это. Выхода не было. Они заставили ее обанкротиться. Они забрали все - фирму, дом, даже машину. - О, Господи. - События развивались. Адвокат района вручил уведомление, что собирается предъявить ей обвинение в мошенничестве, что грозило тюремным заключением. Думаю, в этот день она и умерла по-настоящему. Трейси трясло от бессильной ярости. - Но все, что она должна была сделать, - лишь рассказать всем правду, объяснить, что этот мужчина сделал с ней. Старый мастер покачал головой. - Джо Романо работает на человека по имени Энтони Орсатти, который правит Новым Орлеаном. Я слишком поздно узнал, что прежде Романо обделывал такие же аферы с другими фирмами. Даже если бы Ваша мать смогла загнать его в угол, прошли бы годы, прежде чем все бы распуталось. И, кроме того, у нее не было денег бороться с ним. - Почему же она не сказала мне? Это был крик страдания, крик страдания за маму. - Ваша мама была честной женщиной. И что вы сможете сделать? Здесь бессильны все. Вы не правы, подумала Трейси. - Я хочу увидеть Джо Романо. Где бы я смогла найти его? Шмидт сказал как отрезал: - Забудьте его. Вы даже не понимаете, насколько он силен. - Где он живет, Отто? - У него усадьба около Джексон Сквер, но попасть туда практически невозможно, Трейси, поверьте мне. Трейси не ответила. Ее переполнило совершенно незнакомое чувство - ненависть. Джо Романо должен заплатить за убийство моей мамы, поклялась себе Трейси. 3 Ей нужно было время. Время, чтобы подумать, время, чтобы спланировать дальнейшие действия. Она не могла заставить себя вернуться в разграбленный дом, поэтому перебралась в маленький отель на Мэгэзин-стрит, далеко от Французского Квартала, где все еще продолжалось дикое шествие. У нее не было багажа, и подозрительный портье за конторкой сказал: "Мы берем плату вперед. Ваш номер стоит 40 долларов за ночь." Из своего номера она позвонила Чарльзу Десмонду и сказала, что не сможет приходить на службу несколько дней. Он с трудом скрыл раздражение. - Не беспокойтесь, - сказал он Трейси. - Я найду кого-нибудь заменить Вас на время вашего отсутствия. Он надеялся, что она не забудет сказать Чарльзу Стенхоупу, каким понимающим он может быть. Следующий звонок Трейси был Чарльзу. - Чарльз, дорогой... - Какого черта, где ты? Мать пыталась найти тебя все утро. Она хочет позавтракать с тобой, вам следует многое обсудить. - Прости, милый. Я в Новом Орлеане. - Где ты? Что ты делаешь в Новом Орлеане? - Моя мама - умерла. Слово застряло в горле. - О. Его голос изменился. - Прости, Трейси. Все это так неожиданно. Она же была еще вполне молода, не так ли? Она была еще очень молода, подумала Трейси грустно. Вслух она ответила: - Да. Да, она была молода. - Что случилось? С тобой все в порядке? Как-то получилось, но Трейси не смогла сказать Чарльзу, что мать покончила жизнь самоубийством. Ей отчаянно хотелось прокричать всю ужасную историю о том, что они сделали с ее мамой, но она остановила себя. Это моя проблема, подумала она. Я не могу перекладывать мою ношу на Чарльза". Она сказала: - Не беспокойся, дорогой. Все в порядке. - Хочешь, я прилечу, Трейси? - Не надо. Спасибо. Я сама справлюсь. Завтра мамины похороны. Я вернусь в Филадельфию в понедельник. Положив трубку, она в изнеможении опустилась на гостиничную постель, мысли ее разбежались. Она считала пятнистые кафельные плитки на потолке. Раз... два... три... Романо... четыре... пять... Джо Романо... шесть... семь... он должен заплатить. У нее не было никакого плана. Она только знала, что не позволит Джо Романо улизнуть с награбленным, что она должна найти способ отомстить за свою мать. Ближе к вечеру Трейси покинула отель и пешком по Кэнэл-стрит направилась к оружейному магазину. Грубоватый мужчина, одетый в старомодный зеленый костюм, сидел в кабинке позади прилавка. - Чем могу помочь Вам? - Я... Я хочу купить оружие. - Какого типа? - Вы знаете, э-э... револьвер. - Вы желаете 32, 45... Трейси никогда раньше даже не держала оружия. - Я думаю, 32 подойдет. - У меня есть отличный револьвер 32 калибра. Смит и Вессон, всего за 229 долларов, или Чартер Армс тридцать второго за 159... Она взяла с собой недостаточную сумму. - У вас есть что-нибудь подешевле? Он пожал плечами. - Дешевле - только рогатка, леди. Я вот что скажу Вам. Я отдам Вам тридцать второй за 150 и добавлю коробку пуль. - Хорошо. Трейси смотрела, как он подошел к арсеналу на столе позади него и выбрал револьвер. Он положил его на прилавок. - Вы знаете, как пользоваться? - Нажать... нажать на курок. Он заворчал. - Вы хотите, чтобы я показал, как заряжать его? Она хотела сказать, что не собирается пользоваться им, а просто хочет попугать кое-кого, но тут же сообразила, как это будет выглядеть глупо. - Да, пожалуйста. Трейси проследила, как он вставлял патроны в магазин. - Благодарю. Она полезла в кошелек и отсчитала деньги. - Мне нужно ваше имя и адрес для записи в полицию. Это не приходило Трейси в голову. Угрожать Джо Романо оружием было преступлением. Но он же сам преступник, не только я. Глаза продавца на фоне зеленого лица светились желтым светом, он ждал. - Ваше имя? - Смит. Джоан Смит. Он сделал пометку в картотеке. - Адрес? - Даумен Роуд. 30-12 Даумен Роуд. Не смотря на нее, он сказал: - Нет такого адреса - 30-12 Даумен Роуд. Это было бы где-то на середине реки. Мы напишем 50-12. Он положил квитанцию перед ней. Она подписалась: Джоан Смит. - Все? - Это все. - Он осторожно протянул револьвер через решетку. Трейси уставилась на него, взяла и положила в сумку, повернулась и торопливо пошла к выходу. - Эй, леди, - крикнул он ей в след. - Не забудьте, пистолет заряжен. Джексон-сквер располагался в самом сердце Французского Квартала, с чудесным Кафедральным Собором Сент Луи, возвышающемся над городом подобно благословению. Красивые старые дома и имения, расположенные на площади, были скрыты от суматохи улицы высокими живыми изгородями и стройными высокими магнолиями. Джо Романо жил в одном из этих домов. Трейси подождала, пока не стемнело. Праздничное шествие перешло на Чартерс-стрит, и даже на расстоянии Трейси могла слышать отголоски того бедлама, в котором побывала раньше. Она стояла в тени и изучала дом, ощущая тяжесть револьвера в сумочке. План, который она разработала, был прост. Она собиралась урезонить Джо Романо, просить его восстановить доброе имя матери. Если он откажется, ей придется пригрозить ему пистолетом и заставить подписать признание. Она передаст его лейтенанту Миллеру. Тот арестует Джо Романо, и доброе имя ее матери будет восстановлено. Ей отчаянно захотелось, чтобы Чарльз был сейчас с ней, но все-таки лучше сделать все одной. Чарльз должен быть вне ее дел. Она расскажет ему, когда все будет позади и Джо Романо будет за решеткой, где ему и место. Приближался пешеход. Она подождала, пока он прошел и улица опустела. Она направилась к входной двери и позвонила. Ответа не последовало. Он, наверное, на одном из званых балов, посвященных Масленице. Но я могу и подождать, думала Трейси. Я буду ждать, пока он не приедет домой. Вдруг крыльцо осветилось, входная дверь отворилась и на пороге появился мужчина. Его появление было для Трейси сюрпризом. Она представляла его зловещим гангстером, у которого на лице было просто написано, что он - негодяй. Вместо этого, она оказалась лицом к лицу с привлекательным интересным мужчиной, которого легко можно было принять за университетского профессора. Его голос был низок и приятен. - Привет. Чем могу быть Вам полезен? - Вы Джозеф Романо? - спросила она дрожащим голосом. - Да. Чем могу быть полезен? У него были изысканные, подкупающие манеры. Ничего удивительного, что этот мужчина сумел надуть мать, подумала Трейси. - Я... Я хотела бы поговорить с вами, мистер Романо. Он моментально изучил ее фигуру. - Конечно. Пожалуйста, проходите в дом. Трейси вошла в гостиную, обставленную прекрасной, старинной мебелью. Джозеф Романо жил хорошо. На деньги моей мамы, жестко подумала Трейси. - Я собирался немного выпить. Что вам принести? - Ничего. Он взглянул на нее с любопытством. - Так о чем же вы хотели поговорить со мной, - мисс?.. - Трейси Уитни. Я дочь Дорис Уитни. Первое мгновение он смотрел отсутствующим взглядом, потом вспомнил что-то. - О, да, да. Я слышал о вашей маме. Так ужасно. "Ужасно". Он был причиной смерти ее матери, а его единственным комментарием было: "Так ужасно." - Мистер Романо, окружной адвокат думает, что моя мама замешана в мошенничестве. Вы знаете, что это не правда. Я хочу, чтобы вы помогли мне оправдать ее имя. Он пожал плечами. - Я никогда не занимаюсь делами во время Масленицы. Это против моих принципов. Романо подошел к бару и начал смешивать коктейль. - Я думаю, вам будет лучше, если вы немножко выпьете. У нее не осталось выбора. Трейси открыла сумочку, вытащила пистолет и прицелилась в него. - Я скажу вам, что позволит мне чувствовать себя лучше, мистер Романо. Признайтесь, что именно вы сделали моей матери. Джо Романо повернулся и посмотрел на пистолет. - Лучше уберите его, мисс Уитни. Вам лучше уйти. - Я уйду, если вы точно сделаете, что я вам сказала. Вы напишете, как вы разорили фирму, заставили обанкротиться и довели мою мать до самоубийства. Он внимательно наблюдал за ней темными осторожными глазами. - Понятно. А если я откажусь? - Тогда я убью Вас. Она чувствовала, как пистолет дрожал в руке. - Вы не похожи на убийцу, мисс Уитни. Он направился к ней, с выпивкой в руке. Голос его был мягок и искренен. - Я ничего не сделал, что бы привело к смерти вашу мать, и верьте мне, я... Он выплеснул коктейль ей в лицо. Трейси почувствовала в глазах резкий укол, и в следующее мгновение пистолет был выбит из ее руки. - Старая леди держалась за меня, - сказал Джо Романо. - Но она утаила, что у нее есть такая красотка-дочь. Он держал ее, сжимая руки, и Трейси закрыла глаза от ужаса. Она пыталась вырваться, но он припер ее к стене и придавил своим телом. - О, да у тебя характер, малышка. Мне нравится. Это разжигает. Его голос был хриплым. Трейси чувствовала тяжесть его тела. Она попыталась выскользнуть, но кольцо железных объятий не оставляло никаких шансов. - Ты явилась сюда немножко поразмяться? Отлично! Джо всегда готов! Он сорвал ее блузку. - Ха, посмотрите на эти груди, - зашептал он и ущипнул за сосок. - Бей меня, малышка. Мне это нравится. - Дайте мне уйти. Он сжимал ее все сильнее, причиняя боль. Она чувствовала, что постепенно падает на пол. - Держу пари, ты никогда не имела дело с настоящим мужчиной. Он лежал на ней, она чувствовала тяжесть, руки его жадно хватали ее тело, срывая одежду. Трейси вслепую вывернулась и пальцы ее почувствовали пистолет. Она схватила его, и тишину дома прорезал оглушительный выстрел. - О, Иисус, - закричал Романо. Его объятия сразу ослабли. Сквозь красный туман, Трейси с ужасом смотрела, как он свалился с нее на пол, хватая воздух. - Ты застрелила меня... Ты, сука. Ты застрелила меня. Трейси окаменела, она не могла сдвинуться с места. Она чувствовала, что сейчас ее стошнит. В глазах потемнело от резкой боли. Она заставила себя встать и направилась к двери в дальнем углу комнаты. Она толкнула дверь. Это была ванная. Ее стошнило. Она наполнила таз холодной водой и промыла глаза, пока резкая боль не прекратилась и она смогла ясно видеть. Она посмотрела на себя в зеркало. На нее глядели налитые кровью, безумные глаза. Господи, Боже мой. Только что я убила человека. Она вбежала в гостиную. Джо Романо лежал на полу, кровь лилась на белый ковер. Трейси остановилась над ним, побледнев как мел. - Простите, - глупо сказала она. - Я не хотела... - Скорую помощь... - дыхание клокотало в горле. Трейси бросилась к телефону и вызвала "скорую". Голос ее дрожал. - Девушка, пришлите сейчас же "скорую". Адрес - 4-20-1, Джексон-сквер. В мужчину стреляли. Она положила трубку и взглянула на Джо Романо. О, мой Боже, заклинала она, не дай ему умереть. Ты же знал, я не хотела этого. Она встала на колени рядом с телом - посмотреть, жив ли Романо. Глаза мужчины закрылись, но он еще дышал. - Скорая помощь в пути, - пообещала Трейси. Затем исчезла. Она пыталась не бежать, чтобы не привлекать внимания. Только поплотнее запахнулась в жакет, чтобы скрыть разорванную блузку. Через четыре квартала от дома Романо, Трейси попыталась поймать такси. Наверное, с полдюжины проскочили мимо нее, набитые смеющимися, счастливыми пассажирами. Вдалеке Трейси услышала звук сирены "скорой помощи" и минутой позже машина промчалась мимо нее в направлении дома Джо Романо. Мне надо скорее убираться отсюда, подумала Трейси. Впереди остановилось такси и оттуда вылезли пассажиры. Трейси кинулась к машине, боясь упустить ее. - Вы свободны? - Это зависит от обстоятельств. Вам куда? - В аэропорт. Она прикрыла грудь. - Садитесь. По дороге в аэропорт Трейси думала о скорой помощи. Что, если они опоздали и Джо Романо умер? Тогда она будет убийцей. Она забыла пистолет в доме, и на нем были ее отпечатки пальцев. Она может сказать полиции, что Романо пытался изнасиловать ее и пистолет выстрелил случайно, но они никогда не поверят ей. Она купила пистолет, который теперь валялся на полу рядом с Джо Романо. Сколько времени прошло? Полчаса? Она должна убраться из Нового Орлеана как можно скорее. - Понравился вам карнавал? - спросил водитель. Трейси залпом выпалила: - Я... Да! Она вытащила зеркальце и привела себя в порядок. Она имела глупость попытаться заставить Джо Романо исповедаться. Все было плохо. Как мне сказать Чарльзу, что случилось? Она знала, что он будет потрясен, но после того, как все объяснит ему, он поймет. Чарльз знает, что делать. Когда такси прибыло в Новоорлеанский Международный аэропорт, Трейси удивилась, ведь только утром я была здесь. Неужели все произошло за один день? Самоубийство мамы... Ужас быть сметенной карнавалом... Рычащий мужчина: "Ты убила меня... ты сука." Трейси вошла в здание аэропорта. Ей казалось, что все подозрительно смотрят на нее. Вот что значит - чувствовать себя виновной, думала она. Она хотела знать, существует ли какой способ узнать о состоянии Джо Романо, но никаких мыслей в голову не приходило. Он поправится. Мы с Чарльзом возвратимся сюда и похороним маму, и с Джо Романо будет все хорошо. Она попыталась выбросить из головы образ мужчины, лежащего на белом ковре, покрасневшем от крови. Она должна спешить домой, к Чарльзу. Трейси подошла к кассе. - Пожалуйста, один билет на следующий рейс до Филадельфии, туристический класс. Кассир пробежал пальцами по клавишам компьютера. - Это будет рейс три-ноль-четыре. Вам повезло. У меня есть одно место, только что вернули. - Когда самолет вылетает? - Через двадцать минут. У вас есть время. Трейси открыла сумочку и скорее почувствовала, чем увидела двух полицейских, одетых в форму, остановившихся рядом с каждой стороны. Один из них сказал: - Трейси Уитни? Сердце ее замерло. Было бы глупо отрицать это, подумала она. - Да. - Вы арестованы. И Трейси почувствовала холод наручников, защелкнувшихся на запястьях. Все случившееся потом больше напоминало замедленные кинокадры. Трейси видела, как ее провели через аэропорт, пристегнутую наручником к одному из полисменов, стоявшие вокруг люди с удивлением глазели. Ее усадили в заднюю часть черно-белой полицейской машины, где передние сиденья были отделены звуконепроницаемой перегородкой. Полицейская машина с сиреной и красной мигалкой сорвалась с места и помчалась прочь от аэропорта. Она сжалась на заднем сиденье, стараясь быть невидимой. Убийца... Джозеф Романо умер. Но это был несчастный случай. Она должна будет объяснить. Они должны поверить ей. Они должны. Полицейский участок, куда привезли Трейси, располагался в Алжирском квартале, на западном берегу Нового Орлеана, в ужасном здании, выглядевшем совершенно безнадежно. Комната, в которую ввели Трейси, была набита потрепанного вида личностями - проститутками, сводниками, налетчиками и их жертвами. Трейси подвели к столу дежурного сержанта. Один из сопровождавших ее полицейских сказал: - Это Уитни, Серж. Мы отловили ее в аэропорте, когда она собиралась удрать. - Я не собиралась... - Сними наручники. Наручники сняли. Трейси снова обрела голос. - Это была случайность. Я не хотела его убивать. Он пытался меня изнасиловать... Она уже не могла контролировать истеричные нотки в голосе. Сержант за столом резко спросил: - Вы Трейси Уитни? - Да. Я... - Уведите ее. - Нет. Подождите минутку, - умоляла их Трейси. - Мне необходимо позвонить. У меня есть право на телефонный звонок. Сержант за столом хрюкнул. - О, да вы знаете законы. Сколько же раз вас уже сажали, моя сладкая? - Нет. Это... - Тебе положен один звонок. Три минуты. Какой номер тебе нужен? Она так нервничала, что забыла номер Чарльза. Не могла даже вспомнить код Филадельфии. 2-5-1? Нет, не то. Она дрожала. - Пойдемте. Я не могу ждать всю ночь. 2-1-5. Это он! - Два-один-пять пять-пять-девять-три-ноль-один. Сержант набрал номер и протянул трубку Трейси. Она слышала, как телефон звонил и звонил. Ответа не было. Чарльз должен быть дома, подумала она. Сержант за столом сказал: - Время вышло. Он стал вырывать у нее телефонную трубку. - Пожалуйста, подождите, - закричала она. Но вдруг она вспомнила, что Чарльз отключал телефон на ночь, чтобы его не будили. Она слушала безответные гудки и сознавала безнадежность ситуации. Сержант спросил: - Вы закончили? Трейси взглянула на него и глупо ответила: - Я закончила. Полицейский в рубашке с короткими рукавами провел ее в комнату, где ее взяли на учет и сняли отпечатки пальцев, затем повел по коридору и запер в камере. - Допрос будет завтра утром, - сказал он ей на прощание. Она осталась одна. Ничего этого не происходит, думала Трейси. Все это ужасный сон. О, Господи, не дай этому стать реальностью. Но вонючая койка в камере была настоящей, как и туалет без сиденья в углу камеры и решетка на двери. Ночные часы тянулись бесконечно долго. Если бы только я смогла бы связаться с Чарльзом. Она нуждалась в нем сейчас, как никогда в жизни. Я должна была довериться ему с самого начала. Если бы я тогда так сделала, ничего этого не случилось бы. В 6 утра скучный охранник принес ей завтрак, состоявший из жидкого кофе и холодной овсянки. Она не могла и притронуться к этой еде, что-то случилось с желудком. В 9 утра за ней пришла женщина. - Время идти, дорогая, - она открыла дверь камеры. - Мне необходимо позвонить, - начала Трейси. - Это очень... - Позднее, - ответила женщина. - Вы же не хотите заставить судью ждать. Он же сукин сын. По коридору они прошли в зал суда. На скамье сидел пожилой судья. Голова его и руки слегка подергивались. Перед ним стоял окружной адвокат, Эд Топпер, невысокий мужчина лет сорока, с коротко подстриженными волосами цвета соли с перцем и холодными черными глазами. Трейси провели к месту, и сразу же судебный исполнитель провозгласил: - Люди против Трейси Уитни. Трейси вдруг обнаружила, что направляется к скамье. Судья рассматривал лист бумаги, лежавший перед ним, голова его дергалась вверх-вниз. Сейчас... Сейчас был момент, когда Трейси могла бы объяснить сидящим в зале правду о том, что произошло. Она сжала руки, пытаясь унять дрожь. - Ваша Честь, это не было убийство. Я застрелила его, но это была случайность. Я только собиралась испугать его. Он попытался изнасиловать меня и... Окружной адвокат оборвал ее. - Ваша Честь, я вижу, нет причин тратить время суда. Эта женщина проникла в дом мистера Романо, вооруженная револьвером 32 калибра, украла полотно Ренуара стоимостью в полмиллиона долларов и, когда мистер Романо поймал ее на месте преступления, хладнокровно выстрелила и оставила его умирать. Трейси почувствовала, как кровь схлынула с ее лица. - Что... что такое вы говорите? Ничего из этого не имело смысла. Окружной адвокат продолжал выхлестывать: - У нас имеется пистолет, которым она ранила мистера Романо. На нем отпечатки пальцев. Ранила! Значит, Джо Романо жив. Она никого не убила. - Она скрылась вместе с картиной, Ваша Честь. Картина сейчас, скорее всего, где-то спрятана. Я требую, чтобы Трейси Уитни была осуждена за попытку убийства и вооруженное нападение. Поручительство за нее составит полмиллиона долларов. Судья повернулся к Трейси, которая стояла потрясенная. - Ваши интересы представляет адвокат? Она даже его не слышала. Он повысил голос: - У вас есть адвокат? Трейси покачала головой. - Нет. Я... что... то, что этот человек сказал, - ложь. Я никогда... - У вас есть деньги заплатить за адвоката? Существовали некоторые накопления в банке. И еще Чарльз... - Я... нет, Ваша Честь, но я не понимаю... - Суд назначит вам адвоката. Вам надлежит содержаться в тюрьме вместо 500 тысяч долларов залога. Следующее дело. - Подождите! Это ошибка. Я не... Дальше она не помнила, как попала в камеру. Адвоката, назначенного судом, звали Перри Поуп. Ему было за тридцать, скуластый, с интеллигентным лицом и симпатичными голубыми глазами. Трейси он сразу понравился. Он вошел в камеру, уселся на кровать и проговорил: - Отлично! Вы натворили достаточно для леди, прибывшей в город только 24 часа назад. Он ухмыльнулся. - Но вам повезло. Вы сделали паршивый выстрел. У него поверхностное ранение. Романо будет жить. Он вытащил трубку. - Вы не против? - Нет. Он набил трубку табаком, закурил и изучающе посмотрел на Трейси. - Вы не похожи на обычную преступницу, мисс Уитни. - Нет. Клянусь, я не преступница. - Убедите меня, - сказал он. - Расскажите мне, что случилось. С самого начала. Не спешите. Трейси рассказала ему все без утайки. Перри Поуп сидел и внимательно слушал, не перебивая. Когда она закончила свой рассказ, он прислонился к стене камеры, на лице было суровое выражение. - Вот сволочь, - сказал Поуп тихо. - Я не поняла, о чем они говорили. В глазах Трейси блеснула растерянность. - Я ничего не поняла о картине. - Все очень просто. Джо Романо представил вас как воровку, так же, как он использовал вашу мать. Вам дорога прямо в тюрьму. - Я все еще ничего не понимаю. - Тогда позвольте мне все вам изложить по порядку. Романо предъявит страховку в полмиллиона долларов на картину Ренуара, которую он где-то спрятал, и получит эти деньги. Страховая компания будет заниматься вами, но не с ним. Когда страсти улягутся, он продаст картину в какую-нибудь частную коллекцию и получит вторые полмиллиона долларов - благодаря вашему самодеятельному расследованию. Неужели вы не представляли себе, что признание, достигнутое с помощью пистолета, ничего не стоит. - Я... Я предполагала, что это так. Я просто подумала, что если я смогу выбить из него правду, то начнется расследование. Трубка погасла. Он зажег ее. - Как вы вошли в его дом? - Я позвонила, и мистер Романо впустил меня. - В его рассказе все по-другому. Он говорит, что вы разбили окно около черного хода и пробрались в дом. Он рассказал полиции, что поймал вас убегающую вместе с картиной Ренуара и, когда попытался задержать вас, вы выстрелили и ранили его. - Это ложь. Я... - Но это его ложь, и его дом, а пистолет - ваш. Вы хотя бы понимаете, с кем имеете дело? Трейси молча покачала головой. - Тогда позвольте привести некоторые факты из жизни, мисс Уитни. Этот город плотно контролируется семьей Орсатти. Ничего не происходит без ведома Энтони Орсатти. Если вы хотите получить разрешение на постройку здания, отремонтировать шоссе, заниматься девочками, рулеткой или наркотиками, вы встречаетесь с Джо Романо. Джо Романо начинал как один из его боевиков. Сейчас он - один из высших тузов в организации Орсатти. Он взглянул на нее с удивлением. - И вы отправились в дом Романо, угрожали ему пистолетом. Она сидела окаменелая и опустошенная. Наконец, она спросила: - Вы-то верите мне? Он улыбнулся. - Черт возьми, вы правы. Это достаточно глупо, чтобы быть правдой. - Можете вы помочь мне? Он медленно сказал: - Я попытаюсь помочь. Я все сделаю, чтобы засадить их всех за решетку. Они прибрали к рукам весь город и большинство судей. Если вы предстанете перед судом, они запрячут вас так далеко, что вы никогда не увидите белого света. Трейси взглянула озадаченно. - Если я предстану перед судом? Поуп встал, зашагал по камере и, наконец, сел на узкую кровать. - Я не хочу ставить вас перед большим жюри, потому что, верьте мне, это будет его жюри. Существует только один судья, которого не купил Орсатти. Его зовут Генри Лоуренс. Если я смогу так устроить, что он будет слушать ваше дело, тогда я с уверенностью могу сказать, что смогу кое-что сделать для вас. Это будет трудно, но я собираюсь переговорить с ним лично. Он так же ненавидит Орсатти и Романо, как и я. Сейчас мы должны сделать все, чтобы попасть к судье Лоуренсу. Перри Поуп помог позвонить Чарльзу. Трейси услышала знакомый голос секретарши Чарльза. - Контора мистера Стенхоупа. - Харриет, это Трейси Уитни. Есть ли?.. - О, он столько раз пытался найти вас, мисс Уитни, но, к сожалению, у нас не было вашего телефонного номера. Миссис Стенхоуп очень озабочена свадебными хлопотами, ей хотелось обсудить их с вами. Если можете, позвоните ей. - Харриет, пожалуйста, могу ли я поговорить с мистером Стенхоупом? - Извините, мисс Уитни. Он сейчас в пути на собрание в Хьюстоне. Если можно, оставьте свой номер, я уверена, он сразу же позвонит вам. - Я... Не было никакой возможности позвонить ей в тюрьму. Нет, она должна сама все объяснить. - Я... Я позвоню мистеру Стенхоупу, когда он вернется, - она медленно положила телефонную трубку. Завтра, устало подумала Трейси. Я все объясню Чарльзу завтра. Во второй половине дня Трейси перевели в большую камеру. Вкусный горячий обед принесли от Джелентоира, а немного позже прибыли свежие цветы, к которым был приколот конверт. Трейси открыла его и вытащила карточку: Выше нос. Мы собираемся поколотить ублюдков. Перри Поуп. Он посетил Трейси на следующее утро. Мгновение - и она увидела улыбку на его лице. Она знала, что это означает хорошие новости. - Нам повезло, - объяснил он. - Я только что от судьи Лоуренса и Топпера, окружного адвоката. Топпер визжал как свинья, зато мы заключили соглашение. - Соглашение? - Я рассказал судье Лоуренсу всю вашу историю. Он согласен принять от вас заявление с признанием вины. Трейси, потрясенная, уставилась на него. - Признание вины? Но ведь я... Он поднял руку. - Выслушайте меня. Признавая себя виновной, вы избежите судебного разбирательства. Я убедил судью в том, что вы не брали картину. Он отлично знает Джо Романо. Мне поверили. - Но... если я признаю себя виновной, - медленно спросила Трейси, - то что мне будет? - Судья Лоуренс обещает вам три месяца тюрьмы с... - Тюрьмы! - Подождите минутку. Он отложит приговор, и вы можете отбыть наказание вне этого города. - Но ведь... моя репутация... Перри Поуп заметил: - Если вы предстанете перед судьями по обвинению в вооруженном грабеже и попытке убийства, вас могут приговорить к 10 годам. Десять лет за решеткой! Перри Поуп терпеливо ждал ее. - Это ваше решение, - сказал он. - Я могу только дать вам свой лучший совет. Мне повезло, что я договорился. Им нужен ответ сейчас... Вы не хотите иметь с ними дело? Тогда Вы можете взять другого адвоката и... - Нет. Она знала, что этот мужчина честен. При всех этих обстоятельствах, включая ее безумное поведение, он сделал все возможное для нее. Если бы только она могла поговорить с Чарльзом. Но отвечать надо было сейчас. Ей, вероятно, действительно повезло получить приговор на три месяца с отсрочкой. - Я... Я согласна... - сказала Трейси. Она с трудом выдавила эти слова. Он удовлетворенно кивнул. - Умная девочка. Ей не позволили позвонить, пока она не пришла в суд. Эд Топпер стоял с одной стороны, Перри Поуп - с другой. На скамье сидел представительный мужчина лет пятидесяти со спокойным лицом и модно подстриженными густыми волосами. Судья Генри Лоуренс сказал Трейси: - Суд уведомлен, что обвиняемая желает изменить свои показания и признать себя виновной. Правильно? - Да, Ваша Честь. - Все стороны согласны? - Да, Ваша Честь, - кивнул Перри Поуп. - Штат согласен, - сказал окружной адвокат. Судья Лоуренс надолго замолчал. Потом повернулся и взглянул в глаза Трейси: - Одна из причин, что такая великая страна, как наша, находится в столь жалком состоянии, состоит в том, что улицы кишат всякими паразитами, которые считают возможным красть. Люди эти смеются над законом. Наши судебные законы сами балуют преступников. Ну, здесь в Луизиане, мы не верим этому. Когда, при расследовании преступления, некто попытался хладнокровно совершить убийство, мы верили, что этот субъект должен быть наказан со всей строгостью. Трейси почувствовала первые приступы паники. Она повернулась взглянуть на Перри Поупа. Он неотрывно смотрел на судью. - Обвиняемая призналась, что она пыталась убить одного из выдающихся граждан нашего общества - человека, известного своей благотворительностью и другими добрыми делами. Обвиняемая стреляла в него и пыталась украсть произведение искусства стоимостью полмиллиона долларов, - голос его резко раздавался в зале, - так вот, суд считает, что воспользоваться полученными за него деньгами вы не сможете в течение ближайших пятнадцати лет, потому что эти пятнадцать лет вы проведете в южной исправительной колонии для женщин штата Луизиана. Трейси почувствовала, как судебный зал закружился вокруг нее. Кто-то сыграл с ней злую отвратительную шутку. Конечно, отчасти судья был актером, но он сыграл не ту роль. В его обязанности не входило говорить эти вещи. Она повернулась к Перри Поупу за объяснениями, но тот отвел глаза. Он засовывал бумаги в портфель. Впервые Трейси отметила, что его ногти были обкусаны до мяса. Судья Лоуренс поднялся и стал собирать свои записи. Трейси стояла, оцепенелая, неспособная постичь происходящее. Бейлиф подошел к Трейси и взял ее за руку: - Пройдемте. - Нет, - закричала Трейси, - пожалуйста, нет. - Она умоляюще взглянула на судью. - Произошла ужасная ошибка, Ваша Честь. Я... Но почувствовав, как рука бейлифа сжала ее запястье, Трейси осознала, что никакой ошибки нет. Ее обманули. Они собирались уничтожить ее. Так же, как уничтожили ее мать. 4 Новости о преступлении Трейси Уитни и приговоре появились на первой странице "Курьера Нового Орлеана" под ее фотографией, сделанной в полиции. Главное телеграфное агентство добыло сведения и передало их корреспондентам газет по всей стране, поэтому, когда Трейси вывели из зала суда, чтобы посадить в автомобиль и отправить в колонию, ее окружила стая телерепортеров. От унижения она закрыла лицо ладонями, но от камер не было спасения. Джо Романо представлял огромную новость, и покушение на его жизнь, осуществленное красивой женщиной-грабителем, было еще большей новостью. Трейси казалось, что ее окружают одни враги. Чарльз, забери меня отсюда, повторяла она себе. Пожалуйста, Господи, позволь Чарльзу забрать меня отсюда. Я не могу позволить родиться нашему ребенку в тюрьме. На следующий день дежурный сержант разрешил Трейси воспользоваться телефоном. Харриет ответила: - Офис мистера Стенхоупа. - Харриет, это Трейси Уитни. Я бы хотела поговорить с мистером Стенхоупом. - Минуточку, мисс Уитни. Она услышала нерешительность в голосе секретарши. - Я... Я посмотрю, на месте ли мистер Стенхоуп. После долгого душераздирающего ожидания, Трейси, наконец, услышала голос Чарльза. Она только и смогла, что с облегчением зарыдать: - О, Чарльз. - Трейси? Это ты, Трейси? - Да, милый. О, Чарльз, я попыталась связаться... - Я с ума схожу, Трейси! Все газеты набиты дикими небылицами о тебе. Я не могу поверить в то, что они пишут. - Все это неправда, милый. Все неправда. Я... - Почему ты мне не звонила? - Я пыталась. Я не могла связаться с тобой. Я... - Где ты сейчас? - Я в тюрьме Нового Орлеана. Чарльз, они собираются посадить меня в тюрьму за то, чего я не совершала. К своему ужасу, она зарыдала. - Подожди. Слушай меня. Газеты утверждают, что ты застрелила человека. Это неправда, не так ли? - Я не убила его, но... - Тогда это правда. - Это не так звучит, милый. Это вообще все не так. Я могу все тебе объяснить. - Трейси, ты признала себя виновной в покушении на убийство и краже картины? - Да, Чарльз, но только потому, что... - Господи, если тебе нужны были деньги на похороны, ты должна была обсудить все это со мной... А пытаться кого-то убить... Я не могу поверить. И мои родители - тоже. Твое имя в заголовках утреннего выпуска Филадельфийских Дейли Ньюс. Впервые в жизни в семье Стенхоупов произошел такой скандал. Чувство горечи, которое она услышала в голосе Чарльза, позволило Трейси осознать его растерянность. Она так на него безрассудно рассчитывала, а он был на их стороне. С усилием она подавила крик отчаяния. - Милый, мне так тебя недостает. Пожалуйста, приезжай. Ты сумеешь все исправить. Воцарилось долгое молчание. - Такое уже не исправишь. Если ты совершила все эти преступления. Наша семья не может позволить себе вмешиваться в такие дела. Ты уже убедилась, какие они. Для нас все это - ужасное потрясение. Очевидно, я никогда по-настоящему не знал тебя. Каждое слово было словно сокрушительный удар. Весь мир обрушился на ее плечи. Более одинокой она еще в жизни никогда себя не чувствовала. Больше ей не к кому было обратиться. - А как же ребенок? - Поступай с твоим ребенком, как ты считаешь нужным, - ответил Чарльз. - Прости, Трейси. И разговор был прерван. Она стояла держа в руке мертвую телефонную трубку. Тюремщик позади нее сказал: - Вы закончили телефонный разговор, малышка? Я могу позвать адвоката? Потом Трейси привели в ее камеру и надзирательница объявила: - Будьте готовы к отправке утром. За вами заедут в 5 утра. К Трейси зашел посетитель. За прошедшие часы, когда Трейси последний раз видела Отто Шмидта, казалось, что он постарел на 100 лет. Он выглядел больным. - Я пришел только сказать, как мы с женой опечалены. Мы знаем, в том, что произошло, вы не виноваты. Если бы только так же сказал и Чарльз. - Завтра мы с женой будем на похоронах миссис Дорис. - Спасибо, Отто. Они собираются похоронить завтра нас обеих, печально подумала Трейси. Ночь она провела беспокойно, лежа на узкой тюремной койке, уставившись в потолок. Она вновь и вновь возвращалась к своему разговору с Чарльзом. Он даже не захотел ее выслушать. Она должна думать о ребенке. Она читала о женщинах с детьми, отбывающих наказание в тюрьме, но эти истории были так далеки от ее собственной жизни, как если бы она читала о жизни людей с другой планеты. Теперь это случилось с ней. Поступай с твоим ребенком, как ты считаешь нужным, сказал Чарльз. Она хочет иметь ребенка. И еще, она подумала, они не позволят мне сохранить его. Они захотят забрать его, потому что я буду в тюрьме следующие 15 лет. Будет лучше, если он никогда не узнает о своей матери. В 5 утра женщина-полицейский в сопровождении надзирательницы вошла в камеру Трейси. - Трейси Уитни? - Да. - Она даже удивилась, как странно звучит ее голос. - В соответствии с постановлением суда штата Луизиана, Орлеанского округа, вы препровождаетесь в Южную Луизианскую исправительную колонию для женщин. Пойдемте, детка. Она пошла длинным коридором, мимо камер, набитых заключенными. Ей свистели. - Хорошего путешествия, красотка. - Скажи, куда ты спрятала ту картину, Трейси, и я поделюсь с тобой деньгами. - Если ты попадешь в большой дом, спроси Эрнестину Литтлчеп. Она хорошо о тебе позаботится... Трейси прошла мимо телефона, по которому разговаривала с Чарльзом. До свидания, Чарльз, подумала она. Ее вывели во двор тюрьмы. Желтый тюремный автобус ожидал отправления, его мотор работал. В нем уже сидели с полдюжины женщин, их сопровождали два вооруженных охранника. Трейси взглянула на своих будущих товарок. Одна была откровенно дерзкая, другая скучная, у других на лице было выражение отчаяния. Той жизни, которой они жили здесь, подошел конец. Они были отбросами общества, которых посадят в клетки, как животных. Трейси хотела знать, какие преступления совершили они и были ли среди них невиновные, как она, и еще она хотела знать, что они читали на ее лице. Поездка на тюремном автобусе казалась бесконечной, автобус был жаркий и вонючий, но Трейси ничего не замечала. Она погрузилась в себя, не обращая внимания на других пассажиров и зеленые фермы, мимо которых проносился автобус. Девушка находилась в другом пространственно-временном измерении. Она была маленькой девочкой на берегу океана с отцом и матерью. Отец внес ее, сидящую у него на плечах, в океан. Когда она закричала, он сказал: - Не будь ребенком, Трейси, - и опустил в холодную воду. Когда вода сомкнулась у нее над головой, она запаниковала и начала задыхаться. Отец поднял ее и повторил все сначала. С этого момента вода внушала ей ужас. Аудитория колледжа заполнена студентами, их родителями и родственниками. Она была выпускницей. Доклад продолжался 15 минут, и ее речь была полна возвышенным идеализмом, умными ссылками на прошлое и блестящими мечтами о будущем. Декан наградил ее ключом Фи Бета Каппа. - Я хочу, чтобы ты хранила его, - сказала тогда ей мать, которая вся светилась от гордости. - Я собираюсь поехать в Филадельфию, мама. Я буду работать в банке. Энн Махлер, ее лучшая подруга, говорила ей: - Тебе понравилась Филадельфия, Трейси. Здесь столько культурных центров. Здесь чудесные пейзажи и дефицит женщин. Я думаю, мужчины просто оголодали! Я смогу устроить тебя на работу в банк, где я работаю. Чарльз занимался с ней любовью. Она наблюдала за игрой света и тени на потолке и думала: "Интересно, сколько девушек захотели бы оказаться на моем месте?" Чарльз был замечательным уловом. И она тотчас устыдилась этой мысли. Она любила его. Она чувствовала, как он проникал в нее, пронзал мощными толчками, приближаясь к оргазму. А потом спросил, задыхаясь: - Ты готова? И она солгала, сказав "да". - Тебе хорошо? - Да, Чарльз. И она подумала: Неужели всему этому конец? И снова - чувство вины... - Вы! Я вам говорю, вы, спаси Господи, глухая? Пойдемте. Трейси подняла глаза и снова очутилась в желтом тюремном автобусе. Он остановился во дворе, со всех сторон окруженном огромными каменными стенами. Ряд из девяти ограждений, покрытых проволокой, окружали 500 акров пастбищ и лесов, которые составляли тюремные земли Южной Луизианской исправительной колонии для женщин. - Подъем,