и возвышенности. Дом представлял собой старинный особняк с белыми оштукатуренными стенами, окнами, украшенными металлическими виньетками, и крышей из красной черепицы, тускло поблескивавшей сквозь сетку дождя. Перед домом на круглой площадке стоял черный "кадиллак". - Утром я собирался сам вести машину, - заметил Хиллман, - но понял, что при моем состоянии это было бы рискованно. Спасибо, что подвезли. Последняя фраза прозвучала как предложение отправляться восвояси. Хиллман начал подниматься по ступенькам крыльца, и я, решив, что сейчас не время проявлять возмущение, последовал за ним и проскользнул в дом до того, как он захлопнул дверь. Поджидая мужа, миссис Хиллман сидела в массивном кресле, отчего показалась мне еще более худой, чем в действительности. Ее ноги в туфлях из змеиной кожи не доставали начищенного кафельного пола. Худенькая блондинка лет сорока, с тщательно наложенной косметикой, она напоминала никому не нужную, брошенную куклу. Зеленое платье вовсе не шло к зеленоватому же оттенку ее лица. - Элейн? Продолжая неподвижно сидеть с опущенными на колени руками, миссис Хиллман взглянула на мужа, потом поверх его головы на огромную, кованого железа люстру, подвешенную на цепи к потолку где-то на высоте второго этажа. Из металлических листьев, словно недозрелые фрукты, торчали лампочки. - Да не стой же ты под люстрой! - вдруг обратилась она к мужу. - Я всегда боюсь, что она упадет. Ты бы лучше снял ее, Ральф. - Но ты же сама подала мысль повесить ее здесь! - Но это было так давно. Тогда мне казалось, что без нее тут будет как-то пусто. - Ты была права. Поэтому-то ее и не нужно снимать. Не бойся, люстра хорошо закреплена. - Он подошел к жене и прикоснулся к ее голове. - У тебя влажный лоб. В твоем состоянии тебе не следовало бы выходить из дому. - Я только прошлась по аллее, хотела встретить тебя. Почему ты так долго? - Это от меня не зависело. Миссис Хиллман схватила руку мужа и прижала к груди: - Ты узнал что-нибудь? - Придется потерпеть. Я договорился о деньгах, и Дик Леандро привезет их во второй половине дня. А пока будем ждать телефонного звонка. - Это такой кошмар - ждать! - Знаю. Постарайся думать о чем-нибудь другом. - О чем другом можно сейчас думать?! - О многом. - По-моему, он и сам не знал, о чем, и потому поспешил переменить тему: - Тебе вредно сидеть здесь, в холодной комнате. Ты можешь снова наградить себя воспалением легких. - Ральф, люди не награждают этим сами себя. - Не будем спорить, давай перейдем в другую гостиную и я дам тебе вина. Хиллман наконец-то вспомнил обо мне и пригласил присоединиться к ним, но жене так и не представил. Возможно, с его точки зрения, я не заслуживал такой чести, а возможно, он не хотел, чтобы я вступал в разговоры с его женой. Чувствуя себя несколько задетым, я, однако, поднялся вслед за ними по трем кафельным ступеням в комнату поменьше, с горячим камином. Элейн стала спиной к огню, а Хиллман направился к устроенному в нише бару. - Я вовсе не собираюсь узурпировать самое теплое местечко у камина, - заговорила миссис Хиллман, протягивая мне холодную как лед руку. - Вы из полиции? А я думала, мы обойдемся без ее помощи. - Я частный детектив. Моя фамилия Лу Арчер. - Что ты будешь пить, дорогая? - обратился к жене Хиллман. - Абсент. - А он не вреден тебе при твоем состоянии? - В нем есть полынь, и это как раз соответствует моему настроению. Но я согласна и на капельку виски. - А вы, мистер Арчер? Я тоже согласился на виски, мне просто необходимо было выпить - чета Хиллманов уже начинала меня нервировать. Они так дружно демонстрировали свою озабоченность, что это начинало походить на спектакль, в котором два актера разыгрывают перед единственным зрителем наспех придуманную трагедию. Хиллман вернулся с тремя высокими бокалами на подносе, поставил его на низенький столик перед нами, потом нагнулся и небольшой кочергой помешал в камине дрова. Взметнувшееся пламя со свистом устремилось в трубу, и его пляшущие блики на мгновение превратили лицо Хиллмана в красную яростную маску. - Мистер Арчер, нам очень дорог наш сын, - снова заговорила миссис Хиллман. - Вы поможете вернуть его домой? - Попытаюсь. Но расскажите о нем как можно подробнее. Лишенное всякого выражения лицо женщины оживилось. - Нет! - остановил жену Хиллман и повернулся ко мне: - Я не разрешаю вам сейчас расспрашивать Элейн. - Но у меня пока весьма смутное представление о вашем сыне, а я пытаюсь понять, куда он мог отправиться вчера и как попал в руки шантажистов. - Я не знаю, куда он отправился вчера, - заявила миссис Хиллман. - И я не знаю, - добавил Хиллман. - А если бы знал, вчера же поехал бы за ним. - Что ж, начнем искать. Надеюсь, у вас найдется фотография сына? Хиллман вышел в соседнюю комнату. Шторы на ее окнах были опущены, в комнате царил полумрак, но я все же разглядел очертания большого рояля с откинутой крышкой. Хиллман вернулся с большой фотографией в серебряной рамке. Взглянув на снимок, я сразу отметил большое сходство между отцом и сыном. В черных умных глазах юноши горел мятежный огонек. - Я могу вынуть карточку из рамки? И вообще хотелось бы иметь фотографию поменьше: эту не слишком-то удобно носить с собой. - У меня наверху, на туалетном столике, есть фотография поменьше, я сейчас принесу, - поднялась Элейн Хиллман. - Может, мне пойти вместе с вами? Для пользы дела следовало бы осмотреть комнату Тома. - Осмотреть можете, обыскивать запрещаю, - заявил Хиллман. - Почему? - Хотя бы потому, что я просто не хочу. Том даже сейчас имеет право рассчитывать на то, что посторонние не будут вмешиваться в его личную жизнь. Мы поднялись втроем, настороженно посматривая друг на друга. Хиллман явно боялся, что я могу что-то найти в комнате. Спросить его об этом я не рискнул. Сейчас он держался более или менее спокойно, однако мог в любую минуту взорваться и вышвырнуть меня вон. Хиллман не спускал с меня глаз, пока я быстро осматривал просторную комнату Тома. Ее обстановку составляли несколько шкафов, стульев, стол, кровать - вещи на вид простые, но ручной работы и, несомненно, дорогие; на столике рядом с кроватью стоял ярко-красный телефон, а на стенах в геометрическом порядке были развешены гравюры с изображением парусных судов и несколько эстампов. На стульчике с кожаным сиденьем лежал раскрытый альбом нот, основательно потрепанный. - Мистер Хиллман, Том играл на рояле? - Очень хорошо. Он занимался музыкой десять лет. Однако ему захотелось... - К чему вспоминать все это! - недовольно прервала Элейн. - Что "все это"? - спросил я. - Получить от вас нужные сведения - все равно что пытаться выжать воду из камня. - А я и чувствую себя безжизненным камнем, - со слабой гримасой отозвалась Элейн. - Вряд ли сейчас уместно вспоминать домашние ссоры. - Мы не ссорились, - возразил муж. - Был, правда, случай, когда мы с Томом не могли сразу договориться, нов конце концов он сделал по-моему. - Понятно. Ну, а где он бывал вне дома? Элейн и Ральф Хиллман обменялись взглядами, словно спрашивали друг друга: "А в самом деле, где?" Громкий звонок телефона прервал их немой диалог. Миссис Хиллман вздрогнула, фотография выпала у нее из рук, и она испуганно прижалась к мужу. - Звонят не нам, - поспешил заявить Хиллман. - Это личный телефон Тома. - Ответить? - спросил я. - Если хотите. Я присел на кровать и поднял трубку. - Да? - Том? - послышался высокий девичий голос. - Это ты? - Кто его спрашивает? Девушка издала какое-то невнятное восклицание и положила трубку. - Не то девушка, не то молодая женщина, - сообщил я. - Хотела поговорить с Томом. - Ничего удивительного, - откликнулась миссис Хиллман, и в ее тоне явственно послышались какие-то злобные нотки. - Это, несомненно, Стелла Карлсон. Она звонит уже целую неделю. - И всегда вот так же бесцеремонно бросает трубку? - Да нет. Вчера, например, я довольно долго разговаривала с ней. Она засыпала меня вопросами, но я, естественно, отказалась отвечать. Мне хотелось знать, не видела ли она Тома, и она сказала, что не видела. - Стелла знает, что произошло? - Надеюсь, что нет, - вместо жены ответил Хиллман. - Мы должны всячески избегать огласки. Я поднялся и подобрал фотографию. Элейн Хиллман, пошатываясь, подошла к кровати и принялась поправлять помятое мною покрывало. Видимо, все в этой комнате должно было сохраняться в идеальном порядке, иначе божество разгневается и никогда сюда не вернется. Потом она бросилась на кровать лицом вниз и замерла. Мы с Хиллманом тихонько вышли из комнаты и спустились в гостиную, где нам предстояло ждать решающий телефонный звонок. Телефон стоял в нише бара, а параллельный аппарат, по которому я мог слушать разговор, в буфетной. В нее проходили через комнату с роялем и столовую, показавшуюся мне такой же унылой, как запущенный музейный зал. Здесь, в столовой, особенно ощущалось прошлое - словно сильный запах, происхождение которого вы не могли определить. Казалось, сама архитектура дома с его массивными, потемневшими от времени балками, толстыми стенами и окнами в глубоких нишах вынуждала хозяина чувствовать себя феодальным лордом, хотя Хиллман в роли средневекового гидальго выглядел как маскарадная маска в нелепом костюме. Наверно, и он и его жена даже при Томе чувствовали себя неуютно в этом громадном доме. В гостиной, сидя перед затухающим камином, я получил возможность задать Хиллману еще несколько вопросов. Хозяев дома обслуживали двое слуг - муж и жена Перес; они ухаживали за Томом чуть не со дня его рождения. Миссис Перес, вероятно, была сейчас на кухне, а ее муж уехал в Мексику навестить родственников. - Вам точно известно, что он в Мексике? - Как вам сказать... Его жена получила от него открытку из Синалов. Во всяком случае, чета Перес предана нам и Тому. Они работают у нас с тех пор, как мы приобрели этот дом. - Когда это было? - Лет шестнадцать назад. Мы переехали сюда втроем, как только меня демобилизовали из военно-морского флота. Вместе с одним инженером мы основали здесь фирму "Технические новинки" и вскоре поставили дело на широкую ногу, снабжая военное ведомство и Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства некоторыми деталями. Недавно я получил возможность значительно сократить объем своей работы в фирме. - Но вы еще довольно молоды, мистер Хиллман, чтобы устраняться от дел. - Я остался председателем правления и бываю там несколько раз в неделю. Я много играю в гольф, часто охочусь, занимаюсь парусным спортом. - Он говорил таким тоном, будто его крайне утомляла подобная жизнь. - В течение нынешнего лета я занимался с Томом дифференциальным исчислением, поскольку его не преподают в средней школе, а оно может пригодиться ему, если он поступит в Калифорнийский политехнический или в Массачусетский технологический институт, который, кстати, окончил я сам. Элейн в свое время окончила Радклиффский университет. "Мы богатые, мы образованные, мы настоящая элита! И как только мир позволил себе нанести нам такой нечестный удар?!" - вот какую мысль пытался он мне внушить. В нише бара раздался звонок. Пока я топливо обходил вокруг большого обеденного стола, звонок повторился. В дверях буфетной я чуть не сбил с ног низенькую, полную женщину, вытиравшую руки фартуком. Взгляд ее выразительных темных глаз задержался на мне. - Я торопилась к телефону, - объяснила она. - Ничего, я сам возьму трубку. Женщина ушла на кухню, и я закрыл за ней дверь. Буфетная освещалась лишь слабым светом, проникавшим из столовой через полукруглое отверстие для подачи блюд. Я осторожно поднял трубку. - В чем дело? - послышался мужской голос. - Вы что, предоставили ФБР или еще кому-нибудь возможность подслушивать нас? - Акцент выдавал в неизвестном уроженца западных штатов. - Нет, что вы? Я в точности выполнил ваши указания. - Надеюсь, мистер Хиллман. В противном случае мне пришлось бы просто-напросто повесить трубку, и вы никогда бы не увидели своего Тома. - Пожалуйста, выслушайте меня, - умоляюще попросил Хиллман. - Я приготовил деньги, они вот-вот будут у меня. Я готов передать их вам в любое время. - Двадцать пять тысяч мелкими банкнотами? - Да. Самые крупные - двадцать долларов. - И никаких пометок на них? - Я же сказал, что в точности выполнил ваши указания. Для меня нет ничего дороже безопасности сына. - Ну и отлично, мистер Хиллман. Вам не откажешь в сообразительности, хвалю. Вообще-то мне очень неприятно поступать с вами подобным образом. Еще более неприятным было бы причинить вред вашему чудесному мальчику. - Том сейчас с вами? - Более или менее. Недалеко. - Я мог бы поговорить с ним? - Нет. - Но как я могу убедиться, что он жив? - Вы не доверяете мне, мистер Хиллман? - после долгой паузы проговорил неизвестный. - За это не хвалю. - Как же я могу доверять... - Хиллман вовремя прикусил язык. - Я понял, вы хотели сказать: как можно доверять такому подонку? Ну, это не наша головная боль, Хиллман. Наша головная боль вот в чем: как мы можем доверять такому подонку, как ты? Я знаю о тебе, Хиллман, куда больше, чем ты думаешь. Снова наступила пауза, слышалось лишь дыхание обоих собеседников. - Ну, так могу я? - Можете что? - с трудом скрывая отчаяние, спросил Хиллман. - Доверять тебе, Хиллман? - Да. Опять пауза, заполненная тяжелым дыханием в трубке. - Придется все же поверить вам на слово, Хиллман, - опять послышался голос в трубке. - Пора перейти к делу. Мне нужны деньги, но вы должны понять, что это не выкуп, а плата за информацию. Ваш сын не похищен. Он пришел к нам по собственному желанию и... - Я не... - Хиллман снова вовремя остановился. - Не верите? Спросите у него сами, если вам представится такая возможность. - Послушайте, - резко проговорил Хиллман. - Вы сейчас сказали, что пора перейти к делу. Так вот, где и когда я должен вручить вам деньги? Гарантирую, что ваши указания будут в точности выполнены. Неизвестный отреагировал на резкость Хиллмана новой грубостью. - Не спеши, приятель! Не забывай, что хозяин положения я. - В таком случае назовите свои условия. - Назову, когда найду нужным, а пока, Хиллман, я, пожалуй, дам тебе еще некоторое время подумать. Ты, как видно, считаешь, что сидишь в седле. Ну так слезай и поползай на коленях! В трубке послышались гудки отбоя. Когда я вернулся в гостиную, Хиллман все еще стоял с телефонной трубкой в руке. Он машинально положил ее на аппарат и подошел ко мне. - Он не захотел дать никаких доказательств, что Том жив. - Я все слышал и могу сказать одно: так обычно ведут себя все гангстеры. Вам остается положиться на его милосердие. - Его милосердие!.. Он разговаривал, как маньяк, наслаждающийся тем, что причиняет боль. - Будем надеяться, что он удовлетворится той болью, которую уже причинил вам, а особенно вашими деньгами. Хиллман опустил голову. - По-вашему, мой сын в опасности? - Да. Возможно, он и не маньяк, этот преступник, но, во всяком случае, не очень уравновешенный тип. Утром звонил он же? - Он. - Вам не показался знакомым его голос? В его тоне прозвучали какие-то нотки, я бы сказал, обида. Может, это какой-нибудь бывший служащий вашей фирмы? - Крайне сомнительно. - Есть ли хоть доля правды в его утверждении, что Том сам пришел к нему? - Нет и нет! Том слишком порядочный мальчик. - Но способен ли он здраво рассуждать? Хиллман промолчал, видимо, считая мой вопрос излишним, подошел к бару, налил полный стакан виски и залпом выпил. - Вы не допускаете, что Том придумал всю эту историю с вымогательством при помощи одного из своих дружков или даже нанял кого-нибудь специально для этой цели? Хиллман высоко поднял пустой стакан, и по его внезапно побагровевшему лицу я понял, что он с трудом сдержался, чтобы не швырнуть им в меня. - Нелепая мысль! Зачем вы мучаете меня подобными предположениями? - Я не знаю вашего сына, а вы должны знать. - Никогда он не поступит со мной так! - И все же вы нашли нужным поместить его в "Забытую лагуну". - Я был вынужден это сделать. - Почему? - Вы настойчиво задаете мне одни и те же идиотские вопросы! - с бешенством крикнул Хиллман. - Я пытаюсь разобраться в состоянии Тома. Если есть хоть малейшие основания предполагать, что Том сам придумал эту историю с похищением, чтобы, скажем, отомстить вам или получить деньги, придется обратиться в полицию. - Мистер Арчер, вы начинаете мне надоедать. Если хотите остаться в этом доме, извольте подчиняться моим условиям. Мне захотелось плюнуть и уйти, но дело уже заинтересовало меня. Хиллман снова налил себе виски и выпил полстакана. - На вашем месте я бы воздержался от столь обильных возлияний, - заметил я. - Возможно, сегодня самый важный день в вашей жизни и вам предстоит принимать ответственные решения... Глава V Усадьбу Карлсонов, расположенную ярдах в двухстах от дома Хиллманов, я нашел по почтовому ящику с фамилией владельцев, поднялся на каменное крыльцо и постучал в дверь. Мне открыла интересная рыжеволосая женщина. Она холодно взглянула на меня зеленоватыми глазами. - Что вам угодно? Я решил, что если не солгу, мой визит на том и кончится. - Я из страховой компании и... - У нас тут не разрешается обход домов с предложением услуг. - Я страховой инспектор, миссис Карлсон, и ничего не собираюсь вам предлагать. - Для большей убедительности я вынул из бумажника соответствующую визитную карточку (в свое время мне пришлось работать для страховых фирм). - Вы по поводу моей разбитой машины? - удивилась она. - Я думала, все решено еще на прошлой неделе. - Нас интересует причина аварии. Насколько я понимаю, машина была украдена? Миссис Карлсон заколебалась. - Да, подтвердила она. - Машина была украдена. - Кем-нибудь из хулиганов, проживающих по соседству? Мой прозрачный намек заставил миссис Карлсон смутиться. - Правильно. И я очень сомневаюсь, что авария была непредумышленной. Он угнал мою машину и разбил ее только из-за неприязни. Женщина произнесла эти слова так, словно давно ждала случая поделиться с кем-нибудь накипевшим. - Интересная гипотеза, миссис Карлсон. Вы не возражаете, если я войду? Миссис Карлсон впустила меня в коридор, я сел у телефонного столика и достал блокнот, а она встала рядом и облокотилась на перила лестницы. - Чем вы можете подкрепить свою гипотезу? - спросил я, держа карандаш наготове. - То есть что он умышленно разбил мою машину? - Да. Миссис Карлсон прикусила полную губу и помолчала. - Видите ли, - заговорила она, - этот подросток - его зовут Том Хиллман - интересовался нашей дочерью. Он был очень милым мальчиком, но потом вдруг изменился к худшему. Раньше он чуть не все свое свободное время проводил у нас, и мы относились к нему как к сыну. Потом отношения испортились. Совершенно испортились. - Почему? Миссис Карлсон сделала резкий жест: - Страховой фирме, да и вообще кому бы то ни было, ни к чему это знать. - Возможно, мне придется говорить с самим виновным, и я бы хотел предварительно уточнить кое-что. Он живет рядом с вами, не так ли? - Если вы имеете в виду его родителей, то так. Самого же Тома они, по-моему, куда-то отправили. Мы прекратили всякие отношения с четой Хиллманов. Они, видимо, вполне приличные люди, но из-за этого мальчишки поставили себя в очень глупое положение. - Куда же они отправили сына? - Скорее всего в какое-нибудь специальное заведение для малолетних преступников. И правильно сделали - в последнее время он вообще вел себя отвратительно. - То есть? - Ну как же! Разбил мою машину, причем, вероятно, в пьяном виде. Это раз. Постоянно торчит в барах на Нижней Мэйн-стрит - уж я-то знаю. Это два. - Он был в баре и в ту ночь, когда разбил машину? - Надо думать, если он все лето не вылазит оттуда. А самое неприятное - он пытался и Стелле привить свои дурные склонности. Из-за этого, собственно, и произошел разрыв между нашими семьями. Я сделал пометку в блокноте. - Вы не могли бы уточнить свою мысль, миссис Карлсон? Нас интересует все, что имеет хотя бы косвенное отношение к дорожным происшествиям и авариям, так сказать, их социальная подоплека и фон. - Как вам сказать... Ну, например, однажды он затащил Стеллу в один из этих ужасных кабаков. Вы только представьте себе: привести невинную шестнадцатилетнюю девочку в кабак на Мэйн-стрит! Вот тогда мы и решили, что Тома Хиллмана для нас больше не существует. - Ну, а Стелла? - Она у нас умница. - Миссис Карлсон бросила быстрый взгляд на верхнюю площадку лестницы. - Мы с отцом заставили ее понять, что ни к чему хорошему ее дружба с Томом Хиллманом не приведет. - Она не причастна к этой истории с вашей машиной? - Нисколько! - Но это же неправда, мама, и ты знаешь, что говоришь неправду! - послышался негромкий, но ясный голос сверху. - Я сказала тебе, что... - Молчи, Стелла! Иди и больше не вставай. Если ты так больна, что не могла пойти в школу, значит, тебе нужно лежать. Миссис Карлсон начала было подниматься по лестнице, но навстречу ей торопливо спустилась худенькая девушка с большими, очень выразительными глазами и гладко зачесанными назад темно-русыми волосами. На ней были брюки и голубой шерстяной свитер с высоким воротником. - Я чувствую себя гораздо лучше, - по-детски вызывающе заявила она. - Во всяком случае, чувствовала, пока не услышала, как ты лжешь про Томми. - Как ты смеешь! Марш в свою комнату! - Уйду, если ты перестанешь лгать. - Заткнись! Миссис Карлсон взбежала на несколько ступенек, отделявших ее от дочери, схватила Стеллу за плечи, с силой повернула и увела. Я слышал, как девушка твердила: "Лгунья, лгунья, лгунья...". Потом хлопнула дверь, и все смолкло. Миссис Карлсон спустилась ко мне минут через пять со свежей косметикой на лице, в зеленой шляпе с пером, в клетчатом пальто и перчатках. Она направилась прямо к двери и распахнула ее настежь. - Я очень спешу. Мой парикмахер сердится, когда я опаздываю. Я вышел первым, а за мной, сильно хлопнув дверью (вероятно у нее в этом деле была большая практика), хозяйка дома. - Где же ваша машина? - спросила она из-за моей спины. - Я спустился на парашюте. Миссис Карлсон остановилась и не сводила с меня глаз, пока я не дошел до конца подъездной аллеи, потом круто повернулась и снова направилась к дому. Я дошел до ворот усадьбы Хиллманов и свернул на принадлежащую им дорогу, когда уловил среди деревьев какой-то шорох. Я подумал, что это возятся птицы, но, к моему удивлению, из-за деревьев появилась Стелла в голубой лыжной куртке с натянутым на голову капюшоном и завязанными под подбородком тесемками. В таком виде она, и без того юная, казалась совсем девочкой. Стелла кивнула мне и приложила палец к губам: - Мне нельзя показываться, меня будет искать мать. А я думал, она торопится к парикмахеру. Очередная ложь, - решительно заявила Стелла. Последнее время она постоянно лжет. - Почему? - И мать и отец всегда были прямыми людьми, но история с Томом выбила их из колеи... Как и меня. - Тебе не следовало бы ходить под дождем, ты же больна. - Я вполне здорова... Во всяком случае физически. Мне просто не хочется встречаться с ребятами в школе и отвечать на их вопросы. - О Томе? Стелла кивнула. - Я даже не знаю, где он сейчас. А вы? - И я не знаю. - Вы полицейский или кто-то еще? - Когда-то был полицейским, а теперь "кто-то еще". Стелла вдруг отбросила капюшон куртки и прислушалась. - Вы слышите? Мать ищет меня. Действительно, далеко за деревьями женский голос звал: "Стелла! Стелла!". - Она убьет меня, но кто-то же должен раскрыть правду. Вон там, выше по склону, на одном из деревьев у Томми есть хижина... Я хочу сказать, была, он соорудил ее, когда был еще мальчишкой. Мы можем поговорить там. Я отправился вслед за девушкой по заросшей тропинке и вскоре увидел на ветвях дуба маленькую, крытую толем хижину с приставленной самодельной лестницей, побуревшей, как и сама хижина, от непогоды. Стелла быстро вскарабкалась по ней и скрылась внутри; через ничем не прикрытое окно из хижины вылетел красноголовый дятел, уселся на соседнее дерево и принялся ругать нас. Издали все еще доносился сильный, но уже несколько хрипловатый голос миссис Карлсон. - Хижина Робинзона, - улыбнулась Стелла, как только я присоединился к ней. Девушка сидела на краешке деревянной кровати с матрацем, но без одеяла. - В детстве мы с Томми проводили тут целые дни. - В голосе Стеллы прозвучала тоскливая нотка - нотка сожаления о тех днях. - Но потом, повзрослев, мы перестали здесь|встречаться, это выглядело бы неприлично. - Тебе нравится Том? - Я люблю его, и мы хотим пожениться. Пожалуйста, не подумайте о нас чего-нибудь плохого. Нам вовсе не нужно покрывать женитьбой какие-то свои грехи. - На лице Стеллы появилась брезгливая гримаса, словно од мысль о "грехах" казалась ей противной. - Мы поженимся, как только Томми закончит университет или начнет работать. В средствах мы нуждаться не будем. - Не будете? Это как же? - Родители Томми - люди богатые. - А как твои родители? Они не станут возражать? - Может, и станут, но запретить не смогут. Я подумал, что все так и будет, если... если Томми останется жив. Девушка, очевидно, заметила тень сомнения, скользнувшую по моему лицу, и уже другим тоном спросила: - С Томми все в порядке: - Надеюсь. Стелла дернула меня за рукав: - Где он, мистер? - Не знаю, Стелла. Меня зовут Лу Арчер. Я частный детектив и пытаюсь помочь Тому. Ты хотела рассказать мне об аварии. - Да, да! Я одна во всем виновата. Отец и мать пытаются выгородить меня, а это только ухудшает положение Томми. - В тот вечер машиной управляла ты? Девушка покачала головой: - Меня с ним не было, но я сказала ему, что он может воспользоваться нашей машиной, взяла в комнате у матери ключ и передала ему. Мне ведь разрешено брать машину. - Миссис Карлсон знает эти подробности? - Оба они знают - и отец и мать, я все рассказала им в воскресенье, но они уже заявили в полицию и не захотели взять обратно свое заявление. По их словам, это не меняет того факта, что Том разбил машину. - Но зачем она понадобилась твоему другу? - Том сказал, что ему нужно обязательно съездить повидать одного человека, а отец не разрешает взять машину, ему за какую-то провинность вообще запрещено покидать дом. Мои родители ушли на весь вечер, а Том обещал вернуться часа через два. И кто бы мог подумать, что его не будет всю ночь! Я ни минуты глаз не сомкнула. - Куда же он ездил? - Не знаю. - А зачем? - Тоже не знаю. Он сказал только, что это для него "мое важное дело в жизни. - Он ничего не говорил насчет выпивки? - Томми не пьет. Ему нужно было встретиться с кем-то... - Например, с продавцом наркотиков? Стелла широко раскрыла глаза. - Мистер Арчер, почему вы все время ищите в моих словах какой-то грязный смысл? - Наверное, потому, что мне часто приходится иметь дело с грязными людишками... Между прочим, иногда даже мать наркомана и его девушка не знают, что он принимает наркотики. - Томми категорически против всяких наркотиков, он знает, что они сделали с некоторыми... Девушка спохватилась и закрыла рот рукой. - Ты хотела сказать... - Ничего я не хотела. Установившееся между нами взаимопонимание явно шло на убыль, и я попытался восстановить его. - Послушай, Стелла, я роюсь в грязи вовсе не для забавы. Тому угрожает серьезная опасность. Ты обязана сказать мне, если он связан с наркоманами. - Этим занимается кое-кто из его приятелей-музыкантов, - пробормотала девушка. - Но они не станут его втягивать. - Что за "приятели-музыканты"? - Ну, ребята, с которыми он этим летом играл на пианино, пока не запретил отец. Томми ходил на их воскресные концерты в "Баре на этаже". - В один из тех кабаков, о которых говорила мать? - Это не кабак, и ни в какие кабаки Томми меня не приглашал. Просто удобное место, где они собираются и играют. Он хотел, чтобы я послушала. Томми - хороший пианист, и они даже звали его в свой ансамбль. - Кого из участников ансамбля ты знаешь? - Только одного - Сэма Джекмена. Он когда-то работал гардеробщиком в пляжном клубе, а теперь играет на тромбоне. В ансамбле есть еще саксофонист, трубач и барабанщик, но их я не знаю. Порыв холодного ветра проник в окно хижины, и Стелла вздрогнула. Голоса миссис Карлсон уже не было слышно. Я испытывал неловкость, задерживая девушку так долго, но мне хотелось услышать от нее все, что она знала. - Скажи, Стелла, как по-твоему, субботняя поездка Тома имела какое-нибудь отношение к его приятелям-музыкантам? - Нет. Он бы сказал мне. Это было что-то более секретное. - Он так и сказал - "секретное"? - А зачем ему нужно было говорить? Я видела, как он волновался. - По-хорошему или по-плохому? Девушка пожала плечами: - Какая разница? Во всяком случае, он не выглядел испуганным, если это вас интересует. - Я хочу выяснить, не болен ли он. - Болен?! - Да... Какое-нибудь нервное заболевание. - Ужасная глупость! - Тогда почему отец Тома увез его из дому? - Увез?! - Стелла так близко наклонилась ко мне, что я почувствовал на лице ее дыхание. - Куда увез? В психиатрическую больницу? - Нечто вроде того - в школу "Забытая лагуна". Но я очень тебя прошу: ни слова об этом родителям. - Не беспокойтесь. Я не посвящаю их в свои секреты... Так вот он где! Ну и лицемеры! - На глазах девушки блеснули слезы. - Вы сказали, ему угрожает опасность... Они что, хотят сделать ему трепанацию черепа, как в пьесе Теннесси Уильямса? - Нет. Там, где он был, ему ничто не угрожало. Но позавчера вечером он бежал из школы и попал в руки преступников. - Каких преступников? - Вот это я и пытаюсь установить. Может, это его приятели из "Бара на этаже"? Стелла отрицательно покачала головой. От холода у нее уже начали синеть губы, и я решил прекратить разговор. - Тебе, пожалуй, пора возвращаться, Стелла. Девушка сложила руки на груди. - Я не уйду, пока вы не расскажете мне все. Я не ребенок. - Признаться, я не хотел говорить тебе, а то, что сказал, не подлежит огласке и лишь ухудшит положение, если дойдет до ушей тех, кто не должен знать. - Все крутятся вокруг да около, вокруг да около! - с ноткой презрения воскликнула Стелла. - Точь-в-точь как мой отец... Скажите, за Томми требуют выкуп? - Да, но мне кажется, что тут не совсем обычное похищение. Не исключено, что Том пришел к этим людям добровольно. - Откуда это известно? - Так заявил один из них. Стелла наморщила лоб. - Тогда почему же Томми угрожает опасность? - Но если он знает этих людей, они вряд ли отпустят его. Из опасения, что он выдаст их. - Пожалуй. Значит, не зря я боялась, что он влип в какую-то историю. А его мать ни слова мне не сказала! Я уж начала думать, что Томми покончил с собой, а они скрывают. - Почему у тебя возникла такая мысль? - Утром после аварии он позвонил мне, и мы встретились здесь, в хижине. Мне бы не надо этого говорить, но... вы же были откровенны со мной. Он хотел еще раз повидать меня и попрощаться навсегда. - Он говорил что-нибудь о самоубийстве? - Нет, но был очень подавлен и сказал, что никогда не вернется домой. Я прямо извелась и только вот сейчас немножко успокоилась - после того, что вы рассказали мне... Но зачем ему понадобилось идти к преступникам? - Пока неясно. Скажи, Стелла, а вот эта авария... Не пытался ли он действительно покончить с собой? - Все может быть, - вздрогнула девушка. - Он же сказал, что не хочет возвращаться, но не объяснил почему. - Возможно, мне удастся что-нибудь выяснить, когда я осмотрю разбитую машину. Кстати, где она? - У Ринго, на его площадке для металлолома. - Девушка поднялась и беспокойно переступила с ноги на ногу. - Мама, наверно, уже собирается разыскивать меня с помощью полиции. Вы сообщите мне, если узнаете о Томми что-нибудь новое? - Пожалуй, будет трудновато, учитывая настроение твоей матери. Почему бы тебе не связаться со мной, как только представится возможность? Вот по этому телефону ты всегда сможешь меня найти. - Я подал ей свою визитную карточку. Стелла поблагодарила, быстро спустилась по лестнице и исчезла среди деревьев. Глава VI Я вернулся в город и свернул на главную улицу. Здесь, в старых, обветшавших домах, размещались многочисленные дешевые кафе, бильярдные и лавки, торговавшие всякой рухлядью. Мокрые от дождя тротуары были почти безлюдны. Я поставил машину перед магазином спортивных товаров и справился у владельца, где находится "Бар на этаже". Он показал на запад, к морю, и заметил: - Днем бар обычно закрыт. - А где гараж Ринго? - В трех кварталах к югу отсюда, на Сенджер-стрит, перед первым светофором после железнодорожных линий. Я поблагодарил его. - Не стоит благодарности. - Это был человек средних лет, с усами песочного цвета, явный неудачник, пытающийся скрыть свои беды и огорчения под напускной жизнерадостностью. - Могу продать водонепроницаемый чехол для шляпы. - Сколько? - Доллар и два цента. Я не возражал, и он надел чехол на мою шляпу. - Конечно, красоты он не прибавляет, но... - Красота - понятие относительное. - Вот именно, - улыбнулся он. - Я сразу понял, что вы умный человек. Мое имя Боткин, Джозеф Боткин. - Лу Арчер. Мы обменялись рукопожатиями. - Рад познакомиться. Надеюсь, вы не сочтете меня излишне любопытным, если я спрошу, почему такой человек, как вы, захотел выпить в заведении вроде "Бара на этаже"? - А почему бы и нет? - Не нравится мне, как там ведутся дела. Эта забегаловка компрометирует весь наш район, хотя он и так не блещет своей репутацией. - Как же именно там ведутся дела? - Ну взять хотя бы такой факт: в баре все вечера напролет околачиваются подростки, причем, оказывается, с разрешения хозяев. - А чем еще они занимаются, хозяева? - Я, кажется, разболтался. - Торговец взглянул на меня и прищурился. - Не слишком ли много вы задаете вопросов? Вы, часом, не из финансовых органов? Одним словом, бар открывается в пять вечера... Было двадцать минут пятого. Я вернулся к машине и, выехав на Сенджер-стрит, без труда отыскал гараж Ринго, окруженный высоким деревянным забором, на котором большими белыми буквами была намалевана фамилия владельца. Я миновал ворота и направился к открытой двери конторки, где меня дружелюбно встретила черная овчарка. Вслед за ней из конторки вышел коренастый толстяк с большим, туго обтянутым клетчатой рубашкой животом. - Извините, мы не ожидали клиентов... Лев, ты не укусишь его, правда? Овчарка повела на меня глазами и, разинув пасть, высунула длинный язык. - Чем могу быть полезен, мистер? - спросил Ринго. - Я хочу взглянуть на машину. Ринго обвел рукой двор гаража. - У меня их сотни, - хмыкнул он, - но ни на одной из них вы не сможете выехать отсюда. - Мне нужно осмотреть одну конкретную машину, - ответил я, предъявляя визитную карточку страхового агента, одну из тех, что всегда имел при себе для подобных визитов. - Это довольно новый, насколько мне известно, "додж", принадлежавший некоей миссис Карлсон и разбитый примерно неделю назад. - Знаю. Сейчас покажу. Ринго надел черный прорезиненный плащ, и мы в сопровождении Льва пошли по узкой дорожке между двумя рядами разбитых машин. Один вид продавленных радиаторов и капотов, разбитых вдребезги ветровых стекол, оторванных бамперов, рваных сидений и лопнувших покрышек наводил на мысль о мировой катастрофе. - Все машины в этом ряду совершенно негодные, - пояснил Ринго. - Машина миссис Карлсон - вторая с конца, а вон тот "понтиак", - сразу за ней, доставлен позже. Машины неслись навстречу друг другу и столкнулись на полном ходу. Оба водителя погибли. - Он вздрогнул. - Без крайней необходимости я никогда не езжу по автострадам. - А при каких обстоятельствах была разбита машина Карлсон? - Ее самовольно взял покататься мальчишка Хиллманов, проживающих по соседству с Карлсонами. Вы же понимаете, как обращаются с чужой машиной эти сопляки! По словам регулировщиков, он прозевал поворот, съехал с дороги, пытался снова выбраться на нее, но перевернулся и врезался в дерево. Я подошел к машине и осмотрел ее со всех сторон. На крыше кузова, на капоте и на бамперах виднелись глубокие вмятины, словно кто-то в ожесточении колотил по ней кувалдой. Ветровое стекло отсутствовало, распахнутые дверцы чудом держались на петлях. Тщательно осматривая машину, я обнаружил в щели между сиденьем водителя и спинкой небольшой кусок белого пластика с прикрепленным к нему латунным ключом и надписью: "No7. Мотель "Дак". - Осторожно, не порежьтесь обо что-нибудь, - предупредил Ринго. - Что вы, собственно, ищите? Прежде чем повернуться к Ринго, я незаметно сунул ключ в карман. - Не могу понять, как мальчишка остался цел. - Он ведь держался за рулевое колесо, а оно, на его счастье, не сломалось. - А нельзя ли допустить, что он разбил машину умышленно? - Сомневаюсь. Нужно быть психом, чтобы пойти на это, хотя от нынешних мальчишек можно ожидать чего угодно. - Кто-нибудь мог быть с ним в машине? - Тоже сомнительно. У сидений нет привязных ремней, значит, пассажиры здорово бы пострадали. - Ринго взглянул на небо и нетерпеливо добавил: - Знаете, мистер, если вас интересуют подробности, обратитесь в дорожную полицию, а мне пора закрываться. Часы показывали пять без десяти, и я вернулся к "Бару на этаже". Внутри уже горело несколько лампочек, но дверь все еще была закрыта. Я вынул из кармана найденный ключ и принялся размышлять, как он оказался в разбитой машине. Помимо всего прочего, это могло означать, что изящная миссис Карлсон неверна своему супругу. Вскоре после пяти низенький человек в красном пиджаке открыл дверь бара и встал за стойку. Я вошел и сел напротив него. Теперь он показался мне значительно выше. Заглянув за стойку, я увидел, что он стоит на деревянной платформе высотой около фута. - Там мне удобнее наблюдать за залом, - объяснил бармен и ухмыльнулся: - Вот моя жена ростом около шести футов и соответствующего телосложения. Кстати, ей давно бы пора быть тут, - недовольно добавил он, взглянув на часы. - Вам что? - Коктейль из виски с лимонным соком и фруктами... Вы хозяин? - Я и жена - партнеры. - А тут у вас неплохо, - заметил я, хотя ничего особенного не видел - все, как в посредственных барах и дешевых ресторанах с третьеразрядными варьете. У двери в кухню, прислонившись к стене, стоял старик - официант и, казалось, дремал. - Спасибо. Мы рассчитываем еще кое-что улучшить. - Разговаривая, бармен ловко готовил коктейль. - Я что-то не помню вас. Вы раньше не заглядывали к нам? - Я из Голливуда. Говорят, у вас выступает довольно приличный джаз. - Верно. - Он и сегодня будет играть? - Нет, только по пятницам и субботам. В обычные дни у нас маловато клиентов, а музыкантам надо платить. Вы антрепренер? - Иногда я представляю некоторых музыкантов. У меня агентство в Лос-Анджелесе. - Сэм