Феликс. - Пошли, - сказал Хайме. Они последовали за ним. - Что случилось? - спросил Феликс. - Солдаты застрелили Томаса, - отрывисто сказал он. - Он погиб. Рубио в полиции. Его ранили ножом в драке в баре. Миган перекрестилась. - А что с сестрой Терезой и сестрой Лючией? - с тревогой спросила она. - Про сестру Терезу я ничего не знаю. Сестра Лючия тоже арестована. - Хайме повернулся к остальным. - Нам надо спешить. - Он взглянул на часы. - Банк уже работает. - Хайме, может быть, нам стоит подождать? - пытался возразить Феликс. - Вдвоем будет опасно брать банк. Слушая этот разговор, Миган подумала: "Это его не остановит". И она была права. Втроем они направились к большой стоянке машин за ареной. Когда Миган догнала их, Феликс присматривался к голубому "сеату-седану". - Этот подойдет, - сказал он. Немного повозившись с замком, он открыл дверцу и заглянул в машину. Затем он залез под руль, и через минуту мотор завелся. - Залезайте, - сказал им Хайме. Миган стояла в нерешительности. - Вы хотите угнать машину? - Ради Бога, - прошипела Ампаро. - Оставь свои монашеские замашки и полезай в машину. Мужчины сели впереди, за рулем был Хайме. Ампаро забралась на заднее сиденье. - Так ты едешь или нет? - нетерпеливо спросил Хайме. Глубоко вздохнув, Миган села в машину рядом с Ампаро. Машина тронулась. Она закрыла глаза. "Боже милостивый, что Ты уготовил мне?" - Если тебя это успокоит, сестра, - сказал Хайме, - мы не угоняем эту машину, она конфискована баскской армией. Миган хотела что-то ответить, но раздумала. Что бы она ни говорила, он не изменит своего решения. Она молча сидела, а Хайме вел машину к центру города. "Он собирается ограбить банк, - думала Миган, - и в глазах Господа я буду виновата с ним в равной степени". Перекрестившись, она начала беззвучно молиться. "Банко-де-Бильбао" располагался на первом этаже девятиэтажного жилого дома на улице Сервантеса, рядом с Пласа де Сиркулар. Когда машина остановилась перед зданием, Хайме сказал Феликсу: - Не глуши мотор. В случае чего уезжай в Логроньо на встречу с остальными. Феликс с удивлением уставился на него. - О чем ты говоришь? Уж не собираешься ли ты идти туда один? Не вздумай. Риск слишком велик, Хайме. Очень опасно. Хайме похлопал его по плечу. - Чему быть, того не миновать, - с улыбкой сказал он и вышел из машины. Они смотрели, как Хайме зашел в находившийся в этом же здании магазин кожаной галантереи. Через несколько минут он появился с дипломатом в руке. Кивнув своим друзьям, сидевшим в машине, он вошел в банк. Миган затаила дыхание и начала молиться. Молитва - это возношение ума и сердца к Богу. Молитва - это смиренная беседа с Господом. Молитва - это отрешение от всего земного. Молитва - это ощущение присутствия Бога. Молитва - это свет, воссиявший от Иисуса. "Я спокойна и в душе моей умиротворение". Однако она не была спокойна и тем более не чувствовала умиротворения. Пройдя сквозь двойные двери, Хайме Миро оказался в отделанном мрамором вестибюле банка. Впереди он заметил телекамеру, установленную высоко на стене. Мельком посмотрев на нее, он оглядел зал. За кабинками контролеров была видна лестница, которая вела на второй этаж, где за столами работали банковские служащие. Банк скоро закрывался, и в нем было много клиентов, которые стремились завершить свои денежные операции. К трем кассам стояли очереди, и Хайме заметил, что некоторые из посетителей держали в руках пакеты. Встав в одну из них, он терпеливо дожидался своей очереди. Подойдя к окошку кассы, он мило улыбнулся. - Buenas tardes. - Buenas tardes, сеньор. Чем можем быть вам полезны? Наклонившись к окошку, он вытащил из кармана свернутый полицейский плакат и протянул его кассиру. - Взгляните, пожалуйста, на это. - Хорошо, сеньор, - с улыбкой ответил кассир. Он развернул плакат, и, когда увидел, что это такое, у него округлились глаза. Он посмотрел на Хайме, его лицо выражало смятение. - Здорово похож, правда? - тихо сказал Хайме. - Судя по тому, что там написано, я уже многих убил, и мне не составит труда убить еще одного. Вы хорошо меня поняли? - А-абсолютно, сеньор. У меня семья. Я умоляю вас... - Семья - это хорошо, поэтому я скажу, что вам надо сделать для спасения отца ваших детей. Хайме всучил кассиру дипломат. - Я хочу, чтобы вы мне его наполнили. И пожалуйста, сделайте это быстро и тихо. Если вы искренне думаете, что деньги важнее вашей жизни, тогда давайте поднимайте тревогу. Кассир затряс головой. - Нет-нет-нет. Дрожащими руками он начал вытаскивать деньги из ящика кассы и запихивать их в дипломат. Набив его, кассир сказал: - Вот, пожалуйста, сеньор. Я обещаю вам, что не буду поднимать тревоги. - Очень разумно с вашей стороны, - ответил Хайме. - И я объясню вам почему. Повернувшись, он показал на женщину средних лет с коричневым бумажным свертком в руках, стоявшую в конце очереди. - Видите эту женщину? Это наш человек. У нее в свертке бомба. Если раздастся тревога, она тут же взорвет эту бомбу. Кассир побледнел еще больше. - Не надо, прошу вас. - Вы выждете десять минут после ее ухода, прежде чем что-либо предпримите. - Клянусь жизнью своих детей, - прошептал кассир. - Buenas tardes. Взяв дипломат, Хайме направился к дверям. Он чувствовал, как кассир не отрываясь смотрел ему вслед. Он остановился возле женщины со свертком. - Должен сделать вам комплимент, - сказал Хайме. - Это платье вам очень идет. Она зарделась. - О, спасибо, сеньор. - Не за что. Оглянувшись, Хайме кивнул кассиру и вышел из банка. Пройдет по крайней мере пятнадцать минут, прежде чем эту женщину обслужат и она уйдет. К тому времени они уже будут далеко. С облегчением увидев, как Хайме вышел из банка и направился к машине, Миган чуть не лишилась чувств. Феликс Карпио расплылся в улыбке. - Этот мерзавец свое дело сделал, - сказал он. И тут же добавил извиняющимся тоном: - Прости, сестра. Миган еще никогда никого не была так рада видеть. "Ему удалось, - думала она. - Удалось все сделать одному. Вот я расскажу об этом сестрам". И вдруг она вспомнила. Она никому не сможет об этом рассказать. По возвращении в монастырь ее ждет безмолвие до конца жизни. И от этого ей стало как-то не по себе. - Подвинься, amigo. Я сяду за руль, - сказал Хайме Феликсу, бросив дипломат на заднее сиденье. - Все прошло удачно? - спросила Ампаро. - Лучше не придумаешь, - рассмеялся Хайме. - Надо не забыть поблагодарить Акоку за этот плакат. Машина покатила по улице. На первом перекрестке Хайме повернул налево. Вдруг перед машиной, откуда ни возьмись, возник полицейский и взмахом руки потребовал остановиться. Хайме затормозил. У Миган заколотилось сердце. Полицейский подошел к машине. - В чем дело, капитан? - спокойно спросил Хайме. - Дело в том, сеньор, что вы едете не в ту сторону по улице с односторонним движением. И если вы не докажете, что вы слепой, вас ждут неприятности. - С этими словами он показал на знак в начале улицы. - Там достаточно ясно указано. Предполагается, что водители должны обращать внимание на подобный знак. Для этого он там и установлен. - Тысяча извинений, - виноватым тоном ответил Хайме. - У нас с друзьями был настолько серьезный разговор, что я не заметил знака. Полицейский наклонился к окошку машины. Он внимательно смотрел на Хайме, и на его лице появилось озадаченное выражение. - Будьте добры, позвольте мне взглянуть на ваши документы. - Да, конечно, - ответил Хайме. Он потянулся за револьвером, который был у него под курткой. Феликс приготовился действовать. Миган затаила дыхание. Хайме сделал вид, что роется в карманах. - Я знаю, что документы где-то здесь. В этот момент с площади донесся громкий крик и полицейский обернулся. На углу какой-то человек избивал женщину, он бил ее кулаками по голове и плечам. - Помогите! - кричала она. - Помогите! Он убьет меня! На какое-то мгновение полицейский замешкался и затем приказал: - Стойте здесь. Он бросился по улице к дерущейся паре. Хайме завел машину и нажал на акселератор. Машина понеслась по улице с односторонним движением навстречу машинам, которые злобно сигналили, уступая им дорогу. Доехав до угла, Хайме еще раз свернул в сторону моста, ведущего за город на шоссе Санчес де Архона. Взглянув на Хайме, Миган перекрестилась. Она едва дышала. - Неужели вы бы убили полицейского, если бы тот человек не набросился на женщину? Хайме не удостоил ее ответом. - Никто не избивал эту женщину, сестра, - объяснил Феликс. - Это были наши люди. Мы не одни. У нас много друзей. Хайме сидел с мрачным лицом. - Нам придется бросить эту машину. Они миновали окрестности Вальядолида. Хайме свернул на шоссе, ведущее к Бургосу и Логроньо. Он старался ехать, не превышая скорости. - Мы бросим машину, как только проедем Бургос, - сказал он. "Не могу поверить в то, что происходит со мной, - думала Миган. - Я сбежала из монастыря, меня преследует полиция, я еду в угнанной машине с террористами, которые только что ограбили банк. Господи, что же еще Ты уготовил мне?" 31 Собрав с полдюжины членов ГОЕ, полковник Рамон Акока проводил оперативное совещание. Они изучали большую карту. - Миро несомненно идет на север, в Страну Басков, - произнес великан со шрамом. - Это могут быть города Бургос, Витория, Логроньо, Памплона или Сан-Себастьян. "Да, Сан-Себастьян, - думал Акока. - Но мне надо схватить его до того, как он туда доберется". Он все еще слышал тот голос в телефонной трубке: "У вас остается мало времени". Он не мог допустить провала. Они ехали по холмистой местности, что свидетельствовало об их приближении к Бургосу. Сидевший за рулем Хайме молчал. Наконец он сказал: - Феликс, когда мы доберемся до Сан-Себастьяна, я займусь организацией побега Рубио из полиции. Феликс кивнул. - Вот будет здорово! Они обалдеют. - А что будет с сестрой Лючией? - спросила Миган. - Что? - Вы, кажется, сказали, что ее тоже схватили? - Да, но твоя сестра Лючия оказалась преступницей, которую полиция разыскивает за убийство, - с усмешкой ответил он. Новость потрясла Миган. Она вспомнила, как Лючия повела их за собой и убедила спрятаться в горах. Ей нравилась сестра Лючия. - Раз вы собираетесь освобождать Рубио, значит, вы должны спасти их обоих, - упрямо сказала она. "Черт побери, что же это за монахиня?" - удивлялся Хайме. Но она была права. Побег Рубио и Лючии из-под самого носа полиции был бы хорошей рекламой, об этом будут писать все газеты. Ампаро угрюмо молчала. Неожиданно впереди на дороге показались три военных грузовика с солдатами. - Нам лучше куда-нибудь свернуть, - решил Хайме. На ближайшем перекрестке он съехал с шоссе и повернул на восток. - Впереди - Санто-Доминго-де-ла-Калсада. Там есть старый заброшенный замок, где мы сможем переночевать. Вскоре они увидели вдалеке его очертания высоко на горе. Хайме решил объехать город по проселочной дороге, ведущей к замку, который по мере их приближения рос на глазах. В нескольких сотнях метров от замка было озеро. Хайме остановил машину. - Прошу всех выйти. Когда все вылезли из машины, Хайме развернул ее вниз по склону холма в сторону озера, нажал на педаль акселератора, отпустил ручной тормоз и отпрыгнул в сторону. Они стояли и смотрели, как машина исчезла под водой. Миган чуть было не спросила его, как они теперь доберутся до Логроньо, но сдержалась. "Глупый вопрос. Он, конечно же, угонит другую машину". Они начали осматривать заброшенный замок. Он был окружен высокой каменной стеной с полуразрушенными башенками по углам. - В старину, - рассказывал Феликс Миган, - принцы использовали подобные замки в качестве тюрем для своих врагов. "А Хайме - враг государства, и, если его поймают, его ждет не тюрьма, а только смерть, - думала Миган. - Он не испытывает страха". Она вспомнила его слова: "Я верю в то, за что борюсь. Я верю в своих людей и свое оружие". По каменным ступенькам они поднялись к железным воротам замка. Ворота настолько проржавели, что им едва удалось их приоткрыть и протиснуться в мощенный булыжником двор. Внутри замок показался Миган громадным. Повсюду были узкие длинные коридоры, множество помещений и выходившие на улицу бойницы, из которых защитники замка могли отражать атаки. Каменная лестница вела на второй этаж, где был еще один claustro, внутренний дворик. По более узкой лестнице, они поднялись выше, на третий этаж, а затем - на четвертый. Замок был пуст. - Ну что ж, по крайней мере, здесь много места для ночлега, - сказал Хайме. - Мы с Феликсом попробуем раздобыть что-нибудь поесть. А вы выбирайте себе комнаты. Мужчины стали спускаться по лестнице. - Пошли, сестра, - сказала Ампаро Миган. Они пошли по коридору, и все комнаты казались похожими друг на друга. Это были пустые каменные ячейки, одни побольше, другие поменьше, холодные и неуютные. Ампаро выбрала самую просторную. - Мы с Хайме будем спать здесь. Затем она взглянула на Миган и ехидно спросила: - Может, ты хочешь спать с Феликсом? Посмотрев на нее, Миган ничего не ответила. - Или, может быть, ты бы предпочла Хайме? С этими словами она подошла вплотную к Миган. - И не мечтай об этом, сестра. Такой мужчина, как он, тебе не по зубам. Хайме и Феликс вернулись в замок через час. Хайме держал двух кроликов, а Феликс нес охапку дров. Войдя, они заперли за собой дверь. Миган наблюдала, как мужчины развели в большом камине огонь, и Хайме, освежевав кроликов, зажарил их на вертеле. - К сожалению, дамы, мы не можем побаловать вас ничем особенным, - извинялся Феликс. - Мы вкусно поедим в Логроньо. А пока угощайтесь тем, что есть. Когда они закончили свой нехитрый ужин, Хайме сказал: - Давайте спать. Я хочу, чтобы завтра мы отправились в путь рано утром. - Идем, querido. Я уже приготовила нам спальню, - с готовностью подхватила Ампаро. - Bueno. Пошли. Миган смотрела, как они, взявшись за руки, стали подниматься по лестнице. Феликс повернулся к Миган. - Ты выбрала себе спальню? - Да, спасибо. - Вот и хорошо. Миган и Феликс вместе поднялись по лестнице. - Спокойной ночи, - сказала Миган. Он протянул Миган спальный мешок. - Спокойной ночи, сестра. Миган хотела расспросить Феликса о Хайме, но не решилась. Хайме мог бы подумать, что она слишком любопытна, а Миган почему-то очень хотела, чтобы у него сложилось о ней хорошее мнение. "Вот странно, - думала Миган. - Он - террорист, убийца, грабитель и бог весть, кто еще, а меня волнует, хорошо ли он обо мне подумает". Но наряду с этим она понимала, что на это можно было посмотреть с другой стороны. "Он - борец за свободу. Он грабит банки, чтобы добыть деньги на осуществление своей цели. Он рискует своей жизнью во имя того, во что верит. Он - храбрый человек". Когда Миган проходила мимо их спальни, до нее донесся смех Хайме и Ампаро. Войдя в маленькую голую комнату, где она собиралась спать, Миган опустилась на колени на холодный каменный пол. - Боже милостивый, прости меня за... "За что меня прощать? Что я такого сделала?" Впервые в жизни Миган не могла молиться. Слушал ли ее Бог там, наверху? Она забралась в спальный мешок, но ей было не до сна. Она смотрела на далекие холодные звезды, видневшиеся сквозь узкое окошко. "Что я здесь делаю?" - удивлялась Миган. Мыслями она уносилась назад в монастырь... в приют. А до приюта? "Почему я там оказалась? Ведь я же не верю, что мой отец был храбрым солдатом или знаменитым тореадором. А как было бы интересно узнать". Уже почти рассвело, когда Миган заснула. В тюрьме в Аранда-де-Дуэро Лючия Кармине была знаменитой личностью. - Ты - крупная рыбка в нашем маленьком прудике, - заявил ей охранник. - Итальянское правительство собирается кого-то прислать, чтобы проводить тебя домой. А я бы с удовольствием проводил тебя к себе домой, puta bonita. Что же ты такого натворила? - Я кое-что отрезала одному типу за то, что он назвал меня puta bonita. Лучше скажи, что с моим приятелем? - Он будет жить. Лючия молча поблагодарила Господа. Она смотрела на каменные стены своей мрачной камеры и думала: "Как же, черт возьми, мне выбраться отсюда?" 32 Сообщение об ограблении банка было передано по обычным каналам связи, и только через два часа лейтенант полиции уведомил о нем полковника Акоку. Час спустя полковник был в Вальядолиде. Он был в ярости. - Почему мне не сообщили сразу же? - Простите, полковник, но нам не приходило в голову, что... - Он был у вас в руках и вы дали ему уйти! - Мы не... - Приведите этого кассира. Кассир всем своим видом подчеркивал свою значимость. - Он подошел именно к моему окошку. По его глазам я сразу догадался, что это убийца. Он... - У вас нет сомнений в том, что грабителем был Хайме Миро? - Никаких. Он даже показал мне плакат со своей фотографией. Это был... - Он пришел в банк один? - Да. Он показал на женщину в очереди и сказал, что она из его банды. Но когда он ушел, я узнал ее. Она работает секретаршей, она наш постоянный клиент и... - Вы видели, в какую сторону он направился? - нетерпеливо перебил его полковник Акока. - Он вышел из дверей... Из разговора с дорожным полицейским также не удалось выяснить ничего существенного. - В машине их было четверо, полковник: Хайме Миро, еще один мужчина и две женщины на заднем сиденье. - В какую сторону они поехали? Полицейский заколебался. - Проехав улицу с односторонним движением, они могли направиться в любую сторону. - Тут его лицо просияло. - Я могу описать машину. Полковник Акока с презрением покачал головой. - Не утруждайте себя. Во сне она слышала голоса людей, толпой они шли за ней, чтобы сжечь ее на костре за ограбление банка. "Я не для себя. Это было нужно для общего дела". Голоса становились громче. Миган открыла глаза и села, уставившись на незнакомые стены. Голоса не приснились ей. Они доносились с улицы. Миган встала и подбежала к узкому окошку. Внизу прямо перед замком расположились солдаты. Ее охватила внезапная паника. "Нас поймали. Нужно найти Хайме". Она поспешила к комнате, где они спали с Ампаро, и заглянула туда. В комнате никого не было. Она сбежала по ступенькам в большой зал на первом этаже. Хайме и Ампаро стояли возле запертой на засов двери и перешептывались. К ним подбежал Феликс. - Я там все осмотрел. Отсюда нет другого выхода. - А задние окна? - Они слишком малы. Выйти можно только через эту дверь. "А здесь солдаты, - подумала Миган. - Мы в ловушке". - Проклятье! Какого дьявола они сюда приперлись? - чертыхался Хайме. - Что же нам делать? - шепотом спросила Ампаро. - Нам ничего не остается делать, кроме как ждать, пока они отсюда уйдут. Если... В этот момент раздался громки стук в дверь и послышался требовательный голос. - Эй, там, откройте! Хайме и Феликс быстро переглянулись и, ни слова не говоря, взялись за пистолеты. Вновь раздался голос: - Мы знаем, что там кто-то есть. Открывайте! - Отойдите в сторону, - сказал Хайме Ампаро и Миган. Ампаро быстро спряталась за спины Хайме и Феликса. "Безнадежно, - подумала Миган. - Там дюжины две вооруженных солдат. У нас нет никаких шансов". И прежде чем кто-либо смог ее остановить, Миган быстро шагнула к двери и открыла ее. - Слава Богу, что вы пришли! - воскликнула она. - Вы должны помочь мне. 33 Офицер уставился на Миган. - Кто вы такая? Что вы здесь делаете? Я капитан Родригес, и мы ищем... Она схватила его за руку. - Как хорошо, что вы пришли, капитан. У двух моих маленьких сыновей тиф, мне срочно нужно отвезти их в больницу. Пойдемте, вы поможете мне. - Тиф? - Да, - Миган тащила его внутрь. - Это ужасно. У них жар. Они все в язвах, и им очень плохо. Позовите своих людей, чтобы они помогли мне их вынести... - Сеньора, вы что, с ума сошли? Тиф же очень заразен. - Все равно. Им нужна помощь. Они могут умереть. Она продолжала тащить его за руку. - Отпустите меня. - Вы не бросите меня. Что же я буду делать? - Идите в замок и ждите там. Мы сообщим в полицию, чтобы вам прислали врача или "скорую помощь". - Но... - Это приказ, сеньора. Идите. - Сержант, - крикнул он. - Мы уходим отсюда. Закрыв дверь, Миган в изнеможении прислонилась к ней. Хайме в изумлении смотрел на нее. - Боже мой! Потрясающе! Где ты этому научилась? Повернувшись к нему, Миган со вздохом ответила: - Когда я была в приюте, нам приходилось учиться постоять за себя. Надеюсь, Бог меня простит. - Жаль, что я не видел, как вытянулась физиономия к этого капитана. - Хайме расхохотался. - Надо же! Тиф! Черт возьми! - Посмотрев на выражение лица Миган, он добавил: - Прости, сестра. Они слышали, как на улице солдаты сворачивали палатки и снимались с места. Когда отряд ушел, Хайме сказал: - Полиция скоро будет здесь. Но нам все равно нужно в Логроньо. Через пятнадцать минут после ухода солдат Хайме обратился к Феликсу: - Сейчас уже можно спокойно идти. Подыщи в городе какую-нибудь машину, лучше "седан". - Это можно, - улыбнулся Феликс. Полчаса спустя они уже ехали на восток в побитом сером "седане". К своему удивлению, Миган сидела рядом с Хайме, Феликс и Ампаро - на заднем сиденье. Хайме с улыбкой взглянул на Миган. - Тиф, - снова повторил он и расхохотался. - Кажется, он здорово заторопился, да? - улыбнулась в ответ Миган. - Ты говорила, что была в приюте, сестра? - Да. - И где же? - В Авиле. - Ты не похожа на испанку. - Мне так и говорили. - Тебе, наверное, было не сладко в приюте. - Могло бы быть, - ответила Миган, - но не было. "Я бы этого не допустила", - подумала она. - И ты не знаешь, кто были твои родители? Миган вспомнились ее приютские фантазии. "Знаю. Мой отец был англичанином, он был храбрым человеком. Во время гражданской войны в Испании он ездил на "скорой помощи" и помогал патриотам. Моя мать погибла, и меня оставили на пороге фермы". Миган пожала плечами. Хайме смотрел на нее и молчал. - Я... - Она тут же осеклась. - Я не знаю, кто были мои родители. Некоторое время они ехали в молчании. - Сколько времени ты провела в стенах монастыря? - Около пятнадцати лет. - Черт возьми! - поразился Хайме и тут же поспешно добавил: - Прошу прощения, сестра. Но ты как с другой планеты. Ты же понятия не имеешь, что произошло в мире за последние пятнадцать лет. - Я уверена, что все перемены временны. И все опять изменится. - И ты по-прежнему хочешь вернуться в монастырь? Этот вопрос застал Миган врасплох. - Разумеется. - Но почему? - Хайме взмахнул рукой. - Я хочу сказать, что ты так много теряешь за этими стенами. Мы живем в мире музыки и поэзии. Испания подарила миру Сервантеса и Пикассо, Лорку, Писарро, де Сото, Кортеса. Это чудесная страна. В этом человеке чувствовалась удивительная романтичность, пылкая нежность. Неожиданно Хайме сказал: - Прости меня, сестра, за то, что я раньше хотел отделаться от тебя. Это не личная неприязнь к тебе, а к твоей церкви, с которой у меня связаны горькие воспоминания. - В это трудно поверить. - Но это так, - с болью в голосе сказал он. Он все еще видел памятники, дома и улицы Герники, взрывавшиеся фонтанами смерти. Он все еще слышал пронзительный визг бомб, смешивавшийся с криками беспомощных жертв, разрываемых ими на части. Единственным убежищем была церковь. "Священники заперлись в церкви. Они не впустят нас". Он помнил смертоносный град пуль, от которых погибли его отец, мать и сестры. "Нет, - думал Хайме. - Не от пуль. Из-за церкви". - Ваша церковь поддерживала Франко и допускала, чтобы по отношению к невинным жителям творились чудовищные вещи. - Я уверена, что церковь протестовала, - возразила Миган. - Нет. Только после того, как фалангисты начали насиловать монахинь, убивать священников и сжигать храмы, папа римский наконец порвал с Франко. Но это не воскресило ни мою мать, ни отца, ни сестер. В его голосе слышалась гневная страсть. - Я искренне сожалею, но это было давно. Война закончилась. - Нет. Для нас она не закончилась. Правительство по-прежнему запрещает нам поднимать баскский флаг, отмечать наши национальные праздники и говорить на нашем языке. Нет, сестра, нас по-прежнему притесняют. И мы будем бороться до тех пор, пока не добьемся независимости. В Испании полмиллиона басков и еще сто пятьдесят тысяч во Франции. Мы хотим независимости, но ваш Бог слишком занят, чтобы нам помочь. - Бог не может встать на чью-либо сторону, потому что Он во всех нас, - серьезно сказала Миган. - Мы все являемся частью Его, и, когда мы пытаемся уничтожить Его, мы уничтожаем себя. К удивлению Миган, Хайме улыбнулся. - Мы с тобой во многом похожи, сестра. - Похожи? - Мы можем верить каждый в свое, но мы верим страстно. Большинство людей так и живет всю жизнь, ни во что не вкладывая свою душу. Ты посвятила свою жизнь Богу, я свою - делу, в которое верю. И мы вкладываем в это душу. "Так ли это на самом деле? - подумала Миган. - И если я всей душой с Богом, то почему мне тогда так хорошо с этим человеком? Ведь я должна думать лишь о том, как бы поскорее вернуться в монастырь". В Хайме Миро была какая-то притягательная сила. "Может быть, он такой же, как Манолете? Отчаянно рискует своей жизнью из-за того, что ему нечего терять?" - Что вас ждет, если вас схватят солдаты? - спросила Миган. - Меня казнят. Это было сказано так буднично, и на какое-то мгновение Миган показалось, что она его не поняла. - И вам не страшно? - Страшно, конечно. Мы все боимся. Никому из нас не хочется умирать, сестра. Мы и так скоро встретимся с вашим Богом, но торопиться не хотелось бы. - Вы действительно совершили такие страшные преступления. - С какой стороны на это посмотреть. Все зависит от того, кто стоит у власти, и тогда меня можно назвать либо патриотом, либо мятежником. Нынешнее правительство считает нас террористами. Мы же называем себя борцами за свободу. Жан-Жак Руссо говорил, что свободен тот, кто волен сам выбирать себе цепи. Я хочу такой свободы. Он внимательно посмотрел на нее. - Но тебе не стоит забивать всем этим голову. Как только ты вернешься в монастырь, тебя перестанет волновать все то, что творится за его стенами. "Неужели он прав?" Эта встреча с внешним миром перевернула всю ее жизнь. Неужели она отреклась от свободы? Она так много хотела узнать, так многому научиться. Она чувствовала себя как художник, который стоит перед чистым холстом, собираясь делать наброски новой картины, новой жизни. "Если я вернусь в монастырь, - думала она, - я снова буду отгорожена в от жизни". И тут же испугалась своих собственных мыслей, в которых мелькнуло слово "если". "Когда я вернусь, - поспешно поправилась она. - Конечно же, я вернусь. Мне больше некуда идти". В ту ночь они расположились на ночлег в лесу. - Мы километрах в пятидесяти от Логроньо, - сказал Хайме. - Мы встретимся с остальными не раньше, чем через два дня. До этого времени нам лучше не стоять на месте. Завтра мы направимся в сторону Витории, а послезавтра пойдем в Логроньо. И уже через несколько часов ты, сестра, будешь в монастыре в Мендавии. "Навсегда". - А что будет с вами? - спросила Миган. - Ты беспокоишься о моей душе, сестра, или о моем теле? Миган почувствовала, что краснеет. - Со мной ничего не случится. Я перейду границу и поживу некоторое время во Франции. - Я буду молиться за вас, - сказала ему Миган. - Благодарю тебя, - серьезно проговорил он. - Я буду думать о том, что ты молишься за меня, и мне будет спокойнее. А теперь тебе нужно поспать. Повернувшись, Миган увидела, что на нее с противоположного конца опушки пристально смотрит Ампаро. В ее взгляде была неприкрытая ненависть. "Я никому не отдам его. Никому". 34 Ранним утром они добрались до Нанклареса - маленького городка к западу от Витории. Они остановились возле заправочной станции, где в гараже механик возился с машиной. Хайме въехал в гараж. - Buenos dias, - поздоровался механик. - Что у вас с машиной? - Если бы я знал, - ответил Хайме, - я бы сам починил ее и продал. От этой машины проку, как от осла. Она пыхтит, как старуха, и никакого толку. - Прямо как моя жена, - усмехнулся механик. - Я думаю, что у вас что-то с карбюратором, сеньор. Хайме пожал плечами. - Я ничего не понимаю в машинах. Я знаю только то, что у меня в Мадриде завтра важная встреча. Вы не могли бы починить ее сегодня днем? - У меня еще две машины до вашей, сеньор, но... - он намеренно не стал договаривать. - Я с удовольствием заплачу вам вдвойне. Лицо механика просияло. - В два часа вас устроит? - Замечательно. Мы что-нибудь перекусим и к двум вернемся. Нам повезло, - воскликнул Хайме, повернувшись к остальным, которые с удивлением слушали всю эту беседу. - Он починит нам машину. Пойдем поедим. Они вылезли из машины и последовали за Хайме. - Значит, в два, - крикнул им вслед механик. - В два. Когда они отошли подальше, Феликс спросил: - Зачем это тебе? Ведь машина в порядке. "Если не считать, что ее ищет полиция, - думала Миган. - Но они ищут на дорогах, а не в гараже. Он правильно сделал, что отделался от нее". - А к двум часам мы уже будем далеко отсюда, да? - спросила Миган. Взглянув на нее, Хайме улыбнулся. - Мне нужно позвонить. Подождите здесь. Ампаро взяла Хайме за руку. - Я пойду с тобой. Миган и Феликс посмотрели им вслед. - Похоже, вы подружились с Хайме, - сказал Феликс. - Да. Она вдруг почувствовала смущение. - С ним трудно сойтись, но он очень благородный и храбрый человек. И он очень преданный. Таких, как он, больше нет. Я не рассказывал тебе, как он спас мне жизнь, сестра? - Нет. Мне было бы интересно послушать. - Несколько месяцев назад правительство казнило шестерых борцов за свободу. В отместку Хайме решил взорвать плотину около Пуенте ла Рейна, к югу от Памплоны. Там в городе располагался штаб армии. Мы пошли ночью, но кто-то донес ГОЕ, и люди Акоки схватили троих из нас. Мы были приговорены к смерти. Чтобы напасть на тюрьму, понадобилась бы целая армия, но Хайме нашел выход. Он выпустил быков в Памплоне и в общей неразберихе освободил из тюрьмы двоих из нас. Третьего люди Акоки забили насмерть. Да, сестра, Хайме Миро - редкий человек. Когда Хайме и Ампаро вернулись, Феликс спросил: - Все в порядке? - Да. Друзья нас подвезут. Мы поедем в Виторию. Полчаса спустя появился крытый брезентом грузовик. - К вашим услугам, - весело сказал шофер. - Залезайте. - Спасибо, amigo. - Рад вам помочь, сеньор. Хорошо, что вы позвонили. Эти чертовы солдаты расползлись повсюду как блохи. Вам с друзьями будет небезопасно разгуливать у всех на виду. Они залезли в кузов грузовика, и большой фургон поехал на северо-восток. - Где вы остановитесь? - спросил шофер. - У друзей, - ответил Хайме. И Миган подумала: "Он не доверяет никому. Даже тем, кто ему помогает. А как же иначе? Ведь его жизнь в опасности". Она продолжала размышлять о том, как это, должно быть, ужасно - постоянно находиться в тени этой опасности, скрываясь от полиции и солдат. И все потому, что он настолько верил в свои идеалы, что готов был за это умереть. Как это он говорил? "Патриот ты или мятежник - зависит от того, кто стоит у власти". Поездка была приятной. Под тонким брезентом они были в безопасности, и Миган поняла, какой страх она испытывала, когда они шли по открытому полю, сознавая, что за ними охотятся. "А Хайме постоянно живет в таком напряжении. Какой же он стойкий". Они с Хайме разговаривали, и им было легко, словно они знали друг друга всю жизнь. Ампаро Хирон слушала их беседу с безучастным видом и молчала. - В детстве я хотел стать астрономом, - рассказывал Хайме. Миган заинтересовалась. - Почему же тогда вы?.. - На моих глазах застрелили моего отца, мать и сестер, убивали моих друзей. И я больше не мог смотреть на то, что творится на этой проклятой земле. Звезды казались мне убежищем. Но они были в миллионах световых лет от меня, и я мечтал о том, что когда-нибудь полечу к ним и навсегда покину эту ужасную планету. Она молча смотрела на него. - Но бежать некуда, так ведь? В конечном итоге каждый должен быть готов выполнить свое предназначение. Вот я и спустился на землю. Раньше я считал, что один человек не в силах изменить что-либо. Теперь я знаю, что это не так. Это доказали и Иисус, и Мохаммед, и Ганди, и Эйнштейн, и Черчилль. - Он криво усмехнулся. - Не подумай, сестра, что я сравниваю себя с кем-нибудь из них. Но на своем скромном месте я делаю все, что могу. И думаю, что каждый должен делать то, что может. Миган спрашивала себя, был ли в его словах какой-то особый смысл, имевший отношение к ней. - Когда я перестал мечтать о звездах, я пошел учиться на инженера. Я учился строить здания, а теперь я их взрываю. И вся ирония в том, что некоторые из уничтоженных мной домов я сам когда-то и строил. Были сумерки, когда они добрались до Витории. - Куда вас отвезти? - спросил шофер. - Можешь высадить нас здесь на углу. - Хорошо, - кивнул шофер. - Удачи вам в борьбе. Хайме помог Миган вылезти из фургона. Ампаро наблюдала за ними с горящими злобой глазами. Она не позволяла своему мужчине прикасаться к другой женщине. "Она шлюха, - думала Ампаро. - И Хайме польстился на эту монахиню, на эту суку. Ну ничего, это скоро кончится. Скоро он поймет, что от нее мало толку. Ему нужна настоящая женщина". Они шли переулками, настороженно поглядывая по сторонам. Через двадцать минут они были на узкой улочке возле одноэтажного каменного дома, окруженного высоким забором. - Пришли, - сказал Хайме. - Мы здесь переночуем и уйдем завтра, когда стемнеет. Пройдя через калитку, они подошли к двери. Хайме понадобилось несколько секунд, чтобы открыть замок, и они все вошли в дом. - Чей это дом? - спросила Миган. - Ты задаешь слишком много вопросов, - сказала Ампаро. - Скажи спасибо, что ты еще жива. Хайме бросил взгляд на Ампаро. - Она имеет право задавать вопросы. - Он повернулся к Миган. - Это дом друга. Теперь ты в Стране Басков. Здесь много друзей, которые позаботятся и укроют нас. Послезавтра ты будешь в монастыре. И Миган почувствовала какую-то грусть, почти сожаление. "Что это со мной? - удивлялась она. - Конечно же, я хочу вернуться. Прости меня, Господи. Я просила, чтобы Ты помог мне вернуться домой под Твою защиту, и Ты услышал меня". - Я проголодался, - сказал Феликс. - Пойдем посмотрим, что на кухне. Там был полный запас продовольствия. - Он оставил нам много еды, - воскликнул Хайме. - Я приготовлю замечательный ужин. Мне кажется, мы его заслужили, - улыбнулся он Миган. - Я не знала, что мужчины умеют готовить, - сказала она. Феликс засмеялся. - Баскские мужчины отличные кулинары. Тебя ждет хорошее угощение. Вот посмотришь. Подавая Хайме необходимые продукты, они смотрели, как он готовил piperade, смешав и слегка обжарив зеленый перец, репчатый лук, помидоры, яйца и ветчину. - Как вкусно пахнет! - воскликнула Миган, когда он начал жарить. - Это только закуска. Я хочу приготовить для тебя знаменитое баскское блюдо - pollo al chilindron. "Он сказал не "для нас", - отметила Ампаро. - Он сказал "для тебя". Для этой твари". Хайме порезал курицу на мелкие куски, посыпал их солью и перцем и подрумянил в кипящем масле, а на отдельной сковороде приготовил смесь лука с чесноком и помидорами. - Пусть покипит полчасика на медленном огне. Феликс нашел бутылку вина и достал бокалы. - Красное вино "Ла Риоха". Вам понравится. Он предложил бокал Миган. - Спасибо, - поблагодарила она. Последний раз Миган пробовала вино во время причастия. Медленно поднеся бокал к губам, она сделала маленький глоток. Вино было чудесным. Она сделала еще глоток и почувствовала, как по ее телу разливается тепло. Это было замечательно. "Нужно наслаждаться всем этим, пока есть возможность, - думала Миган. - Скоро ничего этого не будет". Во время ужина Хайме казался поглощенным своими мыслями. - Чем ты обеспокоен, amigo? - поинтересовался Феликс. Хайме ответил не сразу. - Среди нас есть предатель. Наступило напряженное молчание. - Почему... почему ты так думаешь? - спросил Феликс. - Потому что Акоке все время удается подобраться к нам слишком близко. Феликс пожал плечами. - Он - лиса, а мы - зайцы. - Тут что-то еще. - Что ты имеешь в виду? - спросила Ампаро. - Когда мы собирались взорвать плотину у Пуенте ла Рейна, Акоку известили заранее. - Он посмотрел на Феликса. - Он устроил ловушку, и ему удалось схватить тебя, Рикардо и Самору. Если бы я не задержался, меня бы тоже схватили вместе с вами. И вспомни, что произошло в гостинице. - Ты же слышал, как коридорный звонил в полицию, - возразила Ампаро. - Правильно, - согласился Хайме. - Потому что у меня было дурное предчувствие. - Ну и, как ты думаешь, кто это? - хмуро спросила Ампаро. Хайме покачал головой. - Я еще точно не знаю, но это кто-то, кому известны все наши планы. - Тогда давай изменим наши планы, - предложила Ампаро. - Мы встретимся в Логроньо с остальными, но в Мендавию не пойдем. Хайме взглянул на Миган. - Мы не можем так сделать. Мы должны помочь сестрам добраться до монастыря. "Он и так для меня много сделал, - думала Миган, глядя на него. - Я не должна подвергать его еще большей опасности". - Хайме. Я вполне... Он уже знал, что она собиралась сказать. - Не беспокойся, Миган. Мы все благополучно туда доберемся. "Он изменился, - думала Ампаро. - Сначала он вообще не хотел с ними связываться. А теперь он готов рисковать из-за нее своей жизнью. И он уже зовет ее "Миган", а не "сестрой". Хайме продолжал: - О наших планах знают, по меньшей мере, человек пятнадцать. - Нам нужно выяснить, кто из них, - горячилась Ампаро. - Как мы это сделаем? - спросил Феликс. Он нервно теребил край скатерти. - Я попросил Пако в Мадриде кое-что проверить, - сказал Хайме. - Я договорился с ним, чтобы он мне сюда позвонил. Взглянув на Феликса, он отвел глаза. Он не сказал, что точные маршруты трех групп были известны лишь шестерым. Да, Феликс Карпио был посажен Акокой в тюрьму. И это действительно служило Феликсу превосходным алиби. Но в подходящий момент ему могли устроить побег. "Просто я освободил его раньше, - думал Хайме. - Пако его проверяет. Надеюсь, он скоро позвонит". Поднявшись, Ампаро повернулась к Миган. - Помоги мне убрать посуду. Женщины начали убирать со стола, мужчины перешли в гостиную. - Эта монахиня хорошо держится, - сказал Феликс. - Да. - Тебе ведь она нравится? Хайме избегал смотреть на Феликса. - Да. Она мне нравится. "А ты бы предал ее, как и всех остальных". - А как у тебя с Ампаро? - Мы с ней одним миром мазаны. Она так же предана делу, как и я. Вся ее семья погибла от рук фалангистов Франко. - Хайме встал и потянулся. - Пора