дубинка, а под курткой - пистолет 38-го калибра. Судя по всему, он считал его достаточно эффективным орудием устрашения. У парня была физиономия убийцы, и не приходилось сомневаться, что он с радостью пустит это орудие в ход. - Вы меня не поняли. Я ищу вполне определенную работу. Такую, как у вас. Охранник усмехнулся и стиснул дубинку в мясистых ладонях. Он поднес ее к груди Римо и даже не заметил, как она оказалась в руках этого хлюпика и согнулась подковой. - Иногда я надеваю такие вещи людям на шею, - сказал Римо, а поскольку охранник недоверчиво уставился на него, пришлось продемонстрировать, как это делается. Римо обернул серую свинцовую дубинку вокруг могучей шеи охранника наподобие воротника, оставив свободный конец в качестве рукоятки. Второй охранник схватился за оружие, но Римо быстренько оглушил его ударом по голове, после чего тот немедленно отключился, и, видимо, надолго. Римо потянул за свинцовый ошейник и вместе с первым охранником направился по дорожке к элегантному особняку с остроконечными башенками и слуховыми окошками, из которых торчали стволы автоматов. Он протащил охранника добрую четверть мили, пока они не оказались перед входом в дом. Клумбы с желтыми и красными тюльпанами в полном цвету радовали глаз. В воздухе пахло свежескошенной травой. Дверь дома открылась, и на пороге появился огромный волосатый субъект. - Мне нужно его место, - сказал Римо, кивнув в сторону охранника, чья шея была по-прежнему обернута свинцовой дубинкой. - Твоя работа? - осведомился волосатый. Римо кивнул. - Его работа? - поинтересовался волосатый у охранника в ошейнике. Тот тоже кивнул. - Считай, что ты ее получил. Поступаешь в мое распоряжение. Меня зовут Джонни Бангосса. Здесь командует мой брат Карли, Имей в виду - после него я самый главный. - А как же Рабинович? - Я не знаю еврея с такой фамилией, - ответил Джонни. - Но почему-то все спрашивают о нем. - Мне сказали, что этот дом принадлежит ему. - Может, это фамилия прежнего хозяина? - предположил Джонни Бангосса. - Но на мебели и на табличке у входа значится именно эта фамилия. - Да, этот парень все время где-то здесь сшивается. Но мой братан Карли не велел нам его трогать. Он говорит, что это наш человек. - Ясно, - сказал Римо, хотя это было неправдой. Первая группа диверсантов генерала Матесева потерпела неудачу. Использовать вторую группу не имело смысла, а третья группа не знала, где искать Рабиновича. Матесев лукаво улыбнулся и отпил кофе из своей чашки. Окружающие должны видеть, что он отнюдь не подавлен случившимся. Нет ничего хуже для командира, чем позволить своим бойцам поддаться панике на вражеской территории. Им и без того сегодня досталось. Многие из них долгие годы жили в постоянном нервном напряжении. В какой-то момент это напряжение ослабло, и сейчас все они понимали, что был допущен какой-то промах и еще неизвестно, попадут ли они домой. Сейчас генерал Матесев был вынужден во что бы то ни стало вернуть уважение и доверие этих людей. Обычно, когда в России случалось какое-нибудь ЧП, командир наказывал кого-то из подчиненных. Если что-то было не так, в первую очередь искали виноватого. Матесев внимательно посмотрел на свой кофе и спросил, что это за сорт. Он сидел в кузове автомобиля-рефрижератора, служившего ему штабом. Здесь могли без труда поместиться тридцать человек вместе со всем необходимым оборудованием. Этот рефрижератор дожидался его вместе с одной из групп. - Не знаю, товарищ генерал, - поспешил ответить один из бойцов. - Отличный кофе. Просто отличный. Но перед нами стоит серьезная проблема. Очень серьезная проблема. Бойцы удрученно кивнули. - Интересно, как переправить на родину такое количество этого прекрасного кофе, чтобы нам хватило на всю жизнь? В кузове рефрижератора раздался взрыв хохота. - Ну ладно, - сказал Матесев. - Так вернемся к нашей проблеме. Я не считаю, что группа номер один и группа номер два не справились с заданием. Они ни в чем не виноваты. Во всем виноват наш приятель Василий Рабинович, которого не оказалось на месте. Итак, в нашем распоряжении тридцать шесть часов, чтобы его найти. Это не должно быть сопряжено с особыми трудностями. Главное, о чем я хочу вас просить, друзья мои, подумайте, как вывезти отсюда этот прекрасный кофе. Матесев знал, что в Москве не одобрили бы подобных шуточек, но Москва была совершенно беспомощна. Его руководство ни за что не задействовало бы этот лучший диверсионный отряд, если бы могло обойтись иными средствами. Но Матесев утаил от своих бойцов одну существенную деталь. За последние несколько часов ситуация резко изменилась. Как выяснилось, Рабинович связался с местными уголовниками и занялся созданием своего рода криминальной империи. Этого в Кремле опасались больше всего. Рабинович мог прибрать к рукам весь наркобизнес в Америке и даже в мире. Никому не было до этого дела. Люди, знавшие, на что способен Рабинович, опасались совсем другого. Они опасались, что, познав однажды вкус власти, Рабинович примется покорять все новые и новые вершины, и тогда уже никто не сможет его остановить. Его следовало обезвредить еще тогда, когда он действовал в одиночку и не успел еще с помощью своих сверхъестественных способностей окружить себя целой армией. Но благоприятная возможность была упущена. Матесев решил не забивать себе этим голову. Он решил идти ва-банк, ибо был уверен, что в мире нет таких уголовников, которые могли бы устоять перед ста пятьюдесятью отборными российскими коммандос. Уголовники не способны выступить сплоченными рядами. На сей раз против Рабиновича будут действовать не разрозненные группы. Матесев предпримет крупномасштабную массированную атаку, в которой примут участие все его бойцы. Вряд ли среди людей, которыми окружил себя Рабинович, отыщется более двух настоящих молодцов, умеющих владеть оружием. Матесев покажет им, что представляет собой атака регулярной воинской части. Но прежде нужно разыскать Василия. Когда стало известно, что Рабинович переехал на Лонг-Айленд, Матесев отдал приказ окружить его особняк. Люди генерала Матесева засели на всех подступах к нему, особо позаботившись о том, чтобы их не обнаружили головорезы Рабиновича. Теперь, когда все выходы из дома были перекрыты, Матесев дождался наступления темноты, после чего направил в логово врага двоих наиболее сообразительных бойцов - не для того, чтобы вступить в контакт с Рабиновичем, а чтобы установить в здании сверхчувствительные подслушивающие устройства. Наученный горьким опытом, Матесев намеревался начать штурм, зная наверняка, что Рабинович находится в доме. Он лично прослушивал все разговоры, фиксируемые "жучками", и не только получил весьма полезную информацию, но и узнал много нового и интересного об американской действительности. Как и следовало ожидать, каждый из подручных Рабиновича принимал его за кого-то другого, поэтому для того, чтобы установить, где находится Рабинович, Матесеву приходилось учитывать, что человек по имени Джонни Бангосса называет его Карли, а человек по имени Карло обращается к нему не иначе как "папочка". В организации Рабиновича царила железная дисциплина, поскольку все ее члены считали, что находятся в родственных связях с боссом. Только теперь Матесев осознал в полной мере, какая опасность угрожает миру, если Рабинович останется в живых хотя бы еще один день. Кремлевское руководство, как всегда, оказалось право. К счастью, аппаратура подслушивания, подключенная к датчикам, установленным в доме Рабиновича, свидетельствовала о том, что он на месте. Утром люди Матесева заметили полицейскую машину, которая направлялась к особняку Рабиновича. Оставалось предположить, что полиция либо покровительствует ему, либо, напротив, намеревается его арестовать. Приборы опровергли оба эти предположения. Члены банды Рабиновича вежливо приветствовали полицейских. Потом Матесев услышал голоса офицеров полиции Монахана, Минехана и Морана - они беседовали с Рабиновичем. Судя по тому, что они не признали в нем родственника, Рабинович еще не успел их загипнотизировать. - Понимаете, мистер Рабинович, - послышался голос капитана Монахана, - нас беспокоит тот факт, что вокруг вас крутятся различные преступные элементы. Место здесь тихое, спокойное, но если начнутся перестрелки и всякие бандитские разборки, о нем пойдет дурная слава. - Мы обязаны заботиться о безопасности местных жителей, - добавил лейтенант Минехан. - Здесь, понимаете ли, живут люди порядочные и в высшей степени благонадежные, - пояснил лейтенант Моран. - Я приготовил для каждого из вас, ребятки, по пухленькому белому конвертику, - сказал Рабинович. - Джонни Бангосса, Роко, Вито и Гвидо объяснили мне, что вы приехали именно за этим. Насколько я понимаю, именно так делаются дела в Америке. - Мы рады, что в вашем лице местные жители приобрели достойного соседа, - отчеканили в унисон Монахан, Минехан и Моран. Однако стоило машине выехать за ворота, как полицейских покинуло единодушие в оценке нового члена местной общины. Один из них назвал его "жиденком", другие - "вонючим итальяшкой". Судя по всему, им было трудно определить национальную принадлежность Рабиновича. Единственное, в чем Минехан, Монахан и Моран были единодушны, так это в том, что все "они" одинаковы. Правда, оставалось не совсем ясным, кого конкретно блюстители порядка именуют словом "они" - то ли соплеменников Василия Рабиновича, то ли соотечественников Джонни Бангоссы. Часы показывали 9.35 утра. Матесев предположил, что разговор происходил в главной гостиной. Возможно, Рабинович все еще находится там. Важной деталью только что состоявшейся встречи было то, что Рабинович даже не попытался загипнотизировать полицейских. Теперь Матесев не только знал наверняка, как расправиться с Рабиновичем, но и поставил перед собой более трудную цель: захватить его живым. До сих пор он даже не смел мечтать об этом, но теперь такой шанс появился. Главное - использовать этот шанс до конца, ну а если не получится, то, по крайней мере, покончить с Рабиновичем навсегда. Ровно в десять утра трое самых крепких бойцов отряда генерала Матесева, переодетые в форму полицейских, вошли в ворота поместья и сказали, что хотят увидеться с гном Рабиновичем и передать ему сообщение от своего руководства - офицеров полиции Монахана, Минехана и Морана. Всех троих впустили в дом. Пока все складывалось удачно. Вскоре Матесев услышал голос Рабиновича. Совершенно отчетливо. Потом в наушниках возникли звуки, свидетельствующие о том, что в комнате происходит потасовка, но вскоре все стихло. Голосов де было слышно, только какой-то слабый скрип, а вслед за тем - глухой стук падающего предмета. К этому моменту остальные бойцы покинули засаду и изготовились к штурму. Схватка предстояла нешуточная. Чем бы ни кончилась операция, медлить было нельзя. - Объект захвачен, - послышалось в наушниках. - Мы заклеили ему рот и глаза липкой лентой. - Отлично, - ответил Матесев. - Постарайтесь продержаться как можно дольше. Если он попытается бежать, стреляйте на поражение. Молодцы, ребята! И тут же Матесев скомандовал остальным бойцам: - В атаку! Он в наших руках. Бойцы отряда, находившегося в непосредственном распоряжении генерала Матесева, соскочили с грузовика-рефрижератора и тоже бросились на штурм вражеской крепости. Одна из групп ворвалась в ворота и устремилась к дому. Лихость этого наступления могла посрамить знаменитые казачьи легионы. В особняке Рабиновича могучая рать нового главаря мафии, забившись под столы и кресла, судорожно соображала, как унести ноги. Было совершенно ясно, что бегущие к дому люди настроены решительно и миндальничать с ними не станут. Ни измена, ни подкуп тут не помогут. Поначалу бандиты пытались отстреливаться и даже уложили наповал нескольких атакующих, но остальные неудержимо продолжали рваться вперед, и тогда сопротивление прекратилось. На некоторое время. В пылу сражения никто и не заметил, как худощавый человек с широкими запястьями схватил за шею одного из наступающих, о чем-то быстро переговорил с ним и опрометью кинулся к воротам. Никому и в голову не пришло обращать внимание на какого-то гангстера, пытающегося спасти свою шкуру. Между тем в действительности "гангстер" выяснял, где находится генерал Матесев. Матесев выслушал очередное донесение и окончательно убедился, что его план блестяще выполнен. Группа, захватившая Рабиновича, соединилась с остальными силами. Во время штурма погибло трое бойцов Матесева. Отряд направляется на заранее подготовленные позиции, чтобы вылететь на родину. Когда в Америке узнают о случившемся, они будут уже далеко. Генерал Матесев в третий раз успешно осуществит возложенную на него миссию. Матесев решил, что теперь самое время отбить телеграмму в Кремль. Теперь ему было нечего опасаться. Все трудности позади. В телеграмме, которую он отправил на родину, сообщалось, что задание выполнено, объект обезврежен и будет доставлен в Москву живым. На лице Матесева играла довольная улыбка, когда в железную дверь кузова рефрижератора кто-то постучал: - Эй, дорогуша, открывай! У меня мало времени. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Римо заглянул в темноту кузова, забитого всевозможной аппаратурой. Видимо, здесь находился штаб, а человек с белокурыми волосами и лицом, выражающим высшую степень душевного потрясения, судя по описаниям, был генералом Матесевым. И поскольку, по словам одного из бойцов, искать его следовало именно здесь, это можно было утверждать с полной определенностью. - Добро пожаловать в Америку, генерал Матесев! - сказал Римо. Блондин по-прежнему пребывал в оцепенении. Возможно, он не ожидал, что прочная железная дверь, за которой всякий на его месте чувствовал бы себя в полной безопасности, снимается с такой быстротой. Возможно, его удивило, что Римо держит эту дверь на вытянутой руке, словно перышко. А может быть, его поразило, что Римо заглянул в кузов, словно ребенок, сорвавший крышку с банки с муравьями. - Ошибаетесь. Здесь нет никакого Матесева, - наконец ответил блондин. - Я - сотрудник фирмы, производящей электронную аппаратуру. Будьте любезны, поставьте дверь на место. - Да будет вам, генерал. У меня к вам дело, и я устал. - Я не знаю никакого Матесева, - повторил Матесев, проявляя отменную выдержку. Первым его побуждением было выхватить пистолет и нажать на спусковой крючок. Но в руках у незваного гостя была железная дверь, которую он только что выломал. Если он смог сделать это, то способен выкинуть что-нибудь и похлеще. К тому же с минуты на минуту сюда прибудут его ребята вместе с Рабиновичем. Один в поле не воин. Сто сорок человек существенно меняют дело. Этот парень своими повадками отличался от обычных людей. Он не влез в кузов, а впрыгнул в него, причем, казалось, это не стоило ему ни малейшего усилия. Одно кошачье движение - и он уже стоял рядом с Матесевым. Вдруг Матесев почувствовал, как по груди у него стекает расплавленный металл, проникая в грудную клетку, обжигая кишки и детородные органы. Он дико закричал, но боль внезапно отступила. Он не чувствовал ни дыма, ни запаха паленого. На теле не осталось следов ожога. Все прошло, как только странный парень убрал свои пальцы с груди Матесева. Все еще дрожа мелкой дрожью, он ощупал себя. Все было на месте. Как ни странно, даже рубашка не пострадала. - Это такой фокус, - объяснил Римо. - Я могу его повторить. Знаете, что нужно сделать, чтобы этого не случилось? Матесев чуть заметно покачал головой. Он не решался открыть рот, опасаясь, что у него выпадет язык. От физического шока он уже оправился, но от морального - нет. Ему все еще чудился раскаленный металл, которого на самом деле не существовало - ни тогда, ни теперь. Это была всего лишь галлюцинация, вызванная руками странного парня. - Для этого вы должны назвать мне свое имя. Я уверен, что вы Матесев, генерал Матесев, и мне нужно с вами поговорить. - Да, я Матесев. Генерал посмотрел на дорогу. Скоро сюда подоспеют его ребята. Нужно дать им понять, что этого человека необходимо уничтожить. Но как сделать это незаметно? - Ну вот и хорошо. Теперь скажите мне, кто такой или что такое Василий Рабинович? - Советский гражданин. - Таковых существует несколько сотен миллионов. Почему вас заинтересовал именно он? - Я всего лишь солдат. Мне поручили его захватить. По груди Матесева снова потек расплавленный металл. На сей раз он отчетливо ощущал запах горелого. Он был уверен, что это не просто галлюцинация - его мучитель действительно каким-то образом расплавил металл, чтобы его покалечить. Только когда боль отступила, генералу пришло в голову, что если бы это в самом деле был раскаленный металл, то он давно бы уже умер. Скорее всего запах паленого пригрезился ему под влиянием болевого шока. - Я - Матесев, командую особым диверсионным отрядом. А Рабинович - величайший гипнотизер мира. - Ну и что? - Вы не понимаете, что это значит? Он способен моментально загипнотизировать кого угодно. Слышите - кого угодно! - И что из этого? - А то, что он с помощью гипноза может заставить любого генерала делать все, что ему заблагорассудится. Представляете, что тогда произойдет? - Не знаю. Наверное, он поступит на работу в министерство обороны, - предположил Римо. - Все, кому не лень, командуют генералами. Они для того и существуют, чтобы ими командовать. - Вы не понимаете, - сказал Матесев, недоумевая, как может человек, наделенный столь невероятными способностями, быть таким тупицей. - Действительно, не понимаю, - подтвердил Римо. - Он может прибрать к рукам руководство любой страны мира. - А дальше-то что? - Мы не можем этого допустить. - Почему? - Вы что, совсем не разбираетесь в международной политике? - Я разбираюсь в ней лучше вас, генерал. Через пятьсот лет на карте мира появятся новые государства. Возможно, через пятьсот лет в вашей стране снова будет править царь. Кто знает, что произойдет через пятьсот лет? Так что все ваши дурацкие разглагольствования выеденного яйца не стоят. Матесеву всегда внушали, что в Америке ничего не планируют заранее. Спроси американца о том, что будет через пятьдесят лет, и он ответит: это вопрос к астрологу. Внешняя политика Америки менялась каждые четыре года, с каждыми новыми выборами. И это было ее главной бедой. Но стоящий перед Матесевым человек - по-видимому, тоже американец - мыслил масштабами не пятидесяти и даже не ста лет, а целого тысячелетия. Впрочем, это уже не имело значения. На улице показались его ребята - со стороны их можно было принять за внезапно высыпавшую из-за угла толпу. Они держались компактно, хотя, разумеется, двигались не строевым шагом. При них находился связанный по рукам и ногам человек с заклеенными глазами и ртом. Рабинович. - Кажется, нашего полку прибыло, - сказал Матесев своему мучителю, кивнув в сторону приближающегося отряда. Тот повернулся к выломанной задней дверце рефрижератора. - Что это еще за сверток? - спросил Римо не оборачиваясь. Матесев увидел перед собой его темноволосый затылок. Отличная мишень! Генерал спокойно вытащил оружие, приставил его к затылку Римо и выстрелил. Пуля угодила в потолок. Голова же осталась невредимой. Он выстрелил снова, на сей раз нацелившись в самую середину затылка. Пуля опять угодила в потолок. - Напрасно стараетесь, приятель, - ласково произнес Римо. Матесев продолжал стрелять, пока не опустошил всю обойму, но ни одна из пуль так и не попала в цель. Самым поразительным было то, что Римо даже особенно и не уворачивался от выстрелов, только слегка отклонял голову. - Ну что, вы довольны? Наигрались наконец? - спросил Римо. - Я прикажу своим людям не трогать вас, - пролепетал ошеломленный Матесев. - Какая разница? - отмахнулся Римо. - Так вы действительно генерал Матесев? Это точно? Ошибка исключена? - Да. - Спасибо, - сказал Римо и привел мозг генерала в желеобразное состояние, встряхнув его голову так, как бармен встряхивает сосуд с коктейлем. Затем он спрыгнул с грузовика и направился к толпе осоловелых русских. Разумеется, не обошлось без потасовки, кое-кого пришлось даже прикончить, пока непонятный сверток не оказался у Римо в руках. Он отнес его в безопасное место, где снял с Василия Рабиновича путы и отодрал клейкую ленту с его глаз и рта. - Ну, как самочувствие? - спросил Римо. Рабинович заморгал от яркого света. Его била дрожь Он не понимал, где находится. От страха он напустил в штаны. Бедняга едва держался на ногах. Римо слегка помассировал ему позвоночник, после чего тот пришел в себя. Рабинович крякнул, попытался отряхнуться и заметил у себя на брюках мокрое пятно. - Ублюдки проклятые! - пробормотал он. - Я могу помочь вам еще чем-нибудь? - спросил Римо. - Н-нет, - неуверенно проговорил Рабинович. - Все в порядке. - Ваши соотечественники говорят, что вы - величайший гипнотизер мира. Это правда? - Я знаю?! - ответил Рабинович. - Каким образом русские солдаты оказались здесь, в этой стране? - Трудно сказать. Возможно, они выдали себя за мексиканцев. Вы уверены, что нормально себя чувствуете? - Да, вполне. Не знаете, что случилось с Джонни Бангоссой, Гвидо, Рокко, Вито и Карло? - По-моему, они сбежали. - Тоже мне, уголовники! - воскликнул Василий. Впереди простиралась главная улица города, туда и направились Римо с Рабиновичем. На дороге, где стоял грузовик-рефрижератор, послышались звуки стрельбы. Очевидно, солдаты генерала Матесева, оставшись без своего гениального командира, делали то, что естественно делать солдатам. Они окопались и палили в мнимого противника. В данный момент они обстреливали из легких минометов шоссе. Их девизом было: погибнем, но не сдадимся. Римо нашел небольшое кафе. - Вы первый, кто отнесся ко мне в Америке по-человечески, - заявил Василий. - Я считаю вас своим другом. - В таком случае, приятель, вам не позавидуешь. - Мне действительно не позавидуешь, - согласился Василий. - У меня нет друзей. Моя криминальная "семья" распалась. Знаете, я был главой крупнейшего криминального клана в Америке. Не верите? Сейчас я вам покажу. Василий куда-то отлучился и вскоре вернулся с охапкой нью-йоркских газет. Гордо положив их на столик перед Римо, он принялся за сладкую булочку и кофе со сливками, которые принес ему официант. - Вы знаете, сахар - это яд, - сказал Римо, глядя на липкую, ядовитого цвета глазурь с химическими красителями, покрывающую нечто, сварганенное из сахара и муки. Если бы Римо когда-нибудь попробовал эту отраву, его организм попросту не выдержал бы. - Мне нравится, - ответил Василий. - Некоторые люди то же самое говорят о кокаине и героине. Римо поморщился, глядя на Василия, с аппетитом поглощающего сдобу. - Очень свежая булочка. Читайте же. Обратите внимание на заметку про "хитрую бестию". Это я. Римо прочитал об убийствах в лифте, в спальне и на ступенях собора. - Выглядит довольно жутко, - заметил он. - Благодарю вас. Это мой первый опыт по части мокрухи... Кажется, это так называется. Вот вам, например, когда-нибудь приходилось пришить человека? - Вы имеете в виду убить? - Да, именно так, убить. - Разумеется, - сказал Римо. - Не хотели бы вы стать членом нового мафиозного клана, который я собираюсь создать? - Нет, я уезжаю за границу. - Куда? - Пока еще не знаю. - Вообще-то мафиозные кланы - совсем не то, что о них выдумывают, - признался Василий. - Все мои подопечные разбежались. Не понимаю, что с ними произошло. Ведь я сделал их главарями самостоятельных банд, а они взяли и разбежались. Вот я и спрашиваю вас, что происходит с современной преступностью? Я слышал, что Америка стоит на грани вырождения. Может, это относится и к американской преступности? - Не знаю, - сказал Римо. - У меня свои проблемы. Мне осталось только выяснить, чем вы занимаетесь, и я свободен. Я вкалывал без выходных больше двадцати лет, с меня хватит. Ну ладно, я, кажется, отвлекся. Так что мне доложить о вас своему боссу? Мне нужна правда. Видите ли, я не могу поверить, чтобы из-за обыкновенного гипнотизера целое подразделение диверсантов из вашей страны вторглось на территорию нашей страны Вероятно, русский генерал все-таки меня обманул. - Не обманул. Русские - сумасшедшие, сумасшедший народ. Так вы говорите, они вторглись в Америку? В небе гудели вертолеты Национальной гвардии. Вдалеке слышались выстрелы. Посетители выбежали из кафе, но полицейские приказали всем оставаться на местах. Прошел слух, что русские напали на Америку, правда, небольшими силами. Кто-то закричал, что русских окружили. - Значит, они послали за мной военных, - сказал Василий, закрыв глаза руками. - Что же делать? Я не могу сражаться с целой страной, понимаете? Вы должны стать моим другом. Василий решил для себя, что если этот человек не станет его другом по доброй воле, он прибегнет к испытанному средству. Разумеется, лучше, когда стремление дружить обоюдно, но на худой конец остается довольствоваться тем, что есть. Это как с женщинами. Предпочтительно, чтобы дама отдавалась с искренней страстью, но если она таковой не испытывает, можно удовлетвориться и неискренней. Это все-таки лучше, чем отсутствие какой бы то ни было страсти вообще. Рабинович решил дать человеку по имени Римо последний шанс. - Будьте моим другом, - повторил он. - У меня уже есть друг, - ответил Римо. - Я сыт им по горло. - Ну что ж, - проговорил Василий и убрал руки с лица, чтобы посмотреть в глаза Римо, который должен стать его другом независимо от того, хочет он этого или нет. К несчастью, Римо обладал невероятным проворством Не успел Василий опомниться, как тот вышел из кафе и был таков. В Вашингтоне наконец вздохнули с облегчением. Президент не скупился на похвалы в адрес КЮРЕ. Однако на душе у Смита почему-то было тревожно. Когда-то мисс Эшфорд, его первая учительница в Вермонте, говорила "Выполнять работу нужно не ради похвалы, а потому что ее необходимо выполнить. И выполнить как следует. Нельзя хвалить кого бы то ни было за хорошо выполненную работу, потому что всякая работа должна быть выполнена хорошо". Подобной точки зрения придерживалась не только требовательная и скупая на похвалы мисс Эшфорд - ее разделяли и Смиты, и Коукли, и Уинтропы, и Манчестеры. Атмосфера, в которой прошло детство Харолда Смита, была столь же суровой, как при дворе китайских императоров. С тех пор многое изменилось, неизменной осталась лишь благодарная память Харолда Смита об этих стариках, к которым он в свои шестьдесят семь лет справедливо причислял и себя. Поэтому когда президент сказал Смиту, что он оказался на высоте в необычайно трудной ситуации, тот вежливо перебил его: - Могу я быть еще чем-нибудь полезен, господин президент? - Мы с легкостью захватили русских диверсантов. Кстати, знаете, почему их было невозможно вовремя обнаружить? Потому что они внедрились в нашу страну заранее и были готовы по сигналу своего командира немедленно приступить к действиям. Ваш агент сумел обезвредить его, а остальные оказались дилетантами. Теперь мы примем необходимые меры, чтобы впредь не допустить ничего подобного. Мы живем в трудные времена, дорогой Смит, и чертовски приятно сознавать, что хоть в чем-то мы добились успеха. - Что еще я могу сделать для вас, сэр? - Принять наконец мои поздравления, черт возьми! - Насколько я понимаю, сэр, наша организация существует не для того, чтобы получать медали и прочие награды. - Ну ладно, все равно примите мою благодарность. Представляете, советские власти открестились от причастности к этому инциденту, публично объявив его заговором международного империализма и сионизма! Но на неофициальном уровне они подняли лапки кверху и извинились. Ситуация резко изменилась в нашу пользу: их разведывательная сеть понесла колоссальный урон, особые диверсионные подразделения уничтожены навсегда, одним словом, Россия поджала хвост. Судя по всему, мы их здорово припугнули. - И все же мы так и не знаем, почему они пошли на такой риск. - Вам не удалось этого выяснить? - Пока нет, но полагаю, что когда вернется мой агент, я получу ответ на этот вопрос. - Хорошо, держите меня в курсе, - сказал президент и вновь поддался эйфории: - Что ни говорите, дорогой Смит, но быть американцем в наши дни здорово. Мне все равно, во что нам обойдется поиск украденных драгоценностей. Затраты себя оправдывают. - Наверное, это немалое бремя для бюджета страны, сэр. - Перестаньте, Смит. К чему трястись над несколькими миллиардами, если они себя окупают? Сколько миллиардов мы списываем неизвестно на что! - Я понимаю, сэр, - сказал Смит и повесил трубку. Вернувшись в "Вистана вьюз", Римо обошел квартиру, проверяя, не забыл ли что-нибудь. Очень скоро он навсегда покинет Америку. Последнее задание выполнено. С минуты на минуту здесь появится Смит, чтобы выслушать его последний отчет. Римо было грустно, хотя он и не понимал почему. Было нечто символическое в том, что его последним пристанищем в Америке стала эта квартира возле Эпкотовского центра, созданного компанией Уолта Диснея. Вся его жизнь чем-то смахивала на приключения Микки Мауса. Выиграла ли что-нибудь Америка от его трудов? Выиграл ли он сам что-нибудь? Единственное, что он приобрел за все эти годы, так это совершенное владение своим телом и разумом. Чиун всячески старался подбодрить своего ученика, рассказывая ему о славных королевских династиях, о том, как приятно служить диктаторам и тиранам. Как, напротив, неприятно находиться в подчинении у Смита, который почему-то стыдится своих подданных, замалчивает их деяния, да и сам старается держаться в тени. Зато в стране истинного тирана ассасины всегда на виду, их чтят, ими гордятся. - Да, это здорово, - поддакнул Римо, но на душе у него было мерзко, он чувствовал себя ненужной вещью, которую вот-вот должны выбросить на свалку. - Ты грустишь, Римо. Великий Ван понял бы тебя. Такое случается со всеми Мастерами Синанджу, даже с самыми знаменитыми. - С тобой тоже это случалось, папочка? - спросил Римо. - Нет, ни разу в жизни. - Почему же? - Видишь ли, каждый человек имеет основания для недовольства собой. Но я всегда оценивал свою жизнь в целом. Как учил Великий Ван: "Не суди о своей жизни по отдельным поступкам, как это делают люди Запада, а взгляни на весь пройденный путь". Если даже всю оставшуюся жизнь я буду допускать сплошные ошибки и промахи, мне все равно уготовано почетное место в истории Синанджу. - Значит, мы с тобой устроены по-разному. Я чувствую себя так, словно земля ни с того ни с сего ушла из-под моих ног. - И опять-таки Великий Ван сказал: "Всякому совершенству предшествует сознание несовершенства, а посему хуже всего человек чувствует себя перед тем, как поднимается на новую высоту". Именно это и происходит с тобой, Римо. Ты готовишься преодолеть новый рубеж, и мы должны быть благодарны за это судьбе. - Великий Ван, Великий Ван... Не понимаю, почему, черт возьми, его считают таким великим. Помимо него существовало множество других Мастеров Синанджу. Я читал о них. - Ты еще не дорос до этого. А теперь поторапливайся. С каждым днем в мире остается все меньше тиранов. Их постоянно свергают. - Почему ты считаешь, что Ван действительно великий? Он был мудрее твоего отца? - Нет, я мудрее моего отца. - Как же тогда прикажешь тебя понимать? - Когда ты достигнешь определенного уровня совершенства, ты увидишь Великого Вана. - Разве он жив? Или его нетленный дух все еще пребывает в мире? - Нет. Но он живет в величии Синанджу. И когда ты поднимешься на новый уровень совершенства, ты увидишь его. - Скажи хоть, как он выглядит. - Пожалуй, немного грузен, но он сказал мне, что я чересчур худ, и мне пришлось по его совету набрать полторы унции. - Ты действительно разговаривал с ним? - Да, это становится возможным, когда преодолеешь определенный путь. Сейчас ты в самом начале этого пути. - И ради этой чепухи я должен покорять очередную вершину? Мне вполне хватает того, что я уже умею. - Ах, как ужасно, когда твой воспитанник, которого ты лелеял, как родного сына, вонзает тебе в сердце острый нож, возвращаясь к замашкам белого человека! Теперь я понимаю, почему белая раса никогда не достигнет подлинного величия. - Если ты хочешь освободиться от меня, папочка, так и скажи. - Ба, какие мы сегодня раздражительные! - усмехнулся Чиун. Мастер Синанджу чувствовал, что победа на его стороне. Что бы ни говорил Римо, он на пути к новой вершине. Это вовсе не означало, что он должен стремиться как можно скорее ее одолеть. Напротив, если бы до этого он не проявлял порой чрезмерного усердия, то давно уже был бы там. На этот раз он не одержим честолюбивым желанием достичь чего-то небывалого. Значит, скоро он увидит Великого Вана и получит от него совет, который тот дает лишь настоящим Мастерам Синанджу. Каков бы ни был этот совет, он будет правильным. Великий Ван никогда не ошибался. Об этом записано в анналах Дома Синанджу, и это действительно так. Каждый раз, когда Римо взбирался на отвесную стену и понимал, что единственным его врагом является страх падения, каждый раз, когда он дышал в одном ритме с великими силами Космоса, Великий Ван воскресал из небытия. И сейчас он лишь ждал подходящего момента, чтобы приветствовать нового Мастера Синанджу. Все это знал Чиун, Римо же только предстояло это узнать. Безумный Смит явился с опозданием в четверть часа. Если, по мнению Чиуна, в этом психе и было что-то хорошее, то лишь пунктуальность. Теперь он лишился и этого единственного преимущества. "Какое счастье, что нам недолго осталось тебя терпеть", - проворчал Чиун по-корейски. Однако в переводе на английский эта фраза претерпела некоторое изменение. - Добро пожаловать, мудрейший император! - воскликнул Чиун, открывая дверь главе КЮРЕ. - В день, когда кончается наша служба, призванная возвеличить ваше имя, и наступает час прощания, тоска переполняет наши сердца, ибо мы понимаем, что равного вам не сыскать. При том, что Смит страдал дальтонизмом, он узнал красное кимоно с вышитыми на нем золотыми драконами. Оно было на Чиуне в день их первой встречи, и с тех пор он ни разу его не надевал. Смит вдруг осознал, что Чиун с Римо действительно уезжают. Возможно, он их никогда больше не увидит. Ну что ж, по крайней мере, они спасли страну. Русские диверсанты, нагло вторгшиеся в Америку, уничтожены. Россия основательно себя скомпрометировала, и ее, как выразился президент, отхлестали по щекам. Две враждебные державы уже не балансировали на грани конфликта, способного погубить весь мир. Россия отступила, дав Америке необходимую передышку. Теперь Смиту оставалось лишь выяснить, почему все-таки сюда была заброшена группа Матесева. - Кажется, пришла пора прощаться, - сказал Римо, протягивая Смиту руку. - Кажется, да, - ответил Смит. - Кто знает, может быть, когда-нибудь мы еще встретимся. - Сядьте, Римо. Давайте поговорим о миссии генерала Матесева. - Для этого мне не нужно садиться. Они пытались захватить одного гипнотизера, якобы очень талантливого. - Но в России полно гипнотизеров, - возразил Смит. - Там давно уже экспериментируют над человеческим сознанием. Почему им понадобился именно этот? - Кажется, он мастер мгновенного внушения. Во всяком случае, когда я увидел этого бедолагу, глаза и рот у него были заклеены лентой. Похоже, люди Матесева до смерти боялись его, сильнее, чем черт ладана. - Неудивительно. Если все, что о нем говорят, соответствует действительности, он может управлять миром. Теперь я понимаю, каким образом он с такой легкостью сбежал из России. Он может сбежать откуда угодно. Этот человек способен проникнуть в министерство обороны и начать войну. Теперь понятно, почему русские держали в секрете все, что с ним связано. Странно, что они не убили его, когда выяснилось, на что он способен. - Наверное, хотели использовать его в своих целях, - предположил Римо. - Это еще вопрос, кто кого стал бы использовать, ведь он способен внушить кому угодно все, что угодно. Этот человек подобен атомной бомбе, к тому же наделенной разумом. Должно быть, с ним русские не знали ни минуты покоя. - Наверное, - сказал Римо. - Ну что ж, Смитти, прощайте и будьте счастливы. - Подождите минутку. Как он хотя бы выглядит? - Невысокого роста, с грустными карими глазами. Симпатичный парень. Одинокий. - Вы с ним разговаривали? - Конечно. - И вы его отпустили?! - Желтоватое лицо Смита побагровело от ужаса. - Как вы могли, зная, что он собой представляет? Как вы могли? - Я выполнял ваше задание. Вы велели мне убрать Матесева, правильно? Я убрал Матесева, Вы велели мне выяснить, что ему нужно? Я выяснил. Так что вопрос закрыт. - Вам следовало немножко пошевелить мозгами. Мы должны схватить Рабиновича. Нельзя допустить, чтобы он свободно разъезжал по нашей стране. Какие же болваны эти русские! Почему они ничего нам не сообщили? Мы могли бы действовать сообща. - Прощайте, Смитти. - Вы не имеете права сейчас уехать, Римо. Вы могли бы его опознать? - Опознать? Естественно. Он набивался мне в друзья. - У тебя слишком много друзей, Римо, - проворчал Чиун. Он дожидался, пока Римо наконец начнет выносить его сундуки. Мастеру Синанджу, да еще такому знаменитому, не прист