Элен Дудаш из бедной польской семьи, жившей в Гэри, в Индиане, однажды скажет: "Отныне у нас будет все, о чем можно только мечтать в этом мире". И это были не пустые слова. Десять дней ребенок находился между жизнью и смертью, и, когда кризис миновал, отец Беррендо пришел к фермеру и его жене. - У меня есть для вас хорошая новость, - радостно сказал он. - Малышка начала поправляться. Морасы обменялись смущенными взглядами. - Я рад за нее, - уклончиво сказал фермер. Отец Беррендо улыбнулся. - Это дар Господа. - Конечно, падре. Но мы с женой поговорили и решили, что Господь слишком щедр к нам. Его дар нужно кормить. Нам не по карману содержать его. - Но это же такое прелестное дитя, - заметил отец Беррендо. - Согласен. Но мы с женой уже старые и больные, мы не можем взять на себя ответственность за ее воспитание. Господу придется забрать свой подарок. И получилось так, что за неимением ничего лучшего ребенка отправили в сиротский приют в Авиле. Пришедшие к адвокату Байрона Скотта Майло и Элен сидели в ожидании оглашения завещания. В кабинете их было только трое. Элен была возбуждена до предела. Несколько слов на листе бумаги сделают ее и Майло невероятно богатыми. "Мы будем покупать картины великих художников, купим поместье в Саутгемптоне, замок во Франции. И это только начало". Адвокат заговорил, и Элен переключила свое внимание на него. Она видела копию завещания несколько месяцев назад и в точности знала, что там было написано: "В случае моей смерти и смерти моей жены я завещаю весь принадлежащий мне капитал "Скотт индастриз" своей единственной дочери Патриции, и я назначаю своего брата Майло распорядителем моего имущества до достижения ею совершеннолетия и вступления в права владения наследством..." "Теперь все изменилось", - взволнованно думала Элен. Адвокат Лоуренс Грей торжественно начал: - Это явилось страшным потрясением для всех нас. Я знаю, как сильно вы, Майло, любили своего брата, не говоря уже о прелестной малышке... - Он покачал головой. - Ну что ж, жизнь продолжается. Возможно, вам неизвестно, что ваш брат изменил завещание. Я не буду утомлять вас юридическими подробностями и ознакомлю вас только с его сутью. - Пролистав завещание, он остановился на нужном пункте. - "В соответствии с изменениями, которые я вношу в свое завещание, моя дочь Патриция получит сумму в пять миллионов долларов и ежегодно будет получать сумму в размере одного миллиона долларов до конца ее жизни. Весь принадлежащий мне капитал "Скотт индастриз" я передаю во владение своему брату Майло в качестве награды за его неоценимый вклад в дело компании и верную службу на протяжении долгих лет". Майло почувствовал, как все поплыло у него перед глазами. Мистер Грей посмотрел на него. - С вами все в порядке? Майло стало трудно дышать. "Боже мой, что же мы наделали? Мы лишили ее всех прав, а в этом не было никакой необходимости. Теперь мы можем вернуть ей все это". Повернувшись, он хотел что-то сказать Элен, но ее взгляд остановил его. - Мы должны найти какой-нибудь выход, Элен. Не можем же мы оставить Патрицию там! Особенно теперь. Они были в своей квартире на Пятой авеню и собирались идти на благотворительный обед. - Именно так мы и поступим, - сказала Элен в ответ. - Если ты, конечно, не хочешь привезти ее сюда и попытаться объяснить, почему мы сказали, что она сгорела в разбившемся самолете. Он не знал, что ему ответить. Немного подумав, он сказал: - Хорошо. Тогда мы каждый месяц будем посылать ей деньги, чтобы она... - Не валяй дурака, Майло, - сказала она резким тоном. - Посылать ей деньги? Чтобы полиция заинтересовалась, кто их ей шлет, и вышла на нас? Нет. Если ты мучаешься угрызениями совести, пусть компания отчисляет средства на благотворительность. Забудь о ребенке, Майло. Она погибла. Помни это. "Помни... помни... помни..." Слова эхом звучали в голове Элен Скотт, когда она, заканчивая свою речь, смотрела на собравшихся в банкетном зале "Уолдорф-Астории" людей. Присутствующие вновь зааплодировали. "Вы приветствуете ту, кого уже нет", - подумала она. В эту ночь ее опять навестили призраки. Она думала, что давно избавилась от них. В самом начале, после заупокойной службы по погибшим Байрону, Сьюзен и Патриции, ночные гости часто навещали ее. Бледные, похожие на туман, они зависали над ее кроватью и что-то шептали ей. Она просыпалась, ее сердце часто билось, но вокруг никого не было. Она не рассказывала об этом Майло. Он был слаб и, испугавшись, мог наделать каких-нибудь глупостей, которые поставили бы репутацию компании под угрозу. Если правда раскроется, скандал погубит "Скотт индастриз", а Элен была твердо настроена не допустить этого. И она продолжала молча терпеть призраков, пока наконец они не исчезли, оставив ее в покое. И вот теперь, в ночь после банкета, они вернулись. Проснувшись, она села на кровать и огляделась. В комнате было пусто и тихо, но она знала, что они были где-то рядом. Что они пытались сказать ей? Знали ли они, что она скоро придет к ним? Элен встала и прошла в просторную, украшенную антиквариатом гостиную шикарной квартиры, купленной ею после смерти Майло. "Бедный Майло", - подумала она, обведя взглядом роскошную комнату. Он так и не успел почувствовать, какое богатство свалилось на него после смерти брата. Через год после авиакатастрофы он умер от сердечного приступа, и Элен Скотт взяла управление компанией в свои руки. Под ее ловким и умелым руководством "Скотт индастриз" вскоре заняла еще более видное место в мире. "Компания принадлежит Скоттам, - думала она. - И я не собираюсь отдавать ее кому попало". Это навело ее на мысль о дочери Байрона и Сьюзен - законной наследнице украденного у нее престола. Был ли это страх или, может, желание искупить свой грех перед собственной смертью? Всю ночь просидела Элен Скотт в гостиной, глядя в пустоту, размышляя и обдумывая. Сколько же лет прошло с тех пор? Двадцать восемь. Патриция уже, должно быть, взрослая, если осталась в живых. Как сложилась ее жизнь? Вышла ли она замуж за фермера или за какого-нибудь городского торговца? Есть ли у нее дети? Она все еще живет в Авиле или куда-нибудь уехала? "Необходимо найти ее, - думала Элен. - И скорее. Если Патриция еще жива, я должна встретиться с ней и поговорить. В конце концов, мне надо все выяснить. Деньги способны превратить ложь в правду. Я найду способ выйти из этого положения, не посвящая ее в то, что произошло на самом деле". На следующее утро Элен вызвала к себе Элана Такера, шефа службы безопасности "Скотт индастриз". Это был худой, бледный, лысеющий мужчина сорока с небольшим лет, работавший раньше детективом и отличавшийся усердием и хватким умом. - Я хочу, чтобы вы выполнили для меня одно задание. - Да, миссис Скотт. Внимательно посмотрев на него, она прикинула, насколько может быть с ним откровенна. "Мне ничего нельзя ему рассказывать, - решила она. - Пока я жива, я не хочу рисковать ни своей репутацией, ни репутацией компании. Пусть он сначала найдет Патрицию, а потом я решу, как с ней поступить". Она слегка подалась вперед. - Двадцать восемь лет назад в Испании на ферме в окрестностях Авилы была найдена маленькая девочка. Я хочу, чтобы вы выяснили, где она сейчас, и привезли ее ко мне как можно скорее. Лицо Элана Такера оставалось невозмутимым. Миссис Скотт не нравились служащие, не умевшие скрывать своих эмоций. - Хорошо, мадам. Завтра я выезжаю. 17 Полковник Рамон Акока пребывал в приподнятом настроении. Все наконец вставало на свои места. В его кабинет вошел дежурный. - Прибыл полковник Состело. - Пригласите его. "Он мне больше не нужен, - думал Акока. - Пусть отправляется назад к своим оловянным солдатикам". Вошел полковник Фал Состело. - Честь имею! - Здравствуйте, полковник. "Смешно, - думал Состело. - Мы с ним в одном звании, но этот великан со шрамом может запросто раздавить меня. И все потому, что он связан с ОПУС МУНДО". Состело унижало то, что ему приходилось выполнять требования Акоки, словно он был одним из его подчиненных. Но он умело скрывал свои чувства. - Вы хотели меня видеть? - Да. - Акока указал ему на стул. - Садитесь. У меня есть для вас новости. Монахини у Хайме Миро. - Как?! - Да-да. Они пробираются с Миро и его людьми. Он разбил их на три группы. - Как... как вы это узнали? Рамон Акока откинулся на стуле. - Вы играете в шахматы? - Нет. - Жаль. Очень поучительная игра. Чтобы хорошо играть, надо уметь ставить себя на место соперника. Мы с Хайме Миро играем друг с другом в шахматы. Фал Состело недоумевающе смотрел на него. - Я не понимаю, как... - Ну не буквально, полковник. Мы играем без доски. Мысленно. Я, наверное, понимаю Хайме Миро лучше, чем кто-либо другой. Я знаю, как он думает. Я знал, что он попытается взорвать плотину рядом с Пуенте ла Рейна. Мы там поймали двух его помощников, самому Миро удалось уйти лишь по счастливой случайности. Я знал, что он будет пытаться освободить их, и Миро знал, что я знаю. - Акока пожал плечами. - Но я не предполагал, что он будет использовать быков для спасения своих людей. В его голосе послышалось восхищение. - Вы говорите так, словно вы... - Восхищаюсь им? Я восхищаюсь его умом. Но я презираю этого человека. - Вам известно, куда направляется Миро? - Он пробирается на север. В ближайшие три дня я схвачу его. Полковник Состело изумленно смотрел на него. - Это наконец-то будет "мат". Действительно, полковник Акока понимал Хайме Миро и угадывал ход его мыслей, но этого было ему недостаточно. Чтобы обеспечить себе победу, полковнику нужно было иметь преимущество, и он нашел, как это сделать. - Как?.. - Один из террористов Миро является моим осведомителем, - сказал полковник Акока. Рубио, Томас и двое сестер избегали появляться в крупных городах, они выбирали проселочные дороги, проходившие мимо селений со старыми сложенными из камня домами, возле которых паслись козы и овцы, и пастухи слушали по транзисторным радиоприемникам музыку и футбол. Это выглядело живописным соприкосновением прошлого с настоящим, но мысли Лючии были сосредоточены на другом. Она неотступно следовала за сестрой Терезой, чтобы при первой же возможности взять крест и исчезнуть. Двое мужчин всегда находились рядом с ними. Высокий, симпатичный, веселый Рубио Арсано был более внимателен по отношению к ним. "Этот - крестьянин-простофиля", - решила для себя Лючия. Томас Санхуро был тщедушен и лысоват. "Он больше похож на сапожника, чем на террориста. Их обоих будет несложно обвести вокруг пальца". Ночью они шли по простиравшимся к северу от Авилы равнинам, где дул свежий ветер с Гуадаррамских гор. При свете луны равнины, казалось, наполнялись призрачной пустотой. Они шли мимо пшеничных и кукурузных полей, оливковых деревьев, виноградников. Они собирали картошку, рвали салат и фрукты с деревьев, брали в курятниках яйца и кур. - Вся сельская местность Испании похожа на большущий рынок, - сказал Рубио Арсано. - И все бесплатно, - улыбнувшись, добавил Томас Санхуро. Сестра Тереза совсем не замечала того, что ее окружало. Ее единственной мыслью было добраться до Мендавии. Крест становился все тяжелее, но она твердо решила не выпускать его из рук. "Уже скоро, - думала она. - Скоро мы будем там. Мы бежим из Гефсимании от наших врагов к новой обители, которую Господь уготовил нам". - Что? - переспросила Лючия. Сестра Тереза сама не замечала, что говорила вслух. - Я... ничего, - пробормотала она. - Может, дашь мне немного понести его? Сестра Тереза еще крепче прижала к себе крест. - Ноша Господа была тяжелее. Я должна нести это ради него. Разве не так сказано у Луки: "Если кто хочет идти за мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за мною"? Я понесу его, - упрямо сказала она. Что-то странное слышалось в ее голосе. - С тобой все в порядке, сестра? - Да, конечно. С сестрой Терезой было далеко не все в порядке. Она чувствовала жар и головокружение. С ее рассудком опять творилось что-то неладное. "Мне нельзя болеть, - думала она. - Сестра Бетина рассердится на меня". Но сестры Бетины рядом не было. И все казалось настолько непонятным. Кто были эти люди? "Я не верю им. Что им от меня надо?" Рубио Арсано попробовал завязать с сестрой Терезой разговор, пытаясь ее хоть как-то успокоить. - Тебе, должно быть, непривычно оказаться вновь в этом мире, сестра? Сколько времени ты пробыла в монастыре? "Почему он этим интересуется?" - Тридцать лет. - Боже мой! Как долго. Откуда ты? Ей было тяжело даже произносить это слово. - Эз. Его лицо осветилось улыбкой. - Эз? Я как-то летом отдыхал там. Замечательный городок. Я его хорошо знаю. Я помню... "Я его хорошо знаю. Хорошо? Может, он знает Рауля? И Рауль послал его сюда?" Мысль поразила ее словно молния. Эти незнакомцы были подосланы, чтобы вернуть ее в Эз к Раулю Жирадо. Они хотели похитить ее. Господь решил покарать ее за то, что она бросила ребенка Моник. Теперь она точно знала, что тот ребенок, которого она видела на площади в Вильякастине, был ребенком ее сестры. "Но этого не может быть. Ведь прошло тридцать лет, - бубнила Тереза. - Они мне лгут". Слушая ее бормотание, Рубио Арсано наблюдал за ней. Сестра Тереза отпрянула от него. - Нет. Теперь-то она их раскусила. Она не допустит, чтобы ее увезли назад к Раулю и его ребенку. Она должна добраться до Мендавии и передать золотое распятие монастырю, и тогда Господь простит ей ее страшный грех. "Мне следует быть умнее. Я не должна подавать виду, что разгадала их тайну". И взглянув на Рубио, она сказала: - Я чувствую себя замечательно. Продолжая свой путь по лишенным влаги и высушенным солнцем равнинам, они вышли к маленькой деревушке, где одетые в черное крестьянки стирали белье у ручья с построенной над ним крышей, которая держалась на четырех старых брусьях. Вода заливалась в длинное деревянное корыто и тут же вытекала из него, сменяясь чистой. Женщины терли белье на каменных плитах и полоскали его в проточной воде. "Такая мирная картина", - думал Рубио. Она напомнила ему об оставленной им ферме. "Вот такой и была Испания. Без бомб и убийств. Настанет ли когда-нибудь для нас мир опять. - Buenos dias. - Buenos dias. - Нельзя ли нам напиться? Путешествие - дело нелегкое. - Конечно. Пейте на здоровье. Вода была холодной, освежающей. - Gracias. Adios. - Adios. Рубио страшно не хотелось уходить. Две женщины продолжали путь в сопровождении своих спутников. Они проходили мимо пробковых и оливковых деревьев, летний воздух наполняли запахи спелого винограда и апельсинов. Они миновали яблоневые, вишневые, сливовые сады и фермы с доносившимся оттуда кудахтаньем кур, хрюканьем свиней и блеянием коз. Рубио и Томас шли немного впереди и негромко разговаривали между собой. "Они говорят обо мне. Думают, я не знаю их план". Сестра Тереза приблизилась к ним, чтобы слышать, о чем они говорят. - ...Пятьсот тысяч песет в награду за наши головы. За Хайме полковник Акока наверняка заплатил бы и побольше. Но ему нужна не столько голова, сколько его яйца. Мужчины рассмеялись. Слушая их разговор, сестра Тереза все больше убеждалась: "Эти люди убийцы от сатаны, слуги дьявола, посланное мне проклятье, чтобы обречь меня на нескончаемые муки ада. Но Господь сильнее их. Он не позволит им вернуть меня домой". Рядом с ней был Рауль Жирадо с такой знакомой ей улыбкой на лице. "Этот голос!" "Простите?" "Я слышал, как вы вчера пели. Великолепно". "Чем я могу быть вам полезен?" "Мне, пожалуйста, три метра муслина". "Конечно. Сюда, пожалуйста... Этот магазин принадлежит моей тете, ей нужна помощь, и я решил, что поработаю у нее немного". "Я уверен, что ты могла бы покорить любого, кого захотела, но я надеюсь, ты выберешь меня". "Я никогда не встречал такой, как ты, дорогая". "Ты будешь очаровательной невестой". "Но теперь я - невеста Христа. Я не могу вернуться к Раулю". Лючия внимательно наблюдала за Терезой. Она разговаривала сама с собой, но Лючия не могла разобрать слов. "Она сломается, - думала Лючия. - Ей не дойти. Надо поскорее завладеть этим крестом". Уже темнело, когда вдалеке показался Ольмедо. Рубио остановился. - Там солдаты. Давайте поднимемся в горы и обойдем город стороной. Свернув с дороги, они стали удаляться от равнин, направляясь к возвышавшимся над Ольмедо горам. Солнце уже скрывалось за вершинами, и небо начинало темнеть. - Нам осталось пройти всего несколько миль, - пытался подбодрить сестер Рубио Арсано. - Потом можно будет отдохнуть. Они уже добрались до вершины высокого хребта, и вдруг Томас Санхуро поднял руку. - Стойте, - прошептал он. Рубио поспешил к нему, и, подойдя к краю обрыва, они посмотрели вниз. В долине лагерем расположились солдаты. - Mierda! - шепотом сказал Рубио. - Там чуть ли не целый взвод. Мы проведем ночь здесь. Утром они, возможно, снимутся, и мы сможем идти дальше. Стараясь не показывать своего беспокойства, он повернулся к Лючии и сестре Терезе. - Мы останемся здесь на ночь, сестры. Мы должны вести себя очень тихо. Внизу солдаты. Нельзя, чтобы они нас обнаружили. Для Лючии это было самое лучшее, что она могла услышать. "Замечательно, - подумала она. - Ночью я с крестом и исчезну. Из-за солдат они побоятся меня преследовать". Для сестры Терезы эта новость имела несколько иное значение. Она слышала, как мужчины говорили, что их разыскивает какой-то полковник Акока. "Они называли полковника Акоку своим врагом. Но эти люди сами враги, значит, полковник Акока должен быть мне другом. Благодарю Тебя, Боже милостивый, за то, что Ты посылаешь мне полковника Акоку". Высокий мужчина по имени Рубио обращался к ней: - Понимаешь, сестра? Мы должны быть крайне осторожны. - Да, я понимаю. "Я понимаю больше, чем ты думаешь". Они и не подозревали, что Господь позволил ей разгадать их злые намерения. - Я понимаю, как тяжело должно быть вам обеим, - участливо сказал Томас Санхуро. - Не беспокойтесь. Мы позаботимся о том, чтобы вы благополучно добрались до монастыря. "Он имеет в виду Эз. Ну и хитер же он. Его сладкие речи - это лукавство дьявола. Но со мной Господь, и Он ведет меня". Она знала, что ей делать. Но ей надо быть осторожной. Мужчины приготовили для сестер спальные мешки и разложили их рядом. - Вам обеим сейчас нужно поспать. Женщины забрались в непривычные для них спальные мешки. Ночь была необыкновенно ясной, на небе мерцали звезды. Глядя на них, Лючия радостно думала: "Всего через несколько часов я буду на пути к свободе. Как только они все уснут". Она зевнула. Она и не подозревала, как сильно устала. Долгая утомительная дорога и нервное напряжение взяли свое. Глаза слипались. "Я только немножко отдохну", - подумала Лючия. Она погрузилась в сон. Лежавшая возле нее сестра Тереза и не собиралась спать, она боролась с демонами, которые пытались одолеть ее, отправить в ад ее душу. "Я не сдамся, Господь испытывает меня. Я была изгнана, чтобы, отыскав дорогу, вновь вернуться к Нему. А эти люди стремятся остановить меня. Я не поддамся им". В четыре часа утра сестра Тереза тихо села и огляделась. Томас Санхуро спал всего в нескольких шагах от нее. Высокий смуглый мужчина по имени Рубио, стоя спиной к ней, дежурил на краю опушки. На фоне деревьев ей был виден его силуэт. Сестра Тереза тихонечко встала. Она несколько помедлила, вспомнив про крест. "Взять его с собой? Но я скоро сюда вернусь. Мне нужно найти укромное место, где он побудет до моего возвращения". Она посмотрела туда, где спала сестра Лючия. "Да, с моей сестрой во Христе он будет в безопасности", - решила сестра Тереза. Она бесшумно подошла к спящей Лючии и осторожно положила завернутый крест в ее спальный мешок. Лючия даже не пошевелилась. Повернувшись, сестра Тереза направилась в лес и, незамеченная Рубио Арсано, начала осторожно спускаться вниз к лагерю солдат. Спуск был крутым и скользким от росы, но Бог дал ей крылья, и она быстро спускалась по склону, ни разу не споткнувшись и не упав, спеша навстречу своему спасению. Неожиданно перед ней в темноте возникла фигура человека. - Кто идет? - раздался чей-то голос. - Сестра Тереза. Она подошла к часовому в военной форме с винтовкой наперевес. - Откуда ты взялась, старая? - грубо спросил он. Она посмотрела на него своими лучистыми глазами. - Меня послал Господь. Часовой уставился на нее. - В самом деле? - Да. Он послал меня, чтобы я встретилась с полковником Акокой. Часовой покачал головой. - Передай-ка ты Господу, что ты не во вкусе полковника. - Вы не поняли. Я сестра Тереза из цистерцианского монастыря. Я была пленницей Хайме Миро и его людей. Она увидела, как лицо солдата вытянулось от изумления. - Ты... ты из монастыря? - Да. - Из того, что возле Авилы? - Да, - раздраженно ответила Тереза. "Что с этим человеком? Неужели он не понимает, как важно спасти ее от этих злодеев?" Тщательно выбирая слова, солдат сказал: - Полковника сейчас здесь нет, сестра... Это было для нее неожиданным ударом. - ...мы подчиняемся полковнику Состело. Я могу отвести вас к нему. - Он сможет мне помочь? - Конечно. Я уверен в этом. Пожалуйста, следуйте за мной. Часовой никак не мог поверить в свою удачу. Полковник Фал Состело посылал целые отряды солдат прочесывать окрестности в поисках четырех монахинь, но все было безуспешно. И вот одна из сестер сама пожаловала в лагерь и сдалась ему. Полковник будет очень доволен. Они дошли до палатки, где полковник Фал Состело со своим первым помощником сосредоточенно изучали карту. Они подняли глаза на вошедших женщину и часового. - Прошу прощения, полковник. Это - сестра Тереза из цистерцианского монастыря. Полковник Состело в изумлении уставился на нее. Вот уже трое суток он только тем и занимался, что пытался найти Хайме Миро и монахинь. И вот одна из них стояла теперь перед ним. Все-таки Бог есть. - Садитесь, сестра. "На это нет времени", - подумала сестра Тереза. Ей надо было убедить его в том, как это срочно. - Нам надо спешить. Они хотят увезти меня назад в Эз. Полковник был несколько озадачен. - Кто собирается увезти вас в Эз? - Люди Хайме Миро. Он встал. - Сестра, вы случайно не знаете, где сейчас эти люди? - Конечно, знаю, - теряя терпение, ответила сестра Тереза. Повернувшись, она показала рукой на горы. - Они там, прячутся от вас в этих горах. 18 Элан Такер прибыл в Авилу на следующий день после его разговора с Элен Скотт. Полет был долгим, но вместо усталости он чувствовал какой-то подъем. Элен Скотт была не из тех женщин, кому свойственны капризы. "За всем этим что-то кроется, - думал Элан Такер, - и, если я сделаю правильный ход, мне кажется, я смогу извлечь из этого большую выгоду". Остановившись в гостинице "Куатро постес", он спросил у портье: - Нет ли здесь поблизости редакции какой-нибудь газеты? - Пойдете вниз по улице, сеньор. Через два квартала налево. Вы сами увидите. - Благодарю. - Не за что. Шагая по центральной улице и наблюдая за тем, как город просыпается после полуденной сиесты, Такер думал о таинственной девочке, которую ему было велено привезти. Это, должно быть, что-то важное. Но что? Он все еще слышал голос Элен Скотт: "Если она жива, привезите ее ко мне. Вы не должны ни с кем об этом говорить". "Да, мэм. Что мне сказать ей?" "Просто скажите, что ее хочет повидать приятель ее отца. Она поедет". Такер нашел редакцию. Войдя в нее, он обратился к одному из сидевших за столом людей: - Perdone, я хотел бы видеть главного редактора. Мужчина указал на кабинет. - Это там, сеньор. - Gracias. Подойдя к открытой двери, Такер заглянул в кабинет. За столом сидел человек тридцати с лишним лет, погруженный в чтение рукописи. - Простите, - начал Такер. - Вы не уделите мне несколько минут? Мужчина поднял на него глаза. - Чем могу быть вам полезен? - Я ищу одну сеньориту. Редактор улыбнулся. - Мы все ищем, сеньор. - Ее оставили на ферме неподалеку отсюда, когда она была совсем ребенком. Улыбка сползла с лица редактора. - Так ее там бросили? - Да. - И вы пытаетесь ее найти? - Да. - Сколько лет назад это было, сеньор? - Двадцать восемь. Молодой человек пожал плечами. - Это было еще до меня. "Похоже, что это будет не так просто". - А не могли бы вы мне посоветовать, к кому я могу обратиться за помощью? Откинувшись на стуле, редактор задумался. - В принципе, да. Я бы советовал вам поговорить с отцом Беррендо. Отец Беррендо сидел в своем кабинете, сутана фалдами свешивалась с его тощих ног. Он внимательно слушал чужестранца. Когда Элан Такер закончил объяснять, зачем он приехал, отец Беррендо спросил его: - Зачем вам это надо, сеньор? Это было так давно. Почему вы этим интересуетесь? Такер помедлил с ответом, тщательно подбирая слова. - Я не имею права говорить. Я могу лишь заверить вас в том, что не собираюсь причинить этой женщине никакого вреда. Не могли бы вы мне просто сказать, как найти ту ферму, где ее оставили? "Ферма". Воспоминания вернули его в тот день, когда чета Морас пришла к нему после того, как они отвезли малышку в больницу. - Похоже, что девочка умирает, падре. Что нам делать? Отец Беррендо позвонил своему другу дону Мораго, шефу местной полиции. - Я думаю, что ребенка бросил кто-нибудь из приезжавших в Авилу туристов. Не мог бы ты проверить все гостиницы и узнать, не было ли таких, кто приехал с ребенком, а уезжал один? Полиция просмотрела регистрационные книги, которые должны были вестись во всех гостиницах, но это не помогло. - Этот ребенок словно с неба свалился, - сказал дон Мораго. Он даже не предполагал, насколько был близок к разгадке этой тайны. Когда отец Беррендо принес ребенка в приют, Мерседес Анхелес спросила: - У малышки есть имя? - Не знаю. - Может быть, имя было на одеяльце или на чем-нибудь еще? - Нет. Мерседес Анхелес посмотрела на лежавшую в руках священника девочку. - Ну что ж, тогда нам придется самим назвать ее. Она недавно прочла один роман, и ей очень понравилось имя героини. - Миган, - сказала она. - Мы назовем ее Миган. А четырнадцать лет спустя отец Беррендо отвел Миган в цистерцианский монастырь. И вот по прошествии стольких лет ее ищет этот незнакомец. "Все в жизни возвращается на круги своя, - думал отец Беррендо. - И каким-то таинственным образом и Миган получается то же самое. Нет, ее звали не Миган. Это имя ей дали в приюте". - Садитесь, сеньор, - сказал отец Беррендо. - Это длинная история. И он рассказал все. Когда священник закончил, Элан Такер некоторое время молчал, в его голове стремительно проносились мысли. У Элен Скотт должны быть какие-то очень веские причины интересоваться девочкой, брошенной на ферме в Испании двадцать восемь лет назад. Теперь ее зовут Миган, судя по рассказу священника. "Скажите, что с ней хочет повидаться приятель ее отца". "Если мне не изменяет память, - подумал Элан, - Байрон Скотт и его жена с дочерью погибли в авиакатастрофе много лет назад где-то в Испании. Нет ли здесь какой-то связи?" Он почувствовал нарастающее волнение. - Падре, мне бы хотелось встретиться с ней в монастыре. Это очень важно. Священник покачал головой. - Боюсь, что вы опоздали. Два дня назад на монастырь напали агенты государственной секретной службы. Элан Такер вытаращил на него глаза. - Как напали? А что с монахинями? - Их арестовали и увезли в Мадрид. Элан Такер встал. - Благодарю вас, падре. Он вылетит в Мадрид первым же самолетом. Но отец Беррендо продолжал: - Четырем монахиням удалось сбежать. Среди них сестра Миган. Дело усложнялось. - Где она сейчас? - Никто не знает. Ее и других монахинь ищут полиция и армейские подразделения. - Понятно. При обычных обстоятельствах Элан Такер позвонил бы Элен Скотт и сообщил бы ей, что дело зашло в тупик. Но инстинкт сыщика подсказывал ему, что нужно продолжать расследование. Тем не менее он позвонил Элен Скотт. - Здесь возникли сложности, миссис Скотт. Он передал ей свой разговор со священником. Последовала долгая пауза. - Никто не знает, где она? - Она и три другие монахини где-то скрываются, но долго прятаться им не удастся. Их разыскивает полиция и пол-армии Испании. Как только они объявятся, я дам вам знать. Помолчав, Элен Скотт сказала: - Это очень важно для меня, Такер. - Да, миссис Скотт. Элан Такер вернулся в редакцию газеты. Ему повезло, она была еще открыта. - Я бы хотел посмотреть ваши архивы, если можно, - обратился он к редактору. - Вам интересует какой-то определенный материал? - Да. Здесь произошла авиакатастрофа. - Когда это было, сеньор? - Двадцать восемь лет назад. В 1948 году. Элану Такеру понадобилось пятнадцать минут, чтобы найти интересовавшее его сообщение. Ему в глаза бросился заголовок: ГЛАВА КОМПАНИИ И ЕГО СЕМЬЯ ПОГИБАЮТ В АВИАКАТАСТРОФЕ 1 октября 1948 года Байрон Скотт, президент компании "Скотт индастриз", его жена Сьюзен и их годовалая дочь Патриция сгорели во время авиакатастрофы... "Я попал в точку". Он чувствовал, как сильно забилось его сердце. "Если это то, что я предполагаю, я скоро стану богатым... очень богатым". 19 Она лежала голая в своей постели и чувствовала между ног упругую мужскую плоть Бенито Патаса. Ей было необыкновенно приятно ощущать его тело, она прижималась к нему бедрами все теснее, все сильнее загораясь желанием. Она начала гладить и возбуждать его. Но что-то было не так. "Я ведь убила Патаса, - подумала она. - Он мертв". Лючия открыла глаза и села, дрожа и дико озираясь по сторонам. Никакого Бенито не было. Она была в лесу, в спальном мешке. Что-то упиралось ей в бедро. Лючия сунула руку в спальный мешок и вытащила оттуда завернутый в холст крест. Не веря своим глазам, она уставилась на него. "Господь решил сотворить для меня чудо", - подумала она. Лючия понятия не имела, как крест попал к ней, но это ее не волновало. Наконец-то он был у нее. И ей лишь оставалось тихонько улизнуть от своих попутчиков. Выбравшись из спального мешка, она посмотрела туда, где спала сестра Тереза. Ее не было. В темноте Лючия осмотрелась вокруг, ей едва удалось различить фигуру Томаса Санхуро, стоявшего к ней спиной на краю опушки. Она не знала, где Рубио. "Это не важно. Самое время сматываться отсюда", - подумала она. Низко пригнувшись, чтобы ее не заметили, она было направилась к краю опушки в противоположную от Санхуро сторону. И в этот момент началось что-то невообразимое. Полковник Фал Состело должен был принять решение. Сам премьер-министр приказал ему работать в тесном контакте с полковником Акокой, чтобы помочь схватить Хайме Миро и монахинь. Но судьба сделала ему подарок, послав одну из монахинь прямо к нему в руки. Зачем делиться славой с полковником Акокой, когда можно самому поймать террористов и пожать все лавры. "К черту полковника Акоку, - подумал Фал Состело. - Этой мой шанс. Может быть, ОПУС МУНДО предпочтет меня Акоке со всей его чертовщиной насчет шахмат и чтения мыслей. Пора проучить этого громилу со шрамом". Отдавая своим подчиненным приказы, полковник Состело подчеркнул: - В плен никого не брать. Вы имеете дело с террористами. Стрелять наверняка. - Полковник, там вместе с людьми Миро монахини, - нерешительно возразил майор Понте. - Разве мы не... - Не дадим террористам спрятаться за их спинами? Нет, мы не будет рисковать. Отобрав для операции дюжину солдат, Состело проследил за тем, чтобы все они были хорошо вооружены. Они бесшумно двинулись в темноте вверх по склону горы. Луна скрылась за облаками, видимость практически отсутствовала. "Хорошо. Они не увидят, как мы подойдем". Когда его люди заняли позицию, полковник Состело для соблюдения формальности крикнул: - Бросайте оружие. Вы окружены. И не переводя дыхания, скомандовал: - Огонь! Непрерывный огонь! Дюжина автоматов начала расстреливать опушку. Томас Санхуро даже не успел сообразить, в чем дело, когда град пуль изрешетил ему грудь, и он был мертв еще до того, как упал на землю. Когда началась стрельба, Рубио Арсано был на противоположной стороне опушки. Он видел, как упал Санхуро. Резко повернувшись, он было поднял винтовку, чтобы отстреливаться, но остановился. На опушке была кромешная тьма, и солдаты стреляли вслепую. Если он начнет стрелять, то обнаружит себя. К своему удивлению, в двух шагах от себя он увидел приникшую к земле Лючию. - Где сестра Тереза? - шепотом спросил он. - Она куда-то делась. - Не поднимайся, - сказал ей Рубио. Он схватил Лючию за руку, и они, петляя, устремились к лесу, прочь от неприятельского огня. Пока они бежали, пули свистели прямо над их головами, но через несколько секунд Лючия и Рубио были уже среди деревьев. Они не останавливались. - Не отставай от меня, сестра, - сказал он. Доносившаяся сзади стрельба постепенно стихла. В непроглядной темноте леса было невозможно кого-либо преследовать. Рубио остановился, чтобы Лючия могла перевести дух. - Пока мы оторвались от них, - сказал он ей. - Но нам нельзя останавливаться. Лючия тяжело дышала. - Если хочешь передохнуть... - Нет, - ответила она. Она выбилась из сил, но у нее не было ни малейшего желания быть пойманной. Особенно теперь, когда крест был у нее. - Я прекрасно себя чувствую, - сказала она. - Давай уходить отсюда. Полковник Фал Состело потерпел фиаско. Один террорист был убит, но лишь Богу известно, скольким удалось уйти. Он так и не схватил Хайме Миро, и у него была только одна монахиня. Он знал, что обо всем случившемся ему придется доложить полковнику Акоке, и эта перспектива его совсем не радовала. Второй звонок Элана Такера взволновал Элен Скотт еще больше, чем первый. - Я наткнулся на довольно интересную информацию, миссис Скотт, - осторожно начал он. - Какую? - Я здесь просматривал подшивки старых газет в надежде что-нибудь найти об этой девочке. - И что же? Она уже знала, что за этим последует, и собралась с духом, чтобы услышать это. Такер старался говорить безразличным тоном. - Похоже, что девочка была подброшена именно тогда, когда разбился ваш самолет. Последовало молчание. Он продолжал: - Когда погибли брат вашего мужа с женой и их дочь Патриция. "Шантаж. По-другому это не назовешь. Значит, он все узнал". - Да. Это так, - сказала она небрежно. - Мне бы надо было это упомянуть. Я все объясню вам, когда вернетесь. Вы еще что-нибудь узнали о девочке? - Нет, но она не может скрываться очень долго. Ее ищет чуть ли не вся страна. - Сообщите мне, как только она найдется. Связь прервалась. Элан Такер продолжал сидеть, глядя на замолчавшую телефонную трубку, которую он все еще держал в руке. "Вот это хладнокровие, - с восхищением думал он. - Интересно, как она отнесется к тому, чтобы я стал ее компаньоном? "Я совершила ошибку, послав его, - думала Элен Скотт. - Теперь я должна остановить его. А что делать с девочкой? Монахиня! Прежде, чем судить о ней, мне надо ее увидеть". По селектору позвонил ее секретарь. - Все уже собрались и ждут вас в зале заседаний. - Иду. Лючия и Рубио продолжали идти через лес, спотыкаясь и поскальзываясь, продираясь сквозь ветви деревьев и кустов, отбиваясь от насекомых. С каждым шагом они все дальше удалялись от своих преследователей. Наконец Рубио сказал: - Мы можем остановиться, здесь они нас не найдут. Они были в самой чаще леса высоко в горах. Лючия упала на землю, пытаясь перевести дыхание. В ее глазах все еще стояла жуткая сцена, которую ей пришлось наблюдать. Томас был застрелен без всякого предупреждения. "Эти мерзавцы намеревались убить нас всех", - думала Лючия. Она осталась жива лишь благодаря сидевшему возле нее сейчас человеку. Она наблюдала, как Рубио встал и осмотрел все вокруг. - Остаток ночи мы можем провести здесь, сестра. - Хорошо. Ей не терпелось идти дальше, но она понимала, что ей нужно отдохнуть. Словно читая ее мысли, Рубио произнес: - Мы продолжим свой путь на рассвете. Она чувствовала, что желудок ноет от голода. Не успела она подумать об этом, как Рубио сказал: - Ты, должно быть, голодна. Я пойду и раздобуду что-нибудь поесть. Ты побудешь здесь одна? - Да. Со мной будет все в порядке. Он присел на корточки возле нее. - Пожалуйста, постарайся ничего не бояться. Я понимаю, что тебе, наверное, трудно оказаться опять в этом мире после стольких лет монастыря. Все, вероятно, кажется тебе таким непривычным. Посмотрев на него, Лючия устало сказала: - Я постараюсь ко всему привыкнуть. - Ты очень храбрая, сестра. - Он поднялся. - Я скоро вернусь. Она смотрела, как Рубио исчез среди деревьев. Надо было что-то решать и делать выбор: либо она убегает, пытается добраться до ближайшего города и обменивает золотой крест на паспорт и деньги, чтобы доехать до Швейцарии, либо она остается с этим человеком, пока они не уйдут подальше от солдат. "Остаюсь. Так будет безопаснее", - решила Лючия. Услышав какой-то шум, она резко обернулась. Это был Рубио. Улыбаясь, он шел к ней. В руках он держал свой берет, полный помидоров, винограда и яблок. Он уселся рядом с ней. - Завтрак. Была еще и хорошенькая жирная курица, но, чтобы приготовить ее, нам бы пришлось развести костер, и нас могли бы обнаружить. Здесь неподалеку на склоне горы есть ферма. Лючия, не отрываясь, смотрела на содержимое берета. - Вот здорово! Я ужасно голодна. - Попробуй. Он протянул ей яблоко. Они уже поели, и Рубио о чем-то говорил, но Лючия, поглощенная своими мыслями, едва слушала его. - Ты говоришь, что провела в монастыре десять лет, сестра? Лючия очнулась от своих грез. - Что? - Ты пробыла в монастыре десять лет? - А... да. Он покачал головой. - Значит, ты и понятия не имеешь, что за это время произошло. - Мм... Нет. - За последние десять лет мир здорово изменился, сестра. - Неужели? - Да, - серьезно продолжал Рубио. - Умер Франко. - Не может быть! - Да. В прошлом году. "И объявил дона Хуана Карлоса своим наследником", - подумала она. - Тебе будет трудно поверить, но на Луне впервые побывал человек. На самом деле. - Правда? "На самом деле два человека, - про себя думала Лючия. - Как же их звали? Нейл Армстронг и Баз какой-то". - Да-да. Из Северной Америки. И еще теперь есть пассажирский самолет, который летит быстрее звука. - Невероятно. "Не дождусь, когда полечу на "Конкорде", - подумала Лючия. Рубио был похож на ребенка, он так радовался, что просвещал ее, рассказывая о последних событиях в мире. - В Португалии произошла революция, а в Соединенных Штатах Америки разразился большой скандал по поводу президента Никсона, и он вынужден был уйти в отставку. "Рубио - просто прелесть", - отметила про себя Лючия. Он вытащил пачку "Дукадос"